Ты должна его полюбить. Ты обязана. Таков закон этого мира.

Мира шла по тропе, спрятав руки в карманы синей куртки. Слишком темно для полудня. Может быть, виной этому были многовековые ели, растущие навстречу солнцу, а может, погода была совсем не солнечной. В любом случае, Мира предпочитала не смотреть на небо. Её куда больше интересовало то, что попадается под ноги – камни, палки, шишки. Только бы не споткнуться. Кому нужна невеста со сбитыми в кровь коленями?

Она застегнула куртку до конца, пряча подбородок от колючего ветра. А ведь лето уже...

- Ты как комнатное растение, Мира, -бормотала мама и причесывала её волосы большим деревянным гребнем. – Тебе всегда холодно. Как же ты будешь у Них?

Пока у Них, здесь в лесу, было сносно. Неясно, что ждет дальше, когда она доберется до… нор.

Из-под сапога в сторону отлетела шишка, покатилась по траве и замерла у дерева. Мира поежилась. Она два года готовилась к этому дню. Морально. И даже немного физически, когда рванула в рейд в одной футболке и джинсах. Подготовка пошла прахом к концу недели. Простуда вынудила её проваляться в постели несколько дней,  с температурой и в беспамятстве. Кошмарные сны путали сознание. Мире казалось, будто глаза - желтые, звериные, сопровождают её всюду.

С того дня эти глаза были во всех её снах. Ведунья Лайда затащила её как-то в свою комнату и долго окуривала дурно-пахнущим дымом, заставляла дышать ладаном и петь вместе с ней дурацкие песни. Пыталась изгнать её кошмары. Дома Мира устроила большой скандал, пообещав уйти, куда глаза глядят, если мама ещё хоть раз расскажет о её снах психопатке Лайде.

Одежда до сих пор пахла ладаном.

…И глаза волка всё ещё смотрели ей в спину каждую ночь.

Пару дней назад Лайда подошла к Мире у Большого костра. Села рядом и предупредила, что через пару дней ей предстоит отправиться в другое племя. День свадьбы приближался.  Мира послушно кивнула, и больше ничего в этот вечер её не интересовало. Даже принесенные Собирателями сладости не радовали совершенно.  Вокруг шумел большой праздник – День Синицы, окружающим было совсем не до маленького
горя уже совсем большой девочки.

Бойко подсел поближе. Когда-то он работал в одном отряде с её отцом. Все вокруг твердили: «Друзья – не разлей вода». Казалось, что всегда
так будет. Только отец погиб  в очередном рейде, а Бойко так и остался Собирателем.

- Чего грустим? Хочешь персик? Мы принесли утром, наверное, последняя банка во всем Мертвом городе, - он любил приукрасить. На полках магазина, на старых складах и в заросших травами квартирах всё ещё можно было отыскать консервы.

- Нет, спасибо. Не хочу, - Мира попыталась расслабиться, но навязчивые мысли лезли в голову, как тараканы.

- Сложный был день, знаешь? Мы столкнулись с Крысами. Проклятые уродцы всё ещё скрываются в метро. Бледные такие… Еды, наверное, у них совсем нет. Там даже дети с ними представляешь? Трусы! Столько лет прошло, а они всё ещё верят, что вирус разгуливает по планете. Они раньше от малокровия помрут. Или как там его?

- Анемия, дядя Бойко.

- Точно, девочка. Анемия.

Все Синицы  избегали  Крыс, и Мира понимала почему. Странные они, и все как один безумные.

- Дядя Бойко, а раньше тоже были Синицы? Много лет назад, ещё до Апокалипсиса?

- Были, милая. Только звали их иначе.. Пробабка моя знала как. Меня-то не было тогда. Не родился ещё…

- И племя Крыс было?

- Конечно, - добродушный дядька вынул из кармана табак и оторвал кусок газеты, сворачивая самокрутку. Закурил. Дым почему-то пах железом.
- А… волки? Волки были? – решилась Мира.

Бойко замер и посмотрел в костер, задумчиво втягивая в себя клубы табачного дыма. Синицы всегда боялись Волков.  Даже бесстрашные Собиратели, отправляясь в очередной рейд по улицам Мертвого города, сначала читали молитву:

«Пусть будет удачен путь, и все сокровища откроются по воле Создателя, и да избежим мы встречу с Волком…»

- Волки? Я не знаю, Мира. Зачем ты спрашиваешь, дурочка? - Бойко швырнул в костер сигарету.

- А моя свадьба… скоро, - прошептала Мира ему вслед.

Свадьба с волком.

Время пролетело слишком быстро.

…Мира споткнулась об очередной камень и едва не упала, проклиная свою невнимательность. Кордон она прошла полчаса назад. Встретила на пути группу Собирателей. Они возвращались из города и смотрели на неё с таким сочувствием, что захотелось плакать.

Только слезы - удел слабых. Не на смерть же идет.

Сказка о Красной шапочке, которую читала мама, снова всплыла в памяти. Хорошо, что в конце волк умер. Просто прекрасно. Только жизнь - не
сказка, и скоро ей придется научиться воспринимать чуждое племя иначе.

Её готовили к этому с того первого дня, когда к ним пришел Посланник. Синицы собрались в круг и пели непонятные Мире песни. Такие заунывные, пронизанные страхом. Волкам была нужна невеста. Один из них, волчонок по имени Эйхо, стал юношей.  Каждый раз, когда волчонок убивал свою первую добычу и вкушал свежую кровь, племя отправляло Посланника на поиски волчицы.

Чокнутая Лайда говорила, что Волки разумнее Синиц, когда берут «новую кровь» со стороны. Все плевали ей под ноги после таких слов. Что означало – «Новая кровь» Мира спросила, когда Посланник указал на нее. Лайда всё объяснила. Просто, доступно, только причудливо слишком. Странные книги читала эта колдунья. Сказала, что без крови «извне» племя вымрет, ведь все станут приходиться друг другу родственниками. Какие же будут у них дети? Нездоровые, как Дурачок Гарри или Худышка Салли. Такими будут все…

Волки это понимали и никогда не женились на девушках из своего племени. Девочку они приводили всегда из Синиц, к Крысам даже не заглядывали - брезговали. Что происходило с девочками, рожденными в племени Волка, Мира не знала. Бойко клялся, что их убивали собственные отцы. Только ему никто не верил.

- Вот тебе подарок, - Лайда рассмеялась и протянула обомлевшей Мире коричневый камень, переливающийся в свете огня. – Глаз волка. Если
долго смотреть на него, то можно познать будущее.

Хохот ведьмы затих, а Посланник долго ещё обсуждал детали с дрожащей от страха матерью Миры. Посланник никому не показывал свое лицо. Капюшон и тряпичная маска. - Недосущество, - так звал его Бойко. – Не человек он вовсе и не волк, он недосущество, что-то высшее, туманное. И лицо  у него обезображено.

Мира верила и про себя называла Посланника «несчастным нечеловеком». Это не он исковеркал жизнь Мире, а Волки. Винить Посланника было не в чем. Его оставалось только жалеть.

Камень Мира всюду носила с собой и заглядывала в него время от времени, желая узнать, что ждет её там, среди Волков? А если смерть? Волки часто нападали на Собирателей, отбирали всё найденное в Мертвом городе, а иногда убивали. Они были сильнее, ловчее, быстрее. Одно слово – хищники. Синицы, вопреки своему названию, летать не умели.

Мама пыталась объяснить Мире, что синица раньше, до Апокалипсиса, была городской птицей и жила под крышами домов, также как сейчас живут они. Мире же хотелось научиться летать по-настоящему. Волки ведь пьют кровь? Тогда почему Синицы рождены бескрылыми?

…Этой ночью ей снился сон о сильном волке. Он мчался по полю и вдыхал аромат трав. Радовался свободе, как собака. Собаки были и у них в домах, только они никогда не убивали. Наоборот псы ластились и  виляли хвостами, когда им давали суп или тушенку.

Волк в её сне тоже казался добродушным. И она побежала за следом. Они играли, катались по траве, рычали и смеялись. А потом он превратился в темноволосого парня с желтыми глазами и прошептал:
- Моя волчица.

Мира долго не могла уснуть. Лежала на старой софе,  всматривалась в сияющий камень, умоляя его показать счастливую семью, деток. Никакой крови, боли, смерти. Почему Волки не могут быть такими же, как в её сне?

Камень ничего не показывал. Не было в нем никакого колдовства.

Теперь он лежал в кармане куртки, и Мира осторожно касалась камня кончиками пальцев. Вон за тем перевалом её должен был встретить жених – Эйхо – и проводить в логово Волков.

…А пока под ногами успокаивающе хрустели ветки, а над головой стояло серое небо. Наверняка серое, глаза она поднять боялась. Кто-то позвал её по имени, Мира обернулась, но нога скользнула по влажной от росы траве.

«Вот не везет, - подумалось ей за мгновение до падения». Колено тут же отозвалось болью.

Все-таки разбила. Какая же из тебя теперь невеста?

Камень выскочил из кармана и покатился по земле. Незнакомец поймал его и придирчиво оглядел со всех сторон.

Нога болела жутко, потому Мира закусила губу, чтобы не заплакать. Юноша смотрел на неё с недоумением.
- Волчий глаз? Значит, не ошибся… - он улыбнулся очень мягко и шагнул навстречу.

- Я твоя невеста, - пробормотала Мира, потирая колено, - только я вот…

- Ты моя волчица, - в желтых глазах незнакомца появилось сочувствие. Он присел рядом и протянул ей камень.– До свадьбы заживет.

Боль отошла на второй план, потому что она вдруг осознала, что и Эйхо сейчас очень страшно. Пальцы Волка были совсем по-человечески теплыми. Она взглянула на коричневый кристалл в его ладони и улыбнулась. Истинно так! Не врала чокнутая колдунья. Лес и небо закружились в причудливом танце, и Мира увидела будущее.