Огонь возвращал краски этому вечеру. Укрощённый, он полыхал в камине, но согреть дрожащего и съёжившегося в кресле Пожирателя собственных ошибок не мог.
Дамблдор, вмиг превратившийся из Демиурга в квохчущую наседку, отвел своего собеседника тайными коридорами прямо в директорский кабинет, шуганул любопытствующие портреты, что-то нашептал домовикам и сел напротив ошалевшего от такого поворота событий Северуса. Пока молодой человек устраивался в кресле, явно не справляясь с нахлынувшими воспоминаниями, вербовщик сил Добра продумывал ход беседы. Что-то почуяв в лихорадочном блеске глаз за очками – половинками, Пожиратель насторожился.
- Раздумываете, какой провокацией зарядить вашу одноразовую мину?- голос шёл из-за прижатых к лицу ладоней. Смотреть в синие глаза и читать в них собственный смертный приговор - было невыносимо.
-Северус, я пока не знаю, как сохранить тебе жизнь и при этом …
- Использовать мою слабость?- перебил Дамблдора Снейп. – Я мало знаю, но вы знаете ещё меньше моего.
- Нашим агентам не удалось сколь-нибудь близко подобраться к Пожирателям, а тут такой шанс! Можно стольких спасти. Разменять всё это на однократную дезинформацию с сомнительным шансом на успех? Даже моих знаний хватит, чтобы понять - это глупо!
- Вы кого сейчас убеждаете, директор? Меня - не надо. Я убедился уже: кто бы это войну не выиграл, я - проиграл.
- Северус, человеку свойственно заблуждаться. Не стоит питать тщеславие ещё и отказом самому себе в праве на ошибку. Ты – человек.
- Уже не совсем.
- Это не метафора?
- Нет, директор. Не метафора.
- Значит, ты пришёл не только из-за беспокойства по поводу подруги.
- Нет, я, как вы выразились, обеспокоен более серьёзными вещами. Лили - это уже последний кнатт. Полна копилочка.
- Этот разговор будет длиннее даже, чем я предполагал… Но? Тебя не хватятся?
- Нет. До пятницы я совершенно свободен. А если что-то срочное. Нас всех легко найти и, даже при случае, обезвредить.
- Метка?
- Она самая.
- Ты позволишь?
Молодой человек дёрнулся и схватился за предплечье. Мысль показать старому волшебнику знак отличия, которым он одно время так гордился, жгла его стыдом. Но на лице Дамблдора не отразилось ни исследовательского зуда, ни злорадного любопытства. Он произнёс своё предложение тоном врача в заштатной клинике: хотите - говорите о своих болячках, хотите - так помирайте.
- Смотрите, - обречённый вздох, - только палочкой рядом не размахивайте.
Дамблдор провёл над меткой ладонью, нужна ему палочка! Оптимизма у директора заметно поубавилась, рука сама потянулась к лимонной дольке. У Северуса на краю сознания мелькнул вопрос: что он в них добавляет?
- Какой-то вид Протеевых чар, но…
- В этом весь Лорд. Человек, но… Наследник поборника чистокровности, но… Могучий чародей, но…
- Но испугался младенца?
- Не он первый. И результат известен.
- Младенцам от этого не легче. Британия не Вифлеем.
- По сравнению с этим Иродом большинство из нас – младенцы.
Они оба – не пророки, даже не предтечи, но им не нужно было Откровения, чтобы вообразить, ощутить, почувствовать реки крови, готовые вот-вот хлынуть, а тем паче – уже льющиеся. Каждый из них пожертвовал бы блаженным посмертием, не то что жизнью, лишь бы остановить… Но одной готовности мало. Каким бы гриффиндорцем не был Дамблдор, к своим ста с сиклями годам, он уже не полагался исключительно на героизм в борьбе с Тьмой. А ещё, как ни больно это осознавать, ходить рядом со злом и не испачкаться - дано не многим. А лучше всего застыть на грани получается у тех, кто уже шагнул за- и в страхе отшатнулся! Этот мальчик – просто подарок под ёлку! Но с ним что-то не так.
- Вы ведь знали, готовились… Северус, поймите меня правильно. Я помню вас подростком, которого часто и помногу обижали, но который вовсе не производил впечатления беззащитной жертвы. Вы с первого курса имели перед собой чёткую цель - уйти из маггловского мира. Забыть о нём, как о страшном сне. Что ж, способ уничтожить мир магглов, дабы о нём забыть - тоже работает. Единственный человек, кто мог вас остановить - это вы сами. Я рад, что произошло это, когда всё, или почти всё поправимо. Но сейчас отпустить вас к Лорду с таким решением - это чистой воды убийство.
- А не отпустить? Я вам нужен там, и я справлюсь. После всего, чему пришлось стать свидетелем…
Молодой человек достал, наконец, из рукава палочку, поднёс её к виску и вытянул серебристую нить, одну, вторую… Изящным жестом старик сотворил флакон из прозрачного стекла, нити послушно свернулись на его донышке и жемчужно замерцали.
- Посмотрите на досуге, только на сытый желудок. Мне пора…
- Северус!
- Посмотрите, я не могу рассказать, к тому же рассказ – это всегда частное мнение, глаза, в отличие от речей, не солгут.
От резко распахнувшейся двери огонь в камине на секунду вспорхнул с поленьев, и единственным источником света в этот момент стала нить воспоминаний.
«Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» - как молитву прошептал Дамблдор, наклоняясь над Омутом.

Далее вампир поведал, что ему передали приглашение встретиться с магом. Креол был любопытен, и на встречу пришёл. Маг оказался весьма неприятным, с точки зрения вампира, существом. Луи съязвил что-то насчёт глубоких сомнений в его пищевой пригодности. Как ни чудовищна была подоплёка вампирьего юмора, Дамблдор не мог не усмехнуться: «Ну, Том, тобой даже кровососы брезгуют». А Том предложил сотрудничество. Волшебник якобы интересовался происхождение вида, упирал на то, что существование таких необычных созданий – есть порождение магии, а никто из современников не осмеливается так глубоко посвятить себя Тёмным искусствам, как он. Луи, комментируя речь Лорда, сравнил оду Тёмным искусствам и Тёмному искуснику с монологами некоего Лестата. Сравнение явно не относилось к категории лестных. Особенно не понравились пассажи про «грязных магглов», коими следует управлять, как стадом. Самому магу вампир вежливо отказал, сославшись на нелюбовь ко всякого рода экспериментам над животными. Мол, он как обычный плантатор и примитивный кровосос науку не жалует, жертвы свои предпочитает употреблять по-простому, всю вину их определяет исключительно тем, что «хочется кушать». А перенаселение и цивилизация вампиру на руку. В Нью-Йорке ночная жизнь весьма яркая, благодаря электричеству. За пищей далеко ходить не надо, качество её с каждым десятилетием выше, и прятать трупы в огромном городе проще. Природный аристократизм, внушительный возраст, приятная внешность; словом, Луи приятнее отказывал, чем Том предлагал, и оба это понимали. Но выпускники Слизерина никогда не выкладывают на стол все карты сразу. И вот уже когда вампир явственно дал понять, что пора прощаться, маг обронил следующую фразу:
«Интересно, а Клодии бы понравилось в этом мире?»
Луи поморщился:
«Я никогда этого не узнаю».
Лорд усмехнулся, при его змеиной физиономии гримаса вышла жуткая:
«Маги не умеют оживлять живых, но вампиры - не живые. Подумайте, так ли вы на самом деле не любите науку».
- Причём тут я? – спросил Северус.
- Понимаете, юноша, я примерно представляю хм… ритуал. А ещё я знаю, что необходимым условием является очень сложная по составу микстура.
- Зелье.
- Что?
- Это называется зелье.
- Вам ещё не объяснили вашу задачу?
- Да. Сегодня мне намекнули, даже познакомили с обрядом. А ещё познакомили с жертвой.
- Я что-то слышал об избирательном отношении к разумным теплокровным от вашего работодателя.
- Ребёнку десять лет. Но девочка - явно будущая волшебница.
- Стала бы волшебницей, вы хотите сказать? Насколько я понял, ослушаться вы не сможете. Даже если я откажусь сотрудничать, Лорд всё равно попробует провести ритуал. Клодия была легкоуправляемым, капризным и весьма кровожадным ребёнком. Идеальная игрушка…
- Даже маленький вампир – смертельно опасен!
- В руках призвавшего её - она опасна только для окружающих. У вас несколько вариантов на выбор: призвать девочку первым, испортить микстуру, отказаться…
- Чтобы я не сделал - ребёнок погибнет.
- Вы не готовы идти так далеко за своей звездой?
- Я понял, что у меня не хватит ненависти на весь немагический мир. Достаточно, чтобы он не вмешивался больше в мою жизнь. А война, развязанная Лордом, многое перевернула в мире магов. Теперь громкое имя и деньги не так важны для успеха. Теперь действительно важно, что умеешь ты сам, а не что когда-то умел твой прадед. Война - шанс для таких, как я, но воевать с детьми? Нас мало. Слишком мало.
- Дело не в том, что волшебников мало. Защищать потомство своего вида - это один из основных инстинктов высокоорганизованного живого существа. Меня пугают особи, нарушающие основные законы природы столь продуманно. А ещё я не люблю, когда мной пытаются манипулировать. Кстати, девочка…
- Энн Райс. Из бедной, но чистокровной семьи. Лорд побрезговал грязной кровью для чистоты эксперимента.
- Я что-нибудь придумаю, пусть это будет моим способом попросить прощение у Клодии.
- Она была вашей дочерью?
- В каком-то смысле - да. Я её создал. Пожалел умирающего ребёнка, не понимая, что есть вещи страшнее смерти.
- Есть и другой способ попросить прощения, и даже узнать - прощены ли вы, - Северус смотрел на часы и прекрасно осознавал, что у этих странных переговоров будет второй раунд. Через час – рассвет.

«Всё зло в этом мире от книг» - к этому неутешительному выводу пришла Гермиона и ужаснулась. Кто угодно мог бы поделиться этой, не первой свежести, мыслью со своими друзьями, а вот ей - не судьба. Если бы в Хогвартсе был факультет для любопытствующих неудачников, она попала бы в него ещё от дверей Большого зала. Шляпу даже не пришлось бы примерять. Все нормальные девушки влюбляются в кого? Ну, в красивых, ну, в популярных, ну, в умных… Она пробовала, честно… Выходило как-то по-гриффиндорски. Через одно место. Крам бы популярным. Рон был красивым. Для комплекта не доставало умного… Во всей Магической Британии не нашлось экземпляра лучше, чем профессор Снейп! И когда? Вот ни раньше, ни позже, чем в год её американского совершеннолетия. Отметила, называется. Никотин, алкоголь и Снейп в одном флаконе. Умри всё живое!
А причём тут книги? – спросите вы. А они не только дают ответы, они ещё учат задавать вопросы.
Вопрос первый: а почему это профессор Снейп, весь из себя с избытком меланина, выглядит как бледная тень отца Мерлина?
Вопрос второй: даже спустя четыре года после войны, от каждого стука в дверь шарахается так, будто Волдеморт у него на пороге с Авадой наперевес?
Вопрос третий: что у него с характером? Сарказм, стервозность и прочие приятные бонусы никуда не делись.
Вопрос пятый: что заставляет сорокалетнего мужика, с упорством, достойным применения в квартале Красных Фонарей, рыскать ночами по коридорам и отлавливать целующиеся парочки?
Гермиона всей своей женской натурой чувствовала какую-то тайну. И это был вопрос четвёртый: какое дело Гермионе до тайн профессора Снейпа?
Этот хитрый четвёртый вопрос спрятался среди множества других, ускользал и не мучил её ночами. Она даже не подозревала о его существовании, пока не нашла ответы на остальные вопросы. В книгах. И вот тогда четвёртое вопросительное возникло во всей красе и ясности. И самое неприятное то, что в книгах ответ искать бесполезно.
Как было хорошо на выпускных экзаменах, как было всё терпимо во время поиска хоркруксов, и как всё безнадёжно сейчас! Где-то краем сознания девушка понимала, что не будь у профессора всех этих тайн, то его персональный амур пролетел бы мимо, как сова над Антарктидой. Мрачный, желчный, некрасивый. Мечта хаффлпафки. Чтобы уж полюбить и облагородить. Но студентки Помоны боялись профессора Зельеварения до икоты. А Гермиона уважала. Вот прояви она ещё уважение к чужой личной жизни, было бы всё не так суицидально.
Может, это не любовь? Может, это - то самое, что она откопала на страницах в Запретной секции?
«Стану деканом, запру в эту секцию и беллетристику. Дабы не отрывать порочными сказками учащихся от суровой реальности. А то начитаются романов про чистых сердцем дам, спасающих разных сомнительных личностей от ещё более сомнительных проклятий, а коз.. слизеринцы этим пользуются»
Несмотря на весь драматизм ситуации, Гермиона совершенно не хотела, чтобы ей воспользовались, даже ко взаимному удовольствию, в которое, впрочем, верилось слабо.
От Снейпа не укрылся повышенный интерес, проявляемый к его нескромной персоне бывшей ученицей. Сначала всё это ему очень не понравилось. Гермиона на него смотрела как на предметный материал, выставленный для ЖАБА. Девушка его буквально препарировала. Снимала показания, проверяла реакции. И делала это между прочим: за утренним кофе, за библиотечными спорами. Таким мерзавцем Снейп не позволял себе быть даже с Хвостом. «Хочешь измерить уровень зла в моей крови? Пожалуйста! Не захлебнись только!» Его измерили, выпотрошили, разобрали на части и сложили снова, попивая тыквенный сок и закусывая крекерами. Результаты лабораторной работы должны были надолго ввести примерную девочку в ступор, но там где подведёт академическое образование - поможет женская интуиция. Снейп с этим фактором поделать ничего не мог и уповал лишь на то, что Гермиона не последует за Тертуллианом в его убеждениях. Рациональность райвенкловки погибла под натиском гриффиндорской страсти. Сначала страсть к знаниям привела девчонку в Запретную секцию, потом на консультацию к портретам, потом и вовсе… привела. «Воображаю, какую сказку рассказал ей Дамблдор! Гофман явно был его любимым писателем в детстве. Как директор тогда бушевал…»
- Я ожидал такой глупости от кого угодно, Северус! От кого угодно, но не от слизеринца. Поставить над собой столь чудовищный эксперимент!
- Какая разница, кто ставит эксперимент, если он удачный? Именно потому, что я слизеринец, мы имеем то, что имеем. Райвенкло – хватило бы мозгов придумать выход, рассчитать последствия, проанализировать вероятность летального исхода. А потом упасть в обморок при мысли о практической проверке. Гриффиндорец кинулся бы в авантюру с каким-нибудь пафосным воплем и завалил бы опыт.
- Это почему?- обиженно засопел Дамблдор.
- Умирать по чуть- чуть – довольно неприятно, - молодой человек говорил об этом, как о насморке. - Очень хочется побыстрее определиться с тем или с этим светом.
- Всё-таки этот? – гриффиндорский оптимизм, чтоб его.
- Между. Но так даже лучше. Лорд настолько боится смерти, что её близкое присутствие обеспечивает мне не слишком пристальное внимание с его стороны. Либо долго и поверхностно, либо быстро и глубоко, в любом случае - я успеваю закрыть мысли.
- Безумие.
- Бороться с безумцем с помощью разума – задача бесперспективная.

- Что потребовал за свою кровь Луи?
- Сущий пустяк. Камешек. Даже не драгоценный. И на время.
- А камешек где?
- В кольце.
- А кольцо?
- Большей частью - на пальце Лорда.
- И как вы его собираетесь добыть?
- Я над этим работаю. Лорд накладывает на это кольцо массу проклятий, подбирает что-то особенное. Так что есть шанс ненадолго позаимствовать кольцо.
- Что особенного в этом камне?
- Старший Блэк - собиратель всякого магического хлама – был уверен, что с его помощью можно поговорить с умершим человеком.
- Вызвать фантом?- Альбус поморщился.- Занятие для третьекурсника с Хаффлпафа.
- Нет. Иллюзия здесь не причём. Это какая-то очень старая легенда. Предание семьи Певереллов. Но ни принципа действия, ни последствий я не знаю. Если бы Блэк хоть раз ошибся в оценке тёмных артефактов на моей памяти, я бы и не пытался.
- Но Орион не ошибается. Северус, не упускайте из виду это кольцо. Потом, когда всё закончится. У меня нехорошее предчувствие.
По поводу кольца у Северуса было не просто предчувствие, а уверенность. А по поводу «когда всё закончится»:
- На что вы надеетесь, юноша?
- Я не надеюсь. Я просто не могу иначе. Жить в мире, где победит Лорд ещё страшнее, чем в мире, где магию разбазаривают между профанами и недоучками.
- Вы не видите других вариантов?
- Власть маньяка или диктатура мелких лавочников. Вот и весь выбор нашего мира. Солнце Авалона давно закатилось.
- Отшельничество?
- Я тщеславен.
- Подвижничество?
- Я, на самом деле, эгоист.
- Мы с вами похожи. Знаете, я слышал, что если определённый яд ежедневно принимать в микроскопическом количестве, то организм приспосабливается и уже не реагирует так на смертельную дозу.
- Кровь вампира - сильнейший яд, но свежая - она входит в состав множества интереснейших зелий. Одно из них даёт власть человеку над собственной эмоциональной памятью. Можно попробовать.
- Я надеюсь на другой эффект. Понимаете, маги ведь отличаются от обычных людей. Вы дольше живёте, почти не болеете, видите мир иными глазами, не подвержены обычным предрассудкам. Я ищу партнёра.
- Я забыл сказать? – Я ещё и натурал.
- Фи, месье. Меня не интересуют ваши низменные человеческие потребности. Вампиры лишены одной страсти в угоду другой. Меня интересует только ваше общество.
- Маги смертны.
- Возможно, с моей кровью вы станете чуть менее смертным.
- Это всё? Кольцо и кровь?
-Нет. Предлагаю вам подумать о моём предложении. Когда эта часть вашей жизни канет в Лету, подведите итог, и спросите себя: должны ли вы что-то ещё этому миру?
- Вы хотите иметь рядом человека не обременённого обычными маггловскими императивами, способного на убийство, но в то же время с остатками совести. Зачем?
- Я хочу знать - кто я такой? Ваш Лорд поманил меня этой приманкой, но ему глубоко безразличны чаяния простого вампира. А я ищу ответ уже второй век.
- Это … Я подумаю. Спросите меня снова через двадцать лет.
- Для меня – это не срок.

- Ну-ка, пройдись! – мадам Хуч любила подчеркнуть неловкость новенькой преподавательницы. Гермиона не растерялась и, прикоснувшись к туфлям палочкой, слегка подкорректировала их свойства. Хорошо быть волшебницей!
- Какая красотка, да, Минерва?
- Платье прямо разлетается, - Гермиона повернулась ещё раз, - не могу сказать, что в нём особенного, но… девушка пошатнулась, - извините, мне надо…
- О! Молодежи больше не наливать! Дверь в выручай-комнату - справа, - прокричала вдогонку спешно покидающей помещение Гермионе директор.
- Продолжим, дамы? Нам Выручай-комната ещё не скоро понадобиться.
- Говори за себя, Минерва, - Помона с сомнением разглядывала содержимое своей кружки, пытаясь вспомнить, сколько раз уже наполняла её за вечер. Потом махнула рукой; раз её пока в принципе волнует вопрос - сколько выпито - значит, выпито недостаточно много.
«Проклятые каблуки, проклятые ступеньки», - шипела Гермиона, буквально кубарем скатываясь по лестнице. Платье, чьё волшебное свойство состояло, похоже, в том, чтобы не путаться подолом под ногами, занимало весь пролёт. Воспользоваться дамской комнатой в этом одеянии без посторонней помощи было совершенно невозможно , поэтому преподаватель рун, прежде чем вернуться к посиделкам, решила привести себя в порядок в своей комнате. А чтобы её отсутствие не показалось слишком долгим и не вызвало поток шуточек злоязычной мадам Хуч, приходилось торопиться. Лицо горело, в горле пересохло, в висках стучало.
«Глинтвейн по старинному шотландскому рецепту! В жизни не держала запас антипохмельного, но если сейчас что-то срочно не принять, головная боль моим ученикам обеспечена», - столь недобрые мысли одолели Гермиону, когда она пробегала мимо зельеварской кладовки. Невидимая постороннему глазу дверь вела в сухое, проветриваемое помещение. Здесь хранились равно необходимые для мадам Помфри и Снейпа ингредиенты. Чары на основе рунических надписей для этой дверки накладывала сама Гермиона, чтобы у коллег не возникало спора, кто последний ходил и что оттуда забирал. Естественно, талантливая заклинательница оставила и для себя маленькую лазейку, просто так, на всякий случай. Вот этот случай и настал. Антипохмельное зелье тем и уникально, что его не надо варить - только смешивать. Рецепт простой, составляющие доступные. Даже в глубокой печали по поводу «вчерашнего» с ним справлялась половина магов, прошедших обучение в Хогвартсе. Так неужели одна из лучших учениц не справится с элементарной проблемой. А ингредиенты она завтра вернёт. Ну, хорошо, послезавтра.

- Раздери меня горгулья, из противорвотных – только паслёновые. Хороша я буду завтра с глазами в пол-лица!- последняя из составляющих была добавлена, флакончик только булькнуть успел.
- Мисс Грейнджер, вы часом, дверью не ошиблись, – услышала нарушительница из коридора. От резкого выдоха погасла единственная свечка. - Кухня тремя этажами ниже, - голос всё приближался. Темнота сгущалась. – Так что если вам нужен чеснок, советую выйти из сумрака, и с поднятыми руками, чтобы я видел, что вы успели прихватить!
- Как вы смеете, хранилище не ваша собственность, - пискнула Гермиона из-за двери.
- Выходите уже, что в темноте-то сидеть? «Нам уже давно надо кое-что обсудить»
«Была - не была» - и перед усмехающимся преподавателем в свете огонька Люмоса и единственной свечи возникло видение в блеске роскошной ткани, с гривой разметавшихся во время бега волос; глаза сияли, щеки пунцовели.
- Чёрт, - профессор замотал головой, прогоняя галлюцинацию, - потом глянул внимательнее и зашипел.- Мисс Грейнджер, вы что, белены объелись?
- Нет, я всё точно рассчитала. Три капли на унцию.
- Я…Что на вас надето? – произнёс он уже спокойнее, с интересом разглядывая фигурку, выгодно подчёркнутую кроем. Декольте тоже привлекло внимание мужчины.
- Платье, - скромно потупилась девушка.
- Вижу, что не саван. В честь чего такой маскарад?
- В честь маскарада, - нервно хихикнула Гермиона. – У директора примерка полным ходом идёт. Поучаствовать не желаете?
- Тогда вашу милую компанию на следующий день надо будет не антипохмельным, а успокаивающим отпаивать.
«Представьте себе, представьте себе… Снейпа без сюртука» - фыркнула бывшая студентка, обходя Северуса по широ-окой дуге.
- Профессор, да вы себе льстите, - всё-таки алкоголь выветрился не окончательно и остаточным действием предал ей храбрости. Совсем чуть-чуть.
- Да неужели?- Гермиона и заметить не успела, как этот подземельный монстр буквально одним прыжком оказался возле неё. Она отшатнулась, отступила на полшага и упёрлась спиной в стену. А зверь, который по недоразумению был принят профессором зельеварения в Хогвартс, уже возвышался над ней, буквально дыша в ухо следующее:
- Флакончик отдайте.
- Ч-что,- зубы выбивали барабанную дробь.
- Мерный флакон у вас в правой руке, позволите? - было промурлыкано куда-то в то место, где голова теряет своё гордое имя.
- П-пожалуйста, - она проследила взглядом за его рукой, вынимающей из ставших непослушными пальцев пресловутую мензурку, а потом - это была её ошибка - посмотрела в его глаза. Дьявол и вся преисподняя, это лицо можно было экспонировать на выставке ацтекского искусства! В качестве маски. Сама невозмутимость. Чёртики-искорки в глазах? Какое там! Он дышал ровно и спокойно, прижимая её всем телом к стене, касаясь - всё ещё касаясь! - обнажённой руки тёплой и сухой ладонью:
« А интересно, что она ожидала, и что будет…»
Северус еле заметно сжал девичью кисть, забирая, наконец, флакончик, и тут…
Она закрыла глаза и поцеловала его…
… Он ощутил вторую волну зова…
«Я не скажу ему…»
« Как ей сказать…»

Равновеликие силы, действующие на одно тело, оставляют его в состоянии покоя. Но то - физика, а сейчас Снейпа буквально разрывало пополам. Его целовала девушка, хорошенькая девушка, увлечённо так целовала. Его звал вампир, старый вампир, мощно так звал.
Оставалось только сжать эту безумицу покрепче, ответить так, чтобы ей нечем стало дышать; пусть не думает, что ему всё равно. А потом отпустить и, пока она набирает воздух в лёгкие, исчезнуть.
«Луи как знал».
« Что это было?»
Снова колючий ветер, луна прячется за обрывками туч, скрипят ворота и кресты.
- Не сноб, говоришь. Кто вас, кровососов, разберёт. Может, старинное кладбище – это самое изысканное место для встреч. Умоляю, Луи, короче. Ты меня сдёрнул с постели без предупреждения, и я слегка не одет, - Северус распахнул плащ, под которым виднелась расстёгнутая на голом животе рубаха.
- Судя по запаху, я тебя не только с постели сдёрнул, - креол втянул носом воздух.
- Умоляю,- Северус поморщился, - без этих штучек. Так, маленькое приключение.
- Приключение?- вопль на грани ультразвука потряс не только покойников в гробах, но и сами основы мироздания.
- Мисс Грейнджер, что вы здесь делаете? Следите за мной?
- О! Я был прав!
Синхронные реплики отнюдь не смутили храбрую гриффиндорку.
- Я? Я бежала за вами от ворот Хогвартса, - девушка едва дышала, - чтобы сказать..
- Интересно, что?- поинтерсовался Луи.
- Чтобы сказать, как вы мне безразличны. И я вовсе не хотела вас целовать. Да! Это вышло случайно.
- Рефлекторно, я бы уточнил.
- Луи, можно без твоих комментариев, - шикнул Северус.
- Я - что, я - ничего, я могу ещё лет двести подождать, пока ты со своими женщинами разбираться будешь, - обиделся вампир. В кои-то веки он в Англии, позвал старинного знакомого распить… Ну, кто чего распить… А у него тут драма на фоне отверстых гробов.
- Ах, извините, что помешала вашей личной жизни, профессор Снейп. – ехидство в голосе профессора Грейнджер объяснялось тем, что в гробу лежал скелет. Просто скелет, а не прекрасная вампирша.
- Знаешь, я пойду… пожалуй, а ты тут сам…- вот он есть, и вот его нет.
Мозг зельевара отчаянно требовал стабильности в происходящем. Ещё одно потустороннее явление грозило серьёзно пошатнуть его способность адекватно оценивать обстановку. И эта пауза была ему предоставлена. Гермиона хотела эффектно развернуться и махнуть подолом, но платье, как назло, за что-то зацепилось, обнажив ногу чуть ли не до бедра. Этот вид, в других обстоятельствах абсолютно сюрреалистичный, привёл профессора в совершенно философско-созерцательное настроение.
«Значит, интерес был не только научный, значит, мы ей безразличны, значит, считая меня вампиром, она побежала на кладбище в открытом платье, без мантии и палочки».
- Позвольте помочь, леди - раздался бесплотный голос. Из гроба высунулась рука и отцепила застрявший подол. - Прошу прощения за бестактность. Сэр, не могли бы вы закрыть крышку? Здесь дует.
Девушка взвизгнула и кинулась на шею Северусу. Здравый смысл профессора сдался, анализ ситуации провалился за недостатком данных. Но далеко за данными ходить не надо. Вот они все: в хорошенькой головке и, как подсказывал древний инстинкт выживания, частично в платье.
Он продолжил с того момента, как его прервал Луи.
Вампир меж тем стоял в тени надгробия и со смешанным чувством зависти и голода наблюдал за разворачивающимся безобразием. Окончательно убедившись, что встреча старых друзей откладывается, он удалился, вспугнув стайку летучих мышей.
Полная луна выглянула из-за облаков. Скелеты в гробах зашевелились:
«Совсем эта молодежь стыд потеряла».
- Мисс Грейнджер, маг, ставший вампиром, утрачивает свои способности, - прошептал на ухо Гермионе Северус, после того, как весьма чувствительно прикусил её за шею.
- Да, я знаю, - отвечала девушка проводя руками по его волосами, когда вы ушли, а я…, - лёгкое касание языка, зубы – как зубы, - … в общем, на лестнице меня остановил портрет Влада Цепеша и сказал об этом…
- Тогда, что вы здесь делаете?
- Провожу эксперимент. У вашего организма уникальные свойства.
- Даже не представляете, насколько уникальные.
- Да, но вы ведь не можете сами провести объективное исследование, да?
- Да, мне не хватает непредвзятого помощника. Вы согласны поработать на благо науки, мисс Грейнджер?
Они возвращались в замок под одним плащом. После того, как сошлись во мнении, что их общее исследование требует другого оборудования, нежели гробы (например - кровать), и отсутствие посторонних свидетелей (они влияют на чистоту эксперимента). Бестолковая лестница вынесла их к директорскому кабинету, но Гермиона решила, что отдавать платье сейчас - необязательно. Из-за двери неслись нестройные женские голоса, исполнявшие хором что-то вроде:
« Мой горец - парень удалой!»
«Интересно, а МакГоннагал знает?»
«Вот ещё», - подумала горгулья, - «кто же ей расскажет».