|
Cara2003 |
Дата: Суббота, 10 Мар 2012, 01:35 | Сообщение # 2 |
Леди Аморозо
Новые награды:
Сообщений: 129
Магическая сила:
| Было чересчур холодно.
Не для людей, конечно. Они-то, войдя в мой подвал, облегченно вздохнули. Насколько можно было понять из их телодвижений, этот август в Англии был исключительно жарким, и прохладный подвал представлялся вошедшим просто раем.
Мои же ощущения были схожи с теми, что возникли, когда один из моих бывших хозяев накачал меня всеми возможными транквилизаторами. Такая метафора казалась вполне уместной, раз уж моя жизнь вновь стала существованием в качестве лабораторного образца. Надо сказать, довольно-таки популярного.
Это были всегда одни и те же люди. Они приходили поглазеть и вели себя осторожно, следя за тем, чтобы не пересекать линию, начерченную белым мелом. Я кидала на них ответные взгляды с высоты своего насеста. Когда мне было особенно скучно, я улыбалась. В такие дни посетители держались подальше от меня. Как будто с моего места до них можно дотянуться!
Двое из этих людей приходили регулярно. Зеленоглазый навещал меня почти каждый день. Он мог говорить со мной и этим спасал от сумасшествия. Знаете ли вы, как звучит речь людей, не говорящих на парселтанге? Как писк мышей, хотя и на несколько октав ниже, чем у настоящих грызунов. Постоянное попискивание все время напоминало, что поесть мне не удавалось уже с…
– Я сожалею, – Зеленоглазый все время твердил это. И в его голосе действительно звучало сожаление. Подозреваю, это было связано с тем, что я уже не могла попытаться убить его. – Но он настаивает, чтобы тебе ничего не давали, пока ты с ним не поговоришь. Не представляю, как он собирается это сделать, отказываясь использовать меня в качестве посредника. Казалось бы, воскреснув, человек должен хоть немного позабыть о своих обидах, но нет же...
Этот самый «он» был вторым человеком, постоянно посещающим мой подвал; мы с ним встречались и раньше. Все эти годы, что мой последний хозяин и Мрачный были знакомы, мне всегда нравилось слышать его имя из уст Тома. Красивое имя – в нем было почти столько же шипящих, как в каком-нибудь слове на парселтанге.
Мрачный сидел в кресле в углу комнаты, достаточно далеко, и я могла бы даже забыть о присутствии этого человека в комнате, если бы не волны ненависти, исходящие от него.
Хотя я и не понимаю язык людей, мне всегда было легко читать их эмоции. Какой бы я была охотницей, если бы не чувствовала аппетитный аромат человеческой паники? От Мрачного практически постоянно веяло гневом, и этот запах почти маскировал другой. Запах страха.
Честно говоря, Зеленоглазый и Мрачный должны были быть благодарны за то, что просто остались живы. Потерпев неудачу с двумя жертвами подряд – не сумев покалечить и убить соответственно, – я не знала, куда деться от стыда.
Тем более что в последующей жизни мне, хоть и непредумышленно, привелось быть чем-то вроде журналистки-психотерапевта. У Зеленоглазого, которого Том пытался убить бессчетное количество раз, очевидно, присутствовала ненасытная потребность поведать мне обо всех своих неприятностях. Я никогда не реагировала на его излияния, но это нисколько не мешало ему.
– Мои друзья не понимают меня, – надулся Зеленоглазый. Никогда не думала, что язык змей может звучать так плаксиво. – Они говорят, что прошло уже шесть месяцев после смерти Волдеморта. Что мертвые были похоронены и оплаканы, а живые продолжили жить. Ну, большинство живых.
В этом месте он посмотрел на Мрачного в углу, который ответил ему подозрительным взглядом.
– Они не понимают, что это такое, когда тебя с рождения растят как машину для убийства Темного Лорда. И теперь, когда Волдеморт упокоился, мое существование стало бесцельным. Джинни, конечно, замечательная, но и она никогда не сможет до конца понять меня.
На самом деле я понимала его лучше, чем он мог себе представить. Может быть, я и не устояла бы перед соблазном ответить, если бы мой вялый, полузамороженный мозг не был встревожен напоминанием о том, что прошло уже шесть месяцев после смерти Тома. А поскольку мне не дали полакомиться ни старушкой Батти, ни Мрачным, то, значит, с моего последнего обеда прошло еще больше времени. Несмотря на то, что у меня теперь не было желудка, есть все равно хотелось.
– Почему ты не хочешь поговорить со мной? – спросил однажды Зеленоглазый. Я вытянула остатки шеи, чтобы посмотреть на него сверху вниз, и, поскольку была неспособна усмехнуться так, как Мрачный, просто показала язык. Несколько раз. – Они все равно найдут способ общаться с тобой. Ты действительно хочешь пройти через все это снова? Гермиона считает, что почти уже у цели, а ты знаешь, какой она становится, когда чувствует вызов.
Я не знала, о ком он говорил, но во мне проснулось любопытство. Общаться со мной? У меня не было никакого желания беседовать с кем-либо, но сама мысль, что человеческая речь больше не будет походить на звуки, издаваемые грызунами после инъекции тестостерона, была действительно приятной.
– И что ты хочешь услышать от меня?
Фраза прозвучала быстрее и громче, чем предполагалось: я забыла, что у меня больше нет легких, способных ограничить количество вдыхаемого воздуха.
При первых звуках моего голоса и Зеленоглазый, и Мрачный просто-таки подпрыгнули. Темный человек, казалось, с трудом сдерживал дрожь. Ему мои слова должны были казаться не более чем гадким шипением и свистом. Я мысленно ухмыльнулась. Плохие воспоминания?
– Что ты хочешь услышать от меня? – повторила я свой вопрос. – Как ты и говоришь, Зеленоглазый, Том мертв. Так продолжай влачить свое существование. Питайся. Приходи в себя. Размножайся.
При упоминании размножения Зеленоглазый забавно покраснел, а у меня от запаха всей этой крови, ударившей ему в голову, почти началось слюноотделение.
Тыча в меня пальцем, Мрачный издал серию сердитых хриплых звуков, обращенных к Зеленоглазому. Его собеседник покачал головой и вновь повернулся ко мне.
– Снейп хочет знать, можешь ли ты сказать нам что-нибудь полезное. Нам нужна информация о Пожирателях Смерти. Их имена, где они сейчас, и вообще все, что тебе известно. Большинство Пожирателей было схвачено в битве за Хогвартс, но некоторые все еще считаются пропавшими без вести. Мы никогда и не знали, сколько их было вообще. Вот почему я вернул тебя обратно.
Зеленоглазый держал в руке маленький черный камень с неровной трещиной посередине. Быстрый взгляд на минерал только подтвердил, что это не еда.
– Ссснейп? – уточнила я.
– Северус Снейп, – подтвердил Зеленоглазый.
– Северусссссс Сссссснейп, – мой язык блаженствовал, произнося эти свистящие согласные. – Так вы называете Мрачного? Красиво.
Я вызывающе покосилась в угол, на владельца чудесного имени. Настолько вызывающе, насколько это было возможно с моими тонкими, вертикальными зрачками. Северус поежился.
Тут, к сожалению, мое внимание снова привлек Зеленоглазый:
– Ты... хочешь сказать, что тебе не знакома фамилия «Снейп»? А хоть какого-нибудь Пожирателя Смерти ты знаешь по имени?
Меня буквально обдало горячей волной его тревоги так, что мои терморецепторы зашкалило.
– Ты имеешь в виду шайку Тома? Ему ни к чему было обсуждать их со мной – разве что когда он сообщал, кого съесть на ужин.
Я с ужасом наблюдала, как кровь отлила от его разочарованного лица, ставшего сразу выглядеть неаппетитно и бледно. Крысы.
Ой, вот об этом думать не стоило. Сочные, вкусные крысы...
Мои мечты, наполненные извивающимися грызунами, были прерваны недоуменным возгласом, который издал Зеленоглазый:
– Ты называешь его Томом?
– Часть его души безвозмездно пребывала в моей голове в течение многих лет; полагаю, что мне дозволено обращаться к нему по имени. Как ты его назвал, Волдеморт? Не могу поверить, что он действительно использовал это...
– Использовал что?
– Когда мы были в Париже, ему понравилась одна француженка. В течение следующей недели Том всюду ходил со словарем. В конце концов, он не только понял эту самку, когда она отказалась поужинать с ним, но еще и придумал себе новое, совершенно дурацкое имя.
– Как… Как давно это было?
– Тому было двенадцать.
– А сколько же лет тебе?
– Больше, чем тебе, наглый червяк.
Зеленые глаза расширились, а потом их владелец расхохотался. Северус и я скептически воззрились на него. Смех Зеленоглазого однако был искренним, и от его радости у меня даже слегка закружилась голова.
– Снейп, – выдохнул он. – Думаю, вы можете быть уверены, что Волдеморт больше не живет в ней.
В ответ Мрачный уставился на него. Зеленоглазый закатил глаза и издал серию скрипящих звуков, предположительно повторив только что сказанное.
Взгляд Северуса метнулся ко мне, и напряженное до сего момента тело мужчины несколько расслабилось.
– Северусссссс Сссссснейп, – счастливо прошипела я. Поскольку век у меня не было, я просто расширила, а затем сузила зрачки, глядя прямо на него. Северус приобрел неаппетитный оттенок зеленого.
Вдруг дверь распахнулась, и в мою комнату, тяжело дыша, ворвалась человеческая женщина. Мы уже встречались с ней раньше: она была одним из лиц в толпе, собравшейся перед большим замком, прежде чем меня, к моему большому огорчению, обезглавили.
Я помнила ее густой, непослушный мех, который выглядел так, будто дюжина моих сестер устроилась на голове этой самки.
Когда Медуза вошла, лицо Северуса на миг исказилось гримасой боли. Он стоял прямо передо мной, и я ощутила все эмоции, охватившие его. Меня затошнило, как в тот раз, когда я проглотила человека, весившего двадцать два стоуна.
– Она тебе не нравится? – прошипела я, еще не совсем придя в себя, прежде чем вспомнила, что мужчина не понимает парселтанг.
Услышав, что я заговорила, Медуза взглянула на меня. Ее запах расплывался по комнате, и я вдохнула его. В моей голове воцарилась путаница.
Северус и Медуза... у них был одинаковый запах, будто у родственников, а между тем я не могла даже вообразить людей, менее похожих друг на друга.
Медуза возбужденно заскрипела, жестами приглашая Мрачного и Зеленоглазого приблизиться. У нее в руке тоже было что-то маленькое, черное и несъедобное. Мрачный нахмурился, указывая то на черную штучку, то на меня. Я удивилась: Медуза взглянула на него с такой злостью, которая казалась неуместной между кровными родственниками.
Потом человеческая самка обошла двух мужчин и подошла ко мне вплотную. Она прикоснулась к моей голове рукой, сжимавшей тот самый черный предмет. Я не видела этого – мои глаза были прикованы к жилке, пульсирующей на обнаженном горле женщины.
Еда!
Мои рефлексы притупились от холода и от того, что прошло уже много лет с момента моей последней охоты. Но я все еще была способна добраться до жертвы быстрее, чем та вскрикнет. Обезглавливание не повредило железам, вырабатывающим яд. Я чувствовала, как он спускается по протокам, пытаясь вырваться наружу через кончики моих заостренных клыков...
Жуткое «бум» почти оглушило меня, и в следующее мгновение я корчилась в едком, белом дыму. Яд сочился с моих клыков, я шипела, агонизируя, и причиной этому был не только прогорклый дым. Моя голова раскалывалась от скрипящих звуков, которые вскоре достигли апогея.
Наконец мое зрение восстановилось достаточно, чтобы понять: звуки эти издавал Северус и при этом даже не смотрел на меня. Его палочка указывала на Медузу, кучкой осевшую у стены. Она потирала голову – видимо, стукнулась, когда одним жестом мужчина отбросил ее в сторону.
Зеленоглазый в шоке застыл, с открытым ртом и своей наполовину поднятой деревяшкой. Если ни один из них не бросил в меня заклинанием, то откуда тогда весь этот дым? И что это за адский зуд в левом терморецепторе?
– …ты вообще думала, глупая девчонка! Тебя могли убить! Ты что, не понимаешь, что зверушка Темного Лорда без колебаний отомстит за него?
– Не месть, – пробормотала я. – Еда... голодно.
Две пары глаз, черных и зеленых, округлились от изумления. Медуза окинула их самодовольным взглядом.
Первым взял себя в руки Северус. Он прочистил горло.
– Ты меня понимаешь?
Я презрительно посмотрела на него и прошипела «Очевидно» самым саркастическим тоном, которым могла. На лице Мрачного появилось странное выражение обиды.
Медуза поднялась на ноги:
– Моя бабушка пользуется слуховыми аппаратами. Я взяла один и немного с ним поэкспериментировала.
Казалось, глаза мужчины сейчас полезут на лоб.
– Немного? Совсем чуть-чуть, всего лишь зачаровали маггловский слуховой аппарат, чтобы он переводил с английского на парселтанг и обратно? Это... это, безусловно, может квалифицироваться как Нецелевое использование маггловских артефактов, мисс Грейнджер.
Медуза проигнорировала его и повернулась ко мне.
– Э… Привет, – сказала она нерешительно. – Меня зовут Гермиона Грейнджер. Парень, который знает парселтанг – Гарри Поттер. А этот брюзга – Северус Снейп.
– Мы с Северусссссом хорошо знакомы, – услышав мой ответ, Мрачный нахмурился. – Я не знаю тебя, Гермиона. Что касается Гарри, Том как-то раз обещал мне его в качестве еды. Не могу понять, почему – он же совершенно тощий.
На лице Зеленоглазого появилось такое же выражение, как и у Северуса.
– Меня зовут Нагини. И больше я ничего не скажу, пока не поем.
– Ты смеешь просить об одолжении? Даже после того как пыталась убить всех нас? – вскипел Снейп.
– Как вы можете обвинять меня? Я же целый год не ела, – скулить на парселтанге было гораздо легче, чем я думала.
– Прошу простить меня за полное отсутствие сочувствия, – ответил Северус одновременно с тем, как Гермиона ахнула и вскрикнула:
– Год? Несчастное создание!
Мужчины посмотрели на нее так, словно ожидали увидеть еще одну, дополнительную голову.
– Последний раз я ела в июле прошлого года. Лак для ногтей у той учительницы на вкус был, как прогорклое масло.
– Э... должно быть, это ужасно, – запинаясь, ответила девушка.
– Змея размера Нагини может не есть как минимум шестнадцать месяцев, – едко заметил Северус.
– Но эта женщина была маленькая.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – пробормотала Медуза.
– Почему мы должны тебя кормить? – Гарри смотрел на меня с подозрением. – Ты уже призналась, что не знаешь имен никого из Пожирателей Смерти. Значит, для нас ты бесполезна.
Если бы я могла закатить глаза, то сделала бы это. Всегда завидовала людям, потому что они могут закатить глаза. На втором месте в списке моих желаний стояла способность мигать.
– Вы, люди, одержимы именами! Никчемными, бессмысленными символами. Я не знаю имен. Я знаю запахи. Лица. Эмоции.
Как ни странно, Гермиона и Северус вдруг занервничали. Поттер же по-прежнему сомневался:
– Ты бы так легко предала своего бывшего хозяина?
– Я змея, а не человек. Я служу любому, кто дает мне еду. И если вы наложите на меня согревающие чары, я расскажу вам все, что хотите.
После краткой паузы юноша согласился:
– По рукам. Честно говоря, после Петтигрю, я не буду возражать, если ты проглотишь нескольких крыс.
– Я, гм, вернусь примерно через час, – Гермиона повернулась и, слегка пошатываясь, вышла из комнаты.
– Мне нравятся черные, а танцующие лучше всего! – крикнула я вслед Гарри, уже повернувшемуся, чтобы уйти. А потом взглянула на Северуса. Он не сдвинулся со своего места, и я заметила, что мы остались наедине.
– Ты хочешь отомстить мне? – неожиданно поинтересовалась я.
Его глаза лениво изучали меня, лицо оставалось бесстрастным.
– Если мы рассматриваем этот вопрос с человеческой точки зрения, то могу напомнить, что первой предала ты. Мне не нужна месть, – протянул Снейп. – Я не опущусь до того, чтобы мстить калеке.
Когда я обнажила клыки, он только ухмыльнулся, не испытав ни малейшего дискомфорта.
– Хочешь увидеть, насколько хорошо мы заботились о тебе с самого момента твоего воскрешения?
Взмахнув палочкой, маг сотворил зеркало и поднял его на уровень моих глаз.
Я стала сморщенной дохлятиной. У моей чешуи раньше был изумительный серо-стальной цвет. Теперь она походила на мыльную пену. Оба глаза налились кровью. Но главной достопримечательностью являлась та штука, что удерживала меня на стене. Все, что осталось от меня – моя голова и несколько дюймов шеи, – было закреплено в центре самой обычной восемнадцатидюймовой, раскрашенной красным, черным и зеленым доски для дартса.
Я пристально посмотрела на себя, а затем перевела взгляд на Северуса. Его лицо было совершенно нечитаемым. Он ждал моей реакции, был уверен, что я...
Я ухмыльнулась, продемонстрировав все свои зубы:
– Идиот! Если бы это был паб, то было бы теплее!
Северус на мгновение застыл. А потом… словно скорлупа, в которую он себя заключил, треснула и разлетелась на куски. Лицо больше не казалось таким изможденным, и глаза заблестели немного ярче.
Я не считаю себя экспертом в отношении человеческой психики, но всегда чувствую, если кто-то испытывает страх. Все время, что мы были знакомы, все двадцать долгих лет Северус боялся. Угли страха постоянно тлели в его душе. Это чувство равно калечило его и помогало совершать великие подвиги. Я отчетливо помнила, как впилась в шею мужчины, и тут же скользнула прочь. С моих клыков капала его кровь, а я чуть не потеряла сознание, ощутив волны страха, исходящего от этого человека. То не был страх смерти, нет; Северус смиренно приветствовал Смерть. Он боялся лишь того, что потерпит неудачу, что никогда не сможет достигнуть цели своего существования.
Поэтому я совершенно не удивилась его желанию доказать, что он не боится твари, которая чуть не лишила его жизнь всякого смысла. А если прикрутить голову этой твари к доске для дартса, то испугаться ее будет сложно, не так ли? Дешевый трюк, но я поняла, что не могу разозлиться. По моим воспоминаниям, жизнь обходилась с этим беднягой довольно-таки сурово.
– Выгляжу уже не так пугающе, верно? – Сначала он выглядел удивленным, затем на его лице появилось слегка виноватое выражение, и я убедилась, что моя интерпретация событий была правильной.
– Как могло такое создание, как ты, служить Волдеморту так долго? – неожиданно поинтересовался Снейп.
– Он кормил меня.
– И все? А как же его вторжения в твой разум? Его непредсказуемый нрав? Его желание переделать мир под себя и уничтожить все, что препятствовало этому? Как ты могла мириться с этим так долго?
Я почувствовала, что он говорит уже не обо мне.
– Не надо усложнять, Северус. Том кормил меня и заботился о моем благополучии. Он был в миллион раз лучше, чем его предшественник, у которого вошло в привычку ставить на мне эксперименты, включающие инъекции различных химических веществ. Я змея... хожу на чреве моем и ем прах во все дни жизни моей1, и прочая подобная чепуха. Такова моя природа – быть эгоистичным существом.
Прервавшись, я посмотрела на него. Мужчина крутил в руках наколдованное зеркало, уставившись в пространство перед собой. Он излучал такую смесь эмоций, которая сбила бы с толку любого.
Я рискнула:
– Но к тебе это не относится, не так ли? Ты задира и хам, в твоем черном мехе живут несколько видов насекомых, но ты никогда не был эгоистом.
Зеркало брызгами разлетелось по полу. Глаза Мрачного, взмахом палочки убравшего осколки, казались раскаленными углями.
– Слишком самонадеянно для полудохлой рептилии, – произнес он низким голосом.
Я лениво взглянула на него:
– Ну и что ты сделаешь? Убьешь меня еще раз?
– Не искушай.
– Если бы ты хотел, то убил бы меня, когда я напала на твою супругу.
Северус будто подавился.
–Что? – прошипел он.
– Женщину со змеиным гнездом вместо меха.
– Это просто смешно. Не… Она не…
Я была поражена тем, как человек, который в состоянии заглянуть в лицо собственной смерти и не испугаться, может быть смущен таким невинным заявлением.
– Э... забудь это, – мое внутреннее ухо услышало едва заметный вздох человеческой самки, все это время подслушивавшей за дверью.
Последняя внезапно распахнулась, и вошел Поттер. В руках у него извивался мешок. Мои глаза, способные уловить малейшее движение, тут же заметили пушистый мех, показавшийся на мгновение и тут же исчезнувший.
Полчаса спустя я доедала шестого грызуна. Древесные крысы не такие вкусные, как черные, но, по крайней мере, от них не смердит. Не прекращая жевать, я сообщила Гарри, что среди Пожирателей Смерти был один, постоянно пахнущий точно так же, как канализационные крысы.
– Петтигрю, – пробормотал юноша. – Маленький, коренастый парень с острым носом. У него вместо правой руки была серебряная.
– Исключительно претенциозная вещь. Да, это был он. Даже я не смогла его съесть, – довольно зевнув, я продемонстрировала все свои клыки.
Зеленоглазый смотрел на меня с каким-то болезненным восторгом:
– Э... у тебя ведь больше нет желудка. Как же ты ешь?
– Ну... – я слизнула последний кусочек крысы с заднего клыка, - можно сказать, что все это в моей голове.
Голос Мрачного прорвался через мой внезапный приступ хихиканья:
– Думаю, мне больше нравится не понимать тебя.
После нескольких крыс и небольшого повышения температуры окружающего воздуха мне стало до тошноты весело:
– Не будь таким злюкой, Северус. Северуссссс. Я уже говорила, что у тебя симпатичное имя? Без обид, ладно?
Снейп нахмурился. Не, ну честно, у него хоть когда-нибудь бывает другое выражение лица? Да, сама такая, но у меня, по крайней мере, в наличии отличная отмазка –отсутствие лицевых мышц.
Секундой позже девушка – Гермиона, напомнила я себе, – скользнула внутрь. Она слегка кивнула Северусу, неожиданно попытавшемуся слиться со стеной.
Гарри прочистил горло:
– Итак, давайте приступим к делу. Я показываю тебе фотографии всех погибших либо арестованных Пожирателей Смерти, а ты говоришь, кого не хватает.
Он показывал мне картинки, на которых одно знакомое лицо сменялось другим. Я заметила, что Северус, как и я, был очарован этой вереницей образов. Дикая масса как бы меха на изображении самки, которую они звали Беллатрикс, рассмешила меня. После пятнадцати лет в Азкабане без шампуней, кондиционеров и прочего барахла, у бедной женщины явно возникли проблемы с головой. Подозреваю, что ее блондинка-сестра постоянно острила по этому поводу.
– Вот, это все, про кого нам известно, – сказал Гарри, продемонстрировав несколько десятков изображений. – Кого еще ты знаешь?
– Ну, там был короткий и приземистый Труляля, его близнец Траляля…
– Кэрроу, – пробормотал Северус. – Им как-то удалось сбежать из башни Равенкло.
– Человек-зверь с раздвоением личности…
– Грейбек.
– Три белобрысые марионетки…
– Не очень-то вежливое высказывание. Кроме того, их помиловали.
– И этот парень, у которого нет глаза и ноги.
В комнате внезапно стало тихо.
– Что? – спросили одновременно все трое.
– Старый. Ворчливый. Не самая привлекательная личность. Думаю, Том собирался позволить мне закусить этим человеком, но был несколько преждевременно убит.
Гермиона посмотрела на Гарри:
– Но он мертв.
Парень покачал головой:
– Я ни разу не видел Грюма, пока сидел в подземельях Малфой-мэнора.
– То самое место с вкусными белыми павлинами? О, его там не было. Хозяин нашел этого калеку полумертвым в поле и запер его в странном здании рядом с кладбищем. Полагаю, Том был удивлен, найдя кого-то, цепляющегося за жизнь почти так же упорно, как и он сам.
Северус фыркнул:
– Нелепость какая. Я никогда не слышал даже намека на то, что Волдеморт держит Грюма в плену. Да даже если это правда, старик все равно уже давно испустил дух.
Я не могла сдержать усмешки:
– Почему ты думаешь, что Том говорил тебе обо всем? Если бы все было именно так, вам не пришлось бы воскрешать меня из мертвых.
Снейп невольно дернулся, и я увидела, как его самка ненавязчиво положила руку ему на предплечье. Если мужчина и заметил этот жест, то не подал виду.
–Что до старика, так он был жив, когда Том отправился покорять ваш замок. Прошло только шесть месяцев.
– К сожалению, в отличие от вашего вида, мы, простые смертные, умираем, если несколько недель не едим.
Гермиона задумалась:
– Профессор Снейп, вы когда-нибудь слышали, чтобы маг умер от голода? Вряд ли такое может случиться, ведь чары репликации и мультипликации не такие уж сложные. Конечно, после того, как пищу скопировали десятки раз, она уже вряд ли очень хороша на вкус.
– Несносная всезнайка, – бормотание было таким тихим, что только я расслышала эти слова.
– Стоит проверить, – вставил свои пять кнаттов Гарри. – Я никогда не прощу себе бездействия.
***
Мы, змеи, свободны от навязчивой потребности человека следить за временем, поэтому я не могу сказать вам, как долго отсутствовали эти трое. Знаю лишь, что солнечный свет пропадал и вновь появлялся несколько раз. Мой призрачный живот был полон, и я решила понаблюдать за тем, как на противоположной стене безостановочно двигался паук. Маленькое черное существо прыгало из угла в угол, прядя свою тонкую сеть. Несколько дней спустя членистоногое закончило свою работу, и паутина стала смертельной ловушкой.
Большая муха совершила несколько почетных кругов по залу, лениво жужжа, а затем встретила свою судьбу в лице липких нитей. Жвала паука задергались: голодный, взбудораженный, он двинулся к насекомому, еще борющемуся за жизнь; восемь ног замелькали…
Дверь в подвал распахнулась так, что стены задрожали. Паутина дернулась, и муха вывалилась из нее, избежав смерти.
Северус зарычал, заметив зависшее перед лицом насекомое, и прихлопнул его. Я ощутила эмоции мужчины, накатывающиеся подобно прибою, когда он обратил весь свой гнев на Гермиону:
– Вы что, смерти ищете, мисс Грейнджер?
– Прошу извинить меня за то, что я не подумала, какую опасность может представлять собой истощенный старый калека.
– Вы, очевидно, недооценили силу ненависти, питаемой Грюмом ко мне, – возразил маг.
Почувствовав запах крови, я заметила большую белую повязку, покрывающую всю левую сторону его шеи.
– Старый калека оказался жив? – спросила я, пытаясь игнорировать приторный запах свежей крови.
Снейп фыркнул:
– Как ни удивительно – да. Я был поражен, что человек может выжить, питаясь одним и тем же куском хлеба в течение шести месяцев.
– Честно говоря, я думаю, что именно это сделало его таким агрессивным, а ты тут практически ни при чем, – пробормотала в ответ Гермиона.
– Не могли бы вы оба просто заткнуться? – рявкнул Гарри, впервые подав признаки жизни. – Вы ведете себя, как супружеская пара с большим семейным стажем, и эта мысль ставит под угрозу мое психическое здоровье.
Северус обернулся:
– Если бы вы исполнили свой долг аврора и нацелили палочку на Грюма, мисс Грейнджер не пришла бы в голову идиотская идея изображать из себя мишень, а я бы сейчас не оскорблял ваши чувства.
Пока в наступившей тишине юноша пытался перевести услышанное им со снейповского на английский, Гермиона повернулась ко мне:
– Спасибо. Мы смогли вытащить Грюма из дома Риддла. В Мунго считают, что Аластор скоро будет как новенький.
– И еще придурошней, чем прежде.
Поттер фыркнул:
– После всего пережитого, думаю, он правильно сделает, если аппарирует в Антарктиду, предварительно наложив на себя заклятие ненаходимости.
Я переводила взгляд с одного человека на другого, пытаясь разобраться, что происходит между ними. До последней из осуществленных ими миссий спасения эти трое взаимодействовали друг с другом так, как будто для этого им приходилось ползать в зарослях крапивы – неохотно и только при необходимости. А сейчас… Хотя по их аурам нельзя было предположить наличие родственных связей, но я сомневаюсь, что до этого момента Гарри хоть раз осмелился предложить Северусу заткнуться.
– Так что мы будем с ней делать?
Три пары глаз – две человечьи, одна – рептилии – воззрились на Северуса, задавшего неожиданный вопрос.
– Только несколько избранных членов Ордена знают, что Поттер оживил Нагини. Но этот секрет скоро выйдет наружу, и как только это случится... Кингсли забросают гневными письмами и петициями. В конце концов, эта змея убила больше народа, чем Волдеморт.
В любое другое время я не преминула бы съехидничать на предмет того, что Том вечно ленился убирать за собой, но сейчас неловкость, излучаемая окружающими, передалась и мне.
– Ты знаешь еще кого-нибудь из Пожирателей Смерти, пропавших без вести? – поинтересовался Гарри.
Отвечая, я смотрела на Северуса:
– Ты же знаешь, что нет.
– Все равно, – продолжал парень, – я не понимаю, откуда бы кому-то еще узнать про Нагини. Мы можем держать ее здесь…
– Вот только я лучше умру с голоду, чем проведу остаток моего полурастительного существования в этой подземной дыре.
– Мне жаль, что ты вынуждена претерпевать тяготы нахождения в таком недостойном тебя месте, как мой дом, – протянул Северус. – Но я редко принимаю гостей.
– Ты воскресил меня, Зеленоглазый. Значит, ты можешь отправить меня обратно в мир теней.
Гарри ошеломленно смотрел на меня:
– Ты хочешь снова умереть?
– Не особенно. Но у меня складывается ощущение, что много кто хотел бы увидеть меня мертвой. А моему инстинкту выживания это не по нраву. Особенно учитывая положение, в котором я сейчас нахожусь.
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Снейп. – Они же приняли меня.
Из моего горла раздалось что-то среднее между свистом и человеческим смехом:
– Ты забыл, Северус. Ты один из хороших парней.
Маг нахмурился и замолчал.
– Верни меня Смерти, – спокойно продолжила я. – Я уже помогла тебе всем, что было в моих силах. Могу только еще съесть кого-то, если нужно.
Гарри открыл рот, потом закрыл его и вышел из комнаты, тряся головой.
Северус занервничал.
– Мисс Грейнджер? – обратился он к затылку Гермионы. Та покачала головой, не сводя с меня глаз.
– Мне нужно извлечь имплантат. Прежде чем... до того.
– Хорошо, – последовала краткая пауза. – Я подожду тебя наверху, чтобы проводить.
Он ушел, а Гермиона продолжала вопросительно смотреть на меня, и на ее лице явственно читалось раздражение.
– Не вздумай сказать мне, что ты, словно домовые эльфы, думаешь, что твоя судьба предопределена, – выпалила она. – Я слышала, что ты говорила профессору Снейпу не так давно. Инстинкт выживания, мать твою! Ты не воплощение зла! И ты не просто животное.
Я склонила голову набок. Это было несколько больно, поскольку моя шея, будучи прикрепленной к доске для дартса, туго натянулась с одной стороны.
– Я пыталась убить тебя.
– Я прощала людей и за большее.
Вздохнув, я призналась:
– Если мне будет позволено заметить, ты – уникальный представитель вашего вида. Я ценю это, действительно ценю, но разве можно представить себе жизнь, в которой я навечно буду заключена в этом погребе? Я же умру от скуки.
Девушка полувздохнула-полувсхлипнула:
– Полагаю, выбор за тобой. Мне просто хотелось...
Слова эти были сказаны с такой искренностью, что я задалась вопросом: сколько еще безнадежных проблем она попытается решить в будущем. Гермиона протянула руку к моей голове, собираясь извлечь имплантат. Оставалась последняя тайна, над разгадкой которой трудился мой мозг. Почему бы и не спросить перед тем, как...
– Можно задать тебе вопрос, Гермиона?
– Конечно.
– Ты и Северус Снейп как-то связаны?
Ее кожа неаппетитно побледнела:
– Н-нет, почему ты так думаешь?
– Вы с ним одной крови.
– Ах, это, – лицо девушки приобрело почти нормальный цвет, хотя от нее все еще веяло смущением. – Помнишь, когда тебе, э-э, приказали убить Снейпа?
– Конечно. Это была одна из моих загадочных неудач. До того момента заказанные мне существа никогда не выживали.
– Ну, ни у одной из твоих предыдущих жертв рядом не было магглы, которая смогла бы аппарировать с ней в маггловскую клинику, где знают, как восстановить сердечную деятельность, дыхательную функцию и как осуществить переливание крови. К тому же у этой магглы была такая же группа крови, как и у вышеупомянутой жертвы. В противном случае все было бы бесполезно: у Северуса нулевая группа и отрицательный резус-фактор, ему не подошел бы никакой другой вариант. А он потерял так много крови...
Половина того, что она говорила, была для меня полной бессмыслицей. Тем не менее...
– Ты грязнокровка?
Девушка на мгновение нахмурилась, прежде чем понять, что в моем голосе не было насмешки.
– Да, – сказала она, задрав подбородок.
Знал ли Северус, кому он обязан своей жизнью? Чья кровь отныне течет в его жилах? Поэтому ли я чувствовала, что его подташнивает каждый раз, когда он смотрит на нее? Нет, мне кажется, что дело совсем не в этом.
Мои зрачки расширились, когда я внимательнее посмотрела на свою собеседницу:
– В тебе скрывается гораздо больше, чем заметно с первого взгляда, Гермиона.
– В тебе тоже, – кивнула она в ответ, потянулась за имплантатом и оказалась еще ближе ко мне. На меня пахнуло хрустящим пергаментом, цветами, утопающими в росе и еще чем-то, от чего мое дыхание остановилось, а голова пошла кругом. Я вдруг поняла, что на свете нет ничего невозможного, и решила – это не самое плохое ощущение перед смертью.
Пальцы девушки остановились в дюйме от моей головы. Гермиона заколебалась, а затем опустила руку:
– У меня есть идея получше.
 Леди Аморозо
Что-то правил Cara2003 - Суббота, 10 Мар 2012, 01:36 |
|
| |
]
