|
Очарованная Адом
|
|
|
Tiaria |
Дата: Суббота, 19 Ноя 2011, 12:14 | Сообщение # 16 |
Горожанин
Новые награды:
Сообщений: 19
Магическая сила:
| Прошел месяц. Дневник так и не нашелся, теперь Гриффиндорка не была так уверена, что он затерялся в вещах. Точнее, она уверена, что дневника в ее комнате нет.
Нужно было оставить его Тому, но сейчас поздно об этом думать. Скорее всего, ее дневник у какого-то не в меру любопытного ученика, решившего, что он имеет право залезть в вещи Гермионы Грейнджер.
Гермиона провела рукой по нежному шелку, из которого было сшито серебристое платье… сегодня День Святого Валентина, день, в который принято влюбленным дарить друг другу подарки.
Дамблдор после многочисленных просьб студентов согласился устроить бал… чертов бал, который совершенно не радовал сидящую на кровати девушку. Ее взгляд скользил по серебристому платью, присланному Томом. Последняя его записка странного содержания с намеком на то, что скоро произойдет что-то интересное, совершенно не трогала девушку. В последнее время Темный Лорд присылал все больше записок, наверное, его стало беспокоить то, что Гриффиндорка так далеко от его влияния… так оно и было, здесь влияние вызывающего ужас Волан-де-Морта было ослаблено даже на молодых Упивающихся Смертью.
Кинув последний взгляд на платье, девушка пошла в душ… пора готовиться к балу.
Вечер прошел так, как обычно проходят подобные вечера: много шуму, мало толку. Гермиона, изредка прикладываясь к бокалу, наполненному гранатовым соком, скучающим взглядом окидывала зал.
— Ты пришла на этот вечер, чтобы выпить сока? — раздался над ухом слегка ехидный голос.
— Я пришла сюда потому, что это требовалось, — так и не посмотрев на стоящего рядом человека, ответила девушка.
Вдруг бокал из ее руки забрали, а талию обвили руки.
— Ты же не откажешь мне в танце, — прошептал он.
Гермиона напряглась, ее глаза сузились.
— Почему я должна согласиться? — спросила она.
— Всего лишь танец… Гриффиндорка.
Девушка не стала сопротивляться, когда он потянул ее за собой. Вскоре ее руки легли ему на плечи. Гермиона — только на этот раз — позволила ему вести себя. Медленные, плавные движения в такт музыке действовали успокаивающе, они заставляли расслабиться.
Девушка ощутила, как по спине прошлась рука Слизеринца. И сразу же по телу пробежалась легкая дрожь.
— Вот видишь, ты все еще реагируешь на мои ласки, Гермиона, — мягко заметил он, и, как ни странно, эта мягкость больше всего заставила Гриффиндорку насторожиться, слишком он в этот момент походил на Тома: с виду ласковый котенок, а внутри беспощадный зверь… странное сравнение.
А ведь действительно у Малфоя-младшего и Темного Лорда есть некоторые одинаковые качества: оба беспощадны, и оба пойдут на все, чтобы добиться желаемого.
В голове начала зарождаться одна догадка, еще не полностью осознанная, это был только зачаток.
Музыка стихла. Слизеринец тут же потянул девушку за собой прочь из зала.
— Куда ты меня ведешь? — равнодушно спросила она.
— Увидишь, — вот и весь ответ.
Они пришли в Выручай-комнату. Обстановка тут была такая же как и на Рождество. Только на этот раз это не заботило девушку, было кое-что, что почти сразу же привлекло ее внимание: дневник… ее дневник.
Девушка подошла к тумбочке и взяла тетрадку в руки.
— Ты перестала вести дневник, — заговорил Драко, прислонившись к стене.
— Дневник не для той жизни, что я сейчас веду, — ответила она.
— Потому что тебе нечего в нем писать…
— Потому что на этот раз никто не сможет мной управлять, — резко возразила девушка. — Ты меня сюда привел для того, чтобы показать мой же дневник? Глупо. Мог положить его на место, и все тут.
Драко с невозмутимым видом прошествовал к креслу, по пути налив себе бокал вина. На этот раз не в его силах диктовать условия, но есть то, что поможет ему хотя бы заставить девушку остаться здесь…
— Я рассчитывал на то, что ты не бросишь меня после Рождества, — проговорил Слизеринец, — что ты доверяешь мне.
— Я просто наивная девчонка, которая доверяла тому, кому не стоит, например тебе, — холодно парировала Гермиона, прямо смотря ему в глаза.
Это были его слова… Драко помнил тот день, когда он произнес их, но тогда в пример были приведены Поттер и Уизли. А теперь Гриффиндорка использовала эту фразу против него. Что на нее так повлияло? Он, слегка пригубив вино, почувствовал, как горячащая жидкость течет по телу. Драко отдавал отчет во всех своих действия. Он знал, зачем ему нужна сейчас Гриффиндорка, это ни в коем случае на было связано с тем, что он ей увлекся… всего лишь интерес, его можно сравнить с опытом. Например, что случится с маленьким зверьком, если его напоить опасным зельем, как он будет вести себя после приема зелья. Гермиона и была сейчас этим маленьким зверьком после приема зелья. Его интересовало только то, как на нее повлияло происшествие. Это было единственным, что нужно ему от девушки. Конечно, можно попытаться ее еще раз влюбить в себя, но это займет слишком много времени, да и вряд ли Гриффиндорка наступит на одни и те же грабли дважды… проклятье, он что, перед собой оправдывается?!
Драко встал и сразу же подошел к девушке.
— Прекрасно выглядишь, Гермиона, — его рука прошлась по нежной девичьей щеке.
Она продолжала молчать, холодно на него взирая из-под опущенных ресниц, будто обвиняла его в чем-то, требовала извинений. Малфой притянул девушку к себе, губы неторопливо коснулись губ девушки, она не сопротивлялась. Драко позволил себе углубить поцелуй, язык, скользнув меж приоткрытых губ Гриффиндорки, прошелся по нёбу.
Гермиона задрожала, не смея противиться опытным ласкам. “Тому бы это не понравилось”, — эта мысль заставила девушку отстраниться.
— Возможно, ты прав насчет желания, — проговорила она. — Но это всего лишь желание.
Драко отошел от нее, вновь сев в кресло.
— И ты намерена сопротивляться? — поинтересовался он.
Гермиона медленно обошла вокруг кресла, став за его спинкой. Драко даже не последовал за ней взглядом, его взор был обращен к пылающему в камине огню.
— Почему ты отказался от метки? — заговорила она. Слизеринец не позволил себе высказать удивление столь резкой переменой темы. — Я могу сама ответить на этот вопрос, хотя поняла, каков ответ, только сейчас, — продолжила девушка, наклонившись к нему. — Ни в коем случае ты не желал признать Свет, ты всегда с пренебрежением относился к таким вещам как честность, правдивость или благородство. Ты просто не хотел стать слугой Темного Лорда, Драко. Потому что любишь свободу… ты настолько ее любишь, что не способен любить что-то еще. Но любить только свободу нельзя, она не материальна, а людям свойственно испытывать привязанность или любовь к материальному. Ты давно убил в себе все человеческое. Возможно, ты стал таким, каким в самом начале своего правления был Темный Лорд. Возможно, ты считаешь, что способен создать собственную империю. Теперь я понимаю, что именно за твои идеалы и уважают тебя Слизеринцы, а ведь раньше я гадала, почему они не отвернулись от предавшего Тьму Драко Малфоя. Оказывается, он не предал Тьму, он просто предал одно из ее проявлений.
В комнате повисла мертвая тишина. Ни один звук не нарушал это мнимое спокойствие.
— Какие высокопарные речи, — он, развернувшись, поднял на нее взгляд серых глаз. — Наверное, я должен гордиться тем, — с усмешкой на губах продолжил говорить Драко, — что смог тебя сломать, что стал причиной того, кем ты, Гермиона, сейчас являешься.
— Мне надо уходить, — она направилась к двери.
Дверь захлопнулась.
— До скорой встречи, Гриффиндорка, — прошептал он, обращаясь к пустоте.
Драко не знал, сколько он так просидел в кресле. Вероятнее всего, скоро полночь, но это не важно… ничего в это жизни не важно, но только до тех пор, пока он этим не заинтересуется.
Мысли Слизеринца плавно текли в одном направлении: он не будет просто стоять в стороне, наблюдая за Гермионой. Рано или поздно, он узнает, что скрывает девушка, узнает ее тайны…
Медленно на губах Слизеринца появилась циничная улыбка… он знает, что ему делать. Усмехнувшись, Драко одним глотком осушил оставшееся на дне бокала вино и резко поднялся.
— Где ты был? — Панси, грациозно поднявшись с кресла, посмотрела в лицо вошедшего Слизеринца.
— Ни какая ли разница, — безразлично ответил светловолосый юноша, отступая в тень стоявшего рядом шкафа.
Слизеринка, сузив глаза, внимательно наблюдала за ним. Что-то произошло, что-то, что заставило его хоть и безразличный голос наполниться триумфом.
— Ты прав, разницы нет, — девушка пожала плечами.
Драко вышел из тени.
— Увидимся завтра, Панси, — запечатлев на ее губах легкий поцелуй, он ушел к себе в комнату.
А молодая Упивающаяся Смертью все продолжала смотреть в проем, где исчез окутанный мраком Тьмы силуэт. Драко Малфой… — от одного его имени по телу пробежалась дрожь. Он опасен, опасен для всех, почему Великий Господин этого не видит, а если видит, то почему бездействует? Панси чувствовала, как страх заполняет ее полностью, стоит светловолосому юноше только взглянуть на нее. Это страх лишает воли… Опасный человек, вдобавок и безжалостный убийца. Темный Лорд так и не сказал, сколько именно человек было убито из тех, кого он отправил на поимку Малфоя… так и не сказал.
Панси подавила в себе острое желание самой убить Малфоя, пока он не готов к нападению. Нет — она этого не сделает, если самой хочется жить…
Раскрыв фолиант с пожелтевшими страницами, Драко нашел нужный обряд. Бросив быстрый взгляд на часы — почти полночь — он вновь посмотрел на написанное в книге.
Полночь — самое благоприятное время для этого обряда, а вдобавок и полнолуние, существует мизерный шанс, что все пойдет не так как задумано.
В руке парня появился маленький серебряный кинжал, рукоятку которого обвивали такие же серебристые змеи, на месте глаз сияли два изумруда, которые вспыхивали при каждом резком движении язычка стоящей рядом свечи… сквозняки в подземельях — явление не редкое, особенно в это время года.
Маленький огонек плясал словно в диком танце.
Драко полоснул кинжалом по старому, едва заметному шраму. Острое лезвие тут же обагрилось алой кровью, которая стала медленно стекать на прядь волос цвета темного меда…
…Он знал…
…Темноволосая девушка заметалась на своей кровати, руки словно в забвении смяли шелковую простыню. С приоткрытых губ сорвался легкий стон, за которым последовал еще один… Гибкое тело извивалось на простынях, словно в агонии, волосы беспорядочно разметались в стороны. Глаза закрыты…
Язычок свечи вспыхнул в последний раз, комната погрузилась во тьму. Лишь слабое свечение на полу не давало мгле полностью затопить помещение. Светилась кровь, и этот свет становился все ярче.
Драко полоснул другое запястье, из раны закапали алые капли, на этот раз медленно, неохотно, словно не хотели покидать хозяина.
…Он чувствовал…
…Все тело горело. Сердце быстро стучало в груди, разрывая ее на части… боль и желание, страх и страдание. Новая череда стонов, переходящих чуть ли не в крики, а глаза все так же закрыты…
Свечение в комнате стало невыносимо ярким, Драко закрыл глаза… так и должно быть. Он знал и чувствовал, теперь настало время видений.
Том Риддл неторопливо гладил гибкое тело огромной змеи, которая, блаженствуя, плавно извивалась. Вдруг сильное тело рептилии неожиданно напряглось, комната заполнилась змеиным шипением. Темный Лорд резко поднялся с кровати… кто посмел направлять магию на ту, чья душа принадлежит ему!..
…Он видел…
…Тьма окружала молодое девичье тело, непроглядная тьма, которая не давала увидеть все. Эта тьма лишала воли, силы, воспоминаний. Возможно, это были лишь охранные заклинания, а возможно это было… Драко даже думать не хотел о других вариантах, никакой не подходил к девушке, сейчас мечущейся на кровати.
Тьма стала гуще, будто готовилась к нападению… юноша не стал его дожидаться, он возвратился в свое тело…
Резкий крик пронзил тишину ночи, кричала девушка, окутанная тьмой, зависимая от созданий тьмы, но сама еще не тьма. Земля и Небеса вновь обратили свои взоры на ту, которая дважды потревожила их покой, но делала она это не по своей воле. Может, освободить ее?.. Нет, не стоит вмешиваться в дела людей… или стоит? Как бы то ни было, скоро они решат, кто понесет наказание за нарушение покоя, кто будет проклят.
Темный Лорд не стал ждать и минуты, надо спешить, пока она не пришла в себя. В его руках появилось перо, рядом, в воздухе, возник пергамент… у него мало времени. По листу замелькали цепочки заклинаний.
Драко, опираясь руками об пол, осторожно приподнялся. Судя по часам, уже утро… Проклятье! Как болит голова. Драко сел, рядом с ним лежал местами расплавленный серебряный кинжал, расплавилась та часть, что во время обряда покоилась на темной пряди… а, кстати, где сама прядь? Драко оглянулся, но так ее и не обнаружил. Головная боль снова дала о себе знать. Обхватив виски руками, юноша закрыл глаза, восстанавливая в памяти все, что произошло сегодня ночью, пока новая волна боли не потребовала сходить за зельем.
Гермиона, поднявшись с кровати, тут же ухватилась за один из четырех столбиков, на которых держался полог. С чего бы такая слабость? Девушка сделала несколько осторожных шагов. Тело неприятно заломило.
— Что за черт, — выругалась Гермиона, подходя к столу, на котором стоял графин — во рту пересохло.
Сделав пару глотков из стакана, девушка поежилась. Вдруг створка окна громко хлопнула, вместе с этим звуком в комнату ворвался ледяной ветер. Гриффиндорка только сейчас заметила, что окно распахнуто. За спиной ухнула сова, заставив девушку развернуться в ее сторону. В лапах птицы было письмо и, как ни странно, маленькая скляночка. Опять выругавшись, Гермиона подошла к сипухе, забирая у нее письмо и тут же привычным жестом касаясь его кольцом.
На днях я писал о небольшом событии. Пришло время воплотить его в жизнь. У совы ты должна была увидеть небольшую склянку…
Гермиона бросила взгляд на смирно сидящую сипуху.
…Это яд, смертельный яд. Ты должна подмешать его в еду Поттеру, сегодня же. Он должен быть отравлен немедля. Яд действует медленно, пройдет примерно месяц, а то и больше, прежде чем Поттер ощутит его влияние. На этом все, любовь моя.
Девушка повертела в руках письмо, оно было каким-то странным, пропитанным Темной Магией, что ли. В конце концов, бросив это дело, она взяла в руку микстуру… Отравить?.. Человека?.. Сможет ли она?
Гермиона знала, как знал и Том, что сможет, что сделает это. Сегодня светлая жидкость начнет свершать свое злодеяние, питая тело юного героя смертельным ядом.
А ведь незаметную Гриффиндорку никто и не заподозрит. Есть человек, который смог бы догадаться, сопоставить все факты, но он занят другим, ему не будет дела до отравленного Поттера.
Маленькая склянка исчезла в рукаве мантии.,,,
Мы в жизни носим,массу масок
Меняя их то тут,то там.
Все чувства спрятав в мир без красок
А ключ-забросив в океан.
|
|
| |
|
Tiaria |
Дата: Суббота, 19 Ноя 2011, 12:26 | Сообщение # 17 |
|
Горожанин
Новые награды:
Сообщений: 19
Магическая сила:
|
Гермиона стояла у озера. Ветер развевал длинные волосы. Здесь и сейчас, она чувствовала свободу… свободу, которая оживает с приходом весны.
Месяц прошел со злополучного дня Святого Валентина, с того дня как был отравлен Гарри Поттер. Уже видно воздействие яда на молодого парня, который весь словно… у него был такой вид, будто он весь последний год провел в закрытом темном помещении: кожа побледнела и стала какого-то желтоватого оттенка, вокруг глаз залегли темные круги. Сами глаза, которые вечно казались сияющими изумрудами, потеряли веселый блеск. Пока на эти изменения мало кто обращал внимания, а если и обращали, то списывали на большую нагрузку. Действительно, капитан Гриффиндорской команды по квиддичу ретиво готовился к финальному матчу с Рейвенкло, этот матч решит все. Гермиона достаточно знала Гарри, чтобы понять, что тот хочет покинуть школу победителем, как когда-то сделал это его отец. Возможно, и сам Гриффиндорец списывал свое состояние на чрезмерную нагрузку… что ж, все к лучшему.
Через месяц начнутся Пасхальные каникулы, к этому времени Поттер уже будет лежать в больничном крыле, если не в больнице Святого Мунго, а вокруг него станут сновать врачи, пытаясь выяснить, что случилось. Вероятнее всего они поймут, что это яд, но какой… По письмам Тома Гермиона догадалась: тайна изготовления яда испокон веков передавалось из поколения в поколение в какой-то чистокровной семье, пока нынешний Хранитель Тайны, став Упивающимся, не раскрыл все своему Господину. Наверняка и противоядие далеко не простого состава, если оно вообще существует.
Откинув с лица волосы, Гермиона слегка нахмурилась — последнее письмо Темного Лорда было отнюдь не радостного содержания. Опять он просит ее сделать какую-то маленькую гадость… впрочем, эта гадость обернется большими проблемами, но все равно… С каждым днем девушка все больше убеждалась в том, что краткие послания Тома с просьбами что-то сделать, были ничем иным как попытками привязать Гриффиндорку к себе. Ей это не нравилось, это лишало свободы…
…“тебе безразлична твоя новая жизнь”...
Глупости! Жизнь ей не безразлична, в ней есть цель.
Гермиона усмехнулась, глаза неотрывно следили за темными волнами, бегущими по озеру. Цели нет, теперь она это знает и признает, но она появится, цель будет найдена.
— Никто не отнимет у меня свободу, — прошептала девушка.
— Сама с собой разговариваешь, — раздался за спиной безразличный ко всему голос.
Гермиона, не повернувшись к говорившему, слегка нахмурилась — еще одна ее тайна от Темного Лорда: она виделась с Малфоем, разговаривала с ним. Более того, ей нравились встречи со Слизеринцем, мимолетные встречи, оставляющие глубокий отпечаток. Память настырно подкидывала мгновения прошлой жизни, тогда она еще любила, умела любить.
— Что ты здесь делаешь? — вместо ответа спросила Гермиона.
— Тебя искал, — он подошел ближе.
— Зачем?
— Соскучился
Девушка почувствовала, как теплое тело прислонилось к ней, крепкие руки легки на талию — вот и весь Малфой. Он даже сейчас не оставлял попыток вернуть ее чувства… или пробудить в ней желание, вряд ли он видел — сейчас — в этом большое различие. Главное, что все закончится постелью, смятыми простынями, судорожными вздохами… Тому бы это не понравилось, ему бы не понравилось и то, что она позволяет другому мужчине обнимать себя, тем более что этот мужчина Малфой-младший.
— Я ведь должна тебя ненавидеть, — прошептала Гермиона.
— По мне, так лучше любить, — склонившись к ее уху, прошептал он.
И опять по телу разлилось знакомое тепло, заставившее девушку насторожиться … не в этой жизни, Драко, не в этой…
Она отстранилась.
— Мне нужно идти, — проговорила она.
— Конечно, — его взгляд обратился к бушующему озеру. — Тебе всегда нужно идти.
Он издевался! Несмотря на то, что в серых глазах виднелась лишь одна задумчивость, он издевался. Гермиона не питала на этот счет никаких иллюзий, Слизеринец всего лишь играет с ней, и неважно, что на этот раз она осознает то, что играет в его игру, не важно что и он знает о том, что ей известно. Игра — это его территория, он может подчинить себе все. Этого нельзя допустить.
Развернувшись, Гермиона зашагала к замку.
Еще один месяц. А пролетел он быстрее предыдущего. Пасхальные каникулы вот-вот начнутся, большинство студентов Хогвартса приободрилось с наступлением долгожданного отдыха, они не знали… пока не знали, что в больничном крыле лежит темноволосый юноша, умирающий от неизвестного яда. Они не знали, что каждый день в Хогвартс прибывает все больше целителей, зельеваров, и каждый по приходу лишь в недоумении пожимает плечами и сокрушенно качает головой.
Дамблдор не отправил Гарри Поттера в больницу. Седовласый директор хотел, чтобы мальчишка находился под его присмотром, что бы ни случилось. Впрочем, для Гарри что Хогвартс, что больница Святого Мунго, все равно противоядия не найти.
О том, что отравили Поттера было известно лишь учителям, близким людям отравленного, а также префектам.
Гермиона, отложив книгу, раздраженно вздохнула. Ей претило это тягучее ожидание смерти Мальчика-Который-Вы¬жил, ей претили письма Тома, его постоянные вопросы или требования. Лишь последнее письмо принесло облегчение — Гарри осталось жить четыре дня. Как раз начнутся каникулы… темноволосый парень их не увидит.
Выйдя из комнаты, девушка спустилась в гостиную. В креслах у камина сидели осунувшиеся Джинни и Рон, оба бледные, с ярко выделяющимися веснушками на лице. Они не обратили на Гермиону никакого внимания… на нее вообще мало кто обращал внимание, она стала тенью для всех, кроме одного Слизеринца.
Пройдя мимо них, девушка вышла из гостиной, направляясь к Северной Башне.
Она стоит на площадке, глаза устремлены куда-то вдаль, к месту, где сейчас находится Темный Лорд. Ей хочется быть с ним, не здесь, в этом проклятом месте, и в то же время она не хочет видеть его никогда.
Позади нее раздаются неторопливые шаги. Гермиона не оборачивается, она и так знает, кто пришел.
— Хороший день, — говорит девушка, переведя взор карих глаз на лазурное небо.
— …для смерти, — продолжает Драко, становясь рядом с ней. — Ты ведь понимаешь, что Поттер долго не протянет, он может покинуть наш грешный мир в любую минуту.
Гермиона настораживается: он не мог догадаться… или мог? Проклятый Слизеринец, она не скажет ни слова.
— Мне безразлично, что случится с Гарри, — отвечает она. — Наша дружба разрушилась, ты был свидетелем разрушения.
— Конечно, Гермиона, — с усмешкой на губах, соглашается Драко.
Уханье совы заставляет девушку вздрогнуть. Сипуха садится ей на плечо, а в лапах маленькая склянка и письмо… от Тома, вне сомнений.
— Мне надо идти, — Гермиона быстро идет к выходу с площадки, в одной руке сжат помятый конверт, а другой она крепко держит микстуру. — Проклятая сова, — бормочет девушка, когда Слизеринец уже не может ее услышать.
Только у себя в комнате она ломает печать и хмуро смотрит на появляющиеся строчки:
С совой прислана склянка, добавь ее содержимое в еду Поттеру. Это противоядие. Ниже приложено письмо твоей матери.
Какого черта! Противоядие! Сейчас!
Гермиона со злостью отшвырнула пергамент с парой строчек, он тут же вспыхнул. На пол плавно опустилось письмо матери… черт с ним. Девушка быстро нашла перо и чистый листок. Рука дрожала, пока Гермиона выводила то и дело прыгающие буквы. Она не позволит так просто с собой играть. Что он задумал?..
Девушка чувствовала как в ней бурлит гнев. Пока еще он закован в цепи, но долго это продолжаться не может. Зачем требовать от нее сначала отравить человека, а потом дать ему противоядие. Он сошел с ума, есть шанс избавиться от Поттера, а этот старик присылает ей противоядие! Что это: гордость? или он показывает бессилие врагов перед ним, что он может играть с ними как с куклами?.. неважно, она не позволит себя использовать.
Вскоре сипуха вновь отправилась в путь, а Гермиона, полностью вымотавшись, опустилась на кровать. Что же происходит?!
Через два дня, Гермиона, пробравшись в больничное крыло, вылила противоядие в еду, предназначенную для Гарри. Вскоре Мальчик-Который-Выж¬ил, выживет вновь. Девушка до сих пор помнила каждую букву ответного письма. Она никогда его не забудет, такое не забывается. Нет, в нем не было ни страшных заклятий, ни угроз. Всего лишь напоминание о том, что она сейчас могла быть мертва, что могло и не быть новой жизни…
Да, она зависела от Темного Лорда, черт возьми! Он оживил ее, дал жизнь, но эту жизнь намеревался подчинить себе. Она принадлежит ему.
Гермиона чувствовала себя блуждающим во тьме ребенком, она не знала, куда идти, где выход. Нужно обрести равновесие, найти цель, иначе она затеряется в этой тьме.
Как ей хотелось увидеть хоть на минуту Тома, чтобы убедиться, что все в порядке, что письмо не говорило именно о том, что должно было сказать.
Девушка вздохнула: ей всего лишь нужен отдых. Мать в письме просила ее прибыть домой на каникулы. Наивная мама, она еще не знала, кем стала ее дочь, она еще не знала, какие на ней обязательства. Возможно, стоит согласиться, лишь бы на время покинуть магический мир.
В комнате ее поджидала сипуха с запиской в лапах. Закрыть эти окна на запоры, что ли? Гермиона нетерпеливым жестом вскрыла письмо:
С первым днем каникул, моя дорогая! Точнее, он будет завтра, но все же спешу тебя поздравить. Подарок ты получишь завтра. Искренне надеюсь, что оценишь мой дар по достоинству. Все, что я для тебя хочу – это свободы, и помогу ее обрести. Мой подарок облегчит тебе жизнь, снимет ответственность. В каком-то смысле расправит крылья.
Также я хочу тебя увидеть. У меня есть пара свободных дней. Через два дня, то есть послезавтра, Джон Забини будет ждать тебя у таверны “Три метлы”. Вещи не бери.
Гермиона отложила письмо. Подарок? — девушка задумалась. Было бы гораздо лучше, если бы Том обошелся без подарков. Почему-то ей заранее не хотелось знать, что это за подарок. Кстати, он хочет с ней встретиться, придется от родителей аппарировать в Хогсмид. В конце концов, Том не запрещал ей посещение родного дома… но и не знал о том, что она намеревалась это сделать.
Быстро приняв ванну, девушка нырнула в теплую постель. До утра она может не волноваться.
Когда Гермиона вошла в Большой Зал, разговоры тут же стихли. Большая часть студентов школы разом повернулись в ее сторону… странно, у некоторых на лицах были написаны жалость и сочувствие, другие пытались изобразить это самое сочувствие. Проигнорировав их взгляды, девушка села уже на привычное место на краю Гриффиндорского стола. Рядом лежал “Ежедневный Пророк”, который она до сих пор выписывала. Не обращая внимания на газету, Гермиона принялась неторопливо поглощать еду. Постепенно в зале вновь зазвучали голоса. Студенты перестали смотреть в ее сторону, зато учителя глаз не спускали. Отодвинув пустую тарелку, девушка взяла в руки “Пророк”, как всегда намереваясь почитать перед занятиями. Как только она перевернула страницу, в глаза бросился заголовок, написанный крупными буквами, и статья под ним:
«Упивающиеся Смертью напали на семью магглов!
В пригороде Лондона несколько Упивающихся Смертью напали на беззащитных людей. Авроры не успели прийти на место преступления достаточно быстро, что бы поймать виновных. К магглам было применено запретное заклинание, муж и жена были убиты сразу же. Как стало известно позже, у погибших есть дочь с магическими способностями.
Гермиона Грейнджер учится на последнем курсе в Школе Магии и Колдовства Хогвартс. Она в данное время префект девушек, а так же лучшая ученица школы. Министерство Магии приносит свои соболезнования девушке и уверяет, что виновники не останутся безнаказанными…»
Газета выпала из рук. В голове замелькали строчки пришедшего ночью письма: “Подарок ты получишь завтра…”, “Мой подарок облегчит тебе жизнь, снимет ответственность”, “надеюсь, что оценишь мой дар по достоинству”…
Она резко поднялась из-за стола, спеша выйти из этого набитого людьми помещения. Одной, остаться одной…
Гермиона поднялась на Северную Башню. Ее тело била мелкая дрожь… а причиной был ужас, теперь она все поняла, а назад дороги нет. Ужас был вызван тем, что она ничего не ощутила, прочитав статью в газете, кроме досады на то, что он все совершил, не известив ее. Подарок?.. Действительно подарок! Несколько месяц назад она бы билась в истерике, узнай, что ее родители погибли, что их безжалостно убили. А сейчас?.. а сейчас она запуталась.
По щеке заскользила одинокая слезинка, а потом еще одна. Как только ее пальцы коснулись мокрой щеки, глаза от удивления слегка расширились, она не может плакать, не сейчас, не в этой жизни. Ее ведь совершенно не задела смерть родителей… ее задела зависимость, полное разрушение мостов, теперь дороги назад нет… Он хочет сделать ее одной из своих слуг.
— Не плачь, — тихий голос Слизеринца разрезал мертвую тишину.
Она прислонилась к нему, спрятав лицо на груди. Слезы продолжали струиться из глаз. И ей было все равно. Пусть Драко думает, что она так реагирует на смерть родителей, пусть…
Убийством матери и отца Том отвлек от нее все подозрения, если они и могли у кого-то возникнуть. Он никогда ничего не делал просто так…
Том Риддл сидел в кресле. Покручивая в руке волшебную палочку, он то и дело бросал взгляд на дверь. Вот-вот здесь должна была появиться Гермиона. Они не виделись три месяца, а за это время многое могло случиться.
Дверь открылась и в комнату проскользнула девушка.
— Иди сюда, милая, — он заговорил первым, его взгляд быстро метнулся к рядом стоящему креслу.
Гермиона послушно села в кресло.
— У меня есть вопросы, мой Лорд.
— Ты запуталась?
Она резко подняла на него взгляд, но тут же его отвела.
— Я просто хочу знать: зачем?
Он поднялся с кресла, подошел к девушке. Рука коснулась ее подбородка, заставляя подняться.
— Потому что так нужно, — прошептал Том, едва касаясь губ девушку. — Потому что я хочу, что бы ты поняла, что твоя жизнь рядом со мной, Гермиона.
— Я не одна из твоих рабов, — резко возразила она.
По губам мужчину скользнула змеиная улыбка.
— Нет, конечно. Ты мне нужна, Гермиона, — он не лгал, она действительно была ему нужна.
Том слабым поцелуем коснулся ее губ, и тут же с удовлетворением отметил, что девушка подалась вперед, прижимаясь к нему.
— Я скучала, — против воли прошептала она, одновременно покрывая его шею быстрыми поцелуями.
— Я тоже.
Он предоставил ей свободу действий, а сам принялся шептать заклинания, ощущая, как темная магию входит в юное тело, находящееся рядом с ним. Девушка тихонько застонала после очередной магической цепочки. Том улыбнулся. Подхватив ее на руки, мужчина направился к кровати.
Полуобнаженная, Гермиона, стоило ей только оказаться на простынях, притянула его к себе. Он не спеша стал избавлять ее от оставшейся одежды. Вновь в комнате зазвучали заклинания, они окружили и мужчину и девушку, питая их своей мощью.
С невольным восхищением мужчина следил за тем, как извивается молодое, гибкое тело партнерши. Блестевшая от пота кожа притягивала глаза… она была восхитительна. Он жадно приник к губам девушки, принявшись их нещадно терзать. Вкус крови опьянил обоих. Гермиона застонала ему в губы, выгибаясь в его сторону. Дрожащие руки прошлись по спине.
Гриффиндорка, моя Гриффиндорка…
Опять Том зашептал заклинания, и опять девушка стала неистово извиваться, судорожное дыхание со стонами вырывалось у нее из груди… не стоит больше ждать.
Он осторожно опустился, слегка придерживаясь на локтях. На миг Гермиона замерла, позволив ему войти в себя. Том видел, как карие глаза широко распахнулись. Она умоляюще смотрела в его подернутые страстью глаза. Легкое покачивание бедер заставило застонать обоих. Том перестал себя контролировать, позволив вихрю желания унести мысли вместе с собой. “Моя Гриффиндорка, наивный ребенок”.
Длинные ноги девушки обхватили его талию, сильнее прижимая к себе. Ритмичные движения заставляли ее едва ли не вскрикивать от острого наслаждения, полностью захватившего тело. Тихо застонав, Том с силой сжал темные пряди волос, принуждая посмотреть ему в глаза. Она и смотрела в них, но не видела ничего… в самой Гермионе не было ничего, кроме неутолимой жажды.
Тело девушки резко напряглось, готовое к взрыву. Том почувствовал, как пульсирующая плоть сжимается вокруг него, лишая последних связных мыслей… Гриффиндорка…
В комнате вновь звучали заклинания…
Откинув с лица спутанные волосы, Гермиона ближе придвинулась к лежащему рядом мужчине. Рука неторопливо заскользила по его груди, принявшись выводить там узоры.
— Почему ты не хотел убивать Гарри? — мягко спросила она.
— Потому что это было бы слишком легко, любимая, — Темный Лорд медленно приподнялся, садясь на кровати. — У меня есть другие планы на этот счет. И ты мне поможешь в этом…
С безразличным видом девушка слушала то, что она должна была сделать.
На этот раз, возвращаясь в Хогвартс, она оставила свой дневник у Тома, там ему самое место. Она будет слишком занята, чтобы обращать на него внимание. Сделать предстоит многое, а время летит быстрее птицы.
Прежде чем отправиться в школу, Гермиона аппарировала домой. Здесь тоже предстоит сделать многое. Самое важное — необходимо продать этот дом, он ей не нужен.
Опустившись на мягкий диван, девушка закрыла лицо руками. Сегодня похороны, начнутся они через пару часов, и, как только ее родителей засыплет земля, оборвется последняя тонкая ниточка, соединяющая ее с прошлым. Вздохнув, Гермиона поднялась к себе в комнату. Она автоматически скинула с себя одежду, и так же автоматически надела черные брюки свободного покроя, белую блузку и пиджак в тон брюкам.
Послышался звук подъезжающего автомобиля, наверное, это дядя Роджер приехал, чтобы отвезти ее на кладбище. Бросив в зеркало быстрый взгляд и убедившись, что выглядит как положено, девушка спустилась вниз и вышла из дома.
На крыльце стоял ее дядя. Это был тридцатипятилетний мужчина с темными волосами, правильными чертами лица и вечно сияющей улыбкой. Роджер Грейнджер — преуспевающий бизнесмен, вечно занятый делами своей фирмы. “Удивительно, что он нашел время прийти на похороны”, — язвительно подумала Гермиона.
— Дорогая, мне очень жаль, — сочувственным голосом начал он, целуя девушку в щеку. — Наверное, тебе неприятно об этом говорить.
— Все в порядке, дядя, — с каменным выражением на лице, заверила она, садясь в салон черного “Порше”.
— Все образуется, Гермиона, — не обращая внимания на ее нежелание говорить, продолжил мужчина. Он сел за руль свого “красавца”, как называл машину сам. — Я вот о чем считаю нужным с тобой переговорить: завещание твоих родителей. Думаю, не стоит ждать. Как только закончатся похороны, нужно будет его вскрыть.
Глаза девушки сузились, взгляд, обращенный на дорогу, стал колючим, полным ненависти. “Мелочный ублюдок”, — со злостью подумала она, с силой стискивая мягкую ткань пиджака.
— Как тебе будет угодно, дядя, — придав голосу равнодушие, ответила она.
— И еще, — игнорирую невидимые волны неприязни, исходящие от племянницы, продолжил Роджер, — тебе нужен опекун, я подумывал над тем, чтобы им стать.
— Моим опекуном должен стать человек, который указан на случай смерти родителей в завещании, — холодно заговорила Гермиона. — И если я не достигну совершеннолетнего возраста.
— Ты его не достигла, — мужчина как будто и не сомневался, что опекунство девушки доверено ему.
— Вам известно, дядя, что я учусь в частной школе…
— Об этом я тоже хотел поговорить.
— Я приняла гражданство той… страны, — мир, страна — какая разница. — А там совершеннолетним считается ребенок, достигший семнадцати лет. Мне не нужен опекун, более того, я собираюсь продать дом и все имущество. Сюда по окончанию школы я не вернусь, — Гермиона старалась говорить без презрения. — И еще: я уже знаю, где дальше буду жить, вам не нужно ни о чем беспокоиться, — еще бы ей не знать где будет жить, Темный Лорд не отпустит ее от себя. А если его план пройдет так, как нужно, то вскоре и магглы ощутят влияние Волан-де-Морта.
— Посмотрим, — в голосе мужчины звучало сомнение. Он считал, что девушка не сможет справиться без помощи взрослых, представителем которых должен быть он.
Откинувшись на сидение, девушка закрыла глаза. У нее и без наследства дел немало, если не получится мирным путем отвязаться от дяди, придется принять меры.
— Да обретут их души покой, — как сквозь вату слышала Гермиона голос священника.
Глаза девушки были прикованы к опускающимся в землю двум гробам алого цвета. Ее мать и отец, теперь они вечно будут лежать здесь, в сырой земле. Девушка сморгнула слезы, одна мысль о смерти заставляла ее тело дрожать от… от чего? наверное, ужаса.
К ней подходили родственники, выражали свои соболезнования — все это лицемерие — потом отходили, чувствуя нежелание единственной дочери покойных говорить с кем-либо. Дядя Роджер стоял рядом, делая вид, что оберегает ее от настойчивого внимания родственников — самый главный лицемер в этой компании.
Гробы уже засыпаны землей, уже поставлены надгробия, Гермиона сама настояла, чтобы их поставили сейчас, несмотря на уверения всех людей, что земля под ними осядет и надгробия сейчас ставить нельзя. Но она настояла, а перечить в этом ей не стали.
И теперь, она все продолжает смотреть на то место, где лежит мать. Лишь изредка взгляд перебегает к могиле отца, а потом вновь возвращается к матери.
— Нам пора идти, дорогая, — как только разошлись все родственники, произнес Роджер.
— Дай мне несколько минут побыть наедине с родителями, — глухим голосом ответила она, продолжая смотреть сквозь землю, туда, где они лежат. — Совсем немного.
Мужчина ушел, а Гермиона стояла возле только что поставленных надгробий. Бледная, она опустилась, сев на корточки, между могилами. Дрожащая рука прошлась по каменному надгробию матери, где были выведены инициалы:
Джейн Эмили Грейнджер
(1959-1998)
Она повернулась к отцовской могиле:
Джон Ричард Грейнджер
(1955-1998)
По щекам заскользили слезы, падая на надгробия или, иначе говоря, на место, где похоронена прошлая жизнь. Присев на лавочку, Гермиона, закрыв лицо руками, разрыдалась… словно ребенок, словно маленький ребенок или сентиментальный человек. Хрупкое тело содрогалось в рыданиях.
Если бы кто-нибудь зашел в этот скверик, то он увидел молодую девушку, безутешную, одинокую в своем горе — потери родителей. Но никого не было, никто не видел плачущую и тут же со злостью вытирающую слезы девчонку.
Слезы продолжали литься из глаз… Гриффиндорка оплакивала свою прошлую жизнь. В последний раз.
Через какой-то промежуток времени, поднявшись со скамьи, Гермиона снова склонилась над могилами родителей. Тихий шепот затерялся, унесенный ветром. А спустя минуту из земли вылезли зеленые стебельки. Вскоре бутоны растений стали медленно раскрываться, и воздух наполнился чудесным запахом. Девушка не знала, как называются эти цветы, она знала их только на вид, и помнила счастливую улыбку мамы, когда отец пришел с букетом этих цветов, помнила чудесный запах. Тогда, еще маленькой девочкой, Гермиона спросила у мамы…
— Мам, — шестилетняя девочка подергала мать за рукав халата. — Мам, почему ты улыбаешься? Цветы не очень красивые, папа приносил и красивее.
Симпатичная женщина с каштановыми волосами счастливо улыбнулась дочке:
— У них чудесный запах.
Девочка насупилась: почему взрослые вечно обманывают.
— Ты не можешь так улыбаться из-за запаха, — упрямо произнесла она, вздернув носик.
Женщина весело рассмеялась. В дверях комнаты показался ее муж, которому она ласково улыбнулась.
— Твоя дочь хочет знать, почему ты так рада цветам, — напомнил мистер Грейнджер, когда молчание затянулось.
Мама, склонившей к Гермионе, загадочно ей улыбнулась:
— Точно такие цветы твой папа подарил мне на нашем первом свидании.
Интуитивно, кареглазая девчонка понимала, что это должно что-то значить, что-то серьезное, что мама назвала настоящую причину, но она не понимала значения слов.
— Когда вырастешь, поймешь, — заметив непонимание в глазах дочери, пояснила Джейн. — Поймешь тогда, когда полюбишь так же, как и я. Ты тоже будешь улыбаться.
Как же мама ошибалась.
Гермиона медленно побрела к выходу из кладбища, дядя Роджер наверняка заждался.
Ей никогда не дарил цветы любимый человек, и ее любовь к нему принесла слезы, а не улыбки. Такие, как он, не умеют любить…
Роджер нетерпеливо барабанил пальцами по рулю машины, сердито поглядывая на приближающуюся фигуру. Несносная девчонка. У него встреча намечена, а она плетется как улитка!
Мужчина ласково улыбнулся, как только девушка села в машину. Дорогая племянница, кажется, и не заметила этой улыбки. Ее лицо превратилось в непроницаемую маску. И где она так научилась собой владеть? Роджер, мысленно выругавшись, завел своего “красавчика”.
Только поздно вечером Гермиона вернулась в родительский дом. Встреча с юристом стала для нее войной, в которой она все-таки выиграла: никакого опекунства. Они, хоть и с неохотой, признали, что она считается совершеннолетней по законам другой страны, в которой она якобы учится. Из школы пришли бумаги, подтверждающие ее гражданство — отдельное спасибо Дамблдору. Завтра она вернется в школу. Гарри Поттер скорее всего уже полностью здоров, яд вышел из его тела. Это к лучшему, из-за неожиданного спасения известного героя учителя не будут обращаться к ней с лживым, именно лживым сочувствием и ненужными советами. А студенты… с этими проблем не будет.
— Мисс Грейнджер, вы настолько самоуверенны, что считаете, что можете покидать школу, когда вам заблагорассудится? — в коридорах Хогвартса Гермиона как назло первым встретила преподавателя зелий.
— Я так не считаю, профессор, — в ее глазах запылала ярость, которую она даже не пыталась скрыть. — Моих родителей убили, — девушка особо подчеркнула это слово, — и мне пришлось срочно уехать. Извините, что вас не предупредила.
Мастер зелий смерил свою ученицу холодным взглядом.
— Для начала смею напомнить, что вы, мисс Грейнджер, разговариваете со своим преподавателем, — с едва скрытой язвительностью проговорил он. — И вам следовало предупредить декана
— Я и предупредила, — огрызнулась Гермиона, сделав вид, что слов о преподавателе она не услышала, — еще за несколько дней до каникул я сказала профессору МакГонагалл, что собираюсь поехать к родителям…
Она внимательно всматривалась в темные глаза профессора, гадая, увидит ли в них хоть немного раскаяния из-за того, что он напомнил ей о смерти родных. Ведь он должен понимать, что раз она собиралась к ним на каникулы, то их смерть ей значительно сложнее пережить. Но в темных глазах она так и не заметила вины.
Гермиона опустила голову.
— Простите, профессор, — тихо проговорила она, — но я должна идти.
Ничего не ответив, Северус Снейп отошел в сторону. Жалел ли он ее?.. вряд ли. Да, он будет единственным учителем, от которого она совершенно точно не дождется никаких лицемерных сочувственных фраз.
Гриффиндорка поспешила подняться к себе в комнату.
Гермиона неторопливо вошла в класс зельеварения. Вот уже неделя как студенты вновь приступили к учебе. Сегодня седьмой курс ждала кошмарная практическая работа. Снейп обещал, что к концу урока все попробуют свои зелья, а варить их они будут…
— …по парам, — подытожил преподаватель.
Студенты принялись оглядываться в поисках партеров, с которыми они точно не завалят практику; или искали хотя бы тех, кто может составить веселую компанию, придерживаясь девиза: погибать, так с музыкой. Заметив эту суету, профессор неприятно улыбнулся:
— Я составил список, — произнес он.
По классу прокатился тихий недовольный шепот. Снейп достал исписанный пергамент:
— Браун и Паркинсон, Патил и Гойл, Уизли и Лонгботтом, Томас и… — Гермиона ожидая, когда сможет узнать имя партнера, слегка постукивала кончиком пера по пергаменту, так, чтобы не привлечь внимания мастера зелий: — Грейнджер и Поттер, Малфой и Финниган, — закончил Снейп.
Поднявшись с места, девушка прошла несколько парт, заняв место рядом с Гарри. На секунду их взгляды встретились. Гермиона заметила в зеленых — она часто сравнивала их и с изумрудами — глазах признаки усталости и — невозможно! — страха. Гриффиндорка отвела взор: интересно, а что он увидел?
В полном молчании они приступили к выполнению задания. Гермиона взялась за приготовление зелья, темноволосый парень нарезал нужные ингредиенты. Работа быстро и без помех продвигалась вперед. Оба молчали, так как понимали одно: не стоит вмешиваться в то, что делает другой. Когда девушка сняла котел с огня, давая возможность неприятного цвета жидкости настояться, прежде чем продолжить варку, то молчание стало более чем неуместным: занять себя, кроме как бесцельным осмотром кабинета, было нечем.
— Я слышал, что у тебя погибли родители… сочувствую, — заговорил Гарри, смотря в сторону.
Еще бы он не слышал, об этом несколько дней в газетах писали!
— Их убили, — коротко бросила Гермиона. — И незачем об этом говорить. Ты сам был в то время практически мертв. И мне не нужно твое сочувствие.
— Ты думаешь, что я хочу вернуть твою дружбу? — резко повернувшись к ней — благо Снейп вышел — спросил парень.
— Нет, я сейчас думаю о том, что мне надоело лицемерное сочувствие, — холодно ответила девушка. — Мне оно не нужно. Что случилось — то случилось.
Они какое-то время молчали, пока…
— Кем ты стала, Гермиона… — с какой-то тоской в голосе прошептал Гарри. Наверное, его слова были просто мыслями вслух. Вероятно, он думал, что она не услышала этих слов.
— Жизнь ко многому приучит, Гарри. Я совершила ошибку, теперь должна за нее платить, — “очень своеобразным способом”, — мысленно закончила девушка, отворачиваясь, чтобы взять котел с зельем, и вновь поставить его на огонь. Процесс зельеварения сложный, нельзя было отвлекать ее от работы, и все-таки она ждала… ждала слов, которые он должен был сказать. Любой бы на его месте сказал, но она не дождалась. Стоящий рядом парень так и не произнес ту роковую фразу. Почему он промолчал? Она не понимала, не могла понять. Да и не захотела бы, не для нее это. И все же почему не произнесены эти слова: “Я тебя предупреждал…”
Спустя месяц Гермиона, до ночи засидевшись в библиотеке, искала то, о чем просил ее Том. Она должна найти подсказку, которая поможет ей выполнить свою миссию. Несколько сложенных листов, исписанные какими-то расчетами, выскользнули из массивного тома по практической магии. Подобрав их, девушка задумалась…
— Не слишком ли поздно для посещения библиотеки, — тихий голос заставил поглощенную в записи Гриффиндорку вздрогнуть от неожиданности. Инстинктивно она смяла бумагу в руках, пряча записи.
— Кто тебя учил подкрадываться посреди ночи? — зло выдохнула Гермиона, придя в себя. — Я думала, это Филч.
— Мой голос так похож на голос Филча? — Джинни Уизли присела на стол.
Гермиона не ответила, рыжая девчонка тоже молчала.
— Ладно, — поняв, что бывшая подруга намерена и дальше молчать, заговорила девушка. — Джинн, что ты здесь делаешь? — устало откинувшись на спинку стула, спросила она. — Не со мной же поговорить ты сюда пришла после почти полугода молчания.
— Нет, — честно призналась шестикурсница. — А что мне здесь нужно — не твое дело.
— Ты очень любезна. А теперь, если не возражаешь, мне надо продолжить просматривать эти книги, — Гермиона кивнула на стопку разного размера фолиантов.
Джинни медленно поднялась, напоследок бросив на нее печальный взгляд.
— Гарри был прав, ты думаешь только о себе… или пытаешься защититься от людей.
— Первый вариант, — как только захлопнулась дверь за Гриффиндоркой, проговорила Гермиона, — я забочусь только о себе… должна заботиться.
Собрав вещи, девушка вышла из библиотеки — на сегодня приключений достаточно, если она не хочет встретить еще несколько старых друзей, тем более… взгляд переметнулся к сжатым в руке листам…
На спинке кровати сидела сова. Нет, это была не сипуха. После смерти родителей Темный Лорд поменял сову — действительно, неразумно было продолжать присылать письма от покойных. Сова принадлежала единственному человеку, с которым Гермиона, кроме родителей, переписывалась — Виктору Краму.
Подойдя к птице, девушка задумалась: а что сейчас с Виктором? Неужели болгарский ловец находится в руках Тома… или он стал Упивающимся?.. скорее первое. Гермиона помнила Виктора скромным мальчишкой, наверное, таким он и остался. Роль убийцы не для него. Вероятнее всего сейчас он находится под Империусом, как когда-то ее родители… прежде чем их убили. Ведь она понимала, что мать и отец не отдадут так просто сову… должна была понять.
Девушка вскрыла послание и просмотрела его беглым взглядом. Отшвырнув пергамент, который вспыхнул и пеплом опал на ковер, Гермиона взяла чистый листок, черкнув на нем несколько слов: “Я нашла то, о чем ты просил”.
Она жила только его письмами. От одной маленькой записки к другой. Эти короткие послания помогали хоть на мгновение чувствовать себя не покинутой. Все остальное время девушка мучалась одиночеством. “Том, как мне тебя не хватает”, — Гермиона бросила в воздух последнюю записку. Сев на подоконник, девушка сдавила виски руками — она сойдет с ума от этого одиночества. Он говорит, что она должна быть настороже, что никто не должен догадаться, что произойдет, что… слишком много он говорит, тем временем игнорируя ее просьбы о встрече.
Рядом с ней опустилась школьная сова, она уже несколько дней прилетала в эту комнату. Гермиона на всякий случай привязала заранее заготовленный клочок бумаги, это может случиться в любую минуту… В дверь постучали… случилось.
— Кто там? — спросила Гермиона, хотя уже знала кто. Или, точнее будет сказать, она знала зачем.
— Гермиона, — в двери стояла худенькая первокурсница, — профессор МакГонагалл просила передать, что тебя вызывают к директору.
— Уже иду, Эмили, — пряча взятый с тумбочки конверт в широком рукаве мантии, ответила девушка.
Она шла по коридорам, невидящим взглядом смотря вперед… она должна это сделать. Гермиона сильнее сжала спрятанный в рукаве конверт. Пароль в кабинет директора МакГонагалл уже сказала, так что девушка быстро зашла в просторную комнату, принадлежащую Дамблдору.
— Рад вас видеть, мисс Грейнджер.
Она слегка опустила голову, избегая взгляда проницательных голубых глаз.
— Здравствуйте, профессор.
Что он говорил дальше, она не слушала, потому что и так знала, о чем пойдет речь. Автоматически отвечая на вопросы, она осматривала кабинет, пока…
— Профессор, — Хагрид ворвался в комнату. Пыхтя после долгого бега, он с трудом говорил, — профессор, кто-то освободил саламандру, тот редкий вид, о котором…
— Мисс Грейнджер, подождите меня здесь, — Дамблдор быстро, слишком быстро для своего возраста, поднялся с кресла.
Гермиона едва заметно кивнула. Взгляд, скользивший по стеллажам книг, стал еще отрешеннее. Директор и лесник вышли, а девушка все еще продолжала стоять на месте, пока феникс, расправив крылья, не взлетел. Вздрогнув, Гриффиндорка принялась осматривать комнату, и лишь найдя взглядом небольшую серебряную коробку, прекратила осмотр. В голове замелькали отрывки письма Тома: “Серебристый ящик, в него приходит самая проверенная информация, передаваемая членами Ордена Феникса”, “положить письмо можно только из двух мест, одно из них — сам кабинет, второе недоступно”, “используй заклинание, положи этот конверт в ящик”, “молодые Упивающиеся отвлекут старика”, “никто ни о чем не догадывается”, “конверт должен оказаться в ящике”, “сама придумай, как попасть в кабинет”, “отправишь письмо Забини-младшему, как только тебя вызовут”, “не подведи меня”.
Гермиона прошептала сложную цепочку заклинаний. Что-то внутри серебристого ящика щелкнуло. Не медля, девушка положила конверт на гладкую поверхность коробки и стала наблюдать, как письмо медленно погружае
Мы в жизни носим,массу масок
Меняя их то тут,то там.
Все чувства спрятав в мир без красок
А ключ-забросив в океан.
|
|
| |
|
Tiaria |
Дата: Суббота, 19 Ноя 2011, 12:30 | Сообщение # 18 |
|
Горожанин
Новые награды:
Сообщений: 19
Магическая сила:
|
Они наблюдали. Земля и Небеса следили за этой странной девушкой, чья душа погибла давно, а потом опять была возращена в тело. Это противоречит всему, и ее действия противоречат всему. Она не должна зависеть от людей, иначе погибнет. И не важно, сама ли она будет виновна в своей гибели, или падет их жертвой. Скоро все свершится, тогда придет время выбирать.
Они видят, как она одинока, даже когда находится среди людей. Вот и сейчас, находясь перед вошедшим в комнату старцем, ее изувеченная душа сжимается от одиночества…
Гермиона старалась не думать о конверте, старалась не думать, чем все это обернется, она просто шла туда, где не была около двух месяцев.
Девушка неторопливо вышла на площадку Северной башни. Взгляд карих глаз сразу заметил стоявшую у зубцов фигуру. Естественно, она знала, что он здесь будет.
— Я думал, что ты сюда больше не поднимешься, — не оборачиваясь, заговорил Драко.
— Я тоже так думала, — тихо ответила она.
Они впервые после каникул заговорили друг с другом. Сейчас ей было слишком одиноко, чтобы оставаться одной, а он… для него это игра.
— Как первый экзамен? — он все еще не обернулся.
— Отлично, наверное, — девушка слегка пожала плечами. — А у тебя?
Слизеринец какое-то время молчал.
— Отлично, наверное, — с усмешкой в голосе, ответил он.
Драко обернулся, и, слегка сузив глаза, посмотрел на бледную Гриффиндорку. За последние недели она стала словно призраком: слишком бледным, отрешенным от мирских забот.
— Что-то с тобой происходит.
Гермиона невесело усмехнулась:
— Со мной всегда что-то происходит, — она обхватила плечи руками, смотря на темнеющий вдали лес.
Слизеринец стоял рядом и даже не пробовал заговорить. Наверное, он знал, зачем она здесь, или догадывался. А может, он просто ждал непонятно чего?
— Одиночество, — едва слышно прошептала Гермиона, прикрывая глаза.
Драко подошел ближе. Притянув к себе девушку, он мягко ее обнял. Насколько сильно ее одиночество, раз она пришла к нему? Чего она хочет?
Тепло, она впервые за два месяца была в тепле. Ощущалось даже спокойствие. Гермиона осторожно коснулась его груди и положила голову на плечо… так еще лучше. Она на время не одинока.
А потом были его губы, теплые и… жадные, наверное. Он неторопливо подталкивал ее к стенке, пока спина не коснулась слегка нагретых за день каменных плит.
Гермиона смотрела в серые, как пасмурное небо глаза, видя там жажду и что-то еще, она не могла понять что. Он слишком опасен для нее, он всегда был опасным человеком, но поняла она это только сейчас.
Рука Слизеринца прошлась по ее мантии, расстегивая пуговицы. Его смелые движения заставляли кровь бежать быстрее, но… это было неправильно, это было не для этой жизни. Гермиона с жадностью поцеловала его, прежде чем, упираясь руками в его грудь, отстранить от себя.
— Кто он? — потребовал ответа Драко. Холодный взгляд секунду назад пылавших желанием глаз словно пронзал ее насквозь.
— Неважно, — девушка коснулась его щеки. — Какая разница, Драко.
— Я хочу знать.
Гермиона слегка повернула голову, избегая его требовательного взгляда.
— Он маг?
— Неважно, — девушка подалась вперед, вплотную становясь возле него. — Я другая. Ты был прав, сейчас у меня нет цели, но есть жизнь. И пока она есть, я буду искать цель, — голос стал тише, последние слова она произнесла едва различимым шепотом: — я опять опутана сетями, а выбраться невозможно.
Драко отошел. Его лицо не выражало никаких эмоций, он вновь надел проклятую маску.
— Ты сама говорила — нет ничего невозможного.
Гермиона слегка наклонила голову на бок.
— Я ведь должна тебя ненавидеть.
— Ты это уже говорила, — Слизеринец усмехнулся. — Но так и не сказала, что на самом деле чувствуешь ко мне сейчас.
— Ты и не спрашивал, — парировала девушка.
— Считай, что спросил.
Веселье, что было в ее глазах, из-за предыдущего высказывания, тут же исчезло.
— Я должна тебя ненавидеть, — повторила она, — а на самом деле я ничего не чувствую к тебе. Ничего. Я пришла сюда оттого, что мне было одиноко, ты это и сам понимаешь.
— А сейчас тебе не одиноко? — он внимательно смотрел в ее глаза, ожидая увидеть в них правду, и увидел ее.
— Сейчас нет, но будет, очень скоро, — она подошла к нему, оставив на губах короткий поцелуй. — Желаю тебе удачно сдать экзамены.
Драко схватил ее за запястье, когда она собралась уходить.
— Тебе тоже, Гриффиндорка, — по губам скользнула едва заметная насмешка, — моя Гриффиндорка.
Она сдала экзамены, это было не сложно. Если ты начинаешь к ним готовиться еще с начальных курсов, то другого результата и не ожидаешь. Вот она и не ожидала. Последний экзамен по истории магии закончился полчаса назад. Ей следует покинуть Хогвартс, потому что он так хочет. Темный Лорд наконец-то хочет встретиться с ней.
Гермиона, запихнув в сумку последнюю мантию, неторопливо поднялась с постели.
— Reducto, — она наблюдала как сумки и чемоданы стремительно уменьшаются в размерах, становясь чуть ли не кукольными.
Поместив их в обычную сумку, девушка окинула опустевшую комнату долгим взглядом, а потом быстрыми шагами вышла из спальни.
По Хогвартсу она шла долго, нарочно поворачивая в те коридоры, которые уведут ее подальше от выхода. Школа магии долгие семь лет была ее домом, теперь пришлось ее покидать… навсегда. Гермиона знала, что больше сюда не вернется. Ее не будет на Выпускном Балу, потому что он не для нее. Теперь у нее своя жизнь, не связанная с этими стенами.
— Мисс Грейнджер? — из-за угла показалась декан Гриффиндора.
— Профессор МакГонагалл, — девушка слегка вздрогнула, встретив в пустых коридорах эту пожилую женщину.
— Вы уезжаете? Я только что прочла вашу записку, — декан внимательно смотрела на свою студентку.
— Да, — Гермиона наклонила голову, — мне надо ехать. Хочется быстрее разобраться с делами матери и отца, оформить все бумаги на новых жильцов дома.
Женщина неодобрительно посмотрела на нее.
— Разве вы не собираетесь остаться на Выпускной Бал?
— Если вовремя все закончу, то приеду сюда, — Гермиона прошла мимо Миневры МакГонагалл. — Прощайте, профессор.
Она стремительно шла по коридорам Хогвартса, на этот раз направляясь к выходу. Ее теперь ждет все совершенно другое.
Когда девушка вышла из школы, заходящее солнце ослепило ее своим сиянием. Что она чувствовала? Ведь должна ощущать тоску, печаль из-за расставания с людьми, рядом с которыми жила семь лет. Но ничего подобного не было, она просто рада свободе.
На миг она обернулась, посмотрев на Северную башню. Возможно ей и показалось, но фигура, стоящая там, смотрела на нее.
Выйдя за ворота школы, девушка аппарировала, отправляясь туда, где должна быть. Она забыла о том, что конверт, неделю назад опущенный в серебряный ящик, сегодня будет прочтен. Она не знала, что сегодня окончательно решится ее судьба, пока не знала… а они знали.
Дамблдор следил за тем, как конверт медленно выходит из магического артефакта, ложась на его поверхности. Опять пришли какие-то новости. Вечно степенный директор нетерпеливым жестом вскрыл послание, пробегая по нему внимательным взором.
Дочитав письмо, Дамблдор сжег его с помощью магического огня. Следует все рассказать Гарри, и Уизли-младшему, возможно и его сестре. Сегодня они должны отправиться в тот замок, о котором говорится в письме. Наверное, следует предупредить и Малфоя, за ним тоже, с окончанием года, возобновится охота, хотя этот своенравный юноша вряд ли согласится поехать… Неважно, главное — Гарри, а сопровождать его по возможности будут его друзья, враг детства и он сам…
Гермиона осматриваясь, шла по пыльному замку, который явно нуждался в тщательной уборке. Сопровождавший ее Упивающийся Смертью, спрятав лицо под маской, вел в какую-то комнату, где ждал Темный Лорд. И вот, наконец, долгожданная встреча.
— Рад тебя видеть, Гермиона, — высокий мужчина подошел к девушке, приподнимая ее подбородок и оставляя на губах мимолетный поцелуй.
— Я скучала, мой Лорд, — девушка смерила молча смотревшего на нее и Тома Упивающегося холодным взглядом, требуя, чтобы тот вышел.
— Выйди, Гойл, — будто прочитав ее мысли, сказал Волан-де-Морт.
Как только дверь за мужчиной захлопнулась, Гермиона слегка приподняв бровь, посмотрела на Тома:
— Гойл? Он чуть меня не убил, а ты его посылаешь сопровождающим!
— Не веди себя как капризная девчонка, — резко одернул ее Том. — Он бы ничего тебе не сделал.
Девушка глубоко вздохнула.
— Ты слишком раздражен, — констатировала она.
— Есть причины, — он взял ее за плечи. — Сегодня ночью все случится. Я убью Поттера, дорогая. Моя власть над магами окрепнет, придет мое время.
Гермиона молчала. Она не знала, что сказать, да это было и не нужно.
— Ты, наверное, устала, — он подошел к камину, взяв с него два бокала вина, — можешь отдохнуть, до ночи еще есть время. Но когда я тебя позову, ты придешь немедля.
— Да, мой Лорд. — Гермиона приняла из его рук один бокал и сделала небольшой глоток, — где мне можно отдохнуть?
— Гойл тебя проведет в комнаты. Он же за тобой и придет, когда будет нужно.
— Да, мой Лорд, — словно попугай — глупая птица — повторила девушка, уходя вслед за Упивающимся.
Драко огляделся, а потом слегка насмешливым взглядом посмотрел на директора.
— Вы полагаете, что это место надежно? — ехидно спросил он, сдувая с камина пятимиллиметровый слой пыли. — Возможно, вы и правы, но тут все давно плесенью покрылось. И сколько времени я должен пробыть в этой дыре?
— Тебя тут никто не держит, — сквозь зубы отозвался Рон, тем не менее, тоже с неприязнью оглядывая огромный зал.
Дамблдор, внимательно осматривающий помещение, промолчал.
— Вас что-то беспокоит? — спросил более настороженный Гарри. — Это может быть ловушкой?
— Я ничего не отрицаю, Гарри, — тихо ответил директор, — но если это и ловушка, то нас не смогут достать, пока мы находимся под защитой этого круга.
Выпускники Хогвартса и шестикурсница как по команде опустили головы, смотря на очерчивающий их круг.
— Подождем пока сюда прибудут те, кто послал письмо. Никто не выходит за пределы круга, по…
— Мы поняли, профессор, — резко оборвал его Драко. — Mobiliarbus, — указывая на небольшое кресло, произнес он.
Удобно усевшись, он принялся под неприязненные взгляды младших из рода Уизли и Поттера надменным взором осматривать зал. Слизеринец был насторожен, он словно чувствовал, как сети Темной Магии окутывают помещение. “Это ловушка, — отстраненно подумал он, — мне следовало остаться в школе”.
— Очень умно, старик, но неужели ты думаешь, что этот круг меня сдержит? Вы не сможете стоять там вечно, и аппарировать у вас не получится.
Ловушка. Малфой резко поднялся с кресла.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, Драко, но это даже лучше, не придется тратить время на твои поиски.
Факелы на стенах резко вспыхнули, а потом загорели ровным огнем, освещая темный зал. Рядом с выходом стоял в окружении Упивающихся Темный Лорд.
Драко услышал невольный вздох удивления, сорвавшийся с губ Поттера. Оно и понятно, с последней их встречи Волан-де-Морт явно сменил имидж.
Они не понимали, что сейчас происходит. Студенты Хогвартса лишь смотрели на стоящую недалеко от них фигуру, они еще не понимали. Зато понял все Дамблдор. Кто же их предал?
— Да, да, тебя предали, старик, — со змеиной улыбкой на лице, проговорил Том. — Хочешь знать кто? Этот человек сейчас здесь, ждет, когда я его позову.
— Неважно, Том, — спокойно ответил директор, ясным взглядом смотря на человека, который, не колеблясь, убивал и уничтожал. Он даже не был человеком в полном понимании этого слова. — Я предупредил Минерву, куда отправляюсь. Если завтра я не появлюсь в школе, то сюда придут авторы. Круг до этого времени продержится.
Драко с отвращением слушал чуть ли не светскую беседу двух самых могущественных людей мира, стоящих по разные стороны баррикад. Вот она, встреча с Темным Лордом, и сводится эта встреча к милой беседе! Похоже, стоящий рядом Поттер думал о том же.
— Очень умно, старик, — повторил Волан-де-Морт. Змеиная улыбка так и не сошла с его губ. — И все-таки я познакомлю тебя с тем, благодаря кому… мы сегодня все здесь собрались, тем более этот человек мне нужен для небольшого обряда. Гойл, иди.
Гермиона, прикрыв глаза, лежала в ванне. Ее обнаженное тело кольцами обхватывала Нагайна, при этом плавно извиваясь в широкой ванне. Приподняв руку, девушка прошлась по гладкой и слегка скользкой в воде змеиной коже.
— Красавица, — лениво прошептала она, вслушиваясь в тихое шипение змеи.
Было спокойно и хорошо. Скоро, очень скоро ее спокойствие будет нарушено. А пока, еще несколько минут, она может понежиться в ванне.
Дверь в комнату распахнулась, заставив Гермиону резко опуститься под воду, почти полностью скрываясь под ней. Хотя что может скрыть прозрачная вода?
— Какого черта! — зло вскрикнула она.
Нагайна, приподняв голову, угрожающе зашипела.
— Господин ждет, — сухо ответил скрытый под маской мужчина. — Вы должны прийти немедля.
— Немедля, говоришь?
Змея кольцами обвивала ее тело, когда девушка поднялась, бесстрастно смотря на стоящего перед ней мужчину.
Драко видел, как Гойл-старший вновь зашел в комнату, а за ним в темном проеме показалась…
Это была женщина, чьего лица он не видел. Зато ясно видел полуобнаженное тело и рептилию, охватывающую это тело и скрывающую… некоторые места. Оригинально. В другой ситуации такая “одежда” на женщине неплохо бы его развлекла, но…
Лицо вошедшей все еще оставалось в тени. Босая, она остановилась у самого проема, чего-то ожидая.
— Хорошо выглядишь, — с усмешкой отметил Волан-де-Морт, обращаясь к незнакомке. — Иди ко мне, дорогая.
И она пошла. Драко видел темные, слегка влажные волосы, спадающие на обнаженные плечи, на которых не было знака Мрака; капельки воды, блестевшие на золотистом теле девушки и покрытом чешуей теле змеи. Он видел карие глаза, прямо смотрящие на Темного Лорда. Он видел ничего не выражающее лицо Гермионы Грейнджер… “Я совсем не думала, что меня занесет к нему в объятия… он помог мне выжить… точнее он дал мне новую жизнь”.
— Мой Лорд, — словно играя какой-то заранее расписанный по ролям спектакль, тихим голосом произнесла предавшая свои идеалы Гриффиндорка, — я пришла.
Они все смотрели на нее, не желая верить, что это и есть она. Ничего, пусть смотрят. Ей все равно. Каждый из них, кроме директора, виноват в ее перевоплощении в себя нынешнюю. Они заслужили это.
— Письмо, старик, было отправлено из твоего кабинета. Гермиона в свое время хорошо постаралась.
Никто не ожидал, что это будет она. Дамблдор не был готов к тому, что лучшая ученица станет предателем. Он не был готов принять эту правду. И, тем не менее…
Круг еще стоял.
— А теперь я объясню, почему она сейчас мне здесь нужна, помимо того, как вам ее представить, — Том произнес какое-то заклинание. Плиты пола замка разъехались в стороны. Из недр подземелий медленно поднималось черное, как непроглядная тьма, дерево, с вырезанным на нем женским силуэтом в человеческий рост. — Это дерево напрямую связано с ядом, которым был отравлен Гарри еще зимой. Видите ли, яд не полностью вышел из его тела. Даже сейчас мальчишку можно убить, а сделать это может лишь тот, кто отравил. Его образ вырезается на дереве, готовом принять своего хозяина, чтобы тот совершил убийство или… или вытянул все магические силы отравленного, — мужчина замолчал, наслаждаясь свом триумфом. — Иди, Гермиона.
Девушка послушно подошла к дереву, прямо смотря на черную, гладкую на вид кору дерева. Змея сползла на пол, и Гермиона, не медля, вплотную прислонилась к дереву, чувствуя, как за спиной медленно нарастает кора, заключая ее в кокон, полный тьмы.
Она была деревом, она чувствовала связь с ним, и еще небольшую ниточку, которая вела к стоящему неподалеку человеку. Она не видела его, но знала, кто это, и знала, что должна с ним делать. Медленно дерево стало впитывать в себя магическую силу.
Кто-то кричал, но она не понимала, кто, она лишь питалась силой, сосредотачивала ее в кокон. Но она не взяла эту силу себе. Девушка растила ее как ребенка, рядом, около себя, приглядывала за ней как мать. А потом все закончилось…
Дерево стало медленно рассыпаться. Драко, задержав дыхание, смотрел на женский силуэт, одетый в черное полупрозрачное платье, словно сделанное из дыма. В руках девушка держала белый шар, который норовил вырваться из рук.
— Вот она, сила твоего мальчишки, старик. Сила, впитанная деревом, которое растет целое тысячелетие, принадлежит теперь мне. Поттер мне уже не нужен, он не маг, а лишь обычный человек. Но это не значит, что я позволю вам так просто уйти. Пророчество, как никак, стоит исполнить, один из нас должен убить другого, — Темный Лорд повернулся к молчаливой Гермионе. — Дорогая, заставь своего бывшего друга разорвать круг, это можно сделать только изнутри.
Сидевший рядом Поттер вытянул дрожащую руку с палочкой. Драко крепко сжал в руках свою палочку, готовый отразить заклинания, которые несомненно посыплются со всех сторон. В голове быстро мелькали обряды, которые смогут ему помочь. Ему здесь не следует задерживаться. Пусть из замка нельзя аппарировать, но если он выйдет из этой комнаты, то…
С губ Поттера сорвалось незнакомое заклинание. Круг, очерчивающий их, зарябил, а потом разорвался.
Гермиона смотрела на все это как в тумане. В руках она продолжала держать сияющий шар, приходилось постоянно на нем сосредотачиваться, чтобы не упустить его.
— Insendio! — это, кажется, кричала Джинни.
— Crucio, — а это кто-то из Упивающихся.
— Petrificus Totalus, — голос Рона.
Рядом с ней пролетел зеленый луч, может, это было смертельное заклинание — она не обратила внимания. Суета была во внешнем мире, а она жила сейчас внутренним. Она думала о своей цели…
Драко, выругавшись, отскочил в сторону. В висках билась кровь. Он должен что-то сделать. Упивающиеся стоят перед дверьми. Через них ему не пробраться, если только не пустить в дело обряды.
Юноша, упав на колени, быстро принялся искать в карманах мантии нужные амулеты и талисманы. Рядом просвистело какое-то заклятие, заставившее его резко отстраниться.
— Проклятье, — Драко быстро надрезал запястье, и тут же положил на него только что найденный амулет.
Стоящий рядом Уизли что-то прокричал, Слизеринец не расслышал его. В следующую секунду в него попал луч. Адская боль растеклась по всему телу, заставляя его дергаться как какую-то куклу. Эта боль лишала разума. А потом обряд стал набираться силы. Мощный золотой шар сорвался с окровавленного запястья. Боль ушла.
Судорожно хватая воздух, Драко с трудом поднялся. Неподалеку от него валялся мертвый Упивающийся Смертью, золотой шар сорвал с него маску… Гойл-старший.
— Stupefy! — выкрикнул Малфой, указывая палочкой на ближайшего Упивающегося.
— Finite Incantatem, — блокировал заклятие мужчина. — Insendio.
Струя жидкого огня слегка скользнула по щеке — Упивающийся явно боялся… новичок.
— Avada Kedavra, — открыто смотря в прорези для глаз на маске, четко произнес Слизеринец.
Труп упал к его ногам. Драко оглянулся: на него не особо обращали внимание. Еще бы: большинство Упивающихся окружило Дамблдора, который в свою очередь с виртуозной ловкостью отбивался от заклинаний и выпускал неизвестные заклятия в людей в плащах. И все равно, старик так долго не протянет, никто бы не сдержал такого напора.
Уизли, брат и сестра, стояли спина к спине, оберегая друг друга, а Поттер… к черту Поттера.
Гермиона была совсем рядом, а в руках все еще находится сияющая сфера.
— Не убивать их, только оглушить, — прогремел голос Темного Лорда.
Чтобы выбраться, он должен дать себя оглушить, только так. Через секунду он потерял сознание, на грудь упало два талисмана, они медленно вобрались в рваную рубашку с гербом Слизерина.
Когда Гермиона пришла в себя, в Зале все успокоилось. Дамблдор, Рон, Джинни и Малфой стояли прикованные к стенам. Гарри безвольно сидел у стены рядом с ними, его голова была опущена на грудь.
— Теперь состоится финальная битва, — произнес Том. — Дайте Поттеру в руки палочку, он должен погибнуть как мужчина.
Какой-то Упивающийся положил в ослабевшую руку темноволосого парня волшебную палочку.
— Ну же, Поттер, поднимайся, — издеваясь, говорил Волан-де-Морт, — погибни как мужчина, как когда-то погиб твой отец.
Гарри дернулся, поднимая на Темного Лорда полный ненависти взгляд. Осторожно, придерживаясь свободной рукой за стену, он поднялся.
— Наблюдайте, как ваш герой погибнет, — произнес Том, поднимая палочку, но останавливаясь. — И все же должна произойти дуэль. Давай, Поттер, я не собираюсь тебя убивать сразу же.
Гермиона видела, как Гарри поднял палочку, наставив ее на своего врага. Его губы прошептали какое-то заклинание… ничего не случилось. Упивающиеся со злорадством захохотали.
— Для начала потанцуй. Tarantallegra! — ноги Гриффиндорца стали выделывать невыполнимые пируэты и па. — Finite Incantatem. Теперь Imperio. Скажи, что будешь очень рад погибнуть от моей руки.
Гарри, стиснув зубы, молчал.
— Скажи это, Поттер, — холодно приказал Том. — Говори же.
Руки Гриффиндорца сжались в кулаки, вены вздулись, но он продолжал молчать.
— Может это заставит тебя говорить. Crucio! — парень закричал, его тело задергалось в конвульсиях.
Гермиона закрыла глаза.
Пришло время выбора. Сейчас они решат, кто уйдет из мира: девчонка или мужчина. Они всегда действовали через людей, так будет и сейчас. Земля содрогалась, Небеса покрылись тучами. Гром гремел повсюду. Они выбрали свою жертву, выбрали того, кто понесет наказание за все…
С губ Драко сорвались ритуальные слова. Его рубашка засверкала. У груди образовался золотистый шар, который полетел в сторону неподвижной Гриффиндорки.
…Они сделали свой выбор…
Белый шар вылетел из рук Гермионы, выбитый другим шаром. Сияющая сфера взлетела в воздух, золотая летела следом. Один луч отделился от сгустка слепящего золота, пронзая кандалы, сковывающие Слизеринца. Малфой прошептал несколько слов, золотой шар окружил девушку, которая пыталась призвать к себе серебряную сферу.
— Если коснешься этой оболочки, Гермиона, то погибнешь, — предупредил Драко.
Девушка опустила руки, но сила Гарри продолжала к ней приближаться. Спустя секунду она пронзила золотую стену, рассыпая ее.
— Expelliarmus, — выкрикнул Гриффиндорец до того, как его сила оказалась в руках Гермионы.
Палочка вылетела из рук Темного Лорда, ложась в ладонь Гарри. Девушка крепко схватила руками сферу…
— Хватит играть, — в полной тишине заговорил Том. — Гермиона, дай мне силу Поттера. Мне надоел этот спектакль.
Она шагнула назад. Руки, держащие шар, дрожали. На глаза навернулись слезы. Воспоминания были этому виной. “Я опять опутана сетями, а выбраться невозможно…” “Ты сама говорила – нет ничего невозможного”, “Возможно, он дал тебе новую жизнь, но цели в этой жизни нет, я вижу это в твоих глазах”, “…без этого долго не проживешь, “тебе безразлична твоя новая жизнь”, “я буду свободной…”
— Прости, мой Лорд, — прошептала она. — Мне нужна свобода, я не смогу иначе.
Шар резко взмыл в воздух, и, превратившись в серебряную ленту, вошел в тело Гарри.
— Avada Kedavra! — отчетливо, ни минуты не колеблясь, произнес парень.
С двух палочек, что были у него в руках, сорвались зеленые лучи, которые пронзили тело Темного Лорда. Его последний взгляд был обращен к Гриффиндорке, предавшей все ради свободы… она даже не предавала, просто искала защиты… На этот раз у себя. Больше она не совершит ошибки, ища ее у кого-либо другого.
— Мне следовало завершить заклинания, полностью подчинив тебя себе, а не отправлять в Хогвартс, — хрипло прошептал он, перед тем как лучи пронзили ему сердце.
Пророчество свершилось. Только один остался жить. Мальчик-который-выж¬ил стал убийцей и освободителем.
— Следовало, любовь моя, — она лгала. Слезы в глазах застыли.
Опустившись на колени, девушка оставила на губах погибшего последний поцелуй. Поднявшись, он прошла между Упивающимся, направляясь за своими вещами. Ей много не понадобится.
Нагайна обвила тело хозяина, она хотела умереть вместе с ним. Когда все ушли, змея так и осталась лежать рядом с холодеющим телом. Она ждала смерти…
Гермиона собирала вещи. Много ей не понадобится. За деньгами она зайдет в банк, а потом… а потом она уйдет. Девушка еще не знала куда, она просто уйдет искать свою цель. Вряд ли она ее когда-нибудь найдет, но будет искать. На поиски уйдет вся жизнь, она к этому готова. Ведь это и есть ее цель — искать цель в жизни.
На тумбочке возле кровати лежал дневник. Присев на постель, девушка его раскрыла на последней, незаполненной странице. В руках появилось перо. Гермиона медленно вывела сегодняшнюю дату.
— Практически все Упивающиеся уже отправлены в Азкабан, — доложила Дамблдору Тонкс. — Тех, кто сбежал, мы скоро поймаем… Дамблдор, почему вы не радуетесь?
— Темный Лорд убит, но предстоит сделать еще многое, — с печальным видом отозвался директор школы.
— А что будет с той девчонкой, Грейнджер, кажется? — хрипло заговорил одноглазый аврор. — Вы об этом подумали?
Гарри, Рон и Джинни резко подняли головы, внимательно смотря на говоривших.
— Думал, Аластор, — ответил Дамблдор, — конечно, думал.
— Ее следует отправить в Азкабан вместе с остальными Упивающимися, — министр магии приподнялся с кресла. Он коснулся рукой стоящего рядом стола, а потом тут же ее отдернул. — Неужели нельзя было провести совещание в другом месте? — он вытер покрытые пылью пальцы о кресло. — Я повторяю, девчонку стоит отправить в Азкабан, только к ней не будет применен поцелуй дементора, как к остальным.
— Она помогла нам, — хмуро произнес Гарри. — Кем бы она сейчас ни была, я не хочу, чтобы ее отправили в Азкабан.
— Ее действительно не стоит отправлять в Азкабан, — вздохнул Дамблдор.
— Директор, мистер Поттер, — министр всплеснул руками, — вы не понимаете, она опас…
— Я уеду из Англии, — в дверях показалась Гермиона. Окинув присутствующих безразличным взглядом, она повторила: — Я уеду из Англии, только заберу деньги. И больше не побеспокою вас. Сомневаюсь, что когда-либо вернусь в Англию, но если и вернусь, то это будет нескоро.
Они молчали, да и что им было сказать?.. Ее отъезд был самым приемлемым вариантом, только они не признаются в этом.
Развернувшись, Гермиона вышла из комнаты.
На ступенях замка сидел Слизеринец. Как только девушка вышла из-за дверей, он поднялся.
— Далеко собралась?
— Не знаю, — Гермиона посмотрела на светлеющее небо, от ночной грозы не осталось и следа. Скоро будет рассвет. — Как повезет, но, наверное, далеко.
— Ты не хотела его смерти, и сейчас не хочешь. Почему? — безразлично спросил Драко.
— Я увидела в нем мужчину, — сглотнув, ответила девушка. — Жаль, что он стоял у меня на пути… я нашла цель.
— Я знаю.
Гермиона резко к нему повернулась.
— Ты ведь такой же как он. Я знаю, у тебя хватит силы стать вторым Темным Лордом.
— Я никогда не буду вторым, — Драко насмешливо усмехнулся. — Скорее первым в двадцать первом столетии, до него не так уж и много.
Девушка коснулась его щеки, осторожно пройдясь по краю раны, нанесенной сегодня заклинанием.
— Не стань таким как он. Я не хочу возвращаться, чтобы убить и тебя.
— Не слишком ли много ты на себя берешь? — Драко коснулся ее руки, задержав ее.
— Я просто хочу, чтобы ты жил, — Гермиона осторожно высвободила руку. Вынув из сумки дневник, она протянула его Слизеринцу. — Живи, Драко.
Развернувшись, девушка быстро сбежала по ступеням.
Слизеринец открыл дневник, последнюю страницу, которая была теперь заполнена:
15 июня, 1998 год. Понедельник.
Моя цель — искать цель. И так будет всю жизнь. Я все-таки допишу тебя, дневник. Спустя полгода я открыла последнюю страницу, чтобы ее заполнить.
Мне нужна свобода, и только она. Возможно поиски цели — лишь предлог найти ее, но это не сама свобода. Для каждого она своя, но не каждый может определить ее. Я не бегу от ответственности. Мне нужен ветер, развевающий волосы, заход солнца, новые места, новая магия. Этого достаточно. Переходить с места на место — и так вечно. Для меня это самое лучшее, что может предложить жизнь. Я ни от кого не завишу. Родители убиты, мне не следует о них беспокоиться, остальные родственники считают, что я благополучно живу в какой-то стране. Я одна… Будет ли мне одиноко? не знаю. Теперь мне не к кому идти, никто не будет ждать, возможно одиночество и есть то, чего я хочу. Это только возможно, а как на самом деле… это я пойму позже.
Теперь я понимаю, что моя новая жизнь начинается сейчас. Нет никого, кто опутает меня оковами, привяжет к себе. Такого человека больше не будет.
Я не писала полгода, потому что мне нечего было писать. Теперь будет что, но писать я не буду. То, что мне нужно, всегда со мной, в моих мыслях, а то, что ненужно – то ненужно.
Вот и заканчивается последняя страница, ну а мне пора идти искать свою цель. Идти навстречу своей свободе…
Драко поднял голову, смотря на утонувшую в лучах восходящего солнца фигуру.
— Прощай, Гриффиндорка, — по губам скользнула усмешка, — моя Гриффиндорка.
Китай.
Гермиона стояла возле недавно распустившего дерева. Сорвав цветок, девушка поднесла его к лицу, вдыхая приятный запах.
К ней подошел послушник храма, залопотав о чем-то на китайском.
— Я не понимаю, малыш, — она действительно не понимала настолько быструю китайскую речь.
— Кра… красивая мисс, — запинаясь, на английском языке, заговорил мальчишка. — Возьми с ча… чашка этот талисман, о… он укажет те… тебе дорогу, е… если ты ее не зн… знаешь.
Гермиона покачала головой.
— Я знаю свою дорогу, — тем не менее, она поднесла руку к чаше, беря вырезанный из дерева амулет, — но все равно спасибо, — улыбка осветила ее лицо, — вдруг потеряюсь.
Улыбнувшись в ответ, мальчуган убежал в храм. Повертев в руках незатейливую вещицу, девушка пожила ее в кошелек. Пора идти дальше, в стране Восходящего Солнца еще немало храмов… а мире еще немало стран.
Закинув сумку на плечо, она зашагала по вымощенной камнем дороге, направляясь вперед.
К*О*Н*Е*Ц
Мы в жизни носим,массу масок
Меняя их то тут,то там.
Все чувства спрятав в мир без красок
А ключ-забросив в океан.
Что-то правил Tiaria - Суббота, 19 Ноя 2011, 12:32 |
|
| |
|
|
]
