|
Korell |
Дата: Суббота, 22 Сен 2012, 01:13 | Сообщение # 16 |
|
Горожанин
Новые награды:
Сообщений: 17
Магическая сила:
| Глава 11. Последний враг
Том вздрогнул и пощупал мягкую кожаную ручку. Ноги затекли, а шею саднила легкая боль. Каминные часы показывали половину пятого. Он проспал в кресле почти всю ночь. Быстро приняв душ, Том переоделся в форму и вернулся к камину. Он вспомнил вчерашний вечер и почувствовал сильное волнение.
Круглая гостиная, окруженная силуэтами змей, переливалась тусклым зеленым светом. Было раннее утро первого ноября. Том решил почитать перед завтраком. Он порылся в портфеле и с досадой заметил что там лежали несколько прочитанных книг. Оставалась библиотека. До ее открытия оставалось около часа. Школьный завхоз карлик Мур был очень злобным, но запретить Тому идти первым в библиотеку он не мог. Через десять минут мальчик брел по пустым коридорам, любуясь аркадами и портиками.
В шесть часов Том вошел в библиотечный зал. Полукруглые окна были мокрыми от водяных разводов. На стеллажах стояло множество книг, однако Том сразу выделил толстую книгу в коричневом кожаном переплете. В центре позолоченными буквами было выведено название «Основание Хогвартса».
Это было интересно. Том схватил книгу. В конце шли сведения об основателях, и он открыл раздел о Салазаре Слизерине. На большом листе пергамента был портрет лысого старца с морщинистым лбом и сине-зелеными глазами. Ниже золотой вязью был выведен текст:
Салазар Слизерин — один из четырёх основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс. Слизерин родился в начале Х века в болотистых местах Уэльса. В совершенстве владел легилеменцией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного сообщества. Ценил в учениках целеустремленность, амбициозность и чистоту крови. Салазар Слизерин умел говорить на парселтанге, и эта способность передавалась его потомкам.
Одна фраза застыла перед глазами Тома, так что у мальчика перехватило дыхание. Неуверенный, что понял её правильно, он перечитал ещё раз.
Приметной чертой Салазара Слизерина была леворукость. Слизерин остается единственным известным левшой среди британских магов.
Так вот почему всех так волновала его леворукость! Том перечитал текст еще раз и задумчиво посмотрел на парящую над ним свечу. Сходство со Слизерином было поразительным: оба были левшами, оба знали змеиный язык, оба не любили маглов… Что если Салазар Слизерин был его предком?
— Привет, — услышал он сверху мягкий женский голос.
— Доброе утро, Елена… — рассеянно кивнул Том. — Он вышел из библиотеки и оказался в длинном полутемном коридоре с движущимися картинами. Призрак Райвенкло последовал за ним. Тому казалось, что даже на лету Серая Дама таинственно шуршит призрачной мантией.
— У тебя вчера был день рождения? — Риддл удивленно посмотрел на Елену, остановившись возле маленькой лестницы, ведущей в нижнюю галерею. — Кровавый Барон рассказал мне, что утром ты зажег двенадцать свечей.
— А, нет… — Том не сразу понял, о чем идет речь. Вчерашний день казался настолько длинным, что с того момента, казалось, прошла вечность. — Это день рождения моей знакомой. Она умерла, — грустно улыбнулся он.
— Мне жаль… — Елена сделала разворот между стеной и потемневшими от времени каменными перилами.
— Скажите… — Том нервно потеребил значок змеи. — Умирать — это страшно?
— Умирать? — Елена нахмурилась. — Я не знаю. Я никогда не умирала. Призраки, дружок, побоялись умереть. Мы застряли между жизнью и смертью.
— Понятно… — пробормотал потрясенный Том.
Значит, умирать совсем не обязательно… Перед глазами поплыло восковое личико Лесли на гробовой подушке. Тома передернуло. Определенно, он предпочел бы стать призраком, чем лежать в деревянном ящике среди похоронной хвои. Елена, словно поняв его состояние, застыла возле гипсового портика.
— Вчера все были так взволнованны, — Том попытался сменить тему и посмотрел на лестницу, ведущую в коридор перед Большим залом.
— Не удивительно, — пожала плечами Елена. — Темное сообщество становится все активнее. Слухи о приходе Темного Мастера будоражат его.
— Гриндевальда? — переспросил Том.
— Едва ли, — Серая Дама говорила с легкими волнением. — Гриндевальд — нынешний величайший темный маг. А Темный Мастер — будущий темный волшебник, который, по слухам, должен превзойти самого Геллерта… Это, конечно, сказки, но ходили слухи, что его явление должно было произойти в Хэллоуин.
Том не сразу понял смысл сказанного, а когда до него дошло, книга выпала из рук.
— Темный Мастер должен был явиться вчера? — выдохнул он. Елена кивнула. Том побледнел, подхватил книгу, и помчался в Большой зал. Призраки пролетали над мраморной лестницей, и Том задевал развевающейся мантией блестящие перила.
* * *
Друэлла Розье, как и Том, любила вставать рано. В начале восьмого она сидела в Большом зале, делая пометки на пергаменте. Когда Том вошел, она с любопытством посмотрела на него. Том, однако, был слишком взволнован. Он быстро сел за стол и рассеянно посмотрел по сторонам. Дождь прекратился, но потолок затягивали низкие снеговые тучи.
— Том… — Друэлла потянула приятеля за рукав. — Это невероятно…
— Думаешь? — Том непроизвольно дернулся. Перед глазами стоял портрет Слизерина и образ летящей Серой Дамы. Несмотря на утро, в зале стоял сумрак и его, как и вечером, озарял отсвет множества свечей и факелов.
— Ты еще спрашиваешь? Том, да очнись: шестьдесят пять баллов! Гриффиндорская заучка МакГонагалл сойдет с ума от зависти! Она, говорят, в прошлом году набрала тридцать два балла! — ярко-зеленые глаза Друэллы светились от восторга, словно девочка ела любимую конфету.
— Даже так... — прошептал Том, с облегчением понимая, что Друэлла болтает об учебе. Он посмотрел на красный стол, зная, о ком идет речь. Второкурсница Минерва МакГонагалл считалась лучшей ученицей Гриффиндора. Том сразу заметил ее фигуру в очках с волосами, уложенными в короткий хвостик.
— Одеться нормально не может, — хмыкнула Друэлла. Том посмотрел на дешевую мантию Минервы и почувствовал к ней симпатию. Девочка, поймав пристальный взгляд слизеринца, нахмурилась. Риддл послал ей насмешливую улыбку: все сочувствие к гриффиндорке сразу исчезло.
— Привет, Том...— подбежавший Рэндальф казался смущенным. — Вот ты где... Мы с Альфом было забеспокоились, куда ты исчез на всю ночь.
— С каких пор Блэк обеспокоен моей судьбой? — буркнул Том, отпивая яблочный сок. Альфард с каменным лицом проследовал к Лукреции и ее кузине — третьекурснице Вальбурге Блэк. Том не переставал удивляться, глядя на бесстрастное лицо Альфарда. Что бы ни случилось, оно оставалось неподвижным: только по легкому блеску серых глаз можно было предположить, о чем думает мальчик. «Будет ли оно таким же холодным, если Блэку всыпать полсотни розог с соляным раствором?» — грустно усмехнулся про себя Том.
— Том... — раздался шепот Рэндальфа. — Ты понимаешь, что это невероятно? Такого нет даже у Блэков, — покачал он головой.
— Нет чего? — Друэлла бросила на Лестрейнджа любопытный взгляд. Она только что послала гриффиндорцам бумажного голубя с язвительным замечанием по поводу успехов Тома и Минервы.
— Том — змееуст, — прошептал Рэндальф.
— Шутишь? — Брови Друэллы подпрыгнули от изумления вверх.
— Ничего подобного. Вчера Том, представь, натравил змею на Мальсибера.
— Я натравил? — с негодованием воскликнул Том.
— Ну хорошо, хорошо… Нортон бросил в него змеей, а Том велел ей напасть на Нортона.— К неудовольствию Том подошедшая Араминта прислушивалась к их разговору, хлопая темно-синими глазами с длинными ресницами. — Нортона всю ночь била лихорадка. Так и просидел до утра на кровати, закутавшись одеялом.
— Том… — Араминта казалась совершенно белой. — Знаешь, со змеями умели говорить только….
— Потомки Слизерина? — хмыкнул Том. Крэбб и Мальсибер вышли к завтраку и сели за край стола. Нортон был бледен, и его остроносое лицо осунулось. Поймав взгляд Тома, он поскорее опустил глаза.
— Ты знаешь? — Друэлла вопросительно посмотрела на него. — Это очень странно, Том, очень. Такой дар. Просто невероятно….
— Сейчас, наверное, и нет змееустов, кроме тебя, — пробормотал Рэндальф.
— Да тише вы, — шикнул Том, глядя, как по залу идет Дамблдор. Профессор обернулся и наградил Тома внимательным взглядом. Мальчика не покидало ощущение, будто он знает о произошедшем.
— Ну почему он на меня так смотрит! — взорвался Том. Араминта дернулась, едва не пролив на скатерть вишневое варенье. — Что я, в полоску или в крапинку? Или у меня из ушей паста торчит?
— Ой, Том… — пробормотала Друэлла, — не обращай внимание. Он просто не любит слизеринцев, и все.
— Ну вот на тебя он так не смотрит. На Рэя с Мини тоже, — фыркнул Том.
— Может, он не любит, что ты всегда лучше его котов? — хмыкнул Рэндальф.
— Может быть… — пробормотал Том. Он посмотрел на зеленые бархатные вымпелы с эмблемами змей. Золотые кубки сверкали в сумрачном отсвете факелов. Том в сотый раз спрашивал себя, за что его не любит Дамблдор, но не мог найти ответа.
* * *
Послонявшись час по коридору, Том пошел на травологию. Сегодня был практический урок в теплицах. Профессор Бири показывал ученикам королевские мухоморы. Дети с востргом смотрели, как эти забавные создания, разговаривая друг с другом, низко кланялись и снимали шляпки. По словам профессора, они были опасны для путников, заманивая их к оборотню или водяным. От волнения Миранда Литтлтон уронила пергамент, и Том впопыхах помог ей его поднять.
— Ой, Том, спасибо, — смущенно заулыбалась девочка. На уроках она всегда одевала большие очки, и ее серые глаза странно сияли из-под стекол.
Эмилия Гринграсс что-то прошептала Мальсиберу с Крэббом, и они прыснули со смеха. Том с ненавистью уставился на неразлучную тройку.
История волшебства прошла как обычно. Призрачный профессор Бинс рассказывал о зарождении в седьмом веке Темного сообщества. Большинство слизеринцев дремали. Только Том и Друэлла конспектировали лекцию. Из лекции профессора выходило, что у темных сил есть иерархия. Том, однако, чувствовал, будто призрак не договаривает что-то важное. Стало совсем сумрачно, и Том в окно тихо наблюдал за видневшимися вдали вершинами гор.
— Интересный был урок, грязно… кхмм… Томми, — злобно пробормотал Нортон, при выходе из класса.
— Тебе-то что, Мальси? — презрительно фыркнул Том.
— Повежливее, грязно… — хмыкнул тот, но осекся.
— Ты, кажется, забыл моих маленьких черных друзей, Мальси? — Том ехидно поднял брови. — Я могу позвать их снова. — Мальсибер с ненавистью посмотрел на него. Том хмыкнул и пошел в Северную башню.
Урок трансфигурации не обещал сюрпризов. После переклички профессор Дамблдор объяснял заклинание "Vera Vertum". Поставив на стол вазу, он мгновенно превратил ее в большую крысу. Девочки завизжали. Эмилия с криком сбросила маленькие лакированные туфли и залезла на парту, опрокинув чернильницу на Сьюзан Пак. Том с презрением посмотрел на обеих. Профессор Дамблдор взмахом палочки очистил одежду Сьюзан и обул Эмилию.
— Успокойтесь, крысы не так страшны, как кажутся, — доверчиво улыбнулся он, точно переполох позабавил его самого. — Превратить вазу в крысу сложно. Сначала, — прищурился профессор, — мы превратим ластик в слизня.
На партах появились серые стирательные резинки. Досчитав до трех, Том взмахнул палочкой и улыбнулся. Толстый слизень важно пополз по его парте, в то время Рэндальф под ехидные смешки Друэллы продолжал махать палочкой. Заметив слизня Тома, Дамблдор довольно кивнул:
— Мистер Риддл уже выполнил задание. Подумать только, всего за пару минут! Тренируемся, тренируемся… — бросил он остальным.
Том посмотрел в окно. Низкое свинцовое небо казалось совершенно зимним. Начал падать первый снег, и беспорядочное кружение снежных хлопьев белой стеной заслонило школьный двор, лишив Тома возможности смотреть на происходящее за окном.
— Профессор… — раздался в тишине голос Сьюзен.
— Да, мисс Пак? — удивился Дамблдор.
— Это правда, что фениксы бессмертны… сэр? — пробормотала она.
— И да, и нет, мисс Пак, — серая мантия профессора описала полукруг. — Фениксы не умирают сами: они сгорают и возрождаются из пепла. Но их можно убить. И все-таки, — улыбнулся он, — даже это полубессмертие часто заставляет их страдать.
— Страдать? — воскликнула Друэлла. Профессор взмахом палочки зажег свечи.
— Для таких юных умов, как ваши, это трудно понять, — вздохнул Дамблдор. — Но, поверьте, смерть не самое страшное, что может произойти с нами.
Том вздрогнул. Перед глазами встало видение приютского зала с закрытыми черным крепом люстрами и цветами. Лесли лежала в гробу, и ее личико с заостренным носом стало восковым. Том вспомнил, как двигались ее пальчики, рисуя круги на открытках, как легко она подпрыгивала при выходе из класса. Теперь она была восковой куклой.
— Что может быть хуже смерти, сэр? — задумчиво спросил Том, глядя на порхание снежинок.
— Вы ошибаетесь, Том, — Профессор смерил его внимательным взглядом. — Существуют формы жизни, которые, поверьте, просто ужасны.
— Но ведь все-таки жизни, профессор? — спросил Том. Сзади послышались смешки Нортона и Эмилии. Том, однако, был слишком взволнован, чтобы обратить на них внимание.
— Не каждая форма жизни достойна продолжения, Том. — Дамблдор говорил спокойно, но его голос приобрел оттенок стали. Веселые искорки исчезли из глаз, и он пристально, с недоверием смотрел на ученика. — Надеюсь, вы понимаете, что смерть лучше некоторых поступков?
— Да… — Том поежился под строгим взором Дамблдора. Во взгляде профессора было что-то такое, отчего ему хотелось бежать в подземелья.
— Я рад, — кивнул Дамблдор, буравя мальчика взглядом. Он говорил спокойно, но Том предпочел, чтобы профессор кричал. — Обдумайте на досуге это, Том. Пока Вы не поймете, что смерть — не самое страшное в жизни, Вы, боюсь, не сможете стать хорошим волшебником.
Урок закончился, и Дамблдор, взяв вазу, отправился к выходу. Том не смотрел на него. Он выскочил в вестибюль и уселся на мраморные ступени, все еще тяжело дыша. С раннего детства Том почти не плакал, но сейчас был готов разреветься. Почему профессор трансфигурации всегда хотел сказать ему что-то обидное? У горла стоял солоноватый ком, и Том сжимал кулаки, чтобы не расплакаться.
Прошло полчаса прежде, чем он встал, поднялся по лестнице и подошел к окну. Снегопад усилился, превращаясь в мокрую метель. Редкая разноцветная листва удивительно смотрелась под липкой снежной коркой. Том посмотрел на бесконечные тучи и вздрогнул. Небо было таким же, как в тот день, когда они с Лесли стояли у подоконника.
* * *
За обедом Том пребывал в плохом настроении, поглядывая на учительский стол. Профессор Дамблдор беседовал с Диппетом, но иногда бросал тревожные взгляды на зал. Том готов был поклясться, что профессор смотрел на него. Друэлла, Сьюзен и Рэндальф обсуждали вчерашнее поражение «Пушек Педдл» и, казалось, забыли о нем. Есть не хотелось, и Том с волнением взял газету.
В «Пророке» рассказывалось о Рейхе Гриндевальда. «Высшие неизвестные» создали в Германии и Австрии специальные лагеря, где проводили обряды темной магии. В одних маглам уродовали руки и ноги, в других — выкачивали кровь для зелий. Ослабевших маглов травили газами и затем сжигали в крематориях. Судя по фотографии, над лагерями шел снег из пепла. Том вспомнил слова Серой Дамы и почувствовал, как к сердцу подкрадывается страх. Что если в самом деле появиться кто-то, во много раз сильнее Гриндевальда?
— Том, ты идешь? — раздался капризный голос Друэллы.
— Ага... Сейчас... — рассеянно пробормотал он, не отрывая взгляда от фотографии труб лагеря. Серая сова Араминты ухнула, видимо, требуя крекера. Том слабо улыбнулся и поплелся за Рэндальфом и Друэллой.
Урок зельеварения прошел весело. Профессор Слагхорн, улыбаясь, рассказывал ученикам, как сварить веселящее зелье. Том долго учил его рецепт и не ударил в грязь лицом: через полчаса желтое зелье искрилось в котле. Зато гриффиндорцы на этот раз взяли реванш. Линн Пинетти окунула перчатку в котел и брызнула в Сьюзен Пак. Рука девочки покрылась пятнами, и Слагхорн, под хохот гриффиндорцев, снял с красного колледжа десять балов.
— Что же, посмотрим, — лукаво улыбнулся он, бросив каплю зелья Тома на граммофон. Пластинка зашипела и начала петь:
Все разрешилось к счастью,
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля,
К всеобщему согласью,
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
Не тратя даром лишних слов,
Повторим вновь и вновь:
Нет прекрасней ничего
В мире, чем любовь!*
— Несомненный победитель! — воскликнул Слагхорн. — Мистер Риддл усилил зелье до уровня третьего класса. Мои поздравления, Том!
Тому показалось, что настороженные глаза профессора стали похожими на глаза большой рыбы. Слизеринцы, кроме Нортона и Крэбба, зааплодировали. Слагхорн загадочно подмигнул ему. Том улыбнулся и помчался в Зал Славы. До ужина оставалась пара часов, и он решил изучить очередную порцию стеллажей.
— Том... Ты здесь! — услышал он звонкий голос при входе.
— Я... — он посмотрел вверх, ожидая увидеть Серую Даму, и тут же поморщился: в зал ворвалась Араминта Бурке. Девочка, видимо, долго бежала, и ее темно-синий бант забавно съехал в сторону.
— Вот ты куда пропал, — застрекотала она. Том посмотрел на нее с улыбкой: Араминта во всем подражала своей кузине Лукреции Блэк.
— Что-то случилось, Бурке? — снисходительно спросил он.
— Том... Идем на улицу... — Девочка схватила край его мантии.— Все наши уже там! Ты посмотри, что творится! — Она указала на окно и подпрыгнула от удовольствия. Том никогда не думал, что снегопад может приносить такую радость. Непонятно почему ему захотелось выйти на улицу вместе со всеми.
— Ладно… Я сейчас… — Улыбнулся он Араминте. В голове звучал чудесный мотив песни, и Том вприпрыжку помчался за плащом.
* * *
Вокруг школы творилось невообразимое. Ученики с первого по шестой курс набирали полные горсти снега, лепили снежки и швырялись ими друг в друга. Многие вывалялись в снегу с головы до ног, раскрасневшись и раззадорившись. Некоторым наскучило играть обычными снежками, и они, налепив снежных шариков, кидали их с помощью заклинаний. Изумлению Тома не было предела, когда он увидел профессора Бири, увлеченного потасовкой, и Слагхорна, с улыбкой отряхивающего бархатную мантию от снега.
Том и не заметил, как снежный шар ударил по плечу. Он фыркнул и обернулся. Дженни Сполдинг и Линн Пинетти запустили в него снежок.
— Получайте, облезлые кошки! — воскликнул Том, направив палочку на лежавшую рядом кучу снежков. Снежные комья, которые стали снежными бомбами, взорвались, осыпав Дженни и Линн снегом. Девочки, взвизгнув, побежали в сторону еще не замерзшего Черного озера.
Том не стал кидаться снежками, а, налепив шаров, с помощью левитации направил их в гриффиндорцев. Вскоре многие ученики второго и третьего курсов стали тыкать палочками в снежки, и осыпать ими по нескольку противников. Стычки переросли в побоище слизеринцев с гриффиндорцами, в то время как хаффлпафцы с райвенкловцами выбирали противника по усмотрению. Волны озера бились о берег, и снежные хлопья засыпали местами еще зеленую траву.
Постепенно ученики разбились на группки. Том погнался за гриффиндоркой Моной МакКейб, с визгом укрывшейся за пригорком. На помощь подруге прибежал Игнотус, и Том стал обсыпать их облаками снежной пудры. Впервые после смерти Лесли он чувствовал необычайную легкость. Ему не хотелось думать ни о чем, а просто играть, валяться в снегу и смеяться.
Но, к сожалению, всему приходит конец.
Внезапно из Запретного леса раздался хлопок. Небо озарили три зеленые полосы. Все стихли. Сверкнув, они слились в гигантский светящийся купол. Из Запретного леса вышла странная фигура в черном. Дети и учителя, как завороженные, смотрели на человека в балдахоне.
— Я говорю вам, что Мастер приходит! — кричал человек. — Темный Мастер близок! — Взмахнув палочкой, он обдал всех искрами зеленого света.
Дети со страхом разбегались. Старшекурсники расталкивали малышей. Возле дерева одиноко лежали снежки. Том понимал, что это опасно, но не мог оторвать взгляд от колдуна. Очевидно, его слова что-то значили.
— Грядет тот, кто победит смерть! — бушевал сумасшедший. — Последний же враг истребится — смерть!
Навстречу полоумному пробирались Слагхорн и Дамблдор. Неожиданно одна из девочек поскользнулась, и безумец нацелил на нее палочку.
— Темная эра наступает! — расхохотался сумасшедший. В мутных бликах метели его черный балахон напоминал летучую мышь. — Глядите сюда! Аvada Kedavra! — крикнул он, направив палочку на девочку.
Зеленый луч ослепил Тома. Люди как-будто продолжали двигаться в полной тишине. Остатками сознания он увидел, как Слагхорн выкрикнул заклинание «Stupefy». Человек в черном упал без сознания.
— Скорее, скорее, — кричал Дамблдор, поворачивая тело девочки.
Раздался крик. Том все еще непонимающе смотрел перед собой. Ученики сбегались к телу. Профессора трясли девочку, но ничего не происходило. Шея и руки безвольно висели. Тело Линн Пинетти стало холодеющим трупом.
Четвертый раз в жизни Том видел смерть.
Примечание:
* Финал оперетты Иоганна Штрауса «Летучая мышь».
Что-то правил Korell - Суббота, 22 Сен 2012, 01:21 |
|
| |
]
