Лираэль - Страница 2 - Пабы Хогсмита

[

]

Страница 2 из 2 « 1 2
Модератор форума: Хмурая_сова

Пабы Хогсмита » Паб "ТРИ МЕТЛЫ" » ВОЛШЕБНАЯ БИБЛИОТЕКА » Лираэль (Гарт Никс)

Лираэль

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:47 | Сообщение # 16

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава двадцать четвертая. ЛЕДЯНАЯ ВОДА, ДРЕВНИЕ КАМНИ

Хранилище представляло собой огромный зал, в котором царила абсолютная тишина. Здесь были только камень, вода и могильный холод. Великие Камни Хартии находились в самом центре зала. С того места, где дворцовые ступени уходили под воду, Камней не было видно. Наверху, вдоль высокого потолка, шли узкие решетки, пропускавшие немного солнечного света. Их сетчатые отражения были неподвижны в гладкой как зеркало воде. Над водой, словно немые стражи, высились длинные колонны из розового мрамора. Они поддерживали своды потолка.

Вода, как обычно, была ледяной. Сэм макнул в нее руку, когда помогал отцу отвязать их плавательное средство, пришвартованное сбоку от дворцовых ступеней. Вода закапала с его пальцев, и знаки Хартии ярко вспыхнули в ней. Вся вода в Хранилище была пронизана магией от Великих Камней Хартии. Ближе к центру помещения вода становилась совсем уж волшебной и по мере приближения к Камням все более теплой. Самое же удивительное, что у самых Камней она не была даже мокрой.

Их судно представляло собой плот с позолоченными скрепами по углам. Таких плотов в Хранилище было два, но второй взяла Сабриэль. Она, наверное, уже была там, в центре зала, куда не проникал солнечный свет. Камни Хартии сияли миллионами знаков Хартии, знаки, переливаясь, текли по ним. Обычно знаки просто слабо поблескивали, но их не заглушал неяркий солнечный свет. Путники не видели этого сияния, пока не миновали третий ряд колонн и солнечный свет остался далеко позади.

Тачстоун взял веревку, положил руку на доски плота и прошептал лишь одно слово. Неподвижная поверхность воды подернулась рябью, и плот стал медленно поворачивать. В Хранилище не было течения, но плот двигался так, словно его что-то влекло — водные ли потоки, невидимая ли рука. Тачстоун, Сэм и Эллимер стояли близко друг к другу на самой середине плота, чтобы не нарушить равновесие.

Вот, подумал Сэм, точно так же его тетки и бабушка когда-то плыли навстречу Смерти. Стояли, наверное, на этом самом плоту, ничего не подозревали до самой последней минуты, когда на них бросился Керригор. Потом плот нашли и починили. А Керригор перерезал им горло, собрал их кровь в золотую чашу. Кровь была ему необходима для разрушения Великих Камней Хартии.

Кровь для разрушения, кровь для воссоздания. Королевская кровь их разрушила, и королевская же кровь их восстановила вновь. Кровь его отца.

Сэм посмотрел на Тачстоуна и подумал о том, как же он это сделал. Долгие недели кропотливой работы в полном одиночестве. Каждое утро Тачстоун брал серебряный нож с заклинаниями Хартии и вскрывал на своих ладонях порезы, едва затянувшиеся со вчерашнего дня. Эти шрамы покрыли его ладони белой сетью — от мизинца до кончика большого пальца. Тачстоун резал свои руки и произносил заклинания, чрезвычайно опасные для волшебника, не говоря уже об угрозе и тяжести, исходящих от разрушенных Камней. Да еще он не был до конца уверен в действенности своих заклинаний.

Но больше всего Сэма поражала сила крови, между прочим, той же самой, что текла и у него в жилах. Ему было странно, что его собственное сердце сродни Великим Камням. Как же невежествен он был в вопросах тайн Хартии! Почему члены Королевской семьи, Аборсены, Клэйр отличались по крови от остальных нормальных людей, и даже от других магов Хартии, чьей крови было достаточно, чтобы ломать или чинить Камни меньших размеров? Только три семьи принадлежали к Великим магам Хартии, они были сродни Великим Камням и Стене. Но почему? Почему их кровь содержала в себе магию Хартии и эту магию не мог скопировать никто другой, даже тот, кому была доступна общая Хартия?

Сэма всегда зачаровывала магия Хартии, особенно работа с ней, но чем больше он ее использовал, тем яснее сознавал, как мало он знает. Так много знаний было утрачено за двести лет междуцарствия. Тачстоун передавал своему сыну все, что знал сам, но Король специализировался на военной магии, а не на созидающей, не говоря уже о более глубоких материях. Тачстоун был внебрачным сыном Королевы. Когда она умерла, он стал Королевским гвардейцем, а не магом. После смерти Королевы с ним обошлись чудовищно жестоко. Его превратили в резную деревянную фигуру на носу корабля, и так он провел двести лет, пока Королевство постепенно не погрузилось в полный хаос.

Тачстоун был способен воссоздать Камни Хартии, так говорил он сам, потому что разрушенные Камни желали вернуть свою первоначальную форму. В самом начале он наделал много ошибок и выжил только благодаря тому, что сами Камни искусно поддерживали его душевные силы, но более ничего. Процесс их восстановления занял много месяцев и стоил Тачстоуну многих лет жизни. С тех пор он и начал седеть.

Плот прошел между двух колонн, и глаза Сэма постепенно привыкли к странному сумеречному освещению. Шесть Великих Камней Хартии, шесть бесформенных темно-серых монолитов. Их огромная масса странно смотрелась среди стройных светлых колонн. Камни стояли кольцом, между ними плавал плот. Но где же Сабриэль?

Внезапно грудь Сэма сжал страх. Он не видел матери и сейчас думал о том, как Мертвец Керригор принял свой бывший человеческий облик и утащил его бабушку Королеву. Может быть, и Тачстоун не настоящий, а нечто иное приняло его облик?

Вдруг на плоту впереди что-то шевельнулось. Сэм перестал дышать и понял, что все его страхи оправдались. То, что находилось на плоту, не было похоже на человека. Оно было ростом ему по пояс, не имело ни рук, ни ног, ни головы. Просто какая-то бесформенная глыба на том месте, где должна находиться его мать.

Вдруг Тачстоун толкнул его в спину, и от второго плота, как маленькая звездочка, отлетел светящийся знак Хартии. Он осветил все вокруг, и стало наконец видно, что на плоту Сабриэль. Она просто прилегла, а при их приближении села. Сабриэль была закутана в темно-синий плащ. Ее лицо было теперь освещено, и знакомая улыбка встречала их. Но Сабриэль выглядела усталой, Сэм никогда не видел ее такой. Мама всегда была бледной, но теперь лицо Сабриэль стало будто полупрозрачным, его черты были искажены едва сдерживаемой болью. Впервые Сэм заметил в волосах Сабриэль белые пряди, и его сердце вновь сжалось. Внезапно он осознал, что и у его матери есть возраст и она когда-нибудь состарится. У нее в руках не было колокольчиков, но футляр лежал рядом, чтобы их было легко достать в случае необходимости. Меч и сумка тоже были под рукой.

Плот Сэма скользнул между двух Камней внутрь круга. Трое пассажиров почувствовали внезапный прилив энергии, идущей от Великих Камней. Усталость и слабость наконец отступили, хотя и не полностью. Сэм ощутил, что страх и вина, мучившие его всю зиму, уменьшились. Он вдруг почувствовал себя гораздо увереннее, словно бы стал на минуту самим собой, только старше. Этого чувства он не испытывал с тех самых пор, как вышел на свою последнюю игру в крикет.

Два плота встретились. Сабриэль не стала подниматься на ноги, она протянула им навстречу руки и через секунду уже обнимала Эллимер и Сэма. Плоты угрожающе раскачивались и кренились.

— Эллимер! Сэмет! Как я рада видеть вас, мои дорогие, как жаль, что я не видела вас так долго! — говорила Сабриэль, прижимая их к себе.

— Мы в порядке, мама, — ответила Эллимер таким тоном, словно это она была матерью, а Сабриэль — дочерью. — Мы очень беспокоились о тебе. Позволь, я взгляну на твою ногу.

Она начала приподнимать плащ, но Сабриэль не позволила. Сэм успел почувствовать ужасный, невероятный запах.

— Она плохо выглядит, — быстро проговорила Сабриэль. — Укусы Мертвецов быстро начинают воспаляться и гноиться. Я уже произнесла некоторые исцеляющие заклинания при помощи Великих Камней и перевязала рану. Скоро все будет хорошо.

— На этот раз, — заметил Тачстоун. Он стоял рядом и смотрел на жену.

— Отец сердится, потому что считает, что я почти убила себя, — с легкой усмешкой сказала Сабриэль. — Не понимаю, почему он сердится, думаю, ему сейчас надо радоваться.

Они немного помолчали.

— Сильно тебя ранили? — нерешительно спросил Сэм.

— Сильно, — ответила Сабриэль, подвинула ногу и сморщилась от боли. — Если бы я не встретила отца на обратном пути, то сама, скорее всего, не добралась бы.

Сэм и Эллимер в ужасе переглянулись. Всю жизнь они слушали рассказы о сражениях, которые выиграла непобедимая Сабриэль. Ее ранили и раньше, но она никогда не признавалась, что могла погибнуть, и ее дети даже не задумывались о такой возможности. Она ведь была Аборсен, а Аборсены уходили в Смерть только по собственному желанию!

— Но я справилась, и теперь все в полном порядке, — твердо сказала Сабриэль. — Так что нечего волноваться из-за пустяков.

— Ты, полагаю, имеешь в виду меня? — переспросил Тачстоун. Он со вздохом уселся на плот, затем раздраженно вскочил, нервно поправил купальный халат с мечами на поясе и опять сел.

— Причина моего волнения, — заговорил он, — состоит в том, что у меня есть все основания предполагать, что некто или нечто всю эту зиму нарочно и очень умело создавало ситуации, в которых ты подвергалась огромному риску. Вспомни, куда бы тебя ни вызывали, там всегда оказывалось не то количество Мертвецов и всяких опасных тварей, о котором сообщали, а гораздо большее.

— Тачстоун, — перебила Сабриэль и взяла его руку в свою, — успокойся. Я согласна. Ты знаешь, я согласна.

— Хм, — только и произнес Тачстоун.

— Это правда, — сказала Сабриэль, обращаясь уже к Сэму и Эллимер. — Каждый раз — по одной и той же схеме. Не только Мертвые устраивали мне все эти засады. Я думаю, что растущее число элементов Свободной магии также имеет отношение к тому, что происходит. Проблема, над которой бьется отец, тоже является одним из пунктов этого запутанного дела, — я имею в виду беженцев-южан.

— Да, скорее всего, так и есть, — со вздохом признал Тачстоун. — Генерал Тиндалл верит, что Королини и его партия «Наша Страна» получили большие деньги из казны Старого Королевства, хотя генерал не может доказать этот факт. С тех пор как Королини и его партия поддерживают баланс сил в анселстьеррском Парламенте, они могут все, в том числе отправлять южан все дальше и дальше на Север. Они ясно дали понять, что их конечная цель — отправить всех беженцев за Стену, в Старое Королевство.

— Зачем? — спросил Сэм. — Север Анселстьерры, кажется, и так не перенаселен.

— Я точно не знаю, — ответил Тачстоун. — То, что говорится во всеуслышание, просто популистский бред. Королини играет на страхах обывателей. Но должна же быть истинная причина того, что кто-то отсюда снабжает Королини золотом. И этого золота так много, что партия смогла купить себе двенадцать мест в Парламенте. Боюсь, причина вот в чем: мы не можем найти более тысячи людей, которые были переправлены через Стену месяц назад. Видимо, никто из них не выжил. Они попросту исчезли…

— Как могло исчезнуть такое огромное количество людей? Наверняка они где-нибудь есть, — перебила отца Эллимер. — Может быть, я бы смогла отправиться туда…

— Нет. — Тачстоун улыбнулся. Его смешила постоянная уверенность дочери в том, что она сможет справиться с его работой лучше, чем он сам. — Это не так просто, как кажется, Эллимер. Здесь не обошлось без колдовства. Мама думает, что мы найдем их, когда захотим, но что их уже нет в живых.

— Это и есть суть вопроса, — серьезно сказала Сабриэль. — Но перед тем, как продолжать, я думаю, надо принять дополнительные меры предосторожности. Тачстоун?

Тот кивнул и поднялся, затем достал меч и прислушался. Знаки Хартии заиграли на мече, забегали по нему, пока весь меч целиком не превратился в поток золотого света. Тачстоун поднял меч высоко над головой, и знаки потекли по ближайшему Камню Хартии, как жидкий огонь.

Другие знаки подхватили свет, и золотые огни покрыли весь Камень. Поднялся рев и свист, словно от гигантского костра. Знаки перекинулись на соседний Камень, тот тоже загорелся, затем — на следующий, и еще, и еще, пока все шесть Великих Камней не запылали в полную силу. Струи ярчайших знаков Хартии взмыли вверх и образовали невероятный купол над двумя плотами. Взглянув вниз, Сэм увидел, что золотое пламя горит и под водой, освещая дно Хранилища. Оно было покрыто безумным лабиринтом знаков. Четыре человека оказались со всех сторон окружены волшебным барьером, который можно создать только здесь, в непосредственной близости от Великих Камней Хартии. Сэм хотел спросить, как это делается, и разузнать о природе заклинания, но Сабриэль уже начала говорить.

— Теперь мы можем не опасаться, что нас подслушают. Мы недоступны ни для Живых, ни для кого-либо еще, — сказала она, затем взяла руки Сэма и Эллимер и крепко их сжала, почти до боли. Брат и сестра почувствовали мозоли на ладонях матери, результат многолетней работы с мечом и колокольчиками. — Ваш отец и я уверены, что южан переправили через Стену для того, чтобы убить. Это сделал некромант, который использовал их тела, чтобы населить Мертвыми духами. Теперь все они подчинены некроманту. Только использование Свободной магии объясняет, почему тела и все следы тысячи беженцев-южан исчезли и их не заметили ни патрули, ни Клэйр.

— А я думала, что Клэйр видят все, — сказала Эллимер. — То есть я хочу сказать, что они часто ошибаются со временем, но видят все. Или нет?

— Четыре или пять лет назад Клэйр осознали, что их Зрение затуманено, а возможно, и всегда было затуманенным, если речь идет о видении восточного побережья Красного озера, — мрачно проговорил Тачстоун. — Это огромное пространство, на которое не распространяется наша королевская власть. Там существует некая сила, которая не подвластна ни Клэйр, ни нам. Эта сила блокирует их Зрение и разрушает Камни Хартии, которые я там установил.

— Тогда, может быть, надо вызвать наши боевые отряды и гвардейцев, отправиться с ними туда и разобраться раз и навсегда, что там происходит. — Эллимер говорила тем же тоном, каким, по мнению Сэма, руководила своей хоккейной школьной командой в Анселстьерре.

— Пойми, мы не знаем, где это и что это вообще такое, — ответила Сабриэль. — Каждый раз, когда мы пытаемся исследовать эту местность, чтобы найти источник всех бед, обязательно случается что-нибудь требующее нашего присутствия. Мы надеялись выяснить все еще пять лет назад, во время битвы у города Робла.

— Некромант — это женщина, — вмешался Сэм, который прекрасно помнил ту историю. Он с тех пор много думал о некромантах. — Женщина в бронзовой маске.

— Да, верно. Клорр Маски, — отозвалась Сабриэль, пристально глядя на окружавший их золотой шар, образованный знаками Хартии. Очевидно, она вспомнила нечто неприятное. — Эта женщина была очень стара и очень сильна, и я полагала, что трудности нам создавала именно она. Но теперь я не столь уверена в этом. Несомненно, кто-то путает карты Клэйр, провоцируя волнения по всему Королевству. Бесспорно, за Королини в Анселстьерре кто-то стоит, и, возможно, за Южными войнами — тоже. Это ведь может оказаться и тот, кого ты повстречал в Смерти, Сэм.

— Некромант? — изумился мальчик. Его голос даже дал петуха. Он бессознательно схватился за запястья, где до сих пор оставались белые следы ожогов.

— Она, должно быть, обладает невероятной силой, раз подняла столько Мертвых Рук по ту сторону Стены, — сказала Сабриэль. — И поэтому я должна была бы услышать о ней раньше. Но я до сих пор ничего не знала. Как ей удавалось так удачно скрываться все эти годы? И как удалось спрятаться Клорр в те времена, когда мы приводили в порядок Королевство после падения Керригора? И почему она открылась, напав на город Робл? Теперь я боюсь, что в свое время просто недооценила Клорр. Она ведь уже по крайней мере один раз ускользнула от меня. Я заставила ее пройти за Шестые Ворота, но у меня тогда не было сил проследовать за ней вплоть до Девятых. А стоило бы. Что-то с ней было не так, что-то странное, нечто большее, чем просто неприятный запах Свободной магии или некромантии…

Сабриэль умолкла, и ее взгляд застыл в одной точке. Переведя дух, она встряхнула головой и продолжила:

— Клорр была старой, настолько старой, что наверняка встречалась и с Аборсенами прежних времен. Подозреваю, что тот некромант тоже очень старый. Но я не нашла ни одного упоминания о нем в книгах в Доме Аборсена. Слишком много знаний пропало во время пожара во Дворце, многое утеряно и после него, просто от ветхости. Клэйр тоже копят все, что можно, в своей Великой библиотеке, а потом ничего найти не могут. И видения их ненадежны. Я бы хотела сама посетить Ледник, но на это могут уйти месяцы, если не годы. Я думаю, что Клорр с некромантом были заодно. А может быть, они и до сих пор заодно, если Клорр каким-то образом спаслась. Но кто у них главный, а кто — подчиненный, неясно. Боюсь, что у них есть и другие сообщники. Но кем или чем бы ни были наши враги, мы должны быть уверены, что все их планы рассыплются в прах и мы победим.

Казалось, свет померк, пока Сабриэль говорила, и вода покрылась рябью, словно подул ветер. Хотя, конечно, это было невозможно из-за огненной защиты вокруг.

— Какие у них планы? — спросила Эллимер. — Что они собираются делать?

Сабриэль посмотрела на Тачстоуна, и в ее взгляде промелькнуло сомнение. Затем она продолжила:

— Мы думаем, что их план состоит в том, чтобы переправить все двести тысяч беженцев-южан в Старое Королевство и там убить их, — едва слышно прошептала Сабриэль, словно их все же могли подслушивать. — Двести тысяч смертей за одну минуту, и тогда из Смерти вырвутся стаи духов, ныне заключенные от Первого Предела до Девятых Ворот. Это будет такой вызов Мертвецов, какого еще никогда не бывало. Этот вызов мы, возможно, предотвратить не сумеем. И тогда не сможем победить, даже если все Аборсены, которые когда-либо жили, встанут и начнут сражаться.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:48 | Сообщение # 17

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава двадцать пятая. СЕМЕЙНЫЙ СОВЕТ

Никто долго не мог произнести ни слова, слишком уж живой получилась у Сабриэль картина нашествия двухсот тысяч Мертвецов. Полчища Мертвых, море спотыкающихся, жаждущих Живого, трупов, растянувшееся во весь горизонт, непреклонно приближающееся…

— Этого, конечно, не произойдет, — уверенно сказал Тачстоун, и Сэма тут же покинули ужасающие видения. — Мы сделаем все возможное, чтобы этого не случилось и чтобы беженцы никогда не преодолели Стену. Однако с нашей стороны мы их не остановим. Стена слишком длинна, и в ней слишком много сломанных ворот и Пунктов Перехода. Поэтому нам необходимы гарантии того, что анселстьеррцы не пропустят южан через Стену. Мы с матерью решили отправиться в Анселстьерру сами — и секретно, чтобы не возбуждать тревогу или подозрения. Мы поедем в Корвер на переговоры с правительством, что, без сомнения, займет несколько месяцев. Это означает, что мы возлагаем на вас двоих управление Королевством.

Это заявление было встречено еще более глубоким молчанием. Эллимер была очень серьезна и спокойна. Сэм судорожно сглотнул.

— А… что на самом деле все это означает? — спросил он.

— Поскольку и нашим друзьям, и нашим врагам понадобится знать, где мы, то будет объявлено, что я отправился с дипломатической миссией к варварским вождям Юга. А Сабриэль отправится по своим делам, по обыкновению сохранив все в тайне, — ответил Тачстоун. — Во время нашего отсутствия Эллимер будет по-прежнему заниматься делами правителя вместе с Джэллом Ореном. Все к этому уже привыкли. А ты, Сэмет, будешь ей помогать. Но самое главное, чтобы ты продолжал изучать « Книгу Meртвых».

— Да, кстати, — сказала Сабриэль, не давая Сэму ответить. Она с трудом подняла сумку и передала ему: — Взгляни-ка.

Сэм медленно развязал тесемки. Вдруг его не на шутку затошнило. Он знал, что должен сказать им все сейчас, ведь потом он не сможет. Никогда.

В сумке лежало нечто завернутое в тонкую кожу. Сэмет взял предмет в руки. Его пальцы похолодели и стали неловкими, в глазах помутилось. Голос Сабриэль слышался как сквозь пелену.

— Я нашла их в Доме Аборсена, вернее, посланники выставили их для меня. Я не знаю, где они умудрились их раздобыть и почему они их вытащили на свет именно сейчас. Они очень, очень древние. Такие древние, что у меня даже нет записи о том, кому они принадлежали сначала. Надо бы спросить Моггета, но он все еще спит…

— Как же, как же. Я в прошлом году лосося поймал, так он мигом проснулся! — сердито прервал ее Тачстоун.

Кот Моггет был приближенным Аборсен. Как-то он попал в переделку: услышал звон усыпляющего колокольчика Ранны. И уснул.

За последние двенадцать лет он просыпался всего пять или шесть раз. И в трех из этих случаев исключительно для того, чтобы украсть и съесть рыбу, пойманную Тачстоуном.

— Моггет не проснется, — сказала Сабриэль. — Но раз уж у меня есть собственные, то эти, бесспорно, предназначены для наследного Аборсена. Поздравляю тебя, Сэм.

Сэм молча кивнул, уронив нераспакованный сверток на колени. Он и так знал, что там, внутри. В кожу были завернуты семь колокольчиков Аборсена.

— Не хочешь открыть? — спросила Эллимер.

— Потом, — сквозь зубы буркнул Сэм. Он попытался улыбнуться, но улыбки не вышло. Он знал, что на него смотрит Сабриэль, но не решился встретиться с ней глазами.

— Я рада, что колокольчики вернулись домой, — сказала Сабриэль. — Большинство прежних Аборсенов работали вместе с преемниками, и я надеюсь, что мы с тобой еще поработаем. Моггет рассказывал, что мой отец тренировался вместе со своей теткой почти десять лет. Я бы очень хотела, чтобы и у меня была такая возможность.

Она помолчала минуту, а потом добавила:

— Честно говоря, мне понадобится твоя помощь, Сэмет.

Сэм кивнул, не в силах произнести хоть слово. У него было право, данное рождением, у него была книга, теперь были и колокольчики. По-видимому, надо лишь приложить больше усилий, чтобы все-таки прочитать эту книгу, сказал он себе, пытаясь преодолеть нарастающую панику и спазмы в желудке. Он станет настоящим наследным Аборсеном, этого все ждут. Он должен.

— Сделаю все возможное, — сказал он наконец и посмотрел в глаза матери. Сабриэль улыбнулась, и улыбка осветила ее лицо. Она обняла Сэмета.

— Мне необходимо поехать в Анселстьерру, потому что я знаю тонкости их политики намного лучше, чем отец, — сказала она. — Кроме того, немало моих старых школьных друзей или их супруги стали влиятельными политиками. Но я очень не хотела уезжать, не убедившись, что здесь остается Аборсен для защиты людей от Мертвецов. Спасибо, Сэм.

— Но я… Я не готов! — выкрикнул Сэм неожиданно для себя. — Я не могу! Я еще не закончил изучать книгу! То есть я…

— Я уверена, что ты знаешь гораздо больше, чем предполагаешь, — сказала Сабриэль. — Во всяком случае, сейчас, пока весна в разгаре, проблем быть не должно. Все ручьи и реки полны талой воды. Дни становятся длиннее. Мертвые никогда не проявляли активности поздней весной и в течение всего лета. У меня есть все основания полагать, что ты справишься.

— А как же пропавшие южане? — спросила Эллимер таким тоном, который выдавал, что именно она думает о надеждах на Сэма. — Тысяча Мертвецов — это серьезная угроза.

— Они, должно быть, исчезли в районе Красного озера, иначе их бы видели Клэйр, — проговорила Сабриэль. — Скорее всего, они заперты там весенним паводком. Я сначала съезжу туда, чтобы разобраться что к чему. Но самая большая опасность угрожает нам со стороны южан, оставшихся в Анселстьерре. А здесь, в Королевстве, мы будем полагаться на разлившиеся реки и на тебя, Сэмет.

— Но… — начал Сэм.

— Помни, что с тем некромантом, да и вообще с некромантами шутить нельзя, — продолжала Сабриэль. — Если они осмелятся напасть на тебя, ты должен, слышишь, обязан сражаться с ними здесь, в Жизни. Не пытайся снова сразиться с ними в Смерти, Сэм. В тот раз ты поступил храбро, но тебе повезло. Будь предельно осторожен и с колокольчиками. Как ты уже, вероятно, знаешь, они могут отбросить тебя в Смерть или заманить туда. Применяй их только тогда, когда будешь абсолютно уверен в том, что усвоил написанное в книге. Обещаешь?

— Да, — сказал Сэм. Он с трудом нашел в себе силы произнести это слово. Кроме того, он был рад, что получил отсрочку. Может быть, он справится с Малым Мертвецом при помощи одной лишь магии Хартии. Его решение стать настоящим Аборсеном не уменьшило страха, все еще сжимающего сердце, и его пальцы мгновенно холодели, когда он дотрагивался до завернутых в кожу колокольчиков.

— А теперь, — сказал Тачстоун, — я хочу узнать, не удалось ли кому-нибудь из двух присутствующих здесь школьников вступить в дружеские отношения с анселстьеррцами? Или хотя бы поняли вы — какие они люди? Например, этот Королини, глава партии «Наша Страна». Может ли он сам оказаться выходцем из Старого Королевства, как вы думаете?

— Ну, он появился после меня, — сказала Эллимер. Она закончила школу год назад, но ей казалось, что она давным-давно уехала из Анселстьерры.

— Я не знаю, — ответил Сэм. — О нем писали в газетах задолго до моего отъезда, но никогда не говорилось, откуда он родом. Мой друг Николас, может быть, знает. Я думаю, он может нам помочь. Его дядя — премьер-министр, Эдвард Сэйр. Вы его знаете. Ник приедет ко мне погостить в следующем месяце, и ты, наверное, застанешь его до того, как он уедет.

— Он приедет сюда? — переспросил Тачстоун. — Удивительно, что его отпускают. Мне кажется, армия уже много лет не давала никому разрешения на переход. Разумеется, не считая кучи беженцев, но ведь это политические игры. У армии не было выбора.

— Ник здорово умеет убеждать, — сказал Сэм, вспомнив об их школьных выходках. — Я попросил Эллимер подписать его визу.

— Я подписала и послала ее сто лет назад, — сказала Эллимер.

— Очень хорошо, — сказал Тачстоун. — Это полезное знакомство, важное и для нас, и для одной из правящих семей Анселстьерры. Теперь они узнают, что такое Королевство, от одного из членов своей семьи. Я позабочусь, чтобы Бархедринский сторожевой пост обеспечил твоему другу эскорт от Стены. Если мы потеряем племянника премьер-министра, это плохо скажется на переговорах.

— О чем переговоры? — спросила Эллимер. — Я хочу сказать, что там, в Корвере, они любят делать вид, будто нас вообще не существует. Я всегда спорила с тупыми городскими девчонками, доказывала, что Королевство — настоящее.

— О двух вещах, — ответила Сабриэль. — Золото и страх. У нас не много золота, но его может оказаться достаточно для решения наших проблем, если оно перекочует в правильные карманы. Многие северяне до сих пор помнят, что было, когда Керригор перешел через Стену. Мы должны попытаться довести до их сознания, что все повторится, если они пошлют беженцев на Север.

— А это не может быть Керригор? — вдруг спросил Сэм. — Ну, тот, кто стоит за всем этим.

— Нет, — хором ответили Сабриэль и Тачстоун. Они обменялись взглядами, вспомнив ужасные события прошлого и то, что Керригор намеревался сотворить здесь, в Королевстве и в Анселстьерре.

— Нет, — повторила Сабриэль. — Я взглянула на Керригора, когда была в Доме Аборсена. Он будет спать вечно под заклятием Ранны. Он заперт в самый глубокий подвал и связан всеми запирающими и охранными заклинаниями, которые мы с отцом только смогли вспомнить. Так что это точно не Керригор.

— Кто или что бы это ни было, надо с ним что-то делать, — величественно проговорил Тачстоун. — И мы четверо позаботимся об этом. Но сейчас я предлагаю всем выпить по кубку глинтвейна и поговорить о более веселых вещах. Как прошел праздник Зимнего Солнцестояния? Я рассказывал, что, когда был в твоем возрасте, тоже танцевал танец Птицы Рассвета, Сэм? А как ты справился?

— Я забыл кубки, — ответил Сэм. Кувшин с вином был все еще горячий.

— Мы можем пить и прямо из кувшина, — проговорила Сабриэль. Она взяла кувшин и уверенно поднесла его ко рту. — О, как хорошо. А теперь расскажи мне, Сэм, как прошел твой день рождения?

Сэм произнес несколько банальных фраз о том, что все прошло хорошо, не глядя на возмущенное лицо Эллимер. Несомненно, родители еще не говорили с Джэллом, иначе они задавали бы другие вопросы. Он был рад, когда его наконец оставили в покое и стали расспрашивать Эллимер о ее занятиях теннисом. Очевидно, рассказы о достоинствах сестры распространялись быстрее, чем слухи о его недостатках.

Тут Эллимер набросилась на него с упреками, что он отказывается сделать ей ракетки для тенниса. Только он один умеет делать их так искусно. Пришлось поспешно обещать, что в ближайшее время он сделает ей целую дюжину, лишь бы сестра отстала.

Они говорили еще о каких-то пустяках, но будущее уже тяжко нависло над ними. Сэмет никак не мог перестать думать о книге и колокольчиках. Ну вот что он будет делать, если его и вправду вызовут отражать вторжение Мертвецов? Что он будет делать, если это окажется тот некромант, который мучил его в Смерти? Или того хуже, если это окажется еще более сильный враг, какого боялась и сама Сабриэль?

— А что, если… Что, если этот враг не имеет отношения к Королини? Что, если он ждет, чтобы вы уехали? И тогда объявится…

Разговор до этого шел о забавном случае, когда на балу, данном в честь майора Синдала, одна девушка так закружилась в танце, что с нее свалилось платье. А сама она упала на Джэлла Орена. Но при словах Сэма смех мгновенно смолк.

— Даже если такое случится, мы будем всего в неделе пути от Билайзера, самое большее — в десяти днях, — ответила Сабриэль. — Почтовый сокол до Бархедрина, всадник до границы, телеграмма оттуда или из Бэйна в Корвер, затем снова в Бэйн… Наверное, все это займет даже меньше недели. Но мы думаем, что этому врагу, что бы он ни замышлял, потребуется огромное количество Мертвых. Клэйр видели много возможных будущих, в которых Королевство станет сплошной пустыней, населенной одними Мертвыми. Но откуда может взяться такое количество Мертвецов? К этому ужасу может привести только убийство бедных беззащитных беженцев. Наши люди хорошо вооружены. Да и в любом случае во всем Королевстве нет городов, кроме Билайзера, с населением в двести тысяч человек.

— Я не знаю, что это еще может быть, — твердо сказал Сэм. — Я просто не хочу, чтобы вы снова уезжали.

— Быть Аборсеном — это большая ответственность, — ответила Сабриэль. — Насколько я понимаю, ты очень осторожный молодой человек. Но это твоя судьба, Сэмет. Идущий ли выбирает путь или путь выбирает идущего? Я уверена, что ты прекрасно со всем справишься, и скоро мы снова будем вместе, и тогда поговорим о более веселых вещах, хорошо?

— Когда ты едешь? — спросил Сэм. Он очень надеялся, что мать отложит отъезд. Может быть, он сможет поговорить с ней завтра и спросить совета, как обращаться с «Книгой Мертвых». И как преодолеть свой парализующий страх.

— Завтра на рассвете, — неохотно ответила Сабриэль. — Как раз и нога успеет зажить. Отец поскачет с посольством к северным варварам, а я полечу на восток. Затем, чтобы запутать следы, вернусь тем же путем, завтра вечером подберу его, и мы вместе полетим на юг к Дому Аборсена. Там мы попытаемся поговорить с Моггетом, а потом полетим в Бархедрин и к Стене. Надеюсь, это запутает всех возможных шпионов.

— Нас не будет долго, — грустно произнес Тачстоун, глядя на свою маленькую семью, так редко собиравшуюся вместе. — Но, как всегда, долг призывает, и мы должны ему следовать.
Глава двадцать шестая. ПИСЬМО ОТ НИКА

Сэм вышел из Хранилища, когда уже наступил вечер, с пустым кувшином из-под вина и с колокольчиками. На сердце у него было тяжело. Эллимер вышла вместе с братом. Сабриэль осталась, чтобы провести ночь в центре круга Великих Камней Хартии и этим ускорить свое выздоровление. Тачстоун остался с ней. Наверняка они будут обсуждать недостатки своего сына, думал Сэм, медленно поднимаясь по лестнице с пакетом в руках.

У двери в свою комнату Эллимер почти дружелюбно пожелала ему спокойной ночи, но Сэм не пошел спать. Вместо этого он забрался по винтовой лестнице в свою мастерскую и вызвал несколько светящихся знаков Хартии. Сэмет положил колокольчики в шкаф, но не в тот, где уже лежала книга. Он спрятал их с глаз долой, но не мог выкинуть из своих мыслей. Потом Сэм равнодушно поковырялся в пружинках механического крикетного поля. Он подумывал о том, чтобы изготовить обе команды и заставить их играть, но ни механизм, ни магия не работали так, как ему бы хотелось.

Кто-то постучал в дверь. Сэм не двинулся с места. Если бы это был слуга, он бы уже обратился к Принцу. Если бы это была Эллимер, она бы ворвалась без стука.

Стук повторился, и на этот раз послышался какой-то приглушенный оклик. Что-то будто стукнуло об пол, и затем послышались удаляющиеся шаги на лестнице. Сэм открыл дверь и увидел, что на полу в коридоре стоит серебряный поднос с чудовищно изодранным письмом. Судя по состоянию письма, оно наверняка было из Анселстьерры, от Ника.

Сэм вздохнул, надел пару хлопковых перчаток и приготовил пинцет. Чтение писем Николаса напоминало медицинскую процедуру. Сэмет поставил поднос на скамью, чтобы знаки Хартии лучше освещали его, и начал снимать с письма шелуху, отделяя сгнившие фрагменты.

Через полчаса, когда часы на Серой башне пробили двенадцать раз, письмо уже можно было прочитать.

Дорогой Сэм!

Спасибо за визу в Старое Королевство. Я не понимаю, почему ваш консул в Бэйне так долго тянул с тем, чтобы выдать ее мне. Хорошо, что ты Принц, иначе в жизни бы мне ее не видать. С моей стороны нет никаких препятствий. Папа позвонил дяде Эдварду, и тот нажал на нужные кнопки. На самом деле никто в Корвере не знал, что ты можешь достать разрешение пересечь границу. В любом случае хотя бы в этом Анселстьерра и Старое Королевство очень похожи. Все сводится к вопросу, с кем ты знаком и к кому можешь обратиться.

Я хочу выехать из Эвена завтра утром, и если поезд будет идти по расписанию, то в субботу буду уже в Бэйне и перейду Стену пятнадцатого числа. Я знаю, это раньше, чем мы планировали, но я буду не один, я нанял проводника — бывшего офицера Пункта Перехода, мы столкнулись с ним в Бэйне. Столкнулись — это буквально. Он перебегал дорогу, чтобы увернуться от толпы демонстрантов этой партии «Наша Страна», наткнулся на меня и чуть не сбил с ног. Но это оказалась счастливая встреча, потому что он хорошо знает Старое Королевство. Он, кстати, подтвердил то, что я читал о феномене под названием «ловушка молний». Он ее даже видел, и ты знаешь, ее необходимо изучить. Дело того стоит.

Так что я думаю, что по пути в твою столицу Билайзер я взгляну на эту ловушку молний. Мой проводник, кажется, не сильно удивился, что мы с тобой знакомы. Похоже, он совершенно равнодушен ко всему королевскому, как и наши школьные друзья!

Во всяком случае, ловушка молний находится неподалеку от городка под названием Эдж, который, насколько я понимаю, расположен по пути к тебе. Если бы вы поверили, наконец, в нормальные карты в вашем Королевстве, насколько было бы проще!

Я с нетерпением жду, когда, наконец, смогу увидеть тебя в твоей естественной среде обитания, почти так же, как хочу исследовать любопытные аномалии вашего Старого Королевства. Странно, но об этом так мало написано. В школьной библиотеке нашлось всего лишь несколько старых и весьма подозрительных текстов, а в Рэдфорде и того меньше. Королевство никогда не упоминается в газетах, разве что когда Королини бредит в Парламенте и желает посылать туда «нежелательных элементов и южан». И называет он Королевство «крайним Севером».

Все, что связано с Королевством, покрыто заговором молчания. Так что я уверен, у вас найдется много такого, что честолюбивый молодой ученый может открыть миру.

Меня все время мучает какой-то бронхит. Очень странно, но чем дальше на юг я уезжаю, тем хуже мне становится. А ужаснее всего мне было в Корвере, может, из-за того, что там воздух чрезвычайно загрязнен. Последний месяц я провел в Бэйне и тут чувствовал себя просто великолепно. Я надеюсь, что в твоем Старом Королевстве поправлюсь окончательно, потому что воздух у вас наверняка первобытно чист. В любом случае с нетерпением жду встречи с тобой.

Твой верный друг Николас Сэйр.

P. S. Я не верю, что Эллимер действительно под два метра ростом и весит сто тридцать килограммов. Если бы это было правдой, ты бы сказал мне об этом раньше.

Сэмет осторожно отложил письмо. Затем перечитал его еще раз, надеясь, что с первого раза не так понял. Неужели Ник вознамерился преодолевать Стену в сопровождении единственного проводника, к тому же, может быть, и весьма ненадежного? Что он, не соображает, как опасна территория у Стены? А особенно для анселстьеррца, у которого не было знаков Хартии и никакого понятия о магии. Ник не сможет даже проверить, настоящий его проводник, или испорченный носитель Хартии, или вообще создание Свободной магии, достаточно сильное для того, чтобы пересечь границу и не быть обнаруженным.

Сэм закусил губу. Вдруг, сам не осознавая зачем, он бросился к календарю. В соответствии с ним пятнадцатое число было три дня назад, так что Ник уже должен был преодолеть Стену. Бежать туда было уже поздно, даже на Бумажных Крыльях поздно лететь. Почтовые соколы тоже не помогут. Что теперь толку посылать их на границу с сообщениями стражникам. У Ника была виза для него самого и для слуги, так что пост в Бархедрине наверняка не задержал их. Наверное, сейчас Ник где-то в Бордерлендсе, идет к Эджу.

Эдж! Сэм чуть не прокусил губу при мысли об этом городе. Это слишком близко к Красному озеру, и это тот самый район, где Клорр Маски разрушила Камни. И ведь именно сейчас враг замышляет что-то против Королевства. Самое неподходящее место для Ника!

Стук в дверь прервал его мысли, и Сэм нервно вскочил:

— Да! Кто там?

— Я, — сказала Эллимер, входя. — Надеюсь, я не помешала твоим творческим занятиям?

— Нет, — вяло ответил Сэмет.

Эллимер оглядывала комнату с интересом, а Сэм ждал, когда она уйдет. Эту маленькую комнату Сэму подарили на шестнадцатилетие, и с тех пор он проводил здесь много времени. У стены стояли две рабочие скамьи, на них — инструменты и драгоценные камни. Там же Эллимер разглядела маленькие фигурки крикетных игроков, небольшие слитки золота и серебра, кусочки бронзовой проволоки, горку сапфиров и крошечный кузнечный горн, встроенный в бывший камин.

И повсюду здесь была магия Хартии. Увядающие знаки Хартии поблескивали в воздухе, лениво ползли по стенам и потолку, теснились на дымовой трубе. Совершенно ясно, что Сэмет в данный момент занимался не изготовлением обещанных теннисных ракеток.

— Что это ты делаешь? — с любопытством спросила Эллимер. Она заметила, что некоторые знаки необычайно сильны.

— Да так, разное. Тебе не интересно.

— Откуда ты знаешь? — спросила Эллимер. Начиналась обычная ссора.

— Это игрушки, — буркнул Сэм. Он схватил маленького подающего и так резко махнул им в сторону Эллимер, что с фигурки слетела кепка. — Я делаю игрушки. Я знаю, что это неподходящее для Принца занятие, и я должен выспаться перед репетицией балета Малого двора, но я не могу спать.

— Я тоже не могу, — сказала Эллимер примирительно. — Я так беспокоюсь за маму.

— Она же сказала, что поправится. Великие Камни исцелят ее.

— Да, исцелят на этот раз. Но ей необходим помощник, Сэм, и только ты можешь им стать.

— Я знаю, — ответил Сэм. Он оглянулся на письмо Ника. — Да знаю я!

— Ну, тогда, — продолжала Эллимер, — я только хотела сказать, что для тебя самое важное — учиться быть Аборсеном, Сэм. Если тебе требуется больше времени, то ты только скажи, и я изменю твой распорядок дня.

Сэм взглянул на сестру с изумлением:

— Ты что, хочешь сказать, что отменишь мои танцевальные репетиции и разрешишь не приходить на эти дурацкие вечера с сестрами твоих друзей?

— Они не… Да. — Эллимер перевела дыхание и продолжала: — Теперь все изменилось. Теперь мы знаем, что происходит в действительности. Мне самой надо больше заниматься с гвардейцами. Чтобы подготовиться.

— Подготовиться? — испуганно переспросил Сэм. — Что, уже так скоро?

— Да, — сказала Эллимер. — Даже если мама с папой добьются успеха в Анселстьерре, то беспорядки все равно будут. Что бы это ни было, оно не станет сидеть и ждать, когда мы его найдем и обезвредим. Тебе надо подготовиться, Сэм. Вот и все, что я хотела сказать.

Она встала и вышла. Сэм остался сидеть, как громом пораженный, бессмысленно глядя в стену. Некуда бежать. Ему необходимо стать настоящим наследным Аборсеном. Он должен воевать с врагом, кем бы тот ни оказался. Люди ждали этого. Все зависит от него.

И судьба Николаса тоже зависит от него, вдруг понял Сэм. Он должен найти друга и спасти. Найти, пока Николас не попал в настоящую беду. Никто, кроме него, сделать этого не сможет.

Внезапно Сэм понял, что это и есть его настоящая цель. Он ощутил решимость. Его друг в опасности, и он должен спасти его. К тому же так он на некоторое время окажется вдали от «Книги Мертвых» и своих рутинных придворных обязанностей. Каких-нибудь несколько недель. Может, он найдет Ника совсем быстро. И доставит его в безопасное место, особенно если с ним пойдет дюжина Королевских гвардейцев. Да и Сабриэль говорила, что к бегущей воде Мертвые не приближаются.

Где-то в глубине души Сэм сознавал, что на самом деле это бегство. Но он заглушил в себе эту мысль. И даже не взглянул на шкафы, где лежали книга и колокольчики.

Сэм подумал, что, если решение принято, его надо осуществлять немедленно. Надо только придумать, как это сделать. Эллимер никогда его не отпустит. Так что надо спросить у отца. Значит, придется проснуться до рассвета, чтобы успеть увидеть Тачстоуна.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:49 | Сообщение # 18

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава двадцать седьмая. ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ СЭМЕТА

Несмотря на принятое решение, Сэм проспал и уже не застал Тачстоуна. В надежде перехватить отца у Южных ворот Сэм кинулся через весь Дворец на Звездную аллею. Двое гвардейцев бежали вместе с ним, с трудом поспевая; они-то бежали в полном вооружении: шлемы, доспехи, тяжелые сапоги.

Но Сэм так и не успел. Он увидел лишь спины Королевского эскорта и услышал приветственные крики толпы, а затем — пронзительные звуки фанфар. Сэмет вскочил на какую-то телегу, чтобы видеть поверх голов. И увидел, как отец выезжает через высокие ворота Билайзера. Его красно-золотой плащ развевался, лучи утреннего солнца играли на золотой короне. А потом Тачстоун скрылся за воротами.

Королевские гвардейцы ехали впереди и позади Короля в два ряда, Сэм видел, как сверкали их кольчуги. Завтра один из них оденется, как Тачстоун, и продолжит путь на север. А сам Король полетит в Анселстьерру вместе с Сабриэль, чтобы попытаться предотвратить гибель двухсот тысяч невинных людей.

Сэмет смотрел вслед кортежу, пока последний гвардеец не миновал ворота. Люди, лошади, телеги, ослы, повозки, кареты… Все это с шумом проезжало почти рядом с Сэмом, но он ничего не замечал.

Он упустил отца, и теперь придется принимать решение самостоятельно. Сэмет пошел обратно в город, прямо наперерез движению. Его не сбили с ног только потому, что двое стражников расталкивали толпу перед ним. Сэм по-прежнему ничего не замечал вокруг.

Едва приняв решение спасти Ника, Сэм понял, что обязательно выполнит задуманное. Ведь он — единственный человек, которого Ник послушается. Кто еще мог бы увести Николаса с намеченного пути? К тому же Сэм был магом в стране, полной магии, а Ник не имел обо всем этом ни малейшего представления.

Итак, он был единственным, кто способен спасти Ника от напасти, угрожающей ему в районе Красного озера. Но для этого Сэму надо покинуть Билайзер, презрев свои прямые обязанности. Он точно знал, что Эллимер никогда ему этого не позволит.

Такие мысли проносились в голове Сэма, пока он со стражниками проходил под одним из гигантских акведуков, снабжавших город чистой водой из горных рек. У акведуков, впрочем, были и другие задачи. Бегущая вода служила защитой от Мертвецов, особенно во время двух столетий междуцарствия.

Сэмет подумал об этом, когда услышал глухой рев воды высоко над головой. На мгновение его сердце сжалось. Ведь не кто иной, как он сам, должен быть защитой от Мертвецов.

Выйдя из-под акведука, Сэм направился по королевской дороге прямо ко Дворцу. Эллимер наверняка уже ждала его, так как они должны сегодня заседать в Малом дворе. Сестра будет такой холодной и невозмутимой в черно-белой мантии судьи и с жезлом в руке. Его держали, когда произносили заклинания правды. Эллимер придет в ярость, увидев его потным, грязным, в неподобающей одежде и без жезла — Сэм потерял его и никак не мог найти. Может, под кровать закатился?

Малый двор. Обязанности на праздниках. Теннисные ракетки. «Книга Мертвых». Все это заполняло его время и, казалось, стремилось поглотить его самого.

— Нет, — прошептал Сэм и внезапно остановился. Двое стражников чуть не налетели на него. — Я ухожу. Ухожу этой же ночью.

— Что вы сказали, сэр? — спросила Тонин, младшая из двух стражников. Она была того же возраста, что и Эллимер, и они дружили с раннего детства. Тонин почти всегда сопровождала Сэма во время его редких походов в город, и он был уверен, что стражница докладывает Принцессе о каждом его движении.

— Ничего, Тонин, ничего, — ответил Сэмет и для убедительности даже покачал головой. — Просто думаю вслух. Ты же знаешь, я не привык вставать до рассвета.

Тонин и второй стражник обменялись насмешливыми взглядами за его спиной. Они-то каждый день вставали задолго до рассвета.

Они забрались на холм и вошли в прохладный двор с фонтаном посередине, этот двор вел в западное крыло Дворца. Сэм заметил, как стражники переглядывались. Он прекрасно осознавал, что во Дворце его не считают хорошим Принцем. Сэм даже подозревал, что большинство горожан придерживаются того же мнения. Это было обидно. В школе в Анселстьерре он был одним из лидеров. Там он во всем превосходил других: в крикете летом и в регби зимой. Он был лучшим учеником по химии и одним из лучших — по остальным предметам. Здесь же все было наоборот.

Стражники покинули его при входе в спальню, и он начал торопливо умываться и переодеваться в судебную мантию. На умывальнике Сэма ожидал кувшин с горячей водой: во Дворце, который строился наскоро после пожара, не было такого отопления и водопровода, как в Доме Аборсена и в Леднике Клэйр. Сэмет строил некоторые планы по этому поводу, кроме того, глубоко под землей остались еще водопроводные системы старого сгоревшего Дворца. Но у Сэма все никак не хватало времени изучить нужную магию и инженерные системы.

— Я ухожу, — снова произнес он, обращаясь к стене. — Единственный вопрос — как?

Он зашагал по комнате. Она была небольшой, поэтому приходилось все время поворачивать. Вдруг Сэм остановился перед серебряным зеркалом, висящим над его железной кроватью.

— Переоденусь, — высказал он мысли вслух. — Принц Сэмет останется здесь. Я стану просто Сэмом-путешественником, который остался в Билайзере из-за болезни, а теперь спешит присоединиться к своим попутчикам.

Он улыбнулся этой мысли и посмотрел на себя в зеркало. На него глядел Принц Сэмет в полном облачении. Красно-золотой плащ, белая рубашка, замшевые штаны, ботфорты с позолоченными пряжками. Лицо довольно симпатичное, ни разу еще не бритое. Все какое-то гладкое. Слишком холеное лицо, подумал Сэм, в нем не хватает опыта или мужественности. Необходимо, чтобы был шрам, или надо сломать нос, или что-нибудь еще придумать.

Рассматривая свое изображение, Сэм начал входить в бесконечное течение Хартии. Он собрал несколько знаков и мысленно выстроил их в цепочку. Затем при помощи указательного пальца Сэм вытянул из своего сознания эту цепь знаков и расположил их перед глазами. Цепь засияла в воздухе, источая магию.

Сэмет внимательно осмотрел знаки и повторил в уме заклинание, прежде чем произнести его вслух. Знаки Хартии образовали сверкающий круг. Сэм глубоко вдохнул и вступил в него. Знаки загорелись так ярко, что стало больно глазам и от знака на лбу Сэма полетели горячие искры. Лицо Принца озарилось золотым пламенем. Он зажмурился. В ушах зазвенело, из глаз брызнули слезы, очень хотелось чихнуть. Так он стоял несколько минут, пока все внезапно не кончилось. Сэм с трудом удерживался на ногах. Он судорожно вздохнул, чихнул и открыл наконец глаза.

В зеркале отражался человек, одетый как раньше. Но лицо изменилось. Несомненно, это был уже не Принц Сэмет, а Сэм-путешественник. Черты лица напоминали прежние, но он стал на несколько лет старше. Щеки и подбородок явно уже были знакомы с бритвой, волосы посветлели и стали длиннее.

Здорово, намного лучше. Сэмет, то есть Сэм, довольно улыбнулся своему изображению и пошел переодеваться. В шкафу лежали его старые охотничьи кожаные штаны с курткой. Самое подходящее для путешественника одеяние. Еще несколько рубашек и смен нижнего белья. В городе надо будет купить плащ. И коня. И еще меч. Не мог же он взять тот, подаренный матерью на шестнадцатилетие. Слишком большая ответственность. Кроме того, этот меч кто-нибудь мог узнать.

Но можно захватить несколько вещиц, которые он смастерил сам. Подумав о своей комнате в башне, Сэм сразу же вспомнил «Книгу Мертвых». Разумеется, ее он не возьмет. Он сбегает наверх, захватит несколько предметов и исчезнет!

Впрочем, нельзя ему идти в кабинет в таком виде. И еще надо отвести подозрения Эллимер, иначе за ним погонятся и наверняка приведут назад с великим позором. Насильно приведут, так как стража охотно выполнит приказы Эллимер и проигнорирует его желания. Эту картину Сэм представил себе особенно ярко.

Он тяжко вздохнул и сел на кровать с сапогами в руках. Очевидно, его побег, то есть спасательная экспедиция, требовал более тщательной подготовки. Надо создать временного посланника, точно копирующего его самого. И этого посланника Эллимер должна видеть как можно дольше, но на расстоянии, чтобы она сразу же не догадалась, в чем дело. Еще можно сказать сестре, что ему надо произвести с «Книгой Мертвых» нечто такое, для чего требуется провести три дня в полном одиночестве. Сэм не решался признаться себе, что просто не хочет изучать ее и готов все бросить. Он убеждал себя, что ему просто необходим перерыв, отдых, и три недели для спасения Николаса сейчас намного важнее, чем три недели занятий. Он все нагонит по возвращении. А если Эллимер попросит Клэйр найти брата, то трех дней форы ему хватит. Предположим, Эллимер обнаружит его исчезновение только на четвертый день, пошлет почтового сокола Клэйр, это еще плюс два дня, да еще когда там они ответят… По крайней мере, у него в запасе полных пять дней.

Тогда он будет уже на полпути к Эджу. Ну, или в четверти пути, подумал Сэм, пытаясь точно вспомнить расстояние до маленького городка на Красном озере. Ему нужны карта и последнее издание «Очень полезного путеводителя», чтобы знать, где можно остановиться. Да, действительно, есть же масса вещей, о которых надо позаботиться до отъезда. Сэм бросил сапоги в угол и снова подошел к зеркалу. Надо срочно вернуть себе прежний облик, а то, чего доброго, арестуют собственные стражники.

Кто бы мог подумать, что начало путешествия окажется таким трудным?

Горестно вздохнув, Сэм начал процесс разрушения собственного заклинания. Знаки Хартии взвихрились над его головой и снова исчезли в бесконечном потоке Хартии. Вернув собственную внешность, Сэм поплелся в башню, чтобы начать сборы. На ходу он постоянно оглядывался, чтобы Эллимер не перехватила его и не препроводила в Малый двор.
Глава двадцать восьмая. СЭМ-ПУТЕШЕСТВЕННИК

Эллимер, конечно, перехватила его, и остаток дня Сэму пришлось провести в Малом дворе. Сначала судили вора. Тот упорно лгал, это было хорошо видно, потому что благодаря заклинанию правды при первых же словах его лицо пожелтело, с каждым новым словом приобретая все более чудовищный оттенок. Затем пришла очередь нудного разбирательства по поводу раздела имущества. После этого слушали дело о малолетних преступниках, которые сразу во всем сознались. Наконец некий адвокат произнес очень длинную и очень скучную речь. К тому же он в своих умозаключениях опирался на законы, которые Тачстоун отменил более десяти лет назад.

К счастью, на вечер больше не были назначены никакие официальные мероприятия. Впрочем, за ужином Эллимер не упустила случая посадить рядом с Сэмом сестру одного из своих друзей. К ее удивлению, брат был на сей раз весьма разговорчив и любезен с девочкой, и, когда спустя несколько дней все вокруг ругали Сэмета за побег, только она и заступалась за него.

После ужина Сэм объявил Эллимер, что следующие три дня он будет заниматься магией. Ему необходимо полное погружение в одно важное заклинание, которое требует абсолютной концентрации. Он возьмет на кухне воду и еду, а затем запрется у себя в спальне. И чтоб никто его не беспокоил.

При этом известии на лице Эллимер отразилась такая радость, что Сэм смутился. Но даже укоры совести не могли повлиять на его решение. Поднявшись в спальню, он занялся созданием посланника — собственного двойника. Посланник был готов уже за полночь и получился очень хорошо. Правда, он выглядел как человек, только если смотреть со стороны двери, сбоку же был плоским, как блин. Зато если бы кто-нибудь вздумал окликнуть его, тот умел ответить: «Уходите, я занят!», «Потом, потом», «Я же просил меня не беспокоить!» Голос абсолютно не отличался от голоса Сэма.

Сотворив посланника, Сэмет сходил в кабинет, прихватил там деньги и несколько вещиц собственного изготовления, которые могли бы пригодиться в дороге. На шкафы он далее не взглянул. Они, казалось, неодобрительно хмурились на него из углов.

Наконец Сэм вернулся в спальню и заснул. Ему приснился сон, будто он снова поднимается по лестнице, входит к себе в кабинет, один за другим открывает шкафы, берет футляр с колокольчиками и книгу. Открывает ее, начинает читать. И вдруг со страниц прямо ему в лицо ударяет огненный вихрь и утягивает в Смерть. Сэм падает в ледяную воду. Он не может дышать, он задыхается…

Сэм проснулся внезапно, весь в холодном поту. Сердце бешено колотилось. Вокруг шеи обернулась простыня, это она его душила. Сэмет судорожно содрал ее с себя и встал с кровати. Часы за окном пробили четыре. Он спал только три часа, но знал, что больше не уснет. Пришло время перевоплощаться в Сэма-путешественника. Мальчик произнес соответствующие заклинания.

Когда Сэмет выскользнул из Дворца, было еще совсем темно, стоял предрассветный час. Окруженный тремя слоями знаков Хартии, чтобы не быть услышанным или увиденным, Сэм спустился вниз по лестнице, миновал часового в Юго-Западном дворе, прошел по наклонному коридору к садам. В саду вдоль аллей ходили часовые, но Сэмета они не видели и не слышали. Наконец он оказался у нижней террасы. Там в стене находилась потайная дверь, запертая на замок и заклинание. У Сэма был с собой ключ, который он стащил заранее, а дверь признала знак Хартии у него на лбу и открылась.

От потайной двери к королевской дороге вела узкая тропинка. Сэм перекинул через плечо свои седельные сумки. Они оказались на удивление тяжелыми. Сэм даже подумал, не выкинуть ли что-нибудь, но все вещи, взятые в дорогу, были, что называется, предметами первой необходимости. Плащ, запасные рубашки, запасная пара брюк, нижнее белье, набор для штопки, мыло и бритва, брошюра «Очень полезный путеводитель», спички, тапочки, два золотых слитка, большой кусок кожи для ночевок на голой земле, бутылка бренди, окорок, буханка хлеба, три имбирных пирога, несколько вещиц собственного изготовления. На Сэмете красовалась широкополая шляпа, за пояс был заткнут маленький кинжал, на ремне висел кожаный кошель. Первым делом надо будет зайти на центральный рынок, чтобы купить меч, затем — на конную ярмарку, чтобы приобрести лошадь.

По королевской дороге уже двигался шумный поток мужчин, женщин, детей, собак, лошадей, мулов, телег, тележек, повозок. Сэм влился в этот поток и ощутил огромный душевный подъем, какого у него не было много лет. Может быть, такой же восторг он испытывал ребенком, когда отправлялся с родителями в дальнюю поездку или когда наступал какой-нибудь долгожданный праздник. Сейчас Сэм был свободен от обязанностей, никто не усмехался ему в спину, он вдруг получил возможность веселиться, просто идти, не оглядываясь на других, хохотать, когда вздумается.

При этой мысли Сэм вдруг захохотал. Он и забыл, что немного состарил себя, смех неожиданно вышел басистым. Сэм потеребил свои наколдованные усы и ускорил шаг. Вперед, на помощь Нику!

Через три часа кошель его изрядно похудел. Стояла страшная жара, не по сезону. Обычно в это время года бывает намного прохладнее. В торговых рядах толпился народ. Выбирая себе меч, Сэм вспотел с головы до ног. Казалось, время тянется мучительно долго.

На конной ярмарке было еще хуже. Тучи мух роились над людьми и животными. Они садились на лицо, лезли в глаза, гудели, кусались и страшно раздражали. Неудивительно, подумал Сэм, что эту ярмарку королевским указом разместили в нескольких милях от города. Это было несколько сотен лет назад. В эпоху междуцарствия ярмарки еще не было, но при восшествии на престол Тачстоуна возобновилась торговля лошадьми, и ярмарка ныне процветала. Стойла, загоны, манежи тянулись бесконечными рядами. Ярмарка занимала чуть ли не целую квадратную милю. Конечно, в таких условиях найти подходящую лошадь было непросто, и поиск ее занимал много времени. За хорошую лошадь шла настоящая борьба среди покупателей. Жители со всего Королевства, даже северные варвары стекались на ярмарку, чтобы купить здесь лошадь. В это время года, весной, торговля шла самая бойкая.

Несмотря на толпы, мух и настырных покупателей, Сэмет совершил обе покупки вполне удачно. Он приобрел длинный меч, простой, но функциональный и удобный. И коня Сэм нашел неплохого — нервную, худую кобылу. Кобыла обладала двумя несомненными достоинствами — она была самая обычная, неприметная и при этом недорогая. Сначала Сэм захотел назвать ее Тонин, в память о самой нелюбимой своей телохранительнице, но передумал. Решил, что это глупое ребячество. Предыдущий хозяин лошадки звал ее Спрут. Сэм оставил ей это имя.

Выбравшись из толкотни на конной ярмарке, Сэм вскочил в седло и устремился сквозь людской поток вон из города. Как же много людей шло по дороге! Рабочие, крестьяне, торговцы, целые семьи двигались в обе стороны — пешком, верхом, на повозках. На лошадях, осликах, мулах. Тут же бригада каменщиков укладывала брусчатую мостовую.

Сэм уже приближался к городским воротам, как вдруг его обогнал королевский гонец на чистокровном черном скакуне. За такого на конной ярмарке покупатели поубивали бы друг друга, подумал Сэм и поспешно надвинул шляпу на глаза. Затем еще четверо верховых гвардейцев промчались мимо него. Они также не жалели лошадей, потому что на каждой почтовой станции по пути их ожидали свежие. Сэм, увидев их, опять закрыл лицо. Но напрасны были опасения, что его обнаружат, никому не было дела до мальчика.

Изучив «Очень полезный путеводитель», Сэм наметил маршрут. Он выйдет из Билайзера на континент по Узкому перешейку. Затем повернет на юг к Оршару. Потом — на запад к Синдлу, а затем доедет до реки Раттерлин и там возьмет паром до Квирра. Конечно, можно было сразу отправиться через Синдл к реке, но он слышал, что в Оршаре подают отличного копченого угря, любимое его кушанье. Кроме того, от Оршара он может свернуть с так называемых королевских дорог и пробираться проселочными. Впрочем, имелось одно обстоятельство: королевские дороги были снабжены мостами через многочисленные реки Королевства, а на проселочных мосты могли отсутствовать. Поэтому из-за весеннего половодья обходные пути стали, наверное, непроходимы.

В любом случае эти трудности возникнут еще нескоро, и до Оршара о мостах нечего беспокоиться, а до него еще два дня езды, и у Сэма было достаточно времени как следует обдумать, куда и зачем он направляется. Но когда он наконец добрался до гостиницы, то уже ни о чем думать не мог. Он проехал в этот день только семь лье. Но солнце уже село, а Сэмет вымотался до предела. Во-первых, он почти не спал прошлой ночью, а во-вторых, у него после целого дня верховой езды все болело. В эту зиму он почти не ездил верхом, в чем сейчас сильно раскаивался.

Когда Сэм наконец заметил гостиничную вывеску, силы покинули его окончательно. Он заплатил конюху, чтобы тот позаботился о Спрут, снял лучшую комнату и рухнул на кровать, не раздеваясь. Уже засыпая, он кое-как сбросил сапоги. Затем стянул с себя куртку. Ему снилось, что он куда-то скачет верхом, копыта стучат и стучат. Потом стук стал громче, и сон пропал. Оказалось, что стучат в дверь — громко и требовательно. Сэм открыл глаза и увидел, что уже давно день, солнце стоит высоко и ярко светит сквозь узкие окна.

— Кто там? — недовольно спросил Сэм. Никто не ответил. Тогда он медленно сел и ожесточенно протер глаза. Все его тело задеревенело, он чувствовал себя ужасно, голова раскаливалась, одежда вся смялась, и вдобавок от нее разило лошадью.

— Завтрак, что ли? — хрипло крикнул Сэм.

Ответа не было, но стук не прекращался. Со стоном Сэм сполз с кровати и подошел к двери. Он думал, что это какой-то местный деревенский дурачок принес ему поднос с завтраком и стучит, старается. Сэм открыл дверь. За ней стояли двое широкоплечих мужчин. На обоих блестели значки, указывающие их принадлежность к деревенской полиции. Один, очевидно старший по чину и возрасту, имел знак Хартии на лбу. У младшего знака не было.

— Сержант Кук и констебль Тэп, — отрекомендовался за двоих старший, затем уверенно оттолкнул Сэма и вошел в комнату. Его спутник прошел вслед за ним и быстро закрыл дверь на засов.

— Чего вы хотите? — спросил Сэм, зевая. Он ни капли не испугался, потому что подумал, что они ошиблись дверью. Деревенских полицейских он раньше видел только на парадах и когда вместе с отцом объезжал посты.

— Мы хотим объяснений, — сказал сержант Кук и приблизил лицо к Сэму так, что на того пахнуло чесноком. — Давай-ка начнем с того, как тебя зовут и кто ты такой.

— Меня зовут Сэм. Я — путешественник, — ответил Сэмет, следя взглядом за вторым полицейским, который разглядывал его меч и седельные сумки. Вдруг его охватило плохое предчувствие. Эти констебли, может быть, и не такие тюфяки, как он сначала подумал. А вдруг они поймут, кто он такой…

— Очень странно, что путешественник остановился в гостинице, да еще и в самом лучшем номере, — сказал констебль и резко повернулся к Сэму, оторвавшись от созерцания сумок и меча. — Очень странно, что путешественник дал конюху серебряную монету.

— Странно, что у лошади путешественника нет клейма его рода, — подхватил сержант, не глядя на Сэма, как будто мыслил вслух, — и очень, очень странно, если сам путешественник не имеет на себе знака своего рода. И ты знаешь, мой друг, я, пожалуй, удивлюсь, если мы на этом пареньке обнаружим знак его рода. Но начнем-ка мы лучше с осмотра его сумок, Тэп. Глянь-ка, может, и так узнаем, что за птица к нам залетела.

— Вы не имеете права! — воскликнул Сэм и гневно вздернул подбородок. Но когда он это сделал, челка отлетела со лба, и под ней обнаружился знак Хартии.

Кук ахнул, вывернул Сэму руку за спину и приставил ему к горлу кинжал. Очевидно, он подумал, что знак поддельный, а носитель фальшивого или искаженного знака Хартии — действительно самое опасное, что может быть. Такой человек может оказаться чародеем Свободной магии, некромантом, а то и вовсе чем-то таким, что лишь приняло форму человека.

В этот же миг Тэп открыл седельную сумку и извлек оттуда темный кожаный футляр с семью цилиндрическими отделениями разного размера. Самый маленький — со склянку для лекарства, самый большой — с небольшой кувшин. Из отделений торчали деревянные ручки. Впрочем, и без них было понятно, что содержится в футляре. Колокольчики, подаренные Сэму матерью. Колокольчики эти он собственноручно запер в кабинете и не брал с собой.

— Колокольчики! — воскликнул Тэп, в ужасе выронил их и отпрянул, словно вытащил клубок ядовитых шипящих змей. Он, видимо, не заметил, что по футляру и ручкам переливались знаки Хартии.

— Некромант! — прошептал Кук. Сэм услышал в его голосе страх. Рука, державшая его, ослабела, и кинжал у горла задрожал.

Сэм инстинктивно сконструировал два знака Хартии, выудив из потока первые попавшиеся, и поспешно выдохнул их, а сам в это время бросился на пол. Первый знак полетел в Тэпа и ослепил его. Тот взвыл. Второй знак был предназначен Куку, но тот сам был магом Хартии, хотя и весьма примитивным. Полицейский выбросил отменяющий знак, и оба знака, столкнувшись в воздухе, рассыпались искрами. И, не дав Сэму времени подняться на ноги, Кук быстро ткнул его кинжалом под колено. Сэм закричал от боли. Кричал и Тэп, слепо натыкаясь на все предметы в комнате. Вдобавок к этому Кук принялся орать: «Здесь некромант! На помощь!» Сэм в панике подумал, что сейчас сюда сбегутся констебли со всей деревни и с дороги и жители из числа наиболее храбрых.

Первый шок прошел, и Сэм, ничего не соображая, следуя какому-то инстинкту, проделал то, чему его обучали на случай, если он подвергнется нападению. Он извлек из своего сознания несколько знаков Хартии и выкрикнул смертельное заклинание. Такое заклинание убивало любого, кто находился в пределах слышимости и не был заранее подготовлен отразить его.

Знаки вылетели вместе с его дыханием, и две раскаленные стрелы пронзили обоих констеблей. Кук и Тэп повалились на пол, как тряпичные куклы. После этого Сэм вскочил и, не обращая внимания на боль в ноге, схватил свои вещи и бросился вон из комнаты. Он был в ужасе от содеянного. Что же произошло? Он только что убил двоих людей своего отца, своих людей. Да и вообще людей. Они выполняли свою работу. Ту работу, которую следовало выполнять и ему и выполнять которую он боялся: они защищали людей от некромантов, Свободной магии и прочих подобных явлений.

Он не помнил, как спустился по лестнице, но, когда вышел в общую комнату, увидел, что люди шарахнулись от него. Он злобно глянул на них безумными глазами и выскочил на улицу, оставляя за собой кровавые следы.

Он нашел конюшню, нашел в ней Спрут, оседлал ее. В глазах мутилось, руки дрожали. Лошадь косила темным глазом, почуяв кровь. Сэм потрепал ее по шее, чтобы успокоить.

С великим трудом он забрался в седло. Спрут сразу пошла рысью. Кровь стекала по ноге, как струйка теплой воды. Она лилась в сапог, тот набух, затем кровь начала переливаться через край голенища. В глубине души Сэм понимал, что необходимо остановиться и обработать рану, но он не смел, продолжая бежать прочь, как можно дальше от места своего преступления.

Он сообразил, что надо повернуть на запад. Сначала он даже немного поездил зигзагами, чтобы сбить со следа возможную погоню. Затем поскакал прямо через поля к лесу на горизонте. Он думал лишь о том, чтобы добраться до этого леса, спрятаться там и полечить ногу.

Наконец Сэмет добрался до сени деревьев. Он заехал как можно дальше и, когда силы иссякли, упал с лошади. Боль охватила всю ногу и распространилась дальше. К горлу подкатывала тошнота, страшно кружилась голова, и мучительно хотелось пить. Зелень листвы шевелилась и шуршала, отчего Сэму стало совсем плохо.

Солнце спряталось за облаками, свет посерел. Сэм не мог сосредоточиться на исцеляющем заклинании. Знаки Хартии ускользали от него, не задерживаясь в сознании. Они не желали выстраиваться в нужную цепь.

Это было слишком трудно. Легче сдаться. Заснуть, провалиться в Смерть. Он знал, что в Смерти холодно. Он уже проваливался в ледяную воду реки. Если течение подхватит его, то пронесет через водопад за Первыми Воротами, и тогда ему уже не будет пути обратно. А там, за Первыми Воротами, или даже ближе его ждет некромант. Этот некромант ждет в Смерти его, наследного Аборсена, а Сэм настолько неумел, что не может даже контролировать свой уход из жизни. Некромант поймает его, отнимет дух и подчинит своей воле, направив его против семьи, против Королевства.

Сэма охватил страх, который оказался сильнее боли. Он наконец-то сосредоточился и вошел в Хартию еще раз, на этот раз успешно. Золотой свет затеплился в его ослабевших руках и устремился к ноге. Сэм чувствовал, как тепло проникает сквозь кожу, растекается по кости и рана затягивается. Магия начала работу по восстановлению здоровья Сэма.

Но все же он потерял слишком много крови, чтобы заклинание полностью исцелило его за такой короткий срок. Через некоторое время Сэм попытался подняться, но не смог. Голова упала на кочку, поросшую мхом. Еще минуту он держал глаза открытыми, но кроны деревьев над головой вдруг снова тошнотворно завертелись, и все вокруг потемнело.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:50 | Сообщение # 19

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава двадцать девятая. ОБСЕРВАТОРИЯ КЛЭЙР

Невоспитанная Собака проснулась с большой неохотой и провела изрядное количество времени, потягиваясь, зевая и вращая глазами. Наконец она встряхнулась и направилась к двери. Лираэль по-прежнему сидела с суровым видом, скрестив на груди руки.

— Собака! Мне надо с тобой поговорить.

Собака изобразила удивление и прижала уши:

— А разве мы не спешим домой? Ты знаешь, что уже пробило полночь? Точнее, сейчас три часа утра.

— Нет! — закричала Лираэль, сразу забыв о разговорах. — Не может быть! Тогда надо скорее уходить!

— Ну, если ты все-таки хочешь поговорить, — сказала Собака, усаживаясь и подняв голову так, словно приготовилась слушать, — то надо поговорить сейчас. Все надо делать сразу, я в этом уверена.

Лираэль не ответила. Она кинулась к двери, схватила Собаку за ошейник и потащила за собой.

— Ой! — взвыла Собака. — Я пошутила. Я пойду сама.

— Тогда двигайся быстрее, — буркнула Лираэль, пытаясь открыть дверь. Это было не просто — ни ручки, ни выступа не было. — Ну, как это открывается?

— А ты у нее спроси, — спокойно посоветовала Собака. — Толкать ее не имеет смысла.

Лираэль выдохнула с расстроенным видом, потом набрала полную грудь воздуха и заставила себя произнести:

— Дверь, откройся, пожалуйста.

Казалось, что дверь секунду подумала, а потом медленно открылась внутрь, дав Лираэль время отойти. Из дверного проема донесся рев реки и подул холодный ветер, взъерошив волосы Лираэль. Ветер принес что-то еще, что привлекло внимание Собаки, хотя Лираэль не поняла, что это такое.

— М-м-м, — протянула Собака, навострив уши в сторону двери, за которой виднелся светящийся знаками Хартии мост. — Там люди. Клэйр. Может быть, даже тетушка.

— Тетя Киррит! — вскрикнула Лираэль, подпрыгнув на месте. Она с диким видом огляделась, ища другой путь для отступления. Но другого пути не было, кроме скользкого, омываемого водами реки моста. Лираэль видела исходящий от моста яркий свет Хартии, но из-за тумана и поднимающихся от реки испарений он казался размытым. — Что нам делать? — спросила Лираэль, но вместо ответа до нее донеслось только эхо собственного вопроса.

Она быстро обернулась и не увидела Невоспитанной Собаки. Та попросту исчезла.

— Собака? — растерянно прошептала девушка, обводя комнату взглядом, в ее глазах стояли слезы. — Собака? Не оставляй меня сейчас.

Собака исчезала и раньше, в опасные моменты и если был риск, что ее заметят люди. И каждый раз у Лираэль появлялся тайный страх, что ее первый и единственный друг никогда больше не вернется. Этот знакомый страх сейчас сжимал ее желудок, прибавляясь к ужасу от того, что она узнала сегодня ночью. Ужас Лираэль перед тайными знаниями происходил из той книги, которую она прижимала к себе. Лираэль предпочла бы не знать всего этого, потому что это было не от Клэйр.

Только одна слеза скатилась по щеке Лираэль, но девушка быстро вытерла ее. Она решила, что не доставит тете Киррит такого удовольствия — видеть, как племянница плачет. Лираэль откинула голову назад, чтобы удержать слезы. Кажется, тетушка Киррит всегда ожидает от Лираэль самого худшего, думает, что племянница способна на самые страшные преступления, что она никогда не доводит ничего до конца. Лираэль чувствовала, что причина такого отношения — в том, что она не настоящая Клэйр, хотя часть ее сознания говорила, что тетя Киррит не переносит никого, кто хоть в чем-то отступает от ее глупых правил.

Лираэль держала голову гордо вскинутой, пока не сделала первый шаг по мосту. Тут ей пришлось посмотреть вниз, на клубящийся туман и быстро бегущую воду. Теперь, когда она была без Собаки, мост казался гораздо более страшным. Поколебавшись несколько секунд, она сделала шаг вперед, но тут же потеряла равновесие и зашаталась. На секунду ей показалось, что она сейчас упадет, и в панике Лираэль опустилась на четвереньки. «Книга Памяти и Забвения» чуть не выпала из-за пояса. Лираэль подхватила ее, снова сунула под рубашку и ползком двинулась по узкому мосту.

Даже передвижение на четвереньках требовало всего внимания Лираэль, поэтому она не поднимала головы, пока не достигла противоположного берега. Девушка знала, что ее волосы опалены, а одежда насквозь промокла, потому что на мост все время летели брызги воды. И обуви на ней не было.

Когда Лираэль наконец посмотрела вперед, то издала сдавленный крик и подпрыгнула на месте, как испуганный кролик. Только проворные руки Клэйр спасли девушку от падения в холодную бурлящую воду реки Раттерлин.

Подхватившие ее Клэйр и вызвали у Лираэль шок; она не могла даже предположить, что они будут искать ее. Сэйнар и Райил. Как всегда, они выглядели спокойными, прекрасными и мудрыми. Они были одеты в форму Стражи Девятого Дня, их длинные светлые волосы уложены в изящные сетки, украшенные драгоценными камнями, а на длинных белых одеждах поблескивали маленькие золотые звездочки. В руках они держали металлические жезлы с наконечниками из слоновой кости, значит, обе были Глашатаями Стражи. Ни одна из сестер не выглядела ни на день старше, чем в ту пору, когда Лираэль исполнилось четырнадцать лет и она впервые встретила Сэйнар и Райил на Террасе. Для Лираэль сестры по-прежнему воплощали совершенных Клэйр.

А за Сэйнар и Райил стояла целая толпа Клэйр. Большинство из тех, кто занимал высокие посты, включая Венсель, Главную Хранительницу библиотеки. Похоже, здесь почти вся Стража Девятого Дня. Быстро пересчитав собравшихся, Лираэль поняла, что здесь действительно собралась вся Стража. Сорок семь человек выстроились за Сэйнар и Райил, белые силуэты в темноте.

А вот тетушки Киррит не было, и, несомненно, это плохой знак. Значит, какой бы ни была вина Лираэль, наказание будет гораздо тяжелее, чем дополнительные работы на кухне. Лираэль и представить себе не могла, какое именно наказание влечет за собой присутствие всей Стражи. Она никогда раньше не слышала, что вся Стража может одновременно покинуть обсерваторию.

— Встань, Лираэль, — проговорила одна из сестер.

Лираэль осознала, что по-прежнему стоит на четвереньках, а Сэйнар и Райил поддерживают ее. Лираэль медленно поднялась на ноги, стараясь ни с кем не встретиться глазами. Она не хотела, чтобы Клэйр лишний раз заметили, какие темные у нее глаза.

Слова родились у нее в голове, но горло отказывалось их произносить. Лираэль откашлялась, потом начала заикаться, и в итоге ей пришлось шептать:

— Я… я не собиралась сюда приходить. Просто… так получилось. Я знаю, что пропустила обед… и полуночный обход, но я как-нибудь исправлю это.

Ей пришлось остановиться, потому что Сэйнар и Райил посмотрели друг на друга и рассмеялись. Однако их смех был добрым и удивленным, в нем не было презрения, которого так боялась Лираэль.

— Похоже, это стало нашей традицией: встречать тебя в самых необычных местах в день твоего рождения, — сказала Райил (а может, это была Сэйнар), глядя на книгу, которая выглядывала из-под рубашки Лираэль, и на серебряные трубочки, которые торчали из кармана ее куртки. — Не беспокойся насчет обхода и пропущенного обеда. Похоже, сегодня ты получила свой Дар, которого так долго ожидала. Остальное не так важно.

— О каком Даре вы говорите? — спросила Лираэль. Даром Клэйр было Зрение, а не три непонятных волшебных предмета.

— Ты же знаешь, что ты — единственная из Клэйр, которая никогда не появлялась в наших видениях, — проговорила другая сестра. — Не появлялась даже мельком до сегодняшнего дня. Но час назад мы, Стража Девятого Дня, видели тебя здесь, и в другом месте тоже. Кстати, до этого никто из нас даже не подозревал, что этот мост и комната за ним существуют. Совершенно ясно, что, хотя нынешние Клэйр никогда раньше не видели тебя, Клэйр давних времен видели достаточно, чтобы подготовить эту комнату и волшебные предметы, которые теперь достались тебе. Фактически, чтобы подготовить тебя.

— К чему подготовить? — спросила Лираэль, которая вдруг испугалась неожиданного внимания к себе. — Я ничего не хочу! Все, чего я хочу, — это быть… нормальной. Обладать Даром Зрения.

Сэйнар, потому что именно Сэйнар говорила последней, посмотрела на девушку и увидела, какая боль кроется за ее словами. После того как они пять лет назад впервые встретили Лираэль, Сэйнар и Райил осторожно приглядывали за девушкой и знали о ее жизни гораздо больше, чем могла предположить их юная кузина.

Сэйнар заговорила, тщательно подбирая слова:

— Лираэль, Дар Зрения еще может прийти к тебе. И тогда он будет тем сильнее, чем дольше ты его ждешь. Но сегодня ты получила другие Дары, и я уверена, что они очень пригодятся Королевству. Но все мы, получив Дары, получаем и груз ответственности. Мы должны использовать их мудро и правильно. В тебе есть задатки великой силы, Лираэль, но я уверена, что великими будут также испытания, которые выпадут на твою долю.

Она умолкла, глядя на облако тумана, окутавшее Лираэль, и глаза Сэйнар тоже затуманились. Голос ее стал ниже, в нем уже не было теплых интонаций. Он казался незнакомым.

— На дороге, что ждет тебя, ты встретишь множество испытаний, но ты никогда не забудешь, что ты дочь Клэйр. Ты можешь не обрести Дар Зрения, но у тебя будет Дар Памяти. И в Памяти своей ты увидишь скрытые события прошлого, в которых содержатся тайны будущего.

Услышав слова провидицы, Лираэль задрожала. Она заметила, каким странным ледяным огнем горят глаза Сэйнар.

— А что за великие испытания? — спросила Лираэль, когда последний отзвук слов Сэйнар утонул в шуме реки.

Сэйнар встряхнула головой и улыбнулась; время видения прошло. Она не могла больше говорить и посмотрела на свою сестру, которая продолжила:

— Когда мы видели тебя сегодня вечером здесь, то одновременно видели тебя кое-где еще — в месте, которое мы безуспешно старались увидеть в течение многих лет, — проговорила Райил. — На Красном озере, в тростниковой лодке. Солнце стояло высоко и светило ярко — так мы поняли, что это будет происходить летом. Ты выглядела точно так же, как сейчас, — так мы поняли, что это будет ближайшим летом.

— С тобой там будет юноша, — продолжила Сэйнар. — Больной или раненый, и он один из тех, кого мы должны найти для Короля. Мы не знаем ни где он сейчас, ни того, как и когда он придет к Красному озеру. Он окружен силой, затрудняющей наше Зрение, и его будущее темно. Но мы знаем, что он в самом центре большой и страшной опасности. Эта опасность угрожает не только ему, но и всем нам, Королевству. Юноша будет там с тобой, в тростниковой лодке, в середине лета.

— Я не понимаю, — прошептала Лираэль. — Какое отношение все это имеет ко мне? Красное озеро, тот человек и все остальное? Я всего лишь вторая помощница библиотекаря! Что общего может у меня быть со всем этим?

— Мы не знаем, — ответила Сэйнар. — Наши видения разрозненны, и темное пятно расползается, словно пролитые чернила, по картине возможных будущих. Все, что мы знаем, — этот человек очень важен и для добра, и для зла, и мы видели тебя с ним. Мы думаем, что ты должна покинуть Ледник. Ты должна пойти на юг, найти тростниковую лодку на Красном озере и найти этого человека.

Лираэль видела, что губы Сэйнар шевелятся, но не слышала ни звука сквозь рев реки. Гул воды, стремящейся освободиться из-под власти горы; воды, текущей прочь отсюда, в далекую и незнакомую страну.

Меня выгоняют, подумала Лираэль. У меня нет Дара Зрения, я уже слишком взрослая, чтобы его обрести, и они меня выгоняют.

— У нас было еще одно видение об этом человеке, — услышала Лираэль слова Сэйнар, когда к ней вернулся слух. — Пойдем, мы покажем тебе, чтобы ты узнала его в нужное время и поняла, в какой он опасности. Но не здесь. Мы должны подняться в обсерваторию.

— Обсерватория! — воскликнула Лираэль. — Но я не… у меня же не было Пробуждения…

— Я знаю, — сказала Райил, беря ее за руку и увлекая за собой. — Тебе будет трудно смотреть на то чего твое сердце желает, но не может получить. Если бы опасность была меньше или если бы кто-нибудь другой мог взять на себя эту ношу, мы не стали бы принуждать тебя. Если бы видение было не о том месте, которое отталкивает нас, мы могли бы показать тебе эту картину где-нибудь еще. Но сейчас нам нужно все могущество обсерватории и вся сила нашего Зрения.

Они двинулись вперед. Лираэль шла между сестрами Сэйнар и Райил. Она больше уже не протестовала. Девушка мимолетно ощутила то, что Собака называла ее чувством Смерти, что-то вроде давления со стороны всех мертвых Клэйр, захороненных здесь. Но особого внимания на это Лираэль не обратила. Это было похоже на тихий зов откуда-то издалека. Лираэль сейчас могла думать только о том, что ее заставят уехать. Она снова будет одна, потому что Невоспитанная Собака может с ней и не пойти. Вероятно, Собака вообще не может существовать нигде, кроме Ледника Клэйр, словно посланник, который не может покинуть места, с которым связан работой.

На полпути Лираэль с изумлением увидела длинный ледяной мост, которого раньше не было. Клэйр переходили его и спускались в пещеру на другой стороне. Увидев изумление девушки, Райил объяснила:

— Есть много путей в обсерваторию и из нее, которые появляются, если возникает необходимость. Мост растает, как только мы все перейдем через него.

Лираэль молча кивнула. Ее всегда занимал вопрос, где же на самом деле находится обсерватория, и девушка не раз пыталась ее найти, если предоставлялась хоть малейшая возможность. Она часто мечтала, что найдет наконец обсерваторию и обретет там Дар Зрения. Но теперь этим мечтам пришел конец.

Из пещеры за мостом они попали в грубо прорубленный туннель, который постепенно понижался. Лираэль было жарко, она с трудом дышала. Неожиданно туннель выровнялся, и тут Сэйнар и Райил остановились. Лираэль утерла пот и огляделась. Каменные своды остались позади, теперь вокруг был только лед. В голубом льду отражался свет Хартии, который несли Клэйр. Сейчас они были в самом сердце Ледника.

Во льду были вырублены ворота, которые охраняли две стражницы в кольчугах. Каждая держала в руках щит с золотой звездой Клэйр. Забрала их шлемов были откинуты, лица суровы. У одной из стражниц в руках был топор, на котором вспыхивали знаки Хартии, у другой — меч, сиявший ярче света. Он бесчисленное множество раз отражался в ледяных стенах.

Лираэль в изумлении уставилась на них: стражницы, несомненно, были Клэйр, но девушка их не знала. Это казалось невозможным: на Леднике было менее трехсот Клэйр и всю свою жизнь Лираэль провела среди них.

— Я вижу тебя, Глашатай Стражи Девятого Дня, — сказала стражница с топором; голос ее был суров. — Ты можешь пройти. Но та, что пришла с тобой, не была Пробуждена. Согласно древним законам, ей не позволено видеть тайные пути.

— Не глупи, Эримаэль, — проговорила Сэйнар. — Какие еще древние законы? Это Лираэль, дочь Ариэль.

— Эримаэль, — прошептала Лираэль не в силах отвести глаз от строгого лица, обрамленного шлемом. Шесть лет назад Эримаэль вступила в отряд разведчиц, и с тех пор Лираэль ее не видела. Она думала, что Эримаэль погибла, а она пропустила церемонию Прощания. Лираэль вообще не ходила на церемонии, потому что ей не хотелось нигде появляться в синей детской тунике.

— Законы ясны, — произнесла Эримаэль тем же суровым тоном, хотя Лираэль видела, что при этом она нервно сглотнула. — Я Стражница с топором. Если вы хотите, чтобы она прошла, ей придется завязать глаза.

Сэйнар фыркнула и повернулась к другой стражнице:

— А что скажешь ты, женщина с мечом? Неужели ты согласна с этим?

— Да, к сожалению, — ответила та. Лираэль поняла, что она гораздо старше первой стражницы. — Закон строг. Гостям следует завязывать глаза. Любой, кто не является Пробужденной Клэйр, — это гость.

Сэйнар вздохнула и повернулась к Лираэль. Но та уже опустила голову, чтобы скрыть, какой униженной себя чувствует. Лираэль медленно сняла свой шарф, сложила его вдвое и завязала глаза. Оказавшись в темноте, девушка тихонько всхлипнула, но шарф впитал ее слезы.

Сэйнар и Райил снова взяли ее за руки, и Лираэль ощутила сочувствие в их прикосновениях. Но даже это сейчас не утешило ее. Ей было даже хуже, чем в четырнадцать лет, когда она единственная из сверстниц носила синюю тунику и переживала свой позор. Она не была Клэйр. А теперь ее и вовсе заклеймили как чужую. Совсем не Клэйр, ни капельки. Всего лишь гость.

Пока Сэйнар и Райил вели ее по изогнутому коридору, напоминающему лабиринт, Лираэль задала им только два вопроса:

— Когда я должна уехать?

— Сегодня, — ответила Сэйнар, останавливаясь, чтобы подготовить Лираэль к следующему сложному повороту. Она осторожно подталкивала руку девушки, пока Лираэль не повернулась в нужном направлении. — А точнее, чем быстрее, тем лучше. Лодка для тебя приготовлена. На ней чары, так что по реке Раттерлин она доставит тебя прямо до Квирра. Там ты возьмешь констеблей или даже гвардейцев, и они проводят тебя в город Эдж, который стоит на Красном озере. Это должно быть недолгое путешествие без особых приключений, хотя нам было бы спокойнее, если бы мы увидели его заранее.

— Я поеду одна?

Лираэль не видела своих провожатых, но почувствовала, что Сэйнар и Райил обменялись взглядами, молча решая, кто ответит. Потом раздался голос Сэйнар:

— Мы видели тебя одну, поэтому и отправиться в путь тебе придется одной. Я хотела бы, чтобы все сложилось иначе. Мы могли бы доставить тебя туда на Бумажных Крыльях. Но мы видели все Бумажные Крылья в других местах, значит, тебе придется плыть по реке. Одной. Без своего единственного друга, Невоспитанной Собаки. Не важно, что с ней теперь будет.

— Здесь ступеньки, — предупредила Райил, опять останавливаясь. — Я думаю, их около тридцати. Затем мы войдем в обсерваторию, и ты сможешь снять повязку.

Поддерживаемая близнецами, Лираэль спускалась по ступенькам. Это было непросто. Она не видела, куда ставит ноги, а ступеньки были разными — то длиннее, то короче. Еще хуже было то, что повсюду раздавался странный шелестящий шум, а иногда будто шепот или приглушенный разговор.

Наконец лестница закончилась. Они прошли еще дюжину шагов и остановились. Сэйнар помогла Лираэль снять повязку.

Сначала Лираэль увидела свет, потом пространство, а потом целую толпу молчащих Клэйр. Они были одеты в шуршащие белые платья.

Лираэль находилась в самом центре огромной, вырубленной во льду пещеры. Размерами эта пещера равнялась Большому залу, который Лираэль прекрасно знала и всей душой ненавидела. Повсюду сиял свет Хартии, отражавшийся во льду, так что во всей пещере не было ни единого темного уголка.

Увидев толпу Клэйр, Лираэль инстинктивно опустила голову, чтобы ни с кем не встречаться взглядом. Волосы упали ей на лицо. Но, осторожно глянув сквозь завесу волос, Лираэль увидела, что никто на нее не смотрит. Все смотрели вверх. Лираэль тоже подняла глаза. Потолок был совершенно ровным и гладким, это был цельный кусок чистого льда, похожий на огромное непрозрачное зеркало.

— Да, — сказала Сэйнар, заметив, куда смотрит Лираэль. — Здесь мы сосредоточиваем наше Зрение, чтобы все фрагменты видений слились воедино и чтобы все могли видеть.

— Думаю, можно начинать, — объявила Райил, глядя на собравшихся Клэйр. Здесь были почти все Пробужденные, все присоединились к Большой Страже. Они выстроились концентрическими кругами, а в самом центре находились Лираэль, Сэйнар и Райил. Все это напоминало странный сад, где на белых деревьях висели фрукты из серебра и лунного камня.

— Начинаем! — провозгласили Сэйнар и Райил, подняв свои жезлы, а затем со стуком скрестили их, словно мечи. Лираэль подскочила, когда все собравшиеся Клэйр закричали в ответ, казалось, их голоса отдавались во всех клеточках ее тела: — Начинаем!

Словно по команде, Клэйр в ближайшем к Лираэль круге взялись за руки. Затем руки сцепились в следующем круге и в следующем; движение будто волна расходилось от центра до самого дальнего круга. А потом все замерли.

— Видим! — закричали Сэйнар и Райил, снова скрещивая жезлы. На этот раз Лираэль была готова к тому, что все закричат. Но этого не произошло. Наступило время магии.

Знаки Хартии хлынули с ледяного пола в первый круг Клэйр. Их было так много, что, словно перелившись через край, они хлынули в следующий круг, и в следующий, и в следующий. Словно густой золотой туман, знаки клубились вокруг Клэйр.

Лираэль видела, как магия заполняет зал, как она окутывает тела ее сестер. Лираэль смотрела на знаки Хартии, ощущала магию вокруг, и сердце ее бешено колотилось от волнения. Она так хотела быть частью этого. Но оставалась чужой.

Клэйр в дальнем круге расцепили руки и подняли ладони к высокому ледяному потолку. Знаки Хартии взметались в воздух и снова устремлялись вниз, как золотая пыль в солнечных лучах. Коснувшись льда, знаки оставались на нем, словно были мазками краски, а лед — чистым холстом, который необходимо оживить.

Каждый круг по очереди поднимал руки, пока потолок не заполнили кружащиеся знаки Хартии. И тут все словно впали в транс, уставившись вверх. Лираэль заметила, что глаза Клэйр движутся, словно они действительно что-то видят на потолке. Но сама она не видела ничего — только кружащиеся знаки.

— Взгляни, — мягко сказала Райил, и жезл в ее руке внезапно превратился в бутылку из блестящего зеленого стекла.

— Учись, — проговорила Сэйнар и начертила жезлом какой-то узор над головой Лираэль.

И тут Райил выплеснула в девушку содержимое своей бутылки. Но, когда жидкость оказалась над головой Лираэль, Сэйнар движением жезла превратила ее в лед. Кусок чистого, прозрачного льда повис в воздухе над головой Лираэль.

Сэйнар прикоснулась к нему жезлом, и он засветился глубоким и спокойным синим светом. Сэйнар прикоснулась еще раз, и синева стекла к краям льда, хотя середина стала совсем прозрачной. Лираэль уставилась на кусок льда, а потом обнаружила, что смотрит сквозь него. Оказывается, этот странный висящий лед помогал ей видеть то, что видели все Клэйр вокруг нее. Бессмысленные узоры во льду стали понятными. Сотни, может быть, даже тысячи крошечных картинок составляли одну большую картину, словно головоломки, которыми она играла в детстве.

На картине, которую видела Лираэль, был мужчина. Он стоял на скале и смотрел на что-то, расположенное под ним.

Заинтересовавшись, Лираэль откинула голову назад — так было удобнее смотреть. На секунду голова у нее закружилась, а потом ей показалось, что она падает вверх. Падает сквозь кусок голубого льда, падает в потолок. И тут она попала в видение. Синяя вспышка, затем какое-то прикосновение, вызвавшее у нее дрожь, — и она была там!

Она стояла рядом с мужчиной. Она слышала его хриплое, болезненное дыхание, чувствовала исходящий от него слабый запах пота, ощущала жару и влажность летнего дня.

И еще она чувствовала Свободную магию. Ее запах был гораздо сильнее и ужаснее, чем она могла себе представить, сильнее, чем от Стилкен. Запах был таким сильным, что желчь поднялась к ее горлу. Лираэль судорожно сглотнула, цветные пятна заплясали у нее перед глазами.
Глава тридцатая. НИКОЛАС И ЗАПАДНЯ

Лираэль увидела, что он молод, примерно ее возраста. Девятнадцать или двадцать лет. И явно болен. Он высокий, но тело его согнуто, как будто его изводит ноющая боль; длинные, непричесанные волосы бессильно свисают, щеки слишком румяны, а под глазами и вокруг рта кожа совсем серая. Глаза у него синие, но тусклые. В одной руке он небрежно держит пару темных очков, заушники которых замотаны бечевкой, а одно из стекол треснуло.

Он стоял на чем-то вроде искусственного холмика — небрежно насыпанной кучке земли. При первом же взгляде становилось понятно, откуда взялась эта земля — из глубокой ямы, зияющей в земле. Яма или то, что в ней находилось, издавала такой запах Свободной магии, что Лираэль затошнило, хотя это было всего лишь видение. Она чувствовала, как волны этого запаха исходили из разрытой земли, холодные и ужасные. Они пробирали ее до костей, до корней зубов.

Яму явно вырыли совсем недавно. Шириной она по меньшей мере с нижнюю трапезную, которая вмещала не менее четырехсот человек. Вдоль краев — тропинка, ведущая в темную глубину. Лираэль не видела, насколько глубока яма, но там, внизу, были люди. Они вытаскивали наверх корзины с землей и опорожняли их. Они двигались медленно, устало и выглядели довольно странно. Одежда на них была грязная и рваная, но все равно Лираэль понимала, что покрой и цвет этой одежды отличались от всего, что она видела когда-либо. И почти у всех были на головах синие шапки, а на шее — обрывки синих шарфов.

Лираэль удивилась, как же они могли работать рядом с разъедающей болезнью Свободной магии, и вгляделась повнимательнее. Она тут же задохнулась от изумления и попыталась отвести взгляд, но видение удерживало ее.

Это были не люди. Это были Мертвые. Она чувствовала их даже отсюда, чувствовала холод Смерти. Эти рабочие были Мертвыми Руками, их поработила воля какого-то некроманта. Синие шапки прикрывали пустые глазницы, синие шарфы удерживали гниющие головы.

Лираэль с трудом подавила тошноту и быстро посмотрела на молодого человека, боясь, что он может оказаться некромантом и каким-то образом увидит ее. Но на его лбу не было никакого знака Хартии, ни обычного, ни перевернутого, который означал бы Свободную магию. Его лоб был чистым, если не считать темных полосок пота, смешанного с пылью. Не было у него ни знака, ни колокольчиков.

Теперь молодой человек смотрел вверх, в небо, и тряс в руке какой-то металлический предмет. Вероятно, это какой-то ритуал, подумала Лираэль. Ей внезапно стало жаль юношу. Она почувствовала странное желание прикоснуться к его шее там, где она переходит в ухо. Прикоснуться самыми кончиками пальцев. Она даже потянулась было к нему, но внезапно юноша заговорил, и это напомнило Лираэль, где она находится.

— Проклятие! — пробормотал он. — Почему ничего не работает?

Он опустил руку, но продолжал смотреть вверх. Лираэль тоже посмотрела на небо и увидела темные грозовые облака, которые казались очень близкими. В облаках то и дело вспыхивали молнии. Но не ощущалось никакого холодного ветерка, ничто не предвещало дождь. Только жара и молнии.

Затем Лираэль увидела ослепительную вспышку. Огромная молния ударила в яму и осветила темную глубину. И в этот момент Лираэль увидела там сотни Мертвых, которые копали землю лопатами или собственными гниющими руками, если им не хватило лопат. Они не обратили никакого внимания на молнию, хотя она сожгла некоторых из них. Удара грома, который раздался почти сразу после вспышки, они тоже не слышали.

Через несколько секунд ударила следующая молния и, кажется, попала в то же самое место. Затем еще одна вспышка и еще. Молнии сверкали, гром грохотал, и земля сотрясалась под ногами Лираэль.

— Четыре за пятьдесят секунд, — пробормотал юноша себе под нос. — Все чаще и чаще. Хедж!

Лираэль не поняла, кого он позвал, но тут из ямы появился мужчина и махнул рукой. Худой и лысый, затянутый в кожаный костюм. Его горло, локти и колени прикрывали стальные пластины с красной эмалью и золотой гравировкой. У него были меч и перевязь с колокольчиками; черные ручки торчали из красных кожаных мешочков перевязи. Перевернутые знаки Хартии двигались и по дереву, и по коже, казалось, что они горят.

Даже с того места, где стояла Лираэль, она почувствовала, что от мужчины исходит запах крови и разогретого металла. Он, должно быть, и есть тот некромант, которому служат Мертвые, или один из некромантов, ведь Мертвецов вокруг было очень много. Но не от этого человека исходил тот запах Свободной магии, который обжигал губы и язык Лираэль. Что-то худшее скрывалось в глубине ямы.

— Да, Хозяин Николас? — спросил мужчина. Лираэль заметила, что с ним были двое Мертвых Рук и он махнул им, чтобы они возвращались обратно в яму, как будто не хотел, чтобы на них смотрели.

— Молнии бьют все чаще, — проговорил молодой человек, которого, как Лираэль теперь знала, звали Николас. Но почему некромант назвал хозяином этого юношу, у которого даже знака Хартии не было? — Мы, должно быть, уже близко, — добавил Николас хриплым голосом. — Спроси людей, не поработают ли они дополнительно ночью.

— О, они поработают, — уверенно прокричал некромант и сам засмеялся своей шутке. — Вы хотите спуститься вниз?

Николас покачал головой. Ему пришлось прокашляться несколько раз, прежде чем он смог прокричать в ответ:

— Мне… мне опять плохо, Хедж. Я полежу в палатке. Я посмотрю позже. Но вы должны позвать меня, если что-нибудь найдете. Я думаю, это будет металл. Да, блестящий металл. — Он говорил, глядя прямо перед собой, будто видел там что-то. — Две блестящие металлические полусферы, каждая больше человеческого роста. Мы должны найти их быстро. Быстро!

Хедж слегка поклонился, но ничего не ответил. Он выбрался из ямы и поднялся на земляной холм, где стоял Николас.

— Кто это здесь с тобой? — прокричал Хедж, указывая в какую-то точку.

Николас посмотрел туда, куда он указывал, но не увидел ничего, кроме вечерней зари и воображаемых блестящих полусфер. Он все время видел их, пока бодрствовал, словно они были отпечатаны в его мозгу.

— Ничего, — прошептал он, глядя прямо на Лираэль. — Никого. Я так устал. Но это будет великое открытие…

— Шпион! Ты сгоришь у ног моего Хозяина!

Пламя вырвалось из рук некроманта и ударило в землю, красное пламя, окутанное густым черным дымом. Языки побежали по земле в сторону Лираэль.

И тут она поняла, что Николас увидел ее. Он протянул руку в приветственном жесте и сказал:

— Привет! Но я думаю, что ты просто очередная галлюцинация.

Затем Лираэль почувствовала, что чьи-то руки схватили ее за плечи и втащили обратно в обсерваторию. В это время красный огонь достиг того места, где она только что стояла, и вырос в колонну разрушительного пламени и густого дыма.

Лед над головой Лираэль разбился, и девушка заморгала, приходя в себя. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что снова стоит между Райил и Сэйнар. Ее голова и плечи были покрыты кусочками льда.

— Ты видела, — сказала Райил. Это не было вопросом.

— Да, — ответила Лираэль. Ее очень обеспокоил и опыт видения, и то, что она увидела. — Это и есть Дар Зрения?

— Не совсем, — ответила Сэйнар. — Мы в основном видим короткими вспышками, быстрыми фрагментами из разных частей будущего, и все они перемешаны. Только все вместе, на Страже, здесь, в обсерватории, мы можем объединить наши видения. И даже здесь видеть все можно, только если встанешь там, где стояла ты.

Лираэль запрокинула голову, и кусочки льда посыпались ей за воротник. Потолок снова стал просто гладкой пластиной льда. Она посмотрела вниз и увидела, что все Клэйр выходят, не говоря ни слова и не оглядываясь. Самый дальний круг уже ушел, а остальные выстроились в очередь к разным дверям. Лираэль заметила, что из обсерватории есть много выходов. И вскоре она тоже выйдет через один из них. И никогда не вернется.

— Что, — начала Лираэль, заставив себя подумать о видении, — что я должна делать?

— Мы не знаем, — ответила Райил. — Мы несколько лет пытались увидеть окрестности Красного озера. И не могли. А потом мы внезапно увидели тебя в той комнате внизу, ту картину, которую мы тебе показали, и еще тебя и этого юношу в лодке на озере. Все эти видения явно связаны между собой, но увидеть что-то еще нам так и не удалось.

— Этот Николас является ключом, — сказала Сэйнар. — Мы думаем, что когда ты его найдешь, то поймешь, что надо делать.

— Но он же с некромантом! — воскликнула Лираэль. — Они раскапывают что-то ужасное. Нам не надо рассказать об этом Аборсен?

— Мы посылали сообщение в Билайзер, но Аборсен и Король сейчас в Анселстьерре, пытаются отвратить беду, связанную, возможно, и с той самой ямой, которую ты видела. Мы предупредили Эллимер и ее соправителя. Может быть, они что-то предпримут вместе с Принцем Сэметом, наследным Аборсеном. Но что бы они ни сделали, ты должна найти этого Николаса. Я понимаю, это может показаться незначительным событием — всего лишь встреча двух людей на озере. Но это единственное будущее, которое мы видим сейчас. Остальное от нас скрыто. То, что мы видели, — единственная надежда предотвратить беду.

Лираэль кивнула, сильно побледнев. Слишком много всего происходило, а она чувствовала себя такой усталой и опустошенной. Нет, не похоже, чтобы Клэйр просто выгоняли ее. Она действительно должна сделать нечто важное: не только для Клэйр, но и для всего Королевства.

— Теперь тебе надо подготовиться к путешествию, — продолжила Сэйнар, заметив усталость Лираэль. — Ты хочешь взять с собой какие-нибудь личные вещи? Может, хочешь попросить что-нибудь у нас?

Лираэль покачала головой. Она хотела бы взять с собой Невоспитанную Собаку, но это вряд ли было возможно, ведь Клэйр ее не видели. Может, Собака вообще навсегда исчезла. Может, чары, благодаря которым Лираэль получила Собаку, теперь закончились.

— Думаю, одежду для улицы, — прошептала Лираэль. — И несколько книг. И еще, я думаю, нужно взять с собой те предметы, которые я нашла.

— Нужно, — подтвердила Сэйнар, хотя по-прежнему не знала точно, что это за предметы. Но она не спросила, а Лираэль не хотела о них говорить. Все было слишком запутано. Почему эти предметы оставили для нее? Какую пользу они могут принести во внешнем мире?

— Еще мы должны дать тебе лук и меч, — сказала Райил. — Как приличествует путешествующей дочери Клэйр.

— Я не очень хорошо владею мечом, — тихо сказала Лираэль, удивленная тем, что ее назвали дочерью Клэйр. Этих слов она долго ждала, но теперь они были для нее просто пустым звуком. — А вот из лука стреляю неплохо.

Она не стала объяснять, почему хорошо умела стрелять из короткого, отделанного металлом лука Клэйр. В библиотеке Лираэль часто приходилось стрелять в крыс, причем тупыми стрелами, чтобы не повредить книги. Собака с удовольствием приносила ей стрелы, но крыс есть отказывалась, если, конечно, Лираэль не приготовит их в соусе и с травами. Лираэль, в свою очередь, отказывалась готовить крыс.

— Надеюсь, другого оружия тебе и не понадобится, — проговорила Сэйнар. Ее голос был теперь громким, слова эхом отдавались в ледяной пещере.

Лираэль вздрогнула. Эта надежда казалась ей не слишком оправданной. Внезапно в обсерватории стало холодно. Почти все Клэйр уже ушли, вся Стража. Исчезли за считанные минуты, как будто их здесь никогда и не было. Только две вооруженные Стражницы остались на своих местах, их было видно даже с другого конца обсерватории. У одной в руках было копье, у другой — лук. Лираэль не нужно было подходить к ним близко, чтобы понять, что это оружие тоже наделено магической силой, в нем магия Хартии.

Лираэль знала, зачем Стражницы стоят там: чтобы убедиться, что она завяжет себе глаза, когда пойдет назад. Лираэль взяла свой шарф и медленно принялась его складывать. Затем завязала глаза и спокойно стояла, ожидая, пока Сэйнар и Райил возьмут ее за руки.

— Я сожалею, — сказали Сэйнар и Райил в один голос. Казалось, они говорят не только о завязанных глазах Лираэль, но обо всей ее жизни.

Когда они вошли в маленькую комнату рядом с залом Юных, Лираэль сообразила, что ничего не ела и не спала уже больше восемнадцати часов. Она шаталась от усталости, так что Сэйнар и Райил пришлось ее поддерживать. Лираэль даже не заметила появления тети Киррит, пока та внезапно не заключила девушку в очень тесные и не слишком дружелюбные объятия.

— Лираэль! Что ты натворила в этот раз?! — воскликнула тетя Киррит. Ее голос раздавался где-то над головой Лираэль; лицо девушки было прижато к шее тетки. — Ты слишком молода, чтобы уходить во внешний мир!

— Тетя! — запротестовала Лираэль, пытаясь освободиться. Ее смущало, что с ней в присутствии Сэйнар и Райил обращаются, как с маленькой девочкой. Тетя Киррит постоянно так поступала. Она обнимала Лираэль, к

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:51 | Сообщение # 20

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Она обнимала Лираэль, когда девушке этого совсем не хотелось, и не обнимала, когда ей это было необходимо.

— Все будет точно так же, как с твоей матерью! — сказала Киррит, обращаясь больше к близнецам, чем к Лираэль. — Уходишь неизвестно куда, ввязываешься неизвестно во что, неизвестно с кем. Ты даже можешь вернуться с…

— Киррит! Довольно! — прервала ее Сэйнар, к большому удивлению Лираэль. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так говорил с Киррит. Для тетки это тоже оказалось неожиданностью. Она отпустила Лираэль и глубоко вздохнула, вид у нее был рассерженный.

— Ты не имеешь права так говорить со мной, Сэйнар… Райил… кто бы ты ни была, — наконец изрекла тетя. — Я — Страж Юных, и я не последний человек здесь.

— А мы сейчас являемся Глашатаями Клэйр, — ответили Сэйнар и Райил одновременно, поднимая свои жезлы. — Мы наделены силой Стражи Девятого Дня. Ты признаешь наши права, Киррит?

Киррит смотрела на них, стараясь вздохнуть поглубже. Но это у нее не получалось: воздух со свистом вырывался из горла. Больше всего она напоминала сейчас раздавленную жабу. Это было явное признание авторитета близнецов, хотя не очень достойное.

— Собери свои вещи, Лираэль, — сказала Сэйнар, тронув девушку за плечо. — Мы должны поскорее спуститься к лодке. Киррит, может быть, мы поговорим снаружи?

Лираэль устало кивнула и подошла к шкафу, где хранилась ее одежда. Все вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. Лираэль открыла шкаф и, не глядя, запустила туда руку. Что-то твердое упало в ладонь, и она инстинктивно сжала пальцы. Увидев, что это такое, Лираэль вскрикнула от удивления. Это была каменная собачка, уже слегка побитая: та самая, которую Лираэль нашла в комнате Стилкен и которая исчезла после появления Невоспитанной Собаки.

Лираэль прижала собачку к груди и внезапно почувствовала слабую надежду. Это, конечно, не Собака. Но статуэтка намекает, что Собака может вернуться. Улыбнувшись, Лираэль положила каменную фигурку в карман жилета, предварительно убедившись, что она оттуда не выпадет. В тот же карман Лираэль положила темное зеркало, а серебряные трубочки — в другой. «Книгу Памяти и Забвения» она поместила в маленький заплечный мешок, словно специально сшитый для этой цели. Заводную мышь и свисток Лираэль оставила в шкафчике. Там, куда она направляется, они ей вряд ли пригодятся.

Потом девушка разделась и быстро вымылась, радуясь, что ко дню своего девятнадцатилетия она переехала в комнату с отдельной ванной. Хотелось полностью сменить одежду, чтобы ничто не выдавало ее принадлежности к Клэйр. Но когда пришло время одеваться, Лираэль снова облачилась в костюм второй помощницы библиотекаря. Она сказала себе, что эта одежда отражает ее сущность. Она заслужила право носить этот красный жилет. И этого никто у нее не отнимет, хотя она и не настоящая Клэйр.

Лираэль сложила сменную одежду и подумала, брать ли тяжелую шерстяную куртку, которая вряд ли могла ей пригодиться поздней весной и летом. В этот момент в дверь постучали, и раздался голос Киррит.

— Я не имела в виду ничего дурного, когда говорила про твою мать, — мягко говорила Киррит, стоя в дверях. — Ариэль была моей младшей сестрой, я любила ее. Но она отличалась… если ты понимаешь, о чем я говорю. И с ней вечно что-то происходило. Вечно она ввязывалась в неприятности, и… это было нелегко. Я-то была Стражем Юных, должна была следить за порядком. Может быть, я не проявляла к тебе… это трудно понять, когда не видишь, что другие чувствуют или будут чувствовать к тебе… Я хочу сказать, что любила твою мать. И люблю тебя.

— Я знаю, тетя, — ответила Лираэль и, не глядя, швырнула куртку обратно в шкаф. Еще год назад она бы все отдала за то, чтобы услышать эти слова. Чтобы ощутить свою принадлежность к чему-то.

А теперь было слишком поздно. Она покидала Ледник, так же, как ее мать много лет назад. Только мать тогда оставила свою девочку неизвестно на чье попечение.

Но теперь все в прошлом, подумала Лираэль. Я могу забыть все это и начать свою собственную историю. Мне не обязательно знать, почему мать меня бросила или кто был мой отец. Мне и не надо этого знать, говорила себе Лираэль.

Мне не надо знать.

Но пока она шептала про себя эти слова, ее мысли вернулись к «Книге Памяти и Забвения», лежавшей в сумке, а также к трубочкам и темному зеркалу в кармане жилета.

Ей не надо было знать, что случилось в прошлом. Раньше она была одинока среди Клэйр, потому что не видела будущего. Одинока Лираэль была и теперь, но уже по-другому. Все ее надежды сбылись, но как-то не так. Все, что она получила, было не тем, к чему стремилось ее сердце.

Но с помощью темного зеркала и вновь обретенных знаний она теперь может видеть прошлое.
Глава тридцать первая. ГОЛОС СРЕДИ ДЕРЕВЬЕВ

Упав с лошади примерно в ста ярдах от опушки, Принц Сэмет лежал на земле как мертвый. На его ноге виднелась запекшаяся кровь; на листьях вокруг его тела тоже были кровавые пятна. Но, приглядевшись, можно было заметить, что юноша дышит.

Его лошадь, Спрут, которая почти не испугалась, спокойно паслась неподалеку. Иногда она навостряла уши и вскидывала голову, но за весь день ее никто так и не потревожил.

После полудня, когда над деревьями медленно собирались облака, поднялся ветер и прогнал жару летнего дня. Ветер принес и навалил на Сэма сухие листья и ветки. А также высохшую паутину, жучков и траву.

Одна тонкая длинная травинка упала рядом с лицом юноши. Сэм случайно втянул ее носом, и она щекотала ему ноздрю, шевелясь в такт дыханию. Нос Сэма сморщился, потом сморщился еще раз. Наконец он чихнул.

И тут Сэм пришел в себя. Сначала ему показалось, что накануне он напился и теперь страдает от жестокого похмелья. Его горло пересохло, во рту был неприятный вкус. Очень болела голова, а нога еще сильнее. К тому же накануне он явно вломился в чей-то сад; от этой мысли Сэму стало невероятно стыдно. Он только однажды так напивался, и повторять этот опыт ему совсем не хотелось.

Сэмет попытался кого-нибудь позвать, но лишь только ему удалось издать звук, напоминающий хриплое карканье, он вспомнил, что произошло на самом деле.

Он убил двух констеблей. Людей, которые пытались исполнить свой долг. Людей, у которых были жены, семьи, родители, братья, сестры, дети. Они вышли из дома утром, не подозревая, что скоро умрут. Может быть, жены до сих пор ждут их домой к ужину.

Нет, подумал Сэм, заставляя себя приподняться и взглянуть на красные отблески заходящего солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев. Они дрались ранним утром. Сейчас жены констеблей уже знают, что их мужья никогда не вернутся домой.

Сэм медленно поднялся и отчистил одежду от лесного мусора. От чувства своей вины ему тоже надо было очиститься. По крайней мере, на сегодня. Иначе он не выживет.

Отрезав лохмотья штанины, он осмотрел рану. Сэм смутно помнил, что наложил на нее заклинание, которое, несомненно, спасло ему жизнь. Но сама рана оставалась на месте и в любой момент могла открыться. Ее пришлось перевязать, потому что произнести еще одно исцеляющее заклинание он не смог бы.

После этого Сэмету удалось кое-как подняться на ноги. Подняться, поймать верную Спрут и ускакать подальше в лес — таков был его план. Сэм удивлялся, что местные полицейские до сих пор не обнаружили его. Либо он совершил что-то менее страшное, чем ему казалось, либо они ожидали подкрепления, чтобы начать охоту на некроманта — убийцу, которым он несомненно им показался.

Сэм решил, что, если констебли или, что гораздо хуже, гвардейцы обнаружат его сейчас, ему придется признаться, кто он такой. А это означает позорное возвращение в Билайзер и суд Эллимер и Джэлла Орена. Публичный позор и поношение. Единственная альтернатива — скрыть все те ужасы, которые он натворил. Иначе положение станет совсем нестерпимым. Он представил себе лица родителей, на которых было написано разочарование, которое невозможно перенести. И тут же выяснится еще одно — что он не способен стать настоящим Аборсеном. Тогда родители окончательно в нем разочаруются.

Лучше ему исчезнуть. Уйти в лес и спрятаться там, пока его будут искать. Затем он заклинаниями придаст себе новый облик и продолжит путь в Эдж. Сэмет был уверен, что Ник по-прежнему нуждается в помощи. По крайней мере с этим он в состоянии справиться. Даже Ник не сможет навлечь на его голову такие беды, какие Сэм сам на себя навлек.

Принимать решения гораздо легче, чем выполнять их. Когда Сэмет попытался схватить лошадь за поводья, Спрут попятилась, ноздри ее затрепетали. Ей не нравились исходящий от хозяина запах крови и стоны, которые он издавал, наступая на больную ногу.

Наконец Сэму удалось загнать лошадь в своеобразный тупик, где деревья не давали ей отступить. Взобраться в седло оказалось еще одним испытанием. Перекидывая ногу через седло, Сэм вскрикнул от боли.

И тут же столкнулся с новой проблемой. Быстро темнело, а он понятия не имел, в какую сторону ехать. Цивилизация и все ее блага находились на востоке, на севере и юге, но отправиться туда он не мог, пока не наберется сил для заклинания, изменяющего его собственную внешность и внешность Спрут. В западном направлении тянулось множество лесных тропинок, ведущих непонятно куда. Там могут быть какие-то поселения или одинокие дома в лесу, но наткнуться на них тоже будет небезопасно.

Хуже того, с собой у Сэма были только одна фляжка вчерашней воды, краюшка черствого хлеба и кусок соленой говядины. Предполагалось, что это запас на случай, если захочется перекусить, а поблизости не будет ни одной таверны. Имбирное печенье было уже съедено.

Ветер принес облако с моря, стал накрапывать дождик. Это был легкий весенний дождик, но Сэм тут же выругался и потянулся к седельной сумке за плащом. Если вдобавок к изматывающей боли в ногe он схватит простуду, не известно, чем все кончится. Скорее всего, подумал он, лесной могилой, но ее не выроют человеческие руки. Ветер занесет его тело лесным мусором, и трава прорастет сквозь печальные останки.

Сэмет раздумывал о своем несчастном будущем, когда его пальцы, вцепившиеся в плащ, ощутили вместо шерсти холодный металл и кожу. Сэм резко отдернул руку. Кончики его пальцев замерзли и посинели. Поняв, до чего он только что дотронулся, Сэм откинулся на седле и зарыдал от отчаяния и страха.

«Книга Мертвых». Он оставил ее в мастерской, но книга не желала, чтобы ее оставляли. Совсем как колокольчики. Он никогда от них не избавится, даже раненный и одинокий в лесу. Они последуют за Сэмом повсюду, даже в саму Смерть.

Юноша уже был близок к тому, чтобы сдаться, когда услышал голос. Голос исходил из темноты за деревьями:

— Маленький потерявшийся Принц, хнычущий в лесу? Мне казалось, что хребет у тебя покрепче, Принц Сэмет. Впрочем, я часто ошибаюсь.

Голос ошеломил и Сэма, и Спрут. Принц выпрямился в седле, зашипев от боли, и попытался обнажить свой меч.

Спрут в это время пустилась галопом, она мчалась между деревьями, совершенно не заботясь о том, что ее седок может наткнуться на ветки.

Лошадь и всадник неслись через лес, сопровождаемые треском ломающихся веток, криками и ржанием. Так они проскакали не меньше пятидесяти ярдов, пока Сэмету не удалось ухватиться за поводья и заставить Спрут повернуть назад — туда, где они слышали голос.

Он достал меч. Сумерки сгущались, в темноте были видны только бледные стволы ясеней. Листья на ветвях казались клочьями темноты. Тот… или то, что говорило с ними, сейчас легко могло напасть, но лучше уж встретить опасность лицом к лицу, чем бежать в панике и быть выбитым из седла веткой.

Голос был необычным. Сэм почувствовал в нем Свободную магию, и не только. Это не был Мертвец, точно нет. Но это могли быть Стилкен или Mapгру, создания Свободной магии, которые вечно алчут плоти Живых. Сейчас Сэм очень жалел, что не прочитал книгу о связывающих заклинаниях, подаренную ему на день рождения.

Что-то зашуршало в листве ближайшего дерева, и Сэм поднял меч. Спрут попятилась назад, но Сэм крепко сжал ее круп коленями, и она успокоилась. Это усилие причинило Сэму боль, но он не ослаблял хватку.

Что-то двигалось там, в темноте, двигалось по дереву. Прыгало с ветки на ветку. Может, оно было и не одно.

Сэм в отчаянии попытался достичь Хартии, чтобы набрать необходимые для магической атаки знаки. Но он был слишком слаб, и нога болела слишком сильно. Он не сумел удержать знаки в своем сознании, да и не смог вспомнить, какое заклинание ему надо создать.

Когда оно снова запрыгало, Сэм без особой надежды подумал о колокольчиках. Он не знал, как можно использовать колокольчики против Мертвых и против созданий Свободной магии. Его руки затряслись при этой мысли, потому что колокольчики напоминали о Смерти. В то же время в Сэме поднялась яростная решимость. Что бы ни обрушивала на него судьба, он не может просто лечь и умереть. Он может испугаться, но он — член Королевской семьи, он сын Тачстоуна и Сабриэль, и он продаст свою жизнь настолько дорого, насколько хватит сил.

— Кто звал Принца Сэмета? — прокричал он в темноту леса. — Покажись, пока я не наложил на тебя разрушающее заклятье!

— Прибереги эти театральные эффекты для того, кто их оценит, — ответил спокойный голос, и Сэм увидел два сияющих зеленых глаза на ветке прямо над своей головой. В этих глазах отражались последние лучи заходящего солнца. — И считай, тебе повезло, что это я. Ты тут оставил достаточно крови, чтобы привлечь свору хормагантов.

С этими словами с дерева начал спускаться маленький белый кот. Он спрыгнул с нижней ветки и приземлился на разумном расстоянии от копыт Спрут.

— Моггет! — воскликнул Сэм, глядя на кота с сильным недоверием. — Что ты здесь делаешь?

— Разыскиваю тебя, — ответил кот. — Это очевидно даже для самого тупоумного Принца. Я же верный слуга Аборсен. Готов присматривать за детьми в любую минуту. Где угодно. Никаких проблем. А теперь слезь с этой лошади и разведи огонь, вдруг поблизости бродят хормаганты. Думаю, что захватить какой-нибудь еды у тебя ума не хватило?

Сэмет потряс головой, им овладело чувство, весьма далекое от облегчения. Моггет был слугой Аборсен, но он же был созданием Свободной магии, обладавшим древней силой. На его шее был красный ошейник с выгравированными знаками Хартии, с которого свисал маленький колокольчик — видимый знак связывающей его силы. Раньше этим колокольчиком был Саранет. После того как разбили Керригора, колокольчиком, который связывал Моггета, стал крошечный Ранна. Первый из семи колокольчиков.

Едва ли Сэмет когда-нибудь раньше разговаривал с Моггетом, поскольку тот все время спал. Только однажды странный кот проснулся как раз в тот момент, когда Сэм находился в Доме Аборсена. Это было десять лет назад. Тогда, проснувшись, кот успел стянуть свежего лосося, пойманного Тачстоуном, и сказать несколько слов семилетнему мальчику. Мальчик в изумлении смотрел на кота, который тащит с серебряного блюда рыбину размером с себя.

— Я, правда, не понимаю, — пробормотал Сэм, осторожно спускаясь с лошади. — Мама послала тебя присматривать за мной? Как она тебя разбудила?

— Эта Аборсен, — ответил кот, важно вылизывая вытянутую лапу, — ничего конкретно по этому поводу не предпринимала. Но я так долго знаю вашу семью, что, когда требуется моя помощь, просто просыпаюсь. Например, если появляется новый набор колокольчиков, и это означает, что новый наследный Аборсен готов вступить во владение ими. Когда я просыпаюсь, я просто следую за колокольчиками.

Но не возвращение колокольчиков разбудило меня, — продолжил Моггет, переходя к другой лапе. — Я проснулся раньше. Что-то происходит в Королевстве. То, что давно спало, начинает шевелиться или пробуждается, и волны этого пробуждения достигли Дома Аборсена. То, что пробуждается, угрожает Аборсен…

— А ты знаешь точно, что это такое? — нетерпеливо прервал его Сэм. — Мать говорила, что ее пугает какое-то древнее зло, которое замышляет ужасные вещи. Я думал, что это Керригор.

— Керригор? — переспросил Моггет таким тоном, будто речь шла не о Величайшем Мертвом Колдуне, которым стал Керригор, а о слегка эксцентричном родственнике. — Колокольчик Ранна держит его гораздо крепче, чем меня. Он спит в самом глубоком подвале Дома Аборсена. И будет спать там до конца времен.

— Ага, — с облегчением выдохнул Сэм.

— Если вся эта возня не разбудит и его, — беззаботно прибавил Моггет. — А теперь расскажи мне, почему мое беззаботное путешествие в Билайзер, известный своими рыбными рынками, было внезапно прервано и мне пришлось тащиться в этот лес. Как ты полагаешь, куда ты направляешься и зачем?

— Я собираюсь найти своего друга Николаса, — объяснил Сэм, хотя чувствовал, как взгляд зеленых глаз Моггета проникает в его душу в поисках самых глубинных причин этого путешествия, которые он скрывал даже от самого себя. Избегая этого взгляда, Сэм опустил глаза, сгреб сухие листья и веточки в маленькую пирамидку и поджег ее, чиркнув спичкой о подошву ботинка.

— А кто такой Николас? — продолжал свои расспросы Моггет.

— Он из Анселстьерры, мой школьный друг. Я беспокоюсь за него, потому что он не понимает, что здесь на самом деле происходит. Он даже не верит в магию Хартии, как, впрочем, и в любую другую магию, — сказал Сэм, подкидывая в занявшийся костер несколько больших веток. — Николас считает, что все можно объяснить с научной точки зрения, как в Анселстьерре. Даже когда Мертвые Руки напали на нас возле границы, он так и не поверил, что здесь не существует иных объяснений, кроме магии. Николас большой упрямец, и его мнение о чем-либо невозможно изменить, если только ты не докажешь обратное с помощью математики или других наук — это он принимает. И он важная фигура в Анселстьерре, потому что он — племянник премьер-министра. Ты ведь, наверное, знаешь, что мама и отец собирались вести переговоры…

— И где этот Николас? — прервал его Моггет, прикрывая глаза. Сэмет видел, как в кошачьих глазах отразились языки пламени, прежде чем веки Моггета окончательно сомкнулись. Он содрогнулся, вспомнив, что в глазах Мертвых созданий это пламя не отразилось бы.

— Мы договорились, что Николас подождет меня у Стены, но он уже преодолел ее. По крайней мере, так он написал мне. Он нанял проводника и собирался по пути в Билайзер поискать ловушку молний, эту штуку из старых легенд, — продолжил Сэм, подбрасывая в огонь большую ветку. — Я не знаю, что это такое и где Николас услышал о ней, но она где-то рядом с Эджем. А именно там, как полагают мама и отец, и затаился враг.

Сэм замолчал, когда понял, что Моггет, похоже, его даже не слушает.

— Ловушка молний рядом с Красным озером, — пробормотал Моггет, глаза которого напоминали темные щелочки. — Король и Аборсен в Анселстьерре пытаются остановить множество бед, которые могут привести к их гибели. Друг наследного Аборсена, тоже принц в какой-то степени, находится по другую сторону Стены. Клэйр ничего не видят, но это спасает их от картины полного разрушения… Все это не сулит ничего хорошего и не может быть простым совпадением. Хм-м, ловушка молний… Я не слышал раньше этого названия, но что-то шевелится… сон явно ухудшил мою память…

Голос Моггета становился все тише и мягче и вскоре превратился в мурлыканье. Сэм ждал, что кот скажет что-нибудь еще, а потом заметил, что мурлыканье переросло в храп. Моггет заснул.

Содрогаясь, но не от холода, Сэм подкинул в костер еще одну ветку, и вид пламени немного успокоил его. Дождь прекратился, да он толком и не начинался. Немного покапало и стало чуть холоднее — вот и все. Но для Сэма это была плохая новость, он предпочел бы вымокнуть под настоящим проливным дождем. Последние несколько дней были невероятно жаркими для весны, это была просто летняя жара. Вместо гроз изредка шли легкие дождики. А это означало, что весенних наводнений не будет, вода будет стоять низко. И если Мертвые вновь начнут двигаться по земле, проточная вода их не остановит.

Сэм снова посмотрел на Моггета и с испугом заметил, что одним блестящим глазом кот поглядывает на него. А другой глаз закрыт.

— Как тебя ранили? — тихо промурлыкал кот. Треск веток в костре почти заглушал его слова. Он говорил так, будто заранее знал ответ, но хотел получить подтверждение.

Сэм покраснел и опустил голову, руки он машинально сложил так, словно собирался произнести молитву.

— Я дрался с двумя полицейскими. Они думали, что я некромант. Колокольчики… — Его голос прервался, ему пришлось судорожно сглотнуть. Моггет по-прежнему иронично смотрел на него одним глазом, явно ожидая услышать продолжение. — Я убил их, — прошептал Сэм. — Смертельное заклинание.

Последовала долгая тишина. Моггет открыл другой глаз и зевнул, в розовой пасти показались остренькие зубки, очень белые.

— Идиот. Еще хуже, чем твой отец. Виновен, виновен, виновен, — проговорил кот, не переставая зевать. — Ты не убил их.

— Что? — закричал Сэм.

— Ты и не мог их убить, — ответил Моггет, катаясь по листьям, чтобы превратить их в более удобную подстилку. — Они — слуги Королевской семьи, они присягали Королю. И они несут на себе его защиту, она действенна даже против королевского сына, сбившегося с пути. Но этим заклинанием ты мог убить других людей вокруг, совершенно невинных. Использовать его было большой бестактностью с твоей стороны.

— Я не думал, — пробормотал Сэм без всякого выражения. Испытав огромное облегчение от того, что не стал убийцей, он теперь был зол на Моггета, заставившего его чувствовать себя глупым школьником.

— Разумеется, — согласился Моггет. — И думать ты не начал до сих пор. Если бы они умерли, ты бы это почувствовал. Ты же — наследный Аборсен, да поможет нам Хартия!

Сэм подавил злобу, потому что понял, что кот прав. Он не почувствовал, что констебли умерли. Моггет продолжал смотреть на него; глаза кота снова сузились, но время от времени он окидывал Сэма весьма подозрительным взглядом.

— Виток за витком, — пробормотал кот. — Блоха за блохой, а идиоты порождают идиотов…

— Что?

— М-м, я просто думаю, — прошептал Моггет. — Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать. Разбуди меня утром. Это может оказаться трудной задачей.

— Да, сэр, — ответил Сэм, постаравшись вложить в свой ответ как можно больше сарказма.

На Моггете это никак не отразилось, похоже, он действительно крепко уснул.

— Я всегда хотел узнать, почему отец сказал, что ты слишком велик для своих сапог, — добавил Сэм, вытягивая перед собой раненую ногу и проверяя повязку. Когда ему было семь лет и он только что поступил в школу в Анселстьерре, он показал на иллюстрацию к сказке «Кот в сапогах» и громко повторил то, что его отец однажды сказал Сабриэль: «Этот твой проклятый кот слишком велик для своих сапог».

Тогда впервые на Сэма надели колпак последнего ученика и отправили в угол. Слова «проклятый» не должно было быть в словаре юного джентльмена из подготовительной школы Торна.

Моггет не ответил. Сэм показал ему язык, затем, опираясь на здоровую ногу, притащил полусгнивший пень и кинул его в костер. Такой пень будет тлеть до самого рассвета, но на всякий случай Сэм наломал еще сухих веток, чтобы были под рукой.

Затем он улегся на землю, положив меч рядом, а седло Спрут — под голову. Ночь была теплой, так что он не стал доставать ни плащ для себя, ни попону для лошади. Спрут задремала неподалеку. Сэм стреножил ее, чтобы не убежала. Моггет спал рядом с Сэмом, вытянувшись так, что больше напоминал охотничью собаку, чем кота.

Сэм подумывал о том, чтобы не спать этой ночью, но у него не было сил даже какое-то время держать глаза открытыми. Кроме того, он находился сейчас в самом центре Королевства, недалеко от Билайзера. Здесь было безопасно, по крайней мере в последнее время. Что же может причинить им вред?

Много чего, думал Сэм, пытаясь бороться со сном и прислушиваясь к звукам ночного леса. Его очень беспокоили загадочные слова Моггета, и теперь Сэм припоминал все ужасы, которые могут с ними произойти. Звуки пугали Сэма, ему временами казалось, что кто-то приближается. Но в конце концов усталость одолела страх, и Сэм уснул.

Он проснулся от того, что его лица коснулся луч света, пробившийся сквозь кроны деревьев. Огонь в кострище все еще тлел. Сэм сел и почувствовал запах дыма. Ветер внезапно изменил направление, и теперь дым летел Сэму прямо в лицо.

Моггет все еще спал, свернувшись тугим белым клубочком; его почти занесло листьями.

Сэм зевнул и попытался встать. Он забыл о своей ране, но тут его ногу пронзила такая боль, что юноша вскрикнул и чуть не упал. Это испугало Спрут, которая отскочила назад, насколько ей позволили путы. Сэм оперся о ствол дерева и пробормотал лошади что-то успокаивающее.

Моггет не проснулся. Не проснулся он и позже, когда Сэм перебинтовал свою рану и наложил на нее малое исцеляющее заклинание Хартии, чтобы уменьшить боль и не допустить воспаления. Кот продолжал спать, даже когда Сэм достал немного хлеба и мяса, чтобы позавтракать.

После еды Сэм почистил и оседлал Спрут. Другого занятия, кроме подбрасывания веток в огонь, у него не было, и Сэм решил, что пришло время выслушать очередную порцию оскорблений от Моггета.

— Моггет! Просыпайся!

Кот даже не пошевельнулся. Сэм подошел поближе и снова закричал: «Просыпайся!» Но Моггет и ухом не повел.

Наконец Сэм протянул к Моггету руку и легонько потряс кота за ошейник. Ничего не произошло, только Сэм ощутил, как взаимодействуют в кошачьем ошейнике Свободная магия и магия Хартии. Моггет продолжал крепко спать.

— Что же мне с тобой делать? — спросил Сэм, глядя на кота. Все это путешествие вышло из-под контроля. Всего три дня назад Сэм выехал из Билайзера, и вот он уже скитается вдали от больших дорог, он ранен, а компанию ему составляет создание Свободной магии — странное и потенциально весьма опасное. За этим вопросом последовал еще один, который Сэм боялся задавать себе: «Что теперь делать?»

Он не ожидал, что получит ответ хотя бы на один вопрос, но через секунду услышал, как спящий кот бормочет:

— Положи меня в седельную сумку. И разбуди, когда найдешь какую-нибудь приличную еду. Лучше всего рыбу.

— Ладно, — ответил Сэм, пожимая плечами. Поднять кота с земли, не потревожив при этом собственную больную ногу, было трудно, но в конце концов Сэму это удалось. Он бережно держал Моггета в руке. Он хотел положить кота в левую седельную сумку, но сначала проверил, не лежат ли там колокольчики и «Книга Мертвых». Сэму не нравилась идея, что кот может оказаться рядом с этими магическими предметами, хотя причину этого чувства он не смог бы объяснить.

Наконец Сэм осторожно положил Моггета в сумку, снаружи осталась только голова.

— Я собираюсь поехать через этот лесок на запад, а затем — по открытой местности — к лесу Синдл, — объяснил Сэм, подтягивая стремя и продевая в него ногу, чтобы вскочить в седло. — Через Синдл мы выйдем к реке Раттерлин и направимся на юг, а потом возьмем лодку, чтобы добраться до Квирра. Оттуда уже недалеко до Эджа, и, надеюсь, там мы найдем Ника. Это хороший план?

Моггет не отвечал.

— Так что день или около того проведем в этом лесу, — продолжал Сэм, собираясь с силами, чтобы вскочить в седло. Ему нравилось говорить о своих планах вслух — так они казались и более реальными, и более разумными. Особенно пока Моггет спал и ничего не подвергал критике. — Когда выберемся из леса, найдем какую-нибудь деревню или лагерь углежогов. Там купим все, что нужно в дорогу до Синдла. А уж в лесу, наверное, будут лесорубы или еще кто-нибудь.

Тут Сэм прыгнул в седло, и дыхание у него перехватило. Он с трудом сдержал крик боли. Вообще нога у него болела меньше, чем вчера, но не намного. И он чувствовал себя как-то странно, как в лихорадке. Надо быть осторожнее.

— Кстати, — сказал он, когда Спрут тронулась с места, — прошлой ночью ты говорил о ловушке молний, которую разыскивает Ник. Ты сказал, что не слышал раньше этого названия, а потом уснул. Интересно, она имеет какое-то отношение к некроманту?

— Некромант?! — немедленно прозвучало в ответ. Моггет выбрался из седельной сумки и прыгнул на седло перед Сэмом. Кот вращал головой, шерсть у него на спине стояла дыбом.

— Да не здесь. Я просто вспоминал, как ты рассказывал про ловушку молний. И мне интересно, имеет ли это что-то общее с Клорр, которая носит маску, или с другим некромантом, с тем… с которым я дрался.

— Ф-ф! — мрачно фыркнул Моггет и залез обратно в сумку.

— Ну, скажи мне что-нибудь, — взмолился Сэм. — Ты же не можешь спать целый день!

— Почему это не могу? — удивился Моггет. — Я спал целый год. И с тех пор ни разу не пробовал рыбы, которую, как я вижу, ты достать не в состоянии.

— Так что такое ловушка молний? — настаивал на своем Сэм, натягивая поводья так, чтобы заставить Спрут свернуть на удобную тропинку, ведущую на запад.

— Я не знаю, — мягко ответил Моггет. — Но мне даже звучание этих слов не нравится. Ловушка молний… То, что притягивает молнии? Конечно, это не может быть…

— Что? — спросил Сэм.

— Это может оказаться совпадением, — сонно пробормотал Моггет и закрыл глаза. — Может быть, твой друг просто ищет место, куда молнии ударяют чаще всего. Но ведь существуют силы, ненавидящие все, что связано с Хартией, кровью, Камнем. Я чую интриги и далеко идущие планы, Сэмет. И мне это совсем не нравится.

— И что же нам делать? — встревоженно спросил Сэм.

— Надо найти твоего друга Ника, — ответил Моггет, снова погружаясь в сон. — Пока он не нашел… что бы он там ни искал.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:52 | Сообщение # 21

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава тридцать вторая. МЕРТВЫЙ БРОДИТ ПО ЗЕМЛЕ…

Встревоженный предсказанием Моггета, Сэм пришпорил Спрут, и лошадь перешла на галоп. Поэтому они проехали безымянный лесок гораздо быстрее, чем предполагал Сэм. Уже к вечеру первого дня пути он увидел пологие зеленые холмы.

Это были срединные земли Старого Королевства, широкий пояс деревушек и овечьих ферм, тянувшийся через всю страну на север, почти до Эствела и Олмонда. В отличие от Синдла и севера Королевства здесь не было городов до самого Янила, который стоял в двадцати милях от западного берега реки Раттерлин. Во времена междуцарствия эти места были сильно опустошены, а при Короле Тачстоуне люди снова вернулись сюда. Но жителей в срединных землях теперь было намного меньше, чем во времена расцвета Королевства.

Маскировка теперь не нужна была Сэму. Он снял заклятие, превращавшее его в путешественника, и вернул себе свой обычный облик. Спрут с заляпанными грязью ногами и так была достаточно замаскирована — самая обыкновенная лошадь. Сэм не знал, на кого похож он сам. Одежда была грязной и пропотевшей. На всякий случай он заготовил историю о том, что он младший сын капитана торговой охраны из Билайзера и едет на Север. В окрестностях Чэйзела у него есть двоюродный брат, который обещал взять его на работу.

Сэм снова перебинтовал свою рану и надел другие брюки, целые, чтобы его забинтованная и перепачканная кровью нога не бросалась в глаза. Со своей хромотой он ничего не мог поделать. Больше всего пострадала шляпа Сэма — осталась без полей и стала совершенно неузнаваемой.

Выехав из леса, они почти сразу оказались в деревне, точнее, деревушке — в ней было всего семь домов. Где-то в окрестностях этой деревушки находился Камень Хартии. Сэм ощущал его присутствие за домами. Он подумал о том, чтобы найти Камень, — это помогло бы создать сильное исцеляющее заклинание. Но тогда жители деревни, несомненно, обратят на него внимание.

Постоялого двора в деревне не было. Впрочем, Сэм даже не мечтал о том, чтобы выспаться на кровати. У торговки он купил немного хлеба, свежезажаренного кролика и несколько мелких сладких яблок.

Все это время Моггет спал в застегнутой седельной сумке. Это было очень хорошо. Сэм бы не знал, как объяснить, почему он путешествует с белым котом. Лучше всего не привлекать к себе внимания.

Сэмет скакал, пока совсем не стемнело и Спрут не начала спотыкаться, попадая копытами в грязь по обеим сторонам дороги (или того, что в этих местах называлось дорогой). С помощью света Хартии, зажженного Сэмом, они нашли открытый сеновал, где и решили заночевать. Моггет по-прежнему спал, безразличный к тому, что его достали из сумки, а поэтому ему перепало немало грязи и от Сэмета, и от лошади.

Сэм попытался разбудить кота, чтобы разузнать еще что-нибудь о ловушке молний. Но колокольчик, связывавший Моггета, был слишком силен: едва кот шевелился, пытаясь проснуться, раздавалась усыпляющая мелодия. Крошечный Ранна вызывал сонливость даже у Сэма, если он оказывался слишком близко к колокольчику. Поэтому юноша быстро заснул рядом с котом в очень неудобной позе.

Следующий день был таким же, как предыдущий. Тощий матрас Сэма, свернутый из соломы, не располагал к долгому сну. Поэтому юноша поднялся еще до рассвета и снова пустил Спрут галопом.

На дороге, которая была скорее широкой тропой, Сэму за весь день встретилось всего несколько человек. Он поговорил с ними — немного, но весьма любезно, из страха, что его инкогнито будет раскрыто. Перекинулся несколькими словами, чтобы выглядеть вполне обычным человеком, пока покупал у них еду и узнавал, как лучше проехать через лес к реке Раттерлин.

Однако в одной деревне Сэм по-настоящему испугался. Он остановился, чтобы купить немного зерна для лошади и связку лука и трав для себя, И вдруг увидел, что по деревенской улице прямо на него скачут два констебля! Но они не остановились. Поравнявшись с Сэмом, они лишь кивнули ему и ускакали на восток. В этот день Сэм не услышал ни слова об опасном некроманте. О пропавшем Принце тоже никто не упоминал. Да теперь Сэм и не был похож ни на одного, ни на другого. В любом случае он радовался, что не слышит таких разговоров.

В основном путешествие было спокойным, хотя весьма утомительным. Сэм много размышлял о Нике, о своих родителях и обо всем, что случилось с ним в последнее время. Его мысли снова и снова возвращались к врагу. Чем больше Сэм думал об этом, тем больше убеждался, что все недавние беды были как-то связаны с некромантом: тем самым, который обжег его. Этот некромант был очень могуществен, и он продемонстрировал это, пытаясь пленить Сэма и подчинить его своей воле.

Два главных вопроса занимали Сэма: что ему делать и что может случиться. В его голове теснилось множество ужасных фантазий о том, что может произойти, и он так и не смог решить, что ему следует делать, если это произойдет на самом деле. С каждым днем его фантазии становились все ужаснее. С каждым днем Сэму все чаще казалось, что Николас уже обнаружил ловушку молний. И что он нашел в ней? Может быть, свою смерть.

Прошло четыре дня после встречи с констеблями. Сэм стоял на пологом холме и смотрел на тенистую опушку древнего леса Синдл. Этот лес был гораздо больше и темнее, чем тот, где Сэм встретил Моггета. Деревья здесь тоже были гораздо выше, по крайней мере, те, что росли на опушке. И не было видно никаких тропинок.

Даже когда Сэм смотрел на лес, мысли его блуждали где-то далеко. Он беспокоился за Ника, и его очень угнетало, что он сам путешествовал с «Книгой Мертвых» и колокольчиками. Но все было взаимосвязано, ведь единственная надежда спасти Ника, если он в беде, — это вспомнить то, чему Сэма обучали как наследного Аборсена. Если Ник попадет в руки врага, его можно использовать, чтобы шантажировать премьер-министра Анселстьерры и помешать Сабриэль и Тачстоуну предотвратить истребление южан. А это повлечет за собой вторжение Мертвых и конец Старого Королевства…

Сэм вздохнул и посмотрел на седельные сумки. Его воображение совсем вышло из-под контроля. Но что бы ни произошло, ему все-таки придется приложить невероятные усилия и прочитать «Книгу Мертвых». Только так он сможет кого-нибудь спасти. А пока он просто идиот, который скачет навстречу опасности, подвергаясь риску быть убитым или попасть в рабство.

Конечно, существовал еще один вариант: Моггет мог лгать. Сэм относился к коту с опаской и подозревал, что тот покинул Дом Аборсена самовольно. Разумеется, Сабриэль не брала кота с собой в Анселстьерру на переговоры и, наверное, разрешала ему выходить из дома без сопровождения. Но у Сабриэль было кольцо, которое контролировало создания Свободной магии. Если бы Моггет освободился от чар, всегда можно было пустить в ход кольцо. Ведь если то, что кроется в Моггете, освободится, оно, без сомнения, убьет любого встреченного Аборсена. В данном случае таким Аборсеном окажется Сэм. Конечно, Сабриэль никогда не выпустила бы кота, если он может причинить вред ее сыну.

Но Моггет на свободе. Может, долгое пребывание Сабриэль по ту сторону Стены, в Анселстьерре, позволило коту делать все, что ему захочется.

А ведь есть вероятность, что враг подкупил Моггета и кот просто ведет Сэма к смерти…

Раздумывая об этих ужасах и пытаясь заставить Спрут спуститься с холма, Сэм внезапно ощутил, как по его спине пробежал холодок. И тут он понял, что за ним наблюдают. Наблюдает Мертвый.

Сэму пришел на ум старый стишок, выученный еще в детстве:

Мертвый бродит по земле,

Весь он в пепле и в золе.

Он убьет тебя с друзьями,

Твой удел — в могильной яме.

Но не бойся; не кричи -

Воды проточной поищи.

К речке Мертвый не пойдет.

От тебя беда уйдет.

Пока эти слова звучали в его голове, Сэм смотрел на солнце. До заката оставалось около часа. Он поискал глазами проточную воду — реку или ручей — и увидел серебряные блики среди теней, почти на опушке леса. Гораздо дальше, чем хотелось бы.

Сэм направил Спрут к воде. Было страшно. Мертвец находился где-то поблизости, хотя его и не было видно. Сэм будто ощущал кожей липкое прикосновение. Видимо, сил у Мертвого было достаточно, если он рискнул появиться до захода солнца.

Сэм сжал колени, и Спрут пустилась галопом. Но она скакала по склону холма, по неровной земле.

Если они упадут и Спрут придавит своего всадника, Сэмет окажется в ловушке и станет легкой добычей для Мертвеца.

Нет, лучше об этом не думать. Он снова огляделся, щурясь от низкого, красного солнца. Мертвая тварь была где-то позади. Неужели и справа… тоже?

Сэмет испугался еще сильнее, когда понял, что Мертвецов двое — если не больше. Наверное, это были те, кого называли Теневыми Руками. Они скользят от камня к камню, их практически невозможно увидеть, пока они не накинутся на тебя.

Совсем растерявшись, Сэм перегнулся назад и открыл седельную сумку. Если до захода солнца он не доберется до воды, колокольчики будут его единственной защитой от Теневых Рук. Правда, защитой весьма сомнительной — он до сих пор не знал толком, как ими пользоваться. Не обратится ли их сила против него?

Сэм почувствовал, что один из Мертвецов движется. Сердце юноши замерло, когда он понял, насколько быстро передвигается Мертвец. Он находился справа от Сэма, но по-прежнему не был виден, даже при ярком солнечном свете!

Сэм поднял голову и увидел, что прямо над ним нависло черное облачко. Потом он заметил еще одно, подальше. И вовсе это не Теневые Руки. Это Кровавые Вороны. И если сейчас видно двух, то их может быть и намного больше. Кровавых Ворон всегда создавали сразу стаей. В них превращали обычных ворон, убитых с помощью магических ритуалов. Затем их оживляли: во всю стаю вселялся только лишь один Мертвый дух, разделенный на части. И потом эта ужасная стая гниющего мяса и перьев летала благодаря силе Свободной магии и убивала, используя свою многочисленность.

Но сколько Сэм ни вглядывался в небо, он не видел других Ворон, кроме этих двух. Разумеется, ни один некромант не стал бы тратить свои силы на создание всего лишь пары Кровавых Ворон. Если бы они не летали стаей, их было бы слишком легко убить. Просто бросив меч, можно сбить одинокую Ворону. Но даже опытный воин бессилен перед стаей этих тварей: они нападали все одновременно, острые клювы целили в глаза и шею.

Однако была одна странность: Кровавые Вороны обычно не летают под солнцем. Заклятие, позволяющее им летать, быстро разрушается от света и жары, и тогда тела Ворон разносит в разные стороны ветер.

Нет, подумал Сэм, Кровавых Ворон и вправду только две. И в них вся сила Мертвого духа, которая обычно делится на сотню Вороньих тел. Значит, эти Вороны будут жить гораздо дольше, да и солнце им не страшно. И они, возможно, смогут предпринять что-нибудь еще, кроме обычной атаки.

Например, наблюдать, мрачно подумал Сэм, потому что Мертвая птица все-таки не рискнет подойти слишком близко. Они будут кружить у него над головой, показывая, видимо, другим Мертвецам, кого атаковать, как только настанет ночь.

Словно в подтверждение его мыслей одна из Кровавых Ворон — та, что находилась подальше, развернулась и полетела на юг, роняя перья. Казалось, что она держится в воздухе только благодаря магии, а вовсе не взмахам собственных крыльев.

Похоже, эта Ворона была посыльным. А другая явно шпионила, держась высоко в небе, прямо над головой Сэма.

Сэм подумывал о том, чтобы наложить на эту Ворону разрушающее заклятие, но она была слишком далеко. К тому же юноша был все еще слишком слаб из-за раненой ноги. Он знал, что лучше ему поберечь свои силы для того, что может произойти ночью.

Поглядывая на черное пятнышко над головой, Сэм понуждал Спрут скакать вперед. Проточная вода казалась отсюда совсем небольшой речушкой, но все же она могла предоставить какую-то защиту. После минутного колебания Сэм все же вытащил из сумки перевязь с колокольчиками и надел ее. И вес колокольчиков, и их сила давили ему на грудь, стало трудно дышать. Но если дойдет до самого худшего, он попытается воспользоваться самыми маленькими колокольчиками, как учила его мать.

Правда, эти уроки были только лишь вводным курсом, а все остальное Сэм так и не успел изучить. Но колокольчиком Ранна он мог воспользоваться без опасения, что неожиданно попадет в Смерть.

Придирчивый голос где-то внутри его сознания сказал, что даже сейчас еще не поздно достать «Книгу Мертвых» и узнать о чем-то, что может его спасти. Но даже страх перед нападением Мертвецов не мог заглушить ужас, который внушала Сэму книга. Начав читать, он может оказаться в Смерти. Лучше сражаться с Мертвецами в Жизни, используя те крупицы знаний, которыми он обладает, чем противостоять им в самой Смерти.

Вдруг Сэму послышался тихий сдавленный смешок где-то позади. Это не было похоже на смех Моггета. Он обернулся, инстинктивно схватившись за меч, но позади никого не было. Только спящий кот в одной седельной сумке и «Книга Мертвых» — в другой. Сэм убрал руку с рукояти меча, его пальцы дрожали. Он снова посмотрел в сторону воды. Если берег там ровный, то он постарается как можно дольше ехать вдоль речушки, если повезет, то она будет течь на запад до самой реки Раттерлин. А уж Раттерлин не рискнет пересечь далее самый могущественный Мертвец.

А оттуда, произнес в его голове тихий и трусливый голос, он может доплыть на лодке до Дома Аборсена, где будет в безопасности. Там ему не будут угрожать ни Мертвецы, ни все остальное. Но тут заговорил другой голос, который спросил, что тогда будет с Ником, с его родителями и вообще со всем Королевством. Потом оба голоса смолкли, и Сэм сосредоточился на том, чтобы помочь Спрут найти самый удобный спуск с холма к реке.

Когда тени деревьев и надвигающаяся темнота поглотили остатки дневного света, Сэм потерял из виду Кровавых Ворон. Но он по-прежнему ощущал Мертвых над собой. Теперь они были ниже, темнота придавала им храбрости.

Однако им все же недоставало смелости приблизиться к лагерю, который Сэм разбил у воды. Сама речушка, когда Сэм рассмотрел ее повнимательнее, разочаровывала: было явно видно, что весенние потоки воды идут на убыль. Речка была шириной только тридцать футов и такая мелкая, что можно перейти вброд. Но она была спасением, а вдобавок Сэм обнаружил на ней островок, где и остался. Это была просто узкая полоска песка, но вода омывала ее со всех сторон.

Сэм зажег огонь, поскольку пытаться спрятаться от Кровавых Ворон, кружащихся над ним, не имело никакого смысла. Все, что он мог сделать для защиты своего лагеря, — это сотворить защитное заклинание для себя, для лошади и для огня.

Если ему хватит на это сил, подумал Сэм, успокаивая Спрут. Повинуясь этим мыслям, он снял с себя тяжелую перевязь с колокольчиками. Затем, прихрамывая, подошел к Спрут, чтобы наложить заклинание на нее. Сэм достал из ножен меч и вытянул вперед руку с мечом. Он четыре раза глубоко вдохнул, чтобы усталое тело получило побольше кислорода.

Сэм достиг четырех главных знаков Хартии, которые создадут основу для защитного заклинания. Знаки сформировались в цепочку в его сознании, появившись из вечного течения Хартии.

Тяжело дыша, Сэм удерживал их в сознании. Потом начертил на песке перед собой очертания первого знака — знака востока. Когда он закончил рисунок, знак востока в его голове засиял золотым светом. И тут же светом наполнился рисунок на песке.

Хромая, Сэм обошел Спрут и нарисовал на песке знак юга. Когда он вдохнул жизнь и в этот знак, полоса желтого огня пробежала от знака востока к знаку юга, образуя границу, которую не могли перейти с опасными намерениями ни Мертвые, ни живые. Занимаясь заклинанием, Сэм не оборачивался. Если он будет колебаться, заклинание так и останется незавершенным.

Сэмет много раз накладывал защитные заклинания, но никогда еще ему не приходилось заниматься этим в таком состоянии — раненым и смертельно усталым. Когда, наконец, зажегся последний знак — знак севера, Сэм выронил меч и упал на песок.

Удивленная Спрут повернула голову в сторону хозяина, но не двинулась с места. Сэм думал, что придется наложить на нее заклинание неподвижности, чтобы она не вышла из безопасного круга, но лошадь и так не двигалась. Возможно, она тоже чувствовала близость Кровавых Ворон.

— Я так понимаю, что мы в опасности, — проговорил, зевая, голос рядом с ухом Сэма. Сэм сел на песке и увидел Моггета, выбирающегося из седельной сумки. Сумка лежала у огня, рядом с кучей хвороста.

Сэм, который от усталости не был в состоянии говорить, кивнул. Он указал на небо, где уже были видны первые звезды и широкая белая полоса Лошадиного Хвоста. А на юге собирались черные тучи. Иногда там вспыхивали молнии, но ничего не предвещало дождь.

Кровавых Ворон не было видно, но, похоже, Моггет понял, на что указывает Сэм. Кот поднялся на задние лапы и зашипел; передней лапой он прихлопнул огромного комара, который собирался приземлиться на Сэма.

— Кровавая Ворона, — проговорил Моггет. — Всего одна. Странно.

— Она следила за нами, — сказал Сэм, прихлопнув несколько комаров, которые нацелились на его лоб. — Их было две, но другая улетела. На юг. Наверное, за указаниями. Проклятые мошки!

— Тут некромант где-то поблизости, — согласился Моггет, принюхиваясь. — Интересно, охотится ли он… или она… именно на тебя. Или это просто невезение?

— Это может быть тот чародей, который уже поймал меня однажды, так ведь? — спросил Сэм. — Он ведь знал, где я был, когда Мертвые напали на крикетную команду.

— Возможно, — ответил Моггет, глядя в ночное небо. — Очень странно, что здесь появились Кровавые Вороны, и не может быть, чтобы какой-то некромант из младших рискнул что-то предпринять против тебя. Видимо, здесь действует кто-то очень сильный. Хотя, конечно, эти Вороны рискуют гораздо больше, чем следовало бы. Ты поймал мне рыбу?

— Нет, — ответил Сэм, удивленный столь внезапной сменой темы.

— Очень неразумно с твоей стороны, — фыркнув, проговорил Моггет. — Похоже, мне придется ловить ее самому.

— Нет! — воскликнул Сэм, вскочив. — Ты нарушишь заклинание! А у меня не хватит сил воссоздать его еще раз! Ой! Хартия побери этих комаров!

— Заклятия я не нарушу, — проговорил Моггет. Он подошел к знаку запада и осторожно высунул язык. Знак вспыхнул белым, и зрение Сэма затуманилось. Когда он снова посмотрел на кота, Моггет стоял уже по другую сторону огненной линии, наклонившись к воде и подняв лапу. Поза кота очень напоминала рыбака с удочкой.

— Воображает, — пробормотал Сэм. Но он не понимал, как коту удалось пройти сквозь барьер заклинания. Полосы волшебного огня горели ровно, без промежутков, заклинание осталось целым. Ярко сверкали и основные знаки Хартии.

Если бы заклятие еще комаров отгоняло, подумал Сэм, прихлопнув на своей шее еще нескольких, которые уже напились крови. Видимо, комариные укусы не подходили под определение физической угрозы, против которой действовало заклинание. Внезапно Сэм улыбнулся, вспомнив об одной вещи, которую он прихватил с собой.

Он достал из седельной сумки сверток, и в этот момент знак запада вновь вспыхнул ярче, поскольку Моггет пересекал барьер. Во рту кот держал двух маленьких форелей, в чешуйчатых боках рыбешек отражались радужные огни костра и защитного барьера.

— Вот эту можешь взять себе и приготовить, — сказал Моггет, кидая к огню меньшую из двух рыбок. — А это что такое?

— Это подарок для мамы, — гордо проговорил Сэм, ставя на землю заводную лягушку, украшенную драгоценными камнями. У этой лягушки было неожиданное анатомическое дополнение: бронзовые крылья, похожие на птичьи. — Это летающая лягушка.

Моггет с интересом смотрел, как Сэм притронулся к спинке лягушки. На ней загорелись знаки Хартии, словно послание внутри заводной игрушки пробуждалось ото сна. Она открыла один глаз, потом другой; веки лягушки были из тоненькой золотой фольги. Она взмахнула крыльями, зазвенели бронзовые перышки.

— Очень мило, — промурлыкал Моггет. — А она умеет что-нибудь еще?

Летающая лягушка сама ответила на этот вопрос: резко подпрыгнула и длинным красным языком поймала сразу нескольких зазевавшихся комаров. Быстро размахивая крыльями, она сделала вираж, поймала еще несколько комаров, съела их и наконец аккуратно приземлилась около ноги Сэма.

— Она ловит всех насекомых, — сказал Сэм с нескрываемым удовлетворением. — Я думал, что это пригодится маме, ведь она подолгу гоняется за Мертвыми по болотам.

— Ты сам ее смастерил, — с уважением проговорил Моггет, наблюдая, как летающая лягушка снова подпрыгивает и, покачиваясь, приземляется после удачной охоты. — Сам все придумал?

— Да, — коротко ответил Сэм, ожидая критики в адрес своего изделия. Но Моггет молчал, уставившись на прыгающую лягушку, его зеленые глаза следили за каждым ее движением. Потом он так же уставился на Сэма. Юноша занервничал, попытался встретиться глазами с Могтетом, но почему-то посмотрел в другую сторону — и внезапно почувствовал Мертвецов совсем близко. Множество Мертвецов, которые подбирались все ближе с каждой секундой.

Моггет тоже ощутил их приближение: подпрыгнул и зашипел, шерсть на его спине встала дыбом. Спрут задрожала. Летающая лягушка запрыгнула на седельную сумку и забралась внутрь.

Сэм всматривался в темноту, прищурившись от яркого света костра. Луну затянули облака, но звезды по-прежнему ярко сияли, и свет их отражался в воде. Сэм чувствовал, что Мертвецы в лесу, но темнота под старыми деревьями была слишком густой, и он ничего не мог разглядеть.

Однако Сэм слышал, как потрескивают сучки, шелестят ветки, он иногда слышал даже тяжелые шаги — и все это на фоне постоянного плеска речушки. Что бы ни приближалось к нему, оно имело физическую форму. Там ведь могли быть и Теневые Руки. Или Глимы, или Мордаут, или любые другие создания из разряда Слабых Мертвецов. Никого более сильного там не было, по крайней мере, сейчас.

Но кто бы они ни были, их было не меньше дюжины, за речушкой, и справа, и слева. Забыв о своей усталости и хромоте, Сэм быстро обошел вдоль барьера, проверяя знаки. Проточная вода была недостаточно глубокой и недостаточно быстрой; она могла всего лишь задержать Мертвецов. Заклинание — вот что будет настоящей защитой.

— Может быть, до рассвета тебе потребуется еще раз обновить знаки, — проговорил Моггет, глядя, как Сэм проверяет защитный барьер. — Ты ведь не так уж хорошо наложил заклинание. Тебе стоило бы поспать, а потом снова попытаться повторить его.

— Как же я засну, — прошептал Сэм, инстинктивно понижая голос, будто опасаясь, что Мертвецы могут его услышать. Но они ведь и так знали, где он. Он даже ощущал их запах — отвратительный запах гниющей плоти и могильной земли.

— Это всего лишь Руки, — произнес Моггет, глядя в темноту. — Они, скорее всего, не будут нападать, пока действует заклинание.

— Откуда ты знаешь? — спросил Сэм, вытирая пот со лба, а заодно смахивая нескольких комаров. Ему казалось, что он уже видит Мертвецов: высокие фигуры между темными стволами деревьев. Ужасные, искалеченные тела, которые силой вернули в жизнь, чтобы они служили некроманту. У них уже не было ни души, ни рассудка; все, что им оставили, — это нечеловеческую силу и неутолимое желание завладеть чьей-нибудь жизнью.

Его жизнью.

— Ты можешь выйти отсюда и отослать их всех обратно в Смерть, — предположил Моггет. Он взялся за вторую рыбину, начиная с хвоста. Сэм и не заметил, как кот съел первую. — Твоя мать поступила бы именно так, — добавил Моггет хитрым тоном, заметив, что Сэм не отвечает.

— Я — это не моя мать, — сухо ответил Сэм. Он даже руки не протянул к колокольчикам, хотя чувствовал, как те взывают к нему, лежа на песке. Они хотели, чтобы их использовали против Мертвецов. Но большинство колокольчиков могли причинить вред и своему владельцу или выкинуть какую-нибудь неожиданную шутку. Чтобы заставить Мертвых вернуться в Смерть, нужен колокольчик Кибет, который легко может отправить в Смерть и самого Сэма.

— Идущий выбирает путь или путь выбирает идущего? — внезапно спросил Моггет; его глаза снова были прикованы к мокрому от пота лицу Сэма.

— Что? — переспросил Принц, пораженный этой фразой. Он вспомнил, как слышал то же самое от своей матери. Но Сэм никогда не понимал смысла этих слов — ни раньше, ни теперь. — Что это означает?

— Это значит, что ты так и не дочитал «Книгу Мертвых», — ответил Моггет странным тоном,

— Ну нет пока, — несчастным голосом пробормотал Сэм. — Я собирался, просто я…

— А еще это значит, что мы действительно в опасности, — перебил его Моггет, вглядываясь в темноту. — Я думал, к этому времени ты узнаешь достаточно, чтобы защитить хотя бы себя самого.

— Что ты там видишь? — спросил Сэм. Он слышал плеск речушки, громкий треск сучьев, стук камешков в воде.

— Теневые Руки пришли, — ровно произнес Моггет. — Их там двое за деревьями. Они приказывают Мертвым перегородить реку. Я полагаю, они нападут на нас, когда им удастся остановить течение реки.

— Я… я хотел бы быть настоящим Аборсеном, — прошептал Сэм.

— Да и следовало бы, в твои-то годы! — ответил Моггет. — Но, полагаю, нам придется обойтись тем, что ты знаешь. Кстати, где твой меч? Лезвие, на котором нет чар, бессильно против Теневых Рук.

— Он остался в Билайзере, — ответил Сэм после секундного колебания. — Я не думал… Я не понимал, что делаю. Я знал, что Ник в беде, но не в такой же!

— Настоящая беда — это вырасти Принцем, — проворчал Моггет. — Ты вечно думаешь, что кто-то все за тебя сделает. Или наоборот, как твоя сестра — думает, что она единственная, кто способен что-то сделать. Сомневаюсь, что из вас обоих вообще будет какой-то толк.

— А что я могу сделать сейчас? — смущенно спросил Сэм.

— Пока они не запрудили реку, время у нас есть, — ответил Моггет. — Постарайся наделить магической силой свой меч. Если ты сумел сделать ту лягушку, то, я уверен, ты справишься.

— Да, — ответил Сэм. — Я знаю, как это сделать.

Глядя на лезвие меча, он снова достиг Хартии.

Ему нужны были знаки остроты и неуязвимости. Такой клинок сможет разорвать связь между мертвой плотью и вселившимся в нее духом.

С усилием Сэм перенес знаки на лезвие меча и следил, как они стекают по металлу, словно масло, и впитываются в него.

— Да, тут ты мастер, — заметил кот. — Удивительно. Ты мне напоминаешь…

Но Сэм так и не узнал, кого он напоминал Моггету. Ночную тишину разорвали ужасный крик и плеск воды.

— Что это? — завопил Сэм. Он поспешил к знаку севера, держа свой меч наготове.

— Мертвый, — ответил Моггет. — Он упал в воду. Кто бы ни направлял этих Мертвецов, он далеко отсюда, мой Принц. Даже Теневые Руки здесь стали слабыми и глупыми.

— Тогда у нас есть шанс, — прошептал Сэм. — Плотина, которую сооружали Мертвые, не нанесла речушке особого ущерба, а защитные знаки по-прежнему ярко сияют. Может быть, до рассвета ничего и не произойдет.

— Шансы у нас прекрасные, — подтвердил Моггет. — На эту ночь. Но будет еще завтрашняя, а может, и послезавтрашняя, пока мы не доберемся до реки Раттерлин. Как насчет них?

Сэм все еще пытался придумать ответ, когда один из Мертвых с воем перебежал речушку и врезался в защитный знак. Серебряные искры взмыли в ночное небо.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:53 | Сообщение # 22

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава тридцать третья. ПУТЬ К РЕКЕ

Над опушкой леса медленно поднимался рассвет. Свет залил верхушки деревьев гораздо раньше, чем растопил темноту, таившуюся между древесных стволов. Когда солнечные лучи достигли земли, они принесли не обжигающую жару, а отрадный зеленоватый свет. Казалось, он не уничтожил ночные тени, а всего лишь загнал их в укрытие.

Солнечные лучи коснулись опоясанного защитным барьером островка гораздо позже, чем хотелось бы Сэмету. Огонь давным-давно выгорел, как и предсказывал Моггет. Сэму пришлось обновлять защитные заклинания задолго до первого проблеска зари. Он и не думал, что у него хватит на это сил.

Только когда солнце осветило островок, Сэм окончательно понял, что творилось здесь ночью. Сооруженная Мертвецами плотина все еще держалась, а русло речушки за ней высохло. Шесть тел, сраженных магией Хартии, лежали на островке. Их выжгла защитная магия.

После бессонной ночи глаза у Сэма покраснели и воспалились. Он настороженно смотрел на освещенные солнцем останки Мертвецов. Сэм чувствовал, что Мертвые духи выскользнули из этих тел так же, как змеи сбрасывают старую шкурку. Даже после всех самоубийственных атак Мертвецов Сэм не был уверен, что исчезли и Мертвые духи. Ведь кто-то мог затаиться, спрятаться в тени, надеясь, что Сэм поверит в свою полную победу и выйдет из-под защиты знаков.

Он чувствовал Мертвецов поблизости. Это могли быть Теневые Руки, которые забились в кроличьи норы или укрылись от солнца в тенистой роще. А может быть, они зарылись в сырую землю, под камни. В землю, которой они и принадлежали.

Солнечный свет залил речное русло, и ощущение, что поблизости Мертвецы, покинуло наконец Сэма. Впрочем, Кровавая Ворона по-прежнему была здесь, кружила над головой. Сэм с облегчением вздохнул и потянулся, пытаясь освободиться от судороги в правой руке, в которой он всю ночь сжимал рукоять меча, и справиться с болью в раненой ноге. Он был изможден, но жив. Еще на день, по крайней мере.

— Нам бы лучше пошевелиться, — проговорил Моггет. Он проспал большую часть ночи, невзирая на шум и визг Мертвых Рук, пытающихся пробиться сквозь защитное заклинание. При этом кот и сейчас выглядел так, словно был готов заснуть в любую минуту. — Если у Вороны хватит глупости подлететь поближе, убей ее, — зевая, добавил Моггет. — Тогда, возможно, мы успеем скрыться.

— А чем я ее убью? — вяло спросил Сэм. Даже если Ворона подлетит достаточно близко, он слишком устал, чтобы наложить на нее заклятье. А лука у него не было.

Моггет ничего не ответил. Он уже заснул, свернувшись в седельной сумке, и его пришлось грузить на Спрут.

Глубоко вздохнув, Сэм заставил себя вскочить в седло. Он устало думал о Вороне. Пока она будет за ними лететь, Мертвые от них не отстанут. Моггет был прав. А впереди их может ожидать Великий Мертвец или просто отряд Слабых Мертвецов. Сэм знал, что ему придется провести в лесу еще две ночи — это в лучшем случае. И с каждым часом он будет слабеть и уставать. Может, у него даже не останется сил на защитное заклинание.

Глядя на высохшее речное русло, на сотни круглых, обточенных водой камешков, Сэм подумал, что он вполне может нанести на камень знак точности и соорудить пращу из запасной рубашки. Стрелять из пращи он умел. Канцлер Джэлл Орен был помешан на том, чтобы обучить королевских детей обращаться со всеми видами оружия.

Впервые за этот день на лице Сэма появилась улыбка, прогнавшая усталость. Он посмотрел на небо и увидел, что Ворона кружит ниже, чем вчера. Птица была уверена, что у него нет ни лука, ни возможности хоть что-либо предпринять.

Стрелять ему придется на большое расстояние, но камень со знаком Хартии его преодолеет.

Улыбаясь, Сэм слез с лошади и подобрал несколько подходящих камней. Потом связал рукава рубашки. Сэм решил, что позволит Вороне еще какое-то время последить за ним. Пусть ее уверенность в собственной неуязвимости возрастет. А потом она сполна заплатит за то, что шпионила за наследником Старого Королевства.

Сэмет направил Спрут на запад, вдоль речного русла. Вскоре он увидел, что их речушка сливается с речкой побольше и надо выбирать, куда ехать. По течению — на северо-восток или против течения — на юго-запад.

Сэм притворился, что колеблется. Он остановился в месте слияния двух речек, слез с лошади и, спрятавшись за Спрут, нанес на камень знак точности и вложил его в свою самодельную пращу. Кровавая Ворона спустилась пониже, чтобы не просмотреть, в какую сторону он поедет. Вороне явно не нравилась текущая вода большой реки. Может быть, она даже надеялась, что Сэм повернет назад.

Сэмет дождался, когда Ворона подлетела к нему совсем близко. Он отошел от лошади, раскрутил над головой пращу и в нужный момент с криком метнул камень вверх.

У Вороны была только секунда, чтобы увернуться. Но птица была глупой, одуревшей от солнца и вдобавок Мертвой, и она неслась прямо на камень. Ее перья, высохшие кости и куски гнилого мяса разлетелись в разные стороны.

Сэм был рад, что его задумка удалась и он расправился с отвратительной птицей. Комок перьев упал в реку, и часть Мертвого духа, которая была в нем, немедленно отправилась назад, в Смерть. Это было очень хорошо: ведь она увлекала за собой весь дух. Так что все Вороны, которые делили этот дух между собой, немедленно и необъяснимым образом исчезли.

Теперь, когда с Кровавой Вороной было покончено, Сэм больше не ощущал присутствия Мертвецов. И Теневые Руки, и Мертвые Руки, должно быть, где-то спрятались. Разум, который руководил ими издалека, должен был предположить, что Сэм выберет юго-западное направление, чтобы двигаться в сторону реки Раттерлин. Но кто бы это ни был, наверняка знать о намерениях Сэма он не мог и потому должен был разделить свои силы. Это увеличивало шансы Сэма на спасение.

— У нас есть надежда, верная моя лошадка, — весело объявил Сэм, заставляя Спрут свернуть на звериную тропу, которая шла параллельно реке. — У нас, несомненно, есть надежда.

Но в течение дня эта надежда постепенно начала угасать. Продвигаться по тропинке становилось все труднее, они ехали все медленнее; а потом ехать на лошади стало совсем невозможно. Сэм пошел пешком. Река здесь была намного глубже и быстрее, но гораздо уже: всего три или четыре шага шириной. Здесь уже нельзя было разбить лагерь, защищенный со всех сторон водой.

Тропинка стала совсем узкой и заросшей. Сэму приходилось продираться сквозь низкие ветки, высокие кусты и спутанные заросли черничника. На руках юноши появились глубокие царапины, засохшая кровь привлекла насекомых. Она могла привлечь и Мертвецов, они чуяли кровь издалека, и лучше всего — свежую.

К вечеру Сэм отчаялся. Он совсем вымотался, и о том, чтобы сотворить защитные заклинания сегодня ночью, нечего было и думать. Он потеряет сознание, если попытается увидеть знаки. И Мертвецы найдут его беззащитное тело, распростертое на земле.

Усталость притупила все чувства Сэма. Все сливалось у него перед глазами, и он не слышал ничего, кроме глухого стука копыт Спрут о заросшую землю.

Сэмет не сразу понял, что стук копыт внезапно стал звонким, а прохладный зеленый свет леса — гораздо ярче. Прищурившись, он увидел впереди просеку шириной в сто шагов, которая протянулась с юго-запада на северо-запад. Сэм посмотрел в обоих направлениях и не увидел конца просеки. По обе стороны росли кусты, но середина просеки была абсолютно ровной — там проходила вымощенная дорога.

Сэм смотрел на дорогу и на солнце, которое так долго было скрыто от него тенистыми деревьями.

— До заката осталось два-три часа, — пробормотал он, садясь на лошадь. — Ты сегодня ела хорошее, вкусное зерно, да, Спрут? Не говоря уж об этой прогулке. Тебе ведь не приходилось нести меня на спине. Но теперь ты мне за это отплатишь. Мы поскачем!

Он тихонько засмеялся, вспомнив движущиеся картинки, которые видел в Орфеуме, в Анселстьерре.

— Мы поскачем, Спрут! — закричал Сэм. — Помчимся, как ветер!

Полтора часа спустя Спрут уже не могла нестись, как ветер. Она едва передвигалась шагом. Ноги ее дрожали, на боках выступил пот, а на морде пена. Не лучше выглядел и Сэмет. Юноша снова шел пешком, чтобы дать Спрут отдохнуть, и сам не знал, что у него болело больше — ноги или спина.

Однако благодаря хорошей дороге они проскакали шесть или семь миль.

Впереди Сэм увидел довольно высокий холм. Дорога поднималась прямо на него, вместо того чтобы обогнуть. Добравшись до вершины холма, Сэм поднял голову. Он надеялся увидеть блеск воды реки Раттерлин, пока не стемнело. По его подсчетам они проскакали сегодня расстояние, которое равнялось дню пешего пути по лесу. И река должна быть уже близко. Должна.

Он привстал в седле, но все равно ничего не увидел. Были только горка, дорога и канавы вдоль нее. Но Сэм был уверен, что через секунду он увидит Раттерлин.

«Клип-клоп» — громко выстукивали копыта Спрут по мощеной дороге. И так же громко стучало сердце Сэма, только быстрее, гораздо быстрее.

Его сердце неслось вскачь, понукаемое надеждой и отчаянием.

Наконец они добрались до вершины. Сэм подался вперед, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но солнце садилось прямо перед ним. Огромный красный диск, тонувший за горизонтом на западе, слепил его.

Сэм протер глаза и, прикрыв их рукой, как щитком, снова всмотрелся. И там, под солнцем, увидел широкую голубую полосу, в которой отражались последние багровые лучи.

— Раттерлин! Вот она! — закричал Сэм, подскочив в седле. Он даже не заметил боли, пронзившей раненую ногу. Река остановит любого Мертвеца. Река спасет его!

И тут Сэму пришло в голову, что до реки еще около полумили, а ночь вот-вот наступит. Он содрогнулся. С наступлением темноты появятся Мертвецы. Он и сейчас ощущал их присутствие. Может, они даже прямо перед ним. Мертвецы наверняка наблюдают за дорогой и особенно за местом, где она подходит к реке Раттерлин.

Хуже того, поглядев на реку, Сэм понял, что не знает, что делать, добравшись до воды. Если он не найдет ни лодки, ни плота, как ему переправиться?

— Поторопись, — раздался голос Моггета из седельной сумки. Сэм даже подскочил от неожиданности. — Впереди у нас мельница, там мы и укроемся.

— Я не вижу никакой мельницы, — неуверенно проговорил Сэм. Он вообще ничего не видел. Глаза у него слипались от недосыпания. Ему казалось, что он совсем отупел от усталости.

— Ну, разумеется, там есть мельница, — фыркнул Моггет. Он выбрался из сумки и уселся на плече Сэма. — Ее крылья не вертятся, так что будем надеяться, там никого нет.

— Почему? — удивился Сэм. — Разве не лучше, чтобы там были люди? Нам бы дали поесть…

— А мы бы в благодарность навлекли Мертвецов на мельника и его семью, — перебил его Моггет. — Они скоро обнаружат нас, если еще не обнаружили.

Сэм ничего не ответил. Он похлопывал Спрут по шее, чтобы заставить ее скакать быстрее. Сэм надеялся, что у лошади хватит сил. Пешком ему до реки не дойти.

Как обычно, Моггет был прав. Сэмет чувствовал, что теперь Мертвецы гораздо ближе. Он поднял голову и увидел два черных пятна, которые отделились от темного облака на востоке. У некроманта, который на них охотился, явно не было недостатка в Кровавых Воронах. А где Вороны, там скоро будут и остальные Мертвецы. Вылезут из Смерти в поисках добычи.

Моггет тоже заметил Ворон. Он прошептал Сэму прямо в ухо:

— Теперь уже никаких сомнений. Это работа некроманта. И он охотится именно на тебя. Его слуги будут искать тебя повсюду, и он пошлет за тобой все исчадия Смерти.

Сэм вздрогнул. Эти слова все еще звучали в его ушах. Он тут же вспомнил, что и в этом коте, который сидит у него на плече, достаточно Свободной магии. Он еще раз похлопал Спрут по шее, а затем сказал первое, что пришло ему в голову:

— Моггет, заткнись.

Спрут упала в ста ярдах от мельницы. Бешеная скачка сегодняшнего дня с Сэмом на спине подкосила ее. Сэмет успел спрыгнуть, иначе лошадь придавила бы своего хозяина. Моггет скатился с его плеча и отлетел довольно далеко.

— Их так много, — сказал кот, не глядя на Спрут.

Его ярко-зеленые глаза таращились в темноту. — И они все ближе.

— Да знаю я! — ответил Сэм. Он снял с лошади седельную сумку и повесил ее на плечо. Потом наклонился к Спрут, но лошадь никак не реагировала. Ее глаза закатились, видны были только белки. Сэм взялся за поводья и попробовал заставить лошадь встать. Но Спрут даже не пошевелилась, а Сэм слишком устал, чтобы поднять ее.

— Поторопись! — прокричал Моггет, который кружил вокруг него. — Ты знаешь, что делать.

Сэм кивнул и оглянулся на Мертвых. Их становилось все больше: туманные, шаткие тени в сгущавшейся темноте. Было ясно, что их извлекли из земли на каком-нибудь далеком кладбище и заставили долго идти под дневным солнцем. Мертвецы двигались медленно, но решительно. Если Сэм немного промедлит, они набросятся на него, как крысы на дохлого пса.

Сэмет достал кинжал и снова прикоснулся рукой к шее лошади. Он чувствовал пульсацию крови в артерии, слабую и неритмичную. Сэм отложил кинжал.

— Я не могу, — прошептал он. — Она еще может поправиться.

— Мертвые выпьют ее кровь и сожрут ее мясо, — заметил Моггет. — Она заслужила лучшую участь. Бей!

— Я не могу отнять чужую жизнь, даже лошадиную. Даже из милосердия. Я понял это… после констеблей. Мы будем ждать.

Моггет зашипел и прыгнул на шею лошади. Его лапа прошлась по лошадиной шкуре, оставляя след белого огня. Ничего не произошло — и вдруг ударил фонтан крови. Кровь залила сапоги Сэма, и он почувствовал горячие капли на своем лице. Спрут конвульсивно содрогнулась и умерла.

Сэм почувствовал ее смерть и отвернулся. Он не мог смотреть на темное пятно, расплывшееся по земле перед Спрут.

Кто-то подтолкнул Сэма — это Моггет пытался поторопить его. Не глядя, юноша зашагал в сторону мельницы. Спрут умерла. Сэм знал, то, что сделал Моггет, было единственным выходом. Но он чувствовал, что это неправильно.

— Скорее! — прокричал кот. Он кружился у ног Сэма; белая клякса в темноте. Сэмет уже слышал приближающихся Мертвецов; их кости стучали, а высохшие суставы издавали отвратительный скрип. Страх в душе Сэма победил усталость, и он заторопился. Но до мельницы было все еще далеко.

Сэм пошатнулся и чуть не упал, чудом удержавшись на ногах. Он наконец осознал, как страшно болит его нога, и, как ни странно, это помогло ему сосредоточиться. Может, лошадь и умерла, но из этого совсем не следует, что он тоже должен умереть. Хотя из-за усталости эта перспектива показалась ему достаточно привлекательной, но только на мгновение. Мельница была перед ним. Это была водяная мельница, построенная прямо на болотистом берегу реки Раттерлин. Сэм понял, что ему достаточно открыть ворот — и хлынет речная вода, которая отгородит их от преследователей.

Он снова оглянулся и зашатался. Наступившая темнота, а также близость Мертвецов и их количество привели Сэма в ужас. Теперь их было гораздо больше двух десятков, они двигались цепью. Ближайшие к Сэму были едва ли в сорока ярдах. Их мертвенно-белые лица напоминали мотыльков, освещенных светом звезд.

На многих Мертвецах были остатки синих шарфов и шапок. Сэм уставился на них. Это были мертвые южане! Возможно, из тех, кого пытался найти его отец.

— Беги, идиот! — закричал Моггет, устремляясь вперед. Похоже, их Мертвые преследователи наконец осознали, что добыча может ускользнуть. Они прибавили шагу. Мертвые мускулы напряглись, мертвые глотки издавали странные, пугающие крики.

Сэм больше не смотрел на них. Он слышал их тяжелые шаги. Сэм пустился бежать, воздух обжигал его горло, все тело болело.

Он добежал до мельницы чуть раньше Мертвецов. Но они преследовали его, Мертвые Руки, ряд за рядом, словно волна Смерти, которую нельзя остановить.

Сэм добежал до шлюза. Нужно было повернуть колесо, чтобы поднять запор — и тогда Мертвецов захлестнет бурлящая речная вода.

Но колесо не поддавалось, ворот не двигался. Сэм налег на него всем своим весом, и тогда он сломался. Ручка осталась у него в руках.

Первые Мертвецы уже настигали его. Было совсем темно, но Сэм видел их. Когда-то они были людьми, но магия, вернувшая их в Жизнь, изменила их тела так, что теперь они казались ожившей грезой какого-то сумасшедшего художника. Их руки свисали ниже колен, головы утопали в плечах. Рты распахнуты на пол-лица, а носов нет вовсе. Качающиеся тени карабкались и карабкались по склону к нему.

— Давай сюда! — скомандовал Моггет. Его хвост мелькал около мельничного дома. Сэм устремился туда же, но Мертвецы преградили ему путь. Их рты распахнулись, обнажив бесчисленные зубы, они тянули руки, пытаясь ухватить его костлявыми пальцами.

Тогда Сэм обнажил свой меч. Знаки Хартии вспыхнули на клинке. Они рассыпались в ночной темноте серебряными искрами, когда меч вонзался в мертвую плоть.

Мертвецы подались назад. Сэм удерживал их на расстоянии, угрожая острием меча. Он повернулся к мельнице.

— Дверь! — пискнул Моггет где-то у него под ногами. Сэм подался вперед и дотронулся до дерева. Из последних сил он перепрыгнул через порог и захлопнул дверь прямо перед носом Мертвецов. Моггет прыгнул вверх, задев руку Сэма. Юноша услышал звяканье и понял, что кот опустил дверной крюк. Что ж, дверь закрыта, по крайней мере, пока.

Сэмет ничего не видел. Темнота в мельничном доме была абсолютной, почти мучительной. Не видна была даже ярко-белая шкурка Моггета.

— Моггет! — закричал Сэм, и в его голосе слышался неудержимый страх. Но крик Сэма потонул в шуме, который производили Мертвые, бросаясь на дверь. Счастье, что у них не хватило ума найти какой-нибудь рычаг и попытаться отжать дверь.

— Здесь я, — спокойно отозвался кот. — Протяни руку.

Сэм послушно протянул руку. Он чувствовал невероятную тревогу. Его пальцы охватили ошейник Моггета со знаками Хартии, и на один ужасный момент Сэму показалось, что он сорвал ошейник с кота. Но кот пошевельнулся, крошечный колокольчик звякнул — и Сэм понял, что ошейник остался на месте. Колокольчик Ранна нагонял сон, но это стоило невероятного облегчения, которое Сэм испытал при мысли, что ошейник по-прежнему туго охватывает шею кота. Когда Мертвые совсем рядом и дверь трещит под их напором, потребовалось бы что-нибудь посущественнее крошечного колокольчика, чтобы заставить Сэма уснуть.

— Сюда, — раздался в темноте голос Моггета.

Сэм почувствовал движение кота и поспешил за ним. Но все чувства юноши были сейчас прикованы к двери, которую штурмовали Мертвые.

Внезапно Моггет свернул. Сэм сделал еще шаг вперед и ударился обо что-то твердое. На всякий случай он вытащил меч и протянул свободную руку вперед.

Его пальцы уперлись в другую дверь — и эта дверь должна была вести к реке. Он даже слышал шум воды, едва различимый в гомоне Мертвецов. Но внутрь они пока не ворвались. Сэм в душе поблагодарил человека, который построил такую крепкую мельницу.

Дрожащими руками Сэм нащупал крюк и поднял его, затем повернул дверное кольцо. Это потребовало усилий, но кольцо поворачивалось. Сэма трясло от страха — а что, если дверь забита с другой стороны?

Позади он услышал ликующие вопли — Мертвецы наконец справились с дверью. Они вбегали внутрь, и их каркающие вопли показались Сэму ужасным эхом триумфальных криков Живых.

Сэм повернул кольцо в другую сторону, и внезапно дверь начала открываться. Сэм выглянул наружу и увидел узенькую приставную лестницу. Туда он и прыгнул. Раненую ногу пронзила боль, но Сэму было все равно. Наконец-то он достиг реки Раттерлин!

Стоя на лестнице, Сэм озирался. Теперь, при свете звезд, он видел хоть что-то. Внизу неслась река, и до нее было рукой подать. А на берегу лежало большое железное корыто, в таком можно искупать нескольких малышей одновременно. Да и взрослый человек в нем поместился бы. Сэм решился. Спрыгнув с лестницы, он подхватил корыто, отнес его к реке и положил на воду. Удерживая одной рукой эту импровизированную лодку, Сэмет забросил в нее свой меч и сумки.

— Беру свои слова обратно, — изрек Моггет, запрыгнув в корыто. — Ты не так глуп, как кажется.

Сэм попытался ответить, но не смог пошевелить губами. Он тоже забрался в корыто. Оно угрожающе накренилось, но выпрямилось, когда Сэм вытянулся на дне. Бортики торчали из воды лишь на несколько дюймов.

Сэм оттолкнулся от берега в тот самый момент, когда Мертвецы высыпали на него из дома. Тот, что бежал первым, в ужасе отшатнулся от воды. Но другие подталкивали его — и Мертвец, потеряв равновесие, стал падать прямо на лодку Сэма.

Мертвый закричал, и казалось, что это кричит живое существо. Он размахивал руками, пытаясь за что-нибудь схватиться. Но это привело только к тому, что изменилось направление его падения. Секундой позже он упал в Раттерлин, и крик Мертвеца потонул в фонтане серебряных брызг и золотого пламени.

Он упал всего в нескольких футах от лодки, и поднявшаяся волна чуть не затопила ее. Сэм видел, как Мертвец утонул, как остальные Мертвые застыли на берегу, — и испытал невероятное облегчение.

— Забавно, — произнес Моггет. — Мы ведь выбрались. А что ты делаешь?

Сэм прекратил вертеться и вытащил кусок сухого, потрескавшегося мыла, на котором лежал. Потом он откинулся назад и опустил руки в воду. В реку, которая их спасла.

— Фактически, — проговорил Моггет, — я даже могу сказать: «Хорошая работа».

Сэм не ответил, потому что потерял сознание.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:53 | Сообщение # 23

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава тридцать четвертая. ИСКАТЕЛЬНИЦА

Старое Королевство.

Восемнадцатый год правления

Короля Тачстоуна I

Лодка стояла в потайном доке, о существовании которого Лираэль знала и раньше. Но она бывала здесь только однажды, много лет назад. Док находился в глубине огромной пещеры, вход в которую ярко освещало солнце. Сосульки, нависающие над входом в пещеру, указывали на то, что Ледник рядом. Время от времени сверху осыпались льдинки и снег. В доке стояло несколько лодок, но Лираэль сразу поняла, что ей нужно именно узкое закругленное суденышко с одной мачтой, что стояло у самого причала. Корма этой лодки была покрыта искусной резьбой, а на носу красовалась женская фигура с широко открытыми глазами. Эти глаза, казалось, смотрели прямо на Лираэль, словно лодка заранее знала, кто будет ее следующим пассажиром. На мгновение Лираэль даже показалось, что фигура ей подмигнула.

Сэйнар указала именно на эту лодку:

— Это — Искательница, которая довезет тебя до самого Квирра. Этот путь она проделывала раньше тысячу раз, а может, и еще больше: ходила туда и обратно, по течению и против. Она хорошо знает реку.

— Я не умею управлять лодками, — сказала Лираэль. Она заметила, что знаки Хартии медленно движутся по корпусу, мачте и оснастке судна. Лираэль почувствовала себя маленькой и глупой. — Что мне надо будет делать?

— Да почти ничего, — ответила Сэйнар. — Искательница практически все сделает сама. Тебе придется поднимать и опускать парус и немного рулить. Я тебе покажу как.

— Спасибо, — поблагодарила Лираэль и взошла на судно вслед за Сэйнар. Ей пришлось ухватиться за край палубы, так как Искательница накренилась под ней. Райил погрузила на борт сумку, лук и меч. Сумка отправилась в наглухо закрывающийся ящик, а меч и лук были уложены в водонепроницаемые чехлы у основания мачты, чтобы их легко было достать при необходимости.

Затем Сэйнар показала Лираэль, как поднимать и опускать единственный треугольный парус Искательницы. Лодка поплывет сама, объяснила Сэйнар, а Лираэль должна лишь держать руку на руле, так как Искательница любит ощущать прикосновение человека.

— Мы надеемся, что ты не встретишь опасностей на своем пути, — сказала Райил. — Обычно речной путь до Квирра безопасен. Но мы ни в чем не можем быть уверены. Мы не знаем природу того, что лежит в яме, которую ты видела, ничего не знаем о его силе. На всякий случай учти, что на ночь лучше становиться на якорь, чем причаливать к берегу или к какому-нибудь острову, ниже по реке их множество. В Квирре и дальше ты можешь попросить королевских констеблей о любой помощи. Вот возьми для них письмо от нас. Если повезет, Аборсен сможет вернуться из Анселстьерры. На обратном пути тебе необходима хорошо вооруженная охрана от Квирра до Эджа. Это все, что мы можем тебе посоветовать. Будущее туманно, и мы видели тебя только на Красном озере: ничего до того и ничего — после.

— Все вышесказанное означает «будь осторожна», — подытожила Сэйнар. Она улыбнулась, но тут же нахмурилась. — Помни, что это единственно возможное будущее, которое мы видим.

— Я буду осторожна, — пообещала Лираэль. Теперь, когда она наконец сидела в лодке и была готова пуститься в путь, волнение охватило ее. В первый раз в своей жизни она выйдет во внешний мир, где уже не будет одинока, где ей придется встречаться и говорить со многими. Более того, она отправлялась навстречу опасностям, к врагам, о которых не имела ни малейшего представления и которых ужасно боялась. Даже сама миссия была ей не до конца понятна. Отыскать какого-то молодого человека где-то на озере когда-то этим летом.

Что, если она и найдет этого Николаса? Позволят ли ей Клэйр вернуться обратно на Ледник? А вдруг не позволят? Но в то же самое время в Лираэль расцветало чувство небывалого радостного волнения оттого, что ей удалось сбежать от своей прежней тоскливой жизни, хотя в этом она сама себе боялась признаться. Вот — Искательница, впереди — солнечный свет, и Раттерлин радостно стремится туда, к землям, о которых Лираэль знала только из книг.

У девушки была с собой статуэтка Собаки, ее единственного спутника. И кроме того, она отправлялась в путь по важному делу. Почти как настоящая дочь Клэйр.

— Возьми, это может тебе понадобиться. — Райил протянула Лираэль кожаный кошель с монетами.

— Так, покажи, как ты поднимаешь парус, и будем прощаться, — сказала Сэйнар. Ее голубые глаза, казалось, смотрели в душу Лираэль, словно видя страхи, в которых Лираэль никогда никому не признавалась. — Зрение ничего не говорит мне о тебе, но я уверена, что мы еще увидимся. И ты должна помнить, Лираэль, с Даром Зрения или без него, но ты — дочь Клэйр. Помни об этом! Попутного ветра, и пусть удача будет с тобой, Лираэль.

Лираэль кивнула, не в состоянии говорить, и попыталась поднять парус. Он беспомощно повис, потому что в пещере не было ветра.

Райил и Сэйнар почтительно поклонились и сбросили с причала веревки, удерживавшие Искательницу. Стремительное течение Раттерлин подхватило лодку, руль дрогнул под рукой Лираэль, подсказывая ей, как направить быстрое судно из дока в залитый солнечным светом внешний мир, на открытый речной простор.

Искательница изящно выскользнула из тьмы пещеры. Лираэль обернулась. Сэйнар и Райил стояли у края причала и махали руками на прощание. Ветер взметнул волосы Лираэль.

Я уже снаружи, подумала Лираэль. С этого мгновения путь назад в пещеру был отрезан, быстрое течение не позволило бы вернуться. Река несла лодку, а течение судьбы несло Лираэль. Оба эти течения влекли ее за собой в те края, о которых она ничего не знала.

Река уже была достаточно широкой в том месте, где подземный источник начинает питать ее своими водами. Сотни крошечных ручейков пробивают себе путь сквозь Ледник Клэйр. Здесь было уже достаточно широко и глубоко, чтобы лодка могла пройти свободно. У берегов Раттерлин было мелководье, и кристально чистая вода струилась между гладко обточенными камешками.

Лираэль глубоко вдыхала речной воздух и улыбалась солнечному теплу. Страх, что она не справится с управлением, стих, когда стало понятно, что Искательница действительно все делает сама. Было даже весело мчаться с ветерком, и, когда нос лодки рассекал маленькие волны, назад летели радужные брызги. Для полного счастья Лираэль нужна была только Невоспитанная Собака, ее лучшая подруга.

Она полезла в жилетный кармашек за статуэткой. Было бы отрадно просто подержать ее в руке. Хорошо иметь ее с собой, даже если не получится произнести вызывающее заклинание и достать необходимые материалы до прибытия в Квирр. Например, серебряную нить.

Но вместо прохладного гладкого камня рука Лираэль наткнулась на теплую собачью шерсть. Потянув ее из кармана, она увидела одно ухо на круглой голове, а затем показалось и другое. В ту же секунду из кармана вылезла вся голова Невоспитанной Собаки. Такая голова никак не могла поместиться в слишком маленький для нее жилетный карман.

— Уф! Ну и теснотища! — ворчливо пропыхтела Собака, освобождая переднюю лапу и бешено извиваясь всем телом. За ней последовала вторая передняя лапа и, наконец, все остальное. Собака выпала на дно лодки, немедленно вскочила и встряхнулась, разбрасывая вокруг себя огромное количество шерсти. После этого поспешно лизнула себя языком по бокам. — Ну, наконец-то уехали! — пролаяла она с выражением полного счастья на морде, открыла пасть и задышала свежим воздухом, высунув язык. — Куда мы теперь направляемся?

Лираэль в первые минуты не могла произнести ни слова. Она повисла на шее Собаки и попыталась удержать слезы. Собака терпеливо ждала и даже не облизывала ухо Лираэль. Когда та немного успокоилась, Собака повторила свой вопрос.

— Спроси лучше, почему мы едем, — сказала Лираэль, ощупывая свой жилетный карман, чтобы проверить, не выпало ли вместе с Собакой темное зеркало. Как это ни странно, карман даже не растянулся.

— А какая разница? — спросила Собака. — Новые запахи, новые звуки, новые столбики для пйсанья. Ох, прошу прощения, капитан.

— Собака! Угомонись! — велела Лираэль. Собака притихла, усевшись Лираэль на ноги, но ее хвост предательски подрагивал, и челюсти время от времени звонко щелкали, словно ловили воздух.

— Это не обычная наша экспедиция по Леднику, — продолжала Лираэль. — Мне надо найти мужчину…

— Вот здорово! — прервала ее собака. — Пора тебя случать!

— Собака! — воскликнула Лираэль и даже отшатнулась. — Да ты что? С ума сошла? Этот человек — из Анселстьерры, и он собирается откопать какую-то старинную вещь или клад у Красного озера. Эта вещь из Свободной магии, и она такая мощная, что мне даже стало плохо, когда Райил и Сэйнар всего лишь показали мне ее через внутреннее зрение. И там еще был какой-то некромант, который увидел меня, и молния ударила в землю, и от этого образовалась дыра. А молния все продолжала ударять в одно и то же место, и дыра все увеличивалась…

— Не нравится мне все это, — сказала Собака, внезапно посерьезнев. Она перестала вилять хвостом и нюхать воздух и посмотрела прямо на Лираэль. — Лучше будет, если ты мне расскажешь все как есть. Начни с начала, с того места, когда Клэйр нашли тебя.

Лираэль кивнула и рассказала все, что узнала от близнецов, а также описала видение, которым они поделились с ней.

К тому времени, когда она закончила рассказ, Раттерлин уже была больше полумили в ширину и очень глубокой. Здесь, на середине реки, вода была темная, и чистая, и голубая, а в глубине было видно множество рыб, чешуя которых отсвечивала серебром. Такой могучей и полноводной рекой Раттерлин и знали все жители Королевства.

Собака положила голову на передние лапы, будто глубоко задумавшись.

— Не нравится мне это, — наконец произнесла она, — тебя послали на опасное дело, и никто точно не знает, что там действительно происходит. Клэйр не могут четко это увидеть, а Короля и Аборсен даже нет сейчас в Королевстве. Эта дыра в земле, пробитая молнией, означает нечто очень нехорошее. Да еще и некромант…

— Ну, Собака, давай тогда куда-нибудь в другое место поедем, — сказала Лираэль. Ее расстроила реакция Собаки.

Собака посмотрела на нее с удивлением:

— Никуда в другое место мы не поедем! У тебя задание. Мне оно не нравится, но отступать нельзя. Я не говорила, что ехать туда не надо.

— Точно, не говорила, — согласилась Лираэль.

Собака с минуту помолчала.

— Слушай, Лираэль, помнишь те штуковины, которые были оставлены для тебя в комнате? Знаешь, как ими пользоваться? — спросила она.

— Может, они вовсе и не мне предназначались. Просто я их там нашла. Все равно они мне не нужны.

— Делающий выбор станет нищим, если нищенство не есть его выбор, — сказала Собака.

— Что это означает?

— Понятия не имею, — ответила Собака, — так ты знаешь, как использовать те штуковины, которые были отложены для тебя?

— Ну, я читала «Книгу Памяти и Забвения», — ответила Лираэль неуверенно. — Так что, думаю, я знаю теорию…

— Так надо еще знать практику, — перебила ее Собака. — Через некоторое время тебе это понадобится.

— Но мне же надо войти в Смерть, — возразила Лираэль. — Я никогда этого раньше не делала. Я даже не уверена, что мне это надо. Я — Клэйр. Мне надо видеть будущее, а не прошлое.

— Тебе надо уметь использовать свои способности, — сказала Собака. — Представь, что бы ты подумала, если бы дала мне кость, а я не стала бы ее есть.

— Я бы удивилась, — ответила Лираэль, — но ты же иногда прячешь кости во льду.

— В конце концов я все-таки всегда их съедаю. Когда для этого наступает нужный момент.

— Так что, ты считаешь, что для меня пришло время? — спросила Лираэль. — Тогда откуда ты вообще имеешь какое-то понятие, для чего нужны мои способности? Я же тебе не говорила?

— Я много читала. Это случается, если долго живешь в библиотеке, — сказала Собака, отвечая сначала на второй вопрос. — Там впереди будет куча островов. Давай причалим к одному из них и достанем темное зеркало. Если какой-нибудь Мертвец нападет на тебя, мы просто прыгнем обратно в лодку и поплывем дальше.

— Если какой-нибудь Мертвец нападет на меня… — повторила Лираэль. Вот это была настоящая опасность. Она действительно хотела заглянуть в прошлое. Но она вовсе не хотела входить для этого в Смерть. «Книга Памяти и Забвения» рассказала ей, как это сделать. И там говорилось, что она в любой момент может вернуться. Ну, а если это не так?

Впрочем, серебряные трубки были отличным оружием против Мертвеца и одновременно защитой от него. Семь трубок, названных в честь семи колокольчиков. Правда, трубки были не такие мощные, как колокольчики, и в какой-то части книги говорилось, что «хотя в принципе они являются инструментом Хранителя памяти, трубки редко используются наследными Аборсенами с тех пор, как им удалось вернуть свои колокольчики». Потому трубки и не могли издавать такие восхитительные звуки.

Но даже если трубки и не обладали силой колокольчиков, книга предполагала, что они были достаточно сильны, чтобы обеспечить безопасность Лираэль.

— Нам надо попасть в Эдж как можно скорее, — сказала Лираэль. — Но я полагаю, мы можем сейчас отдохнуть несколько часов. Мне просто необходимо немного поспать. Когда я проснусь, мы причалим к какому-нибудь острову, если, конечно, поблизости никого не будет. А потом… Потом я отправлюсь в Смерть, чтобы заглянуть в прошлое.

— Отлично, — сказала Собака. — И я немного прогуляюсь.
Глава тридцать пятая. ХРАНИТЕЛЬНИЦА ПАМЯТИ

Лираэль и Собака стояли в центре маленького каменистого острова, поросшего низкорослыми деревьями и кустарником. Мачта Искательницы возвышалась в каких-нибудь тридцати шагах позади. Там была полная безопасность, и, если бы им понадобилось спасаться от чего-нибудь, что могло выйти из Смерти, надо было бежать именно туда.

Готовясь войти в царство холода, Лираэль пристегнула к поясу меч, который выдали ей Клэйр. Широкий кожаный ремень плотно прилегал к животу, а меч, который был длиннее и тяжелее, чем учебный, казался знакомым, хотя раньше она никогда его не видела. Лираэль как будто помнила его характерную серебряную рукоятку, в которую был вставлен зеленый камень.

В левой руке Лираэль держала трубки. Серебряная поверхность искрилась, указывая на то, что в них заключена Свободная магия. Лираэль осмотрела трубки, вспоминая, что именно говорилось в книге о каждой. Ее жизнь теперь зависела от того, насколько твердо она знает назначение трубок. Она громко произнесла все названия, будто для того, чтобы получше их запомнить, а на самом деле просто чтобы оттянуть время до того, как войти в Смерть.

— Первая и самая маленькая — Ранна, — торжественно произнесла Лираэль, представив перед глазами нужную страницу из «Книги Памяти и Забвения». — Ранна, Усыпляющая. Она крепко усыпит любого, кто услышит ее голос. Вторая — Мозраэль, Пробуждающая. Она — одна из наиболее опасных, и остается таковой в любой форме, будь то колокольчик или что-либо еще. Ее трель толкнет того, кто играет на Мозраэли, дальше, в Смерть, а всех слушающих разбудит. Третья — Кибет, Идущая. Кибет дает свободу движения в Смерть или же заставляет Смерть идти, куда укажет играющий. Но Кибет весьма своевольна, и она может сделать так, что играющий пойдет туда, куда сам вовсе не хочет. Четвертая — Дайрим, Говорящая. Ее голос мелодичен. Дайрим может подарить речь немому, бессловесному Мертвецу или вернуть к жизни забытые слова. Пятая — Билгейр, Думающая. Она может возродить утерянные мысли, и память, и все, что когда-то уже однажды было в Жизни. Но при неосторожном обращении может и уничтожить их. Билгейр тоже может причинить немало беспокойства, она всегда хочет звучать по-своему. Шестая — Саранет, Связывающая. Она говорит мощным голосом власти, заставляя Мертвеца повиноваться себе.

Лираэль помедлила, прежде чем назвала имя седьмой, последней трубки. Она была самая длинная. Ее серебряная поверхность никогда не отогревалась, даже если долго держать ее руке. Это немного путало.

— Астарель, Печальная, — прошептала Лираэль, — у нее совершенный голос, и Астарель может забросить каждого слушающего глубоко в Смерть. Включая и играющего. Никогда не прибегай к помощи Астарель, если не исчерпал до конца все другие способы.

— Усыпляющая, пробуждающая, идущая, говорящая, думающая, связывающая и ноющая, — сказала Собака, устав от торжественного перечисления. — Лучше бы у тебя были колокольчики. Эти трубки — детские игрушки. Для тренировки.

— Шшшш! Тихо! — сказала Лираэль. — Ты мешаешь мне сосредоточиться.

Лираэль могла не спрашивать, откуда несносная псина знала имена трубок. Наверняка залезла в «Книгу Памяти и Забвения», пока Лираэль спала.

Прошло некоторое время, пока Лираэль не почувствовала, что готова к предстоящему путешествию, где ей придется использовать магические трубки. Тогда Лираэль вытащила из ножен свой меч, краем глаза отметив сверкание знаков Хартии на серебристом лезвии. На нем также была какая-то надпись. Лираэль поднесла меч к свету, чтобы прочитать ее.

— «Клэйр видели меня, Строители Стены создали меня, мои враги помнят меня».

— Двойник Победителя, — сказала Собака, с интересом обнюхивая меч. — Я и не знала, что у них был еще и этот. Как он называется?

Лираэль перевернула клинок, чтобы посмотреть, не написано ли что-нибудь и на другой стороне, но, когда она это сделала, первая надпись изменилась. Буквы словно вспенились, а на их месте появилось нечто другое.

— Нейма, — прочитала она. — Что это значит?

— Имя, — вежливо ответила Собака. Выдержав эффектную паузу, чтобы позлить Лираэль, она склонила набок голову и продолжала: — Я полагаю, что это означает «не забывай меня». Хотя весь юмор в том, что сама Нейма давным-давно забыта. Впрочем, разумеется, лучше иметь меч, чем кусок камня. Это — фамильная реликвия дома Клэйр. Удивительно, что они отдали меч тебе.

Лираэль кивнула, не в состоянии говорить. Мысленно она снова оказалась в Леднике. Райил и Сэйнар только что передали ей меч, изготовленный самими Строителями Стены. Наверное, это было одно из величайших сокровищ, которым владели Клэйр.

Тут Собака подтолкнула ее, и Лираэль вспомнила о деле. Надо было сосредоточиться, как велела «Книга Памяти и Забвения». Очевидно, она должна была ощутить Смерть, а затем попытаться войти в нее. Легче было это проделать в местах, где умерло много людей, или на кладбище, но теоретически это было возможно где угодно.

Лираэль закрыла глаза и нахмурилась для того, чтобы максимально сконцентрироваться. Вдруг она ощутила Смерть. Будто что-то очень холодное тяжело сдавило ее лицо. Лираэль двинулась навстречу холоду, чувствуя, как он проникает сквозь ее скулы и губы, просачивается в вытянутые руки. Это было очень странное ощущение, так как солнце все еще жарко грело ей спину.

Холод нарастал, достигая ног. Вдруг что-то ткнулось ей в колени. Но это была не Собака. Лираэль словно подхватило сильным течением, которое пыталось утащить ее прочь и утопить.

Она открыла глаза. Оказалось, что она стоит в воде, но не в реке Раттерлин. Вода была темна и непрозрачна. Ни острова, ни синего неба, ни солнца. Сам свет до самого горизонта был какой-то серый и нагоняющий тоску.

Лираэль содрогнулась. Не только от холода, но и оттого, что поняла, что успешно вошла в Смерть. Вдали она услышала шум водопада. Первые Ворота, предположила она, вспомнив, что было написано в книге.

Река подтолкнула ее снова, и Лираэль, недолго думая, двинулась вперед по течению. Толчки воды становились все сильнее и сильнее, и холод начал пробирать Лираэль до костей. Было бы проще просто лечь в воду, раз уж все равно замерзла, и дать течению нести себя вперед.

— Нет! — внезапно воскликнула она, вскакивая на ноги и заставляя себя шагать. Об этом и предупреждала ее книга. Сила реки заключалась не только в течении. Течению реки необходимо было сопротивляться. Нельзя позволять ему унести тебя.

Кроме отдаленного рева Первых Ворот, Лираэль ничего не слышала, только плеск воды от ее шагов. Девушка внимательно прислушалась, нервы были предельно напряжены.

Вдруг ее чувство Смерти обострилось, и Лираэль насторожилась. На какое-то мгновение ей показалось, что неподалеку что-то шевелится, словно под темной водой появилась тонкая темная полоска. Но затем все исчезло, и Лираэль больше ничего не видела и не чувствовала. Через минуту ей уже казалось, что ей все померещилось.

Вздохнув, Лираэль вложила в ножны меч, спрятала трубки в жилетный карман и достала темное зеркало. Здесь, у первого рубежа Смерти, она могла беспрепятственно проникнуть в прошлое, но очень недалеко. Для того чтобы заглянуть поглубже, ей надо было пройти в Первые Ворота и следовать еще дальше. Но сегодня Лираэль определила для себя предел: заглянуть только лет на двадцать назад.

Она открыла зеркало, и замочек щелкнул. Звук показался ей страшно громким. Лираэль вздрогнула, а затем взвизгнула — прямо позади нее раздался громкий всплеск!

Лираэль инстинктивно отпрянула, сжав зеркало левой рукой, а правой выхватив меч.

— Да это я, — сказала Собака, виляя хвостом столь активно, что вода вокруг вспенилась. — Мне наскучило ждать.

— Как ты попала сюда? — прошептала Лираэль, запихивая меч обратно в ножны трясущейся рукой. — Ты испугала меня до смерти!

— Я шла за тобой, — сказала Собака.

Уже не в первый раз Лираэль подумала о том, кем же на самом деле была эта Собака. Но сейчас было не время для подобного рода рассуждений. «Книга Памяти и Забвения» предупреждала ее — не оставайся долго на одном и том же месте, когда находишься в Смерти, потому что можешь встретить Нечто. Это Нечто лучше не встречать.

— Кто же будет охранять мое тело, если ты останешься здесь? — спросила она неодобрительно. Если с ее телом что-нибудь случится там, в Жизни, ей не останется ничего иного, как идти вперед по течению реки или самой стать Мертвым духом, который вечно стремится вернуться в Жизнь, для чего необходимо украсть чье-нибудь тело. Еще она могла бы стать тенью, пьющей живую человеческую кровь, чтобы избежать окончательной смерти.

— Если кто-нибудь приблизится, я узнаю об этом, — сказала Собака, обнюхивая воду. — Мы пойдем дальше?

— Нет! — воскликнула Лираэль. — Я собираюсь заглянуть в темное зеркало здесь. А ты немедленно отправляйся назад! Это Смерть, Собака, а не Ледник!

— Да? — буркнула Собака. Она умоляюще взглянула на Лираэль и добавила: — Но это же самый краешек Смерти, и…

— Назад! Сейчас же! — грозно приказала Лираэль.

Собака неодобрительно закатила глаза и нырнула. Спустя секунду ее уже не было — она исчезла в Жизни.

Лираэль тут же позабыла о ней. Она снова открыла зеркало и поднесла его к правому глазу.

«Смотри в зеркало одним глазом, — говорилось в книге, — а другим смотри в Смерть, чтобы не пропустить какую-нибудь опасность». Хороший совет, но неудобный, подумала Лираэль, пытаясь сосредоточиться на двух вещах одновременно. Через минуту мутная поверхность зеркала начала проясняться, темнота, казалось, рассеивалась. В зеркале Лираэль увидела не свое отражение и не холодную реку Смерти. Она видела кружащиеся огоньки. Вдруг она сообразила, что это не огоньки, а солнце, которое со страшной скоростью описывает по небу круги. Солнце, однако, двигалось в обратном направлении. Лираэль ощутила небывалый подъем чувств. Она поняла, что магия уже началась. Теперь необходимо было мысленно выразить, что именно она хочет увидеть. Девушка начала формировать в уме образ матери. Перед глазами вставал нарисованный углем рисунок, который тетя Киррит подарила ей много лет назад, а не собственные воспоминания раннего детства Лираэль.

Мысленно держа перед глазами портрет матери, Лираэль вслух произносила заклинания из книги, упоминая символы власти и команды, призванные заставить темное зеркало показать ей то, что она хотела увидеть.

— Моя мать, которую я немного знала, — говорила Лираэль. Слова звучали громко над сумрачной рекой. — Мой отец, которого я совсем не знала! Желаю увидеть вас сквозь пелену времени. Да будет так!

Когда Лираэль начала говорить, стремительный обратный ход солнца замедлился, и она вдруг почувствовала, что погружается в зеркало, пока солнце не заполнило все поле зрения, слепя ее своим сиянием. Затем оно зашло, и наступила темнота.

Постепенно темнота отступила, и Лираэль увидела комнату. Другим глазом Лираэль не выпускала из виду реку Смерти, и изображение в зеркале будто бы накладывалось на окружающий пейзаж. Обе картинки были смазаны, как если бы в глазах Лираэль стояли слезы. Она несколько раз моргнула, но видение не стало отчетливее.

Перед ней была большая комната или зал. Всю заднюю стену занимало огромное окно, выложенное цветным стеклом. Лираэль чувствовала, что в окне присутствует какая-то магия, потому что цвета и рисунки постоянно изменялись. Она не могла рассмотреть удивительное окно во всех деталях.

Длинный полированный стол стоял в центре зала. На нем находилось множество серебряных предметов: восковые свечи в канделябрах горели ровным желтым пламенем. Рядом стояли солонки и перечницы, соусницы и супницы. Еще там было множество других предметов, подобных которым Лираэль в жизни не видела. На столе был и жареный гусь, а вокруг него — множество тарелок.

У дальнего конца стола сидели двое людей. Лираэль пришлось напрячь зрение, чтобы получше разглядеть их. Мужчина сидел на стуле с высокой спинкой, похожем на трон. Несмотря на то, что он был одет в простую белую рубашку и на нем не было драгоценностей, было видно, что это человек, обладающий немалыми властью и богатством. Лираэль нахмурилась и немного наклонила зеркало, чтобы попробовать сделать изображение более четким.

Были, конечно, заклинания для улучшения резкости изображения, но Лираэль не хотела сейчас их произносить, чтобы случайно не стереть изображение вообще. Вместо этого она сосредоточилась на другом человеке. Его, то есть ее, так как это была женщина, Лираэль могла видеть лучше, чем мужчину. Это была ее мать. Ариэль, младшая сестра тети Киррит. Она была так красива в мягком свете восковых свечей. Ее длинные светлые волосы спадали великолепным водопадом вдоль спины, на шее красовалось ожерелье из сапфиров и бриллиантов.

Лираэль вгляделась пристальнее, видение прошлого прояснилось, и этих двоих стало лучше видно. Зато окружающая обстановка померкла, словно все цвета и весь свет собрались вокруг точки ее зрения. Вдруг и река начала исчезать. До Лираэль долетали звуки, словно бы она слушала разговор двух людей, эти звуки медленно приближались к ней. Это была речь аристократов — так редко говорили на Леднике.

— Я слышал много странных вещей под этой крышей, моя госпожа, — говорил мужчина, подливая себе вина, — но ничего не было страннее этого.

Слуга кинулся было к нему, но мужчина жестом отослал его.

— Я не это имела в виду, — ответила женщина. Ее голос показался Лираэль на удивление знакомым. Неужели она помнила этот голос? Ей было всего пять лет, когда Ариэль оставила ее. Затем она сообразила, что голос очень напоминал голос Киррит. Впрочем, этот был намного приятнее.

— И ни одна из твоих ясновидящих сестер не видела того, что ты хочешь от меня? — спросил мужчина. — Ни одна из Стражи Девятого Дня?

— Нет, ни одна, — ответила Ариэль, склоняя голову. Лираэль увидела, как ее лицо залилось краской. Она смотрела с удивлением. Ее мать смутилась! Но ведь Ариэль в зеркале была не намного старше ее самой. Во всяком случае, она казалась очень молодой. Мужчина, видимо, подумал о том же.

— Моя жена умерла восемнадцать лет назад, и у меня осталась дочь примерно твоего возраста. Я совсем незнаком с… с…

— Грезами юных девушек? Или безрассудностью молодости? — сердито прервала его Ариэль. — Мне двадцать пять лет, сэр, я не какая-нибудь дурочка, которая мечтает о самце. Я — дочь Клэйр, и не что иное, как Дар Зрения, привело меня сюда к мужчине, которого я никогда раньше не встречала и который достаточно стар, чтобы быть моим отцом!

Мужчина опустил кубок и печально улыбнулся, но его глаза смотрели устало и серьезно.

— Примите мои извинения, госпожа. По правде говоря, мне послышался какой-то пророческий глас, когда вы сегодня впервые заговорили со мной, но я отнес это на счет воображения. Я должен буду завтра уехать, меня ждет опасное дело. У меня нет времени думать о любви, и я, поверьте, плохой отец. Даже если бы я не уезжал завтра и смог остаться с вами, ребенок, которого вы понесете, вряд ли увидит когда-нибудь своего отца.

— Любовь тут ни при чем, — спокойно возразила Ариэль, выдерживая его взгляд. — Ребенка можно зачать и за одну ночь, на это не обязательно тратить целый год. Как вам будет угодно, но я видела ее. А что касается отсутствия отца, то боюсь, что у нее вообще долгое время не будет никого из родителей.

— Вы говорите так уверенно, — сказал мужчина. — Клэйр часто видят множество нитей, из которых так или иначе может позже сплестись будущее.

— В данном случае я вижу единственную нить, сэр, — сказала Ариэль. Она поднялась, подошла к мужчине и взяла его бледную руку в свои смуглые тонкие пальцы. — Я нахожусь здесь потому, что меня призвали мои видения, дарованные мне моей кровью, точно так же, как вы правите благодаря своей. Таково предназначение судьбы, дорогой кузен. Но может быть, мы по крайней мере насладимся нашей единственной ночью, позабыв доводы рассудка. Идем в постель.

Мужчина, видимо, колебался, перебирая пальцы Ариэль. Затем рассмеялся и поднес ее руку к губам для почтительного поцелуя.

— Ты права, дорогая, — сказал он, поднимаясь. — Я не знаю, что это все значит и какое там будущее мы будем создавать. Ох, как я устал от ответственности и осторожности! Идем в постель, милая кузина!

Они обнялись, и Лираэль зажмурила правый глаз. Ее охватило чувство смущения и стыда. Если бы она продолжала подсматривать, то увидела бы момент собственного зачатия, и это было чрезвычайно неловко. Но видение оставалось даже при закрытых глазах, так что Лираэль пришлось сморгнуть его, на этот раз вместе с настоящими слезами.

В глубине души она ожидала, конечно, большего. Может, ее родители любили друг друга тайно, может, их связывали некие узы, и все это сейчас открылось бы их дочери. Но, по-видимому, она оказалась последствием случайного свидания, которое, впрочем, было предсказано воспаленным воображением ее матери. Лираэль подумала, что хуже этого ничего и быть не могло. И главное, она так и не узнала, кто же был ее отцом, хотя кое-что из увиденного и услышанного наводило на определенные мысли.

Лираэль захлопнула зеркало и засунула его за пояс. Только сейчас она поняла, что звук, исходящий от Первых Ворот, стих. Что-то пробиралось через водопад из глубочайших недр Смерти.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:55 | Сообщение # 24

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава тридцать шестая. ОБИТАТЕЛЬ СМЕРТИ

Но сразу же после того, как Лираэль заметила, что Первые Ворота безмолвствуют, грохот падающей воды возобновился. Чем бы это ни было, оно уже явилось и находилось в данный момент у первого рубежа Смерти. Где-то здесь, совсем рядом. Лираэль судорожно оглядывалась по сторонам, но так и не заметила никакого движения.

Свет был слишком серым, а речная гладь — слишком плоской, чтобы по одному звуку вычислить, насколько близко или далеко от нее находятся Первые Ворота. Она знала, что они должны быть окутаны туманной дымкой, но не видела ничего похожего.

Лираэль достала меч и трубки, а затем попятилась по направлению к Жизни. Она подошла к ней настолько близко, что даже ощутила спиной ее тепло. Лираэль прекрасно знала, что ей теперь следует пересечь грань, но любопытство удерживало ее на месте. Очень уж хотелось хоть одним глазком взглянуть на обитателя Смерти.

Но как только он начал приближаться, все любопытство мигом пропало и ужас охватил ее. Нечто стремительно двигалось по направлению к ней против течения. Скрытое под водой, оно оставляло на поверхности две разбегающиеся волны, было огромным и невидимым, то есть оно умело маскироваться так, что Лираэль не могла распознать его своими органами чувств.

Даже волны она увидела случайно, только потому, что специально искала.

Лираэль безумно захотела немедленно снова оказаться в Жизни, но в этот момент V-образная фигура внезапно взмыла из воды в воздух и взорвалась с жутким грохотом. Она заполнила собой все небо. Перед Лираэль разверзлась пучина огня и тьмы, которая вскоре приняла форму какой-то чудовищной фигуры. В руке фигура держала колокольчик. Этот колокольчик звенел властным голосом, и Лираэль неподвижно застыла на грани Жизни и Смерти.

Это звенел Саранет. Лираэль сразу поняла это, голос колокольчика отозвался в каждой клеточке ее тела. Она окаменела, застыла на месте и не смогла сделать последний шаг в Жизнь. Это был примитивный колокольчик, не принадлежавший Хартии, в отличие от трубок Лираэль или колокольчиков Аборсен. В этом было больше власти, но гораздо меньше искусства. Лираэль ощущала эту власть, желавшую получить ее душу, ощущала неумолимую силу ненависти, готовую сломить ее жалкое сопротивление. Лираэль теперь могла отчетливо разглядеть чудовище, из тела которого бил пар, словно от раскаленного утюга, опущенного в воду.

Это был Хедж, некромант из видения, которое близнецы показывали Лираэль. Она чувствовала, как внутри него полыхает огонь Свободной магии. От некроманта шел такой жар, что он пробивался даже сквозь холод Смерти.

— На колени перед господином! — загремел Хедж, делая к ней шаг. В одной руке он держал колокольчик, в другой — черный меч. В глазах плескалось жидкое пламя. Его голос был грубый и хриплый, слова вылетали вместе с огнем и дымом.

Повеление некроманта подействовало на Лираэль как удар, и она почувствовала, что колени подгибаются и ноги подкашиваются. Хедж уже взял над ней власть. Глубокий командный голос Саранета все еще звучал у нее в ушах, отдавался эхом в ее голове. Она знала, что никогда его не забудет.

Хедж приближался, подняв меч над головой. Лираэль знала, что еще немного — и этот меч падет на ее незащищенную шею. Свой меч она держала в руке, и знаки Хартии полыхали на нем подобно золотым солнцам. Вдруг Нейма сердито звякнул, почувствовав близость враждебной Свободной магии. Но правую руку Лираэль словно парализовало. Вся она окостенела от ужасных чар колокольчика.

В отчаянии девушка попыталась оживить руку, но тщетно. Затем она попробовала войти в Хартию, чтобы найти в ней хоть какое-то защитное заклинание.

— На колени! — снова взревел некромант, и Лираэль упала в воду. Ледяная река стиснула живот и грудь. Мышцы на шее напряглись, когда Лираэль изо всех сил старалась удержать голову прямо. Но ее неуклонно тянуло вниз. Вдруг она сообразила, что если нагнуть голову еще чуть-чуть, то губы коснутся серебряных трубок, которые она все еще держала в окоченевшей левой руке. Лираэль так и сделала. Она больно ударилась губой о металл, даже не зная, какая именно трубка сейчас зазвучит. Самое худшее, если это окажется Астарель, и в этом случае они с некромантом оба полетят в глубины царства Смерти.

Она дунула, вложив последние силы в летящую чистую ноту, которая прорезалась сквозь отголоски эха колокольчика Хеджа.

Это оказалась трубка Кибет. Ее звук ударил Хеджа в тот момент, когда он уже замахнулся, чтобы обезглавить Лираэль. Голос Кибета обвился вокруг ног некроманта и развернул его в движении, напоминающем танцевальное па. Меч пролетел слишком высоко и не причинил Лираэль вреда. Кибет принялся крутить и вертеть взбешенного Хеджа, и он начал прыгать и выкидывать забавные коленца, рыча от ярости и с каждым шагом удаляясь по направлению к Первым Воротам.

Но даже после вмешательства Кибета сила Хеджа все еще не позволяла Лираэль вернуться в Жизнь. Ее руки и ноги были как ватные, а река словно зыбучий песок, готовый засосать ее в любой момент. В полном отчаянии она рванулась, чтобы высвободиться и выйти наконец в Жизнь, в день, к Собаке.

Вдруг чары, которые сковывали ее, наконец разорвались, и Лираэль буквально выпала навстречу солнечному свету и прохладному ветру. Но перед этим она еще успела услышать жуткий вой некроманта, слова которого звучали леденяще и ужасающе, как сама Смерть:

— Я знаю тебя! Ты не спрячешься от меня! Я тебя…

Лираэль не расслышала последней угрозы, так как полностью вошла в свое тело и восстановила в себе чувства, необходимые для живого мира. Как и предупреждала книга, все тело Лираэль было покрыто тонкой коркой льда. Только сейчас она начала ощущать, что промерзла до костей. Холод проник в каждую складку одежды. Даже на носу висела сосулька. Лираэль отломала ее, что причинило некоторую боль, и чихнула.

— Что! Что это было? — пролаяла Собака, прыгая вокруг. Ясное дело, она почуяла, что в Смерти Лираэль подверглась нападению.

— Н-некромант, — ответила Лираэль, содрогаясь всем телом. — Этот… из видения… которое мне Клэйр показывали. Хедж… Он… он… чуть не убил меня!

Собака взвыла страшным голосом, и вдруг Лираэль заметила, что она выросла и стала практически одного с ней роста. Собака ощерила огромные острые зубы прямо Лираэль в лицо.

— Я знала, что мне следовало остаться там с тобой, моя госпожа!

— Да, да, — пробормотала Лираэль. Она все еще с трудом говорила и дышала тяжело, со всхлипываниями. Страх еще не отступил полностью. Девушка, конечно, знала, что некромант не сможет достать ее здесь — для этого ему придется вернуться в свое тело, оставшееся в Жизни. К сожалению, ее маленький Кибет не смог отбросить его далеко. Он был достаточно силен для того, чтобы вернуться и наслать на нее Мертвых духов. Бестелесных духов. — Он пришлет кого-нибудь сюда. Бежим скорей!

Собака снова взвыла, но ничего не возразила, когда Лираэль, спотыкаясь, побрела через каменистый остров к Искательнице. Собака бегала кругами позади Лираэль, так что каждый раз, оглядываясь, девушка видела Собаку, стоявшую между ней и опасностью.

Через несколько минут они уже находились в безопасности, посреди стремительно бегущих вод Раттерлин. Лираэль в изнеможении повалилась на дно лодки, не забыв предварительно положить одну руку на руль. На Искательницу можно было положиться, она не собьется с курса.

— Я перегрызла бы этому некроманту горло! — прорычала Собака, дав Лираэль еще несколько минут потрястись от страха пережитого. — Уж он бы попомнил мои зубки!

— Я не думаю, что он бы заметил, если бы ты даже и перегрызла ему горло, — сказала Лираэль, снова содрогаясь. — Он был уже Мертв. Он сказал, что знает меня, — продолжала она медленно, глядя в небо и подставляя лицо солнцу. До чего было приятно ощущать его тепло. — Откуда он знает меня?

— Свободная магия пожирает некромантов, — пояснила Собака, переходя от воинственности к размышлению. — Власть, которую они стремятся получить, то есть Свободная магия, которую они как будто освоили, в конце концов уничтожит их самих. Эта власть узнала твою кровь. Возможно, он это имел в виду, когда говорил: «Я знаю тебя».

— Мне совсем не нравится, что кто-нибудь за пределами Ледника знает меня, — сказала Лираэль, снова начиная дрожать. — Знает, кто я такая. А тот некромант, может быть, сейчас где-то вместе с Николасом, в Жизни. Так что когда я найду Николаса, то найду и некроманта.

— Ой, давай мы подумаем об этом завтра. — Собака пыталась успокоить Лираэль, хотя голос ее звучал не очень убедительно: — Ну, по крайней мере, мы закончили на сегодня. На реке-то мы в безопасности.

Лираэль подумала и кивнула. Затем она наконец приподнялась, потянулась к Собаке и почесала ее за ушами.

— Собака, — сказала она с сомнением, — в тебе самой больше Свободной магии, чем магии Хартии в твоем ошейнике. Почему… Почему ты не любишь некроманта?

Собака зевнула так смачно, что Лираэль брезгливо отодвинулась. После этого животное склонило голову набок, подбирая слова для ответа.

— В самом начале вся магия была Свободной магией, она была необузданной, грубой, ни на что не направленной. Затем появилась Хартия, которая прибрала к рукам значительную часть Свободной магии и упорядочила ее, систематизировала, создала определенную структуру и символику. Свободная магия, которая не вошла в Хартию, осталась вне всяческих рамок, это Свободная магия некромантов, таких, как Стилкен, Маргру, Аналем, Горгер и всех остальных ужасных созданий, им подобных. Это стихийная магия, которая упорно остается вне Хартии. Еще была такая Свободная магия, которая помогала создавать Хартию, но сама не вошла в нее, — продолжала свой рассказ Собака, — она сильно отличается от той Свободной магии, которая не желает мирно сосуществовать с Хартией.

— Ты говоришь о каком-то Начале, — сказала Лираэль, которая не была уверена, что вполне понимает слова Собаки. — Но до Хартии ведь ничего не было? У нее нет ни начала, ни конца.

— У всего есть начало, — проворчала Собака, — и у Хартии тоже. Мне следует это знать, так как я присутствовала при ее возникновении, когда Семеро решили основать Хартию, а Пятеро отдали всю свою жизнь на ее создание. В каком-то смысле там была и ты, госпожа. Ты ведешь свой род от Пятерых.

— Я веду род от Пятерых Великих Основателей? — спросила Лираэль, потрясенная этой новостью. — Я помню стихотворение на эту тему. Должно быть, оно из тех, что все дети должны учить наизусть.

Она выпрямила спину, сложила руки за спиной, бессознательно приняв ту позу, в которой в детстве декламировала стихи.
Пять Великих Хартий землю создавали,
Взяв друг друга за руки, жизнь в ней засевали.
На одном, на Избранном, — корона сияет,
А Двое из Племени — Смерть подстерегают.
Пятеро и Трое — как раствор и камень,
Четверо все видят через лед и пламя.

— Да, — сказала Собака, — отличное стихотворение. Надо бы и щенков заставлять учить его наизусть. Великие Основатели — краеугольные камни Хартии. Родословные, Стена, Камни Хартии — все произошло от изначального самопожертвования Пятерых, которые влили свою силу в мужчин и женщин — твоих предков по прямой линии. Некоторые из них, в свою очередь, передали силу камням и извести — скрепляющему раствору. Полагали, что если взять только их кровь, то заклятие можно будет легко расколдовать и уничтожить.

— Так-так. Значит, если Пятеро были… растворены в Хартии, что же произошло с оставшимися двумя? — спросила Лираэль. Все эти новости она воспринимала со сложным чувством. Ее всю жизнь учили, что Хартия вечно была, есть и будет. — Ты же сказала, что основать Хартию решили Семеро.

— Сначала их вообще было Девять, — как бы между прочим заметила Собака. — Эти Девять были те, кто обладал наибольшей силой, сознательным мышлением и Даром предвидения, что и выделило их из всех десятков тысяч существ, порожденных Свободной магией. Все эти тысячи болтались по всему миру и делали что хотели. Но из этих Девятерых лишь Семеро согласились основать Хартию. Восьмой попытался просто уклониться от работы, но в конечном счете они заставили его служить Хартии. Девятый начал сопротивляться, но потерпел поражение.

— Ладно, это номера Восемь и Девять, — сказала Лираэль, загибая пальцы. — Было бы намного проще разобраться, если бы у них были не номера, а имена. В любом случае ты до сих пор не сказала, что случилось с Шестым и Седьмым. Почему они не присоединились к Великим Основателям?

— Они отдали огромную часть своей силы в родословные, однако не пожелали расстаться со своей сущностью, — ответила Собака. — Но я полагаю, что они просто не так устали от одинокого существования. Они хотели продолжать свой путь. Может, они просто хотели со стороны посмотреть, что получится у других. И у Семерых, конечно, были имена. Это названия колокольчиков и трубок, что висят сейчас на твоем поясе. Каждый из них хранит некоторую часть той силы Семерых, которая существовала до основания Хартии.

— А ты… Ты же не одна из Семерых, а? — робко поинтересовалась Лираэль. Она и представить себе не могла, что один из Создателей Хартии удостоит Лираэль чести быть ее другом. Или останется им, когда истина будет установлена.

— Я — Невоспитанная Собака, — ответила Собака и лизнула Лираэль в щеку. — Я присутствовала при возникновении в начале Хартии. И я всегда буду твоим другом, Лираэль. Ты это знаешь.

— Надеюсь, — с некоторым сомнением в голосе проговорила Лираэль. Она крепко обняла Собаку, уткнувшись лицом в теплую собачью шею. — И я всегда буду твоим другом.

Собака терпеливо ждала, пока у Лираэль пройдет прилив нежности, но уши держала на макушке, внимательно прислушиваясь к окружающему миру. Ее нос постоянно нюхал воздух, пытаясь уловить тот запах Смерти, что принесла с собой Лираэль. Это был тревожный запах. Собака очень надеялась, что он существует только в ее воображении или памяти. Это не был запах некроманта. Запах, что мерещился сейчас Собаке, был намного, намного старше и гораздо страшнее.

Лираэль потянулась назад, чтобы снова взяться за руль. Искательница продолжала идти по курсу самостоятельно, но Лираэль ощутила волну ее признательности, когда знаки Хартии расцвели под ее рукой, согревая и утешая лодку после леденящего холода Смерти.

— Мы, вероятно, сегодня пройдем Синдлскую переправу, — заметила Лираэль. Она нахмурила брови, вспомнив все карты, которые сворачивала, разворачивала, каталогизировала и реставрировала в библиотеке. — У нас еще достаточно времени в запасе. Должно быть, мы уже прошли около двадцати лье!

— Навстречу опасностям, — пробурчала Собака, устраиваясь поудобнее в ногах у Лираэль. — Мы не должны забывать об этом, моя госпожа.

Лираэль кивнула, думая о своем путешествии к некроманту в Смерть. Теперь, в лучах солнца, когда лодка так радостно скользила по волнам вниз по реке, все пережитое казалось совершенно нереальным. Но все же то, что случилось, произошло на самом деле. И если слова некроманта были правдой и он действительно знал ее, то мог также знать, куда она направляется. И если она покинет Раттерлин, то, возможно, станет легкой добычей для Мертвых служителей некроманта.

— Наверное, мне скоро придется создать кожу Хартии, — сказала Лираэль. — Лающую сову. На всякий случай.

— Неплохая идейка, — довольно безучастно отозвалась Собака. Она положила морду на ногу Лираэль и пускала обильную слюну. — Кстати, ты видела что-нибудь в темном зеркале?

Лираэль заколебалась и ответила не сразу. Видение прошлого совсем вылетело из головы после нападения некроманта.

— Да, — наконец произнесла она.

Собака подождала продолжения рассказа, но его не последовало, и тогда она заговорила сама:

— Вот что, выходит, ты теперь Хранительница памяти. Первая за последние пятьсот лет, если я не ошибаюсь.

— Думаю, не ошибаешься, — подтвердила Лираэль, избегая смотреть Собаке в глаза. Она не хотела быть Хранительницей памяти. Так книга называла тех, кто видел прошлое. Она хотела видеть будущее.

— Ну и что же ты видела? — нетерпеливо спросила Собака.

— Своих родителей. — Лираэль бросило в краску от мысли о том, что она подглядывала, как они занимались любовью. — Моего отца.

— Ну и кто он?

— Не знаю. Я, может быть, узнала бы его, если бы увидела портрет. Или ту комнату, где они находились. Хотя это, конечно, совершенно не важно.

Собака фыркнула, уставившись на Лираэль и думая, что та шутит. Очевидно, это было очень важно, но Лираэль не хотела говорить об этом.

— Ты — моя семья, — быстро проговорила Лираэль и порывисто обняла Собаку. Затем отвернулась и стала вглядываться в сверкающие на солнце воды Раттерлин. Собака на самом деле была единственным членом ее семьи, она значила для Лираэль даже больше, чем Клэйр, среди которых она прожила всю свою жизнь.

Они ясно показали ей, что она никогда не станет такой, как они. Думая об этом, девушка покрепче завязала платок на голове и вспомнила ощущение шелковой ткани на лице, когда ей завязывали глаза.
Глава тридцать седьмая. ВАННА ПОСРЕДИ РЕКИ

Лираэль провела первую в жизни ночь вне Ледника Клэйр, встав на якорь у длинного узкого острова в самой середине Раттерлин. Со всех сторон лодку окружало по меньшей мере четыреста ярдов воды. Течение здесь было быстрым, а глубина вполне достаточная, чтобы чувствовать себя спокойно.

Лираэль проснулась на рассвете. Позавтракала яблоком и куском черствого пирога с корицей, попила воды из реки и принялась звать Собаку. Та не замедлила явиться. Оказывается, она уже успела побывать на острове и теперь возвращалась вплавь, пыхтя и отдуваясь. Лираэль подняла якорь и уложила цепь.

Они едва успели поднять парус и приготовились ловить попутный ветер, как Собака внезапно приняла боевую стойку и издала предупреждающий лай.

Лираэль резко пригнула голову, так, чтобы ее не было видно над палубой, и принялась смотреть в щель между досками туда, куда Собака, повизгивая от возбуждения, указывала передней лапой. Примерно в трехстах ярдах ниже по течению виднелся какой-то предмет. Сначала Лираэль не могла взять в толк, что бы это могло быть — нечто металлическое на поверхности реки. Когда же она наконец поняла, что это такое, то вынуждена была протереть глаза и посмотреть туда еще внимательнее, так как первое впечатление было очень уж невероятным.

— Похоже на металлическую ванну, — растерянно проговорила она, — а внутри — человек.

— Это и есть ванна, — отозвалась Собака, — и человек в ней. Там еще что-то… натяни-ка стрелу, моя госпожа.

— Он, похоже, без сознания. Или мертвый, — сказала Лираэль. — Может, просто проплыть мимо, а?

Но она передала управление Искательнице и взяла лук и стрелу.

Казалось, Искательница, как и Собака, предпочитала действовать с осторожностью, потому что немного свернула в сторону от объекта их внимания. Ванна двигалась значительно медленнее лодки, подгоняемая только течением. Искательница легко могла обогнуть ванну, описав вокруг нее большую дугу, а затем продолжать путь.

Лираэль этого и хотела. Ей не улыбалось иметь дела с незнакомцами без крайней необходимости. Впрочем, ей бы все равно рано или поздно пришлось общаться с людьми, а этот человек явно терпел бедствие. Иначе как он оказался бы посреди Раттерлин в таком странном судне?

Лираэль вздохнула и надвинула платок ниже на лоб, чтобы по возможности скрыть лицо. Когда они оказались на расстоянии около пятидесяти ярдов и практически уже обогнали ванну, Лираэль положила стрелу на тетиву, но не натянула лук. Человек в ванне определенно не подозревал о приближении Искательницы, так как лежал совершенно неподвижно, на спине, свесив руки и ноги за края ванны. На груди у него что-то сверкало.

— Колокольчики! Это некромант! — потрясенно воскликнула Лираэль, натягивая тетиву.

Он не был похож на Хеджа, но некроманты ведь всегда таят в себе опасность. Прицелиться в него из лука означает лишь проявить осторожность.

В отличие от своих Мертвых Рук некроманты не боятся бегущей воды. Этот, возможно, притворялся раненым, чтобы устроить ей засаду.

Стрела уже готова была слететь с лука Лираэль, когда Собака неожиданно гавкнула:

— Погоди! Он не пахнет некромантом!

Лираэль от испуга вздрогнула, стрела случайно слетела с тетивы и прошла в каком-то футе от головы лежащего. Если бы он вдруг сел, то она пронзила бы ему горло и убила наповал.

Как только раздался всплеск от упавшей в воду стрелы, маленький белый котик выскочил откуда-то со дна ванны, взгромоздился на грудь человеку и зевнул. Собака немедленно разразилась яростным лаем и рванулась в воду. Лираэль едва успела бросить лук и вцепиться в собачий хвост. К счастью, ей удалось удержать Собаку в лодке. Собачий хвост мотался так сильно, что Лираэль с трудом могла устоять на месте. Было ли это простое дружелюбие, или Собака так обрадовалась перспективе погоняться за котом, Лираэль не знала.

Поднявшийся шум наконец разбудил человека. Он медленно сел, разминая онемевшие конечности. Кот уселся к нему на плечо. Спросонья человек повертел головой во все стороны, видимо желая найти источник лая, и, когда увидел лодку, первым делом выхватил меч.

Лираэль поспешно подобрала лук и натянула новую стрелу. Искательница повернулась к ветру так, чтобы замедлить ход и дать Лираэль возможность обрести устойчивое положение для стрельбы. Кот открыл рот и, зевнув посередине фразы, спросил:

— Ну и чего вы здесь делаете?

Лираэль подскочила от удивления и чуть не уронила лук. Едва она собралась ответить, как сообразила, что кот обращается к Собаке.

— Хм, — ответила Собака. — Я полагаю, что такой наглый проныра, как ты, сам знает ответ на этот вопрос. Как тебя теперь зовут, негодяй? И что это за жалкий оборванец там с тобой?

— Чаще всего меня зовут Моггет, — ответил кот. — А какое имя ты…

— Этот жалкий оборванец, между прочим, сам умеет говорить, — сердито прервал их человек. — Кто вы или что? И ты тоже, девочка! Это лодка Клэйр, насколько я знаю. Угнала ты ее, что ли?

Искательница аж подскочила от подобного оскорбления, а Лираэль натянула тетиву крепче, прилаживая стрелу пальцами правой руки. Это был определенно весьма самонадеянный оборванец, да к тому же еще и младше ее. И у него были колокольчики некроманта! К тому же он был довольно симпатичный, что не предвещало ничего хорошего. Красивые мужчины всегда приставали к ней в трапезной, уверенные, что она не отвергнет их ухаживаний.

— Я — Невоспитанная Собака, — сказала Собака довольно дружелюбно. — Сопровождаю Лираэль, дочь Клэйр.

— А, значит, тебя тоже своровали, — ворчливо ответил нахал. Казалось, он жестоко страдал, а Моггет причинял ему дополнительный дискомфорт и неловкость.

— Я — Лираэль, дочь Клэйр, — произнесла Лираэль. От злости она забыла, что обычно сама себя считала самозванкой. — А вот ты — кто или что? Кроме того, что ты невыносимый грубиян?

Молодой человек пристально смотрел на нее. Лираэль нагнула голову и залилась краской. Она хорошо знала, о чем он подумал.

Она в принципе не могла быть дочерью Клэйр. Все Клэйр были высокие, красиво одетые блондинки. Она же была темноволосая, одетая в какое-то старье. Ее ярко-красный жилет совершенно не был похож на усыпанные звездами белые одеяния Клэйр, которые он видел в Билайзере. Ей не хватало холодноватой отчужденности и равнодушной самонадеянности провидиц. Ему всегда становилось не по себе, когда он, бывало, случайно сталкивался с ними в коридорах Дворца.

— Ты не похожа на дочь Клэйр, — сказал он наконец. — Но я думаю, придется тебе поверить.

— Погоди! — воскликнула Лираэль. — Ты-то кто такой? И почему у тебя колокольчики некроманта?

Парень посмотрел вниз. Он и забыл, что повесил на шею этот футляр. Теперь он заметил, как тяжело тот давил на грудь и затруднял дыхание. Он принялся снимать его с себя, одновременно пытаясь придумать, что бы ответить, но Моггет опередил его:

— В самом деле, госпожа Лираэль, этот оборванец, как ваша подруга весьма кстати определила его, есть не кто иной, как Его Высочество Принц Сэмет, наследный Аборсен. Отсюда и колокольчики. Но перейдем к более важным делам. Не могли бы вы спасти нас? Персональное судно Принца Сэмета не совсем то, к чему я привык, а ему хочется поймать для меня рыбку еще до того, как я отойду к утреннему сну.

Лираэль вопросительно посмотрела на Собаку. Она знала, кто такой Принц Сэмет. Но с чего бы это сыну Короля Тачстоуна и Аборсен Сабриэль плавать в ванне по Раттерлин на расстоянии многих лье от ближайшего человеческого жилья?

— Он королевский Принц, что верно, то верно, — подтвердила Собака и потянула носом. — Я чую запах его крови. Он ранен и потому так несдержан, но не больше, чем щенок, поверь. Тебе надо остерегаться этого Моггета. Я его уже давно знаю. Он слуга Аборсен, это правильно, но он связан и со Свободной магией. Он служит Аборсен не по доброй воле, и, если хочешь справиться с котом, никогда не расслабляйся при нем, не позволяй ему взять над тобой верх.

— Я думаю, нам надо подобрать их, — сказала Лираэль с тайной надеждой, что Собака категорически возразит. Но та лишь кивнула. Искательница наконец поняла, что от нее требуется, и начала медленно подплывать к ванне.

Лираэль вздохнула и отложила лук, но на всякий случай вытащила меч. Что, если этот Принц Сэмет все-таки некромант, а вовсе не наследный Аборсен?

— Положи меч рядом с собой, — приказала Лираэль. — И ты, Моггет, сядь у ног Принца. Когда мы подойдем ближе, не двигайтесь, пока я не скажу.

Сэм ответил не сразу. Лираэль видела, как он шепчется с котом, и вдруг поняла, что они тоже их боятся и сомневаются.

— Ладно! — крикнул Сэмет после того, как кот высказался, и бережно положил свой меч на дно ванны, рядом с колокольчиками. Казалось, он был чем-то встревожен, Лираэль заметила это, когда они подошли ближе. На щеках Принца играл болезненный румянец. Моггет грациозно спрыгнул вниз и скрылся с глаз. Импровизированное судно продолжало плыть по течению. Искательница тоже двигалась, но против ветра, чтобы подойти поближе к ванне.

Борта лодки и ванны глухо стукнулись друг об друга. Лираэль очень удивилась, увидев, как глубоко в воде сидит эта ванна. Принц бросил на нее сердитый взгляд, но, верный своему слову, не двинулся с места.

Лираэль быстро протянула левую руку и дотронулась до знака Хартии на лбу Принца. Меч она держала так, что была готова ударить в любой момент, если бы знак оказался фальшивым или неправильным. Но ее пальцы ощутили знакомое тепло истинной Хартии, яркой и сильной.

Все еще колеблясь, Сэм тоже протянул руку. Лираэль кивнула, и он двумя пальцами прикоснулся к ее лбу. Знак Хартии ослепительно засиял, даже ярче, чем солнечные блики на реке.

— Ну, полагаю, ты можешь вылезать из своей ванны, — сказала Лираэль, первой нарушая молчание. Она вдруг снова заволновалась оттого, что придется впустить на лодку незнакомца. Что она будет делать, если он примется все время разговаривать, или попытается поцеловать ее, или еще что-нибудь, мало ли? Не похоже, что он так изможден, что уж совсем ничего не может. Она отложила меч, чтобы помочь ему подняться на лодку. Девушка не смогла удержаться и брезгливо сморщила нос. От Сэма пахло кровью, грязью и страхом, и он, по всей видимости, уже много дней не мылся.

— Спасибо, — пробормотал юноша, карабкаясь на борт. Его ноги подгибались и плохо слушались. Лираэль заметила, что он прикусил губу, явно от боли, но удержался и не вскрикнул. Повалившись на палубу, он перевел дух и проговорил слабым голосом: — Не могла бы ты забрать мой меч, колокольчики и седельные сумки? Я боюсь, что сам не смогу…

Лираэль поспешно исполнила его просьбу. В последнюю очередь она подняла сумки. Как только они очутились на палубе Искательницы, баланс ванны нарушился, она накренилась, черпнув изрядное количество воды. Затем снова выпрямилась и поплыла вниз по течению. Потом маленькая волна перехлестнула через край, и старая посудина медленно пошла ко дну, словно странная серебряная рыбина. Она еще долго отсвечивала серебром сквозь толщу прозрачной воды, пока не исчезла совсем.

— Прощай, храбрый корабль, — прошептал Сэм, глядя, как ванна тонет и погружается в темные глубины. Затем он откинулся назад и вздохнул — отчасти от боли, отчасти от облегчения.

Моггет уже давно прыгнул на палубу и теперь смотрел на Собаку. А та — на него. Они находились так близко друг к другу, что их носы почти соприкасались. Они просто сидели так и молча глядели друг на друга, но Лираэль подумала, что они, возможно, общаются каким-то способом, что неведом их хозяевам. Дружелюбными они даже не старались казаться. Оба выгнули спины, а Собака даже рычала, низко и утробно.

Лираэль же занялась тем, что помогала Искательнице найти подходящий фарватер. Лодке, впрочем, едва ли требовалась ее помощь, но управлять девушке было куда легче, чем разговаривать. Однако в конце концов молчание стало слишком тягостным. Двое животных по-прежнему стояли нос к носу. Наконец Лираэль почувствовала, что должна хоть что-нибудь сказать.

— Слушай… Что с тобой случилось? — спросила она Сэма, который вытянулся на палубе на всю длину лодки. — Почему ты плыл в ванне?

— Долго рассказывать, — слабым голосом ответил Сэм. Он попытался подняться повыше и сесть, чтобы лучше ее видеть, но голова его бессильно упала назад и стукнулась о мачту. — Ох! Короче говоря, я убегал от Мертвецов, и ванна оказалась единственным плавучим средством, которое я смог достать в тот момент.

— Мертвецы? Что, здесь, недалеко? — спросила Лираэль, которую немедленно бросило в дрожь при одном воспоминании о собственном первом опыте знакомства со Смертью. И с некромантом Хеджем. Она предполагала, что в Жизни он окажется где-нибудь рядом с Красным озером, как ей показали в видении. Возможно, Хедж где-то рядом, прямо сейчас…

— Семь лье вверх по течению, прошлой ночью, — продолжал Сэм, трогая пальцами раненую ногу. Было больно, и нога в штанине сильно распухла. Очевидно, заговор против распространения инфекции не подействовал из-за его ослабления и перенапряжения.

— Выглядит плохо, — сказала Лираэль, увидев темное кровяное пятно, которое проступило сквозь плотную ткань одежды. — Это сделал некромант?

— Что? — спросил Сэм, почти теряя сознание. Напрасно он потревожил рану. — Нет, к счастью, никаких некромантов там не было. Мертвые выполняли свои задания, но как-то странно. Меня ранили раньше.

Лираэль задумалась на минуту, не зная, что еще сказать. Но все же он был королевский Принц и наследный Аборсен.

— Видишь ли, я вчера победила некроманта, — сказала она.

— Что?! — воскликнул Сэм и сел рывком. — Некроманта? Здесь?

— Не совсем. Мы были в Смерти. Я не знаю, где он находился физически.

Сэм застонал и снова повалился назад. На этот раз Лираэль была начеку и успела поймать его голову, чтобы он не стукнулся снова.

— Спасибо, — простонал Сэм. — Он был… такой тощий и лысый, в красных доспехах?

— Да, — прошептала Лираэль. — Его зовут Хедж. Он хотел отрубить мне голову.

Сэм, казалось, поперхнулся и повернул голову к борту. Мышцы его шеи напряглись. Лираэль едва успела отдернуть руки, как его вырвало. Сэм посидел немного, свесив голову за борт, потом вяло ополоснул лицо холодной речной водой.

— Извини, пожалуйста, — сказал он, — это нервное. Ты сказала, что победила некроманта в Смерти? Но ты же Клэйр. Клэйр не ходят в Смерть. То есть я хочу сказать, что туда вообще никто не ходит, за исключением некромантов и моей матери.

— И меня, — сказала Лираэль. Она снова покраснела. — Я тоже хожу. Я — Хранительница памяти. Мне надо было найти там одну вещь. Кое-что в прошлом.

— Что это такое — Хранительница памяти? Что общего у прошлого со Смертью?

Сэм чувствовал, что сходит с ума. Либо Лираэль бредила, либо он никак не мог понять, что она говорит.

— Я думаю, — вмешалась Собака, оторвавшись от своего общения нос к носу с котом, — что моей госпоже следует обработать твою рану, юный Принц. И тогда мы все начнем сначала.

— Это может занять много времени, — недовольно промурлыкал Моггет, одновременно высматривая рыбу за бортом. О чем бы они там ни беседовали с Собакой, было видно, что кот проиграл.

— Некромант, — прошептал Сэм, — он тебя тоже поджег?

— Нет, — ответила Лираэль, заинтригованная, — а кого он поджег?

На этот раз смутилась она. Но Сэм не ответил. Его веки дрогнули, а затем закрылись.

— Обработай рану, моя госпожа, — сказала Собака.

Лираэль раздраженно фыркнула, достала нож и начала разрезать штанину. Одновременно она вошла в Хартию, вытащила нужные знаки и стала произносить заклинание для того, чтобы очистить рану и заставить ткани снова срастись.

Объяснения пришлось отложить.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:55 | Сообщение # 25

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава тридцать восьмая. «КНИГА МЕРТВЫХ»

Объяснений пришлось ждать почти весь день, потому что Сэм спал до тех пор, пока Искательница не ткнулась носом в песчаную отмель. Лираэль начала устраивать лагерь на острове. За обедом из копченой рыбы и печенья они поведали друг другу свои истории. Лираэль была немало удивлена тем, как легко оказалось разговаривать с Принцем. Почти как беседовать с Собакой. Может быть, это происходило оттого, что он не был Клэйр, подумала она.

— Значит, ты видела Николаса, — с трудом сказал Сэм, — и он, естественно, находится с этим некромантом, Хеджем. Они ищут одну ужасную вещь, которая принадлежит Свободной магии. Я думаю, это ловушка молний, он мне о ней писал. Я надеялся, что все это лишь совпадение. Очень глупо с моей стороны. Ник в жизни не стал бы иметь дела с врагом. Он отправился к Красному озеру потому, что услышал что-то интересное.

— Я сама ничего не видела, — неохотно призналась Лираэль, чтобы предотвратить его просьбу применить Дар Зрения и что-нибудь еще разузнать. — Понимаешь, мне его показали. Страже потребовалось больше полутора тысяч Клэйр для того, чтобы увидеть эту западню. Но они не знают точно, когда это было… или будет. Может быть, этого еще и не было.

— Не знаю, как долго Ник находится в Королевстве, — сказал Сэм. — И я не думаю, что он уже успел добраться до Красного озера. И раскопки, которые ты видела, могли начаться без него. А Мертвецы в синих капюшонах и шарфах, должно быть, беженцы из Саутерлинга. Они преодолели Стену более месяца назад.

— Ну а согласно другой версии Клэйр, я найду Николаса на Красном озере, и это случится не знаю когда, но скоро, — сказала Лираэль. — Но я не хочу идти туда без подготовки. Тем более не хочу, если Хедж тоже там.

— С каждым днем ситуация усложняется, — проговорил Сэм, хватаясь за голову. — Я должен оповестить о происходящем Эллимер. И я прямо не знаю… вернуть моих родителей из Анселстьерры. И тогда останется беспокоиться только за саутерлингцев. Может быть, моя мать вернется, а отец останется в Анселстьерре…

— Я думаю, что Клэйр уже всем все сообщили, — высказала предположение Лираэль, — но им не известно то, что знаем мы, поэтому нам тоже следует послать весть. Тем не менее, нам и самим придется действовать, не правда ли? Ты подумай, как много времени пройдет, прежде чем Король и Аборсен услышат хоть что-нибудь обо всем этом, не считая даже обратного пути гонца.

— Да уж, — подтвердил Сэм довольно вяло. — Я лишь хочу, чтобы Ник дождался меня у Стены.

— У него, скорее всего, не будет иного выбора, — сказала Собака, которая уже свернулась у ног Лираэль и слушала их разговор. Моггет тоже развалился неподалеку, протянув лапы к догорающему костру. Рядом с ним лежали тщательно обглоданные рыбьи скелетики. Моггет заснул сразу после того, как закончил свой обед, и пропустил разговор Сэма и Лираэль.

— Да… да, — сказал Сэм отстраненно, разглядывая шрамы на запястьях. — Этот Хедж, наверное, перехватил его, когда мы были у границы. С тех пор я не видел Ника. Мы с ним лишь переписывались. Буду искать этого дурачка во что бы то ни стало.

— Он выглядел очень больным, — сочувственно сказала Лираэль. — Он тогда протянул руку и сказал «привет»… Он был болен и растерян. Я думаю, что на него так действовала Свободная магия, хотя сам он того не осознавал.

— Ник никогда до конца не понимал, как здесь все устроено, и не верил, что магия существует, с ней можно работать, — сказал Сэм, задумчиво глядя на краснеющие угли. Ник, становясь старше, делался все хуже. Он задавал вопросы и отвергал любое утверждение, которое, по его мнению, противоречило его пониманию сил природы и механизмов действия мира.

— Я не понимаю Анселстьерру, — сказала Лираэль, — то есть я слышала о ней, но у меня складывается такое ощущение, что это как будто другой мир.

— А это и есть совсем другой мир, — сказала Собака.

— Он всегда представлялся мне менее реальным, чем этот, — сказал Сэм. Он все еще смотрел на огонь и, казалось, почти не слушал, о чем идет речь. Он наблюдал за полетом искр, пытаясь сосчитать их. — Будто бы это сон с подробностями, но какой-то размытый, как акварельный рисунок. Он был как-то мягче, хотя там был электрический свет и техника. Может, это потому, что в школе мы почти не изучали магию и находились слишком далеко от Стены. Я мог сплетать тени и показывать фокусы со светом, но не всегда, а только когда ветер дул с севера. Иногда мне казалось, что я наполовину сплю и не могу войти в Хартию, как ни стараюсь.

Он замолчал, продолжая глядеть на затухающий огонь. Через несколько минут Лираэль решилась нарушить молчание.

— Возвращаюсь к тому, что мы собираемся делать, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Я направлялась в Квирр, чтобы взять там констеблей или Королевскую Гвардию, которые сопровождали бы меня в Эдж. Но, по-видимому, Хедж уже прознал обо мне, то есть о нас, и теперь это будет неблагоразумно. Конечно, мне все равно надо будет дойти до Красного озера. Но надо сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Мы погубим все, если подойдем и причалим к пристани Квирра у всех на виду. А вы как думаете?

— Так и думаем, — согласилась Собака, глядя на Лираэль с гордостью оттого, что та сама обо всем догадалась. — Хедж распространял такой сильный запах власти, что даже Лираэль пропиталась им, а я унюхала. Я думаю, что он больше чем некромант. Но кем бы он ни был, он умен и долго готовился, прежде чем пошел на Королевство. У него будут слуги и среди живых, не только Мертвые.

Сэмет минуту помолчал. Наконец он оторвал взгляд от костра и нахмурился, увидев, что Моггет снова спит. Теперь Сэм точно знал, что Николас попал в руки врага, и абсолютно не представлял, что ему теперь делать. Было так просто мечтать о спасении Ника, сидя в башне.

— Мы не можем идти в Квирр, — сказал он. — Может, тогда нам следует плыть к Дому Аборсена. Я могу послать отсюда почтового сокола с сообщением, и мы бы смогли… ну… взять необходимые вещи для похода. Кольчугу, меч получше, чем этот мой.

— А кроме того, мы окажемся в безопасности, — сказала Собака, пронзая Сэма взглядом.

Сэм отвернулся, чтобы не встречаться с ней глазами. Невероятно, но Собака читала его тайные мысли. А он сам толком не знал, чего хочет и что может. С одной стороны, было очевидно, что необходимо продолжать путь. С другой стороны, он не был уверен в том, что способен на это. Ему было тошно из-за собственной нерешительности. Куда бы он ни пошел, он везде оставался наследным Аборсеном, и скоро может настать минута, когда он будет разоблачен и объявлен самозванцем.

— А мне кажется, что это неплохая мысль, — сказала Лираэль. — Это на Лонг Клифах, да? Отсюда нам надо идти на восток, только нельзя двигаться по большим дорогам. В этом Доме есть лошади? Я не умею ездить верхом, зато если надену кожу Хартии, то ты…

— Моя лошадь погибла, — прервал ее Сэм. Он вдруг страшно побледнел. — И я не хочу другую!

Он внезапно вскочил и, хромая, исчез в темноте. Далеко он не ушел и присел на кочку. Сэмет смотрел на Раттерлин, которая плавно и широко катила свои серебристые воды. Он слышал голоса Лираэль и этой диковинной Собаки. Собака в чем-то была сродни Моггету. Слов он не мог разобрать, но был уверен, что речь идет о нем, и Сэму было стыдно.

— Невоспитанный мальчишка! — прошептала Лираэль сердито. Она не привыкла к подобному поведению. В своих исследованиях она шла до конца, и в библиотеке у них была строгая дисциплина, и вообще в доме Клэйр существовал жесткий порядок. От Сэма же не было никакой пользы, а одно лишь беспокойство. — Я пытаюсь составить план действий, а он… Может, бросить его?

— Он, конечно, беспокойный спутник, — признала Собака, — но он тоже много пережил в последние дни. Теперь ему плохо, он напуган и сбит с толку. Завтра ему станет лучше, а потом ты его вообще не узнаешь.

— Надеюсь, — сказала Лираэль. Теперь, когда она узнала больше о Николасе и ловушке молний, а также о нападениях Мертвецов на Сэма, она поняла, что, возможно, придется принимать любую помощь. Да и всему Королевству понадобится как можно больше помощи. — В конце концов, это его работа, — добавила она, — быть наследным Аборсеном. Я вообще могла бы сейчас сидеть в Леднике, в полной безопасности, пока бы он возился тут с Хеджем и всеми остальными!

— Если Аборсен и Король правы в отношении планов Хеджа, то опасность подстерегает нас повсюду, — заметила Собака. — А кроме того, все, кто носит в себе кровь, обязаны защищать Хартию.

— Ох, Собака! — горестно воскликнула Лираэль, обнимая животное. — Почему все так сложно?

— Потому что так сложились обстоятельства, — ответила Собака и лизнула Лираэль в ухо. — Хотя, если лечь и как следует поспать, утром все покажется гораздо проще. Новый день приносит новые впечатления и запахи. Будет день, будет пища.

— Чем это мне поможет? — проворчала Лираэль и улеглась прямо на землю. Вместо подушки она пристроила под голову мешок. Было жарко и влажно. Мерзко пищали комары, и в придачу кусались мошки. Лето по королевскому календарю еще не началось, но погода стояла совершенно летняя. И не было ни малейшего признака приближения дождя с грозой, которые освежили бы атмосферу.

Лираэль прибила комара и повернула голову в сторону Сэма, который уже вернулся и рылся в своих седельных сумках. Он вытащил какую-то яркую, искрящуюся вещицу. Лираэль даже села от любопытства и увидела, что это лягушка, вся усыпанная драгоценными камнями. Искрящаяся лягушка с крылышками.

— Прости, я плохо себя повел, — пробормотал Сэм, усаживая лягушку рядом с Лираэль. — Она разберется с комарами.

Лягушка тут же подпрыгнула, перевернулась в воздухе и подцепила длинным язычком пару огромных комаров.

— Оригинально, — сонным голосом сказала Собака.

— Я смастерил ее для мамы, — сказал Сэм дрогнувшим голосом. — Это, пожалуй, единственное, что я умею делать хорошо. Мастерить всякие вещицы.

Лираэль кивнула, глядя, как лягушка истребляет комариное население. Она двигалась с удивительной легкостью. Бронзовые крылышки махали быстро-быстро, тихо звеня.

— Моггету пришлось ее убить, — вдруг произнес Сэм, снова устремляя взгляд на тлеющие угли. — Мою лошадь. Ее звали Спрут. Я гнал ее слишком быстро, и она охромела. Я не мог добить ее. Моггету пришлось перерезать ей горло. Иначе бы это сделали Мертвецы и забрали бы себе ее силу.

— Похоже, у вас не было другого выхода, — сказала Лираэль. Ей было неловко. — То есть я хочу сказать, что ты больше ничего не мог поделать.

Сэм молчал, глядя на красноватые угольки в догорающем костре. Он слышал приглушенный шум воды Раттерлин и храп спящей Собаки. Он чувствовал, что Лираэль ждет от него каких-нибудь слов.

— Я сам должен был сделать это, — прошептал он, — но я испугался Смерти. Я всегда ее боялся.

Лираэль промолчала. Никто и никогда не делился с ней своими сокровенными мыслями. Тем более что сейчас ее собеседником был сам наследный Аборсен! Такого просто не могло быть — чтобы наследный Аборсен боялся Смерти! Как если бы Клэйр боялась своего Зрения. Словом, это был чистый абсурд.

— Ты устал и ранен, — проговорила она наконец, — Тебе надо отдохнуть, утром будет видно.

— Ты ходила в Смерть, — тихо проговорил Сэм. — Ты боялась?

— Да, — призналась Лираэль. — Но я точно следовала написанному в книге.

— В книге? — переспросил Сэм и содрогнулся, несмотря на тепло. — Ты говоришь о «Книге Мертвых»?

— Нет, — ответила Лираэль, — я никогда не слышала о «Книге Мертвых». У меня есть «Книга Памяти и Забвения». Только с ее помощью Хранитель памяти может заглянуть в прошлое.

— Никогда не слышал о такой книге. — Сэм с ненавистью посмотрел на свои седельные сумки. — Мне полагается изучать «Книгу Мертвых», но я даже одного ее вида не выношу. Я пытался забросить чтение, я пытался избавиться от нее, но она буквально преследовала меня, и колокольчики тоже. Мне не уйти от них! А теперь они необходимы для того, чтобы спасти Ника. Это нечестно! Я никогда не хотел быть наследным Аборсеном!

А я не хотела остаться без матери в пять лет, Я не хотела быть Клэйр без Зрения, подумала Лираэль. Он выглядит моложе своих лет, этот Принц Сэмет, и, как сказала Собака, он устал и ранен. Дай ему пожалеть себя. Если ему не полегчает к завтрашнему дню, Собака его укусит. По крайней мере, Лираэль это всегда помогало.

И вместо того чтобы сказать все, что думает, Лираэль протянула руку, чтобы прикоснуться к футляру, который лежал на земле рядом с Сэмом.

— Можно мне посмотреть на колокольчики? — спросила она. Лираэль сразу ощутила их силу, несмотря на то, что они молчали. — Как ты их используешь?

— «Книга Мертвых» объясняет, как ими пользоваться, — неохотно проговорил он. — Только не звени ими просто так. Их можно использовать только для дела. Эй! Погоди! Пожалуйста, не вынимай их из футляра.

— Я осторожно, — сказала Лираэль. Реакция Сэма удивила ее. Он побледнел так, что было заметно даже в темноте. — Я знаю, что это такое, потому что они действуют как мои трубки. Только твои колокольчики намного сильнее.

Сэм отшатнулся. Если она уронит колокольчик или случайно звякнет хоть одним, они оба могут оказаться в Смерти. Он отчаянно боялся этого. Но с другой стороны, ему вдруг страстно захотелось, чтобы она забрала у него колокольчики.

— Я думаю, ты можешь на них взглянуть, — с сомнением в голосе сказал он, — если действительно очень хочешь.

Лираэль задумчиво кивнула и провела пальцами по ручкам из красного дерева и роскошной коже футляра. Ей захотелось взять весь набор и отправиться в Смерть, чтобы испытать силу колокольчиков. Ее маленькие трубки казались игрушками по сравнению с этим великолепием.

Сэм смотрел, как она перебирает ручки колокольчиков. Шарф Лираэль упал с головы, и длинные темные волосы рассыпались по плечам. В ее лице было что-то такое, от чего Сэм почувствовал себя странно. У него появилось ощущение, что он уже где-то ее видел. Но ведь раньше она никогда не покидала Ледник, а он и вовсе не бывал там.

— Можно, я почитаю «Книгу Мертвых»? — спросила Лираэль с нетерпением в голосе.

Сэм изумленно уставился на нее.

— «Книга Мертвых» может уничтожить тебя! — сказал он, запинаясь. — С такими вещами не шутят!

— Знаю, знаю, — поспешила успокоить его Лираэль. — Не могу объяснить, но я чувствую, что должна прочитать ее.

Сэм подумал, что Клэйр были кузинами по королевской линии со стороны Аборсен. Таким образом, он предположил, что в Лираэль текла истинная кровь. Кроме того, она изучала «Книгу Памяти и Забвения», так что сама стала своего рода волшебницей. По крайней мере, она могла путешествовать в Смерть. И ее знак Хартии был настоящий и ясный.

— Она тут, — сказал он, указывая на одну из сумок. На всякий случай он отошел подальше к реке, где спали Собака и Моггет. Он лег спиной к Лираэль. Его летающая лягушка проворно прыгнула за ним и начала деловито уничтожать комаров.

Сэм слышал, как Лираэль развязывает ремни на сумках. Затем засиял мягкий свет Хартии, раздалось позвякивание серебряных пряжек, и, наконец, зашуршали страницы. Взрыва не последовало, ничего вокруг не загорелось и не разрушилось.

Сэм перевел дыхание, закрыл глаза и попытался успокоиться. Через несколько дней он уже будет в Доме Аборсена. В полной безопасности. А Лираэль сможет продолжать путь одна. Да, заметила его совесть, но ведь Николас — твой друг. Это твоя задача — общаться с некромантами. И именно твои родители ждут, что ты встретишься лицом к лицу с врагом.
Глава тридцать девятая. ВЫСОКИЙ МОСТ

Утром Сэм почувствовал себя намного лучше. Его нога зажила под воздействием исцеляющих заклинаний Лираэль. Но на душе было тяжело.

Лираэль, напротив, очень устала физически, но воодушевилась морально. «Книга Мертвых», которую она читала, не сомкнув глаз всю ночь, и дочитала как раз на рассвете, согревала ее своим теплом в последние, довольно прохладные часы ночи.

Значительную часть текстов она уже забыла. Лираэль внимательно прочла каждую страницу, но ощущение связного текста отсутствовало. «Книгу Мертвых» она будет перечитывать еще много раз и все время узнавать что-то новое. Лираэль часто замечала, что книга знала об отсутствии у нее должной подготовки и выдавала лишь примитивные элементарные знания, которые девушка была способна осмыслить.

Чтение книги также вызвало у Лираэль множество вопросов о Смерти и Мертвецах, а ответила книга далеко не на все. Или возможно, ответила, но читающая не запомнила ответов и вспомнит их только тогда, когда настанет время использовать почерпнутые в книге знания.

В памяти запечатлелась лишь последняя страница, на которой была лишь одна строчка:

ИДУЩИЙ ЛИ ВЫБИРАЕТ ПУТЬ ИЛИ ПУТЬ ВЫБИРАЕТ ИДУЩЕГО?

Размышляя над этим вопросом, Лираэль окунула голову в воду реки, чтобы взбодриться. Она продолжала размышлять об этом и когда перевязывала шарф на голове и поправляла жилет. Ей очень не хотелось расставаться с колокольчиками и «Книгой Мертвых», но, в конце концов, их пришлось положить на место, в седельную сумку Сэма. Сам юноша плескался где-то ниже по течению.

Они не разговаривали, когда сели в лодку и отчалили. Не было сказано ни единого слова о книге, о колокольчиках, о признании Сэма, которое он сделал прошлой ночью. Когда Лираэль подняла парус Искательницы, и они снова заскользили вниз по течению реки, слышались лишь шорох от ленивого колыхания парусины и плеск воды под килем. Никому не хотелось разговаривать. Было очень раннее утро. Особенно для Моггета. Он вообще не счел нужным проснуться, и на борт его перенес Сэм.

Через некоторое время Лираэль достала из своей сумки сверток черствых пончиков с корицей и раздала всем по штуке. Собака мгновенно проглотила свой пончик.

— Рискнуть разгрызть зубами или сосать как конфету? — спросил Сэм и улыбнулся.

Определенно, ему стало лучше со вчерашнего вечера, подумала Лираэль.

— Можешь отдать мне, — предложила Собака.

— Ну уж нет, — ответил Сэм. Он откусил кусочек и попытался его прожевать. — Я тебе его отдам, но ты мне за это покажешь свой ошейник.

Он еще не закончил говорить, как Собака рванулась вперед, схватила пончик и положила голову Сэму на колени.

— Зачем тебе понадобился ее ошейник? — спросила Лираэль.

— На нем странные знаки Хартии, я таких никогда не видел, — ответил Сэм и наклонился ниже, чтобы рассмотреть знаки получше. С первого взгляда ему показалось, что ошейник сделан из кожи и украшен знаками Хартии. Но когда Сэм дотронулся до ошейника, оказалось, что это вовсе не кожа. Бесконечные знаки Хартии, море знаков, уходящее в неизмеримую глубину. Ему казалось, что он может погрузить в ошейник, сплошь состоящий из знаков, руку по локоть. И не только руку. Словно он мог нырнуть туда целиком. Лишь немногие знаки в этом огромном потоке магии были ему знакомы.

Сэм неохотно убрал руку, а затем, повинуясь какому-то порыву, почесал Собаку между ушами. Она отреагировала на это как самая обычная собака; Моггет тоже любил, когда ему почесывали за ушком, как самый обычный кот. Но при этом оба были абсолютно магическими существами. Моггет тоже носил ошейник, отмеченный знаками Хартии, но ошейник Собаки был намного сложнее, почти как часть самой Хартии.

— О, как хорошо, — вздохнула Собака, млея от почесывания. — Спинку еще, пожалуйста.

Сэм почесал и спинку. Лираэль наблюдала это зрелище и вдруг осознала, что раньше никогда не видела Собаку рядом с другими людьми. При чьем-либо появлении она, как правило, исчезала.

— Несколько знаков Хартии на твоем ошейнике мне знакомы, — медленно проговорил Сэм, продолжая скрести спину Собаки и наблюдая солнечные блики на воде. Начинался еще один жаркий день, а он потерял где-то свою шляпу. Она, скорее всего, слетела, когда он упал со ступеней мельницы.

Собака не ответила, она лишь со счастливым видом изгибала спину, подставляя Сэму места для чесания.

— Только я что-то не могу вспомнить, где раньше видел их, — продолжил он и умолк. Он не знал, для чего нужны были эти знаки Хартии. Но он точно видел их где-то. Не на Камнях Хартии, а где-то в другом месте, на чем-то очень большом.

— Слишком много думаешь, — проворчала Собака с притворным раздражением. — Давай лучше чеши. Под подбородочком, ага…

— Слишком ты привередливая Собака, как я посмотрю. Ничего себе, слуга Клэйр, — сказал Сэм. Он посмотрел на Лираэль и добавил: — Она у тебя всегда такая?

— А? — отозвалась Лираэль. Она снова с головой ушла в размышления о «Книге Мертвых». Сэм прервал ход ее мыслей. На мгновение ей снова захотелось обратно, в Великую библиотеку, где никто не заговаривал с ней без крайней необходимости.

Сэм повторил свой вопрос, и Лираэль перевела взгляд на Собаку:

— Да что ты, обычно она еще хуже, если не клянчит еду, то требует чесать ее. Она неисправима.

— Вот поэтому меня и зовут Невоспитанной Собакой, — с довольным видом сказала Собака и завиляла хвостом. — Ну, конечно, я не простая собака. А теперь лучше закончить чесание, Принц Сэмет.

— Почему?

— Потому что я чувствую запах людей, — ответила Собака и вскочила. — За следующей излучиной.

Лираэль и Сэм посмотрели в том направлении, но не увидели никаких признаков людей или лодок. Раттерлин здесь делала большой поворот, и на берегах высились розоватые скалы, заслоняя обзор.

— Еще я слышу какой-то рев, — добавила Собака. Она взобралась на самый нос Искательницы и навострила уши.

— Может, это пороги? — нервно спросила Лираэль. Она доверяла лодке, но водопадов преодолевать не хотела.

— Все нормально, — сказал Сэм. — Ничего страшного. Мы приближаемся к теснине Высокого моста. Здесь река сужается и течение убыстряется, но лодка пройдет. Уровень воды, кстати, ниже, чем обычно в это время года. Я уверен, что течение не будет слишком быстрым.

— А, Высокий мост, — сказала Лираэль с видимым облегчением. Она читала о Высоком мосте и видела его изображение на цветной гравюре. — Значит, наверху город, да?

Сэм кивнул, а сам в это время думал. Он был в городе Высокого моста только однажды, около десяти лет назад, вместе с родителями. Они добирались туда по суше, а не плыли по Раттерлин, но Сэм прекрасно помнил лодки стражников, которые охраняли город выше по течению реки. Их также было много в заливе за Высоким мостом, где река снова расширялась. Они защищали Раттерлин от речных пиратов и собирали пошлину с торговцев. Эллимер, возможно, уже дала речным охранникам приказ «препроводить» его на берег и вернуть в Билайзер.

С одной стороны, это был прекрасный повод вернуться домой, подумал он. А Эллимер возьмет на себя всю ответственность за то, что случится позже. Но тогда следует распрощаться с возможностью спасти Ника. Но с другой стороны…

— Ну так как? Под городом проплываем или нет? — повторила Лираэль.

— Что? — переспросил Сэм. Он все еще не решил, что делать. — Да… да, проплываем. Знаешь что? Я лучше спрячусь под одеяло, пока мы находимся в виду города.

— Почему? — хором спросили Лираэль и Собака.

— Потому что он Принц, который манкирует своими обязанностями, — промурлыкал Моггет. Он только что проснулся. Кот подошел к борту, встал на задние лапы и выглянул наружу. — Он сбежал из дома, а его сестра хочет вернуть его к фестивалю Билайзера, чтобы он изображал там Летнего Дурака.

— Птицу Рассвета, — угрюмо поправил его Сэм и пошел прятаться.

— Когда ты сказал, что покинул Билайзер, чтобы отыскать Николаса, я подумала, что тебя послали родители! — воскликнула Лираэль в ужасе. — Точно так же, как меня послали Клэйр. Ты хочешь сказать, что они даже не знают, чем ты собираешься заняться? И куда направляешься?

— Ну… как тебе сказать. Нет. Не знают, — ответил Сэм. — Хотя папа, наверное, догадывается, что я отправился к Нику. Если они знают, что я сбежал, то с этим ничего уже не поделать. Это зависит от того, в каком именно месте Анселстьерры они сейчас находятся. Я им все объясню в письме. Хуже будет, если Эллимер уже разослала приказ всем гвардейцам и констеблям поймать меня и отправить обратно в Билайзер.

— Замечательно! — сказала Лираэль. — Я-то рассчитывала на тебя, вдруг бы ты пригодился, если бы по дороге нам что-нибудь понадобилось. Королевский Принц… Я-то думала…

— Погоди, я еще могу пригодиться, — начал Сэм, но в этот момент они обогнули выступ скалы, и Собака предупреждающе гавкнула. Единственная охранная лодка была пришвартована к бую посреди реки. Длинная, узкая галера на тридцать два весла и в придачу огромный квадратный парус. Как только Искательница появилась из-за скал, с бакена бросился в воду матрос, а остальные принялись поднимать красный парус. Изображение золотой башни Королевской службы сверкало на солнце.

Сэм зарылся в какие-то тряпки, натянул на лицо одеяло и постарался притвориться, что его там нет. Что-то скользнуло по его щеке. Это оказался Моггет, он тоже залез под одеяло.

— Ты не думаешь, что они очень удивятся, если увидят аристократического кота, который делит палубу с шелудивым псом? — прошептал Моггет на ухо Сэму. — Я вот что думаю: а вдруг они решат сделать то же самое, что делают деревенские стражники, когда хотят проверить, не везут ли крестьяне контрабанду в возах с сеном?

— Ну и что они делают? — прошептал Сэм, хотя ответа знать вовсе не хотел.

— Они тыкают повсюду копьем, чтобы убедиться, что в возе с сеном ничего нет. Или никого, — сказал Моггет без выражения. — Ничего, если я подлезу тебе под руку?

— Они не сделают этого, — твердо сказал Сэм. — Видно же, что это лодка Клэйр.

— Прямо, не сделают! Может, и не сделали бы, да вот Лираэль-то на Клэйр не похожа, ага? Ты еще сам подозревал ее в том, что она украла эту лодку.

— А ну, тихо там, внизу! — гавкнула Собака над самым ухом Сэма. Она взгромоздилась на него поверх одеяла. Затем Лираэль разложила вещи, чтобы тело Сэма под одеялом стало больше походить на багаж.

Сэм видел только нижнюю сторону одеяла. Внезапно он услышал новый звук: тяжелые ритмичные удары весел, а вскоре и голос, выкрикивающий команды:

— Вперед; поднять; удар; вниз; вперед; поднять… Весла вверх! Убрать!

Затем раздался громкий окрик. Сэм едва не подскочил.

— Что за судно, куда идет?

— Это Искательница, лодка Клэйр, — ответила Лираэль.

— Громче, громче! Не слышно.

— Это Искательница, лодка Клэйр. Иду в Квирр.

— А, да-да, знаю Искательницу, — сказал голос, который сразу потеплел. — Она определенно знает вашу руку, моя госпожа. Можете проезжать. Желаете остановиться, чтобы подняться в город?

— Нет, — сказала Лираэль. — Я еду по срочному делу, касающемуся Клэйр.

— Нет сомнений, нет сомнений! — прокричал командир охранной лодки. — Позвольте дать вам совет! Держитесь подальше от берега. В последнее время поступает тьма донесений о Мертвых. Прямо как раньше, до возвращения Короля.

— Буду осторожна! — заорала Лираэль в ответ. — Спасибо за предупреждение, капитан! Могу я продолжать путь?

— Проезжайте, моя госпожа, — гаркнул стражник и помахал на прощание рукой. Когда галера разворачивалась, Лираэль заметила, что под водой что-то блеснуло. Приглядевшись, она поняла, что это длинный стальной таран. Вот уж действительно, эти лодки могли утопить любое судно, которое бы осмелилось не остановиться по их требованию.

Когда они проезжали мимо, один из стражников посмотрел на Лираэль со странным выражением лица, и она заметила, что он нервно перебирает пальцами тетиву лука. Лираэль почувствовала неприятный холодок.

На нее словно повеяло Свободной магией. Она посмотрела на Собаку и увидела, что у той шерсть вдоль хребта встала дыбом.

Сэм прислушивался к удаляющемуся звуку весел и наконец решился подать голос из своего убежища:

— Ну как, уплыли?

— Да, — медленно произнесла Лираэль. — Но ты лучше посиди там еще немного. Их еще видно, а мы подплываем к Высокому мосту. Знаешь, там с одним из них было что-то неладно. От него отдавало Свободной магией.

— Здесь не может быть Свободной магии, — сказал Сэм. — Течение слишком сильное.

— Не все проявления Свободной магии боятся текущей воды, — возразил Моггет, — а только те, у кого обычное чутье.

— Кот верно говорит, — подтвердила Невоспитанная Собака, — бегущая вода не помеха тому, что относится к сущности Девяти. Я не ожидала встретить здесь что-то подобное. Но Лираэль права. На охранной лодке было нечто. Нечто, лишь имеющее облик человека, мужчины. К счастью, оно не осмелилось обнаружить себя на виду у такого количества людей. Но мы должны быть настороже.

Сэм вздохнул и принялся выбираться из-под одеял и прочего тряпья. Ему было очень тяжело лежать неподвижно и бездействовать перед лицом возможных опасностей, кстати, он никогда не видел Высокого моста с воды, а это, между прочим, было одно из самых захватывающих зрелищ во всем Королевстве.

Высокий мост изначально представлял собой естественный гигантский каменный мост, в четырехстах футах под которым пенилась Раттерлин. С течением столетий природное великолепие камня было дополнено еще и постройками, которые возвели люди.

На протяжении всех лет междуцарствия Высокий мост был тем местом, куда из окружающих земель стекались беженцы. В то время практически все Камни Хартии в Королевстве были уничтожены, и деревни, которые подчинялись им, были стерты с лица земли. И Мертвые вместе со своими приспешниками, пользуясь отсутствием Камней, творили все, что им вздумается. За несколько лет вокруг замка выросли дома, постоялые дворы, товарные склады, ветряные мельницы, кузницы, мануфактуры, хлевы, таверны и прочие всевозможные строения. Многие из них были выдолблены прямо в многометровой толще скал. В ширину мост простирался более чем на милю, а в длину был намного короче.

Лираэль рассматривала странное поселение, когда вдруг услышала женский вопль: будто кричала деревянная фигура на носу лодки. В тот же момент руль Искательницы вырвался из ее рук и резко рванулся вправо, а брус мачты со свистом отлетел влево. Лодка почти легла на правый борт. Сэм перекатился через палубу и изо всех сил вцепился в перила на правом борту. За него, в свою очередь, отчаянно цеплялись Моггет и Собака, а также еще что-то непонятное. Вдобавок ко всему на него обрушивались потоки воды. Он вырвал руки из-под одеяла и пополз вдоль борта в поисках руля. Но его руки встречали только стремительные потоки воды, и тут Сэм осознал, что еще немного, и Искательница опрокинется, В отчаянии он принялся срывать с себя Моггета, Собаку, одеяла, багаж, одновременно выкрикивая:

— Лираэль! Лираэль! Что происходит?

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:56 | Сообщение # 26

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава сороковая. ПОД МОСТОМ

Лираэль не отвечала. Она висела с внешней стороны борта, изо всех сил пытаясь забраться обратно на палубу. Когда раздался женский крик, брус мачты сам собой развернулся и сильно ударил Лираэль по плечу. Она выпала за борт и теперь ничего не соображала. К счастью, девушка успела ухватиться за перила на борту и повисла на них. Искательница заваливалась набок, и была реальная угроза, что она опрокинется на Лираэль всей своей тяжестью.

Затем Искательница вдруг внезапно выпрямилась, и Лираэль влетела обратно. Она упала на ком, состоящий из одеял, Сэма, Собаки, Моггета и багажа. Все это было залито водой. В лодке царил ужасающий беспорядок.

В это время Искательница вошла под Высокий мост. Из солнечного света они попали в странные холодные сумерки. Раттерлин втекала в огромный каменный туннель.

— Да что там случилось? — спросил Сэм, когда наконец выбрался из груды мокрых одеял и одежды. Лираэль уже снова стояла у руля, абсолютно мокрая. Она держалась рукой за какой-то выступ на корме.

— Знаешь, — сказала она, — я думала, что Искательница сошла с ума, пока не увидела вот это.

Сэм пробрался к ней. Одеяло волочилось ему вслед. Под Высоким мостом темнота не была абсолютной, потому что от входов в туннель проникал свет. Это был какой-то странный свет, словно солнце с трудом пробивалось сквозь туман, а затем еще отражалось в воде. Собака рванулась, чтобы тоже посмотреть на корму, а Моггет презрительно фыркнул и принялся вылизывать свою шерстку, чтобы поскорее просохнуть.

Когда Собака увидела, что держит в руках Лираэль, то оглушительно завыла. На левой палубе зияла огромная дыра, как раз на том самом месте, где сидела Лираэль в тот момент, когда Искательница сбросила ее в воду. В руке Лираэль зажала арбалетную стрелу, которая и пробила дыру. Ее древко было выкрашено в белый цвет и украшено вороньими перьями.

— Она чуть не попала в тебя! — воскликнул Сэм и засунул в дыру три пальца.

— Спасибо, Искательница, — сказала Лираэль и нежно погладила руль. — Смотрите, что стало с моей бедной лодкой.

— Тебя убило бы на месте, даже если бы на тебе были доспехи, — мрачно проговорил Сэм. — Это боевая стрела, а не охотничья. И очень хороший выстрел. Слишком хороший, чтобы быть настоящим.

— Не исключено, что они снова попытаются это сделать, на другой стороне или даже раньше, — сказала Лираэль и в ужасе оглядела камни над головой. — Там есть какие-нибудь проходы, не знаешь?

— Понятия не имею, — ответил Сэм. Он проследил за ее взглядом и увидел лишь сплошной желтый камень. Но своды уходили на несколько сотен футов ввысь, а свет был такой неверный. Там, в темноте, могло быть сколько угодно пещер и проходов, которые снизу не были видны.

— Я ничего не вижу, моя госпожа, — завыла Собака. Она тоже задрала голову, глядя наверх. — Но течение вынесет нас наружу уже через несколько минут.

— Кто-нибудь знает заклинание против арбалетной стрелы? — спросил Сэм. Течение действительно уже несло их к залитой ярким солнечным светом арке. Она приближалась очень быстро.

— Нет, — нервно ответила Лираэль. — Хотя я должна была бы знать. Я часто прогуливала занятия по боевым искусствам.

— Хорошо, — сказал Сэм. — Давай поменяемся местами, Я буду вести лодку, у меня спина заговорена против стрел. А ты стой с луком наготове и выстрелишь, если понадобится. Моггет, ты лучше всех видишь, будешь высматривать цель для Лираэль.

— Эта ваша ужасная Собака вполне может и сама это сделать, — проворчал Моггет со своего места. — А мне спать пора.

— А что, если заговор не сработает?! — со страхом воскликнула Лираэль. — Ты же уже был ранен…

— Сработает, — уверенно ответил Сэм, поднимаясь. — Я ежедневно тренировался с нашими стражниками. Мой заговор одолеет только магическая стрела.

— Так она как раз и может быть магической, — сказала Лираэль и быстро поменяла тетиву своего лука на новую. Черно-белая арбалетная стрела была абсолютно обычная, ну и что с того? Следующая могла быть совсем иной.

— Все равно мое заклинание должно оказаться сильнее, — сказал Сэм уверенно. Но чувствовал он себя совсем не так хорошо. Он произносил заклинания против стрел множество раз, но в настоящем бою еще никогда не участвовал. Тачстоун научил его этому заговору, когда Сэму было всего шесть лет и стрелы, взятые для занятий, были игрушечными. На них были мягкие наконечники, сшитые из старых пижам. Позже он занимался с затупленными стрелами. Но Сэму никогда не доводилось отражать удары боевых стрел, которые способны пробить огромную дыру в стальном листе толщиной в целый дюйм.

Сэм сел к рулю и повернулся лицом к корме. Затем он начал искать необходимые ему знаки Хартии. Обычно он использовал для этого свой меч, но заклинания можно было создавать и руками.

Лираэль увидела, что он делает руками какие-то быстрые уверенные движения, и знаки Хартии ярко засветились в воздухе. Глядя на это сияние, Лираэль подумала, что Сэм был очень сильным магом Хартии. И даже если он боялся Смерти, трусом он определенно не был. Ей самой не улыбалось сидеть на его месте, имея в качестве оружия лишь заклинания против отточенной арбалетной стрелы. Лираэль содрогнулась. Если бы не Искательница, она, возможно, была бы уже мертва или истекала кровью, лежа на палубе.

В животе у Лираэль что-то сжалось при этой мысли, и она натянула тетиву. Кем бы ни был тайный убийца, Лираэль предпримет все, чтобы он не сделал больше ни одного выстрела.

Сэм закончил произнесение заклинаний полного круга против арбалетной стрелы, но продолжал скрючившись сидеть на корме. Его руки все еще двигались, рисуя знаки Хартии. От его пальцев волнами расходились сияющие крути.

— Я должен продолжать, — сказал он, задыхаясь. — Чего-то не хватает. Внимание! Мы выхо… — Внезапно их залил яркий солнечный свет, и Сэм инстинктивно сжался.

Лираэль моментально ослепило. В эту секунду убийца выстрелил. Стрела со свистом пролетела мимо. Лираэль предостерегающе вскрикнула, но крик застрял у нее в горле, когда стрела с вороньими перьями пронзила заклинание против стрелы и исчезла.

— Давай! — прохрипел Сэм. Его лицо напряглось от усилия при произнесении заклинания.

Лираэль судорожно высматривала лучника. Но наверху в самом камне и в строениях на Высоком мосту было столько окон и отверстий, что невозможно было определить, откуда стреляли. И повсюду были люди: в окнах, на балконах, они свисали с перил, качались на платформах, привязанных к оштукатуренным стенам…

Тогда Собака подвинулась ближе к Лираэль, подняла лохматую голову и завыла. Раздался жуткий нечеловеческий звук. Казалось, он эхом прокатился над водой, выше по ущелью, над всем городом. Словно к реке вышла стая волков.

Все взгляды обратились на источник кошмарного воя. Кроме одной фигуры в окне. Лираэль увидела, как там дернулись жалюзи, и еще увидела руку, сжимающую арбалет.

Она натянула тетиву и выстрелила, но ветер отнес стрелу в сторону, и та ударилась о стену над окном. Когда Лираэль натянула тетиву лука во второй раз, убийца уже стоял, балансируя, на подоконнике.

Собака набрала полную грудь воздуха и завыла с новой силой. Убийца отбросил арбалет и заткнул уши, покачнулся и соскользнул с подоконника. В отчаянии он попытался забраться обратно в окно, но ему это не удалось. Через мгновение он уже летел вниз в воду вместе с арбалетом. Убийца продолжал зажимать уши руками, а ноги двигались, хотя зацепиться им было не за что.

Собака умолкла, только когда тело убийцы ударилось о воду. Лираэль и Сэм как завороженные смотрели на фонтан брызг, превратившийся в расходящиеся кругами волны, которые докатились до Искательницы и исчезли.

— Что это было? — спросила Лираэль и осторожно отложила свой лук. Она впервые почувствовала чью-то смерть. Она лишь участвовала в церемониях Прощания, когда смерть происходила где-то в другом месте и все было окутано ритуалами и традициями.

— Я заставила его шагнуть, — ответила Собака и села на задние лапы. Шерсть вдоль ее хребта встала дыбом. — Иначе бы он убил тебя, госпожа.

Лираэль кивнула и благодарно потрепала ее по голове. Сэм смотрел на них в полном оцепенении. Этот вой был чистой воды Свободной магией, без малейшего признака магии Хартии. Собака была дружелюбна и полностью предана Лираэль, но Сэм лишний раз убедился в том, насколько она опасна.

С Моггетом, по крайней мере, все было понятно. Он хоть и был детищем Свободной магии, но носил ошейник, который делал его абсолютно безвредным. Собака же, по всей видимости, была произвольным сочетанием двух магий, и о таком явлении Сэм раньше не слышал. Уже не в первый раз ему хотелось, чтобы его мать оказалась рядом. Уж Сабриэль-то распознала бы, кто такая эта Собака.

— Нам надо снова поменяться местами, — торопливо произнесла Лираэль. — Впереди еще одна охранная лодка.

Сэм поспешно отодвинулся от Собаки. Та глянула на него и усмехнулась, обнажив очень острые, белые и большие зубы. Сэм заставил себя улыбнуться ей в ответ, вспомнив советы, которые ему в детстве давали насчет собак. Никогда не давай им понять, что боишься.

— Ух, сколько тут воды! — пожаловался он, когда лег на дно лодки. Там хлюпала вода, а ему пришлось еще натянуть на себя промокшее одеяло. — Надо было вычерпать ее еще в туннеле.

Он почти завернулся в одеяло с головой, как вдруг увидел Моггета, который все еще вылизывал себя, сидя на баке.

— Моггет! — приказал он. — Быстро прячься.

Моггет высунул маленький розовый язычок.

— Тут слишком мокро, — сказал он, — а охранная лодка нас теперь точно остановит. Им сообщили с берега о демонстрации вокальных данных этого животного. Хотя я надеюсь, никто не осознает, что на самом деле произошло. Так что можешь сесть.

Сэм вздохнул и вылез наружу.

— Мог бы сообщить мне об этом до того, как я лег, — обиженно сказал он, взял ковш и принялся вычерпывать воду.

— Было бы лучше, если бы мы смогли пройти мимо них без остановки, — как бы между прочим отозвалась Собака и понюхала воздух. — Там, на борту, могут прятаться новые враги.

— Перед мостом было больше места для маневров, — сказала Лираэль. — Но я не думаю, что мы избавимся от преследования, даже если благополучно минуем эту охранную лодку.

Восточный берег служил главным портом Высокого моста. Порт состоял из двенадцати причалов, разных по размеру. Большинство предназначалось для торговых судов, стоявших без парусов. За причалами находилась облицованная камнем набережная. На набережной были сложены грузы, приготовленные к отправке или разгрузке. Над набережной были видны несколько крутых лестниц, по которым пешком поднимались люди. Между лестницами работали канатные грузовые лифты, на которых вверх и вниз десятками перемещались ящики, коробки, бочки, баулы.

На западном берегу располагался сторожевой пост. Он представлял собой каменное здание и причал, к которому были пришвартованы несколько охранных галер. Одна из них в данный момент как раз снималась с якоря. Очевидно, ее командир намеревался поговорить с путешественниками. Конечно, при большом желании можно было рискнуть проскочить перед самым носом галеры и уклониться от разговора с представителем власти.

— На галере по крайней мере двадцать лучников, — заметил Сэм с тревогой. — Вы что, правда собираетесь сбежать от них?

— Думаю, это зависит от того, сколько там врагов. Если, конечно, они вообще там есть, — сказала Лираэль и положила парус круче к ветру. — Если они настоящие охранники, то не станут стрелять в королевского Принца и в дочь Клэйр. Или будут?

— Я думаю, стоит попробовать, — неуверенно проговорил Сэм. Он не мог придумать чего-нибудь получше. Если стражники настоящие, то самое худшее, что может произойти, — его схватят и вернут в Билайзер. Но если это не настоящие стражники, если они вообще не люди, то надо, конечно, держаться от них как можно дальше. — А ветер-то падает!

— Мы его подзовем, — сказала Лираэль. — Умеешь делать погоду?

— Так хорошо, как мама, не умею, — признался Сэм. — Но ветер-то вызвать не трудно.

— Ой, не нравится мне все это, — сказал Моггет, наблюдавший, как охранная лодка поднимает парус. Там определенно намеревались перехватывать их. — Лираэль не похожа на дочь Клэйр. Сэмет похож не на королевского Принца, а на чучело. Командир этой галеры может не опознать Искательницу. Так что даже если они настоящие, то просто забросают нас стрелами, когда мы попытаемся убежать от них. И будут, кстати, действовать в соответствии с законом. Лично я не хочу стать подушечкой для булавок, а вы — как хотите.

— Я боюсь, у нас нет выбора, — медленно проговорил Сэм. — Если хотя бы двое или трое — враги, они нападут. А если мы вызовем достаточно ветра, то сможем уйти из предела их досягаемости,

— Отлично! — промяукал Моггет. — Мокрый, продрогший и дырявый котик. Еще один прекрасный день на лоне реки.

Лираэль и Сэм посмотрели друг на друга. Лираэль глубоко вздохнула. Перед ее мысленным взором расцвели знаки Хартии, и она позволила им перелиться в свои легкие и горло. Они закружились внутри нее в бешеном темпе. Затем Лираэль свистнула, и чистые ноты вылетели прямо в небо.

Речная вода немедленно потемнела и покрылась рябью. Парус продолжал безвольно висеть.

Через мгновение налетел ветер. Лодка вздрогнула и начала набирать скорость. Парус поднялся и расправился во всю ширь. Моггет вздыбил шерсть и зашипел, а затем поспешно спрыгнул со своего места, иначе его оттуда смыло бы волной.

Лираэль продолжала свистеть, выстраивая в цепь знаки Хартии, и Сэм вторил ей. Их объединенные усилия дали отличные результаты. Ветер упругими порывами толкал Искательницу вперед, тогда как парус охранной лодки безвольно повис. Но у стражников были еще весла и опытные гребцы. Прозвучал рожок, весла выдвинулись и заходили быстро-быстро, и галера ринулась вперед наперерез Искательнице. Вода вспенилась у них за кормой, и грозный металлический таран ярко блеснул на солнце.
Глава сорок первая. СВОБОДНАЯ МАГИЯ И СВИНАЯ ПЛОТЬ

— Они с минуты на минуту окажутся на расстоянии полета стрелы, — мрачно заметил Моггет, бросив взгляд сначала на галеру, а затем на западный берег реки. — Сдается мне, нам придется прыгать в воду и плыть, чтобы спасать свои никчемные жизни.

Лираэль и Сэм встревоженно переглянулись. Благодаря наколдованному ветру и попутному течению лодка двигалась очень быстро. Однако галера медленно, но неуклонно догоняла Искательницу.

— Думаю, нам придется подчиниться. Впрочем, это неразумно, если предположить, что у них на борту враги, — сказал Сэм. Он вспомнил инцидент с деревенскими констеблями. Он не хотел больше вступать в конфликт с властями. И так уже наделал достаточно ошибок. — Лираэль, послушай, я не хочу, чтобы нас подстрелили какие-то тупые солдаты, которым померещилось, что мы контрабандисты или преступники. Сам я в охранников тоже стрелять не хочу. Давай я объявлю им, кто я такой, и велю отпустить тебя. И кто знает? Может, и мне повезет. Может, Эллимер еще не разослала приказ о моей поимке.

— Ох, не знаю, — простонала Лираэль. Расстояние между лодками все сокращалось. Медленно, но все же сокращалось. Может, действительно, имеет смысл остановиться, ведь все равно догонят?

Но тут предупреждающе залаяла Собака:

— Нет! Среди охранников по меньшей мере три или четыре создания Свободной магии! Им надо застрелить нас! Нельзя останавливаться!

— Мне так не кажется, — ответил Моггет. Он весь дрожал и был чрезвычайно раздражен, потому что его только что снова окатило волной. — Правда, твое обоняние острее моего. Да, кстати, полдюжины лучников готовятся открыть по нам стрельбу.

Моггет был прав, Сэм тоже увидел лучников. Сторожевая лодка пошла им наперерез, шесть стрелков выстроились на передней палубе и натянули тетивы своих луков. Видимо, они собирались начать со стрельбы, а переговоры провести позже.

— Лучники — люди? — быстро спросил Сэм.

Собака принюхалась.

— Не знаю точно. Думаю, большинство — да. А вот капитан, вон он стоит на носу в шляпе с плюмажем, имеет только внешность человека. Это — фикция, он сплошь состоит из Свободной магии и свиной плоти. О, этот аромат я не спутаю ни с чем.

— Мы должны показать лучникам-людям, в кого они собираются стрелять! — воскликнул Сэм. — Я должен был взять с собой щит с королевским гербом или что-нибудь в этом роде. Они бы никогда не осмелились стрелять в нас, даже если бы им приказал капитан.

— Ой, ну конечно! — закричала Лираэль и вдруг стукнула себя по лбу. — На, подержи-ка!

— Да ты что! — завопил Сэм в ужасе и вцепился в руль, который бросила Лираэль. — Что мне делать? Я не умею управлять лодкой!

— Ничего, она сама управляет собой, — крикнула в ответ Лираэль. Она стояла на коленях у багажного ящика и быстро выбрасывала из него какие-то вещи.

— Да? Правда? — спросил Сэм. Ему казалось, что он изо всех сил удерживает лодку, которая хочет развернуться в сторону берега. Сэм на секунду ослабил хватку, чтобы перехватить покрепче руль, и вдруг понял, что никак не влияет на управление. Искательница сама продолжала держаться курса, и ее руль лишь слегка подрагивал. Сэм облегченно вздохнул, но его вздох перешел в вопль ужаса, потому что он увидел, что лучники одновременно выстрелили — и стрелы полетели прямо в него!

— Слишком далеко, — сказала Собака, профессионально оценив траекторию полета стрел, и точно — те дружно упали в воду в пятидесяти ярдах от Искательницы.

— Погоди минуту, — философски проговорил Моггет. Он спрыгнул на палубу в надежде найти сухое местечко. И едва он устроился около самой мачты, как вдруг лодка слегка вильнула, над бортом взметнулась волна и аккуратно плеснула прямо на кота.

— Я ненавижу тебя! — зашипел Моггет в сторону фигуры на носу Искательницы. Он снова был мокр до последней шерстинки. — Хоть что-нибудь сухое здесь есть? Почему бы нам не предаться в руки стражников? Всего доказательств, что капитан — фикция, это нос нашей Собаки.

— Они стреляют в нас, Моггет! — сказал Сэм. Он не понимал, всерьез ли кот предлагает сдаться или просто болтает.

— Кроме капитана, на галере находятся еще две фикции, — прорычала Собака. Она усиленно принюхивалась. Вдруг Сэму показалось, что Собака начала увеличиваться в размерах. Вид у нее стал поистине устрашающий. Видимо, она приготовилась к борьбе не на жизнь, а на смерть.

— Вот, нашла! — воскликнула Лираэль как раз в тот момент, когда в них полетела вторая порция стрел. На этот раз они упали в воду буквально в двух локтях от лодки. При желании можно было их выловить.

— Что ты там нашла? — закричал Сэм. Он торопливо входил в Хартию, чтобы извлечь оттуда заклинание против стрел. Но против шести лучников оно могло и не подействовать. Да и само заклинание выходило сейчас какое-то слабоватое.

В руках Лираэль оказался черный сверток. Она его встряхнула, сверток раскрылся и превратился в знамя, в середине которого сверкала огромная серебряная звезда. Ветер вырывал полотнище из ее рук, но Лираэль крепко прижала знамя к груди и полезла на мачту.

— Это флаг Искательницы, — прокричала она. Затем начала отвинчивать шплинт в соединительной скобе, чтобы просунуть в люверс знамя. — Я быстро, одну минуту!

— У нас нет минуты! — завопил Сэм. Он в ужасе смотрел, как лучники снова натягивают тетивы. — Держи его руками! Убьют же, и все!

Лираэль не отвечала. Она быстро приладила скобы и привинтила шплинты. Сэму казалось, что она нарочно медлит. Он едва сдерживался, чтобы не броситься и не схватить этот проклятый флаг, когда Лираэль внезапно соскользнула вниз и потянула за фал — и в этот момент лучники снова спустили тетивы.

Искательница снова проявила спасительную сноровку. Она внезапно рванула руль и развернула себя носом к ветру. Скорость мгновенно упала, парус оглушительно захлопал и провис. Сэма бросило на руль, и он ударился об него челюстью так сильно, что подумал: все, стрела. Затем лодка снова ловко развернулась и легла на прежний курс.

Стрелы, которые на этот раз наверняка попали бы в них, пролетели мимо и шлепнулись в воду где-то позади.

Но теперь на мачте уже гордо сверкала великая серебряная звезда Клэйр. Теперь уже ни у кого не могло быть сомнений о происхождении лодки, потому что этот флаг оказался не просто куском ткани, а был, подобно самой Искательнице, пронизан магией Хартии. Даже в самой темной ночи звездный флаг Клэйр виден издалека. А в солнечном свете его сияние почти ослепляло всех оказавшихся поблизости.

— Они перестали грести, — объявила Собака радостно. Действительно, охранная галера внезапно замедлила ход, и весла, которые только что двигались размеренно и зловеще, неподвижно повисли в воздухе. Сэм облегченно откинулся назад и отпустил начало заклинаний против стрел, чтобы проверить, не выбил ли он себе, падая, зубы.

— Двое лучников продолжают стрелять, — меланхолично добавила Собака. Сэм ахнул и наспех начал искать только что отпущенные знаки Хартии. — Да… Нет… На них набросились, другие набросились. Капитан кричит… Он разоблачил себя!

Сэм и Лираэль оглянулись на охранную галеру. На передней палубе началась отвратительная жестокая драка, тела сплелись в огромный клубок, слышались крики и звон оружия. Вдруг из галеры прямо в небо взвился столб белого пламени. Одновременно окрестности огласились чудовищным свистом. Моггет зашипел и выпустил когти, Собака прижала к голове уши, а Лираэль и Сэм оторопели. Столб поднялся метров на пять вверх, постоял так, а затем изогнулся и устремился к воде.

Какое-то мгновение казалось, что пламя утонет и исчезнет, но оно ударилось о воду и отскочило, словно бамбуковая тросточка от камня. Изогнутый столб пропал, и на его месте оказался огненный шар. Он покатился к Искательнице, одновременно преобразуясь во что-то иное. Существо это было похоже на гигантского дикого кабана. Из его пасти торчали длинные острые клыки. Он мчался по направлению к Искательнице огромными скачками и оглушительно визжал. Зрелище было настолько же отвратительное, насколько и завораживающее.

Сэм очнулся, схватил лук Лираэль и одну за другой выпустил четыре стрелы по кошмарному существу. Все стрелы попали в голову кабана. Ко всеобщему ужасу, животному это совершенно не навредило, лишь при каждом ударе в разные стороны рассыпался дождь белых искр,

Сэм уже тянулся за следующей стрелой, как вдруг Лираэль вскинула руку и выкрикнула заклинание. Золотая сеть знаков Хартии заструилась из ее пальцев, побежала по волнам навстречу чудовищу. Кабан с размаху впрыгнул в ловушку. Сеть прогнулась под ним, и кабан оказался в воде. Раскаленное добела тело монстра зашипело. Кабан начал тонуть, испуская кошмарные вопли. Он забарахтался, но с каждым движением все больше запутывался в сети, и все плотнее становились клубы пара. Как только воды Раттерлин сомкнулись над его головой, произошел ужасный взрыв, и в небо вырвался огромный клуб пара вперемешку с огнем. Когда он рассеялся, не было видно ни сети, ни этого жуткого существа Свободной магии. На поверхность всплывали лишь куски обгоревшего мяса. Они, впрочем, были такие мерзкие на вид, что даже прожорливые чайки побрезговали ими.

— Спасибо, — сказал Сэм, когда стало понятно, что больше ничего не вылезет ни из охранной галеры, ни из речных глубин. Он знал этот прием с золотой сетью, но представить себе не мог, что он подействует против такого сильного чудовища.

— Моггет посоветовал, — сказала Лираэль, которую тоже чрезвычайно изумил успех ее заклинания.

— Несмотря на то, что этот вид фикции умеет двигаться по бегущей воде, он погибнет, если его окунуть с головой, — объяснил Моггет. — Достаточно лишь немного замедлить его бег. — Он прищурился на Собаку и прибавил: — Видишь, Собака — не единственное существо на этой лодке, которое знает о подобных вещах. Теперь мне просто необходимо немного вздремнуть. Полагаю, что, когда я проснусь, рыбка уже будет ждать меня?

Сэм устало кивнул, хотя и не представлял себе, откуда он сейчас возьмет рыбу. Он хотел почесать Моггета за ушком. Лираэль ведь часто трепала по голове свою Собаку. Но нечто в зеленых глазах кота заставило его отдернуть руку.

— Простите, что я не вспомнила о флаге раньше, — сказала Лираэль некоторое время спустя, когда они продолжили путь. Заговоренный ветер ослаб, хотя и продолжал все еще бодро дуть лодке в корму. — Там целая куча всякой всячины. В этот ящик я заглядывала только один раз, перед тем как покинуть Ледник.

— Хорошо, что вообще вспомнила. Я имею в виду, что вовремя успела, молодец, — сказал Сэм. Он с трудом выговаривал слова, так как все еще проверял, на месте ли зубы. Вроде все в порядке, он просто сильно ушибся. — Да и ветер отличный. Думаю, мы доберемся до дома завтра утром.

— Дом Аборсена, — задумчиво проговорила Лираэль. — Он построен на острове? Прямо у водопада, где Раттерлин проходит через Лонг Клифы?

— Да, — ответил Сэм и подумал о водопаде, который закрывал подступы к Дому. Как хорошо, что можно спрятаться под его защиту. Впрочем, Лираэль, похоже, не о безопасности заботится. Она обдумывает, как проплыть к Дому, минуя пороги и крутые спуски, потому что Искательница была абсолютно к ним не приспособлена. — Ты думаешь, нам надо будет его проходить? — спросил Сэм. — Не волнуйся, не надо. Вокруг острова проходит канал. Течение в нем не сильное. Его построили сами Строители Стены. Они и Дом тоже построили. Отличная работа — я имею в виду канал. Я пытался однажды смастерить его копию. Дома, то есть во Дворце в Билайзере, на второй террасе у нас устроены водопад и пруды. Но я не мог уговорить течение остановиться, чтобы потом убрать воду.

Он замолчал, потому что заметил, что Лираэль его не слушает. На лице у нее появилось какое-то отстраненное выражение. Она смотрела куда-то вдаль и думала о чем-то своем.

— Не знал, что со мной так скучно, — сказал Сэм с досадой. Он не привык, чтобы хорошенькие девушки его игнорировали. А Лираэль точно была хорошенькая, вдруг понял он. Ее даже можно назвать красивой. Раньше он этого не замечал.

Лираэль очнулась и рассеянно посмотрела на него:

— Извини, пожалуйста. Мне просто непривычно. Дома со мной нечасто разговаривали.

— Знаешь, без этого шарфа тебе было бы лучше, — сказал Сэм. Она и вправду была очень привлекательная девушка. Хотя что-то в ее лице настораживало Сэма. Где он мог раньше ее видеть? Может, она была похожа на какую-нибудь сестру друзей Эллимер? — Послушай, ты мне кого-то напоминаешь. Не мог я встретить где-нибудь твою сестру, например? Хотя я не помню Клэйр-брюнеток.

— У меня нет сестер, — ответила Лираэль. — Только кузины. Зато их очень много. И еще есть тетя.

— Если хочешь, можешь переодеться в какое-нибудь платье моей сестры, когда мы будем в Доме. Хоть жилет этот, может, снимешь, — сказал Сэм, — не будешь ли ты против, если я спрошу, сколько тебе лет, Лираэль?

Лираэль удивленно посмотрела на Сэма и заметила в его глазах знакомый блеск. Такие взгляды она часто ловила на себе в нижней трапезной. Лираэль отвернулась и снова накинула на голову шарф. Сама она в это время придумывала, что сказать.

Как было бы хорошо и славно, если бы Сэм всегда оставался таким, как Собака. Оставался бы другом, товарищем, помощником, который просто есть и на кого можно положиться в трудную минуту. И чтоб ничего не усложнять бессмысленной романтикой. Поэтому надо было сейчас придумать про себя такое, что навсегда отбило бы у него любой интерес к ней и сделало бы совершенно непривлекательной.

— Мне тридцать пять лет, — сказала она наконец.

— Тридцать пять! — воскликнул Сэм. — Но прошу прощения. Ты не выглядишь на… То есть ты выглядишь намного младше!

— Притирания, — подхватила Собака и оскалилась. — Мази. Масла с Севера. Притворные заговоры.

Моя госпожа очень много трудится, чтобы сохранить видимость молодости, Принц.

— Ух ты, — сказал Сэм и облокотился о борт. Он украдкой разглядывал Лираэль, пытаясь рассмотреть какие-нибудь признаки такого возраста, например морщины. Но она не выглядела старше, чем Эллимер. И она вела себя не как взрослая женщина. Во-первых, она была неуверена в себе и необщительна. Может, это оттого, что она долго проработала библиотекарем, подумал Сэм. Интересно, была ли она на самом деле так стройна под своим ужасным жилетом, как ему показалось с самого начала? Или не была?

— Ну все, Собака, хватит! — приказала Лираэль и отвернулась, пряча улыбку. — Сделай что-нибудь полезное. Сиди вот, высматривай опасность. Я тоже сделаю кое-что полезное: сотворю кожу Хартии.

— О да, да, моя госпожа, — залаяла Собака. — Слушаюсь, уже смотрю.

Собака с удовольствием потянулась и зевнула. Затем одним махом запрыгнула на бак и плюхнулась прямо в лужу воды.

— Психованная. Точно психованная, — сказал Моггет, увидев эту картину. Он сидел у мачты и с брезгливым видом в очередной раз вылизывал себя насухо. — И всегда была психованная.

— Я все слышала! — сказала Собака, не поворачивая головы.

— Естественно, слышала, — с ненавистью ответил Моггет и принялся вылизывать ошейник. Он злобно посмотрел на Лираэль. — Нельзя ли потревожить тебя просьбой снять на время мой ошейник, чтобы я смог вылизать себя как следует?

Лираэль покачала головой.

— Да уж, конечно, если даже этот дурень до сих пор не сделал этого, то ты и подавно, — проворчал Моггет, сверкнув глазами на Сэмета. — Стоит мне пожелать, и я бы добровольно вызвался. Тогда мне не надо было бы страдать во время этих варварских лодочных прогулок.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лираэль удивленно. — Вызвался на что?

Но кот лишь загадочно улыбнулся. Затем он отвернулся и уснул, пригревшись под полуденным солнцем.

— Осторожно! — воскликнул Сэм, когда Лираэль потянулась, чтобы погладить белый меховой животик кота. — Несколько раз он чуть не убил мою мать. При том, что она уже была Аборсен.

Лираэль отдернула руку. Моггет приоткрыл один глаз и, видимо в шутку, выпустил длинные когти.

— Ты давай спи, — сказала Собака, не оглядываясь. Очевидно, она не сомневалась, что кот подчинится.

Моггет еще мгновение пристально смотрел на Лираэль. Затем зажмурился и заснул.

— Ну, — сказала Лираэль. — Пора создавать кожу Хартии.

— Можно я посмотрю? — нетерпеливо спросил Сэм, — Я читал про кожи Хартии, но думал, что это искусство навеки утрачено. Даже мама не знает, как их делать. Ты какие формы знаешь?

— Я умею делать ледяную выдру, бурого медведя и сову, — ответила Лираэль. Она была рада, что Сэм наконец перестал ее разглядывать. — Ты, конечно, можешь смотреть, если хочешь, но я не знаю, что именно ты увидишь. В основном это будут длинные и сложные цепочки знаков Хартии и соединительных заклинаний. Постоянно приходится удерживать их в памяти. Поэтому я не смогу объяснять тебе, что происходит. Это долгий процесс, он продлится до самого заката. Затем мне придется упаковать кожу предельно тщательно, чтобы она сохранилась в пригодном состоянии до момента использования.

— Звучит заманчиво, — сказал Сэм. — А ты пробовала помещать готовое заклинание в какой-нибудь предмет? Например, уложить в него цепь знаков Хартии, чтобы извлекать в нужный момент.

— Нет, — сказала Лираэль. — Я не знала, что это вообще возможно.

— Ну, это, конечно, трудно, — торопливо заговорил Сэм. — Это вроде как восстановить Камень Хартии. Необходимо взять некоторое количество собственной крови, чтобы приготовить субстанцию, в которой будет содержаться заклинание. Королевская кровь — лучше всего, хотя кровь Клэйр или Аборсенов тоже годится. Разумеется, надо соблюдать крайнюю осторожность, потому что если вдруг что-то пойдет не так… Давай лучше сначала посмотрим на твои кожи Хартии. Что ты будешь сейчас создавать?

— Сову, — ответила Лираэль. Она поняла, что пора заканчивать беседу, иначе Сэм замучает ее вопросами. — Это займет около четырех часов. И запомни, — твердо сказала она, — прерывать меня нельзя!

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:57 | Сообщение # 27

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава сорок вторая. КЛОРР МАСКИ И БЕЖЕНЦЫ ИЗ САУТЕРЛИНГА

Солнце садилось. Заклинание, сотворенное Лираэль и Сэмом у Высокого моста, развеялось, ветер изменил направление и дул теперь прямо с юга.

Как и ожидала Лираэль, Сэм продолжал задавать вопросы. Но в конце концов она сотворила кожу совы и тщательно упаковала ее.

— Здорово, — сказал Сэм. — Я тоже хочу научиться.

— Я оставила книгу об этом в Леднике, — ответила Лираэль. — Ты сможешь взять ее, когда будешь там. Она библиотечная, но, я думаю, тебе ее выдадут.

Сэм кивнул. Если он и посетит когда-нибудь Ледник Клэйр, то еще очень и очень нескоро. Так далеко в будущее он пока не заглядывал. Сейчас он лишь хотел поскорее добраться до Дома.

— Мы можем плыть ночью? — спросил он.

— Да, — ответила Лираэль. — Если Собака согласна бодрствовать всю ночь, чтобы помогать Искательнице.

— Согласна, — отозвалась Невоспитанная Собака. Она так и не шевельнулась с тех пор, как забралась на бак. — Чем скорее мы там окажемся, тем лучше. У ветра здесь какой-то гнилой запах, и на реке никого, а это по меньшей мере странно. Я бы даже сказала, ненормально.

Сэм и Лираэль оглянулись по сторонам. Их так поглотил процесс сотворения кожи Хартии, что они не заметили полного отсутствия каких-либо других лодок, кроме собственной. Хотя, впрочем, у берегов стояло несколько суденышек.

— От Высокого моста мы не видели ни одной лодки, а навстречу прошло лишь четыре корабля, — сказала Собака. — Это необычно для Раттерлин. Так просто быть не может.

— Верно, — согласился Сэм. — Тут всегда столько лодок! Даже зимой. Мы должны были встретить несколько груженных лесом барж, которые идут на Север. Это как минимум.

— За весь день я не видела ни одного судна, — сказала Собака. — Это означает, что они где-то спрятаны. Те лодки, что я видела, крепко привязаны в доках или к буям.

— Значит, тут появились другие Мертвецы или же те самые создания Свободной магии, которые встретились нам, и они хозяйничают вдоль всей реки, — сказала Лираэль.

— Я знаю, что мама и папа не должны были уезжать, — сказал Сэм. — Если бы они знали…

— Они бы все равно уехали, — перебил его Моггет и широко зевнул. Затем он потянулся и наморщил нос. — Как всегда, неприятности приходят сразу с нескольких сторон. Я думаю, некоторые из них идут по направлению к нам, и я боюсь, что Собака права. Точно, воздух чем-то пованивает. Разбудите меня, если поблизости покажется что-нибудь неприятное.

С этими словами он снова улегся, свернувшись в плотный белый шар.

— Интересно, что имеет в виду Моггет, говоря «что-нибудь неприятное»? — с тревогой спросил Сэм, вытащил меч из ножен и проверил, не исчезли ли с него знаки Хартии, которые он сам там поместил.

Мимо курсом в порт прошел корабль. Собака опять принюхалась. Вдруг она резко задрала голову, так как мерзкий запах усилился.

— Свободная магия, — сказала она. — На западном берегу.

— Точно? — переспросила Лираэль, приставляя ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца. Было трудно разглядеть что-либо против ярких лучей. На высоком берегу никого не было видно.

— Я ничего не вижу, — ответила Собака. — Я только чую носом. Они где-то ниже по течению.

— Мне тоже ничего не видно, — вступил в разговор Сэм, — но, если Свободная магия не нападет на нас, давайте просто проплывем мимо.

— Людей я тоже чую, — доложила Собака. — И они очень напуганы.

Сэм ничего не ответил и лишь закусил губу.

— Может, там тот некромант? — спросила Лираэль. — Хедж?

Собака так дернулась, как будто пожала плечами.

— Откуда я знаю, отсюда я не чую. Смрад Свободной магии силен, так что это может быть и он. А может, Стилкен или Хиш.

Лираэль содрогнулась. Со Стилкен она, конечно, справится при помощи Неймы. К тому же на этот раз она не одна. Но очень уж не хочется снова вступать в бой.

— Ох, надо было прочитать ту книгу заранее, — простонал Сэм. Какую именно книгу, он не сказал.

Они минуту помолчали. Искательница резво шла к западному берегу. Солнце уже почти село. На небе появились звезды, наступили сумерки.

— Я думаю, что мы должны… Мы должны пойти и взглянуть, что там происходит, — неохотно произнес Сэм.

Он взял меч, но к футляру с колокольчиками даже не прикоснулся. Лираэль очень хотела взять их сама, но нельзя было делать это, ведь они ей не принадлежали. Брать их или нет, должен решить Сэм.

— Если мы причалим к следующей пристани, то окажемся достаточно близко от них? — спросил Сэм у Собаки. Та кивнула головой.

Искательница, не дожидаясь приказаний, плавно повернула к упомянутой пристани.

— Моггет! Просыпайся! — прошептал Сэм. С наступлением ночи на реке стало очень тихо, поэтому громко говорить не хотелось. Казалось, звук голоса разносится по всей реке.

Моггет даже не шевельнулся. Сэм позвал его снова и погладил кота по голове, но тот продолжал крепко спать.

— Он проснется, когда сам сочтет нужным, — сказала Собака, тоже стараясь не повышать голоса. — Приготовься!

Искательница уверенно подошла к пристани, а Лираэль опустила парус. Сэм спрыгнул на берег с мечом в руке, Собака не отставала от него ни на шаг.

Лираэль сразу же поспешила за ними с Неймой наготове. В сумерках ярко сверкали знаки Хартии.

Собака принюхалась снова и подняла одно ухо. Все трое замерли. Они слушали. И ждали.

Даже голодные чайки прекратили кричать. Не было слышно ни звука, лишь их собственное дыхание и плеск воды у причала.

Где-то вдалеке тишину вдруг разорвал длинный протяжный вопль. Затем, словно это был некий сигнал к началу, послышались другие приглушенные крики. Лираэль и Сэм одновременно ощутили гибель сразу нескольких человек. Хотя это происходило довольно далеко, оба содрогнулись, словно от удара, а затем произошло нечто. Там появилось что-то еще. Они почувствовали, что возникла некая власть, которая была сильнее самой Смерти.

— Некромант! — сдавленно проговорил Сэм и сделал шаг назад.

— Колокольчики. — Лираэль посмотрела в лодку. Моггет уже проснулся и уселся на футляр с колокольчиками. Его зеленые глаза поблескивали в темноте.

— Они идут сюда, — спокойно сообщила Собака.

Вопли приближались. Но Лираэль и Сэм по-прежнему ничего не видели. Густой ивняк скрывал от них происходящее. Вдруг какой-то человек выскочил из-за деревьев в пятидесяти ярдах от них и бросился в воду. Он нырнул и пропал. Затем его голова показалась на поверхности довольно далеко от берега. Он немного проплыл и перевернулся на спину. Видимо, он устал, а может, был ранен.

Следом за ним к кромке воды подбежало черно-красное нечто и, увидев, что добыча ускользнула, испустило ужасающий, леденящий душу вой. Зная, что водную преграду им не преодолеть, Мертвые Руки, а это были именно они, зашагали обратно в лес.

— Идем, — с трудом проговорила Лираэль, голос почти не слушался ее. Она вытащила из кармана свои трубки и почти побежала к ивам. Собака последовала за ней. Сэм заколебался, напряженно вглядываясь в темноту.

За деревьями послышались крики множества людей. Слов было не разобрать, но Сэм знал, что они все смертельно напуганы. Он оглянулся на лодку, где остались колокольчики. Моггет встретил его взгляд, не мигая.

— Ну, и чего ты ждешь? — спросил кот. — Моего разрешения?

Сэм покачал головой. Он был словно парализован, просто физически не мог взять колокольчики или последовать за Лираэль. Они с Собакой уже почти скрылись в темноте. Сэм чувствовал Мертвецов совсем близко, и с ними был некромант.

Сэм должен был сделать хоть что-нибудь! Надо было действовать. Он должен был доказать себе, что он не трус.

— Мне не нужны колокольчики! — закричал он и побежал по причалу к берегу. Топот его сапог по деревянному настилу отдавался глухим эхом. Он обогнал Лираэль с Собакой и устремился к деревьям. Заросли были очень густыми, ивовые ветки тесно сплелись между собой. Сэм мечом расчистил себе путь и выскочил на полянку. Неожиданно на него накинулись Мертвые Руки. Сэм отсек им обе ноги и отшвырнул прочь, перепрыгнул через Мертвеца и побежал дальше.

Некромант. Сэм должен был убить его до того, как тот утащит его в Смерть. Ему необходимо убить его как можно быстрее.

Сэма захлестнула горячая волна ярости, которая прогнала страх. Сэм зарычал и ринулся вперед.

Лираэль и Собака выскочили из-за деревьев. Мертвец, которого изуродовал Сэм, полз прямо на Лираэль. Но та уже держала свои трубки наготове. Она выбрала Саранет и дунула. Раздался чистый сильный звук, который немедленно отбросил Мертвые Руки назад. Не теряя ни секунды, Лираэль схватила другую трубку, Кибет, и та издала веселую плясовую трель, заставившую чудище покатиться кувырком прямо в Смерть.

— Готов солдатик! — гавкнула Собака и прыгнула вперед.

Лираэль тоже побежала дальше. Краем глаза она видела, как Сэм сражается с двумя Мертвыми Руками одновременно.

В сгущающихся сумерках перед девушкой предстала ужасающая картина. Несколько десятков Мертвых Рук окружили группу мужчин, женщин и детей. Очевидно, те бежали к реке, когда их настигли чудовища. Люди образовали круг, внутри которого сгрудились дети. Это была отчаянная, безнадежная, последняя попытка спастись.

Лираэль чувствовала присутствие множества Мертвых Рук… и ощущала что-то еще… Нехорошие, странные волны будто накатывали на нее. Их мощность была намного сильнее, чем от обычных выходцев из Смерти. Неприятное чувство обострилось, когда Лираэль увидела, как Сэм и один из Мертвецов ходят кругами, готовясь вступить в бой не на жизнь, а на смерть. Лираэль вдруг осознала, что этот Мертвец, скорее всего, и есть тот самый некромант.

Люди кричали, умоляли, плакали. Мертвые Руки ревели и визжали в ответ. Они бросались на людей, на одного за другим, прогрызали каждому горло и отрывали руки и ноги. Дубинки и заостренные палки тыкались в Мертвецов, но люди не знали, как с ними правильно обращаться, и удары не наносили чудищам вреда.

Лираэль оглянулась и увидела, что некромант воздел руки к небу, и горячий металлический запах Свободной магии наполнил воздух. Вдруг вспыхнуло ослепительное бело-синее пламя, и его сгусток полетел прямо Сэму в голову. Юноша упал.

В это время Мертвые Руки радостно взвыли, потому что им удалось наконец прорвать линию обороны взрослых и они добрались до спрятанных за их спинами детей. Лираэль кинулась туда со всех ног. Но была все-таки слишком далеко и не могла успеть на помощь.

Как только Сэм увидел, что некромант поднял руки, он поспешно бросился в сторону. Краем глаза он заметил, что у некроманта лицо покрыто бронзой. А, бронзовое лицо! Ну конечно! Значит, это был не Хедж, а Клорр Маски, существо, с которым четыре года назад воевала его мать.

Мимо него просвистела молния, промахнувшись всего на несколько дюймов. Сэм ощутил на щеке ее жар. Огненный ком упал позади и поджег сухую траву. Сэм быстро вошел в Хартию и извлек из нее четыре знака; скороговоркой произнес заклинание, и вдруг в его руке возник серебряный клинок. Сэм метнул его в некроманта. Клорр быстро присела, и клинок пролетел мимо. Та захохотала. Но волшебный кинжал, вертясь юлой, облетел вокруг нее и вернулся к Сэму. Сэм бросился на колдунью и с силой ударил ее по плечу. Он ожидал, что будет серьезная рана, на траву упадет отрубленная рука, Клорр скорчится и завоет от боли, но не тут-то было. Из раны посыпался дождь золотых искр, и лишь немного опалилось одеяние Клорр.

— Глупец! — Она поднимала меч. От ее дыхания несло мертвечиной и Свободной магией. — У тебя же колокольчиков нет.

Но Сэм видел, что у нее-то их тоже нет. А за прорезями для глаз в маске нет глаз. В них полыхал огонь, из щели на месте рта валил белый дым.

Клорр не была больше некромантом. Она теперь была лишь одной из Великих Мертвецов. Сабриэль прикончила ее живую сущность и отправила в Смерть. Но кто-то сумел вернуть Клорр назад.

— Бегите! — послышался крик Лираэль. — Да бегите же!

Она стояла между последними четырьмя детьми, которые остались в живых, и Мертвыми Руками. Лираэль изо всех сил дула в Саранет, но врагов было слишком много, и слабенькие трубки не справлялись. Часть Рук, конечно, сразу же провалилась в Смерть, но оставшиеся, казалось, абсолютно не испугались, а просто стояли и ждали, что будет дальше. Хуже было то, что и дети не убегали. Они находились в глубоком шоке и не понимали слов Лираэль, не понимали, что надо бежать.

Вдруг один из Мертвецов неожиданно набросился на Лираэль, но та отпарировала удар. Собака прыгнула на спину другому и опрокинула его навзничь. Третьи Руки, низкорослое чудище с длинными вытянутыми челюстями, схватили маленького мальчика, который все время безостановочно кричал. Челюсти щелкнули, и крик сразу же прервался.

Задыхаясь от ярости и отвращения, Лираэль обошла чудище сзади и обезглавила его. Нейма разразилась дождем серебряных искр. Мертвые Руки все равно продолжали существовать, их дух оставался равнодушным к изменению внешней формы. Лираэль ударяла Мертвеца мечом опять и опять, но пальцы чудища продолжали сжимать свою жертву, а отрубленная голова скалила длинные зубы.

Сэм в это время отразил следующий удар Клорр. Она была невероятно сильна, и юноша уже с трудом удерживал меч в руке. Его запястье онемело. Клорр методично, знак за знаком, разрушала его заклинание. Наконец знаки исчезли совсем, и волшебный клинок рассыпался прямо в руке Сэма. Он откатился в сторону и быстро огляделся.

Сэм заметил, что Лираэль и Собака бьются одновременно с полудюжиной Мертвых Рук. Некоторое время назад он слышал звучание трубок. Он узнал их голоса. Это были Саранет, а затем Кибет, хотя колокольчики звучали иначе. Трубки отправили множество Рук обратно в Смерть. Но на Клорр они, конечно, никак не повлияли.

Клорр, шипя как змея, ударила снова. Сэм отскочил назад. Он лихорадочно пытался сообразить, что же делать. Должно же быть какое-то заклинание, что-то, что по крайней мере отбросило бы Клорр достаточно далеко. Да хоть бы и недалеко, лишь бы он успел собраться с силами и произнести заклинание для создания меча побольше.

Лираэль и Собака добивали последние Руки. Чудище упало на землю, но попыталось подняться вновь. Собака громко гавкнула ему в лицо. Руки сразу же обмякли и больше не шевелились. Дух покинул Мертвеца.

— Спасибо, — выдохнула Лираэль. Она оглядела бесформенные груды Мертвых Рук и кошмарные останки их жертв. В ужасе она искала глазами хоть кого-то живого. Но никто не пытался подняться, никто не двигался, не плакал, не звал на помощь. Вокруг лежали тела погибших. Вперемешку с Мертвыми Руками.

Лираэль закрыла глаза, и ощущение Смерти захлестнуло ее. Это чувство подтвердило то, о чем ей только что сказали глаза.

Не спасся никто.

Мучительно закружилась голова, и в душе поднялось невыносимое отчаяние. Захотелось то ли заплакать, то ли убежать отсюда как можно дальше, но вдруг она услышала крики Сэма. Она открыла полные слез глаза и огляделась вокруг. Сэма не было видно, но где-то в отдалении горел яркий огонь, от которого в разные стороны разлетались потоки белых искр. Было похоже на фейерверк, но Лираэль знала, что это такое.

Лираэль понадобилось еще несколько секунд, чтобы разобрать слова Сэма. Поняв, наконец, что именно он кричит, Лираэль перепрыгнула через тела Мертвых Рук и их жертв и кинулась к нему со всех ног. Сэм отчаянно звал на помощь:

— Помогите! Лираэль! Собака! Моггет! Кто-нибудь! Помогите!

Когда исчез волшебный клинок, Сэму пришлось вытащить из ножен обыкновенный меч. Он сломался очень быстро. Лезвие переломилось у самой рукояти, и в руке у Сэма остался бесполезный предмет, лишенный магии.

Клорр дьявольски расхохоталась. Ее смех звучал словно издалека. Как будто хохот раздавался под сводами огромного зала, в котором отдается жуткое эхо.

Клорр начала увеличиваться в размерах и пошла к Сэму, намереваясь покончить с ним. Теперь она была видна во всех подробностях. Синеватая кожа, поросшая редкой свалявшейся шерстью, осклизлые сморщенные руки, на голове один сплошной колтун. Одежда свисала с ее тощих плеч лохмотьями… Когда она приблизилась, то от нее пахнуло чудовищным зловонием. Сэм оцепенел. Клорр подняла меч, и изо рта у нее вырвался клуб белого дыма. По лезвию ее меча пробежало красное пламя, и капли расплавленного металла упали в траву,

Сэм швырнул Клорр в лицо рукоять своего меча, отскочил назад и принялся звать на помощь:

— Помогите! Лираэль! Собака!

Меч колдуньи со свистом рассек воздух. Клорр проворно прыгнула. Лезвие мелькнуло у самого его уха.

— Моггет! Кто-нибудь! Помогите! А-а-а-а!

Лираэль на бегу увидела, как красно-огненный меч ринулся вниз. Сэм упал.

— Сэм! — закричала Лираэль.

Невоспитанная Собака выскочила из темноты и огромными скачками помчалась к месту сражения.

На какое-то мгновение Лираэль в ужасе показалось, что Сэм погиб. Но тут она увидела, что он откатывается в сторону. Значит, живой. Клорр снова подняла меч, и Лираэль со всех ног припустила вслед за Собакой в надежде успеть. Но это не представлялось возможным. Лираэль была еще слишком далеко, а на ум не приходило ни одно заклинание, способное преодолеть столь большое расстояние и поразить врага.

— Умри, — прошипела Клорр, поднимая обеими руками над головой меч острием вниз. Сэм поднял глаза и понял, что это — конец. Клорр была сильнее и быстрее, чем он. Сэм попытался извлечь знак Хартии, но в памяти ничего подходящего не всплыло.

Меч упал.

Сэм заорал.

Собака громко взлаяла.

И этот лай нес огромный заряд магии Хартии. Звук толкнул Клорр, как удар. Она покачнулась. По ее рукам побежал золотой огонь, изо всех пор кожи с шипением повалили струйки белого дыма. Смертельный удар не достиг цели. Меч вонзился глубоко в землю у самой головы Сэма и лишь обжег ему щеку. Клорр вложила в этот удар всю свою чудовищную силу. Она принялась выдергивать меч из земли, но тут рядом с ней оказалась Собака. Собака вдруг увеличилась в размерах и стала огромной, как лев. Вид у нее был поистине устрашающий. Шерсть встала дыбом, верхняя губа задралась и обнажила огромные длинные зубы, глаза налились кровью, острые когти царапали землю. Ошейник сверкал золотым огнем, и знаки Хартии метались по нему как сумасшедшие.

Мертвая тварь наконец оставила свой меч и отступила. Сэм вскочил, как только Клорр отошла от него на несколько шагов. Он сцепил руки, пытаясь успокоиться и произнести заклинание. Тут подоспела Лираэль. С трудом переводя дыхание, девушка с мечом наготове двинулась вслед за Собакой.

Клорр подняла призрачный кулак. Ногти вытянулись наподобие тонких острых лезвий. Белый дым продолжал сочиться из всех пор ее тела.

Клорр ступила вперед, но в это время Собака залаяла.

В ее лае слышалась теперь Свободная магия, в которой присутствовали и заклинания Хартии. Ошейник вспыхнул так ярко, что стало больно глазам.

Клорр дрогнула и поднесла руки к лицу. Из-под маски дым повалил гуще, и начала изменяться форма тела. От нее начали отваливаться куски плоти, одежда вспыхнула и сгорела, все исчезло в белом облаке дыма, пара, огня и Свободной магии.

— Проклинаю вас всех! — взвыла Клорр.

На сухую землю со звоном упала бронзовая маска. Тень, черная как ночь, змеей уползла в темноту. Лираэль бросилась было за ней, но Собака поймала ее за платье и удержала.

— Нельзя, — сказала она. — Пусть ползет. Я лишь выгнала ее дух из тела. Она слишком сильна, я не в состоянии отправить ее обратно в Смерть или убить.

— Это была Клорр, — проговорил Сэм. Он дрожал всем телом и не мог совладать с собой. — Клорр Маски. С ней четыре года назад воевала моя мама. Она тогда победила Клорр и отправила в Смерть…

— Клорр теперь одна из Великих Мертвых, — раздался голос Моггета. — Она пришла из-за Седьмых или Восьмых Ворот.

Сэм не поверил собственным ушам. Где болтался этот мерзкий кот, пока он, Сэм, чуть не погиб тут, на этом самом месте? Он оглянулся на звук голоса и увидел, что Моггет преспокойно сидит около меча Клорр как ни в чем не бывало.

— Ты где был? — спросил Сэм, не найдя других слов.

— Я осматривался вокруг, пока ты был занят здесь, — пояснил Моггет. — Клорр сбежала, но она наверняка вернется. А неподалеку на западе находится еще один отряд Мертвых Рук. Их там по меньшей мере сотня. А во главе их — Теневые Руки.

— Сотня! — Сэм в оцепенении глядел на Лираэль. — Теневые Руки!

— Давайте вернемся в лодку, — предложил он и посмотрел на меч Клорр, который до сих пор дрожал, хотя и сидел в земле по самую рукоятку. Пламя больше не вырывалось из него, но лезвие, черное как смоль, было покрыто странными руническими символами. Они извивались и пульсировали, отчего Сэма вдруг замутило. — Надо бы его уничтожить. — Он вдруг отупел, и мысли ворочались в голове медленно и с трудом. — Я, правда, не знаю, как это сделать быстро.

— А те люди? — спросила Лираэль. Те люди уже были трупами, но она не могла найти в себе сил назвать их этим словом. Все произошло стремительно, в какие-то считанные мгновения.

Сэм осмотрел поле боя. На небе уже высыпали звезды и взошел тонкий полумесяц. На траве лежало множество убитых. На них были синие капюшоны и шарфы. Один из Мертвецов все еще сжимал в когтях обрывок синей материи.

— Это беженцы из Саутерлинга, — изумленно сказал Сэм.

Он подошел ближе, чтобы рассмотреть мальчика, лежащего поблизости. Тому было не больше шестнадцати. Сэм как будто никак не мог поверить в происходящее. Ему даже не было страшно. Словно он видел сон или наблюдал за собой со стороны. Ситуация была настолько чудовищна, что сознание отказывалось воспринимать ее.

— Это беженцы из Саутерлинга. Думаю, они пытались спастись.

Вдруг вдали раздался вой Мертвой твари, который сразу подхватил хриплый нестройный вопль.

— Клорр добралась до тех Рук, — пронзительно мяукнул Моггет. — Пора уходить! Даже бежать!

И кот ускользнул во тьму. Сэм двинулся было за ним, но Лираэль схватила его за рукав.

— Мы не можем уйти! — воскликнула она. — Если мы их так оставим, знаешь, для чего будут использованы эти тела?

— Нам нельзя медлить! — со стоном ответил Сэм. — Сама слышала, что сказал Моггет. Их слишком много, они нас одолеют, да там еще и Клорр!

— Нет, надо что-то сделать! — не сдавалась Лираэль. Она посмотрела на Собаку. Конечно же, Собака поможет ей! Они должны будут произвести очищающий обряд над погибшими беженцами или связать их запрещающими заклинаниями, чтобы их нельзя было использовать в качестве форм для выбравшихся из Смерти Мертвых духов.

Но Собака только покачала головой.

— Некогда, моя госпожа, — грустно произнесла она.

— Сэм может взять колокольчики! — не сдавалась Лираэль. — Мы же должны…

Но Собака подтолкнула Лираэль к берегу, и ей пришлось подчиниться. Сэм и Моггет ушли далеко вперед, они уже приближались к берегу.

— Быстрее, — тревожно крикнула Собака, кинув взгляд за спину. Она слышала бряцанье костей и чуяла запах тухлого мяса. Мертвые приближались быстро.

Лираэль заплакала и неуклюже побежала. Если бы она бегала быстрее или лучше знала, как пользоваться трубками, она бы, возможно, спасла хоть одного из беженцев.

Но ведь один-то убежал от Мертвых в самом начале.

— Один спасся! — крикнула она и ускорила бег. — Человек в реке! Мы должны найти его!

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 01:58 | Сообщение # 28

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава сорок третья. ПРОЩАЙ, ИСКАТЕЛЬНИЦА!

Поиски последнего выжившего саутерлингца заняли больше часа. Несмотря на отменное обоняние Собаки и непревзойденное зрение Моггета, найти его оказалось нелегко. К счастью, поиски увенчались успехом. Несчастный все еще держался на поверхности, но его лицо едва виднелось над водой. С первого взгляда было неясно, дышит он или уже нет. Но когда Сэм, высунувшись из лодки, приподнял его голову, тот открыл глаза и застонал.

— Нет, нет, — прошептал он. — Нет, не надо.

Лираэль вошла в Хартию и извлекла из нее несколько исцеляющих знаков. Она произнесла заклинание, и знаки тепло засияли на ее ладошке.

Лираэль принялась искать на теле человека ранения, чтобы, наложив знаки, исцелить его. Как только волшебство подействует, мужчину можно будет втащить в лодку.

Наконец Лираэль заметила огромный порез на шее и потянулась к ране рукой. Мужчина вдруг дернулся и закричал:

— Убирайся! Пошло вон! О, дьявольщина…

Лираэль в изумлении отвела руку. Она всего лишь хотела опустить на него знак Хартии. Золотой его свет был чист и ярок, от него не пахло Свободной магией.

— Он же из Саутерлинга, — прошептал Сэм. — Они там не верят в магию, у них нет даже простых суеверий, в которые верят анселстьеррцы. Куда уж там наша магия! Ну и натерпелись они, наверное, когда преодолели Стену.

— Земля за Стеной, — простонал мужчина. — Он обещал нам землю. Он говорил, что у нас снова будет земля, чтобы строить фермы, разводить стада…

Лираэль еще раз попыталась опустить на него знак Хартии, но снова с тем же успехом. Мужчина начал вырываться, и Сэм чуть его не упустил. Голова мужчины несколько раз окунулась в воду, и Лираэль пришлось раскрыть ладонь. Исцеляющее заклинание полетело над водой куда-то в ночь. Вскоре огонек пропал, и знак вернулся в бесконечный поток Хартии. Надежда помочь несчастному исчезла.

— Он умирает, — сказал Сэм. Он чувствовал, как из человека уходит жизнь, как к нему прикоснулась ледяная Смерть.

— Что же делать? — спросила Лираэль. — Ну что же мы можем сделать?

— Все мертвы, — внезапно произнес мужчина. Кровь сочилась в воду, в лунном свете от него тянулась кровавая темная дорожка. — Мы попали в западню. Они погибли, но он все продолжал. Он все требовал и требовал. Затем яд… Я велел Питеру и Мортину не пить… четыре семьи…

— Все в порядке, — успокаивающе проговорил Сэм. Голос его при этом предательски дрожал. — Они… они убежали.

— Мы все бежали, а чудовища не отставали, — шептал саутерлингец. Его широко открытые глаза блестели, но он не видел ни Сэма, ни Лираэль. Он видел что-то свое. Его бредовая речь отражала пережитые им ужасы. — День и ночь мы бежали. Эти не любили солнца. Торбель поранил лодыжку, а я не мог… я не мог нести его.

Лираэль взяла его за руку. Сначала он дернулся, потом снова расслабился, когда увидел, что у нее в руке нет странного огня.

— Фермер сказал, что река… — продолжал умирающий, — река…

— Ты все правильно сделал, — сказал Сэм. — Это и есть река. Чудовища не могут пересекать бегущую воду.

— Не могут… — повторил мужчина и умер, заскользив к той, к другой реке, которая принесет его к Девятым Воротам и далее, в окончательную Смерть.

Сэм медленно выпрямился. Лираэль выпустила руку умершего. Вода сомкнулась над бледным лицом, и Искательница поспешно устремилась прочь от этого места.

— Мы ни одного не смогли спасти, — прошептала Лираэль. — Ни одного-единственного человека.

Сэм не ответил. Он затих на корме, глядя на залитую лунным светом реку.

— Иди сюда, Лираэль, — мягко сказала Собака. — Помоги мне смотреть вперед.

Лираэль кивнула. Она пыталась не расплакаться раньше времени. Ее подбородок дрожал. Она пробралась с кормы на нос и прижалась к Собаке, обняв ее изо всех сил. Собака сидела, не шевелясь. Лираэль горько оплакивала свое поражение.

Наконец ее содрогания стихли, и девушка опустилась на палубу. Она погрузилась в глубокий сон. Это был такой сон, в который погружается человек после того, как в борьбе у него иссякли все силы. И уже становится не важно, выигран бой или проигран. Собака подвинулась, чтобы Лираэль расположилась поудобнее, и вдруг повернула голову вокруг своей оси так, как обычные собаки не умеют. Сэм тоже спал, растянувшись вдоль правого борта. Руль тихонько двигался над его головой.

И Моггет, казалось, спал на своем обычном месте у мачты. Но, как только Собака обернулась, он открыл зеленые глаза. Казалось, они светятся в темноте собственным светом.

— Видел я, видел, — сказал он. — На Великой Мертвой, этой Клорр.

— Да, — отозвалась Собака с тревогой в голосе. — Я надеюсь, тебя не затруднит помнить о своей лояльности?

Моггет ничего не ответил. Он медленно прикрыл глаза, и маленькая, почти незаметная таинственная усмешка тронула его губы.

Всю ночь напролет Невоспитанная Собака сидела на носу Искательницы, а Лираэль вздрагивала, вскрикивала и ворочалась рядом. Они миновали Квирр ранним тихим утром. Несмотря на то, что это был пункт ее назначения, Искательница и не подумала свернуть к пристани.

Лираэль внезапно проснулась и резко села. Ее разбудил шум водопада. Он был еще далеко впереди и звучал как гудение множества насекомых. Лираэль потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, где они находятся и что это за звук. Как только Лираэль поняла, что они приближаются к водопаду, она испугалась, но потом заметила, что ветки, листья и прочий сор плывут по поверхности воды гораздо быстрее, чем Искательница.

— Мы уже в канале и приближаемся к Дому Аборсена, — сообщила Собака, когда Лираэль протерла глаза и потянулась. — Доброе утро, моя госпожа.

Все ужасы прошлой ночи, казалось, были в далеком прошлом. Но Лираэль знала, что воспоминание о последнем саутерлингце останется с ней на всю жизнь. Да и прочие события, наверное, тоже.

Впереди возвышались Лонг Клифы. В этом месте Раттерлин со всего маху ударяла о них, и вода разлеталась огромными тучами брызг. Казалось, река исчезает в гигантском белом облаке у подножия скал. Затем вдруг туман на мгновение рассеялся, и Лираэль увидела красивую башню. Красная коническая крыша весело сверкала на солнце. Башня казалась миражом, родившимся из бушующей пены, но Лираэль знала, что башня настоящая и она наконец-то добралась до Дома Аборсена.

Когда лодка подошла поближе, Лираэль увидела еще множество красных крыш, они словно возникали прямо из облака. Сами дома скрывались за высокой стеной, окружавшей весь остров по линии берега. Из-за стены виднелись лишь красные крыши и верхушки деревьев.

Лираэль услышала, как Сэм прошел к носу лодки, остановился рядом, глядя вперед. По молчаливому обоюдному согласию они не говорили о том, что случилось накануне. Так они стояли рядом довольно долго, пока молчание не стало тяготить обоих.

Наконец Сэм принялся рассказывать об острове. Как экскурсовод.

— Невозможно поверить в то, что остров немногим больше футбольного поля. Это игра такая, футбол. Мы в него играли в школе, в Анселстьерре. То есть остров насчитывает около трехсот ярдов в длину и около ста в ширину. Там есть парк и фруктовый сад, справа видно, как цветет персик. К сожалению, что-то они рано. Померзнут… Персики здесь отличные. Дом не похож по размерам на Дворец, но он больше, чем кажется, и в нем много чего помещается. Я думаю, он существенно отличается от твоего Ледника.

— Мне тут уже нравится, — улыбнулась Лираэль. В облаке вспыхнула радуга, перекинулась через белые стены, окружив дом, словно рамкой.

— Да ну, везде одно и то же, — пробурчал Моггет. Неожиданно для Лираэль он оказался рядом и даже украдкой потерся о ее локоть. — Впрочем, еда тут особенная.

— Еда? — оживилась Собака. — А почему ты о ней упомянул?

— Да так, сам не знает, что болтает, — строго проговорил Сэм. — Посланники отлично готовят.

— У вас на кухне служат посланники? — спросила Лираэль. Ее очень удивило это различие между порядками у Клэйр и у Аборсенов. — А в Леднике мы сами готовим. И вообще всю домашнюю работу делаем сами. У нас существует очередь, обязательная для всех. Особенно это касается дежурств на кухне. Хотя, впрочем, здесь как раз есть исключения.

— Никто, исключая членов семьи, не имеет права входить сюда, — ответил ей на это Сэм. — Я имею в виду семью в широком смысле слова, семью крови, как и у вас, у Клэйр. И никому здесь ничего не надо делать самому, потому что к услугам каждого множество посланников, и все рвутся услужить. Я думаю, им просто скучно, когда в Доме никого нет. Каждый следующий Аборсен создает несколько новых посланников, так что их теперь знаешь сколько? А некоторым уже сотни лет.

— Тысячи, — поправил Мсггет. — И большинство уже в маразме.

— Где мы пристанем? — спросила Лираэль. Она всматривалась в береговую полосу, но не видела ни одного причала.

— На западной стороне, — ответил Сэм. Ему пришлось повысить голос, потому что рев водопада усилился. — Мы обогнем остров, пройдем почти у самой кромки водопада. Там будут пристань и каменная тропа. По ней мы пройдем к западному туннелю. Смотри, отсюда уже видно вход в туннель, вон там, на берегу.

Он показал рукой на стену, к которой примыкала серая скала почти такой же высоты, как и Дом. Если там и имелся какой-то вход в туннель, Лираэль все равно не видела его из-за тумана. Похоже, эта скала находилась в опасной близости от водопада.

— Ты хочешь сказать, что каменная тропинка ведет через… вот это?! — воскликнула Лираэль и показала на скалы, где воды реки обрушивались в стремительном падении. В длину эта так называемая тропинка была по меньшей мере двести ярдов, а бурлящая вода проносилась мимо с ужасающей скоростью. И наверняка там было очень глубоко… Сэм успел сообщить, что высота водопада составляет больше трехсот метров. Если бы вдруг Искательница вышла из канала, ее затянуло бы туда в мгновение ока, и тогда всем конец.

— Да! — прокричал Сэм. — Она ведет к берегу, а затем через туннель — к подножию утесов. Другого пути нет!

У Лираэль перехватило дыхание, когда она увидела тропинку, ведущую от Дома к западному берегу. По сути, это была даже не тропинка, а ряд отдельно стоящих камней, по которым, видимо, надо прыгать. Лираэль даже не могла разглядеть всю тропинку целиком из-за обилия летящих брызг и пены. Она вспомнила, что в ее сумке благополучно лежит готовая кожа Хартии. Лираэль могла бы перелететь над водой в коже совы. Впрочем, это было бы нечестно по отношению к остальным. Кроме того, надо перенести на берег множество вещей, в том числе громоздкую «Книгу Памяти и Забвения».

Через несколько минут Искательница подошла к белой стене. Лираэль посмотрела на нее, сравнивая высоту мачты с верхней точкой стены. Вблизи стена казалась еще выше, и вся ее поверхность была покрыта странными знаками. В стену все время били волны, но знаки от этого не блекли. Следы от брызг на стене доходили в некоторых местах почти до самого верха.

Вскоре путники оказались у деревянной пристани. Искательница мягко ткнулась в тяжелую полотняную предохранительную ограду, но звука удара было совсем не слышно из-за утробного рева водопада. Сэм и Лираэль поспешно выгрузили все имущество, объясняясь друг с другом исключительно жестами. Водопад заглушал любой крик, если не орать прямо в ухо, но это причиняло боль.

Когда все было выгружено, Моггет взобрался на сумку Лираэль и насмерть вцепился в нее когтями. Собака со счастливой мордой ловила пастью водяные брызги. Лираэль подошла к Искательнице и поцеловала женскую фигуру в щеку. Затем она с силой оттолкнула лодку от причала. Лираэль показалось, что женщина ей улыбнулась. Девушка помахала лодке рукой.

— Спасибо! — беззвучно произнесла Лираэль, а Сэм отвесил Искательнице почтительный поклон. Лодка в ответ качнула парусом, а затем развернулась и пошла вверх по течению.

Сэм вдруг заметил, что течение в канале изменило направление. Оно теперь двигалось на север, против реки. Он в который раз с удивлением подумал, как это получается, и ему снова захотелось взглянуть на Камни Хартии, лежавшие здесь на огромной глубине. Почувствовав, что его дергают за рукав, Сэм прервал мыслительный процесс и нагнулся за седельными сумками. Он шел первым, возглавляя процессию. Лираэль и Моггет — следом. Собака замыкала шествие. Как только они прошли самое опасное место, рев водопада почти стих. Остался лишь какой-то отдаленный шум. Послышалось пение птиц и даже гудение пчел на персиковых деревьях. Вокруг Дома Аборсена рассеялся туман. Солнышко жарко пригревало и несмотря на то, что на каменной тропе все промокли насквозь, холодно не было.

Перед путешественниками лежала дорожка из красного кирпича. С обеих ее сторон раскинулся лужок, поросший травой и желтыми цветами. Тропинка вела к передней двери Дома, выкрашенной в ярко-голубой небесный цвет. Дом представлял собой одно большое здание в три или четыре этажа, а сверху располагалась башня. В Доме было много высоких окон, все вокруг излучало уют и приветливость. Дом Аборсена, очевидно, не был крепостью в обычном понимании. Он полагался на иные средства, чем архитектурные фортификационные сооружения.

Лираэль подняла лицо к солнцу и всей грудью вдохнула свежий воздух, в котором слышались ароматы сада, цветов, плодородной почвы и зеленой растительности. Она вдруг почувствовала себя хорошо, как будто вернулась домой после долгого странствия. Это было странно, потому что здесь все было совсем иначе, не так, как в узких коридорах и тесных залах Ледника. Даже оранжереи, разведенные в самых больших его пещерах, где потолки были раскрашены лазурью, а солнц было много, и все они были созданы из знаков Хартии, не шли ни в какое сравнение с бездонным голубым небом и настоящим солнцем.

Лираэль вдруг заметила маленькое пятнышко над головой. Оно пикировало прямо на нее. Мгновение спустя за этим пятнышком возникла и стала стремительно увеличиваться в размерах огромная темная непонятная туча. Первое пятнышко оказалось птицей, которую преследовали другие птицы, превосходящие ее размером. Вернее, существа, летающие как птицы. Послышался ужасный запах Смерти, и Сэм вдруг понял, в чем дело.

— Кровавые Вороны! Они гонятся за почтовым соколом.

Все в страхе смотрели на маневры почтового сокола, который стремительно лавировал между Кровавыми Воронами. Но их стая насчитывала несколько сотен, они зловеще описывали вокруг почтальона круги, постепенно сужая их. Вдруг сокол сложил крылья и камнем рухнул вниз.

— Если они его сейчас упустят, дальше не полезут, — сказал Сэм. — Слишком это близко к реке и к Дому.

— Давай, давай! — в азарте шептала Лираэль, глядя на сокола во все глаза и переживая за него всей душой. Казалось, его падение затянулось и он уже не сможет выровняться, рухнет на землю и разобьется насмерть. Но сокол внезапно расправил крылья и клюнул одну из Ворон. Черные перья полетели в разные стороны, и Вороны с криками бросились кто куда. Впрочем, спустя мгновение птицы возобновили свое кружение и снова дружно набросились на свою жертву. Лираэль ахнула. Почтовый сокол пропал из поля зрения. Кровавые Вороны продолжали неистово кружиться. Их было так много на небольшом пространстве, что они начали сталкиваться друг с другом, и мертвые тела посыпались на землю.

— Конец, — медленно проговорил Сэм. Но тут маленькая коричневая птица вынырнула из клубка Кровавых Ворон. На этот раз сокол падал совершенно беспомощно и крылья его бессильно болтались. Несколько Ворон бросились за ним, но река мощным ударом отбросила их прочь, и они улетели, жутко каркая, не в силах справиться с оборонительной магией Дома.

Сокол все падал, смертельно раненный или уже мертвый. Но буквально у самой земли он внезапно расправил крылья, сделал красивый пируэт в воздухе и приземлился у ног Лираэль. Грудка его вздымалась, а оперение было забрызгано кровью. Но желтые глазки радостно блестели. Сэм взял птицу на руки, и та довольно бодро забралась ему на плечо.

— Сообщение для Принца Сэмета, — произнес сокол голосом, который не мог принадлежать ни одной птице. — Сообщение.

— Да, да, — успокаивающе сказал Сэм, бережно приводя в порядок его оперение. — Я — Принц Сэмет. Говори.

Птица склонила голову набок и открыла клюв. Лираэль заметила в горле птицы сияние знаков Хартии и поняла, что именно там находилось заклинание.

— Сэмет, идиот несчастный, я надеюсь, сокол застанет тебя в Доме, — произнесла птица женским голосом. Судя по тону голоса и по выражению лица Сэмета, послание исходило от его сестры Эллимер. — Отец и мать все еще в Анселстьерре. Там все оказалось намного хуже, чем они предполагали. На Королини определенно кто-то давит со стороны Старого Королевства, и его партия «Наша Страна» получила огромное влияние в Парламенте.

Нескончаемые потоки беженцев движутся в направлении Стены. Также приходят доклады о появлении Мертвецов на всей протяженности Раттерлин на западном берегу. Я созываю обученные отряды, и мы пройдем на юг к Бархедрину. Кроме обученных отрядов с нами еще будет гвардия.

Я понятия не имею, куда ты делся, но отец говорит, что для тебя необходимо и крайне важно отыскать этого Николаса Сэйра и вернуть его в Анселстьерру. Королини заявляет, что мы похитили Николаса Сэйра, чтобы, используя его в качестве заложника, давить на премьер-министра. Мама посылает тебе свою любовь. Я надеюсь, что ты сможешь сделать хоть что-нибудь полезное (для разнообразия)…

Голос внезапно прервался, потому что больше небольшая память сокола вместить не могла. Птица принялась чистить перышки.

— Ладно, идем внутрь, хоть помоемся по-человечески, — проговорил Сэм. Он взглянул на сокола, словно тот мог еще что-нибудь сказать. — Посланники позаботятся о тебе, Лираэль. Я думаю, мы обо всем поговорим за ужином.

— За ужином?! — воскликнула Лираэль. — Давай уж лучше поговорим до ужина. Мне сдается, что нам надо снова отправляться в путь, и немедленно.

— Но мы же только что пришли сюда…

— Да, — согласилась Лираэль. — Но подумай о саутерлингцах и о твоем друге Николасе, о том, какая им всем угрожает опасность. Может быть, счет идет на часы.

— Особенно с тех пор, как тот, кто стоит за Клорр и другими Мертвецами, прознал, что мы здесь, — прорычала Собака. — Надо валить отсюда, пока нас не окружили.

Сэм помолчал минуту.

— Ладно, — быстро проговорил он. — Увидимся на обеде через час, и тогда мы… уф… разработаем план дальнейших действий.

И он зашагал вперед, хромая намного сильнее обычного, и толкнул входную дверь. Лираэль медленно последовала за ним, положив руку на спину Собаке. Моггет шел позади в нескольких шагах. Затем, воспользовавшись Собакой как подставкой, вспрыгнул на плечо к Лираэль. Та сначала испугалась, а затем поняла, что когти он выпускать не собирается. Котик обернулся вокруг ее шеи и собрался вздремнуть.

— Ох, как я устала, — сказала Лираэль, когда они ступили на порог Дома. — Но медлить нельзя, правда?

— Ни в коем случае, — глухо прорычала Собака и тщательно понюхала воздух. Сэм исчез. Но над раненым соколом уже колдовал один посланник, и двое других ожидали у подножия главной лестницы. Они были одеты в длинные мантии кремового цвета, с капюшонами на головах, что скрывало отсутствие лиц. На виду были только руки, бледные, призрачные руки, сделанные из знаков Хартии, которые при движении временами вспыхивали.

Один из посланников ступил вперед, отвесил глубокий поклон Лираэль и поманил ее за собой. Второй подошел прямо к Собаке и крепко взял ее за ошейник. Не было произнесено ни одного слова, но оба зверя — и кот, и Собака, видимо, поняли намерения посланников. Моггет, несмотря на то, что только что крепко спал (или притворялся, что спит), белой молнией слетел с плеча Лираэль и с невиданной скоростью вскочил в дыру под лестницей. Собака была менее проворна или не умела вовремя вычислить намерения посланников, обслуживающих Дом Аборсена.

— Ванна! — негодующе завыла она. — Не хочу ванну! Я только вчера плавала в реке! Мне не нужна ваша ванна!

— Нужна, нужна, — сказала Лираэль, сморщив нос. Она посмотрела на посланника и добавила: — И пожалуйста, проследите, чтобы она хорошенько вымылась. С мылом!

— Ну хоть косточку-то дадут потом? — жалобно стонала Собака, в то время как посланник открывал дверь во внутренний дворик. Она оглядывалась назад и упиралась всеми четырьмя лапами с несчастным видом, а посланник тащил и тащил ее за собой. Можно подумать, в тюрьму волокут, подумала Лираэль и не удержалась, подбежала к Собаке и чмокнула ее прямо в нос.

— Ну конечно, будет тебе косточка и целый обед в придачу. Я тоже пойду приму ванну.

— А у нас это по-другому, — провыла Собака. — Мы, собаки, не любим ванн!

— А вот я люблю, — прошептала Лираэль, глядя на свою насквозь пропотевшую одежу. Волосы тоже были ужас какие грязные. Прикоснувшись к ним, Лираэль вдруг заметила, что на них была еще и кровь… Кровь невинных. — Срочно в ванну, а одежду — в стирку!

Посланник снова поклонился с необычайным почтением и проводил ее к лестнице. Лираэль послушно пошла за ним, прислушиваясь к скрипу ступеней — каждая ступенька скрипела по-своему. Весь следующий час, подумала она, я ни о чем не буду думать.

Но не тут-то было. Перед ее глазами появились толпы саутерлинщев, пытавшихся спастись. Они хотели спастись от западни, где были убиты или обращены в рабство их друзья и родные. Она видела эту западню. Это была яма. На ее краю, на куче земли стоял Николас. А некромант в это время вместе со своими ужасными помощниками, выходцами из самых темных глубин Смерти, трудился, чтобы выкопать из этой ямы нечто. Лираэль не знала, что это было за нечто, но была твердо уверена, что оно ни при каких условиях не должно выйти на дневной свет.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 02:00 | Сообщение # 29

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

Глава сорок четвертая. ДОМ АБОРСЕНА

Когда Лираэль спустилась вниз после ванны, она физически ощущала свежесть. Посланник приготовил все необходимое, а также принес несколько ведер горячей воды. Вода, видимо, была взята из гейзера, потому что сначала издавала довольно едкий запах. Это явление было знакомо Лираэль по Леднику.

Посланник принес Лираэль стопку чужой одежды, но девушка не захотела ее надевать. Лираэль облачилась в запасное библиотечное платье. Эту форму она носила уже так долго, что было бы странно увидеть себя в чем-нибудь другом. По крайней мере, в красном жилете Лираэль чувствовала себя настоящей Клэйр.

Посланник не отходил от нее ни на шаг. На его согнутой руке висел длинный плащ. Посланник протягивал ей этот плащ и, видимо, уговаривал Лираэль хотя бы примерить его. Она с трудом растолковала усердному помощнику, что невозможно одновременно надеть на себя жилет и плащ.

После ванны посланник указал ей путь вниз по лестнице, которая заканчивалась массивными дубовыми дверями. Не успела Лираэль подумать, сможет ли она их открыть, как вдруг из дубовой панели выступили призрачные руки, затем появился весь посланник, поклонился, бесшумно повернул бронзовые дверные ручки, и перед Лираэль открылся главный зал. Посланник отступил, склонил голову, покрытую капюшоном и снова растворился в стене.

Главный зал занимал по крайней мере половину первого этажа, и это само по себе было удивительно. Лираэль вдруг показалось, что она такой интерьер где-то уже видела, точно видела, но только вот вопрос — где? Вне всяких сомнений, она уже когда-то была здесь и любовалась этим громадным витражом, изображающим строительство Стены. И стол знакомый, длинный и до блеска отполированный. На нем стоит множество серебряной посуды, а во главе стола — стул с высокой спинкой.

Ох, ну конечно! Эту комнату она видела в темном зеркале. Все выглядело именно так, как сейчас, разве что тогда на стуле сидел человек — ее отец.

— Вот ты где, — раздался позади голос Сэма. — Извини, опоздал. Я не смог заставить посланника принести мне нужный плащ. Представляешь, притащили какую-то ерунду. Пришлось надеть, а что делать. Должно быть, действительно впадают в маразм, прав Моггет.

Лираэль медленно обернулась и посмотрела на его одеяние. На плаще Сэмета красовался герб, разделенный на две части. Одна изображала королевские золотые башни, другая — не то лопату, не то какой-то совок.

— Это мастерок Строителей Стены, — пояснил Сэм. — Но они все исчезли сотни лет назад. То есть даже тысячу лет назад. О, какие у тебя красивые волосы, — добавил он и умолк.

Лираэль, не произнося ни звука, продолжала пристально смотреть на Сэма, и тому стало не по себе. На ней действительно сейчас не было шарфа, и черные волосы, вымытые и расчесанные, красиво блестели. И новый жилет не сильно уродовал ее. Девушка, стоявшая перед ним, нравилась ему, он считал ее красивой, интересной, привлекательной. Но при этом он вдруг почувствовал, что ухаживать за ней нельзя. От нее исходит некий запрет. Кого она ему вдруг напомнила?

Сэм отодвинул посланника, который все это время держал перед ним дверь, и прошел к столу. Лираэль все еще не двигалась, стояла, оцепенев, и зачарованно рассматривала витраж и стол.

— Ты чего? — спросил он.

Лираэль не ответила. Она поманила посланника, который все еще держал на руке тот самый плащ. Лираэль взяла плащ и развернула, чтобы получше рассмотреть герб.

Затем опять свернула плащ, перевела дыхание, развернула снова и опустилась на стул.

— Что случилось? — спросил Сэм. — Что ты делаешь? Тебе нехорошо?

— Нехорошо. Я… Я прямо не знаю, что и сказать. То есть как это сказать, — проговорила Лираэль. После этого она поднялась, сняла жилет и аккуратно положила на услужливо подставленную руку посланника. Сэм глазам не поверил от изумления. Но, когда Лираэль надела плащ и аккуратно разгладила его на себе, Сэму показалось, что из-под ног уходит пол.

Золотые звезды Клэйр на плаще Лираэль объединялись в гербе с серебряными ключами Аборсена.

— Выходит, я наполовину Аборсен, — сдавленным голосом сказала Лираэль. Весь ее вид говорил о том, что для нее самой происходящее является абсолютной новостью, и она, казалось, не верит тому, что произносит. — Другими словами, я — сводная сестра твоей матери. Твой дед был моим отцом. А тебе я — тетя. Вот так.

Сэм стоял как громом пораженный. Он еще в жизни так не удивлялся. Он опустился на стул. Лираэль подошла к противоположному концу стола и тоже села. Наконец Сэм перевел дух.

— Ты — моя тетя? Сводная сестра моей матери? — Он помолчал. — А она знает?..

— Да нет, не думаю, — пробормотала Лираэль. Она вдруг испугалась. Интересно, что подумает знаменитая Сабриэль, когда ей скажут, что у нее внезапно объявилась сестра? — Нет, Сабриэль точно не знает. Иначе бы она давно меня отыскала. Я все это узнала при помощи темного зеркала. Я всего лишь хотела посмотреть, кто мой отец. Я вошла в Смерть, заглянула в прошлое и увидела своих родителей в этой самой комнате. Мой отец сидел на том стуле. Они провели вместе всего лишь одну ночь, после которой ему надо было уходить. Я думаю, в том же году он и умер.

— Этого не может быть! — воскликнул Сэм. — Он умер ровно двадцать лет назад.

— Ах да, — сказала Лираэль и покраснела. — Я тебе наврала. Мне девятнадцать лет.

Эту новость Сэм воспринял уже спокойно. Его мозг не мог сразу вместить в себя и переварить столько внезапных открытий.

— Откуда посланник узнал, какой плащ принести тебе? — спросил он.

— Я велел, — сказал Моггет, и его голова появилась из-под стола. Он облюбовал себе мягкое кресло и уснул в нем.

— Ты-то как узнал? — спросил Сэм.

— Я служу Дому Аборсена много веков, — напомнил Моггет и лизнул лапку, — все про них знаю. Как только я понял, что Сэм никакой не наследный Аборсен, то постоянно оглядывался вокруг и искал, кто же им является. Колокольчики не оказались бы у тебя, если бы не приближалось ее неотвратимое появление. Я был здесь, когда мать Лираэль пришла к Терциелу, в этот Дом. К прошлому Аборсену. Так что остальное понять было очень просто, даже элементарно. Лираэль — дочь прошлого Аборсена и сама — наследная Аборсен, для которой и предназначены колокольчики.

— Ты хочешь сказать, что я — не наследный Аборсен? Она, что ли, наследный Аборсен? — обескураженно спросил Сэм.

— Я не могу! — воскликнула Лираэль. — Я не хочу! Я — Клэйр. Еще я — Хранитель памяти, но в первую очередь я… я же дочь Клэйр!

Последние слова она буквально выкрикнула, и они эхом отдались под сводами зала.

— Плачь, жалуйся сколько хочешь, но твоя кровь все равно себя проявит, — продолжал свою речь Моггет, когда утихло эхо голоса Лираэль. — Да, ты — наследная Аборсен и должна принять колокольчики.

— Благодарение Хартии! — неожиданно выдохнул Сэм. Лираэль увидела слезы в его глазах. — Я никогда и не надеялся научиться обращаться с ними. Лираэль, уверяю тебя, ты будешь гораздо лучшим Аборсеном, чем я. Только вспомни, как ты ходила в Смерть всего лишь с этими жалкими трубочками в руках. И ты победила Хеджа и сумела выбраться сама! Все, что удалось мне, — это получить ожоги и пропустить его к Николасу.

— Я — дочь Клэйр, — настаивала Лираэль. Однако ее голос звучал слабо и неубедительно.

Все началось с того, что она захотела узнать, кто ее отец. Она и в страшном сне не могла представить, чем все закончится. Ей придется взять на себя обязанности наследной Аборсен, а со временем — хотелось бы надеяться, что в самом отдаленном будущем, и самой Аборсен… Ее жизнь будет посвящена теперь преследованию Мертвых и борьбе с ними. Ей придется метаться с мечом и заклинаниями по всему Королевству, вместо того чтобы спокойно жить с Клэйр под защитой Ледника.

— Идущий ли выбирает себе путь или путь выбирает идущего? — вспомнила она фразу с последней страницы «Книги Мертвых». Затем ее поразила еще одна мысль, от которой Лираэль похолодела. — Значит, я никогда не обрету Дар Зрения? — медленно проговорила она. Лираэль действительно была наполовину Клэйр, но кровь Аборсенов доминировала в ней. То, чего она желала всю свою сознательную жизнь, теперь было окончательно и абсолютно недоступно для нее.

— Нет, не получишь, моя госпожа, — спокойно ответила Собака. Она подошла сзади и положила морду на колени Лираэль. — Но наследие Клэйр дает тебе возможность быть Хранителем памяти, потому что только ребенок Аборсена и Клэйр может заглядывать в прошлое. Ты должна будешь усовершенствовать свои способности и приобрести навыки — для себя самой, для Королевства и для Хартии.

— У меня никогда не будет Зрения, — снова прошептала Лираэль. — Никогда-никогда не будет у меня Зрения, никогда…

Лираэль обняла Собаку за шею. Собака была непривычно чистая и сладко пахла мылом в первый и, возможно, в последний раз. Глаза Лираэль были сухи. Ей вдруг показалось, что в зале стало очень холодно и даже теплая шерсть Собаки не помогает согреться. Сэм видел, как дрожит Лираэль, но не поднялся с места. Он чувствовал, что должен встать, подойти, утешить ее как-нибудь, но не знал, как теперь должен вести себя. Она была не просто молодая женщина или девушка, а его тетя. Может, обидится, если он попытается обнять ее в утешение?

— Это Зрение что, правда, так важно для тебя? — спросил он наконец. — Видишь ли… мне стало так хорошо… для меня такое облегчение, что я больше не наследный Аборсен. С меня как будто сняли тяжелый груз. Я никогда не хотел чувствовать Смерть или входить в нее и вообще иметь ко всему этому какое-нибудь отношение. Когда я попал туда и некромант поймал меня… Я хотел тогда умереть, только чтобы все закончилось. Но мне удалось выбраться, и я точно знаю, что никогда больше я не пошел бы в Смерть. Все так хотели, чтобы я пошел по маминым стопам, потому что Эллимер, это очевидно, наследница престола и собирается стать Королевой. Я думаю, с тобой было примерно то же самое. Ну у других-то Клэйр есть Зрение, вот это и было единственно важным для тебя, даже если ты сама его не очень хотела. Это единственный путь оправдать ожидания других людей. Примерно как со мной, когда я думал, что я — наследный Аборсен. Просто я не хотел им быть, а ты хотела получить свое Зрение… Я много болтаю? Извини, пожалуйста.

— Больше ста слов в минуту, — саркастически заметил Моггет. — Хотя какой-то смысл в них есть. Не совсем ты глупый человек, Принц Сэмет. Ты, в общем-то, прав. Лираэль — очевидная наследная Аборсен. Ее мечта получить Зрение не что иное, как специфика ее воспитания в той дурацкой ледяной горе.

— Я хотела быть такой, как все Клэйр, — сказала Лираэль и выпрямилась. Она была потрясена потерей своей детской мечты. Вообще-то она уже и без того догадывалась, что не обрести ей Зрения. Надо было принять этот факт еще в тот день, когда перед входом в обсерваторию ей завязали глаза. Или в ту минуту, когда Райил и Сэйнар махали ей руками на прощание. Лираэль знала, что ее жизнь изменится, и что у нее никогда не будет Зрения, и что она никогда не станет настоящей Клэйр. Но теперь, по крайней мере, появилось другое, что поможет заглушить боль потери.

Все же намного лучше быть наследной Аборсен, чем Клэйр без Зрения, уродцем, которого все жалеют и чью судьбу боятся повторить.

— Твое место здесь, — сказал Моггет и обвел зал маленькой бело-розовой лапкой. — Я старейший слуга Аборсенов и чувствую тебя всем своим нутром. Да и посланники тоже. Смотри, как они толпятся, чтобы взглянуть на тебя. Посмотри на знаки Хартии, они над твоей головой горят ярче, чем где бы то ни было. Весь этот Дом вместе с его слугами приветствует тебя, Лираэль. То же сделают и Аборсен, и Король, и даже твоя племянница Эллимер.

Лираэль осторожно огляделась по сторонам: и действительно, у кухонных дверей собралась огромная толпа посланников (наверное, не меньше сотни) и они заполнили всю заднюю комнату. Некоторые были так стары, что их руки едва виднелись из-под мантий. Когда Лираэль повернула голову в их сторону, все посланники почтительно поклонились. Лираэль ответила на их поклон. Вдруг по ее щекам градом покатились слезы, и она не могла их сдержать.

— Моггет прав, — пролаяла Собака. — Твоя кровь сделала тебя такой, какая ты есть, но ты должна помнить, что не только обрела высокое положение наследной Аборсен. Ты нашла наконец семью, и всё приветствует тебя!

— Точно! — воскликнул Сэм и подпрыгнул от внезапного восторга. — Не могу дождаться, чтобы посмотреть на Эллимер, когда она узнает, что у нас нашлась тетя! Мама тоже обрадуется. Я думаю, в роли наследного Аборсена я ее очень огорчал. И папа будет рад, у него вообще никаких родственников не осталось, потому что он слишком долго просидел в заточении. Ой, как будет здорово! Мы устроим тебе приветственный праздник…

— А ты ничего не забыл? — ядовито перебил Сэма Моггет. — Было, кажется, у тебя дельце, связанное с твоим приятелем Николасом, а еще и беженцы из Саутерлинга. Да и некромант Хедж ведет раскопки у Красного озера…

Сэм медленно сел на стул и опустил голову.

— Да, — строго сказала Лираэль. — Вот чем сейчас надо заниматься. Надо придумать план действий. Эти три дела важнее всего остального.

— За исключением обеда, дорогая. Нельзя составлять планы кампаний на голодный желудок, — перебил ее Моггет, и Собака радостно разразилась оглушительным лаем.

— Да, действительно, давайте пообедаем, — согласился Сэм и махнул посланникам, чтобы те начинали сервировать стол.

— Может, сразу же и послать сообщение твоим родителям и Эллимер? — спросила Лираэль. Запахи из кухни сбивали ее с мысли.

— Да, хорошо бы, — согласился Сэм. — Вот только не знаю, что им сказать.

— Все, что сами знаем, наверное, — сказала Лираэль. Ее взгляд упал на серебряные ключи на плаще, и снова накатила волна изумления. Даже голова закружилась. Она попыталась сосредоточиться на деле. — Надо сделать так, чтобы Принцесса Эллимер и твои родители наверняка получили наше сообщение и узнали абсолютно все, что происходит. Вернее, то, что знаем сами мы. Особенно важно то, что Хедж выкапывает нечто, чему лучше бы навсегда остаться в земле. Это нечто принадлежит Свободной магии. Николас в плену у Хеджа, и тот использует его в своих целях. Клорр вернулась из Смерти в Жизнь в качестве Великого Мертвеца. Мы еще должны сообщить им, что собираемся найти и спасти Ника, а также попытаться остановить врага, что бы он ни замышлял.

— Да, и я так думаю, — быстро произнес Сэм. Он уставился в тарелку, которую поставил перед ним посланник, но явно думал о чем-то другом. — Слушай… я ведь теперь больше не наследный Аборсен, ну и… я не в состоянии многого сделать. Я не умею. Я подумал, что лучше будет, если я останусь здесь.

Молчание было ему ответом. Лираэль, не веря своим ушам, вытаращила на него глаза, но Сэм упорно избегал ее взгляда. Моггет не дрогнул и продолжил трапезу, а Собака зарычала так, что Лираэль вздрогнула. Она не знала, что и сказать, как реагировать. Ей захотелось написать Сэму записку, швырнуть ему в лицо и уйти в свою комнату. Но она больше не была второй помощницей библиотекаря Великой библиотеки Клэйр. То время безвозвратно прошло, исчезло вместе со всей прежней жизнью. Исчез даже ее библиотечный жилет, посланник его уже унес.

Она была теперь наследной Аборсен. Отныне это моя работа, мое предназначение, подумала Лираэль, и я должна выполнять его должным образом. Она не потерпит больше такого поражения, как в случае с саутерлингцами на западном берегу Раттерлин.

— Нет, Сэмет. Речь идет не только о спасении твоего друга Николаса. Подумай о том, что замыслил Хедж. Он готовит убийство двухсот тысяч человек, чтобы вселить в их тела Мертвые духи и напасть на Королевство! То, что он хочет откопать у Красного озера, вероятно, имеет непосредственное отношение к его плану. Я не могу противостоять ему одна. Мне нужна твоя помощь. Королевство нуждается в твоей помощи. Может, ты больше и не наследный Аборсен, но остаешься Королевским Принцем. Ты не можешь, ты не имеешь права сидеть здесь и ничего не делать.

— Я… я боюсь Смерти, — простонал Сэм. Он поднял руки и показал Лираэль свои обожженные запястья. Шрамы выступали на светлой коже, как ярко-красные браслеты. — И Хеджа я боюсь. Я… не могу встретиться с ним еще раз, я не перенесу этого!

— Я тоже его боюсь, — спокойно ответила Лираэль. — Я боюсь Смерти, Хеджа и, наверное, тысячи других вещей. Но лучше я буду бояться, но действовать, чем просто сидеть и ждать тех ужасов, которые должны произойти.

— Слушай, слушай, она верно говорит, мой Принц, — сказала Собака, поднимая голову. — Всегда лучше быть активным, чем пассивным. Кроме того, трусом ты не пахнешь, так что — нечего…

— Ты не спрятался от лучника на Высоком мосту, — добавила Лираэль, — и от существа, которое напало на нас на реке. Это подтверждает твою храбрость. Я уверена, что будущее не так ужасно, как ты думаешь.

— Оно будет еще ужаснее! — со счастливой улыбкой на лице сказал Моггет. Казалось, ему нравится наблюдать унижение Сэма. — Но ты только подумай, насколько хуже и страшнее будет торчать здесь, бездействовать и ничего не знать. Вот позор! И дождаться того, что Смерть задушит Раттерлин, Хедж перейдет по ее сухому руслу и постучит в эту дверь. Вернее, выбьет ее ногой. И войдет сюда. И что тогда?

Сэм болезненно сморщился и пробормотал что-то про своих родителей. Ему неприятно было слушать Моггета и не хотелось ему верить. Но и ехать навстречу некроманту тоже не хотелось.

— Из-за появления врага повсюду царит смута, — продолжал Моггет. — Король и Аборсен в Анселстьерре пытаются противостоять беспорядкам. С огромным трудом, ценой невероятных дипломатических усилий и почти всего золота Королевства им удалось остановить саутерлингцев, которые все продолжали преодолевать Стену. Переход саутерлингцев на эту сторону, конечно же, всего лишь малая часть плана врага. И при этом наиболее очевидная. Что он там еще замышляет, мы пока не знаем…

Сэм упрямо смотрел в стол. Ему уже не хотелось есть. Наконец он поднял глаза.

— Лираэль, — сказал он. — Ты думаешь, что я трус?

— Я тебе только что сказала, что так не думаю.

— Знаешь, как мне страшно? При одной мысли коленки трясутся.

— Так ты идешь со мной? Искать Николаса и Хеджа?

Сэм кивнул. В горле у него пересохло, и дыхание перехватило. Он не мог заставить себя произнести вслух слово «да». В зале повисло молчание. Лираэль думала о том, как странно все обернулось.

Сэм думал примерно о том же, но о том, что предстоящий поход мог окончиться гибелью для одного из них или для обоих, никто старался не думать. Собака бросила огромную кость и со вздохом положила голову на колени Лираэль, а Моггет, тщательно вылизавшись после окончания трапезы, по своему обыкновению заснул, свернувшись в белый шар. А может, и не заснул, а лишь притворился спящим.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Луна

Дата: Понедельник, 02 Апр 2012, 02:02 | Сообщение # 30

Принцесса Теней/Клан Эсте/ Клан Алгар

ЭПИЛОГ

Дорогой Сэм!

Я пишу тебе каким-то ужасным пером на толстой кошмарной бумаге, которая впитывает чернила как губка. Мое собственное перо безнадежно засорилось и сломалось, а бумага, которую я привез с собой, почернела и сгнила. Может, от сырости, а может, от плесени.

Твое Старое Королевство, по всей видимости, настроено враждебно ко всему, что производит Анселстьерра. Определенно, уровень влажности воздуха и распространенность местной плесени абсолютно несовместимы с тропическими условиями, хотя я и не ожидал такого явления в этих широтах. Я был вынужден отменить значительную часть своих экспериментов из-за неполадок с оборудованием, а также из-за допущенных мной ошибок, что привело к совершенно неверным результатам. Я отношу это к недомоганию, которым страдал с момента перехода за Стену. Все началось с легкой лихорадки, которая постепенно изматывала меня. В последнее время даже появились странные галлюцинации.

Хедж, тот человек, которого я нанял в Бэйне, показал себя отменным помощником. Он не только помог мне точно обнаружить месторасположение ловушки молний, несмотря на обилие местных слухов и бесконечных предрассудков, но также присматривает теперь за ходом раскопок с похвальным усердием.

Сначала мы испытывали некоторые трудности с наймом местных рабочих, пока Хеджу не пришла в голову блестящая идея пригласить рабочих из лазарета или колонии для прокаженных. Они вполне дееспособны, но уж больно безобразны, а уж пахнут они — гнуснее не бывает. Днем они ходят закутанные в свои лохмотья и бинты и, мне кажется, оживают после наступления темноты. Хедж называет их «ночная команда», и, должен тебе признаться, это вполне подходящее для них определение. Он убеждает меня, что их болезнь — неочень заразная, но я избегаю любого физического контакта с ними. Интересно, что они носят синие капюшоны и шарфы, совсем как наши саутерлингцы.

Теперь я расскажу тебе о молниевой западне, или, как ее еще называют, о ловушке молний, где мы ведем раскопки. Зрелище очень впечатляет, как я и ожидал. Когда мы впервые подошли к ней, молнии ударяли в земляной холм примерно дважды в час, а над холмом тихонько погромыхивал гром. Теперь же, когда мы приблизились к тому, что лежит под холмом, молнии сверкают гораздо чаще, и гром грохочет беспрерывно.

Я читал раньше и теперь прекрасно представляю себе, что ловушка молний состоит из двух полушарий, изготовленных из неизвестного металла, и она захоронена в ста восьмидесяти футах под холмом, который насыпан искусственно. Копать его сложно, потому что он сооружен из разного рода странных строительных материалов (включая кости, можешь мне поверить). Теперь раскопки идут намного быстрее, и я думаю, мы произведем наше открытие всего через несколько дней.

Я собирался съездить в Билайзер, чтобы повидать тебя, временно приостановив эксперимент на несколько недель. Но состояние моего здоровья таково, что благоразумнее всего будет поскорее вернуться в Анселстьерру, подальше от здешнего сурового климата.

Я заберу полушария в Анселстьерру. Надо будет еще раздобыть у дяди Эдварда соответствующие лицензии на вывоз.

Я полагаю, что они окажутся необычайно тяжелыми, но надеюсь, что их можно будет вывезти водным путем от Красного озера вниз по реке к морю, а оттуда — в Форвин-Милл, который стоит на западном побережье. Там есть брошенный лесопильный завод. Я попросил передать его мне в качестве экспериментальной лаборатории. Тимоти Баллах, один из моих приятелей по колледжу в Сан-бере, уже должен быть там и обустраивать «Лайтинг-Фарм» — молниевую ферму, которую я спроектировал для того, чтобы производить энергию для полушариев.

Очень приятно иметь в своем распоряжении личные средства и влиятельных родственников, правда? Было бы трудно проделать все это без них. Знаешь ли, я боюсь, мой отец будет взбешен, когда узнает, что я потратил годовой бюджет семьи на сотни молниевых ловушек и мили сверхтяжелой медной проволоки!

Но все это окупится, когда я доставлю полушария на свою экспериментальную станцию. Я уверен, что в самом скором времени смогу доказать, что они способны производить громадное количество электроэнергии, получаемой из силы бурь.

Как только я отгадаю загадку, как высвободить эту энергию, мне лишь останется воспроизвести генераторы в меньшем размере, и мы получим новый источник неограниченной и бесплатной электроэнергии! Супербатареи Сэйра наполнят электричеством города и промышленные предприятия! Как ты видишь, мои мечты так же огромны, как и моя распухшая голова. Сэм, ты мне сейчас поистине необходим, приезжай и уменьши ее, подвергни критике меня и мои таланты!

Вообще-то я надеюсь, что ты приедешь посмотреть на мою молниевую ферму во всей ее красе. Попытайся, если это возможно, хотя, я знаю, ты не любишь выходить за Стену. Я понял из своего последнего разговора с дядей Эдвардом, что твои родители уже находятся в Анселстьерре и обсуждают планы Королини о расселении саутерлингских беженцев в твоих ненаселенных землях у самой Стены. Может, ты свяжешь визит туда с поездкой ко мне? Хочу показать тебе свою работу.

В любом случае жду с нетерпением встречи с тобой.

Твой верный друг Николас Сэйр.

Ник отложил перо и подул на бумагу. Не помогло, подумал он, глядя на смазанные строчки. Нелепица какая-то, а не почерк. Безобразие.

— Хедж! — позвал он и откинулся назад, преодолевая приступ тошноты и головокружения. Это часто теперь случалось с ним, особенно после того, как приходилось о чем-нибудь напряженно думать. Его волосы поредели, и десны воспалились. Но это точно была не цинга, потому что он питался нормально и разнообразно и ежедневно выпивал стакан свежевыжатого лимонного сока.

Едва он собрался еще раз окликнуть Хеджа, как тот появился у входной двери палатки. Ник подумал о том, что он вечно одет в какие-то лохмотья. Впрочем, Хедж был отменным профессионалом, отлично справлялся с работой, так что его внешний вид — не главное.

— У меня письмо к моему другу Принцу Сэмету, — сказал Ник. — Нельзя ли послать гонца или отправить его как-нибудь еще? В крайнем случае, пошли кого-нибудь в Эдж.

— Не беспокойтесь, Хозяин, — ответил Хедж, улыбаясь своей загадочной улыбкой. — Я сам прослежу, чтобы все было в порядке.

— Хорошо, — пробормотал Ник. Снова стало слишком жарко, и лосьон, привезенный им с собой для защиты от насекомых, не помогал. — Как идут раскопки? Глубоко уже прошли?

— По моим расчетам, уже сто двадцать четыре фута, — услужливо ответил Хедж. — Скоро будем на месте.

— Баржа готова? — спросил Ник, пытаясь держаться прямо. Ему очень хотелось лечь, комната поплыла перед глазами, и свет начал отдавать странной краснотой. Ник с досадой подумал, что опять начались галлюцинации.

— Необходимо найти еще несколько матросов, — сказал Хедж. — Ночная команда по причине своего недуга боится воды. Но я ожидаю на днях прибытия новых работников. Я обо всем позабочусь, Хозяин, — добавил он, внимательно наблюдая за Николасом.

При этом он смотрел не на его лицо, не в глаза, а на его грудь. Взгляд Ника вдруг остекленел, дыхание стало неровным. В глубине сознания Николас понимал, что у него снова обморок, который часто случался в присутствии Хеджа. Проклятая слабость, с которой он ничего не мог поделать. Он пытался прийти в себя, но тщетно. Сознание погружалось в черноту.

Хедж продолжал стоять на месте, пристально глядя на больного молодого человека. Голова Ника мотнулась сначала вперед, затем назад. Он замычал и вдруг широко открыл глаза и выпрямился на стуле.

Николас в самом деле потерял сознание. Но выглядел так, словно в его тело вселился другой человек. Ник внезапно открыл рот и запел. Изо рта и носа у него вырывались клубы белого едкого дыма.

Я спою вам песню о прошлых днях.
Ярко сияют Семь бриллиантов!
Эти Семеро принесли нам Хартию!
Пятеро стали Основой,
Двое — тем, чем живет наш мир.
Но что же случилось еще с двумя,
Блеск которых померк?
Восьмой попытался скрыться с глаз,
Его поймали и заставили служить,
Девятый боролся до последнего,
Но был изгнан,
Рассечен надвое и заточен под землей,
Но смерть не властна над ним,
Он живет и насылает на людей беды.

Исполнив песню, голос умолк. Но затем хриплым шепотом повторил последние строки:

Рассечен надвое и заточен под землей,
Но смерть не властна над ним,
Он живет и насылает на людей беды.

— Хедж, Хедж. Это не то, совсем не то. Мир существует без моей песни. Люди обходятся без моих изобретений. Мои мечты об огне — всего лишь мечты. Но скоро мир преобразится, мой сон сбудется, и зазвучит моя песня, и каждый услышит ее. Не так ли, мой верный Хедж?

То, что вселилось в Ника и говорило его голосом, не ждало от Хеджа ответа. Да тот и сам безмолвствовал. Голос заговорил снова, теперь он повелевал:

— Сожги письмо. Пошли к Клорр побольше Мертвых Рук. Они должны убить Принца, а ты удостоверься, что он точно мертв. Нельзя, чтобы он явился сюда. Войди в Смерть сам и не выпускай из виду эту змею, дочь Клэйр, и убей ее, как только встретишь еще раз. И копай быстрее, потому что я… должен… стать… снова… целым!

Голос выкрикнул последние слова так громко, что Хеджа отбросило словно взрывной волной. Он упал на гниющий полог палатки и выкатился наружу. Там уже настала ночь. Хедж осторожно поднялся на ноги, приблизился к входу в палатку и заглянул внутрь. То, что вселилось в Николаса, уже исчезло. На земле в глубоком обмороке лежал молодой человек. Из горла и обеих ноздрей текла кровь.

— Я понял вас, мой лорд, — прошептал Хедж. — И, как всегда, повинуюсь.

Подпись

Красное дерево и перо Финиста, 17 дюймов

Пабы Хогсмита » Паб "ТРИ МЕТЛЫ" » ВОЛШЕБНАЯ БИБЛИОТЕКА » Лираэль (Гарт Никс)

Страница 2 из 2
«
1
2