"Связующая магия" - Страница 2

[

]

Страница 2 из 2 « 1 2
Модератор форума: Хмурая_сова

Пабы Хогсмита » Паб "ТРИ МЕТЛЫ" » ВОЛШЕБНАЯ БИБЛИОТЕКА » "Связующая магия" (Ольга Баумгертнер)

"Связующая магия"

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 15:59 | Сообщение # 16

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– А ты… – он чуть замялся. – Ты все-таки провел урок?
– Для пятерых. Остальных выгнал за непослушание.
Он в удивлении распахнул глаза.
– Они тебя не послушали?
– Не меня, – я взъерошил ему волосы. – Я поручил им ходить на занятия к другим преподавателям.
– Да, я видел.
– Но в следующий раз мне придется заниматься с ними со всеми и даже больше.
– Больше? – недоуменно произнес Эрслайт.
– Я хочу, чтобы ты тоже ходил на эти уроки.
Эрслайт помрачнел.
– Они же…
– Никто не посмеет тронуть тебя и пальцем, – произнес я.
– И я думал, что ты научишь меня… без кого бы то ни было…
– Научу, – я улыбнулся. – В действительности я хочу, чтобы вы научились ладить между собой.
Он вскинул на меня пораженный взгляд.
– Ты шутишь?! Да только один Прит…
– Тем более с ним, – я опустил взгляд. – Отец Балахира – сын Ментепера…
Эрслайт открыл рот от удивления.
– Но Балахир…
– Балахир по-прежнему опасен, – подтвердил я. – Если увидишь его, держись от него подальше.
– Зачем ты тогда оставил ему жизнь? – Эрслайт прижался ко мне и поежился, словно ему стало зябко.
– Ты знаешь почему…
– Зачем Игниферос?..
– Он верит, что Балахир одумается…
– А Прит?
– Он смышленый мальчик…
Эрслайт чуть отстранился и поднял голову, пытливо смотря на меня. В серых глазах сверкнули ревнивые искорки.
– Как ни странно для тебя сейчас это ни прозвучит, уверен, что вы с ним поладите… И еще… – я заставил его смотреть на меня. – Ты должен выучить темное наречие.
Тут Эрслайт и вовсе изумился.
– Зачем? И… оно же запрещено!
– Для тебя – нет. Даже твоя мать знает его, хотя тщательно скрывает это.
Эрслайт растерялся.
– Кто научил ее? – притихшим голосом спросил он.
– Мерлинда.
– Наверное, это займет много времени, – заметил Эрслайт. – И если я буду заниматься с тобой, кроме Гаста и Ретча, то времени совсем не останется…
– Эрси, – упрекнул я, и он густо покраснел.
– Прости…
– Если ты не против, это могло бы занять совсем немного времени.
– Оно такое легкое?
– Можно и так сказать. Особенно если использовать гипномагию.
Эрслайт воззрился на меня, и с его щек исчезла краска недавнего стыда, сделав их белыми.
– Ты хочешь обучить меня темному наречию при помощи гипномагии? Это возможно? И не опасно? Ты уже пробовал?
– Темному наречию и еще кое-чему. Я не пробовал, но это возможно.
Эрслайт глядел на меня сомнением.
– Пожалуйста, доверься мне. Я бы не стал рисковать, если бы не был уверен.
– А правда, что от гипномагии болит голова? – спросил он, и я понял, что он сдался.
– Только у меня, – я притянул его к себе. – И еще у тех, кто противиться.
– А я… я тоже смогу ей овладеть? – спросил он шепотом с испугом.
– Не знаю. Но лучше бы этот дар обошел тебя стороной. Пойдем.
– Но я не дочитал то, что задал Ретч… – он растерянно глянул на фолиант. – Завтра он спросит…
– Я кое-что объясню тебе по магии ветра. Ретч останется доволен, не беспокойся.
Мы вышли из обители и прогулочным шагом направились к морю. На берегу мы остановились и уселись на теплом песке. Солнце уже клонилось к закату. А море играло золотистыми отблесками. Эрслайт рассеянно загребал песок и насыпал песчаный конус рядом с собой. А я следил за полетом чайки, поймавшей ветер и застывшей в фиолетово-оранжевом небе.
– Хочешь посмотреть ее глазами? – спросил я.
– Это возможно? – спросил Эрслайт и в следующий миг вскрикнул от удивления.
Я улыбнулся, почувствовав его детский восторг, когда он увидел землю далеко внизу, море, казавшееся с высоты еще более бескрайним, нашу обитель, на которую опускались вечерние тени, темные хребты гор, где уже наступила ночь. На миг я позволил ощутить ему ту же легкость полета морской птицы. И прервал видения. Эрслайт смотрел на меня, а на глазах его навернулись слезы.
– Я не знал, что это так прекрасно, – прошептал он и пояснил в ответ на мой немой вопрос: – Я о гипномагии.
– Если применять ее по назначению, приятного очень мало, Эрси, – предостерег я его. – И я только показал тебе, я не вторгался в твои мысли.
– Но для обучения тебе придется это сделать? – он миг смотрел на меня, а потом, смешавшись, потупил взгляд.
– Ты готов?
Он кивнул, а я очень мягко, почти незаметно коснулся его разума. Спустя час я уже пояснял кое-что из магии ветра. Солнце тем временем опустилось, и море теперь серебрили луны. Эрслайт, утомленный, прижался ко мне, смотрел на звезды, а потом и вовсе уснул. Я некоторое время сидел, следя за сверканием лунных дорожек. Песок все еще хранил дневное тепло, но с гор потянуло прохладным ветерком. Тихо зашуршал песок, и в щеку ткнулась морда нашедшего меня Шэда. Его язык прошелся по щеке, потом также по лицу сына.
– Тише, Шэд, – шикнул я на него. – Разбудишь.
Зверь недовольно заворчал, улегшись рядом. Я протянул руку, зарылся пальцами в его гриве и потрепал ласково. На это раз Шэд издал весьма одобрительные звуки. Еще полчаса спустя я поднялся, подхватив мальчика на руки и, раскрыв портал, переместился в его комнату. Осторожно уложил на постель, укрыв, и подошел к его письменному столу. На нем все также лежала едва намеченная карта материка. А я обещал, что мы вместе изготовим ее.
– Останься с ним, Шэд, – я почесал зверю лоб.
Зверь, зевнув, послушно растянулся подле кровати, а я направился к себе. Авориэн, расположившаяся в кресле и поджавшая ноги, отложила книгу о магии созидания. А над ее головой погас огненный шар, дающий свет.
– Твой брат очень бы удивился, – заметил я, материализовав свечку, чтобы увидеть ее глаза.
Она в ответ рассмеялась.
– Это же элементарная бытовая магия! Это могут все, – она поднялась, и ее руки обвили мою шею.
– Уверен, ты можешь куда больше, чем все остальные, – заметил я на темном наречии.
Улыбка соскользнула с ее губ.
– Тэрсел?
– Чему Мерлинда тебя еще научила?
– Она тебе сказала? – она ответила мне на темном наречии.
– Сам догадался. Но она подтвердила. Почему ты скрываешь?
– Ты же знаешь, по закону это запрещено… – она ласково потерлась лицом о мою щеку. – Я видела вас с Эрслайтом на берегу. Вы просто беседовали или занимались?
– Всего понемногу, – меня окутал легкий аромат ее духов, чуть разбавленный запахом моря, врывающемся в залу вместе с ветерком через распахнутое окно, и я теснее прижал ее к себе. – Я рассказал ему одну давнюю историю… которую тебе тоже не помешало бы знать.
– Что за история?
– Откуда взялись светлые маги. Совету ее тоже надо поведать… как-нибудь потом.
– Ты шутишь? – она вгляделась в меня. – Мы все прекрасно знаем, откуда возникло разделение.
– Эта обитель носит название Закатной, – я уселся в кресло, утянув ее за собой, взял книгу о магии созидания. – Ты ведь не дочитала историю архивариуса.
– И не очень хочется – это мрачная книга… – ладонь ее скользнула по моей щеке, и Авориэн нежно чуть развернула мое лицо к себе, и мне пришлось отложить книгу. – Может, ты мне лучше расскажешь?
– Игниферосу эта история известна, – я взял ее ладонь и прижал к губам. – Более того, эта история запечатлена в тех немногих книгах, уцелевших во время падения обители, и которые Игниферос скрывает ото всех в своей библиотеке… Хотя, думаю, он со временем все же решился бы поделиться этим с Советом.
– Если это что-то… ужасное, я не хочу знать, – Авориэн приникла ко мне, спрятав лицо у меня на груди, и прошептала: – Слишком много неприятностей мы пережили, и как мне хотелось бы, чтобы все, наконец, наладилось…
Моя рука ласково скользнула по ее черным волосам, позолоченных светом свечи и посеребренных лунами, заглядывающими в окно. Поскольку я промолчал, она чуть отстранилась, посмотрела в меня.
– Тэрсел, только не говори, что вокруг нас все хрупкое и зыбкое… И эти временные маги…
– Нам нельзя заблуждаться, Эви, – произнес я задумчиво. – Любая ошибка может больше, чем просто дорого, стоить.
Она вздохнула. Ее руки вновь обняли меня, и, приникнув, она приготовилась слушать.
– Ты же прочитала в книге архивариуса про смешанные браки? Там упоминалось, что закатники считались… хм… колдунами с более тяжелым нравом, в отличие от восходных.
– Но Восходные миры уничтожены!
– Да, но к тому времени много восходных магов жило здесь. Они давно стали частью народа Закатных миров. Но потом, спустя много лет их потомки припомнили, как уничтожили их народ. Кому-то захотелось отомстить, хотя виноват во всем случившемся был только один. Они пожелали разделить мир и власть. Многие века у них ничего не выходило, пока… пока они не смогли внушить юному и доброму Игниферосу, что он такой же потомок восходных магов, как и они, объясняя злобу его брата результатом причудливо перемешавшейся крови. До сих пор им не удавалось заручиться поддержкой ни одного правившего закатной обители мага. И тут их неожиданно ждала удача… Тем более что их отец сделал обоих братьев наследниками, но предусмотрел условие, что если между братьями возникнут неразрешимые разногласия, наследником остается только один – тот кто родился раннее. Этим первым и являлся Игниферос…
– Как глупо… как все оказывается глупо, – прошептала Авориэн и заглянула мне в глаза.
– Глупо, потому что многие тысячи лет народ был един.
– А срединники?
– Они покинули Закатные миры после разрушения Восходных миров. Лишь иногда они прибывали как посланники от Дарсиза…
Часть 4. Другое колдовство
Глава 14. Продолжение урока
Следующим утром Игниферос нашел меня в комнате Эрслайта. Мы как раз собирались заняться изготовлением новой карты материка. Игниферос улыбнулся и поприветствовал нас.
– Если вы недавно приступили, я бы попросил сделать вас несколько иное.
– Что же? – я присел на край стола и с интересом взглянул на него.
– Некогда карта материка украшала стол в зале Совета, – заметил Игниферос. – И она не восстановлена только по одной причине – это был связующий рисунок…
Эрслайт чуть растеряно посмотрел на Игнифероса.
– Думаю, у вас она получится.
– Спасибо, – Эрслайт обрадовался.
– Зал в вашем распоряжении. Я бы заодно потолковал с тобой, Тэрсел.
– Как пожелаешь. Собирайся, Эрси.
Мальчик быстро собрал краски, карандаши и кисти.
– Но прежде я все-таки хотел бы рассказать тебе о магии созидания и немного – о восстановлении обители… Ты ведь еще не изучил окружающие земли?
– Нет.
Игниферос раскрыл портал.
– Пойдем с нами, Эрслайт, – позвал он.
Мы прошли через портал на смотровую площадку, устроенную на природной скальной ступени. От площадки горы уходили дальше ввысь, становясь более крутыми. А внизу далеко за предгорьями осталась Закатная обитель, превратившись в серое пятно на фоне синей полосы моря.
– Здесь имеется довольно много таких площадок, – произнес Игниферос. – По ту сторону гор, а также в западном и восточном пределах Лунного хребта.
– Он так называется?
– Да. На материке всего два горных пояса. Этот, протянувшийся почти через треть земель и Островной – идет по западному полуострову, имея продолжение в море – то, что обозначено на карте как Южные острова, всего лишь вздымающиеся его горные пики и плато. Между горами и внутренним морем восстановили лес – это, пожалуй, единственное, что соответствует прежнему миру.
– А остальное? – спросил я, вдыхая горный воздух – пахло нагревшимся на солнце камнем и землей, свежий ветер приносил откуда-то запах трав – но под нами простирался голый склон горы. Лишь гораздо ниже вдалеке начиналась полоса зелени – мелкие кустарники, дальше превращающиеся в тот самый лес, упомянутый Игниферосом.
– Когда был уничтожен мир, пропало все, даже земля. Нам первым делом пришлось восстанавливать почву. Затем наступило очередь рек и уже только после этого мы приступили к насаждению лесов, рощ и лугов. Но горы, за исключением предгорий, пока еще мертвы.
– И все вы брали из Бинаина?
– Больше неоткуда. Да и многое в мирах очень схоже.
– Иногда наоборот попадались растения и животные нисколько не похожие.
– Вот как?
– Я думаю, они из Срединных миров. Там вообще все слишком удивительно различное…
Эрслайт загорелся любопытством.
– Ты мне расскажешь?
Я обнял его за плечи.
– Если честно, мне и вспоминать не хочется… – прошептал я. – А что насчет магии созидания, Игниферос?
Игниферос бросил задумчивый взгляд на Закатную обитель и вместо ответа раскрыл портал. Мы переместились на другую площадку, расположенную на этот раз в западной части материка. Перед нами раскинулась огромнейшая долина. Где-то далеко в легкой дымке угадывались очертания Островного хребта. Та часть Лунных гор, в которой мы находились, была довольно низка, заросшая луговыми травами и кустарником. Луга тянулись и по всей равнине. Лишь слева, ближе к морю темнела полоса зеленых рощ, да на западе от подножий уходил по предгорьям и долинам еще один смешанный лес.
– Там, – Игниферос махнул в сторону рощ. – Мы разбили сады и кое-где поля. Деревья только начали приносить первые плоды.
– Так долго? – с недоумением спросил я.
– Нам пришлось дважды высаживать деревья… – Игниферос на миг омрачился. – Однажды через полуостров прошел вихрь, и мы все потеряли.
– Значит, из-за этого еду и все остальное вы по-прежнему берете в Бинаине?
Игниферос кивнул.
– Помимо этого, мы слишком долго пользовались плодами труда людей. И пищу и ткани и многие другие материалы мы покупаем там, и, вероятно, всегда будем покупать. Торговцы, конечно, только рады этому. Когда-то природные маги сами возделывали поля, ухаживали за растениями, дающими пищу Закатной обители. Но из них никого не осталось. В Бинаине же маги только помогали людским полям и садам, а здесь им пришлось возвращаться к почти забытым традициям. Собственно, все это – восстановление и улучшение окружения – и есть магия созидания. Это общее название, но… если бы возможно было использовать связующую магию, мир восстановился гораздо быстрее.
Я нахмурился.
– Я не представляю…
– Ты привык использовать ее для другого, – прервал меня Игниферос. – Тебе надо научиться использовать связующую магию в изначальном ее предназначении.
– Тебе легко говорить. Я всегда использовал ее только в рисовании.
– Не всегда.
Я уставился на Игнифероса.
«С чего ты взял?»
«Видел одно из видений Нэиль».
Я нахмурился.
– Не представляю, как использовать по иному, – произнес я, так как Эрслайту стало казаться, что пауза затянулась.
– В этом я, к сожалению, не могу тебе помочь, – заметил Игниферос. – Только показать последствия ее разрушительной силы… Этот материк не такой большой. Он ведь втрое меньше Бинаина. В океане есть еще два поменьше, но… они мертвы точно также как…
Он вновь раскрыл портал, и мы переместились на равнину, полную обломков скал.
– …Каменистая пустошь. Она занимает почти весь восточный полуостров.
– И вы не пробовали вернуть сюда жизнь?
– Бесполезно. Каждый раз, когда на небе полные Луны, сюда приходят вихри. Когда-то тут высились горы, но все, что от них осталось – скальные обломки. Это мертвая земля, Тэрсел.
Я с недоумением посмотрел на него.
– Разве с этим ничего нельзя сделать?
– Как-нибудь ты сам увидишь. Полнолуние через тридцать пять дней.
Я поднял серый, с острыми краями камень, задумчиво покрутил в пальцах. Эрслайт хмуро обозревал пустошь.
– Здесь ведь имелись другие замки кроме Закатной обители?
– Имелись, – подтвердил Игниферос. – Но от них и вовсе ничего не осталось. И есть еще кое-что малоприятное…
Игниферос указал на высившуюся груду скал.
– Когда Ментепер взялся за восстановление обители, он привел сюда людей – рабов, которых, когда они умирали, просто скидывали сюда, в скальные провалы. Обнаружили мы это…
Игнифероса содрогнулся от воспоминаний и ненадолго смолк.
– На море разыгрался сильнейший шторм. С юго-востока пришла гроза. Но принесла она с собой не дождь, а останки этих несчастных. Из-за сильного грохота по крышам мы решили, что идет крупнейший град, но это оказались камни отсюда и кости рабов…
– Ты уверен, что не погибших при расколе магов?
– Нет. Кандалы на костях запястий не выпустили своих пленников даже за много лет… А от погибших колдунов ничего не осталось – слишком разрушительной оказалась сила, погубившая их…
Я глянул на побледневшего Эрслайта, и он кивнул в подтверждение.
– Мне было тогда десять, – прошептал он. – Но взрослые перепугались ничуть не меньше…
Игниферос сделал несколько шагов, смотря на камни под ногами. Потом обернулся ко мне.
– Ты научился отражать огненную магию?
С этими словами из его ладоней вырвался огромный огненный шар. Эрслайт испуганно вскрикнул, но шар плыл к нам довольно медленно. Я еще пару секунд взирал на огненное месиво.
– Нет, – ответил я и небрежно отмахнулся.
Шар распался огненными мотыльками, прыснувшими от нас во все стороны. Еще через минуту они погасли.
– Эрслайт, если ты когда-нибудь сделаешь то же самое на уроке огненной магии, преподаватель выгонит тебя, – заметил Игниферос, а я улыбнулся.
Несколько мгновений мы молчали.
– Тебе еще есть, что показать мне? – спросил я.
– Нет, – он раскрыл портал, и мы шагнули прямиком в зал Совета.
Игниферос уселся в свое кресло. Я удержал портал от закрытия, уменьшив его до размеров стола, превратив в вытянутое по горизонтали окно. Вид в портале унесся ввысь, и мне пришлось разогнать несколько облаков, закрывших обзор. Эрслайт разложил на столе рисовальные принадлежности. Я выбрал карандаш и занялся наброском западной части. Эрслайту досталась восточная. Спустя полчаса мы закончили, я подправил кое-какие штришки в половине рисунка сына, и мы взялись за краски. Игниферос все это время с интересом наблюдал за нами.
– Эрслайт, – позвал он, когда тот закончил работу над Каменистой пустошью.
Мальчик с трудом заставил себя поднять на старика глаза – поступок Игнифероса с огненным шаром потряс его – видимо он еще припомнил про меня и игниферовские молнии.
– Я хочу, чтобы ты знал. Твой отец гораздо сильнее меня… уже давно… И тебе не стоит за него опасаться.
– Не надо разговаривать с моим сыном так, словно меня здесь нет, – заметил я, не отрываясь от рисования.
Игниферос фыркнул, и тут уж я бросил на него возмущенный взгляд. А Эрслайт смущенно кивнул Игниферосу и вернулся к рисунку. Через часа три перед нами лежала готовая карта материка. Я связал рисунок магией, и он налился глубиной. Тени от гор медленно позли на восток.
– Кажется, мы как раз вовремя закончили.
– У тебя сейчас урок с сотней? – спросил Игниферос.
– Даже чуть больше, – я кивнул на Эрслайта.
– Вот как? И чему ты обучаешь их?
– Пока ничему – исправляю балахировские ошибки. Пойдем, Эрси.
Мы спустились в аудиторию. Сегодня мне не пришлось никого выгонять – я знал, что на этот раз все они прилежно посетили уроки названных мною учителей и так же прилежно вели себя. Все они уже заняли места в аудитории. На Эрслайта они глянули удивленно, но никто даже рта не посмел открыть. Я чуть сжал плечо мальчика и кивнул в сторону Прита, рядом с которым оказалось свободное место.
– Отец! – тихо возмутился Эрслайт, обратив на меня несчастный взгляд.
Но я подтолкнул его в уже указанном направлении, и Эрслайт уселся рядом с Притом. Тот нервно поерзал, покосившись на Эрслайта, потом воззрился на меня и поднялся.
– Прошу прощенья, Учитель, но… – Прит на миг замялся, поймав мой недоуменный взгляд. – Я всего лишь хотел сказать, что, с твоего позволения, мы поведали остальным о вчерашнем уроке… И они…
Он шлепнулся на свое место, но вместо него поднялись те девяносто пять, отсутствующих вчера.
– Мы просим прощенья, Учитель, – произнесли они. – И просим повторить вчерашний урок.
Я на миг задумался. Впрочем, может, так было и лучше.
– Хорошо, – согласился я. – Я покажу падение Закатной обители.
Даже если они ожидали, что увидят, гибель обители произвела тягостное впечатление. И даже на уже видевших это. После того, как они пришли в себя, я взялся за объяснение.
Вчера я продумал, чему именно стану обучать их. Я начал с устройства мира и истории, потому что именно от понимания этого зависело, как они применят магию, решив коротко рассказывать о чем-то, потом иллюстрировать сказанное при помощи гипномагии. Я ломал их представление об окружающем, и к концу занятия они смотрели на меня ошеломленными глазами. Балахир ошибался, называя своих бывших подопечных «испорченным материалом». Они оказались восприимчивы, и, похоже, действительно лучшими среди своих сверстников. Но самое главное, мне они верили не так как Балахиру, получившего их верность за ложь и страх перед наказанием. Мне они верили как самим себе. Лишь после этого я думал перейти с мироустройства на охранную и полуматериальную магию. У всех у них была к ним предрасположенность.
– Как ты, Эрси? – спросил я, когда все остальные покидали аудиторию.
– Я даже не подозревал, что все так ужасно, – тихо произнес он. – и Игниферос…
– Игниферос тебе сегодня уже преподнес один сюрприз, – я чуть улыбнулся и глянул на замешкавшегося Прита, прислушивающегося к нашему разговору.
– Ты сказал, что наш мир можно уничтожить за минуту, – он посмотрел на меня. – Значит ли это…? Игниферос говорил о тебе и разрушении…
– Я просто знаю, насколько хрупка тут мировая ткань, – возразил я. – А когда у тебя занятия с Ретчем и Гастом?
– Завтра, – голос его упал – видимо он вспомнил, сколько ему задали.
– Помочь?
– Нет, – он глянул на меня с благодарностью. – У нас повторение, но много…
Он ушел. Прит выскользнул из аудитории на минуту раньше него.

Однажды, незадолго до занятий на одной из верховых прогулок с Гастом и Эрслайтом мне пришла одна мысль… Я раскрыл портал. Перед нами открылся вид внутреннего двора горного замка.
– Брингольд? – удивился Гаст. – Зачем нам сюда?
– Появилась необходимость.
– В чем?
– Скоро узнаешь, – я улыбнулся.
Мы переместились во двор замка. Спустя миг вокруг нас уже суетились горцы, а через минуту к нам вышел Гарнаш собственной персоной.
– Не ожидал тебя увидеть, – произнес он, кивнув мне в приветствии. – Я думал, что ты совсем позабыл этот город, который когда-то так ценил…
– Мне очень тяжело было расставаться с этой ценностью, – с усмешкой отозвался я, перейдя на горский. – Решил не искушать себя – вдруг захотелось бы ее вернуть. Окажешь небольшую услугу?
– Как пожелаешь.
– У меня есть сотня юных магов. Мне нужны лучшие из твоих воинов, кто смог бы научить их владеть мечом.
– Что ж, я дам тебе лучшую дюжину. Каждому наставнику достанется около десяти учеников. Когда?
– Сейчас. Они могут пожить на время обучения у нас или же я могу приводить их каждый раз обратно…
– Хорошо. Думаю, мне больше нравится второй вариант.
Гарнаш выкрикнул распоряжение, и вскоре перед нами предстало пятнадцать воинов.
– Даже больше, – заметил Гарнаш.
Я раскрыл портал.
– Тебя тоже приглашаю прогуляться, – сказал я Гарнашу.
– Догадываюсь зачем, – рука повелителя горцев легла на рукоять меча.
– Надо полагать, ты не изменил своему искусству?
– Разумеется, нет. А ты?
– А я вот несколько лет не пользовался мечом…
Глаза горца сузились. Я глянул на Гаста с Эрслайтом и кивнул им на портал. Вслед за ними его прошли остальные.
– Ты помнишь, что по закону в обители запрещено нахождение людей, – шепнул мне Гаст.
– Сейчас действительно возникла нужда.
– Что ты придумал, Тэрсел?
– У тебя завалялся один старый вопрос. Сейчас ты получишь на него ответ, – я подмигнул Гасту.
Переместились мы прямиком в аудиторию. Сотня, возбужденная появлением такого большого количества народа, подскочила от удивления.
– Занятия переносятся в другую аудиторию! – провозгласил я.
Я склонился к Эрслайту, шепнул пару слов, и он поспешил выполнить мое поручение. Мы спустились вниз в довольно просторную аудиторию, в которой обычно занимались огненные маги. Здесь не было столов и скамей и какой-либо другой мебели. Гарнаш отстегнул плащ, снял куртку и вытянул из ножен меч, опасно сверкнувший многослойной сталью. У юных магов вырвался вздох, глаза их разгорелись интересом, и они, жавшись к стенам, растянулись по всему периметру зала, последовав примеру горских воинов. Рядом со мной остался Гаст. В этот момент вернулся Эрслайт и протянул мне мой меч и кубок с водой. Я напился и умыл лицо, чтобы чуть взбодриться после прогулки.
– Тэрсел! – выдохнул Гаст.
– Ты тут лишний, – заметил я и кивнул в сторону зрителей.
– Но твой меч…
– Гарнаш давно знаком с ним.
До Гаста, наконец, дошло, и он отступил к стене. Гарнаш взмахнул мечом, отсалютовав мне. Я обнажил меч, и мы сошлись. В аудитории повисла тишина и только звон клинков нарушал ее. Гарнаш стал королем горцев и теперь еще больше не желал уступать мне, постепенно усиливая напор и наращивая темп. Но я, отвыкший от меча за столько лет, с каждым ударом вспоминал, что я мог делать раньше. Мы так увлеклись этим, что опомнились только когда начали выдыхаться. Рубахи обоих пропитались потом. Гарнаш поймал мой взгляд и чуть кивнул. Мы оборвали поединок.
– Ты быстро все вспомнил, Тэрсел, – заметил Гарнаш. – Завтра, уверен, ты бы одержал победу. Но такого шанса я тебе не предоставлю.
– Мне нужно было другое, – отозвался я и посмотрел на зрителей.
Моя сотня следила за поединком, затаив дыхание. И не только они. Каким-то образом про поединок прознали маги Совета, пришедшие в аудитории и следившие за битвой. Ко мне подбежал Эрслайт, вновь протянув чашу. Я отдал меч, сделал глоток. Он передал мне сухую рубаху, и я переоделся.
– Ретч! – позвал я и кивнул на Гарнаша. – Проводи гостя.
– Старый знакомый, – Ретч поморщился и раскрыл портал в Брингольд.
– Что мои воины?
– Не беспокойся, Ретч будет с ними гостеприимными. Спасибо, тебе.
Гарнаш кивнул и исчез в портале. А я разъяснил моей сотне, что им придется осваивать искусство меча. После показательного поединка никто из них не задался вопросом, для чего им это нужно. Я представил им горцев и разбил на группы. После этого я всех отпустил. Остался я и маги Совета.
– Что здесь делают люди? – поинтересовался Хил, лекарь, озвучив видимо общий вопрос.
– Им предстоит заниматься с сотней, – отозвался я.
– Но для чего это им? – спросил хмуро Армар, маг-охранник.
– А для чего охранная магия? – отозвался я ему в тон. – Я их наставник, и мне виднее, что необходимо моим подопечным.
Армар было открыл рот, чтобы возразить, но в этот миг на его плечо легла рука Игнифероса.
– Ты хочешь вспомнить про закон, Армар, но закон изменчив… Пусть Тэрсел сам решает, что необходимо для его подопечных – вряд ли у других найдутся силы, чтобы совладать с ними.
– Спасибо, дядя, – я кивнул ему.
Начинавшийся было конфликт был исчерпан. Однако я понимал, что решение Игнифероса доверить мне власть мало кому нравилась из светлой части совета. Но как бы там ни было, им придется смириться с его решением. Рано или поздно…
Глава 15. Плоды урока
Скоро мои умники стали потихоньку применять полученные знания на занятиях у других преподавателей, чем вызывали сначала недоумение, а затем и похвалу. Спустя месяц после начала занятий выходя из аудитории, я столкнулся с Инведнисом. В руках маг природы держал цветочный горшок. Мне пришлось задрать голову, чтобы обозреть весь четырехфутовый стебель растения, с полосатыми длинными листьями и целой гроздью ароматных бело-синих цветов на самой макушке.
– Это еще что? – поинтересовался я, глянув на смутившегося Инведниса.
– Тэрсел, я… хочу извиниться перед тобой – я был неправ насчет твоих учеников…
– Неужели?
– Сегодня один из них создал это! – с этими словами, полными торжества, маг природы всучил мне горшок.
Я, пораженный, уставился на Инведниса. По лицу его гуляла счастливая улыбка, и сейчас он мне очень напомнил того добродушного мага, которого я знал когда-то.
– Ты, наверное, не знаешь, но это очень редкий цветок, – пояснил он увлеченно. – Даже не то, чтобы редкий. Он давно исчез. Но один из твоих мальчишек прочел о нем в книге и воссоздал заново!
Я смотрел на Инведниса с непониманием.
– Ты стал преподавать материализацию?
– Конечно нет, но… он также посещает занятия Авориэн. То есть, наверное, больше его должна хвалить она, чем я, но я не смог удержаться… Наверное, это глупо?
Он вдруг погрустнел и посерьезнел.
– Не думаю. Мне это растение тоже кажется весьма красивым, – заметил я. – Ты принес только показать его?
– Нет. Пусть остается у тебя, если ты не против. Ты вправе гордиться такими учениками. А этому недотроге всего десять!
– Может, присядешь? – спросил я.
– Если у тебя найдется время…
Я поставил горшок на подоконник. По аудитории стал расползаться легкий цветочный аромат. Я присел на край стола, наколдовав нам пару бокалов и бутылку вина. Инведнис, удивленно проследив за моими манипуляциями, сел за стол.
– Мне казалось, ты не жаловал материализованную пищу, – заметил он.
– А она и не материализованная, – отозвался я. – Я тут наловчился с порталами… Позаимствовал с кухни.
– О, – только и произнес Инведнис и сделал большой глоток.
– И как зовут малыша?
– Сторм.
– Хм, действительно из темных… Тебе ведь известно, что двенадцать бывших подопечных Балахира имеют светлых родителей? Я все-таки подумал, что ты немного рано похвалил, заблуждаясь о его происхождении.
– Я знаю ту дюжину, – Инведнис на миг помрачнел. – Не слишком уж талантливые, но, наверное, Балахир хотел получить от них нечто другое…
Взгляд Инведниса снова приковало растение. Я подлил ему еще вина.
– Оно росло лишь в этом мире. Называется «вечерним светом».
– Почему?
– В темноте его пыльца светится теплым золотистым светом. Раньше цветы покрывали почти все предгорья. Они и днем красивы, но ночью… все предгорья окутывало легкое сияние. Облачка пыльцы, поднятые ветерком, подсвечивали воздух, а ночные бабочки и летучие мыши, питающиеся их нектаром, становились таким же. И горы не случайно назвали Лунными. Предгорья образуют серп, и если смотреть на них с высоты…
Инведнис устремил мечтательный взгляд куда-то сквозь меня. А я подумал, что картина эта действительно должна быть завораживающая. Мы допили вино.
– Проверим, насколько хороша материальная магия Сторма, – заметил я и сделал легкий жест, отсекая свет, льющийся в окна.
В аудитории стало темно как в подвале, если не считать святящихся чашечек цветов, мага природы, который, похоже, весь был в пыльце, и моих ладоней. Через несколько минут, когда Инведнис налюбовался растением, я вернул в аудиторию освещение.
– Игниферос показывал мне предгорья – они до сих пор мертвы.
– Да, – Инведнис кивнул. – Мы просто не представляли, что может заменить «вечерний свет», но теперь…
Он посмотрел на меня.
– Извини, Тэрсел, в прошлый раз я наговорил тебе глупости. Игниферос даже упрекал меня, что я был несправедлив с тобой…
Я в изумлении воззрился на мага природы. И только теперь понял, почему мне вдруг оказалось так комфортно беседовать с ним – на Инведнисе лежала защита от гипномагии.
– Интересное решение, дядя, – пробормотал я.
Инведнис, весьма захмелевший, что-то еще говорил в извиняющихся тонах.
– Забудь, Инведнис, – прервал я его и легко хлопнул по плечу. – Пойдем. Мне еще надо по важному делу к Игниферосу заглянуть.
– Да, конечно. Но могу я попросить тебя? С помощью Сторма мы сможем восстановить предгорья!
– Если он сам не против. И не замучайте мальчика.
Инведнис рассмеялся.
– Ты же не думаешь, что он материализует все эти предгорные луга?
– Откуда же я знаю…
– Нет. Он всего лишь создаст несколько растений, которые дадут семена. Этими семенами мы и засеем предгорья. Даже еще сейчас не поздно. В конце лета мы уже получим результат. Ой!
Он пошатнулся, и я поддержал его.
– Ты точно не материализовывал вино? – спросил он. – Слишком уж оно…
– Хорошее, – придерживая мага природы под локоть одной рукой, другой я подхватил бутылку, показал ему сургучную печать. – Видишь – печать лучшей винодельни Ассарта.
– Действительно вино из Бинаина, – согласился Инведнис. – Я был однажды неподалеку от Ассарта – мы брали с западного побережья оливковые и миндальные саженцы и лозу. Деревья прижились у нас, а лоза нет. Правда, маги земли до сих пор пытаются подобрать годную для нее почву…
– Доберешься сам? – спросил я, поняв, что Инведнис что-то совсем расчувствовался. – Кстати, у меня имеется в запасе одно отрезвляющее заклятье…
– Нет, не стоит, – Инведнис улыбнулся. – Я давно ни с кем не пил, даже уже забыл, каково это… А ты… то-то я смотрю, что ты трезв…
Я засмеялся.
– Чуть-чуть больше, чем ты. Заглядывай еще как-нибудь. Обещаю, в следующий раз я найду на кухне вино с меньшей выдержкой лет.
– Не забудь про Сторма!
Инведнис зашагал к себе, а я направился к Игниферосу. Поднимаясь по лестнице восточной башни, я встретил Гаста.
– Я как раз за тобой.
– А что случилось? – удивился я.
– Ты, кажется, обещал Эрслайту какую-то прогулку по Бинаину. Сегодня он пристал ко мне с этим.
– Обещал, – признался я. – Просто сейчас все заняты важными делами…
Гаст принюхался, и глаза его распахнулись.
– Делами? У тебя ведь только что закончились занятия! Ты что же…
– Не только что, раз Эрслайт успел добежать до тебя и упросить на эту поездку.
Гаст несколько смутился.
– Ты сможешь поехать? Время здесь сейчас вечернее, но там полдень. Да, Игниферос сказал, чтобы мы взяли Нэиль для большей безопасности.
– А Игниферос откуда узнал? – подивился я.
– Я ему сказал. Был у него и спросил, не нужен ли ты ему сейчас. А то ты постоянно пропадаешь у старика…
– Ты очень предупредителен, Гаст, – заметил я. – Сейчас вернусь.
– Тогда встретимся внизу в зале библиотеки.
Я дотащился до покоев Игнифероса, подумав, что я предпочел бы прогулке час сна.
– А скажи-ка мне, – начал я, едва переступив порог. – Зачем ты защитил Инведниса от гипномагии?
– Ты лишь сегодня заметил? – удивился Игниферос.
Он сидел за столом и что-то записывал в толстый фолиант.
– Я с того самого раза с ним не общался…
– Но ты ведь всегда всех слышишь.
– Но я почти не обращаю на это внимания и тем более на то, кому принадлежит вся эта мысленная чепуха.
– Значит, если кто-то пропадет в обители, ты даже не заметишь?
Я уставился на Игнифероса.
– Дядя, ты в своем уме? – поинтересовался я.
В ответ получил такой же удивленный взгляд. Что-то заподозрив, он подошел ко мне. Вино из Ассарта, конечно, обладало благородным и весьма тонким ароматом, но не учуять его было невозможно.
– И ты собираешься ехать с мальчиком и Гастом в Бинаин?!
– Я говорю с тобой об Инведнисе, – напомнил я.
– Я подумал, что и для него, и для тебя так будет лучше. И если ты распивал вино с ним, я оказался прав.
– Спасибо, – пробурчал я.
– Зачем он приходил к тебе?

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:00 | Сообщение # 17

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– Притащил цветок, который создал один из моих учеников. «Вечерний свет».
– Что?! – брови Игнифероса взлетели вверх.
– Можешь прогуляться до главной аудитории – он оставил его там.
– И кто его создал?
– Сторм. Инведнис уже готов воспользоваться его талантом для восстановления предгорий.
– Чудесно… – Игнифероса эта мысль вдохновляла, похоже, не меньше мага природы. – Я помню, какими волшебными казались горы в их свете, как прекрасно цвели те луга…
– Я тоже с удовольствием взгляну на них, когда Инведнис их восстановит, – я попятился к двери, но рука Игнифероса настигла меня прежде.
Он влепил мне пощечину. Я миг стоял зажмурив глаза, чувствуя как вслед за вспыхнувшим жаром на щеке, волной внутри прокатывается ярость. Я раскрыл глаза, готовый испепелить дядю, даже если я не владел огненной магией. И наткнулся на его довольную улыбку, которая сработала лучше любого охранного заклятья.
– Твоя мать однажды посоветовала, заметив, что ты мгновенно трезвеешь, когда злишься, – пояснил он. – Извини, но раз ты поставил блокировку от заклинания отрезвления… пришлось пойти на крайние меры. Я не хочу, чтобы ты утрачивал бдительность за границами Закатной обители.
– У меня было прекрасное настроение. Было!
– Ты понимаешь, что тебе нельзя рисковать. Ты должен оставаться начеку.
– Но иногда мне необходимо расслабиться. Я и так, начиная с того самого момента, как попал в Срединные миры, находился в постоянном напряжении. Неужели ты не понимаешь?
Все это я выкрикнул ему в ярости.
– Ты мне так и не рассказал, что все-таки ты видел там и в той книге, – совершенно спокойным тоном произнес Игниферос.
– Расскажу, когда вернусь, – я вышел вон, громко хлопнув дверью.
Сбежал по лестнице. Гаст, Нэиль и Эрслайт уже ждали меня, а Шэд, потянувшись, лизнул мне щеку.
– Погодите-ка, – сказал я им, резко остановившись, и развернулся.
За все время, начиная с того момента, как вернулся в обитель, я не ступал на первый ярус библиотечного зала. Возможно, я избегал этого, потому что именно здесь…
Я рассеянно погладил Шэда, оглядывая стены. Стеллажи с книгами начинались со второго яруса. На первом же имелось восемь проходов, четыре из которых вели к лестницам ярусов библиотеки. Мне вспомнилось, что раньше здесь, на южной дуге стены вроде находились окна. Но судя по тому, что тут оказалась гладкая стена, возможно, тогда были всего лишь провалы. Между арками проходов шли совершенно голые стены, покрытые светлой штукатуркой. Мне вдруг почудилось, что так быть не должно. Я задрал голову и встретился взглядом с Игниферосом, смотрящим на нас с самого высокого яруса.
«А что было на стенах раньше?» – мысленно спросил я его.
«Картины. Или мозаики. Я точно не помню. Но почему ты спрашиваешь? Ты что-то почувствовал?»
«Мне просто так показалось».
Я опустил голову и посмотрел на своих спутников.
– Пойдемте.
Мы вышли из обители. Перед входом оказались три лошадки, которых успел подготовить к дороге Гаст для себя Нэиль и Эрслайта. Шэд перекинулся в жеребчика, и я вскочил на него. Гаст распахнул портал, и мы ступили на западный тракт перед воротами Мидла.

В Бинаине стояла теплая осень. Луга покрывали золотисто-бурые травы. Светлые леса, с полуопавшей листвой казались прозрачными. А чистый воздух делал небо необыкновенно глубоким. Час мы пробыли в Мидле, зайдя в Перекресток Перла. Тавернщик почти не изменился за эти годы, только волосы его полностью сделались седыми. Когда он увидел меня, глаза его наполнились слезами, он не сдержался, подхватив мою руку и поцеловав ее.
– Перл, – упрекнул я, хотя его искренняя радость меня растрогала.
Мы все уселись за стол, Перл приказал подать нам ужин, поинтересовавшись прежде у нас, сколько время в Закатной обители. А потом рассказал о последних событиях в городе. После чего посмотрел на меня и попросил поведать правдивую историю о том, как Перекресток стал лучшей гостиницей в городе. Я прыснул смехом.
– А стоит ли?
– Я все равно подумывал, что слова Тибелуса не были лишены частицы истины, милорд, – заметил Перл.
– Вот видишь, ты и так все знаешь.
После Мидла мы направились в Брингольд, однако в замок заезжать не стали, поглядев на него издали с окрестных гор. Гаст все это время рассказывал Эрслайту о возникновения городов в Мидле, устроив таким образом урок истории. А про Брингольд пришлось рассказывать мне. Я выложил столько, что Гаст раскрыл глаза от изумления, а потом сделался пунцовым, видимо, припомнив, что я ему когда-то говорил про замок, и свои упреки насчет моих знаний истории. После этого он долгое время молчал.
После Брингольдских гор мы посетили Оушэнд. Гаст снова сделался красноречив, но Эрслайт слушал его вполуха – в Закатной обители время перевалило за полночь, и ему хотелось спать. В Бинаине же время едва ли приблизилось к трем.
Вернулись мы в Закатную обитель глухой ночью. Эрслайт, которого я пересадил к себе, уже не пытался подавить зевки, глаза его все чаще закрывались. В итоге он, прижавшись ко мне, задремал. Я, чуть придерживая его, соскользнул с Шэда, а мальчишка в полудреме охватил зверя руками за шею. Гаст спешился. Нэиль, тоже полусонная, чмокнула его в щеку, а потом и меня обняла на прощанье.
– Спасибо за чудесную прогулку, – прошептала она, и ее губы почти коснулись моих. – Я совсем засыпаю, Тэрсел.
Мне пришлось придержать ее за талию.
– Что? – прошептал я ей на ухо. – Раньше у нас с тобой были куда более изнуряющие «прогулки».
Она обратила ко мне свой лучистый взор.
– Я соскучилась по тебе. Я хочу побыть с тобой. Пожалуйста.
Гаст, который, разумеется, все это расслышал, нахмурился.
– До завтра, Тэрсел, – произнес он, решив ничего мне по этому поводу не говорить, чему я очень удивился, и повел лошадей в конюшню.
– Не лучшая идея, Нэиль, – произнес я, поглядев вслед Гасту. – В действительности, все дело в другом, не так ли? Снадобье Мерлинды перестало помогать тебе?
Она виновато кивнула.
– Пойдем…
Мы поднялись наверх. Я зашел в комнату Эрслайта, осторожно, чтобы не разбудить, взял на руки со спины Шэда и уложил его на постель. Шэд остался с сыном, а мы с Нэиль прошли в среднее здание. Я распахнул дверь аудитории, пропуская Нэиль вперед. Она издала восхищенный возглас, подбежала к светящемуся растению.
– Здесь не страшно? – спросил я с улыбкой.
– Нет, здесь хорошо… – она подняла голову, смотря как через купол аудитории светят звезды, а у самого края стеклянной крыши показались два бока восходящих лун.
Она уселась на подоконник рядом с «вечерним светом». Я добыл для нее легкое одеяло, в которое она укуталось – хоть настало лето, в большом зале аудитории было довольно прохладно.
– Откуда это растение? – спросила Нэиль.
Я, усевшись за стол рядом с окном, поведал ей историю Инведниса. А потом мы еще некоторое время разговаривали, вспоминая Срединные миры, но говорили только о том, что не оставило у нас жутких воспоминаний. Но под конец я все-таки не удержался.
– Я видел дракона, – прошептал я, а Нэиль издала удивленный возглас. – Того самого, но нарисованного в книге.
– Ты ведь тоже нарисовал его… – заметила она.
– Да, но… кто-то еще побывал в этом мире. Утром надо бы прочесть…
– Уже утро, – ответила она так же тихо, улыбнулась и затихла.
Она давно сомкнула веки, беседуя со мной с закрытыми глазами, но только теперь, наконец, уснула. Я вздохнул с некоторым облегчением, но надо было решить, что с этим делать дальше. Но придумать я так ничего и не успел – голова моя склонилась к ученическому столу, и я провалился в сон.
– Тэрсел, – разбудил меня тихий голос Авориэн.
Я раскрыл глаза, потер лицо – в аудитории разливался слабый сумеречный утренний свет, едва освещая предметы.
– Эви, сколько времени-то?
– Еще рано. Не хотела вас будить, но я беспокоилась. Зашла к Гасту, и он сказал, что вы уже давно вернулись…
Я глянул в сторону спящей Нэиль, взял руку Авориэн и прижал к губам.
– Часа два назад.
Авориэн устремила вопросительный взгляд на Нэиль. Я только тяжело вздохнул и чуть виновато поглядел на нее.
– Нэиль слишком привыкла ко мне. Все эти годы она считала меня своим защитником. Теперь, когда меня нет рядом, она чувствует себя… неуютно, а по ночам, как она рассказала, ей страшно, и она не может уснуть.
– Мерлинда рассказала мне, но ты ведь понимаешь, что это не может продолжаться вечно, – Авориэн нахмурилась. – И ей лучше… подобрать мужа.
Я вскинул на Авориэн удивленный взгляд.
– Мужа? Но она же из другого народа, да и…
– Это не так важно. Более того, я даже знаю, кому она нравится.
– И кому же? – совсем уж изумился я.
– Твоему лучшему другу.
Поскольку я тупо молчал, Авориэн вновь заговорила.
– У тебя так много друзей, а особенно лучших, что ты пытаешься понять, о ком я говорю?
– Нэиль нравиться Гасту?! – поразился я. – Но…
– Почему тебя это удивляет?
– Я не замечал этого. Он что же тебе сказал, что она ему нравится?
– Нет, но он слишком много задавал вопросов о тебе и ней. Например, действительно ли я верю, что между вами ничего не было.
– Хм, – протянул я задумчиво. – Но это ничего не говорит. Может, он всего лишь беспокоиться о тебе.
Я вновь мягко прижал ее ладонь к своим губам.
– Попробуй спросить его сам. Но мне кажется, я не ошибаюсь.
– Хорошо, – я понял, что окончательно пробудился.
Авориэн села рядом со мной на скамью, опустив голову на плечо, изучая растение.
– Где вы нашли «вечерний свет»? – спросила она.
– Ты не знаешь? – я привлек ее к себе. – Вчера мне его притащил Инведнис, утверждая, что его материализовал Сторм… Думал, он и к тебе заглянет с этой радостной новостью, чтобы сказать, что ты можешь гордиться таким учеником…
– Вот как? – Авориэн удивилась. – Хотя я действительно считаю мальчика талантливым. Я даже попросила Нордека уступить его мне… А как остальные?
– Тоже весьма неплохи.
– А кто самый лучший? – спросила она.
– Угадай, – я улыбнулся.
– Эрслайт… – Авориэн улыбнулась в ответ.
– Когда он «договорится» с ветром, будет и вовсе все замечательно…
Я поднялся, распахнул одно из окон, позволив свежему утреннему ветерку ворваться в аудиторию. Над спящим морем только появилась светло-серая полоска, да и звезды замерцали приглушеннее. Когда я вернулся, Авориэн чуть поежилась и прижалась ко мне. Мы немного подремали до тех пор, пока не пробудилась Нэиль. Она смущенная подошла к нам, посмотрела на Авориэн.
– Прости, я… – она покраснела. – Ты, должно быть, беспокоилась…
– Мерлинда рассказала мне, – отозвалась Авориэн. – Мы что-нибудь придумаем.
– Спасибо! – прошептала Нэиль и, все еще смущенная, выбежала из аудитории.
– Если честно, я бы еще поспал пару часов, – заметил я.
– А я хотя бы час, – Авориэн улыбнулась. – Мне с моими учениками приходиться заниматься утром. А вчера мне пришлось допоздна читать твою книгу о магии созидания.
– И что там? – я распахнул портал, и мы шагнули прямиком в спальню.
– Тебе стоит самому почитать.
– Всегда так… – недовольно произнес я.

Утром я спускался вниз через библиотеку, чтобы повнимательнее разглядеть стены на первом уровне. На одном из ярусов я увидел Гаста, расположившегося за читальным столом.
– Что читаешь? – спросил я, подойдя к нему.
– Перечитываю историю Оушэнда – после вчерашней поездки что-то нахлынули воспоминания, – и неожиданно спросил: – Как Нэиль?
– Знаешь, Гаст, – я пытливо смотрел на мага. – Она пережила слишком много неприятностей и теперь боится спать одна по ночам. До этого она как-то не говорила, но вот вчера не удержалась. Мне пришлось до утра сидеть рядом и караулить ее сон.
Гаст уставился на меня, словно услышал нечто из ряда вон выходящее.
– И как к этому отнеслась Авориэн? – осторожно спросил он.
– Сегодня с пониманием, но дальше – вряд ли останется так же. Знаешь, что… Ты мог бы покараулить ее несколько дней.
Гаст не сводил с меня пораженного взгляда.
– Ты шутишь?
– Нет, я прошу тебя помочь ей. К тому же… ты все равно один…
– Что?! – Гаст подскочил, прожигая меня своими янтарными очами.
– А что такого? – притворно удивился я.
– Мерзавец! – не сдержался Гаст. – Для тебя, может быть, и ничего такого. Но вот… у меня есть очень неприятное подозрение насчет вас двоих.
Я давно не видел Гаста в гневе. Но мне вдруг стало смешно и я, с трудом сдерживаясь, чтобы он не заметил, продолжил:
– Нэиль все эти семь лет считала меня своим братом… и наоборот.
– Ты врешь! – Гаст даже подался вперед.
– Отец, учитель? – на самой развязке нас прервал встревоженный голос Эрслайта.
Он глянул на меня, совершенно спокойного, и теперь с удивлением взирал на Гаста, которого, похоже, никогда не видел в бешенстве. Маг огня смешался, прокашлялся, сник.
– Поговорим после, Тэрсел, – произнес он. – У меня занятие с Эрслайтом.
– Мне хотелось услышать ответ все-таки сейчас, – заметил я. – Ты готов помочь или нет?
Гаст бросил на меня возмущенный взгляд, поражаясь моей настойчивости. Потом до него дошло.
– Ты всерьез просишь помощи? А нельзя было обойтись без той издевательской фразы?!
Я пожал плечами.
– Хорошо, – буркнул Гаст и, увлекая за собой Эрслайта, направился вон из библиотеки.
Я спустился вниз. Решилась хотя бы одна маленькая проблема. Но от оставшихся у меня бегал мороз по коже. Одну их них мне придется решить всего через несколько часов…
Я вновь изучил стены, заинтересовавшие меня вчера. Но сегодня ничего необычного я не видел и не чувствовал. Светлая, цвета топленного молока штукатурка казалась всего лишь упущением в восстановлении обители. Я подумал, что возможно, раньше стены действительно украшали фрески или мозаики.
Я прошелся по обители, более внимательно присматриваясь к стенам, аркам, нишам и переходам. Во многих коридорах были новые мозаики, но больше ничего интересного я не заметил и, несколько разочарованный, направился на очередной урок с сотней. На этот раз в аудитории царило некоторое оживление. Ученики полукругом обступили подоконник на котором стоял «вечерний свет». Не понимая, откуда тут взялся этот милый цветочек, они переговаривались между собой. Маленький Сторм, тот самый мальчишка, который оказался на первом уроке и вместе с Притом демонстрировал мне материализацию каменных бабочек, несколько растерянный стоял чуть в сторонке, слушая высказывания своих товарищей. Увидев меня, все поспешно разбежались по своим местам. Эрслайт бросил на меня короткий взгляд, и я догадался, что кто-то заподозрил в появлении цветка его. Однако те, кто ходили со Стормом на занятия к Инведнису, тоже смолчали.
– Вас ведь удивило, откуда тут появилось это растение? – заметил я. – Его принес Инведнис, к которому ходят заниматься пятеро из вас… Сторм подойди.
Мальчишка направился ко мне, чуть ли не втянув голову в плечи.
– Инведнис похвалил Сторма за то, что ему удалось сделать то, что не удалось сделать взрослым магам – он воссоздал давно утраченный «вечерний свет», ранее покрывавший все предгорья, и который подарил название Лунным горам. Но я его хватить не буду.
Мальчишка обратил на меня совсем уж несчастный взгляд.
– Я не буду хвалить никого, – продолжил я. – Каждый из вас достаточно умен, чтобы понять, доволен я им или нет. И учитесь вы не для того – я вам уже объяснял. И еще. Если кто-то из вас будет нуждаться в помощи, другие должны эту помощь оказать, впрочем, как и любому другому обитателю обители… Потому что любая оплошность, непонимание – все это может привести к виденной вами катастрофе.
С этими словами я склонился к Сторму, заглянул в его внимательные глаза и прошептал приказание. Он кивнул мне, подхватил горшок и куда-то с ним убежал.
– Подождем, пока Сторм вернется, – произнес я. – Сегодня мы переходим к охранной магии.
В аудитории все оживились.
– Посмотрим, как вы сможете защитить себя и своих товарищей… – заметил я.
После окончания этого урока все выходили из аудитории мокрые от пота, словно я заставил несколько кругов пробежаться вокруг обители. Впрочем, выходили они все весьма довольные этим занятием. Когда уходил последний, а это был Сторм, он на миг обернулся и все-таки улыбнулся мне с благодарностью. Я кивнул на дверь, и его словно ветром сдуло. Зато в аудиторию вошел тот, которого я уже не ожидал увидеть. Балахир замер на пороге, обернувшись и, видимо, провожая взглядом последних учеников.
– Неделя давно истекла, Балахир, – заметил я.
– Но ты не спешил найти и наказать меня, – рот его скривила усмешка, он прошел в аудиторию и остановился в трех шагах от меня.
– У меня имелись более важные дела. Так что ты скажешь?
– Что может сказать тот, который больше не существует? – выражение его лица стало несколько отстраненным. – И я сомневаюсь, что ты вернешь мне прежнюю жизнь – в обители я для всех мертв.
– Ты существуешь для Совета.
– Может, еще скажешь, что я до сих пор вхожу в Совет?
– Лишать этого права можно только в твоем присутствии согласно закону.
– И ты до сих пор не поменял закон? – с издевкой спросил он.
– Нет – хочется взглянуть на твою физиономию, когда тебя оттуда изгонят, – я не остался в долгу. – Тебе придется там поприсутствовать…
– Я иного и не ожидал, – усмешка вдруг исчезла с его губ, и он посмотрел на меня с теми злобой и раздражение, с которыми смотрят на препятствие, после многочисленных попыток так и оставшееся непреодолимым.
Я опустил взгляд на книгу, которую со вчерашнего дня собирался почитать.
– Видел каких успехов достигли волчата за такой короткий срок… тебе надо отдать должное… – вновь заговорил Балахир. – Скажи, как занимается мой сын?
– Он весьма усерден.
– Я так и знал, – прежде чем Балахир закончил фразу, я оторвал взгляд от книги и увидел, что он не открыл и рта. – «Я так и знал, что ты такой же, как остальные ублюдки Ментепера…»
Я, схватив его за шею, хорошо приложил об стену.
– Будь ты проклят, Балахир! – процедил я сквозь зубы в бешенстве.
«Почему ты не убьешь меня, Тэрсел? – вновь мысленно заговорил со мной Балахир. – Тебе ведь очень хочется свернуть мне шею. Даже странно как-то… Еще более странно, что ты каким-то чудом можешь себя контролировать… Скажи, ты слышишь всех до единого обитателей обители?»
– Тебе так интересно знать? – я в ярости смотрел на него.
«Я думаю, более интересно об этом будет узнать Игниферосу, а также твоим близким…»
– Да неужели? А ты, похоже, желаешь, чтобы твой сын убил тебя в действительности… Прикуси свой поганый язык. Игниферос и без тебя все знает!
Ярость отхлынула, я выпустил его и взял оставленную на столе книгу. Мысленных фраз его до меня больше не долетело. Зато я ощутил волну смешанных чувств: недоумение, неверие, настороженность.
– Представь самое ужасное, что может произойти с тобой и твоим мальчиком, – произнес я. – Но то, что могу сделать я, гораздо хуже.
– Представил, – хрипло проговорил он.
Я взглянул на него и расхохотался.
– Ну и фантазии… Так чего ты хочешь? Отомстить? А за что? Думаешь, не будь меня, ты когда-то занял бы главное кресло в темной обители? Поверь, этого бы не случилось. Как ты представлял это? Ты становишься повелителем темных колдунов, заручившись поддержкой Ментепера, развязываешь войну… и проигрываешь, потому что не учитываешь возвращения Игнифероса. В результате от колдовского народа остается жалкая горстка. Ты об этом всегда мечтал?
– Нет…
– Ментепер играл тобой и остальными, но даже он не стал бы доводить до такого конца. Однажды наш народ уже находился на грани погибели, и он не повторил бы этой ошибки. Так что зря когда-то ты рассчитывал на поддержку своего Учителя.
– Откуда тебе знать?
– А я теперь много чего знаю, волей-неволей, – отозвался я.
– Ладно, мне действительно лучше помолчать… – притворно смирился Балахир. – Но как же… если Игниферос знает… и он после этого отдал тебе половину власти? И, неужели, он думает, что ты сможешь слушать и поступать, как он хочет?
Я смерил его взглядом.
– Твой пример более чем показателен.
Балахир вытаращился на меня.
– Что?!
– Игнифероса мутит лишь от одной твоей физиономии. Более того, он иногда представляет тебя как назойливую муху, которую хочется прихлопнуть…
– Хочешь сказать, он не чувствует, что ты читаешь его мысли?
– Это не мысли, а эмоции, вообще не знающие преград… Тем не менее, именно ему ты должен быть благодарным – он попросил меня тебя не убивать.
На лице Балахира проступила злоба.
– А ты думаешь, это я такой добренький? Тот, кого ты так люто ненавидишь, заступился за твою поганую шкуру, не стоящую и единого его волоска.
– Значит… Если бы не Игниферос…
– Так что ты надумал?
Балахир некоторое время молчал.
– Я лишний здесь, – выдавил он из себя. – Я никогда не смирюсь с объединением и тем более правлением светлого мага! Можешь убить меня, когда пожелаешь… Я вернусь в темную обитель и буду там. Один.
– Я передам Игниферосу…
– Ты все-таки подчиняешься ему, – Балахир давился отрывистым лающим смехом, и взгляд его мне показался совсем диким.
– Для всех – это лучше. Как ты уверился только что на собственном примере.
– Может быть… – он попятился прочь. – Ты знаешь, где меня найти…
Когда он ушел, я закрыл аудиторию и направился к Игниферосу в весьма мрачном расположении духа.
– Чуда не произошло, – начал я с порога. – Доброго вечера я тебе не желаю.
Игниферос посмотрел на меня с крайним неодобрением.
– Опять вино из Ассарта?
Я встал как вкопанный и сделал шаг назад, чтобы не повторить прошлую ошибку.
– Что? Если бы… Балахир…
– Объявился таки? – Игниферос сам шагнул ко мне навстречу, глянул в мои ясные глаза и, похоже, остался доволен.
Я передал дословно его слова старику. Он внимательно меня выслушал и в итоге удивился:
– Ты что же – ждешь позволения?
– А уже не надо, да?
– Балахир до сих пор является членом Совета! И пока он остается таковым, ты не можешь… причинить ему вред.
– Что-то не вижу логики… – я нахмурился.
– Значит, ты еще не прочел свод законов! – Игниферос глянул на меня с недовольством.
– Хм. И что там говориться?
– Сам прочти.
– Что ж такое? – тихо возмутился я.
– Ты и эту книгу еще не прочел? – совсем разочарованным тоном поинтересовался Игниферос.
Я срочно переместил книгу о магии созидания из-под мышки за спину.
– Как-то она тяжело читается, – нагло соврал я.
– Зато картинки ты видишь… – начал было Игниферос.
– Помню, обещал о них рассказать, но думаю, мне бы лучше сначала с текстом закончить.
– Тэрсел! Ты знаешь, что иногда ты становишься несносным?
– Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, – я оскалился в усмешке. – Ты бы лучше внес поправку в закон, пока не поздно…
– Он не посмеет.
– Мыслишки у него хорошие проскальзывали. Он еще не предатель, дядя, но готов им стать.
– Нет.
– Мы все пожалеем об этом. Особенно мы оба. Ты за свою ошибку, а я за то, что послушал тебя, – жестко произнес я и, развернувшись, вышел вон.
Я устроился в гостиной, раскрыл книгу по магии созидании и взялся за чтение. Авориэн не было. Который вечер подряд она устраивала прогулки детям, пытаясь примирить брата с существованием сестры.
– Эрслайт такой же упрямый и непреклонный, как и ты, – произнесла она, вернувшись, обняла меня и прижалась губами.
Я рассмеялся.
– Ты шутишь?
Она улыбнулась и кивнула на книгу.
– Заканчиваешь?
– Да, – я захлопнул книгу и притянул ее к себе.
– А что там за рисунки?
– Эви, – упрекнул я. – Игниферос донимает меня этим же вопросом третий день.
– И почему ты не отвечаешь? – полюбопытствовала она.
– Потому что бесполезно описывать – их надо видеть.
– Сможешь снять охранное заклятье?
– Как раз ломал над этим голову, но пока ничего не получилось.
Ночью я пробудился. Осторожно, чтобы не разбудить Авориэн, выскользнул из постели, оделся и, спустившись вниз, в гостиную, раскрыл портал…
Я солгал Игниферосу, что дал три месяца Марну на поиски книг по связующей магии. В действительности я дал ему месяц… Месяц истек сегодня, и я должен был встретиться с огненным магом перед Порталом Цитадели…
Я знал, что рисковал гораздо больше, чем собственной жизнью, когда отправился в Срединные миры, но недолго колебался, застыв на Рубеже перед последним шагом. Я шагнул в тот мир, где находился Портал, переносивший в самое сердце Срединных миров, к Цитадели. Воспользовавшись гипномагией, я незаметно миновал стражей у Портала, привел его в действие. Оказавшись у Цитадели, я подумал, что мне, пожалуй, посчастливилось, что не надо далеко отходить от Портала. Стража у арки, служившей входом в Цитадель, дремала – над крепостными стенами опускалась ночь. Я посмотрел на светильники, медленно разгорающиеся вслед за угасающим солнцем. И тут заметил царапину на камне. Царапина эта напоминала стрелку. Я, оглядевшись, осторожно подпрыгнул, уцепившись за край каменной балки, на которой стояли светильники, подтянулся и в нише за ними обнаружил какой-то сверток. Я выудил его оттуда, спрыгнул на землю и развернул. Первое, что я увидел, это клочок бумаги, на котором спешно было что-то написано на светлом наречии. А лежал этот клочок на книге… по связующей магии…
– Пройдоха! – вырвалось у меня, и я почувствовал благодарность Марну.
Я спешно прочел содержание записки. «Милорд, мне удалось сделать больше чем вы просили… Я достал книгу. Нисколько не разбираюсь в связующей магии, но за те десять минут, которые мне достались в библиотеке, я смог выбрать из трех… Книг всего три, и я с большим трудом нашел их. Надеюсь, вы оцените это. И еще, можете не беспокоиться, что пропажу обнаружат – я создал точно такой же том, лишенный, конечно, содержания, но вряд ли кто-то заглянет внутрь – у них тут вся библиотека заросла пылью… Теперь мне только остается надеяться, что в следующий раз я проснусь не через сто лет и смогу вновь увидеть вас…» А дальше шло описание как попасть в библиотеку, на случай если Марн все-таки выбрал не ту книгу.
– Ты просто умница, Марн, – прошептал я. – Как же изловчился протащить ее сюда?
Я привел в действие Портал, поколдовал над стражами, вернулся в Рубеж и вскоре был с книгой в Закатной обители. На этот раз путешествие к Цитадели и обратно у меня заняло меньше часа.
Глава 16. Мировая ткань
К себе я не вернулся. Вместо этого я устроился в одном из кабинетов библиотеки, не желая, чтобы кто-то нашел меня и тем более застал за чтением этой книги… До рассвета оставалось три часа. Однако чтение продвигалось медленно – листы покрывал весьма мелкий текст, хотя и щедро проиллюстрированный. Когда за окном стало светать, я прочел лишь четверть, но и она меня довольно утомила. Решив, что не следует с этим торопиться, я растянул чтение на несколько дней. Об этой книге мне никому не хотелось рассказывать, так что я так же по ночам выбирал один пустынных кабинетов библиотеки и читал там.
Спустя пять дней, точнее ночей, я закончил. Я захлопнул книгу, вышел из кабинета и замер. У меня возникло очень странное чувство. Я перегнулся через перила и посмотрел вниз на первый уровень, испытав почти непреодолимое желание подойти к тем пустым стенам. Словно там ощущалась какая-то магия, а я должен был узнать, что за колдовско воздействие там происходит. Я нашел все это несколько странным и осторожно спустился вниз…
В библиотеке царил сумрак. Тускло сияло золото в том крошечном количестве света зарождающегося утра, проникающего сюда сквозь прозрачный купол. Арки восьми порталов казались провалами во тьму. А черный блестящий круг пола напоминал гладь ночного озера. Мне на какой-то миг стало не по себе, когда страшной картинкой мелькнуло воспоминание. Я вздрогнул, и тут снова меня повлекло к стенам, словно увлекла теплая ласковая волна. Я остановился у самой стены, коснулся шершавой поверхности, с удивлением ощутив тепло. Провел рукой, и под моими пальцами вдруг разгорелся рисунок. От неожиданности я отпрянул. Свечение тут же погасло, словно ничего и не было. Я вновь осторожно коснулся стены. На ней разбежалась сеточка штрихов, складывающаяся в рисунок, который затем налился цветом. Словно я смотрел на картину, которою рисовали с немыслимой быстротой. Вскоре передо мной открылся вид на густой дождевой лес. Причем нарисованный так, что у меня создалось впечатление, будто я стою на лесной проплешине, а вокруг надо мной нависают громадные деревья, увитые лианами. В проплешине также хорошо просматривалось небо, по которому на меня наползала фиолетово-синяя туча. Сверкнула молния, и, когда вдруг прогремел гром, стены Закатной обители содрогнулись, в лицо мне попали брызги дождя, а с ветки понеслось что-то темное. Я отшатнулся, умудрившись споткнуться на ровном месте, и шлепнулся на зад перед стеной. Картина тут же поблекла, став мутной, а потом и вовсе исчезла. Но за миг перед этим оттуда спикировала птица с кроваво-красным оперением и с пронзительным криком, задев меня крылом, метнулась ввысь.
– Проклятье! – я вскочил на ноги и задрал голову.
Она пронеслась сквозь запретный ярус, с которого я едва успел снять защиту. Но вот о стеклянном куполе я подумать не успел. Со всего лету птица врезалась в него, разбив вдребезги и вырвавшись на свободу. А я бросился к стене, когда на меня обрушился целый ливень из битого стекла. Звон от падения разбитого купола, наверное, был слышен по всей обители.
– Дурак, – обозвал я себя.
Я не применил магию, чтобы испарить осколки стекла и не выдать тем самым себя, зато звон сделал это с лихвой. Надо было живо убираться отсюда.
– Созидатель, – прошипел я, добавив к этому еще несколько более грубых словечек.
И тут почувствовал, как опора под моими ладонями пропадает, едва удержал равновесие и понял, что в спину уперся чей-то взгляд… из стены. Я осторожно отлепил от нее ладони и резко отпрыгнул, разворачиваясь. Под моими ногами захрустело и взвизгнуло стеклянное крошево. А разметав туман, со всей мощи, уже смыкая зубы, в поблекшую стену врезалась алая пасть. Я еще успел увидеть, как из разбитых десен брызнула кровь и полный ярости драконий глаз.
– В другой раз, Ррандхгар, – прошептал я, облизнув губы.
Обитель пробудилась. Ближайшие жилые помещения находились от ярусов библиотеки всего в нескольких футах. Я подхватил оброненную книгу и успел нырнуть в проход, прежде чем вниз на погром воззрился Игниферос. Я раскрыл портал и оказался на террасе своих покоев.
– Тэрсел! – услышал я голос Авориэн.
– Я здесь!
Она вышла ко мне.
– Что случилось?
– Смотри, – я указал на удаляющуюся по береговой линии красную точку.
– Это она разбила купол? – поразилась Авориэн и посмотрела на меня. – А когда ты успел одеться?
– А? – я удивленно распахнул глаза.
– Любимый?
– Да я всего лишь проснулся пораньше…
Авориэн смотрела на меня с неверием. Я просто притянул ее к себе и поцеловал со всей нежностью и любовью, на которые только был способен. Получив в ответ то же самое, я почти позабыл о неудачной драконьей охоте.
– Тэрсел?
Авориэн, смущенная, метнулась за мою спину.
– Дядя, ты мог бы и постучать…
– По-моему, первым это сделал ты. Причем весьма громко. Вся обитель переполошилась.
– Это всего лишь птица…
– Я даже знаю, откуда она, – он подошел в книжной полке, довольно бесцеремонно достал одну из книг, но раскрыться она не пожелала.
– Сними защиту, – коротко бросил он.
– Откуда ты знаешь?
– Ретч в своей показывал. Не упрекай его.
Я лишь досадливо махнул рукой. Книга в руках Игнифероса распахнулась. Он пролистал несколько страниц и показал нам картинку алой птицы, сжимающую в когтях зеленую змею.
– Странно, что не связующий рисунок.
– Нужды не было…
– А сейчас появилась?
– Поверь, я ничего не делал! Клянусь! И связующий рисунок не позволяет ни слышать, что там происходит, ни тем более проникать оттуда…
Игниферос посверлил меня взглядом.
– И что же тогда произошло в библиотеке?
Я пожал плечами.
– Хотя… – я хлопнул себя по лбу. – Это все твоя книга, дядя!
Глаза Игнифероса разве что на лоб не полезли – такой наглой лжи он от меня все же не ожидал.
– Моя книга?!
– Книга о магии созидания. Жалко, что ты не видишь ее рисунки.
Игниферос подошел к столику в гостиной, на котором лежала упомянутая книга, раскрыл ее, но, судя по всему, он по-прежнему ничего не видел.
– Ты пробовал снять защиту с рисунков?
– Я только вчера поздним вечером закончил читать ее. Потом мне было несколько не до этого, – я обернулся к Авориэн.
Щеки ее сделались пунцовыми, впрочем, как и у Игнифероса. Он, что-то проворчав не слишком лестное в мой адрес, отвернулся. Авориэн скользнула на лестницу и скрылась в спальне. Я уселся на диванчик, поглядывая на туманную страницу. Посмотрел на Игнифероса, тыча пальцем в пустоту.
– Знаешь, вот эта тварь… чуть не отцапала мне голову на первом уровне нашей библиотеки…
Игниферос охнул и даже чуть подался назад. Но когда я опустил взгляд к рисунку, я успел заметить лишь мелькнувший драконий хвост.
– И они… разговаривают.
– Это невозможно.
Я на миг задумался и нахмурился.
– Может, и не разговаривают. Но вот я со своей «подпорченной» гипномагией понял, что мне этот летающий гад хотел сказать. Его зовут Ррандхгар, и мы с Нэиль… умудрились сделать яичницу из его потомства.
– То есть, вы побывали там?!
– Один из Срединных миров, точнее не один… видишь ли, они тоже умеют как-то перемещаться, открывая порталы. Но могут лишь в Туманном поясе – мирах, заполненных туманом. Свет солнца оставляет на их коже ожоги, и они не покидают свою территорию…
Игниферос сел подле меня.
– Я не брежу, дядя, – упрекнул я в ответ на его взгляд. – Все это я узнал от дракона… невольно.
– И что случилось с яйцами?
– Лучше спроси, что едва не случилось с нами. Мы чудом спаслись бегством, выбравшись из тумана, а он рявкнул мне в след, чтобы я запомнил его имя и что он отомстит мне.
– В книге ничего не упоминается о Туманном поясе и драконах.
– А там и остальные рисунки… мало подходят к тексту, – к нам, прошелестев платьем, спустилась Авориэн. – Можешь посмотреть.
Игниферос, пролистал книгу.
– Между прочим, та птица, что нарисована в моем альбоме, из Закатных миров. Та, что пролетела по библиотеке – из Срединных.
– А тот дракон тоже чуть не выбрался в библиотеку?
– А он бы не выбрался, если бы успел меня… – Авориэн побледнела, и я решил не заканчивать фразу.
Игниферос воззрился на меня с непониманием.
– Ты сказал, что спасался бегством… Почему не применил магию, почему не убил его?
– Я не мог.
– Почему?
– О… вот это самое интересное – на нем мощнейшая магическая защита. Даже гипномагия позволила прочесть только то, что он говорил мне, не говоря уже о том, чтобы управлять им.
Игниферос сделался весьма озадаченным.
– Все это… очень странно, Тэрсел.
– Я тоже так решил. Но ломать голову оказалось бесполезно.
– Я никогда не читал и тем более не слышал ни о драконах, ни о Туманном поясе.
– Ты даже никогда не добирался до Приграничья, – подметил я. – Но вот над Цитаделью навсегда увязнув во времени висит один из них.
Я достал одну из картинок, сделанных мной в Срединных мирах.
– Еще одна загадка, пока нами неразрешенная, – пробормотал Игниферос. – Так что же… получается, что в нашей библиотеке – порталы в Срединные миры?
– Ты точно не помнишь, что там было до падения Закатной обители?
– Смутно вспоминаю, что картины… Но всего лишь картины, причем здешних окрестностей.
Маги между тем восстановили купол. В действительности, снаружи его защищало охранное заклятие. Почему они не сделали само стекло неразбиваемым, я не понял. От дальнейших расспросов Игнифероса меня спас Эрслайт, зашедший за мной. Накануне я ему пообещал снова вместе порисовать. Но сейчас, на фоне утренних событий, я теперь боялся прикасаться к кистям. Однако я не мог не воспользоваться предлогом, что бы не ускользнуть от Игнифероса.
– Тэрсел!
– Знаю, дядя, это сейчас весьма легкомысленно, но я все равно не знаю ответов на твои вопросы.
– Если найдешь их, поспеши ко мне.
Я спустился в комнату Эрслайта. Он разложил на столе бумагу и краски и посмотрел на меня.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:01 | Сообщение # 18

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– Откуда взялась та птица? – почему-то шепотом спросил он.
– Если описывать, как все это выглядело… – я на миг задумался. – Он вылетела из открывшегося портала на первом уровне библиотеки.
– На обители защита от открытия порталов! Значит, ты его открыл? Ночью? Зачем?
Эрслайт забросал меня вопросами похлеще Игнифероса. Я раскрыл маленькое окошко портала с довольно живописным морским пейзажем и кивнул на него. Эрслайт, немного раздосадованный, взялся за карандаш и начал наносить на бумагу набросок.
– Там было что-то давно, Эрси, – произнес я задумчиво. – А защита Игнифероса оказалась не такой сильной, по сравнению с давней магией.
Эрслайт встревожился.
– Пока беспокоиться не о чем… – я взял карандаш и подправил пару его штрихов.
Эрслайт успокоено улыбнулся и занялся рисунком. Когда он почти закончил, к нам пришел Гаст. Присев на соседнее кресло, он некоторое время разглядывал рисунок, затем посмотрел на меня.
– Ты не поверишь, но твою птицу смогли поймать природные маги.
– Мою? – удивился я.
– Они даже успели назвать ее алым сапсаном.
– Крупновата она для сапсана, – заметил я.
– В твою честь видимо.
Я рассмеялся. Эрслайт вернулся к рисунку, а Гаст задумчиво взирал на открытый портал. Я подозревал, о чем он хочет спросить. И когда он почти решился, к нам вбежала испуганная Авориэн.
– Тэрсел… – в глазах ее совсем недавно были слезы, и она дрожала.
– Что случилось? – я поднялся.
Вслед за мной, бросив карандаши, вскочил Эрслайт, а следом и Гаст.
– Скит мертв, – едва выговорила она.
– Что?!
– Я… У меня нет сил рассказывать – ты должен сам посмотреть… Игниферос и остальные уже там… Эрслайт, останься, – она притянула сына, намеревавшегося следовать за мной.
Мы с Гастом переглянулись.
– Я с тобой…
Мы вышли из комнаты.
– Знаешь, где находится комната Скита?
Он кивнул.
– Вы с ним поссорились не так давно? – спросил Гаст.
– А ты?
– Много раз… – Гаст нахмурился. – Ты знаешь причину… Но…
– Больше насолить Скит не мог никому, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес я.
– Да. И все же… – Гаст глянул на меня. – Авориэн рассказала о вашей той давней драке. Уверен, что дальше того, чтобы разбить ему нос, ты не пошел.
– Может быть, на месте станет понятней, кому не угодил Скит.
Мы прошли через библиотеку в юго-восточную башню, а затем в восточное крыло обители. В коридоре перед распахнутой двери меня поджидал Игниферос. Он глянул на Гаста, но ничего не сказал ему и обратился ко мне:
– Авориэн тебе сообщила?
Я кивнул.
– Что случилось?
– Он утонул в собственной ванне. Точнее его утопили. Мага воды…
– Как такое возможно? – Гаст нахмурился.
– Значит, кто-то либо владеет водной магией лучше, либо просто заблокировал его способности, – ответил Игниферос. – Гаст?
– Я не знаю…
– Если говорить о темной стороне, мне никто не приходит на ум, кроме Балахира, – я прислушался, нахмурился и продолжил мысленно: – «Кроме того, Этого ублюдка сейчас нет в обители».
«Значит, ты все-таки можешь определить, кто есть в обители, а кого нет?»
«Если вдруг задамся подобным вопросом».
– Может, кто-то другой? – спросил Игниферос. – «Я бы попросил тебя «спросить» всех».
Я скривился.
«Без их ведома? Сам не хочешь? Извини, забыл, что безопасность обители на мне…».
«И еще, Тэрсел. Совсем недавно ты прекрасно расслышал, как Балахир разговаривал со мной. И в это время ты спал».
«Он произнес мое имя. Иначе я не обратил бы внимания».
«Я просто подумал… несколько о другом. Ярость и злость легче расслышать… и ты смог бы услышать, если конечно был в обители… Ты отлучался ночью?»
«Всего лишь на полчаса».
«Зачем?»
«Прогуляться… – я бросил хмурый взгляд на Игнифероса. – Может, хватит? А то Гасту кажется, что пауза затянулась».
«Сколько тебе времени понадобится, чтобы узнать насчет остальных?»
Я пожал плечами и кивнул в сторону распахнутой двери.
– Можно взглянуть?
– Да.
Мы втроем зашли внутрь, где тихо переговаривались два лекаря – Лич и Хил, а также Логд и Милрес – маги воды. На полу перед ними лежал Скит с исказившимся лицом, распахнутым ртом и вытаращенными глазами. Гаст отвернулся, закусив губы, а я содрогнулся от жалости и омерзения. Отвратительная смерть. Даже если мы и не ладили со Скитом в последнее время, мне его было искренне жаль. Я опустился рядом и чуть провел над шеей и предплечьями. И обернулся к Игниферосу.
– Нет нужды кого-либо спрашивать – это сделал Балахир.
Игниферос нахмурился.
– Уверен?
– По магии присутствия у нас был один учитель. Балахир оставил свой след, который я ни с чьим другим не перепутаю.
Игниферос омрачился.
– Значит, я зря препятствовал тебе?
Я промолчал – говорил ведь Игниферосу, что мы пожалеем…
– Прикажу найти его мальчишку.
Я поглядел на Игнифероса с недоумением.
– Зачем? Думаешь, его волнует жизнь Прита?
– У нас ничего лучше все равно нет. Не думаешь же ты, что Балахир сказал правду, будто он останется в темной обители? Прит может знать…
– Нет, – отозвался я.
– Только не говори, что он твой ученик и…
– Он мой ученик, – подтвердил я.
– Тэрсел!
– Будешь разговаривать с ним в моем присутствии, – жестко заметил я. – Пойдем, Гаст.
Мы вышли в коридор. Пока Игниферос отдавал распоряжения, мы перекинулись с Гастом несколькими словами.
– Полагаешь, что Балахир убил Скита лишь для того, чтобы досадить тебе? – спросил мрачно огненный маг.
– Больше это ни на что другое не похоже… Успокоишь Авориэн, пока я разберусь с этим?
– Конечно, – Гаст тронул мое плечо.
– Спасибо.
– Ты действительно чувствуешь ответственность за своих учеников?
– Я их наставник…
Он ушел, а мы с Игниферосом прошли в его покои. Когда привели мальчишку, Игниферос кивнул ему на кресло и остался стоять перед ним. Прит испуганно глянул на старика, потом обернулся ко мне, ища поддержки.
– У Игнифероса к тебе несколько неприятных вопросов, – заметил я.
– Твой отец сегодня убил одного из нас…
Прит в изумлении уставился на старика.
– Вы шутите? Мой отец мертв! – в растерянности выкрикнул он.
– Ты ведь сам приложил к этому руку, отцеубийца, – Игниферос был в гневе, а мальчишка сжался от ужаса.
– Поосторожнее со словами, Игниферос, – хмуро заметил я, и маг воткнул суровый взгляд в меня.
– Я понимаю, почему ты вдруг стал ему симпатизировать. Думаешь, что вы чем-то похожи?
– Возможно. Только он лучше. Прит, в отличие от меня, не умеет лгать.
– Мой отец жив? – робко выдавил мальчишка.
– Да, и он знает, кто убивал его, – ответил Игниферос.
Прит в растерянности обернулся ко мне.
– Но как?
– Тэрселу не составило труда при помощи гипномагии убедить, что вы убивали Балахира. А Балахир наблюдал за этим со стороны. Это стало наказанием и для него, и для вас. А после, благодаря той же гипномагии он оставался невидимым и неслышимым для всех магов обители, кроме Совета… А теперь расскажи все, что о нем знаешь, и где он мог бы скрываться.
И Прит выложил все, что знал. Из глаз его катились слезы. И сейчас он был всего лишь обычным перепуганным мальчишкой. Игниферосу даже не пришлось применять гипномагию. Прит, однако, опять сказал о темной обители. Что Балахир довольно часто собирал их там и именно там преподносил свои уроки. Игниферос несколько минут обдумывал, потом решительным шагом направился к двери.
– Я возьму Лайтфела и Бэйзела.
– Меня взять не хочешь? – полюбопытствовал я.
– В обители должен кто-то остаться из нас двоих.
– Тогда, может, лучше мне отправиться за ним?
– Не знаю, как тебе, Тэрсел, мне он нужен живым, – осадил мое недовольство Игниферос.
– Ты сейчас собираешься искать его? Думаешь, он ждет не дождется в темной обители?
– Я посоветуюсь насчет этого с Бэйзелом. А ты сотри мальчишке память.
За ним хлопнула дверь, а я, поморщившись, поднялся. Прит же бросился к моим ногам.
– Пожалуйста, милорд! – умолял он. – Не надо!
Я склонился к нему и провел рукой по его мокрой щеке.
– Так будет лучше…
– Нет, не лучше… Пожалуйста… Я дам вам слово, я клянусь своей жизнью, что никому не скажу!
– А ты понимаешь, для чего «убили» Балахира?
– Игниферос сказал…
– И за что вас наказали?
– Отец хотел, чтобы мы когда-нибудь свергли власть светлых… Я все понимаю, милорд. И вы многому успели нас обучить. Пожалуйста, не заставляйте меня забыть…
– Ты поклялся, Прит, – произнес я. – А теперь иди умойся и марш на занятия к Нордеку.
– Спасибо, милорд, – он вскочил, и его словно ветром сдуло.

Посоветовавшись с Бэйзелом, Игниферос послал в темную обитель нескольких магов, поручив незамедлительно сообщить о появлении там Балахира. Весть о смерти мага воды расползлась по обители подобно темному туману, и на меня стали посматривать еще более насторожено, чем ранее. Одно дело – заслуженная «смерть» Балахира, и другое – невинного. Я не знал, с чего вдруг Балахиру взбрела в голову мысль таким образом еще больше очернить меня перед глазами обитателей Закатной обители. Возможно, он, как и предположил Гаст, таким образом решил досадить мне. Но мне это казалось глупым – мои близкие доверяли мне, а что думали остальные, меня не волновало. Моя «милая» сотня на следующем занятии взирала на меня с повышенным интересом. Но я обошелся без каких-либо пояснений, сразу приступив к уроку.
После занятий я поднялся к Игниферосу, который позвал также Лайтфела и Бэйзела. Игниферос говорил, что собирается делать с Балахиром. Я рассеяно слушал, задумавшись и смотря в сторону окна, за которым темнело одновременно и от приближения ночи и наползающих на небо туч. В просветах мелькали две полные Луны. А я вспомнил, что мне говорил Игниферос про Каменистую пустошь. Впрочем, сейчас все равно было не до наблюдения проявлений стихии, тем более в такой мгле. Я вздрогнул, когда небо перечеркнула молния, а на плечо мне легла рука Бэйзела.
– Тэрсел, ты слышал?
– Что? – я обернулся к ним. – Извините, я задумался.
– Маги, посланные в темную обитель, ничего не обнаружили, – сказал Бэйзел. – Но он владеет магией присутствия, а значит, вполне мог не выдать своего нахождения там. Завтра мы сами туда наведаемся…
Я глянул на Игнифероса.
– Я бы все-таки сделал это вместо тебя, – заметил я.
– Нет.
– Могу пообещать, что притащу его сюда целого и невредимого…
– Он тебе этого не позволит.
– Каким образом? – удивился я.
– Сдается мне, он хочет, чтобы ты его убил… – хмуро обронил Бэйзел.
– Балахир не самоубийца, – я покривился. – Хотя, после того, что он сделал, я уже в этом сомневаюсь…
– Напоследок, он захотел скомпрометировать тебя, – заметил Лайтфел.
– Да неужели? – я презрительно рассмеялся. – Больше уж некуда… Скит – ничтожная капля по сравнению со всем остальным…
– Но все это было до объединения, – возразил Лайтфел, нахмурившись.
– И оно никуда не делось.
Игниферос задумчиво кивнул моим словам.
– А что вы собираетесь делать с Балахиром, когда доставите сюда?
– Для жителей обители он давно мертв, но смерть Скита придется объяснять… – пробормотал Лайтфел.
Я выжидающе посмотрел на Игнифероса.
– Я признаю, что сохранение Балахиру жизни – моя ошибка, – хмуро сообщил он.
– А потом?
– У нас есть темница, Тэрсел, – заметил Бэйзел. – Поверь, это более худшее наказание, чем смерть, которую он ищет…
Я прикрыл глаза, слушая, как вдалеке перекатываются раскаты грома, шумят ветер в саду и волны на море.
– Что ж, если вы так решили, я вам сегодня больше не нужен, – я поднялся и направился к двери.
– А что ты собирался сделать? – остановил меня голос Игнифероса. – То же, что с его отцом?
– О, – я на миг обернулся. – Это было бы слишком милосердным. А мне… мне искренне жаль Скита, дядя. Я, пожалуй, скормил бы Балахира тому дракону.
С этими словами я удалился в свои покои.

Ночью разразилась весенняя буря. За окном хлестал ливень и завывал ветер. Авориэн долго не могла уснуть. Может, виной тому стали утренние события, а может, гроза за окном. От очередной вспышки молнии она спрятала лицо у меня на груди. Я мягко провел рукой по ее волосам.
– Тэрсел, тебе не страшно? – прошептала она.
– Ты спрашиваешь это у мага ветра? – я тихо рассмеялся. – Нет.
– А ты мог бы остановить бурю?
– Зачем? Если так должно быть…
– Может, и нет. Игниферос не рассказывал тебе?
– Рассказывал о страшных грозах. Но эта мне кажется вполне обычной.
Мои слова ее немного успокоили, и она, наконец, уснула. А утром меня разбудил Ретч. Авориэн, встревоженная, куталась в одеяло. В комнате царил мрак, словно до рассвета было еще далеко, но я чувствовал, что он уже давно наступил. А за окном по-прежнему доносились звуки шторма.
– Что-то случилось?
– Тебе лучше посмотреть в окно.
– Там что-то можно разобрать в такой темноте?
– Не очень.
Я вылез из постели, выглянул наружу. Море вспенивали высокие волны, а небо над ним покрывали черные непроницаемые тучи. Эту черноту вспарывали багровые ломанные молний, но гром звучал глухо и едва слышно. И в этих вспышках вдалеке высветился еще более черный, чем окружающая тьма смерч. Огромный.
– Идем к Игниферосу.
Я быстро натянул одежду, и через минуту, воспользовавшись потайной дверью, мы уже оказались в покоях старика. Он стоял у окна и наблюдал за грозой. У меня возникло ощущение, что он и не ложился спать.
– Справишься? – спросил он обернувшись.
– С этим – да, а с тем, что идет следом…
– Еще один? – изумился Ретч. – Где? Я не вижу.
– Все, что за первым и есть он. Значит, это не обычный смерч?
Ретч и Игниферос вглядывались во тьму. И когда они в свете молний обнаружили воронку, их лица стали такими же мрачными, как приближающаяся гроза.
– Наш мир полностью не оправился с той катастрофы, – сказал Игниферос, не сводя глаз с моря. – Это не просто ураган. Это Возмущение мировой ткани. Я тебе рассказывал. Безжизненные миры забирают назад свою энергию… Но никогда они не были так огромны, – он посмотрел на меня. – Он идет на наше побережье. Думаю, нам необходимо переместиться отсюда.
Тут до меня дошло, что он ждет от меня подтверждения – даже сейчас следует закону разделенной власти.
– Ты хочешь все бросить и уйти? – вырвалось у Ретча. – Мы столько вложили в обитель!
– Что ты предлагаешь, маг ветра – остаться здесь и надеяться, что ураган пройдет стороной? Когда он подойдет слишком близко, никто не сможет открыть проходы и уйти в другие миры – мы попадем в ловушку.
– Можно мне взглянуть поближе? – я раскрыл портал и переместился к самому морю на край пирса.
– Тэрсел! – Ретч, возмущенный, через миг оказался рядом. – Ты хочешь попробовать справиться с этой штукой?!
Ветер заметно крепчал. В лицо впивались брызги воды. Я наслаждался мощью урагана.
– Никогда не видел такого огромного.
Ретч потянул меня за руку.
– Не глупи – пора убираться отсюда!
– Неужели Игниферос не мог сам избавиться даже от первого смерча?
– С чуть меньшего размера мы управились втроем – Игниферос, Бэйзел и я. Но сейчас бесполезно объединять наши силы…
– Плохо, – произнес я, и Ретч нахмурился, а потом издал изумленный возглас – первый смерч исчез, поглощенный монстром, следующим за ним. Ветер стал настолько силен, что еще чуть-чуть, и мы не смогли бы стоять на ногах. – Плохо, что вы не можете избавиться от этого.
Я обернулся к нему. На лице колдуна проступили капельки пота, в синих глазах застыли непонимание и страх. Но спустя миг он смотрел мне за спину, и эти два чувства поглотило изумление.
– Как ты это сделал?
– Если бы ты в свое время не забросил магию ветра, ты бы знал.
– Это не магия ветра.
Я улыбнулся, обратил лицо к ясному небу и зажмурился от солнца.
– Ладно, это не магия ветра, – я положил руку ему на плечо. – Пойдем.
– Не хочешь говорить, да? – Ретч нашел мой взгляд.
– Да, – мы переместились обратно в обитель.
Игниферос все еще смотрел в окно.
– Ретч, оставь нас, – произнес он, не оборачиваясь.
Ретч нахмурился, взглянул на меня, но поскольку я промолчал, ушел. Игниферос обернулся и уже собирался что-то сказать, но в этот миг я упал в кресло, в глазах потемнело, и я едва не потерял сознание. Внутри все словно сковал мороз, а потом меня бросило в жар. Старик мгновенно оказался рядом поднес к пересохшим губам чашу с водой и утер капельки пота со лба. Я сделал несколько торопливых глотков. Зрение прояснилось, и я взглянул на него.
– Я уже было подумал, что ты справился с такой невероятной легкостью… хотя, ты действительно легко справился… Спасибо, – его рука легла мне на плечо.
– Не за что – ведь моя обязанность – безопасность обители.
Мы замолчали. Я потихоньку приходил в себя. Все-таки мне удалось не свалиться в обморок при Ретче.
– Через час мы с Бэйзелом и Лайтфелом отбываем в темную обить… Теперь я точно не побоюсь оставить Закатную обитель на тебя.
– Лучше уж возвращайтесь поскорее. Если бы меня не разбудил Ретч, я эту грозу бы проспал.
– Мы вернемся к вечеру. Ты не чувствовал опасности?
– Нет. В Срединных мирах мне пришлось пережить кое-что похуже.
– Кроме того дракона?
Я кивнул.
– Не хочешь рассказать?
– Не люблю рассказывать о своих слабостях…
Я поднялся, а Игниферос сжал мое плечо.
– Берегись того дракона, Тэрсел.
– Что еще ты узнал от Нэиль?
– Ничего. Иди.
Глава 17. Опасный шаг
К концу дня они не вернулись. Я обеспокоился. С одной стороны, возможно Балахира действительно не было в темной обители. Но с другой, Игниферос мог бы прислать весточку… Вернувшись в свои покои я позвал Мерлинду.
– Скажи, у тебя есть кулон для связи с Бэйзелом? – спросил я.
Мерлинда, встревожившись, сняла с шеи кровавый амулет.
– Ты думаешь, что-то случилось? – она глянула на алую капельку крови, превратившую горный хрусталь в рубин.
– Они до сих пор не вернулись, – я раскрыл портал в темной обители – в ее внутреннем дворе перед дворцом. – Удерживай портал.
Мерлинда кивнула, а я шагнул в мир Бинаина.
– Слишком много времени прошло, чтобы поймать этого червя… – добавил я и прислушался к кровному амулету.
Но кулон остался глух. Я, нахмурившись, посмотрел на взволнованную Мерлинду. Она все поняла без слов.
– Тэрсел, даже если их здесь нет, это не означает, что с ними что-то произошло. Это три сильнейших мага обители! – произнесла Мерлинда, однако голос все же дрогнул. – Возможно, Балахир слишком верток и ускользнул, а они последовали за ним…
– Звучит не слишком убедительно, хотя такое и возможно. Но…
– Что бы ни произошло, ты должен находиться здесь! – с нажимом произнесла Мерлинда. – Пошли кого-нибудь другого на поиски! Если ты оставишь обитель, все может рухнуть…
Я колебался, но понимал, что она права. Шагнул обратно и захлопнул портал за собой.
– Поставь Совет в известность, – произнес я, и Мерлинда удалилась.
Я же позвал Нордека, и тот указал мне на пятерых надежных охранников, которым я передал кулон с кровью Бэйзела и отправил на поиски. Как мне сообщила чуть позже Мерлинда, Совет оказался единодушен со мной насчет поиска – то, что Игниферос покинул мир Бинаина, не предупредив об этом, все нашли подозрительным. Однако они были недовольны, что я сам с ними не поговорил, да и пребывали маги из-за случившегося в довольно мрачном состоянии духа.
А я подумал, что возможно узнаю все гораздо быстрее, если посещу Гейнира и узнаю, проникал ли кто-нибудь через Рубеж… Потому как у меня были самые скверные предположения относительно пропажи Игнифероса, Лайтфела и Бэйзела. Отлучаться из обители мне действительно не следовало, но… я решил подождать еще один день, все-таки имея слабую надежду, что те, кто отправился на поиски, скоро что-нибудь сообщат.
Ночью мне приснился странный сон. Эрслайт и Прит сидели у костра, подбрасывая туда веточки. Рядом спала Майла. Брат, наконец, примирился с сестрой. А оба мальчика, казалось недавние враги, все-таки подружились. Две луны медленно взбирались на небосвод. Мальчишки уже зевали, но все еще бросали друг другу живые реплики, смеясь чему-то. «Отец!» – я так и не понял, кто из них выкрикнул, но оба вмиг вскочили на ноги. К Эрслайту метнулась тень, обернувшаяся в свете костра Балахиром. Но Прит оказался проворнее, выхватив кинжал и оказавшись между другом и отцом. «Отец!» – повторился крик, и на этот раз я не сомневался, что слышу голос Эрслайта. Я подскочил в кресле, где уснул за размышлениями насчет рисунков в книге магии созидания. Крик эхом звучал в голове, а я уже раскрывал портал. «Ретч! Нордек! Живо туда!» – приказал я, мысленно показав им картинку.
Я успел вовремя. Прит на этот раз пырнул Балахира в действительности, легко ранив в бок. Балахир в ярости от оказанного сопротивления, попытался отшвырнуть от себя мальчишку, но Прит так и не позволил ему приблизиться к Эрслайту.
– Оставь, Прит!
Мой окрик, заставил его выпустить Балахира, раскрывшего портал и пытавшегося ускользнуть. Портал захлопнулся, а Балахир, словно споткнувшись, бухнулся на колени.
– Отлично, милорд, – засмеялся он сквозь сжатые зубы. – Ты воспитал отцеубийцу.
Мне очень захотелось врезать ему кулаком, чтобы стереть его усмешку, но вместо этого я сделал это мысленно. Смех Балахира вдруг обернулся воем. Осев, он вцепился пальцами в траву, взгляд его замутился, а из носа засочилась кровь.
– Ты идиот, Балахир, и тот урок ничему тебя не научил…
– Тэрсел, – рядом с нами из порталов появились Ретч и Нордек.
Они тут же оценили обстановку и схватили Балахира, избавив меня от искушения прикончить его немедленно на месте, от чего его вероятно не уберегло даже присутствие Эрслайта и Прита.
– Пусть приговор ему вынесет Совет, – произнес Ретч, явно прочтя желание у меня на лице. – К тому же он должен рассказать об Игниферосе…
– Я расскажу это только в присутствии всего Совета… – прошиел Балахир.
Я нахмурился, но кивнул.
– Не беспокойся – мы последим за ним, – заверил Ретч, и они исчезли в портале.
Я обернулся к притихшим мальчишкам.
– Спасибо, Прит, – поблагодарил я и посмотрел на Эрслайта.
– Ты ведь услышал меня? – прошептал он – в глазах вместе с недавно пережитым страхом плескалась радость, что его услышали и к нему пришли на помощь.
– Да. Но ты должен благодарить в первую очередь Прита, – Эрслайт кивнул, а я обнял обоих. – Вы ведь подружились?
– Да, отец.
– Да, милорд.
Тут мы вспомнили о Майле. Я выпустил мальчишек. Но мы зря беспокоились – девчушка спала. Они недоуменно переглянулись, но потом вспомнили, что Балахир до сих пор невидим для жителей обители, а значит, и его болезненный выкрик она не слышала.
– Авориэн знает, что она с тобой? – спросил я.
– Конечно.
Утром состоялся Совет, а я пожалел, что оставил Балахиру жизнь. Еще вчера я понял, что ему ничего неизвестно об Игниферосе. Бэйзеле и Лайтфеле, однако посчитал, что Балахир сам должен сообщить об этом Совету. Но тот намеривался рассказать Совету о другом… Он стоял перед колдунами мертвенно бледный, с рассеченной губой и посиневшей скулой – кто-то – или Ретч, или Нордек – оказался солидарен со мной в желаниях. Пленник вскинул взгляд, губы его скривились в усмешке, но она стоила ему боли. Он зашипел и выругался.
– Будь ты проклят, Тэрсел! Хотя, тебя прокляли до меня… И ты – слышишь? – ты совершил еще большую глупость, чем я вчера! Ты допустил мое присутствие на Совете! Но, может, я зря опасаюсь за твою разумность? Игнифероса здесь нет, заступиться за меня некому. Так ты заткнешь мне рот, гипномаг? Или все же позволишь говорить?
– Дилемма, – отозвался я кисло.
– О чем он, милорд? – спросил Ретч – его синие пронзительные глаза резали как лед.
– О том, в чем вы в своем большинстве меня подозревали. Говори, Балахир. Пусть они услышат твою версию.
Я отвел от него взгляд к окну. Поскольку Балахир не знал, что с Игниферосом и остальными, и мысли мои теперь занимало то, кто может в этом виноват. Вариантов было ничтожно мало… а мое худшее предположение оправдывалось…
– Они оба обманывали вас, – произнес Балахир. – Тэрсел вернулся в обитель не таким, каким покинул 10 лет назад Бинаин. Проклятье затронуло его точно в уготованный срок. И он не должен был вернуться, потому что я знал, что Ментепер «проклял» его, едва узнал о его существовании…
– Ублюдок! Ты – ублюдок! – выкрикнула в ярости Мерлинда, но Ретч удержал ее от желания растерзать Балахира и пресек взглядом все ее дальнейшее реплики.
– Да, Мерлинда, я только на это и рассчитывал и ждал, что Ментепер все же уберет его. Но старик как всегда проявил излишнюю любознательность. За что и поплатился. То-то его бы сейчас позабавило, какое чудовище он подбросил нам.
– Интересно, а как долго тебя самого это будет забавлять? – спросил я, не отвлекаясь от вида за окном.
– До самой смерти, милорд! – краем глаза я увидел, как он отвесил мне шутовской поклон, точно такой же как не так давно Игниферосу.
– Ты прав, терять тебе уже нечего, – заметил я на его выходку. – Все, что можно, ты потерял.
– Тогда я продолжу, Повелитель Закатной обители, – я против воли вздрогнул, услышав подобное обращение. – Да и ты должен был потерять все. И себя, прежде всего. Но этого не произошло, и я до сих пор не знаю, почему… Но проклятие осталось с тобой. Ты теперь наш общий разум, ты как кукольник, дергающий за нитки и заставляющий делать других то, что ты хочешь. Ты можешь внушать чувства, можешь изменить воспоминания, стереть память, даже заставить сниться всем одинаковые сны. Когда ты чувствуешь радость, она передается остальным, когда тебе больно, эту боль могут почувствовать остальные – ты бы и этим поделился. Но почему этого не происходит, милорд? Почему ты не пользуешься этой властью?
– Что за чушь ты несешь, Балахир?! – воскликнул Пэгин, маг открытия порталов.
– Вы до сих пор не поняли?! – поразился он и расхохотался. – Ваш разум открыт для него как его собственный…
– Да, потому что я гипномаг, Балахир, – я расстался с видом за окном и упер в колдуна потяжелевший взгляд. – Может, тебе есть, что нового сказать Совету? Или мне придется воспользоваться, даром, о котором ты мне напомнил?
Балахир в изумлении распахнул глаза, а потом, давясь смехом, вновь заговорил.
– Лжец, ты лжец, Тэрсел. Недавно ты меня обвинял во лжи, но сам…
– Ты сам не в себе! – Нордек залепил ему пощечину, как раз с той стороны, где расползся по коже кровоподтек.
Балахир зашипел от боли.
– Оставь его, Нордек, он сам не ведает, что говорит. И об Игниферосе ему ничего не известно.
Едва я закончил фразу, все взоры обратились ко мне.
«Что ты делаешь, Тэрсел?» – отчетливо я услышал среди всех роившихся в умах Совета вопрос Мерлинды.
– Ты прочел в его мыслях? – спросил Гаст. – Ты не ошибся?
– Нет. У него было в помыслах обратиться к срединным магам, но он не преодолел страх перед ними…
– Тогда ответь еще на один вопрос – Балахир сказал, что Ментепер «проклял» тебя и… произошло то, чего мы так опасались?
Я на миг перевел взор с Гаста на Авориэн. Она боялась ответа и в то же время… и ее до этого одолевали сомнения.
«Зря ты об этом спросил, Гаст, – произнес я мысленно, а он удивленно на меня поглядел.
– Ты один из повелителей обители, Тэрсел, – произнес Гаст после короткой заминки. – Мы все доверяем тебе… и станем доверять еще больше, если ты не станешь скрывать правду.
– Не говори за всех. Гаст, – заметил я. – Но если ты и все вы так хотите знать – это правда…
Я смолк, так как меня захлестнула волна смешанных чувств. Чужих чувств. Кто-то испугался, кто-то испытал боль, кто-то растерялся. И только Балахира радовало мое признание.
– Но я научился контролировать это, – добавил я, отбросив от себя эту волну. – Если было бы иначе, я превратился в одного из тех потерявших разум несчастных.
– Так Игниферос действительно знал?
– Знал.
– Игниферос просто боялся! Из-за своего страха он и отдал власть тебе! – выкрикнул Балахир.
– Игниферос боялся десять лет назад! Но он переборол страх. Он доверяет мне, Балахир. Это то чувство, которое недоступно тебе – ты никому никогда не доверял, и тебе тоже.
В Совет все-таки вернулось спокойствие – они взяли себя в руки, осознав, что катастрофы не случилось. Теперь их волновало лишь одно.
– Но если не Балахир повинен в пропаже Игнифероса и его советников, то кто?
– Значит, к этому приложили руку срединные маги?
– Опасаюсь, что так, – я нахмурился. – Но я не знаю, зачем бы им понадобился Игниферос и…
– Но мы должны что-то предпринять… – произнес хмуро Нордек.
– Их надо найти! – воскликнул Гаст.
– Вы не представляете, что такое Срединные миры, – оборвал я загоравшиеся идеи военного похода и жестко приказал. – Никто не покинет Закатную обитель без моего ведома.
На меня обратились недоуменные взгляды.
– То, что вам показала Нэиль – ничему не научило? – полюбопытствовал я. – Если это дело рук срединников, а я уверен, что больше кроме них некому, то стоит сделать шаг из Закатной обители, и вы попадете под власть времени.
– Но и они вряд ли сюда пожалуют, – подметил Ретч. – Что же тогда делать?
– Нам надо немного подождать.
– Ты считаешь, это самое лучшее?
– Самое лучшее.
– Тогда, может, хотя бы насчет него примешь решение? – Мерлинда кивнула на Балахира.
– Игниферос просил не трогать его, – произнес я. – Когда он вернется, то решит его судьбу.
– Но он убил Скита! – воскликнул Гаст.
– Я знаю, но Балахир находится под защитой Игнифероса. Предлагаешь мне прикончить его прямо сейчас? Ни один из вас даже не поднял вопрос о лишении его места в Совете.
Они сникли, опомнившись.
– Те, кто ищет Игнифероса, продолжат поиски, – произнес я. – На всякий случай. Мы же будем ждать…
Я отпустил всех. Ретч с Нордеком отвели Балахира обратно в темницу. Подошла Авориэн, приникла ко мне, всмотрелась.
– А я все думала, как твои юные подопечные понимают тебя без слов… Я несколько раз заглядывала на занятия…
Я улыбнулся.
– На самом деле, Игниферос может делать то же самое. Но он всегда относил этот свой дар к злу и пользовался им чрезвычайно редко.
Вечером я зашел к Нэиль и застыл на пороге. Она сидела в кресле, подтянув ноги, и с чуть рассеянной улыбкой смотрела на разгоравшийся в полутьме «вечерний свет», стоявший подле нее. Воздух же, вкупе с ароматом, наполнял чистый серебристый звук, складываясь в затейливую мелодию – напротив Нэиль на скамеечке сидел Гаст, и пальцы его трогали струны лютни. Я попятился, решив незаметно ускользнуть отсюда, но наткнулся на шедшего за мной Шэда. Тот недовольно фыркнул. Взгляды Нэиль и Гаста обратились ко мне.
– Тэрсел, – Гаст вскочил на ноги.
Оба в смущении покраснели. Судя по всему, Гаст собирался ретироваться отсюда, но проход загораживали мы с Шэдом.
– Не знал, что ты играешь на лютне, – заметил я.
– Научился, когда перебрались в Закатную обитель… Я, пожалуй, пойду…
Я глянул на него с недоумением.
– Не хотел вам мешать… но думал попросить Нэиль отлучиться со мной на полчасика, – произнес я.
– Куда? – встревожился Гаст.
– Можешь прогуляться с нами. Нэя, пойдем.
Она с готовностью кивнула. Я раскрыл портал. Мы несколько раз переместились, пока не добрались до мира Приграничья. Гаст в изумлении воззрился на зеленое утреннее небо.
– Подождите здесь, – попросил я и зашел в дом Гейнира.
Охранник встретил меня со сдержанным интересом.
– Как правится? – полюбопытствовал он.
– Не очень, особенно если учесть, что вчера Игниферос и два его советника пропали из мира Бинаина…
– И кто помог им пропасть?
– Полагаю, что срединные маги – больше некому.
– Действительно, – обронил Гейнир, не спуская с меня взгляда. –
– Так были ли открыты порталы? Тот амулет, что я оставлял тебе…
Гейнир нахмурился.
– Да, – нехотя признался он. – Дней восемь назад и вчера… Но мы все же не успели их схватить…
– Почему?
– Я неуверен, но возможно была применена временная магия… – он против воли побледнел. – Так ты пришел из-за этого? Или вести тот обещанный разговор о власти?
– И об этом тоже… Мне понадобится твоя помощь, Гейнир. Что бы ты не говорил, как давно бы охранники не покинули Закатную обитель – мы единый народ.
– Ты хочешь, чтобы я признал твою власть? – лицо его сделалось непроницаемым.
– У тебя есть другой вариант? – поинтересовался я. – Что ты будешь делать, когда срединники перейдут Рубеж? Не так, как вчера, когда вы не смогли их остановить. А как тысячелетия назад…
– Почему ты решил, что они готовы вторгнуться сюда?
– Потому что осиное гнездо разворошено…

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:02 | Сообщение # 19

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– И кто же это сделал?
– Полагаю, что невольно это совершил я. Впрочем, я собираюсь растревожить их еще больше.
Гейнир вытаращил глаза.
– Зачем тебе это понадобилось?
– Одна из причин названа – они пленили Игнифероса, Лайтфела и Бэйзела. Вторая – я дал клятву освободить тех, кто находится во временной тюрьме.
– И есть третья?
– Мы слишком долго жили на склоне вулкана, – я кивнул на окно, в котором виднелся далекий конус горы.
– Ты рискуешь навсегда быть погребенным под лавой вместе со всем народом. В лучшем случае – вы пополните коллекцию пленников времени.
– Лава давно выплеснулась из жерла. Нам надо ее остановить…
Гейнир задумался.
– Если хочешь знать мое мнение – ни к чему хорошему это не приведет. Ты не сможешь…
– Марн, временной пленник, смог выкрасть книгу по связующей магии и передать мне. Поверь, я знаю, что делаю.
Выражение лица охранника по-прежнему не отражало никаких чувств, разве что некоторое сомнение. Но я заметил, как задрожали у него пальцы.
– Тебе трудно верить, – произнес он, и голос его прозвучал глухо, что ему пришлось прочистить горло. – Кроме того, прежде я хотел бы убедиться, что ты можешь управляться со связующей магией.
– Каким образом?
– Хочу увидеть ее разрушающую мощь и то, что ты сможешь остановиться… Ты знаешь, что так был создан Рубеж.
Я криво усмехнулся.
– Взамен ты получишь мою верность. Либо иначе, гипномаг…
– По-иному мне не надо, – заметил я. – Однако ты выбрал не лучший способ проверки, если сомневаешься, что я не смогу остановиться… Так какой из миров ты предлагаешь уничтожить?
– Один из миров пустынь. Людей там нет, а из обителей только ядовитые гады и насекомые.
– Пойдем… – я вышел на улицу.
На лицах Гаста и Нэиль отразился молчаливый вопрос. Но я лишь кивнул на портал, который отворил Гейнир.
– Куда мы, Тэрсел? – все же поинтересовался Гаст.
– Посмотреть на катастрофу…
И они, изумленные, шагнули вслед за нами на высокий гребень бархана. Пустыня казалась охряным океаном, со вздыбленными песчаными, застывшими волнами. Где-то вдали тянулись цепи гор. Под нами дрогнул склон и вниз поползли пласты песка. Поднявшийся ветер, закручиваясь у нас под ногами мелкими песчаными вихрями, ровнял песок.
– Что происходит? – спросил Гаст, оглядываясь. – Тэрсел?
– Не мешай, – произнес Гейнир, криво усмехнувшись. – Очень остроумно – начать без предупреждения…
Песок поземкой расползался прочь от нас, разравнивая дюны. Внезапно он взвился ввысь, окружив нас движущейся стеной. Спустя миг до моих спутников дошло, что мы стоим в самом центре смерча. А потом стена песка опала. И мы остались стоять на крошечном песчаном холмике, едва ли футов в пятьдесят в поперечнике.
– Проклятье! – Гейнир подался вперед и застыл над пропастью, глядя в черную пустоту.
Вокруг нашего островка кольцами расходились полосы песка и камней. Шэд издал жалобный звук и, шлепнувшись подле меня, уткнулся носом в колени. Я уселся подле него, положил руки на его голову и сомкнул веки. Вокруг нас разрастался гул. Когда я открыл глаза, вокруг вновь расстилалась пустыня. Я чувствовал, как по телу текут ручейки пота от перенесенного напряжения. Сил подняться не было. Я прижался к Шэду, потому что мне стало холодно, несмотря на то, что солнце нещадно палило. Гейнир опустился подле меня на одно колено.
– Мне не нравится, что ты задумал, но мои охранники в твоем распоряжении…
С этими словами он поднялся, раскрыл портал и шагнул обратно в Приграничье. Подле меня присела Нэиль. Шэд, чуть заворчав, посторонился, позволив ей обнять меня. Ее губы коснулись моей щеки.
– Как ты смог это сделать? – подал голос Гаст.
– Нашел книгу по связующей магии, – тихо отозвался я, мягко отстранил Нэиль и поднялся.
Меня чуть пошатнуло, но силы уже возвращались.
– Нашел? Игниферос, несомненно, знал куда больше всех остальных. Что вы с ним задумали?
– Об этой книге Игниферос узнать не успел. Однако благодаря ей я смогу вытащить их всех их Срединных миров.
– Ты не сказал об этом на Совете, – заметил Гаст.
– Они бы не одобрили… но у нас нет других вариантов.
– Ты так уверен?
Я кивнул, и мы вернулись в Закатную обитель.
Часть 5. Лабиринты времени
Глава 18. Ультиматум
– Тэрсел, у нас неприятности, – ко мне в аудиторию, едва закончились занятия с сотней, зашел Ретч.
Лицо его было мрачно, а взор способен заморозить что угодно.
– Что случилось?
– Прибыл посланец из Срединных миров и потребовал созвать Совет, чтобы лично передать слова своего повелителя…
Я, нахмурившись, последовал за Ретчем. То, чего мы ждали – свершилось.
– Нордек должен оповестить остальной Совет, – заметил он. – Как думаешь, что им от нас понадобилось?
– Скоро узнаем, – мрачно обронил я.
– Тэрсел! Тэрсел, погоди! – окликнул меня Гаст.
Я обернулся. К нам спешил огненный маг, а за ним едва поспевала Нэиль.
– Нам надо срочно поговорить!
– Позже. В зале Совета нас всех ожидает посланец из Срединных миров.
– Знаю. Но это не менее важно! – Гаст, хмурясь, посмотрел на Нэиль.
Только сейчас я заметил, что глаза у нее заплаканы, а на лице лежит такая мука, словно ее терзала боль.
– Что случилось, Нэя?
Она, не вынеся моего взгляда, с всхлипом отвернулась. Лицо Гаста дрогнуло. А потом он протянул мне на шнурке амулет перемещения по мирам.
– Я нашел у нее. Сегодня утром.
– Нэиль?
Она, наконец, взглянула на меня. В глазах отразились вина, боль, сожаление, тревога, доверие и страх. От этой смеси чувств у меня едва не закружилась голова, потому что я не смог понять, что все-таки из них берет верх.
– Не рассказать в двух словах… – глухо произнесла она. – Пусть Ретч уйдет… и передаст Совету, что ты немного задержишься.
Я кивнул Ретчу, и он отправился в зал Совета в одиночестве.
– Род провидиц всегда презирали, – начала она. – Мы всегда оставались рабынями. Мне повезло больше остальных, но лишь до поры до времени… А однажды у меня появился шанс все изменить… Несколько тысячелетий Верховного правителя преследует давнее предсказание – о падении Срединных миров. Из-за него убили первую провидицу. Но это предсказание увидели и другие, которые жили после нее. Сперва они старались скрыть предсказание, но видение преследовало их, и они не смогли смолчать… Тогда к предсказанию прислушались. Оно было таково: придет маг из Закатного мира, обладающий связующей магией, временная магия не остановит его, и он уничтожит Цитадель и убьет Верховного правителя… Правитель приказал записывать каждое такое предсказание, ибо каждой предсказательнице это событие представлялось по-разному, с небольшими отличиями и разными деталями. Однако ни одна из них не лицезрела виновника грядущих событий… Проходили столетия, ничего не происходило, но обычай записывать предсказание сохранился… И однажды это видение явилось и мне… только в отличие от остальных я увидела лицо того, кто разрушит Срединные миры. Я сказала об этом своему господину. И он привел меня в Цитадель к самому правителю… Правитель позвал архивариуса, чтобы он записал мои слова. Но я отказалась говорить… Точнее я попросила взамен свою свободу. Я поклялась, что знаю тот мир и то место, где тебя можно схватить. В мире Рубежа…
– Что изменило твое решение, Нэя? – прошептал я.
– Я знала, что встречу тебя в мире Сирдаиля, что ты пожелаешь переместиться в Рубеж. Но потом… Когда я встречаю того, кто присутствовал в видениях, мне являются новые исходы судьбы. И я поняла, что нельзя допустить, чтобы ты попал в Рубеж сейчас, чтобы тебя схватили и доставили в Цитадель… Ибо едва увидев тебя, я поняла что Срединные миры разрушил безумный маг…
Я содрогнулся, а на ресницах Нэиль повисли слезинки – теперь она не сводила с меня взора.
– Значит, имелся другой исход?
Она кивнула.
– Я имею ввиду разрушение Срединных миров. Значит, есть другой исход и они не будут разрушены? Значит, повелитель Срединных магов…
Нэиль содрогнулась.
– Я точно не знаю… Второй исход еще смутен и непонятен, и я увидела его только после того, как мы встретились. Ты сказал… что я могла бы обрести свободу в Закатных мирах. Это подарило мне надежду, а ее подкрепили другие видения.
– Некоторые не слишком приятные, – слабо улыбнулся я.
– Были и другие, – прошептала она. – Я осознавала, какой мощью ты обладаешь, насколько ты бываешь жесток и безжалостен, какая кровь течет в тебе. И в то же время ты можешь быть справедлив и добр. Я знала, что нельзя допустить, чтобы проклятье завладело тобой…
Она невольно подалась вперед, ее руки охватили мою шею. Глаза ее потемнели, и я понял, что все, что она рассказывает, вновь проносится перед ее взором. Ее губы прижались к моим на миг, а потом она, все еще завороженная своими видениями, отпрянула.
– Я знаю, это было единственное верное решение… – она посмотрела на Гаста.
– Она мне уже все рассказала, Тэрсел, – произнес он глухо.
– Прости, Гаст, – я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. – Я не мог тебе об этом сказать…
– Я понимаю…
Я вновь обратил взгляд на Нэиль.
– Но что же все-таки ты видела во втором исходе?
– Я не могу тебе сказать…
– Нэя!
– Нельзя… Тебе нельзя знать. Знание может опять все изменить…
– Но, может быть, и надо, чтобы все изменилось?
– Нет. Второй вариант слишком неясен, чтобы даже я делала какие-то выводы… – прошептала она совсем упавшим голосом.
– Что насчет амулета перемещений?
– Наставник приглядывал за мной. Но потом, когда я приняла решение насчет тебя, он догадался, что все идет иначе, чем предполагалось. Тогда он попытался разыскать меня, решив, что я всего-навсего придумала предсказание, что ничего не видела в действительности и всего лишь обманула их. Этот амулет работает только в Закатных мирах…
Она посмотрела на Гаста, мрачного и сомневающегося.
– Ты веришь ей? – спросил он глухо.
– Иначе меня здесь не было…
– Спасибо, – прошептала Нэиль.
– Но она попросила защитить ее от гипномагии, – Гаст хмурил лоб. – Ты бы смог узнать все о случившемся, ты мог узнать, зачем она подослана к тебе. Она обманывала тебя!
Нэиль понурила голову.
– Это верно, но… Тэрселу нельзя знать будущее – одно то видение могло бы его сломить и даже я не помогла бы… Мое предупреждение правдиво.
– Кроме того, Гаст, – добавил я. – Гипномагия не позволяет читать мысли провидиц. Игниферос попробовал пробиться к Нэиль, но безрезультатно.
– Но ты много раз говорила, что видениям верить нельзя…
Я услышал в голосе Гаста горечь и почувствовал, какую рану нанесла ему Нэиль.
– Тебе, Гаст, она не смогла солгать… – произнес я. – Хотя эта правда принесла тебе боль…
– Ты прав – видениям нельзя полностью верить, – прошептала Нэиль. – Но… верить близким. Я всегда считала, что Закатные миры – ужасное место, а закатные маги – предатели и безжалостные убийцы, некогда уничтожившие…
– Нэя! – оборвал я ее.
Гаст воззрился на нас удивленно.
– Похоже, я не знаю еще чего-то, в отличие от вас двоих.
– Расскажу тебе после Совета. А может и на самом Совете, после того, как его покинет посланец. Это куда более долгая история.
Я предупреждающе посмотрел на Нэиль.
– Я лишь хотела сказать, что когда я узнала Тэрсела, когда увидела Закатную обитель… Я решила, что лучшего места больше не существует нигде. Меня искренне восхитила ваша магия и… – она с мольбой глянула на Гаста. – Мне показалось, что ничего прекраснее огненной магии не существует… И я… у меня возникло чувство, что я обрела в Закатной обители родину и свободу…
– И они больше не пытались найти тебя? – спросил я.
Она отрицательно покачала головой.
– Может, и пытались, но не нашли. Ты должен верить мне…
Я кивнул.
– Пойдем, Гаст. Нэя, возвращайся к себе. Не надо, чтобы срединный маг узнал о тебе.
– Но они наверняка знают, что я здесь, – она испугалась.
– Тебе нечего опасаться.
Мы поспешили в зал Совета. Гаст глянул на меня.
– Наверное, ты бы легче перенес подобное…
– Я перенес кое-что похуже, Гаст, чем утаение события семилетней давности… – заметил я. – Ты просто везунчик, по сравнению со мной. Наверное, можешь посчитать по пальцам одной руки, в скольких передрягах ты побывал.
Гаст смущенный потупился. Я положил ему руку на плечо и чуть сжал.
– Ты знаешь, почему я тебе не говорил…
– И Авориэн тоже?
– Тоже.
– Я могу сказать ей…
– Зачем?!
– Это лучше чем лгать.
– На этот раз я с тобой совершенно не согласен.
– Она должна понять. Ты сам сказал – события семилетней давности.
Гаст не спускал с меня взора.
– Это правда, клянусь тебе, – произнес я серьезно. – Но тебя сейчас должны занимать другие проблемы…
Я кивнул ему на распахнутую дверь в зал Совета, и спустя миг мы зашли в него.

Весь остальной Совет давно занял свои места. А посланник, разумеется, все это время стоял в ожидании перед пустым креслом Игнифероса. На лице его, зрелого смуглого мужчины, лежало выражение недовольства. Темные глаза впились в меня, едва мы ступили в зал Совета. Потом я заметил, как они скользнули вниз, задержавшись на моем амулете власти. На нем самом демонстративно поблескивал латунный амулет, предохраняющий его от гипномагии. Проследив мой взгляд, он улыбнулся.
– Приветствую тебя, Повелитель Закатной обители, – произнес он и даже отвесил мне легкий поклон.
Увидев изначальное выражение его лица, я и не предполагал, что он неожиданно изменит свои манеры.
– Оставим это и перейдем к делу, – я поморщился. – Назови себя, и зачем тебя сюда прислали.
– Нам некуда торопится, Повелитель, – возразил посланец.
– Я могу приказать снять с тебя твою безделушку и тогда узнаю все гораздо быстрее…
Лицо его дрогнуло, но он вновь заставил выдавить из себя улыбку.
– Это не будет мудрым решением… И, позволь напомнить, – посланники неприкосновенны.
Я глянул на Ретча, и тот упер свой взгляд в посланника, отчего последний почувствовал себя еще менее уютно.
– Мое имя Хорт и меня послал Дарсиз, Повелитель Срединных миров. Он передавал тебе поклон и пожелание процветания Закатной обители… – посланец подкрепил свои слова очередным поклоном.
– Срединные маги давно позабыли о Закатных мирах. В честь чего вдруг такое внимание?
– Вовсе не забыли. Но произошло такое событие, как восстановление Закатной обители, а ваш народ стал единым.
– И вы узнали об этом только сейчас? Обитель восстановлена уже как десять лет.
Посланник потупил взгляд.
– Ты очень прямолинеен, Повелитель Закатной обители. Но есть некое обстоятельство. Не каждый правитель обители – связующий маг. Игниферос таким не являлся.
Он поднял глаза, и мои возражения насчет того, что они заблуждаются насчет связующего мага, застряли в горле – они все уже знали. Посланник превосходно сыграл, и он ни в коей мере не сомневался в своей неприкосновенности… Медленно выудил из внутреннего кармана цепочку, и золотое деревце слегка покачивалось на ней. Легким небрежным жестом, каким собаке кидают кость, Хорт бросил амулет власти на стол передо мной. Глаза всего Совета обратились к амулету, и лица их стали белее мрамора, из которого была изготовлена столешница.
– Дарсиз передает это тебе. Как наследник темных традиций и сын своего отца ты должен оценить его дар…
– И что же Дарсиз хочет взамен? – я ощутил, как ко мне в ужасе обращаются взоры остальных.
– Чтобы ты никогда не пересекал Рубеж. Кроме того, у тебя находится наша предсказательница. Повелитель хотел бы побеседовать с ней…
– Не понимаю, о чем ты, – я изобразил такое недоумение, что и сам поверил.
Хорт не сводил с меня взгляда.
– Разве когда-то давно ты не встретил девушку из Срединных миров?
– Ах, ты о той девушке! Но она пропала… Мы находились с ней в мире Рубежа, когда появился ее наставник, который забрал ее обратно в Срединные миры. Я попытался остановить его, но портал вдруг захлопнулся, и оба они пропали.
Хорт нахмурился.
– Варгох утверждает, что ты оглушил его.
– Значит, все же успел. Ну, так что же?
– Но девушка пропала.
– У нее имелся артефакт, помогающий перемещаться по мирам, – бросил я. – Неудивительно, что Варгох не обнаружил ее. А почему Дарсиз так интересуется ею? Мне она не показалась важной птицей. Да и разве ею может быть беглая рабыня?
– Вот как? Она ничего тебе не рассказывала?
– О чем? – полюбопытствовал я.
Хорт снова улыбнулся.
– Неважно, Повелитель…
– А что с Игниферосом и его двумя советниками? – спросил я.
– Если тебя волнует их здоровье, то оно превосходное, – Хорт кивнул. – У нас не принято убивать могущественных магов… Кроме того, все они служат залогом твоих добрых намерений к Срединным мирам.
Я заглушил в себе накатившуюся ярость. И продолжил дальше спокойным голосом.
– Я слышал, раньше существовала хорошая традиция закреплять эти намерения договором.
– Она оказалась не так надежна, как тебе тоже вероятно известно…
– И за эту давнюю ошибку дорого заплатили, – возразил я. – Передай Дарсизу, что я хотел бы с ним встретиться. Скажем, в мире Рубежа…
– Не уверен, что Повелитель согласится. Он очень занят в последнее время, но я передам ему твое пожелание.
Он откланялся и поглядел на Нордека. Тот едва заметно кивнул и раскрыл портал до Бинаина. Посланник исчез за ним и портал затворился.
– И как он очутился здесь? – поинтересовался я, памятуя, что их артефакты открывают только пять дверей.
– Я встретил его у северных ворот обители, – ответил Нордек. – Он сказал, что его сюда переправили. Догадываюсь, кто мог это сделать…
Я нахмурился. Потом взял золотое деревце и сунул в карман.
– Ты надеешься, что их освободят? – спросила Авориэн.
– Нет. Это сможем сделать только мы сами…
– Но…
– Я что-нибудь придумаю. Пусть никто в обители об этом ничего не знает. Мне нужно все обдумать…
С этими словами я поднялся и покинул зал Совета. На лицах колдунов отразилось недовольство, но мне никто ничего не сказал – видимо предложить, что делать, они тоже не могли.
– Тэрсел! – в коридоре меня остановил Гаст и многозначительно на меня посмотрел. – Они могут искать Нэиль. А если Варгох уже здесь?
– Нет, – я покачал головой. – Она защищена. Варгох ее не найдет здесь даже при помощи своего амулета. Я снял с нее связь…
Во взоре Гаста промелькнуло удивление.
– Когда ты успел?
– До совета.
– Мне бы хотелось убедиться, – Гаст все еще тревожился.
– А мне бы побеседовать с ней… – обронил я.
– Тэрсел? – к нам подошла Авориэн. – Что ты намерен делать?
– Сначала нам надо побеседовать с Нэиль.
– Зачем она им?
– Она видела… – Гаст запнулся. – Падение Срединных миров.
Гаст раскрыл портал, и мы все трое переместились к комнате Нэиль. Но Гаст зря опасался – Нэиль никуда не исчезла, в тревоге ожидая новостей.
– Посланник интересовался тобой, – заметил я. – Может, он и не очень поверил, что тебя нет в Закатной обители, но пока удовлетворился этим ответом.
– Он хотел, чтобы вы отдали меня им?
Я кивнул.
– Но из-за чего? – удивилась Авориэн.
– Тебе стоит сказать, – заметил Гаст.
– Нэиль предсказала падение Срединных миров, как и многие предсказательницы до нее. Но она видела, кто это сделает…
Авориэн не сводила с меня глаз.
– Ты? – выдохнула она.
– Он никогда этого не совершит, – произнесла Нэиль. – Было два исхода и тот… никогда не сбудется.
Меня же наполнила мрачная решимость.
– Я бы хотел взглянуть на это…
Нэиль побледнела.
– Тебе нельзя… этого видеть, – прошептала она.
– Почему? Тебе есть еще что скрывать?
– Нет, но…
– Нэя, прости. Но я должен…
– Ты хочешь снять с нее защиту от гипномагии? – Гаст смотрел на меня. – Но что это тебе даст?
– Тэрсел, пожалуйста…
Я снял защиту и осторожно потянулся к ней гипномагией. Сначала я ничего не различал, словно коснулся разума спящего. А потом на меня обрушилась волна видений.
Я почти потерял сознание, ничего не видя вокруг, когда чьи-то руки охватили мое лицо, губы прижались к моим.
– Эви, – прошептал я.
– Тэрсел, очнись же!
Зрение вернулось ко мне, а надо мной склонилось испуганное лицо Авориэн. Она дрожала от страха.
– Я испугалась, что вновь потеряю тебя… – она приникла ко мне. – Я… никогда бы не подумала, что это так страшно…
Спустя миг до меня дошло.
– Ты видела?
– Наверное, твоя гипномагия оказалось слишком сильна… и Гаст тоже…
– Ты убил ее, Тэрсел, – послышался растерянный голос мага.
Он присел подле распростертой на полу безжизненной девушки.
– Нет.
– Там в видении… это убило ее. Она не дышит и ее сердце не бьется… – он обратил ко мне полный отчаяния взгляд.
– С ней все в порядке, – я поднялся, ощущая легкое головокружение, подошел к ним, коснулся виска Нэиль.
И она, судорожно вздохнув, распахнула глаза, все еще хранившие остатки видения. А спустя еще миг взор ее прояснился. Я вновь оградил ее от воздействия гипномагии.
– Очень странно, – заметил я. – Твои видения действительно лучше всякой защиты – я так и не смог прочесть ни одной твоей мысли.
– Ты думал, раз у Игнифероса не вышло, выйдет у тебя? – спросила она тихо.
– Я не знаю…
– Тэрсел, – позвала меня Авориэн.
– Чуть позже, – отозвался я. – Мне надо побыть одному и все обдумать.
Глава 19. Книга темного колдуна
Я направился в свои комнаты. Предсказания Нэиль давили тяжким грузом, Многое из увиденного ужасало… Такой поворот событий я даже и представить себе не мог и невольно недоумевал, как все это выдерживала Нэиль.
Посреди гостиной я остановился. У меня возникло очень странное ощущение, едва уловимое, будто где-то рядом применили тонкую магию. Под всем остальным магическим воздействием этого раньше не ощущалось. Я, прислушиваясь к окружению, подошел к лестнице, поднялся наверх и зашел в кабинет. И здесь почувствовал магию более отчетливо. Я осторожно коснулся стены над своим письменным столом. По пальцам у меня словно пробежал слабый ток, и я понял, что там что-то замуровано в стене. Я достал кинжал и убрал слой штукатурки. Под ней обнаружились камни, из которых была сложена крепость. Один из них оказался не скреплен цементом. Я осторожно вынул его, и передо мной открылась тайная ниша, а в ней какой-то сверток. Я развернул полоску выделанной кожи, и передо мной предстала книга в серо-черном кожаном переплете. На обложке не имелось названия, зато ее украшал весьма жуткий рисунок. Я всегда восхищался мощью ветра и силой урагана, но черно-серая воронка, изображенная там, заставила меня содрогнуться. Это был связующий рисунок и где-то… Где-то по-прежнему с глухим рокотом – который я едва слышал – вращался смертоносный вихрь, несомненно, огромный, как и те, что довелось видеть на море. Я, завороженный, смотрел в крутившееся темное нутро воронки, и вскоре у меня закружилась голова. Опасной магии, впрочем, от книги не исходило, зато у меня были очень плохие предчувствия насчет неопасности ее содержания. Я осторожно раскрыл книгу, но желтые страницы оказались пусты. Я пролистал ее. И лишь на самой первой странице обнаружилось выведенное черным одно единственное предложение: «Только моя кровь раскроет книгу». Я содрогнулся, мне стало не по себе, а пот капельками проступил на лбу – я не мог не узнать руку Ментепера. Еще раз глянув в зловещую воронку, я задумался. Что могла скрывать книга? Вполне возможно какие-то важные записи, а возможно это всего лишь какая-нибудь ловушка, придуманная изощренным умом Ментепера. Я посмотрел в окно, размышляя, стоит ли рисковать или обойтись без еще одной порции малоприятных секретов. Любознательность когда-то погубила Ментепера, точно также она могла погубить и меня (да и только ли меня?). Наконец, я решился, создав вокруг себя защитный купол, который в случае непредвиденных обстоятельств ни за что бы выпустил бы пробужденную магию за свои переделы. Затем порезал палец над воронкой. Несколько капель крови сорвались в нее. Я заворожено смотрел, как они летят в чрево урагана и как они исчезают, а все тело воронки перечеркивает целая сеть голубых молний. Грохот грома, неожиданно прорвавшегося в комнату, оглушил меня, а рисунок неожиданно изменился. Мне почудилось, что либо это ураган со страшной скоростью несется ко мне, либо я падаю в эту страшную клубящуюся и крутящуюся черноту. У меня перехватило дыхание, и я смог вздохнуть лишь тогда, когда «пролетел» через воронку. Теперь обложка показывала вид на замок, и мне не потребовалось времени, чтобы узнать Цитадель Срединных миров.
– Сукин сын! – выругался я. – Что ты еще придумал?
Я раскрыл книгу, перебрав страницы. Теперь все их покрывали записи и рисунки. Я вернулся к началу.
«Только моя кровь раскроет книгу или кровь, убившего меня…». Я замер, переваривая смысл этой фразы, и дочел до конца. «…Или кровь, убившего меня будет та же, что и у меня, если предсказание старой провидицы сбудется. Это мой дневник, сын. И вероятно ты окажешься достоин, чтобы узнать кое-что…»
Я едва не выронил книгу. Мне показалось, что старик насмехается надо мной. Что он по-прежнему жив, вновь притворившись мертвым, в очередной раз всех обманув. Мне даже словно почудился его скрипучий, злой смех. Волна страха охватила меня.
– Провидица, – прошептал я, вспомнив. – Он говорил о провидице!
Я взял себя в руки, перелистнул страницу. Дальше все было испещрено мелкими значками букв.
«Я решил завести что-то вроде дневника, – писал Ментепер. – Мне всегда казалось, что нет ничего глупее, чем поверять свои самые сокровенные мысли бумаге, даже если защитить ее магией от чужих глаз. Но после того как я услышал предсказание, я решил все же записать, как погубили Закатные миры, и как должны исчезнуть закатные маги. Мои сыновья растут, а я жду момента, когда смогу заплатить судьбе откуп их кровью.
Во всех наших бедах виноват только один – Гардиус, правитель Закатной обители, правивший Закатными мирами три тысячелетия назад. Сравнивать мощь закатной магии теперешней и той поры – все равно, что сравнивать крысеныша и сыча, пожравшего его.
Я видел книги, так обильно украшенные рисунками, иллюстрирующими расцвет могущества Закатных миров. Сейчас эти миры, некогда кипящие жизнью, полные магией, сверкающие богатством – пусты. Война мести смела их, как сметает волна песчаные башенки. Закатная обитель одна устояла и устояла тоже до поры до времени…
Срединники наслаждались нашим бессилием, нашей подавленностью, как кот забавляется, загнав мышь в угол.
В этом углу мы тысячи лет влачим жалкое существование, но никто не решается воспользоваться магией порталов. Охранники, ушедшие когда-то давно к Рубежу, так ни разу не подали вести, что добрались дотуда, что остались живы…
Но и наше жалкое существование вряд ли можно было назвать жизнью. С тех самых пор, как Гардиус совершил ошибку, потакая своей безумной идее, Закатные миры неминуемо разрушались.
Чтобы хоть немного обезопасить Закатную обитель, Гардиус умертвил десять ближайших миров, полагая, что ни один срединный маг не может минуть их. Но и за это ему пришлось заплатить. Мировая энергия – единое целое Закатных миров – отозвалась катастрофами. На Закатную обитель обрушились страшные катастрофы – в основном разряды электричества в поврежденной мировой ткани, а также смерчи в ее разрывах. И если маги противостояли этому в Закатной обители, то миры, уничтоженные Гардиусом все больше разрушались под действием этих сил, погубив следом еще пять миров.
Но затем произошло худшее – маги стали забывать, как перемещаться по мирам. Закатная обитель стала подобна тюрьме. Несколько раз случался голод из-за уничтоженных стихией урожаев.
Один за другим сменялись правители – слишком много их оказалось после Гардиуса, и все они пожелали переделать все по-своему. Но многие колдуны не были согласны с действиями каждого нового правителя. Так продолжалось до тех пор, пока, наконец, не был создан новый Совет магов, в который вошли самые могущественные колдуны знатных родов, и в очередной раз не изменились законы обители.
Но катастрофу лишь отсрочили до тех пор, пока не погиб в одной из бурь мой отец и правитель.
Несмотря на то, что мы с братом не достигли совершеннолетия – до него оставался год – Совет сделал нас правителями.
Но нам оказалось тесно – мы с братом жили как два паука в одной банке. И эту банку пришлось разбить, чтобы вырваться на свободу.
Игниферос всегда любил огонь – он всегда хотел, чтобы его магия была такой же мощной и безудержной. Как те молнии, пробужденные поврежденной мировой тканью. И всегда он вспоминал, как справедлива смерть Гардиуса, которого, как рассказывали некоторые книги, Дарсиз бросил в одно из таких повреждений, словно и сама стихия отомстила ему.
Но меня Гардиус восхищал – не своими поступками, а своим талантом, своей силой. Я гордился, что наш род происходит от него…
А потом появились колдуны, называющие себя «светлыми». Видя наш разлад с братом и то, что он мягок по характеру, они снискали его доверие, внушили свою «правоту». Я же прямо сказал ему о его «светлых» товарищах, что они всего-навсего не были довольны правлением нашего отца. Игниферос долгое время ходил хмурый и молчаливый. И все же он не понимает, что они в действительности ничем не лучше всех остальных, кто стремился к власти. Я высмеял их идеи возродить род восходных магов. Такой нелепицы я еще в жизни не слышал. Они говорят о разделении, когда оба народа так перемешались друг с другом, что теперь уже никто не может быть уверен насчет чистоты своей крови. Тем более глупо говорить об этом нам, потомкам Гардиуса.
После того нашего спора Игниферос все-таки призадумался и даже предложил нам больше не ссориться. Это тоже звучит смешно. Однако в шутку над ним я все-таки дал клятву не ругаться – лишь потому, что хочу узнать, насколько его самого хватит.
Но кто знал, что скоро одно маленькое ничтожное обстоятельство разрушит не только клятву, но и весь наш мир. Мы должны были учитывать урок Гардиуса, но мы легкомысленно забыли об этом.
Тогда стоял ясный зимний день. На море царил штиль, а от этого было тепло. Но Игниферос сердился, потому что он уговорил меня покататься на парусной лодке. Старейшины же после случившегося с нашими родителями запретили пользоваться магией ветра, впрочем, как и далеко отплывать от берега. Я подобных запретов не слушал. Но Игниферос, слишком правильный, раздражался от своего бессилья. И в этот момент к нам подошла она… Первое, что я понял, что никогда прежде не видел эту девушку в нашей обители, и оттого удивился еще сильнее. Второе – что девушка оказалась настолько красивой, что у нас обоих пропал дар речи.
– Доброе утро, – произнесла она и улыбнулась.
– Откуда ты? – спросил я изумленно. – Ты ведь не из Закатной обители.
– Я из Срединных миров, – призналась она. – Всего лишь решила прогуляться и посмотреть как у вас здесь…
Она улыбнулась, сделав паузу, обозрев все вокруг.
– И здесь очень красиво.
Голос у нее оказался тоже красивым и даже несколько завораживающим. Мы с Игниферосом переглянулись и наперебой предложили показать ей наш дворец. Она согласилась. Мы провели ее по всей Закатной обители. А потом вышли в сад. Оба мы были зачарованы ею.
– Как же ты прошла сюда? – спросил я, чувствуя себя опьяненным ее красотой и грацией. – Нас от остальных миров отделяют несколько безжизненных.
Она снова засмеялась.
– Я покажу, но только одному из вас.
– Кому?! – воскликнули мы оба.
Но она молча внимательно посмотрела на каждого из нас. Закрыла на несколько мгновений глаза.
– Я покажу тебе, – сказала она мне.
– Но почему?! – Игниферос метнул на меня такой взгляд, что я уже подумал, что вот он и нарушит сейчас свою клятву…

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:02 | Сообщение # 20

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Но она только покачала головой и потянула меня за собой. От ее прикосновения у меня словно обожгло. Едва мы скрылись из глаз брата, я притянул ее к себе и поцеловал… Этот поцелуй был первым и последним, и это был единственный раз, когда я касался ее нежных губ… Она со смехом вырвалась и побежала по дорожке к обители. Мы вбежали в зал библиотеки. Здесь она остановилась у одной из картин, изображающую заснеженные горы.
– Здесь, под этими картинами раньше находились другие, способные превращаться в порталы… С помощью моего талисмана я могу привести их в действие.
С этими словами она сняла с шеи цепочку с латунным амулетом, приложила к стене. Картина померкла, и вместо нее прорисовалась другая. Она шагнула вперед, уводя меня с собой. Я был так удивлен открывшимся, что позволил ей сделать это и лишь потом понял, какую сделал ошибку.
Едва мы оказались в богатых покоя, к нам подошел мужчина, высокий и крепкий. Я почему-то решил, что это местный правитель, и не ошибся.
Я повернулся к своей спутнице и пришел в ужас – она застыла, словно став неживой. Я попробовал пошевелить ее руку. Но у меня ничего не вышло. Девушка стала подобна статуе.
– А теперь слушай внимательно, гипномаг, – сказал неизвестный. – Если решишь воспользоваться магией – станешь таким же.
– Но что ты сделал с ней?! Зачем?
– Она сыграла свою роль – привела тебя сюда. И понадобится нескоро.
Появились какие-то слуги, подхватили безжизненную девушку и куда-то унесли. Я в ужасе проводил ее взглядом. А потом посмотрел на правителя.
– Ты Дарсиз! – догадался я.
Он с улыбкой кивнул.
– Но что тебе понадобилось от меня? Если ты хотел поговорить с правителем Закатной обители, то стоило заманить сюда моего брата – по праву перворождения…
– Нет, мне нужен ты. Провидица выбрала тебя…
Я похолодел, вспомнив историю Гардиуса.
– Я бы с удовольствием бы избавился от тебя, – произнес Дарсиз, но предсказание пока не велит этого делать…
– Что за предсказание?
– А ты слишком любознательный, юный Повелитель Закатной обители… Узнаешь со временем. Может быть…
– Я не хочу становится пленником времени! – воскликнул я.
– Тогда тебе придется делать кое-что для меня.
– Что?
– Искать для меня связующих магов.
Я в изумлении воззрился на него.
– Мой отец был связующим магом…
– И я уже заполучил его, – заметил Дарсиз.
А я открыл рот от изумления и возмущения.
– Мой отец!…
– Не погиб – он мой пленник, как и твоя мать… И ты должен оставаться хорошим сыном, чтобы с ними ничего плохого не случилось.
– Я не верю тебе… Их охранники видели, как они погибли!
– Я покажу тебе, – Дарсиз сделал знак следовать за ним.
Он привел меня в какое-то помещение, похожее на общую спальню, в которой находились множество лежанок. Все их заполняли неподвижные фигуры магов. Когда Дарсиз подвел меня к родителям я пришел в ужас. А потом по моим щекам скользнули слезы от охватившей меня злости и ненависти из-за своего бессилья.
– Ты ведь не связующий маг, Ментепер? – спросил Дарсиз и показал мне какую-то картинку.
Я едва успел поставить защиту, чтобы меня не оглушило магией. На плотном листе был портрет, – я не мог ошибиться! – самого Гардиуса. Но я тут же углядел, что картинка предназначалась исключительно взору связующего мага. Я с непониманием посмотрел на лист, осознав, что это единственный шанс не оказаться в числе этих живых статуй.
– Что это? Простой лист?
– Магический. Возможно, ты еще не достиг нужного мастерства, чтобы увидеть что там изображено.
– Так что же ты хочешь от меня?
– Ты слышал. Связующие маги. К тому же они должны являться гипномагами, как и ты.
– Гипномагия передается по наследству обычно не далее третьего поколения, – заметил я.
– Значит, это будут либо твои дети, либо твоего брата. Хотя провидица говорила о тебе… Ты дашь мне клятву, Ментепер. Иначе все пленники умрут…
Я дал клятву. Дал клятву своему врагу. Он дал охранное письмо для магов Приграничья и Рубежа, чтобы они беспрепятственно пропускали меня, и объяснил, как мне в следующий раз прийти к нему самому. Вернувшись в Закатную обитель, я, нарушив древний запрет, открыл порталы. Закатные миры привели меня в уныние своим запустением. А вот мир Приграничья поразил меня. Сорнер, некогда предавший своего повелителя, встретил меня настороженно и без малейшего почтения. Однако тогда я мало обратил на это внимания – меня поразило, что за столько лет количество ушедших магов умножилось, и что все они великолепные воины-охранники. При всем отношении Сорнера ко мне, удалось выпытать у него про предсказание, которое так боялся Дарсиз.
«Дарсиз боялся Гардиуса, – сказал мне тогда Сорнер. – Он был связующим магом и гипномагом одновременно. И Дарсиз убил Гардиуса, чтобы тот не уничтожил Срединные миры. Но теперь появилось новое предсказание. Когда появится маг, подобный Гардиусу, Срединным мирам вновь будет грозить гибель. А возможно и не только Срединным… Я, как и ты, согласился на условия Дарсиза – он оставляет Закатные миры в покое, а я буду искать для него связующего гипномага». «Это самый разумный вариант, – согласился я. – Хотя есть еще один, не совсем разумный. Если укрыть от него такого мага и позволить предсказанию исполниться?» «Ты дурак. Если рухнут Срединные миры, Закатные разрушаться следом. Я видел Срединные миры, граничащие с Восходными… Они очень медленно умирают, становятся пустыми. Это похоже на болезнь, которая медленно, но неумолимо распространяется. И лишь то, что Срединные миры огромны – спасает нас всех». «Я не знал…» «Я видел это собственными глазами» «Так поэтому Дарсиз позволяет тебе разгуливать по Срединным мирам» «А как ты думаешь?» – зло отозвался Сорнер и выгнал меня.
Я задумался. Тогда я решил, что подберусь к Дарсизу, во что бы то ни стало. Пусть не Срединные миры, но их повелителя я уничтожу. Но для этого мне надо было узнать лучше своего врага. Мне нужно было приблизиться к нему…
Узнав о пути через Рубеж, для которого не надо использовать связующую магию, я стал часто наведываться к Дарсизу.
С Дарсизом мы часами беседовали, играя в шахматы. Узнавая врага, я и сам становился более безжалостным и изощренным. Дарсиз не мог не заметить этого, но это ему нравилось. Особенно доставляло ему удовольствие, когда я рассказывал о своей ненависти к своему брату… Кроме того я также дал ему совет использовать имеющихся у него магов для слежки в Закатных мирах, и он последовал моему совету.
Меня поразило, сколько плененных закатных магов находится у него. Тогда он показал комнату, где находились только маги знатного происхождения – в том числе и мои родители. Комнат же с остальными пленниками оказалось около полусотни. В каждой из них «хранились» маги определенной магии. Как сказал Сорнер – лучшие. Остальных они просто убили. Променяли рабство на относительную свободу не многие. Впрочем, Дарсиз выбрал восемнадцать колдунов, чтобы каждый следил за несколькими мирами.
После того, как я вернулся, Игниферос забросал меня вопросами. Видимо он решил игнорировать меня, но когда я вернулся в обитель один, то спросил, где девушка. Я ответил ему, что она вернулась в Срединные миры. Он мне не поверил, и стал считать, что я сделал с ней что-то дурное. В сердцах он бросил мне, что сам проникнет туда и удостоверится, что с ней все в порядке. Я тогда распахнул портал и, указав туда, сказал «Давай». Игнифероса это слегка отрезвило. Точнее то, что я нарушил древний закон. И обвинил меня в этом. Я разозлился, сказав ему, что рассыпавшийся от старости том свода законов мне не указ, и что я много раз уже побывал в других мирах, и ничего ужасного от этого со мной не случилось. А что все остальные, дураки и трусы, имеющие силу и не пользующиеся ею. И после этого мы окончательно поссорились.
Эти ссоры продолжались в течение нескольких лет, они раскололи наш народ на два лагери и, наконец, привели к катастрофе. Когда гневные слова кончились, осталась лишь одна ненависть, мы перешли к магии. Того, что случилось, не ожидал никто. Мы невольно задели магией стены библиотеки с картинами. Связующая магия, заключенная в них, отозвалась с мстительной силой, сделав границы мировой ткани уязвимыми. Любая обычная магия, теперь ранила и уничтожала их. Закатную обитель и ее мир сотрясла агония. Мы едва успели понять, что случилось что-то ужасное и непредвиденное. Я оказался в своих комнатах, раскрыл портал и зашвырнул одним мощным левитационным броском туда свои вещи. Потом я вернулся и перенес из Закатной обители своих сторонников. Игниферос сделал примерно то же самое. А потом порталы стали схлопываться, и мы последние едва успели унести ноги. Последнее, что я заметил, как несколько магов, как и я приглядывающие для Цитадели, исчезли вместе с целой грудой книг из нашей библиотеки. Я нагнал одного и отобрал книги, удушив от ярости его голыми руками, но остальные все-таки успели добраться до Срединных миров. А Дарсиз потом мне с насмешкой хвастался этими книгами, сказав, что теперь мы лишились и знаний.
«Вот и все, Ментепер, – сказал он мне тогда. – Закатная обитель, ваше последнее укрытие, пала. Мне ничего не стоит уничтожить весь закатный род. Кое-кого, правда, можно взять для служения».
«У тебя и так все комнаты забиты рабами, которыми ты все равно не так часто пользуешься».
«Может, и так, – засмеялся он. – Зато чувствовать, чем владеешь, – не менее приятно».
Он посмотрел на меня, ожидая ответа. Но я молчал.
«Неужели тебе все равно?» – спросил он.
«Если ты находишь теперь меня бесполезным, то можешь убить или оставить в своей коллекции. И вытаскивать, когда тебе захочется поиграть в шахматы. Ведь, согласись, ты до сих пор не нашел лучшего компаньона для этого. К тому же… жизнь без закатного рода покажется тебе скучной. И… не боишься ли ты, что судьба преподнесет тебе другое, более худшее предсказание? Так ты хоть уже знаешь, чего ждать…»
Дарсиз нахмурился на миг.
«Возможно, ты и прав. Лучше пользоваться известным знанием. А наша игра с тобой… она ведь уже давно переросла размеры этих клеток, – он провел по доске, сметая фигуры. – Запомни, Ментепер, ты сейчас потерял королеву. Закатная обитель достойна считаться таковой».
«Что же тогда король?»
«Не ты. Но весь ваш закатный род. Слабый, немощный, неповоротливый, которому некуда отступать. Каждый из вас в отдельности – всего лишь пешка. Даже ты сам. Никому из вас не по зубам количество белых клеток… Так что пусть все остается так, как есть».
Меня захватила злоба и ненависть, но на этот раз я не показал этого. Самым мудрым сейчас было согласиться с Дарсизом. Но я знал, что так этого не оставлю. И свою злобу я сорвал на брате и тех, кто был с ним заодно, считая, что они в большой мере виноваты в случившемся.
Дарсиз с интересом следил за нашими распрями. Так прошло несколько лет. Пока однажды в коридоре Цитадели я не встретил девушку-предсказательницу. Она ничуть не изменилась.
«Здравствуй, Ментепер», – произнесла она и взяла с улыбкой меня за руку.
От изумления я потерял дар речи.
«Я думал… ты в плену».
«Нет. Перед тобой разыграли всего лишь маленькое представление для того, чтобы ты перестал обо мне спрашивать. Дарсиз – очень ревнивый супруг, хотя тогда он позволил себе использовать меня в качестве приманки…»
«И ты не предсказательница в действительности?…»
«Нет, я могу предсказывать, но немного не так, как делают это остальные. Открою тебе небольшой секрет. Моя мать предсказательница, а отец – гипномаг. Оба эти дара достались мне в наследство в очень странном виде. Предсказания являются ко мне не сами по себе, а только когда я прикасаюсь к магу, когда проникаю с помощью гипномагии в его разум, тогда я вижу, что он задумал, и к чему его замыслы приведут…»
Я вырвал руку из ее ладоней, но по ее прекрасному лицу скользнула улыбка, а в глазах светилась насмешка. И я вдруг понял, что смотрю в глаза не девушки, а взрослой, мудрой женщины, имеющей юное лицо и тело, такой же изощренный, как и у ее супруга, ум. И я понял, что передо мной стоит «королева» шахматной партии Дарсиза.
«Ты правильно боишься, – произнесла она. – Но меня тебе пока боятся рано…»
«И кто твой отец?» – спросил я.
«Сорнер. Это я ему сказала, к чему приведет дальнейшее «безумие» Гардиуса. Тогда отец принял правильное решение и предал своего повелителя, отдав Дарсизу».
«И что сделал Дарсиз? Наградил тебя, сделав своей супругой?»
«Нет, это случилось еще до того рокового предсказания. Дело в том, что я весьма способна во временной магии, и все вы должны быть благодарны мне. Узнав предсказание насчет Гардиуса и то, что может за этим последовать, я защитила Закатную обитель от воздействия временной магии. И как вы все смогли убедиться, эту защиту не смог преодолеть даже мой супруг. Он разозлился тогда, но ему пришлось смириться, потому что я в свое оправдание сказала лишь, что защищала отца. Но как же он радовался, когда вы сами, два скверных мальчишки, разрушили то, что ему оказалось не под силу».
«Что же ты хочешь?»
«Ничего особенного. Но все же для меня ближе интересы Срединных миров. Что же касается тебя… Я вижу, что ты задумал, Ментепер, но… слишком нескоро представится тебе шанс добиться этого. Да и вряд ли выйдет».
«Ты все расскажешь Дарсизу?»
«Нет, но я не одна предсказательница в Цитадели. Кому-нибудь из них обязательно явятся видения о твоей судьбе. И Дарсиз об этом обязательно узнает. Каким бы хорошим гипномагом ты ни был, тебе не удастся скрыть свои замыслы от судьбы».
Она ушла, оставив меня в смятении. Я посчитал, что едва Дарсиз что-то узнает, я могу попрощаться со своими замыслами, со своей жизнью и жизнью остальных закатных магов. Но потом паника отступила. Я помнил, как странно и неразборчиво иногда звучали предсказания из уст предсказательниц, за которыми я наблюдал во время пребывания в Цитадели. И я решил ни за что не сдаваться раньше времени и попытаться обыграть в партии не только Дарсиза, но и саму судьбу. Однако лишь до тех пор, пока мне самому не было явлено предсказание…
Все это время я изучал связующую магию, надеясь достичь могущества Гардиуса, но у меня мало что выходило. Я приходил в бешенство от своего бессилия, но всего, что я смог добиться – связывания предметов, иными словами наделения предметов разной магией, что позволило изготавливать мощные магические артефакты, и использовать ее в совершенстве при рисовании.
…Предсказание же мне открыли спустя десять лет после падения Закатной обители. Чтобы передать все точно, я нарисовал все, что тогда происходило…»

В недоумении я остановился на этих сроках. Все, что написал Ментепер, поразило меня до глубины души, и я сгорал от нетерпения, чтобы узнать, что произошло дальше. Я перевернул страницу. На весь разворот был исполнен рисунок покоев Цитадели. Я увидел огромный зал со сводчатым потолком. Стены зала украшали яркие гобелены, там же стояли стеллажи с фолиантами. Через большое окно виднелись кончик драконьего крыла и где-то вдалеке в опускающемся вечере синевшие снегом холмы. Слева в зале горел камин, а справа расположился низкий столик и кресла. Подавшись к столику, на котором лежала шахматная доска, в креслах сидело двое. А около столика стояла какая-то женщина. Я невольно коснулся рисунка, и он вдруг ожил. Эффект оказался не менее поразительным, чем когда я «пролетал» через воронку на обложке дневника. Я словно перенесся в покои Цитадели. Я слышал, как потрескивает огонь в камине, как постукивает в задумчивости о подлокотник кресла Дарсиз. Женщина, рядом со столиком, почему-то исчезла.
– Ты хочешь напугать меня, Дарсиз? – с усмешкой произнес Ментепер, на миг оторвав взгляд от шахматной доски.
Рука его потянулась к фигурам, замерла над пешкой.
– Только предупредить, – выйдя из задумчивости, с улыбкой возразил Дарсиз. – Одна из наших провидиц видела твою судьбу.
– Предсказания меня не волнуют, – отрезал маг.
– Даже если касаются твоей жизни?
– Ваши предсказания – все это соцветия одного древа. Одни засохнут и обратятся в прах, другие принесут плоды. Ты сам мне говорил, что нельзя им верить.
– Да, у судьбы бывает много исходов… А бывает и один. Тот, которого невозможно избежать и который всегда сбудется. Этому не верить нельзя.
– Хочешь сказать, что мне повезло, и вашей провидице явилась единственная моя судьба? – Ментепер взялся за пешку, но так и не оторвал фигурку от доски.
– Крайне трагичная судьба.
– Тогда зачем мне знать ее, если она и так сбудется? – фыркнул Ментепер.
– Вот как, мой друг, и ты даже не захочешь сделать попытку избежать ее?
На лице Ментепера отразилось удивление.
– Избежать? Ты шутишь, Дарсиз?
Дарсиз задумчиво глядел на черно-белые клетки.
– Мне казалось, ты никогда не сдаешься, Ментепер. Слишком изощренный и изворотливый у тебя ум.
– Хорошо, я хочу услышать это предсказание.
Дарсиз что-то сказал подошедшему слуге, тот куда-то поспешил и вскоре вернулся в сопровождении женщины. Шею ее сковывал ошейник рабыни. Она поклонилась обоим.
– Ты готов услышать уготованное, господин?
– Не думаю, что ты удивишь меня.
– Только тебе судить об этом, господин, – ответила провидица. – Ты достигнешь небывалого могущества, что даже твой родной брат начнет опасаться тебя.
– Он уже давно опасается меня, провидица.
– Но ни он, ни кто-либо другой не сможет одолеть тебя, кроме…
Что-то в ее голосе заставило его содрогнуться, он выпустил пешку. Шахматное поле вдруг закружилось на миг перед его взглядом, стерев черно-белые клетки и превратившись в сплошное, вязкое, серое пятно, и все фигурки – и Ментепера, и белые его противника, – потонули в этом неожиданном болоте.
– …твоего сына, – закончила провидица.
– Что? – Ментепер с трудом оторвался от видения на шахматной доске.
– Никто не сможет добиться такого же могущества как у тебя, кроме мага, в коем будет течь твоя кровь. И никто, кроме него, не сможет превзойти тебя.
Ментепер посмотрел на провидицу, и видение метнулось на него из ее расширившихся черных, как туннель в ночной и опасный мир, зрачков. И он узрел только последний миг – жуткую резь на шее, раздираемое болью горло, поток хлещущей из него крови и себя, опадающего в черноту, как ему показалось в ночную гладь какого-то озера. Он упал. Золотые звезды мигнули в отражении, и по черной воде пошли круги, когда он рухнул туда.
Видение померкло, а Ментепер вскочил. То, что он увидел, испугало его. Он ничего не боялся, но холод смерти, который он так остро почувствовал, заставил выступить на его лбу пот, а сам он пришел в ярость. Ему захотелось выпотрошить голову провидицы и уничтожить вместе с ее мыслями и само предсказание. И она закричала от боли, когда гипномаг поник в ее разум.
– Оставь, Ментепер.
– Я хочу узнать больше! – лицо его исказила злость.
– Ты не узнаешь, кто именно из твоих сыновей сделает это. Все что видела провидица, это то, что один из них убьет тебя через шесть лет после получения колдовского своего знака.
– Не думаю, что он сможет превзойти меня, – гипномаг взял себя в руки, сел в кресло и обратил взор на шахматные фигуры – они снова стояли на черно-белых клетках.
– Предсказание не врет. Оно исполнится. Вопрос лишь в том – когда? Тебе не обязательно позволять сыновьям доживать до своего совершеннолетия…
– Я и без того пообещал вам головы связующих магов.
– Но теперь и самому тебе это необходимо. Ты теперь будешь избавляться от всех, а не только от тех, у кого окажется дар связующей магии.
– Если бы я знал… я бы удушил их еще в младенчестве…
– Это слишком жестоко, Ментепер. Даже для тебя, – Дарсиз усмехнулся. – Да и неинтересно…
Ментепер хрипло рассмеялся, не глядя на Дарсиза, склонился над доской и взял черную фигурку коня. Фигурка стояла на плашке на задних ногах, а передние били в воздухе, опрокидывая неведомого противника, гриву развевал ветер, а из раскрытого рта, должно быть, вырывалось гневное ржание. Гипномаг провел пальцами по спине, взвившегося на дыбы скакуна.
– Темная лошадка, – прошептал он, любовно погладив фигурку, а потом переставил на новую клетку. – Шах и мат, Дарсиз. Я попробую обыграть и тебя, и судьбу…
– Меня? – удивился Дарсиз и засмеялся. – Разве мы не союзники?
– Я говорю только о шахматах, Дарсиз. Только о шахматах…
– У тебя хорошая память, но все же я напомню, что у нас находится самое ценное, то, что ты никогда не получишь назад Ментепер. Но ты знаешь, что здесь оно в целости и сохранности. И ты будешь за это преподносить мне голову каждого связующего мага на серебренном блюде.
– Не сомневайся, Дарсиз.

Рисунок застыл, а я отпрянул от книги. Я получил самый жуткий ответ на самый страшный из своих вопросов. Я смотрел на застывшую на лице Ментепера усмешку и не мог понять… Почему он оставил мне жизнь. Смирился с судьбой? Решил, что его партия все-таки невыигрышная? Мой взгляд поднялся и остановился на маленькой фигурке коня, стоявшей на книжной полке. Эту фигурку я когда-то давно вырезал, путешествуя по Бинаину с Гастом, и ее же я когда-то подарил Эрслайту. Теперь она очутилась в моем кабинете.
– Что за?… – я поднялся, подхватив ее, и обратил взгляд к рисунку.
Фигурка в руке Ментепера была точно такая же. Потом я вспомнил Шэда… Когда Ментепер услышал предсказание, он увидел себя падающим в черное озеро, в отражения звезд. Но в действительности, так выглядел зеркально-черный пол библиотеки. Глядя на фигурку в моих руках, я прошептал удивленно: «Шэд?». Голова у меня шла кругом. Я получил ответ на один вопрос, но у меня возник другой, куда более важный. Потерев с усердием лоб, словно это могло принести какие-нибудь осенившие меня мысли, я проверил шахматную фигурку на наличие магического содержания. Магии я не нашел, зато вдруг понял, что внутри фигурки что-то находится. Я покрутил плашку, и мне в ладонь вывалилась свернутая в крохотную трубочку бумажка. Я развернул ее. В ней помещалась всего одна фраза: «И почему я не временной маг?».
– Да, действительно, – пробурчал я. – К чему это ты, а?
Я снова осмотрел лошадку, но больше никаких тайников не обнаружилось. Тогда я вернулся к книге. Однако дальше шли различные рисунки покоев Цитадели, с весьма пространственными подписями, типа, «Южная терраса» или «Речная гостиная». Я пролистал их, не осознавая ни пользы, впрочем, и ни полной бесполезности этих рисунков. После Цитадели обнаружилось генеалогическое дерево, начинающееся от отца Гардиуса и заканчивающееся Эрслайтом… Тут я встревожился. Прикинув в уме, я пришел к выводу, что книга вероятнее всего дописывалась в последние дни жизни старого колдуна, раз он успел узнать об Эрслайте. Вероятно, он и книгу архивариуса Сорнера и записку в шахматную фигурку подбросил в это же время.
– Мне бы еще ключ к твоим загадкам, – произнес я и перелистнул страницу.
Тут я застыл, не веря своим глазам – передо мной оказался портрет Дарсиза в профиль. И рисунок этот был связующим. В то время как я ошеломленно пялился на Дарсиза, маг с кем-то разговаривал в своей Цитадели. Я выругался, громко и непристойно. А потом заметил поднимающуюся в кабинет Авориэн. Она, ни разу не слышавшая от меня ничего подобного, в изумлении застыла на последних ступеньках. Сначала покраснели уши, а затем она и вовсе вся залилась краской. Я вскочил, захлопнув книгу.
– Прости, Эви, но он это заслужил.
– Он, это кто? – спросила она, с упреком посмотрев на меня.
– Мой родной отец…
– Ты стал называть его отцом? – она нахмурилась.
Я опустил взгляд.
– Он не убил меня, хотя знал…
– Что?
– Ментеперу предсказали, что его убьет сын…
– Его убил Шэд… – возразила Авориэн, подойдя ко мне.
– Но ведь я не помешал этому. Ментепер знал, Эви… Впрочем, от благодарности я все же пока воздержусь.
Авориэн обняла меня и обратила ко мне пытливый взор. И тут я в свою очередь сделался пунцовым.
«И почему ты не сказал мне?»
– Это не честно, подлавливать меня на чтении мыслей, – запротестовал я, попытавшись переключить внимание на что-нибудь другое.
Но Авориэн не дала мне отвернуться, удержав мое лицо и вынуждая смотреть на нее. Не вынеся мысленных упреков, я притянул ее и поцеловал.
– Это тоже не честно, Тэрсел! – она попыталась высвободиться.
– Это вообще самое честное, что во мне есть, – возразил я, а Авориэн рассмеялась и больше не стала сопротивляться.
Несколько часов любовных нежностей привели в порядок мое душевное состояние. Я вновь задумался, обнимая спящую Авориэн. Спутанный клубок происходящего, наконец, стал выглядеть понятно, как лежащий на полу прикроватный коврик. Лишь кое-где в сложный узор событий еще не были вплетены нити. И эти важные нити мне придется найти. Я осторожно вылез из постели, оделся и, захватив дневник, свою связующую книгу, несколько рисунков и кисти с красками, направился к Эрслайту. Честно говоря, я боялся какого-нибудь подвоха со стороны Ментепера. Эрслайта я нашел на уроке у Ретча.
– Прервись ненадолго, Ретч, – заметил я, развернул Эрслайта и внимательно осмотрел его.
– Что ты делаешь? – удивился Ретч.
– Проверяю, все ли в порядке.
– Конечно, со мной все в порядке, – Эрслайт улыбнулся, и я выпустил его.
– Да, я вижу. Можно узнать, откуда это в моем кабинете? – я показал ему шахматную фигурку.
Эрслайт на миг покраснел.
– Я принес. Ты же не думаешь, что… – он запнулся. – Я всего лишь… я часто приходил в твою комнату и вспоминал, как ты подарил мне ее…
– Ты ничего странного не находил в ней?
– В фигурке? Нет.
– И что ты нашел? – поинтересовался Ретч.
– Только еще один вопрос, – я увидел спящего Шэда. – А с тобой, Шэд, тоже все в порядке?
Я растолкал зверя. Он ворчливо потянулся ко мне и лизнул щеку. Но осмотр Шэда тоже ничего не принес. На нем по-прежнему была лишь охранная магия, которую я давным-давно обнаружил благодаря Инведнису. И тут меня осенило.
– Ретч, найди меня после занятий, – произнес я.
– Если так важно, мы можем прерваться…
– Это немного подождет.
Я остановился у одной из стен библиотеки. Осторожно коснулся пальцами. По штукатурке вновь разбежалась сеточка штрихов, которые заполнились цветом. И через мгновение передо мной раскинулся вид на океан. В лицо мне дохнул пронзительной ледяной ветер, мелкая морось и брызги волн – над волнами хмурилось небо. Море ожидало шторма.
Я убрал пальцы, и картина угасла и исчезла, словно ее и не было. Я взял кисть и осторожно коснулся стены. По поверхности пошло легкое свечение, но рисунок моря на ней больше не возникал. Для пробы я нарисовал довольно живописное местечко неподалеку от Закатной обители, где река вливалась в море. Сделал рисунок связующим. После этого стена вновь осветилась внутренним светом, я попытался коснуться рисунка и не смог – передо мной находился раскрытый портал. Я прошел его, прогулялся вдоль побережья и вернулся обратно. Портал по-прежнему оставался открытым. Немного поразмыслив, я установил на него защиту от проникновения. Я еще раз прошел портал, а вот назад он меня уже не пустил. Немного поколдовав над ним, я вернулся обратно в библиотеку и взялся за куда более сложные манипуляции. Я нарисовал вид в мире Рубежа рядом с крепостью. Точнее я сделал копию уже имеющегося у меня связующего рисунка. И связь на настенном рисунке я поставил с него. И это тоже сработало. За один миг я оказался в мире Рубежа. Здесь я сделал проход практически невидимым, превратив его в обманку – часть крепостной стены. Правда, если бы вдруг кто-то решил опереться на эту «стену», он бы провалился к нам в библиотеку. Ретч нашел меня, когда я занимался третьим рисунком.
– Ты решил украсить все стены? – полюбопытствовал он.
– Что-то вроде того. Хочешь прогуляться к Рубежу? – я кивнул ему на рисунок.
– Хочешь сказать, что ты сделал портал?!
– Да, заодно позовешь сюда Гейнира.
– Для чего? Если честно… Тебе не приходило в голову, что он сам может оказаться одним из тех, кто подчиняется власти Срединных миров?
– Приходило. Но эти подозрения пусты.
– А это кто?
– Как раз один из предателей. Это тот самый Дорстар… – я показал Ретчу имеющийся у меня портрет.
– Ого, – только и вымолвил Ретч, наблюдая над тем, как маг на картинке сидит в темном уголке трактира и с каким-то довольно мрачным видом делает записи в книге. – Значит, этому ты научился еще до того как попал в Срединные миры?
– Не думал, что пригодится… но все-таки попробовал.
– Зачем ты переносишь портрет на стену?
– У меня не получается сделать из простых рисунков порталы, но эти стены пропитаны такой мощью, что ее хватит даже на открытие единого портала до самой Цитадели…
Ретч открыл рот, и в глазах его мелькнуло опасение.
– Ты решил открыть портал туда?
– Нет, это было бы неразумно. Хотя ранее здесь действительно находился единый Портал… Ретч, этого мага надо упрятать в нашей темнице. Думаю, он знает всех, кто следил за Закатными мирами для Дарсиза.
Я сделал последние штрихи, связал рисунок. Какое-то время колдун на стене все еще нервно покусывал перо, потом сделал какую-то пометку и тут, наконец, поднял взгляд и увидел раскрытый портал и нас с Ретчем.
– Кому пишешь, Дорстар? – я не дал ему опомниться, протянул руку и, схватив за ворот, затащил к нам.
Маг, который вцепился в книгу и перо, теперь выпустил все это, шлепнувшееся у моих ног.
– Милорд?!… – хрипло вскрикнул он.
– Поговорим чуть позже, – я передал его в руки Ретча. – Я сейчас очень не в настроении.
Ретч повел его, обескураженного прочь, а я уничтожил портрет огненного мага со стены библиотеки и решил, что на сегодня хватит заниматься рисованием. Я дождался возвращения Ретча. Он мне протянул два амулета перемещения в мирах.
– Запасливый оказался, – заметил он. – Так мне привести Гейнира?
Я кивнул. Ретч шагнул в портал Рубежа. Оттуда он открыл портал до Приграничья. Вскоре они оба ступили в библиотеку.
– Не думал, что ты научишься это делать, – заметил Гейнир. – Очень сложно…
– Скорее, надо знать, что это можно делать, – возразил я. – Помнишь, ты когда-то упоминал, что Ментепер украл Шэдоу? Когда это произошло?
Гейнир задумался.
– Лет… около трехсот. Случилось через три или четыре года после того как я сменил Сорнера.
– И все ваши оборотни живут так долго?
На лице Гейнира вырисовалось удивление.
– Нет… дольше, конечно, чем обычные звери, но… Не больше тридцати лет.
– Очень интересно.
Гейнир и Ретч смотрели на меня с недоумением.
– Ты что-то знаешь об этом?
– Нет. Есть всего лишь предположения, что это каким-то образом связано с магией времени.
– Что ты намерен делать дальше?
– Мне надо освободить Игнифероса, Бэйзела и Лайтфела… Кстати, Гейнир, помнишь, ты показывал мне некий конверт? Но ты не сказал, откуда он у вас и кто его изготовил.
– Я сказал, кто – повелитель Закатной обители 5 тысяч лет назад.
– Нет. Он изображен там. Но не сам он рисовал эту картину. Ее сделал другой связующий маг, гораздо позже. И она была подброшена вам, чтобы смутить ваши умы.
– Смутить?
– Ты рассказал мне об условии, что этот конверт укажет на вашего повелителя и об исключении.
– Вот как? Так ты думаешь, что исключение было неверно? – Гейнир нехорошо улыбнулся.
– Не толкуй мои слова превратно. Я лишь имею ввиду, что тебе подбросили «приказ» уничтожать связующего мага, если он вдруг окажется еще и гипномагом.
На лицо Гейнира легло удивление, и похоже мои слова заставили посмотреть на «проверку» с конвертом с моей точки зрения.
– Для чего? И кому подобное понадобилось?
– Срединным магам. Но… Сорнер знал, однако тебя он в известность не поставил…
Тут уж Гейнир и вовсе открыл рот.
– Это не возможно!
– За уничтожение Восходных миров закатникам пришлось дорого расплачиваться. С тех пор нас старались уничтожить. У них был один шанс, когда пала Закатная обитель, но они не воспользовались только по одной причине – Ментепер заморочил их.
– При чем тут твой отец? Хочешь сказать…?
– Он предал закатных магов – и светлых и темных, но как это абсурдно не звучит, он же и спас всех, включая и вас, Гейнир.
– Каким образом?
– Ему, наверное, и не пришлось изображать сумасшедшего, задумавшего уничтожить свой народ, – я криво усмехнулся. – Но все – воины, стычки конфликты, которые случались по его милости – они предотвратили мгновенный уничтожающий удар.
– Откуда тебе известно об этом?
– Я нашел его дневник. То, что делалось им на протяжении столетий, он доверил только бумаге.
– И они, что же поверили ему?
– Да. И тому две причины. Во-первых, они видели, что он делал и вполне смирились с мыслью, что Закатные миры уничтожат и без их участия, а значит, срединники ничем не рискуют, а во-вторых, у них находилось то, что Ментеперу было чрезвычайно дорого, то единственное, ради чего он мог пожертвовать чем и кем угодно, как ни странно это не звучит.
После своего рассказа я отпустил Гейнира. А сам, захватив Ретча и Нордека, спустился в темницу к Дорстару. Когда мы вошли, осветив тьму камеры, пленник воззрился на меня с удивлением.
– Милорд, я не понимаю, чем заслужил это.
– И даже не догадываешься? – полюбопытствовал я. – Когда-то ты пересек Рубеж, Дорстар. И тебе, как любому другому нарушителю, пришлось расплачиваться.
Он опустил взгляд.
– Если ты узнал только сейчас об этом, то я хотел бы знать откуда.
– От твоего коллеги по огненной магии – его имя Марн…
Дорстар уставился на меня в полном изумлении.
– Марн – пленник Цитадели!
– А кто сказал, что я встретил его не там? Так что ты делал для Дарсиза?
– Всего лишь приглядывал за Приграничьем, – не стал отрицать он. – В основном это было то же самое, чем занимались и охранники Рубежа. Я рассказывал о том, пересекал ли кто границы Срединных миров. И новости, которые можно пересчитать по пальцам…
– А безумного мага ты действительно из-за жалости запер в башне? – спросил я, и Дорстар побелел как мел. – Сдается мне, что нет…
– Я узнал о предсказании, касающегося сына Ментепера, который уничтожит Срединные миры, – выдавил он из себя. – И я также знал, что делал Ментепер со своими детьми. Тогда решил переиграть судьбу…
– Как я погляжу, все только об этом и думают… Дальше.
– Я выкрал его практически сразу после посвящения и запер в башне… Ментепер, я знаю, искал его и даже обвинил тогда Дарсиза. Но он так и не нашел его… Я думал, что все, что я сделал, поможет сбыться предсказанию. Я лишь ждал подходящего момента.
– Отлично. А теперь меня интересуют остальные предатели. Как они выглядят.
«Я сам покажу их тебе», – едва успел подумать он, его глаза расширились, когда я смел его защиту, и тут же скривился от боли.
А через минуту я уже знал, где искать остальных.
«Что будет со мной?» – спросил он, но я не ответил.
– Что будет со мной? – прошептал он.
– Я тебе позже скажу, что, – Нордек положил руку на рукоять меча.
– Пока ничего, – я бросил предостерегающий взгляд на Нордека. – Отдай распоряжение, чтобы его не забыли покормить.
С этими словами я вышел из темницы. Ретч и Нордек не отставали.
– Нам надо найти остальных…
– Но это опасно. Срединники могут предупредить… – возразил Нордек.
– Дорстара они не предупредили. Нам нельзя медлить.
Мы добрались до библиотечного зала и тут Ретч и Нордек с изумлением воззрились на мою сотню.
– Ты звал нас учитель? – спросил Прит.
– Пойдете со мной, – я глянул на них. – Вернетесь потом через Рубеж. Ретч, Нордек, вы останетесь здесь и будете принимать пленников.
– Обойдешься без нас?
– У меня сейчас как раз время урока…
Я указал сотне на портал в Рубеж. Они изумились, но очень быстро сообразили, что к чему, и вскоре все переместились туда.
– Все-таки ты натаскал их… – заметил Нордек.
– Даже больше, чем ты думаешь, – я позволил себе улыбку. – Но как вы поняли, самое ответственное досталось вам.
– Да, конечно, сами они их в темницу не запрут… – фыркнул Ретч.
– Они даже не знают о ее существовании. Пока не знают…
– Удачи, милорд.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Что-то правил Edelvina - Среда, 25 Апр 2012, 16:03

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:04 | Сообщение # 21

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Я последним шагнул в Рубеж. Следом мы открыли порталы и занялись поиском. На ходу я объяснил всем, что от них требовалось. В действительности я ничем не обманул Нордека с Ретчем, говоря, что это был урок. И надо заметить весьма нелегкий урок. Я опробовал с ними сообщение при помощи гипномагии. Я показывал им искомого мага, затем мы перемещались в город, где он находился. Здесь мы разделялись, осматривая постоялые дворы и прислушиваясь к магическому воздействию. Кто находил мага, сообщал мне, я передавал известие остальным. После этого я пленял мага и отправлял его с пятеркой учеников к Рубежу.
Самым сложным оказался поиск в Бинаине. Со мной остались самые лучшие, включая Прита. В Бинаине, кроме того, искомых магов было четверо. Одного мы нашли в Мидле, второго в Оушэнде, третьего в Омахе. А вот четвертого нам удалось обнаружить только спустя пять часов на самом юге Бинаина в Хоги.
– Мы уже начали беспокоиться, – заметил Ретч, когда мы, наконец, вернулись в зал библиотеки.
В Закатной обители стояла глубокая ночь.
– Все в порядке, просто на поиски последнего ушло больше всего времени, – заметил я и ласково потрепал не сдержавшегося и зевающего во весь рот Прита, но не выпускающего плечо плененного мага.
– А что ты со всеми ними сделал? – поинтересовался Нордек. – Они все полубесчувственные какие-то.
– Завтра очухаются. Всех обыскали?
– Да. У всех у них по два амулета перемещения, – Нордек протянул мне целую связку.
– Интересно, – я взял связку. – Займитесь оставшимися. А завтра мы с ними поговорим поподробнее.
– Уже завтра, – заметил Ретч, беря под руку двух магов. – До рассвета меньше двух часов.
Мальчики, освобожденные от пленников, кивнули мне, и я их отпустил.
– Значит, поговорим с ними после рассвета.
– А что ты надеешься узнать? – спросил Нордек. – Кроме того, они могут прислать других.
– Вряд ли. Я предупредил Гейнира.
Глава 20. Предсказание для Связующего мага
Я замер перед дверью Нэиль. Откуда-то потянул сквозняк, принеся запахи горевших свечей, дождя и лаванды. В коридорах плясали отсветы дрожащего пламени. Моя ладонь скользнула по прохладной деревянной поверхности и замерла на вырезанном каштановом листе, прошлась по резному контуру, по прожилкам. Я было задумался, но в это миг дверь отворилась, и передо мной оказалась Нэиль, кутавшаяся в простыню. Лицо ее побледнело, а в глазах отразилось беспокойство.
– Тэрсел?
– Пойдем.
– Но…
– Ненадолго.
Я потянул ее за собой за руку, затащил в один из кабинетов библиотеки. Усадив Нэиль в кресло, я расположился напротив и выложил на столик, стоявший между нами, фигурку шахматного коня.
– Нэя, я должен получит ответ… Я должен знать, что делать.
В ее глазах промелькнул ужас, и она отчаянно замотала головой.
– Ты должен сам решать! Предсказания плохие советчики – я тебе уже говорила!
– Неужели? Но ведь Дарсиз следует им! Ему предсказали врага, и он избавился от него!
– Ты не понимаешь, предсказания являются не тогда, когда их ждешь…
– Ты должна постараться, чтобы они явились, потому что в ближайшее время все может очень сильно измениться.
Я чуть подался вперед, и тронул ее бледную щеку. А потом рассказал, что узнал из дневника Ментепера. Нэиль только охнула, закрыв лицо руками.
– Я боюсь, Тэрсел, – прошептала она.
– Чего? Хуже того, что ты уже видела, произойти не может…
– Я… – она покачала головой, отняла ладони от лица и посмотрела на меня.
– У Дарсиза есть «королева». Это единственная женщина, которая владеет гипномагией и которая более искусна во временной магии, чем сам Дарсиз. Она может увидеть будущее, только взглянув на мага. Нэя, у тебя ведь тоже иногда так получается.
– Очень редко, – произнесла она упавшим голосом.
– И есть еще кое-что… – я смотрел на нее. – Когда-то давно, когда я был учеником у Ментепера мне приснился странный сон… Черный туман, Ментепер, который приказал Шэду убить Бэйзела… Этот сон, он сбылся, но иначе, чем видел я – Шэд убил Ментепера. Я до последнего времени полагал, что я всего-навсего уловил враждебные мысли Ментепера погубить Бэйзела, используя Шэда, да и саму магию, которую нес в себе зверь. Но после прочтения дневника я засомневался, что виной тому сну была гипномагия…
Нэиль смотрела на меня, широко распахнув глаза.
– Почему ты раньше не говорил об этом?
– Ты слышала – я не придавал этому значения… Так что ты думаешь?
– Если супруга Дарсиза обладает даром предвидения и гипномагии… Да, это возможно… Значит, в тебе течет кровь и восходных магов…
Она протянула руку и взяла шахматную фигурку. Покрутила в пальцах и устремила на меня пристальный взгляд.
– Не Шэд темная лошадка. Это ты, – она судорожно вздохнула и на миг закрыла глаза.
Когда ее веки разомкнулись, я понял, что происходит то, чего добивался. В темных зрачках Нэиль отразился мир Цитадели, но не таким, каким мы его выдели однажды… Теперь он стал, подобно миру Рубежа, похож на остров, плывущий в океане первозданной тьмы, с косой, заканчивающейся вратами Портала. Вихрь, пожиравший мир Цитадели, смел и временной купол. Застывшие стайки птиц ожили и упорхнули в страхе в сень крепости. А северная башня запламенела в жарком драконовом огне.
– Мергос! – позвал я. – «Мергос! Ррандхгар ищет тебя!»
Дракон серебристой стрелой скользнул вниз ко мне.
«Ты долго находился в плену времени, Мергос, – произнес я, глядя в сузившиеся зрачки алых глаз. – Прошло много веков… Я обещал твоему брату, что освобожу тебя»
«Много веков? Тогда здешний правитель давно мертв?»
«Если ты о Дарсизе, то нет. Пока нет»
«Я помогу тебе!»
«Я благодарен, но не надо. Здесь будет тень, и Солнце не опалит тебя».
Дракон обернулся на чуть дымящуюся на спине кожу и зло зашипел.
«Хорошо, маг»
«Сторм, туман!»
Оказавшийся подле меня мальчишка поколдовал над драконом, укутав его в серую мглу. Я оглянулся и увидел свою сотню, застывшую в ожидании. Я сделал знак, и мы двинулись от Портала к Цитадели. Арку, что находилась рядом с временным куполом, стража давно оставила. Мы подошли к воротам, и они дрогнули и пали под нашей магией. Перед нами лежал настоящий дворец-лабиринт, такой же хитросплетенный, как и сами Срединные миры. Извилистые коридоры, лестницы, переходы, залы, со множеством входов. И мы разделились в поисках Дарсиза.
А потом видение вдруг перенесло меня в какой-то огромный зал, разделенный невероятным количеством зеркальных колон. Множество моих отражений замерли, почувствовав близость врага.
– Ты пожалеешь, маг! – произнес женский голос, и я вздрогнул.
«Ты пожалеешь, маг!» – повторилось шипеньем у меня в мыслях…
«Не раньше тебя», – отозвался я.
В ответ чужая гипномагия так ударила, что я свалился на колени, сжав голову руками – боль в мозгу едва не лишила сознания. Но моя защита не сломилась. Однако я с ужасом понял, что второго такого удара не перенесу.
«Не Ментепер, так я закончу начатое, – прошипела она. – И пусть сбудется старое предсказание, и Срединные миры падут… лишь бы вам не достались».
Я мгновенно покрылся холодным потом, осознав, о каком предсказании она говорит…
Видение дрогнуло, потемнело, и я вновь оказался в зеркальном зале. Но на этот раз за моей спиной стояла сотня.
– Ты пожалеешь, маг! – произнес снова женский голос, и незримая ударила гипномагией.
Но на этот раз, я объединился с учениками, создав гипнощит, и вся мощь удара разделилась на сотню. Кто-то вскрикнул от боли, но все устояли.
«Ты проиграешь!» – крикнули мы ей одновременно.
Я увидел, как нервно метнулась ее темная фигура среди колонн, пытаясь отыскать меня. Но голоса ей слышались отовсюду. Она вновь ударила, и вновь, и вновь. Но мы также устояли и сделали шаг, подбираясь к ней. Она замерла, осознав, чем это ей грозит. В какой-то момент я ощутил ее острый страх. Однако волна его схлынула, прокатившись по нашим чувствам, и нас затопила ее ненависть. Она подняла руку, и ее злоба обрела физическую форму, вырвавшись из магического артефакта, зажатого в ее тонких пальцах. Я бросился ничком на землю. Магический вал прокатился по залу, сметая колонны и брызжа осколками. Купол над нашими головами угрожающе затрещал, по нему черной сетью разбежались трещины. Чувствуя боль и едва не теряя сознание, я сделал последний рывок. И мой меч пронзил тонкую хрупкую шею. Давление от гипномагии тут же исчезло, а я, ощущая дрожь пола, вдруг понял…
Нэиль всхлипнула и закрыла рукой лицо. Видение оставило наши взоры, но не покинуло ни умы, ни сердца. Мне почудилось, что темнота библиотечного кабинета стала гуще. На душе у меня стало также черно, а пульс стучал в висках так часто, словно я пробежал не одну милю, спасаясь от врагов.
Я забрал у Нэиль фигурку лошадки. Даже потеряв жизнь, Ментепер продолжал свою игру, и Нэя оказалась права, что не Шэд был темной лошадкой. Темной лошадкой был я, и чтобы выиграть, мне придется пожертвовать сотню пешек…
Я знал всех их по имени, я знал каждого. Но самое худшее, я знал, что каждый из них доверял мне и верил. Обречь их на предсказанное, значило предать их.
По лицу Нэиль катились слезы, взгляд был отсутствующий, словно она все еще находилась в том ужасном будущем, полном боли и смерти…
– Должен найтись другой исход.
– Другого нет… Тот, первый, – это всеобщая погибель…
– Это невозможно, Нэя… Я… столькому обучил их… я вложил в них самого себя…
– Это единственный исход, Тэрсел, который спасет нас всех… – едва слышно вымолвила она.
Нэиль перебралась поближе и спрятала лицо у меня на плече, а я почувствовал, как рубашка промокает от ее слез. Потрясение от узнанного сковало меня, но еще дурнее мне делалось от того, что произойдет, если я не остановлю игру Дарсиза.
– Нэя…
– Не делай этого, прошу тебя! – прошептала она, словно в забытьи, не смея поднять на меня взгляд.
– Если это спасет остальных… – я запнулся, потому что голос мой неожиданно охрип.
– Но почему должны погибнуть они? – спросила она, отстранившись и глядя куда-то в темноту коридора. – Почему… Тэрсел, ты ведь сам выбрал их!
– Что?
– Ты стал их учителем, и ты сделал все, чтобы сделать из них своих верных помощников, сильных, смышленых. Они ведь действительно готовы умереть за тебя… И что скажут остальные?!
Я потер ладонью лицо, словно смахивая тот кошмар, завладевший мной.
– Но я не желал их гибели! – воскликнул я. – И сейчас не желаю! Я их наставник, Нэя! Я думал, что они – будущее обители…
Мой голос упал, и я едва слышно продолжил:
– Но не цена для будущего…
Она долго смотрела на меня.
– И все же, ты сделаешь это… – произнесла она тихо.
– Мне надо избежать увиденного…
– С судьбой такие игры опасны. Ты знаешь. Оба этих исхода имеют плохой конец, тебе не переиграть предначертанное, не на этот раз…
Она поднялась, но я удержал ее за руку.
– Мы продолжим эти встречи, Нэя. И будем проверять, изменится ли что-то или же нет. И еще… мы должны убедиться, как с помощью связующей магии можно смести временную…

Следующим утром я направился в зал Совета. Путь этот я проделал вместе с Ретчем.
– И что же ты собрался сообщить? – поинтересовался он.
– Это долгая история.
– Надеюсь, они перестанут опасаться…
– Чего именно?
– Ты, наверное, догадываешься. Игниферос может и не вернуться…
– Я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось, – хмуро отозвался я.
– Тем не менее… Соответственно светлая часть беспокоится, что за всем этим может последовать – ими будет править темный маг.
– Единственный темный маг, заметь.
– Это все условности…
– Вот именно, – подтвердил я, запутав Ретча окончательно, что он даже замолчал на некоторое время.
– Хмм… – вымолвил он, но мы уже добрались до зала.
Я бросил на стол книгу архивариуса и занял свое место.
– Каждый из вас может потом почитать, – заметил я. – Книга хранилась несколько последних лет у Игнифероса. Впрочем, сам он прочел ее недавно…
И я взялся за пересказ непростой истории Закатных, Срединных и Восходных миров. Довольно долгое время они молчали, переваривая услышанное.
– И еще, – добавил я. – Идеальных правителей не существует. Даже Игниферос… Когда-то он передал правление в светлой обители. Я еще менее идеален, но знаю о своих недостатках больше, чем кто-либо другой, так что… До той поры, пока Игниферос не вернется, всем вам придется мириться с этим, потому что я не намерен больше обсуждать свои решения с Советом.
На меня с удивлением взглянула даже Мерлинда.
– Но закон…
– Я могу изменить его. Но пока не стану.
– Ты заходишь слишком далеко… – заметил кто-то со светлой стороны. – Совет почти не участвует в принятии решений, с тех пор как ты вернулся…
Когда-нибудь кто-нибудь должен был это сказать. И желательно, чтобы они сказали это Игниферосу, а не мне…
– Что ты задумал, Тэрсел? – встревожился Гаст.
– Я всего лишь хочу, чтобы Игниферос вернулся сюда, как Лайтфел и Бэйзел.
– Но как?!
– Точнее, какой ценой? – мрачно обронил Нордек, учуявший, что все далеко не ладно.
Я на миг опустил взгляд.
– Ценой сотни, – произнес я.
Признание далось тяжело, словно я вытолкнул ком из горла. До Совета не сразу дошло, кого я имел ввиду. Однако скоро недоумение на их лицах сменилось чуть ли не паническим ужасом.
– Но я думаю, что никто из них не получит ни царапины, – солгал я.
– Но почему они, как?! – с недоумением спрашивали маги, и я рассказал о видении Нэиль.
– Но они совсем еще дети! – воскликнула Мерлинда.
– Через пару месяцев они станут лучшими в обители. Даже лучше вас…
– Это невозможно!
– С помощью гипномагии – возможно. Она ускоряет обучение… делает его почти идеальным.
– Но почему ты не обучил для этого взрослых?!
– Все дело в доверии. Для того, что я задумал оно мне нужно, как глоток воздуха. Только юные умы способны на это, но не взрослые. Мне никогда не доверяли в темной обители, что говорить о светлой? Даже из вас мне доверяют пятеро.
– И ты уверен, что другого пути нет? – спросил Гаст. – Нэиль уверена?
– К сожалению, да… И последнее, – я глянул на светлую часть Совета. – Надеюсь, у вас хватит ума не сеять панику в обители, по поводу исчезновения Игнифероса?
– Они давно обеспокоены, – мрачно заметил кто-то.
– Так сделайте что-нибудь. Сделаете хоть что-то полезное.
Я оскорбил их. Но им пришлось проглотить оскорбление. Хмурясь, они мрачно поклонились и ушли. Остались лишь те пятеро. В действительности и они сомневались в чем-то, но все же гораздо меньше, чем все остальные.
– Однако ты просил и Гейнира кое о чем, – припомнил Гаст. – В мире Приграничья имеется пять тысяч охранников…
– Из них только треть зрелые воины.
– В любом случае, больше чем нас… – заметил Нордек.
Авориэн склонилась ко мне.
– Эрслайт занимается с сотней, – прошептала она, и голос против воли дрогнул.
– Всего лишь занимается, – шепнул я в ответ и ласково провел пальцем по ее щеке.
Ретч прокашлялся.
– Вы можете, конечно, рассердиться на меня, но… Если представить худшее и трех похищенных уже нет в живых. К чему подобный риск?
Мерлинда метнула на него злой взгляд и, вытянув цепочку с кулоном, показала Ретчу.
– Ты запаслива, – произнес я.
– В любом случае, Тэрсел, ты лукавишь, говоря, что ты рискуешь сотней жизней, – продолжил Ретч. – Ты рискуешь всеми Закатными мирами… Это звучит жестоко, но стоят ли жизни трех лучших из нас жизней тысяч?
Авориэн, Гаст и Мерлинда поглядели на него с негодованием, и понятно – оба мага были для них не просто лучшими. Нордек тер хмурый лоб, но не поддержал никого. Я же смотрел на Ретча с некоторым удивлением – он мог задать вопрос наедине, но он сделал это на Совете. Он встретился со мной взглядом.
– Так что же? Какова истинная цена? И ты ведь не знаешь, что последует за этим видением…
– Ты вдруг испугался, Ретч? – поинтересовался я.
– Всего лишь хочу знать, насколько ты честен с теми, кто тебе доверяет.
– Она названа. Я не солгал. Более того, я вовсе не размениваю сотню на троих… Это плата за существовании всех остальных жителей Закатной обители.
– В таком случае, у меня больше нет вопросов…
И после этого дни потянулись за днями. Я натаскивал сотню, стараясь не думать о том, что произойдет в Цитадели… И довольно часто мы встречались с Нэиль. Но пока никаких перемен в ее видениях не происходило.

Я сидел за угловым столиком в трапезном зале. За окном открывался вид на предгорья, а сами окна были увиты тонкими стеблями дикого винограда. Я оторвал нежный стебелек и принялся задумчиво грызть. Обитель еще только просыпалась, но дежурный по кухне, обнаружив меня, поднял слуг и распорядился приготовить для меня завтрак. Есть мне, правда, особо не хотелось, да и мысли занимали совершенно не будничные дела. Прошелестело платье. Я поднял взгляд и увидел Авориэн.
– Уже которое утро я не обнаруживаю тебя рядом с собой, – заметила она, опустившись напротив. – Даже еще раньше – где-то с середины ночи. И не ты один так пропадаешь. Гаст сказал, что Нэиль тоже…
Я вопросительно смотрел на Авориэн, в итоге она смешалась и отвела глаза.
– Мы занимаемся магией, – признался я.
Авориэн воззрилась на меня в удивлении.
– Почему тайно?
– Не хотелось никого беспокоить.
– Тэрсел…
– Это довольно рискованная вещь. Больше я пока не могу сказать ни тебе, ни Гасту.
Она нахмурилась. А я взял ее руку, поцеловав ладонь, посмотрел на нее так, что она покраснела, и потянул ее к себе.
– Все равно ты мог бы предупредить, – с упреком прошептала она, ее руки ласково прошлись по волосам, обняли за шею.
– Ну да, вам с Гастом непременно захотелось бы еще на это посмотреть…
Мои пальцы скользнули по ее платью, обнажив нежное плечо, которое я поцеловал, вдохнув едва уловимый сладкий аромат ее кожи.
– Тэрсел…
– Да все еще спят…
Я поцеловал ее губы. И в этот миг раздалось знакомое покашливание. Авориэн спешно соскользнула с меня, одновременно приводя неуловимым движеньем верх платья в порядок.
– У тебя нехорошая привычка появляться «вовремя», Гаст, – заметил я. – Позавтракаете с нами?
Из-за его спины выскользнула Нэиль.
– Доброе утро, – улыбнулась она нам.
– Думаю, да, – Гаст опустился напротив вместе с Нэиль. – Тебя искала Авориэн.
– Как видишь, она меня нашла.
– А я искал Нэиль, – продолжил он.
– Неужели? – поразился я и тут же почувствовал, как моя любимая чувствительно ущипнула меня. – А ну да, Авориэн говорила…
– Ты опять издеваешься надо мной? – Гаст сверлил меня взглядом.
– Ну… – протянул я. – Честное слово, я сразу заброшу это занятие, как ты снова станешь полностью доверять мне, без всяких глупых подозрений.
Глаза Гаста удивленно распахнулись.
– Вот как?
– Да, – ответил я и сделал знак слуге.
Пока нам накрывали на стол, огненный маг все еще обдумывал мои слова, поглядывая на Нэиль. Та, подавливая зевки, смотрела в окно на зелень предгорий, которые золотило поднимающееся солнце. Я одной рукой снова обнял Авориэн, а в другой рассеянно крутил шахматную фигурку.
– Ты с ней уже какой день не расстаешься, – заметил Гаст.
– Пытаюсь разгадать одну загадку.
– Не поделишься?
Я покачал головой.
– У меня есть вариант ответа, но нет доказательство, что он верен.
– А другие варианты?
– Других пока нет. А мне нужны доказательства… потому что ошибиться я не могу себе позволить.

Я приложил невероятные усилия, чтобы создать эту обманку.
Я сделал несколько точных рисунков мира Рубежа. И неподалеку от Закатной обители, в горной долине по этим рисункам воссоздал точную копию мира Рубежа. Долина превратилась в серый блин с растрескавшейся, безжизненной землей. Нордек, помогавший мне с материализацией, сделал точную копию крепости. Завершила все иллюзия сумасшедшего освещения Рубежа – застывшее солнце и ночь, срывающаяся в пропасть. Кроме того, в долине установилась гораздо более холодная погода, по сравнению с остальным материком. Если в Закатной обители началось лето, то здесь по ощущениям царила мягкая зима. После того, как все было завершено, я привел Гейнира. Он с изумлением осмотрел наше творение.
– Я бы ни за что не отличил, – заметил он. – Разве что охранников не хватает.
– Будут, – заметил я.
– Так что ты задумал, Тэрсел?
– Это ловушка для Дарсиза.
– Каким образом ты заманишь его сюда?
– Для начала придется постараться, чтобы он отважился посетить настоящий Рубеж…
– Я не вижу связи…
– Потому что ее пока и нет, – я улыбнулся. – Я скреплю копию с оригиналом, а потом мне придется произвести довольно сложные магические манипуляции, чтобы создать в Рубеже прямой портал…
– Но все же я не совсем понимаю…
– В Закатной обители магия времени не действует. Поэтому с Дарсизом мы станем беседовать только здесь. Он же будет уверен, что в мире Рубежа ему нечего опасаться. Пойдем, мне надо создать портал.
Мы переместились к библиотеке, а следом через портал в Рубеж.
– Где ты узнал, как создавать их?
– В книге по связующей магии. Самое сложное – привязать энергию мира к порталу.
С созданием портала я провозился больше недели – это ужасно меня измотало. Но то, что все сработало, как я и предполагал, заставляло забыть об усталости. Теперь любой, кто проникал из Срединных миров, мгновенно переносился в Закатную обитель в копию мира Рубежа. В крепости мы разместили охранников. После этого я написал длинное и витиеватое послание Дарсизу, напоминая, что давно пожелал с ним встретиться, поскольку есть очень важные вопросы, которые я могу обсудить только с ним лично. Это послание я передал страже у Портала, ведущего в Цитадель. После этого я вернулся в настоящий Рубеж.
– Нам надо действовать быстро, – произнес я.
На меня внимательно смотрели Ретч, Нордек, Гейнир, Нэиль.
– У меня только один вопрос, – заметил Гейнир. – Почему ты не убьешь Дарсиза, когда представится такая возможность?
– Потому что не он главная фигура, – отозвался я. – Есть еще та, которая защитила Закатную обитель от магии своего супруга. О ней мне не известно ничего. Судя по видению Нэиль, она не станет нашей союзнице, а ее месть способна уничтожить нас.
– Значит, нам предстоит испытать двойной удар – от Дарсиза и нее, – мрачно обронил Ретч.
– Пока у нас нет выбора. Но, возможно, Нэиль увидит что-нибудь новое.
Я посмотрел на девушку, и она слабо улыбнулась мне.
– Пойдемте.
В крепости к охранникам Гейнира присоединилась моя сотня, а мы переместились в копию Рубежа. Прошло пять дней, и, наконец, к нам пожаловал посланник, который все вокруг осмотрел и сказал, что Дарсиз прибудет через час. С этими словами он исчез в Срединных мирах, а я облечено вздохнул. Ожидал прибытия Дарсиза я у ворот крепости поддельного Рубежа. Рядом со мной стоял Гейнир. Нордек и Ретч разместились в соседнем зале от того, в котором мы сбирались все обсуждать. Наконец, час истек, неподалеку от нас раскрылся портал. Из него к нам шагнул какой-то колдун в богатых одеждах с двумя стражами за спиной.
– Надеюсь, тебе действительно есть, что мне сказать, Повелитель Закатной обители, – произнес он.
Я, нахмурившись, смерил мага взглядом.
– Ты кто такой?
Маг на миг смешался.
– Перед тобой повелитель Срединных миров! – выкрикнул один из охранников.
– Замолчи, – сказал я охраннику и обратился к колдуну. – Ты не Дарсиз. Ваш Повелитель так боится меня, что не рискнул явиться сам? Не думал, что он трус.
Лицо мага выражало злобу и недоумение.
– Ты смеешься надо мной? Ты ни разу не видел Повелителя Срединных миров и смеешь утверждать, что я – это не я?!
– Твоя ложь безупречна. Но бесполезна, потому что я знаю, каков Повелитель Срединных миров… – я выудил из-за пазухи маленькую картинку, глянул на нее. – И в настоящее время он лежит на подушках в своей спальне и изволит завтракать… Очень мило с его стороны…
Я сунул магу под нос картинку. Он сделался белым, как облачка пара, вырывающегося из наших ртов.
– Можешь ему передать. И пусть поторопится, иначе придется наведаться к нему в гости…
Маг молчал в изумлении. Потом взял картинку.
– Кто нарисовал его?
– Неважно. Это копия. Но копия полноценная, так что…
Они раскрыли портал и исчезли. Я достал еще один рисунок, и мы стали с Гейниром наблюдать за дальнейшим. Неудачливый посланник появился в покоях своего господина, быстро, с виной и растерянностью заговорил с ним. Дарсиз мигом вскочил со своего ложа. Схватил картинку. И лицо его исказило бешенство. После чего картинка застыла.
– Что он сделал?
– Замедлил все вокруг себя. Но себя он не спрячет…
Дарсиз еще миг стоял, а затем куда-то направился – окружение вокруг плыло, словно он перемещался в сером непроглядном тумане. Так прошло около десяти минут. А потом эту серость прорезало окно портала, и перед нами предстал Дарсиз. Один.
– Ты ответишь за свою дерзость! – начал он раздраженно.
– Прошу прощенья, что оторвал тебя от завтрака.
– Что ты возомнил о себе? – прошипел он. – Я сотру в порошок и тебя и жалкие остатки твоего народа! И в мире забудут, что когда-то существовали Закатные миры!
– Не очень мудро начинать беседу с угроз, – заметил я.
Он расхохотался.
– О! Да, может, мне поинтересоваться какая у вас погода в Закатной обители?
– Тебе, наверняка, об этом тоже докладывали. Впрочем, действительно, перейдем к серьезному разговору… Я не хочу войны, Дарсиз. Мы могли бы исправить давнюю ошибку повелителя Закатной обители и попытаться возродить те отношения, существовавшие раньше. Это было бы выгодно обоим сторонам…
– О какой войне ты говоришь? – Дарсиз ощерился. – Мы раздавим вас за одну минуту!
– У тебя ничего не выйдет. Магия времени больше не действует в Закатных мирах.
Взор Дарсиз стал диким. Лицо его побелело. Видимо попробовал применить магию времени. В следующий миг он попытался открыть портал, ну уж это я ему тем более не позволил. Минуту он переваривал случившиеся. Я подался к нему, и мой меч сверкнул перед его глазами.
– Ты всего лишь в миге от того, чтобы предсказание, которого ты так боишься, исполнилось. Я хочу, чтобы ты осознал это.
На лбу его проступил пот, и он уже не пытался скрыть свой страх, исказивший его черты.
– Как ты это сделал? – едва выдавил из себя.
– Я позвал тебя сюда, чтобы обсуждать не это. Пойдем внутрь. Я прикажу подать для тебя завтрак, хотя сейчас…
– Вечер, – подсказал Гейнир.
Мы вошли в зал и сели за стол. Засуетились слуги, быстро накрыв на стол. А потом нас оставили одних. Дарсиз между тем решил сменить тактику. Он глянул на принесенные блюда и молча занялся едой, по-видимому, размышляя над произошедшим. Но, судя по морщинам, собиравшимся на его лбу, ничего хорошего Повелителю Срединных миров в голову не приходило.
– Чтобы избавить тебя от излишних размышлений я скажу тебе кое-что, – заметил я. – Я нашел дневник отца, в котором достаточно написано о том, как он предал свой народ, как он заключил с тобой сделку, и какую цену платил тебе. Это была ваша шахматная партия, Дарсиз. Каждый мир становился клеткой, каждый маг – пешкой в вашей затянувшейся игре. Ты мог разломать шахматную доску, но предпочел продолжить игру – ведь это оказалось гораздо занимательнее, да и наслаждаться победой тебе пришлось гораздо дольше…
– Ментепер вел дневник? – Дарсиз еще больше нахмурился.
Я кивнул.
– Что ж, тогда тебе теперь многое известно. Однако… Ментепер не владел временной магией. И ты тоже бы не смог… Как ты нейтрализовал ее?
– Тебе об этом не обязательно знать. Вернемся к предсказанию, Дарсиз. У тебя есть шанс избавиться от него навсегда.
– Заключив мир? – он покачал головой. – Я не верю тебе. Ты потомок Гардиуса и Сын Ментепера. Ваш род лжив до последней капли вашей гнусной крови…
– Почему тогда предсказанию не исполниться сейчас? – полюбопытствовал я.
– Потому что ты сам боишься потерять нечто ценное, Повелитель Закатной обители, – в голосе Дарсиза послышалось презрение. – Твой отец играл лучше тебя, поверь.
– В первом ты прав, но чтобы обрести большее, я вполне готов пожертвовать меньшим, – я повертел на пальце цепочку с золотым деревцем. – Я знаю о вашем разговоре с отцом в каминном зале. Тогда он выслушал предсказание, касающееся его. А ты предложил ему попытаться избежать судьбы. В насмешку ли? Или решил проверить, когда она сбудется? Но скажи, неужели ты сам не хочешь попробовать избежать своей судьбы?
Дарсиз задумался, опустив взгляд на тарелку с едой.
– Ее можно избежать единственным путем – избавиться от тебя…
– Неверное решение, – заметил я. – Как ты сказал, у нашего рода гнусная кровь… Сначала ты опасался Гардиуса и избавился от него. Теперь появился я. Уничтожив меня, ты опять отложишь предсказание, но оно снова появится… Лучший пример этому – Ментепер. Он получил свое предсказание больше тысячи лет назад, но оно настигло его.
– И он не мог ничего изменить.
– Мог. Он мог, но не пожелал, – я посмотрел на него и продолжил с нажимом. – Разве ты не хочешь возродить прежние времена, когда миры пронизывали вечно открытые порталы, когда маги свободно перемещались по ним, наделяя все волшебством? Разве ты не хочешь, чтобы Срединные миры вновь процветали?
– Нет, потому что я разговариваю с безумцем… – Дарсиз поднял на меня взгляд. – Проклятие Ментепера сделало свое дело. Правда, ты остался жив… Но и предсказание, связанное с тобой, тоже свершиться, если я заключу мир, если раскрою для вас Срединные миры. Ты уничтожишь их…
– Наверное, трудно опровергать то, к чему привык за тысячи лет, – заметил я. – Как ты отнесешься к тому, что я уже побывал в Срединных мирах? Я видел твою Цитадель как на ладони. Везде была осень, но там под колпаком времени деревья застыли навечно в весеннем цветении… Как и пламя дракона, решившего поджечь северную башню…
– Если бы ты попал в Срединные миры, ты бы никогда из них не выбрался.
– Скажи, что докладывали тебе обо мне? Что я сгинул, не так ли? Если бы я все эти годы находился в Закатных мирах, мои родственники нашли бы меня с помощью кровного амулета. Слышал о таких? Но они не смогли этого сделать… Я действительно заплутал в Срединных мирах, но случай меня вывел к Цитадели и Порталу. Надо ли говорить, что гипномагу не составило труда поинтересоваться у местной стражи, как привести портал в действие и вернуться домой… Как видишь, мне плевать на ваше предсказание.
– Нет, – произнес Дарсиз.
Я воззрился на него, удивленный его непреклонностью.
– Нет, – повторил он.
Он выжидательно посмотрел на меня. Я застыл в раздумье. Убить Дарсиза сейчас – позволить сбыться предсказанию и рисковать существованием Закатных миров… А отпустить его…
– Как пожелаешь, – произнес я. – Но знай, я не собираюсь следовать вашему предсказанию.
– Тогда ты умрешь, – Дарсиз поднялся.
– А ты и дальше тысячелетия будешь жить в страхе… – я отворил портал в Срединные миры. – Убирайся в свою раковину.
Он скрипнул зубами от злости, но ничего не сказал и ушел. В комнату вошли Нэиль, Нордек, Ретч и Гейнир. Я посмотрел на Нэиль.
– Ты ведь солгал ему, Тэрсел? – спросил Ретч, но меня опередила Нэиль.
– Дарсиз сделал выбор, но он не догадывается, как скоро исполнится предсказание, – произнесла она дрогнувшим голосом. – Смерть – это единственный исход его судьбы…
– Что еще, Нэя? – спросил я.
Она подошла и, потянувшись, едва слышно прошептала мне на ухо. В глазах ее блеснули слезы, а я нахмурился.
– Посмотрим, Нэя, – я ласково тронул ее бледную щеку.
Гейнир остался в копии Рубежа, а мы переместились к обители. Время уже давно перевалило за полдень. Нордек и Ретч мрачно молчали. Последний хмурился и готовился мне что-то сказать, когда на пороге библиотеки меня окликнули.
– Тэрсел! – к нам спешил Инведнис. Увидев, что я не один он поправился: – Милорд!
– Что стряслось?
Инведнис смешался.
– Я разыскиваю Сторма. Мне сказали, что ты забрал куда-то всех учеников… Но… малыш должен это видеть…
– Что? – удивился я.
– Сегодня «Вечерний свет» согласно моим расчетам должен зацвести, а ведь это случится только благодаря ему, – Инведнис посмотрел на серьезные и мрачные физиономии Нордека и Ретча и побледневшую Нэиль и встревожился. – С мальчиками все в порядке?
– Разумеется, – не моргнув глазом, произнес я. – Просто я им дал довольно сложное и ответственное задание… по учебе… Но для Сторма, я пожалуй, могу сделать исключение. Нордек, приведи его.
Нордек молча кивнул и удалился выполнять поручение. Инведнис, с лица которого уже испарилась радость, внимательно смотрел на меня.
– Что-то случилось, Тэрсел? – спросил он тихо. – Ты узнал что-то об Игниферосе?
– Можно и так сказать, – я обнял его за плечи и увлек за собой. – Если у меня все получится, он скоро вернется. Но я не хочу, чтобы ты говорил кому-нибудь об этом раньше времени… А твои цветы, они действительно сегодня распустятся?
– Да, я наблюдал, как развивались растения… – мои слова успокоили мага природы. – И… если ты не занят, можешь присоединиться – это волшебный момент. Лучше всего наблюдать со смотровой площадки в горах. Но и с твоей башни тоже…
– Хорошо, – я хлопнул его по спине. – Увидимся позже.
Он кивнул и ушел. В этот момент появился Нордек с мальчишкой.
– Учитель! – в голосе Сторма послышалось возмущение. – Но я хочу быть с остальными!
– Ты ничего не пропустишь, – я указал ему направление, в котором удалился природный маг. – Догони Инведниса, он тебе расскажет, зачем ты здесь.
Сторм открыл рот от удивления.
– Это все из-за этих цветов? – на лице его отразились одновременно и досада, и радость.
– Ты слышал, что я тебе сказал? – я склонился к нему. – «Живо!»
«Да, милорд!» – он спешно склонился и побежал догонять Инведниса.
За моей спиной всхлипнула Нэиль. Я ничего не сказал и не стал ее утешать. Мне и самому стало скверно, но я ничего не мог поделать. Я был ничем не лучше Дарсиза, верившего в судьбу. Тот исход, выбранный мной, оказался чудовищен, но другого варианта не было…
Все мы отправились в трапезную обедать. Однако все мало притронулись к еде. Я, выудив карандаш, что-то задумчиво жуя, прямо на столе машинально делал набросок Цитадели, потому что только она занимала сейчас все мои мысли.
– Тебе мало стен библиотеки? – к нам подсели Гаст и Авориэн.
Я оторвался от рисунка, глянул на Гаста.
– Можно и так сказать…
Авориэн отнеслась к рисунку более внимательно.
– Это Цитадель? – поразилась она. – Но что с ней?
Гаст также присмотрелся к рисунку. Цитадель была похожа на остров, висящий в черноте, подобно миру Рубежа.
– Ты собираешься…
– Это одно из видений Нэиль. Я всего лишь размышляю над этим.
Гаст глянул на Нэиль, а потом вновь обратился ко мне.
– А в видении это, – он постучал по рисунку вилкой, – сделал ты?
– Этого я не знаю, – опередив меня, уклончиво произнесла Нэиль.
– Но больше некому, не так ли?
Я пожал плечами и посмотрел на Авориэн.
– Инведнис, кстати, сообщил, что сегодня всех нас ждет необычное зрелище – распустится «Вечерний свет».
Глаза Авориэн изумленно распахнулись – она так и не смогла понять, тяготит меня что-то или же пока все в порядке. Но подозрения у нее остались, как, впрочем, и у Гаста.
– Если вы не заняты, я думаю, всем нам надо на это взглянуть, – наконец произнесла она.
Спустя пару часов, когда солнце почти село, мы переместились на смотровую площадку. С тех пор, как я побывал здесь с Игниферосом и Эрслайтом, она весьма преобразилась. Скальный уступ теперь покрывал слой дерна, под ногами оказалась мягкая трава, у скальной стены площадки стебли винограда и шиповника были собранны магами природы в зеленые уютные полушатры. А внизу, там, где раньше была голая мертвая земля, широким поясом раскинулся луг, обрамленный узкой полосой леса. Туда, где высокие зелено-серебристые заросли «вечернего света» овивал легкий ветер, делая луг подобным второму морю, уводила недавно проложенная широкая тропа. Мы устроились прямо на траве, впитавшей тепло дня, и издающей свежий, бодрящий аромат. Рядом раскрылся портал, и к нам шагнули Инведнис со Стормом.
– Цветы распустились! – торжественно провозгласил Инведнис. – Теперь остается дождаться темноты.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:05 | Сообщение # 22

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Лицо его светилось радостью от предвкушения долгожданного момента, и я невольно улыбнулся, отвлекшись от своих невеселых дум. Небо, между тем, постепенно темнело, звезды проявлялись на его полотне причудливым орнаментом. Гаст подозвал Эрслайта, за которым черной, ленивой тенью поплелся Шэд, к краю площадки и о чем-то тихо заговорил с ним, показывая куда-то вдаль, в море. Инведнис в это время беседовал со Стормом. Мальчишка сначала тихо, а потом все бойчее стал говорить со своим учителем о магии материализации. Все сначала прислушивались, а потом, не сдерживая улыбок, присоединялись к разговору, задавая мальчишке вопросы. Рядом со мной опустилась Авориэн, приглядывавшая за Майлой, – но та, заигралась с собой неподалеку от нас под уютным живым зеленым навесом. Над площадкой воцарилось спокойное, умиротворенное настроение. Даже Нордек с Ретчем позволили себе расслабиться перед тем важным шагом, который нам предстояло сделать…
И вдруг словно порвалась какая-то невидимая струна, заставив незримо дрожать воздух. Я подскочил на месте, ощутив, как сердце оборвалось вместе с этой струной…
– Что случилось, Тэрсел? – встревожилась Авориэн.
– Кто-то раскрыл Портал в библиотеке…
– Какой портал? – Гаст воззрился на меня с изумлением.
– Кто-то проник сюда? – рядом со мной мгновенно оказались Нордек и Ретч.
– Нет… я ничего не чувствую… – ответил я.
И тут до меня дошло, почему. Я собрался орать всем, чтобы они живо убирались отсюда, но не успел. На нас, из горной тени обрушился дракон. Все бросились врассыпную, но дракон серой стрелой взмыл в небо, подхватив Майлу.
– Тэрсел! – закричала в страхе Авориэн.
Детский крик еще звенел в воздухе, а я уже вскочил на зло захрапевшего Шэда.
– Нет, Тэрсел!
Отчаянный крик Нэиль заставил меня обернуться. Я увидел ее темные расширившиеся глаза, как они наполняются слезами. Авориэн взглянула на нее, и отчаянный ужас Нэиль отразился и на ее лице. Она поняла все ничуть не хуже меня, и с ее губ сорвалось шепотом «нет». Но я сделал иной выбор.
– Тэрсел, нет! – повторный крик Нэиль зазвучал мне уже в спину, когда Шэд рванулся вперед, вниз по тропе.
В конце спуска мы пронеслись через ущелье, затем Шэд, гневно хрипя, взлетел на вершину холма и здесь на мгновение замер. Дракон уходил к северу, растревожив вечерние тени. В лесу испуганно кричали птицы. И мы последовали за ним. Шэд прянул вниз, в чащу. Ветка больно хлестнула меня по щеке. Я сжал губы, склонившись к шее жеребца.
– Не отставай от него, Шэд, – сказал я ему, и он еще больше прибавил прыти.
Лес пронесся мимо, и мы вылетели на луг. И тут Шэд резко остановился от неожиданности. Перед нами разгоралось слабое свечение. Сумерки таяли, ночь наливалась чернотой, но тьма отступала от пышного, колышущегося от ветерка моря высоких, в четыре фута, растений. Мечта Инведниса распускалась у нас на глазах. В этом мягком золотистом свете от нас улетал дракон. Спустя миг и мы мчались над светящимися лугами. Не прошло и нескольких минут, как вокруг уже сновали стайки ночных мотыльков, каких-то пробудившихся птах. Как и предсказывал маг природы, все они, отведав цветочного нектара, были осыпаны светящейся пыльцой и теперь мелькали вокруг нас золотыми всполохами.
– Любоваться, к сожалению, некогда, Шэд, – произнес я, заметив, что черные бока Шэда приобретают все тот же волшебный оттенок, как и все вокруг нас – впереди, миновав границу лугов, светящейся линией в лощину скользнул дракон.
Шэд также достиг границы луга, и здесь я его осадил. Дальше мы пошли осторожно. Дракон поджидал нас в конце лощины.
– Что тебе надо? – спросил я, смотря на него. – «Что тебе надо?!»
«Твою кровь», – ответил он.
Перед ним, придавленная лапой, лежала Майла, бесчувственная, но пока целая и невредимая.
«Тогда отпусти девочку», – произнес я.
«Ты убил моего детеныша, я заберу твоего…»
«Майла – не моя дочь».
Я увидел, как зло сузились его глаза.
«Ты лжешь, маг!»
«Нет».
Прежде чем я успел что-либо предпринять, его язык скользнул по ее руке, оставив кровавую полоску на ее коже. Я скользнул с Шэда и шагнул к нему. Протянул руку. Шэд, глухо рыча, последовал за мной.
«Можешь проверить…»
В следующий миг кожу запястья обожгло. Тонкий язык, словно алая змея обвил мою руку, и кровь черными тяжелыми каплями стекала по нему в пасть. Рана болезненно щипала от драконовой слюны, а перед глазами у меня замелькали золотые искорки. То ли в них попала пыльца «вечернего цвета», то ли меня покидало сознание. Когда дракон, наконец, распробовал мою кровь, он выпустил Майлу. Зато теперь его когти схватили меня, а я едва не задохнулся в этих тисках.
«И почему я не временной маг?» – пронеслось у меня в голове, когда я вдруг вспомнил застывшего навечно дракона в защитном временном куполе Цитадели.
Хватка неожиданно ослабла.
«Где ты видел его?»
«Дракона?» – я почти ослеп от искорок, мне очень хотелось протереть глаза, но одна рука была по-прежнему захвачена языком, а вторая – в тисках чудовища.
«Отвечай!»
Я попытался посмотреть на дракона и улыбнулся.
«Когда я погнался за тобой, провидица увидела нечто очень скверное. Вероятно, мою смерть…»
«Тебе не миновать ее».
«Мне бы хотелось доказать, что можно разрушить предсказанное».
«Я знаю о провидицах. Когда один исход – он сбывается».
«Если мы не договоримся – тебе тоже придется умереть, Ррандхгар, – заметил я. – Моя кровь отравлена».
Язык соскользнул с моей руки.
«Я мог принять взамен твоей жизни – освобождение того дракона».
«И еще ты мне расскажешь, почему на тебя не действует магия».
«Ты слишком много хочешь, маг», – прошипел мысленно он.
«Или все или ничего».
Я ощутил, что он приблизил ко мне свою пасть – меня обдало его дыханием.
«Если ты не сделаешь обещанного, я все равно достану тебя, где бы ты ни находился».
Он выпустил меня. А я, наконец, мог вздохнуть в полные легкие. Зрение прояснилось. Дракон чуть повернул в сторону голову. И только теперь я заметил на его шее тонкую цепочку, с небольшим кулоном. Я коснулся его и распахнул в изумлении глаза – такой сумасшедшей охранной мощью обладал камень.
«Откуда он у тебя?.. Хотя…»
Я взял его в руки, черный осколок с золотистыми искорками. Еще сомневаясь, я потер его. Но золотые вкрапления, которые я принял за пыльцу «вечернего света», не исчезли. Передо мной оказался осколок камня, покрывавшего пол библиотеки. Я вытянул из кармана шахматную фигурку…
– И почему я не временной маг? – прошептал я слова из записки Ментепера, невольно вырвавшиеся у меня во время разговора с драконом. – Откуда ты мог знать?..
«У меня боль в желудке, – оторвал меня от размышлений голос дракона. – Если ты не исправишь это, я убью тебя».
«Мне необходимо снять кулон…»
В огромных его глазах разгорелось подозрение, но я, не обратив внимания, стащил амулет с драконьей шеи. И в тот же миг почувствовал уязвимость Ррандхгара. Однако убивать чудовище я посчитал преждевременным. Я избавил его от яда и показал на кулон.
«Кто тебе дал?»
«Колдунья из Срединной Цитадели… Она сказала, что идет война с враждебными магами, что амулет защитит и убережет нас – слишком многие из нас пропали в ту пору безвозвратно… Взамен она просила прокатить ее под облаками… Это был щедрый дар с ее стороны…»
Я миг переваривал услышанное.
«А как ты проник сюда?»
«Явилась она и раскрыла для меня портал…»
«Она приказала убить меня?
«Нет. Но она знала, что я охочусь за тобой. Верни мне амулет, маг…»
Я надел амулет обратно на его шею.
«Я освобожу твоего брата… Ты можешь дождаться здесь».
«Сколько мне ждать, маг?»
«Несколько дней, может, месяц… Не все так просто».
«Вот как?»
«Колдунья из Срединной Цитадели дала тебе амулет, но… Твой брат, Мергос, как раз оказался пленником времени над этой крепостью…»
«Это… невозможно… Наш род всегда восхищал и интересовал Колдунью. Она никогда бы не причинила вреда драконам, как и ее народ».
«Обещаю, что выясню это. Но я бы не стал слепо верить тому, кто подарил украденный у нас артефакт», – я коснулся амулета. – «Жди здесь. Я распоряжусь, и никто не побеспокоит тебя. Если тебе что-то нужно…»
«Только освобождение Мергоса».
Я кивнул, подхватил Майлу и, отойдя с Шэдом на некоторое расстояние от дракона, смог открыть портал и переместиться на площадку. Авориэн, в чьих глазах стояли слезы, подхватила с моих рук малышку и, дрожа, прижалась ко мне.
– Все хорошо. Все обошлось. Мы смогли договориться…
– Договориться с чудовищем? – Ретч перевел взгляд от той лощины, где скрылся дракон, на меня.
– В обмен на жизнь его брата, что стал пленником времени у самой Цитадели… Он будет ждать здесь…
– Отец, – Эрслайт, все еще бледный и испуганный, приник ко мне.
Я задумчиво тронул его голову и встретился взглядом с Нэиль. В ее взоре застыло удивление и неверие. Случилось то, чего не было в ее видении.
– Тэрсел… – произнес Инведнис.
Я глянул на мага природы, вцепившегося пальцами в плечо перепуганного Сторма. Однако страх во взоре мальчишки быстро сменился восхищением.
– Откуда это создание, Тэрсел? – продолжил Инведнис, любознательность которого переборола перенесенный ужас. – Я… я никогда не слышал о подобных ему, ничего не упоминалось даже в древних книгах…
– Он из Срединных миров. Нам с Нэиль уже доводилась спасаться от него.
– И он будет находиться здесь?
– Он никого не тронет…
– Но… – Инведнис смешался.
– Держись подальше от лощины, – я, наконец, понял, чего так разволновался маг природы. – Возможно, позже ты сможешь рассмотреть его поближе.
Инведнис кивнул.
– Нордек, предупреди всех в обители насчет гостя в лощине. Пусть никто не беспокоит его и обходит стороной…
Маг кивнул, раскрыл портал и исчез. Над площадкой опустилась темная ночь, а внизу под нами яркой огнистой лентой полыхали луга. Некоторое время мы стояли, созерцая это необыкновенное зрелище и слушая отдаленное пение проснувшихся птиц. Потом я открыл портал, и мы вернулись в обитель.

Следующим днем я, захватив Сторма, переместился в Рубеж. Остальные мальчишки уже успели изучить вдоль и поперек это маленький мир и достать вопросами охранников Гейнира. Я собрал сотню у крепости и рассказал им о возникновении этого мира. Потом мы вернулись в Закатную обитель. Здесь я им поведал о предсказании Нэиль – о том, как мы сможем одолеть Дарсиза и его временных магов, как связующая магия сметет временной купол, как мы проникнем в Цитадель и как встретим Ее… Я говорил, как гипнощит защитит нас от ее магии. Но о том, чем все закончится для них, я умолчал. У них разгорались глаза от предвкушения битвы и скорой победы, а я подавлял в себе все эмоции и желание напиться до бесчувствия, чтобы хоть на какое-то время избавиться от мыслей о предстоящем. И лишь факт того, что предсказанное может не сбыться, поддерживал слабую надежду – я продолжался встречаться с Нэиль, но виденное ею в зеркальном зале Цитадели с каждым днем становилось все четче и четче… И наша надежда, что что-либо переменится, гасла.
– Время пришло, – произнесла Нэиль спустя пять дней так тихо, что я скорее прочел ее слова по губам.
– Почему ты так думаешь?
– Тебе не стоит медлить – когда видения становятся такими четкими, их могут увидеть другие предсказательницы…
Тогда я собрал сотню и отдал последние распоряжения Ретчу, Нордеку и Гейниру. Из библиотеки мы с сотней переместились в Рубеж, а оттуда, обезвредив стражу, через Портал Срединных миров, к самой Цитадели.
Здесь я запустил разрушающий связующий вихрь. Под нами несколько раз содрогнулась земля, а в воздухе повис звук, похожий на протяжный мученический стон. Леса и холмы, окружавшие Цитадель, вдруг исчезли, небо над нами почернело, а вокруг Портала уже была бездонная пропасть. Лишь торная дорога, повисшая узким длинным мостом в пустоте, вела к крепости. Мы двинулись по ней вперед, а разрушительные силы связующей магии подошли к самому временному куполу, и он сломился, освобождая своих пленников… Пламя, выдохнутое драконом много веков назад, ожило, метнулось ярым всполохом к северной башне, разбежалось по стенам и крыше, ворвалось со звоном разбитого стекла в окна. Дракон, работая крыльями, пустил еще несколько огненных струй, прежде чем услышал меня.
«Мергос!»
Он повернулся к нам, уже добравшихся до ворот, в глазах его отразилось изумление, но еще больше он поразился, когда заметил исчезнувший вокруг Цитадели мир. Он чуть сложил крылья и скользнул вниз к нам. Я поведал ему о его брате.
– Я подожду, – согласился он. – Но обещай, что узнаешь о моих сородичах – я не единственный пленник Цитадели…
И дракон, окутанный туманом, улетел к Порталу. А я занялся воротами. Огромные, отлитые из бронзы, они рассыпались зеленоватой пылью, и мы ступили в Цитадель.
С первых же шагов на нас обрушилась магия. Обескураженные пропажей своего дара временной магией срединники тем не менее быстро опомнились – в ход пошли амулеты, наделенные боевой и охранной магией. Однако сотня с успехом отражала их удары и нападала сама. И срединники отступали перед нами. Очень быстро сопротивление почти прекратилось – враг, еще в большей растерянности, ретировался. После этого мы разделились, чтобы найти повелителя Цитадели. Нас объединила гипномагия и я мог видеть то же, что и мои ученики, услышать каждого. Со мной пошли только двое – Прит и Сторм. И Дарсиза, следуя какому-то своему чутью, нашел я. В том самом зале, где когда-то он начал с Ментепером свою шахматную партию.
– Я знал, что говорил – ваш род лжив, – произнес он. – А ты… ты решил посметь попытаться обыграть меня на моем же поле.
Он зло провел по шахматной доске, сметая черные фигуры. Они разлетелись по паркетному полу. В ответ на злость Дарсиза раздался женский смех. Только сейчас я понял, что спиной ко мне в глубоком кресле сидела женщина. И содрогнулся, решив, что происходит не то, что мы видели с Нэиль.
– Я пыталась играть за черных, – весело заметила она. – Но ты все испортил, дорогой. Теперь мне придется спросить у мальчика, что он затеял… Впрочем, всегда хотелось взглянуть на сына Ментепера…
Она поднялась и обернулась ко мне. А я с изумлением воззрился на нее. Я вспомнил, как Ментепер писал, что она красива, и почти не верил его словам, что он мог кого-то любить. Но я ошибся. Супруга Дарсиза была поистине совершенным созданием. От ее красоты у меня даже чуть закружилась голова, кроме того, возникло ощущение, что передо мной самое безобидное существо, нежное и хрупкое. Однако легкий толчок гипномагии привел меня в себя.
– Ты сопротивляешься? – изумилась она. – Зачем? Я коснусь тебя также ласково и нежно, как сделала бы это рукой. Разве тебе не хотелось?
– Пожалуй, я получил в своей жизни все, что желал, и даже больше, – я покривился. – Хотя вот избавить тебя от супруга я не против.
Она деланно изумилась и тут же рассмеялась.
– Ты слышал, Дарсиз?
– Ты ничего не сделаешь, Повелитель Закатной обители… – он указал на амулет, защищавший его от гипномагии.
– Хорошая работа, – оценил я, кивнув ей. – Но не безупречная…
Дарсиз с криком боли упал на пол. Падая, он задел шахматную доску, и она грохнулась подле него, а белые фигуры брызнули во все стороны, присоединившись к черным. У нее же вырвался вздох изумления, а следующий миг я почувствовал, как она воздвигает барьер между мной и Дарсизом. Но я добил его тем, чем она не владела. Дарсиз выпучил глаза, задыхаясь, потому что вокруг него больше не было воздуха.
– Нет! – крикнула она в ярости, и зло исказило ее прекрасное лицо. – Ты смеешь?!
– Всего лишь следую вашему предсказанию.
– Ты пожалеешь и очень скоро.
К моему удивлению, она оставила сопротивление и выскользнула из зала. Я склонился над Дарсизом. Он давно уже затих, но моя рука легла на рукоять меча. Однако я передумал. Я обернулся. В коридоре за происходящим настороженно следили Прит и Сторм.
«Да, учитель!» – с готовностью отозвались они.
Применив материальную магию, они обратили врага в каменную статую. Мой легкий жест и статуя вылетела в окно. Сторм высунулся наружу.
– Разлетелся на мелкие кусочки, – заметил он удовлетворенно.
– Убираемся отсюда.
– А как же она? Почему он отступила?
– Не знаю… Нам надо найти остальных, чтобы одолеть ее.
Я с помощью гипномагии узнал, где находятся остальные, а заодно и посмотрел. Мы спустились на несколько этажей, когда до нас донесся крик, полный злобы и ярости. И тут же мы почувствовали, давление гипномагии. Однако, похоже, гипномагия проявлялась в ней, как и временная магия – уменьшала свою мощь на расстоянии. Я ругнулся, и мы припустили через несколько ступеней.
«Я нашел его!» – закричал мне один из учеников.
А я увидел его глазами тот самый зеркальный зал с колоннами. И я подумал, раз уж все пошло не так как надо, может, стоит не идти туда, а рискнуть попробовать изменить ход событий. Я уже жалел, что не взял Нэиль с собой. Однако прежде чем придумать другой путь, лестница вывела нас прямиком в зеркальный зал. Остальные ученики уже тоже спешили сюда.
– Проклятье, – процедил я сквозь зубы. – Все вон отсюда!
Я ощутил, что мое решение смутило их, но всего лишь на миг. Мы вырвались из зала и оказались на второй лестнице, которая также вела вниз.
«Кто-нибудь был там?» – спросил я.
«Это здоровая лестница, учитель, – отозвался кто-то. – Ворт пошел проверить…»
«Ворт!» – позвал я.
«Я слышу, учитель! Я уже внизу. Здесь темницы, а дальше – огромное подземное озеро».
«Вниз. Живо!» – я пропустил всю сотню, и сам успел начать спуск, прежде чем в зале появилась она.
В течение долгих минут мы спускались, и я чувствовал, что она не отстает. Когда мы, наконец, добрались до низа, у всех мальчишек тряслись колени от напряжения. Но всем нам пришлось ненадолго забыть о погоне от открывшегося зрелища. Перед нами расстилалось странное озеро. Вода в нем оказалась багровой с черными и серебристыми завитками – словно это был забродивший вишневый сок, в который по неосторожности упали нити рукодельницы. А посреди озера бил источник – невысокий, широкий. Он него по всему озеру расходились волны. В воздухе стоял тяжелый, горько-соленый запах. И я вдруг понял, что пахнет кровью.
«Что это, Учитель?» – спросило меня сразу несколько.
«Скоро узнаем. В круг, вдоль стен».
Они подчинились, а вскоре до нас добралась и она.
– Никто еще из закатных магов не видел запретного озера, – произнесла она.
– Ты видела, – возразил я.
– Я только наполовину закатный маг, но я всегда считала себя срединницей…
– Мало кто из нас может похвастаться чистотой крови, – прервал я ее. – А вот это, это ведь тоже кровь. Только чья?
Она улыбнулась сквозь гримасу злобы, исказившей ее красивое лицо.
– Тебя и твой род ждет смерть – тебе не стоило губить Дарсиза… Но перед тем, как я уничтожу тебя, я отвечу, поскольку ты такой же любознательный как твой отец – даже в шаге от гибели, он пытался пополнить свои знания… – она указала на озеро. – Здесь самый центр Срединных миров. Источник… он то, без чего мировая энергия разрушится. Без него падут и остальные миры. Все.
– Я долго ломал голову, читая историю о расцвете миров. И восходные и закатные маги одарили срединников магическими артефактами. Но нигде не встречалось упоминаний, что они получили взамен. Неужели только владение этим источником…
– Нет, конечно, нет, – она подошла к озеру и окунула туда руку. Влага собралась капельками на ее белой коже и снова стекла в озеро. – Источник также исцелял от недугов. Но когда кто-то случайно пролил туда кровь туманных драконов, мы получили не только вечную жизнь, но и смогли научиться управлять временем. Когда-то это и стало платой за вашу магию. Вы жили дольше людей, но не более двух веков, как и мы когда-то. Потом этот срок перерос тысячелетний рубеж. Тем же, кто пил эту влагу постоянно, была дарована вечная молодость и жизнь, – она улыбнулась. – А теперь, маг, я уничтожу тебя и твоих крысенышей.
И она ударила гипномагией. Сказать, что это было хуже, чем то, что мы видели с Нэиль, значит назвать озеро каплей. Я не упал, но едва не отключился.
«Вместе!» – заорал я мысленно. Созданный гипнощит закольцевал нас. Второй удар, направленный на меня, распределился по всем. Кто-то вскрикнул от боли, но все они устояли.
«Я видела то же, что и вы! – прошипела она. – Вы сами подарили мне подсказку, как одолеть вас…»
Она подбросила в воздух кулон. Уже падая на землю, перед катящимся огненным валом, я вдруг понял, что успел схватить стоящих по бокам от меня двух мальчишек и накрыть собой. А потом почти потерял сознание, когда показалось, что огонь прожег меня до самых костей.
Привел меня в себя пинок острым носком в бок под ребра.
– Странно, что ты не сдох… – произнесла она. – Но не радуйся, я придумаю, как поизощреннее отомстить тебе за Дарсиза… Зато твои мальчики… От них не осталось даже пепла.
Я вдруг почувствовал, как подо мной кто-то шевельнулся. Я чуть повернул голову, осторожно, и заметил, как маленькая рука Сторма делает какой-то пас.
– Змея, – прошептал он.
А я увидел, как у самой ее ноги вдруг возникло длинное свернутое в кольца черное тело. Как пружина оно распрямилось, и острые зубы впились в ее обнаженную голень. Она вскрикнула от неожиданности и боли, опустила взор, и ее глаза расширись от ужаса. Гадюки, жившие в болотах недалеко от Эверглейда, считались самыми ядовитыми змеями Бинаина. Их яд убивал за несколько секунд. Это я сам рассказывал сотне на уроках… Она видимо, прочла это в моих мыслях и рванулась к озеру. Но я успел схватить ее за ногу и опрокинуть. К счастью, Сторм уже заставил змею исчезнуть. А я между тем заметил на ее шее магический амулет, сорвал его. Она же пыталась вырваться. Но я, уже пришедший в себя, заломил ей руки, придавив к земле. Лицо ее исказила судорога. Она издала вопль боли. С губ ее засочилась кровь. А затем судороги овладели всем ее телом. Я держал ее до тех пор, пока она не затихла, и еще некоторое время смотрел на ее мертвое, бывшее когда-то прекрасным лицо. А потом прошептал заклятие. Я не стал обращать ее в прах. Я сделал так, чтобы от нее вообще ничего не осталось, ни единой крупицы…
После этого я сел, охватив колени, чувствуя, как по спине и рукам у меня течет кровь, и как на меня наваливается осознание, что все-таки то, чего я так больше всего опасался, сбылось.
– Учитель? – позвал Сторм.
Он осторожно поднялся и присел рядом со мной. А я понял, что поставил барьер от гипномагии, и что из-за этого он меня просто мысленно не дозвался.
– Что с Притом?
– Я в порядке, Учитель, – едва слышно выдавил он, поднялся, оглядевшись, вновь упал на колени, когда его замутило, и он с горечью вскликнул: – Нам стоило остаться в зеркальном зале!
– Нет. Не стоило, – наши взгляды встретились, и он все понял до того, как я продолжил. – Не стоило, потому что вас двоих я бы тоже не смог защитить…
– Значит, вы знали, что на самом деле…? – лицо Прита еще больше побледнело. – И другого выхода не было…
Я поглядел на маленького Сторма, который вел себя удивительно мужественно, хотя узнанное потрясло его не меньше Прита.
– Вы ранены, Учитель, – прошептал он.
– Не первый раз, – я скривился, но с благодарностью потрепал ему волосы. – Хотя огнем меня еще никто так…
– Если эта вода целебная… я могу полить ею на вас…
– Тише, не стоит. Само пройдет… – я посмотрел на ожоги, покрывающие руки по внешней стороне от ладоней до плеч.
На спине и ногах, судя по ощущениям, было то же самое. Скверные ощущения, словно с меня срезали всю кожу и продолжали поджаривать меня. Кроме того, огонь практически полностью спалил мою одежду – на мне свисали обгорелые лоскуты. Сторм все-таки не удержался и материализовал для меня все новое. Я еще посидел, поглядывая на Прита, по щекам которого текли слезы. Почувствовав, что я смотрю на него, он встретился со мной взглядом.
– Что же вы знали, Учитель? – произнес он едва слышно.
– В видении Нэиль погибли все, – обронил я мрачно.
– А вы?
– Нет…
– Но почему? Вы же учили нас обороняться от огня! Почему ни мы не смогли отразить его, ни вы сами? И почему, когда умирал Дарсиз, она ушла? Ведь остальных не было с нами, и она бы смогла одолеть нас при помощи гипномагии!
Я поднялся, провел ладонью по одной руке, затем по другой. На пол упала обгорелая корка. А на моих руках не осталось и следа от ожогов. Мальчишки одновременно открыли рот от изумления. Я стряхнул такую же корку со спины и ног. Надел новую одежду.
– Я не видел, какую магию она использует… Точнее, она использовала артефакт, возможно изготовленный самим Гардиусом. Несмотря на то, что минули тысячелетия, он сохранил свою силу… Я… Те, прежние, маги, были гораздо сильнее нас… Я не смог отразить ее.
Я смолк на миг. Мне стало горько, но я должен был признать свою ошибку…
– Там, в зале за игрой в шахматы она была без своего амулета, другого… – я разжал пальцы, сжимавшие сорванный с ее шеи кулон, и он закачался черно-желтым маятником на золотой цепочке. – Я понял то слишком поздно… Она – могущественная колдунья, но этот амулет многократно усиливал мощь ее магии. Если бы я знал… то мог бы попробовать одолеть ее еще там… Она тоже засомневалась в своих настоящих силах и поспешила за амулетом…
Я замолчал. Но мне надо ответить еще на один вопрос.
– Однажды в Срединных мирах мы с Нэиль позавтракали найденными в гнезде яйцами. Мы не знали, что они принадлежали туманным драконам… Полагаю эффект оказался ничуть не хуже, чем от этой «водицы». Поэтому я выжил, Прит. И мне действительно посчастливилось спасти хотя бы двоих из вас… И… мне гораздо больнее от потери, чем тебе.
Сторм хмуро глядел вокруг, словно только сейчас осознав, что случилось с их товарищами. Я притянул обоих к себе. Прит всхлипнул, поднял ко мне лицо.
– Я слабый, Учитель? – прошептал он едва слышно.
– Нет. Пойдемте отсюда. Нам еще многое надо сделать…
Мы пошли к лестнице, но тут услышали какой-то странный звук. А я вспомнил о темницах. Мы осторожно подошли к одной из камер. Я протянул руку к окошку на двери, но так и не отомкнул замок. Закрыв глаза, я провел рукой по металлической двери.
«Мергос ждет вас, – произнес я мысленно. – Я выпущу вас и укажу путь».
Я чуть нажал на дверь. Она распахнулась внутрь в темноту. А спустя миг оттуда вынырнула драконья пасть. Ноздри дрогнули, а глаза дракона внимательно осмотрели меня.
«Ты не срединный маг?»
«Нет».
Скоро нас окружали два десятка драконов. Потом все вместе мы поднялись по лестнице. У окна я указал им туманное облако перед Порталом, и они направились туда, когда Сторм защитил их нежную чешуйчатую кожу.
– Почему они не выносят солнца? – спросил Сторм. – Ведь вас опалил огонь, а защитила от этого их кровь.
– Я думаю, что солнце больше причиняет им некоторое неудобство, но вряд ли оно может причинить им серьезный вред.
После этого мы поднялись еще выше и разыскали комнаты, где оказались заперты погруженные во временной сон маги. Теперь все они были пробуждены.
– Милорд! – я услышал знакомый голос – ко мне спешил Марн, однако радость стерлась с его лица, едва он повнимательнее посмотрел на меня.
– Все не так хорошо, милорд?
– Да. Но я сдержал свое слово.
– Милорд? – услышавшие возглас маги, удивленно переглядывались, перешептывались, посматривая на меня. – Повелитель Закатной обители?!
– Один из… – я поглядел на Марна. – Несколько месяцев назад они пленили Игнифероса и двух его советников. Мне надо найти их.
– Особо важные персоны находятся этажом выше, – заметил Марн. – Я провожу.
– А что делать нам? – забеспокоились маги.
– Ждите здесь.
Мы поднялись по лестнице, и нам тут же пришлось уворачиваться от огненного шара.
– Тэрсел?! – услышал я следом удивленный возглас Лайтфела.
– С вами все в порядке? – спросил я.
– Не совсем, – ответил мне показавшийся Бэйзел. – Игниферос…
У меня все ухнуло вниз.
– Что с ним?
– Мы оказались по соседству с магом, который называет себя единственным оставшимся в живых сыном Гардиуса – давнего правителя Закатной обители. Надо убираться отсюда. Мы не хотим потерять еще одного.
Он подхватил меня под локоть и потащил прочь.
– Что?! – до меня дошло, что он говорил про меня.
– Игниферос мертв, – мрачно обронил Лайтфел. – И мы были бы тоже, если бы он не принял удар на себя.
– Но… – я запротивился.
– Поверь, тут не помогли бы даже его хваленые лекари из технического мира, – заметил Лайтфел. – Кстати и тех тоже не осталось, когда ты притащил им зачумленную девицу…
– Как?! – заорал я. – А почему мне об это раньше не сказали?!
Я резко остановился, вырвав руку у Бэйзела, и указал на следовавших за мной мальчишек.
– Отвечаете за них своими головами! – рявкнул я. – Скоро вернусь.
И прежде чем Бэйзел с Лайтфелом, обескураженные моим приказом, пришли в себя, я направился в ту сторону, откуда они появились.
– Тэрсел, проклятье! – заорал мне вслед Бэйзел.
Я резко обернулся.
– Я отдал приказание – исполняйте!
И он, намеревавшийся следовать за мной, остался на месте. Извилистый коридор вывел меня в зал, наподобие уже виденного. Зрелище, представшее передо мной, было ужасным.
– Ублюдки, предатели! – выкрикнул кто-то, а у моих ног упал брошенный магической силой маг, и я услышал, как хрустнули его кости.
Колдун, который швырнул несчастного, воззрился на меня, а потом его глаза расширились, когда он увидел на мне знак власти.
– Вот как? Еще один «Повелитель» Закатной обители?
– Полагаю, что вижу перед собой истинного повелителя? – спокойно произнес я и стянул с шеи серебренную цепочку.
В ответ я ощутил удивление, и что протянутые ко мне магические силы, отступили.
– Но почему ты оставил обитель? Как попал сюда? – продолжил я, протягивая ему амулет власти.
– Ты отдаешь мне знак власти?!
– Закон Наследования никто не отменял… Впрочем как и закон Силы… Если ты сразил Игнифероса, то мне тем более претендовать не на что…
Он нахмурился, словно что-то припоминая.
– Закон Силы… Именно из-за него я и оказался здесь… – лицо его исказила злоба. – После падения отца слишком многие пожелали место на троне… Сорнера спасло лишь то, что он обещал вернуть престол мне, когда все немного успокоиться… Что он и сделал… Но вот другие… Но и до Сорнера я тоже доберусь…
– Увы, он уже как триста лет мертв.
Маг воззрился на меня.
– Сколько лет прошло? – голос его дрогнул.
– Если брать отсчет с момента смерти Гардиуса, то гораздо больше трех тысяч лет. Но обитель до сих пор ждет достойного правителя…
Я все еще протягивал знак власти. На лбу его проступили бисеринки пота, когда он осознал, сколько прошло времени, подошел ко мне и, беря цепочку, заглянул в глаза, такие же стальные, как и у него.
– Ты из нашего рода?
– Да. Как и Игниферос, сраженный тобой…
Он не успел решить, опасаться ли меня или наоборот радоваться этому факту. Мой меч выскользнул из ножен и сразил его быстрее, чем змея Эверглейдских болот укусила ЕЕ.
– По закону Силы… – прошептал я, оттерев меч от его крови и вогнав в ножны.
Оставшиеся в живых колдуны, жавшиеся к стенам зала и схоронившиеся за опрокинутыми ложами, настороженно высунулись из своих ненадежных убежищ. Я глянул на них, надел знак власти обратно на шею и, переступив через сына Гардиуса, шагнул к магу, лежавшему на боку и некогда облаченному в белые одеяния. Теперь одежды почернели от копоти. Та огненная мощь Игнифероса оказалась повернута против него самого. Я опустился рядом, заглянул в почерневшее, обезображенное огнем лицо и отвернулся, закрыв глаза. Мне вспомнилась Нэиль и то, что она поведала о будущем Игниферосу.
– Ты мог бы быть осторожнее, – прошептал я, и ощутил, как на меня навалилась еще одна тяжесть.
Я поднялся, почувствовав себя жутко усталым, и снова посмотрел на колдунов.
– Желаете ли вы вернуться в Закатную обитель? – спросил я.
Они молча кивнули, а я мысленно позвал Бэйзела и Лайтфела. Через минуту они уже зашли в зал с обоими мальчиками. Они глянули на распростертое обезглавленное тело врага и воззрились на меня.
– Без магии?.. – Лайтфел смотрел на меня практически с неверием.
– Твой сын научил когда-то… на чью-то голову… Займитесь пленниками и надо забрать Игнифероса. У нас осталось не больше трех часов.
– Что произойдет потом? – спросил Бэйзел.
– Связующая магия перестанет разрушать этот мир, а вместе с этим снова будет действовать магия времени. Нам также надо решить, что делать со срединниками…
Вскоре все мы двинулись к Порталу. Тело Игнифероса с мрачной торжественностью несли несколько освобожденных магов, в том числе и Марн. Процессия дружно остановилась, когда из тумана, стелившегося подле портала, вынырнула голова дракона.
«Мергос, скоро Ррандхгар появится здесь», – я посмотрел на Бэйзела. – Приведи сюда дракона.
– Тебе еще кто-нибудь нужен? – спросил Бэйзел.
– Нет, кроме Гейнира и его сотней. Позови его.
«Учитель?» – оба мальчишки одновременно обратились ко мне.
«Возвращайтесь в обитель».
Я привел в действие Портал. Сначала в нем исчезли колдуны. А спустя минуту ко мне шагнул Гейнир и несколько сотней его охранников. Увидев меня, напряжение с лица главного охранника схлынуло.
– Все прошло как надо?
– Почти. Нам надо довершить начатое. Только разберусь с драконами.
Гейнир хмуро глянул на окутанных туманом чудовищ и кивнул. Спустя несколько минут из Портала, который к счастью оказался не слишком узок, к нам вынырнул Ррандхгар.
«Ты сдержал свое слово, маг! Брат?»
Мергос скользнул вперед. Их морды потерлись друг о друга, словно встретились две кошки.
«Я нашел тех, кто похищал нас, – отозвался тот. – Мои подозрения подтвердились – срединные маги использовали нашу кровь… Маг не только сдержал слово – он освободил остальных драконов из темниц Цитадели».
Оба они обратили свои взгляды ко мне. Я показал на черный камень на шее Ррандхгара.
«Та, что дала его тебе – мертва».
Глаза Ррандхгара недобро сощурились.
«Тебе не стоит оплакивать ее – она больше всех отведала вашей крови…»
«Тогда – я становлюсь уже твоим должником, маг…»
«Мне ничего не надо от тебя, – произнес я. – Разве что мы станем более дружелюбными соседями. Заглядывай в обитель, когда у нас будет опускаться туман, Ррандхгар».
«Спасибо. Я принимаю твое предложение».
Он склонил голову и открыл свой портал. Найдя мир, заполненный туманом, все они ускользнули от нас. А мы с Гейниром и его охранниками двинулись к Цитадели. За оставшееся время мы собрали всех временных магов – их оказалось всего семи тысяч – в самом большом зале. Некоторые вновь пытались оказать сопротивление, используя магические артефакты. Но охранники смяли их.
– Дарсиз и его супруга мертвы, – произнес я. – Я предложил вашему повелителю мир и воссоздание прежних отношений между нашими народами. Но он отказался. Он сам позволил сбыться тому предсказанию, которого боялся тысячелетия. Вы же будете изгнаны из этого мира, а Цитадель будет разрушена. Здесь не останется ничего, кроме Источника…
– А если мы не подчинимся? – выкрикнул кто-то.
– Тогда древнее предсказание будет исполнено чуть больше – вы, как часть Срединных миров, тоже исчезните. Выбирайте!

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 16:06 | Сообщение # 23

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Они, конечно, выбрали жизнь. Я предупредил их, что если они допустят ошибку, второй раз я им выбора не предоставлю. Мы открыли портал, они указали на мир, в котором бы хотели остаться жить, и ушли туда. Я быстро создал связующий рисунок того мира, чтобы не потерять их. И после этого закрыл портал. Кроме временных магов в зале присутствовало предсказательницы. Оказалось их около полусотни. Им я предложил свободу и жизнь в одном из Закатных миров. Это мое предложение было принято с радостью. Двое их охранников Гейнира проводили их до Портала и продолжили с ними дальнейший путь.
Закончив с формальностями, мы осмотрели Цитадель. Все книги по магии и артефакты мы забрали с собой. Когда отряды Гейнира скрылись в Портале, я остановил действие связующей магии на мир Цитадели и обратил ее силу на саму крепость. Дрогнули стены и стали съеживаться и рассыпаться в пыль. Только пыль эта не падала вниз, а взмывала вверх, словно Цитадель была сделана изо льда, и он теперь испарялся под жаркими лучами солнца. Спустя несколько минут от крепости ничего не осталось. Только в самом центре в углублении от фундамента алело озеро и волны разбегались по нему от Источника. Мы с Гейниром бросили последний взгляд на разрушенный мир и прошли Портал.
– Я бы все-таки поставил там охрану. На всякий случай… В других мирах остались временные маги, а мы понятия не имеем, как разыскать их…
– Они утратят дар временной магии. Не так скоро, но утратят, – заметил я. – Но насчет охраны я не против. А ты, надеюсь, не против того, чтобы войти в Совет магов Закатной обители?
– Я не против, милорд, – Гейнир кивнул.
Дальше вместе с остальными охранниками, несущими артефакты и книги, мы направились в Закатную обитель.
Как только я ступил туда, на черно-золотой пол библиотеки, то почувствовал, какое подавленное и растерянное настроение царит среди ее жителей. Всем уже стала известна новость об Игниферосе. Так же они узнали и о сотне. И хотя большинство терпеть не могло этих непоседливых, злых и неуправляемых мальчишек, их гибель вызвала в них сожаление и боль. Возле меня оказались ожидающие нашего возвращения Бэйзел и Лайтфел
– Тэрсел, народ обители собрался в зале Большого совета, – произнес Бэйзел. – Но, может, стоит сначала поговорить с самим Советом?
Я поморщился.
– Мы уже в курсе, что ты был с ними не очень вежлив, – заметил Лайтфел.
– Не совсем точное слово, – я выудил из кармана цепочку с золотым деревцем и глянул на обоих советников Игнифероса. – Скажите лучше, что мне делать с этим?
– Оно твое по праву, – произнес Лайтфел.
– То есть вы хотите сказать, что я стану править в обители один?
– Ты можешь пересмотреть свои выводы о ненужности Совета… – заметил Бэйзел немного едко.
Я глянул на Лайтфела.
– Я не могу отдать его тебе? – полюбопытствовал я.
– Нет. Этот знак власти передается только по наследству. Только потомки Гардиуса носили его.
Я в удивлении посмотрел на него.
– Ты забыл, что привел сюда магов, которые, в отличие от нас, гораздо более сведущи в истории… – пояснил Бэйзел. – Тебе бы с ними тоже отдельно поговорить…
– Просто чудесно, – я опустил взгляд. – Начнем с Большого совета. С остальными буду говорить после. Да, – я указал на Гейнира. – У нас новый член Совета.
Они кивнули, и мы поднялись по лестнице.
– Тэрсел! – у самого входа в зал меня окликнула Авориэн.
– Эви, – я слабо улыбнулся, прижав ее к себе, и оказался окутанным ее весенним ароматом.
– Я так боялась, что случится ужасное и непоправимое…
– Оно случилось, – едва слышно отозвался я.
– С тобой… – также тихо уточнила она.
А я поцеловал ее, почувствовав, как дрожь от перенесенного напряжения покидает Авориэн.
– Пойдем.
Мы прошли в зал, и там повисла мертвая тишина. Тревога расползлась по залу. Я чувствовал эти внимательные и напряженные взгляды на себе, но ни на кого не смотрел, до тех пор, пока не поднялся на возвышение. Однако кресло среди остального Совета я не занял, а остался стоять. Рядом со мной встали Бэйзел и Лайтфел.
– Вы уже знаете, что Игнифероса больше нет с нами, – произнес я.
И хотя они действительно знали, по залу пронеся вздох ужаса и ропот. Я на миг закрыл глаза и едва удержался, чтобы второй раз за день не снять с шеи знак власти. Но на этот раз желание было искренним. Меня по-прежнему опасались и не доверяли. Но я понял, что я не могу убегать от этого вечно. Мне надо было остаться и продолжать делать то, что было на меня возложено.
– Бэйзел и Лайтфел остаются главными советниками, – продолжил я. – Совет… – на миг обернулся к ним. – остается… Что касается угрозы Срединных миров… ее больше нет. И нам за это пришлось заплатить весьма дорогую цену…
Я ощутил боль некоторых из них, семерых или восьмерых – у остальных погибших мальчишек родителей не было.
– Среди нас теперь находятся маги, некогда попавшие к срединникам в плен. Помогите им устроиться.
Я еще раз глянул на них.
– Сегодня мне больше нечего вам сказать…
Я сделал знак, что все свободны.
– Ты удивительно немногословен… – шепнул мне Бэйзел.
– Если честно, я жутко устал, – я спустился с возвышения.
– Учитель, – ко мне подошли Прит и Сторм, за спиной которого оказался Инведнис.
Я нахмурился и, шагнув к магу природы и отстранив от него Сторма, прошептал:
– Ты зря привязался к этому мальчишке, Инведнис.
Он глянул на меня с удивлением и тревогой.
– Но… он рассказал мне, что произошло, и если бы не он… Я хотел бы попросить разрешение стать его опекуном.
Я оскалился в усмешке.
– Нет. Завтра я тебе скажу, почему… Прит, ты тоже можешь идти. Сторм, останься.
И в этот момент я уловил, что кто-то с меня и Сторма не сводит напряженного взгляда. Я резко поднял взор и успел встретиться с глазами женщины, спешно отвернувшийся от нас. От ужаса у нее перехватило дыхание, а из мыслей она постаралась выкинуть все, твердя только одно слово «нет». Я обернулся к Совету.
– Мы встречаемся сейчас же, – жестко приказал я.
Я сжал плечо Сторма и указал на женщину.
– Твоя мать?
– Да, Учитель, – голос его упал, и он поглядел на меня с непониманием.
– Ретч, – позвал я. – Сторм идет с нами на Совет. Проводи его.
Ретч глянул на меня с недоумением и, кивнув, увел за собой мальчика.
– Что случилось? – выдавил из себя Инведнис, побледневший.
– Думаю, кончились ли наши неприятности, – произнес я. – Забудь о мальчике, Инведнис.
С этими словами я направился к женщине. Я чувствовал ее желание ускользнуть. Но она понимала, что это бесполезно.
– Как твое имя?
– Тебе ведь известны все имена в обители, мой повелитель, – прошептала она.
– Известны, да. Только за всем все равно не уследишь… Но ты, Лэй, все равно не смогла бы долго скрывать своего сына.
– Но Сторму ничего не известно, – она подняла на меня глаза, в которых застыл страх.
– Но он узнает.
– Готова поклясться, что ты тоже не пожелал бы знать, кто был твоим настоящим отцом! – вырвалось у Лэй в отчаянии.
– Так когда он «наградил» тебя?
Она смахнула ладонью слезы и уставилась в пол.
– Милорд в это время отсутствовал.
– Когда я искал Бэйзела?
– Да…
Я кивнул, отпуская ее. Она шагнула прочь, пошатнулась и вдруг бросилась к моим ногам.
– Пожалуйста, сохрани ему жизнь! Прошу тебя!
– Что происходит, Тэрсел? – спросила подошедшая Авориэн.
Она и Нордек единственные ожидали неподалеку. Нордек, поймав мой взгляд, поднял на ноги женщину и увел.
– Я не знаю… Слишком многие умерли сегодня… но, может быть, еще не все.
– Ты пугаешь меня, – она взяла меня за руку, пытаясь найти встречный взгляд.
Но я не смотрел на нее.
– Знаешь, Эви, приведи на Совет Нэиль, – попросил я и, высвободившись, пошел прочь.
Совет уже расселся по своим местам. Сторм, растерянный, стоял подле Ретча.
– Разговор будет долгий, – заметил я, и Нордек материализовал для мальчика кресло. – Садись, Сторм.
– Учитель? – едва слышно произнес он, испуганно и недоуменно поглядев на меня. – «Учитель?»
Я вопросительно посмотрел на него.
«Почему я здесь? Что случилось?»
«Я скажу, чуть позже».
В это время вошла Авориэн с Нэиль. Я встретился с провидицей взглядом.
– Что-нибудь изменилось в том видении, Нэя? – спросил я.
– Как ты ушел в Срединные миры, я больше не видела его… – произнесла она, а я кивком указал на Сторма, и Нэиль вскрикнула от удивления.
– Я думал, ты нам расскажешь, как все прошло в Срединных мирах, – заметил Гаст.
– На это у меня сегодня нет никаких сил. Но последнюю проблему надо решить сейчас… Нэиль видела единственный способ одолеть ЕЕ, все вы об этом знаете. Но все случилось не совсем так. В Цитадели от ЕЕ удара выжил не один, а трое, в ком течет кровь Гардиуса.
– Гардиуса? – изумилась Мерлинда.
– Гардиуса или Ментепера… Не велика разница…
Они застыли пораженные.
– Сторм – мой сводный брат, – наконец произнес я.
Я глянул на мальчишку, раскрывшего рот от изумления.
– Так ты считаешь?!… – воскликнул Нордек.
– Я сейчас не в том состоянии, чтобы трезво размышлять. Сегодня я вижу решение проблем только в одном.
– Тэрсел, ты же не… – Авориэн перевела взгляд на Сторма, потом вновь на меня.
– Разубедите меня, что я не прав, – произнес я. – Меня спасла Нэиль. Кто спасет его?
Я посмотрел на Сторма, и под моим взглядом он вжался в кресло, а на глазах навернулись слезы.
– И я слышу это от тебя?! – Мерлинда подскочила на месте. – Сколько раз тебя самого спасали от этой участи? Сколько раз Совет пытался…
– Когда Совет пытался, ему ведь было неизвестно о моей крови, – заметил я, глянув на Бэйзела и Нордека.
Нордек нахмурился, но вынес мой взгляд.
– Боюсь, ты прав… Только твоя тайна, Мерлинда, спасала ему жизнь.
К Сторму подошла Нэиль. Она ласково коснулась его лба, закрыла глаза. Несколько минут стояла неподвижно, а потом посмотрела на меня.
– Пока я ничего угрожающего не вижу… Но тебе, как гипномагу, стоило бы проверить…
– Все это бесполезно, если Ментепер проклял его кровь также как и мою…
– Но он вскоре погиб, – заметил Бэйзел. – Он ведь даже не успел узнать, что Сторм появится на свет.
– С тех пор как… – я поморщился, сомневаясь, стоит ли говорить, потому что совет грозил растянуться на несколько часов, но потом все же продолжил: – нашел дневник Ментепера, я стал сомневаться в очень многом. Я собирался рассказать об этом завтра, ибо эта история долгая. Но придется сделать это сейчас.
Я поведал им, что узнал из дневника Ментепера. И после этого повисло долгое мрачное молчание.
– Твои опасения справедливы, – первой подала голос Мерлинда. – Но… не думаю, что стоит раньше времени… Выбери ему опекуна среди членов Совета, чтобы тот присматривал за ним…
– Это хорошая мысль, – согласился Лайтфел.
Я глянул на Сторма. В глазах его разгорелась надежда, а потом он почувствовал мой взгляд.
«Кого бы ты выбрал, Сторм?» – поинтересовался я у него.
Его взгляд растеряно метнулся по лицам Совета, а потом вернулся ко мне. Он понял, почему я задал такой вопрос.
– Да я уж сам займусь этим, – я бросил хмурый взгляд на Мерлинду. – Я и так уже его наставник. На сегодня все.
Совет согласно кивнул мне на прощанье и разошелся. Я сделал знак Авориэн, что скоро присоединюсь к ней. В зале остался только я и Сторм. Он поднялся, но я все еще сидел в кресле, лишь более расслабленно откинувшись в нем.
– Скверный тебе достался опекун, – заметил я с кислой усмешкой. – Когда-то я убил того, кого считал своим сводным братом. Потом я убил нашего отца… Сегодня… сегодня я бы хотел забыть…
– Я… – его голос дрогнул. – Я не сомневаюсь, что вы поступили так, как было нужно… Учитель, милорд…
Он помолчал, порываясь спросить, потом сглотнул комок в горле.
– Когда вы узнали?
– Когда ты бросил в нее змею…
Я поднялся, шагнул к нему и, сжав плечи, заставил смотреть на меня.
– Я все же очень надеюсь, что твое появление на свет не стало еще одним планом Ментепера в игре с Дарсизом, – произнес я. – И что проклятие крови не затронуло тебя. И если вдруг это окажется не так… Но никто из нас так просто не сдается, не так ли? Я постараюсь разгадать это. Тем более, что в обитель вернулись украденные срединниками книги, да и маги. Подозреваю, что в ближайшее время нам предстоит еще многое узнать.
– Спасибо, – пошептал Сторм.
Мои слова успокоили его, и он вновь почувствовал ко мне то доверие, которое я едва не разрушил на Совете.
– Вот и отлично. А теперь иди и успокой свою мать.
Он послушно кивнул и бегом умчался по пустынным коридорам заснувшей обители.
Я загасил огненные шары, погрузив зал Совета во тьму, и посмотрел на звезды, льющие свой свет через купол. А где-то за холмом горело легкое золотистое зарево, там, где сиял в ночи «вечерний цвет». Я вышел из зала и через библиотеку направился к себе. Встревоженную днем обитель окутало небывалое умиротворение. Хотя возможно завтра новые знания и новые маги снова взбудоражат умы ее обителей. Но лишь в одном я уверился, что обители больше ничто не угрожает. Освободив драконов, я невольно снял угрозу временной магии. Защита от времени, возведенная ЕЮ, разрушится. Но и маги времени утратят свой дар, когда источник, питающий мировую ткань, очиститься от драконьей крови. Я достал из кармана фигурку шахматного коня. Он тоже не сгорел, когда ОНА обрушила на нас всю мощь огня. Передо мной была очередная Ментеперовская загадка. Впрочем, и других неразгаданных осталось предостаточно. Добравшись до верха, я глянул вниз. Темный круг пола сейчас действительно походил на черное спокойное озеро, в котором поблескивали искорки золотистых вкраплений, и настоящие звезды. Я сунул руку в карман. Рядом с фигуркой я нащупал цепочку с золотым деревцем. Достал ее.
– Прости, Игниферос, – прошептал я, подумав о том, что уже никогда больше не войду в его комнаты и не увижу там старика. – Оба вы…
Я смолк, глядя, как покачивается деревце на тонкой цепочке. Потом разжал пальцы. Золотая половинка амулета власти, свернув, улетела вниз к темному кругу. Когда она коснулась пола, раздался мелодичный звон, которого нельзя было ожидать от такой легкой вещицы. А потом обитель чуть дрогнула, а я испугался, что опять невольно затронул какое-то скрытое колдовство.
И это действительно оказалось так. Я смотрел вниз и увидел, как все больше искр разгорается по темной поверхности. И вскоре на полу вырисовался рисунок – герб темной обители, доставшийся ей в наследство от Гардиуса, – созвездие сыча. Золотистое сияние в библиотеке вдруг стало серебристым, и я понял, что все то золото, что украшало библиотеку, превратилось в серебро.
– Надеюсь, это не плохой знак, – прошептал я.
И тут же понял, что прав. Исчез символ, разделяющий наш народ. Истинный знак власти остался на мне. Знак, который передавался из поколения в поколение. Золото же было дано Игниферосу теми «потомками» восходных магов, что смутили его, считавших, что золото чище и светлее… Но мое черненное серебро все же оказалось более честным в мире заката.
Я еще миг постоял, созерцая произошедшие изменения, а потом направился к тому, кто ждал меня. Только ему я готов был сегодня рассказать обо всем, что произошло и ответить на накопившиеся у него вопросы.
Я раскрыл дверь. Шэд полусонно заворчал, приветливо потянувшись и лизнув руку. А Эрслайт, до сих пор не ложившийся спать, в один миг подскочил ко мне.
– Отец…
Я обнял его.
– Все закончилось, – прошептал я.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Пабы Хогсмита » Паб "ТРИ МЕТЛЫ" » ВОЛШЕБНАЯ БИБЛИОТЕКА » "Связующая магия" (Ольга Баумгертнер)

Страница 2 из 2
«
1
2