"Невменяемый колдун 6: Невменяемый скиталец" - Страница 2

[

]

Страница 2 из 3 « 1 2 3 »
Модератор форума: Хмурая_сова

Пабы Хогсмита » Паб "ТРИ МЕТЛЫ" » ВОЛШЕБНАЯ БИБЛИОТЕКА » "Невменяемый колдун 6: Невменяемый скиталец" (Юрий Иванович)

"Невменяемый колдун 6: Невменяемый скиталец"

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:25 | Сообщение # 16

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава двадцать вторая Уйти от погони
К обеду комедианты въехали в маленький городок. Ранек направил повозку сразу к торговой площади. Вначале обежал ее всю на своих двоих, а потом заставил съехать Цая чуть ли не на пустырь. Глядя на такие действия, Уракбай засомневался:
– Да здесь нас никто и смотреть не придет. Может, все-таки поближе к людям? Мы раньше всегда так поступали.
– Ты делай свое дело, а как завлечь сюда народ – это моя задача. Понял? Тогда готовьтесь: через полчаса здесь будет не протолкнуться. Пока Уракбай недоуменно смотрел вслед умчавшемуся руководителю, Цай уверенно приступил к организации места выступления. Поставил колеса на блокирующие стопоры, задал корма похасам и стал откидывать второй, ложный борт повозки с левой стороны. К тому времени ему и окольцованные артисты помогли. Заринат держал борт горизонтально, а его сослуживец с возницей быстро подставили снизу три прочные подпорки из брусьев. Получилась эдакая импровизированная сцена, на которой первым делом усадили обезображенного ожогами участника битвы с Титаном. При этом его опекун, как всегда, весьма настойчиво, но размеренно напомнил сослуживцу, что они сейчас будут работать и надо хорошенько постараться, чтобы впоследствии хорошенько покушать. Также несколько раз повторил последовательность финальных действий и вручил мешок из прочного материала с узкой горловиной:
– Пожертвования пусть кидают сюда. Ты понял? Именно сюда.
– Да-да! Заринат хорошо работает! – похвалил сам себя бывший десятник.
К тому времени на пустырь стали стягиваться первые зрители и располагаться полукругом напротив импровизированной сцены. Откуда ни возьмись появился и Ранек, повелительным тоном смещая всех собравшихся назад и расширяя полукруг:
– Отходите, отходите еще дальше. Все хотят послушать славную историю, не только вы. А это место для почетных гостей из знати, освободите немедленно. Так, отлично! Первые ряды садитесь на землю. Последующие могут стоять, но учтите, за вами еще встанут верховые.
Вначале казалось, что колдун просто набивает цену предстоящему представлению, говоря о знати и большом скоплении народа. Но вскоре его слова подтвердились. По левую сторону вальяжно расположились во взявшихся неизвестно откуда креслах пышно разодетые представители знати. Причем что интересно, большинство из них скрывали свои лица за элегантными масками из мягкой, хорошо выделанной кожи. Еще больше знати расположилось во второй линии, прямо на своих похасах или конях. И Уракбаю почему-то сразу бросилась в глаза одна группка, которую возглавлял какой-то молодой знатный хлыщ, тоже спрятавший свое лицо под маской. Внимание привлек в первую очередь хорошо знакомый Эль-Митолан из свиты герцогини Вилеймы. Обладающий феноменальной памятью на лица, бывший вор сразу распознал и других подручных злокозненной госпожи. После чего, вполне естественно, более тщательно присмотрелся к замаскировавшемуся хлыщу. Все подмечающий взгляд различил некую особую стройность в фигуре и тщательно скрываемые женственные изгибы. После этого не составило особого труда догадаться: их хозяйка лично пожаловала на первое представление инкогнито. Для чего она это сделала, предполагать было невозможно, поэтому молодой ордынец решил подождать развития событий, ни в коей мере не показывая своей наблюдательности.
Народу собралось действительно много. На удивление. Оставалось только предполагать, какими посулами воспользовался старший из комедиантов, чтобы так быстро и действенно прельстить толпу неслыханной историей. Возможно, и в самом деле у него в роду были лишь одни цирковые зазывалы.
Сам он тоже взобрался на помост, придирчивым взглядом пробежался по гомонящим зрителям и вскинул обе руки в знак приветствия:
– Люди! Сейчас вы услышите пересказ тех событий, которые изменили историю всего нашего мира. Чудом выжившие свидетели перед вами. Постарайтесь ни слова не пропустить!
Говорил он с магическим усилением голоса, так что толпа сразу притихла, в едином порыве прикипев взглядами к Уракбаю. Сам же Ранек просто шагнул с помоста на передок повозки и чинно уселся на козлах. Настала очередь и самого главного артиста. Еще ни разу не доводилось ему пользоваться помощью колдуна при своих выступлениях, поэтому вначале сам чуть не испугался своего на диво окрепшего и усиленного голоса. Зато сразу оценил и удобство подобной помощи. Не приходилось кричать, напрягая связки, – наоборот, можно было говорить спокойным, проникновенным голосом, что всегда считалось наиболее важным и ценным для любого рассказчика.
А говорить Уракбай умел. В последнее время он вообще достиг в этом деле завидного совершенства. Как и на приеме у герцогини, начал свою знаменитую историю с самых удивительных и поразительных фактов и деталей. И вскоре все внимание толпы оказалось сосредоточено только на нем. Зрители боялись пошевелиться, чтобы не пропустить ни единого слова, а всадники машинально поглаживали своих животных, чтобы те не вздумали дергаться, ржать или всхрапывать. Казалось, каждый слушатель настолько проникся сутью событий, словно и сам побывал в гуще переломного исторического сражения.
Строго выверенная по всем акцентам и интонациям речь произвела неизгладимое впечатление. Патетические восклицания в концовке создали должное настроение, располагающее к щедрости. И последние напоминания о сочувствии вполне логично легли на почву согласия и умиротворения. Ко всему прочему, Ранек в предварительных обсуждениях настоял на том, что данные выступления следует преподносить народу как кампанию по сбору средств в помощь инвалидам исторического сражения. Мол, в таком случае люди будут жертвовать намного охотнее и щедрее.
По команде Уракбая Заринат улегся на живот и, словно малый ребенок, спустился с помоста. Подхватил мешок для пожертвований и отправился обходить зрителей, начав с левой стороны, где сидела знать. При этом он двигался как-то неуверенно, а один раз вообще чуть не запнулся о неровность фунта. Скорей всего, именно поэтому ожидающая чего-то герцогиня решила поторопить нерасторопного раба магическим посылом «бодрости». Изуродованный ожогами человек дернулся и ускорился, приближаясь ко второму ряду знати.
В этот момент подручный герцогини поднял руку, показывая всем большой, полноценный золотой, и воскликнул:
– Мой господин со всей щедростью жертвует эти деньги для общества ветеранов!
После чего золотая монета опустилась в мешок. Само собой разумеется, что другие представители знати посчитали ниже своего достоинства бросать в мешок медную мелочь. Все демонстративно стали вынимать из кошелей серебряные, а то и золотые монеты.
Посыл «бодрости» опять вернул в искалеченное тело сознание его несчастного владельца. Кремон прямо на ходу сообразил, что у него в руках и для чего. Потому что отчетливо помнил каждое слово из недавнего рассказа Уракбая. Новых воспоминаний из своей прежней жизни пока не появилось, да и напрягаться по этому поводу подсознание ему категорически запретило. Оставалось только продолжить сбор средств и присматриваться к зрителям.
Лучше бы он этого не делал! Как только Невменяемый поднял глаза на первого всадника, слуга которого бросил в мешок большую золотую монету, как его всего окатило волной липкого страха и непонятного жара. Лицо незнакомца явно знатного происхождения скрылось под маской, зато большие прорези для глаз делали взгляд настолько острым и своеобразным, что поневоле хотелось поежиться и встряхнуться всем телом, словно шейтар. Мало того, показалось, что всадник смотрит на обожженного ветерана с такой яростной ненавистью, словно собрался в следующий момент уничтожить его смертельным магическим ударом. Кремон неосознанно попытался обратиться к своей силе Эль-Митолана и в который уже раз с ужасом обнаружил полное ее отсутствие. Ни для защиты, ни тем более для нападения ничего не оставалось, кроме собственных мускулов и отточенной воинской смекалки. И сейчас именно смекалка и сообразительность подсказали, что не стоит шарахаться в сторону и закрывать голову руками от страха. Надо просто спокойно продолжить обход зрителей и при этом стараться не выглядеть слишком умным и сообразительным. Потому что именно на такой легенде настаивал его опекун в последнем просветлении сознания. Раз они не просто рабы, но еще и рабы-комедианты, до полного выяснения обстоятельств и восстановления своего здоровья придется играть эту роль со всем старанием и терпением.
Так и пошел Невменяемый дальше по рядам зрителей, стараясь не втягивать голову в плечи от жгущего спину неприятного взгляда. Дальше постепенно страх отступил, да и жар стал проходить. Зато анализ обстановки и собственного состояния продолжился.
«Скорей всего, мы на очередном выступлении рядом с рыночной площадью. Здесь все понятно и даже неожиданная ненависть или злость одного из зрителей ничего не значит. А вот почему и как я возвращаюсь в сознание? Выяснить это для меня архиважно. Мне кажется, подобное случилось уже второй раз. Первый, когда я вел гнедого на прогулку и ко мне с требованиями обратился тамошний хозяин. И вот теперь, когда я чуть не споткнулся. Граф не скрывал своей сущности Эль-Митолана, значит, за мое невнимание он на меня как-то воздействовал, подстегнул, так сказать. Нечто подобное произошло и сейчас. Может, кому-то показалось, что я двигаюсь слишком медленно, и этот кто-то меня магически ускорил. Кто это мог быть? Да неважно! Скорей всего, наш старший комедиант, ведь, кажется, он тоже явный колдун: вон как зычно звучит голос Уракбая. Значит, наш мэтр его поддерживает. Следовательно, моя первейшая задача быстро выяснить, чем он воспользовался для магического «пинка». И сделать это надо до того, как я опять не рухнул в пропасть беспамятства…»
Дело в том, что помимо магического посыла «бодрости» в арсенале любого колдуна имелось до пятидесяти структур, оперируя которыми можно было воздействовать на простого человека, не имеющего защитного оберега с определенными свойствами. Вполне понятно, что у раба никакой защиты быть не могло, и приставленный старшим комедиантом надсмотрщик прекрасно об этом знал. Но смысл ему раскрыться все-таки был. Раз уж они зашибают такие крупные деньги, то в любом случае выгоднее иметь правильно соображающего помощника, чем трудно контролируемого дебила.
Вернувшись к повозке с изрядно отяжелевшим мешком, Кремон понял, что отдать собранное опекуну будет проблематично. Того обступили несколько десятков человек и засыпали лавиной дополнительных вопросов. Поэтому Невменяемый сразу подошел к руководителю, сидящему на козлах, и отдал пожертвования ему. Потом взобрался на козлы и сам постарался прошептать в конкретном направлении:
– Я опять пришел в сознание. Но никак не пойму, почему это произошло.
– А в какой момент это случилось? – напрягся Ранек.
– Когда я шел к зрителям с мешком и споткнулся.
– Ага… – Колдун ожесточенно зачесал висок, пытаясь лихорадочно сообразить и сопоставить свои наблюдения. – Скорей всего, так и было… Цай! Иди-ка сюда!
Только сейчас Кремон обратил внимание на возницу, который сидел в темном пространстве крытой повозки и присматривался к зрителям через специально сделанные и обшитые нитками прорези в тенте.
Цай приблизился к Ранеку, и тот прошептал ему на ухо несколько фраз, после чего возницу словно ветром сдуло. Только и мелькнула его спина в толпе разъезжающейся знати. Зато сам руководитель комедиантов, забросив мешок в глубь повозки, строго уставился на изуродованного раба. Кажется, откладывать расспросы он не собирался:
– А вот скажи, мил-человек, все ли ты вспомнил из своего прошлого?
– Да нет, точно те же кусочки плавают в воспоминаниях, – с горьким вздохом признался Невменяемый. – А как только хочу напрячься, так сразу мозги начинают раскалываться от боли.
– М-да? Может, хоть вспомнишь, где ты научился за чистопородными скакунами ухаживать и дрессуру освоил?
Благодаря подробному рассказу Уракбая об их мытарствах после сражения с Титаном, Кремону не составило особого труда варьировать своими обрывками воспоминаний с должной сноровкой, и правильно их соотносить с потребностями дня сегодняшнего. Тем более что он знал, что его считают бывшим десятником, а оставшееся от прежних превращений тело так и замерло на возрастной отметке ордынца, приближающегося к пожилому возрасту. То есть врать можно было что угодно, но и учитывать следовало, что скрывать свою ауру сейчас нечем и любой колдун постарается разобраться в правдивости его слов. А что считается самой выгодной правдой? Только та ложь, которая основана на реальных событиях.
Поэтому Невменяемый постарался улыбнуться с хорошо ощущаемой ностальгией:
– Когда я учился премудростям воинского искусства у одного знаменитого воина, он имел строптивого вороного красавца, которого никто не мог приручить. Уже продавать его собрались. Но мне удалось с ним подружиться, и долгое время он оставался моим личным другом, боевым товарищем. С тех пор я не боюсь даже сильно рассерженного, озлобленного коня, потому что понимаю его и всегда хочу помочь.
– Ладно, твой ответ меня вполне устраивает, – кивнул Ранек, поглядывая время от времени на последних удаляющихся зрителей. – Но вот когда и где ты пробовал волшебные плоды из Поднебесного сада?
– Я? – с самой откровенной искренностью изумился Кремон, который в самом деле ничего подобного и близко не мог вспомнить. – Да как-то вообще не приходилось их пробовать! С чего это ты взял?
– Как же! Если ты точно описал все, что есть в Сонном Мире. Ну-ка постарайся припомнить: огромная поляна с цветами, дуниты, которые трубят в свои хоботки, дунитки, которые доставляют море блаженства, и огромные, дающие много сладкого меда стручки…
По мере перечисления смутные образы замелькали в разгоряченном мозгу Кремона. В какой-то момент ему и в самом деле удалось запечатлеть странную, ни на что не похожую картину. Но как раз в этот момент резкая боль пронзила голову, он дернулся и упал в пропасть очередного небытия.
Внимательно наблюдавший за всеми отблесками ауры своего собеседника Ранек увидел, как тот дернулся, скривился на какой-то момент от боли, а потом… На колдуна вновь смотрели бессмысленные глаза полного идиота, а рот приоткрылся в глупой, неприятной улыбке.
– Э-эх! – с досадой воскликнул колдун, обращаясь к замершему рядом Уракбаю. – Кажется, я перестарался со сложными вопросами. Опять в дурачка превратился твой товарищ.
– А что хоть ответить успел?
– Что воинскому искусству обучался у знатного воина, датам и с лошадьми обращаться научился. А как попытался Сонный Мир вспомнить – тут его и заклинило. Но мне сдается, что именно у знатного воина он волшебные плоды и мог попробовать.
Уракбай промолчал о том, что у них в Кремневой Орде подобную роскошь могут позволить себе только Фаррати и его приближенные, зато подтвердил:
– Да, воин он просто великолепный!
И кратко пересказал обо всех подвигах своего сослуживца во время их пути к морю и о сражении с пиратами. Тут как раз и возница вернулся. Виновато разведя руками, он сообщил:
– Не догнал!
– Ну ладно, – пожал плечами Ранек. – Тогда сами будем экспериментировать. Если его и в самом деле можно чем-то вернуть в нормальное состояние, то я обязательно отыщу должную структуру. А сейчас складывайтесь – и срочно в банк. Не хватало нам только с такими деньгами по дорогам мотаться.
Собрались еще быстрей, чем раскладывались. И совершенно не скрываясь, а, наоборот, привлекая к себе внимание громкими окриками в сторону зазевавшихся прохожих и медлительных похасов, отправились в самый центр городка. На виду у многих обывателей Ранек вошел в отделение Менсалонийского банка с отягощенным мешком, а вышел с пустым, свернутым под мышкой. Лихо вскочил на козлы и дал команду Цаю:
– Давай, извозчик! Погоняй своих похасов! К ночи надо добраться до следующего городка, и уже там мы наедимся вволю.
– Да я-то погоняю, – послышалось ответное ворчание. – Но перекусить бы не помешало уже сейчас.
При упоминании о пище на лице бывшего десятника появилось некоторое осмысленное выражение, и он залопотал:
– Кушать? Заринат работал! Заринат хочет кушать! Главный комедиант повернулся внутрь повозки:
– Заринат, легенды о твоей прожорливости помогут нам заработать гораздо больше. Постараемся это использовать. А пока, Уракбай, доставай сухой паек и корми своего товарища. Потому как у него такие голодные глаза, что как бы на нас не бросился.
Вскоре с тыла послышалось такое аппетитное похрустывание вместе с приятными запахами, что и колдун с возницей потребовали порции для себя.
– Разве дотерпишь тут до вечера, – возмущался Цай, держа одной рукой вожжи, а второй внушительную краюху хлеба с толстенным куском мяса. – Хотя, конечно, горяченького похлебать было бы полезней.
На Королевском тракте царило оживленное движение. Но благодаря внушительной ширине ни заторов, ни досадных остановок не было. А перед наступлением сумерек вдали показались башни очередного городка. Тут и похасы затрусили гораздо веселее, без всякого пощелкивания кнутом. Да только не суждено было всем путникам эту ночь провести в удобстве постоялого двора.
Когда до первых домов оставалось не более одного километра, повозка резко съехала в сторону и остановилась возле одиноко замершего всадника. Ранек шустро спрыгнул с козел и о чем-то долго шептался с незнакомцем. Но память Уракбая и тут не подвела: он четко опознал одного из слуг герцогини и сразу всеми своими внутренностями почувствовал приближающиеся неурядицы. Не ошибся! Лишь только колдун вернулся на повозку, как та под управлением молчаливого Цая свернула с тракта на малоприметную проселочную дорогу и на полной скорости понеслась в сторону близко расположенных холмов. Причем возница на этот раз похасов не жалел, а настегивал их от всей души. Полтора часа такой бешеной скачки привели путников в весьма странное и неприятное место: глухое урочище между холмами, густо поросшее перекрученными стволами дубов и карликовых сосен. Причем даже в наступившей темноте отчетливо виднелись следы недавнего сражения: выжженные плеши огненных молний, поломанное и разбросанное оружие, лежащие прямо на земле, возле костров, раненые и несколько копошащихся вокруг них женщин.
Дальше рассмотреть ничего не удалось: повозка круто развернулась, под тент нырнула гибкая фигура, и комедианты сразу же отправились в обратную дорогу. Однако при коротком отсвете костра Уракбай успел рассмотреть личность присоединившегося к ним человека в маске: тот самый хлыщ, который на последнем выступлении первым пожертвовал большую золотую монету. А следовательно, рядом с ними теперь находилась, скорей всего, сама герцогиня Вилейма. На молодого ордынца навалился такой беспричинный страх и ужас, что зубы у него стали выбивать чечетку. Наверное, именно этот звук и привлек внимание зорко следящего за дорогой Ранека. Он обернулся назад, присмотрелся к ауре своего коллеги и с некоторым раздражением рыкнул:
– Ты чего трясешься?! Людей, что ли, не видел? Да и лежит человек себе сбоку, тебя не грызет, а?
– Так ведь мало ли кто… это! – выдавил из себя Уракбай.
Некоторое время старший комедиант пребывал в тяжелых раздумьях, а потом заговорил каким-то злым, не терпящим возражения тоном:
– Значит, так, коллега! С этого момента ты перестаешь трястись, как жалкий хлюпик, задавать глупые вопросы и вообще говорить без моего разрешения. Мы переходим, так сказать, в «строгий режим» нашего путешествия. Прямо сейчас приказываешь своему другу лежать и не шевелиться. Я бы его сразу усыпил, но для определенного слияния двух аур необходимо носителю оставаться в бодрствующем состоянии. Потом наш пассажир ложится рядом с ним, и я провожу надлежащее магическое действие. Затем ты их с головой накрываешь большим гофрированным покрывалом и пересаживаешься спиной к нашему сиденью. Все понял? Выполняй!
Заринат и так лежал с полным безучастием ко всему происходящему. А когда опекун попросил его не двигаться, то вообще послушно замер. К нему тут же прильнула фигурка человека в маске, а с рук колдуна проскочила к лежащим какая-то светящаяся магическая субстанция. После чего молодой ордынец накрыл странную пару большим покрывалом, сквозь которое легко проходил воздух, и уселся на указанное место. Минут десять ехали молча, а потом Ранек спросил:
– Что тебя так гнетет?
– А вдруг мой товарищ захочет встать? – признался в своем беспокойстве опекун.
– Не переживай, теперь он будет спать долго.
К Королевскому тракту вернулись с той же бешеной скоростью. Разве что повозку теперь по сторонам мотало намного меньше, словно кто-то невидимый придерживал ее на особо больших выемках и поворотах. А на ровном покрытии тракта сразу повернули к городку. Как ни странно, на воротах крепостной стены все напоминало растревоженный муравейник. Всюду горели факелы, сновали встревоженные воины.
– Кто такие? – Дорогу повозке перегородили сразу несколько копейщиков.
– Комедианты. Приехали давать выступление на вашей главной площади. Дальше следуем по всему Королевскому тракту в столицу – Градану. Имеем договоренность с главным распорядителем увеселений его величества.
Самый солидный из копейщиков не спешил уходить с дороги, словно чего-то ждал. Но и внутрь повозки не отправлял заглянуть своих подчиненных:
– Сколько вас? – задал он немного странный вопрос.
– Я, возница и два свидетеля великого исторического сражения, в котором они были тяжело ранены и выжили только благодаря редкостному чуду.
Перегородивший дорогу стражник хотел еще что-то спросить, но откуда-то сверху, из-под свода арки ворот, раздался глухой, голос:
– Там четверо мужчин. Пропустить!
Копейщики сдвинулись в стороны, и Цай с полнейшим равнодушием подстегнул уставших похасов. Тогда как Уракбай усердно размышлял: «Ничего не понимаю! Если здесь переполох из-за непонятного сражения среди холмов, то кого они ищут? Неужели конкретно герцогиню? Но почему? Что она могла такого натворить? Однако если это и так, то зачем было въезжать в город? Вдобавок скрытно? Объехали бы его проселками – и никакого излишнего риска. Или им так важно побывать именно здесь? Да еще и с нами вместе? Вот ведь гад этот «коллега», запретил вопросы задавать…»
Повозка проехала по нескольким длинным улицам и коротким переулкам и вползла в почти заполненное подобными транспортными средствами подворье постоялого двора.
– Куда прете?! – послышался грозный бас, и от дальних конюшен принеслись два мощных не то вышибалы, не то конюха. – Видите, что мест совсем нет!
Но уже сошедший на землю Ранек что-то быстро залопотал, вручая каждому местному в руки по монетке, и те сразу же преобразились:
– Да оно конечно. Если одну комнатку на двоих, то хозяин чего-нибудь отыщет. А слуги да, пусть себе спят в повозке. И корм мы похасам сейчас зададим самый лучший. Ну конечно, и в стоило отведем для отдыха и чистки. Для такого щедрого постояльца все сделаем!
Похасов действительно при содействии Цая быстро выпрягли и провели в крытые помещения со стойлами. Тогда как повозку вручную откатили тылом в узкую щель между другими каретами и приперли к высокой стене. После этого уже совсем смирившийся со своей долей слуги и собравшийся спать здесь Уракбай вдруг был позван Ранеком в помещение постоялого двора, где им на третьем этаже, под самой крышей предоставили маленькую, но весьма уютную комнату с двумя узкими кроватями. Ужин заказывать не стали. Вместо этого колдун быстро стянул сапоги, мешающую верхнюю одежду и, подавая личный пример, завалился на койку.
– Спать! – буркнул он затихающим голосом. – Позавтракаем утром.
– А как же Цай и Заринат? – засомневался молодой ордынец.
– Слугам места здесь не хватило. Да и возница за твоим подопечным присмотрит. Ко всему прочему, спать Заринат должен до завтрашнего полудня.
– А…
– Или тебя тоже усыпить, чтобы не болтал много?
– Уже уснул, – с упреждением успел вставить Уракбай. Больше в маленькой комнатке не раздалось ни звука.
А вот Кремону Невменяемому снился сон-воспоминание. Словно он опять ранен и лежит на обозной телеге Кихонского полка наемников. Раны уже почти зарубцевались и перестали болеть, во всем теле зудящая томность, призывающая осторожно напрячь залежавшиеся мускулы. Где-то сквозь сон доносится перекличка часовых, которых обрывает грубый голос сотника Дорнеса Шавена. Ему вторит ругательство капитана Валера Лессо. И кажется, что это так здорово – вновь оказаться в пусть даже не до конца выздоровевшем теле. Оказаться пусть и среди врагов, но во вполне обычной и знакомой обстановке. И хоть внутренне Невменяемый четко осознавал, что это только сон, на какое-то время ему не захотелось возвращаться в странные будни далекой и незнакомой страны, превращаться вновь в изуродованного ожогами комедианта. Тем более что здесь так тепло и хорошо и щеку согревает теплое, спокойное дыхание Золаны. Той самой Золаны Мецц, которая добилась от него признания своей красоты и теперь навсегда считает его своей собственностью.
«Но нет! Ведь Золана точно погибла во время Урагана в Гиблых Топях! – пришло неожиданное воспоминание-утверждение. – И пала она практически от моих рук, как и все наемники с тяжеленными колабами из Дивизии Тотального Опустошения. Спаслась только парочка полусумасшедших, а все остальные пошли на корм топианским монстрам… – Как раз в этот момент дыхание Золаны стало неровным, она чуть изменила положение тела, закинула ногу на его торс и вновь размеренно задышала. – О! Какой чудесный ностальгический сон! – обрадовался Кремон, изо всех сил стараясь не открывать глаза, не шевелиться и не просыпаться. – Как давно это было, но я до сих пор помню ее запах. И узнаю его! Она всегда пахла не так, как остальные женщины. Даже сейчас, сквозь сон, я обоняю ее ярость, ненасытность, огненную страсть и смертельную угрозу. Мне и тогда было страшно с ней просто лечь рядом, она ведь могла меня умертвить в любую секунду. Но сейчас мне чего бояться? Это ведь просто сон…»
Глава двадцать третья Первые «победы»
На следующее утро полк наемников снялся с отдыха намного позже запланированного. Виной этому было отсутствие каких-либо вестей от передового отряда, который совершал ночью неожиданный рейд в глубь территории предполагаемого противника. Полковник и его старшие офицеры были рассержены, ругались на всех рядовых подряд и несколько раз самолично выезжали поодиночке куда-то вперед, словно это им могло помочь рассмотреть в невообразимой дали своих неизвестно куда подевавшихся воинов.
Такое нервное и паническое настроение не могло не передаться Пиюсу и его сопровождающим. Практически все они теперь держались плотной кучкой в самом центре лагеря, а потом точно так же примкнули к центру колонны. Чего, в сущности, и добивались расчетливые командиры энормианских Эль-Митоланов. Теперь, после тайно переданных сведений о творящихся истинных безобразиях и вступлении в переговоры с потенциальными союзниками, упустить своего нанимателя считалось равным четверти поражения. Даже единой раны не должно было оказаться на теле много знающего Пиюса. А подобные панические перестроения с раннего утра как раз и способствовали помещению будущего узника в середину строя лучших колдунов.
Сотня перегруженных оружием и артефактами боларов прилетела и вышла на контакт еще перед рассветом. Разгрузились, пообщались с офицерами и согласовали совместные действия. Каждый зеленый шар теперь четко знал свое место как в боковом охранении, так и в дальней разведке или отладке связи с авангардом. Масса разнообразных сигналов со стороны разумных растений теперь давала любому наемнику возможность спокойно общаться голосом, будучи уверенным в отсутствии блуждающего рядом чужого отделенного сознания. Помимо этого, десятки Маяков с лучами разной конфигурации и цвета обеспечивали чуть ли не прямую связь. Так что в подобной ситуации армия тайного вторжения становилась практически непобедимой – и оставалось только, перед первым настоящим ударом, окончательно выяснить все силы объединяющихся для решительного боя рабовладельцев.
Теперь колонну преобразовали из походной в атакующую, и на небольшом отрезке пути движение резко ускорилось. Создали, по словам командира, видимость неожиданной атаки. Вот как раз в конце этой «атаки» на специально обозначенный магическими структурами насест, увитый вдобавок и яркими лентами, опустился один из ястребов, которого якобы все ждали с таким нетерпением. Сразу объявили привал, а офицеров созвали на совещание.
Само собой, и Пиюс со своими самыми близкими приспешниками поспешил во главу колонны, чтобы не пропустить новости и высказать свое веское слово по любому поводу.
Успел вовремя. Птицу как раз осторожно усыпили прямо на насесте и аккуратно спустили вниз. А полковник решительно и нетерпеливо вскрывал большой, запечатанный магической печатью пакет. При этом он комментировал каждое свое действие и раздавал команды:
– Так… печать не нарушена! Отлично! Кем подписана? Командиром авангарда и его помощником! Значит, живы, шейтар их загрызи! Столы готовы? Приготовить все карты местности! Так, господа, встаньте вокруг и быстро установите полог непроникновения для отделенного сознания. Не хватало нам только сейчас чужих ушей… Становитесь ближе! А вы, господин Пиюс, рядом со мной. А теперь приступим к чтению…
Доставленные новости оказались более чем радостные. Исходя из донесения, в течение ночи авангард наемников стремительным броском преодолел значительную часть территории противника, с ходу промчался через перевал и, не останавливаясь для мелких стычек, прорвался к самому замку мятежного маркграфа местной провинции. Кажется, разбойники совсем не ожидали такой наглой атаки на самое сердце их вольницы. Поэтому в результате ожесточенного, но короткого штурма твердыню мятежного маркграфа удалось захватить, всех обитателей и защитников пленить, а целехонький и полный припасов замок приготовить для любого отпора извне.
Когда до нанимателей дошла суть новостей, первым воскликнул один из помощников Пиюса:
– Но это невозможно! Как им удалось прорваться через перевал?! Ко всему прочему, замок маркграфа считается почти неприступным!
– Ха! – лихо подбоченился полковник. – Для наших воинов нет понятия «неприступный». Зато сами они этот замок смогут удерживать до скончания века.
– Но ведь даже король готовит для захвата этого замка не меньше чем четырехтысячную отборную армию! – поспешил с подтверждениями купец. – Как же его смогли захватить всего восемьдесят человек?
– Внезапность и неожиданность играет на войне великую роль!
– Но ведь даже король… – опять попытался продолжить свою мысль наниматель, но был невежливо перебит командиром наемников:
– Послушайте, уважаемый! А вам не кажется, что ваш король слишком долго собирает войско для наказания какого-то бунтовщика? Сколько он уже готовится к выступлению?
– Э-э… да уже больше месяца, – растерялся купец.
– Да это даже не смешно! – с пафосом восклицал полковник. – За это время любой истинный самодержец сровняет с землей поселение любого строптивца несколько раз. Достаточно только отдать приказ окрестным вассалам. Верно я говорю?
– Ну…
– А раз этого не происходит, значит, на то есть три причины: либо войск у короля нет, либо он в сговоре со строптивым маркграфом, либо ваш доблестный монарх, да не обидятся на меня его подданные, мягко говоря… побаивается подобной конфронтации.
Обо всем этом купец и сам с большим недовольством догадывался, в кругах его сподвижников думали примерно так же. Так что крыть было нечем, и на неприятную для него тему он больше распространяться не стал. Просто без проволочек перешел к сиюминутным проблемам:
– Ладно, раз замок в наших руках, то что это нам дает?
После полного прочтения послания и оглашения подробностей рейда все склонились над картой, посовещались и пришли к несколько печальному выводу, что победа хоть и оказалась блестящей, но выигрыша во всей войне не давала.
На данный момент, как докладывал командир авангарда, вокруг замка уже собрались для осады около трех тысяч мятежных разбойников и им сочувствующих местных жителей. Но это никого не пугало. Если местные жители начнут штурм крепости, то наемники обещали применить старый испытанный метод в подобной обороне: выставить на зубцы стен и крепко привязать всех плененных. В том числе и самого маркграфа с его семейством. Подобный трюк нисколько не осложнял действия защитников, зато в несколько раз уменьшал эффективность атакующих. Услышав о таких угрозах, купец посмотрел на наемников с гораздо большим уважением. Воевать они умели однозначно, но и не гнушались пользоваться любыми коварными методами для закрепления собственного успеха.
Но как бы там ни было, прорваться в данный момент к самому замку мятежного, а теперь удачно плененного маркграфа не удастся. И не только по причине начавшейся осады. Но и по многим другим причинам. Во-первых, огромное расстояние и воздвигнутые на этом пути зоны непроникновения не позволяли добраться туда отделенным сознанием и как следует осмотреться. Даже местность перед перевалом рассмотреть будет проблематично. Во-вторых, теперь враг предупрежден и разъярен. Наверняка с этого времени за каждым камнем и за каждым деревом будет находиться засада или ловушка. Ну и в-третьих, даже самый неискушенный в тактике человек понимал, что повторно преодолеть труднопроходимый перевал такими силами будет почти невозможно. То, что удалось сделать авангарду, и так считалось большой, просто невероятной удачей. Следовательно, в таком случае предпочтительнее было отдать инициативу командования самим наемникам, раз они столь грамотно умеют воевать.
Что и сделал купец Пиюс, задав простой вопрос:
– Как лучше всего поступить в создавшейся обстановке? Только по одному виду самодовольного и уверенного в себе полковника складывалось мнение, что уж этот ветеран знает, когда двинуться, что предпринять и кого ударить в первую очередь.
– Давайте рассуждать все вместе логично. Чего ожидает от нас противник? Самого главного – что мы со всей мощью и настойчивостью устремимся на соединение со своим авангардом. А следовательно, или постарается устроить нам грандиозную ловушку, или попытается уничтожить нас превосходящими силами. Но самый главный наш секрет им неизвестен: истинная магическая мощь. Да и не только. Они не подозревают, что наш передовой отряд без особых потерь продержится за стенами замка сколь угодно долгое время. В этом я командиру авангарда верю. Да и сорок колдунов устроят атакующим такую массу сюрпризов, что те кровью умоются. Сидящего в стабильной обороне Эль-Митолана не выковыряют и пятеро ему подобных по силе врагов. И чем больше продлится время до первого штурма, тем неприступнее окажутся укрепленные магией стены.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:26 | Сообщение # 17

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– Сомнительно, конечно, – пожал плечами главный наниматель, – но вы так уверенно это утверждаете, что не верить…
– Даже не сомневайтесь! – рявкнул полковник самым командным голосом. – В нашем авангарде подобрались такие опытные и решительные ветераны, что мне даже немного жалко становится этих глупых разбойников. Знали бы они, с кем связались! – Затем он гордо осмотрел копошащуюся во временном перестроении для привала колонну и продолжил: – Поэтому мы поступим совершенно неожиданно для противника: оставим наш передовой отряд сражаться в одиночестве, а сами сделаем вид, что рассредоточиваемся для активной обороны. Вместо этого мы опять повторим удачный ход прошлой ночи. Пользуясь ночным зрением Эль-Митоланов, мы нанесем молниеносные удары по другим населенным пунктам противника на этой стороне перевала. При этом постараемся захватить как можно больше пленных обоих полов и разного возраста, согнать их в одно место и таким образом с гораздо большим эффектом воздействовать на разбойников на переговорах при выдвижении ультиматума. Когда они поймут, что в наших руках находятся их семьи и дети, любое сопротивление будет практически сломлено.
От подобного предложения у Пиюса лицо прямо-таки засияло счастьем. Он и сам мечтал предложить такой подлый и коварный план, да оттягивал до последнего момента. А тут наемники без подсказки со стороны показали такое циничное отношение к объектам своего заработка. Теперь уж точно верилось, что, если понадобится, они вырежут всех в округе без единого укора совести или ложного сомнения.
Но и похвалить услышанное следовало обязательно.
– Гениально! Это вы здорово придумали! – с чувством воскликнул купец, но в ответ получил пристрастный вопрос:
– Надеюсь, нам и за эти головы заплатят по утвержденным расценкам?
– Конечно! Можете не сомневаться! Разумеется, среди них могут попасться и невиновные, но уже отсеять их в результате допросов – дело наших дознавателей. Но даже в случае большого количества непричастных к разбою людей премии вам будут выплачены по первым подсчетам.
– Согласны! – радостно потер руки полковник. Удачная идея существенно увеличить заработок полка возбуждала его прямо на глазах. – Тогда немедленно приступим к разработке основных планов. – Он склонился над каргой. – На данный момент из полка мы можем создать шесть полноценных и несокрушимых отрядов. Теперь давайте выберем для каждого отряда достойную цель. Господин Пиюс, какие из этих поселков, по вашим сведениям, самые многолюдные?
По знаку купца его помощники выложили на столы и свои самые секретные карты вместе со списками и дотошным перечислением разных деталей. А один из стратегов нынешней кампании с уважительной доброжелательностью стал перечислять:
– Подобных поселков не так много, как вам хотелось бы. Всего три: здесь, здесь и вот здесь. Но это по официальным данным. Зато, по нашим предположениям, имеется еще четыре населенных пункта, в которых находятся древние, но вполне крепкие строения, пригодные для размещения большого количества людей. И именно туда, как мы небезосновательно подозреваем, разбойники и поместили как плененных караванщиков, так и захваченных детей.
– Превосходно! – Теперь уже и ветеран-полковник сиял от счастья. – Что же вы нам раньше об этом не говорили?
– Просто пока не было такой необходимости. Да и мы не знали, как пройдут наши первые сражения.
– Нам повезло, они прошли успешно! Мне кажется, теперь разбойники стянут все свои силы в двух точках: возле замка маркграфа и на перевале. А мы в это время, пользуясь отсутствием должного сопротивления, захватим их поселки. Да здравствует наша смекалка и наша хитрость!
Несколько офицеров браво и с охоткой поддержали своего командира:
– Ура! Ура! Ура!
А потом опять все склонились над картами.
Когда военный совет окончился, Пиюс поспешил к повозкам своего отряда и вместе с помощниками засел за написание почтовых депеш. Причем каждое послание составлялось в двух одинаковых экземплярах, и почтовые голуби в каждом направлении выпускались с некоторым интервалом. Не хотелось зависеть от неприятных случайностей в дальней дороге, потому что главный наниматель очень был заинтересован в детальном информировании своих союзников обо всей сути военной кампании с наемниками. Новости о первых победах отсылались самые радостные и оптимистические, и теперь купец не так поторапливал помощь, как срочно требовал прибытия в район Игольчатых гор специально созданных отрядов тюремщиков, которые доставят пленных к месту назначения. А что пленных любого возраста будет предостаточно, в этом Пиюс теперь не сомневался.
Глава двадцать четвертая Длинные руки
Некоторые жители и гости Экана провели эту ночь за праздничными столами, поглощая лучшие ордынские вина и вкушая самые изысканные угощения. Да вдобавок упиваясь рассказами славных исследователей Каррангаррских гор, восхищаясь услышанными чудесами. Если что забыл упомянуть в своем рассказе Бабу Смилги, потом в дополнительных пояснениях обрисовывал граф Шиловски. Никогда не виденные существа, называемые вьюдорашами, поразили воображение как хозяев, так и остальных гостей банкета. А дворцы и акрополи Подземного царства, как и сам Утерянный Путь, так и не оформились у них в конкретные картины. Зато вызвали горячее желание побывать в Спегото лично. Теперь слушатели смотрели на энормианцев с возросшими многократно уважением и восторгом. И это при том, что легендарным воинам и исследователям еще было что рассказывать не одну ночь.
А в это время их коллеги по сводному отряду провели бессонную ночь, в поте лица и скрипе корпусов разыскивая малейшие следы неведомых злоумышленников. Пришлось ради этого дела вторгнуться почти в сотню домов и произвести почти полтысячи допросов. Но только наступившим утром появились кое-какие положительные результаты. Да и то не впечатляющие. Потому что основной группе лиц, явно наемного толка, удалось предвидеть неуемный к себе интерес заблаговременно и успеть скрыться из города. А возможно, и так спрятаться, что не оставили даже единственного следа.
Зато повезло отыскать и арестовать одного из местных пособников этой таинственной группы. Сам по себе мелкая сошка в местной преступной иерархии, он и использовался практически втемную, даже не зная, кому конкретно служит. Да вот только одна случайность помогла этому пособнику подслушать важнейший разговор, и когда Галирема вытащила весь этот разговор у него из головы до последнего слова, то всем Эль-Митоланам и боларам отряда пришлось сильно задуматься.
Конкретных целей преступных наемников пока разгадать не удавалось, зато очень четко обозначились те, кто нанял этих воинов Эль-Митоланов для деятельности в Кремневой Орде. Да не просто нанял, а обеспечил довольно мощным и редкостным оружием как в виде нескольких лиганр, так и в виде парочки уникальных артефактов. И заказчиками выступили не кто иной, как совершенно далекие и совершенно забытые в данном месте и времени колабы. Но именно черные цилиндры зловещей тенью стояли и за поиском матроса Крюка, и за поджогом портовой гостиницы. Мало того, некоторые слова и выражения в подслушанном разговоре давали право утверждать, что и непосредственные наниматели находятся где-то совсем близко. Когда на обсуждении и разборке разговора пришли к такому выводу, разразился нешуточный спор. Причем половина колдунов с пеной у рта доказывала, что такого не может быть, а вторая сразу с готовностью навесила на коварную Ледонию все грехи и творящиеся вокруг преступления. Уж слишком рьяно до сих пор многие разумные этого мира не любили и даже побаивались колабов, самых мощных и непобедимых из разумных созданий Мира Тройной Радуги.
Против самой идеи присутствия в Орде черных цилиндров сразу выступили два местных Кзыра, которых родственник Фаррати выдернул из рядов местного сыска и прикрепил к отряду.
– Ну сами посудите, наша страна только недавно вышла из многовековой изоляции. Тут люди порой от увиденного в небе дракона на несколько часов в ступоре замирают. Представьте себе неожиданно появившихся колабов. Об этой новости сейчас бы говорил каждый встречный-поперечный.
Царственная Огирия тоже сомневалась в близком присутствии колабов, хотя знала о них несравненно больше всех, вместе взятых:
– Вы просто не знаете, насколько скрытно и быстро могут передвигаться эти разумные существа. Особенно под покровом ночи. А днем они настолько умело прячутся и маскируются, что даже знающим колдунам трудно разыскать их огромные туши. Они могут пройти полстраны противника и незаметно совершить любую задуманную акцию. Но! Мне тоже кажется, что их присутствие здесь и сейчас не укладывается ни в какие рамки. Разве что нам удастся отыскать новые улики, а еще лучше – выяснить ту цель, которую колабы преследуют в Экане. Может быть, тогда мы совсем по-иному посмотрим на проблему. Ко всему прочему, как мне известно, под этим городом отсутствуют подземные катакомбы или подобные им лабиринты. Так что черным цилиндрам спрятаться в любимой и привычной обстановке, по всем понятиям, негде.
– А мне кажется, что эти блестящие катки где-то здесь! Я буквально нюхом чувствую их присутствие! – горячился Татил Астек. Маленький таги, несмотря на реалии последних всемирных событий, так и не проникся к своим исконно древним врагам ни доверием, ни симпатией и продолжал искренне их ненавидеть. – Вы просто не представляете себе, насколько эти твари коварны, хитры, как они терпеливо умеют лежать недвижимо в засаде и насколько они изобретательны в тылу противника. Да что там долго говорить, достаточно вспомнить те времена трехгодичной давности, когда мы все были уверены: колабы никогда не покидают свою Ледонию. Разве что три особи безвылазно жили в представительстве в столице Энормии Пладе. А на самом деле эти черные цилиндры практически оккупировали Царство Огов. Но самое неприятное – без всяких помех путешествовали по всем Баронствам и плотно общались со своими тогдашними союзниками в Альтурских Горах. Разве я не прав?
– Конечно, прав, – согласился дракон Ларго, показывая раздражение щелчком огромных зубов. – Но не надо при этом смотреть на меня обвиняюще и преднамеренно глушить своим басом. Своей личной вины в тогдашней конфронтации я совершенно не чувствую, потому что не вылезал из лабораторий или постоянно находился в дальних странствиях. Я и сам о поставках литанр из Ледонии узнал только в последнее время. Поэтому ничего утвердительного сказать не могу. Но только хочу спросить: если их допускали в наше тщательно изолированное государство, то почему бы и в Орду колабы не смогли пробраться? Тут ведь нет со всех сторон неприступных гор, а их способность к скрытному передвижению известна во всем мире. Помимо этого, колабы очень щедры и никогда не жадничают по поводу оплаты. Вполне понятно, что бедные ордынцы готовы на смерть ради предлагаемого богатства.
– Это вы зря, – заикнулся было один из Кзыров. – Я хоть и бедный…
– Никто вас не имеет в виду, уважаемый, – успокоила его Галирема. – В вас мы не сомневаемся, а вот некоторые ваши соотечественники… – она кивнула на бесчувственного после допроса арестованного, – совершенно другого склада люди. Да и самое важное для нас в настоящий момент – разыскать дальнейшие следы преступной группы наемников. Ну и разобраться с гибелью «Двух радуг». Тут есть явная связь.
– Опять вы за свое! – воскликнул дракон.
Как они уже выяснили, никаких исчезновений других крупных кораблей в прибрежных водах зарегистрировано не было. Ну пропали там мелкие кораблики да пара лодчонок, которые не выбивались из общей статистики несчастных случаев или пиратских нападений. Поэтому все сходились к мысли, что нападение оказалось чисто случайным и лиранские монстры после этого поспешили вернуться в свое море. Вот только царственная Огирия продолжала упорствовать. Словно чувствовала связь между этими трагедиями своей колдовской сущностью. Вот и сейчас она опять вскинулась от досады:
– Ну не могли сразу два вида пусть даже неразумных монстров атаковать определенный корабль. Ладно, один Длинный змей – это допустимо. Чего только не случается. Но еще и прицельно плюющиеся ядовитыми стрелками коньки – хоть режьте, но не поверю в случайное совпадение. Опять-таки, если бы такое безобразие творилось во всех прибрежных водах, я бы опустила руки и сдалась. Но тут вы все неправы! И даже не стоит спорить!
– Да никто и не спорит, – буркнул таги. – Просто данных для вывода не хватает.
– А что для сбора этих данных необходимо? – спросил лидер боларов.
– Надо организовать постоянное воздушное наблюдение с большой высоты за всеми прибрежными водами Экана, – сразу деловито заговорила Галирема. – Пока вы здесь не нужны, как и драконы, поэтому лучше всего полетайте над морем.
– Хм! А вдруг мы неожиданно понадобимся вам здесь? – засомневался Спин.
– Оставите нам парочку своих Маяков. Уж как-нибудь покрутить у них ручки и у нас ума хватит, – не сдержалась от сарказма царственная Огирия. Но лидер боларов на то не обратил ни малейшего внимания. Видимо, его самого тянуло полетать над морем с определенными целями:
– Действительно, наше присутствие в густонаселенном городе только мешает следствию. А вот в открытом море никто лучше нас с драконами не сумеет оценить обстановку в целом. Может, чего и разыщем. Для вас оставим два Маяка с лучами пурпурного цвета, и давайте договоримся о системе сигналов. Ведь они вам не видны, поэтому кручение ручек надо хорошенько прорепетировать.
Когда драконы и болары улетели к морю, оставшиеся стали думать, куда направить свои последующие поиски. Но тут как раз заявился Алехандро Шиловски с остальными людьми без магических умений. Причем с ходу перехватил инициативу разговора:
– Прохлаждаетесь? Или выяснили у этого прислужника что-то ценное?
– Ничего для оперативной деятельности, – забасил таги, – зато очень много для определения врага.
После краткого пересказа самой сути и отождествления колабов из Ледонии с ролью основного заказчика шурин Фаррати в сердцах воскликнул:
– Только этих черных цилиндров нам не хватало! – Но дальше разговор на эту тему продолжать не стал, а сразу выложил на стол лист бумаги: – Вот здесь мне дознаватели из порта только что дали список, где перечислили все самые подозрительные «малины», попавшие на учет в последнюю неделю. Поэтому отправляемся туда и будем действовать методом случайного поиска. Возьмем кого только сможем и постараемся схитрить во время допросов.
– Сами? – Один из местных Кзыров с сомнением обвел взглядом присутствующих. – Там ведь норы бывают с очень плохой репутацией. Да и поймать кого-либо на месте проблематично: сразу разбегутся через запасные выходы, словно крысы с корабля.
– Будут еще ваши коллеги. Да и Райн Полес обещал подтянуть в порт сотню береговой охраны. Будут стоять в оцеплении и ловить всех разбегающихся крыс. Конечно, сил очень мало для такой операции, но попробовать стоит.
– Может, срочно вернуть для помощи боларов и драконов? – предложил колдун из свиты Галиремы.
– Ничего не даст, – со вздохом возразил Бабу Смилги и погладил ладонью рукоять своего жессо. – После победы над пиратами люди здесь только и смотрят на небо. Издалека замечают любого летящего разумного и тычут пальцем с радостными воплями. Так что наши воздушные силы только излишне вспугнут затаившихся преступников. Трогаемся?
Галирема оказалась на выходе из здания первой:
– Давно пора! А то одни разговоры ведем, а еще ни одного колаба не поймали.
Спешащий за ней следом таги не сдержался:
– Ха-ха! При всей своей наглости, умении маскироваться и сообразительности черным цилиндрам делать в порту нечего. Их там сразу бы заметили. Да и плавать они не умеют, поэтому в купании на пляже их можно заподозрить в последнюю очередь.
Так и растянулись при передвижении по улицам: впереди Галирема, раскинувшая свои ментальные сети, вылавливающие явно агрессивные намерения, а в арьергарде – Бабу Смилги, приготовивший свое знаменитое оружие. Именно к нему и обращался скромно сторонящийся всей компании матрос Крюк:
– А почему так получилось, что колабы плавать не умеют? Это ведь так просто, а в соленой воде вообще лег на волну, и она сама тебя держит.
Давний друг Кремона Невменяемого за последние годы не только превратился в отличного воина с уникальными возможностями, но и теоретических знаний нахватался, на зависть многим. Поэтому отвечал со всей обстоятельностью:
– У черных цилиндров вообще очень плотное строение тела. Мало того, их знаменитые чешуйки имеют на только необычайную крепость, но и чрезмерный вес. В итоге, хоть внутри колабов есть многочисленные полости и «карманы», они идут ко дну, словно укутанный кольчугой краб.
– Так ведь и среди них колдуны есть?
– Само собой разумеется. Но поддерживать свое тело левитацией в воде для них лишь чуть-чуть легче, чем в воздухе. Поэтому понятно, что на такие продолжительные действия силенок ни у какого колдуна не хватит. А мне помнится один такой случай…
Дальше Бабу поведал матросу историю про нападение диверсионного отряда на замок Хлеби Избавляющего. Тогда протектор Агвана перед броском атакующих катков ударил парализующей молнией единственного колдуна-колаба из троицы катящегося страха. Так все трое и утонули тогда, не сумев выбраться на мелководье.
Уже почти вошли в порт, но Крюк смотрел на гиганта восхищенными глазами и продолжал засыпать вопросами:
– А по речкам они тогда как плавают?
– Вообще никак. Строят у себя в Ледонии мосты для сообщения между берегами, а весь водный транспорт у них отдан в руки людей, которые у них работают. Те и занимаются всеми хозяйственными перевозками. Хотя когда надо, то и черные цилиндры путешествуют на больших кораблях в качестве пассажиров.
– Все равно не понимаю: а если им надо добраться из одного города в другой?
О! Это для них не проблема. В таком случае колабы производят боевую трансформацию и катятся, куда им надо, со скоростью идущей галопом лошади. Причем делают это в любую погоду – хоть в дождь, хоть в снег, хоть в ураган. Они ведь и глаз в нашем понимании не имеют.
А как же они видят? – Матрос от удивления даже остановился, благо пришли на место, и Бабу успел ответить:
– Что-то там у них во внутренностях имеется, особое чудо. И не одно, как поговаривают. Вот с помощью этих чудесных органов они и видят не только контуры предметов, но и их тепловые обводы разной интенсивности. – Желая лишний раз предостеречь Крюка в отношении коварства колабов и их зоркости, гигант напоследок посоветовал: – Как только увидишь катящегося мимо колаба – не радуйся раньше времени, а продолжай прятаться. Потому что каток в таком случае просто принимает чуть в сторону, чтобы его боковые руки могли произвести точный бросок топора. И топор порой бывает с тебя ростом.
Когда рассказчик отошел к остальным для короткого совещания, матрос так и остался стоять на месте, разводя руками и с ужасом представляя размер страшного оружия.
Алехандро Шиловски и царственная Огирия дождались примкнувшего к их группе сотника из береговой охраны и быстро наметили очередность захвата намечаемых для облавы мест. Потом еще раз колдуны проверили отделенным сознанием подозрительные объекты и подходы к ним, и облава началась.
Как ни старались действовать быстро и бесшумно, но начиная с третьей точки все обитатели «малин» начали разбегаться заблаговременно. А когда добрались до самого последнего здания, обозначенного в списке, там вообще давно простыл след его обитателей. Так что в итоге арестованных оказалось до обидного мало, всего чуть больше двух десятков. И ничего особо ценного они не знали.
Зато в предпоследнем для облавы здании было найдено довольно много, что самое характерное, неизвестных для употребления вещей, предметов и собрание особенно специфических следов и запахов. Когда таги осмотрелся более тщательно, то сразу же категорически заявил:
– Здесь совсем недавно были колабы!
И только Бабу Смилги заговорил о самом главном несоответствии:
– Не может быть! Ведь здание стоит на сваях над самой водой. Получается, что черные цилиндры упали вниз при побеге и утонули? Что-то не сходится…
Тут даже ее величество Огирия не сдержала своего удивления:
– Действительно, такое в голове не укладывается. Но Татил Астек выглядел полностью в себе уверенным:
– Сейчас я вам докажу.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:26 | Сообщение # 18

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава двадцать пятая Глотающий молнии
Постояльцам в чердачной комнате дали выспаться, сколько они пожелали. Да и шум туда с хозяйственного двора и из общего трапезного зала не доносился. Чего нельзя было сказать про слуг, расположившихся спать прямо в повозках. Благо что прочный, непромокаемый тент не пропускал капель противного, зарядившего еще в полной темноте дождя.
Первым, как только стало светать, проснулся возница. Аккуратно привстал в передней части повозки и сквозь щели в тенте весьма пристально и долго всматривался в начавшееся движение во дворе. Многие путешественники и торговцы вставали как можно раньше и спешили выехать по своим насущным делам.
Именно этот грохот расталкиваемых карет, ржание похасов и крики слуг разбудили прижимающуюся к мощному телу Зарината женскую фигурку. Причем вначале ночная гостья сразу не сообразила, где она и с кем. Что-то сладко промурлыкала сквозь сон, потянулась и только потом, почувствовав на себе покрывало, а под руками чье-то тело, испуганно открыла глаза, рассмотрела обезображенное ожогами лицо и не удержалась от непроизвольного восклицания:
– Рогатый валель! Да что же это такое?!
Возница чуть ли не прыгнул на нее с умоляющим шепотом:
– Тише! Ваше… люди кругом!
– А чего я валяюсь на этом уроде? – гневным, шипящим голосом возмутилась женщина, с брезгливостью отталкиваясь и откатываясь к другому борту. – Кошмар какой! Приснится такое – не проснешься!
Она зло отбросила край одеяла на обезображенного ордынца.
– Так ведь вас вместе с ним пришлось единой аурой прикрыть во время въезда в город, а потом и усыпить для надежности. – Растерянно оправдываясь, Цай быстро поглядывал наружу во все щели. – Уф! Кажется, никто особого внимания на ваши крики не обратил…
– А где Ранек?
– Еще в гостинице вместе с Уракбаем.
– Защитный контур на повозку он успел поставить?
– Успел. Но все равно, мало ли кто подойдет и под тент нагло заглянет.
– Плевать! Сразу глаза выколю! – пригрозила женщина, усаживаясь ближе к облучку и усиленно растирая лицо. При этом она из всех сил что-то пыталась вспомнить. – Что же мне такое снилось? Что-то очень хорошее и приятное, но никак не могу вспомнить. Глянула на этого… борнуса, так сразу все из головы вылетело. Да и вообще, долго мы здесь торчать будем?
– Как только Ранек явится, так и отправимся, – виновато пожал плечами возница. – Или сходить за ним?
– Не надо, время терпит. Но вот голод на меня напал, словно три дня не ела.
– Так это мы сейчас, быстро! – Цай ловко извлек из-под своих ног большую квадратную корзину, отвязал от стоек несколько мешочков с более мелкими приправами и продуктами и стал выкладывать собранную в дорогу еду перед своей госпожой. Но только та протянула руку за понравившимся ей куском мяса, как этот же кусок перехватила другая рука, вынырнувшая из-под одеяла. А следом раздался уверенный в своей правоте голос:
– Зар работал. Зар должен много кушать.
– Тьфу ты! Шейтар поганый! – не сдержалась от низменных ругательств прекрасная герцогиня. – Опять напугал! Нет, я не удержусь и сейчас зажарю это животное насмерть!
– Ну что вы, ваша св… – просительно зашептал возница. – Он ведь ничего не соображает, а нам тут еще надолго всем хватит.
Моментально в руке женщины оказался кусок хлеба с другим, еще более аппетитно выглядящим куском мяса, и строптивая пассажирка со злым рычанием впилась в него, решив, видимо, отложить расправу с обнаглевшим рабом на потом. Тогда как раб, доев первый кусище, вообще выполз из-под одеяла и принялся с методичностью оголодавшего похаса уничтожать все, что подкладывал на откинутый верх корзины заботливый возница. Некоторое время все трое молчали, утоляя голод и прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи. Прекрасно видящая в сумрачном зеве повозки герцогиня уже и запить успела свой завтрак. Тогда как ее раб все еще насыщался, только входя в аппетит, и она вдруг заинтересовалась:
– Слушай, Цай, если этому ордынцу уже пятый десяток, то почему у него такие отличные, можно сказать, молодые зубы? Такое впечатление, что он и кости разгрызет, не дай ему мяса.
– Ну… мало ли почему. Может, его Кзыры после сражения с Титаном подлечили.
– За какие такие заслуги? К тому же подобное омоложение длится полтора-два года. Как, кстати, и полная смена обожженной кожи. Раз они ему даже на лице ничего не подправили, то чего бы им зубы ему новые выращивать.
– Не могу знать. Вот разве что он опять в себя придет и дальше вспоминать начнет.
Возница подробно пересказал все новости о последнем нормальном состоянии бывшего десятника и постепенно возвращающейся к нему памяти. А напоследок добавил:
– Ранек меня в конце представления посылал за вами, потому что ему показалось, что вы Зарината чем-то «подстегнули», когда он споткнулся…
– Да, действительно, я послала ему структуру сноровки и бодрости.
– Вот именно после нее он и вернулся накоротко в нормальное состояние. Обошел всех зрителей и еще успел рассказать о своем самочувствии и немного о своей прежней жизни. По его словам, он получил уникальное воинское мастерство у знаменитого мастера. Как раз совпадает с его умением ухаживать за лошадьми и голыми руками сражаться с вооруженными противниками. А Уракбай уверен: его сослуживец и с любым оружием обращается великолепно.
– Ха! – впервые усмехнулась герцогиня, сыто откидываясь спиной на внутренний борт повозки и вытягивая ноги. – Если добавить, что он без особого вреда для собственного здоровья пропускает через себя убийственные удары магических молний, то ему цены нет как телохранителю. Чего он тогда делал простым десятником в армии?
– По некоторым слухам, весь его род погиб в междоусобной резне.
– Все может быть, – задумчиво протянула женщина. – Может, попробовать вернуть его в сознание? А то он сейчас лопнет от обжорства.
Возница сразу обеспокоился:
– Я бы посоветовал дождаться Ранека.
– Цай, да ты, я вижу, совсем забылся? – зашипела на него герцогиня. – Неужели ты сомневаешься, что я справлюсь со всеми вами, вместе взятыми?
– Как можно сомневаться! Просто вы еще не совсем оправились после вчерашнего. Вам лучше лишний раз не напрягаться.
– Да ладно тебе. Все равно эту структуру только я и знаю, сложная она для других. Вот разве что граф с графиней… Если у меня что-то получится, поговори с ним и постарайся узнать, что он запомнил из событий сегодняшней ночи.
Некоторое время она смотрела на жующего Зарината с особым вниманием. Но вот в какое-то мгновение он дернулся, да так и замер с полным ртом и протянутой в сторону импровизированного стола рукой.
Какое-то время Кремон не дышал, пытаясь сообразить, что с ним происходит. Рот полностью забит пищей, рука тянется за следующим куском, ближе к облучку сидит уже вполне знакомый возница, и на его лицо падает тусклая полоска света сквозь щель в тенте. Невдалеке от него, в густой, почти полной темноте сидит еще кто-то, но из-за полного отсутствия силы Эль-Митолана задействовать ночное зрение не получается. Да что там ночное зрение – ничего не получается: ни слуха обостренного, ни голоса усиленного, ни даже чиха громкого. Но вроде бы пугаться, напрягаться или спасаться в данной обстановке не следовало. Скорей всего, вокруг все в порядке и как раз наступило время приема пищи. Только вот почему так скрытно и в неудобном положении?
Прежде чем задать вопрос, надо прожевать. Но пока Невменяемый это делал, заговорил Цай:
– Чего это ты так замер, Заринат? О! Да ты опять в себя пришел? Ну поздравляю, явно идешь на поправку. Да ты не останавливайся, ешь на здоровье, нам только нравится, как ты аппетитно наворачиваешь. Запасов хватит надолго.
– Почему в такой темени сидим? – выдавил первый вопрос Кремон, запивая водой из услужливо поданной фляги.
– Так ведь рано еще. Благодетель наш с коллегой Уракбаем еще спать изволят в комнате постоялого двора, а нам, слугам, уже не спится. Да и голод не мама. Вот мы тут втихаря и решили подкрепиться. Меньше увидят, меньше завидовать будут.
– А это кто? – прислушиваясь к собственному чувству насыщения, спросил Кремон. Фигура шевельнулась, меняя положение, но ответил все тот же возница:
– Наш мэтр решил еще в нашу труппу комедиантов пополнение взять. Правда пока не объяснил, как, кто и какие роли играть будет. Ну а тебе как спалось?
– Отлично вроде…
– Не трясло? А то в одном месте мы от подозрительных всадников оторваться попытались, потому повозку швыряло основательно.
– Трясло? Совсем не помню…
– И даже не приснилось ничего?
Только когда вопрос прозвучал, в памяти Невменяемого ярко вспыхнул его последний сон, и он от странного возбуждения вздрогнул всем телом. И даже не смог скрыть явную ностальгию в голосе:
– Снилось! Причем такие моменты из моей жизни, что всю душу переворачивает.
– Родственники или…
– Ага! Как раз «или»! – неожиданно даже для себя пустился в воспоминания Кремон. С некоторым недоумением ощущая, что его словно «подталкивают» к откровениям. Причем говорил практически только одну правду. – Мне тогда еще и двадцати пяти не исполнилось, зато такая женщина мне попалась – словами не описать. В ней страсти на десяток огненных девушек хватало: одним поцелуем могла убить любого мужчину.
– Ха! Как ты выжил, как ты спасся?
– Сам не пойму. Может, потому, что она хотела меня использовать в своих целях.
– Ей это удалось?
– Только в некоторой степени. Скорей это я ее коварно обманул и использовал. А теперь вот мучаюсь угрызениями совести. Зато как здорово было встретиться с ней хотя бы во сне.
– Вы так любили друг друга?
– Наверное… – Невменяемый пожал плечами, уже явственно ощущая чужое давление сильной воли на его мозги. – Хотя это была очень странная любовь. Особенно со стороны…
– Расскажи, в каком месте мира это было? – продолжал свои вопросы Цай спокойным, обволакивающим сознание голосом.
– Далеко, очень далеко… – Несмотря на почти полную потерю собственной воли, Кремон с диким ужасом вдруг осознал, что сейчас проболтается о колабах, ДТО, Трактате и Ледонии. А ведь делать это нельзя категорически! Поэтому он изо всех сил напряг свою память, и последнее, что он запомнил: тупая боль в височных частях головы.
Со стороны вначале показалось, что Заринат коротко застонал от горестных воспоминаний, но потом лицо его расслабилось глупой улыбкой, глаза потеряли осмысленное выражение, а рука вновь потянулась за очередным куском пищи.
Герцогиня с раздражением фыркнула и вытерла пот ладошкой со своего лба:
– Опять отключился! Но сколько мне сил пришлось на него потратить, чтобы разговорить! Действительно чем тупее дикарь, тем труднее из него правду вытянуть. Ну ничего, в следующий раз мы за него все вместе примемся.
– Если будет время и силы, – тактично напомнил слуга. Что вызвало у его госпожи некоторое раздражение:
– Конечно, не хватало нам самое ценное тратить на полного идиота! Но меня больше волнуют наши остальные комедианты. Они что, до самого обеда спать собрались? Ну-ка сбегай за ними, пока я совсем не рассердилась от сидения в этой клетке.
Цай метался по коридорам постоялого двора, разыскивая старшего комедианта, а оставшаяся женщина Эль-Митолан недвижимо сидела на месте, с опаской и неприязнью поглядывая на продолжавшего есть Зарината. И когда Ранек наконец-то засунул свою голову под тент, с раздражением зашипела:
– Не знаю, как умудрялся этого скира прокормить Уракбай, но он меня только одним чавканьем достал. Это раз. А два: если ты через десять минут не доставишь меня к отхожему месту, я за свой организм не отвечаю!
Возница к тому времени вместе с молодым ордынцем уже полным ходом запрягали похасов, поэтому мэтр испуганно заверил:
– Сию минуту все устроим, ваша светлость! Я ведь просто думал, что вы вообще до обеда дрыхнуть будете без задних ног. Как это структура сонного заклинания так быстро рассосалась?
И бросился помогать своим подчиненным. Правда, перед самым выездом Уракбай вывел из повозки своего сослуживца для посещения все того же злачного места, потому как бывший десятник вдруг начал вести себя нервно и повторять: «Зар поел. Теперь Зару надо гулять», что он делал всегда, перед тем как следовало облегчить желудок. Само собой, что и этот момент обозленной герцогине доброты не придал, и она только после настоятельных просьб Ранека не оглушила раба усыпляющей молнией. С большим трудом дождалась, пока повозка выедет с территории постоялого двора, и только на неприметной улице, прикрываясь большим плащом с капюшоном, наведалась в один из общественных туалетов города.
Затем нырнула вновь под тент повозки, устроилась за спинами комедиантов и прошептала Ранеку:
– Если так и дальше пойдет, то уже сегодня я с вами распрощаюсь! Подобной кочевой жизни я не выдержу.
Она не могла видеть, как мэтр ехидно и многозначительно улыбнулся. Зато легко уловила сарказм в его ответе:
– Так я и поверил…
Проигнорировав такой невежливый ответ, женщина окружила себя и собеседников на облучке пологом молчания и приступила к обсуждению предстоящего выступления. Потом разговор свернул на утренние признания Зарината и на описание структуры магического «подстегивания». Оказалось, что структура и в самом деле слишком сложна для немедленного изучения, зато было на что отвлечься, пока по запруженным телегами улицам добрались до центральной площади. Именно здесь Ранек и запланировал очередное выступление своей труппы.
Для начала он часа два метался во всех направлениях, договариваясь о конкретном месте и заказывая нужные объявления глашатаям и зазывалам. Потом стали обустраивать сцену, для которой и в самом деле лучше места не придумаешь: возле самой крепостной стены, которая отгораживала внутренний замок от остального города. Повозку поставили к ней боком и практически завесили белой парусиной вместе с непритязательными к великому искусству похасами. Получилась такая маленькая, аккуратная сцена на фоне чистого белого паруса. Мечта любого театрального режиссера-постановщика: выходи и твори что душа пожелает. Ну а если талантливо сотворишь да на самую животрепещущую тему, то грандиозный успех обеспечен.
Что в итоге и произошло. Народ стал собираться за час до начала представления. Более богатые и знать – за полчаса. В итоге Уракбай чуть не испугался, когда увидел такое огромное скопление людей. И, находясь «за кулисами», впервые в своей карьере занервничал:
– Откуда столько зрителей? – приставал он к мэтру. – Да тут раз в пять больше, чем в предыдущем городке, и еще продолжают подтягиваться!
– Ты паникуешь перед толпой, коллега? – покровительственно фыркнул Ранек. – Значит, ты просто обязан ее покорить!
– А если нет?
– Ха! Тогда эта толпа тебя затопчет насмерть! – Заметив, что младший комедиант побелел как мел, засмеялся: – Да я пошутил! Не дам я вас в обиду. – И, уже отходя в сторону, проворчал: – Если самого не затопчут.
Хорошо, что молодой ордынец этого не услышал. Возможно, только по этой причине представление и в этот раз прошло на ура. Несмотря на мелкий, противный дождик, который время от времени лился с неба. Единственное различие заключалось в том, что по рядам зрителей с мешками для пожертвований на этот раз пошли сразу три человека: обезображенный ожогами ордынец, сам хозяин балагана и немного несуразная фигура нового помощника, прикрытая мешковатым костюмом. Конечно, в этом уродливом наряде никто даже не подумал, что перед ними женщина. Да и лицо было прикрыто большой маской. Но когда герцогиня за кулисами вынимала из одежды разные вставки из тряпок, все-таки не сдержалась от вечного женского вопроса:
– Как я выглядела? Наверное, ужасно?
– Ну что вы, – несколько меланхолично ответил Цай. – Очень даже ничего. Скорей всего, зрители вас приняли еще за одного покалеченного ветерана. Особенно хорошо выглядело прихрамывание на обе ноги. Так что все получается так, как вы и задумали.
Кажется, прекрасную Вилейму подобные комплименты ее актерскому мастерству только расстроили. Хотя это шло вразрез с ее предварительными замыслами. Потому что она обиженно буркнула:
– Хорошо хоть за покалеченную ветеранку не приняли.
На этот раз собрались еще быстрей, И точно так же демонстративно отправились к местному банку. Ездить с такой суммой денег даже по Королевскому тракту простым комедиантам явно не следовало.
После этого возница в сопровождении Уракбая наведался в несколько продуктовых лавок и произвел внушительное пополнение продуктовых запасов. Даже приличным вином и отменным квасом запаслись. Когда грузили все это в повозку, молодой ордынец только кряхтел от удовольствия: его друг теперь точно не останется голодным. Даже Цай поддакивал:
– Гастроли гастролями, а обед по распорядку!
При отправлении Ранек наклонился под полог тента и зашептал своей покровительнице:
– Мне удалось разузнать, что общая тревога на внешних стенах снята и, скорей всего, мы проедем сквозь восточные ворота без проблем и всяких магических проверок. Но все равно рисковать не стоит. – Затем кивнул коллеге: – Уракбай, укладывай своего приятеля, как и прежде, а вы опять прижмитесь к нему как можно крепче! Ну и накройтесь, как ночью.
Даже под маской была заметна гримаса отвращения на лице женщины, когда она склочным голосом приказала:
– Но как только выедем за ворота, разбуди меня немедленно! Не то меня точно стошнит от вида этой морды.
– Конечно, конечно! – успокоил хозяйку мэтр и поспешно вскочил на облучок. Повозка тронулась, а в ее внутренностях все распределились, согласно «купленным билетам». Опекун заставил своего подопечного разлечься на спине и не двигаться, женщина с мученическим вздохом прижалась к боку бывшего десятника, и затем пара была накрыта все тем же покрывалом. Колдун на облучке несколько раз обернулся, явно работая с магическими структурами, и недовольная возня под покрывалом вскоре прекратилась. На Уракбая старший комедиант посмотрел тоже с некоторым сомнением:
– Хочешь спать?
– Совершенно не хочу! – слишком поспешно ответил тот, придвигаясь ближе к переднему пологу. – За ночь выспался превосходно.
– Ладно, тогда сиди словно мышка под веником.
Из чего следовало, что поговорить опять не удастся. По крайней мере, до спокойной езды по Королевскому тракту. Перед восточными воротами образовался большой затор, что весьма обеспокоило как возницу, так и Ранека. Но чуть позже выяснилось, что такое медленное продвижение обусловливается тщательной проверкой тех, кто въезжает в город. Тогда как любая повозка, выезжающая из ворот, еще и поторапливалась грубыми окриками:
– На обочину! И так до самой развилки! Езжай, чего рот раззявил!
Действительно, вся дорога была уставлена массой крестьянских телег, крытых повозок и сонмом карет, которые тоже не могли прорваться к воротам. Ругань стояла в воздухе ужасная, и оставалось только удивляться таким тщательным проверкам.
– Это нам вчера явно повезло, – констатировал Цай, умело управляя идущими в хорошем темпе похасами. – А скорей всего, слишком поздно въезжали. Но ты ведь говорил, что тревогу на стенах отменили?
– Что мне сказали, то и я вам передал, – благодушно ответил Ранек, став ногами на сиденье и оглядываясь на ворота поверх тента. – У них тут вроде бы ярмарка завтра будет. Жаль, что мы на ней не побываем, можно было бы парочку представлений закатить. А то и три…
– Не жадничай, – посоветовал возница, многозначительно косясь себе за спину. – Если пригласят в Поднебесный сад то лучше заработка и не придумаешь. И это… ты будить их собираешься?
– Рано еще, – после короткого раздумья решил мэтр. – Немного проедем по тракту, тогда и разбужу.
Но с этого момента он все чаще стал поглядывать назад. А потом даже на некоторое время, привязавшись кушаком к спинке сиденья, уходил отделенным сознанием в разведку. Вернувшись из очередного такого путешествия, он проверил созданный уже давно вокруг повозки полог непроникновения, залез вовнутрь сам и только после этого разбудил свою покровительницу. При этом проснулся и ветеран ордынской армии. С обычной улыбкой он заговорил с настойчивостью капризного ребенка:
– Кушать, пора кушать.
Колдун не обратил на это особого внимания, только кивнул Уракбаю на одну из корзин: «Накорми его!» – а сам стал переговариваться с герцогиней:
– Теперь я почти уверен: за нами кто-то пристроился! И похоже, с нехорошими намерениями. Одна повозка и одна крытая карета. Что внутри – мешает подсмотреть полог. Тащатся на довольно большом, но совсем не подозрительном расстоянии от нас. Но что странно, в упряжке отличные выносливые лошади. То есть в случае необходимости нагонят нас в течение минуты… ну пускай нескольких. Мы попробовали замедлиться, и они притормозили. Мы встали, и они тут же съехали на обочину. Пока они в глаза не бросаются совершенно, но тут явно что-то не так.
Вместо ответа женщина просто бухнулась на спину и улетела отделенным сознанием на разведку. Но, когда вернулась, выглядела довольно встревоженной:
– Шейтар! Никого узнать не удалось, возницы сидят парами совершенно незнакомые. Но, судя по прогнувшимся рессорам кареты, в ней не меньше четырех человек. Да и повозка явно непустая.
– Вот-вот, и я о том же, – отозвался мэтр и громко вздохнул. – Что будем делать?
– Ну это и скатэку понятно, – стала рассуждать Вилейма. – При таком оживленном движении они напасть не посмеют. А вот дальше тракт начинает сильно петлять между скал. Да и движения там такого не будет. Поэтому надо приготовиться к самому худшему.
– Грабители или…
– Скорей всего «или»! – Хозяйка властно посмотрела на Уракбая: – Ну что, меч знаешь за какой конец брать? Воевать не разучился?
– Да нет вроде, – ответил молодой ордынец. – Вот только никогда не предполагал, что комедианты, а тем более рабы, могут в свои руки получить оружие.
– Вот теперь твои сомнения и развеются, – хохотнула женщина. – Чем владеешь лучше всего?
– Умею кидать ножи. В ближнем бою – кинжал. Неплохо попадаю в мишени из арбалета. Была у меня когда-то Живая удавка, ее еще Синей Смертью называют.
– Хм! Неплохо для такого хлюпика. Тогда будешь отбивать атаки прямо из повозки. Ранек, выдай ему ножи, парочку кинжалов, все арбалеты и одну Живую удавку.
Глаза Уракбая расширились.
– Но ведь к удавке надо привыкать две недели и только потом…
– Это тебе надо привыкать, а вот колдунам это не грозит. – Старший комедиант довольно ловко откинул в сторону мешающие вещи и добрался до внушительного сундука на днище повозки. Поводил над крышкой рукой и после еле слышного щелчка поднял ее вверх. – Получай!
Оставалось только ахать, глядя на открывшееся взору воинское вооружение. Что и делал бывший вор и мошенник, получая в свои руки компактные арбалеты, метательные ножи и кинжалы. Напоследок ему на запястье намотали Синюю Смерть, и герцогиня повозилась над ней с магическими пассами.
– Вот видишь, как все просто, – добавила она. – Ну а твой сослуживец что может?
– О! Он, наверное, все может, – оживился опекун, поглядывая на своего подопечного и опоясываясь крест-накрест специальными ремнями, на которых метательные ножи разместить было намного удобнее. – Но не лучше ли его самого спросить? Если, конечно, удастся вернуть его в сознание…
– Попробуем, – с сомнением скривилась Вилейма и совсем по-хулигански толкнула Ранека в бок: – Присматривайся к той структуре «бодрости», что я создаю. Надо и тебе научиться.
Короткое время они вдвоем что-то рассматривали в пространстве и обсуждали только им видные линии, а потом на безучастно продолжающего жевать Зарината навалилась очередная благость. Он опять замер на какое-то мгновение, оценивая обстановку и присматриваясь к попутчикам, потом громко глотнул и спросил:
– Я всегда ем, когда ничего не соображаю?
– Вот! – засмеялась герцогиня. – Самый правильный вопрос в твоей жизни! А то – что и как да что мне снилось!
Невменяемый опять резко напрягся, моментально вспомнив недавнее четкое ощущение:
– Но мне и в самом деле опять снилась та самая девушка! Точно, только мы теперь с ней в нашей комнате спали после занятий…
Он растерянно замолчал, сам удивляясь своей откровенности. Знающий со слов своей госпожи про утренние эксперименты, Ранек благодушно рассмеялся:
– Да оно и понятно: мужчина ты еще не старый, а долгое воздержание – оно кого угодно в эротические сны отправит. Но это все присказка, а теперь слушай внимательно: у нас тут некоторые проблемы и нежелательные преследователи на хвосте. Может, все и обойдется, но лучше перестраховаться и заранее приготовиться к стычке. Ты как, готов помочь своим воинским умением товарищам по искусству?
Вместо ответа бывший десятник во все глаза пялился на новую попутчицу. Дождь недавно закончился на короткое время, и, словно по заказу, Занваль брызнул лучами в образовавшееся оконце между туч. Так что внутри крытой повозки стало достаточно светло, чтобы узнать коварную и препротивную рабовладелицу. Но общая картина последних дней и все рассказы в памяти сохранились просто отлично, поэтому оставалось выяснить, что их хозяйка делает с ними в такой непритязательной обстановке:
– А… вот… – Вытянутая в сторону женщины рука была благоразумно отклонена Ране ком в сторону. И он как раз успел это сделать до наказания со стороны колдуньи:
– Нельзя на свою хозяйку показывать пальцем. А чтобы ты не слишком удивлялся, хочу сказать, что ее светлость тоже обожает кочевую жизнь и порой с удовольствием выступает на сцене. Большего тебе знать не положено, как и задавать лишних вопросов. Достаточно того, что вас выкупили у пиратов и вы живете в самых прекрасных для рабов условиях. Ты все понял?
Слово «все» было с явным издевательством преувеличено, но Кремону ничего не оставалось делать, как покладисто кивнуть, только покосившись на своего опекуна. Возможно, тот со временем и поделится последними новостями, тогда как сейчас от него явно требуются услуги воина. Если разобраться, то уж лучше попробовать защитить свою хозяйку и вполне приятных попутчиков, чем пасть под ударами неизвестных разбойников. Да и вообще, если начнется заварушка, всегда будет возможность оценить как самих нападающих, так и мотивы их нападения. А уж переметнуться на выгодную сторону – ничего сложного.
Поэтому после долгой паузы Кремон постарался придать голосу деловитый тон:
– А какое вооружение у противника?
– Ничего не знаем, они в крытой повозке, как наша, и в закрытой со всех сторон карете. Но общее их количество может превышать десять человек.
С разрастающейся досадой Невменяемый прислушался к своим пустым для магической силы внутренностям и заглянул в сундук с оружием. Одобрительно кивнул и уважительно хмыкнул:
– Запасливые.
– Чем можешь сражаться? – поторопил его Ранек. – Времени, может, совсем мало осталось.
– Тогда мне подойдут вот эти два меча… ну и кое-что по мелочи.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:27 | Сообщение # 19

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава двадцать шестая Клин клином
Приближающаяся ночь застала все шесть отрядов наемников на заранее обозначенных позициях. Вернее, даже семь, потому что двадцать человек остались охранять окопавшийся в глубоком тылу отряд купца Пиюса. Хотя тот и отправил на этот раз в каждый из остальных ударных кулаков по своему наблюдателю. А то и двоих. Сам же предпочел отсиживаться в тылу, вытребовав дополнительные силы охранения. Знал бы он только, что его и так ни за какие коврижки не оставили бы одного! Но явная уважительная опека главного нанимателя радовала. Ему казалось, что для собственной гарантии получения денег наемники на него и пушинке упасть не дадут. Вот только деньги тут были совсем ни при чем.
Вполне понятно, что и возле Пиюса осталось несколько Эль-Митоланов, которые имели некоторую причастность к королевской службе. Именно они могли помешать, если подсмотрят предварительные аресты своих коллег в шести передовых отрядах, готовых якобы к штурму поселков. Но проследить за нежелательными действиями менсалонийских колдунов с помощью боларов теперь не составляло особого труда. Каждое отделенное сознание, вылетающее из большой палатки главного нанимателя, сопровождалось разумным растением, а подаваемые им сигналы Маяком ставили о таком событии в известность и всех остальных.
По общей легенде наемники после полуночи должны были бросить свой развернутый для обороны лагерь и стремительным броском выйти к объектам атаки. Но на самом деле еще перед полуночью начались самые активные переговоры с руководителями так называемых разбойников. Для этого в передовой дозор подался сам полковник и около часа беседовал со старшим сыном мятежного маркграфа. Сказать, что борцы против рабства были очень довольны вдруг появившимися союзниками из самой Энормии, – это значит ничего не сказать. На контролируемых ими территориях чуть не начался спонтанный грандиозный праздник. И только силами маркграфа, его помощников и явившегося к ним передового отряда энормиан удалось приостановить неконтролируемую эйфорию. Следовало соблюдать маскировку не только на передовых постах, перевале и вокруг первого горного хребта, но и на более глубинных территориях. Ведь мог и предатель затесаться в ряды борцов за справедливость и отправить коварное известие с голубиной почтой. Тогда вся тщательно создаваемая целостность военной кампании и непозволительной агрессии в чужом государстве имела шанс рухнуть как карточный домик. Тут уже и королевские войска могли повести себя совсем по-другому после решительных команд своего самодержца.
Помимо этого, договорились о двух сотнях гражданских лиц, которые добровольно согласятся участвовать в утреннем спектакле перед главным нанимателем. Разыгрывался спектакль, что первая партия плененных разбойников прибывает в основной лагерь. Ну а там останется только начать.
Когда сын маркграфа пообещал личное присутствие своего отца на завтрашнем совете, новые союзники разошлись по своим местам дислокации. А полковник без зазрения совести дал отмашку к началу операции «Зачистка». По сигналам Маяков во всех шести отрядах арестовали приставленных Пиюсом наблюдателей и приступили к их тщательным допросам. Уже только эти несколько предрассветных часов прибавили массу информации по многим направлениям как местной власти, так и взаимосвязи Хозяев Долины со всеми остальными очагами рабовладения в Менсалонии.
А ранним утром, при первых лучах Занваля, к основному лагерю приблизилась первая колонна наемников из шестидесяти воинов. Сопровождали они в тесном, овитом веревками строю почти две сотни якобы плененных мужчин, женщин и детей. Все шли молча, опустив пропыленные лица и, как казалось со стороны, с полной безысходностью.
А впереди всех на лучшем ездовом похасе, лихо уперев кулак в бок, ехал бравый полковник.
От такой картины Пиюс чуть не прослезился. Вот только подобное счастье он ощутил последний раз в жизни. Как только он и все его оставшиеся приспешники вышли из палаток и остановились для торжественной встречи, сзади них и по бокам застыли оставленные для охраны воины. Колонна подтянулась, по зычной команде замерла на месте, а командир поднял руку для оглашения приветствия. Один из самых главных купцов-работорговцев с предвкушением стал улыбаться, ожидая фанфаронских речей, но вместо этого услышал лишь одно короткое, усиленное магией слово:
– Финал!
После него каждый из свиты главного нанимателя, да и он сам, получили строго выверенную несмертельную дозу как парализующей молнии, так и лишающей любого передвижения Связывающей Паутины. Некоторым местным Эль-Митоланам досталось и по две Паутины. Если учитывать, что неожиданная атака проводилась со всех сторон одновременно, то ни одному противнику не удалось оказать и малейшего сопротивления. Колдуны оказались оглушены и спеленаты как младенцы, а простые люди – просто обездвижены.
Когда арест завершился, пленные спокойно стали снимать с рук легко затянутые веревки и с криками радости благодарить своих новых союзников. И вот тут на лежащего на земле купца стало нисходить прозрение. Ну а последние сомнения развеял склонившийся над ним полковник, который со зверским оскалом прорычал:
– Конец представлению! Теперь мы с тобой побеседуем как следует. И расставим правильные акценты.
Но и тогда еще Пиюс не до конца осознал всю глубину той пропасти, в которую он стремительно падал. Как и у любого торговца, его мозги работали только вокруг более крупных сумм денег:
– Вас перекупил маркграф! Но это же глупо! Он все равно будет уничтожен! Но теперь вместе с вами! Вы! Все! Издохнете на виселице! Все! До единого!
Не в силах сдержаться от брезгливости и долго сдерживаемого презрения, старый ветеран энормианских вооруженных сил изо всей силы пнул работорговца сапогом под дых. И когда тот, выпучив глаза от нехватки воздуха, затих, раздельно проговорил:
– Его величество Рихард Огромный пообещал искоренить рабство в Мире Тройной Радуги. А значит, мы ни перед чем не остановимся. Вплоть до свержения местной королевской династии. Помимо этого, сборная армада нового Союза в любой момент готова высадить десант на вашем побережье. Твои знания, так или иначе, мы вытянем из твоей башки, но хочу сразу поставить в известность: тебя уже никто не спасет от пожизненной каторги. Как и твоих братьев со всеми организаторами и кураторами Долины Гладиаторов. Как и всех ваших пособников по всей стране. Рабства, как и вас, вскоре в Менсалонии не останется.
Затем, словно избавившись от тяжелого груза, полковник выпрямился, вздохнул полной грудью и бросил своим офицерам:
– Начинайте допросы!
Один из недавних мнимых пленников, входящий в свиту мятежного маркграфа, подошел ближе и с почтением спросил:
– Господин полковник, а что будем делать дальше?
– По распорядку, – улыбнулся командир наемников. – Вначале завтрак, потом чистка оружия и обмундирования, потом совет с вашим знаменитым маркграфом, ну а напоследок – атака на Долину Развлечений.
– Так сразу?! – не поверил тот.
– Конечно нет! Нам ведь еще надо перехватить приближающиеся к нам с севера силы вражеских Эль-Митоланов, которые сформированы из надсмотрщиков и охраны гладиаторов. А вот когда разобьем их да одновременно с этим поднимем бунт в самой Долине, вот тогда и развлечемся как следует.
– Звучит впечатляюще. Тем более что оборона Долины сейчас минимальна. Но как вам удастся договориться с гладиаторами о совместном выступлении?
– Так ведь у нас болары есть, – напомнил полковник, указывая рукой на парящие у них над головами зеленые шарики. – Они и сами любого врага в рог валеля скрутят. Так что об этом не волнуйтесь. А лучше признайтесь: исчезло последнее недоверие к нам?
– Да у меня его и не было, – с улыбкой признался мужчина. – Просто теперь я с большей уверенностью смотрю в будущее из-за вашего феноменального умения просчитать и использовать любые благоприятные детали для окончательного успеха.
– Тогда, может, сразу назовете мне имена, места обитания ваших союзников и покровителей как в столице, так и в остальной Менсалонии?
– Увы, – один из лидеров борцов против рабства пожал плечами, – при всем своем желании не могу это сделать. Только его сиятельство господин маркграф знает лично самых законспирированных и достойных людей нашего королевства. Ему и решать, как ответить на ваш вопрос. Но позвольте поинтересоваться: зачем оно вам надо?
Полковник оглянулся на барражирующих в воздухе ближайших боларов и со вздохом признался:
– Мало ли какие трудности у ваших старых союзников могут возникнуть. А так мы бы отправили по тройке разумных растений к ним на прикрытие и были бы более спокойны. С такими телохранителями любые случайности нестрашны.
– Не сомневаюсь, – с уважением покивал мужчина, рассматривая грузных и совершенно уверенных в себе боларов. – Нам и так кажется, что ваши друзья напоминают летающие миникрепости.
– Да так оно и есть. Теперь они не пугаются маленькой искорки, как их дикие собратья, а смело атакуют даже нескольких вражеских Эль-Митоланов. Конечно, если полностью вооружены самым мощным оружием. Защита у них прекрасная, и, пока противник недоумевает от безрезультатности своего первого удара, от них самих остается только выжженное место. – Заметив, что столы уже накрыты, полковник прервал свои восхваления боларов. Ладно, давайте перекусим и поспешим на допрос этого Пиюса. Мне уже не терпится узнать его самые сокровенные тайны. Следующий за ним мужчина горько проворчал:
– Да какие у него тайны! Только смерти и жуткие издевательства над несчастными детьми. Поговаривают, он сам не раз участвовал в групповых изнасилованиях малолетних гладиаторов. Да и его брат старший, который у нас в плену, это подтвердил. Если бы их только презренный металл интересовал, так нет, они еще и сами по макушку в крови.
Улыбка сразу исчезла с лица ветерана.
– Тогда тем хуже для него!
Глава двадцать седьмая И в море есть тропинки
В подозрительном здании, которое надзиратели воли захватили предпоследним, таги развил бешеную деятельность. И вскоре действительно представил коллегам по отряду внушительные доказательства нахождения здесь своих давних врагов. Более всего он отыскал мест в виде порогов и прочих рукотворных перепадов высоты, на которых деревянной палочкой стал собирать густые остатки специальной мази. Колабы пользовались этой мазью не только в холодное время, но и в теплое, продолжая и тогда минимально смазывать свою ценнейшую броню: чешуйки тела и сочленения между ними. Особенно много этой ароматной мази оказалось внутри дома на створе в полу, через который можно было сразу нырнуть в морскую воду. Видимо, черные цилиндры при побеге действительно не обратили внимания на оставляемые следы, и по всему канту Татил Астек насобирал чуть ли не полную баночку.
Потом он по аналогичным следам выделил в доме и две комнаты на нижнем этаже, в которых колабы устроили себе лежку. И сделал при этом ошарашивающее заявление:
– Здесь постоянно находилось сразу до шести колабов!
И только после этого подвел товарищей к куче странных непромокаемых мешков из желудков крупных морских рыб:
– Мне кажется, черные цилиндры использовали эти мешки для придания своим телам дополнительной плавучести. Запихивали себе во внутренние карманы и полости и накачивали их воздухом.
Долгое время все рассматривали мешки, спорили на эту тему, но к единому мнению так и не пришли. Галирема предложила:
– Татил, если ты нам дашь объяснение, как эти колабы дышали под водой, я тебе поверю окончательно. Но с другой стороны, ты и сам понимаешь абсурдность такого предположения. Ведь жабер у них нет и никогда не было. Вставить подобные органы хирургическим путем – сказке подобно. А дышать через трубочку – их бы давно заметили. Да и мы сразу же после завершения облавы с вод внутренней бухты глаз не спускаем.
Таги в нервном раздумье пробежался несколько раз по открытой, нависающей над морем веранде и признался:
– Иного выхода у меня нет, как признать твою правоту, Огирия. То есть связь между колабами и лиранскими монстрами очевидна. Иначе просто сам факт нахождения моих врагов здесь становится нонсенсом. Ну никак они не могли добраться сюда по морю собственными силами, никак! А уж прокатиться через весь город и порт со стороны суши – тем более. И как ни абсурдна твоя идея, но только с помощью лиранских чудовищ черные цилиндры оказались здесь. Другого не дано!
– Верхом на Длинном змее? – сыронизировал Алехандро Шиловски.
– Может, и так! – басил таги, нервно размахивая ручками. – Под покровом ночи и густых облаков. Кто там с факелами освещает акваторию порта? Да что там, даже узкий пролив здесь без всякой охраны или надзора.
– Ну если так, – вступил в спор и Бабу Смилги, – то во время нашей облавы тот самый гигантский монстр сделал одно из двух: либо забрал гостей из Ледонии с собой и на виду у всех проскочил мелководный пролив, либо сейчас тихонечко себе лежит на дне бухты и дожидается ночи. Но тогда колабы должны задохнуться однозначно.
– Не обязательно! – возразил Татил Астек. – Тут в дело могло вступить множество неизвестных нам факторов. А именно: разновидностей монстров может здесь быть не два, а во много раз больше, и еще не вопрос, что среди них не окажется вдруг по какой-либо причине разумных существ. Тогда вообще вся наша группа каждую минуту может оказаться под смертельным ударом. Рассуждаем дальше. Может, колабы и сами вполне спокойно выплыли из бухты и уже в открытом море встретились со своими ручными монстрами. А напоследок не стоит забывать, что и хирургическая пересадка органов, в том числе и жабер, не такая уж и сказка. Древние еще и не то умели, поэтому никто не может ручаться, что в Ледонии не отыскали каких-нибудь рекомендаций на эту тему. Вы себе только представьте: мы здесь ведем беседы, а черные цилиндры преспокойно лежат на дне и нас подслушивают сквозь толщу воды. Как вам такое?
Стоящий на краю настила Бабу всмотрелся в мутную глубину и непроизвольно отступил на пару шагов внутрь дома. Тогда как остальные столпились на краешке веранды и продолжили спор:
– Надо бы и в самом деле проверить отделенным сознанием.
– Да что там в такой грязной воде увидишь? Здесь же дельта Базлы, и вода при смешении становится практически непрозрачной. Вот дальше от берега…
– Так ведь весь смысл нырнуть именно здесь.
– Может, позвать боларов? Они могут нырять на глубину до тридцати метров и больше смотрят своими внутренними органами, чем глазками.
– Раз никто из нашей воздушной разведки до сих пор не прилетел, значит, забрались они далеко, наверное, ведут системный поиск. Зачем отрывать от дела?
– Тогда проверяем сами, насколько сумеем просмотреть.
Трое колдунов из свиты Галиремы перешли в дом, легли на пол и отправились в глубины отделенным сознанием. Вскоре они вернулись, но если двое просто пожали плечами, подтверждая полную непрозрачность, то третий хоть что-то разыскал. Указывая рукой, он поделился наблюдениями:
– От той крайней сваи спускается вниз прикрепленный чуть ниже уровня воды толстый линь. Может, на нем просто ловушка для крабов, но стоит глянуть.
Направились туда, нашли линь, довольно прочный, совершенно новый, разве что сильно измазанный смолой, и стали его подтягивать. На нем оказался очень тяжелый груз, и лишь общими усилиями не только мускульной, но и магической мощи нечто внушительное стало подниматься к свету. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это якорь среднего баркаса, но настолько густо облепленный навязанными на него непромокаемыми мешками, что на первый взгляд он походил на всплывающего многоглазого монстра. Поднимать такую тяжесть над водой смысла не было, поэтому отвязали несколько мешков, чтобы рассмотреть их содержимое. И вот тут все пришли к единому мнению: внутри мешков однозначно были артефакты Древних. Потому что в нынешнем мире произвести такие устройства считалось невозможным. А уже специалисты для таких выводов в отряде подобрались самые разносторонние. Чего только один Тагил Астек стоил. Именно он и стал выдвигать первые гипотезы о применении находок:
– На оружие непохоже, скорей всего, это приспособление…
– Для варки пищи?
– Тогда где крышка?
Действительно, устройство смотрелось несколько странно. В виде урезанного ведра, которое на половине своей глубины имело второе дно со множеством маленьких дырочек. К нижнему днищу крепилась короткая гофрированная трубка, переходящая в овальную емкость, сквозь мягкие стенки которой прощупывались плавающие там в жидкости три кубика. Притом, по всеобщему мнению, и сама гофрированная трубка, и емкость были изготовлены из гибкого, слегка растяжимого материала, очень напоминающего знаменитый в последнее время кремонит. Но однозначно более высокого, можно сказать уникального, качества. Как ни крутили найденные артефакты, как ни примеряли их к себе, даже на головы надевали, но так и не могли угадать их предназначения. Пока Бабу Смилги не пробормотал:
– Если они предназначены для колабов, то куда те могут их… хм, засунуть? Или надеть?
Галирема посмотрела таги в глаза, и тот в некотором озарении прошептал:
– На дыхательный хобот!
В своем обычном состоянии черные цилиндры засасывали воздух для дыхания прямо в средней части своего четырехметрового тела, пользуясь при этом свободными щелочками между броневыми чешуйками. Но когда проводили боевую трансформацию, сжимая ширину тела до одного метра, чешуйки смыкались так плотно, что доступ воздуха перекрывался. Тогда под правой рукой у трансформированного колаба высовывался небольшой, но широкий отросток, который называли хоботок, и именно через него проводилось дыхание. Причем многие исследователи утверждали, что и в спокойном состоянии колабы могут дышать через хоботок, хотя это делать им намного сложнее.
Мысли Татила сразу развила Огирия:
– Действительно, размер верхней части «ведра» как раз подходит для надевания на хоботок. Из чего следует, что внутрь откуда-то может подаваться воздух для дыхания. Но откуда? Магии здесь явно нет, значит, должны быть запущены какие-то химические процессы. А где? Да только вот в этой емкости с кубиками. А что кубики собой представляют? Разрезать и посмотреть или…
Она глядела на притихших коллег, следящих за ее пальцами, и один за другим с хрустом раздавила все три кубика. Почти сразу емкость стала надуваться до полного объема шара и доросла до размеров полуведра. А через дырочки второго дна стал с шипением выходить какой-то газ.
Быстро провели экспресс-анализ газа и выяснили, что он совершенно неядовит. После чего Огирия поднесла ведро к лицу и осторожно вдохнула. Потом еще пару раз и полной грудью.
– Невероятно! Пусть и горячий, пусть и не совсем приятный, но это вполне пригодный для дыхания воздух!
После этого почти все опробовали задействованное устройство для собственного дыхания и подтвердили утверждение Галиремы. А следом догадки так и посыпались:
– Колабы по мере необходимости вдыхают эту смесь, а выдыхают ее через центральные легочные притоки.
– Или вообще попутно наполняют отработанным воздухом засунутые в полости тела и карманы вот эти мешки.
– А другая рука-лопата используется как движительная сила в виде винта.
– Скорость большой не будет, но пять-шесть узлов дадут.
– Вот вам и все ответы на ваши вопросы! – торжественно подвел итоги исследований Таги. – Теперь нам только осталось просчитать время действия этого устройства.
Как выяснилось, чуть более двух часов. Что даже при приблизительных расчетах давало колабам под водой просто уникальную маневренность и громадный временной задел для любой акции. Чем и обеспокоился в первую очередь Алехандро Шиловски:
– Да они тогда что угодно натворить могут!
– Пока они подрывом экономики Кремневой Орды не занимались, – напомнила Огирия. – Так что ее величество Мирта может спать спокойно. А вот связь колабов с лиранскими монстрами можно считать почти доказанной. Потому что доплыть сюда из Снежного моря – никаких артефактов не хватит. Значит, кто-то им помог сюда добраться. Как и уничтожить корабль контрабандистов.
Один из местных Кзыров пообещал:
– Наверняка отыщем тех, кто раньше в этом доме колабов принимал. Все-таки они личности конкретные и сыску частично известные.
– Хорошо бы, но что это даст в конечном итоге? Их плательщики могли и не говорить о конечных целях своего дальнего путешествия. Здесь желательно захватить непосредственных заказчиков.
И тут послышался голос Крюка, которого обязали вылезти на крышу и внимательно наблюдать за морем и воздушным пространством:
– К порту приближаются болары, а выше над ними видны, кажется, точки драконов.
– Крути Маяк! – сразу оживился Алехандро. – А не то напрасно полетят в другой район порта.
Но гигант Бабу и так уже своими ручищами раскручивал маленькую ручку уникального прибора. Делая за каждый раз три коротких рывка. Такая последовательность обозначала: «Мы здесь!»
Почти моментально вся группа разведчиков сменила направление полета и устремилась прямо к нужному месту. Стоит ли говорить, как стало шумно и тесно на веранде после прилета коллег. Причем говорить попытались все сразу и наперебой предлагать свои решения проблемы. Не уважая ни лидеров боларов, ни старшего среди драконов Цашуна Ларго. Пришлось Галиреме навести порядок, ударив вокруг себя слабенькой волной ментального повиновения и удивленно воскликнув:
– Как вы себя ведете, господа? Устроили сущий бедлам при царственной особе!
Таги одобрительно кивнул и поощрительно подмигнул:
– Извините, ваше величество. Мы вас внимательно слушаем.
– Думаю, наши новости могут немного подождать, – отозвалась та с удовлетворением в голосе, – а вот уважаемого Спина послушаем в первую очередь.
Болар уселся на выступающий над водой выступ перил и начал с благодарности:
– Спасибо за предоставленное слово, а то мои коллеги совсем о дисциплине забыли. У нас есть потрясающая новость: мы увидели в море новых лиранских монстров. Причем если шесть из них выглядели как большие черные акулы, то нечто огромное, которое мы единодушно назвали Моллюск, просто поразил нас размерами. Мы практически уже возвращались в порт, когда на ближайшей акватории заметили шесть черных тел, уходящих в открытое море. Но не успели как следует к ним присмотреться, как у них на пути из глубины поднялся монстр величиной с остров! Но самое интересное – акулы его не испугались. Одна створка этого Моллюска приоткрылась – и все шесть чернушек вплыли в его внутренности. После чего створка опять закрылась, а невероятное по величине морское чудовище кануло в пучины. Так нам, по крайней мере, показалось вначале. Но более высоко летящие драконы продолжали видеть сквозь пятидесяти метровую толщу воды эту исполинскую тушу. Медленной тенью она продолжала двигаться в сторону острова Крот. Только убедившись в неизменности ее курса, мы решились на возвращение. Да и то по причине обязательного отдыха для наших крылатых коллег. Рисковать с посадкой на гаспики мы не стали – Правильно сделали! – перехватил слово Татил Астек – Тем более что мы здесь нашли лежбище тех самых шести акул. Только не акулами они оказались, а коварными колабами. Причем, как я и утверждал, именно в том самом количестве.
Он гордо оглядел присутствующих и дождался жиденьких аплодисментов, которые деловым голосом завершила Галирема:
– Опять этот остров Крот! Неужели и у л иранских монстров там своя база? Меня это больше всего волнует по одной причине: наши враги имели все шансы подобрать в ночном море двух беспомощных купальщиков.
– А если не подобрать? – содрогнулся от представленной картины Бабу. – Если…
– Не будем думать о самом печальном, – оборвала его Огирия. – Предположим, что они захватили наших ничего не соображающих парней и теперь держат в плену. Что нам это дает?
На подобный вопрос ни у кого не нашлось ответа даже после продолжительных дебатов. Одно дело – атаковать хорошо видимые и знакомые цели в виде галеонов противника, и совсем другое – воевать с расположившимися на большой глубине чудовищами. Причем следовало учитывать, что чудовища могли оказаться вполне разумными, раз спешат на помощь своим союзникам по первому их зову. Да и средства связи у них просто обязаны были быть, потому что никакая голубиная почта в их случае невозможна. Скорей всего, их связь построена тоже на древних артефактах, которые либо достались колабам при раскопках древних курганов, либо такие средства имелись у пришельцев из Лиранского моря.
В конце Алехандро выдвинул еще одну сумасбродную идею:
– Может, лиранскими чудовищами управляют разумные обитатели Западных островов?
Однако, как бы эта идея ни была сумасбродна, в свете последних событий и такие версии не стоило сбрасывать со счетов. Тем более что нашлись и разумные допущения:
– Если уж прежний Фаррати-самозванец побывал на Западных островах, то наверняка крови он там пролил немало.
– Верно! И тамошние жители решили отомстить. Но только почему возле Экана? И только «Двум радугам»?
– Да потому, что они не стали мстить кому ни попади, а постарались отыскать себе союзников. Могло такое быть? Вполне! А в союзники к ним попали колабы, которые под шумок решили провернуть свои корыстные комбинации.
– Опять-таки чего они забыли именно здесь? У них врагов по всему миру столько…
После этих слов шестеро разумных долго и многозначительно переглядывались между собой. И никто из них первым не решился озвучить явно неприятную для всех мысль. О ней знали только они: Огирия, Татил, Алехандро, Бабу, Спин и Караг. Знали и боялись, подспудно оттягивая тот момент, когда об этом скажет кто-либо другой.
Заметив тяжелую тишину, сообразительный Цашун Ларго потребовал:
– Рассказывайте все, что знаете! Так нечестно! Столько времени ведем этот совместный поиск, а вы так всего и не рассказали. Может, это очень важно и мы бы давно нашли кого надо!
Маленький таги болезненно поморщился, но решил начать первым:
– Вряд ли нам это помогло бы в поиске. Да мы и сами случайно озвучили невероятную связь между давними страшными событиями.
– О чем речь? Чего вы тянете? – озлился дракон.
И тогда со скрипом отозвался Спин, непосредственный участник исторических событий:
– Дело в том, что наш Кремон везде успел побывать. Везде победить. Ну и, как говорится, везде нажить себе не только друзей, но и врагов. Причем Ледония в этом последнем, черном, списке занимает, пожалуй, первое место. И если колабы конкретно уверены в имени своего главного врага, то постараются применить все средства для достижения своих мстительных целей. А именно – уничтожения Кремона Невменяемого. Возможно даже, ареста и представления его перед судом.
– За что? – Челюсть дракона отвисла, обнажая внушительные зубы.
– За его подвиги перед Энормией! – твердо ответил Алехандро. – Наш друг чуть ли не ценой собственной жизни предотвратил нападение на северные территории отборной армии колабов-колдунов в количестве трех тысяч особей. Причем каждый имел с собой страшное оружие: литанру. Если бы этот «каток» Дивизии Тотального Опустошения прокатился по мирным землям нашего королевства, последствия такого кошмара трудно предсказать. А так все агрессоры благополучно погибли во время знаменитого Топианского Урагана. Спаслась только парочка человеческих наемников Кихонского полка, которых выбросило к границе Сорфитовых Долин.
– Однако… – почти синхронно протянули драконы и местные Кзыры, которые прекрасно были наслышаны о печальном конце неудавшейся экспансии. После нее Ледония до сих пор не может собрать поредевшие силы Эль-Митоланов и возродить свою былую воинскую мощь. Ко всему прочему, и среди молодежи у них стало катастрофически падать количество особей с Первыми Признаками. Такой удар трудно вынести любому государству. Так что когда оно может отомстить, трудно отказаться от этого низменного чувства.
Тут даже драконы почувствовали некую жалость к своему боевому товарищу. И только Цашун хотел высказать свое мнение о дальнейших перспективах, как Спин с завидным оптимизмом забулькал смехом, а потом и заговорил:
– Мне кажется, колабы его не могли захватить! Иначе уже давно бы отправились в Снежное море с пленником. А раз они до сих пор в поиске, то и нам не надо отчаиваться. Возможно, нашего друга увезли-таки на том первом пиратском галеоне?
Да и Караг не замедлил добавить:
– И мы обязательно это проверим. Но давайте вначале все же как следует «пощиплем» колабов! Да и их друзьям из Лиранского моря покажем, кто здесь истинный хозяин.
Все дружно его поддержали, и только Огирия подумала: «Пусть себе показывают что хотят. А мне, видимо, придется срочно мчаться в Менсалонию. Только вот надо продумать, как избавиться от всей этой компании…»

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:28 | Сообщение # 20

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава двадцать восьмая Ярость схватки
Когда изуродованный бывший десятник надел пояс с мечами и все то, что он обозначил словами «по мелочи», Ранек закатился смехом:
– Ха-ха! Как же ты из повозки выпрыгнешь? От такой тяжести по пояс в землю уйдешь!
А герцогиня, для перестраховки явно держащая вокруг себя магический щит, с некоторой нервозностью поинтересовалась:
– И ты умеешь всем этим пользоваться?
– А зачем мне в другом случае таскать на себе лишнюю тяжесть? – буркнул не совсем вежливо раб и тут же, словно спохватившись, добавил: – Хотя очень хочется надеяться, что путешествие вашего сиятельства пройдет в полном спокойствии.
– Что за странный у тебя юмор? – еще больше скривилась Вилейма. – Или ты решил прославиться своим остроумием? Лучше помалкивай при мне, а то я не посмотрю, что ты отличный воин, а просто зажарю как тупого валеля! А с врагами и без тебя справимся!
Инстинктивно почувствовав опасность, Кремон решил прикинуться доброй, послушной овечкой:
– Как скажете, ваше сиятельство. – И потом добавил вполне невинный вопрос: – Только чего это вы все время валелей да прочих топианских монстров поминаете? Так вам понравилось в Гиблых Топях?
Лучше бы он этого не говорил. Герцогиня дикой кошкой метнулась к нему и стала душить голыми руками. При этом осатанело выкрикивала:
– А тебе какое дело?! Ублюдок! Скатэк поганый! Борнус недорезанный!
Отрезвило ее то, что глаза у Зарината стали вновь совершенно бессмысленными. Видимо, он опять впал в прострацию. Только тогда дрожащая от злости женщина слезла с поверженного тела, уселась на свое место и удовлетворенно буркнула:
– Ну вот, так гораздо лучше! А то треплет своим поганым языком что не надо.
Ранек облегченно вздохнул, но вслух смиренно посетовал:
– Как же он сражаться пойдет?
– Ничего! Подстегну его двойной порцией «бодрости» – как миленький побежит. Может, хоть внимание какого колдуна на себя временно оттянет.
– Это как? – неожиданно осмелел Уракбай. – Вы его сразу на смерть готовите? Но так же нельзя! Он ведь добрый и хороший.
– Вот и я так думаю, – цинично стала рассуждать его хозяйка. – Долг каждого мужчины – это ценой своей жизни защищать слабую женщину. Так что если он погибнет в бою, защищая меня, то лишний раз докажет, что Заринат и хороший, и добрый, и кто там еще…
В повисшей тишине раздалось детское хвастовство, произнесенное мужским голосом:
– Заринат – сильный. Заринат хорошо работает.
– О-о-о! – простонала Вилейма. – Я с ним не выдержу! Может, его немым сделать?
– Зачем? – неожиданно развеселился Ранек. – Ведь есть он не просит. Ладно, вы тут отдыхайте, а я за дорогой прослежу. Меня просто в жар бросило, когда я представил, что у них могут быть соучастники, едущие на повозке впереди. Тогда нам вообще несдобровать.
Это предположение действительно могло оказаться справедливым, и некоторое время путники тщательно присматривались к тем, кто движется впереди. После нескольких развилок почти все они съехали с Королевского тракта, и скорость движения упала до минимума. Теперь уже настойчивые преследователи, хоть и отстали еще больше, но явно бросались в глаза.
Затем тракт стал извиваться между крупных холмов и скал, стал более узким и неприветливым. Место для засады, конечно, не годилось, но для открытого нападения подходило в самый раз. Тем более что встречных повозок стало попадаться с каждым разом все меньше и меньше. Приходилось чаще метаться отделенным сознанием к непонятному противнику и тщательно следить за его скоростью. Потому что герцогиня предположила:
– Как только они резко ускорятся, значит, вознамерились догнать нас в определенной точке дороги. Нам это невыгодно. Следовательно, постараемся одновременно ускориться и мы. Ведь наши похасы – самые лучшие. С лошадьми в скорости они не потягаются, но весь расчет мы врагу собьем однозначно. Разве что у вас есть другие идеи?
Своим размеренным речитативом отозвался Цай:
– Мне кажется, они попытаются нас догнать возле Цветочного ущелья. С одной стороны там скала, а с другой – внушительный обрыв. И между ними метров двести сузившийся тракт. Очень удобное место для атаки.
Ранек повернулся к герцогине, озабоченно кивая:
– И я теперь вспомнил об этом месте. Оно действительно очень неудобное для обороны. Нас наверняка попытаются столкнуть в обрыв.
– Значит, надо проскочить этот участок любой ценой, – подвела итог Вилейма. – А чтобы их задержать, постараюсь задействовать один сюрприз: завалим дорогу камнями.
– Используешь флоры? – сразу догадался мэтр.
– Больше ничего не остается. Так что, Цай, высматривай самый узкий участок тракта с нависающей рядом скалой.
Метнувшийся назад отделенным сознанием Ранек моментально вернулся в свое тело и взволнованно сообщил:
– Они явно ускорились! Пока не скачут с максимальной скоростью, но стали приближаться.
– Значит, подтягиваются… Ладно, тогда и мы приготовимся. Цай, не забудь про узкое место.
– Должно быть вон за тем поворотом, – сразу отозвался возница.
– Отлично! А ты расшнуруй задний кусок тента и приготовься меня подхватить.
Последнее распоряжение касалось притихшего главного артиста, который тут же исполнил приказанное. А герцогиня стала готовиться. Уракбай, поглаживая ручки метательных ножей, с некоторым удивлением наблюдал, как его хозяйка достала из кармана коробочку и открыла ее словно шкатулку с драгоценностями. Только вот внутри оказался ничем не примечательный на вид шарик серого вещества, сантиметров пять в диаметре. Немножко над ним поколдовав, герцогиня окутала флор переливчатым сиянием и аккуратно зажала в ладошке.
– Приближаемся! – раздался голос с облучка. Ему вторил другой:
– Пока еще преследователи коней вскачь не пускали. Вилейма выбралась из-под тента и встала на подножку повозки с левой стороны. Ее взгляд безостановочно шарил по массиву приближающейся скалы.
– Прочная, – посетовала она. – Много не отвалится.
– Да, завалить дорогу совсем не удастся, – подтвердил Ранек. – Но если они заметят отлучку с повозки?
– Плевать! Нам главное – ущелье проскочить. А там мы им устроим. Вот! – Она схватила возницу за плечо. – Возле того выступа чуть сбавь скорость.
В указанном месте Цай слегка придержал похасов, переводя их на быстрый шаг, и затянутая в черные одежды фигурка опрометью бросилась к скале. Приложила руку в самом удобном для подрыва месте, секунды две постояла, замерев, а потом стремглав бросилась за удаляющейся постепенно повозкой. Набрав невероятную скорость, рыбкой нырнула в темнеющее отверстие и распласталась на безмолвно лежащем Заринате. Еще на лету выкрикивая:
– Цай гони! Уракбай затягивай полог. Ранек что сзади?
Повозка ощутимо прибавила скорости под громкие щелканья кнута и выкрики возницы. А вскоре и голос мэтра послышался:
– С некоторой задержкой, но и они пустили теперь коней вскачь. Кажется, догадались, что мы попытаемся уйти.
Сзади послышался глухой взрыв, а вслед за ним повозка покачнулась от тугого порыва воздуха. Герцогиня поникла на своем рабе, на короткое время бросаясь отделенным сознанием на место взрыва. Вскоре вернулась и, с брезгливостью сообразив, на ком лежит, сразу откатилась вбок и встала на коленки:
– Большого завала и в самом деле не получилось, но минут на десять расчистка от камней их задержит. Хватит нам для прорыва на широкие просторы?
– Вполне! – с уверенностью подтвердил возница. – Ведь на месте не стоим.
Пробирающуюся к передку герцогиню остановил подрагивающий голос Уракбая:
– Может, пора привести в нормальное состояние моего друга?
Только удобно усевшись, Вилейма в который уже раз за сегодня надменно скривилась и посоветовала:
– Помалкивай лучше. Да и какой толк твоего сослуживца взбадривать заранее? Заметил, что он через короткое время опять в омут идиотизма падает? Так что пусть лучше лежит и силенок набирается для более конкретного момента. – Затем повысила голос: – Что там впереди?
– Через пару минут будем возле Цветочного ущелья.
– А что Ранек?
– «Отсутствует»! – по-военному доложил Цай.
Чувствовалось, что и женщина хочет вернуться отделенным сознанием к заваленному обломками участку тракта, но предстоящее сражение требовало экономии каждой крохи магической силы. Да и чего там «топтаться» вдвоем, если и мэтр все высмотрит досконально.
Вскоре тот и в самом деле «вернулся» в тело и стал докладывать, вытирая пот с разгоряченного лица:
– Да там их целая банда! В повозке восемь и в карете четверо! Да плюс четыре возницы. Шестнадцать человек!
– Опознал кого-то? – Вилейма встала во весь рост за спинами сидящих на облучке, и теперь рассматривала по ходу разговора проплывавшее мимо ущелье.
– Да нет, скорей всего, все наемники из уголовников, да еще и не из наших мест. Но минимум двое из них – Эль-Митоланы. Стали чистить дорогу левитацией. Остальные ворочают камни вручную. Вооружены средне. Но мне кажется, большую часть оружия они оставили внутри повозок. Пока догонят – опять вооружатся.
– Ругались между собой?
– Да нет, все делали молча. Но с такими озлобленными лицами, что сомнений в их намерениях у меня не осталось. Кажется, мы действительно им насолили, еще не столкнувшись: сорвали их «великолепный» план.
– Уже лучше: чем рассерженней они будут, тем легче с ними будет справиться.
– Узнать бы, кто их послал…
– Вряд ли у нас получится. Подобному отребью только платят деньги и дают конкретное задание. Но наверняка тут опять замешаны мои дальние родственнички, никак не успокоятся. Так что пленных не берем, щадить никого нельзя, самим бы выжить.
– Справимся! – со степенной солидностью высказался возница.
Когда проехали ущелье и преодолели несколько поворотов, тракт вытянулся почти ровной линией, уходя к горизонту через зеленые луга. А по всей этой яркой зелени черными исполинами возвышались покатые валуны, словно эти камни посеял вместо зерна огромный великан. Вдобавок в пределах видимости оказалось несколько повозок и телег попутного направления да небольшой обоз, приближающийся навстречу. Но все равно получалось по прикидкам, что за оставшееся время сойтись с другими путниками не удастся. Да и будут ли крестьяне защищать никому не известных комедиантов? Вряд ли.
А вскоре между оставшихся позади холмов показались мчащиеся во весь опор преследователи. Герцогиня как раз кончила присматривать за Уракбаем, который взводил и заряжал арбалеты, и помогла ему более удобно разложить внутренние вещи возле высоких бортов. Дав напоследок ценный совет:
– Мы постараемся остановиться к бандитам левым бортом. Он ведь двойной и станет для тебя прекрасной защитой. Самое главное – не вставай над ним слишком высоко, а большую щель в тенте создашь, подтянув вот эти две веревки.
Затем подобралась к передку, опять встала за спиной возницы и взглянула назад:
– Догоняют. Минуты три осталось. Потом стала смотреть вперед и вскоре вытянула руку: – Свернешь с дороги вон там и сразу правым бортом становись вон к тому камню. Он ближе всего от тракта, и его хорошо будет видно всем путникам. Вдруг нам кто и поможет от разбойников отбиться. Все, бужу нашего «знатного» воина. – Она повернулась к ордынцам, и старший из них тут же ощутимо встрепенулся, возвращаясь в нормальное мироощущение. – Уракбай, введи своего товарища в курс дела!
Младшему рабу ничего не оставалось, как скороговоркой обрисовать создавшееся положение и дать данные о количестве противника. За каждым его словом следила тщательно прислушивающаяся герцогиня. А возможно, не только она одна.
Лишь только до Кремона стала доходить диспозиция предстоящего сражения, как в памяти всплыла еще одна, «новая» сценка из его прежней жизни. Немного туманная и размытая, но она дала ясно понять: тогда он в каком-то дворе, на заднем плане которого виднелась высокая крепостная стена, вместе с соратниками практикуется не просто отбивать огненные удары колдовских молний, а пропускать их сквозь себя в землю. Невероятно, но в мозгу сидело твердое ощущение собственной неуязвимости. Следом припомнился подробный рассказ Уракбая про их пребывание в сарае и защитный контур вокруг него. Там тоже Невменяемый несколько раз без всякого вреда прошел под опасной парализующей молнией. Следовательно, некоторые магические свойства, а вернее – непонятные мутации в его организме сохранились однозначно. И в предстоящем бою следовало попробовать их использовать. Если удастся, конечно.
Тут как раз повозка сбавила скорость, сильно накренилась, потом еще раз, и потом под колесами пропал стук каменных плит, зашелестела трава. Но ехали всего чуть-чуть. Похасы замерли как вкопанные, тяжело поводя боками при дыхании, а герцогиня скомандовала:
– Заринат! Прячемся за телегу! Шевелись!
Невменяемый поспешил наружу, краем глаза скользнув по приготовлениям молодого ордынца. Тот присел за бортом, взял в руки заряженный арбалет и выглянул сквозь узкую щель в тенте.
Между повозкой и камнем оставалось вполне достаточно места для стояния в полный рост и оправки навешанного на тело оружия. Но и общее место для обороны Кремон успел осмотреть, с одобрением при этом приговаривая: – Неплохо, неплохо…
Ловкий возница вместе с Ранеком уже заканчивал распрягать похасов. Ведь если те рванут вперед при ранениях или ожогах, то и повозку могут опрокинуть.
А вот преследователи больше не намерены были терять и мгновение. Проигнорировав и возможных свидетелей, и вероятность чужого вмешательства. Перевалив через неглубокий ров вдоль тракта, они направили коней прямо на свои жертвы. Словно вознамерились протаранить и людей, и повозку насквозь. И еще с дальнего расстояния сидящие на козлах колдуны ударили по комедиантам воздушным Кулаком.
Да только ни повозка, ни тент даже не шелохнулись. Магическая защита оказалась на высоте. А дальше сражение протекало в самом ускоренном режиме. И повозка, и карета нападающих разъехались, создавая закрытый треугольник, на траву высыпали остальные нападающие, и все участвующие в бою Эль-Митоланы одновременно ударили огненными молниями.
Сразу выяснились два неожиданных момента. Первый приятный и поразительный для Уракбая и Кремона – что и Цай оказался носителем магического потенциала. Причем не слабее, чем герцогиня или мэтр. А неприятный и печальный – что у врага обнаружились сразу четыре хорошо сработавшихся между собой мага. Два из них остались сидеть на облучках кареты и повозки поочередно нанося магические удары по комедиантам, а два стояли теперь на земле, направляя свои молнии в сбившихся в кучку Вилейму, Ранека и Цая. Каждого колдуна прикрывали щитами вставшие на колено два простых воина. Остальные восемь их подельников устремились в атаку на комедиантов. Таким образом, сразу определилось довольно мощное преимущество нападающих, и они имели все шансы на победу.
Имели, если бы не два опаленных войной в далекой Орде воина. От арбалетных выстрелов Уракбая пали сразу двое из ринувшейся на повозку восьмерки. Еще одного прожарила магическая молния Вилеймы. А пока оставшиеся пятеро добежали до цели, еще один упал замертво от метательного ножа, попавшего в глаз, а двое получили значительные ножевые ранения, практически выбыв из поединка. Оставшуюся на ногах пару встретила рапира герцогини, которая старалась не выходить из защитного круга своих коллег, и кинжалы выскочившего наружу Уракбая. Но были еще колдуны и четверо их защитников, поэтому сражение явно получало шанс перейти в затяжное с непредсказуемым итогом.
И вот тут, в самый, можно сказать, критический момент, показал себя бывший десятник ордынской армии, который до этого момента скрывался за задней частью повозки. Прикрываясь щитом от ярко полыхнувшей молнии, посланной одним из колдунов, оставшихся на облучке, он рывком преодолел красное от дыма расстояние до кареты и словно вихрь вонзился в первую группу из двух воинов и колдуна. Там на короткое время вздулось туманно-багровое, искрящееся облако все сжигающего пламени, и окружающим на какой-то миг показалось, что с нападающим берсерком покончено. Даже у его попутчиков и опекуна пронеслось мимолетнее убеждение, что Заринат погиб. Но вот облако стало опадать, и из него совершенно невредимым вывалился воин с изуродованным старыми ожогами лицом. Правда, теперь у него не было щита, который остался среди исковерканных трупов, зато в руках сверкали сразу два меча. В великолепном прыжке, который нельзя совершить без помощи магической левитации, Заринат взвился в воздух…
Стоящий на облучке кареты колдун сообразил о приближающейся опасности в последний момент. Но все-таки успел послать смертельную по силе молнию в прыгнувшего на него человека. Может, и всей своей магической мощи для этого не пожалел. Да только вот тело Зарината все равно достигло цели. Мечи мелькнули ножницами, словно сами по себе, и вражеский колдун моментально стал короче сантиметров на сорок. Еще секунду он стоял на обрубках ног, затем мешком упал на землю под колеса кареты. Возможно, он умер сразу, от болевого шока, но вонзившийся в него меч ликвидировал малейший шанс на последующую жизнедеятельность. При этом меч так неудачно застрял среди ребер, что нападающий не смог его выдернуть назад. Оставив его, Заринат прокатился по обожженной траве с одним мечом, вскочил вновь на ноги и тут получил еще одну молнию от колдуна, возвышавшегося на козлах повозки. Тот понял, откуда исходит основная угроза, но с магической силой явно перестарался, вложив ее всю в этот удар. Сам он превратился в простого воина, без капли магии, зато отчаянный берсерк замер столбом посреди поля боя. И замер не от раны, а в банальном недоумении от потери осознания собственного тела.
Защищавшиеся Эль-Митоланы во главе с герцогиней нанесли максимальный по силе магический удар по оставшейся в строю троице, и те погибли сразу. Беспощадное и кровавое сражение практически завершилось.
А уже потом, прикрывая друг друга остатками магической защиты, Ранек и Цай пробежали разделявшее их от повозки врагов расстояние и безжалостно порубали своими мечами последнего, обессиленного вражеского колдуна. Тогда как Вилейма несколькими ударами рапиры прикончила последнего нападающего из простых воинов, добила двух тяжело раненных метательными ножами и бросилась помогать Уракбаю, у которого оказались две колотые и одна рубленая раны, к счастью не опасные для жизни и даже для здоровья.
Ранек с Цаем осторожно заглянули внутрь вражеских экипажей и с облегчением заговорили:
– Пусты!
– Кажется, всех успокоили.
– Ага, только вот с последним поспешили. Могли бы живым взять.
– Чем? У меня сил даже на Паутину не осталось. А у тебя?
– Самый тонкий щит еле держал. Если бы он нас сверху шарахнул…
– Вот видишь! А что наш герой притих?
Они осторожно приблизились к Заринату, замершему в самом центре залитого кровью треугольника. На губах у того блуждала хорошо знакомая улыбка неполноценного увальня, а бессмысленные глаза отстранение наблюдали за указательным пальцем, который водил по большой зазубрине на лезвии меча, словно палец был сам по себе. Все его тело как-то странно и часто вздрагивало, будто через него продолжали проходить магические удары. Сообразительный возница прокашлялся и перешел на спокойный, отеческий тон:
– Заринат молодец! Сильный Заринат! – Оглянувшись на сидящего в стороне бледного Уракбая, которому хозяйка ловко накладывала повязки, он получил от молодого ордынца поощрительный кивок и продолжил: – Заринат – хороший воин. Лучше всех!
Как-то эти утверждения не слишком тронули бывшего десятника. С явной скорбью, продолжая вздрагивать и не прекращая изучать заусеницу, он заговорил грустным голосом:
– Меч плохой. Очень плохой! И щит тоже. Надо покупать в Энормии. Или в Спегото… Там мечи хорошие.
Ранек напрягся, его уставшие, с краснотой после смертельного боя глаза загорелись интересом:
– А ты что, бывал в Спегото?
– Не помню… – выдал воин после раздумья. – Может быть.
Цай показывал мэтру знаками, что недавнего берсерка следует разоружить, успокоить, да и снять с него окровавленную одежду. Потому что выглядел он так, словно его специально облили кровью, обвешали кишками, а потом все это запекли над огнем. Молодой ордынец пока сам нуждался в помощи, а оба колдуна-комедианта почему-то не решались командовать ветераном. Да и меч опасались забрать после всего увиденного во время сражения. Поэтому им ничего другого не оставалось, как продолжать льстить ветерану, словно маленькому ребенку:
– Заринат самый сильный. И отлично поработал. Теперь Заринат будет много кушать. Ты хочешь кушать, Заринат?
На изуродованном лице появилось узнаваемое выражение. А кадык ощутимо дернулся от сглатываемой слюны.
– Заринат поработал. Заринат будет кушать.
– Ну вот и хорошо, – продолжал по-отечески бормотать Цай. – Только надо сначала помыться. Посмотри на себя, весь грязный. И бросай этот плохой меч, он тебе пока не нужен.
Так, приговаривая, он подвел воина к бочонку с водой на запятках повозки и стал щедро поливать на руки, и лицо бывшего десятника. Тот всегда любил мыться, а получив разрешение на полноценное купание, моментально разоблачился полностью. А там открылось столько страшных следов от ожогов, что герцогиня, неосторожно приблизившаяся, сразу повернула обратно и поспешила привлечь отбежавших на порядочное расстояние похасов. Ранек тоже скривился и нашел для себя занятие на тракте. Туда как раз приближался тот самый небольшой обоз, замеченный ими задолго до сражения. Насторожившиеся крестьяне с явной опаской посматривали на мэтра. Но ни герцогиня, ни Цай не сомневались в его способностях наладить любые знакомства.
Возница продолжил заниматься омовением Зарината, прислушиваясь к советам Уракбая, который приковылял и уселся рядом.
– Да ты не бойся, смелей ладонью води, кожа у него не отвалится. Крепко держится. И не лопнет от прикосновений. Наоборот, он любит, когда ее слегка трут. И вообще, жутко купаться любит: так и не вылезал бы из воды.
– Ха! А как же его обжорство? Мне казалось, что он только поесть любит.
– Тоже верно, – заулыбался Уракбай. – Но тут можно сказать так: Заринат бы все время сидел в воде за столом с блюдами. Разве что повоевать выходил бы иногда.
– Действительно, – мотнул головой Цай, припоминая недавнюю атаку их уникального коллеги. – Мне такого боя еще в своей жизни видеть не доводилось.
– А вот скажи, – осмелился спросить на правах боевого товарища молодой ордынец, – почему ты скрывал свою магическую сущность? У меня даже малейшего подозрения не возникло.
– Хм! А сам додуматься не можешь? Раз скрывал, значит, так надо. И смотри не проболтайся! Видишь, что на дорогах творится? И так у них вон какая силища оказалась, а если бы обо мне знали? В два раза больше бы разбойников наняли. Так что…
Возница закончил обмывать успокоенного Зарината, метнулся во внутренности повозки и принес новый комплект одежды:
– Пусть одевается. Сейчас чуть отъедем в сторону и устроим ужин вместе с починкой. Все-таки повозка немного пострадала.
После чего поспешил на помощь герцогине, приведшей похасов, и стал накидывать на животных упряжь. Чуть позже вернулся весьма довольный Ранек.
– Крестьяне все равно собирались вскоре становиться на привал, – рассказал он, – так что устроим совместный лагерь неподалеку, можно сказать, прямо здесь. Они вон уже съезжают в поле. Потом помогут нам уложить тела на трофейную повозку и доставят их завтра в город для опознания. За эти услуги я им пообещал отдать за полцены и карету, и повозку вместе с конями.
– А не жирно будет? – сразу возмутилась Вилейма. – Ты, наверное, вообще за треть договорился?
– Да какая разница! – уже намного тише зашептал мэтр, вплотную приблизившись к своей сановной покровительнице. – Оно нам надо – возиться с трофеями да разбираться с дознавателями? Стоит ли привлекать к себе внимание? Забыли, что нам спешить надо, если мечтаем выступить в Поднебесном саду? Там для нас все двери рая откроются, а вы тут о какой-то паре кляч переживаете.
– Ладно, уговорил… О! А чего там ищет наш убийца колдунов?
Она указала на бродящего среди трупов Зарината. Тот с отсутствующим видом, так и не приходя в полное сознание, выискивал среди трофейного оружия то, что ему нравилось, потом относил к бочке в водой и остатками жидкости смывал кровь и гарь.
– Может, его опять «взбодрить»? – предложил Ранек.
– Почему бы и нет? – пожала плечами герцогиня. – Может, хоть теперь что-то умное скажет. – Затем напряглась и с явным удивлением ничего не дождалась. Попробовала еще раз и только потом тяжело вздохнула: – Что-то не получается. Сил на структуру вроде хватает, а вот сама волшба не срабатывает.
– Может, ему вообще остатки мозгов молниями выжгло? – предположил возница. – Ведь его так прожарило, что мне показалось, и подметок от сапог не останется.
– Ага, а ему хоть бы хны, – почесал в сомнении затылок Ранек. – Может, мы вместе попробуем его подстегнуть?
– Давай, – без энтузиазма согласилась Вилейма.
Но даже строенные усилия ничего не дали. Немало этому подивившись, Эль-Митоланы списали все на свою усталость, отвергая окончательное «выжигание мозгов», как предполагал вначале Цай.
А хождение Зарината по полю боя закончилось тем, что он опять полностью себя экипировал. Даже нашлись два отличных меча, хоть и смотрелись они на нем из-за разных ножен несколько несуразно. На что и обратил внимание Уракбай:
– Зар, дружище, у тебя мечи разные. Так воины не ходят. Надо одинаковые искать.
Бывший десятник в ответ только поправил пояс с мечами. Тогда опекун стал настаивать немного по-иному:
– Заринат, подари мне один меч. Видишь, у меня нет ни одного.
И так повторил эту фразу несколько раз в разных вариантах. Теперь уже подопечный сообразил, как ответить:
– Заринат – воин. Самый сильный воин. Заринат хорошо сражаться. Заринат кушает и имеет два меча.
Следуя такой железной логике, следовало как можно быстрей накормить «сильного воина» и не вздумать отбирать у него оружие. Однако оба колдуна уставились на свою покровительницу с немым вопросом. Та долго не раздумывала:
– То, что я сегодня увидела, меня поразило настолько, что я сама готова его вооружить до зубов чем угодно. Мне кажется, мы от его руки не пострадаем.
– Ну да, – согласно закивал старший по рангу комедиант. Такого поглотителя молний мне тоже не довелось встречать.
– Да молнии – это ерунда, хотя тоже чудо, – в каком-то трансе пробормотала герцогиня. – А вот то, как он сражается, действительно впечатляет. Такого ни один человек не вытворит… Разве что только один… Но тот давно покойник…

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:28 | Сообщение # 21

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава двадцать девятая Карающий батальон
Собранная Хозяевами Долины армия насчитывала полную сотню Эль-Митоланов, сто девяносто обычных воинов и пять лучших воспитанников гладиаторской школы. Вернее, не самых лучших, а самых преданных и надежных. При всей своей ненависти к преподавателям или тяжким юношеским будням среди усиленно муштруемых воинов встречались и такие – с полностью искаженной психикой и диким желанием выслужиться любой ценой. Пусть даже при этом зубами перегрызать глотки своим товарищам по казарме. Такие могли при определенном науськивании со стороны личного воспитателя и мать родную на куски порезать без малейшей заминки. Конечно, если бы ее узнали и вспомнили. Так, по крайней мере, об этой пятерке думали все.
Потому что за шесть-семь лет из памяти детей старались выжечь все воспоминания как о доме, так и о привычной спокойной жизни. Альтернатива существовала лишь одна – только убийства, только кровь, только попытка выжить любой ценой. И порой за этой альтернативой несчастные гладиаторы переставали осознавать, кто их истинные враги. Истина терялась во тьме лжи, ненависти и предательства, в итоге получились тупые, жестокие монстры, которые слушались только команды своего личного воспитателя.
Именно такими и были пятеро гладиаторов, взятых в поход по уничтожению разбойников. Самая старшая из них достигла почти восемнадцати лет и считалась никем не победимой воительницей из когорты Несущих Мрак. К ней в последнее время даже по имени никто не обращался, только по официальному титулу гладиатора. Да и репутация у нее была самая гнусная. Даже оголтелые садисты и любители поиздеваться над своими жертвами старались держаться от Несущей Мрак как можно дальше. Потому что она с удовольствием питалась горячей кровью умирающих и творила вообще жуткие в представлении даже гладиаторов вещи с обескровленными останками.
Четверо остальных относились к Сестрам и Братьям Смерти, да и возраст их только подходил к шестнадцати годам. За плечами у каждого осталась кровавая дорога из трупов товарищей по казарме, с которыми жребий сводил в бою, приговоренных к казни преступников и длинной вереницы растерзанных порой голыми руками диких животных. Причем не всех соперников приходилось убивать на огромной арене, частенько доводилось сражаться насмерть в грязных борделях, не подходящих для изысканной публики сараях, а то и вообще на слегка расчищенном, магически огороженном пространстве. В общем, везде, куда приводил на жестком магическом поводке личный воспитатель и давал единственную команду: «Убей!»
Тела всех пятерых были покрыты десятками страшных шрамов, на которые врачи при казармах никогда не желали тратить своего времени и усилий. По всеобщему мнению, скрытое под одеждами исполосованное тело любого гладиатора являлось визитной карточкой лучших, самых дорогостоящих воинов. Потому что и на этой торговле телохранителями Хозяева Долины неплохо зарабатывали. Конечно, избавиться от всех шрамов шанс оставался, но только для тех, кто выживет и станет Эль-Митоланом. А ведь до обряда Воспламенения крови еще надо было просто дожить. А еще раньше надо умело скрыть свои Признаки, которые появляются, как правило, в двенадцатилетнем возрасте. Потому что, если кто-нибудь узнает, что ты будущий колдун, за твою жизнь в казарме и гроша ломаного не дадут. Сами товарищи удавят из зависти.
Именно поэтому о тех единичных случаях, когда некоторые воспитанники сумели вырваться из Долины при помощи своих минимальных умений, рассказывали в легендах. Да и то там добавляли столько выдумок, что среди них невозможно было отыскать истину. Но пожалуй, в сознании любого гладиатора, хоть мало-мальски сохранившего рассудок и какие-то воспоминания, эти легенды, пересказанные друг другу шепотом, были настоящим эмоциональным праздником. Большинство из них продолжали мечтать о том дне, когда они смогут покинуть рабские казармы и зажить так, как им хочется. Но увы, реальность оказывалась непосильным бременем, швыряя под кровавый каток алчных интересов Хозяев искалеченные человеческие судьбы.
Их били, резали, наносили увечья и убивали. Только единицы достигали возраста старше восемнадцати, но на их тела было страшно смотреть.
А вот лицо у каждого без исключения гладиатора старались сохранить любой ценой в безукоризненном, а то и специально приукрашенном состоянии. Вот тут уже колдуны-эскулапы своих магических сил не жалели. Изводили каждую глубокую царапину, поддерживали нужный цвет, шелковистую нежность и боролись за правильную по влажности кожу. В итоге все пять гладиаторов в своей полной экипировке выглядели как прекрасные посланцы Древней расы, которую так люб или восхвалять в своих выступлениях добравшиеся в Долину артисты.
И вот теперь прекрасные, но совершенно бездушные создания, способные только убивать, восседали каждый на своем похасе, следуя впереди никогда не теряющих бдительность воспитателей. Их дикости и жестокости опасались вполне справедливо, поэтому поставили в авангарде собранного воинства. Как только появится враг, гладиаторы очнутся и начнут свой кровавый танец смерти.
«Ну… следом за ними поспешат и все остальные, – с некоторым возбуждением представлял себе едущий во второй волне Хозяин. – А потом я поведу в атаку наших колдунов! Эх! Они как ударят!..»
Между собой остальные кураторы и владельцы Долины Развлечений называли этого компаньона просто Генералом, потому что он и в самом деле когда-то служил в королевской гвардии. Всем говорил, что ушел в отставку из-за козней политиков, хотя на самом деле его выгнали за аморальные поступки и взяточничество. Скандал удалось замять лишь благодаря прямому шантажу более крупных шишек в окружении короля, но главное, что до суда так и не дошло. Ловкий Генерал сразу метнулся со своими капиталами в нужное место, грамотно их вложил в удачное время – и в итоге попал в элиту владельцев такого высокодоходного предприятия. Теперь ему вполне естественно доверили и командование самым сильным воинским соединением, которое когда-либо за всю свою историю владельцы Долины отправляли во внешний рейд. Еще и название сообща придумали довольно удачное – Карающий батальон. Что не могло не льстить самолюбию новоиспеченного командира, навевая попутно мечтания о будущих лаврах и величественном возвращении под звуки фанфар. Ко всему прочему, Генералу, по сути, обязаны были подчиниться и войска наемников, которые вел навстречу купец Пиюс. Сам купец во внимание не принимался и заранее ставился на позицию простого советника. Как и все его полугражданские прихвостни. Правда, на последнем совете старший Воспитатель, Закупщик и Председатель настоятельно советовали прислушиваться к Пиюсу, уверяя, что этот человек – один из самых опытных и прославленных союзников Долины. Но Генерал думал совершенно иначе: «Не хватало мне только по указке какого-то торговца маршировать! Я его сразу на место поставлю. Да и не только его. Пусть попробует этот полковник рот открыть без моего разрешения. Не посмотрю, что дорого стоил, сразу вздерну на первом же дереве! Со мной не побалуешь! Хм… – Он незаметно оглянулся назад, где в карете ехал растолстевший, вечно сонный Жирок. – Еще бы от этого буйвола тупого избавиться! Может, его незаметно подставить под первый удар разбойников? Да нет, Жирок редкий трус, от меня ни на шаг не удалится…»
Один из Хозяев Долины, с редким именем Змей, хоть и имел прозвище Жирок, в данный момент являлся практически равным Генералу по рангу. И теоретически, а то и практически, мог оспорить любое приказание. Командиру батальона, конечно, страшно было такое и предположить – отсутствие единого командования. Но правило оставалось действенным во всех случаях жизни Долины: при равенстве голосов Хозяев приказ отменяется. Это нервировало и заставляло искать злорадные уловки для мелкой мести. Да и само наличие роскошной, совершенно неуместной в воинских порядках кареты раздражало неимоверно. Поэтому задумка подстроить нелепую гибель Жирка занимала в планах Генерала не последнее место.
Для преодоления огромного и пустынного плато, которое пролегло между хребтами, окружающими Долину, и Игольчатыми горами, погода стояла как по заказу. Обычно здесь царили невыносимая жара и сухость, но сегодня небо закрывали плотные тучи, которые только пугали, предстоящим дождиком. Самая идеальная погода для передвижения закованных в броню и вооруженных до зубов воинов. Поэтому неспешное движение Карающего батальона как раз рассчитали так, чтобы к Игольчатым горам добраться задолго до вечера. И для первого военного совета время останется и для обустройства ночного лагеря. Прямо с ходу вступать в какие-то рискованные сражения мнящий себя великим полководцем Хозяин не собирался. Потому как намеревался вести счет только победам, а для этого тоже следовало все разведать и предварительно рассчитать.
Для этого позади него и передвигались повозки с несколькими Эль-Митоланами, которые все время только тем и занимались, что просматривали дорогу не только перед движущейся колонной батальона, но и далеко впереди. Не жалея при этом своих магических сил для преодоления максимальных расстояний. Место встречи с Пиюсом и наемниками приближалось, и уже видны были маленькие фигурки встречающих, а значит, наступало время очередных докладов. Колдуны с некоторым интервалом возвращались сознанием в собственные тела, обливались ледяной водой и, продолжая оставаться в повозках, начинали подробно пересказывать результаты своих наблюдений. Для этого Генерал просто чуть придержал лошадь и поравнялся с магическими разведчиками.
– Впереди нас ожидают примерно пятьдесят наемников с двумя представителями Пиюса. Самого купца нигде не видно. Настроение среди наемников приподнятое, и они радуются недавно одержанной крупной победе. Многие поговаривают, что с нашей помощью они вообще теперь разобьют разбойников в пух и прах.
– Дальше, вдоль всего предстоящего нашего пути, – продолжил рассказ другой колдун, – выставлены посты на господствующих над местностью точках. Также заметил несколько разъездов. Среди воинов царит приятная дисциплина, дозор ведется со всей прилежностью и строгостью. Праздных разговоров практически не услышал. Оружие у всех в идеальном состоянии.
Он еще долго перечислял подмеченные детали и подслушанные слова, пока не очнулся третий разведчик, а за ним и четвертый. Этим вменялось осмотреть основной лагерь наемников и самые дальние удерживаемые территории.
– Порядок у них в лагере образцовый. Созданы даже временные оборонные редуты и выставлены ежи из кольев против неожиданной кавалерийской атаки. Кухни готовят ужин, настроение боевое, готовы по любому сигналу ринуться в бой. Обычной для наемников расхлябанности нет и в помине. Давно не видел такого дисциплинированного и отлаженного воинского соединения: даже наши коллеги подчиняются приказам офицеров беспрекословно.
– В дальних дозорах у них стоят боевые пятерки из двух Эль-Митоланов и трех воинов вспомогательного состава.
Осмотр местности и позиций противника ведут непрестанно. На каждом посту заготовлено по два разных кострища для дымного или светового сигнала. Я осмотрел только два поста, остальное время уделил позициям противника. Сразу хочу сказать: закрепились те намертво. Все окончание долины перекрыто каменными заграждениями, баррикадами из бревен, ямами с острыми кольями, одну из которых обнаружил чисто случайно, и прочими неприятными магическими и натуральными ловушками. Повсюду большие зоны, куда сознанием не прорвешься, поэтому я постарался обойти эти участки и успел добраться до самого перевала. Сил оставалось мало, но и увиденное впечатляет. Разбойники успели там построить внушительную крепость, которую штурмовать придется с большими потерями. Или искать обходные тропы через горы. Слабые точки обороны отыскать не удалось: вся зона крепости накрыта пологом не проникновения. Что тоже озадачивает: откуда у разбойников столько колдунов взялось?
Генерал после этих докладов лишь презрительно пожевал губами и некоторое время с сомнениями посматривал на последнюю пару своих разведчиков. Но у тех пока магический резерв не истощился, и они продолжали где-то бродить своими сознаниями. Можно бы их, конечно, и растормошить, но большой надобности в этом не было. Обнаружилось бы что-то важное – они бы и сами вернулись в тела. Поэтому командующий батальоном перевел свой взгляд на встречающих. Там уже отчетливо наблюдалось парадное построение, и даже доносились зычные команды. Похоже, готовилась торжественная встреча, что болезненное самолюбие могло только потешить. Именно поэтому кичащийся формой генерала Хозяин пробормотал:
– Ладно, посмотрим, что нам наши союзники напоют. – Потом повернулся к ординарцу и скомандовал: – Выровнять ряды в колонне! Всем подтянуться и оправиться! Мы должны показать им пример военной выправки!
Да только доказать сразу свое превосходство не получилось. Наемники все равно выглядели собраннее, опрятнее и воинственней. А уж какими ровными рядами они выстроились, было любо-дорого посмотреть. Так и хотелось мысленно воскликнуть: настоящая элита войны!
Вот только глаза Генерала так и бегали из стороны в сторону, пытаясь найти хоть минимальную причину для взыскания или покровительственного наущения. Готовое вырваться наружу раздражение сгладил доклад командира наемников. Четким строевым шагом он приблизился к восседающему на лошади Хозяину и отчеканил:
– Господин генерал! Вверенный вам полк ждет ваших распоряжений!
Глаза встречающего полковника смотрели преданно и в меру заискивающе. Вся фигура и вскинутый к плечу кулак говорил о немедленном желании услужить или выполнить любое приказание. Никакой заносчивости, неуважения или спесивости, которую, как правило, стараются показать все наемники без исключения, что еще больше польстило тщеславному Генералу. Поэтому он вальяжно спешился, протянул руку для пожатия и только тогда смилостивился заговорить:
– Рад встрече, полковник.
– Здравия желаю! – После чего командир наемников отступил в сторону, открывая вид на выстроившихся подчиненных, и те, по взмаху рапиры офицера, слаженно проскандировали:
– Здравия желаем, господин генерал!
– Вольно! – с радостным умиротворением ответил прибывший и двинулся вдоль строя, присматриваясь при этом к воинам. Для встречающего он бормотал еле слышно: – А вы хорошо выдрессировали ваших «псов войны»!
– Польщен вашей похвалой, господин генерал! – рявкнул полковник с солдафонским подобострастием.
Слегка прогулявшись вдоль строя, Генерал поинтересовался:
– Продолжим движение?
– Как прикажете! Могу доложить диспозицию и последние новости прямо здесь, могу по пути, могу уже в лагере на проводимом вами совете.
Нет, все-таки этот полковник начинал нравиться Хозяину все больше и больше, наверняка с таким воевать можно. Еще бы и от Жирка отделаться, потому что присутствие того на совете вообще нежелательно. Ладно, пусть Змей продолжает свое обжорство в карете, тем более что надлежащий выход и так подсказан.
– Конечно, не будем терять драгоценного мнения. Доложите мне прямо во время движения. А потом я уже решу, как поступать дальше.
– Есть! – ответил полковник и передал команды своим офицерам: – Выдвинуться в авангард колонны! Немедленно отправляемся в лагерь!
Через пару минут вся мини-армия пришла в движение. Тогда как их командиры на своих ездовых животных пристроились чуть ли не в самой голове колонны и предались обсуждению. Причем полковник сразу же начал с самой главной одержанной победы:
– Нашему передовому отряду удалось в ночном рейде преодолеть перевал, прорваться к замку мятежного маркграфа и в коротком штурме овладеть этой твердыней. Сам мятежник и все его близкие пленены и теперь служат живыми щитами на зубцах крепостной стены. Вокруг замка собрались для осады до четырех тысяч разбойников, но мой офицер и купец Пиюс заверяют, что могут удерживать объект сколько угодно времени.
Генерал конечно же был хорошо проинформирован про все события в данной местности и про неприступные области в закрытых горами долинах. Да и диспозицию сил знал чуть ли не лучше всех. Поэтому он настолько поразился неожиданному успеху, что почти целый час выспрашивал все подробности ночного рейда, зачитывал поступившие воздушной почтой сообщения и восторгался такой необыкновенной воинской удачей. И только напоследок поинтересовался:
– А чего это с ними поперся ваш главный наниматель? После чего полковник тяжело вздохнул, немного помялся для приличия и только потом стал жаловаться издалека:
– Господин генерал, только вы меня как истинно военный человек можете понять.
– Давай, полковник, не стесняйся! – хохотнул командир объединенных сил, уже примерно догадываясь о сути предстоящего разговора. – Выкладывай свои сомнения и жалобы.
– Дело в том, что господин Пиюс сразу же стал влезать во все дела полка, менять наши планы и вообще вести себя как государственный маршал. Ну а когда узнал о ночном рейде, то сразу заявил, что он со своим отрядом хочет присматривать за авангардом и следить за неприкосновенностью невинных гражданских лиц. Мол, все наемники звери и садисты, не подвержены дисциплине и на чужих землях творят что хотят. Причем никакие разумные доводы как с моей стороны, так и со стороны некоторых его советников он и слушать не стал. Ну а дальнейшее вам уже известно. Разведка боем застала разбойников на перевале врасплох. Точно такое же положение создалось и возле замка мятежного маркграфа, и мой офицер просто не мог не воспользоваться такими благоприятными обстоятельствами. И самое обидное, что теперь господин Пиюс заявляет в своих донесениях, что это именно благодаря его провидческому дару и его воинским талантам удалось достичь такой блестящей победы. Да вы и сами это, наверное, читали.
После этого полковник так тяжело вздохнул, что у Генерала не осталось и толики сомнений в искренности этого старого вояки. Он и сам никогда подобных наблюдателей не любил и не жаловал. Пример все того же Жирка бесил его до невероятности. Поэтому оставалось только посочувствовать новому подчиненному:
– Ладно, с этими делами мы разберемся после общей победы. Но сразу хочу сказать: своих соратников я в обиду не дам.
Лицо наемника просветлело.
– Благодарствую, господин генерал! – Они как раз уже въезжали в лагерь, и тон полковника стал почти угоднический: – Мы приготовили для вас отдельный дом поблизости от ручья, и я даже приказал нагреть вам воды для купания. Или прикажете сразу начать совет?
– С кем? И для чего?
– Прекрасно вас понимаю! Вы и сами наверняка уже имеете отличный план действий.
– Правильно мыслишь, полковник. Да и вообще, можешь ко мне обращаться на «ты»… Когда нет подчиненных.
– Спасибо. Постараюсь оправдать доверие!
– Помыться с дороги действительно будет неплохо. А вот ужин…
– Не беспокойся! Все самое лучшее, что удалось собрать в округе, уже приготовлено у тебя в гостиной, ждет оценки истинного гурмана.
– Отлично! Но ты тоже ко мне через часик присоединяйся, поужинаем вместе и кое-какие мелочи обсудим.
– Польщен.
– Да… и этого, в карете, посели где-нибудь от меня подальше. Не хватало только гражданским в наши дела влезать.
Командир наемников понимающе оскалился:
– Будет сделано!
Глава тридцатая Поиск монстров
Теперь от первых лиц Экана требовалось гораздо больше организаторских талантов, чем при последней операции по захвату опорных баз пиратов. По самым скромным требованиям надзирателей воли Фаррати, для похода к острову Крот требовалось вдвое больше не только кораблей, но и Кзыров. Что на какое-то время могло парализовать всю нормальную жизнь гигантского порта.
А она и так уже частично оказалась парализована, поскольку слух о появлении лиранских монстров разнесся по городу почти моментально. Что вполне естественно и привело к многочисленным отменам ближайших рейсов. Ни один капитан торгового или пассажирского судна не остался равнодушным или наплевательски отнесся к неожиданному риску. Вроде бы пиратов хорошенько пугнули и только вдохнули полной грудью, как новая напасть – морские чудовища. Причем в байках, слухах и небылицах размеры невиданных тварей с каждым часом все увеличивались, а сами твари приобретали вид таких страшилищ, что впору было вообще к воде не подходить.
Увещевание властей и попытки высмеять паникеров приводили к обратным результатам. Раз успокаивают значит, вообще дело дрянь. Так что волей-неволей приходилось стремиться к единственному выходу: как можно быстрее собрать мощный кулак боевых кораблей и выяснить обстановку как на острове Крот, так и вокруг него.
Тут уже всем пришлось постараться. Но только по прошествии полутора суток в море отправилась несметная армада самых разнообразных кораблей: начиная от пограничных фрегатов и конфискованных у пиратов галеонов и заканчивая маленькими, но ловкими при маневрировании частными яхтами.
Причем на одной такой яхте за три часа до основного отплытия всей эскадры, ушла Галирема Огирия со своей значительно поредевшей свитой из Эль-Митоланов. В разразившемся накануне ночи споре она с пеной у рта принялась доказывать свое право на риск. При этом она больше всего ссылалась на то, что в чистом море ее ментальные сети будут более эффективны, чем при наличии вокруг целого сонма мешающих плавсредств. Еще больше она отбрыкивалась от навязываемой ей дополнительной охраны. Заявляя, что и четыре колдуна, с которыми она отлично сработалась и которые понимают ее с полуслова, ей более чем достаточно для отражения любой неожиданной атаки со стороны морских чудовищ. Не пугали ее и заверения гаги, что все шесть колабов наверняка тоже не лишены магических возможностей. Решительно пообещав: «С этими цилиндрами я легко справлюсь», – она спрыгнула на борт набранной для разведывательного плавания яхты и дала команду к отплытию.
Немного обиженный неприятием помощи Спин, глядя, как быстро на яхте поднимают паруса, все-таки нашел в себе силы смотреть на неожиданное событие с высоты общей целесообразности и практицизма.
– Может, ей и повезет в одиночестве, – сказал он Алехандро. – Но на всякий случай я пошлю парочку наших зеленых разведчиков следом. Пусть издали присматривают.
– Правильно, Спин! – с чувством отозвался граф Шиловски. – Не хватает только, чтобы с ее величеством что-то случилось.
Ну а вся остальная эскадра вышла в море перед самым рассветом. Заблаговременно договорились и уточнили все формы сигналов, оговорили совместные действия в разных случаях, но все равно волнений поход доставлял немало. Ведь одно дело – воевать с хорошо видимым противником на поверхности земли или даже защищаться от атакующих сверху, чем с напряжением ждать неизвестно какого чудовища, которое может вынырнуть из глубины и одним только толчком отправить непобедимый прежде корабль на дно. К тому же всплывшие чудовища могут оказаться разумными. А если и нет, то уже сама мысль косвенного руководства ими со стороны хитрющих и сообразительных колабов заставляла всех без исключения находиться в постоянной боевой готовности.
Немного успокаивала воздушная разведка. Все-таки с высоты всплывающие туши замечались намного лучше. Поэтому четыре дракона, оказавшись в углах громадного квадрата, зависли над несколькими кильватерными построениями. Тогда как болары занимали позиции чуть ниже: в самом центре и на далеко выдвинутых в море флангах. Ко всему прочему, пятерка разумных растений, во главе с Каратом отправилась к острову Крот сразу, надеясь при утренних лучах Занваля рассмотреть в мрачных и неприветливых шхерах любое маломальское движение. Тем более что, по рассказам и утверждениям местных жителей, как раз на Кроте и проживали несколько стай диких зеленых шариков. Так что даже наглое заглядывание в любую дырку можно было бы списать на неразумных собратьев. А если бы еще и колабы не знали про разумные растения, то, вообще, разведку можно было бы сразу проводить всеми воздушными силами. К сожалению, последние события на мировом театре военных действий всем прекрасно были известны. В том числе и Ледонии. И надеяться на незнание противника было бы глупо.
Через несколько часов корабли приблизились к западной оконечности острова. Пока ничего подозрительного замечено не было. Поэтому все силы разделились надвое и стали огибать остров Крот вдоль берегов, намереваясь просмотреть все что удастся отделенным сознанием и встретиться в итоге у восточного мыса этого скалистого участка суши.
Над самим островом виднелось изрядное количество летающих зеленых сфер, и, пожалуй, не только лидер боларов посетовал на невозможность получить помощь от своих диких собратьев. Если тут имелись какие-то незаконные опорные пункты колабов, то местные болары, возможно, все это видели. Только вот вряд ли смогут об этом сообщить, не имея полного сознания. В крайнем случае Караг и сам мог сориентироваться на месте без всяких подсказок. А поскольку от него не поступало никаких конкретных сигналов через Маяки, то и волноваться раньше времени не стоило. Пусть ведет поиск, не отвлекаясь на лишние переговоры.
Тем временем погода, и так не радовавшая в последние дни, стала еще больше портиться. Поднялся шквалистый ветер, небо все гуще стало покрываться серой дымкой и рваными облаками. Из-за густой ряби и покрывшихся барашками волн наблюдение с большой высоты потеряло всякую эффективность. Да и кораблям пришлось разойтись в стороны, чтобы избежать столкновений. В такой неблагоприятной для поиска обстановке путь вдоль берегов занял на полтора часа больше, чем предполагалось, а к тому времени когда вся эскадра объединилась, волнение на море только усилилось.
Ко всему прочему, ни одному колдуну не удалось своим отделенным сознанием заметить на берегу что-либо подозрительное. Как и на малых глубинах поблизости от острова. Конечно, несколько маленьких рыбачьих поселков и гаваней не остались без должного осмотра, но ни о каких следах колабов или лиранских монстров и речи не шло. Изначально планировалось пройти вдоль берегов вторично, в обратном направлении, но теперь из-за штормовой погоды всем кораблям пришлось спешно возвращаться в Экан. Обидно, но ничего не поделаешь.
Так думали находящиеся на головном корабле надзиратели воли Фаррати. Да и опустившийся туда для короткого отдыха Цашун Ларго с этим согласился. А чуть позже к ним присоединился и лидер боларов. Он сразу не стал скрывать своего беспокойства:
– До сих пор от Карага никаких известий.
– А от разведчиков, которые следят на Галиремой?
– Недавно сообщили, что яхта продолжает находиться в свободном дрейфе намного южнее Крота. Может быть, таким образом Огирия осматривает сразу весь остров?
– Такое действие не под силу ни одному колдуну, – со всей авторитетностью заявил Татил Астек. – Пусть она будет хоть самой знаменитой и умелой кудесницей во всем нашем мире.
– Вполне возможно, она использует для широкого поиска силы своей свиты? – предположил Алехандро. Ему ответил дракон, который сам чего умел предостаточно:
– Всему есть определенный предел. Даже двадцать магических сил не позволят просматривать такое огромное пространство одновременно. А узким направленным лучом ментальная сеть не действует.
Кажется, граф Шиловски ему не поверил:
– Это ты так думаешь, а как оно бывает у Галирем?
– Еще раз повторю: она великая колдунья только на малых расстояниях. Но конечно, если ей улыбнется удача, я буду только рад. Единственное, что меня беспокоит. – Цашун повернулся к Спину, – так это твои собратья. Сколько они смогут находиться в воздухе без отдыха?
– Как обычно, до вечера, при любом ветре.
– А потом?
– Если ничего не изменится, то они оттянутся на остров и переночуют на берегу. Могут и к группе Карага присоединиться.
– Разве эта пятерка не вернется в Экан? – удивился Бабу.
– А зачем? – дернул корнями лидер боларов. – Наш друг в любом случае продолжит разведку острова. Надеюсь, тут есть что исследовать, да и с местными, может, контакт удастся наладить.
– Но ведь они дикие?
– Ха! Я тоже когда-то был почти диким, – напомнил Спин с бульканьем. – Да и чего ему в порту делать? Сами с любым делом справимся. И вообще, следовало его сразу сюда отправить, еще позавчерашним вечером. Не догадались…
– Но что он хоть по Маякам передает? – не отставал Алехандро.
– Сейчас узнаем… – Несколько тонких корешков болара, изогнувшись, метнулись во внутренности корпуса и извлекли из него всем хорошо известное устройство. Несколько манипуляций, потом повторение и разочарованный скрип, переходящий в голос: – Передал, что продолжают вести поиск. Потом добавил: «Все нормально». Так что…
Очередной крен корабля заставил всех покрепче схватиться за леер, ограждающий капитанский мостик. Шторм явно усиливался.
– Жаль, что приходится уходить, ведь такие силы внушительные собрали, – досадовал Алехандро Шиловски. – Но вот как бы монстры такой погодой не воспользовались и на нас не напали.
– Мне кажется, им нет смысла так явно засвечиваться, – возразил своим баском маленький таги. – Вполне возможно, они до сих пор уверены, что мы про них ничего не знаем. Но все равно ты прав, расслабимся только в Экане По местам, продолжить нести вахту!
Корабли спешили поскорей добраться в тихую гавань эканского порта. Все-таки возле родного дома и камни помогают.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:33 | Сообщение # 22

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава тридцать первая Вольные комедианты
Повозка пострадала только в одном месте: возле щели, откуда стрелял Уракбай из арбалетов, оказалась прожжена дырка в толстом борту да рядом с дырой рассыпалось в прах несгораемое покрытие тента. Видимо, какой-то вражеский колдун в начале боя заметил летящие в его воинов болты и ударил в ответ огненным шаром. Потом он наверняка уже не мог отвлечься от магической дуэли основных сил, но тем не менее толстенные доски ложного борта, используемого для импровизированных театральных подмостков, спасли молодому ордынцу жизнь. Именно поэтому он вечером при сиянии подвешенного магического светляка с таким усердием и помогал Цаю в несложном ремонте. Правда, все усердие заключалось в подаче мелких предметов для починки одной левой рукой, потому что правая оставалась на перевязи. Основную помощь вознице оказывал его коллега из крестьян.
Дело происходило уже после ужина, когда герцогиня уединилась с Ранеком возле очередного большого валуна, укрылась пологом тишины и о чем-то переговаривалась с недовольным мэтром. При этом они частенько посматривали на расположившийся возле большого костра общий круг крестьян, в котором сидел довольно улыбающийся Заринат. А довольный он был по своей извечной причине: его со всех сторон подкармливали то куском мяса с хлебом, то куском сыра с каким-либо овощем, а то и сладким манскатом. Без лишних церемоний уродливый воин принимал угощения и вполне ловко отправлял в свой безразмерный желудок. Кажется, крестьяне вошли в азарт и даже стали спорить, когда же этот воин наестся. Но пока остановки не наблюдалось.
В конце концов даже Вилейма возмутилась, отвлекшись от нравоучений и раздачи инструкций на предстоящую ночь:
– Ну сколько он может жрать? Лопнет ведь!
– Да мне самому интересно. – Ранек рад был смене темы в разговоре. – Вдруг он и в самом деле рухнет от заворота кишок? Ведь не соображает…
– Точно! – вспомнила хозяйка. – Не пора ли его «подстегнуть»?! Я уже немного восстановилась.
Сказано – сделано. На этот раз получилось. А вот картина осознания осталась прежней: бывший десятник замер, быстро осматриваясь и оценивая обстановку. Из темноты наблюдать за его превращениями было еще интересней. Вот он встал, несколько раз вздохнул, поглаживая отяжелевший живот и с напряжением вглядываясь в темноту. Повернулся, рассмотрел копошащихся с починкой людей возле повозки и шагнул в их сторону.
Еще мгновение назад Кремон отчетливо помнил всю круговерть отчаянной схватки, изнемогал от огненного жара и отчаянно избегал смертельных ударов, и вдруг…
Тихая ночь, костер, добрые лица сидящих рядом крестьян, отяжелевший желудок вместо отсутствующей магической силы и, как всегда, битком набитый рот.
«Это надо мной издеваются или как? – Он с трудом встал, всматриваясь в темноту. – Вот незадача, ничего не вижу! Где все остальные? Неужели погибли? – И только повернувшись назад, рассмотрел и повозку комедиантов, и крестьянские телеги, и своего опекуна за работой. – Надо расспросить про итоги сражения, а то ничего в голове не осталось. То эта дура меня за невинный вопрос душить начала, то сразу в гущу схватки прыгать довелось! Как я вообще от огненных молний не пострадал? Видимо, в моем теле молоко Топианской коровы чего-то натворило. А вот что бы было, если бы они в меня ледяной стрелой запустили? Кажется мне – замороженная тушка. Хорошо, что здешние маги такие удары не практикуют…»
Так и не заметив сидящую в темноте пару, Невменяемый приблизился к работающим:
– Все наши живы?
– Все! – откликнулся первым его сослуживец.
– О! Никак опять в полном здравии? – обрадовался возница.
– Ну ты и молодец! – Подающий одной рукой гвозди Уракбай оставил их на подножке и с чувством похлопал своего подопечного по плечу: – Лихо ты пятерых на капусту порубал! А если учесть, что двое из них были колдуны…
Кремон нахмурился, восстанавливая в памяти более детально все перипетии яростной схватки, и сам с удивлением помотал головой:
– Действительно, кажется, я двоих и в самом деле успел достать. Зато вот третий так мне наподдал… что… ничего больше не помню.
– Зато главное – ты живой остался, – восхищенно протянул Цай. – Да и тот, третий, на тебя весь резерв угробил. Его потом, как жабу, порезали. Так что, господин десятник, можно сказать, мы вам все собственной жизнью обязаны.
– Да я уже давно не десятник…
– Хорошо, будем обращаться: господин Заринат! – с готовностью согласился возница. – К таким воинам надо вообще обращаться на «вы» и шепотом.
– Да ладно тебе, – отмахнулся Кремон, глядя прямо в глаза хитро улыбающемуся мужчине и припоминая замеченное во время сражения оборонное построение троицы попутчиков. – Сам-то тоже…
Но сразу осекся, заметив скошенный на крестьянина взгляд и короткое подмигивание. Понял, что свою магическую суть неприметный возница старается скрывать. Поэтому еще раз осмотрел расположенный прямо в поле лагерь, попутно ощупывая на себе оружие. Вынул меч из ножен, проверил заточку:
– Хороший! Откуда он у меня?
– Да ты после боя словно не в себе был, – с готовностью стал рассказывать молодой ордынец. – Так и ходил неприкаянный, словно тебя последним ударом опять наизнанку вывернуло. Жаловался на свой прежний зазубренный меч. Потом помылся и стал на поле боя трофейное оружие высматривать. Самое лучшее нашел, Ранек только губами потом чмокал от восхищения.
– А где же он?
– Да вон там, под валуном, вместе со своим другом сидит, – многозначительно пояснил Цай, сразу обозначая прячущуюся под маской герцогиню принадлежностью к замаскированному якобы мужчине.
– Не ранены?
– Целехоньки! – заверил Уракбай и делано вздохнул: – Это вот только мне так повезло. Видимо, ничему в армии научиться не успел.
– Да ты не прибедняйся! – подбодрил его возница. – Считай, сам пятерых разбойников из боя вывел. Рука не дрогнула, и глаз не подвел.
– Да это я больше со страха, – признался молодой ордынец, но Невменяемый тоже протянул с уважением:
– Представляю, если бы ты еще и рассердился! Всех бы, наверное, положил!
Все трое дружно засмеялись, да и крестьянин, жадно прислушивающийся к разговору, их поддержал. Но нежданное веселье вдруг прервал ворчливый голос мэтра:
– Молодцы ребята, повоевали хорошо. – Он вышел из темноты на свет в одиночестве и деловито приблизился к беседующим комедиантам. – Да вот только времени у нас на безделье совсем не осталось. Наши гастроли никто не отменял, а здесь сегодня полдня потеряли. Если хотим попасть на праздник Перевязи в Поднебесном саду, то придется поторопиться изо всех сил. Я тут прикинул, что даже ночевать нам теперь полные ночи не придется. А в этом месте – тем более. Как только закончите починку – сразу в дорогу. – И почти равнодушным тоном спросил Уракбая: – Тебя раны во время движения не побеспокоят?
– Не знаю, – пожал тот одним плечом. – Сейчас вроде не болят, да и не чувствую ничего.
– Значит, срастутся скоро. – Ранек изо всех сил отводил глаза в сторону, пытаясь себя подать могучим и непререкаемым авторитетом. Хотя, наверное, и сам был крайне против вот именно такой ночной гонки по дорогам. – Похасы отлично отдохнули, трофейных коней прихватим на запас. Так что нас здесь ничего больше не задерживает. Пошевеливайтесь, скоро отправимся.
Затем потоптался на месте, словно извиняясь, повернулся и отправился к крестьянам у костра оговаривать окончательно передачу другого трофейного имущества.
– Помочь? – потер руками Кремон, прекрасно понимая, что и в дороге можно выспаться.
– Да мы уже почти закончили, – засуетился возница, вновь подхватывая молоток. – Вот только парочку гвоздей заколотим да их острия с другой стороны завернем. Разве что для удобства, вот здесь комлем бревна подопри.
Починку завершили быстро. Как и впрягли без задержки похасов. Затем накрепко привязали к тыльному выступу повозки двух самых лучших лошадей и стали поспешно укладывать разложенные рядом вещи.
Все это время Невменяемый главным образом прислушивался к ощущениям собственного организма и с неприятной нервозностью ждал очередного своего ухода в бессознательное состояние. Как он уже догадался, долго при своей памяти он еще ни разу не оставался. Хотя если припомнить, то каждый «уход» предварялся каким-то экстренным событием: то истерическим смехом, то молнией охранной структуры, то удушением и ударами головы о борт, а то и вообще убийственным ударом огромной магической мощи. Разве что вот только после первого представления он как-то «погас» без видимой на то причины. Но если сейчас попробовать не напрягаться и не нарываться на неприятности, как долго продлится сознательное существование? Удастся ли при этом хоть что-то вспомнить? И стоит ли попросить о помощи своих колдунов-попутчиков? Пока он только четко помнил, как те довольно грубо пытались ему «помочь» при воспоминаниях, усиливая желание пооткровенничать. Такое избирательное «лекарство» явно не годилось, все-таки секретов своего королевства Кремон знал предостаточно. Но ведь существовала и масса других, положительных в оздоровлении процессов, которые даже далекий от медицины Эль-Митолан мог попробовать применить в его случае. Мало того, Невменяемый сам с ясной четкостью помнил многие из них и мог бы рассказать о них чисто теоретически. Потому что для практики так ни одной крохи магической силы у него и не скопилось.
«Тоже основополагающий вопрос! Почему я стал совсем простым человеком?
Неужели после сражения с Титаном? Может, и так. Но вдруг я в том сражении потерял только память, а до этого находился в армии Фаррати с каким-то определенным заданием? И моя легенда подразумевала сокрытие магической сущности? И это задание осталось актуальным до сих пор? Да нет! – сам себя разубеждал, усаживаясь внутрь повозки, воин. – Наверняка свой долг я уже выполнил. Скорей всего, задание мое и было связано с уничтожением того самого Детища. Ведь Уракбай рассказывает о массированной атаке на Титан целого отряда диверсантов. А кем они могли оказаться? Только энормианами; по сути… Но если людей и боларов еще можно отнести к подданным моего родного королевства, то что там делали драконы? Что-то тут не сходится… Надо будет у этого сослуживца выспросить все мельчайшие подробности – как о моей прежней жизни в его тысяче, так и о самом бое с Детищем. Все-таки чуть ли не три года прошло с момента моего выхода из Топей. Опять же если верить словам моего опекуна. Но как может такой большой отрывок времени почти ничем не запомниться? Только парочка смутных картинок да несколько странных имен. Так что расспрашивать придется, и очень много. Только вот как это сделать? Слишком уж дотошными, странными и подозрительными выглядят как сама герцогиня, так и два ее подчиненных. А если припомнить, что я вообще являюсь ее бесправным рабом, то стоит десять раз подумать о каждом слове, прежде чем сказать его вслух. Все-таки я не лома, а в Менсалонии! А порядки здесь самые что ни на есть терские. Вон что на дорогах делается… Хотя крестьяне выглядят слишком удивленными и совсем непугаными. Неужели для них такие схватки и сражения с разбойниками в диковинку? М-да! Еще одна загадка…»
Комедианты распрощались со своими новыми знакомыми и под их доброжелательные выкрики выбрались аккуратно на тракт. Вначале ехали вполне тихо и пристойно, но, как только костры превратились в маленькие точки, Цай стал погонять похасов со всем усердием. Вследствие чего тряска и вибрация сразу же сказались на состоянии некоторых пассажиров. Неприятные покалывания на месте ран появились у молодого ордынца, и болезненные ощущения, словно тиски, сжали голову Невменяемого. Герцогиня, видимо, присматривала за выражением их лиц ночным зрением, потому что заметила гримасы и высказалась с некоторым сочувствием:
– Ничего, ребята, надо эту ночь потерпеть. К утру нам обязательно надо успеть в один городок и нанять еще одного человека в нашу труппу. Ну а дальше видно будет. – Но, видя, что раненый продолжает морщиться, посоветовала: – Ляг и расслабься! Сейчас я тебя малость обезболю…
После нескольких магических манипуляций Уракбаю действительно стало легче, и он облегченно выдохнул, засыпая. После чего Вилейма обратилась к держащемуся за голову старшему ордынцу:
– Давай и тебе помогу.
– А что, есть средство? – с явным недоверием отозвался он.
– У меня любое найдется! – грубовато повысила голос женщина, придвигаясь ближе. – Только мне надо руку на голову тебе положить для лучшего воздействия.
Делать было нечего. Невменяемый с тяжелым вздохом наклонил голову, почувствовал прикосновение к затылку и в следующий момент… провалился в омут бессознательности.
А герцогиня с некоторым запозданием отдернула руку: на нее опять смотрели пустые, бездумные глаза умственно неполноценного человека.
– Эх! Перестаралась!
– Что там у вас? – откинул полог Ранек, заглядывая внутрь.
– Уракбая усыпила, хотела и этому помочь, снять головную боль, так он опять впал в прострацию. И вроде бы совсем слабенький импульс на излечение дала…
– Ну ничего, не расстраивайся. Мужик он крепкий, да и выспится заодно. Потом утром опять попробуешь.
– А может, вообще не стоит влезать с экспериментами под его черепушку? Может, его надо опытному медику сдать?
– Когда? И где? – воскликнул старший комедиант. – А нам он все-таки при сознании гораздо больше пригодится. Да и вообще, следует тебе им обоим как можно скорей про их вольную сказать. А то как бы они сдуру бежать не надумали.
– Думаешь? Хм… ну ладно. Может, ты и прав. Хотя мне почему-то так и хочется от всей души их помучить. Особенно этого, старшего. Так и взрывается во мне какая-то антипатия, стоит ему только на глаза мне показаться.
– Только антипатия? А раздражение со злостью?
– И все-то ты знаешь! – воскликнула с деланным гневом Вилейма. Затем прогнулась и несильно стукнула мэтра кулачком по спине. – Ненавижу, когда мне перечат!
– Ну тогда и спи вместе с рабами! – презрительно возразил Ранек и тут же просительно добавил: – А потом меня часика через три сменишь.
Так и мчалась повозка по ночному тракту, на ходу сменяя возниц. Проскочили два городка, но ход сбавили только на подъезде к третьему, когда почти рассвело. Проехали ворота крепостной стены и отправились к центральной площади. И кажется, успели вовремя: передвижной цирк упаковывал последние вещи на громадные повозки и был вот-вот готов тронуться в дальнюю дорогу.
Цай остался обихаживать и задавать корм животным, герцогиня прикрылась просторным плащом с капюшоном, скрывшим почти все лицо, и осталась сидеть на переднем сиденье. А вот Ранек быстро затесался среди копошащихся аргистов цирка. Проснувшийся Уракбай, приоткрыв полог, долго и с некоторым удивлением рассматривал незнакомые по архитектуре здания, царящую вокруг суету, но потом не выдержал:
– Будем здесь давать выступление?
– Сомневаюсь… – после некоторого молчания отозвалась его хозяйка. – В этом городе только вчера закончилась местная ярмарка, так что вряд ли сегодня отыщутся желающие нас послушать. Пресытились за три дня…
– А куда этот цирк дальше отправляется?
– Вроде как его ангажировали для Долины Развлечений. Там как раз через десять дней должен начаться наивысший по рангу турнир года. Забавы хватит на всех.
Видя, что ему отвечают вполне благожелательно, молодой ордынец продолжил свои расспросы:
– Мэтр поговаривал насчет нового артиста, это он за ним побежал?
– За ним. Но вся проблема в одном: отпустят ли нужного нам человека.
– Он и в самом деле такой знаменитый?
– Ну можно сказать не только знаменитый, но и самый уникальный. Потом сам увидишь, чего он вытворяет. – После этого Вилейма повернулась вполоборота, продолжая время от времени внимательно осматривать площадь: – А как твое самочувствие?
– Да ничего, спасибо. – Уракбай осторожно пошевелил пальцами раненой руки. – Намного лучше, чем вчера вечером.
– Все равно постарайся пару дней не делать резких движений, – тихим голосом сказала женщина. – Да и вообще, хочу тебя спросить: тебе служба у меня нравится?
Строгий взгляд заставил ордынца непроизвольно сжаться, и он даже растерялся, не зная, что отвечать. Если сравнивать с рабской участью, то жилось превосходно. Но кто по доброй воле хочет оставаться рабом? Поэтому он и ответил довольно обтекаемо:
– Не жалуюсь! Кормят отлично, скучно тоже не бывает. Да и товарищ мой рядом, нигде не потерялся, выздоравливать начинает.
– Похвально, что о своем подопечном не забываешь. Признаюсь, меня это в тебе больше всего и удивляет. Да и вчера в бою ты проявил очень полезные качества настоящего воина. Подобное поведение всегда заслуживает поощрения. Ты готов к утренней порции радости?
Прекрасно зная склочный и нервозный характер своей хозяйки, Уракбай и сейчас заподозрил какую-то очередную пакость с ее стороны. Но как ни присматривался, как ни заглядывал под капюшон собеседницы, ничего не мог рассмотреть на прекрасном, но совершенно равнодушном лице. Поэтому обеспокоился еще больше и ответил со всей возможной деликатностью:
– Смотря что за радость.
– Осторожный! – заулыбалась герцогиня. – Глядя на тебя, мне сразу один случай припомнился, когда один из наших дворян просто плакал от радости, после того как ему виселицу заменили отсечением головы. Так что ты верно рассуждаешь. Но все равно, деваться тебе некуда – готовься.
От таких намеков бывший вор покрылся холодной испариной, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты своего будущего. Картинки рисовались одна хуже другой, но ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и промямлить:
– Всегда готов…
– Только не надо так грустно! Где твой оптимизм и врожденная смекалка? Хотя… не хочешь радоваться – не надо. Но я вот что хочу тебе рассказать. У нас в Менсалонии издревле существует один суровый закон, нарушать который считается великим неуважением как к себе, так и к своему роду. Хотя порой он идет вразрез с желаниями некоторых, но выполнять его стараются все без исключения.
«Хочет меня заикой сделать от страха! – негодовал про себя Уракбай. – Вот уж любительница поиздеваться над рабами! Да и не только над ними: вон она как над другими колдунами порой свою власть показывает. А они ее… – Вору на память пришло поведение часто дыбящегося мэтра и деловитое равнодушие возницы, и до бывшего вора стала доходить одна простая истина: не все так страшно, как может показаться с первого взгляда. – Однако… Если эта красавица просто такой характер показывает для прикрытия? Словно вторая одежда? Но тогда получается, что вести себя с ней надо просто и естественно. Ведь если захочет дырку во лбу прожечь, то и так это сделает по первой своей прихоти…»
Все-таки молодой ордынец считался по праву отличным психологом и превосходно разбирался в людях. Поэтому перестал дрожать и потеть, широко улыбнулся и с облегченным вздохом выдал:
– Ну раз все стараются этот закон соблюдать, то я уже начал радоваться.
От такой разительной перемены в поведении раба даже отлично владеющая своим лицом колдунья не сдержала откровенного удивления:
– Ты о чем?
– Без понятия! Но раз моя законная хозяйка приказала радоваться, значит, повод будет.
– Ха-ха! Вот ты какой! Ну ладно, слушай. Так вот, если в какой-либо ситуации раб… – Она громко и явственно выделила последнее слово. При этом нахмурила бровки, но раненый совершенно проигнорировал все намеки на возможные ужасы и продолжал улыбаться. Пришлось продолжить: – …Своими решительными действиями предотвратит смерть своего хозяина, то ему даруется вольная.
Кажется, вначале Уракбай не совсем въехал в услышанное. Потому что согласно кивнул и глубокомысленно изрек:
– Оригинальный закон.
Но как только герцогиня продолжила торжественным тоном, челюсть у парня стала непроизвольно отвисать:
– Именно поэтому вы оба с сегодняшнего дня считаетесь свободными гражданами Менсалонии. Разве что по моей настоятельной просьбе останетесь в числе нашей труппы еще парочку недель. Но теперь вам будет идти солидная доля с заработка, которую вы вправе потом потратить на какие угодно цели. Хоть на наем корабля для возвращения в Кремневую Орду.
Раненый выглядел полностью ошарашенным, чем опять не преминула воспользоваться вреднющая герцогиня:
– Да не расстраивайся ты так! Слезами горю не поможешь! Конечно, рабом жить проще: накормили, напоили, спать уложили. Чуток поработал – и опять подкрепился. Твой друг, наверное, еще больше расстроится…
– Да нет! – послышался решительный, уверенный голос из глубины повозки. – Я-то как раз очень рад!
Второй край полога тоже завернулся внутрь, и показалось хоть и изуродованное, но различимо счастливое лицо бывшего десятника ордынского войска. Глаза смотрели с хитринкой, а трепетные ноздри жадно втягивали запахи большого города.
– И давно ты нас подслушиваешь? – опять нахмурилась герцогиня.
– С самого начала разговора, – признался Кремон, аккуратно дотрагиваясь до своего лба ладонью. – Проснулся и лежал, пытался новые воспоминания в голове нащупать. Но разве вы таким интересным разговором дадите сосредоточиться?
– И что нового вспомнил?
– Пока ни одного кусочка. Но теперь у меня новые вопросы возникли. Раз мы с другом теперь свободные люди, то как нам к вам всем обращаться?
– К остальным – как и раньше. А ко мне, раз я стараюсь маскироваться под мужчину, – тоже по имени. И обращайтесь запросто: Вилли. По крайней мере – до окончания наших совместных гастролей.
Сослуживцы переглянулись, и старший согласно кивнул:
– Хорошо. Только вот нас весьма интересует маршрут наших гастролей и его продолжительность.
– Вначале мы выступим в Поднебесном саду, а потом сразу поспешим в Долину Развлечений. Пять дней главного турнира года – и вы вольны отправляться, куда вам хочется.
От услышанного Невменяемый почувствовал неожиданное головокружение. Что такое Долина и вся ее подноготная суть, он прекрасно помнил по рассказам своей давно погибшей любовницы, с которой они общались в Кихонском полку. Но не это отуманило ему мозги. Прилив крови и голову вызвало странное словосочетание «Поднебесный сад». Болью ударило по вискам, в ушах зашумело, на глазах выступили непроизвольные слезы. Более минуты он осоловело пытался проморгать пелену, ожидая в любой момент очередного провала в сознании. После чего и сам удивился:
– Выдержал… Неужели иду на поправку? – Две пары глаз продолжали на него смотреть со всем вниманием, поэтому он признался: – Что-то меня этот Сад так сильно взволновал, явно о чем-то важном раньше знал, а вот вспомнить не могу.
– Ранек рассказывал, что ты когда-то мог есть волшебные плоды, – поведал Уракбай. – А о них такие сказки рассказывают…
– Почему сказки? – Фигура в громоздком плаще качнулась. – Вот побываем там – сами много чего увидите и услышите. Мало того, и плоды попробуете. Их там в определенном месте по доступной цене подают.
– В каком месте? – не удержался от вопроса молодой ордынец.
– В термальных купальнях для Садовников.
– И они там эти плоды едят?
– Вот как раз Садовникам эти плоды есть и нельзя. Подают их только гостям и посетителям этих самых купален. Очень важно: съесть надо сразу же, как принесли, на глазах у Садовника. Причем хоть сотню лопай, лишь бы денег хватило да желания – потом три, четыре ночи подряд будешь всякие кошмары смотреть.
– Ранек говорил о сладостных снах.
– Кому как. – Голос Вилеймы стал насмешливым. – Хотя и поговаривают об особой живительной силе волшебных плодов. Кстати, Зар, может, твою голову там и подлечим. Но потому и скармливают гостям плоды по дешевке, что за пределами Поднебесного сада они стоят в тысячи раз дороже. А вот привыкание и желание еще раз посетить Сонный Мир остается у человека на всю жизнь. И порой многие богачи изводят на это удовольствие все свое состояние.
Уже некоторое время рядом с повозкой стоял возница и прислушивался к разговору. Но теперь он решительно встал на подножку и перебрался мимо Кремона под тент:
– Интересный у вас разговор, но мне бы часик вздремнуть.
– Да-да, располагайся.
– Кстати, поздравляю вас с новым положением. – Он с чувством пожал руки недавним рабам, поощрительно им при этом подмигивая. – Такие орлы на вес золота. И я рад, что мы некоторое время будем работать вместе. А ваши рабские кольца я сниму в мгновение ока.
Действительно, несколько магических прикосновений – и от колец остались лишь воспоминания.
Пока Цай укладывался, Невменяемый опять потрогал свою голову и решил проверить на всякий случай степень предоставленной им свободы:
– Послушай, Вилли, ты вот говоришь про оплату нашего труда. Но хотелось бы знать конкретнее: сколько?
Уракбай смешно расширил глаза и выставил зубы в радостной улыбке. Посмотрел на своего подопечного, а потом точно с таким же выражением взглянул на недавнюю хозяйку. Мол, что теперь будет! Но та отнеслась к наглым поползновениям на собственный кошелек на удивление спокойно:
– Вам двоим достанется одна седьмая часть от общих сборов.
Молодой ордынец чуть не подавился слюной от счастья, но вот его старший товарищ оказался не прочь поторговаться:
– Нет! Это несерьезно! А вот… на пятую часть для начала согласимся.
Его официальный опекун перестал дышать. Цай удивленно хрюкнул, а сидящая на козлах герцогиня пугающе наклонилась вперед:
– Забываетесь, господин Заринат! – После чего повисла напряженная пауза, во время которой изуродованный ожогами воин смешно шевелил носом и морщился. Потом протяжно вздохнул и, словно в большом сомнении, покрутил головой:
– Ладно, раз вы не согласны на наши начальные условия, го мы говорим последнее слово: четверть от всех сборов.
На этот раз возница даже привстал, чтобы рассмотреть лицо бывшего десятника и удостовериться, что тот не шутит. Уракбай, наоборот, задышал полной грудью и с некоторым фатализмом осознал, что им вообще больше ничего не светит. Если и не вернут в рабство, то уж точно прямо сейчас на каменную брусчатку из повозки выгонят.
Как оказалось, прекрасная Вилейма может не только убить, но и удивить кого угодно. После минуты молчания из-под капюшона послышалось приглушенное рычание, которое совсем неожиданно переросло в ехидное хихиканье. И только после того как смех неожиданно оборвался, сердитый голос произнес:
– Договорились! Но жалованье начну начислять с последующих сборов. Прошлые выступления в счет не принимаются.
– Да мы не жадные, – пожал плечами Заринат, поглядывая при этом на площадь. – О! Никак у нас пополнение?
Чуть ли не бегом к ним спешил Ранек в компании с точно таким же разукрашенным человеком, в котором издалека можно уже было признать артиста. Когда они приблизились, артист, буркнув короткое приветствие, вместе со своим маленьким чемоданчиком бесцеремонно стал забираться под тент. Тогда как мэтр уселся на сиденье рядом с Вилеймой и, разбирая вожжи, вспомнил о правилах хорошего тона:
– Рад вам представить знаменитого Пасхалини! Но между собой уже знакомьтесь сами. Трогаемся! Но, мохнатые! Шевелите копытами!
Повозка тронулась с места и живо покатила к выезду их города. Начинались очередные гонки на выносливость.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:33 | Сообщение # 23

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава тридцать вторая Пища для жадности
Вполне естественно, что во время ужина состоялся второй, более подробный доклад по всем соседним, доступным для наблюдения местностям. А Генерал, оценивший изыски кухни в походных условиях, с каждой минутой преисполнялся все большей симпатией к услужливому полковнику:
– Кто у тебя так вкусно готовит? Неужели ваши кашевары?
– Ну что ты, им мечами махать надо, а не пирожные выпекать. Это мы еще на дальних подходах к этим горам наняли пять поваров в одном городке. И не разбойники, и готовят отлично! А самое главное – купцу Пиюсу понравились, и он им вполне нормальную оплату пообещал. Вот повара и стараются. Зато мне теперь и высшее начальство угостить не стыдно.
– Ха-ха! Вот тут Пиюс облажался! – захохотал насытившийся Хозяин. – Сам наверняка хотел сладко есть, а теперь на стене с копьем дежурит.
– Ну что поделаешь! Я его в передовой авангард не толкал, он сам хотел побольше пленных набрать. Хотя, с другой стороны, ты же сам в отчете читал: замок полон припасов и слуг. Так что не удивлюсь, если наши орлы еще лучше нас питаются.
– Действительно, это тоже возможно. Маркграф явно к долгой осаде готовился, знал о нашем приближении. Все добро с округи наверняка к себе свез.
– Это точно. Я тоже удивляюсь, чего это обобранные им до нитки горцы еще защищают своего господина? Чем он им так люб-дорог?
Генерал нахмурился:
– Да вот тем и дорог, что грабить на больших дорогах разрешил да под свою защиту взял. Ко всему прочему, им рабов раздает чуть ли не бесплатно. В поселениях выпивку дармовую любому желающему наливают. Вот народ и перестал соображать. Маркграф – тот еще хитрец! Давно воду мутит.
– Так что же вы его раньше не прижали? – с детской непосредственностью удивился старый ветеран. – Или парочку ловких убийц заслали бы – и все дела.
Хозяин тяжело вздохнул, не желая рассказывать чужестранному наемнику о массе трудностей местного разлива. И убийц они засылали, и ловушки с засадами устраивали – все без толку. Да и король явно темнит в последнее время с посылкой своего войска на помощь. То у него праздник, то парад, то неожиданные бунты вокруг столицы. То очередной раскрытый заговор против династии. А верные соглядатаи только и шлют противоречивые доклады: дескать, полный порядок, в Градане и пригородах – тишина и спокойствие. Поневоле заподозришь, что король с этими бунтовщиками в сговоре. Да еще и Садовники сразу заявили о своем полном нейтралитете. Мол, мы вообще в политику не влезаем и в нашем Саду свой уклад. А ведь могли бы только одним своим магическим полком любых разбойников за неделю изничтожить. Чуть что один ответ: «Нас не трогают, и мы никого не тронем».
Но если раньше такая политика Хозяев устраивала, то в последнее тяжкое время они явно были недовольны. Попробовали усилить свое влияние в окружении короля, да и в самом Саду, но крупные взятки и некоторые физические подарки пока не принесли ощутимого результата. Приходилось рассчитывать только на свои силы, да на собранные купеческим сословием отряды. Хорошо, хоть отыскались средства для этого полка наемников, а то вообще бы топтались на месте. Вон какие бравые ребята, пока судь да дело, уже и самого маркграфа вместе со всем замком захватили. А там ведь наверняка сокровищ немерено…
Последняя мысль обеспокоила старого взяточника больше всего. Предавшись своим размышлениям, он даже позабыл о последнем вопросе разливающего вино полковника:
– О чем ты спросил? Ах да, про убийц! Так вот, если признаться честно, то несколько человек удачно закрепились в окружении маркграфа. – Руководствуясь своими соображениями – Хозяин Долины сочинял прямо на ходу. – Да только я им в последнее время дал команду притаиться и ждать наших конкретных действий. Ну а чтобы не бездельничали, нагрузил их заданием – обо всех сокровищах в замке и округе разведать.
– Ух ты-ы!
– Так что они там наверняка уже каждую монету посчитали…
Подобная ложь преподносилась только с одной целью: чтобы полковник не вздумал со своими людьми присвоить себе лишнюю часть трофеев. Но тот, наоборот, не стал скрывать свою жадность:
– Сокровища – это здорово! Мне пару раз удалось на этом здорово подзаработать. – После этого признания он непроизвольно стал говорить тише. – Правда, всегда при этом соблюдал святое правило: с командиром никаких секретов. Потому что на двоих всегда разделить что-либо намного проще, чем со всем стадом.
Подобный расклад и Генерала устраивал. Но показаться строгим лишний раз не помешает.
– Меня еще никто обмануть не мог. А во время военной кампании я с пройдохами не церемонюсь: чуть что – сразу на плаху.
– Правильно! – горячо поддержал его подчиненный. Имеют свою плату, вот пусть на наш пирожок и не поглядывают.
– О каком «пирожке» речь?
– Да пока ни о каком. Но у меня в разведке есть два особо доверенных колдуна. Так у них только одна задача: выяснить, где и кто из бунтовщиков или разбойников свои захоронения прячет. Сам ведь понимаешь, мы порой очень быстро наступаем и им перед побегом только и остается, что свою кубышку где-то спешно припрятать. Ну вот мои люди и выискивают подобные захоронения. Иногда через слуг, иногда магическим способом. Конечно, они от меня имеют дополнительные премии за верность, но дело того стоит. А у тебя есть верный человек, который не проболтается?
– Конечно, есть.
– Тогда давай его присоединим к моей парочке, пусть втроем по околицам рыскают. Нам ведь это ничего не стоит.
– Ну если что-то найдут… – в сомнении протянул «главнокомандующий».
– Да ты не сомневайся! – вообще перешел на страстный шепот полковник. – Мне ведь полный резон именно с тобой поделиться, чем потом такие, как Пиюс, с меня все потребуют. На то ты и командир, чтобы любые вопросы решить самостоятельно.
– Ладно, попробуем решить… – В душе старого взяточника крепло предчувствие поблескивающей золотом удачи. Оставалось действительно как можно скорей добраться до сокровищницы маркграфа. – Но ты только веди себя соответственно при том толстобрюхом борове.
– Кто такой?
– Гражданский наблюдатель! – На этот презрительный ответ последовало не менее презрительное поддакивание:
– Вот уж эти прыщи гражданские! Ни воевать не умеют, ни командовать. Зато как за трофеями – то первыми мчатся, всех локтями расталкивая.
– Правильно мыслишь! Надоели хуже трусливых дезертиров.
В общем, два пройдошистых вояки между собой спелись. Потому что стремление к наживе для них стояло на первом месте. А если и остались у Генерала какие-то сомнения и подозрения, то он рассудил вполне логично: «Пусть сначала хоть что-то найдет, а уж как поделить найденное, посмотрим по обстоятельствам».
Зато командир наемников был доволен. Его намеки на незарегистрированную добычу упали в благодатную почву, и теперь надо было вовремя взрастить и собрать урожай. Конечно, с помощью местных союзников энормианцы могли неожиданно напасть на Карающий батальон, одержав безоговорочную победу. Но жертвы при этом были бы обязательно. Потому что как военное соединение Карающий батальон держался в общем лагере практически отдельно, был довольно дружен между собой и с недоверием относился к чужакам. И как бы ни спланировали внезапную атаку, все равно опытные маги, привыкшие охранять буйных гладиаторов, оказали бы отчаянное сопротивление.
Поэтому вначале следовало хоть как-то ослабить противника. Именно для этого и предложили вполне наработанный для наемников вариант: «проверка на жадность». Для этого люди маркграфа срочно готовили глобальную засаду в удобном месте и фальсифицировали древние документы. Любой человек, которому попали бы в руки эти документы, почувствовал бы себя самым богатым. Следовало только все подстроить должным образом, чтобы на приманку клюнули именно нужные люди и в нужном количестве. Было нежелательно, если бы Генерал двинул силы всего батальона, а то и полка, для осуществления своих корыстных чаяний.
Вот тут как раз и пригодились презрительные отношения между двумя Хозяевами. Благодаря боларам, наемники прекрасно были осведомлены, что Жирок все свое время тратит на прослушивание всех возможных разговоров своего коллеги как с подчиненными, так и с полковником. Находящиеся при Змее два помощника только тем и занимались, что по очереди лежали в карете телами, а сознанием находились в штабе батальона. Да и Змей порой использовал свои возможности опытного Эль-Митолана. Благодаря чему Жирок знал почти все. По крайней мере, стяжательские настроения командования для него не были секретом. Да вдобавок и полковник говорил в нужные моменты нужные слова, давая тем самым ясную картину всего происходящего.
Ко всему прочему и разведка наемников работала на должном уровне. Выяснилось, что в самом батальоне большинство воинов и колдунов считают именно Змея главным командиром всей компании и без малейшего сомнения поддержат его любой приказ или распоряжение. Все-таки Генерал был в Долине человеком относительно новым и молодым: всего пятнадцать лет посиживал на трибуне Хозяев. Тогда как Змея и его крутой нрав знали с начала службы. Ведь, несмотря на свою тучность, которую любой колдун мог ликвидировать магическими методами, Жирок по неточным сведениям уже имел возраст под двести лет. Более точно никто не знал, потому как любой властитель судеб гладиаторов скрывал свое истинное долголетие. И по твердому убеждению разведчиков, именно этот тучный человек выглядел самым опасным, ушлым и непредсказуемым во всем Карающем батальоне. Кроме того, на запятках его кареты имелись клетки с голубями, так что связь с Долиной он мог установить очень быстро. А переполошить главный заповедник рабства в Менсалонии наемники раньше времени не желали.
Зато первая операция под кодовым названием «Гроб» началась уже следующим утром после разговора командиров. Группа из трех колдунов в сопровождении пятерки простых воинов отправилась на обследование очередного поселка. К слову сказать, все поселки после решительного требования энормиан были брошены жителями на произвол судьбы, а все люди в приказном порядке эвакуировались за перевал. Само собой разумеется, забрав все самое ценное и угнав весь скот. Уж слишком велика была возможность зверского отношения других воинских подразделений к бунтовщикам и разбойникам. А под эту категорию теперь подпадал любой местный житель.
Поэтому поселки стояли совершенно пустыми, а на дверях домов даже отсутствовали замки или засовы. Разве что люди частенько подпирали двери и ставни палкой снаружи, чтобы сквозняки меньше заносили пыль во внутренние помещения. В один из таких поселков и забрела поисковая группа как бы совершенно случайно. Ну и, вполне естественно, начали «просматривать» стенки и фундаменты самого солидного и древнего сооружения. А зная конкретно, где лежит нужная вещь, отыскать ее не составило труда. После того как вернулись в собственные тела, один из наемников с радостным возбуждением сообщил:
– Там в одной из дымоходных шахт какая-то шкатулка лежит. Если бы не рассеянный свет сверху, не заметил бы. За мной!
Вскоре обозначенную стену проломили в нужном месте, и глазам разведчиков предстала густо покрытая сажей шкатулка.
– Слишком легкая, – засомневался первый, магически очищая находку от наслоений грязи.
– Порой украшения много и не весят, – авторитетно заявил второй, магическим зрением рассматривая, нет ли какой скрытой ловушки. – Вроде без сюрпризов.
Но только после подтверждения последнего специалиста сломали замок и открыли крышку.
– Да-а… – с явным разочарованием протянул один из наемников. – Какие-то бумажки.
– Ну не скажи, – возразил ему доверенный колдун Генерала. – Порой и в бумажках много ценного отыскать можно.
– Ха! А что нам толку от чьих-то наследственных документов? Вот если бы золото…
На такое проявление жадности со стороны чужаков местный только покровительственно похмыкал и первым приступил к изучению бумаг. И он же первым радостно воскликнул:
– Да это получше полной шкатулки с драгоценностями! Его коллеги с такими выводами не спешили. Почесывая свои затылки, они явно не верили в радужные перспективы:
– Хм! Подумаешь, какое-то захоронение древнего князя!
– Ага! Там, наверное, все давно до нас растащили.
– Да неужели вы читать не умеете?! – горячился генеральский подручный. – Тут ведь ясно написано: «…Для всего народа источник должен стать целебным, тогда никто не будет в тех местах рыться. А для большего страху построить рядом небольшой монастырь да вменять монахам жесткое почитание к святому месту. А чтобы дурью монахи да бездельем не страдали, ограничить их количество не больше чем пятнадцатью особями: пусть тяжким трудом себе все сами выращивают для пропитания…»
– А что это за князь был?
– Есть у нас одна легенда, что жил здесь древний князь. Эль-Митолан. И за триста лет насобирал он сокровищ разных количество несметное. Умер больше восьмисот лет назад, но до сих пор его могилу никто не находил.
– Ну… если так…
– Вот именно, что «ну»! Мчимся в лагерь!
Когда новость донесли до командования и оно вникло в суть отысканных документов, началось невообразимое. Полковник перехватил инициативу и стал предлагать:
– Значит так, я беру сотню и немедленно поеду обследую все, вокруг источника и монастыря.
– Постой. – Генерал тоже лихорадочно соображал: как бы его не оставили в дураках. – Ты ведь сам говорил, что всему полку знать необязательно – Плевать! Все остальные действия проведу я лично. Никто ничего и знать не будет о главной сути рейда.
– Нет! Мы с тобой должны оставаться здесь. А ты так вообще не должен своих псов оставлять без присмотра. Да и мои люди местные условия знают намного лучше. Все сами отыщут. Хватит для этого дела и полусотни.
Для хорошо организованной засады желательно было бы отправить туда еще больше врагов, но и такое количество вполне союзников устраивало. Поэтому энормианский ветеран только и постарался не показать себя слишком доверчивым или наивным:
– Но мои лучшие воины тоже могут оказать посильную помощь.
– Не спорь! Мне лучше знать. Нельзя слишком афишировать этот поиск.
– Да я не спорю. Сколько скажешь, столько своих «псов» и дам. Мне ведь тоже не с руки, чтобы по полку поползли слухи про удачную вылазку.
– Тогда подбери десяток. Самых неболтливых!
– Понял! Когда отправляем?
– Во время обеда. Задачу поставим только парочке офицеров. Пусть остальные пока думают, что это обычная учебная вылазка. Особенно некоторые гражданские лица должны остаться в благостном неведении.
– Естественно!
Так все и сделали. Но когда отряд в шестьдесят всадников ускакал из лагеря, командир наемников постарался по каким-то бытовым делам оказаться немного в стороне, как бы беседуя со своими офицерами. Дождался, пока сидящий на дереве болар не подал сигнал: «Сознание Жирка подслушивает рядом», – и с явной печалью в голосе пожаловался:
– Что-то этот генерал все трофеи хочет забрать себе единолично! Его люди отыскали документы с указанием точного захоронения какого-то древнего князя, так он даже мне не рассказал, где это находится. С большим трудом уговорил взять один десяток наших.
– А как же дележ добычи?! – с негодованием воскликнул один из офицеров.
– Ну пока ничего не нашли, – значит, и делить нечего! – рассерженно ответил полковник. А потом, словно в раздумье, пробормотал: – Пойти, что ли, посоветоваться с другим Хозяином? Мне кажется, он человек более рассудительный.
Задумка сработала. Не прошло и получаса, как Змей через своего ординарца настоятельно пригласил командира наемников для личной беседы. Причем делалось само приглашение вне видимости Генерала и его адъютантов.
Теперь опытному ветерану оставалось только правильно направить клин раскола.
Глава тридцать третья Опять порознь
Следующим утром, когда шторм на море стал стихать, парочка страхующих боларов отправилась на поиски яхты Галиремы. Но, как они ни обшаривали морские просторы, нужный кораблик не нашли. Царственная Огирия словно в под у канула. Вариантов ее пропажи насчитывалось предостаточно, но разумные растения не стали слишком переживать по этому поводу, а просто с помощью Маяка вполне ясно доложили о сути дела в Экан.
Больше всего новость взбудоражила конечно же представителей Кремневой Орды, в первую очередь шурина нынешнего Фаррати. Гибель такой персоны была чревата последствиями как для них самих, так и для внешней политики местного самодержца: Поэтому паникующего Алехандро Шиловски успокоил только размеренный голос Спина:
– Да ничего плохого с этой вашей Галиремой не случится. Наверняка она уже подплывает к побережью Менсалонии
– Точно! – поддержал эту идею Цашун Ларго. – Я сразу почувствовал, что она темнит по поводу ментального обзора всего острова. Просто хотела избавиться от нашей опеки.
– Логично! – одобрил выводы дракона и маленький таги. – И нетрудно догадаться, для чего она это сделала. По все вероятности, поняла, что Кремона в любом случае на острове нет. Иначе бы колабы его здесь не искали. А где он может быть? Правильно, только в Менсалонии. По крайней мере, небольшой шанс для такого вывода имеется. Вот она и умчалась к более верной цели.
– А мы? – недоумевал Бабу Смилги. – Может, и мы срочно вылетим за ней следом?
– Ну нет, сейчас делать этого не следует, – сразу напрягся Алехандро. – Причем сразу по двум причинам. Мы не можем оставить Экан перед лицом неизвестной опасности со стороны лиранских чудовищ. И наш отряд не правомочен без особого разрешения Фаррати проникать на чужие территории.
– Это ты сейчас говоришь как частное лицо? – едко уточнил дракон.
– Нет, как официальное! – не менее едко ответил родной брат первой дамы Кремневой Орды. – А вот как частное я советую немедленно послать вслед за Галиремой десяток вооруженных боларов. А возможно, еще и двух драконов. Хотя обстановку в Менсалонии и тамошнее отношение к крылатым хозяевам неба мы можем только предполагать.
– Весьма правильное решение! – похвалил лидер боларов. – И друга подстраховать, и надзирателей воли под скандал не подставить. Молодец! Быть тебе в скором будущем великим политиком.
– Кончай смеяться, – не принял веселого тона граф Шиловски. – Думай, кого отправишь.
– Да чего тут думать. Уже через пять минут отправим боевое подразделение прямо отсюда.
– Не лучше ли Карага с его разведчиками?
– Зачем его отрывать от поисков? Еще и те два разведчика пусть к нему присоединятся. А сработанный десяток сейчас улетит.
– Может, и я с ними? – предложил Цашун Ларго.
– И что ты там будешь делать? – возразил Спин. – Смотреть, как на тебя все, кому не лень, пальцами тычут и рты раскрывают? Так ведь отвлекать внимание на себя незачем. А вот чуть позже мы все туда отправимся.
Пока члены отряда обсуждали последнее утверждение Спина, он быстро созвал нужных собратьев, и те действительно через пять минут отправились в сторону открытого моря. Глядя им вслед, таги завистливо пробормотал:
– Недолгие сборы! Ни транспорта им не надо, ни багажа. Все с собой носят. – А затем обратился к вернувшемуся Спину: – Но чего это ты про отправку тут ляпнул? Вас ведь всего чуть больше десятка осталось, всех не захватите.
– Это пока нас всего двенадцать. Но если уладим дела на острове, то смело можем лететь полным составом. Вас трое, да троих Кзыров возьмем, вот и отличная боевая группа получится. Матроса Крюка теперь смело можно в порту оставить. Вряд ли кто на него покусится.
Действительно, наемников, которых оплачивали колабы, при общей облаве удалось взять ранним утром. Почти всех. Местные деятели сыска постарались на славу, и теперь их усиленно допрашивали как о дислокации колабов, так и об основных заданиях. Но с самого начала подтвердилось основное предположение: Ледония вознамерилась во что бы то ни стало отыскать и арестовать Кремона Невменяемого. Причем колабы тоже смогли разузнать о странной потере памяти Героя, но их это нисколько не волновало. Намерения остались прежними: только арест. В крайнем случае, если цель начнет уходить из-под самого носа – физическое уничтожение.
Именно по приказам черных цилиндров и были сделаны попытки уничтожения всех, кто сталкивался или общался с Кремоной и его опекуном Уракбаем. То есть здесь стало все ясно.
Совсем другие трудности в допросах возникли по поводу тех сил, которые базировались в море. Никому из местных поденщиков не довелось услышать про лиранских монстров буквально ни единого слова. С кем и как общались частенько уплывающие в море колабы – никто не знал. Как и то, чем их наниматели пользовались для дальней связи. Ни приборов не видели, ни устройств. Разве что лишь дыхательные артефакты заметили, да и то случайно, мельком. Оставалось только удивляться, как местные люди, всегда слышавшие о черных цилиндрах только плохое, решились продаться им со всеми потрохами. Но когда отыскали первые драгоценные камни, которые шли в уплату преступникам, удивление только возросло. Таких огромных и прекрасных камней на континенте почти и не существовало. Подобная щедрость ввела в шок буквально всех. За один камень по самым скромным меркам можно было купить средней паршивости баронство. А ведь каждому наемнику сразу заплатили по два и еще по два обещали после завершения дела.
Из чего надзиратели воли сделали весьма важный вывод: слухи о разумности существ с Западных островов могут иметь под собой самые твердые основания. Или в крайнем случае подтверждались давние опасения, что колабы давно проторили дорожку по замерзающему Снежному морю к таинственным участкам суши на западе. Об этом еще сам Невменяемый докладывал после возвращения из Гиблых Топей и Ледонии. Тогда удачливому похитителю Трактата так и не удалось доказать наличие контактов между врагами и новыми силами на мировой арене. Да и подозревал просто, что ему подсовывают дезинформацию, пытаясь отвлечь от истинного острия атаки на Энормию. Годы прошли, Ледония даже вступила в Союз, перед лицом угрозы от Детищ Древних, но так и продолжала наверняка вести свои то ли исследования, то ли плотные контакты с гипотетическими монстрами. А раз эти самые чудовища сейчас им помогают, то следовал однозначный вывод: сотрудничество или тотальное приручение существует.
Наверняка только эта важнейшая новость добавит головной боли всем монархам Союза и их первым министрам. Вчерашний союзник вполне может оказаться завтра страшным врагом, желающим во что бы то ни стало отомстить за свои прежние поражения.
Поэтому колебания и опасения командира сводного отряда были понятны всем. И так в Кремневой Орде все изменения и новшества, вводимые Фаррати, проходили с ощутимым скрипом, а порой и откровенным непониманием на местах. Начать новый конфликт или втянуть страну в крупные политические разборки с таинственными западными соседями означало только ухудшить общее положение. Так что разобраться с лиранскими монстрами следовало немедленно. Благо военно-морские силы оставались пока в порту, отдыхая после шторма.
В середине дня, после шумного обсуждения последних событий и итогов допросов на совете у Райна Полеса, решили: корабли и собранные силы Кзыров не распускать, а, дождавшись, когда море утихнет окончательно, опять выйти в рейд к острову Крот. Однако решающие события начали разворачиваться, невзирая на не совсем благоприятные погодные условия. В течение часа после объявления аврала сборная военно-морская армада опять вышла в море.
Причиной послужили настойчивые и однозначные сигналы от команды Карага. Расшифровывались они довольно просто: «Колабы найдены. Ведется плотное наблюдение. Все силы – нам на помощь!»
Вполне понятно, что лидер боларов вместе со своими собратьями сразу улетел прямиком по лучу постоянно работающего Маяка. С собой они взяли только одного разумного другого вида. Да и то сделали это лишь по одной причине: маленького таги мог вообще нести один болар, а на месте колдуну следовало создать несколько зон, закрытых для отделенного сознания. Именно туда под покровом ночи можно будет перебросить силы остальных колдунов, которые и будут заниматься захватом черных цилиндров. Пока никто не знал, сколько Эль-Митоланов находится среди диверсантов из Ледонии. Но, исходя из предположения, что все, следовало перестраховаться с двойной гарантией. Никого из чужаков упускать нельзя.
Именно на этом больше всего и настаивал Алехандро Шиловски, пока флотилия кораблей приближалась к острову. Если уйдет хоть один, то наверняка позовет на помощь своих лиранских то ли союзников, то ли прирученных монстров. А доводить дело до неопределенного по результату сражения с таким огромным существом, как Моллюск, никому не хотелось. Даже при наличии огромной магической силы, сосредоточенной в одном месте. Поэтому к основному месту событий на берегу Крота подходили уже в полной темноте.
К тому времени на борт флагмана вернулись Спин и несколько его товарищей и расставили все акценты предстоящего захвата:
– «Гости» из Ледонии здесь расположились, можно сказать, с невероятным комфортом. В глубине острова они себе оборудовали очень удобную лежку. Пещера там просто загляденье: сухая, теплая, светлая и с родничком питьевой воды. Продуктов у них тоже на удивление много. Но при создании комфорта колабам пришлось пожертвовать тотальной безопасностью: пещера находится слишком далеко от моря. И в случае грамотного перекрытия путей отхода любой беглец угодит в наши ловушки.
– Как же вам удалось все это высмотреть? – вполне справедливо удивлялись люди.
– Я ведь говорил, что пещера еще и светлая в дневное время. Хотя ее обитателям свет не нужен. Но они слишком понадеялись на внешний полог непроникновения. Отделенным сознанием внутрь не прорвешься, Татил так лазейки и не нашел. Но ведь для обычного зрительного наблюдения есть мы. Вот мы и прилипли к отвесным скалам, через трещины в которых проникал рассеянный свет. Наши глазки пролезают с любую дырочку и прекрасно все высматривают.
При этом выдвижные жгутики с глазами болара смешно задвигались в разных направлениях под немыслимыми углами. Если это и не вызвало смех у людей, то уж зависть – точно.
– Нам бы так уметь, – не выдержал Бабу, – не пришлось бы головой во все стороны крутить.
На что любящий пошутить Спин сразу возразил:
– В таком случае у тебя шея атрофируется и станет ненужной. Видишь, что с нами случилось? Только одни головы и остались.
Короткие минуты смеха сменились активной разработкой доставленных планов и обсуждением предстоящей засады. В течение двух часов все колдуны были доставлены боларами на берег и заняли обозначенные позиции в прибрежных тоннелях. Затем основная часть атакующих сил сосредоточилась за тонкой стеной, которая ограничивала пещеру с внутренней стороны. Для большей гарантии успеха ударный кулак создали с пятикратным преимуществом. Рисковать потерей ценных кладезей информации не хотелось. И когда над морем стал заниматься рассвет, координирующие действия союзников и друзей болары дали сигнал к атаке ярко-красным лучом Маяка.
Мощный силовой таран пробил стенку, и на пытающихся трансформироваться в боевые катки колабов хлынули ливни парализующих молний. Как впоследствии оказалось, даже при такой выверенной и расчетливой атаке перестарались. Потому что два черных цилиндра оказались простыми воинами и элементарно не смогли защититься от ударов такой магической силы. Два трупа среди шести захваченных – результат довольно печальный. Но зато пленение сразу четырех наверняка много, если не все, знающих Эль-Митоланов может вселить оптимизм даже в самых осторожных скептиков.
Да только и колабы, видимо, успели послать зов о помощи в большой мир. Потому что вскоре от внешних тоннелей прилетел сигнал тревоги:
– Нас атакует Длинный змей!
А от зависшего над островом Спина, который держал связь с патрулирующими над водами драконами, донеслось самое тревожное сообщение:
– К флотилии на внушительной скорости приближается Моллюск!

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:34 | Сообщение # 24

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава тридцать четвертая Рай Менсалонии
Два последующих дня увеличившаяся группа комедиантов провела в почти непрерывном движении. Хотя и при этом умудрилась дать целых шесть представлений. Оставалось только удивляться умению Ранека организовать на них должное количество зрителей. Хотя тут наверняка главную роль играла распространившаяся далеко вперед новость не только про возможность лично послушать уникальный рассказ о битве с Титанами, но и лицезреть живых свидетелей этого сражения, о которых добавляли только два слова: «Убийцы колдунов!» Причем это определение в равной степени теперь касалось и Зарината, и Уракбая, потому что именно на них двоих «возложили» всю заслугу уничтожения разбойничьей группы в шестнадцать человек.
Артистический прием, конечно, оказался гениальным. Когда основная часть выступления заканчивалась, а Заринат, Вилли, замаскированная под инвалида, и Пасхалини с мешками начинали обходить зрителей, на подмостки взбирался мэтр и патетически восклицал:
– И эти воины не просто свидетели и не просто умеют рассказать об увиденном. Их врожденная скромность не разрешает хвастаться, но я промолчать об этом не могу.
Ну и дальше в соответствующих красках Ранек описывал, как два ордынца уничтожили зарвавшихся татей. При этом он самозабвенно врал только наполовину – приписал Заринату бросок меча, от которого пал третий вражеский колдун, а Уракбаю – беспримерную атаку с кинжалами на четвертого Эль-Митолана. Ну и плюс на обоих записал десяток воинов. Себе оставил только парочку, да и то утверждал, что убил их скорей из страха за собственную жизнь. Про возницу и Вилли вообще не упоминал, из чего сообразительные слушатели делали справедливый вывод: возница с инвалидом благополучно спрятались под повозкой.
Так что количество желающих посмотреть, послушать и полюбоваться только возрастало. Как и общая выручка. Следует признать, что и появление в труппе нового артиста тоже вносило свою лепту в общий успех. Потому как Пасхалини действительно являлся одним из уникумов Мира Тройной Радуги. О таких, как он, никто и нигде больше не упоминал. Потому что Пасхалини досталось от природы нечто удивительное: он мог странным образом перемещать некоторые маленькие предметы на небольшое расстояние. Причем, как он это делает, и сам колдун не понимал. По этой причине и ни одного ученика никогда не имел. Но выбранный предмет вдруг становился невидимым, а потом появлялся там, где никто его не ожидал. Осмыслить это и проследить было нельзя, как порой ни старались это сделать даже объединившиеся в большие коллективы Эль-Митоланы
Зато зрителям подобные трюки очень нравились. Для толпы все выглядело загадочно и интересно. Маг выбирал у любого желающего редкий, чаще всего ручной работы, предмет и после помещения его в маленькую корзинку сосредоточивался. Затем расслаблялся, показывая всем совершенно пустую корзинку, и после общего недоумения указывал новое местонахождение предмета. Как правило, это была шляпа любого зрителя, или сумка, или корзинка ничего не подозревающей зрительницы.
Вот только силы на это у колдуна тратились огромные: два-три предмета – и конец выступления. На большее представление он не был способен. Правда, по предварительному сговору с герцогиней у него всегда оставалась в запасе половина магической энергии. Для чего – догадаться было нетрудно, стоило только посмотреть одну-две тренировки. У герцогини оказалось еще несколько флоров, и теперь она с помощью Пасхалини могла их взорвать непосредственно в гуще любого врага. Поэтому и ангажировала, по совету мэтра, его старого друга и знакомого за очень большие деньги.
К слову сказать, самого Невменяемого коллега Пасхалини тоже поразил до глубины души. В одно из учащающихся и удлиняющихся «просветлений» Кремона буквально до обморока пронзило воспоминание о Большой Арке, находящейся где-то в горах Спегото. О Малой Арке, найденной под башней протектора Клаковской гущи, он и так помнил, а вот про Большую вспомнил совсем для себя неожиданно. Когда к нему опять вернулось сознание, стал с осторожностью вспоминать про ущелье и долину, в которой находился странный оплавленный монастырь. Образы и конкретные лица расплывались и корежились вместе с болевыми ощущениями, но вот лицо молодого коллеги, который числился заместителем герцога Каррангаррского, припомнилось отчетливо. Как и эпизодические его пояснения про гипотезы перемещения в пространстве.
Понятно, что возникли и некоторые выводы на этой основе. А именно что Пасхалини является уникальным пользователем малюсенькой такой Арочки, которую создало само его тело в результате какой-то мутации. Если пригласить кудесника для работы в Энормию да обследовать его феномен на месте, то вполне возможно, что и некоторые тайны Арок приоткроются. Правда, вначале следовало самому как следует излечиться, вернуть себе силы Эль-Митолана, а потом еще и уговорить фокусника на дальнее путешествие. Но факт оставался фактом, и Кремон уяснил для себя очень четко: Пасхалини обязательно надо доставить в Энормию! По этому поводу он даже как-то задумался: «Может, это и есть мое странное тайное задание, которое мне вбили на подсознательном уровне? А теперь мне только надо до конца сбросить навеянный мне гипноз и вспомнить «все»? Вон ведь как много сразу припомнил… Или это лечение помогает?»
Дело в том, что во время перегонов между городками герцогиня вполне серьезно взялась за лечение своего бывшего раба. Для этого она продумала и стала постепенно использовать систему самых различных приемов ментального воздействия. Правда, от одних подопытный «выпадал» из этого мира, от других просто нырял в спячку, а вот третьи хоть минимально, но воздействовали на него вполне положительно. По крайней мере, уже на третий день в арсенале Вилеймы имелось шесть структур для эффектного «взбадривания», четыре для «подстегивания» мыслительного процесса, пять «успокаивающих и расслабляющих» и около десятка, которые, по своей сути, считались «оздоровительными». Последние видимого результата не давали, но, по крайней мере, хоть не вредили. А по убеждениям медика-экспериментатора весь итог выздоровления должен будет сказаться намного позже.
– Ведь не сразу ребенок превращается во взрослого человека. Так и тебе, Заринат, надо набраться терпения и ждать, пока кора твоего головного мозга восстановится, получит прежнюю гибкость, насыщенность кровоснабжения и сможет пробудить остальные участки твоей блокированной памяти. Так что слушай меня внимательно и тщательно выполняй все рекомендации.
Бывший десятник озабоченно чесал при этом затылок и соглашался:
– Да я готов! Мне самому очень хочется скорей выздороветь. Совсем не нравится оставаться ущербным.
Но один раз он не выдержал и перевел разговор на другое:
– Вилли, а вот откуда ты все знаешь? Или тщательно скрываешь свой истинный возраст?
Герцогиня начала с укоров:
– Мы ведь договорились: никаких лишних и каверзных вопросов.
– Да я ведь только возрастом поинтересовался. У нас в соседнем поселке старая колдунья жила, все знали, что ей за сто лет, но выглядела она не старше тридцати. Может, и ты…
– Да нет, – тихо рассмеялась Вилейма. – Так много я еще не прожила. Но все равно мой конкретный возраст тебе знать не следует. Просто можешь думать, что всего лишь немножко моложе тебя. Договорились?
– Как прикажешь!
Но про себя Кремон рассуждал совсем по-другому: «Наверняка старше! Если моему телу, по утверждению моего опекуна, пятый десяток, то ей наверняка уже есть пятьдесят. Ни одна женщина не упустит возможности сбросить свой возраст, тем более если выглядит на двадцать пять. Ну… не больше двадцати шести. Вот, правда, характер у нее слишком уж экспансивный! Не по годам резвая».
При последующих наблюдениях Невменяемый все больше и больше склонялся к мысли, что в герцогине сложно переплелись сразу несколько ярких линий поведения. Словно в одном теле сосуществовали сразу несколько разных людей. Одна особь обладала удивительным спокойствием, рассудительностью и хладнокровием. Вторая была не прочь подурачиться, пошутить и разыграть кого угодно. Третья напоминала решительную и безжалостную хищницу, которая для убийства врага засунет руку ему в глотку, а потом при необходимости свою же руку безжалостно отрубит. Ну и совсем изредка из-за плеч более ярких особей хитро выглядывала самая основная, которую все никак не удавалось рассмотреть. Для этого действия Невменяемому элементарно не хватало времени, потому что все-таки добрую половину он продолжал оставаться ничего не соображающим ребенком. Немного радовало, что и «ребенок» не останавливался в развитии, разговор у него постепенно усложнялся, обязанности по сбору денег выполнялись все старательнее, а любовь к чистке оружия только усиливалась. Даже приоритеты немного при этом сменились: если раньше бессознательный Заринат только про еду вспоминал, то сейчас деловито вытаскивал меч из ножен, доставал из кармана всегда лежащую там плотную тряпку и приступал к тщательной полировке.
Окружающим оставалось лишь удивляться да переживать: порежется или нет? Пока все обходилось.
Вот так и подъехали они по Королевскому тракту к горам Поднебесного сада: в торце повозки возница и фокусник, отсыпающиеся почти в обнимку, на облучке герцогиня и Уракбай и сидящий за их спинами Ранек, осоловевшими глазами наблюдающий за бывшим десятником. А вновь впавший в детство Заринат возился со своим любимым мечом и, невзирая на постоянную тряску при езде, старательно шлифовал режущую кромку мелкозернистым камнем.
Когда повозка приостановилась и стала поворачивать на развилке, мэтр словно очнулся и вслух высказал пришедшее ему в голову предположение:
– А может, наш Зар начинал обучение у какого-нибудь кузнеца? Не удивлюсь, если он и ковать умеет. – Затем повернулся вперед и, став на колени, начал посматривать между плеч хозяйки и коллеги. – О! Вот и наш знаменитый Сад! Давненько я тут не был, а все неизменно, как и много лет назад.
Дорога, на которую они свернули, по своей добротности выгодно отличалась от Королевского тракта: шире, глаже и без единой выбоины или постороннего камня. Плиты подогнаны так плотно, что и травинки между них не пробивается. Ровной стрелой дорога упиралась в горный хребет, там разделялась на три рукава и ныряла в три тоннеля. Движение в попутном направлении тоже увеличилось, создавая впечатление, что все то и делают, что поворачивают с тракта к горам. Скорость хоть и упала, но вся колонна продолжала двигаться размеренно, и, лишь когда подъехали ближе к тоннелям, молодому ордынцу стало понятно, почему так происходит. Никого из въезжающих не останавливали. Только стоящие прямо на проезжей части огромные стражники деловито указывали возницам руками:
– В левый тоннель! А ты в правый! И ты тоже! Пошевеливайтесь! Принимай вправо! И вы следом за ним!
Вот тогда Уракбай и не сдержался:
– А третий тоннель зачем?
– По нему встречное движение идет, – пояснил Ранек, – но сейчас, видимо, уже никто не выезжает. Все на праздник Перевязи рвутся. Когда особенно большой наплыв гостей, то порой по всем трем тоннелям внутрь пускают. Ведь разминуться не смогут лишь громоздкие повозки, еще большие, чем наша. А их все по правому пускают. – Они как раз приблизились к стражникам, и Ранек спросил: – Вилли, ты Зарината «взбадривать» будешь? Он ведь очень просился посмотреть.
– А чего тут смотреть? – с непонятным раздражением откликнулась герцогиня. – Вот проедем сквозь хребет, тогда и разбудим.
Их повозку отправили по среднему тоннелю, и, когда въехали внутрь, молодой ордынец не смог удержаться от восклицания:
– Да ему конца нет!
– Есть, коллега, есть. Вскоре и сам увидишь, – успокоил мэтр.
Висящие под самым сводом с равными интервалами трего освещали уходящий в бесконечность тоннель и в местах, наиболее залитых светом, можно было без труда присмотреться к структуре обработанного камня. Создавалось впечатление, что магию при проходке здесь не использовали и породу пробивали чуть ли не вручную, кирками, потому что следы были мелкие и неравномерные. На что Уракбай тоже обратил внимание:
– Да здесь, никак, рабы старались? Только почему у них так идеально ровно получилось?
– Очень просто! – продолжала нервничать по неведомой причине Вилейма. – Рабов не перекармливали, вот они в древние времена и старались как следует.
Ранек накрыл ладонью женское плечико и стал его массировать:
– Устала? Может, приляжешь отдохнешь? Я тебя сменю. – Но герцогиня резко отрицательно качнула головой, и Ранек перенес поглаживания на спину, одновременно отвечая Уракбаю: – Таких тоннелей вокруг Поднебесного сада пятнадцать, и все они тройными нитями выводят во внутренне долины. О том, что их строили рабы, – ничего не известно, потому как они тут были всегда. Может, у Садовников и есть какие-то сведения о постройке, но разглашению явно не подлежат. Мало того, любого, кто хочет тщательно осмотреть эти тоннели, сразу заворачивают обратно и долгое время могут не пускать. Это при том, что пошлину за въезд все равно возьмут немалую. Кстати, именно после сбора пошлины разных нарушителей тоже частенько поворачивают.
Молодой ордынец опасливо скосил глаза на свою недавнюю рабовладелицу:
– Мы вроде не нарушаем, да и не бедные, на любую пошлину хватит.
И только после пойманного в ответ полного ярости взгляда запоздало осознал, что герцогиня нервничает совсем по другой причине: в повозке может находиться нечто запрещенное к ввозу в Поднебесный сад. Прошло еще пять минут напряженного молчания, пока не пришла новая догадка: в повозке имелись флоры, сильнейшее взрывчатое вещество. Если эти невзрачные на вид шарики сложить вместе да задействовать одновременно, то… мало не покажется. При определенном умении можно и тоннель завалить. А то и три сразу. А то и что-нибудь иное, кроме тоннелей, что Садовниками может посчитаться еще худшим святотатством.
Как бы там ни было, но, когда стал приближаться выход из тоннеля, Ранеку удалось немного развеселить и растормошить сидящих с вожжами попутчиков. Он с упоением рассказывал о самих садах, о волшебных плодах и о казусах во время продажи этих плодов по всему миру. Создавалось впечатление, что мэтр если не собственноручно выращивал магическое лакомство, то уж точно продавал. Причем не один год. Но вполне могло быть, что он просто коллекционировал веселые и занимательные истории. Поэтому, когда выехали в большую долину, Уракбай смеялся во весь голос, а за компанию и мнимый инвалид изредка похихикивал.
Они подъехали к весьма диковинному для новичка сооружению. Здесь тоже стражники грубыми окриками регулировали движение, направляя идущие след в след повозки и кареты в один из металлических желобов. Над самими желобами нависали две толстенные и широкие полосы металла, создавая видимость тоннеля. Но прежде чем повозке въехать в желоб, ее остановили, сидящий на возвышении человек равнодушно посмотрел перед собой и проговорил:
– Пошлина за пятерых человек и одну повозку. Выглядящий наиболее солидно Ранек подал из-за плеча молодого ордынца пять малых и один большой золотой, и сразу взимающий плату охранник махнул рукой:
– Проезжайте! Не задерживайтесь!
Повозка прошла через желоб. Мэтр с наигранным весельем продолжил расписывать красоты простирающихся перед ними мест, а сам с некоторым напряжением рассматривал последнюю, самую густую линию охранников. Видимо, здесь и решалось окончательное право проезда. Еще издали было заметно, как в обратную дорогу отправили ничем не примечательную повозку и довольно шикарную карету. Причем никто из путешественников даже спорить не решился. Их возницы с несчастным видом поворачивали животных, сгоняя злость излишним щелканьем кнутов. Именно в этот момент бывший десятник выставил свою голову из-под тента и от всей души поблагодарил герцогиню:
– Спасибо, что разбудила! Наверняка тут будет чем полюбоваться.
Мэтр громогласно рассмеялся и патетически воскликнул:
– Тебе повезло: нет места в мире прекраснее, чем Поднебесный сад!
Скорей всего, подобная лесть здесь никакой роли не играла, но стража не обратила на повозку комедиантов ровно никакого внимания. Словно ее и не существовало. Судя по приглушенному протяжному выдоху герцогини, она осталась этим обстоятельством чрезвычайно довольна. И наверное, похвалила себя мысленно за то, что рассовала флоры в самые разные места их немаленького транспортного средства. Совет опытного Ранека оказался действенным: всевидящие дуги желоба ничего предосудительного не заметили.
Поэтому Вилейма с ходу развеселилась, и свое удивление по поводу появления Зарината высказала в шутливой форме:
– Да ты, никак, сам себя взбадривать в нужный момент научился?! Словно по заказу очнулся.
– Да? Разве это не ты меня…
– Нет. И не Ранек. Но, как мне кажется, нетрудно догадаться, кто тебя взбодрил. Оглянись.
Заринат встал на ноги и посмотрел назад поверх тента. Невзирая на пристраивающиеся за ними повозки, кареты и фургоны, металлические желоба с дугами были видны прекрасно. И сам вид этих древних построек мог впечатлить любого разумного.
Впечатлили они и Невменяемого. Причем настолько, что он на короткое время словно окаменел. Слишком уж странно на него воздействовал сам вид металлических конструкций. Появилась навязчивая идея: он обязательно при их созерцании должен вспомнить нечто жизненно важное. Давно знакомое, чуть ли не родное, но накрепко забытое.
Попутчики даже подумали, что бывший десятник опять «провалился» на бессознательный уровень, потому что Ранек дернул за ножны одного из мечей:
– Ты как? Любуешься или…
– Да нет, любуюсь, – задумчиво отозвался Кремон. – Но при этом почему-то возникает убеждение, что я это уже вроде как видел. Вернее, даже не видел, а просто обязан как-то узнать и с чем-то сопоставить. Эти артефакты связаны с чем-то, что я не могу вспомнить. И это очень важно…
Поворот дороги скрыл древние сооружения из вида, и с последними словами воин уселся рядом с мэтром. Герцогиня пожала плечами:
– Ну знаешь, Заринат! Это уже переходит все границы здравого смысла. Если ты по каким-то чрезвычайным стечениям обстоятельств и мог пробовать волшебные плоды, то уж побывать здесь ну никак не мог. Сюда из менсалонийцев только один из десяти попадает за свою жизнь пару раз. А из колдунов только каждый второй. А тут какой-то армейский десятник мнит, что вид этих сооружений ему что-то напоминает.
Невменяемый помнил о выданной Уракбаем легенде про возможное знатное происхождение десятника Зарината. Поэтому вполне резонно возразил.
– Но если я воспитывался в знатном сословии, умею обращаться с лошадьми и являюсь мастером боя, то почему бы и нет? Вполне возможно, что я путешествовал сюда со своими родителями в пору моей молодости, а то и юности. Возможно, и детства, потому что оно до сих пор покрыто для меня тучами забвения. И что еще могут напомнить эти странные постройки? – Он замер в коротком трансе, но так и не отыскал ничего подобного: – Нет, ничего пока не вспоминаю. А вы их с чем можете сравнить?
Молодой опекун только пожал плечами. Вилейма перевела вопросительный взгляд на Ранека, но тот лишь зафыркал в ответ:
– Да что оно может напоминать? Все утверждают, что подобных сооружений нет нигде в нашем мире. Значит, они ничего напоминать не могут.
Но тут из глубины повозки послышался раздраженный голос:
– Нет в тебе чувства прекрасного! Совсем ты подрастерял подсознательное восприятие действительности.
– О! Неужели ты тоже проснулся, старый хрыч? – хохотнул руководитель комедиантов. – Ну-ка… ну-ка ползи сюда и поведай нам свое видение этого вопроса.
Пасхалини пробрался к передку, откинул полог, открывая себе вид на дорогу, и только после этого стал отвечать:
– Во-первых, я не старый, а на пять лет тебя моложе. Так что могу и поколотить за «хрыча». Во-вторых, ты перестал рассматривать наш мир подсознательными зрительными образами. А чему учил наш великий наставник?
– Ладно, не будем об этом! – слишком строго попросил мэтр. Но его старый товарищ продолжал как ни в чем не бывало:
– А в-третьих, наш воин прав. То, что вы недавно видели, и в самом деле имеет свое подобие.
– Ха! И где ты его видел?
– Не только я! И ты, и Вилли. Да и воин наш, как оказывается. Только вот видели мы не здесь…
– А где? – …а совершенно в другом мире. И зовут его – Сонный. Ну-ка припоминай, какую форму имеют лепестки цветов на большой поляне?
Первой вспомнила Вилейма:
– Точно! Идеальная форма этих изогнутых дуг.
– Ну… это и так понятно, – разочарованно протянул Ранек. – Это вполне естественно: волшебные плоды, магические сны и дивные постройки. Хоть что-то должно быть связано между собой.
– Ага. Но теперь вспомни, что никто из Садовников, даже держащие в своих руках власть Неизвестные правители, не ведают, кто построил проходные желоба и какая энергия их подпитывает. Пользоваться ими для просмотра внутренностей охранники умеют, а в остальном – полные бараны. Хотя и стараются пустить пыль в глаза о своем всезнайстве.
– Ты бы меньше болтал, – нервно оглянулся мэтр, но герцогиня его успокоила:
– Как только мы въехали на дорогу, я установила полог непроникновения. Так что можем болтать, на любые темы.
– Да мне наплевать если слушают, – презрительно скривился Пасхалини. – В последнее время между Садовниками такое творится, что они среди людей всякий авторитет потеряли. А так называемые Неизвестные уже давно всем прекрасно известны. Но ведь такое по древним законам недопустимо! Нет, внешне все, конечно, остается красиво, достойно и незыблемо, но грызня в Саду началась – сущий ужас. Идет поголовное превышение власти и использование этой власти в корыстных целях. Но самое неприятное – участились жуткие убийства среди высшей знати и никак не могут отыскать ни самого убийцу, ни его нанимателя. Поэтому наш директор цирка и не рискнул сюда отправиться. У него-то здесь, поверь, друзей немерено, да из самых первых лиц здешней знати, и то от гастролей отказался. Так что сами соображайте, что к чему.
– Увы, дружище. Мы и сами много о чем наслышаны, – посетовал Ранек со вздохом, – но попасть сюда должны обязательно. Слишком много проблем будущего следует нам тут разрешить.
– Так давай сопоставим наши знания и решим, как и что лучше предпринимать.
– Давай.
В дальнейшем обсуждении приняли участие все комедианты. Даже Цай проснулся и согнал Уракбая со своего законного места. Да молодой ордынец и не возражал, ему было все равно где сидеть. Настолько много интересного и нового он услышал про одно из самых знаменитых мест этого мира. С еще большим вниманием к каждой фразе, каждому слову, даже интонации прислушивался Невменяемый. Ему казалось, что он приблизился к решению какой-то очень важной проблемы. И оставалось лишь тщательно в этой проблеме разобраться.
Ехали всю ночь, лишь на несколько часов прервавшись для короткого сна. Потому что задолго до рассвета их разбудило восклицание возницы:
– Смотрите, проезжаем мимо Поднебесного сада!
Как оказалось, именно в этом месте, кстати единственном на дороге, можно было воочию увидеть немыслимую красоту магических деревьев. Словно осыпанные от корневищ до верхушек переливчатым радужным сиянием, они без видимой поддержки висели на громадной, пятидесятиметровой высоте, соединяя феерической долиной крутые склоны двух горных хребтов. Ни грунта, который покрывал корневища, ни вод, которые, по сведениям, омывали эти грунты, никто видеть не мог – ни колдуны, ни простые люди. Само собой, что и попасть в этот Сад, не мог никто, кроме Садовников. Не говоря уже о том, чтобы сорвать волшебный фрукт. Любой, кто пытался подойти к магическим деревьям со стороны склонов гор, проваливался в невидимый грунт и очень быстро превращался в невидимую органику, используемую волшебными растениями для своей подпитки. Спастись могли только сильные Эль-Митоланы. Да и то если не закидывали себя левитацией далеко в глубь Сада. В противном случае и их многократно усиленная магия не помогала: неудачники превращались в удобрения.
Все эти и многие другие детали Ранек рассказывал скороговоркой, пока проезжали самый экзотический участок дороги. Потом Сад скрылся за горным склоном, но огоньки его сияния так и остались переливаться в восторженных глазах молодого ордынца.
– Ну а днем? Было бы жаль, если мы бы не увидели всего этого великолепия!
– Как ни странно, увидели бы, – возразил Пасхалини. – Причем многие утверждают, что днем волшебные деревья еще прекрасней и таинственней, чем ночью. Хотя я всегда готов с ними спорить. Может быть, все зависит от первого взгляда на это чудо? Мне повезло увидеть ночью, значит, так эта красота навсегда и отпечаталась в мозгу.
А я увидела днем, – призналась Вилейма, – но все равно ночной Сад мне больше нравится. А ты, Ранек?
Однако мэтр не успел поделиться своими воспоминаниями. Как и приготовившийся к ответу Цай. Всех опередил на удивление долго остающийся в здравом рассудке бывший десятник:
– Меня больше всего интересует: сможем ли мы совершить раннее посещение термальных купелей? Когда в них можно будет попасть?
Эль-Митоланы переглянулись между собой, но желание их защитника вылечиться как можно скорее было им известно. Особенно надеялись на уникальные свойства плодов на какое-то время мобилизовать умственную деятельность разумного существа. А при условии единовременного поедания сразу многих плодов существовала вполне объективная возможность окончательного возврата памяти несчастного, изуродованного огнем воина. Поэтому Пасхалини со знанием дела стал вводить новичка в курс дела:
– Вообще, эти древние купели своей историей тоже уходят в неведомое прошлое. И только поэтому не без причины считаются целебными. Ко всему прочему, там можно бесплатно получить уникальную по важности врачебную консультацию. Практикующие медицину Садовники определяют запущенную болезнь и советуют, что пить и сколько есть. Правда, не могу утверждать, что кто-либо из моих друзей или знакомых излечился именно от воды. Скорей всего, Садовники, взимающие за посещение по большому золотому, сами распускают такие слухи. А вот волшебные плоды, которые там подают все по той же цене, действительно излучают здоровье человека. Но повторюсь: только физическое здоровье. Злоупотребление дешевыми плодами вызывает чрезмерное пристрастие к Сонному Миру, и, как следствие, разумное создание становится наркотически зависимым от получаемых удовольствий.
– Я почему-то уверен, – неожиданно даже для самого себя буркнул Невменяемый, – что мне наркотическая зависимость не грозит. Так что подробней о посещении, пожалуйста.
– Работают купели круглосуточно. Врачи дежурят постоянно. Подают фрукты – тоже в любое время. Причем, самые свежие, что считается наиболее существенным для магического влияния на сознание.
Теперь блестящие от напряжения глаза недавнего раба смотрели только на герцогиню Вилейму.
– Мы можем посетить термальные купели с самого утра?
Та переглянулась с Ранеком, затем с невозмутимым возницей и согласно кивнула:
– Конечно. Заработанные средства вам это позволяют. Я с мэтром буду в это время занята, все-таки надо конкретно договориться о выступлениях, но вы оба, – она указала на «убийц колдунов», – можете плескаться в купелях хоть до обеда. Если, конечно, денег хватит, потому что с твоим аппетитом, Заринат, ты повергнешь Садовников в шок.
– Ха! Хороший аппетит – залог здоровья!
– Но не забудь про последствия: если съешь больше десятка плодов, жуткие эротические сны тебя будут преследовать как минимум три ночи подряд. Поэтому для лучшего присмотра и для моего собственного спокойствия с вами пойдут и Цай, и Пасхалини. Все понятно?
Ничего не оставалось делать, как соглашаться. По сути, так называемые коллеги никак не могли помешать. Скорей, наоборот, опыт того же кудесника-фокусника поможет быстрее освоиться в новом, исторически пропитанном магией помещении. После всеобщего соглашательского мычания герцогиня строгим голосом добавила:
– Тогда готовьтесь, через час прибываем в главный город Поднебесного сада.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:36 | Сообщение # 25

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава тридцать пятая Одним – конец, другим – венец
Генерал ждал возвращения своих доблестных воинов с радостным сердечным томлением. Хоть и пришлось отправить в рейд к древнему захоронению почти всех своих верных людей, зато и уверенность в окончательном успехе приятно грела сердце.
Правда, глупый, хоть и услужливый, полковник попытался заронить досадную искорку сомнения своей последней фразой:
– А если там уже все украли, разграбили до нас?
Но плохие мысли, один из Хозяев Долины Развлечений старался гнать от себя хорошо проверенным способом: заставил вверенное ему войско усиленно маршировать и выполнять учебные построения в бою. И сам занят, и воины не бездельничают. Да и время пролетает стремительно.
Тогда как операция «Гроб» проходила очень успешно. Конечно, успешно с точки зрения энормиан и местных борцов против рабства. Отряд попал в такую мощную, идеально организованную ловушку, что сразу же с первого магического залпа половина его воинов оказалась в небоевом состоянии. Вторая атака оказалась и последней: кто погиб, кто оказался обездвижен, а кто благоразумно и без единого колебания сдался превосходящим силам противника. И на этом фоне тотального успеха очень странной выглядела отчаянная попытка двух воинов из хвоста отряда вырваться из кольца и умчаться к основному лагерю с донесением. Обоим уйти, конечно, не дали, а вот один все-таки оторвался от погони. Загнав коня насмерть, он через полчаса ворвался в расположение основного лагеря с криками:
– Наш отряд попал в засаду! Ведет тяжелейший бой!
Генерал не стал даже расспрашивать. Сразу поднял всех по тревоге и молниеносным марш-броском отправил всю мини-армию к месту трагических событий. Но это для него марш-бросок оказался молниеносным. Разбойникам для завершения их черного дела времени хватило с избытком. На месте недавнего скоротечного боя не осталось даже трупов, а удачливые нападающие с трофеями и пленными уже приближались к перевалу. Никаких монахов или прочих гражданских лиц возле источника тоже не отыскали, хотя и бросались в глаза небольшие пещерки, в которых кто-то проживал до недавнего времени. Вполне естественно, что и никаких следов захоронения не нашли, из чего стало понятно, что вся подстава с древними документами – ловко разыгранная комбинация с заманиванием противника в ловушку.
Ничего не оставалось делать, как срочно возвращаться в брошенный лагерь и уже там решать, какие шаги предпринимать дальше. Обратная дорога прошла под знаком мрачного настроения и аккомпанемент озлобленной ругани между собой.
Потеря сразу шестидесяти человек могла показаться катастрофической для батальона, но с учетом полка наемников такие потери еще не считались большими. Гораздо больше Генерала терзала обеспокоенность, что в засаде пали как раз те, кто его безоговорочно поддерживал. Старый взяточник и мастер закулисной борьбы вполне очевидно предполагал в скором будущем свое очень шаткое положение на посту главнокомандующего. Поэтому еще в пути постарался заручиться безоговорочной поддержкой полковника. Но того постоянно отзывали в сторону его офицеры по весьма важным делам, так что поговорить как следует не удалось. Разве что полковник с какой-то странной тоской успел поблагодарить:
– Хорошо, что я не сотню послал, а только десяток. Спасибо! Иначе бы «псы» меня разорвали за такие потери.
– А мне теперь что делать? – только начал жаловаться Генерал, как подскочил один из наемников и доложил:
– По правому флангу обнаружена зона непроникновения. Очень удобное место для засады!
Полковник сразу направил туда своего похаса со словами:
– Немедленно ударим по этому участку несколькими внушительными валунами! За мной!
Десяток колдунов тут же сорвались за ним следом, а главнокомандующий даже не подумал их остановить. Собственная безопасность прежде всего.
В самом лагере все сразу же пошло не так. Генерал громогласно созвал всех офицеров на военный совет, но только приблизился к занятому им прежде дому, как оттуда вышел Хозяин Змей. Ко всему прочему, вокруг данного участка в вольном порядке выстроились те колдуны, которые были преданы Жирку душой и телом.
– В связи с создавшимся положением, – магически усиленным голосом отчеканил Змей, – и по данному мне Высшим Собранием праву я отстраняю тебя от общего командования. До последующих разбирательств ты будешь находиться под домашним арестом.
Такого развития событий Генерал и предположить не мог. Поэтому, возведя вокруг себя магическую защиту наивысшего уровня, с праведным гневом стал возмущаться:
– Я не позволю так ко мне относиться! Ты переходишь все границы…
– Молчать! – рявкнул Жирок. – Иначе тебя сейчас прожарят и с этого момента ты будешь считаться военным преступником! Только покойным! Приказываю немедленно сдаться!
Низложенный главнокомандующий растерянно оглянулся, но ни одного сочувствующего взгляда не увидел. Наоборот, любой офицер готовился запустить в его сторону парализующий или сонный удар. Даже глупого полковника рядом не оказалось, он ретиво умчался собирать своих офицеров для объявленного совета.
Ничего не оставалось, как смиренно сдать именное оружие, все защитные талисманы и артефакты и с ужасом наблюдать, как воспитатели гладиаторов оборачивают его талию специальным магическим ободком. Тот ограничивал многие способности Эль-Митолана, и теперь один, а тем более два колдуна справятся с арестованным в любое время без малейшего труда.
И то хорошо, что подобный ободок не надели на шею, как гладиаторам. В последнем случае кожаный магический артефакт легко доставлял и болевые ощущения.
Когда проштрафившегося Генерала увели, Жирок продолжил свою речь более спокойным тоном:
– Слушайте мой приказ: сейчас немедленно снимаемся с места и двигаемся к перевалу. Разбиваем там новый лагерь, возводим укрепления и лишаем бунтовщиков малейшей попытки проникнуть на освобожденные территории. Все понятно? Вопросов нет?
Последние вопросы были обращены в первую очередь к полковнику, который незаметно появился среди офицеров и теперь вежливо выслушивал новые распоряжения.
– Так точно, – по-уставному доложил тот, – вопросов нет!
– Тогда приступайте! – отдал Жирок команду и сквозь полуприкрытые, заплывшие жиром веки стал наблюдать за организованным снятием лагеря с места. По его расчетам, укрепиться засветло на новом месте даже и пробовать не стоило, но ведь впереди целая ночь, и сейчас очень важно запереть разбойников в их долине. Потом еще помощь подойдет, – значит, совместными усилиями перевал будет взят. После чего останется лишь прорваться к замку и ударить осаждающим в тыл. В общей победе Змей был уверен. И не надо для этого иметь звание генерала, чтобы увидеть самые очевидные и правильные в тактическом плане ходы, а не гоняться по всем окрестностям за мифическими сокровищами. Хоть первые солидные потери и раздражали невероятно, но мысли Хозяина строились вполне оптимистически: «Хорошо, что удалось разоблачить и сместить этого солдафона в самом начале! Пока он еще больше людей не угробил. По большому счету, теперь вокруг меня остались только преданные воины. Ну по крайней мере, в нашем батальоне. Потому что мне ну никак не хочется доверять этому полковнику…»
Знал бы Змей, что и среди его «преданных воинов» имеется парочка, которая со всей яростью желала ему только одного: смерти. Хотя для этой пары подобное желание было вполне естественным: Сестра и Брат Смерти никогда не пожелают своим врагам и противникам получить насморк или проиграть в карты большие деньги.
Внешне Льера и Тау ничем не отличались от избранной касты гладиаторов, которых с возрастом Хозяева начинают приберегать для своих более грандиозных планов. Впрочем, и отличаться было нельзя. Приказали – убил. Вышел на бой, просто вынужден убить, иначе убьют тебя самого. Да и все остальные тесты на жестокость эта девушка и юноша прошли безукоризненно. Благодаря чему и выжили, поднявшись на ступеньку своеобразной элиты.
Но никто не знал о великом благе, которое снизошло на эти юные души несколько лет назад. Благе, называемом любовью. Тогда в одном из полутемных коридоров между казармами Льера и Тау совершенно случайно столкнулись и по счастливому стечению обстоятельств смогли пообщаться между собой четверть часа без помех и догляда. С тех пор они только и делали, что пытались всеми силами скрывать зародившиеся и окрепшие со временем свои отношения. Дело в том, что надеваемый в тринадцать лет магический ошейник очень четко позволял личному воспитателю контролировать все эмоции воспитанников. Даже вспышки неожиданного гнева или желания убить. Благодаря чему вовремя принимались надлежащие меры к наказанию или поощрению. И если между гладиаторами разных полов возникали какие-то любовные симпатии, то, как правило, вскоре они оказывались на арене друг против друга. И ставки на такие бои, после соответствующей рекламы и подготовки, чаще всего удваивались.
Льере удалось вовремя определить это опасное свойство магических ошейников и догадаться, как бороться с выявлением воспитателями скрытых чувств. Как только она видела любимого Тау, так сразу переводила взгляд на своего воспитателя. А то и на любого другого попавшегося рядом наставника. Таким образом, тот с гордостью замечал, что его воспитанница становится с каждым днем преданней любого прирученного животного. Например, шейтара. Потому что только шейтар и ему подобные безмозглые создания все равно продолжают любить, обожать и бояться хозяина, что бы ни произошло. Пусть даже он частенько и наказывает провинившуюся скотинку. В одно из коротких свиданий девушка и своему избраннику успела нашептать, как себя вести. Благодаря чему они не только спаслись, но еще и получили некоторые привилегии от своих личных воспитателей. О паре гладиаторов сложилось самое лестное мнение: ради своих любимых преподавателей и наставников эти воины готовы сами себя на голову укоротить.
Тогда как на самом деле изуродованные шрамами влюбленные страстно мечтали только об одном: полной, неограниченной свободе. Постоянно думали о бескрайних просторах, представляя, как они бегут по траве заливного луга, взявшись за руки. И никого вокруг! Только ветер в ушах да шелест стеблей под ногами. Только Занваль над головой или мерцание колдовской Тройной Радуги, струящейся от Марги и Сапфира.
Несколько дней назад Льера и Тау чуть не умерли от счастья, когда их взяли для зачистки территорий от разбойников. Свои эмоции им удалось скрыть с огромным трудом, мастерски перенаправив их по нужному адресу. Личные воспитатели ничего не заметили.
А сегодня случилось очередное чудо: к отряду искателей сокровищ примазался воспитатель Тау и оказался то ли убит, то ли пленен. Само собой, что еще при сворачивании лагеря гладиатору был придан новый наставник, который сразу окольцевал своего подопечного личным магическим поводком. Но вся суть в том и заключалась, что первые пять дней эмоции практически не считывались, и только к концу второй недели новый воспитатель мог должным образом реагировать на свое дрессированное «животное». То есть если случится бой, то у Тау будет прекрасная возможность уничтожить своего опекуна, до того как он поймет о таких намерениях с помощью логики и простого зрения. А там и до личного воспитателя Льеры останется только два шага. Учитывая количество охранных структур, заложенных в носимые амулеты, и тот необычайный опыт ухода от прямой атаки Эль-Митоланов, парочка гладиаторов имела все возможности уйти с поля боя без особых ранений. Теперь оставалось только дождаться горячей схватки с их участием или другого благоприятного случая. В ожидании скорого решения их судеб сердца влюбленных пели от томительного предчувствия: удача им обязательно улыбнется!
И тут Льера вдруг передала любимому неожиданный сигнал: «Будь осторожен! Среди нас предатели».
Очень странное предупреждение, но Тау привык верить своей избраннице. С того момента как она удачно разгадала свойства магических поводков и придумала систему противодействия, девушка в своих изысканиях и логических размышлениях продвинулась необычайно далеко. По сути своей, оказавшись талантливым человеком, чуть ли не гением, в предвидении и разработке многочисленных моделей для предсказания любой ситуации. По логической тактике и стратегии она уже давно могла соперничать с любым Генералом или Жирком. Например, знала, что в следующее мгновение предпримет соперник на арене, как и куда прыгнет напрягшийся зверь, почему зол очередной наставник и какое он, скорей всего, придумает наказание. Она с ходу определяла в окружающем мире предателей, врагов и личных недоброжелателей. Определяла искренне сочувствующих, замечала благородных и каким-то десятым чувством выявляла очевидные несуразности в поведении любой личности. Умела запоминать любую случайно оброненную фразу и обладала почти магической памятью на любое изображение.
К сожалению, условных знаков для общения и передачи срочной информации сильно не хватало. По той простой причине, что влюбленным приходилось видеться наедине очень редко, да и то по нескольку минут. Та четверть часа из первой встречи до сих пор оставалась самым продолжительным свиданием, следовательно, оговорить все до мелочей никак не удавалось. Поэтому предупреждение о предателях можно было трактовать как предупреждение о врагах. Оставалось только дождаться второго знака, конкретно указывающего на заподозренного Льерой человека. Каково же было удивление Брата Смерти, когда его любимая вполне отчетливо указала именно на командира наемников.
Тут поневоле задумаешься. Впавшего в транс гладиатора одно радовало: что новый наставник пока совершенно не читает глубинных эмоций. Потому что при размышлении они бы его выдали с головой: «Если он предатель, то кого именно он готовится уничтожить? Про нас полковник знать не может по определению. Если враг, то это и так понятно, не стала бы Льера повторять прописные истины. Значит, сказать она хотела совсем другое. О нас разговор не идет. Кого полковник может предать? Только того, кому служит. Странно, но по логике подходит. Если он им враг – тоже все сходится. Но что из этого следует? Особенно если учесть, что часть батальона уже уничтожена в странной ловушке, которую вполне мог подстроить… кто? Конечно, разбойники! Те самые, которые перехватывают караваны с новым пополнением для казарм. А с кем они в сговоре? Конечно, могут действовать по указке и подстрекательстве наемников. Как мне кажется… Остается только поражаться, как об этом до сих пор не догадался Жирок? ХЛьераотя мне и самому непонятно, с чего это тьера конкретно обозвала предателем именно полковника? Эх! Я-то теперь могу в ее сторону чаще посматривать, а вот ей тяжело – каждый поворот головы в мою сторону просчитывать приходится. Личный воспитатель не дремлет, вон какой настороженный сидит в седле!»
А девушка выглядела довольной, слегка задумчивой и уверенной в собственных силах. Да и нетерпеливое ожидание предстоящего боя легко считывалось с ее ауры. Так думал воспитатель. На самом деле Сестра Смерти спокойно продолжала раскладывать свои наблюдения, допущения и выводы по полочкам: «Кажется, Тау мне поверил и сам додумает остальное. Теперь надо высчитать следующий шаг наших непонятных заморских гостей. Тут достаточно присматриваться только к офицерам и самому полковнику. Вон как на полусогнутых подскочил к карете Жирка. А вид-то какой подобострастный! Переигрывает. Явно! А вот повернулся, взглядом убить может, и не на офицеров смотрит, а на этих подозрительных боларов. В последнее время они мне кажутся очень похожими, даже рисунки по деревянному ободу уже примелькались, а ведь у меня память на рисунки феноменальная! Неужели и в самом деле одни и те же? Скорей всего. Да и тяжеловесные они слишком, наглые, уверенные в себе. Так и кажется, что сейчас грохнутся сверху и распластают по камням любого. Хм, смотри-ка, они и корешками как-то странно то вверх, то в сторону показывают! Да я сама таких сигналов для Тау сотни выдумала. Да… чудеса. Ага, вот полковник только теперь высказал несколько распоряжений своим офицерам. Ух, как они бросились исполнять, словно тысячу раз репетировали. И это – простые наемники, которых собрали по всем баронствам с бору по сосенке? Ни за что не поверю! Если не сто, то уж десять-пятнадцать лет они точно вместе воюют и понимают друг друга с одного движения бровей. Вроде бы и мечутся без толку, а на самом деле перемещаются очень легко, сноровисто и с толком. Такое впечатление, что если захотят напасть скопом, то в любой момент их двойное преимущество над батальоном скажется в любом участке колонны. Я бы на месте Жирка вокруг себя шит поставила из преданных людей, а тут все так перемешано… Опа! Опять ротация среди этих боларов. Поменялись местами, словно одни отстали, а другие просто прилетел и поглазеть на колонну. Но уж этого я точно запомнила, он мне раз двадцатый на глаза попадается: три ромба И четыре половинки окружностей на корпусе мелькают. Скорей всего, эти движущиеся черточки у зеленушек вместо особенностей лица. И кто-то мне говорил, что рисунок у всех разный, неповторимый. О-о! А вот и авангард резко ушел вперед, вообще пропал из пределов видимости. И Сразу вон там далеко стайка боларов за ними погналась. Уж не те ли, что отстали вдоль дороги? М-да, видимо, в пути пока ничего кардинального не произойдет, но вот в новом лагере надо будет держаться настороже. Сомнут, и меч достать не успеем. А и вообще, надо постараться уговорить воспитателей на изолированную от соседей площадку. Попробую… Так, темнеет, а мы только к перевалу подошли… И место здесь для лагеря очень неудобное, обороняться непросто будет. Что из этого следует? Надо будет площадку выбрать самую в этом плане перспективную: и защититься в случае чего, и чтобы воспитателей наших перерезать было сподручно. Ага, а потом и уйти при возможности… Вон там лучше всего…»
Девушка чуть приостановила своего похаса, посмотрела на тайно любимого Тау и быстро перевела взгляд на своего личного воспитателя. Тот сразу вскинулся от ярких и горячих эмоций в свой адрес и довольно улыбнулся:
– Ну что, как настроение?
– Боевое, наставник! Только вот боя до сих пор нет, а тренироваться все равно надо. Может, ты хоть со стороны за моими ошибками при разминке проследишь?
– Да, ты права. Не стоит так расхолаживаться. – Опытный наставник, который в походном коллективе считался за старшего, всегда приветствовал инициативу лишней тренировки, поэтому стал оглядываться по сторонам: – Но тут сейчас такое начнется! Будут защиту и ловушки строить.
– Тогда давай вон туда, – предложила девушка. – Там между камней мы никому мешать не будем.
– Отличное место. Эй, все! – обратился он к коллегам. – Давайте расположимся отдельной кучкой вон там! Надо немного гладиаторов погонять, а то совсем расслабились.
Воспитатели не возражали, как и две юных Сестры Смерти. Зато самая старшая из гладиаторов, Несущая Мрак, вдруг воспротивилась:
– А я предлагаю вместо разминки приблизиться к крепости перевала и вызвать десяток врагов для поединка. Вот и будет лучшая тренировка. Заодно вырежем немного, поголовье разбойников подбавится.
Такое в подобных случаях не возбранялось, но совсем не соответствовало планам Льеры. Поэтому она довольно тихо напомнила своему наставнику:
– Змей огласил приказ: никому лагерь не покидать. Но ее кровожадная коллега услышала каждое слово и, злобно ощерившись, зашипела:
– А ты, мелкая тварь, закрой свою пасть и не вмешивайся, когда я разговариваю! Хочу крови! Хочу кого-то порубать на кусочки! Но могу и тебя, сопливая маленькая Сестричка. И, если никого не вызовем на дуэль, буду тренироваться с тобой.
Связываться с такой сильной соперницей у более молодых не было ни малейшего смысла. Даже ссориться не следовало. Поэтому Льера лишь притихла, не спуская влюбленного взгляда с воспитателя. Тот коротко посоветовался с коллегами и все-таки подтвердил свое прежнее предложение:
– Двигаемся на выбранное мною место. И запрещаю любые ссоры между гладиаторами. Сразу безжалостно накажем за неповиновение! Мне кажется, завтра здесь будет жарко и свою удаль еще успеете показать. Вперед строем!
Во все времена наставники не рисковали на близком расстоянии поворачиваться спиной к своим воспитанникам. А то ведь можно и не успеть среагировать, задействовав парализующий удар боли, если гладиатору вдруг втемяшится в башку совершить спонтанное нападение и перерубить своему благодетелю шею. Бывали случаи, бывали…

Глава тридцать шестая Новые виды разумных
Изначально координирующий общие действия Спин немного растерялся. Засомневался, куда в первую очередь отправить своих собратьев с таким мощным оружием, как лиганра. Но потом сообразил, что в пещерных проходах людей с магическим умением более чем достаточно. И пусть даже Длинный змей окажется намного длиннее, чем рассчитывали, с ним обязательно справятся. А вот с гигантским Моллюском дело осложнялось многократно.
Поэтому вскоре все воздушные силы оказались стянуты над той точкой моря, где парящие в высоте драконы отчетливо просматривали в глубине массивную тушу исполинского монстра. А вскоре и разумные растения отчетливо заметили скользящие на глубине десять метров своеобразные тела коньков-переростков. Причем в громадном количестве, более двух сотен особей. Все они целеустремленно направлялись к сборной флотилии военно-гражданских сил Экана. В какой-то момент показалось, что столкновение или морское сражение неизбежно. Но именно в тот момент лиранские чудовища замерли на одном месте. Создалось даже впечатление, что они каким-то образом интенсивно советуются или подкармливаются от Моллюска. Потому что окружили огромную, чуть подвсплывшую тень со всех сторон. На кораблях тем временем опускали паруса и готовили все имеющееся на бортах оружие. Благо было чем встретить неожиданного агрессора.
А потом сложилась еще более непредвиденная ситуация. Моллюск опять нырнул на глубину около пятидесяти метров, коньки собрались в правильную фигуру ромба над его корпусом, и вся эта подводная братия… устремилась в обратную сторону. Прямиком на запад. Конечно, никто такому отступлению не поверил, принимая его за отвлекающий маневр. Двух драконов отправили следить за движением лиранских чудовищ, и те лишь к вечеру вернулись, уверенно подтверждая: Моллюск и его более мелкие коллеги таки шли к себе домой неизменным курсом.
Но к тому времени уже были известны результаты допросов колабов, и Алехандро Шиловски спешно организовывал дорогостоящую магическую связь не только со столицей Кремневой Орды, но и с Пладой, столицей Энормии Потому что новости оказались всемирного значения: обнаружены сразу три новых вида разумных! И все они обитают на Западных островах. Было чем озаботить венценосные головы во всем мире, да и одна из самых величайших тайн планеты начинала нехотя приоткрывать свое истинное лицо.
Длинный змей оказался самым простым и бездумным морским чудовищем. Один из многочисленных ему подобных обитателей Л иранского моря. Но он очень быстро поддавался дрессуре и привыкал к должному послушанию. Именно его использовали всегда в первую очередь для решения вопросов с применением грубой силы: например, при уничтожении корабля контрабандистов «Две радуги» или для немедленной помощи окруженным со всех сторон колабам. Со змеем справились без особого труда засевшие в прибрежных гротах Эль-Митоланы. И огромное тело теперь планировалось отбуксировать в Экан для дальнейшего изучения.
А вот остальные «гости» с Западных островов были разумными представителями совершенно неизвестных видов. Причем больше всего поразили данные про Моллюсков, которых, правда, по неточным сведениям, на всей планете насчитывалось не более ста особей. Эти гигантские существа в виде неправдоподобно огромной устрицы проживали на дне Кораллового океана и вели образ жизни, весьма похожий на существование отшельников. Только с некоторыми из них удавалось вступить во временный контакт и в еще более редких случаях – уговорить к сотрудничеству. Об истории, возрасте и происхождении Моллюски ничего не известно, они являлись полностью неразгаданными существами. Безусловно разумными и безусловно очень могущественными. Больше про них ничего выведать у колабов не удалось, разве что чисто технические детали. А именно: в своем огромном чреве Моллюски имели огромную полость, в которой могло уместиться до пятидесяти черных цилиндром. Или до десятка сулнритов, прямоходящих разумных монстров, или до двух сотен друунлаутов, тех самых коньков-переростков, которые являлись вторыми разумными существами на Западных островах. Загрузив в себя такой – десант», Моллюск мог преодолевать огромные расстояния на большой глубине и походя обеспечивать «пассажиров» вполне пригодным для дыхания воздухом. Весил он более ста пятидесяти тонн и достигал в длину восьмидесяти метров. Именно эти великаны предоставили колабам удивительные приспособления для подводного дыхания, а также несколько необычных по сути и внешнему виду приборов связи.
Один из таких приборов управлял прирученным Длинным змеем. Второй позволял общаться условными сигналами с друунлаутами, а третий взывал о срочной помощи к самому Моллюску. Где и как гиганты могли взять подобные артефакты, оставалось загадкой даже для их союзников, потому что ни щупалец, ни каких-то других отличительных конечностей для манипуляций у Моллюсков не было. Скорей всего, они даже в водной среде пользовались колдовской мощью познавших основы мироздания. По крайней мере, именно так утверждали допрашиваемые колабы.
Про два разумных вида, сулнритов и друунлаутов, сосуществовавших в районе Западных островов, пленные подданные Ледонии знали гораздо больше. Потому что уже более чем три года назад установили с ними полный контакт и все это время пытались всяческими способами склонить к тесному сотрудничеству. Сама дорога по замерзающему Снежному морю, открытие новых разумных видов и переговоры с ними содержались колабами в великой тайне. И если бы не последние события, то этот факт еще долго бы оставался неизвестным широкой мировой общественности. Зато теперь…
Общая площадь Западных островов, по сохранившимся от Древних карт, превышала, пожалуй, даже территорию Кремневой Орды. А с учетом внутренних вод увеличивалась чуть ли не вдвое. На берегу и в глубине островов обитали прямоходящие драконообразные, а может, и ящероподобные, сулнриты. В высоту они, в зависимости от возраста, достигали восьми – двенадцати метров, дышали воздухом, хотя и имели жабры, пригодные для длительного пребывания на небольшой глубине. Или ютились в небольших поселках на побережье, или роскошествовали в огромных, сохранившихся неизвестно после кого городских постройках, раскиданных по всем островам. Сельским хозяйством почти не занимались, хотя около половины их рациона составляли плоды великолепных садов, расположенных на каждом клочке пригодной земли.
Другой разумный вид, друунлауты, жили почти все время в воде, занимая под свои многочисленные поселки и фермы все мелководье между островами. Эти существа, которых так и хотелось назвать коньками-переростками, тоже могли некоторое время дышать и передвигаться прыжками на поверхности с помощью своих упругих хвостов, но делали это только в крайних случаях и с большой неохотой. В своей водной стихии они разводили буквально все, необходимое для жизни не только своего племени, но и ящероподобных сулнритов. Рыбу, съедобные ракушки, тысячи видов морской зелени, диковинные подводные овощи и даже сладкие плоды, И все это очень рьяно и активно обменивалось на то, что произрастало или производилось на суше.
Более подробных сведений о частной и общественной жизни, о взаимоотношениях между видами и политическом устройстве Западных островов колабы не имели. Но вот об очень удачном симбиозе и чуть ли не о любви друг к другу между совершенно непохожими друг на друга разумными видами утверждали со всей уверенностью. Что весьма сильно напоминало взаимоотношения миниатюрных таги с намного бóльшими сорфитами в Сорфитовых Долинах.
Выяснилась и вся подноготная странного и таинственного сотрудничества между лучшими разведчиками Ледонии и обитателями Западных островов. Способствовала это сотрудничеству жуткая, просто кровавая трагедия. Совсем недавно со стороны Горячего моря к обособленным от всего мира обитателям островов прорвалось Детище Древних. Страшный и непобедимый железный монстр без всякого предупреждения, переговоров или разведки начал уничтожать все живое в пределах досягаемости своих орудий. Кровь окрасила воды возле одного из самых крупных участков суши под названием Дитя. Хорошо еще, что все Эль-Митоланы бросили свои силы не на бесполезную борьбу с непобедимым чудовищем, а на спасение своих собратьев. Друунлауты спешно уплыли на большие глубины, а сулнриты поспешно бежали через весь остров, бросая свои жилища с целыми коллекциями огромных драгоценных камней. Скорей всего именно благодаря этим камням атака Детища замедлилась, а потом и вовсе свелась к медленному прочесыванию опустевших городов и откровенному разграблению так понравившихся агрессорам камешков.
Тяжело перегруженный железный монстр покинул остров Дитя через два дня, и только тогда вернувшиеся обитатели смогли подсчитать свои жертвы. По меркам мирного времени они оказались ужасны, и тут же было решено объявить беспощадную войну Кремневой Орде. Теперь враг из мифического и гипотетического превращался в конкретного. Вопрос стоял о выживании. Но пока готовились и собирались, с новыми предложениями примчались колабы Для них не менее остро встал вопрос общегосударственной мести одному-единственному человеку, виновнику страшных поражений. Они каким-то образом узнали о продвижении Кремона Невменяемого в сторону Экана, а в дальнейшем и в Эмран и решили любыми средствами перехватить своего обидчика, арестовать и доставить для показательного суда в Ледонию. Подобные планы не скрывались, а высказывались со всей тонко рассчитанной откровенностью. За помощь и сотрудничество с ними колабы предлагали что угодно: литанры, заряды к ним, разведданные, собственных лучших воинов и тотальную политическую поддержку в будущем. Но все равно надежд на союз в таком деле почти не было.
Как ни странно, друунлауты и сулнриты согласились. Мало того, впервые приоткрыли тайну существования Моллюсков и даже сумели призвать одного из этих гигантских разумных существ себе на помощь. Затем еще больше удивили, когда Моллюск прибыл с большим количеством дыхательных устройств и приборами для связи. Погрузка «десанта» и доставка их к Экану прошла быстро и эффективно. Дальше уже колабы действовали сами, хотя в любое время получали не только поддержку, но и помощь, тотальное пособничество во всех своих намерениях.
Оставалось только удивляться, почему в самый решительный момент перед морским сражением Моллюск вместе с друунлаутами резко развернулся и отправился восвояси. Ведь его боевая и магическая мощь, по утверждениям разведчиков из Ледонии, считалась просто немыслимой, жертвы при таком сражении могли получиться титанические, и, скорей всего, итоги победы могли быть не в пользу сборной флотилии ордынцев. Сами колабы удивлялись такому повороту событий, а что тогда говорить о раскрывших это громкое «дело» надзирателях воли Фаррати?
Следовало теперь отложить разбирательство с л иранскими монстрами и их дрессировщиками на неопределенное будущее. Всему отряду предстоял спешный перелет в Менсалонию.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:38 | Сообщение # 26

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава тридцать седьмая Интенсивное лечение всеми средствами
Находиться в термальных купелях нравилось любому посетителю. Какая-то необычайно уютная, приятная аура царила в величественном, невероятно древнем здании. Отделка из разноцветного мрамора частично скрывалась или за солидными гобеленами, или за портьерами, или под густыми переплетениями вьющихся растений. Всюду царило неяркое, почти интимное освещение, в некоторых залах из-под арочных сводов звучала тихая, умиротворяющая музыка, а многочисленные, сказочно подсвеченные фонтанчики С разноцветной водой своим журчанием и разнообразием могли ввести в медитативный транс любого желающего расслабиться человека.
Существовали здесь и довольно жесткие правила поведения. Запрещалось шуметь, бегать, устраивать любые игрища, состязания и даже громко разговаривать. Но больше всего удивляли совершенно бесплатные врачебные консультации. В одном из внушительных, просторных залов не покладая рук трудились несколько Садовников с богатым ОПЫТОМ лечения самых различных заболеваний. Они принимали любого желающего, укладывали его на лежанку и, выслушав жалобы, проводили магические обследования.
Завернутым в простыни комедиантам пришлось даже выстоять небольшую очередь, которая образовалась, несмотря на столь раннее время. Зато удалось со стороны понаблюдать за профессиональной работой.
Когда врачи освободились, веснушчатый и, как и все Садовники, рыжий парень задорно спросил:
– Ну, кто следующий? Что беспокоит?
Стоящий впереди всей четверки Пасхалини вначале вежливо поклонился и махнул рукой в сторону Невменяемого:
– Нас беспокоит только он. В жутком сражении этот воин получил многочисленные ожоги и превратился в слабоумного. В последнее время его сознание все чаще к нему возвращается, но вот память восстановилась лишь в нескольких фрагментах. Остальное скрывается в тумане. Как только наш приятель начинает слишком сосредоточиваться в попытках вспомнить прошлое, его настигают головные боли и возврат в крайнее детство.
– О, какой уникальный, какой интереснейший случай! На лицах эскулапов сразу появилась гамма таких эмоций, словно им удалось встретиться со своими любимыми родственниками. Чуть ли не левитацией они уложили Кремона на удобный стол и принялись с воодушевлением исследовать его тело с применением магических структур. Восклицая при этом: – Восхитительно! Невероятно! Даже не верится, что он остался жить при таких ожогах! Но чудо существует – оно перед нами!
Вполне естественно, что такая атака для растерявшегося Невменяемого, который только хлопал широко открытыми глазами, закончилась очередным уходом из действительности.
– Ага! Значит, он так реагирует? А что его подталкивает к «возвращению»?
Цай со скромной невозмутимостью стоял в сторонке, Уракбай в умных разговорах ничего не смыслил, зато заранее хорошо проинформированный Пасхалини со знанием дела принялся перечислять все отрицательные и положительные детали предпринятого раньше лечения. Не забыв упомянуть:
– Но порой для его «возвращения» требуется определенное время.
– Да-да, конечно! Такое «блуждание» в подобных случаях вполне уместно. А какой у него аппетит?
– Просто зависть берет, – признался фокусник. – И физической силы в нем как у нас всех, вместе взятых. Мало того, он почти безболезненно пропускает через себя огненные магические молнии.
Последний факт поразил врачующих Садовников больше всего. Они для полноты исследований даже пригласили еще двоих коллег, которые без видимого вызова примчались из подсобных помещений.
И только после совместного весьма активного консилиума тот самый рыжий веснушчатый парень, выглядевший моложе всех своих коллег, вынес заключительный диагноз, сопровождая его рекомендациями к лечению:
– Ожоги на теле должны поддаться магическому исцелению. Но для этого надо или каждый день съедать по волшебному плоду, или съесть их не меньше десяти за один раз. Лечение проводить с четвертого по восьмой день после этого. В течение этих четырех суток надо воздействовать три часа на выбранный участок тела вот этой, – он показал в свечении, – структурой. Она несложна и легко запоминается. Расход силы на нее – три пятых от накапливаемой за одни сутки.
Структуру показали для Пасхалини, но и возница на нее уставился как зачарованный. Рыжий Садовник покосился на него и продолжил с некоторым сомнением:
– По поводу возвращения памяти мы тоже уверены почти полностью. Но тут вы и сами понимаете – гарантий на должное исцеление с таким крайне хрупким объектом, как мозг, никто дать не может. Могу поведать сотни историй, когда после кажущихся улучшений и явной направленности к общему выздоровлению больные вновь откатывались на отметку регресса и становились бессмысленными растениями.
– Зачем вы нас пугаете? – с некоторым раздражением спросил Уракбай.
– Нисколько! Просто вы и сами должны понимать и воспринимать действительность во всей ее многогранности с философским спокойствием. А в случае с вашим приятелем есть один очень обнадеживающий фактор: его необычайно повышенный энергетический обмен в организме. Даже сомнения закрадываются в том, что он простой человек. Подобные процессы происходят в телах очень умелых и много лет проживших Эль-Митоланов. Сейчас его тело ведет отчаянную борьбу с какими-то непонятными мутациями, перерождаются многие клетки и органы, даже состав крови какой-то странный. Вот если бы вы могли оставить пострадавшего на недельку в нашей больнице…
Похоже, Цай и сам не ожидал от себя такого резкого возражения:
– Нет, мы здесь ненадолго!
– Жаль. Тем более, что мы бы и плату не взимали, самим интересно исследовать такой феномен, – признался врач. – Но напоследок могу вам дать совет: он должен съесть как можно больше волшебных фруктов. Вполне возможно, что частые путешествия в Сонный Мир могут реально подтолкнуть разум на путь интенсивного самоизлечения.
– Спасибо, мы так и сделаем, – вежливо ответил Пасхалини и сказал Уракбаю: – Забирай своего подопечного. Идем наслаждаться чудесными водами и сказочными дарами этой земли!
Когда они выходили из зала, фокусник оглянулся на врачей и заметил, что те сбились в тесную группу и оживленно, полностью игнорируя других страждущих получить консультацию, обсуждают недавнее обследование. Значит, действительно набрались впечатлений.
Первым делом хотели пройти весь комплекс чаш, в которые били тысячи струй из разных источников. Известно, что именно здесь посетитель получал первый заряд бодрости и мог пить любую льющуюся на него воду сколько захочется: мол, организм сам подскажет (однако чаще всего подсказки давали бесплатные консультанты). Но для этих процедур бывший десятник был слишком заторможенным и вообще плохо слушался своего опекуна. Обычно применяемые взбадривания и подстегивания не помогали.
Поэтому решили сразу начать лечение волшебными плодами. Уж на команду «Кушать!» Заринат реагировал с завидным постоянством и готовностью. Для начала купили только три похожих на огромные сочные сливы плода. Под внимательными взглядами попутчиков и двух Садовников бессознательный воин проглотил их без раздумий. Затем какое-то время, словно не соображающий младенец, шарил ладонями по опустевшей тарелке и жалобно спрашивал у молодого ордынца:
– Кушать! Заринат голодный! Заринату надо кушать!
Раздражение его все нарастало, и в этот момент Пасхалини послал в его сторону магическую структуру очередного взбадривания. Подействовало: воин очнулся, с удивлением осмотрел окружающее, пустую тарелку перед собой и быстро сообразил, что к чему:
– Меня уже стали лечить?
– Вначале тебя долго проверяли, – зачастил Уракбай. – Потом много советовались и еще больше удивлялись. Порекомендовали съесть как можно больше этого волшебного лекарства, и только что ты без колебаний съел его сразу на три больших золотых.
Хоть бывший вор и аферист частенько имел на руках большие деньги, но стоимость плодов Сада его просто поражала. Для себя он давно с душевными терзаниями решил съесть только один сказочный фрукт, да и то лишь по причине острого желания познать сексуальные удовольствия «чиною Мира. Слишком уж красочно описывали коллеги-комедианты удивительные отношения с любвеобильными дунитками.
После «пробуждения» бывшего десятника Пасхалини повел всю группу назад и таки провел по всем чашам, заставляя попробовать всю воду. При этом он рассказывал как о местонахождении используемых источников, так и вообще об устройстве жизни и порядках в Поднебесном саду. А когда опять прибыли к мраморным бассейнам, и погрузились в парующую воду всем телом, поинтересовался у напряженно помалкивающего Зарината:
– Ну и как самочувствие? Что прорисовывается в памяти? Мне кажется, к этому времени лечебное, а тем более магическое воздействие уже должно начаться.
Действительно, Кремон Невменяемый ощущал странные потрескивания в голове, непонятные шумы, и порой в глазах рябило от разноцветных пятен. И с памятью явно что-то происходило. И скорей всего – в положительном направлении. По крайней мере, все, что произошло до его выхода из Гиблых Топей и грандиозной пьянки с друзьями по этому поводу – он вспомнил с кристальной чистотой. Даже отчетливо всплыли некоторые весьма неприятные для его совести или человеческой щепетильности моменты, которые он мечтал забыть. Уж лучше бы они не возвращались из омута забвения и не тревожили душу.
Помимо этого появились довольно ясные картинки его пребывания в Спегото. Не все и очень разрозненные, но прогресс выздоровления явно был налицо. Теперь Кремон отчетливо знал, что с асдижоном Лазаном и герцогом Каррангаррским он познакомился при исследовании Утерянного Пути. Размытым пятном промелькнула беседа с новым королем вьюдорашей, из чего следовал вполне очевидный вывод: приходилось в свое время присутствовать при этом историческом поиске, о котором знают во всем мире. Третья сцена была самой загадочной: жуткий и препротивный монстр гонялся за ним внутри какого-то сплошь железного шара. Нешуточно гонялся! Магические силы кончались, и клещи страха намертво пережали сознание. Билась только одна истерическая, но совершенно непонятная мысль: «Надо было изнасиловать!»
Еще капризная, выборочная память подкинула сценку, когда какой-то незнакомый колдун оборачивается к нему и с недоумением спрашивает: «С сентегами ясно – они вымерли. А вот кто такие вьюдораши, друунлауты и сулнриты?»
Все трое напряженно ждали от хмурящегося воина ответа на вопрос Пасхалини, но первым дотронулся до его плеча Уракбай:
– Зар, ты все вспомнил?
Сопереживание и надежда слышались в голосе сослуживца, и Невменяемый непроизвольно улыбнулся:
– Да где там! Вот пара новых отрывков перед глазами стоит, а привязать их не к чему.
– А конкретней?
– Меня кто-то спрашивает: кто такие вьюдораши, друунлауты и сулнриты? А я не знаю, что ему ответить.
– Ну последние два слова я вообще впервые слышу. Но вот про вьюдорашей я тебе рассказывал! – оживился молодой ордынец. – Недавно их Подземное царство нашли в Спегото. А заодно и Утерянный Путь, Некрополь Сущего Единения и массу других чудес света.
– Известно, кто нашел?
– Какой-то специальный отряд колдунов из Энормии. Да и монстров они там набили видимо-невидимо! Поговаривают, что наград они от королевы Дарины Второй получили выше собственной головы!
При напоминании о наградах перед мысленным взором Кремона явилась еще одна странная картинка: огромный зал заставлен банкетными столами. Все места заняты разряженной знатью, а к нему нескончаемым потоком подходят лакеи все с новыми и новыми коробочками. Настоящий кошмар!
«Или это я так себе представляю награждение, или и в самом деле попал под раздачу тамошней королевы. Если мне помнится внешность царя вьюдорашей, то и вполне возможно мое участие в поисковом отряде. Учитывая, что отряд из Энормии, мог и я попасть в приключение. Но если были награды, значит, там все закончилось благополучно. Как странно, что про мое путешествие в Кремневую Орду и о причинах такого путешествия ничего не могу вспомнить!»
Он так и высказался с искренней досадой:
– А вот больше ничего вспомнить не могу!
На что Цай с полной невозмутимостью пробормотал:
– Значит, придется раскошеливаться на сказочные фрукты.
За два оставшихся часа, которые четыре посетителя провели в термальных купелях, возница и молодой ордынец съели по одному плоду, знаменитый Пасхалини разделался, к всеобщему удивлению, с шестью, а Кремон довел общее количество съеденных плодов до одиннадцати. Он бы и больше употребил, благо средства позволяли, но даже сам почувствовал слишком уж бурно начавшиеся в организме процессы. Причем не ясно было, то ли они положительные, то ли итог переедания. Было же предупреждение, что поглощать следует в меру, и каждое тело само подскажет нужную порцию.
Если бы волшебное воздействие начало ощущаться в голове, то Невменяемый продолжил бы форсировать «лечение», но неожиданно взбунтовался желудок, заныли почки, а вздувшаяся печень прощупывалась даже без специальной пальпации. Воина стало кидать то в жар, то в холод, и оба колдуна отговорили съесть двенадцатый плод.
– Посмотрим на твое самочувствие и, может, завтра с утра успеем еще раз сюда наведаться, – пообещал Пасхалини, наверняка знающий о расписании планируемых выступлений. Они как раз удалялись от мраморного дворца термальных купелей.
– Эх, жаль, что нельзя с собой плодов набрать, – досадовал Невменяемый, вспомнив, что он довольно долгое время находится в полном сознании. – Мне кажется, ежедневное употребление по одной штучке принесло бы гораздо большую пользу.
– Или сделало бы тебя полностью зависимым от Сонного Мира! – напомнил рассудительный Цай. – Да и купить плоды здесь, прямо в городе, стоит в тысячи раз дороже.
– Не скажи, – довольно заулыбался Пасхалини. – Учитывая великие заслуги нашего славного воителя – ведь он вас всех спас! – я могу продать те же самые плоды прямо здесь, по той же самой цене.
– Один большой золотой? – засмеялся Кремон, думая, что это шутка. – Ладно, беру!
Они как раз зашли в проулок, ведущий к гостинице, где комедианты остановились, и бывший десятник зазвенел тугим кошельком:
– Сколько монет доставать?
От того, что произошло дальше, все так и замерли на месте с открытыми ртами. Отработанным жестом фокусника великий Пасхалини извлек из кармана своего сюртука шкатулку, приоткрыл крышку, и приятели увидели пять аккуратно уложенных на мягкой ткани волшебных плодов. Крышка сразу захлопнулась, и Пасхалини сердито зашептал:
– Чего стали как вкопанные?! Резьбы по дереву никогда не видали?
Действительно, привлекать особое внимание к сокровищам не следовало. Они пошли в некотором трансе дальше, только вот Невменяемый сообразил быстрей всех:
– Это – твоя добыча. Она мне не по карману.
– Почему?
– Ты и без моих пяти золотых монет можешь заработать теперь на безбедную жизнь.
– Ладно, повременю с объяснениями, – пригрозил Пасхалини. Они вошли в гостиницу, поднялись в свой номер, установили полог непроникновения и только после этого великий кудесник стал сердито выговаривать: – Если тебе предлагают помощь, отказываться ты не имеешь права! Мало того, я никогда и никому в жизни не продал ни одного сказочного фрукта дороже его себестоимости. Это мое жизненное кредо! И всегда шел на обман Садовников только с одной целью: помочь хорошему человеку. Почему-то уверен, что именно по этой причине меня еще ни разу не поймали. Удача мне сопутствует.
– А если поймают? – прошептал Уракбай.
Как? В любой момент, при обыске на выходе, я могу вернуть плоды на место. При этом действе потратится еще меньше сил.
Возница кивнул подбородком на шкатулку:
– Сколько ушло на это?
– Треть. Но не переживай, на выступление мне хватит. И на второе успею накопить.
– Это хорошо, – сразу успокоился Цай. – Но если что, не стесняйся, поделюсь. Да и вообще, советую всем помалкивать про такой трофей.
Все дружно кивнули и только приготовились продолжить обсуждение, как в комнату, словно вихрь, ворвался руководитель комедиантов:
– Немедленно! Все бегом за мной! Выступление начинается через полчаса, а у нас еще ничего не готово!
Дальше весь день прошел в нервной, мелькающей череде подготовок, переездов и выступлений. Труппа умудрилась дать целых три представления: одно в обеденное время, второе ближе к вечеру и третье, самое успешное, – поздним вечером во дворце приемов Поднебесного сада. А судя по роскошно одетым зрителям, самому залу и невероятным мерам безопасности на входах и выходах, попасть сюда считалось почти немыслимым делом. Видимо, здесь собралась вся магическая элита Садовников и лиц, к ним приближенных. Как Ранек умудрился найти нужных людей и все уладить – оставалось удивляться до конца дней своих.
Но, с другой стороны, само выступление растянулось до полутора часов, потому что все артисты впервые выложились по максимуму. Довольно большой фурор вызвали силовые упражнения бывшего десятника ордынского войска, легендарного уже «убийцы колдунов» Зарината. Слух о нем, наверное, умело распространил сам Ранек или купленные им глашатаи, но многочисленные покореженные подковы для похасов, а потом и тренировочные выступления сразу с двумя длинными мечами вызвали громкие аплодисменты и похвальные выкрики. Теперь уже точно никто из зрителей не сомневался, что такой великолепный воин мог уничтожить сразу троих разбойников Эль-Митоланов.
Сборы пожертвований чуть не довели бродящих с мешками комедиантов до обморока, а напоследок все участники, по приглашению Неизвестных правителей, проследовали на праздничный ужин. Такой высокой чести в здешней истории мало кто удостаивался даже из самых знаменитых во всем Мире Тройной Радуги артистов.
Труппа в начале застолья весьма удачно уселась за отдельный столик в уголке пиршественного зала. Там и они никому в глаза не бросались, и сами могли отлично наблюдать за всеми интересными событиями. После того как все гости подкрепились и довольно много приняли горячительных напитков, началось хаотичное движение по залу и прилегающим к нему кулуарам. Гости собирались в группы по интересам, здоровались, знакомились, а порой и конфликтовали между собой. Общий контроль за тостами и здравицами был давно утрачен, и каждый гость оказался предоставлен самому себе.
Именно в этот момент герцогиня Вилейма, так и не снявшая за весь вечер маски и нелепого наряда воина-инвалида, горячо зашептала в ухо Ранеку:
– Вон! Вон он опять появился! Возле выхода на балкон. Наконец-то! Поспешим!
Но мэтр вполне с некоторой досадой остановил свою покровительницу:
– Стой! Так нельзя, требуется повод для разговора. К тому же повод, подходящий для уединенного разговора.
Как только ее взгляд остановился на впавшем в странную задумчивость Заринате, женщина соображала недолго:
– Предложу его в телохранители!
Кремон мыслями находился глубоко в себе, тщательно прислушиваясь к внутренним изменениям и радостно стягивая разрозненные воспоминания в общую картину. Дело двигалось очень медленно, но – двигалось! Да и такое продолжительное нахождение в сознании не могло не радовать. Поэтому он даже не сразу сообразил, что от него требуют, когда пригнувшийся к нему Ранек скороговоркой зашептал:
– Нашей госпоже очень нужно переговорить с одним человеком. Твое дело предложить свои услуги в качестве телохранителя и поинтересоваться оплатой. После чего в любом случае вежливо поклонишься и пообещаешь, что подумаешь. Потом нам надо будет немного оттереть других гостей в сторону. Вилли обговорит свои дела и предложения. Понял?
– Да ничего сложного! – подтвердил Невменяемый, поднимаясь следом за мэтром. Смешно прихрамывающая при ходьбе Вилейма уже мелькала далеко впереди.
Когда они ее догнали, она как раз с наглостью и невоспитанностью сельского увальня растолкала плотную толпу и низко поклонилась степенному, щегольски одетому мужчине с рыжей шевелюрой. Голос у нее тоже был неузнаваем.
– Господин, разрешите представить вам моего боевого товарища, знаменитого «убийцу колдунов», бравого ордынского рубаку, десятника Зарината!
Кажется, это беспардонное знакомство видного Садовника заинтересовало. Он жеманным жестом попросил толпу отойти назад, раздаться в стороны и пропустить изуродованного ожогами воина. Но пока Кремон шествовал вперед, до его ушей вполне отчетливо донеслось удивленное восклицание:
– Чего эти уроды хотят от Неизвестного?
Стало понятно, что именно с одним из столпов местного правления и стремится пообщаться пронырливая и настойчивая герцогиня.
– Вот это он и есть! – шутливо ткнула женщина кулаком Кремона в плечо, когда тот делал поклон. – Как раз такие люди лучше всего подходят для телохранителей. Не желаете?
– А ты что скажешь? – Один из правителей Поднебесного сада с явным интересом разглядывал геройского воина. Тут же Кремону вспомнилось, что он и хлопал громче всех после представления с мечами.
– Готов служить! – отчеканил Невменяемый и точно таким же тоном продолжил: – Но все зависит от вашей оплаты.
– Ну… – Кажется, подобные дела здесь и в самом деле решались в секретном порядке. Поэтому Неизвестный понятным жестом заставил толпу отступить еще дальше и демонстративно поставил вокруг себя и трех комедиантов полог не проникновения. – А сколько ты хочешь?
– Если позволите, господин, – бархатным женским голосом заговорила Вилейма, – то я вполне правомочна решить этот вопрос.
Ни единый мускул не дрогнул на лице Садовника. Словно он и сам ожидал подобной встречи. Только согласно кивнул и скомандовал Кремону и Ранеку:
– Два шага назад, и проследите, чтобы нам никто не мешал!
Артисты отступили на указанное количество шагов и повернулись к разговаривающей парочке спиной. А те сразу же повели довольно оживленный диалог, совершенно никому не слышный. Человек двадцать толпящейся знати и более мелких по рангу Садовников не могли скрыть своего раздражения, их лица так и морщились от недовольства: какие-то артисты наглейшим образом отвлекли местного правителя от их жалоб и проблем! Но делать ничего не оставалось, лишь ждать, пока Неизвестный сам пожелает прервать явно интересный для него разговор.
Желая подыграть настроениям толпы, Ранек панибратски хлопнул коллегу по плечу и высказался:
– Ну теперь тебя точно продадут! Как раз о такой службе любой воин мечтает…
Он еще что-то бормотал и рассказывал не желающим расходиться людям, а Кремон уже более минуты со все возрастающим изумлением наблюдал за передвижениями по залу весьма ловкого, гибкого, как змея, мужчины. Тот приближался со стороны входа и делал такие замысловатые движения, кульбиты, приседания и прыжки в стороны, что создавалось впечатление попадания на бал слепых. Казалось, что каждый гость старается его не замечать или слупи по толкнуть. Мужчина уже прошел весь зал и со злостью погрозил кулаком в спину окружающей угол этого зала толпы. Потом лицо его озарилось идеей, и он подскочил к широкому окну. Взобрался на подоконник и пропал в темноте. А через пару мгновений появился на балконе. Причем широкая дверь, совершенно открытая, как раз находилась за спиной живо беседующего Неизвестного.
Вот в этот момент и понял Невменяемый всю подноготную ситуации. Потому что сам когда-то владел таким же артефактом, Плащом невидимости, который в Кихоне помог ему выкрасть знаменитый Трактат. Последними своими действиями явный преступник обозначил и свои окончательные намерения: убить кого-то из беседующей пары. Но возможно, и обоих. Потому что достал из ножен на спине узкий и длинный стилет и стал на цыпочках приближаться к намеченной жертве. Видимо, побаивался выдать себя стуком подошв. Хотя в царящем здесь шуме и гомоне подобная предосторожность казалась излишней.
«Однако! Как это я умудряюсь рассмотреть его тело? – носились мысли в голове у Невменяемого. – Неужели начались новые мутации после съеденных плодов? Скорей всего! Хоть и не появилось ни капельки магической силы, но мое зрение совершенно не замечает Плащ! Почему?! Да и вообще, меня когда-то убеждали, что таких артефактов в мире больше не существует. А может, это нечто другое? Ого! Да он сейчас начнет атаковать…»
Больше медлить было нельзя. Убийцу однозначно никто, кроме Кремона, не замечал, а разбираться, кого он хочет умертвить, смысла не было. Поэтому знаменитый герой действовал в своем лучшем стиле. Переступив с ноги на ногу, он занял более удобную позицию и, когда преступнику осталось до цели всего два метра, мощно бросил вперед свой меч, молниеносно выдернув его из ножен. Расстояние было минимальным: три метра плюс короткий шаг да плюс максимально вытянутая рука. Промахнуться было бы непозволительно. Острие меча вонзилось нападающему в районе сердца и с хрустом вышло со спины. Для дополнительной перестраховки Невменяемый со второго шага взвился в воздух и в прыжке угодил каблуком убийце прямо в кадык.
Дикие вопли сотрясли пиршественный зал, и на какой-то момент все замерли. Неизвестный непроизвольно прижал несуразного инвалида к груди. Ранек застыл в развороте намереваясь ударить парализующей молнией своего товарища. А сам изуродованный воин застыл изогнутым телом, напряженно всматриваясь в полумрак балкона.
Как мэтр удержался от атаки – он сам потом долго удивлялся. Видимо, все-таки крепко у него сидела в душе уверенность: Заринат не подведет. И не подвел! Под очередные женские вопли прошагал вперед и за что-то потянул. В тот же миг перед глазами близко находящихся гостей, словно из ниоткуда, вывалилось мертвое тело. После чего раздалось несколько громких, полных ужаса восклицаний:
– Гесангул!
Из чего следовал вывод: покушавшегося человека здесь знали отлично. А по ярко-рыжей шевелюре даже постороннему нетрудно было догадаться, к какому местному сословию принадлежит пронзенный мечом мужчина.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:39 | Сообщение # 27

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава тридцать восьмая Удачная кампания
Одни умеют воевать. Другие любят это занятие. Но самые ушлые и опасные вояки – это те, которые умеют воевать с удовольствием и артистизмом. Пожалуй, последнее определение можно было смело отнести если не ко всем наемникам из Энормии, то уж к их старшему командиру точно. В его характере органично переплелись стальная воля, невероятная сообразительность, умение охватить одним взглядом весь фронт событий и удивительное притворство. Или, как более правильно высказывалось ранее, – профессиональный артистизм.
Именно поэтому и считался этот конкретный ветеран полковником. Лучше него командовать смогли бы только единицы. А учитывая притворство, то у полковника не было конкурентов.
Вот и сейчас, пока все воины интенсивно возводили укрепления вокруг лагеря, он беседовал с Жирком и очень деликатно пытался высказать свою идею. Хотя на самом деле желал удостовериться в сроках подхода дополнительных военных формирований, собранных рабовладельцами.
– Может, с самого утра начнем делать вылазки в сторону перевала и примемся наносить короткие удары нашими магическими силами? А потом – сразу откатываться назад.
– Что это нам даст?
– Прощупаем их систему обороны и на что они вообще способны.
– Хорошо, – быстро согласился Хозяин. – Только с одним условием: ни одной жертвы с нашей стороны.
– Понял! Будем стараться. Хотя можно было бы и сразу ударить всеми силами. Уверен – прорвемся.
Жирок немного подумал, а потом криво улыбнулся:
– Нет! Пока только разведка боем. А вот когда подтянутся остальные…
Глаза полковника открылись в понимании, а в его ауре появились отчетливые эмоции радости и спокойствия. Наверняка он хоть и бравировал, но сам с нетерпением ожидал любого подкрепления для их мини-армии. Потерять людей в бою легко, а вот потом где их набрать снова? Эти размышления легко читались у него на лице. Получив еще несколько распоряжений и рекомендаций, командир наемников помчался лично присматривать за подчиненными.
Тогда как радость его была следствием окончательно принятого решения: уничтожить Карающий батальон надо через несколько часов. И обязательно этой ночью. Потому что уже завтра к вечеру к ним могут присоединиться две роты личной охраны, которые купцы Пиюсы насобирали среди себе подобных работорговцев. Следовало не допускать объединения вражеских подразделений и разбить противника по отдельности.
Вскоре каждый наемник и каждый болар знал точное время атаки и единый сигнал, который конкретно обозначит эту атаку. В суматохе возводящегося лагеря выйти на нужную позицию вовремя и нанести потом слаженный удар не составляло особого труда. А уж для таких опытных ветеранов и закаленных бойцов – тем более. Да и численное преимущество было на стороне энормианцев. Для подстраховки еще и через боларов к союзникам на перевале пошли определенные команды и разъяснения. Чтобы не возбудить подозрений раньше срока, защитникам перевала рекомендовалось начать у себя на стене интенсивное и хаотичное движение, распустив слух, что с тыла к утру прибудет подкрепление. Таким образом, внимание многих колдунов Карающего батальона будет отвлечено слежением за противником, а их беззащитные тела легко будет подвергнуть или аресту, или уничтожению. В зависимости от обстановки и возможностей текущего боя.
Самим союзникам тоже приказывалось после сигнала немедленно выходить из крепости и мчаться к лагерю. Добавочная подстраховка никогда не помешает.
Как тщательно все ни продумывай – а трудности возникают всегда. Когда до начала намеченной атаки оставалось всего четверть часа, один из наемников остановил торопящегося полковника обращением:
– Разрешите вопрос?
– По какому поводу?
– Личного свойства, касается моего контракта.
Подобный пароль был предусмотрен в случае форс-мажорных обстоятельств, о которых следовало хотя бы в иносказательной форме доложить командиру. Рядом болары находиться не могли, поэтому предупредить, подслушивают ли их, было некому. Но опытному ветерану и полунамека хватит. Полковник замер на месте:
– Чем тебе не нравится твой контракт?
– Всем нравится. Но там указано, что за оскорбление от своих товарищей по оружию мы получаем компенсацию, которая в виде штрафа взимается с тех самых оскорбляющих. Верно?
– Есть там такой пункт. – Ветеран для пущего вида раздражался и в нетерпении ворочал мощными плечами, хотя прекрасно понимал, что по пустякам его беспокоить никто не станет. – Короче, с кого брать штраф?
А вот с той самой группы, где пять гладиаторов. Мне поступил приказ: всех задействовать на работы. Здесь в стороне отдельная площадка между скал, там собрались пять Эль-Митоланов и пять их воспитанников и развлекаются тренировками. Когда я их попробовал оттуда вытурить, наши коллеги только ржали, а девица по имени Льера изрезала мечом некоторые детали моего обмундирования и облила словесным потоком грязи.
– Хорошо, – моментально сориентировался полковник. – Тогда пусть отлынивают от работы на этой площадке. Помощи от них все равно мало. Просто присматривай за их спальным местом, а я потом сам с ними разберусь. Или мячиков к ним накидаю. Пусть играют на здоровье.
Под «мячиками» подразумевались болары, вооруженные литанрами. Парочка спаренных выстрелов и на площадке от гладиаторов только обгорелое место останется. Главное – не выпустить их оттуда раньше времени. Ведь группа в десять человек, занявшая для возможной своей атаки совсем невыгодную позицию, больших хлопот не доставит. Да и доложивший наемник все понял правильно: с несколькими товарищами он теперь наглухо запрет гладиаторов в естественной ловушке.
Тренировка шла своим чередом. Младшие гладиаторы разбились на пары и вели учебный бой, который со стороны мог показаться верхом смертоубийственных атак. Но еще в самом начале Льера подала сигнал своему возлюбленному: «Будь готов к атаке!» Хотя давать ее в ближайшие часы и не собиралась. Ведь мало уничтожить воспитателей и наставников, важно еще уйти живыми из лагеря. Для этого следовало дождаться самого благоприятного момента.
Этот момент настал скоро. Из-за камней послышался странный звук трубы, который моментально перекрыл рев и шум горячего сражения. Вопли ужаса и ярости не смогли заглушить прорвавшиеся восклицания: «Нас предали!»
Чем не идеальная обстановка для освобождения? И в следующий момент меч Тау отсек голову его воспитателю. Потом метнулся в сторону второго колдуна. Хороший меч, магический. Прямую атаку не могут остановить никакие структуры защиты или талисманы, только ответная атака. И умирающий, с перерубленным в районе живота туловищем наставник Льеры успел-таки это сделать: таранный удар отбросил юного гладиатора словно пушинку. Ударившись о скалы, тот упал на грунт и с тяжким хрипом стал подниматься на дрожащих ногах. В эту секунду он был не боец. Но своего шанса не упустила сама Льера. Первым от ее меча пал личный воспитатель Несущей Мрак, а следом за ним и остальные два наставника. Кажется, они совершили ошибку, пытаясь защититься своими воспитанницами. Если бы атаковали сами, шанс бы у них оставался. А так…
Льера первым делом бросилась к своему возлюбленному и заикающимся голосом выкрикнула:
– Ты как?
– Отдышаться… надо… – прохрипел парень.
Воспитатели двух других Сестер Смерти перед своей гибелью успели задействовать магические поводки, и их подопечные теперь лежали сломанными куклами: болевой удар ввел их в бессознательное состояние. Зато самая старшая и опасная из гладиаторов осталась на ногах. Массируя ноющую от боли шею, она подняла налитые кровью глаза на влюбленную парочку. По выражению лица ее желания читались очень легко, поэтому следовало остановить разъяренную убийцу немедленно.
– Свобода! – прочувствованно воскликнула Сестра Смерти, отталкивая возлюбленного Тау себе за спину. – Мы теперь свободны!
– Да? Вот так счастье. – Несущая Мрак сделала первые шаги к младшим гладиаторам. – Но я давно мечтала отрубить твою прелестную головку, Льера! Слишком ты умной стала…
Еще момент – и схватка стала бы неизбежной, но недаром девушка хранила в своей уникальной памяти каждое слово, жест или действие. Она знала только один метод, которым можно было остановить приближающуюся гипс и, и с завидным хладнокровием использовала давно заготовленные и продуманные по громкости и интонации фразы:
– Ватха! Твой младший брат Ремиз жив! И я знаю, где он сейчас находится.
От услышанного известия в сочетании со своим, давно не произносимым именем, Несущая Смерть застыла на месте как изваяние. Потом стала дрожать, словно лист на бешеном ветру. Шок для нее оказался невероятный. Причем настолько, что непобедимая воительница уронила меч и упала плашмя на землю. И забилась в истерических рыданиях.
Когда над площадкой зависли три тени боларов, а в проход осторожно заглянуло несколько наемников, они застали неожиданную для себя картину: пять трупов, два бесчувственных тела, пошатывающийся юноша с мечом на изготовку и сидящая на земле девушка, которая успокаивающе гладила по спине рыдающую старшую подругу. Догадаться о сути происшедших здесь событий было нетрудно. Да еще и сидящая девушка, увидевшая посторонних раньше всех, с завидным спокойствием проинформировала:
– Мы убили своих надзирателей и добровольно сложили оружие. Надеюсь, вы не станете нас задерживать?
– Скорей всего… – в сомнении пробормотал тот самый воин, который делал недавно доклад полковнику. – Но все решения принимает командир. Следуйте за нами.
– Хорошо. Только вы пока на всякий случай проследите, чтобы эти гладиаторы оставались без сознания. Еще лучше их усыпить.
Так и двигалось странное трио смертельно опасных гладиаторов по лагерю: сзади два наемника и сверху три болара сопровождения. Льера умудрялась поддерживать под локоть сильно прихрамывающего возлюбленного и крепко держать за правую руку Несущую Мрак. Могло показаться, что Ватха ничего не соображала, но руку вырвать не пыталась. Ушедшая в себя, в свои, казалось бы, навсегда умершие воспоминания и не замечающая ничего вокруг.
На территории лагеря всюду виднелась кровь и черные опалины. Всюду громоздились бренные, порой неузнаваемые останки. Бой оказался слишком жарким. Даже несмотря на полную неожиданность и слитность первого удара, бывшие надзиратели и стражники Долины Развлечений оказали яростное сопротивление. Многолетняя выучка и постоянная бдительность все-таки сказывались. По этой причине практически всех воинов Карающего батальона пришлось уничтожать, пленных почти не было. Понесли первые потери и наемники. Пусть немногочисленные, если брать общее соотношение жертв, но даже одиннадцать павших соратников казались полковнику страшным укором в его недальновидности и невозможности обезопасить всех. Вдобавок еще и Змея не удалось взять живым. Используя неизвестные артефакты, Хозяин начал прорываться из кольца окружения, и боларам пришлось немедленно уничтожить врага с помощью литанр. Генерал тоже попытался в последней отчаянной попытке вырваться из-под ареста, как только услышал шум скоротечного сражения. Пришлось конвоирам и его «успокоить» навечно.
Поэтому появление гладиаторов ветеран встретил с угрюмой раздражительностью. Обращая вопрос к конвойным:
– Взяли всех?
Подчиненный ответить не успел. Раньше заговорила девушка-гладиатор с ангельским личиком:
– Они не успели, нам самим удалось освободиться. Но вес равно спасибо!
Полковник взглянул на девушку более заинтересованно:
– За что?
– За отвлечение внимания наших врагов шумом и криками.
– Хм… Догадываешься, кто мы такие?
– Нет, не догадываюсь. Просто знаю. Вы из Энормии.
– Надо же! – Полковник и все, кто стоял поблизости, были поражены таким утверждением. – Кто тебе сказал?
– Просто рассуждала логически. – Льера отпустила руку своей старшей коллеги, но теперь заботливо перехватила ее за талию. – Вряд ли в Баронствах отыщется такое количество организованных и опытных наемников. Только армия официально борется с рабством во всем мире. И только энормианские военные силы имеют подразделения из боевых боларов. Ну и прочие детали вашего несуразного здесь поведения.
После этого, глядя в расширенные от непонимания глаза старого ветерана, юная девушка перечислила результаты всех своих тщательных наблюдений и логических выводов. Когда она окончила и выжидательно замерла, полковник непроизвольно вздрогнул всем телом. «Вот тебе и лучший! Вот тебе и артист-ветеран! Вот тебе и гениальный тактик, теоретик и… шейтар безмозглый! – мысленно ругал он себя самыми нехорошими и оскорбительными словами. – Полторы сотни лет опыта за плечами, а какая-то сопля могла поставить на грань провала всю кампанию! Позор! Уф-ф-ф… Как же нам повезло, что она не на стороне всей этой рабской системы! Неужели смогла сохраниться в этом аду? Но как? И… что нам это даст?»
– Как тебя зовут?
– Льера. А моего жениха – Тау. Моя старшая подруга – Ватха. У нее в Долине остался младший брат, Ремиз. Он сейчас в денщиках одного из Хозяев.
Несущая Мрак попыталась вырваться из мягкого захвата:
– Он обо мне знает?
– Конечно! – Льере удалось удержать девушку и затем успокоить поглаживанием по спине: – Знает, но ему ни разу не удалось с тобой встретиться наедине.
Ватха опять замерла, ссутулившись и обдумывая ситуацию, и тогда заговорил с подозрением на всех поглядывающий Тау:
– Вы нас отпускаете?
– Несомненно! – без всякой паузы ответил командир наемников. – Разрешите за вас порадоваться… спасибо за помощь в общей победе.
– Не за что, – начал отвечать юноша, но, казалось, старый воин его не слушал, продолжая с той же интонацией:
– Только вот кто порадуется за остальных ваших товарищей? Они ведь до сих пор томятся в казармах и без общего сигнала не смогут ударить по надзирателям одновременно с нами. Мало того, Змея пришлось убить, пленных почти нет, и как следствие – мы ничего не знаем о распорядках внутри вашего бытия. Вы можете нам помочь?
– Постараемся сделать все от нас возможное! – торжественно пообещала Льера.
– Даже лично пробраться к своим товарищам и договориться о часе восстания?
– К сожалению, в сложившейся ситуации мы не сможем открыто вернуться в Долину Смерти. Нам не поверят ни наружные, ни внутренние охранники.
– Да мы любую вашу охрану можем обойти, – обыденно пожал плечами полковник. – Необходимо только ваше согласие на сотрудничество.
Впервые логика девушки стала давать сбои. Она оказалась чрезмерно удивлена:
– Но каким образом?
Вместо ответа командир наемников посмотрел наверх и спросил:
– Гаркес, как там твои разведчики? Закрепились в Долине?
Вначале послышался человеческий вздох, а потом и вполне нормальный голос:
– Недавно докладывали: нашли очень удобное во всех смыслах место. Сад Председателя. Окружен пологом непроникновения, и в нем практически никого не бывает.
Льера недолго стояла с приоткрытым ртом и сразу деловито подтвердила:
– Действительно, туда даже слуги никогда не заходят, а от посторонних взглядов он плотно закрыт стационарным мороком. Из наших окон всегда видна эта мрачная колышущаяся субстанция. Но поговаривают, что внутри сада очень красиво и уютно.
– Разве вы не живете в подземельях? – удивился Гаркес.
– Сестры и Братья Смерти живут, вернее, ночуют в монашеских кельях в верхних этажах красных башен. Несущие Мрак – в двух черных квадратных башнях. На окнах везде двойные решетки и структуры охраны. Но кое-что снаружи рассмотреть можно.
То есть ты точно знаешь, к какому окну можно прилепиться и с кем из подруг переговорить о восстании?
Девушка опять задрала голову, присматриваясь к зависшему почти над ней болару:
– Есть, конечно, шанс, что за это время произошли перестановки, но рискнуть готова. В этом саду мы сможем отлично спрятаться и какое-то время оттуда хорошенько присмотреться.
Тау явно забеспокоился:
– Ты останешься здесь. Полечу только я.
– Нет, мы полетим вместе. – Она опять покосилась на небо. – С такими покровителями нам нечего опасаться.
– Я тоже так думаю, – неожиданно громко подключилась к разговору Ватха. – Только вместе. Тем более что я догадываюсь, кто из Несущих Мрак с большим удовольствием начнет резать любого попавшегося у него на пути надзирателя. Скорей всего отыщется, несколько желающих. Ну и я помогу.
От полковника не укрылось, как Льера с некоторым сомнением бросила взгляд на старшую коллегу. Похоже, что она не до конца доверяла такой кровавой и жестокой садистке. Поэтому сразу категорически заявил:
– Нет, наши разведчики могут взять только двоих. Поэтому только вы вдвоем и отправитесь.
– Но я ведь сказала… – с яростью зашипела Несущая Мрак, привыкшая слушать возражения только лишь от своего личного воспитателя. Но вовремя спохватилась, мгновение помедлила и с гордо поднятым подбородком грохнулась на колени: – Все сделаю для вашей победы! Никогда не предам! Клянусь!
– Хорошо, сейчас решим эти детали, – пообещал полковник и стал раздавать приказы подчиненным во все стороны. Гладиаторов тоже разделили, развели по разным местам и приступили к тщательному допросу. Но вскоре возле Льеры, которая тщательно выводила на бумаге планы подземелий под гладиаторскими аренами, появился командир наемников, уточнил некоторые пожелания, намерения и собственные догадки. И только напоследок скороговоркой задал, может быть, самый важный вопрос:
– Эта Ватха действительно вас не предаст?
– Ей наплевать на нас, но ради своего брата она сделает все.
– В любом случае болары вас не дадут в обиду и вытащат из Долины. Но только от тебя зависит, возьмете ли вы Несущую Мрак с собой. Берете?
– Если она сумеет привлечь к сражению хотя бы нескольких коллег из своей когорты, то победа нам дастся гораздо меньшей кровью. Берем.
– Хорошо, красавица, рисуй планы, через полчаса вылетаете.

Глава тридцать девятая Сближение
Прибыв на территорию Менсалонии, царственная Огирия решила действовать совершенно открыто, правильнее сказать – официально. Все-таки опыт сотрудничества с местными властями убедил, что при совместных действиях результат достигается намного быстрей. Несмотря на неожиданность прибытия, да и само прибытие на такой скромной по всем стандартам яхте, Галирема приказала швартоваться у одного из главных портовых пирсов, предназначенных только для высоких гостей. Само собой, охрана попыталась не допустить этого, но получила на свои головы поток витиеватых оскорблений, ментальный болевой удар и небрежно брошенные прямо на пирс верительные грамоты.
Следом за грамотами на высокий пирс выбралась и Огирия собственной персоной и срочно потребовала для себя и своей свиты две кареты. Пока посыльный домчался до дома губернатора, высокая гостья оказалась там же всего с опозданием десять минут.
Благо хоть губернатор оказался человеком деятельным и понятливым: успел выстроить возле входа некое подобие почетного караула да мобилизовать на приветствия всех оказавшихся вокруг него помощников. Это его и спасло от гнева гостьи, та осталась встречей почти довольна. Но, как только уединилась с первым лицом Ассарии в его кабинете, сразу пошла в наступление:
– Случилось огромное несчастье! Можно сказать – династическая катастрофа! Один из самых перспективных и желательных претендентов на царский скипетр Огов по невероятному стечению обстоятельств оказался в вашей стране. Причем не как почетный гость вашего короля, а как бесправный пленник.
Дальше на голову ошарашенного губернатора посыпались несправедливые упреки вкупе с правдой, полуправдой и откровенной ложью. Хорошо, что тот оказался простым человеком и даже не заметил, как его мозги вместе с мыслями во время этой «беседы» тщательно перелопатили и даже аккуратно уложили нужными для гостьи кучками. Ему самому казалось, что он в дальнейшем действовал только по собственной инициативе и только благодаря своему таланту сумел сделать такие верные в политическом плане шаги. Первым делом он отослал курьера к его величеству со срочным посланием, где Галирема приветствовала своего венценосного собрата и просила о срочной встрече и содействии. Потом спешно собрал всех начальников городской и портовой полиции, лучших работников сыска и в присутствии гостьи дал им конкретные задания по поиску досконально описанных рабов. Тем более что рабы имели уникальную внешность и обладали специфическими талантами.
Конечно, Огирия и мысли не держала, что бесправные рабы сумеют выбиться в артисты. А вот на такие приметы, как ожоги, надеялась больше всего. Насколько же велико было ее удивление, когда она узнала, что так тщательно разыскиваемые ею люди стали комедиантами, а теперь с огромным успехом выступают по городам и весям. Причем вся информация поступила на следующее утро и, по официальной версии, выглядела так.
Однажды в море пиратский баркас и в самом деле подобрал обессиленных утопающих. Товар – он и из морской воды товар. Но понятно, что на такую вялую добычу никто особого внимания не обратил. Даже когда рабы организовали бунт, невероятный силач с уродливым лицом не слишком-то и запомнился. А вот выходкой на торгах с рабами эта парочка оставила первый значительный след. До этого еще никому из рабов не удалось продать себя с таким артистизмом, выгодой и напором. Парочка попала в лапы печально известной скандалистки, дебоширки и попирательницы всех законов приличия герцогине Вилейме. Далее, по рассказам дознавателей, герцогиня взбесилась от очередной попытки строптивых рабов сбежать и продала их в труппу заезжего гастролера, весьма известного постановщика спектаклей и представлений под открытым небом, некоего мэтра Ранека. И вот именно с этим Ранеком и отправились новоиспеченные комедианты в столицу Менсалонии. Как поговаривали все свидетели, именно в Градане мэтра собирался проводить выступления.
Вся эта информация поступила к Галиреме после десяти утра, когда она уже успокоилась после ночного происшествия и успела позавтракать. Потому что ночью с ней впервые в жизни приключилось весьма неприятное событие. Когда она крепко спала, к ней в окно стал кто-то ломиться. Без всякого раздумья Огирия ударила по беспардонному ночному гостю максимальной силой своего ментального удара. От него обычно валились с ног сразу несколько опытных Эль-Митоланов. Однако на этот раз вторжение не только не прекратилось, но, наоборот, усилилось.
И вот тогда Галирема испугалась первый раз в своей жизни. Очень сильно испугалась. Завизжала так, что подняла на ноги весь контингент обслуживающего персонала и спящих в соседней комнате колдунов из ее свиты. А когда те оказались возле нее, готовясь защищать повелительницу всеми своими умениями и собственными телами, за окном все неожиданно стихло. И вслед за тем послышалось гневное обвинение:
– Я ведь тебе говорил, что ее величество именно в этой комнате! А ты заладил: коридор, коридор! Безмозглый чурбан!
– Сам ты пень с опилками, – не совсем уверенно раздалось в ответ. А после короткого молчания первый голос осторожно поинтересовался:
– Ваше величество, вы там? Ничего не бойтесь, это мы, Паннесс и Кафло. Нас Спин послал к вам на помощь, так что можете располагать нашим боевым десятком.
Этих боларов Галирема в самом деле уже знала чуть ли не лично, поэтому сразу перестала дрожать и облегченно вздохнула. Хотя совсем удержаться от упреков не смогла:
– Ваше счастье, что я не осталась заикой! И что не ударила огнем! – Чуть подумала, вспоминая, что каждый боевой болар, увешанный охранными амулетами, может выдержать попадание заряда литанры, и нервно рассмеялась: – Ладно! Добро пожаловать в Ассарию! Но как вы меня нашли?
По ее жесту колдуны из свиты открыли окно, которое оказалось довольно широким, и два разумных растения вплыли с потоками воздуха внутрь. Как раз вовремя, чтобы их не заметили со двора паникующие после визга охранники.
– «Как», «как»! – с ворчливым скрипом стал отвечать Кафло. – Наш лидер утверждал, что вы обязательно остановитесь в лучшей гостинице, а здесь даже ночью можно подслушать, о чем переговаривается прислуга. Так что нам всего полчаса понадобилось для розыска. Вот только окно перепутали…
Болар констатировал собственную ошибку как нечто обыденное и не стоящее внимания, тогда как Огирия подумала с разочарованием: «Ну вот! Я уже становлюсь предсказуемой. Все мои намерения отгадали. Если так и дальше пойдет, то вскоре меня переведут в няньки… Но! С другой стороны, это же просто прекрасно! Теперь я с этим десятком могу совершить быстрое и безопасное путешествие прямо в столицу Менсалонии! И пока подтянется остальной отряд (а все они, несомненно, поспешат за мной следом), я вполне могу добиться основного успеха: вылечить Кремона и окончательно с ним договориться. Думаю, что мои доводы и предложения склонят к нужному решению любого героя. Ну а если я еще и «подлечу» его с некоторыми «поправками»…»
Вслух же царственная огианка сказала совершенно другое:
– Хочу напомнить: ни в чьей помощи я не нуждаюсь! Так что вашей бесцеремонностью я очень, очень недовольна.
– Ваше величество, – заговорил более дипломатичный Паннесс, – мы ни в коем случае не будем мешать вашим действиям. Наша задача охранять вас от непредвиденных случайностей. Ну и вообще, вдруг вам понадобится добраться куда-нибудь срочно…
– Ладно, посмотрю, как использовать ваши таланты, – пообещала Галирема. – Но сделаем это все-таки утром. И гак мало времени осталось, чтобы выспаться. Всего хорошего, я вас больше не задерживаю.
Кажется, разумные растения не уловили звенящей иронии в последних словах огианки. Но кто их знает? Так и вылетели с деловым видом из окна, сразу поднялись выше и удобно разместились прямо на крыше рядом со своими товарищами. Им ведь тоже следовало отдохнуть после дальнего перелета.
И видимо, времени им для полноценного отдыха вполне хватило. Когда Галирема после завтрака и получения самой подробной информации вернулась в занимаемые ею апартаменты, то один из боларов уже сидел на самом краешке крыши и своим глазиком на длинном, подвижном жгутике посматривал на нужное окно. Царственная огианка только выглянула, заметила наблюдателя и сразу поинтересовалась:
– Ты кто?
– Паннесс.
– Отлично, Паннесс! Спускайся ко мне в комнату. – Когда разумное растение оказалось внутри, Огирия продолжила вопросы: – А где все остальные?
– Да тут недалеко, завтракают в саду.
Значит, обессиленных воинов в вашем десятке нет? Ну что вы, ваше величество! Слабых среди нас никогда не было.
То есть вы сможете доставить меня и моих Эль-Митотанов в другой город?
– Да куда угодно! Мы ведь для этого к вам и спешили.
– Правда, это далековато, – в сомнении протянула Галирема. – Ведь столица Градана находится почти на другом конце королевства.
– Какая ерунда! – Кажется, хвастовство было присуще этому болару. – Мы через океаны перелетаем, что нам какая-то Менсалония!
– Значит, мы можем вылететь немедленно?
– Конечно, ваше величество, – подтвердил Паннесс. – Я только позову своих товарищей.
И он стремительно вылетел через окно. А вскоре обитатели крупнейшего города Менсалонии наблюдали невероятную для них картину: летящие парами растения уносили на восток зависших в корнях людей. Хотя уже к вечеру большинство местных жителей были уверены, что все это проделки легендарной колдуньи из Царства Огов.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:40 | Сообщение # 28

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава сороковая Вещие сны
После пресечения попытки покушения праздничный бал оказался сорван. По крайней мере, для комедиантов. Правитель куда-то исчез вместе с исполняющей роль инвалида герцогиней. Набежавшая охрана забрала тело, потом еще некоторое время пыталась выспросить у Кремона, как и почему только он заметил невидимого всем остальным убийцу. Пришлось односложно повторять одну и ту же фразу:
– Мне виделась смутная тень, и только когда возле нее блеснула сталь, я предположил самое худшее.
Ранек постарался, чтобы его товарища как можно быстрей оставили в покое. И при пояснениях больше упирал на недавнюю травму и еще не восстановленную память. Мол, это все в совокупности и дало какой-то определенный эффект добавочного зрения.
Кажется, это объяснение устроило всех. Да и сам факт спасения одного из Неизвестных правителей заставлял относиться к изуродованному ожогами воину с должным тактом и уважением. Комедиантов отпустили довольно-таки быстро. И пока они добирались к своей гостинице, присоединившаяся к ним герцогиня Вилейма рассказала о подноготной всех творившихся убийств среди высшей знати. Заодно более понятно осветив и суть готовящихся преобразований. Видимо, она и сама об этом узнала в последней беседе с Неизвестным.
Все сводилось к тому, что издавна Садовники старались продавать как можно меньше волшебных плодов. А остальной урожай просто пускали в перегной, пускаемый для удобрений. Подобное искусственное поднятие цен приносило вполне ощутимые прибыли, которых хватало ярко-рыжим владельцам Поднебесного сада с избытком.
Но в последний год нескольким особо дотошным исследователям удалось отыскать и сделать достоянием широкой гласности один весьма любопытный документ. На древнем, чудом сохранившемся пергаменте вполне отчетливо и ясно указывалось, что волшебные фрукты должны продаваться но всему миру по самой минимальной цене любому желающему. Мало того, рекомендовалось непроданные остатки просто раздавать тем, кто проживает поблизости от Поднебесного сада. И в последних предложениях звучало утверждение, что в противном случае всему Миру Тройной Радуги будет угрожать тотальное уничтожение.
Вполне понятно, что после этого оглашения разразился жуткий скандал и начались страшные закулисные трения. Одни немедленно прониклись идеей дешевой продажи, доказывая, что средств Садовникам для безбедного проживания и так хватит. Они даже попытались выбросить множество плодов на рынок по невероятно заниженным ценам. Другие с пеной у рта принялись доказывать, что документ фальшивка и разбазаривание такого дорогого проема приведет к тотальной гибели всех волшебных деревьев Катя эта позиция просто скрывала другую суть: ведь то… Мужики могли собирать урожай, и теперь работы им прибавилось – снять большой урожай, уложить в тару, отравить на реализацию, вместо того чтобы продать взамен этой горы один-единственный плод и прохлаждаться в неге, безделье и роскоши.
Вот и началась закулисная война, перешедшая почти в открытую конфронтацию. Стали происходить непонятные убийства. В основном тех, кто ратовал за увеличение и удешевление продаж по всему миру. И никак не удавалось поймать злоумышленников на горячем. То яд кому-то подсыплют, то спящего человека прямо в кровати заколют, а то и в пропасть неожиданно столкнут или со стены крепостной. И только после невероятного события на торжественном балу стало понятно, как действовал убийца. Подбирался к жертве под Плащом невидимости, совершал свое черное дело и потом безнаказанно скрывался с места преступления.
Когда уже вошли в саму гостиницу, Вилейма добавила, как-то странно посматривая на Невменяемого:
– Правитель очень заинтересовался твоим излечением и пообещал выделить для тебя безлимитный запас сказочных фруктов. Если они тебе и в самом деле помогают, то можешь о своем будущем не беспокоиться. Как с твоей памятью?
– Спасибо. Мне кажется, что улучшения явные. Все больше и больше картинок оживает, только вот связать их вместе еще не получается.
Невменяемый в самом деле чувствовал себя почти превосходно. Теперь он практически наполовину вспомнил происходившие в Спегото события, и появилось странное, но совершенно уверенное ощущение, что он когда-то летал. К тому же он с непонятным трепетом теперь ожидал, когда заснет и окажется в том самом Сонном Мире, о котором ему многое успели рассказать Ранек, Цай и Пасхалини. В связи с этим и возник очередной его вопрос:
– Вы так подробно рассказывали про то, куда надо лететь, как завлекать дуниток и чем подкрепиться в середине дня. А вот встретиться мы можем? Где-нибудь в определенном месте?
Ранек и Вилейма в сомнении переглянулись, тогда как Пасхалини сразу замотал головой:
– Подобного события никогда не было. Уж мы-то знаем. И все это потому, что наверняка Сонный Мир снится каждому индивидуально. И попасть в твой сон ни я, ни он не можем. Как и ты – в наш.
Уракбай, тоже хорошо подготовленный к обманному ночному приключению, явно переживал за своего приятеля:
– Ладно, я только один фрукт съел. А вот Заринат одиннадцать. И теперь его обещают обеспечить этим лакомством до полного выздоровления. Так что получается – он теперь точно станет наркотически зависим?
Колдуны дружно скривились, а Ранек высказал общее мнение:
– Вот и мы переживаем. Но твой Заринат с некоторой странной, самому ему непонятной настойчивостью нас убеждает в обратном. Раз он сквозь полог невидимости древнего артефакта видит, то почему бы ему и не иметь сопротивления к отрицательным влияниям волшебного фрукта? А если еще припомнить его способность пропускать через себя огненные молнии? А его невероятное воинское искусство? И откуда у него такая необычайная сила? Напомнить еще про его невиданную прожорливость? Вполне вероятно, что это еще неполный список всех его уникальных возможностей. Так что…
– Так что давайте спать! – решительно распорядилась Вилейма. – И так времени осталось очень мало. А утром, во время завтрака, поделимся впечатлениями.
Возражать никто не стал, просто молча разошлись по своим комнатам.
Невменяемый опустил голову на подушку с одной мыслью: «Что я вспомню?»
А вспомнил он в эту ночь все, что пережил в Сонном Мире раньше. Причем нужные ощущения и навыки пришли моментально. Невзирая на то что он уже во второй раз «осознал» себя прямо в толще земли. Видимо, он опять оказался в теле страшного дунита с клешнями. Но в этот раз сил хватило не только для довольно быстрого протаскивания себя сквозь толщу земли и корневые переплетения, но и для утомительного восхождения по выбранному стеблю цветка. Ко всему прочему, на этот раз обе его клешни смотрелись целыми и неповрежденными. Что весьма помогало как взбираться вверх, так и в конце дистанции ловко вырезать крепящийся к сердцевине лепесток. Магической силы тоже осталось не в пример больше, чем в прошлый раз. Хотя к общему запасу она смотрелась словно несколько крошек к буханке хлеба.
На самом цветке занимающихся любовью парочек не оказалось, но все равно долго оставаться одному не пришлось. И странным показалось с самого начала, что любая пытавшаяся спланировать на цветок дунитка моментально стрелой взмывала вверх. Причем создавалось впечатление, что они не боятся, а как-то слишком экспансивно радуются. Вскоре пожаловали и более «солидные» обитатели этого мира. На цветок уселись и расположились полукругом около десятка дунитов с вполне отчетливыми аурами Эль-Митоланов. Но никакой попытки к налаживанию контакта они не предпринимали. Словно кого-то ждали.
И старый знакомец явился. Точная копия теперешнего тела, в котором находился Кремон, но… стой самой хорошо врезавшейся в память поломанной клешней. То есть получалось, что в его с таким трудом спасенное в прошлый раз тело вселился кто-то совершенно другой! И лихорадочно пытающийся построить логическую цепочку из своих умозаключений Кремон сразу окрестил свое бывшее тельце не совсем приятным прозвищем – Калека.
Между тем Калека медленно приблизился к Невменяемому и обдал его волной запахов. Разумеется, никакого взаимопонимания это не вызвало. Тогда дунит с поломанной клешней стал общаться жестами. Прежде всего, он очень знакомым для каждого колдуна жестом показал, что хочет поделиться энергией. Возражать смысла не было, и вскоре половина внушительной мощи наполнила временное тело Кремона благодатью. А одновременно с ней пришло страшное желание куда-то лететь и совершить что-то важное. Уже в этот момент Невменяемый в шутку подумал: «Неужели клешни помогают делать подвиги? Но здесь ведь даже врагов нет. Летай себе да труби в удовольствие. Ну разве что медком иногда подкрепляйся…»
Позже он понял, насколько глубоко заблуждался. Следующими жестами Калека показал, что следует лететь за ним. Лететь так лететь. Тем более что ничего в этом сложного не было. Хорошо, хоть насильно, как в прошлый раз, не поволокли к стручкам и не закормили до смерти медом.
Полет оказался несколько более продолжительным, чем ожидалось, но зато закончился в совершенно новом, слегка неожиданном месте. Огромная поляна с одной стороны имела внушительный световой отросток, вонзающийся в непроходимую чащу деревьев. Отросток напоминал скорее некий тоннель высотой три десятка ростов дунитов. По дну тоннеля поднимались из земли недавно взошедшие цветы, а под сводом водили небольшие хороводы все те же дружно трубящие создания. А как выяснилось чуть позже, тоннель оказался не простой, а строящийся. Потому что собрат с поломанной клешней отправился в самый тупик и опять стал что-то настойчиво показывать жестами. Кремон понял, они обозначали только одно: «Делай как я!»
Пришлось внимательно присматриваться. Калека оказался не простым дунитом, а «проходчиком». Он безбоязненно влетал в сумрак между веток, куда почти не проникала светящаяся субстанция с поляны, зависал возле выбранной ветки и несколькими движениями клешни перекусывал черные ниточки, которые проходили по всей длине ветки. И сразу летел к следующей подобной цели, тогда как ветка моментально покрывалась сеткой морщин, скукоживалась, а потом и отпадала от ствола. Падая вниз, она быстро превращалась в труху, усевая бугрящуюся корнями землю. А на освободившееся возле ствола место с заметной осторожностью, словно живая, вползала та самая светящаяся субстанция.
Сразу Невменяемому припомнился рассказ одного старейшего колдуна, который доказывал, что раньше поляна имела много тоннелей, ведущих на меньшие полянки, и Ина них жили, летали и трубили дуниты. Следовательно, такие, как он и Калека, занимались восстановлением давно «заросших» мест обитания этих многокрылых. А для чего? Вероятнее всего, по самой простой причине: количество дунитов стало увеличиваться, и на одной, пусть безгранично огромной, поляне им становилось тесно. Другой причины с ходу не находилось. Только вот работа у не совсем полноценного «проходчика» шла слишком медленно. Одной клешней много не нарежешь.
Зато Кремон прекрасно понял свою новую задачу в этом мире: помочь восстановить древнюю дорогу. Ну а раз задача поставлена, то следует постараться. Первые перекусывания черных нитей дались с немалым трудом. Словно они были из стали, да и дополнительно еще закреплялись непонятными магическими структурами. Но как только Невменяемый присмотрелся к этим структурам, то сразу пришло самое простое решение проблемы: минимальный по мощности парализующий лучик в точку предстоящего разреза! Дальше дело пошло с такой интенсивностью, что работающий по левой стороне тоннеля Калека вскоре остался далеко позади. Замедлилось и общее движение светящейся субстанции. Видимо, продвижение боком или наискосок ей не нравилось – только широким фронтом. Тогда новый «проходчик» вернулся к своему неполноценному коллеге и помог наверстать упущенное. И так продолжалось до самого окончания здешнего дня, пока все дуниты не поспешили к стручкам на кормежку, а потом и в сворачивающиеся ночные листочки. И опять вместе с Кремоной в растительный домик набились сразу три чрезвычайно довольные дунитки.
Что они собирались делать дальше, Кремон так и не узнал, потому что проснулся. Не открывая глаз, перебрал в уме новые ощущения, удостоверился, что и старые воспоминания никуда не делись, и живо выскочил из кровати. Предстояло обсудить все подробности сна, позавтракать и опять наведаться в термальные купели. Награды наградами, но еще Кремон вознамерился съесть не менее десятка плодов.
Рассказ про дунитов с клешнями, новый тоннель и непрерывный труд вместо удовольствия вначале показался остальным товарищам неправдоподобным.
– Такого там просто нет! – фыркнул Пасхалини.
– Я ничего не заметил, – без лишних эмоций подтвердил Цай.
В Сонном Мире надо искать удовольствия, а не работать! – наставительно изрек Ранек. И только герцогиня несколько смущенно предложила:
– Давайте посоветуемся с теми самыми врачами в купелях? Уж они наверняка много чего знают от своих пациентов.
– Действительно, – сразу согласился Кремон. – Раз они сами там не бывают, то должны внимательней прислушиваются к любой новости. И если, по моим расчетам, тоннель строится очень долгое время, кто-нибудь обязательно должен был его заметить.
– Опять-таки, – скептически настроенный фокусник поднял вверх указательный палец, – если принимать за действительность твою гипотезу, что все мы в наших снах бываем в одном и том же мире. Но мне кажется, про тоннель и дунитов с клешнями можешь рассказать только ты.
Спор мог продолжаться до бесконечности, поэтому поспешили к самым знающим созданиям – Садовникам. В приемном зале термальных купелей по счастливому совпадению оказались большинство тех же самых врачевателей, которые осматривали искалеченного воина вчера. На этот раз они провели процедуру осмотра намного быстрей, зато обсуждение услышанного от Кремона переросло в жаркий диспут. Наверняка такого шума еще в этом месте не было. Причем мнения сразу и во множественном числе разделились кардинально. Особенно после того как один из садовников подтвердил:
– Да, мне один клиент рассказывал месяц назад, что видел этот световой тоннель, и даже описал того самого Дунита с одной здоровой клешней.
Что тут началось! Большинство ярко-рыжих спорщиков фубо обвинили своего коллегу во лжи и подтасовке фактов. Ну И понеслось!
Хорошо, хоть Кремону пришла мысль менять время от и имени направление спора в нужную для него сторону. Не всегда подобные попытки завершались успехом, но все равно удалось услышать массу нового, интересного, полезного и даже невероятного. Но самым интересным показалась одна древняя легенда. Она утверждала, что каждое разумное создание, попадающее в Мир дунитов, своим появлением создает новое тело. А когда это создание просыпается утром, брошенное им тело начинает жить в Сонном Мире самостоятельно. Трудно поддающееся осмыслению утверждение, но по крайней мере за рабочую гипотезу его можно было принять. Потому что иначе объяснить появление Калеки никто не мог.
Доведший до хрипоты спор не дал комедиантам малейшей возможности искупаться и попить воды. Даже плоды для обезображенного воина и его приятелей доставили прямо в зал врачебных осмотров. Где они и были съедены под весьма небдительным присмотром. Хотелось оставаться здесь до бесконечности, но время поджимало, и строгая герцогиня буквально вытащила спорщиков наружу. Последнее, что успел спросить взволнованный новыми воспоминаниями Невменяемый, так это про сам способ выращивания волшебных деревьев. Один из Садовников ответил категорически:
– Нет! Для выращивания дерева необходима наша магическая помощь. И никто, кроме нас, не может этого сделать.
Пока спешили к гостинице, Кремон с недоумением вспоминал весь процесс посадки и взращивания дерева во дворце Дарины Второй.
«Если в Спегото дерево все-таки вырастили, то значит, и мне это под силу. Другое дело, что оно не плодоносит, наверно, просто чего-то ему не хватает. И что получаем в итоге? Только одно: надо продолжить эксперименты. Придется обязательно возвращаться в Спегото. Еще бы только вспомнить обо всех остальных событиях. Кажется, я там много чего натворил…»
Как подозревал выздоравливающий постепенно герой, добрая треть памяти только по Спегото так к нему пока и не вернулась. А подсказать и напомнить было некому. Зато оставалась огромная надежда на волшебные плоды, они помогали однозначно. Может, и с возвращением магической силы помогут? Ведь ее до сих пор ни капельки не ощущалось, а деяния в Сонном Мире принимать в расчет не приходилось; сон только сном и останется.
Вернувшись к своей повозке, комедианты стали готовить ее к предстоящим выступлениям. Вернее, просто впрягли похасов и к торцу привязали запасных трофейных лошадей. Ведь еще предстояло переехать на новое место. Вилейма куда-то исчезла, по ее словам, на короткое время. На оба оставшихся дня праздника Перевязи было запланировано по три представления, и оживленно потирающий руки Ранек нервно прохаживался по двору гостиницы, повторяя одни и те же фразы:
– Сегодня у нас не хватит для зрителей места. Что делать? Ведь все захотят полюбоваться на убийцу Гесангула. И куда подевался Вилли?
Переодетая в инвалида женщина появилась к тому моменту, когда даже невозмутимый Цай стал посматривать на мэтра с жутким раздражением. Но руководитель труппы чуть не подпрыгивал от нетерпения и вместо вежливого напоминания об опоздании сорвался на крик:
– Мы уже почти опоздали!
Вместо ответа на обвинение Герцогиня жестко скомандовала:
– Все в повозку! Срочно отправляемся! – И только когда похасы тронулись с места и был установлен полог непроникновения, колдунья соизволила дать разъяснения: – Выступлений не будет. Я распорядилась об их отмене. Собравшиеся зрители уже расходятся. – Затем приоткрыла полог и шепнула вознице, который единолично восседал на скакуне. Гони во всю мочь прямо на южную дорогу!
Ранек выглядел таким несчастным, что его осипший голос никого не удивил: По почему?
– Сразу по двум причинам. – Вилейма в полумраке пригляделась к лицам мужчин. – Оказалось, что у Гесангула озлобленная и мстительная родня. Несмотря на полную неправомочность действий покойника, его братья поклялись уничтожить как спасшегося от покушения Неизвестного правителя, так и нас. И эти угрозы раздались не на пустом месте: сейчас спешно собираются вооруженные подразделения озлобленной высшей знати. Несмотря на праздник Перевязи, назревает страшное кровопролитие. Наш благодетель, конечно, даже обрадовался предстоящему открытому сражению и предложил нам переждать опасность в его укрепленном дворце. Неизвестный просто уверен в полной победе своих сторонников. Но весь вопрос заключается в том, что никто не может предсказать, сколько времени продлятся беспорядки. А застрять здесь надолго мы не имеем никакого права. Ну и вторая причина: я просто чувствую, что мне надо как можно скорее оказаться в своем поместье.
– Что-то произошло с детьми? – не на шутку разволновался Ранек.
– Нет, пока все в порядке, но я решила там появиться на два дня раньше намеченного срока, и мне сразу стало спокойно.
Бывших ордынских воинов весьма удивил тот факт, что у их покровительницы есть дети. Однако, кроме переглядывания между собой, их интерес ни в чем больше не проявлялся. Некоторое время все молчали, видимо раздумывая над превратностями судьбы да прислушиваясь к стуку копыт и грохоту колес по плитам дороги. Затем возникла тема безопасности.
– А если нас постараются перехватить в пути? – спросил Невменяемый.
– Не успеют. Они просто уверены, что мы не откажемся от такой баснословной выручки, и собираются одну засаду устроить возле банка. – Женщина презрительно скривила губки. – Эти утверждения удалось подслушать колдунам нашего благодетеля. Нам важнее всего выехать из главного города Поднебесного сада.
– Может, хоть осмотримся? – предложил Пасхалини.
– Конечно! – одобрила Вилейма и обратилась к молодому ордынцу: – Уракбай, помоги Цаю с управлением. Заринат, как твое самочувствие?
– Нормальное, в обморок не падаю.
– Тогда будешь наши тела подстраховывать. Мы станем время от времени «возвращаться», рассказывать об увиденном, а ты будешь координировать действия возницы с нашими подсказками. Справишься?
– Запросто.
Три колдуна сразу улеглись и пустились осматривать проулки и улочки, мимо которых проезжала повозка. Низкая скорость отделенного сознания не позволяла заглянуть далеко вперед, но и в таком случае решили не рисковать. В некоторых местах сбавляли скорость, кое-где объехали особо подозрительные скопления повозок или людей. Но в итоге вырвались из города без происшествий. А вот магической энергии Эль-Митоланы растратили при этом довольно много. Поэтому, когда уже двигались по южной дороге, Пасхалини предложил:
– Давайте вздремнем, И только потом – пообедаем. Так и улеглись: мэтр и знаменитый фокусник в задней части повозки, а Вилейма впереди, возле сидящего Кремона. Под монотонную тряску и громыхание Невменяемый гоже расслабился. Вытянул ноги, лениво перебирая обновившиеся воспоминания и пытаясь сложить их, словно карточный домик, в некую единую структуру. Ничего не получалось, несмотря на весьма усилившуюся мозговую деятельность: совсем недавно принятые двенадцать плодов явно оказывали оздоравливающее воздействие. Все новые и новые лица мелькали перед мысленным взором, все больше и больше событий вызывали радостное удовлетворение. А потом молнией пронеслось воспоминание: «Я ведь был драконом! И летал! Значит, мне не померещился мелькнувший туманный образ, когда мое тело на огромной скорости пронзало влажные и холодящие облака… Да, дело явно идет на поправку. Еще бы только вспомнить, как, где и когда я оказался в теле дракона! Вот только почему это меня так в сон тянет? Вчера в это время я показывал силовые чудеса на выступлении, а сегодня словно выжатый манскат. Странно… А может, так и надо? Расслабиться и вздремнуть? Может, в Сонном Мире я быстрей излечиваюсь? Ведь вспомнил же сразу все свои предыдущие перевоплощения в дунитов. Вот только получится ли путешествие в дневное время: Садовники утверждали, что такое возможно только ночью. Хм! А если попробовать? Всего на пару минуток? Я ведь в сознании и сплю чутко…»
Так он и заснул. Причем настолько крепко, что даже не почувствовал, как тело произвольно выискивает более удобное положение, сползает ниже и вытягивается во весь рост. Как руки сами подвигают другое податливое и мягкое тело ближе к себе и заключают в объятия. И как обезображенное ожогами лицо прижимается к прекрасной, бархатной коже, ноздри трепетно улавливают такой близкий и желанный запах, а губы непроизвольно вытягиваются для поцелуя.
В Сонный Мир Кремон не попал. А опять со странным удовлетворением очутился в лагере наемников во время ночного привала. Вернее, не привала, а мерного передвижения. Но самое главное, что опять возле него находилась его боевая подруга, яростная и пленительная Золана. Горячая и ледяная, страстная и умиротворенная, девственная и бесстыжая, пугающая и манящая, ненавидящая и влюбленная.
Какой-то своей частью Невменяемый осознавал, что этот сон можно как-то контролировать, каким-то образом на него влиять, что-то даже совершить в нем экстраординарное. Но любые действия и логичные рассуждения напрочь отметала боязнь спугнуть творящееся чудо, опасение навсегда отогнать манящее и приятное воспоминание. Казалось, стоит только неосторожно пошевелиться – и все исчезнет без следа, даже воспоминание не останется. А может, и еще чего похуже: то, что знал, тоже забудется. Мало ли как воздействует на разумное создание вторая подряд огромная порция волшебных плодов?
Затем в сознание стали закрадываться вполне ясные и логичные мысли: «Почему так происходит? Неужели свежие фрукты из Сада могут перебрасывать человека не только к дунитам, но и в свое прошлое? Причем настолько отчетливое прошлое, что я почти уверен в своих ощущениях.
А если это так, то вдруг возможно и воздействие на это прошлое? Вдруг я сейчас смогу проснуться и сказать Золане самое важное, что поможет ее потом спасти? А то и вообще ловко избежать Великого похода в Гиблые Топи! Это было бы невероятно! Если ей намекнуть или дать строгое приказание от всего сердца, то она обязательно послушается. Но… если подумать здраво, то плоды здесь явно ни при чем. Ведь мне уже однажды снилась Золана, совсем недавно, и я тогда никакого волшебного лакомства не ел. Но тоже точно так же ощущал в руках ее тело, этот дурманящий запах, а под губами ее нежную, манящую кожу лица…»
Не удержавшись от соблазна хоть во сне пережить давнее удовольствие, Кремон осторожно поцеловал спящую любовницу в лоб. В ответ он с неожиданным трепетом почувствовал, как Золана прижимается к нему всем телом, мурлычет в своей присущей манере и томным голосом сквозь сон произносит:
– Кащад… любимый…
От этих двух слов Невменяемый и проснулся. С веселым ужасом ощущая, что тело боевой подруги так и осталось у него в объятиях, а сна уже как не бывало.
«Неужели получилось?! Неужели мне удастся ее спасти?!» – возликовал он, замерев и боясь пошевелиться даже в сильном вдохе. Сердце колотилось как бешеное, своим стуком перекрывая шум движения походной телеги. Казалось, из-за этого стука дозорные сейчас объявят боевую тревогу. Поэтому Кремон медленно раскрыл глаза.
И тут же его зрачки заметались в орбитах, пытаясь рассмотреть все детали. Сумрак! Тент над головой! Его поддерживают знакомые дуги повозки комедиантов. Кое-где на дугах развешаны мелкие бытовые предметы и вещи. Из чего следует, что он не в Царстве Огов и не в Ледонии, а все в той же Менсалонии! Но Золана! Вот же он отчетливо ощущает се тело! Ее запах никуда не исчез, а губы так и прикипели к со лбу. И это именно она прошептала только что те самые дни слова!
Невменяемый прервал поцелуй, медленно отстранился и С леденящим ужасом осознал, что у него на плече лежит герцогиня Вилейма. Рассудок на какое-то мгновение помутился, но сразу же пришла спасительная мысль: «Я продолжаю спать!» Для подтверждения Кремон несколько раз закрыл и открыл глаза. Затем крепко зажмурился и вновь открыл. Но чудеса не прекращались: сознание ясно утверждало только одно – это не сон. Вот только что делать с ощущениями? Как только веки смыкались, все его чувства, органы осязания и обоняния вопили, что в его объятиях находится именно Золана. А стоило открыть глаза, как органы зрения утверждали, что чуть ли не на нем возлежит склочная и скандальная, хоть и не всегда, рабовладелица.
В последний раз широко открыв глаза, Невменяемый почувствовал, что начинает сходить с ума от творящихся с ним противоречий. Даже с некоторым облегчением почувствовал приближение симптомов, при которых он снова превращался в дебила. Но провалиться в спасительную неосознанность не вышло. Идущая на приличной скорости повозка наехала на редкий в здешних дорогах булыжник. Сотрясение получилось настолько сильным, что герцогиня проснулась, резко открыла глаза, мгновение пыталась сообразить, к кому это она так интимно прильнула, а потом с диким воплем отскочила в сторону. Продолжая кричать, она хлестнула ладонью по лицу своего неоднократного спасителя и перешла на членораздельные слова:
– Урод! Мразь! Да как ты посмел меня обнимать?! Да я тебя сейчас на части разорву! Да ты у меня…
По всей видимости, только одной пощечиной дело бы не ограничилось, колдунья собралась еще и магический удар нанести. Возможно, и прожарить до румяной корочки. Но наверное, хоть и пребывала в плохо контролируемой ярости, вовремя вспомнила о бесполезности огненной молнии и на мгновение замешкалась. Чем успели воспользоваться проснувшиеся Ранек и Пасхалини. Не сговариваясь между собой, словно тысячу раз репетировали подобные укрощения, они задействовали свои магические умения. Фокусник прикрыл бывшего десятника ордынцев максимальным щитом, а руководитель комедиантов придавил женщину сковывающей структурой силы. При этом выкрикивая что есть мочи:
– Вилейма! Прекрати! Опомнись! – И лишь только та прекратила попытки вырваться, переключился на воина: – Заринат! Что случилось?!
Ничего Кремону не осталось, как со всем раскаянием и покорностью признаться:
– Да я тоже уснул и совершенно непроизвольно обнял госпожу Вилейму. Может, мне моя жена приснилась…
– Разве ты был женат?
– А почему бы и нет? Не всегда же я был военным и не всегда таким уродливым. – Его голос стал сердитым и обиженным. – И не всегда меня обзывали плохими словами! Наверное…
Кажется, это окончательно прервало гневные попытки герцогини наказать обнаглевшего мужчину. Мочки ее ушей покраснели от стыда, что особенно хорошо стало видно при откинутом пологе: ведь Уракбай вместе с Цаем теперь во все глаза всматривались во внутренности повозки. Крики и ругань переполошили их до такой степени, что повозка остановилась.
Как раз это и послужило хорошим поводом для Вилеймы перенести свой гнев на невиновных:
– Ну и чего вы встали?! Или, может, мне самой взяться за вожжи?! Трогайте! Мы и так опаздываем!
Затем она с грозным рычанием вновь улеглась, повернулась лицом к борту и с угрозой пообещала:
– Если меня кто-то посмеет разбудить, пеняйте на себя…
А Кремон Невменяемый не мог оторвать от спины женщины изумленного взгляда.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:41 | Сообщение # 29

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава сорок первая Петля сжимается
Дне роты купеческой охраны, которые насобирали общими усилиями по всей Менсалонии, состояли из таких воинов, которые не слишком-то и рвались в большие сражении. Так, пофорсить друг перед дружкой, да при явном численном преимуществе и более качественном вооружении разогнать толпу смутьянов – это да. На это сил и желания хватало. А вот тащиться к коварным и непредсказуемым горам, где в каждой норе и за каждым камнем прятался злобный разбойник, желания не было.
Тем более в свете последних событий, о которых любой подданный королевства был наслышан. Под протекторатом мятежных сил оказались целые районы Менсалонии, и сражаться со всеми подряд местными жителями кое-какие остатки совести не позволяли. Исходя из этого, настроение среди вояк обеих рот царило совсем не боевое. Даже среди командного состава.
Конечно, боевое охранение на марше выставлялось, Эль-Митоланы добросовестно вели отделенным сознанием наблюдения за дальними подступами и выискивали возможные засады и ловушки, но в остальном все только и мечтали, чтобы основные сражения и стычки закончились до их прибытия в Игольчатые горы. Поэтому и не спешили к точке оговоренного сбора с должным рвением. Практически любой человек в колонне хоть немножко, но саботировал приказы командиров, а те посматривали на подобные нарушения сквозь пальцы.
Именно поэтому обе роты подошли к перевалу не вечером, как планировалось, а лишь утром следующего дня. Со стороны лагеря наемников лично им навстречу выехал взбешенный таким опозданием полковник. Лишь только обменялись первыми приветствиями, он раздраженно приказал ускорить продвижение и выдвигаться сразу на позиции.
– Вы и так пропустили все самое интересное! – выкрикивал он с негодованием пристроившимся рядом с ним четырем офицерам. – Отряд Пиюса, наш головной отряд и Карающий батальон вместе с Хозяевами уже давно в тылу противника! Замок маркграфа захватили еще при первой атаке, а всего через несколько часов мы договорились нанести совместный удар по бунтовщикам, засевшим на перевале. А если они еще и ваших двести воинов увидят, то сдадутся. Другого выхода у них не будет. Приказ Хозяев и господина Пиюса однозначен: ни один разбойник не должен уйти! Ни один! Вы поняли меня?
Вообще-то офицеры были уверены, что ими будет командовать или сам Пиюс, или Генерал, но, с другой стороны, раз все так удачно сложилось, то и спорить никто особо не стал. Разве что один наиболее дотошный капитан оказался слишком уж подозрительным:
– Но почему нас никто не встречает из тех, кого мы знаем в лицо?
– Да потому, что всем захотелось разграбить собственноручно сокровища маркграфа! – продолжал сердиться командир наемников. – И никто меня даже слушать не захотел! И так с большим трудом удалось задержать троих дознавателей из окружения купца, мотивируя предстоящими допросами пленных. Да и те ходят с такими недовольными лицами, словно их лишили самого святого. Сейчас их сами увидите, наемниками они командовать не могут, а уж как нас дожидаются!
Каждый из купеческих офицеров на это только мысленно рассмеялся. Потому что и сами бы в первую очередь поспешили на дележ добычи. Зато теперь оставалось только завидовать удачливым коллегам и с некоторым прискорбием ждать ретивых любителей покомандовать.
Те и в самом деле заявились быстро, как только основной лагерь появился в пределах прямой видимости, и без лишних разговоров стали выводить обе роты на размеченные позиции. Большинство наемников уже выстроились на предстоящем поле боя, почти полностью перекрывая и так неширокую долину перед перевалом. И с прибытием купеческого подкрепления построение приняло четкую форму.
Командующие помощники Пиюса распределяли взводы довольно четкими, подробными комментариями:
– Ваша задача вначале участвовать только в демонстрант нашего численного превосходства! Постараемся довести дело до добровольной сдачи. Поэтому становитесь во вторую линию и в случае общей боевой атаки вперед не идете. Только если штурм завершится успехом, двигаетесь во второй волне, зачищаете мелкие очаги сопротивления и тщательно следите, чтобы никто из кольца не ушел! Шевелитесь, шейтар вас загрызи!
Озлобленные и нервные команды вообще-то никого из прибывшего пополнения не испугали. Семена упали на благодатную почву: лезть в самую гущу схватки никто не желал, а тут еще и не заставляют! Только стой, бряцай оружием да радуйся.
Вот прибывшие воины и радовались… Но недолго. Противник тоже решил выстроиться для предстоящего сражения, благо места ему для этого оставили предостаточно. Ворота крепости открылись, и оттуда внушительной лавиной высыпали прекрасно вооруженные рыцари, пехота и арбалетчики. Во втором ряду их спины прикрывали боевые Эль-Митоланы, да и на стенах хоть временной, но добротно построенной крепости осталось слишком много народа. Сразу же создалось впечатление, что защитники перевала чуть ли не вчетверо превосходят по численности нападающие силы наемников и двух купеческих рот. Обстановка всем показалась слишком уж критической, и купеческие силы, состоящие их простых охранников, заволновались, загомонили.
Окончательную ясность внес полковник. На великолепном скакуне он выехал в центр между двумя стенками войск и усиленным магией голосом произнес речь. Обращался он в первую очередь в сторону своих подчиненных, а вернее – прибывшего пополнения:
– Как мы видим, преимущество на стороне местного населения. Никакого смысла нет погибать в неравном бою. Сдача – самый лучший выход из вашего положения. К тому же какой это будет позор, когда менсалонийцы, не имеющие криминальных склонностей, начнут убивать друг друга! Гражданская война, не иначе! Поэтому сразу обращаюсь конкретно к тем воинам, которые прибыли к нам только что в составе двух рот. Посмотрите внимательно: кто перед вами, по сторонам и сзади. И учтите, мы вас можем уничтожить в любой момент, любое ваше сопротивление будет бессмысленно. Если вы ждете сведений о ваших вышестоящих командирах, то сообщаю: Генерал и Змей уничтожены, купец Пиюс захвачен в плен. Все их подручные, не пожелавшие одуматься и продолжающие упорствовать, вскоре предстанут перед судом за совершенные преступления. Поэтому, обе роты, слушай мою команду: сложить оружие, а потом выходить на открытое пространство. Всем гарантируется сохранение жизни!
Охранники недолго переглядывались между собой и испуганно перешептывались. Вот сразу несколько человек сбросили с себя пояса с мечами и пошли в центр. Вот первые одиночки из других взводов последовали их примеру. А вот уже пошла и массовая сдача. Последними, явно нехотя и с показным душевным скрежетом сдались Эль-Митоланы и офицеры. Им тоже не хотелось умирать.
Только после этого финального аккорда полковника отпустило невероятное напряжение, и он вытер пот со лба со словами:
– Ну вот и славно. А теперь двинемся в сторону самого главного гнезда преступности – Долины Смерти.
Глава сорок вторая Болары успевают везде
Первым подал идею воспользоваться необычными приборами связи Караг:
– В этом нет ничего сложного, раз уж колабы сумели…
– Не понял! – возмутился Алехандро Шиловски. – Зачем это нам надо?
– Как – зачем? – неподдельно изумился второй по иерархии лидер боларов. – Пригласим новые разумные существа в гости и проведем с ними первые во всемирной истории переговоры.
– Да нет, ничего у нас не получится, – сразу забасил рати. Но ему весьма резко возразил Спин:
– Еще как получится! Да ты сам посуди: они ведь на нас не напали? Не напали! Значит, и не собирались, а спешили ЛИШЬ подобрать в море просящих о помощи колабов. Потом поняли наши приготовления и сразу же устремились ПОМОЙ. Значит, против нас они ничего не имеют.
– Как – не имеют? – вступил в спор Бабу Смилги. – А кто корабль контрабандистов уничтожил?
– Тут, конечно, наибольшая вина лежит на неразумном Длинном змее, которого подбили на это именно колабы. Тогда как участие друунлаутов, скорей всего, обусловлено прямым обманом. Наверняка им много чего отрицательного наговорили про контрабандистов, вот они и помогли.
– Были уничтожены наши три товарища, – угрюмо напомнил один из местных дознавателей. – Подданные Кремневой Орды.
– Мы от всей души сочувствуем и вам, и семьям погибших, – продолжал Спин. – Но давайте посмотрим на это событие с глобальной стороны. Обитатели Западных островов уже давно могли начать тотальную войну с Ордой в отместку за жертвы среди своего населения на острове Дитя. Раз они этого не сделали, значит, руководствуются неизвестными нам соображениями. Именно вот эти соображения нам и надо выяснить как можно быстрей. Это в интересах Кремневой Орды в первую очередь. И цена за мир с теми, кто обладает властью над лиранскими чудовищами, может быть куда более высока, чем корабль контрабандистов, на котором в то время совершенно случайно оказались наши общие товарищи по оружию. Надо учитывать, что друунлауты могли и не знать, что «Две радуги» находятся под нашим полным контролем.
– Если на все смотреть именно с такой точки зрения, – в задумчивости протянул Алехандро, – то да… мир стоит многого… Но если они не отзовутся на наши сигналы?
– Тогда вопросы первого контакта лягут на плечи других, – резко дернул несколькими корнями Караг. – Правда, при этом они потеряют время.
– Даже если они вернутся, то как и кто с ними будет общаться?
– Вот мы и будем. Спросим, чего они тут делают и что хотят делать в дальнейшем. – Караг сделал длинную паузу, а потом добавил то, что прекратило затянувшиеся споры: – Ну и со стороны Кремневой Орды ты, Алехандро, как шурин Фаррати и его полномочный представитель, заверишь обитателей Западных островов в желании жить в добрососедских отношениях. А про самозванца поведаешь, что он, дескать, уничтожен вместе со Вторым Детищем в назидание потомкам. Преступник наказан – мир во веки веков, ура!
Трофейные средства связи, про использование которых у колабов выпытали малейшие подробности, задействовали быстро. Оставалось только сожалеть, что связь односторонняя и подтверждения о получении не дождаться. Но как бы там ни было, все равно решили в Менсалонию вылетать только завтрашним утром, а весь этот разговор происходил вечером, после возвращения драконов.
Сигнал был дан, а ближе к утру решили отложить запланированный вылет на обеденное время, потому что особо спешить не стоило: пусть Галирема сама отыщет первый след.
Расчет боларов оказался верным: около полудня драконы дали сигнал Маяком, что видят огромную тушу Моллюска. Тот совершенно безбоязненно всплыл на поверхность всего в двадцати километрах от Экана. Весь отряд надзирателей воли в полном составе устремился на встречу. Само собой, к тому времени по магической связи успели получить первые инструкции как от самого правителя Кремневой Орды, так и от других его венценосных собратьев. И честно говоря, были уже не рады, что вообще обмолвились о предстоящем возможном контакте. Реакция на это по всему миру получилась слишком уж неоднозначная. Алехандро держался за больную голову и жаловался Спину, который нес его над морем в паре с другим боларом:
– Да ты что! Какая может быть карьера политика! Ни за что! С меня и этой ночи хватит! Хорошо, что нас сразу отпускают в Менсалонию: поиск Героя тоже не последнее дело. И ты себе не представляешь, как я рад, что сюда вскоре прибудут другие высокие представители и уже они будут заниматься переговорами. Но самое главное – это им придется выслушивать противоречивые указания сильных мира сего. Ох, голова раскалывается… я бы больше не выдержал.
Спин вначале побулькал смехом и только потом прокряхтел:
– Но самое главное мы сделаем: наши имена будут стоять первыми в списке такого необычного и редкого контакта. Если, конечно, колабы не поспешат всю славу первооткрывателей приписать себе. Историческую известность мы себе обеспечили. Теперь бы только обеспечить себе выживаемость… – Они как раз приблизились к Моллюску на довольно близкое расстояние, рассматривая обитателя Кораллового океана более пристально. Гигантская туша поражала своими размерами. – А то ведь представителю другой стороны может что-то не понравиться или вдруг аппетит страшный нападет… Мне кажется, он нас и с литанрами проглотит и не поперхнется.
Вокруг живого острова застыли на поверхности те самые коньки-переростки, которые держали свои головы над водой и огромными глазищами рассматривали приближающуюся делегацию. По утверждениям допрошенных колабов, друунлауты вполне сносно говорили на всеобщем языке, а вот сам Моллюск общался только с островитянами, и только на ментальном уровне. Хотя вполне могло оказаться, что у него тоже наличествуют некоторые органы для прямой речи или подачи каких-либо звуков.
Первыми снизилось трио с графом Шиловски и лидером боларов. Они замерли на высоте нескольких метров, и Алехандро выдал приветственную речь. Мол, рады безмерно… да здравствует… и тому подобное. Потом попросил разрешения на посадку. Один из гостей с Западных островов с удивляющей солидностью и апломбом ответил на приветствие. При этом несколько раз с пафосом подтвердил, что и они очень рады, и пригласил располагаться на тверди Моллюска как кому заблагорассудится. Только после этого все члены отряда встали ногами на поблескивающую влагой хитиновую поверхность. Исключение составили только разумные растения да высоко парящие в небе драконы. Тем вообще предстояло подстраховывать ведущиеся переговоры и следить за окружающим водным пространством. Несколько друунлаутов довольно ловко вскочили на поверхность Моллюска – и переговоры начались. Причем начались они рассказом гостей о том, для чего они здесь:
– Изначально мы отправились в эти воды для общей разведки перед объявлением войны. Но потом нам с островов доставили последние новости и шестерку колабов, которые резко изменили наш статус. Дело в том, что стало известно конкретное имя виновника кровавых зверств на острове Дитя и подробные обстоятельства его смерти. Попутно с этим прибывшие колабы со всем усердием старались отыскать того самого человека, который и уничтожил собственноручно первый Титан. От нашего командования поступил категорический приказ оказать полное содействие в нахождении этого человека. Вот только дальнейшие наши действия должны были расходиться с планами колабов.
– Черные цилиндры – ваши союзники? – быстро вставил вопрос Татил Астек.
– Нет. Скорей вынужденные подельники. Особенно в данном случае.
Алехандро Шиловски гораздо больше беспокоился о судьбе своего товарища:
– Но зачем Западным островам мог понадобиться тот самый человек, который сражался с Детищем Древних?
Вот как раз следующий момент и поразил больше всего присутствовавших на переговорах людей, боларов и таги. Стоящий на хвосте друунлаут вообще постарался вытянуться в прямую линию и торжественным голосом провозгласил:
– Если колабы желали его отыскать для суда и казни, то наши народы решили разыскать Героя для награды и почестей. Уничтоживший нашего главного врага этого заслуживает!
После всеобщего долгого молчания и переглядывания другой друунлаут более деловым тоном добавил:
– Разумеется, остальные участники исторического сражения тоже не останутся обделены самыми высокими наградами и памятными подарками. Мы уполномочены об этом заявить сразу и пригласить Героя и всех его соратников на остров Дитя для торжественной церемонии в любое удобное для них время.
Дальнейшие переговоры – как политического, так и общепланетарного характера прошли с невероятным успехом. Не говоря уже о том, что новый вид разумных оказался общителен, толерантен и с хорошим чувством не только прекрасного, но и юмора.
В завершение Алехандро Шиловски попросил задержаться гостей до прибытия более ответственных лиц от лица мирового сообщества и уже с ними оговорить «мелкие детали» последующего сотрудничества и продолжения контакта. А после довольно теплого прощания с новыми знакомыми весь отряд надзирателей воли, с этого момента официально переименованный в «вольных искателей», полетел прямиком на юг. Фаррати вполне можно было понять: вмешательства в дела другой страны всегда могут оказаться чреваты последствиями, а вот обычные путешественники или любители дальних странствий по экзотическим местам – то, что надо. Только сами за себя отвечают и не представляют чьих-либо интересов.
Над Менсалонией собирались черные тучи. Причем каждая «туча», хоть и добиралась туда по отдельности и порой совершенно случайно, стремилась, по счастливому совпадению, только к одной цели.
Глава сорок третья Родственники, друзья, соратники
Как только повозка комедиантов доехала до Королевского тракта, сразу же путешественники постарались в одном из постоялых дворов сменить измученных похасов на свежих, полных сил лошадей. А тех, которых вели сзади на привязи, заменили с доплатой тремя более благородными скаковыми красавцами. После проезда внушительного участка пути по дороге, ведущей прямиком к Долине Гладиаторов, стало понятно, что никакой погони за ними нет. Видимо, сторонники убитого Гесангула или безнадежно отстали, или вообще упустили комедиантов из вида. Вот тут и пригодились новые лошади. Герцогиня решила покинуть медленно двигающуюся повозку основной группы и с двумя сопровождающими уйти галопом вперед. Видимо, очень желала добраться до своего поместья как можно раньше. Тем более что ее родовая обитель располагалась почти по пути к Долине Смерти.
Кого взять в сопровождающие, она долго не думала. Как и не спрашивала чьего-либо мнения. Только скомандовала на коротком привале:
– Ранек, Заринат! По коням! Скачем вперед! – И, уже сидя в седле, бросила последние указания вознице: – Гоните как можно скорей, коней меняйте при первой же возможности и постарайтесь больше нигде не останавливаться. Отдохнете в замке.
Залихватски свистнула и отправила своего скакуна вперед. Мужчинам ничего не оставалось, как не отставать. Но если мэтр при этом внимательно еще и по сторонам поглядывал, то пригнувшийся к гриве Кремон полностью пребывал в мире своих воспоминаний и лихорадочных размышлений. Слишком уж невероятное открытие он сделал совсем недавно: под сущностью герцогини Вилеймы скрывалась не кто иная, как его бывшая подруга по Кихонскому полку наемников. Та самая Золана, которая вот уже больше грех лет числилась в списках погибших при Большом Топианском урагане. Причем уверенность в этом открытии усиливалась с каждым часом. Достаточно было только вспомнить ее движения, жесты, манеру разговаривать, ругаться и смеяться. Да плюс запах и внутреннее ощущение невероятной близости. Оставалось удивляться только двум вещам: почему Невменяемый не догадался об этом раньше и почему сама Золана в нем не распознала своего любовника.
На первый вопрос напрашивался только один ответ: виной всему отсутствие силы Эль-Митолана. Ни ауры знакомой рассмотреть, ни прочих мелких деталей магического совершенства, ни умения с этим совершенством обращаться. Ну и конечно же огромную роль сыграло изменение внешности, вернее, лица, потому что фигура однозначно осталась прежняя. Лицо Золана изменила очень сильно. Вполне естественно, что после опознания сразу выявились многие схожести, но это когда все знаешь. А вот раньше… Хотя и раньше, по одним только глазам, можно было догадаться, кто перед ним. Теперь Невменяемый заметил за собой странную робость: он не решался смотреть герцогине в глаза. Потому что был уверен: присмотрись она тщательнее – и сразу же его опознает.
А вот что делать в таком случае, он еще не решил. Этот вопрос и занимал вторую половину его рассуждений.
«Распознать меня она не может по трем причинам. Первая, и основная: отсутствие у меня колдовских умений. Такое, конечно, случается после страшных ранений, отравлений или странных явлений, но чаще всего это легенды. Столкнуться с этим ни ей, ни мне в жизни не доводилось. Вторая: совершенно отличный возраст – я ведь в теле сорокапятилетнего мужчины, Кзара-отшельника. Причем в теле, совершенно изуродованном. Она по причине ожогов и на лицо мое никогда пристально не смотрела, потому что ей противно и мерзко. Вон как обзывалась, несмотря на искреннюю благодарность при спасении. Ну и третья причина: наверняка точно считает меня погибшим в Гиблых Топях. Правда, тут всплывают некоторые нелогичности, ведь обо мне в мире в последнее время чего только не говорят и слухи эти вполне могли донестись до Менсалонии. Особенно в связи с обнаружением Подземного Царства Вьюдорашей и Утерянного Пути. Не стоит забывать и тот интерес, который она проявила к рассказу моего опекуна в самый первый день нашего рабства. Жаль, что я был в бессознательном «детстве» и не могу ничего припомнить, но, судя по пересказу Уракбая, трио знати очень подробно интересовалось именно моей ролью в сражении с Титаном. Следовательно, или ей что-то известно, или она о чем-то догадывается. Особенно если смогла связать погибшего в Топях наемника с внешностью и общими данными Героя из Энормии. Хотя… вряд ли! Очень трудно проложить ниточку между уничтожением агрессоров в Топях со Спегото или сражением с Титаном. Еще меньше параллелей между теперешним мной и тем человеком, который канул в Топях. Я ведь и в Кихонском полку служил с измененным лицом. Значит… бывший десятник Заринат никак у нее не ассоциируется с тоже бывшим десятником наемников, неким Кашадом Низу. Только вот надо решить, стоит ли открываться. Хотелось бы… и надо… Но вначале следует выяснить, чем все-таки прекрасная герцогиня занимается? Откуда у нее дети? Вернее, что это за дети? Кто муж? Может, это дети ее супруга? И в каких она с ним отношениях? И только потом…»
Хотя чем может заниматься Золана, Кремон уже примерно догадывался. Скорей всего, она жестко следует своей давней клятве и всеми силами борется с рабством. Ну и конечно же в Долину Смерти она собирается не зря. В этом средоточии боли и кровавой низости наверняка что-то должно случиться в самое ближайшее время. Как бы там ни было, но он ведь когда-то обещал своей подруге помочь ей в этой борьбе. Судьба подстроила так, что он здесь оказался не по своей воле, но зато по своей воле поможет сломить сопротивление тех, кто насаждает на этой земле рабство и несправедливость. Жаль, конечно, что рядом нет преданных и умелых друзей, но, кажется, Золана недаром разъезжает по стране в таком уродливом наряде. Наверняка собирает силы, средства и сторонников для решающего удара.
Именно с такими мыслями несся Невменяемый на коне по дорогам Менсалонии. Безотрывно глядя в спину своей нежданно воскресшей подруги, но каждый раз опасаясь скреститься с ней взглядом.
Во владения герцогини ворвались на полном скаку и первый дорожный пост промчались без остановки. Видимо, здесь свою госпожу узнавали даже по манере держаться в седле, потому что, несмотря на странные одежды передовой всадницы, два воина только вскинули вверх свои копья в Мак приветствия.
А потом и сам замок явился взору путешественников. Редчайшее по красоте зрелище. Могло показаться, что какой-то великан вознес неприступные стены на еще более неприступную скалу, а потом все это сверху украсил разноцветными крышами, филигранными башенками и устремленными к небу шпилями. Вполне понятно, что такую твердыню взять приступом почти невозможно. Только предательством или помощью изнутри.
Чтобы забраться наверх, пришлось объезжать очень далеко и подниматься по гребню небольшого горного хребта. А под конец еще и по вырубленной в камне крутой дороге. В конце пути проехали одни ворота с решеткой, затем вторые, и, только когда въехали в огромный замковый двор, Ранек устало выдохнул:
– Здесь много веков назад была королевская резиденция. Ну а потом этим поместьем во все времена владели герцоги рода Шиари.
Герцогиня уже взбегала по широким парадным ступеням, задавая вопросы и отдавая распоряжения кинувшимся ей навстречу слугам:
– Как здоровье моего мужа? И где дети? Почему я их не вижу? Устройте и накормите моих спутников и отправьте отряд в десять всадников навстречу повозке с Цаем. И еще – ужесточить наблюдение за окрестностями и ввести строгий контроль за всеми приезжими в округе. В замок без моего разрешения никого не пускать! И отыщите мне…
Больше Невменяемый ничего не услышал, но уже по поведению прислуги, воинов охраны и рыцарей небольшого внутреннего гарнизона понял, что прекрасная Вилейма здесь не просто какая-то приживалка или очередная любовная прихоть местного герцога, а полноправная и властная хозяйка.
Усталых путников препроводили в гостевые покои, принесли смену белья и предоставили отдельные ванные комнаты с бассейнами теплой воды. Сразу верилось, что в такой роскоши могли действительно жить только короли. Пока мужчины мылись, их оружие привели в идеальный порядок, устраняя любые следы конского пота или дорожной пыли. В комнаты к ним доставили тележки с напитками и легкими закусками, предупреждая, что обед будет накрыт в гостевом зале через полтора часа.
Именно эта тележка и соблазнила Невменяемого на слегка опрометчивый поступок. Потому что есть он хотел так до колик в желудке. И пока все тарелочки и салатницы не опустели, он так и не смог здраво управлять собственным телом. Потом он, конечно, сразу поспешил в соседние покои, где надеялся застать Ранека и задать ему пару тысяч вопросов. Но того уже и след простыл. Как пояснил невозмутимый и малоразговорчивый слуга, мэтр здесь считался частым гостем, поэтому волен был делать что заблагорассудится. На дальнейшие вопросы последовал только один ответ:
– Извините, господин, я должен спешить.
Пришлось Кремону смириться и отправиться в путешествие по замку без сопровождающих и без определенной цели. Нельзя сказать, что он при этом заблудился, но больше часа неспешной прогулки по залам, анфиладам комнат и коридорам создали в голове порядочный хаос впечатлений из красочных картин, роскошных гобеленов, изысканных скульптур, великолепных люстр, старинной мебели и тяжелых, с золотыми нитями, гардин. И стало совершенно все равно, куда и как двигаться. Даже про предстоящий обед не вспомнилось.
Довольно часто попадались бегущие или просто поспешно передвигающиеся слуги, челядь, а то и охранники, но во взгляде каждого в первую очередь читалось неприятное удивление при виде изуродованного лица воина. Никто его ни о чем не спрашивал, но глаза при встрече старались деликатно отводить в сторону. Что, вполне естественно, хорошего настроения Кремону не добавило. Лишние напоминания о его внешности за этот час вдруг неожиданно тяжелым грузом стали давить на сознание. И поневоле закралась одна страшная мысль: «Что будет, если силы Эль-Митолана ко мне так и не вернутся? Если я останусь таким пугалом? Мало того, и срок моей жизни теперь может стать ограниченным максимум восьмьюдесятью годами. Переживу я как мне кажется, вполне, меня и так могли убить неисчислимое количество раз. Если разобраться, то продолжение моей жизни – огромное благо, подарок фортуны и плод чудесных совпадений массы случайностей. Значит, прожить можно, да и побороться за будущее есть смысл в любом случае. Но вот как быть с внешностью? Ну ладно, лицо мне за десяток лет подправят, чтобы на улице не тыкали пальцем, а вот тело? Неужели придется прятать его до скончания дней под покровом одежды? Ведь любая женщина окажется в шоке, оставшись со мной наедине. Пусть и в полной темноте. А такая, как Золана, с ее ночным зрением… Да и вообще, какой может быть разговор о Золане? Она ведь замужем, у нее дети, и скорей всего, она действительно любит герцога Шиари. Хотя, если вспомнить, как она умеет притворяться и достигать поставленных целей любыми средствами… хм! Надо бы вначале взглянуть на ее мужа, а еще лучше понаблюдать за их взаимоотношениями. Только вот как это сделать? Завтра мы уже должны продолжить путь в Долину, а я свободное время трачу на бессмысленную экскурсию!»
Он быстро взял себя в руки и постарался сообразить, в какой части дворца находится и куда в первую очередь направиться. Как всегда в подобных случаях, в пределах видимости вообще никого не оказалось. Зато слух уловил чьи-то оживленные голоса и детский смех. Пойдя на эти звуки, Кремон наткнулся на неплотно закрытую дверь и без всяких колебаний открыл ее. Сделал несколько шагов, обогнул высокую раздвижную ширму и замер на месте. Сценка того стоила. Прямо перед ним спиной к нему восседала на широкой кровати парочка очаровательных детей. Мальчик и девочка в возрасте примерно двух с половиной лет. Но если мальчик имел длинные и вьющиеся светлые волосы, то чисто черные кудряшки девочки с ним ярко контрастировали. Одежда без лишних изысков, просторная, мягкая и удобная.
Напротив них лицом к Кремону сидела женщина средних лет, видимо няня, и без всякой ширмы показывала веселое кукольное представление. На обе ее руки были надеты весьма красивые куклы, и женщина разными голосами вела смешной диалог между сказочными героями.
Малыши не просто смеялись и радовались представлению, а выкрикивали подсказки по ходу действия, возмущались, когда куклы поступали не так, как им хотелось, и поддерживали в правильных, по их мнению, действиях.
Неизвестно, сколько бы продолжалось это действо, если бы сквозняк, появившийся из-за открытой двери, не шевельнул одновременно все шторы в огромной комнате. Играющая куклами женщина непроизвольно подняла взгляд и увидела за спинами детей совершенно незнакомого для нее мужчину. Да еще и пугающего внешнего вида. Возвращение в действительность для няни оказалось слишком ужасным: она слабо вскрикнула и свалилась на пол в обмороке. Но в падении сорвала со своей груди висящий на цепочке медальон. То ли хотела прикрыться силами талисмана, то ли еще по каким соображениям.
Дети сразу затихли, как-то слишком по-взрослому переглянулись и всем телом развернулись назад. Потом не спеша перекатились на коленки, встали на ноги и вполне безбоязненно уставились на незнакомца. Первой звонким голоском, в котором нечетко еще проговаривались некоторые буквы, заговорила девочка.
– Ты кто такой? – довольно строго спросила она. – И почему так испугал нашу няню?
Первое желание исчезнуть, умчаться из этой комнаты Кремон уже благополучно переборол и решил поддержать разговор. В противном случае дети могли тоже испугаться, а размеренный, тихий голос должен обязательно их успокоить.
– Да я тут в гостях первый раз и немного заблудился в ТИХ бесчисленных коридорах. Ну а почему напугал? – Невменяемый присел на край огромной кровати и пожал плечами: – Это не моя вина. Сами видите, как мне кожу обожгло в одном бою.
Девочка с расширенными глазищами продолжала смотреть несколько настороженно, тогда как мальчик в восторге подпрыгнул на пружинящем покрытии, высыпав град вопросов:
– В бою? С мечами? И с магией?
– Ой, чего там только не было…

– А потрогать можно? – неожиданно спросил малыш.
– Ну… – Воин несколько растерялся, но причины отказать не нашел: – Ладно, если тебе хочется…
Малыш приблизился в два прыжка и ручонкой прикоснулся к изуродованной щеке Кремона.
– Как ненастоящая, – выразил он авторитетное суждение и повернулся к девочке: – Сама потрогай.
Видно было, что та ни за что бы не осмелилась, но раз на это пошел ее сверстник, то и она решила доказать свою отвагу. Медленно приблизилась, потрогала и этак задумчиво согласилась:
– Ага, на неровную бумагу похожа.
Пора было переходить к более близкому знакомству, поскольку и нянечке вроде бы помощь оказалась не нужна: по-прежнему лежа на полу, не открывая глаз, она левой рукой пыталась массировать себе лоб.
– Давайте знакомиться! Меня зовут… – Он чуть не брякнул «Кремон!», но вовремя спохватился: – …Заринат. Воин. Прошу любить и жаловать. Друзья обращаются коротко: Зар. Ну а вас как зовут, очаровательные создания? Начнем с вас, красавица? Наверняка вы принцесса?
– Нет, я не принцесса. – Букву «р» девочка не выговаривала совсем, и поэтому получалось довольно потешно. Но вот зато тон, каким она представлялась, говорил о многом: – Я графиня. Графиня Лиция.
– Ой! Какое прекрасное имя! – от всей души похвалил Невменяемый, соображая на ходу, что перед ним дочь того самого квадратоподобного графа из Ассарии. – Имя, достойное королевы. А значит, быть тебе в будущем не просто принцессой, а самой настоящей королевой. – Затем он с поклоном повернулся к другому ребенку: – Ну а вас как зовут, отважный рыцарь?
Кажется, мальчику подобное обращение понравилось, потому что он гордо задрал подбородок и, старательно проговаривая букву «р», отчеканил:
– А я герцог! Герцог Кашад Шиари.
– Вот как… – вырвалось у Кремона, и он во все глаза уставился на ребенка. Странное имя слегка шокировало. Смутные догадки и сопоставления мелькали в хаосе воспоминаний и предположений. А где-то на заднем плане появилась четкая уверенность, что он сейчас, в самый нежелательный момент, провалится в состояние неполноценного дебила.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Вторник, 08 Май 2012, 20:42 | Сообщение # 30

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Но тут произошло два неожиданных события.
Мальчик шагнул опять к гостю, однако на этот раз не стал трогать обожженную щеку, а положил ручонку на не менее изуродованную ожогами шею. От этого прикосновения все мельтешение во внутреннем восприятии Невменяемого резко застыло, словно мозг получил неожиданную передышку от переживаний. На него словно полусон навалился. И в этом самом полусне он совершенно отстраненным взглядом заметил, как в комнату влетела Золана. Именно влетела, используя левитацию и готовясь употребить в любой момент всю свою магическую мощь для спасения детей. Как оказалось, няня имела амулет прямой магической связи с таким же амулетом на шее герцогини.
Золана замерла только перед самой кроватью, лихорадочно прощупывая взглядом каждую деталь происходящей сцены. Кажется, она и сама не могла осознать, что происходит у нее на глазах. Ведь ее сын еще ни разу в жизни не прикасался к чужому человеку. Да и вообще, его с Лицией обучали не приближаться к незнакомым людям. А тут такое…
Кажется, малышка первой заметила неправильность создавшейся ситуации и решила успокоить глубоко дышащую герцогиню. Беззаботно заменяя букву «р» на букву «л», она стала объяснять:
– Это дядя Заринат, и он добрый. А страшный он из-за ожогов. Его злой колдун хотел огнем убить. И он меня королевой назвал.
С некоторым заиканием и уже напуская строгость, Вилейма стала говорить в повышающемся тоне:
– Заринат, что ты здесь делаешь? Кто тебе…
Но ее совершенно неожиданно для всех перебил звонкий, уверенный, даже скорей обиженный и возмущенный голос маленького Кашада:
– Мама! Это ведь мой папа!
Золана посмотрела на Кремона так, что уже никакие касания собственного сына не смогли приостановить его разум от падения в досадную бессознательность.
Провалы в памяти тем и отличаются, что разумное создание ничего о себе не помнит. Невменяемый тоже ничего не осознал из того, как усилиями пришедшего на переполох Ранека его отправили в выделенные ему покои; как потом долго и нудно несколько врачей пытались то взбодрить его оздоравливающими структурами, то подстегнуть вливаниями сил и бодрости. И что обидно, даже сна никакого не приснилось. Словно и не было ничего. Только мгновение назад он утопал в расширенных от изумления глазах Золаны, и вдруг оказалось, что он смотрит в грустные глаза Уракбая.
Зато как живо встрепенулся молодой ордынец, как сразу обрадовался, повеселел и зачастил словами от прущего из него желания высказаться:
– Ну наконец-то! Мы уже два часа как прибыли, и целый час я торчу возле твоего тела. А все только что отправились на ужин. Ты что, специально опять в «детство» впал? Голодным хочешь сослуживца оставить? Немедленно поднимайся, и поторопимся в банкетный зал. Да и вообще, чего это с тобой приключилось? Все тут вокруг тебя полдня бегали. Хотя Ранек больше ничего не сказал, но такое впечатление, что они все помешались на твоем здоровье. Сама герцогиня возле тебя сидела, когда я пришел на смену. Вот бы сразу так к нам относились, когда мы в сарае жили!
– Зря жалуешься. – Кремон подошел к зеркалу во весь рост и стал поправлять помятую одежду. – Нас в том сарае никто голодом не морил, кнутами не бил, спали сколько хотели…
– Да я и не жалуюсь. Просто странно опять тебя было увидеть в таком состоянии. Я ведь надеялся, что волшебные плоды тебя окончательно излечили. Может, случилось чего?
Стоя перед зеркалом, Невменяемый прогнал осторожно в памяти все происшедшие в детской комнате события и вполне логично решил не раскрывать всей подноготной:
– Сам не пойму. Вроде замелькали новые воспоминания, решил напрячься, резко заболела голова… и вот я здесь. Вижу твое родное лицо. Ничего хоть плохого я не вытворил, пока…
– Не знаю. Скорей всего – ничего. Иначе бы тебя уже на цепи держали. Да и не рассказали мне толком… Помылся, переоделся – и сразу сюда. Обещали вскоре сменить, но раз уж ты в здравом уме, пойдем на ужин? Они такой случай тоже учитывали и советовали мчаться за стол.
– Пошли, дружище! Если ты, конечно, дорогу запомнил?
– Да тут совсем рядом.
Когда вошли в зал, то сразу стало понятно, что стол и все за ним сидящие окружены пологом не проникновения: изнутри не слышалось ни единого звука. Правда, по мимике и жестам можно было догадаться о весьма интенсивном споре. За столом восседала только одна дама, сама герцогиня, а вокруг – пятнадцать мужчин разного возраста и сословия. От наверняка самого герцога, одетого изысканно и с шиком, до парочки весьма невзрачных на вид наемников. Из знакомых присутствовали только Ранек, Цай и Пасхалини.
Когда два гостя подошли чуть ближе, кто-то первым обратил на них внимание и дал знак остальным. Все повернулись в сторону ордынцев, структуру защиты временно сняли, и Вилейма на правах хозяйки указала на свободные стулья:
– Присаживайтесь, господа! – Ее голос звучал ровно и официально, но прямого взгляда на Невменяемого она старалась избегать. – Как твое самочувствие, Заринат?
Из чего следовало, что их совместная тайна ни в коей мере не подлежит широкой огласке. Даже в кругу соратников, возможно, не следовало до конца раскрывать все карты, поэтому Кремон принял предложенные правила поведения:
– Вполне сносно. Да и вообще, эти мои провалы в сознании говорят только об одном: пора уходить в отставку. Возраст и ранения сказываются.
Присутствующие отнеслись к этому высказыванию по-разному: Вилейма нахмурилась, ее муж многозначительно ухмыльнулся, Ранек изумился, Пасхалини весело подморгнул, а Цай понимающе улыбнулся. Остальные гости, наверное, не знали всех деталей и тонкостей, поэтому некоторые из них только участливо кивнули. Видимо, женщину такие перемигивания не устраивали, и она решительно взяла слово. Вначале представила своему супругу гостей, потом им его и дождалась обмена рукопожатиями. Затем перешла к главному:
– Заринат и Уракбай! Вы согласны присоединиться к нашей борьбе с рабством?
– Конечно, – без промедления ответил Невменяемый. – Для этого мы здесь и находимся.
Уракбай еще ничего конкретно не понимал, но согласно кивнул.
– Значит, мы верно за вас поручились, – продолжила герцогиня. – Да и ваши подвиги сами за себя говорят. – Молодой ордынец заерзал на стуле, лихорадочно припоминая все свои жизненные прегрешения, но на нем внимание не акцентировалось. – В настоящий момент ситуация для уничтожения рабства в Менсалонии сложилась самая благоприятная. На востоке от этого поместья войско маркграфа Руните держит под своим контролем огромную территорию. Игольчатые горы в их руках. Мало того, они объединились с прибывшими из Баронств наемниками, разгромили Карающий батальон, посланный из Долины, и взяли в плен несколько более мелких военизированных подразделений работорговцев. Сейчас вся эта сила готова двинуться на штурм Долины Смерти. Садовники объявили о своем полном нейтралитете, но это официально. Неофициально они обещали нас поддержать всеми силами, которые скрытно подтянут непосредственно в Долину. Мало того, и сам король Менсалонии готовит манифест об официальной отмене рабства на территории королевства. Скорей всего, именно по этому поводу он имел вчера пышно устроенную встречу с ее величеством Огирией, одной их самых знаменитых в мире колдуний. Кажется, они подписали какое-то двустороннее соглашение, суть которого пока держится в тайне, и даже мы только догадываться можем о его содержании. Но если учесть, что Царство Огов сейчас в союзе с Энормией, которая больше всех борется с рабством, то регулярные королевские войска, видимо, поддержат нас. Защищать рабовладельцев они не станут. Да и вообще, в последние годы молодой король был недоволен рабством в собственной стране. Просто у него раньше не хватало ни войск для собственной охраны, ни союзников.
Вилейма сделала паузу, выжидательно глядя на опоздавших к застолью. Поэтому Кремону больше ничего не оставалось делать, как задать самый простой вопрос:
– Какие задачи ставятся конкретно перед нами?
– То, что получается у вас лучше всего, – подался вперед герцог Шиари. – Защищать мою супругу в любой ситуации. Для этого у вас имеются и опыт, и таланты. Вы готовы?
Предпоследнее предложение могло показаться слишком уж многозначительным. Наверняка герцог в курсе самого главного сегодняшнего события и прекрасно осведомлен, кто перед ним находится. Из чего следовало, что Золана совершенно откровенна с супругом во всем. Только теперь гость смог как следует присмотреться к хозяину замка. Возраст около пятидесяти, скорей всего не Эль-Митолан, потому что слишком уж болезненный и обессиленный вид он имел. Странный зеленоватый оттенок кожи навевал мысли об одной страшной, неизлечимой болезни, но это наблюдение просто мелькнуло короткой молнией. Во всем остальном герцог смотрелся как незыблемый авторитет власти и династического величия. Вряд ли кто из присутствующих осмеливается спорить с таким человеком.
Да и самому Невменяемому пора было отвечать:
– Готовы, ваше сиятельство.
В глазах герцога Шиари появилось искреннее уважение:
– Настоящие воины не ведают сомнений.
Его прекрасная супруга подняла указательный палец:
– Но перед военными действиями нам придется еще немного побыть комедиантами. Потому что в Долину мы проедем в своем прежнем амплуа артистов. Мало того, мы тут просчитали и поняли, что весьма желательно прибыть на место уже завтра, поздним вечером. Нам надо на сутки опередить приближающиеся войска маркграфа Руните. Как только их обнаружит дальняя разведка врага, въезд в Долину перекроют. Поэтому сегодняшняя ночь отдыха отменяется. Сейчас ужинаем, потом короткие сборы – ив путь.
Вот так и получилось, что увидеть собственного сына Кремону еще раз не удалось. Вероятно, заговорщики успели обсудить все детали до его прибытия на ужин, потому что поодиночке вставали из-за стола и, не прощаясь, покидали зал. Словно отлучались по естественным нуждам, но так больше и не возвращались. Удалилась герцогиня Вилейма, потом, после нескольких общих фраз, хозяин замка. Еще раньше умчались готовить повозку Цай и Ранек. И только Пасхалини оставался с ужинающими воинами до конца. И пока Уракбай и Заринат наедались, отвечал довольно подробно на вопросы последнего. Ничего архиважного он не рассказал, разве что поведал общие семейные данные самого герцога и их очень близких друзей, графской четы Бинокко.
Торжественная свадьба Вилеймы состоялась почти три года назад и повергла в шок всю знать королевства Менсалония Слишком уж неожиданной и поспешной она всем показалась. Да и откуда вдруг появилась никому прежде не известная женщина Эль-Митолан, до сих пор для всех остается тайной. Но влияние, независимость и богатство Шиари позволяло ему самому выбирать вторую половину. Так что рождение впоследствии семимесячного ребенка если и вызвало какие-то пересуды, то особого влияния на отличные супружеские отношения не оказало.
Одновременно с этой женитьбой в портовом городе Ассария вдруг появилась давно пропавшая наследница графского рода Бинокко. Очаровательная Ортензия прошла все инстанции, доказала свое право на наследование всех поместий и активов и, как только была представлена королю, оповестила о своем немедленном замужестве. Чем тоже вызвала немало кривотолков и суждений. Ее избранник сердца, выходец из Кремневой Орды, квадратообразный Стерий, никому не понравился, да и слишком много появилось желающих добиться руки вдруг несказанно разбогатевшей графини. А заморский «дикарь» спутал очень многим матримониальные планы. Менсалонийская знать даже попыталась бойкотировать неожиданно явившуюся «самозванку», но на графскую свадьбу прибыла герцогская чета Шиари, тем самым придав событию необычайную торжественность, авторитетность и размах. С тех пор супружеские пары стали настолько дружны, что даже родившиеся одновременно дети почти все время находились в неприкосновенной твердыне рода Шиари. По мнению родителей, в современном озлобленном мире оставлять самое родное и дорогое без полной, гарантированной опеки не следовало и на один день. Зато теперь герцогиня Вилейма могла преспокойно заниматься своими делами, взвалив заботу о подрастающем потомстве на плечи своего супруга.
Вот такую историю, доступную почти всем, рассказал Пасхалини за столом. Потом все трое поспешили переодеваться в походные одежды, вооружаться соответствующим образом и помогать складывать собранный в дорогу багаж и продовольствие. С собой захватили все имеющиеся в наличии волшебные плоды и больше двадцати взрывоопасных флоров, которые кто-то весьма умело замаскировал под сказочные фрукты.
Выехали в полночь. Ранек и Уракбай сразу же улеглись спать в первую смену в передней части повозки. Пасхалини помогал вознице управляться с лошадьми и вести тщательное наблюдение за обочинами дороги. Тогда как Золана сама позвала Кремона Невменяемого в тыльную часть их импровизированного домика на колесах, огородила их пологом непроникновения и строго потребовала:
– Вначале расскажи: как ты спасся из Топей? Пришлось начинать этот длинный разговор с не совсем приятных воспоминаний.
– Чудом! Повезло столкнуться в лоб с Топианской коровой, избежать ее пасти, а потом еще и взобраться ей на спину, – начал свой рассказ Невменяемый, с вожделением сжимая в своей руке ладошку замершей от чрезмерного внимания женщины.
Старался говорить сжато и только по существу. Но описал все детали: и как он питался молоком рядом с детенышами монстров, и как пытался управлять гигантским созданием природы, и как, наконец, в поле его зрения показался Барьер с Нулевым Уровнем. Когда он окончил, Золана прошептала, еле сдерживая слезы:
– Если бы я знала, что ты жив…
Тогда как Кремона интересовал в первую очередь сын:
– Почему ты скрыла от меня, что беременна?
– А что бы это изменило?
– Я бы придумал, как отстранить тебя от участия в Великом походе.
– Вряд ли. Вон с Лидией Салграй ведь подобный ход не прошел, слишком уж колабы опасались утечки информации. Да и я хотела быть с тобой рядом до конца.
– Понятно. – Воин тяжело вздохнул. – Ну а теперь расскажи, как тебе удалось спастись?
– Не «мне», а «нам». Ты будешь жутко удивлен, когда узнаешь, что я вышла из Топей с двумя боевыми товарищами.
– Как – с двумя?! Я не удивлен – я поражен! И в Сорфитовых Долинах вас не поймали?!
– Во-первых, мы были не настолько глупы, чтобы стремиться именно туда. Во-вторых, нам очень помог и сам Ураган. Благодаря совместным усилиям нам удалось оседлать один из вихрей, и он доставил, вернее, зверски зашвырнул наши тушки почти в самый центр Гиблых Топей.
– На острова с диплодоками? – не поверил Кремон.
– Они бы нас сожрали без приветствия, – фыркнула Золана. – Нам повезло еще больше: после наступившего затишья мы оказались гораздо севернее центральных островов. Конечно, мы тогда этого не знали, ориентацию потеряли полностью, но не идти же на юг к сорфитам и таги! Поэтому устремились прямиком на север, надеясь сориентироваться по горным островным массивам. Наверное, не стоит тебе рассказывать, что такое пробираться по тем страшным местам, но после трех кошмарных дней пути по незнаковой местности, пересеченной болотами, полосками суши и леса, мы увидели перед собой Барьер. Ту самую часть, которая отделяет Топи от Снежного моря. Затем стало легче: днем мы бежали по Нулевому уровню, а на ночь опускались в скалы прибоя и там прятались от топианских муравьев. Отличный путь, я тебе скажу, почти все время по прямой линии. Потом сделали рывок в глубь территории огов, как следует замаскировались под местных жителей и таким образом добрались до Баронства Радуги.
– Но ты так ничего не рассказала о своих товарищах? Кто они? Где?
Герцогиня Вилейма не смогла удержаться от врожденного желания поиздеваться над ближним:
– Как это? Ты ведь совсем недавно их видел! Или память про однополчан так к тебе и не вернулась?
– Мм… – Невменяемый пытался лихорадочно вспомнить лица всех восседавших за столом людей, но так никого знакомого и не вспомнил. – Они изменили внешность, как и ты! – догадался он.
– Не без того, – согласилась женщина. – Но ведь фигуры остались прежними. И габариты своего заместителя в десятке ты никак не мог забыть.
– Кузласс Бинай? – Перед мысленным взором Кремона еще раз пронеслись контуры каждого уходящего из зала, где недавно пришлось ужинать.
– Да нет, у него сейчас совершенно другое имя, – тоном строгой учительницы принялась выговаривать Золана. – Ну! Вспоминай!
– Так ты ведь нас с остальными даже не познакомила.
– Шутишь! Неужели ты мог забыть графа Стерия Бинокко?
Квадратообразная фигура графа тотчас переросла в конкретный образ наемника из Орды, и Кремон в порыве озарения воскликнул:
– Точно! Я сразу подумал, что он мне кого-то напоминает!
– Долго соображаешь…
– Да и ты изменилась, – не остался в долгу Кремон, в то же время ласково поглаживая женскую ладошку. – Ну а кто второй товарищ?
– Опять не угадал. Не товарищ, а подруга.
– Но… рядом с тобой всегда была только одна… – замолк в нерешительности воин, перебирая всех недавно виденных людей. – Лидия Салграй! Но на кого она похожа? Неужели… Нуда, очень может быть! Скорей всего, графиня Ортензия! Да и по беременности сходится. Ну-у-у-у! Это действительно впечатляет! Но как Лидия вдруг превратилась в графиню?
– Тоже очень таинственная история не для чужих ушей. Ведь я сама из рода Бинокко и могла бы побороться за наследство. Но решила сделать по-другому, иначе пришлось бы раскрыться перед врагами. При моем освобождении из когорты гладиаторов в организации побега принимала участие графиня Ортензия Бинокко, моя кузина. Конечно, скрытно и, конечно, в маске. В то время она была еще совсем юной девушкой. Когда мы окончательно вырвались из кольца и ушли от преследователей, кузина скончалась от смертельных ран и была лично мною захоронена в тайном месте, а родственники распустили слух, что Ортензия уехала на северный континент в поисках богатого жениха. В то время не было возможности бросить на род Бинокко хотя бы тень подозрений. Ну а когда мы втроем сюда вернулись, то я соответственно подправила внешность Лидии, отыскала для нее любые подтверждающие бумаги и гербовые кольца и сделала из нее графиню. Само собой, что Кузласс Бинай пришелся в качестве решительного и своевременного супруга. А уж когда их взяли под свою опеку герцоги Шиари, то открыто противостоять молодой семье никто не смог.
Пора было переходить еще к одному важному вопросу:
– Ну а как ты сама стала герцогиней? Ведь такие браки даже по расчету совершить практически невозможно.
Беседа проходила в неравных условиях. Воин ничего совершенно не видел в темноте тента, тогда как колдунья вполне естественно пользовалась ночным зрением. Да еще и ауру могла легко рассмотреть. Поэтому прочувствовала и заметила горькое ехидство, которое проскользнуло в вопросе. Резко выдернула свою ладошку и стала отвечать злым, раздраженным голосом:
– Не суди всех по себе! Это только тебе в виде бесплатной сиделки и грелки во весь рост могла понадобиться полковая подруга. А я не из таких!
– Конечно. – Кремон подавил в себе непонятное раздражение и говорил теперь с легкой грустью и ностальгией. – Ты и добивалась меня только для того, чтобы использовать в далеко идущих планах мести. Для всего остального я годился только в качестве ступеньки к достижению целей.
В ответ он услышал тяжелый вздох и почувствовал женскую ладошку опять в своих пальцах.
– Ты прав, извини. Но и неправ – тоже. Герцог Шиари всегда считался у нас лидером борьбы с рабством. И поэтому к нему я и устремилась в первую очередь, потому что именно он знал, кто и где из наших сторонников находится. Я и раньше была в него немножко влюблена, а его авторитет и величие меня просто ослепляли. И всего лишь за пару недель герцог окончательно меня покорил. Когда предложил стать его супругой, я не думала и минуты. Согласилась сразу.
Некоторое время женщина молчала, а потом с болью повторила уже сказанную фразу:
– Если бы я знала, что ты жив…
Невменяемый тоже очень долго боролся с одолевающими его противоречивыми чувствами. Почему-то хотелось страстно схватить Золану и сжать в своих объятиях, но, с другой стороны, возрастала непонятная злость на старую подругу, готовая вылиться в откровенную грубость. Поэтому он с большим трудом заставил себя сконцентрироваться на продолжении разговора:
– Герцог знает о нас? – Да!
– И о нашем сыне?
– Да.
– Странно, я бы не решился отпустить свою супругу с ее старым любовником.
– Хм! А он отпустил. Мало того, посоветовал мне как можно быстрей восстановить с тобой прежние отношения.
– Как?! Почему?! – Кажется, этот день грозил стать для Невменяемого самым шоковым днем в его жизни. – Ты, наверное, издеваешься надо мной?
– Нисколько… просто мой супруг серьезно болен, и сколько ему осталось жить, не может предсказать ни один врач.
Кремон вспомнил зеленоватый оттенок кожи герцога и непроизвольно вздрогнул:
– Сияница?
– Увы…
Самая страшная и неизлечимая болезнь Мира Тройной Радуги поражала разумные создания очень редко, и причину, ее вызывающую, до сих пор не отыскали. Сияница разрушала мозг, а на теле проявлялась частой сменой оттенков синеватого и зеленоватого цвета. Болезнь отличалась разной тяжестью и сроком летального исхода – от одного до пяти лет. Хотя в истории имелись свидетельства, когда больные вытягивали до пятнадцати лет. Но умирали все: и простые, и Эль-Митоланы.
– Давно это у него?
– Полгода…
– Сочувствую от всей души…
– Верю. И верю, что ты правильно поймешь мое решение: я останусь со своим супругом до конца его дней. Иначе я поступить не могу…
И опять они долго сидели в оцепенении и молчании. Но как ни пытался Кремон просчитать далекое и ближайшее будущее, пришлось подтвердить:
– Да… ты такая. Если уж чего решишь, то… – Потом в голову пришло скорбное воспоминание о собственной ущербности и возможной неполноценности как Эль-Митолана, и он не сдержался: – Да и кому я теперь такой нужен…
Моментально его голова сотряслась от ощутимой пощечины.
– Не смей так говорить! Не смей так даже думать! А не то я тебя…
Прекрасно зная, какой его давняя подруга бывает неадекватной в гневе, Невменяемый схватил ее за руки и моментально перевел разговор на другую, но не менее животрепещущую тему:
– Но как наш сын догадался, что я его отец? Золана сразу успокоилась и задумчиво пробормотала:
– Я и сама понять не могу… Хорошо, что няня ничего не услышала, а ты опять превратился в дебила. На твою невменяемость я все и свалила. Ранек тебя увел, охрану я разогнала, няню унесли. А мне еще пришлось убеждать Кашада, чтобы он держал свои выводы в тайне. Вроде обещал молчать.
– Но ведь Лиция все слышала?
– Ха! Да эти два ребенка друг друга больше слушаются, чем родных матерей! – возмутилась женщина. – Ты бы знал, сколько у них тайн и секретов и как смешно выглядит, когда графиня Ортензия спрашивает свою доченьку: «Расскажи мамочке, чем ты сегодня с утра занималась?» – и мы умираем со смеху, когда эта малышка морщит лобик и в явном сомнении возражает: «Нельзя ласклывать секлеты! Надо сплосить у Кашада!» Это значит, что с самого утра они уже что-то явно учудили, и теперь со всей своей детской наивностью будут стараться избежать обязательного наказания.
– И им это удается?
– Ха! Еще как часто!
– Он такой милый, – расплылся в непроизвольной улыбке Кремон. – Но как же все-таки он меня узнал?
– Говорит, что это сразу видно. Причем настаивает, что опознал тебя сразу, как только к тебе повернулся. Просто вначале еще немного сомневался. Зато когда потрогал за шею, то сразу выудил у тебя из воспоминаний тот момент, как мы с тобой целовались.
– А остальное?
– Боюсь даже спрашивать.
– Но ведь такого не бывает! Это ведь не тот возраст, да и Признаков таких не существует!
– Это ты мне рассказываешь? Да я сама до сих пор в шоке!
– Теперь придется тебе с Кашада глаз не спускать.
– Придется… но… – Золана вздрогнула, – ты так мне и не сказал, как твое настоящее имя?
Само собой, что скрывать теперь его перед близким человеком не имело смысла:
– Кремон Невменяемый.
В который уже раз герцогиня Вилейма не смогла сдержать дрожь своего прекрасного тела. Да и шепот у нее стал прерывистым, могло показаться, что она давится слезами:
– Я знала, я что-то явно чувствовала, но боялась сама себе дать надежду… Прости!
– За что?
– За мою пощечину и мой сарказм. На тебя уповают разумные всего нашего мира, а я… Подобных героев еще не было…
Теперь ее тело явно содрогалось от рыданий. Невменяемый бережно прижал ее к себе и попытался успокоить:
– Да обо мне просто байки рассказывают. Не стоит им верить, там половина выдумок…
– Даже если и половина…
– Да девять десятых – истинная ложь! Нашла чем меня смущать.
– Ладно, действительно это сейчас неважно…
– Ты вот лучше расскажи, каким образом ты у нас в повозке первый раз очутилась?
– Все просто. Я тебе рассказывала, что мои дальние родственники прекратили открытую конфронтацию с графиней Ортензией. Но вот тайную продолжили. Пришлось вызвать все стрелы на себя. И сделать вид, что я – это она и вот-вот попадусь в ловушку. На самом деле личный отряд герцога Шиари вступил в дело вовремя – и всех недоброжелателей мы в том месте посекли. Заодно и свои планы я поменяла, решив, что встречу с Неизвестным правителем Садовников лучше организовать под видом прославленных комедиантов. Как видишь, все получилось просто здорово. Особенно с тем моментом, как ты узрел этого Гесангула в Плаще невидимости. Как ты только умудрился?
– Сам не пойму, – подражая тону подруги, ответил Невменяемый.
– Хорошо, тогда будешь отвечать теперь на мои конкретные вопросы.
Так они проговорили до утра. И только укладывающийся спать после очередной смены Ранек ворчливо предупредил:
– В Долину ведь не чай едем пить! Могли бы и выспаться.
Пришлось ложиться. Но очередная порция съеденных плодов так и не перебросила Невменяемого в Сонный Мир. Потому что наступил день. Зато впервые за долгое время ему снился обычный, вполне легко различаемый человеческий сон, в котором он только и делал, что играл с маленькими детьми, окружающими его со всех сторон. И был при этом очень счастлив.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Страница 2 из 3
«
1
2
3
»