Городская магия - Страница 2

Дата: Суббота, 25 Авг 2012, 15:34 | Сообщение # 16

Горожанин

Глава 4

На следующий день я, как ни в чем не бывало, заявилась на кафедру, получила свою долю восторженных охов и ахов со стороны лаборанток, молчаливое одобрение присутствующих преподавателей мужского пола, и убедилась, что поступила правильно, нацепив парижские обновки.
Произведенный эффект мне понравился. Гораздо меньше мне понравились завистливые взгляды кое-кого из девчонок, но с этим я разберусь позже. Правда, и затягивать особенно не стоит, хорошим отношением сотрудников кафедры не надо разбрасываться. Права была все-таки мама, научившая меня никогда не приходить в гости с пустыми руками и отовсюду привозить сувениры. Надеюсь, я не обсчиталась, и предусмотрительно накупленной чепухи, всяких статуэток, брелоков и кружек хватит на всех…
Я сдала отчет, поговорила со своим руководителем - он очень удачно зарулил сегодня в университет, хотя обычно его на кафедре отловить было непросто. Николай Ефимович поинтересовался, как продвигается моя работа над диссертацией, а я честно доложила ему, что тот план, который он уже видел, наверняка подвергнется переработке, потому что после конференции у меня в голове завелись кое-какие дельные мысли, и я хотела бы их использовать.
Николая Ефимовича это отнюдь не расстроило, напротив, он определенно обрадовался, что я не просто так скаталась во Францию, а с определенной пользой для дела.
Ну что ж, с официальной частью было покончено, оставалась, так сказать, неофициальная. Интересно, как лучше поступить, зайти самой или трусливо обождать, пока первый шаг сделает другая сторона? Долго мучиться мне не пришлось, потому что, неспешно вышагивая по коридору, я почти сразу же натолкнулась на Давлетьярова. Что он, нарочно меня поджидал, что ли? Не исключено.
- Добрый день, Игорь Георгиевич, - сказала я, как обычно. Сердце, правда, ушло в пятки, но я быстро выудила его оттуда и заставила вернуться на место.
- Добрый день, Чернова. - Тоже все, как обычно. Вернее, почти как обычно - Игорь снова именовал меня по фамилии. И продолжение было вполне ожидаемым: - Зайди ко мне в кабинет, будь любезна.
Фу ты, хорошо хоть, не сказал "нам нужно поговорить", иначе и вовсе какая-то мелодрама получилась бы…
- Я вижу, ты удачно съездила? - спросил Игорь вполне будничным тоном, когда за нами закрылась дверь его кабинета.
- Очень удачно, - подтвердила я. - Впечатлений масса.
- Хорошо. - Меня вдруг осенило: да он просто не знает, с чего начать разговор! Это Игорь-то?! Осознав это, я окончательно перестала нервничать. Что я, в самом деле, дрожу как заячий хвост… - Тогда у меня к тебе лишь один вопрос, Чернова. Догадываешься, какой?
- Это уже конкретный вопрос или так, риторический? - неожиданно ляпнула я и сама себе поразилась.
- Как прикажешь все это понимать? - не обратил внимания на мою дерзость Давлетьяров.
Я не стала переспрашивать, что - всё, вилять смысла не было, я ведь сама напросилась.
- По-моему, понять это можно только одним образом, - ответила я. - Я решила уйти, вот и все.
- Могу я поинтересоваться причиной? - все так же спокойно произнес он.
Я решительно не узнавала Давлетьярова. Я ожидала от него какой угодно выволочки, может быть, даже изысканного оскорбления, но чтобы он так спокойно воспринял… Нет, не спокойно, поняла вдруг я. Это он пока сдерживается, а что будет, если он сорвется, страшно даже представить.
- Конечно, - ответила я. - Понимаешь…
Я запнулась. Как я могу это объяснить? С выражением своих мыслей у меня всегда были проблемы. "Написала бы заранее конспект речи," - съехидничал внутренний голос.
Игорь молча ждал, и по выражению его лица я ничего не могла понять. Да что с ним такое? Он же как порох - спичку поднеси, тут же рванет, а сейчас будто транквилизаторами обколотый…
- Знаешь, - снова начала я, - я за эти два месяца очень много передумала. Мне надо было оказаться за сотни километров от Москвы, чтобы понять, насколько я от тебя завишу. - "А что я, в самом деле, мучаюсь? - подумала я. - Скажу то, что думаю, и пусть понимает, как хочет!" - И мне это… в общем, я не хочу так больше. Я хотела чего-то в жизни добиться, правда, но только сама. А что получилось? - Игорь по-прежнему молчал, и это было до такой степени не похоже на него, что мне стало не по себе. Но остановиться я уже не могла. - Я не хочу становиться твоей тенью, Игорь, а все к тому идет. Вот и вся причина.
Повисло молчание.
- Еще… - Я вздохнула. - Еще мне бы очень не хотелось, чтобы ты подумал обо мне… ну… будто бы я тебя использовала. Хотя, наверно, оно так и выглядит, да? Сперва диплом, потом вот диссертация… Но я правда не думала, что так получится. Я не знаю, что мне нужно сказать, чтобы ты поверил…
- Не нужно ничего говорить, Чернова. - К моему большому удивлению, Игорь скупо усмехнулся. Другое дело, что по глазам его по-прежнему ничего нельзя было прочесть. - Я прекрасно знаю, что врать ты не умеешь. И потом, ты полагаешь, я позволил бы тебе использовать меня? Ты себе льстишь.
Такой аргумент мне, признаться, в голову не приходил.
- Не будем считаться, Чернова, - добавил Игорь. - С тем же успехом и ты можешь обвинить меня в том, что и я тебя использовал.
Я промолчала, хотя на этот счет у меня было свое мнение. Я прекрасно понимала, почему Игорь отказался быть моим научным руководителем официально - ему явно не давали покоя слова, в запале сказанные Ларисой Романовной, даже если он сам себе в этом не признавался. Но от возможности еще больше прославить свое имя он все равно не отказался, и мое предложение принял, не задумываясь. Честолюбия у Давлетьярова хватило бы на добрый десяток человек, даже если оделить их очень щедро.
Насчет "использования" отговорка была, и прекрасная - я же предложила это сама. А как можно отказаться от того, что падает тебе в руки? Да и, в конце концов, по его мнению, у нас получался взаимовыгодный обмен: я получаю блестящую диссертацию, он - то, что считал потерянным навсегда и обширное пространство для развития новой теории. Чем плохо? Я ведь тоже так считала, и не видела в этом положении вещей ничего зазорного.
- Не будем считаться, - кивнула я. - Я только хотела сказать тебе, что если бы не ты, из меня и правда вряд ли получилось бы что-то путное… Ты, фигурально выражаясь, научил меня плавать. Ну так вот, дальше я хочу плыть сама.
- Выплывешь? - изогнул бровь Давлетьяров.
- Попробую, - хмыкнула я. Меня снедало ощущение неправильности происходящего. - А там видно будет. Вот только с твоей монографией…
- Материала у меня хватит не на одну такую работу, - заметил Давлетьяров. - Я, в свою очередь, поинтересуюсь - что ты намерена делать со своей диссертацией?
- А что с ней можно делать? - удивилась я. - Писать буду. Может, конечно, я ее напишу не за полтора года, как ты рассчитывал, а угроблю все три, а может, и больше, тут уж как получится. Но я ее напишу. Пускай не блестяще, зато сама.
- Я понял, Чернова. - Давлетьяров поднялся из-за стола и отошел к окну. - Скажи мне еще только одну вещь…
- Какую?
Игорь развернулся ко мне, и я невольно поежилась: такого взгляда я у него еще не видела.
- Ты уходишь к кому-то?
Я оторопело молчала. И только тут до меня дошло, что больше десяти лет назад в этом же или похожем кабинете такие же слова говорила, должно быть, Игорю его жена. И… что? Да ничего, внезапно решила я. Где она - и где я!
- Нет, - просто ответила я. - Не к кому-то. Я ухожу от тебя.
- Тогда уходи, Чернова. - Давлетьяров снова отвернулся к окну. - Уходи.
Я вышла и осторожно притворила дверь. Ощущение нереальности происходящего навалилось на меня с новой силой. Что это было? Вроде бы беседа двух цивилизованных людей, без скандала и мордобития, все вполне интеллигентно. Но так не должно было быть! Игорь, способный устроить грандиозный скандал вокруг неправильно, по его мнению, употребленного термина, сейчас даже ни разу не повысил голос!
Если бы я знала его чуть хуже, я бы подумала, что ему просто все равно. Но я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать - его самолюбию сегодня досталось. И в то же время недостаточно хорошо, чтобы хотя бы догадываться, что сейчас творится у него внутри. И чем это может обернуться для меня.
Если Игорь сочтет себя оскорбленным, мне конец. Он даже никаких специальных мер принимать не будет, он вполне легально уничтожит меня, как специалиста. Я пока не в состоянии на равных дискутировать с ним, а значит, по любому теоретическому ли, практическому вопросу он легко сможет размазать меня по полу. И что мне останется, привлекать остальных преподавателей? Тогда в разборки втянется весь университет, и мне все равно придется уйти. Я невольно поежилась.
А с другой стороны… Что за манера у меня такая глупая: придумывать заранее всякие ужасы? Да, положим, по степени подготовленности, по опыту мне с Игорем не тягаться, это однозначно. А вот если брать общий потенциал, я ведь легко его перешибу, даже учитывая тот факт, что он почти полностью восстановился. Я-то ведь тоже на месте не стою, за последний год я здорово прибавила, и это не было пределом, совершенно точно. Так что еще неизвестно, чью сторону примет руководство… Вот и не будем пока об этом. Посмотрим, как пойдет дело.
Одно я поняла совершенно точно: как человек, как личность я Давлетьярова не интересовала. Ему было интересно, что можно сделать из такого "сырого" материала, насколько яркая бабочка может получиться из серенькой гусенички, а еще - просто удобно иметь меня под рукой, вот и все. А, так сказать, "в отрыве от производства"… Ну что могло у нас быть общего, кроме работы? Он же на двенадцать лет старше меня, смешно, право слово. Так что, наверно, я правильно поступила, что не стала цепляться за эти отношения. Ничего хорошего из них бы все равно не получилось.

Глава 5

Некоторое время я провела, как на иголках, но потом успокоилась, видя, что мои опасения не спешат сбываться.
Мы с Давлетьяровым не пытались делать вид, что вовсе не знакомы, по-прежнему вежливо здоровались, если сталкивались в коридоре, но и только. Специально он со мной никогда не заговаривал, я, естественно, тоже. На заседаниях кафедры, если он на них присутствовал, то на меня не обращал ни малейшего внимания, будто я пустое место. Это было очень в его духе, так что никто и не замечал ничего необычного. А больше мы с ним нигде и не пересекались. Скорее всего, Давлетьяров просто счел ниже своего достоинства устраивать мне какие-то пакости. Я так подозреваю, он готовил мне крупную месть, рассчитывая как следует поплясать на моих костях на защите. Но до этого было еще далеко, так что я не загадывала наперед.
А я сама поражалась, насколько же я была зациклена на этом человеке. Ведь у нас работало столько интереснейших людей, взять хоть моего научного руководителя! Прежде я старалась общаться с ним как можно меньше, а теперь попробовала наладить отношения и даже пару раз попросила совета. Советы я получила, и очень толковые, а еще Николай Ефимович предложил мне поработать на полставки в его министерском подразделении. А подразделение, к слову сказать, относилось к ведомству госбезопасности.
Собственно, я этого ожидала, глупо было думать, что на меня не обратят внимания. Вернее, внимание-то на меня обратили, должно быть, еще после той заварушки, что я устроила на четвертом курсе, а потом долго присматривались, решая, стою ли я хлопот. Видимо, моя дипломная работа убедила их в том, что да, стою, отсюда и приглашение на конференцию. Еще будучи во Франции, я успела наслушаться, каких трудов стоило присутствующим раздобыть приглашения, а меня так просто выпихнули туда, невзирая ни на какие возражения! И в чем тут можно было сомневаться? Ну а теперь, надо думать, наши доблестные "органы" хотели посмотреть, смогу ли я развиваться дальше или сгожусь только на то, чтобы дематериализовать танки вероятного противника, находящиеся в пределах прямой видимости. (Теперь я уже подумывала, а не были ли те смешные бандиты, пугавшие меня прошлой весной, присланы специально, чтобы посмотреть, как я поведу себя в критической ситуации. А что, ничего невозможного!) Применение мне в любом случае нашлось бы, но Николай Ефимович вполне конкретно дал мне понять, что если я хорошо себя зарекомендую, то работа меня ждет весьма интересная.
В любом случае, предложение работы было очень кстати, потому что, во-первых, отдел Николая Ефимовича занимался как раз той проблематикой, что рассматривала я в своей работе, а во-вторых, деньги лишними никогда не бывают.
Да и остальные преподаватели с нашей кафедры, что называется, принимали во мне самое живое участие. Как я могла раньше думать, что ко мне все относятся с подозрением и недолюбливают? Сообразила бы сперва головой своей глупой, как можно хорошо относиться к угрюмой девице, которая ото всех шарахается и вечно отирается по углам!
Н-да. То ли у меня в самом деле в голове что-то перемкнуло, то ли так подействовал тренинг парижских сестричек, но стоило мне чуточку изменить отношение к окружающим, как и они начали вести себя со мной совсем по-другому. Я ведь на самом деле не угрюмая бука, просто не слишком люблю пустой треп, оттого с однокурсниками, к примеру, никогда не сходилась близко. Но здесь-то пустого трепа не было, а было серьезное дело! Еще бы мне не оказывали поддержку: я теперь считалась чуть ли не визитной карточкой университета, и немудрено, магов с моим потенциалом раз, два и обчелся.
"Вот только не загордись, Чернова, - сказала я себе однажды, разглядывая себя в зеркале и пытаясь сообразить, как отреагирует общественность, если я завтра на заседание кафедры надену юбку. Не очень короткую, вполне пристойной длины, но все же… Мужчины, надо думать, одобрят, а вот дамы - вряд ли. - А то ты ведь знаешь, чем это может кончиться!"
Что касается диссертации, то некоторое время я пребывала в ступоре. Если честно, мне страшно было даже браться за работу. Потом, правда, я все-таки взяла себя в руки и заставила сесть и кардинально переработать план.
До сего момента я даже не подозревала, насколько глубоко Давлетьяров успел пропитать меня своим подходом, если можно так выразиться. Я невольно норовила представить, а что бы сказал он по поводу той или иной формулировки, как бы заставил переделать какую-то фразу, как бы раскритиковал мой подход…
Мне пришлось выдирать из себя Давлетьярова с корнями, и не скажу, что это было легко.
Нет, больше я не буду слепо следовать его указаниям. Пускай я неопытна, но у меня своя голова на плечах есть, и она не вовсе пустая. В этом меня, кстати, довольно успешно убеждал Николай Ефимович, которому я после двухнедельных терзаний все-таки показала обновленный план. К моему несказанному удивлению, план ему понравился, а от одной моей идеи он и вовсе пришел в восторг. Может, он немножко кривил душой, неважно, главное, я все-таки поверила в свои силы и принялась за работу.
Не скажу, что дело продвигалось быстро, поначалу я периодически впадала в то в панику, то в состояние полного оцепенения. Все по тому же поводу: не так-то просто было писать самой, без оглядки на кого-то. Первые страницы давались мне мучительно трудно, ну а потом дело неожиданно пошло на лад. Теперь уж я сама безжалостно правила свой текст, не с точки зрения кого-то там постороннего, а так, как сама считала нужным.
Надо сказать, быть самой себе рецензентом - очень полезное занятие, во всяком случае, себя я всегда критиковала жестче, чем кого бы то ни было. И вот теперь я уже могла вспоминать Давлетьярова не со злостью, а даже и с благодарностью: как ни крути, а первый толчок в нужном направлении дал мне все-таки он… Но, если честно, вспоминалось о нем все реже и реже, а встречая его в университете, я думала о нем, как о совершенно постороннем человеке. Хотелось бы верить, что и он обо мне так думает…
Было у меня, если честно, еще одно опасение. Я боялась, что могу не удержаться и начать доказывать все тому же Давлетьярову, что я в самом деле на что-то способна без его помощи, буду из кожи вон лезть, чтобы получить что-то совсем ненужное… Ну, как обычно, в общем, я много таких историй слышала. Пока вроде бы обошлось. В самом деле, зачем мне ему что-то доказывать? Он мне кто? Да никто.
Конечно, в глубине души желание утереть ему нос все-таки присутствовало, но какое-то расплывчатое и неоформленное.
"И не дури, Чернова, - велела я себе, поймав себя на этом. - Если хочешь кому-то что-то доказать, доказывай себе. На себе и тешь удовлетворенное честолюбие. Когда оно будет удовлетворенным, конечно. А поскольку до того момента тебе еще пахать и пахать, то этим и занимайся, а мечтать будешь, когда на пенсию выйдешь!" Разговоры с собой давно вошли у меня в привычку, потому что больше особенно поговорить было не с кем, тем более по душам, а когда изображаешь беседу, оно как-то лучше думается. Интересно, конечно, что сказали бы по этому поводу психиатры…

Словом, я пребывала в удивительно неплохом расположении духа. Зарабатывала я теперь вполне достаточно, чтобы снимать квартиру, а не ютиться в общаге, но мне, если честно, было просто лень двигаться с насиженного места, тем более, до университета было рукой подать. Да и не представляю я, как это - жить в совсем чужой квартире, это не тронь, туда не лазь… Нет уж, накушалась, хватит. Вот когда смогу собственную приобрести, тогда другое дело, а пока нечего шиковать.
Поразмыслив, я купила, наконец, нормальный компьютер, ноутбук, чтобы можно было с собой в библиотеку таскать. К тому времени нашу общагу отремонтировали и подключили к Интернету, так что теперь я могла нормально общаться со своими парижскими знакомыми. С Мирей и Софи мы даже перезванивались временами, в Москву они приехать так пока и не собрались, но в планах это имели. С ирландцем Шоном мы вели бурную переписку на тему очередной его гениальной идеи. Насколько я понимала, о серьезной карьере он и не помышлял, так, находился в "свободном поиске". Общалась я и с Микки, тот упорно звал меня то в гости, а то и на постоянное местожительство в США. В гости я обещала приехать, как защищусь, а о переезде даже думать не думала. Что я там забыла? Надо думать, переписку нашу активно читали так называемые "кураторы" нашего университета, то есть все те же господа из "органов", и, полагаю, очень веселились. Видимо, я вела себя правильно, раз нашу переписку до сих пор не пресекли. Впрочем, я ничуть не кривила душой - уезжать в другую страну я не хотела категорически. Что я там забыла, в самом деле?
Так незаметно прошла зима.
Летом неожиданно объявилась моя давняя подруга, Катерина, и предложила поехать с ней отдыхать. Я, судя по всему, нужна была ей в качестве жилетки для излияния обиды на очередного возлюбленного, оказавшегося гадом и сволочью. Если бы Катерина звала меня куда-нибудь заграницу, я бы не поехала, но отдыхать предполагалось в Адлере, и я дрогнула. В конце концов, на море я не была со школьных времен. Имею я право расслабиться, в конце концов?
Расслабление прошло более чем успешно, Катерина быстро забыла о своей тоске-печали, и мы отлично провели время. Я с удивившей меня саму решительностью дала от ворот поворот двум местным любителям курортных приключений, а с третьим, питерским юристом, завела настоящий роман, продлившийся аккурат до нашего с Катериной отъезда. Юрист обещал писать и не забывать, но ясно было, что никакого продолжения у этого курортного романа не будет, на то он и курортный. Меня это ничуть не огорчило - время мы провели отлично, чего ж еще?
Остаток лета я посвятила работе над диссертацией, она продвигалась вперед вполне уверенными темпами, и, хотя в полтора года я точно не укладывалась, унывать не собиралась. В конце концов, надрываться необязательно, лучше уж я сделаю все в обычные сроки, но достойно…

Глава 6

Осенью меня осчастливили: я, как аспирант очной формы обучения, должна была вести занятия у студентов. Очень забавно, особенно если учесть, что мне всучили пятый курс! Хорошо еще, мне достались семинары по одному из направлений охранной магии, в котором я хорошо разбиралась, уж во всяком случае, спросить с этих оболтусов могла строго.
Группа мне досталась довольно большая, во всяком случае, по сравнению с той, в которой когда-то училась я, и ребята, как на подбор, оказались небесталанными. Я, честно говоря, первое время опасалась: как еще примут они "преподавательницу" всего на полтора года старше себя любимых, тем более, что на свой возраст я не выгляжу. Еще я задумывалась, чье бы поведение мне скопировать, я имею в виду, из известных мне преподавателей. В результате пришла к выводу, что копировать никого не буду, потому что это верный способ попасть в дурацкое положение. Судя по тому, что приняли меня не так уж плохо, я оказалась права в своем решении. В самом деле, глупо бы выглядело, если бы пигалица вроде меня принялась пыжиться, изображая царственную Ларису Романовку, или стучать линейкой по кафедре, как дряхлая, но крайне несдержанная на язык Лолита Станиславовна.
В целом у меня с этими студентами сложились вполне неплохие отношения, кое-кто из ребят даже пробовал за мной поухаживать: полтора года не та разница в возрасте, чтобы обращать на нее внимание. Это было очень забавно, но, конечно, я о таком и подумать не могла. Не из-за возраста, нет, просто мне в самом деле было не до того. Работа, диссертация, да еще эти семинарские занятия съедали все мое время, а ведь хотелось еще выкроить пару часов, чтобы пообщаться с приятелями!
Единственно - девчонки меня недолюбливали, даже не знаю, почему. Я не придиралась к ним больше, чем к ребятам, я вообще старалась никого не выделять, но факт оставался фактом. Особенно меня невзлюбила одна из отличниц (их там было аж трое, и все страстно соперничали между собой), Наташа Градова. Кстати, та самая, что около года назад выпрашивала зачет у Игоря. Тогда я, помнится, даже приревновала немного, а теперь только посмеивалась: вот забавно было бы, добейся она желаемого! А что, ничего невозможного: Наташа была очень красивой девушкой, ей даже наша Маргарита в подметки не годилась. Да не просто красивой, а еще и талантливой, а Давлетьяров, к слову сказать, монахом вовсе не был. Любопытно могло бы получиться, право слово…
Так или иначе, но с Градовой я старалась особенно не общаться. Мне не нравилось, как она разговаривает, всегда словно с какой-то глубоко запрятанной издевкой. Впрочем, придраться к ней по части учебы было невозможно, да я и не пыталась.
В один прекрасный день мне было отчаянно лень допрашивать студентов по очередной теме, я неожиданно припомнила конференцию и решила провести маленький эксперимент. Там, помнится, частенько устраивали групповые соревнования, это было интересно. Вот я и решила попробовать: студентов как раз хватило, чтобы поровну разбиться на три группы, каждая получила свое задание, и через пять минут гвалт в аудитории стоял такой, что я собственных мыслей не слышала. Оставалось только следить, чтобы в пылу обсуждения никто не перешел на личности.

И вот, когда шум достиг апогея, дверь аудитории внезапно распахнулась, и на пороге возник Давлетьяров собственной персоной. Наверно, решил, что я не справляюсь с аудиторией, и решил заглянуть, чтобы прилюдно размазать меня за профнепригодность.
- Что у вас происходит? - спросил он вполне будничным тоном.
- Обсуждаем один спорный вопрос, - пожала я плечами. - Вы что-то хотели?
Ответа я не дождалась, дверь закрылась с противоположной стороны.
- Господа, давайте все-таки немножечко потише, чтобы не мешать окружающим, - попросила я для проформы. - Вокруг тоже занятия идут.
Мои подопечные честно попробовали приглушить бурную дискуссию, но, конечно, ничего из этого не вышло…
Впрочем, семинары я вела недолго, всего несколько недель, потом на кафедре, очевидно, решили, что я выполнила свой гражданский долг, и освободили меня от этой нелегкой повинности. С одной стороны, я была рада этому, с другой стороны, общаться со студентами было достаточно интересно.
А любопытно, как воспринимали преподаватели нас? Сдается мне, мы не были такими шумными и любознательными, моя группа вообще состояла из редкостно нелюдимых персон. Только к концу пятого курса наладились кое-какие отношения, а там уже пришло время расставаться. Из нашей группы в университете остались только я и Маргарита Балашова, она тоже подалась в аспирантуру, только на заочное отделение. Я несколько раз встречала ее, когда она приезжала на консультации, мы обменивались вежливыми приветствиями, но этим наше общение и ограничивалось. Поэтому я очень удивилась, когда, в очередной раз столкнувшись со мной в коридоре, Маргарита не ограничилась дежурным "привет", а ни с того ни с сего спросила:
- Ты сейчас занята?
- Нет, - удивилась я и процитировала классический мультфильм про Вини-Пуха: - До пятницы я абсолютно свободна. А что?
- Я с тобой поговорить хотела, - повергла меня Маргарита в шоковое состояние.
- Ну… говори, - осторожно ответила я.
- Пойдем в кафе, что ли, не посреди же коридора, - поморщилась Маргарита. Я пожала плечами, и мы спустились на первый этаж, там у нас располагалось вполне приличное кафе.
Некоторое время мы молча пили кофе. Я первой начинать беседу не собиралась, есть у меня такая привычка. Если Маргарите что-то от меня надо, пусть сама и крутится, как хочет.
- Как у тебя дела? - спросила она, наконец.
- Потихоньку, - пожала я плечами. - Диссер пишу. А ты как?
- Тоже ничего, - ответила она. - Только мне сейчас не до диссера…
- Что это вдруг? - удивилась я. - Проблемы какие-то?
- Нет, я замуж выхожу, - улыбнулась Маргарита. - Через месяц.
- Поздравляю, - искренне сказала я. - За кого, если не секрет?
- Да ну, какой секрет, - рассмеялась Маргарита. - Васька бизнесмен, довольно удачливый. Говорит, всю жизнь мечтал на ведьме жениться, и чтобы непременно Маргаритой звали, так что я ему в самый раз пришлась. Ну и вообще он классный парень. Мы на медовый месяц в Майами полетим, - добавила она.
- Здорово, - усмехнулась я. До личной жизни Маргариты мне не было никакого дела, если честно, но надо же было как-то поддерживать разговор.
- А ты здорово изменилась, - заметила, наконец, Маргарита. - Стильная такая стала, уверенная.
- Ты меня сюда позвала, чтобы сказать об этом? - хмыкнула я.
- Да нет, это я так… - махнула она рукой. - Слушай… Я сегодня кое-что услышала, мне показалось, тебе интересно будет знать.
- Маргарит, ты не по адресу, - покачала я головой. - Я сплетни не коллекционирую.
- Да при чем тут это! - фыркнула Маргарита. - Если бы я тебя сегодня не встретила, то и не сказала бы, а раз уж встретила… Короче говоря, приехала я сегодня на консультацию к своему Назарову, а пока его ждала, обнаружила, что у меня колготки поехали. Ну, запасные у меня всегда с собой, пошла переодеться, а там как раз девчонки курили, курс, наверно, пятый. - Маргарита сделала паузу, чтобы я, наверно, могла представить себе эту картину. - Ну, я тебе скажу, и девочки!
- А что с ними не так? - поинтересовалась я. Что девочки на пятом курсе в самом деле те еще, я знала и без Маргариты.
- Да ничего особенного… Разговорчик мне один очень понравился, - усмехнулась Маргарита. - Стою я, понимаешь, колготки натягиваю, а одна красавица во всеуслышанье прорабатывает натуральный план захвата господина Давлетьярова, а остальные ей советы дают, как лучше взяться и с какой стороны зайти.
- Погоди, Маргарит. - Мне стало смешно. - А мне-то ты об этом зачем рассказываешь?
- А разве у тебя с ним ничего нет? - округлила глаза Маргарита.
- С чего ты взяла? - вполне натурально удивилась я. Ничего себе!
- Слушай, ну ладно тебе, - фыркнула она. - Думаешь, незаметно? Особенно когда ты на него смотришь?
Я призадумалась. Забавно…
- А ты когда последний раз нас видела? - весело поинтересовалась я.
- Ну… - Маргарита призадумалась. - Да прилично уже, Тебя я так иногда встречаю, а его давно уже не видела. Пожалуй, последний раз мы все пересекались, когда вступительные в аспирантуру сдавали…
Я окончательно развеселилась.
- Слушай, Маргарит, - сказала я. Пришлось повысить голос - в кафе ввалилась толпа студентов, стало шумно. - Анекдот знаешь?
- Какой именно? Я их много знаю.
- Папа к сыну пришел и говорит: "Сынок, ты уже большой, тебе восемнадцать, разрешаю тебе закурить". А сын в ответ: "Спасибо папа, я уже три года, как бросил".
- А-а… - Маргарита вдруг звонко рассмеялась. - Намек понят! Наин, что, серьезно?
- Смотря что ты имеешь в виду, - хмыкнула я.
- Ну, вообще…
- Если вообще, - вздохнула я, - то "я уже три года, как бросил". Так что спасибо, конечно, Маргарит, за то, что рассказала, только меня это давно не интересует.
- Так-таки и не интересует? - прищурилась Маргарита.
- Нет, - твердо ответила я. - Знаешь, как это… мы разошлись, как в море корабли. И слава Богу.
- Да уж могу представить, - передернула плечами Маргарита. - Если уж ты, с твоим-то терпением… Наин, а интересно даже, если у нее получится, а?
- Ага, - фыркнула я. - Не завидую девочке. Сильно-сильно.
- И надо ей это? - задумчиво сказала Маргарита. - Красивая ведь, честно. И одета будь здоров как, за ней парни должны табунами носиться. Я ж в этом разбираюсь, ты не думай. У нее одна прическа стоит ого-го сколько, видно, мастер работал. Может, обращала внимание, сейчас модно красить чуточку в разные тона, чтобы как будто солнечные блики на волосах лежали.
- Нет, я как-то в этом совершенно не разбираюсь, - покачала я головой. Эх, Маргарита, все-таки пытается сдать мне эту неизвестную… Да почему неизвестную, это все та же Градова. То-то я еще удивлялась, что у нее даже в пасмурный день волосы сияют, а это, оказывается, окраска такая модная.
- Ну, ладно, - вздохнула Маргарита. - Забавно получилось.
- Да уж, это точно, - улыбнулась я.
- Тогда пока. - Маргарита встала, сделала ручкой. - Приедем из Майами, фотки покажу.
- Договорились, - кивнула я, хотя вовсе не горела желанием разглядывать Маргаритины фотографии. - До встречи.
Она ушла, а я еще немного посидела в кафе, размышляя о том, что Маргарита, в сущности, не такая уж плохая девчонка. Немного стервозная, конечно, а кто без этого? И ведь мы никогда не дружили, даже вида не делали, а вот поди ж ты, пришла и рассказала… Хотела, как лучше. Получилось, разумеется, как всегда, но я не расстроилась. С какой стати? Я бы, если честно, с большим удовольствием понаблюдала за редкостным шоу под названием "охота на Давлетьярова", только, боюсь, оно не состоится, если, конечно, он разительно не переменился за последний год, а это вряд ли. Бедная Градова, она даже не подозревает, на что идет…
Подумав так, я выкинула эту историю из головы, и сделала это настолько успешно, что не вспоминала о ней еще ровным счетом полтора месяца.

Хмм?

Lignum Vitae - "дерево жизни" и перо совы, 16 дюймов

Дата: Суббота, 25 Авг 2012, 15:37 | Сообщение # 17

Горожанин

Глава 7

В тот день я заявилась в университет в самом благостном расположении духа. Оно у меня в последнее время всегда было таким, и на то имелись причины. Все в том же министерстве, где я работала на полставки, я недавно познакомилась с одним человеком, по работе, если честно, но… Рабочие отношения как-то незаметно начали перерастать в личные, и я бы не сказала, что мне было это неприятно. Сашка был на три года старше меня, о магии, тем более, боевой, имел самое смутное представление, а разбирался в этом деле только в той мере, что требовалась ему для работы. А работал он в планово-экономическом отделе, так что особенно вникать ему в нюансы моей работы не требовалось. Впрочем, разговоров о делах нам хватало на работе, а в нерабочее время мы о них и не вспоминали.
Сашка оказался отличным парнем, веселым и каким-то удивительно добрым, у него имелась масса приятелей, и за месяц он успел перезнакомить меня с самыми неожиданными людьми, начиная от ди-джея в ночном клубе и заканчивая каким-то спецназовцем. Если честно, я даже не подозревала, что можно так весело и интересно проводить время. Раньше, когда меня куда-нибудь приглашали, я старалась отказаться под благовидным предлогом, потому что "куда-нибудь" обычно обозначало дискотеку, бар или ночной клуб, а я совершенно не переношу шума, грохота и толп нетрезвых людей. Сашка же знал уйму крохотных уютных заведений, куда было не так-то просто проникнуть, и где давали концерты малоизвестные (но отнюдь не плохие, насколько я могла судить) музыкальные группы, иногда устраивались тематические вечера… Словом, это было интересно и ничуть не утомительно. А что меня больше всего устраивало, так это то, что Сашка не гнал коней и не норовил уложить меня в постель на первом же полноценном свидании. Кто знает, может, я бы и не отказалась, но сам факт того, что меня хоть чуточку, а уважали, как личность, грел душу.
Накануне, в понедельник, мы как раз очень мило провели вечер, слушали молодую джазовую певицу в маленьком клубе на Мясницкой. Я в джазе ничего не понимаю, это Сашка ценитель, музыка мне просто нравится или не нравится. Так вот конкретно эта - понравилась, и Сашка обещал непременно сводить меня еще раз на концерт, когда певица еще раз приедет в Москву.
Ввиду этого настроение наутро у меня было самое что ни на есть лучезарное, я влетела на кафедру, рассчитывая поделиться с лаборантками, с которыми давно успела сдружиться, но натолкнулась на испуганное молчание.
- Случилось что? - обескураженно спросила я Жанну, старшую и самую толковую из всех лаборанток.
- Ага… - мелко-мелко закивала она. - Ой, Наина, ты же еще не знаешь… Такое дело!
- Да скажи ты толком! - рассердилась я. - Что за дело!
- Студентку нашу убили… - выдавила Жанна. Было ясно, что ей смертельно хочется посплетничать на эту тему, но что-то не дает. - С пятого курса… Представляешь!?
- Честно говоря, нет, - ответила я. - А где все, кстати?
- Ой, - спохватилась Жанна. - Мне же сказали, если кто придет еще… В общем, там милиция приехала, всех опрашивают, в малой переговорной, ты тоже иди.
- Народу там много? - спросила я. Может, Николай Ефимович там? Мне как раз надо было с ним пообщаться.
- Да какое много, ты что, не знаешь, наши, если занятий нет, раньше двенадцати не появляются, а еще только десять, - махнула рукой Жанна. - С других кафедр вроде был кто-то, и студентов опросили, а с нашей ты первая пока. Ну и нас уже допросили. Иди уже, потом расскажешь!
Очень любопытно. И что я, к примеру, могу рассказать про какую-то студентку? Я с ними дружбы не водила, так что толку от меня будет немного. Правда, средних лет худощавый милиционер, который мною занялся, определенно считал иначе. Представился он капитаном Селезневым, а я, по дурости своей, даже не представляла, большое это звание или так себе.
Для начала из меня были вытряхнуты все личные данные, затребован паспорт и так далее. Я терпеливо отвечала на дурацкие вопросы: ну что поделаешь, если так положено… А вот дальше события начали развиваться более чем интересно.
- Скажите, вы были знакомы с убитой? - спросил Селезнев, глядя в свои записки.
- Вы извините, пожалуйста, - осторожно сказала я. - А кого убили-то?
- То есть вы хотите сказать, что не знаете? - удивленно уставился на меня Селезнев.
- А откуда бы мне знать? - хмыкнула я. - Меня с пятницы в университете не было, сегодня с утра пришла, только на кафедру сунулась, а меня сразу к вам отправили.

- Угу… - пробормотал Селезнев, что-то чиркая в блокноте. - Хорошо. То есть ничего хорошего. Убита Наталья Градова, известна вам такая девушка?
- Известна, конечно, - несколько обескураженно ответила я. - Студентка с пятого курса, я у них в начале осени семинары вела.
- Ага! - обрадовался Селезнев. - И что вы можете рассказать об убитой? Характер, может быть, какие-то привычки?
- Да ничего, вообще-то, - пожала я плечами. - Студентка как студентка, очень способная, отличница. Я же с ними недели три общалась, не больше, и то не каждый день, откуда мне знать про ее привычки?
- А ее однокурсники утверждают, что Градова вас недолюбливала, - заявил Селезнев, вперив в меня взгляд светло-карих глаз. - У нее были на то причины?
- Понятия не имею, - честно ответила я. - Двоек я ей не ставила, потому что не за что было. А за что ей еще меня не любить? Ей-богу, не представляю.
- Ясно… - Селезнев поджал губы и положил руки на стол. - Вот что, Наина Юрьевна, давайте-ка внесем кое-какую ясность в наш разговор. Вы, значит, не были в курсе убийства Градовой?
Я молча кивнула. Селезнев мне не нравился, какой-то он был помятый и неопрятный. Хотя, одернула я себя, он, должно быть всю ночь пашет из-за этой убитой студентки, где ему быть отутюженным и побритым! Судя по тому, как Градова одевалась и вела себя, родители у нее наверняка были людьми непростыми, должно быть, живо всех на уши подняли.
- Значит, неизвестна вам и одна маленькая, но существенная деталь, - с удовлетворением отметил Селезнев. - Видите ли, Наина Юрьевна, убили Градову не какие-нибудь отморозки, чтобы ограбить, отнюдь… Убил ее маг, и, судя по заключению экспертизы, именно боевой маг. Понимаете, к чему я?
- Нет, - честно ответила я, пытаясь устаканить в голове все услышанное. Господи, да какому магу могла понадобиться Градова?! - Погодите, если убийца маг, так его же выследить можно в два счета, разве нет?
- А вот ошибочка тут выходит, Наина Юрьевна, - развел руками Селезнев. - Потому что этот маг мало того, что Градову убил, так еще и следы замел. Как там у вас это называется? Про ветер что-то…
- "Суховей", - машинально ответила я. Нам рассказывали про этот довольно несложный прием, он выжигает энергетические следы в радиусе нескольких метров. В самом деле, годится, чтобы замести след!
- Во-от! - воздел палец Селезнев. - И что у нас получается? А получается у нас, Наина Юрьевна, что боевых магов такого уровня, чтобы смогли этот ваш "суховей" устроить, в городе всего ничего, и, что интересно, большинство работает в ГМУ, где и училась покойная. Понятно, куда я клоню?
- Нет, - помотала я головой. - То есть отчасти понятно. Вы, наверно, ищете подозреваемых в ГМУ, потому что они хоть как-то, но с Градовой связаны, да?
- Именно! - расцвел Селезнев. - А раз мы с вами до этого дошли, то давайте теперь попробуем зайти с другой стороны. - Он снова зашелестел своими бумажками, после чего спросил: - Наина Юрьевна, правда ли, что вы состоите в интимных отношениях с неким Давлетьяровым Игорем Георгиевичем?
Я подавленно молчала. Откуда бы ему знать? И почему в настоящем времени? Кто мог об этом рассказать? Кто-то из допрошенных раньше меня, вне всякого сомнения, но вот кто это был? Надо потом спросить у лаборанток, они точно знают, а пока надо отвечать. И врать, раз уж этому капитану все известно, смысла нет.
- Не совсем, - ответила я осторожно.
- Это как? - удивился Селезнев.
- Мы уже почти год как расстались, - сухо сообщила я.
- По чьей инициативе? - зачем-то спросил он.
- По моей, - злорадно ответила я.
- А каковы были причины расставания? - не отставал Селезнев.
- Вы, простите, убийство Градовой расследуете или подробности моей личной жизни выясняете? - не сдержалась я.
- Потрудитесь отвечать на вопрос, - посуровел Селезнев. - Почему вы расстались с Давлетьяровым?
- Ну почему люди расстаются? - вздохнула я, поняв, что проще ответить, чем отбиваться. - Мы прожили вместе несколько месяцев, потом я поняла, что совершила большую ошибку и ушла от него. Вот и все.
- А в чем заключалась ошибка? - Да что ж он вцепился-то в меня?! - Давлетьяров вам изменял?
- Понятия не имею, - честно ответила я. - Я за ним не следила.
- Тогда почему?
- Потому что долго с ним жить невозможно, - мрачно ответила я. - Вы когда с ним побеседуете, поймете. Только с вами, он, может быть, сдерживаться будет, а с остальными особенно не церемонится.
- То есть, как я понимаю, вы подвергались оскорблениям с его стороны, возможно, даже доходило до рукоприкладства?
- Вот этого я не говорила! - резко оборвала я разошедшегося милиционера. - Не надо передергивать.
- Ну хорошо… - Селезнев отложил ручку и уставился на меня. - То есть вы расстались, и?..
- И? - не поняла я.
- Он спокойно вас отпустил, и вы продолжили работать вместе, как ни в чем ни бывало?
- А что в этом такого? - внутренне закипая, спросила я. - Мы взрослые разумные люди, и сицилийский страстей не устраивали, это так. Что до работы, мы с ним почти не пересекаемся. Может, хватит уже об этом?
- Хватит, когда я скажу, - сухо ответил Селезнев. - Значит, вы не пересекались. А вы были в курсе его новых привязанностей?
- Нет, - ответила я.
- И не интересовались?
- Нет. Зачем?
- Женщины обычно интересуются, кто пришел им на смену, - хмыкнул Селезнев.
- Я не интересовалась, - сказала я. - У меня времени нет слухи по университету собирать. И желания, кстати, тоже.
- А у вас самой как дела обстоят с личной жизнью? - спросил Селезнев.
- Нормально обстоят, - ответила я, решив, что сердиться нет смысла. - Я бы даже сказала, хорошо.
- То есть вы хотите сказать, что Давлетьярова к его новой пассии вы не ревновали?
- Да что вы привязались к какой-то его пассии? - рассердилась я, хотя только что решила этого не делать. - При чем тут это вообще?
- А притом, Наина Юрьевна, что вы у нас основная подозреваемая, - тихо и даже как-то ласково произнес Селезнев, чем вверг меня в полное ошеломление. - Не понимаете? Правда, не понимаете?
Я молча помотала головой. Он что, рехнулся?
- Ну, я вам объясню. - Селезнев встал и прошелся по комнате. - Видите ли, однокурсники убитой в один голос заверяют, что в последнее время у нее завязался бурный роман с уже не раз помянутым господином Давлетьяровым. Вы хотите сказать, что не знали? Ну ладно… И тут, Наина Юрьевна, мы с удивлением узнаем, что у вас тоже имелась связь с этим любвеобильным господином. Какой тут можно сделать вывод?
Я молчала. Да он точно рехнулся…
- А вывод можно сделать самый простой: что Давлетьяров предпочел вам Градову, а вы, приревновав, ее убили. Тем более, что вы как раз боевой маг. Чем не версия?
- Бред, - сказала я. - Как он мог предпочесть мне Градову, если я от него год назад ушла?
- Это вы так говорите, - заметил Селезнев, - а по нашей информации, вы с Давлетьяровым встречаетесь и по сей день.
- И кто же вам такую информацию дал? - поинтересовалась я холодно.
- А этого, простите, я вам сказать не могу, - ответил Селезнев. - Впрочем, даже если вы и расстались, это ни о чем не говорит. Расставание ревности не помеха. Вы, может быть, рассчитывали, что он вас обратно позовет, ан нет…
Я поняла, что сейчас окончательно рассвирепею, а это может плохо кончиться.
- Так что, Наина Юрьевна, - неожиданно сдал назад Селезнев, - ознакомьтесь, это подписка о невыезде. Будьте любезны не покидать пределов города, вас еще не раз вызовут. Пока можете быть свободны, пригласите следующего, если кто пришел…
Я вылетела в коридор, искренне желая только одного: узнать, кто навешал Селезневу лапши на уши, и размазать мерзавца по стенке. А кто это мог быть, в самом деле? Я считала, что о нашей с Давлетьяровым связи никто не знает, а выходит, это совсем не так. Он проговориться не мог, за это я ручаюсь. Я тем более. Так кто? Лариса Романовна могла догадываться, но она уже полгода с больничного не вылезает, в университете ее давно не было. А еще? Тут меня осенило - Маргарита! Она ведь тоже догадалась, и была уверена, что я и по сей день встречаюсь с Игорем. Но Маргарита, если верить ее словам, сейчас должна блаженствовать в Майами со своим Васей, в университете ее быть не должно. С другой стороны, раз догадалась она, мог догадаться и еще кто-нибудь, и из самых лучших побуждений вывалить информацию Селезневу. Вот еще этого мне не хватало!
Утешало меня разве только то, что Селезнев до сих пор еще не имел удовольствия пообщаться с Давлетьяровым. Ей-богу, я дорого бы дала, чтобы присутствовать при их беседе!
Весь день в университете все ходили, как пришибленные, косились друг на друга и перешептывались. Особенно сильно косились на людей с кафедры боевой и охранной магии, и немудрено. Как я успела узнать от лаборанток, со всех сотрудников кафедры, невзирая на звания, взяли подписку о невыезде. А еще говорили, что Селезнев чуть не каждого успел обвинить в убийстве Градовой по самым разным мотивам. Так что он не к одной ко мне прицепился, у него, наверно, манера ведения допроса такая. Вполне логично: он рассчитывает, что виновник занервничает и наделает глупостей. Ну и пусть надеется…

Глава 8

В течение следующих двух дней в университете продолжали работать милиционеры (я, честное слово, не разбираюсь, кто из них угрозыск, кто эксперты, а кто из других подразделений), всех еще по нескольку раз допросили, правда, теперь уже не Селезнев, а несколько других человек. Особенно не цеплялись и обвинений с ходу не вешали, но все равно было неприятно. Хорошо еще, никуда не таскали, может, просто боялись вызывать боевых магов в город - там, если что, попробуй, справься с таким…
После очередного такого допроса я шла по коридору, возвращаясь на кафедру, мрачная и страшно злая на весь мир. Навстречу попался Давлетьяров.
- Добрый день, Игорь Георгиевич, - сказала я привычно, даже не глядя на него.
- Добрый день, Чернова, - последовал ответ, и Игорь прошел мимо, едва заметно задев меня плечом.
Я внезапно почувствовала в ладони знакомую дрожь материализовавшегося предмета, и мне потребовалось значительное усилие воли, чтобы не обернуться и не посмотреть вслед Игорю, и уж тем более, чтобы не развернуть записку - а это была именно записка, - прямо к коридоре. И что это еще за шпионские игрища?
Записку я прочитала только в своей комнате в общежитии. "Нужно поговорить, - значилось в ней. - Сегодня, после 19.00, в моем кабинете." Стоило мне дочитать до конца, как записка рассыпалась в прах. Тьфу ты, докатились…
Еще более интересно. Что Игорю от меня понадобилось и к чему такие тайны? Но, в любом случае, мне тоже хотелось бы задать ему пару вопросов, так что зайти в самом деле нужно. Тем более, я сегодня собиралась позаниматься в библиотеке, и мое присутствие вечером в университете не вызовет ни у кого вопросов.
До шестого этажа я дошла примерно в половине восьмого вечера. Кажется, еще шли занятия у вечерников на других этажах, на нашем же было темно и пусто, как обычно. У нас вечерней смены нет, студентов и так мало.
Стучать в дверь я не стала, уж если играть в шпионов, то по полной.
- Здравствуй еще раз, - кивнул Игорь, увидев меня. В нем что-то неуловимо изменилось, но что именно, я понять не могла.
- Угу, - кивнула я, привычно устраиваясь в кресле для посетителей. - Что ты хотел мне сказать?
- Не сказать, а спросить. - Игорь поднялся из-за стола, отошел к окну. Мне почему-то казалось, что ему хочется оказаться как можно дальше от меня. Меня, если честно, тоже снедало такое желание. - Мне бы очень хотелось знать, Чернова, кто разболтал господину… хм… Селезневу некоторые подробности наших взаимоотношений.
- Знаешь, я могу задать тот же вопрос тебе, - хмыкнула я.
- Это следует понимать в том смысле, что информацию он получил не от тебя? - вскинул брови Игорь.
- Ты меня совсем за дуру держишь? - устало спросила я. - Я ему ничего не рассказывала. Ты, как я подозреваю, тоже.
- В этом можешь быть уверена. - Игорь все-таки вернулся за стол, посмотрел на меня в упор, потом все-таки отвел взгляд. - Не ты и не я. Значит, кто-то третий.

- Я уже думала об этом, - нехотя сказала я. - У меня первая мысль была о Ларисе Романовне, но ее уж полгода как в университете нет… В любом случае, это кто-то из тех, кого первым допрашивали, а это либо студенты, либо кто-то с других кафедр.
- Весьма интересно. - Давлетьяров едва слышно фыркнул. - Тогда, Чернова, это в самом деле студенты, потому что с теми тремя господами преподавателями, которых допрашивали до тебя, я уже имел беседу. Они, должен тебе сказать, считают эту историю гнусной выдумкой ограниченных милиционеров и поклепом на наши с тобой светлые имена.
- А не врут? - кротко осведомилась я, хотя знала, что в разговоре с Игорем врать вряд ли кто осмелится.
- Не думаю, - сухо ответил Игорь, прикуривая сигарету. Надо же, другой какой-то сорт курить стал, вроде бы не такой ядреный, как прежний. С чего бы это вдруг?
А вообще забавно, сидим, разговариваем, как ни в чем не бывало, Игорь ведет себя более чем сдержанно… Мечта просто.
- Слушай… - сказала я. - Я тут недавно имела интересную беседу с Балашовой, помнишь ее?
- Помню, конечно, - фыркнул Игорь. - Из твоей группы девица.
- Ну так она меня в коридоре повстречала…
И я подробно пересказала Игорю свою беседу с Маргаритой, не забыв упомянуть, что она должна сейчас греть косточки на пляжах Майами.
- Проверить, в Москве она или нет, очень просто, - сказал он. - Тогда будет ясно, ее это рук дело или нет. Впрочем, не исключаю, что она могла поделиться еще с кем-нибудь.
На некоторое время воцарилось молчание.
- Игорь, а ты зачем меня вообще сюда позвал? - спросила я. Этот вопрос меня давно уже интересовал. - Если сказать, чтобы я язык за зубами держала, то уже поздно, этот Селезнев всем растрепал.
- Чернова, ты все-таки идиотка или просто удачно прикидываешься? - Ну вот, наконец-то я вижу знакомого Давлетьярова. Губы сжаты в нитку, ноздри раздуваются… Господи, как же я когда-то пугалась! - Ты не понимаешь?
- Нет, - по-прежнему кротко ответила я. - Что я должна понимать?
Игорь шумно выдохнул и сломал сигарету. Это что-то новенькое, раньше за ним такого не водилось.
- Господин Селезнев вовсе не шутил, Чернова. - сказал он более-менее спокойно. - Ты в самом деле основная подозреваемая по этому делу. Кстати, алиби твое уже проверяли?
- Еще бы, - кивнула я. - Раз сто спросили, не меньше. Это же в выходной случилось, а по выходным я у родителей, ты же знаешь.
- Замечательно! - иронически воскликнул Давлетьяров. - А ты в курсе, Чернова. что алиби, подтвержденное близкими родственниками, вполне может быть подвергнуто сомнению?
- А ты откуда знаешь? - ехидно спросила я. - Личный опыт?
- Чернова, лучше не зли меня, - предостерег Игорь опасно сухим тоном. Я и сама поняла, что забралась не туда, куда надо.
- Извини, - сказала я. - Просто достали они меня все…
- Прекрасно понимаю. - Когда Игорь начинал говорить короткими фразами, это означало, что он относительно успокоился. - Чернова…
- А?
- Ты даже не поинтересуешься, правда ли то, что тебе поведал Селезнев относительно меня и Градовой?
Сказать, что я была удивлена вопросом, значит ничего не сказать. С каких это пор Давлетьярова волнует мое мнение?
- Нет, - честно ответила я. - По-моему, это не мое дело.
- Не ожидал от тебя такой деликатности, Чернова, - ядовито заметил Игорь. - Раньше ты совала свой нос, куда надо и куда не надо.
- Переросла детские увлечения, - хмыкнула я. - Но если тебе очень хочется, то я поинтересуюсь.
- Мне не хочется, Чернова. - Игорь прикурил следующую сигарету. - Мне просто не нравится версия господина Селезнева, и я не понимаю, откуда взялся этот нелепый слух. А я не люблю чего-то не понимать.
- Да уж я знаю… - пробормотала я. - Кстати, почему слух нелепый? Градова определенно неровно к тебе дышала, даже вон с подружками делилась своими планами. Слово за слово, тебе такую сплетню соорудят, что в жизни не расхлебаешь…
- Одно дело, когда идиотка-студентка строит мне умильные рожицы, - отрезал Давлетьяров, - и совсем другое, когда ее отчего-то упорно считают моей… хм… пассией.
- Слушай, что ты заводишься? - пожала я плечами. - Хочешь версию? Ты ей правда нравился, но у нее ничего не вышло. Не вышло ведь? Ну вот. Обидно же. Вот она слух и распустила. А все и поверили, потому что Градова в самом деле красивая была. Сойдет?
- Ты, Чернова, для подозреваемой в умышленном убийстве как-то подозрительно спокойна, - холодно заметил Давлетьяров.
- Это так кажется, - заверила я. На самом деле, я до сих пор не могла всерьез воспринять тот факт, что меня, похоже, и вправду подозревают. - Кстати, интересно, а почему сразу заподозрили меня, а не тебя, например?
- Мне-то какой резон ее убивать? - слегка опешил Игорь.
- Хм… - Я подумала пару секунд. - Да вот, пожалуйста…Например, так: я тебя бросила, ты, конечно, оскорбился, но виду не подал, хотя затаил на меня некоторое хамство. Выждал какое-то время, а тут удачно подвернулась Градова и начала на тебя вешаться. А ты ее взял и убил, чтобы меня подставить, ты ведь с боевой магией дружишь. Как тебе версия?
- Изумительно, Чернова, - сдержанно ответил Игорь. - Не забудь завтра предложить ее оперативникам.
Мда… Пожалуй, я все же переборщила. Дразнить Давлетьярова - это уже ни в какие ворота не лезет. Раньше я на это бы ни за что не осмелилась, а сейчас так и подмывало. Может, это не с ним, а со мной что-то не так?
- Хорошо, - сказал он, наконец. - Если ни ты, ни я не убивали Градову, то возникает закономерный вопрос: кто и зачем это сделал?
- Игорь, это же я люблю в сыщицу играть, а не ты, - напомнила я, не сдержавшись.
- Чернова, да прекрати же идиотничать! - взорвался Давлетьяров. - Я не шутки с тобой шучу! Ты вообще соображаешь, что происходит?
- Что? - терпеливо спросила я.
- А то, что тебя кто-то пытается подставить, ты не заметила? - вкрадчиво осведомился он.
- Меня?! - Я невольно хихикнула. - Ты смеешься?
- Я серьезен, как никогда в жизни. - На лице Игоря в самом деле не было и тени улыбки. - Чернова, пошевели мозгами, говорят, теперь это у тебя довольно неплохо получается. Давай, напрягись!
Ого! Да я, похоже, комплимента дождалась, хоть и завуалированного! Ну хорошо, Игорь Георгиевич, если вы так настаиваете… В самом деле, что у нас получается? Допустим, Градову убил какой-то совершенно посторонний боевой маг, мало ли, что бывает. Но милиция вцепилась почему-то именно в ГМУ, а конкретно - в меня. Уж больно версия складная, убийство из ревности, никакой там политики, и возиться не надо. Тем более, что с боевыми магами возиться сложно и опасно. Может, они сами это придумали? Да вряд ли, для этого надо знать, что в университете творится, а откуда бы им? Значит, кто-то, узнав об убийстве, быстренько подсуетился и намекнул, кому надо, какие пикантные слухи ходят по университету. Или даже сам этот слух придумал. А если на минуточку предположить, что Градову убил тот же, кто распустил слух, то…
Мне сделалось как-то не по себе. Да кому и зачем может потребоваться меня так подставлять?
- Вот это как раз самое интересное, - заметил Игорь, и я поняла, что последний вопрос задала вслух.
- Игорь, ты, конечно, извини… - Я не удержалась. - Но самая подходящая кандидатура на это - ты, у тебя и мотив был, и возможность.
- Хорошенького же ты обо мне мнения… - Давлетьяров подавил коротенький смешок. - Если так, зачем бы мне тебя вызывать и вести с тобой задушевные разговоры?
- Для усыпления бдительности и отведения подозрений, - хмыкнула я. - Ладно… это была неудачная шутка.
- Более чем неудачная, - подтвердил Давлетьяров. - К тому же это несколько не в моем характере.
- Да? - Я слегка опешила от такого поворота событий. - А что в твоем?
- Чернова, если я до сих пор не убил тебя на месте, то, поверь, устраивать такие спектакли тем более не стану, - устало произнес Игорь, чиркая зажигалкой. Так, это уже третья сигарета, и в кабинете, кстати сказать, дышать нечем.
- Ну все, мы уже договорились, что друг друга подозревать не будем, - вздохнула я. - Только больше некого. Лично мне в голову ничего не приходит…
- Ладно. - Игорь встал и открыл окно. С улицы ворвался холодный осенний ветер. Похоже, дождь пошел… - Посмотрим, как будут развиваться события. У меня к тебе только одна просьба, Чернова.
- Ну?
- Придешь к себе - обыщи свою комнату. - Игорь смотрел серьезно, он даже не думал шутить. - Если это не глупая шутка, то за тебя могут взяться всерьез. Так вот, если найдешь какую-нибудь незнакомую вещь, хотя бы шпильку, клочок бумаги - уничтожь немедленно. Я понятно выражаюсь?
- Понятнее некуда, - проворчала я. - Ты думаешь, враги чего-нибудь подбросить могут? Записную книжку Градовой или ее чулки?
- Я бы не удивился, - хмыкнул Давлетьяров. - Не забудь, Чернова, это не моя блажь.
- Я бы не удивилась, - довольно похоже скопировала я его интонацию.
- Ладно, хватит об этом. - Игорь выкинул окурок в форточку, снова повернулся ко мне. - Как у тебя дела с диссертацией?
Я до того опешила от резкой смены темы, что не сразу смогла ответить. Ему-то что за дело?
- Пишется… - ответила я наконец. - Потихоньку. Не так быстро, как я рассчитывала, но так, знаешь… ровненько.
- И как оно тебе, Чернова? - Холодные зеленые глаза смотрели на меня с насмешливым интересом. - Барахтаться в одиночку?
- А ничего так, увлекательно, - вполне серьезно ответила я. - Мне, во всяком случае, нравится. Николаю Ефимовичу вроде бы тоже. - Я примолкла, Давлетьяров на мгновение сжал губы, чем-то ему не понравилось упоминание о моем научном руководителе. Я добавила: - Хотя ты, конечно, на защите меня размажешь по стенке.
- Ты хочешь сказать, что не побоишься меня пригласить на защиту? - иронически спросил Давлетьяров. - Может, еще рецензию попросишь написать?
- Вот это вряд ли, - фыркнула я. - Настолько я еще не свихнулась. А у тебя как дела с монографией?
Меня в очередной раз охватило ощущение полной нереальности происходящего. Как будто это не мы с Давлетьяровым сидим сейчас в полутемном кабинете и очень мирно обсуждаем текущие дела, а какие-то совсем посторонние люди. Почему-то очень хотелось завизжать или хотя бы грохнуть об пол тяжелую керамическую пепельницу, что стояла у Игоря на столе.
- Заканчиваю, - коротко ответил Игорь, и снова повисло молчание.
Пора было уходить, скоро должен звонить Сашка, а я оставила мобильник дома, я его в библиотеку никогда не беру. Но все как-то не получалось, не могла же я встать и молча выйти?
- Игорь, слушай, а это вообще ты? - спросила вдруг я неожиданно для себя самой.

- А что, не похож? - деланно изумился он.
- Не похож, - ответила я чистую правду. - Тебя точно не подменили?
- Что конкретно тебя смущает? - вопросом на вопрос ответил он.
- За последние полчаса ты на меня ни разу не наорал, хотя поводов я тебе дала предостаточно, - честно ответила я. - И даже вспылил всего раза два. Я тебя не узнаю.
- Может быть, я аутотренингом занимаюсь, Чернова. - Он улыбался, но в глазах царил арктический холод. Нет, что-то все-таки не так.
- Да конечно, - фыркнула я. Пойду-ка я поздорову. - Ладно, пойду я, поздно уже.

- Сядь, Чернова. - А вот сейчас это был тот Давлетьяров, которого я помнила. - Мы не договорили.
- Вроде бы мы уже все обсудили, - заметила я. - Что ты еще от меня хочешь?
- От тебя - ничего. - Игорь смотрел на меня в упор, и мне померещилось в его взгляде что-то настолько непривычное, что мне стало не по себе. - Выслушай меня, не перебивая, будь добра.
- Хорошо, - пожала я плечами. Его даже и захочешь перебить - не станешь, себе дороже.
- Я хочу, чтобы ты знала одно, - медленно произнес Игорь.
- Раньше ты хотел, чтобы я знала много, - не удержалась я.
- Я, кажется, просил не перебивать? - Игорь смерил меня долгим взглядом, убедился, что я все осознала, потом продолжил, и мне почему-то показалось, что эти слова даются ему нелегко. - Так вот, Чернова, я хочу, чтобы ты знала - я тебе не враг.
Мне показалось, что я ослышалась.
- Я тебе не враг, - повторил Давлетьяров уже без усилия. - Хотя, без сомнения, ты уверена в обратном.
- С чего ты… - начала было я, но договорить он мне не дал.
- Чернова, я достаточно хорошо тебя знаю, - произнес Игорь. - Так что не отрицай очевидного. Ты бы видела себя в зеркале в тот момент, когда смотришь на меня!
"Да, Чернова, видимо, тебя и впрямь основательно перекашивало, особенно поначалу, - сказала я себе. - Если уж даже Игорь заметил, а он на выражение твоей физиономии никогда особого внимания не обращал!"
- Я хорошо помню, чем я тебе обязан. - Игорь остановился напротив меня. - И никакие… хм… прискорбные эпизоды нашей с тобой биографии этого не изменят. Я понятно выражаюсь?
Я понимала. Речь сейчас шла не о монографии, не о чем-то таком, чтобы можно было начать бить себя в грудь и кричать, что, мол, я тоже тебе обязана дипломом, да вообще наукой. Нет, Игорь говорил о своих восстановленных способностях, и в таком тоне, что…
- А я не хочу, чтобы ты был мне чем-то обязан! - с тихой яростью произнесла я. Да я вообще не хотела, чтобы нас что-то связывало!
- Позволь это решать мне самому, - оборвал Игорь.
Я промолчала. Какого черта? Я ведь надеялась, что мне больше никогда не придется иметь с ним дела, если только по работе, но тут уж никуда не деться… К чему эти разговоры? Что ему вообще от меня надо?
А с другой стороны… Это не так уж мало - знать, что этот человек тебе не враг. Потому что если у тебя такой враг, то лучше сразу выкопать себе могилку и принять цианистый калий, чтобы не мучиться, поскольку безболезненно он тебя не прикончит, а сперва как следует помучит. Не буду отрицать, мне все время не давал покоя этот вопрос: что думает обо мне Игорь, сильно ли зол на меня, и если да, то во что это может вылиться?
Нет, не может быть, чтобы он ничуть не меня не злился… С другой стороны, уже почти год прошел, он должен был слегка остыть. Сейчас Игорь вроде бы не лгал, да он и вообще на моей памяти редко опускался до такого. Но с какой стати ему именно сейчас идти на мировую? Ему, первому! Даже если ему что-то от меня нужно, что очень сомнительно… Да я поклясться могла, что это невозможно, скорее небо на землю рухнет!
"Ну, скажи уже что-нибудь, Чернова, - подбодрила я себя. - А еще лучше заплачь и убеги, это будет неожиданно, совершенно не в твоем духе и обескуражит противника."
А если серьезно… Да какая разница, с чего Игоря так переклинило, может, головой ударился, это у него слабое место, я давно знала! До мелкой подлости он не опустится, это я могу сказать наверняка, и устраивать хитроумных ловушек тоже не будет, не в его стиле. Так что думать о том, что он ждет, пока я расслаблюсь, чтобы ударить побольнее, просто глупо. Другое дело, что он никогда ничего не делает просто так, значит, и сейчас у него есть какая-то недоступная мне мысль, и не факт, что альтруистическая.
Но и портить с ним отношения снова, особенно сейчас, когда меня, того и гляди, обвинят в убийстве, которого я не совершала… Так, стоп, я что, снова собираюсь за него спрятаться? "Нет, - подумав, сказала я себе. - Прятки за широкую мужскую спину - это у нас пройденный этап. Теперь это у нас называется "крепкие тылы". Ну что, Чернова, поверим ему на слово или как?"
- Так что, Чернова, - произнес Игорь, явно устав ждать, пока я решусь что-нибудь сказать, - Мир?
- Да мы вроде и не ссорились… - улыбнулась я, решительно пожав протянутую руку.
Небо рушиться не спешило.

Хмм?

Lignum Vitae - "дерево жизни" и перо совы, 16 дюймов

Что-то правил Seira - Суббота, 25 Авг 2012, 15:38

Дата: Суббота, 25 Авг 2012, 15:40 | Сообщение # 18

Горожанин

Глава 9

Если бы не постоянные вызовы на допросы, можно было бы подумать, что ровным счетом ничего не произошло. На кафедре старались лишний раз не заговаривать ни о Градовой, ни о следствии, и, что больше всего меня радовало, о том, что могло убитую связывать со мной или Давлетьяровым.
Теперь нас поочередно вызывали к следователю. Если честно, мне опостылело отвечать на одни и те же вопросы, хорошо еще, следователь, в отличие от Селезнева, был весьма вежлив, на меня не давил и не считал априори виновной. Кажется, этот прием называется "добрый и злой полицейский", ну так вот Селезнев был злым, а следователь Шамонин - добрым.
В этот день я явилась, как было велено, в половине второго дня, в коридоре перед кабинетом Шамонина никого не было, зато изнутри доносились голоса. Слов я разобрать не могла, несмотря на то, что дверь была чуточку приоткрыта, зато тон беседы не оставлял сомнений: нашла коса на камень. Шамонин, я уже поняла, в отличие от Селезнева не брал нахрапом, рассчитывая на растерянность допрашиваемого, он просто вцеплялся в собеседника и методично, по каплям выдавливал из него необходимые сведения. Меня, правда, любым способом выбить из колеи было сложновато, продолжительное общение с Давлетьяровым кого угодно либо быстро доведет до психушки, либо научит долготерпению. Так вот, судя по всему, сейчас у Шамонина находился некто, не только не поддающийся его приемам, но и осмеливающийся возражать. Спрашивается, кто из наших сотрудников на такое способен, если, конечно, это действительно кто-то из ГМУ, а не свидетель по другому делу? Тут и гадать не надо, жалко только, что мне ровным счетом ничего не слышно…
Ждать пришлось довольно долго, но в конце концов дверь открылась, и я поздравила себя с тем, что угадала: по коридору мимо меня прошагал Давлетьяров. Судя по тому, что меня он даже не заметил, Шамонин-таки довел его до белого каления. Интересно, чем?
Со мной на этот раз разговор был короткий.
- Наина Юрьевна, - сказал мне Шамонин, - могу вас обрадовать, ваше алиби на момент убийства полностью подтвердилось. Кроме ваших родителей, вас видело несколько соседей, а также продавцы в магазине рядом с домом.
- Ну слава Богу, - фыркнула я. Да уж… Родители который день пребывали в истерике по тому поводу, что мною снова заинтересовалась милиция, да мало того, что заинтересовалась, так еще всех соседей в известность поставила. - А то я уже сухари сушить начала.
- Ничего смешного в этом нет, Наина Юрьевна, - пожурил меня Шамонин. Ему было лет сорок на вид, а там - кто знает. Он обладал на редкость неприметной внешностью, а в целом, если честно, здорово напоминал исхудавшего хомяка со взглядом бывалого бультерьера. - И, несмотря на подтверждение вашего алиби, подписка о невыезде остается в силе…
"И кто теперь у вас главный подозреваемый, хотела бы я знать," - подумала я, но вслух, конечно, не спросила, все равно ведь не скажет. Единственной ценной информацией, которую мне случайно удалось узнать от Шамонина, был тот факт, что Маргарита в самом деле отсутствовала в Москве и вообще в России, она улетела в США две с лишним недели назад, то есть никак не могла рассказать никому сплетню о нас с Давлетьяровым. Но если не она, то кто?
Этот вопрос долго не давал мне покоя, а еще больше мне не давало покоя то, что я не могла рассказать о происходящем Сашке. Ну какой смысл грузить человека своими проблемами? Мысль о том, что Сашка мог бы мне чем-то помочь, мне даже в голову не приходила. Впрочем, вру, однажды я подумала, что среди его многочисленных знакомых может оказаться кто-нибудь милицейский, а если не окажется, то выходы к такому человеку наверняка найдутся, но на этом мысль и заглохла. Во-первых, я смертельно не люблю одалживаться, тем более, что в данном случае одалживаться придется не мне самой, а Сашке, а во-вторых, даже найдись такой человек, чем он может пригодиться? Даже я, абсолютный профан в этих милицейских делах, понимала, что информацию по делу об убийстве абы кому не выложат, да, если подумать, зачем она мне? В данной конкретной ситуации играть в частного сыщика меня совершенно не тянуло.
Тем не менее, Сашка не мог не обратить внимания на то, что я сделалась нервной, дерганой и злой, и все чаще отказывалась проводить с ним вечера. В конце концов, это ему, как и следовало ожидать, надоело, и Сашка устроил мне допрос с пристрастием. Допрашивать меня сложно, но на этот раз я особенно не запиралась, и в результате поведала Сашке печальную повесть об убитой Градовой и о том, что меня некоторое время считали причастной к ее убийству. Если честно, больше всего меня смущало даже не подозрение в убийстве, а факт моей связи с Давлетьяровым. Хотя это было достаточно давно, но все же…
Сашка, к его чести, отнесся к происходящему вполне разумно, заявил, что давно надо было ему рассказать, а не корчить из себя пленную партизанку, а стесняться тут совершенно нечего. Я, конечно, была растрогана его благородством, даже немного прослезилась, Сашка взялся меня утешать, а закончилось, это, как несложно догадаться, у него дома. И вот этот факт тоже не давал мне покоя.
Я прекрасно понимала, что ничего особенного в этом нет, и если я собиралась продолжать развивать отношения с Сашкой, никуда не денешься, рано или поздно это должно было произойти, но… Если честно, я была изрядно раздосадована. Не из-за Сашки, нет, он проявил себя с самой лучшей стороны, а, скорее, из-за себя. Оказалось, что мне нравится проводить с ним время, да просто общаться, но вот в том, что касается интимной стороны отношений, он меня не устраивал совершенно. Либо дело было во мне самой, либо мы просто друг другу не подходили, но ничего, кроме легкого разочарования, я не ощутила. "Ладно, Чернова, - цинично сказала я себе, - потом найдешь себе парня, с которым тебе будет в кайф. А такими, как Сашка, разбрасываться грех. К тому же тебе и сравнивать-то особенно не с кем, может быть, другие еще хуже."
- Наин, может, переберешься ко мне? - предложил Сашка утром. Я посмотрела на него повнимательнее. Сашка был симпатичный, удивительно уютный даже на вид. Да, славный парень, очень славный… Но вот жить вместе нам пока рановато.
- Нет, Сань, очень далеко до универа добираться, - придумала я хорошую отговорку. - Ты-то на машине, а я пешкодралом.
- Ну так я тебя отвезу, - тут же предложил Сашка.
- Не можешь же ты моим личным шофером сделаться, - хмыкнула я. - Я ведь в универ, бывает, по три раза на дню мотаюсь.
Сашка, поворчав, согласился, но мне показалось, что он все-таки обиделся. Ну что поделать, у меня с недавних пор стойкая неприязнь к чужим квартирам, мне только переезда не хватало для полного счастья. Но не объяснять же это Сашке? Того и гляди, обидится еще больше…
Впрочем, Сашкины обиды занимали меня не так уж долго, из чего я, кстати, сделала вывод, что большой сердечной привязанности к нему не питаю. Надо полагать, мне всю жизнь предстоит с этим мучиться. Ну что я могу поделать, если у меня проблемы с эмоциональной сферой, и на более сильные чувства, чем простая привязанность, я попросту неспособна? А если на то пошло, то уютнее всего мне наедине с собой, только почему-то считается ужасно неприличным не иметь пары. Надо же, оказывается, я все-таки иду на поводу у общественного мнения, не ожидала от себя…
В четверг вечером у меня состоялся сеанс связи с заграничными приятелями. Я как раз недавно купила себе веб-камеру, у всех моих респондентов такие давно имелись, так что теперь мы могли общаться, видя физиономии друг друга. Естественно, я не удержалась и поделилась с ними последними новостями, включая убийство Градовой. Реакция последовала вполне ожидаемая: Мирей и Софи охали и ахали, а в результате велели не нервничать и довериться полиции, им вторил Микки, утверждавший, что "полицейские знают, что делают", а стало быть, волноваться не о чем, настоящего преступника рано или поздно найдут. Я несколько более пессимистически смотрела на ситуацию, о чем немедленно и сообщила. Последовала еще порция охов и ахов, после чего Микки неожиданно посуровел и спросил, не может ли он мне чем-нибудь помочь.
- Ну чем ты можешь помочь, ты же за океаном! - рассмеялась я.
- Но ты же говоришь, что твоя знакомая, Маргарет, - переиначил Микки имя Балашовой на свой лад, - поехала в свадебное путешествие в США. Можно было бы попробовать ее найти…
- Зачем? - не поняла я. - Ее же не было в Москве на момент совершения преступления, и слух обо мне она нашей полиции тоже рассказать не могла!
- Нэн, ты такая умная, - удрученно сказал Микки (он звал меня "Нэн", "Наина" для него была непроизносима), - но иногда, прости, такая дура… Ты забываешь, что сейчас у всех есть мобильные телефоны. Ваши полицейские не застали Маргарет дома, позвонили ей на мобильный - хоп! - и она ответила, даже будучи в Майами. Только не говори, что у нее дешевый тариф без международного роуминга!
Я вынуждена была признать, что Микки в чем-то прав. И почему такая простая мысль не пришла мне в голову раньше?
- Да, об этом я как-то не подумала, - вздохнула я. - Микки, но даже если ее их найдешь, то что ты скажешь? Прикинешься частным детективном, что ли?
- А почему бы и нет, - пожал могучими плечами Микки. - Сделаю вид, будто работаю в Интерполе, и на этом основании задам твоей Маргарет пару вопросов.
- Микки! - ужаснулась я. - Ты же законопослушный американец, как ты можешь вообще о таком говорить!
- У тебя какие-то странные представления об американцах, Нэн, - заявил Микки. - Я же не домохозяйка какая-нибудь, я работаю в серьезной организации, извини, название тебе ни о чем не скажет, но поверь, это круче полиции.
Я впечатленно молчала. Я-то была уверена, что Микки - тишайший и скромнейший парень, а поди ж ты!
- Ну, хорошо, - сказала я, наконец. - И что ты у нее спросишь? Звонили ли ей полицейские из России, и рассказала ли она им сплетню про меня и того преподавателя? Так она соврет - недорого возьмет!
- Нэн, не волнуйся, не соврет, - махнул рукой Микки. - Поверь мне на слово! Кстати, если окажется, что ей не звонили из России, я заодно поинтересуюсь, не рассказывала ли она кому-нибудь эту историю, а если рассказывала, то кому.
- Как ты их искать-то собираешься? - уныло спросила я. - В Майами, поди, русских не так уж мало! А я даже фамилии ее мужа не знаю.
- Не проблема, - опять отмахнулся Микки. - Маргарет, в девичестве Ба-ла-шо-ва, - старательно выговорил он сложную фамилию, - и Бэзил, русские туристы, молодожены. Фотография Маргарет у тебя есть?
Фотография нашлась, правда, еще выпускная, но Маргарита, в отличие от меня, не сильно изменилась за прошедшие два года.
- Отлично, - сказал Микки. - Этого вполне достаточно. Позвоню, как только что-нибудь узнаю.
- Микки, зачем ты вообще это делаешь? - уныло спросила я. - Оно тебе надо?
- Ты мне нравишься, - сказал Микки. - И у тебя неприятности. По-моему, этого достаточно.
Я не нашлась, что ответить, Микки тем временем разорвал соединение, Мирей и Софи, ставшие свидетельницами разговора, впечатленно молчали, и тут подключился до сих пор молчавший Шон.
- Нэн, - сказал он (Шон тоже не напрягался, выговаривая мое полное имя), - у меня вопрос.
- Давай, - вздохнула я, надеясь отвлечься. Скорее всего, у Шона очередная идея, которой он хочет поделиться. Однако вопрос меня ошеломил, и это мягко сказано.
- А почему ваша полиция решила, что убийца - непременно боевой маг? - спросил Шон. Его некрасивая веснушчатая физиономия казалась совершенно серьезной, а голубые глаза напоминали льдинки.
- Но… - начала я. - А как же иначе? Прием, которым была убита девушка…
- Нэн, это еще ни о чем не говорит, - оборвал Шон. - Возьми нас с тобой, мы считаемся боевыми магами, мы не профессиональные иллюзионисты, но при желании вполне можем состряпать приличную иллюзию, разве нет? Ты ведь сама рассказывала, как вас учили.
- Наин, Шон прав, - подала голос Мирей. - Достаточно сильный маг, даже если он не специализируется на боевой магии, вполне способен выдать сильный импульс, да и освоить "суховей" не так уж сложно, как кажется…
Я потрясенно молчала. В их словах был резон: нас ведь и в самом деле учили очень и очень многому, моя недостаточно богатая фантазия еще не значит, что я не умею создавать иллюзии! И наоборот, чей-то не особенно высокий потенциал еще не говорит о том, что этот кто-то не в состоянии овладеть приемами боевой магии!
- Шон, только не говори, что ты тоже работаешь в конторе "круче, чем полиция", - невесело улыбнулась я.
- Нет, я пашу на частную лавочку, - ухмыльнулся Шон. - Но там тоже не лохи сидят. Так как тебе идейка?
- С ума сойти, - призналась я. - Мне бы даже в голову такое не пришло, а уж нашей полиции и подавно. Только теперь получается, что подозреваемых у нас, считай, половина университета, а если считать еще посторонних, то…
- Тогда ищи, кому выгодно, - посоветовал Шон.
- Выгодно что?
- Да что угодно! - ответил он. - Выгодно убить эту девушку, выгодно подставить тебя… Кстати, если с тебя подозрение, считай, сняли, то кого записали в убийцы теперь? Может, подставить хотели как раз его?
- Да я теперь во что угодно могу поверить! - фыркнула я. - Наш университет - это такой гадюшник, если честно…
- Наин, так везде! - рассмеялась до сих пор молчавшая Софи. - Не думай, что только у вас! И знаешь… если станет совсем плохо, приезжай к нам, мы тебе всегда рады.
- Присоединяюсь, - поддержал Шон. - Такие, как ты, нужны везде, так что если поймешь, что в твоем университете больше ловить нечего, приезжай. Дадим политическое убежище.
- Спасибо, ребята, - рассмеялась я. - Что бы я без вас делала!
Мы закончили сеанс связи, но сказанное Шоном еще долго не шло у меня из головы. Допустим, убийца не боевой маг, а обыкновенный. Мощные иллюзионисты или медики, кстати сказать, тоже на многое способны, просто не учатся этому специально. Но круг подозреваемых ограничивается тем, что убийца должен был достаточно хорошо знать о творящемся на нашем шестом этаже… А если все-таки убийство само по себе, ведь есть же в городе маги, работающие на "частные лавочки", как выразился Шон, а попытка подставить меня (или не меня?) - сама по себе.
Я поняла, что окончательно запуталась, и решила, что утро вечера мудренее. Эту идею надлежало как следует обдумать, а еще лучше - сделать это не в одиночку. А может, дождаться, пока отзвонится Микки? Но этого долго можно ждать, пока он доберется до Майами, пока найдет Маргариту, если вообще найдет… Я, если честно, достаточно слабо представляла себе механизмы розыска людей, поэтому даже не могла предположить, сколько времени потребуется Микки на это дело. Нет уж, он пускай ищет Маргариту, а я пока попробую разобраться в происходящем здесь. На милицию, в самом деле, надежды мало, они как уперлись в одну версию, так и копают в этом направлении. А попробуй я им заикнуться, что убийца вовсе не обязательно боевой маг, меня, того и гляди, на смех поднимут.

Глава 10

На следующий день у нас имело место быть заседание кафедры. Я бы не сказала, что это такое уж скучное мероприятие, но в этот раз мне было определенно не до повестки дня. Николая Ефимовича не было, впрочем, по поводу диссертации я успела проконсультироваться с ним еще на работе, так что от его отсутствия особенно не страдала. Давлетьяров сидел как раз напротив меня и казался мрачным и погруженным в себя, даже не принимал участия в обсуждении какого-то животрепещущего вопроса, да и вообще на окружающих реагировал слабо, что было вовсе на него не похоже. Я, наконец, сообразила, что же за перемена произошла с его внешностью: оказывается, Игорь сменил стрижку. Эта, новая, нарочито небрежная, здорово его молодила, и если не знать наверняка, что у него виски седые, и не приглядываться специально, то и не заметишь. С чего бы это он вдруг?..
Впрочем, это все чепуха. Мне требовалось с ним переговорить, и как можно скорее, но не вваливаться же к нему в кабинет без приглашения? Мало ли, чем он может быть занят… Материализацию записки непременно кто-нибудь бы засек, все-таки на заседание маги собрались, а не абы кто, поэтому я не стала изобретать сложных ходов, а попросту осторожно пнула Игоря ногой под столом. Он удивленно поднял глаза от своего блокнота, в котором что-то чертил, понял, что кроме меня никто из присутствующих его пинать бы не стал, и вопросительно поднял брови. "У тебя, - сказала я одними губами. - После заседания." Игорь кивнул в знак того, что понял, и тут же с ходу включился в обсуждение вопроса, к которому, казалось, давно потерял всякий интерес. Конспиратор великий, тоже мне…
До кабинета Давлетьярова мне удалось добраться незамеченной: прозаседали как раз до обеда, а обедают наши профессора и доценты вдумчиво и основательно, не отвлекаясь на посторонние события. Игорь, насколько я помнила, об обеде чаще всего забывал, так что ничего от моего визита не терял, если, конечно, не поменял привычки за прошедший год.
- Что случилось? - спросил он, стоило мне появиться на пороге. - Ты могла бы, кстати, поаккуратнее обращаться с моим новым костюмом.
- Извини, - покаянно сказала я. - Не рассчитала.
- Так все-таки, в чем дело?
- Интересная версия наклюнулась, - сказала я. - Хотела узнать, что ты по этому поводу думаешь.
- Ну, излагай, Чернова. - Игорь воззрился на меня с вежливым любопытством.
Правда, по мере того, как я излагала, вежливое любопытство на его лице сменялось любопытством вполне искренним.
- Ты, видимо, решила вспомнить, как ты изволила выразиться, "детские увлечения"? - спросил он, когда я закончила. - Сама додумалась?
- Нет, приятель подсказал, - созналась я. - Я сама в шоке была.
- Что за приятель? - нахмурился Давлетьяров.
- На конференции еще познакомились, - отмахнулась я. - Какая разница-то?
- Ты права, никакой разницы… - проворчал Давлетьяров. - Идея хорошая. Ты намерена поделиться ею со следователем?
- А ты думаешь, он меня на смех не поднимет? - спросила я мрачно. - По-моему, ему это не понравится. Так у него в подозреваемых максимум человек двадцать, а этак… Магов широкого профиля на порядок больше, чем боевых, сам же знаешь прекрасно, всех проверять - это же ужас, что такое!
- Что не понравится, это точно, - хмыкнул Игорь. - Тем более, что у него уже есть отличная кандидатура.
- Кто на этот раз? - поинтересовалась я. - От меня-то вроде отстали…
- А ты догадайся, Чернова. - предложил Игорь. - Та версия, которую ты придумала в прошлый раз, не тебе одной пришла в голову.
- Погоди… - До меня вдруг дошло. - Ты хочешь сказать, что… Они тебя подозревают?!
- А откуда такое удивление? - вполне мирно поинтересовался Игорь. - Ты ведь сама сказала: у меня была и возможность, и мотив. И алиби, кстати сказать, у меня нет.
- То есть как - нет?.. - опешила я.
- Просто - нет, - пожал плечами Игорь. - Знай я заранее, что оно понадобится, провел бы выходные в людном месте.
- А ты, конечно, торчал дома и работал, - вздохнула я.
Вытащить Игоря куда-то было задачей практически невыполнимой, он был натурой самодостаточной и в обществе себе подобных почти не нуждался, он их в лучшем случае терпел. Только сейчас, кстати, мне пришло в голову, что не одна я испытывала серьезные неудобства, поселившись у Игоря. Он-то, привыкший жить в полном одиночестве, надо думать, тоже с большим трудом переносил постоянное мое присутствие. Да уж… Нам определенно противопоказано было сходиться. Общаться на нейтральной территории - еще куда ни шло, но жить вместе…
- Игорь, а кому это может быть выгодно? - спросила я, наконец, вспомнив еще одну реплику Шона.
- Что ты имеешь в виду? - поднял брови Игорь. - Мне казалось, ты уже научилась более-менее связно выражать свои мысли, но, я вижу, это не так.
- Прибереги свои ехидства для студентов, ладно? - попросила я. - Я хотела сказать: кому может быть выгодно убийство Градовой, в котором обвинят меня или тебя, или еще кого-нибудь с нашей кафедры? Я сейчас не говорю об убийстве вообще, может, ее по ошибке убили, или из-за денег, или я не знаю, из-за чего еще…
- Я уже думал над этим, - признался Давлетьяров. - Пока не вижу кандидатур, за исключением одной известной тебе персоны.
- Ларисы Романовны, что ли? - уточнила я. - Она же болеет.
- А ты так в этом уверена? - хмыкнул Игорь. - Кто может поручиться, что ее больничный - не прикрытие? Насколько мне помнится, Лариса всегда обладала на редкость хорошим здоровьем.
- Ну, знаешь, это уже паранойя, - вздохнула я. - Она тебя, конечно, не любит, но не до такой же степени! Хотя… проверить можно.
- И каким образом ты собираешься это сделать? - поинтересовался Игорь.
- Да очень просто, - ответила я. - Выясню, кто ее лечащий врач, и зайду как-нибудь. Ну там придумаю что-нибудь… Вроде как Лариса Романовна сама ни за что ни у кого помощи не попросит, а, может быть, ей что-то нужно, так мы, благодарные ученики…
- Чернова… - Игорь коротко рассмеялся. - Узнаю тебя!
- А раньше не узнавал, что ли? - фыркнула я.
- Нет, - ответил Игорь, чем немало меня удивил. - Ты в прошлый раз сказала мне, что я на себя не похож. Ну так ты тоже на себя не слишком походишь. Ты сильно изменилась.
- В лучшую сторону или в худшую? - спросила я не без интереса.
- Не могу сказать. - Игорь посмотрел на меня иронически. - С одной стороны, тот факт, что ты научилась разговаривать, не запинаясь на каждом слове и достаточно четко формулируя свои мысли, не может не радовать. С другой стороны, сама по себе эта твоя разговорчивость еще ничего не доказывает.
- Умеешь ты ободрить, - сказала я со вздохом.
- Кстати, - резко сменил тему Давлетьяров. - Ты сделала то, о чем я тебя просил?
- Ты про комнату? - уточнила я. - Да, сделала.
Я учинила тщательную ревизию своим вещам тем же вечером, после нашего разговора. Ничего постороннего, как и следовало ожидать, не нашла, только несколько каких-то бумажек, скорее всего, выпавших из библиотечных книг и принадлежавших предыдущим пользователям. Их я, как Игорь и велел, уничтожила, а больше меня ничто не насторожило.
- И?..
- Ничего не нашла, - ответила я. - Да и, к тому же, меня больше не подозревают.

- Все равно, ставь защиту на дверь, а лучше и на окно тоже, - сказал Игорь с непонятной интонацией.
- Игорь, ты, такое впечатление, что-то знаешь, но недоговариваешь, - нахмурилась я. - Зачем ставить защиту? Чего ты опасаешься?
- Если бы я знал что-то наверняка, я бы не стал держать это при себе, уж поверь, - устало ответил он. - Это даже не подозрения. Можешь считать эти меры предосторожности моей паранойей, если тебе так больше нравится.
Я промолчала, хотя могла бы сказать, что мне это вовсе не нравится. Уж кем-кем, а параноиком Игорь не был, гнусность характера еще не означает психического заболевания, об этом и его лечащий врач говорил. Да… если бы не характер, цены бы Давлетьярову не было!
На этой оптимистической ноте мы и закончили беседу.

Мне было, о чем поразмыслить. Тот факт, что Игорь оказался в подозреваемых вместо меня, был объяснимым и вполне логичным. Молва связывала его с Градовой, а еще все были осведомлены о его взрывном характере и скверном нраве, о чем наверняка оповестили следователя. Ну что он мог предположить? Да тут и гадать нечего: или Давлетьяров с Градовой поссорились, и он ее прикончил сгоряча, или сделал это вполне обдуманно, а причин можно придумать с десяток.
А вот здесь мне следовало решить для себя очень важный вопрос: сама-то я верю в то, что Давлетьяров к убийству Градовой никаким боком не причастен, или нет? Сомнения меня брали по одному простому поводу: я вдруг обнаружила, что совершенно не знаю человека, с которым прожила бок о бок несколько месяцев, да и до того достаточно долго и тесно общалась. Не знаю, и все тут! Не то чтобы Игорь был чересчур скрытным, но в душу себе лезть не позволял, и добиться от него откровенности было совершенно невозможно. Те особенности его характера, о которых я знала наверняка, я вычислила опытным путем, что-то додумала и, как оказалось, попала в точку. Но дальше… Дальше он меня никогда не пускал (а я, если честно, не очень-то стремилась узнать больше, считая, что человек имеет право держать при себе то, что считает нужным). Что могло им двигать, какие у него были мотивы, - я даже предположить не могла.
Все, что я знала: Игорь очень честолюбив, предан своему делу и не терпит халтуры в любом ее проявлении. А еще он горд до крайности и в жизни не станет прятаться ни за чью спину. Вот и все. Согласитесь, очень много! Будь он просто моим преподавателем, этого и в самом деле было бы достаточно, но если учесть, что мы какое-то время пытались изображать из себя пару, этого было катастрофически мало. Да и я, если уж на то пошло, не слишком-то баловала Игоря откровениями. С другой стороны, ему до меня особого дела никогда не было, я уж говорила, так что разобраться в моих побуждениях и жизненных принципах он себе труда не давал.
Так вот, к чему я это все веду… Я не могла наверняка утверждать, способен Игорь на убийство или нет. Впрочем, этого, наверно, не сможет утверждать никто, даже в отношении самых близких людей… И что, спрашивается, мне делать? Поверить ему на слово? Или подозревать и его тоже? Эта дилемма не давала мне покоя.
И зачем бы ему тревожиться о том, что в моей комнате могут найти какую-то вещь, принадлежавшую Градовой? Может, у него тоже имелось подозрение относительно какого-то человека? Ну ладно, подозрения подозрениями, а ему-то что за печаль, даже если меня в самом деле кто-то хочет подставить? Не понимаю…
Кроме того, меня немного смущало поведение Давлетьярова. Я же говорила, в общении он чаще всего был невыносим, и при этом для него не имело никакого значения, кто является его собеседником. Пребывая в хорошем расположении духа, Игорь разговаривал вполне спокойно, язвил конечно, но в пределах нормы, во всяком случае, почти не обидно. Выведенный же из себя, он бывал изысканно, на грани хамства, вежлив. Ну а если Игорь Георгиевич изволили гневаться, а это бывало не так уж редко, то… Впрочем, я повторяюсь. Разговаривать откровенно он, по-моему, давно разучился, во всяком случае, именно такое впечатление сложилось у меня за то время, что я с ним общалась. А может, просто не хотел, чтобы кто-то разглядел, каков он на самом деле под этой маской…
Так вот, за время последних двух бесед мне показалось, будто Игорь если не смягчился, то… все равно как-то изменился. И причины этого изменения мне были совершенно непонятны. Единственное, что я могла предположить: в его жизни произошло какое-то событие, которое основательно Игоря перепахало. Что это могло быть, я, честно говоря, представить могла с большим трудом, жизненные катаклизмы Игорь переносил с большой стойкостью и ничуть при этом не менялся, разве что в худшую сторону.
Конечно, будучи девушкой достаточно романтичной, я не могла не подумать о большой и светлой любви. Правда, в том, что Игорь вообще на такие чувства способен, я сильно сомневалась, но вдруг? Чего только не бывает, даже самые закоренелые циники и мизантропы, бывает, влюбляются… И не была ли этой самой большой и светлой любовью та самая Градова? А почему бы и нет? Я, правда, не представляла, что могло быть в этой девушке такого особенного, чтобы зацепить Игоря, но я же с ней и не общалась толком. Может, Градова была само совершенство, так что даже Давлетьяров не устоял! Тогда произошедшие в нем перемены еще как-то можно объяснить, хотя объяснение это и притянуто за уши. А если мне не примерещилось, и Игорь в самом деле изменился, то чего ожидать от него теперь, я даже представить не могла.
И… что? Да ничего. Если даже что-то у Давлетьярова с Градовой и было, это что-то из Игоря не вытянешь даже под пытками. А если нет, тогда я и вовсе теряюсь в догадках. И ответа на главный вопрос - верить ему или нет, - я получить не могла. В таких ситуациях обычно говорят - прислушайся к своему сердцу. Так вот как раз сердце ничего подсказать не могло, в плане чувств и эмоций это у меня нерабочий орган, так что оставалось полагаться только на разум.
От этих мрачных мыслей меня отвлек звонок. Звонил, что удивительно, Микки, и, судя по его радостному тону, с хорошими новостями.
- Привет, Нэн! - гаркнул он, видимо, стараясь докричаться до меня через океан.
- Привет, - ответила я. - Как дела?
- Отлично, Нэн! - последовал ответ. - Ты сейчас можешь говорить? Тебя никто не слушает?
- Ну разве только спецслужбы, - пошутила я. Что разговоры по мобильным телефонам можно прослушать, знали, по-моему, все.
- Это ты брось, - строго сказал Микки. - Этого еще не хватало! Хотя… меня, наверно, тоже слушают. Неважно, государственных тайн я все равно не знаю, а если бы и знал, то не выдал, слышите, вы?
Я невольно рассмеялась.
- Ладно, к делу, - посерьезнел Микки. - Нашел я твою Маргарет!
- Так быстро? - поразилась я. - Как ты умудрился?
- А вот это как раз секрет! - засмеялся Микки. - Поверь, ничего сложного, если у тебя есть хорошие связи в полиции. Словом, эта Маргарет теперь не Ба-ла-шо-ва, а… - Он зашуршал чем-то, наверно, собирался прочесть сложную фамилию по бумажке. - Ли-сян-ска-я. Боже, какие у вас сложные фамилии, язык сломать можно…
- Ты с ней поговорил? - прервала я его сетования по поводу сложности русского языка.
- Конечно, - ответствовал Микки. - Маргарет клянется, что русские полицейские ей не звонили. Я проверил данные сотового оператора, проверил звонки на номер отеля - она не врет, ей действительно не звонили из России.
- Ага… - сказала я. Вот черт, такая версия пропала!
- Еще она утверждает, что никому, кроме тебя, не рассказывала о своей догадке касательно тебя и того мужчины, - добавил Микки. - На детекторе лжи я ее, конечно, не проверял, но, по-моему, она и тут говорила правду. К слову, она выглядит очень счастливой, они с мужем прекрасная пара, а я так понял, он еще и очень богат. Эта Маргарет отлично устроилась. Так что пакостить ей тебе как-то не с руки!
- Микки, - вздохнула я. - Разве пакостить можно только из-за денег или положения?
- А как еще? - удивился он.
- По велению души, - усмехнулась я. - Спасибо, Микки, ты очень помог!
- Не за что, - был ответ. - Держи меня в курсе, о'кей?
На этом мы и распрощались.
Так… Окончательно сбрасывать Маргариту со счетов не стоит, она могла протрепаться и до отъезда заграницу, а теперь и не вспомнит об этом при всем желании.
Да уж, ситуация… В какую сторону броситься, мне было решительно непонятно! Решив не загадывать сильно наперед, я решила сперва сделать то, что давно собиралась, и проведать Ларису Романовну. Вернее, не ее саму, а ее врача.

Хмм?

Lignum Vitae - "дерево жизни" и перо совы, 16 дюймов

Дата: Суббота, 25 Авг 2012, 15:44 | Сообщение # 19

Горожанин

Глава 11

Разыскать Ларису Романовну оказалось совсем несложно, обслуживалась она, конечно, не в районной поликлинике, а в ведомственной, забрести куда мне ничего не стоило. Моя легенда о благодарных учениках, озаботившихся долгим отсутствием наставницы, прошла на ура, и вскоре я уже беседовала с моложавой, сурового вида докторицей. Раньше я таких очень боялась, женщины подобного типа напоминали мне мою классную руководительницу, даму жестокую и стервозную, но с тех пор я успела основательно закалиться в моральном плане.
- Не ожидала подобного визита, - призналась Елена Владиславовна, так звали докторицу. - Почему бы вам не поинтересоваться у самой Ларисы Романовны состоянием ее здоровья?
- Вы знаете… - сделала я смущенное лицо. - Мы ведь пытались, сколько раз звонили, но она всегда говорит, что все в порядке, все замечательно, ей ничего не нужно, и все. А просто так заявиться к ней без приглашения как-то неудобно… Вот мы и решили сперва выяснить, что к чему.
- Понятно. - Елена Владиславовна поджала тонкие губы. Видно было, что, с одной стороны, она осуждает меня за столь поздний визит, ведь полгода уже прошло с того момента, как Лариса Романовна заболела, а с другой стороны, рада, что не все пожилую преподавательницу позабыли. - Ну что я могу вам сказать… На самом деле все далеко не так хорошо, как может показаться. Я могу понять свою пациентку, распространяться о своих болезнях в самом деле не всем приятно.
- Ой… - Я вытаращила глаза и даже прикрыла рот рукой. - Что-то серьезное, да?

- Скажем так, то, чем больна ваша преподавательница, к сожалению, не лечится, даже и магическими методами, - туманно выразилась Елена Владиславовна. - Впрочем, с таким диагнозом люди живут годами, и прекрасно живут, но вот она…
- Что? - удивилась я. Что ж за напасть такая привязалась к Ларисе Романовне? А что у нас магическим путем не лечится? Рак? Так он и обычными методами уже давно излечим… А во вновь открытых болячках я, честно говоря, не разбираюсь.
- Госпожа Смирнова сейчас в глубочайшей депрессии, - сухо сообщила Елена Владиславовна, - поэтому состояние ее оставляет желать лучшего. К сожалению, помощь психолога она упорно отвергает, поэтому не вполне ясно, откуда такие настроения. Кажется, она считает свою болезнь наказанием за что-то… Впрочем, вам этого знать необязательно. - Докторица вздохнула. - Скажу лишь, что с таким настроением в самый раз не лечиться, а готовиться к похоронам. И если мою пациентку никак не взбодрить и не убедить заняться собой, боюсь, последствия могут оказаться самыми печальными.
- Ну надо же… - протянула я. Так, источник депрессивного состояния Ларисы Романовны мне, кажется, понятен, но я не это хотела выяснить. - То есть она плохо себя чувствует?
- Да уж не хорошо, - снова поджала губы Елена Владиславовна. - Последний месяц она провела в клинике. У нее ведь из близких родственников никого нет, дома за ней ухаживать некому.
Так. Если Лариса Романовная уже месяц лежит в клинике, значит, убить Градову она никак не могла. Нехорошо радоваться такому положению вещей, но хотя бы одним подозреваемым меньше…
- А навестить ее можно? - спросила я.
- Оставьте номер вашего телефон, - велела Елена Владиславовна. - Я перезвоню вам, если она согласится вас принять.
- Хорошо, - кивнула я. - Спасибо большое. До свидания…
Спрашивается, и что? Пойду я к Ларисе Романовне, если она вдруг ни с того ни с сего захочет меня увидеть? То есть не меня - Наину Чернову, а Машу Куцкую, решившую вдруг проведать преподавательницу. Да, я назвалась именем старосты того курса, где в прошлом году преподавала Лариса Романовна. Документов у меня не спросили, а спросили бы - я бы выкрутилась как-нибудь. Я предполагала, что меня саму Лариса Романовна вряд ли будет рада видеть, а эта Маша Куцкая, я слышала была активисткой, почему бы ей и теперь не проявить инициативу и не навестить Наверно, надо сходить. Хуже не будет, а, может, я даже узнаю что-нибудь важное…
Как ни удивительно, долго ждать не пришлось, Елена Владиславовна перезвонила мне уже через два дня, сказала, что на мое имя заказан пропуск, и я могу прийти, разумеется, строго в часы, отведенные для посещения.
Я не люблю больницы, но эта клиника больше походила на какой-нибудь солидный исследовательский центр, обычных больничных запахов не ощущалось вообще, все сияло чистотой, а в холлах пышно произрастали всевозможные пальмы и прочая тропическая флора. Вот интересно, почему во всяких учреждениях так хорошо растут комнатные цветы? Такое впечатление, что они отрицательной энергией питаются… Хм… А чем не теория?
Подумав так, я собралась с духом, нашла нужную палату и осторожно постучала в дверь.
- Входите, - негромко послышалось изнутри.
Я вошла и остановилась на пороге, прикрываясь букетом. Впрочем, этот фокус не прошел, Лариса Романовна опознала меня мгновенно.
- Наина? - произнесла она с искренним удивлением в голосе, должно быть, Елена Владиславовна так и не сказала ей, кто именно решил нанести визит. - Ты?
- Добрый день, - сказала я и прикрыла за собой дверь.
Лариса Романовна, признаться, производила удручающее зрелище. Я помнила ее ухоженной статной дамой, назвать которую "пожилой" язык не поворачивался. Сейчас от прежней царственности ничего не осталось, Лариса Романовна похудела, осунулась, когда-то тщательно подкрашенные и уложенные волосы отросли, и видно было, что она почти совсем седая.
- Надо же… - сказала она. - Я ломала голову, с чего бы это Маше взбрело в голову меня навестить, а это, оказывается, твои проделки… Проходи, не стой в дверях.
Я пристроила букет на подоконнике, присела на краешек стула. С чего начать разговор, я не очень-то представляла.
- А разве к вам больше никто не приходит? - спросила я, наконец.
- Я не распространялась о своем положении, - сухо ответила Лариса Романовна. - Но ты, надо полагать, как обычно, решила докопаться до истины?
- На самом деле, я случайно узнала, - сказала я. - Вот… решила зайти, узнать, как вы…
- Как видишь, не слишком хорошо. - Лариса Романовна не без труда приподнялась и села на кровати. - Впрочем, неважно. Расскажи лучше, что нового в университете, раз уж пришла…
"Видимо, у меня планида такая: навещать своих преподавателей в больнице и пересказывать им новости, - подумала я иронически. - То один, то другая…"
Я добросовестно рассказала обо всем, что, как мне казалось, могло представлять интерес для Ларисы Романовны, о кое-каких новых проектах и тому подобном. Она, кажется, хотела услышать от меня что-то совсем другое, я даже подозревала, что именно, но распространяться на эту тему не желала совершенно.
- Лариса Романовна, а к вам из милиции не приходили? - спросила я под конец, устав ходить вокруг да около.
- Из милиции? - нахмурилась она. - Нет. А что случилось?
- Убили одну нашу студентку, - ответила я. Надо будет на всякий случай уточнить у Елены Владиславовны, под тем предлогом, что к ее пациентке могут заявиться грубые милиционеры с вопросами, напугать и взволновать, а ей это противопоказано. Если они тут уже были, докторица об этом скажет. - По всему выходит, что это сделал боевой маг, так что мы все под подозрением. Я имею в виду, с моей кафедры. Сперва меня хотели подвести под монастырь, теперь вот Игоря.
Я поняла, что прокололась, и прикусила язык, но было уже поздно.
- Игоря? - приподняла брови Лариса Романовна. - Значит, я все-таки не ошиблась относительно вас двоих…
- Как ни печально, не ошиблись, - вздохнула я. - Но, в общем… Это уже пройденный этап.
- Даже так? - удивилась Лариса Романовна. - Тогда могу тебя поздравить: тебе сказочно повезло, Наина, что ты сумела сорваться с крючка. Если ты не врешь, конечно.
- Да зачем бы мне врать? - усмехнулась я. - Потом выходит себе дороже.
- Осторожнее, Наина, - предостерегла Лариса Романовна. - Знаешь, как говорится, от любви до ненависти один шаг… А потом… получится, как со мной…
Она отвернулась к окну. Я, кажется, поняла, что она хотела этим сказать. Когда-то, очень давно, она, должно быть, по-своему любила Игоря, а после смерти дочери возненавидела его, и все силы положила на то, чтобы сделать его жизнь невыносимой. Только радости ей это никакой не принесло, одни беды, и, не сомневаюсь, Лариса Романовна жалела о столь бездарно потраченном времени, вот только простить бывшего зятя так и не смогла… Но мне-то Игоря ненавидеть вроде бы не за что?
Мы поговорили еще немного о какой-то ерунде, потом Лариса Романовна сказала, что устала и хочет отдохнуть, и я ушла, пообещав наведаться еще разок. Не уверена, что Лариса Романовна этому моему обещанию обрадовалась, но приходить не запретила. Должно быть, одиночество ее совсем доконало…

Домой я вернулась в глубокой задумчивости. Значит, слух все-таки исходил не от Ларисы Романовны: я уточнила у Елены Владиславовны, не приходил ли кто из милиции, и та заверила, что никого не было, а если бы и пришли, она бы не позволила им докучать пациентке. Не верить суровой докторице резона не было.
Выходило, что я осталась на том же месте, с которого начала. Может, и правда, как советовали мои заграничные друзья, "довериться полиции" и подождать, пока они найдут убийцу? А если не найдут? Так и будем всю жизнь коситься друг на друга и думать: а не может ли милейший Николай Ефимович или, скажем, Лолита Станиславовна оказаться убийцей? Ну и что, что бабе Лоле почти сто лет, она любому молодому да раннему фору даст! А если Градову убил кто-то из ее однокурсников? Там хватало сильных магов…
А вдруг в этом все-таки замешана Маргарита? Правда, ее не было в Москве, но у нее никогда не имелось проблем с финансами, она могла кого-нибудь нанять. Зачем? Да мало ли… Может, решила насолить мне! А почему нет? Скажем, позавидовала тому, что я таки выбилась в люди, а ей научная карьера не светит. Кто ее знает, что у нее на уме! Правда, так можно любого заподозрить, а проверять всех - жизни не хватит.
Версией относительно того, что убийцей вовсе не обязательно должен быть боевой маг, я поделилась с Шамониным, и тот, как и следовало ожидать, большого энтузиазма не проявил. На лице его было написано, как именно он относится к дилетантам вроде меня, лезущим, куда не просят. Но, должно быть, он все-таки внял моим словам, потому что вскоре начали трясти не только кафедру боевой и охранной магии, но и все остальные, включая даже и ни сном, ни духом не знавших о Градовой "медиков", "иллюзионистов" и прочих. Работы теперь у милиции был непочатый край, а ведь они занимались не только нашим университетом, хватало в Москве и "частных лавочек", и якобы не практикующих магов, и приезжих… Словом, шансов найти убийцу было не так уж много.
Да что там, даже вычислить распространителя слуха было невозможно. Я, грешным делом, подумала даже на нашего библиотекаря, Эмму Германовну, "ходячую сплетню", по выражению Давлетьярова, но нет, она тоже услышала обо всем от Селезнева. Если бы вредный капитан хотя бы намекнул, кто дал ему такую информацию, может, что-нибудь и прояснилось бы, но он, конечно, делиться сведениями не собирался.
Оставалось только делать вид, будто ничего особенно не происходит, и продолжать относительно спокойно учиться и работать, чем я и занялась.

Глава 12

В один прекрасный день, дожидаясь на кафедре Николая Ефимовича, я сидела за столом, который обычно занимала лаборантка Жанна, и бездумно разглядывала списки студентов-должников. Их было неожиданно много, то ли курс попался такой безалаберный, то ли спрашивать с них стали строже, чем раньше. Хотя куда уж строже, я помню, как с нас по три шкуры драли! Значит, это нынешний пятый курс просто такой расхлябанный. Того и глади, половину высветят… Тем более, - тут я ухмыльнулась про себя, - задолженности в основном имелись по тем дисциплинам, которые вел Давлетьяров. Судя по всему, в последнее время он пребывал в самом скверном расположении духа, а потому на занятиях свирепствовал, как никогда раньше.
Взгляд зацепился за одну фамилию. "Вот бедолага," - невольно подумала я. У девчонки до сих пор не было зачета по одному из серьезных разделов курса охранной магии, даже удивительно, почему ее до сих пор не выставили. Может, талантливая? Фамилия ее почему-то показалась мне знакомой. Евгения Астахова… Где же я раньше могла слышать эту фамилию? Понятно, на занятиях, когда вела у этих ребят семинары, я даже эту Женю помню, симпатичная такая кудрявая брюнеточка, очень сообразительная, только малость безалаберная. Но отчего-то мне казалось, что с этой фамилией связано еще какое-то событие, и очень важное событие, но какое именно?
"Астахова, Астахова… - мучилась я весь вечер. - Да кто же это такая, почему ко мне прицепилась эта фамилия?!"
Я уже начала засыпать, когда вдруг в памяти всплыла фраза, произнесенная почему-то старческим скрипучим голосом: "Только она уж год, как Астахова." Я замерла, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть воспоминание. "Она уж год, как Астахова". Кто - она? Не Женя, это точно, про нее мне никто ничего подобного не говорил, за это я могла ручаться. Так кто же эта другая Астахова? Кто? Почему эта фраза кажется мне такой важной?
Внезапно меня подбросило на кровати. Господи, ну и дура же я беспамятная! Астахова, ну конечно! Только не Женя, а Марина, Марина Астахова, в девичестве Рогачева. Но тогда получается…
Я боялась размышлять дальше. Очень боялась, потому что пришедшая мне в голову догадка была слишком уж бредовой, но… Жизнь уже убедила меня, что иногда даже самые бредовые гипотезы оказываются совершенно верными.
Марина Рогачева, она же Астахова… Я уставилась в темный потолок, припоминая. Еще бы я не забыла, это было, кажется, так давно, и с тех пор произошло столько всего, что я и думать забыла об этом крохотном эпизоде. Я была тогда на четвертом курсе, и я разыскивала хоть кого-то, кто мог бы рассказать мне о якобы покойном Давлетьярове. И я ведь ее нашла, эту девушку, которую он когда-то выставил из университета, и которая говорила об Игоре с удивившей меня ненавистью. Судя по всему, она его так и не простила. Но…
"От любви до ненависти один шаг," - вспомнила я слова Ларисы Романовны. Помнится, я еще подумала, что я сама Давлетьярова не возненавидела, потому что не любила, но разве для того, чтобы ненавидеть, обязательно сначала любить? А кто его знает!
Я поняла, что если не проверю свою догадку, спать спокойно не смогу уже никогда. А как я могла ее проверить? Только пообщавшись с очевидцами событий, а я знала только троих таких: саму Марину, Давлетьярова и Ларису Романовну. К Марине я однажды сунулась, помнится, больше не тянуло, к Игорю с подобным вопросом подходить было просто страшно, оставалась только Лариса Романовна. Тем более, что я ведь все равно обещала навестить ее еще раз…
Кажется, Лариса Романовна была удивлена, увидев меня снова. Но еще больше она удивилась, когда я попросила:
- Лариса Романовна, пожалуйста, расскажите мне о Марине Рогачевой.
- Зачем это тебе? - изумилась она.
- Поверьте, это очень важно, - твердо сказала я. - Мне нужно понять, что она за человек, от этого многое зависит…
Я вспомнила, Игорь когда-то говорил, что Марина обладала замечательным потенциалом, была честолюбива и горда до крайности, но вдобавок очень ранима. Как это могло сочетаться, я понимала плохо, но если Лариса Романовна скажет то же самое, придется поверить.
- Марина… - Лариса Романовна задумалась. - Славная была девочка, чем-то вы с ней похожи, только ты замкнутая, а у нее все эмоции были на виду. И терпением ее тоже природа обделила…- Она вздохнула. - Марина, как я помню, всегда была первой, она не сомневалась, что непременно прославится. Ты, наверно, знаешь, она должна была принять участие в том проекте…
Я кивнула: это было мне известно.
- А еще она по уши влюбилась в Игоря, это было видно невооруженным глазом, - невесело усмехнулась Лариса Романовна. - Из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя его внимание, а он то ли правда не замечал, то ли делал вид, что не замечает, ты ведь его знаешь. Знаешь, Наина, я всегда удивлялась, что в нем находят женщины, большего эгоиста и себялюбца я в жизни не встречала. А студентки все равно за ним бегали…
Я промолчала. Я что-то не замечала, чтобы кто-нибудь из моих однокурсниц проявлял сердечную склонность к Давлетьярову, его все поголовно терпеть не могли. Хотя Градова-то вот тоже строила какие-то матримониальные планы…
- Собственно, я полагаю, Марина и на участие в проекте согласилась только ради того, чтобы показаться во всей красе, - добавила Лариса Романовна. - А Игорь вел себя просто отвратительно. Теперь-то я знаю, в чем было дело, но тогда, честно говоря, иногда мне хотелось прилюдно надавать ему пощечин за все те мерзости, что он вытворял.
Да уж, могу себе представить, какие представления устраивал Игорь, если уж даже привычная Лариса Романовна до такой степени выходила из себя!
- Представляешь, это я-то, взрослая женщина! - словно прочитала мои мысли Лариса Романовна. - А каково было Марине? Наина, представь на минуту, что человек, в которого ты влюблена без памяти, при всей аудитории называет тебя бездарью, халтурщицей, советует переучиться на парикмахера, пока не поздно, и это еще самые мягкие выражения!.. Что бы ты почувствовала на ее месте?
- Не знаю, - честно ответила я. - Я никогда не влюблялась без памяти. Но, наверно, я бы обиделась.
- Обиделась… - усмехнулась Лариса Романовна. - Я всегда поражалась твоему терпению, Наина. Обиделась - это не то слово. Марина была оскорблена до такой степени, что ушла из университета.
- От любви до ненависти… - задумчиво протянула я.
- Верно. - Лариса Романовна посмотрела на меня с любопытством. - Всю ее влюбленность как рукой сняло, у Марины трясучка начиналась при одном упоминании об Игоре. Удержать ее в университете так и не смогли, она заявила, что на одном гектаре с ним… хм… Извини, она выразилась крайне грубо.
Да, эту историю я знала достаточно хорошо, Игорь своего добился, не дал запустить проект, а вот об оскорбленных чувствах Марины Рогачевой, конечно, не подумал. Ему вообще дела нет до того, что испытывают окружающие, он этой несчастной Марине душу наизнанку вывернул, ноги об нее вытер и пошел дальше. Из самых благих побуждений, конечно, но факт остается фактом!
- Зачем тебе понадобилось ворошить прошлое? - спросила Лариса Романовна, видя, что я не собираюсь ничего объяснять.
- Да вот как-то все время получается, что все ответы - именно в прошлом, - туманно ответила я и начала прощаться.
Что ж, судя по всему, случайная догадка очень даже может подтвердиться. Только хотелось бы еще кое-что проверить, чтобы знать наверняка: Женя Астахова - просто однофамилица мужа Марины Рогачевой, или между ними есть какая-то связь? Потому что если связь есть, это одно дело, а если нет, совсем другое, и в достаточно логичном, на мой взгляд, построении, возникают безобразные дыры…
Конечно, следить за Женей я вовсе не собиралась, просто заглянула в ее личное дело. Никто мне этого, понятно, не разрешал, но я прекрасно знала, где эти личные дела хранятся, а потому незаметно пошарить в бумагах смогла. Сведения о тех учащихся, которых переводили на наш шестой этаж, собирались по возможности полные, я однажды видела свое личное дело и была очень удивлена, обнаружив там данные не только о своих родителях, но и о более дальних родственниках, которых я и видела-то всего раз или два в жизни. Не было исключением и личное дело Жени Астаховой. Очень скоро я обнаружила, что у Жени имеется троюродный брат, некто Сергей Астахов, имелся тут и его адрес. Если память мне не изменяла, именно тот адрес, по которому я давным-давно разыскивала Марину Рогачеву. Должно быть, муж после свадьбы переехал к ней, такое бывает, и нередко.
"Быть не может, чтобы все оказалось так просто, - подумалось мне. - Хотя почему просто? Если бы я не вспомнила, откуда знаю фамилию Астаховой, я бы в жизни не догадалась!" Оставалось только гордиться своей памятью.
Единственное, что не укладывалось в выстроенную мною картину, был распущенный кем-то слух о наших с Давлетьяровым тесных отношениях. Прицепить его к версии, в которой фигурировала Марина Астахова, не получалось никак. Оставалось допустить, что слух этот к ней отношения не имеет, а взялся из какого-то другого источника…
Мои раздумья прервал телефонный звонок. Звонил Сашка, на которого напала охота пообщаться. Мне, если честно, общаться сейчас не очень хотелось, но не бросать же трубку! Сашка-то в чем виноват? А кстати… Вот сейчас я и проверю, окончательным ли бредом выглядит моя версия или все же нет!
- Саш, послушай, я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты скажи, может такое быть или не может, - попросила я. - Только не перебивай, ладно?
- Давай, - охотно согласился Сашка. - Рассказывай, я слушаю.
- Значит, жила-была одна девочка, - начала я. - Очень красивая и способная, умница и отличница.
- Это ты про себя, что ли? - фыркнул в трубку Сашка.
- Я же просила не перебивать! - рассердилась я.
- Ладно, ладно, извини, - весело ответил Сашка. - Давай дальше.
- Так вот… - Я продолжила рассказ. - Училась она, училась, скоро должна была окончить университет, и тут вдруг взяла и влюбилась в своего преподавателя, да так, что искры из глаз и шерсть дыбом… А он, представь себе, на эту умницу и красавицу никакого внимания не обращал, отчего она только больше распалялась. - Я перевела дыхание. Сашка внимательно слушал и больше не перебивал. - А потом он на нее внимание обратил, только не такое, как бы ей хотелось. Он ее, представь себе, начал прилюдно унижать и оскорблять. Только тут такое дело: девочку эту должны были задействовать в одном опасном эксперименте, и она согласилась. Только она не знала, чем это может для нее обернуться, а преподаватель тот очень хорошо знал, потому что уже через это прошел и едва живым остался. Так что делал он все это из самых благих побуждений, только девочка об этом, конечно, не подозревала…
- А почему ж он ей прямо не сказал? - удивился Сашка. - Рассказал бы все, как есть, к чему столько проблем?
- Не знаю, Саш, - сказала я. И правда, почему? - Может, опасался, что она не поверит, девочка была очень честолюбивой и мечтала прославиться. Может, не хотел огласки. В общем, он просто вынуждал ее уйти и добился своего, девочка бросила университет, хлопнула дверью и заявила, что ноги ее больше там не будет.
- Жестоко, - прокомментировал Сашка. - Это ж как надо было унижать, чтобы до такого дошло! Морду она ему, случайно, не набила?
- Об этом история умалчивает, - хмыкнула я. - Главное, что возненавидела она свою прежнюю любовь лютой ненавистью, а когда узнала, что он умер, так просто счастлива была…
- А… - начал было Сашка, но я перебила:
- Погоди, это еще не все. На самом деле этот преподаватель вовсе не умер, там другая история, совсем уж детективная, но это сейчас неважно. Главное, некоторое время эта девочка, то есть девушка уже, была уверена, что его больше нет. Еще до этой новости она, наверно, чтобы обо всем поскорее забыть, сменила профессию, вышла замуж, родила ребенка… В общем, жила, как все нормальные люди. - Я вздохнула. - А у ее мужа имелась троюродная сестра, которая, представляешь, совпадение какое, училась в том же университете. С братом и его женой эта студентка, конечно, общалась, и всякие новости рассказывала…
- Ага, то есть, ты хочешь сказать, эта девушка вдруг услышала, что тот преподаватель жив? - сообразил Сашка. - Слушай, поименуй их как-нибудь, а то я уже путаюсь во всех этих девицах!
- Ладно, - согласилась я. - Значит, та девушка - Марина, а кузина ее мужа - Женя. Так вот, Женя новости подробно пересказывает, и Марина с удивлением узнает, что преподаватель мало того, что жив, так еще и процветает. Более того, у него образовалась какая-то невозможная любовь с однокурсницей Жени, тоже очень красивой и способной девицей…
Об этом было очень просто догадаться: Градова, как рассказывала мне Маргарита, охотно делилась с подружками своими планами. А поскольку планы, надо думать, успехом все-таки не увенчались, Градова не захотела ударить в грязь лицом и придумала красивую сказку. Все равно ведь проверить никто бы не смог. Кто, может, и не поверил, но Женя Астахова определенно купилась: в самом деле, разве такая красавица, как Градова, могла не добиться своего? Да надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от этакой девушки! Словом, Женя благополучно пересказала выдумку Наташи Градовой кузену и его жене.

Хмм?

Lignum Vitae - "дерево жизни" и перо совы, 16 дюймов

Дата: Суббота, 25 Авг 2012, 15:48 | Сообщение # 20

Горожанин

Не знаю, как именно рассуждала Марина, могу представить лишь в общих чертах. Должно быть, ее взяло за живое: это какой же волшебной красоте удалось-таки заполучить Давлетьярова?! Похороненная вроде бы обида и злоба снова выползли на свет. Найти Градову, полагаю, было несложно, думаю, Женя Астахова знала, где та живет, курс был дружный, наверняка все бывали друг у друга в гостях. А уж выудить из Жени эти сведения Марине труда не составляло, я помнила, на что она была способна. А вот что было дальше… Наверно, Марина просто хотела взглянуть на счастливую соперницу. А когда увидела…
- А дальше-то что? - поинтересовался Сашка.
- А дальше, Саш, Марина нашла эту студентку, - сказала я. - И, уж не знаю, умышленно или нет, но она ее убила.
- Да ну… - фыркнул Сашка. - Почему же ее, а не его? Раз уж она его так ненавидела?
Этот вопрос меня тоже занимал. Если убийство было случайным, тогда все понятно, а если нет… Тут несколько вариантов: возможно, Марина опасалась не справиться с Давлетьяровым. Возможно, она все еще продолжала любить его и боялась, что не сможет выполнить задуманное. А может быть, поверила в красивую байку о том, что Игорь и правда любит Градову, и решила причинить ему боль не меньшую, чем когда-то испытала сама.
Примерно это я и изложила Сашке.
- Ну, тогда вроде вполне логично, - сказал он. - Слушай, но это как же надо было ненавидеть человека, чтобы решиться отомстить ему подобным образом? И даже о ребенке своем не подумать, я уж не говорю о муже!
- Очень сильно, Саш, - тихо сказала я. А еще - как надо было его любить, чтобы эта любовь смогла перерасти в такую черную ненависть?.. - Очень.
- Да… история… - протянул Сашка. - А что, вполне жизненно. Наин, ты что, детектив решила написать?
- Если бы… - вздохнула я. - Это, Саш, не детектив, а история из жизни. Хочешь - верь, хочешь - нет.
- Но эту Марину в конце концов поймали? - резонно поинтересовался Сашка.
- Пока нет, - хмыкнула я.
- Что значит "пока нет"? - Судя по голосу, Сашка встревожился. - Так, погоди… Наина, это имеет отношение к тому убийству вашей студентки, о котором ты рассказывала?
- Угу… - сказала я. - Это оно и есть.
- И ты в это влезла?! - Сашка был воплощенное негодование. - Ты с ума сошла!
- Да не заводись ты, - сказала я. - Это только мои домыслы, и я о них никому не рассказывала.
- И не вздумай! - Сашка определенно рассердился. - Если только в милиции, ясно тебе? Мало ли…
- Мало ли - что? - поинтересовалась я.
- Ну… - Сашка замялся. - Ты же рассказывала, какие сплетни о тебе и этом мужике ходят. А если эта Марина и о них узнает? Ты соображаешь, во что ввязалась?
- Хм… - сказала я. В Сашкиных словах был резон. Сейчас, когда страсти вокруг убийства немного улеглись, у студентов дойдет дело и до других сплетен, и тогда Марина точно услышит обо мне. А может, уже услышала…
- Может, поживешь пока у меня? - предложил Сашка озабоченно. - Пока все не уладится…
- Саш, вот только тебя не хватало впутывать в эту историю, - вздохнула я. - Не волнуйся, я могу за себя постоять. А если вдруг что… Знаешь, между двумя боевыми магами лучше не становиться, даже если один из них недоучившийся.
Сашка молчал, видимо, только сейчас начал осознавать, что специальность у меня не слишком мирная.
- Я, к тому же, немножко приболела, - осенило меня. В доказательство я покашляла в трубку. - Не хочу тебя заразить, так что лучше пока нам не общаться.

- А, ну тогда конечно, - заметно обрадовался Сашка, очень трепетно относившийся к своему здоровью. - Лечись как следует, я завтра позвоню. И поосторожнее там!
- Ага, - сказала я. - Непременно.
Я бросила мобильник на стол - батарейка почти совсем разрядилась, надо все-таки разориться и купить новый телефон, стыдно уже с такой рухлядью ходить, - легла и привычно уставилась в потолок. Н-да… А ведь Сашка определенно обрадовался тому, что можно не приезжать, а также тому, что эту идею высказала я сама.
"А ты, Чернова, наверно, хотела, чтобы он примчался, прорвался мимо вахтера и начал о тебе заботиться? - поддела я себя. - Или, еще того лучше, забрал к себе, приставил охрану на всякий случай и заботился уже там?"
А что, может быть, и хотела. Только, видно, не настолько у нас были близкие отношения, а постель - еще не повод для знакомства, все верно…
"Да, Чернова, - хмыкнула я. - Похоже, один мужчина тебя никак не удовлетворит, придется завести гарем. Один будет о тебе заботиться, другой развлекать, а третий… хм-м-м…"
Мне внезапно вспомнилось: когда я однажды заболела ангиной и температура скакнула под сорок (а в таком состоянии заниматься самолечением совершенно невозможно), Игорь немедленно засунул меня под одеяло и взялся лечить сам. Медик из него, если честно, как и из любого боевого мага, просто ужасный, а если учесть, что параллельно с лечением он еще битый час читал мне лекцию о вреде неумеренного потребления мороженого и хождения по холоду нараспашку, то удивительно, как я от такой заботы не скончалась. "А ведь он правда о тебе заботился тогда, Чернова, - поняла вдруг я. - Уж как умел, и не его вина, что умел он плохо…"
Думать об этом было неприятно. Да что уж теперь…
Я встала и вытащила из тумбочки пакет с фотографиями, выбросить которые не поднималась рука, хотя и пересматривать их не тянуло. Надо же, какая я была всего год назад, до этой конференции, которая что-то во мне перевернула… Физиономия бледная, не накрашенная, взгляд исподлобья, а еще этот серый свитер, который Игорь почему-то особенно ненавидел и однажды просто выкинул. Хороший был свитер, теплый и уютный… Фотографий Давлетьярова у меня было всего две или три, он фотографироваться очень не любил, а застать его врасплох у меня ни разу не получилось. Вот он курит на балконе, а вот сидит за компьютером, в обоих случаях вид совершенно отсутствующий, о чем думает - непонятно. А снимок, где имелись мы оба, вообще был только один. Кажется, на улице проводилась какая-то рекламная акция, нас щелкнули "полароидом", а потом долго приставали с просьбой заполнить анкету. Игорь тогда быстро дал интервьюерам от ворот поворот, но фотографию я все-таки утащила. Надо же, вот так, со стороны если посмотреть - более неподходящих друг другу людей и представить трудно. Рослый, подтянутый, стильно одетый Игорь и я, вечно в этих дурацких (права была Мирей!) потертых джинсах, которой всегда было наплевать на свой внешний вид. А если учесть, что оба мы были замкнутыми и нелюдимыми, и легкостью нрава не отличались, то вообще сложно понять, как это мы умудрились столько времени провести вместе.
"Если считать, что женщины похожи на цветы, - всплыла вдруг в памяти реплика, произнесенная хорошо знакомым голосом, - то ты больше всего напоминаешь кактус. Прежде чем дотронуться - десять раз подумаешь, а стоит ли?" В общем и целом, это было чистой правдой.
"Сама-то хороша, - сказала я себе. - Только и знаешь жаловаться, что тобой не интересовались, а сама-то ты по-другому поступала, что ли? Вот только не надо прикидываться, будто ты боялась, стеснялась и не находила времени о чем-нибудь спросить! Просто тебе так удобно было, вот и все. Ты и с Сашкой точно так же себя ведешь, и радуешься, что он особенно к тебе не лезет с задушевными разговорами, а значит, и тебе вроде как можно его делами не интересоваться. Хм-м-м… А что это ты, Чернова, вдруг задумалась об этом? - спросила я себя сурово. - Ты же вроде бы решила все раз и навсегда? Решила же? Так что давай, дорогая, выкинь эти фотографии в помойку, а если уж не можешь, то запрячь подальше и выброси из головы дурацкие мысли!"
Заверещал предусмотрительно включенный в зарядное устройство мобильник. Кого это разобрало в такую поздноту? Неужто Сашка решил все-таки проявить благородство и приехать к "больной" подруге? Но номер на дисплее высветился незнакомый…
- Алло? - сказала я.
- Наина! - раздался знакомый голос. - Привет! Не спишь еще?
- Маргарита, ты? - изумилась я. - Что случилось? И откуда у тебя мой номер?
- Ой, ну твой номер просто государственная тайна! - засмеялась Маргарита. На заднем плане слышался какой-то веселый шум. - Я же в группе старостой была, у меня все ваши телефоны есть, а ты свой номер не меняла! Слушай, я что звоню-то… Вась, ну потише, я ничего не слышу! - закричала она куда-то в сторону и пояснила мне: - Это у нас тут вечеринка, на пляже…
- Ясно, - хмыкнула я. Наверно, Маргарита все еще в Майами.
- Когда этот парень из Интерпола приехал, здоровый такой, и стал вопросы задавать, я так перепугалась, думала, случилось что, - продолжала Маргарита. Да, наверно, Микки произвел на нее неизгладимое впечатление. - Васька вообще перетрухал, потом два дня ворчал, успокоиться не мог… Короче, я этому америкосу все честно рассказала!..
- Я знаю, - ответила я. - Он мне звонил.
- Ну ничего себе! - поразилась Маргарита. - Ну и знакомства у тебя, Наина! А вообще прикольный парень, и вежливый такой, хоть объяснил, зачем ему это надо… Так вот, я правда никому ничего про тебя с Давлетьяровым не рассказывала, честное слово! Только я тут что вспомнила… Мы с Васькой в кафе сидели, и тут меня осенило!
- Ну? - подбодрила я.
- Помнишь, мы с тобой разговаривали? - спросила Маргарита торжествующе. - В кафе? Народу там было мало… Так вот за твоей спиной сидела девчонка какая-то, и, знаешь, я подумала, что она очень даже могла слышать, о чем мы говорим, мы же нормально разговаривали, не шептались!
- Точно… - сообразила я.
- А потом в кафе толпа ввалилась, стало шумно, - напомнила Маргарита. - Она могла недослышать, а потом разнесла эту историю, как поняла! Как тебе?
- Вполне может быть, - сказала я. - А как она выглядела, не помнишь?
- Помню, конечно, - фыркнула Маргарита. - Маленькая такая, худенькая блондиночка, кудрявая, в круглых очечках, на овцу похожа!
Описывала Маргарита образно, в этом ей отказать было нельзя, я мгновенно опознала Лику Лебедеву со все того же злосчастного пятого курса. Ну что ж, теперь все становилось на свои места. Историю о моей связи с Давлетьяровым выложила милиционерам именно она, без сомнения. Да и с подружками наверняка поделилась…
- Спасибо, Маргарита! - искренне сказала я. - Если бы не ты…
- Да ладно, - засмеялась она. - Ну все, пока, а то я все деньги прозвоню, и Васька меня убьет!..
Мы распрощались, и я снова задумалась. Да, теперь вся эта история выглядела более чем логично. И что мне с ней делать? Рассказать Шамонину? А не пошлет ли он меня лесом? Скажет, детективов девочка начиталась, да и поди, объясни ему, откуда я знаю все подробности давнишних событий!
Я посмотрела в окно. Здание общежития стояло как раз напротив главного корпуса университета, и там, на шестом этаже, светились два окна. Я прищурилась, посчитала окна от края: так, похоже, этим вечером еще кое-кому не спится…

Глава 13

Желание поделиться своими догадками стало непреодолимым, так что я оделась и отправилась в главный корпус. Двери еще не запирали, хорошо.
- Чернова? - Давлетьяров поднял глаза на звук открывшейся двери и уставился на меня с легким недоумением. - Что случилось?
- Да ничего не случилось, - сказала я. - Просто я, кажется, разобралась в этой истории с убийством.
- Ты в своем репертуаре, - фыркнул Игорь. - А до утра это подождать не могло?
- Могло, - вздохнула я. - Только…
- Только тебя распирало, - кивнул Игорь. - Ну что ж, раз пришла, то давай, выкладывай.
Он посмотрел на меня скептически. Как, впрочем, и обычно, когда я собиралась изложить что-нибудь, до чего дошла своим умом.
И я рассказала все, что знала. Первое время Игорь еще сохранял на лице выражение вежливого любопытства, а потом перестал притворяться. Видно было, что ему неприятен мой рассказ, а воспоминания, похоже, причиняли боль. Вот уж странно: я думала, Игоря ничем не проймешь…
- Ну как, похоже на правду? - спросила я, наконец.
- До отвращения. - Игорь передернул плечами. - Как ты до этого додумалась, Чернова?
- Случайно, - честно сказала я. - Если бы не обратила внимания на фамилию и не вспомнила, где слышала ее раньше, так до сих пор и мучилась бы догадками… Как думаешь, стоит рассказать Шамонину?
- Разумеется, - сухо ответил Игорь, чиркая зажигалкой. Огонек никак не желал зажигаться, в конце концов, это Игорю надоело, он отложил зажигалку и заставил сигарету вспыхнуть саму собой. - Или ты предпочитаешь держать это при себе?
- Ну я так, для проформы спросила, - хмыкнула я. - Как ты обычно говоришь…
Игорь взглянул на меня как-то странно, но ничего не сказал.
- Я только хотела спросить одну вещь… - сказала я.
- Хотела, так спрашивай, - поморщился Игорь. Отчего-то конструкции вроде "хочу сделать" или "хочу сказать" он не жаловал.
- Неужели тебе было ее совсем не жалко? - тихо спросила я. - Я имею в виду Марину…
- Я понял. - Игорь отвел взгляд и уставился в стену. - Жалко ли мне ее было… Чернова, любишь ты задавать такие вопросы, на которые и не знаешь, как ответить.

- Сам ведь научил, - сказала я, но я Игорь пропустил мои слова мимо ушей.
- Жалко или нет, теперь значения не имеет, - произнес он медленно. - Я помню лишь, что сам себе был отвратителен, и только. Но тогда я считал, что это необходимая мера.
- Хотел, как лучше, - понятливо кивнула я. - А получилось… Слушай, ну почему же ты ей правду не рассказал?
- Тебе я, помнится, как раз рассказал, - фыркнул Игорь. - И сильно ты меня послушалась? Не припоминаешь?
Я вынуждена была признать, что в чем-то он прав. Предполагать, что Игорь мог бы сыграть на чувствах влюбленной девицы, скажем, поставить ей условие, например, так и быть, он ответит на ее чувства, но взамен она откажется от участия в проекте, я не стала. До такого бы он не опустился…
- Ну да, наверно, это и правда был единственный выход, - сказала я задумчиво. - Только очень уж жестокий…
- Избавь меня от своего морализаторства, будь так любезна, - поморщился Игорь. - Я как-нибудь сам с собой разберусь.
- Да уж, ты разберешься! - неожиданно обозлилась я. - Ты так разбираешься, что лучше бы и не начинал…
- Высказалась? - полюбопытствовал Игорь. - Молодец. И шла бы ты уже домой, поздно уже…
- А ты что тут сидишь в такое время? - спросила я, остывая. Нет, Игоря не переделать…
- Ночую, - хмыкнул Игорь.
- То есть? - не поняла я.
- То есть, Чернова, я обменял квартиру. В новой же из обстановки имеются пока что только голые стены и коробки с книгами, и жить там невозможно, - терпеливо пояснил Игорь. Я опешила.
- А мебель? - глупо спросила я.
- Оставил новым хозяевам, пусть что хотят, то и делают с этими дровами, - нехотя ответил Игорь. Я удивилась еще больше. - Пока комнату сниму, наверно…
- Что это с тобой? - спросила я. Нет, я решительно не узнавала Давлетьярова! Вот так взять, сняться с насиженного места…
- Кризис среднего возраста, должно быть, - вздохнул он. - Иди себе, Чернова, скоро двери запрут, будешь с охраной объясняться…
- Ну ладно, - сказала я, открывая дверь. - Доброй ночи.
Ответа не последовало.
Я вышла на улицу, обогнула главный корпус и решила срезать путь. Если пойти мимо бизнес-центра, прямо по футбольному полю, то путь до общаги почти вдвое короче, чем если петлять по дорожкам. Темно, правда, но это ерунда, я сто раз тут ходила…
Ну что ж, значит, завтра я наведаюсь к Шамонину. Или дождаться очередного вызова? Нет уж, лучше не тянуть… Интересно, что будет с Мариной? У нее ведь ребенок маленький, это как-то учтут или нет?
Я как раз вышла на футбольное поле и поняла, что погорячилась: по такой грязище в темноте идти удовольствие маленькое, придется по беговой дорожке обходить. И вот тут мне и показалось, будто за мной кто-то идет. Я остановилась, прислушалась - вроде тихо. Пошла дальше - снова чудятся шаги. "Да что за ерунда!" - рассердилась я и осторожно соступила с гравийной дорожки на подмерзшую траву. Так и есть, за мной кто-то шел, гравий скрипел под осторожными шагами. Это что еще за новости? Посторонних на территории университета, да еще ночью, быть вроде бы не должно.
Я уж совсем было собралась развернуться и поинтересоваться, кто это за мной шпионит, но не успела…
Нет, недаром я все-таки целыми днями пропадала на полигоне, работая по мишеням. Если бы не моя реакция, ошеломительной силы заряд, направленный мне в спину, наверняка разнес бы меня в клочья. Но я успела среагировать, выдав ответный импульс, и два мощных энергетических потока схлестнулись над грязным футбольным полем…
Невидимый в темноте противник был очень силен, да еще и напал внезапно, но все же одолеть меня ему было не под силу. Второй удар невидимка нанес в полную силу, я тоже не стала сдерживаться, выдав кое-что из новых наработок… Полыхнуло так, что если бы я предусмотрительно не прижмурилась, точно бы ослепла, как это и произошло с моим противником. Противницей, - поняла я, рассмотрев в неестественном белесом свете стройную женскую фигуру. Марина?!
Так, размышлять я буду потом, а сейчас к делу: левой рукой выдать убойной силы "стопор", без этого никуда, Марина сильна, причем она бьет на поражение, а мне ее калечить не с руки. Поверх "стопора" накинуть "сетку", да помощнее, а в довершение прикрыть хорошим таким "псевдо сном". Теперь Марина была надежно стреножена, а вдобавок слегка оглоушена. Я на всякий случай грохнула еще "квадро-стенку", пробить такую в Маринином состоянии не выйдет, поверху она не выберется, если только под землей прокопается, и то если сумеет скинуть все прочие мои заклинания, а это вряд ли.
Я с удивлением обнаружила, что даже не запыхалась. Так… Похоже, до Марины все-таки дошел последний слух, она обнаружила, что с Градовой ошибочка вышла, и, наверно, решила исправить ситуацию. Это же совсем свихнуться надо… Но меня-то она как выследила? Наверно, с помощью все той же Жени Астаховой, впрочем, это уже неважно…
Я устало помотала головой. Надо, наверно, милицию вызвать, пусть они сами с ней разбираются. До главного корпуса ближе, чем до общаги, надо дойти и позвонить с поста охраны.
Снова помотав головой - уши слегка заложило от действия собственного же разряда, могу представить, как Марину контузило, - я направилась обратно. В ушах по-прежнему звенело, темень была - хоть глаз выколи, поэтому, влетев с разбегу во что-то твердое, я изрядно перетрусила.
- Наина!.. - Кто-то схватил меня в охапку. - Цела?!
- Поставь меня на землю, пожалуйста, - попросила я чуточку заторможенно. - А то ты мне ребра переломаешь, и тогда я точно буду не цела…
- Ты… - выдохнули из темноты. - С твоими… расследованиями! Чтобы не смела больше, понятно я выражаюсь?!
- Понятно, понятно, только не надо мной командовать, ладно? - миролюбиво заметила я. - А быстро ты бегаешь… Сквозь стены, что ли?
Из темноты донеслось шипение, но внятных комментариев не последовало.
- Милицию надо вызвать, - сказала я. - Отпусти меня уже, больно ведь…
Милицию, как выяснилось, уже вызвал охранник, заметивший творящееся на футбольном поле светопреставление, оставалось только дождаться их приезда.
У себя в кабинете Игорь, не тратя лишних слов, вынул из шкафа пузатую бутылку и пару стаканов. Я молча сидела на диванчике и наблюдала, как он пытается эту бутылку откупорить. Наконец, это ему удалось.
У Игоря отчетливо тряслись руки: горлышко бутылки отчаянно звякало о край бокала, - никогда с ним такого не бывало на моей памяти. И уж тем более я ни разу не видела, чтобы он так пил коньяк - залпом, в один глоток.
- Держи… - Он сунул мне в руки второй бокал, налил себе еще и в две затяжки прикончил сигарету. Лицо у него было какое-то… перевернутое.
- Игорь, ты чего? - спросила я недоуменно. Я даже не успела испугаться, да и нечего было особенно пугаться, если честно.
- Ничего. - Он присел на диванчик и оказался в опасной близости от меня. - Ничего…
Да… это уже почти традиция - в стрессовых ситуациях пить с Давлетьяровым коньяк…
Я не успела понять, кто первый протянул руку, просто вдруг оказалось, что мы сидим в обнимку, и Игорь так прижимает меня к себе, что даже захоти я отодвинуться - ничего не выйдет, руки у него сильные. Только мне совсем не хотелось отстраняться. Запах табачного дыма и дорогого одеколона был до такой степени знакомым, что у меня невесть с чего навернулись слезы на глаза.
- Наина… - тихо сказал Игорь.
- А? - отозвалась я. - Что?..
- Нет, ничего…
- Говори уже, - потребовала я. Господи, да о чем я, ничего он не скажет, потому что не станет переступать через себя…
- У тебя со вкусом как?
- Что-о? - опешила я.
- Со вкусом у тебя как? - повторил Игорь терпеливо. - С художественным.
- Так себе, - честно призналась я. - Скорее даже плохо. А что?
- Жаль, - вполне искренне сказал Игорь. - Я же говорю - у меня в квартире голые стены…
- А… - Я не нашлась, что ответить. Подумала немного. Да… видимо, мне на роду написано набить множество шишек на лбу об одни и те же грабли. А в конце концов, голова моя, что хочу, то и ворочу! - Ну… я думаю, если попробовать вместе, может, что-нибудь путное и получится… Ты как считаешь?
- Согласен, - серьезно ответил Игорь.
- Только обещай не курить в комнате, - потребовала я.
- А ты обещай не надевать больше таких коротких юбок, - не остался в долгу Игорь.
- Почему это? - поинтересовалась я. - Тебе не нравятся мои ноги?
- Мне не нравится, когда на твои ноги пялятся посторонние, - последовал ответ.
- Погоди… - Я отстранилась, чтобы заглянуть Игорю в лицо. - Ты что… ревнуешь, что ли?!
Игорь не ответил, только плотнее сжал губы, и по лицу его было ясно видно, что больше он ничего не скажет. Мне стало смешно. Ну ничего себе, это до чего же надо было довести Игоря, чтобы получить такое признание!
- Ну ладно, - сказала я - Короткие не буду. Буду носить длинные. - Дождалась, пока Игорь довольно улыбнется, и мстительно добавила: - С разрезом…
Внизу, на улице, завыли сирены. Сейчас придется объясняться с милиционерами, снимать с Марины свои заклинания… а может, лучше и не снимать, потому что иначе она может натворить дел!..
"Ну их всех к черту… - подумала я. - Пусть сами разбираются!"
- И как, ты полагаешь, милиционеры должны будут разобраться с твоей "стенкой"? - поинтересовался Игорь, и я поняла, что снова думала вслух.
- Да, наверно, придется все-таки помочь, - вздохнула я…
…Объяснение с милиционерами Игорь хотел взять на себя, но я не согласилась. В конце концов, нападали на меня, и разгадку нашла тоже я, а если он считает, что я не смогу внятно и связно изложить историю событий, то пусть послушает и удостоверится, что ему тоже случается ошибаться. Игорь, разумеется, выказал сомнение в моих ораторских способностях, но заявил, что если мне так хочется, то пусть я сама общаюсь, с кем хочу, он послушает, а потом поделится впечатлениями… Словом, почти как обычно. (Если честно, насчет "связно изложить" я немного погорячилась, приходилось то забегать вперед, то возвращаться назад, но, главное, основную идею замученные оперативники уловили.)

Но так, наверно, и должно быть: здесь я немного уступлю, тут он слегка поддастся… По принципиальным вопросам, конечно, дело может дойти до скандала, но если вместе подумать, то ведь можно найти какой-то компромисс?
"Да, Чернова, - сказала я себе. - Похоже, это будет посложнее, чем диссертацию писать! С другой стороны, никто и не говорил, что будет легко!.."

…Я сдала пальто в гардероб и подошла к большому зеркалу, чтобы поправить прическу. Заодно окинула себя взглядом: длинная юбка с провокационным разрезом (заметным, по счастью, только при ходьбе) выглядела очень недурно. Видимо, отражению я тоже понравилась, потому что оно весело мне подмигнуло.
Лифт, как водится, не работал (похоже, по вторникам и пятницам у него выходной), пришлось идти на шестой этаж пешком, но к этому я давно привыкла. Проходя длинным коридором, я привычно здоровалась со встречными: сегодня как раз имело место быть заседание кафедры, так что народу было предостаточно.
Я раскланялась с дряхлой Лолитой Станиславовной, Бог весть каким образом забравшейся при неработающем лифте на шестой этаж (может, на своей клюке взлетела? Я бы не удивилась!). У самых дверей кафедры я столкнулась еще с несколькими нашими сотрудниками. Получилось небольшое столпотворение, а тем временем подтянулся еще один опаздывающий.
- Доброе утро, - поздоровался он сразу со всеми присутствующими и обернулся ко мне. - Наина, ты снова забыла телефон. Попробуй пристегивать его к себе наручниками, вдруг поможет? Держи.
- Непременно так и поступлю, Игорь, - вздохнула я и взяла мобильник. Увидела вытянувшиеся физиономии коллег, ехидно улыбнулась и добавила: - Как только ты ключ от них найдешь, уже неделю ведь грозишься…

Конец.

Хмм?