|
Антрацит |
Дата: Пятница, 17 Янв 2014, 17:02 | Сообщение # 2 |
|
Графиня де Вейн/Вторая Вице-Мисс Хогсмит 2014
Новые награды:
Сообщений: 1350
Магическая сила:
| осень 2011 года
– Назови свое полное имя, – просит светловолосая женщина, внимательно изучая лицо человека напротив.
– Фокс Уильям Малдер, – спокойно отвечает тот, поудобнее устраиваясь в кресле.
– Какой сегодня год?
– Две тысячи первый.
– Сколько тебе лет?
– Мне сорок лет. И опережая твой вопрос - я родился тринадцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Ты не хуже меня это знаешь, Скалли, мы с тобой проработали вместе почти десять лет!
Женщина, сидящая напротив Фокса Малдера, понимающе улыбнулась и тихо проговорила:
– Да, мы с тобой проработали почти десять лет...
* * *
Дождь не прекращается второй день.
Потоки воды медленно стекают по стеклу, притягивая взгляд доктора дю Морье.
У нее есть пять минут тишины.
Пять минут для своих мыслей.
Опустившись в мягкое кресло, Беделия закрывает глаза и прислушивается к своему телу. Немного ноет шея, и она прикасается к ней, чуть надавливая на мышцы.
Яркая вспышка на миг ослепляет, Беделия опускает руку на подлокотник кресла и закрывает глаза, а когда открывает их вновь - видит на пороге гостя.
– Доктор дю Морье? Уделите мне несколько минут вашего времени?
Сильный раскат грома отдается эхом в голове. Беделия немного морщится: то ли от неприятного звука, то ли от нежданного гостя.
– Доктор Лектер? Не думала вас сегодня увидеть.
Ганнибал, одетый в строгий темно-синий костюм, стоит, поджав губы, и смотрит ей прямо в глаза.
– Мне необходимо было встретиться с вами, – он кривит рот в полуулыбке.
– Вопрос, как я предполагаю, жизненно важный? – Беделия слегка изгибает бровь, не сомневаясь в ответе вошедшего.
– Вы правы, – без лишних слов и эмоций соглашается тот.
– Проходите, доктор Лектер, присаживайтесь, – она указывает жестом на кресло напротив себя. – Я вас внимательно слушаю.
Беделия смотрит на своего гостя ничего не выражающим взглядом. Ганнибал молча присаживается, закидывает ногу на ногу, и на его лице появляется улыбка. Игра в гляделки, которая так нравится им обоим, началась. Почти ритуал двух коллег, раз за разом оценивающих друг друга, как две дикие кошки, встретившиеся по воле судьбы на одной территории.
Дождь становится еле слышным. Невольно Беделия пытается уловить музыку стекающей воды. Маленькие потоки тихонько шуршат, когда достигают карниза. Мелодия умиротворяет и расслабляет.
– Я считаю, – начинает Ганнибал, – что Фокс Малдер – пациент, который будет стоить вам жизни. Он неизлечим, как это ни прискорбно. И он представляет собой угрозу для вас, – с минуту он молчит, а потом добавляет, – для нас.
Беделия все это время заинтересовано вникает в каждое слово доктора Лектера, но опускает глаза при упоминании имени своего пациента, что не укрылось от ее собеседника. Тот умолкает, и она пристально на него смотрит.
Кажется, дождь совсем прекратил идти. Появившаяся в воздухе тишина становится третьим необходимым элементом в этой комнате. Беделия знает что ответит, но она смакует паузу, как любимую телятину под винным соусом. И сама мысленно улыбается такому сравнению.
– Доктор Лектер, – медленно начинает дю Морье, – при всем моем уважении к вам, я считаю, что этот разговор неуместен. Неизлечимых пациентов не бывает. И не думаю, что Фокс Малдер именно тот пациент, – тут она еще раз делает паузу, чтоб посмотреть в окно, а потом продолжает, – до встречи в наше время, – она возвращается взглядом к своему коллеге и выжидательно на него смотрит.
Дождь усиливается, барабаня по карнизу. Третий элемент – тишина – заинтересовано взирает на собеседников своими эфемерными глазами.
Ганнибал понимает все без слов и вместе с тишиной поднимается с кресла.
У самого выхода, не оборачиваясь, он говорит одну фразу, которая еще долго будет стоять в ушах Беделии:
– Я вас предупредил.
И уходит.
Внутри дю Морье что-то происходит, но времени копаться в себе нет. Через минуту в эту дверь зайдет следующий пациент.
Фокс всегда приходит вовремя, как и его отец.
Однажды вечером, когда она уже собиралась покинуть свой кабинет, на ее пороге оказался высокий мужчина в костюме с пронзительными глазами. Он сказал, что ему требуется помощь специалиста и рассказал о проблеме сына. Этот мужчина не представился, поэтому Беделия мысленно прозвала его Курильщиком – выкуренная за час пачка «Мальборо» и невыносимый табачный дым, оставшийся после него в кабинете, еще долго не давали покоя доктору дю Морье.
На следующий день в то же время на ее пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Фокс Малдер. Он смущенно улыбнулся, когда Беделия пригласила его войти, и также смущенно вел с ней беседу.
Так началась их десятилетняя история. Только вот Фокс оказался действительно серьезно больным. По непонятной для Беделии причине, Малдер жил прошлым во всех смыслах этого слова. Он не понимал, какой за окном год, и постоянно говорил о колонизации пришельцев.
В те редкие минуты, когда Курильщик мог почтить своим присутствием врача, курирующего его сына, доктор дю Морье постоянно настаивала, чтобы тот показал Фокса более опытным специалистам в разных сферах. Но он отказывался. Как потом выяснила Беделия, это все из-за того, что Малдер считал её ни кем иным, как Даной Скалли, своей напарницей по службе в ФБР.
Вечерами за бокалом красного вина доктору дю Морье казалось, что Фокс говорит правду. Только ей не удавалось разобраться: в чем эта правда, и что послужило причиной такой странной болезни ее пациента? Смерть его сестры Саманты?..
* * *
Беделия внутренне содрогнулась, когда вспомнила разговор с Ганнибалом, и снова внимательно посмотрела на Малдера.
– Ты не договорила, Скалли, – с усмешкой проговорил Фокс и повторил ее слова: "Мы с тобой проработали почти десять лет...", и?
– ...и этого оказалось недостаточно, Малдер.
– Да, ты права. Я не смог найти то, что искал.
– Малдер, ты никогда не отвечал мне на вопрос: в чем заключается твоя истина?
– Скалли... – тихо говорит Фокс.
Доктор де Мюрье понимала, что и в этот раз ее пациент не сможет ответить на этот "вечный" вопрос, поэтому переводит тему на еще одну стрессовую ступень для Фокса:
– Твой отец просил подготовить тебя к переезду в новый дом.
Малдер нервно смеется.
– Вот как ты это называешь? Лечебница, по-твоему, это дом? – он вскакивает и начинает расхаживать по комнате. – Курильщик хочет забрать меня от тебя. Он видит нашу связь, и ему это не нравится. Я не боюсь его. Мне нечего терять. Ты ведь знаешь, что он будет ставить эксперименты надо мной?
– Малдер, тебе необходимо пройти курс лечения, – устало отвечает доктор дю Морье.
– Он забрал у меня Саманту. И теперь забирает тебя, – с безнадежностью в голосе говорит Фокс и падает обратно в кресло.
Беделия предпочитает не отвечать, она знает, что с этим пациентом надо работать особенно мягко, даже при стресс-лечении.
– Он убил Саманту, – еще один довод из его уст.
– С Самантой произошел несчастный случай. Малдер, послушай, твоя сестра страдала сомнамбулизмом. Никто не виноват в том, что она упала с крыши на забор... В этом нет вины твоего отца, Малдер.
Фокс весь сжимается в кресле, подтягивая под себя ноги. Через несколько секунд он начинает раскачиваться вперед-назад и тихо плакать.
– Малдер...
– Не трогай меня, Скалли. Я тебе доверял, а теперь ты говоришь то же, что и все они!
Беделия предпочитает оставаться на месте, но не спускает глаз со своего пациента.
– Я был там! Я все видел! – Фокс подскакивает на ноги и мечется по комнате. – Он убил Саманту. И теперь я должен убить его!
– И как ты планируешь его убить? – спокойно интересуется доктор дю Морье.
* * *
Она не ожидала, что Фокс вообще способен на какую-либо агрессию. Он просто яростно спорил, доказывая, что у пришельцев-клонов зелёная кровь, а Курильщик уж точно является одним из них. А потом замер, замолк на полуслове, закрылся в себе.
– Фокс...
Но Малдер не реагировал. Он снова сжался в кресле и только продолжал что-то тихо бормотать себе под нос, словно продолжая спор с самим собой. Потому вдруг резко поднял голову. Беделия никогда еще не видела настолько безумного взгляда.
– А может и не только Курильщик... Может – они и тебя заменили, Скалли?
Схватив со стола нож для писем, Малдер повалил Беделию на пол и начал разрывать на ней одежду, срывающимся голосом бормоча про какую-то метку…
Она не ожидала, что придется защищаться от постоянного пациента, который спустя десять лет лечения все еще мог удивить ее своими суждениями.
Она не помнила, в какой момент потеряла сознание.
Но очнувшись, первое, что увидела Беделия, были манящие глаза хищника. Ганнибал с улыбкой и каким-то странным удовольствием рассматривал лежащую перед ним на полу женщину. Невольно де Мюрье содрогнулась под пристальным взглядом, почувствовав, как раскалывается от боли голова.
Он помог ей подняться и отошел на почтительное расстояние, пока она осознавала, что произошло... Поставленный перед Малдером вопрос вызвал у него приступ агрессии, за которым последовал эпилептический припадок. Это Беделия понимает быстро, глядя на тело своего пациента – во время приступа он подавился собственным языком и умер от удушья.
Только что здесь делает Ганнибал?..
* * *
Ганнибал стоит у окна, сложив руки сзади в замок, и просто смотрит вдаль. Он выглядит совершенно спокойным, и это озадачивает Беделию. Она вытирает салфеткой кровь в уголке рта и вновь переводит свой взгляд на распростертое тело своего пациента.
– Что вы сейчас чувствуете? – интересуется Ганнибал, повернувшись как раз в этот момент.
– Мне не понятно, что чувствуете сейчас вы, – честно отвечает ему дю Морье.
– Жаль, что он умер, – мягко говорит Лектер и переводит разговор на другую тему, - надеюсь, после этого вы не решите бросить практику?
– Вы шутите? – она невольно вскидывает бровь.
– Нисколько.
Беделия присаживается на диван и устало потирает переносицу.
– В любом случае, – продолжает Ганнибал, – встретимся в наше время. А с этим, – он кивает на тело, – вы знаете что делать.
И уходит.
Как в прошлый раз.
Беделия еще долго всматривается в такое знакомое и одновременно чужое лицо своего пациента, а потом встает и набирает 911.
* * *
Год спустя
– О чем вы думаете, Ганнибал? – спокойно интересуется Беделия дю Морье, поднося бокал красного вина ко рту.
– Завтра я пойду к Уиллу, – отвечает ей Лектер, ставя свой бокал на стол.
– Как врач или как друг?
– Попрощаться, скажем так.
– Я думала, мистер Гремм станет тем самым пациентом, который будет стоить вам жизни, – говорит Беделия с туманной улыбкой на лице.
– Он стоил жизни не мне, а Абигейль, – без эмоций отвечает Ганнибал, и добавляет, – ваша телятина стынет…
– Неоднозначное блюдо – телятина, – отвечает его коллега и, смакуя, отправляет кусочек мяса в рот.
Ганнибал улыбается. Эта женщина всегда вызывала в нем толику восхищения. Он прикасается пальцами правой руки к ножке бокала, поигрывая им на столе, а потом решает перейти на нейтральную тему, но эта женщина вновь его переигрывает:
– Будьте осторожны, Ганнибал, они начинают понимать вашу схему.
– Какую, позвольте узнать?
– Вы формируете отношения с пациентами, склонными к насилию. Я об этой схеме. И скоро вера Джека Кроуфорда в вас может пошатнуться.
– Скажите, доктор дю Морье, а ваша вера в меня тоже пошатнулась?
|
|
| |
]
