Коридоры Хогвартса были тихи, когда Гермиона Грейнджер, гриффиндорская староста, совершала свой регулярный пятничный обход. Уже давно был комендантский час, но она не поймала ни одного студента вне спальни. Девушка остановилась у подножия восточной лестницы, наслаждаясь тишиной Хогвартса, и удивилась, когда откуда-то сверху донеслись слабые звуки музыки. Словно загипнотизированная, она преодолела несколько лестничных пролетов и направилась в незнакомый коридор; печальная мелодия становилась все отчетливее с каждым ее шагом, пока наконец гриффиндорка осознала, что это были звуки губной гармошки, играющей в стиле блюз.

Гермиона подошла совсем близко к источнику звука, радуясь, что для обхода наложила заглушающие чары на обувь, дабы обеспечить себе незаметное появление перед нарушителями школьных правил, и заглянула за угол. Сначала колдунья не заметила, что он сидит на подоконнике, всего в нескольких ярдах от прохода в коридор, но его движение привлекло внимание ведьмы. Левая нога была согнута и поставлена на подоконник, а правая свешивалась к полу, глаза закрыты. Он играл грустную мелодию на блестящей серебряной губной гармошке. Узнанный образ поразил Гермиону – она никогда не знала о музыкальных способностях саркастичного профессора Снейпа, а, даже если бы и знала, то едва ли могла предположить, что ему известно о существовании губной гармошки, не говоря уже о том чтобы играть с тем мастерством, которое он только что продемонстрировал.
Волшебница стояла в тени, наполовину спрятавшись за угол, и наблюдала за игрой зельевара. Лунный свет, пробивавшийся сквозь окно, падал на его черные волосы, отраженный от яркой металлической гармошки, расположившейся между пальцами мага, и освещал лицо профессора каким-то потусторонним светом. Веки Снейпа дрожали, ясно показывая эмоциональный отклик на каждую грустную ноту, но глаза оставались закрытыми. Грейнджер следила за его руками, нежно обхватившими музыкальный инструмент, и пальцами, с поразительной сосредоточенностью создававшими менявшуюся в тональности музыку. Гермиона всегда скрывала, как очаровывали ее эти руки, наблюдая за их точными, отрывистыми и грациозными движениями, когда профессор готовил зелья, проверял пергаменты или же просто писал список ингредиентов на доске. Снейп ловко манипулировал гармошкой, позволяя рту пробежаться вдоль гребня для получения более эмоциональной, задушевной мелодии, посылавшей дрожь вдоль позвоночника. Гриффиндорка была настолько поглощена увиденным и собственными мыслями, что не заметила появившегося над ней Пивза, его оценивающего взгляда и вредную усмешку, с которой тот пересек коридор по левую сторону от нее. Звук крушения вернул девушку на землю, и она нырнула за угол именно в том момент, когда профессор открыл глаза.

Северус Снейп научился играть на губной гармошке у дедушки, будучи в возрасте примерно пяти лет. Эти уроки были одними из немногих действительно приятных воспоминаний о детстве, и он частенько находил какое-нибудь укромное местечко и играл по памяти или вовсе часами импровизировал до тех, пока челюсть и губы не начинали болеть от напряжения. В этот вечер Мастер Зелий как обычно патрулировал коридоры замка, и, как только убедился, что все студенты, по всей видимости, в кроватях, где им и положено быть, поднялся по восточной лестнице к своему любимому месту, окна которого выходили на Запретный лес и горы за его пределами. Странно, что он выбрал место с таким пейзажем, ведь обычно Снейп играл с закрытыми глазами, теряя ощущение времени из-за музыки. Зельевар экспериментировал с печальным блюзом, сосредоточившись на своем творении, когда его музыкальные грёзы были прерваны грохотом, раздавшимся дальше по коридору.

Едва Северус открыл глаза, как заметил какое-то движение и резко повернул голову, чтобы увидеть кончик мантии, исчезнувший за углом и направлявшийся в противоположную от случившегося сторону. В три больших шага зельевар был за углом, но неизвестный уже скрылся из виду. Дабы окончательно увериться в том, что студент исчез, маг осмотрел коридор, останавливаясь на несколько секунд, проверяя двери, ведь кто бы это ни был, он не мог бежать достаточно быстро, чтобы уйти от преследования. Дойдя до лестницы, Мастеру Зелий вынужденно смирился с тем фактом, что убегавший оказался быстрее, чем он мог предположить.

Снейп стоял на верхней ступени лестницы, прислушиваясь к малейшему шороху шагов, когда чувствительный нос уловил слабый намек на ваниль… и что-то еще – Северус настороженно принюхался… соленое, масленое… возможно, попкорн? Аромат был явно ему знаком, но где он мог слышать его раньше? И тут мужчина внезапно осознал, и открытие поразило его – маг чувствовал тот же запах прежде, когда играл, но в тот момент был настолько поглощен музыкой, что не обращал внимания на происходящее вокруг. Размышления слизеринского декана были прерваны характерным хихиканьем Пивза – и неудивительно, ведь мерзкий смешок доносился из того самого коридора, где Северус пытался поймать скрывшегося нарушителя. С несвойственным ему равнодушием, Снейп проигнорировал полтергейста и направился в свои комнаты.

В то утро Пивз блуждал по коридорам, чувствуя себя одиноко и немного скучая. Напугав целовавшуюся на Астрономической башне парочку, негодник ощутил лишь пустоту и неудовлетворенность. «Что же я еще не сделал, – пробормотал он про себя, – вот бы увидеть настоящий цветок романтики в этой старой груде камней, – при этой мысли в его глазах замерцал вредный огонек. – Теперь весь вопрос лишь в том, кто станет счастливой парочкой и воспользуется услугами знакомств от Дж. Р. Пивза?». Полтергейст был настолько занят своими размышлениями, что переместился мимо Толстого Проповедника и Серой дамы без обычного пренебрежительного фырканья, заставив их задаться вопросом о самочувствии школьного пакостника. С любопытным взглядом, они развернулись и в течение почти всего дня следовали за ним. После сотен вздохов, множества непонятных бормотаний и никаких других, более активных, действий со стороны полтергейста, призраки пожали плечами и возвратились к привычным для привидений занятиям, коими занимались вот уже несколько сотен лет.

Пивз так и бродил по коридорам до той самой ночи, после наступления комендантского часа, все еще неуверенный в том, на какой счастливой паре он испробует свои огромные своднические способности, услышал протяжные звуки музыки, доносившиеся этажом ниже. Заинтригованный, полтергейст просунул сквозь пол голову и плечи, высунув их из потолка, и стал наблюдать необычную сцену, развернувшуюся перед ним. Частично скрывшись в тени, там стояла староста школы, а еще, совершенно не обращая внимания на окружающих, сидел профессор Снейп, воспроизводящий грустную мелодию с помощью неизвестного Пивзу музыкального инструмента. Восхищенный взгляд девушки заставил мысли в голове шутника крутиться подобно шестеренкам, рождая полностью сформированный план в призрачном мозге школьного полтергейста. Этой паре явно не повредит его участие! Вне себя от радости и волнения от находки, Пивз пролетел по коридору и опрокинул самые большие доспехи.

Он ждал над сотворенной грудой, пока не понял, что Снейп побежал за девушкой, вместо того, чтобы выяснить причину шума. Пивз позволил себе громкое искреннее хихиканье, прежде чем вернуться в свои подземелья. Завтра будет напряженный день.

Раннее утро, только начавшийся прохладный рассвет и яркие солнечные лучи, струившиеся через окно и щели полога кровати старосты школы, дразнили девушку, освещая улыбку на губах, вызванную приятными сновидениями о хогвартском Мастере Зелий. Ее глаза распахнулись от осознания, что она мечтала о нем прошлой ночью. Гриффиндорка покраснела. На этот раз Гермиона была рада, что в субботу нет уроков. По крайней мере, она не окажется с ним в маленьком пространстве, нет, лучше делать все, чтобы быть как можно дальше от него. Девушка вновь покраснела при невольном воспоминании о сне – его можно было бы назвать интимным! Подавив мысленный образ профессора, Гермиона вскочила с кровати, захватив одежду и туалетные принадлежности, и направилась в ванную старост.

Она подошла к двери, расположенной справа от статуи Бориса Бестолкового, и произнесла пароль – «Лимонная свежесть». Ведьма оживилась, когда дверь открылась, показывая, что ранним утром в ванной не было больше никого. Наложив на дверь запирающие чары, дабы избежать нежеланных посетителей, она наполнила ванну горячей водой с ванильной пеной, сняла пижаму и медленно опустилась в воду, ощущая легкое покалывание на коже, за которым последовало быстрое расслабление усталых мышц. Патрулирование замка всегда было занятием, мягко говоря, напряженным, а, если уж добавить к этому забег на длинную дистанцию, который ей пришлось совершить прошлым вечером, чтобы остаться неузнанной Снейпом, то к утру мышцы на ее ногах начали болеть. Гриффиндорка лениво вымыла голову, а затем и все тело, откинулась назад в воду, отмокая еще некоторое время.

Находясь за дверью, призрачный сводник решил испробовать на Гермионе свою магию. Большинство привидений не могли продолжать колдовать после смерти, но Пивз-то обычным привидением не был. Он был полтергейстом, и в дополнение к возможности манипулировать физическими объектами, он также мог колдовать на достаточно высоком уровне.

Тем временем, домовой эльф разбудил профессора Снейпа, отдав тому предсмертную записку и сказал, что нашел ее прикрепленной к двери ванны старост, но заклинания помешали ему войти внутрь.

- Профессор Дамблдор в отъезде, и Вы сейчас самый сильный волшебник в Хогвартсе. Вы единственный, кто способен взломать защиту.

Под действием выброса адреналина Снейп быстро оделся, отказавшись от сюртука и мантии, и выбежал в коридор, где располагалась ванная старост. Профессор был более чем уверен, что дверь, впрочем, как и вся комната, защищена также от проникновения домовиков, и даже призраки не могли проникнуть внутрь.
В ванной, в блаженном неведении относительно драмы, разворачивающейся снаружи, дремала Гермиона, мечтая о душевной мелодии губной гармошки, которую исполнял темный ангел в лунном свете. Снейп лихорадочно колдовал, прорываясь через каждое заклинание, моля Мерлина успеть проникнуть внутрь вовремя и спасти глупого человека (записка не была подписана). Хотя профессор вынужден был признать, что любой студент, знающий такие чары, не глуп. Безрассуден, возможно, но не глуп. Наконец, последнее заклинание пало, и зельевар целеустремленно шагнул в комнату, быстро отмечая тишину в ванной и задаваясь вопросом, не слишком ли поздно. Сначала маг не узнал девушку: ее влажные волосы спадали локонами вокруг лица, а само лицо было обманчиво мирным. Профессор стремительно достиг воды и вытащил студентку из ванны, в результате чего та закричала от испуга. Снейп чуть не уронил гриффиндорку, потому что она была сколькой из-за мокрой кожи, да и то, что яростно боролась с ним, делало возможность удержать девушку достаточно трудным занятием. Мужчина призвал к себе школьную мантию и бесцеремонно бросил предположительную самоубийцу на соседнюю скамейку, а затем и одежду, чтобы скрыть наготу девушки.

Северус начал быстро осматривать ее, ощупывать пальцы и руки на наличие ран, проверять зрачки, едва замечая в них ярость, когда опасно низкий голос спросил его:

- Что вы творите? Зачем Вы здесь? – звук ее голоса привел его в осознание того, что суицидным подростком был не кто иной, как всезнайка, мисс Гермиона Грейнджер, староста и лучшая ученица Хогвартса.

- Мисс Грейнджер, - усмехнулся Северус, – это Вы? Я удивлен, что Вы не сумели довести до финала попытку покончить с собой, я считал, что студент, настолько способный в Зельях, преуспел бы в данном вопросе.

Ее карие глаза расширились.

- Что? О чем Вы говорите? Я ничего не принимала, я не собираюсь кончать с собой. Что вообще здесь происходит?

- Так-так, мисс Грейнджер, в таком случае, как Вы объясните записку на двери этой ванной комнаты? Однако должен признать, что я восхищен Вашими знаниями столь сильных защитных чар. Мне потребовалось почти 5 минут, чтобы взломать их все, - проговорил профессор, поднимая ее, чем вызвал еще один вскрик, но на этот раз больше сердитый, нежели испуганный.

- Отпустите меня сейчас же! Что Вы делаете?!

- Я несу Вас в Больничное крыло, чтобы мадам Помфри определила Ваше состояние и обеспечила надлежащим противоядием.

Руки у Снейпа были сильные, и Гермиона от унижения за свои ночные мечты и того, что профессор видел ее обнаженной, просто закрыла лицо руками и позволила горячим, злым слезам беспрепятственно бежать по красным щекам.

Гриффиндорка удивилась тому, насколько быстро они добрались до Больничного крыла, благодаря небеса за то, что было раннее субботнее утро, и ни один студент не стал свидетелем позора старосты школы. Мастер Зелий распахнул дверь ногой, позвал мадам Помфри и отнес девушку на ближайшую кровать, укладывая студентку более заботливо, чем она ожидала, особенно учитывая то, как он почти кинул ее на скамью в ванной. Снейп посмотрел на Гермиону странным взглядом, пока Помфри хлопотала вокруг кровати. Он оставался в помещении на протяжении всего обследования, стоя за ширмой, и его темный силуэт, вышагивающий взад-вперед, доставлял девушке еще больше дискомфорта. Наконец, спустя бесконечное количество времени, медиковедьма отошла от гриффиндорки и обратилась к зельевару:

- Я не знаю, что произошло, Северус, но эта девочка ничего не делала, ничего не принимала, чтобы навредить себе. Она совершенно здорова.

Грейнджер слышала, как Снейп откашлялся и спросил:

- Ты уверена, Поппи? Ты провела полное магическое обследование?

- Да, Северус, как и другие диагностические чары, и говорю тебе – она в полном порядке. Гермиона Грейнджер не из тех девушек, которые могли бы предпринять попытку самоубийства, и, даже будь это так, то ты сам понимаешь, что она-то вряд ли бы потерпела фиаско в таком деле.

- Но записка… заклинания… как ты это объяснишь, Поппи?

- Я не знаю, Северус, возможно, лишь злая шутка. У тебя есть эта записка? – Гермиона услышала шелест бумаги. – Да ведь она даже не подписана! Я могу ошибаться, но, думаю, это вообще не ее почерк! Боюсь, что ты и Гермиона были вовлечены в очень жестокий розыгрыш. Может, тебе стоит попытаться разузнать что-нибудь. Я прослежу за тем, чтобы мисс Грейнджер вернулась в свою комнату, – девушка видела тень Снейпа, сгорбленные плечи, потому как он слегка поклонился и покинул Больничное крыло.

Это было странно, профессор был невыносим в ванной, издевался над ее неспособностью покончить с собой должным образом, но в Больничном крыле казался искренне заинтересованным. Гриффиндорка в растерянности тряхнула головой, когда мадам Помфри вернулась из-за ширмы.

- Я принесу твою одежду из ванной, милая.

- Спасибо, мадам Помфри.

Меньше чем через десять минут медиковедьма вернулась, неся одежду Гермионы, заверив девушку, что все остальные вещи возвращены в комнату, и попросила ее подождать в Больничном крыле профессора Дамблдора. Гриффиндорка кивнула и быстро оделась, находясь в смятении от утренних событий и собственных чувств. Снейп вытащил ее из ванной, но, похоже, не смотрел никуда, кроме как ей в глаза. Он похвалил ее способности к зельям, чего никогда не делал прежде. Он на руках отнес ее в Больничное крыло, в то время как спокойно мог наколдовать носилки, и этот странный взгляд, которым он одарил Гермиону перед тем, как мадам Помфри поставила ширму. Очевидно, что он был обеспокоен, когда получил записку о попытке суицида и сделал то, что сделал бы любой учитель на его месте. Но почему он? Почему не профессор МакГонагалл или даже профессор Спраут? Как она теперь сможет встретиться с ним в классе? Слезы вновь хлынули, когда прибыл профессор Дамблдор. Чуткий, как всегда, директор присел рядом с ней на кровать и гладил по спине, пока рыдания не прекратились.

- Лимонную дольку? – спросил он и протянул пакетик. Гермиона взяла одну дольку, что для нее совершенно несвойственно, и попробовала кисло-сладкое лакомство.

- Вы можете мне объяснить, мисс Грейнджер, что произошло? – девушка кивнула, откашлялась и начала повествование.

- Я принимала ванну. Должно быть, я задремала, потому что следующее, что я помню – как профессор Снейп вытаскивал меня из воды. Он завернул меня в мантию, ощупал мои пальцы и направил свет на глаза. Профессор спросил меня, принимала ли я что-нибудь, и сделал грубое замечание о том, что такой знаток зелий среди студентов могла бы быть более удачливой в своей попытке… покончить с собой, - она остановилась на мгновение, глубоко вздохнула, и продолжила, – Я попыталась объяснить ему, что ничего не принимала, и что у меня даже не было такого намерения, ни сейчас, ни когда-либо раньше, но он не стал слушать. Он поднял меня и отнес сюда. После того, как мадам Помфри осмотрела меня и сказала ему, что я действительно ничего не принимала, профессор казался смущенным и показал ей листок бумаги, якобы предсмертную записку, из-за которой все и произошло.

Профессор Дамблдор немного передвинулся и взял еще одну лимонную дольку.

- Почему Вы так тщательно наложили заклинания на ванную комнату, мисс Грейнджер? Гермиона посмотрела на него невинными карими глазами.

- Я ничего такого не делала, профессор, просто наложила на дверь запирающее заклинание.

- Мисс Грейнджер, я сожалею об утренних событиях. Очевидно, кто-то в школе разыграл довольно злую шутку. Будьте уверены, профессор Снейп и я найдем виновного или виновных и привлечем их к ответственности. Если кто-нибудь упомянет Ваше имя касательно этого инцидента, немедленно сообщите об этом профессору Снейпу или мне. Никто не знает, что произошло, а домовик, принесший профессору Снейпу записку, настаивает, что послание было прикреплено к двери. Любая осведомленность в этом деле укажет на шутника. А теперь, дорогая моя, отправляйтесь на завтрак и никому не рассказывайте о случившемся.

- Да, профессор, спасибо.

Гермиона не хотела ничего, кроме как убежать в свою комнату и спрятаться, но ее желудок напомнил о себе, и она направилась в Большой зал. Ее аппетит был на удивление хорош, учитывая обстоятельства, и девушка практически закончила завтрак к появлению Рона и Гарри.

- Вау, Гермиона, что ты сделала со своими волосами?! – Лаванда вошла сразу же после мальчишек.

- Ничего, Лаванда. В буквальном смысле слова. Они всегда выглядят так, когда я не расчесываю или сушу их с особой тщательностью, - остальные девочки посмотрели на нее.

- Ты должна делать так каждый день, Гермиона, это действительно очень мило.

- Ну, спасибо Лаванда, - Грейнджер повернулась к мальчикам и обнаружила две пары глаз, уставившихся на нее.

- Что? – сглотнул Рон.

- Лаванда права, Миона. Твои волосы действительно выглядят… хм, хорошо, - кивнул Гарри.

- Что ж, спасибо за твою оценку. Я иду в библиотеку, - парни обменялись взглядами, потому что Гермиона почти выбежала из комнаты, и не заметили, что ее уход совпал с появлением за учительским столом профессора зельеварения.

Снейп наблюдал, как девчонка выбежала из Большого зала, и удержался от того, чтобы пойти за ней, ведь, в конце концов, она не пыталась покончить с собой, хотя после столь неприятных событий этого утра, он задавался вопросом, не попробует ли Грейнджер сделать это теперь.

Северус все обдумал и пришел к выводу, что шутка вряд ли была работой кого-нибудь из студентов. Чары, которые она наложила на ванную комнату, относились к разряду продвинутых, некоторые же из них были почти архаичными. В Хогвартсе была лишь горстка студентов, способных выполнить столь сложные заклинания, и Гермиона Грейнджер относилась к их числу. Его глаза сузились, когда он понял, что другим столь же талантливым юным волшебником являлся Драко Малфой. Взгляд зельевара скользил по слизеринскому столу, где указанный студент сидел с каменным выражением лица между Крэббом и Гойлом, которые, похоже, дрались за тарелку с беконом. Видимо, Малфою надоело их сражение, и, ловко достав палочку, быстрым взмахом руки он оставил друзей в одном лишь нижнем белье. Они сразу же прекратили сражение и выбежали из зала, под смех и свист остальных студентов, а также пронзительный голос Колина Криви.

- Не могу поверить! На Крэббе белье с Микки Маусом! – Драко ухмыльнулся и начал наполнять свою тарелку. Наблюдая за столом, Снейп усомнился в том, что Малфой стал бы вовлекать мисс Грейнджер в ситуацию, которая не привела бы к публичному позору. Так или иначе, ее унижение в глазах учителя без присутствия кого-либо еще не представлялось делом рук блондина.

Поскольку он жевал тост и потягивал чай, зельевар мысленно прошелся по событиям утра. Снейп нашел домовика на кухне и, после тщательного допроса пришел к выводу, что эльф говорит правду. Тот нашел записку и аппарировал прямо к комнатам Снейпа, так как понял, что профессор Дамблдор далеко от замка. Наложенные чары оказались столь сильны, что невозможно было взломать их так, чтобы через некоторое время другой студент мог наложить поверх новые заклинания. Маг вспомнил сцену, когда вбежал в помещение, а гриффиндорка лежала в ванной; темные от воды волосы легли локонами вокруг спокойного лица. Фарфоровая кожа, мягкие выпуклости груди, когда он поднял ее из воды…

Северус немедленно пресек эти мысли. Она была его студенткой, наверняка шокированной тем, что старая сальная летучая мышь прервала ее купание таким образом. О, да, зельевар знал о тех прозвищах, коими его одарили студенты и пользовался этим, чтобы держать всех на достаточном от себя расстоянии. Но воспоминание съедало его изнутри – в воздухе отчетливо ощущалась ваниль, а, когда он опустил девушку на кровать в Больничном крыле, то почувствовал и запах жареного попкорна. Эта была та же комбинация ароматов, которую Снейп уловил во время своей уединенной импровизации и позже, на вершине лестницы. Судя по всему, мисс Грейнджер была в коридоре тем вечером и, возможно, наблюдала за тем, как он играет на губной гармошке. Мастер Зелий задался вопросом, рассказала ли девушка об этом Поттеру и Уизли? Снейп усмехнулся при мысли, как гриффиндорское трио смеется над его странным выбором хобби, и вышел из Большого зала в отвратительном настроении, порываясь найти убежище от неуместных мыслей о Гермионе Грейнджер.

Сами того не подозревая, Гермиона и Снейп всю оставшуюся часть дня находились под пристальным вниманием Пивза. Вредный полтергейст даже забыл об издевательствах над первокурсниками или учинении беспорядка! Он должен был убедиться, что первая часть плана сработала.

Его старания были вознаграждены во время ужина. Профессор Снейп сидел за учительским столом и безразлично поигрывал кубком, когда вошла Гермиона Грейнджер. Ее волосы мягкими локонами спадали на спину, а лицо озаряла улыбка. Гриффиндорка избегала даже случайных взглядов на учительский стол, что было, пожалуй, к лучшему, так как профессор Снейп не мог отвести от нее глаз. Пивз пролетел через зачарованный потолок и восторженно закричал:

- Наконец-то Снейп видит в ней нечто большее, чем просто студентку!

Следующим утром Гермиону разбудил настойчивый стук в окно. Разлепив глаза, девушка узрела сурового вида черного филина и поспешила впустить его внутрь. Птица впорхнула в комнату и надменно протянула ей лапу. Грейнджер отвязала конверт и повернулась, чтобы найти лакомство для филина, но гордый почтальон уже улетел обратно.

Гермиона перевела внимание на конверт. На нем поблескивали зеленые чернила, а ее имя было написано изящным почерком. Ведьма перевернула послание, чтобы рассмотреть зеленую сургучную печать в виде герба с изображением змеи, свернувшейся на книге. Внизу красовался лаконичный девиз, который девушка мысленно перевела как «Знание не бывает ни хорошим, ни плохим».

Заинтригованная, она сломала печать, распечатала письмо и углубилась в чтение:

«Уважаемая мисс Грейнджер, я чувствую, что должен принести извинения за свои опрометчивые действия вчера утром. Я надеюсь, Вы понимаете, что при сложившихся обстоятельствах, они были оправданы? Я лишь надеюсь, что Вы были не слишком шокированы таким бесстыдным вторжением в частную жизнь. Знайте, что подобного никогда бы не произошло, если бы я не полагал, что Ваша жизнь подвергалась угрозе. Надеюсь, вчерашний инцидент никак не скажется на наших отношениях во время занятий. Я не намерен делиться информацией о вчерашних событиях ни с кем, кроме директора школы. Также питаю слабую надежду, что и Вы не будете это обсуждать.

С уважением,
профессор С. Снейп».

Гермиона дважды перечитала письмо, прежде чем вытащить лист пергамента и приняться сочинять ответ. Закончив, гриффиндорка положила послание в конверт, подписала его и скрепила темно-красной сургучной печатью, изображавшей ее инициалы, переплетенные виноградной лозой. После этого девушка направилась в совятню. По вполне определенным причинам девушка не считала необходимым стучаться в дверь Гарри и просить его одолжить Хедвиг.

Прогулка до совятни оказалась весьма приятной, а факт того, что зельевар нашел время для написания извинений, вызвал у нее улыбку, пусть письмо и было формального содержания. Девушка покраснела при мысли о собственной дерзости, ведь в письме она написала полное имя профессора, вместо того, чтобы последовать его примеру и воспользоваться первым инициалом и фамилией. Почему-то это показалось ей правильным.
Гермиона выбрала самую нетерпеливую сову и, привязав письмо, шепнула птице:

- Пожалуйста, отнеси это профессору Северусу Снейпу.

Приятное волнующее ощущение прошлось по спине, когда она произнесла имя своего преподавателя.
Разгоряченная от волнения, Гермиона направилась в Большой зал на завтрак. Если повезет, она успеет прийти вовремя, чтобы увидеть, как декан Слизерина получит письмо. Так или иначе, гриффиндорка посчитала, что было бы забавно наблюдать за его выражением лица, когда он решит, что это очередная гриффиндорская шутка. К тому времени, как Грейнджер добралась до Большого зала, ее щеки порозовели, а глаза загорелись предвкушением, что заставило ее выглядеть необычайно легкомысленно. Девушка проскользнула на свое место рядом с Роном и положила на тарелку яйца и тосты.

- Доброе утро, Рон.

- Доброе утро, Миона, - ответил Рон с набитым ртом.

- Почта уже доставлена? – в свою очередь поинтересовался Гарри.

- Еще нет, а ты чего-то ждешь? – улыбнулась Гермиона.

- Да нет.

Ведьма переключила внимание на свою тарелку и не обратила внимания на многозначительные взгляды, которыми обменялись двое ее лучших друзей.

Гермиона почти закончила завтракать, когда совы начали доставлять утреннюю почту. Возле профессора Снейпа приземлилась школьная сова и протянула ему лапу. Колдунья села так, чтобы хорошо его видеть, но самой оставаться незаметной. Профессор, тем временем, отвязал письмо. Его брови изумленно взлетели вверх, но в следующую секунду его лицо приняло свое обычное выражение, а Гермиона задалась вопросом, понял ли зельевар, что это школьная сова. Зельевар прочитал на конверте свое имя, а затем перевернул его, чтобы рассмотреть печать. При этом одна его бровь приподнялась вверх, придавая лицу выражение любопытства. Затем маг сунул конверт в карман мантии и встал из-за стола. Гермиона надеялась, что разочарование не слишком явно отразилось на ее лице, ведь она так хотела увидеть, как зельевар читает ее письмо. Подернув плечами, девушка допила тыквенный сок и повернулась к Рону и Гарри.

- Ну что, ребята, вы запланировали что-нибудь грандиозное на этот чудесный осенний день?

Северус удивился, когда школьная сова приземлилась перед его тарелкой за завтраком, но быстро совладал с выражением лица и, отвязав письмо, предложил птице угощение. Письмо было адресовано профессору Северусу Снейпу, и маг не мог не задаваться вопросом, кто же вместо адреса использовал его имя, да к тому же полное, когда большинство людей предпочитало указывать инициалы. Мужчина перевернул конверт, чтобы рассмотреть печать, но на темно-красном сургуче был вытиснен незнакомый рисунок. При ближайшем рассмотрении зельевар смог разобрать инициалы Г.Г. в виноградной лозе и, вскинув бровь, посмотрел на гриффиндорский стол, в надежде получить подтверждение. И в самом деле, она смотрела на него. Более того, студентка имела наглость выглядеть разочарованной, когда маг сунул конверт в карман, встал из-за стола и покинул Большой зал. Возвращаясь в свои комнаты, Снейп усмехнулся про себя. Неужели она действительно ждала, что он начнет читать свою почту на людях? И что же эдакого написала девчонка, раз надеялась увидеть его реакцию аж с другого конца Большого зала?

Северус вошел в свои покои, запер дверь, сел в свое любимое кресло перед камином и вынул письмо из кармана. Когда зельевар сломал печать и вынул письмо из конверта, он ощутил запах ванили, заставивший его поднести письмо к лицу, закрыть глаза и глубоко вдохнуть. Несколько мгновений он сидел и наслаждался ароматом. Снейп всегда находил запах ванили успокаивающим, хоть и сам не знал, почему так считает. Мастер зелий тут же отругал себя. С какой стати его так взволновало письмо от студента? Как если бы это было долгожданное любовное послание! Рассердившись, мужчина решительно развернул пергамент и прочитал:

«Уважаемый профессор Снейп, Ваши извинения приняты, хотя я и не считаю их необходимыми. Я знаю, что Вы действовали исходя из убеждения, что студент находится в опасности. Поначалу я чувствовала себя оскорбленной, но как только услышала историю целиком, поняла, что у Вас действительно не было другого выхода в данной ситуации. При таких обстоятельствах время было очень дорого. Вы были там и должны были действовать. Благодарю Вас за заботу о моем благополучии и осмотрительность, с которой Вы подошли к этому делу. Я никому ничего не сказала, кроме директора, и намерена сохранять тайну. Это вовсе не проблема, если Вы об этом. Ничего страшного не произошло: я невредима и не намерена оглядываться назад. Должна, однако, признать, что раздражена тем фактом, что Вы могли полагать, будто я, из всех людей, окажусь настолько трусливой, чтобы покончить жизнь самоубийством. В конце концов, профессор, гриффиндорка я или нет? – Северус позволил себе усмехнуться над данным замечанием. – Так или иначе, ситуация вышла неловкая, но не катастрофичная.

С уважением,
Гермиона Грейнджер».

Северус улыбнулся прочитанному, несколько удивленный зрелым тоном адресанта и полным отсутствием истерики, которую он мог ожидать в послании от студентки. В целом, письмо было располагающим, а его тон - естественным. Именно так взрослый человек пишет взрослому человеку. Мысль об участии во взрослой переписке с Гермионой Грейнджер внезапно показалась до странного привлекательной, хотя у него не было никаких оснований отвечать на ее письмо. Если, конечно, он не хочет ответить на вопрос о ее раздражительности. Маг вновь ухмыльнулся. Возможно, он отправит ей еще одно письмо, как раз посвященное этой проблеме. Было бы интересно посмотреть, что она ответит. С куда большим рвением, чем того требовала ситуация, Северус уселся за стол, вооружился пером, чернилами и пергаментом и продолжил тему трусливости, вызывавшую у мисс Грейнджер столько недовольства.

«Моя дорогая мисс Грейнджер, будьте уверены, я никогда не полагал, что Вы могли быть, по Вашим же словам, «настолько трусливой, чтобы покончить жизнь самоубийством». В действительности, мисс Грейнджер, я не знал, что в ванной были Вы, потому как, опять я Вас цитирую, нужно было действовать, а не думать. Обычно, если студент обращается ко мне подобным образом, я снимаю определенное количество баллов с факультета и назначаю отработку. Однако ввиду обстоятельств, я прощаю Вашу дерзость. Ваш, как мне казалось, бессознательный вид заставил все рациональные мысли покинуть мою голову, и я поддался иррациональному порыву и совершил глупую ошибку, за что и приношу извинения.

С уважением,
профессор Северус Снейп».

Сова доставила его ответ только к обеду, и зельевар с осторожным интересом наблюдал за реакцией гриффиндорки на получение еще одного письма от него. В этот момент к нему пришло тревожное осознание того, что он действительно хочет продолжить их маленькую переписку. Понимание, что между ними, по меньшей мере, 20 лет разницы и она его студентка, не ослабило неприятного ощущения в животе.

«Ты вообще не должен был посылать первое письмо!» - распекал себя Северус, в то время как девушка прочитала свое имя на конверте и беспечно перевернула его, чтобы увидеть печать. Ее лицо тут же покраснело, но ведьма не посмотрела в его сторону, а просто сунула письмо в свой набитый книгами рюкзак и продолжила трапезу.

Ее практически отсутствующая реакция на получение письма разочаровала Северуса. Может, девушка не так заинтересована в переписке с ним, как он с ней?

«Разумеется, ей это не интересно. Ты – сальноволосый, скользкий, тронутый на всю голову профессор зелий и вполне годишься ей в отцы. О чем, черт возьми, ты думал, старый идиот?»

Осознав, что окончательно потерял аппетит, Северус решил уйти, но вдруг поймал ее взгляд. Гриффиндорка посмотрела на него и улыбнулась, легко и искренне, и вернулась к еде. Снейп повернулся, чтобы уйти из Большого зала, но на этот раз его переполняли светлые чувства, как если бы он превратился в беззаботного, впервые влюбленного мальчишку.

Их своеобразная переписка продолжалась еще несколько недель. Каждый придерживался дружеского, но все же официального тона, а также нейтральных тем вроде зелий, политики и текущих событий. По мере приближения рождественских каникул Северус начал думать, что и переписка близится к логическому завершению. Впрочем, точно так же он думал и три недели назад, поскольку услышал кое-что от Гермионы. Маг стал наблюдать за ее классом пристальнее обычного, но не смог обнаружить в поведении студентки никаких изменений. Она все так же сидела с Поттером и Уизли во время еды, но зельевар с облегчением отметил, что к мальчишкам настойчиво цеплялись еще две юные леди. Это давало повод думать, что сердце гриффиндорской старосты до сих пор свободно.

«Ты напрашиваешься на проблемы, старый придурок? - раздраженно упрекнул внутренний голос. – Еще чуть-чуть, и ты напрочь забудешь о репутации и прилюдно обратишься к ней неподобающим образом. Всего одно неосторожное слово – и последствия будут чудовищными». Мужчина кивнул своим мыслям и попытался принять тот факт, что у Грейнджер есть и другие развлечения, кроме переписки с учителем.

Северус никогда не любил Рождество, но в этом году оно грозило выдаться в конец отвратительным, что, в свою очередь, сподвигло Дамблдора остановить его у входа в личные комнаты и поболтать.

- Послушай, Северус, я знаю, что ты не особо любишь этот праздник, но твое поведение порядочно достало других преподавателей. Но, пожалуйста, попытайся быть хотя бы вежливым.

Директор остановил свой неизменно пристальный взгляд голубых глаз на своем подчиненном и спросил:

- Есть что-то такое, о чем бы ты хотел мне рассказать, Северус?

В обсидиановых глазах мелькнула искра тревоги, но тут же исчезла.

- Нет, директор, - тихо проговорил Снейп. – Абсолютно ничего.

Дамблдор посмотрел на него с подозрением, но поскольку это не привело ни к каким признаниям, вздохнул.

- Хорошо, Северус. Просто помни, что я тебе сказал. Ты не умрешь, если проявишь к коллегам чуть больше вежливости.

Зельевар подошел к двери.

- Я постараюсь быть более веселым, сэр. Приятного вечера.

Дамблдор постоял несколько мгновений, глядя на дверь, закрывшуюся перед его носом.

«Ах, Северус, если бы ты только позволил мне помочь тебе!»

Покачав головой, пожилой волшебник направился в свои комнаты, наслаждаться долгожданным отдыхом.

Вняв замечаниям директора, Северус сделал все возможное, чтобы избежать контактов с другими преподавателями. «Если они вообще меня не увидят, им будет не на что жаловаться», - решил зельевар.

С этого момента маг появлялся на людях лишь во время обедов, и при этом изрядно тосковал по своей подруге.

«Да что ты говоришь! - воскликнул ублюдочный внутренний голос - Друг она ему, как же! Твои чувства давно вышли за рамки дружеских, и хорошо еще, что вы не успели зайти дальше писем! Брось, старина, ты жалок».

Северус сжал зубы и уже собирался встать из-за стола, но тут перед ним приземлилась сова, принесшая какую-то посылку. Мгновение мужчина смотрел на сову и, отметив по кожаному мешочку, что это лондонская почтовая сова, отвязал посылку и положил галеон в мешочек. Сова ухнула и улетела, оставив Северуса с неприятным осознанием того, что все за столом с большим интересом наблюдают за ним. Слизеринский декан взял посылку, встал и быстро покинул Большой зал.

Через час зельевар сидел за столом в своем кабинете и гипнотизировал взглядом посылку, как будто пытался телепатически узнать, что же лежит внутри. Наконец, Снейп развязал ленту и сорвал обычную коричневую бумагу, чтобы увидеть веселую праздничную золотисто-зеленую обертку с прилагающейся маленькой карточкой. Северус вскрыл конверт и обнаружил праздничную открытку с изображением черного дерева без листьев на снежном фоне под лунным небом. Кому-то этот пейзаж мог показаться мрачным, но он нашел его до странности красивым и умиротворяющим. Маг медленно открыл открытку, и его сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он узнал почерк.

«Уважаемый профессор Снейп, я надеюсь, что не выхожу за определенные рамки, но когда я увидела этот набор, то сразу же подумала о Вас. Надеюсь, он Вам понравится. Пожалуйста, не думайте, что я жду чего-нибудь взамен, я просто хотела прислать его Вам. Счастливого Рождества.

С уважением,
Гермиона».

Какое-то время Северус просто сидел, перечитывая записку и восхищаясь пейзажем на обложке, после чего, наконец, отложил открытку и начал распаковывать коробку. Внутри, завернутый в оберточную бумагу, находился чудеснейший набор цветных хрустальных флаконов. Каждый из них был огранен, словно драгоценный камень, а в комплекте шли изящно украшенные серебряные пробки и подставка из черного дерева. От красоты набора перехватило дыхание. Северус тут же вытащил перо с пергаментом и написал небольшую записку:

«Дорогая Гермиона, сегодня прибыл Ваш подарок, и мне льстит, что Вы думали обо мне, когда увидели столько прекрасную вещь. В действительности, я не должен принимать этот набор, но поскольку я уже поставил флаконы на почетное место на своем столе, боюсь, я не смогу поступить правильно и вернуть их. Еще раз спасибо и Счастливого Рождества.

С уважением,
Северус Снейп».

Без дальнейших размышлений, зельевар положил записку в конверт и поручил своему филину Мефистофелю доставить его Гермионе. После отправки письма, Северус направился к аппарационному барьеру и аппарировал в Лондон. Он собирался купить подарок.

Тем же вечером громкий стук в окно прервал ужин в семействе Грейнджеров. Гермиона покраснела, увидев реакцию родителей на это бесцеремонное вторжение и прошла в гостиную, чтобы впустить филина через французские двери. Большая хмурая птица приземлилась ей на плечо и протянула лапу.

- Спасибо, - прошептала девушка, отвязывая письмо. – Может, хочешь перекусить или выпить воды?

Но филин только расправил перья и улетел обратно.

Сердце гриффиндорки бешено заколотилось, когда она узнала почерк, но удержалась от того, чтобы сразу вскрыть письмо. Вместо этого ведьма сунула его в карман и вернулась к столу.

- Извините меня. Я пойду к себе, ладно?

Ее родители переглянулись, прежде чем отец устало ответил:

- Да, конечно.

Гермиона развернулась на каблуках и убежала в свою комнату. Закрыв дверь, она плюхнулась на кровать и вытащила записку. Гриффиндорка слегка нахмурилась, быстро разбирая каракули, но по прочтении записки хмурый взгляд исчез, а на лице расцвела широкая улыбка.

- Он назвал меня Гермионой, - прошептала девушка.

Проснувшись рождественским утром, Гермиона обнаружила у своей кровати увесистую коробку. На ней не было обертки, но ее успешно заменяли чары, заставлявшие посылку мерцать серебристо-зеленым светом. Открытки не было. Девушка взяла с ночного столика палочку и произнесла сканирующее заклинание, проверяя коробку на вредоносное колдовство. Но кроме окрашивающего заклинания, ничего не было. Отложив палочку в сторону, гриффиндорка сняла крышку коробки, аккуратно развернула слои упаковочной бумаги и обнаружила под ними хорошо сохранившуюся копию «Самых сильных зелий».

- Ох! – глаза Гермионы наполнились слезами, и она широко улыбнулась, когда освободила тяжелый том из бумажного плена. Ведьма погладила кожаный переплет и бережно открыла книгу. На форзаце было написано «Мисс Гермионе Грейнджер от профессора Северуса Снейпа, Мастера зелий, кавалера ордена Мерлина третьей степени».

Колдунья нахмурилась при упоминании ордена Мерлина.

«Это должна была быть первая степень, после всего, что он перенес, помогая нам победить Воландеморта» - покачала головой девушка. Закрыв книгу, она прижала ее к груди, обнимая так, как хотела обнять человека, сделавшего этот подарок. Затем она положила книгу обратно в коробку и спустилась вниз, чтобы отметить Рождество со своей семьей.

Как только Хогвартс-экспресс прибыл на станцию в Хогсмид, Гермиона вскочила на ноги и практически бегом ринулась в Хогвартс. Ведьма пронеслась мимо ворот, через вестибюль и вниз, в подземелья, остановившись только в непосредственной близости от класса зелий. Она долго стояла перед дверью, чтобы отдышаться, а затем робко постучала.

- Войдите.

От его глубокого голоса по телу прошлось странное волнение, когда она открыла дверь и вошла в класс. Профессор Снейп сидел за столом, с пером в руке, без мантии и сюртука. На нем был надет жилет, из-под которого виднелся ворот белой льняной рубашки. Гермиона покраснела и, смущенная своей реакцией, опустила голову. Она приблизилась к столу, надеясь, что тусклый свет скроет ее румянец.

Северус услышал звук шагов и был приятно удивлен, увидев стоящую перед ним Гермиону Грейнджер, с красными щеками, сверкающими глазами и непокорными волосами.

- Да, мисс Грейнджер? – в его голосе не было ни капли язвительности.

Гриффиндорка глубоко вздохнула и посмотрела магу прямо в глаза.

- Что ж, профессор, я просто хотела зайти и поблагодарить Вас за замечательный подарок… - тихо проговорила ведьма. Так тихо, что если бы она не стояла так близко к столу, он не смог бы ее услышать.

- Замечательно, мисс Грейнджер. Приступайте, - зельевар сидел неподвижно, его глаза и лицо ничего не выражали.

- Хм, ну, в общем, спасибо.

- Пожалуйста, мисс Грейнджер.

Гермиона выжидательно посмотрела на мага, и неожиданно Снейп улыбнулся.

- И я благодарю Вас, мисс Грейнджер, за вдумчивый подарок.

Гермиона моргнула, потом еще раз, а затем покачала головой и села на соседний стул, прикрыв глаза.

- Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, с вами все в порядке?

Северус вскочил со стула, обошел стол с ее стороны, взял девушку за руку и пристально посмотрел ей в лицо. Гермиона открыла глаза и осмотрела класс, удовлетворенно отмечая, что может сфокусировать взгляд, но когда перевела его на лицо профессора, всё опять поплыло.

- Скажите мне, что с вами не так, Гермиона. Я не смогу помочь, если вы не скажете, что произошло, - в его голосе чувствовалось напряжение.

«Думаю, он действительно волнуется».

- Я не уверена, профессор, но я не могу сфокусировать взгляд.

Гриффиндорка посмотрела мимо него и четко увидела стол, даже смогла разобрать, что написано на одном из лежащих на нем пергаментов, но как только она смотрела на мага, все остальное начало расплываться.

- Странно, но, кажется, это происходит, когда я смотрю на Вас.

Северус поднялся, подошел к доске и начал писать.

- Мисс Грейнджер, закройте левый глаз и прочитайте верхнюю строчку, пожалуйста.

Гермиона повиновалась и прочитала:

- Асфодель и полынь при смешивании образуют глубокое состояние сна, больше известное как напиток живой смерти.

Северус кивнул.

- Очень хорошо, теперь закройте другой глаз и прочитайте следующую строчку.

- Безоар – камень из желудка козы, нейтрализует большинство ядов.

Снейп повернулся к девушке.

- А теперь скажите, мисс Грейнджер, какое сейчас у меня выражение лица?

Гермиона посмотрела ему в лицо и растерялась.

Казалось, что у профессора два носа, четыре глаза, два рта, четыре уха… студентка покачала головой.

- Какое именно выражение, сэр?

Северус нахмурился.

- Что Вы имеете в виду под своим «какое именно выражение», мисс Грейнджер? – Гермиона снова моргнула, и эти два лица расплылись еще сильнее.

- Я вижу два изображения Вашего лица, сэр, - слабо произнесла девушка. - Какое из них настоящее?

В этот момент у гриффиндорки опять закружилась голова, и она упала со стула. Сильные руки профессора поймали ее прежде, чем она упала на пол. Маг отнес ее в Больничное крыло, где девушка и проснулась спустя несколько часов. Мадам Помфри полностью ее обследовала, но не смогла найти объяснения странному двоению в глазах и обмороку.

- Боюсь, ты пропустила ужин, моя дорогая, - сказала медиковедьма и поднесла к кровати поднос. – Ешь, и возвращайся в свою комнату. Если снова почувствуешь головокружение - сразу иди ко мне.

- Хорошо, мадам Помфри.

Грейнджер поела в тишине и вернулась в башню Гриффиндора. В ее голове крутилась масса вопросов.

Следующие несколько месяцев были воистину странными. Гермиона все еще видела два изображения всякий раз, когда смотрела на профессора Снейпа, но научилась отводить взгляд прежде, чем начинала кружиться голова. Двоилось не только лицо зельевара, но и все его тело, а руки и ноги и вовсе казались размытыми. Попытка сосредоточиться на какой-то определенной части тела приносила лишь головокружение, поэтому девушка просто позволяла глазам скользить по размытому пятну всякий раз, когда смотрела на преподавателя. Этим она вызывала у него все больше беспокойства. Снейп с тревогой отмечал, что обычно живые глаза старосты смотрят сквозь него. Отношения между ними стали несколько напряженными, и ни один из них не попытался возобновить переписку после праздников. Она не делала этого из-за интенсивной подготовки к ТРИТОНам, он – потому что считал, что его чувства выходят за рамки отношений между профессором и студенткой. Зима сменилась весной, а два сердца все больше стремились друг к другу, сами того не ведая.

- Пивз! – подскочив, крикнула Гермиона. – Верни мне книгу сейчас же! Пивз! Ты хочешь, чтобы я натравила на тебя Кровавого барона?

Полтергейст весело захихикал.

- О, Мерлин! Противная староста хочет меня напугать! Пожалуйста, не рассказывай Кровавому барону о старом бедном Пивзе! Лови! – он швырнул книгой в Гермиону, и она ударила девушку в грудь. Ведьма инстинктивно обхватила предмет и тут же почувствовала странный рывок в районе пупка. Мир вышел из-под контроля.

- О, нет! Пивз, что ты наделал! – простонала ведьма, рухнув на землю. Как и всегда при путешествиях порт-ключом, она потеряла равновесие и упала на спину.

- Так-так, мисс Грейнджер. Что Вас сюда привело?

Услышав насмешливый бархатный голос, Гермиона сжалась и открыла глаза. Гриффиндорка оглядела комнату, отмечая пустой деревянный стол, пылающий огонь в камине, простой каменный пол, четыре черных глаза и две насмешливых ухмылки профессора Снейпа.

- Я… простите, профессор Снейп. Пивз забрал мою книгу. Он отдал ее обратно после того, как я пригрозила натравить на него Кровавого барона, но, похоже, превратил ее в порт-ключ, - студентка поднялась на ноги. – Я не хотела вторгаться в ваши личные комнаты и сейчас же уйду, - она повернулась в поисках спасительной двери, но мрачный голос профессора зелий остановил ее.

- Моя дорогая мисс Грейнджер, боюсь, вы не сможете уйти.

От этих слов и от тона его голоса по спине прошла дрожь, а в животе все скрутилось холодным узлом. Но, будучи истинной гриффиндоркой, девушка вздернула подбородок и повернулась лицом к мужчине. Смотрела она, впрочем, все так же мимо него.

- Прошу прощения? – начала ведьма ледяным тоном. – Вы намерены сделать из меня пленницу?

Уголки губ профессора дрогнули в ответ на ее протест, а глаза как будто блеснули как-то непонятно.

- Ничего подобного, мисс Грейнджер. Вы можете заметить, что это вовсе не мои комнаты. Входной двери здесь нет, равно как и другого пути выбраться отсюда. И наверняка у вас нет с собой волшебной палочки, что тоже не кажется мне случайностью.

Гермиона сунула руку в карман и… ничего не нащупала.

- Моя палочка! Она исчезла!

Снейп кивнул.

- То есть я… пленница… как и вы, - девушка побледнела.

Быстрый осмотр помещения показал, что Снейп был прав. Единственная дверь вела в ванную, которая, насколько могла видеть Гермиона, была еще более спартанской, чем комната, в которой находились они с профессором. Камин делил комнату на две части: своеобразную гостиную и спальню, в которой стояла широкая кровать. На ее покрывале красовались гербы четырех факультетов.

- Значит мы… мы застряли здесь?

- Боюсь, что так, мисс Грейнджер, - его голос прозвучал неожиданно устало.

Гермиона закрыла глаза и рухнула на жесткий деревянный стул. Она сидела за столом напротив Снейпа и молча проклинала Пивза и его извращенное чувство юмора. Как ей справиться со всем этим? Узнав на четвертом курсе, что самый ужасный профессор в истории Хогвартса шпионил за Воландемортом, девушка стала лучше его понимать. А потом и вовсе влюбилась. Она ненавидела себя за романтические чувства к человеку, который много лет издевался над ней и ее друзьями, но в то же время ее покоряло его благородство, прятавшееся за маской жестокости. Доходило до того, что гриффиндорка следила за ним библиотеке, чтобы прочесть потом те же книги, что и он. Она знала, что выглядит жалко, но ничего не могла с собой поделать.

Ее чувства к мужчине лишь окрепли за те предрождественские месяцы, когда их переписка дала надежду на исполнение мечты. Даже на уроках зелий было трудно сохранять ясную голову, а теперь она и вовсе застряла с профессором в замкнутом помещении. Как же ей устоять и не выдать своих чувств?

- Р-р-р, - недовольно рыкнула девушка. Она позволила себя одурачить, но вовсе не собиралась терять те капли уважения, которые он мог к ней испытывать

Северус сидел на единственном оставшемся в комнате стуле и наблюдал за тем, как девушка спрятала лицо в ладонях и издала раздраженный рык. Осознание того, что гриффиндорка не особо счастлива, находясь здесь с ним, вызвало неприятное ощущение в груди.

«Очевидно, я понаписал в письмах к ней много лишнего», - разозлился зельевар и поступил самым естественным образом – ударил в ответ.

- Мне тоже совершенно не хочется торчать здесь с вами, мисс Грейнджер.

Ведьма мгновенно уставилась на зельевара.

- Ох, вы тут не при чем, профессор, просто завтра мне надо сдать эссе по чарам, и я заметила несколько моментов, требующих исправления. Плюс подготовка к ТРИТОНам… мне действительно нужно много выучить.

Ее серьезные объяснения заставили Снейпа успокоиться и расслабиться.

«Может, она действительно не против моей компании?»

- Мисс Грейнджер, подозреваю, что вы сдадите ТРИТОНы так же блестяще, как и экзамены в прошлом году.
Гермиона одарила его ослепительной улыбкой.

- Что ж, спасибо, профессор. Очень любезно с вашей стороны сказать мне это.

- Это всего лишь правда.

Они просидели молча еще несколько минут, после чего Гермиона вновь заговорила:

- Профессор, а что это за комната?

- Хогвартс не всегда был школой, мисс Грейнджер. Само здание когда-то было тюрьмой с минимальным количеством охраны. Эта комната – одна из камер, оставшихся с тех пор. Основатели перестроили большую часть замка, но, видимо, некоторые камеры остались.

Девушка мгновение обдумывала услышанное.

- Как давно вы здесь?

Северус вынул карманные часы и взглянул на циферблат.

- К моменту вашего появления я уже три часа пытался найти выход из этого неожиданного заключения.

- Ох, - гриффиндорка посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, а потом перевела взгляд на мужчину. – Что же нам теперь делать, профессор?

Северус заглянул в ее прекрасные карие глаза и подумал о множестве замечательных вещей, которые он сделал бы с ней, не будь она его студенткой. Но осознав, что смотрит на девушку дольше, чем это позволяют приличия, прервал зрительный контакт.

- Ждать, мисс Грейнджер. Кто-нибудь заметит, что мы отсутствуем, и нас начнут искать. - А пока мы ждем, - маг махнул рукой в сторону книжного шкафа, - не хотите ли сыграть партию в волшебные шахматы?

Остаток вечера они провели в приятной беседе, иногда прерываясь на игру в волшебные шахматы. Первоначальная неловкость исчезла, и Гермиона с Северусом начали получать удовольствие от общества друг друга.

Однако подготовка ко сну вызвала немало неудобств. Все началось с того, что Гермиона подавила очередной большой зевок, и Северус предложил ей немного поспать.

Гермиона послушно проследовала в ванную, в которой нашла две зубные щетки и ошеломляющее количество мыла, шампуней, кондиционеров и масла для тела. Кроме того, выйдя из ванной и зайдя в спальню, девушка заметила, что в ящиках комода и шкафа находится подходящая для них обоих одежда. Выбрав красивую шелковую ночную сорочку и подходящий пеньюар, она вернулась в ванную, чтобы переодеться. Тщательно расчесывая волосы, волшебница подумала о том, что кроме кровати, места для сна в комнате нет.

- Профессор? – начала гриффиндорка, в очередной раз за этот вечер выходя из ванной. – Хм, где Вы собираетесь… лечь спать? – Гермиона сглотнула, надеясь, что Мастер зелий не заметил дрожь в ее голосе.

Девушка и представить не могла ничего приятнее, чем прижаться к нему в той чудесной кровати. Но профессору знать об этом не стоило.

Северус посмотрел на ведьму, и его дыхание резко сбилось. Она была в белой шелковой ночной сорочке, поверх которой был накинут атласный пеньюар. Волосы девушки спадали водопадом через плечо, а лицо сияло здоровьем и красотой.

«И как мне справиться со всем этим?», - задался вопросом зельевар. Последние несколько недель он думал о ней все чаще и чаще, и то время, что они провели вместе за беседой, лишь добавило неуместных мыслей об этом очаровательном создании… нет, это недопустимо. Она студентка и не более того!

- Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, я буду спать здесь, - Снейп указал на жесткий деревянный стул.

- В этом нет необходимости, профессор. Какую сторону кровати вы предпочитаете: правую или левую?

Северуса ошеломило то, как покойно эта девушка приняла перспективу разделить с ним кровать. Но он просто не мог приблизиться к ней так близко! Между ними не будет ничего, кроме ее тонкой шелковой сорочки и его пижамы, из чего бы она ни была сделана! Это только запутает их отношения.

Зельевар прочистил горло.

- Боюсь, мисс Грейнджер, я не могу лечь в вашу кровать. Это совершенно неуместно. Я буду спать на этом стуле. Мне приходилось делать это и в худших местах.

- Глупости, профессор. Эта кровать может вместить даже четверых Хагридов. На ней достаточно места, чтобы оставаться в рамках приличия. Неизвестно, сколько еще мы будем здесь находится и с чем столкнемся завтра. Вам тоже надо спать, и я сомневаюсь, что вы сможете нормально отдохнуть на этом ужасном стуле, - девушка одарила колдуна решительным взглядом. – И спать, как собака, на полу я вам тоже не позволю!
Девушка махнула рукой на шкаф.

- В ящике справа вы найдете вещи для сна, а в ванной - зубную щетку, пасту и несколько видов моющих веществ. Смею надеяться, что вы ляжете в кровать, когда закончите.

Северус мог только сидеть и удивленно пялиться на собеседницу. Ведьма говорила так властно, и при этом ее нисколько не беспокоила необходимость делить кровать с самым ненавистным преподавателем Хогвартса. Хоть Снейп и знал, что не должен этого делать, но, все же, уступил и, вытащив из комода мягкую хлопковую ночную рубашку, пошел умываться. Немногие знали, что Северус Снейп был весьма привередлив в вопросах личной гигиены, хоть на его внешности и сказывалось постоянное воздействие дыма и пара от котлов, заставляя его прекрасные шелковистые волосы свисать грязными сальными прядями.

После пятнадцати минут чистки зубов, умываний и разглядывания себя в зеркале Северус, наконец, решил принять перед сном душ.

«Я вовсе не пытаюсь увильнуть! Мне действительно нужно принять душ!» - убеждал себя он.

А снаружи, в спальне, Гермиона улыбнулась, услышав включившийся душ.

«Может он и считает эту ситуацию неуместной, но я восхищаюсь его поведением! Теперь, если я смогу сохранить свою тайну, эта ночь будет не так уж плоха».

Гермиона не смогла совладать с воображением и представила обнаженного Снейпа, стоящего под душем. Вода стекала по его черным волосам, лицу, груди…

«Контролируй себя, Грейнджер!»

Но образы, вызвавшие эту мысль, затуманили разум.

«Перестань мечтать о нем! Ты его в этом плане уж точно не интересуешь, так что не будь дурой! Еще неизвестно, на сколько вы тут застряли. Если ты себя выдашь, ад на земле тебе обеспечен».

Гриффиндорка распекала себя так долго, как только позволил ее скудный запас ругательств. Она даже не догадывалась, что ее дорогой профессор делал себе похожее внушение. Он только что выключил горячую воду и, стоя под холодными струями, ждал, когда тело вновь начнет ему подчиняться.

«Пожалуй, горячий душ был не такой уж хорошей идеей».

Северус вытерся, надел ночную рубашку и только тут осознал, что забыл выбрать чистую пару нижнего белья. При этом он даже не подумал взять халат, чтобы скрыть свое ночное одеяние. Он начал лихорадочно искать нижнее белье, которое только что снял, но обнаружил, что его больше нет в ванной – вся одежда, которую он снял перед душем, исчезла.

«Значит, наше присутствие здесь известно, по крайней мере, домашним эльфам».

Впрочем, осознание этого факта не помогло решить проблему. Обычно Северус спал обнаженным, но сама мысль о том, чтобы находиться в одной кровати с Гермионой без нижнего белья, чуть не отправила его обратно в душ. Наконец, зельевар решил, что просто вернется в комнату, заберет белье, вернется в ванную, оденется, а затем проскользнет в кровать. Если повезет, к этому моменту она будет спать и ничего не заметит.

Гермиона погасила лампу, оставив лишь огонь в камине. Вкупе с лунными лучами, пробивавшимися сквозь заколдованный потолок, он давал достаточно света, чтобы профессор мог пробраться к кровати. При мысли о Северусе у девушки вновь пошли мурашки по коже, и ей вновь пришлось подарить себе несколько нелицеприятных эпитетов. Послышался звук открывающейся двери, и внутренний голос замолчал. Гриффиндорка попыталась успокоить дыхание, надеясь сойти за спящую. Она слышала, как профессор прокрался к комоду, выдвинул нижний ящик, услышала шорох ткани и тихое ворчание, а затем почувствовала, как прогнулась кровать. Северус лег и натянул на себя одеяло. Он лежал так же тихо, как и Гермиона. В этот момент девушке больше всего на свете хотелось повернуться и прижаться к нему, но она боялась его реакции. С едва слышным вздохом ведьма зарылась глубже в подушку и велела себе спать.

Чопорно лежа напротив Гермионы, Северус пытался расслабиться и заснуть. Зельевар услышал тихий вздох, почувствовал, как девушка перемещается на кровати, и едва не застонал от досады. Она была до неприличия близко. Даже на расстоянии Снейп чувствовал аромат ванили и попкорна, идущий от ее волос. Наконец, зельевар решил прибегнуть к глубокой медитации, чтобы все-таки уснуть. Спустя несколько часов, Северус оказался в прекрасном сне – сне, в котором он обнимал красивую женщину и глубоко вдыхал сладкий запах ванили… ванили?! Мастер зелий вернулся в реальность и понял, что это был не сон. Он лежал на боку, спина Гермионы была прижата к его животу, а он обнимал ее, уткнувшись лицом в ее мягкие волосы.

Мгновение маг лежал неподвижно, пока, наконец, не понял, что гриффиндорка спит и, скорее всего, не знает о сложившейся ситуации. Зельевар осмотрелся и увидел, что они лежат на ее стороне кровати. Самым простым решением было бы разомкнуть руки и мягко откатиться подальше. Решив так и поступить, Северус начал медленно отодвигаться. Чтобы не разбудить и не напугать девушку, приходилось делать большие паузы между движениями. Наконец, спустя, казалось, несколько часов, маг освободился и вернулся на свою сторону постели, где и заснул, чувствуя себя донельзя одиноким.

Когда сквозь зачарованный потолок в комнату проник солнечный свет, Северус понял, что они с мисс Грейнджер вновь оказались в неловком положении. Однако на сей раз причина была в девушке. Они лежали на его стороне кровати, почти на самом краю, ее голова и плечи покоились на его груди, а волосы щекотали его подбородок. Вдобавок ко всему, ведьма обняла его за талию и закинула на него ноги.

В этот раз ситуация была еще сложнее, ведь это Гермиона держалась за него, а не наоборот. Поэтому зельевар поддался порочному желанию сохранить эту позу и притвориться спящим. Ему было интересно посмотреть на реакцию Гермионы, когда она проснется и увидит, что вцепилась в ужасного Мастера зелий. Его наверняка позабавит ее шокированное выражение лица. К тому же, в глубине души он надеялся, что девушка прижмется ближе и, возможно, позволит себя поцеловать. Очевидно, это желание пришло из глубин подсознания. Мужчина не позволял подобным мыслям плавать на поверхности, из-за них он вполне мог оказаться безработным.

Так и встретил рассвет Северус Снейп, Мастер зелий и профессор школы чародейства и волшебства Хогвартс. В странной комнате, на огромной кровати, лежа в обнимку с Гермионой Грейнджер, старостой и лучшей ученицей школы.

Гермиона глубоко вздохнула. Пахло чем-то приятным и таким родным. Она приподнялась и поняла, что практически лежит на мужчине, который пахнет, как… профессор Снейп! Привыкшая все тщательно обдумывать, девушка затаилась и прислушалась к дыханию мага. Она пыталась понять, проснулся он или же еще спит.

«Конечно, он еще спит! Не думаешь же ты, что он позволил бы так к себе цепляться? Если бы он проснулся, он бы тут же оттолкнул тебя… - прорезался гадкий внутренний голос. - Или же он только притворяется спящим, чтобы посмотреть, что ты будешь делать?».

Мысль о том, что зельевар на самом деле не спит, заставила Гермиону улыбнуться. Гриффиндорка крепче сжала его талию и теснее прижалась к груди. Ведьма почувствовала, как приподнялась его грудь, и услышала резкий вздох.

«Видишь, он спит, - продолжил непослушный голос. - Ты должна что-нибудь сделать. Воспользуйся ситуацией! Если он плохо это воспримет, всегда можно сослаться на полусонное состояние».

Гермиона закусила губу, сдерживая рвущуюся наружу усмешку, и принялась обдумывать дальнейшие действия. Исходя из того, что девушка могла видеть (очень немного) и чувствовать (на самом деле, довольно много), можно было заключить, что если бы она подняла голову, то их лица оказались бы на одном уровне. Осторожно, все еще притворяясь спящей, ведьма пошевелилась, чтобы принять более удобную позу. И в этот момент, когда она уже не могла вернуться в исходную позицию, а он еще не понял, что девушка не спит, она ударилась лбом о его подбородок.

Маг тут же открыл глаза, и у гриффиндорки перехватило дыхание. Они были темнее самого горького шоколада. Но они все еще двоились.

Девушка быстро взяла себя в руки и, прежде чем он смог как-либо отреагировать, беспечно сказала:

- Доброе утро!

Затем она легко улыбнулась и, подавшись вперед, накрыла его губы своими. Гриффиндорка закрыла глаза и не видела, сколь шокированное выражение приобрело лицо зельевара. Зато она почувствовала, как напряглось его тело. Мужчина был глубоко впечатлен ее наглостью, но вскоре расслабился и, обняв девушку, вернул нежнейший поцелуй. Все было очень невинно, но Гермионе сразу же захотелось большего. Сердце глухо забилось, а внизу живота начало пульсировать. Однако студентка проигнорировала эти призывы и чуть отстранилась.

Стоило ей пошевелиться, как Северус выпустил ее из объятий. Гермиона снова посмотрела ему в глаза, молча отмечая, что раздвоенное изображение больше не заставляет ее чувствовать слабость. У Северуса было странное выражение лица, как будто его только что попросили выполнить логарифмическую функцию и одновременно перевести Оксфордский словарь на латынь Свиньи.* Гермиона вновь ему улыбнулась, на сей раз шире и подытожила:

- Действительно, доброе утро.

Северус лежал, едва дыша, и пытался осознать, что же произошло. Когда ведьма посмотрела на него в первый раз, она, казалось, еще спала. Ее глаза были прикрыты, а голос был сонным. Сказать, что маг был потрясен, когда Гермиона прижалась губами к его губам, значит, ничего не сказать. Его руки непроизвольно заключили ее в объятья, и он ее поцеловал. Эмоции, охватившие его при этом, просто-таки пугали. Ему хотелось перевернуть ее на спину и поцеловать крепче. Если бы она не была его студенткой, он позволил бы себе гораздо больше. Когда Снейп почувствовал, что гриффиндорка отстранилась, он приготовился к истерике, гневным обвинениям, но никак не к ослепительной улыбке и ироничному «действительно, доброе утро».

Гермиона начала отодвигаться и зельевар был почти уверен, что ее губы коснутся его ключицы, прежде чем она окончательно откатится в сторону.

Боясь что-либо предпринять, Северус просто лежал и смотрел на то, как девушка поднимается с кровати и подходит к шкафу. Она абсолютно спокойно стояла перед ним в шелковой ночной сорочке, которая больше показывала, чем скрывала. Сорочка была длинной, до самого пола, но ткань была настолько тонкой, что Северус видел гораздо больше, чем должен был. Как только гриффиндорка повернулась к нему спиной, маг вскочил с кровати и побежал в ванную. Настало время еще одного холодного душа.

Гермиона наблюдала за профессором краем глаза и мучилась вопросами. Что он о ней подумал? Ругал ли он себя за то, что глупо поступил? Переключив внимание на шкаф, ведьма заметила, что у прежних хозяев этой комнаты был изысканный вкус. Мантии, соответствующие моде столетней давности, были сшиты из лучших тканей. В гардеробе присутствовали все цвета радуги, кроме черного.

Ее собственная одежда исчезла, поэтому девушка остановила свой выбор на скромном бежевом одеянии, висевшем в главном отделении шкафа, и прошла за ширму в углу, чтобы одеться.

К счастью, корсет был заколдован и завязывался сам. Гермиона вся сжалась при мысли о том, что ей пришлось бы стучать в дверь ванной со смущенным «профессор, мне нужна помощь с корсетом». Подавив дрожь от этой унизительной мысли, Гермиона оделась и начала ежеутренний сеанс приручения «вороньего гнезда», которое в шутку иногда называли волосами. После энергичного расчесывания гриффиндорка завязала волосы лентой, которую нашла в коробке на комоде. В порыве храбрости она даже выбрала комплект одежды для Северуса темно-зеленый сюртук, и положила его на кровать.

«Воистину, даже мысли о его имени творят со мной странные вещи», - подумала она.

После этого Грейнджер установила ширму между гостиной и спальней, чтобы предоставить мужчине хотя бы иллюзию уединения, и отметила, что на столе их дожидается традиционный английский завтрак, включавший даже копии «Ежедневного пророка» и последний выпуск «Алхимика».

Гермиона положила на тарелку тост, а затем наполнила ее беконом, яйцами, грибами и помидорами. В этот момент профессор Снейп вышел из ванны. Девушка как раз наливала для них обоих чай, когда он вошел в гостиную. Казалось, ему было неловко от того, что она выбрала ему одежду. Пока он занимал свое место, Гермиона окинула его откровенно оценивающим взглядом. Мантия была очень похожа на ту, которую он обычно носил. Отличал их только цвет и вышивка на манжетах и по краям. Сверху мантия плотно облегала тело, но расширялась к низу. Она сидела на Северусе идеально, словно была сшита специально для него.

- Доброе утро, - сказала девушка в третий раз, - моя гипотеза оказалась верна, - гриффиндорка указала на блюда на столе. – Кажется, наше присутствие известно домовым эльфам. По крайней мере, теперь мы знаем, что не будем голодать.

*(примечание переводчика) - Латынь Свиньи не имеет никакого отношения к свиньям. Это закодированный способ говорить (псевдоязык), основанный на английском языке. Используется в основном детьми. Код был создан во время Второй мировой войны для передачи зашифрованных текстов. Ссылка на латынь используется для придания того же эффекта, который производится на человека, слышащего разговор на иностранном языке. Язык основан в основном на подражании разным звукам (т.к. дети зачастую не заучивают фразы и слова, а воспроизводят схожие запомнившиеся звуки).

Северус сделал глоток чая, положил себе несколько яиц и ломтик бекона, взял номер «Алхимика» и, сделав вид, что читает, приступил к еде. Гермиона же завтракала, читая «Ежедневный пророк». Она даже не пыталась завести разговор, хоть ей и очень хотелось узнать, о чем думает профессор. Раз уж он предпочитает тишину, то пусть будет так.

Снейп, в свою очередь, не знал, что и думать об утренних событиях. Он сидел напротив Гермионы и всеми силами пытался придумать способ нарушить молчание. Наконец, маг опустил журнал, откашлялся и заговорил, впервые за утро.

- Мисс Грейнджер… - чуть хрипловато, ото сна, сказал он.

Гермиона посмотрела на него снизу вверх и почувствовала, что ее внутренности готовы изобразить сальто-мортале.

– Спасибо за одежду.

Девушка улыбнулась в ответ.

«Мерлин, как я люблю смотреть на ее улыбку!»

- Всегда пожалуйста. Я рада, что вам понравилось. К сожалению, там не было ничего черного, но с вашим цветом лица можно носить практически все, - ведьма беспричинно покраснела и уткнулась в свою тарелку.

- Ну что ж, еще раз благодарю вас за заботу.

Они помолчали некоторое время, прежде чем зельевар снова заговорил.

- Как спалось, мисс Грейнджер?

Вопрос внес определенную неловкость за столом. Северус уже готов был проклясть все на свете, когда гриффиндорка, наконец, посмотрела на него. Ее глаза загадочно мерцали.

- Я чудесно спала. А вы?

- Я спал более-менее сносно.

Прежде, чем разговор вновь сошел на нет или стал еще более неловким, Гермиона обратила внимание профессора на одну из статей в «Пророке», и они вступили в оживленную дискуссию о сравнительных преимуществах регулирования допуска несовершеннолетних к каминным сетям. Эта тема не вызывала подлинного интереса ни у кого из них, но была абсолютно безопасной.

Остаток утра был потрачен на анализирование каждой статьи в «Алхимике», обсуждение практической замены упомянутых там зелий и избегание разговора о том, что они не только спали в одной кровати, но и поцеловались при пробуждении.

Когда блюда завтрака волшебным образом исчезли, в головах Северуса и Гермионы пронеслась одна и та же мысль: «Что нам делать дальше?»

Из развлечений были только волшебные шахматы. На книжной полке стояло всего несколько книг, поэтому Гермиона взяла «Продвинутые зелья», которые Пивз использовал в качестве порт-ключа, и начала читать. Северус же изображал чтение «Ежедневного пророка», украдкой поглядывая на Гермиону и задаваясь вопросом, как неуклюжая одиннадцатилетняя девчонка могла превратиться в столь красивую женщину всего за семь лет?

Иногда Грейнджер задавала ему вопросы относительно отдельных участков текста и была рада обнаружить, что Снейп работал над несколькими экспериментальными зельями, перечисленными в книге. Маг взял с полки пергамент, перо и чернильницу и обрисовал для Гермионы в общих чертах некоторые зелья, не описанные в учебнике, а затем перешел к своему усовершенствованному антиликантропному зелью. Неподдельный интерес девушки сподвигнул зельевара и на объяснение своей теории о преобразовании этого зелья в полноценное лекарство от ликантропии.

Гриффиндорка была так увлечена их разговором, что даже расстроилась, когда на столе появился обед. Девушка даже хотела пропустить прием пищи и продолжить беседу, но профессор Снейп настоял на том, чтобы они съели обед еще горячим.

- В конце концов, мисс Грейнджер, мы не можем связаться с кухней. Если мы не пообедаем сейчас, то совершенно оголодаем к тому времени, когда они снова подадут еду.

Ели быстро и молча, каждый думал о своем. Обсуждение продолжилось сразу же, как блюда исчезли со стола. Они заполнили еще через несколько свитков пергамента, при этом Северус мерил шагами комнату, как лев, запертый в клетке, а Гермиона делала многочисленные заметки, добавляя к ним и собственные догадки. В целом, это был волнующий опыт для них обоих: гриффиндорка получила новые знания от одного из величайших Мастеров зелий в мире, а Северус на собственном опыте убедился, что даже раздражающие всезнайки могут иметь блестящий ум. Волшебники были погружены в обсуждение маггловских растительных лекарственных средств, когда на столе появился ужин, а также внушительная куча книг, перьев и пергамента.

Гермиона быстренько убрала свои заметки, в то время как зельевар переложил книги на пол. Смеясь, они приступили к ужину, состоявшему из телятины в пармезане и сносного «Дом Периньона». Они разговаривали до поздней ночи и начали продвигаться к кровати только когда Гермиона сладко зевнула, едва не вывихнув челюсть. Вскоре после этого зевать начал и Снейп.

Рассчитывая спокойно посидеть у камина, глядя в огонь, зельевар позволил Гермионе принять ванную первой. К тому времени, как маг закончил свой туалет, гриффиндорка благополучно устроилась в кровати и крепко заснула. Она так и не заметила вздоха стоявшего над ней мужчины и его мягких прикосновений, когда он убрал прядь волос с ее лица.

Северус забрался в кровать и лежал, глядя в потолок, переживая события дня и дивясь теплоте их отношений. Если бы только так было всегда. Эта непрошенная мысль никак не хотела покидать его голову. Он и Гермиона весь день обсуждали зелья и политику, относясь друг к другу, как коллеги или даже друзья. Не раз девушка подвергала сомнению его намеки на то, что он куда менее добр и благороден, чем его коллеги-учителя, которые, кстати, регулярно это доказывали. Снейп услышал вздох Гермионы и почувствовал, как она повернулась к нему.

В порыве слабости, слизеринец встретил ее на полпути, обнимая, устроил голову девушки у себя на плече и погрузился в сон. Он забыл, что для всего мира он далеко не добр и не благороден, забыл, что эта девушка – его студентка, и наконец-то почувствовал, что он больше не один в этом мире.

Спустя каких-то четыре часа, Северус проснулся от сильного запаха бекона. «Очевидно, Домовые эльфы подают нам еду в то же время, что и в основной части школы».

Мастер зелий смотрел в лицо ангела, спящего у него на руках, и думал, а не пропустить ли завтрак и еще поваляться в кровати? Со вздохом маг признался себе, что пребывание в постели будет очевидной пыткой, что весь сон прошел и дальнейшее возлежание на подушках и разглядывание девушки лишь принесет еще больше неловкости в их отношения. Не желая нарушать ее мирный сон, Северус начал мягко отодвигаться от ведьмы, осторожно поднял ее голову с плеча, переместил на подушку и тихо сел.

- Мммфф, - сонно промычала гриффиндорка и приподнялась на локтях.

– Который час? – не открывая глаз, невнятно спросила она.

Северус взял карманные часы с ночного столика.

- Половина седьмого, любимая, завтрак уже готов.

Снейп слишком поздно понял, что использовал абсолютно недопустимое выражение привязанности, но, казалось, девушка ничего не заметила, потому как спокойно накинула свой пеньюар и, спотыкаясь, прошла к столу. Гермиона заняла свое место в углу и машинально начала намазывать тост маслом. Ее глаза все еще были закрыты. Северус беззастенчиво использовал этот момент, чтобы полюбоваться студенткой и улыбнуться, глядя на ее спутанные волосы – густой каштановый ореол земного ангела.

После того, как зельевар убедился, что мисс Грейнджер достаточно хорошо поела, чтобы продержаться до обеда, он заговорил:

- Мисс Грейнджер, вам нужно вернуться в кровать. Совершенно ясно, что вам не хватило четырех часов, чтобы выспаться. Смею вас заверить, что переживу ближайшие несколько часов и без вашей компании, - маг видел, как замерла девушка, но уже в следующую секунду он услышал ее мягкий голос.

- Конечно, ты прав, Северус, дорогой. Спокойной ночи, - ведьма остановилась рядом с его стулом и провела рукой по щеке мужчины. – Не ложись слишком поздно, любимый, твоя работа до утра никуда не денется, - пробормотав это, девушка нежно поцеловала его в лоб и отправилась обратно в кровать.

Поведение девушки повергло Северуса в шок. Очевидно, она была подвержена приступам лунатизма. Маг повернулся на стуле и увидел, как гриффиндорка, не сняв пеньюар, упала на кровать поверх покрывала. Не было никаких сомнений, что она уже крепко спит.

«А может и вообще не просыпалась. Что ей снится?»

Северус мог бы убедить себя, что Гермионе снится кто-то другой, если бы она не произнесла его имя, и мысли об этом лишь еще больше мучили его.

«Она – студентка, ты – преподаватель, - продолжал читать нотации строгий внутренний голос, но другой, более тонкий, продолжил вместо него, - Совсем скоро она перестанет быть твоей студенткой».

Северус все смотрел на спящую девушку, не осознавая, что встал из-за стола, уложил Гермиону на подушку и накрыл одеялом. Сердце разрывалось от желания разделить с ней кровать, стол и даже лабораторию, узнать всё о ребенке, так быстро превратившемся в умную и прекрасную женщину.

Маг стряхнул с себя эту мечту и пошел в ванну одеваться. Остаток утра он потратил на реорганизацию пометок, сделанных во время их вчерашнего разговора. Тут и там он добавлял новые заметки, пришедшие на свежую голову. Снейп услышал шорох постельного белья и легкие шаги Гермионы, но не оглянулся, пока она не заговорила:

- Я что, проспала завтрак, профессор?

С немалым разочарованием Северус отметил, что мисс Грейнджер вернулась к официальной форме обращения.

- В некотором роде, мисс Грейнджер. Вы сели за стол, съели часть тоста, выпили чаю и вернулись обратно в кровать. Насколько я понимаю, вы ничего из этого не помните? – зельевар наблюдал на смятение на лице девушки, когда она ответила.

- Мне снилось, что я ем… - студентка запнулась и слегка покраснела. – Хм, я должна была идти спать… я… говорила что-нибудь?

Северус видел, что она чувствует себя неловко, и ему снова стало интересно, о чем же она мечтает? В порыве несвойственного ему милосердия маг заверил:

- В основном вы бормотали что-то бессвязное, мисс Грейнджер.

Облегчение на ее лице было почти смешным.

- Думаю, обед должен быть подан в течение часа. Может, вы почувствуете себя лучше, если освежитесь?

Ее лицо восхитительно заалело.

- Да, конечно.

Гермиона поспешно собрала одежду и закрылась в ванной, оставив Северуса наедине с его любопытством.
А в ванной гриффиндорка рассматривала свое мертвенно-бледное отражение в зеркале.

«На сей раз ты зашла слишком далеко».

Девушка вспомнила, что ей снилось, будто зельевар был ее мужем, и они вместе обедали. Она назвала его «Северус, дорогой», поцеловала на ночь и назвала «любимым».

«Ты не должна мечтать о нем».

Гермиона медленно, будто в трансе, разделась и шагнула в душ, потратив следующие полчаса на то, чтобы помыться. Уставившись в стену, ведьма гадала, что маг подразумевал под ее невнятным бормотанием и не стоит ли ей что-нибудь еще сказать по этому поводу.

Но что именно ей сказать? «Хм, прошу прощения, профессор Снейп, я случайно не называла вас «Северус, дорогой» и не целовала сегодня утром?» Чертовски удачная мысль!

Гермиона выключила кран.

«Если я действительно вела себя, как во сне, то он, вроде, и не расстроился, да и после поцелуя вчера утром… - девушка зарделась от воспоминаний. - Прекрасно. Я миновала этап сильного увлечения и пришла к… к чему? К страсти? К любви?

Гриффиндорка закрыла лицо руками.

«Что же делать?»

С тихим стоном Гермиона вышла из душа, вытерлась и оделась. Она чувствовала себя так, словно вот-вот расплачется.

- Возьми себя в руки, Грейнджер, - сказала себе девушка и принялась расчесывать мокрые волосы, мечтая о палочке или, на худой конец, маггловском фене. – Ты не должна вести себя как глупая влюбленная школьница, пусть именно ею ты и являешься.

Но эта маленькая речь не принесла облегчения. Гермиона не могла не думать о том, каково было бы оказаться в своем сне, насколько бы она была счастлива замужем за Северусом и, как все-таки здорово он смотрелся в новой темно-синей мантии.

Глаза защипало от слез.

«Ты, похоже, безнадежна. Как можно пасть так низко перед человеком, о жестокости которого ходят легенды, который видит в тебе лишь ребенка, раздражающую всезнайку? - слезы потекли сильнее. - Он никогда не воспринимал тебя иначе, чем маленькую девчонку, он никогда не сможет полюбить тебя».

Гермиона упала на колени посреди ванной и уткнулась лицом в полотенце, стараясь заглушить звуки рыданий.

Северус сидел за столом над своими заметками, но все мысли были только о девушке в душе.
«Она явно чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что случилось утром. Не могу понять почему. Она не пошла дальше после того, как меня поцеловала (а ты поцеловал ее). Должно быть, тут есть что-то еще».

Вода перестала журчать, но дверь долгое время оставалась плотно закрытой.

Когда на столе появился обед, зельевар убрал свои записи и выжидающе посмотрел на дверь в ванную. После нескольких минут ожидания и поигрывания кубком, маг озадачился, что же у нее могло занять столько времени? Он раздраженно поднялся и шагнул в сторону ванной. Северус поднял руку, чтобы постучать, но его остановили приглушенные звуки, доносящиеся изнутри. Мужчина прижал ухо к двери и смог разобрать приглушенный звуки рыданий. То, что девочка плакала, вызывало беспокойство. Мысль о том, что она могла плакать из-за него, вызывала еще большую боль. Маг вовсе не был готов это принять.

«И это не первый раз, когда ты заставляешь ее плакать». Непрошенная мысль заставила его почувствовать себя совсем погано.

Слизеринец постучал в дверь и услышал, что плач стих, но ведьма не ответила на его стук. Северус откашлялся и крикнул через дверь.

- Мисс Грейнджер? – все еще никакого ответа. – Мисс Грейнджер, обед подан, вам надо поесть.

- Я не голодна, - ее голос был напряжен.

Северус сверлил глазами дверь.

- Чепуха, мисс Грейнджер. Вы едва поели за завтраком. Я настаиваю на том, чтобы вы вышли и пообедали, – ответа не последовало. – Мисс Грейнджер, у вас есть пять минут. Если в течение этого времени вы не выйдете, я войду и сам вас вытащу. Вам ясно? – Северус ждал ответа, прекрасно зная, что девушка оценивает вероятность угрозы. Маг услышал ее громкий вздох.

- Я сейчас выйду, профессор.

Северус хмыкнул и вернулся к столу.

Гермиона поднялась и повернулась к раковине. Наконец, проснулся голос разума.

«Помни, ты узнаешь все по реакции».

Она надеялась, что ответ не был слишком эмоциональным, но «мне кажется, будто меня разрывает изнутри. И мне так сложно себя контролировать».

Внутренний голос как будто кивнул.

Внутренний голос кивнул. «Ты так себя чувствуешь каждый месяц, не правда ли?»

Глаза Гермионы расширились, когда она отсчитала числа.

«Превосходно, я попала в ловушку с профессором. С профессором, к которому неравнодушна! И, ко всему прочему, у меня ПМС, а под рукой даже нет зелий! Проклятье!»

Гриффиндорка начала рыться в шкафах, надеясь, что ванная была снабжена всем необходимым на случай, если в период их заточения у нее начнется менструация.

Через несколько минут дверь ванной отворилась, и Гермиона вышла наружу. Ее глаза были припухшими, нос - покрасневшим, но плечи и голову она держала прямо. «Гриффиндорка во всем».

Девушка села и начала наполнять свою тарелку. Северус едва удержался от того, чтобы силой заставить ведьму поесть, когда она ответила, что не голодна. Но он вовремя понял, что не получит от возможной реакции должного удовольствия и ограничился молчанием за все время обеда. Однако Снейп не мог не заметить, что Гермиона была ужасно бледна, а ее лицо сохраняло напряженное выражение.

- Мисс Грейнджер, вы себя хорошо чувствуете? – Гермиона подарила ему задумчивый взгляд.

«Интересно, насколько хорошо он осознает тот факт, что имеет дело с женщиной и ее ежемесячными муками? Ну, есть только один способ это узнать».

- Нет, профессор, не очень. Я эмоционально вымотана, а у моей матки судороги. Я чувствую бесконтрольную волну гнева и необъяснимую грусть. Короче говоря, обычный предменструальный синдром. К сожалению для нас обоих, у меня нет моего зелья, и нам придется перетерпеть симптомы.

Студентка с вызовом посмотрела на мужчину, ожидая, что он будет смущен или расстроен, но никакой особой реакции не последовало.

- Мне жаль такое слышать, мисс Грейнджер, но, возможно, я смогу вам в некотором роде помочь.

Зельевар встал из-за стола, ушел в спальню и вернулся с несколькими флаконами.

- К счастью, домовые эльфы осмотрели карманы моей мантии, прежде чем утащить ее. Мисс Грейнджер, не могли бы вы ополоснуть чайник и налить в него два стакана воды?

Гермиона сделала, как он велел, и теперь с большим интересом наблюдала, как Снейп добавил две капли того, щепотку сего и две щепотки еще чего-то, несколько раз перемешал и повесил чайник над огнем в камине.

- Необходимо нагревать три минуты на медленном огне, а затем остудить. Думаю, это самое эффективное средство избавления хотя бы от нескольких ваших симптомов.

Грейнджер сидела за столом, обхватив голову руками и надеясь, что снадобье профессора сработает. Студентка всегда жутко страдала от этих ужасных проявлений и прочитала все, что только смогла отыскать о предменструальном стрессе и раздражительности. Девушка потратила множество часов на исследования и разработала зелье, способное облегчить недуг и позволяющее сохранить ясную голову независимо от цикла.
Из задумчивости девушку вывело мягкое прикосновение к плечу.

- Вот, мисс Грейнджер, выпейте.

Гермиона понюхала варево и попыталась определить ингредиенты, но смогла распознать лишь барбарис. Ведьма выпила зелье. Оно было ужасно противным, но девушка заставила себя выпить всё. Через несколько минут гнев и депрессия прошли, и она, наконец, все больше почувствовала привычную себя.

- Спасибо, профессор, оно действует почти так же хорошо, как мое зелье.

Северус лишь хмыкнул в ответ на ее тонкое оскорбление и наклонил голову.

- Ну что ж, нужно обходиться тем, что имеется под рукой, мисс Грейнджер. Вы должны быть счастливы от того, что я декан, да еще и Мастер зелий, ведь вам вряд ли доставят нужные ингредиенты для решения ваших… проблем.

Гермиона наблюдала за Снейпом, взявшим кубок со стола и ушедшим в ванную. В ее голове все еще звучали слова, которые он только что сказал.

«Удачно, конечно, быть пойманной в ловушку с Мастером зелий, который знает, как лечить предменструальный стресс и раздражительность».

Снейп вышел из ванны, неся кубок с водой, и с переброшенным через плечо полотенцем. Мужчина подошел к кровати.

- Подойдите сюда, мисс Грейнджер.

Гермиона поднялась и пошла за ним в спальню. Девушке было любопытно.

- Ложитесь, мисс Грейнджер, и расстегните воротник.

Ведьма, слишком уставшая, чтобы задавать вопросы, сделала так, как было велено. Гриффиндорка смотрела, как маг капнул в воду несколько капель из двух пузырьков и пальцами перемешал.

- Теперь закройте глаза и расслабьтесь. Это должно помочь вам избавиться от головной боли.

Гермиона закрыла глаза и попыталась расслабиться, но все же вздрогнула, когда почувствовала прикосновение пальцев к лицу.

- Все хорошо, мисс Грейнджер, я не причиню боли.

Его голос был теплым и нежным, а пальцы, пахнущие лавандой и ромашкой, массировали ее виски, скулы и чувствительную точку чуть ниже мочки уха.

Девушка вздохнула. Сочетание его нежных прикосновений и успокаивающих трав ее полностью расслабило.

Северус наблюдал, как девушка расслабилась, и продолжил массировать ее лицо, время от времени погружая пальцы в настой. Маг осторожно провел под ее глазами, помассажировал мышцы лица, затем переместился к шее, немного приподнимая голову девушки, чтобы размять ее плечи. Окунув полотенце в жидкость, Северус скрутил его и устроил у нее на затылке. Затем зельевар осторожно еще больше расстегнул лиф и потянул его вниз, обнажая плечи и верхнюю часть груди. Обновив настой, Северус начал нежно растирать ее плечи и ключицы, противостоя соблазну выйти за пределы верхней части корсета. Со вздохом мужчина застегнул ее лиф, накрыл девушку одеялом, а затем и сам лег рядом. Запах настойки слабо доносился до него, но Снейп уже заснул.

Примерно час спустя зельевар проснулся от звуков музыки, доносившихся из гостиной. Он встал, поправил одежду и вошел в гостиную, чтобы найти там Гермиону, кружащуюся под музыку, льющуюся из зачарованной музыкальной шкатулки. Маг прислонился к стене и с минуту наблюдал за девушкой, прежде чем она обнаружила его присутствие.

- О, профессор. Извините, я не хотела вас разбудить.

Северус наклонил голову.

- Все в порядке, мисс Грейнджер, я не собирался спать. Я вижу, вы нашли музыкальную шкатулку?

- Да. Профессор, вы танцуете?

- Нет. А почему вы спросили?

Гриффиндорка протянула ему руку.

- Потанцуете со мной, профессор?

Северус испытал сильное желание взять ее за руку и прижать к себе, но покачал головой.

- Нет, мисс Грейнджер, я не танцую.

- Я могу научить вас…

Колдун стоял у стены и смотрел на нее сверху вниз.

- Я не говорил, что не умею танцевать, мисс Грейнджер, я сказал, что не танцую. Есть разница. Теперь, если вы меня извините… - он занял свое место за столом и начал просматривать свои записи.

Гермиона с минуту наблюдала, как он перебирает пергаменты, читает и вносит пометки, а затем присоединилась к нему за столом.

- Профессор?

- Хм?

- Почему вы носите это?

Северус посмотрел на ведьму и приподнял бровь.

- Прошу прощения?

- Это же такое уродство, профессор. Зачем вы это носите?

Снейп посмотрел на нее так, будто у девушки выросла вторая голова.

- О чем вы, мисс Грейнджер?

- Понимаю, что это слишком личный вопрос, профессор, но я просто удивлена и не могу понять, зачем вы скрываете себя за этим уродством.

- Мисс Грейнджер. Я всегда считал, что вы думаете, прежде чем сказать. Возможно, я и не Гилдерой Локхарт…

- Хвала Мерлину за это, - Северус проигнорировал ее комментарий и продолжил.

- …Но у меня тоже есть чувства, и ваше высказывание по поводу уродства переходит всякие границы. Вы забываетесь, мисс Грейнджер.

Гермиона просто сидела, наблюдая за его гневной реакцией. Но затем схватила его за руку.

- Пойдемте со мной, профессор.

Гриффиндорка сдернула его со стула и за руку потянула в спальню.

Северус был настолько потрясен силой девушки, что не стал сопротивляться. Студентка подвела его к зеркалу туалетного столика и махнула рукой на отражение.

- Посмотрите на себя. Что вы видите?

Снейп оглянулся на нее, поражаясь твердости ее взгляда, и сделал, как было велено.

- Я вижу себя, как видел, по крайней мере, последние лет пятнадцать. Что в этом необычного?

- Вы действительно не видите?

- Не вижу что, мисс Грейнджер? Вы несете какой-то бред.

Гермиона покачала головой.

- Вовсе нет. Кто-то проклял вас, а вы даже не знаете об этом. Жалко, что у меня нет волшебной палочки, иначе я могла бы вам показать.

Северус попробовал сменить тактику.

- Ладно, мисс Грейнджер, тогда скажите мне, что вы видите, когда смотрите на меня?

Ведьма подошла и посмотрела на зеркальное отражение его лица.

- Я вижу весьма привлекательного мужчину, внешний вид которого обезображен проклятьем. Но я могу увидеть вас под маской чар, и если бы у меня была палочка, то смогла бы показать и вам.

Северус лишь покачал головой.

- Хватит об этом, мисс Грейнджер.

Маг отвернулся от зеркала и вернулся в гостиную.

- Профессор, кто это сделал? У вас ведь должны быть, по крайней мере, предположения о том, кто это сделал.
Снейп закатил глаза и вздохнул.

- Мисс Грейнджер, я ведь не смогу убедить вас отказаться от этой бредовой мысли?

Девушка лукаво улыбнулась.

- Потанцуйте со мной, профессор.

- А если я откажусь?

- Тогда мне ничего не остается, кроме как доставать вас до тех пор, пока вы не расскажете, кто и зачем это сделал.

- Ну что ж, мисс Грейнджер… - зельевар встал и протянул руку, - позволите ли пригласить вас на танец?

Гермиона улыбнулась и взяла его за руку.

- Буду очень рада, профессор.

Они отодвинули стол в угол и отставили стулья к стене, освобождая место для танца. Гермиона подняла крышку шкатулки, и пространство наполнил незнакомый мотив.

[/c]***[/c]

- Я не знаю такого танца, профессор.

- Это французская кадриль, мисс Грейнджер. Просто повторяйте за мной.

Он низко наклонился и протянул руку. Гермиона, быстро улавливая смысл, сделала реверанс и взяла его руку. Танец был довольно спокойным. Большую часть времени они ходили вокруг друг друга, иногда меняя направление.

Далее был вальс, и Гермиона подошла к Северусу прежде, чем он смог отказаться.

Зельевар положил руку на талию девушки, нежно держа ее другую руку, и они закружились в вальсе.

Затем были фокстрот, энергичная меренга и полька.

Натанцевавшись, мужчина закрыл музыкальную шкатулку и подвел гриффиндорку к столу, на котором уже появился ужин.

- Вы удивили меня, мисс Грейнджер. Не думал, что вы так хорошо танцуете.

- Спасибо, профессор, я летом брала уроки, ведь танцы ничем не хуже упражнений, и гораздо приятнее, чем аэробика.

Пара наслаждалась трапезой – лососем с яйцом-пашот под соусом из шпината; беседовала об истории танца и забавных случаях во время разучивания новых шагов танцев.

Посуда исчезла, и Гермиона поднялась из-за стола.

- Продолжим наш бал, профессор?

Маг слегка улыбнулся и, к удивлению девушки, с достоинством принял приглашение. Ведьма открыла шкатулку, и они продолжили танцевать. Гермиона учила Северуса линии танца, но он наотрез отказался кружиться.

- Мисс Грейнджер, я не буду вращаться, словно волчок. Всему есть придел.

После нескольких мелодий, маг заговорил:

- Уже поздно, надо идти спать.

Студентка кивнула.

- Еще один танец, профессор, а потом сразу спать.

- Ну хорошо, мисс Грейджер.

В особом для них ритме танго, мужчина взял руку Гермионы, и они начали шагать, проникаясь музыкой, ее ритмом.

«Это как секс стоя, - подумала девушка. - В танцевальном классе я никогда такого не чувствовала. Может, это зависит от партнера?»

Ведьма держала зрительный контакт, пока музыка не стихла.

Слизеринец думал примерно в том же направлении.

«Я не должен был соглашаться на еще одну песню. Танго – слишком страстный танец. Как я смогу сопротивляться?»

Когда музыка стихла, маг поднял девушку из наклона. Его лицо было в нескольких сантиметрах от ее.

- Спасибо, мисс Грейнджер, - проговорил мужчина, выпрямившись. – Я не танцевал так уже много лет.

Гермиона, стоя в кольце его рук, улыбнулась.

- Нет, это вам спасибо, профессор.

Затем гриффиндорка обхватила Снейпа за шею, приближая его губы к своим. В ушах еще звучал ритм танго. Они забыли обо всем и начали страстно целоваться, не придавая значения тому, что он был профессором, а она – его ученицей. Важно было лишь то, что они чувствовали сейчас.

Возвратив поцелуй, Северус покраснел. Он пытался выровнять дыхание.

- Прошу прощения, мисс Грейнджер, я… я не должен был этого делать.

Гермиона отстранилась, отмахиваясь от его извинений.

- Ерунда, вы лишь из вежливости вернули поцелуй, профессор.

- Как бы то ни было, мисс Грейнджер, я не должен был… вообще в этом участвовать. Вы моя студентка и я… намного старше вас, - зельевар отвернулся с болезненной гримасой на лице. – Идите спать, мисс Грейнджер.

Гермиона кивнула и прошла мимо. Но остановилась, положив свою руку на его.

- Спокойной ночи, профессор.

Северус не посмотрел на гриффиндорку, но погладил ее руку.

- Спокойной ночи, мисс Грейнджер.

После этого ведьма пошла в ванную, чтобы приготовиться ко сну, а Северус подставил стул к камину и сел, глядя в огонь. Мужчина дрожал от желания и понимал, что это лишь малость из того, что он может сейчас сделать.

После ухода Гермионы Северус просидел еще несколько часов. Наконец, удостоверившись, что студентка спит, мужчина поплелся в душ. Помывшись не торопясь, он обессилено рухнул в кровать, остро ощущая рядом хрупкое женское тело. Однако Снейп твердо решил держаться от нее подальше. К счастью, сон накрыл его достаточно быстро. Северус крепко спал, наполненный сновидениями о будущем, о надежде и любви. Зельевар считал, что эти два чувства навсегда вычеркнуты из его жизни, но руки сами обнимали женщину, которая днем была его студенткой. Гермиона перевернулась в его объятиях, и маг, проснувшись, молниеносно отодвинулся в сторону. Он вспомнил поцелуй прошлой ночью и захотел повторить его самым грязным способом.

Маг заглянул в ее большие карие глаза.

- Доброе утро, мисс Грейнджер.

- Доброе утро.

Девушка слегка улыбнулась и, поднявшись, отправилась в душ.

Северус нахмурился, надел темно-малиновую мантию и сел за стол, на котором только что появился завтрак. Попивая чай и пролистывая «Ежедневный пророк», Мастер зелий размышлял о неведомых доселе чувствах, когда звук скрежета о стены заставил его вскочить на ноги. Слизеринец огляделся вокруг в поисках того, что можно было бы использовать в качестве оружия. Снейп проклинал отсутствие палочки, но в этот момент в помещение вошел Альбус Дамблдор, а следом за ним молчаливая Минерва МакГонагалл и самоуверенный Протеус Филпот – глава школьного Попечительского совета.

- Ах, Северус, вижу, мы тебя все-таки нашли.

- Доброе утро, директор… мистер Филпот… профессор МакГонагалл, - Северус кивнул всем троим.

Дамблдор пристально посмотрел на зельевара и заговорил:

- Полагаю, мисс Грейнджер с тобой, Северус?

Обвинительные взгляды трех пар глаз заставили Снейпа лишь сильнее выпрямить спину и нахмуриться.

- Да, директор. Мисс Грейнджер как раз сейчас умывается.

Он наклонил голову в сторону ванной.

- Ясно. Пойдем со мной, Северус. Минерва, уведите мисс Грейнджер.

Зельевар последовал за директором. Он злился на старика за подозрение в похищении студента, но гнев вскоре сменился комком холодной уверенности.

«В их глазах ты виновен. Не важно, что ты скажешь. Они тебе не поверят. Даже если мисс Грейнджер будет тебя защищать, они все равно будут предполагать самое худшее, - горько пояснил внутренний голос. – Они никогда тебе не доверяли. На самом деле никто не прощал тебе ошибок юности. И теперь у них есть повод заставить тебя собирать вещички. Ты обречен на поражение».

Елейный голос Филпота ворвался в его мысли.

- Я настаиваю на тщательном расследовании, Альбус. Такое поведение нельзя терпеть. Я свяжусь с другими членами совета, и мы соберемся в эту субботу в семь вечера.

Северус презрительно усмехнулся в спину тучного мужчины и унесся прочь.

Гермиона пробыла в душе немного дольше, чем планировала, но горячая вода как нельзя лучше расслабила ее мышцы.

«Я точно не в форме, раз после ночи танцев все так болит».

Девушка с большой неохотой выбралась из душа и принялась вытираться и одеваться. Расчесав мокрые волосы и перевязав их лентой, гриффиндорка последний раз взглянула на свое отражение и вышла из ванной.

- У меня все болит после вчерашней ночи, профессор…

Ее голос замер, когда ведьма поняла, что сидящий за столом профессор - не Северус, а весьма недовольная Минерва МакГонагалл.

- Эм, доброе утро, профессор. Вероятно, мы спасены?

Профессор трансфигурации поджала губы.

- Да, мисс Грейнджер, вы свободны. Однако профессор Дамблдор хотел, чтобы вы сходили к мадам Помфри прежде чем вернуться в башню.

Со вспышкой негодования Гермиона осознала невысказанное обвинение в адрес профессора Снейпа.

- Мне не нужно к мадам Помфри, профессор. Я в полном порядке. А где профессор Снейп?

- Директор сопроводил его в его комнаты, Гермиона. Он будет находиться там до собрания попечительского совета. Будет слушание.

- Зачем?! – девушка едва контролировала свой гнев. – Он ничего не сделал! Пивз обманным путем заманил нас в эту комнату. Мы не могли выйти, потому что он украл наши палочки! – Гермиона замерла, увидев жалостливый взгляд на лице декана.

«Она думает, что профессор Снейп соблазнил меня. Считает, что он все это подстроил, чтобы воспользоваться мной».

Гермиона смиренно склонила голову и последовала за профессором МакГонагалл в Больничное крыло. Но в ее голове уже созрел план действий.

Мадам Помфри кудахтала вокруг девушки словно наседка и подвергла ее целому ряду сканирующих заклинаний.

«Она даже проверила наличие признаков полового контакта, - с горечью подумала гриффиндорка. – Профессору очень повезло, что я отказала в свое время Виктору, в противном случае его бы точно обвинили в потери мною девственности».

Пока Гермиона одевалась, весь ее мощный интеллект был направлен на построение линии защиты. С блеском в глазах и стиснутыми зубами, Гермиона почти бежала из Больничного крыла в башню Гриффиндора. Было только одно существо, способное ей помочь. Но его предстояло в этом убедить, а для этого нужна была волшебная палочка.

«Надеюсь, Пивз оставил ее в моей комнате».

- Это выглядит не самым подобающим образом, Северус.

Дамблдор посмотрел на мужчину поверх своих очков-полумесяцев, очевидно, ожидая чего-то.

«Заверений в невиновности, полагаю, - усмехнулся про себя зельевар. – Он явно считает, что единственное, что мне остается – это как-нибудь оправдаться».

Когда маг отказался говорить, директор вздохнул.

- Ну что ж, Северус. Ты наверняка слышал, что Филпот устраивает слушание попечительского совета в эту субботу. До этого момента ты будешь находиться в своих комнатах. Твои уроки я возьму на себя, - сузив глаза, произнес старый волшебник. – Если ты ничего не скажешь в свое оправдание, то, боюсь, я не смогу ничего для тебя сделать.

Но Мастер зелий лишь коротко кивнул и зашагал в свои комнаты. На его лице застыла маска холодной ярости.

«Наверное, это был лишь вопрос времени. Они бы все равно нашли повод выгнать меня отсюда. Теперь, когда Воландеморта больше нет, я больше не нужен. От меня уже нет прежней пользы».

- Храброе сердце, - Гермиона произнесла пароль и, игнорируя ворчание Полной леди, прошла в общую гостиную. Она была рада, что все гриффиндорцы сейчас на уроках, и никто не помешает ей решать ее проблемы. Ведьма побежала вверх по лестнице в свою комнату и почувствовала облегчение, когда увидела волшебную палочку на тумбочке, да такое сильное, что коленки задрожали.

«Прекрати, Грейнджер. У тебя есть дело».

Сунув палочку в карман, девушка направилась в комнату мальчиков. Она старалась двигаться как можно тише, идя в комнату Гарри, Рона, Невилла и Симуса. Ей нужна была мантия-невидимка.

- Прости, Гарри, - прошептала гриффиндорка, прежде чем исчезнуть под плащом. Через несколько секунд ведьма прошла через дверной проем, удивив тем самым Полную леди.

- Кто там?

Ответа, конечно, не последовало, и волшебница с портрета вновь задремала.

Войдя в библиотеку, Гермиона прошмыгнула мимо мадам Пинс и направилась в Запретную секцию.

«Призрачные чары и заклинания».

Девушка оглянулась по сторонам, быстро взяла с полки книгу и спрятала ее под мантией. Почти сразу после этого в секцию вошла мадам Пинс, неся стопку книг.

Гриффиндорка затаила дыхание и прижалась к стеллажам. Затем она тихонько проскользнула в общую часть библиотеки, а потом и в коридор. Зайдя в пустой класс, ведьма раскрыла книгу и начала листать страницы, бормоча про себя: «Обнаруживающие чары, чары обнаружения… ага!» Ее палец перемещался по странице, когда она прочитала следующее: «Чтобы найти фантома, приведение, полтергейста или вампира, просто положите палочку на ладонь и произнесите «Покажи мне призрака (или полтергейста, или вампира)». Наилучшего результата можно добиться, если вы знаете настоящее имя существа, которое хотите найти.
«Достаточно просто».

Гермиона уменьшила книгу и сунула ее в карман. Затем достала палочку, положила ее на ладонь и сказала:

- Покажи мне призрака барона Штейбена фон Блута.

Девушка с интересом наблюдала, как палочка медленно закружилась, а потом указала на дверь. Грейнджер накинула мантию-невидимку и направилась к двери. Палочка вела ее все глубже и глубже в недра замка, и ведьме оставалось лишь надеяться, что она приведет ее именно к Кровавому барону.

Северус Снейп, Мастер зелий, бывший Пожиратель смерти, шпион Ордена Феникса, герой войны, сидел в своей комнате, расположенной чуть дальше класса зелий, и приканчивал третью бутылку огденского огневиски. Он размышлял о том, почему все в его жизни шло через пень-колоду.

- Скажи же им что-нибудь! Ты невиновен. Ничего не случилось, - сказало волшебное зеркало.

Маг одарил свое отражение ненавидящим взглядом.

- Ничего не случилось.

Снейп вдруг разозлился и почувствовал себя трезвее, чем должен был.

- Будто ничего не случилось. Она несколько раз поцеловала тебя, но для нее это была всего лишь игра. И ничего более. Игра глупой студентки.

Зельевар дотянулся до бутылки и перешел в другое кресло, чтобы не видеть свое лицо в зеркале.

Гермиона вздрогнула, то ли от холода подземелий, то ли от чего-то еще. Палочка начала вибрировать, и девушка сжала ее, чтобы та не выскользнула из руки.

- Я вижу тебя, маленькая гриффиндорка, - проговорил холодный насмешливый голос за ее спиной.

Грейнджер подпрыгнула от неожиданности, но потом храбро повернулась лицом к Кровавому барону и скинула капюшон мантии.

- Что ты здесь делаешь, маленькая гриффиндорка? Студенты не ходят здесь по одиночке, особенно гриффиндорцы.

Девушка спрятала палочку в карман и сделала небольшой реверанс.

- В действительности, барон фон Блут, я искала вас, сэр.

Призрак удивился лишь на долю секунды, но затем его взгляд вновь стал устрашающим.

«Интересно, профессор Снейп у него научился?» - подумала Гермиона, прежде чем барон заговорил.

- А что, скажите на милость, нужно маленькой гриффиндорке от слизеринского призрака?

По спине ведьмы пробежала дрожь, а руки покрылись гусиной кожей.

- Я пришла просить вас о помощи, сэр.

Призрак пришел в ярость.

- Я не помогаю гриффиндорцам…

- Это не для меня, сэр, а для профессора Снейпа.

Призрак выглядел оскорбленным столь грубым прерыванием, но при упоминании декана Слизерина усмирил свой гнев.

- Профессор Снейп? – он внимательно на нее посмотрел. – Ну, девочка? Что случилось?

Грейнджер заметно расслабилась и поделилась историей о том, как Пивз обманом заманил их в ловушку.

- …и сейчас они, я имею в виду директора и некоторых других преподавателей, уверены, что меня похитил профессор Снейп. Они хотят провести заседание Попечительского совета для того чтобы решить, как с ним поступить. Он может потерять работу или, того хуже, попасть в Азкабан.

За то время, что она говорила, призрак, и без того страшный, стал еще более пугающим.

- Как я могу помочь профессору Снейпу?

- Мне нужно, чтобы вы доставили Пивза на слушание и заставили его признаться. Если они узнают, что все произошедшее - его рук дело, они не смогут обвинять профессора Снейпа.

Кровавый барон покачал головой.

- Но, дитя, есть и другие обвинения, помимо того, что вы попали в эту комнату.

Гермиона вздернула подбородок и расправила плечи.

- Я знаю, сэр. Если вы заставите Пивза признаться, я позабочусь об остальных обвинениях.

- Скажи мне, маленькая гриффиндорка, зачем тебе все это? Профессор Снейп всего лишь «старая сальноволосая летучая мышь». Почему же тогда о нем беспокоится гриффиндорка?

Гермиона сжала зубы, но все же процедила:

- Он невиновен. Ни один человек не должен быть наказан за то, чего не совершал. Профессор Снейп - благородный человек и заслуживает лучшего, чем быть обвиненным в чем-то подобном, - девушка вновь дерзко вскинула голову. – Я намерена просмотреть записи протоколов и лично удостовериться, что они не только откажутся от обвинений, но и принесут извинения за нанесенные оскорбления.

Призрак зашелся раскатистым, пробирающим до костей смехом. Эхо подземелий вторило ему.

- Ну что ж, моя дорогая маленькая гриффиндорка, - он посмотрел на ведьму едва ли не с нежностью, - я помогу тебе. Просто сообщи, когда и где будет проходить слушание, и я позабочусь, чтобы Пивз был там. Для большей уверенности я прибуду вместе с ним.

Гермиона вновь сделала реверанс.

- Благодарю, сэр. Я перед вами в долгу.

- Просто убедись, что мой любимый слизеринец освобожден. Он и так за всю свою жизнь достаточно наказан, самой жизнью.

Девушка грустно кивнула.

- Да, верно.

Грейнджер надела на голову капюшон мантии-невидимки и зашагала прочь. Кровавый барон смотрел ей в след. Он улыбался, и это делало его лицо еще страшнее.

«Мой дорогой профессор Снейп, вы хоть понимаете, что вам досталось сердце мужественной маленькой львицы?» - призрак покачал головой и прошел через стену, тихо посмеиваясь над необычной совместимостью главы Слизерина и маленькой гриффиндорки.

***

Гермиона свернула в коридор, ведущий к классу зельеварения, но, увидев Дамблдора, сразу же нырнула обратно. Благодаря Гарри девушка знала, что директор может видеть сквозь мантию-невидимку не хуже Кровавого барона. Она подождала, пока маг уйдет. Зайдя, наконец, в класс, студента закрыла дверь и лишь тогда сняла мантию.

- Профессор Снейп? – тихо позвала ведьма, стуча в дверь его кабинета. – Профессор Снейп?

Постучав еще раз, Грейнджер прижала ухо к двери, ведущей в покои зельевара. Она хотела определить, есть ли кто внутри, но ей помешал внезапный звон в ушах. На двери стояла защита от подслушивания.

- Revalo покои, - пошептала Гермиона, рисуя волшебной палочкой замысловатый узор. На двери появилось что-то вроде энергетического одеяла.

- Отлично, это займет некоторое время.

Девушка предусмотрительно надела мантию-невидимку и продолжила работу над дверью, надеясь, что закончит раньше, чем об этом узнает директор.

Спустя почти два часа (когда у девушки уже начала болеть спина от долгого стояния на каменном полу), гриффиндорке удалось убрать защиту с двери. При необходимости она могла легко все вернуть в исходное положение.

Кабинет, конечно же, был пуст, но Гермиона чувствовала, что среди сосудов с заспиртованными тварями скрывался вход в личные комнаты профессора.

Прошептав выявляющее заклинание, ведьма начала водить палочкой по стенам кабинета. Если вход есть, она его найдет. К ее огорчению, чары охватывали меньше метра в пространстве. Чтобы обойти всю комнату потребовалось некоторое время.

Студентка уже хотела бросить поиски, но тут заклинание указало на полку слева от кованой железной печки. Некоторые защитные чары были ей знакомы, и она вновь принялась их взламывать. На этот раз гораздо быстрее, ведь процесс был уже знаком. Опытным магам взлом защиты дается легче, но вскоре девушка почувствовала трещину в защите и направила на вход весь магический потенциал. Откинув капюшон мантии, Грейджер стало легче дышать. Как только последние чары были разрушены, она упала на пол. Палочка выпала из разжавшихся пальцев.

Северус был настолько пьян, что, когда защита в его кабинете была снята, даже не подумал, что раз Дамблдор взял на себя преподавание, то, может быть, просто зашел туда за нужными ингредиентами. В его затуманенный алкоголем мозг также не проникла мысль, что Дамблдор не потратил бы несколько часов на снятие собственных заклинаний. Однако зельевара все же насторожил факт исчезновения чар с его личных комнат, ведь Дамблдор мог аппарировать в помещение. В голове настойчиво роились мысли и Снейп, наконец, понял в чем дело. Директор мог снять защиту одним взмахом палочки. Кто бы это ни был, ему понадобилось два с половиной часа, чтобы взломать чары.

Мастер зелий осторожно встал с дивана и сделал шаг вперед, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его покой. Как раз в этот момент Гермиона взломала последние чары и упала в обморок.

Через мгновение маг уже спешил к девушке, ошеломленный ее упорством, ведь снятие подобных чар студенты изучали лишь в конце седьмого курса. С неохотой мужчина признал, что впечатлен ее поступком.

- Accio палочка Гермионы.

Спрятав палочку в рукав, рядом со своей, Снейп поднял девушку с холодного каменного пола, отмечая попутно, что на ней была мантия-невидимка проклятого Поттера. Он пронес ведьму в комнату и уложил на диван перед камином. Затем Северус достал палочку, закрыл вход в комнату и заблокировал камины и гостиной и спальне.

«Мало мне проблем с Дамблдором, так еще прибавилась староста на диване», - подумал зельевар, начиная злиться. Он намеревался прочитать ей лекцию о неприкосновенности комнат преподавателей, вычесть соответствующее количество баллов и отправить восвояси, наказав должным образом.

К его огорчению, мисс Грейнджер не пришла в сознание даже после того, как Северус напоил ее несколькими зельями, от простого перцового до более сложных энергетических. Однако вскоре он понял, что для восстановления сил ей нужно просто поспать.

Зельевар сидел в кресле и наблюдал за ее сном. Заметив тени у нее под глазами, мужчина задался вопросом, является ли причиной взлом защиты или это что-то другое. Сначала он хотел принять отрезвляющее зелье, но, возможно, из-за выброса адреналина, после случившегося, он и так порядком протрезвел.

«Я ведь так старался напиться, - мысленно проворчал маг, – и не собираюсь все портить из-за этой глупой девчонки».

Как будто по команде, Гермиона пошевелилась и открыла глаза.

- Профессор Снейп? – ее голос был хриплым. Она попыталась встать.

- Мисс Грейнджер, - начал Северус голосом я-снова-заперт-с-вами-и-вы-об-этом-пожалеете, - что вы творите, глупая девчонка? Вы могли нанести себе серьезный вред, взламывая чары без предварительного обучения и подготовки.

Но получилось не так сердито, как Снейп хотел. Маг списал это на алкоголь и предпринял вторую попытку:

- Вы могли себе навредить, понимаете?

«Черт, все-таки нужно было выпить отрезвляющее зелье. Последняя фраза прозвучала откровенно неубедительно».

Девушка так и лежала, глядя на него своими большими карими глазами.

В голову Северуса закралась предательская мысль о том, что в этих глазах можно потеряться.

- Простите, профессор, я не хотела вас волновать…

«Даже она заметила обеспокоенность в твоем голосе, старина. И это при том что тебя невозможно запугать, когда ты абсолютно пьян».

- …мне просто нужно было с вами поговорить.

Слизеринец откинулся на спинку стула и призвал протрезвляющее зелье. Судя по ее голосу, ему понадобится ясная голова.

Гермиона наблюдала, как он призвал флакон с полки и выпил содержимое в один глоток, немного поморщившись. Когда маг открыл глаза, девушка заметила, что теперь он стал больше похож на себя обычного: жесткого и бескомпромиссного.

- Ну что ж, я готов. Говорите.

Гермиона не смогла удержаться от маленькой улыбки.

- У меня только один вопрос: когда слушание?

Северус опешил. Он ожидал, что гриффиндорка захочет поговорить о том, что произошло за время их заключения, о чувствах и тому подобном, но никак не о дате слушания!

- Слушание, мисс Грейнджер?

Ведьма закатила глаза.

«Секундочку, она действительно сейчас закатила глаза? В разговоре со мной?!»

Северус постарался проигнорировать этот жест.

- Вы ведь знаете, что Попечительский совет соберется в школе на слушание для обсуждения произошедшего… Когда?

- Я не знаю, откуда вы об этом узнали, мисс Грейнджер… - прежде чем он успел закончить, девушка подняла руку.

- Послушайте, у нас не так много времени. Если кто-то заметит мое отсутствие, это место будет первым, куда придут. Мне нужно знать, когда будет заседание, потому что я намерена присутствовать, - Гермиона нахмурилась. – Вы может и готовы сидеть сложа руки и отдаться на милость судьбе, но не я. Я не собираюсь спокойно стоять и наблюдать, как они обвиняют и судят моего лю… любимого профессора. Так где и когда, сэр?

Зельевар не мог не улыбаться, глядя на разгоряченную гриффиндорку.

- Ну хорошо, мисс Грейнджер. В субботу в семь часов, в зале напротив кабинета директора. Но я не думаю, что вы можете чем-то помочь.

Девушка подняла голову.

- Вы удивитесь, когда увидите, на что я способна, если как следует все обдумаю.

«Нет, Гермиона, - подумал мужчина, - я совершенно точно не буду удивлен».

- Все, что мне сейчас нужно - это чтобы вы объявили меня своим адвокатом, сэр. В остальном можете на меня положиться.

Северус посмотрел в ее карие глаза, перевел взгляд на ее решительно поджатые губы и понял, что доверяет ей.

Маг ошеломленно покачал головой.

«Я ей полностью доверяю».

- Так уж и быть, мисс Грейнджер, я беру вас в свои защитники. Надеюсь, вы придете навестить меня в тюрьме, когда потерпите неудачу.

Но его слова возымели противоположный эффект. Девушка встала, вздернула подбородок и заявила:

- Гермиона Грейнджер не терпит неудач, профессор.

Северус хмыкнул и спокойно произнес:

- Вернитесь на место, мисс Грейнджер. Вам надо поесть, прежде чем начнете расследование, - Мастер зелий махнул рукой, останавливая ее протест. – Вы и так израсходовали слишком много сил. Их нужно восстановить. Вам нужно как следует поесть.

Маг взмахнул палочкой, снимая блокировку с камина, и связался с кухней.

Как только подносы прибыли, он восстановил блокировку и сел напротив ведьмы.

- Теперь, мисс Грейнджер, съешьте все, что у вас на подносе. А после этого можете идти.

Они ели в уютной тишине. Но, казалось, невысказанные вопросы повисли между ними в воздухе. Никому не хотелось задавать их в данный момент, ответы вполне могли подождать до завершения заседания Попечительского совета.

Допив горячий шоколад и закинув в рот последний кусочек шоколада обыкновенного, Гермиона почувствовала себя гораздо лучше.

- Спасибо, профессор, я чувствую себя значительно лучше, - девушка встала и повернулась к магу. – Как мне лучше выйти: через ваш кабинет или камин?

- Через камин вы легко попадете в гостиную Гриффиндора. И по прибытии сразу же ложитесь в постель. Так вы почувствуете себя еще лучше, даже если не восстановитесь в полной мере. Поспите сегодня, а расследование начнете завтра. До слушания еще пять дней. Этого времени вполне достаточно, чтобы выстроить линию защиты.

Гермиона хотела было начать спор, но поняла, что Снейп прав – она еще слишком слаба.

- Конечно, профессор, я обещаю немного отдохнуть, как только отправлю несколько сов. Сразу после этого и отправлюсь спать.

Северус слегка улыбнулся и покачал головой.

- Я запомню это обещание, мисс Грейнджер. Позаботьтесь о своем здоровье. Вы не сможете быть хорошим адвокатом, если упадете в обморок прямо во время слушания.

Гермиона лучезарно улыбнулась и протянула руку.

- Моя палочка, профессор, – ведьма взяла палочку из его рук. – Могу я сделать еще одну вещь, с вашего позволения?

Северус вопросительно на нее посмотрел и вздрогнул, когда она поднесла палочку к его лицу.

- Доверьтесь мне, профессор.

Снейп кивнул.

- Конечно, мисс Грейнджер.

- Revalo проклятие.

Из ее палочки полился голубой свет. Девушка взяла зельевара за руку и повернула его в сторону зеркала.

– Смотрите, профессор.

Северус уставился на свое отражение. Казалось, что вокруг него возникло что-то вроде синего ореола.

- Я же говорила, что на вас наложено мощное обезображивающее проклятие. К сожалению, если вы не выполните определенные условия, чтобы от него избавиться, оно так и останется, - ее взгляд встретился с его в зеркале.

– Вы что-нибудь знаете об этом? Вы же должны помнить, кто это сделал и что при этом говорил.

- Какой в этом смысл, мисс Грейнджер?

Гермиона повернулась к нему.

- Вы достойны быть свободным, быть тем, кем являетесь на самом деле.

Мастер зелий не повернулся к ведьме лицом, а продолжал смотреть на свое странное отражение.

- Finite incantatum, - прошептала девушка и спрятала палочку в карман.

Она так и стояла в стороне, когда он потянулся за летучим порохом. Гермиона сделала шаг вперед и положила руку ему на грудь. Она посмотрела на мага серьезными карими глазами.

- Я не допущу, чтобы с вами что-нибудь случилось, профессор.

Северус осторожно взял ее локоть свободной рукой и наклонился к девушке.

- Знаю, что не допустите, мисс Грейнджер, - ответил он, подавая ведьме коробку с летучим порохом. – Но сейчас идите к себе.

Гермиона укрылась под мантией-невидимкой и, в вспышке зеленого пламени, вернулась в гриффиндорскую гостиную.

Северус все смотрел на свое слишком знакомое отражение и размышлял о своем проклятом несчастном детстве. После смерти матери он остался один на один с жестоким отцом. И лишь два преданных домовых эльфа обезвреживали тот яд, что источал отец при общении с ним.

День, когда его отец привел в дом новую невесту, начался очень хорошо. Северус очень любил мать, ужасно переживал утрату и надеялся, что новая мама поможет заполнить пустое пространство в его сердце. Увы, все оказалось не так. Женщина, внешне привлекательная и обаятельная, была так же жестока, как и отец. Она низвела Северуса до положения слуги, лишь чуть выше домовика.

Когда новая миссис Снейп узнала, что Северус будет единственным наследником, а она ничего не получит пока не родит собственного сына, она взяла ситуацию в свои руки.

- Ты уродливый мальчишка, как тебя можно любить? – она вытащила палочку, и Северус забился в угол. – Никто не любит уродливых мальчишек, таких как ты.

Женщина бросила в него незнакомое заклинание, и он съежился в ожидании боли.

Но вместо этого Северус почувствовал странное ощущение пленки, как будто воздух вокруг него стал маслянистым и осел на коже.

- Никто не полюбит тебя, пока мой дорогой маленький Магнус не унаследует состояние Снейпов и титул, а ты получишь то, что заслужил – абсолютно ничего.

С жестоким смехом она развернулась и вышла из комнаты, к упомянутому светловолосому голубоглазому мальчику.

Северус побежал в ванну и попытался смыть маслянистую пленку, но сколько бы он ее не оттирал, сколько бы мыла не использовал, жирный блеск не исчезал. Вилли и Нилли, два преданных эльфа матери, нашли его через несколько часов в ванной, с растертой в кровь кожей и всего в слезах.

- Я не могу его вернуть! Не могу вернуть!

Домовые эльфы переглянулись и сделали все, чтобы успокоить испуганного мальчика, даже использовали собственную магию. Они никогда не рассказывали ему, что они сделали, но это заставило его почувствовать себя лучше, и он смог заснуть. Спустя некоторое время Северус забыл о случившемся инциденте, так как мачеха начала относится к нему лучше, когда решила, что он больше не представляет для нее угрозу в собственных стремлениях.

Зельевар стряхнул с себя воспоминания и вновь взглянул на лицо, данное ему мачехой. Маг задавался вопросом, почему из всех людей именно Гермиона Грейнджер смогла посмотреть сквозь него, когда этого не сумели самые сильные волшебники столетия. Мужчина покачал головой и вернулся к бару.

«Теперь мне не обязательно быть трезвым. Неделя пройдет быстрее, если я буду в забытье».

Оглядев гостиную, Гермиона с облегчением отметила, что никто не заметил странной зеленой вспышки в камине. Она отправилась в свою комнату, чтобы написать несколько писем. Через несколько минут портрет на входе открылся и закрылся сам по себе, но никто ничего не заметил.

«Магглы не единственные, кто не замечает происходящего прямо под носом». Погруженная в собственные мысли, Гермиона быстро шла к совятне с письмами в руках. Гриффиндорка почувствовала, как возвращается усталость.

«Я только отправлю письма и сразу пойду спать. Вот если бы еще на этой неделе и на уроки ходить не надо было!»

Если бы Рон и Гарри услышали эту мысль, они были бы в шоке! Гермиона никогда бы не пропустила уроки! Девушка выбрала самых быстрых сов и отправила сообщения. Грейнджер надеялась, что их получатели согласятся помочь ей в защите профессора Снейпа. Как только улетела последняя сова, студентка вернулась в свою комнату, переоделась в пижаму и легла спать. Ее разбудил лишь аппетитный запах ростбифа. Гермиона приподнялась и увидела, что кто-то прислал ей поднос с обедом. А рядом были прекрасные темные розы. Ведьма улыбнулась. Она ела, наслаждаясь ароматом цветов. Девушка точно знала, кто их прислал.

Покончив с едой, она почистила зубы и вернулась в кровать, мечтая о сильных руках, теплом теле и темных таинственных глазах.

В следующие несколько дней Гермиона то и дело наталкивалась на странные взгляды и приглушенные разговоры студентов. Хорошо известно – в Хогвартсе ничто не остается тайной надолго.

Гарри и Рон старались помалкивать относительно этой темы. Они обеспечивали подруге что-то сродни охраны во время перемещений из класса в класс. К счастью, в разгаре была подготовка к ТРИТОНам, и вскоре студенты перестали обсуждать слухи о старосте школы и декане Слизерина.

После разговора с бароном, девушка каждую свободную минуту проводила в библиотеке, готовясь к защите. Странным это никому не показалось. В конце концов, Гермиона Грейнджер – самый большой книжный червь в школе.

Северус продолжал присматривать за ней. По-видимому, он приставил к ней домового эльфа, поскольку девушка получала поднос с обедом всякий раз, когда отсутствовала в Большом зале, не зависимо от того, где она находилась в тот момент. Мадам Пинс была далеко не в восторге от неожиданных появлений подносов с едой в ее библиотеке. Когда это произошло впервые, лишь вмешательство Дамблдора удержало ее от того, чтобы выставить Гермиону за дверь. С тех пор она вынуждена была каждый вечер закрывать глаза на сей факт.
В ночь на пятницу гриффиндорка «одолжила» мантию-невидимку у Гарри и осталась в библиотеке после закрытия. Она изучала книги, делала заметки и старалась упорядочить мысли в голове. Слушание должно было состояться следующим вечером. Гермиона трудилась до исступления и заснула прямо за книгами.

Девушка была так истощена, что не заметила, как сильные руки подняли ее со стула. Не слышала, как кто-то шепчет заклинание, собирает ее записи в аккуратную стопку и перекладывает в ее сумку. Ведьма так и оставалась в неведении, пока утром не проснулась в своей кровати одетая. Рядом лежала свернутая мантия-невидимка, а на столе стоял поднос с завтраком.

Всю субботу нервы Гермионы были на пределе. Она в сотый раз просматривала свои записи, читала ответы, полученные от свидетелей, повторяла вопросы, которые хотела задать и репетировала подготовленную речь… Гарри и Рон пытались отвлечь ее игрой в волшебные шахматы или утащить в Хогсмид за конфетами, пока она, наконец, не сорвалась.

- Да не могу я расслабляться! Карьера человека, а может, и его жизнь зависят от моей способности преподнести аргументы! Профессор Снейп невиновен, но никто не хочет взять на себя его защиту, кроме меня – школьницы! Как вы можете предлагать мне «просто расслабиться», зная, что я - его последняя надежда?!

Не обращая внимания на изумленные лица лучших друзей, Гермиона убежала в свою комнату и упала на кровать. Она плакала до тех пор, пока не уснула. Два часа спустя Гарри и Рон решились заглянуть в комнату старосты и осторожно разбудить ее.

- Гермиона… Гермиона, пора вставать. Слушание через час.

Девушка распахнула глаза и вскочила с кровати.

- О, нет, о, нет… Я не должна была засыпать.

Поттер схватил ее за руку и потянул в теплые объятия.

- Успокойся, Гермиона, ты готова. Я читал твои записи и знаю, что у Снейпа не может быть лучшего защитника. А теперь иди, прими душ и оденься. Рон и я пойдем с тобой в зал заседания.

- Да, Гермиона, - вскочил Рон, - мы будем ждать тебя снаружи. Если нужно принести что-нибудь из библиотеки - только скажи.

Гермиона улыбнулась и обняла мальчишек.

- Мальчики, вы лучше всех! Спасибо за помощь, даже несмотря на вашу неприязнь к профессору Снейпу.

Было видно, что парням неловко. Наконец, Гарри проговорил:

- Неважно, нравится он нам или нет, мы ведь знаем, что он невиновен.

- По крайней мере, в этот раз, - пробормотал Рон и заработал сердитый взгляд от Гермионы и тычок локтем от Гарри.

- Не обращай на него внимания. Иди в душ.

Через каких-то двадцать минут Гермиона вышла из ванной в своей лучшей мантии и с собранными во французский хвост волосами.

- Ну что ж, идем.

Когда они приблизились к залу заседаний, девушка отметила, что члены совета уже в сборе, а вот Дамблдора и Снейпа не было.

- Все хорошо, - проговорила гриффиндорка своим сопроводителям. – Все мои свидетели будут появляться в нужном мне порядке. Я предупредила мистера Филча, чтобы приводил гостей сразу же по прибытию. Один из вас должен дежурить у двери, чтобы вовремя говорить им «защита вызывает первого свидетеля» и так далее. Откроете дверь и впустите свидетеля. Я буду вызывать их одного за другим, если только кто-то из членов совета не захочет задать вопросы.

Юноши переглянулись, и Рон выпалил:

- А что, если Снейп не сделает тебя своим защитником?

Гермиона сузила глаза и односложно ответила:
- Сделает.
Дальнейшее обсуждение было прервано появлением Дамблдора. Маг выглядел строго, разве что глаза его привычно блестели. После него шел необычно спокойный Северус Снейп, усмехнувшийся при виде Гарри и Рона и кивком поприветствовавший Гермиону. Жестом он попросил девушку зайти в зал перед ним.

Взглянув в последний раз на друзей, ведьма вошла в комнату. Члены совета смотрели на них неодобрительными взглядами, в основном из-за того, что Северус направлял Гермиону к их местам, положив руку ей на спину.

- Ей нельзя здесь находиться, - гневно проговорил Филпот. – Она не должна быть здесь! Это официальное слушание!

- Мисс Грейнджер здесь в официальном качестве, - ровно ответил Северус. – Я выбрал ее в качестве своего защитника.

- Нелепость! Вы не можете выбрать ребенка в качестве адвоката! – Филпот посмотрел на Дамблдора в надежде на поддержку, но тут же растерялся. Старый волшебник, казалось, был полностью поглощен рассматриванием потолка.

Гермиона перебила Филпота:

- Едва ли меня можно назвать ребенком. Я стала совершеннолетней еще в сентябре, - по очереди девушка впилась взглядом в каждого из членов совета, - ввиду чего уже отпадает необходимость в этом слушании. Но раз уж мы все равно собрались здесь, то можем продолжить.

Филпот снова обратился к Дамблдору за поддержкой, но маг лишь ответил:

- Совершенно верно, мисс Грейнджер. Тогда давайте продолжим, Протеус.

Филпот немного обиделся, но, все же, не стал возражать.

- Все происходящее во время слушанья будет заноситься в протокол прытко пишущим пером, - при этих словах перо, лежавшее в центре стола, прыгнуло на чистый лист пергамента. – Попечительский совет школы чародейства и волшебства Хогвартс начинает дисциплинарное слушанье по делу профессора Северуса Снейпа, - перо начало старательно выводить слова.

- Профессор Снейп, за восемнадцать лет преподавания в Хогвартсе на вас поступило больше жалоб, чем на любого другого преподавателя за всю историю существования школы. Вы прививали студентам сомнительные ценности и состояли в объединениях сомнительного характера. Однако причиной этого слушанья является тот факт, что после отсутствия в течение трех дней, вы были обнаружены в компрометирующей ситуации вместе со студенткой, - Филпот одарил Гермиону колким взглядом. – Ваши действия непростительны. Я настаиваю на том, чтобы вы были освобождены от профессорских обязанностей и изгнаны с территории Хогвартса.

Закончив, Филпот занял свое место, скрестив руки.

- Благодарю вас, председатель Филпот, - проговорила Гермиона. Девушка встала и подошла к столу в центре комнаты. – Профессор Снейп, еще раз для записи, не хотели бы вы назвать своего защитника?
Северус выгнул бровь и ответил:

- Я назначил… - Гермиона подняла брови, призывая его продолжить. - Я, Северус Снейп, настоящим назначаю мисс Гермиону Грейнджер в качестве своего защитника.

- Спасибо, профессор Снейп.

Гриффиндорка достала стопку пергаментов из сумочки и положила ее на стол, в противоположном углу от прытко пишущего письма.

- Итак, от мистера Филпота мы услышали несколько спорных утверждений. Первое: непедагогичные методы обучения профессора Снейпа. Второе: его членство в сомнительных объединениях. И третье: компрометирующая ситуация, в которой он и я оказались на прошлой неделе. Защита обещает доказать, что методы обучения профессора Снейпа хоть и не популярны, однако имеют положительный результат. Изучение детьми зелий проходит с минимальным количеством несчастных случаев. Профессор Снейп прививает им если не любовь к искусству, то, по крайней мере, здравую оценку опасности, имеющую место при работе с потенциально опасными ингредиентами. Во-вторых, защита докажет, что «членство в сомнительных объединениях» было необходимо для победы над Воландемортом… - председатель вздрогнул при упоминании этого имени, - …и его Пожирателями смерти. В-третьих, защита разъяснит, что «компрометирующая ситуация» была лишь неудачной шуткой. И в-четвертых, защита докажет, что хоть мы и были пойманы в ловушку вместе, но ничего плохого не случилось.

Ведьма остановилась и, прежде чем продолжить, еще раз переложила пергаменты.

- Защита вызывает Эрастуса Персникети.

Дверь в комнату открылась, пропуская небольшого волшебника, одетого в безупречную бордовую мантию. В руках у него был большой маггловский портфель.

- Мистер Персникети, спасибо за присутствие. Пожалуйста, займите свое место, - Гермиона указала на стул в конце стола. – Пожалуйста, укажите свое имя для протокола.

- Эрастус Персникети, глава отчетного департамента волшебного образования Министерства Магии.

- Спасибо, мистер Персникети. Пожалуйста, расскажите совету, чем занимается в отдел отчетов.

- Мы ведем учет.

- Какого типа учет?

- Учет посещаемости, результаты тестов, СОВ и ТРИТОНов, отчеты об инцидентах…

- Отчеты об инцидентах?

- Да, сообщения о травмах и болезнях, происходящих в различных школах.

- Таким образом, у вас сохранились записи, скажем, о несчастных случаях на зельях?

- Да, именно так.

- Не могли бы вы рассказать нам, сколько несчастных случаев на уроках зельеварения со смертельным исходом произошло в Хогвартсе за последние восемнадцать лет?

Персникети открыл свой портфель и начал перебирать его содержимое. Вынув стопку пергаментов, маг надел на нос очки и просмотрел страницы.

- Ни одного.

- Ни одного?

- Верно.

- Так значит, за последние восемнадцать лет, не было ни одного смертельного несчастного случая на зельях?

- Да.

- А сколько серьезных несчастных случаев, в результате которых ученики находились в больнице более одной недели, произошло в Хогвартсе за эти восемнадцать лет?

Волшебник повторил свои прежние действия и ответил:

- Ни одного.

- Это означает, что за последние восемнадцать лет в Хогвартсе не было ни одного смертельного или даже серьезного несчастного случая?

- Все правильно.

- Это, можно сказать, рекорд среди волшебных школ?

- К сожалению, мисс Грейнджер. Ни одна другая школа даже близко не сравнится с Хогвартсом по отсутствию несчастных случаев на зельях.

- А до этих восемнадцати лет Хогвартс мог похвастаться такой удачливостью на уроках зельеварения?

- В общем-то, нет, в предшествующий период в Хогвартсе был примерно такой же показатель, как и в других магических школах.

- Очень интересно. Но разве отсутствие инцидентов указывает на менее сложную программу изучения зелий?

- Не обязательно, мисс Грейнджер, - Персникети вытащил еще одну стопку пергаментов и продолжил: – Если вы посмотрите на документы, предоставляемые каждый год, то заметите, что каждый новый учебный год программа становится сложнее, чем в предыдущие годы. То, что проходят на зельеварении в Хогвартсе на пятом курсе, в других волшебных школах студенты изучают лишь на седьмом.

Маг еще раз покопался в своем портфеле.

- Другое интересное замечание: за прошедшие восемнадцать лет, независимо от усложнения учебной программы, баллы, получаемые по зельям во время СОВ и ТРИТОНов в Хогвартсе, неуклонно росли. Весьма примечательно, что профессору Снейпу удалось расширить знания студентов по зельям, добиться улучшения результатов экзаменов и при этом избегать опасных несчастных случаев.

Глава департамента посмотрел на Северуса поверх очков и продолжил:

- Если бы было больше преподавателей такой квалификации, в других школах было бы значительно меньше несчастных случаев.

Гермиона подавила торжествующую улыбку и продолжила опрос.

- Но, мистер Персникети, было сказано, что на профессора Снейпа поступило больше жалоб, чем на любого другого учителя в Хогвартсе. Так ли это?

- Ну, да, есть кое-что. В предыдущие года в отделе волшебного образования я имел возможность присутствовать на нескольких уроках профессора Снейпа в течение одной недели. Он был очень строг со студентами, да и они, очевидно, боялись его…

Северус лишь усмехнулся такой характеристике.

-…но на самом деле, я считаю, что благодаря страху все студенты были сосредоточены на своей работе и это только помогло. Если бы мне довелось выбирать, мисс Грейнджер, между популярным учителем, который не может предотвратить ошибки студентов, и учителем, который, с помощью запугивания, предотвращает серьезные травмы, я бы всякий раз выбирал именно последнего. Как я уже говорил ранее, было бы хорошо, если бы было больше таких преподавателей, как профессор Снейп.

- Благодарю вас, - улыбнулась Гермиона, прежде чем обратиться к Попечительскому совету. – Господа, будут ли у кого-нибудь из вас вопросы к свидетелю? Нет? – девушка протянула волшебнику руку. – Спасибо, что уделили нам время, мистер Персникети. Пожалуйста, останьтесь в Хогвартсе на случай, если появится необходимость вашего повторного вызова.

- Конечно, - ответил тот и подошел к двери. – Вы очень гостеприимны, мисс Грейнджер, - Персникети кивнул Дамблдору и Снейпу, и вышел за дверь.

Северуса забавляла ироничность ситуации. Студентка, которая чаще всего находилась рядом с Поттером, не просто не была против его «суровых» методов, но и защищала эти самые методы. Слизеринец задавался вопросом, какой у нее мотив.

«Вызов. В этом все дело. Мисс Грейнджер не могла остаться равнодушной на такой вызов».

Гермиона повернулась к совету.

- Я считаю, что показания свидетеля говорят сами за себя. Защита вызывает Менли Тангстена.

Дверь открылась, и в зал уверенно вошел еще один волшебник. Наличие вопросительных знаков на его мантии указывало на его статус – Невыразимый.

- Пожалуйста, укажите для протокола свое имя и род занятий.

- Менли Тангстен, Невыразимый, Отдел тайн.

- Я понимаю, мистер Тангстен, что, ввиду вашего положения, вы не можете отвечать на вопросы в полном объеме. Поэтому, вместо того, чтобы задавать множество вопросов я хотела бы попросить вас в общих чертах рассказать, какую роль сыграл профессор Снейп в свержении Воландеморта и его последователей.

Тангстен кивнул, задумчиво сжал губы и начал:

- Я впервые встретился со Снейпом… м-м, профессором Снейпом восемнадцать лет назад, когда он только начал преподавать в Хогвартсе. Это было как раз перед уничтожением Воландеморта, как мы тогда думали, младенцем Гарри Поттером. Снейп предоставил информацию, которая помогла арестовать нескольких Пожирателей смерти.

В течение последующих лет обстановка была достаточно спокойной, вплоть до июня 1995 года, когда темный маг вернулся, - Тангстен пожал плечами на смешки членов совета и продолжил. Он вернулся, хоть Министерство и предпочло проигнорировать сей факт. Снейп сразу же начал добывать для нас информацию. Я не могу вдаваться в подробности, но профессор спас жизни многих авроров, Невыразимых, волшебников и магглов в течение следующих трех лет, - колдун остановился и выжидающе посмотрел на Гермиону.

- Мистер Тангстен, по вашему мнению и на основе вашего профессионального опыта, какое влияние, как шпион, оказал профессор Снейп на исход войны против Воладеморта?

- Ну, как я уже говорил, мисс Грейнджер, он спас жизни огромного количества людей, прямо или косвенно, включая меня. Если бы от Снейпа не поступала информация, то мы бы до сих пор боролись с Воландемортом. Профессор был тем, кто разработал зелье, ослабившее Темного Лорда настолько, чтобы уничтожить его. Снейп был тем, кто нашел его место обитания. Именно профессор рассказал, как обойти защиту этого места и сколько там будет Пожирателей смерти. Если бы не Снейп, мы бы до сих пор искали Воландеморта, а сотни невинных людей были бы мертвы.

- Благодарю вас, мистер Тангстен. Полагаю, вам хотелось бы сделать еще одно заявление, пока вы находитесь здесь?

- Да, мисс, это так, - маг уже собрался продолжить говорить, но Гермиона остановила его. – Прежде чем начать, мистер Тангстен, я взяла на себя смелость пригласить на заседание представителей прессы. Вы не против?

- Конечно, мисс Грейнджер, если только они не будут снимать крупным планом мое лицо.

- Конечно.

Гриффиндорка шагнула к двери, открыла ее и крикнула:

- Мисс Скитер, теперь вы можете войти.

Рита Скитер, репортер «Ежедневного пророка», буквально ворвалась в аудиторию. На ней была свободная мантия невероятно пестрой расцветки, а ногти были выкрашены в розовый цвет. Следом за ней плелся фотограф, одетый во все серое. Если бы костюм мужчины был более традиционного покроя, его вполне можно было бы принять за маггла.

Скитер села рядом с Дамблдором, в то время как фотограф начал настраивать аппаратуру. Затем он стянул Снейпа со стула, поставил его рядом с Тангстеном и сфотографировал с самой сильной вспышкой.

- Встряхнись, старина, - поддразнил Тангстен, - он не убьет тебя. Это поможет в признании твоих заслуг.

Выражение лица Северуса, донельзя недовольное, стало более мягким. Тангстен же откашлялся и сказал:

- За восемнадцать лет неустанной службы на стороне Света, рискуя жизнью и здоровьем ради всего человечества, волшебников и магглов, за выдающуюся храбрость перед лицом, казалось бы, непреодолимых трудностей, и за спасение многих сотрудников Министерства (а некоторых и не раз), от имени Отдела тайн, я награждаю Северуса Снейпа орденом за выдающиеся заслуги.

Маг вручил профессору впечатляющую крестообразную золотую медаль с круглым ониксом в центре. Она была украшена красным вопросительным знаком – знаком Невыразимых – и висела на черной шелковой ленте. Фотограф запечатлел момент вручения, помня о настоянии Тангстена не показывать его лица.

Прытко-пищущее перо Скитер, от и до описало момент награждения. Репортерша сразу же завалила Северуса вопросами, игнорируя его хмурый вид. Интервью продолжалось до тех пор, пока Дамблдор не взял ведьму за руку и не подтолкнул ее мягко к двери.

- Благодарю вас, мисс Скитер за то, что пришли. Чувствуйте себя в Хогвартсе как дома и обязательно загляните на кухню, перекусите перед долгим путешествием обратно в Лондон.

Тангстен пожал Северусу руку и сказал:

- Снейп, спасибо за все.

Мастер зелий лишь кивнул и вернулся на свое место.

- Спасибо, мистер Тангстен, что пришли, - сказала Гермиона и обратилась к Попечительскому совету. - Если ни у кого больше нет вопросов… - в зале воцарилась тишина, - …вы можете идти. Еще раз спасибо, что пришли.

Невыразимый пожал девушке руку, отдал честь Дамблдору и уверенно вышел из зала.

Гриффиндорка с минуту перебирала пергаменты, собираясь с мыслями, а затем заговорила:

- Как и в случае предыдущего свидетеля, показания говорят сами за себя. Защита вызывает следующего свидетеля, Джустиниуса Рейнальдо Пивза.

На этот раз двери зала остались закрытыми. Туманные очертания Пивза и Кровавого барона проступили прямо сквозь дверь.

- Нет, это против правил!

- Не кричите, Протеус, - остановил его Дамблдор. – Я уверен, у мисс Грейнджер была веская причина для вызова такого… необычного свидетеля.

Лицо Филпота стало багровым от ярости. Он вернулся на свое место и злобно посмотрел на Гермиону.

- Пожалуйста, укажите свое имя для протокола.

- Чарльз, принц Уэльский.

Гермиона закатила глаза и обратила к Кровавому барону.

- Барон, не могли бы вы…

Кровавый барон направил свою призрачную палочку на Пивза и начал бормотать:

- Crucio phant…

- Ладно! Ладно, я скажу правду! – окутавший было полтергейста зеленый свет исчез. – Меня зовут Джустиниус Рейнальдо Пивз, я полтергейст школы чародейства и волшебства Хогвартс.

- Спасибо, мистер Пивз. Однако, учитывая вашу склонность к вредительству, я взяла на себя смелость применения к вам заклинания обнаружения правды. Если вы попытаетесь солгать, вы засветитесь ярко-розовым цветом и Барон будет иметь полное право применить к вам… дисциплинарное наказание.

Пивз стал еще более бледным.

- Хорошо, мэм, я буду говорить правду.

Внезапно он вспыхнул ярко-розовым цветом, и Барон сделал угрожающий жест.

- Нет! Я буду! Я честно буду говорить правду!

Розовый цвет исчез, и полтергейст облегченно вздохнул.

Только после этой угрозы Пивз поведал, как ему удалось заманить их в ловушку, да еще и оставить без палочек. Но даже под угрозой фантасмагорического круциатуса от Кровавого барона, он отказался раскрывать причины сего поступка.

Удовлетворившись признанием, Гермиона отпустила полтергейста, который тут же пролетел сквозь стол попечителей, подбросив вверх стопки пергамента. Пока волшебники собирали и сортировали документы, девушка смогла спокойно поговорить с Бароном.

- Спасибо, барон фон Блут. Без вашего вмешательства Пивз никогда бы не стал сотрудничать с нами.

- Это было для меня развлечением, мадемуазель, - призрак склонился над ее рукой в изысканном поцелуе и прошел сквозь стену, оставив ощущение холода.

Гермиона оглянулась и поймала на себе шокированный взгляд Северуса. Решив пока не обращать внимания на зельевара, Грейнджер вновь обратилась к Попечительскому совету.

Зельевар в растерянности смотрел, как Кровавый барон, известный своим устрашающим поведением, вел непринужденную беседу с гриффиндорской старостой. Оправившись от шока, Северус заметил, что Гермиона вызвала последнего свидетеля – мадам Помфри. Грейнджер начала задавать ей вопросы относительно обследования, последовавшего после их освобождения. Зардевшаяся медиковедьма объявила всем присутствующим, что обследование совершенно точно выявило, что мисс Грейнджер все еще девственница. Снейп был несколько удивлен услышанным. Ему казалось, что она давно уже поэкспериментировала с Уизли или, быть может, Поттером.

- Спасибо, мадам Помфри, вы можете идти.

Медиковедьма вышла из зала.

Гермиона обратилась к Попечительскому совету со своей заключительной речью.

- Доказательства, которые были вами услышаны, опровергают все обвинения, заявленные мистером Филпотом. Клевета относительно преподавания профессора Снейпа была опровергнута показаниями мистера Персникети. В действительности, отчеты показали, что, несмотря на жесткие методы, профессор Снейп - не только лучший хогвартский преподаватель зелий, но и лучший преподаватель зелий в Европе. Мистер Тангстен привел убедительные аргументы в пользу того, что членство в так называемом «сомнительном объединении» было необходимо для борьбы с Волдемортом.

Совет резко вздохнул, и Гермиона поджала губы.

- Кроме того, результаты обследования показали, что во время пребывания в заточении, устроенном нам местным полтергейстом, профессор Снейп не воспользовался ситуацией, - девушка одарила совет пронзительным взглядом. - Как сказали бы магглы, «что и требовалось доказать».

Северус не мог сдержать ухмылки, в ответ на отразившее замешательство на лице Филпота. Другие попечители перешептывались между собой, обсуждая тщательно проработанную Гермионой защиту и голосуя о снятии обвинения. Когда же попечитель Китинг, пребывая под впечатлением от показателей отчетов, предложил повысить Снейпу жалование, Филпот едва не взорвался от злости.

Однако поделать он ничего не мог. Северусу не только сохранили должность, но и значительно прибавили зарплату. Когда Филпот, наконец, восстановил над собой контроль, он заявил, что заседание откладывается, и вышел из зала, не сказав ни слова.

Оставшиеся члены Попечительского совета поочередно поздравили Гермиону с ее блестящей защитой. Затем каждый из них пожал руку Мастеру зелий, поздравил и несколько раз извинился за причиненные неудобства. К тому времени, как Снейп освободился от попечителей, гриффиндорка уже исчезла.

Зельевар проследовал в свои комнаты. Ему было горько от того, что девушка, по отношению к которой у него зарождались сильные чувства, и которая так умело его защищала, бросила его и даже не попыталась поговорить. Маг даже не предполагал, что гриффиндорка расплакалась, выйдя из зала. Она не спала слишком много ночей, постоянно нервничала и теперь, по окончании слушания, испытала сильнейшее чувство облегчения. Мадам Помфри лично сопроводила ее в Больничное крыло и напоила успокоительным и зельем Сна без сновидений.

Несомненно, если бы Северус был в курсе произошедшего, он не дулся бы в своих комнатах. Его настроение ухудшалось с каждым мгновением, пока не стало настолько скверным, что даже Альбус Дамблдор сократил свой поздравительный визит до минимума. Снейп не показывался из своих комнат до следующего вечера и появился лишь из-за настойчивой просьбы директора поприсутствовать на традиционном празднике окончания учебного года. Маг все также пребывал в скверном расположении духа, и откровенно насмехался над каждым, кто пытался с ним заговорить. Однако выглядел он почему-то совсем не так грозно, как раньше. Сам он этого не осознавал, но окружающих это весьма удивляло.

«Только посмотрите на нее, - думал мужчина. – Смеется. Она выглядит такой счастливой среди своих дружков. Со вчерашнего дня так и не нашла время поговорить со мной. Это чертовски важно для нашей дружбы, но, по всей видимости, не лично для нее».

Северус почувствовал горечь в глубине души. Он понимал, что реагирует слишком остро, но не хотел этого признавать. Ему причинили боль, а он всегда злился, когда ему было больно.

Гермиона не могла понять, почему зельевар так сердито на нее смотрел. И злобные комментарии Рона по этому поводу тоже не облегчали ей жизнь.

- Вы только гляньте на этого сальноволосого мерзавца! Можно подумать, он хотел, чтобы его уволили. Он ведь должен быть тебе благодарен, правда?

- Правда. Но, с другой стороны, мадам Помфри увела меня в Больничное крыло раньше, чем у него появилась возможность меня поблагодарить.

В голове девушки завертелась мысль о том, что, возможно, профессор сердится потому, что считает, что она его избегает.

Гриффиндорка посмотрела на мага из-под опущенных ресниц. Она заметила, что зельевар часто посматривает в ее сторону.

«Да, так и есть. Нужно обязательно поговорить с ним до отъезда».

И ей даже в голову не пришло, что раздвоение изображения, которое мучило ее каждый раз, когда она смотрела на Снейпа, практически исчезло.

Как только Дамблдор объявил, что праздник подошел к концу, Гермиона заняла выжидательную позицию, чтобы перехватить Мастера зелий раньше, чем он успеет скрыться. Но, к несчастью, Рон и Гарри, да и другие гриффиндорские семикурсники, не отпустили ее. Ребята настаивали, чтобы она участвовала в праздновании долгожданной свободы, которое устаивалось в общей гостиной. Лишь в половине второго девушке удалось выскользнуть из башни и направиться в подземелья.

«Надеюсь, он меня впустит».

Когда студентка подошла к двери класса зелий, вокруг было тихо. На стук в дверь ответа не последовало. Воспользовавшись выученным заклинанием, Гермиона быстро сняла защиту с двери, радуясь, что маг не счел нужным изменить чары. Затем она принялась за защиту его комнат.

«Я не позволю ему спрятаться от меня. Мы поговорим прежде, чем я уеду».

Наконец, девушка вошла в комнату.

- Профессор Снейп? – робко позвала она.

Ее вопрос был встречен абсолютной тишиной. Грейнджер осторожно, на цыпочках, прошла к двери спальни и заглянула внутрь. Она отметила, что кровать была не расстелена, никаких признаков присутствия преподавателя тоже не было.

- Хм. Пожалуй, я подожду.

Ведьма удобно устроилась на диване, решив остаться до тех пор, пока мужчина не вернется в свои комнаты.

Гермиона проснулась поздним утром. Она лениво потянулась и только потом открыла глаза и вспомнила, где находится. Девушка резко села, и мягкое одеяло, укрывавшее ее, упало до уровня талии, а затем и вовсе запуталось в ногах, когда гриффиндорка попыталась встать. Освободившись от одеяла, теперь уже бывшая студентка бросилась в спальню и была встречена разочаровывающим видом кровати, на которую так никто и не ложился. Взглянув на часы, девушка застонала от отчаяния. Поезд уходил меньше, чем через час, а она еще даже не завтракала. С опущенной головой и поникшими плечами, Гермиона села за письменный стол и написала письмо.

«Дорогой профессор Снейп, я хотела поговорить с Вами вчера, после слушания, но мадам Помфри увела меня в Больничное крыло, где напоила меня успокоительным зелье, с добавлением снотворного. И проснулась я лишь к праздничному ужину!

Я хотела встретиться с Вами лично, но Вы, похоже, не возвращались в свои комнаты прошлой ночью. Рискуя опоздать на поезд до Лондона, я пишу это письмо.

Я наслаждалась нашей перепиской в течение последних нескольких месяцев. Надеюсь, Вы согласитесь ответить на это письмо и возобновить ее вновь. После пребывания в комнате-ловушке, я охвачена желанием узнать Вас получше. Особенно сейчас, когда я больше не Ваша студентка. Надеюсь, Вас не рассердит моя самоуверенность. Я считаю, что прямолинейность - лучший выход, когда появляется тень недоразумения.

Я напишу еще раз, позже. А пока я собираюсь позавтракать, дважды проверить, все ли упаковано, и успеть на поезд.
Я буду скучать по Вам.

С любовью,
Гермиона».

Девушка смахнула слезинку с лица прежде, чем она успела упасть на пергамент и растечься безобразным пятном. Она пристроила письмо между хрустальными флаконами, подаренными ею Северусу на Рождество. Прокравшись к двери, гриффиндорка бросила через плечо последний взгляд на комнату.

Как только шаги ведьмы стихли, в углу замерцали чары, выявляющие Северуса Снейпа. На его лице была смесь надежды и страха. Тремя широкими шагами маг дошел до стола, вынул письмо и стремительно пробежал его глазами. Затем мужчина стал читать медленнее. На последнем предложении он остановился и прочитал его вслух:

- Я буду скучать по вам.

Гермиона медленно шла по коридору, ведущему в вестибюль. Она не хотела уезжать. Девушка чувствовала себя виноватой от того, что не хотела ехать домой настолько сильно, насколько должна была.

- Мисс Грейнджер.

Услышав глубокий бархатный голос, Гермиона резко остановилась и обернулась.

- Да, профессор Снейп? – голос немного дрожал, но она старалась сохранить нейтральное выражение лица. Несколько студентов остановились, чтобы поглазеть на них, и гриффиндорка постаралась сдержать усмешку, когда зельевар впился в них яростным взглядом.

Ведьма глубоко вздохнула, когда Северус шагнул к ней, настолько близко, что она могла почувствовать травяной аромат, пропитавший его одежду – следствие того, что он много времени проводил за варкой зелий.

- У меня не было возможности поблагодарить вас, - спокойно проговорил Снейп.

Девушка посмотрела на него снизу вверх, неуверенная, планирует ли он продолжить или ждет ответ. К ее смущению, его лицо оставалось неизменным. Северус сделал еще один шаг и слегка наклонился, продолжая холодным голосом:

- Благодарю вас, мисс Грейнджер, за то, что вернули мне доброе имя.

Слизеринец развернулся на каблуках, чтобы вернуться в подземелья, и сердце Гермионы упало.

- Профессор Снейп, пожалуйста! – ведьма заплакала и сократила расстояние между ними.

Он с усмешкой развернулся и выгнул бровь, но гриффиндорке показалось, что в его глазах была печаль.

- Вы очень любезны, - тихо сказала она, и насмешка пропала с его лица.

Поддавшись импульсу, Гермиона шагнула совсем близко, привстала на цыпочки, ухватившись, для равновесия, за его руки, и поцеловала Северуса в щеку.

- Для меня это было удовольствием.

Ведьма лишь улыбнулась в ответ на его удивленный взгляд. Девушка обняла мага, не задумываясь о том, что их могут увидеть, и положила голову ему на грудь. Несколько мгновений Снейп стоял неподвижно, обнимая ее в ответ и пряча лицо в ее волосах.

- Останься со мной, - тихо прошептал он, и Гермиона затаила дыхание. Она даже не была уверена, что что-то услышала, но решила ответить.

- Я очень этого хочу, - прошептала гриффиндорка. Девушка немного отступила, чтобы заглянуть магу в лицо. Она видела, что Северус был смущен своей просьбой и ее ответом, и немного улыбнулся. – Но я обещала родителям, что проведу с ними лето.

Гермиона печально на него посмотрела.

- Они знают, что мы не сможем часто видеться после этого лета, - печаль в ее глазах исчезла, и ведьма улыбнулась. – Я не могу остаться, но обязательно вернусь, хочешь ты этого или нет.

- Конечно же, хочу, - Снейп притянул ее ближе. – Ты будешь писать? – Гермиона закрыла глаза, когда Северус наклонился и потерся щекой о ее волосы. Зельевар вдохнул их аромат, и по спине девушки прошла дрожь.

- Да, буду, - задыхаясь, ответила гриффиндорка.

В отдалении раздался свист лондонского экспресса, прерывая идиллию и заставляя Гермиону подскочить.

- О, нет, поезд! Я не успею на него!

- Не волнуйся, - спокойно сказал зельевар и взял ее за руку. – Я помогу тебе добраться. Пойдем со мной.

Он повел ведьму к дверям, затем через территорию школы, к главным воротам. Северус взял ее руки в свои.

- Сосредоточься на мне.

В следующий миг они были на платформе перед поездом.

- Я должна идти.

- Я знаю.

- Поцелуешь меня на прощание?

Северус улыбнулся настоящей улыбкой, притянул девушку к себе и склонился над ее губами. Правой рукой он обнял ее за талию, а левой зарылся в волосы. Гермиона крепко обняла его в ответ и приоткрыла рот, приглашая углубить поцелуй. Со стоном Снейп подчинился.

Как только поцелуй завершился, Северуса окружил туман голубого цвета. Туман замерцал и запульсировал, перед тем как взорваться синими искрами, показывая настоящую сущность под проклятием. И жуткий голос ведьмы прошептал:

- Ты освободишься, когда хоть кто-нибудь разглядит тебя настоящего.

На платформе, на глазах у студентов, Северус Снейп, вредный профессор зелий и декан Слизерина, был обнят зубрилкой Гермионой Грейнджер, старостой Гриффиндора. Маг навсегда освободился от проклятия, скрывавшего его лицо на протяжение последних тридцати двух лет.

- Мир сошел с ума, приятель, - пробормотал Рон Уизли своему лучшему другу, знаменитому Гарри Поттеру, который пытался не смотреть на разыгравшуюся перед ним сцену.

- Это почти как наблюдать за катастрофой. Смотреть не хочешь, но ничего не можешь с собой поделать, - хмыкнул Рон, хитро глядя на друга.

Громкий гудок известил об отбытии поезда, а пара так и стояла, обнимая друг друга.

- Эй, Гермиона! Заканчивай или опоздаешь на поезд! – прокричал Рон, высунувшись из окна.

Северус опустил руки и отступил на шаг, любуясь сверкающими карими глазами, раскрасневшимися щеками и припухшими губами девушки, стоящей перед ним. Его дыхание было сбито, как после долгого бега.

Гермиона улыбнулась.

- Ты определенно получишь письмо от меня.

- А ты - от меня.

- Встретимся в августе.

- Обязательно.

Снейп помог ведьме сесть на поезд и смотрел, как он отъезжает. В замок мужчина возвращался с несвойственной ему мечтательной улыбкой. В его голове все еще звучал голос девушки: «Встретимся в августе».

- Нет, мы увидимся раньше, моя милая, - прошептал он и вновь улыбнулся.

Топот бегущих ножек нарушил тишину коридоров школы чародейства и волшебства Хогвартс. Шаги становились все громче. Маленькая девочка, одетая в школьную форму, заглядывала за угол. Ее черные как смоль кудри были в беспорядке, а обычно дружелюбные карие глаза пылали гневом.

- Мисс Снейп! Пять баллов со Слизерина за бег по коридорам!

- Но профессор Вектор, я ведь еще не студентка и даже не проходила сортировку. Кроме того, я должна добраться в зал заседаний. Пивз не обижал того мальчика, и я могу это доказать!

Прежде, чем Вектор смогла что-либо ответить, сквозь стену проплыл Кровавый барон.

- Поторопись, моя милая, - обратился он к девочке, - они начинают слушание.

Издав взволнованный возглас, Хелена Снейп обогнула профессора Вектор и продолжила бежать по коридору. Сумка с книгами била ее по бокам.

Девочка, задыхаясь, ворвалась в зал и громко заявила собравшейся там толпе:

- Пивз не делал этого, и я могу это доказать!

Спустя час Попечительский совет проголосовал за оправдание Джустиниуса Рейнальдо Пивза в деле о причинении тяжкого вреда здоровью Джереми Финкливорзи, второкурсника факультета Хаффлпафф, и постановил, что изгнания не будет.

- Хорошая работа, юная леди, - председатель Китинг протянул Хелене руку. – Вы определенно унаследовали чувство справедливости от своей матери. По-моему, именно в этой комнате было… - его голос растворился в шуме, когда он провожал ее по коридору вниз к кухне, чтобы девочка могла перекусить.

Директор МакГонагалл повернулась к полтергейсту, все еще находившемуся в оцепенении в центре комнаты, и натянуто улыбнулась.

- Прошу прощения, Пивз, - сказала волшебница, взмахивая палочкой и освобождая его, - казалось, что доказательства против вас были неоспоримыми.

Полтергейст взлетел выше и встряхнулся.

- Пивз может быть веселым шутником, профессор, но не жестоким, - с этими словами Пивз вылетел из зала через потолок, чтобы подготовить месть студентам, подстроившими обвинение в преступлении.

- Извините меня, профессор МакГонагалл, - произнесла беременная Гермиона Грейнджер-Снейп, - но я должна вернуться к себе в комнату и дать отдых ногам.

- Конечно, профессор Грейнджер-Снейп. Надеюсь, новый Снейп появится со дня на день?

- Думаю, четвертого июля.

- Береги себя Гермиона. Не беспокойся о юном Стивене. Я позову Хагрида. Пусть он узнает, чем закончилось слушание.

- Спасибо, Минерва.

Гермиона проковыляла к двери сквозь толпу.

- И меня извините, - произнес Северус Снейп. Он, как прежде, выглядел грозно в своей черной мантии, - я должен найти свою старшую дочь до того, как Китинг забьет ей голову романтическим вздором.

МакГонагалл лукаво улыбнулась профессору зелий.

- Конечно, Северус. Наслаждайтесь летом.

Директор сдерживала себя, пока зельевар быстро направлялся к выходу, а затем иронично усмехнулась.
- Романтический вздор, ну-ну.