|
Большая Игра профессора Дамблдора
|
|
|
Kriogirl |
Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 00:13 | Сообщение # 31 |
|
Клан Лестрейндж
Новые награды:
Сообщений: 90
Магическая сила:
| БИ-3: с любовью к узнику Азкабана. Часть 18, заключительная.
Последний взгляд за кулисы (1)
Пока команда Гарри отсыпается после нелегкой ночи, взрослые не спят. И у нас вполне достаточно материала, чтобы понять, что там, за кадром.
Начнем с Хагрида, ибо именно с ним Гарри встречается первым делом.
Сразу предупредим, что на основании накопившегося за три книги материала мы решительно утверждаем: а) Хагрид далеко не дурак, б) вообще неплохо в курсе событий, в) приходит к детям для того, чтобы (конечно, исключительно в косвенной форме) поблагодарить их за спасение гиппогрифа. Хотя, как мы покажем дальше, не только для этого.
А пока заметим, что в словах Хагрида наблюдается любопытная нестыковка: всю ночь он праздновал, но "с утра пришлось побеспокоиться... я подумал, вдруг он попался профессору Люпину... но Люпин говорит, он вчера никого не ел...".
При всем уважении к Хагриду - это абсурд. Даже если Хагрид узнал утром о том, что Люпин ночью носился оборотнем по Лесу, вряд ли ему следует беспокоиться, что оборотень мог скушать гиппогрифа. Клювокрыл, чай, не зайчик беспомощный, а если Люпин будет недостаточно нежен, и улететь недолго… Нет, Хагрид столько не выпьет. Даже если из ведерка. Тем более что он быстренько переводит разговор (не очень умело, но в рамках его маски сойдет) именно на Люпина и осведомляет деток: Люпин уходит из школы, так что если Гарри хочет с ним попрощаться, делать это надо срочно. Сию минуту. (А если удастся отговорить, то и тем лучше.)
Однако фраза о том, что Люпин ночью "никого не ел", слишком хороша, чтобы быть придуманной Хагридом. Не следует ли предположить, что Хагрид действительно был оторван от отмечалова и срочно отряжен в Лес Директором, отлипшим от перископа, - но дабы присматривать не за гиппогрифом, а за Люпином?
Тогда все сходится ровненько. Люпин после захода луны превращается в человека и несется в Хогвартс спасать Сириуса. Слышь, Ремус, а Сириус-то убег! На моем Клювике! - говорит Хагрид, появляясь на дороге. И, видя, как Люпин устало обмякает, добавляет заботливо: ты как ваще? Спасибо, говорит вежливый Люпин, утирая лоб, ничего. И добавляет то, что, как он думает, для Хагрида главное: кажется, никого ночью не ел, гиппогрифов тоже.
Его, Люпина, юмор-то.
А между тем для Ремуса главное совсем в другом.
Мы очень высокого мнения (как уже говорили однажды) не только о нравственности волчары, но и о его интеллекте. Теперь, после ночной пробежки, немного остыв от эмоций, Люпин не может не сложить до конца паззл - и не понять, в чем состояла по-настоящему БИ года.
Все как на ладони. Информации более чем достаточно. Прежде всего для того, чтобы пойти к Директору.
Ну, Дамблдор, держись.
О, они несомненно долго говорят наедине. Хотя бы потому, что Хагрид сообщает, что Люпин "прям с утра подал заявление об уходе". Но заявлением, нам думается, дело не закончилось. Как не закончилось и тем, что Директор довольно подробно отчитывается перед Люпином в том, что случилось ночью ("Я знаю от Директора, Гарри, что вчера ночью тебе удалось спасти не одну жизнь").
А знаем мы это потому, что тихий, какой-то виноватый, мы бы даже сказали - несколько пришибленный Дамблдор приходит к Ремусу, пакующему вещи, чтобы осведомить отбывающего сотрудника: дескать, карета подана. Гм и еще раз гм. Мы уж не будем банально о том, что подобное оповещение вряд ли входит в функциональные обязанности Директора школы. Но не можем обойти вниманием то, как отвечает вежливейший, тактичнейший Люпин на реплику Директора.
"Люпин поднял свой старый чемодан и пустой аквариум.
- Что ж... до свидания, Гарри, - попрощался он, улыбаясь. - Мне было очень приятно быть твоим учителем. Я уверен, что как-нибудь мы непременно встретимся. Директор, вам не обязательно провожать меня до ворот, я сам...
Гарри показалось, что Люпин хочет уйти как можно скорее.
- Тогда до свидания, Ремус, - сдержанно произнес Дамблдор. Люпин слегка подвинул под мышкой аквариум, чтобы обменяться рукопожатием с Дамблдором. Затем, последний раз кивнув Гарри и быстро улыбнувшись, Люпин вышел из кабинета".
Ну, во-первых, Люпин уделяет куда больше внимания Гарри, чем Директору. А должно быть - хотя бы из вежливости - как минимум поровну. Но нет.
Во-вторых, сам великий человек, покинув свой кабинет, пришел осведомить важную шишку - своего бывшего ученика, своего бывшего сотрудника - о том, что карета подана. И что отвечает ему Люпин? Не надо меня провожать, Директор. Кто ему, щенку, предложил провожать? Почему он так уверен, что Дамблдор побежит за ним до самых ворот? Но ведь если Люпин говорит подобное, значит, совершенно уверен - и ведь прав, психолог такой…
Ну и, наконец, после сдержанной фразы Дамблдора (мы уверены, что Директор реплику оценил по достоинству) Люпин пожимает-таки Директору руку. Но последний его взгляд и улыбка, которой не удостоился Дамблдор, - для Гарри.
Знаете что, у нас четкое впечатление, что как главный (и весьма рассерженный по принципиальному вопросу) ведет себя здесь не Дамблдор, но Люпин. А Директор напоминает не просто человека, получившего не слабо по мозгам - с подробным разбором и, возможно, без всяких долек, - но ведет себя так, словно в полном объеме осознал свою вину и прибежал с попыткой примирения. И хотя вначале Люпин демонстративно занимает вещами обе руки, затем прощальное рукопожатие все же имеет место. Какая, однако, симметрия: Дамблдор не ставит крест на Снейпе, а Люпин - на бывшем начальнике. Однако линия проведена и обозначена флажками четко и недвусмысленно.
А это значит (ну, давайте еще разок-то включим мыслительный!), что Люпин, помимо получения информации о прошедшей ночи и заявления об увольнении, имел с Директором длинный, подробный и нелицеприятный разговор о целях и методах БИ.
Последний взгляд за кулисы (2)
Надо думать, Дамблдор начинает с высказываний в том же духе, что в разговоре с Гарри и Гермионой перед отбытием детей в прошлое. Только много откровеннее. О каждом - и о Ремусе, и о Сириусе, и о любимом зельедельце. Три дурака в одном тазу. Возьмите дольку, Ремус, и слушайте внимательно, как вы своими руками порушили мне всю Игру.
Но он никак не ожидает, что в ответ ему тоже предложат взять дольку и слушать внимательно. Ибо поломанной судьбы Сириуса Люпин Директору не простит. Несмотря ни на какие Игры.
Мы так много распространялись все это время о характерах и психологии героев, в частности, именно потому, что без этого развязку третьей книги не понять. Люпин, при его жесткой этической позиции, просто не может не высказать Директору все, что он думает. Особенно насчет того, что в БИ вовлекаются живые люди, и на кону оказываются их судьбы и их жизни.
А еще он резко против того, что Гарри держат в неведении и жестко контролируют. Если уж в разговоре с Гарри он, словно полемизируя с Директором ("я теперь не учитель, так что…") отдает тому сначала плащ, а потом еще и Карту (после колебания, это явно уже вопреки Директору). И не просто так, а с поощрительными словами - дерзай, учись, узнавай новое.
Ах, немножко опередил события Снейп, распространив слух о том, что Люпин оборотень - тот и так бы ушел, без дополнительных очков, которые Дамблдор зельедельцу наверняка начислил за последнюю выходку. Появившись ранним утром (июнь… ночь кончается очень рано, около пяти, надо думать, но в любом случае раньше, чем просыпаются слизеринцы), Ремус приходит к Директору и заявляет, что подает в отставку. А почему, собственно? Все аргументы Люпина о том, что он, дескать, оборотень, очень успешно разбивает в разговоре Гарри, да так, что Люпину под конец просто нечего возразить.
"- Я только что видел Хагрида, он говорит, вы уволились. Это ведь неправда?
- Боюсь, что правда, - ответил Люпин. Он принялся выдвигать ящики стола и доставать из них содержимое.
- Но почему? - спросил Гарри. - Разве в министерстве магии считают, что вы помогали Сириусу?
Люпин подошел к двери и плотно прикрыл ее.
- Нет. Профессору Дамблдору удалось убедить Фаджа, что я спасал вас. - Он вздохнул. - Но для Снейпа это оказалось последней каплей. Думаю, его подкосила потеря ордена Мерлина. Поэтому он - м-м-м - случайно обронил за завтраком, что я оборотень.
- Вы не можете уволиться только из-за этого! - выпалил Гарри.
Люпин криво усмехнулся.
- Завтра в это же время начнут приходить совы от встревоженных родителей... Гарри, никто не захочет, чтобы учителем у его ребенка был оборотень. И после вчерашней ночи я с ними согласен. Я мог укусить любого из вас... Такое не должно повториться.
- У нас не было учителя защиты от Темных Искусств лучше вас! - воскликнул Гарри. - Не уходите!
Люпин покачал головой и промолчал".
Да, учитель подобного уровня, любимый всей школой (ну, кроме декана одного факультета - и некоторых учеников того же факультета… мы не думаем, что весь Слизерин поголовно оказался невосприимчивым к люпиновскому обаянию, если уж даже Северус в какой-то момент не устоял…), может быть и оборотнем. А в период полнолуний для него есть кабинет, или там Визжащая Хижина, если уж Снейп откажется наотрез зелье варить (посмотрели бы мы, как он откажется, и не без удовольствия понаблюдали бы, как его тонким слоем раскатывает по кабинету Дамблдор). С Фаджем Директор в это время исключительно дружен, Корнелиус поможет надавить на совет попечителей… так что это пурга все.
Нет, Люпин уходит сам.
И - да, Директор уговаривает его остаться. До последней минуты. До известия о том, что карета подана, и готовности проводить до ворот, уламывая по дороге изменить решение. Именно на этот незаданный вопрос Ремус и отвечает Дамблдору сразу и недвусмысленно - чтобы тот не тратил время и дыхание.
Но уж если Дамблдор только что не бежит с протянутыми руками за каретой, увозящей Люпина из Хогвартса, значит, в утреннем разговоре действительно сказано все и открыты все карты. В том числе цели и задачи БИ - а как без них? Даже самые сложные и отдаленные. Ибо отговорками от Люпина не отделаешься, он глядит глубоко. Мы уверены, что с этого момента Ремус знает все то, что далее Дамблдор будет три книги пытаться донести до Гарри - и все-таки донесет не в полном объеме, так что на седьмую книгу останутся еще сюрпризы…
А уверены мы в этом потому, что Люпин не ставит на Директоре крест. Даже самые исчерпывающие объяснения не заставили Ремуса изменить решения уйти. Но их достаточно, чтобы он обменялся с Дамблдором на прощание - мы бы сказали, подчеркнуто - рукопожатием. Все-таки их отношения заканчиваются на ноте «Давайте негромко, давайте вполголоса, давайте простимся светло».
Это значит, что Люпин признает необходимость БИ. Более того, даже будет в ней участвовать. Хотя уже не в качестве подчиненного Дамблдора, скорее на правах свободного агента, действующего не без согласования с Директором, но все же по своему усмотрению.
То есть Люпин согласен с целями Дамблдора. И даже готов ему помогать. Но решительно не согласен с теми методами, которые Дамблдор использует. Особенно на протяжении третьего года.
Надо думать, этическая оценка оных методов была дана исчерпывающая и нелицеприятная.
Бедный Дамблдор.
Впрочем, ему полезно. Он понял свои ошибки и принял как данность необходимость работать над собой… и мы его за это любим и уважаем.
Но вообще, дорогие наши терпеливые читатели, главное здесь не в том, что Директор огреб за дело от волчары. А в том, что вот он, ответ на вопрос о том, каковы, по нашему мнению, цели и задачи Дамблдора. Они - важны! И они глубоко нравственны. Потому что иначе Люпин бы их не принял. И не пожал Директору руку после всех манипуляций того добрым именем и едва ли не жизнью Сириуса…
Одновременно это ответ на вопрос о том, этичны ли, на наш взгляд, действия Директора. Мы и тут согласны с Люпином. Цели хороши, а вот методы надо срочно модифицировать…
Мы вообще здесь целиком и полностью согласны с хорошо информированным Люпином. И позволим себе заметить, что если мудрость Директора, самого мудрого персонажа саги, была для нас основанием верить Снейпу, то нравственность Люпина, несомненно, самого нравственного персонажа Роулинг, является для нас причиной глубокого доверия к Большим Целям Большой Игры.
Они - нравственны. Потому что за них ручается Люпин.
Мы верим Люпину.
И на этом пока все.
Последний взгляд за кулисы (3)
Куда отправляется Люпин, уйдя из Хогвартса? Мы думаем, к Сириусу. Потому что именно так было бы правильно - а еще именно так логично. А еще так гуманно, ибо Люпин хорошо понимает, что очень нужен сейчас Сириусу - и для Ремуса люди важнее высоких целей…
А еще мы имеем тому четкое эпистолярное доказательство. Ибо друзья вместе, и это кристально ясно из их совместного письма, подписанного, правда, одним Сириусом.
Начнем с того, что в письме содержится много такого, что знает Люпин, но ни в коем случае не знает Сириус: что Гарри сильно переживает из-за Дурслей, что у Молли с Артуром нет денег купить Рону кого-нибудь взамен крыса, что Гарри не может ходить в Хогсмид, потому что у него нет разрешения… Конечно, все это мог сообщить Сириусу и Дамблдор. Но на нежные, заботливые и страшно тактичные уши волчары похоже все-таки больше. Потому что письмо написано в духе небезызвестного послания из Простоквашино - "А на днях я линять начал".
Присмотримся к тексту.
"Дорогой Гарри,
Надеюсь, ты получишь моё письмо раньше, чем приедешь к дяде с тётей. Не знаю, как они относятся к совиной почте. [Сириус, ты там вставь, пожалуйста, вежливый оборот на тему о Дурслях в самом начале.]
Мы с Клювокрылом теперь прячемся. Я не буду говорить, где, на случай, если этот совёнок попадёт в чужие руки. [Маньяк, его стиль.] Сомневаюсь, достаточно ли он надёжен, но ничего лучше я не нашёл, а он горел желанием получить работу. [Как минимум совместно. Много ли Сириус сомневается? И похожа ли на него подобная многослойная конструкция фразы?]
Думаю, дементоры продолжают искать меня, но здесь им это не удастся. Я собираюсь показаться на глаза паре-тройке маглов, как можно дальше от Хогвартса, чтобы с замка сняли охрану. [Сириус, но с умеренной правкой друга.]
Есть кое-что, чего я не сумел тебе сказать во время нашей короткой встречи. [О, как сложно для Сириуса…] Это я прислал тебе "Молнию". Крукшанс отнёс мой заказ на почту. Я назвался твоим именем, но велел взять деньги из сейфа номер 711 в "Гринготтсе" - то есть, из моего собственного. Считай это подарком на день рождения за все тринадцать лет, что у тебя не было крестного. [Стопудово маньяк, так он обычно говорит - и свунится тоже.]
Я бы также хотел извиниться за то, что, должно быть, напугал тебя в прошлом году, когда ты сбежал из дома. [А вот здесь Люпин не просто намекал - это он диктовал. По буквам. Со знаками препинания. «Ремус, а нафиг это все писать-то?» - «Чтобы объяснить мальчику, что ты его любишь... заботишься... что не хотел пугать... а ты знаешь, что он весь год считал тебя Гримом?» - «Меня? Гримом?! Диктуй, чего там писать?»] Я только хотел взглянуть на тебя перед тем, как двинуться на север, но, думаю, мой вид встревожил тебя. [«Ремус, я правильно пишу?» - «Да, да, только после "но" поставь, пожалуйста, "боюсь"». - «Ну еще "боюсь", чего я боюсь-то? Давай лучше "думаю"?»]
Я прилагаю ещё кое-что, это, как мне кажется, сделает следующий год в Хогвартсе более весёлым, чем этот. [Ой, как звезда свунится и как рада, что они с Ремусом такую классную штуку отмочили.]
Если понадоблюсь, пиши. Твоя сова обязательно найдёт меня. [Это мистер Блэк.]
Скоро напишу ещё. [Он же]
Сириус
P.S. Может быть, твой друг Рон захочет оставить у себя этого совёнка, ведь это моя вина, что он лишился крысы. ["Сириус, давай еще одну фразу припишем... насчет Рона... у родителей которого нет денег. Да, а нога у Рона, которая сломалась возле Ивы, хорошо зажила". - "Ремус, а может, это... ну... тогда ему мантикору подарить?" - "А давай мы ограничимся совенком, хорошо? Мантикору в следующий раз".]
Мы, пожалуй, даже пойдем ва-банк, то есть попросту уберем вставки Люпина и продемонстрируем, насколько по-сириусовски получается без сложноподчиненных и реверансов.
"Гарри,
Мы с Клювокрылом теперь прячемся, не буду говорить, где, на случай, если этот совёнок попадёт в чужие руки. Сомневаюсь, достаточно ли он надёжен, но ничего лучше я не нашёл.
Думаю, дементоры продолжают искать меня, но здесь им это не удастся. Я покажусь паре-тройке маглов, как можно дальше от Хогвартса.
Это я прислал тебе "Молнию". Крукшанс отнёс мой заказ на почту. Я назвался твоим именем, но велел взять деньги из сейфа номер 711 в "Гринготтсе" - то есть, из моего собственного. Считай это подарком на день рождения за все тринадцать лет, что у тебя не было крестного.
Я прилагаю ещё кое-что, это сделает следующий год в Хогвартсе более весёлым, чем этот.
Если понадоблюсь, пиши. Твоя сова обязательно найдёт меня.
Скоро напишу ещё.
Сириус"
Хотя - с учетом того, что в ближайшее время разбором БИ авторы заниматься не планируют - откроем, так и быть, страшную тайну: это письмо мы разобрали последним из всех писем, полученных Гарри от Сириуса. И началось все с тех образчиков эпистолярного жанра, что щедро разбросаны по тексту КО и содержат, как правило, довольно-таки смешное сочетание двух очень-очень разных стилей (дядя Федор + звери). Выставив на данное наблюдение копирайт, авторы предлагают желающим заняться разбором почты самостоятельно, осмелившись дать совет, что делать это лучше все-таки в оригинале, ибо в любом переводе некоторые вкусные частности неизбежно пропадают.
Итак, Люпин никуда не исчезает из повествования. Он только все время остается за кадром, предоставляя солировать звезде. Чем звезда не без удовольствия и занимается весь КО. Но в этот момент мы тоже не будем углубляться. В почти завершенном нами анализе УА он явно лишний.
Последнее, что осталось сказать
Дабы подвести итоги нашей сто-с-лишним-страничной работы по третьему тому, окинем взором то, с чем остался каждый из героев к финалу.
Гарри, не совсем удовлетворенный тем, как все прошло на этот раз, тем не менее многому и очень важному научился. Недаром Дамблдор отмечает, что Гарри "нашел своего отца внутри себя". Джеймса - а не Волдеморта. Очень хорошо.
Ну а пока подросток возвращается к Дурслям на каникулы (мы, в отличие от него, знаем зачем), и его ждет впереди не такое уж плохое лето - если вспомнить предстоящий чемпионат мира по квиддичу.
Петтигрю движется в Албанию, на встречу с бывшим хозяином, и поделом ему, крысу. Пальцем он на сей раз не отделается.
Сириус и Люпин чувствуют себя в кои-то веки отлично. И они это заслужили. Оба.
Снейп решительно исключен из БИ. Полностью и надолго (а сам он, наверное, думает в минуты отчаяния, что навсегда). Порка начата и продолжается, ибо зельеделец вообще отстранен Директором от сердца. Для Снейп это очень жестокое и очень правильное наказание, которое он будет переживать так тяжело, что, возможно, даже чему-то научится… а впрочем, и об этом здесь не место рассуждать. Желающим изучить данный вопрос рекомендуем опять же обратиться к тексту КО.
Что до Директора, то ему плохо. Очень. Ибо старик остался почти что один. Есть Минерва, но она, дама, не может быть задействована в самых тяжелых и рискованных моментах БИ - а БИ со временем делается все более рискованной и тяжелой. Есть Хагрид, но он не может быть на уровне Северуса или Ремуса…
Так что в КО Дамблдор неизбежно попытается подключить к делу нового сотрудника. Пока же он начинает планировать БИ-4. Без Снейпа. Без Люпина…
А вообще мы подошли к тому рубежу, за которым тесты переходят в настоящие испытания, а ситуации полукомические начинают повторяться в серьезном и даже зачастую трагическом варианте. Иными словами, детство кончилось, и сказка решительно переходит в триллер.
И на этом рубеже авторы, сильно уставшие от каторжного и неблагодарного литературного труда, решительно заявляют о своем уходе в отпуск на неопределенный срок. А отдохнувши, они подумают, и не только о том, как писать дальше. Но и о том, есть ли смысл вообще об этом писать. Ибо, как они уже много раз упоминали, в книжках есть все - и все довольно просто.
Не будет ли куда правильнее и полезнее, если мы, поделившись с читателями особенностями нашего восприятия Большой Игры Джоан Роулинг, предоставим далее читателям изучать оный лабиринт самостоятельно? Для читателей и увлекательнее, и куда полезнее. А для авторов - куда проще и приятнее.
Итак, вперед, в будущее, вооружившись каждый собственным мыслительным - получить наслаждение в меру оного! Вот к чему, на взгляд авторов, призывает нас Роулинг.
И к чему - с неизменной любовью - призывают авторы.
Dixi.
|
|
| |
|
Kriogirl |
Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 00:16 | Сообщение # 32 |
|
Клан Лестрейндж
Новые награды:
Сообщений: 90
Магическая сила:
| БИ-4 - Четыре вопроса по четвертой части
Вопрос 1. Очевидно, что БИ-4 изначально планировалась как связанная с турниром; но тогда возникает вопрос - с какой целью Дамблдор предложил / согласился на возрастные ограничения для участников турнира?
Прежде чем дать ответ на вопрос, обозначим нашу точку зрения на предысторию: Гарри оказывается участником турнира с ведома и даже по воле Дамблдора. Более того, сам турнир устраивается "на него", как "серьезное" отражение тест-контроля из ФК (напоминаем, что считаем фабулу данных книг парной).
Данный вопрос выбран нами, ибо он позволяет показать, как Дамблдор одним скупым движением умеет убить большое количество зайцев. Казалось бы, ответ лежит на поверхности. Возрастные ограничения введены из-за сложности и опасности заданий. Пусть в Турнире участвуют совершеннолетние волшебники, способные за себя отвечать. Но почему задания настолько сложны и опасны? Если Турнир затеян с целью "Волшебники всех стран, соединяйтесь!", а вроде так и есть, то, казалось бы, важны не сложность и опасность тестов, а сопутствующий пиар и вообще мир-дружба-жвачка?
Через призму БИ и с разных углов картина выглядит следующим образом.
Угол первый, стратегический: в свете грядущего и уже близкого возвращения Волдеморта полезно устроить для Гарри тренинг/тест-контроль, включающий сложную, серьезную магию. Соответственно возрастные ограничения необходимы, чтобы иметь возможность дать подростку задания взрослого уровня.
Угол второй, воспитательно-психологический: для Гарри не менее полезно научиться сражаться на одном уровне со взрослыми противниками и вообще чувствовать себя со взрослыми на равных. Как бы ни старался Дамблдор дать мальчику побольше детства (по возможности счастливого), все-таки неумолимо приближается момент, когда оно закончится, и Гарри должен быть к этому психологически готов.(Для желающих - в тексте содержатся довольно многочисленные указания на то, как Гарри, вначале весьма растерянный тем, что оказывается наравне со взрослыми, далее чувствует себя все более уверенно, хотя без всякого зазнайства.)
Возрастные ограничения, само собою, гарантируют, что соперники Гарри будут взрослыми.
Угол третий, конспиративный: официальное введение возрастного ограничения позволяет Дамблдору в момент, когда окажется, что Гарри почему-то стал участником Турнира, сделать круглые голубые глаза: "Ну надо же, а я так старался, чтобы ничего подобного не произошло…". Абсолютное алиби Директора в данном случае очень подозрительно. Напоминаем, в классическом английском детективе обычно оказывается виноватым именно тот, кто имеет тщательно выстроенное алиби. Ибо человек, не знающий, что ему потребуется оправдываться, по большей части оправданий и не имеет, так как ведет нормальную жизнь, полную неожиданностей.
Для сомневающихся - вспомните, как ведет себя Дамблдор, когда Гарри становится чемпионом:
Дамблдор: Гарри, ты бросил свое имя в кубок?
Гарри: Нет.
Дамблдор: Гарри, ты попросил кого-то об этом?
Гарри: Нет.
Макгонагалл: Он не мог пересечь линию.
Мадам Максим: Может, Дамблдор ошибся?
Дамблдор (весело): Может быть, конечно.
Макгонагалл (закипая): Дамблдор, не говорите ерунды.
Попутно мы имеем удовольствие наблюдать выяснение отношений между Дамблдором и бывшим любимым сотрудником, по-прежнему прекрасно ориентирующимся в директорских технологиях:
Снейп: Нет! Это Поттер!! Это ВСЕ ПОТТЕР!! Мой Директор ни в коем случае не мог!!...
Дамблдор: Северус, заткнитесь, вы привлекаете к моему алиби слишком много внимания. И вообще брысь под лавку, я вас еще не простил.
Угол четвертый, нравственно-этический: свежепропесоченный Люпином Дамблдор более чем обычно старается придерживаться этических норм и не делать участниками БИ (пусть даже участниками косвенными) детей. Вот и появляется как обязательное условие совершеннолетие троих, выбранных помимо Гарри.
Напоследок добавим: мы уверены, что это не все углы, и если поискать, можно еще что-нибудь найти. Ибо куда нам до Дамблдора и тем более Роулинг...
Вопрос 2. Знал ли Директор, что Крауч поместит в кубок имя Гарри?
Ответ на этот вопрос, в принципе, очень короток – да, Дамблдор знает, что это сделал Грюм. Самое интересное же заключается, безусловно, в парочке других, смежных вопросов, а именно – откуда об этом знает Дамблдор и что он об этом думает.
Попробуем рассмотреть ситуацию с точки зрения Директора Хогвартса.
Летом он планирует Турнир Трех Волшебников, и планирует, что Гарри примет в нем участие (доказывать это мы здесь не будем, ибо вопрос о другом, а для чего ему нужно было участие Гарри в Турнире, вполне понятно и из нашего ответа на вопрос предыдущий). Однако тут возникает вопрос – а каким образом Дамблдор собирался сделать Гарри участником Турнира? Кто должен был бросить его имя в Кубок?
Сам Дамблдор? Нет, это нежелательно, ему же надо делать честные глаза, когда на него накинутся с обвинениями. Хагрид? Он не владеет столь сложной магией. Макгонагалл? О, Дамблдор слишком джентльмен, чтобы давать Минерве такие скользкие поручения. Конечно же, напрашивается Снейп, идеальная кандидатура для подобного рода дел. Но – увы – Снейп наказан и исключен из БИ-4, в которую в качестве правой руки Дамблдора приглашается кто? Правильно, Аластор Грюм, аврор, фениксовец и старый друг Директора.
Итак, мы видим только один укладывающийся в картину вариант развития событий: летом Дамблдор пригласил Грюма в Хогвартс, предварительно объяснив, для чего он его приглашает. В том числе и обговорив, каким образом Аластор поместит имя Гарри Поттера в Кубок Огня.
Параллельно свой блестящий план составляет и Волдеморт: сделать Гарри участником и победителем турнира и использовать его кровь для своего возвращения. Для этой цели Волдеморт посылает в Хогвартс Крауча-мл. под видом Грюма.
Итак, мы наблюдаем интересную картину – Дамблдор и Волдеморт, не сговариваясь, дали одно и то же задание своим помощникам. Которые оказались одним и тем же лицом.
Так что полный ответ на вопрос можно сформулировать следующим образом: да, Дамблдор знал, что тот, кого все считают Грюмом, поместил имя Гарри в Кубок, знал это, потому что сам сделал такое распоряжение и был, надо полагать, доволен тем, как его помощник справился с задачей.
А вся эта ситуация является, на наш взгляд, очень хорошей иллюстрацией того, как многое, что на первый взгляд кажется невероятным совпадением, на самом деле есть результат вполне закономерного развития событий.
Вопрос 3. C какого, по-вашему, момента Снейп снова полноправный (в смысле, восстановленный в прежних правах) участник Игры?
Оговоримся сразу, что назвать точную дату возвращения Снейпа в БИ весьма затруднительно – интервал времени, заданный Роулинг, в который произошло сие важнейшее для судеб волшебного мира событие, слишком велик. Однако, мы можем, пораскинув мозгами:
1) максимально сузить этот интервал,
2) выявить факторы, подтолкнувшие поссорившихся начальника и подчиненного к воссоединению,
3) попытаться восстановить картину того, как это происходило.
Итак, в тексте КО явно обозначено, что возвращение Снейпа в БИ произошло в промежутке между серединой января и последней неделей мая. То есть, между эпизодом, известным как «вечеринка в пижамах», во время которой Снейп одной короткой, но предельно точной (как это вообще ему свойственно) фразой, а именно «Я отказываюсь поверить, что он [Дамблдор] отдал приказ обыскать мой кабинет!» сообщает нам о том, что а) у Снейпа нет точной информации о том, отдавал Дамблдор такой приказ или нет, б) Снейп не вполне уверен, что Дамблдор не давал такого приказа, в) Снейпа очень мучает этот вопрос, но он в настоящий момент не в тех отношениях с Дамблдором, чтобы его прояснить; и сценой, когда Гарри после встречи с маловменяемым Краучем-старшим прибегает к Дамблдору – а из кабинета навстречу ему появляется Снейп и выпендривается по типу «Мой Директор! Захочу и не пущу тебя к нему!» ровно до тех пор, пока Дамблдор, потеряв терпение, не выходит к увлекшимися своими разборками мальчикам с вопросом «какие-то проблемы?»
Как мы уже сказали в самом начале, интервал этот, бесспорно, слишком велик (целых 4 месяца) и потому не является ответом на поставленный вопрос. Однако он, тем не менее, очень хорошо очерчивает рамки, в которых следует искать, тем более что в книге этот промежуток времени описан весьма скупо.
Но прежде чем анализировать события, оценим ситуацию такой, какой она была на момент "вечеринки в пижамах". Ситуация же такова, что Снейп нужен БИ и Дамблдору, а Снейп жить не может без Дамблдора и БИ. Потому что воспитательные меры воспитательными мерами, а дело принимает такой оборот, когда без участия Снейпа Дамблдору будет весьма затруднительно вести свою уже не игру, а войну с Волдемортом. Мы уже говорили о том, как тщательно Дамблдор и Снейп выстраивали легенду, которая позволит правой руке Директора вернуться в нестройные ряды Пожирателей и войти в доверие к Волдеморту. Возвращение Волдеморта уже близко, и это сильно влияет на необходимость скорейшего примирения, как бы сильно Дамблдор ни был рассержен на своего сотрудника. С другой стороны, Снейп наказан уже достаточно и, надо полагать, сделал выводы. Он жаждет вернуть былое доверие Директора и сыграть свою роль (к которой он столь долго и тщательно готовился) в грядущей Магической войне. Так что, по сути, серьезный разговор между ними назрел, и до сих пор не произошел в основном потому, что Дамблдор хочет чтобы Снейп пришел к нему сам все осознавший, а Снейп встал в позу и в ней стоит, упорно не желая делать первый шаг. Поэтому нам остается лишь поискать событие, которое могло их подтолкнуть к этому разговору в указанный промежуток времени.
Ответ, на наш взгляд, кроется в незначительном на первый взгляд событии, которое произошло на следующий же день после ночного вояжа Гарри в ванную старост:
"Повинуясь просьбе Сириуса рассказывать обо всех необычных происшествиях в Хогвартсе, Гарри этим же вечером послал ему письмо с подробным рассказом о том, как мистер Крауч взломал кабинет Снейпа, а также о разговоре между Снейпом и Грюмом".
Если вспомнить, что результатом этого письма стало не что-то, а переезд Сириуса в Хогсмид, причем не просто с разрешения Директора, но и им лично организованный («Ты не единственный корреспондент Сириуса, - объяснил Дамблдор. – Я тоже с ним переписываюсь с прошлого лета, когда он покинул Хогвартс. Это я предложил ему укрыться в горной пещере.»), а также то, о чем говорил Сириус с Гарри во время встречи в Хогсмиде, нельзя не предположить, что содержание письма Гарри (а именно тот факт, что в одну из январских ночей в кабинете Снейпа был обнаружен Барти Крауч) было донесено до Директора. Эта информация слишком важна, чтобы мародеры (во множественном числе, поскольку в КО Ремус и Сириус важные письма пишут совместно) могли позволить себе скрыть ее от Дамблдора.
А Дамблдор, несомненно, должен был озадачиться полученными сведениями и попытаться разобраться в ситуации, для начала вызвав к себе Снейпа для уточнения деталей. А поскольку, как мы уже сказали, к этому моменту необходимость возвращения Снейпа в БИ стала настоятельной, разговор был, надо полагать, интересный. Мы попытались набросать углем нашу версию (просим иметь в виду что, как обычно, совершенно не утверждаем, будто этот разговор проходил именно таким образом).
Дамблдор, Снейп и лимонные дольки
- Северус, проходите, берите дольку.
Пауза.
- Северус, вы ни о чем не хотите мне рассказать?
Многозначительная пауза.
- Северус, вам плохо?
Северус кидается директору на грудь и долго рыдает.
- Директор! Вы меня больше не любите? Вы не пускаете меня в БИ, вы все время тусуетесь с этим Грюмом, вы ему только теперь доверяете, ему все можно, даже обыскивать мой кабинет, да??!!
- Ну что вы, Северус! Я не приказывал вас обыскивать, как вы могли подумать! Хотя я, конечно, был несколько разочарован вашим поведением в прошлом году... из-за которого, кстати, мне и пришлось взять Аластора вместо милейшего и деликатнейшего Ремуса, который ни в коем случае не допустил бы подобной самодеятельности. Кстати, о вашем кабинете - у вас там ничего не пропадало?
- Пропадало! И все ваш драгоценный Поттер!!!
- И что же пропало?
- Шкура бумсланга в основном.
- Бумсланга? Северус, а при чем здесь Гарри? Зачем она ему?
- Потому что он бродил по замку в мантии-невидимке, я его почти поймал, но этот ваш Грюм...
- Ну-ну, спокойнее. Да, Гарри явно не спалось в ту ночь. Однако, у меня есть информация, что он видел в вашем кабинете Крауча.
- Откуда там быть Краучу?? Это левые отмазки Поттера!
- Остыньте, Северус, давайте рассуждать логично. Много шкуры пропало?
- Да, достаточно много и уже не в первый раз.
- Северус, вы понимаете, что это может значить? Давайте сделаем так. С этой минуты надо внимательно следить за всеми, кто находится в Хогвартсе. Особенно за теми, кто появился недавно. Обо всех странностях докладывать мне. Это серьезно - очень вероятно, что Волдеморт узнал о Турнире еще летом от Берты... в общем, похоже, где-то в Хогвартсе бродит его шпион.
- Да, кстати, о Волдеморте. Он явно набирается сил. Я это чувствую, и Каркаров тоже обеспокоен.
- Вот-вот, о чем и речь. У Гарри тоже шрам побаливает... В Турнире он, разумеется, участвует по моей инициативе, но похоже, кто-то (не будем говорить кто) хочет эту инициативу перехватить.
Ну что же, Северус, я могу рассчитывать на вас, как раньше? Вы меня больше не подведете своими личными проблемами?
- Директор, я весь ваш! Только прикажите, хоть сейчас пойду прямиком к Волдеморту шпионить!
- Нет, сейчас еще, пожалуй, рановато. Но позже я, видимо, попрошу вас об этом.
Ну что ж, возьмите еще дольку и можете идти.
Снейп выходит из кабинета и лихо отплясывает вокруг горгульи.
Это, конечно, лишь юмористическая реконструкция, но, вне всяких сомнений, разговор был, и в разговоре этом были затронуты именно эти вопросы и именно с таким результатом.
Таким образом, мы можем с уверенностью сказать, что возвращение Снейпа в БИ произошло где-то в первой половине февраля и, по иронии судьбы, было в некотором роде если не организовано, то ускорено никем иным, как Гарри, Сириусом и Ремусом. У Роулинг все-таки очень хорошее чувство юмора.
Вопрос 4. На каком этапе Альбус Дамблдор понял, что Грюм - это Барти Крауч-младший?
На этот вопрос в фанатской среде существует множество ответов, укладывающихся в промежуток между двумя крайностями:
1. «Да он с первого взгляда догадался, что Грюм – не Грюм, а дальше было делом техники выяснить, кто же это на самом деле!»
2. «В финале Дамблдор говорит Гарри, что все понял, когда тот, кто называл себя Грюмом, увел его с собой после кладбища, а, стало быть, до этого момента Дамблдор действительно ничего не знал».
Разумеется, ни то, ни другое не может быть правдой, поскольку в первом случае Дамблдор оказывается всезнающим монстром, каковым он отнюдь не является, а во втором, напротив, глупым добродушным дедушкой, каковым он не является тем более. Однако мы полагаем, что в поисках истины, которая по логике должна лежать где-то посередине, стоит для начала рассмотреть оба эти варианта.
Итак, Крауч-младший под видом Грюма появляется в Хогвартсе. У него был целый день, чтобы с пристрастием допросить своего пленника и достоверно начать играть роль, но, тем не менее, помня о дружеских отношениях между настоящим Грюмом и Дамблдором, нельзя не предположить, что Директор все-таки должен был почуять неладное. Так что вопрос, в общем, заключается в том, что же именно он почуял и какие мысли у него возникли по этому поводу.
На первый взгляд, в тексте нет ответа. Нигде не упоминается никаких случаев, когда бойцы вспоминали минувшие дни, и Крауч сказал нечто, что вызвало удивленную реакцию Дамблдора. Но мы знаем Роулинг – она в таких случаях всегда дает какой-то намек. Надо лишь понять, что и где искать.
И вот тут мы попросим всех внимательно вчитаться в то, что сказал Дамблдор Гарри во второй из крайних моментов. Итак: «Это не Аластор Грюм, - спокойно сказал Дамблдор. – Ты никогда не встречал настоящего Аластора Грюма. Настоящий Грюм не увел бы тебя от меня после того, что случилось сегодня. Как только он забрал тебя, я все понял – и пошел следом».
Для начала определимся с тем, означает ли эта фраза, что до того момента, как Грюм увел с собой Гарри, Дамблдор не знал о том, что это на самом деле никакой не Грюм, а вовсе даже Крауч-младший. Это важно, потому что Дамблдор никогда не врет. Он может умалчивать, может хитрить – но прямая ложь недопустима. И если бы он сказал: «в этот момент я понял, что передо мной самозванец» - нам пришлось бы согласиться, что да, действительно, Директор ошибся и за весь год не догадался, с кем имеет дело. Однако же он такого не говорит. Фраза «я все понял» или, еще точнее, «I knew» не сообщает нам ничего конкретного о том, что же такого понял Дамблдор. Она может иметь в виду множество вариантов своего продолжения, например – «я понял, что этот негодяй решил тебя убить сам, поэтому пошел следом».
К тому же у нас есть четкое документальное свидетельство, что к моменту финала Дамблдор уже знал, кто скрывается под личиной Грюма, ибо он посылает Снейпа за Винки еще до того, как прекращается действие оборотного зелья, то есть, до того, как Крауч принимает свой настоящий облик. Есть и еще одно доказательство, не настолько четкое, но все-таки заметное – тот факт, что Кубок оказался не просто порталом, а порталом двусторонним, явно не дело рук Крауча – Волдеморт не планировал возвращение Гарри в Хогвартс. Так что мы решительно склоняемся к тому, что в данном случае сказанное Дамблдором никак не определяет тот момент, когда он разоблачил Крауча. А вот вызов Винки – во многом определяет, но об этом чуть ниже.
Но вернемся к словам Дамблдора. На наш взгляд, наиболее важная информация содержится как раз в другой части этого высказывания, а именно: "Настоящий Грюм не увел бы тебя от меня после того, что случилось сегодня".Мы полагаем, что именно в этом и заключается суть ошибки (или, вернее, ошибок) Крауча, которые позволили Дамблдору понять, что перед ним – не Грюм. Дело не в незнании каких-то фактов, дело в оплошностях этических. Дамблдор, прекрасный психолог, великолепно чувствует, на что способен, а на что не способен тот или иной человек.
Итак, мы нашли ответ на вопрос, что именно надо искать. Крауч делал нечто, что никогда бы не сделал настоящий Аластор Грюм. И при внимательном прочтении эпизодов с участием лже-Грюма такие моменты, оказывается, очень легко найти, потому что в каждом из этих случаев верная себе Роулинг зажигает сигнальный огонь, позволяя откомментировать ситуацию кому-то из героев, на правильность суждений которых можно положиться.
Огласим весь список:
1. 2 сентября. История с превращением Малфоя в хорька. «Мне кажется, он действительно сделал Малфою больно, - озабоченно сказала она [Гермиона], - на самом деле, хорошо, что профессор МакГонагалл все это прекратила...»
2. 4 сентября. Непростительные проклятия. Здесь сложнее. Без разрешения Дамблдора Крауч, разумеется, не рискнул бы вводить их в программу. Возможно, Дамблдор и предложил это сам. Но исполнение… «Перестаньте! – звонким голосом выкрикнула Гермиона». Да и Гарри после урока на вопрос «С тобой все в порядке, Поттер?» отвечает "почти с вызовом".
А в следующие две недели «Грюм» пробует Империус на учениках… и опять Гермиона возмущена. А еще у нас есть свидетельство Сириуса о настоящем Грюме: «он бывал жесток, но никогда не опускался до уровня Пожирателей смерти». Если сопоставить это с тем, как чуть раньше тот же Сириус характеризует старшего Крауча («Крауч боролся с насилием с помощью насилия, он разрешил применение к подозреваемым непростительных проклятий. Я бы сказал, что он стал таким же безжалостным, жестоким, как и многие из тех, кто был на стороне сил зла»), логично напрашивается вывод, что противопоставляемый ему Грюм как раз непростительных проклятий не использовал. Иными словами, Грюм – очень нравственный человек, сумевший сохранить эту нравственность даже в военное время, и его решение (или даже просто согласие) применять непростительные проклятия к несовершеннолетним ученикам не может не насторожить хорошо знающего его Дамблдора.
3. Начинается Турнир – и Крауч начинает усиленно помогать Гарри выиграть. Входило ли это в планы Дамблдора? Однозначно нет, им двигали совсем иные цели, о которых мы уже писали достаточно подробно. И подтверждением тому слова Макгонагалл перед первым туром: «Главное, сделай все, что в твоих силах, и никто о тебе ничего плохого не подумает». Вот что нужно Дамблдору от Гарри, а вовсе не победа. Мог ли Грюм, человек суровый и справедливый, без просьбы со стороны Дамблдора кому-то подыгрывать? Вряд ли.
Таким образом, несовпадений в поведении достаточно, и Дамблдор о них, безусловно, знал: история с Драко-хорьком произошла в присутствии возмущенной Макгонагалл, уроки непростительных проклятий происходили с его ведома, а в рамках несанкционированной помощи Гарри Крауч в первом же туре попросил Хагрида показать мальчику драконов. Отметим, кстати, как простодушный Хагрид быстро сориентировался в ситуации и в рамках восстановления честной игры сумел в своем неповторимом стиле донести информацию до сведения не только Гарри, но и всех остальных участников Турнира. Такая наивность просто не оставляет сомнений в том, что до сведения Дамблдора это было донесено в полной мере.
Так что какие-то смутные сомнения могли возникнуть у Дамблдора уже в самом начале учебного года и постепенно крепнуть, превращаясь из подозрений в уверенность. Зная деятельный характер Директора, следует предположить, что свои подозрения он потихоньку проверял. Например, мог подать идею испытать на учениках непростительные проклятия… если так, то этот тест самозванец не прошел. Но он, к сожалению, прошел другой – сделал Гарри участником Турнира, что на некоторое время могло и поколебать уверенность Дамблдора.
Разумеется, нам могут возразить, что разоблачить преступника было довольно просто. Да, это так. Но нужно ли это было Дамблдору, славящемуся умением ювелирно использовать в своих целях все привходящие обстоятельства? Скорее, он без резких движений попытается сначала выяснить, с кем имеет дело, каковы планы этого человека и можно ли их обернуть на пользу обществу. К тому же, подобное разоблачение наверняка спровоцирует какие-то форс-мажорные активные действия со стороны Волдеморта и его сторонников – а это может представлять значительно большую угрозу волшебному миру вообще и Гарри в частности, нежели позволение темной стороне и дальше думать, что все идет по плану. Так что Дамблдор собирает информацию и ждет. За настоящего Грюма он при этом может быть относительно спокоен – пока самозванец играет свою роль, Аластор будет жив и в здравом уме, так что Дамблдор, конечно, им рискует, но это риск полководца, посылающего на опасное задание своего опытного офицера.
Но вернемся к нашему вопросу. Как нетрудно заметить, он состоит из двух частей, а именно:
1. Когда и как Дамблдор понял, что Грюм – это не Грюм.
2. Когда и как Дамблдор понял, что тот, кто называет себя Грюмом, является Барти Краучем-младшим.
До сих пор мы говорили о первой части вопроса – о том, как Дамблдор понял, что его друга и соратника подменили. Ответ – это происходило постепенно в течение первой половины учебного года и точную дату, когда к Дамблдору пришла уверенность, назвать, в общем, нельзя. Мы можем лишь зафиксировать момент, когда Директор получил стопроцентное подтверждение того, что, вероятно, он некоторое время уже и так знал.
В нашем списке ошибок Крауча до сих пор отсутствовал один очень важный пункт – это Снейп. Его мы решили рассмотреть отдельно по двум причинам – во-первых, именно на Снейпе Крауч прокалывается самым сильным образом, а во-вторых – именно об этих проколах Дамблдору неизвестно довольно долго.
Итак, в один прекрасный день профессор Снейп зафиксировал нахождение в своем кабинете постороннего лица – а именно, профессора Грюма, который объяснил свой визит без приглашения тем, что, дескать, Дамблдор велел ему обыскать данное помещение. По нашим подсчетам, это произошло где-то в районе 10 ноября (т.е. примерно на равном промежутке времени между началом учебного года и «вечеринкой в пижамах»), что косвенно подтверждается и невменяемым состоянием Снейпа на уроке в день проверки волшебных палочек чемпионов, включая комментарии в адрес зубов Гермионы.
Однако, как мы уже говорили (см. ответ на предыдущий вопрос), Снейп жаловаться Директору после первого случая не пошел. Да и после второго не пошел бы, если бы начальство само не вызвало его на порцию долек, получив сигнал от мародеров. Вот тут Дамблдор узнал и о несанкционированном обыске, и о периодических пропажах шкуры бумсланга. А это для него уже абсолютное доказательство того, что в роли преподавателя защиты в этом году в Хогвартсе работает некто, перевоплотившийся в Аластора Грюма посредством оборотного зелья. Заметим, кстати, что Крауч и дальше продолжает прокалываться на Снейпе, в частности, когда в истории с появлением и исчезновением Крауча-старшего уверенно врет Дамблдору, что к опушке леса его направил Снейп, тогда как они на самом деле даже не встречались в указанный промежуток времени. Из чего можно сделать вывод, что Снейп и Дамблдор не оповещали широкую общественность о своем примирении.
Теперь перейдем ко второй части вопроса. Тут, в общем, все довольно просто. Гарри видел в кабинете Снейпа Барти Крауча и написал об этом Сириусу. Информация важна и утаить ее от Дамблдора мародеры не могли (хотя наверняка не захотели объяснять, каким именно образом Гарри эту информацию получил). А Дамблдор не мог не озадачиться здоровьем и местонахождением вышеупомянутого Крауча. Вероятно, он запросил информацию у Фаджа. И еще более вероятный и даже напрашивающийся шаг – переговорить с Винки.
Винки мы имеем возможность наблюдать дважды – один раз перед Рождеством, где она выглядит растрепанной и несчастной и все время плачет и переживает, что получила свободу, и второй раз – в начале марта, как раз после встречи Гарри с Сириусом в Хогсмиде. Нельзя не отметить произошедшие с ней перемены: Винки пьет по шесть бутылок сливочного пива в день и по-прежнему страдает, что мистер Крауч остался без ее помощи – но при этом она еще и твердит о ком-то, кто выведывает у нее секреты ее хозяина. "He is nosing - hic - into my master's - hic - private and secret - hic - Winky is a good house-elf- hic - Winky keeps her silence - hic - people trying to - hic - pry and poke - hic -". Кто же этот people, который ходит и сует нос не в свои дела, что-то вынюхивая? Причем, в этом преуспевший, судя по тому, что бедняжка не просто расстроена, а конкретно заливает свое горе сливочным пивом. А Добби при этом уговаривает ее, что теперь она должна слушаться нового хозяина – профессора Дамблдора…
В общем, ответ очевиден. Рассказала Винки сама, не посмев ослушаться нынешнего хозяина, или ему пришлось несколько поднажать, возможно, применив свои недюжинные способности к Легилименции, как в случае с Кричером, но факты налицо – Дамблдор узнал, что сын Крауча жив, и дальше ему нужно лишь сложить два и два, чтобы понять, что именно он и скрывается под личиной Аластора Грюма.
В результате, отталкиваясь от двух крайностей, мы постепенно приходим к той точке, где они сходятся: с одной стороны, этическое несоответствие Крауча Грюму в какой-то момент превышает критическую массу и дополняется конкретной уликой – пропажей ингредиентов для оборотного зелья из кабинета Снейпа, после чего уже нельзя думать, что Дамблдор не понимает, что перед ним самозванец. А с другой стороны, перед разоблачением Крауча Дамблдор посылает за Винки, явно демонстрируя свою осведомленность о том, что она имеет некое отношение к преступнику. Значит, разговор с ней был, и вычислить, когда он произошел, несложно – разумеется, после того, как Дамблдор узнал о Крауче в кабинете Снейпа. Таким образом, интересующий нас промежуток времени сужается до одной точки, в которой Директор получает через Сириуса и Ремуса информацию от удачно выбравшего момент для ночной прогулки Гарри. Она и определяет примерное время, с которого Дамблдор наверняка знает, кто в этом году преподает в Хогвартсе защиту от темных искусств.
Что-то правил Kriogirl - Четверг, 27 Мар 2014, 00:19 |
|
| |
|
Kriogirl |
Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 00:18 | Сообщение # 33 |
|
Клан Лестрейндж
Новые награды:
Сообщений: 90
Магическая сила:
| Вопросы по БИ-5
История с окклюменцией – это тема увлекательная, одновременно запутанная и простая, немножко трагическая и довольно забавная. БИ в ней не так уж много, как кажется, но БИ-5 без данной истории не поймешь. В общем, очень в роулинговском стиле.
А именно.
Летом 1995 года Волдеморт, как известно из КО, возрождается, вследствие чего активизируется та его часть, что засела в Гарри. Знает ли об этом Дамблдор? Без сомнения. Мало того, что ему давно и хорошо известно о природе связи Волдеморта и Гарри, - у него и прецеденты были. Шрам у мальчика болит не первый день, и Директор не первый день за этим приглядывает. Стоит, например, Гарри в начале КО сообщить Сириусу, что шрам беспокоит сильнее обычного, как в стане тех, кто взросл и в курсе, идет общий аларм. Ярким показателем степени оного аларма является тот же Сириус, бросивший безутешных блондинок на южном пляже и рванувший в Англию.
Но ведь чем дальше в лес, тем теснее связь Гарри и Волдеморта. Последний все больше и больше пускает Гарри себе в голову и проецирует на него свои эмоции - не особенно чувствуя, что, собственно, происходит. Невольный носитель хоркрукса в свою очередь все больше и больше чувствует эмоции Волдеморта и даже глядит сценки из его жизни, отлично понимая, что и кого чувствует, но по молодости и невинности не может осознать, куда в перспективе ведет связь, существующая между ним и, о ужас, худшим человеком современности.
Дамблдор в отличие от 1/7 личности Волдеморта умен, в отличие от Гарри опытен и нисколько не наивен. Он просто не может не понимать, что дальше будет только хуже, а ситуация начнет развиваться по нарастающей.
Нет, само собою, случай уникальный, готовых рецептов нет, и даже многоумный Директор не в состоянии стопроцентно предсказать, какими темпами пойдет процесс и как с ним лучше работать, чтобы достичь нужного результата. Но, несомненно, умнейший Директор понимает, какого именно результата желательно достичь.
Тут нам следует дать как можно более ясную и недвусмысленную формулировку оного желаемого результата, потому что ответ в книге-то, конечно, есть, но его, как водится, многие в упор не видят - и, естественно, пропускают один из основных ключей к разгадке истории с окклюменцией. Итак. Дамблдору нужно, чтобы Волдеморт не обрел возможности проникать в сознание Гарри. Научить Гарри вообще закрывать свое сознание – оно само по себе хорошо, но основной целью не является. Разорвать связь между мальчиком и Волдемортом – это уж вообще из другой оперы и можно сделать только одним способом (и мы после седьмой книги уже абсолютно точно знаем, каким именно). Дамблдор хочет конкретно сделать так, чтобы Волдеморту вход в голову Гарри был как можно более заказан.
Так, и что же для этого делает Дамблдор? Удивительное рядом: он почти ничего не предпринимает. По сути, Директор очень долго (практически полгода) лишь наблюдает за Гарри. Для этого он использует разнообразных помощников (самый экзотический из них, пожалуй, портрет Финнеаса), а также принимает личное участие – как известно, есть у него под рукой некий любопытный приборчик, показывающий, как сущности соединяются и разделяются. Но все это к активным действиям не отнесешь.
Действия, собственно, начинаются сразу с занятий окклюменцией. То есть когда процесс зашел так далеко, что даже 1/7 мозгов, оставшихся у Волдеморта, осознала присутствие в своих извилинах постороннего элемента и начала строить планы на его счет.
Дополнительно осложняет ситуацию знание Дамблдором того простого факта, что он, Дамблдор, свободно и быстро может выступить катализатором процесса. А потому Директору не следует общаться с Гарри лично. На что, как мы знаем, Гарри страшно обижен и в знак своей обиды лишает Директора рассказов о своих видениях (в скобках заметим, что нутряные вопли Гарри "он меня не лююююбит, он на меня не смоооотрит!" вызывают немедленную боль в шраме, то бишь живой отклик у Реддла, явно переживающего до сих пор из-за своей обделенности любовью и нежными взглядами Альбуса). Но это, в общем, беда, а не горе, ибо Гарри кое-кому все-таки кое-что порой рассказывает, а значит, эта информация имеет возможность добраться до Директора. Тем не менее, складывается стойкое впечатление, что Директор медлит слишком долго и в итоге вполне закономерно оказывается в цейтноте.
Воля ваша, а иначе как цейтнотом мы это назвать не можем. Вдруг обнаруживается, что связь - ой! - зашла чересчур далеко и надо что-то интенсивно предпринимать. Занятия окклюменцией возникают совершенно вдруг и происходят в явной спешке, даже некотором сумбуре. А также сильном раздражении со стороны не только Снейпа, который эти занятия проводить должен (зельеделец прямым текстом объясняет, что Директор на него надавил, заставил и вообще воспользовался служебным положением, делегировав чрезвычайно неприятную обязанность кроткому послушному несчастному сотруднику), но и, например, Сириуса (об этом свидетельствует знаменитая сцена на кухне, где мужики явно готовы друг друга убить еще до появления Гарри, и нам четко показывают почему - а между ними еще до Гарри письмецо на столе от Директора лежит). При этом все раздраженные и разгневанные отчего-то все-таки согласны (не без тыкания палочками друг в друга), что нет ничего важнее, чем овладеть окклюменцией, а потому, Гарри, хватай мешки, вокзал отходит, беги к Снейпу, занимайся как можно усерднее - и далее подобное по тексту. Гм.
Второе и явное гм - в том, что стиль уроков окклюменции, скажем так, откровенно жестковат. Снейп давит со всей силы, Гарри волнуется, от волнения у него, естественно, ничего не получается, ему явно и быстро становится хуже, то бишь уроки связь лишь активизируют.
Так что неизбежно возникает вопрос - почему все так странно происходит? В чем смысл вот такой загадочно неопрятной организации мероприятия? И, главное – добился ли Дамблдор того, что ему было нужно, или, напротив, прокололся и потерпел неудачу?
Оставим на минуточку в стороне вопрос: как получилось, что Дамблдор упустил подходящий момент и не начал обучать Гарри той же окклюменции, но с чувством, толком, расстановкой, и сосредоточимся на его действиях в заданных условиях. В свете возникшей цейтнотной ситуации какие перспективы может видеть Дамблдор? По логике, Гарри должен очень быстро в экстренном порядке научиться окклюменции и суметь закрыться от Волдеморта, иначе тамошняя 1/7 моска сможет прорываться в сознание Поттера сколько ей, 1/7 моска, захочется. Темпы, которыми связь развивалась, и тот уровень, которого она достигла, интенсивно глаголят нам, что оставлять все как есть - поздно, в этом случае овладение сознанием Гарри (подчинение? прочтение? в общем, как ни кинь, ничего доброго) со стороны хищных Реддловых остатков неминуемо.
Дамблдор выбирает форсированный способ занятий, надеясь, что, когда в голову Гарри будет пытаться влезть сильно и лично неприятный мальчику профессор С.Снейп, это как минимум вызовет у обучаемого сильную дополнительную реакцию отторжения. Вполне разумно, особенно если вспомнить, что Гарри особенно хорошо и быстро учится в экстремальных ситуациях.
Однако этот способ имеет и существенный недостаток, о котором Дамблдор не может не быть в курсе: в ходе занятий защита Гарри, пока он не научится закрываться, становится все более слабой. Нам раз за разом говорят об этом и Гарри, и его друзья, и этого нельзя не услышать. Более того, когда Гарри в финальном разговоре вполне обоснованно обвиняет Снейпа, что от уроков окклюменции становилось только хуже, Дамблдор никак не реагирует на эти обвинения. Итак, он об этом знает - и, думается нам, знал с самого начала. Особо продвинутые граждане могут из этого сделать вывод, что целью окклюменции вообще было не закрыть, а открыть сознание Гарри. Не будем скромничать и утверждать, что мы сами не проработали очень тщательно этот вариант. Но поскольку мы имеем хорошую привычку учитывать все факты, а не только те, что соответствуют нашим теориям, то, в отличие от продвинутых, не смогли проигнорировать, например, весьма разумное замечание Гермионы: «Может быть, это что-то вроде болезни. Как лихорадка. Сначала должно стать хуже, чтобы потом отпустило». Не смогли мы также не заметить, что такие осведомленные и любящие Гарри взрослые, как Сириус и Люпин, просто-таки жаждут, чтобы мальчик продолжал занятия окклюменцией, невзирая на все привходящие факторы.
Итак, мы полагаем, что, как это часто бывает в жизни и у Роулинг, правы все понемногу. И Гарри с Роном, которые удивляются, что связь усиливается, а не ослабевает, и Гермиона, которая полагает, что это временное явление, после которого должен наступить прорыв.
Способ, несомненно, рискованный. Не слишком ли? Попробуем посчитать. Целью Дамблдора является как можно быстрее закрыть сознание Гарри от Волдеморта - любым возможным способом. Окклюменция, безусловно, таким способом является - если Гарри сумеет ее освоить, причем в очень сжатые сроки. А если не сумеет? Тогда произойдет то, что в итоге и произошло: Волдеморт сумеет прорваться в сознание Гарри и попытается им овладеть. И останется только надеяться, что увиденное напугает могучего Темного Лорда до такой степени, что он закроет связь со своей стороны. Тут уж все зависит от того, сколько любви сумел вложить в Гарри и воспитать в Гарри Дамблдор за истекшие годы.
Мы бы даже сказали так: если попытки Снейпа научить Гарри окклюменции провалятся, будет даже лучше, если защита Гарри окажется ослабленной – тем быстрее Волдеморту удастся совершить свою попытку, и проблема решится в какую-нибудь сторону. Здесь следует вспомнить и учесть еще тот факт, что, пока Волдеморт не напугается и не убежит из мозга Гарри далеко и надолго, Дамблдор не сможет передать мальчику грустную и страшную информацию о Реддле и его хоркруксах, без которой двигаться дальше, к освобождению Гарри от прививки, никак невозможно.
Итак, даже ослабление защиты Гарри до некоторой степени предусмотрено и уж во всяком случае способно принести определенную пользу.
Нельзя сказать, что Дамблдору очень нравится этот вариант и что он не переживает больше всех от того, как рискует - мы более чем ясно видим его испуг (sic! а ведь для Дамблдора демонстрация испуга есть вещь уникальная) в министерстве, когда Волдеморт все-таки влезет Гарри в мозг. Директор, мягко говоря, не жаждет подобного экстремального решения проблемы - это дополнительный довод в пользу того, что целью уроков было все-таки научить Гарри закрываться. Но не вышло - значит, не вышло. Впрочем, то, как вышло, тоже неплохо. В принципе, как мы знаем, у Дамблдора есть серьезные основания полагать, что Гарри справится и Волдеморта из головы выкинет. Шансы на то, что тупой Реддл будет побежден не ментальными играми, а силой, ему неизвестной (надеемся, не надо объяснять, какой?), очень велики - столько Директор вложил в мальчика хорошего.
А теперь о забавном, оно же трагическое. Дамблдор не был бы Дамблдором, если б не пытался параллельно решить еще несколько задач, выжимая из сложившейся ситуации все, что возможно. Во-первых, занятия учат Гарри не только окклюменции. Он вообще учится ориентироваться в ментальных играх, что ему, несомненно, поможет в дальнейшем, когда он будет использовать свою связь с Волдемортом, чтобы быть в курсе его планов и действий. А во-вторых, конечно, Дамблдор видит в этих уроках возможность хоть немного сдвинуть с мертвой точки отношения Гарри со Снейпом.
История того, как Дамблдор пытается помирить Поттера-мл. и Снейпа - это как раз та часть окклюменции, что являет собою чистейшую БИ. По идее, примирение между двумя очень похожими друг на друга людьми, этой схожести не осознающими и имеющими массу взаимных претензий ("урод!"-"сам урод!"), следует осуществить путем косвенного либо прямого узнавания ими друг о друге интимных подробностей биографии. Снейп вечно голосит, что Гарри - зазнаистая скотина. Вот пусть узнает, каким сладким было там детство. А Гарри постоянно, громко и яростно думает, что Снейп человек с другой планеты, который по жестокости и язвительности своей несправедливо третирует подростка с первой встречи. Вот пусть выяснит тамошнее прошлое - в том числе как его, Гарри, собственный обожаемый папа работал Дадли Дурслем.
Однако как технически объяснить этим упертым дурачкам что-то друг про друга? Поскольку устроить группу психологической разгрузки с еженедельным изложением страшных историй из детства не светит, надо просто дать им заглянуть друг другу в моск. Уроки окклюменции здесь как нельзя кстати.
По замыслу Директора, мальчикам предстоит пообщаться практически на равных (совершенно как взрослым людям, к тому же соратникам по борьбе со злом), попутно увидев весьма неприятные личные воспоминания друг друга. Но мало того, на сцене возникает думоотвод – девайс, с которым Гарри превосходно умеет обращаться. Причем Дамблдор об этом отлично знает. В то время как Снейп - явно нет.
Тут у авторов начинают чесаться руки сбацать небольшой набросок тушью по оборотной стороне пергамента - как именно Дамблдор уламывал Снейпа все ж таки пустить высокомерного чувака Поттера себе в голову. Смущает нас лишь то обстоятельство, что разговор, как обычно, выглядит по принципу "всю БИ на ковре два клоуна - Альбус и Северус". У подсознания той части фэндома, что совсем слаба на сознание психологию, может возникнуть нехорошее убеждение, что драматическая сторона в данной клоунаде вовсе отсутствует. Но что же делать, если столкновение таких характеров, как у Снейпа и Дамблдора, всегда имеет гомерически смешную сторону, и Дж.К.Роулинг даже соизволила ее продемонстрировать в каноне, в весьма драматической, чтобы не сказать трагической, сцене обсуждения убийства одним клоуном другого? Конечно, Альбус с Северусом не упустили возможность показать себя во всей красе и в теме "Гарри, Окклюменция и думоотвод". Примерно так:
"Снейп: Даааа?!!! И я теперь должен дать возможность этому идиоту Поттеру-мл. узнать, как его тупой папа Поттер-ст. невыносимо унижал мои мужские достоинства вместе с их, достоинств, упаковкой????!!! Нет, спасибо! Всему на свете границы есть!!!
Дамблдор: Северус, ну что вы, право. Возьмите еще тортика. А еще возьмите мой думоотвод. Сольете в него неприятные воспоминания, и ваша голова будет от них совершенно свободна, и Гарри в ней никаких подробностей про ваши достоинства не увидит...
Снейп *задумчиво жует тортик* В думоотвод... да, это мысль. *агрессивно* Но я буду держать его под рукой, чтобы никто-никто!..
Дамблдор *примирительно* Как скажете, Северус. Я на все согласен."
Изящный план Дамблдора по примирению разновозрастных мальчиков, несомненно, сработал бы, поведи хоть один из участников уроков окклюменции себя как взрослый человек. Только Снейп начал что-то понимать и относиться к Гарри с некоторым уважением и даже доверием (а как еще иначе назвать момент, когда дите как взрослого соратника оставляют одного в Снейповом святая святых, он же кабинет?), как подросток это все похерил, засунув длинный нос в. (Как прелестно в ПП комментирует ситуацию в ОФ и свое к ней отношение Дамблдор - "а теперь, Гарри, ты отправишься в думоотвод - что для тебя, в общем, обычно, - но, что вовсе необычно, - с разрешения хозяина мыслей".) Взрослый человек уж либо проявил бы сдержанность и не полез в чужую тайну, либо ему хватило бы ума и осторожности вовремя оттуда смотаться, пощадив чужие чувства.
С другой стороны, совершенно не по-взрослому ведет себя и Снейп. Да, да, конечно, все понятно, бывают раны, которые не способно залечить даже время... но если взрослый человек не в состоянии сдержаться и впадает в неадекват, когда в его личные письма залез пятнадцатилетний балбес, то потом-то взрослый человек может взять себя в руки и вызвать балбеса на ковер? Как следует обложить, объяснить, что на него смотрели как на соратника, а он, - и прочие взрослые методы устыжения, воспитания и пробуждения совести. Кстати, дай Снейп Гарри хоть малейшую возможность извиниться, думается нам, подросток бы немедленно ею воспользовался. Ибо виноват - и в общем это понимает. Взрослый человек, каким уже вполне мог бы быть Снейп, должен дотумкать, что Гарри на самом деле мальчик, и сделать шаг первым, как бы ни было больно и унизительно. (Между прочим, сделай Снейп первый шаг, возьми он ситуацию в свои руки, - и сразу бы ему было куда менее больно и унизительно.)
Какой простой и верный способ наладить отношения упущен. Пусть даже отношения и не были бы урегулированы окончательно, взрослая выволочка на тему "я в тебе разочарован, ты обманул мое доверие, и вообще, подумай немного головным концом, как неприлично копаться в чужих воспоминаних" дала бы Гарри возможность повиниться, открыто признав свою неправоту. После такого все неминуемо стало бы налаживаться. А уж сообщи Гарри Снейпу, что ему неприятно было видеть своего отца в таком виде - это был бы настоящий прорыв.
Если Снейп и виноват в смерти Сириуса каким-то боком, то именно здесь. Сделай зельеделец первый шаг, Гарри бы к нему побежал вовремя, и не было бы того, что было.
Поведение Снейпа тем более невзросло, что стопроцентно имел быть разговор на эту тему со старым верным недругом Ремусом Люпином. Мы полагаем, что многое сказали они друг другу. Недаром Люпин в ПП так упорно твердит, что Снейпу Надо Верить! И недаром в конце ОФ Снейп признает существование Гарри и обращается к нему как раньше, словно бы ничего не случилось. Для него это весьма много.
Не менее показательно, что в тексте Роулинг отсутствует даже малейший намек на выяснение отношений между Снейпом и Дамблдором. Мы уверены, это потому, что такого выяснения не было и не могло быть. Да, Снейп, конечно, будет подозревать, что Дамблдор подсунул ему думоотвод специально с далеко идущими целями. Станет он предъявлять это Директору? Ой, вряд ли. Убить под горячую руку Дамблдора без объяснений - это могло бы быть. Но, как мы знаем, не случилось. Далее немного пришедший в себя и решивший оставить в живых сволочь-начальника Снейп станет молчать о ситуации как русский партизан. Ибо что он, бедолага, будет делать, скажи Дамблдор в ответ на Страшный Вопрос - "да"? Северус слишком любит Директора, чтобы рискнуть разрывом отношений.
Заметим в скобках: мы полагаем, что отсутствию выяснения отношений между Снейпом и Дамблдором сильно способствовал Ремус Люпин, который наверняка полез объясняться, принял на себя удар, узнал подробности и долго с деликатным терпением объяснял Снейпу, как сожалеет о происшедшем Гарри, как неразумно со стороны Мародеров было так себя вести - и, конечно, как немыслимо неэтично было бы со стороны Альбуса сознательно организовать подобную подлянку, как думоотвод. Но даже если не примешивать к отношениям двух клоунов Люпина, они, эти отношения, такие, как всегда - очень смешны и очень трагичны одновременно.
Итак, помирить Снейпа и Гарри Дамблдору удается лишь очень, очень частично. Да, Снейп, к сожалению, повел себя не по-взрослому. Да, Гарри тоже сильно неправ – мало того, что полез в личное пространство Снейпа, увлекся и был застукан, так еще и не нашел в себе сил хотя бы извиниться. Так что примирения не вышло. Но – и это опять же сыграет в финале – между Гарри и Снейпом тем не менее возникли некоторые зачатки взаимопонимания. Как бы ни была сильна взаимная жестокая обида, Снейп уже не сможет забыть, как тяжело пришлось Гарри в семье Дурслей, а Гарри не забудет, что детство нелюбимого преподавателя было не лучше его собственного (ну и, между прочим, надо когда-то преодолевать идеалистическое восприятие ребенком родителей).
А теперь на прощание вернемся к вопросу, почему Дамблдор тянул с окклюменцией до самого последнего момента. В свое время мы довольно долго не могли найти него ответ, с упорством, достойным лучшего применения, полагая, что это было сделано специально с какими-то непонятными БИ-целями. Но потом вдруг поняли то, что давно надо было понять. А именно - что ответ надо искать в совершенно другой области.
«Я ошибся», - раз за разом повторяет Дамблдор в своем финальном разговоре с Гарри. И подробно объясняет, в чем именно он видит свою главную ошибку: «Ты был слишком дорог мне. Твое счастье было для меня важнее, чем твое знание правды, твое душевное спокойствие – дороже моего плана, а твоя жизнь – ценнее тех жизней, которыми, возможно, пришлось бы расплатиться за провал этого плана». Он говорит как бы о пророчестве, но на самом деле эти слова точно так же относятся и к окклюменции, уж очень эти две темы взаимосвязаны, и, начав разговор об одном, Дамблдор неминуемо был бы вынужден рассказать и о другом.
Дамблдор - всего лишь человек, и к тому же любящий и добрый. Он попросту не смог себя заставить поговорить с Гарри, потому что рассказывать пришлось бы очень много, включая инфу о том, что Гарри предстоит либо уничтожить Волдеморта, либо погибнуть. Даже после истории с нападением змеи на Артура, когда, казалось бы, необходимость что-то делать очевидна, Гарри сам не может понять, в чем дело, и требует объяснений от Снейпа. А вздумай Дамблдор заняться с Гарри окклюменцией на год раньше (а сам он мог это делать только до возрождения Волдеморта), то неудобных вопросов было бы куда больше. И ответы на них неминуемо бы означали для Гарри конец детства.
Лишний год детства - это на самом деле очень и очень немало. Директор просто не сумел заставить себя раньше времени взвалить на плечи Гарри тяжелую взрослую ношу. Думается нам, он осуждает себя за это даже слишком строго. У Роулинг, как в жизни, есть определенные нравственные законы, и даже ошибки, если они совершены из любви, в итоге оборачиваются хорошим. В данном случае у Гарри на подкорке четко отложилось, что Дамблдор его любит и о нем заботится. Во многом именно это ему помогло в финале ДС не завопить "чума на оба ваши дома!", а правильно оценить и последние воспоминания Снейпа, и цели Дамблдора, и его БИ.
Что-то правил Kriogirl - Четверг, 27 Мар 2014, 00:19 |
|
| |
|
Kriogirl |
Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 00:21 | Сообщение # 34 |
|
Клан Лестрейндж
Новые награды:
Сообщений: 90
Магическая сила:
| БИ-6: то, и только то немногое, что мы считаем необходимым и достаточным сказать
И для начала -
 WE TRUST SEVERUS SNAPE!!!
В связи с наконец прочтенной ПП мы намерены поставить страдальцев, которые нас читают, в совсем уж страдальческое положение. А именно: свое мнение о некоторых аспектах БИ-6 мы, конечно, выскажем, потому что от нас его вроде как ждут, но при этом коварно уклонимся от любых дискуссий на эту тему, сославшись на любимый нами дисклеймер. Было у нас даже некоторое желание ограничиться, как тут некоторые делают, оглашением собственной точки зрения без доказательств. По принципу: если им можно, почему нам нельзя? Но, подумав, мы решили кое-какие доказательства все же привести.
Таким образом, любые споры с нами о том, правы мы или не правы, императивно откладываются до написания нами БИ-6. Иначе мы - как уже понятно по некоторым замечаниям этих, с бездоказательной точкой, - увязнем в пустых дискуссиях и закончим психушкой (каждый своей) в тщетных попытках научить стрекозу таблице умножения. Само собою, мы даже БИ-3 при таких условиях не закончим, а с БИ-4 и БИ-5 вообще можно попрощаться.
Итак, господа, в этом ЖЖ никому нельзя обсуждать 6 книгу, пока мы сами до этого не дойдем – после книг 3, 4 и 5. О репрессивных мерах мы вас уже уведомили неоднократно. Спойлеры разрешаются в том случае, если они потребуются при обсуждении уже разобранных БИ.
Ну, а кто даже после нового (и бесспорного) доказательства нашего возмутительного самодурства захочет знать нашу точку зрения, милости просим под кат.
1) С нашей точки зрения, ПП не просто подтверждает существование БИ - шестая книга БИ просто пронизана.
2) Одним из важнейших компонентов БИ-6 является смерть Дамблдора, которую Директор со свойственным ему исключительным мастерством использует сразу в нескольких целях. Собственно смерть увязана с посещением Волдемортовой пещеры – еще и потому, что именно в этот день Драко предпримет свою попытку, а дать ему стать убийцей ни в коем случае нельзя. Оба профессора – и декан, и Директор – очень беспокоятся за юного Малфоя и всячески его от этого оберегают.
3) Между тем это только финал агонии. А вообще Дамблдор умирает всю шестую книгу и прекрасно об этом осведомлен.
"Yes indeed," said Dumbledore, and he raised his blackened, burned-looking hand. "The ring, Harry. Marvolo's ring. And a terrible curse there was upon it too. Had it not been — forgive me the lack of seemly modesty — for my own prodigious skill, and for Professor Snape's timely action when I returned to Hogwarts, desperately injured, I might not have lived to tell the tale.
Его рука выглядит мертвой, у него весь год усталый вид, сил все меньше... И он очень спешит передать Гарри необходимую информацию. Скорее всего, ранение было смертельным.
Между прочим, обращаем внимание общественности на то, что Снейп, зная, где, как и какой степени тяжести Дамблдор получил ранение, говорит Нарциссе и Беллатрикс совсем другое: «I am pleased to say, however, that Dumbledore is growing old. The duel with the Dark Lord last month shook him. He has since sustained a serious injury because his reactions are slower than they once were». Но это же Снейп. Он в отличие от Дамблдора не считает ложь недопустимой - если это на пользу делу...
4) Умирающий Дамблдор использует свою смерть, как мы уже говорили, довольно разнообразно, но мы о БИ, а об остальном как-нибудь потом. Итак, Директор добивается того, чтобы Северус использовал смерть начальника для подкрепления пусть довольно стройной, но имеющей крупный недостаток легенды разведчика. Конечно, Северус каждому хозяину довольно правдоподобно объясняет, почему предан именно ему (и немало этим наслаждается), но в какой-то момент Волдеморт потребует реальных действий, а не лапши на уши.
5) Снейп, в свою очередь, всегда готов выглядеть сколь угодно плохим, но совершенно не хочет быть плохим на самом деле - а именно становиться убийцей Дамблдора. Однако близкая смерть Директора означает, что выбора у него, в общем, нет. Если он не докажет Волдеморту, что он его человек, то неминуемо погибнет и провалит Игру (найти подходящий погреб и засесть туда, оберегая свою жизнь, Снейп, как и его старый недруг Сириус, вряд ли способен). Либо все-таки, приняв жертву Директора и принеся себя в жертву (а как иначе назвать убийство любимого человека?), наш Штирлиц останется в живых и попробует закончить дело жизни Дамблдора.
Но именно от этого задания Снейп будет отталкиваться руками и ногами - так что они с Директором страшно ссорятся по этому поводу, о чем Гарри рассказывает Хагрид:
"Gotta see it from their point o' view," said Hagrid heavily. "I mean, it's always bin a bit of a risk sendin a kid ter Hogwarts, hasn’ it? Yer expect accidents, don' yeh, with hundreds of underage wizards all locked up tergether, but attempted murder, tha's tliff'rent. 'S'no wonder Dumbledore's angry with Sn —"
"Don't try and make me feel guilty, it wont work!" said Harry forcefully. "What's Snape done?"
"I dunno, Harry, I shouldn'ta heard it at all! I — well, I was comin’ outta the forest the other evenin’ an' I overheard 'em talking— well, arguin’. Didn't like ter draw attention to meself, so I sorta skulked an tried not ter listen, but it was a — well, a heated discussion an' it wasn’ easy ter block it out."
"Well?" Harry urged him, as Hagrid shuffled his enormous feet uneasily.
"Well — I jus' heard Snape sayin’ Dumbledore took too much fer granted an maybe he — Snape — didn’ wan’ ter do it any more —“
"Do what?"
"I dunno, Harry, it sounded like Snape was feelin’ a bit overworked, tha's all — anyway, Dumbledore told him flat out he'd agreed ter do it an' that was all there was to it. Pretty firm with him. An' then he said summat abou’ Snape makin' investigations in his House, in Slytherin.
6) До конца Снейп, видимо, этот гениальный план так и не принял, потому что Дамблдору приходится поставить его в безвыходное положение. А именно: умирающий Директор после волдемортовой водички совсем не жилец, еще до ее испития он говорит Гарри прямым текстом, что этот напиток смертелен: I should have said, he would not want to immediately kill the person who reached this island
Вернувшись в Хогмид, он просит в муках только одного – ‘Severus,' said Dumbledore clearly. 'I need Severus ...', показывает себя - умирающего - Снейпу и умоляет его. А о чем умоляет, лично нам совершенно понятно: Дамблдор по характеру в принципе не способен молить о пощаде. Вот умолять Снейпа сделать то, что почти невозможно сделать, при этом спасая самого Снейпа - и БИ тоже - это да, это единственное, что может выжать из Директора мольбу.
7) Гарри оказался в свидетелях не случайно, а совершенно сознательно: чтобы весь мир, и прежде всего Волдеморт, имеющий с Гарри тесную связь, твердо и четко знали, КАК ИМЕННО ВСЕ БЫЛО. Теперь, если (или, скорее, когда) Волдеморт считает инфу у Гарри, он не усомнится в том, что Снейп - его, и только его, Темного Лорда, любимый и драгоценный сотрудник.
Еще несколько моментов, логико-психологических, которые, на наш взгляд, бесспорно доказывают именно нашу точку зрения:
1) Дамблдор делает Снейпа преподавателем DADA, зная, что - с учетом проклятия Волдеморта - Снейпу дольше года на этой должности не удержаться. То есть уже в начале года Директор в курсе, что Снейп по окончании года не сможет остаться в Хогвартсе.
2) Снейп по характеру совершенно не способен убить Директора, если сам Дамблдор ему это не разрешит, а также не накричит, а также не потребует, а также не заставит - а также не будет буквально умолять, предварительно поставив в безвыходное положение (убей меня, я все равно умираю, так что не подведи).
3) Если бы Снейп действительно хотел убить Дамблдора, потому что Директор круто отравлял ему жизнь много лет и много раз, он бы не ограничился перекашиванием лица и Авадой, а подвел кратенький и чрезвычайно ядовитый итог их взаимоотношений. Он в таких случаях бывает чрезвычайно красноречив и убедителен. Даже когда сильно ограничен по времени.
4) Снейп продолжает опекать Гарри после гибели Дамблдора. Ну, например, от Петрификуса кроме него освободить подростка больше было некому. As they vanished through the door, Harry realized he could move again.
Затем он спешно дает Гарри последние советы по Защите: "Blocked again and again and again until you learn to keep your mouth shut and your mind closed, Potter!" …
… и даже беспокоится о нравственности якобы противника "No Unforgivable Curses from you, Potter!" . Да, конечно, он потом спохватывается и добавляет, что Гарри не способен выполнить Круциатус, потому что ему не хватает выдержки и навыков - но тогда почему он ему не дает даже произнести заклинание до конца, если уверен в неумении?
Ну и моментально пресекает Круциатус, которым бьет в Гарри кто-то другой. "No!" roared Snape's voice and the pain stopped as suddenly as it had started.
И он остается на территории Хогвартса, пока все Пожиратели не аппарируют. Вряд ли он это делает, чтобы прикрыть коллег с метками от Гарри – до того момента, как Гарри его догнал, Снейп сломя голову бежал к выходу из Хогвартса, и единственным Пожирателем, о котором он беспокоился, был Драко. Потом, наверное, Вольдеморт даст Снейпу шоколадку (до долек он вряд ли способен додуматься?) за то, что он так смело прикрывал отход коллег по пожирательству.
5) Наконец, Снейп страшно оскорблен не чем-нибудь, а тем, что Гарри упрекнул его в том, что он убил Дамблдора как трус. Вот, на наш взгляд, момент истины: если он это сделал, выполняя просьбу, она же приказ, она же мольба Дамблдора, то это - самый храбрый поступок в его жизни. Который, кстати, искупит многие из прошлых грехов Снейпа.
6) В свою очередь, Дамблдор, в полном соответствии с его натурой, как обычно, виртуозно использует человеческие качества сотрудников. Из всех, кто любит Дамблдора, только Снейп способен убить его, облегчая ему страдания - именно из любви.
7) Ну и, конечно, Директор на посту до конца и использует для дела своей жизни все, включая свою же смерть.
Итак, вопрос, собственно, стоит так: верим ли мы Директору, который шесть книг упорно - и до конца - утверждает, что он Снейпу верит. Либо же мы считаем Дамблдора выжившим из ума стариком, который, как Акела, крупно промахнулся.
На Рождество Люпин говорит Гарри замечательные слова на эту тему:
"It isn't our business to know," said Lupin unexpectedly. He had turned his back on the fire now and faced Harry across Mr. Weasley. "It's Dumbledore’s business. Dumbledore trusts Severus, and that ought to be good enough for all of us."
"But," said Harry, "just say — just say Dumbledores wrong about Snape —"
"People have said it, many times. It comes down to whether or not you trust Dumbledore’s judgment. I do; therefore, I trust Severus."
Так вот: мы уже столько имели подтверждений тому, что Директор прекрасен, страшен и велик, что предпочитаем в данном случае верить именно ему. В чем и расписываемся официально.
Так, что еще? А! Мягко заметим в конце, что мы в принципе не верим, будто Дамблдор способен послать Снейпа на верную смерть - не от тех, так от этих, потому что в конце концов Снейп будет играть, несомненно, против Темного Лорда. Какая-то возможность оправдания Дамблдором для Снейпа предусмотрена - хотя бы потому, что не только Снейп всегда и сильно любил Директора, но и наоборот.
Dixi.
Что-то правил Kriogirl - Четверг, 27 Мар 2014, 00:21 |
|
| |
|
Kriogirl |
Дата: Четверг, 27 Мар 2014, 00:26 | Сообщение # 35 |
|
Клан Лестрейндж
Новые награды:
Сообщений: 90
Магическая сила:
| Как, вероятно, успела заметить за три месяца уважаемая общественность, седьмая книга наконец вышла в свет. А сегодня даже и как бы по-русски. И поэтому нам застенчиво думается, что настал момент, когда уже не уйти от разговора о том, о чем мы никогда не говорили подробно (хоть нам и задавали много вопросов на тему).
Итак, поговорим о целях БИ.
Чтобы всю степень нашего долготерпения могли адекватно оценить, приведем, пожалуй, один пример вопроса на тему. Были это тут мы недавно спрошены, в какую сторону за истекший период времени изменилось наше мнение о целях Альбуса Дамблдора. Видимо, с точки зрения вопросившего, когда мы начинали писать БИ после ОФ, мы должны были думать о нем одно, а теперь прям-таки обязаны мыслить совершенно другое. Мы поверглись в недоумение и поняли, что нас не поняли.
Warning! Постановка данного вопроса, на наш взгляд, вообще совершенно некорректна. Неужели можно подумать, что мы, прежде чем разбирать собственно БИ, не исследовали очень долго и подробно именно Дамблдора? Нет, ну, может, конечно, кто-то именно так и думает, потому что обычно именно так исследование и проводит, запрягши телегу попередь лошади… но мы, право же, не из таковских.
Начнем с основ. У кого-то еще есть возражения на тему о том, что БИ есть, и ведет ее именно Дамблдор? (Если есть, то настоятельный совет сюда оные возражения не постить, мы всегда были нетерпимы к продуктам отсутствия мыслительного на этом ЖЖ; куда продуктивнее пойти и почитать седьмую книгу еще раз. Желательно задействовав моск. Вон, чтоб далеко не ходить за примерами: хотя бы мы сами три месяца назад читали книгу, не сильно моск задействовав, а все больше чуйствиями; но нисколько того не стыдимся, ибо исправились. И даже напротив, с обычной наглостью рекомендуем: а вы не берите с нас плохой пример, но берите хороший.)
Но далее по порядку. Чтобы разгадать, какую игру ведет человек, нужно прежде всего понять оного человека. Чего он добивается, каковы его цели в жизни, какие методы он считает допустимыми для достижения этих целей. И так далее и тому подобное.
Самое смешное в создавшейся ситуации в следующем: все обвинения, которые сейчас громко выдвигают в адрес Дамблдора обиженные ну не будем говорить, как именно их природа обидела, в наших приватных разговорах звучали с самого начала. Мы даже посмеем заявить, что уж как мы беднягу ругали, так это ГП-фэндому еще учиться и учиться до нашего продвинутого уровня. Помнится, накал страстей раза три доходил до того, что мы ваще бросали нафиг писать про эту старую манипуляторскую скотину с его сладкими речами и подоночными методами.
Но в отличие от ГП-фэндома, мы не имеем привычки надолго подменять работу мыслительного собственными эмоциями. А потому, маленько опамятовавшись, провели по каждому пункту обвинений тщательное расследование – и пришли к тому, к чему пришли. А две последние книги наши выводы замечательно подтвердили.
О конечном результате, думается нам, в состоянии догадаться любой, ознакомившийся с трудами нашими на тернистой ниве БИ: Дамблдор – форева! (А особо любопытные могут посмотреть в комменты и узнать, что именно мы делали с теми, кто не желал с нами соглашаться по-хорошему.)
Если же серьезно, то, чем больше мы анализировали каждый сомнительный (на первый, второй и прочие поверхностные взгляды) поступок Дамблдора, тем яснее проявлялась одна закономерность. Причем проявлялась она, скажем так, от обратного: по большей части не в том, что Директор делал, а в том, чего он НЕ делал.
А именно. Дамблдор никогда (sic! Для тех, кто не знает латыни, поясняем, что это – не наша подпись! Ведь всем известно, что мы – анонимные аффтары, подписывающиеся невнятным набором буков Dixi!) не отказывался попытаться спасти человека, если был хотя бы малюсенький шанс на спасение. И насколько бы призрачным данный шанс ни был, он неизменно становился для Дамблдора железобетонным основанием для спасательных работ.
Выставим пальцЫ и объясним на них тем, кто в ГП-танке. Есть 2 (два) человека. Известно, что если позволить убить одного из них, то второй выживет. Если не позволить – существует определенный риск, что погибнут оба, но существует и возможность, что выживут оба. Так вот, Дамблдор всегда в таких ситуациях ставит цель: выжить должны оба. Потому что нельзя выбирать, нельзя жертвовать, надо биться за каждого.
Не убирая пальцОв, приведем общеизвестные примеры, как правило, пропускаемые ГП-танком мимо смотровой щели.
Пример 1. Драко Малфой, шестой курс. По прочтении седьмой книги только очень толстобронный танк может не заметить, что Дамблдор ситуацию досконально знает с самого начала. Мог ли он нарушить планы Малфоя? Легко. Правда, это погубило бы самого Драко и его семью (сейчас оставим в стороне Снейпа с его клятвой), но обезопасило бы Хогвартс от готового на все испуганного мальчишки.
Дамблдор, по своему обыкновению, пытается спасти всех. Он делает вид, что не в курсе задания Драко, а параллельно принимает меры предосторожности, дабы гражданское население пострадало как можно меньше.
Пример 2. Северус Снейп, подслушавший пророчество. Можно было его нейтрализовать, конечно, можно. Разумеется, Волдеморт не пощадил бы сотрудника, провалившего такое дело, – но и пророчества останки Реддла бы не узнали. Следовательно, не быть и охоте на младенца.
Дамблдор: а) отпускает Снейпа, б) делает все возможное, чтобы защитить Поттеров.
Мы бы тут вообще мягко, но конкретно хотели заметить, что это для фоннатов отдельных персонажей выбор кристально ясен (убить всех чтобы можно было комфортно поиметь пусю Сириуса / Снейпа / Люциуса / Гарри / иной персонаж, подчеркнуть нужное). А вот Дамблдор совсем не фоннат а может быть, просто не хочет поиметь никого из своих бывших учеников? и заботится не о ком-то одном, а обо всех сразу. Чем глупый двадцатилетний Снейп, прибившийся по дури к Волдеморту, хуже не менее глупого двадцатилетнего Джеймса, который в своем идеализме, оторвавшись от реалий мира, увлекся защитой нервов друга и не сумел обеспечить безопасность семье? Оба хороши. И обоих надо спасать, прежде всего от них самих.
Продолжать можно долго, но мы, пожалуй, перейдем к тому пункту, который в мире ГП главный. Не в последнюю очередь потому, что он определяет цели БИ (как видите, мы не настолько отвлеклись на дифирамбы любимому Директору, чтобы совсем забыть, к чему ведем).
Пункт главный. После гибели Поттеров Волдеморт развоплощен. В принципе, чтобы спасти от него мир, достаточно найти и уничтожить хорукруксы. Мог ли это сделать Директор? Думается нам, вполне. Особенно за 11 лет. Но тогда неизбежно придется начать с того, годовалого, хоркрукса, что был ненамеренно создан последним. «Убей одного ребенка, Альбус – и ты спасешь всех, ибо не будет больше жертв Волдеморта в этом мире», - наверняка в голове Дамблдора в тот день не единожды всплывал этот заманчивый вариант решения всех проблем разом. For the greater good, ага.
Мы уверены, что это было для Дамблдора огромное искушение.
Мы также знаем, что он сделал: он начал БИ. Кто еще верит, что Дамблдор растил камикадзе на убой? Господа, ну подумайте наконец головным концом: в этом не было смысла. Будь Дамблдор готов пожертвовать Гарри, он бы сделал это тогда, в Хэллоуин 1981.
Тут сразу надо (имея некоторый опыт общения с ГП-фэндомом, мы, увы, понимаем, что действительно надо) уточнить один момент. А именно – разницу понятий «пожертвовать» и «не суметь спасти». Дабы те, кто с особенно толстой лобовой броней и особенно узкой смотровой щелью, не полезли сюда говорить: дескать, по факту выходит, что в результате решений Дамблдора гибнет очень много людей. Сталбыть, он, крыса старая, отказавшись жертвовать Гарри (или там Снейпом), пожертвовал другими людьми, причем в количестве, так что не только разницы нет, но и вообще на поганом манипуляторе клейма ставить негде. Он куда хуже, хуже честного и откровенного Волдеморта! Фтопку педагога!
Осмелимся доложить уважаемой и прочей общественности, что, на наш взгляд, это – совершенно феерический бред. Мы даже не будем отсылать общественность к любимому нами Достоевскому, говорившему – помните? – про слезинку ребенка. Выбор между одним человеком и другим делать нельзя. Решать, кому умирать, а кому жить, нельзя. Считать смерть одного более допустимой, чем смерть другого, – точно так же нельзя. Вообще решение данной проблемы может быть единственно верным – и как раз тем, которое последовательно проводит Директор.
Начни Дамблдор решать, кому жить, а кому умирать, реши он, что можно убить ребенка, чтобы спасти массу другого народу, - он всего-то навсего сделал бы первый и определяющий шаг к превращению самого себя в следующего (и, скорее всего, еще более страшного) Темного Лорда.
Но Дамблдор, в отличие от тех, кто в ГП-танке, знает, что за выбор перед ним стоит. Вспомним, чего он страстно хотел в молодости – конечно, власти, но исключительно «for the greater good». Вот в зрелом возрасте ему и устроили сверху жесточайшую проверку на усвоение урока, полученного после школы. Давай, Альбус, убей Гарри для наибольшего блага. Логично и исчерпывающе. Если бы не то маленькое обстоятельство, что пролитие даже слезинки ребенком пусть даже для блага всего мира – штука совершенно безнравственная.
Вопрос выбора, собственно, всю дорогу стоит так: подписать смертный приговор данному конкретному человеку или спасти его. Фактически это выбор между жизнью и смертью – и Дамблдор всегда выбирает жизнь. А если спасение одного человека ставит под удар еще кого-нибудь, значит, надо не отказываться спасти первого, но изо всех сил попытаться спасти и второго. Только так, и не иначе.
Так что погибшие в итоге погибли не из-за того, что Дамблдор ими пожертвовал. Ему просто не удалось их спасти, несмотря на все старания.
Между прочим, именно так отвечает Снейп на провокационный вопрос любимого руководителя, как много он видел смертей: в последнее время лишь тех, кого не сумел спасти. Что ж, достойный ученик великого учителя.
Ой, мы знаем, знаем, что не все нас поймут. В узкую смотровую щель не очень видно, как важна та разница, о которой мы говорим. Но это ж не причина, чтобы молчать на эту тему. Ну ладно, еще раз попробуем, совсем уж на пальцАх. Разница между «я сознательно отказываюсь спасти этого человека» и «я изо всех сил пытался, но у меня не вышло спасти этого человека» примерно так же важна, насколько важно различие в вопросе о том, сам ли человек жертвует собой на благо людей – или кто-то им жертвует. Давайте вспомним, как это блестяще сформулировано у Роулинг. «Кое-кто, возможно, сказал бы, что выбор тут невелик, но Дамблдор знал, а теперь, - думал Гарри, ощущая прилив гордости, - знаю и я: в этой разнице вся суть и состоит».
А кто не понял и теперь, пусть тому жизнь бензопилой объясняет, а мы уже не в силах.
Не надо думать, что те решения, о которых мы говорим, даются Дамблдору легко, а также что он никогда не сомневается в их правильности. Вспомним, что он говорит Гарри в финале ОФ (а в финале ОФ он очень много говорит такого, что, вообще говоря, было предназначено скорее для него самого, чем для Гарри): «Какое мне было дело до безымянных, безликих людей и прочих созданий, которые могли погибнуть в туманном будущем, если здесь и сейчас ты был жив, здоров и весел?» Это ведь очень примечательное самообвинение, которое великолепно доказывает, как на самом деле для Дамблдора важна идея того, что все в равной степени имеют право на жизнь, независимо от его личных чувств…
Еще более важный момент: Дамблдор, как истинный максималист, спасает не только жизни, но (и даже в первую очередь) души. Опять же – Снейп, Драко… да что там – ведь даже Волдеморта Директор до самого конца пытается вытащить из той ямы, в которую тот себя загнал. «Merely taking your life would not satisfy me». Именно так. Лишить Волдеморта жизни – это неудовлетворительный результат. А что удовлетворительный? Лишить его заодно и души? Насладиться зрелищем вечных мук младенца на вокзале? Какая ерунда. «Пока в нем течет кровь Лили, для тебя – И ДЛЯ НЕГО - еще есть надежда»., - вот она, надежда Дамблдора. Безумная надежда, конечно, скажем мы, хорошо знакомые с прогнившим нутром волдемортовым. Но Гарри все понял и честно попытался.
Не его и не Дамблдора вина, что не вышло.
И еще немало прочего обсудили мы меж собою еще сразу после ОФ. И пришли к абсолютно тем же выводам, к каким могли бы прийти сейчас, после еще ПП и даже DH. Мы бы сказали, что это даже несколько обидно – что за две толстых книги Роулинг не смогла внести в наше представление о Директоре ничего существенно нового.
А отсюда, дорогие друзья и прочие неизвестно зачем посещающие нас личности, с непреложной ясностью следует, что о целях БИ мы после пятой книги думали точно то же самое, что думаем сейчас.
Целью Дамблдора в глобальном смысле являлось и является (и являться будет, что бы там ни пищали из танка), уменьшение суммы зла в мире. Ничего нового, как видите.
А целью БИ в частном смысле в применении к одному отдельно взятому мальчику-хоркруксу являлось его от этого хоркрукса по возможности освободить. Тоже, между прочим, ничего существенно нового.
Ну, если кто-то и теперь не понял, о чем мы тут распинаемся, пусть идет в начало поста и читает многабуков до тех пор, пока они для него не сольются в слова и даже, страшно сказать, мысли. Столько раз, сколько ему потребуется (мы всегда говорили, что мы люди великодушные). А мы пока оброним пару слов напоследок.
Возможно (и даже скорее всего), кто-то будет недоволен получившейся у нас картиной. И даже скажет, что Дамблдор чего-то выходит уж таким идеалистом, и что это недостаточно разумно, а также – ну нельзя верить же в то, что можно спасти всех, ведь очевидно, что это не получится! А кто бы спорил? Да, не получится. Но пытаться тем не менее надо. Или же станешь Волдемортом. Только пытаясь совершить несовершаемое, можно сделать мир лучше.
А это, собственно, и является главной жизненной целью Дамблдора.
И еще – только делая все возможное и раз за разом выбирая правильное, а не простое, можно надеяться на то, что там где не хватит твоих собственных сил, придет помощь свыше.
Не то чтобы совсем уж Dixi, ибо нам очень даже есть что еще сказать. Но на первый раз, пожалуй, будет.
|
|
| |
]
