|
Арианна |
Дата: Воскресенье, 05 Авг 2012, 23:12 | Сообщение # 2 |
Леди Малфой/Мисс Хогсмит 2012
Новые награды:
Сообщений: 5114
Магическая сила:
|
Летний дождь… Он как всегда пришел неожиданно. И только тогда, когда изнывающая от зноя земля потеряла всякую надежду на избавление от мучений. Деревья устало опустили свои ветви вниз, листва покрылась серым налетом пыли и всякая травинка гнулась к земле, пытаясь спрятаться от палящего солнца.
А тучи собрались неторопливо, словно нехотя. Где-то в далеке, едва слышно, раздался первый удар грома, предупреждая мир, что вскоре все переменится. Появившийся ветер сорвал листву, и мир тревожно замер, наполняясь надеждой. Потом на землю упала первая капля. Тяжелая такая, осторожная, словно своим звонким «шлеп» спрашивала:
- А вы меня ждали?
А за ней и подружки ее ринулись к земле.
-Ждали, милая, ой как ждали! -мир радостно рванулся навстречу живительной влаге.
Деревья, отряхиваясь от зноя и пыли, подставили свои листочки прохладным каплям. Каждый кустик, выгнул спинку и радостно потянулся навстречу дождю.
Тут и ветер снова разгулялся. Пробежал по полю, всколыхнул травы, пошумел желтой волной спелой пшеницы, поиграл сиреневым дурманом лаванды и вернулся к потерявшейся среди разнотравья девчушке.
- Зазевалась, милая? Беги скорее!
Платье ее уже намокло и липло к телу. Холодные капли стекали по волосам, а она лишь хохотала и подставляла лицо дождю и ветру. Светлые глаза лучились любовью к этому миру.
Ветер снова толкнул ее в спину, вырвал из рук букетик полевых цветов.
- Спеши, ну, чего же ты ждешь?
Ему обидно, он ведь не мог понять, почему эта босоногая хохотушка не убежала, как ее подружки. Почему она ловила губами дождинки и кружилась, словно в танце.
- Глупая, ох, глупая, убегай же!
Но она не спешила. Заливаясь счастливым смехом, упала на колени, вдохнула пряный аромат земли, что поднимался к небу, растерла в ладонях лепестки любистка и чабреца, вдыхая их нежный аромат и замерла, прикрыв глаза, вслушиваясь в ликующую песню природы. Губы ее что-то шептали. Тихо, едва слышно, не разобрать…
Что-то правил Арианна - Понедельник, 06 Авг 2012, 09:10 |
|
| |
|
Арианна |
Дата: Воскресенье, 05 Авг 2012, 23:13 | Сообщение # 3 |
|
Леди Малфой/Мисс Хогсмит 2012
Новые награды:
Сообщений: 5114
Магическая сила:
|
- Доминика! Домнушка! Где ты?
Это мама. Девочка, вздохнув, поднялась с колен и сбежала по холму вниз. Легконогая, она едва касалась земли, ветер трепал соломенные, намокшие от дождя кудри,- и подталкивал ее в спину:
-Беги, беги скорее, маленькая птичка.
Мама накинула ей на плечи старенькую куртку, спрятала свое драгоценное дитя под зонт, чтобы отвести домой.
- Ох, бедовая ты моя, опять скакала, словно козочка, по полям? Сколько можно? На что ручки твои похожи?
Девочка виновато посмотрела на мать, засунула обветренные ладошки в карманы и покорно засеменила рядом. Перед поворотом она оглянулась. Глаза ее что-то заприметили на вершине холма, испуганно задрожали реснички, ротик приоткрылся в немом изумлении.
- Мам! Мама!
- Что тебе?
- Мам, я ангела видела… -Тихо прошептала девочка, дергая маму за юбку.
- Ох, ты, Господи! Привидится же всякое! Нет никаких ангелов.
Мать со злостью дернула дочь за руку и поспешила вперед. Странная, слепая ярость овладела ею, а сердце кольнула острая боль. Ангелы… Что она может знать об ангелах?
Женщина толкнула украшенную коваными виноградными лозами и аистами калитку.
- Марш в дом! Живо!
- Ну, мама, я, правда, видела! Вон там!
Пальчик девочки показал на вершину холма.
Мать обернулась, но ничего не увидела. Она вздохнула и направилась к кухне. Пока за дочкой по дождю бегала, уже и тесто подошло, пора хлеб в печь ставить. Иначе перекиснет. Еще дел много…
- Я тебе что сказала? Бегом в дом!
Девочка обиженно засопела, но покорно поплелась к крылечку. Она еще раз обернулась в сторону холма и вошла в дом.
А дождь не унимался. Холодные струи рвались к земле, питали ее влагой, пока она, пресытившись, не заблестела лужами.
- Вот, непутевая! И в кого ты такая уродилась? -Снова вздохнула мать. Ей нет дела до глупых фантазий дочери. Столько всего нужно успеть. И опять не спать до полуночи. Снова с тревогой выглядывать в ночное окно: когда же он придет? И придет ли? А если придет, то какой: с улыбкой или с бутылкой? А может…Если бы он не пришел больше?..
Ну почему, почему все так случилось?
Она вспомнила о дочери, снова стиснуло грудь, а глаза защипало от непролитых слез. Ангел…Когда-то, уже очень давно, так ее называла мама, с улыбкой гладила непокорные кудри, прижимала к груди и шептала ласковые слова.
Какая доверчивая она тогда была, с ясной улыбкой смотрела на мир, радовалась каждому дню и ночи.
Вспомнила, как читала «Отче наш», звонко, во весь голос, стоя посреди автобуса, везущего их с матерью домой, и люди замирали, удивленные. Не было косых ухмылок, шепота за спиной. Все молчали. Это наполняло ее, маленькую девочку, странной отвагой, заставляя сердечко радостно биться…
Память, прихотливое создание, перескакивала с события на событие, откапывая в своих глубинах то, что казалось уже давно забытым, ненужным, выброшенным.
Вот она, на коленях, перед Батюшкой, исповедуясь, рассказывала о юноше, что приехал к ним в село; дрожащий голос едва слышен. Она покраснела и не знала, как объяснить этому, убеленному сединой старцу, что с ней твориться. Батюшка улыбнулся ей тогда, потрепал по голове, совсем как мама и…
Что он сказал, женщина не помнила. Наверное, приободрил.
И следующее, что подсунула коварная память, это то, как они гуляли с тем юношей по берегу реки, взявшись за руки и первый, почему-то пахнущий мятой поцелуй.
А потом… Плачущая мать, с улыбкой благословляющая ее и жениха. Отец, хлопающий того по плечу: «ну, теперь у меня сын будет!»
И мерцание свечей, душные, высокие своды церкви, радостные улыбки, она - счастливая невеста в белоснежном платье. Образа смотрят на нее отовсюду. На душе так ясно и светло. Счастье окружает ее, ведь рядом самый любимый и родной человек…
Она размышляла, а руки проворно делали свое дело. Все доведено до автоматизма: подхват, круглую тяжелую форму с выстоявшимся тестом в печь отправила, ловко подтолкнула вперед. За ней другую, и так до конца. Заслонку поставила аккуратно и тихо, чтобы не стукнула, иначе хлеб упадет. Ну, вот, теперь можно и передохнуть.
Женщина посмотрела в окно. Дождь прошел- можно и во двор выйти.
А в доме тихо и не слышно ничего. Обиделась, ревет, небось, где-нибудь, свернувшись клубочком.
- Ох, дитятко, ты мое, ясноглазое. Птичка вольная, поплачь и все пройдет. И станет в тебе на капельку меньше добра. А там, со временем, перестанешь ты так доверчиво смотреть на мир. Выпорхнешь из родительского гнезда и улетишь навстречу ветру. А может, волчицею одинокою станешь. Дикой и гордой. И никто приручить тебя не сможет. К каждому, кто приблизится, шерсть на загривке топорщить будешь, рыча и не даваясь ласке.
А может, как она сама, усталой горлицей останешься…
Такой же бескрылой… Что же случилось с ними? Почему? Нет ответа на этот вопрос у матери. Только помнит, как первый раз разбилось сердечко, звонко так и горько. Оглядываясь на прошедшие годы, она, до сих пор помнит ощущение неверия-изумления, когда любимый человек впервые обозвал ее грубым словом, презрительно цедя слова и окидывая злым, тяжелым взглядом. А она, выросшая в ласке и любви, поверить не могла: за что?
Женщина прошлась по двору, с неодобрением поглядела на покосившийся забор, пнула старое ржавое ведро и присела на краешек качели под раскидистой грушей. Вот, сейчас она посидит немного и примется дальше за заботы свои вечные.
А мысли упорно возвращались к дождю и дочке. Вспомнила, как бегала, искала девочку по околице, зовя сквозь поднявшийся ветер. А она, птичка маленькая, под дождем танцевала, и смеялась так беззаботно, словно не было большей в мире радости, чем холодные струи воды, рвавшиеся к земле.
Вздохнула и грустно улыбнулась.
-Прости, моя ясноглазая, не дам я тебе ангелом быть. Уж лучше сама крылья твои обломаю, чем боль твою от грубых рук видеть. Лучше сразу узнать, что мир жесток, чем потом ловить разбившиеся осколки наивной души.
За двором послышался мужской голос, звякнула калитка, впуская, едва передвигающего ноги, хозяина.
- Машка! Ждешь меня? Молодец!
- Приперся, окаянный!
Сбросила с себя постылую руку, отвернулась от воняющих перегаром губ. Противно стало, а ведь раньше сама тянулась, и глаза ее сияли светом любви.
- У-у-у! Ведьма! Сюда иди!
Мужчина рванул за халат, пуговицы брызнули горохом в стороны, схватил за волосы, поворачивая лицо к себе.
И где только силы взялись? Качели в сторону оттолкнула, яростью взгляд полыхнул, да так оплеуху отвесила, что ладонь заболела.
Мужчина попытался подняться. Перекатился на бок, тяжело оперся на руки и помотал головой.
- Чума на твою голову,- прохрипел он и посмотрел на женщину.- Ты заплатишь мне за это. Поколочу, мало не покажется, дай только добраться.
Он приподнялся, схватил за край халата, потянул к себе. Маша упала, противно хлюпнула вода в луже, одежда намокла и пропиталась грязью. Она закричала и попыталась оттолкнуть от себя грубые руки. Тщетно. Он ударил. В голове зазвенело, рот наполнился кровью.
-Нет, -простонала женщина, снова отталкивая мужа от себя, пытаясь отползти. Глаза с ужасом следили за каждым его движение.
Внезапно рука натолкнулась на какое-то препятствие. Это оказалось то самое ведро, недавно откинутое ею в сторону. Пальцы схватили мокрое железо. Размахнувшись из всех сил, Маша опустила свое оружие на голову мучителя. Стальная хватка рук разжалась, он обмяк.
- Иди проспись. Подойдешь- убью, себя не пожалею.
Не сказала, выплюнула и бросилась бежать. Прочь от него, из этого двора, от страха, наполнившего все ее тело, сделавшим его непослушным и мягким.
Остановилась уже у подножья холма. Маша не выдержала, упала в мокрую траву, плача и размазывая кровь и слезы по щекам.
- Не могу, я так больше не могу,- простонала она, раскачиваясь из стороны в сторону. Легкое прикосновение к плечу, заставило ее поднять голову.
Светлый, едва заметный силуэт вырисовывался перед ней. Он мерцал и переливался. Огромные, белоснежные крылья распростерлись за его спиной.
Сердце Марии замерло, она заворожено смотрела на представшее перед ней чудо.
- Господи…- прошептала она потрясенно.
Ангел улыбнулся. И эта улыбка, полная печали и нежной заботы, неожиданной теплотой омыла истерзанную душу. Он, молча, коснулся ее головы в нежной, едва осязаемой ласке и показал куда-то за спину.
Маша обернулась. Ангел показывал ей на дом.
- Возвращайся, -услышала она тихий шепот,- ты нужна ей. Иди и ничего не бойся. Твоя дочь попросила за мать.
Сердце болью кольнуло. Как же она так? Погрязнув в заботах да делах, жалея себя и горькую долю, совсем о дочери забыла, боль свою на ребенка выплеснула. Внезапная и от того, не мене ужасная правда предстала перед ней.
- Доминика! Домнушка!!!- Крик ее разнесся по околице.
Не понимая, что делает, женщина рванулась назад. Пробежала через двор, мимо пьяного, храпящего мужа, к дому. Дверь с грохотом ударилась об стену.
- Ангелочек мой маленький, где ты?
Тишина. Не слышно ничего. Страх холодком пробежал по телу, заставляя покрыться гусиной кожей. Где же она? Спряталась? Доченька!
Комната. Одна. Вторая. Пусто. В груди тесно стало, и голова наполнилась тягучим гулом. Где же?..
Дверь в каморку неплотно закрыта. Туда! Заглянула осторожно.
- Маленькая моя, спишь, ангелочек мой нежный …
Рухнула на колени перед большим старым сундуком, покрытым вышитым покрывалом, погладила колечки волос. Улыбнулась сквозь непрошеные, слезы, разглядывая чумазое личико, и зеленые от травы ладошки.
- Спи, мой малыш, спи, ясноглазая. Не дам тебя в обиду никому. Не дам крылья твои ломать и сама их не трону. Беречь тебя буду!
В маленькое оконце брызнуло солнце, пробежалось лучиком по маленькой каморке и остановилось на спящей девочке и коленопреклоненной матери. Улыбнулось, мигнуло желтым глазом и спряталось за тучку. Не стоит мешать там, где узы священного родства матери и дочери связывает клятва защиты.
И нет на свете любви сильнее материнской. Нет уз крепче уз матери и дочери. И нет клятвы вернее, чем клятва матери перед своим ребенком.
|
|
| |
]
