Перси Джексон и море чудовищ - Страница 2

Дата: Пятница, 16 Дек 2011, 14:40 | Сообщение # 16

Клан Монтгомери/Клан ЭСТЕ

Глава пятнадцатая
Никто получает руно

— Я поймал Никто! — оглушительно торжествовал Полифем.
Мы подползли к входу в пещеру и увидели злобно усмехающегося циклопа, сжимавшего в руке воздух. Монстр тряхнул кулаком, и на землю свалилась бейсболка. Мы увидели, что в кулаке он держит висящую вниз головой Аннабет.
— Ха! — ухмыльнулся циклоп. — Мерзкая невидимая девчонка! У меня уже есть одна невеста-горлодерка. А это значит, что придется сделать из тебя гриль с кисло-сладкой приправой!
Аннабет билась у него в руке, но взгляд ее помутился. На лбу багровел жуткий порез, глаза остекленели.
— Я брошусь на него, — шепнул я Клариссе. — Наше судно — на другой стороне острова. Ты и Гроувер…
— Ни за что, — одновременно произнесли оба.
Дочь Ареса вооружилась коллекционным копьем из бараньего рога, прихваченным из пещеры циклопа. Гроувер подобрал берцовую овечью кость и, явно не обрадованный своим «оружием», все же держал его наподобие палицы, готовясь к атаке.
— Вместе мы его одолеем! — прорычала Кларисса.
— Да, — отозвался Гроувер.
Потом заморгал, словно сам не мог поверить, будто только что хоть в чем-то согласился с Клариссой.
— Ладно, — согласился я. — Атакуем по-македонски.
Оба кивнули. В Лагере полукровок мы проходили один и тот же тренинг. Они поняли, что я имею в виду. Кларисса и Гроувер прокрадутся с двух сторон и нападут на циклопа с флангов, тогда как я приму на себя его лобовую атаку. Возможно, это означало, что погибнем мы все, а не только я один, но я был благодарен им за помощь.
Выхватив меч, я крикнул:
— Эй, урод!
Великан резко обернулся ко мне:
— Еще один! А ты кто такой?!
— Отпусти мою подругу. Я один из тех, кто оскорбил тебя.
— Ты Никто?
— Верно, вонючее помойное ведро! — Прозвучало не так удачно, как издевки Аннабет, но это было единственное, что пришло мне в голову. — Я — Никто и горжусь этим! А теперь поставь ее на землю и убирайся. Не то опять глазик выколю.
— РАААР! — проревел Полифем.
Хорошая новость: он уронил Аннабет. Плохо было то, что она упала головой прямо на камни и так и осталась лежать, как тряпичная кукла.
А вот еще плохая новость: Полифем на полной скорости понесся на меня. Мне предстояло маленьким мечом сразиться с циклопом весом в тысячу вонючих фунтов.
— За Пана! — справа на Полифема напал Гроувер.
Он метнул овечью кость, которая, не причинив никакого вреда, отскочила ото лба чудовища. Кларисса забежала слева и воткнула копье в землю так, чтобы циклоп наступил прямо на него. Он застонал от боли, а дочь Ареса сумела вовремя убраться, чтобы ее не задавили. Но циклоп просто вырвал древко, как большую занозу, и продолжал надвигаться на меня.
Я двинулся ему навстречу, сжимая Анаклузмос.
Монстр попытался схватить меня рукой, но я откатился в сторону и вонзил лезвие ему в бедро.
Я ожидал, что он рассыплется в прах, но это чудовище оказалось слишком огромным и могучим.
— Хватай Аннабет! — крикнул я Гроуверу.
Гроувер бросился к Аннабет, сграбастал ее кепку-невидимку и приподнял девушку, пока мы с Клариссой пытались отвлечь Полифема.
Вынужден признать — Кларисса оказалась отважным бойцом. Она раз за разом атаковала циклопа. Он топал ножищами, старался схватить ее, но она была проворней. И каждый раз, когда она бросалась в атаку, я использовал это, чтобы вонзать Анаклузмос в пятку, лодыжку или руку монстра.
Но вечно так продолжаться не могло. В конце концов либо мы устанем, либо Полифем не промахнется. Ему достаточно одного удара, чтобы прихлопнуть нас как мух.
Краешком глаза я увидел, как Гроувер тащит Аннабет через подвесной мост. С моей точки зрения, выбор не идеальный, учитывая овец-людоедов на другой стороне, но в данный момент это было лучше, чем оказаться по эту сторону пропасти… И тут мне в голову пришла мысль.
— Отходим! — крикнул я Клариссе.
Она откатилась в сторону как раз тогда, когда кулак циклопа обрушился на оливковое деревце рядом с ней.
Мы кинулись к мосту, Полифем гнался за нами по пятам. Он был весь в порезах и прихрамывал от множественных ран, но наши действия лишь замедлили его бег и еще больше разъярили.
— В порошок сотру! — выкрикивал он. — Да будь он проклят вовеки, этот Никто!
— Быстрее! — велел я Клариссе.
Мы ринулись вниз по холму. Мостик представлялся мне нашим единственным спасением. Гроувер только что перебрался на другую сторону и приводил Аннабет в чувство. Нам тоже надо было пробежать через расселину прежде, чем великан нас настигнет.
— Гроувер! — изо всей мочи завопил я. — Достань нож Аннабет!
Сатир вытаращил глаза, когда увидел настигавшего нас циклопа, но кивнул, что понял меня. Пока мы с Клариссой вприпрыжку бежали по мосту, Гроувер начал резать веревки.
Первая петля лопнула.
Полифем бросился за нами, бешено раскачивая мост.
Веревки были уже наполовину перерезаны. Мы с Клариссой спрыгнули на твердую почву, приземлившись рядом с Гроувером. Я со всех сил взмахнул мечом и рассек остальные веревки.
Мостик свалился в расселину, а циклоп… взвыл от удовольствия, потому что стоял рядом с нами.
— Проиграл! — ликующе завопил он. — Никто проиграл!
Кларисса и Гроувер сделали попытку атаковать его, но монстр отмахнулся от них, как от надоедливых насекомых.
Во мне разгорелся гнев. Просто не верилось, что я проделал такой путь, потерял Тайсона, столько всего пережил только для того, чтобы потерпеть неудачу — попасть в лапы огромному глупому чудовищу в нелепой голубой накидке. Никто не смеет так обращаться с моими друзьями! То есть никто , а не Никто. Впрочем, вы понимаете.
Тело мое ощутило прилив сил. Занеся Анаклузмос, я бросился на Полифема, забыв о том, что силы наши безнадежно не равны. Я пырнул циклопа лезвием в брюхо. Когда он согнулся пополам, я с силой заехал ему по носу эфесом меча. Я разил снова и снова, пока не понял, что Полифем, хрипя, распростерся на спине, с помутившимся взором, а я стою над ним, нацелив острие меча прямо в его глаз.
— Уууууууууууу — застонал Полифем.
— Перси! — изумленно выдохнул Гроувер. — Как ты смог?..
— Пожалуйста, неееет! — простонал циклоп, жалостно глядя на меня снизу вверх. Из носа у него текла кровь. Слезы скопились в углу полуслепого глаза. — Я… я нужен своим овечкам. Я только старался защитить своих овечек!
Он начал всхлипывать.
Я победил. Теперь требовалось только одно: нанести быстрый колющий удар.
— Убей его! — выкрикнула Кларисса. — Чего ты ждешь?
Стенания циклопа надрывали мне душу так же, как… как рыдания Тайсона.
— Он циклоп! — предупредил Гроувер. — Не доверяй ему.
Я знал, что он прав. Знал, что Аннабет сказала бы то же самое.
Но Полифем захлебывался слезами… и до меня впервые дошло, что он ведь тоже сын Посейдона. Как Тайсон. Как я. Как мог я просто так, хладнокровно зарезать его?
— Нам нужно только руно, — сказал я монстру. — Ты согласен отдать нам его?
— Нет! — запротестовала Кларисса. — Убей его!
— Мое прекрасное руно, — засопел Полифем. — Гордость моей коллекции. Возьмите его, жестокосердные люди. Возьмите и ступайте с миром.
— Я буду отступать медленно, — предупредил я циклопа. — Одно неосторожное движение…
Полифем согласно закивал.
Я стал понемногу отступать, и тут Полифем вскочил и со стремительностью кобры оттеснил меня к краю скалы.
— Глупый человечек! — проревел он. — Отдать тебе мое руно? Ха! Сначала я тебя съем!
Он разинул пасть, и я понял, что его гнилые коренные зубы — последнее, что мне суждено увидеть в жизни.
Затем что-то со свистом пронеслось над моей головой и — бух!
Обломок скалы размером с волейбольный мяч влетел Полифему в глотку — чистый трехочковый бросок. Циклоп поперхнулся, стараясь проглотить неожиданную пилюлю. Он пошатнулся, пытаясь отступить назад, но отступать было некуда. Его пятки соскользнули, край скалы обрушился, и великий Полифем, по-птичьи взмахивая руками, рухнул в расселину.
Я обернулся.
На половине пути вниз, к пляжу, прямо посередине стада овец-убийц, стоял мой старый друг, живой и невредимый!
— Полифем плохой, — сказал Тайсон. — Не все циклопы такие хорошие, как кажутся.

* * *

Тайсон вкратце рассказал нам свою историю. Водяной конь Радуга, который явно следовал за нами от самого Лонг-Айленда, ожидая, что Тайсон с ним поиграет, увидел, как он тонет под обломками «Бирмингема», и спас его. С тех пор они вместе искали Море чудовищ, пока Тайсон не учуял запах овец и они не нашли остров.
Мне захотелось крепко обнять этого большого дурачка, но он стоял, окруженный овцами-людоедами.
— Слава богам, Тайсон. Но Аннабет ранена!
— Ты благодаришь богов за то, что она ранена? — озадаченно спросил он.
— Да нет же!
Я опустился на колени рядом с Аннабет и всерьез разволновался. Порез на лбу оказался глубже, чем я ожидал. Волосы ее образовали засохшую от крови коросту. Кожа Аннабет была бледной, холодной и влажной на ощупь.
Мы с Гроувером тревожно переглянулись. Затем меня осенило.
— Тайсон, руно! Ты можешь принести его мне?
— Какое руно? — спросил Тайсон, оглядывая сотни обступивших его овец.
— То, которое на дереве! — Я ткнул пальцем в сторону дуба. — Золотое!
— Конечно. Да.
Тайсон побрел к руну, стараясь не наступать на овец. Если б любой из нас попытался приблизиться к нему, нас съели бы заживо, но, полагаю, от Тайсона пахло так же, как и от Полифема, потому что стадо не проявило к нему никакого интереса. Хищницы только жались к циклопу и преданно блеяли, словно рассчитывая получить овечье лакомство из большой плетеной корзины. Тайсон подобрался к дереву и снял руно с ветки. Листва дуба моментально пожелтела. Мой друг побрел ко мне, но я крикнул во всю глотку:
— Некогда! Бросай!
Золотое баранье руно проплыло по воздуху, как сверкающий лохматый шмель. Я поймал его. Оно оказалось тяжелее, чем я ожидал, — шестьдесят или семьдесят фунтов драгоценной золотой шерсти.
Я укрыл им Аннабет, оставив свободным только лицо, и про себя стал молиться всем известным мне богам, даже тем, кого недолюбливал: «Пожалуйста!.. Умоляю!..»
На щеках Аннабет вновь заиграл румянец. Веки приподнялись, затрепетав. Рана на лбу стала затягиваться.
— Ты так… и не вышел замуж? — слабо спросила она, увидев Гроувера.
— Нет, — усмехнулся Гроувер. — Друзья отговорили.
— Аннабет, — сказал я, — просто полежи спокойно.
Но, несмотря на наши протесты, она села, и я заметил, что порез у нее на лице почти зажил. Выглядела Аннабет намного лучше. Собственно говоря, она светилась здоровьем, будто кто-то впрыснул ей в вены золотистый раствор.
Между тем овцы все настойчивее стали донимать Тайсона.
— Пошли прочь! — крикнул он, когда они пытались забраться на него в поисках пищи.
Некоторые людоедки принюхивались, поглядывая в нашу сторону.
— Брось овец! Иди сюда! Скорее!
Овцы слушались его, но явно были голодны, и мало-помалу до них доходило, что у Тайсона нет при себе лакомства для них. Они не смогли бы долго сдерживаться, чуя столько свежатины поблизости.
— Надо идти, — сказал я. — Наш корабль…
«Месть королевы Анны» была очень далеко. Кратчайший путь до нее вел через расселину, а мы только что разрушили единственный мост. Оставалась лишь одна возможность — прорваться сквозь стадо.
— Тайсон, — окликнул я его, — не мог бы ты отвести стадо куда-нибудь подальше?
— Овцы хотят есть.
— Знаю! Они хотят человечины! Просто уведи их с тропинки. Чтобы мы успели добежать до берега. А потом нас догонишь.
Тайсон посмотрел на меня с сомнением, но свистнул.
— Пошли, овечки! Еда там!
Он трусцой побежал в луга, овцы устремились за ним.
— Закутайся в руно, — попросил я Аннабет. — Просто вдруг ты еще не совсем здорова. Стоять можешь?
Она попыталась встать, но снова побледнела.
— Ох, нет, похоже, не могу.
Кларисса опустилась рядом и стала щупать ее ребра, Аннабет тяжело задышала.
— Ребра сломаны, — доложила дочь Ареса. — Сейчас они заживают, но все равно сломаны.
— Откуда ты знаешь?
Кларисса бросила на меня испепеляющий взгляд.
— Потому что сама ломала, недотепа! Я ее понесу.
Не успел я возразить, как она взвалила Аннабет на спину, как мешок с мукой, и потащила к берегу. Мы с Гроувером последовали за ними.
Как только мы подошли к воде, я сосредоточился на корабле. Приказал ему сняться с якоря и подплыть к нам. Через несколько волнительных минут я увидел, как судно огибает оконечность острова.
— Принимайте новенького! — завопил Тайсон.
Он несся по тропинке навстречу нам, овцы отставали футов на пятьдесят, отчаянно блея, потому что их друг циклоп не накормил их.
— Скорей всего, они не полезут за нами в воду, — сказал я остальным. — Нам нужно только доплыть до судна.
— С Аннабет в таком состоянии? — запротестовала Кларисса.
— Мы сможем, — твердо повторил я. Ко мне снова вернулась уверенность. Я был дома, в родной стихии. — Как только доберемся до корабля, будем свободны как ветер.
И это нам почти удалось.
Едва мы ступили в воду, как услышали ужасающий рев и увидели Полифема, ободранного и всего в синяках, но живехонького. Бледно-голубая накидка висела на нем клочьями, но он решительно трусил к нам, держа в каждой руке по валуну.

Клан Монтгомери

Монтгомери-Пэлас

Клан Эсте

Дерево Сапеле и сердце дракона, 15 дюймов

Журналист "Придиры"
Лаборатория Darina_Speynshner

Дата: Пятница, 16 Дек 2011, 14:40 | Сообщение # 17

Клан Монтгомери/Клан ЭСТЕ

Глава шестнадцатая
Я ныряю вслед за кораблем

— Прямо как черт из табакерки! — пробормотал я.
— Поплыли! — поторопил Гроувер.
Они с Клариссой погрузились в волны прибоя. Аннабет обхватила Клариссу за шею и старалась подгребать одной рукой, мокрое руно тянуло ее ко дну.
Но внимание чудовища было приковано не к руну.
— Ты, молодой циклоп! — прорычал Полифем. — Предатель рода циклопов!
Тайсон застыл как вкопанный.
— Не слушай его! — взмолился я. — Давай пошли!
Я схватил Тайсона, но с тем же успехом мог бы попытаться сдвинуть с места гору. Он повернулся лицом к старому циклопу.
— Я не предатель.
— Ты служишь смертным, — крикнул Полифем. — Воруешь для них!
Полифем швырнул первый валун. Тайсон отмахнулся от него кулаком.
— Я не предатель, — повторил он. — И мы с тобой не одного рода.
— Победа или смерть! — Полифем бросился в волны.
Но нога у него все еще не зажила. Он тут же споткнулся и упал ничком. Это было бы забавно, если бы он не попытался встать снова, отплевываясь от соленой воды и рыча.
— Перси! — заорала Кларисса. — Давай!
Они уже почти добрались до корабля с руном. Если бы я мог отвлечь монстра еще ненадолго…
— Иди, — сказал мне Тайсон. — Я задержу Большого Урода.
— Нет! Он убьет тебя! — Однажды я уже потерял Тайсона. Повторяться мне не хотелось. — Сразимся с ним вместе.
— Вместе, — согласился Тайсон.
Я обнажил меч.
Полифем приближался осторожно, хромая так, как он еще никогда не хромал. Но руки, которыми он швырял камни, нисколько не пострадали. Просвистел второй валун. Я отскочил в сторону, но если бы Тайсон не отразил удар кулаком, от меня все равно осталось бы мокрое место. Валун разлетелся фонтаном осколков.
Я отдал приказ приливу. Двадцатифутовая волна подняла меня на своем гребне. Подлетев к циклопу, я ударил его в глаз и перепрыгнул через его голову, между тем мощная стена воды выбросила монстра на берег.
— Чтоб ты сдох! — брызгая слюной, крикнул Полифем. — Вор!
— Это ты украл руно, — заорал я в ответ. — Ты использовал его, чтобы приманивать сатиров, которых губил!
— Ну и что? Больно уж они вкусные!
— Руно должно исцелять! Оно принадлежит детям богов!
— Я — дитя богов! — Полифем бросился на меня, но я отступил в сторону. — Отец Посейдон, прокляни этого вора!
Теперь он постоянно мигал, будто еле видел, и я понял, что циклоп целится, ориентируясь на звук моего голоса.
— Посейдон не проклянет меня, — сказал я, пятясь, пока циклоп хватал руками воздух. — Я тоже его сын. Он не станет выбирать себе любимчиков.
Полифем взревел. Он вырвал оливковое дерево из скалы и долбанул им по тому месту, где я только что стоял.
— Люди не те пошли! Мерзкие хитрые лгуны!
Гроувер помогал Аннабет взобраться на борт. Кларисса неистово махала мне, чтобы я тоже поскорее подплывал.
Тайсон кружил вокруг Полифема, стараясь зайти сзади.
— Эй, молодой! — крикнул старый циклоп. — Ты где? Помоги мне!
Тайсон остановился.
— Тебя плохо воспитали! — взвыл Полифем, потрясая своей оливковой дубиной. — Бедный брат, сиротинушка! Помоги!
Никто не пошевельнулся. Единственными звуками были шум прибоя и биение сердца у меня в груди. Затем Тайсон шагнул вперед, поднимая руки в знак мирных намерений.
— Не надо сражаться. Циклопы — братья. Опусти…
Полифем дважды повернулся, следя за его голосом.
— Тайсон! — предупреждающе выкрикнул я.
Дерево таранило его с такой силой, что меня оно просто расплющило бы, превратив в пиццу под названием «Перси» с бесплатными оливками. Тайсон отлетел назад, пропахав в песке глубокую борозду. Полифем бросился за ним, но я крикнул «нет!» и как можно дальше выбросил вперед меч. Я надеялся нанести монстру колющую рану в заднюю поверхность бедра, но подпрыгнул немного выше.
Полифем заблеял точь-в-точь как его овцы и ринулся на меня со своим деревом.
Я попытался уклониться, но несколько изломанных сучьев зацепили меня сзади. Из ран у меня шла кровь, я был весь в синяках, и силы мои кончались. Сидевшая внутри меня морская свинка хотела бы удрать с поля боя, да побыстрее. Но я преодолел страх.
Циклоп снова замахнулся деревом-дубинкой, но на сей раз я оказался начеку. Ухватившись за пролетавшую мимо ветку и не обращая внимания на боль в руках, я позволил циклопу подбросить меня в воздух и одним рывком оказался в небесах. В верхней точке дуги я спрыгнул прямо налицо исполина, обеими ногами приземлившись на его и без того подбитый глаз.
Полифем взвыл от боли. Тайсон схватил его сзади и попытался повалить. Я плюхнулся на землю рядом с ними, с мечом в руке, в непосредственной близости от сердца циклопа. Но, как и Тайсон, я понимал, что не могу убить его. Это было бы неправильно.
— Отпустим его, — сказал я Тайсону. — Бежим.
Последним мощным движением Тайсон оттолкнул сыплющего проклятиями старого циклопа, и мы помчались к полосе прибоя.
— Мокрого места от вас не оставлю! — пронзительно крикнул Полифем, корчась от боли. Одной ручищей он прикрывал свой единственный глаз.
Мы с Тайсоном бросились в волны.
— Где ты? — завопил Полифем.
Он схватил свою палицу и швырнул ее в воду. Подняв фонтан брызг, она плюхнулась справа от нас.
Я обратился с мольбой к течению, чтобы оно помогло нам, и мы стали набирать скорость. Я уже начал было думать, что мы доберемся до судна, когда Кларисса выкрикнула с палубы:
— Эй, Джексон! Берегись циклопа!
«Заткнись!»— мысленно заорал я.
— РАРРР! — Полифем подобрал еще один камень.
Он бросил его в направлении, откуда доносился голос Клариссы, но камень не долетел, чуть не попав в меня и Тайсона.
— Слабак ты! — продолжала громко издеваться Кларисса. — Камень и то добросить не можешь, а еще собирался на мне жениться, кретин!
— Кларисса! — завопил я, не в силах это слышать. — Заткнись.
Слишком поздно! Полифем швырнул еще один валун, и мне оставалось только беспомощно наблюдать, как, пролетев над моей головой, он врезался в корпус «Королевы Анны».
Вы даже не представляете, как быстро может затонуть судно. Послышался хруст, и «Месть королевы Анны», издав тяжкий стон, накренилась носом вперед.
Я проклял все на свете, прося море как можно скорее поднять судно на поверхность, но мачты уже почти скрылись под волнами.
— Ныряй! — скомандовал я Тайсону.
Когда следующий обломок скалы пролетел над нашими головами, мы были уже под водой.

* * *

Мои друзья тонули быстро, безуспешно пытаясь держаться на плаву в пузырящемся водовороте, который возник на месте крушения.
Немногие понимают, что происходит, когда корабль идет ко дну: образуется водоворот, как в сливном отверстии в умывальнике, вниз утягивается все, что есть на поверхности. Кларисса была сильной пловчихой, но даже она с трудом сопротивлялась волнам. Гроувер неистово бил копытами. Аннабет держалась за руно, которое вспыхивало в воде, как волна новеньких монеток.
Я подплывал к ним, сознавая, что у меня может не хватить сил, чтобы спасти всех. Дело усугублялось тем, что вокруг них вращались обломки древесины; как бы вольготно я ни чувствовал себя в воде, вряд ли кто-то поможет мне самому, если меня долбанет по голове какой-нибудь балкой.
«Нам нужна помощь», — подумал я.
«Да», — громко и отчетливо раздался у меня в ушах голос Тайсона.
Я изумленно взглянул на него. Раньше мне приходилось слышать, как нереиды и другие водяные духи разговаривают со мной под водой, но я никогда не думал… Но Тайсон тоже был сыном Посейдона. Значит, мы могли общаться.
«Радуга», — позвал Тайсон.
Я кивнул, закрыл глаза и сосредоточился, добавив свой голос к голосу Тайсона:
«Радуга, ты нужна нам!»
И тут же в подводной полутьме замерцали очертания трех коней с рыбьими хвостами, плывущих быстрее, чем дельфины. Радуга и ее друзья посмотрели в нашу сторону и, кажется, прочли наши мысли. Они проворно нырнули, и через несколько секунд в водовороте пузырьков появились Гроувер, Аннабет и Кларисса, каждый из них держался за шею водяного коня.
Радуга, как самая большая, досталась Клариссе. Морское животное подплыло к нам и позволило Тайсону ухватиться за свою гриву. Ее друг, на котором ехала Аннабет, сделал то же для меня.
Очутившись на поверхности, мы стремглав помчались прочь от острова Полифема. Сзади доносились торжествующие вопли циклопа.
— Наконец-то мне это удалось! Я потопил Никто!
Я надеялся, что он никогда не обнаружит свою ошибку.
Мы скользили по водной глади, и вскоре остров сжался до размеров небольшого пятнышка, а потом и вовсе исчез.
— Получилось, — пробормотала Аннабет из последних сил. — Мы…
И, припав к шее морского коня, она моментально уснула.
Я не знал, как далеко смогут отвезти нас водяные кони. Не знал, куда мы направляемся. Я просто поддержал Аннабет, чтобы она не свалилась, завернул получше в золотое руно, ради которого мы столько претерпели, и молча вознес благодарственную молитву.
Это напомнило мне, что у меня есть должок перед богами.
— Ты гений, — негромко сказал я, обращаясь к Аннабет.
Затем положил голову на руно и не успел заметить, как тоже уснул.

Клан Монтгомери

Монтгомери-Пэлас

Клан Эсте

Дерево Сапеле и сердце дракона, 15 дюймов

Журналист "Придиры"
Лаборатория Darina_Speynshner

Дата: Пятница, 16 Дек 2011, 14:41 | Сообщение # 18

Клан Монтгомери/Клан ЭСТЕ

Глава семнадцатая
Сюрприз в Майами-бич

— Перси, проснись!
В лицо мне плеснули соленой водой. Аннабет трясла меня за плечо.
Вдалеке виднелся город. За линию горизонта опускалось солнце. Я разглядел обсаженное пальмами шоссе вдоль пляжа, витрины магазинов с красными и синими неоновыми огнями, пристань, вокруг которой сгрудились лодки и круизные суда.
— Думаю, это Майами, — сказала Аннабет. — Но морские кони ведут себя презабавно.
Верно, наши друзья с рыбьими хвостами сбавили ход, ржали и плавали кругами, обнюхивая воду. Вид у них был не то чтобы обрадованный. Один чихнул. Я мог с уверенностью сказать, о чем они думают.
— Дальше они нас не повезут, — объяснил я. — Слишком много людей. Слишком высокая степень загрязненности среды. Придется плыть до берега самим.
Ни у кого из нас это не вызвало прилива энтузиазма, однако мы поблагодарили Радугу и ее друзей за то, что они доставили нас сюда. Тайсон всплакнул. Он отвязал свою самодельную суму, где лежали его инструменты и пара вещичек, которые ему удалось спасти после крушения «Бирмингема». Потом крепко обнял Радугу за шею, дал ей насквозь пропитанный водой плод манго, который подобрал на острове, и попрощался.
Когда белые гривы морских коней скрылись под водой, мы поплыли к берегу. Волны подталкивали нас вперед, и мы глазом моргнуть не успели, как вернулись в привычный мир. Мы брели вдоль доков, где стояли круизные суда, проталкиваясь сквозь толпу людей, приехавших сюда отдыхать. Вокруг сновали носильщики с тележками, доверху груженными багажом. Шоферы такси громко переругивались по-испански, стараясь влезть без очереди и перехватить пассажира. Если кто-нибудь и заметил нас — пятерых подростков, с которых капала вода и которые выглядели так, будто только что сражались с чудовищами, — то это никак не проявилось.
Теперь, когда мы снова оказались среди людей, единственный глаз Тайсона скрыло туманом. Гроувер надел свою кепку и кроссовки. Даже руно преобразилось из овечьей шкуры в красно-золотой пиджак старшеклассника с большой блестящей буквой «Омега» на кармане. Подбежав к ближайшему газетному киоску, Аннабет проверила дату по «Майами геральд».
— Черт, восемнадцатое июня! Нас не было в лагере десять дней!
— Не может быть! — удивилась Кларисса.
Но я знал, что это возможно. Там, где обитают чудовища, время идет по-иному.
— Дерево Талии уже, наверное, погибло, — застонал Гроувер. — Мы должны доставить руно в лагерь сегодня вечером.
Кларисса тяжело опустилась на тротуар.
— И как вы намерены это сделать? — Голос ее дрожал. — До лагеря сотни миль, а у нас ни копейки денег. Доехать не на чем. Все получилось в точности, как сказал оракул. Это ты виноват, Джексон! Если бы ты не совался не в свои дела…
— Перси виноват?! — взорвалась Аннабет. — Как ты можешь говорить это, Кларисса? Ты самая…
— Прекратите! — велел я.
Кларисса обхватила голову руками. Аннабет в отчаянии топнула ногой.
А ведь я едва не позабыл, что поиск доверен Клариссе! Я взглянул на вещи с ее точки зрения и испытал неприятное ощущение. Как бы я себя чувствовал, если бы банда других героев встряла в мой поиск и выставила бы меня дураком?
Я вспомнил вопли Ареса, подслушанные в бойлерной «Бирмингема». Он категорически предупреждал Клариссу, что она обязана справиться с поручением. На лагерь Аресу наплевать, но если Кларисса бросит тень на его репутацию…
— Кларисса, — спросил я, — что именно сказал тебе оракул?
Она подняла голову. Я подумал, что она пошлет меня подальше, но вместо этого Кларисса набрала полную грудь воздуха и прочла пророчество:

Ты поплывешь на стальном судне с мертвыми воинами,
Найдешь то, что ищешь, и оно будет твоим,
Но разочарование увенчает твою жизнь, как могильный камень,
Ибо не видать тебе успеха без друзей и, одинокий, обратишь ты стопы к дому.

— Ого, — пробормотал Гроувер.
— Нет, — сказал я. — Нет… постойте минутку. Я все понял.
Я порылся у себя в карманах в поисках денег, но нашел только золотую драхму.
— У кого-нибудь есть наличные?
Аннабет и Гроувер мрачно покачали головами. Кларисса вытащила из кармана размокший доллар Конфедерации и вздохнула.
— Наличные? — нерешительно спросил Тайсон. — Такие… зеленые бумажки?
— Да. — Я уставился на него.
— Вроде тех, которые были в сумках?
— Да, но мы потеряли эти сумки…
Я просто обалдел, когда Тайсон, порывшись в своей суме, вытащил кошелек, набитый наличными, которыми нас снабдил Гермес.
— Тайсон! — воскликнул я. — Как ты умудрился?..
— Думал, что это корм для Радуги, — ответил он. — Плавало в море, но внутри одна бумага. Прости.
Он передал мне банкноты. Пятерки, десятки — по меньшей мере триста долларов!
Я подбежал к поребрику и ухватился за дверцу такси, которое только что высадило семью, вернувшуюся из круиза.
— Кларисса! — что было мочи закричал я. — Слушай, ты едешь в аэропорт! Аннабет, дай сюда руно!
Не могу сказать, кто из них больше удивился, когда я взял блестящий пиджак-руно у Аннабет, сунул в его карман наличные и передал Клариссе.
— Ты хочешь, чтобы я… — пробормотала Кларисса.
— Это твой поиск, — ответил я. — Денег у нас только на один билет. Кроме того, я не летаю. Зевс разнесет меня на кусочки. Вот что означало пророчество: ты потерпела бы неудачу без друзей, то есть тебе была нужна наша помощь, но домой ты полетишь одна. Ты должна доставить руно в лагерь в целости и сохранности.
Я мог проследить ход ее мыслей: сначала она отнеслась к моему предложению подозрительно, гадая, какую хитрость я задумал на этот раз, затем наконец решила, что я говорю правду.
Она села в такси и помахала нам рукой.
— Положитесь на меня! Я не подведу! Такси вырулило со стоянки и скрылось в облаке выхлопного газа. Руно отправилось в путь.
— Перси, — медленно проговорила Аннабет, — это было так…
— Благородно? — подсказал Гроувер.
— Безумно, — поправила Аннабет. — Ты рискуешь жизнью всех обитателей лагеря, полагаясь на то, что Кларисса привезет руно в целости и сохранности сегодня вечером.
— Это ее поиск. — Я помотал головой. — Она заслуживает шанса.
— Перси хороший, — веско сказал Тайсон.
— Слишком уж хороший, — проворчала Аннабет, хотя я не мог отделаться от мысли, что это произвело на нее кое-какое впечатление.
Так или иначе, мне удалось удивить Аннабет. А это не так-то просто.
— Пойдем, — сказал я. — Нам надо отыскать другой путь домой.
Но не успел я обернуться, как почувствовал, что к моему горлу приставлено острие меча.
— Привет, ублюдок, — сказал Лука. — Добро пожаловать домой, в Штаты.
Здоровяки медведи окружили нас с обеих сторон. Один сгреб Аннабет и Гроувера за воротники футболок. Другой попытался схватить Тайсона, но тот отшвырнул его в кучу мусора и, рыча от возмущения, уставился на Луку.
— Перси, — невозмутимо сказал Лука, — скажи своему верзиле, чтобы утихомирился, а не то Орей хорошенько стукнет лбами твоих друзей.
Орей усмехнулся и поднял Аннабет и Гроувера в воздух, те били ногами и кричали.
— Что тебе нужно, Лука? — возмутился я.
Он улыбнулся, шрам на его щеке сморщился.
Лука знаком указал на дальний конец пирса, и я лишь сейчас заметил то, что само собой бросалось в глаза. Самым крупным судном в порту была «Принцесса Андромеда».
— Ну, Перси… Я просто хочу проявить гостеприимство.

* * *

Медвежьи близнецы загнали нас на борт «Принцессы Андромеды». Они швырнули нас на кормовую палубу напротив плавательного бассейна с фонтанами, разбрызгивавшими в воздух сверкающие струи. Дюжина отборных головорезов Луки — люди-змеи, лестригоны, полубоги в боевых доспехах — собралась посмотреть, какой гостеприимный прием нас ожидает.
— Итак, руно, — нараспев произнес Лука. — Где оно?
Он обыскал нас, потыкав в мою рубашку кончиком меча, а затем обшарив джинсы Гроувера.
— Эй, полегче! — крикнул Гроувер. — Там, внизу, настоящая козлиная шерсть!
— Извини, дружище, — улыбнулся Лука. — Просто отдайте мне руно, и я больше не буду мешать вашим… ах да, скромным поискам артефактов.
— Бла-бла-бла! — запротестовал Гроувер. — Какой я тебе «дружище»!
— Может, ты меня не расслышал. — Голос Луки был пугающе спокойным. — Где руно?
— Его здесь нет, — сказал я. Возможно, не стоило ничего ему говорить, но меня так и подмывало бросить ему правду в лицо. — Оно уже далеко. Ты облажался, парень.
Он сощурился.
— Ты врешь. Вы не могли… — Лицо Луки налилось кровью, когда в голову ему пришла ужасная мысль. — Кларисса?!
Я кивнул.
— Так ты доверил?., ты отдал?..
— Да.
— Агрий!!!
— Да? — Медведь-великан вздрогнул.
— Ступай вниз и приготовь моего боевого коня! Приведи его на палубу. Я должен лететь в аэропорт Майами, живо!
— Но, босс…
— Иди! — завопил Лука. — Или я скормлю тебя дракону!
Человек-медведь поперхнулся и стал неуклюже спускаться по трапу. Лука расхаживал перед бассейном, ругаясь на древнегреческом и сжимая рукоять своего меча так, что даже костяшки пальцев побелели.
Остальная часть его команды пришла в легкое замешательство. Наверное, их начальник еще ни разу так не срывался.
Я напряженно размышлял… Если бы мне удалось использовать гнев Луки, заставить его говорить так, чтобы все услышали, какие безумные и нелепые планы он вынашивает…
Я посмотрел на бассейн, на брызжущие фонтаны, над которыми в лучах заходящего солнца висела радуга, и меня осенило.
— Ты все время обращался с нами как с игрушками, — начал я. — Ты хотел, чтобы мы без лишних хлопот принесли тебе руно.
— Конечно, кретин! — нахмурился Лука. — А вы все изгадили!
— Предатель! — Я выудил из кармана последнюю золотую драхму и бросил ее в Луку.
Как я и ожидал, он легко увернулся. Паря в воздухе, монета исчезла в образованной фонтанами радуге.
Я надеялся, что даже моя молчаливая молитва будет услышана. И я от всего сердца мысленно попросил: «О богиня, прими мою жертву!»
— Ты хотел одурачить нас всех! — закричал я, обращаясь к Луке. — Даже Диониса в Лагере полукровок!
Вода в фонтане за Лукой стала поблескивать, но мне надо было привлечь всеобщее внимание, поэтому я выхватил Анаклузмос.
Лука только усмехнулся.
— Некогда геройствовать, Перси. Брось свой жалкий меч, не то мне придется тебя убить.
— Кто отравил дерево Талии, Лука?
— Конечно я. — Лицо его исказилось злобой. — Я ведь тебе уже говорил. Я использовал яд самого древнего питона, из самых глубин Тартара.
— Хирон к этому непричастен?
— Ха! Ты же знаешь, что он никогда бы этого не сделал. У старого болвана просто кишка тонка.
— «Кишка тонка»? И в этом, по-твоему, заключается мужество? Предавать друзей? Подвергать опасности целый лагерь?
— Ты и наполовину не понимаешь, что происходит. — Лука занес меч. — Я собирался позволить тебе взять руно… когда со всем покончу.
Эти слова повергли меня в замешательство. Почему он собирался отдать мне руно? Тут какая-то ложь. Но я не мог позволить ему отвлечься.
— Ты собирался исцелить Кроноса! — заявил я.
— Да! Волшебная сила руна десятикратно ускорила бы процесс его выздоровления. Но ты не остановил нас, Перси! Просто немного затянул представление.
— Значит, ты отравил дерево, предал Талию, устроил весь этот шум — только для того, чтобы помочь Кроносу уничтожить богов?
— Тебе это и так известно, — скрипнул зубами Лука. — Чего ты добиваешься своими вопросами?
— Потому что я хочу, чтобы все собравшиеся тебя услышали.
— Какие собравшиеся?
Тут он прищурился, оглянулся, и все его головорезы сделали то же самое. Затем они ахнули и неуклюже попятились.
Над бассейном, в мерцающем тумане радуги, появилось послание Ириды: Дионис, Тантал и весь Лагерь полукровок, собравшийся в павильоне для трапезы. Молча, оцепенев, все они следили за нами.
— Так-так, — сухо произнес Дионис. — Незапланированное развлечение к ужину.
— Вы слышали его, мистер Д., — сказал я. — Вы все слышали Луку. Дерево отравили не по вине Хирона.
— Полагаю, ты прав, — вздохнул мистер Д.
— Послание Ириды может быть трюком, — предположил Тантал, но внимание его было по большей части приковано к чизбургеру, который он старался загнать в угол обеими руками.
— Боюсь, что нет, — сказал мистер Д., с неудовольствием глядя на Тантала. — Из этого следует, что я должен восстановить Хирона в должности исполнительного директора. Полагаю, все это время мне не хватало игры в безик с этим старым жеребцом.
Тантал поймал чизбургер. Тот больше не пытался ускользнуть от него. Тантал поднял его с тарелки и в изумлении воззрился на чизбургер, словно это был самый большой алмаз в мире.
— Получилось! — хрипло произнес он.
— Мы больше не нуждаемся в твоих услугах, Тантал, — объявил мистер Д.
— Что? Но почему?.. — ошеломленно переспросил Тантал.
— Можешь возвращаться в царство мертвых. Ты уволен.
— Нет! Но… Неееееет!
Растворяясь в тумане, он все еще пытался схватить чизбургер и поднести его ко рту. Но было слишком поздно. Тантал исчез, а чизбургер снова шлепнулся на тарелку. Обитатели лагеря разразились ликующими возгласами.
Лука взревел от ярости. Он рассек мечом радугу, и послание Ириды исчезло. Однако сделанного не воротишь.
Я чувствовал себя прекрасно, пока Лука не повернулся и не метнул на меня убийственный взгляд.
— Кронос был прав, Перси. Ты ненадежное оружие. Тебя следует заменить.
Не могу сказать наверняка, что он имел в виду, и подумать об этом было некогда. Один из его людей свистнул в медный свисток, и двери, ведущие на палубу, распахнулись. Оттуда вывалилась еще дюжина воинов, ощетинившихся медными остриями копий, и окружила нас.
— Ты не уйдешь живым с этого корабля, — прищурился Лука.

Клан Монтгомери

Монтгомери-Пэлас

Клан Эсте

Дерево Сапеле и сердце дракона, 15 дюймов

Журналист "Придиры"
Лаборатория Darina_Speynshner

Дата: Пятница, 16 Дек 2011, 14:41 | Сообщение # 19

Клан Монтгомери/Клан ЭСТЕ

Глава восемнадцатая
Разгул лошадиной вечеринки

— Один на один. — Я бросил Луке вызов. — Что, струсил?
Лука презрительно скривил губы. Воины, собиравшиеся убить нас, заколебались, ожидая приказа.
Не успел он ответить мне, как медвежий близнец Агрий вывел на палубу крылатого коня. Впервые я видел совершенно черного, без единого пятнышка пегаса, крылья у него были как у огромного ворона. Жеребец брыкался и ржал. Я понимал, о чем он думает. Он так поносил Агрия и Луку, что Хирон, вероятно, надел бы на него намордник.
— Сэр! — позвал Агрий, уворачиваясь от нацеленного в него копыта. — Ваш конь готов!
Лука не спускал с меня глаз.
— Я еще прошлым летом сказал тебе, Перси, на эту наживку я не клюну.
— Поэтому ты избегаешь поединков? — напирал я. — Боишься, что твои воины увидят, как тебя вздуют?
Лука посмотрел на своих людей и понял, что попался. Если сейчас он отвернется от меня, то будет выглядеть слабаком. Если станет драться со мной, то упустит драгоценное время, чтобы догнать Клариссу. Что касается меня, то я лишь надеялся — мне удастся отвлечь его и тем самым помочь бежать друзьям. Если кто-нибудь и может придумать план, как выбраться отсюда, то это Аннабет. К тому же подспудно я понимал, что Лука прекрасный фехтовальщик.
— Я тебя быстро прикончу, — решил он, занося свой меч.
«Коварный» меч был на фут длиннее моего меча. Его клинок зловеще поблескивал серо-золотым светом там, где человеческая сталь сплавилась с небесной бронзой. Я представлял себе, какое внутреннее противоборство происходит на границе, словно два одинаково заряженных полюса магнитов соединили вместе. Я не знал, как выкован этот клинок, но предчувствие у меня возникало трагическое. Кто-то отдал за это свою жизнь. Лука свистнул, и один из его людей бросил ему щит из бронзовых и кожаных полос.
Сын Гермеса скривил губы в недоброй усмешке.
— Лука, — сказала Аннабет, — по крайней мере, дай ему щит.
— Прости, Аннабет, — ответил он, — на такую вечеринку каждый приходит со своим.
Отсутствие щита — серьезная проблема. Если дерешься, держа меч двумя руками, то удар выходит более мощный, но если в одной руке у тебя меч, а в другой щит, то имеешь лучшую защиту и маневренность. Больше разнообразия в приемах боя, богаче выбор, возможность убить. Я вспомнил Хирона, который говорил мне, чтобы я остался в лагере и научился как следует сражаться. Теперь придется расплачиваться за то, что я его не послушал.
Лука сделал выпад и чуть не убил меня с первой же попытки. Его меч прошел у меня под рукой, разрезав рубашку и задев ребра.
Я отпрыгнул, затем бросился в контратаку, но Лука резко отбил мой клинок щитом.
— Перси, Перси, — злорадно усмехнулся он. — Похоже, ты давно не упражнялся.
Лука снова напал, метя в голову. Я парировал удар и попытался его достать. Лука легко отступил в сторону.
Задетые ребра покалывало. Сердце бешено колотилось. Когда Лука снова кинулся на меня, я пятился, пока не упал в бассейн, и там ощутил прилив сил. Развернувшись под водой, я взвихрил ее и вынырнул прямо перед Лукой.
Волна была такой силы, что сбила его с ног, и он упал в туче брызг, ничего не видя. Но прежде чем я успел нанести удар, Лука откатился в сторону и снова вскочил на ноги.
Я бросился в атаку и отсек краешек его щита, но это почти не обескуражило Луку. Присев, он рубанул мне по ногам. Внезапно бедро мое словно огнем обожгло, боль была настолько сильной, что я упал. Джинсы над коленом разошлись в прорехе. Меня ранили, в горячке я не успел понять, насколько тяжело. Лука рубанул сверху вниз, но я откатился за шезлонг. Попытался встать, но нога не выдерживала моего веса.
— Перррррси! — в испуге заблеял Гроувер.
Мне снова пришлось откатиться в сторону, и меч Луки рассек шезлонг напополам вместе с металлическими трубками.
Волоча ногу по палубе, я на боку пополз к бассейну, изо всех сил стараясь не потерять сознание. Я никогда не позволил бы себе вырубиться, Лука это знал. Он медленно, с улыбкой продолжал теснить меня. Кончик его меча окрасился красным.
— Хочу, чтобы ты еще кое на что посмотрел, прежде чем умрешь, Перси. — Лука посмотрел на человека-медведя Орея, по-прежнему державшего за шеи Аннабет и Гроувера. — Можешь пообедать прямо сейчас, Орей.
— Хе-хе! Хе-хе! — Медведь поднял моих друзей в воздух и оскалился.
Тут-то и разверзся Аид!
В раскрытую пасть Орея с тонким свистом вонзилась оперенная красным стрела. На его волосатом лице появилось удивленное выражение, и он рухнул на палубу.
— Брат! — взвыл Агрий.
Он ослабил поводья пегаса, тот тут же ударил его копытом в голову и, освободившись, воспарил над Майами-Бич.
На долю секунды телохранители Луки остолбенели и лишь заворожено следили, как тела медвежьих близнецов обращаются в дым.
Затем раздался дикий хор воинственных воплей и оглушительное цоканье копыт по металлу. И с главного трапа на палубу стремительно вылетела дюжина кентавров.
— Лошадки! — восторженно закричал Тайсон.
В моей голове с трудом умещалось все, что я видел. В толпе кентавров я заметил Хирона, однако его сородичи ничем не напоминали моего учителя. Кентавры с вороными телами, как у арабских скакунов, золотистые с подпалинами, иные — в оранжево-белых пятнах, словно разрисованные красками. На некоторых были цветастые футболки, на них светящимися буквами значилось: «ЛОШАДИ ДЛЯ ВЕЧЕРИНОК. ЮЖНАЯ ФЛОРИДА». Вооружение их тоже пестрело разнообразием: луки, бейсбольные биты, ружья для пейнтбола. У одного лицо размалевано, как у воина команчей, он размахивал длинной оранжевой пенопластовой рукой, выписывая в воздухе большую единицу. Другой, с обнаженным торсом, был целиком вымазан зеленой краской. Третий надел «стрекозиные» авиационные очки, при этом он бешено вращал глазами, а бейсболку, увешанную банками из-под колы и еще черт знает чем, нахлобучил задом наперед.
Они ворвались на палубу такой неистовой и разноцветной толпой, что на мгновение это ошеломило даже Луку. Невозможно было понять, явились ли они на праздник или на битву.
Скорей всего — и то и другое. Когда Лука вскинул меч, призывая свое войско сплотиться, какой-то кентавр выстрелил в него сделанной на заказ стрелой с кожаной боксерской перчаткой вместо наконечника. Она угодила Луке прямо в лицо, и он рухнул в бассейн.
Его воины разбежались. Не мне их винить. Копыта боевого скакуна и без того наводят страх, но, когда перед тобой вооруженный луком кентавр, грозно потрясающий своим оружием, тут уж самый отважный воин пустится наутек.
— А ну-ка, ребята, расступись! — пронзительно закричал кто-то из банды «лошадей для вечеринок».
И в ход пошли ружья для пейнтбола. Волны синей и желтой краски обрушились на воинов Луки, ослепив их и забрызгав с ног до головы. Они пытались удрать, но только скользили и шлепались на палубу.
Хирон подскакал к Аннабет и Гроуверу, осторожно поднял их и посадил к себе на спину.
Я попытался встать, но раненая нога по-прежнему горела как в огне.
Тут из бассейна выбрался Лука.
— В атаку, идиоты! — приказал он своему войску.
Где-то под палубой затрезвонил большой аварийный колокол.
Я понимал, что подкрепление, вызванное Лукой, может в любой момент нас раздавить. Его воины уже начинали понемногу приходить в себя, надвигаясь на кентавров с обнаженными мечами и пиками.
Тайсон смел дюжину монстров через леера в воды залива. Но по трапам уже поднимались новые бойцы.
— Отступаем, братья! — скомандовал Хирон.
— Так просто ты от меня не уйдешь, старый жеребец! — крикнул Лука.
Он занес меч, но снова получил смачный удар по лицу стрелой с боксерской перчаткой и тяжело плюхнулся в шезлонг.
— Давай, чувак, забирай своего большого друга! — Пегий кентавр водрузил меня к себе на спину.
— Тайсон! — закричал я. — Давай сюда!
Тайсон, бросив двух воинов, которых уже собирался завязать узлом, потрусил за нами. И с разбега запрыгнул на спину кентавра.
— Братан! — простонал кентавр, едва не садясь на задние ноги под весом Тайсона. — Ты хоть когда-нибудь слышал о «диете для похудения»?
Воины Луки тем временем выстраивались в фалангу. Когда они изготовились для атаки, кентавры галопом проскакали к борту и принялись бесстрашно перепрыгивать через леера так, словно это был стиплчез, а не десятипалубное судно. Я был уверен, что мы все погибнем. Мы камнем ринулись с высоты навстречу докам, однако кентавры приземлились на асфальт на удивление мягко и тут же галопом, с боевыми кличами, выкрикивая оскорбления в адрес «Принцессы Андромеды», помчали нас по улицам к центру Майами.

* * *

Не могу себе представить, что подумали о нас жители города, когда мы галопом проносились мимо.
После того как кентавры набрали скорость, здания и улицы стали сливаться в расплывчатые пятна. Возникло такое чувство, словно кентавры скакали семимильными шагами и пространство уплотнилось. Не успел я и глазом моргнуть, как Майами остался позади. Мы мчались через заболоченные поля с высокой травой, мимо небольших озер и низкорослых деревцев.
В конце концов мы оказались на трейлерной стоянке на краю озера. Все трейлеры были специально приспособлены для перевозки лошадей, оснащены телевизорами, мини-холодильниками и противомоскитными сетками. Мы находились в лагере кентавров.
— Братан! — ухмыльнулся мой «скакун для вечеринок», освобождаясь от груза, то есть от нас с Тайсоном. — Ты видел этого парня-медведя? Ну и удивленная же у него была рожа, типа: «Это что, у меня стрела во рту застряла?»
Кентавр в «стрекозиных» очках расхохотался.
— Да, это надо было видеть! Чистый нокаут!
Двое кентавров, разогнавшись, со всей силы стукнулись лбами, затем, пошатываясь, разбежались в разные стороны с идиотскими ухмылками.
Хирон вздохнул. Он посадил Аннабет и Гроувера на одеяло. Я сел рядом.
— Как бы мне хотелось, чтобы мои сородичи не сталкивались лбами ради забавы. Иначе последние мозги друг у друга вышибут.
— Хирон, — сказал я, все еще не в силах прийти в себя, — ты спас нас.
В ответ он сухо улыбнулся.
— Ну да, я не могу позволить тебе просто так умереть, особенно после того, как ты восстановил мое доброе имя.
— Но как ты узнал, где мы? — спросила Аннабет.
— Все спланировано заранее, моя дорогая. Я приблизительно прикинул, что вы объявитесь где-то возле Майами, если выберетесь живыми из Моря чудовищ. Почти все странное и чужеродное прибивает к берегам Майами.
— Большое спасибо, — пробормотал Гроувер.
— Нет-нет, — сказал Хирон. — Я имел в виду… А впрочем, не обращайте внимания. Я действительно рад видеть тебя, мой юный сатир. Дело в том, что мне удалось подслушать сообщение, которое Перси передал через Ириду, и отследить сигнал. Мы с Иридой дружим уже много веков. Я попросил ее предупреждать меня обо всех важных сообщениях в этом районе. А тогда уже не составило особого труда убедить моих сородичей прискакать вам на помощь. Как видите, кентавры могут перемещаться довольно быстро, когда захотят. Для нас расстояния измеряются не так, как для людей.
Я посмотрел на костер, возле которого трое веселящихся кентавров учили Тайсона обращаться с ружьем для пейнтбола. Я надеялся, что они понимают, чем может закончиться эта затея.
— Итак, что мы теперь будем делать? — спросил я Хирона. — Просто позволим Луке уплыть? Он держит на борту этого корабля Кроноса. Или его останки.
Хирон согнул задние конечности и сел, аккуратно сложив передние ноги под собой. Открыв аптечку у себя на поясе, он стал обрабатывать мои раны.
— Боюсь, Перси, сегодня было что-то вроде ничьей. С такими силами мы не могли захватить это судно. А Лука не сумел организовать преследование. Победителей нет.
— Но мы добыли руно! — воскликнула Аннабет. — Кларисса вот-вот вернется с ним в лагерь.
Хирон кивнул, хотя вид у него был обеспокоенный.
— Вы все настоящие герои. И как только Перси окончательно поправится, вы должны вернуться на Холм полукровок. Кентавры отвезут вас.
— И ты тоже вернешься? — спросил я.
— О да, Перси. Я буду рад вернуться домой. Мои собратья здесь совершенно не ценят музыку Дина Мартина. Кроме того, мне нужно переговорить с мистером Д. Остальную часть лета я еще не продумал. Столько работы! И я хотел бы увидеть… любопытно было бы взглянуть на руно.
Не знаю точно, что он имел в виду, но это заставило меня с тревогой вспомнить слова Луки: «Я собирался позволить тебе забрать руно…»
Неужели он попросту лгал? Я уже знал, что Кронос обычно придумывает сложные, хитроумные комбинации. Как матрешка — план внутри плана. Повелителя титанов не случайно прозвали Бесчестным. Он всегда умел заставлять людей плясать под свою дудку, а они даже не подозревали об этом.
Сидевший у костра Тайсон уже вполне освоился с ружьем. Синяя пуля угодила в одного из кентавров, отбросив его прямо в озеро. Он вылез, усмехаясь, весь в тине и синей краске, держа кверху оба больших пальца.
— Аннабет, — вздохнул Хирон, — может быть, вы с Гроувером присмотрите за Тайсоном, пока он и мои сородичи не обучили друг друга всяческим дурным занятиям?
Аннабет взглянула на кентавра. Они без слов поняли друг друга.
— Конечно, Хирон, — ответила она. — Пошли, козленок.
— Но я не люблю пейнтбол.
— Значит, полюбишь, — Аннабет подняла Гроувера на копыта и повела к костру.
— Перси, я говорил с Аннабет на пути сюда. — Хирон закончил бинтовать мою ногу. — Говорил о пророчестве.
«Ах, вот оно что», — подумал я.
— Она не виновата. Я заставил ее рассказать мне.
В глазах Хирона вспыхнуло раздражение. Я не сомневался, что он снова обрушится на меня с упреками, но затем во взгляде его появилась усталость.
— Не мог же я вечно держать это в тайне, — проворчал кентавр.
— Выходит, в пророчестве упоминается и обо мне?
— Хотел бы я знать, Перси. — Хирон запихнул бинты обратно в аптечку. — Тебе еще не исполнилось шестнадцать. Пока мы должны как можно лучше обучить тебя, а будущее пусть решают Мойры.
Мойры. Я уже давно не думал об этих старых дамах, но стоило Хирону произнести это слово, как что-то словно переклинило у меня в голове.
— Так, значит, вот что это значило!
— Что «это»? — нахмурился Хирон.
— То, что случилось прошлым летом. Знамение, явленное Мойрами, когда я увидел, как они перерезают нить чьей-то жизни. Я подумал, это значит, что я умру прямо сейчас, но получается еще хуже. Смерть, которую они предсказывали, настигнет меня в шестнадцать лет.
Хвост Хирона нервно дернулся в траве.
— Ты не можешь быть уверен в этом, мой мальчик. Мы даже не знаем, о тебе ли это пророчество.
— Но другого полукровки, рожденного от кого-либо из Большей тройки, — нет!
— Мы знаем это.
— А Кронос собирается восстать. Он хочет уничтожить Олимп!
— Он попытается его уничтожить, — согласился Хирон. — А заодно и западную цивилизацию, если мы не остановим его. Но мы сделаем это. И ты будешь не одинок в этой битве.
Я понимал, что старый кентавр хочет подбодрить меня, но я помнил слова Аннабет. Все ляжет на плечи одного героя. Одно решение, которое спасет или уничтожит Запад. И я не сомневался, что Мойры каким-то образом предостерегали меня от этого. Должно было произойти нечто ужасное — либо со мной, либо с кем-то из моих близких.
— Я всего лишь подросток, Хирон, — жалобно произнес я. — Какая польза от того, что один-единственный герой-неудачник выступит против самого Кроноса?
Хирон принужденно улыбнулся.
— «Какая польза от одного героя-неудачника?» Джошуа Лоуренс Чемберлен, помнится, сказал мне нечто подобное незадолго до того, как единолично изменил ход вашей Гражданской войны.
Хирон вытащил из колчана стрелу и развернул ее так, что острый как бритва наконечник ярко вспыхнул в пламени костра.
— Небесная бронза, Перси. Оружие бессмертных. А что случится, если ты поранишь этим человека?
— Ничего, — сказал я. — Оно пройдет насквозь — и больше ничего.
— Правильно. Люди существуют на другом уровне, не на том, где живут бессмертные. Их даже нельзя ранить нашим оружием. Но ты, Перси, отчасти бог, отчасти человек. Ты живешь в двух мирах одновременно. Тебе может быть нанесен урон в обоих мирах, и на оба ты сам можешь воздействовать. Вот что делает героев такими особенными. Ты привносишь надежды человечества в чертоги вечности. Чудовища не умирают. Они возрождаются из хаоса и варварства, которые всегда бурлят под покровом цивилизации, и это есть то самое, что делает Кроноса сильнее. Они должны терпеть поражение за поражением, их надо держать в страхе и не подпускать к людям. Герои — воплощение этой борьбы. Ты вступаешь в схватки, в которых человечество должно одерживать победу, — каждое поколение, если оно хочет сохранить человеческий облик. Ты понимаешь?
— Я… я не знаю.
— Попытайся понять, Перси. Потому что вне зависимости от того, о тебе пророчество или нет, Кронос думает, что, возможно, о тебе. И после сегодняшнего дня он окончательно отчаялся склонить тебя на свою сторону. Видишь ли, это единственная причина, по которой он до сих пор не убил тебя. Как только он убедится, что не сможет использовать тебя, он тебя уничтожит.
— Ты говоришь так, будто знаешь его.
— Да, я знаю его. — Хирон поджал губы.
Я уставился на него. Временами я просто забывал, насколько Хирон стар.
— Так вот почему мистер Д. обвинил тебя, когда дерево отравили? Поэтому ты сказал, что некоторые тебе не доверяют?
— Многие.
— Но, Хирон… объясни же мне наконец! Почему они думают, что ты можешь предать лагерь во имя Кроноса?
Глаза Хирона стали бездонными и темно-карими, как будто в них скопилась вся печаль тысячелетий.
— Перси, вспомни, чему тебя учили. Вспомни, как ты изучал мифологию. Как я связан с повелителем титанов?
Я попытался сообразить, но, как всегда, вся мифология перепуталась у меня в голове. Даже сейчас, когда все это было так важно для моей собственной жизни, я с трудом прослеживал связь между именами и событиями. Я потряс головой.
— Уф, кажется, ты обязан Кроносу какой-то милостью? Он сохранил тебе жизнь?
— Перси, — одними губами произнес Хирон, — титан Кронос — мой отец.

Клан Монтгомери

Монтгомери-Пэлас

Клан Эсте

Дерево Сапеле и сердце дракона, 15 дюймов

Журналист "Придиры"
Лаборатория Darina_Speynshner

Дата: Пятница, 16 Дек 2011, 14:43 | Сообщение # 20

Клан Монтгомери/Клан ЭСТЕ

Глава девятнадцатая
Состязания колесниц заканчиваются блестяще

Благодаря способности кентавров перемещаться с ураганной скоростью, мы прибыли на Лонг-Айленд сразу после Клариссы. Я ехал верхом на Хироне, но мы почти не разговаривали, особенно насчет Кроноса. Я понимал, что Хирону было нелегко сказать мне это. И не хотел подталкивать его к откровенности, задавая новые вопросы. Я хочу сказать, что встречал множество родителей, которых стоило стыдиться, но Кронос — злобный повелитель титанов, который вознамерился разрушить западную цивилизацию, Таких отцов не приглашают в школу на выпускной вечер.
Когда мы добрались до лагеря, кентавры сгорали от нетерпения, желая встретиться с Дионисом. Они слышали о том, что он закатывал самые безумные вечеринки, но их постигло разочарование. Когда весь лагерь собрался на вершине Холма полукровок, бог вина и виноделия был не в настроении что-либо праздновать.
Лагерю пришлось пережить две нелегкие недели. Мастерская прикладных искусств сгорела дотла после нападения Draco Aionius (что, в моем представлении, приблизительно переводится с латыни как «очень большая ящерица, которая выдыхает всякую дрянь»). В комнатах Большого дома повсюду лежали раненые. Ребята из команды Аполлона, которые слыли лучшими целителями, трудились день и ночь, оказывая первую помощь. И когда мы столпились вокруг дерева Талии, все обитатели лагеря выглядели хмурыми и изможденными.
В тот момент, когда Кларисса повесила золотое руно на нижнюю ветвь, лунный свет, казалось, стал ярче, превратившись из пепельно-серого в потоки жидкого серебра. Прохладный ветерок зашелестел в листьях, пробежался по траве в долину. Все кругом стало красочным и отчетливым — светлячки в лесу, запах клубничных полей, шум морского прибоя.
Постепенно хвоя сосны из бурой стала превращаться в зеленую.
Собравшиеся разразились ликующими криками. Превращение совершалось медленно, однако сомнений быть не могло: волшебная сила руна проникала в древесную ткань, наполняя ее новой силой и очищая от яда.
Хирон приказал, чтобы семь стражей несли круглосуточную охрану дерева на вершине холма, пока он не подыщет подходящее чудовище для защиты руна. Он сказал, что немедля разместит в «Олимпиус уикли» соответствующее объявление.
Потом обитатели домика Клариссы отнесли ее на плечах в амфитеатр, где почтили лавровым венком и произнесли множество хвалебных речей в ее честь вокруг костра.
На нас с Аннабет никто не обращал внимания. Словно мы никогда и никуда не уезжали. В каком-то смысле, как мне думается, это был лучший способ отблагодарить нас, поскольку, заметь кто-либо, что мы улизнули из лагеря, чтобы произвести собственный поиск, нас пришлось бы исключить. На самом деле мне не хотелось больше ни внимания, ни славы. Было так приятно хоть раз побыть одним из многих.
Позже, тем же вечером, когда, собравшись у костра, мы слушали, как братья Стоулл рассказывают страшилку про злого короля, которого заживо сожрали дьявольские пирожки, поданные ему к завтраку, Кларисса пихнула меня сзади и шепнула:
— Не думай, Джексон, что Арес просто так забудет про тебя, оттого что ты один раз проявил себя как крутой парень. Я просто жду подходящей возможности, чтобы стереть тебя в порошок.
Я невольно улыбнулся.
— Чего это ты? — подозрительно спросила она.
— Ничего, — ответил я. — Просто хорошо быть дома.

* * *

На следующее утро после того, как «лошади для вечеринок» умчались обратно во Флориду, Хирон огорошил нас объявлением: состязания колесниц будут продолжены по расписанию. Мы все воображали, что гонкам пришел конец после изгнания Тантала, но, оказалось, правильным будет завершить их теперь, после возвращения Хирона и спасения лагеря.
После нашего первого опыта Тайсон не выказал особого желания забираться в колесницу, но все же обрадовался, что нашу команду пополнит Аннабет. Мне предстояло управлять конями, Аннабет — защищаться, а Тайсону отводилась роль механика. Пока я возился с лошадьми, Тайсон укреплял колесницу Афины, оснастив ее целым ворохом специальных «примочек».
Следующие два дня мы тренировались как сумасшедшие. Мы с Аннабет договорились, что если победим, то приз — освобождение от черной работы в течение месяца — будет поделен между двумя домиками. Поскольку представителей Афины в лагере большинство, меня это вполне устраивало. На приз мне было плевать. Просто хотелось победить.
В ночь перед состязаниями я допоздна задержался в конюшнях. Когда я говорил с лошадьми и последний раз чистил их щеткой, справа за моей спиной раздался чей-то голос:
— Красивые животные — лошади. Жаль, мне так и не пришло в голову обзавестись ими.
К двери конюшни прислонился мужчина среднего возраста в форме почтальона. Он был худощавый, с курчавыми черными волосами, выбивавшимися из-под белого тропического шлема. На плече его висела почтовая сумка.
— Гермес? — запинаясь, выговорил я.
— Привет, Перси. Не сразу узнал меня без спортивной формы?
— Уф… — Я растерялся, не зная, что делать: то ли преклонить колени, то ли купить у него марки. Затем я догадался, почему он здесь. — Послушайте, повелитель Гермес, что касается Луки… — Бог поднял брови. — Ну, мы видели его, да, конечно, — бормотал я, — но…
— Тебе так и не удалось научить его уму-разуму?
— Ну, скорее, мы пытались убить друг друга во время поединка.
— Понятно. Ты проявил чудеса дипломатии.
— Мне действительно жаль. То есть я хочу сказать, вы сделали нам такие замечательные подарки. И я понимаю, что вам хотелось, чтобы Лука вернулся. Но… он пошел по плохой дорожке. Действительно, по плохой. Он сказал, будто чувствует, что вы бросили его.
Я ожидал, что Гермес рассердится. Думал, что он превратит меня в хомяка, а мне уже изрядно надоело быть грызуном.
Вместо этого он просто вздохнул.
— А у тебя не появляется чувства, что твой отец бросил тебя, Перси?
Удар ниже пояса.
Я едва не сказал: «Всего лишь сотню раз на день».
Я не разговаривал с Посейдоном с прошлого лета. Никогда не был в его подводных чертогах. А потом произошла эта история с Тайсоном — без предупреждения, без объяснения. Просто — хлоп! — и у тебя появляется братец. Мне кажется, это событие заслуживает пусть недолгой, но предварительной беседы.
Чем больше я думал об этом, тем сильнее меня одолевала злоба. Я понял, что мне не хотелось бы услышать похвалы за удачное завершение поиска — похвалы от других обитателей лагеря. Мне хотелось услышать хоть слово от отца. Хотелось, чтобы он заметил меня.
Гермес поправил сумку на плече.
— Перси, тяжелее всего быть богом, потому что зачастую ты вынужден действовать скрытно, косвенно, особенно когда речь идет о твоих собственных детях. Если бы мы вмешивались всякий раз, когда у наших детей возникают трудности… это породило бы лишь новые трудности и новые обиды. Но я верю, если ты хоть немного задумаешься об этом, то увидишь, что Посейдон обращал на тебя внимание. Он отвечал на твои молитвы. Могу только надеяться, что однажды Лука осознает то же по отношению ко мне. Ты все равно напоминал Луке, кто он такой, хотя тебе казалось, что ты не достигаешь цели. Ты говорил с ним.
— Я пытался убить его.
— У родственников всегда все так перемешано, — пожал плечами Гермес. — А вечные семьи — это вечная путаница. Иногда лучшее, что мы можем сделать, это напоминать друг другу, что мы связаны, плохо это или хорошо… и стараться как можно меньше калечить и убивать друг друга.
Как рецепт для создания идеальной семьи его слова не слишком годились. Потом я снова подумал о своем поиске и понял, что, вероятно, Гермес был прав. Посейдон послал морских коней, чтобы помочь нам. Он дал мне такую власть над морем, о которой я и мечтать не мог. И не забывайте про Тайсона. Имел ли Посейдон какую-то цель, когда свел нас? Сколько раз за это лето Тайсон спасал мне жизнь?
Вдали раздался звук раковины, возвещающий начало комендантского часа.
— Тебе пора идти спать, — сказал Гермес. — Я и так за это лето доставил тебе немало хлопот. Сейчас я явился только затем, чтобы доставить вот это.
— Доставить?
— Я посланник богов, Перси. — Гермес достал из своей сумки электронную табличку, на которой расписываются в получении почтовых отправлений, и дал ее мне. — Распишись здесь, пожалуйста.
Я взял стило и только тогда понял, что вокруг него переплелись две крохотные зеленые змейки.
— Ох! — От неожиданности я уронил табличку со стилом.
«Привет», — сказал Джордж.
«Ну ты даешь, Перси, — с упреком произнесла Марта. — Тебе было бы приятно, если б тебя уронили на пол конюшни?»
— О, простите, пожалуйста.
Мне не хотелось дотрагиваться до змеек, тем не менее я поднял стило и табличку. Марта с Джорджем так и скользили у меня между пальцами, пока не образовали нечто вроде упора, каким заставлял меня пользоваться учитель чистописания во втором классе.
«Ты принес мне крысу?» — спросил Джордж.
— Нет, — сказал я. — Ну, я не нашел подходящую.
«А как насчет морских свинок?»
«Джордж! — проворчала Марта. — Оставь мальчика в покое».
Я расписался и вернул табличку Гермесу.
Взамен он вручил мне синий, как море, конверт.
Руки у меня дрожали. Даже не вскрывая конверт, я мог сказать, что он от отца. Я чувствовал его могущество в прохладной синей бумаге, словно сам конверт был свернут из океанской волны.
— Пусть завтра тебе сопутствует удача, — пожелал Гермес. — Хорошие у тебя лошади, хотя ты извини меня, но я все-таки загляну и в домик Гермеса. — Он лукаво улыбнулся.
«И не слишком расстраивайся, когда прочтешь это, дорогой, — сказала Марта. — Он искренне заботится о тебе».
— Что ты имеешь в виду?
«Не обращай на нее внимания, — влез Джордж. — А на будущее учти: змеи работают за чаевые».
— Да утихомирьтесь вы оба, — велел Гермес. — До свидания, Перси.
Белые крылышки выросли на его шлеме. Гермес начал светиться, а я уже давно познал божественную природу и приготовился увидеть его подлинную форму. Последовала слепящая белая вспышка, и он исчез, а я остался один на один со своими лошадьми.
Я уставился на синий конверт, который держал в руках. Адрес был написан тем же уверенным и изящным почерком, который я уже видел на пакете, присланном мне Посейдоном прошлым летом:

Перси Джексону
Лагерь полукровок
Фарм-роуд 3.141
Лонг-Айленд, Нью-Йорк 11954

Письмо моего отца. Может, он хочет сказать, что я хорошо справился с работой, добыв руно. Объясниться насчет Тайсона или извиниться, что не переговорил со мной раньше? Я так многого ждал от этого письма.
Вскрыв конверт, я развернул бумагу.
Посреди страницы были отпечатаны два слова:

Держись крепче.

На следующее утро все разговоры были только о состязаниях колесниц, хотя обитатели лагеря нервно поглядывали в небо, словно ожидая очередного нашествия стимфалийских птиц. Но никто не появился. Стоял прекрасный летний день, солнце светило вовсю, на небе ни облачка. Лагерь начал обретать прежний вид: поля зеленели сочной и буйной растительностью, белые колонны греческих зданий сверкали, дриады весело перекликались в лесу.
На душе у меня было погано. Всю ночь я пролежал не сомкнув глаз, думая о предостережении Посейдона.
«Держись крепче».
Я-то думал, что он возьмет на себя труд сочинить письмо, а он вместо этого написал два слова.
Змейка Марта сказала, чтобы я не расстраивался. Может, у Посейдона были причины для подобной неопределенности? Может, он точно не знал, против чего предостерегает меня, но чувствовал, будто надвигается что-то значительное, способное полностью выбить меня из колеи, если я не подготовлюсь? Я попытался мысленно сосредоточиться на состязаниях.
Когда мы с Аннабет выехали на дорожку, я восхитился тем, как Тайсон переделал колесницу Афины. Повозка сверкала бронзовой отделкой. Колеса крепились на волшебных подвесках, так что мы скользили по дорожке, не чувствуя выбоин и кочек. Управление лошадьми было так идеально сбалансировано, что колесница поворачивалась при малейшем натяжении поводьев.
Кроме того, Тайсон оснастил нас двумя дротиками, каждый с тремя кнопками на древке. Нажав на первую кнопку, можно было произвести направленный взрыв с выбросом колючей проволоки, которая связывала и запутывала колеса соперника. При нажатии второй вылетало тупое (но очень тяжелое) бронзовое острие, предназначенное для того, чтобы сбить возничего с колесницы. После активации третьей кнопки взвивался крюк, которым можно было зацепить колесницу соперника или выбить ее с трассы.
Я полагал, что мы превосходно готовы к состязаниям, но Тайсон постоянно предупреждал, чтобы я был осторожнее. Другие команды подготовили и прячут не меньше сюрпризов.
— Возьми, — сказал он перед самым началом скачек.
И вручил мне наручные часы. Сами по себе они выглядели обыкновенно — серебряный с белым циферблат и черный кожаный ремешок, — но как только я увидел их, то понял, над чем Тайсон трудился по ночам целое лето.
Как правило, я не ношу часов. Какая разница, сколько сейчас времени? Но Тайсону я отказать не мог.
— Спасибо, друг.
Надев часы, я обнаружил, что они на удивление легкие и удобные. Я их почти не чувствовал.
— Не закончил вовремя из-за нашего путешествия, — пробормотал Тайсон. — Прости.
— Да брось ты. Без разницы!
— Если тебе потребуется защита во время скачек, нажми на кнопку, — посоветовал Тайсон.
— Ладно. — Я не понимал, как отсчет времени сможет помочь нам, но был тронут заботой Тайсона. Я пообещал ему, что не забуду про часы. — И слушай, Тайсон, хм…
Он посмотрел на меня.
— Я хотел сказать… ну…
Я пытался придумать, как извиниться, что стеснялся его, стеснялся сказать всем, что он мой настоящий брат. Подобрать слова оказалось нелегко.
— Я знаю, что ты скажешь, — смущенно ответил Тайсон. — В конце концов, Посейдон позаботился обо мне.
— То есть?..
— Он послал тебя, чтобы помочь мне. Сделал именно то, о чем я просил.
— Так ты просил Посейдона?.. — Я заморгал от удивления.
— …чтобы он дал мне друга, — продолжил Тайсон, теребя воротник рубашки. — Молодых циклопов оставляют одних на улицах городов, чтобы они научились мастерить вещи из всякого мусора. Научились выживать.
— Но это так жестоко!
Тайсон с серьезным видом помотал головой.
— Это учит нас ценить благодеяния, не становиться разъевшимися, злыми и жирными, как Полифем. Но я испугался. Меня постоянно преследовали чудовища. Иногда раздирали когтями…
— Так вот откуда шрамы у тебя на спине!
— Сфинкс с семьдесят второй улицы. — Глаза Тайсона наполнились слезами. — Здоровущий громила. Я молил папу о помощи. Вскоре люди из Мериузер нашли меня. Там я повстречался с тобой. Большую благодать и представить невозможно. Посейдон был щедрым. Он послал мне брата.
Я уставился на часы, которые Тайсон сделал для меня.
— Перси! — крикнула Аннабет. — Идем!
Хирон уже стоял на стартовой черте, готовый дать сигнал.
— Тайсон….
— Иди, — сказал Тайсон. — Ты победишь!
— Я… да, о'кей, дружище. Мы посвятим эту гонку тебе.
Я забрался в колесницу и занял свое место как раз в тот момент, когда Хирон дал сигнал.
Лошади знали, что им делать. Мы выскочили на дорожку так стремительно, что я мог бы и выпасть, если бы руки у меня не были стянуты кожаными поводьями. Аннабет крепко держалась за поручень. Колеса скользили превосходно. Мы прошли первый поворот, на полный корпус колесницы опередив Клариссу, она пыталась отразить атаку дротиков, летевших в нее с колесницы Гермеса, которой управляли братья Стоулл.
— Мы их сделали! — крикнул я, но, как выяснилось, радовался слишком рано.
— Вперед смотри! — выкрикнула в ответ Аннабет.
Метнув первый дротик с цепляющей петлей, она сбила легкую сеть, в которой мы оба могли бы запутаться. Колесница Аполлона пристроилась к нам сбоку. Прежде чем Аннабет успела перевооружиться, воин Аполлона метнул дротик в наше правое колесо. Дротик угодил в цель, но не сломал нам ни единой спицы. Колесница завиляла из стороны в сторону. Я не сомневался, что колесо тут же треснет, но каким-то образом мы продолжали мчаться вперед.
Я нахлестывал лошадей, чтобы не сбавлять хода. Теперь мы шли грудь в грудь с колесницей Аполлона. Дети Гефеста накатывались сзади. Арес и Гермес отставали, мчась вровень: Кларисса затеяла поединок на мечах против вооруженного дротиком Коннора Стоулла.
Если нам еще раз попадут в колесо, то мы непременно опрокинемся.
— Теперь не уйдешь! — заверещал возница Аполлона. В лагере он был первогодком. Я не помнил, как его зовут, но держался он уверенно.
— Верно! — таким же пронзительным криком ответила ему Аннабет.
Она взяла второй дротик — действительно рискованное решение, учитывая, что нам остался целый круг, — и швырнула его в возницу Аполлона.
Меткость у нее была прекрасная. Дротик превратился в тяжелое копье и попал вознице в грудь, выбив его вместе с товарищем по команде из колесницы и заставив сделать обратное сальто. Лошади, почувствовав, что вожжи ослабели, обезумели и ринулись прямо на публику. Обитатели лагеря разбегались, ища убежища, в то время как лошади споткнулись о трибуну для зрителей и позолоченная колесница перевернулась. Лошади галопом помчались обратно в конюшню, волоча ее за собой.
Я с трудом удержал нашу колесницу на втором повороте, несмотря на натужный скрип правого колеса. Пройдя стартовую черту, мы с грохотом вылетели на финальный круг.
Ось скрипела и визжала. Колесо ходило ходуном, это привело к потере скорости, даже несмотря на то что лошади слушались малейшей моей команды, как хорошо отлаженный механизм.
Второй по-прежнему шла колесница Гефеста.
Бекендорф усмехнулся и нажал одну из кнопок на своей доске управления. Из его механических коней вылетели стальные тросы, обвившись вокруг заднего поручня нашей повозки. Когда система лебедок Бекендорфа заработала, нашу колесницу как следует дернуло — ее потянуло назад, в то время как колесница Гефеста приблизилась.
Аннабет выругалась и вытащила нож. Она полоснула по тросам, но они были слишком толстые.
— Мне их не разрезать! — заорала она.
Команда Гефеста находилась теперь в опасной близости: того и гляди, их лошади могли растоптать нашу колесницу.
— Подмени меня, — велел я Аннабет. — Возьми поводья!
— Но…
— Положись на меня!
Она заступила вперед и схватила поводья. Я повернулся, стараясь устоять на ногах, и вытащил Анаклузмос.
Ударив по тросам, я рассек их одним ударом, как нитки, которыми крепится воздушный змей. Нас кинуло вперед, но возница Бекендорфа уже пристроился к нам слева. Бекендорф вынул меч. Он хотел ударить Аннабет, но я парировал его клинок.
Мы приближались к последнему повороту. Преодолеть его казалось невозможным. Я должен был убрать с дороги колесницу Гефеста и в то же время защищать Аннабет. Бекендорф, конечно, отличный парень, но это совершенно не означало, что он не отправит нас в лазарет, если мы не поостережемся.
Теперь мы шли вровень. Кларисса догоняла нас, наверстывая упущенное.
— Эй, Перси! — крикнул Бекендорф. — Последний подарок на прощание!
И он швырнул в нашу колесницу кожаный мешочек. Содержимое его моментально растеклось по днищу повозки, и от него пошел зеленый дым.
— Греческий огонь! — воскликнула Аннабет.
Я разразился проклятиями. Мне приходилось слышать о том, что может натворить греческий огонь. Я прикинул, что нам остается секунд десять, прежде чем он взорвется.
— Надо избавиться от него! — крикнула Аннабет, но я не мог.
Колесница Гефеста все еще мчалась рядом, дожидаясь той последней секунды, когда их маленький подарок взорвется. Бекендорф отвлекал меня, размахивая мечом. Если я ослаблю оборону и займусь исключительно греческим огнем, Аннабет ранят и мы все равно разобьемся. Я постарался добросить мешочек ногой, но не смог. Он слишком быстро прилип ко дну повозки.
И тут я вспомнил о часах.
Я не знал, чем они могут помочь, но исхитрился нажать кнопку остановки хода. В то же мгновение часы изменились. Они увеличились; металлический ободок начал телескопически расширяться, как объектив старомодной камеры, кожаный ремешок обвился вокруг моего предплечья, и вот я уже держу в руках круглый боевой щит шириной четыре фута, изнутри обитый мягкой кожей, а снаружи — весь из полированной бронзы, покрытой чеканным узором, который мне некогда было рассматривать.
Я успел сообразить только одно: это дело рук Тайсона. Я поднял щит, и меч Бекендорфа с клацаньем ударился об него. Клинок чуть не выпал из рук сына Гефеста.
— Что это? — крикнул он. — Как?..
Сказать что-либо еще я ему не дал. Просто сшиб его с ног своим новым щитом, и он, кувыркаясь, полетел в грязь.
Я собирался обрушить меч на возницу, когда Аннабет предупреждающе выкрикнула:
— Перси!
Из мешочка с греческим огнем полетели искры. Засунув кончик меча внутрь под завязки, я подцепил его и подбросил. Зажигательная бомба спружинила на гибком лезвии меча и плюхнулась в колесницу Гефеста прямо к ногам возничего. Тот взвизгнул от неожиданности.
В доли секунды он сделал правильный выбор: нырком выпрыгнул из колесницы, которая накренилась и взорвалась в языках зеленого пламени. В механизме металлических лошадей, по всей видимости, произошло короткое замыкание. Они развернулись и поволокли горящие обломки в сторону Клариссы и братьев Стоулл, которым пришлось объезжать их.
Аннабет натянула поводья, чтобы пройти последний поворот. Я напрягся, уверенный, что мы таки опрокинемся, но она каким-то образом удержала лошадей, и мы пересекли финишную черту. Публика взревела от восторга.
Как только наша колесница остановилась, друзья обступили нас плотной толпой. Они принялись нараспев выкрикивать наши имена, но Аннабет удалось перекричать шум.
— Погодите! Послушайте! Дело не только в нас!
Толпа никак не желала успокаиваться, но голос Аннабет звучал громче всех.
— Мы не смогли бы сделать это без помощи! Мы не могли бы выиграть эти состязания, или достать руно, или спасти Гроувера! Мы обязаны тем, что остались в живых, Тайсону! Перси, ну же…
— Моему брату! — сказал я так громко, чтобы все могли услышать. — Тайсону — моему брату.
Щеки циклопа покрылись румянцем. Публика вопила от восторга. Аннабет запечатлела поцелуй на моей щеке. После этого рев стал еще громче. Весь домик Афины поднял меня, Аннабет и Тайсона на плечи и понес к пьедесталу, где нас ждал Хирон, чтобы возложить на наши головы лавровые венки.

Клан Монтгомери

Монтгомери-Пэлас

Клан Эсте

Дерево Сапеле и сердце дракона, 15 дюймов

Журналист "Придиры"
Лаборатория Darina_Speynshner

Дата: Пятница, 16 Дек 2011, 14:43 | Сообщение # 21

Клан Монтгомери/Клан ЭСТЕ

Глава двадцатая
Магия руна работает слишком сильно

Тот день, пожалуй, был одним из самых счастливых дней, проведенных мною в лагере, что, вероятно, только подтверждает факт: никогда не знаешь, когда именно стоит ожидать удара.
Гроувер заявил, что сможет провести остаток лета с нами, прежде чем возобновить поиск Пана. Мой друг сатир произвел такое глубокое впечатление на Совет Парнокопытных Старейшин тем, что вернулся живым и расчистил путь будущим исследователям, что ему предоставили двухмесячный отпуск и подарили новый набор тростниковых дудочек. Единственной отрицательной стороной этого события оказалось то, что Гроувер настаивал на своем праве играть на дудочках весь день, а его исполнительское мастерство нисколько не улучшилось. Когда он играл «YMCA», клубничные побеги начинали понемногу сходить с ума, цепляя нас за ноги так, будто хотели задушить. Думаю, это была не их вина.
Гроувер признался, что теперь, когда мы одни — лицом к лицу, он может уничтожить эмпатическую связь между нами, но я ответил: если это его устраивает, я против такого рода общения не возражаю. Сатир отложил свои дудочки и в упор посмотрел на меня.
— Но, если я снова окажусь в беде, ты тоже подвергнешься опасности, Перси! Ты можешь умереть!
— Если ты снова во что-нибудь вляпаешься, я хочу об этом знать. И я снова приду тебе на выручку, супермен. Иначе и быть не может.
В конце концов он согласился не уничтожать связь между нами. И вернулся к прежнему занятию — наигрывать «YMCA» растущей клубнике. И мне не понадобилось никакой внутренней связи с растениями, чтобы ощутить, что они думают по поводу музыкальных упражнений моего друга.

* * *

Позже, во время занятий по стрельбе из лука, Хирон отозвал меня в сторону и сказал, что уладил все мои проблемы с преподавателями Мериузер. Школа больше не обвиняет меня во взрыве спортивного зала. И полиция меня больше не разыскивает.
— Как тебе это удалось? — спросил я.
В глазах Хирона промелькнула искорка.
— Я просто предположил, что все эти люди видели в тот день нечто совершенно другое… ну, скажем, взрыв котла, в котором ты совершенно не виноват.
— Так ты просто сказал это, и они купились?
— Я немного поупражнялся с туманом. Когда-нибудь, когда ты будешь готов, я покажу тебе, как это делается.
— То есть я могу вернуться в Мериузер на будущий год?
— О нет, они тебя все-таки исключили. Твой классный руководитель мистер Бонсаи — как же он выразился? — настаивает на том, что у тебя «искаженная карма, разрушающая всю образовательную ауру школы». — Хирон многозначительно приподнял брови и помолчал. — Но проблем с законом у тебя теперь нет, что стало большим облегчением для твоей матушки. Кстати говоря…
Он отстегнул от колчана свой сотовый телефон и дал его мне.
— По-моему, ты давно ей не звонил.

* * *

Надо было пережить только несколько первых минут.
— Перси-Джексон-о-чем-ты-думал-ты-да-же-не-представляешь-как-я-переволновалась-узнав-что-ты-сбежал-из-лагеря-без-разрешения-и-все-ради-того-чт обы-отправиться-на-какие-то-опасные-розыски-и-перепугал-меня-до-полусмерти!..
Но наконец она сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
— Как же я рада, что ты в безопасности!
Великое достоинство характера моей мамы: она не умеет подолгу сердиться. Пробует, конечно, но это не в ее натуре.
— Прости, мам, — сказал я. — Я больше не буду тебя пугать.
— Не обещай мне таких вещей, Перси. Ты сам прекрасно знаешь, что это только ухудшит ситуацию.
Мама постаралась произнести это как можно непринужденнее, но я-то знаю, что она была по-настоящему расстроена.
Я хотел сказать что-нибудь, чтобы утешить ее, но понимал — она права. Будучи полукровкой, я постоянно стану делать то, что заставит ее тревожиться. И с возрастом опасности, которые мне угрожают, только увеличатся.
— Я могу ненадолго заехать домой, — предложил я.
— Нет, нет. Оставайся в лагере. Тренируйся. Делай все, что необходимо. Но на будущий школьный год ты ведь приедешь домой?
— Да, конечно. Если найдется такая школа, которая меня примет.
— Мы что-нибудь подыщем, дорогой, — вздохнула мама. — Какое-нибудь место, где нас еще не знают.

* * *

Что касается Тайсона, обитатели лагеря относились к нему как к герою. Я был бы счастлив по-прежнему жить с ним в одном домике, но в тот же вечер, когда мы сидели на песке в дюне, откуда открывался вид на Лонг-Айленд, Тайсон сделал заявление, которое застало меня врасплох.
— Прошлой ночью я видел во сне папу, — сказал он. — Он хочет, чтобы я навестил его.
Я подумал, уж не шутит ли он, но Тайсон шутить не умел.
— Посейдон обратился к тебе с посланием во сне?
Тайсон кивнул.
— Хочет, чтобы я на оставшуюся часть лета перебрался под воду. Учился бы в кузницах у циклопов. Назвал это ин… ин…
— Интернатом?
— Да.
Я принял это к сведению. Признаюсь, я почувствовал легкую зависть. Посейдон никогда не приглашал меня в свое подводное царство. Но потом я подумал: «Неужели Тайсон уезжает?»
— И когда ты отправляешься? — спросил я.
— Сейчас.
— Сейчас. То есть… прямо сейчас?
— Сейчас.
Я пристально посмотрел на волны, бившиеся о побережье Лонг-Айленда. В лучах заката поверхность воды слегка отливала красным.
— Рад за тебя, дружище, — выдавил я. — Серьезно.
— Тяжело оставлять тебя, мой новый брат. — Голос его дрожал. — Но мне хочется заняться делом. Оружие для лагеря… Оно вам понадобится.
К сожалению, я знал, что Тайсон прав. Руно не разрешило всех проблем лагеря. По-прежнему где-то там был Лука, собиравший войско на борту «Принцессы Андромеды». Кронос по-прежнему обретал новую форму в своем золотом саркофаге. Рано или поздно нам придется с ним сразиться.
— Ты сделаешь самое лучшее оружие, которое когда-либо видел свет, — сказал я Тайсону. Я с гордостью посмотрел на свои часы. — Спорю, они помимо всего прочего показывают точное время.
— Братья помогают друг другу. — Тайсон шмыгнул носом.
— Ты мой брат, — подтвердил я. — Никто больше в этом не сомневается.
Циклоп хлопнул меня по спине — да так сильно, что я чуть было не свалился на песок. Затем он вытер слезу, готовую скатиться у него по щеке, и встал.
— Используй щит, Перси.
— Конечно, верзила.
— Однажды он спасет тебе жизнь.
Он произнес это как нечто само собой разумеющееся, и я задумался, уж не способен ли единственный глаз циклопа заглядывать в будущее.
Тайсон подошел к самой воде и свистнул. Морской конь по имени Радуга взвился над волной ему навстречу. Я проследил взглядом, как оба они скользят все дальше, в чертоги Посейдона.
Когда Тайсон и Радуга скрылись из виду, я посмотрел на свои новые часы. Я нажал на кнопку, и щит, раскрутившись по спирали, приобрел боевые размеры. На бронзе были отчеканены сцены в древнегреческом стиле, изображавшие наши летние приключения. Аннабет, поражающая ножом лестригона, мое сражение с бронзовыми быками на Холме полукровок, Тайсон верхом на Радуге, мчащийся навстречу «Принцессе Андромеде», «Бирмингем», палящий из пушек по Харибде. Я пробежал пальцами по картинке, изображающей сражение Тайсона с Гидрой, — циклоп держал в высоко поднятой руке коробку с пончиками из «Чуда-юда».
Я старался приободриться, но на душе царила печаль. Я понимал, что Тайсона ожидают разные чудеса и диковины на дне океана. Но я уже скучал по тому, что ушло вместе с ним. Его восторг при виде лошадей, умение голыми руками крушить металл и подправлять колесницы… А как он завязывал узлом плохих парней! Я примирился даже с его храпом на соседней койке, таким оглушительным, словно там происходит землетрясение…
— Эй, Перси.
Я обернулся.
На гребне дюны стояли Аннабет и Гроувер. Я подумал, уж не попал ли мне в глаза песок, потому что я постоянно моргал.
— Тайсон… — сказал я им. — Он должен был уйти…
— Мы знаем, — мягко произнесла Аннабет. — От Хирона.
— Кузницы циклопов. — Гроувер передернул плечами. — Кто-то рассказывал, что еда там просто ужасная! А энчилады вообще нет!
Аннабет протянула мне руку.
— Пошли, рыбьи мозги. Пора ужинать.
Мы вернулись к павильону вместе, втроем, как в старые времена.

* * *

В ту ночь буря бушевала, обходя стороной Лагерь полукровок, как и было в обыкновении у бурь. Молнии вспыхивали на горизонте, волны прибоя тяжело ударялись о берег, но ни капли дождя не упало на нашу долину. Мы снова находились под защитой, на сей раз благодаря руну, опечатавшему изнутри наши волшебные границы.
И все же сны мне снились тревожные. Я слышал голос Кроноса, насмехавшийся надо мной из глубин Тартара: «Полифем сидит в своей пещере, юный герой, веря в то, что одержал великую победу. Не предаешься ли ты подобному самообману?»
Леденящий сердце смех титана отдавался в темноте.
Потом сны изменились. Я сопровождал Тайсона на дно моря, ко двору Посейдона. Дворец представлял собой просторное помещение, окутанное синим полумраком, пол которого был выложен жемчугом. И там на коралловом троне восседал мой отец, одетый, как простой рыбак, в шорты цвета хаки и выцветшую от солнца футболку. Я посмотрел в его загорелое, обветренное лицо, глубокие зеленые глаза, и он сказал мне всего два слова: «Держись крепче».
Я проснулся мгновенно.
Кто-то колошматил в дверь домика. Потом она распахнулась, и внутрь, даже не спрашивая разрешения, ворвался Гроувер.
— Перси! — задыхаясь, выговорил он. — Аннабет… там, на холме… она…
Выражение его глаз свидетельствовало: случилось нечто ужасное. В ту ночь Аннабет несла ночное дежурство, охраняя руно. Если что-то случилось…
Я отшвырнул одеяло, кровь стыла у меня в жилах. Натянул какую-то одежду, пока Гроувер, запинаясь, пытался составить связную фразу.
— Она лежит там… просто лежит там…
Я выбежал наружу и помчался к центральному двору, Гроувер старался не отставать. Едва-едва рассвело, но весь лагерь уже переполошился. Видимо, слух о том, что случилось нечто серьезное, быстро распространился. Иные обитатели лагеря поспешно направлялись к Холму полукровок — сатиры, нимфы и герои в странном облачении, состоящем из пижам и боевых доспехов.
Я услышал топот лошадиных копыт, это Хирон галопом скакал за нами, вид у него был мрачный.
— Это правда? — спросил он Гроувера.
В ответ сатир смог только кивнуть.
Я хотел спросить, что происходит, но Хирон схватил меня за руку и без малейших усилий закинул себе на спину. Вместе мы мигом очутились на вершине холма, где уже начала собираться небольшая толпа.
Я ожидал, что руно исчезло с сосновой ветки, но оно по-прежнему висело на месте, поблескивая в первых лучах зари. Разразилась буря, и небо стало кроваво-красным.
— Будь проклят повелитель титанов, — сказал Хирон. — Он снова перехитрил нас, отыграв себе еще один шанс контролировать пророчество.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.
— Руно, — ответил Хирон. — Руно слишком хорошо выполнило свою работу.
Мы проскакали вперед, все расступались перед нами. У подножия дерева лежала девушка, кажется, она была без сознания. Другая, в греческих доспехах, стояла рядом с ней на коленях.
Кровь шумела у меня в ушах, я не мог мыслить связно. На Аннабет напали? Тогда почему руно все еще там?
Само дерево выглядело замечательно, полнокровное и здоровое, пропитанное токами, исходившими от золотого руна.
— Руно исцелило дерево, — сказал Хирон режущим слух голосом, — и яд был не единственным, что оно исторгло.
Тут я заметил, что на земле лежит не Аннабет. Она-то как раз была в доспехах и преклонила колени перед девушкой, находившейся без сознания. Увидев нас, Аннабет вскочила и подбежала к Хирону.
— Оно… она… все так неожиданно…
Слезы ручьем катились из ее глаз, но я все еще ничего не понимал. Происходящее слишком ошеломило меня, чтобы я мог вникнуть в его смысл. Соскочив со спины Хирона, я бросился к лежащей на земле девушке.
— Перси, не спеши! — окликнул меня Хирон.
Я опустился на колени рядом с ней. У девушки были короткие черные волосы и веснушки по всему носу. Она была сложена как стайер, легкая и крепкая, а одежда ее представляла какую-то смесь панк-стиля и готики — черная футболка, черные потрепанные джинсы и кожаная куртка с кучей металлических значков рок-групп, про которые я даже никогда и не слышал.
Девушка была не из лагеря. Я не узнавал в ней жительницу какого-нибудь из домиков. И все же у меня возникло престранное чувство, что где-то я ее уже видел…
— Все правильно, — сказал за моей спиной Гроувер, задыхаясь после подъема на холм. — Но просто не верится…
Никто больше к девушке не приблизился.
Я положил руку ей на лоб. Он был холодным, но кончики пальцев у меня защипало как от ожога.
— Ей нужны нектар и амброзия, — сказал я.
Совершенно очевидно, что она была полукровкой, не важно, из лагеря или нет. Я почувствовал это по одному прикосновению. И я не понимал, почему все так напуганы.
Я взял девушку за плечи и усадил, голова ее лежала на моем плече.
— Ну, чего вы встали? — выкрикнул я остальным. — Что с вами, ребята? Давайте перенесем ее в Большой дом.
Никто не шелохнулся, даже Хирон. Все словно впали в ступор.
Затем девушка прерывисто вздохнула. Закашлялась и приподняла веки.
У нее были яркие, невероятно голубые глаза.
Девушка удивленно уставилась на меня, ее била дрожь, взгляд казался полубезумным.
— Кто ты?..
— Меня зовут Перси, — сказал я. — Теперь ты в безопасности.
— Какой странный сон…
— Все о'кей.
— …будто я умираю.
— Нет, — заверил я ее. — С тобой все в порядке. Как тебя зовут?
В этот момент я и понял. Даже прежде чем она ответила.
Голубые глаза девушки смотрели на меня в упор, и я осознал, зачем затевались все эти поиски золотого руна. И попытка отравить дерево тоже. Кронос сделал все это, чтобы ввести в шахматную партию еще одну фигуру — еще один шанс контролировать пророчество.
Даже Хирон, Аннабет и Гроувер, для которых это событие должно было стать праздником, переживали сильное потрясение, думая о том, что оно может означать для будущего. А я обнимал ту, кому предначертано было стать моим лучшим другом, а возможно, и моим злейшим врагом.
— Меня зовут Талия, — сказала девушка. — Я дочь Зевса.

Клан Монтгомери

Монтгомери-Пэлас

Клан Эсте