|
Игра престолов
|
|
|
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:09 | Сообщение # 106 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Когда они уже проделали треть пути по горной тропе и немного удалились вперед от своего отряда, Бринден Талли повернулся к ней и проговорил:
— А теперь, девочка, рассказывай мне об этой своей боли.
— Я уже давно выросла, дядя, — ответила Кейтилин, тем не менее приступая к рассказу. На всю повесть ушло больше времени, чем она ожидала, — нужно было рассказать и о письме Лизы, и о падении Брана, и о кинжале убийцы, и о Мизинце, и о ее случайной встрече с Тирионом Ланнистером на перекрестке дорог.
Дядя слушал безмолвно, тяжелые брови прикрывали глаза и с каждым ее словом он все больше мрачнел. Бринден Талли всегда умел слушать всех, кроме ее отца. Брат лорда Хостера, он был моложе его на пять лет, и они постоянно ссорились, насколько помнила Кейтилин. Во время самой громкой из ссор, когда Кейтилин уже исполнилось восемь, лорд Хостер назвал Бриндена черным козлом среди стада Талли. Расхохотавшись, Бринден указал на герб их дома — прыгающую форель — и заметил, что тогда уж его следует называть черной рыбой, а не козлом, и начиная с того дня принял ее изображение в качестве личного герба.
Раздоры братьев не закончились ко дню Лизиной свадьбы. На брачном пиру Бринден объявил брату, что оставляет Риверран, чтобы служить Лизе и ее новому мужу, лорду Орлиного Гнезда. С тех пор, судя по редким письмам Эдмара, лорд Хостер ни разу не произнес имени своего брата.
Тем не менее все свое детство, именно к Бриндену Черной Рыбе, бегали дети лорда Хостера со своими слезами и рассказам, когда отец бывал слишком занят, а мать слишком больна. Кейтилин, Лиза, Эдмар… даже Петир Бейлиш, воспитанник их отца… Бринден терпеливо выслушивал всех, как делал сейчас, радовался их победам и утешал в детских несчастьях.
Когда она договорила, дядя долго молчал и, отпустив поводья, позволил коню самостоятельно спускаться по крутой скалистой тропе.
— Надо известить твоего отца, — сказал он наконец. — Если Ланнистеры выступят, Винтерфелл далеко. Долина спряталась за своими горами, но Риверран лежит прямо на их пути.
— Я опасаюсь именно этого, — признала Кейтилин. — Я попрошу мейстера Колемона отослать птицу сразу, как только мы достигнем Орлиного Гнезда. — Следовало передать и распоряжения, отданные через нее Недом своим знаменосцам, чтобы они приступили к укреплению Севера. — А какое настроение в Долине? — спросила она.
— Здесь все в гневе, — сообщил Бринден Талли. — Лорда Джона очень любили, и все были оскорблены, когда король возложил на Джейме Ланнистера обязанность, которую Аррены исполняли почти три сотни лет. Лиза распорядилась, чтобы ее сына называли истинным Хранителем Востока. Кроме того, не только твоя сестра сомневается в причинах смерти десницы. — Он без улыбки поглядел на Кейтилин. — А тут еще и мальчик.
— Мальчик? Что с ним? — Кейтилин пригнулась, объезжая нависающую скалу. В голосе ее звучала тревога.
— Лорду Роберту Аррену, — вздохнул он, — всего только шесть лет, он постоянно хворает и начинает рыдать, когда у него отбирают игрушки. Он истинный наследник Джона Аррена, клянусь всеми богами, однако, находятся и такие, кто утверждает, что он слишком слаб, чтобы сесть на место отца. Нестор Ройс управлял Долиной последние четырнадцать лет, пока лорд Джон служил королю, и многие шепчут, что ему следует сохранить власть, пока мальчишка не повзрослеет. Другие считают, что Лизе нужно выйти замуж и поскорее. Женихи слетаются прямо как вороны на побоище. В Орлином Гнезде их полно.
— Этого следовало ожидать, — проговорила Кейтилин. Чему удивляться: Лиза еще молода, а Королевство Горы и Долины можно считать превосходным приданым. — Но возьмет ли Лиза другого мужа?
— Она говорит, что возьмет, если найдется человек, который устроит ее. Но она уже отвергла лорда Нестора и дюжину других вполне подходящих женихов. Лиза клянется, что на этот раз сама выберет себе лорда-мужа.
— В таком случае тебе не следует винить ее в разборчивости.
Сир Бринден фыркнул:
— А я и не виню, но… мне кажется, что Лиза только играет с женихами. Ей приятно это занятие, но я думаю, что сестра твоя намеревается править самостоятельно, пока возраст не позволит мальчику сделаться лордом Орлиного Гнезда не только по имени.
— Женщина способна править столь же мудро, как и мужчина, — заметила Кейтилин.
— Не всякая женщина, — проговорил ее дядя, оглянувшись по сторонам. — Вот что, Кет, Лиза — это не ты. — Он помедлил мгновение. — Откровенно говоря, я опасаюсь, что ты не найдешь у своей сестры той помощи, на которую рассчитываешь.
Кейтилин была озадачена.
— Что ты имеешь в виду?
— Из Королевской Гавани вернулась не та девочка, которая отправилась на юг со своим мужем, когда он был назначен десницей. Прошедшие годы тяжело дались ей. Ты должна это понимать. Лорд Аррен был заботливым мужем, но брак был заключен из политических соображений, а не по любви.
— Как и мой собственный.
— Начинались они одинаково, но тебе выпала лучшая судьба, чем сестре. Вспомни, ведь у нее двое мертворожденных, в два раза больше выкидышей, смерть лорда Аррена… Кейтилин, боги дали Лизе единственное дитя, и твоя сестра живет ради бедного мальчика. Нечего удивляться тому, что она скрылась, лишь бы не выдать его Ланнистерам. Сестра твоя боится, девочка, и более всего она боится Ланнистеров. Она тайком бежала в долину из Красного замка, подобно ночному татю, лишь для того, чтобы выхватить своего сына из львиной пасти… а теперь ты привозишь льва прямо к ее порогу.
— В цепях, — проговорила Кейтилин. Справа разверзалось ущелье, исчезавшее во мраке. Кейтилин подобрала поводья и придержала коня.
— О! — Дядя ее оглянулся назад, где Тирион Ланнистер неторопливо спускался, следуя за ними. — Я вижу топор на седле, кинжал за поясом и наемника, который жмется к нему, как голодная тень. Где же ты увидела цепь, моя милая?
Кейтилин неловко пошевелилась в седле.
— Карлик оказался здесь далеко не случайно. В цепях или нет, но он мой пленник, и Лизе не меньше, чем мне, нужно, чтобы он ответил за свои преступления. Ланнистеры убили ее лорда-мужа, и ее собственное письмо предупредило нас об этом.
Бринден Черная Рыба оделил ее усталой улыбкой.
— Надеюсь, что ты права, дитя, — вздохнул дядя.
Но в голосе его звучало сомнение.
Солнце повернуло к западу, когда склон под копытами их коней начал переходить в равнину. Дорога сделалась шире и выпрямилась, Кейтилин впервые заметила по бокам ее дикие цветы и травы. Как только они спустились в Долину, кони пошли быстрее, и теперь они ехали через пышные зеленые рощи, сонные деревеньки, мимо садов и полей золотой пшеницы, вброд перешли дюжину озаренных солнцем ручьев. Дядя послал вперед воина со штандартом. К древку были прикреплены два знамени: луна и сокол дома Аррена, а под ним его собственная черная рыба. Фургоны селян, тележки торговцев и всадники из меньших домов жались к обочине, чтобы пропустить их.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:09 | Сообщение # 107 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Тем не менее, когда они добрались до укрепленного замка у подножия Копья Гиганта, наступила полная тьма. На стенах горели факелы, рогатый полумесяц выплясывал в темных водах, наполнявших ров. Подъемный мост уже подняли и опустили решетку, но Кейтилин видела огоньки в окнах квадратной башни.
— Ворота Луны, — проговорил дядя, когда отряд остановился. Латник со штандартом отправился ко рву, чтобы позвать караульных. — Владения лорда Нестора. Он должен ожидать нас. Погляди!
Кейтилин подняла взор к небу — вверх, вверх и вверх. Сначала перед ее глазами проплывали лишь деревья и скалы, колоссальная туша огромной горы, прячущейся в черной, как беззвездное небо, ночи. А потом она заметила и те далекие огоньки наверху — башню, вырастающую из крутого склона; окна ее оранжевыми глазами глядели сверху. Над ней виднелась вторая, более высокая и далекая, еще выше маячила третья — мерцающей искоркой в небе. Ну а вверху, где кружили орлы, лунный свет озарял белые стены. У нее невольно закружилась голова, так высоко были эти бледные башни.
— Воистину Орлиное Гнездо, — услышала она потрясенный шепот Мариллона.
Раздался резкий голос Тириона Ланнистера:
— Должно быть, Аррены очень любят гостей… Если вы намереваетесь заставить нас подниматься на эту гору во тьме, я предпочту быть убитым на месте.
— Нет, мы проведем ночь в замке и отправимся наверх утром, — сказал ему Бринден.
— Жду не дождусь, — хихикнул карлик. — А как мы туда попадем? Я не умею ездить на… козах.
— Нам помогут мулы, — ответил ему Бринден с улыбкой.
— В склон горы врезаны ступени, — сказала Кейтилин. Нед рассказывал ей о них, когда вспоминал о своей юности проведенной здесь в обществе Роберта Баратеона и Джона Аррена.
Дядя кивнул:
— Сейчас слишком темно, чтобы заметить их, но ступени никуда не денутся… Лестница чересчур крута и узка для лошадей, но мулы осилят подъем. Тропу охраняют три замка — Каменный, Снежный и Небесный. Мулы доставят нас до Небесного.
Тирион Ланнистер с сомнением посмотрел вверх:
— Ну а дальше?
Бринден улыбнулся:
— А дальше дорога становится слишком крутой даже для мулов. Оставшийся путь мы проделаем пешком, но желающий может подняться туда в корзине. Орлиное Гнездо находится на горе под открытым небом, но в погребах его устроены шесть воротов с длинными железными цепями, которые поднимают припасы наверх. Если милорд Ланнистер не возражает, я могу распорядиться, чтобы его подняли вместе с хлебом, пивом и яблоками.
Карлик коротко хохотнул.
— Только в том случае, если бы я был тыквой, — отвечал он. — Но мой лорд-родитель, увы, будет самым горестным образом уязвлен, если его сын, истинный Ланнистер, отправится навстречу судьбе вместе с турнепсом. Если вы продолжите подъем на ногах, мне придется составить вам компанию. Мы, Ланнистеры, люди гордые.
— Гордые? — переспросила Кейтилин. Насмешливая непринужденность пленника разгневала ее. — Наглые, по мнению многих. Наглые, жадные и рвущиеся к власти.
— Брат мой, вне сомнения, человек наглый, — заметил Тирион Ланнистер. — Отец мой — воплощенная жадность, а моя милая сестра Серсея рвется к власти всем своим существом. Я же неповинен во всех этих грехах, словно маленький ягненок, могу даже проблеять ради вашего развлечения.
Подъемный мост заскрипел, опускаясь, и Кейтилин не успела ответить. Потом загремели смазанные цепи, потянувшие вверх решетку. Из ворот вышли вооруженные люди, чтобы факелами осветить им дорогу, и дядя повел их через ров. Нестор Ройс — Верховный стюард Долины и Хранитель Ворот Луны, ожидал гостей во главе своих рыцарей во дворе, чтобы поприветствовать.
— Леди Старк, — проговорил он, кланяясь неловко, поскольку был слишком толст.
Кейтилин слезла с коня, чтобы стать перед ним. Она знала этого человека лишь понаслышке; двоюродный брат Бронзового Джона из младшей ветви дома Ройсов был достаточно заметным владыкой в этой стране.
— Лорд Нестор, — сказала она, — мы проделали долгое, утомительное путешествие. Умоляю вас предоставить нам на сегодняшнюю ночь ваш гостеприимный кров, если мы вправе воспользоваться им!
— Мой кров принадлежит вам, миледи, — ответил лорд Нестор ворчливым тоном. — Но ваша сестра леди Лиза прислала из Орлиного Гнезда слово. Она хочет немедленно увидеть вас. Все остальные разместятся здесь, их пошлют наверх с первым светом.
Дядя Кейтилин соскочил с коня.
— Что еще за безумная прихоть? — спросил он, не скрывая раздражения. Бринден Талли никогда не умел придерживать свой язык. — Ночной подъем, и до полнолуния далеко, даже Лиза должна понимать, что так можно и шею сломать.
— Мулы знают дорогу, сир Бринден. — Возле лорда Нестора появилась сухощавая девица лет семнадцати или восемнадцати. Темноволосая и коротко стриженная, она была одета в кожаный костюм для верховой езды и легкую посеребренную кольчугу. Девчонка поклонилась Кейтилин с большим изяществом, чем ее господин. — Даю слово, миледи, по пути наверх с вами ничего не случится. Сопровождать вас — для меня дело чести. Я поднималась ночью не одну сотню раз. Микель даже говорит, что отец мой, наверное, был горным козлом.
Самоуверенный голосок заставил Кейтилин улыбнуться.
— Как тебя зовут, дитя?
— Мия Стоун, если это угодно миледи.
Кейтилин особой радости не испытывала и с трудом сохранила улыбку на своем лице. Стоунами — камнями — звали бастардов в Долине, на севере их именовали Сноу — снегом, в Вышесаде они носили фамилию Флауэрс — цветы; в каждом из Семи Королевств обычаи предусматривал особое имя для детей, рожденных без такового. Сама Кейтилин не имела ничего против этой девушки, но Мия вдруг напомнила ей о бастарде Неда, отосланном на Стену, и мысль эта заставила ее почувствовать одновременно гнев и собственную вину. Она попыталась найти слова для ответа.
Молчание заполнил лорд Нестор.
— Мия — девушка умная, и раз она клянется в том, что доставит вас к леди Лизе целой и невредимой, значит, так и будет. Она ни разу не подводила меня.
— Ну что ж, отдаюсь в твои руки, Мия Стоун, — улыбнулась наконец Кейтилин. — Лорд Нестор, прошу вас приглядеть за моим пленником.
— А я прошу наделить пленника чашей вина и жареным с корочкой каплуном, чтобы он не умер от голода, — проговорил Ланнистер. — Неплохо бы еще и девицу, но наверняка я прошу слишком многого…
Наемник Бронн громко расхохотался. Лорд Нестор не обратил внимания на выходку.
— Как вам угодно, миледи, все будет сделано, — ответил он и только потом поглядел на карлика. — Проводите милорда Ланнистера в камеру в башне и принесите ему мяса и меда.
Пока Кейтилин прощалась с дядей и всеми прочими, Тириона Ланнистера увели. Наконец и она последовала за девушкой через замок. Оседланные мулы ожидали их во дворе, Мия помогла Кейтилин подняться в седло, а стражник в небесно-голубом плаще отворил узкие Западные ворота. За ними начинался густой лес, где сосны мешались с елями, черной стеной высилась гора, но ступеньки оказались вполне приемлемы: врезанные в камень, они поднимались к небу.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:09 | Сообщение # 108 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| — Некоторым людям легче подниматься, если они закрывают глаза, — проговорила Мия, выводя мулов в темный лес. — Если человек напугался или у него закружилась голова, он может слишком крепко вцепиться в животное. Мулы этого не любят.
— Я родилась в семье Талли и вышла замуж за Старка, — ответила Кейтилин. — Меня нелегко испугать. Ты зажжешь факел? — Ступеньки укрывал смоляной мрак.
Мия скривилась:
— Факелы слепят глаза. В такую ясную ночь довольно луны и звезд. Микель говорит, что у меня глаза совы. — Она поднялась в седло и послала мула на первую ступеньку. Животное Кейтилин последовало за ним самостоятельно.
— Ты уже упоминала Микеля, — сказала Кейтилин. Мулы ступали ровно и неторопливо, что, безусловно, успокаивало.
— Микель — это мой любимый, — объяснила Мая. — Микель Редфойд. Он сквайр сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, — в следующем, году или через год.
Она говорила, как Санса, такая радостная и невинная в своих, мечтаниях. Кейтилин улыбнулась, но к улыбке ее подмешивалась печаль. Редфорды из Долины — род старинный; Кейтилин помнила, что в их жилах текла кровь Первых Людей. Вполне возможно, что этот Микель любит ее. Однако никто из Редфордов никогда не вступал в брак с бастардами. Семья подыщет для него более подходящую пару — среди Корбреев, Уэйнвудов или Ройсов; быть может, найдется даже дочь еще более знатного рода за пределами Долины. И если Микель Редфорд когда-нибудь и ляжет в постель с этой девицей, то никак не с благословения его родителей.
Подъем оказался легче, чем предполагала Кейтилин. Деревья подступали близко, они наклонялись над тропой, образуя шелестящую зеленую кровлю, не пропускавшую сквозь себя даже лунный свет. Казалось, что они поднимаются по длинному черному коридору. Но мулы ступали верно и не знали усталости, а Мия Стоун и впрямь была наделена глазами зверя. Они поднимались, тропа вилась по склону горы, туда и сюда поворачивали ступени. Густой ковер из опавших иголок укрывал землю, и подковы мулов глухо постукивали по скале. Тишина убаюкивала ее, и вскоре Кейтилин обнаружила, что едва справляется с мягкой дремой.
Должно быть, она все-таки уснула, потому что перед ними вдруг возникли массивные, окованные железом ворота.
— Каменный замок, — радостно объявила Мия, спускаясь с коня.
Поверху каменные стены были усажены железными остриями, над ними возвышались две округлые приземистые башни. Ворота распахнулись на голос Мии. Встретивший их рыцарь, распоряжавшийся в придворном замке, приветствовал Мию по имени и предложил им по ломтю жареного мяса с луком — горячему, прямо со сковородки. Кейтилин вдруг поняла, насколько она голодна. Она поела во дворе, пока конюхи переносили седла на свежих мулов. Горячий сок стекал по подбородку, капал на плащ, но голод заставил ее забыть обо всем.
А потом она села на нового мула и вновь выехала под звездный свет. Вторая часть подъема показалась Кейтилин более опасной. Здесь тропа пошла круче, ступени оказались более изношенными и то тут, то там были засыпаны щебенкой и битым камнем. С полдюжины раз Мии пришлось спешиваться, чтобы отодвинуть с тропы упавшие камни.
— Незачем, чтобы мулы ломали здесь себе ноги, — пояснила она. Кейтилин была вынуждена согласиться. Теперь она острее ощущала высоту. Деревья пригнулись к скалам, и ветер дул много сильнее, резкие порывы дергали за одежду и бросали волосы на глаза. Время от времени ступени поворачивали в обратную сторону, и она могла видеть внизу Каменный замок. А под ним, еще ниже, Ворота Луны. Факелы на стенах этого замка казались уже затерявшимися в ночи свечками.
Снежный замок оказался меньше Каменного, одна укрепленная башня, деревянный дом и конюшня, укрывшаяся под низкой стеной из грубого камня. Но замок прижался к поверхности Копья Гиганта так, чтобы господствовать над всем подъемом. Врагу, вознамерившемуся захватить Орлиное Гнездо, пришлось бы преодолевать этот подъем под градом камней и стрел, сыплющихся на него из Снежного замка. Начальствовавший над замком суетливый молодой рыцарь с помеченным оспой лицом предложил им хлеб, сыр и возможность согреться перед огнем, но Мия отказалась.
— Нужно ехать, миледи, — проговорила она. — Если вы не против… — Кейтилин кивнула.
Им снова предоставили свежих мулов. Кейтилин дали белого. Мия улыбнулась, заметив его.
— Белячок у нас умница, миледи. Он крепко держится на ногах, даже на льду, но будьте с ним вежливы. А то начнет брыкаться, если не понравитесь ему.
Белый мул как будто бы ничего не имел против Кейтилин и лягаться не стал. Льда тоже не оказалось, и она была благодарна за это.
— Мать говорила, что сотни лет назад отсюда начинался снег, — сказала ей Мия. — А там, наверху, всегда было бело и лед никогда не таял. — Она пожала плечами. — Я даже не помню, чтобы снег настолько опускался с вершин, но, наверное, так было в прежние времена.
Как она молода, подумала Кейтилин, пытаясь вспомнить, была ли она когда-нибудь такой. Эта девушка прожила половину своей жизни летом и не знала ничего.
«Зима близко, дитя», — хотелось сказать ей. Слова просились с губ, и Кейтилин едва не проговорила их. Наверное, и она наконец превращается в Старка.
Над Снежным замком ветер сделался живым существом. Он то выл рядом, как волк в пустыне, то срывался неизвестно куда, словно пытаясь обмануть их тишиной. Звезды здесь сияли яснее, они были настолько близки, что Кейтилин, казалось, могла бы потрогать их, а огромный рогатый месяц плыл по чистой черноте неба.
Тут Кейтилин обнаружила, что предпочитает смотреть вверх, а не вниз. Ступени потрескались за века, пока зимы и весны сменяли друг друга, осыпались под копытами несчастных мулов, и даже во тьме высота стискивала ее сердце. Когда они подъехали к высокой седловине между двумя каменными глыбами, Мия спешилась.
— Тут мулов лучше перевести, — сказала она. — Они могут испугаться ветра, миледи.
Кейтилин неловко выбралась из тени и поглядела на тропу впереди. Участок длиной в двадцать футов и в три шириной с обеих сторон шел над отвесным обрывом. Она слышала, как воет ветер. Мия непринужденно шагнула вперед, мул шел за ней, словно бы через двор замка. Настала ее очередь. Но едва она сделала первый шаг, страх стиснул Кейтилин своими челюстями. Она всем телом ощущала эту пустоту — огромный воздушный простор, открывшийся вокруг нее. Кейтилин остановилась, дрожа, боясь пошевелиться. Ветер выл и дергал за плащ, пытаясь сбросить ее вниз.
Кейтилин чуточку отодвинулась назад, сделав самый крохотный шаг, но позади нее стоял мул, и отступать было некуда. Я умру здесь, подумала она, ощущая холодный пот, выступивший на спине.
— Леди Старк! — крикнула Мия с другой стороны пропасти. Девушка, казалось, стояла в тысяче лиг от нее. — С вами все в порядке?
Кейтилин Талли Старк проглотила остатки гордости.
— Я… я не способна сделать это, дитя! — выкрикнула она.
— Ну что вы, — успокоила ее незаконнорожденная девица. — Вам это по силам. Поглядите, какая широкая здесь тропа.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:10 | Сообщение # 109 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| — Я не хочу глядеть на нее! — Мир словно бы закружился вокруг, горы, небо и мулы сливались, как рисунки на детском волчке. Кейтилин закрыла глаза, чтобы успокоить дыхание.
— Я вернусь за вами, — сказала Мия. — Не шевелитесь, миледи.
Шевелиться Кейтилин намеревалась в последнюю очередь. Она прислушивалась к вою ветра и шелесту кожи о камень. А потом Мия оказалась рядом и взяла ее за руку.
— Закройте глаза, если хотите, и отпустите поводья. Беляк сам пойдет за нами. Все хорошо, миледи, я доведу вас, путь здесь легкий, вы сами увидите. Ступайте сюда. Вот, вот так, шевельните ногой, просто скользните ею вперед. Видите! А теперь еще раз. Легко. Здесь можно даже бежать. Еще шаг. И еще один.
Так, шаг за шагом, незаконнорожденная девица перевела через пропасть слепую и дрожащую Кейтилин, а белый мул кротко следовал за ними.
Путевой замок, именуемый Небесным, представлял собой всего лишь высокую, полумесяцем сложенную из диких камней без раствора стену, прилипшую к боку горы, но, наверное, только лишенные крыши башни Валирии могли бы показаться Кейтилин Старк более прекрасными. Отсюда наконец начиналась снеговая корона. Поседевшие от непогоды камни Небесного замка были покрыты изморозью, длинные ледяные копья свисали со склонов.
На востоке уже забрезжил рассвет, когда Мия Стоун кликнула стражей, и перед ними открылись ворота. Внутри стены оказалось лишь несколько рамп и беспорядочное нагромождение валунов и камней. Вне сомнения, брошенный отсюда камень породил бы настоящую лавину. В скале перед ними разверзлось отверстие.
— Тут находятся конюшня и казарма, — сказала Мия. — Остаток пути придется проделать внутри горы. Быть может, вам будет слишком темно, но там по крайней мере не дует. Мулы дальше не пойдут. Там устроено нечто вроде трубы со ступеньками, не лестница, но идти можно. Еще один час, и мы окажемся на месте.
Кейтилин поглядела вверх. Прямо над ее головой в лучах рассвета уже белели основания стен Орлиного Гнезда. Замок располагался не более чем в шести сотнях футов над ней. Снизу белые стены казались маленькими. Она вспомнила слова Бриндена Талли о корзине и вороте.
— У Ланнистеров, быть может, есть гордость, — сказала она Мие. — Но у Талли больше рассудка. Я ехала верхом весь день и почти целую ночь. Прикажи опустить корзинку, лучше я отправлюсь наверх вместе с репкой.
Солнце уже поднялось над горами к тому времени, когда Кейтилин Старк наконец достигла Орлиного Гнезда. Крепкий седовласый человек в небесно-синем плаще и нагруднике с чеканными луной и соколом помог ей выбраться из корзины. Это был сир Вардис Иген, капитан домашней гвардии Джона Аррена. Возле него стоял мейстер Колемон, тонкий, нервный. Слишком мало волос и чересчур много шеи.
— Леди Старк, — приветствовал ее сир Вардис. — Рад вашему прибытию, какая приятная неожиданность!
Мейстер Колемон закачал головой в знак согласия.
— В самом деле, миледи, в самом деле! Я отослал слово к вашей сестре. Она велела, чтобы ее разбудили, как только вы прибудете в замок.
— Надеюсь, она хорошо отдохнула… — Кейтилин рассчитывала, что некоторая едкость в ее тоне пройдет незамеченной.
Мужчины проводили ее от ворот вверх по спиральной лестнице. По стандартам великих домов Орлиное Гнездо было небольшим замком: семь тонких башен жались друг к другу, словно стрелы в колчане на плече огромной горы. Здесь не нужны были конюшни, кузни и псарни, но Нед утверждал, что житницы замка столь же вместительны, как и в Винтерфелле, а в башнях может расположиться пять сотен латников. И все же замок казался Кейтилин странно пустым, по его каменным залам гуляло гулкое эхо.
Лиза ожидала ее в своем солярии, еще не переодевшись со сна. Длинные, осеннего цвета волосы спускались на нагие белые плечи и вниз по спине. Стоявшая сзади служанка причесывала свою госпожу, но едва Кейтилин вошла, сестра вскочила на ноги и улыбнулась.
— Кет, — проговорила она. — О, Кет, как я рада снова видеть тебя, моя милая сестрица! — Она побежала навстречу с раскрытыми объятиями. — Как же давно мы встречались в последний раз, — прижалась Лиза к сестре. — О, как это было давно!
С последней встречи миновало пять лет, слишком жестоких для Лизы. Сестра была на два года моложе Кейтилин, однако теперь выглядела намного старше. Низкая ростом, она располнела, а побледневшее лицо ее сделалось одутловатым. Голубые глаза Талли стали блеклыми и водянистыми, теперь они, казалось, не знали покоя. Небольшой рот сделался воинственным. Поглядев на Лизу, Кейтилин вспомнила тонкую высокогрудую девушку, стоявшую возле нее в тот далекий день в септе Риверрана. Какой очаровательной и полной надежд казалась она! От красоты сестры остался лишь водопад золотистых густых волос, спускавшихся на ее грудь.
— Ты выглядишь хорошо, — соврала Кейтилин, — но кажешься… усталой.
Сестра опустила руки.
— Усталой? Конечно же…
Тут она заметила всех остальных: и свою служанку, и мейстера Колемона, и сира Вардиса.
— Оставьте нас, — проговорила Лиза. — Я хочу побеседовать с сестрой с глазу на глаз.
Пока они выходили, Лиза держала Кейтилин за руку… и отпустила ее в тот же самый момент, когда за приближенными закрылась дверь. Кейтилин сразу увидела, как переменилось лицо сестры. Словно бы облако затмило солнце.
— Неужели у тебя не осталось ума?! — рявкнула Лиза. — Ты привезла его сюда — без моего разрешения, даже без предупреждения, и теперь вовлечешь нас в свои ссоры с Ланнистерами…
— Мои ссоры? — Кейтилин едва могла поверить собственным ушам. В очаге горел жаркий огонь, но в голосе Лизы не слышалось теплоты. — Сначала это была твоя ссора; ты прислала мне это проклятое письмо, в котором написала, что Ланнистеры убили твоего мужа.
— Я просто хотела предупредить тебя, советовала держаться от них подальше! Я никогда не собиралась драться с Ланнистерами! Боги, неужели ты не понимаешь, Кет, что ты наделала?
— Мама? — послышался тоненький голос, Лиза обернулась, тяжелое одеяние распахнулось. В дверях стоял Роберт Аррен, лорд Орлиного Гнезда. Не выпуская из рук потрепанную тряпичную куклу, он глядел на них круглыми глазами. Худенький, невысокий для своего возраста и болезненный; он то и дело начинал дрожать. Мейстеры звали это заболевание трясучкой. — Я услышал голос…
Нечего удивляться, подумала Кейтилин, Лиза едва не кричала. Сестра поглядела на нее, словно уколола кинжалом.
— Это твой тетя Кейтилин, малыш. Моя сестра — леди Старк. Ты помнишь ее?
Мальчик, не узнавая, поглядел на Кейтилин.
— Кажется, — ответил он, моргнув, хотя ему было меньше года, когда леди Старк в последний раз видела племянника. Лиза уселась возле очага и сказала:
— Иди к маме, мой милый. — Она расправила его ночную рубашку и погладила тонкие каштановые волосы. — Правда, красавец? И он такой сильный, не верь тому, что о нем говорят. Джон знал это. Семя крепкое, сказал он мне. Это были его последние слова. Он все говорил: «Роберт, Роберт», — и стискивал мою руку так, что остались отметины. «Скажи им, что семя крепкое». Его семя. Он хотел, чтобы все знали, каким сильным вырастет мой малыш.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:10 | Сообщение # 110 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| — Лиза, — сказала Кейтилин, — если ты не ошибаешься насчет Ланнистеров, тем больше у нас причин действовать быстро. Мы…
— Не при младенце, — сказала Лиза. — У него такой нежный характер, так, мой милый?
— Мальчик этот — лорд Орлиного Гнезда и хранитель Долины, — напомнила ей Кейтилин. — Пора нежностей прошла. Нед думает, что дело дойдет до войны.
— Тихо! — рявкнула Лиза. — Ты испугаешь мальчика. — Маленький Роберт глянул через плечо на Кейтилин и задрожал. Кукла упала, он прижался к матери. — Не бойся, мой ласковый, — шепнула Лиза. — Мама здесь, и ничего не случится. — Распахнув одежду, она извлекла бледную тяжелую грудь, оканчивающуюся красным соском. Мальчишка потянулся, прижался к груди и принялся сосать, Лиза погладила его голову.
Кейтилин не могла найти слов.
И это сын Джона Аррена, не веря себе, думала она. Она вспомнила своего собственного мальчишку, трехлетнего Рикона, который был в два раза моложе Роберта и в пять рад сильнее. Нечего удивляться, что лорды Долины противятся. Она впервые поняла почему король попытался забрать это дитя от матери, чтобы воспитать у Ланнистеров…
— Мы здесь в безопасности. — сказала Лиза. Но Кейтилин не поняла, к кому она обращается — к ней или к мальчику.
— Не будь дурой, — возразила Кейтилин, покоряясь пробудившемуся гневу. — Никто здесь не в безопасности. И ты прискорбно ошибаешься, если считаешь, что, спрятавшись здесь, заставишь Ланнистеров забыть о себе.
Лиза прикрыла уши мальчика ладонью.
— Даже если они сумеют провести войско через горы и возьмут Кровавые ворота, Орлиное Гнездо неприступно. Ты сама видела это. Ни один враг не доберется до нас!
Кейтилин хотелось ударить сестру. «Дядя Бринден пытался предупредить меня», — вспомнила она и сказала:
— Неприступных замков не бывает.
— Кроме нашего, — настойчиво повторила Лиза. — Все так утверждают. Но я не знаю теперь, что делать с Бесом, которого ты привезла сюда…
— Он плохой? — спросил лорд Орлиного Гнезда, не выпуская соска, сделавшегося влажным и красным.
— Он очень плохой человек, — ответила ему Лиза, прикрываясь. — Но мама не позволит сделать больно своему маленькому мальчику.
— Пусть тогда уезжает. Прогоните его! — сказал Роберт.
Лиза погладила голову сына.
— Быть может, мы так и сделаем, — пробормотала она. — Быть может, именно так мы к поступим.
ЭДДАРД
Он обнаружил Мизинца в гостиной комнате борделя, лорд Бейлиш дружелюбно беседовал с высокой элегантной женщиной в расшитом перьями одеянии, покрывавшем черную, словно чернила, кожу. У очага Хьюард играл в фанты с пышной девкой. Судя по всему, он уже проиграл пояс, кольчугу и правый сапог, девица же еще едва расстегнула свой наряд. Возле окна, по которому текли струи дождя, стоял Джори Кассель, с сухой улыбкой на лице он следил за Хьюардом и наслаждался зрелищем. Нед остановился у подножия лестницы и натянул перчатки.
— Пора уходить. Мои дела здесь закончены.
Хьюард вскочил на ноги, поспешно собирая свои вещи.
— Как вам угодно, милорд, — сказал Джори. — Я помогу Уилу привести коней. — Он направился к двери.
Мизинец прощался долго. Он поцеловал руку чернокожей женщине, шепнул ей на ухо какую-то шутку, от которой она расхохоталась, и только потом повернулся к Неду.
— Ваши дела, — спросил он непринужденным тоном, — или Роберта? Говорят, что десница видит сны короля, отдает приказы голосом короля и правит мечом короля. Значит ли это, что ваш член также можно приравнять к королевскому?…
— Лорд Бейлиш, — проговорил Нед. — Вы слишком далеко заходите. Конечно, я благодарен вам за помощь. Нам пришлось бы потратить не один год, чтобы самостоятельно обнаружить этот бордель. Но это не значит, что я намереваюсь терпеть ваши насмешки. Я более не десница короля.
— Лютоволк — зверь лютый, — заметил Мизинец, резко скривив рот.
Под теплым дождем, хлеставшим с черного неба, они направились к конюшне. Нед набросил на голову капюшон плаща. Джори вывел его коня. Молодой Уил следовал за ним, одной рукой выводя кобылу Мизинца; другой он застегивал пояс и завязывал брюки. Из дверей конюшни выглянула, хихикая, босоногая шлюха.
— Возвращаемся в замок, милорд? — спросил Джори. Нед кивнул и вскочил в седло. Мизинец последовал его примеру. Джори и другие поскакали за ними.
— А у Катайи отличное заведение, — проговорил Мизинец. — Я почти решил купить его. Бордель — куда более надежное вложение денег, чем корабли, я давно понял это. Шлюхи тонут редко, а когда их берут на абордаж пираты, то, как и все прочие, они платят за это доброй монетой. — Лорд Петир усмехнулся собственному остроумию.
Нед позволил ему трещать. Спустя какое-то время спутник его успокоился, и они ехали дальше в молчании. Улицы Королевской Гавани казались пустыми и темными. Дождь прогнал всех горожан под крыши. Капли стучали по голове Неда — теплые, как кровь, и безжалостные, как старинный грех. Струйки воды бежали по его лицу.
— Роберт не ограничится только моей постелью, — говорила ему Лианна в ту далекую ночь, когда их отец обещал руку дочери молодому лорду Штормового Предела. — Я слыхала, что в Долине у него есть ребенок от какой-то девушки. — Нед держал младенца на своих руках и посему не мог отрицать этого, как не мог он солгать сестре, однако смог заверить ее в том, что поведение Роберта до брака ничего не значит; сказал, что человек он хороший и будет любить ее всем своим сердцем. Лианна лишь улыбнулась. — Любовь — милая штука, драгоценный мой Нед, но она не изменяет природу человека…
Девушка была так молода, что Нед не посмел спросить ее о возрасте. Наверняка она была девственницей — в лучших борделях всегда отыщут девственницу для толстосума. Легкие рыжие волосы и веснушки, припорошившие нос. Когда она извлекла грудь, чтобы дать сосок младенцу, Нед заметил веснушки на ее груди.
— Я назвала ее Баррой, — сказала она, пока ребенок сосал. — Она так похожа на него, милорд, правда. Его нос, его волосы…
Это было действительно так, Эддард Старк прикоснулся к тонким темным волосикам младенца. Черным шелком они казались его пальцам. Как он помнил, у первой дочери Роберта были столь же тонкие волосы.
— Когда увидите его, милорд, скажите… если это будет вам угодно, скажите ему, какая она прекрасная девочка!
— Я сделаю это, — пообещал Нед. Проклятие! Роберт поклянется в вечной любви и забудет про обеих еще до вечера, но Старк выполнит свои обещания. Он вспомнил обет, данный им Лианне на смертном одре, и цену, которую заплатил, чтобы выполнить его.
— И скажите ему, что я больше ни с кем не была, клянусь, милорд, и старыми богами, и новыми. Катая говорит, что у меня из-за ребенка есть еще полгода, и я надеюсь, что он вернется. Скажите ему, что я жду, правда! Я не хочу ни денег, ни камней, его одного. Он всегда был так добр ко мне…
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:10 | Сообщение # 111 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Добр к тебе, подумав Нед.
— Я скажу ему, дитя, и обещаю тебе — Барра не будет знать нужды.
Она улыбнулась, столь трепетно и нежно, что сердце его раскололось. И сейчас ночью, под дождем, Нед видел перед собой лицо Джона Сноу — помолодевшее собственное лицо. Если боги настолько немилосердны к бастардам, подумал он, зачем же они наполняют мужчин похотью?
— Лорд Бейлиш, что вам известно о бастардах Роберта?
— Ну, для начала, у него их больше, чем у вас.
Мизинец пожал плечами. Ручейки влаги затекали под его плащ.
— Какая разница? Если не стеснять себя в количестве женщин, какая-нибудь да одарит тебя подарком, а светлейший никогда не страдал от застенчивости. Я знаю, что он признал парня, которого зачал в ночь свадьбы лорда Станниса в Штормовом Пределе. Едва ли он мог поступить иначе. Мать его, Флорент, племянница леди Селисы, одна из ее прислужниц. Ренли утверждает, что Роберт схватил девицу прямо в пиршественном зале и уволок ее наверх, где и взял в брачной постели, пока Станнис и его невеста танцевали. Лорд Станнис решил, что король запятнал честь дома его жены, и потому, когда мальчик родился, отправил его к Ренли. — Он искоса глянул на Неда. — Еще я слыхал, что у Роберта была пара близнецов от служанки на Бобровом утесе, этих он сделал три года назад, когда посетил Запад, чтобы принять участие в турнире в честь лорда Тайвина. Серсея приказала убить детей и продала мать мимоезжему торговцу. Слишком уж жестокий укол чести Ланнистеров, и к тому же возле их дома!
Нед скривился, подобные уродливые повести рассказывали о каждом великом лорде королевства. Он вполне мог поверить, что Серсея Ланнистер способна решиться на такой поступок… но неужели король позволил ему совершиться? Тот Роберт, которого знал Нед, не смирился бы с этим, прежний Роберт не умел еще закрывать глаза на то, чего не хотел видеть.
— Почему же Джон Аррен воспылал таким интересом к незаконным детям короля?
Невысокий спутник отвечал пожатием влажных плеч.
— Он был десницей короля. Наверняка Роберт попросил его приглядеть, чтобы дети его не испытывали нужды.
Нед уже промок до костей, застыла даже его душа.
— Наверное, все не столь просто, иначе зачем же его убили?
Мизинец стряхнул капли с волос и расхохотался.
— Ага! Должно быть, лорд Аррен узнал, что светлейший наполняет чревеса каких-то шлюх и рыбацких женок, и поэтому ему пришлось навеки замолчать… Нечего удивляться! Позвольте такому человеку жить, и он установит, что солнце поднимается на востоке.
Ответить было нечего, и лорд Старк нахмурился. Впервые за многие годы он подумал о Рейегаре Таргариене. Интересно, как часто он посещал бордели, должно быть, не слишком.
Дождь хлынул сильнее, вода щипала глаза и барабанила по земле. Ручейки черной воды бежали с холма.
— Милорд! — крикнул Джори, и в голосе его была тревога: буквально в мгновение ока улица наполнилась вооруженными людьми. Нед видел кольчуги на коже, поручни и поножи, стальные шлемы с золотыми львами на гребнях. Плащи прилипали к спинам. Он не считал, но их было по меньшей мере десяток, целая цепочка пеших перекрывала улицу длинными мечами и железными копьями.
— Сзади! — вскрикнул Уил, но когда Нед развернул коня, латников, перекрывавших путь к отступлению, оказалось еще больше. Меч Джори со звоном вылетел из ножен.
— Дорогу, или вы умрете!
— Волки завыли, — осклабился их предводитель. Нед видел струйки дождя, стекавшие по его лицу. — А стая-то невелика!
Мизинец направил коня вперед шаг за шагом.
— Что это значит? Этот человек — десница короля!
— Он был десницей короля. — Грязь хлюпнула под копытами кровного гнедого скакуна. Линия расступилась. На золотом нагруднике панциря гневно рычал лев Ланнистеров. — Теперь, откровенно говоря, я не знаю, что он собой представляет.
— Ланнистер, это безумие, — проговорил Мизинец. — Пропусти. Нас ждут в замке. Что ты делаешь?
— Он знает, что делает, — отвечал Нед невозмутимо. Джейме Ланнистер улыбнулся.
— Совершенно верно. Я ищу моего брата. Вы помните моего брата, лорд Старк? Он был с нами в Винтерфелле, такой светловолосый, с разными глазами и острый на язык. Невысокий такой…
— Я прекрасно помню его, — отвечал Нед.
— Мне кажется, он нарвался на какие-то неприятности по дороге. Мой лорд-отец раздражен. Вы не представляете, кто мог пожелать зла моему брату?
— Ваш брат взят по моему приказу, он должен ответить за свои преступления, — ответил Нед Старк.
Мизинец застонал в отчаянии:
— Милорды…
Сир Джейме выхватил длинный меч из ножен и послал коня.
— Обнажите сталь, лорд Эддард. Я зарублю вас, как Эйериса, но лучше, чтобы вы умерли с клинком руках… — Джейме послал Мизинцу холодный презрительный взгляд. — Лорд Бейлиш, если бы я боялся запятнать кровью дорогую одежду, то поторопился бы отсюда!
Мизинца можно было и не понуждать.
— Я приведу городскую стражу, — пообещал он Неду. Строй Ланнистеров расступился, пропуская его, и сомкнулся позади. Мизинец ударил пятками в бока кобылы и исчез за углом.
Люди Неда обнажили мечи, но их было трое против двадцати. Из окон и дверей за ними следили глаза, но никто не собирался вмешиваться. Однако люди Старка были на конях, а все Ланнистеры — пешие, за исключением самого Джейме. Быстрый бросок мог принести им свободу, но лорду Неду Старку показалось, что у него есть более надежная тактика.
— Только убей меня, Цареубийца, — предупредил он, — и Кейтилин прикажет прирезать твоего Тириона.
Джейме Ланнистер ткнул в грудь Неда позолоченным мечом, отведавшим крови последнего из королей-драконов.
— Разве? Неужели благородная Кейтилин Талли из Риверрана способна убить заложника? Едва ли… — Он вздохнул. — Но я не хочу ставить жизнь моего брата в зависимость от женской прихоти. — Джейме убрал золоченый меч в ножны. — Поэтому я отпускаю вас к Роберту; рассказывайте, как я напугал вас; но сомневаюсь, чтобы король обратил на это внимание. — Джейме откинул мокрые волосы назад и развернул коня. Оказавшись за линией мечников, он оглянулся на капитана, — Трегар, приглядите, чтобы с лордом Старком ничего не случилось.
— Как вам угодно, милорд.
— И все же… мы не можем оставить его полностью безнаказанным. Поэтому, — сквозь ночь и дождь Нед увидел белозубую улыбку Джейме, — убейте его людей!
— Нет! — выкрикнул Нед Старк, выхватывая меч. Джейме уже отъехал по улице, когда услышал крик Уила. Люди Ланнистеров сходились навстречу. Нед затоптал одного, призраки в красных плащах расступились перед его мечом. Джори Кассель ударил коня пятками и бросился вперед. Подкованное сталью копыто с мерзким хрустом раздробило лицо гвардейцу Ланнистеров. Другой отступил, и на мгновение Джори очутился на свободе. Уил ругнулся, когда его стащили с умирающего коня, под дождем замелькали мечи. Нед подскакал к ним и обрушил свой меч на шлем Трегара. Сотрясение от удара заставило стиснуть зубы, Трегар упал на колени, львиный гребень был перерублен пополам, кровь хлынула на лицо. Хьюард рубил по рукам, хватавшим коня за уздечку, но копье поразило его в живот. Внезапно Джори оказался среди них, красный дождь тек с его меча.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:11 | Сообщение # 112 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| — Нет! — закричал Старк. — Джори, назад! — И тут лошадь поскользнулась под ним и рухнула в грязь. Вспыхнула ослепляющая боль, рот его наполнился кровью.
Нед видел, как они подрубили ноги коня Джори, стащили его на землю, как заметались мечи. Когда лошадь Неда поднялась на ноги, он попытался последовать ее примеру, но снова упал, задохнувшись криком, успев заметить перед этим разорвавшую кожу кость. Более он не видел ничего, а дождь шел, шел и шел.
Открыв снова глаза, лорд Эддард понял, что оказался со своими убитыми. Лошадь пододвинулась ближе, но, почуяв едкий запах крови, метнулась прочь. Нед пополз через грязь, стиснув зубы от мучительной боли. Он полз, наверное, годы. Из освещенных окон смотрели лица, люди начали выходить из дверей, но никто не шевельнулся, чтобы помочь. Мизинец и городская стража обнаружили его на улице, обнимающим тело Джори Касселя. Золотые плащи отыскали где-то носилки, но путешествие назад в замок слилось в сплошную муку и Нед не один раз терял сознание. Он помнил только, как вырос перед ним Красный замок в первом свете зари.
Дождь превратил бледно-розовые камни стен в кровавые.
А потом над ним с чашей в руках возник великий мейстер, он шептал:
— Пейте, милорд. Пейте, это маковое молочко, оно облегчит боль. — Нед помнил, как глотнул, а Пицель велел кому-то вскипятить вина и потребовал чистого шелка. Потом все исчезло.
ДЕЙЕНЕРИС
Конные ворота, ведущие в Вейес Дотрак, были сделаны в виде двух гигантских коней, которые, стоя на задних ногах, соединялись передними копытами в сотне футов от мостовой, образуя остроконечную арку.
Дени не знала, зачем городу понадобились ворота, раз у него не было стен, да и строений тоже, насколько она могла видеть. И все же ворота стояли, колоссальные и прекрасные, а между огромных коней маячили далекие пурпурные горы. Величественные скакуны бросали долгие тени на волнующуюся траву, когда кхал Дрого провел свой кхаласар по пути богов. Кровные всадники кхала ехали возле него.
Дени следовала за ним на своей Серебрянке, ее сопровождали сир Джорах Мормонт и вновь севший на коня брат Визерис. После того дня, когда она заставила его пешком возвратиться в кхаласар, дотракийцы насмешливо назвали его кхал рхей мхаром — королем, сбившим ноги. На следующий день кхал Дрого предложил ему место в повозке, и Визерис согласился. В своем упрямом невежестве он даже не понял, что над ним посмеялись: телеги предназначались для евнухов, калек, рожающих женщин, младенцев и дряхлых стариков. Этим он заслужил новое прозвище: кхал рхагат — тележный король. Брат, не зная этого, посчитал, что таким образом кхал извиняется перед ним за те неудобства, которые причинила ему Дени. Она упросила сира Джораха не рассказывать брату правду, чтобы он не испытывал стыда. Рыцарь ответил, что пережить чуточку позора королю не вредно, но поступил, как она просила. Дени потребовались долгие просьбы и постельные фокусы, чтобы наконец уговорить Дрого смягчиться и позволить Визерису присоединиться к ним во главе колонны.
— А где город? — спросила она, проезжая под бронзовой аркой. Нигде не было видно ни зданий, ни людей — лишь трава и дорога, возле которой выстроились древние монументы, вывезенные из стран, ограбленных дотракийцами за многие века.
— Впереди, — отвечал сир Джорах. — Под горой.
Позади Конных ворот выстроились краденые боги и герои. Забытые божества мертвых городов грозили небу обломившимися молниями. Дени ехала возле их ног. Каменные короли глядели на нее со своих престолов, лица их выщербились и покрылись пятнами, даже имена потерялись в туманах времен. Гибкие молодые девы плясали на мраморных плитах, одетые в одни только цветы, или же выливали воздух из разбитых кувшинов. Возле дороги в траве стояли чудовища: черные железные драконы с драгоценными камнями вместо глаз, ревущие грифоны, мантикоры, занесшие колючие хвосты для удара, и другие звери, имени которых она не знала. Некоторые статуи были настолько очаровательны, что от их красоты захватывало дыхание, другие вселяли такой ужас, что Дени даже не хотела разглядывать их. Эти, как пояснил ей сир Джорах, скорее всего были вывезены из Края Теней за Асшаем.
— Их так много, — проговорила она, пока ее Серебрянка неторопливо шествовала вперед, — и из стольких земель!
Визерис не обнаружил подобной впечатлительности.
— Мусор мертвых городов, — усмехнулся он. Он старался говорить на общем языке, который знали лишь немногие дотракийцы, но Дени все равно оглянулась на мужчин своего кхаса, чтобы удостовериться в том, что его не слышали. Ничего не замечая, он продолжал: — Эти дикари умеют только красть произведения рук более благородных народов… Красть и убивать. — Он расхохотался. — Да, они умеют убивать! Иначе были бы для меня бесполезны…
— Теперь это мой народ, — проговорила Дени. — Тебе не следовало бы называть их дикарями, брат.
— Дракон говорит что хочет, — ответил Визерис на общем языке. Он глянул через плечо на Агго и Ракхаро, ехавших позади, и почтил их насмешливой улыбкой.
— Вот видишь, у этих дикарей не хватает ума понять речь цивилизованных людей. — Заросший мхом каменный монолит поднимался возле дороги футов на пятьдесят. Визерис поглядел на него со скукой в глазах. — Сколько же еще мы должны проторчать возле этих руин, прежде чем Дрого сможет выделить мне войско? Я устал от ожидания.
— Принцессу следует представить дош кхалину.
— Старухам, — прервал сира Джораха брат, — а потом, как мне говорили, устроят какой-то марионеточный фарс, будет произнесено пророчество относительно щенка, которого она собирается родить. Но зачем это мне? Я устал от конины, меня тошнит от вонючих дикарей. — Он понюхал широкий рукав своей туники, по обычаю намоченный духами. Помощи было немного: рубаха пропиталась грязью. Шелк и плотная шерсть, в которых Визерис выехал из Пентоса, испачкались и истрепались за время долгого путешествия.
Сир Джорах Мормонт ответил:
— На западном рынке найдется пища, соответствующая вашему вкусу, светлейший. Торговцы из Вольных Городов приезжают сюда со своими товарами. А кхал выполнит свои обещания в должное время.
— Скорей бы, — мрачно заметил Визерис. — Мне обещали корону, и я хочу добиться ее. Над драконом нельзя смеяться. — Заметив непристойное женское изваяние с шестью грудями и головой хорька, он направился в его сторону, чтобы рассмотреть повнимательнее.
Дени почувствовала облегчение, но тревога ее не уменьшилась.
— Я молюсь, чтобы мое солнце и звезды не заставили его ожидать слишком долго, — сказала она сиру Джораху, когда брат отъехал достаточно далеко и не мог слышать ее.
Рыцарь с сомнением поглядел на Визериса.
— Вашему брату следовало остаться коротать время в Пентосе. Для него нет места в кхаласаре. Иллирио пытался предупредить его об этом.
— Он уедет, как только получит свои десять тысяч воинов, мой благородный муж обещал ему золотую корону.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:11 | Сообщение # 113 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Сир Джорах буркнул:
— Да, кхалиси, но… дотракийцы смотрят на эти вещи иначе, чем мы на западе. Я говорил об этом Визерису, Иллирио тоже. Но ваш брат не слушает. Владыки табунов не торгуются. Визерис считает, что продал вас, и хочет получить свою цену. Но кхал Дрого считает, что получил вас в качестве подарка, и он наделит Визериса ответным даром… но в свое время. Нельзя же требовать подарок, тем более у кхала. У кхала вообще ничего нельзя требовать!
— Но нельзя заставлять его ждать. — Дени не понимала, почему защищает своего брата. — Визерис утверждает, что смог бы завоевать Семь Королевств с десятью тысячами дотракийских крикунов…
Сир Джорах фыркнул:
— Визерис не сумел бы даже вычистить конюшню, дай ему десять тысяч метел.
Дени постаралась не удивляться презрению в его тоне.
— Ну а если… ну а если бы это был не Визерис? — спросила она. — Если бы войско повел кто-нибудь другой? Сильный воин? Могли бы дотракийцы действительно покорить Семь Королевств?
На лице сира Джорах отразилась задумчивость, их кони шли рядом по пути богов.
— Оказавшись в изгнании, я видел в дотракийцах полуобнаженных варваров, диких, как их кони. И если бы меня спросили тогда, принцесса, ответил бы, что тысяча добрых рыцарей без хлопот управится со стотысячной ордой дотракийцев.
— Ну а если я спрошу сейчас?
— А сейчас, — отвечал рыцарь, — я не столь уж в этом уверен. Дотракийцы сидят на коне лучше любого рыцаря, они полностью лишены страха, и луки их бьют дальше наших. В Семи Королевствах лучник стреляет стоя, из-за щитов или частокола. Дотракийцы же целятся с коня — нападая и отступая, они в равной степени смертоносны… Потом, их так много, миледи. Один ваш благородный муж насчитывает сорок тысяч конных воинов в своем кхаласаре.
— А это действительно очень много?
— Ваш брат Рейегар вывел столько людей к Трезубцу, — заметил сир Джорах. — Но среди них было в десять раз меньше рыцарей. Остальные были стрелки, вольные всадники, пехота, вооруженная копьями и пиками. Когда Рейегар пал, многие побросали оружие и бежали с поля битвы. Как долго продержится такой сброд против сорока тысяч крикунов, жаждущих крови? Неужели куртки из вареной кожи способны защитить их от настоящего ливня стрел?
— Да, долго они не устоят, — проговорила Дейенерис.
Мормонт кивнул:
— Но учтите, принцесса, если у лорда Семи Королевств будет больше разума, чем у гуся, все кончится иначе. Всадники не умеют брать крепости. Едва ли они смогут покорить самый слабый замок в Семи Королевствах, но если у Роберта Баратеона хватит глупости дать сражение…
— А он действительно глуп? — спросила Дени.
Сир Джорах думал недолго.
— Роберту следовало бы родиться дотракийцем. Ваш кхал скажет, что только трус прячется за каменной стеной, вместо того чтобы встретить врага с клинком в руке. Король не станет оспаривать эту мысль. Он силен и отважен… и достаточно опрометчив, чтобы встретить дотракийскую орду в открытом поле. Но окружающие его люди играют на своих волынках собственную мелодию. Брат короля Станнис, лорд Тайвин Ланнистер, Эддард Старк… — Он плюнул.
— Вы ненавидите этого лорда Старка? — спросила Дени.
— Он забрал у меня все, что я любил, из-за нескольких заеденных блохами браконьеров и своей драгоценной чести, — с горечью ответил сир Джорах. По его тону она поняла, что потеря оказалась болезненной. Он быстро переменил тему. — А вот, — показал он вперед, — Вейес Дотрак, город табунщиков.
Кхал Дрого и его кровные уже вели их по западному базару, по широким дорогам за ним. Дени со спины Серебрянки разглядывала непривычные окрестности. Вейес Дотрак оказался сразу и самым большим, и самым маленьким городом из тех, которые она видела. Она решила, что он, наверное, раз в десять больше Пентоса, широкие, продутые ветром улицы его заросли травой, дикими цветами. В Вольных Городах запада башни, дома и лачуги, мосты, лавки и залы теснились друг к другу, но Вейес Дотрак разлегся, не стесняя себя под теплым солнцем, — древний, пустой и надменный.
Даже строения казались ей страшными. Она заметила павильоны из резного камня, сплетенные из травы дворцы размером в целый замок, шаткие деревянные башни, облицованные мрамором ступенчатые пирамиды, бревенчатые дворы, открытые небу. Некоторые дворцы вместо стен были окружены терновыми изгородями.
— Они не похожи друг на друга, — сказала она.
— Отчасти ваш брат сказал правду, — признал Джорах. — Дотракиец не умеет строить. Тысячу лет назад, чтобы сделать дом, он вырыл бы себе яму в земле и соорудил бы над ней плетеную травяную крышу. Здания, которые вы видите, возвели рабы или были доставлены сюда из земель, ограбленных дотракийцами, большинство из дворцов, даже самые огромные, казались заброшенными.
— А где люди, которые здесь живут? — спросила Дени. На базаре было полно снующих и крикливых мужчин, однако она заметила, что это лишь евнухи.
— Только старухи из дош кхалина постоянно обитают в священном городе вместе со своими рабами и слугами, — ответил сир Джорах. — И все же Вейес Дотрак достаточно велик, чтобы предоставить кров каждому дотракийцу из каждого кхаласара, если все кхалы вдруг одновременно возвратятся к Матери гор. Старухи предсказывали, что такой день придет. И Вейес Дотрак должен быть готов принять всех своих детей.
Кхал Дрого наконец остановился возле восточного рынка, где торговали караванщики, пришедшие из Йи Ти, Асшая и Сумеречных земель. Матерь гор высилась над головой. Дени улыбнулась, вспомнив рабыню магистра Иллирио, рассказывавшую ей о дворце в две сотни комнат с дверями из чистого серебра. Деревянный дворец кхала представлял собой зал для пиршества, грубо срубленные стены поднимались футов на сорок, крыша была изготовлена из расшитого шелка, огромный вздувающийся тент можно было поднять, чтобы оградиться от дождя, или спустить, чтобы открыть над собой беспредельное небо. Вокруг зала располагались конские загоны, огражденные высокими зарослями, очаги, сотни грубых землянок, выраставших из земли подобно миниатюрным холмам, поросшими травой.
Небольшая армия рабов отправилась вперед, чтобы подготовиться к прибытию кхала Дрого. Каждый всадник, выпрыгивая из седла, снимал с пояса свой аракх и вручал его ожидавшему рабу вместе со всем прочим оружием. Кхал Дрого не был здесь исключением. Сир Джорах объяснил ей, что в Вейес Дотрак запрещается носить оружие и проливать кровь свободного человека. Даже ссорящиеся кхаласары забывали здесь про вражду и делились мясом и медом. Пред ликом Матери гор все дотракийцы были родней, одним кхаласаром, одним стадом.
Кохояло явился к Дени, когда Ирри и Чхику помогали ей спуститься с Серебрянки. Старейший из троих кровных всадников Дрого, коренастый, лысый и кривоносый, потерял зубы лет двадцать назад, когда получил удар булавой, спасая молодого кхалакку от наемников, надеявшихся продать его врагам отца. Кохояло связал свою жизнь с Дрого в тот самый день, когда благородный муж Дени появился на свет.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:11 | Сообщение # 114 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| У каждого кхала были свои кровные всадники. Поначалу Дени видела в них нечто вроде королевских гвардейцев, поклявшихся защищать своего господина, но здесь связь уходила глубже. Чхику объяснила ей, что кровный всадник — это не просто телохранитель, что все они братья кхала, его тени, самые преданные друзья.
Кровь моей крови, как звал их Дрого, так оно и было. Они жили единой жизнью. Древние традиции табунщиков требовали, чтобы в день смерти кхала вместе с ним умерли бы и его кровные всадники, готовые сопровождать его в Сумеречных землях. Если кхал погибал от руки врага, они жили, пока не свершали месть за убитого, а потом с радостью следовали за ним в могилу. В некоторых кхаласарах, говорила Чхику, кровные всадники разделяли с кхалом и вино, и даже жен, но только не лошадей. Конь мужчины принадлежит лишь ему самому…
Дейенерис была рада, что кхал Дрого не придерживался этих древних обычаев. Ей бы не понравилось принадлежать кому-то еще. Но если старый Кохолло обращался с ней достаточно ласково, остальные пугали ее; Хагго, огромный и молчаливый, часто смотрел на нее с яростью, словно бы забывая о том, кто она, а Квото, обладатель жестоких глаз и быстрых рук, любил причинять ей боль. Его прикосновения оставляли синяки на ее мягкой белой коже, Дореа и Ирри иногда рыдали из-за него по ночам. Даже лошади как будто боялись Квото.
И все же они были связаны с кхалом Дрого и в жизни, и в смерти, поэтому Дейенерис оставалось только смириться и принять их. Иногда она даже жалела, что у ее отца не было таких защитников. В песнях белые рыцари Королевской гвардии всегда были благородными, доблестными и верными, и тем не менее король Эйерис погиб от рук одного из них, красивого юноши, которого теперь все звали Цареубийцей, а второй, сир Барристан Отважный, перешел на службу к узурпатору. Дени уже начала было подумывать о том, что Семь Королевств населяют лживые люди. Вот когда ее сын сядет на Железный трон, она позаботится о том, чтобы у него были свои собственные кровные всадники, готовые защитить его от любого посягательства Королевской гвардии.
— Кхалиси, — сказал Кохолло по-дотракийски, — Дрого, кровь моей крови, приказал мне сказать тебе, что этой ночью он должен подняться на Матерь-гору, чтобы принести жертву богам в честь благополучного возвращения.
Лишь мужчины могли ступить на Матерь, Дени знала это. Кровные всадники кхала отправятся вместе с ним и возвратятся на рассвете.
— Скажи моему солнцу и звездам, что я мечтаю о нем и буду с нетерпением ждать его возвращения, — отвечала она с благодарностью. Дитя внутри ее подросло, теперь Дени легко уставала, а потому бывала рада отдыху. Беременность словно бы заново воспламенила страсть Дрого, и его объятия оставляли Дени в изнеможении.
Дореа повела её к пологому холму, приготовленному для них с кхалом. Внутри было холодно и сумрачно, словно в шатре, сделанном из земли.
— Чхику, пожалуйста, ванну, — приказала она, желая смыть дорожную пыль со своей кожи и прогреть усталые кости. Было приятно сознавать, что они задержатся на какое-то время на месте и ей не придется завтра подниматься на Серебрянку.
Вода оказалась обжигающей, как она и любила.
— Сегодня я сделаю подарки своему брату, — рассудила она, пока Чхику мыла ее волосы. — В священном городе он должен выглядеть королем. Дореа, сбегай отыщи его и пригласи поужинать со мной. — Визерис лучше относился к лисенийке, чем к ее дотракийским служанкам, быть может, потому, что магистр Иллирио позволил ему переспать с ней в Пентосе.
— Ирри, сходи на базар и купи фруктов и мяса. Чего угодно, кроме конины.
— Лошадь лучше всего, — заметила Ирри. — Лошадь делает мужчину сильным.
— Визерис не любит конины.
— Сделаю, как ты хочешь, кхалиси.
Она вернулась назад с козьей ногой и корзиной фруктов и овощей. Чхику зажарила мясо со сладкими травами и огненными стручками, облила его медом; кроме того, были дыни, гранаты, сливы и какие-то странные восточные фрукты, названий которых Дени не знала. Пока служанки готовили еду, Дени разложила одежду, которую приготовила для брата. Тунику и штаны из хрустящего белого полотна, кожаные сандалии, шнуровавшиеся до колена, бронзовый пояс из медальонов, кожаный жилет, расшитый огнедышащими драконами, — все она проверила своими руками.
Дотракийцы начнут уважать его, если Визерис перестанет быть похожим на бродягу, думала она. Быть может, теперь он простит ее за позор, случившийся посреди степи. Все-таки Визерис еще оставался ее королем и братом. Оба они от крови дракона.
Дени как раз разглаживала последний из подарков, плащ из песчаного шелка, зеленый словно трава, с бледно-серой каймой, которая подчеркнет серебро его волос, когда появился Визерис, увлекая за собой Дореа. Подбитый глаз ее покраснел от удара.
— Как ты смеешь присылать ко мне эту шлюху со своими приказами! — начал он, грубо бросив служанку на ковер. Гнев его застал Дени врасплох.
— Я лишь хотела… Дореа, что ты сказала ему?
— Кхалиси, прости меня. Я отправилась к нему, как ты сказала, и передала, что ты велишь ему присоединиться к тебе за ужином.
— Никто не приказывает дракону, — огрызнулся Визерис. — Я твой король! Мне следовало прислать тебе назад ее голову!
Лисенийка застонала, но Дени успокоила ее прикосновением.
— Не бойся, он тебя не ударит. Милый брат, прошу, прости ее, девушка ошиблась; я велела ей попросить тебя отужинать со мной, если так будет приятно твоей светлости. — Она взяла его за руку и повела через комнату. — Погляди, это я приготовила для тебя.
Визерис подозрительно нахмурился:
— Что это такое?
— Новое одеяние, я приказала сделать его специально для тебя, — застенчиво улыбнулась Дени.
Он поглядел на нее и пренебрежительно усмехнулся:
— Дотракииские тряпки. Значит, решила переодеть меня?
— Прошу тебя… тебе будет прохладнее и удобнее, я подумала, что если ты оденешься подобно дотракийцам… — Дени не знала, как сказать так, чтобы не пробудить дракона.
— В следующий раз ты потребуешь, чтобы я заплел косу?
— Я никогда… — Ну почему он всегда так жесток? Она ведь только хотела помочь ему. — У тебя нет права на косу, ты еще не одержал ни одной победы…
Этого не следовало говорить. Ярость блеснула в сиреневых глазах Визериса, но он не посмел ударить ее на глазах служанок, посреди воинов ее кхаса. Подобрав плащ, Визерис обнюхал его.
— Пахнет мочой. Быть может, я воспользуюсь им как попоной для коня.
— Я велела Дореа вышить его специально для тебя, — с обидой сказала Дени. — Эти одеяния достойны любого кхала.
— Я владыка Семи Королевств, а не какой-нибудь перепачканный травой дикарь с колокольчиками в волосах! — Визерис плюнул и схватил ее за руку. — Ты забываешься, девка! Ты думаешь, что этот большой живот защитит тебя, если ты разбудишь дракона?
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:12 | Сообщение # 115 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Пальцы его болезненно впились в руку Дени, и на мгновение Дени вновь ощутила себя девчонкой, съежившейся перед лицом его гнева. Она протянула другую руку и ухватилась за тот предмет, который оказался под ней: пояс, который она хотела подарить ему, тяжелую цепь из причудливых бронзовых медальонов. Размахнувшись, она ударила изо всех сил.
Удар пришелся в лицо, и Визерис выпустил ее. Кровь побежала по щеке, там, где край одного из медальонов рассек кожу.
— Это ты вечно забываешься, — сказала Дени. — Неужели ты ничего не понял тогда в степи? А теперь убирайся, прежде чем я велю моему кхасу выволочь тебя наружу. И молись, чтобы кхал Дрого не услышал об этом, или он вспорет тебе живот и накормит тебя твоими собственными внутренностями!
Визерис поднялся на ноги.
— Когда я вернусь в свое королевство, ты с горечью вспомнишь об этом дне, девка! — Он направился прочь, зажимая раненое лицо и оставив подарки.
Капли его крови забрызгали прекрасный шелковый плащ. Дени прижала мягкую ткань к щеке и села, скрестив ноги, на спальных матрасах.
— Твой ужин готов, кхалиси, — объявила Чхику.
— Я не голодна, — печально проговорила Дени. Она внезапно почувствовала усталость. — Разделите пищу между собой, пошлите сиру Джораху, если хотите. — И через мгновение добавила: — Пожалуйста, принеси мне одно из драконьих яиц.
Ирри принесла яйцо с густо-зеленой скорлупой, бронзовые пятнышки искрились на его чешуйках, пока Дени поворачивала его маленькими руками. Потом она легла на бок, набросила на себя шелковый плащ и прижала яйцо к животу и маленьким нежным грудям. Она любила эти чудесные камни. Яйца дракона были настолько прекрасны, что иногда одно прикосновение к ним заставляло ее почувствовать себя сильнее, отважнее, словно бы она извлекла силы из замкнутых внутри них каменных драконов.
Так она лежала, обнимая яйцо, и вдруг ощутила, что дитя впервые шевельнулось в ней, словно бы ребенок стремился дотронуться до брата, кровь до крови.
— Это ты дракон, — шепнула Дени. — Ты и есть истинный дракон! Я знаю это. Знаю. — Она улыбнулась, а потом уснула, увидев во сне дом.
БРАН
Падал легкий снежок, Бран ощущал прикосновение хлопьев к лицу; тая, они прикасались к его коже каплями самого ласкового и тихого из дождей. Он сидел на коне, глядя на медленно ползущую вверх железную решетку. Невзирая на старания сохранить спокойствие, сердце трепетало в его груди.
— Ты готов? — спросил Робб.
Бран кивнул, пытаясь скрыть страх. После своего падения он не выезжал за пределы Винтерфелла, но считал, что должен держаться горделиво, как подобает рыцарю.
— Тогда поедем. — Робб ударил пятками высокого серо-белого мерина, и конь отправился под решетку.
— Ступай, — шепнул Бран собственной лошади и легко прикоснулся к ее шее; крохотная гнедая кобылка шагнула с места. Бран назвал ее Плясуньей. Ей было два года, но Джозет утверждал, что она умнее, чем положено быть лошади. Ее специально приучили подчиняться узде, голосу и прикосновению. Бран уже ездил на ней вокруг двора. Сперва Джозет или Ходор вели ее, сам он был пристегнут к громадному седлу, которое нарисовал для него Бес. Но последние две недели Бран самостоятельно ездил на ней, пуская рысцой по кругу и обретая смелость с каждым новым оборотом.
Они ехали под сторожевой башней и по подъемному мосту, потом миновали внешние стены. Серый Ветер и Лето носились рядом, принюхиваясь к ветру. Сзади скакал Теон Грейджой с длинным луком и с колчаном, полным широких стрел. Он сказал, что решил завалить оленя. За Грейджоем следовали четверо гвардейцев в панцирях и шлемах и Джозет, тоненький как тростинка конюший, которого Робб назвал мастером над лошадьми на время отсутствия Халлена. Мейстер Лювин замыкал кавалькаду на осле. Бран чувствовал бы себя лучше, если бы они с Роббом отправились только вдвоем, но Хал Моллен не желал и слушать об этом, а мейстер Лювин поддержал его. Если Бран упадет с коня и что-нибудь повредит, мейстер должен оказаться рядом, чтобы оказать немедленную помощь.
Сразу за замком раскинулась рыночная площадь, но деревянные лавки пустовали. Они проехали по грязным сельским улицам, мимо рядов небольших опрятных домов, сложенных из бревен и нетесаного камня. Жильцы населяли, наверное, лишь каждый пятый дом, о чем свидетельствовали тонкие струйки дыма, тянущиеся из труб. Остальные вернутся, когда сделается холоднее, когда выпадет снег и ледяные ветры задуют с севера, говорила старая Нэн, фермеры бросят свои замерзшие поля и далекие крепости, нагрузят добро в фургоны, и зимний городок оживет. Бран никогда не видел его людным, но мейстер Лювин утверждал, что этот день приближается. Долгое лето кончалось, наступала зима.
Редкие деревенские жители с тревогой поглядывали на сопровождавших кавалькаду лютоволков. Один даже в испуге выронил дрова, но по большей части здешний люд привык к этим зверям. Заметив юношей, они преклоняли колена, и Робб приветствовал встречных кивком, подобающим лорду. Ноги Брана не могли сжать бока лошади, и ему поначалу было несколько неловко, однако огромное седло с высокими лукой и спинкой оказалось удобным, а ремни, перехлестнутые через грудь и бедра, не позволяли ему упасть. Спустя некоторое время ритм поездки начал казаться вполне естественным. Беспокойство оставило Брана, и робкая улыбка выползла на лицо.
Две служанки стояли под вывеской «Дымящегося полена», местной пивной. Когда Теон Грейджой окликнул их, младшая девушка покраснела и прикрыла лицо. Теон пришпорил своего коня, чтобы догнать Робба.
— Милая Кира, — проговорил он со смешком. — В постели вьется, словно куница, а скажи ей слово на улице — розовеет как дева. Я не рассказывал тебе о ночи, когда она и Бесса…
— Помолчи, Теон, Бран слышит нас, — остановил его Робб, поглядев на брата. Тот отвернулся, изображая, что ничего не слышал, но он чувствовал на себе взгляд Грейджоя; вне сомнения, тот улыбался. Этот парень вообще всегда улыбался, словно бы сам мир вокруг был такой шуткой, которую понять мог лишь он один. Робб как будто восхищался Теоном и наслаждался его обществом, но Бран так и не проникся теплыми чувствами к воспитаннику отца.
Робб подъехал ближе.
— Ты хорошо держишься, Бран.
— Я хочу ехать быстрее, — попросил он.
Робб улыбнулся:
— Ну, как угодно! — и перевел мерина на рысь. Волки скользнули за ним, а Бран резко дернул поводьями, и Плясунья ускорила шаг. Позади закричал Теон Грейджой, загрохотали копыта остальных лошадей.
Плащ Брана раздувался и трепетал на ветру, снег бил ему в лицо. Робб уже ускакал вперед, но время от времени он оглядывался, чтобы убедиться в том, что Бран и все остальные следуют за ним. Бран вновь хлопнул уздой. И Плясунья скользнула гладким, словно шелк, галопом. Расстояние сокращалось, он догнал Робба на краю Волчьего леса, в двух милях за зимним городком. Братья далеко опередили остальных.
— Значит, я могу ездить верхом! — воскликнул Бран ухмыляясь. Ему казалось, что он летит.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:12 | Сообщение # 116 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| — Мы могли бы посоревноваться, но боюсь, что ты победишь. — Голос Робба звучал непринужденно и даже шутливо, но Бран чувствовал, что брата что-то тревожит.
— Я не хочу скачек. — Бран поискал взглядом лютоволков. Оба исчезли в лесу. — А ты слышал, как Лето выл прошлой ночью?
— Серый Ветер тоже встревожен, — ответил Робб. Его желтые волосы взлохматились, рыжеватый пушок уже покрывал подбородок, он выглядел даже старше своих пятнадцати лет. — Иногда мне кажется, что они что-то знают… или ощущают… — Робб вздохнул. — Я никогда не могу понять, сколько можно сказать тебе, Бран. Жаль, что ты еще маленький.
— Но мне уже восемь! — обиделся Бран. — Восемь — ненамного меньше пятнадцати, и после тебя я наследую Винтерфелл.
— Да, это так. — В голосе Робба прозвучала печаль и даже испуг. — Бран, я должен кое-что рассказать тебе. Вчера прилетела птица из Королевской Гавани. Мейстер Лювин разбудил меня.
Бран ощутил внезапный ужас. Черные крылья, черные слова, как говаривала старая Нэн, и последние крылатые вестники доказали справедливость поговорки. Сначала Робб написал лорду-командующему Ночным Дозором, и птица вернулась назад с сообщением о том, что дядя Бенджен по-прежнему не нашелся. Потом пришла весть из Орлиного Гнезда от матери, но в ней не было добрых новостей. Мать не обещала скоро возвратиться, она только написала, что захватила Беса. Бран отчасти симпатизировал коротышке, однако имя Ланнистеров холодными пальцами прикоснулось к его спине. Он знал кое-что о Ланнистерах — такое, что следовало вспомнить, — однако как только Бран начинал задумываться об этом, его немедленно одолевало головокружение, а желудок сжимался в камень. Робб провел большую часть дня за закрытыми дверями в обществе мейстера Лювина, Теона Грейджоя и Халлиса Моллена. После этого по всему северу разослали гонцов на быстрых конях с приказами Робба. Бран слышал разговоры о Рве Кейлин — древней крепости, которую Первые Люди построили у Перешейка. Никто не говорил ему, что происходит, но Бран понимал — дела плохи.
Теперь прибыл другой ворон, а с ним новая весть. Бран решил надеяться.
— Быть может, эту птицу прислала мать? Она не собирается домой?
— Весть послал Элин из Королевской Гавани. Погиб Джори Кассель, а с ним Уил Хьюард. Их убил Цареубийца. — Робб подставил лицо снежным хлопьям, таявшим на его коже. — Пусть боги упокоят их!
Бран не знал, что сказать. Ему казалось, что побили его самого. Джори стал капитаном домашней гвардии Винтерфелла еще до его рождения.
— Они убили Джори? — Бран вспомнил, как Джори гонялся за ним по крышам. Он мог представить его шагающим через двор, в кольчуге и панцире, и на обычном своем месте на скамье в Великом зале, подшучивающим за обедом. — Зачем кому-то понадобилось убить Джори?
Робб молча покачал головой, в глазах его была заметна боль.
— Я не знаю, и… Бран, это не самое худшее: в схватке отец попал под упавшую лошадь. Элин утверждает, что у него раздроблена нога… и мейстер Пицель дал ему маковое молочко, но они не знают, когда он — когда он… — Топот копыт заставил его оглянуться на дорогу, на подъехавшего с компанией Грейджоя.
— Когда он проснется, — закончил Робб и, положив руку на рукоять меча, продолжил торжественным голосом лорда: — Бран, обещаю тебе, что бы ни случилось потом, я не позволю, чтобы это осталось забытым.
Какая-то нотка в его голосе еще больше испугала Брана.
— Что ты сделаешь? — спросил он, когда Теон Грейджой подъехал к ним.
— Теон думает, что нужно созвать знамена, — сказал Робб.
— Кровь за кровь! — Впервые Грейджой перестал улыбаться. Худое смуглое лицо казалось голодным, черные волосы почти прикрыли глаза.
— Только лорд может созвать знамена, — проговорил Бран. Снег повалил еще гуще.
— Если умрет ваш отец, — сказал Теон, — Робб сделается лордом Винтерфелла.
— Он не умрет! — завопил Бран.
Робб взял его за руку и негромко сказал:
— Не умрет, не беспокойся. Но… честь Севера теперь в моих руках. Расставаясь с нами, наш лорд-отец велел мне быть опорой для тебя и Рикона. Я почти взрослый человек, Бран.
Бран поежился.
— Мне бы хотелось, чтобы мать вернулась, — сказал он жалким голосом. И поискал взглядом мейстера Лювина; его осел рысцой одолевал подъем где-то вдалеке. — А что говорят об этом мейстер Лювин?
— Мейстер осторожен, как старая женщина, — отвечал Теон.
— Отец всегда прислушивался к его совету, — напомнил Бран своему брату. — И мать тоже.
— Я слушаю его, — настоятельно проговорил Робб. — Я слушаю всех.
Радость, которую испытал Бран в начале поездки, разом исчезла, растаяв, словно снежные хлопья. Не так уж давно мысль о том, что Робб соберет знамена и отправится на войну, наполнила бы его восторгом, но теперь он ощущал только ужас.
— Может быть, вернемся? — спросил Бран. — Мне холодно.
Робб огляделся.
— Надо отыскать волков. Ты можешь постоять здесь?
— Выдержу столько, сколько и вы. — Мейстер Лювин настаивал на короткой поездке, чтобы не сбить кожу седлом. Но Брану не хотелось признаваться в слабости перед братом. Ему уже надоело, что все трясутся над ним и расспрашивают о здоровье.
— Тогда мы поохотимся на охотников, — проговорил Робб.
Они повернули своих коней с Королевского тракта и направились в Волчий лес. Теон, помедлив, последовал за ними в отдалении; он пошучивал и разговаривал с гвардейцами.
Под деревьями было прекрасно. Бран заставил Плясунью идти шагом, он чуть придерживал поводья и оглядывался вокруг. Бран знал этот лес, но после долгого заточения в Винтерфелле ему почудилось, что он оказался здесь в первый раз. Запахи наполняли его ноздри: колкий и бодрящий аромат сосновых иголок, идущий от земли запах сырой гниющей листвы, запахи диких зверей и дым далеких очагов. Бран заметил черную белку, шевельнувшуюся на покрытых снегом ветвях дуба, и остановился, чтобы разглядеть серебристую паутину императорского паука.
Теон, а с ним и остальные отставали все больше и больше, Бран более не слышал их голосов. Спереди донесся слабый плеск текущей воды. Звук становился громче, наконец они добрались до ручья. Слезы защипали его глаза.
— Бран, — спросил Робб, — что с тобой случилось?
Бран покачал головой.
— Я просто вспомнил. Когда-то Джори приводил нас сюда ловить форель. Тебя, меня и Джона. Помнишь?
— Помню, — ответил Робб голосом спокойным и грустным.
— Я тогда ничего не поймал, — продолжал Бран. — И Джон отдал мне свою рыбу, когда мы отправились в Винтерфелл. А мы увидим когда-нибудь Джона?
— Дядя Бенджен гостил у нас вместе с королем, — напомнил Робб. — И Джон будет посещать нас, увидишь.
Торопливая вода поднялась высоко. Робб спешился и повел своего мерина через брод. В самом глубоком месте вода достала ему до середины бедра. Привязав коня к дереву на той стороне, Робб вернулся за Браном и Плясуньей. Вода бурлила и пенилась возле камней. Бран ощутил влагу на своем лице, когда Робб повел его через реку. Бран улыбнулся на мгновение: он вновь ощутил себя здоровым и сильным. Мальчик поглядел на деревья и представил себе, что сидит на самой вершине, а лес простирается внизу.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:12 | Сообщение # 117 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Перебравшись через ручей, они услыхали вой, долгий нарастающий стон, ветром прошелестевший среди деревьев. Бран поднял голову и прислушался.
— Лето, — проговорил он. И тут первому волку принялся вторить другой.
— Они добыли зверя, — сказал Робб, поднимаясь обратно в седло. — Съезжу-ка посмотрю. Подожди здесь. Теон и все остальные вот-вот подъедут.
— Я хочу поехать с тобой, — проговорил Бран.
— Один я быстрее найду их. — Робб пришпорил мерина и исчез среди деревьев. Как только он исчез, лес сомкнулся вокруг Брана. Снег повалил гуще.
Касаясь земли, он таял, но камни, корни и ветви были уже покрыты свежей порошей. Ожидая, он почувствовал себя неуютно. Бран не ощущал своих ног, бессильно болтавшихся в стременах, но ремень держал грудь, а талая влага пропитывала перчатки, холодила ладони. Бран не знал, где могли задержаться Теон, мейстер Лювин и все остальные. Услышав шорох листвы, поводьями он повернул Плясунью, рассчитывая увидеть друзей, но вместо них у ручья показались оборванные незнакомцы.
— Добрый день вам всем, — проговорил Бран тревожным голосом. С первого взгляда заметив, что это не лесовики и не селяне. Бран вдруг осознал, насколько богато одет. На нем был новый кафтан из плотной темно-серой шерсти, с серебряными пуговицами, тяжелая серебряная застежка скрепляла подбитый мехом плащ на плечах. Перчатки тоже были оторочены мехом.
— Ты здесь один? — спросил самый рослый, лысый мужчина с красным обветренным лицом. — Заблудился в Волчьем лесу, бедолага?
— Я не заблудился. — Брану не понравилось, как незнакомцы глядят на него. Насчитав четверых, он повернул голову и увидел еще двоих позади себя. — Брат мой уехал всего лишь мгновение назад, моя охрана сейчас будет здесь.
— Охрана? — проговорил второй. Серая щетина покрывала его худое лицо. — И что же они охраняют, маленький лорд? Не серебряную ли застежку на твоем плече?
— Хорошенькая, — проговорил женский голос. Обладательница его не слишком напоминала женщину. Высокая, худая, с таким же озлобленным, как и у всех остальных, лицом, она опиралась на восьмифутовое черное копье из дуба, оканчивающееся ржавой сталью, волосы ее скрывал полушлем в форме чаши.
— Дай-ка поглядеть, — сказал лысый.
Бран с тревогой уставился на него. Незнакомец был облачен в грязные лохмотья, одежду сию усеивали вылинявшие до серости бурые, голубые и темно-зеленые заплаты, но прежде этот плащ был, видимо, черным. Рослый небритый мужчина тоже был в черном рванье. Заметив это, Бран вздрогнул. Он вдруг вспомнил о клятвопреступнике, которого обезглавил отец, когда они нашли щенков лютоволка. Человек тот также был облачен в черное, и отец говорил, что это дезертир из Ночного Дозора. Нет человека более опасного, вспомнил Бран слова лорда Эддарда; дезертир знает, что, попавшись, расстанется с жизнью, и посему не остановится перед любым преступлением, сколь бы злодейским или жестоким оно ни оказалось.
— Застежку, парень, — сказал рослый, протягивая руку.
— Лошадь мы тоже возьмем, — сказала другая женщина, невысокая — даже ниже, чем Бран, — плосколицая, с длинными желтыми волосами. — Слезай, да поживее. — Из рукава в ее ладонь скользнул нож, зазубренный, словно пила.
— Нет, — выпалил Бран. — Я не могу…
Рослый мужчина перехватил поводья, прежде чем Бран сообразил повернуть и ускакать.
— Можешь, лорденыш, и слезешь — ты ведь понимаешь, что так будет лучше для тебя самого.
— Стив, погляди, он привязан, — указала копьем высокая женщина. — Быть может, мальчишка говорит правду?
— Привязан? — проговорил Стив, извлекая кинжал из ножен на поясе. — С ремнями управиться просто.
— Значит, ты калека? — спросила невысокая женщина. Бран вспыхнул.
— Я Брандон Старк из Винтерфелла, и лучше отпустите моего коня, иначе все вы погибнете.
Худой мужчина с серым щетинистым лицом расхохотался.
— Мальчишка-то действительно Старк. Лишь у Старка хватит глупости угрожать, когда более смышленый человек начнет просить!
— Срежь этого петушка и затолкай ему что-нибудь в рот, — предложила невысокая женщина. — Пусть умолкнет!
— Хали, ты не только уродлива, но и глупа, — сказала высокая женщина. — Мальчишка этот мертвым ничего не стоит, но за живого… Проклятие богам, подумайте сами, как расщедрится Манс, заполучив родственника Бенджена Старка в заложники!
— Проклятие твоему Мансу, — ругнулся рослый. — Или ты собираешься вернуться туда, Оша? Значит, ты еще большая дура. Неужели ты считаешь, что Белые Ходоки посчитаются с тем, что у тебя заложник? — Он повернулся к Брану и полоснул по перевязи, придерживающей бедро. Кожа со вздохом рассеклась.
Быстрый и беззаботный удар проник глубоко. Поглядев вниз, Бран заметил бледное тело там, где удар распорол шерстяные штаны. Затем потекла кровь. Ощущая странную легкость в голове, он поглядел на красную струйку. Боли не было — даже намека. Рослый мужчина с удивлением буркнул что-то себе под нос.
— А теперь кладите оружие, и я обещаю вам быструю и безболезненную смерть! — выкрикнул Робб.
Бран поглядел в отчаянной надежде на подоспевшего брата. Но слова Робба сделались менее убедительными оттого, что голос его дрогнул. Он был верхом; окровавленный труп лосенка переброшен через круп коня, рука в перчатке сжимает меч.
— Вот и братец, — сказал мужчина с серым щетинистым лицом.
— А он у нас рыцарь, — усмехнулась Хали, невысокая женщина. — Ты решил драться с нами, мальчик?
— Не глупи, парень. Ты один против шестерых. — Высокая Оша опустила свое копье. — Слезай с коня и бросай меч. Мы отблагодарим тебя за лошадь и за мясо, и вы с братом сможете направиться домой.
Робб свистнул. Мягко затопали лапы по мокрым листьям, подлесок разделился, замахали нижние ветви, расставаясь со снегом, и Серый Ветер вместе с Лето вылетели из чаши. Лето принюхался и заворчал.
— Волки, — охнула Хали.
— Лютоволки, — поправил Бран. Еще не выросшие и наполовину, они были выше любого волка, которого ему приходилось видеть, однако различия было нетрудно заметить. Мейстер Лювин и псарь Файлен научили его этому. Голова лютоволка была круглее, ноги длиннее, а более тонкая морда выдавалась вперед. В этих зверях ощущалось нечто призрачное и жуткое, особенно в сумеречном лесу под тихим снегом. Пасть Серого Ветра была испачкана кровью.
— Собаки, — презрительно бросил лысый. — А мне как раз говорили, что ничто так не греет ночью, как волчья шкура. — Он сделал резкий жест рукой. — Убейте их.
Робб крикнул:
— За Винтерфелл! — и ударил по бокам коня. Мерин соскочил с берега, оборванцы бросились вперед. Человек с топором беззаботно шагнул навстречу. Меч Робба с муторным треском угодил ему в лицо, брызнула яркая кровь. Тут небритый потянулся к поводьям и на мгновение перехватил их, но на него сзади набросился Серый Ветер. С плеском и криком свалившись в ручей, он отчаянно замахал ножом, когда голова его оказалась под водой. Лютоволк прыгнул за ним, и вода окрасилась кровью. Робб и Оша обменивались ударами посреди ручья, ее длинное копье — змея со стальной головой — пыталось ужалить его в грудь раз, два и три, но каждый раз Робб отбивал в сторону наконечник своим длинным мечом. На четвертый или пятый раз высокая слишком перегнулась вперед и потеряла равновесие на доли секунды. Ударом Робб поверг ее вниз.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:12 | Сообщение # 118 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Оказавшись чуть в стороне, Лето метнулся к Хали. Она замахнулась ножом. Лето отпрыгнул в сторону, ощерился и бросился вновь. На этот раз челюсти его сомкнулись на лодыжке женщины. Перехватив нож обеими руками, невысокая женщина ударила вниз, но лютоволк словно бы видел движение. На мгновение он отскочил, но пасть его была полна кожи, ткани и кровавой плоти. Хали пошатнулась и упала, а лютоволк вновь набросился на нее, перевернул на спину и вцепился в живот.
Шестой из оборванцев попытался бежать от кровопролития, но далеко не ушел. Он уже карабкался по другой стороне берега, когда промокший насквозь Серый Ветер выпрыгнул из ручья. Отряхнувшись, лютоволк бросился за беглецом, остановил его, вцепившись зубами в бедро, бросил на землю, а потом перехватил за горло, когда тот с криком откатился к воде.
Теперь оставался только рослый Стив. Он полоснул по нагрудной перевязи Брана, схватил его за руку и дернул. Бран разом упал. Он очутился на земле, ноги подогнулись под ним, одна оказалась в воде. Холода он не ощущал, но сразу почувствовал сталь, когда Стив приложил кинжал к горлу.
— Назад, — предостерег рослый. — Или я перережу ему горло, клянусь.
Тяжело дыша, Робб остановил коня. Ярость оставила его, и рука с мечом опустилась.
В этот момент Бран увидел, как Лето терзал Хали, выпустив из ее живота клубок блестящих синих змей. Широкие глаза женщины уставились в небо, и Бран не мог понять, мертва она или еще жива. Небритый и тот, что был с топором, лежали без движения, но Оша поднялась на колени и ползла к своему упавшему копью. Серый Ветер направился к ней.
— Отзови его! — крякнул рослый. — Отзови их обоих, или калека умрет!
— Серый Ветер, Лето, ко мне, — сказал Робб. — Лютоволки остановились, повернули головы. Серый Ветер вернулся к Роббу. Лето остался на месте, не отрывая глаз от Брана и человека возле него. Он зарычал, открыв горячую и кровавую пасть, глаза волка горели.
Опираясь на тупой конец копья, Оша поднялась на ноги. Кровь текла из раны на руке, оставленной мечом Робба. Бран видел капельки пота, выступившие на лице рослого человека. Стив был перепуган не менее чем он сам, понял Бран.
— Старки, — пробормотал мужчина. — Кровавые Старки. — Он возвысил голос. — Оша, убей волков и забери у него меч.
— Сам убивай их, — ответила она. — Я не подойду к этим чудовищам. — На мгновение Стив потерялся. Рука дрогнула. Бран ощутил кровь там, где нож дернувшись, порезал его кожу. Вонь немытого тела наполняла его нос, от рослого разило страхом.
— Эй! — крикнул он Роббу. — У тебя есть имя?
— Я — Робб Старк, наследник Винтерфелла.
— А это твой брат? Если ты хочешь, чтобы он остался в живых, слезай с коня.
Робб помедлил мгновение. Потом медленно и решительно спешился и встал с мечом в руке.
— А теперь убей волков.
Робб не шевельнулся.
— Делай. Волки или мальчишка.
— Нет! — закричал Бран отчаянно. Если Робб выполнит его приказ, Стив убьет их обоих, как только лютоволки окажутся мертвы. Лысый ухватил рукой его за волосы и жестоко потянул, Бран даже всхлипнул от боли.
— А ты, калека, закрой рот, слышал?! — Он потянул крепче. — Слышишь меня?
Что-то негромко звякнуло в лесу позади него. Стив задохнулся, и широкий наконечник стрелы вырос из его груди. Стрела оказалась ярко-красной, кровь словно бы окрасила ее. Кинжал упал с горла Брана. Рослый пошатнулся и лицом вперед рухнул в воду. Стрела переломилась. Бран видел, как, судорожно дергаясь, он расставался с жизнью.
Оша оглянулась, когда гвардейцы отца появились из-за деревьев со сталью в руке. Оша бросила копье.
— Пожалуйста, милорд, — обратилась она к Роббу. Стражники со странно побледневшими лицами осматривали сцену кровопролития, без особой уверенности поглядывая на волков. И когда Лето вернулся, чтобы оторвать кусок от трупа Хали, Джозет выронил нож и отвернулся к ближайшему кусту. Даже появившийся из-за деревьев мейстер Лювин был потрясен, но только на мгновение. Тряхнув головой, он сразу направился через ручей к Брану.
— Ты ранен?
— Он порезал мне ногу, — ответил Бран. — Но я ничего не чувствую.
Мейстер склонился, чтобы обследовать рану, и Бран повернул голову. Теон Грейджой стоял возле страж-дерева с луком в руках и, как всегда, улыбался. Возле него в мягкую землю было всажено полдюжины стрел, но понадобилась лишь одна.
— Мертвый враг — это прекрасно, — объявил он.
— Джон всегда говорил мне, что ты осел, Грейджой, — громко отвечал Робб. — Пожалуй, мне следовало бы привязать тебя во дворе и позволить Брану попрактиковаться в стрельбе.
— Ты должен поблагодарить меня за то, что я спас жизнь твоему брату.
— А если бы ты промахнулся? — ответил Робб. — Что, если бы ты только ранил этого? Что, если бы рука его дрогнула и он ударил Брана? На нем мог быть доспех, ты же видел разбойника только со спины. Что случилось бы тогда с моим братом? Думал ли ты об этом, Грейджой?
Улыбка исчезла с лица Теона. Угрюмо пожав плечами, он принялся собирать стрелы — одну за другой.
Робб ожег гвардейцев яростным взглядом.
— А вы куда запропастились? — потребовал он ответа. — Я был уверен, что вы следуете за нами.
Люди обменялись расстроенными взглядами.
— Так и было, милорд, — отвечал самый молодой из них, борода его еще курчавилась нежным пушком. — Только сперва мы подождали мейстера Лювина с его ослом, прошу вашего прощения, а потом получилось, что… — Он поглядел на Теона и торопливо отвернулся в смущении.
— Я заметил индюка, — проговорил Теон, раздосадованный вопросом. — Откуда я знал, что ты оставишь мальчишку одного?
Робб повернул голову и снова поглядел на Теона, однако ничего не сказал. Бран никогда еще не видел его в таком гневе. Наконец он опустился на колено возле мейстера Лювина.
— Серьезна ли рана моего брата?
— Простая царапина, — отвечал мейстер, смочив ткань в ручье, чтобы смыть порез. — Двое из них носили черное, — сказал он Роббу, не отрываясь от дела.
Робб поглядел на тело Стива, распростертое в потоке ручья, быстрые воды колыхали его оборванный черный плащ.
— Дезертиры из Ночного Дозора, — сказал он мрачно. — Лишь дураки могли настолько приблизиться к Винтерфеллу.
— Безумие и отчаяние нередко похожи друг на друга, — проговорил мейстер Лювин.
— Следует ли похоронить их, милорд? — спросил кто-то.
— Они не стали бы хоронить нас, — ответил Робб. — Отрубите им головы, отошлем на Стену. А остальное оставьте воронам.
— А как быть с этой? — Куент ткнул большим пальнем в сторону Оши.
Робб подошел к ней. Женщина была на голову выше его, но немедленно упала на колени.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:13 | Сообщение # 119 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| — Подарите мне жизнь, милорд Старк, я буду служить вам.
— Мне? Что мне делать с клятвопреступницей?
— Я клятву не нарушала. Это Стив и Уоллен бежали со Стены, а не я. Среди черных ворон нет места женщине.
Теон Грейджой подошел поближе.
— Отдай ее волкам, — посоветовал он Роббу. Глаза женщины обратились к останкам Хали и она, задрожав, торопливо отдернулась. Смутились даже гвардейцы.
— Она женщина, — сказал Робб.
— Она из одичалых, — заметил Бран. — Она советовала сохранить мне жизнь и отвести к Мансу-налетчику.
— У тебя есть имя? — спросил Робб.
— Оша, если будет угодно милорду, — пробормотала женщина потерянным голосом. Мейстер Лювин встал.
— Неплохо бы допросить ее.
Бран заметил облегчение на лице брата.
— Как вам угодно, мейстер. Уэйн, свяжи ей руки. Она вернется с нами в Винтерфелл… а будет жить или умрет, зависит от того, что расскажет нам.
ТИРИОН
— Хочешь есть? — спросил Морд, окинув его злым взглядом. Короткопалая толстая рука держала блюдо отборных бобов.
Тирион Ланнистер успел наголодаться, но он не мог позволить, чтобы этот мужлан увидел его слабость.
— Неплохо бы ножку ягненка, — сказал он с груды грязной соломы в углу камеры. — Подойдет и блюдо горошка с жареным луком, и свежий хлеб, помазанный маслом… с пряным вином, чтобы лучше проскочило в желудок. Если вина нет, сгодится и пиво, попытаюсь быть не слишком разборчивым.
— Вот и бобы, — проговорил Морд, протягивая блюдо. Тирион вздохнул. Тюремщик, служивший Лизе Аррен, представлял собой двадцать стоунов глупого жира, который дополняли бурые гнилые зубы и темные глазенки. Левую сторону его лица украшал шрам, оставленный топором, отрубившим ухо вместе с частью щеки. Он был столь же предсказуем, насколько и уродлив, но Тирион действительно испытывал голод. Он протянул руку к тарелке.
Морд отдернул ее ухмыляясь.
— Вот она, — проговорил он, ставя блюдо за пределами досягаемости Тириона.
Карлик неловко поднялся на ноги, испытывая боль в каждом суставе.
— Неужели каждый раз нужно устраивать из еды дурацкую игру? — Он потянулся к бобам.
Морд отодвинулся, ухмыляясь гнилыми зубами.
— Вот она, карлик. — Он выставил тарелку из камеры — туда, где она кончалась и начиналось небо. — Ты не хочешь есть? Иди-ка возьми.
Руки Тириона были слишком коротки, чтобы дотянуться до блюда, и он не намеревался так близко подходить к этому краю. Хватит одного лишь короткого движения белого толстого пуза Морда, и жизнь его завершится, оставив красное пятно на камнях Небесного замка, как случилось со многими пленниками Орлиного Гнезда за истекшие столетия.
— Если подумать, я вовсе не голоден, — объявил он, отступая в уголок камеры.
Морд заворчал и разжал пухлые пальцы. Ветер подхватил тарелку, перевернув ее. Тюремщик расхохотался, чрево его тряслось, как чаша с пудингом.
Тирион ощутил короткий укол ярости.
— Ах ты, трахнутый сын изъеденного язвами осла, — проговорил он. — Чтоб ты сдох от кровавого поноса!
За это на обратном пути Морд отпустил Тириону пинок подкованным сталью сапогом.
— Я это тебе запомню, — корчась на соломе, выдохнул Тирион.
— Я сам убью тебя, клянусь! — Тяжелая, окованная железом дверь захлопнулась. Тирион услышал звон ключей.
Для своего роста у меня слишком прожорливый рот и слишком болтливый, подумал карлик, отползая назад в угол сооружения, которое Аррены насмешливо именовали своей темницей. Тирион скрючился под тонким одеялом, кроме которого у него здесь ничего не было, разглядывая бездонное синее небо и далекие горы, уходившие, казалось, в бесконечность. Он пожалел о плаще из шкуры сумеречного кота, выигранном у Мариллона в кости после того, как певец стащил одеяние с тела убитого предводителя разбойников. Шкура пахла тленом и кровью, но была теплой и толстой. Морд сразу же отобрал ее.
Ветер теребил его одеяло порывами, острыми, словно когти. Камера была прискорбно мала даже для карлика. Там, где в любой настоящей тюрьме действительно была бы стена, пол кончался и начиналось небо, так что Тирион не испытывал недостатка в свежем воздухе, солнечном свете, в звездах и луне по ночам, но он охотно променял бы сейчас все это на самую мокрую и мрачную темницу в недрах Бобрового утеса.
— Ты улетишь отсюда, — посулил ему Морд, втолкнув в камеру. — Дней через двадцать или тридцать, а может, и пятьдесят, но все равно улетишь!
Аррены содержали лишь одну тюрьму и охотно предоставляли своим узникам возможность побега. В тот первый день, набравшись отваги, Тирион лег на живот и подполз к краю, чтобы поглядеть вниз. Отделенный воздушным простором, Небесный замок находился в шести сотнях футов под ним. Нагнув голову вправо и влево, он заметил другие камеры, сверху тоже. Прямо пчела в каменных сотах, только без крыльев!
В холодной камере ветер завывал и днем, но худшее заключалось в том, что пол был наклонным. Уклон был небольшим, но и его было достаточно. Тирион боялся закрыть глаза, чтобы не скатиться во сне и не проснуться во внезапном ужасе у края обрыва. Нечего удивляться тому, что эти небесные камеры доводили людей до безумия.
Синева зовет. «Боги, помилуйте меня», — написал на стене один из прежних обитателей камеры веществом, похожим на кровь. Вначале Тирион даже заинтересовался, кто это мог быть, что с ним стало, но потом решил, что лучше все-таки этого не знать.
А надо было только закрыть свой рот…
Все началось с несчастного мальчишки, глядевшего на него с трона из резного чардрева, под украшенными луной и соколом знаменами Аррена. На Тириона Ланнистера всякий смотрел сверху вниз, но этот шестилетний сопляк, моргнув красными глазами, спросил с пухлой подушки, которую ему подкладывали, чтобы сделать повыше.
— А он плохой?
— Плохой, — согласилась леди Лиза, занимавшая рядом престол пониже. Она была вся в голубом, напудрена и надушена — ради женихов, наполнивших двор.
— Он такой маленький, — хихикнул лорд Орлиного Гнезда.
— Это Тирион-Бес из дома Ланнистеров, убийца твоего отца. — Она возвысила голос, чтобы слова ее были слышны в конце чертога Орлиного Гнезда. Отражаясь от молочно-белых стен и тонких колонн, звук доносился до слуха каждого человека. — Он убил десницу нашего короля.
— Значит, я убил и его? — подобно глупцу спросил Тирион. В такой миг подобало держать рот на замке, а голову склоненной. Теперь он понимал это; седьмое пекло, он знал это даже тогда. Высокий чертог Арренов был длинным и строгим, стены его, облицованные белым с синими прожилками мрамором, обжигали холодом, но окружающие его лица были еще холоднее. Сила Бобрового утеса была далеко, и в долине Арренов Ланнистеры друзей не имели. Покорность и молчание послужили бы ему лучшей зашитой.
|
|
| |
|
Кристиан |
Дата: Пятница, 06 Янв 2012, 15:13 | Сообщение # 120 |
|
Клан Эндор/Королева фон Метц/Клан Алгар
Новые награды:
Сообщений: 6512
Магическая сила:
| Но Тирион находился не в том настроении, чтобы проявлять рассудительность. К стыду своему, он сдался на последнем отрезке подъема, короткие ноги не могли поднять его дальше в Орлиное Гнездо. Бронн пронес карлика остаток пути, и унижение лишь подливало масла в огонь его ярости.
— Итак, мне пришлось основательно потрудиться, — проговорил он с горьким сарказмом. — Интересно, когда я нашел время на все эти убийства?
Ему следовало бы помнить, с кем он имеет дело. Лиза Аррен и ее задохлик и при дворе не обнаруживали симпатии к шутке, в особенности когда она была направлена против них.
— Бес, — холодно бросила Лиза, — постарайся следить за своим колким языком и разговаривай с моим сыном вежливо, иначе у тебя появится причина сожалеть об этом. Помни, где ты находишься. Это Орлиное Гнездо, тебя окружают верные рыцари Долины, люди, которые любили Джона Аррена. Любой из них охотно умрет за меня.
— Леди Аррен, если со мной что-нибудь случится, мой брат Джейме постарается, чтобы именно так и произошло. — выплюнув эти слова, Тирион понял, насколько они безумны.
— А умеете ли вы летать, милорд Ланнистер? — спросила леди Лиза. — Неужели у карликов есть крылья? Если нет, я попросила бы проглотить следующую угрозу раньше, чем она придет в голову.
— Я не угрожаю, — отвечал Тирион, — а даю обещание.
Маленький лорд Роберт вскочил на ноги в таком беспокойстве, что даже выронил куклу.
— Ты не можешь сделать нам больно! — завопил он. — Никто не может здесь сделать нам больно! Мама, скажи ему, что он не сможет сделать нам больно! — Мальчишка начал дергаться.
— Орлиное Гнездо неприступно, — спокойным голосом проговорила Лиза Аррен. Она прижала к себе сына, окружив его оградой полных белых рук. — Этот Бес просто пытается испугать нас, милое дитя. Все Ланнистеры лжецы. Никто не причинит тебе зла, мой милый мальчик!
Черт побери, она была и в самом деле права. Испытав дорожные трудности, Тирион прекрасно представлял себе, каково придется рыцарям, с боем поднимающимся по лестнице: камни и стрелы будут сыпаться на них с неба, и враги будут защищать каждую ступеньку. Возможностей слова «кошмар» тут явно не хватало. Нечего удивляться тому, что Орлиное Гнездо так ни разу и не было взято врагом!
Но Тирион опять не сумел промолчать.
— Не то чтобы неприступно, — сказал он, — а просто неудобно лезть наверх…
Молодой Роберт показал вниз дрожащей рукой.
— Ты лжец. Мама, я хочу видеть, как он летает.
Стражи в небесно-синих плащах схватили Тириона за руки и оторвали от пола.
Одни боги знают, что бы случилось тогда, если бы не Кейтилин Старк.
— Сестра, — проговорила она со своего места за троном, — прошу тебя, вспомни: этот человек — мой пленник, и я не хочу ему вреда.
Лиза Аррен бросила на сестру холодный взгляд, потом поднялась и, шелестя длинными юбками, кинулась к Тириону. Ему даже показалось, что она ударит его, но Лиза приказала выпустить Тириона. Когда карлика поставили на пол, ноги ему отказали и Тирион упал.
Понимая, что он представляет собой, Тирион с трудом стал на колени лишь для того, чтобы, ощутив спазмы в ногах, вновь повалиться на пол. Хохот загулял по высокому чертогу Арренов.
— Маленький гость моей сестры слишком устал, чтобы стоять, — объявила леди Лиза. — Сир Вардис, проводите его вниз в тюрьму. Одна из наших небесных камер поможет ему опомниться.
Стражники вздернули его на ноги. Тирион Ланнистер болтался среди них, слабо брыкаясь, побагровев от стыда.
— Я вам это припомню, — пообещал он, когда его понесли прочь. Ничего другого Тириону и не оставалось.
Сначала он утешал себя тем, что заточение продлится недолго: Лиза Аррен просто решила унизить его, вот и все. Она скоро пришлет за ним. Если же нет, тогда Кейтилин Старк наверняка захочет допросить его. Но на этот раз он будет следить за своим языком. Они не посмеют убить его: он все-таки оставался Ланнистером с Бобрового утеса, и, пролив его кровь, сестры накличут на себя войну. Так, во всяком случае, он убеждал себя самого.
Но теперь он более не был в этом уверен.
Быть может, похитители решили сгноить его здесь; однако Тирион опасался, что сил у него может не хватить на долгое гниение. Он слабел с каждым днем, и потом Морд рано или поздно должен был сделать свое дело, если только тюремщик до этого не успеет заморить его насмерть голодом. Еще несколько голодных ночей, и синева начнет призывать к себе и его.
Он попытался представить себе, что происходит за стенами его, так сказать, камеры. Получив известие, лорд Тайвин, безусловно, послал погоню. Джейме, возможно, уже ведет войско через Лунные горы, если только не едет на север в Винтерфелл. Подозревает ли кто-нибудь за пределами Долины, куда именно Кейтилин Старк отвезла его? Он подумал о том, что предпримет Серсея, когда услышит о его похищении. Король может приказать освободить его, но кого послушает Роберт — свою королеву или десницу? Тирион не испытывал иллюзий относительно любви короля к его сестре.
Если у Серсеи хватит ума, она настоит на том, чтобы король сам решил участь Тириона. Даже Нед Старк не смог бы возразить против этого, не запятнав чести короля. Тирион будет только рад, в каких бы убийствах его ни обвиняли, пока у Старков не было никаких доказательств. Пускай себе излагают свое дело перед Железным троном и лордами королевства. Это погубит их. Если бы у Серсеи хватило ума понять это…
Тирион Ланнистер вздохнул. Сестра его была не лишена определенной низменной хитрости, но гордость ослепляла ее. Она увидит в ситуации оскорбление и предоставившуюся возможность убрать врагов. Джейме был еще хуже. Опрометчивый, упрямый и раздражительный, он никогда не развязывал узел, если его можно было разрубить ударом меча.
Тирион попытался представить, кто из них нанял убийцу, чтобы заставить замолчать мальчишку Старков, и действительно ли они ускорили смерть лорда Аррена. Если старый десница действительно убит, то это было подстроено искусно и гладко. Люди его возраста во все времена умирали от внезапных болезней. Напротив, олух, явившийся с краденым ножом к Брандону Старку, вел себя невероятно неловко. И разве не было это странно, если хорошенько подумать?
Тирион поежился, ощутив действительно жуткое подозрение: что, если в лесу сражаются не только лютоволк и лев, но кто-то третий воспользовался их схваткой как прикрытием? Тирион Ланнистер не любил, чтобы им пользовались. Следовало выбираться отсюда и поскорее. Шансов справиться с Мордом практически не существовало, и никто не намеревался передать ему шестисотфутовую веревку, чтобы он мог бежать на свободу. Язык завел его в эту камеру, язык должен и вывести.
Тирион поднялся на ноги, стараясь по возможности игнорировать уклон, вечно толкавший к краю, и застучал кулаком в дверь.
— Морд! — завопил он. — Тюремщик! Морд, ты мне нужен!
Тириону пришлось барабанить минут десять, прежде чем он услышал шаги. Карлик отступил назад, и дверь со скрипом открылась.
|
|
| |
]
