"Невеста демона 2: Крылья Феникса" - Страница 2

[

]

Страница 2 из 2 « 1 2
Модератор форума: Хмурая_сова

"Невеста демона 2: Крылья Феникса" (Светлана Жданова)

"Невеста демона 2: Крылья Феникса"

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 20:59 | Сообщение # 16

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Впервые за столько лет хотелось спокойствия.
— И я послала ей помощника, — меж тем продолжала излияния своей «горькой материнской судьбы» Сияющая Луна.
— Кого? — находясь на стадии истерики, спросила я.
— Такого же полукровку. У нас Эриком всегда были дружеские отношения, — кокетливо улыбнулась она.
— Мэтр Полуден? Небо, во что же вы общими усилиями превратили мою жизнь? — В груди заворочался недовольный феникс. Его острые перья резали внутренности, когти рвали сердце. Даже думать, на что сейчас стала похожа, не хотелось. На бледном лице Сияющей Луны заиграли золотые блики. Сквозь рубашку рвался горящий свет трех тонких полос, оставленных когда-то фениксом, грудь под маленьким шрамом прямо у сердца нестерпимо болела, а листочки из хны свились в острые пики.
Силы покинули так же резко, как и пришли. Передернув плечами, я посмотрела в янтарные глаза дэва:
— Мы здесь не ради составления родословных. Вы потребовали асуров разъяснить обстановку в их Царстве. Тогда какого упыря держите как пленников?
— Почему ты защищаешь их? Это же демоны! — удивилась девушка.
— А кто вы? Чем вы лучше? Их я знаю куда дольше вас. Знаю, что придут на помощь, стоит только позвать, знаю, что позаботятся и никогда не осудят. Они не раз спасали мою непутевую жизнь, а где в то время были вы?
— Прости нас, дитя, — склонил голову старший дэв. — Ты же видишь, женщина, являющаяся твоей матерью, излишне легкомысленна, но я не оставлю тебя без поддержки всего нашего клана.
— Великолепно. Тогда отпустите их, — кивнула я в сторону демонов. — И выслушайте. Хотя вам наверняка и говорить ничего не надо, вы и так все знаете, верно?
— Мы знаем о гражданской войне асуров, — с явным недовольством поделился Сияющий.
— Тогда хотя бы не вмешивайтесь.
— Какое тебе дело до войны асуров? Если из-за твоего неразумного обручения, то мы снимем с тебя все обязательства. Для нас это так же легко, как снять простое колечко с пальца. Думаю, у нас найдется не мало достойных мужей, готовых ввести в свой дом такую необычайную девушку, как ты.
В следующее мгновение на шее моего предполагаемого деда сжалась черная рука с синими когтями, глубоко врезавшимися в плоть. Каким образом асур раскидал охрану и преодолел расстояние, разделявшее нас, так быстро, даже представлять не хочу.
— Никто не заберет ее у меня, — прорычал Данте, прежде чем пятеро вооруженных стражников бросились на помощь своему господину.
…И были сложены кучкой оперативным отрядом теней.
Последив за этим занятным действом, я подошла к Данте и положила руку на дернувшееся плечо.
— Не надо.
Асур немного расслабился, и этого вполне хватило дэву, чтобы одним движением вырваться из его захвата и откинуть от себя на приличное расстояние.
Забавно, но моей первой реакцией на подобное обращение с возлюбленным были клыки.

Здесь цвели самые красивые сады.
Я осторожно ступила с крыла огромной птицы, служившей здесь чем-то вроде воздушных лошадей. Теплая, прогретая земля встретила меня ковром шелковистой короткой травки и радужных цветов. Пальцами я рассеяно коснулась высокого бутона, который тут же уронил лепестки, подхваченные ветром. Они закружились вокруг меня, а затем легли венцом на голове. Только тогда я заметила происходящее вокруг и темную фигуру неподалеку.
Он смотрел на меня невыносимо синими, полными тоски глазами. Все то он понял. Иногда это меня безумно раздражает.
Встретились мы минут через пять на небольшой поляне, где так одиноко и так органично заполняя пространство, стояла беседка из белого мрамора. Я коснулась холодной колонны, и на мои чуть подрагивающие пальцы легла мужская рука. На несколько мгновений я выпала из этой реальности.
Очнулась же только когда он прижал мою ладонь к своей щеке.
— Ты ведь все знал. Ты всегда все знаешь, — покачала я головой.
— Я не знаю, как сделать, чтобы ты навсегда осталась со мной.
— Быть со мной честным ты не пробовал? — болезненно скривила я губы, забирая свою руку из его когтистых пальцев. — Знаешь, давным-давно я дала себе слово, что пойду с тобой куда угодно, как только ты снимешь этот дурацкий балахон, и я пойму, кому доверяю себя и свою жизнь. Но ты пошел другим путем, когда все было так просто.
— Я не хотел еще раз давить на тебя. Однажды заставив полюбить по моей воле, я обрек тебя на яд ненависти ко мне. Я не хотел повторить свою ошибку. И я решил — отпущу, даже безумно любя. Отпущу в тот момент, когда больше не смогу. Не смогу без тебя. Когда смертельно захочется подчинить себе. Если бы я однажды решил силой привести тебя в свой дом, то уже через несколько часов ты была бы свободна от моих пут.
— Ныне это не имеет никакого значения, — помотала я головой. Интересно, все же сколько успокоительного отвара надо было выпить, прежде чем идти сюда? На целый полк бы хватило. А ты смотри, все равно трясусь как листик на ветру. — Я многое прощала вам — свою поломанную жизнь, ночные кошмары, смерть, свою и близких. Я раз за разом верила вам. Я верила тебе. Без оглядки, без зароков и ограничений. А вы… Зачем вы так со мной? Что я вам сделала дурного?
— Я не хотел потерять тебя. Ты должна всегда быть рядом.
— Я тебе кто — собачка? Чтобы команды мне отдавать, — нахмурилась я, превращая раздирающие грудь когти в страшное оружие. — Ату, апорт. Я человек, как бы мало это для тебя не значило. Я живая. Мне бывает больно. Вы знали, вы все знали. И так ловко воспользовались подвернувшейся возможностью. Одного я никак не пойму, Веельзевул знал, кто родится у моего отца, или это чистая случайность?
— Никто и предположить не мог подобного. — И он еще злится? Оскорбленная невинность! — У дэвов редко бывают дети от людей, и тем более за ними внимательно наблюдают и не подпустят асура и на пушечный выстрел. Ты же… ты не походила на них. Если честно, когда появился феникс, мы решили, что подобный дар мог передаться тебе не через одно поколение. Слишком слабо выражалась сущность дэва. А потом твой отец рассказал нам историю твоего рождения. Только мне было уже все равно, кто ты — я любил тебя.
— И ты считаешь, что теперь я поверю? Еще совсем недавно я спрашивала у тебя, а ты солгал мне. Ты скрыл от меня это. Ты… Как можно так откровенно лгать? — заглянула я ему в лицо. — Я ведь действительно поверила, что принц асуров может полюбить человеческую девчонку. Какой наивной дурочкой я наверное казалась.
— Как ты можешь так говорить, родная. Ты же знаешь — я люблю тебя. Я на все пойду ради тебя.
— Даже отдашь свое проклятое всеми богами Царство?
Он прикусил язык, но когда я уже была готова праздновать победу, тихо заговорил:
— Отдам. Если буду уверен, что моему народу ничего не угрожает.
Я качнула головой.
— А ему всегда что-то будет угрожать.
Демон обидчиво фыркнул.
— Ты всегда была мастерицей переворачивать все с ног на голову. Вроде бы ты меня бросаешь, а виноватым оказываюсь я.
— Кто кого бросает, — разошлась я. Все, сейчас демону не помогут ни когти, ни крылья, меня в такое состояние непросто ввести, но пережить его еще сложнее. — Это ты нагло врал мне на протяжении стольких лет. Ты заставил меня любить себя. Какой я спец мороки наводить, но ты и меня переплюнул. Так мозги мне пудрить! Я с ума сходила, не зная, как с вами двумя разобраться. А ты… ты… мерзавец! — От переизбытка чувств я со всего размаха ударила его по предплечью. Обидно, рука моя сразу онемела, словно натолкнулась не на живую плоть, а на кладку крепостной стены, но демон даже не поморщился. Ах, значит так? Значит терпеливый, демонов упрямец? — Как же я тебя ненавижу. Ты забрал у меня все — дом, душу, свободу, — уже кричала я. — А теперь добрался и до веры. Раньше я хотя бы точно знала кто такая. Но ты отнял и даже эту маленькую опору в моей сумасшедшей жизни. Я не хочу тебя больше видеть!
А дальше я сделала то, что повергло в шок даже меня — сняла кольцо и швырнула его в асура. Данте проследил за полетом, перехватив у самой своей груди и перевел злые, блестящие глаза на мою скромную персону.
Ой, как мне хочется где-нибудь спрятаться, желательно далеко и надолго. Лет эдак на двести. Пока кое-кто не перестанет изображать из себя кипящий чайник, вон, разве что пар из ушей не идет.
Поняв, что теперь просто так меня не отпустят, я отступила назад. Пальцы уже обжигал магический щит, готовый немедленно открыться, а времени раздумывать, как мне вообще удалось проделать подобные выкрутасы с заговоренным артефактом, не оставалось.
Радужка синих глаз разошлась и потемнела. Отмахнувшись от боевого щита, как от надоедливой мухи, демон больно схватил меня за плечи и навис надо мной разъяренным драконом.
— Ты принадлежишь мне, — прорычал Данте. Вот это клыки! Страх сам собой накатывает.
— Какой я все-таки непроходимой дурой была. — Ну вот, меня опять понесло. — И всего-то надо было подумать, у кого из вашей четверки есть такие властные замашки — клыки выпячивать, народ пугать. Быстрей бы догадалась. Клыки убери, — далеко не ласково попросила я. — И не смей больше никогда говорить со мной так.
Данте дернулся, как от удара, и ослабил хватку, правда, из рук меня так и не выпустил.
— А как с тобой говорить, если ты ни понимаешь никаких слов, упрямая ведьма.
— От упрямого демона слышу, — не осталась я в долгу. Только он кажется даже и не заметил.
— С тобой просто невозможно говорить. Я не рассказал о твоей матери только потому, что знал — даже это ты используешь, чтобы отделаться от меня. Используешь так, как делаешь это сейчас. Тебе все равно, лишь бы не быть со мной. Ведь так? Для этого ты позвала меня сюда? Чтобы обвинить во всех смертных грехах? Чтобы отказаться от меня и снова сбежать? Глупая девочка, — он ласково и в то же время больно сжал мой подбородок, — я найду тебя везде. Я не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне по праву.
— По какому такому праву? — уже шипела я.
— Ты моя невеста. Ты моя. И никакие дэвы, никакие боги и никто не нарушит этого. — Его голос заметно дрожал, и я слышала, как сквозь него прорываются те знакомые мне нотки принадлежащие вовсе не Данте, а принцу асуров. — Я скорее умру, чем позволю забрать у себя любимую женщину.
Я чувствовала, как гнев его оборачивается страстью, но сделать уже ничего не могла. Даже когда Данте сжал меня в объятиях и крепко, яростно поцеловал. Я лишь дернулась, ощущая соленый вкус крови во рту.
Из головы как-то разом вылетели все мысли, и там поселилась паника. Превратившись в соляной столбик, я так и стояла, не в силах даже пошевелиться от ужаса. Светлое небо, я никогда не сталкивалась с таким сильным противником.
И когда это я начала считать его врагом, мне интересно?
Заметив мое странное состояние, соизволил-таки асур тревожно заглянул мне в глаза.
— Ну, ты доказал, что сильнее. Что дальше? — едва слышно прошептала я и отвела взгляд. Мне не хотелось смотреть в это такое родное лицо, вдруг ставшее чужим.
Он что-то прошептал на своем странном языке, а затем дотронулся большим пальцем до порванной губы.
— Лилит, прости меня.
— Отпусти, — приказала я, набравшись смелости. Руки тут же разжались. Даже хвост опал.
Что же происходит с ним такое, подумала я. Какого упыря мой заботливый Данте превращается в такое?!
Как же мне понять его?

— У нас две новости.
Вельзевул, не будь дураком, сразу напрягся, таким тоном это было сказано.
— Начнем с хорошей, — сразу развеял опасения Заквиэль. Властное лицо светлого асура в зеркале слегка расслабилось, все же не теряя бдительности и не особо обольщаясь. Многовекового демона было трудно обвинить в излишнем пессимизме, просто если есть хорошая новость, с которой начинают, значит будет и плохая, которой закончат. — Мы имели весьма конструктивный разговор со старейшинами дэвов.
— Правда, таковым он оставался до того момента, — влез под руку Аскар, — когда вмешалась некая юная особа, повергнув всех в шок, не столько своей наглостью, сколько… непочтительностью.
— Да, опустила она их ниже Тантраса, чего скрывать, — ухмыльнулся Бали.
— Я и не скрываю, — обозлился на этих «помощничков» Заквиэль. Сами-то рассказать обо всем Владыке они не решились, поступили как всегда, будто у Зака нервов нет. Он покосился на сидящего в кресле Данте и едва сдержал вздох. Нет, лучше с отцом разговаривать, чем с этим… упрямым демоном. — Лилит не посчитала нужным считаться с их возрастом, могуществом и опытом. И со свойственной ей прямотой посоветовала… э-э…
— Засунуть свои церемонии пониже спины, — сверкая, как начищенное серебро, слово в слово пересказывал Аскар.
— Что она сделала? — даже слегка приоткрыл рот Веельзевул. В его сияющих светлых глазах читался вопрос — если это новость хорошая, то какая тогда плохая?
— Мы тоже долго пытались это понять, — вернул себе право слова Заквиэль. — Пока до нас не дошло — на фоне юного человеческого мага, пусть и с примесью крови дэвов, наши когти, клыки и прочее как-то не котировалось. Мы смотрелись милыми мальчиками рядом с этой разгневанной фурией. Подозреваю, что дэвы, взирая на нее, долго не могли взять в толк — кого от кого надо спасать, людей от Хананеля или наоборот.
— К тому же все происходящее красочно комментировал ее дух. Одному почтенному дэву он посоветовал действенный сбор от запора, глядишь, может и мозги прочистятся. Другому заявил, что у того рога почище, чем у оленя-мира, того, что подпирает ими небо. А не видны, потому как кальция в организме мало. И велела ему на рыбку налегать, нечего такую красоту от народа прятать, лучше бы жену под замок посадил.
— А Раджу Светлый Вечер назвала женоподобным, — все же не удержался Аскар.
— В общем, злая она была, как не вовремя разбуженный Нагос. И это, надо признать, страшно, он когда проснулся, еще пять минут девчонку по всему полю гонял, хотя недооценить его преданность и любовь к ней невозможно. Вот и эта такая же. Что, нельзя не отметить, сыграло нам на руку — принимали нас куда вежливей, и я бы сказал, почтительней, чем мы могли надеяться.
— Еще бы, усмирить такого дракона, — хмыкнул Бали. — Они же ей ничего сделать не могут. Ее возраст здесь считается чуть ли не младенческим. Да и к полукровкам иначе, как к малым неразумным детям они не относятся. К тому же потомку самого Раджи Сияющего.
— Так или иначе, но нас выслушали и благодаря Лилит отнеслись с пониманием. Но оставить подобные разборки без своего божественного внимания они тоже не могли, — скривился Заквиэль. — Поэтому нам выделили то ли наблюдателей и шпионов, то ли боевой отряд — добрую полусотню воинов.
Веельзевул не мог скрыть удивления. Его светлые, похожие на капли меда глаза расширились, но не от гнева, а от безграничного изумления.
А затем Владыка асуров просиял — пророчество-то сбывается. Раньше никому и в голову бы не пришла шальная мысль, что дэвы могут выступить одним фронтом с ними — асурами. И вот появляется эта неуравновешенная особа и перетягивает на их сторону не только пугливых эльфов, но и тугоумных дэвов. Девчонка ведь действительно может вернуть их из небытия. А уж когда он думал, какие занятные внуки наполнят их вырождающийся род…
— Но это еще не все, отец.
Хрустальные мечты о внуках разом разбились об этот голос.
— Говорите!
— Ну… — задумался Заквиэль, как бы сказать это по деликатней.
— Место будущей Владычицы снова вакантно, — выпалил разом Аскар, при том улыбаясь так, словно это была действительно радостная новость.
Пока Владыка не начал пристрастный допрос, Заквиэль поспешил рассказать все сам.
— Лилит разорвала обручение. Мы не знаем, как ей это удалось, но она сняла кольцо.
— Где он? — только спросил Веельзевул.
Асуры развернули овальное зеркало в серебряной раме так, что его гладкая поверхность с отраженным лицом Владыки встала как раз напротив кресла, где закинув одну ногу на подлокотник сидел Данте. Сразу становилось понятно, почему тот не предстал пред светлыми очами родного отца — с таким лицом только людей на кладбищах пугать.
— Что произошло? Ты понимаешь, что сейчас мы не имеем права потерять ее?
— Она с этим явно не согласна, — скривил губы воздушный демон. — Я знал, что получится все так, она никогда не простит меня.
Рядом раздалось недовольное ворчание.
— И с такими мыслями ты пришел к ней, уверенный, что она оттолкнет тебя. — Зак выразительно фыркнул. — Еще бы ей это не сделать, раз ты уже был готов.
— Это недопустимо, — отрезал Веельзевул. — Делайте что хотите, но принцесса должна быть в Царстве. Можете хоть за шкирку ее сюда притащить. Она должна стать твоей женой, Данталион.
— Лилит не важно, что она должна, она делает то, что хочет. И это явно не я.
Неожиданно для всех, а прежде всего для себя, к сокрушенному Наследнику подскочил Аскар и, приподняв за ворот черной туники, хорошенько потряс.
— А ты сдался. Ты ничего не сделал. С ней нельзя так.
— Это не ваше дело, — огрызнулся Данте, безуспешно выдирая свою одежду из цепких рук.
— Я не позволю тебе так изводить ее и себя. Тебе такую девушку доверили, а ты… Делай что-то. Иначе я поздравлю Лилит с правильностью решения. А пока ты тут сидишь, женюсь на ней сам.
— Я тебе женюсь! — Данте взвыл зверем и прыгнул вперед, повалив друга на ковер.
Когда Заквиэль и Бали наконец расцепили этот черно-сине-зеленый клубок, оба демона выглядели слегка потрепанными. И даже не слегка, а сильно — взлохмаченные, как ивовый веник нерадивого дворника, поцарапанные, в синяках и с порванной одеждой.
— Ну и? Успокоились? — спросил их Бальтазар, все еще придерживая Аскара за плечи.
— Вполне, — зло сверкнул глазами Наследник, вытирая кровь с разбитой губы. — Только посмей еще раз даже подумать так.
— А ты не веди себя как последний идиот, — не менее ласково ответил Аскар. — Раз она любит тебя, то простит.
— Она меня ненавидит.
— Да мы все тебя по очереди ненавидим, когда ты так делаешь, и ничего, живем, — поддержал это безобразие Бальтазар.
— Когда вы повзрослеете? — На протяжении последних пятидесяти лет задавал этот вопрос Веельзевул. Как видно, безуспешно.

— Дайте мне кресло или стул. Не очень хочется подметать пол новым платьем.
Дэвы переглянулись, и тут же в небольшом уютном зале материализовалось кресло с высокой спинкой. Я подобрала юбки белого как снег платья и неторопливо, с уязвленной гордостью села на мягкую подушку. Медленно, дразня этих существ своей неспешностью, я расправила складки длинной юбки, отделанной по низу золотой тесьмой. Распущенные темно-медные волосы, сдерживаемые только странной паутинкой тонких косичек, были откинуты за спинку. Я соизволила медленно войти в транс и выдохнуть неосознанный дух.
Который тут же обратился сверкающим фениксом.
Усевшись на спинку кресла, он придирчиво осмотрелся. Половина присутствующих были лишь аватарами своих истинных тел. Этакие воплощенные в материи духи. Почти как он сам.
Какой-то ревности или зависти к этим существам, обладающим могуществом, позволяющим поддержать аватару долгое время и не терять при этом сознание, феникс не чувствовал. Он уже давно смирился с ограниченностью своих возможностей. Больше, чем показательные выступления, его все же беспокоила собственная выживаемость, а хрупкое человеческое тело содержало в себе слишком мало энергии для подвластной духу силы.
А еще дух был очень тщеславен. И ни за что не признался бы в зависти и тем боле в своей слабости.
Так что осматривался он с поистине царским величием.
Небольшой открытый всем ветрам зал был едва ли не переполнен. Семь почтенных дэвов, во главе с Раджой Сияющим. С дюжину охраны. И четверка асуров, затребованных самой Лилит. Девушка не хотела выказывать недоверия к принимающей стороне, просто с ними ей было как-то надежней, как будто шпаргалки на важном экзамене — даже если воспользоваться не придется, наличие уже придает уверенность.
В следующую секунду феникс расправил крылья и на лету (не мог не покрасоваться!) превратился в невысокую статную девушку с бледной, сверкающей как перламутр кожей. Широкие золотисто-туманные крылья обернулись вокруг точеной, словно лепленной фигурки, превращаясь в обтягивающее тончайшее платье, лишь подчеркивающее совершенство аватары. В ней мало что осталось от безжизненно лежащей в кресле Лилит.
— Как ты научилась этому, паривар? — спросил один из старейшин.
— О, когда вас так извернет, и не такому научишься.
Не удержавшись от позерства, самоуверенный дух развернул новую пару крыльев, оставляя платье при себе. Огромные золотистые крылья простирались на добрые пять метров в размахе, занимая львиную долю свободного пространства.
— У вас есть что еще нам показать?
Дух сузил глаза, сверкнувшие гневным золотом. Никто не смеет говорить с ним столь пренебрежительно, и уж тем более бледная копия самого себя. Губы призрачной девы тронула улыбка, обнажившая пару клычков далеко не мирного вида. Один грациозный шаг вперед, другой… и это уже почти скольжение в пространстве, слишком быстрое, чтобы понять и поймать.
Духу потребовалась лишь пара секунд, чтобы схватить непочтительного аватара за горло и, вышвырнув из кресла, утянуть его за пределы полупрозрачной залы, состоящей из одних колонн и резной крыши. А там прочь с зависшего в небе клочка земли, вверх в небо.
— Отращивай крылья, учись летать. Раз такой умный.
И она разжала руки, позволяя телу почтенного аватара начать полет вниз. Под взглядами доброй сотни дэвов, обалдевших от всего происходящего. На бис дух заложил пару пируэтов, красиво выгибая свое девичье нереально легкое тело.
И только случайно заметив окрасившиеся розовым крылья, понял, каким самонадеянным дураком оказался.
Хрупкое человеческое тело умирало, отдавая последнее, что осталось в нем после забав духа — свою ауру, неприкосновенный запас.
Испуганный дух застыл в воздухе, совершенно растерявшись.

А в маленьком зале на обнаженную шею легли сразу две руки с острыми когтями. Бальтазар и Аскар кивнули синеволосому асуру.
— Иди же сюда, — сквозь зубы прошипел он, запуская воздушный аркан и подталкивая застывший дух потоками ветра.
Ничего не понимающие дэвы безучастно следили за происходящим. Им и в голову не могло прийти, что разрыв духа и тела может убить последнее. Да и собственных аватар они предпочитали развеевать, а не втягивать обратно.
Поэтому когда до эфемерной девы наконец дошло чего от нее хотят, и она, обернувшись фениксом, со всего маху врезалась в грудь девушки-полукровки, долго не могли понять — что же произошло.
Лилит же выгнулась как от удара молнией, закричала, карие глаза раскрылись, выплескивая наружу такую боль, что чуткие к эманации дэвы не могли не почувствовать ее, даже те, кто находился на самом далеком отсюда острове. Разорванная грудь зарастала на глазах, но кровавое пятно все равно продолжало расползаться по сверкающе белому платью.
Наконец, конвульсии унялись, и она успокоилась.
— Никогда не смейте ее провоцировать, — чуть слышно прошептал Наследник.
И дэвы поняли, что пред ними вообще-то будущий Владыка Царства Варуны. А с холодной яростью такого существа не справятся даже все присутствующие разом. И это не говоря о не особо расположенных к мирным переговорам тенях.
— Не злись, чертенок. Это я опять заигралась.
Данте встал на колени и прижал холодное тело девушки к себе. Ну, а сама Лилит… плюнула на все и устроилась в таких знакомых объятиях поудобней. Их тут же окружили крылатые тени, закрывая от любопытных, настороженных глаз дэвов.
По белым губам скользнуло теплое дыхание, а вслед за ним приходит что-то, нет — не чужое, почти свое, родное, штопая рваные края потрепанной ауры.
Обернувшийся, Аскар не смог сдержать усмешку — то, что происходило за его спиной, уже мало походило на лечение. Разве что только от излишне расшатавшихся нервов.
Да уж, пусть лучше целуются, чем скандалят. Архитектура целее будет.

Котэ замолкла, едва в комнату вошел гость.
— Можешь не останавливаться, мне очень понравилось, — склонил голову Сияющий.
— А мне все равно, понравилось вам или нет, — пожала я плечами. — Я играла для себя, а не для вас. Так знаете ли лучше думается.
— О чем?
— Какие могут быть мысли у молодой девушки, впрочем, как и у не очень молодой? И даже не девушки? Не отвечайте, это извечный вопрос, верно на него еще никто не отвечал. Лично я раздумывала, какого упыря происходит в моей жизни. Такой бедлам, и с тремя литрами хорошей бражки не разобраться. А вы здесь зачем?
На свое счастье Сияющий не стал напоминать мне о том, что он у себя дома, а я здесь всего лишь гостья, при том не самая спокойная — вчера вечером саламандру гоняла, мы с ней чуть остров не развалили.
Вообще-то мне отвели отдельный домик на территории личного острова моего вновь обретенного деда. По началу конечно хотели засунуть во дворец почтенного дэва, но я так активно возмущалась… попутно снеся взрывной волной какое-то декоративное излишество, слегка напоминающее башенку. Далее возражать мне никто не стал, и я их понимаю — здоровье дороже.
Демонов, после не менее разрушительной сцены, где возмущались уже пятеро, поселили в одном из крыльев родового дворца Сияющего. Хотя изначально их полагалось разместить на главном острове, в местном подобии города, в одном из гостевых апартаментов. Только асуры ни в какую не желали доверять меня дэвам. Подозреваю, что в их же интересах, а я не представляла, как обойдусь без своих чертяг разноцветных. Последнее заявление повергло все возражения в пыль, и нас поселили на минимальном расстоянии друг от друга. Буквально через сад.
— Я пришел поведать тебе вердикт высокой комиссии.
— Да какая она высокая, там самый высокий на два пальца выше меня. Ну, это если не считать вас. Средненькая комиссия-то вышла.
— Зато общественное положение у них такое, что выше у нас не прыгнешь. Это самые влиятельные и сильные дэвы. Не морщи свой носик, Лилит. То, что тебе удалось одержать верх над аватарой одного из них, говорит о его растерянности и о твоих незаурядных способностях. Благодаря которым ты была официально признана моей внучкой и наследницей, — довольно откинулся он на спинку резного стула. — А это многого стоит, поверь мне.
— И с чего бы такая щедрость?
— Они посчитали тебя достаточно сильной и… необычной, чтобы разбрасываться такими детьми. Даже полукровками.
— Я не ребенок.
— Не по нашим меркам. Для нас ты еще очень юная. Обычно в этом возрасте наши дети проходят некую проверку, упрощенный вариант который ты видела сегодня. Она показывает, может ли то или иное существо считаться наследником рода. К сожалению, Сияющая Луна в свое время это испытание не прошла и навсегда осталась лишь моей дочерью, но не достойной титула.
— Э-э, а может к счастью? — робко спросила я.
— Может быть. Так или иначе, хоть ты и считаешь себя человеком, — усмехнулся он, — сила твоя достаточна, чтобы ты заняла достойное любого дэва положение в нашем обществе.
— Вы кое-что так и не поняли. Это дух сильный, очень сильный. Я же слабая. Даже контролировать его не могу.
— Здесь ты права лишь в одном — от отца тебе достался слишком ограниченный энергетический запас, достаточный для человека, может быть, даже богатый, но не для дэва. Поверь, мы найдем выход. А сейчас лучше расскажи о том, как ты жила раньше. И… откуда такие странные отношения с асурами и уж тем более с тенями и Наследником. Мы и не думали, что подобные существа могут сделать то, что он сделал для тебя.
Я улыбнулась кончиками губ. Теплый сгусток его души все еще светился у меня внутри. И каждый раз, когда я касалась этого чуда, отзывался с тем же трепетом, что и сам Данте.
Вопреки моим ожиданиям рассказывать было не так сложно, хотя и приходилось ловко лавировать меж подводных камней. Так же неохотно я отвечала на вопросы об асурах, хотя их было более чем достаточно. И уж тем более я начинала огрызаться, когда Сияющий расспрашивал меня о Наследнике.
— Странно, — смерил меня взглядом дед. Хотя какой он дед, если выглядит куда младше моего папочки, в день когда я уехала на пикник с асурами. — Придя сюда, ты была его невестой, а сейчас связь порвана. Хотя мы ничего не делали.
— Как это порвана? — удивилась я, вспоминая, как еще утром ругалась — совсем ботва нарисованная разленилась, не шевелится больше, да и вообще напоминает простой рисунок хной. Так значит роспись таковым и стала и, если потереть мылом, вполне может совсем исчезнуть.
Небо, что же я наделала!
Теперь понятно, отчего он так взбесился, я бы и не такой шум подняла, порви он обручение на моих глазах. Да я до сих пор, как вспомню о его повторной попытке обручения, хочу бить тарелки, желательно о чью-то рогатую голову, таскать за блондинистую шевелюру и си-ильно скандалить. Все-таки оказалось, что я несколько ревнива.
А уж об этом недолюбленном, неуверенном мальчишке и говорить нечего.
И что мне теперь делать? Будь колечко у меня, я его хоть на клей бы посадила. А что теперь — требовать вернуть многострадальный артефакт?
Видимо, я так увлеклась самокопанием с элементами садомазохизма, так губы начала кусать, что голос Сияющего заставил меня вздрогнуть.
— А вот и твои дружки пожаловали. Примешь гостей?
Смотри-ка, уже дружки, а то все демоны, демоны. Хорошо если не поганью мерзопакостной величали.
Первым на нависшую над садом террасу ворвался Аскар.
— Как ты себя чувствуешь, малышка?
Заглянув в себя, я в который раз убедилась в собственной целостности. Ненароком задетый теплый пульсирующий комочек радостно засверкал и, как мне показалось, посмотрел на меня с некой надеждой, как уличный пес смотрит на рассеянно потрепавшего его по лохматой голове прохожего. Умею я сделать больно.
«Талант», — хмыкнул феникс.
«Ты-то помолчал бы».
Дух пристыжено засопел. Знает ведь, что чуть не угробил нас.
— Живой. Знаешь, как это приятно.
— Да уж подозреваю.
— Ну, а в общем, — пристал заботливый Бали, — нигде ничего не болит?
Я стянула вниз широкую пройму туники, надетой поверх тонкой шелковой рубахи и шаровар, демонстрируя три золотистых полосочки от когтей.
— Немного в груди першит да общая слабость. Ничего, завтра все пройдет.
— Надеемся.
— Лилит, мы хотели с тобой поговорить. — Ох, не люблю когда Заквиэль так говорит.
— Тогда не стойте, садитесь. Вас кормили?
— Не беспокойся, милая. — Он вздохнул. — Завтра мы уходим домой. В Царство.
На пару секунд у меня случилось помрачнение рассудка, я едва избежала нехилого обморока. Голос внутри, подозрительно напоминающий феникса, ругался очень неприличными словами, при том половину из них я так и не поняла.
Зато поняли все остальные, так как привычку затыкать себе рот я приобрести так и не сумела. Поняв что дело лингвистического посвящения мною выполнено в полном объеме, я наконец выдала хоть что-то цензурное:
— А?!
— Лилит, мы не можем здесь долго задерживаться, — начал оправдываться Аскар. — Сама понимаешь, у нас там война, Хананель, отец.
— Вот мы и хотим, чтобы ты решила, что будешь делать дальше, — опустил глаза Бали.
— Пойдем с нами, а?
Эх, жалко силы у меня сейчас, как у наглотавшейся моррия, а то от магической истерики не отвязались бы. Вместо этого я подняла с пола туфлю и запустила как-то так неопределенно, поймал ее Сияющий. При том лбом.
У асуров случилась не самая тихая истерика.
— Если ты захочешь, мы можем проводить тебя до Светлого Леса, — предложил Данте.
— Об этом не может быть и речи, — влез Сияющий, сверкая шишкой на лбу. — Сегодня Лилитану признали моей наследницей. Так что она останется здесь.
— А меня кто спросил?
— Я думал, тебе будет интересно научиться более действенно управлять аватарой.
Вот так, взял и кинул шмат сала голодающему. Конечно мне будет интересно.
— Это будет даже лучше, — кивнул Данте, не дожидаясь моего ответа. Неужели он был так очевиден? — Сюда Хананель точно не доберется.
Недовольно засопев, я промолчала, слегка шалея от чужой наглости — так красиво меня сделать.
Когда луна осветила сад, я все же соизволила подняться, чтобы проводить гостей. Взгляд так и норовил приклеиться к красивому синеокому асуру, но каждый раз, поймав себя на чересчур пристальном разглядывании нежно любимого лица, отводила глаза, напоминая — я не то что смотреть, стоять рядом после того, что сделала, не имею права.
Остановить его я так и не осмелилась.
Ну да, как крушить всяких монстров — всегда пожалуйста, а вот со своим сердцем разобраться не могу.
Вместо этого я вернулась на террасу и пристроилась на парапете.
Поплакать что ли?
Теплый ветер развевал темные пряди волос, лаская лицо. Скатившуюся из глаз слезинку он тоже поймал и вытер мне щеку. Только тогда я поняла, что происходит.
— Ты нужен мне, — прошептала я, зная — если захочет, услышит.
Так и случилось. Не прошло и полминуты, как рядом опустился Данте.
— Лилит, прости меня.
— За что? — не удержалась я.
— За все, — не остался в долгу Данте.
— А если ты сделал что-то, о чем я еще не знаю, тоже прощать?
— И за все, что сделаю.
От такой наглости я даже оторопела. А заодно и раздумала лезть с собственными извинениями. Как говорится — молчание золото.
— Ну ты… совсем совесть потерял.
— Моя совесть чиста, я ею не пользуюсь.
— А в лоб?
Этот нахал еще и пригнулся для легкости. Ну что ж, сам виноват.
— Ай, больно же! Ты что, совсем ополоумела, инструментом драться?
— Боишься, котэ расстрою? Не дождешься. Теперь будешь знать, как мне врать.
— Буду — аккуратней, чтобы ни узнала.
— Значит вот как?! Тогда можешь идти отсюда, — ткнула я пальцем в пустоту.
— Еще чего, — хмыкнул он, подхватывая меня на руки. — Мне велели до утра не появляться. Что, мне теперь на улице ночевать?
— А ты как хотел?
— Вообще-то у меня есть законная жена.
— Официально я тебе еще не жена. Да и не официально тоже.
— Какой недосмотр, — Данте насмешливо покачал головой. — Надо срочно исправлять. — Ухмыльнувшись, он разжал руки, и я с визгом упала. Хорошо не высоко — на собственную постель.
За всеми этими препирательствами я даже не заметила, как мы оказались в моей спальне. Демон сел рядом и, коснувшись щеки, заявил:
— Только попробуй меня выгнать!
В первую минуту я так опешила, что и сказать ничего не смогла. И только потом заметила, с каким вниманием и надеждой наблюдают за мною синие глаза. Поэтому фыркнула:
— А ты только попробуй уйти. Черте-енок!
Данте просиял. Только сейчас понимаю, как он боялся снова быть отвергнутым.
Нежно уцепив мочку моего уха кончиком клыка, асур прошептал, жутко довольный собой:
— Я все-таки тебя поймал!
А я лукаво улыбнулась:
— Это еще нужно посмотреть, кто кого поймал.

— Ну, вы встаете или нет?! — ворвался ворчливый голос в мой спокойный сон. — Нам через час уходить. Поднимайтесь немедленно!
— Так рано? Еще темно, — взмолилась я, зарываясь поглубже в ворох одеял.
— Щас за это «темно» кто-то в лоб получит.
Демон обнял меня одной рукой и бессовестно улыбнулся.
— Где одна шишка, там и вторая.
— А что, Заквиэль уже приходил вас будить? — невинно поинтересовался Бальтазар.
— Вы еще Сияющего захватите, — огрызнулась я и запустила в сторону двери файрбол.
— Ну вот, теперь точно придется вставать. — Данте вздохнул, косо глянув на раскуроченную в щепки дверь. — Ведь достанут.
— И в кого они такие упертые, а?
Исполнив свою миссию, Бали тут же свинтил.
А я махнула на все рукой и снова нырнула под одеяло. Вставать и тем более просыпаться ну никак не хотелось. С учетом того, что уснули мы совсем недавно.
— И долго ты собираешься меня взглядом мозолить? — уже проваливаясь в липкую дремоту, пробурчала я.
— Угу, — с готовностью согласился Данте. — Еще час. А в перспективе и всю жизнь.
— Знаешь, дорогой, после такого придется тебе на мне жениться.
— Я что, против? Сколько раз пытался донести до тебя эту мысль.
Наконец-то можно было успокоиться. А то я уже привыкла и к колечку, и к росписи. Ну ладно, к нему тоже привыкла.
Скосив глаза на руку, я усмехнулась — и когда успел?

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:00 | Сообщение # 17

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

На безымянном пальце левой руки поблескивало лунным металлом обручальное кольцо.
Глава 2 Ловушка для ведьмы
Я стою и киваю. О чем идет речь мне и знать не хочется. Формулы, цепочки… пестики, цветочки! Тьфу, и ведь гадость не сделаешь, меня в такой охранный контур засунули, Консуэла удавилась бы от зависти.
Наконец профессор заткнулся. Подняв голову, я исподлобья оглянулась, осматривая нашу разношерстную группку.
Добрый дедушка, чтоб ему с острова навернуться, определил меня в класс однолеток дэвов, которых учили обращению со своими аватарами. Только за древними предрассудками он не учел одного — мой возраст, с моим опытом, для человека уже весом, а для дэва — начало подросткового периода. Хотя выглядят они моими одногодками. Что в принципе не мешало нам развлекаться вместе. Долго еще летающие острова Лока будут поминать меня недобрым словом, такому их и без того не самых скромных деток научить не мог бы и самый изощренный учитель. Кроме бесоватой полукровки.
Сияющий отчитывал меня чуть ли не ежедневно, но, глядя на мою невозмутимую, без капли раскаяния мордашку, махал рукой уже после получаса отповеди и только вздыхал:
— Надо было раньше взяться за твое воспитание.
— Ага, мачеха тоже всегда так говорила, — отмахивалась я.
И продолжала свои игры.
— Принес? — подскочила я к одному из учеников. Тот взглянул на меня чуть мутными глазами аватара и вложил в руку маленькую статуэтку с изображением лиса.
— Только запомни, амулет действует не больше десяти минут.
— Мне хватит, — хитро улыбнулась я.
— Тогда удачи, Иная.
Привязалось ко мне это имечко. Как ни объясняла я дэвам, что звать меня Лилит, этих упрямцев не переспоришь. С именами у них строго. Односложными называют лишь сильнейших из магов, их детей — по слиянию имен родителей. Ну, а трехсоставными — или полукровок или совсем слабосильных. Вот поэтому Сияющий так быстро и выяснил, чья я дочка — мое имя содержало слово «луна», а у дэвов не так много девиц способных выкинуть такой фортель.
Вот такие у них тут традиции. Как я с ними уживаюсь — ума не приложу.
Так и тянет подразнить эти ходячие ледышки. Ведь аватары дэвов это некие аморфные существа с приглушенными чувствами и полным отсутствием того, что считают душевностью. На их лицах редко отражаются эмоции, лишь какие-то слабые отголоски. Ах да, еще аватары не умеют петь, играть и даже искренне смеяться. О чувстве юмора тоже лучше забыть, когда имеешь дело с этой куклой.
Поэтому-то здешние и заинтересовались скромной персоной полукровки — моя аватара уж больно активна.
И вообще мой дух мало поддавался классификации. Ну, отсутствием памяти у человека никого не удивишь, а вот о скрытничестве духа, при том столь наглом, здесь не подозревали. Что бы душа скрывала что-то от самой себя… странно. Каждый раз когда я спрашивала свой вредный дух об этом, он говорил что-то типа — «Без тебя разберусь!», и замолкал, не желая со мной общаться. Феникс ведь все знал, но упорно позволял мне делать глупости в том, о чем он имел хоть какое-то представление.
Даже с теми же асурами. Ведь он знал, чем могут закончиться мои отношения с ними, и попытка втиснуть буйно помешанную принцессу в узкие рамки семейной жизни и одного Царства — не самое страшное. На протяжении всей истории человечества асуры не раз доказывали право на недоверие к ним. И не одна, и не сотня глупышек, польстившись на гипнотизирующую экзотичность этих существ, заканчивали свою жизнь на высокой ноте. И это тоже не самое худшее развитие событий.
Подобную информацию «любезно» продолжали подкидывать мне дэвы, до сих пор верящие в героическое дело спасения заблудшей овечки. Вот только они упорно забывают — у этой овечки асурьи клыки. Я же и не настаиваю на обратном, выслушиваю, а затем хороню просветителей под ворохом скелетов из их же шкафов. Дэвы тоже не милые очаровашки — защитники и опора человечества, как бы ни пытались таковыми казаться.
В истории не мало примеров даже более грязных поступков представителей этих избранников богов. У некоторых народов их слава овеяна не менее страшными «подвигами», чем они представляют деяния асуров.
Ну, может быть я излишне защищаю последних, но по другому не могу. Можно назвать это чрезмерным благородством по отношению к слабому.
Вот только какие они слабые? Физически и порой магически они сильнее дэвов, но за их плечами не стоят извечные духи, знаний каждого из которых хватит на целую армию. Опыт против мощи, бой, где знания подчас выигрывают. Ведь воспоминания прежних жизней так разнообразны…
А еще существуют воины-аватары! Воплощенных духов сложней убить, только специальным оружием. Они почти всегда имеют способность к возрождению, вы можете день за днем посылать свои армии на бой с ними, и каждый раз вас встретят все те же воины. Только теперь они будут знать своих противников в лицо.
Конечно, асуры сильны. Их вторая ипостась — совершенное оружие против любого воина. А магия стихий послушна словно щенок.
Но они смертны… действительно смертны.
Наверное, именно этого я никак не могла простить дэвам. Я знала что такое мудрость и опыт духа, моей души, но как подумаю что Данте и тени лишены этого, плохо становиться. Даже у непомнящих людей была душа, а у асуров — нет.
Сколько раз мы с Сияющим ссорились по этому поводу — не сосчитать. За эти два месяца трепка нервов друг друга стала нашим едва ли не любимым развлечением.
Он все еще надеется на мою разумность и на отказ от брака с этим «неблагонадежным типом». Но я стояла на своем.
— Почему он? — не понимал грозный дэв, метая громы и молнии. В прямом смысле, была у деда такая привычка.
— Я люблю его.
— Но за что? Он же демон, асур.
— За что можно любить асура? За клыки под мягкой улыбкой, за бесконечные глаза, за нежность, за заботу, за поддержку. За что еще? За то, как он двигается, за то, как смотрит на меня, что говорит, что чувствует. За душу, понимаете?
— Душа асура, никогда не слышал большей чепухи. У них нет своей души, лишь обрывки чужих. Ты любишь его, потому что он так хотел.
— Глупый вы. Так и не поняли. Я любила его еще до того, как он показал мне, насколько сильно сам любит меня. И только за это чувство мне стоило ответить ему взаимностью. Как раз за то, что он так хотел.
— И ты принимаешь это?
— Ну, сейчас пожалуй да. А раньше по всякому. Видите ли, бывает ведь и взаимная любовь. Вы такой древний, а не знаете простых вещей. В этом не надо копаться, с этим надо жить.
Сияющий каждый раз смотрит на меня странными глазами и замолкает.
Я знаю — он вечный, он мудрый, но и против себя мне не пойти. Что поделать — я люблю этого вредного, синеокого демона.
А еще я по нему очень скучаю. За те несколько недель, что мы провели вместе, я настолько привыкла к его глазам и подначкам, что порой такая тоска наваливается, хоть оборотнем вой.
Дэвы не то чтобы запрещали, но видится нам упорно не давали. В последний раз мне пришлось тайно пробираться в здание дворца Совета Лока. Правда меня все же поймали и передали на руки деду, но он не устоял перед просящим взглядом и тайно от всех позволил мне увидеться с Данте, который прибыл на какое-то совещание. Всего на десять минут, но кто бы знал, как счастливы мы были просто коснуться друг друга. Чертенок потом весь Совет перепугал своей совершенно идиотской улыбкой во все клыки, это мне Сияющий рассказал.
Интересно, во сколько Сияющему обойдется поход его внучки во дворец Совета Лока? Я же пока бегала от стражи, разнесла две комнаты, сбила три колонны и до икоты перепугала с десяток дэвов. Покусанные воины-аватары не в счет.
Мне сегодня некогда. Намечается очередная авантюра!
Войдя в гостиную своего маленького домика на холме, я кинула сумку прямо на пол и шмыгнула на кухню. Там на красивой белой печке стоял заветный котелок, в котором томился один полезный отварчик, позволяющий не только скрывать следы магии, но и отражать магию сканирующую. Все хорошо, но только готовить его надо в течение недели, с использованием почти недоступных компонентов.
Времени у меня более чем достаточно, свой план я разрабатывала недели две, да и смотритель оранжереи попался не шибко расторопный. А потом все удивлялись — кто побил половину горшков? Это ее высочество Лилит соизволила воровать и в полутьме не заметила стеллаж. Ага, а еще перепутала и ободрала пару совсем не тех кустов. Да и тех самых вышло как-то многовато, жаба меня сгубила — пройти мимо елея милосердия и настоящей мандрагоры я не смогла. Не говоря уже об омеле. Я из нее такое приворотное зелье наварю, не знаю зачем, но наварю. А еще мне удалось увести белый олеандр, сок которого — яд.
Его я посадила в красивый горшочек и, повязав ленточкой, попробовала телепортировать к своему Учителю в Светлый Лес. Через какое-то время прилетел Ясноок, и маленький артефакт спокойным голосом Олеандриэля поблагодарил меня за подарок.
— К сожалению, сразу после его получения я не смог насладиться чудесным цветением. Да и горшок пришлось искать новый. Все-таки встреча чудесного гончарного изделия и светлоэльфийской головы не могла не повлиять ни на первое, ни на второе. Но благодаря твоему подарку я получил несколько дней столь необходимого мне отдыха от государственных дел, щедро доверенных моим братом. А так же позволил себе убедиться в великолепной медицине эльфов.
Жутко краснея, я извинилась пред старшим принцем в наскоро нацарапанной бумажке, которую прикрутила к лапке Ясноока.
Вот и попрактиковалась в телепортации.
Я переливала отвар в кувшин, когда нелегкая принесла Сияющего. Вообще-то дед навещал меня как минимум раз в сутки, но сегодня я обедала у него и никак не думала, что ему приспичит посмотреть на мою нагловатую особу.
— Когда же ты отучишься от этой дурной привычки — готовить. У тебя для этого есть кухарка.
От испуга я выронила половник и, косясь одним глазом на деда, другим на булькающий отвар, начала ползать по полу в поисках необходимой кухонной утвари.
— Э-э… отварчик вот готовлю. Нервы что-то расшатались.
— Вовремя. Налей уж и мне, а то с этими переговорами спать стал дурно.
— С какими?
— С твоими дружками, — недовольно пробурчал Сияющий. — Дай им палец, они руку откусят.
— Кому будет приятно, если в них пальцем тыкают? Вам еще повезло, что переговоры не со мной. Я долго в хороводы водить не буду, в лоб шибану и порядок.
Сияющий покачал седой головой. Мою аполитичность, он — министр внешней политики дэвов — переносил очень тяжело.
И вообще дед у меня выше всяких похвал. Здесь он занимает более чем высокий пост в правительстве дэвов, является главой одного из самых влиятельных конклавов и нехилого островка в небе, на котором вольготно раскинулся почти целый город. Да и то только потому, что дэвы предпочитают простор и ставят свои дома на большом расстоянии друг от друга. А еще он очень понимающий и чуткий. Мы, конечно, не сходимся во многих вопросах, но Сияющий уважает мое мнение или хотя бы делает вид. В хитрости он меня куда превосходит. Одно слово — политик.
Знаю, многие сородичи осуждают Сияющего за возню с девочкой-полукровкой, которая к тому же связана с асурами, но дед стоически отсекает таких особ от меня, стараясь чтобы их мнение не портило мне жизнь. Хотя на каждый роток ни накинешь платок. Уже пару раз мне приходилось защищать имя своей новой семьи и деда. Конечно, это были лишь молодые дэвы, ретивые и горячие в своих суждениях и словах. Может быть именно поэтому равной моей крылатой аватаре еще ни находилось, дева с волосами цвета запекшийся крови успевала справиться с противником, прежде чем моей жизни начинала грозить опасность.
Кстати оставшийся час до того, как его схватили за шкирку и утянули в телепорт, Данте учил меня брать силу без прикосновения, так, как я сделала перед своей первой гибелью. Правда, это было очень трудно, в основном потому, как для обучения нельзя касаться друг друга.
Теперь я сидела и опасливо посматривала, как дед пьет волшебный отвар. Лично меня не заставишь пить эту гадость, а он ничего, похоже даже нравится. Надо рецептик оставить.
— Вообще-то я пришел кое-что тебе передать. — Сунув руку в карман своего странного одеяния, он вытянул несоразмерную даже самым просторным складкам коробку. — Послы эти рогатые притащили. Тьфу ты, нахватался от тебя!
Я вскрыла коробку дрожащими от нетерпения руками и ахнула — внутри лежала синяя роза с большим бутоном. Дед провел над ней рукой и заметил:
— Она никогда не завянет.
— Я буду любить тебя вечно, — прочитала я на вложенной карточке. — Чертенок!
— Ты действительно его любишь?
Ну вот, такой момент испортил. Я бы еще сопли-слюни поразмазывала.
— Да! И это не подлежит обсуждению.
— В этом ты действительно очень на него похожа, — усмехнулся он.
— На кого? Вы знаете что-то, я чувствую. Но почему-то скрываете от меня. Почему?
— Это не моя тайна. Твой феникс ведь не хочет что бы ты знала.
«Знала что?» — спрашиваю я у духа.
«Пусть расскажет. Эзиан разрешает».
Дед смерил меня взглядом и начал свой рассказ.

Эзиан молодой бог встретил ее совершенно случайно. Все, даже боги говорили о красоте молодой асуры, ею любовались, ею восхищались. А он увидел плетущую венок девушку и влюбился. Приняв облик смертного, он вышел к ней, и она не прогнала незнакомца.
— Кто ты? — спросила девушка.
— Мое имя Эзиан. Ты… прекрасна, — прошептал он, чуть дыша от восхищения.
— Что проку в той красоте. — Асура горько улыбнулась. — Она не принесла мне ничего хорошего, лучше бы ее совсем не было.
— Не говори так. Твой лик прекрасен, как лунная ночь весенней порой. От него сердце хочет петь и радостно бьется в груди. Твой голос подобен чистому ручью, дающий живительную влагу в засушливую пустыню. А глаза бездонное вечернее небо, приносящее прохладу после душного летнего дня. — Молодой бог чуть приподнял ее лицо за подбородок, и их взгляды встретились. — Твой облик прекрасен, но я не видел ничего красивей, чем твоя душа. Прошу тебя, не прогоняй меня. Позволь мне любоваться тобой, я не попрошу большего.
— Кто ты? — вопрошала она, уже понимая, что пред ней не простой человек, так светились силой и безграничной нежностью, как может быть только у святых или влюбленных, его глаза.
— Лишь тот кому посчастливилось смотреть на тебя. Кто осенен любовью.
— Ты… ты не оставишь меня? — Вдруг испугалась молодая дева, прижимаясь к его руке.
— Пока ты сама не захочешь.
Они практически не расставались. Эзиан не стал скрывать своих чувств и возлюбленную. Ему хотелось петь и нести свою радость всему миру. Он даровал своей любимой воздушные крылья, что бы она знала каким счастливым сделала его.
С тех самых пор у всех, синеглазых демонов, воздушные ангельские крылья.
Но молодой бог забыл как злы и завистливы бывают окружающие.
Когда боги, и тем более дэвы, узнали об избраннике красавицы асуры, они конечно были недовольны. Один из дэвов был настолько взбешен этим союзом, что сумел собрать группу единомыслящих. Они так боялись, что брак божества и асуры может принести не те плоды. Что родиться первое дитя асур с душой. А как иначе, если отец божество.
Так сказал тот дэв. Хотя на самом деле он давно принуждал красавицу асуру стать ему любовницей. Он обещал ей все богатства и наслаждения мира, но не мог дать тепла, а мысли его оставались сплошь порочны. Смотреть на счастье несостоявшейся игрушки было для него подобно раскаленному железу в руках. И дэв отомстил, погубив возлюбленную Эзиана.

А я и не заметила, как по моим щекам текли слезы. Боль беспощадно рвала сердце, а душа… мой бедный феникс сжался в комок где-то глубоко в груди, но даже это не спасало его от терзаний.
— Прости Иная, я не мог не рассказать тебе этого. Эзиан не так просто вернулся в наш мир. И ты должна знать. Я очень боюсь за тебя, ведь в играх богов редко кто выживает. А ты… Я успел к тебе привязаться.
— Не беспокойтесь. Если он решил открыть мне эту историю — значит пришло время. Но откуда вы ее знаете — ведь наверняка прошло не мало лет.
— Не мало сотен лет. Я как наследник своего рода много времени проводил в библиотеках, изучая историю. Вот и наткнулся на свиток, составленный в то время. На суде богов, когда Эзиан отрекся от своей божественности. Эта история накрепко запала мне в душу — так я понял что на самом деле всем свойственно ошибаться. И надо уметь их признавать. — Дед усмехнулся. — Я вот признаю что моя дочь несколько легкомысленна. Но готов ей это простить за такую грандиозную «ошибку» как ты, внучка.
— Ничего себе — «ошибочка»! Распустили вы ее.
— Кстати, она к тебе давно не заходила?
— Слава богам, нет. Я Сияющую Луну с месяц не видела.
— Ты ее совсем не любишь, — обиделся за дочь дэв.
— Так не за что. Вы знаете, что она Аскара совратила? Он потом передо мной так извинялся, — припомнила я скорбную мордашку демона, выглядевшую так словно — он мою мамашку как минимум убил, а не развлек. — Аскар вообще очень тонкого душевного склада, а то, что он переспал с моей матерью, еще долго забыть не сможет. А уж простить себе — тем более. Неужели она не могла положить глаз на Бальтазара или Зака, на крайний случай? Те хоть молчали бы в тряпочку, а не краснели как маков цвет.
— Вообще-то она сначала имела виды на Данталиона, но он весьма тонко объяснил ей, что максимум согласен назвать ее тещей. Сияющей Луне это не показалось таким уж веским поводом отказываться от приятного время препровождения. Тогда Наследнику пришлось объяснять ей более доходчиво. — Сияющий усмехнулся. — Она потом долго мне жаловалась на отсутствие у тебя вкуса и разборчивости в мужчинах. Не в нее пошла дочка.
Я уже сползала с кресла, тихо похрюкивая от веселья. Едва представлю, как именно Данте пытался объясниться с этой озабоченной особой, живот от смеха сводит. Я-то знаю, у него кроме тех самых тонких доводов остаются только клыки, и долго ходить вокруг да около он бы не стал.
— Умница чертенок, знает — пойди он на поводу у куклы блондинистой, я бы его к себе и на километр не подпустила. И здесь скрытничать бы не пришлось, мамочка поделилась своими восторгами, как только асуры смотались. Ей видите ли черная ипостась их понравилась! — снова согнулась я от смеха. — К тому же Данте не любит блондинок, тяжелый опыт, знаете ли.
— Ты так уверена в нем?
— Он ведь знает — если предаст, я этого не вынесу.
Глаза дэва снова приобрели то задумчивое выражение, что я так и не сумела разгадать. Наконец он куда тише сказал:
— Я помогу вам. На протяжении всего этого времени я сдерживал Большой Совет, уверял, что сумею отговорить тебя от этого брака, и не позволял им вмешиваться. А они этого очень хотели. От мысли о браке между дэвом и асуром, пусть даже чисто физического, передергивает даже меня. Хотя мне пришлось вдоволь насмотреться на твоих друзей, чтобы понять — они немного не такие, как мы привыкли о них думать. У остальных вероятность подобного вызывает разве что не рвотный рефлекс, извини пожалуйста за сравнение, но других слов нет. Совет уже подобрал тебе новую пару, очень перспективного молодого дэва из незнатной семьи, но весьма талантливого. Это укрепит влияние моего дома, а так же позволит получить весьма своеобразное потомство, ведь ты до сих пор загадка. Они же не знаю, что в теле девочки-полукровки заключена душа низвергнутого бога.
— Что? — округлила я глаза. А потом спохватилась: — Хорошо Данте не знает, он бы тут камня на камне не оставил. Он же ревнивый до крайности.
— Наследник и тени подозревали подобное развитие событий, — убил меня Сияющий. — Поэтому они, а в частности сам Данталион пригрозил, что если дэвы попытаются забрать у Царства Владычицу, а у него жену… Не вскидывай так брови, паривар, разделение брачного ложа одна из ступеней к окончанию обряда соединения, и как я понимаю, это уже произошло. — Надо же, покраснел! — Итак, если дэвы посягнут на принадлежащее ему и его народу, нам не избежать новой войны. Ты понимаешь, чем это грозит?
— Асуров уничтожат. После битвы с Хананелем у них не будет шансов.
Я спрятала лицо в ладонях. Нет, я не плакала. Я тихо умирала.
Мой дорогой, любимый, мой родной, ну за что же с нами так? Почему мы не можем хоть немного побыть счастливыми? Неужели это никогда не прекратится? Мой бедный чертенок, каково же тебе было знать все это?
Он знал, когда я шла сюда, он знал, когда я расторгла обручение, он знал той ночью, что мы провели вместе… он знал все эти дни, что я торчу здесь.
— Иная! — позвал меня Сияющий совсем чужим именем. Так звали меня только дэвы.
— Если кто-то попытается вмешаться, пусть пеняет на себя. — Я убрала руки и выпрямилась (совсем ведь не заметила, как сжалась в кресле, словно замерзший котенок). — Не он, я разберу здесь все по камушку. Никто не смеет диктовать мне условия, как я должна жить, кого любить, с кем спать и от кого рожать детей. Ни дэвы, ни боги.
— Не волнуйся так, дитя, — склонился надо мной Сияющий. — Вот, выпей и успокойся.
Я на автомате глотнула и тут же выплюнула приторно-горький отвар. Как дед пил эту гадость?
— Еще не все потерянно, Иная Сторона Луны. Пока наши народы объединены, что-то можно исправить. Я не допущу повторения истории. Мы что-нибудь придумаем.
Интересно, мы весь отвар выпили?

Свиток была уже у меня в руках, когда они подняли тревогу.
Я прошла все их охранные заклинания, все гадости, приготовленные на пути книголюба. И вот меня окружили в тот момент, когда вожделенный фолиант уже в руках. Как обидно, кто бы знал!
И все же удачно я затеяла свою мелкую шалость, она весьма помогла мне в большом разбое. Не будь волшебного зелья — не прошла бы охранные контуры, не будь заговоренной статуэтки — не задурманила бы воинов-аватар.
И теперь попасться? Ну уж нет!
«Эх, главное чтобы Олеандриэль не узнал», — подумала я, открывая телепорт.
И вывалилась на жесткий, мраморный пол, попутно кого-то сбив. Прокатившись, я оставила за собой заметный кровавый след от разбитой коленки.
А затем приподняла голову и оглянулась.
— Ой!
Больше всего это место походило на малый приемный зал во дворце Светлого Леса. Может быть потому, что таковым и был? А вон тот обалдевший от происходящего здорово смахивает на Верховного. Блондинчик рядом с ним, точь-в-точь Элестс. Злющий тип, сидящий на полу в ворохе серебристых волос, спасите небеса, сверлит меня глазами Учителя. Ну, а не узнать Зака я просто не могла.
— Я не помешала? — спросила первое, что пришло в голову.
— Нет, Лилит, — начал сгибаться пополам младший принц. — Ты не приходишь не вовремя. Ты просто приходишь. Как стихийное бедствие.
Вздохнув, ко мне подошел Заквиэль и, схватив за шкирку, поднял над полом. Я заметила, как дернулся Олеандр, но племянник вовремя положил ему руку на плечо, давая понять — все нормально.
— Ну и как ты тут очутилась, малышка?
Я скосила глаза в сторону Учителя, прикидывая, что мне за это все будет.
— Телепортировалась.
— От кого ты сбегала на этот раз? — просек все асур. Они с Данте всегда были больно сообразительные. Даже противно!
— Я залезла в библиотеку дэвов. Ну, меня едва не поймали. Вот и пришлось делать телепорт хоть куда, лишь бы подальше. Просто так нельзя, вот я и подумала, что Олеандриэль этого бы не одобрил. Меня и швырнуло к нему. Простите, Учитель! — скорбно опустила я голову, насколько это было возможно зависнув в паре десятков сантиметров над полом.
— Но как ты прошла сквозь охранный купол? — в свою очередь удивился эльф.
— А, вот что это за красная ниточка была! — улыбнулась я. — Так я ее слегка… того… разнесла. Вам она была нужна?
Олеандр махнул на меня рукой:
— Ты не меняешься.
Поняв, что прощена им, я замурлыкала, потираясь щекой о ладонь старшего принца.
Как только Зак соизволил отпустить меня, помпезные костюмы эльфов были слегка помяты. Даже настороженный Верховный не избежал сей тяжкой участи. Затем пришла очередь и самого асура.
— Сколько же мы не виделись, Зак? — спросила я, повиснув у него на шее.
— Да уже больше двух месяцев.
— Я так соскучилась! Что ты-то здесь делаешь?
— До того, как появилась одна баловница, мы вели переговоры. Закрытые.
— А! Ну табличку на двери хотя бы повесели — «Посторонним вход запрещен».
Вечером нелегкая принесла дэвов. Мы все тем же составом, за исключением озабоченного государственными делами Верховного, отдыхали в одной из гостиных замка, когда двери шумно открылись, и на пороге возникли пятерка воинов-аватар и трое представителей Совета Лока государства дэвов. К своей немой радости, хлопать в ладоши я не стала — среди них был и мой дед.
Вскочившего было Элестса аватар, обряженный в смешные шаровары и короткую жилетку, быстро определил обратно в кресло.
— Парипейкар, — начал один из членов Совета, — какая радость вас найти. Вы так напугали нас своим исчезновением.
— А вас никто и не просил меня искать. Для Раджи Сияющего я оставила записку с точным указанием места моего пребывания. — На недоуменный взгляд деда, я пожала плечами. — Может ветром унесло, я по невнимательности оставила ее на террасе.
— Ты очень рассеяна, Иная Сторона Луны, — пожурил меня Сияющий, прекрасно все понимая.
— Прости дедушка, если заставила тебя волноваться. Выпей еще отвара, который я приготовила сегодня.
— Хорошо, дитя, — чуть поморщил нос дэв с мутноватыми глазами цвета жженого сахара. Он нисколько не поверил в мою «сказочку». — Но ты должна понимать — находиться вне нашей защиты очень опасно. Мы просто обязаны тебя забрать. Чтобы уберечь, конечно.
— Я не вещь, чтобы забирать меня. Мне хочется побыть в кругу друзей. К тому же здесь, в Светлом Лесу, если вы не заметили, мне ничего не грозит. Следуя элементарной вежливости, мне должно представить вас, — встала я и тут же почувствовала, как меня обнимает непроницаемый кокон Олеандриэля. — Эти лишенные учтивости господа — советники Лока. Эта их невменяемая охрана. А это мой заботливый дедушка, — улыбнулась я. — Раджа, позвольте познакомить вас с моими друзьями, его высочество Олеандриэль и его высочество Элестс. С Заквиэлем знакомить вас не надо.
Дэвов заметно перекосило. Ну как же, избранников богов, да мордой в собственное дурное воспитание. Забавно.
— И все же вам лучше пойти с нами.
— Что мне лучше, я знаю сама. Все, отпуск закончен. Я достаточно отдохнула, теперь не помешает заняться делом. Может быть, я еще и навещу свою новообретенную семью. Но не сейчас, когда моё Царство в опасности.
Все тени Тантраса, докатилась! Политические дебаты с намеками и грубым тыканьем носом в дерьмо. Как говорится, с кем поведешься… Сияющий должен быть доволен.
— Кто-то здесь возражает решению принцессы Царства Варуны? — встал во весь свой немалый рост асур.
Воинственные аватары сделали несколько шагов вперед.
— Оставьте свои разборки за стенами моего дома, — тоже поднялся Олеандр. Его-то так легко, как младшего эльфа, не сделаешь, уровень не тот. — Заквиэль мой гость, а Лилит — ученица, и я не позволю пришлым нарушать их спокойствие. Вас проводить или вы сами уйдете, как и пришли? Разумеется, члена семьи моей ученицы это не касается, мне есть что обсудить с ним. В частности вопросы поведения.
Дэвы были вынуждены отступить и не скрывали своей досады.
— Что ты наделала, неразумное дитя, — мягко пожурил меня Сияющий, как только его сородичи исчезли. — Они никогда не простят тебе того, что ты пошла против них. Да еще и это… Ты была в библиотеке? За свитком?
Я кивнула.
— Зачем?
— Я думала, что там есть то, что поможет мне.
— В чем?
— Они смертны, понимаете? Вы только представьте, что Сияющая Луна так же смертна, как и они, что та, кого вы любите, лишена ваших многих жизней. Я надеялась помочь им.
Дэв задумался.
— И ты ничего не нашла в нем?
— Лишь история. История, увиденная чьими-то странными глазами. Глазами богов?
— Вот видишь, какая ты умная. Но и ты пропустила главное. Эзиана наказали не за любовь к асуре. Юное божество, влюбленное в асуру, отдало свою божественную сущность ради заклинания-предсказания. В нем говорилось, что все асуры получат бессмертие душ, когда божество отдаст им свою.
— Как это?
Сияющий пожал плечами и лишь лукаво улыбнулся.
— И что случилось с тем богом? — влез в разговор любопытный эльф.
— Он стал человеком, — посмотрел на Элестса дед. — Божественный Совет и дэвы прокляли его за отступничество. Ему никогда не быть счастливым в любви. Стоит только полюбить, начинает действовать проклятие богов. Его возлюбленная погибла. Ты должна вернуть свиток, дитя.
Документ я отдала и тепло попрощалась с дедом. Он клятвенно обещал сделать все, что в его силах. И я ему верила.
— Лилит?! — позвал меня Заквиэль, он понял почему я сбежала от дэвов.
— Ты только ему не говори, ладно? Сам знаешь вашего Наследника. Пока он уверен, что я нахожусь в счастливом неведении о намерениях этих двоящихся амеб, ему спокойней. Меньше знает, лучше спит.
— Ты конечно в чем-то права, только вы потом опять не станете обвинять друг друга в недоверии?
— Какое недоверие? Он знает, я знаю. Но по отдельности. И вообще этот хвостатый интриган еще от меня схлопочет.
— Знаешь что, малышка, вы друг друга стоите. Мне уже любопытно, что будет с Царством под вашей пятой.
— А я во Владычицы и не напрашивалась. Кстати, Учитель, вы не против, если одна ученица поживет у вас. Клятвенно обещаю ничего не сломать. Ну… по мере возможности, конечно.
— Не против. Только ты не должна афишировать свое присутствие. У меня есть дом в предместье столицы. Думаю, там тебе будет уютно и спокойно. Я поставлю несколько охранок, чтобы тебя не беспокоили. — Заметив кислое выражение моей физиономии, Олеандр усмехнулся. — Хорошо, я сделаю пару пропусков, а то тебе придет в голову самостоятельно покопаться в магических замках.
— И разнести бедную резиденцию к упырям, — ядовито улыбнулся Элестс.
— Вот ему ключ не давать, — ткнула я пальцем в веселящегося дружка. — А то будут ходить там разные… злюки лопоухие. Нет, Элестс, ты точно в прошлой жизни был зайчиком. Милым серым зайчиком. С длинными ушками.
— Ну при чем здесь уши? — вопрошал затисканный эльф. — Дядя, скажи ей.
— Она права, Элестс, — улыбнулся тот одними глазами. — У тебя самые хорошенькие ушки во всем Светлом Лесу. Просто эталонные. И так мило торчат. Очень оригинальная лопоухость.
Элестс недовольно фыркнул, правда, отбиваясь от меня больше для вида.
Эх, женить его что ли? Не мне же одной мучаться. Да и внешние отношения с Царством заодно закрепим, если асуре это добро сбагрим. Только за кого?
«Изе надо предложить», — ядовито отозвался феникс.
Я хихикнула и поделилась этими мыслями с присутствующими. Судя по задумчивому выражению прекрасного лица Олеандриэля, моя идея взята на заметку. Младший принц это быстро уловил и скуксился.
Вот так! Не мне же одной страдать.

Что-то изменилось, и он внутренним чутьем понял — спокойствию пришел конец.
Сон тут же как рукой сняло, а взамен пришло осознание — теперь они здесь не одни.
Вставать жутко не хотелось, но если бы это не было так срочно, тени ни за что не помешали бы его короткому отдыху. Значит, случилось что-то из разряда катастроф.
Асур с сожалением посмотрел на прижавшуюся к его боку девушку, затем позволил себе роскошь тяжко вздохнуть и, наконец, осторожно встал. Тени знают — он почувствовал их, и не будут подниматься в спальню, но и заставлять их ждать тоже не стоило. Плотней укрыв вечно мерзнувшую возлюбленную, он покинул комнату.
Неужели Данте так много просил — просто немного спокойствия, немного счастья, хоть иногда побыть рядом с любимой. Им и так доставалось слишком мало встреч, лишь те несколько часов, на которые ему удавалось сбежать из Царства. Да и то так редко. Сегодня первый раз, когда он позволил себе задержаться в маленьком уютном домике на окраине Светлого Леса больше чем на полдня. Лилит немного позлословила по этому поводу, но было видно — рада.
Ага, всучила корзинку и послала в лес, ей видите ли лопухи какие-то для зелья понадобились. А пока он как проклятый лазил по непроходимым чащам эльфийского леса, ведьмочка что-то переалхимичила, и на ближайшие часы они посчитали лучшим в дом не входить, там воняло, словно полк квартирующихся вторую неделю гоблинов. Даже в расчете того, что он устроил там миниураган для проветривания. Но зловредная девица видно не первый раз устраивала здесь погром, потому как вытащила из заначки припасы и потянула его купаться. И ей, надо признать, это было ой как нужно — пахло от нее не лучше, чем от трехнедельного мертвяка. Наверное, не стоило об этом сообщать девушке, но слово, как известно, не грифон, вылетело — не поймаешь. Разборки были непродолжительными и по разрушительности походили на средних размеров смерч. Как эльфы прощают этой эмоциональной особе такое варварское отношение к их великому достоянию — лесу, непонятно.
И вот теперь его вытащили из объятий любимой женщины посреди ночи.
Все трое уже сидели в гостиной и, судя по напряженным позам, вести ему явно не понравятся.
— Я слушаю.
— Ты уверен, что хочешь это услышать, — невесело усмехнулся Бали.
— Разве это что-то изменит? — поморщился Данте, опускаясь в кресло. — Говорите, все равно ведь придется.
— У нас неприятности.
— А они заканчивались?
— У нас о-очень крупные неприятности. — Аскар кинул ему что-то.
Поймав на лету, Наследник раскрыл ладонь и посмотрел на кусочек камня.
— Зат Сантим! — выдохнул он, чувствуя обжигающий холод осколка крепостной стены великого города — города вечной зимы.
— От него мало что осталось. Погибли все верные нам воины. Женщин и детей не тронули, конечно, за исключением тех, кто посмел сопротивляться.
— Когда?
— Чуть менее суток назад.
— Почему я узнаю об этом только сейчас?
— Мы должны были сначала сами увидеть все. Ты же знаешь, промедления мы бы не допустили. — Зак сложил руки так, как обычно делает, когда хочет сказать нечто особо важное. Данте не знал, в курсе ли сам асур об этой привычке, но предпочитал молчать, вдруг пригодится. — Разграблено запечатанное хранилище. Мы подозреваем, что Хананель вообще напал на город только ради него.
— Там хранился одни из трех оставшихся амулетов, развеевающий аватар дэвов.
— И он приготовил его явно не для простой забавы, — констатировал Аскар.
— Теперь война объявлена открыто. И если Хананель пошел на это, ради древнего артефакта…
— Может просто время пришло? — недобро скривил губы Наследник. — Если Хананелю нужен только артефакт, он достал бы его с меньшим шумом. Здесь сталемордый совместил приятное с полезным.
— Он явно что-то задумал. Против Лилит.
Данте кивнул, нисколько не сомневаясь в правдивости выводов Аскара.
— Я хочу, чтобы кто-то остался здесь с девочкой. Если в Царстве столь неспокойно, нечего даже думать ее забрать. Но и оставить без присмотра нельзя. Конечно, здесь не проходит и дня без очередного гостя. То эльфенок ее на трое суток застрянет, то этот Учитель под видом разносчика макулатуры нарисуется. Книги он ей видите ли принес, — фыркнул Данте.
— Не заводись. И себя, и ее ревностью изводишь.
— Я же не виноват, что эти эльфы тут косяками ходят. Еще и Сияющий то и дело объявляется. Чего ему в своей Локе не сидится?
— А ты никогда не задумывался, что Лилит и сама в силах разобраться. Она не маленькая и сможет постоять за свои чувства. Сам ведь знаешь, навязать ей что-то практически невозможно.
Он вздохнул. Конечно, Заквиэль в чем-то и прав, только…
Почему у него изо рта идет пар? И почему так холодно?
— Лилит начаровала зиму! — догадался Зак, уже сталкивавшийся чем-то подобным.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:01 | Сообщение # 18

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

А затем по небольшому коттеджу пронесся режущий по нервам крик. Асуры даже с кресел повскакивали, столько в нем было боли и страха.
Дверь в спальню оказалась капитально запечатанной, да так, что было проще разнести стену. Чем и занялись демоны.
Последнее, что увидел Данте, ворвавшись в комнату, где все было покрыто толстым слоем снега — карие, полные решимости и тоски глаза возлюбленной.
— Я вернусь! — Она чуть заметно улыбнулась ему и исчезла в черном проеме телепорта.
На кровати остался одиноко лежать обруч с хрусталем Джахим.

Меня швырнуло в глубокий сугроб. Задумываться, почему я ни разу не переносилась нормально, времени не было. Выбравшись из этой кучи снега, я огляделась.
Ну надо же! Первый раз перенеслась туда, куда надо.
Прямо передо мной ствол поломанного дуба. Одичавший парк покрыт шрамами рытвин и кратеров. Замок, так часто снившийся мне последнее время, едва заметно дымился.
Я опоздала!
Знаю, он ждет. Ждет и упивается самим этим ожиданием. Для него это подобно сладкому вину, слегка терпкому и пьянящему. Сила в знании. А он знает, как дороги мне эти люди, что я не задумываясь жизнь отдам за них.
И я приду.
Шум в ушах понемногу начинает проходить, так же как животный ужас, сжавший меня в своих костлявых руках в первые минуты после жуткого сна. Сна, в котором Хананель довольно ясно предупредил — если я не приду, начнут погибать мои родные. И времени на раздумывания не было. Время — их жизни.
Бегом к замку, по знакомым с детства тропам и дорожкам старого парка. Без прикрытия, без раздумий, без сомненья. Вперед. Никто не смел остановить. Вооруженные до зубов асуры встречали меня оскаленными клыками, а потом растерянно смотрели вслед. Да я бы и не советовала задерживать злую, как все демоны Тантраса, ведьму с горящими глазами помнящей души.
Двери в тронный зал открыли передо мной, поганенько улыбаясь, два асура. Но я бы даже и не заметила этого, если бы феникс не посчитал их наглые физиономии излишними в привычной обстановке дворца и не срезал им головы клинками в разведенных помимо моей воли руках.
— Дождались! — едва ли не радостно улыбнулся развалившийся в кресле Хананель.
— Убери свой хвост с трона моего брата, ржавый ублюдок, — прорычала я не останавливаясь. Смотреть по сторонам не было смысла, это только сделало бы меня слабее.
— Приятно видеть, что у тебя хорошее настроение, принцесса.
— Оно станет еще лучше, когда ты сдохнешь.
Хананель встал и медленно спустился с тронного места. Я как раз успела к нему подбежать. Кончик изогнутого клинка уперся в уязвимое место яремной впадины. Вот только асур на это и бровью не повел, холодные глаза оставались спокойными.
— Лучше не рискуй, юная Владычица. Иначе потеряешь последних представителей своей семьи, — кивнул он куда-то в сторону.
Не удержавшись, я все же скосила глаза. Ох, лучше бы мне этого не делать.
Прямо на полу сидели Филипп, его жена и двое их детей, мой младший брат, выросший в статного юношу, и перепуганные сестренки, плохо помнящие меня. Рядом их мать, моя некогда грозная мачеха, выглядевшая сейчас просто несчастной женщиной. А над ними стояли воины с тьелхами в руках. В их разноцветных глазах царила бездна.
«Ну да, — напомнила я себе, — кто мы для асуров? Лишь средство выживания. Источник для сохранения своей истончающейся ауры. Слабые и беззащитные животные».
Рука, сжимающая клинок, дрогнула, при этом я слегка ранила Хананеля. Ручеек алой крови (а я думала — в его жилах ртуть) затек за ворот безупречно серебристой рубашки.
Хананель сделал едва заметный кивок.
И воин-асур проткнул мачеху насквозь трезубцем тьелха.
— Следующая попытка — и умрет кто-то еще, — равнодушно заявил асур.
Тут-то и стал понятен масштаб ловушки, в которую мне не посчастливилось угодить. Сталемордый все продумал, он ведь знал, что я не оставлю тех, кого люблю, в опасности.
Я бежала из Вольска, надеясь отвести беду, а она постучалась в ворота.
Ну ничего. Плохо ты еще меня знаешь, асур.
Беспомощно опустив клинки, я посмотрела в лицо врага.
— Чего ты хочешь за их жизни? — чуть ли не по слогам произнесла я. Нерастраченная ярость бурлила в венах.
— Мне плевать на них. Мне нужна ты, принцесса. Разве это не очевидно?
— Тогда отпусти их.
— И выпустить джинна из бутылки? Точнее джиннию. Ты слишком непредсказуема, принцесса. А они будут гарантией твоего хорошего поведения.
— А тебе не много? — ухмыльнулась я.
Белый как снег стилет как по приказу, хотя почему как, оказался в моей руке. Короткого взмаха и выточенный рог единорога вошел в тело асура, его грани окрасились багряным. Мои глаза встретились с холодными озерами ртути. В них не было боли — только капелька удивления, дрогнувшая где-то на глубине зрачка.
В следующие мгновение мою руку отдернули и зарычав, ударили в лицо.
Я отлетела метров на пять. Проскользив по полу еще немного, вставать мне больше не захотелось. Вместо этого я потерла полыхающую щеку. Тяжелая у него рука, ничего не скажешь, как будто сковородой раскаленной приложили.
Хананель же спокойно вынул стилет и подняв его к лицу усмехнулся:
— Неплохая попытка. Немного до сердца не достала. Молодец. Но неужели ты думала меня так просто убить? — Да уж, судя по кровавому пятну, расплывающемуся на белых одеждах — не так.
— Я наделась.
— Когда ты разучишься нарываться? — Асур встал прямо надо мной — одной рукой зажимая раненый бок, другой — держа острие тьелха у моего горла. — Тебе и твоим родным будет лучше, если ты перестанешь сопротивляться. — Демон схватил меня за горло и поднял над полом. Его ледяные пальцы раздвинули ворот моей рубашки и жестко сорвали четырехлистник, разрывая кожу тонкой цепочкой. На моих глазах выступили слезы боли и бессилия. — Будешь хорошо себя вести, и никто не пострадает. Ну, кроме вот этой четверки…
Только тут я почувствовала энергию открывшегося телепорта.
Надо же было второпях забыть затереть следы!
— Отпусти ее, Хананель. — И как Заку удалось сохранить такое спокойствие в голосе?
— А то что? — картинно приподнял брови Хананель. Выражение его лица можно было описать как «боялся еж голой задницы».
Тени тоже так решили и растеряли часть своего спокойствия.
— Чего ты хочешь?
— Все, чего я хотел, у меня теперь есть.
Он довольно осторожно опустил меня, позволив насладиться жесткостью пола под ногами и прелестью свободного дыхания. Правда ненадолго, Хананель тут же прижал меня к себе и стал вызывающе поглаживать свободной рукой по горлу. Одно движение — и я отправлюсь в гости к дядюшке Аиду, никакой феникс не поможет.
— Вы так и не поняли, мальчики? Эта девица дороже всего, что вы можете мне предложить. И даже чего не можете. Имея ее, можно взять все это без чьей-либо помощи, не дожидаясь подачек. Она — это то самое бесценное преимущество, которое вы так глупо недооценили. Вашему Наследнику давно бы стоило жениться на ней и представить супругу Царству. За принцессой Вольской пойдут многие. Но теперь это сделаю я. Пророчество исполнится, только под моим верховодством. Знаешь, что самое интересное, принц Варуны? Ты столько лет ее добивался, так бегал за ней, а в итоге твоя женщина станет моей.
— Не слушай его. Он провоцирует тебя.
— Глупенькая девочка, он знает, что не провоцирую. Я говорю это очень серьезно. Интересно, наши дети будут такими же наглыми, как их мамочка?
— Размечтался.
— Какая милая наивность. Ты же сама будешь просить. Я заставлю тебя любить меня так, как это сделал он.
— Не смей!
Ох, милый, зачем же так рычать?
Хананель придирчиво осмотрел Данте, словно впервые его видел. Впрочем, как Наследника — действительно впервые. А не понять, кем тот на самом деле является, было просто невозможно, так ярко отразились все чувства на лице воздушного демона.
Да, надо признать, что вид у Данте и в самом деле был весьма сомнительный. Начать хотя бы с того, что в отличие от своих теней Наследник предстал в простых коричневых бриджах, широкой льняной эльфийской рубахе и сапогах (могу поспорить — на босу ногу). Растрепанные волосы разве что колтунами не стояли, а так — синее облачко.
Интересно, по моему лицу можно сказать, что я проснулась без любимого мужчины рядом и от кошмара? Или там только отпечаток руки самого Хананеля?
«Думать больше не о чем?» — ядовито поинтересовался внутренний голос.
Так или иначе, но Хананель заметно развеселился.
— Глупый мальчишка, и ты претендуешь на власть в Царстве Варуны? Мне даже обидно!
— На обиженных воду возят, — не удержалась я. — А на тебе вообще пахать надо.
— Языкастая девка. Выбрал ты на свою голову, Данталион.
— Какая есть. Отпусти ее. Ты хотел найти меня, вот я. Только девочка в наших войнах ни причем.
— Еще как причем. Да и ты мне уже не нужен. Но так и быть, я отпущу ее. Только вопрос — захочет ли она сама уйти?
Он отшвырнул меня в сторону, и я, не удержавшись на ватных ногах, опять шлепнулась на пол. И чего меня все утро роняют?
Почти сразу рядом оказался демон с сапфировыми очами и крепко прижал меня к себе. «Совсем чокнулся», — решила я. А затем любезный феникс подкинул мне новую информацию к размышлению, и я поняла что неоднократно говорил мой ветреный асур на своем языке — «Я схожу с ума»! Боги и богини, он же действительно любит меня до безумия. И тут нет ничего опаснее этого, он пойдет на все.
Попала между молотом и наковальней.
А уйти я не могу — Хананель перебьет пол-Вольска, причем начнет с моих родственников. И оставить Данте не могу, кто знает, что в очередной раз придет в его дурную голову.
— Я останусь здесь, но только если ты отпустишь моих родных, — посмотрела я на Хананеля. — Ведь они тебе не нужны.
— Но они способ сдержать тебя, юная Владычица.
Не могу оставить их здесь. Не могу.
— Я дам любую клятву, что не покину вольский дворец. Но ты должен отпустить их.
— Торгуешься со мной, маленькая принцесса? Что ж, это даже забавно. Я отпущу всех кроме детей, они побудут гарантией твоего хорошего поведения. Но ты дашь клятву в залог не своей, его жизни, — кивнул асур на Данте, радужка которого давно уже потемнела и растеклась.
Пожалуй Хананель сегодня верх доброты. Может это кровопускание так на нем сказалось?
— Лилит, нет.
Зажав лицо Данте в ладонях, я взглянула в столь нежно любимые глаза.
— Я не могу, понимаешь? Мне никогда не простить себя за смерть сестер, а что будет со мной, если все повторится? Зачем тебе жена с суицидальными наклонностями? Просто верь мне — все будет хорошо. Я вернусь.
— А я приду за тобой, — кивнул Данте. Понятливый он все же. Только упрямый.
Я бы желала никогда не видеть того, что творилось в его потемневших глазах. Он знал, что может вновь потерять меня, потерять навсегда. И сейчас в сердце демона боролись желание схватить меня в охапку, утащить отсюда, посадить под замок и никогда не отпускать, и осознание того, что этого я ему никогда не прощу. Феникса нельзя держать в клетке.
Наконец Данте провел пальцем по моей щеке и крепко сжал руку.
— Если ты еще раз сделаешь ей больно или даже просто дотронешься, умрешь куда как медленней и мучительней, чем это позволено любыми законами.
Не знаю, как там Хананель, но я бы к этой угрозе ой как прислушалась. У меня, кажется, волосы по всему телу зашевелились. И я даже не заметила, как впилась ногтями в руку Данте, расцарапав ее до крови. Асур мягко улыбнулся мне и обнял за талию, позволяя уткнуться носом в свое плечо.
— Ты хочешь войны, Хананель, и ты ее получишь.
И кто-то тут говорил «не дотягиваем». Да Хананель меня меньше пугал, чем собственный муж. Пусть даже и будущий. Я чувствовала, как сплетаются в жгуты стихии вокруг него, как трансформация начинается не внешне, а внутри. Это словно спрятанные до поры до времени крылья, развернутые вширь. Это сила того, кого зовут Наследником Царства Варуны.
И если это только первые ростки, что же будет дальше?
Набравшись смелости, я оглянулась.
Похоже, не мне одной подобные открытия в новинку и в страшинку. Все присутствующие стражники-асуры застыли с завороженными лицами. Тени и те как-то подобрались, задрав к верху темные кожистые крылья. А вот Хананель явно задумался. Интересно, если к нему сейчас сзади подойти и дрыном приласкать, заметит? Звезд, конечно, не последует, зато какой будет звук, башка-то чугунная.
— Не зря ты мне все время так не нравился, синеглазенький, — наконец «отмерз» Хананель.
— А он тебе чего, девка, нравится? — Язык что ли себе откусить? Ведь не поможет, жестами еще хуже покажу.
В ответ Данте приподнял бровь и покачал головой.
Ну да, меня только могила исправит, и то не факт.
Два претендента на трон Владыки еще раз скрестились взглядами, Данте чмокнул меня в висок, и они наконец унесли свои хвостатые… хм, особы, захватив и моих родственников.
Во дворце остались только Филипп, он не смог оставить свое королевство, и его маленькие дети. Бросив взгляд на перепуганную малышку, держащую на руках сверток с братом, я ободряюще улыбнулась — что-нибудь придумаю.

Я поудобней устроилась в кресле и, сняв сапоги, с блаженством вытянула порядком замерзшие конечности к огню. Плед, принесенный перепуганной служанкой, завершил картину. Ну, может быть еще чашечку горячего чая…
— Даже не думай натравливать на меня свою саламандру-переростка. Развею.
Приоткрыв глаза, я сквозь ресницы взглянула в камин.
— Привет, Уголек.
Из огня сверкнули темные тлеющие глаза.
— Откуда ты знаешь про нее?
— Юная Владычица, боюсь, что каждое твое похождение становится достоянием общественности Царства. А что еще за саламандра может так бесцеремонно расположиться в очаге Асурендры, да еще и без спроса. Зверушка не далеко от хозяйки ушла — такая же наглая.
— С кем поведешься, — лениво ответила я. В тепле меня заметно разморило, да и недавнее напряжение немало сказывалось.
— Предупреждаю сразу, твоя аватара больше на меня не действует. Наверное, твои дружки еще не успели тебе рассказать о печальной славе города Холодного. Так что можешь даже не экспериментировать, — легко, почти невесомо коснулся он моей щеки, — амулет лишит тебя всякой силы на несколько суток, если не больше. И ты станешь просто человеческой женщиной. Такой же хрупкой, как и все, — в его голосе чувствовалось удовольствие кота, играющего с полузадушенной мышкой. Сволочь!
— Так, а теперь серьезно. Тронешь меня, кастрирую садовыми ножницами. Все понятно?
Хананель казалось серьезно задумался.
— Да, чувствую — Царство еще скажет мне спасибо за то, что присмирил их дикую Владычицу. И это пожалуй принесет мне удовольствие. Да и тебе тоже, если не будешь долго сопротивляться. Опыта у меня куда больше чем у твоего женишка.
— Зато мозгами обделили.
— Ты ведешь себя слишком дерзко.
— Это я еще устала!
Я иногда переигрываю, есть за мной такой грешок. Вот и теперь довела стального асура до ручки. Поняв, что меня не переспоришь, не переговоришь, он просто сунул руку в огонь. Ну, ненормальный, верно? Вот и я сначала хотела так ему сказать. Пока Хананель не вытащил из алых языков оранжевую в красных всполохах ящерицу.
Сердце сделало неудачную попытку остановиться, а потом забилось где-то в горле.
Наконец он разжал пальцы, и тельце саламандры упало на гранитный пол рядом с камином. Деланным жестом тряхнув рукой, как от грязи, Хананель посмотрел на меня.
— Запомни, маленькая принцесса, ты расплачиваешься за каждое свое слово чужими жизнями. Еще одна подобная выходка и начнут умирать те, кто дорог тебе. Пожалуй, я начну с самых младших. У тебя такая очаровательная племянница, вы с ней очень похожи.
— Ты садист.
— Я асур, если ты еще не заметила. — Хананель оперся рукой о спинку моего кресла и нагнулся почти к самому лицу. — Не знаю, кем ты привыкла нас считать, но в деле мучений маленьких наивных дурочек мы имеем огромные знания. Думаешь твой мальчишка другой? Спешу тебя уверить, если ему это понадобится, он будет действовать не менее цинично, чем я. Веельзевул воспитал достойного сына. Он без раздумий убьет любого вставшего на его пути. Кроме тебя, принцесса, — чуть улыбнулся демон, поглаживая острым, как кинжал, ногтем мою щеку. Если это такой психологический метод воздействия, то я более чем впечатлилась, вжиматься в кресло уже некуда. — Любовь асура не знает границ. Так же как его боль и ненависть.
— Зачем тебе это? — выдохнула я, не ожидая такого даже от самой себя. — За что ты его ненавидишь?
— Ты сегодня сделала мне очень больно. А знаешь каким способом легче всего лучить раны асур.
— Н-ненадо!
Но асур не ответил.
Вместо этого он до боли сжал мое горло и, запрокинув голову, нагнулся ко рту. Я попыталась отодвинуться или оттолкнуть его, но куда там. Если физически я была слабее взрослого мужчины, то асур вообще мог делать со мной все, что пожелает, при том не особо напрягаясь. Демон шумно вдохнул, и теплый сгусток души… моей души скользнул с моих губ.
Казалось, в груди образовалась пустота, давящая безысходная тьма, побеждающая свет.
— Холодно, — чуть слышно пробормотала я, ощущая, как из бреши в душе задувает метель.
Подтянув колени к груди, я закуталась в плед и прикрыла глаза. Было уже все равно, что там со мной будет дальше. Не хотелось ничего, только уснуть — надолго, навечно, просто не быть.
Я ненавижу Хананеля, он заставляет меня желать себе смерти.
Глава 3 Феникс в клетке
— Ай, больно! — заорала я, прижав ладонь к горящей от удара щеке.
— Мало тебе. Я бы вообще убила, курица заплесневелая.
— Кто? — обалдела я от такой наглости.
— Дракон в пальто!
Я наконец соизволила повнимательней присмотреться к служанке, добрых пять минут рассуждавшей о чем-то, попутно накрывая мне на стол. А потом эта нахалка взяла и саданула мне по лицу. И не хило так, знакомый удар.
— Катинка? — с сомнением предположила я, рассматривая невысокую ладно сбитую служанку, так привычно гнущую брови и кривящую губы.
— Нет, мама твоя!
Я представила мою мамулечку в дворцовых интерьерах Вольска и прыснула от смеха.
— Точно умом тронулась, — резюмировала подруга. — А демоны говорили «у нее его нет». Как же, и так не шибко умная, а сейчас вообще крыша съехала.
— Сама ты… не умывалась. Что ты-то здесь делаешь?
Катинка картинно вздохнула:
— Тебя пришла проведать. — Она села на краешек соседнего стула и сложила руки на коленях. — Неделю назад пришел Заквиэль и рассказал, что происходит в королевстве. И о тебе. Мы отправили детей подальше, а сами начали думать, как тебя вытащить из этого всего.
— Я никуда не пойду, — предупредила я.
— Знаю. Демоны просветили. Они очень беспокоятся за тебя. Боятся, как бы ты чего не выкинула, и Хананель с горяча не свернул бы тебе шею. Но только попав во дворец, я поняла, насколько их опасения напрасны, ты оказывается совсем опустила руки. Среди слуг ходят разговоры один страньше другого; кто говорит, что тебя опоили чем или зачаровали, кто вообще утверждает, что ты его полюбовница. Но не мне ли тебя знать, ты просто сломалась, как тонкий стебелек от прикосновения. Я видела, когда Хананель представлял тебя своей армии как будущую Владычицу, на тебе лица не было. Такое ощущение, что тебе все равно с кем быть.
— Не все равно. Только что я теперь могу сделать? Запертая здесь, как феникс в клетке.
— Не могу поверить — и это говоришь ты! Ты, которая не давала мне опустить руки и каждый раз вытягивала из совсем безвыходных ситуаций. Помнишь, как мы выкупали моих сестер, а потом мотались по городу в поисках хоть какого-то прибежища от осенней сырости и холода. Ты помнишь, как заставила горделивого эльфа помогать тебе расплетать косички, заплетенные обиженным домовым? И теперь ты заявляешь, что ничего не можешь? Нет, тогда ты не та Таня, которую я помню.
— Мое имя Лилит. И сейчас иное дело. Сталемордый надел на меня моррий. Что я могу сделать против него?
Вообще-то асур приходил несколько раз на дню. Он больше не прикасался ко мне. Хотя попытки были, только я шарахалась от его протянутой руки, как черт от ладана. Иногда мне становилось не понятно — рад он или разочарован тем что наконец удалось сломить меня. Но у меня нет сил отвечать на его колкости и откровенные провокации. Все, чего я хочу — это тишины, все что мне надо — чтобы меня оставили в покое, все, что у меня есть — этот убивающий холод внутри.
— Лилит, ты же всегда была сильной.
— Не всегда. Я просто человек. Катинка, не надо, не вмешивайся в это.
— И что мне сказать твоим демонам? Они ведь волнуются. Боятся, как бы тебя здесь не обидели. Заквиэль не отпустил бы меня сюда, не будь это так важно. Мы даже твою бывшую камеристку нашли и уговорили тебе помочь. Она меня сюда и провела, выдавая за свою сестру. Мне три дня пришлось ходить кругами вокруг этой комнаты, чтобы охране примелькаться. А теперь возвращаться в город и говорить чертям, что тебе все равно? Нет, прости, для них это слишком важно. Зак велел передать, что твой крылатый дружок готов уже лично прийти и разобрать Вольский дворец по камушку.
Вспомнив Серенити, я улыбнулась — с него станется.
А Катинка пересела на пол и приютила свою блондинистую голову на моих коленях.
— Без тебя плохо. Заквиэль постоянно жалуется на какого-то Наследника, который выкидывает нечто невообразимое, город в осаде, детей увезли в неизвестном направлении. Или ты оттаешь, или мы все погибнем. Лилит!
— Катинка, немедленно уходи, — всполошилась я. — Хананель идет. Передай мальчишкам, что со мной все в порядке. Я себя веду как образцовая пленница, а сталемордый меня не обижает.
— Откуда ты знаешь? — вскочила на ноги Катинка. Подхватив поднос, она кинулась к двери… Как раз в этот момент дверь открылась.
Чувствовала я его. Как чувствуют осколки собственной души.
— Что здесь за совещание?
Ух ты, он еще одну блондинку с собой притащил.
В комнату вплыла прекрасная Изиабелис. Впрочем, после моей матушки такой красавицей она уже не казалась. Этот факт меня позабавил, и я приветственно улыбнулась.
Насторожив тем стального асура еще сильнее.
Изя же оглядела меня с ног до головы и довольно усмехнулась:
— И это чучело прочили на трон Владычицы?
Поведя плечом, я отвернулась к окну, за которым валил снег. Куда ни глянь — везде снег.
Поняв, что отвечать я не собираюсь, асура пошла в бой:
— Ты обещал отдать ее мне! Мы договорились. Моя помощь в обмен на эту наглую тварь, — ткнули в меня наманикюринным пальчиком.
Блондинка. Типичная.
— И зачем она тебе? Мужчины наскучили? — приподнял брови Хананель.
— Да как ты… Я хочу ее убить. Медленно и мучительно. — Изя подскочила ко мне и больно ухватила за подбородок, задирая голову. У меня от хватки Хананеля только синяки прошли. — Я буду медленно замораживать тебя. Слой за слоем, по миллиметрам. Как тебе свадебное платье изо льда, человек? Я вморожу тебя в глыбу льда и пошлю в таком виде Наследнику, пусть у него останется хоть что-то на память от своей невесты.
— Убогая фантазия, — пожала я плечами.
А блондинка задохнулась от возмущения. И вместо ответа вцепилась в меня своими когтистыми пальчиками. Но едва из царапины по коже побежал ручек липкой крови, Изиабелис откинуло в сторону.
— Как ты смеешь, — вскинула она гордый подбородок.
Хананель пробежал холодными пальцами по моей разодранной шее. Кто мог подумать, у него есть магия исцеления!
Ну да, кажется, Асурендра умеет управлять почти всеми стихиями.
— Ты глупая женщина, Изиабелис. Поэтому тебе никогда не быть Владычицей. Ты позволяешь ненависти затмевать твой разум.
— Ты обещал!
Тут-то меня и пробрало. Согнувшись пополам, я хохотала, как не делала очень давно.
— Обещал… И ты поверила ему, безмозглая кукла?! Одно слово — блондинка! Поверить ему. Верить… вам нельзя верить.
Из глаз сыпались искры, пальцы дрожали. И я ненавидела, ох как я ненавидела!
Ненавидела эту злую шутку, которую кто-то глумливый назвал моей жизнью, ненавидела обстоятельства, которые сильнее моих самых отчаянных желаний, ненавидела даже те короткие мгновения счастья, от которых теперь только горче.
— Я обещал, — улыбнулся Хананель за моей спиной, разглядывая перепуганное лицо демонессы. — Только ты не лучший выбор для Царства. А она рождена, чтобы быть Владычицей.
Не стоило ему так фривольничать и класть руку на мое плечо. Я тут же оскалилась.
Да, если асур прел эту напыщенную куклу и намеривался таким образом заставить меня выползти из глубокой ракушки апатии, то у него это получилось.
Но только на свою беду!
Улыбнувшись ему в ответ, мое тело в то же мгновенье упало на пол.
Я лежала почти бездыханная и я стояла, высоко задрав подбородок, я была хрупким человеком и беспечным духом, я там и Я здесь.
Жар, идущий от какого-то амулета на груди Хананеля, вспыхнул зарницей, обжигая крылья и опаляя ресницы. От второй, более сильной волны меня, меня-духа, отбросило далеко назад.
— Ты мне не нужен, — оскалилась я.
И тут же исчезла в окне.

Времени было мало. Катастрофически мало.
Только ведь я наперед знала, что делать. Не думает же этот холодный асур, будто я неделю сидела в невменяемом состоянии без проблеска мысли. Я думала, как бы сомнительно это не звучало.
Дух, сложив крылья, прошел сквозь дверь и опустился на пол уже полноценной аватарой — невысокой девушкой с сияющей жемчужной кожей и водопадом багряных волос.
Пару стражников, попытавшихся мне помешать, просто снесло силовой волной распахнувшегося крыла.
А передо мной стоял вольский король.
— Филипп!
Брат дрогнул, уставившись на меня во все глаза.
А я чуть улыбнулась и приняла свой обычный вид немного растрепанной девочки-колдуньи. Став напротив брата, я заглянула в его зеленые глаза. Он все еще боялся узнать, поверить, принять. Взгляд загнанным зверем метался по моему лицу, ища и находя знакомые черты.
Где-то глубоко во мне еще жила память его души, след от того соприкосновения, что произошло, когда феникс спасал его жизнь. Этот отзвук проскользнул в неестественно блестящих золотом глазах девы, и Филипп сдался.
— Лилит!
— Наконец-то. А то мне уже показалось, что ты забыл меня.
— Лилит, сестренка!
На мгновение я растворилась в сильных объятиях брата. В его таких родных глазах, в собственной памяти, уведшей меня далеко назад, в мое лихое детство, когда не было ни боли, ни печали и я знала — мой сильный старший брат всегда защитит и убережет от бед и обид. Теперь пришла моя очередь платить.
— Не бойся, я не призрак. Просто чокнутая ведьмочка.
— Ты жива. Но… как это возможно?
— Слишком долго рассказывать, Филипп. Я просто жива. А теперь слушай меня. — Я заставила брата поглубже заглянуть в мои глаза, в самую душу. — В том, что происходит, лишь моя вина, не ваша. Твоя маленькая сестренка наломала дров, весь Вольск зимой отопить хватит. Но не бойтесь, асуры больше никого не тронут. Теперь я знаю что делать.
— Лилит, что происходит, при чем здесь демоны? Ведь это из-за них ты… ушла? Из-за тех четырех. Они ведь и раньше приходили.
— С демонами я сама разберусь. В конце концов, я их принцесса, вот пусть сами и расхлебывают. Я заберу отсюда твоих детей, — кивнула я в сторону девочки лет эдак пяти и крохи, завернутого в пеленки. — Ни во что не вмешивайся, никого не слушай.
— Лилит, во что ты опять влезла?
Я закатила глаза.
— О, Филипп, я никогда и не вылезала. Дай мне детей, я унесу их подальше.
Осторожно взяв детей на руки, я прямой наводкой направилась к окну и, сдвинув щиты, сделала шаг с подоконника. Тут же раскрывая широкие крылья феникса. Девчушка в моих руках сильнее обхватила шею, хорошо духу и дышать не надо, и широко раскрыла глаза. Ну да, ей это явно пришлось по душе. Не зря, ох не зря, на свое горе назвал брат своего первенца моим именем — Татьянкой.
На землю я опустилась уже далеко за пределами города. Силы подходили к концу, а надо было еще и о детях позаботиться. Интересно, куда дели братьев и сестру Катинки?
Феникс внутри вздохнул.
Нет, сейчас я не была им как прежде, дед научил меня подчинять аватару. В такие моменты мы с вечным фениксом сливались воедино… почти, я улавливала отзвуки прошлых воплощений своей души, а она не мешала мне рационально думать. Та же я, только с фениксом вперемешку.
Отдав сверток девчушке, любопытно поблескивающей глазами на странную тетю, я села на землю, странно сложив ноги, и раскрыла ладони.
— Ну же, милый, ты нужен мне сейчас, — прошептала я, надеясь, что поможет. — Ты всегда мне нужен.
Прикрыв дрожащие от бессилия ресницы, мне удалось увидеть ту волшебную нить, соединявшую нас. Тонкая, как паутинка, дрожащая на неприметном ветру, она светилась сквозь мои закрытые веки. Легонько потянув, я ощутила раскаленный жар, обжигающий пальцы.
Или это была сила, окатившая меня огнем? Прошедшая по коже южным ветром.
Напоенная чужой силой, я сложила широкие крылья и подала руку ребенку.
А затем открыла темный зев телепорта, желая лишь одного — утонуть в синеве небес.
Шаг вперед, девочка шумно вдохнула, и в следующее мгновенье мы оказались в большой хрустальной зале. В другом его конце шумно хлопали нетопыриными крыльями и переругивались около десятка демонов, склонившихся над столом. На нас внимания никто не обратил.
Не порядок, решила я, задетая таким невниманием к своей персоне. Это же надо — пропустить появление такой персоны. Хамы!
— Кажется я не вовремя. В другой раз зайду, — качнула я головой.
Половина присутствующих одарила меня не самыми лестными взглядами — еще бы, как им смотреть на босую магичку в одной мужской рубашке, нагло стянутой с брата. Зато другая половина во главе с сияющим золотом асуром застыла и уставилась на меня, как на призрака.
Но только я искала другой взгляд — синих осколков неба, застывших в его глазах.
Он бросился ко мне со всех ног и крепко обнял… чтобы в следующее мгновенье отшатнутся.
— Лилит?
Покачав головой, я грустно улыбнулась:
— Не совсем.
По лицу Данте одно за другим разлились недоверие, боль, тоска и отблески надежды и снова боль. Не передаваемая, не переносимая.
Асуры в общем-то не очень любят аватар, а если честно, то вообще не переваривают. Даже прикасаться остерегаются, говорят, что мы жжемся. Еще бы, если человек для них свечка, дающая свет, то касаясь аватара, чистого воплощения души — они словно руку в костер суют — больно!
Так что коснувшегося моей щеки асура можно считать героем.
— Она жива?
Мне было впору смеяться и плакать одновременно. Так вот что он подумал — если я пришла, чего раньше не делала, то это вполне могло означать мою смерть.
— Ну, конечно же, чертенок. Берегут как зеницу ока. Изиабелис сегодня так влетело от сталемордого! — довольно закатила я глаза. — Лучше даже я бы не смогла.
— Что с моей дочерью?
Я выглянула из-за плеча несколько невменяемого Данте и смерила взглядом невысокого жилистого вида мужчину с фиолетовой косой ниже бедер. На поясе у него висели пустые ножны, но могу поклясться, он и сам не хуже любого меча — холодное, расчетливое оружие. Асурендра то есть.
— Вы отец Изи? — невиннейшим голосом поинтересовалась я. А затем скорбно вздохнула. — Сочувствую вам.
Надо было видеть лицо грозного асура, услышавшего подобную новость. Мышцы одеревенели, а глаза… не хотела бы я, чтобы так смотрели на меня, как он пялился в пустоту.
— Ваша дочь… в общем — блондинка! Патологическая!
Взгляд асура переместился на мою ухмыляющуюся мордашку. Хорошо, что у моей буйной аватары не было привычки чуть что отращивать клыки, а то получилось бы не совсем культурно… даже очень некультурно, опасно я бы сказала.
Так что пожатие плечами и заявление — «Я же не виновата, что это даже не закрасить», — можно считать легко отделалась.
Возможно, мне вообще стоило помолчать, просто злобный бесенок внутри меня наконец добрался до бразды правления и теперь отрывался по полной.
Меж тем пока я разглядывала симбиот (тьфу ты, опять дурацких слов понахваталась) между зловредным, безбашенным фениксом и не самой примерной мной, обстановочка накалилась. В руках Асурендры блеснули парные сай, по моим меркам несколько длинноватые, но вида устрашающего. Данте (вот чокнутый!) заслонил меня собой. Как будто сам не знал, что убивать аватару все равно что резать воду — бесполезно, в следующий раз придет, по рогам настучит.
И в этой звенящей от напряжения тишине раздался звонкий, полный детского восторга голос:
— А у дяди хвост!
Меня так пополам от смеха и сложило.
А уж когда перед моим носом проскользнула синяя кисточка, обиженно мечущаяся вокруг ног асура, я совсем села на холодный пол, вытирая мокрые от слез щеки.
— Не обращайте внимания, это нервное, — спокойненько пояснил Заквиэль и, подойдя ко мне, рывком поднял на ноги.
— Еще какое нервное, — подтвердила я, все еще похрюкивая от смеха. — Изя мне сегодня веселую жизнь устроила, папочка ейный ножичками угрожает. Я уже так с неделю не веселилась.
— Лилит, или ты успокаиваешься, или…
— Не надо, — протрезвела я. — Меня сегодня в воспитательных целях уже лупили.
— Кто? — выставил на показ клыки красавец-асур.
— Дракон в пальто! Полюбовница твоя, мне подруга заклятая.
Зак расплылся в довольной улыбке. Не поймешь этих демонов, чего лыбится?
— А это кто? — наклонился к любопытной девчушке Аскар. — И когда только успела?
— Это мои племянники. Не оставлять же детей в том бардаке что именуется Вольском. Вот я их и умыкнула.
— Профессиональная воровка, — закатил глаза Заквиэль.
— Профессиональная Катинка, я практикующая. — На мгновение прикрыла глаза, и все разом поменялось. На мир смотрел кто-то мудрый, холодный, знающий. — Они прямые наследники вольского трона. Род моего отца не должен прекратиться.
— Не думаю, что стоит об этом беспокоиться.
— Прежде всего, я принцесса Вольская, а наш род никогда не прятался за чужими спинами. Рыцари и маги неизменно в первых рядах стояли на защите своей родины. Вам ли не знать это, Владыка Веельзевул.
Он смерил меня внимательным взглядом.
Вот говорят «смотрит, как в душу», а здесь он в нее и смотрел. Да так, что по спине побежали мурашки. Взгляд у свекра не хуже моего, я бы сказала даже весомее. И вот говорите потом, что у асуров нет души, как же.
— Вы дочь своего отца, — наконец улыбнулся он одобрительно.
— Это вы еще мою мамочку не видели, — не удержалась я. Бедный Аскар от моих слов покраснел, что с его зеленой шевелюрой смотрелось очень забавно. — Чего ты так смущаешься, она осталась от тебя в восторге.
Аскар покраснел еще сильнее и раздосадовано отвернулся под дружное хихиканье демонов.
— Тетя, тетя, — подергала меня за полу рубашки девочка, напоминая о себе. — Дитяте надо пеленки поменять.
Я аж отскочила от такого заявления.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:02 | Сообщение # 19

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

— Ну… я пошла. Загляну еще как-нибудь, — помахала я рукой.
Поймав меня за пальцы, Данте, даже не морщась от боли, заглянул в мои глаза.
— Ты вернешься?
— Ну куда я денусь, конечно вернусь. — Я провела пальцами в каком-то миллиметре от щеки возлюбленного, не обжигая, лишь чувственно лаская. Уж что-что, а практики таких прикосновений у нас было более чем достаточно. — Если будешь хорошо себя вести. А то Заквиэль мне уже нажаловался на тебя.
— Я? — поразился такой подлости тень.
Поняв, что таких оплеух, как оскорбленный демон, мне даже Хананель не навешает, я предпочла скрыться бегством.

— Очнулась, — едва ли не с презреньем выдохнули из полной темноты.
Где-то в углу лунным светом блеснули стальные глаза, фосфоресцирующие, как у кошки.
Я по привычке щелкнула пальцами, но потом вспомнила о браслетах моррия и недовольно поморщилась.
— Темнота — друг молодежи, в темноте не видно рожи, — философски заключила я.
Кажется, асур на это заявление обиделся и поспешил исправить положение — свечи зажглись все и разом. Что вызвало у меня только усмешку, еще один позер на мою голову.
Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и нахально сверлил меня взглядом.
Скромницей я тоже никогда не была, поэтому, усевшись на большой постели, уставилась на него. Долго играть в переглядки тоже не получилось, молчать меня так и не научили.
— И долго я… спала?
— Спала? — как бы обдумал вопрос Хананель. — Часов пять. И пару просто отсутствовала.
— Только не надо, ладно? Мне одного с вечными приступами ревности вот так хватает, — показала я. Выходило много.
В животе возмущенно заурчало, заставив меня нахмуриться.
— Раньше здесь неплохо кормили.
Хананель чуть заметно усмехнулся и сделал какое-то непонятное движение рукой. В комнате на секунду повысилась температура, и на столике появилась целая гора тарелок, тарелочек и подносов. Я скатилась с постели и села за стол. С пальца медленно сползли змейки, снять которых у демонов так и не получилось, и занялись исследованиями поданной еды.
Проверив пищу на яды, я приступила к позднему ужину, хотя судя по часам, больше похоже на ранний завтрак.
— Что? — подняла я глаза на асура, наблюдавшего за мной. — Мне уже поесть нельзя?
Ну не виновата же я, что при взаимодействии с едой меня на какое-то время просто вырывает из жизни. Вот и теперь минут пятнадцать я добросовестно посвятила поглощению пищи, напрочь забыв о демоне. Да и как устоять, когда здесь все так вкусно, а желудок, поддерживаемый истощенным от депрессий и побегов души организмом, не хило бунтует.
— Или ты думаешь, что какой-то демон может испортить мне аппетит?… — хмыкнула я. Утихомирив первые порывы съесть врага, тьфу, то есть быка, я откинулась на спинку стула. Заглянула в полыхающий камин. — Уголек, есть будешь?
Настороженная мордочка саламандры высунулась из-за полыхающего полена и покосилась на развалившегося в кресле асура. Они смерили друг друга взглядами, и огненная ящерица… отказалась от пищи! У меня случился приступ икоты. Уголек всегда на всех чихать хотела, при том огнем. Она превращала в пепел книги магианы Консуэлы, потрошила седельные сумки Полудена на предмет «чего пожевать, поджечь, испортить», она дразнила Нагоса, заставляя гоняться за своим огненным хвостом трехметрового змея. В конце концов, она не раз обводила меня вокруг носа и не хило так подставляла под загребущие асурьи лапки, что грозило ей более чем нешуточными разборками. Но никогда, не при каких обстоятельствах она не отказывалась от предложенной халявной еды.
Мне почему-то вспомнилось, как пару недель назад Данте гонял наглую саламандру по кухне, грозя «замочить». С этими разборками они перебили три колбы, горшок и две чашечки тонкого фарфора, стоявшие в тот момент на столе, да еще умудрились опрокинуть котелок, где я кипятила драконью чешую для укрепителя заклинаний. После этого мое спокойное чаепитие пришлось прервать — вооружившись шваброй, уже я носилась за этими разорителями. Хитрая саламандра, повеселившись еще немного, скрылась в полупотухшем очаге, тогда как чертенку еще пришлось страдать от более чем унизительных побоев грязной метлой… — в итоге сломанной о его спину. Оценив ущерб, демон сверкнул на меня своими дивными глазищами, и спасаться пришлось мне.
И все это безобразие из-за какой-то надкушенной печенюшки, уведенной обжорой Угольком. Было бы что красть — печенье уже с месяц валялось по самым дальним полкам, пока на нее не наткнулся свалившийся как снег на голову взъерошенный голодный асур, на первом укусе чуть не сломавший свои шикарные клыки. Но тут он сам виноват, надо хотя бы загодя предупредить о появлении своей светлейшей крылатой особы, а не вваливаться со словами: «Признавайся, где ты прячешь любовников, а то у меня второй день рога чешутся. Растут, наверное». На что получил ответ: «Я любовников не прячу. Зачем, если ты и так с ними знаком». Закончилось все, разумеется, скандалом, после которого Данте горделиво отказался есть принесенную накануне моим ушастым эльфиком снедь, довольствуясь старым печеньем, привкус магии на котором уже давно рассеялся вместе со вкусом и мягкостью. Я готовить, даже если бы и умела, отказалась.
В результате — погром и бурная сцена примирения. Меня с Угольком. С демоном я разговаривать в тот день не пожелала. Данте дулся, морщил нос, кривил несколько тонковатые для этого лица губы… в общем делал все, чтобы я поняла, какая нехорошая неблагодарная дура. Понятливость никогда не была моим коньком, и этот красавчик был вынужден уйти не солоно хлебавшись. Хм, предварительно зашвырнув в стену тонкой эльфийской статуэткой танцовщицы.
Не впервой.
Саламандра, как никто знавшая о моих мыслях и чувствах, все же соизволила вылезти и, лихо перемахнув комнату, взобралась на колени и свернулась калачиком подобно кошке. Моя совесть, моя верная защитница. Уголек и Нагос в свое время не дали мне совсем сойти с ума от боли и потерь. И если бы сталемордый убил еще и этот дух огня, наверное, умер бы на месте, даже на полсекунды быстрее самой саламандры. Думаю, он об этом подозревал.
Есть она все равно отказывалась.
— А если я тебя подушу, ты меня тоже будешь слушаться?
Взгляд саламандры можно было перевести как «дура», так же как и руну, выведенную огненной лентой в воздухе.
Наигравшись, я вновь обратила внимание на асура, все это время внимательно рассматривавшего меня. Не нравится мне этот взгляд.
Демон усмехнулся, видно, на лице отразилось что-то.
— Ты забавная, принцесса.
— Это комплемент? — неприязненно скривила я губы.
На несколько секунд он задумался, потом утвердительно кивнул, вогнав меня в ступор.
— Благодаря этому ты до сих пор жива. Не будь мне интересно наблюдать за тобой, убил бы и за сотую часть твоих выходок.
— Вот и убивал бы, пока была возможность.
— Думаешь, сейчас ее нет? Не будь слишком самонадеянной, девочка. Ты жива только по моей прихоти, не больше. Ты умрешь, как только надоешь мне. Или начнешь раздражать.
— И что для этого требуется? — заинтересованно подалась я вперед. Не то чтобы мне хотелось побыстрей сыграть в ящик или урну, это как получится, просто всегда занятно знать.
Хананель дернул уголками губ. Непонятно, чего он хотел — улыбнуться или оскалиться.
— Из тебя выйдет шикарная Владычица, — наконец хмыкнул он. — Таких стерв еще поискать.
— Да она где-то здесь ошивается. Блондинистая такая.
— Изиабелис? Она излишне истерична и нетерпелива.
На это я некультурно засмеялась:
— Ага, а я рыжая и пушистая. — И пока кровь бурлила в венах, а страх пред этим мерзавцем отступил, задала давно волнующий меня вопрос. — За что ты так ненавидишь теней? Что они умудрились натворить такого, чтобы так желать их смерти?
Хананель на мгновенье растерялся. «Совсем расслабился», — не без удивления поняла я, а со мной это делать рисково. Но уже через секунду асур подобрался и окрысился:
— Не твое дело, девчонка.
— Ничего себе, не мое! Хотелось бы знать, за что страдаю. Ваши разборки, а мне достается.
— Вот пусть твои дружки тебя и просвещают, — фыркнул Хананель.
— Ага, дождешься от них. Откровенные асуры — это для меня что-то новое. Обычно их надо поймать за хвост и хорошенько потрясти, чтобы они открыли хоть край занавеса над своими тайнами. — Сама себе удивляюсь, дожили, начала жаловаться злейшему врагу на проделки собственных друзей.
«Женская логика», — едва ли не зевая, прокомментировал феникс.
— А ты на что надеялась? Владычица — не более чем жена Владыки. Ей разрешено лишь то, что позволяет ее супруг. Нынешняя даже слово против сказать боится. Веельзевул крепко держит ее в выгодных ему рамках. И не думай, что с тобой будет иначе, воздушный демон никогда не позволит давить на себя. Ты для него не более чем вещь, безумно любимая, но вещь, которая не имеет права голоса.
— Если бы это было так, он не оставил бы меня здесь.
— Почему? Ему это тоже выгодно. Об этом ты не думала? Просто удивительно, как мало учит некоторых жизнь. Ты, принцесса, просто поражаешь своей наивностью. Твое пребывание в плену развязывает ему руки. Ведь вы так упорно делали из меня злодея, что самим поступиться законами морали уже не могли. А теперь у теней и Владыки есть основания, при том более чем серьезные, ответить мне не меньшим злом. Похитили невесту Наследника, ту, о которой по Царству ходят легенды, надежду и знамя. Твой мальчишка же пришел и лично убедился, что я не собираюсь убивать тебя. А пара уроков покорности только пойдут на пользу чересчур самостоятельной полукровке.
Судя по ухмылке, асур был вполне доволен проведенной агитационной работой. Мне же стало как-то не по себе. Я не поверила этой сволочи, просто капля истинны в его словах была. Но и целого океана не хватит, чтобы перестать доверять теням и встать на сторону Хананеля.
— Данте никогда не стал бы так рисковать, он ведь меня знает. Я кого хочешь доведу до нервного припадка.
— Ты излишне льстишь себе и недооцениваешь противника. Без моего дозволения здесь никто и пальцем тебя не тронет. А я не намерен лишать себя такого случая поквитаться с Веельзевулом.
— А он-то здесь при чем?
И тут до меня дошло: Данте — сын своего отца, и как через меня Хананель пытался добраться до Наследника, так и в их случае делал то же самое. Что может быть хуже для отца, как потерять единственного сына, само рождение которого стоило ему таких усилий? Ничего. А если предварительно еще и помучить Наследника, используя небезызвестную магичку, его возлюбленную, то можно добиться потрясающих результатов в… мести? Чем же мой свекор так насолил стальному асуру?
«Бабу увел», — хихикнул внутренний дух.
От такого я поперхнулась.
А асур тем временем понял, что ляпнул лишнее, нахмурился и встал.
— Еще раз выкинешь что-то подобное, пострадает твой брат. Хм, полукровка!..
— Не надо мне угрожать. Дети здесь ни при чем, зачем им страдать.
— Кому ты врешь, девочка. Думаешь, я не догадаюсь, что ты к мальчишке своему бегала? У тебя все на лице написано.
Это что — мне и тут сцену ревности собираются закатить? О, как все запущенно!

Я влетела в кабинет и, не обращая внимания на подозрительные взгляды, уселась на край стола.
— Ну, как дела?
— Лилит?
— Нет, ейный дух! Придуриваться прекращайте. Заглянула, понимаете ли, в гости, а они не рады. Совсем распустились, нельзя без присмотра оставить, — уселась я на столе. — Уголек, хоть ты присмотрела бы за этим бардаком.
Саламандра сверкнула глазами из горящего камина, но посчитала, что куда безопасней не вылезать. И, судя по глазам собравшихся, это была не лишняя предосторожность. Похоже меня собирались бить. При том больно.
— Ты можешь, конечно, обидеться, — склонился к Данте Бальтазар, — но я сейчас поймаю одну гадостливую ведьму и отшлепаю по заду!
— Без проблем. Тебе ее подержать?
Я оглянулась — по-моему поучаствовать в этом безобразии готовы уже все присутствующие. А это ни много ни мало тринадцать человек, вернее нечеловек. Среди них тени, сам Наследник, его светлейший отец, пятеро уже знакомых мне по прошлому разу Асурендр, хм, Верховный эльф, Олеандриэль и, гм-м, Сияющий?
У-у, ну я попала!
— Я опять не вовремя, да? — голосом девочки-цветочка спросила я, сползая со стола.
— И ты еще утверждала, что не похожа на мать, — вздохнул Сияющий, точнее, его аватар. Взяв меня за руку, он укутал свою сумасшедшую внучку в собственный плащ. И чего ему мое платьишко не понравилось.
При упоминании Сияющей Луны бедный Аскар потупил взгляд и покраснел. Чем вызвал у меня чуть истеричный смешок.
— Ну, раз ты решила мотаться туда-сюда, думаю, стоит представить тебе этих наших советников, — приподнял брови Заквиэль.
Наконец-то хоть кто-то догадался.
Мне по очереди представили всех незнакомых асуров и одного знакомого — отца Изи. Тот смерил меня взглядом и к моему удивлению низко поклонился.
— Госпожа! Прошу у вас прощения за обстоятельства нашего первого знакомства и мою несдержанность. Упоминания о Изиабелись до сих пор слишком болезненны для меня и моей семьи.
— Почему, она же жива?
— Уж лучше бы это было не так. Моя дочь всегда была излишне заносчива, но никто и предположить не мог, что воспитанная по всем правилам девица может пойти на подобное предательство.
Я взглянула в лиловые глаза воина. Кажется, сейчас до меня начало доходить то, над чем я еще вчера не раз изумлялась — что делает отец Изиабелис в стане ее врага. Это она враг, она предала своего отца, свою семью, свой народ, своего Владыку, и этот Асурендра просто не может ей простить подобного. Она его дочь, но долг сильнее. Ему еще долго предстоит расплачиваться кровью своих людей за предательство дочери, пусть этого требует только его совесть.
Словно почувствовав осенившее меня знание, Асурендра, еще раз поклонившись, на мгновение взглянул в самые мои глаза. Я едва заметно вздрогнула, такая в нем была сила и недоброе обещание. Недоброе для Изиабелис.
Так я обрела одного из самых верных и самозабвенных в своем служении подданного Зиминиара.
— Как раз об Изиабелис я и хотела поговорить, когда собиралась к вам. Как вам наверное уже известно, она сумела подчинить себе ледяных драконов. Вот я и подумала… чего вы ухмыляетесь? Так вот, кого противопоставить нам?
Я посмотрела на Бали. А тот злорадно улыбнулся.
— Я с тобой, малышка.
— Не сомневалась. Только штаны не забудь надеть, а то одна зловредная драконица первым делом начнет проверять их наличие.
— Лучше сама оденься, а то мало кому вздумается проверить тебя на наличие одежды. Не думаю, что это пойдет делу на пользу, — кивнул он на Данте.
Тот ответил поистине невинными синими глазами, поднятыми на нас с изумлением.
Олеандриэль не выдержал и усмехнулся. Почему-то чаще всего мой возлюбленный делал набеги на спрятанное в эльфийском лесу гнездышко, когда там находился старший принц. Страшно вспомнить, что происходило на небольшой территории домика в эти минуты. Данте почти не обращал внимания на Элестса, но присутствие Учителя его так бесило, что мне становилось поистине страшно. Да и еще сам Олеандр подливал масло в огонь, с удовольствием дразня ревнивого асура. Если честно, то я сама как-то чуть не пристукнула обожаемого Учителя, когда он растрепал о нашем с ним разговоре в памятный день знакомства, при том так переиначив…
Попав на удочку, Данте заметно оскалился.
— Как вы думаете, Учитель, — решила я отвлечь их от назревающей разборки, — драконы согласятся нам помочь?
— Нам — возможно. Асурам — нет. Тебе — безусловно.
Теперь оскалилась уже я, и сереброволосый эльф был безжалостно покусан.
Закончилось это безобразие тем, что я подтянула колени к подбородку и, сидя на коленях Олеандра, заглянула в его мудрые глаза.
— Никуда они не денутся, — ободряюще улыбнулся он, обнимая меня. — Если понадобится, я сам обращусь к клану Алауэн.
— Помогут… по-семейному? — лукаво улыбнулась я. — Слушайте, давайте переносить резиденцию куда-нибудь поближе к врагу, а? Сколько же мне можно туда-сюда мотаться.
— Ты не соскучилась по Фридриху Эрлийскому? — лукаво приподнял бровь Данте и так улыбнулся, что на мгновение я забыла, что являюсь всего лишь аватарой. Материализованное тело обдало волной жара.

За полчаса меня облачили в потрясающий по своей красоте костюм. Неприлично узкие и неподражаемо удобные бриджи, совсем тоненькая шелковая рубашка под длинной туникой с короткими, три четверти рукавами и сплошь покрытой перьями феникса. Прикинув, я оценила стоимость такой занятной кольчужки в нехилое королевство.
Обычно из перьев феникса делают поручи, нагрудники или в крайнем случае жилеты. И то получается даже очень дорого, хотя желающий обзавестись такой редкостью всегда найдется. Здесь все дело в том, что перо этой чудо-птицы крепче любого металла, не боится огня, а боевые файрболы отлетают от них, как обычные резиновые мячики. Да и легкая из них получается вещь: какой-то рыцарь таскает на себе десятки килограммов железа, а какой-то пройдоха вот такую тряпочку, кому-то нужен щит, а кто-то обойдется и поручем.
Волосы я заплела в два боковых колоска, скромно доходивших мне только до лопаток. Бали услужливо подобрал хороший катана, совсем безоружной я по королевствами мотаться не решусь.
Но прежде чем тронуться в путь надо было решить одно дело, к которому я не знала как подойти. Пришлось шантажом заставить Аскара мне помочь. Всего-то надо было невзначай назвать его отчимом, постучать подавившемуся асуру по спине, ну и как приз пообещать взять с собой в одно крайне занимательное место. В общем, ему ничего не оставалось делать, как притащить ко мне гуляющего где-то женишка.
Что-то в синих глазах было такое, отчего Аскар, не дождавшись моей благодарности, тут же смотался, а я даже слегка осела, чувствуя себя нашкодившим ребенком.
— К чему вся эта конспирация?
— Мне надо было с тобой поговорить.
— А сейчас уже не надо? — приподнял он бровь.
— Не придирайся к словам. Я просто хотела сказать, что мне приходится пользоваться твоими силами. Надеюсь, ты не против.
— Нет. Почему я должен быть против, раз сам учил тебя этому?
— И как ты себя чувствуешь?
— Не беспокойся, мне это не повредит, — тронула улыбка его губы.
— Данте, прости меня, но другого выхода не было.
— Знаю. Но я слишком не хочу тебя терять. — Он осторожно обнял меня за талию, благо перья феникса благополучно тушили опасное жжение. — Это сводит меня с ума.
— Я… я люблю тебя, мой легкокрылый демон.

Тарин Дастан! Как мне нравится звучание этого гордого имени — «Темная Легенда».
Я так засмотрелась на величественную крепость среди скал, что чуть не забыла закрыть за собой портал. Затем мы отрастили себе крылья — одетой аватаре больше не требовалось коротенькое узкое платьишко, и медленно направились в его сторону. Приняли нас радушно. Новый начальник долго сокрушался по поводу моей накрывшейся крышкой гроба практики, а старые знакомые настойчиво требовали доклада о моих новых похождениях. Стаська первым делом подергала ткань шароваров. Ткань была настоящей, но то ли излишне тонкой, то ли дергала она с драконьей силой, вот только приличный клок красных порток оказался в руках смущенной девицы. На что Бали усмехнулся и покачал головой.
Мы со Стасом переглянулись, даже не пытаясь скрыть ухмылочек. Судя по всему, скоро родственником клана Алауэн станет не только очень мудрый эльф, но и один змей-искуситель с нетопыриными крыльями, рогами и хвостом. Ну и статусом тени Наследника Владыки Царства Варуны. А то им эльфийского старшего принца было мало.
Всех заинтересованных собрали в столовой зале, и я не мудрствуя лукаво просто рассказала всю историю войны с Хананелем. Да и о том, что являюсь принцессой Царства тоже.
Когда дело дошло до ледяных драконов, брат и сестра Алауэн были готовы вылететь хоть сейчас. Все прочие оставили это дело на рассмотрение Тиамат. К старой перечнице я тоже сходила, и мы довольно «душевно» с ней поговорили, после чего, подозреваю, крепость ходила ходуном еще трое суток.

Проснулась от дикого голода.
Встав, я напялила длинный шелковый халат и остромысые тапочки, и пошла к двери. Сначала просто ее подергала, затем попинала, поорала. Но так и не дождавшись ответа, принялась громить все, что попадало под руку. Для начала киданула в окно какую-то статуэтку, затем туда же полетел подсвечник, а потом так разошлась, что мне самой понравилось. Как-то разом вспомнились все обиды и гнев.
Так что когда дверь наконец раскрылась, явив мне лик Хананеля, комната пребывала более чем в разобранном расстоянии. Окинув живописный бардак любопытным соколиным взглядом, он приподнял брови:
— С добрым утром!
— Какое оно доброе, — фыркнула я, сдувая со лба прядь каштаново-медных волос. — Мало того, что под замком держат, так еще и голодом морят.
И тут я заметила каким-то чудом уцелевший витражный фонарь. Ноздри дрогнули, и уже в следующую секунду фонарик был подброшен в воздух. От удара острием клинка он разлетелся на тысячу мелких разноцветных осколков. Я прищелкнула пальцами — красиво получилось. Еще раз осмотрела устроенный мною погром и пришла к выводу, что он безупречен.
«Все, хватит истерик», — прошептал внутренний голос, и я уже спокойно посмотрела на асура.
Тот разглядывал комнату, пол которой был устлан неровным слоем осколков и щепок.
— И по какому поводу праздник?
Я пожала плечами. Докатилась, нашла повод — сорвалась, разгромила всю комнату.
Только тут я заметила вызванный по привычке клинок и малодушно спрятала его за спину, словно ребенок, испугавшийся, что взрослый злой дядя отнимет последнюю игрушку. Хотя она и была почти последней. Все, что у меня осталось — это змейки да родная кроваво-красная роспись на руках. Не считая обручального колечка.
— Меня кормить будут?
— Завтрак ты проспала, будешь ждать обеда.
— Значит все-таки решили голодом заморить? Похвальное разнообразие пыток!
Хананель взмахнул рукой, и один из толкущихся по ту сторону дверей асуров предстал пред ним в низком поклоне.
— Приставьте к вашей Владычице пару воинов. И девку-служанку.
— Слушаюсь, мой господин.
— Накормить-то меня не забудьте, — напомнила я.
Хананель просверлил мою особу взглядом и нехотя так кивнул.
— Здесь все убрать. А эту, — сделал он жест в мою сторону, — оправьте в комнату напротив.
Асур-прислужник дернул бровями, но ничего не сказал.
— А можно мне еще принести пару книг и мой котэ? — Полюбовавшись на вытянутое лицо прислужника, я пожала плечами. — А что? Раз уж вы сегодня такие услужливые.
Чуть нервным жестом Хананель отослал не ушедшего, сбежавшего асура и сделал несколько шагов в мою сторону. Я попятилась… споткнулась о ножку стула и упала на пятую точку. При том порезала ладони о мелкую стеклянную крошку. Меня почти сразу сдернули с пола.
Пальцы со стальными когтями чуть сжали шею. Проклятый мерзавец проделывает то же самое, что и я когда-то с ним.
— Тебе стоит быть осторожней, принцесса. Не стоит вить из меня веревки, раз уж я решил немного побыть добрым. Я не твой мальчишка, которым ты крутишь как хочешь. — Гибкий хвост обвил ногу и медленно пополз вверх, задирая подол. От такой наглости я слегка опешила и уставилась в холодные льдистые глаза демона. А он провокационно дернул бровью.
Я вырвалась и отскочила в сторону, чем вызвала смех асура, показавшийся мне лязгом скрещенных мечей. Хананель повел рукой, и я увидела на его ладони давно забытый артефакт — мои клинки. Сжав его, асур превратил небольшой с виду предмет в порошок, разлетевшийся по комнате от порыва ветра из разбитых окон.
По телу прошел озноб.
Глава 4 Двойная жизнь, или собрать армию
Внутреннее чутье мне подсказывает — поспешность открытия телепорта, в который нас так оперативно засосало, прямо зависит от раздавшегося неподалеку злобного рычания. Не зря же, сидя на полу дворца Эрлии, куда нас далеко не вежливо выбросило, Зак сверлил меня недобрым взглядом. Я бы даже сказала — обвиняющим.
В чем? В том, что у меня есть пара — тройка друзей мужского пола?
Хотя все же не стоило перед уходом так душевно обниматься с Учителем.
— Зак, ответь мне, пожалуйста, — медленно встала я, потирая ушибленный зад, — Данте всегда был таким или ревность его только сейчас расцвела махровым цветом?
— Ты сама даешь ему повод, — нервно, словно я задела за больное, ответил Зак.
— Я?
— Лилит, пойми, он до темноты в глазах боится потерять тебя. А ты дразнишь его.
Я зло фыркнула. Глупо было надеяться на понимание хотя бы со стороны умницы Заквиэля.
Вместо этого я огляделась и, прикинув место, куда нас могло занести, потопала в сторону главного зала дворца. По дороге я еще умудрилась остановить какого-то служку и выспросить, где в данный момент находится король. И теперь, распахивая дверь тронного зала, могла любоваться ошарашенным лицом Фридриха Эрлийского.
— Приятный вечер, вы ни находите? — невинно поинтересовалась я, рассматривая делегацию у тронного места. Занятно, если мне не изменяет память, вот этот здоровячек был папиным военноначальником, а вот этот сморчок — кризисным послом. — Вы не узнаете меня, ваше величество? Ах да, я забыла, вы предпочитаете блондинок.
Кустистые брови Фридриха сошлись у переносицы, а затем взлетели ко лбу.
— Таня Лил?
— Нет. Лилитана Вольская!
От этого голоса я аж подпрыгнула, разом пожалев о своем приходе.
— Ах ты маленькая дрянь, где ты столько времени болталась?
Темная фигура, стоявшая позади делегации, скинула капюшон, и я вздрогнула от безудержного детского страха. Консуэла, моя наставница, собственной потрепанной персоной.
— Ну, что молчишь? Столько лет шлялась неизвестно где и надо же — нарисовалась.
Приглушенно пискнув, я сделала попытку спрятаться за широкую асурью спину, разом забыв, что мне уже за четверть века, что я давно магиана, при том не из худших, что вообще даже не человек, а аватара дэвы-полукровки. Но меня и оттуда выловили, при том ругаясь так, что уши вяли даже у бывалых воинов. Да еще и огрели длинным посохом, похожим на те, что бывают у старцев-отшельников. Что-то не помню такого у Консуэлы, но орудовала она им отменно. Так по хребтине прошлась, даже кости захрустели, хотя сомневаюсь в их наличии у аватары. Я снова шарахнулась в сторону и теперь заныкалась за королевским троном. Бедный Фридрих чуть с ногами на него не залез от такого поворота дел. Но думаю, еще больше он испугался кровожадного выражения лица магианы, надвигавшейся на меня, а заодно и на него.
— Паршивка малолетняя, думаешь получила диплом и свободна? Я тебе покажу, как от наставницы прятаться, ты у меня еще узнаешь, где упыри зимуют!
Меня схватили за плечи, и я от страха даже глаза прикрыла, опасаясь всех громов и молний, готовых упасть на мою разнесчастную голову. Только когда и через минуту ничего не последовало, я решила взглянуть на мир из-под ресниц. И сразу же раскрыла глаза, уставившись на свою наставницу.
Что случилось с величавой магианой, я не знаю, но становилось понятно, почему она так упорно пряталась от людских глаз за тяжелой тканью плаща. Половина лица сияла безупречной смуглой кожей, а другая оказалась покрыта уродливой коркой ужасающего ожога, опухший глаз не открывался, голова покрыта проплешинами, а там, где волосы сохранились, они стали пепельного цвета — «соль с перцем». Лежащая на моем плече правая рука одета в большую перчатку и неестественно скрючена.
— Консуэла?! — совершенно опустошенно прошептала я и неожиданно для себя прижалась к старухе, едва сдерживая подступившие к глазам слезы. Аватара просто физически не могла плакать, а вот по щекам девушки, лежавшей на простынях где-то далеко в Вольском дворце, бежали соленые капли.
— Ну что ты, что ты, девочка, все нормально, — зашептала Консуэла, поглаживая здоровой рукой по моим волосам. — Где же ты так долго ходила? Ну-ка дай еще раз посмотреть, что выросло из моей непутевой ученицы.
Консуэла отняла меня от себя и снова взглянула… чтобы почти сразу же окаменеть, глядя в мои глаза. Что поделать, я смогла сделать свою аватару похожей на реальную себя, но потушить золото во взгляде так и не получалось.
— Вы рассказали ей? — гневно сверкнула она взглядом в сторону Заквиэля, стоявшего сложив руки на груди. Тот флегматично пожал плечами.
— Ну я же не маленькая, сама во всем разобралась, — стряхнула я с себя оцепенение. — А вам следовало раньше сказать… нам. Консуэла, что вы здесь делаете?
Магиана переглянулась с королем и коротко ему кивнула.
— Это долгая история, девочка. Я возвращалась в Вольск, когда узнала о том, что происходит в его границах. Мы нарвались на патруль и вот результат, — указала она на свое обожженное лицо. — Я сразу поняла, кто захватил наше королевство — асуры, их трудно с кем-то спутать. — Зак недовольно фыркнул. — Лучше расскажи, где ты была и что теперь происходит?
— О, это еще более долгая история. В Вольске сейчас тот, кто напал тогда на нас, кто убил девочек. И меня. Поэтому я и пришла в Эрлию, самое близкое и дружественное королевство. Видите ли, — потерла я кончик носа, — тут намечается небольшая такая война. В ней всего лишь поучаствуют асуры, дэвы, эльфы и, возможно, драконы. Ну совсем междусабойчик такой. Это, кстати, я перечислила только участников с нашей стороны. А что там у Хананеля?
— Асуры, низшие демоны, наемники орки и люди, — услужливо перечислил Заквиэль. — Ну и ледяные драконы. Тебе лучше знать, малышка.
— Гоблинов забыл. И как ему их вытащить из гор удалось?
— А как Изе удалось драконов облапошить? — усмехнулся асур.
— И что это за сторона такая — ваша? — сузила глаза Консуэла.
— А мне выбирать не пришлось, — растянула я губы в подобие улыбки. — Против Хананеля. За своих друзей и жениха.
— Жениха? — удивилась магиана и почему-то посмотрела на Зака.
— А вы ее поймать не пробовали? — отреагировал тот. — Мы уже два года пытаемся выдать это недоразумение замуж.
— Только никто и даром не берет, — передразнила я вредину асура.
— Ну нахалка!
— Какая есть. Итак, если король Фридрих позволит нам встать на границе Эрлии и Вольска, то мы будем очень благодарны.
— Вообще-то до вашего прихода мы здесь обсуждали военное противостояние захватчикам, — подал голос его величество.
Я довольно улыбнулась, одной проблемой меньше. Всего одной. А у меня около девяноста килограммов этой проблемы в Вольском дворце хозяйничает.
— Кстати, — влез асур в мои раздумья, — Аскар может помочь.
Переведя взгляд на Консуэлу, я оценила ущерб и кивнула.
— Скоро вернусь. Вы пока обсудите детали. Политика никогда не была моим коньком, мне бы заклинаниями швыряться.
С этими словами я открыла телепорт и тут же шмыгнула в него, пока горделивая магиана не начала отнекиваться от помощи.
… И тут же попала под раздачу.
Автоматически выставленный щит прогнулся под сильным боевым заклинанием и откинул меня на пару метров. Не задумываясь, я послала что-то затейливое в ответ. А потом, подумав, поставила новый щит и только тогда поднялась на ноги.
Попала, не без гордости констатировала я. И ведь было чем гордиться, вот так взять и с нахрапа зацепить принца асур более чем лестно даже для дэва, не говоря уж о косорукой магичке. Я криво усмехнулась, а не такой уж и косорукой.
И тут до меня дошло. Я кинула смертельное заклинание в собственного возлюбленного! И не будь он не весть какой собаки сыном, откинул бы копыта. Если бы они у него были.
Все еще ошеломленную аватару встряхнули и осмотрели внимательными зелеными глазами.
— Придурок, ты чуть ее не убил, — меж тем бросил в сторону Олеандр.
Сначала я не могла понять, о чем он говорит, убить аватару невозможно, можно лишь временно дематерелизовать ее. А потом меня озарило — боевое заклинание, попавшее в меня, принадлежало Данте.
Демон поднялся, держась рукой за живот.
Одним ударом я такое натворить не могла. Всклокоченный, весь какой-то помятый, асур выглядел как после хорошей драки. И явно не декоративные разрезы на одежде это только подтверждали. Где-то в стороне валялся тьелх.
Ох, за что же мне такое наказание?
Олеандриэль выглядел не лучше, особенно если учитывать разбитую губу и длинный порез наискосок по всей груди.
— Малыш? — позвал Данте, вставая на колени рядом со мной. «Пара ребер сломаны», — авторитетно заметила та часть меня, что несколько жизней назад была отменным лекарем.
Это что же надо было сделать с асуром, дабы хоть что-то сломать ему?
Я кивнула, подтверждая, что со мной все в порядке.
— Какого упыря здесь происходит?
Асур и эльф переглянулись. И если честно, то их взглядами можно было превратить меня, сидящую меж ними, в пепел.
— Идиоты великовозрастные! — заорала я, так что оба отшатнулись, и разметала их крыльями в разные стороны.
В золотоглазой аватаре враз стало меньше меня, все существо наполнилось непостижимым гневом и болью.
Когда я более или менее пришла в себя, точнее в аватару, картина вокруг напоминала поле боя, при том магического — каменный пол покрыт трещинами, стекла выбиты, а воздух разве что не звенит от энергии. Вот что называется «дебош с применением магической силы»!
Захлопнув открывшийся от удивления рот, я взглядом нашла притихших мужчин. Убедившись, что не прикончила их за компанию с залой, решила провести более конструктивные разборки.
— Ну и зачем вы это устроили?
— Мы устроили? — диковато оглядываясь, начал вставать на ноги Олеандриэль, сильно прихрамывая.
— Нет, я не понимаю! Ладно этот полоумный демон, но вы, Учитель! Как вы в это ввязались? Как вы могли? Сколько раз я просила не провоцировать его.
— Я лишь хочу, чтобы этот мальчишка понял, что имеет.
— А вы думаете он не знает? Тогда я была лучшего о вас мнения.
— Он не смог защитить тебя.
— Ах, вот оно что! Олеандр, не надо делать из меня оправданием своих делишек. Вы не смогли спасти ту, которую любили, но я не она. Свои ошибки я совершу сама, не надо оберегать меня от них. Пусть будет плохо, пусть будет больно, но так решила я. И мне смотреть в глаза тех, кому я небезразлична.
— А если этих глаз уже не будет?
— Ох, Учитель, вы такой умный, но так ничего и не поняли. Она погибла, спасая других, она посчитала свою жизнь достойной платой. Так почему вы до сих пор спорите с выбором той, кто давно все решила?
— Решила за нас обоих.
— Думаю, она верила — ее поймут и простят. А вы все дуете на прах, и без того давно развеянный по миру. Отпустите. Не держите ее. И себя.
Он чуть заметно улыбнулся:
— Ты стала очень мудрой.
— Просто у вас есть одна долгая жизнь. А у меня память многих людей, да и нелюдей тоже. И у всех у них были любимые, были потери, была радость. Но только не надейтесь, что ваша Лилит навсегда останется такой умницей, — усмехнулась я. — Это экстренная мера. Как только мы разберемся с тем, что здесь происходит, я снова заберу память. Нечего ей знать слишком много, и так хватает талантов ввязываться в такие авантюры!
Олеандр провел подушечками пальцев по моей щеке. Наверное, ему она показалась смертельно холодной, но руки он не отдернул.
— Ты позволяешь делать ей ошибки. Позволяешь просто жить. Извини, что не осознавал, как важно это для тебя. — Уголок его губы дернулся. — Перед ним я извиняться не буду!
— Да уж с этим пакостным, ревнивым демоном я сама как-нибудь разберусь.
— Сочувствую!
Я фыркнула. Все мужчины одинаковы, но некоторые из них одинаковее.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:10 | Сообщение # 20

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Проводив эльфа взглядом и развернувшись, я направилась к асуру, сидящему прямо на полу, привалившись спиною к стене. Он встретил меня взглядом, который понять я была увы не в силах.
— Данте, ты же знаешь, я люблю тебя. Зачем все это?
— Я не хочу, чтобы этот эльф здесь еще появлялся, — отрезал он.
— Хорошо, — излишне покладисто согласилась я. И сделала особый акцент на первое слово: — Здесь он больше не появится.
Синеокий асур поднял на меня свой злой взгляд.
Покачав головой, я вздохнула:
— Если даже я тебя не понимаю, то каково же ей!
— Я больше ни смогу постоянно жить под страхом тебя потерять.
Крепко задумавшись над этой фразочкой, я села рядом. Весь мой многовековой опыт терялся перед логикой этого существа.
Вконец запутавшись, я посмотрела на него, взглядом требуя объяснений.
Но он сделал вид, что ничего не заметил. Нахал рогатый!
Тут я вспомнила, зачем собственно пришла, и резко вскочила, намериваясь найти-таки Аскара. Только уйти мне не дали — схватив за плечо в броне из перьев феникса, асур заставил меня притормозить.
— Ответь мне. Ты вечный дух, и одна жизнь для тебя мало что значит, ты ведь все равно возродишься вновь. Так могу ли я быть уверен, что ты хранишь ее?
Я почесала кончик носа, это свойственная всем моим жизненным воплощениям черта. В чем-то конечно он прав, инстинкт самосохранения как-то обошел стороной конкретно эту душу. Да и тело тоже. Но…
— Понимаешь, Данте, жить для себя скучно. И пока я знаю, что есть те, кто любит меня, и те, кого я люблю, я буду бороться за свою жизнь. Души в мире держит только это, все остальное иллюзия. — Я коснулась его щеки, совсем недолго, чтобы ни обжечь. — Однажды я уже возвратилась ради тебя. И в этот раз что-нибудь придумаю.
— Вот этого я и опасаюсь! Ты придумаешь…
Я усмехнулась.

Проснулась я неожиданно быстро. Наверное, начала привыкать к полуночным похождениям в виде девы-аватары. Вот и сейчас открыла глаза, звучно зевнула, так, что чуть не вывернула челюсть, и потянулась.
Чтобы упереться во что-то твердое рядом с собой.
От испуга я заорала и, попятившись, свалилась с кровати. Уже на полу выругалась, особо возмущаясь чьей-то там родительнице. Бедная женщина должно быть вся изыкалась.
Закончив словоблудие, я нашла себя сидящей на полу в задравшейся едва ли не по самый «небалуй» сорочке. В комнате, к моему изумлению, было уже светло, а с кровати на меня смотрел заметно веселый враг.
Повторив на бис пару особо заковыристых ругательств, я пришла к выводу, что уже готова выражаться цензурно или, по крайней мере, более внятно.
— Какого упыря, мать твою? — Нет, я себе польстила.
— Ну и чего было орать? — флегматично поинтересовался Хананель.
— Ты… ты… слов нет! А мне всегда казалось, что я здесь самая наглая. Все демоны Тантраса, что ты забыл в моей постели?
— Эта постель моя. Как и комната. Свою ты благополучно разгромила.
— А что, во дворце больше места нет?
— Правильно угадала, нет. Где ты думаешь расположилась моя армия? Ты уничтожила последние приемлемые апартаменты.
— Да я в казематы лучше пойду квартироваться.
Я зло вырвала подушку из-под его локтя, выражая полную готовность держать слово.
— Ну-ну! Как раз Владычицы там и не хватало. Только предупреждаю, темницу охраняют низшие демоны, а этим животным все равно с кем развлекаться, — кивнул он на мои голые ноги. — Женщина, тем более человеческая, для них не более чем рабыня.
Оценив сказанное, я встала и пошла на кушетку, попутно вытащив из потайного шкафчика запасное одеяло. Апартаменты были королевской опочивальней, так что ориентировалась я здесь как у себя дома. И вообще, почему как?
Белье пахло мятой. Помню, мачеха ее очень любила и везде раскладывала собственноручно собранные и сшитые саше. Сейчас этот запах полон тепла и уюта.
Завернувшись в одеяло, я уже начала дремать, когда услышала:
— Почему ты плакала?
Мои глаза раскрылись тут же.
— Соринка в глаз попала. — Чуть подумав, я все же спросила: — Ты откуда знаешь?
Хананель не ответил. А я снова задремала.
— В следующий раз попрощайся со своим мальчишкой, — опять разбудил меня асур. — Ему осталось недолго жить.
— Да чего ты к ним привязался! — не выдержав, приподнялась я на локтях. — Они ведь ничего тебе не сделали плохого. Ни тени, ни Данте.
— Ничего, — согласился демон. — Он только родился.
— Думаешь, не было бы Наследника, трон тебе бы на блюдечке с золотой каемочкой принесли?
— При чем здесь трон!
Так, нашего злодея на откровенности потянуло. Ню-ню!
— Как при чем, ведь тебе он нужен.
— Не больше, чем тебе, Владычица. Я хочу, чтобы ты передала Веельзевулу — его сын заплатит ту же цену, что и я за его рождение.
Нахмурившись, я какое-то время разглядывала профиль стального асура, силясь понять, что же он имел в виду.
— Я с вами с ума сойду, — вздохнула я. — Один загадками говорит, другой туда же. Спятить можно.
«Феникс», — позвала я.
«Ну?» — нехотя отозвался он.
«Ты хоть что-то понял?»
«И в кого ты такая дура?»
«В тебя!» — обрадовалась я.
«Спроси у Веельзевула. Могу поспорить на собственный хвост, без женщины здесь не обошлось».
«А-а!»

Веельзевул был заловлен мной на следующий вечер. Правда, в компании Сияющего и какой-то хвостатой мымры, но от этого желания добраться до истины не уменьшилось.
Впившись мертвой хваткой в рукав его шикарного камзола (чем вызвала подозрение с самого начала), я спросила:
— Что за бабу вы не поделили с Хананелем?
Светлые глаза Владыки поползли на лоб. Асур подавился собственным вздохом и раскашлялся.
Асура, прекрасно расслышавшая мой вопрос, побледнела, как полотно, и сделала неубедительную попытку хлопнуться в обморок.
Сияющий отодрал меня от рукава асура, оставив в сжатом кулаке пару бусин и золоченую нитку, которыми был щедро отделан камзол.
Веельзевул прокашлялся и подхватил кареглазую дамочку под локоток.
Тут-то я и сообразила, что это вообще-то его жена.
Рыжеволосая кареглазая женщина переводила растерянный взгляд с меня на своего мужа и обратно.
— Лилит, ты… — начал дед.
— Недоразумение ходячее, я знаю. Мне это с пеленок твердят. Извините, я не хотела кого-то обидеть. Правда не хотела, — жалостливо посмотрела я на правящую пару. — Просто очень хотелось знать, за что страдаю лично я. И за кого.
Склонив голову к плечу, я получше рассмотрела Владычицу асуров. Которая, кстати, оклемалась и занималась тем же самым. Ничего такая, особой стервозности в лице не обнаружилось, так, вполне планово. Гедриэль, если я не путаю с именем, а я врядли путаю, оказалась статной красавицей неопределенного возраста с длинной, густо песочного цвета косой до пола, при том толщиной, что моя не самая осиная талия. Как она эту тяжесть таскала непонятно.
Да у меня даже в качестве аватары космы в разные стороны торчат.
— Дорогая, позволь тебе представить, — чуть склонился перед ней Веельзевул. — Это недоразумение… точнее девушка, — поправился он, — принцесса Лилитана Вольская, моя названная дочь.
— Рада познакомиться, — светским тоном пропела та.
— Неужто? — выдала я, прежде чем сообразила. — Извините еще раз. Кажется кто-то станет вдовцом, при том если меня не прибьет Хананель, так у кого-то все же руки дотянутся.
Асура казалась оскорбленной, хотя аватаре так просто не солжешь, я-то видела — она забавляется ситуацией.
— Прошу у вашей светлости прощения за свою внучку, — склонился в поклоне Сияющий. — Она и так не вполне адекватная особа, но в качестве аватары вообще не умеет сдерживать свой ядовитый язык.
— Не надо мне льстить. Я его не умею сдерживать в любом состоянии. У меня четыре часа, и я бы хотела как можно быстрее получить ответ на ранее заданный вопрос. Мне сейчас как-то не до сантиментов, — посмотрела я в сторону Гедриэль.
— Если это действительно так для вас важно, то не думаю, что сейчас время скрывать, — наконец-то сдался светлый асур. Вот упырь, одни светлости и сияния собрались, куда тут мне — скромной человеческой ведьме. — Мать Данте была невестой Хананеля.
Прикрыв лицо руками, я попыталась хоть как-то осознать услышанное. Все сразу встала на свои места, но милостивое небо, как же все оказалось плохо. Любовь демона подобна сумасшествию, а раз она была его невестой, он любил ее. Только вот… как-то не сложилось. Кому-то приспичило родить Наследника.
На этот раз обошлось без разрушений. Я просто к своему удивлению обнаружила себя сидящей на полу в коконе собственных крыльев. Встав, я посмотрела на Веельзевула.
— Надеюсь Данте об этом не знает?
— Нет. Мы постарались скрыть этот факт ото всех.
— Правильно. Нечего выставлять подобную грязь на общественность.
— Лилит! — ужаснулся дэв.
— Не Лилит, — усмехнулась я. Все, кто были мной. Затем перевела взгляд невыносимых сияющих золотом глаз на асура. — Не будь теней и Данте, не будь тех невинных жертв, я не задумываясь встала бы на сторону Хананеля. Но здесь за меня опять выбрали. Найдите мне эту женщину, хоть из-под земли достаньте, уж некромантию я как-нибудь переживу. Перестаньте на меня так смотреть, вы задолжали мне слишком много жизней, чтобы теперь возмущаться моим поведением.
Развернувшись, я поспешила уйти, напрочь забыв и про телепортацию, и про то, что нахожусь в Царстве Варуны, когда большая часть нашего войска, и тени в том числе, уже в Эрлии. Мне просто хотелось уйти.

Времени на приличную истерику катастрофически не было.
Плюнув на большое желание закатить сцену, я направилась-таки в Эрлию. Не зная точно куда именно понесет демонов и до чего они могут договориться с Фридрихом, я попросту перенесла себя поближе к Аскару. Кажется, я сильно задолжала ему своими и чужими бесконечными болячками, так что стоило порадовать парня. Да и свои дела провернуть.
В более южное королевство неожиданно нагрянула весна, и тающий снег расходился грязными ошметками и талой водой. Грянув с размаха в самую глубокую лужу, я зло фыркнула. Хотя за столько лет (и не только своих) могла привыкнуть, это вообще основополагающая черта моей безголовой души. Как говорится — всегда грязь найду.
Аскарчик в данный момент тренировался на довольно обширной площадке, выложенной бревнами. Против него стояла пара незнакомых мне асуров с тьелхами в руках. Во мне разом заговорил голос феникса, и я замерла, зачарованная происходившим на моих глазах. А происходило нечто удивительное — Аскар оказался на голову выше своих соперников, еще бы — он всего лишь тренирует их. Зато рядом обнаружилось другое развлечение: три девицы в полушубках и платках, кокетливо съезжавших с русых голов, наблюдали за разворачивающимся действом. Я хихикнула и с шепотком «ой, девоньки, а че тут делается-то?» влилась в компанию послушать обычные бабские разговоры. Было забавно внимать девчоночьим охам, рассматривая полуголых крылатых парней. При том я доподлинно знала — ни хвосты, ни крылья, ни тем более рога никак не мешали им. И даже наоборот, кто из нас не мечтал иметь третью руку? А у демонов был шикарный гибкий хвост, который они прекрасно научились распускать по надобности. После того как я поделилась этим знанием с девицами, те залились румянцем, с возросшим жаром в томных очах поглядывая на чертяг.
Все испортил подкравшийся сзади Зак. Обняв меня за плечи, он лучисто улыбнулся во все клыки, распугав девок:
— Ну и чем здесь занимается наша маленькая принцесса?
— Я с тобой не разговариваю, — вырвалась я из его захапистых лапок.
— Почему?
— Ты предатель.
Асур засопел. Хотя обижаться ему не с чего, сам виноват. Ведь этот фиолетововолосый интригант прекрасно знал своего дружка и совсем не удивился, когда я пожаловалась на Данте и Олеандра. Пришлось скандалить и сматываться в Вольск, заявив: «злые вы, уйду я от вас». Перепугав тем самым не только мнительных асуров, но и магиану, и почему-то короля.
Так что теперь могла смело повыпендриваться перед старым другом.
Развернувшись, я спустилась с крыльца купеческого дома, во дворе которого проходила разминка демонов, и направилась прямо к Аскару. При моем приближении все трое застыли.
— Привет, моя радость зеленая! Никто не будет против, если я приглашу тебя на свидание?
Асур заметно побледнел и покосился на Заквиэля, бредущего за мной как собачка на привязи, с грустными глазами и виноватой миной на лице.
— Не будет, — подтвердил тот. — Кое у кого талант на дрессировку излишне ревнивых асуров.
Фыркнув, я отвернулась.
— Одевайся и пошли. Единороги не любят поздних гостей.
После этого заявления уговаривать Аскара не пришлось, его как ветром сдуло.
А я подняла неосторожно брошенный тьелх и крутанула его в пальцах. Смотри-ка, руки сами вспоминают. Кивнув асурам, я вызывающе улыбнулась. Они посмотрели на Зака. Тот сложил руки на груди.
— Нельзя отказывать девушке. Особенно этой.
Молодые асуры отвесили мне насмешливый поклон. На такое я ответила тьелхом. Кто-то внутри моей памяти завладел руками, и все что мне осталось это с удивлением наблюдать как отражаю атаку сразу двух демонов, как наступаю, раз за разом оставаясь недосягаема.
Если само обращение с лезвием тьелха было мне знакомо, и пика как оружие тоже, то пика и лезвие вместе доставали значительное неудобство. Приходилось время от времени прислушиваться к его балансу оружия. Но мне это нравилось, было занятно.

— А не плохо! — уважительно качнул головой Аскар.
— Еще немного, и она разделает их под орех.
— Как бы ее не разделали, — недовольно пробурчал Данте.
— Не разделают. Она учится у них, видишь?
— Вижу!
— Ты чего? — поднял на него изумрудные глазищи демон.
— Дурак он, вот чего. Снова бесится. Что тебе опять не так? Мне уже просто интересно, когда же ты успокоишься?
— Когда все это закончится, и эта чокнутая девица наконец станет моей женой. — Он прошелся взглядом по фигурке аватары и вздохнул. — Мне не нравится то, что задумала эта сумасшедшая.
— Что?
— Я даже не уверен знает ли сама Лилит, на что толкает ее феникс. Но не могу ничего сделать. Я не в силах помешать или спасти. И это пугает меня.
— О да, — ухмыльнулся Бали. — Мир в руках Лилит, и это ужасно!
— И руки эти кривые да шаловливые.
— Ничего, пусть позабавится. Это полезно, — кивнул Заквиэль в сторону.
За боем не менее придирчиво наблюдали все присутствующие асуры. И когда Лилит церемониально раскланялась с парой молоденьких воинов, дружно зааплодировали. Они видели достаточно, чтобы признать за ней авторитет. Все же как ни крути, Владычица Царства Варуны не более чем жена Владыки, и поклонения она может добиться только уважением. А человеческой девчонке и этого было бы не видать, если бы ею не оказалась Лилитана Вольская, полусумасшедшая принцесса способная на вот такие выверты. Вот так шутя, проходя мимо раскидать пусть молодых, но обученных воинов, обаятельно улыбнуться и дурашливо раскланяться, завоевав сердца окружающих ее асуров, кто еще на такое способен?

В долине снег уже услужливо стаял, и мы спустились на мягкую, совсем молоденькую траву. Торопить события я не стала, поэтому взяла асура за руку и уселась на поваленное бревно. Аскар расположился позади и напряженно оглядывался. Минут через пять на поляну вышел сторожевой патруль.
Огромный черный красавец и молодая палевая дама с длинными ресничками.
— Привет, Грии! — улыбнулась я, вставая.
— Лил! — бросилась красавица ко мне.
Брюнет попытался остановить ее, ухватив за хвост, но кобылка была слишком ретива и только хлестнула его по заметно вредной морде.
Повиснув на шее единорога, я спросила:
— Ну, как у вас здесь дела? Как Долина? Как Эдрр и Калгн? Ну же, рассказывай, рассказывай!
— Да ты мне и слова не даешь вставить.
— А кто этот красавчик? — перешла я на доверительный шепот, впрочем, открытый для желающих услышать. Чернявенький запряг ушами.
— Друг! — округлила глаза Грии, всем видом давая знать, какую тонкую тему я затронула.
— Просто друг? Ты с ума сошла, как можно просто дружить с таким красавчиком?
— Вот ты мне и расскажи. Кто это там с тобой? Тоже кажется симпатичный.
— Это точно друг. Я девушка почти замужняя и могу себе это позволить. Познакомьтесь — это Аскар.
— Тот самый, которого ты в болоте топила? — послышался насмешливый голос, и на поляну из кустов вышел песчаного цвета единорог с длинным, явно недавно отросшим рогом.
Громко взвизгнув, я повисла теперь на его шее и потерлась щекой о бархатистую золотую шкуру.
— Привет, коняга!
— И тебя туда же! — отозвался Калгн. — Конечно появиться скромнее ты не могла. Только прилететь в сопровождении демона. Полдолины расшугала своими полетами. Мы уж думали, что это чересчур отожравшиеся чайки парят, пока вы пониже не спустились.
— Значит, отожравшаяся чайка? — возмутилась я. — А ты… а ты… вообще конь говорящий!
— И ни сколечки этого не стесняюсь.
Помотав головой, я уже серьезней посмотрела на старого друга.
— Калгн, ты можешь немедленно собрать совет? У меня есть что рассказать.
— Совет уже собирается, Лил. Мы знаем, за чем ты пришла. Отгородиться от всего мира вовсе не значит перестать наблюдать за ним, — пояснил единорог. — Идем! Смолл, Грии, проводите наших гостей, пока я всех потороплю?
Единороги кивнули.
— Ты им все рассказала? — зло шипел на меня смущенный Аскар.
— Ну да. Я тут случайно встретила того же водяника, вот и поделилась историей. Ты против?
— Лилит, как ты могла? Это ты мне так мстишь?
— За что?
— Ну за то, что я с твоей мамой… того…
— Аскар, ну и на здоровье. Говорят это полезно. Тебе лучше знать.
Он покраснел и оставшуюся дорогу молчал, диковато озираясь по сторонам.
Перед советом табуна единорогов мы предстали минут через пятнадцать. Я поделилась радостной новостью упокоения одной зарвавшейся магички, не мало натворившей здесь дел. Эдрр познакомил нас с будущей невесткой. Она была красавицей шоколадной масти с бордовой гривой и хвостом. Уверена, характер тоже оставляет желать лучшего. Нашел себе пару, предатель.
И только после взаимных расспросов и увещеваний мы принялись за главное дело.
— Я понимаю — это не ваше дело. Священным единорогам до дел людей и асуров. Ваша Долина — безопасная гавань в этом бушующем штормовом мире. Но… я смею надеяться на обещанную вами помощь. Я смею! Эдрр, вы обещали мне помощь, и теперь она нужна мне. Если не сейчас, то больше никогда.
— Мы знаем это, Лилитана. Когда ты уходила из нашей Долины, тень будущего скользила за твоими плечами непроглядной тьмой. Ты уже тогда была крылатой. Но на крыльях тех неслась скорбь. Табун поклялся помочь, стоит тебе лишь позвать. И мы знали, на что идем. Ты выполнила нашу просьбу, теперь же позволь отплатить наш долг.
— Ох, Эдрр! — вздохнула я, уткнувшись носом в его гриву. — Как мне простить это себе. Вовлечь вас в такую круговерть, просить рискнуть всем ради одной глупенькой девчонки.
— Не беспокойся, это наш выбор.
Я низко поклонилась, принимая его слова.
Совсем недавно я повторяла то же самое и теперь должна была позволить другим делать то, за что сама так долго боролась.
В общем, кинув Аскара разбираться с делом транспортировки единорогов до границы королевств, я умчалась по другим делам.
А именно, проверить что же у нас за армия получилась из столь пестрых самобытных культур и рас. Получалось чудаковато. Разноцветные крылатые асуры. Отстраненно-холодные аватары дэвов. Одухотворенные, везде сующиеся эльфы, каждый с луком за спиной. Нервные, ошарашенные и наглые люди в боевых доспехах. Азартные любопытные маги.
Сейчас сюда еще единороги с драконами заявятся, и вообще будет конец света.
Вроде бы не ворона, чтобы каркать…
— О, — застонала я, прячась за спину демона. — Прикапайте меня где-нибудь поглубже.
— Что случилось? — удивился Зак, рассматривая раскрасившееся драконьими тушками небо.
— Старая перечница приперлась.
— Кто?
— Драконья бабушка. Тиамат!
Бали задрал голову и, приложив к глазам ладонь, улыбнулся:
— Смотри-ка, точно. Так она еще и летать умеет? Я думал только языком трепаться.
Пока мы разбирались с прибывшими драконами, ко мне подошел невысокий, щупловатый асур и, сделав легкий поклон, заявил:
— Владыка Веельзевул сообщает — ваша просьба выполнена.
Я кивнула и попросила проводить меня к нему. Асур немедля открыл телепорт, перенесший нас в Царство.
— Пройдемте! — тут же позвал меня Веельзевул. Уж не знаю за кого он меня принимал, но то, что заметно обиделся — это факт. Состроив его спине недовольную гримасу, я потопала за Владыкой.
Судя по всему, это был монастырь или нечто похожее. Красивое мрачноватое здание давило на психику. Меня привели в красивый цветущий сад, затем по узким тропинкам, через сводчатые мосты — к небольшому деревянному зданию с резными решетками. Как оказалось домик был поделен на две половины, и в одной из них меня уже ждали. Сквозь тонкую, похожую на бумажную стену я видела лишь темный женский силуэт.
— Конспираторы демоновы! — выругалась я и плюхнулась на постеленную на пол циновку.
— О чем вы хотели поговорить со мной? — послышался чудесный женский голосок.
— Самой бы понять. — Как оперативно Веельзувул все это прокрутил, просто диву даюсь. — Вы знаете почему я захотела с вами встретиться?
— Предполагаю, — усмехнулась асура. — Только не вы первая. Ничего у вас не получится. Я не буду влезать в распри Асурендр. И тем более встречаться с… ним.
— Этого я у вас и не собиралась просить. Я… сама не знаю зачем просила этой встречи. На тот момент я была так зла, что не нашла ничего лучшего, как заставить Веельзевула организовать эту встречу.
— Заставить Владыку? Кто ты, если способна на такое?
— Вы не знаете? Как на них похоже, кинул в воду — и барахтайся как хочешь. Меня зовут Лилит. Я невеста Наследника.
Тень кажется дрогнула и сделала попытку уйти. Но что-то ее удержало, поскольку женщина за ширмой только помялась, садясь поудобнее.
— У него уже есть невеста?
— Уже лет восемь как есть, — усмехнулась я. — Только до свадьбы все дело не доходит. То у меня учеба, то кому-то приспичит меня убить, то… собственный поганый характер. А вот сейчас эта война. Не складывается как-то, — совсем по-бабьи всхлипнула я.
— Вас пытались убить?
— Почему только пытались? Довольно неудачно убили. Не насовсем. Так сам виноват, надо было проверить, а то думал, что ткнул меня мечиком — и порядок. Ага, наивный.
— Кто? — явно начала обалдевать асура.
— Хананель. Кому еще в здравом уме придет в голову связываться со мной.
— Значит, он пытался вас убить.
— Да почему пытался? Он убил меня, только я воскресла. А сейчас я вообще-то нахожусь у него в плену. Вы меня понимаете?
— Нет.
Вздохнув поглубже, я попыталась более или менее обрисовать сложившуюся картину, попутно жалуясь на всех, включая Хананеля и тени, Данте и даже разобидевшегося Веельзевула.
— А вы что, вообще ничего не знаете?
— Нет. Любые рассказы о мире за пределами монастыря обычно бывают столь односторонни, что я даже слушать их не хочу. Не чета твоему, ты явно не лжешь. И все же, зачем ты пришла?
— Чтобы понять.
— Хананеля?
— Нет. Этого упрямого демона. — Вздохнув, я встала и подошла к широкому окну. Сад был прекрасен. — Он раз за разом делает мне такое сюрпризы, что я просто теряюсь. А… Мне страшно за него. Если со мной что-то случится, он с ума сойдет, хотя там и сходить-то не с чего. Не мне вам объяснять — любовь демона подобна сумасшествию. А этот и так не самый нормальный. — Я провела пальцами по полированному дереву ставен, вдохнула воздух полными легкими.
Как пахнет цветами!
Тонкий, махровый запах пыльцы. Он просачивается в ноздри, забавно щекоча их, пронзает все тело острой ядовитой стрелой и медленно расцветает в самом сердце.
Это дурманило, это пьянило, это заставляло расслабиться и просто чувствовать. Просто жить.
— Теперь, понимая, что движет Хананелем, я еще сильнее боюсь за того, кого люблю. Прошу вас, присмотрите за ним, не дайте наделать глупостей, удержите. Не знаю к кому обратиться еще. Кто еще сможет совладать с ветром.
— А почему ты решила, что я смогу помочь, что соглашусь.
— Он ваш сын, хотите вы этого или нет. Наши судьбы чем-то схожи, мы с Данте никогда не знали своих истинных матерей. Только мне это далось легко, я всегда была любимым ребенком. А вот ему очень не хватало вашей любви. Если сейчас кто-то и в силах сдержать его, это только вы.
— Ты…
— Если вы откажетесь, то помилуй небеса эту землю. У этого демона хватит сил и боли, чтобы камень на камне не оставить. Он сильный, но, Аид побери, как же он боится быть слабым в чем-то. Он дерется с эльфом, а на самом деле со своей беспомощностью. Он любит меня, а на самом деле безумно хочет быть любимым. Мне жалко его, и в тоже время сперает дыхание от восхищения. Столько лет бороться с собой, со мной и со всем миром. Так мог только мой Данте.
— Ты любишь его?
— Разве это непонятно? Мне пора идти, еще осталось слишком много дел.
— Подожди! — Ширма вдруг распахнулась, представив мне невысокую, примерно с меня ростом, статную женщину. К моему изумлению ее ниспадающие до талии волос, заплетенные в тонкие косички, были сияюще-синего цвета. — Меня зовут Дайти. Не смотри так на меня, конечно чаще всего стихия асуров в корне не совпадает с родительской, но не в нашем случае.
Я задумчиво кивнула, рассматривая эту изящную женщину, больше похожую на эльфу, чем на асуру. Тонкое красивое лицо, хрупкая фигура, грустные глаза в пол-лица. Красива. В такую можно влюбиться и потерять голову.
— Я хочу, чтобы ты взяла меня с собой и показала моего сына. Я никогда его не видела.
— Совсем никогда? Вот это да. Даже моя маман провозилась со мной около месяца, прежде чем скинула папочке. Кстати, надо уточнить, не роняла ли она меня за это время, это многое могло бы объяснить. Идемте. Надеюсь, они уже разобрали бардак с драконами.
Телепортом я привела Дайти на крыльцо купеческого дома недалеко от границы с Вольском. Оставила ее там и, перепрыгнув через перила, подошла к ругающимся с каким-то мужиком демонам.
— Что за крик, а драки нет?
— Подожди, скоро будет.
— Мы тут думаем, где нам драконов разместить, — поделился бедой Аскар. — Не в чистом же поле?
— Почему нет? — поинтересовалась я и по-кошачьи потерлась щекой о плечо возлюбленного. Тот улыбнулся, обнажая длинные нечеловеческие клыки, и обвил меня хвостом за талию, благо перья феникса тушили все мое опасное жжение.
— Так заметят. Патрули Хананеля чуть ли не каждый час снуют.
— А драконов мы хотели бы оставить сюрпризом, — кивнул Данте.
— Мороком прикрывать не пробовали?
— Долго морок тоже не продержишь, а чтобы накрыть такое пространство, надо много энергии потратить.
— А если накрывать мороком не пространство, а отдельно взятую особь. Скоро прибудут единороги, не будут же их сверху считать поголовно. Вот и заморочьте.
— Такой выход вам пойдет? — посмотрел на мужчину с драконьей аурой Данталион.
— Вполне. Надеюсь, наши на подобное не обидятся. Видите ли, драконы и единороги всегда были в… трениях.
— Извечный спор кто главнее, кто первее, кто красивее и волшебней, — улыбнулась я. А затем спросила: — Вы отец Станислава и Станиславы?
— Нет. Я их прапрадед.
— Пра-пра… кто? Так значит вы… о-о!
— Можно назвать и так. Моя семья никогда не упускала возможность ввязаться в очередную войну. Увидите мою женушку, будьте осторожны, Стася столько ей о вас рассказала, что та жаждет услышать повесть вашей жизни в подробностях.
А я стояла и пыталась понять, о чем он говорит. И как вообще в эту войну мог влезть столь древний и разумный дракон, как первый из Алауэн. Если вспомнить их историю — войн на их долю досталось с лихвой. Да и нашей нечета.
Оглянувшись, я посмотрела на крыльцо, где стояла невысокая, ладная асура и во все глаза наблюдала за нами. Ее заплетенные в тысячи косичек волосы трепетали на ветру, и даже отсюда я видела, как дрожат и что-то шепчут ее губы.
— Мне пора уходить, — заглянула я в самые любимые на свете глаза. — Ты уже устал. Посмотри, какие тени под глазами. Бедный мой, ты хотя бы спишь?
— Да.
— Ведь врешь и не краснеешь. Тебе надо отдохнуть. Идем, я уложу тебя спать. Иначе не успокоюсь.
Он улыбнулся и нежно провел рукой в каком-то миллиметре от моих волос. Взяв демона под руку, я повела его в большой дом. Проходя мимо статной асуры на большом крыльце, Данте скользнул по ней взглядом, но не узнал. Хотя чего я хотела, ведь он, так же как и она, видел женщину впервые. Дайти почтительно склонилась, не отрывая от него жадного взгляда.
Только асур этого не заметил, слишком усталым и измотанным он был.
Стоило нам только войти в большую светлицу, как демон осторожно обнял меня и сжал в сильных руках.
— Я очень скучаю по тебе.
— Недолго осталось.
— Только не суйся никуда, договорились?
— Нет, милый, я уже сунулась. Чертенок, — улыбнулась я, проводя кончиками пальцев по его предплечью.
А он только крепче сжал аватару в своих руках и поцеловал, коротко и страстно. Губы у Данте при этом аж обуглились!
— Знаешь, дед учил меня, что аватары по сути своей бесчувственные куклы. Но почему-то у меня все всегда было через одно место. Хочешь, я спою тебе колыбельную?
— Да, — кивнул он, выпуская меня из рук.
А я легко коснулась его обожженных губ целительной силой.
В доме нашлась лютня, направившись на поиски которой я встретила в коридоре Дайти.
— Вы его видели. Теперь согласны нам помочь?
— А если с тобой все будет в порядке, что тогда останется мне? Теперь, когда я видела эти глаза. Мне было так тяжко попрощаться с ним навечно и оставить свое дитя, что во второй раз, боюсь, у меня ничего не получится. Что скажет Веельзевул на это?
— Если все будет хорошо, Данте станет Владыкой и уже никто не посмеет диктовать ему условия. А я постараюсь сделать так, чтобы никто даже не придрался.
— Тогда постарайся не делать ему больно.
Я кивнула, ничего не обещая.
Вернувшись в комнату, пришлось долго настраивать инструмент, попутно наблюдая, как он раздевается и ложится в постель. Только тогда я начала наигрывать давно кружащийся в голове мотив. Песня, которую я хочу ему спеть.
За спиной два воздушных крыла,
И в глазах твоих плещется ветер.
Не покорна стихия твоя,
Как и ты непокорна и вечна.
Шаг с обрыва. Паденье. И взлет.
Замирает испугано сердце.
Нас с тобой ожидает полет,
Наш совместный полет бесконечный.[3]
Встав, я отложила лютню и подошла к уснувшему возлюбленному. Синие волосы разметались по подушке, лицо наконец-то слегка расслабилось, хотя губы продолжали недовольно кривиться.
Простишь ли ты меня когда-нибудь? Подозреваю, что нет.
Выйдя из дома, я обнаружила целую толпу народа. Все подозрительно косились на меня.
— Я опять что-то не так сделала? — спросила я у Бали.
— Нет, что ты. Ты просто чудесно поешь.
— Вы слышали. Сияющий говорил, что аватарам ни хватает души, чтобы достойно играть на инструментах. Моей душе не хватает сил, чтобы жить. Заквиэль! — позвала я асура. — Будь хорошим демоном, выпроси у Олеандра или Элестса тот артефакт, что мы благополучно сперли. Вы с младшим принцем в прошлый раз здорово спелись. Или спились, — потерла я кончик носа.
— Спились — вы, — не выдержал Зак.
— А что было делать, — развела я руками. — Номер проверенный. Только не говори об этом Данте. Он и так волнуется сверх меры.

Привычные стены дворца встретили меня россыпью солнечных бликов на стенах и ковре.
— В этот раз ты долго.
— Пф-ф, такое утро испоганить! У тебя талант. — Зевнув и даже не потрудившись прикрыть рот рукой, я огляделась в поисках нарушителя моего утреннего спокойствия.
Он сидел за накрытым столом, играя пальцами тонкой ножкой бокала. Поначалу я хотела возмутиться, а потом вдруг вспомнила, что королевская опочивальня выходит окнами на запад. А следовательно, если в витражах играют блики солнца…
— Ой! — села я. — Это я сутки проспала?
Демон кивнул. Ситуация его забавляла. Ну не сволочь, а?
— Почему меня никто не разбудил! — начала возмущаться я. — Как так можно, человек тут спит, а они… они! Все, я обиделась, — сообщила я, плюхаясь в постель. Затем взвизгнула, когда меня подбросило на пружинах и перине вверх, и еще немного попрыгала. Давно мечтала, если честно. В детстве мне запрещали прыгать на родительской постели, а потом как-то не сложилось. Чтобы подумала молодая жена Филиппа, обнаружив его младшую сестренку прыгающей на их брачном ложе? С учетом, что сестренке уже за двадцать, хоть умом и не шибко сильная.
Напрыгавшись, я спустила ноги на пол и сдула надоедливую прядку, упавшую на лицо.
— Здорово!
Вздохнув, я слезла с постели и направилась к столу. Широким жестом налила из кубка вина и попробовала его с видом заправского дегустатора.
— Никогда не умела различать вина. Но это кажется хорошее. Не против компании, — кивнула я на свободный стул, как специально пододвинутый к столу. Хотя почему как?
Хананель сделал красивый жест, приглашая сесть. Я упала на стул и, вооружившись вилкой, принялась за еду, наверстывая все, что упустила за время сна.
Все же на этот раз путешествие далось труднее, ведь за Данте больше не стоит его родная земля, каким-то образом питающая силы асуров. Только в Царстве им не нужна дополнительная зарядка от чужих душ. Только там они могут жить вечно. Да и то без гарантий.
Я ела и пыталась сообразить, все ли сделала, что была должна.
Вроде бы все. Всех втянула, всех собрала, всех уболтала. Неплохо для пленницы.
Вот только мой верный Вадик пропал на просторах родного королевства. Со слов Катинки, а они успели неплохо подружиться на ниве сетований на одну бестолковую ведьму, когда асуры захватили город — его здесь не было. И где он мотается, увы, никто не знает.
Подтянув одну ногу к груди, я уперлась подбородком в колено и посмотрела в окно. Где медленно угасал день.
Он наверняка ждет меня сегодня.
Только сил моих больше нет. Я устала, кто бы знал, как я устала. Мне хочется просто спокойно жить. Хочется колдовать и варить волшебные зелья, хочется ругаться с саламандрой из-за надкушенного пирога, гоняться за змеем-переростком, грозя сделать из него новые сапожки. Мне хочется смеяться над рассказом друга, хочется ехать с ним бок о бок, хочется до хрипоты спорить над магическими формулами. Хочется чувствовать себя бестолочью под строгими взглядами наставников, получать похвалу и строить козни. Мне хочется смотреть в любимые синие глаза, слушать его колкости и напрашиваться на поцелуи.
Может быть через какое-то время мне вновь захочется приключений, и я сбегу на край света, но это будет потом.
— Скоро все это закончится. Недолго осталось.
Я перевела взгляд на владыку металла. Что-то было в его взгляде, из-за чего я не стала спорить или говорить обычную гадость.
Просто как-то так случилось, что слепая ненависть ушла, оставив за собой острые камни обнаженного дна, осколки надежд и возможностей.
— Завтра?

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:11 | Сообщение # 21

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Хананель кивнул, медленно, задумчиво.
Я резко втянула воздух.
Снова наполнила наши бокалы и подняла свой.
— Ну что ж, выпьем, мой лучший враг. Можешь гордиться собой, столь достойных врагов у меня еще не было за все мои прошлые жизни. И быть может уже не будет.
Он не прав лишь в одном — феникс не скрывал от меня наше общее будущее. Которого возможно не будет.
— Я тоже могу гордиться собой. Я сделала хоть что-то правильное и… наверное, доброе, — продолжала рассуждать я, потягивая вино. — Я показала Дайти ее сына. Не думай, мне не хочется оскорбить тебя или сделать больно. Просто ты должен знать, а они должны были встретиться. Столько лет! Дайти ведь отказалась от вас — от Данте и от тебя? Верно?
— Ты говорила с ней? — почти бесстрастно. Почти.
— Об этом потом. Так я права?
— Да.
— Мужчины, — усмехнулась я. — Она надеялась, что ты остановишь, что ты рискнешь. Но ты позволил. Она надеялась, что ты придешь, что простишь ее. Но ты не понял. Она хотела быть любимой, а вместо этого отказалась от всех, кто ее любил. У них с сыном похожая логика. Точнее ее отсутствие, — горько усмехнулась я. — Мне очень хотелось увидеть женщину, развязавшую эту войну. Ради любви, ради амбиций. Она наверное была очень гордой?
— Была? — приподнял брови Хананель. То, что творилось в бесцветных глазах демона, можно было сравнить с кузнечным горном, так там полыхало.
— Она сломлена. Дайти давно уже поняла, что наделала, только не знала как исправить. И поэтому ничего не сделала. Она всего лишь женщина, ей позволительна слабость. — Встав я подошла к окну проводить заходящее солнце. Моя армия там, на западе. — А мне нет. И я плачу за чужие ошибки.
На моих плечах сжались совсем чужие, жесткие руки, давно уже забывшие, что значит обнимать любимую женщину. Я откинулась на его грудь и усмехнулась. Смертельные враги. Но если сердце разрывает боль, выбирать не приходится.
Тяжело прощаться с миром. С жизнью.
— Больше никто не отнимет у меня возлюбленную.
— Меня, как всегда, никто не спрашивает?
— Не отпущу.
— Попробуй.
Демон развернул меня лицом к себе и заглянул в глаза.
— Я убью тебя! — предупредила я на всякий случай.
— Завтра, убьешь меня завтра.
Хананель не врал. Кое в чем опыт он имел достойный.
Глава 5 Плата за бессмертие
Итак, мой распорядок дня на сегодня: принять ванну, найти в этом замке хоть что-то достойное из одежды, навестить брата, поесть. Вроде бы все. Ах да, достать охрану, подразнить случайно попавшуюся на пути Изю, потрепаться со слугами, развести ледяных драконов на небесные огни. Теперь точно все.
Злой как тысяча чертей Хананель явился ближе к полудню, в самый разгар сцены разборок с ледяной демоницей, как раз в тот момент, когда я кидалась в сдерживаемую тремя рослыми воинами Изю тарелками. Асура грозила убить меня, разорвать, заморозить и дальше по списку. И все из-за того что мне вспомнился ее почтительный папочка и его угрозы в адрес опозорившей семью дочери. Пользуясь тем что до меня как до будущей Владычицы запрещено даже дотрагиваться, не то что бы швыряться заклинаниями, я отрывалась по полной. В этот то момент нелегкая и принесла стального демона.
Оценив обстановочку и вазу поспешно спрятанную за спиной, Хананель почему-то уставился на меня.
— А почему как что, то сразу я? Она первая начала, — ткнула я пальцем в асуру и, не удержав одной рукой, уронила вазу. Та звонко ударилась об пол и разбилась. — Ой!
Когда демон двинулся в мою сторону я взвизгнула и предпочла спрятаться подальше и поглубже. Желательно за чужими спинами, которые так неосторожно подставили охранники асуры. Округлив глаза от ужаса, они попытались отделаться от такого «подарочка», но получалось у них не очень, практики мало. Перепуганных воинов спас Хананель который выловил меня, заломил руку за спину и с болезненной нежностью поцеловал на глазах у обалдевших стражников и асуры.
Я фыркнула и щелкнула зубами у самого его носа. Если быть честной — целовался он так что у меня ноги подкашивались. Да уж, под холодом клинка скрывается кузнечный горн.
— Отведите ее в башню и заприте там.
Хананель толкнул меня в сторону шокированных стражников. Те обступили меня, косясь словно на ядовитую змею.
— Так не честно, — заканючила я. — Я так самое интересное пропущу.
— Самое интересное уже началось. Твоя армия перешла границу.
Я побледнела.
К моему изумлению башня оказалась той самой. Асуры привычно отодвинули магические щиты когда-то поставленные магианой Консуэлой. Я осторожно вошла, словно в храм, чувствуя тоже волнение души и трепет.
Здесь все осталось как прежде, только пыли побольше, и нет привычного хлама на полу, и в углах. Запечатанные окна не желают открываться, и только асур смог распахнуть порядком заржавевшие петли и впустить в комнату свежий воздух. Впрочем, проем тут же закрылся пленкой магического щита, так что путь на волю мне заказан. Но я вполне могу наблюдать за происходящим в городе и отсюда.
Еще рано уговаривала я себя, они не маленькие, справятся сами, и все же сердце нестерпимо рвалось туда, на запад.
Первые несколько часов я металась по комнате, поднимая пыль. Потом нашла апатия, и просто сидела на полу, разглядывая свой старый портрет, зачем-то повешенный здесь. На коленях лежал потертый походный рюкзачок, который притащил сюда один из слуг.
Это было так давно. Я ругалась с мачехой, забавлялась с сестрами, творила заклинания и плакала по ночам от нерастраченной любви. Я была молоденькой наивной девчонкой. Что же изменилось сейчас? Я просто узнала цену жизни, и то, как несправедлива она бывает.
Приближался вечер, когда в круглую комнату башни вошел несколько всклокоченный асур. Осмотрел комнату, нашел меня глазами и вроде бы успокоился.
Мне на него даже и смотреть не надо было, от демона несло кровью и жаром. Как от стального клинка выдержавшего битву.
— Иди и прикажи своим воинам сдаться, — рявкнул он. — Если не хочешь, что бы они погибли. Я убью всех, кто встанет на моем пути.
— Уходи сам, и возможно ты проживешь чуть дольше.
— Нет.
— Забавно, через месяц будет ровно шесть лет, как ты убил ее, — кивнула я на портрет.
— И мне не жаль. Ты стала только сильнее.
— То что не убивает, делает нас сильнее. Но только… она могла бы полюбить тебя. Я — уже нет. — Прикрыв глаза, я помолчала, слушая стук сердца и дыхание. Свои и его. — Где они сейчас?
— На пол пути к тебе.
Я кивнула.
Что-то звякнула о камень пола, и я раскрыла глаза, с удивлением смотря на свой короткий меч.
— Что ты с ним сделала? Его металл непослушен мне.
— Он мне должен.
— Сумасшедшая, — резюмировал Хананель, направляясь к двери.
— Так не отрицаю.
— И это настораживает.
— Нормальная давно бы пеплом по миру летала, а я ничего — еще порчу всем нервы. — Глубоко вздохнула. — Прощай, мой лучший враг!
— Нет, Лилит, до свидания.
Дверь за ним закрылась, а я удивленно рассматривала ее старые, шлифованные доски. Хананель впервые назвал меня по имени.
Сейчас мне было жалко этого мужчину, отвергнутого всеми и достаточно сильного что бы продолжать бороться за то чего нет и никогда уже не будет.
Вот теперь пора, решила я вставая.
Еще раз оглянулась, собрала ширму, за которой в моей старой лаборатории пряталась кровать и сдернула с нее пыльное покрывало, обнажая хрустящее от чистоты и заклинаний белье. Все должно быть безупречно. Сняв с ног ботинки, я легла посреди постели, глубоко вздохнула, приготовилась. Затем вспомнила про забытый меч и, вскочив, подняла тот с пола. Снова легла, подумала и переложила меч с живота на одеяло рядом с собой, все же на рыцаря я мало похожа.
Глубокий вздох, а на выдохе отдается душа. Феникс вышел крылатой птицей, затем встал посреди комнаты девой. Красноволосая аватара нежно провела рукой по голове лежащей на белых простынях девушки.
— Прости меня. Я очень хочу что бы ты жила. Но… прости!
Расправив крылья, она уже птицей вылетела в закрытое асурами окно.
Сверху было лучше видно два войска, хотя свободному полету и мешали порхающие аки бабочки демоны. Ага, здоровые такие, черные, клыкастые, щерящиеся тьелхами мотыльки.
Я остановилась далеко в конце нашей армии и запустила в небо непримечательного вида зарницу. Поджидать долго не пришлось, Бальтазар верхом на Калгне приехали быстро.
— Привет! — беззаботно улыбнулся демон.
А единорог меж тем просквозил меня подозрительным взглядом.
— Это я, Калгн, — улыбнулась откидывая сверкающую красную прядь. — Ну, может быть не только я. Но это дело не меняет.
— Что-то я в этом не уверен, — еще раз смерил меня взглядом мой «четвероногий друг».
— А в нюх?
— Теперь узнал, — загарцевал Калгн. — Привет, ведьма!
А я стащила с него прикрепленные сумы и начала переодеваться. Льняная рубашка, узкие бриджи, расшитый перьями феникса жилет, доходивший до середины бедер, высокие сапоги. Асур помог приладить латные поручи и оплечья. На груди сверкнул безупречными гранями эльфийский артефакт Глауре.
— Все-таки достали, — улыбнулась я, полными горстями черпая из него силы. — Хорошо. А то мне вчера так плохо было, только под вечер проснулась.
— Поэтому и не приходила? — вроде бы обрадовался он. — Мы волновались. Данте места себе не находил. А ночью вообще… Лилит, что произошло, вы снова поссорились?
— Нет. С чего ты взял? — посмотрела я, прилаживая к поясу ножны с метательными кинжалами. Ведь знаю, и все равно спрашиваю.
— Он ночью такое устроил! — округлил глаза-вишни Бали. — Подозреваю, что у многих возникло желание поскорей сдаться в плен Хананелю, лишь бы не попасться под горячую руку Наследнику. Малышка, что ты натворила?!
— То что должна была, — малодушно отвернулась я. Плакать аватара не умеет, так же как и прятать чувства или играть чужие роли.
Я залезла на спину единорога и провела пальцами по густой блестящей гриве. Калгн подался на ласку, как кошка потераясь об руку.
Люди, асуры и эльфы расступались пред скачущим во весь апорт единорогом, едва замечали в его седле кравноволосую сияющую девушку. Прямо над нашими шалыми головами парил огненный демон, всем и вся давая понять, мешать мне — себе дороже. Мы со всего маха вылетели перед идущим войском и проскакав еще с десяток метров, боком загарцевали к ведущим строй. Молодой единорог все же ни мог удержаться от еще одной возможности покрасоваться и встал на одно колено. Показушник!
— Лилит? — удивился Олеандриэль рассматривая непривычную аватару.
— Боюсь что сегодня не столько Лилит, сколько все остальные. — Я ослепительно улыбнулась. — Есть вещи о которых я знаю куда больше девушки-мага.
Не удержавшись, я все же куда пристальней оглянулась, не обнаруживая во главе колонны Данте и Заквиэля.
— Проверяют все ли в порядке, — подсказал Аскар. Смотри-ка, и этот туда же, проницательный мой. Только голос больно напряженный, врет?
— Как обстановка?
— Не серьезная стычка на границе, — начал докладывать Бальтазар. — Часа два назад нас пытались остановить по-серьезному. Но думается нам — это только проверки. Основная битва впереди.
— Да. И больше всего мне интересно как близко нас к себе подпустит Хананель.
— Ну, это тебе лучше знать.
Я вздрогнула, в груди что-то екнуло, хотя какое у аватары сердце?
— Он хранит свои тайны, — постаралась как можно спокойней ответить я. Старанья пошли зря.
— Конечно! — Демон спланировал сверху на воздушных крыльях. К нему тут же бросился черный единорог, на которого Данте и уселся, забавно поджав под себя длинный хвост. Вместо привычной кисточки, на нем красовался тяжелый роговой наконечник.
Встряхнув свою память, я выудила нужные знания. Демоны срезают кончики хвостов, выходя на войну. Это верный признак, что шутить они не намерены и будут драться в полную силу. Так что спасайся кто может.
А мне кисточка нравилась. Я вообще волновалась за длину волос этого вредного асура.
— Карту Вольска никто не догадался захватить?
Олеандриэль вздохнул и махнув рукой выдал мне вполне сносную карту полупрозрачной пленкой повисшую перед нами.
— Мы находимся здесь, — указал он на цветную точку, мерцающую на полотне карты.
Осмотрев все еще раз, я ухмыльнулась.
— Вышел Нагос из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все равно тебе водить. Пусть сам побегает за нами. А мы встанем вот здесь, — указала я. — Все-таки это мое королевство и я не позволю кому-то диктовать мне условия. Здесь находиться небольшая деревенька Орлия, и свободное место для любого маневра. Надо будет выслать отряд предупредить жителей. Да и Хананеля тоже.
— А надо ли, его предупреждать?
— Что ты хочешь этим сказать? — оскалилась я на синеокого демона.
— Лишь то что сказал, — просквозил он меня взглядом.
Ну, надо же! Я ожидала всего чего угодно, от сцен ревности, до попытки сделать вид что ничего не заметил, но никак ни этого. Мне потребовалось много сил что бы открыть ту связь между нами, и дать почувствовать сильные мужские объятья, и напористые умелые поцелуи которыми так щедро одаривали его жену. Да, пусть я жестока, пусть я намеренно делала больно обоим демонам. Но только так у меня есть шанс спасти и спастись.
— Я делаю то что хочу! — рявкнула я так что черный единорог напряженно застриг ушами.
— Я уже заметил.
Поговорили!
Задрав нос, я чуть заметно сжала ногами бока Калгана, и тот ринулся вперед с запредельной для обычного коня скоростью. Вслед за нами на мощных крыльях скользил по воздуху Заквиэль. Едва мы остановились, он завис рядом и посмотрел на меня.
— Лилит!
— Не надо, Зак.
— Я просто хотел сказать, что ты рискуешь остаться вдовой, еще не выйдя замуж.
— Нет. Я делаю все, что бы избежать этого.
— Как-то ты это странно делаешь. Ты ведь и сама знаешь, Данте может долго сдерживаться, но однажды его терпению приходит конец, и не дайте никому боги попасть под руку.
Отвечать на это я не стала. Просто прошептала призыв и уже через минуту на мой палец села ворона, черная как ночь.
— Место за мной. Я буду ждать. У Орлии.
Закончив диктовать послание, я стряхнула птицу с руки и проследила за ее полетом.
Орлия, родная деревня Вадика. Где он, мой блондинистый друг?
— Данте запретил тебе говорить, но ты должна знать, — посмотрел на меня мудрыми глазами асур. Заквиэль всегда казался мне немного старше, чем был на самом деле. На фоне вечно юного Аскара, заводного Бали и вздорного, избалованного Данте, это было особенно заметно. — Утром Хананель заявил, что уйдет и оставит Наследнику его трон, если тот откажется от своей невесты и разорвет обручение. Если Данте отдаст тебя ему, понимаешь?
— Понимаю. И что этот упрямый демон?
— Послал его в Аидову пустошь нетопырей ловить, — возмутился Зак, заведенный то ли моим непониманием, то ли самим предложением.
— Дурачок, — усмехнулась я, однако, чувствуя, как в груди разливается тепло. — Надо было соглашаться.
— Лилит!
— Я бы даже не умерла, просто ушла. И вернулась. Не так уж высока цена за ваши жизни.
— Может быть… если бы мы были людьми. Но мы демоны, мы асуры, малышка. И мы не отдаем то, что любим.
— Это вам только кажется. Но я даже рада, что он не предал меня. За это стоит бороться.
Заквиэль осторожно сжал кончики моих пальцев, и покачал головой.
— Прости.
— За что?
— Мы втравили тебя в эту бойню. Ты… не должна была столько страдать. И… — Впервые Заквиэлю не хватало слов. Вместо этого он поднял на меня лиловые глаза. — Ты не должна была платить за чужие ошибки.
Мне хотелось кричать. Они обвиняют себя, не зная, насколько велика моя вина.
Что же я наделала? Стоит ли это того? Стоит ли прекращение агонии одного существа стольких жизней? Стоит ли одна душа бессмертия? Стоит ли все это его боли?
Я прикрыла глаза рукой — как же хотелось жить!

— Его армия больше.
— Знаю.
— И безжалостней. Низшие демоны жуткие существа.
— Мне рассказывали.
— И все же мы идем.
— Да.
Аскар вздохнул.
— План остается прежним, — покосилась я на него.
К нам направились полководцы. Олеандриэль возглавлял эльфийский отряд. Дед воинов-аватар. Асурендры каждый за свой отряд. Тени ведут три фланга — центральный, левый и правый. Драконов, как это ни странно, вел ни его дед, а Станислав.
— У нас проблема, — с ходу выдал Бальтазар.
— А куда же без нее, родимой. Что за проблема?
— Фридрих оказался ранен куда серьезней, чем нам показалось вначале. Возраст сказывается. Кто-то вместо него должен вести людей.
С учетом того, что я упросила о помощи Тито Терезского, отряд людей получился более чем значителен. Бедный король Тереза до сих пор не может поверить в чудо спасения своей страны. Не послушай они тогда Данте, в случае если меня хоть пальцем тронули, асур бы их на ленточки порвал. И теперь терезцы поняли — демон не блефовал. Столкнувшись с нами теперь, они были куда вежливей.
— Их поведу я.
Какой шум поднялся после этого заявления, бедные единороги непривыкшие к такому бурному обсуждению напряженно застригли ушами. Переждав основную волну негодования, я оглядела всех и выдала:
— Не первый раз. Справлюсь. Все равно выбора нет.
Выбора действительно не было, появились разведчики и объявили что армия Хананеля на подходе к нам.
Я уже собиралась отправиться к своему отряду, когда меня поймали за руку, чуть выше запястья. Данте с минуту молча меня рассматривал, а затем все же спросил:
— Зачем?
Если бы не уверенность в своей правоте, я бы не выдержала, но сейчас лишь ответила ему спокойным взглядом золотых глаз.
— Ты должен успеть попасть во дворец. И не упустить Хананеля.
— Ты уверенна что он будет именно во дворце?
— Да. Скорей всего в моей старой башне. Хотя здесь не даю полной гарантии.
Боги и богини, что же я делаю?! Расстаюсь с ним, возможно навсегда, а говорю о какой-то глупости.
— Если с тобой что-то случится, я разнесу весь Тантрас, пока Аид не отдаст мне тебя, — синие глаза опасно блестели, не оставляя никаких сомнений — сделает. Резко схватив за ворот, он поцеловал меня… так нежно. — Я люблю тебя, — тихо прошептал демон, выпуская на свободу. И развернув Смола, двинулся в противоположную сторону.
Он стоил того. И я все сделаю ради него. Уничтожу любого, отдам все что есть. Только бы он жил. Мой Данте, чертенок!
Ни хочу терять его, как когда-то потерял другую синеглазую смертную душу.
Все демоны Тантраса, я заплатила слишком многим, что бы теперь проиграть. Даже ради него самого.
Я проводила темную фигуру взглядом. Из закрытых глаз бледной девушки в Вольском замке текли слезы.
Проехав вдоль стоя, я посмотрела на свою армию. Это были просто люди, просто смертные воины, но как же они были велики.
Все женское внутри меня протестовало и просило пощады, умоляло прекратить. Все мужское ликовало в преддверии битвы. И для нас сейчас лучше второе.
Раненый Фридрих скрепя зубами от боли представил меня своему войску, а я лишь мило улыбнулась. Две косы падали на грудь, обруч сжимал голову, раскрытые крылья чуть дрожат на ветру. Обернувшись, я подмигнула стоящему позади асурам выданных мне для охраны. Ну и что бы ни натворила чего.
— Ну что, начнем? Кто не спрятался, я не виновата!
Между выстроившихся армий встали двое. И я бы много отдала, что бы услышать их разговор. Меня просто раздирало от любопытства.

Первыми ударили маги. Я стояла под прикрытием своих крыльев-щитов и задумчиво изучала происходящее. Долго такой уровень поддерживать не получиться. Да и без толку. Кого можно задеть такими швыряниями заклинаний в толпу — магов-недоучек? Все стоящие маги успевают и поддерживать щиты над своими людьми, и швыряться чем-нибудь пакостным в ответ.
На все силы не наберешь, а она не казенная. Мало помалу магический шторм улегся.
С минуту на поле царила оглушающая, давящая на уши тишина.
Взорвавшаяся криком тысяч голосов.
Кони под тяжелыми рыцарями почувствовав начало битвы нетерпеливо перебирали копытами, сами рыцари с деланным спокойствием следили одним глазом за уходящими вперед шеренгами эльфийских лучников, дэвов и асур, а другим стерегли меня. Я ждала.
Сжав в пальцах древко стяга, их полководец смотрела вперед, прекрасно понимая — вступать в бой раньше времени рискованно.
Небо темнело от наступающей ночи, дыма и копоти, от крыльев и тел асур, сражающихся в воздухе. А я все ждала.
И дождалась. Наше войско дрогнуло от натиска врага и прогнулось, начиная отходить.
Ага, так им и позволят.
Сделав короткий жест рукой, я вырвала конец древка из земли и бросилась вперед.
Ждавшие только этого воины ринулись за мной.
Остальное время слилось для меня в бесконечный клубок драки. Моя легкая катана каким-то непостижимым для меня образом превратился в тьелх, что оказалось куда удобней с учетом моего сидение на высокой спине единорога. Размахивая им на право и налево, через какое-то время я добилась того, что вокруг постоянно образовывались пустоты, которые с секундной заминкой заполняли новые противники.
Низшие демоны оказались действительно противными существами, уродливые, склизкие, звероподобные монстры. Их рост варьировался от метра пятидесяти и до трех, славу богам таких было очень мало. Так же мне попадались орки, люди, и даже один взбешенный гоблин. Вот только асуры едва завидев меня шарахались в сторону и делали вид «а дракона я и не заметил». Я даже ради принципа за одним таким погонялась, так тот поняв что от меня так просто не отделаться, взмыл в верх, на прощанье погрозив пальцем.
Ну да, Владычицу мы значит не бьем?
Подзадоренная этим выводом, я вклинилась в самый центр отряда асур, жестоко раскидывая их лезвием тьелха.
Глаза словно подернулись золотистой пленкой, когда вечный феникс взял власть над телом аватары в свои когти. То что происходило повергало меня в шок, но я и на секунду не подумала остановиться, раз за разом вгрызаясь в тела противников горячим металлом тьелха.
Не знаю сколько времени прошло, прежде чем я хоть немного пришла в себя и оглянулась. Мой обширный отряд остался где-то позади, но все же в пределах видимости, то есть они то прекрасно видели своего золоченого полководца сидящего верхом на единороге. А я в общей массе уже с трудом различала рыцарей, с ног до головы покрытых копотью и кровью врагов. И вообще отличала их по высоко реющему знамени с серебряным конем на лазурном фоне.
Рука уже начала неметь от рубящих ударов, когда в небе блеснула белая чешую ледяных драконов. И в следующую минуту прямо посреди поля сражения в небо штопором взвились драконы Алауэн, принявшие свой истинный вид. Хотя, истина у всех разная.
Они то и приняли первый удар обжигающе холодного дыхания своих северных собратьев, дожидаясь пока из-за пригорков появятся скинувшие мороки драконы Тарин Дастана.
Ледяные растерялись, увидев прямо перед собой неизвестно откуда взявшихся плюющихся огнем ящеров.
Я задрала голову вверх и, громко заорав, вскочила на спину единорога. Тот удивленно покосился на меня, но удерживал не слишком заботящуюся о равновесии магичку еще добрые полминуты, прежде чем та умудрилась зацепиться рукой за лапу низко взявшего дракона. Стяська забросила меня себе на спину и залихватски подмигнула.
— Прокатить?
— Будьте так любезны.
— Куда?
— Давай посмотрим что у нас творится, — кричала я, попутно кидаясь магическими шарами в пролетающего мимо асура. Он ответил взглядом полным недоумения. — Ой, — вздохнула я. — Кажись свой.
И точно, вслед за драконицей пристроились пара асур конвоя. Вот ведь… прилипалы.
— Стаськ, скинь этих пташек неощипанных с хвоста. Они нам пошалить не дадут.
Драконица кивнула и начала исполнять такие кульбиты, я разве что из природной вредности не вываливалась. Вцепившись в твердые роговые пластины руками, ногами и чуть ли не зубами, орала так, что распугала не только всех асур в округе, но и блондинистых драконов шарахающихся от нас как от прокаженных. В итоге когда драконица выровнялась и радостно взревела, не то что конвой, даже враги пожелали остаться где-то в сторонке.
Хихикнув, я попросила дракона взлететь выше и посмотрела на открывающуюся моему невооруженному взору картину.
На горизонте, в сияние серебряного купола возвышалась столица, и уходящий в небо многочисленными башнями королевский дворец. А у нас под ногами разлилась целая река из сцепившихся в кровавой схватке воинов.
Светлые небеса, что же я наделала?!
От более детального самобичевания меня отвлекло темное пятно движущиеся от дворца. Мигом все поняв, драконица ринулась в ту сторону, надеясь дать мне хоть что-то рассмотреть и возможно приготовиться к новым проблемам.
Только далеко нам улететь так и не дали, Станиславу грубо срезал здоровенный белый дракон, поражающий своими размерами и изяществом длинного покрытого инеем тела. На его спине восседала блондинистая девица, с ног до головы закованная в белый панцирь льда.
Завидев это чудовище, я имею в виду дракона, хотя Изиабелис во второй ипостаси тоже не красавица, Стаська растерялась и замерла на месте. На мои попытки поддать ей по бокам, она не реагировала.
Более или менее драконица отошла когда ледяной ринулся на нас. Шарахнувшись в сторону, она поймала воздушный поток и взлетела еще выше, хотя лично мне казалось — выше уже некуда. Красавица Алауэн увернулась от одного удара от другого, пока я пыталась прикрыть нас обоих от смертоносного ледяного дыхания.
Я когда-нибудь говорила, что не люблю лед? Тогда забудьте. Я его ненавижу!
Сев на корточках я шибанула по драконице тьелхом, благо ее броню не прошибить какой-то палкой, и приказала:
— Дуй вниз. Одной тебе с этим летающим морозильником не справиться. Я прикрою.
С этими словами я соскочила с широкой спины и, на мгновенье зависнув в воздухе показала весьма неприличный жест из оттопыренного пальца. Потом мой полет пошел вертикально вниз, все увеличивая и увеличивая скорость.
Блондины растерялись, а затем занялись борьбой друг с другом. Дракону хотелось броситься вдогонку за ушедшей в сторону Алауэн, а клыкастая моль рвалась расправиться со мной. В итоге мы выиграли несколько лишних секунд.
Бросившаяся за мной Изиабелись пыталась кидаться чем-то напоминающим сосульки, но я перевернулась на спину, и щедро ответила почти забытым «Колыбелью Огня». Поймать меня не так просто как она надеялась! Краем глаза удалось заметить как было нагнавшего Стаську ледяного дракона сбил синий Алауэн Ту.
За них можно не беспокоиться. А вот за себя уже пора!
Завизжав как институтка в мужской бане, я зачем-то закрыла лицо руками и раскрыла крылья. Феникс покрутил пальцем у виска, наверное моего, раз своего нет, и взяв управление телом аватары на себя, резко вскинул вверх. И тут же бросил в сторону пару кинжалов.
У вредной асуры такого сообразительного духа не было, и она не смогла вовремя взять себя в руки и прекратить дурацкую гонку. Поэтому когда Изя заметила как я резко ушла в сторону, попросту распахнула крылья… которые взрезали заговоренные огненным демоном клинки. Уже не успевая ничего предпринять, Изиабелис свалились прямо на возведенные кверху пики.
Я сделала вежливое сальто и махнула рукой своим рыцарям. Те радостно закричали и с новыми силами ринулись в бой.
Громко фыркнув, я уже хотела отчитать феникса за любовь к показушничеству, пока не поняла что она взаимна с удачей. Ничего не осталось делать, как пожать плечами и найти затерявшегося Калгна.
Единорог оказался по самую спину перепачкан в крови и кажется прахе. Совершенно безумные карие глаза окинули меня не менее безумным взглядом.
— Ты где шлялась? Я уже перепугался весь.
— Мы летали. О боги! — вспомнила я и одним прыжком взгромоздилась на спину единорога.
Объяснять что-то Калгну не пришлось, он рванул с места в карьер, да так что меня саму чуть не снесло. Дураков высовываться и вставать на дороге не бегущему, скользящему с огромной скоростью единорогу не оказалось. Чему кстати поспособствовал выставленный вперед наподобие тарана липкий от крови, но такой же сияющий, легендарный рог.
Так что объявившись в тылу противника мы сильно его тем самым удивили. За нашими спинами тут же спикировала пара темнокожих асур, голубоволосый, напомнивший мне погибшего Сепара, и огненно-красный. Каким-то внутренним чутьем я поняла, эти черти родные братья… готовые умереть защищая меня, бестолковую аватару их несбывшейся Владычицы.
Наконец я соизволила посмотреть на то ради чего прорывалась сквозь полчище демонов и других уродов, надеюсь никто из асур никогда не узнает об этой моей мысли.
Чуть ниже, взбираясь на холм, на вершине которого я и была в тот момент, шли тысячи, десятки тысяч вооруженных закованных в тяжелую броню воинов.
— О-ой! — выдали мы одновременно с Калгном.
Если бы аватара умела бояться… упырь побери всех этих дэвов, моя аватара умеет! И еще как умеет, разве что в обморок не падаю.
— Ах ты сволочь ржавая! Железяка пустоголовая! Значит армию ему некуда деть? Значит до свиданья? Ну, тварь, сам напросился! — взбесилась обманутая аватара.
Я знала, еще немного и мы одержим победу, еще немного и войско Хананеля сдастся, уж слишком многих мне удалось собрать. Но это если вот тех, внизу, не будет. Волкодлак их всех подери, что же они делают? Что он делает?!
Скрестив ноги, я уселась на спине единорога, под его, асурьеми и демоновыми, дальше по списку, удивленными очами.
Да, сейчас самый подходящий момент. Другого такого не будет. Почему же так щемит сердце?
Знала что будет тяжело, но ведь я еще очень давно приготовила это для себя. Я злилась, я страдала, я выжимала из себя яд по капле. Но сейчас моя душа пуста. Опустошена постоянной борьбой за выживание, за любовь, за честь.
Моя душа так устала.
Вправе ли я надеяться на покой, ради жизней тех кого люблю?
Единорог обернулся и как-то жалостливо посмотрел на меня… и Аид вас всех побери, я видела в его глазах прощанье. Он, как и братья-асуры, защищавших меня от напора низших демонов, поняли все.
После такого не живут!
Я сунула руку за пазуху и вынула тонкий обруч, сияющий одиноким хрусталем.
— Убирайтесь, — отрезала я, спрыгивая с лошадиной спины.
— Нет!
— Послушай меня, единорог, — жестко ухватила я его за ухо. — Не тебе решать мою судьбу. Я уже наигралась с ней в «догони и ударь», на мне и без того живого места нет, куда она еще не била. Никто не обыграет меня в этот раз, мне выбирать правила. Подкинем злодейке шанс задуматься. И пусть боги помолчат, когда играю Я. — Отпустив ухо, я сделала несколько шагов в сторону приближающейся черноты и обернулась. — Уходите. И увидите наших подальше. Ну же, я приказываю! Принцесса Лилит соизволит гневаться.
— Я не пущу тебя одну!
— Тогда то что я делаю лишиться смысла, этого ты хочешь?
На ходу я срывала узкий жилет, железные поручи, ремни и лишние кинжалы. Я злилась и я плакала. Умирая с каждым новым шагом.

Несущийся словно на крыльях ветрах отряд встретили на подступах к столице. Смол угрожающе выставил вперед длинный сверкающий синими всполохами рог, а его наездник сотворил из воздуха длинный тьелх. Времени разбираться с помехой, катастрофически не было, и Данте, выразительно зарычав, ввязался в предложенный бой, лишь бы быстрей прорваться к стенам города.
Поняв, что обнаружены, молодой эльф скинул морок, окружавший небольшой отряд в пятнадцать асур и трех его лесных братьев. В руке младшего эльфийского принца сверкнул меч, сплошь покрытый тонкорунными письменами, и он не задумываясь бросился в драку. А ведь она его очень просила не лезть на рожон.
Элестс лишь временами отвлекался от нападавших, наблюдая, как раскидывает врагов совсем еще юный, с его точки зрения, асур.
Подобного сплава техники боя и магии он еще не видел. Демон уже давно покинул уютную спину единорога, и юлой крутился в самой гуще темных тел. Острое лезвие один за другим подрезало темные асурьи тела, каждый раз добавляя в открытые раны такие порции смертоносной магии, что встать после этого становилось просто непростительным геройством.
Злорадно оскалившись, Данте вонзил трезубец тьелха в живот очередного самоубийцы и одним движением руки провернул его. Агонизирующий рубленый удар он встретил коротким взмахом руки, на пару секунд высветив воздушный щит. Все заняло не больше трех секунд, но и это показалось нестерпимо долго. Сколько их еще осталось?
Потемневшими от гнева глазами асур коротко глянули за плечо, отмечая каким неподражаемо красивым движением подрезал под горло нападавшего азартный эльф, как свалился под ноги труп напавшего на Актона, родного брата Изабелис, как сверкают глаза разъяренного Смола. Долго, непозволительно долго.
Взмах руки, негромкий рык из трансформированного горла.
И даже гордые эльфы, данные в нагрузку к их младшему принцу, который так хотел самому поучаствовать во взятии Вольского дворца, послушно отступили назад. За его спину. Асурендра, ведущий отряд противников, все понял и попытался прикрыть своих людей, но куда там. Высокий прыжок сравнимый полету и Наследник стоит нос к носу с ведущим. Чуть приподнятая бровь как насмешка. Пятисотлетний Асурендра не успевает даже занести лезвие бхелхета[4], прежде чем его горло разрывают острые клыки, а внутренности сжимаются в кулак когтистой рукой.
Данталион «очаровательно» улыбается противникам, демонстративно обивая свои бедра напряженным хвостом. Через пару секунд оставшиеся три десятка воинов опускаются на одно колено, признавая его свои владыкой и Асурендрой.
Нестерпимо медленно.
— Я скоро, малышка. Уже скоро. Только потерпи, подожди меня.

Демоны очень удивились, увидев, как с холма к ним спускается одинокая девушка с красными распущенными волосами. На сияющем теле не было и намека на броню или даже магический щит, но то как она двигалась настораживало даже самого самоуверенного. В легкой поступи не было ничего беззащитного или слабого, движения скупые и четкие, словно она не одно десятилетие была воином. Дева была прекрасна и так соблазнительно доступна.
— Меня звали Эзиан, — встав всего в нескольких метрах от строя, произнесла она. — Вы привыкли называть меня Лилит, принцесса Вольская. И я всегда даю последний шанс отступить и выжить.
Низшие демоны уже даже не слышали ее, слишком откровенна была близость прекрасной девы. Они уже рисовали в своих тугоумных головах, как будут вгрызаться в тонкую шейку, рвать на куски совершенное создание, лакать ее горячую человеческую кровь.
Асуры же ведущие последний оплот и надежду своей армии призадумались. Господин и повелитель дал им четкие указания не причинять будущей Владычице вреда. А не послушаться его вдвойне опасно, ведь высшим благом у неудачников провинивших хозяина считалась легкая смерть. Вот только как удержать облизывающихся низших, когда она стоит одна против них и так вызывающе смотрит. Так… что даже им самим во рту мерещиться соленый металлический вкус.
Владычица! Просто человеческая девчонка, возомнившая себя богом.
— Ну, как хотите, — пожала она плечиками, зажигая в руках два огненных катана.
Что бы в следующие мгновенье броситься вперед, срезая своим заговоренным оружием головы ведущих асур. Широко разведенные крылья раскидывают в стороны оказавшихся на дороге, пока она продолжает врезаться в нестройные колонны, словно желая сразиться со всеми разом. Мгновенный взмах клинков завершает жизнь зазевавшихся или рискнувших остановить безумный бег.
Наконец она замирает, разведя руки и крылья в стороны.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:12 | Сообщение # 22

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Первым нападает полуразумный гоблин… и падает взрезанный пополам. Еще пара попыток и тошнотворные кучки плоти в итоге. Попытки магов справиться с сумасшедшей девице, тонет во взмахах золотистых полупрозрачных крыльев.
Только теперь многие замечают что взгляд золотых глаз на редкость разумен и сосредоточен, разве что щемяще-тосклив, а побледневшие губы едва слышно что-то шепчут… шепчут… шепчут…
Первыми происходящее понимают некоторые из самых старых асур, со страхом и трепетом смотря на полыхающий холодным светом иного мира хрусталь во лбу девушки. Оцепенение все никак не может их отпустить, а сбившиеся дыхание выдает лишь слово:
— Джахим!
Чуть заметная улыбка уже кривящихся от боли губ… и мощная сила, вырывающаяся из самого нутра Вольской принцессы.

Первые признаки боли зародились еще на спуске к толпе этих похотливых недоумков. Запущенное в действие заклинание Джахим почти невозможно остановить. Почти, это удалось лишь однажды испуганному влюбленному демону. И я сделала все что бы он сейчас оказался как можно дальше — у стен Вольской столицы.
Волна боли раз за разом скручивает меня изнутри, так как будто у одушевленной куклы эти внутренности есть. Маленькие жгутики силы медленно отрываются от земли под моими ногами и складываются в нечто напоминающее торнадо. Магическое, силовое торнадо.
Легкая вспышка и эти силы втягиваются в тело аватары как в проводник и зажигаются звездой в таком хрупком кристалле. Через секунду хрусталь разрывает скопленная внутри сила.
Свет ослепляет… но больше я и не могу видеть…

Ну вот и все!
После такого не живут.
Я отдала свою душу. Продала по достойной цене. Одна душа — сотня жизней! Одна душа — сотня смертей. Лишь одна душа… которой больше не быть, не жить, не возродиться. Одна душа…
Прости меня, любимый!

…Нестерпимо больно. От собственного крика закладывает уши. Тело неестественно выгибается…
Больно! Как же больно…

Тело сияющей аватары поднимает в воздух, и обмякшие, повисшие крылья здесь ни при чем. Волны одна за одной набегает на закованных в железо воинов, сжимая их такую хрупкую плоть, выворачивая кости, обжигая внутренности.

…Простыни разорваны в клочья. Голос наконец-то ломается и выдает только хрип и болезненное рычание. Но от этого еще страшнее, словно раненое смертельно опасное животное готовиться к своей последней атаке. Кровь в венах уже кипит.
В открытых глазах только боль, много боли. Белок заливает красным от лопнувших сосудов.
Когда тело вновь выгибается в нечеловеческих конвульсиях, он не выдерживает и что есть силы прижимает ее к матрасу. Рукава рубашки тут же окрашиваются красным от залившей все вокруг крови хлещущей из носа девушки.
Это слишком сильно!

…Я уже не мечтаю, я молю о смерти.
Когда же это прекратиться? Кажется, прошла вечность. Вечность, наполненная болью, рвущая даже не тело — душу.
И все же я продолжаю отчаянно цепляться за такие далекие теперь образы.
Родной замок, дерево посаженное далеким предком, вечно занятой отец, братья, сестры, непримиримая мачеха, строгая Консуэла, башня…
Больно, как больно!
…Нагос, Академия, Вадик, Полуден, короткий меч… залитая кровью поляна, полусумасшедшая улыбка на губах…
Больно!

Волны уже давно перестали завораживать, они начали пугать. Войны оставшиеся в стороне боролись с жутким чувством безысходности, какой-то отчаянной надежды, и скорби подобной самой смерти.
Видевшие в центре всего этого хрупкую женскую фигурку с развивающимися красными волосами закутанную в золотистое марево крыльев, уже не боролись. Они медленно умирали, навечно теряя кусочек своих душ.

…матушка Вирь Ава, травница, Лукинешна, патруль, город, единороги, Калгн, Эдрр, вечер, верная подруга, Табольск, Элестс, Артефакт, эльфы, Олеандриэль…
Учитель!
Как горько вам будет знать…

Ногти ломались, раздирая его медную кожу, кровь из ран на руках и теле смешивалась с кровью девушки, но он даже не обращал на это внимания.
Только бы удержать! Не отпустить.
Глаза девушки застилали слезы, но даже они не прятали творившегося в ее душе. Где-то в нескольких километрах отсюда.

…драконы, Тарин Дастан, мудрая Тиамат, королевства, неудачные казни, Кристалл, Марфа, короли, звучащая лютня, дэвы, помнящий прошлое Сияющий, Сияющая Луна… Вольск…
Небо, как больно!
…демоны! Моя неразлучная четверка, мои друзья, моя поддержка, Заквиэль, Бальтазар, Аскар, Данталион…
Данте!
Прости меня, любимый!

Нет! Нет! Нет!
Не уходи, не оставляй меня, не надо. Не такой ценой, это слишком дорого для меня.
Только ты. Мне больше никто не нужен, только ты.
Зачем, ну зачем ты так со мной, любимая?
Пожалуйста, не надо! Нет!

Тепло, как же тепло!
Небо, крылья, синие как сапфиры глаза, кончики клыков под хитрой улыбкой, касания, легкая дрожь по телу, нежность, страсть, боль.
Боль, обида, непонимание.
Забота, ласковые руки, поцелуи, слова…
«Я вернусь!»

Последняя волна обрушилась как лавина — сметая все на своем пути. Белое кольцо с огненным хвостом. Скорбный огонь, выжигающий все.
И после него тишина… пугающая…
Только осколки хрусталя… обрушившиеся на землю первым весенним дождем.

Дождь хлестал по лицу, порой смешиваясь с искренними слезами. Он смывал кровь, проникал под доспехи, ласкал материнской рукой. Небо сверкало зарницей… но грома не было, только эти яркие всполохи золотого и розового.
И никто не мог сказать, что это было — прощание или приветствие.

Кровавая пелена пред глазами, металлический вкус во рту, хлюпающие легкие, хотя зачем они мне, если нельзя дышать.
Продолжаю поскуливать от боли, хотя с ней как-то уже свыклась.
Только бы все это кончилось. Быстрей бы.
Кто-то старательно дышит мне в рот, ругается, трясет за плечи.
Там же кости сломаны, какого упыря он это делает? Что, добить меня решил? Так это пожалуйста, я сама буду рада, но только не такими методами, ладно?
Наконец приходит осознание — он вовсе не убивает меня, он пытается вернуть мне жизнь.
Времени задаваться с какого это счастья, как и почему я вообще то еще жива, если души у меня теперь нет, решительно не было.
Инстинкт самосохранения наконец проснулся. Возможно потому что теперь у меня не было феникса, который обычно пел ему колыбельные.
Я сделала попытку вдохнуть, но воздуху в моих легких места не нашлось.
Увивающуюся вокруг магию исцеления перепуганный организм просто не воспринимал.
Как и скользнувший между губ кусочек чужой души.
Хотя нет, моей.
Он отдавал то что забрал ранее, присовокупив к этому что-то свое, такое же сильное как сталь. Это разлилось по моему телу… теплом.
Я хотела прижить эту жизнь до конца.

Он держался за каменную кладку ограды Вольского дворца так, словно опасался ее падения. Вот только молодой демон уже ничего не боялся, все самое страшное, что могло случиться, уже произошло, и он ничего не смог сделать.
Выстуженный за долгую зиму камень холодил горячий лоб, платя за немую поддержку тонкими шрамами от когтей асура.
Наверное, старой кладке тоже тяжело терять своего питомца.
Когда-то, сейчас кажется очень давно, он воровал ее из этого родного дома. Брал на руки и как величайшую ценность уносил за крепостные стены. Здесь он впервые увидел нескладную девчонку с озорными глазами и хитрой улыбочкой. Где-то на крышах этого города она несмело целовала его, раз и навсегда подчиняя себе все мечты о счастье. Здесь он предпочел ей весь мир.
…И здесь теряет навсегда.
Он упал на колени и до боли сжал виски.
Из синих глаз лились слезы, прожигающие камень мостовой. Только ему до этого уже не было дела, главное — ее больше нет.
Его нежной, безрассудной Лилит. Той ради кого он был согласен на все, его души, его возлюбленной…
Неужели она так и не поняла — убив себя, она забирает и его душу. Которая без нее ему и не нужна.
Встав, он посмотрел на своих соратников отвернувшихся, что бы ни терзать себя чужой болью.
— Сколько еще надо времени на взлом контура? — спокойно спросил он.
Несколько удивленные асуры переглянулись.
— Не много. Максимум десять минут.
— Слишком долго. Отойдите, там где не подходит отмычка, справиться лом.
Собрав нехилый пучок силы, он попросту швырнул его наиболее слабое место защитного щита куполом раскрывшегося над дворцом. Разбираться что там и как сработало он не стал, Хананель и без того мог сбежать в любой момент. Теперь его как и самого Данте уже ничто не держит в вольском дворце. Только жизни друг друга, которые они постараются забрать.

Все тело болело так, словно по мне пробежал целый гарнизон драконов. Тупой болью отзывались даже ногти и волосы. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, а мир почему-то выступал в красной дымке.
— Не двигайся, — услышала я смутно знакомый голос.
Сначала мне стало очень страшно, даже не знаю почему. Но затем мое тело обняло что-то теплое, и боль потихоньку начала отступать. Стало возможно нормально раскрыть глаза и посмотреть на того, кто находился рядом более четким взглядом. Ну, разве что в легкой пелене.
Рядом лежал… о, оказывается я тоже лежу, мужчина. Я откуда-то знала, что он безумно красив, но эта красота меня настораживала и пугала. Бронзовая кожа, светлые серые глаза, отливающие серебром волосы, длинные, падающие мне на лицо и грудь. Заметив мой рассеянный взгляд на испачканные чем-то красным космы, он заправил выпавшие пряди за чуть остренькое ухо. Я было приняла его за эльфа, хотя кто бы сказал мне кто это такие, если бы не пара рожек.
Оглядев странного типа, я чуть слышно произнесла, впервые услышав свой голос, не пение соловьев надо признать:
— Больно.
— Сейчас будет легче, — попытался успокоить меня мужчина. На кончиках его пальцев горел зеленый огонек. — Потерпи немного. Глупая девочка, что же ты с собой сделала?
Губы не слушались, язык едва ворочался, но я все же спросила:
— Кто ты? И… я?
Он вздернул светлые брови. Затем провел пальцами по моему лицу и странно улыбнулся.
— Ты моя. Не бойся, принцесса, я буду любить тебя, так как никто не любил. И никто не узнает что ты жива. И он не узнает.
Мужчина наклонился и прижался губами к моим губам, вдыхая густой и жаркий воздух. В груди сразу потеплело, дернулось, и снова стало нестерпимо больно. Затем я провалилась…
Мне виделись невероятные картины. Долины, горы, чудесный железный дворец в расколотой скале, свободное синее небо и крылья цвета стали. А еще удивительно красивая молодая женщина, с нежностью смотрящая на меня. Ее лучистый смех, изящный поворот головы, насмешливый взгляд синих как сапфиры глаз. А потом годы одиночества и боли. И злость, и месть, и ненависть. И эта непонятная извечная четверка как бельмо на глазу. Молоденькая невеста сына когда-то любимой женщины. Сладостное удовольствие, которое приносила боль в глазах теней. Поломанная игра и ослепительно красивая, обжигающе горячая девушка в его руках, на прикосновение которой тело неожиданно отзывается сладостной дрожью. Долгое ожидание и вот пред ним вновь юная принцесса, от непримиримых глаз которой вздрагивает и быстрее бьется сердце. Золотистые глаза ныне уже погибшего…
Мои слезы смешались с кровью начавшей вновь хлестать из носа. Хананель положил руку на мой лоб и что-то зашептал, то ли ругая, то ли стоня.
Посмотрев на такой редкий для демона страх, я еще раз просквозила его злым и несколько обвиняющим взглядом, и опять вырубилась.

Когда вышибло дверь это его настолько удивило что Хананель застыл, смотря на вошедшего. Башню закрывал один из самых мощных щитов, на который он был способен, а этот тип снес его как бумажный. Быстро он набрался сил, этот молоденький Асурендра.
Синеглазый асур осмотрел комнату, и остановил взгляд на нем. Глаза моментально потемнели, а внушительные клыки так привычно оскалились. Данталион осмотрел его, проскользив взглядом по разорванным рукавам и вымазанной в крови рубашке с вырванными пуговицами.
— Видно тебя не учили стучаться, — надменно запрокинул голову Хананель.
— А тебя не брать чужого, — в тон ему ответил мальчишка. Смотри, какой дерзкий.
Тут его взгляд упал на постель, и всю дерзость как рукой сняло.
— Лилит, — чуть слышно прошептал он.
Хананель проследил за его взглядом и понял отчего Наследник так растерялся и осунулся. В сплошь покрытых кровью простынях лежала бледная, по человечески хрупкая девушка. Ее мученическое лицо перепачкано в разводах крови. Вся в синяках от его пальцев, проглядывающихся сквозь разорванную одежду. Она выглядела ужасающе… и прекрасно, в своем упрямстве и силе. А еще банально мертвой. Даже привычной легкой дымки от отсутствия души не было. Если бы не призрачный стук второго сердца в его груди, асур и сам бы принял ее за неживую.
Ринувшегося к девушке асура остановил широкий замах тьелха, материализовавшегося в руке. Данталион осмотрел длинную царапину на груди своих доспехов и приподнял бровь.
— Ты сам виноват, Наследник. Отдай ее мне, войны бы не было, и принцесса не убила себя.
— Какой же ты глупец, Хананель. Она не осталась бы с тобой. Ты убил слишком многих близких ей людей. И думаешь, она простит тебе хоть одного?
— Она будет моей, — прорычал асур.
— Ты ничего не понял. Это глупышка надеялась, что я буду злиться. — Синие глаза не отрываясь следили за телом девушки, и Хананель только порадовался что принцесса так вовремя потеряла сознание. Пусть спит, и уже не увидит смерть своего жениха. Да и самому принцу будет легче умирать.
Хотя с чего это он вдруг начал думать о мальчишке?
Проклятые боги, как его глаза похожи на глаза матери.
— Лилит использовала тебя, надеясь что так мне будет легче пережить ее смерть. А на что ты надеялся, Хананель? Думал, удастся убедить ее или подчинить себе? — Демон все так же безоружным стоял пред ним, и повелитель металла видел слезы в глазах будущего Владыки. — Ты мог мстить мне, отцу или своей возлюбленной, но не Лилит. Почему за мою любовь она должна была платить тебе, Хананель? Потому что моему отцу нужен был ребенок? Потому что ты не удержал свою женщину? Почему Лилит? — закричал Данталион и резко выбросил руку с выросшим тьелхом.
Хананель едва успел отшатнуться.
Они сцепились как два бойцовых пса, приняв темную ипостась и используя свои безграничные силы по полной. Древняя как сам мир магия сияла тысячью завихрений в округе, разбивая мебель, выбирая стекла и превращая камни в песок. Опасаясь как бы эта сила не снесла щиты, выставленные над постелью, где лежала девушка, Хананель направленным потоком снес крышу, и получил за заминку не хилым ударом магии. Оба асура взлетели в темное ночное небо и устроили свору уже там.
От разборок двух Асурендр все в округе крошилось и сверкало. Волны от ударов раз за разом расходились в разные стороны, такой хрупкий камень дворца сыпался под магическим натиском асур, а земля, не отошедшая от зимы, испуганно дрожала.
Мир на несколько минут окрасился в разные цвета от вспышек магии. Стороннему наблюдателю виделись только они, и лишь острые глаза могли разглядеть, происходящее в этом клубке металла и плоти, ненависти и боли, силы и безысходности.
Хананель был отменным воином, но и Наследника хорошо дрессировали, силы оказались равны. Если бы не одно но — Данталиону не требовалось выжить, в отличие от противника, он хотел только убить. Так что когда за новым выпадом, принц внезапно сократил длину орудия и оказался лицом к лицу к Хананелю, они обменялись сильнейшими ударами.
Магия болезненно вгрызлась в обоих, сжимая в свой кулак внутренности и тела. Укороченный меч Данте вошел сопернику в живот по самую рукоять, и через его стержень в пронзенное тело хлынула смертоносная сила. За секунду до этого Хананель вонзил в грудь Наследника два кинжала…
Силовая вспышка раскидала их на приличное расстояние, позволив лишь на мгновенье столкнуться взглядами.
— Нет!

Он тяжело упал на пол где-то в десятке метров от постели, приподнялся на локтях и посмотрел в мою сторону. Не могу сказать, чего было больше в том взгляде — недоверия или надежды. Тяжело поднявшись на ноги, он кое-как доковылял до постели и легко отмахнулся от щита. Встав напротив меня, сидящей на постели, Данте осторожно протянул руку и дотронулся пальцами до щеки.
— Чертенок, — прошептала я.
Дикий страх завладевший мной в тот момент когда я очнулась и увидела сцепившихся асур, понемногу отступал, прихватывая с собой силы и напоминая о боли.
— Лилит? — недоверчиво позвал он.
Не удержавшись, я все же заплакала, роняя кровавые слезы.
— Ты пришел. Пришел…
В ответ демон осторожно, бережно обнял меня, уткнувшись лицом в спутанные волосы.
Объявившее чувство самосохранения решило отработать пропущенное время и среагировало на отлично. Оттолкнув от себя заметно расслабившегося Данте, я совершила один из своих самых безрассудных поступков — прыгнула вперед. Непослушное тело отозвалось болью сразу во всех местах, но это не помешало мне выставить перед собой острие короткого меча все это время пролежавшего рядом. Никому не позволю покушаться на жизнь моего возлюбленного. И уж тем более подкрадываться со спины.
На пол мы с Хананелем упали уже вместе. При том я каким-то чудом удержалась сверху и на свое счастье ничего себе больше не сломала. Разве что плечо отдалось болью до темноты в глазах.
Серебристо-серые глаза асура смотрели на меня удивленно и растерянно.
— Я обещала! — пришлось напомнить. Красивые бескровные губы дернулись в нерадостной усмешке. А я вытащила меч и ударила еще раз. И еще, и еще… Пока рука держащая меня за талию безвольно не соскользнула. Упав лицом ему на грудь, я снова позорно разревелась. — Ненавижу тебя, ненавижу. Зачем? Зачем ты это сделал?
— Ну все, все. Прекрати, — стянули меня с трупа врага. — Он уже мертв, и никогда не ответит. Хватит, моя родная.
Он посадил меня себе на колени и осторожно обнял, покачивая в своих руках как ребенка. Свое неразумное дитя. Свою безрассудную возлюбленную. Меня.
Заглянув в синие глаза, я спросила, понимая что от ответа зависит моя жизнь:
— Ты простишь меня? Хоть когда-нибудь.
— Придется, — чуть заметно улыбнулся он, хотя в черной ипостаси это выглядело очень угрожающе. — Иначе ты опять сбежишь от меня.
Ну, значит есть ради чего жить и привыкать к пустоте, оставшейся от погибшего феникса.
Хм, придется наполнить эту пустоту ветром.

Немного придя в себя, Данте осторожно поднял свою невесту на руки и еще более осторожно взлетел. Многочисленные царапины уже почти не болели, чего не скажешь о пробитых легких, но это все были мелочи по сравнению с отошедшей от горя и ликующей душой. В конце концов дырки зарастут, а вот такую же сумасшедшую он себе найдет вряд ли.
Опустившись на площадь перед дворцом, где уже толпились асуры, ожидающие кто же из Асурендр победил, он оглянулся, ища теней. Все трое стояли в первом ряду и смотрели на бесчувственную девушку в его руках. И судя по их лицам, восприняли его клыкастую улыбку за первый признак поехавшей крыши.
— Все закончилось. Хананель мертв, если кто не понял.
— Поставь меня, — чуть слышно прошептала Лилит. Но и этого тихого голоса остроухим асурам хватило, что бы разом отступить на шаг и удивленно уставиться на воскресшую Владычицу.
Сопротивляться Данте не стал, осторожно поставив девушку на мощеную площадь. Просто чуть заметно откинул ее назад, позволяя опираться на себя, да и осторожно придерживал за талию, опасаясь как бы совсем обессиленная возлюбленная не свалилась прямо здесь.
Наверное, вид с ног до головы выпачканной в крови девушки, которую все уже чуть ли не отпели, серьезно повлиял на обычно таких упрямых и своенравных асур — те разом заткнулись. А она обвила их покрытыми красной пленкой лопнувших сосудов, глазами.
— Хватит смертей. Эти земли и так захлебнулись в крови. Сдается мне добрый дядюшка Аид и без того не знает что делать с вновь прибывшими душами. И с душами асур тем более. Раз с сегодняшнего дня они у вас есть.
Даже он удивился. Прислушался к себе, услышал как кто-то внутри обозвал его болваном и посоветовал забирать отсюда девчонку пока она вообще жива.
— Заквиэль, Бальтазар, займитесь делами, я скоро буду. Аскар, со мной.
Подняв ее на руки, он раскрыл воздушные крылья и взлетел в сторону замка. В объятьях спала возлюбленная.
Глава 6 После…
В первый раз я осознанно проснулась от боли, словно проглотила улей, а его обитатели попытались прогрызть выход на свободу. В общем, мало приятного.
Каким-то седьмым чувством удалось уловить не хилое обезболивающее заклинание, которыми вообще-то нельзя пользоваться долго. Так что скоро меня ожидало испытание в виде отвыкания от него. А это малоприятно.
Решив так, я снова провалилась в зыбкие пески полубреда-полусна.
Помню какие-то лица, голоса, кто-то кажется ругался, а кто-то нежно звал меня по всем трем именам. Только я не слышала, я спала, и будь у меня душа, она бы давно сбежала на поиски новых приключений. И мне не за что осудить ее. Лежать едва живой куклой очень скучно и тяжко.
Только через много дней горячка и бред соизволили отступить позволив впервые открыть глаза и осмотреться. Со временем такие попытки начали учащаться. Пока однажды я не проснулась среди ночи, и с минуту пялила глаза в потолок.
Он был высок, темен и покрыт занятной росписью. Изучив половину завитков и бутонов, я каким-то только мне ведомым образом нашла там пару силуэтов, один женский профиль, другой напоминал коня. Да уж, фантазия у меня всегда была буйной и бьющей по голове.
С трудом повернув голову в сторону льющемуся из окна свету, я разглядела не только сее произведение искусства в виде чудесных витражей сквозь который смотрела подруга-луна, но и некую кучку притулившуюся на краю немаленькой постели, в коей и соизволило почивать мое бренное тело.
Усмехнувшись, я подобралась к ней и приткнулась у самого бока синеволосого демона, занимавшее столь скромное место в моей кровати, но не в жизни. С ним тепло.
Меня осторожно обняли за плечи и позволили спокойно заснуть.
…Что бы разбудить поутру страшным грохотом, руганью и недовольным шипением, при том в мою сторону.
— Ты бы еще в курятнике на насесте спать завалился, — буркнула я себе под нос, впрочем не сомневаясь в хорошем слухе асура.
— Меня спихнули, да еще и обозвали. Милая, может ты еще поспишь, годика так два-три? С тобой в бессознательном состоянии так приятно общаться.
Хихикнув, я запустила вниз подушкой, и завернулась в одеяло, опасаясь мести вредного демона. Когда она не последовала, я насторожилась и опасливо выглянула из своего укрытия.
Демон все так же сидел на полу, упершись подбородком в сложенные на краю простыней руки. Его синие как сапфиры глаза смотрели на меня, приводя в замешательство. Дотянувшись, он дотронулся пальцем до кончика моего многострадального носа, который вечно суют, куда не следовало.
— С добрым утром! — улыбнулся он так, что не валяйся я сейчас, точно бы коленки подогнулись.
— Тебя с тем же, — совсем выпала я в осадок.
— Знаешь, сколько ты соизволила почивать, любовь моя? — Посмотрев на мое растерянное лицо, он ухмыльнулся. — Шестнадцать дней.
Я открыла рот. Закрыла. Повращала глазами. В общем прибывала в близком к обмороку состоянию. Потом упала на подушку и выдала:
— Это было мое последнее воскрешение. Надоело!
— Ну если ты пообещаешь больше не делать попыток смотаться от меня к предоброму Аиду, то вполне можешь прекращать это глупое занятие.
— Обещаю. Куда я теперь от тебя денусь, а чертенок?
— Правильно думаешь, никуда.

Не прошло и пяти минут, как в тихую спаленку ввалилась целая толпа. Весело крича и безумно радуясь кучка друзей завалилась на мою законную постель и едва не затискала бедную, болезненную меня. Здесь были нежно любимые демоны, братья и сестры, расцветшая Катинка и к моему изумлению пропавший Вадик.
— Ты то где был? — чуть не задушила я своего белобрысого дружка.
— Лилька, не поверишь, армию собирал.
— Чего?
— Ой, это такая история, — хихикнула подруга.
— Наш Вадик как-то умудрился собрать всех уцелевших вольских магов, тихо сгоношить народ, и прийти на помощь твоему войску не хилой поддержкой, — уверил меня Бальтазар.
— А мы и не подозревали в нем такие таланты полководца, — согласился Аскар.
— Да ладно, — но особо правдоподобно смущался молодой маг. — Мне дали задание присмотреть за королевством, вот я и вертелся как мог.
— Я никогда в тебе не сомневалась, — уверила я вконец зардевшегося дружка. — Разве я когда брала в друзья слабаков.
— Все, аудиенция закончилась. Я забираю ее.
Вся честная компания удивленно посмотрела в сторону вконец распоясавшегося демона. Тени как-то сразу поутухли и смотрели на своего брата, друга, а по совместительству еще и Владыку, уж больно покладисто. Сестрички смутились и покраснели, смотри-ка, валяться на постели рядышком с тремя подозрительными личностями и одним лихим Вадиком это они могут, а этого стесняются. Филипп же смотрел на моего жениха с уважением и достоинством равного, правда и пресекать властные замашки не торопился. С чего бы это? Лишь верный Вадик насторожился.
— Это куда, интересно, ты собрался ее тащить? Девчонка еще очухаться не успела.
— Не твое дело! — привычно оскалился в его сторону Данте. — Я дал вам время увидеться и поговорить. Теперь ей нужен отдых и возможность во всем разобраться.
— Действительно, куда? — все же подал голос Заквиэль.
— Домой! — отрезал тот и подойдя подхватил меня на руки.
Получив под дых, синеокий красавчик задумываться о своем поведение посчитал лишним, и попросту перекинул меня через плечо. Еще не полностью восстановившийся организм взвыл от негодования и меня весьма ощутимо замутило.
Потом был переход через телепорт и что-то мягкое, куда упало мое бренное, и оказывается такое нервное тело. Подобравшаяся к горлу тошнота заставила зажать рот руками, и свернуться калачиком, утопая во взбитых, словно сливки одеялах. По спине пробежали холодные, полные целительной силы пальцы, но я жестко оттолкнула его от себя.
— Уйди. Я хочу вернуться домой.
— Ты уже дома. И тебе придется привыкнуть к этому.
Когда он вышел, а тошнота немного отступила, я нашла силы оглядеться.
И чуть было не закричала от изумления.
Не такая уж большая комната была вся сделана из светящегося, распадающегося на сотню радуг лунного камня. Дымчато-белые стены украшали тонкие линии золотой росписи, то тут, то там пробегая живыми, удивительно гибкими побегами. Вся это красота двигалась и постоянно менялась, не давая и на мгновенье остановить свой взгляд. Вот тут только пробился первый листик, а уже через минуту раскрывался диковинный цветок, расточающий экзотический аромат. А на ту ветку села маленькая золотая пташка, и что-то весело засвистела на своем птичьем языке. Вот новый побег выгнулся кошачьей спинкой, раскрыл золотисто-желтые хитрые глаза и лениво прошествовав вдоль стены уселся в углу, умывая лапкой треугольничек морды. Затем неожиданный прыжок… и пролетавшая неподалеку птичка исчезла в водовороте распускающегося бутона.
Я чуть вскрикнула, оставаясь под впечатлением от раскрывшейся картины.
Еще у комнаты были высокие, до потолка стрельчатые окна, сквозь которые лился чистый как горный ручей солнечный свет. А за ними кажется балкон.
Вся мебель заключалась в низком резном столике с какой-то простенькой вазочкой и огромной кровати под багряным балдахином, в которой я и соизволила пребывать.
Встав, я какое-то время побегала за порхающей по стене бабочкой, так и не в силах ее поймать. Золотистые крылышки манили меня и в то же время не давались в руки. Я наконец изловчилась, прикрыв ее ладошками. Две змейки сорвались с пальца и, распластавшись на стене, принялись шипеть. Я засмеялась. Вот ведь — защитницы. Лихо они меня защитили, интересно этот вредный асур специально их от чужих рук тренировал?
В этот момент в комнату вошел уже переодетый по всем правилам асур Данте. За идеально прямой спиной демона клубились воздушные завихрения, раздувающие длинные волосы, падающие до талии. Синяя рубашка под черным длинным камзолом. Уверенная поступь привыкшего повелевать. Хм, я раньше и не замечала в нем этой силы.
Вслед за Данте вошло еще двое, девушка и мужчина.
— Поймала кого-то?
Я кивнула и осторожно разжала ладони… что бы обнаружить под ними хрупкий бутон.
— Тебе нравиться? Я так и думал, эта комната должна была тебе понравиться.
— Красиво! Где это?
— Не узнаешь? — чуть улыбнулся он. А затем взял за руку и осторожно вывел через стеклянную дверь в окне на балкон.
Я сдавленно охнула, узнавая предметы и вид. Витые колонны, лепнина, широкий парапет, и целый город из серебра под ногами. Это место, камни, и сам воздух пропитан воспоминаниями и волшебством. Здесь мы проводили свои сны, здесь пытались узнать друг друга, смеялись и шумно скандалили.
— Идем, — положил он мне руку на спину, от чего я вздрогнула. — У тебя будет время побыть здесь. Сейчас я хочу познакомить тебя кое с кем. Это Армен, — указал Данте на зеленоволосого мужчину, довольно почтенного возраста. Тот склонился. — Он будет твоим лекарем и ты должна слушать все его рекомендации.
— Только слушать или некоторые можно исполнять, — поинтересовалась я чуть склонившись к принцу асур.
— Все его предписания исполняются в обязательном порядке, ты меня поняла? От этого будет зависеть как скоро ты отправишься в Вольск и встретишься с друзьями.
Поняв что он не шутит, я активно закивала.
— А эта милая девушка Белль, твоя горничная. Со всеми бытовыми вопросами обращайся к ней. — Девушка присела и посмотрела на меня любопытными глазами. — Передаю тебя на время в их руки, — продолжил он. Затем заметил мой недоумевающий взгляд полный тревоги, и улыбнулся. — Я скоро вернусь, не бойся, родная. Потом я буду всегда с тобой.

Целитель просквозил меня оценивающим взглядом, кивнул и начал доставать какие-то пузырьки из небольшой с виду сумки. Пару из них асур вылили в мою готовящуюся ванну, и с чистой душой был изгнан из этого помывочного рая.
Ванная комната оказалась на уровне, легкая невесомая комната в голубых тонах с просто огромнейшей купальней. Через потолочное окно, выложенное мозаикой в виде купающихся русалок, лился яркий свет, окрашивая воду в причудливые цвета.
Асура помогла мне снять длинную рубаху в которой их будущая Владычица соизволила прибыть во вверенное ей Царство, и мне наконец было представлено отражающееся в зеркале чудо. Или чудовище, это как посмотреть.
Бледная до синеты, худющая разве что кости не торчат, блеклые волосы обрезаны до плеч и висят невнятной массой, глаза больные, лихорадочные и… карие. Просто обычное карие глаза, без тех искр столь нежно любимых в самой себе. Какое жалкое, серое существо получилось из прежней гордой принцессы!
Белль с трудом оттащила меня от зеркала и усадила в купальню. Тело сразу обняла ласковая водная стихия, окружая магией исцеления и ароматами трав. После ужаса представшем передо мной в зеркале, разом навалилась такая апатия, я уже не замечала как асура поливала мне на голову воду и мыла мои спутанные короткие волосы. Их наверное отрезали, что бы они окончательно не превратились в мочалку и не мешались.
— Почему ты возишься со мной? — неожиданно даже для себя спросила я девушку асуру.
— Потому что вам это необходимо.
— И тебя никто не заставлял?
— Нет. Принцесса, это честь состоять при вас. Для любого из асур вы как богиня, давшая им то что не мог ни кто. Вы подарили нам бессмертие, и теперь любой из нас ваш верный подданный. Когда Наследник объявил что вам нужна горничная, многие были готовы поспорить за эту милость. Но он выбрал меня.
— Почему? — Вышло немного ревниво. Лечиться пора.
— Мы знаем друг друга очень давно. Я ведь дочь Асурендры и часто бывала в высшем обществе. Думаю вам стоит сказать сейчас, я ведь когда-то была в числе тех кого прочили в невесты будущего Владыки Царства Варуны.
С минуту я подумала над словами асуры, и высказалась:
— Эх, Белль, как я тебе завидую. Легко отделалась.
— Когда?
— От кого. Мне вот теперь всю жизнь мучиться с этим клыкастым нахалом.
— От нахалки слышу! — послышался голос со стороны двери, через которую ввалился демон. — Как ты себя чувствуешь?
— Как будто меня долго жевали, а затем выплюнули. Что со мной произошло? Как я вообще умудрилась выжить после такого?
— Расскажу все что знаю вечером. Сейчас тебе надо отдохнуть.
Данте вынул меня из купальни, Белль помогла завернуть мое тощее тельце в большой мягкий халат, и уже вдвоем они пересадили меня на постель и заставили выпить какой-то бульон из большой чашки. Сразу после этого я благополучно уснула.

В Серебряном граде я проводила уже неделю, но ответа на поставленные вопросы от Данте так и не дождалась, он молчал как партизан.
Каждый день приходил Армен и придирчиво осматривал меня. Под его наблюдением и целительной силой, я действительно скоро начала поправляться, и не только здоровьем, но и весом. Хотя все еще выглядела тощим и заморенным цыпленком.
Данте проводил со мной каждый день и отлучался только по каким-то там государственным делам и то не больше чем на час. Время от времени, когда мне неожиданно становилось очень плохо, демон осторожно вдыхал в мой рот свою душу, которая после минутной задумчивости полностью растворялась во мне. Только тогда жгучая боль где-то в груди отступала, слабость полностью растворялись, и я снова могла спокойно дышать. Сам Данте старался всеми правдами и неправдами уйти от разговора на эту тему, хотя я и сама начала о многом догадываться.
Без души тело довольно быстро умирает. Ведь душа это не только вечный дух, дарующий людям и всем другим живым, а порой и не живым, характер, чувства, и силу, но и мощный источник энергии. Она собирает и аккумулирует мелкие частицы этой энергии рассеянные в мире, так нужные для жизни.
Мой организм, увлеченный восстановлением себя любимого, и здорово набалованный фениксом, расходовал свои силы очень быстро. Поэтому асуру и приходилось раз вдвое суток отдавать мне свою душу, несущую в себе достаточно энергии и временно готовую работать в чужом теле.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:14 | Сообщение # 23

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Слава богам, с обретением бессмертия, асуры не разучились проделывать такие фокусы.
Мой бедный чертенок, здорово он наверное намучился со мной.
Научиться жить без феникса я все так же не могла.
Взамен ему пришли голоса и воспоминания чужих жизней. Всех тех кто хоть однажды давал мне вдохнуть свою душу. Феникс ушел сам, оставив чужое во мне. Так что я могла наслаждаться порой пугающими видениями.
Это злило Данте, и я могла понять почему. Вместе с его, самыми сильными воспоминаниями, приходили чужие, в том числе и Хананеля. Демон каждый раз спрашивал что же я видела, а я не в силах ему солгать, делала очень больно напоминая о враге и сопернике.
Сопернике… Наверное даже для меня самой эти странные отношения останутся загадкой. Ненависть, душившая меня столько лет, прошла, подмененная жалостью к этому сильному, надломленному мужчине. Но и простить я не могла. Феникс же преследовал еще одну цель — привязать стального асура к себе покрепче. Да, Хананель оправдал его надежды — рискнул всем ради моей жизни. Феникс должен быть доволен. Хотя и Эзиана, так когда-то звали молодое божество, нельзя осуждать — он не понаслышке знал, что такое потерять возлюбленного, сам многократно убеждался.
И уж если быть честной, Данте мог вырвать из меня эти воспоминания и чуждую сущность, но результат мог бы выйти неожиданный. Ведь это стальной асур вытащил меня из пекла Аидого Пламени.
Очень скоро я заметила — стоит мне уснуть этот трудогилик куда-то сбегает. Так что недосыпание ярко сказалось на кругах под глазами и общей вялости самого демона. Я еще из вредности ему и днем спать не давала, отчаянно пытаясь поймать ночью. Только ничего не выходило, Данте упорно продолжал усыплять меня с помощью колдовства, а сам заниматься другими делами. Уж лучше бы нормально спал ночью, а все дела делал днем, как нормальный человек… или асур. Но нет, ему обязательно надо было сторожить меня, как будто я задумала что-то плохое.
В нелегком деле поимки загулявшего женишка, помогла моя верная саламандра, единственная кто чихать хотел на запреты Данте. Как-то в одну из подобных ночей она таки умудрилась меня разбудить, за что я была ей премного благодарна в эквиваленте одного сладкого пирожного.
Накинув на плечи халатик, я вышла на балкон и начала поджидать своего благоверного. Саламандра свернулась клубочком на моих коленях и сладко посапывала.
Он пришел, когда небо уже понемногу начало светлеть.
Не обнаружив меня на обычном месте, демон обежал всю комнату и только потом догадался выглянуть на балкон, где я уже заняла выжидательную позу. Окинув меня взглядом, Данте понял что это не сулит ему ничего хорошего и недовольно поморщился.
— Что ты здесь делаешь, родная?
— Свежим воздухом дышу. А тебе что не спиться милый?
— Вот прогуляться решил.
— И где же ты гулял? — лилейным голоском пропела я. — Целых шесть часов. Наверное пришлось далеко уйти. Или не далеко? К любовнице бегал?
— Лилит! — широко раскрыл глаза красавец асур. — Как ты могла подумать?
— Тогда может расскажешь где еще ты мог пропадать каждую ночь?
Данте поглубже вздохнул и наверняка пришел к выводу, что отпираться больше не получиться. Догадливый он. Вместо лишних слов асур уселся на высокий парапет и просквозил меня взглядом.
— У меня слишком много дел. Эта война… политика. Везде такая неразбериха твориться. В Вольске твоем тем более. И если с твоими родственниками еще как-то можно договориться, остальные асур ни в какую слушать не хотят, слишком уж их Хананель напугал. Конечно твой брат помогает мне в меру возможностей, но и у него они не безграничны.
— С чего бы ему помогать тебе?
— По-родственному. Я вполне доходчиво объяснил ему что являюсь твоим супругом, а разрешение на брак выдал еще ваш батюшка. Оказалось он подозревал нечто подобное. Но ваши подданные слишком напуганы. Так что приходиться объяснять — асуры не такие кровавые монстры как видятся.
— И самое время для подобных доказательств — ночь, — сделала я выводы. — Представляю, что подумала бы я приди ко мне ночью такой типчик с рогами и хвостом убеждать что он вовсе не злой.
— Не утрируй, — засопел Данте, понимая что его версия разваливается.
— А как я еще должна понимать тебя? И эти твои шастанья по ночам. Тебе дня мало?
— Я не хочу оставлять тебя.
— А еще ты не хочешь ничего мне объяснять. Данте, пойми, я не маленькая. Таких дел натворила, что самой на луну выть хочется. Я хочу разобраться во всем. Раз и навсегда.
— Мы и сами не до конца понимаем что же произошло, — сдался он. — Разбуженное заклинание снесло вражеские ряды огненной волной. Но почему-то не тронуло не одного нашего человека или асура или эльфа, никого. А потом все закончилось. И ты умерла. Понимаешь, малышка, я чувствовал это. Чувствовал как тогда. Мне самому хотелось умереть. Зачем жить, если больше нет тебя. — Он замолчал, и с минуту думал. А потом поднял на меня свои нестерпимо тоскливые глаза. — Я знал что ты задумала. Знал, но ничего не смог сделать. Как дурак надеялся что это лишь моя разыгравшаяся фантазия, что ты не сделаешь, не посмеешь. А утром обнаружил пропажу твоего венца. Ты обманула меня как мальчишку, провела вокруг пальца, совсем задурив голову своими сладкими песнями. Ты меня чуть с ума не свела.
От его обвиняющего тона у меня сводило скулы и сильно хотелось плакать. Но я выдержала эту бурю и дождалась пока асур возьмет себя в руки.
— Мы до сих пор точно не знаем почему ты выжила. Наверное, свою роль сыграли все факторы разом. Тебя удалось каким-то образом удержать на грани, а потом за дело взялось то что ты не совсем человек и наша с тобой связь. Она ведь сильней чем кто-либо может предположить. И уж тем более создатель заклинания Джахим.
— Но это знал феникс, — усмехнулась я. — Знал и до последнего надеялся, что это поможет спасти меня. Знал, но не хотел давать мне такую эфемерную надежду раньше времени. Знаешь, Данте, ведь это он стоял за спиной создателя Джахим. Он готовил его для себя многие тысячелетия. Феникс вообще был очень расчетлив. Ты знаешь кем он был?
— Сияющий рассказал нам. Душа божества, проклятая за любовь к асуру.
— Нет, не за любовь, за попытку пойти ради этой любви против воли богов. После смерти его возлюбленной Эзиан чуть не сошел с ума, и только упрямство и вера удержали его на грани. Ведь молодой бог понимал — ему больше никогда не встретить ее, она ушла навсегда. Не мне тебе объяснять — душа асура рождается и умирает вместе с ним, не зная перерождения.
Эзиан так и не мог смириться со смертностью возлюбленной и создал заклинание, вложив в него столько что потерял свою божественность. Эзиан сказал — «народ асур получит душу, когда им в дар ее принесут».
За это заклинание и преданную сущность, его прокляли. Капитально так прокляли. Обрекая на вечные скитания и… каждая его любовь заканчивалась трагедией.
Перерождение за перерождением он не находил себе покоя. Он прошел все пути, все дороги. Он уходил из этого мира, надеясь спрятаться от проклятия в других вселенных, в других измерениях, в мире без магии, или мире где только она и есть. Но все тщетно. Его прокляли боги, и стоило ему сделать шаг на встречу своей любви, это обрушивалось на голову не только его, но и избранника.
Так же случилось и с нами. Больше двух лет я жила в относительном мире и спокойствии, но пришло время нам встретиться и… возникла преграда. Именно поэтому феникс так долго всеми силами пытался удержать меня подальше от тебя, любимый.
Так или иначе, но дух всегда думал как бы обойти законы богов и выиграть в этой битве. Он создал разрушительный Джахим, полностью подходивший под условия его заклинания. Он жил, он боролся.
А потом богам надоело. Надоело что от изгнанника страдает все сущее, надоело что мир теряет достойных, ведь мы никогда не выбирали простых путей и слабых друзей. А тем более возлюбленных. И боги заточили душу отступника в теле феникса. Это была идеальная ловушка, ведь эта птица раз за разом возрождается в самой себе.
А еще это была жуткая, мерзкая пытка. Фениксы помнят все, как дэвы. И жить предпочитают у асур.
Обычно жизнь в теле феникса было благом. Ее удостаивались великие, но слишком уставшие от перерождений, тревог и вообще жизни души. Но которым было любопытно, что же будет дальше. Моему духу было более чем любопытно.
Проходили столетия, и о нем кажется все забыли. И он решил рискнуть, снова пойти против богов. Возродиться в мире людей.
Единственный способ ему умереть, было заморозить себя во льдах. Поэтому я так и реагировала на холод. Душу не обманешь, она помнит ужас смерти.
Подозреваю, что здесь в игру опять вошли боги, не зря же сбежавший дух возродился в вольской принцессе. То ли им надоело с ним возиться, то ли они наконец решили дать асурам шанс, пусть даже в виде неспокойной девчонки.
Я росла, не зная о страшной судьбе своей души. И все было хорошо… пока не появились вы.
Дух увидел тебя, и вспомнил о синих глазах своей первой возлюбленной. Вспомнил и ожил.
Впервые он появился спасая брата. И появился в последнем жизненном образе — феникса. Привык наверное. Со временем он начал давать мне почувствовать свою силу, говорить со мной, быть мной. Он наслаждался жизнью, которой у него не было вот уже тысячу лет.
А потом эта война. И он сунул мне в руки хрусталь Джахим.
За то время что я была аватарой, пришло сознание — мы едины. Я и он. Только было поздно.
Заклинание Джахим не разрушило все, не смело всех, только потому что впервые за свою историю призывалось правильно. Не с гневом, не с болью, не с ненавистью, так как делали другие маги. Оно должно было прийти с любовью. Ради нее, во имя нее.
Феникс погиб, отдав душу ради тех, у кого она смертна. Ради тех, кого люблю.

Утерев ладонью слезы, я посмотрела на притихшего Данте.
Он сидел как и раньше, не отрывая от меня взгляда и тяжело дыша. Гибкий хвост, с начавшим отрастать синим кончиком раздраженно бил по камням. Губы сильно сжаты и без единой кровиночки. Разве что та тонкая струйка идущая от клыка, проткнувшего кожу.
— И давно ты знала все это?
— У меня было время подумать в Вольском дворце.
— Значит когда ты приходила к нам аватарой, все уже решила?
— Да.
Данте сжал виски и отвел от меня взгляд. Только я и так видела, да и чувствовала — он зол, он в бешенстве… он сломлен.
— Кем я был для тебя все это время? — Подойдя ко мне Данте сел на край лежанки и посмотрел в глаза. Сказала бы в душу, но теперь у меня ее нет. — Кем я был для твоего проклятого феникса? Игрушкой, которой можно дергать за ниточки? Я ведь на все шел ради тебя, все делал. А ты использовала меня, вертела как только тебе хотелось. Ты… ты предала меня.
— Я… — О-ой!
— Ты предала меня использовав это Аидово заклинание. Ты решила бросить меня одного.
— Не одного.
— Это ты о Дайти? — невесело оскалился он. — Она пришла и рассказала мне все.
— Когда?
— На следующее же утро, после того как ты привела ее. Только в этом всем меня больше интересовало зачем ты это сделала. А Дайти просветила, она видите ли беспокоилась о тебе, — едва ли не презрительно улыбнулся Данте. — Ты ей понравилась. К тому Дайти оказалась умной женщиной, в отличие от твоего феникса. Она не поверила что я так легко приму ее. Неужели ты думала, что я такой дурак и не поинтересуюсь с чего бы Хананелю так взъестся на моего отца и меня? Мы уже давно раскопали всю эту историю. Только желания смотреть на нее у меня не было.
— Я думала тебе так будет лучше?
— Как, без тебя? Зачем мне душа с ее бессмертием, зачем мне весь мир. Все же боги очень эгоистичные существа, даже низвергнутые. Неужели ты не подумала что как Эзиан не смог смириться со смертью своей возлюбленной, я не смирюсь с твоей. Глупенькая девочка, — коснулся он моей щеки. — Если понадобится я перетрясу весь мир — лишь бы ты была со мной. Пойми это. Бестолочь!
— Зачем сразу обзываться? — уже чуть ли не плача спросила я.
— Любимая! — нежно прошептал Данте, обнимая меня, и поднимая на руках. — Просто верь мне.
— Подожди. Мне уже очень давно хотелось встреть здесь рассвет и убедиться что это не сон.
— Сон? Но разве во сне я могу сделать так? — И нежно поцеловал меня.
Надо же, а я уже почти забыла каково это.

Это произошло на следующую ночь. Сегодня Данте никуда не уходил, и целый день мы провели вместе. Я открыла глаза, понимая все — проснулась.
За окном давно ночь. Любимый мужчина спит, положив голову на мой живот. Занавеси треплет ветер. С балкона льется свет. Так какой свет?
Осторожно вылезая из объятий Данте, я очень старалась его не разбудить. Очень, но не на столько же что бы случайно попав локтем под дых, он не проснулся. Это меня насторожило даже больше странного мерцания за окном. Нагнувшись, я положила голову ему на грудь и прислушалась — сердце стучало ровно и спокойно.
Накинула белый халатик, и отправилась проверять какого упыря там происходит. Иначе любопытство оставит от меня одни обгрызенные косточки.
Светилось небольшое облако, застывшее над мрамором пола. Но стоило мне выйти на балкон, вместо него встал высокий красивый мужчина с длинными темно-каштановыми волосами и золотыми глазами. Если бы я не знала его — преклонила бы колени, таким величественным и сильным он казался.
— Привет, малышка.
— И ты туда же, — поморщилась я, едва скрывая улыбку.
— Ну со мной то можешь не вредничать. Я знаю, что тебе это нравится. Разве нет, Лилит?
— Ты прав Эзиан. Ты знаешь.
Он какое-то время помолчал, с полуулыбкой на красивых губах смотря на меня. А потом раскрыл объятья.
— Иди сюда, моя милая девочка.
Положив голову на плечо погибшего божества, я уже не смогла сдержать слез. Мне не хватало его. Не хватало все эти дни, всю эту пустоту в груди не смог заполнить ни мой любящий муж, не весь мир. Никто. Об этом знал только он — Эзиан, мой бедный воскресающий феникс.
— Я тоже скучал, — прошептал он мне на ухо. — Лилит, мое бедное дитя. Прости меня.
— Тебе не за что просить прощение мое единственное божество. Не будь тебя — я сделала бы то же самое. Но ты это я, не забывай. Что… я думала тебя больше нет.
— Не так легко убить бога. Мне дали возможность еще раз тебя увидеть. Как, спросишь потом, у своего мужа. Посмотри на меня Лилит. Я был в Асгарде. В царстве богов. Нужно было объяснить этим наглым сущностям как некрасиво с их стороны сваливать исправление своих ошибок на хрупкие женские плечи.
— Ну и как прошла встреча?
— На уровне.
— Асгарт устоял?
Эзиан рассмеялся.
— Частями — да. А частями — нет. Боги такие нервные. Как будто им жалко несколько лишних башен. Главное что пока они отвлекались я успел кое что захватить из их сокровищницы. Вот держи. Это для тебя, моя девочка.
В руке Эзиана лежало небольшое яйцо золотого цвета.
— Что это?
— Не спрашивай. Бери.
Но стоило моим пальцам коснуться скорлупы, как она треснула и осыпалась в руках Эзиана серым пеплом.
— Ой, я нечаянно!
Он улыбнулся и чуть дунул.
Горстка праха поднялась в воздух и закружилась. А затем вспыхнула.
Мне показалось что в пламени я что-то вижу. Да, кажется крыло, глаза, клюв… о боги. Нет — О божество.
Феникс!
— Теперь это твое. Твоя новая душа. Она совсем юная, но вам вдвоем будет хорошо.
— Эзиан. Но как?
— Нерожденная душа, может пробудиться. Запомни малышка — я всегда буду с тобой. Но я должен уйти. И в то же время остаться. В своем дитя, в тебе. Прощай.
Эзиан пересадил птицу мне на руки, а сам обернулся облаком, все сжимаясь и сжимаясь, пока предо мной не повисла лишь маленькая искорка, блеснувшая в глазах молодого феникса, в его перьях, на кончике его языка.
Маленький феникс взлетел. Его перья мерцали в свете луны. Поднявшись, выше он камнем упал вниз, больно ударившись мне в лопатки. А затем исчез.
В груди разлилось тепло.
Я не забуду тебя — ушедшее божество — ведь ты осталось.

Пробраться назад так же тихо не удалось, стоило мне встать на постель одним коленом, меня ухватили за талию и повалили на шелковые простыни. Какое-то время Данте смотрел мне в глаза, а потом с легкой улыбкой спросил:
— Так ему удалось.
— Данте, признавайся, что вы сделали?
Повозившись, демон устроился рядом со мной и, перебирая пальцами багряные волосы, принялся рассказывать.
— Как бы ты не пыталась это скрывать — но я же видел, жизнь для тебя превратилась в мучение. Долго бы ты еще продержалась и не сошла с ума от этого, я не знаю. Мы с Сияющим едва ли не с первых дней окончания войны добивались того, что бы боги отдали тебе душу, все же ты играла в их игры, расплачивалась за их грехи. Но для богов слишком тяжело — признать это. Правда и среди них нашлись готовые нам помочь. В том числе и твой любимый дядюшка Аид, кому как не ему знать толк в справедливости. Заручившись поддержкой, мы придумали кое-что иное. Мне удалось упросить богов дать Эзиану возможность попрощаться с тобой. Ведь часть этой души все еще была у меня. Я же послужил в своем роде проводником.
— Вот почему ты не проснулся когда я на тебя наступила! — озарило меня.
— А я думаю чего так больно. Жена называется — чуть ли во сне не убила.
— Мало тебе, нечего у меня за спиной такие дела крутить, — фыркнула я. — Но как вам удалось уговорить Эзиана?
— А чего его уговаривать, он знал все лучше нас, ведь все это время был с нами, в моей груди. Сегодня ночью он явился в Асгард, к богам и устроил им разнос, доходчиво объяснив как не надо делать. Дурной у него характер, в кого интересно, — хихикнул Данте. — А заодно похитил чистую нерожденную душу. Соединил тебя, ее и то что от него осталось. Как и мне Эзиану очень хотелось, что бы ты жила и оставалась собой, а не бледной тенью прежней шабутной Лилит.
— Но… ведь это все не просто так. Чем ты расплачивался за это? И не говори что платы не было — не поверю, за все надо платить.
— Я поклялся своей душой, что асуры не нападут на дэвов. И на другие разумные расы тем более. Правда оставил за собой право обороны. Все же с обретением бессмертия душ сила нашего народа многократно возрастает.
— Данте, это все? — кольнуло подозрение. Ну не верю я в подобную благотворительность богов после того что они сделали с нами.
А он уткнулся носом мне в шею и какое-то время просто лежал. Через пару минут Данте посмотрел на меня невозможно синими глазами.
— Я отдал воздушные крылья. Они ведь тебе так нравились.
Обняв своего мужа покрепче, я не удержалась и расплакалась.
— Прости меня, родная, но другого выхода не было. Я и себя бы отдал ради тебя.
— Мой чертенок. Я тебя и без крыльев и даже без хвоста буду любить. Но если тебя не будет — мне и душа не нужна.
— Тогда чего плачешь-то?
— А разве ваши женщины никогда не плачут от счастья?
Он улыбнулся:
— Просто я испугался, что вновь чем-то обидел тебя.
— Нет. Спасибо! Я знала что ты найдешь выход. Мой возлюбленный всегда был сообразительным демоном. А крылья… у тебя всегда была лишняя пара, — пожала я плечами. Потом приподнялась и поцеловала его в подбородок, затем в правый уголок губы, затем в левый… А потом завозилась и попросила. — Посмотри, чего у меня там между лопатками чешется. Может крылья растут?
— Ага, и нимб светится, — съязвил Данте.
— Могу же я помечтать.
Перевернувшись на живот, я убрала со спины растрепанные волосы.
— Ну что я могу сказать, — протянул Данте голосом занудного врача, объявляющего испуганному пациенту о злокачественной опухоли. — Чувство юмора у вас с Эзианом общее.
И демон созвал из воздуха большое зеркало. Позволившее мне увидеть свою спину и… э-э, татуировку? Прямо под шеей сидел небольшой феникс распростерший свои золотые крылья на моих лопатки. Нет, конечно мило получилось, не спорю. Но я уже жалела, что не дала божеству в лоб при встрече — заслужил.
Асур же ухмылялся.
— Просто так он ничего сказать конечно не мог.
— О чем ты? — обернулась я к мужу.
— Это напоминание, но не для тебя, свою спину ты не видишь. Для меня. Что бы я не забывал с кем имею дело. Но это не к чему — я люблю тебя и никогда не посмею сделать плохо. — Нагнувшись он поцеловал меня в основание шеи, затем ниже, ниже…
Так, спать ему явно расхотелось. А Данте еще вчера обещал поехать со мной в Вольск. Ну правда у нас не получилось — весь день мы вспоминали что очень соскучились друг по другу. Так что если и сегодня не получится… ну и ладно.

Хроники пикирующего дракона.
Здоровая тушка дракона резко пошла вниз, перепугав всех, кто наблюдал за ним с земли. Да и в небе творилось черте что. Я крепче вцепилась в уздечку и радостно взвизгнула, когда в паре метров от булыжной мостовой дракон взял в сторону, плавно приземляясь. Бросившиеся нам вдогонку пара асур, едва избежала радостной встречи с землей, хорошенько приложившись об оную.
Тряханув головой, оба брата-акробата вскочили на ноги и грозно глянули в нашу сторону.
…Что бы тут же расплыться в глуповатой улыбке.
Нет, на меня им было уже глубоко плевать. Близнецы заметили русоволосую красавицу с желтыми змеиными глазами. Эти двое терпеть не могли вредную драконицу, но ее человеческая ипостась действовала на них как валерьяна на кота. Мы со Стаськой это знали и напропалую пользовались — благо случаи не преминули подворачиваться.
Она откинула тяжелую косу за спину и оглянулась.
— Ну и где голуби его носят?
Я всхлипнула от смеха и покосилась на братьев-асур. Бедненькие!
Приставленные ко мне стражи появлялись едва их вздорная Владычица замаячит на горизонте у границ Царства. Уж что я не пробовала, даже голышом приходила, наивно надеясь, что это всего лишь свойство одного из моих артефактов. Но ничего не помогало. Охраннички появлялись и конвоировали меня до места назначения. Уж сколько крови мы им со Стаськой попортили, выдавая вот такие выкрутасы, уму непостижимо. Близнецы скрепили зубами, гонялись за драконицей по небу, но едва она принимала человеческий вид — превращались в пару глупых щенков, готовых следовать за ней хоть по пятам.
Это конечно их злило, еще как. Но сделать хоть что-то они уже не в силах. В дракона Алауэн влюблено пол Царства Варуны, и ничего — живут.
А что еще им остается. Бальтазар порвет любого кто хоть словом или делом посягнет на его невесту.
Чем опять таки пользовалась выше озвученная особа. Ну и я, конечно.
Плюнув на этот любовный четырехугольник, я направилась прямиком во дворец.
Встреченные асуры низко кланялись, едва только завидев девичью фигурку с медными волосами. Как и говорила Белль, асуры очень трепетно отнеслись к факту обретения бессмертия, и порой меня раздражало это их преданное заглядывание в глаза. Даже грозные Асурендры мне почти все прощали. Так обидно, иногда поскандалить не из-за чего.
Правда время от времени к Владыке приходят демоны и чуть ли не слезно жалуются на его жену, но такое случается не так часто как хотелось бы. Мне потом даже ничего не бывает.
Самые крупные ссоры у нас бывают с мужем. Вот уж где есть развернутся! Жители дворца едва заслышав первые раскаты моего голоса стараются спрятаться как можно дальше и глубже, не дайте боги зашибет в порыве гнева. Но они тренированные, за год Данте три раза сносил пол дворца, и немереное количество рушил что-то по мелочи. Меня то он тронуть не может, вот и срывается на чем попало, а так как Серенити привычней…
Хорошо хоть существование маленького домика на берегу озера, оставили в тайне, между прочим даже от теней. Когда-то мы посадили там зернышко, и теперь у нас есть только свое, личное место, где мы можем быть только вдвоем. Время от времени, в основном после крупных ссор, Данте забирает меня туда, и нагло пользуется отсутствием кого бы то ни было в округе.
Правда в первый наш приезд мне пришлось иметь долгий разговор с местными русалками, популярно объяснив, почему нельзя топить моего мужчину, и тем более домогаться его в тот момент когда этому демону приспичит искупаться. Топлянки все поняли, и вообще предпочли не показываться нам во время приездов — им жизнь дороже.
Простые же люди даже не знали что находится в зачарованном лесочке на краю между Терезом и Эрлией, и старались обходить сие жуткое место стороной. А случайно забредших начинал морочить голову знакомый лешак, которого поселили здесь по протекции Вирь-авы.
А какие легенды ходят вокруг нашего убежища. Как-то, еще в первое лето к поляне вышла компания гуляющих девиц и заметив в озерце купающегося мужчину решили подсмотреть. Я не противилась, а присоединилась к девушкам, послушать их томные ахи и вздохи по моему мужу. Валялась в кустах и сама себе завидовала, честное слово. Накупавшись, тот начал выходить из воды. Поняв, что странный парень совсем без одежды, правильно, кто же знал что здесь бабы табунами ходят, одна из подглядывающих предвкушающее охнула. Ну и демон, разумеется, услышал. А так как понять сразу, кто это здесь любуется им Данте не смог, мигом сменил ипостась. Девки дали деру с протяжным криком «Демон!». И как догадались, дурехи. Найдя меня, скрючившуюся от смеха в ближайших кустах, муж долго еще отчитывал за глупость и дурацкие неуместные шутки.
Но в основном мы живем в Серенити.
Как-то так само собой случилось, что новый Владыка перенес столицу в Серебряный град. Старые асуры ворчали, мол новая метла по-новому метет, а столице и в Золотом городе было неплохо. Кто-то громогласно заявлял что прошла эра правления Веельзевула, владыки Солнца, и настала новая — повелителя ветров. Но это все чушь, нам было так удобно в этом подлунном городе, и мы просто поленились каждый раз мотаться в дальний край.
Здесь я по только мне и ему ведомым законам нашла высокие двери. А рядом с ними трех асур охраны.
— Ну и что здесь происходит?
— Владычица, — склонились они. — Нам было запрещено пускать вас в залу.
— Это еще почему?
— Таков приказ Владыки, — почтительно склонили головы демоны.
Что же поделаешь, раз асуры так легко приняли нового Владыку, уважая его и подчиняясь не хуже чем старому. Сказывалось впечатление оставшееся после войны где он проявил себя хорошим организатором и впечатляющим полководцем. Что только подтверждал выигранный бой с Хананелем, я запретила распространяться насколько посодействовала этому.
Хотя многие, все наши друзья и ближайшие родственники, считают истоками народной любви к Данталиону, умение сдерживать свою буйную женушку.
— Ах вот как! Значит приказ? Значит Владыки? Ну, я сейчас до него доберусь! Он у меня еще за все ответит, подлец! Не, каков нахал! Можно подумать он там любовницу прячет. Это бы я еще могла понять. Но прятать от меня заграничных послов! Он бы еще с ними тайно на границе встречался, конспиратор демонов!
Стражники медленно меняли свой окрас с малинового на кипельно-белый. Когда я в десятый раз прошлась по ноге одного из них, тот наконец сдался и сдавленно охнул.
Реакция была немедленной.
— Как вам не стыдно. Я здесь вообще кто, болонка диванная, что бы мне «нельзя» говорить? Я ваша Владычица, а вы… вы… предатели! Вы вообще за кого, за меня или за него? — ткнула я пальцев в сторону двери. Магический щит тут же отдался болезным ударом тока. Заквиэль ставил, изменщик! — Ах так, значит молчим, значит за него? Ну и чего тогда здесь встали, раз вам на меня чихать хотелось? А ну вон!
Переглянувшись, демоны посчитали за благо скрыться с глаз беснующийся девицы. А я, едва они скрылись за поворотом, вернула себе нормальное ворожение лица и начала прощупывать щит.
Капитально построен, ничего не скажешь! Умеют некоторые жизнь отравлять. Как будто не знает, захочу, меня ни щит, ни меч, ни любимый мужчина не остановит.
Вздохнув, я вспомнила про последний подарок учителя и достала из многочисленных карманов маленький мешочек, с несколькими кристаллами внутри. Активизировав один из них, запоздало вспомнила, что неплохо бы для начала задать направление, но как говориться «хорошая мысля, приходит опосля». Так что все что я успела, это глянуть на дверь, желая очутиться за ней.
Вспышка, немного дыма… и я в небольшой для этого дворца зале.
— Ну, я же говорил и пяти минут не пройдет, а ты минимум десять, минимум десять. Подставляй лоб.
Я с открытым ртом наблюдала, как Бали с видимым удовольствием отвешивает щелбаны скорбного вида Заквиэлю, распространяя в округе веселых звездочек.
— Ну кто же знал что она телепортом будет пробиваться. Там такое заклинание «зеркала» что любое заданное направление просто назад отскакивает. Как тебе это вообще удалось? — заинтересованно воззрились на мою скромную персону сразу пять пар глаз.
Я промолчала, гордо задрав подбородок. Не говорить же им что о такой мелочи как направление телепорта я попросту забыла, положившись на везение.
Данте чуть заметно ухмыльнулся, наверняка поняв, что не так все просто, и его вторая половинка опять отмочила что-то весьма необдуманное.
— А нечего запираться от меня.
Попытка двинуться в сторону замерших асур и одного забавляющегося посла закончилась пронзительной болью. Оглянувшись, я поняла, что кончик косы так и не успел проскочить в телепорт и застрял где-то в дереве массивной двери. Да, проблемка.
— Зак, вытащи ее, — заканючила я, дергая свои многострадальные космы.
Тот равнодушно пожал плечами, чувствуя себя отомщенным и за избиение и за проигрыш, и за столь изобретательный способ прохождение его мощного щита, и за еще боги знают что. Кто-то еще на помощь мне бросаться не стал, выжидательно наблюдая, как же я справлюсь на этот раз.
Плюнув на этих бездушных чурок, я попросту выхватила огненный клинок и резанула им по косе, оставляя впаянным в дерево где-то сантиметров двадцать своих волос.
— Не хотели мне помочь? А вот теперь думайте как избавляться от этого украшения, — кивнула я на пучок, торчащий из двери.
Демоны сошли с лица и осознали всю степень своей неправоты.
— Привет, шалопай! Я значит тебя по всем королевствам ищу, а ты здесь прохлаждаешься?
— Лилька, да я только приехал, — начал оправдываться дружок. — Не успел еще даже доложиться как следует, а тут ты концерты устраиваешь. Привет, сестренка! — обнял меня Вадик.
Когда Совет магов всех королевств выбрал молоденького перспективного паренька на роль посла в пугающее Царство Варуны, они преследовали лишь одну цель — надеялись что близость к юной Владычице поможет им крутить свои дела. Но не тут то было. Вадик быстро понял что к чему и играл уже по своим правилам. Ему всегда легче договориться с нами, за дружеским столом, или детскими проказами, чем со своими же правителями. Так что маг не очень-то напрягался, все больше улаживая проблемы от людей чем от асур. Или одной чересчур бойкой Владычицы.
Вот и сейчас начнется.
— Лил, сколько раз тебе говорить — не лезь ты куда не следует.
— Что опять учинила наша неугомонная ведьмочка? — разулыбался Аскар.
— Сейчас залезу на коленочки к своему папочке и поведаю.
— Заноза! — обиделся тот.
— Еще какая, — согласился Вадик. — Вот скажи мне, зачем было учинять разборки в Бориславии? Бедный король едва от шока отошел, когда узнал что ты сожгла поместье одного из его вассалов. Знает, что и с тобой не поспоришь, и барончик тот кинется у него защиты искать. И что ему делать в таком случае?
— Порядок навести. Что это за мода такая, девиц молодых воровать, в неволи их держать, насильничать. Мало ему. Я бы и еще кое-что оттяпала. Но проклятие как-то сподручней оказалось. Да и эффективней. Ему теперь даже не подумается. И другим урок.
— О! — простонал молодой маг. — Ты чокнутая, наводить такого шума из-за какой-то девки.
Я резанула его взглядом и демонстративно отвернулась.
— Ну ладно. Я был не прав, наказать стоило, и уже давно. Но не так же шумно. Я уже устал оправдываться перед советом за твои проделки. Уймешься ты хоть когда-нибудь? Никакой на тебя управы. Данте, хоть ты свою женушку приструни.
— Нашел к кому обращаться, — хмыкнула я. — Да в половине поучаствовали если не он лично, то его тени. Ты почему-то не оправдывался, когда Данте случайно ту колокольню снес. А мне стоит немного пошуметь — «спасайся кто может»!
— А меня никто за руку не ловил, — откинулся назад демон. Они сидел на ступенях к своему трону и смотрел на меня снизу вверх. Длинные волосы лежали на красном бархате обивки подобно синему шелку. А самый кончик хвоста заметно дергался у левой ноги. Только это выдавало моего нетерпеливого муженька.
— Ага, поймайте ветер, называется.
— Пусть попробуют. К тому же я им все возместил. Получилось даже лучше.
— Даже собачья конура лучше того убожества что ты смел.
— Но зато каким благотворителем я прослыл.
— Ну все, это надолго. Если эти вздумали выяснять отношения, прячьте все хрупкие и острые предметы, — вздохнул Аскар.
Тут из окна послышался жуткий грохот и крики.
Тени и Вадик рванули посмотреть что же происходит. А я осталась на месте, смутно догадываясь о причинах.
— Лилит, опять твои змеюки сцепились.
— Ничего себе змеюки! Нагос так отожрался, что и дракона задавит.
— Но Нагайна по проворней будет. Смотрите как она его!

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Среда, 25 Апр 2012, 21:14 | Сообщение # 24

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Я тяжело вздохнула. Внезапная любовь милого змея, похитившая его у меня на целый год, вылилась в нехилую проблему, когда я притащила эту парочку сюда. Нагайна безумно ревновала, при том даже не ко мне, а просто как факт, меня молоденькая гидра любила с верностью привитой Нагосом. Ему же здорово доставалось.
Один лопоухий зубоскал как-то однажды пошутил, что крылатые гидры слишком похожи на свою хозяев, за что и был бит всеми четырьмя, Данте тоже поучаствовал. Так что долго еще Элестс ходил прихрамывая.
Я посмотрела на асура и уже не смогла отвести взгляд. Протянула ему руку, и Данте осторожно усадил меня себе на колени.
— Как развлеклась? — на ушко спросил он, пальцами перебирая растрепанные медные волосы.
— Не плохо, — потупилась я. Вообще-то я опоздала на пять дней. Обещала съездить в королевства на недельку, а пропадала все две. — Признаю, мне стыдно. Я потеряла подарок для тебя. Пока барона этого громила, пока от магов бегала… выпал наверное.
— Ты знаешь какой подарок мне нужен. — Я попыталась отвернуться, но мне не дали. — Хорошо, не будем. Что же ты хочешь на годовщину? Все же год официального брака.
— Только не говори что ты ничего для меня не приготовил, — обиженно надулась я.
— Приготовил. Но это сюрприз. Ты то что хочешь?
— Ну, — протянула я оглядывая его, — если ты повяжешься ленточкой, это будет очень мило.
Демон довольно усмехнулся и не удержавшись начал целовать. Вот теперь от него можно просить все что угодно. А я там один артефактик присмотрела в сокровищнице Бориславии…
Катинка на дело со мной уже не пойдет — они с мужем ждет первенца. Кстати шикарный роман с асуром давно прекратился и она неожиданно предпочла лиловоглазому демону моего брата Калепа. Правда Заквиэль перенес это достаточно легко, все же легкое увлечение воровкой однажды должно было закончиться и уж лучше так.
Меж тем, друзья по обыкновению вели себя более чем деликатно. Стоило им только заметить что мы чуть увлеклись друг другом, их как ветром сдувало. Хотя, может и так.
Однажды так «сдуло» целый зал народу. Только смотрела — толпы асур, потом отвернулась что-то сказать мужу, утонула в его синих глазах… когда повернулась — в зале никого не было. Только хитро улыбающийся растрепанный демон.
Завтра у нас годовщина — уже год как мы официально стали мужем и женой.
Что изменилось? Многое. Начнем по порядку.
Первые полгода после войны, мы были как-то так заняты, совсем забыв о свадьбе. Потом Веельзевулу надоел весь этот беспредел, и он затеял великое пиршество, собрав столько народа что я чуть в обморок не упала. Слезные уговоры и угрозы кровавой расплаты на свекра не подействовали и свадьба таки была. Опасаясь как бы я чего не выкинула дружки-демоны зачаровали меня, применив шибко сильное успокоительное, после окончания которого законная жена и Владычица устроила форменный дебош со скручиванием хвостов в узлы, швырянием магических заклинаний и просто пинанием теней. Так же были применены макания лицом в салат, прожигание костюмов в интересных местах, это Уголек постаралась, и валяние честных гостей парой развеселившихся гидр. Данте в этот момент спокойно стоял в стороночке наблюдая за тем безобразием названным нашей свадьбой. А затем подошел, мягко обнял и сказал:
— Как считает моя взбалмошная жена, не пора ли нам удалиться?
Растаяв и почувствовав себя отомщенной, я повисла на шее новоиспеченного мужа и утянула его… не-а, вовсе не в опочивальню, хотя судя по взгляду супруга, он уже об этом пожалел. Мы помахали ручкой и скрылись где-то на просторах королевств и других государств. Собрав всех самых близких друзей, все равно вышла толпа, мы провели самую веселую свадебную неделю. За это время наша честная компания успела: посетить одиннадцать разных мест нашей боевой славы, перепугать около сотни народу, разгромить три кабака, один погранпост, один колодец и один курятник, что нам в нем понадобилось — не спрашивайте, не помню, восемь раз новобрачные поругались, пять померились, два просто забыли, и один раз после ссоры потерялись, при том найдясь часа через два очень удивлялись «и где вы ходите, мы вас ищем-ищем». И судя по лицам друзей, они нам не поверили. Так как с конями, пусть это и единороги, в таверны не пускали, пришлось накинуть на них другие личины. Только мне как всегда было скучно, и я поменяла морок Калгна с Иан, его супруги, местами. Молодая кобылка просто потешалась, когда видела как к скрытому личиной красивой девушки Калгну пристают мужчины, зазывая молодку «прокатиться с ветерком». Мы медленно сползали под стол от смеха.
Наш шабаш, по его выражению, с закосом в мою сторону, разогнал Веельзевул, лично заявившийся в одно шумное место, после чего оно вмиг опустело. Рядом с ним стоял понурый Олеандр, которого все же взяли за шкирку и припрягли к поиску развеселой компании. Старший эльфийский принц упорно прятал глаза ото всех, ведь именно он помогал нам так оперативно бегать от поисковиков всех подряд — асур, эльфов, дэвов и, наконец, правителей тех стран, где мы уже отметились и тех, куда только могли нагрянуть.
После свадьбы все пошло своим ходом, Данте и тени занимались Царством, я развлекалась как могла. И зря Заквиэль так беспокоился о выживаемости Царства. Под нашим неусыпным надзором оно более чем процветает. Меня как человека всегда радушно принимали во всех королевствах, когда я объявлялась там с официальным визитом. В такие моменты Владычица была примером хорошего воспитания и сдержанности. Умею я когда захочу.
Единственное кто каждый раз морщится при моем появлении — это Совет Лока, который так и не смог мне простить дарованного бессмертия для асур — их врагов. Претензии на меня дэвы потеряли когда поняли что с уходом феникса пропали и все особенности — сейчас я даже аватару создать не могу. Хорошо хоть особый взгляд остался.
Что же касается моей новой души — то она растет и учится быть мной. Нелегкое это дело срастаться с новой душой, рассказывать ей о своих привычках, о чувствах, но у нас получается. Все же я на какую-то часть дэва, и могу контролировать сам процесс. Конечно же в этом мне помогает Сияющий, своими знаниями, и Данте, просто своим существованием — все же наши души крепко связанны. Во мне достаточно от него, а вот сам асур очень боялся первый раз взять частичку моей души.
Недавно Данте сделал попытку порассуждать о будущем потомстве. Что я предпочла проигнорировать, всем видом дав понять в какое место я его пошлю в следующий раз когда он просто заикнется об этом. Надежды на то что Данте оценит масштаб предстоящего путешествия и помолчит еще лет… десять исчезли очень быстро. Попыток он не оставил.
До меня дошли слухи что по данному вопросу со мной серьезно желает побеседовать Веельзевул, давно мечтавший о внуках. Но пока я удачно скрываюсь от его зоркого взгляда.
Дед и мой названный отец вполне нашли общий язык и теперь нередко наносят нам визиты вместе. С Гэдриэль я тоже успела неплохо пообщаться, найдя ее милой женщиной, хотя мой супруг до сих пор воротит от нее нос. С Дайти я виделась только несколько раз, да и то мельком. После всего они с сыном имели долгий разговор, подслушать который мне к сожалению не удалось. Несколько дней Данте ходил задумчивый, и тут уже мне пришлось окружить его такой лаской и любовью, что очень скоро у асура появились нехорошие мысли на мой счет.
— Что ты опять натворила? — подозрительно вопрошал он.
А еще экспериментальным путем мне удалось выяснить какая фраза действует на него наиболее сильно, заставляя делать буквально все что ни попрошу. Как мне не обидно это отнюдь не «тогда я от тебя ухожу», этот наглец однажды сподобился предложить помочь собрать вещи, а сакраментальная «тогда я приглашу маму погостить». Ради того что бы ни видеть эту эксцентричную особу, Данте и тени готовы хвостами пол Царства вымести.

На следующий день у нас было намечено посещение знакового места. Целая толпа проводила нас с Данте к высокому сверкающему в лучах солнца водопаду и восхищенно замерла. Осмотревшись я весело подмигнула оставшемуся позади Вадику и спросила ткнув пальцем в ниспадающую с высокой скалы водяную лавину:
— Это и есть тот знаменитый водопад, где вы топите своих неверных жен?
Асуры на полном серьезе кивнули. Была там у них какая-то легенда… мне ее на ночь рассказывали девушки прислужницы. Наивные, я им тоже кое что рассказала… те до сих пор краснеют.
Вот и теперь подмигнув собравшейся стайке молодых асур входящих в мою свиту, радостно начинаю разматывать сари.
— Девчонки, айда купаться!
Посмотрев на побледневших приближенных почему-то с ужасом глядящих на стоящего рядом мужчину, я вообще обиделась. Боятся его больше меня. Хотя я в гневе страшней.
— Вы что, поверили? — оборачиваюсь к мужу, в синих глазах которого плещется веселье. — Какое купание? Вода то холодная.
— Надо признаться, — доверительно склонился Вадик к ошарашенной Белль, смотрящей на меня огромными, обиженными глазами. Вот ведь ловелас нашелся! — Ваша Владычица — просто стерва.
— Кто стерва, я стерва? Упырь пупырчатый!
— Видишь, я же говорил, — махнул в мою сторону Вадик.
Погрозив ему кулаком я прижалась к своему мужу и положила голову на грудь. Было так хорошо! Я разве что не урчала как кошка.
— Ну и как на тебя злиться? — вздохнул он. — Ты ведь знаешь, я тебя люблю.
Довольно зажмурившись, я вздохнула.
Как хорошо дома!
Я дома!

Примечания

1
Парипейкар — обворожительная, прекрасная.

2
Паривар — подобная пери.

3
Стихи Рыжий Ангел.

4
Бхелхета — индийский прямой меч с гибким узким клинком и гардой в виде перевернутой чаши.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

"Невеста демона 2: Крылья Феникса" (Светлана Жданова)

Страница 2 из 2
«
1
2