"Записки маленькой ведьмы 3: Уроки колдовства" - Страница 2

[

]

Страница 2 из 2 « 1 2
Модератор форума: Хмурая_сова

"Записки маленькой ведьмы 3: Уроки колдовства" (Елизавета Шумская)

"Записки маленькой ведьмы 3: Уроки колдовства"

Эдельвина

Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 00:50 | Сообщение # 16

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– Не совсем так, но потом объясню почему. А во-вторых, есть еще одна странность. Понимаете, у нас действительно в роду не очень много магов. Но почему? Я поднял архивы. Наш род основал, – кивок в сторону портрета, – Родрик Бэррин. По крайней мере так принято считать. Не совсем правильно с научной точки зрения – ведь у него не было детей и наследовал ему брат, зато верно по сути… Так вот, он был не только верным соратником Короля Всех Людей, причем еще с тех пор, когда тот только начал собирать людей под своей властью, он еще был и очень сильным магом. Гениальным самоучкой. От его заклятий бежали армии! Сила была просто потрясающая. Если, конечно, легенды не врут.
– Легенды не врут, легенды преувеличивают, – не смог удержаться Калли и в этот раз.
– Ну, может быть, – не стал спорить Синекрылый. – Даже если и преувеличивают, то, что он, Родрик, был магом, это бесспорно.
– Согласен. Но что с этого?
– Слушай дальше. Именно Родрик получил эти земли. За заслуги перед Королем Всех Людей. Причем тогда это был поистине медвежий угол. Но Родрика все вполне устраивало. Он как-то не жаждал общения с людьми, несмотря на то что положил чуть ли не всю свою жизнь на их благо и боролся с врагом ради выживания человечества как расы.
– Подожди, это он был женат на сестре Короля? – покопавшись в памяти, выдал Грым.
– Нет, не он. Родрик вообще не был женат. Да и не хотел. Не знаю уж почему. А на младшей внучке Короля женился его племянник. У Родрика был брат. Он наследовал эти земли, и это его сын столь удачно женился. Кстати, она тоже была магом. Равно как и брат, и племянник Родрика. И вот какая странность – в начале моего рода магов в семье было преобладающее количество.
– И все так же рано умирали? – спросила Дэй.
– Кроме брата, племянника и внучки Короля, – кивнул Златко.
– Ну тогда лихие были времена, – пожал могучими плечами тролль. – Люди буквально выкладывали все свои силы в борьбе за выживание. Орки, гоблины, великаны, монстры всяческие, нежить тогда ползли на новую расу как медом им было намазано. Разумеется, потери были просто ужасные. А Бэррины ведь никогда не умели отсиживаться за чужими спинами.
– Да и когда умер Король – даже эльфы уважали Истинного Короля, – что началось? Единое государство распалось на несколько. Борьба за власть поглотила не один аристократический род. В ход шло все. От банального кинжала в спину до сговора с теми же орками. А Бэррины вполне имели право претендовать на власть. Разумеется, все эти события не могли их не затронуть. Так что тут как раз ничего необычного нет.
– Я согласен. Гибло тогда множество людей. И в войнах, и из-за дележа власти. – Видимо, Златко было трудно это признать. – Но я сейчас не о том говорю. Я имею в виду, что очень многие из Бэрринов, живших в то время, были магами. И женились они на магичках!
– Ну и? – не мог поймать мысль Грым.
– Что «ну и»? – передразнил его Синекрылый. – А куда потом эти магические способности делись?! Почему перестали рождаться маги в семье?
– Но ты же сам сказал: умирали они рано, – никак не мог понять тролль.
– Умирали рано, да, но династия не прерывалась!
– Тогда вообще женились рано, – кивнул эльф. – И потомство заводили тоже. Но странно… действительно странно. Ведь магические способности очень часто передаются по наследству. Практически всегда. Тем более в случае, когда оба родителя – маги.
– Вот-вот, – обрадовался пониманию Бэррин. – Вот это и непонятно.
– Защитная реакция? – вопросительно уставился на него Калли.
– Скажешь тоже, – скривился Златко и вновь уселся на пол. – Слишком мудрено получается.
– Зато эффективно, – повел изящными плечиками Светлый. – Но если не это, то что?
– Не знаю, – вздохнул юноша в ответ.
Все немного помолчали.
– То есть получается, – гаргулья решила перейти к чему-то более конструктивному – она вообще любила четко поставленные задачи, – у нас есть проклятие. Непонятности с магическими способностями у вас в роду. И надо найти способ снять это проклятие. Так?
– Так, – кивнул затеявший этот разговор.
– Златко, насколько я тебя знаю, – решила тоже что-нибудь сказать Ива, – ты не стал бы ввязывать нас в это, если бы у тебя не было бы какой-нибудь идеи, как разрешить ситуацию.
– Идея есть, – кивнул парень. – Но… она непроверенная… И, наверное, опасная.
Все остальные фыркнули.
– Когда у нас было иначе? – выразил общее мнение Грым. – Давай уж колись.
– Ладно, – улыбнулся Златко. – Есть кое-что. Как я уже говорил, очень многие маги из Бэрринов упоминали о проклятии. Некоторые даже пришли к тем или иным выводам, которые я вам только что изложил. В том числе и маг Адриан Бэррин. Более того, это был единственный из наших волшебников, кто прожил до глубокой старости!
– То есть один таки был?! – даже подскочили на своих местах Ива и Дэй.
– Один был.
– И что жил, ничего не добившись? – съехидничал тролль.
– А вот и нет, – самодовольно усмехнулся златовласый чародей. – Добился очень многого и вообще был весьма известным и влиятельным человеком своего времени. Сами понимаете, его дневники, личные записи, описания его жизни я изучал наиболее внимательно. Труднее всего пришлось с дневником. Он был зашифрован. Да и подчерк тоже… м-да, как у нашего завуча по физподготовке.
Студенты Магического Университета усмехнулись. Ужасный подчерк этого преподавателя давно уже стал притчей во языцех.
– Но тем не менее расшифровал. И нашел кучу всего любопытного. Преинтереснейший это был тип, должен вам сказать. Очень упертый, принципиальный. Много переживший и много чего повидавший. И надо сказать, это вроде как несуществующее проклятие его очень волновало. Он прошел по тому же пути, что и я… Только, разумеется, материала у него было поменьше, все-таки не один век назад он жил. Он тоже изучил хроники, личные записи своих предшественников. И пришел к некоторым интересным выводам. Во-первых, он был уверен, что это проклятие все-таки существует. Хотя почему столько времени оно замалчивалось непонятно. Во-вторых, это он указал на то, что маги как-то странно перестали рождаться в нашей семье. В-третьих, он просчитал, что проклятие было наложено еще во времена Короля Всех Людей. Потому что первые из Бэрринов жили еще нормально, а потом началось…
– Ну не факт, – протянула гаргулья. – Тогда вообще все как-то необычно было. На эмоциях, на страстях, магия бесилась только так, ничего в ней не было понятно. Да и Король… это вам не хухры-мухры. Он же тоже был маг. И сила в нем была неведомая. Она не могла не влиять на окружающих. Тем более на друзей и родственников. Даже когда он умер…
– В чем-то ты права. Адриан тоже писал об этом. Но он приводил еще какие-то доказательства, но сейчас я всего и не упомню.
– Ну ладно, положим, что он был прав. Но что это нам дает? – согласилась Дэй.
– Время, где искать причину, – тихо ответил Калли.
– Ну ты, гоблин, завернул, – возмутился Грым. – Ушастый, ты хоть представляешь, сколько веков прошло?!
– Я как раз и представляю, – с непередаваемым альпийским хамством произнес Светлый. – Златко?
– Да, все так… И более того – похоже, Адриан нашел-таки корни этого проклятия.
– Да?!! – Здесь уж никто не остался равнодушным.
– Но подожди, нашел, но не смог справиться? – тут же предположила Ива.
– Не успел? – усомнилась Дэй.
– Не хватило сил?
– Невыполнимые условия? – резюмировал эльф.
– Я не знаю, – просто сказал Златко.
– Как?!! – воскликнули четверо хором.
– Из дневника непонятно, – пояснил Синекрылый. – Он, ну Адриан, долго, очень долго искал ответ. Чего только не делал. Перерыл все библиотеки. Ездил к оракулам и провидцам. С эльфами, теми, кто еще помнил Короля, общался. Замок этот с ног на голову поставил. Заклинания разные, чтобы заглянуть в прошлое, творил. И точно докопался, что наше проклятие как-то связано с Королем. – Златко почти воровато оглянулся и открыл потайную дверцу, оформленную как полки с книгами. – Тут хранятся самые ценные книги нашего рода, – пояснил он. – Я быстро… – Он согнулся и нырнул в приоткрывшуюся дверцу в две третьих человеческого роста. Обратно выполз минуты через три, держа в руках, как величайшее сокровище, пухлую, изрядно потрепанную книгу – вернее, тетрадь в твердом переплете с исписанными действительно ужасающим подчерком страницами… Холст, что ли? – Вот! Это подлинник. А у меня в Стонхэрме есть копия. Ох, сколько времени я убил просто на переписывание этих закорючек!!!
– Так вот над чем ты сидел ночами!!! – обрадовался догадке Грым.
– Ну… не так уж много времени. Как только подобрал шифр, дело совсем уж быстро пошло. За пару месяцев управился. Ну так вот… – Златко осторожно полистал дневник, нахмурился. Потом лицо его прояснилось, и он перевернул еще пару листов. – Вот слушайте, – Синекрылый прокашлялся и медленно – ведь текст тут был зашифрован – начал читать: – «Я точно знаю, что это связано с каким-то заданием, которое Король дал моему предку. Что же это было за дело? Странное какое-то это было задание. Нигде о нем нет никаких записей. Если бы не случайность, то и я бы не узнал. Но вот что бесспорно – это было что-то весьма необычное. Ведь именно после того, как Родрик вернулся – а уезжал он более чем на пару месяцев (и ни одна хроника, которые весьма подробно описывали жизнь Короля в тот момент, что также, разумеется, касалось и его ближайших друзей, не указала, где он был все это время, хотя все отметили его отсутствие в такой острый момент, как война с шаманом Эзгио), – Король и передал ему во владение эти земли, теперь мы называем их родовыми. Тогда это была такая даль, что страшно даже представить. Родрик еще непродолжительное время покрутился при Короле и отбыл сюда, где и провел остаток своих дней. В те времена бытовало, да и сейчас бытует мнение, что это решение принял сам Родрик. Все источники говорят о его нелюдимом характере. Да и нуждались эти земли в заботе истинного хозяина. Опасно тут было – в защите они нуждались. Так что Родрик служил Королю и вдали от него.
Только вот гложут меня сомнения: а так ли это? Может, это была не награда, а наоборот? Способ удалить с глаз долой неугодного? Или того, кого по каким-то причинам не хотелось больше видеть рядом с собой? Как объяснить, что в такую горячую пору, как война с шаманом Эзгио, Король отослал от себя того, кто столько раз помогал ему и в более сложных ситуациях? Не могу этого понять. С освоением этих земель можно было еще пару лет подождать. Одно из двух: или Родрик сам умолил его об этом, или все же это была негласная опала. Но Родрик был предан Королю как собака. Как он мог оставить своего властелина, когда тому была ой как нужна его помощь, его поддержка, его сила и войска, в конце концов? Как бы он ни устал от бесконечной войны, но это как-то не вяжется со всем, что я о нем знаю. Сначала я даже подумал, что его магия иссякла, как поговаривали злые языки. Но последующие события свидетельствуют об обратном: в частности, нападения ледяных великанов и всплески первородной силы, что активизировали нежить, – именно борьба со всеми этими напастями стала доказательством – колдовство в моем предке было о-го-го какое.
Тогда возвращаемся к первому вопросу. Что же это было за дело? Мне кажется, если я узнаю, что приказал Король Родрику, то я пойму и суть проклятия.
Еще одно не дает мне покоя. Ведь земли были не единственным подарком Короля. Именно к тому времени относится первое упоминание о наших синих крыльях. Кстати, кто додумался назвать так и замок? Не род, а какие-то тайны сплошные! Конспираторы гоблинские!
Ха! А все-таки у Короля явно было чувство юмора. Это же надо – сделал подарочек. Словно в доказательство поговорки: будьте осторожны с вашими желаниями, ведь они могут сбыться. Родрик всегда хотел летать, а левитация ему не давалась. Вот тебе, пожалуйста, крылья. Хотя… может статься так, это только сейчас проблема. Мне – магу со стажем – приходится прилагать немало сил на управление ими, а про вызов их вообще молчу: когда хотят тогда и появляются. Впрочем, надо признать, что если уж они возникают, то вовремя. Но ведь так не могло быть всегда. В противном случае – какой же тогда это подарок? А Король никогда не увлекался бессмысленными или даже вредными подарками. И неблагодарным не был. Умел помнить и плохое, и хорошее, и то, что трудно отнести к одной из этих категорий. Вот и еще один вопрос вырисовывается: что же произошло с нашими крыльями? Следует помнить: их не было ни у брата Родрика, ни у племянника, а вот у сына последнего и внучки Короля были… Хотя он не был прямым потомком Родрика. Значит, крылья – это не столько династическая принадлежность по прямой линии. Они – это наследие. Каким, к примеру, являлся замок. Мальчик родился уже, когда племянник Родрика был владельцем этих земель. Вот и появились у него крылья. Что-то в этом не так… только не могу понять что. Надо обо всем хорошенько подумать. Какая же запутанная история! И как же мне узнать о поручении Короля?»
Златко оторвался от записей. Его карие глаза возбужденно блестели. Он словно уже был там – или в далеких временах рядом с самим легендарным правителем людей, или же подле хитроумного мага, автора дневника, помогая ему решать эти задачки. Потом Синекрылый сморгнул и вернулся в этот грешный мир.
– Дальше он описывает способы, которые можно для этого использовать. Он все это перепробовал. Потом очень большое количество времени нет записей вообще.
– Вырваны? – заинтересовался Калли.
– Нет, просто не писал ничего. А затем идет вот эта… – Бэррин вновь стал спешно перелистывать страницы. Искал долго, потом еще какое-то время вглядывался в шифр. – Вот послушайте: «Я все понял. Боги – это ужасно. Все мои идеалы рухнули. Я просто не верю в это. Так не бывает. Вернее, нет, я понимаю, что такое возможно, но все равно, только не с Бэрринами. Мы всегда стояли на принципах верности, чести и долга… А тут такое – нет, этого не может быть! Я не знаю, как я бы поступил в такой ситуации. И это страшнее всего. Значит, прав был тот, другой, прав… Как ужасно! Как это ужасно!.. И все же, что теперь делать? Не знаю, не могу поверить… Значит ли это, что мы должны будем всегда расплачиваться? Или этого все же можно избежать? Не знаю, не знаю, не знаю, что делать!!! Всемилостивые боги, подскажите!
Вот когда понимаешь, что своей мудрости не хватает. Но… но мудрость была у тех, кто был до нас. Теперь я все постиг. Да, кристально ясно. Пожалуй, я даже знаю, как мне поступить… Сомневаюсь, правильно ли это или нет, но я так сделаю – пусть все будет как было. И мы продолжим платить за свои ошибки. Разве не так поступают все люди? Это же разумно. В голове все путается, мысли просто разбегаются. Боги, боги, дайте мне мудрости… И еще – я, наверное, промолчу… Промолчу, да, – так тоже будет правильно. Надо подумать… подумать… собрать замок веры опять… Ха, зато теперь я понимаю, почему наше родовое гнездо носит такое название. Какая ирония! А еще, говорят, что предки не обладали чувством юмора. Обладали, да еще каким… Все, спать, спать… Отосплюсь, обдумаю все еще раз и, наверное, так все и оставлю – или нет? Нет, я сейчас не в состоянии что-либо решить…»
– Да, как его… – выразила общую мысль Дэй.
– Да. – Златко, даже перечитывая это место уже, похоже, не по первому разу, все равно переживал.
– Что могло мага довести до такого состояния? – подумала вслух Ива.
– Не знаю, в этом-то и беда. – Синекрылый выглядел расстроенным.
– А есть еще что-нибудь? – спросил Калли.
– Только одна фраза, – Бэррин перевернул страницу и произнес явно давно выученную строчку: – «Пусть будет как было и будь что будет».
– Гы, а прикольно звучит, – хохотнул тролль.
– Да, забавно, – согласился эльф.
– Что же такое мог узнать этот Адриан, раз не стал ничего делать, хотя столько времени и сил положил на разгадку этой тайны? – произнесла Дэй.
– Это меня беспокоит почти так же, как само проклятие, – признался Златко. – Но теперь я уже не смогу остановиться, пока все не узнаю. Адриан пишет о рухнувших идеалах. Пусть так, но я не успокоюсь, пока не узнаю, что да как и с проклятием, и крыльями, и с заданием Короля. Я верю… Я откуда-то знаю, – Бэррин аж побледнел, – что должен это сделать.
– Да, проклятие – штука такая, от нее надо избавляться… – Вот не умел Грым думать на высокие темы. Его всегда интересовали только практические вещи.
Зато это отвлекло Златко от его грез.
– Вы мне поможете? – спросил он.
– Конечно, – кивнула Ива.
– Еще бы, – хмыкнула гаргулья. – Теперь и нам интересно.
Друзья рассмеялись.
– А есть хоть какие-нибудь идеи по поводу того, откуда начинать поиски? – спросил Калли.
Синекрылый хитро прищурился.
– Даже не просто идеи. Есть практически точный путь, на котором мы можем найти многие ответы.
– Да?! – аж встрепенулся Грым. – Так чего же ты молчишь?!
– Я не знаю, насколько это опасно, – признался Златко.
– Когда мы боялись опасностей? – поинтересовалась довольная гаргулья.
– Когда мы думали? – подколол ее эльф.
– Да прекратите уже, – высказался тролль. – Все равно ведь пойдем. Так чего себя обманывать? Веди, Синекрылый, мы готовы.
– Завтра, – кивнул Златко. – Чтобы весь день был перед нами. Подготовимся. Оденемся соответствующе, снаряжение возьмем…
На том и порешили, а пока с чистой совестью отправились обедать. Благо, обедали здесь поздно.

Утром собрались «на дело». Златко настоял на полном облачении: походная одежда, оружие, магические принадлежности, кое-что из еды, что занимает мало места, но можно растянуть на несколько дней.
– Синекрылый, ты уверен: нам действительно все это понадобится? – недоумевал Грым.
– Надеюсь, что нет. У нас совсем мало времени до Зимних праздников, мы не можем опоздать. Я сказал предкам, что повезу вас посмотреть старую башню.
– А что за башня?
– Да есть у нас одна. Так, ничего особо интересного по сравнению с тем, что мы уже перевидали, но в округе считается достопримечательностью. Я в детстве просто не вылезал оттуда, поэтому немудрено, что ма с па поверили.
– А далеко она?
– Ну… версты три, – подумав, ответил Бэррин. – А что?
– А как быть с лошадьми? Ведь заметят, что те в стойле.
– Все продумано, не боись, Грым. Что у меня верных людей нет?
– А ты подготовился, – хмыкнула гаргулья, но не стала развивать эту тему дальше. – Может, скажешь, куда мы в таком виде, если при этом кони остаются в стойлах?
– Тут показывать надо, объяснить трудно, – качнул златыми кудрями Синекрылый. – А предосторожность никогда не бывает лишней. Я… просто не знаю, что нас там встретит.
– Златко, прибить тебя мало! Напустил туману, мне уже страшно! – передернула плечами Ива. – Давай уже двигать!
– Да идем-идем!!! Калли, ты готов?
– Угу… а как вы думаете, может, все же синюю рубаху одеть? Что-то, по-моему, эта не сочетается с сапожками?
– У-у-у-у-у!!! – взвыли все: с эльфом порой случались приступы самолюбования.

Златко повел их против ожидания не на улицу, а в подвал. Вернее, в случае с этим замком – на нижние этажи, где располагались наравне с хозяйственными погребами и другие комнаты, по виду неприятно напоминающие камеры. Иве даже стало неуютно. В последнее время она вообще начала ловить себя на излишней впечатлительности.
– Долго еще? – поинтересовалась травница, когда они прошли три этажа под землей. Бесконечные коридоры с однотипными запертыми дверьми и мрачные бесперильные лестницы действовали ей на нервы.
– Скоро уже, – совершенно спокойно ответил Синекрылый.
– А хоть куда мы направляемся? – вновь спросила знахарка, понимая, что ответ вряд ли изменится, но уж больно не нравились ей глухая тишина и звуки шагов, что разрывали ее похоронным гулом. Травнице казалось, что весь замок, каждым своим камушком давит ей на плечи.
– Сейчас увидишь.
Иве пришлось захлопнуть рот, чтобы избежать обвинений в малодушии. К счастью, мучиться ей пришлось недолго. Через пару минут друзья завернули в неприметный коридорчик, там спустились по узкой лестнице, опять же без перил. Вдали послышался стук падающих капель воды.
– Так, ребята, тут коридорчик. Факелы придется погасить. Тут защитное заклинание стоит, реагирующее на огонь. Держитесь вот этой стены. – Златко похлопал по каменной кладке слева от себя. – Идите, скользя плечом по ней, и ничего с вами не случится.
– И сколько еще в темноте переться? – деловито спросил Грым.
– С сотню моих шагов.
– Тогда давайте будем касаться друг друга правой рукой, – предложил тролль. – Движение, конечно, замедлится, но куда нам спешить? Зато вероятность дойти в полном составе куда больше.
– Дельная мысль, – согласился Бэррин. – Я пойду первым. Идем не спеша. Правой рукой касаемся впереди идущего. На правом же плече или, – он оглядел рослого тролля, – куда там достаете, должны чувствовать руку того, кто идет сзади. Если не чувствуете, останавливайтесь.
– А говорить хоть можно? – пробурчала Дэй.
– Можно, только отчего-то звуки очень сильно скрадываются там.
– Ну и местечко, – вздохнула гаргулья, но больше ворчать не стала.
– Ладно, тогда пошли? – Златко направился вперед, перед какой-то темной дырой в человеческий рост.
Грыму пришлось даже немного пригнуться – остановился, погасил факел. Дэй положила руку ему на плечо, и они шагнули вперед. Ива оказалась между Грымом и замыкающим цепочку Калли.
Странное это было ощущение. Во-первых, Синекрылый сказал правду: туннель скрадывал звуки. Даже собственных шагов не было слышно. Даже дыхания. Тишина казалось такой нереальной, что возникало ощущение сна, иллюзорности происходящего. Хотелось заорать, криком порвать эту безмолвную тьму. Не только не слышно, но ведь и не видно ничего. Вообще. От этого безотчетный необъяснимый страх рождался где-то внутри и начинал расползаться по всему телу.
Он дурманил голову. Звал сделать шаг от стены в сторону, остановиться, повернуться и побежать назад. Завопить, зажечь огонь, чтобы хоть как-то разогнать завоевавшие все вокруг молчание и темноту. Остатки благоразумия канули куда-то в бездну. Возможно, именно в ту, что скрывала за собой занавеса тьмы.
Ива судорожно вздохнула. Единственным, что спасало, были ощущения камня у левого плеча, руки Грыма под грубоватой кожей куртки и теплой ладони Светлого.
И это помогало. Невероятно помогало не поддаться панике и ужасу. Травница сжимала зубы и шла дальше. Отчаянно труся и боясь потерять эти немногие островки спокойствия.

Когда будущие маги вышли на небольшую площадку, подсвеченную странной порослью на стенах, и Златко зажег факел, все дружно выдохнули с облегчением. Каждый пережил эту сотню шагов по-своему, но вряд ли кому-то она далась легко. Разве что Синекрылому, что был тут не в первый раз.
– Живы? – оглядел он сокурсников.
– Так себе, – не удержала язык на привязи Ива. – Златко, ты садюга каких поискать! Не мог предупредить, что будет так страшно?!
– А что это изменило бы? – невозмутимо пожал плечами этот нахал. – Не кипятись. – Он перевел взгляд на остальных. – Все нормально? Двигаем дальше?
Дэй и Калли кивнули, Грым произнес:
– Двигаем-двигаем.
И они пошли вперед. Ничего особо примечательного на их пути более не возникало. По виду место, в котором они оказались, было похоже на пещеру. Довольно высокую и на удивление чистую – ни осколков камней, ни каких-либо животных или насекомых, ни остатков растений или мусора. Камень был шершавый, незнакомый Иве. А вот Грым наверняка больше разбирался в таких вещах. Какое-то время он недоверчиво смотрел на стены, потом все же догнал Синекрылого и спросил:
– Златко, а это что, – он кивнул куда-то в сторону, – действительно гранекий?
Название это слышали все. Только поверить в это было сложно. Гранекий считался одним из самых крепких камней, что использовали для строительства. Бэррин молча сделал движение головой в знак согласия, а тролль тут же озвучил невысказанный остальными вопрос:
– Так какого гоблина тут пещера?! Этого быть не может! Только не в пласте гранекия!!!
– Не может, – усмехнулся Синекрылый. – Ее и нет.
– Что?!
– Дело в том, – Златко выдержал небольшую паузу, – что мы идем не по настоящей пещере, а по туннелю, который создан магией… внутри камня. Это что-то вроде колдовской тропы. И она не материальна. Поэтому ей и плевать на законы материального мира.
Какое-то время юные волшебники обдумывали высказанное, и им разом поплохело.
– Златко, ты что же… – Ива сама не верила тому, что говорила, – хочешь сказать, что мы… идем по магическому творению? Фактически по чистой магии?
– Угу.
– Синекрылый, а когда это заклятие было создано? – обманчиво мирно спросила Дэй.
– Ну вот когда Адриан жил? Пять веков назад? Вот тогда и было создано.
Гаргулья на пару с троллем зарычали.
– У тебя вообще ум есть?! А, Синекрылый?! – завопила первая. – За столько времени оно должно было, просто обязано износиться! А это значит, что в любой момент может лопнуть, и мы окажемся вмурованными в камень!!! Ты совсем рехнулся со своими проклятиями и хрониками?!!
– Успокойся, Дэй, – бросил эльф. Он так же, как и его сородичи, куда спокойнее относился ко времени и более верил в долговечность магии. – Сейчас нам Златко все объяснит.
Бэррин бросил чуточку удивленный взгляд на неожиданного заступника.
– Объясняю, – тем не менее начал он. – Этот туннель, равно как и та дорожка по тьме и тишине, был создан Адрианом, когда он докопался до правды. Как вы помните, менять что-либо он так и не решился. Но и уничтожить свои исследования, равно как и документы или что-то, благодаря чему открылись ему эти знания, он не смог. Он же был магом, да и… любил историю.
– Хм, как знакомо, – вставил кто-то.
– Ну да… а как любой историк он не мог уничтожить исторические данные. Просто не поднялась рука. Но и оставлять там, где их могут найти, ну скажем, потомки – тоже не решился. Вот и создал эту пещеру и… Сами увидите что еще. Создал несколько условий для тех, кто пойдет по этому пути.
– Как это знакомо, – хмыкнул Грым. – Все маги одинаковы. Интересно, это у нас мышление такое…
– Стереотипное, – подсказала Ива, когда тролль замялся.
– Да, точно. Или мы все сказок просто обчитались-наслушались? В любой уважающей себя истории есть «полоса препятствий», которую герои должны пройти! А мы, получается, в роли героев? Фу, какая гадость!
– Не скажи, Грым, – не согласился Златко. – По-моему, все оправданно. Адриан вполне здраво предполагал, что ни один он такой умный. Что кто-нибудь из его шустрых родственничков тоже узнает то, что нарыл он. А он как умный человек понимал, что рано или поздно они пробьют любую защиту, пройдут все ловушки, доберутся, одним словом. Он-то знал, что ради истории Бэррины пойдут на многое. И поэтому решил обезопасить эти сведения, создав такую, как ты выразился, полосу препятствий, которую могут нормально преодолеть только те, кто достоин знать то, что он хотел скрыть… или, может, те, кто сможет грамотно распорядиться ими. Или не свихнется… Не знаю.
– Звучит вполне логично, – одобрил идею Калли. – Но не объясняет того, почему ты уверен в этом заклинании.
– Ах да, увлекся. Так вот… при создании, – Синекрылый обвел рукой стены вокруг, – этого места было использовано очень хитрое заклинание. Мы знаем, чтобы колдовство случилось, необходима энергия… магия. Определенное ее количество. И любое заклинание со временем теряет эту энергию…
– Вот-вот!!! – это снова Грым.
– Но! Это только в том случае, если оно не подпитывается энергией.
– А оно и не подпитывается: маг ведь того, умер! – Логика тролля была вполне понятна.
– А это заклинание изначально было построено так, чтобы его питал не маг, – победно улыбнулся Златко. – Мы еще этого не изучали, но я специально почитал литературу. Так вот, возможно создавать такие заклинания, которые самостоятельно тянут энергию из источников.
– Значит, тут недалеко есть источник магии? – заинтересовался Калли.
– Конечно, – кивнул Бэррин. – Ведь этот замок строил маг. Как он мог поставить его в месте, где нет дополнительно источника волшебства? Да и разве вы сами не чувствовали этого, когда находились в замке?
Друзья дипломатично не стали указывать Синекрылому на то, что с его семейкой не заметишь и нашествия орков.
Не дождавшись ответа, Златко продолжил:
– Так вот это заклинание, а также, возможно, и другие, что мы еще встретим на пути, они питаются от этого источника. Причем работают по принципу включения-выключения. Когда кто-то из тех, на кого они ориентированы, появляется поблизости, они включаются, тянут энергию, а как он проходит, то выключаются. Все очень просто. Просто, изящно и экономично.
– Да, работа действительно опытного мага! – одобрил эльф.
– А что за «тот, на кого они ориентированы»? – подозрительно поинтересовалась Дэй.
– Бэррины, – кратко пояснил Синекрылый. – Разумеется, Адриан не хотел, чтобы такая важная информация попала в чужие руки.
– А как же мы?! – опешила гаргулья, с опаской оглядываясь на легендарно крепкий камень вокруг.
– А вы со мной. Думаю, что это тоже было предусмотрено.
– Ну знаешь, риск это, – выразился свое недовольство Грым. – Сам подумай. Что кому-нибудь стоит поймать такого вот молодого и глупого, как ты, за шкирку и притащить сюда?
– Ну не знаю, – раздраженно ответил Златко. – Говорю, как считаю верным. А что там в голове было у этого… Адриана, мне неизвестно. Чем уж он там руководствовался…
– Может, одним из условий было добровольное согласие Бэррина, – тихо предположил эльф.
– Или же он просто не все предусмотрел, – вставила Дэй. – Знаешь, как говорят, на всякого мудреца довольно простоты…
Синекрылый никак не прокомментировал эти заявления. Тем более что, повернув за какую-то глыбу, они наконец добрались до того места, куда Бэррин их вел, а заодно выбрались и из магического туннеля.
Перед друзьями раскинулась большая – шагов на сто в длину и примерно половина этого в ширину – пещера. Мох на ее стенках слабо светился. Странное свечение исходило также и от нескольких прожилок бело-серого камня. Все это создавало ощущение чего-то призрачного, туманного и полного загадок. Камни в отличие от туннеля тут лежали большими, порой даже острыми глыбами. А посередине раскинулось совсем небольшое озеро. Его вода тоже едва уловимо излучала серебристо-белый свет. Колдовство было разлито словно в воздухе.
Златко установил факел в удобной ложбинке из камней и махнул друзьям, призывая их идти вперед. Сам сделал несколько шагов и остановился чуть поодаль озера. Обернулся к сокурсникам. Глаза его лихорадочно блестели.
– Ну вот мы и на месте. Теперь начинается все самое интересное.
А остальные невольно подумали, что это-то и есть самое страшное. Однако вслух ничего не сказали, дабы не доводить Златко, а то он в плохом настроении бывает опаснее обычного.
– Идемте. – Синекрылый кивнул в сторону водоема.
Они приблизились к воде.
Ива с интересом поглядела на Калли, который внимательно и очень сосредоточенно рассматривал стены вокруг озера. На взгляд травницы, камень ничего особого не представлял, но девушка и не считала себя экспертом в таких тонких вещах как минералогия.
– Чувствуете силу? – мечтательно прикрыл глаза Бэррин.
Знахарка послушно принялась анализировать свои ощущения. Что-то явно было. Что-то мощное и непонятное.
– Это ваш источник, да? – спросил эльф.
– То, что ощущаете – да, но не озеро.
– Мм… а что с озером? – Вот умел Калли чувствовать подвохи.
– Сами посмотрите, – усмехнулся Златко.
Тролль как самый смелый и нетерпеливый первым подошел к воде. Остальные застыли, ожидая его реакции.
– Так тебя растак, Синекрылый, это же зеркало!!!
– Зеркало? – заинтересовалась гаргулья и подошла к кромке. – Ой, и правда!
Следующей была Ива:
– Хм… зеркало… – Она смотрела на свое отражение в абсолютно чистой глади. Ее лик даже подсвечивался изнутри серебром. Было так странно: абсолютно зеркальная поверхность. – Но это же вода!
– Быть такого не может, – возмутилась Дэй. – Златко, колись, что за гоблиня?
Прошедшие всего насколько месяцев обучения будущие маги не рисковали совать ладошки в столь подозрительную воду.
– Ой! – воскликнула Ива: отражение вдруг начало меняться.
– Что там? – тут же перевела взгляд на подругу гаргулья.
– А оно движется, – не поверила сама себе травница. – И отдаляется… – Теперь перед девушкой была ее собственная мордашка, но… какая-то не такая. Уже через короткий промежуток времени она видела свою собственную фигурку верхом на незнакомом коричневом высоком коне с черными бабками и длинной ухоженной гривой. А сама она выглядела… много старше. Лицо было более строгое, уверенное… и холеное. Взгляд куда жестче и решительнее. Одежда – обтягивающие брюки, кожаная куртка – даже отсюда видно, что дорогой выделки – проклепанная серебром. Высокие сапоги явно нечеловеческого производства. Кинжалы за голенищами и – легкий кривой меч, ранее ею не виданный. Ожерелья, браслеты и прочие украшения, которых у нее никогда не было. Плащ опять же незнакомый. И только вышивка по вороту рубахи все с теми же восточно-лесными мотивами. Знахарка с удивлением и недоумением смотрела на самоуверенную, красивую, холеную женщину с ее собственными, Ивиными, чертами загорелого лица и пыталась понять, что же это такое. Женщина в зеркале-воде что-то говорила и хмурилась. Конь нетерпеливо рыл копытом землю и поводил шеей. Ему, очевидно, не нравилось бездействие. А дама в седле изящным, отточенным движением выводила в воздухе колдовскую руну – такой Ива еще не знала.
– Что там? – Дэй подошла к ней. – Ой, а что это ты не отражаешься?
– Как это не отражаюсь?! – не отрывая взгляда от зеркала, возмутилась Ива. – Вот же я… только…
– В будущем? – послышался за спиной голос эльфа. Он явно улыбался.
– В будущем? – повторила Ива, не отводя глаз. – С чего ты взял? По мне, так больше похоже на иллюзию.
– О нет. – Калли тихо и довольно рассмеялся, тоже глядя в воду. Он был в стороне ото всех. – Это так называемое «Око грядущего». Довольно бесполезная вещичка, но забавная.
– Не поняла, – произнесла травница, выражая общее мнение, кроме, разумеется, Златко – этот вредина наверняка все знал.
– Ох, Ива, Ива, нам же объясняли на уроках прорицания. Зрить будущее не так просто. Грядущее – это не тяжелая книга, где до мельчайших деталей прописана наша судьба – и Фей об этом тоже рассказывал, – оно совокупность возможностей и вариантов событий, которые с нами точно случатся. А окончательный вариант выбираем мы своими действиями. Поэтому и предсказывать его – дело сложное и во многом обреченное на провал, да и что греха таить – опасное. А вот это… даже не знаю, как его назвать, одно время очень модны были такие вещички. «Око грядущего» – это по сути, заклинание, и накладывается оно обычно на зеркала. Можно и на воду. На все, что способно отражать реальность. И тогда это что-то показывает… да, будущее. Вернее, один из его многочисленных вариантов, который может и не стать реальностью. Обычно это не какие-то события, а просто картинка: например, ты через десяток лет или через полвека. По-разному. Но обязательно только хорошее.
– Да? – нахмурилась Ива. – Это я что, вот такой стану?
– Не факт, – покачала головой Калли. – Это просто один из вариантов.
– А это что-то симпатичное? – заинтересовалась Дэй.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 00:51 | Сообщение # 17

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– Ну… неплохо, – наконец вынесла вердикт травница. – Непохоже, но интересно.
– А что там не так? – чуть ли не запрыгала на месте гаргулья.
– Трудно объяснить: конь другой, одежда другая, да и… старше как-то.
– Что, Ив, страшненькая ведьма? – заржал Грым.
– Да ну тебя. Очень даже ничего. Красавица, я бы даже сказала. Стервочка разве что.
– О, тогда точно красавица, – еще более гнусно захохотал тролль.
– А у тебя что? – ехидно поинтересовалась Дэй. – Вот уж кто-кто, а ты через десяток лет точно должен быть страшен, как гоблин.
– Сама ты гоблин, – не остался в долгу Грым. – Я тут в потрясных доспехах. Шмотки всякие магические. А меч какой! Обзавидуешься! И наручни…
– А морда? – оборвала его гаргулья.
– А что морда? – Тролль честно вгляделся в озеро. – Морда как морда. Особых изменений не вижу.
Ива, Златко и Калли отчего-то рассмеялись.
– Ну а ты, ушастый? – то ли обиделся, то ли отвлек внимание от себя Грым.
Эльф явно не хотел говорить.
– Я тоже… в другой одежде. Побрякушки всякие новые. Тоже вроде как повзрослев. Ну а так – без изменений.
Точно ведь соврал, но не докажешь – с ними, с эльфами, всегда так.
– Дэй? – поинтересовалась травница.
– Ой, ща… – Гаргулья тоже отошла на приличное ото всех расстояние. Почему-то в озере не было видно вообще никакого изображения, если люди стояли слишком близко друг к другу. – Хм, – выдала она через несколько минут, – странно. Я вижу себя в своем каменном обличье, летящую в небе… И ничего более. Что бы это значило?
– Да ничего не значит, – наконец отозвался Златко. – Это действительно «Око грядущего». Чего-то дельного оно не показывает. Так, игрушка на забаву да для поднятия настроение. Красивая картинка, которая может никогда и не сбыться. Или же ты так будешь выглядеть один раз и не более чем пару минут.
– Тогда напрашивается вопрос, – Калли уже просто сидел на камне, словно собственная мордашка в возможном будущем его ни капли не интересовала, – зачем эта приятная, но абсолютно бесполезная вещь находится здесь? Ведь как я понимаю, сюда особо никто не ходит. А ты и вовсе нашел этот ход, лишь занявшись фамильным проклятием.
– Да, это очень интересно, – улыбнулся Синекрылый. Потом отвел взгляд от синих очей эльфа и перевел его чуть вверх. – Полагаю, это просто еще одна обманка… А вы заметили, какой странный тут потолок?
Его друзья тут же задрали головы к оному. Ива, уже успевшая полюбоваться на него, когда пыталась понять, что в нем нашел эльф, вновь констатировала свое полное невежество в этом вопросе. На ее взгляд, ничего особенного в каменном потолке не было. Свод пещеры, на вид крепкий и без трещин, что не может не радовать. Никаких рисунков или сильно отличающихся друг от друга камней. Мелкие более темные прожилки. Ну и, разумеется, те светящиеся полоски.
– Заметили? – поинтересовался Бэррин. Он все также стоял в паре шагов от озера.
Грым и Дэй усердно – гаргулья даже закусив губку – разглядывали камень над головой. Ива давно уже бросила это занятие. Все равно сейчас все расскажут. Калли покачал светлыми локонами:
– Я чувствую какой-то подвох, но понять не могу.
И никто его не высмеял. Чутье эльфа по части таких вот «подвохов» не раз их спасало.
– А ты сделай шаг назад, – улыбнулся чрезвычайно довольный собой Златко.
Светлый спрыгнул со своего камня и послушно отошел. Скоро на его невозмутимом лице появилась улыбка.
– Ну-ка, ну-ка, – тоже загорелся Грым и отпрыгнул назад. Какое-то время вглядывался в потолок, а затем нахмурился. – Что за гоблиня? Ничего особенного.
Бэррин усмехнулся.
– Вы заметили, что это озеро почти идеальной овальной формы? – (Дэй и Грым кивнули. Калли и Ива просто ждали продолжения.) – Будто повторяет формой саму пещеру – слишком совершенную, чтобы быть природной. Когда-то эта пещера и это озеро были созданы руками и магией человека. И его расчет, похоже, весьма своеобразен. Я не знаю, из чего он исходил, но уверен, что мы оказались здесь неспроста. Допустим, он, – Златко хитро улыбнулся, – так же, как учителя нашего универа, верил в пятерки. Поясняю: эта пещера условно делится на пять частей, и если встать на равное расстояние друг от друга именно пяти людям, то они могут увидеть то, что увидел Калли.
– А что ты увидел? – Грым уже явно прикидывал, куда ему нужно встать. Очень большой раздел магии составляло черчение всевозможных фигур: пентаграмм, кругов, сложных рисунков, так что глаз был вполне набит.
Гаргулья двигалась в другую сторону, тоже ища свое место. А Ива ждала, когда эти двое определятся.
– Сам посмотри, – в своем неподражаемом стиле ответил эльф. Потом чуть смягчил тон: – Может, ты совсем другое увидишь.
Тролль наконец встал и задрал голову вверх.
– Хы, я вижу руну «Земля».
– Дэй, полшага назад, – попросил Златко.
Гаргулья так и сделала и тоже посмотрела вверх:
– О! А у меня «Лес». Ну руна «Лес».
– Какая-какая? – не поверил Калли.
– «Авверта», – пояснила Дэй. Руны, которые использовались в магии, частенько имели название на других языках.
– Тогда это не «Лес», – выдвинул предположение эльф. – «Авверта» обозначает «Лес», только если идет вместе с «Инирва». Там есть «Инирва»?
Гаргулья вгляделась в потолок.
– Нет, только «Авверта».
– Тогда это не «Лес», – кивнул своим рассуждениям Светлый. – Если «Авверта» одиночная, это означает что-то вроде «Рожденное на земле»… с уклоном в сторону растений.
Рунная грамота была одним из самых сложных предметов в курсе Магического Университета. Единой системы этих знаков не было. Порой трактовки одного-единственного символа могли насчитывать десятки вариантов. Разные школы колдовства использовали свои наборы рун. Что уж говорить о комбинациях различных символов, если даже самые маститые маги не всегда могли сойтись в значении той или иной руны?
У Калли в этом деле был самый большой опыт среди их пятерки. Он изучал руны еще в своем Светлом Лесу. С другой стороны, эльфы использовали меньше половины известных среди людей значков, взамен применяя свои. Так что путался и он тоже. Но все же его мнение было наиболее авторитетным по этому вопросу.
– «Природа»? – предположила Дэй.
– Пожалуй, – неохотно, по причине неуверенности, кивнул Калли. – Надо посмотреть на другие руны. Возможно, тогда можно будет скорректировать. – У меня «Вода».
И посмотрел на Златко.
– А у меня «Дух[8]». Ива? – Синекрылый вопросительно поднял бровь.
– Сейчас… – Травница как раз пыталась определить середину расстояния между Грымом и Дэй. Немного пометалась по небольшому пятачку. (Остальные деликатно дожидались. Даже тролль молчал.) Потом все-таки нашла, где должна стоять. Подняла глаза и через некоторое время поняла, что мелкие выпуклости, тени от них, прожилки складываются в руну… – «Таак» – это, похоже, «Воздух».
– Камень, Природа, Вода, Дух и Воздух, – перечислила Дэй.
– Направления и стихии? – предположила Ива.
– Я думаю, да, – кивнул Златко. – Причем у меня есть точные данные, что рисунки, вернее, руны меняются в зависимости от тех, кто пришел.
– Да? – удивилась травница. – А зачем?
– Не знаю, – пожал плечами Синекрылый. – Гибкое заклинание. Адриан же не мог знать, кто придет сюда. А губить собственных родичей вряд ли ему хотелось.
– А-а, понятно, – протянула Дэй. – То есть подразумевается, что мы должны стоять на этих местах?
Бэррин как-то неопределенно кивнул.
– Ива, тогда ты, похоже, на моем месте.
Девушки поменялись местами. Ива тоже некоторое время поглазела на руну «Авверта».
– И что дальше? – спросил Грым.
Синекрылый смутился:
– Вот на этом месте у меня сведения заканчиваются.
– Ну потрясающе! – высказал свое мнение тролль.
– Хм… объединим силы? – предположила Дэй.
Идея показалась всем дельной, и так они и сделали. Объединять силы лучшая пятерка Земли научилась не так уж давно и до сих пор испытывала некоторые затруднения, но, впрочем, не такие ужасные, как вначале. К тому же при подобном слиянии возникало какое-то совершенно особое чувство – будто прикасаешься к душам всех находящихся в круге. Магии перемешивались, что тоже приносило массу ощущений. Да и творить заклинания потом становилось легче, даже если относились они к другим стихиям и направлениям.
Сейчас друзья привычно повернули руки ладонями внутрь круга и чуточку вверх. Первыми, как всегда, оказались Калли и Златко. Их магия потянулась друг к другу практически одновременно. В сторону стоящей между Грымом и Бэррином Ивы тоже побежало колдовство. Травнице потребовалось какое-то время, чтобы ответить на него. Когда ее волшебство сплелось с магией Синекрылого, знахарка почувствовала и силу тролля. Еще мгновение – и круг образовался. Энергия побежала по нему, смешиваясь и уравновешивая различия.
Лучшие студенты факультета Земли могли по праву гордиться собой. Если раньше, находясь в круге, они могли делать только самые простые вещи, то сейчас вполне удавалось еще и наблюдать за тем, что происходит.
– Смотрите! – Ива умудрилась вскрикнуть, но сделала это тихо. – У меня слова появляются в зер… в воде!
– У меня тоже, – тут же подтвердила Дэй.
– У тебя что? – спросила травница.
– «Ветер меня подхватит…» – начала гаргулья.
– Стой! – оборвал ее Златко, потом более спокойно уточнил: – Не надо пока читать, от этого может же что-то измениться. Грым, Калли, вы тоже видите слова в воде?
– Ага, вижу, – отозвался тролль.
Эльф просто кивнул.
– Я тоже. А тексты разные?
– У меня начинается на «Очистит мысли», – ответил Светлый. – Значит, разные.
– Похоже на то, – высказалась и Ива. – У меня не первое и не второе.
– Ага… заклинание, как думаете?
– Похоже, – произнесли Дэй и Калли.
– Тогда читаем все по очереди, – распорядился Златко. – Надо решить с кого начать.
– Да с тебя, конечно, – недолго думал Грым. – Ты же Разум, да и Бэррин к тому же.
– Согласен, – высказал свое мнение эльф. – Учитывая, что заклинание само перестраивается, это самое разумное.
– Угу. А потом по часовой стрелке? – продолжил размышлять Синекрылый.
– Сдурел что ли?! – возмутилась Дэй. – По солнцу, конечно.
– Действительно, Златко, – поддержала ее Ива.
Парень и сам понял свою ошибку: заклинания, в которых требовалось движение по кругу, частенько разделялись по направлению оного. Посолонь[9] шли, если хотели получить какой-то позитивный результат: лечение, выращивание растений, защиты. Против – в некромантии, проклятиях, порчах и иногда в боевых заклинаниях.
– Понял, – кивнул Бэррин. – Тогда, Калли, ты следующий.
Тот вновь кивнул.
– Как думаете, какой тут темп? – почему-то медлил Синекрылый.
– Читай в среднем, не ошибешься, – произнесла Ива. – Златко?
– А?
– А что случится, ты знаешь?
– Нет. Поэтому и боюсь.
– Понятно. – Травнице совсем это не нравилось.
– Да ладно, Синекрылый, не трусь, – подбодрил тролль. – Все равно уже подписались на эту авантюру. Чего переживать-то теперь?
В этом был весь Грым. Раз решение принято, то надо переть, не задумываясь больше ни о чем. Частенько это срабатывало. И в магии тоже. Ведь лучше всего она поддается тем, кто не сомневается. И не только она.
Златко глубоко вздохнул и начал грудным, хорошо поставленным голосом:
– «Я пришел за ответом. И привел друзей. Мы круг единый и жаждем ответа. Меня ведет Разум. Я плоть от плоти этой земли. И в жилах моих кровь королей! Откройтесь, врата!»
– «Очистит мысли чистейшая вода, – перехватил эстафету эльф. – И мы с надеждою пришли, в душе неся лишь свет. Холодом воды я заклинаю: откройтесь, врата!»
Следующей была Дэй:
– «Ветер меня подхватит. И вперед позовет то, зачем я пришла. Со мною земля и вода. Я жажду свободы. И ее дать может лишь истина. Поэтому молю: откройтесь, врата!»
Пришла очередь Грыма:
– «Я тверже камня. И верю лишь в Землю. Я пришел за ответом. И я его получу. Откройтесь, врата!»
Ива замкнула цепочку:
– «Я суть этого мира. Я слышу ручьи. Я чувствую землю. Я люблю ветер. В сердце моем пламя. В голове строгий разум. Я знаю, я верю, я жду. Откройтесь, врата!»
Мгновение, за которое заклинание достаивается и активизируется, невозможно ни с чем спутать. Маги чувствуют его всей своей сутью. Это похоже на затишье перед бурей, краткий миг всемирного молчания. Напряжение силы где-то внутри и тонкое дрожание воздуха.
А развертываться заклинание тоже начинает очень интересно – будто перышко проходит по напряженной коже или подрагивает натянутая тетива. И всем слышится звук звонкой струны, то ли рвущейся, то ли просто резко отпущенной. Этого звука на самом деле нет, люди, не обладающие магическим даром, его не различают, а вот колдуны… нет ни одного волшебника, который не слышал бы этот дрожащий звон перед действительно сильным заклинанием.
Так было и в этот раз. Воздух начал дрожать. Мир словно застыл, как перед грозой. Потом ветерок пробежался по коже и… сорвалась струна в руках неопытного музыканта… Сила закружилась вокруг. Заплясала, забесновалась. Подхватила юных магов и швырнула куда-то в неизвестность. Объединенный круг распался мгновенно. Ива закричала. Ей показалось, что она падает в какую-то бездну или же странный, закрученный туннель засасывает ее в себя. Цвета замельтешили в глазах. Послышался крик кого-то из друзей – в этом странном гуле не различишь чей. Тело метало из стороны в сторону. Голову сдавили жесткие тиски. И отчего-то стало холодно.
А потом… Ива шлепнулась на что-то твердое. Сильно ушибла правую ладонь, которую выставила перед собой. Впрочем, все остальное было в порядке. Постепенно цветовые пятна в глазах начали тускнеть, а потом и вовсе пропали. Зрение медленно восстановилось, и травница обнаружила, что стоит на четвереньках на твердой земле, больше всего похожей на дорогу.
Девушка осторожно, прислушиваясь к ощущениям, перетекла в более пристойную позу, то есть села и осмотрелась. Рядом обнаружилась Дэй, которая, видно, с перепугу поменяла ипостась и теперь упиралась в землю аж шестью конечностями – каменные крылья тоже были отличной подпоркой. Гаргулья мотала головой, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Чуть дальше с трудом поднимался на ноги Калли. Его зоркие глаза уже ощупывали местность на предмет опасности. Грым и Златко сидели на земле и держались за головы. Тролль невнятно ругался. Синекрылый через фразу поддакивал.
– Знаешь, я начинаю сомневаться, что этот твой предок был таким уж хорошим магом, – высказывал ему Грым. – Разве так можно с ценными молодыми кадрами?
Бэррин не стал отвечать. То ли посчитал это ниже своего достоинства, то ли больная голова не придумала ничего достаточно язвительного.
Ива еще раз осмотрелась, теперь уже обращая внимание на место, в котором они оказались. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулся луг. Причем очень странный. На нем не росло ничего, кроме травы. Ни цветов, ни листиков. Будто кто-то просто разрисовал пространство вокруг в единый фон.
Однако вся их компания сидела на неширокой проселочной дороге. Сей путь тоже выглядел донельзя подозрительно – ровный, без единого камушка, укатанный, но без колеи.
Над головой раскинулось бледно-синее небо – ни единого облачка…
А еще было лето. Кажется. По крайней мере, зеленела трава, и в куртках становилось довольно жарко.
Ива тут же потянулась к пуговицам. За это время пришла в себя Дэй и довольно глупо озиралась вокруг.
– Калли, что видит твой эльфийский взор? – хмыкнул Златко, глянув на сосредоточенного и предельно серьезного Светлого.
– Ничего такого, что не можете увидеть вы, – с некоторой долей ехидства ответил Калли.
– Хм, вот тебе и врата, – пробормотала Дэй. – Ну, Златко, что дальше?
Синекрылый, кряхтя, встал и еще раз для порядка повертел головой.
– Ну… у нас есть дорога. Вот и пойдем по ней.
– К тому же я вижу указатель, – добавил эльф.
– Где? – заинтересовались все.
Светлый кивнул им за спины. Они обернулись и про себя выругались. Там и правда – в паре десятке шагов от них – стоял указатель. Златко подошел к нему и остановился в ступоре.
– Ну что там, Синекрылый? – поинтересовался Грым, которому надоело ждать.
– Идите сами посмотрите, – ошарашенно отозвался Бэррин.
Этим тоном заинтересовались все. Что могло так удивить ко многому привыкшего Златко.
Но, прочитав надпись на указателе, все согласились с тем, что у Синекрылого был повод вести себя так. На деревянной доске с углами-стрелками были написаны всего два слова. На правой стороне – «Мир». На левой – «Война».
– Красота, – прокомментировала Дэй. – Просто чудесно. Слов нет.
В принципе Ива могла согласиться в ней, но не хотелось: в голосе гаргульи слышалось некоторое осуждение, а Златко-то тут при чем? Да, он их в это втянул, но не хотели – могли бы не соглашаться. А согласились, так что ж теперь ворчать?
– Сдается мне, Синекрылый, придется тебе выбирать, – просто сказал тролль.
У Бэррина не нашлось что возразить, хотя очень хотелось. Он немного обреченно глянул в одну сторону, потом в другую.
– Идемте, наверное, направо, – вынес он решение.
– А почему не налево? – искренне удивился Грым.
– Потому что я добрый, белый и пушистый, – съехидничал Златко и повернул в указанную сторону.

Вся дружная компания шла по дороге уже с полчаса. Надо сказать, что местность не радовала их разнообразием видов: все та же трава, то же бледно-синее небо и серая абсолютно прямая полоса дороги.
– Это только мне кажется, что все здесь как-то не по-настоящему? – решилась на вопрос Ива, даже для нее самой звучащий как-то глупо.
– И мне, – поддержала Дэй.
– А я точно знаю, что это все нереально, – произнес Калли.
– Да?! – Девушки с интересом оглядели смелого заявителя.
– Ага.
– Поясни! – потребовала гаргулья.
– Дэй, ты когда-нибудь видела такие идеальные – ни камушка, ни кочки, ни выбоенки – дороги? При том, что это не мощеная дорога, а просто укатанная земля. Где колеи? Где следы? Мы уже полчаса премся по ней, и ни одного еще не было!
Ива с интересом опустила глаза на предмет обсуждения. Хотя в этом вопросе эльфу можно было доверять: уж в чем-чем, а в следах он разбирался.
– А ты, Ива, – не дождавшись ответа гаргульи, продолжил Калли, – разве видела когда-нибудь луг, на котором была трава лишь одного вида?
Знахарку и саму смущал этот факт.
– К тому же ни одного жучка-паучка, ни зверька или птицы, – окончательно добил ее своей логикой эльф.
– Ну на счет птиц ты, пожалуй, погорячился. – Грым кивнул влево и вверх.
Друзья повернули голову в ту сторону. Ива видела только едва различимые точки на небе. Однако они приближались.
Калли вдруг вскрикнул и судорожно принялся сооружать «щит».
– Что случилось?! – тут же среагировал Златко, доставая меч и готовя какое-то заклинание. Судя по всему атакующее.
– Это бронзы! – почти заорал эльф.
– Кто?! – не поняли Ива и Дэй, а Грым выругался, перекидывая клинок в другую руку и тоже начиная наколдовывать «щит».
Девушки, глядя на это, а также на приближающихся и уже вполне различимых птиц, тоже принялись готовиться к бою. Парням они доверяли.
– Это такие гадины, слов нет, – бросил Синекрылый, – могут метать перья. А они у них бронзовые, вернее, сплава какого-то с бронзой, и скорость о-го-го какая. Причем летят всегда почему-то острыми концами в цель. Доспехи и деревянные щиты пробивают на раз. Только не спрашивайте меня, откуда они такие взялись!
Ни доспехов, ни щитов у молодых людей все равно не было. А о том, что бронзы пролетят мимо или промахнутся, речи не шло.
– Магия их берет? – деловито поинтересовалась Дэй. Ей в ее каменном обличье все было не так страшно.
– Да кто их знает? – бросил Златко. – Я сроду с ними не сталкивался. Вообще думал, что это сказки, чтобы попугать новобранцев.
– Я сталкивался, – сообщил Грым. – Птицы как птицы, только бронзовые, так что…
Юные маги успели все-таки приготовиться. Над каждым из них нависал «щит» против физического воздействия.
Птицы скоро оказались прямо над ними. Их было шесть. Они сделали круг почета и закричали. Резкий, пронзительный звук заставил стиснуть зубы. А через мгновение упало первое бронзовое перо. «Щит» Калли с легкостью выдержал. Следующее полетело в Златко. Без проблем прошло сквозь заклинание, парень только чудом успел увернуться. Так же просто был пробит и «щит» Грыма. Тролль сумел одно из бронзовых перьев отразить круговым движением меча. Гаргулья тоже отскочила, еле успела убрать более тонкое по сравнению с остальными частями тела крыло.
– Да что же это такое?! – заорала она.
В следующий миг Иву толкнули в сторону. В место, где она стояла до этого, вонзилась бронзовая «стрела». Девушка не устояла на ногах – еще бы, от тычка-то тролля! – и оказалась прямо под ногами эльфа. Сверху летели острые металлические перья. Вскочить она уже не успевала. Ее «щит» рассыпался в пух и прах. Травница вскрикнула и закрыла голову руками, в первый раз в жизни пожалев, что не носит наручней и шлема.
Однако ожидаемых ударов не последовало. Ива робко посмотрела вверх. «Щит» Калли, слабо подрагивая бледно-голубыми искорками, легко выдержал атаку. Травница вскочила на ноги и огляделась.
Грым как раз отбивал еще одно перо мечом. Поистине огромный полуторник, больше смахивающий на двуручник, кружился легкой тростинкой в лапах тролля. Златко пытался увернуться от метких острых бронзовых снарядов и одновременно достать птиц попеременно магией то земли, то огня. Получалось не очень. Гаргулья уже парила в небесах. Тут преимущества у бронз практически не было, и Дэй могла атаковать без каких-либо проблем. Правда, летали они быстрее, да и, похоже, решили тоже напасть на наглое каменное создание. А клювы и когти у них тоже были металлические.
– Сюда! – закричал эльф.
Услышав голос Калли, Златко двумя прыжками преодолел разделяющее их расстояние и тоже оказался под «щитом». Светлый как раз увеличивал его размер. Ива хмурилась и мысленно перебирала свой арсенал. «Что может быть хорошо против металла?»
Следующим в убежище оказался тролль и тут же, вонзив полуторник в землю, принялся кидаться «камушками». Бронзы весьма успешно уворачивались.
Две из них бросались на размахивающую клинком гаргулью. Причем делали они это по всем правилам военной науки: с обеих сторон, что заставляло Дэй постоянно крутиться и сводило на нет эффективность ее атак.
– Клыкастая, сюда! – рявкнул тролль, также опасаясь задеть подругу своими «камушками».
Кочевряжиться вопреки ожиданиям гаргулья не стала и метнулась под «щит».
– Почему твой «щит» держит? – только приземлившись, бросила Дэй и, не дожидаясь ответа, повернулась спиной к эльфу, по примеру тролля вогнав меч в землю, после чего принялась обстреливать бронз чем-то из арсенала магии воды.
– Надо действовать слаженно, – произнес Златко.
– «Камнем» сбить, – поддержал Грым.
– Воздухом подтащить, – продолжила гаргулья.
– Мечом отрубить голову, – вновь вставил тролль. – Златко, попадешь?
– Постараюсь.
– Жалко, что Калли занят, – вздохнула Ива. – Он у нас самый меткий. А мне что делать?
Пока она отгоняла бронз, норовящих извернуться, но попасть пером в укрытых магией студентов.
– Сможешь их расплавить? – начиная прицельную стрельбу, спросил Синекрылый. Вопрос был больше риторический. Бэррин прекрасно знал, что магия огня дается травнице сложнее всего.
– Смеешься?
– Тогда просто оставайся на страже – нельзя их подпустить в другой стороны. Это касается и остальных. Кроме тебя, Калли.
Вот чем отличается направление Разум, так это умением давать распоряжения – как-то даже и не хочется возмущаться, что Златко тут раскомандовался. Все давно уже привыкли к тому, что Бэррин именно этим и занимается. Как ни круты были Грым и Дэй, как ни совершенен Светлый, никто из них не был готов взять на себя ответственность за всю команду. По разным причинам, но факт оставался фактом.
Раздав ценные указания, Златко сосредоточился. Его пальцы засверкали, и скоро на них стали появляться острые-преострые «камушки». В последнее время именно эта модификация простейшего заклинания Земли ходила у Синекрылого в фаворитах. Парень прищурился и начал прицельный обстрел. Получалось у него хорошо. Заклинания срывались в бой с внушающей уважение периодичностью и ложились очень кучно. Рядом с Бэррином стояли Дэй с «воздушной петлей» и Грым с мечом, готовые приступить к своей части задачи.
Удача не покинула лучшую пятерку Земли, и первая птица вскрикнула, когда острый камень вонзился ей прямо в голову. Убить это существо было не так уж просто. Даже когда гаргулья, ловко накинув свое заклинание, подтащила ее к укрытым «щитом» друзьям, бронза сопротивлялась очень даже активно. Но один взмах тяжелого клинка – и вот уже металлическая голова птицы отлетает в сторону. Монстр еще какое-то время скреб лапами, оставляя на земле заметные следы, но потом затих.
– Один готов. – Дэй отчего-то впечатлила эта сцена.
Ива в это время сдерживала остальных птиц. По крайней мере, со своей стороны. Заклинания земли и воды рассыпались в небе – не очень точные и сильные, зато их было много. Травнице пока удавалось отвлечь птиц, не давая им нападать со всех сторон.
Однако гибель товарки их разозлила. Они закричали пуще прежнего, заметались по небу, агрессивно кружась над пятеркой студентов.
– Ой, что-то будет, – нервно произнесла знахарка и приготовилась к атаке, пусть только спустятся, гады.
– О гоблин! – ругнулся Грым, первым сообразивший что к чему. Меч его метнулся вверх, в позицию, из которой легче всего его было вращать: такую технику их учили применять, дабы отразить стрелы.
Следом за ним то же самое движение повторил Златко.
– Проклятье! – в руках гаргульи начал рождаться ветер. Он тоже мог отклонить снаряды.
– Ива! За спину Грыму! – приказал Синекрылый, и травница мигом исполнила указание. – Калли, видишь?
– Вижу, – невозмутимый ответ.
– Сможешь?.. – Бэррин явно хотел еще что-то сказать, скорее всего предложить эльфу опустить «щит» вертикально, чтобы хоть одну сторону закрыть от нападения, но Светлый его оборвал:
– Смогу.
В следующее мгновение все и произошло. Оставшиеся пять птиц одновременно и со всех сторон опустились до уровня примерно груди среднестатистического человека. И в пятерку понеслись острые бронзовые перья. Штук по шесть от каждой. Остановить их было практически нереально. Вряд ли Грым смог бы отбить их все, не говоря уже о фамильном мече Златко. Да и ветер Дэй наверняка бы не стравился со всеми летящими смертями. А стена Калли защищала не со всех сторон.
Ива судорожно думала, что она может сделать, но в голову упорно не приходило ни одной умной мысли. Максимум, что она в состоянии сделать, – это остановить одно или два пера. И то – если попадет в них заклинанием. Однако сдаваться девушка не собиралась.
Бронзовые перья сорвались в бой одновременно. Так, будто птицы обладали единым разумом. В чем-то это было красиво… и страшно. Очень страшно. Особенно Иве, практически беззащитной перед ними. Спина тролля – это хорошая, но нежеланная защита: уж больно не хотелось, чтобы друга и однокурсника прошили металлические убийцы.
А еще противно было то, что, когда глаз знахарки заметил атаку, стало ясно: ее заклинания просто-напросто не успеют. Метнулся в сторону полуторник, засвистел ветер и свернул фамильный – добротный, средней длины – меч Бэррина. Но остановить летящие смерти – все до единой – не мог никто…
Ива малодушно вскрикнула. И в этот же миг бронзовые перья бесславно осыпались в локте от студентов. Прозрачная окружность стены перед ними слегка поблескивала бледно-голубыми искорками. Калли каким-то образом удалось создать весьма сложный «щит», по сути, являющийся куполом. Простенькие защитные купола они все умели делать. Но не против магии – да еще такого уровня – и физического воздействия одновременно. А в перьях бронз явно было колдовство, раз они на раз пробивали защиты остальных студентов.
На один короткий миг волшебники почувствовали силу эльфа вокруг, так ее было много. Их затопило спокойствием и ощущением света и мира. Яркое, как вспышка, и сильное, как море, чувство – но лишь мгновение.
Птицы же закричали, закружились, явно пылая гневом, но потом поднялись в воздух и отправились восвояси.
– Уф, улетели. – В голосе Дэй послышалось и облегчение, и недоверие.
– Бронзовые перья кончились, – поделился наблюдением тролль. – А ты молодец, ушастый.
И Грым по своему обычаю уже поднял лапу, чтобы хлопнуть эльфа по плечу. Но в этот момент Светлый как-то весь побледнел. Руки его опустились. Его стройная фигура покачнулась. Златко и тролль тут же оказались рядом, поддержав друга. Но Калли взглядом попросил отпустить его. Встал на одно колено и уперся в него лбом. Синекрылый на всякий случай придержал юношу за предплечье.
Все понимали, что эльф просто перенапрягся. Такое часто случалось. Как уже успели уяснить ученики Магического Университета, сложность работы с энергией была не столько в том, что требовалось много сил. Нет, вот это-то далеко не всегда имело решающее значение. Намного больше требовалось умения строить сложные узоры заклинания. Причем и при плетении своих, и при разрушении чужих.
Сейчас Калли замахнулся на колдовство намного более сложное, чем то, которое было ему по силам. За это и расплачивался болью и легкой потерей координации. Такое с каждым из них уже происходило. И каждый знал, насколько это противное ощущение. И сейчас вместе с эльфом почти чувствовал его. Особенно слабость. Когда кажется, что внутри не кости, а какие-то полые палки, а суставы так и вовсе исчезли.
Ива, глядя на это, тут же полезла в свою знахарскую сумку, порылась там, вытащила пузырек без каких-либо опознавательных знаков, накапала в собственную фляжку, поболтала ее и, присев около эльфа, протянула ему:
– Калли, выпей этого. Хотя бы три-четыре глоточка. Легче станет.
Светлый отвел взгляд от собственной коленки и посмотрел на знахарку как на врага народа. Но травницу это не смутило: она-то знала, что в таком состоянии можно только ненавидеть весь мир, особенно если он от тебя чего-то еще и хочет. Тем не менее девушка всунула фляжку в руки эльфу и почти насильно заставила отпить из нее.
Это был довольно сложный настой из простых, но искусно подобранных трав, и рассчитан он был именно на такие случаи. Так что он помогал и при магическом перенапряжении и просто придавал сил, тонизировал.
Спустя не такое уж большое количество времени щеки Калли порозовели, а взгляд прояснился. Эльфу всучили в руки лепешку – после перенапряжения самое то – и смело подняли на ноги. Светлый впился зубками в хлеб, прожевал и одобрительно кивнул.
– Ну как ты, ушастый?
– Нормально, – прислушавшись к себе, ответил он и даже выразил желание идти дальше.
Друзья дождались, пока Калли расправится с лепешкой, зная, что тот наверняка съест только половину, а сейчас этого нельзя допустить, и только тогда двинулись дальше.
– Ничего себе такой «мир», – вдруг сказала Дэй. – Если это «мир», то, пожалуй, я рада, что мы не выбрали «войну».
И никто не стал ей возражать, молчаливо выражая полную солидарность с этим мнением.
Однако никаких больше опасностей пока не обнаруживалось, чему все были несказанно рады. Почему-то после схватки с бронзами, приключений как-то не хотелось.
Дорога вилась под ногами, и ничто не нарушало идиллии.
– Так что ты там говорил про нереальность всего этого? – Гаргулья обвела широким жестом вокруг себя.
Калли не сразу сообразил, о чем речь. Потом подумал и пояснил:
– Если я правильно понимаю… то вот все то, что мы видим, это… несуществующая реальность… субреальность, так сказать.
– Чего? – совершенно ошалело вопросили Грым и Дэй.
– Как бы это объяснить… я и сам не очень понимаю, как такое возможно, но читал об этом. Это вроде как… с помощью магии создается какой-то мир, очень простенький и маленький. На самом деле он не существует, но… попасть туда можно.
– Как это не существует, но попасть можно? – Если бы не серьезный тон Калли, тролль бы решил, что его разыгрывают.
– Иллюзия, что ли? – предположила гаргулья.
– Нет, не иллюзия, – замотал Калли светлыми локонами.
– Это что-то вроде энергии или заклинания, – пришел ему на помощь Златко. – Они вроде как есть. Но временно, и, согласитесь, их не пощупаешь, как стул. Но при этом точно они существуют.
– Но тут вполне все можно пощупать, – возразил Грым и даже на пробу сорвал травинку. Стебелек остался у него в руках и таять туманом не собирался.
– Это и понятно, – продолжил Синекрылый. – Мы как бы внутри заклинания. И тут все живет по законам не обычного мира, а именно этого заклинания.
– То есть вот это все, – тролль повторил жест гаргульи, обведя лапой вокруг, – это энергия?
– Да, трансформированная энергия, – кивнул Бэррин. – Только не в боевое заклинание или материальный предмет, как мы привыкли. А вот в этот несуществующий мир.
– Но зачем?!

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 00:52 | Сообщение # 18

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

– Потому что на создание настоящего, материального ушло бы слишком много времени и сил, да и вообще такое подвластно только Богу. А магу, сотворившему это все, был нужен не столько мир, сколько условия для чего-то. Полагаю, для проверки нас, любимых.
– Все равно ничего не понял. Так где мы?
– Мы внутри заклинания. И тут все обустроено так, как маг хотел. Хотел он, чтобы эта земля, трава и небо были материальными, вот мы и ощущаем их как материальное. Несмотря на то что в настоящем мире такого места нет.
– Ну завернул, – протянул Грым. – Ничего не понял, но поверим тебе на слово. Зачем все это было сделано?
– Думаю, как я уже сказал, для проверки. Адриан хотел убедиться, что тайна будет открыта тем, кто достоин. Вот и создал эти… условия. – Златко обвел рукой пространство.
– А птахи эти тоже одно из испытаний? – поинтересовалась Дэй.
– А почему нет?
– И зачем?
– Ну откуда ж я знаю? Проверить нашу смекалку. Или сплоченность. Силу или взаимодействие. Не знаю. Я в мозгах моего предка не копался.
– Веселенький, судя по всему, был дяденька, – поделилась мнением Ива. – Златко, слушай, а мы тут… как бы всем существом? То есть и тело, и душа – дух, астральное тело, как это называется?
– Ну-у… по идее, да, – растерялся Синекрылый и с надеждой посмотрел на Калли.
– Существуют разные заклинания для вот таких субреальностей, – пояснил эльф. – Я не знаю, какое использовал Адриан. Но полагаю, что безопасней для нас самих будет не задумываться над этим. Ведь такие заклинания полностью повторяют реальный мир. То есть если нас ранят здесь, то в реальности мы не проснемся целыми и невредимыми, и раны, полученные здесь, останутся и там. А если нас здесь убьют, то мы погибнем на самом деле.
– Потрясающе, – пробормотал тролль. – И долго нам тут болтаться?
– С этим еще сложнее… – произнес Златко.
– Куда уж!.. – влезла гаргулья.
– Понимаете, тоже есть несколько вариантов. Но самый вероятный заключается в том, что пока мы не пройдем все, что для нас заготовил маг, то не сможем и вернуться.
– Я тоже так думаю, – кивнул Калли.
– Все веселее и веселее, – пробурчала Дэй. – Единственная надежда, что этот твой… Адриан не хотел угробить потомков.
– После птичек у меня на это надежды мало, – выразила свое мнение Ива.
– Да и с чего ему нас жалеть? – пожал плечами Бэррин. – Он же не хотел раскрывать тайну. Так что не думаю, будто испытания окажутся легкими.
– Златко, а, Златко? – позвала травница.
– Что?
– А что будет, если мы не справимся с проверкой?
Все посмотрели на Синекрылого.
– Я не знаю, – спустя какое-то время признался он. – Может, нас просто отправят обратно. А, может, и…
– Навеки останемся тут? – ужаснулась гаргулья.
– Умрем? – предположил тролль совершенно спокойным голосом.
– Лучше, думаю, все же пройти, – очень убедительно произнес эльф.
– О! Слушай, я вот что еще хотела узнать, – обрадовалась Ива возможности перевести самой же поднятую тему, – а почему наши «щиты» разлетелись вдребезги, а твой, Калли, устоял?
– Да, точно, – подключился Грым, – ты чего там такого наворотил, ушастый?
– Сам не знаю, – с совершенно искренним недоумением ответил эльф. – Все как обычно. Магия земли, воды и жизни. Но последней очень мало. Она не могла сыграть решающую роль.
– Хм, а заклинание стандартное? – уточнил Бэррин.
– Абсолютно.
– Странно… у меня тоже была земля и вода. Однако не выдержала и одного удара.
– И у меня, – поддакнула Ива. – Неужели решающим фактором была магия жизни? Она же вообще не является обязательным компонентом. Ты как до такого додумался, Калли?
– Ни до чего я не додумывался. Я частенько переплетаю вот так магии. Просто потому что беру энергию откуда легче. Глубоко копать только в одной стихии трудно и долго. А, как сливки, снять энергию в нескольких местах куда проще.
– Это тебе проще, – возразил Грым. – Мне, например, не проще.
– Это потому что у тебя только одна профилирующая стихия, второй нет, – пояснил Златко. – Да еще и направление такое, что его энергию только в бою почерпнуть и можно.
Направления были не таким давним понятием в классической магии – они появились в широком обиходе не более нескольких веков тому назад – и до сих пор признаны далеко не всеми школами. И зря, потому что разделение не только по стихиям, но и по направлениям существенно упрощало обучение и делало его во многом более результативным.
И возникло понятие направлений далеко не сразу, а спустя годы практики. Сначала преподаватели заметили, что разным студентам отдельные заклинания удаются лучше или хуже. Никто об этом особо не задумывался, потому как всем понятно, что у всех способности разные. Однако потом нашелся один ушлый маг, Маркус Фри, который всерьез занялся этим вопросом. Именно ему принадлежат фундаментальные исследования по этой теме. Суть его теории сводилась примерно к следующему: в магии каждой стихии есть заклинания – боевые, лечащие, воздействующие на разум, призванные управлять природно-погодными явлениями. Магистр Фри предложил условно разделить их на группы. По ходу исследования он выяснил, что если ученику легко удаются заклинания по лечению, допустим, стихии воды, то так же легко будут даваться и подобные заклинания других стихий.
Маркусу Фри повезло еще и в том, что как раз в его время магическая наука занималась такими подстихиями, как Жизнь и Разум. Все признавали, что для воздействия на организм человека, на его разум, для отпугивания нежити, ее упокоения небоевыми и некромантскими методами используются какие-то чуточку отличающиеся силы. Магия была несколько своеобразной. Тогда считалось, что это некие подстихии. Теория направлений расставила все по своим местам. Эти подстихии не рождались из ничего: их источником были способности самих учеников. Эта магия не существовала отдельно от живых существ в отличие от стихий.
К примеру, леча раненого, колдун направления Жизнь не только использовал заклинания стихии воды или воздуха, в его руках рождалась еще некая сила, не имеющая к названным магиям никакого отношения, и шла она из самого волшебника. Так и определились такие направления, как Природа, Бой, Разум, Жизнь, Смерть. По поводу последней, кстати, до сих пор шли споры: отдельная ли эта сила или все же направление?
Впрочем, у каждого направления были свои особенности. Например, дополнительная сила Боя рождалась, как правило, в сражении, даже в драке. Но не банальной, а полной азарта, ярости, в общем, чувств. Правда, опытные маги этого направления научились вызывать ее, оставаясь при этом с холодным разумом, или получать от других сражающихся, иногда даже своих противников. Но тут тоже очень многое зависело от индивидуальных особенностей. Например, существовали расы, которые просто всей своей природой были предназначены для битв. У их магов порой сила рождалась и вне поля брани. Закипала вместе с яростью, порой даже обычным возмущением, в крови. Кстати, к таким относили и некоторые кланы и племена троллей.
С направлениями всегда трудно определить: действительно ли это особая сила возникла или же просто особенности характера. Взять, к примеру, ту же Дэй. Она постоянно злится то на одно, то на другое. Вполне логично, что ей легче всего призвать силу Боя. Только дайте повод, уже драка или состояние, невероятно к ней близкое, и соответствующая энергия уже кружится в воздухе.
С Природой куда проще. У земли и всего, что с ней связано, есть своя особая энергия. Вот она-то и тянется к магу этого направления. Сила волшебника перемешивается с силой природы, и результат, как правило, поражает своей мощью. Однако следует учесть, что всем принадлежащим к этому направлению свойственна какая-то особая психология: они не могут пойти против «воли земли». Откуда они ее узнают, не может, пожалуй, объяснить никто из них, однако никому еще не удалось заставить мага Природы пойти против этой пресловутой «воли». В том числе и из-за того, что их сила напрочь пропадала при подобных попытках.
С Разумом дело обстояло тоже весьма интересно. Существовали расы, у которых направление Дух было профилирующим, являясь, так сказать, особенностью расы, – например, вампиры, – а магия стихий могла и вовсе не присутствовать.
А вот самое миролюбивое направление Жизнь чем-то приглянулось Священной Империи. Там его провозгласили даром божьим в отличие от какого-то поганого колдовства. И под этим знаменем служители Единого Бога безжалостно уничтожали всех представителей других направлений, равно как и большинство не людских рас, которые подозревались в «колдовстве» по определению. В Империи это означало смертный приговор, а разбираться там не любили.
С тех пор как теория направлений была признана в большинстве школ и магических университетов, многие непонятные факты прояснились, а обучение стало более эффективным. Способности раскрывались теперь более полно. Без преувеличения можно сказать, что это был прорыв в магической науке. Появилось множество дополнительных исследований на эту же тему. Выяснили, что, как правило, силу направлений маги невольно примешивают в большинство своих заклинаний, причем и туда, где это вовсе не обязательно. А также то, что для разных рас свойственны свои преобладающие направления. Например, для троллей и орков таковым был Бой. Для эльфов – Природа, на втором месте – Жизнь. Вампиры, как уже упоминалось, все, по крайней мере, все рожденные, принадлежат к направлению Разум. А вот люди примерно в равных пропорциях владели всеми направлениями.
К тому же стало известно, что с веками энергия и магия тоже претерпевали изменения. Это стало неприятным сюрпризом для магов старой школы, верящих в незыблемость колдовских законов, но простимулировало дальнейшие исследования.
Во всяком случае, любая сила была индивидуальна и у каждого мага имела свои особенности.
– Так, может, «щит» Калли и выдержал из-за его направления? – предположила Ива.
– Калли? – бросил взгляд на молчащего «героя дня» Златко.
– Я вспоминаю, – ответил тот. Еще какое-то время помолчал. – Нет, не помню, чес-слово, не помню, была ли там магия Жизни.[10] По идее не должно было быть. Ведь бронзы – это не нежить. Но, с другой стороны, я мог невольно ее добавить. В последнее время такое со мной случается регулярно.
Это случалось со всеми из пятерки. Их способности раскрывались с каждым днем или уроком все сильнее, а сила направлений становилась куда эффективнее, ведь ее развитие зависело от всех способностей. Допустим, ученик тренировал, к примеру, магию Земли, и его умения в этом увеличивались, параллельно росла и сила направления.
– Действительно, как Жизнь могла остановить бронз? – удивился тролль. – Ушастый прав: они же не нежить.
– А вы уверены, что тут действуют законы реального мира? – повергла всех в ступор Дэй.
Юные маги крепко задумались.
– Нет, мне кажется, что тут все в порядке с законами, – выдал результат размышлений Златко. – Тогда все было бы лишено смысла. Это в жизни может быть так, что у событий нет никакого глобального смысла, да и то редко. А уж тут наоборот – ведь все это не так просто моим достопочтимым предком создавалось.
– Я тоже так думаю, – кивнул Калли.
– Тогда все равно не понятно с этими пташками, – пожала плечами гаргулья.
– Я не знаю, – честно признался эльф. – Честно, не знаю, чем мой «щит» отличался.
– Ладно, что уж тут говорить, – махнул рукой Златко. – Может, потом сообразим. Меня удручает то, что мы не смогли их уделать.
– У них все боевые перья закончились – тоже неплохой результат, – возразила Ива.
– Ну, может, и так. Только выберемся из этой ж… переделки, надо будет по книгам посмотреть, как с ними справиться, – явно для того, чтобы успокоить свою собственную совесть, произнес Синекрылый.
– И у преподов поспрашивать, – добавила Ива. – Может, есть какие-то новые способы.
На этом тема нападения бронзовых птиц была исчерпана.
– А хорошая погодка, – после пары минут молчания сказал Грым.
– Угу, – согласилась Дэй.
– Накаркали, – вопреки ожиданиям выдал Светлый.
– Что? – удивились эти двое.
Эльф кивнул на небо по правую руку. У самого горизонта оно словно потемнело.
– Что это, Калли? – спросил Златко, поставив руку козырьком над глазами.
– Гроза, похоже, – пояснил эльф.
– Гроза? – недоуменно переспросила Ива. Помялась и продолжила: – Но я ничего не чувствую.
Друзья удивленно взглянули на знахарку, потом на быстро темнеющее небо. Тучи все приближались и приближались. Их скорость поражала. Там наверху должен был быть страшный ветер, если он гонит черно-синие облака так быстро. Когда до лучшей пятерки Земли осталось с треть версты, в небе засияли молнии. Казалось, они раскалывают его на неровные части. Разрезают даже воздух. Гром гремел не переставая.
Еще пара мгновений – и гроза оказалась прямо над друзьями. Молнии били совсем рядом, словно вели прицельную стрельбу. От некоторых в траве оставались выжженные проплешины. Ветер заметался между молодыми людьми и больно резал лица поднятым песком… Дождь хлынул олицетворением присказки «как из ведра», только это было очень большое ведро. Одежда мгновенно промокла. А молнии все сверкали и сверкали вокруг.
Златко еле увернулся от одной из них – как только успел? Магически что ли почувствовал?
А еще – тучи больше не двигались. Они носились по кругу над юными волшебниками, но больше никуда не спешили.
– Ива, сделай что-нибудь! – заорал Калли.
Травница и сама уже поняла, что надо что-то делать. Подняла руки и, подставив лицо струям воды, закричала заклинание. Сила Природы должна была прийти ей на помощь. Знахарка отлично знала ощущения, которые дает буйство стихии. Знала, как сладок вкус сорвавшихся с цепи ветров и дождей. Помнила, как упоительна сила самой земли, самой природы, идущая в руки. Сейчас она призывала ее вновь, а ее светлые волосы мокрыми злыми плетями хлестали ее по щекам и плечам.
В следующее мгновение девушку подняло в воздух на пару локтей и швырнуло обратно, да так, что она отлетела на несколько шагов. Разумеется, не устояла на ногах и шлепнулась на бок, чудом себе ничего не переломав.
– Ива! – Калли совсем неласково дернул ее в сторону и вверх, вдобавок чуть не вывернул руку, схватив за нее.
В следующее мгновение в место, где травница была только что, ударила молния.
– Это не Природа! – заорала перепуганная знахарка. Ее щеку пересекала грязная полоса: один из локонов успел проехаться по земле. – Даже близко нет!
Приходилась кричать: гром словно заполнил все пространство.
– Дэй! – развернулся к гаргулье Златко. – Вызови ветер! Пусть сдует эти тучи к гоблину!
– Издеваешься?! – в ответ заорала гаргулья. – Мой ветер слишком слабым выйдет! Сил элементарно не хватит!!!
– А если объединить силы?! – Калли тоже пришел к выводу, что это единственный выход.
Никто не пытался сбежать. Все понимали, что тучи пришли по их душу.
– В такой обстановке?! – Гаргулья явно с трудом себе такое представляла.
– Предложишь что-нибудь другое?! – рявкнул тролль.
– Давайте! – Думать времени не было: молнии били совсем близко. Как до сих пор ни в кого не попало?
– Начали! – приказал Златко и сжал руку знахарки и Дэй.
Десять ладоней сцепились друг с другом, и пять голосов завели единую песнь.
Завыл ветер вокруг, забесновалась запертая внутри круга магия. Слитый в одно крик рвался из юных магов. Крепче сжимались руки. В глазах загорелся дикий огонь. Сила носилась по крови этого сейчас почти единого организма. Вот ее пик достиг предела. И гаргулья приняла ее на себя.
Это было самое сложное для всех. Поделиться своей силой, отдать ее кому-нибудь, пусть даже другу. Слишком опасно. Ведь это как жизнь доверить другому человеку. Страшно, что-то внутри противилось этому аж до воя. А ведущему магу еще труднее: примирить свое волшебство с чужими, принять их в себя, объединить и направить в нужную сторону. Это даже физически больно. А что говорить о магических ощущениях? Просто выворачивает наизнанку, а душу словно режут на кусочки. Слишком много. Невыносимо… И такое все разное. Как это собрать воедино? И только крепкие руки, что сминают сейчас ее пальцы, удерживают от паники.
Дэй собралась и вынесла. Диким усилием воли переплела пять полноводных рек в своей душе и почти на ультразвуке стала кричать заклинание.
Ветер уже не просто рвал волосы, он бесновался диким зверем. Выл ему подобно. Злился и рычал. И Дэй позволила ему то, что больше всего хотел, – умчаться вдаль, ничем не ограниченным и веками свободным.
Вечный и всесильный ребенок поднялся вверх, подхватил тяжелые, злые тучи и понес их куда-то к горизонту. Они вырывались. Жаждали вернуться. Угрожали громом и бесились молниями. Вода из них все так же лилась полноводной рекой.
Но Дэй твердо – как только она умела – настаивала на своем. И ветер рвался и рвался вперед. Не отпускал упрямые тучи. Боролся с ними.
А саму гаргулью все больше и больше захватывала всепоглощающая сила. Магии было слишком много. И она разрывала юную колдунью. Ветер манил за собой, обещая самое желанное – вечную свободу. Абсолютную. Никому ничего не быть должной. Никого не любить. Ни от кого не зависеть. Вечно свободной… мчаться за ветром вдаль и никогда – ни-ког-да! – больше не испытывать боли.
И всего-то надо выпить до конца предоставленную ей магию. Забрать ее целиком. Получить всю. И все будет твое. Вечно свободная… навсегда.
На глаза Дэй навернулись слезы. Наверное, в первый раз за то время, что друзья ее знали. Сила захлестнула ее с головой. Сводила с ума и звала за собой.
Гаргулья до крови впилась клыками в нижнюю губу. Никогда не испытывать боли… И порвала заклинание. Сила ветра стала стихать. Тучи были уже далеко. Теперь не вернутся.
Руки еще были сцеплены: нельзя разрывать связь слишком быстро, это может убить всех магов в круге. Магия постепенно снижала свой уровень, плавно возвращаясь к своим хозяевам. Молодые волшебники ощутили дрожь в ногах. Зрение вновь стало фокусироваться на окружающем. Чувства возвращались. Дыхание было сбито. Мир вновь торопился на свое законное место. Чародеи с трудом разжали почти окаменевшие пальцы.
Взгляды невольно повернулись к гаргулье. И тут произошло то, что никто не ожидал. Дэй всхлипнула и порывисто уткнулась в грудь Златко. Внутри у каждого из магов что-то выло от такой же неизмеримой тоски.
Синекрылый поднял руки и крепко обнял подругу. Погладил по голове и прижался к ней щекой. «Все будет хорошо, моя девочка…»
И сказать было нечего. Они все чувствовали то, что происходило с гаргульей. Каждый ощутил зов сводящей с ума всей мощью Силы, услышал ее сладкие посулы. И в отличие от всех остальных Дэй имела возможность поддаться на них. Просто взять силу друзей. Выпить ее вместе с их жизнями. И броситься вслед за ветром… вечно свободная и всесильная. И неважно, что это уже была бы не она, что личность разрушилась бы, осталось бы самое важное – свобода… и никакой боли. Разве чьи-то жизни – такая уж большая плата за такое?
Кто знает? Но Дэй выбрала другое. И теперь приходила в себя в крепких руках Бэррина.
И каждый из начинающих волшебников ее понимал.
У гаргульи было не так уж много слабостей, но свобода и ветер относились к ним.

– Интересно, чего он добивается? – Ива вышагивала рядом с эльфом и периодически косилась на Дэй, проверяя, все ли с ней в порядке.
Очевидно, гаргулья это замечала, потому что поймала следующий взгляд знахарки и сделала страшные глаза. Травница решила, что это добрый знак и Дэй возвращается к привычной для нее ехидной манере.
– Кто он? – не понял Грым.
– Предок нашего Златко.
– Адриан Бэррин, – одновременно произнесли Синекрылый и Калли.
– Ну да, – кивнула Ива. – Что-то ведь он хотел проверить. Но вот что? Нашу дружбу? Но ведь он не знал, что ты придешь не один.
– Зато мог предположить.
– Мог. И все равно… какое дело ему до нашей дружбы?
– Может, решил проверить нашу магическую силу и умения? – предположил тролль. Почему-то мыслительный процесс у него частенько сопровождался почесыванием затылка.
– А зачем ему наш магический уровень?
– А ты стала бы отдавать фамильную тайну в руки слабых магов?
– Я? Даже и не знаю… – Травница всерьез задумалась над вопросом. – Может, ты и прав. Но ведь сила – это еще не все.
– Ну да, не все. Но это хоть что-то, – ответил Грым.
– Слушай, а ты, Ива, в чем-то права, – вдруг загорелся Златко. – Ведь не сила – единственный критерий того, можем ли мы доверять человеку. Вот ты с кем бы поделилась своей сокровенной тайной?
– С друзьями, – без долгих размышлений произнесла травница.
– А если бы друзей у тебя среди этих людей не было?
– То никому не доверила, – пожала знахарка плечами. – Какого гоблина я им должна доверить свою тайну, если они мне не друзья?
– Ну а если бы вот необходимо было кому-то открыться, то ты кого бы выбрала?
– Я так абстрактно не могу, – мотнула головой Ива. – Если вот примерять к этой ситуации, то, разумеется, своему родственнику… потомку то бишь.
– А вдруг он недостойный?
– Ну что ж, придется рискнуть. А как еще выбрать?
– Я думаю по каким-то качествам, которые в человеке может выявить проверка.
– Златко, ну ты думай, что говоришь, а? Какие к гоблину качества! Ведь подлость человеческую вот так сразу не разглядишь. Надо поставить его в такие условия, чтобы ему выбирать пришлось. Да и то… знаешь, это только в сказках бывает так, что есть белое и черное и герой на белом коне может сияющим мечом порубать всех злодеев и прочих плохих дядек. А в жизни, кроме белого и черного, еще куча цветов. И всегда приходится выбирать наименьшее зло. Да и многим злодеяниям можно найти оправдание, нам ли не знать. Не далее как месяц назад с этим сталкивались. И знаешь, если кто-то ждет от людей правильных решений… то бишь таких, какие нам рыцарский кодекс велит, то рано или поздно он сам превратится в монстра всех остальных похлеще. Да что за примером далеко ходить, вот Священная Империя! Разве была плохая идея о свете и лучшей жизни для нации? А во что все превратилось? Что вся другая магия вдруг оказалась плохая, потому что если это не Свет, то бишь Жизнь, то, значит, это тьма, а тьму надо безжалостно искоренять. Вот и окрасились все площади городов в Империи в багряный цвет от пролитой крови. Хорошо, что ли? Маги других направлений, нелюди, иноверцы, потом все инакомыслящие. И каждый раз нашлось оправдание: мол, стремились к свету и лучшей доле. Вот так по жизни и бывает. И зло можно обелить. И добро порой в темные одежды рядится. Я не понимаю, как в результате каких-то проверок можно выявить, какой человек – хороший или плохой. Ну, право слово, Златко, это глупо. Не мог же маг, целую жизнь проживший, так примитивно думать, если даже я это понимаю? Да и… ну какие тут проверки? Чем теоретически «щит» Калли был лучше? В чем проверка? В том, что он смог купол соорудить? Нет, за это, конечно, честь ему и хвала. Только что, благодаря его успешному результату лучше наши души стало видно? Ой, – махнула девушка рукой, – не смеши меня, ладно? Проверки какие-то. Игры детские, чес-слово.
Ива так разошлась, что впечатлился даже Златко.
– Ну-у, я как-то не подходил с такой точки зрения, – протянул он.
– Вот и подумай. Не считаю, что твой предок совсем уж идиот был, – фыркнула травница.
– А я бы не была в этом так уверена, – засмеялась Дэй.
– Что ты имеешь в виду?! – мгновенно начал закипать Синекрылый: в последнее время гаргулья научилась с удивительной легкостью находить самые больные места.
– Да то, что ты и сам признаешь, милый Златко, – ухмыльнулась та во все клыки. – Или не ты нам говорил, что у вас, у Бэрринов, особая психология. То бишь такие закидоны, что другим и не снились!
– Ну-у, – опять промычал парень, – есть, конечно, свои тараканы, как без этого. Но… это еще не повод называть нас идиотами.
– Идиотами не идиотами, но определенные странности в вас есть. И далеко не каждый согласится, что ради ваших дурацких принципов стоит умирать.
– А мы никому их не навязываем. А то, как сами живем, никого не касается.
– Я и не говорю так. Я просто указываю, что у твоего предка вполне могли быть свои понятия о том, как надо. Не такие примеры, какие Ива нам сейчас привела. Я, конечно, тоже с трудом представляю, чтобы человек, проживший целую жизнь, мог сохранить максимализм, больше свойственный юности, особенно если учесть то, что он был магом. Но от вас, Бэрринов, всего можно ожидать. А мы сейчас в одной с тобой связке, так что…
– Вот гоблин, Дэй! – расстроился Синекрылый. – Я уже жалею, что позвал вас с собой.
– А вот это зря, – повернул к нему голову эльф. – Я не знаю, каким был твой предок и чего он сейчас от нас хочет. Но я тоже имею свои принципы. Нас, Светлых эльфов, тоже считают странными и…
– Высокомерными, – не удержавшись, вставила гаргулья.
– Да, и во многом высокомерными. Но не в этом суть. Говорят, что мы совершенны. И это в большинстве своем правда. Но совершенство – не просто ярлык, а тоже определенные принципы. Нас могут не любить за них, но…
– Вам плевать на это, – вновь влезла Дэй.
– Да, можно и так сказать… – Казалось, ничто не может сбить Калли с мысли или вывести из себя. – Нам действительно абсолютно безразлично мнение других существ в отношении нас…
– Красивых.
– В отношении нас. – Светлый даже не повернул к гаргулье головы. – И я очень хорошо понимаю, Златко Бэррин по прозвищу Синекрылый, то, о чем ты говоришь, и то, на чем стоит твой род. И у нас есть нечто общее. Запомни это раз и навсегда. Я не бросаю друзей, если им нужны моя помощь и поддержка. Мне плевать, если я из-за этого смогу погибнуть. Значение смерти вообще преувеличивают…
– Вам эльфам хорошо говорить, – с явной долей зависти протянула Дэй, намекая на корабль, который увозит прошедших свой путь эльфов к вечному блаженству.
– Да, нам в чем-то проще, но сейчас я говорю о другом. Я имею в виду, что есть принципы и законы, преступив которые, ты потеряешь куда большее, чем жизнь. И для меня одним из таких является помощь другу. Тем более в подобной ситуации, когда речь идет действительно о жизни и смерти. Я не хочу …не же-ла-ю, чтобы ты, Златко, умер молодым.
– Еще бы, – не могла никак угомониться гаргулья, хотя другие были впечатлены речью, обычно весьма скупого на эмоции Калли, – связи в эльфийской дипломатии очень ценятся.
– Дэй! – не выдержала Ива. – Ну чего ты к нему пристала?! Я, к примеру, полностью поддерживаю Калли. Я, когда соглашалась на эту авантюру, тоже отлично понимала, что рискую. Ну и что теперь – не помогать? Да если только о своей безопасности и думать, то лучше в погребе сидеть за семью замками и всего бояться. Или ты не согласна с Калли?
– Я не не согласна. Я просто хочу пафос снизить, – закривлялась Дэй.
– А тут нет никакого пафоса, – вновь возразила травница. – Пафос там, где искренности нету. А коли мы все идем по этой гоблинской дороге, то, значит, все точно так же думаем. Правда, Грым?
– Ясен пень, красавица, – хмыкнул тролль. – Я вот что скажу. У нас так принято – или ты соглашаешься на дело и молча идешь до конца, или не соглашаешься и проваливаешь. Я из тех, кто считает, что без риска жить скучно. А коли уж к риску денежки или еще какое-то благо вроде помощи другу прибавляют, то совсем хорошо. И, клыкастая, ты нам зубы не заговаривай. Можно подумать, ты как-то иначе живешь.
– Да нет, – пошла на попятную Дэй. – Я тоже всегда за помощь друзьям. И говорила я не о том, что, мол, ты, Златко, зря нас во все это втянул. А просто хотела указать: мы действительно не знаем, что в голове у этого твоего Адриана было, и ничего нельзя исключать.
Остальные члены великолепной пятерки подумали и согласились. Да и спорить с таким заявлением было бы глупо. К тому же одна из главных идей, которую пытались вложить в их непутевые головы преподаватели Стонхэрмского Магического Университета, заключалась в следующем: боевой маг должен быть готов к любому развитию ситуации. Что в реальности означало: продумывать план и предвидеть различные возможности развития событий – это истина, которая даже не обсуждается, но, кроме нее, он должен не забывать, что все может пойти так, как и представить было бы невозможно. И не тушеваться.
– Ладно, хватит пустые разговоры разводить, – выдал Грым и явно хотел продолжить, но его опередил эльф:
– Тем более, у нас гости.
Друзья вгляделись в темную точку на дороге.
– Я бы даже сказал неприятности, – уточнил тролль, проверяя, как выходит меч из ножен. Вытаскивать его заранее считалось дурным тоном, а в некоторых случаях и прямым вызовом.
Однако от существа, что надвигалось на юных магов с неумолимостью рыцаря-паладина из Священной Империи, ждать чего-то хорошего не приходилось.
– Что это? – спросила Ива, привычно сдавая вместе с Калли назад, дабы освободить место для маневра их «ударному кулаку». Этот вопрос, похоже, всех интересовал.
Эльф немного помолчал, потом произнес:
– Сам не верю в то, что сейчас скажу, но, кажется, это циклоп.
– Вот гоблин, похоже, сегодня день забытых тварей! – выругался Грым. – Кто будет следующим? Сирены? Горгоны Медузы?
Несмотря на всю серьезность положения, Ива рассмеялась.
– Златко, зато сразу видно, что в твоей семье всегда любили историю.
Улыбка дрогнула на губах и остальных членов группы. Правда, быстро пропала. Циклоп приближался. Рост его был раза в три выше человеческого. В плечах тоже было заложено немало. Один глаз посередине лба был прикрыт каким-то роговым наростом. А все тело словно состояло из толстых бугров. Шкура даже отсюда казалась крепче среднестатистической брони. А ведь в кулаках просто невероятных размеров была еще и соответствующего размера дубина.
Ива с трудом сглотнула: «Ой! Мамочка!»
– А магия его берет? – осторожно, видимо, размеры потенциального противника произвели впечатление и на нее, спросила Дэй.
Когда до группы оставалось с полсотни шагов, циклоп заревел и бросился на магов.
– Вот и узнаем! – Грым зарычал в ответ. Его меч словно сам прыгнул в руки. Хотя кто знает, может, так и было.
Стрела эльфа сорвалась с тетивы. И вместе с ней к страшному противнику полетели заклинания. Наконечник оперенной смерти ровнехонько вошел в единственный глаз чудовища. А вот магия бесславно расплескалась по толстой коже.
Циклоп заревел пуще прежнего и завертелся на одном месте, размахивая дубиной. Выигранное время волшебники использовали по полной, осыпая существо заклинаниями и стрелами. Однако это не давало никакого результата, разве что еще больше злило монстра.
А потом случилось то, что никто не мог даже предположить. Циклоп вырвал стрелу из глаза, и на его месте тут же вырос еще один. Существо уставилось на молодых людей. Звонко тренькнула магия. Дрогнул воздух, и Ива почувствовала, как неведомая сила сковывает все тело. Травница как подкошенная рухнула на землю. Рядом, как груши, посыпались ее друзья. «И с чего я решила, что циклопы не обладают магией?» Тот же вопрос читался и на лицах остальных. А также на них был ужас. Сомневаться в своей участи не приходилось. Однако была надежда – на ногах остался тролль. Только мотнул лобастой головой, фыркнул и зарычал:
– Ах так, дрянь ты этакая?!
И без какого-либо страха прыгнул навстречу циклопу. Поднырнул под дубину и проехался мечом по животу. Клинок легко соскользнул с дубовой кожи.
Однако тролль оказался у чудовища за спиной и уже наносил удар в незащищенный бок. С тем же, впрочем, результатом. Разве что циклоп отвлекся от беззащитных, скованных неизвестной магией волшебников, поворачиваясь к Грыму.
И началась битва. Тролль кружил вокруг противника, нанося один удар за другим. Его магия тоже пыталась пробить толстую шкуру. Кое-какие действия были успешными, но их было мало, и лишь весьма незначительные повреждения удалось нанести монстру. Грыма же спасала только скорость и ловкость. Один удар такой дубины – и он больше не поднялся бы.
Но, казалось, это его ничуть не волновало. Он прыгал вокруг чудища, азартно вскрикивал и искал уязвимые точки так увлеченно, будто это была игра. Молодые маги чувствовали его веселье, охвативший кураж.
Это было направление Бой. Когда весь смысл жизни вот в этом: свисте тяжелого меча, в противнике, которого почти нереально одолеть, в огне, сжигающем кровь азартом драки, в битве – том единственном, способном дарить такое безумное удовольствие, в победе, что тем слаще, чем труднее, в радости напряженных до предела мышц.
Они ощущали это всей кожей. Чуяли и магию, разраставшуюся с каждым взмахом полуторника. Огонь, охвативший тролля, им был ой как понятен. Разве что-то еще имеет значение, когда есть верный меч, достойный враг и сила в теле?
Грым скалил клыки, порыкивал и не унывал от того, что его усилия остаются почти безрезультатными. Циклоп злился просто невероятно. Его безумно раздражал такой наглый и быстрый противник. Дубина взлетала и опускалась, но каждый раз мимо дерзкой цели.
И при всем этом тролль не действовал бездумно. Каждое его движение было предназначено не только для того, чтобы ранить чудовище или увернуться от него. Грым весьма внимательно следил, чтобы циклоп не вспомнил о его беспомощных друзьях.
Вот он вновь оказался сбоку от монстра. Однако не стал в очередной раз заносить меч, силясь перепилить естественную броню циклопа. Тролль сделал то, что просто восхитило его соратников своей дерзостью: он подпрыгнул и, ухватившись за руку твари, каким-то невероятным вывертом забросил себя ему на плечо. Магия Боя просто полыхала вокруг, наполняя волшебника дополнительной силой и ловкостью, отчаянной смелостью и жаждой победы.
Циклоп заревел так, что заложило уши, и не сделал ничего умнее, как ударить самого себя по плечу. Дубина и тут не попала в проворного Грыма – тот уже, уцепившись за шею, перемахнул на другое плечо, – зато пришлась по его собственного телу. И весьма ощутимо.
Великан зарычал от боли и обиды и на мгновение запрокинул голову. И тролль не упустил своего шанса. Балансируя на одном движущемся плече чудища, извернулся и вонзил меч в глаз циклопа. Вогнал в самый мозг, да так, что клинок уперся в противоположную стенку черепа. Там его и пришлось оставить. Потому как теперь уже существо не понимало ничего и беспорядочно молотило ручищами вокруг. Вопль просто оглушал всех, что имели несчастье оказаться рядом.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 00:54 | Сообщение # 19

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Грым красивым кувырком ушел в сторону, отчаянно сожалея о том, что его меч остался в черепе противника. Тот же кружил на месте, раскачиваясь во все стороны и сотрясая воздух ревом боли и ярости. Полуторник тролля оказался вырванным из глаза и отлетел куда-то в сторону. Маги с ужасом подумали, что вот сейчас у циклопа вырастет еще одно око и на этот раз он церемониться не будет.
Тролль бежал за своим оружием, собираясь во что бы то ни стало помешать врагу добраться до друзей. Порядком пострадавший клинок оказался в лапах Грыма, а сам он уже поворачивался, когда циклоп упал.
Маг поскакал к лежащей туше, прекрасно понимая, что еще, может быть, это не конец. Однако смерть чудовища была бесспорной: Калли, Златко и девушки почувствовали, как телу вновь возвращается прежняя подвижность.
Когда они смогли все-таки подняться, Грым стоял над поверженным врагом и с интересом его рассматривал.
– Ну что, мертв? – крутя кистями, спросил Синекрылый.
– Ага, – подтвердил тролль. – А здорово я его?
– Не то слово, – согласился Бэррин. – Я, признаться, думал, что это все. А ты ничего – справился. Да еще как!
Грым раздулся от заслуженной похвалы.
– Ага, приятель, – Дэй шлепнула рукой тролля по спине, – ты просто зверь!
– Никогда не думал, что циклопы могут парализовать взглядом, – своим дивным голосом произнес Светлый. – Ты знал об этом, Златко?
– Ни сном ни духом.
До них наконец доползла и Ива. Осторожно приблизилась к поверженному циклопу.
– Слушайте, во монстр! Меня до сих пор трясет от ужаса, – поделилась она впечатлениями. – А страшный какой! А ты, Грым, вообще не испугался! Нет, это надо! Я так не могу, – покачала она головой.
– Ну, ты же не Бой, Ивушка, – милостиво оправдал ее невероятно довольный тролль. – У тебя другие достоинства. Одно то, как ты раны лихо штопаешь, чего стоит!
– Причем штопаешь в буквальном смысле, – невольно поморщилась Дэй. Ей приходилось на себе испытывать искусство знахарки.
От слов гаргульи у Ивы всегда возникало двойственное ощущение: то ли похвалила, то ли наоборот. Поэтому сейчас девушка предпочла промолчать. Даже обошла еще раз циклопа.
– Нет, ну какая жуть, – в очередной раз восхитилась-ужаснулась она. Потом подняла взгляд на друзей. – А еще я думаю, что мы хреновые маги.
– Нет, мы просто молодые маги, – не согласился Златко, поправляя капюшон куртки и давая команде отмашку.
Лучшая пятерка Земли выдвинулась дальше. Тролль на ходу протирал меч, приколдовывая в попытках привести свое оружие хотя бы в относительно сносное состояние.
– Да, – словно мысля вслух, сказал Калли, – мы еще очень мало знаем, и наши заклинания примитивны. Но, согласитесь, это все равно во много раз больше, чем мы умели еще в конце лета.
С этим нельзя было не согласиться. Прогресс был впечатляющий.
– Все равно обидно, – не унималась Ива, которая никак не могла прийти в себя после ужаса от собственного бессилия. Нельзя сказать, что девушка так уж часто могла противопоставить врагам нечто реально действенное, зато научилась хотя бы сопротивляться, какой-то ущерб им нанести… А тут – абсолютное и полное поражение. Просто позорное.
Калли и Златко более философски отнеслись к этому: в их жизни бывали и не такие ситуации, и они куда трезвее смотрели на свои возможности. А вот Дэй откровенно злилась и завидовала Грыму: как же так – ей не дали тоже подраться с циклопом, безобразие да и только!
– Обидно, а что делать? – пожал плечами эльф. – Надо принимать жизнь такой, какая есть. Мы не все можем, но зато теперь у нас есть бесценный опыт. Как верно не так давно сказал наш Златко, выберемся из этой переделки и засядем за книги, чтобы в будущем так не… попасться.
– Угу, – понимая, что друг прав, травница как-то не жаждала снова так быстро приниматься за грызню бесконечных залежей гранита магической науки. – Чем больше учусь колдовству, тем больше убеждаюсь, что, кроме магии, приходится еще кучу всего знать.
Бэррин хмыкнул:
– Как говорит мой дядя, тот, кто знает в совершенстве тактику, но не знает ничего, кроме нее, – не знает даже тактики. – Тут Златко рассмеялся.
– Ты чего? – удивилась гаргулья.
– Я подумал, какая у нас дивная практика получается.
И молодые маги расхохотались.
– Нашими отчетами будет зачитываться весь универ, – сквозь смех произнес Калли.
– Ага, а я, краснея и ковыряя ножкой пол, стану объяснять Владигору про некую несуществующую реальность.
Приступ смеха повторился, когда друзья представили себе реакцию вспыльчивого учителя Ивы.
– Он тебе не поверит, – предположила Дэй.
– И это в лучшем случае! – хихикнула Ива.
Гаргулья хотела продолжить хохму, да так и застыла с открытым ртом.
– Слушайте, – огонь аж заблестел в глазах, – я вот что подумала…
Травница с трудом подавила замечание: «А ты умеешь?», укорив себя в том, что понахваталась у Дэй самого худшего.
– Смотрите, что получается, – продолжала тем временем объяснять свою идею гаргулья, – сначала Калли нас всех спас. Потом я активно действовала. Теперь вот Грым. А ведь получается, что мы именно так в круге и стояли, ну когда читали то заклинание у озера-зеркала!
– Хм, а это идея, – оценил мысль Бэррин.
– А кто у нас дальше стоял? – рассудил вслух тролль. – Ив, я же тебя за руку держал. – Это было фигуральное выражение, которое использовали маги при описании соединения сил и месторасположения участников круга. На самом деле ладони магов в тот раз не соприкасались.
– Да, я между тобой и Златко стояла.
– Значит, следующее испытание Ивино? – спросила Дэй.
– Не могу сказать, что меня это радует, – пробурчала травница.
– Ты справишься, – подбодрил ее Калли. – Я знаю.
– Откуда? – удивилась знахарка, втайне жаждущая услышать, что она отличный маг и в нее верят.
– Потому что в заклинании говорилось о Природе. Да и руна была соответствующая, – начал объяснять эльф. – И скорее всего испытание, или как его еще назвать, будет касаться именно Природы. А я не знаю ни одного мага Природы, у кого что-то с ней не получилось или чтобы она ему не помогла.
Светлый, конечно, немного преувеличивал, но в основном был прав. Природа была самым пристрастным направлением. Ее магам в чем-то было сложнее: если она не хотела, то сделать они ничего не могли. Зато уж если она выбирала себе любимчиков и им грозила реальная опасность, то Природа никогда не оставалась равнодушной. Разумеется, чтобы с ней общаться, нужны были определенные умения. К тому же Природа всегда с огромным пониманием относилась к чувствам своего любимчика, и вопрос о том, что она может не помочь, когда маг спасает своих друзей, не стоял.
– Ты прав, конечно, – чуть недовольно согласилась Ива, совсем не это желавшая услышать. – Только есть одна загвоздка.
– Какая? – удивился эльф.
– Где ты в этом… выдуманном мире видишь настоящую Природу?!!
– Да ладно, Ив, не переживай ты так, – хорошее настроение тролля после драки ничто не могло испортить. – В конце концов, это не твоя проблема, где взять настоящую Природу, а этого… как его?… Адриана, во!
Знахарка чуть ли не с открытым ртом смотрела на Грыма.
– Вот это позиция, – ошарашенно произнесла она.
– Надо смотреть на мир проще, – поделился тролль мудростью. И усмехнулся.
Травница покачала головой, но улыбнулась в ответ.
– А еще я думаю о том, что нас разбаловали ситуации, в которых все одно к одному складывалось и всегда был какой-то потайной смысл. В жизни ведь не всегда так бывает.
– Да ладно тебе, ну будут другие – будем по-другому думать.
– Ага, как же! Привыкнем сейчас, а потом не будем знать, что делать!
– Ива, ты это у Златко заразилась занудством?
– Это я-то занудный?!!
– Что-то холодает.
Разговор был ленивый, скорее просто чтобы занять время.
– Ага, холодает. С чего бы это?
– А я говорила вам, что примерно в это же время для меня все и началось? – вдруг вспомнилось Иве.
– Что все? – не понял Грым.
– Ну… все мои магические дела. Собственно, ровно год назад плюс-минус пару дней я и решила отправиться в Университет.
– А, помню, та история с Гамельном? – уточнил тролль.
– Ну да. – Ива мечтательно улыбнулась. – Помню, тогда была самая настоящая зима. Снега вокруг. Синее небо такого… насыщенного цвета – красота да и только. И месяц. Тонкий такой серпик. И он вел меня обратно из леса… А в лес я пошла за омелой. Там был такой высокий и крепкий дуб, на котором она росла. Я еще с лета ее приглядела. Шла и думала, что все это похоже на сказку про Двенадцать Месяцев, помните?
– Ты рассказывала, – кивнула Дэй. – У нас нет такой сказки. Я так и не поняла, куда еще два месяца делись.
– Ну не знаю, у нас ее всегда так рассказывали.
– Священно-Имперская, что ли? – предположил Грым. – Там считают, что в году лишь двенадцать месяцев.
– А я с детства знаю эту сказку, – поделился Златко. – Только у нас ее рассказывают с полным комплектом месяцев – четырнадцать. А куда в Восточных Лесах дели еще два, действительно непонятно. Вроде далеко же до Священной Империи. Да и общего у них ничего нет.
– И не похожи Восточные Леса на Священную Империю, – внес свою лепту в обсуждение Калли. – Ни по обычаям, ни по нравам, ни по государственному устройству. Да и как-то не могу представить себе эту сказку родом из Империи. Это при их-то единобожии – разгуливающие по зимнему лесу месяцы! Всякие подснежники зимой. Ересь да и только! За такую сказку в Империи и повесить могут. Дабы неповадно было засорять головы детям всякими безбожными глупостями.
– И то верно, – вздохнула травница. – Ладно, да ну их эти Двенадцать Месяцев. Хотя, конечно, лес в ту пору был просто сказочным.
– Так хорош? – улыбнулся Синекрылый мечтательному виду знахарки.
– Не то слово! И представьте, было в нем что-то… даже более живое, чем обычно. Вы знаете, я всегда очень трепетно отношусь к природе, земле… Всегда перс… перси… гоблин, ну слово такое умное есть!
– Персонифицируешь, – подсказал эльф. В самой глубине его синих глаз таилась улыбка.
– Во! Точно! Вот именно это делаю!
– Ив, а по-нормальному? – попросил Грым. – Это ты для этих хмырей, что ли, умности всякие говоришь?
– Видит жизнь и личность в природе, – пояснил Бэррин, пока Ива придумывала достойный ответ.
– А! Понял, ну продолжай.
Травница решила не обращать внимания на выпад Грыма, все равно это была единственная действенная тактика в общении с троллем. Дэй, правда, считала иначе, но нельзя сказать, что ее пример был убедителен.
– Ну так вот… а в ту ночь все какое-то особо волшебное было. И омела сама в руки просилась, и тропинка сама под ноги ложилась, и снег так блестел!.. А деревья стояли стройными вековыми великанами. Чародейство какое-то словно было разлито в воздухе. И так красиво… Лес, снег, темно-синее небо и месяц… И я тогда подошла к тому дубу, поманила к себе листья омелы, выбрала нужные – сами в руки легли, – достала свой знахарский ножик и, пока резала, вспоминала слова тетушки по поводу омелы…
– «Это опасное дело, девочка моя, – стоять под омелой!» – хором процитировали ее друзья, от души посмеиваясь.
Ива тоже улыбнулась и махнула на них рукой.
– Да, именно их. Только вот в ту ночь тетушка оказалась права. В ту ночь все и началось. Легла тогда дорожка новая под мои ноги, хоть и не поняла я этого сразу. За красотой ночи и леса не почуяла.
– Колдовская ночь, так говорят, да? – ласково посмотрел на травницу Златко.
– Колдовская, – кивнула знахарка. – Полная тайн, зова земли – сила чуть ли не плясала вокруг, и все это смешивалось, сочеталось, сплеталось с синью неба и белым серебром снега… – Девушка так увлеклась, что даже не сразу сообразила, что друзья встали столбами. – Эй, вы что? – удивилась она, оглянувшись на ребят.
Дэй с трудом подавила нервный смех и жестом призвала травницу осмотреться.
Ива недоуменно поглядела по сторонам и поняла, что правы были учителя в отношении ситуаций, которые никак предположить нельзя.
Вокруг высились вековые деревья, укутанные снегом. Его же толстый слой покрывал и землю. Искрился миллионами снежинок, чаровал скрытой тайной, манил нетронутой первозданной красотой.
– Ива, если мы оказались в Восточных Лесах, я тебя лично придушу, – произнесла гаргулья.
Знахарка могла только невнятно промычать что-то.
– Вот гоблин! – несколько потрясенно ругнулся Грым. – Мы что, действительно в Восточных Лесах?
– Ива? – Златко посмотрел на травницу.
– Да я-то откуда знаю?! – возмутилась та.
– Ну Восточные Леса – это ж твоя родина.
– И что? Знаешь, какие они огромные?! И я там везде не шастала! Только вблизи своей деревни и бывала. А это всего ничего!
– Осмотрись, может, знакомое что увидишь.
– Это и тебя касается, Златко, – произнес Калли.
– Думаешь?
– Да. То, что нас забросило аж в Восточные Леса, возможно, но как-то уж больно невероятно. Слишком мягкий был переход. Пока не оказались здесь, ничего не заметили. А вот, что мы просто вынырнули где-то в твоих землях, вполне возможно.
Ива старательно разглядывала лес, силясь найти в нем знакомые черты. Грым оглядывался назад, пытаясь понять, куда делись луг, травы и дорога. Дэй посмотрела на их физиономии, а также на сосредоточенное лицо Синекрылого, сейчас какое-то более благородное, что ли, чем обычно, и спросила:
– А почему вы решили, что мы вынырнули в реальном мире? Может, просто декорации нам сменили. Под Ивину сказочку.
Маги внезапно обнаружили, что никто не знает причину своей уверенности, но отчего-то сомнений не возникало. Потом и травница робко произнесла:
– Я чувствую.
– Да? – тут же заинтересовались Калли и Златко.
– Да. – Девушка на миг прикрыла глаза. – Без сомнений. Очень сильное ощущение. Всей кожей зов земли слышу.
– Вот всегда я в твоей терминологии путаюсь, – недовольно прокомментировал тролль. – Я землю как стихию воспринимаю. А сейчас не чувствую ее какой-то особый зов. А ты про Природу говоришь, что ли?
– Ну да… – пожала плечами Ива. – Я просто почему-то о ней привыкла думать как о земле… Крестьянское воспитание, наверное.
– Скорее уж, знахарское.
– И это тоже.
– И что тебе этот зов подсказывает?
– Да ничего такого… сила – и все тут, – растерялась травница.
– Не знаю, что там Иве что подсказывает, – проворчал Грым, – а вот мне моя шкура подсказывает, что так и замерзнуть недолго.
На молодых магах были, кроме обычных рубах, только куртки, что они носили в Стонхэрме в начале зимы. На влажную и ветреную погоду самое то, а вот к суровым морозам не приспособлены.
– Да и темно уже, – добавила Дэй.
– Темно, потому что зима, – возразил Калли. – Сейчас не может быть слишком поздно.
– Почему нет? – тут же возмутилась гаргулья. – Вон сколько всего уже с нами произошло. А в том месте, где мы были, время вполне может как-то по-особому течь.
– А тут уж я чувствую. – Эльф еле удержался, чтобы не показать язык.
– Так что с холодом будем делать? – не выдержал их перепалки Грым.
– Надо идти быстрее, – предложил Златко. (Пока юные волшебники шли по едва заметной по просветам в кронах тропке.)
– Мм… быстрее не получится, – произнесла Ива. – Это же лес, а не наезженная дорога. Да еще и снега вон сколько. Радуйтесь, что у всех сапоги высокие… Но у меня есть идея.
– Да? – заинтересовался тролль.
– Ага. Этому когда-то научила меня тетушка. – Девушка начала делать какие-то странные пасы руками. – У меня не всегда получалось раньше, но теперь-то я знаю, в чем тут смысл, должно получиться.
– И в чем? – полюбопытствовал Синекрылый. Как любой не городской житель, он весьма живо интересовался ведьмовством. Для Бэррина это в чем-то было оправданно. Ведь земли его рода – это в основном деревни и небольшие городки. А в таких местах куда больше ведьм и колдунов, чем настоящих магов.
– Это – направление Природа. – Ива слегка расфокусированным взглядом огляделась вокруг. – Тогда я только инстинктивно могла к ней обращаться, теперь же к этому прибавилась и теория.
– А…
– Златко, – зашипел на него эльф, – имей совесть, она же колдует!
Отвлекать в таких случаях не рекомендовалось категорически, и Синекрылый послушно замолчал. И не зря. Потому что тут началось такое, что его обидно было бы пропустить из-за трепотни. У Бэррина вдруг возникло ощущение, что он по колено оказался в теплом, ласковом море и игривые волны плещутся вокруг.
Ива стояла, подняв невидящий взгляд к кронам деревьев. Ладони были повернуты вверх и вперед. Губы приоткрыты. Вроде ничего необычного в девушке сейчас не было. Та же одежда, те же светлые волосы… Однако в обрамлении серебряных от снега деревьев, среди бело-синего мира, в неизвестном глухом лесу она вдруг стала похожа на персонаж из какой-то сказки, вроде той, о какой так долго пыталась рассказать друзьям. И Сила кружила вокруг нее, поднималась шаловливыми волнами, ласкалась к ногам и чаровала.
Потому что это была очень красивая магия. Красивая и живая. Молодые волшебники именно так ее и чувствовали – как что-то одушевленное, любопытное, в чем-то даже игривое, но бесконечно мудрое. Эта было не просто колдовство, энергия, самостоятельно взятая у воды или воздуха, а нечто большее. Будто тот или та, кто позволяет нам жить на этой земле, вдруг приподнял пальцами подбородок и заглянул в глаза. И увидел все. И ты ощутил, насколько огромная мощь таится. Сила, которая есть суть воля всего, что вокруг. И ей невозможно сопротивляться. И не потому, что она много сильнее, просто спорить с ней не хочется. Ибо это то, что действительно истинно. Даже боги могут ошибаться. Природа – никогда.
И как-то сразу стали ясны высказывания магов Природы, что они никогда не пойдут против ее желания: собственное существо не позволит.
Златко даже сначала ужаснулся той мощи, что так неожиданно проявила себя. Как же Ива, такая хрупкая, с ней справляется? А потом все стало ясно. Ива была неотделима от этой силы. Была даже не ее дочерью, а частичкой ее сути. В этом мире она была своей до кончиков волос. Это чародейство ласкало и успокаивало ее душу. Травнице было свойственно вести себя подобно ребенку, выглядеть наивной и даже слабой. Зато эта сила принимала ее такой, какой девушка была, и давала ей возможность открыть свою истинную суть: теперь Синекрылый видел в подруге спокойную, уверенную, могущественную колдунью, мудрую и умеющую принимать правильные решения. Скоро эта личина вечной студентки, милого ребенка, чуточку робеющей провинциалки спадет со знахарки. Когда станет не нужна эта защита, тогда-то и пророчество зеркала-забавы сбудется. Свою силу тоже надо уметь признавать и не бояться ее. Бэррин это хорошо знал.
К счастью, они были магами, и время их не подгоняло.
А потом мысли Златко перескочили на то, что происходило вокруг. Сказка – так Ива это назвала, и Синекрылый был с ней в этом согласен. Сила, которую будила знахарка, делала мир… одушевленным. Будто каждое дерево, каждая звездочка на синем глубоком небе, каждая снежинка обладали своей индивидуальностью: они что-то чувствовали, что-то знали, что-то хотели сказать, что-то таили, чему-то радовались, от чего-то грустили – они жили. И от осознания этого становилось как-то радостно и приятно, будто ему, Златко из рода Бэрринов, доверили какую-то тайну, посчитали достойным быть ее хранителем, впустили в круг избранных, приоткрыли истинную суть мира. Подмигнули и заговорчески приложили палец к губам.
И Синекрылому хотелось шепнуть «спасибо» и «я с вами». Чувствуя себя ребенком, который, открыв книжку, погружается в волшебный мир, Златко знал, что никогда уже не сможет смотреть на все вокруг по-прежнему.
Тем временем и чисто физические ощущения менялись. Стало явно теплее. Словно воздух вокруг чуть нагрелся. Бэррин выдохнул и посмотрел на пар изо рта. Не было сомнений, что температура вокруг не изменилась, только около магов было что-то вроде тонкой прослойки теплого пространства.
Ива опустила ладони и радостно улыбнулась. Как всегда, когда она обращалась к Природе, и теперь Златко знал почему.
– Вот так-то лучше. – Счастье рвалось из карих восторженных глаз, с мягких красивых губ. – Теперь нам будет чуточку теплее.
– А что ты сделала? – Синекрылый не понял, почувствовала Дэй что-то или нет, но готов был поклясться, что ехидничать сейчас гаргулья просто не сможет.
– Это… что-то вроде защиты. От холода. – Травница провела рукой по светлым волосам. – Я попросила… пожелала… ну, короче… Нет, не повысить температуру воздуха – согласитесь, это глупо, да и противоестественно, – но сделать так, чтобы нам было тепло. Пусть воздух вокруг нас станет потеплее. Как раз чтобы в куртках не было жарко.
– Но это не магия воздуха? – на всякий случай уточнила гаргулья. Оная была для нее дополнительной, второй после стихии Земли.
– Нет, это что-то вроде дара… Природы. Не знаю, как объяснить.
– Мы поняли, – кивнул Грым.
– Почувствовали, – поправил Калли.
«Почувствовали, значит», – улыбнулся Синекрылый.
– Ну и дальше что? – нахмурилась Дэй. – Тропинка-то кончилась.
Действительно маги находились в лесу, и никаких дорожек или признаков человеческого присутствия не наблюдалось.
– Златко? – Калли наверняка считал, что выносить решение должен Бэррин.
– Ива, ты ничего не чувствуешь? – повернулся к травнице тот.
– Э-э-э… в смысле направления?
– В смысле каких-то ориентиров? Опушка, жилье, дорога?
– Ммм… сейчас. – Знахарка прислушалась к себе, но магию в этот раз слишком сильно тревожить не стала. – Калли, Златко, а вы ничего не ощущаете?
Названные озадаченно нахмурились, потом их лица прояснились.
– Точно! – воскликнули оба одновременно и рассмеялись.
– Там озеро, – пояснила девушка и махнула рукой куда-то.
– Идем туда? – уточнил Грым.
– Направление ничуть не хуже остальных, – пожал плечами Синекрылый. – К тому же оттуда может быть что-нибудь интересное видно.
– Лесное озеро, – мечтательно вздохнул эльф. – Это должно быть красиво.
Это действительно оказалось красиво.
Их компания пробиралась через укутанный снегом лес, оставляя за собой дорожки перепутанных следов. Темнота же все густела вокруг. А деревья отливали серебром, просвечивая темными стволами сквозь фату морозного богатства. На синем небе посверкивал ясный месяц, и его свет, многократно отражаясь миллионами узорчатых снежинок, лился вокруг.
Казалось, лес прислушивается к тихим шагам. Разглядывает неожиданных гостей. И ждет. Чего-то ждет.
Молодые маги не переговаривались. Не хотелось каким-либо лишним звуком нарушить совершенную красоту царственного бора. Просто скользили меж толстых – не каждый и обхватишь – стволов и даже не пытались сбросить с себя чары леса. Этим чарам хотелось поддаваться.
Озеро оказалось большим. Не таким, какие бывают на открытой местности, но для такого бора действительно приличным. Оно даже не замерзло в эту холодную пору. Только по краям тонкий лед. Высокие деревья несли караул вокруг этого совершенства. В темных водах таинственно подмигивал месяц. Увидев выходящих к берегу магов, поднял голову невысокий олень, недоуменно посмотрел на них, потом все же решил скрыться от непонятных существ. Но сделал это не так уж и торопливо.
«Что же это за лес такой», – читалось на лицах друзей.
– Смотрите, – тихо, но вполне различимо в морозной тишине произнес Калли.
Взор его дивных глаз был устремлен к середине озера. И юные маги смогли увидеть такое волшебство, какое никто из них даже не мечтал когда-нибудь узреть. Прямо посреди незамерзших вод выткался из воздуха и мороза ледяной дворец. Высокие стены, башенки, стрельчатые окна, даже балкончики для прекрасных принцесс, распахнутые двери.
– Сдается мне, Златко, нам туда, – хмыкнул Грым. – Зря бы такое представление не стали устраивать.
С таким доводом трудно было не согласиться. Бэррин кивнул.
– Вот только как нам туда добраться? – задумчиво спросил Светлый.
– Что, не научились еще эльфы по воде ходить? – съехидничала (и так она долго терпела) Дэй. – Странно, право, странно.
Калли лишь бросил на вредину мимолетный взгляд.
– И вправду, как туда попасть? – озадачился Грым. – В такую погоду что-то в воду лезть не хочется. Ива, конечно, что-то колдонула тепла ради, но не думаю, что оно выдержит холодную воду.
– Не выдержит, – кивнула знахарка.
– Дэй и ты, Златко, можете перелететь, – предложил Калли.
– Шли вместе и дальше пойдем вместе, – отрезал Бэррин, в том числе и потому, что не был уверен, будто сможет призвать Синие крылья.
– А лодки нет? – оглядывалась гаргулья.
– У меня есть идея, – вдруг улыбнулась Ива. Сила Природы сладким зовом кружила вокруг.
– Какая? – Что-то в ее голосе заставило всех остальных из команды очень внимательно посмотреть на знахарку.
– Златко, Калли, поможете мне? – Словно чародейство леса сверкало на кончиках ее ресниц.
– А что требуется? – Вопрос предоставлять помощь или нет, даже не обсуждался. Они слишком привыкли друг другу доверять.
– Мне нужна дополнительная магия Воды.
Эта стихия была второй после профилирующей у всех троих.
– Договорились, – кивнул юноша. – Скажешь, что будешь делать?
– Не-а, пусть сюрприз будет. – Все та же колдовская улыбка.
Эльф с Бэррином переглянулись, но последовали за девушкой, а она шла к воде.
Вблизи озеро казалось еще темнее. Особенно по сравнению с белой кромкой инея и снеговой периной берега.
Ива присела на корточки и кивнула друзьям: «Сейчас». Изящная ладонь Калли легла на ее левое плечо, рука Златко – на правое. Чужие, но такие знакомые силы хлынули в девушку, и она сосредоточилась. Впрочем, особых усилий колдовство не потребовало. Сила Природа была повсюду, даже в избытке. Она пьянила кровь и дарила легкую эйфорию, рвущуюся улыбкой с губ травницы. И в деле, что знахарка задумала, именно эта магия играла ведущую роль. Волшебство воды лишь помогало ей в этом.
Ладошка юной чародейки коснулась темных холодных вод. Мгновение ничего не происходило. Потом вокруг маленьких пальчиков начало расползаться ледовое кольцо и побежало по воде все дальше и дальше, крепко сковывая озеро в своих объятиях. А Ива с чуточку странноватой улыбкой любовалась причудливостью узоров, что рисовал мороз на водной глади.
Несколько минут – и все озеро покрылось льдом. Тогда травница убрала пальцы от поверхности и попыталась согреть их дыханием. Вторую же ладонь вложила в галантно предложенную руку эльфа. Он помог ей подняться и мягким движением провел по озябшим пальчиками. Их приласкало магией Жизни, и холод мгновенно исчез.
– Идемте, – произнес Златко и первым ступил на белый, во многих местах прозрачный лед.
– Синекрылый, а ты уверен, что он нас выдержит? – Тролль был тут самым заинтересованным лицом: изо всех он был самым тяжелым.
– Не бойся, Грым, – кинула Ива на него взгляд через плечо. – Выдержит.
И под ручку с Калли шагнула следом за Бэррином Дэй с троллем переглянулись, но решили рискнуть. Правда, гаргулья касалась странной дороги лишь кончиками коготков на ногах. Основной вес ее каменного тела держали крылья. У Грыма такого преимущества не было, так что шел он не без опасений. Для него это был, пожалуй, самый неприятный момент всего приключения.
Златко тем временем отважно двигался по заледеневшему озеру и остановился только перед самыми ступеньками странного дворца. Следом подошли Ива и Калли.
– Ну что, заходим? – спросила травница, видя, что Златко медлит с первым шагом на ступеньки.
– Надо, – кивнул он.
– Надо делать только то, что велит сердце, – то ли возразил, то ли просто высказался эльф и тут же с давно забытой горечью подумал: «Да, хорошо советовать. Сам раз уже поступил, как велело сердце. И какой результат? Изгнание. Позор. Недовольство семьи… Зато познакомился с ними… – Светлый неожиданно даже для себя покрепче сжал пальчики знахарки. – И увидел это совершенство… – Он бросил восторженный взгляд на ледяной мираж. – И много чего еще увижу и испытаю».
Златко немного потерянно оглянулся на друзей. Как раз подошли Грым с гаргульей.
– Ну что, идем в хату? – поинтересовался тролль, которому очень не нравилось стоять на льду зимнего озера.
– Тебе лишь решать, – тихо произнес эльф, глядя на Бэррина своими странными синими глазами.
Синекрылый на миг прикрыл веки. Перед внутренним взором тут же пронеслись лица на портретах предков-магов, тяжелые тома истории семьи, Синие крылья на гербе рода… и промелькнуло: «Это ужасно. Все мои идеалы рухнули. Я просто не верю в это. В голове все путается… мысли разбегаются. Я, наверное, промолчу…»
Златко глубоко вздохнул и поставил ногу на первую ступеньку. Они, Бэррины, ничего не боятся и от истины не прячут голову в песок…

Колдовской дворец встретил их холодом. Стоило только вступить под его своды, как мороз укутал молодых магов. Прозрачные стены на самом деле были мутными, и мир за пределами этого волшебного замка терял свои четкие очертания, все смешивалось в какофонию красок и мороков. И казалось, ледяной дворец несется куда-то в ночную бездну – к темному небу или в глубину морозных вод.
И это было красиво: и изящные узоры льдистых стен, и безупречно стройные стрельчатые окна – их мозаика складывалась в странные, непонятные картины, что так похожи на кружево снежинок, – и перила широкой лестницы, которые начинались двумя стройными девичьими бело-прозрачными фигурами. Их тонкие совершенной формы руки указывали путь – вверх и только вверх.
Пар вырывался изо рта, а холод ластился к коже ладоней и щек.
– Что-то не действует больше твой дар Природы, – пробурчал тролль, расколов хриплым голосом торжественную тишь дрожащего воздуха.
– А что ты хотел? – ответила знахарка, распахнутыми глазами рассматривая все вокруг. Для ответа травнице пришлось обернуться: – Нет тут Природы. Ни капли.
– А это что? – Грым обвел рукой вокруг. – Разве лед не природа?
– Колдовской – нет.
– А он колдовской? – Златко тоже заинтересовался и повернул голову. Оглядел расстановку сил и взглянул прямо в глаза троллю и гаргулье.
Те мгновенно убыстрили шаг и плечами оттеснили назад Калли и Иву. Ударный кулак вновь был впереди: сначала Синекрылый, затем Грым и Дэй у него по бокам. Расстояние между троллем и гаргульей было чуть больше, чем между эльфом и травницей, чтобы в случае чего они смогли прикрыть с флангов своих замыкающих.
– Мне кажется, да, – кивнула знахарка, хмыкнув в ответ на маневр парочки направления Бой. «Тоже мне великие воины».
– Понятно, – по-видимому, Бэррин принялся усиленно обдумывать эту информацию. Нельзя сказать, что она много ему дала, но мозги у Златко работали весьма своеобразно, он порой из совершенно обычных фактов делал такие выводы, что все только диву давались.
А тем временем их пятерка поднялась по ледяной лестнице. Правду сказать, было немного страшновато. Особенно если вспомнить, что вся эта конструкция стоит прямо на воде зимнего озера. Стоило опустить глаза, и казалось, что именно она плещется под полупрозрачными ступенями. Однако лестница кончилась. И вновь две призрачно-холодные девы изгибали руки, указывая путь.
Златко пару мгновений полюбовался на их совершенные фигуры, идеальные изгибы, строгие печальные лица и упрямо шагнул дальше, убеждая себя в том, что теперь-то уж точно поздно отступать. Но что-то шептало в его голове: «Иди, Златко, иди. Иди и ничего не бойся». – И Синекрылый всей кожей ощущал присутствие какой-то незримой поддержки. Не только друзей – они-то как раз были вполне видны, если оглянуться или чуть скосить глаза, но и… чего-то еще. Говорят, те, кто был до нас, чья кровь течет в наших жилах, никогда не уходят навсегда. Они всегда рядом. Всегда думают о нас и пекутся. Оберегают и помогают. Надо только позволить им это. Златко происходил из очень древнего рода и знал каждого, чье имя значилось в семейных хрониках. Хоть что-то про них, но знал. И ему всегда казалось, что бесчисленные воины и боевые маги его семьи всегда стоят за спиной. Не каждый раз он это чувствовал, но они были, он это знал. Может, и не знал, но верил. Так же иррационально, как ребенок верит в то, что родители могут и знают все.
И Златко шел.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Пятница, 27 Апр 2012, 00:55 | Сообщение # 20

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Вот перед его группой – уже открытые двери большого зала. Легкое касание рук Синекрылого – и они распахиваются еще шире. Их глазам предстала комната размером с небольшую площадь. Изящные ребристые колонны подпирают прозрачный свод, и где-то там угадываются далекие почти невидимые звезды. В дальнем конце зала находится что-то вроде алтаря – похожий на мрамор белый прямоугольник льда. А на нем лежит книга. Старый кожаный переплет и золотая гравировка букв. Даже отсюда видно. Такая реальная в этом царстве колдовства.
Бэррин невольно ускорил шаг. Неужели вот он – конец их путешествия? Книга, которая хранит тайну родового проклятия? Казалось, сладкая от такой близости победа пальчиком поманила Златко, заставляя его почти бежать.
И вдруг сзади – тихий сдавленный вскрик, лязг вытаскиваемого из ножен оружия друзей и голос – незнакомый и холодный, словно воздух вокруг:
– Не так быстро, Бэррин.
Синекрылый резко развернулся на месте, уже понимая, что ничего хорошего его там не ждет. В нескольких шагах от пятерки стояли трое… существ? Их можно было бы сравнить с самым диким и сильным кланом троллей, если бы они были раза в два поменьше да и поволосатее. А так… гладкие, словно каменные тела со сплошными мышцами на них, абсолютно одинаковые безэмоциональные лица, почти круглые головы, прижатые к ним длинные уши. Но самое главное – один из них, тот, что по центру, держал у горла Ивы нож.
«Откуда они появились? Такие туши мы не могли не заметить. Я спешил, но все равно смотрел по сторонам. Да и ребята, уверен, тоже».
Сама травница не знала, что и думать. Вот только что шла сразу за Грымом, внимательным взором прощупывая пространство вокруг, как и все остальные понимая, что вероятность какой-нибудь гадости напоследок весьма велика. И вдруг кто-то невероятно сильный тянет ее назад, и к шее прижимается холодное лезвие ножа размером чуть ли не с ее локоть. И в остроте его сомневаться не приходится: кромка металла даже сейчас режет кожу. И рука, держащая нож, не дрожит и не движется, будто каменная. Она же удерживает тело девушки – такая здоровая. Ива еле сдержала дрожь, представив себе все существо, потом скосила глаза и углядела двух других. Очи знахарки расширились до предела отпущенных природой возможностей. О том, чтобы сопротивляться, не могло быть и речи. Судя по руке, ее просто раздавят. Да и слишком уж уверенно и ловко был приставлен нож к горлу. Явно опыт сказывается – даже не вздохнуть поглубже.
«Что-то не везет мне в этой истории», – нервно подумала Ива, стараясь не трусить слишком уж заметно.
– Отпусти ее, – в лучших традициях положительных героев приказал Златко, кладя руку на меч.
Его друзья стояли ближе к этим странным существам. На лицах не было абсолютно никаких эмоций, но Синекрылый давно уже научился читать их самые малейшие знаки. Похоже, ребята просто не представляли, как справиться с эти монстрами так, чтобы Ива не пострадала. Ведь даже слабые места в этих тушах было трудно найти. Шкуру с первого раза не пробьешь. Шея высоко. Да и сомнительно, что они так близко к себе подпустят… Уже сам факт, что они смогли подобраться к ожидающей нападения группе, говорил о многом.
И самое ужасное: как бы быстры ни были маги, Иву успеют прирезать в любом случае. Если только магией какой-нибудь незаметной… А вдруг они умеют чуять колдовство? Или и вовсе не поддаются ему?
В ответ на его слова существо, держащее травницу, усмехнулось. Только губами. Ничто больше на его лице не дрогнуло. Даже жутко стало.
– Пришел, значит? – Уже другой голос раздался с противоположного конца залы. Маги, как по команде, посмотрели в ту сторону.
Незнакомый высокий худощавый мужчина полусидел на «алтаре». Одет он был весьма странно. В какой-то балахон из замши с бахромой то тут, то там. Гроздь амулетов висела на шее. Браслеты и серьги дополняли картину. На поясе в расшитых бисером ножнах висел, судя по изогнутой волнообразной форме, ритуальный кинжал. В черные прямые волосы были вплетены какие-то нитки, косточки и травы. Лицо с высокими, сильно выделяющимися скулами казалось очень смуглым и изборожденным морщинами, но при всем этом не очень старым.
– За этим пришел, а, Бэррин? – Мужчина длинной костлявой кистью поднял с «алтаря» книгу.
– За этим, – нахмурившись и одним глазом наблюдая за удерживающими Иву, ответил парень. – А тебе что за дело?
– Мне? – рассмеялся неизвестный, и существа тоже хохотнули. – Да как тебе, юнец, сказать? – Жесткое лицо вдруг заледенело так, что даже стены холодного замка казались более добрыми. – Больше всего на свете я желаю, чтобы вы, Бэррины, по-прежнему умирали, сами не зная от чего.
– Но кто ты? – опешил Златко, пораженной черной ненавистью в темных, глубоко посаженных глазах.
– Я когда-то жил. И должен был жить еще очень долго, Златко Бэррин по прозвищу Синекрылый. И за мою смерть ты так же, как и все до тебя, умрешь молодым и полным сил. Ведь у тебя тоже есть они. – Мужчина щелкнул пальцами, и зал наполнился Силой – странной, незнакомой какой-то, дикой, необузданной Силой, а за спиной юноши появились призрачные огромного размаха Синие крылья. – Ими обладать, – усмешка, – Дар Короля и мое проклятие.
Златко почувствовал, как ярость закипает в крови. Крылья за спиной дарили ощущение всемогущества, невероятной свободы… и желание поквитаться за всех, кто когда-то умер из-за них.
– Что сдохший когда-то шаман может сделать мне, живому и настоящему магу из рода Бэрринов, потомку Истинного Короля?! – Златко.
– Я? – почти хохот… И ярость, словно отражение его, Златко, чувств, всколыхнулась в черных безднах. – Еще пока очень многое. Да и они тоже, – кивок в сторону существ. (Парень тоже невольно скосил на них глаза. Взгляд Ивы был полон страха. И какое-то страшное понимание затаилось в ее очах. «Только вот понимание чего?») – Нравится девочка? – издевался тем временем шаман Эзгио. – Хороша, правда, маг Природы, совсем молоденькая ведьмочка, а, Златко Бэррин? Интересно, что ты выберешь – ее, каких еще много встретится на твоем пути, или это? – Мужчина подкинул на руке тяжелую книгу. Щелчок длинных пальцев – и в паре ладоней от алтаря (или что это было на самом деле?) загорается зеленый колдовской огонь.
Синекрылый заскрипел зубами, зная, что такое пламя сжигает все что угодно за мгновения.
– Я сожгу книгу, – хмыкнул шаман. – Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я это сделаю. Или, может, отдашь мне девочку? Что значит жизнь чужого тебе человека по сравнению со счастьем целого рода, а?
– И зачем тебе ее жизнь? – попытался тянуть время Бэррин.
– Ну как тебе сказать, – закатил глаза мужчина, – люблю убеждаться в том, что люди по-прежнему выбирают ту рубашку, что ближе к телу. Как-то тонизирует, знаешь ли.
– Эй, ты, хмырь паршивый, а ну немедленно прикажи отпустить Иву, – зарычал Грым, поведя огромным полуторником, – а то я посмотрю на то, что у тебя внутри. Тоже, знаешь ли, тонизирует.
– Фи, как грубо, – усмехнулся шаман и легко махнул рукой. (В тот же момент тролль обнаружил, что не может сделать ни одного движения, равно как и сказать хотя бы словечко, а, судя по его глазам, сказать у него было много чего. Да и взоры Дэй и Калли сверкнули той же яростью.) – Вот так-то лучше. Дерзость надо наказывать. И, пожалуй, еще вот так… – Еще один взмах ладони – и эльф с гаргульей тоже застывают подобно ледяным фигурам. – Чтобы у тебя, так сказать, не возникло соблазна повесить на друзей свои проблемы. Ты же не Король Всех Людей, свои грязные делишки придется обстряпывать самому.
– Не говори так о моем Короле! – рявкнул Златко, который всей душой верил в того, кто силой своей воли и чести спас всю расу людей. – Не смей своим грязным языком марать его светлое имя!
– Ах, вот как ты заговорил? – Шаман даже заинтересовался. – И чем ты готов пожертвовать ради чести своего Короля? Или это лишь пустые слова? Может, все-таки ею? – приказной взгляд на странных воинов. Ива почувствовала, как ее сжимает страшной силы рука, и запищала от боли.
– Не надо! – воскликнул Бэррин. – Не трогай ее!
– Что, жертвы ради защиты чести мы не готовы приносить? – Ехидный голос продолжал издеваться. – Что же ты так? Или тебя не учили биться за честь до последнего?
– Но не жертвовать жизнями других! – с трудом удерживая гнев, процедил Златко, чувствуя, как Синие крылья наливаются силой, маня таким близким могуществом. Парень знал, как возрастают его возможности, когда за спиной плещутся два призрачных крыла.
– Ну надо же! – расхохотался шаман и так же резко успокоился. И вновь в глазах застыла обжигающая ненависть. И глубоко спрятанная боль. – А ведь придется, Бэррин, придется. И все ваши принципы – лишь красивые слова. А так, вы такие же подлые, как все человечество. И нет у вас ничего такого, чего бы ни предали во имя себя, любимых. Знаешь что, – мужчина поднялся во весь своей немаленький рост, – скучно с тобой. Глупый ты. Итак, выбирай: книга или девушка. Я сегодня добрый – всех не попрошу.
Старый кожаный переплет оказался прямо над огнем. Стоит только разжать пальцы, и через мгновение от бесценных знаний не останется ничего. Златко заскрипел зубами, прекрасно понимая, что даже на Синих крыльях не сумеет туда и сюда. А также он понимал, что шаман не будет играть честно. Бэррину было почти физически больно – вот сейчас книга полетит в огонь, и единственная надежда на спасение своего рода да и себя навсегда канет в бездну, исчезнет в зеленом жадном магическом пламени. Но – пожертвовать Ивой? Нет, это даже не обсуждалось.
– Решай! – Это прозвучало как приказ. И стало ясно, что медлить больше нельзя.
– Девушка! – выкрикнул Златко и метнулся к травнице, на ходу расправляя колдовские крылья. Уже в воздухе Бэррин краем глаза увидел, как книга летит в зеленый огонь.
И в тот же миг все вокруг закружилось, завертелось, заметалось в какой-то безумной воронке. Послышались крики друзей, хохот шамана и его приспешников. Цвета все смешались, и Синекрылого с силой кинуло куда-то вниз и в сторону. Он больно ушибся боком. А перед глазами стояла чернота. Постепенно зрение прояснилось, и Бэррин увидел, что сидит на каменном поле, а рядом в разных позах валяются его друзья, но, судя по стонам, все живые и вполне способные двигаться. Ближе остальных оказалась Ива, которую Златко сграбастал в первую очередь, дабы хорошенько потискать в объятиях.
– Ай! – не выдержав и полминуты этой процедуры, вскрикнула травница.
– Что такое? – испугался Бэррин.
– Больно, – сдавленно проговорила знахарка и приподняла подбородок. Под ним кровоточила ровная, неглубокая, но все равно неприятная полоса.
– Дай-ка я посмотрю, – к ним подошел эльф. Его прохладные пальцы легли на подбородок и шею девушки. Через пару мгновений она почувствовала легкое касание магии Жизни.
– Что-то в последнее время все больше ты меня лечишь, а не наоборот, – чтобы как-то отвлечься, пошутила Ива.
– Не все же тебе развлекаться, – улыбнулся Калли и, видя, что травница уже собирается что-то сказать, приложил палец к ее губам. – Помолчи немного. Пусть заживет.
Еще раз улыбнулся и единым плавным движением поднялся на ноги, как всегда, прекрасный и совершенный, будто и не падал. Ива взглядом поблагодарила Светлого и куда менее изящно попыталась встать. Не сразу, но удалось.
Гаргулья и тролль все это время ругались где-то на заднем плане, понося и Златко, и шамана, и его слуг, и ледяной дворец, и род Бэрринов, и весь мир в придачу. Вряд ли им было так больно или обидно, скорее им просто нравился сам процесс.
А Златко тем временем осматривался, понимая, что это уже не замок из холода и воды, но и не та пещера, откуда они переместились, прочитав заклинание. Так где же они? Больше всего это походило на один из этажей какой-нибудь башни. Причем скорее всего заброшенной. И у Бэррина даже возникло подозрение, что он знает это место. Но более всего было удивительно то, что сверху лился мягкий свет, как от камина или магического светильника.
– Все живы? – обернулся Синекрылый к друзьям, чтобы прекратить разброд.
Что и произошло, молодые маги встряхнулись, вразнобой согласились и затем уставились на Златко.
– Думаешь, наше приключение еще не закончено? – Гаргулья разглядывала освещенное пространство лестницы.
– Да что думать, идемте и проверим, – высказал свое мнение Грым.
Бэррин только усмехнулся: у тролля всегда все было просто. Даже удивительно, что их мысли так часто сходятся.
– Идемте, – махнул он рукой и первым шагнул в нужную сторону. – Только осторожно, тут ступеньки весьма неровные. По ним хорошенько прошлось время.
– Откуда знаешь? – удивился тролль, следуя за другом.
– Потом расскажу. – Златко уже был у самого верха.
Остальные члены пятерки поспешили за ним.
Синекрылый оказался в мягко освещенный комнате. Все в ней выглядело так, как могло быть много-много веков назад. Зажженный камин. Ковры на каменном полу. Книги, какие-то картины. И главное – светловолосый мужчина в глубоком кресле. Опешившего Бэррина подтолкнули в спину: это забирались по лестнице его друзья. Он опомнился, сделал пару шагов вперед и вновь застыл.
– Ну, здравствуй, – хорошо поставленным – а у магов это часто случается – голосом поприветствовал хозяин комнаты. – Вернее, здравствуйте, – улыбнулся он, глядя на настороженных друзей за спиной у Златко. Потом вновь перевел взгляд на Синекрылого: – Значит, ты маг из рода Бэрринов? – Это был скорее не вопрос, а констатация факта.
Златко тряхнул локонами и поклонился.
– И ты здравствуй, Адриан Бэррин. – У Синекрылого тоже был приятный голос.
– Ах не кланяйся. – Мужчина махнул рукой. – Это всего лишь тень меня. Иллюзия. Часть выдуманной реальности.
– Ничего себе такая иллюзия, – пробормотал Грым.
– Если захочешь, тоже научишься – сложно, но возможно. Хотя на самом деле не такое уж нужное умение. Забава больше. Присаживайтесь, господа. – Изящный пас рукой – и в комнате материализуются несколько кресел.
Тролль осторожно потыкал ближайшее, но то не развеялось мороком, так что Грым рискнул сесть, правда, с таким видом, будто в каждый момент ожидал, что кресло исчезнет прямо под ним.
Остальные уселись более спокойно и теперь с интересом разглядывали давно почившего мага. У него были светлые, с неповторимой бэрриновской золотинкой волосы, а в благородных чертах лица угадывалось нечто смутно знакомое. Сам же древний колдун разглядывал Златко.
– Значит, все-таки кто-то пришел, – покивал Адриан головой. – Выходит, все было не зря.
– Что все?
– Вся эта… выдуманная реальность. Я, вернее, тот, кого я призван изображать и чья частичка личности вложена в меня, немало сил потратил на ее создание.
– Но зачем? Да и, – встрепенулся Синекрылый, – там, где были мы только что, шаман Эзгио сжег книгу, в которой все объяснялось!!!
– Да никакую книгу он не сжег, – покачал головой волшебник. – Вот она, эта книга. – Он постучал по точно такому же, как они уже видели, тому, небрежно лежащему среди других на столе. – Поговорим, и заберешь ее. А потом положишь обратно. Там сказано как. Кстати, это мои записи. То, что я нашел о проклятии рода Бэрринов, мои мысли и выводы.
– Но зачем?! – вскрикнул юный Бэррин. – То есть зачем ты все так усложнил?! Ведь после тебя было еще столько магов! И все они – все! – погибли молодыми!
– Но-но, тише, – успокаивающе поднял руки маг. – Не кипятись. Обо всем здесь… – Хлопок по книге. – Сам разберешься. Тогда уже осуждать и будешь… А вообще, я хочу сказать тебе, Златко Бэррин по прозвищу Синекрылый, – мужчина с какой-то почти любовью разглядывал юношу, – что ты точно такой же, как все Бэррины. Один в один.
Парень напоказ зажал пальцами прядь золотых волос и усмехнулся.
– О нет! – рассмеялся Адриан. – Хотя, конечно, и это тоже… Кстати, этот дивный цвет появился в нашей семье только после того, как в нее влилась кровь Короля. Так что гордись.
– Я горжусь.
– Вот и отлично. Но я говорил не о фамильном золоте Бэрринов, – маг с ухмылкой подергал себя за столь похожую прядь, – хотя у тебя оно какое-то совсем уж яркое… Я имел в виду, что ты по сути Бэррин. До самой последней частички своей души.
Златко улыбнулся.
– Разве это плохо?
– Да нет, почему же плохо? Просто… это и не только мед, милый Златко. Интересно, а ты мой потомок? Или племянник?
– Скорее племянник.
– Вот как. Ну что ж, следовало ожидать… Ну да ладно! Так вот я хотел тебе указать на то, что у нас, Бэрринов, есть определенные черты, весьма известные, и на этом нас легко подловить. Порой доподлинно известно, как мы поступим в той или иной ситуации, и это может быть ловушкой. Вот что ты сделал, когда Эзгио предложил тебе выбор между другом и книгой, проливающей свет на проклятие?
– Разумеется, я выбрал друга… – Синекрылый кинул взгляд на Иву.
Та старалась держаться, но было видно, что ей неприятно вспоминать холод лезвия у своей шеи.
– Вот! И я не сомневался, что так и будет!
– А что, могло быть иначе? – рассердился молодой Бэррин.
– Для нас – нет, – согласно кивнул маг. – Для других – выбор действительно был бы.
– Но я такой, и жизнь друга – это цена, которую я не собираюсь платить ни за что.
– Вот именно, – покивал головой Адриан. – Беда в том, что жизнь частенько вносит свои коррективы и приходится выбирать. Иногда это бывает настолько странный и страшный выбор, что его не пожелаешь даже врагу. Я знаю, о чем говорю: Но – об этом тоже в книге.
Златко кивнул, понимая, что это в двух словах не опишешь, и задал давно мучавший его вопрос:
– Так это был не настоящий шаман Эзгио?
– Нет, конечно. Еще одна иллюзия. Если этим словом можно назвать существа, которые способны по-настоящему убить. Но скажу тебе честно: этот двойник был очень и очень похож на настоящего Эзгио.
– Но откуда ты знаешь, ты же не жил в то время?
– По источникам, с помощью магии, да и… опыт, Златко. Понимание жизни, которое приходит только с годами… Причем не ко всем. Ты запомнил его, племянник?
– Да.
– Я хочу, чтобы, читая книгу, ты вспоминал то, что видел.
– Хорошо, – немного растерянно согласился юноша. – А зачем были все эти испытания?
– О! Вот это самое интересное. – Маг улыбнулся и соединил кончики пальцев.
Он выглядел таким живым, что Ива поймала себя на мысли, что никак не может думать о том, что видит, как о чем-то нереальном. В этом мире, в созданной жившим очень давно Бэррином реальности, он был правдоподобнее их самих. «Вот это мастерство! – восхитилась девушка. – Все такое настоящее. Эти золотые волосы… А Златко и в правду как-то… золотев, – хихикнула она про себя. – Складки мантии, какие маги носили в ту пору. Пыль на столе. Сеточка легких, едва заметных морщинок у глаз. Маленький шрам на левом мизинце. Игра огня в камине. Слегка потертый ковер… Искусство на грани гениальности. Наверное, у него специализация была на этих… выдуманных мирах или просто для потомков расстарался. А вообще интересный он тип… и приятный, хоть немного странный».
– Да, самое интересное – это как раз то, что я посчитал нужным знать тех, кто все же докопается и до проклятия, и до моего дневника. Найдет озеро-зеркало…
– А что я приду с друзьями, ты тоже знал? – прервал его Синекрылый.
– Догадывался, – кивнул Адриан. – Это тоже отличительная черта Бэрринов. Мы умеем находить друзей. Умеем сами дружить и умеем находить тех, кто способен стать настоящими друзьями. Но если бы ты пришел один, заклинание бы перестроилось. Так, как оно подстроилось под особенности здесь присутствующих.
– Великое волшебство, – выдохнул впечатленный Калли.
– Да, я был очень хорошим магом. И мне повезло с вашей командой. Впрочем, тут тоже был некий расчет. Так часто бывает – что в настоящих командах есть все качества, которые необходимы… необходимы и в жизни, и в войне, и для понимания того, что я заложил в эту книгу. Скажи мне, Златко, ты понял, для чего были эти, как ты выразился, испытания?
– Ну… по идее, для того, чтобы мы их прошли… Показали, на что способны. Чего достойны.
Адриан молча посмотрел на юношу так долго, что тот стушевался, потом покачал головой:
– О нет, милый внучатый племянник, совсем нет. Я не тешил себя надеждой, что смогу решить, кто достоин, а кто нет. Мне кажется, такие вещи решают только боги. Я же просто хотел… чтобы ты на себе почувствовал некоторые вещи. Те вещи, которые необходимо понять, дабы научится принимать правильные решения. А нам, Бэрринам, особенно. Не только из-за проклятия, но и потому, что мы ведем свой род от Короля и его ближайших соратников, а это больше обязанность, чем привилегия. Это очень банальная истина, но пока ты ее не поймешь на самом деле, ты никогда не стаешь достоин по-настоящему… А теперь по поводу испытаний. Магия, конечно, дело хорошее, но главное то, что она по сути своей – всего лишь отражение нашей внутренней сущности. Иногда магия на нее влияет, но чаще наоборот. И то, что вы прошли… Вы заметили, как во время испытаний чувствовали все, что происходило не только с вами, но и с тем, чья очередь держать удар приходила?
Молодые волшебники задумались. Они поняли, что старший Бэррин прав.
– Как я уже говорил, мне повезло, что твоя команда, Златко, так удачно подобралась. В первый раз вы все были на месте Калли. Чувствовали его спокойствие. Ситуация была очень сложная. Но он, его внутренний покой, его сила Жизни защитили вас. И я бы хотел, чтобы ты, Златко, запомнил это: умиротворение Жизни, ее свет и то, как частенько приходится расплачиваться за дары болью. Спасибо, Калли, ты был восхитителен.
Эльф невозмутимо склонил голову. Хотя Иве показалось, что в душе у него бушует буря.
– Дальше… Дэй, приношу свои извинения, что заставил тебя испытать все это. Но ты, мой потомок, должен был понять, как тяжело сделать выбор, когда тебя переполняет сила, манит и искушает, предлагает самое желанное, как ради нее легко предать, отринуть все, что дорого. Трудно пожертвовать в подобном случае могуществом и исполнением самого желанного. Благодарю тебя, Дэй, я искренне восхищен твоей стойкостью.
Гаргулья смущенно кивнула.
– Грым… тут уж совсем просто. Азарт битвы. Ее огонь. Ее страсть. Увлеченность. Ты, Златко, должен запомнить это чувство. Не только потому, что оно помогает побеждать. Или что его будут испытывать те, кто пойдет за тобой. Это чувство объясняет очень и очень многое. Только испытав его, ты станешь настоящим воином. Грым, то, как ты сделал того циклопа, даже меня заставило аплодировать.
Тролль криво усмехнулся, сам с удовольствием вспоминая ту схватку.
– И конечно же Ива. Сам скажешь, чего я тут. хотел добиться?
– Сила Природы. – Синекрылый кинул взгляд на чуточку волнующуюся травницу. – Чтобы действительно хоть что-нибудь понимать, надо хоть раз почувствовать волю земли… Природы. То, как она говорит «нет», либо то как она благословляет.
– Да. Природа – это единственное – настоящее и единственное, что всегда право. Не бывает злых магов Природы, это нонсенс. Их решения не всегда согласуются с человеческой моралью. Но никто никогда и не утверждал, что мораль всегда права. Я надеюсь, ты смог поймать свою ниточку, которая будет соединять тебя с ней.
– Я тоже надеюсь, – снова взгляд на знахарку.
– Ива, ты – истинный маг Природы. Суть от сути ее. Никогда такого не видел.
Знахарка подумала, что знает причину такой близости с землей. То же понимание отразилось и на лицах друзей. Только Ива знала и то, что не только ее отец тут важен, но и весь род ведьм, знахарок и ведуний, что стоял у нее за плечами, как у Бэррина за ними стояли воины и маги, дворяне в гоблин знает каком колене. У травницы была своя династия, и силы у нее было не меньше.
– Ну что ж, вот вроде и все… – Адриан хлопнул по подлокотникам кресла и встал. – Вам пора возвращаться в замок… в Синие Крылья, – усмехнулся мат. – А мне пора уходить.
– Подожди! – вскрикнул Златко и тоже вскочил. – А… а…
– Книга вот, держи. – Волшебник еще раз улыбнулся.
– Да, – торопливо произнес Синекрылый, прижимая к себе том в кожаном переплете. – Неужели… неужели это все?
– О нет, все как раз только начинается, – в его карих глазах промелькнуло немного грусти. – Для тебя все только начинается.
– И ты ничего больше не хочешь мне сказать?
– Сказать? – Адриан положил совсем не призрачные руки на плечи внучатому племяннику в каком-то там нереальном колене. – Сказать тебе хочу вот что: всегда следуй только своему сердцу. Никогда не позволяй себе или кому-то другому заставлять тебя поступить так, как противно твоей сути. И все будет хорошо… У тебя отличные друзья, и вам еще много придется пройти. И многое пережить. Главное, не сворачивать со своего, действительно своего пути. Держи книгу, племянник, это самое важное, что я сделал в своей жизни. Держи и помни: тебе лишь решать. Да, и… не смей никого осуждать. Они, да и я… свое отжили. Прожили так, как не всякий может. Ну, прощай, Златко Бэррин по прозвищу Синекрылый, и вы, ребята, прощайте. Получил истинное удовольствие, наблюдая за вами.
И мужчина, как и вся обстановка, кроме каменных стен, начал таять подобно утреннему туману…
– Эй, подожди, – опомнился тролль. – А почему на указателе было «Мир» и «Война»? Что в «Войне» было бы ещё опаснее?
– Нет, – последовало легкое пожатие плеч. – Просто хотел вам помочь. Это обозначало, в какую сторону круга пойдут испытания. С одной стороны от Златко стоял Калли, его я определил как «Мир». Ну а «Война» – в противовес ему. Правда, вы только под конец об этом догадались.
Древний маг уже исчез, а его веселый смех еще долго слышался в будто бы мгновенно опустевшей комнате.
– Помочь он хотел, – буркнул Грым, чувствуя себя последним идиотом. – Ну и родственничек у тебя, Златко, тот еще фрукт!
Но Златко его не слышал. Он раскрыл книгу на последней странице.

«Прокляты, мы навеки прокляты…»

Примечания

1
Второй месяц зимы – снежень.

2
Первый месяц зимы – студень.

3
Золотыми Кварталами традиционно называют районы, где селятся состоятельные люди. В независимости от города.

4
Официальной религией, что уже редкость (отсутствие официальной религии характерно для подавляющего большинства стран этого мира), Священной Империи является единобожие.

5
Разделяют два вида вампиров: рожденные и сотворенные. Рожденные вампиры – это одна из рас наравне с людьми, эльфами или гномами. Сотворенные – это чаще всего люди, которые стали вампирами в результате укуса и/или проведенного ритуала. (Не каждый укушенный становится вампиром или превращается в нежить. Как правило, пострадавший отделывается потерей крови.) Эти две категории существенно различаются по способностям, психологии и образу жизни.

6
Заклинание «щита» – самое популярное защитное заклинание. Иногда в результате его действия возникает что-то вроде щита или стены, вырастающих перед магом, иногда – и чаще – это больше похоже на колпак, повторяющий контуры тела и защищающий чародея со всех сторон. «Щит» не является полной гарантией безопасности, но первый/е удар/ы сдерживает или по крайней мере ослабляет их. «Щиты» бывают самые разные (от заразных болезней, от шума, вони, магии подчинения). Самые распространенные – против физического нападения и против боевой магии. Для заклинания частенько используют так называемый жест защиты – раскрытую ладонь со слегка скрещенными средним и безымянным пальцами, хотя «щит» можно удержать и силой мысли, но с годами жест превращается в рефлекс, позволяя магу не тратить внимание и время на элементарную защиту.

7
Пермия – провинция на юго-западе.

8
Одно из названий направления Разум.

9
По солнцу, против часовой стрелки.

10
Частенько в устной речи силу направлений называют магией: магия Жизни, магия Разума, – что является не совсем верным, но куда более удобным.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

"Записки маленькой ведьмы 3: Уроки колдовства" (Елизавета Шумская)

Страница 2 из 2
«
1
2