Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы
|
|
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:37 | Сообщение # 31 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 31 Верна сощурилась от света. Солнце только что встало. Она поднялась с кресла и потянулась, разминая затекшие мышцы. Она переписывалась с аббатисой до глубокой ночи, а потом, слишком усталая, чтобы идти к себе, свернулась калачиком в кресле и уснула. После того как аббатиса сообщила о Ричарде и появлении в Эйдиндриле мрисвизов, они с Энн обсуждали дворцовые дела, и аббатиса раскрыла ей глаза на многие вещи. Верна никогда не отдавала себе отчета в том, насколько сложна жизнь Дворца Пророков, какую политику он ведет и как тесно все его правила и ежедневная рутина связаны с этой политикой. Власть аббатисы зиждилась отчасти на верном выборе союзников, отчасти на разумном распределении обязанностей. Наиболее влиятельные сестры в ситуации, когда каждая отвечала за свою собственную административную или иную нишу, не имели возможности организовать сопротивление аббатисе. Хотя сестры не имели права отстранить аббатису от должности, разве только за измену Дворцу и Создателю, они могли сильно усложнить ей жизнь мелкими склоками. Изолируя их по участкам работы и ограничивая обмен сведениями между такими участками, аббатиса должна была держать под контролем их энергию и направлять ее в нужное русло. Одним словом, управление Дворцом и выполнение воли Создателя сводилось в основном к игре на страстях и амбициях подчиненных. Верна никогда не думала об этом с такой точки зрения. Ей всегда представлялось, что они живут под руководством аббатисы как одна дружная семья, где все жаждут выполнить волю Создателя. Теперь она понимала, что это впечатление создавалось благодаря искусной дипломатии, и, пообщавшись с Аннелиной, почувствовала себя еще более несоответствующей должности аббатисы, но в то же время лучше подготовленной к стоящей перед ней задаче. Она и не догадывалась, насколько полно была осведомлена аббатиса о самых мелких делах Дворца. Неудивительно, что со стороны работа аббатисы казалась такой легкой — особенно когда ее делала Аннелина. Она была мастером своего дела, жонглером, способным жонглировать одновременно дюжиной шаров и при этом еще улыбаться и поглаживать по головке послушницу. Зевнув, Верна потерла глаза. Она спала всего пару часов, но сегодня ей предстояло сделать уйму не терпящих отлагательства дел. Убрав путевой дневник с тщательно стертыми записями в потайной карман, Верна, по дороге умывшись в пруду, направилась к себе в кабинет. Утреннее небо радовало глаз разноцветными красками, воздух был свеж и чист. Верна, хоть и озабоченная услышанным, все же преисполнилась оптимизма. Как разгоравшийся вокруг новый день, она тоже чувствовала себя просветленной. Отряхивая мокрые руки, она размышляла, как же ей вычислить сестер Тьмы. То, что аббатиса в нее верит, еще не значит, что Верне удастся выполнить ее приказ. Вздохнув, она поцеловала перстень, мысленно попросив Создателя указать ей путь. Верна не могла дождаться, когда расскажет Уоррену об аббатисе, обо всем, что она узнала из разговора с ней. Но на душе у нее лежала тяжесть, потому что ей предстояло попросить его покинуть Дворец. Она не представляла себе, как будет без него обходиться. Может, ему удастся найти убежище где-нибудь неподалеку, и тогда она станет навещать его иногда, чтобы не чувствовать себя совсем одинокой. Войдя в кабинет, Верна улыбнулась при виде груды докладных на столе. Оставив дверь в сад открытой, чтобы прохладный воздух освежал комнату, она начала собирать докладные в аккуратные стопки. Впервые за много дней она увидела поверхность своего стола. Дверь в кабинет распахнулась. Верна подняла голову и увидела Фебу и Дульчи с очередными порциями отчетов. — Доброе утро, — радостно приветствовала их Верна. — Простите нас, аббатиса, — произнесла Дульчи, не сводя проницательных голубых глаз с аккуратных стопок на столе. — Мы не знали, что аббатиса так рано приступит к работе. Мы не хотели мешать. Мы видим, что вам предстоит много работы. Мы только хотели положить эти бумаги, если позволите. — О да, конечно, — ответила Верна, приглашающим жестом указав на стол. — Леома с Филиппой будут только рады. — Прошу прощения, аббатиса? — На круглом личике Фебы отразилось недоумение. — Вы прекрасно понимаете, о чем я. Мои советники, безусловно, довольны, что Дворец работает как хорошо смазанный механизм. Леома с Филиппой очень ответственно относятся к своей задаче. — Задаче? — нахмурилась Дульчи. — Ну да, к докладным, — ответила Верна, будто это само собой разумелось. — Им бы не хотелось, чтобы кто-то, столь неопытный, как вы, например, занимался этой работой. Возможно, если вы и дальше будете так же усердно трудиться и докажете свои способности, я в один прекрасный день доверю вам разбираться с бумагами. Но, разумеется, лишь с одобрения моих советников. Дульчи помрачнела. — Что вам сказала Филиппа, аббатиса? В какой именно области она считает недостаточным моего опыта? — Не пойми меня превратно, сестра, — пожала плечами Верна. — Мои советники ни в коей мере не умаляют твоих талантов. На самом деле они весьма высоко тебя ценят. Просто они ясно дали понять, что докладные очень важны, и настояли, чтобы я занималась ими лично. Уверена, что лет через пятьдесят они наверняка решат, что вам уже можно доверить эту работу. — Какую работу? — недоуменно спросила Феба. Верна обвела рукой кипы бумаг. — Ну, видишь ли, это обязанность помощников аббатисы — читать докладные и принимать по ним решения. Аббатисе нужно лишь изредка проверять, как идут дела, дабы убедиться, что ее управляющие держат правильный курс. Но поскольку мои советники настаивают, чтобы я делала это сама, я, естественно, предположила, что они... Ну, я уверена, они никого не хотели обидеть, тем более что о вас они отзываются весьма лестно... — Верна прищелкнула языком. — И все же они постоянно напоминают мне, что я должна лично разбираться с докладными. Говорят, что так нужно в интересах Дворца. Дульчи возмущенно выпрямилась. — Мы и так читаем все докладные — каждую из них, — чтобы убедиться, что в них все верно. Мы разбираемся в них лучше, чем кто-либо другой. Создатель тому свидетель — мне эти докладные по ночам снятся! Мы знаем, когда чего не хватает, где что-то упущено, и делаем для вас пометки, верно? Они не имели права говорить вам, что вы должны делать это лично. Верна подошла к книжной полке, притворившись, что ищет нужную книгу. — Я уверена, они исходили из того, что так будет лучше для Дворца, сестра. Ты недавно занимаешь свою должность, ну и... Одним словом, мне кажется, что ты видишь в их словах то, чего нет. — Мне столько же лет, сколько Филиппе! И опыта не меньше, чем у нее! — Сестра, ведь она никого не обвиняет, — бросила через плечо Верна самым уважительным тоном. — Она посоветовала вам самой лично разбираться с докладными, так? — Да, но... — Ну, так она не права. Они обе не правы. — Неужели? — Верна отвернулась от полки. — Конечно. — Дульчи поглядела на Фебу. — Мы сами вполне в состоянии проработать докладные, решить все вопросы и отдать соответствующие распоряжения. На это у нас уйдет неделя или две. Верно, сестра Феба? Феба гордо выпрямилась. — Полагаю, что мы управимся меньше, чем за неделю. Мы лучше любого другого знаем, что нужно делать. — Вспыхнув, она посмотрела на Верну. — Разумеется, кроме вас, аббатиса! — Правда? Это большая ответственность. Я бы не хотела заставлять вас прыгать выше головы. Вы на своих должностях совсем недавно. Уверены ли вы, что уже созрели для этой работы? — Я бы сказала, перезрели, — фыркнула Дульчи. Решительно подойдя к столу, она сгребла внушительную кипу. — Мы этим займемся. Приходите проверяйте любую на выбор, и вы убедитесь, что сами бы приняли такое же решение, что и мы. — Взгляд ее стал свирепым. — И те две тоже могут прийти и убедиться. — Ну что же, если вы уверены, что справитесь, я, пожалуй, готова рискнуть. В конце концов, вы ведь мои помощницы. — Вот именно. — Дульчи кивком указала на стол. — Феба, бери бумаги. Феба сгребла высоченную кипу и, слегка пошатнувшись под ее тяжестью, пробормотала: — Я уверена, что у аббатисы есть дела поважнее, чем заниматься тем, с чем могут легко справиться ее помощницы. Верна сунула пальцы за пояс. — Что ж, я назначила вас на эти должности, потому что верю в ваши способности. Думаю, будет справедливо дать вам возможность их проявить. В конце концов, помощники аббатисы — важные лица. На лице Дульчи появилась лукавая улыбка. — Вы будете поражены, увидев, насколько мы важны для вас, аббатиса. И ваши советники тоже будут поражены. — Я уже поражена, сестры. Однако меня ждут дела. Занимаясь отчетами, я никак не могла выбрать время, чтобы проверить, насколько хорошо справляются со своими обязанностями мои советники. Думаю, пора этим заняться. — Да, — кивнула Дульчи, направляясь за Фебой к дверям. — Полагаю, с вашей стороны это будет разумно. Когда дверь за ними закрылась, Верна тяжело вздохнула. А она уж было начала бояться, что этим докладным конца-края не будет! Мысленно поблагодарив Аннелину, Верна поймала себя на том, что улыбается во весь рот, и сделала строгое лицо. Уоррен не отозвался, когда она постучала к нему в комнату. Приоткрыв дверь, Верна увидела, что он у себя не ночевал. Она поморщилась, вспомнив, что приказала ему отправляться в хранилище и заняться пророчеством. Бедный Уоррен, наверное, так и уснул среди книг, выполняя ее приказ. Верна со стыдом вспомнила, как накричала на него после разговора с могильщиком. Она спустилась в хранилище, на сей раз не став посылать никого, чтобы очистить помещение: гораздо безопаснее просто посетить хранилище с небольшой инспекцией, а заодно шепнуть Уоррену, чтобы он пришел на их обычное место встречи у реки. То, что она собиралась ему сказать, слишком опасно обсуждать даже в пустом хранилище. Может, у Уоррена появится мысль, как вычислить сестер Тьмы? Иногда он бывает поразительно мудр. С грустной улыбкой Верна подумала, что, возможно, за время отсутствия он заработает пару морщин на своем удручающе молодом лице и догонит ее, остающуюся под защитой чар Дворца. Сестра Бекки, чья беременность уже бросалась в глаза, читала группе послушниц лекцию о сложности прорицания, подчеркивая, как опасны бывают ложные пророчества из-за вилок, имевших место в прошлом. Когда в пророчестве упоминаются два возможных варианта развития событий, то, когда оно реализуется, одно разветвление становится истинным, второе — ложным. Сложность в том, что с каждым ветвлением связаны другие пророчества, а когда их делали, еще не было определено, по какому пути будет развиваться исходное. Когда пророчество начинает реализовываться, все пророчества, связанные с ложным ветвлением, тоже становятся ложными. Но поскольку зачастую трудно определить, с каким из ветвлений связано множество пророчеств, то хранилище забито такого рода спорными предположениями. Отойдя к дальней стене, Верна некоторое время послушала, какие вопросы задают послушницы. В основном их удручало огромное количество сложностей, и на несколько вопросов они так и не получили ответа. От Уоррена Верна знала, что сестры разбираются в пророчествах гораздо меньше, чем полагают. Пророчества на самом деле предназначены для волшебников, обладающих соответствующим даром. За последнюю тысячу лет Натан был единственным прорицателем, которого сестрам удалось запереть у себя во Дворце. Теперь Верна знала, что Натан видел пророчества так, как не могла их увидеть ни одна сестра, за исключением, может быть, аббатисы Аннелины, и ей было известно, что Уоррен тоже обладал этим редким даром. Сестра Бекки продолжила объяснения о связях через ключевые события, а Верна тихонько направилась к дальним комнатам, где обычно работал Уоррен, но никого там не нашла. Даже книги были все расставлены по местам. Она задумалась. Обычно Уоррена найти было легко — но лишь потому, что он постоянно торчал в хранилище. Когда Верна шла вдоль двух длинных стеллажей, навстречу ей попалась сестра Леома. Она приветливо улыбнулась, но на ее морщинистом лице Верна заметила тревогу. — Доброе утро, аббатиса. Да благословит Создатель новый день. Верна улыбнулась в ответ: — Спасибо, сестра. Хороший сегодня денек. Как идут дела у послушниц? Леома поглядела на столы, где сидели сосредоточенные девушки. — Из них выйдут хорошие сестры. Я следила, как они слушают, и все были чрезвычайно внимательны. — Не глядя на Верну, она спросила. — Вы ищете Уоррена? Верна покрутила перстень на пальце. — Да. Я хотела попросить его проверить для меня кое-что. Ты его не видела? Леома повернулась к Верне. Теперь у нее был явно встревоженный вид. — Боюсь, Верна, что Уоррена здесь нет. — Вижу. А ты не знаешь, где его найти? Леома глубоко вздохнула. — Я хочу сказать, что Уоррен ушел, Верна. — Ушел? Что значит ушел? Взгляд сестры Леомы устремился куда-то вдаль. — Я хочу сказать, что он покинул Дворец. Совсем. На мгновение Верне показалось, что она ослышалась. — Ты уверена? Должно быть, ты ошибаешься. Возможно, ты... Леома пригладила волосы. — Верна, он пришел ко мне позапрошлой ночью и сказал, что уходит. Верна провела языком по губам. — Но почему он не пришел ко мне? Почему не поставил аббатису в известность? Леома плотнее закуталась в шаль. — Верна, мне больно тебе это говорить, но он сказал, что вы поругались и он считает, что ему лучше уйти. На время, во всяком случае, так он сказал. Он взял с меня обещание не говорить тебе ничего хотя бы два дня, чтобы он успел уехать подальше. Он не хотел, чтобы ты кинулась за ним вдогонку. — Кинулась за ним! — Верна сжала кулаки. — Да с чего он взял... Она постаралась поточнее вспомнить, что же наговорила ему два дня назад. — Но... Он не сказал, когда вернется? Дворец нуждается в его даре. Он знает все о всех книгах в хранилище. Он не имел права просто так взять и уехать! Леома снова отвела взгляд. — Мне очень жаль, Верна, но он уехал. И сказал, что не знает, когда вернется и вернется ли вообще. Так будет лучше, сказал он, и выразил уверенность, что и ты со временем придешь к этому выводу. — Он не сказал еще что-нибудь? — с надеждой прошептала Верна. Леома покачала головой. — И ты вот так просто его отпустила? Даже не попыталась остановить? — Верна, — ласково произнесла Леома, — на Уоррене больше нет ошейника. Ты сама сняла с него Рада-Хань. Мы не можем заставить волшебника оставаться во Дворце против его воли. Он — свободный человек. Это его выбор, не наш. Слова Леомы обрушились на Верну как ушат холодной воды. Она сама освободила Уоррена — и разве могла рассчитывать, что он останется ей помогать после того, как она так его унизила? Уоррен — ее друг, а она обошлась с ним, как с мальчишкой на первом году обучения. А он не мальчик. Он мужчина. Взрослый мужчина. И вот теперь он ушел. Верна с трудом заставила себя говорить: — Спасибо, Леома. Леома кивнула и, ободряюще сжав ей руку, удалилась в сторону учебных залов. Уоррен ушел. Разум твердил Верне, что его вполне могли захватить сестры Тьмы, но в душе она понимала, что виновата только сама. Едва передвигая ноги, она доплелась до одной из маленьких комнат и, когда каменная дверь за ней закрылась, рухнула на стул. Уронив голову на руки, она разрыдалась, только сейчас осознав, как много значил для нее Уоррен.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:39 | Сообщение # 32 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 32 Кэлен вылетела из фургона и кубарем покатилась по снегу. Она тут же вскочила и, бросившись назад под градом летящих сверху камней, уперлась спиной в фургон. — На помощь! — закричала она воинам, которые уже неслись к ней. Подбежав буквально в считанные секунды, они тоже подперли фургон, принимая на себя его тяжесть. Человек, придавленный фургоном, закричал, словно они пытались его убить: — Подождите! Подождите! Просто держите так. Не поднимайте его больше. Но удержать его в одном положении было не так-то легко, а огромный камень, упавший на крышу фургона, тоже не слишком-то облегчал эту задачу. — Орск! — позвала Кэлен. — Да, госпожа? Кэлен слегка опешила. В темноте она не разглядела, что могучий одноглазый д’харианец уже стоит рядом с ней. — Орск, помоги им держать фургон. Только не поднимай его, а просто держи. Орск подбежал к фургону и ухватил его своими огромными ручищами за нижний край. — Зедд! Кто-нибудь, позовите Зедда! Быстрее! — крикнула Кэлен. Отбросив волосы за спину, она опустилась на колени подле придавленного фургоном юноши. Было слишком темно, чтобы разглядеть, сильно ли он пострадал, но, судя по сдавленным стонам, можно было предположить, что парень покалечен довольно тяжело. Кэлен не могла понять, почему он так закричал, когда они начали поднимать фургон. Отыскав руку юноши, Кэлен сжала ее в ладонях. — Держись, Стивенс, помощь идет. Она невольно поморщилась, когда он, застонав, судорожно сжал ей пальцы. Но юноша держался за нее так, будто свисал со скалы, и ее рука — единственное, что не дает ему упасть в смертельную бездну. Кэлен мысленно поклялась, что не отнимет руку, даже если ей грозит перелом. — Простите меня... моя королева... что я вас задержал... — Это несчастный случай. Ты не виноват. — Юноша конвульсивно дернулся. — Постарайся лежать спокойно. — Свободной рукой она отбросила ему со лба волосы. Почувствовав ее ладонь, он затих, поэтому Кэлен прижала руку к его ледяной щеке. — Пожалуйста, Стивенс, постарайся не шевелиться. Я не дам им сдвинуть фургон, обещаю! Сейчас мы достанем тебя, и волшебник тебя вылечит. Рукой она почувствовала, что он слабо кивнул. Факела ни у кого поблизости не было, а в слабом свете луны Кэлен не могла разглядеть, что же произошло. Она услышала топот копыт. Конь резко остановился, взметнув копытами снег, и всадник спрыгнул на землю. На его узкой ладони вспыхнуло пламя, осветив худое лицо и копну взъерошенных седых волос. — Зедд! Быстрее! При свете волшебного огня Кэлен поглядела вниз и поняла, почему Стивенс умолял не поднимать фургона. Ее чуть не вывернуло наизнанку. Зедд опустился рядом с ней на колени. — Фургон зацепил сваю, — объяснила она. Дорога была узкой и сложной, и в темноте они не заметили засыпанную снегом сваю. Наверное, она подгнила. Так или иначе, когда колесо задело ее, свая сломалась, и поддерживаемая ею балка рухнула под тяжестью оползня, который до этого удерживала. Камни намертво заклинили заднее колесо фургона, спицы не выдержали, сломались, и один обломок пронзил Стивенса насквозь. — Кэлен, мне очень жаль, — вымолвил Зедд. — Что значит тебе очень жаль?! Ты должен... И тут она осознала, что рука Стивенса обмякла и стала безжизненной. Поглядев в лицо юноше, она увидела маску смерти. Стивенс был в руках добрых духов. Кэлен вздрогнула, почувствовав прикосновение смерти. Она уже испытала его на себе, и теперь это ощущение преследовало ее всегда. Даже во сне. Ледяными пальцами Кэлен провела по лицу, словно хотела смахнуть колючую волосинку, но у нее на лице ничего не было. Это напоминало о себе прикосновение магии, чары кажущейся смерти. Зедд поднялся и послал огонь с ладони на принесенный кем-то факел. Пакля вспыхнула. Зедд направил руку на фургон, свободной рукой дав солдатам знак отойти. Те осторожно отодвинулись, но были готовы подхватить фургон, если тот вдруг опять осядет. Зедд повернул руку ладонью вверх, и, подчиняясь его жесту, фургон поднялся в воздух еще на пару футов. — Вытаскивайте его, — мрачно приказал Зедд. Солдаты ухватили тело Стивенса за плечи и сняли со сломанной спицы. Зедд повернул руку ладонью вниз, и фургон опустился на землю. Один из солдат рухнул перед Кэлен на колени. — Это я виноват! — с мукой выкрикнул он. — Простите! О добрые духи, это я виноват! Кэлен за шиворот заставила его подняться. — Если кто-то и виноват, так это я. Мне не следовало в темноте стараться держать дистанцию. Надо было... Одним словом, ты ни при чем. Несчастный случай, вот и все. Отвернувшись, она зажмурилась. У нее в ушах еще стоял крик Стивенса. Как обычно, чтобы не выдать своего местоположения, они не зажигали факелов. Признаков преследования вроде не было, но Кэлен рассудила, что лишняя предосторожность не помешает. Малейшая небрежность могла стоить жизни им всем. — Похороните его как можно лучше, — приказала Кэлен солдатам. Копать мерзлую землю трудно, но тело можно хотя бы как следует присыпать камнями. Теперь душа Стивенса в безопасности, она у добрых духов. Его страдания кончились. Зедд велел офицерам очистить дорогу и вместе с солдатами пошел искать место для могилы. Вспомнив о Цирилле, Кэлен забралась обратно в фургон. Ее единокровная сестра, укрытая кучей покрывал, лежала на тюках. Большие камни попали в основном в заднюю часть фургона, а от маленьких Цириллу спасли покрывала. Оставалось только удивляться, что ни одна из глыб не упала кому-нибудь на голову и, кроме Стивенса, пострадавших нет. Цириллу положили в фургон, а не посадили в карету, потому что она по-прежнему не приходила в сознание и Кэлен решила, что так ей будет удобнее. Фургон скорее всего уже не починишь. Придется все же переносить Цириллу в карету, но это недалеко. На узкой дороге суетились солдаты. Одни бегали туда-сюда, передавая приказы, другие отправились валить деревья, чтобы восстановить настил, третьи расчищали дорогу от камней. Кэлен с облегчением увидела, что Цирилла не пострадала и по-прежнему еще не очнулась. Только ее криков им сейчас не хватало. Кэлен ехала вместе с сестрой в фургоне на случай, если та вдруг очнется. После того, что ей пришлось пережить в Эйдиндриле, при одном только виде мужчин Цирилла приходила в состояние крайнего ужаса, и только присутствие Кэлен, Эди или Джебры могло ее успокоить. В редкие моменты просветления Цирилла заставляла Кэлен снова и снова обещать, что та станет королевой. Цирилла беспокоилась о своих подданных и понимала, что сама она не в состоянии о них позаботиться. Она любила Галею и не хотела обременять свою страну королевой, не способной управлять страной. Кэлен с большой неохотой согласилась взвалить на себя эту обязанность. Гарольд, единокровный брат Кэлен, не испытывал ни малейшего желания взваливать на себя бремя монаршей власти. Он был солдатом, как и их с Цириллой отец, король Вайборн. После рождения Цириллы и Гарольда мать Кэлен сделала короля Вайборна своим супругом. От этого союза явилась на свет Кэлен. Она родилась с даром Исповедницы, а этот дар важнее любых королевских регалий. — Как она? — спросил Зедд, забравшись в фургон, и принялся отряхивать заснеженный балахон. — Все так же. Камни ее не задели. Зедд коснулся пальцами висков Цириллы. — С телом у нее все в порядке, но в душе по-прежнему гнездится болезнь. — Он покачал головой. — Как жаль, что дар не способен исцелить больной разум. Кэлен видела искреннее огорчение в его глазах. — Будь благодарен за это, — улыбнулась она. — Если бы ты умел лечить раненые души, у тебя бы вряд ли нашлось время даже на еду. Зедд рассмеялся. Кэлен отыскала взглядом среди солдат капитана Райана и жестом велела ему подойти. — Слушаю, моя королева! — Далеко еще до Эбиниссии? — Часа четыре пути, может быть, шесть. Зедд наклонился к Кэлен. — Не совсем подходящее место для ночевки. Кэлен поняла, что он имеет в виду, и кивнула. В столице Галеи их ожидала большая работа, и прежде всего надо было позаботиться о тысячах мертвых тел, лежащих по всему городу. Приниматься за это среди ночи да еще после длительного изнуряющего перехода — перспектива не из приятных. Вообще говоря, Кэлен отнюдь не стремилась снова увидеть последствия жестокой резни, но Эбиниссия — единственное место, где их никто не станет искать. Оттуда можно будет заново начать объединять Срединные Земли. Кэлен повернулась к капитану Райану: — Есть здесь поблизости место, где можно встать лагерем на ночь? Капитан указал на дорогу: — Разведка докладывает, что чуть впереди, в небольшой долине, есть заброшенная ферма. Там Цирилле будет удобно. Кэлен убрала за ухо прядь волос, отметив про себя, что Цириллу больше не называют королевой. Теперь королева Галеи — Кэлен, и принц Гарольд позаботился, чтобы об этом узнали все. — Что ж, хорошо. Значит, распорядись. Пусть долину проверят и начинают устраивать лагерь. Расставьте часовых и еще организуйте постоянное патрулирование. Если ближайшие склоны пусты и долина укрыта достаточно глубоко, можно развести костры, только не очень большие. Капитан Райан улыбнулся и стукнул кулаком в грудь. Костры — это роскошь, но горячая пища после столь трудного перехода необходима. Они уже почти дома и завтра начнут приводить свой дом в порядок. Кэлен не хотела, чтобы хоть что-то напоминало о победе Имперского Ордена над Эбиниссией. Город вновь принадлежит Срединным Землям и будет жить, чтобы продолжить борьбу. — Вы позаботились о Стивенсе? — спросила Кэлен капитана. — Волшебник Зорандер помог нам найти подходящее место. Бедняга Стивенс. Он прошел через все сражения с Имперским Орденом, видел, как гибли его товарищи, и умер по дурацкой случайности. Я знаю, он хотел бы погибнуть в бою, защищая Срединные Земли. — Он так и умер, — ответила Кэлен. — Война еще не окончена. Мы выиграли лишь одну битву, хотя и важную. Мы по-прежнему воюем с Имперским Орденом, и Стивенс — солдат, павший на этой войне. Он помогал нам, как мог, и погиб, исполняя свой долг, как и те, кто пал в бою. Капитан Райан сунул руки в карманы толстой коричневой шерстяной куртки. — Я передам людям ваши слова. Они добавят им мужества. Прежде чем мы двинемся дальше, не могли бы вы сказать несколько слов на его могиле? Для солдат будет важно увидеть, что королева скорбит по нему. — Конечно, капитан, — улыбнулась Кэлен. — Для меня это большая честь. Райан ушел. Кэлен долго смотрела ему вслед. — Не надо было заставлять их так гнать в темноте. Зедд ласково погладил ее по голове. — Нечастные случаи бывают и днем. А это могло случиться и утром, если бы мы остановились раньше. Солдаты почти не спят, так что неудивительно. — И все же я чувствую себя виноватой. Это какая-то ужасная несправедливость. В улыбке волшебника не было даже намека на веселье. — Судьба никогда не спрашивает нашего мнения на этот счет.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:39 | Сообщение # 33 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 33 Если на ферме и были трупы, то к приезду Кэлен солдаты уже их убрали. В грубом очаге горел огонь, но вымерзшее помещение еще не успело прогреться. Цириллу положили в дальней комнате, где нашлись остатки соломенного матраса. В другой комнатушке обнаружилось два тюфяка, видимо, детских, в гостиной стоял колченогий стол, и это было все, что осталось от обстановки. Судя по разгрому, войска Имперского Ордена побывали здесь по пути в Эбиниссию. Кэлен снова подумала о том, что же солдаты сделали с трупами. Ей совершенно не улыбалось натолкнуться на них, если вдруг понадобится выйти ночью. Зедд оглядел комнату и погладил себя по животу. — А когда будет ужин? — весело поинтересовался он. На нем был плотный коричневый балахон с черными отворотами и приспущенными плечами. Три ряда серебряных нитей украшали края отворотов. Более широкое золотое шитье шло по вороту и груди, талию обхватывал алый атласный пояс с золотой пряжкой. Зедд ненавидел этот наряд, который Эди заставила его напялить для конспирации. Он предпочитал простые балахоны, но их не было, как и его модной шляпы с пером, которую он «потерял» где-то в пути. Кэлен невольно улыбнулась: — Понятия не имею. А что, ты хочешь приготовить? — Приготовить? Я?! Ну, я думал... — Добрые духи, избавьте нас от мужской стряпни! — раздался из дверей голос Эди. — Уж лучше питаться личинками и жуками. Эди и Джебра, провидица, вошли в комнату. За ними вошел Аэрн, возница, — он вез Зедда и Эди во время их недавнего путешествия. Чандален, который ушел вместе с Кэлен несколько месяцев назад из деревни Племени Тины, отправился домой после той ночи, которую Кэлен провела с Ричардом в чудесном месте между мирами. Кэлен не могла его винить. Она знала, что такое тоска по друзьям, по тем, кого любишь. В обществе Зедда и Эди Кэлен почувствовала себя так, словно они уже почти все вместе. Скоро их догонит Ричард, и тогда они действительно соберутся все. Хотя до его приезда оставалось еще несколько недель, Кэлен радовалась каждой прошедшей минуте, потому что они приближали мгновение, когда она сможет обнять возлюбленного. — Мои кости быть слишком старыми для такой погоды, — пожаловалась Эди. Кэлен принесла простой деревянный стул, поставила поближе к огню и усадила на него Эди, чтобы та побыстрее согрелась. В отличие от любимых балахонов Зедда простое платье колдуньи, расшитое по вороту желтыми и красными древними символами ее профессии, пережило долгое путешествие. Зедд при виде него каждый раз поражался этому, а Эди неизменно улыбалась и говорила, что это чудо, но Зедд тоже великолепно выглядит в своей дорогой одежде. Кэлен подозревала, что волшебник действительно гораздо больше нравился колдунье в своем нынешнем облачении, хотя у волшебников было принято носить одежды в зависимости от ранга: чем выше ранг, тем скромнее балахон. А Зедд был волшебником самого высокого, первого ранга. — Благодарю тебя, дитя, — сказала Эди и протянула руки к огню. — Орск! — позвала Кэлен. Огромный д’харианец появился мгновенно. Шрам на месте отсутствующего глаза в свете пламени казался белым. — Слушаю, госпожа! — Он был готов выполнить приказание. Какое именно, для него не имело значения, единственное, что его волновало, — это возможность угодить своей госпоже. — Здесь нет посуды. Не мог бы ты принести нам котелок, чтобы можно было приготовить поесть? Он поклонился, скрипнув кожаными доспехами, и вылетел из комнаты. Орск был д’харианским солдатом из войск Имперского Ордена. Он попытался убить Кэлен, и во время схватки она коснулась его своей силой. Магия Исповедницы уничтожила его былое «я», и теперь он жил только желанием угодить Кэлен. Его собачья преданность служила Кэлен постоянным напоминанием того, кем она является на самом деле. Кэлен старалась забыть, кем он был прежде: д’харианским солдатом, убивавшим беспомощных женщин и детей Эбиниссии. Она дала слово Матери-Исповедницы, что не будет никакой пощады всем солдатам Ордена, и пощады не было. Только Орск оставался в живых. Но жило лишь его тело. Человек, служивший Ордену, исчез безвозвратно. Благодаря наложенным Зеддом чарам кажущейся смерти мало кто знал, что Кэлен — Мать-Исповедница. Для Орска она была только его госпожой. Конечно, Зедду, Эди, Джебре, Чандалену, ее брату принцу Гарольду и капитану Райану было известно, кто она на самом деле, но все остальные считали, что Мать-Исповедница мертва. Даже люди, с которыми она сражалась бок о бок, знали Кэлен лишь как свою королеву и помнили ее только в этом качестве. В котелке растопили снег. Кэлен с Джеброй принялись варить бобы с солониной и душистыми травами, а Зедд следил за ними, радостно потирая руки. Улыбнувшись, Кэлен достала из мешка припасенный специально для волшебника черствый хлеб. Зедд обрадовался несказанно и сжевал его, пока варились бобы. Когда обед был готов, Кэлен отнесла Цирилле поесть. Воткнув свечку в трещину на стене, она присела на край кровати. Цирилла открыла глаза и испуганно огляделась. Кэлен взяла ее за подбородок и заставила посмотреть на себя. — Сестрица, это я, Кэлен. Ты в безопасности, и здесь нет никого, кроме меня. Тебе ничто не угрожает. Успокойся. Все хорошо. — Кэлен? — Цирилла схватила сестру за белую меховую накидку. — Ты обещала! Ты не можешь отказаться от данного слова! Не имеешь права! — Я дала слово и сдержу его, — улыбнулась Кэлен. — Я — королева Галеи и останусь ею до тех пор, пока ты не захочешь получить обратно свою корону. Цирилла, не отпуская ее накидки, с облегчением откинулась на спину. — Благодарю тебя, моя королева! Кэлен заставила ее сесть. — Ну-ка давай. Я принесла тебе немного горячего супа. — Я не голодна, — отвернулась от ложки Цирилла. — Если ты хочешь, чтобы я была королевой, то должна относиться ко мне как к королеве. — Цирилла недоуменно нахмурилась, и Кэлен улыбнулась. — То есть слушаться. Это приказ твоей королевы. Ты должна съесть суп. Только после этих слов Цирилла начала есть, а когда доела, опять принялась дрожать и плакать. Кэлен держала сестру в объятиях, пока та вновь не замкнулась в себе, став слепой и глухой. Кэлен заботливо укрыла ее и вернулась в гостиную. За это время Зедд откуда-то приволок пару бочонков, лавку, отыскал в хлеву табурет и раздобыл еще один стул. Он пригласил принца Гарольда с капитаном Райаном присоединиться к ним за ужином. До Эбиниссии оставалось рукой подать, и нужно было обсудить дальнейшие планы. Все собрались вокруг маленького стола, Кэлен ломала черствый хлеб, а Джебра разливала по мискам горячий бобовый суп. Оделив каждого, она тоже уселась на лавку рядом с Кэлен. Принц Гарольд, широкоплечий и черноволосый, напомнил Кэлен отца. Гарольд только сегодня вернулся из Эбиниссии, куда ездил на разведку. — Что ты видел? — спросила его Кэлен. Принц потеребил бороду сильными пальцами. — Ну, — вздохнул он. — Все оказалось так, как ты описывала. В городе, похоже, нет ни души. Я думаю, там мы будем в достаточной безопасности. Поскольку армия Ордена уничтожена... — Та, что была в этих местах, — уточнила Кэлен. Гарольд кивнул. — Одним словом, по-моему, пока нам не грозят особые неприятности. Людей, правда, у нас маловато, но, если блокировать перевалы, их хватит, чтобы в случае чего защитить город. Если, конечно, на нас не навалится огромная армия. К тому же с нами волшебник. — Он указал на Зедда. Зедд, занятый бобовой похлебкой, невнятным мычанием выразил свое согласие. Капитан Райан проглотил солидную ложку бобов. — Принц Гарольд прав. Мы хорошо знаем горы и не позволим застать себя врасплох. А потом к нам, надеюсь, присоединятся еще люди, и мы сможем начать действовать. — Эди, как по-твоему, есть смысл рассчитывать на помощь из Никобариса? — спросил принц Гарольд колдунью. — У меня на родине неспокойно. Будучи там, мы с Зеддом узнали, что король мертв. Власть стремятся захватить Защитники Паствы, но далеко не всем это нравится. Больше всего недовольны колдуньи. Если Защитники Паствы придут к власти, на них начнется охота и всех перебьют. Я думаю, колдуньи поддержат тех, кто будет противостоять Защитникам Паствы. — Когда в стране гражданская война, — встрял Зедд, на секунду оторвавшись от супа, — едва ли она может позволить себе оказать помощь кому-то. — Зедд быть правым, — вздохнула Эди. — Может быть, кто-то из колдуний поможет нам? — спросила Кэлен. — Может быть, — ответила Эди, помешивая суп. Кэлен поглядела на Гарольда: — Но ты же можешь привести войска из других районов, так ведь? — Конечно, — кивнул Гарольд. — Тысяч шестьдесят—семьдесят, а то и сотню, хотя далеко не все будут хорошо обучены и вооружены. На учения придется потратить какое-то время, но зато потом в Эбиниссии появится армия, с которой будет нельзя не считаться. — В Эбиниссии было приблизительно столько же, — напомнил Райан, не отрывая глаз от миски. — И этого не хватило. — Верно, — взъерошил бороду Гарольд. — Но это всего лишь начало. — Он посмотрел на Кэлен. — Ты ведь сумеешь объединить другие страны? — В этом наша надежда, — вздохнула она. — Мы должны вновь воссоздать Срединные Земли, если хотим получить шанс на победу. — Как насчет Сандерии? — спросил капитан Райан. — Их копья — лучшие в Срединных Землях. — И Лифания, — добавил Гарольд. — Они производят уйму разного вооружения и умеют им пользоваться. Кэлен отломила кусочек хлеба. — Сандерия зависит от Кельтона, куда они перегоняют стада на летние пастбища. А Лифания закупает у Кельтона железо, продавая туда зерно. Хергборг зависит от производимой Сандерией шерсти. Все они пойдут туда, куда и Кельтон. Гарольд воткнул ложку в бобы. — Среди тех, кто напал на Эбиниссию, были кельтонцы. — И галеанцы тоже. — Сунув хлеб в рот, Кэлен некоторое время задумчиво жевала, глядя, как брат сжимает ложку так, словно держит в руке нож. Он не отрывал глаз от своей миски. — В этой армии было немало бунтовщиков и преступников из разных земель, — сказала она наконец. — Но это не значит, что их страны присоединятся к Имперскому Ордену. Принц Фирен Кельтонский заключил с Орденом союз, но теперь он мертв. Мы с Кельтоном не находимся в состоянии войны. Он входит в Срединные Земли. Мы воюем с Имперским Орденом. Нам нужно держаться друг друга. Если Кельтон к нам присоединится, остальные будут вынуждены последовать за ним, но если Кельтон перейдет к Имперскому Ордену, нам будет дьявольски сложно убедить кого-то присоединиться к нам. Прежде всего нам необходим союз с Кельтоном. — Готов спорить, Кельтон присоединится к Ордену, — заявил Аэрн. Все повернулись к нему. Кучер пожал плечами. — Я сам кельтонец. Наш народ привык делать то, что велят короли. — Фирен мертв, но ему наследует герцогиня Лумхольц. А она, как и ее муж, поспешит присоединиться к тому, кто вернее выйдет победителем. И им все равно, кто это будет. — Но это же глупость! — взмахнул ложкой Гарольд. — Уж на что я не доверяю кельтонцам — я не говорю о присутствующих, Аэрн, — и знаю, как они обожают плести интриги, но все же верность Срединным Землям у них в крови. Может, они и не откажутся захватить пару ферм на приграничной земле и объявить их своей собственностью, но население Кельтона все же чтит союз Срединных Земель! Духи свидетели, у нас с Цириллой было немало разногласий, но когда пришла беда, мы встретили ее плечом к плечу. То же самое и с другими странами. Когда прошлым летом вспыхнула война с Д’Харой, мы сражались за Кельтон, несмотря на все наши с ним несогласия. Когда речь идет о будущем Срединных Земель, все пойдут за нами. Этот союз значит гораздо больше, чем полагает любая новоиспеченная коронованная особа. — Гарольд ткнул ложкой в Аэрна. — Что ты на это скажешь? — Ничего, пожалуй, — пожал плечами Аэрн. Зедд переводил взгляд с одного на другого. — Мы здесь не для того, чтобы спорить. Мы собрались сражаться. Говори, что думаешь, Аэрн. Ты кельтонец и знаешь свою страну лучше нас. Аэрн потер обветренное лицо. — Генерал Болдуин, главнокомандующий кельтонской армии, его подчиненные, генералы Бредфорд, Каттер и Эмерсон пойдут за короной. Я сам их не знаю, я простой возчик, но я много где побывал и много чего слышал. Так о них все говорят. Ходит шутка, если королева швырнет корону в окно и та повиснет на рогах у коровы, вся армия через месяц будет жевать траву. — И ты действительно думаешь, что эта герцогиня, став королевой, в погоне за властью присоединится к Ордену? Даже если это означает разрыв со Срединными Землями? — спросил Зедд. — Поймите, это всего лишь мое личное мнение, — пожал плечами Аэрн. — Но я полагаю, что да. Не поднимая глаз, Кэлен сказала: — Аэрн прав. Я знаю Катрин Лумхольц и ее мужа, герцога Лумхольца. Оба они из породы властолюбцев. Стань королем принц Фирен, думаю, он остался бы с нами независимо ни от чего, но кто-то из Ордена перетянул его на свою сторону, и он предал нас. Уверена, что с Катрин Лумхольц будет то же самое. Она не упустит возможности обрести огромную власть. Гарольд, потянувшись через стол, взял еще кусок хлеба. — Если Аэрн прав, значит, Кельтон для нас потерян. А это первая трещина, и все здание грозит рухнуть. — Это быть нехорошо, — заметила Эди. — В Никобарисе неспокойно, Галея ослаблена, а Кельтон склоняется к Имперскому Ордену. Вслед за ним к Ордену присоединятся многие страны, которые быть с ним торговыми партнерами. — И еще те, которые, как только... — Хватит! — Спокойный, но властный голос Кэлен заставил всех замолчать. Она вспомнила, что говорил Ричард, когда они с ним попадали в переделки, из которых не знали, как выбраться: «Думай о решении, а не о задаче. Если твой ум занят только мыслями о том, что ты терпишь поражение, ты не можешь думать о том, как победить». — Прекратите рассказывать мне, почему нельзя снова объединить Срединные Земли. Нам всем и так это известно. Нужно обсудить возможные варианты решения этой задачи. Зедд улыбнулся с ложкой у рта. — Отлично сказано, Мать-Исповедница. Полагаю, у нас найдется пара-другая мыслишек. Например, есть более мелкие страны, которые останутся верными Срединным Землям, потому что ни от кого не зависят. Мы могли бы пригласить их представителей в Эбиниссию и начать восстанавливать Совет. — Верно, — кивнула Кэлен. — Может, они не так могущественны, как Кельтон, но кое-какие из них все же довольно влиятельны. Она распахнула мантию. Воздух в комнате немного прогрелся, а горячий суп согревал изнутри. Но Кэлен стало жарко оттого, что она вспомнила о Ричарде. Он-то уж точно что-нибудь придумает! Ричард никогда не подчинялся обстоятельствам. — Что ж, — отложила ложку Эди, — я быть уверенной, что мы сможем привлечь к нам на помощь колдуний из Никобариса. Это быть сильная поддержка. Хотя некоторые из них откажутся сражаться, поскольку это быть против их убеждений, они охотно помогут другими способами. Никому из них не нужно, чтобы Защитники Паствы и их союзник, Имперский Орден, захватили Срединные Земли. Многие на себе испытали преследования и не хотят, чтобы это повторилось. — Отлично, — кивнула Кэлен. — Как, по-твоему, не сможешь ли ты поехать туда и уговорить их присоединиться к нам? А может быть, и какая-то часть регулярной армии тоже не откажет нам в помощи? В конце концов, гражданская война — лишь часть большой войны, и они должны это понять. Эди долго не отрывала от Кэлен взгляда своих абсолютно белых глаз. — Ради такой важной цели я, конечно, попробую. — Спасибо, Эди, — кивнула Кэлен и оглядела остальных. — Еще предложения? Гарольд, опершись локтем о стол, задумчиво нахмурился. — Думаю, — произнес он, помахивая ложкой, — что, если послать кое-кого из офицеров в малые страны в качестве официальных делегатов, удастся уговорить кого-то прислать представителей в Эбиниссию. Правители этих стран хорошо относятся к Галее и знают, что Срединные Земли защищали их свободу. Они придут нам на помощь. — И возможно, — добавил Зедд с хитрой улыбкой, — я навещу эту королеву Лумхольц. Как Волшебник первого ранга, каковым я, смею напомнить, являюсь, полагаю, что смогу убедить ее в том, что Срединные Земли и сами не совсем беспомощны. Кэлен хорошо знала герцогиню Лумхольц, но ей не хотелось разочаровывать Зедда. В конце концов, она сама просила их думать о решении, а не о задаче. Но больше всего ее ужасала мысль, что она — Мать-Исповедница, которая не сохранила Срединные Земли. После ужина принц Гарольд и капитан Райан ушли проверять посты. Аэрн, натянув длинный плащ на широченные плечи, сообщил, что ему нужно проведать лошадей. Когда они ушли, Зедд ухватил Джебру, которая хотела помочь Кэлен собрать посуду, за руку. — Быть может, теперь ты соизволишь сообщить мне, что ты видишь каждый раз, когда на меня смотришь? Джебра, отвернувшись от пронзительных глаз волшебника, взяла со стола ложку. — Это ерунда. — Позволь мне самому судить об этом, если не возражаешь. Джебра на мгновение замерла. Потом, решившись, выдохнула: — Крылья! — Крылья? — поднял бровь Зедд. Она кивнула: — Я вижу вас с крыльями. Теперь вы убедились? Это полная ерунда. Видение, которое не значит ровным счетом ничего. Со мной иногда так бывает. — И все? Только крылья? Джебра тряхнула своими короткими волосами. — Ну, вы как бы летите на них по воздуху и падаете в большой огненный шар. — Морщинки в уголках ее глаз обозначились четче. — Волшебник Зорандер, я не знаю, что это значит. Это не само событие — вы же знаете, как приходят ко мне видения, — только его смысл. Но тут, даже если он есть, я не могу его разгадать. Зедд отпустил ее руку. — Спасибо, Джебра. Если узнаешь еще что-нибудь, ты мне расскажешь? — Она кивнула. — И сразу же! Нам нужна любая зацепка. Опустив взгляд, Джебра кивнула. Едва заметным жестом она указала на Кэлен: — Круги. Я видела Мать-Исповедницу, бегающую кругами. — Круги? — переспросила Кэлен, подойдя ближе. — А зачем я бегала кругами? — Не могу сказать. — Что ж, у меня такое впечатление, что я и сейчас бегаю кругами, пытаясь отыскать способ снова объединить Срединные Земли. Джебра с надеждой поглядела на нее: — Может быть, имелось в виду именно это. Кэлен улыбнулась провидице: — Может быть. Твои видения не всегда сулят неприятности. Они опять приступили к уборке. Потом Джебра неожиданно сказала: — Мать-Исповедница, держите вашу сестру подальше от веревок. — Ты о чем? Джебра вздохнула: — Она хочет повеситься. — Тебе было такое видение? — встревожилась Кэлен. Джебра сочувственно коснулась ее руки. — О нет, Мать-Исповедница! Просто я вижу ее ауру, вижу, как ей снится, что она это делает. Конечно, это не значит, что она так поступит, просто, пока она не поправилась, нам нужно присматривать за ней на всякий случай. — Похоже, это совет, — хмыкнул Зедд. Джебра завернула в тряпицу остатки хлеба. — Я сегодня переночую с ней. — Спасибо тебе, — поблагодарила Кэлен. — Давай-ка я закончу уборку, а ты иди к Цирилле — вдруг она очнется. После ухода Джебры Кэлен вместе с Зеддом и Эди занялись уборкой. Когда они закончили, Зедд поставил для Эди стул к огню. Кэлен, задумчиво сцепив пальцы, смотрела на пламя. — Зедд, когда мы пошлем делегацию в малые страны, чтобы просить их собраться на совет в Эбиниссии, будет проще, если в составе делегации будет официальный представитель Матери-Исповедницы. — Все полагают, что Мать-Исповедница мертва, — помолчав, ответил Зедд. — Стоит лишь кому-то узнать, что это не так, ты снова превратишься в мишень и Орден обрушится на нас прежде, чем мы успеем собрать армию. Кэлен резко обернулась и схватила его за ворот. — Зедд, я устала быть мертвой! Он похлопал ее по руке. — Ты — королева Галеи и можешь воспользоваться своим влиянием в этом смысле. Если Имперский Орден пронюхает, что ты жива, возникнут сложности, с которыми мы едва ли справимся. — Если мы собираемся объединить Срединные Земли, все равно понадобится Мать-Исповедница! — Кэлен, я знаю, что ты не станешь подвергать риску жизнь окружающих тебя людей. Они только что выиграли сражение, но победа досталась им дорогой ценой. Людям нужно восстановить силы, а ты хочешь заставить их опять тебя защищать. Если уж биться, то за правое дело. А лишние сложности нам сейчас ни к чему. Кэлен, сложив пальцы домиком, снова уставилась на огонь. — Зедд, я Мать-Исповедница. И я в ужасе, что мне придется своими руками разрушить Срединные Земли. Я родилась Исповедницей. Это гораздо больше, чем просто моя работа. Это то, что составляет мою сущность. Зедд обнял ее за плечи: — Дорогая моя, ты по-прежнему Мать-Исповедница. Именно поэтому мы должны скрывать до поры твою настоящую личность. Мать-Исповедница нам нужна. Когда придет время, ты снова будешь править Срединными Землями, которые станут сильнее, чем прежде. Наберись терпения. — Терпение, — пробормотала она. — Знаешь, — ухмыльнулся Зедд, — терпение — это тоже своего рода магия. — Зедд быть правым, — заявила со своего стула Эди. — Волк не выживет, если сообщит стаду, что он быть волк. Он разрабатывает план нападения и лишь в самое последнее мгновение дает жертве понять, что это быть он, волк. Кэлен зябко потерла плечи. — Зедд, — с болью прошептала она, — я больше не могу выносить это заклятие. Оно меня сводит с ума. Я его чувствую постоянно, мне кажется, будто вместе со мной в моем теле шагает смерть. Зедд прижал ее голову к своей груди. — Моя дочь тоже все время так говорила. Именно эти слова, «будто вместе со мной в моем теле шагает смерть». — И как же она выдержала столько лет? Зедд вздохнул: — Когда Даркен Рал ее изнасиловал, я понимал: если он узнает, что она жива, непременно явится за ней. Так что выбора не было. Мне важнее было защитить ее, чем добраться до Даркена Рала. Поэтому я увез ее в Срединные Земли. Там и родился Ричард. И тут у нее появился еще один повод скрываться. Нельзя было допустить, чтобы Даркен Рал пронюхал о сыне. Так что ей пришлось терпеть. — Столько лет! — Кэлен содрогнулась. — Я бы не смогла. Как же она это вынесла? — Ну, во-первых, у нее не было выбора. Во-вторых, она потом сказала, что со временем отчасти свыклась и ей стало не так плохо, как было в начале. Все ощущения со временем притупляются. Ты тоже привыкнешь, и, надеюсь, тебе не придется прожить так всю жизнь. — Я тоже, — вздохнула Кэлен. Пламя освещало худощавое лицо Зедда. — Еще она говорила, что появление Ричарда облегчило ей жизнь. При упоминании Ричарда сердце Кэлен на мгновение замерло. Она заулыбалась. — Вот это точно! — Она повисла у Зедда на руке. — Его появление наверняка облегчит жизнь и нам! Он скоро будет здесь. Ничто не может ему помешать. Он появится самое позднее через две недели. Добрые духи, как я смогу ждать так долго? — Ты такая же нетерпеливая, как и он, — засмеялся Зедд. — Вы отлично друг другу подходите! — Он погладил ей волосы. — Теперь твои глазки выглядят гораздо лучше, милая! — Когда приедет Ричард и мы начнем воссоединение Срединных Земель, ты сможешь снять с меня чары кажущейся смерти. И у Срединных Земель снова будет Мать-Исповедница! — Я тоже с нетерпением этого жду. Кэлен нахмурилась. — Зедд, но если ты, как собирался, уедешь на встречу с королевой Катрин, а мне понадобится снять чары, то что мне делать? Зедд посмотрел на огонь. — Ничего. Если ты заявишь, что ты — Мать-Исповедница, народ поверит тебе не больше, чем Джебре, провозгласи она Матерью-Исповедницей себя. Чары не спадут, если ты просто заявишь, кто ты такая. — Тогда как их снять? — Это могу сделать только я, — вздохнул Зедд. Кэлен внезапно испугалась, что ей придется вечно оставаться под воздействием чар, если с Зеддом что-нибудь произойдет. Но вслух она этого не сказала. — Но наверняка должен быть еще способ! А Ричард? Зедд покачал головой: — Даже если бы Ричард был полностью обученным волшебником, он все равно не смог бы этого сделать. Только я. — И это единственный способ? — Да. — Он заглянул ей в глаза. — Разве что кто-то другой, обладающий даром, догадается, что ты — это ты. Если такой человек поймет, кто ты на самом деле, и произнесет твое имя вслух, чары спадут. На это вряд ли стоило рассчитывать. Кэлен почувствовала, как тает надежда. Присев на корточки, она пошевелила дрова в очаге. Единственный способ избавиться от чар — уговорить Зедда, а он явно не намерен ничего делать, пока не сочтет нужным. Как Мать-Исповедница она не могла приказать волшебнику сделать то, что сама считала неверным. Кэлен смотрела на разлетающиеся искорки. Внезапно на душе у нее стало легче. Скоро приедет Ричард и все наладится. Рядом с Ричардом ей будет некогда думать о чарах. Она будет слишком занята поцелуями. — Ты что смеешься? — спросил Зедд. — А? Нет, ничего. — Поднявшись, Кэлен вытерла руки о штаны. — Пойду проверю посты. Может, холодный воздух выбьет у меня из головы мысли об этом заклятии. Холодный ночной воздух действительно пошел ей на пользу. Остановившись на крошечной лужайке около дома, Кэлен глубоко вдохнула. Приятно попахивало дымком. Она вспомнила предыдущие дни, когда у нее леденели руки и ноги, уши горели от холода, из носа текло и она мечтала о дыме, потому что дым означал тепло костра. Кэлен пошла по полю. Она глядела на звезды, парок от ее дыхания медленно вился в воздухе. По всей долине мерцали крошечные костры. До Кэлен донеслись голоса сидящих возле огня солдат, и она порадовалась, что нынче ночью они тоже греются у огня. Скоро они будут в Эбиниссии, а там устроятся как полагается. Кэлен сделала еще один глубокий вдох, стараясь забыть о чарах. Небо было усыпано звездами, словно искорками от огромного костра. Интересно, чем сейчас занят Ричард? Мчится во весь опор или спит? Она тосковала без него, хотела, чтобы он поскорее приехал, и в то же время желала, чтобы он выспался хорошенько. А когда он наконец приедет, она будет спать в его объятиях. От этой мысли она улыбнулась. Внезапно звезды закрыла какая-то тень. Кэлен нахмурилась. Но почти сразу же звезды опять засияли. Может, ей показалось? Наверное, показалось, решила она. И тут послышался глухой удар, словно что-то большое ударилось о землю. Но никто не поднял тревоги. Это могло означать только одно. Руки Кэлен внезапно покрылись гусиной кожей, и на сей раз не от чар кажущейся смерти. Она выхватила кинжал.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:40 | Сообщение # 34 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 34 Во тьме сверкнули изумрудные глаза. В неверном свете луны и звезд Кэлен увидела огромную фигуру, шагнувшую к ней. Она хотела закричать, но голос не слушался. Толстые губы зверя приподнялись, и перед ней во всей своей красе предстали внушительные клыки. Кэлен сделала шаг назад. Она с такой силой сжимала рукоятку кинжала, что пальцам было больно. Главное — не поддаваться панике, сказала она себе. Даже если кричать, никто не услышит. А если и услышит, все равно не успеет добежать. Судя по размеру, перед ней был короткохвостый гар. Наверняка короткохвостый. Они самые сообразительные, самые здоровенные и самые опасные. Добрые духи, ну почему это не длиннохвостый? Кэлен завороженно смотрела, как зверь что-то теребит у себя на груди. Почему он стоит? И где его кровавые мухи? Гар посмотрел вниз, потом на нее, потом снова вниз. Глаза его сверкали грозным зеленым светом. Губы зверя приподнялись выше, он издал какой-то горловой звук. Глаза Кэлен расширились. Не может быть! — Гратч? Гар принялся подскакивать на месте, подвывая от восторга и хлопая крыльями. У Кэлен от облегчения подкосились колени. Убрав кинжал в ножны, она осторожно приблизилась к громадному зверю. — Гратч? Гратч, это ты? Гар с воодушевлением закивал своей уродливой головой. — Гррратч! — громко прорычал он и обеими лапами ударил себя в грудь. — Гррратч! — Гратч, тебя Ричард прислал? При упоминании Ричарда гар еще отчаяннее замахал крыльями. Кэлен подошла ближе. — Тебя послал Ричард? — Гррратч люююб Раааач-ааарг! Кэлен моргнула. Потом она вспомнила, как Ричард рассказывал, что Гратч пытается говорить, и рассмеялась. — Кэлен тоже любит Ричарда! — Она постучала себя в грудь: — Я Кэлен, Гратч. Я очень рада тебя видеть! Неожиданно гар кинулся вперед и сгреб ее в мохнатые объятия. Кэлен ахнула. Первой мыслью было, что он переломает ей все кости, но гар оказался на удивление осторожным. Кэлен тоже постаралась обнять зверя, но не смогла обхватить и половины его туловища. Никогда Кэлен не думала, что способна на такое, но сейчас она едва не заплакала, потому что Гратч был другом Ричарда, и Ричард послал его к ней. Гар осторожно поставил ее на землю и принялся внимательно разглядывать. Потом он протянул когтистую лапу и провел Кэлен по волосам. В ответ она улыбнулась и погладила его по шерстистому боку. Гратч довольно курлыкнул. — С нами ты в безопасности, Гратч! — сказала Кэлен. — Ричард мне все о тебе рассказал. Я не знаю, как много ты понимаешь, но ты среди друзей. Его губы снова раздвинулись, обнажив клыки, и Кэлен вдруг поняла, что гар улыбается. Эта улыбка была самой уродливой из всех, что Кэлен доводилось видеть в своей жизни, но вместе с тем и самой невинной. Кто бы мог подумать, что гары способны улыбаться? Вот уж действительно чудо! — Гратч, тебя прислал Ричард? — Раааач-аарг, — ударил себя в грудь гар и забил крыльями так энергично, что слегка взлетел в воздух. Потом протянул лапу и постучал Кэлен по плечу. Кэлен была потрясена. Гар хотел что-то сказать ей, и она поняла, что именно. — Ричард послал тебя найти меня? Гратч едва не обезумел от радости, что его поняли, и снова сгреб Кэлен в объятия. Она рассмеялась, а когда гар опустил ее на землю, спросила: — Меня было трудно найти? Гратч тихонько заскулил и пожал плечами. — Трудновато, да? Гратч кивнул. Кэлен знала немало языков, но не могла удержаться от смеха при мысли, что может разговаривать с Гратчем. Ну кому, кроме Ричарда, могла прийти в голову мысль подружиться с гаром? Кэлен ухватила Гратча за когтистую лапу. — Пошли в дом! Я хочу тебя кое с кем познакомить! Гратч согласно заурчал. Войдя, Кэлен остановилась в дверях. Зедд с Эди, сидевшие у камина, повернули к ней головы. — Хочу представить вам моего друга, — заявила Кэлен, таща Гратча за лапу. В дверях гар наклонился и сложил крылья, чтобы протиснуться в дом, а войдя, тут же выпрямился во весь свой гигантский рост, чуть пригнув голову, чтобы не задеть потолок. Зедд отчаянно замахал на него руками. — Зедд, прекрати! Ты его напугаешь, — сказала Кэлен. — Напугаю его?! — проскрипел Зедд. — Ты говорила, что Ричард завел себе детеныша гара! А эта зверюга уже почти взрослая! Гратч, нахмурив тяжелые брови, наблюдал за волшебником. — Гратч, это Зедд, дедушка Ричарда, — указала рукой Кэлен. Толстые губы раздвинулись, снова сверкнули клыки. Выставив когтистые лапы, гар двинулся вперед. Зедд вздрогнул и, встав со стула, поспешно попятился. — Зачем он это делает? И вообще, он сегодня ужинал? Кэлен расхохоталась. — Да он просто улыбается! Ты ему нравишься, и он хочет тебя обнять. — Обнять?! Ну уж дудки! Но было поздно. В три шага гар преодолел небольшое расстояние, разделяющее их, и схватил тощего волшебника своими здоровенными лапами. Зедд придушенно вскрикнул. Гратч с довольным курлыканьем оторвал Зедда от пола. — Проклятие! — Зедд безуспешно пытался отвернуться от пасти гара. — Этот летающий ковер ел! И вряд ли вам захочется узнать, что именно! Гратч наконец опустил Зедда на пол. Волшебник отошел на несколько шагов и погрозил зверю пальцем. — А теперь слушай-ка, братец! Больше так не делай! Держи свои лапы при себе! Гратч сник и горько захныкал. — Зедд! Ты его обижаешь! — упрекнула волшебника Кэлен. — Он друг Ричарда и наш тоже. Он так старался нас отыскать! Ты мог бы хотя бы быть с ним поласковее? Зедд хмыкнул: — Ну, ладно... Может, ты и права. — Он посмотрел на оживившегося гара. — Извини, Гратч. Пожалуй, ты можешь меня обнимать. Иногда. Не успел волшебник опомниться, как Гратч на радостях снова сгреб его в охапку и принялся баюкать, как ребенок соломенную куклу. Зедд дрыгал ногами в воздухе. Наконец гар опустил задыхающегося волшебника на пол. Эди протянула гару руку: — Я быть Эди, Гратч. Я быть рада с тобой познакомиться. Но Гратч рукопожатий не признавал, поэтому и ее тоже обнял мохнатыми лапами. Кэлен часто видела улыбку Эди, но ее хриплый смех ей доводилось слышать очень редко. А сейчас она смеялась. И Гратч смеялся с ней вместе, хотя его смех больше напоминал бульканье. Когда наконец все успокоились и отдышались, Кэлен увидела огромные глаза Джебры, выглядывающей из-за приоткрытой двери в спальню. — Все в порядке, Джебра! Это Гратч, наш друг. — Кэлен схватила гара за мохнатую лапу. — Ты сможешь обнять ее позже! Пожав плечами, Гратч кивнул. Кэлен, развернув его к себе, взяла обеими руками за лапу и заглянула в яркие изумрудные глаза. — Гратч, Ричард послал тебя вперед предупредить, что скоро будет? Гар покачал головой. Кэлен сглотнула. — Но он уже в пути? Он выехал из Эйдиндрила и едет за нами? Грач внимательно посмотрел ей в глаза и, протянув лапу, погладил ее по волосам. Кэлен видела, что у него на шее вместе с зубом дракона висит ее локон. Гар снова медленно покачал головой. У Кэлен упало сердце. — Он не едет? Но прислал тебя ко мне? Еще раз кивнув, Гратч достал из-за спины длинный красный предмет и протянул его Кэлен. — Что это? — спросил Зедд. Кэлен принялась развязывать узел. — Футляр для бумаг. Наверное, здесь письмо от Ричарда. Услышав ее слова, гар закивал. Развязав узел, Кэлен попросила Гратча сесть. Тот с довольным видом уселся рядом с ней, а Кэлен достала из футляра запечатанный свиток. Зедд устроился у очага поближе к Эди. — Ну-с, послушаем его оправдания. Надеюсь, они окажутся достойными внимания, иначе у него будут неприятности. — Тут я с тобой согласна, — пробормотала себе под нос Кэлен. — На этой штуке столько сургуча, что хватило бы на дюжину писем. Придется научить Ричарда запечатывать письма. — Она повернулась к свету. — Это меч. Он оттиснул на сургуче надпись с рукоятки Меча Истины. — Это чтобы мы поняли, что письмо действительно от него, — заметил Зедд, подбрасывая в огонь поленья. Сломав печать, Кэлен развернула свиток и повернулась спиной к огню, чтобы было удобнее читать. — Моя возлюбленная королева, — прочла она вслух. — Я молю добрых духов, чтобы это письмо попало тебе в руки... Зедд вскочил. — Это послание! — Ну да, — нахмурилась Кэлен. — Это же его письмо. — Да нет! — отмахнулся волшебник. — Я имею в виду, что он пытается что-то нам сообщить. Я знаю Ричарда. Такое начало означает, что он опасается, как бы кто-нибудь не перехватил письмо, и предупреждает нас, что не может написать все, что хочет. Кэлен закусила губу. — Да, в этом есть смысл. Ричард всегда все продумывает до конца. Снова усевшись на стул, Зедд велел ей продолжать: — Читай дальше. — Моя возлюбленная королева, я молю добрых духов, чтобы это письмо попало тебе в руки, и надеюсь, что ты и твои друзья находитесь в добром здравии и в безопасности. За последнее время многое произошло, и я прошу у тебя понимания. Содружеству Срединных Земель пришел конец. Магда Сирус, первая Мать-Исповедница, и Мерит, ее волшебник, осуждающе глядят на меня с фресок, потому что они были свидетелями этого и видели, что виновник всему — я. Поверь, что я полностью отдаю себе в этом отчет, но, пожалуйста, постарайся понять, что если бы я не начал действовать, то единственным будущим для нас было бы рабство под гнетом Имперского Ордена.
Сердце у Кэлен бешено заколотилось. Прижав руку к груди, она на мгновение замолчала, чтобы сделать глубокий вдох, и продолжила:
— Еще много месяцев назад Имперский Орден начал разрушать содружество Срединных Земель, привлекая на свою сторону правителей тех или иных стран. Пока мы сражались с Владетелем, Орден старался подорвать единство нашей родины. Быть может, нам еще удалось бы восстановить это единство, будь у нас хоть немножко времени. Но Орден наступает, и времени нет. Поскольку Мать-Исповедница мертва, я был вынужден сделать то, что должно было быть сделано, чтобы все-таки объединить страны.
— Что? Что он сделал? — прокаркал Зедд. Кэлен взглядом велела ему умолкнуть и прочитала дальше:
— Любое промедление означает слабость, а слабость — это смерть под ордами Ордена. Наша возлюбленная Мать-Исповедница знала цену поражения и поручила нам выиграть эту битву. Она объявила беспощадную войну Имперскому Ордену. Мудрость ее безгранична. Однако содружество, раздираемое склоками, не способно было бы дать отпор захватчикам. Я вынужден был вмешаться. Мои войска захватили Эйдиндрил.
— Проклятие и еще раз проклятие! — взорвался Зедд. — Что все это значит? Какие еще войска?! Нет у него никаких войск! Есть только меч и этот летающий ковер с клыками! Гратч с рычанием приподнялся. Зедд отшатнулся. Кэлен сморгнула слезы. — Перестаньте вы, оба! Зедд перевел взгляд с нее на гара: — Извини, Гратч. Я никого не хотел оскорбить. Волшебник и гар снова сели, и Кэлен принялась читать дальше:
— Сегодня я собрал всех представителей Срединных Земель и поставил их в известность о том, что союз Срединных Земель распущен. Мои войска окружили их дворцы и вскоре разоружат гвардейцев. Я сказал всем, как говорю тебе, что в этой войне есть только мы и Имперский Орден. Остаться в стороне никому не удастся. Так или иначе все снова объединятся — вопрос только, под чьими знаменами. Я потребовал, чтобы все страны, входившие ранее в состав Срединных Земель, сдались Д’Харе.
— Д’Харе?! Проклятие! Кэлен не подняла головы. По щекам ее ручьем текли слезы. — Я снова прошу тебя помолчать, иначе ты будешь ждать за дверью, пока я читаю письмо. Эди ухватила Зедда за балахон и заставила сесть. — Читай дальше. Кэлен откашлялась.
— Я объяснил представителям стран, что ты, королева Галеи, выходишь за меня замуж и твоя страна присоединится к моей. Это станет залогом того, что новый союз будет создан мирным путем и основан на взаимоуважении и общих целях. Все страны сохранят свои традиции и культуру, лишившись только суверенитета. Магия будет защищена. Мы станем единым народом, с единой армией, под единым командованием, живущим по единым законам. Все страны, присоединившиеся к нам добровольно, примут участие в разработке нового законодательства.
Голос Кэлен на мгновение пресекся.
— Я вынужден просить тебя незамедлительно вернуться в Эйдиндрил и подписать капитуляцию Галеи. Мне предстоит вести много переговоров, и твои знания окажут мне бесценную помощь. Я сообщил дипломатам, что условия капитуляции едины для всех и никому не будет даровано никаких привилегий. Те, кто откажется капитулировать, окажутся в изоляции. Им будет запрещено вести любые торговые операции, а если и это не заставит их сдаться, мы будем вынуждены добиться этого силой оружия. В таком случае они войдут в новый союз на положении пленников. Как я уже сказал, никто не останется в стороне. Мы станем единым целым. Моя королева, я готов отдать за тебя жизнь и мечтаю только о том, чтобы стать твоим мужем, но, если мои действия отвратят от меня твое сердце, я не стану принуждать тебя к замужеству. Однако прошу понять, что капитуляция твоей страны необходима. Мы должны жить по единым законам. Я не могу позволить себе предоставить привилегии какой-то одной стране, иначе мы проиграем, не успев начать.
Кэлен всхлипнула. Она с трудом различала буквы сквозь пелену слез.
— Город атаковали мрисвизы. — Зедд присвистнул. Не обратив на него внимания, Кэлен продолжала: — С помощью Гратча я их перебил, а трупы повесил на кольях перед дворцом Исповедниц, дабы все могли видеть, какая судьба постигнет наших врагов. Мрисвизы способны становиться невидимыми. Кроме меня, только Гратч может видеть их, когда они завернуты в свои плащи. Я боюсь, что они придут за тобой, поэтому отправил Гратча тебя защищать. Но в первую очередь мы все должны помнить вот что: Имперский Орден стремится уничтожить магию. Впрочем, сам он не гнушается прибегать к ней. Это только нашу магию хочет он уничтожить. Пожалуйста, передай моему деду, что он тоже должен немедленно возвращаться. Дому его предков грозит беда. Именно поэтому я и вынужден был захватить Эйдиндрил и не могу уехать. Я боюсь, что враг захватит дом моего деда, а последствия этого могут быть самыми разрушительными.
Зедд не выдержал. — Проклятие! — прошептал он, снова вскочив. — Ричард имеет в виду замок Волшебника! Он не хотел писать об этом открыто, поэтому прибегнул к иносказанию. Как я мог быть настолько глуп?! Парень прав. Нельзя позволить им захватить замок. Там есть вещи, наделенные огромной магической силой, и Орден с удовольствием наложил бы на них лапу. Ричард о них не знает, но он достаточно сообразителен, чтобы оценить грозящую опасность. А я — слепой дурак! Кэлен с ужасом осознала, что волшебник прав. Если Орден захватит замок, в его руках окажется могущественнейшая магия. — Зедд, Ричард там совсем один. И он, по существу, ничего не понимает в магии. Он не знает, что в Эйдиндриле есть люди, владеющие ею. Он попал в волчье логово и даже не подозревает об этом. Добрые духи, он в большой опасности! Зедд мрачно кивнул: — Да уж, парень завяз по самые уши! Внезапно послышался издевательский смех Эди. — По самые уши? Он увел Эйдиндрил и замок Волшебника из-под самого носа Имперского Ордена! Они натравили на него мрисвизов, а он насадил трупы этих тварей на колья перед дворцом. По всей вероятности, входящие в состав Срединных Земель страны вот-вот капитулируют перед ним и образуют новый союз, способный противостоять Ордену. Одним словом, он сделал то, что мы пытаемся осуществить. Он использовал то, что для нас было основной сложностью, — торговые связи. Он сделал из них орудие принуждения. Он не стал тратить время на уговоры, а попросту приставил им нож к горлу. Скоро они начнут сдаваться ему, и все Срединные Земли окажутся у него в кулаке. Самые важные страны, во всяком случае. — А объединив их все с Д’Харой под единым командованием, он получит армию, вполне способную противостоять Ордену, — добавил Зедд. — В письме есть еще что-нибудь? — спросил он у Кэлен. — Немного, — кивнула она:
— Я боюсь за свое сердце, но еще сильнее опасаюсь того, что могло произойти, не сделай я того, что сделал. Черная тень тирании навсегда могла бы накрыть наш мир, и судьба Эбиниссии стала бы лишь началом того, что пришлось бы пережить всем. Я верю в твою любовь, хотя мне и страшно подвергать ее такому испытанию. Меня окружают телохранители, и одна из них уже отдала свою жизнь за меня, но все же я не чувствую себя в безопасности. Вы должны немедленно вернуться в Эйдиндрил. Не мешкайте. Гратч убережет вас от мрисвизов до тех пор, пока вы не приедете ко мне. Подписано: Вечно твой Ричард Рал, магистр Д’Хары.
Зедд снова присвистнул: — Магистр Д’Хары? Что этот парень натворил? Кэлен опустила дрожащие руки. — Уничтожил меня, вот что он натворил. Эди ткнула в нее тонким пальцем: — А теперь слушай меня, Мать-Исповедница! Ричард сказал тебе, что пишет письмо под портретом Магды Сирус, а это значит, что то, что он вынужден сделать, причиняет боль ему самому, и он прекрасно понимает, какой это удар для тебя. Но он скорее готов пожертвовать твоей любовью, нежели допустить, чтобы тебя убили, если он склонится перед прошлым, вместо того чтобы думать о будущем. Он сделал то, чего не удалось сделать нам. Мы бы умоляли страны объединиться, а он потребовал и подкрепил свое требование демонстрацией силы. Если ты действительно хочешь быть Матерью-Исповедницей и ставишь благо своего народа превыше всего, ты поможешь Ричарду! Зедд приподнял бровь, но промолчал. Услышав знакомое имя, подал голос Гратч. — Гррратч люююб Раааач-ааарг! Кэлен, хлюпнув носом, смахнула слезы. — Я тоже люблю Ричарда.
— Кэлен, — ободряюще проговорил Зедд, — как я уверен в том, что со временем чары будут сняты с тебя, я так же нисколько не сомневаюсь, что ты снова станешь Матерью-Исповедницей. — Ты не понимаешь, — возразила она, сдерживая слезы. — Многие тысячелетия Мать-Исповедница всегда защищала Срединные Земли и сохраняла их единство. Я стану Матерью-Исповедницей, которая не выполнила своего долга. — Нет, — покачал головой Зедд. — Ты будешь Матерью-Исповедницей, которой достало сил и мужества спасти Срединные Земли. — Я в этом не уверена, — прижала она руку к сердцу. Зедд подошел ближе. — Кэлен, Ричард — Искатель. Он владеет Мечом Истины. Я — тот, кто избрал его. Я, Волшебник первого ранга, прозрел в нем сущность Искателя. И он следует своей сущности. Им руководит интуиция, но она у него безошибочна. Ричард — очень необычный человек. Очень. Он поступает как Искатель, пользуясь при этом своим даром. Он делает то, что, по его мнению, обязан сделать. Мы должны верить ему, даже если не до конца понимаем, почему он поступает так или иначе. Проклятие, да он и сам не всегда это понимает! — Прочти письмо еще раз про себя, — посоветовала Эди. — Прочти его сердцем, и ты почувствуешь сердце Ричарда. И помни также, что есть вещи, которые он не осмелился доверить бумаге из опасения, что письмо могут перехватить. Кэлен вытерла слезы. — Я знаю, что это звучит эгоистично, но, поверьте, я думаю не о себе. Я — Мать-Исповедница. Я унаследовала доверие тех, кто был до меня. И это доверие стало ответственностью. Когда меня избрали Матерью-Исповедницей, я дала клятву. Тощим пальцем Зедд приподнял ей подбородок. — Клятву защищать свой народ. И ради этого можно пойти на любые жертвы. — Может, и так. Я подумаю. — Борясь со слезами, Кэлен одновременно старалась подавить закипающий гнев. — Я люблю Ричарда, но я бы никогда с ним так не обошлась. Я не думаю, что он понимает, как этот поступок воспринимается мной и моими предшественницами, которые жертвовали жизнью именно ради того, чтобы этого не случилось. — Думаю, что понимает, — хрипло заметила Эди. Лицо Зедда внезапно стало почти таким же белым, как его волосы. — Проклятие, — прошептал он. — Ты не думаешь, что Ричард окажется достаточно глуп, чтобы отправиться в замок, как по-твоему? Кэлен подняла голову. — Замок под защитой чар. Ричард не знает, как пользоваться своей магией. Он не сможет пройти. Зедд наклонился к ней: — Он владеет Магией Ущерба, не только Магией Приращения. Чары, наложенные на замок, основаны на Магии Приращения. Если Ричард воспользуется Магией Ущерба, то спокойно преодолеет самую мощную защиту из тех, что я там поставил. Кэлен ахнула: — Он говорил, что во Дворце Пророков запросто проходил сквозь любые щиты, потому что они были созданы Магией Приращения! Единственный, который его остановил, — это самый первый, потому что в нем была и Магия Ущерба. — Там есть вещи, способные прикончить его в мгновение ока, если он туда сунется! Именно поэтому мы ограждаем замок защитой. Проклятие, да там есть щиты, сквозь которые даже я не рискнул бы пройти! А для того, кто даже не знает о них, замок — смертельная ловушка! — Зедд схватил Кэлен за плечи. — Как по-твоему, Ричарду может прийти в голову отправиться в замок? — Не знаю, Зедд. Ты ведь его, по существу, вырастил. Тебе лучше знать. — Нет, он туда не пойдет! Он знает, насколько опасной может быть магия. Ричард — умный парень. — Если ему вдруг что-нибудь не понадобится. Зедд, прищурившись, поглядел на нее. — Понадобится? Что ты хочешь сказать? Кэлен стерла с лица остатки слез. — Ну, когда мы были у Племени Тины, он захотел призвать духов. Птичий Человек сказал ему, что это опасно. Ему сова принесла послание от духов. Сова клюнула его в голову, распоров кожу, и упала на землю мертвой. Птичий Человек сказал, что это плохое предзнаменование, предупреждение Ричарду от духов о том, что опасность может быть и смертельной. Но Ричард все равно вызвал духов. И из подземного мира явился Даркен Рал. Если Ричарду что-то понадобится, его ничто не остановит. Зедд скривился: — Но сейчас-то ему ничего не нужно! Зачем же ему соваться туда? — Зедд, ты же знаешь Ричарда! Он любит узнавать новенькое. Он может отправиться в замок просто из любопытства. — Любопытство в данном случае может оказаться смертельным. — В письме он пишет, что один из его телохранителей погиб. — Кэлен нахмурилась. — Вообще-то он написал «одна». Почему его телохранитель — женщина? — Понятия не имею, — нетерпеливо всплеснул руками Зедд. — Так что ты хотела сказать об этом убитом телохранителе? — Исходя из того, что нам известно, вполне может быть, что кто-то из Ордена уже проник в замок и убил ее с помощью его магии. Или, возможно, Ричард опасается, что мрисвизы могут захватить замок, и пойдет туда, чтобы его защитить. Зедд погладил подбородок. — Он понятия не имеет об опасностях, грозящих ему в Эйдиндриле, и, что еще хуже, не знает о смертельных свойствах хранящихся в замке вещей. Помнится, я ему как-то говорил, что там есть волшебные предметы вроде Меча Истины или книг. Но не подумал предупредить, что многие из них опасны. Кэлен вцепилась ему в руку: — Книги? Ты сказал ему, что в замке есть книги? — Большая ошибка, — крякнул Зедд. — Да уж, — вздохнула Кэлен. Зедд выдернул руку. — Мы должны немедленно ехать в Эйдиндрил! — Он снова схватил Кэлен за плечи. — Ричард не знает, как пользоваться своим даром. Если Орден применит магию, чтобы захватить замок, Ричард не сможет ему помешать! Нам грозит опасность проиграть эту войну, не успев ее начать! Кэлен сжала кулаки. — Просто не верится! Мы столько времени бежали от Эйдиндрила, а теперь вынуждены во всю прыть нестись обратно! На это тоже уйдут недели! — Ничего не поделаешь. Мы должны думать о завтрашнем дне, а не о вчерашнем. Кэлен посмотрела на Гратча. — Ричард прислал нам письмо. Мы можем таким же способом отправить ему ответ и предупредить его. — Это не поможет ему удержать замок, если Орден прибегнет к магии. Кэлен стремительно перебирала в уме варианты. — Гратч, ты можешь отнести кого-то из нас к Ричарду? Гратч внимательно оглядел всех, чуть задержался взглядом на волшебнике, но потом отрицательно покачал головой. Кэлен огорченно закусила губу. Зедд, бормоча проклятия, вышагивал по комнате. Эди задумчиво смотрела куда-то вдаль. Вдруг Кэлен ахнула: — Зедд! А если прибегнуть к магии? — К какой? — Зедд остановился и внимательно поглядел на нее. — К той, с помощью которой ты сегодня поднял фургон! — Я не умею летать, милая. Всего лишь поднимать предметы. — Но ты способен сделать нас легче, чтобы Гратч мог нас донести? Зедд наморщил лоб: — Нет. Слишком трудно удерживать долго. С неодушевленными предметами проще, но поднимать живых людей — это совсем другое. Я могу нас всех слегка приподнять, но только на пару минут. — А только себя? Ты можешь сделать себя достаточно легким, чтобы Гратч тебя донес? — Да, это возможно. — Зедд просиял. — Потребуется немало сил, но я думаю, что справлюсь. — А ты можешь это сделать, Эди? — Нет. — Эди словно бы съежилась на глазах. — У меня нет такой силы, как у него. Я не могу. Кэлен не стала терять времени на соболезнования. — Значит, придется лететь тебе, Зедд. Гратч будет в Эйдиндриле намного раньше, чем мы. Ты нужен Ричарду прямо сейчас. Нельзя терять времени. Дорога каждая минута. — Но я не могу оставить тебя без защиты! — воздел тощие руки Зедд. — Со мной останется Эди. — А если придут мрисвизы, как опасается Ричард? Тогда тебе понадобится Гратч. Эди с мрисвизами не справится. Кэлен ухватила его за ворот балахона. — Если Ричард пойдет в замок, он может погибнуть! А если Орден захватит замок, то всем нам конец! И это гораздо важнее, чем моя жизнь. Если мы позволим Ордену победить, погибнет гораздо больше людей. Магия погибнет! Этого нельзя допустить. Кроме того, мрисвизы пока что-то не появлялись. Из того, что они напали на Эйдиндрил, вовсе не следует, что они появятся еще где-нибудь. И в любом случае меня скрывают чары. Никто не знает, что Мать-Исповедница жива и что она — это я. Им незачем гоняться за мной. — Безукоризненная логика! Теперь я понимаю, почему тебя избрали Матерью-Исповедницей! Но все же считаю, что это безрассудство. А ты что думаешь? — воззвал Зедд к колдунье. — Я думаю, что Мать-Исповедница быть правой. Мы должны исходить из того, что наиболее важно на сегодняшний день. Мы не можем рисковать всеми ради немногих. Кэлен подошла к Гратчу. Гар сидел на полу, и ее глаза оказались вровень с изумрудными глазами зверя. — Гратч, Ричарду грозит большая беда. — Увенчанные кисточками уши гара приподнялись. — Ему нужна помощь Зедда. И твоя тоже. За меня не волнуйся. Мрисвизы здесь не появлялись. Ты сможешь отнести Зедда в Эйдиндрил? Он волшебник и способен уменьшить свой вес. Ты сделаешь это ради меня? И ради Ричарда? Гратч надолго задумался. Наконец он поднялся, расправил крылья и важно кивнул. Кэлен обняла гара, который с большой охотой ответил ей тем же. — Ты, наверное, устал, Гратч? Хочешь отдохнуть или полетишь сразу? В ответ Гратч с готовностью захлопал крыльями. Зедд с возрастающей тревогой смотрел на обоих. — Проклятие! Это самая большая глупость, которую я делал в жизни! Если бы мне предназначено было летать, Создатель бы наделил меня крыльями! Кэлен слабо улыбнулась: — Джебра же говорила, что ей было видение, где ты с крыльями. Зедд упер кулаки в бока. — Ага! А еще она сказала, что я шмякнусь в огненный шар! — Он топнул ногой. — Ладно. Двинулись, что ли? Эди встала и крепко обняла волшебника. — Ты храбрый старый дурень! — Вот уж действительно дурень! — хмыкнул Зедд. Он чмокнул колдунью в щеку и вдруг издал громкий вопль, когда она ущипнула его за задницу. — Ты очень красивый в этой одежде, старик! Зедд невольно улыбнулся. — Пожалуй! — И тут же нахмурился: — Ну, более или менее. Позаботься о Матери-Исповеднице. Когда Ричард узнает, что я предоставил ей добираться до Эйдиндрила самостоятельно, боюсь, я уже щипком не отделаюсь! — Он обнял Кэлен и поглядел на гара. — Что ж, Гратч. Полагаю, нам пора в путь. Кэлен вышла вместе с ним за порог. — Зедд, ты должен вразумить Ричарда. — Голос ее стал едва слышен. — Он поступает неблагоразумно! Зедд долго смотрел ей в глаза и наконец мягко проговорил: — Историю редко творят благоразумные люди.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:42 | Сообщение # 35 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 35 — Ни к чему не прикасайтесь, — снова повторил Ричард, бросив сердитый взгляд через плечо. — Я не шучу! Три морд-сит промолчали, оглядывая высокий потолок и плотно пригнанные к друг другу гранитные блоки за поднятой решеткой ворот замка Волшебника. Ричард посмотрел назад, на широкую дорогу, по которой они поднялись в гору, и на каменный мост длиной в двести пятьдесят шагов, перекинутый через отвесную пропасть глубиной не меньше тысячи футов. Точнее определить было трудно, потому что дно застилали клубящиеся клочья тумана. Переходя через мост, Ричард поглядел вниз, в мрачную бездну, и даже у него, привычного к высоте, закружилась голова. Он не мог себе представить, каким образом можно было возвести мост через эту пропасть. Для тех, у кого нет крыльев, это был единственный способ попасть в замок. Официальный эскорт магистра Рала численностью в пятьсот человек остался на той стороне моста. Солдаты были настроены идти с ним в замок, но, когда за поворотом пред ними предстала мрачная каменная громада, взирающая на них с непонятной угрозой и казавшаяся гигантским живым существом, воинов объял трепет. Ричард, сам почувствовав слабость в коленях, приказал солдатам ждать здесь, и никто не сделал даже слабой попытки возразить. Ричарду потребовалось собрать всю свою волю, чтобы сделать первый шаг. Только не очень приятная мысль о том, что его воины увидят своего магистра Рала, своего чародея, спотыкающимся от страха, заставила его уверенно пойти вперед, хотя в душе ему отчаянно хотелось повернуть обратно. Ричард вспомнил слова Кэлен о том, что замок защищен чарами и там есть такие места, куда не смогла пройти даже она, потому что эти чары лишают человека мужества настолько, что он просто не в состоянии двинуться дальше. Все дело только в этом, уговаривал себя Ричард. Обычные заклинания, предназначенные для того, чтобы отвадить любопытных. Это всего лишь иллюзия, никакой реальной угрозы нет. — А здесь тепло, — заметила Райна, изумленно озираясь по сторонам. Ричард вдруг понял, что она права. После того как они миновали решетку, воздух с каждым шагом становился теплее и теперь стал таким, какой бывает в ясный весенний день. Однако мрачное серое небо, в которое упирались возвышающиеся над замком горы, и пронзительный ветер, дующий на дороге к замку, не несли в себе ни намека на весну. Снег на сапогах начал таять. Ричард и его телохранители сняли меховые накидки и сложили их в углу у стены. Ричард проверил, легко ли вынимается из ножен меч, и с трудом подавил в себе желание завернуться в плащ мрисвиза и стать невидимым. Последнее время он делал это все чаще, находя удовольствие не только в возможности побыть одному, которую обеспечивала невидимость, но и в странном ощущении, которое охватывало его при этом. Оно чем-то напоминало ту волшебную уверенность, которую придавал Ричарду висящий у него на боку Меч Истины, его верный союзник. Они вышли во внутренний двор. Окружающие его стены пестрели бесчисленными дверьми. Ричард пошел по выложенной камнями дорожке к самой большой из них. Бердина внезапно схватила его за руку, причем так сильно, что Ричард скривился от боли. — Бердина, ты что? В чем дело? Он вырвал руку, но она вцепилась в него опять. — Поглядите, — сказала морд-сит таким тоном, что у Ричарда зашевелись волосы на голове. — Что это? Все повернулись туда, куда показывал ее эйджил. Осколки скалы и камни колыхались, словно под ними плыла какая-то гигантская каменная рыба. Когда волна приблизилась, Ричард и все остальные не сговариваясь подались к центру каменной плиты, на которой стояли. Почва колыхалась и дрожала, как вода в озере. Чем ближе подходил каменный вал, тем сильнее Бердина стискивала руку Ричарда. Даже Улик с Иганом не удержались от восклицания, когда волна прошла под плитой у них под ногами, забросав ее каменными брызгами. Потом колебания постепенно затихли, и наступила тишина. — Ну и что это было? — выдохнула Бердина. — И что было бы с нами, пойди мы по кругу от одной двери к другой, а не по единственной дороге к этой? — Откуда мне знать! Она моргнула. — Но вы же волшебник! Вы должны в этом разбираться! Прикажи ей Ричард, Бердина, не задумываясь, кинулась бы в одиночку на Улика с Иганом, но незримая магия — дело совсем другое. Все пятеро его телохранителей не дрогнули бы перед сталью, но нисколько не стеснялись показать ему, что смертельно боятся магии. — Слушайте, вы все! — сказал Ричард. — Я ведь предупреждал вас, что я не очень хороший волшебник. И я ни разу здесь не был. Я ничего не знаю о замке Волшебника. Боюсь, я не смогу вас защитить. Так может быть, вы все-таки сделаете то, о чем я вас просил? Подождете меня вместе с остальными на той стороне моста? Пожалуйста. Улик с Иганом молча скрестили руки на груди. — Мы пойдем с вами! — заявила Кара. — Вот именно! — добавила Райна. — И вы не сможете нам помешать, — сообщила Бердина, выпустив наконец его руку. — Но это может быть очень опасно! — Оберегать вас — наш долг! — сказала Бердина. Ричард сердито глянул на нее: — Каким образом? Выдавливая кровь из моих пальцев? — Простите! — Бердина покраснела, как помидор. — Повторяю, я ничего не знаю о здешней магии. Не знаю даже, чем она грозит, не говоря уж о том, как ей противостоять. — Поэтому мы и должны идти с вами, — объяснила Кара с преувеличенным терпением. — Если вы не знаете, как защищаться, то кто сказал, что вам не пригодятся эйджил или мускулы? — она указала на Улика с Иганом. — А если вы свалитесь в какую-нибудь дыру, кто поможет вам выбраться? Знаете, вы ведь можете пострадать не только от магии. — Ну ладно. — Ричард вздохнул. — Кажется, я тебя понял. — Он погрозил ей пальцем. — Но если тебя тяпнет за ногу какая-нибудь каменная рыбина, не жалуйся мне! Морд-сит рассмеялись. Даже Улик с Иганом заулыбались. Ричард еще раз тяжело вздохнул. — Хорошо. Значит, пошли. Он повернулся к двенадцатифутовой двери, расположенной в нише. Она была обита тяжелыми железными пластинами, закрепленными гвоздями с палец толщиной. Над дверью были высечены слова на каком-то незнакомом им языке. Едва Ричард потянулся к ручке, как створки начали медленно открываться внутрь. — И еще говорит, что не знает, как пользоваться своей магией! — насмешливо бросила Бердина. Ричард в последний раз повернулся к ним, но встретил полные решимости взгляды. — Помните — ни к чему не прикасаться! Они закивали. Вздохнув, Ричард почесал шею и решительно шагнул в открывшийся проем. — Мазь, которую я вам дала, не помогает? — поинтересовалась Кара, когда они вошли в мрачное помещение. Пахло сыростью. — Нет. Во всяком случае, пока. Их голоса гулким эхом отражались от потолка в тридцать футов высотой. Ричард замедлил шаг, оглядывая пустой зал, а потом и вовсе остановился. — Знахарка, у которой я ее купила, клялась, что мазь избавит вас от родинки, — продолжала Кара. — Там были обычные компоненты: белый ревень, лавровый сок, масло и яйцо всмятку, но, когда я сказала ей, что это очень важно, знахарка добавила еще буквицу, язву свиньи, сердце ласточки и, поскольку я — ваш телохранитель, заставила меня принести моей месячной крови. Она перемешала все раскаленным гвоздем. На всякий случай я стояла рядом и смотрела. — Жаль, что ты не сказала мне этого перед тем, как я ею намазался, — буркнул Ричард и зашагал дальше. — Что? — Он отмахнулся. — А еще я предупредила ее, что, если мазь не поможет, я вернусь и она пожалеет о своей неудаче. Знахарка поклялась, что родинка сойдет. Вы не забыли натереть левую пятку, как я вам сказала? — Нет, я лишь смазал родинку — и очень об этом жалею. Кара всплеснула руками. — Ну, тогда ничего удивительного! Я же вам говорила, что нужно непременно натереть левую пятку. Для связи с землей, так знахарка сказала. Ричард слушал Кару вполуха, понимая, что ей страшно и она болтает, чтобы успокоить себя звучанием собственного голоса. Справа над ними сквозь ряд крошечных окошек пробивался свет. Резные деревянные стулья стояли по обе стороны арочного прохода в дальнем конце зала. Под окнами висел гобелен, рисунок которого было трудно разглядеть в сумеречном освещении. На противоположной стене виднелись простые железные канделябры. В центре комнаты в ярком круге света стоял массивный стол. На столе Ричард увидел книги. В нем зашевелилась надежда. Именно из-за книг он сюда и пришел. До возвращения Кэлен с Зеддом могут пройти недели, и Ричард боялся, что ему придется защищать замок в одиночку. Он надеялся отыскать здесь книги, где смог бы прочесть о том, как пользоваться магией, или узнать еще что-то полезное. Поскольку д’харианские войска владели Эйдиндрилом, то нападение Ордена на замок Волшебника представляло сейчас основную угрозу. И о мрисвизах Ричард тоже не забывал. Книги, лежащие на столе, были приблизительно одной толщины. Названия на незнакомых языках ничего не говорили ему, но, когда он начал перебирать книги, его посетила догадка. — Похоже, что это одна и та же книга, только на разных языках, — пробормотал он себе под нос. Внезапно он узнал два слова в названии одной из книг. «Фуер» и «ост». Значит, книга написана на древнед’харианском. В одном из пророчеств, которые Уоррен показывал ему во Дворце Пророков, упоминался Ричард, и назывался он там Фуер грисса ост драука — Несущий смерть. Первое слово заглавия было артиклем, а третье — предлогом, означающим принадлежность. — «Фуер Ульбрекен ост Бренника Дизер». — Ричард огорченно вздохнул. — Хотел бы я знать, что это значит! — «Приключения Бонни Дэя», я полагаю. Обернувшись, Ричард увидел, что Бердина заглядывает ему через плечо. Она сразу же отошла, словно испугавшись своей нескромности. — Что ты сказала? — прошептал он. Бердина показала на лежащую на столе книгу: — «Фуер Ульбрекен ост Бренника Дизер». Вы сказали, что хотите знать, что это значит. Я думаю, «Приключения Бонни Дэя». Это древний диалект. Книжка «Приключения Бонни Дэя» с детства была любимейшей книгой Ричарда. Он перечитывал ее столько раз, что чуть ли не выучил наизусть. Только во Дворце Пророков он узнал, что ее сочинил пророк Натан Рал, предок Ричарда. По его словам, она предназначалась для мальчиков, имеющих дар. Правда, Натан добавил еще, что со всеми остальными мальчиками, кроме Ричарда, которые ее читали, произошли несчастные случаи со смертельным исходом. Когда Ричард родился, аббатиса Аннелина с Натаном приехали в Новый мир и выкрали из замка Волшебника Книгу Сочтенных Теней, чтобы она не попала в руки Даркену Ралу. Они отдали ее Джорджу Сайферу, отчиму Ричарда, взяв с него обещание заставить Ричарда выучить книгу наизусть слово в слово, а потом уничтожить. Книга Сочтенных Теней была нужна, чтобы открыть шкатулки Одена. Ричард до сих пор помнил книгу наизусть. Слово в слово. Кроме того, Натан оставил Джорджу экземпляр «Приключений Бонни Дэя». Должно быть, и эти экземпляры на других языках привез в замок он же, когда побывал здесь сразу после рождения Ричарда. — Откуда ты знаешь? — спросил Ричард. Бердина сглотнула. — Это древнед’харианский, только один из древнейших диалектов. По ужасу в ее глазах Ричард понял, что у него, должно быть, сейчас жуткое выражение лица. Он постарался взять себя в руки. — Ты хочешь сказать, что знаешь древнед’харианский? Она кивнула. — Отчасти из-за этого Даркен Рал сделал меня морд-сит. — Ее лицо окаменело. — Теперь лишь немногие понимают древнед’харианский. Мой отец знал этот язык и научил меня. Даркен Рал пользовался древнед’харианским в своих магических обрядах и не хотел, чтобы кто-то его подслушал. Ричарду не нужно было спрашивать, что случилось с ее отцом. — Прости, Бердина. Он знал, что те, кого заставляли стать морд-сит, должны были истязать своих родителей до смерти. Это было третьей ступенью в их обучении. Последнее испытание. Бердина ничем не выдала своих чувств, спрятав их под маской невозмутимости, которую ее так хорошо научили носить. — Даркен Рал знал, что отец научил меня древнед’харианскому, но в качестве морд-сит я не представляла для него никакой угрозы. Он даже советовался со мной иногда о смысле тех или иных слов. Древнед’харианский сложен для перевода. Многие слова, особенно в древнейших диалектах, имеют двойное, а то и тройное значение, понятное лишь из контекста. Я, конечно, не дока, но кое-что понимаю. Даркен Рал прекрасно знал древнед’харианский. — Ты знаешь, что значит «Фуер грисса ост драука»? — Очень древний диалект. — Она немного подумала. — Наверное, дословный перевод будет «Несущий смерть». А где вы это услышали? Сейчас Ричарду не хотелось думать о других значениях этих слов. — Прочел в древнем пророчестве. Так там называют меня. Бердина заложила руки за спину. — И совершенно напрасно, магистр Рал. Разве что речь идет о вашем умении обращаться с врагами, но не с друзьями. Ричард улыбнулся: — Спасибо, Бердина! К ней тоже вернулась улыбка, осветив ее лицо, словно солнечный лучик. — Пошли посмотрим, что тут еще можно найти, — бросил Ричард, направляясь к арочному проему в дальнем конце зала. Ступив в него, Ричард ощутил по всему телу покалывание, будто в него вонзились сотни иголок. Но как только он сделал еще шаг, все прошло. Услышав голос Райны, он обернулся. Его пятеро телохранителей сгрудились возле прохода, упираясь руками в пустоту, словно проем был перегорожен прочным стеклом. Улик с размаху треснул кулаком по невидимой преграде, но без всякого результата. — Магистр Рал! — крикнула Кара. — А нам как пройти? Ричард вернулся. — Не уверен, что получится, но можно попробовать. Я владею магией, позволяющей проходить сквозь щиты. Дай-ка мне руку, Бердина. Посмотрим, может, что-то и выйдет. Он просунул руку сквозь незримый барьер, и она не колеблясь схватила его за запястье. Ричард медленно потянул руку Бердины на себя и потащил сквозь барьер. — Уй, как холодно! — взвыла она. — Ну как ты? Тянуть дальше? Бердина кивнула, и Ричард втащил ее к себе. Оказавшись подругую сторону барьера, Бердина передернулась, будто по ней ползали муравьи. Кара протянула руку: — Теперь я. Ричард потянулся к ней, но передумал. — Нет. Вы останетесь здесь и будете ждать нашего возвращения. — Что?! — взвизгнула Кара. — Вы должны взять нас собой! — Здесь на каждом шагу опасности, которые мне не известны. Я не в состоянии уследить сразу за всеми вами, а чтобы защитить меня в случае необходимости, достаточно и одной Бердины. Если что-нибудь с нами случится, вы знаете, как отсюда выбраться. — Но вы должны взять нас с собой! — умоляюще воскликнула Кара. — Мы не можем оставить вас без защиты! — Она повернулась к солдату: — Улик, ну скажи ему! — Она права, магистр Рал. Мы обязаны быть с вами. Ричард покачал головой. — Хватит Бердины. Если со мной что-то случится, вы не сможете пройти через барьер. Ты остаешься главной, Кара. Если что-то случится, приведите подмогу, если удастся. А если нет, позаботьтесь обо всем, пока не приедут Кэлен и Зедд, мой дедушка. — Не делайте этого! — Такого отчаяния в голосе Кары Ричард еще ни разу не слышал. — Магистр Рал, мы просто не можем вас потерять! — Кара, все будет хорошо! Мы вернемся, обещаю. А волшебники всегда держат слово. — Но почему она? — сердито прошипела Кара. Бердина перебросила через плечо волосы и одарила Кару самодовольной улыбкой. — Потому что я нравлюсь магистру Ралу больше других! — Кара, — сказал Ричард, метнув сердитый взгляд на Бердину, — я оставляю тебя тут, потому что рассчитываю на твою помощь, если что-то случится. Кара немного помолчала, обдумывая его слова, и улыбнулась: — Ладно. Только впредь постарайтесь обходиться без таких фокусов! — Как скажешь, — подмигнул Ричард и поглядел в полумрак коридора. — Пошли, Бердина. Быстренько глянем, что тут еще есть, и поспешим убраться из этого места.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:43 | Сообщение # 36 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 36 Бесчисленные ходы разбегались во всех направлениях. Ричард старался придерживаться того коридора, который считал главным, чтобы потом отыскать дорогу назад. Он заглядывал во все комнаты, что попадались им на пути, в надежде обнаружить книги или еще что-нибудь ценное. Но почти везде было пусто. В некоторых комнатах стояли столы со стульями, шкафы и прочая простая мебель, но ничего особо интересного не было. Когда Ричард сунулся в очередную комнату, Бердина заглянула ему через плечо. — Вы знаете, куда мы идем? — Не совсем. — Он посмотрел в боковой коридор. Лабиринт, а не замок! — Но, думаю, нам пора отыскать лестницу. Начать снизу и двигаться наверх. Бердина ткнула куда-то через плечо. — Я видела лестницу в одном из коридоров, тут неподалеку. Она оказалась права. Ричард лестницы не заметил, потому что это была просто дырка в стене с закручивающимися спиралью каменными ступенями, ведущими вниз, во тьму, а он искал лестничную клетку. Ричард упрекнул себя, что не догадался захватить лампу или свечу. В кармане у него были кремень и огниво, и он рассчитывал найти где-нибудь солому или ветошь, чтобы зажечь одну из свечей в канделябрах, но пока ему не попалось ничего подходящего. Спускаясь по темной лестнице, Ричард услышал доносящийся снизу гул. Каменные стены начали постепенно светиться сине-зеленым, будто кто-то медленно раскручивал фитиль лампы. К тому времени, когда Ричард дошел до последней ступеньки, он уже мог в этом мрачном освещении хорошо различать окружающее. Оказавшись внизу, они с Бердиной свернули за угол, и Ричард увидел источник света. В металлической чаше покоился шар размером с его ладонь, сделанный, казалось, из стекла. Он-то и светился. Бердина посмотрела на Ричарда. В таком освещении ее лицо казалось чужим. — Почему он светится? — Ну, поскольку огня я не вижу, смею предположить, что это какое-то волшебство. Ричард осторожно потянулся к шару. Тот сделался ярче. Ричард коснулся его пальцем, и мрачный сине-зеленый цвет сменился желтым. Ободренный результатом первого опыта, Ричард осторожно вынул шар из чаши. Он был тяжелее, чем казался на вид, и выглядел довольно прочным. В руках у Ричарда шар засиял теплым светом, и теперь Искатель разглядел в помещении другие чаши с такими же сферами. Ближайшая к ним мерцала сине-зеленым светом. Он подошел к ней. Сфера стала желтой, а когда Ричард сделал пару шагов назад, опять потускнела. Посередине зала проходил широкий коридор. По обе стороны его бежала лента из розового камня и виднелось множество дверей. За большой двойной дверью Ричард обнаружил библиотеку. В ней был деревянный навощенный пол, стены обшиты панелями, а потолок побелен. Комната казалась очень уютной и словно бы приглашала войти. Застекленные окна на дальней стене выходили на Эйдиндрил. Ричард прошел к следующему залу и обнаружил, что там тоже библиотека. Судя по всему, этот коридор шел параллельно фасаду замка и был отведен под читальные залы — Ричард насчитал их не меньше двух дюжин. Он и представить себе не мог такого количества книг. Даже хранилище Дворца Пророков казалось убогим по сравнению с тем, что он увидел здесь. Да нужны годы, чтобы прочитать хотя бы названия! Его охватила растерянность. С чего же начинать? — Должно быть, вы это искали? — спросила Бердина. — Нет, не это, — нахмурился Ричард. — Не знаю почему, но не это. Здесь все слишком обыденно. Они пошли дальше по коридорам, спускаясь вниз, когда им попадались лестницы. Бердина шагала рядом с Ричардом, ни на мгновение не теряя бдительности. Эйджил болтался у нее на запястье. У подножия одной из лестниц оказался отделанный золотом дверной проем, за которым виднелась комната. Она не была выложена камнями, как остальные, а вырублена в черной скале. Возможно, когда-то это был подвал, который затем расширили. Толстые колонны тоже, судя по всему, были вырублены в монолите, а низкий потолок был неровным и грубым. В золотом проеме Ричарду попался четвертый за время их путешествия по замку щит, но он отличался от первых трех. Когда Ричард сунул туда руку, воздух засветился красным, и он почувствовал не покалывание, а жар. Очень неприятный щит. Ричард испугался, что спалит волосы на руке, но все обошлось. — Этот — другой, — повернулся Ричард к Бердине. — Если не сможешь терпеть, сразу скажи, и я остановлюсь. — Он обнял морд-сит, чтобы лучше защитить ее от жара. — И не бойся. Я остановлюсь сразу, как только ты скажешь. Бердина кивнула, и они нырнули в проем. Когда красный свет коснулся кожи на ее руке, она скривилась. — Все в порядке. Идите дальше. На другой стороне щита Ричард отпустил Бердину и с помощью шара, который прихватил с собой, осветил помещение. Вдоль стен он увидел вырубленные по всей комнате маленькие ниши. Их было штук шестьдесят—семьдесят, и в каждой можно было различить очертания каких-то предметов разных размеров и форм. Ричард почувствовал, что у него волосы встают дыбом. Он не знал, что это за предметы, но инстинкт подсказывал ему, что в них таится огромная опасность. — Встань ближе ко мне, — велел он Бердине. — Нам нужно держаться подальше от стен. — Он указал подбородком. — Вон туда. В тот проход. — Откуда вы знаете? — Посмотри на пол. — В грубом камне была протоптана дорожка, проходящая по центру комнаты. — Постарайся с нее не сходить. В голубых глазах Бердины мелькнула тревога. — Только осторожнее! Если с вами что-нибудь случится, мне ни за что не выбраться отсюда! Я даже не смогу позвать на помощь. Ричард улыбнулся, и они двинулись вперед в мертвой тишине пещеры. — Что ж, такова цена за право быть моей фавориткой. Попытка Ричарда пошутить не уменьшила ее тревоги. — Магистр Рал, вы действительно полагаете, что я поверю, будто я — ваша фаворитка? Ричард проверил, не сошли ли они с дорожки. — Бердина, я так сказал, потому что ты сама постоянно об этом твердишь. Некоторое время она шла молча, а потом вдруг сказала: — Магистр Рал, можно я задам один вопрос? Серьезный вопрос. Личный вопрос. — Конечно. Перебросив волосы через плечо, Бердина намотала прядь на палец. — Магистр Рал, когда вы женитесь на вашей королеве, у вас ведь по-прежнему будут другие женщины, да? Ричард нахмурился: — У меня и сейчас нет других женщин. Я люблю Кэлен. И верен ей. — Но вы же магистр Рал! У вас может быть столько женщин, сколько вы захотите! Так всегда поступает магистр Рал. Вам стоит лишь щелкнуть пальцами. В одном Ричард готов был поклясться: она явно не пытается сделать ему предложение. — Ты вспомнила о том, что я положил руку тебе на грудь? — Не глядя на него, она кивнула. — Бердина, я это сделал, чтобы помочь тебе, а не потому, что... Ну, не почему-либо другому. Я надеялся, что ты это понимаешь. Она быстро коснулась его руки. — Я понимаю. Я другое имею в виду. Вы никогда не дотрагивались до меня иначе. Я хочу сказать, вы ни разу не требовали от меня близости. — Она пожевала губу. — И оттого, как вы положили руку мне на грудь, мне стало стыдно. — Почему? — Потому что вы рисковали жизнью ради меня. Вы — мой магистр Рал, а я не была честна по отношению к вам. Ричард жестом указал путь вокруг колонны, которую едва ли смогли бы обхватить двадцать человек. — Ты меня совсем запутала, Бердина. — Ну, я все время твержу, что нравлюсь вам больше других, чтобы вы не подумали, будто не нравитесь мне. — Ты пытаешься сказать, что я тебе все же не нравлюсь? Она снова повисла у него на руке. — Да нет же! Я вас люблю. — Бердина, я же сказал, что у меня есть... — Да не так! Я люблю вас, как своего магистра Рала. Вы дали мне свободу. Вы увидели во мне не просто морд-сит и поверили мне. Вы спасли мне жизнь и вернули душу. Я люблю вас за то, что вы такой магистр Рал. Сбитый с толку, Ричард помотал головой: — Ничего не понял! Какое это имеет отношение к твоим заявлениям, будто ты моя фаворитка? — Я так говорю, чтобы вы не подумали, что я откажусь с вами лечь добровольно, если вы скажете. Я боялась — если вы узнаете, что я этого не хочу, то заставите меня специально. Ричард поднял шар повыше, чтобы разглядеть выходящий из пещеры коридор. На вид в нем не было ничего угрожающего. — Выбрось это из головы. — Он кивком велел ей идти вперед. — Я же сказал, что не стану этого делать. — Я знаю. А после того случая... — Бердина коснулась левой груди, — я вам верю. Но раньше не верила. Я начинаю понимать, что вы действительно во многом отличаетесь. — Отличаюсь от кого? — От Даркена Рала. — Что ж, в этом ты права. — Он внимательно поглядел на нее. — Уж не пытаешься ли ты сказать мне, что влюбилась в кого-то и говорила все это, чтобы я не подумал, будто ты стараешься избежать моего внимания, и не испытал искушения заставить тебя? Прикрыв глаза, Бердина потеребила волосы. — Да. — Правда? Так это же замечательно, Бердина! Из коридора они вышли в большую комнату, увешанную шкурами. Ричард пригляделся и узнал шкуры гара. — И в кого же? — Он вдруг смутился и махнул рукой. — Если не хочешь, можешь не отвечать. Ты не обязана. Это касается только тебя. Бердина нервно сглотнула. — Из-за того, что вы сделали для нас... для меня... Я хочу покаяться. — Признаться? — поправил Ричард. — И в кого же ты влюблена? — В Райну. Ричард захлопнул рот и посмотрел под ноги. — Зеленые клетки — только левой ногой, белые — только правой, пока не пройдем. Не пропусти ни одной, ни зеленой, ни белой. Прежде чем сойти с последней, коснись пьедестала. Бердина последовала за ним, осторожно ступая по зеленым и белым клеткам, пока не добралась до того места, где начинался простой каменный пол. Коснувшись пьедестала, она шагнула в высокий узкий коридор, выложенный сверкающим серебряным камнем, похожим на застежки огромного ожерелья. — Откуда вы это знаете? Насчет белых и зеленых клеток? — Что? — нахмурился Ричард. — А! Понятия не имею. Должно быть, какой-то щит или что-то в этом роде. — Он снова поглядел на нее. Бердина не отрывала взгляда от пола. — Бердина, я тоже люблю Райну. И Кару, и тебя, и Улика с Иганом. Мы вроде как одна семья. Ты это имеешь в виду? — Она покачала головой, не поднимая глаз. — Но... Ведь Райна — женщина! Бердина одарила его ледяным взглядом. — Послушай, — после длительного молчания начал Ричард, — тебе лучше не говорить этого Райне, а то... — Райна тоже меня любит. Ричард на мгновение утратил дар речи. — Но как... ты не можешь... Я не понимаю... Бердина, зачем ты мне все это говоришь? — Потому что вы всегда были с нами честны. Сначала, когда вы нам твердили о честности, мы думали, что это только слова. Ну, не все. Кара, например, всегда верила вам. А я — нет. — Бердина снова напустила на себя надменную сдержанность морд-сит. — Даркен Рал, узнав об этом, приказал мне лечь к нему в постель. Он смеялся надо мной. Он... Ему нравилось спать со мной, потому что он знал. Он унижал меня таким образом. Я думала, что если вы узнаете, то сделаете то же самое, поэтому скрывала это и делала вид, что сама влюблена в вас. Ричард покачал головой: — Бердина, я бы никогда так не поступил. — Теперь я знаю. Поэтому и призналась. Вы всегда были честны с нами, а я с вами — нет. — Что ж, я рад, что тебе стало легче, — пожал плечами Ричард и, направив ее в коридор, расписанный фресками, спросил: — Это Даркен Рал сделал тебя такой? Из-за него ты ненавидишь мужчин? Бердина нахмурилась: — Я их вовсе не ненавижу. Просто... Ну, я не знаю. Меня с детства больше привлекали девочки. Мальчики с этой точки зрения меня никогда не интересовали. — Она провела рукой по волосам. — Теперь вы меня ненавидите? — Нет, что ты! Почему я должен ненавидеть тебя? Просто это как-то... неправильно. Бердина задумчиво улыбнулась. — Когда Райна улыбается мне и от ее улыбки день становится прекрасным, это кажется правильным. Когда она касается моего лица и сердце мое трепещет, это тоже кажется правильным. И я знаю, что с ней моему сердцу ничего не грозит. — Улыбка увяла. — Теперь вы сочтете меня достойной презрения. Ричарду вдруг стало стыдно. — Так и у меня с Кэлен. Мой дед говорил, что я должен выбросить ее из головы, — но это невозможно. — А почему он так говорил? Ричард не мог сказать ей, что Кэлен — Мать-Исповедница и что Зедд знал, чем это может грозить его внуку. Считалось, что никто не может любить Исповедницу. Ричард подумал, что теперь он не до конца честен с Бердиной, но пожал плечами. — Он считал, что она не для меня. В конце коридора Ричард протащил Бердину сквозь очередной щит. В комнате треугольной формы стояла скамья. Ричард усадил на нее Бердину, сел сам и пристроил светящийся шар на коленях. — Мне кажется, я понимаю тебя, Бердина. Я помню, что испытал сам, когда дед сказал, что я должен забыть Кэлен. Никто не вправе управлять чувствами других. Либо ты что-то чувствуешь, либо нет. Хотя я этого не понимаю, все вы — мои друзья. А быть друзьями не значит быть похожими друг на друга. — Магистр Рал, я знала, что вы не сможете этого принять, но сказать вам была обязана. Завтра я вернусь в Д’Хару. Вам нет необходимости терпеть телохранителя, чье поведение вы не одобряете. Ричард ненадолго задумался. — Ты любишь вареные бобы? Бердина нахмурилась. — Да. — Ну а я их терпеть не могу. Нравлюсь ли я тебе меньше от этого? Или из-за того, что я их не люблю, ты откажешься меня защищать? Бердина поморщилась. — Магистр Рал, но ведь речь не о вареных бобах! Как вы можете доверять тому, кого не одобряете? — При чем тут одобрение или неодобрение, Бердина? Просто мне это кажется странным. Хотя и не должно бы. Слушай, в молодости у меня был друг, тоже лесной проводник. Его звали Жиль. Мы много времени проводили вместе, и у нас с ним было много общего. Потом Жиль влюбился в Люси Флекнер. Я ее терпеть не мог и не понимал, что он в ней нашел. Она мне не нравилась, и я считал, что он должен к ней относиться так же, как я. И — потерял друга, потому что он не мог быть таким, каким я хотел его видеть. Я потерял его не из-за Люси, а из-за себя самого. Потерял все хорошее, что у нас с ним было, потому что не хотел принимать его таким, какой он есть. Я всегда жалел об этой потере, но выводы сделал. Повзрослев, я понял, что быть чьим-то другом означает принимать человека таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Вовсе не обязательно понимать все его поступки, поступать так же, как он, и пытаться прожить за него жизнь. Если друг тебе действительно дорог, ты не станешь пробовать его изменить. Потому что ты его любишь за то, что он именно такой. Я люблю тебя, Бердина, и только это имеет значение. — Правда? — Правда. Она крепко его обняла. — Спасибо, магистр Рал! После того, как вы спасли меня, я все время боялась, что вы будете об этом жалеть. А теперь я рада, что все вам рассказала. И Райна будет счастлива узнать, что вы не поступите с нами так, как поступал Даркен Рал. Когда они встали со скамьи, часть каменной стены сдвинулась в сторону. Взяв Бердину за руку, Ричард вывел ее в образовавшейся проход и повел вниз по лестнице. — Раз мы с вами друзья, значит, я могу говорить вам о том, что мне не нравится в ваших поступках, так? — Ричард кивнул. — Ну, тогда мне не нравится, как вы поступили с Карой. Она сердится на вас из-за этого. Лестница привела их в странную комнату, стены которой поглощали свет, а пол образовывал в центре огромный бугор. — Кара? Сердится на меня? Что я ей сделал? — Вы нагрубили ей из-за меня. — Увидев недоумение Ричарда, Бердина пояснила: — Когда на мне было заклятие и я пригрозила вам эйджилом, вы рассердились на нас на всех. Вы обращались с остальными так, будто они вели себя так же, как я. — Я не понимал, что происходит. И из-за твоего поступка я начал опасаться всех морд-сит. Каре бы следовало это понять. — Да она понимает! Но когда все разъяснилось и вы вернули мне душу, вы так и не сказали Каре с Райной, что были не правы, когда считали, что они тоже вам угрожают. Ричард покраснел. — Ты права! И мне стыдно. А почему она мне ничего не сказала? — Вы же магистр Рал! — подняла бровь Бердина. — Если вы решите отлупить ее, потому что вам не понравилось, как она с вами поздоровалась, она и то ничего не скажет. — Тогда почему говоришь ты? Бердина шла за ним по пятам по выложенному булыжниками коридору двух футов шириной, стены которого были полностью покрыты золотом. — Потому что вы — друг. Ричард обернулся, чтобы улыбнуться ей, и вдруг увидел, что она собирается коснуться золотой стены. Он резко схватил ее за руку. — Только сделай это — и ты труп! Бердина нахмурилась: — Почему вы говорили, что ничего не знаете об этом месте, а теперь прогуливаетесь по нему так спокойно, будто прожили тут всю жизнь? Ричард растерянно моргнул, и тут его осенило. — Это благодаря тебе! — Мне?! — Ну да, — кивнул Ричард. — Я так внимательно тебя слушаю, что действую инстинктивно, и благодаря этому меня ведет мой дар. Я только сейчас это понял. Теперь я знаю все ловушки и дорогу обратно. — Он благодарно сжал ей плечо. — Спасибо тебе, Бердина. — А для чего же еще существуют друзья? — ухмыльнулась она. — И сейчас мы, кстати, в самом паршивом месте. Нам сюда. Золотой коридор вывел их в круглую башню не меньше сотни футов в поперечнике. По стене спиралью поднимались ступени. Через неравные интервалы они прерывались маленькими площадками с дверьми. Далеко вверху темноту пронизывали резкие лучи. Большинство окошек были совсем крошечными, и лишь одно — большое. Ричард не мог с точностью определить высоту башни, но явно не меньше пары сотен футов. Сколько было до низу, тоже определить было невозможно. Круглый колодец башни уходил в чернильную тьму. — Мне это не нравится, — заявила Бердина, заглянув через ограждение. — По-моему, хуже этого еще не бывало. Ричарду почудилось внизу какое-то движение. — Держись ближе и будь начеку. — Он пристально смотрел туда, где ему померещилось движение, пытаясь что-нибудь разглядеть. — Если что-то случится, постарайся отсюда выбраться. Бердина неодобрительно поглядела вниз. — Магистр Рал, мы шли сюда несколько часов и миновали больше щитов, чем я могу вспомнить. Если с вами что-нибудь случится, мне тоже конец. Ричард взвесил свои шансы. Может быть, все-таки будет лучше, если он завернется в плащ мрисвиза. — Жди здесь! Я пойду взгляну. Схватив Ричарда за воротник рубашки, Бердина резко повернула его лицом к себе. Ее голубые глаза метали молнии. — Нет, один вы не пойдете! — Бердина... — Я — ваш телохранитель! И не отпущу вас одного! Ясно? В ее глазах Ричард увидел такую решимость, что прикусил язык. — Ну хорошо, — вздохнул он. — Только держись рядом и делай все, что я скажу. Бердина выразительно вздернула подбородок. — Я всегда делаю все, что вы говорите!
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:43 | Сообщение # 37 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 37 Покачиваясь в седле, Броган лениво разглядывал двигавшихся чуть впереди пятерых посланцев Создателя. Странно, что сейчас их можно видеть. Неожиданно появившись четыре дня назад, они все время находились поблизости, но почти всегда были невидимыми. Он не переставал восхищаться их способностью исчезать у него на глазах. Воистину могущество Создателя безгранично! Однако избранные Им посланцы несколько смущали Тобиаса. Во сне Создатель велел ему не оспаривать Его планы и милостиво согласился принять извинения Брогана за излишнее любопытство. Все праведники боялись Создателя, а Тобиас Броган, безусловно, был праведником. И все же чешуйчатые создания казались праведному Тобиасу не самым подходящим средством передачи воли Его. Внезапно Броган сообразил. Ну конечно! Создатель не желает демонстрировать нечестивцам Своих намерений, позволив им увидеть Его представителей в истинном виде. Нечестивцы ждут, что Создатель явится им во всей своей красе и сиянии, и не испугаются, увидев Его посланцев в их нынешнем обличье. Тобиас облегченно вздохнул, глядя на перешептывающихся с колдуньей мрисвизов. Она назвалась сестрой Света, но от этого не перестала быть колдуньей, стреганицей. Ведьмой. Он еще мог понять, почему Создатель использует мрисвизов, но зачем Он дал такую власть стреганице, Броган постичь был не в состоянии. Тобиас пожалел, что не слышит, о чем они говорят. После того, как вчера стреганица присоединилась к их компании, она все время общалась только с пятью чешуйчатыми тварями и лишь несколькими словами перебросилась с генералом Защитников Паствы. Она и мрисвизы держались обособленно, будто они лишь случайно едут в том же направлении, что и Тобиас со своей тысячью всадников. Броган видел, как горстка мрисвизов перерезала сотни д’харианских солдат, и поэтому чувствовал себя несколько неуверенно под защитой всего лишь двух рот. Основная часть его войск — более сотни тысяч мечей — осталась ждать в неделе пути от Эйдиндрила. Явившись Тобиасу во сне, Создатель велел ему оставить их там, чтобы они могли принять участие в штурме Эйдиндрила. — Лунетта, — тихо позвал Броган. Она подъехала ближе и так же тихо ответила: — Да, господин генерал? — Лунетта, ты видела, как сестра пользуется своей силой? — Да, господин генерал. Когда она убрала метель с нашего пути. — Ты можешь на основании этого оценить ее возможности? — Лунетта кивнула. — Она так же сильна, как и ты? — Нет, Тобиас. — Приятно это услышать, — улыбнулся Броган и оглянулся, желая убедиться, что никого поблизости нет, а мрисвизы и сестра Света по-прежнему видимы. — Меня одолевает недоумение по поводу некоторых вещей, которые мне поведал Создатель за последние ночи. — Ты хочешь рассказать Лунетте? — Да, но не сейчас. Поговорим об этом позже. Она лениво разгладила свои «красотулечки». — Может, когда мы остаться наедине? Скоро время остановиться. Тобиас не упустил ни многообещающей улыбки, ни намека, скрытого в этих словах. — Сегодня мы не скоро остановимся. — Он глубоко вдохнул морозный воздух. — Она так близко, что я почти чую ее.
Спускаясь, Ричард считал площадки, чтобы не заблудиться на обратном пути. По дороге он запоминал приметные знаки, но внутри башни все казалось одинаковым. Пахло гнилью, как на болоте. Наверное, из-за того, что вода, проникавшая в окна, скапливалась на дне. На следующей площадке Ричард увидел какую-то тень и в свете мерцающей сферы различил что-то на самом краю. Очертания были очень нечеткими, но все же он узнал завернувшегося в плащ мрисвиза. — Добро пож-жаловать, гладкокож-жий брат, — прошипел мрисвиз. Бердина вздрогнула. — Что это? — спросила она громким шепотом и попыталась заслонить собой Ричарда — эйджил был уже у нее в руке, — но он удержал ее и прошел вперед, не замедляя шага. — Всего лишь мрисвиз. — Мрисвиз?! — хрипло прошептала она. — Где?! — Да здесь, на площадке, возле перил. Не бойся, он тебя не тронет. Бердина опустила эйджил и вцепилась в плащ Ричарда. Они ступили на площадку. — Ты пришел разбудить с-сильфиду? — спросил мрисвиз. — Сильфиду? — недоуменно нахмурился Ричард. Распахнув плащ, мрисвиз указал кинжалом куда-то вниз. Внезапно он стал полностью видимым. Темная чешуйчатая тварь в плаще. — С-сильфида там, внизу, гладкокож-жий брат. — Змеиные глазки смотрели на Ричарда. — Наконец-то до нее мож-жно добраться. Скоро придет пора йабри запеть. — Йабри? Мрисвиз слегка качнул своим кинжалом. Узкие губы раздвинулись в подобии улыбки. — Йабри. Когда йабри поет, наступает время королевы. — Королевы? — Ты нуж-жен королеве, гладкокож-жий брат. Ты долж-жен ей помочь. Ричард почувствовал, как дрожит прижавшаяся к нему Бердина. Он решил, что пора двигаться, пока она не умерла от страха. Они спустились еще на две площадки. Бердина по-прежнему цеплялась за Ричарда. — Он исчез, — шепнула она ему на ухо. Оглянувшись, Ричард увидел, что мрисвиза нет. Затолкав Ричарда в дверной проем, Бердина притиснула его к двери. Ее голубые глаза возбужденно блестели. — Магистр Рал, это был мрисвиз! Ричард кивнул, не понимая, что ее так взволновало. — Магистр Рал, мрисвизы убивают людей! Вы их всегда истребляли. — Он не собирался на нас нападать, — махнул Ричард в сторону верхней площадки. — Я же тебе сказал. Так что незачем было его убивать. Бердина озадаченно нахмурилась. — Магистр Рал, с вами все в порядке? — Конечно. Ладно, пошли. Похоже, мрисвиз подсказал нам, что именно мы ищем. Но Бердина не пустила его. — А почему он называет вас «гладкокожим братом»? — Не знаю. Наверное, потому что он чешуйчатый, а я нет. Наверное, он так меня назвал, чтобы дать понять, что не собирается нападать. Он явно хотел помочь. — Помочь... — недоверчиво повторила она. — Он же не попытался нам помешать, верно? Бердина наконец отпустила его и пошла следом, с сомнением покачав головой. В самом низу башни вдоль стены шла дорожка с железными поручнями, а в центре мерцала темная поверхность воды. На камне возле дорожки лежали саламандры. Над водой мельтешили насекомые, на поверхности изредка взбулькивали воздушные пузырьки и лопались, оставляя после себя маленькие круги. Пройдя половину дорожки, Ричард понял, что нашел нечто не столь обыденное, как читальные залы или даже диковинные комнаты и коридоры. Широкая платформа там, где когда-то стояла дверь, была буквально усыпана осколками камня, щебнем и пылью. Обломки створок плавали в воде. Местами камень оплавился, словно воск. Во все стороны от пролома бежали извилистые трещины. Создавалось впечатление, что сюда ударила молния и прожгла дыру. — Это случилось недавно, — заметил Ричард, проведя пальцем по темному камню. — Откуда вы знаете? — озираясь по сторонам, спросила Бердина. — Смотри. Видишь вот здесь? Мох на камнях сгорел и еще не успел нарасти снова. Это было совсем недавно. Несколько месяцев назад, не больше. Круглое помещение, около шестидесяти футов в поперечнике, выглядело так, словно когда-то было жерлом вулкана. В центре круглая стена высотой в пояс образовывала что-то вроде гигантского колодца шириной в полкомнаты. Подняв над головой шар, Ричард заглянул в колодец. Гладкие стены уходили в бесконечную глубину. Колодец казался бездонным. Куполообразный потолок высотой не меньше ширины помещения был гладким. Ни окон, ни других дверей. В дальнем конце Ричард разглядел стол и несколько полок. Обходя колодец, они наткнулись на человеческий скелет. От одежды человека остались лишь кожаный пояс и сандалии. Когда Ричард коснулся костей, они рассыпались, как рассохшаяся глина. — Давненько он тут лежит, — заметила Бердина. — Ты абсолютно права. — Смотрите, магистр Рал! Выпрямившись, Ричард посмотрел туда, куда она указывала. На столе стояла чернильница, высохшая уже несколько столетий назад, рядом лежали перо и открытая книга. Ричард подошел и сдул с книги пыль и щебенку. — Написано на древнед’харианском, — сказал он, поднося ближе светящийся шар. — Дайте взглянуть. — Бердина пробежала взглядом по странице, изучая необычные буквы. — Вы правы. — И что тут написано? Бердина осторожно взяла книгу двумя руками. — Она очень старая. И наречие более древнее, чем любое из тех, что я знаю. Даркен Рал как-то показывал мне записи на наречии, о котором сказал, что ему больше двух тысяч лет. — Она подняла голову. — А это еще старше. — Но ты можешь прочесть? — Я не все понимала в той книге, что мы нашли наверху. — Бердина внимательно рассматривала последнюю страницу, где было что-то написано от руки. — А здесь и того меньше. Она перелистнула несколько страниц назад. — Хотя бы что-то ты понимаешь? — Ричард нетерпеливо взмахнул рукой. Перестав листать, Бердина вгляделась в буквы. — По-моему, здесь написано что-то о том, что наконец-то достигнут успех, и этот успех означает, что он тут умрет. — Бердина ткнула пальцем. — Видите? «Драука». Это слово не изменилось и означает смерть. — Бердина закрыла книгу, взглянула на кожаную обложку и снова принялась листать страницы. Наконец она поглядела на Ричарда: — Мне кажется, это дневник. Дневник того, чей скелет лежит у колодца. У Ричарда по спине побежал холодок. — Бердина, это то, что я искал! Это что-то особенное, не то что книги, которые мы видели в библиотеке. Ты сможешь это перевести? — Может быть, кое-что, но не все. — Бердина была явно огорчена. — Простите, магистр Рал. Я не знакома с таким древним наречием. Мне не хватит слов, чтобы верно заполнить пробелы. Я могу лишь строить догадки. Ричард задумчиво пожевал губу. Он посмотрел на останки, размышляя, чем этот волшебник здесь занимался и какая сила запечатала эту комнату. Правда, еще больше его интересовало, какая сила ее распечатала. Ричард резко повернулся к морд-сит: — Бердина! Та книга, наверху... Я ее знаю. Знаю, о чем она. Если я расскажу тебе ее почти дословно, это поможет тебе распознать слова и воспользоваться ими при переводе дневника? Бердина, немного подумав, кивнула: — Можно попробовать! Если вы мне скажете, что означает то или иное предложение, я смогу узнать значение незнакомых слов. Вполне вероятно, что у нас все получится! Ричард осторожно закрыл дневник. — Береги его как зеницу ока! Я понесу шар. Давай выбираться отсюда. Мы нашли то, что хотели. Увидев их с Бердиной целыми и невредимыми, Кара с Райной от счастья едва не обезумели. Ричард заметил, что даже Улик с Иганом, вздохнув, прикрыли глаза, молча вознося благодарение добрым духам за то, что те услышали их молитвы. — В замке есть мрисвизы, — сообщила Бердина подругам. Кара ахнула. — Вам многих пришлось убить, магистр Рал? — Ни одного. Они на нас не нападали. — Он отмахнулся от ее возмущенных вопросов. — Поговорим позже. С помощью Бердины я нашел то, что искал. — Он постучал по дневнику в руках Бердины. — Теперь нам нужно вернуться в город и при ступить к переводу. Взяв со стола «Приключения Бонни Дэй», Ричард сунул книгу Бердине и направился к выходу, но вдруг остановился и повернулся к Каре и Райне: — Э-э, пока мы там бродили, мне пришла в голову мысль, что я не хочу умереть, не успев сказать вам кое-что. Сунув руки в карманы, Ричард подошел ближе. — Пока мы лазили сквозь щиты, я сообразил, что так и не извинился перед вами за мою тогдашнюю грубость. — Вы не знали, что на Бердину наложено заклятие, магистр Рал, — ответила Кара. — Мы не виним вас за то, что вы решили держать нас на расстоянии. — Я не знал, что на Бердину наложено заклятие, но я точно знаю и хочу, чтобы знали и вы, что тогда я напрасно подумал о вас плохо. Вы никогда не давали мне повода так думать. Мне очень жаль. Надеюсь, вы сможете меня простить. Кара с Райной заулыбались, как дети, и стали совсем не похожи на морд-сит. — Мы вас прощаем, магистр Рал, — промолвила Кара. Райна радостно закивала. — Спасибо вам. — Что там случилось, магистр Рал? — спросила Райна. — Мы разговаривали о дружбе, — ответила за него Бердина. На окраине Эйдиндрила, на перекрестке дорог, был маленький рынок. Конечно, он не мог сравниться с рынком на улице Глашатаев, но приезжие вполне могли купить здесь все, что им нужно. Когда Ричард проезжал мимо, что-то привлекло его внимание, и он подъехал к маленькому колченогому столику. — Не хотите ли нашего медового пряника, магистр Рал? — раздался знакомый голосок. Ричард улыбнулся девочке. — А сколько ты мне еще должна? Девочка замялась. — Бабушка? Старуха, кутаясь в ветхое покрывало, поднялась на ноги. Ее выцветшие глаза смотрели на Ричарда. — Так-так, — улыбнулась она щербатым ртом. — Магистр Рал волен взять столько, сколько захочет, милая. — Она склонила голову. — Приятно видеть вас в добром здравии, магистр Рал! — И мне вас... — Он замолчал, ожидая, пока она назовет свое имя. — Вальдора, — сказала старуха и погладила девочку по каштановым волосам. — А это Холли. — Рад снова вас видеть, Вальдора и Холли. А почему вы здесь, а не улице Глашатаев? Вальдора пожала плечами. — Поскольку благодаря новому магистру Ралу в городе стало безопаснее, приезжих прибавилось, и, возможно, даже в замке Волшебника скоро начнется оживление. Мы надеемся застолбить местечко. — Ну, я бы на вашем месте не очень рассчитывал на оживление в замке Волшебника. — Ричард посмотрел на разложенные на столе сласти. — Так сколько я могу еще взять? Вальдора усмехнулась. — Мне придется изрядно потрудиться, чтобы расплатиться с вами, магистр Рал! Ричард подмигнул ей. — Вот что я вам скажу. Если вы позволите мне взять по одному прянику для этих вот пятерых и еще один себе, будем считать, что мы в расчете. Вальдора обвела взглядом пятерых его телохранителей и снова склонила голову. — Договорились, магистр Рал. Вы доставили мне гораздо больше удовольствия, чем полагаете.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:44 | Сообщение # 38 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 38 Cпеша к воротам резиденции аббатисы, Верна заметила стоявшего на посту Кевина Андельмера. Ей не терпелось поскорее добраться до убежища, чтобы сообщить Энн, что теперь ей известны практически все сестры, сохранившие верность Свету, но Кевина она не видела уже несколько недель и остановилась. — Кевин, неужели это и впрямь ты? — Да, аббатиса, — поклонился молодой солдат. — Кажется, я тебя довольно давно не видела? — Да, аббатиса. Боллесдуна, Уолша и меня отозвали на время. — Зачем? Кевин замялся. — Я толком так и не понял. Похоже, командира интересовали наложенные на дворец чары. Мы служим под его началом почти пятнадцать лет. Он здорово постарел. И, кажется, хотел убедиться собственными глазами, что мы не изменились. Он сказал, что раньше сомневался в существовании этих чар, но теперь убедился, что это чистая правда. И позвал своих офицеров, чтобы те тоже взглянули. У Верны на лбу проступили капельки пота. Она вдруг поняла, зачем император решил нанести визит во Дворец Пророков. Нужно сообщить аббатисе! Нельзя терять ни минуты. — Кевин, а ты — верный солдат империи? Кевин погладил древко пики и, немного поколебавшись, ответил: — Да, аббатиса. То есть, когда Орден завоевал мою родину, выбора у меня особого не было. Меня сделали солдатом Ордена. Некоторое время я служил на севере, неподалеку от пустыни. А потом мне было объявлено, что я приписываюсь к Дворцу Пророков. Трудно найти лучшее место для службы! Я рад, что снова охраняю вашу резиденцию. Уолш с Боллесдуном тоже рады возвращению во Дворец Пророков. По крайней мере здесь офицеры обращались со мной неплохо и деньги я всегда получал. Немного, правда, зато регулярно — а сколько вокруг людей, которые не могут найти работу, чтобы прокормиться. Верна ласково коснулась его руки. — Кевин, а что ты думаешь о Ричарде? — О Ричарде? — Он улыбнулся. — Ричард мне нравился! Он всегда покупал мне дорогие шоколадки, чтобы я мог подарить их своей девушке. — И это все, что он для тебя значил? Шоколадки? Кевин почесал бровь. — Нет... Я не то хотел сказать. Ричард был... хорошим человеком. — А ты знаешь, почему он покупал тебе шоколадки? — Потому что он добрый. И заботится о людях. — Это уж точно, — кивнула Верна. — Он надеялся таким образом подружиться с тобой, чтобы, когда он устроит побег, ты не стал бы ему мешать и ему не пришлось бы тебя убивать. Он не хотел, чтобы и ты попытался его убить, как врага. — Убить его? Аббатиса, да я бы ни в жизнь... — Если бы он не был с тобой добр, ты сохранил бы верность Дворцу и мог попытаться остановить его. Кевин уставился на носки сапог. — Я видел, как он владеет мечом. Похоже, он подарил мне не просто шоколад. — Совершенно верно. Кевин, если наступит время, когда тебе придется выбирать между Ричардом и Орденом, каков будет твой выбор? Кевин замялся. — Я солдат, аббатиса. — Видно было, как он мучается. — Но Ричард — мой друг. Я не смогу поднять меч на друга. И вся дворцовая гвардия тоже. Он всем нравился. — Будь верен своим друзьям, Кевин, — Верна сжала его запястье, — и останешься цел. Оставайся верным Ричарду, и это тебя спасет. — Спасибо, аббатиса, — кивнул он. — Только я не думаю, что мне придется делать такой выбор. — Поверь мне, Кевин, император — плохой человек. — Солдат промолчал. — Помни это. И не распространяйся о том, что я тебе только что сказала, хорошо? — Конечно, аббатиса. Когда Верна вошла в приемную, Феба поднялась ей навстречу. — Доброе утро, аббатиса! — Я хочу помолиться Создателю, Феба. Никого ко мне не пускай. Внезапно Верна вспомнила кое-что, сказанное Кевином. Что-то не складывалось. — Гвардейцы Боллесдун и Уолш охраняли покои пророка. Но пророка больше нет. Выясни, почему они там и кто их туда поставил. И сразу же доложи мне. — Верна подняла палец. — В первую очередь! — Верна... — Упав обратно на стул, Феба посмотрела на свой стол. Сестра Дульчи не поднимала бледного лица от докладных. — Верна, кое-кто из сестер хочет тебя видеть. Они ждут внутри. — Я никому не давала разрешения находиться в моем кабинете! — Я знаю, аббатиса, — Феба не поднимала глаз, — но... — Я сама этим займусь. Спасибо, Феба. Сердито сверкая глазами, Верна влетела в свой кабинет. Никто не имел права входить сюда без ее разрешения. У нее сейчас нет времени на ерунду. Она догадалась наконец, как отличить сестер Света от сестер Тьмы, и знала, зачем император Джегань приезжает в Танимуру. Ей необходимо сообщить об этом Аннелине. И узнать, что делать дальше. Верна увидела в темноте четырех женщин. — Что все это значит?! Одна из них вступила в отбрасываемый свечой круг света, и Верна узнала сестру Леому. Потом в острой вспышке боли мир окутала тьма. #— Делай, что я сказала, Натан! Он наклонился к ней и скрипнул зубами. — Ты могла хотя бы дать мне доступ к моему Хань! Как иначе я смогу тебя защитить? Энн следила взглядом за пятьюстами всадниками, следующими по улице за магистром Ралом. — Мне не нужна твоя защита. Нельзя рисковать. Ты знаешь, что делать. И не вмешивайся, пока он не спасет меня, понял? — А если он не станет тебя «спасать»? Энн старалась не думать об этой возможности — как и о том, что произойдет, если события пойдут в нужном направлении. — Я что, должна учить пророка пророчествам? Это обязано произойти. Потом я дам тебе доступ к твоему Хань. А теперь отведи лошадей в конюшню. И проверь, чтобы их накормили как следует. Натан вырвал у нее повод. — Поступай, как знаешь, женщина! Но лучше тебе крепко надеяться, что я никогда не сниму ошейника, иначе у нас с тобой выйдет очень долгий разговор. И ты не сможешь внятно вести беседу, потому что будешь связана по рукам и ногам, а во рту у тебя будет кляп! Энн улыбнулась: — Натан, ты очень добрый! Я тебе доверяю. А ты должен доверять мне. Он погрозил ей пальцем: — Если ты позволишь себя убить... — Знаю, Натан, знаю... — А еще говорят, что я — сумасшедший! — прорычал он. — Во всяком случае, уж поесть-то ты можешь! Ты весь день ничего не ела. Тут рядом есть рынок. Дай слово, что поешь! — Я не... — Дай слово! — Ну хорошо, Натан, — вздохнула Энн. — Если это доставит тебе удовольствие, я перекушу чем-нибудь. Но я не очень голодна. — Он предостерегающе поднял палец. — Я же дала слово. А теперь иди. Натан увел лошадей, а Энн двинулась к замку. У нее внутри все переворачивалось от страха вновь оказаться в замке, тем более в свете пророчества. И все же выбора нет. Это — единственный способ. — Медовый пряник, мэм? Всего за пенни, и они очень вкусные! Энн поглядела на стоящую у столика маленькую девочку в не по росту большом пальто. Медовый пряник. Что ж, она ведь не говорила, что именно съест. Пряник вполне сойдет. Энн улыбнулась девочке. — Ты одна здесь так поздно вечером? — Нет, госпожа, я с бабушкой. — Она указала пальцем. Неподалеку сидела закутанная в ветхое покрывало толстая старуха. По-видимому, она дремала. Энн достала из кармана монетку. — Вот тебе серебро, милочка. Кажется, оно тебе нужно больше, чем мне. — Спасибо вам, госпожа! — Девочка взяла со столика пряник. — Вот, возьмите! Он особенный, в нем много меда. Я приберегаю их для красивых покупателей. Энн с улыбкой взяла пряник. — Спасибо, милая! Энн вновь двинулась к замку, а девочка начала собирать свои вещи. Жуя пряник, Энн наблюдала за снующими по крошечному рынку людьми. Она не видела никого, кто мог бы представлять опасность, но знала, что этот человек здесь. Она перевела взгляд на дорогу. Что будет, то будет. Интересно, стала бы она тревожиться меньше, если бы знала точно, какая именно опасность ей угрожает? Едва ли. В темноте никто не заметил, как она свернула на дорогу, ведущую к замку. Энн пожалела, что рядом нет Натана, но в некотором смысле было приятно оказаться наконец в одиночестве, пусть и ненадолго. Наедине с собой она могла спокойно поразмышлять о своей жизни и о грядущих изменениях. Прошло столько лет... В каком-то смысле то, что она делает, обрекает на смерть тех, кто ей дорог. Но разве у нее есть выбор? Доев пряник, она облизала пальцы. Голод по-прежнему давал о себе знать: в животе бурчало вовсю. А может, это не от голода, а от страха? Да что с ней творится? Энн и прежде сталкивалась с опасностью. Может, она просто постарела и с годами стала больше ценить жизнь? Энн пробралась в замок, но к тому времени, когда она зажгла свечу, ей уже было ясно, что что-то не так. Живот жгло как огнем. Началась резь в глазах, заломило суставы. Уж не заболела ли она? О Создатель, только не сейчас! Сейчас ей нужны все ее силы. Желудок свело так, что она, скорчившись от боли, вынуждена была опуститься на стул. Комната поплыла перед глазами. Энн застонала. Что за?.. Медовый пряник! Ей и в голову не пришла такая возможность! А она-то ломала голову, как кто-то сможет ее одолеть! Ведь она полностью владеет своим Хань, и ее Хань очень сильный, сильнее, чем у других колдуний. Создатель, какая же она дура! Как в тумане Энн увидела, что в комнату входят два человека, один маленький, другой повыше. Двое? Двоих она не ждала. О Создатель, это же все испортит! — Так-так! Посмотрим, что принесла мне эта ночь! Энн с усилием подняла голову: — Кто... тут? Фигуры приблизились. — Ты не помнишь меня? — прокудахтала старуха в потрепанном покрывале. — Не узнаешь меня, старую и морщинистую? А ведь это все из-за тебя. Ты, кстати, ничуть не изменилась. Я бы тоже могла оставаться юной, если бы не ты, моя дорогая, милая аббатиса! И тогда бы ты сразу меня узнала. Энн охнула от боли. — Что, медовый пряник не пошел на пользу? — Кто... Упершись в колени, старуха наклонилась к ней. — Ну как же, аббатиса! Неужели не помнишь? Я ведь пообещала заставить тебя заплатить за то, что ты со мной сделала. А ты даже не помнишь о жестокости, которую совершила? Это так мало значило для тебя? И тут Энн поняла, кто это. Она бы в жизни не узнала этой женщины через столько лет, но голос ее не изменился. — Вальдора! Старуха расхохоталась. — Дорогая аббатиса, я счастлива, что ты помнишь такую ничтожную сестру, как я! — Она поклонилась с преувеличенной почтительностью. — Надеюсь, ты помнишь и мое обещание. Помнишь ведь, а? Я поклялась в вечной мести. Приступ боли свалил Энн на пол. — Я надеялась... что ты... подумав о своем проступке... поймешь свою неправоту... А теперь я вижу... что была права... изгнав тебя из Дворца. Ты недостойна... быть сестрой Света. — Не волнуйся так, аббатиса! Я создала собственный дворец. Моя внучка, которая стоит перед тобой, — моя ученица, моя послушница. И я учу ее лучше, чем твои сестры. Я учу ее всему. — Ты... учишь ее... травить людей? Вальдора засмеялась. — О, этот яд тебя не убьет! Просто лишит возможности двигаться, пока я не запеленаю тебя, беспомощную, в волшебный кокон. Так легко ты не умрешь. — Она наклонилась ближе, и ее голос наполнился ядом. — Ты будешь умирать очень долго, аббатиса! Может быть, даже протянешь до утра! Человек способен пережить тысячу смертей за одну ночь. — Откуда ты знала... что я приду? Старуха выпрямилась. — А я и не знала. Но когда магистр Рал дал мне вашу монетку, я подумала, что он может притащить за собой какую-нибудь сестру. Только я и в самых радужных мечтах не могла представить себе, что он приведет ко мне саму аббатису! Ах, что за чудо! Нет, на такую удачу я даже не смела надеяться. Я была бы счастлива содрать шкуру с одной из сестер Света или даже с твоего ученика, магистра Рала, лишь бы причинить тебе боль. Но теперь я могу воплотить свои самые глубокие, самые черные пожелания. Энн попыталась призвать Хань, но безуспешно. Она поняла, что в прянике был не только яд. На него еще было наложено заклятие. О Создатель, все идет не так, как нужно! Комната уплывала. Энн почувствовала боль в затылке. Ощутила, как каменный пол царапает спину. Увидела симпатичное улыбающееся личико девочки. — Я прощаю тебя, дитя, — прошептала Энн. И ее поглотила тьма.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:44 | Сообщение # 39 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 39 В одной руке Кэлен держала меч, а другой тащила за собой Эди. В темноте обе споткнулись о тело Орска и с размаху упали. Кэлен выдернула руку из распоротого живота мертвеца. — Как... как он мог здесь очутиться! — Это быть невозможно, — проговорила Эди, пытаясь отдышаться. — Луна хорошо освещает дорогу. Я уверена, что мы не кружим на одном месте. — Кэлен вытерла руку о снег, стирая кровь и слизь, потом встала и помогла подняться Эди. Вокруг валялись трупы в алых плащах. — Схватка была одна. Других тел быть не может. И Орск... Кэлен обежала глазами деревья, высматривая за ними всадников. — Эди, помнишь, Джебра сказала, что ей было видение, будто я бегаю кругами? Эди смахнула с лица снег. — Но почему? Кэлен видела, что Эди больше не может бежать. Она использовала свою волшебную силу в бою и теперь была полумертвая от усталости. Бешеная ярость ее магии расшвыряла нападавших, но их было слишком много. Орск убил еще человек двадцать или тридцать. Кэлен не видела, как он погиб, но вот уже третий раз натыкалась на его тело, разрубленное почти надвое. — В каком направлении нам, по-твоему, надо идти, чтобы отсюда выбраться? — спросила она колдунью. — Они быть там, — указала Эди. — А нам нужно вон туда. — И я так думаю. — Она потащила Эди в другую сторону. — Мы все время шли в том направлении, которое считали верным, и у нас ничего не вышло. Придется попробовать по-другому. Пошли. Сделаем так, как нам представляется неправильным. — Это могут быть чары, — предположила Эди. — И если это так, ты быть права. Но я слишком устала, чтобы почувствовать, есть чары или нет. Скользя по снегу, они понеслись вниз по склону. И тут из-за деревьев выскочили воины. Их было двое. Кэлен с Эди бежали, увязая в глубоких сугробах — это было все равно что пытаться бежать по пояс в трясине. Один воин вырвался вперед и уже догонял их. Кэлен не хотела, чтобы Эди прибегала к магии. Если у колдуньи ничего не получится, на другое времени не останется. Она круто развернулась, выставив перед собой меч. Воин в алом плаще тоже обнажил клинок. Его грудь защищали металлические доспехи, поэтому он прикрывал лицо — инстинктивный жест, но фатальный при встрече с противником, которого обучал король Вайборн, отец Кэлен. Воины в доспехах бывают слишком самоуверенны. Кэлен ударила его в бедро, распоров мышцы до кости. Воин с воплем упал на землю. Следом за ним появился второй. Алый плащ развевался у него за плечами. Кэлен, развернувшись, вспорола ему внутреннюю часть бедра, перерезав артерию. Когда он упал, Кэлен перерубила ему подколенное сухожилие. Первый продолжал голосить. Второй ругался такими словами, которых Кэлен отродясь не слыхала. Он пытался доползти до нее, выставив меч и вызывая ее на бой. Кэлен вспомнила совет отца: «Слова не могут тебя ранить. Только сталь. Сражайся только со сталью». Она не стала тратить время и добивать врагов. Скорее всего они и так истекут кровью. А если и нет, с такими ранениями им все равно далеко не уйти. Цепляясь друг за друга, Кэлен с Эди кинулись к деревьям. Задыхаясь, они продирались в темноте сквозь покрытые снегом ветви. Кэлен заметила, что Эди дрожит: колдунья потеряла плащ еще в самом начале сражения. Сняв свою накидку из волчьего меха, Кэлен набросила ее Эди на плечи. — Нет, дитя, — начала было Эди. — Надевай! — велела Кэлен. — Я и так взмокла. К тому же она мне мешает работать мечом. — По правде говоря, меч казался ей таким тяжелым, что она с трудом могла его поднять, не говоря уж о том, чтобы им действовать. Но страх придавал ей сил, и пока этого было достаточно. Кэлен уже не знала, куда бежит. Они с Эди просто пытались спасти жизнь. Когда ей захотелось свернуть направо, она повернула налево. Густые деревья закрывали и луну, и звезды. Она должна выбраться отсюда. Ричарду грозит беда. Она нужна ему. Она обязана до него добраться. Что-то могло пойти не так. Зедд мог не попасть в Эйдиндрил. А она должна. Отбросив в сторону еловую лапу, Кэлен выскочила на обрыв, с которого почти сдуло снег. И резко остановилась. Перед ней стояли две лошади. Тобиас Броган, генерал Защитников Паствы, улыбнулся ей. Рядом с ним на гнедой кобыле сидела женщина в платье из разноцветных лоскутков. Броган погладил усы. — И кто же это перед нами? — Две путешественницы, — ледяным тоном ответила Кэлен. — С каких это пор Защитники Паствы грабят и режут беззащитных путников? — Беззащитных путников? Едва ли. Вы вдвоем перебили больше сотни моих людей. — Мы лишь защищались от Защитников Паствы, которые, полагая, что им это сойдет с рук, нападают на незнакомых людей! — О, но ведь я тебя знаю, Кэлен Амнелл, королева Галеи. Мне известно гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю, кто ты на самом деле. Кэлен стиснула рукоятку меча. Броган пришпорил серого в яблоках жеребца и подъехал ближе, хищно ощерившись. Упершись рукой в луку, он наклонился к Кэлен, сверля ее злобным взглядом. — Ты, Кэлен Амнелл, быть Мать-Исповедница. Я вижу, кто ты быть на самом деле, и ты быть Мать-Исповедница. У Кэлен перехватило дыхание. Откуда он знает? Неужели Зедд снял чары? Или с ним что-то случилось? Добрые духи, если с Зеддом что-то произошло... С яростным воплем она взмахнула мечом. И в тот же миг женщина в лохмотьях выбросила руку вперед. Эди невероятным усилием создала щит. Сгусток воздуха пролетел мимо лица Кэлен, задев ее волосы, но щит отклонил его. Меч Кэлен сверкнул в лунном свете. Клинок подсек ногу лошади Брогана. Лошадь, громко заржав, упала на землю, и Броган вылетел из седла. Одновременно Эди швырнула пламя в морду второго коня. Тот резко отпрянул, сбросив с себя колдунью. Кэлен схватила Эди за руку и потащила прочь. Они отчаянно продирались сквозь заросли, слыша вокруг ржание лошадей и крики всадников. Кэлен даже не пыталась понять, куда бежит. Она просто бежала. Было еще кое-что, чем она пока не воспользовалась. Она берегла свою волшебную силу как последнее средство. Им можно воспользоваться только раз, а потом потребуется время на восстановление. Как правило, Исповедницам требовались на это сутки, а то и двое. Кэлен хватало нескольких часов, и это делало ее одной из самых сильных Исповедниц, когда-либо рождавшихся на свет. Но сейчас у нее не будет в запасе двух часов. У нее только одна попытка. — Эди, — прохрипела Кэлен, — если нас поймают, попробуй придержать одну из женщин. Эди не требовалось дальнейших объяснений. Она все поняла. Обе женщины, которые охотились за ними, были колдуньями. Если уж Кэлен придется прибегнуть к магии, то нужно распорядиться ею наиболее эффективно. Над головой Кэлен пролетела молния, и она инстинктивно пригнулась. Дерево у нее за спиной с грохотом рухнуло. Когда осел взметенный падением снег, Кэлен увидела вторую колдунью, а рядом с ней — какое-то темное чешуйчатое существо, получеловека, полуящерицу. Кэлен едва удержалась от вскрика. Ей показалось, что в ее теле мгновенно сломались все кости. — Хватит с меня этих глупостей, — сказала колдунья, подходя к Кэлен. Чешуйчатая тварь шла за ней по пятам. Мрисвиз. Это наверняка мрисвиз. Ричард подробно ей их описывал. Эди метнула в женщину сноп искр. Колдунья на ходу выбросила руку, и Эди рухнула в снег. Искры, не причинив никому вреда, рассыпались в воздухе. Колдунья, наклонившись, схватила Эди за руку и отшвырнула в сторону, словно курицу. Но Кэлен уже пришла в себя и сделала выпад мечом. Чешуйчатая тварь, мрисвиз, мелькнул перед ней словно ветер. Кэлен успела заметить лишь распахнувшийся плащ и услышала звон стали. Потом она поняла, что стоит на коленях. Рука, за мгновение до того сжимавшая меч, онемела. Как он способен так быстро двигаться? Кэлен подняла голову и увидела, что колдунья уже рядом. Женщина взмахнула рукой. Воздух качнулся, и Кэлен почувствовала сильнейший удар в лицо. Сморгнув кровь с глаз, она увидела, что колдунья опять поднимает руку. Внезапно могучий удар швырнул ее вперед. Должно быть, Эди собрала последние оставшиеся силы. Кэлен схватила колдунью за руку. Та попыталась вырваться, но было уже поздно. Кэлен воспринимала все в замедленном темпе. Колдунья как бы зависла в воздухе. Теперь время принадлежало Кэлен. У нее было его сколько угодно. Колдунья ахнула, начала поднимать голову, но Кэлен уже высвободила свою магию. Колдунье не на что было надеяться. Кэлен почти могла видеть, как ее магия перетекает в женщину, добираясь до самой ее сердцевины. Ударил беззвучный гром. Казалось, даже звезды дрогнули, словно качнулся гигантский колокол ночного неба. Деревья затряслись. Вокруг Кэлен взметнулся снег, обнажив землю. Удар магии сбил мрисвиза с ног. Колдунья подняла голову. Глаза ее были широко раскрыты. — Госпожа, — прошептала она. — Приказывай. Сквозь деревья ломились солдаты. Мрисвиз пытался встать. — Защищай меня! Колдунья вскочила, выбросив вперед руку. Ночь вспыхнула пламенем. Во все стороны полетели молнии. Деревья взрывались, разлетаясь в щепки. Солдат постигла такая же участь. Кажется, они не успели даже вскрикнуть, хотя едва ли кто-то услышал бы их в таком грохоте. Мрисвиз, вскочив, кинулся к колдунье. Тут же во все стороны полетели горящие чешуйки. Кэлен протерла залитые кровью глаза. Нужно бежать. Но сначала — найти Эди. Она подумала, что наткнулась на дерево, но тут кто-то схватил ее за волосы. Кэлен попыталась призвать свою магию, слишком поздно сообразив, что магии уже нет. Она выплюнула кровь. В ушах звенело. А потом пришла боль. Кэлен не могла встать. Ощущение было такое, будто ей на голову упало дерево. Она услышала над собой голос: — Лунетта, немедленно положи этому конец. Повернув голову, Кэлен увидела, как колдунья, которую она подчинила себе, вдруг раздулась и взорвалась. На том месте, где она стояла, осталось лишь кровавое облако. Кэлен рухнула лицом в снег. Нет. Она не сдастся. Развернувшись на коленях, она выхватила кинжал. Броган с размаху ударил ее сапогом. Кэлен судорожно пыталась вдохнуть. И не могла. Ее охватила паника. Мышцы живота свело, но вдохнуть она не могла. Броган опустился рядом с ней. Зайдясь кашлем, Кэлен сумела сделать прерывистый вдох. — Наконец-то, — прошептал Броган. — Наконец-то я захватил главный приз, любимицу Владетеля, саму Мать-Исповедницу. О, ты даже себе представить не можешь, как я мечтал об этом дне! — Он наотмашь ударил ее по щеке. — Просто не можешь. Пока Кэлен хватала ртом воздух, Броган вырвал у нее кинжал. Кэлен отчаянно старалась не потерять сознание. Она должна думать и бороться. — Лунетта! — Да, господин генерал, я здесь. Кэлен почувствовала, как Броган рванул на ней ворот. Она попыталась отбросить его руку, но Броган лишь отмахнулся. — Сначала, Лунетта, мы должны подчинить ее, пока к ней не вернулась волшебная сила. А потом у нас будет достаточно времени, чтобы допросить ее, прежде чем она заплатит за свои преступления. Упершись коленом Кэлен в живот, он наклонился над ней. Она с воплем выдохнула с таким трудом набранный в легкие воздух, когда его грубые пальцы выкрутили ей левый сосок. В руке у Брогана блеснул кинжал. Внезапно перед ухмыляющейся физиономией Брогана что-то мелькнуло. В лунном свете перед его побелевшим лицом раскачивались три клинка. Кэлен проследила за остекленевшим взглядом Брогана и увидела двух мрисвизов. — Отпус-сти ее, — прошипел один, — или умри. Броган выполнил приказание. Кэлен не издала ни звука, хотя боль была жуткая. От боли у нее брызнули слезы из глаз. Что ж, по крайней мере они смыли кровь. — Что все это значит? — прорычал Броган. — Она быть моя! Создатель желает, чтобы она быть наказана! — Ты с-сделаешь так, как велел с-сноходец, или умрешь. Броган наклонил голову. — Он этого хочет? — Мрисвиз прошипел подтверждение. — Я не понимаю... — Хочешь пос-спорить? — Нет! Разумеется, нет. Я сделаю все, как ты говоришь. Кэлен боялась пошевелиться в надежде, что они, возможно, прикажут Брогану ее отпустить. Броган встал и отступил назад. Появился еще один мрисвиз. Он принес Эди и бросил ее на снег рядом с Кэлен. Колдунья коснулась ее руки и, обняв за плечи, помогла сесть. У Кэлен болело все тело. Лоб был разбит. Кровь по-прежнему заливала глаза. Один из мрисвизов выбрал два обруча из нескольких висевших у него на запястье и протянул колдунье в цветных лохмотьях, которую Броган называл Лунеттой. — Другая мертва. Ты с-сделаешь вмес-сто нее. Лунетта озадаченно взяла обручи. — Что сделаю? — Вос-спользуйся с-своим даром и надень их им на шею, чтобы они не смогли прибегнуть к магии. Лунетта взяла обруч в руки, и он расстегнулся. Казалось, она сама этому удивлена. Колдунья наклонилась к Эди. — Пожалуйста, сестра, — прошептала Эди на родном языке. — Я твоя соотечественница. Помоги нам. Лунетта замерла, глядя Эди в глаза. — Лунетта! — пнул ее Броган. — Поторопись! Исполняй волю Создателя. Лунетта застегнула ошейник на шее Эди, потом надела такой же на Кэлен, одарив ее при этом детской улыбкой. Лунетта выпрямилась, и Кэлен, подняв руку, потрогала ошейник. При свете луны ей показалось, что она узнала эту штуковину, и теперь, не обнаружив застежки, убедилась, что ее догадка оказалась верной. Рада-Хань. Такой же, какой сестры Света надели на Ричарда. Они говорили, что ошейник нужен, чтобы держать его под контролем. Должно быть, им с Эди эти штуки надели с этой же целью. Кэлен вдруг испугалась, что ее магическая сила не восстановится за пару часов, как обычно. У кареты они увидели Аэрна, которого сторожил мрисвиз. Аэрн велел Эди с Кэлен и Орском выскочить из кареты на одном из поворотов в надежде увести погоню за собой. Отчаянный, храбрый поступок, но, как выяснилось, бесполезный. Кэлен внезапно обрадовалась, что отправила свое войско в Эбиниссию, как и планировалось. Она велела Джебре позаботиться о Цирилле, а солдатам приступить к восстановлению города. Так что сестра теперь уже дома. Если Кэлен погибнет, у Галеи все равно будет королева. Если бы она прихватила с собой кого-нибудь из этих юношей, то мрисвизы, стремительные порождения мрака, перебили бы всех, как убили Орска. Кэлен почувствовала острый приступ жалости к Орску, но тут чешуйчатая лапа втолкнула ее в карету. Эди затолкали следом. Снаружи произошел короткий разговор, затем к ним забралась Лунетта и уселась напротив. За Лунеттой влез один из мрисвизов и устроился рядом с ней, не сводя с Кэлен и Эди своих крошечных глазок. Кэлен запахнула ворот и в очередной раз протерла глаза. Она услышала спор о том, не заменить ли полозья кареты на колеса, и увидела в окно, как Аэрн под угрозой меча лезет на козлы. Рядом с ним уселись воин в алом плаще и мрисвиз. У Кэлен задрожали колени. Она уже почти была с Ричардом! Она стиснула зубы, чтобы не закричать. Это несправедливо! По ее щеке скатилась одинокая слезинка. Мрисвиз наклонился к ним, и его безгубый рот растянулся в мрачной улыбке. Подняв трехклинковый кинжал, он помахал им перед лицами пленниц. — Попытаетес-сь с-сбежать, и я с-срежу кожу с-с ваших ступней! — Он склонил набок гладкую голову. — Яс-сно? Кэлен с Эди кивнули. — Заговорите, — продолжал мрисвиз, — и я отрежу вам языки. Они снова кивнули. Мрисвиз повернулся к Лунетте: — С-с помощью с-своего дара через ошейник заблокируй их волшебную с-силу. Так, как я покажу. — Он положил лапу Лунетте на лоб. — Поняла? Лунетта улыбнулась: — Да, вижу! Кэлен услышала, как охнула Эди, и одновременно почувствовала пустоту у себя в груди. Ощущение присутствия магии пропало. Кэлен с тоской подумала, вернется ли оно когда-нибудь. Она вспомнила то жуткое ощущение пустоты, которое испытала, когда кельтонский волшебник при помощи магии заставил ее потерять связь с ее даром. Это было почти то же самое. — У нее течет кровь, — сказал мрисвиз Лунетте. — Вылечи ее. Гладкокожему брату не понравится, если у нее останется шрам. Кэлен услышала удар бича и свист Аэрна. Карета тронулась. Лунетта потянулась к ней, чтобы излечить. О добрые духи! Куда же ее везут?
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:45 | Сообщение # 40 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 40 Глаза Энн застилали слезы, из горла вырвался приглушенный крик. Она уже давно забыла свое героическое решение молчать. Кто, кроме Создателя, услышит ее вопли? Да и какая, в сущности, разница? Вальдора подняла скользкий от крови нож. — Больно? — ухмыльнулась она, показав редкие зубы. — Нравится ли тебе, когда кто-то решает, что с тобой произойдет дальше? Ведь ты так и сделала. Ты приняла решение о том, как мне умереть. Ты отказала мне в жизни. В той жизни, которую я могла бы прожить во Дворце. Сейчас я по-прежнему была бы молодой. Но ты решила, что я должна умереть. Энн промолчала, и кончик ножа уперся ей в бок. — Я задала вопрос, аббатиса! Так нравится ли это тебе? — Не больше, чем тебе, полагаю. Вальдора опять ухмыльнулась: — Отли-ично! Я хотела, чтобы ты познала ту боль, с которой я жила все эти годы. — Я оставила тебе жизнь, которую проживают все люди. Жизнь, дарованную тебе Создателем. А могла бы тебя казнить. — За паршивое заклинание! Я колдунья! Вот что даровал мне Создатель, и я лишь пользовалась его даром! Энн прекрасно понимала, что спорить бесполезно, но предпочитала оттянуть ту минуту, когда Вальдора опять возьмется за нож. — Ты использовала дар Создателя для того, чтобы отбирать у других то, что они не хотели дать добровольно. Ты похищала их привязанность, их сердца, их души. Ты не имела на это права. Ты наслаждалась преданностью, как пирожными на ярмарке. Привязывала людей к себе, а потом отбрасывала, чтобы приворожить других. Вальдора снова кольнула ее ножом. — И ты изгнала меня! — А сколько ты разрушила жизней? Тебя увещевали, тебя предупреждали, тебя наказывали. Но ты не остановилась. И только тогда тебя выставили из Дворца Пророков. Плечи Энн разламывались от тупой боли. Она лежала голая на деревянном столе, руки над головой и ноги у щиколоток были связаны магией, и эти узы были жестче любой грубой веревки. К тому же Вальдора, чтобы блокировать Хань Аннелины, прибегла к совершенно незнакомому аббатисе заклинанию. Энн чувствовала свой Хань, теплый, как костерок в зимнюю стужу, но словно бы за окном. Приглашающий, обещающий согреть, но недоступный. Энн посмотрела в окошко в верхней части стены маленькой каменной комнаты. Уже почти рассвело. Почему же он не идет? Он уже давно должен был прийти ей на помощь, а она — каким-то образом его поймать. Но он не пришел. Впрочем, еще только раннее утро. Он может еще появиться. Благой Создатель, пусть он придет поскорее! Если только они не спутали день. Энн охватила внезапная паника. А если они просчитались? Нет. Они с Натаном все выверили точно. День тот. И, кроме того, не столько сам день, сколько произошедшие в этот день события важны для пророчества. То, что ее поймали, доказывает, что день выбран правильно. Если бы Вальдора схватила ее неделю назад, тогда правильным был бы тот день. Это событие — ключевое. Пророчество исполняется. Но где же он? Внезапно Энн осознала, что лицо Вальдоры исчезло. Надо было продолжать говорить. Надо было... Нож распорол ступню левой ноги. От острой, пронизывающей боли Энн выгнулась дугой. Холодный пот проступил на лбу и потек по вискам. Еще разрез, еще боль, и снова беспомощный крик. Голова Энн безвольно склонилась набок. Малышка Холли смотрела ей прямо в глаза. Энн почувствовала, как слезы текут через переносицу, по щеке и скатываются на стол. Дрожа, она смотрела на девочку, думая, каким еще гнусностям обучает Вальдора невинное дитя. Эта ведьма превратит сердце малышки в камень. Вальдора помахала кусочком отрезанной плоти. — Смотри, Холли, как легко срезается, если делать так, как я говорила. Не хочешь ли попробовать сама, лапушка? — Бабушка, разве это обязательно нужно делать? — спросила Холли. — Она ведь не причинила нам зла. Она не такая, как другие. И никогда нас не обижала. — Еще как обижала, лапушка! — Вальдора махнула ножом, как бы подчеркивая свои слова. — Она обидела меня! Украла мою юность. Холли смотрела на Энн, дрожащую от нестерпимой боли. Для такой малышки у нее было на удивление спокойное лицо. Из нее вышла бы замечательная послушница, а в один прекрасный день — отличная сестра Света. — Она дала мне серебряную монетку. И не хотела нам зла. Это не забавно. Я не буду этого делать. — Ну, мы все равно это сделаем, — злобно рассмеялась Вальдора и опять помахала ножом. — Слушайся бабушку. Эта женщина заслужила наказание. Холли спокойно посмотрела на старуху. — То, что ты старше меня, не значит, что ты всегда права. Я не стану больше смотреть. Я ухожу. — Как хочешь, — пожала плечами Вальдора. — Это наши с аббатисой дела. Не хочешь учиться, иди поиграй. Холли решительно вышла из комнаты. Энн готова была расцеловать девочку за храбрость. Лицо Вальдоры снова приблизилось. — Что ж, теперь мы остались вдвоем, аббатиса. Вернемся к делу. — При каждом слове она тыкала Энн кончиком ножа. — Скоро настанет время тебе умереть, аббатиса. Но сначала я хочу узнать, громко ли ты можешь кричать. — Она посмотрела Энн прямо в глаза. — Попробуем?
— Вон туда! — попытался указать Зедд, зажатый в лапах гара. — Я вижу огни в замке Волшебника! Рассвет уже начал потихоньку разгораться, но было еще достаточно темно, чтобы разглядеть желтые огни, горящие в некоторых окнах замка. Гратч тоже увидел их и свернул. — Проклятие, — пробормотал волшебник, — если мальчишка уже в замке, я... Гратч зарычал, поняв, что речь идет о Ричарде. Зедд, прижатый к могучей груди гара, скорее чувствовал это рычание, нежели слышал. Он посмотрел на далекую землю внизу. — Я спасу его. Вот что я хотел сказать, Гратч. Если Ричард попал в беду, мне понадобится спуститься на землю, чтобы ему помочь. Гратч довольно курлыкнул. Зедд очень надеялся, что Ричард еще не успел во что-нибудь влипнуть. Усилия, необходимые для поддержания чар, за неделю почти истощили силы волшебника. Зедд даже не был уверен, что сможет держаться на ногах, не говоря уж о том, чтобы прибегнуть к магии. После этого путешествия ему понадобится не меньше нескольких суток отдыха. Зедд погладил мохнатые лапы, в которых он был зажат. — Я тоже люблю Ричарда, Гратч! Мы его выручим. Мы оба поможем ему. — Глаза Зедда расширились. — Гратч! Смотри, куда летишь! Остановись! Он закрыл руками лицо, когда гар нырнул вниз к крепостному валу. Стена с огромной скоростью надвигалась на них. Гратч сдавил Зедда сильнее и забил крыльями, стараясь замедлить падение. Зедд понял, что упустил чары и стал слишком тяжелым для Гратча. В отчаянии он попытался ухватить чары и вернуть их на место, как скатывающееся со стола яйцо. И вовремя. Зедд едва успел поймать и восстановить быстро рассеивающиеся чары. Гратч наконец сумел затормозить и взлетел над стеной прежде, чем они в нее врезались. Грациозно взмахнув кожистыми крыльями, гар опустился на бастион. Зедд почувствовал, что мохнатые лапы больше не сжимают его мокрый от пота балахон. — Прости, Гратч. Я чуть было не упустил чары. Из-за меня мы оба едва не разбились. Гратч рассеянно курлыкнул. Его изумрудные глаза вглядывались в темноту. В изломах стен было полно мест, где можно спрятаться. Гратч, казалось, не упускает ни одного. В глотке гара начал нарастать низкий рык. Изумрудные глаза засверкали ярче. Зедд тоже вгляделся в темные закоулки, но не заметил ничего подозрительного. Однако Гратч что-то видел. Внезапно гар с ревом метнулся во тьму, и Зедд чуть не подпрыгнул от неожиданности. Огромные лапы разорвали ночную мглу. Клыки вцепились в пустоту. И тут Зедд начал различать какие-то тени. Плащи распахнулись, замелькали ножи. Какие-то твари закружились вокруг гара. Мрисвизы. Шипя, они нападали на огромного зверя. Гратч рвал их когтями, брызги крови летели во все стороны. От предсмертного воя мрисвизов у Зедда по спине пробежали мурашки. Он почувствовал колебание воздуха, когда мрисвиз промчался мимо него к гару. Волшебник метнул огненный шар. Сначала вспыхнул плащ, потом огонь охватил и всего мрисвиза. Внезапно весь бастион оказался усыпан мрисвизами. Зедд извлек последние остатки своей магии и воздушным сгустком сбросил нескольких мрисвизов с парапета. Старый волшебник был не готов к жаркой битве, разгоревшейся вокруг него. Отупевший от усталости, он не мог придумать ничего лучше простенькой магии огня и воздуха. Один из мрисвизов внезапно обернулся. Сверкнули клинки. Зедд метнул в него острую как бритва полоску воздуха и снес мрисвизу голову. С помощью волшебной паутины он оттащил еще нескольких тварей от Гратча и сбросил со стены. Высота стен в этом месте была несколько сотен футов. Но мрисвизы не обращали на Зедда особого внимания, они были всецело поглощены схваткой с гаром. «Почему они так отчаянно хотят его убить?» — мелькнуло в голове у Зедда. Судя по ярости Гратча, между ними царит вековая вражда. Внезапно распахнулась дверь, и на бастион пролился свет. В дверях стояла крошечная фигурка. При свете Зедд хорошо видел, как мрисвизы всем скопом навалились на гара. Волшебник выбросил сноп огня и убил трех чешуйчатых тварей. Пробегающий мимо мрисвиз сбил волшебника с ног. Он успел увидеть, как мрисвизы опрокинули Гратча и извивающийся клубок, подкатившись к краю стены, выпал наружу. Потом Зедд ударился головой о камень и потерял сознание.
Дверь распахнулась настежь. Вальдора отвлеклась от своей работы, и Энн, хватая ртом воздух, постаралась рассеять тьму в голове. Но ей это удавалось с трудом. Силы ее подходили к концу. Даже кричать она уже не могла. О Создатель, ей долго не выдержать! Почему же тот, кто должен прийти, так и не пришел к ней на помощь? — Бабушка! — Кряхтя от усилия, Холли втащила в комнату что-то. — Бабушка! Тут было такое! Вальдора обернулась к внучке: — Где ты его нашла? Энн с трудом подняла голову. Холли, пыхтя, положила у стены тощего, костлявого старика. Голова его была в крови, седые волосы торчали во все стороны. — Он волшебник, бабушка. И он умирает. Я видела, как он сражался с гаром и какими-то чешуйчатыми тварями. — А с чего ты взяла, что он волшебник? Тяжело дыша, Холли выпрямилась. — Он кидался огненными шарами. Вальдора нахмурилась: — Пра-авда? Волшебник? Как интересно! — Она почесала нос. — А что случилось с тварями и гаром? Холли, размахивая руками, начала описывать битву. — ...А потом они прыгнули на гара и все свалились вниз со стены наружу. Я подошла к краю и посмотрела, но больше их не увидела. Они упали на скалы. Энн уронила голову на стол. Благой Создатель, так, значит, это и есть тот волшебник, который должен был прийти ей на выручку! Но все впустую. Она умрет. Как могла она возгордиться настолько, чтобы поверить, что может пойти на такой риск и уцелеть? Натан был прав. Натан. Отыщет ли он когда-нибудь ее тело, узнает ли, что с ней случилось, будет ли скорбеть о своей тюремщице? Глупая, глупая, глупая старуха, решившая, что она умнее, чем есть на самом деле! Она опять раздразнила пророчество, и на сей раз оно ее укусило. Натан был прав. Надо было его послушаться. Лицо Вальдоры снова нависло над ней, и Энн вздрогнула. — Ну-с, дорогая аббатиса, похоже, придется отделаться и от волшебника. — Она провела ножом по горлу Энн. — Пожалуйста, Вальдора, попроси Холли уйти. Не стоит позволять девочке видеть, как ты кого-то убиваешь. Вальдора повернулась: — Ты ведь хочешь посмотреть, правда, детка? Холли сглотнула. — Нет, бабушка. Она никогда не хотела нас обидеть. — Я же тебе сказала, что она обидела меня. — Я принесла его сюда, чтобы ты ему помогла, — указала Холли на волшебника. — Ну нет! Не могу. Ему тоже придется умереть. — А он чем тебя обидел? Вальдора пожала плечами: — Не хочешь смотреть — уходи! Жалеть не буду. Холли ласково погладила старика по плечу и выбежала из комнаты. Вальдора снова обернулась к Энн. Прижав нож к ее щеке чуть ниже глаза, она спросила: — Может, сперва вырезать тебе глаза? Энн зажмурилась. — Нет! — Вальдора уколола ей подбородок. — Не закрывай глаза! Ты должна видеть! Если ты их сейчас же не откроешь, я вырежу их немедленно! Энн открыла глаза. Закусив губу, она смотрела, как Вальдора заносит нож над ее грудью. — Наконец-то! — прошипела колдунья. — Я отомщена! Внезапно она замерла, потом дернулась, и из груди ее показался кончик меча. Глаза Вальдоры широко распахнулись, из горла вырвался хрип, и нож выпал у нее из руки. Упершись ногой ей в спину, Натан вытащил меч. Тело Вальдоры рухнуло на каменный пол. Энн облегченно застонала, почувствовав, что магические узы больше не держат ее. Натан мрачно поглядел на распластанную на столе Энн. — Ну что за глупая баба? — прошептал он. — Как ты позволила сотворить с собой такое?! Он наклонился и обнял ее. Прижавшись к волшебнику, Энн всхлипывала, как ребенок. В его объятиях было так уютно, что ей казалось, будто сам Создатель прижимает ее к своей груди. Когда Натан отодвинулся, Энн увидела, что его куртка вся в крови. В ее крови. — Освободи мой Хань и ложись. Посмотрим, удастся ли мне привести в порядок это кровавое месиво. Энн оттолкнула его. — Нет. Сначала я должна сделать то, зачем пришла. Вот он, — указала она. — Волшебник, который нам нужен. — Это не может подождать? Энн стерла с лица кровь и слезы. — Натан, я почти осуществила это гнусное пророчество. Дай мне закончить. Пожалуйста. Со вздохом отвращения Натан достал из сумки на поясе Рада-Хань. Энн соскользнула со стола, и он протянул ей ошейник. Когда ноги ее коснулись пола, жгучая боль пронизала аббатису до самых костей. Подхватив ее сильной рукой, Натан помог ей опуститься на колени возле бесчувственного волшебника. — Помоги, Натан. Открой его. Она переломала мне все пальцы. Дрожащими руками Энн надела Рада-Хань на шею волшебнику и ладонями ухитрилась его застегнуть. Пророчество осуществилось. — Бабушка умерла? — раздался от двери голос Холли. Энн откинулась на пятки. — Да, мое дорогое дитя. Прости. — Она протянула девочке руку. — А не хочешь ли ты посмотреть, как лечат, а не калечат? Холли ласково взяла ее руку и посмотрела на лежащего на полу волшебника. — А он? Его ты тоже вылечишь? — Да, Холли, и его тоже. — Я для того его сюда и притащила. Чтобы его вылечили. А не убивали. Бабушка иногда помогала людям. Она не всегда бывала злой. — Я знаю, — вздохнула Энн. По щеке девочки скатилась слезинка. — Что же теперь со мной будет? — прошептала она. Энн улыбнулась сквозь слезы. — Я — Аннелина Алдуррен, аббатиса сестер Света, и являюсь ею уже очень давно. Я видела много обладающих даром девочек вроде тебя и обучала их, чтобы они стали прекрасными женщинами, которые умеют исцелять и помогают людям. И я буду счастлива, если ты пойдешь с нами. Холли кивнула. Ее личико осветилось улыбкой. — Бабушка обо мне заботилась, но с другими она иногда бывала жестокой. В основном с теми, кто хотел нас обидеть или оскорбить. Но ты никогда нас не обижала. Она поступила плохо, причинив тебе боль. Мне жаль, что она не была добрее. И мне очень жаль, что она умерла оттого, что была злой. — Мне тоже. — Энн поцеловала ладошку девочки. — Мне тоже. Холли поглядела на нее голубыми глазами, огромными, как у куклы. — У меня есть дар, — сказала она. — Ты научишь меня, как им лечить? — Для меня это будет большая честь. Натан поднял меч и театральным жестом сунул его в ножны. — Ты сама-то собираешься лечиться? Или желаешь истечь кровью, чтобы проверить, умею ли я воскрешать? Энн поднялась на ноги и скривилась от боли. — Излечи меня, мой спаситель! — Тогда дай мне доступ к моей силе, женщина, — хмыкнул он. — Я не могу лечить мечом. Энн, закрыв глаза, подняла руку. — Готово! — Я знаю, что готово, — опять хмыкнул Натан. — Я, знаешь ли, это чувствую. — Помоги мне добраться до стола, Натан. Пророк поднял Энн на руки и отнес на стол. Холли не отпускала ее руки. Натан поглядел на лежащего волшебника. — Что ж, наконец-то он попал тебе в руки. Насколько мне известно, такой волшебник никогда еще не носил ошейника. — Проницательные синие глаза поглядели на Энн. — Ну а теперь, когда у тебя в руках Волшебник первого ранга, начинается самая глупейшая часть твоего безумного плана. Энн вздохнула. Под руками Натана боль начала успокаиваться. — Я знаю. Надеюсь, что к этому времени Верна уже держит в своих руках ту его часть, которая зависит от нее.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:46 | Сообщение # 41 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 41 Зедд открыл глаза, охнул и резко сел. Чья-то широкая ладонь уперлась ему в грудь и заставила снова лечь. — Спокойно, старик, — произнес низкий голос. Зедд уставился на нависшее над ним лицо с твердой квадратной челюстью. Белые волосы до плеч свесились вниз, закрывая лоб. — Кого ты называешь старым, старик? Пронзительные голубые глаза под внушительными бровями улыбались, как улыбались и губы. Странное лицо, подумал Зедд. Отчего-то оно вызывает тревогу. — Да, пожалуй, ты прав, я буду чуть постарше тебя. Было что-то знакомое в этом лице, и внезапно Зедд догадался. Отбросив руки мужчины, волшебник сел и ткнул тощим пальцем ему в грудь. — Ты похож на Ричарда! Почему? Мужчина широко улыбнулся: — Мы с ним родственники. — Родственники! Проклятие! — Зедд присмотрелся к нему. Высокий. Мускулистый. Голубоглазый. Волосы такие же, если не считать седины. И эта челюсть. Но главное — глаза. Зедд всплеснул руками. — Ты Рал! — провозгласил он. — Очень хорошо! Значит, ты знаешь Ричарда. — Знаю ли я?! Да я его дед! Густая бровь изогнулась. — Дед... — Мужчина провел по лицу широкой ладонью. — Творец всемогущий, — пробормотал он. — Во что эта баба опять нас втравила! — Баба? Какая баба? Вздохнув, мужчина убрал руку от лица и, снова улыбнувшись, поклонился. Весьма куртуазный поклон, отметил Зедд. — Позволь мне представиться. Натан Рал. — Мужчина приосанился. — Могу ли я узнать твое имя, друг? — Друг?! Натан постучал костяшками пальцев Зедда по лбу. — Я только что починил твой пробитый череп. А это что-нибудь да значит! — Ну, может, ты и прав, — проворчал Зедд. — Спасибо тебе, Натан. Мое имя — Зедд. А ты, я вижу, силен в целительстве, если все было так, как ты говоришь. — Да, у меня была неплохая практика, — с достоинством кивнул Натан. — Как ты себя чувствуешь? Зедд прислушался к своим ощущениям. — Неплохо. Даже, пожалуй, хорошо. Моя сила ко мне вернулась... — Он застонал, вспомнив последние события. — Гратч! Добрые духи, мне надо поскорее выбираться отсюда. Натан удержал его. — Сначала нам нужно поговорить, друг. Во всяком случае, я надеюсь, что мы станем друзьями. К несчастью, у нас с тобой есть еще кое-что общее, кроме родства с Ричардом. Зедд недоуменно моргнул: — Например? Натан расстегнул воротник куртки, которая была вся покрыта засохшей кровью, и приподнял пальцем кольцо из потемневшего серебра у себя на шее. — Это именно то, что я думаю? — Голос Зедда глухо звенел. — А ты сообразительный малый! В чем я, впрочем, не сомневался, иначе ты не представлял бы такой ценности. Зедд уставился в голубые глаза. — И что за несчастье нас объединяет? Натан протянул руку и коснулся чего-то у Зедда на шее. Зедд быстро приложил пальцы к шее и ощутил холод металла. Ошейник был сплошным, без застежки. — Что это значит? Почему ты это сделал? Натан вздохнул: — Это не я, Зедд. Это она. В дверях появилась низенькая полная женщина с уложенными в пучок седыми волосами. Она держала за руку маленькую девочку. — А! Вижу, Натан тебя вылечил. Я рада. А то мы беспокоились. — Ах вот как... — ровным тоном проговорил Зедд. Женщина улыбнулась. — Да. — Она погладила малышку по русым волосам. — А это Холли. Она притащила тебя сюда. Она спасла тебе жизнь. — Кажется, я ее припоминаю. Спасибо, Холли. Я очень тебе признателен. — Я рада, что вы поправились, — ответила девочка. — Я боялась, что гар вас убил. — Гар? Ты его видела? С ним все в порядке? Холли покачала головой. — Он упал со стены вместе с другими чудищами. — Проклятие, — прошипел Зедд сквозь зубы. — Этот гар был моим другом. — Гар? — Женщина приподняла бровь. — Что ж, в таком случае мне очень жаль. Зедд гневно взглянул на нее: — Что этот ошейник делает на моей шее? — Извини, — она развела руками, — но в данный момент это необходимо. — Ты его снимешь. Она продолжала безмятежно улыбаться. — Мне понятна твоя озабоченность, но пока что ошейник должен оставаться на месте. — Она приложила руки к груди. — Боюсь, нас не представили. Как тебя зовут? — Я — Волшебник первого ранга Зеддикус З’ул Зорандер. — Голос Зедда звучал угрожающе низко. — А я — Аннелина Алдуррен, аббатиса сестер Света. — Ее улыбка стала теплее. — Ты можешь называть меня Энн. Все мои друзья меня так называют, Зедд. Не сводя глаз с женщины, Зедд соскочил со стола. — Мы не друзья. — Она отступила на шаг. — И ты будешь обращаться ко мне «волшебник Зорандер». — Спокойнее, друг, — предостерег Натан. Зедд метнул на него такой взгляд, что пророк немедленно замолчал и выпрямился. — Как пожелаешь, волшебник Зорандер, — пожала плечами женщина. — Сними его немедленно. — Зедд постучал по ошейнику. — Он останется. — Улыбка не покидала ее лица. Зедд начал надвигаться на нее. Натан держался рядом, чтобы удержать его в случае чего. Не отрывая взгляда от аббатисы, Зедд вытянул руку в направлении Натана, и пророк, взмахнув руками, как пушинка отлетел к дальней стене комнаты. Зедд вскинул другую руку, и потолок засветился синеватым светом. Повинуясь его жесту, тонкий как лезвие бритвы квадрат света, похожий на поверхность гладкого озера, опустился на пол. Глаза Энн стали большими. Квадрат замерцал и превратился в ковер кипящего света. Он стал таким ярким, что было больно смотреть. С его поверхности полетели молнии. Языки белого пламени охватили стены, комната наполнилась резким запахом. Зедд согнул палец, и молния, отскочив от стены, ударила в ошейник. Посыпались искры. Комната задрожала. В воздух взлетела каменная крошка. Сквозь ярость магии Зедд понял, что ничего не выходит. Ошейник поглощал любое воздействие. Он резко выбросил руку, и свет померк. В комнате повисла звенящая тишина. Из стен выпало несколько кирпичей, камни почернели, но люди не пострадали. Изучив возможности аббатисы, Натана и девочки при помощи световых уз, Зедд точно знал, на что способен каждый из них, знал их сильные и слабые стороны. Аббатиса не могла сделать этот ошейник, его создали волшебники. Но она умела пользоваться им. — Ты закончил? — спросила Энн. Она наконец перестала улыбаться. — Я еще не начинал. Зедд воздел руки. Если понадобится, он соберет столько энергии, что можно горы свернуть. Но ничего не произошло. — Достаточно, — произнесла аббатиса. Ее губы снова раздвинулись в легкой улыбке. — Теперь я вижу, от кого Ричард унаследовал свой бешеный темперамент. — Ты! — Зедд ткнул в нее пальцем. — Это ты надела на него ошейник! — Я могла забрать его еще ребенком, но позволила ему вырасти с тобой, под твоим руководством, и узнать родительскую любовь. Зедду хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать все случаи жизни, когда он действительно терял разум от бешенства. Сейчас он, судя по всему, быстро приближался к необходимости задействовать при подсчете и вторую руку. — Оставь свои жалкие попытки оправдаться. Рабству не может быть оправдания! Энн вздохнула: — Аббатисе, как и волшебнику, порой приходится использовать людей. Я уверена, что тебе это знакомо. Мне жаль, что пришлось использовать Ричарда и что я вынуждена теперь использовать тебя, но у меня нет выбора. — На ее губах мелькнула веселая улыбка. — Ричард даже в ошейнике был сущим наказанием! — Если ты думаешь, что Ричард был наказанием, значит, ты ничего не видела. Подожди и узнаешь, каким наказанием станет его дед, — сквозь зубы процедил Зедд. — Ты надела на Ричарда Рада-Хань. Ты похищала мальчиков из Срединных Земель. Ты нарушила перемирие, державшееся три тысячи лет. Тебе известно, что за это полагается тебе и всем сестрам Света. Вы заплатите цену. Зедд был на волоске от того, чтобы нарушить Третье Правило Волшебника, и никак не мог справиться с собой. Вообще-то, строго говоря, это и был единственный способ нарушить Третье Правило. — Мне известно, что будет, если Имперский Орден захватит мир. Я знаю, что сейчас ты этого не понимаешь, волшебник Зорандер, но надеюсь, что со временем ты увидишь: мы с тобой сражаемся на одной стороне. — Я понимаю гораздо больше, чем тебе представляется! Вот этим, — Зедд ткнул пальцем в ошейник, — ты помогаешь Имперскому Ордену. Я никогда не делал моих союзников рабами, чтобы заставить сражаться за правое дело! — Неужели? А как ты назовешь Меч Истины? Зедд решил оставить бесполезные споры. — Ты снимешь ошейник. Ричарду нужна моя помощь! — Ричарду придется самому о себе позаботиться. Он мальчик сообразительный. Чему ты сам, кстати, немало способствовал. Поэтому я и позволила ему вырасти рядом с тобой. — Мальчику нужна моя помощь! Ему необходимо научиться пользоваться своим даром! Без меня он может заявиться в замок. А он и представления не имеет об опасностях, что ему здесь грозят! Он может погибнуть. Я не могу этого допустить. Ричард нам необходим. — Ричард уже побывал в замке. Он провел здесь вчера почти весь день и ушел невредимым. — В первый раз — везение, во второй — самоуверенность, в третий — смерть, — отчеканил Зедд. — Неужели ты так мало веришь в своего внука? Мы должны помочь ему по-другому. И нам нельзя терять времени. Пора ехать. — Я никуда с тобой не поеду. — Волшебник Зорандер, я прошу твоей помощи. Прошу тебя о сотрудничестве и прошу поехать с нами. Ставки слишком высоки. Пожалуйста, сделай, как я говорю, иначе я буду вынуждена прибегнуть к ошейнику. А тебе это не понравится. — Послушайся ее, Зедд, — порекомендовал Натан. — Я могу засвидетельствовать, что тебе это действительно не понравится. У тебя нет выбора. Мне понятны твои чувства, но будет гораздо проще, если ты просто выполнишь ее просьбу. — Ты волшебник какого рода? Натан приосанился: — Я пророк. По крайней мере этот человек честен. Он не распознал истинную сущность световых уз и не знал, какую информацию с их помощью получил Зедд. — И тебе нравится быть рабом? — Энн расхохоталась. Натан — нет. В его глазах полыхала смертельно опасная ярость Ралов. — Смею уверить, сударь, что это не мой выбор. Я восстаю против этого всю свою жизнь. — Может, она и знает, как удержать пророка, но вскоре ей предстоит выяснить, почему я стал Волшебником первого ранга. Я получил этот ранг на последней войне. Обе враждующие стороны называли меня «ветром смерти». Сказав это, Зедд мог бы загнуть лишь один палец. Отвернувшись от Натана, он уставился на аббатису взглядом, полным такой ледяной угрозы, что она, сглотнув, отступила на шаг. — Нарушив перемирие, ты обрекла всех сестер Света, которых застигнут в Срединных Землях, на смерть. Каждая из вас только что утратила право на суд и помилование. Любая сестра Света, пойманная в Срединных Землях, будет убита на месте и без суда. Зедд сжал кулаки. С ясного неба в замок ударили молнии. Поднялся грозный гул, и над замком взлетело огненное кольцо. Оно вознеслось к небесам, оставляя за собой облачный след, похожий на дым от пламени. — Перемирию конец! Теперь вы находитесь на вражеской территории и приговорены к смерти. Если ты уведешь меня отсюда с помощью Рада-Хань, клянусь, я отправлюсь в Древний мир и уничтожу Дворец Пророков. С каменным лицом аббатиса Аннелина Алдуррен молча смотрела на него. — Не стоит давать обещаний, которых не можешь сдержать. — А ты проверь. Ее губ коснулась легкая улыбка. — Ну что ж, нам действительно пора ехать. Зедд кивнул. — Ты сделала выбор.
Только путем рассуждений Верна пришла к выводу, что она не спит, ибо, открыв глаза, оказалась в такой кромешной тьме, будто не открывала их вовсе. Придя к выводу, что она все-таки очнулась, Верна призвала свой Хань, чтобы зажечь огонь. Ничего не вышло. Она попробовала еще раз. Использовав всю свою силу, она сумела зажечь лишь крошечный огонек у себя на ладошке. Возле тюфяка, на котором она сидела, стояла свеча. Верна зажгла фитиль, радуясь тому, что избавилась от необходимости путем гигантских усилий поддерживать огонь своим Хань. В комнате, кроме тюфяка, свечки и маленького подноса с куском хлеба и чашкой воды, не было ничего. Возле дальней стены виднелось что-то похожее на ночной горшок. Не очень далеко — комнатушка была совсем небольшой. Окон не было, только тяжелая деревянная дверь. Верна узнала это помещение: больничная палата. Что она здесь делает? Посмотрев вниз, Верна увидела, что на ней нет никакой одежды. Она огляделась — одежда валялась кучей в углу. Потом она почувствовала что-то у себя на шее. Верна подняла руку, и пальцы коснулись металла. Рада-Хань. Верна ощутила внезапную слабость. Создатель, у нее на шее Рада-Хань! Ее охватила паника. Она попыталась содрать ошейник и, когда у нее это не получилось, забилась в рыданиях. Только теперь она осознала, каково было мальчикам носить на шее это орудие принуждения. Сколько раз она сама использовала ошейник, чтобы заставить кого-то выполнять ее волю! Но лишь для того, чтобы помочь им, ради них же самих! Только для того, чтобы помогать им! И все же — неужели они тоже чувствовали себя такими беспомощными? Верна со стыдом вспомнила, что применяла ошейник к Уоррену. — О Создатель, прости меня! — взмолилась она. — Я всего лишь хотела выполнить волю твою! Шмыгая носом, Верна вытерла слезы и постаралась взять себя в руки. Прежде всего нужно понять, что же произошло. Ясно, что ошейник на нее надели не для того, чтобы помочь, а чтобы держать ее под контролем. Верна осмотрела свои руки. Перстень аббатисы исчез. У нее упало сердце — она не справилась со своей работой! Верна поцеловала палец, моля Создателя дать ей сил. Безрезультатно подергав дверную ручку, Верна стукнула кулаком в дверь. Призвав всю свою волшебную силу, она сосредоточилась на ручке, пытаясь заставить ее повернуться. Та не пошевелилась. Тогда Верна переключилась на петли, которые, как она знала, находятся на той стороне двери. Кипя от злости, она направила на них свой ослабевший Хань. Зеленые языки света ударили в дверь, проникая в трещины и щель между дверью и полом. Наконец Верна бросила пустые попытки, припомнив, как сестра Симона часами проделывала то же самое и с тем же результатом. Этот щит не может взломать человек с Рада-Хань на шее, и не стоит тратить силы на бесполезное занятие. Симона, может, и сумасшедшая, но Верна уж точно в своем уме. Она плюхнулась на тюфяк. Кулаками дверь не прошибить. Волшебный дар тоже не выведет ее отсюда. Она в ловушке. Но почему она здесь? Верна поглядела на палец, где должно было быть кольцо аббатисы. Вот почему! Ахнув, она вспомнила о настоящей аббатисе. Энн дала ей задание, и она должна вывести из Дворца сестер Света до прихода Джеганя. Верна кинулась к одежде и быстро обшарила ее. Дакра исчезла. Поэтому ее скорее всего и раздели: им надо было убедиться, что у нее нет оружия. Так поступили и с сестрой Симоной, чтобы та сама себе не причинила вреда. Нельзя позволять сумасшедшей женщине иметь при себе смертельно опасное оружие. Верна выдернула из кучи пояс и нащупала утолщение. Дрожа от нетерпения, она поднесла пояс поближе к свету и открыла фальшивую подкладку. Там, в потайном кармане, лежал путевой дневник. Прижав пояс к груди, Верна возблагодарила Создателя. Хоть дневник уцелел! Успокоившись немного, она перенесла вещи поближе к свече и оделась. В одежде она сразу почувствовала себя не такой беспомощной и хотя бы избавилась от унижения. Верна не знала, сколько времени пробыла без сознания, но чувствовала, что умирает от голода. Она жадно проглотила хлеб, залпом выпила воду и вернулась к своим размышлениям. Как же она оказалась здесь? Сестра Леома. Верна вспомнила сестру Леому и других, поджидавших ее в кабинете аббатисы. Сестра Леома была первой в списке тех, в ком Верна подозревала сестер Тьмы. Хотя ее Верна и не подвергла испытанию, Леома была с теми, кто упрятал Верну сюда. Этого доказательства больше чем достаточно. Было темно, и остальных трех Верна не разглядела, но список подозреваемых она помнила наизусть. Феба с Дульчи пропустили их — вопреки приказу Верны. С большой неохотой Верна добавила к списку и этих двоих. Она принялась мерить шагами палату. Постепенно в ней разгорался гнев. Как они смеют надеяться, что им это сойдет с рук? Взгляд Верны метал молнии. Нет, не сойдет! Энн возложила эту обязанность на нее, и она ее выполнит. Она выведет сестер Света из Дворца. Верна коснулась пояса. Она должна написать послание. Но не опасно ли делать это здесь? А если за ней наблюдают? Тогда всему конец. Но сообщить Энн о том, что происходит, необходимо. Верна резко остановилась. Как она может признаться Энн в том, что не оправдала ее доверия, что из-за нее всем сестрам Света грозит смертельная опасность, а она ничего не может сделать? Джегань вот-вот явится. Надо бежать. Если она не уведет из Дворца сестер Света, они все попадут в лапы Джеганя.
Ричард соскочил с коня. Он намного опередил остальных, которые только-только подъезжали. Похлопав коня по крупу, он начал было привязывать его к железной перекладине подъемного механизма ворот, но передумал и обмотал поводья вокруг ручки лебедки. Мало ли что может случиться? Один хороший рывок, и решетка обрушится на коня. Не дожидаясь остальных, Ричард направился в замок Волшебника. Он был зол, потому что его никто не разбудил. В окнах замка полночи горел свет, и ни у кого не хватило ума разбудить магистра Рала и сказать ему об этом! А около часа назад Ричард сам увидел молнии и огромный круг света в ясном небе, который, улетев, оставил после себя серые облака. Внезапно ему пришла в голову одна мысль. Не дойдя до замка, Ричард остановился и посмотрел вниз, на перекресток, от которого расходились дороги, ведущие из Эйдиндрила. А что, если в замке кто-то был и взял что-нибудь? Надо приказать солдатам задерживать всех, кто попытается уехать. Как только эскорт прискачет сюда, нужно отправить кого-нибудь передать приказ постам перекрыть дороги и проверять всех, кто хочет покинуть город. Ричард пригляделся к движению на дорогах. Большинство людей направлялись в город, а не из него. Впрочем, кое-кто и уезжал. Судя по всему, семьи. Солдатские патрули, пара фургонов с товаром. Четверка лошадей, плетущихся за людьми, ведущими их в поводу. Надо бы всех их остановить и проверить. Да, но что искать? Пусть солдаты задерживают людей, а он, когда вернется, сам проверит, есть ли при них что-нибудь волшебное. Ричард повернулся к замку. Ладно, времени нет. Надо выяснить, что же здесь произошло, да к тому же как он отличит волшебную вещь от обычной? Пустая трата драгоценного времени. Нужно переводить с Бердиной дневник, а не рыться в чьих-то шмотках. Люди все еще уезжают, не желая оставаться под властью Д’Хары. Ну и пусть едут. Ричард прошел сквозь щиты, не дожидаясь своих телохранителей. Морд-сит и Улик с Иганом огорчатся — ну что ж, может, в следующий раз они удосужатся его разбудить, если в замке зажгутся огни. Завернувшись в плащ мрисвиза, Ричард шел туда, откуда из замка летели молнии. Он избегал коридоров, где чувствовал опасность, и находил иные пути, где хотя бы волосы на затылке не становились дыбом. Несколько раз он чуял мрисвизов, но они к нему не приближались. В большой комнате, из которой вели четыре коридора, Ричард остановился. Несколько дверей оставались закрытыми. А в одну вел кровавый след. Присев на корточки, он внимательно его изучил. На самом деле следов было два: один вел в комнату, другой — из нее. Распахнув плащ, Ричард достал меч. Звон стали разнесся по коридору. Кончиком меча Ричард толкнул дверь. Комната оказалась пустой, но там было на что посмотреть. Деревянный пол обуглился. Каменные стены — в черных потеках, словно здесь бушевала молния. Но больше всего озадачивала кладка: кое-где гранитные блоки вышли из пазов и грозили вот-вот выпасть. Комната выглядела как после землетрясения. Весь пол был забрызган кровью, но огонь превратил ее в прах, и Ричард ничего не мог по ней выяснить. Он прошел по кровавому следу на бастион и, выйдя наружу, сразу увидел кровавые потеки на стенах. Потеки были совсем свежими. Мрисвизы и куски мрисвизов валялись по всему бастиону. Трупы замерзли, но все же еще смердели. На одной из стен, на высоте добрых пяти футов, Ричард увидел большое кровавое пятно, а под ним — мертвого мрисвиза. Если бы кровь была на земле, а не на стене, Ричард решил бы, что тварь упала и разбилась. Оглядывая эту картину, Ричард подумал, что она напоминает результат битвы Гратча с мрисвизами, и покачал головой, недоумевая, что же здесь произошло. Пройдя по кровавому следу до стены, он обнаружил кровь по обе стороны парапета. Ричард заглянул вниз. Почти вертикальные стены замка чуть расширялись к основанию, а дальше на несколько тысяч футов шла сплошная скала. От парапета вниз по стене тянулся кровавый след и терялся в бездне. Он перемежался большими пятнами, словно чья-то большая туша в полете иногда ударялась о камень. Надо будет послать солдат посмотреть, что свалилось вниз. Или кто. Он пробежал пальцами по следам крови на краю парапета. В основном она принадлежала мрисвизам. Но не вся. Добрые духи, что же здесь произошло? Поджав губы, Ричард покачал головой и, завернувшись в плащ, исчез. Почему-то он думал о Зедде. Ему очень хотелось, чтобы Зедд был рядом.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:47 | Сообщение # 42 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 42 На сей раз, когда в нижней части двери открылся маленький лаз, Верна была готова. Упав на живот, она отбросила поднос в сторону и прижалась лицом к полу, пытаясь выглянуть наружу. — Кто здесь? Кто это? Что происходит? Почему меня здесь держат? Отвечайте! — Верна видела женские ботинки и подол платья. Наверное, одна из сестер, отвечающая за больных. Верна поднялась на ноги. — Пожалуйста! Мне нужна еще одна свечка! Эта уже почти догорела! Она услышала удаляющиеся по коридору шаги, затем грохот закрывающейся двери и скрежет большого засова. Скрипнув зубами, она ударила кулаком в дверь и опустилась на тюфяк, потирая отбитую руку. Последнее время она что-то слишком часто стала колотить в дверь. Нельзя, чтобы раздражение одержало верх над здравым смыслом. В лишенной окон комнате она уже давно потеряла представление о времени и не знала, когда день, а когда ночь. Должно быть, пищу приносят днем, так что можно попробовать следить за временем, исходя из этого. Но иногда ей казалось, что промежутки между кормежкой всего лишь в несколько часов, а иногда она чуть не умирала с голоду, дожидаясь, пока принесут поесть. А еще Верна мечтала, чтобы кто-нибудь опорожнил горшок. Пища, впрочем, была скудная. Платье уже стало весьма свободным в бедрах и в груди. Последние несколько лет Верна все думала, как бы похудеть и стать такой же стройной, как двадцать лет назад. В юности ее считали привлекательной, и избыточный вес казался ей напоминанием об утраченной молодости и красоте. Она громко расхохоталась. Может, сестры тоже решили, что их аббатисе не мешает немножко улучшить фигуру? Но смех умер у нее на губах. Как ей хотелось, чтобы Джедидия видел ее сущность, а не только оболочку, а теперь ее тоже заботит внешность, как и его. По щеке Верны скатилась слезинка. А Уоррен всегда видел ее суть. Какой же она была дурой! — Я молюсь, чтобы ты был в безопасности, Уоррен, — прошептала она стенам. Придвинув поднос к свечке, Верна взяла чашку и уже хотела выпить ее залпом, но остановилась, напомнив себе, что воду надо экономить. Воды всегда приносили мало. И она слишком часто выпивала все сразу, а потом весь день лежала на тюфяке, мечтая о том, как нырнет в озеро и будет пить, пить, пить... Поднеся чашку к губам, Верна сделал крошечный глоток. Поставив ее обратно на поднос, она обнаружила на нем кое-что новенькое. Миска супа. Верна поднесла миску к лицу и вдохнула аромат. Это был жиденький луковый супчик, но ей он показался царским угощением. Едва не расплакавшись от радости, она съела ложку, наслаждаясь вкусом. Потом отломила кусок хлеба и обмакнула его в суп. Это было вкуснее всего, что она когда-нибудь ела! Верна покрошила в миску весь хлеб, и когда он разбух, его оказалось так много, что она было подумала, что столько не съест. Но все-таки съела все. На минутку отвлекшись от супа, Верна достала из потайного кармана путевой дневник. Новых посланий не было, и надежда снова увяла. Она рассказала Энн о том, что произошло, и получила в ответ лишь одну строчку, написанную на скорую руку. «Ты должна сбежать и увести отсюда сестер». И после этого посланий больше не было. Вычистив миску до дна, Верна погасила свечку, чтобы ее хватило подольше. Полчашки воды она поставила возле свечи, чтобы случайно не пролить в темноте, а потом легла на тюфяк, наслаждаясь ощущением сытости. Верна проснулась от того, что скрипнула дверь, и прикрыла глаза рукой от яркого света. Дверь закрылась, и она откатилась к стене. В комнате стояла женщина с лампой в руках. Верна прищурилась. Женщина поставила лампу на пол и, выпрямившись, скрестила руки на груди. Она смотрела на Верну, но не произносила ни слова. — Кто это? Кто здесь? — Сестра Леома Марсик, — последовал сухой ответ. Глаза Верны наконец привыкли к свету. Да, это была Леома. Верна различала ее морщинистое лицо и длинные седые волосы. Леома была среди тех, кто ждал ее в кабинете. Среди тех, кто засунул ее в эту конуру. Верна бросилась вперед, нацелившись пальцами в горло Леомы. И осознала, что снова сидит на тюфяке, не в силах пошевелить даже ногой. Она не могла встать. Это было ужасное ощущение. Верна с трудом удержалась, чтобы не закричать. Она сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. Страх исчез, но неприятное чувство воздействия Рада-Хань осталось. — Довольно, Верна! Прежде чем заговорить, Верна убедилась, что голос ей не изменит. — Что я тут делаю? — Ты ждала решения суда. Суда? Какого еще суда? Нет уж, спрашивать она не будет. Такого удовольствия она Леоме не доставит. — Что ж, тогда это правильно. — Верна пожалела, что не может встать. Очень унизительно позволять Леоме смотреть на нее сверху вниз. — И решение принято? — Именно поэтому я здесь. Я пришла, чтобы сообщить тебе решение суда. Верна проглотила ядовитую реплику. Конечно же, эти предательницы признали ее виновной в каком-нибудь ужасном преступлении. — И каково же оно? — Ты признана виновной в том, что являешься сестрой Тьмы. Верна на мгновение утратила дар речи. Глядя на Леому, она не могла понять, как сестры поверили этому обвинению. Она почти всю жизнь провела, служа Создателю. В Верне вскипела ярость, но она сдержалась, припомнив, что говорил Уоррен по поводу ее темперамента. — Сестрой Тьмы? Понятно. И как же меня могли признать виновной без доказательств? — Не будь глупой, Верна, — рассмеялась Леома. — Не думаешь ли ты, что можно совершить такое преступление и не оставить следов? — Да нет, я полагаю, что вы наверняка что-нибудь состряпали. Ты собираешься рассказывать или пришла лишь похвастаться, что ухитрилась наконец стать аббатисой? — А я и не аббатиса, — выгнула бровь Леома. — Аббатисой избрали Улицию. Верна вздрогнула. — Улицию! Но Улиция — сестра Тьмы! Она удрала с пятью своими подручными! — Совсем наоборот. Сестры Тови, Цецилия, Эрминия, Никки и Мерисса вернулись и заняли положенное им место среди сестер Света. Верна безуспешно пыталась вскочить. — Их видели, когда они напали на аббатису Аннелину! Улиция убила ее! Они сбежали! Леома вздохнула с таким видом, будто ей приходится объяснять простейшие вещи невежественной послушнице. — А кто их застал, когда они напали на аббатису Аннелину? — Она помолчала. — Ты. Ты и Ричард. Шесть сестер засвидетельствовали, что на них напала сестра Тьмы. После того, как Ричард убил сестру Лилиану, они вынуждены были бежать и скрываться до тех пор, пока мы не вырвали Дворец из твоих лап. Но теперь это недоразумение разрешилось. Это ты, сестра Тьмы, сфабриковала обвинение. Вы с Ричардом были единственными свидетелями. Это вы убили аббатису Аннелину, ты и Ричард Рал, которому ты помогла бежать. Мы заслушали свидетельские показания сестер, слышавших, как ты говорила стражнику Кевину Андельмеру, что он должен быть верен Ричарду, твоему сообщнику, а не императору. Верна недоверчиво покачала головой: — Значит, вы прислушались к словам шестерых приспешниц Владетеля и на этом основании вынесли мне приговор? — Разумеется, нет. Свидетельские показания заслушивались не один день. На самом деле доказательств было так много, что суд над тобой длился две недели. Мы должны были увериться полностью — в интересах правосудия, — что принимаем верное решение. Многие пришли рассказать, как далеко ты зашла в своем разрушительном деле. — Да что ты несешь?! — всплеснула руками Верна. — Ты методично подрывала работу Дворца. Тысячелетние традиции едва не рухнули из-за твоих происков. Люди в городе взбунтовались, потому что ты отказалась платить женщинам, забеременевшим от наших волшебников. Эти дети — наша надежда увеличить количество мальчиков, имеющих дар. Благодаря тебе этот источник едва не иссяк. Ты запретила нашим юношам ходить в город, где они могли удовлетворить свои естественные потребности и зачать детей с даром. На прошлой неделе бунт пришлось подавлять с помощью войск. Люди собирались взять Дворец штурмом из-за твоей жестокости, обрекшей молодых матерей и их детей на голодное прозябание. Многие из наших молодых волшебников присоединились к бунтовщикам, потому что ты отказалась давать им золото. Верна догадывалась об истинном источнике этого «бунта», тем более что в нем участвовали юные чародеи. Впрочем, вряд ли Леома соизволит сообщить ей правду. Верна знала, что среди воспитанников есть хорошие люди, и опасалась за их судьбу. — Наше золото разлагает всех, кто к нему прикоснется, — заявила Верна, хотя понимала, что защищаться — пустая трата времени. Этой женщине не нужны ни правда, ни разумные доводы. — Оно прекрасно работало на протяжении тысячелетий, но тебе, конечно же, это не нравилось. Эти приказы отменены, как и другие твои указания подобного же рода. Кроме того, ты не желала, чтобы мы могли определить, готовы ли молодые люди выйти в большой мир, поскольку хотела, чтобы они потерпели поражение, и отменила испытание болью. Этот приказ тоже аннулирован. Ты нарушала все основные принципы существования Дворца с первого дня, как стала аббатисой. Сначала ты убиваешь аббатису Аннелину, а потом прибегаешь к трюку, чтобы самой стать аббатисой и уничтожить нас всех. Ты никогда не прислушивалась к словам своих советников, потому что в твои намерения не входило, чтобы Дворец вообще существовал. Ты перестала читать докладные, поручив это неопытным сестрам, а сама запиралась в своем убежище, чтобы говорить с Владетелем. — Так вон оно что! — вздохнула Верна. — Моим помощницам не понравилась их работа? А некоторые особо жадные недовольны тем, что я отказалась давать им золото из дворцовой казны за то, что они предпочли забеременеть ради наживы вместо того, чтобы создать нормальную семью? Некоторые сестры недовольны, потому что я заставляю наших юнцов сдерживать похоть? Слова шестерых сестер, которые трусливо бежали, были приняты за чистую монету? А одну из них вы даже избрали аббатисой! И все это без малейших вещественных доказательств? На тонких губах Леомы наконец появилась улыбка. — О, но у нас есть вещественные доказательства, Верна! Действительно есть! Она полезла в карман и достала листок бумаги. — У нас имеются просто неопровержимые доказательства, Верна. — Торжественно развернув бумагу, сестра Леома мрачно посмотрела на Верну. — И еще один свидетель. Уоррен. Верна вздрогнула, будто ее ударили по лицу. Она вспомнила послания, полученные от аббатисы и Натана. Натан настойчиво требовал, чтобы Уоррен покинул Дворец. Энн тоже велела Верне проследить, чтобы Уоррен немедленно убрался прочь. — Знаешь, что это такое, Верна? — Верна боялась даже моргнуть, не то что слово сказать. — Думаю, знаешь. Это пророчество. Только сестра Тьмы может быть настолько самоуверенной, чтобы оставить без присмотра документ, изобличающий ее полностью. Мы нашли его в хранилище, перелистывая книгу. Может, ты его забыла? Тогда позволь, я прочту. Когда аббатиса и Пророк уйдут к Свету в священном обряде, на том огне вскипит котел обмана, и возвысится лжеаббатиса, которая будет править до самой гибели Дворца Пророков. — Свернув листок, Леома сунула его обратно в карман. — Ты знала, что Уоррен — пророк, и все же сняла с него ошейник. Ты позволила пророку спокойно разгуливать на свободе, что само по себе достаточно грубое нарушение. — А с чего ты взяла, что это пророчество сделал Уоррен? — осторожно спросила Верна. — Уоррен сам признался. Хотя ему понадобилось некоторое время, чтобы решиться на это признание. — Что вы с ним сделали? — гневно воскликнула Верна. — Мы прибегли к Рада-Хань, как велит нам долг, чтобы узнать правду. В конце концов он признался, что это пророчество принадлежит ему. — К Рада-Хань? Вы снова надели на него ошейник! — Конечно. Пророк должен быть в ошейнике. Твоя обязанность, кстати, заключалась в том, чтобы проследить за этим. Уоррен снова в ошейнике, за щитами и под охраной, в резиденции пророка, где ему и место. Во Дворце Пророков вновь установлен должный порядок. И это пророчество было последним, решающим доказательством. Оно доказывает твою двуличность и выявляет твои истинные намерения. К счастью, мы начали действовать прежде, чем ты успела осуществить пророчество. Ты проиграла, Верна. — Ты прекрасно знаешь, что все это ложь! — Пророчество Уоррена доказывает твою вину. В нем ты прямо названа лжеаббатисой и говорится о твоем намерении уничтожить Дворец Пророков. — К Леоме снова вернулась улыбка. — Ну и шум же поднялся, когда его зачитали суду! Довольно-таки очевидное «вещественное доказательство», должна заметить. — Ты злобная сука! Я еще увижу, как ты будешь подыхать! — Ничего другого я от тебя и не ждала. К счастью, ты не в состоянии осуществить свои угрозы. Глядя Леоме прямо в глаза, Верна поцеловала палец, на котором обычно носила кольцо. — Почему бы тебе, сестра Леома, не поцеловать кольцо и не испросить у Создателя помощи в столь тяжкие для Дворца Пророков времена? Леома с издевательской улыбочкой развела руками. — Эти времена миновали, Верна! — Поцелуй кольцо, Леома, — пусть наш возлюбленный Создатель убедится, что ты заботишься о благополучии сестер Света. Леома не поднесла палец к губам. Она не могла этого сделать, и Верна это прекрасно знала. — Я пришла сюда не для того, чтобы молиться Создателю. — Конечно, нет, Леома! Мы с тобой обе знаем, что ты сестра Тьмы, как и новоявленная аббатиса. Улиция и есть лжеаббатиса из пророчества. Леома пожала плечами: — Ты, Верна, первая сестра, уличенная в подобном злодеянии. В этом больше нет никаких сомнений. Приговор не подлежит обжалованию. — Мы с тобой одни, Леома. Никто нас не слышит за этими щитами, кроме тех, кто владеет Магией Ущерба, а их ты можешь не опасаться. Никто из истинных сестер Света не может услышать наш разговор. Если я попытаюсь кому-то рассказать, мне никто не поверит. Так что перестань прикидываться, Леома. Нам с тобой обеим известна правда. Леома едва заметно улыбнулась: — Продолжай. Верна вздохнула поглубже, успокаиваясь, и сложила руки на коленях. — Ты меня не убила в отличие от Улиции, убившей Аннелину. И ты бы не потрудилась прийти сюда, если бы намеревалась убить меня. Ты вполне могла это сделать и у меня в кабинете. Значит, тебе что-то нужно. Так что же? Леома усмехнулась: — Ах, Верна, ты всегда приступаешь прямо к делу. Ты еще довольно молода, но я вынуждена признать, что очень умна. — Ага, просто гениальна. Именно поэтому я здесь. Так что же твой повелитель, Владетель, хочет от меня? Леома поджала губы. — В данный момент мы служим другому повелителю. И важно то, чего хочет он. — Джегань? — нахмурилась Верна. — Ему ты тоже дала обет? Леома на мгновение отвела взгляд. — Не совсем так, но это не важно. Если Джегань что-то хочет, он это получит. И моя обязанность проследить за этим. — И что же он хочет на сей раз? — Ты должна отказаться от верности Ричарду Ралу. — Да ты просто видишь сон наяву, если думаешь, что я это сделаю! На лице Леомы появилась ироническая усмешка. — Да, я действительно видела сон, но это тоже не имеет значения. Ты должна отречься от Ричарда. — Почему? — Ричард способен помешать императору. Видишь ли, верность Ричарду не позволяет Джеганю воздействовать на тебя. Он желает узнать, можно ли в принципе разорвать эти узы, чтобы он смог проникнуть в твой разум. Своего рода эксперимент. И моя задача — его провести. — Ничего подобного я не сделаю! Ты не сможешь заставить меня предать Ричарда! Улыбка Леомы стала жесткой. — О нет. Я могу и заставлю. У меня есть на то весьма веская причина. До приезда Джеганя сюда, где он собирается устроить свою штаб-квартиру, я порву узы, связывающие тебя с его врагом. — Это каким же образом? Отсечешь мой Хань? И ты надеешься таким образом сломить мою волю? — Как ты легко все забываешь, Верна. Забыла о другом способе применения Рада-Хань? Забыла об испытании болью? Рано или поздно ты на коленях станешь умолять меня позволить тебе присягнуть императору! Ты делаешь огромную ошибку, полагая, что я откажусь от этой задачи, или надеясь найти во мне хотя бы каплю сочувствия. До приезда Джеганя еще несколько недель. Времени у нас достаточно. Эти недели испытания болью покажутся тебе годами, пока ты не покоришься. А покоришься ты непременно. Верна слегка побледнела. Она и впрямь забыла об испытании болью. Конечно, ей доводилось видеть, как молодых волшебников подвергают этому испытанию с помощью Рада-Хань, но оно никогда не длилось больше часа, и между испытаниями проходили годы. Леома отшвырнула чашку с водой и подошла к Верне вплотную. — Ну что, приступим, сестра Верна?
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:48 | Сообщение # 43 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 43 Ричард поморщился, когда мальчишка упал без сознания. Кто-то из зрителей оттащил парнишку в сторону, и на его место сразу же встал другой. Дети играли в игру, которую Ричард уже видел в Танимуре: джала. У себя на родине, в Вестландии, Ричард отродясь не слышал о такой игре, но детишки Срединных Земель играли в нее с тем же азартом, что и их сверстники в Древнем мире. Игра была динамичной и с виду захватывающей, но Ричард сомневался, что детям стоит платить за это удовольствие выбитыми зубами. — Магистр Рал! — позвал Улик. — Магистр Рал, вы здесь? Ричард отвернулся от окна и отбросил за спину капюшон плаща мрисвиза. Огромный телохранитель вошел в комнату. — Кельтонский генерал просит вашей аудиенции. Генерал Болдуин. Ричард потер лоб, вспоминая. — Болдуин. Болдуин...— Он опустил руку. — Да, генерал Болдуин. Я вспомнил. Главнокомандующий кельтонской армией. Мы отправили ему письмо, проинформировав о капитуляции Кельтона. Что ему нужно? — Он заявил, что будет говорить только с магистром Ралом, — пожал плечами Улик. Ричард задернул тяжелую золотую штору, успев заметить, как один из мальчишек упал, получив сильный удар, но довольно быстро оправился и снова вернулся в игру. — Сколько человек сопровождает генерала? — Эскорт небольшой. Человек пятьсот, не больше. — Ему сообщили, что Кельтон капитулировал. Если бы он задумал какую-нибудь пакость, то едва ли приехал бы сюда с такой горсткой солдат. Пожалуй, стоит с ним встретиться. — Ричард повернулся к Улику. — Бердина занята. Пусть Кара с Райной проводят генерала сюда. Улик, стукнув кулаком в грудь, собрался уйти, но Ричард его окликнул: — Люди нашли что-нибудь в пропасти у подножия замка? — Нет, магистр Рал. Только останки мрисвизов. Снег там настолько глубокий, что придется ждать до весны. Мрисвизы довольно легкие, поэтому они не ушли под снег. Но все, что тяжелее, вполне могло утонуть футов на десять—двадцать. Ричард кивнул. Он был разочарован. — Еще одно. Во дворце должны быть белошвейки. Найди главную и пришли ее ко мне, будь добр. Ричард снова завернулся в плащ мрисвиза, даже не заметив, что сделал это. Он с нетерпением ждал, когда приедут Кэлен и Зедд. Теперь уже скоро. Они, должно быть, уже близко от Эйдиндрила. Гратч наверняка их нашел, и скоро они снова все будут вместе. — Магистр Рал? — услышал он голос Кары. Ричард обернулся и снял капюшон. Между двумя морд-сит стоял крепко сбитый мужчина средних лет. Кончики чуть тронутых сединой черных усов свисали вниз, и седоватые, начавшие редеть темные волосы спускались на уши. На нем был тяжелый плотный плащ, расшитый зеленым шелком. Высокий вышитый воротник был отвернут и лежал на бронзового цвета камзоле, украшенном желто-синим гербом, пересеченным по диагонали черной линией. Высокие ботфорты закрывали колени. За широкий пояс с богатой пряжкой были заткнуты длинные черные перчатки. Когда Ричард возник из пустоты у него на глазах, генерал побледнел. — Генерал Болдуин, — слегка поклонился Ричард, — рад с вами познакомиться. Я Ричард Рал. Генерал поклонился в ответ. — Магистр Рал, для меня большая честь, что вы удостоили меня аудиенции. — Кара, принеси, будь добра, стул для генерала. Должно быть, он устал после путешествия. Когда Кара поставила к столу простой обитый кожей стул, генерал опустился на него, а Ричард сел напротив. — Так чем могу быть полезен, генерал Болдуин? Генерал посмотрел на Кару с Райной. Они спокойно стояли, молчаливо давая понять, что никуда уходить не собираются. — Вы можете говорить свободно, генерал. Я доверяю им охранять мой сон. Генерал вздохнул. — Магистр Рал, я приехал поговорить о королеве. Ричард так и думал. Он положил руки на стол. — Я сожалею о случившемся, генерал. Опершись на стол, генерал наклонился к Ричарду: — Да, я слышал о мрисвизах. И видел останки этих мерзких тварей на кольях у входа. Ричард проглотил готовый сорваться с языка ответ, что, может, мрисвизы и твари, но вовсе не мерзкие. В конце концов, именно мрисвиз убил Катрин Лумхольц, когда та собиралась прирезать его, Ричарда. Но вряд ли генерал это поймет, поэтому он сказал совсем другое: — Я глубоко сожалею, что ваша королева погибла под моим кровом. Генерал отмахнулся: — Я не об этом, магистр Рал. Я хотел сказать, что приехал из Кельтона к вам, потому что теперь, после смерти Катрин Лумхольц, у нас нет ни короля, ни королевы. Она была последней наследницей престола в роду, и ее внезапная смерть создала определенные сложности. — Какого же рода? — Ричард старался держаться дружественного, но официального тона. — Ведь теперь вы входите в состав Д’Хары. Генерал поморщился: — Да, мы получили документы о капитуляции. Но королева, правившая нами, мертва. Пока она была жива, она принимала решения, но теперь мы не знаем, что делать. — Вы хотите сказать, что вам нужен новый король или королева? — нахмурился Ричард. Генерал виновато пожал плечами: — Такова наша традиция — возглавлять страну должен монарх. Пусть даже символически, поскольку теперь мы вошли в состав Д’Хары. Но без короля кельтонцы чувствуют себя кочевниками, без корней и... без всего, что их бы объединяло. Поскольку род Лумхольцев оборвался, любое из крупных семейств может захватить власть. Ни у кого из них нет права на трон, но его можно и завоевать. Таким образом, пустующий трон грозит нам гражданской войной. — Понимаю... — протянул Ричард. — Но и вы должны понять, что в отношении того, что касается вашей капитуляции, не имеет значения, кто займет престол. Капитуляция безоговорочная. — Не все так просто. Именно поэтому я и приехал к вам за помощью. — Чем же я могу помочь? Генерал потер подбородок. — Видите ли, магистр Рал, королева Катрин сдала Кельтон Д’Харе, но она теперь мертва. До тех пор, пока у нас нет монарха, мы — ваши подданные. Однако, если одно из семейств захватит трон, новый сюзерен может иметь свои взгляды на это дело. — Меня не интересуют ничьи взгляды. — Ричард постарался, чтобы в его голосе не прозвучала явная угроза. — Дело сделано. Генерал нетерпеливо махнул рукой. — Лично я считаю, что наше будущее связано с вами, магистр Рал. Но кто знает, какие мысли будут у тех, кто захватит трон? Откровенно говоря, я никогда бы не подумал, что Лумхольцы подпишут капитуляцию. Должно быть, вы прибегли к весьма веским аргументам, чтобы вразумить королеву. Многие из этих герцогов и герцогинь весьма способные политики, но отнюдь не всегда действуют в интересах народа. Герцогства практически суверенны, вассалы подчиняются лишь королю. Среди них есть и такие, кто вполне способен убедить кельтонцев слушаться воли монарха, а не Д’Хары, если пришедшее к власти семейство решит денонсировать капитуляцию. А результатом опять станет гражданская война. Я солдат и рассматриваю ситуацию с этой позиции. Солдатам меньше всего нравятся гражданские войны. У меня служат люди из разных герцогств. Гражданская война уничтожит единство армии, ослабит нас и сделает беззащитными перед настоящим врагом. Он замолчал. — Продолжайте, я слушаю, — сказал Ричард. — Еще раз повторю: как человек, понимающий необходимость единой власти, я полагаю, что будущее за вами, магистр Рал. И сейчас, пока трон Кельтона пустует, закон — это вы. Генерал Болдуин перегнулся через стол и многозначительно понизил голос. — А поскольку сейчас закон — это вы, то, если вы назначите королеву или короля, все разрешится. Понимаете, о чем я? Герцогства будут вынуждены подчиниться новому правителю и пойдут за вами, если такова будет воля монарха. Ричард скривился. — В вашем изложении это все больше напоминает какую-то игру, генерал. Передвинь эту фигуру туда, чтобы противник не мог занять вон то поле, и так далее. Генерал пригладил усы. — Сейчас ход ваш, магистр Рал. Ричард откинулся на спинку кресла. — Я понимаю. Он задумался, не зная, как поступить. Может, спросить генерала, какое из семейств будет лояльным? Нет, этого делать не стоит. Нельзя доверять человеку, которого первый раз видишь. Он посмотрел на Кару. Лицо ее было невозмутимым. Ричард перевел взгляд на Райну. Та, судя по всему, тоже ничего не хотела ему посоветовать. Ричард, поднявшись, подошел к окну и посмотрел на город. Как жаль, что здесь нет Кэлен! Ей-то все известно о такого рода вещах. Кампания по захвату Срединных Земель день ото дня оказывается все сложнее, чем он думал. Конечно, можно просто послать д’харианские войска навести там порядок, но люди нужны и здесь. Кроме того, делать это, когда вопрос уже решен, — проявление слабости. Время, конечно, терпит, но необходимо, чтобы Кельтон оставался ему верен. От него зависит капитуляция других стран. Если упустить Кельтон, все его планы рухнут. Кэлен дала бы верный совет. Может, оставить решение до ее с Зеддом приезда? Она скоро приедет. Но достаточно ли скоро? Кэлен, что же мне делать? Кэлен. Генерал терпеливо ждал. Ричард повернулся к нему: — Раз Кельтону так необходим монарх, вы его получите. Властью магистра Д’Хары, которому подчинен сейчас Кельтон, я назначаю вам королеву. Отныне королева Кельтона — Кэлен Амнелл. Генерал Болдуин вскочил со стула. — Вы назначаете нашей королевой Кэлен Амнелл?! Взгляд Ричарда стал жестким; он положил руку на меч. — Именно так. И Кельтон ей подчинится. Как и ваша капитуляция, этот приказ не обсуждается. Генерал Болдуин рухнул на колени. — Магистр Рал, я с трудом могу поверить, что оказали такую честь моему народу! Все будут благодарить вас! Ричард, уже готовый выхватить меч, замер, услышав слова генерала. Такого он не ожидал. Генерал поднялся. — Магистр Рал, я должен немедленно отбыть в столицу, чтобы сообщить эту великую новость войскам. Для них, как и для меня, большая честь быть подданными Кэлен Амнелл. Ричард, не зная, что на это сказать, произнес только: — Я рад, что вы принимаете мой выбор, генерал Болдуин. — Принимаю? — всплеснул руками кельтонец. — Я не мог и надеяться на такое, магистр Рал! Кэлен Амнелл — королева Галеи. И нам всегда было обидно, что сама Мать-Исповедница правит нашими извечными соперниками. Но теперь, когда она стала и нашей королевой тоже, это докажет всем, что магистр Рал ценит Кельтон так же высоко, как и Галею. Когда вы женитесь на ней, то обручитесь и с нашим народом, так же как с галеанцами. Ричард похолодел. Откуда ему известно, что Кэлен — Мать-Исповедница? Добрые духи, что произошло? Генерал Болдуин оторвал руку Ричарда от меча и крепко ее пожал. — Магистр Рал, это высочайшая честь, которой когда-либо удостаивался мой народ! Мать-Исповедница — наша королева! Благодарю вас, магистр Рал, трижды благодарю! Генерал Болдуин сиял от счастья, но Ричард был на грани паники. — Надеюсь, генерал, это скрепит наше единство. Взмахнув рукой, генерал радостно засмеялся. — Навсегда, магистр Рал! Навсегда! А теперь, с вашего позволения, я должен немедленно ехать обратно, чтобы известить наш народ о великом событии. — Разумеется, — с трудом выдавил Ричард. Пожав руки Каре и Райне, генерал Болдуин стрелой вылетел из комнаты. Ричард потрясенно глядел ему вслед. — Что-то случилось, магистр Рал? — нахмурилась Кара. — Вы стали бледным как полотно. Ричард с усилием оторвал взгляд от двери, закрывшейся за генералом, и посмотрел на Кару. — Он знает, что Кэлен — Мать-Исповедница... Кара озадаченно подняла брови. — Все знают, что ваша невеста, Кэлен Амнелл, — Мать-Исповедница. — Что?! — помертвевшими губами прошептал Ричард. — И ты тоже? Кара кивнула, а Райна сказала: — Естественно. — И добавила: — Магистр Рал, вы скверно выглядите. Вы не заболели? Может, вам лучше присесть? Ричард смотрел перед собой невидящим взглядом. — На нее наложены чары. Никто не знал, что она Мать-Исповедница. Никто. Великий Волшебник наложил на нее чары, чтобы скрыть ее настоящую личность. И вы раньше тоже не знали, кто она на самом деле. Кара озадаченно нахмурилась. — Не знали? Это довольно странно, магистр Рал. Мне кажется, будто я всегда знала, что она Мать-Исповедница. Райна согласно кивнула. — Этого не может быть, — сказал Ричард и, обернувшись к двери, крикнул: — Улик! Иган! Двое телохранителей мгновенно вломились в дверь, готовые к сражению. — Что случилось, магистр Рал? — На ком я женюсь? Оба д’харианца замерли в недоумении. — На королеве Галеи, магистр Рал, — ответил Улик. — Кто она такая?! Солдаты обменялись озадаченными взглядами. — Ну, — промямлил Иган, — она королева Галеи, Кэлен Амнелл, Мать-Исповедница. — Мать-Исповедница, кажется, умерла! Что, никто из вас не помнит мою речь пред представителями Срединных Земель, здесь, в Зале Совета? Не помните, как я говорил им, что они ради ее памяти должны объединиться с Д’Харой? Улик почесал в затылке. Иган, закусив палец, задумчиво уставился в пол. Райна оглядела остальных в надежде, что они ответят. Наконец лицо Кары просветлело. — Кажется, я вспомнила, магистр Рал! Но, по-моему, вы говорили о Матерях-Исповедницах вообще, а не о вашей невесте. Ричард обвел своих телохранителей вопросительным взглядом, и все кивнули, подтверждая слова Кары. Что-то пошло не так. — Слушайте, я знаю, что вы не понимаете, но речь идет о магии. — Тогда вы правы, магистр Рал, — согласилась Райна и стала серьезной. — Чары могут нас обмануть. Вы владеете магией, поэтому способны им противостоять. Мы должны верить вам, когда речь идет о волшебстве. Ричард нервно потирал руки; глаза его бегали с одного предмета на другой, не способные ни на чем остановиться. Что-то случилось. Произошло что-то ужасное. Но что? Может, Зедд снял заклятие? Наверное, у него были на то причины. Может, ничего страшного и не случилось. Зедд с ней. Зедд ее защитит. Ричард развернулся. — Письмо! Я послал им письмо. Может быть, Зедд снял заклятие, узнав, что я отбил Эйдиндрил у Имперского Ордена, и решив, что больше нет необходимости ее прятать? — Звучит разумно, — согласилась Кара. Ричард был не в силах унять тревогу. А что, если Кэлен разозлилась, что он разогнал союз Срединных Земель, и заставила Зедда снять заклятие, чтобы все узнали, что у Срединных Земель по-прежнему есть Мать-Исповедница? Если так, то это чепуха, значит, она просто на него разозлилась. Но если Кэлен в беде, он обязан ей помочь. — Улик, немедленно отыщи генерала Райбиха и приведи сюда. — Улик, стукнув кулаком в грудь, испарился. — Иган, а ты пойди поговори с офицерами и солдатами. Веди себя как ни в чем не бывало, просто затей разговор обо мне, о моей свадьбе или что-нибудь в этом роде. Выясни, знают ли другие, что Кэлен — Мать-Исповедница. В ожидании генерала Райбиха Ричард расхаживал по комнате, размышляя. Что же делать? Кэлен с Зеддом должны приехать вот-вот, но вдруг что-то произошло? Даже если Кэлен на него рассердилась, это не помешает ей приехать в Эйдиндрил, причем как можно быстрее, чтобы сделать ему выговор, прочитать лекцию по истории Срединных Земель и объяснить, что именно он уничтожил. Может, она даже скажет ему, что свадьбы не будет и что она больше не желает его видеть. Нет. Этому он все равно не поверит. Кэлен любит его и никогда не откажется от своей любви. Он должен верить в ее любовь, как и она — в любовь его, Ричарда. Распахнулась дверь, и вошла Бердина с кучей бумаг в руках. В зубах она держала перо. Улыбнувшись с пером во рту, она вывалила свою поклажу на стол. — Нам надо поговорить, — заговорщицки понизив голос, сказала она. — Если вы не заняты. — Улик пошел за генералом Райбихом. Мне необходимо срочно с ним переговорить. Бердина посмотрела на Кару с Райной, потом на дверь. — Хотите, чтобы я ушла, магистр Рал? Что-то случилось? Ричард уже выяснил достаточно, чтобы понять важность найденного ими в замке дневника. Все равно до прихода Райбиха делать нечего. — На ком я женюсь? Бердина, усевшись на стул, открыла книгу и перелистала принесенные бумажки. — На королеве Кэлен Амнелл, Матери-Исповеднице. — Она с надеждой подняла глаза. — У вас найдется немного времени? Мне нужна ваша помощь. Ричард, вздохнув, обошел стол и встал с ней рядом. — До прихода Райбиха время есть. Что тебе нужно? Она постучала пером по открытому дневнику. — Я почти перевела этот кусок. Кажется, он очень переживал по поводу того, о чем писал, но я не знаю двух слов, которые представляются мне важными. — Она взяла древнед’харианскую версию «Приключений Бонни Дэй». — Я тут нашла место, где есть эти два слова. Если вы вспомните, что здесь написано, я их определю. Ричард читал «Приключения Бонни Дэй» сотни раз и думал, что знает ее наизусть. Но скоро выяснилось, что это не так. Конечно, книгу он знал хорошо, но вспомнить все дословно оказалось совсем непросто. Он помнил только сюжет. А если не процитировать точно фразу, толку не будет. Ричард неоднократно ходил в замок искать книгу на известном ему языке, но не нашел ни одной. Поэтому дело с переводом продвигалось медленнее, чем хотелось. Бердина указала место в книге, где были нужные ей слова. — Можете сказать, что это за предложение? Ричард немного воспрял духом. Это было начало главы. Лучше всего ему удавалось восстанавливать в памяти именно начала глав, потому что они всегда были самыми интересными. — Да! Это глава, в которой они уезжают. Я помню. Она начинается так: «В третий раз на этой неделе Бонни нарушил установленное отцом правило, запрещающее ходить в лес в одиночку». Бердина наклонилась, вглядываясь в строчки. — Да, вот это слово — «нарушил», я его и так вычислила. Это — «правило», а это — «третий»? Ричард поглядел и кивнул. Довольная открытием Бердина ухмыльнулась, макнула перо в чернильницу и принялась заполнять немногочисленные пробелы. Закончив, она с гордостью протянула ему перевод. — Вот что написано в этом отрывке из дневника. Ричард взял бумагу и повернулся так, чтобы свет из окна падал на лист. Среди нас кипят споры. Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом. Я боюсь, как бы это самое коварное правило не стало причиной нашей гибели. Хотя нам хорошо известны последствия этого, я точно знаю, что кое-кто из нас все равно нарушает его. Каждая фракция заявляет, что руководствуется исключительно разумом, но я боюсь, что в охватившем всех отчаянии ими руководят как раз страсти. Даже Альрик Рал шлет безумные предложения. А тем временем сноходцы захватывают наших людей. Я молюсь, чтобы башни были достроены, иначе нам всем конец. Сегодня я попрощался с друзьями, уходящими к башням. И рыдал, зная, что больше в этом мире никогда с ними не встречусь. Сколько еще их умрет в этих башнях из-за разумного подхода? Но я знаю, что, если мы нарушим Третье Правило, цена, увы, окажется гораздо выше. Дочитав, Ричард отвернулся к окну. Он знал, что в каждой башне был заточен Огонь Жизни волшебника, но до сих пор погибшие волшебники никогда не были для него реальными людьми. И теперь его пробирала дрожь от боли, сквозившей в словах, написанных человеком, чьи кости на протяжении тысячелетий лежали в той комнате замка. Они как бы возрождали давно умершего чародея. Ричард задумался о Третьем Правиле, пытаясь разобраться в его значении. Первое и Второе ему разъяснили сначала Зедд, а потом Натан и продемонстрировали все на наглядных примерах. А с этим ему придется разбираться самостоятельно. Ричард вспомнил, как разговаривал с некоторыми из тех, кто решил уехать из Эйдиндрила. Он хотел узнать, почему они уезжают, и испуганные люди говорили ему, что им известна правда: он — чудовище и перебьет всех ради своего удовольствия. Словно видев это собственными глазами, они рассказывали о том, как магистр Рал держит во дворце детей-рабов, как затаскивает к себе в постель бессчетное количество юных девушек, а потом выбрасывает их на улицу, обнаженных и утративших разум от пережитого кошмара. Они заявляли, что знают лично таких, что видели выкидыши этих несчастных жертв его похоти и все они были уродами. Они плевали ему в лицо за те преступления, которые он якобы совершил. Ричард спрашивал, почему же они тогда откровенничают с ним, раз он такой монстр. На это ему отвечали, что он никогда не причинит им зло прилюдно, что все знают, как он умеет прикидываться на публике добреньким, дурача людей, поэтому они уверены, что он ничего им не сделает при свидетелях, а потом они будут уже далеко. И чем больше Ричард пытался их переубедить, тем крепче люди держались за свои домыслы. Они говорили, что слышали об этом от многих, а значит, это наверняка правда. Они страстно держались за свои страхи и не желали прислушиваться к доводам разума. Они просто-напросто хотели бежать в поисках защиты, которую, как они слышали, предоставляет Имперский Орден. Их страсть вела их прямиком к гибели. Может, это и есть нарушение Третьего Правила? Но Ричард не был уверен, что это точный пример. Скорее он больше связан с Первым Правилом: люди верят тому, во что хотят верить, либо потому, что хотят, чтобы это было правдой, либо потому, что боятся, что это правда. А может, здесь было несколько правил, нарушенных одновременно, и он не мог определить, где кончается одно и начинается другое. А потом Ричард вспомнил, как однажды, еще в Вестландии, госпожа Ренклифф, которая совсем не умела плавать, вырвалась из рук пытавшихся ее удержать мужчин и кинулась в разлившуюся реку за упавшим туда сыном. Она не могла дождаться, когда подплывет лодка. Мужчины, спустившие лодку на воду, буквально через несколько минут спасли мальчика. Чад Ренклифф вырос без матери. Ее тела так и не нашли. У Ричарда пробежали мурашки по коже, будто его самого окунули в ледяную купель. Вот оно, Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом. Целый час, пока Улик не привел генерала, Ричард размышлял о том, каким образом людские страсти, затмевая разум, приводят к беде. И о том, какую роль в этом может сыграть магия. Войдя в комнату, генерал Райбих стукнул себя кулаком в грудь. — Магистр Рал! Улик сказал, что вы желаете меня видеть. Ричард быстрым шагом подошел к нему. — Сколько времени вам понадобится, чтобы организовать поисковые группы? — Магистр Рал, мои воины — д’харианцы. Они всегда готовы сняться с места мгновенно. — Отлично. Вы знаете мою невесту, Кэлен Амнелл? — Да, — кивнул Райбих. — Мать-Исповедницу. — Ну да, Мать-Исповедницу, — скривился Ричард. — Она едет сюда со стороны Эбиниссии. И должна уже быть здесь, но ее нет. Вероятно, что-то случилось. На нее было наложено заклятие, чтобы никто не мог узнать в ней Мать-Исповедницу, но оно почему-то перестало работать. Может быть, все это ерунда, а может — означает крупные неприятности. В любом случае теперь враги точно знают, кто она такая. Генерал потеребил рыжую бороду и поднял на Ричарда серо-зеленые глаза. — Понятно. И что я должен сделать? — У нас в Эйдиндриле около двухсот тысяч человек, и еще сотня тысяч разбросана по предместьям. Я не знаю точно, где она, кроме того, что предположительно где-то в юго-западном направлении от города и что она едет сюда. Я хочу, чтобы вы взяли с собой половину стоящих в городе войск и отыскали ее. Генерал, тяжело вздохнув, потер шрам на щеке. — Это уйма людей, магистр Рал. Вы уверены, что разумно уводить из города такое количество войск? Ричард нервно вышагивал между столом и генералом. — Я не знаю точно, где она. Если нас будет слишком мало, мы можем проехать мимо нее в пятидесяти милях и даже не знать об этом. А так мы раскинем широкую сеть, перекроем каждую тропинку и не упустим ее. — Мы? Значит, вы тоже поедете? Ричарду очень хотелось принять участие в поисках, но он взглянул на Бердину и подумал о предупреждении, полученном через три тысячи лет. Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом. Бердине нужна его помощь в переводе дневника. Он уже почерпнул оттуда очень важные сведения о прошлой войне, о башнях и сноходцах. И один сноходец снова пришел в мир. Если он отправится на поиски, а Кэлен каким-то образом проедет мимо, то до встречи с ней пройдет больше времени, чем если он останется в Эйдиндриле. И еще есть замок. В замке что-то случилось, и он, Ричард, обязан беречь хранимую в замке магию. Страсть гнала Ричарда на поиски Кэлен, но разум твердил обратное. Перед его мысленным взором стояла госпожа Ренклифф, нырнувшая в темную воду, отказавшись ждать лодку. Эти солдаты — его лодка. Они найдут Кэлен и смогут ее защитить. Он вряд ли сможет усилить защиту. Вождь должен следовать доводам рассудка, иначе за его страсти придется расплачиваться всем. — Нет, генерал. Я остаюсь в Эйдиндриле. Соберите войска. Возьмите лучших следопытов. — Он поглядел офицеру прямо в глаза. — Я знаю, мне не нужно говорить вам, насколько это для меня важно. — Да, магистр Рал, — сочувственно сказал генерал Райбих. — Не беспокойтесь, мы найдем ее. Я лично отправлюсь с войсками. — Он прижал кулак к сердцу. — Мы отдадим жизнь, если понадобится, но ваша королева будет в целости и сохранности. — Благодарю, генерал Райбих! — Ричард положил руку ему на плечо. — Я знаю, что вряд ли смогу сделать больше, чем сделаете вы. Да пребудут с вами добрые духи.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:48 | Сообщение # 44 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 44 — Пожалуйста, волшебник Зорандер! Тощий чародей даже не поднял глаз от бобов с ветчиной. Энн не могла понять, как в этого человека вмещается столько еды. — Ты слышишь меня? Она не любила кричать, но ее терпение подходило к концу. Сложностей оказалось куда больше, чем она могла предположить. Энн знала, что должна его разозлить, но это было уже слишком. Со вздохом удовлетворения волшебник Зорандер убрал оловянную миску в мешок. — Спокойной ночи, Натан. Натан, выгнув бровь, смотрел, как волшебник Зорандер заползает под одеяло. — Спокойной ночи, Зедд. С Натаном тоже стало чрезвычайно трудно разговаривать с тех пор, как появился старый волшебник: раньше у него не было столь сильного союзника. Энн вскочила и, подбоченившись, вперила взор в торчащую из мешка седую взлохмаченную шевелюру. — Волшебник Зорандер, я умоляю вас! Ее выводила из себя необходимость вымаливать у него помощь, но она на собственном опыте убедилась, к чему приводят попытки заставить его силой. Энн недоумевала, как он умудряется проделывать такие вещи, минуя наложенную ею с помощью Рада-Хань блокировку. Натана это ужасно веселило, но аббатисе было не до смеха. Она чуть не плакала. — Прошу вас, волшебник Зорандер! Голова повернулась, огонь озарил худое лицо. Ореховые глаза уставились на нее. — Откроешь книжку еще раз — умрешь. Каким-то образом он ухитрился обойти ее щиты и наложить чары на путевой дневник. Открыв его нынче ночью, Энн увидела послание от Верны, которая писала, что на нее надели ошейник и заточили в больничной палате. Когда Энн открыла дневник, заклинание начало действовать. В воздух поднялся яркий огненный столб, и старый волшебник спокойненько сказал ей, что если к тому моменту, когда яркая искра коснется земли, она не закроет книгу, то сгорит заживо. Следя краем глаза за падающей искрой, Энн исхитрилась торопливо черкнуть Верне, что та обязана вывести из Дворца сестер, и едва успела вовремя захлопнуть дневник. Она понимала, что волшебник не преувеличивает, говоря о смертельном свойстве наложенного им заклятия. Энн и сейчас видела мягкое мерцание чар вокруг дневника. Ни с чем подобным она еще никогда не сталкивалась, а главное, не могла понять, как он ухитрился проделать этот фокус с Рада-Хань на шее. Натан тоже не понимал, и его это явно заинтересовало. Энн не знала, как открыть дневник и при этом остаться в живых. Она присела на корточки возле спального мешка. — Волшебник Зорандер, я понимаю, что у вас есть веские основания быть недовольным мною, но речь идет о жизни и смерти. Мне пришло послание, и я должна дать ответ. Жизнь сестер Света под угрозой. Пожалуйста, волшебник Зорандер! Сестры могут погибнуть! Я знаю, вы добрый человек и не допустите этого. Зедд выпростал из-под одеяла руку и ткнул в нее костлявым пальцем. — Ты превратила меня в раба, а я тебя предупреждал. Я же сказал тебе: ты нарушила перемирие и приговорила своих сестер Света к смерти. Ты поставила под угрозу жизнь тех, кто мне дорог. Они могут погибнуть из-за того, что ты не позволила мне им помочь. Ты помешала мне защитить волшебные вещи, хранящиеся в замке Волшебника. Из-за этого могут погибнуть все, кто населяет Срединные Земли. — Да как же ты не понимаешь, что наши жизни взаимозависимы? Это война против Имперского Ордена, а не между нами! Я не желаю тебе зла, мне нужно лишь получить твою помощь. Зедд хмыкнул: — Помни, что я тебе сказал: вам с Натаном лучше не спать. Если я застану тебя спящей и Натан тоже не будет бодрствовать, ты уже не проснешься. Честное предупреждение, хотя ты его и не заслуживаешь. Он отвернулся и натянул на голову одеяло. О Создатель, так и должно быть по этому пророчеству, или что-то все же идет не так? Энн придвинулась к Натану. — Натан, ты не смог бы немного его вразумить? Пророк взглянул на нее: — Говорил я тебе, что эта часть твоего плана — сущее безумие! Надеть ошейник на мальчишку — это одно, но на Волшебника первого ранга — совсем другое. Ты придумала, ты и расхлебывай. Стиснув зубы, Энн схватила его за рубашку. — Верну могут убить этим ошейником! А если она умрет, все сестры погибнут тоже! Натан спокойно зачерпнул ложкой бобов. — Я отговаривал тебя с самого начала. Тебя чуть не ухлопали в замке, но эта часть пророчества еще опаснее. Я с ним говорил. Он сказал тебе правду. С его точки зрения, ты подвергла его друзей смертельной опасности. И если ему представится возможность, он убьет тебя и сбежит к ним на помощь. Я в этом нисколько не сомневаюсь. — Натан, ну как после стольких лет, что мы с тобой провели вместе, ты можешь быть столь бессердечным?! — Ты хочешь сказать, как после стольких лет плена я могу еще возмущаться им? Энн отвернулась. По щеке ее скатилась слеза. — Натан, — прошептала она, — за все время, что ты меня знаешь, видел ли ты, чтобы я проявляла жестокость по отношению к кому-нибудь? Разве что в случае крайней необходимости, когда надо было защитить живущих? Видел ли ты когда-нибудь, чтобы я боролась за что-то, кроме сохранения жизни и свободы? — Надо полагать, ты имеешь в виду не мою свободу. Энн откашлялась. — И я знаю, что мне придется держать ответ перед Создателем, но поступаю так, потому что должна и потому что беспокоюсь за тебя, Натан. Я знаю, что с тобой случится в большом мире. Люди не смогут тебя понять. За тобой будут охотиться и в конце концов убьют. Натан убрал свою миску. — Ты хочешь первой сторожить или второй? Энн притянула его к себе. — Если ты так уж стремишься получить свободу, что тебе мешает уснуть во время дежурства и дать ему возможность меня убить? Пророк насмешливо взглянул на нее: — Конечно, я мечтаю отделаться от ошейника. И единственное, на что я не способен ради этого, — убить тебя. Если бы я был согласен получить свободу такой ценой, ты была бы уже мертва тысячу раз и прекрасно об этом знаешь! — Прости, Натан! Я знаю, ты добрый, и понимаю, что ты не раз спасал мне жизнь. Это очень важно, Натан, и у меня разрывается сердце от того, что мне приходится заставлять тебя помогать. — Заставлять? — рассмеялся пророк. — Энн, ты самая забавная женщина на свете! Да это представление я бы не согласился упустить ни за какие пряники! Кто, кроме тебя, купил бы мне меч? Да еще предоставил возможность применить его в деле? В этом пророчестве сказано, что ты должна его разозлить, и ты хорошо справляешься со своей задачей. Я даже боюсь, что чересчур хорошо. Так что я буду дежурить первым. Не забудь проверить свой спальник. Невозможно сказать, что он с ним сотворил на этот раз. Я по-прежнему не понимаю, как он умудрился нагнать туда блох. — Я тоже. До сих пор чешусь. — Энн рассеянно поскребла шею. — Мы почти уже дома. Осталось чуть-чуть. — Дома! — передразнил он. — А потом ты нас убьешь. — Благой Создатель, — прошептала Энн сама себе. — Разве у меня есть выбор?
Ричард, зевнув, откинулся на спинку стула. Он так устал, что глаза закрывались сами собой. Глядя на него, Бердина тоже начала потягиваться и зевать, а потом протяжный зевок донесся от двери, где стояла Райна. Раздался стук, и Ричард мгновенно вскочил. — Войдите! Показалась голова Игана. — Прибыл гонец. Ричард махнул рукой, и вошел д’харианский солдат в тяжелом плаще, от которого несло лошадиным потом. Гонец приветствовал Ричарда, прижав кулак к сердцу. — Сядь! — велел ему Ричард. — Похоже, ты долго скакал. Поправив на боку боевой топор, солдат покосился на стул. — Я не устал, магистр Рал. Но, боюсь, мне нечего вам сообщить. Ричард упал на стул. — Понятно. Никаких следов? Ничего? — Никаких, магистр Рал! Генерал Райбих приказал передать вам, что мы обшарили каждый дюйм, но пока не обнаружили ничего. Ричард огорченно вздохнул: — Что ж, ладно. Благодарю. Пойди поешь что-нибудь. Отсалютовав, солдат ушел. Вот уже две недели ежедневно к Ричарду приезжали гонцы. Солдаты разбились на группы, чтобы прочесать все окрестности, и каждая присылала своего. Этот был пятым за сегодняшний день. Получать рапорты о событиях двухнедельной давности — а именно столько добирались до Эйдиндрила гонцы — было все равно что читать историю. Они вполне могли найти Кэлен неделю назад и уже везти ее сюда, пока на него еще сыплются сообщения о неудачах. Эту надежду он постоянно в себе поддерживал. Чтобы поменьше предаваться тревоге, Ричард вплотную занялся дневником. Дневник вызывал у него такое же ощущение, как и доклады гонцов — словно он наблюдает за ходом истории. Он довольно быстро начал понимать древнед’харианское наречие лучше Бердины. Поскольку он хорошо знал «Приключения Бонни Дэй», они главным образом работали с этой книгой, составляя словарь по мере выявления значения новых слов. Чем больше Ричард узнавал слов, тем больше он мог прочесть и в результате точнее вспоминал книгу своего детства, что опять же вело к пополнению словаря. Теперь ему было проще самому читать дневник, чем объяснять Бердине слова, которые она потом переводила. Древнед’харианский уже начал сниться ему по ночам, и наяву он нет-нет да и вставлял словечко из этого языка. Волшебник, который вел дневник, ни разу не назвал в нем своего имени. Это ведь был личный дневник, а не официальная запись, так что у него не было такой необходимости. Бердина с Ричардом стали звать его Коло — от «колобичин», что по-древнед’хариански означало «советник». По мере того как Ричард читал дневник, перед ним разворачивалась устрашающая картина. Коло вел его во времена той войны, когда были возведены Башни Погибели в Долине Заблудших. Сестра Верна как-то сказала ему, что башни охраняют долину вот уже несколько тысячелетий и были построены, чтобы остановить великую войну. Читая, с каким трудом волшебники древности строили эти башни, Ричард все больше переживал из-за того, что разрушил их. В одном месте Коло упомянул, что ведет дневник с детства и заполняет по одной тетрадке в год. Следовательно, этот, сорок седьмой по счету, он писал, когда ему было за пятьдесят. Ричард собирался потом поискать в замке другие дневники Коло, но пока и в этом оставалось немало тайн. Судя по всему, Коло был доверенным советником других волшебников замка. Большинство из них владели обеими сторонами магии — и Магией Ущерба, и Магией Приращения, и лишь немногие — только Магией Приращения. Коло очень жалел тех, кто родился лишь с одной стороной дара, и всячески защищал их. Эти «несчастные чародеи» считались едва ли не беспомощными, но Коло полагал, что они тоже могут внести свою лепту в общее дело, и боролся за предоставление им полного статуса в замке. Во времена Коло в замке жили сотни волшебников, здесь кипела жизнь. Росли семьи, бегали дети, друзья навещали друзей. В пустынных ныне коридорах когда-то звучал смех и человеческие голоса. Несколько раз Коло упоминал Фриду, видимо, жену, а также сына и маленькую дочку. Дети имели доступ лишь на некоторые этажи замка, и, кроме обычных школьных предметов — чтения, письма, математики, — изучали пророчества и учились пользоваться своим даром. Но над огромным замком нависла смертельная угроза. Началась война. Помимо прочего, в обязанности Коло входило дежурство возле сильфиды. Ричард вспомнил, что встреченный им в замке мрисвиз интересовался, не пришел ли он разбудить сильфиду. Он указывал вниз, где они нашли дневник Коло, и говорил, что наконец-то к ней открыт доступ. Коло иногда упоминал в дневнике, что сильфида смотрит, как он пишет. В конце концов, поднаторев в древнед’харианском, Ричард с Бердиной перестали скакать туда-сюда, потому что это их только запутывало. Проще было начать с первой страницы и идти вперед слово за словом, поскольку так было легче следить за ходом мысли Коло. Они одолели не больше четверти дневника, но с каждом днем скорость чтения повышалась. Ричард снова потянулся и зевнул, и тут Бердина ткнула пальцем: — Что это за слово? — Меч, — ответил он не задумываясь. Он помнил его из «Приключений Бонни Дэй». — Хм. Поглядите-ка — похоже, Коло пишет о вашем мече. Передние ножки стула с грохотом ударились об пол. Ричард рванулся вперед и схватил листок, где Бердина начала записывать перевод. Пробежав его глазами, Ричард взял оригинал и принялся вчитываться в каждое слово.
Сегодня третья попытка выковать Меч Истины не увенчалась успехом. Жены и дети пятерых погибших бродят по коридорам в неутешном горе. Сколько еще погибнет, прежде чем мы добьемся успеха или забросим это дело как безнадежное? Цель, может, и велика, но цена становится поистине невозможной.
— Ты права, — пробормотал Ричард и вздрогнул, подумав о том, сколько человек погибли ради его меча. Он привык думать о нем как о волшебном предмете, считая его обычным мечом, на который могучий волшебник наложил чары. Теперь он стыдился этих мыслей. Ричард приступил к следующей странице. Примерно через час, постоянно сверяясь со словарем и советуясь с Бердиной, он перевел:
Прошлой ночью враги через сильфиду заслали убийц. Хорошо, что часовые были начеку, иначе они добились бы успеха. Когда башни заработают, Древний мир будет окончательно запечатан и сильфида уснет. Тогда мы все сможем вздохнуть свободно, кроме того несчастного, кто будет дежурить возле сильфиды. У нас нет способа узнать, что башни заработали и есть ли кто-нибудь в сильфиде, поэтому дежурного невозможно вовремя отозвать. Когда возникнет барьер, дежурный окажется запечатанным вместе с сильфидой.
— Башни, — пробормотал Ричард. — Когда они достроили их и отделили Новый мир от Древнего, эта комната оказалась запечатанной. Поэтому Коло там и остался. Он не мог выйти. — Тогда почему же она открыта теперь? — поинтересовалась Бердина. — Потому что я уничтожил башни. Помнишь, я говорил, что комната Коло выглядит так, будто ее выжгли совсем недавно? Должно быть, это случилось тогда, когда я уничтожил башни. А заодно и распечатал комнату Коло впервые за три тысячи лет. — А зачем они запечатали комнату с колодцем? Ричард моргнул. — Полагаю, что сильфида, о которой пишет Коло, живет в этом колодце. — А что такое сильфида? Мрисвиз тоже о ней упоминал. — Понятия не имею. Но они каким-то образом ею пользовались, чтобы попасть в другие места. Коло пишет об убийцах, засланных врагами через сильфиду. А враги — из Древнего мира. Бердина, наклонившись к нему, озабоченно понизила голос: — Вы хотите сказать, что эти волшебники могли попадать прямо отсюда в Древний мир и обратно? Ричард почесал родинку. — Откуда мне знать, Бердина! Но похоже, что да. Бердина продолжала смотреть на Ричарда так, словно ждала от него проявлений буйного помешательства. — Магистр Рал, но разве такое возможно? — Не знаю. — Ричард взглянул в окно. — Уже поздно. Пошли-ка лучше спать. Бердина снова зевнула. — Неплохая мысль. Ричард захлопнул дневник Коло и сунул под мышку. — Почитаю на сон грядущий.
Тобиас Броган посмотрел на мрисвиза, который сидел на козлах, затем на того, что был в карете, и, наконец, на тех, которые шныряли среди его людей. Латы всадников сверкали в лучах восходящего солнца. Он видел всех мрисвизов. Ни один из них не подслушивал, став невидимым. Он бросил взгляд на Мать-Исповедницу в карете и почувствовал нарастающий гнев. Его бесило, что Создатель запретил ему сразу прикончить ее. Быстро оглядевшись по сторонам, Броган наклонился к сестре: — Лунетта, меня начинает это тревожить! Она внимательно слушала, но не смотрела в его сторону на случай, если за ними наблюдают мрисвизы. Посланцы Создателя или нет, но эти чешуйчатые создания ей очень не нравились. — Но, господин генерал, вы сказали, что Создатель велел вам это сделать. Это большая честь, если Создатель сам является вам и говорит Свою волю. — Я думаю, что Создатель... Они въехали на гребень холма, и сидящий на козлах мрисвиз поднялся и указал лапой вперед. — Вижу! — прокричал он, гортанно прищелкнув. Броган поднял голову и увидел раскинувшийся внизу огромный город, за которым блестело море. В центре города, на острове, окруженном отливающей золотом рекой, возвышался огромный дворец. Его башни и крыши сияли на солнце. Брогану и прежде доводилось видеть большие города, да и дворцы тоже, но такое он видел впервые. Несмотря на отвращение, которое он испытывал к этому месту, генерал был поражен. — Это быть прекрасно! — выдохнула Лунетта. — Лунетта, — прошептал Броган, — прошлой ночью Создатель снова явился мне. — Правда, господин генерал? Это быть замечательно! Должно быть, Он уготовил вам что-то великое. — То, что он говорит, звучит все более ненормально. — Ненормально? То, что говорит Создатель? Броган чуть повернул голову и встретился взглядом с сестрой. — Лунетта, я думаю, грядут неприятности. По-моему, Создатель сходит с ума.
|
|
| |
Эдельвина |
Дата: Суббота, 28 Апр 2012, 20:49 | Сообщение # 45 |
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 45 Карета остановилась, и мрисвиз вылез, оставив дверцу открытой. Кэлен увидела, что мрисвизы собрались в кучу и о чем-то переговариваются. Наконец-то они с Эди остались одни. — Что, по-твоему, происходит? — шепнула Кэлен. — И где мы? Эди выглянула в окно. — Добрые духи! — изумленно прошептала она. — Мы в самом сердце вражеской территории! — Вражеской территории? О чем это ты? Где мы? — В Танимуре, — шепотом ответила Эди. — Вот это быть Дворец Пророков. — Дворец Пророков?! Ты уверена? Эди откинулась на сиденье. — Я уверена. Я жила тут какое-то время, когда быть молодой, пятьдесят лет назад. Кэлен недоверчиво уставилась на колдунью. — В Древнем мире? Во Дворце Пророков? — Это быть много лет назад, дитя, и это долгая история. Сейчас у нас нет времени на длинные рассказы, но если вкратце, это быть тогда, когда Защитники Паствы убили моего Пела. Каждый день они ехали до полной темноты, отправляясь в путь задолго до рассвета. Кэлен с Эди могли хотя бы немного вздремнуть в карете, всадники же, по существу, не спали. Один из мрисвизов, а иногда Лунетта, постоянно охраняли пленниц, и женщины за несколько недель пути сумели перекинуться едва ли парой слов. По мере того как отряд продвигался на юг, становилось заметно теплее, и Кэлен наконец перестала постоянно мерзнуть. — Интересно, зачем нас сюда привезли? — задумчиво проговорила она. — А меня гораздо больше занимает, почему нас не убили сразу, — откликнулась Эди. Кэлен, выглянув в окошко, увидела, что мрисвиз разговаривает с Броганом и его сестрой. — Потому что живые мы представляем для них гораздо большую ценность. — Какую же? — хмыкнула Эди. — А как ты думаешь? Кто им нужен? Когда я попыталась вновь объединить Срединные Земли, Имперский Орден натравил на меня волшебника, и мне пришлось бежать из Эйдиндрила. А кто теперь объединяет Срединные Земли? Брови Эди слегка приподнялись. — Ричард. Кэлен кивнула: — Вот именно. Они надеялись по одной захватить все страны, входящие в Срединные Земли. Но Ричард изменил правила игры, заставив эти страны сдаться ему. — Кэлен посмотрела в окно. — Как ни больно признать, но Ричард сделал единственное, что дает народам Срединных Земель надежду на спасение. — Но зачем им мы, чтобы добраться до Ричарда? — Эди потрепала Кэлен по колену. — Я знаю, что Ричард любит тебя, Кэлен, но он не дурак. — Император тоже. — Тогда что он задумал? Кэлен поглядела в белые глаза Эди. — Ты когда-нибудь видела, как сандерийцы охотятся на горного льва? Они привязывают к дереву ягненка, а сами устраиваются в засаде. — И ты думаешь, что мы — такие же ягнята? Кэлен покачала головой. — Имперцы жестоки, но они не дураки. А сейчас они уже не считают дураком и Ричарда. Ричард не станет менять одну жизнь на свободу всех народов, но он показал, что не боится решительных действий. Они могут создать иллюзию, что он в состоянии нас спасти, не идя при этом ни на какие уступки. — Ты думаешь, они быть правы? — А ты как считаешь? — вздохнула Кэлен. Эди безрадостно улыбнулась. — До тех пор, пока ты быть жива, он будет готов сразиться своим мечом даже с ураганом. Кэлен смотрела, как Лунетта слезает с лошади. Мрисвизы ушли в самый конец колонны Защитников Паствы. — Эди, нам надо бежать, иначе Ричард придет за нами. Орден, без сомнения, на это рассчитывает, иначе нас давно бы уже убили! — Кэлен, с этим «украшением» на шее я не способна зажечь даже лампу. Кэлен сердито глядела вслед удаляющимся в лес мрисвизам. Твари на ходу запахнули свои плащи и исчезли. — Знаю. Я тоже не могу коснуться своей волшебной силы. — Так как же нам совершить побег? Кэлен смотрела на Лунетту, облаченную в свои разноцветные тряпки. — Вот если бы мы сумели перетянуть колдунью на нашу сторону... Старуха хмыкнула. — Она не пойдет против своего брата. — Эди пожала плечами. — Она очень странная. Что-то в ней быть необычное. — Необычное? Например? Эди покачала головой: — Например, она непрерывно использует свою волшебную силу. — Непрерывно? — Да. Колдуньи, да и волшебники, кстати, прибегают к магии только в случае необходимости. Лунетта не так. По какой-то причине она пользуется ею постоянно. Она все время обернута в магию, как в свои разноцветные лохмотья. Это быть очень странно. Лунетта забралась в карету, и они замолчали. Усевшись напротив, она мило улыбнулась пленницам. Похоже, Лунетта пребывала в хорошем настроении. Кэлен и Эди улыбнулись в ответ. Когда карета тронулась, Кэлен, устраиваясь поудобнее, выглянула в окно. Мрисвизов она не увидела, но это ровным счетом ничего не значило. — Они ушли, — сказала Лунетта. — Что? — осторожно переспросила Кэлен. — Мрисвизы ушли. — Карета подскочила на кочке, и все дружно схватились за поручни. — Они велели нам дальше ехать самим. — Куда? — поинтересовалась Кэлен, надеясь втянуть Лунетту в разговор. Глаза Лунетты засветились. — Во Дворец Пророков. — Лицо ее стало восторженным. — Это быть место, где полно стреганиц. Эди метнула на нее сердитый взгляд: — Мы не быть ведьмы! Лунетта моргнула. — Тобиас говорит, что мы быть стреганицы. Тобиас быть господин генерал. Тобиас быть великий человек. — Мы не быть ведьмы! — повторила Эди. — Мы — женщины, наделенные волшебным даром, дарованным нам Создателем. А Создатель не дал бы нам что-то зловредное, верно? Лунетта не колебалась ни минуты. — Тобиас говорит, что нашу мерзкую магию дает нам Владетель. А Тобиас никогда не ошибается. Эди улыбнулась при виде сердитого выражения ее лица. — Конечно, Лунетта! Твой брат — великий и могущественный человек. — Она поправила подол. — Так, значит, ты тоже быть Зло, Лунетта? Лунетта нахмурилась: — Тобиас говорит, я Зло. Он пытается помочь мне быть хорошей и бороться с порчей, которую на меня наслал Владетель. А я помогаю ему выкорчевывать Зло, выполняя волю Создателя. Кэлен, понимая, что Эди добьется этим только того, что разозлит Лунетту, решила сменить тему. В конце концов, Лунетта управляла их ошейниками. — А ты часто бывала во Дворце Пророков? — Нет, — ответила Лунетта. — Это быть первый раз. Тобиас говорит, что это — дом Зла. — Тогда зачем он нас туда везет? — с деланным равнодушием спросила Кэлен. — Посланцы велели нам, — пожала плечами Лунетта. — Посланцы? — Мрисвизы, — пояснила Лунетта. — Они быть посланцы Создателя. Они говорят нам, что нужно делать. Кэлен с Эди ошарашенно замолчали. Наконец Кэлен обрела дар речи. — Если это дом Зла, то не странно ли, что Создатель хочет, чтобы нас туда привезли? По-моему, твой брат не очень верит посланцам Создателя. — От Кэлен не ускользнул злобный взгляд, которым Броган провожал уходящих в лес мрисвизов. Лунетта переводила свои телячьи глазки с одной пленницы на другую. — Тобиас не велел мне о них говорить. Кэлен обхватила колено. — А ты не боишься, что посланцы причинят зло твоему брату? Я хочу сказать, что если Дворец — место Зла, как он утверждает... Лунетта наклонилась вперед: — Я им не позволю. Мама сказала, что я должна всегда защищать Тобиаса, потому что он гораздо более важен, чем я. Тобиас быть избранный. — А почему твоя мама... — Думаю, нам лучше помолчать, — с угрозой в голосе проговорила Лунетта. Кэлен откинулась на сиденье и уставилась в окно. Эту Лунетту довольно легко вывести из себя. Кэлен решила не рисковать, тем более что колдунья по приказу Брогана уже продемонстрировала пленникам действие ошейников. Кэлен смотрела на мелькавшие мимо дома Танимуры и пыталась представить, как жил здесь Ричард. От этого она чувствовала себя ближе к нему, и тоска по возлюбленному немного утихла. Ричард, молю, не забирайся в эту ловушку! Пусть я умру, только спаси Срединные Земли! Кэлен видела много больших городов — почти все крупные города Срединных Земель, — и Танимура им не уступала. На окраинах ютились хибары, больше похожие на сараи, пристроенные к обшарпанным стенам каких-то пакгаузов, но чем ближе к центру, тем богаче становились дома. Повсюду виднелись торговые лавки. Карета проехала мимо нескольких больших рынков, а на улицах было людно и оживленно. И постоянно били барабаны. Медленно, мерно и угрожающе. Когда бой стал громче, Лунетта выглянула в окно, ища глазами барабанщиков. Кэлен поняла, что и колдунье это не по душе. В окно она видела, что Броган старается держаться ближе к карете и барабанный бой тоже его раздражает. Карета, подпрыгивая, поехала по каменному мосту. За рекой Кэлен увидела возносящиеся к небу башни Дворца Пророков. Во внутреннем дворе карета остановилась. Всадники в алых плащах остались сидеть в седлах, не делая попытки спешиться. В окошке появилась мрачная физиономия Брогана. — Выходи! — прорычал он. Кэлен начала подниматься. — Не ты! Я говорю с Лунеттой. А вы сидите, пока вам не скажут, что делать дальше. — Он пригладил усы. — Рано или поздно ты будешь моей. И заплатишь за свои мерзкие преступления. — Мрисвизы не позволят своей дрессированной собачонке прикоснуться ко мне! — бросила Кэлен. — Создатель не позволит, чтобы ничтожество вроде тебя касалось меня своими грязными лапами! Ты всего лишь прах под ногтями Владетеля, и Создателю это известно. Он ненавидит тебя! Острая боль пронзила ей горло, лишая способности говорить. Глаза Лунетты метали молнии. Но Кэлен уже сказала все, что хотела. Если Броган убьет ее, Ричарду не понадобится приходить ей на помощь, и он не попадет в ловушку. Лицо Брогана стало одного цвета с плащом. Он заскрежетал зубами и потянулся к Кэлен, но Лунетта ухватила его за руку, прикинувшись, будто подумала, что он хочет помочь ей вылезти. — Благодарю, господин генерал. У меня спина болит от постоянной тряски. Создатель был добр, даровав тебе такую силу, брат мой. Он заботится о своих чадах. Кэлен хотела заговорить, чтобы разозлить его еще больше, но голос пропал. Лунетта не давала ей вымолвить ни слова. Броган, ворча, помог Лунетте выбраться из кареты и уже собрался было опять повернуться к Кэлен, но тут увидел, как кто-то приближается. Красивая женщина высокомерно махнула рукой, велев генералу отойти. Кэлен не слышала, что она сказала, но Броган сразу послушался и жестом велел своим людям следовать за ним. Аэрн, которому тоже было приказано слезть с козел и уходить с Защитниками Паствы, через плечо бросил на Кэлен быстрый сочувствующий взгляд. Кэлен вознесла молитву добрым духам, чтобы возчика не убили. Когда Защитники Паствы уехали, Кэлен почувствовала, что давление ошейника ослабло. Она вновь со стыдом вспомнила, что заставила Ричарда надеть такой же ошейник. Благодарение духам, он все-таки понял, что она поступила так, чтобы волшебный дар не убил его. Но ошейники, надетые сейчас на нее и на Эди, отнюдь не призваны им помочь. Это обычные кандалы. Женщина подошла к карете и заглянула внутрь. На ней было облегающее красное платье, не скрывающее ни одного изгиба великолепной фигуры. Длинные густые темные волосы обрамляли лицо, на котором сияли черные глаза. Рядом с этой красавицей Кэлен почувствовала себя комком грязи. Женщина посмотрела на Эди: — Колдунья? Что ж, возможно, мы найдем применение и тебе. — Она повернулась к Кэлен. — Выходи. Не говоря больше ни слова, она развернулась и пошла прочь. Пронзительная боль в спине вышвырнула Кэлен из кареты. Она с трудом сохранила равновесие, оказавшись на земле, и едва успела повернуться, чтобы подхватить вылетевшую следом за ней Эди. Они поспешили за женщиной, не дожидаясь, пока та еще раз подстегнет их болью. Кэлен видела вокруг других женщин и мужчин в балахонах, сновавших куда-то по своим делам. Их опрятный вид напомнил Кэлен, что на ней многонедельная дорожная пыль. Впрочем, она сильно надеялась, что ей не дадут помыться — может, тогда Ричард не узнает ее под таким слоем грязи и не приедет за ней. Пожалуйста, Ричард! Спаси Срединные Земли! Оставайся в Эйдиндриле! Подстегивая Кэлен магией, женщина провела ее и Эди по вымощенной плитами дорожке среди усыпанных белыми цветами деревьев к воротам в высокой стене. Стражники не сделали попытки остановить женщину в красном. Миновав тенистую лужайку под раскидистыми деревьями, они вошли в большое здание, не имеющее ничего общего с мрачными, полными крыс казематами, которые ожидала увидеть Кэлен. Дом скорее был похож на гостевое крыло для высокопоставленных посетителей. Женщина в красном платье остановилась перед резной дверью. Подняв засов, она вошла внутрь. Комната оказалась неплохо обставленной: стулья, обитые расшитой золотом тканью, стол из красного дерева и очень удобная с виду кровать. Женщина повернулась к Кэлен и Эди: — Это ваша комната. — Она коротко улыбнулась. — Мы хотим, чтобы вам было удобно. Вы будете нашими гостями, пока мы не решим, что с вами делать. Если попытаетесь пройти через щит, что я установила на двери и окнах, вам покажется, что у вас трещат все кости. И это только на первый раз. Впрочем, вам вряд ли захочется выяснять, что с вами станет после второй попытки. — Не сводя глаз с Кэлен, она ткнула пальцем в Эди. — При малейшем неповиновении я буду наказывать твою подругу. Даже если ты думаешь, что у тебя достаточно выдержки, то быстро убедишься в обратном. Ясно? Кэлен кивнула, не зная, можно ли ей говорить. — Я задала вопрос, — тихим, исполненным злобы голосом произнесла женщина. Эди с криком рухнула на пол. — И ты мне ответишь. — Да! Да, я поняла! Не делай ей больно, пожалуйста! Кэлен бросилась к задыхающейся на полу Эди, но женщина запретила ей помогать «старухе»: пусть сама поднимается. Кэлен остановилась. Женщина смерила ее критическим взглядом, и от ее самодовольной ухмылки у Кэлен вскипела кровь. — Ты знаешь, кто я? — спросила женщина. — Нет. — Ах, какой скверный мальчик! — выгнула она бровь. — Хотя, наверное, не следует удивляться, что Ричард не рассказал обо мне своей будущей жене. — Не рассказал — что? — Я — Мерисса. Теперь тебе ясно? — Нет. Женщина рассмеялась тихим смехом, таким же удручающе очаровательным, как и она сама. — Ох, какой же он все-таки нехороший, если скрыл такие подробности от своей будущей жены! — Какие подробности? — Кэлен готова была язык себе откусить, но не смогла удержаться от вопроса. Мерисса равнодушно пожала плечами. — Когда Ричард жил здесь, я была одной из его наставниц. И проводила с ним немало времени. — Она вновь улыбнулась. — Как много ночей мы провели в объятиях друг друга. Я многому ему научила. Такой сильный и нежный любовник! Если ты с ним когда-нибудь ляжешь, то насладишься плодами моих... уроков. Одарив Кэлен на прощание еще одной улыбкой, Мерисса с тихим звенящим смехом удалилась из комнаты. Кэлен сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Ей хотелось кричать, выть во весь голос. Когда Ричарда забирали во Дворец Пророков, он был уверен, что она заставила его надеть ошейник, потому что не любит его. Мог ли он устоять перед такой красавицей, как Мерисса? Да у него и не было оснований сопротивляться. Эди, схватив Кэлен за плечо, резко развернула ее лицом к себе: — Не слушай ее! Кэлен подняла на нее полные слез глаза. — Но... — Ричард любит тебя! Она просто хочет тебя сломить! Она быть жестокая женщина и радуется, что заставляет тебя страдать. — Подняв палец, Эди процитировала древнюю пословицу: — «Никогда не позволяй красивой женщине переходить тебе дорогу, если в ее поле зрения может попасть мужчина». Ричард попал в ее поле зрения. Но мне уже доводилось видеть такое вожделение в глазах, как у Мериссы. Это не жажда отбить у тебя мужчину. Это быть жажда его крови. — Но... — Не теряй веры в Ричарда, — погрозила пальцем Эди. — Именно этого она и добивается. Ричард любит тебя. — И я не могу допустить, чтобы он из-за меня погиб! Всхлипнув, Кэлен упала в объятия Эди.
|
|
| |