|
Последнее правило волшебника, или Исповедница
|
|
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:21 | Сообщение # 31 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 40
Ричард выглянул из-под брезентового полотнища, когда фургон катился через внешние границы лагеря Ордена. Каждый раз, когда порыв ветра бил по фургону, брезент очень здорово спасал от его проникновения внутрь.
Насыпь, как вздымающееся чудовище, вырисовывалась поверху. С такого близкого расстояния он смог увидеть насколько уже огромной она стала. Похоже надежды, что она в конечном счёте не сможет достигнуть высоты дворца наверху плато, потихоньку таяли.
После того, как Эди воспользовалась своим Даром, чтобы помочь им пробиться за пределы поля Джа-Ла, переход через оставшуюсю часть громадного лагеря Имперского Ордена прошёл относительно тихо, без особых происшествий.
Рядовые солдаты абсолютно не питали никакого желания нарываться на неприятности, связанные с фургоном, который сопровождался вроде бы высокопоставленной императорской охраной и Сестрой. По большей части, люди игнорировали их, когда они проходили мимо.
Бунт, каким бы масштабным он не был, прежде всего, замыкался на очевидцах матча Джа-Ла.
В то время, как возможно сотни тысяч мужчин вовлеклись в борьбу из-за исхода игры и это было безбрежное, ужасное кровопролитие — всё же, беспорядки происходили лишь на некотором участке от всей лагерной стоянки.
С оставшейся большей части, командующие по лагерю срочно отправили вооружённых солдат пресечь распространение и взять беспорядки под контроль.
И всё же, несмотря на предпринятые усилия, до некоторой степени, суматоха успела распространиться. Большинство из этих мужчин вместо того, чтобы участвовать в сражениях, вынуждены были мёрзнуть, голодать и растрачивать свои жизни на рытьё земли.
В них росло возмущение из-за того, что они выполняли роль чернорабочих, вместо того чтобы заниматься убийствами, насилием и грабежами.
Предвкушение от перспективы завоевания действительно привлекало поначалу, но теперь намечаемая выгода выглядела весьма ограниченной, а работа, чтобы достичь её была немалой и значительной.
Похоже, что самопожертвование на благо Ордена имело свои пределы. Получалось, что черта была подведена только лишь под необходимостью работать.
Командование, тем не менее, действовало не просто оперативно, но и зверски обрушивалось на очаги бунтовщиков, сокрушая сопротивление. То множество людей, что негодовали от своих условий жизни и были несчастны, когда видели то, что произошло с теми, кто участвовал в беспорядках — смиряли свой пыл, чтобы не присоединиться к бунту.
Несколько раз генерал Мейфферт должен был прибегнуть к запугиванию, чтобы пробить дорогу через группы солдат. Как-то ему пришлось взорваться в гневе и дабы подкрепить свою позицию, он убил человека, молниеносно перерезав тому горло поперёк.
В других случаях Эди спокойно прибегала к использованию своей силы, чтобы расчистить путь через потенциальные неприятности. Давая солдатам понять, что она одна из Сестёр Джеганя, этим сводила на нет большинство вопросов ещё до того, как они могли появиться.
Несколько раз, когда её останавливали и задавали вопросы солдаты, ставшие на путь грабежа, вместо ответа она просто устремляла на них свои глаза. Глядя в её полностью белые глаза, впившиеся в них, они теряли самообладание, и после того, как их нервы окончательно сдавали, исчезали в темноте.
Далеко позади на поле Джа-Ла, посреди беспредела сражения стали появляться участки, на которых был восстановлен порядок, но на протяжении большей части ночи то здесь, то там завязывались беспорядочные стычки между пьяными солдатами.
Охрану императора вообще никак не беспокоил вопрос восстановления порядка — их заботил вопрос спасения жизни императора.
Боль, сотрясавшая Никки, подсказывала Ричарду, что Джегань был всё ещё жив и способен выказывать своё влияние. Конечно, это не могло подтверждать, что он во здравии.
И что ещё беспокоило Ричарда, так это то, что в какой-то момент, если он не сможет вернуть Никки, решится ли он на её убийство, используя Рада-Хань. Если он решится на подобный шаг, у Ричарда нет абсолютно никакой возможности предотвратить это.
Освободить её от ошейника — единственное решение этой задачи, и чтобы это осуществить, им нужно добраться до Натана во Дворце.
Выглянув из-под брезентовой занавеси, Ричард заметил суматоху в обширных ямах и котлованах, что была видна впереди в свете факелов. Ричард мог разглядеть колонны мужчин, животных, и фургонов, выбиравшихся из котлованов, где вырывался строительный материал.
Облака пыли распространились на большое расстояние от тех мест, где люди активно рыли землю.
Колонны мужчин и фургонов, выбиравшихся из тех ям, тянулись непрерывной вереницей по всему протяжению до самой насыпи. Вся эта вереница была в постоянном движении, перетаскивая грунт и камни к зоне строительства.
Ричард вновь вернул своё внимание к Никки, лежавшей на дне повозки рядом с ним. Смертельным захватом она держалась за его руку. Она дрожала всем телом. Он терзался состраданием к её мучениям.
Он прекрасно помнил, что эта боль представляла собой. Ему уже приходилось испытывать на себе магическое воздействие ошейника. Правда, то суровое испытание не длилось столь продолжительно. Его мучил вопрос, как долго она сможет выдерживать эту адскую боль и мучение.
Джиллиан лежала по другую сторону Никки и держала её за вторую руку. Немного в стороне от Джиллиан лежал Брюс, внимательно разглядывая обстановку, время от времени, выглядывая из под брезента, он держал меч в полной готовности мгновенно отреагировать на любое осложнение и вступить в бой.
Правда, Ричард всё же не был уверен в том, что можно довериться этому человеку. Не раз Брюс вмешивался, чтобы защитить Ричарда, рискуя при этом своей собственной жизнью.
Ричард понял, что представь каждому по-отдельности выбирать — не каждый человек в лагере остался бы с Орденом. Нашлись бы те некоторые, пусть даже и немного, кто скорее предпочёл бы не посвящать себя делу Ордена.
Ричард не имел полного представления о Брюсе, как таковом, потому он не понимал, в силу каких причин и обстоятельств он, рискуя собой, занял сторону Ричарда, но он был рад этому. Пусть даже это было маленькое событие, но оно дало ему надежду, что не все в этом мире утратили разум.
Всё ещё оставались люди, которые ценили свою собственную жизнь и жаждали свободы, чтобы жить той жизнью, которую сами сочтут приемлемой для себя. И более того, они были полны решимости бороться за неё.
Когда фургон дёрнулся и остановился, Эди подобралась поближе, небрежно оперевшись локтём о короткую боковую перегородку около Ричарда. Она огляделась вокруг.
— Мы быть здесь.
Ричард кивнул, затем вплотную наклонился к Никки.
— Мы на месте. Мы рядом с насыпью.
Её брови были сильно сжаты от переносимой боли. Казалось, что она находилась в далёком мире страдания. С большим усилием она слегка ослабила и потом вновь сильно сжала его руку, тем самым давая понять, что услышала его.
Несмотря на то, как холодно было вокруг, пот пропитал всю её одежду. Почти всё время её глаза были закрыты. Лишь иногда они широко распахивались от очередного душераздирающего приступа боли.
Ричард просто сходил с ума оттого, что он не мог ничем ей помочь прямо здесь и сейчас, что она должна терпеть, страдая в своём изолированном мире боли, и словно ещё целую бесконечность, ожидать того момента, когда они доберутся до Натана.
— Никки, можешь попытаться сказать мне, что мы должны делать дальше? Мы пришли сюда, но я не могу понять, зачем. Почему ты хотела, чтобы мы добрались до насыпи?
Он нежно откинул её волосы, которые прилипли к её бровям, покрытыми бусинками пота. Её глаза широко распахнулись от приступа острой непреодолимой боли.
— Пожалуйста… — прошептала она.
Ричард наклонился совсем близко, чтобы он мог расслышать её.
— Что?
Он почти прислонился ухом к её губам.
— Пожалуйста… прекрати эти муки. Убей меня.
Она застонала и содрогнулась, когда по ней разлился очередной каскад боли. Она начала всхлипывать.
Ричард, чувствуя, как ужас берёт его за самую глотку, прижал её к себе.
— Мы почти на месте. Держись. Если мы сможем пробраться внутрь, думаю, Натан сможет снять этот ошейник. Только продержись.
— Не могу, — донесся её плач.
Ричард прижал свои руки по бокам её лица.
— Я помогу тебе избавиться от него. Обещаю. Всё что нам нужно — проникнуть внутрь. Мне нужно понять, как мы сможем попасть туда.
— Подземелье, — сказала она в приступе удушья, когда её спина судорожно выгнулась.
— Подземные ходы? — Ричард моргнул от услышанного слова. — Катакомбы?
Он слегка приподнял колыхавшийся подол брезента и выглянул ещё раз. Насыпь возвышалась поблизости. По одну сторону насыпи чёрная стена плато, лишь малая часть основания которой была видна в свете факелов, вздымалась в ночь.
Оглядев плато, он пришёл к выводу, что это было вполне возможно.
Джиллиан наклонилась к Никки.
— Может, она подразумевает такие катакомбы, как на моей родине? — она опустила глаза на Никки. — Подземные ходы, как в Каска?
Никки кивнула.
Ричард вновь выглянул из-под брезентовой занавеси, выискивая что-нибудь, что выглядело бы примечательно, пытаясь заметить какой-нибудь признак того, где мог расположиться такой вход. Он перебирал в памяти всё то, что он мог вспомнить о древних подземных пещерах в Каска.
Глубоко в недрах тех подземных помещений было то место, где они нашли книгу «Заклинание Огненной Цепи». Лабиринт древних туннелей и палат растягивался на протяжении миль. У Ричарда ушла целая ночь, когда он пустился в поиск по подземелью, и он знал, что он увидел лишь какую-то часть из них.
И всё-таки обнаружить вход оказалось трудно. Это была лишь маленькая брешь, которая вела вниз в потайной подземный мир катакомб. Найти такую брешь на стройплощадке, под открытым небом и со всеми этими солдатами вокруг, оказалось много серьёзнее, чем просто трудно.
Он вернулся.
— Никки, как ты нашла катакомбы под Дворцом?
Она покачала головой.
— Нашли нас.
— Они нашли вас? — Ричард выглянул снова, когда понимание озарило его. — Добрые духи…
Теперь всё становилось понятно. Люди Джеганя, выкапывая ямы, нарвались на древние катакомбы. Должно быть, они воспользовались этими туннелями, чтобы проникнуть во дворец.
— Они забрались во дворец и захватили тебя? Ты это хотела сказать?
Никки кивнула.
Но если они забрались во Дворец, тогда почему они все ещё возводят насыпь? Он понял что, если катакомбы были схожи с теми, что в Каска, то они нуждались явно в чём-то большем, чем такие туннели, чтобы ввести армию в Народный Дворец. Это походило бы на попытку пропускать песок через песочные часы.
А могло быть и так, что насыпь оставалась отвлекающим манёвром, чтобы заполучить время и подготовить такой ход.
Был ли это отвлекающий манёвр или нет, Джегань мог внедрить шпионов во Дворец через катакомбы. Если этот путь вёл внутрь, ничего нельзя бы было сказать о возможном ущербе, что мог принести такой пролом.
Должно быть теми, кто прокрался внутрь, были Сёстры. Чтобы захватить Никки, требовались Сёстры. С их ослабленной заклинанием Дворца силой, он понимал, что требовалась больше чем одна.
— Бригады, что рыли землю для насыпи, обнаружили катакомбы, — предположил Ричард вслух для Никки. — Сёстры прошли через катакомбы и нашли способ попасть во Дворец. Именно так они и захватили тебя.
Хотя Никки пробивала дрожь и боль, она сдавила его руку в подтверждение.
Ричард близко наклонился к Никки.
— Знает ли хоть кто-нибудь там наверху, что Джегань нашёл способ пробраться внутрь?
Она отрицательно качнула головой.
— Собираются внутри, — умудрилась проговорить она.
Сердце Ричарда остановилось.
— Они собирают солдат внутри, чтобы напасть на Дворец?
Она снова кивнула.
— Тогда нам лучше пробраться туда и предупредить их, — заключил Брюс.
— Эди, — обратился Ричард к пожилой женщине, стоявшей справа от повозки. — Ты слышала всё это?
— Да. Генерал, быть прямо здесь. Он услышать также.
Ричард выглянул из-под завесы. На расстоянии немного правее он заметил яму, где не было никаких людских колонн и повозок.
Ричард указал из-под брезента.
— Глянь вон туда, вокруг той ямы. Там стоят мужчины, равномерно распределившиеся по окружности всей области.
— Охранники, — подтвердил генерал Мейфферт.
— Скорее всего, это то самое место, где на дне ямы они наткнулись на катакомбы. Посмотри — они прекратили всякие земляные работы на отрезке между тем местом и плато.
— Зачем им это понадобилось? — спросил генерал.
— Катакомбы древние. Никто не сможет сказать в каком они сейчас состоянии. Они не хотят рисковать, а вдруг обрушится какой-нибудь из туннелей, ведущий под Дворец.
— Должно быть так, — сказала Эди.
— Ну и каким же образом мы спустимся в яму? — поинтересовался генерал Мейфферт.
— Если бы мы раздобыли побольше униформ императорской охраны, то мы бы смогли спуститься туда, — предложил Брюс.
— Возможно, — сказал Ричард, — Но как тогда быть с Никки и Джиллиан?
Брюс не нашелся что ответить.
— Безусловно, они не смогут пройти туда, — согласился генерал Мейфферт, — И повозка, спускающаяся в охраняемую яму, очевидно возбудит подозрения.
— Может быть, — рассуждал Ричард вслух, — А может и нет.
Генерал Мейфферт оглянулся назад через плечо.
— Что ты имеешь в виду?
Ричард мягко встряхнул плечи Никки.
— Есть ли книги в недрах катакомб?
— Да, — справилась она с собой.
Ричард вновь повернулся к генералу.
— Мы можем сказать охранникам, что в связи со всей этой заварушкой в лагере сегодня вечером, император хочет перевезти множество важных книг в свою резиденцию, чтобы увериться, что они будут в безопасности.
Он отправил эту Сестру вперёд, чтобы проследить за тем, чтобы он получил те книги, о которых он беспокоится. Ты скажешь им, что они понадобятся тебе для организации контингента охранников для сопровождения ценного груза обратно в его резиденцию.
— Они все захотят узнать, почему мы охрану не привели с собой.
— Из-за волнений, — предложил Брюс. — Скажешь им, что из-за беспорядков, офицеры решили не рисковать любым охранником, и не отрывать их от задачи обеспечения защиты императора.
Ричард кивнул, одобряя идею.
— Пока они займутся организацией нашего эскорта, разбредясь для сборов, мы проскользнём в катакомбы.
— Не все охранники будут склонны к тому, чтобы оставить вверенный им участок и устремиться на сборы эскорта, — заключил Брюс. — Если мы им предложим подобную вещь, то она окажется для них чрезвычайно подозрительной. Любой из мужчин, что останется в той зоне сможет разглядеть двух женщин — тем более, что нам нужно будет помочь Никки. Не стоит недооценивать этих охранников. Видишь их униформы? Это доверенные люди императора. Я представляю, на что походят эти люди. Они не дураки, и они не лентяи. Они не делают грубых ошибок.
— Звучит логично, — сказал Ричард, задумавшись над советом Брюса. Он задумчиво нахмурился, когда у него появилась идея. Он повернулся к Эди. — Сегодняшний вечер ветреный. Как ты думаешь, ты смогла бы помочь ветру?
— Помочь ветру? — её полностью белые глаза пристально устремились на него в тусклом свете факела. — Что за идея пришла тебе в голову?
— Чтобы ты воспользовалась Даром и раздула воздух. Кое-какие случайные порывы, которые могли бы случиться. Заставь это выглядеть так, словно ветер постоянно становится всё сильнее. После того, как генерал Мейфферт скажет им приступить к сбору некоторых из их людей для эскорта, мы двинем повозку вниз в яму.
Тогда пронесётся сильный порыв ветра и загасит ближние факелы. Когда станет темно, и до того, как охранники успеют принести туда больше факелов, чтобы поджечь потухшие, мы плавно спустим Никки и Джиллиан вниз в туннели.
— Ну, допустим, таким образом мы спустимся в туннели, — сказал генерал Мейфферт. — Там будут располагаться охранники, и кто знает сколько войск. Что ты предложишь на этот счёт?
Ричард разделил мнение обеспокоенного человека.
— Мы должны будем пробраться через них, так или иначе. Но ты прав, вполне возможно их там окажется довольно много.
Брюс приподнялся на локте.
— Вести бой в туннелях будет трудно. Это сможет помочь уравновесить шансы.
— Прямо в точку, — поддержал его генерал Мейфферт. — В какой-то степени, не будет иметь особого значения, сколько воинов там может оказаться. Они не смогут толпой пойти на нас. В таком ограниченном пространстве лишь несколько из них смогут одновременно бороться против нас.
Ричард вздохнул.
— Но есть ещё одна нежелательная проблема, которая нам не на руку. Нам придётся двигаться по трупам убитых нами солдат, и там каждый будет стараться остановить нас. Поскольку мы будем пробивать наш путь дальше внутрь, они могут зайти к нам с тыла.
Уверен, там бесчисленное количество палат, которые дадут им возможность обойти с другой стороны, пока мы будем продвигаться. Предстоит долгий путь. И то, что нужно будет помогать Никки, ещё сильнее осложнит нам продвижение.
— А что нам ещё остаётся? — спросил генерал Мейфферт. — Мы должны пробиться, и единственный способ заключается в том, чтобы устранить каждого, кто попробует остановить нас. Это будет нелегко, но это — наша единственная надежда.
— Катакомбы, быть чёрным, как смоль, — сказала Эди своим скрипучим голосом. — Если я воспользуюсь своим Даром, чтобы задуть там все огни — они не быть в состоянии видеть нас.
— Но как же тогда мы сами сможем видеть? — спросил Брюс.
— Твой Дар! — сказал Ричард Эди, когда до него дошёл её план. — Твоё зрение — твой Дар.
Она кивнула.
— Я, быть нашими глазами. Мои глаза, быть ослеплён, когда я, быть молодым. Я вижу моим Даром, не при помощи света. Я использовать Дар, чтобы тушить их огни, затем первые идти в темнота. Вы все следуете. Мы, быть также тихие, как мыши. Они даже не знать, что мы скользим прямо их середину.
Если я сталкиваюсь с охранниками, я нахожу способ скользить вокруг них другими маршрутами, потому они не знать нас быть там. Если нам потребоваться, мы убить их, но это быть лучше красться мимо них.
— Я воспринимаю это, как наш единственный шанс. — Ричард сначала поглядел на Никки, потом оглядел каждого из них по очереди. Никто не высказал никаких возражений и потому он продолжил.
— Ну, тогда так и порешим. Генерал Мейфферт заведёт разговор с капитаном охранников. Как только он двинется собирать эскорт, мы спустим повозку в яму. Как только мы окажемся на дне ямы, Эди воспользуется своим Даром, чтобы вызвать порыв ветра и погасить факелы.
Пока будет суматоха и до того, как они смогут поджечь факелы, мы заберёмся в катакомбы. Вероятно, они ограничатся предположением, что мы приступили к нашей работе по сбору книг для императора.
Проникнув внутрь, Эди пойдёт впереди и погасит любой источник света, который встретится нам на пути. Она ведёт нас сквозь них самым безопасным маршрутом. Мы убиваем любого, кто попробует перегородить нам дорогу.
— Но всегда нужно быть готовыми к тому, если капитан охраны станет подозрительным и захочет создать нам неприятности, — добавил генерал.
— Если будет нужда в неприятности, — сказала Эди, — Они там быть. Я позаботится для это.
Ричард кивнул.
— И всё же, мы должны поторопиться. Скоро светает. А нам на руку лишь темнота, если мы собираемся спуститься в катакомбы и избежать того, чтобы кто-нибудь из охранников не увидел Никки и Джиллиан. Конечно, после того, как мы спустимся внутрь, это уже не будет играть никакой роли, но пока мы здесь, нам нужно пробраться туда под покровом темноты.
— Тогда давайте начнём двигаться, — проговорил генерал и направился вперёд, чтобы повести лошадей.
Ричард метнул быстрый взгляд на небо на востоке. Рассвет был близок. Он и Брюс спустили брезентовую завесу, когда фургон загрохотал, двигаясь вперёд. Ричард надеялся, что они смогут попасть под покров бесконечной ночи катакомб вовремя.
Рядом с ним приглушённо всхлипывала Никки, неспособная терпеть муку, неспособная призвать смерть.
Её страдание разбивало сердце Ричарда. Всё, что он мог для неё сделать — это сжать её руку и дать ей понять, что её не оставят одну.
Ричард прислушивался к завыванию ветра, когда генерал Мейфферт говорил приглушёнными словами с капитаном охраны.
Ричард близко склонился к Никки и шептал ей.
— Держись. Это не затянется надолго.
— Думаю, она уже не может слышать вас, — Джиллиан шепнула прямо с другой стороны Никки.
— Она может услышать меня, — сказал Ричард.
Она должна была услышать его. Она должна была жить. Ричарду нужна была её помощь. Он понятия не имел, как открыть правильную шкатулку Одена. Он никого больше не знал кроме Никки, кто бы смог оказать ему столько неоценимой помощи.
И все жё, ещё важнее этого было то, что Никки была его другом. Он сильно тревожился за неё. Так или иначе, он смог бы найти иные способы решить свои проблемы, но он не смог бы перенести то, что потеряет её.
Никки зачастую была единственным человеком, к кому он мог обратиться, человеком, который поддерживал его целеустремлённость, кто вернул ему веру в себя. Во многих отношениях она стала его единственным доверенным человеком с тех пор, как захватили Кэлен.
Он не мог вынести мысль о том, что может потерять её.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:22 | Сообщение # 32 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 41
Рэйчел соскользнула с лошади на северо-восточном берегу ручья, ухватившись за поводья, вглядываясь, нет ли кого неподалёку. В свете первых лучей восходящего солнца тёмные силуэты безжизненных холмов казались ей клыками дремлющего чудовища.
Хотя она и понимала, что это всего лишь холмы, но её страх не был безосновательным плодом искажённого воображения.
Призраки-кулдыки существовали. Они охотились за Рэйчел и неминуемо приближались.
По обеим берегам ручья друг напротив друга возвышались белые утёсы холмов-близнецов. Перед Рэйчел лежала узкая дорожка, усыпанная облетевшей с рябины листвой. А впереди — вход в пещеру, похожий на распахнутую пасть чудища, которое, казалось, вот-вот поглотит её.
Рэйчел привязала лошадь к рябине и стала медленно продвигаться по грязной тропинке, усыпанной гравием к ждущей её тёмной пещере.
Она боязливо заглянула внутрь, проверяя, нет ли там Виолетты или Сикс. Она думала, что сейчас внезапно появится Виолетта, схватит её и зальётся таким свойственным ей надменным смехом.
В пещере было темно и ничего не было видно. Рэйчел заломила руки, обведя взглядом ближайшие холмы. Её сердце стучало, как барабан, пока она глядела, ожидая увидеть какое-либо движение. Призраки были уже близко. Они шли за ней. Им нужна была только она.
Внутри пещеры Рэйчел увидела так хорошо знакомые ей рисунки. Их бесчисленное множество покрывало каждый дюйм стен пещеры. Среди огромных рисунков, там где позволяло место, встречались совсем крохотные.
Все наскальные рисунки были уникальными. Казалось, что большинство нарисованы совершенно разными людьми. Некоторые рисунки были настолько примитивными, будто были начертаны детьми. В то время, как другие выглядели очень реалистично.
Казалось, что рисунки говорили о многих поколениях людей. Учитывая количество стилей написания и различное качество прорисовки, можно было судить о том, что эти рисунки, по меньшей мере, — творения многих поколений художников, а может даже и сотен поколений.
На всех рисунках было изображено, как люди страдали от боли либо были в беде, как они гибли от голода либо были отравлены. Рисунки представляли, как закалывали людей, как те лежали мёртвые на краю утёса, скорбили о смерти близких у их могил. Из-за них Рэйчел начала видеть кошмары.
Она шла вниз, касаясь масляных ламп. Все они были холодными. В пещере никого не должно быть. Она достала кремень с металлическим стержнем из небольшой ниши в стене и попыталась высечь искру, чтобы зажечь фитиль одной из ламп, но все её попытки были тщетны.
Между попытками Рэйчел через плечо оглядывалась назад. Времени больше не было. Они уже близко. Теперь уж точно.
Рэйчел встряхнула лампу, чтобы больше смочить фитиль, затем судорожно ударила кремнем о металлический стержень. Ещё несколько ударов и пламя, к её великому облегчению, вспыхнуло.
Она подняла лампу за ручку, напряжённо посмотрев на вход в пещеру в ожидании заметить какое-либо движение, в ожидании увидеть призраков-кулдыков.
Рэйчел не видела их, но знала, что они вот-вот появятся. Ей казалось, что она слышит их голоса из-за зарослей кустарника. Она была уверена, что чувствует на себе их взгляды.
С лампой в руке она начала пятиться назад в темноту пещеры подальше от призраков-кулдыков, в более безопасное место… как ей казалось. Они неумолимо приближались. Они везде смогут до неё добраться. Это был её единственный шанс.
Рэйчел была до смерти напугана, зная, что они уже совсем близко. Слёзы застилали ей глаза, пока она бежала вглубь пещеры, мимо этих ужасных рисунков, с изображёнными на них страданиями людей.
Это был долгий путь в темноту. Туда, где, как она полагала, сможет найти единственное безопасное место. Свет лампы освещал ближайшие поверхности стен, выхватывая из темнота нарисованные на них сюжеты.
Далеко в глубине пещеры свет дня от её входа казался всего лишь отдалённой мерцающей точкой.
Пробираясь вдоль холодных выступов скалы, Рэйчел видела, как клубился пар от её дыхания. От напряжения и усиливавшейся паники у неё перехватило дух.
Она не знала, сколько ещё нужно пройти, чтобы оказаться в безопасности. Рэйчел лишь знала, что призраки-кулдыки гонятся за ней и ей нужно продолжать двигаться дальше, и поскорее уносить ноги отсюда.
Она приблизилась к хорошо знакомому рисунку, который сделала Королева Виолетта с помощью Сикс. Хотя они никогда не упоминали его имени, Рэйчел знала, что на рисунке изображен Ричард. Этот рисунок был самым большим и сложным из всех, что были в пещере.
В отличие от остальных, рисунок Виолетты, изображавший Ричарда, был выполнен разноцветными мелками. Рэйчел прекрасно помнила, сколько времени провела над ним Королева Виолетта, в то время, когда ещё была королевой; внимательно следуя всем инструкциям Сикс, тщательно выводя последовательности из линий, углов и других элементов.
Она часами стояла и слушала, как Сикс объясняла Виолетте почему она должна так много и упорно тренироваться перед тем, как её мелок коснётся стены пещеры, и как именно нужно рисовать те или иные символы.
Рэйчел на мгновенье уставилась на изображение Ричарда, думая, что этот рисунок самый ужасный и жестокий из всех, что она видела в своей жизни. Но напуганная надвигавшейся угрозой, двинулась вперёд вдоль выступов скалы, дальше в темноту.
Всегда, когда Сикс настаивала на практических занятиях Виолетты, либо когда они хотели нарисовать что-то новое, им приходилось идти всё дальше и дальше вглубь пещеры в поисках стен, свободных от рисунков.
Рэйчел хорошо запомнилось, что последним в пещере был рисунок, изображавший Ричарда, а за ним стены должны были быть чисты.
Пройдя мимо переплетения цветных линий и символов, начертанных вокруг Ричарда, Рэйчел заметила то, чего раньше не было на этой стене. Она остановилась в изумлении, увидев новый рисунок. На нём она узнала себя.
На рисунке она была окружена вихрем этих страшных созданий. Также Рэйчел смогла узнать символы, которые натравляли их на неё. Чудовищные твари походили на призраков, сотканных из тени и дыма. К тому же, у них были зубы. Острые зубы, предназначенные для растерзания.
Рэйчел сразу узнала их. Это были призраки-кулдыки. Она замерла, глядя на картину, изображавшую смертельную опасность, насланную на неё с помощью ужасных чар, нарисованных на стенах пещеры.
Из долгих часов, что провела Рэйчел, слушая, как Сикс поучает Виолетту, она знала значение большинства символов рисунка. Сикс называла их «конечными элементами».
Они были предназначены для уничтожения главных действующих сил заклинаний после того, как начнётся последовательность событий, описанных нарисованным заклинанием. Она поняла суть рисунка, на котором была изображена и то, что он означает. Он означал, что после того, как Призраки-кулдыки расправятся с ней, они должны исчезнуть.
На рисунке призрачные создания окружали её со всех сторон, приближаясь к ней. Теперь, глядя на него, Рэйчел поняла, что бежать некуда. А то место, к которому она направлялась, надеясь на спасение, было всего лишь точкой, где Призраки-кулдыки её настигнут. У неё нет шансов выбраться из этой ловушки…
Она обернулась на звук и увидела приглушённый мерцающий свет, льющийся сквозь вход в пещеру. А потом и движение теней. Тени скапливались точно так, как было нарисовано на стене. Они пришли за ней.
От страха Рэйчел застыла. Её пронзила мысль о том, что она уже никогда не выберется из пещеры. Она могла продвигаться лишь вглубь. Но, посмотрев снова на картину на стене, Рэйчел видела, что это её не спасёт: там её тоже поджидали призрачные чудовища.
Она попала в западню: Рэйчел не могла двигаться ни вперёд, ни назад. Она была в центре заклятия, сужающегося вокруг неё, подобно арканной петле.
— Нравится? — раздался чей-то голос.
Рэйчел сконцентрировалась и пошла на голос, доносившийся из темноты.
— Королева Виолетта?
На лице осветлённом неверным светом масляной лампы мелькнула хищная ухмылка. Виолетта была здесь, чтобы увидеть, как Призраки-кулдыки прикончат Рэйчел. Она хотела воочию увидеть результат сотворённого ею заклятия.
— Я подумала, тебе должно понравиться то, что ты увидишь, откуда исходит этот кошмар, перед тем, как призраки разорвут тебя на части. Я хотела, чтобы ты знала, кто сделал это с тобой, — Виолетта показала рукой на стену. — Поэтому я нарисовала эту картину так, чтобы ты, в конце концов, оказалась именно здесь. Я нарисовала это место, чтобы они добрались до тебя именно здесь, — она сделала шаг из темноты. — Здесь они наконец-то поймают тебя.
Рэйчел не решилась спросить Виолетту, почему она это сделала. Она и так знала почему. Ведь Виолетта всегда обвиняла Рэйчел в том, что она причина всех её неприятностей.
Виолетта никогда не порицала себя за неприятности, виной которым была сама. Она обвиняла в своих неприятностях других, в том числе и Рэйчел.
— А где же Сикс?
Виолетта махнула рукой неопределённо:
— Кто знает. Она не отчитывается передо мной, — её взгляд стал чернее самой пещеры. — Теперь она королева. Теперь до меня никому нет дела. Все слушаются только её. Они называют её королевой. Королевой Сикс.
— А как же Вы?
— Она держит меня под рукой, чтобы я рисовала для неё, — Виолетта пальцем указала на Рэйчел. — Это всё из-за тебя! Это ты во всём виновата!
Лицо Виолетты исказила улыбка, от которой у Рэйчел по спине всегда бежали мурашки:
— Но теперь ты за свои злодеяния, за своё неуважение по отношению ко мне будешь наказана! Да, теперь ты заплатишь за это! — её улыбка стала шире от удовлетворения. — Я нарисовала Призраков-кулдык так, чтобы они заживо сдёрнули с тебя шкуру, выдирая куски плоти с твоих костей. Чтоб от тебя ничего не осталось.
Рэйчел сглотнула комок, подступивший к горлу от ужаса. Если б она могла добраться до этой куклы Виолетты! Но что с того? Всё равно вскоре страшные создания будут уже здесь.
Чейз научил её никогда не сдаваться и сражаться за свою жизнь до последнего. Она знала, что сейчас должна делать именно это. Но как? Как она могла одержать верх над этими тварями?
Она кое-что придумала и осмотрелась вокруг. Но мела нигде не было.
Она очнулась, услышав холодящие сердце завывания, и взглянула вверх, увидев приближающихся, парящих в воздухе призраков, тянувшихся вдоль стен пещеры. Рэйчел уже видела маленькие острые зубы, сверкавшие из пастей чудовищ, которыми те должны отделить её плоть от костей.
— Я хочу услышать твои извинения!
Рэйчел запнулась, повернувшись к Виолетте.
— Что?
— Извинись передо мной. Скажи, стоя на коленях, своей королеве, что ты просишь прощения, что предала её. Если сделаешь это, может я тебе и помогу.
Хватаясь за последний лучик надежды, Рэйчел опустилась на колени, воспользовавшись моментом, чтобы подумать:
— Прошу прощения!
— Прошу прощения…
— Прошу прощения, Королева Виолетта!
— Так-то лучше. Я твоя королева. Пока здесь нет Сикс, я здесь королева. Ко-ро-ле-ва! Повтори!
— Да, королева! Королева Виолетта.
Виолетта облегчённо улыбнулась:
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты это запомнила, перед тем, как умрёшь!
Рэйчел подняла голову:
— Но ты сказа, что поможешь мне!
Королева Виолетта, залившись смехом, стала удаляться назад вглубь пещеры:
— Я только сказала, что может быть помогу тебе. Но я думаю, ты не заслужила моей помощи. Ты — никто!
Из- за её спины уже виднелись Призраки-кулдыки. Рэйчел подумала, что сейчас вот-вот упадёт без чувств от страха.
Она опустила руки, коснувшись кармана своего платья. В кармане что-то было. Это было то, что дала ей мама. Она вытащила руку из кармана и в свете лампы посмотрела что же это такое. Теперь ей стало ясно. Это был кусочек мела.
Когда мама протянула его Рэйчел, она так торопилась, что даже не посмотрела на него. А ещё мама сказала, что когда он ей понадобится, Рэйчел будет знать, что с ним делать.
Рэйчел опять посмотрела назад, в темноту и увидела удалявшийся прочь от страшной смерти, силуэт Виолетты. Увидела плывущих по воздуху чудовищ с широко раскрытыми пастями, снабжёнными острыми как лезвия зубами. Они приближались и клацали, издавая звук, от которого в жилах застывала кровь.
Рэйчел быстро подошла к рисунку, на котором была изображена и начала легко добавлять к нему линии и тени, делая фигуру на нём толще и округлее. Она сделала лицо более округлым и затем изобразила на нём страшную улыбку.
Мелок летал над стеной, добавляя оборки к платью, делая его похожим на те, что всегда так любила носить Виолетта. Вспомнив, какие драгоценности любила надевать Виолетта, Рэйчел нарисовала корону на её голове, окончательно сменив свое изображение на Королеву Виолетту.
Виолетта хотела быть королевой. Что ж Рэйчел только что короновала её, дав ей то, к чему она так стремилась.
Из темноты до Рэйчел донёсся леденящий душу вопль. Увидев извивающихся, плывущих по воздуху Призраков-кулдык с другой стороны, Рэйчел вжалась в стену, с ужасом наблюдая, как те плавно скользят мимо неё.
От неописуемого крика Виолетты сердце Рэйчел чуть не выпрыгнуло из груди.
— Что ты наделала? — донеслось до неё из темноты.
Виолетта двинулась вперёд на свет. Рэйчел наблюдала, как Призраки-кулдыки направились в её сторону. Глаза Виолетты округлились, когда она увидела, что они летят к ней.
— Что ты наделала? — повторила она.
Но Рэйчел не ответила. Она была слишком напугана увиденным.
— Рэйчел, помоги мне! Я ведь всегда любила тебя! Как ты можешь так поступить со мной?!
— Это всё твоих рук дело, Королева Виолетта!
— Я всегда была доброй и любила тебя!
— Была доброй? Любила меня? — Рэйчел с трудом верила своим ушам. — Единственное, что ты могла делать — это ненавидеть, Королева Виолетта!
— Я ненавидела тех, кто обижал меня, тех, кто были злыми и корыстными! Я всегда делала добро для своего народа! И я хорошо обходилась с тобой! Я дала тебе кров над головой и кормила тебя! Не будь меня, что бы ты делала! Я была щедра с тобой! Помоги мне, Рэйчел! Спаси меня, и я щедро вознагражу тебя!
— Я хочу жить, вот моя лучшая награда!
— Не будь такой жестокой! Как ты можешь быть такой злой?! Неужели ты позволишь этому случиться?! Не могу поверить, что ты станешь частью этого зверского преступления!
— Ты сама создала этих призраков! Вот и получай!
— Ты предала меня! Я тебя ненавижу! Слышишь, ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Рэйчел кивнула:
— Ты сделала свой выбор, Виолетта. Ты всегда предпочитала жгучую ненависть жизни. Тебя привела сюда ненависть. Ты предала саму себя из-за этой своей ненависти.
Приближаясь к Виолетте, чудовища заголосили так, будто хор мертвецов из Подземного мира пробился к свету дня Создателя.
От этих звуков волосы на голове Рэйчел стали дыбом. Она ещё сильнее прижалась к стене от страха, увидев страшные зубы Призраков-кулдык, которые вот-вот растерзают Королеву Виолетту.
Рэйчел знала, что рождённые ненавистью чудища не угомонятся пока не поглотят Виолетту, а её кости не заблестят. И лишь тогда они исчезнут. Навсегда.
Глава 42
Верна бросила быстрый взгляд, когда до неё донёсся суматошный шум. Это был наконец-таки появившийся Натан, размахивающий руками в унисон его широкой поступи, его светлая накидка развевалась за ним, пока он оживлённо маршировал к ним. Генерал Тримак держался рядом с ним, почти наступая пророку на пятки.
Кара, нетерпеливо вышагивая, наконец, остановилась, наблюдая за приближающимся пророком и группой людей ступающих по его стопам.
Поскольку комплекс Дворца был весьма обширным, потребовался значительный промежуток времени, чтобы найти Натана и попросить его и остальных спуститься вниз к захоронениям.
Подойдя, Натан резко остановился.
— Пожалуй, я столкнулся с необходимостью завести себе лошадь, чтобы передвигаться быстрее. Меня призывают то в одно место, то требуют срочно явиться в другое, — показным движением он провёл рукой, выражая этим грандиозный масштаб дворца. — Я провожу большую часть моего дня, перебегая с одного конца этого растянувшегося чудовища к другому. — Он обратил сердитый взгляд на тех, кто наблюдал за ним. — Ну, так или иначе, что стряслось на этот раз? Кто-нибудь что-нибудь мне расскажет, наконец? Вы что-то нашли? Не Энн ли с Никки?
— Приглуши свой голос, — попросила Кара.
— Почему? Боишься, разбужу мёртвых? — выпалил он.
Верна ожидала, что Кара ответит на его сарказм чем-нибудь едким из своего арсенала, но её реакция была совсем иной.
— Мы не знаем, что мы нашли, — ответила она.
Беспокойство ярко выражалось её поведением.
Брови Натана и без того сведённые вместе, нахмурились ещё больше от загадочного ответа.
— Чего это ты подразумеваешь?
— Нам нужно воспользоваться твоими способностями, — пояснила Верна. — Мой Дар не служит мне должным образом в этом месте. А нам нужен человек с Даром, чтобы помочь разобраться с этим.
С нарастающим подозрением, он посмотрел на стоящего рядом генерала Тримака, затем на Бердину и Найду, выжидающих позади Кары. Наконец, он оглядел оставшуюся часть Морд-Сит, рассеянных посреди солдат по всему коридору. Все без исключения Морд-Сит были в красном.
— Так, ладно, — сказал он, уже значительно более осторожно и обдуманно. — В чём заключается проблема, и чем вы озадачены?
— Штат склепа… — начала Кара.
— Штат склепа? — прервал её Натан. — Это кто?
Кара жестом указала на нескольких человек в белых одеждах, стоящих в удалении по коридору, позади и на почтительном расстоянии от находящихся в полной боевой готовности людей Внутренней Гвардии.
— Они ухаживают и следят за этим местом. Как ты уже в курсе, я нахожу, что в этом месте что-то неправильно.
— Да, я помню, ты говорила об этом, но, несмотря на все мои попытки, я так и не заметил что здесь не так.
Кара обвела рукой вокруг.
— Ты не очень хорошо знаком с этим местом. Я прожила здесь большую часть своей жизни, но даже мне не знаком этот лабиринт коридоров. В прошлом, захоронения обычно посещались лишь Лордом Ралом. Тем не менее, штат склепа проводил здесь значительную часть времени, содержа это место постоянно готовым к тем посещениям, и потому они знают это место лучше кого бы то ни было.
Натан, потирая подбородок, снова бросил взгляд через плечо вверх по коридору на людей в белых одеяниях, сбившихся вместе на расстоянии.
— Не лишено смысла, — он вернулся к Каре, — Итак, что же они поведали?
— Они немые. Даркен Рал отбирал в штат склепа только неграмотных людей из сельской местности, и поэтому, они к тому же не могут читать или писать.
— Отбирал? Ты имеешь в виду, что он захватывал людей и принуждал их стать прислугой?
— Именно так и было, — сказала Бердина, и немного приблизившись, встала около Кары, — Почти тем же способом, которым он набирал молодых девушек для обучения в Морд-Сит.
Кара взмахнула рукой в сторону могилы Паниза Рала.
— Даркен Рал захотел, чтобы никто из штата склепа не смог плохо отозваться касательно его мёртвого отца, и потому он отрезал им языки. Поскольку они не могут ни читать, ни писать, они также не смогут никаким скрытным способом написать хоть что-нибудь оскорбительное о мёртвых правителях.
Натан вздохнул.
— Очень суровый и грубый человек.
— Он был злым человеком, — сказала Кара.
Натан кивнул.
— Никогда о нём не слышал, не могу оспорить твоё мнение.
— Ну, тогда, как ты узнала, что люди из штата склепа считают, что здесь что-то неправильно? — обратился генерал Тримак к Каре. — В конце концов, ведь они не могут ни сказать, ни написать об этом.
— Ты же прибегаешь к языку жестов, когда стараешься соблюсти строгую тишину, давая распоряжения своим солдатам, или при сильном накале сражения они могут не расслышать тебя. Вот и они прибегают к тому же способу.
Они пользуются знаками, которые изобрели за эти годы, чтобы общаться друг с другом. Я порасспросила их, и в некоторой степени они смогли объясниться. Уверена, ты сможешь представить, насколько они наблюдательны.
— И сможешь дождаться, пока они не выразят свою мысль, — прибавила Верна.
Для неё всё это выглядело нелепо, но смысл всего этого был чрезвычайно серьёзен и она хотела знать о нём наверняка. С тех пор, как Верна стала Аббатисой, она научилась тому, что, несмотря своё предрасположение делать выводы самой, всегда было хорошо оставаться открытой для других мнений.
В делах, которые выглядели столь серьёзно, было бы глупо, чтобы по крайней мере не удостовериться, что никаких проблем и вправду нет. Хотя, она и не испытывала от этого удовольствия.
Во взгляд Натана вновь вернулась подозрительность.
— Ну и что же, все-таки, они думают?
Кара указала на пересечение вниз по коридору.
— Недалеко, вон там, они нашли место, в котором что-то неправильно.
— Неправильно? — Натан раздражённо упёрся руками в бока. — Каким таким образом неправильно?
— Здесь внизу, камень повсюду покрыт узорчатой текстурой, — Кара повернулась и ткнула в различные фрагменты на стене позади неё. — Видите? Каждый из числа работников склепа может распознать рисунок структуры. Они помнят и знают здесь все рисунки, каждый из которых уникален по своей природе.
Натан поближе пригляделся к узорчатой структуре.
— Это язык символов, — добавила Кара.
Натан оторвал взгляд от рисунков и сосредоточил внимание на Каре.
— Пока всё понятно. Продолжай.
— В том коридоре, что по дороге вниз, есть плита в мраморной стене, которая раньше была в другом месте.
Натан опять стал подозрительным и посмотрел на неё искоса, словно подыгрывая, но ни на каплю не склоняясь к этому.
— Ну и где же тогда она была до этого?
— Просто — это так, — сказала Кара. — Они не могут найти зал, где эта плита была раньше. Насколько я смогла их понять — они пытались мне сказать, там отсутствует коридор.
— Отсутствует? — Натан глубоко вздохнул. Он поскрёб макушку, оглядывая всё вокруг. — В каком месте якобы скрыт коридор?
Кара слегка наклонилась к нему.
— За этой мраморной плитой.
Он молча уставился на неё. Со стороны было похоже, что он всерьёз задумался над этим.
— Потому-то мы и захотели, чтобы ты воспользовался своим Даром и посмотрел, сможешь ли ты почувствовать кого-нибудь за этой стеной, — сказала Верна.
С выражением озабоченности, что была присуща Ралам, Натан поглядел на все лица вокруг, что наблюдали за ним.
— Кто-то скрывается за стеной?
Кара кивнула.
— Вот именно. Кто-то скрывается за стеной.
Натан провёл рукой за шеей, поглядев на пересечение внизу по коридору.
— Хорошо, какой бы бредовой эта теория не казалась, по крайней мере, это достаточно просто проверить, — он щёлкнул рукой, указывая на генерала Тримака, стоявшего рядом с ним. — И ты считаешь, что может понадобиться Внутренняя Гвардия?
Кара пожала плечами.
— Это зависит от того, поджидают ли нас какие-нибудь неприятности по ту сторону.
Генерал выглядел не просто обеспокоенным, но и встревоженным. Он был ответственен за охрану дворца и каждого, кто был в нём, и особенно за Лорда Рала. Он чрезвычайно серьёзно относился к своему долгу.
Генерал махнул рукой в направлении предполагаемой неприятности.
— И ты считаешь, что они там есть?
Кару не напугал грозный взгляд генерала.
— Никки и Энн пропали где-то здесь.
Шрам, что пересекал сторону лица человека, побелел. Он заложил большие пальцы за оружейный пояс и повернулся в сторону. Один из его людей устремился вперёд, чтобы получить указания.
— Я хочу, чтобы вы все были поблизости, но чтобы вас не было слышно.
Офицер кивнул, затем бесшумно быстро зашагал к другим, чтобы передать распоряжение.
— У вас хотя бы есть какие-нибудь мысли, кто может скрываться за стеной? — спросил генерал, переводя взгляд с одной женщины на другую.
— Не смотрите на меня, — сказала Верна. — Я обеспокоена, но не могу даже вообразить, кто или что может быть там, если вообще кто-нибудь там есть. Не знаю, могу ли я поверить во всё это, но во Дворце Пророков я знавала людей, что жили там, которые были знакомы с самыми странными вещами — вещами, о которых больше никто даже не подозревал. У меня нет абсолютно никаких соображений по этому поводу, но я бы не хотела сбрасывать со счетов беспокойство людей, которые знают это место лучше меня.
— Вполне логично, — заключил генерал.
Натан двинулся вперёд.
— Тогда пойдёмте-ка взглянем на это.
Последовав за ним следом, Верне полегчало на душе, что она оказалась способной убедить Натана в серьёзности ситуации. Не факт, что она верила в это, но она хотела поддержать Кару. Кара относилась к тому типу личностей, кто был достоин оправдания за недостаточностью улик.
Морд-Сит ужасно беспокоилась за Никки. Она достаточно долго не спала в последнее время. Никки была не просто её другом, но и связующим звеном в поисках Ричарда.
Все они передвигались настолько бесшумно, насколько это было возможно. Кара следовала впереди, ведя за собой Натана. Верна держалась немного позади вместе с Бердиной и Найдой. Генерал Тримак, со своими многочисленными силами замыкал шествие.
Около угла и дальше до подозреваемого коридора, несколько факелов на большом отдалении друг от друга шипели и потрескивали. Один из них оказался выгоревшим. Тем не менее, люди из штата склепа, держались далеко.
Генерал подал знак своим людям. Полдюжины из них собрали факелы с задней части зала, принесли их и расставили по местам.
Кара щёлкнула пальцами, чтобы привлечь внимание генерала. Жестом она показала, чтобы половина людей отошла и взяла под охрану коридор с другой стороны. Очевидно, она хотела окружить это место. Кара отправила нескольких из оставшихся Морд-Сит вслед за солдатами.
На мраморной стене Кара провела пальцем по очертаниям лица в камне. К этому моменту, даже Верна распознала характерные очертания лица.
— Они говорят, что этого лица здесь не должно быть, — прошептала Кара, когда Натан поближе наклонился к ней.
Натан кивнул, после чего выпрямился. Он махнул рукой, побуждая Кару освободить ему дорогу.
Кара нахмурилась и одарила Верну озадаченным взглядом. Она совершенно не понимала, что делал старый волшебник. Верна понимала. Он сосредоточил свою силу, чтобы почувствовать, что за камнем. Он пустил свой Дар, чтобы обнаружить признаки жизни.
Верна, конечно, могла совершить подобное, хотя и не с той долей успеха как у волшебника, но во дворце она вообще не могла прибегнуть к такой попытке. Народный Дворец подавлял Дар любого, исключая Ралов.
Верна попыталась мысленно проникнуть за стену, как только люди из штата склепа поведали им об этом месте, но у неё вообще ничего не получилось.
Кара вернулась и встала около Верны. Она близко наклонилась и заговорила чуточку громче шёпота.
— Есть какие-нибудь соображения?
— Думаю, что Натан расскажет нам, когда узнает что-нибудь.
Генерал Тримак наклонился к ним.
— Сколько это займёт времени?
— Недолго, — ответила ему Верна.
Пока Верна наблюдала, неожиданно лицо Натана побледнело. Он отшатнулся на один шаг назад.
Заметив его реакцию, Кара вскинула и зажала эйджил в кулаке. Бердина и Найда тоже вскинули своё оружие в руках.
Натан отшатнулся ещё на один шаг. От шока он прижал руку к голове. Разинув рот, он повернулся к ним.
Стремительно двинувшись, стараясь не издавать ни звука, он помчался обратно к ним.
— Добрые духи, — он провёл пальцами назад сквозь его волосы, когда оглянулся на лицо на стене.
— Добрые духи? Да что случилось? — зарычала Кара.
Натан с таким же бледным лицом, как его белые волосы, обратил свои голубые глаза на Морд-Сит.
— Сотни людей по ту сторону стены.
Лишь на мгновение Кара утратила дар речи.
— Сотни? Ты уверен?
Он энергично закивал.
— Может быть и тысячи.
Наконец, и Верна совладала со своим голосом.
— Чего? Людей? Кто они?
— Не знаю, — ответил Натан, вертя головой то к их лицам, то к лицу на мраморной стене. — Я не смог начать концентрироваться. Могу лишь сказать, что с ними очень много стали.
Генерал Тримак склонился к ним.
— Стали?
— Оружия, — сказала Верна.
Натан стал серьёзным.
— Точно. Здесь нет такого количества стали, оно выделилось, когда я воспользовался Даром, чтобы почувствовать, что там за стеной. Там много людей, и у них с собой много стали.
— В таком случае, там только вооружённые люди, — проговорил генерал и тихо вытянул свой меч. Он подал знак своим воинам. Они проделали то же самое. В один удар сердца они все предстали с оружием в руках.
— Есть какие-нибудь соображения, кем они могут быть? — шёпотом спросила Бердина.
Натан, выглядя таким же взволнованным, каким Верна видела его постоянно, покачал головой.
— Никаких. Я не могу сказать, кто они такие, знаю только, что они там.
Кара двинулась по коридору.
— Сейчас мы это выясним.
Генерал подал быстрые сигналы рукой всем своим воинам. Те бесшумно начали приближаться с обеих сторон.
— Ну и как же ты решила это выяснить? — спросила Верна, следуя за Карой по пятам.
Кара приостановилась и на мгновение глянула назад. Она повернулась к Натану.
— Можешь ли ты воспользоваться Даром чтобы, чтобы, ну не знаю — пробить стену что ли, или что-нибудь в этом духе.
— Конечно.
— Тогда думаю мы…
Кара притихла, когда Натан поднял руку. Он вытянул голову, прислушиваясь.
— Они говорят. Что-то про свет.
— Свет? — удивилась Верна. — Ты, что имел в виду?
Брови Натана опустились, будто он сосредоточился на попытке расслышать. Она поняла, что он слушал не ушами, а при помощи Дара. Её чрезвычайно сильно расстраивало то, что она не могла сделать того же самого.
— У них пропал свет, — проговорил он низким голосом. — Внезапно у них потухли все лампы.
Каждый повернулся к стене, когда из-за стены стали доноситься приглушённые голоса. Уже не требовалось никакого Дара, чтобы расслышать их. Мужские голоса сетовали на то, что ничего не видят и хотели узнать, что случилось.
И тут все услышали крик. Он был слышен лишь мгновение и неожиданно оборвался. Приглушённые крики тревожно разрастались и нарастала паника.
— Ломай! — крикнула Кара Натану.
Неожиданно с другой стороны стены прорвались вопли — теперь стали слышны не только крики ужаса, но и вскрики от ударов и боли.
Натан поднял руки, чтобы накинуть сеть, которая обрушит стену.
Но до того как он приступил, белый мрамор, обрушился в их сторону. Часть каменной стены разорвалась на куски с оглушительным грохотом. Огромный человек, с окровавленным мечом в руке, сорвавшись в смертельный рывок и разогнавшись, ударил плечом в стену с другой стороны. Рухнув, он по инерции заскользил вдоль зала.
Части белого камня всех форм и размеров полетели по коридору. Здоровые куски мрамора оставшись без опоры обрушились вниз. За хаосом летящих каменных кусочков и вздымленной пыли Верна разглядела фрагменты мужчин в темных доспехах и с оружием в руках.
Было похоже, что они вовлеклись в состояние запутанного сражения, борясь с невидимым врагом. Рёв их голосов разносил гнев, замешательство и ужас.
Через облако пыли и обломков Верна смогла заметить, что там был тёмный коридор в удалении заполненный грудой солдат Имперского Ордена.
Сквозь громоподобный шум и суматоху в разлом стены провалились люди. Большие мужчины с татуировками, облачённые в тёмные кожаные доспехи, ремни, заклёпки и кольчугу, кто без рук, кто с пробитыми черепами и открытыми ранами на лицах тяжело рухнули на землю.
Голова, с грязными сальными завитыми волосами, закувыркалась по белой каменной пыли. Мужчины, которым отрубили ноги, повалились. Другие, рассечённые посредине, обваливались бесформенной грудой.
Большие потоки тёмно-красной крови разбрызгивались по белому мраморному полу.
Посреди всего этого летящего камня, вздымающейся пыли, срезанных голов, что кувыркались по раскрошившемуся мрамору, падения мужчин, криков, смертей, и мешанину крови и тел проваливавшихся в коридор, Ричард, вместе со смертельно раненными мужчинами валившихся по каждую сторону от него, размахивая своим мечом в одной руке, удерживая бессознательную Никки другой рукой вокруг её талии, ворвался сквозь брешь в тёмной стене солдат.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:23 | Сообщение # 33 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 43
Кара, оттолкнувшись ногой от спины упавшего солдата Имперского Ордена, перелетела прыжком через Ричарда, который по инерции скользил по разнесенной пыли и осколкам камней, что разлетелись на мелкие куски после того, как Брюс проломился через мраморную облицовку, словно он пробивался через линию блокеров.
Пока Ричард проскальзывал под разлетавшимися клинками и кровью, он опустил Никки на пол, позволяя её обмякшему телу скользить дальше по залу подальше от опасной зоны сражения по слою скользкой каменной пыли, успевшей покрыть гладкий полированный камень.
Ричард тут же развернулся, чтобы отразить мечом атаку очередной группы людей, бросившихся на него в тот момент, когда они высыпали толпой из тёмного коридора в зал, освещённый факелами. Он пользовался каждой открывшейся прорехой в их обороне.
Люди яростно пытались достать его и повалить на землю. Клинок резал мышцы и дробил кости. Было очень шумно, потому, что одни люди рычали, другие выкрикивали боевые кличи, а некоторые визжали в агонии.
Ричард уклонялся от их свирепых нападений и при каждой возможности контратаковал. Каждый из его стремительных выпадов находил свою цель. Правда, на месте каждого убитого человека, казалось, возникало трое других.
Кара напала на огромного мужчину с бритой головой, когда тот бросился на Ричарда. Обеими руками она с силой провела своим эйджилом по его горлу. На мгновение Ричард заметил болевой шок в глазах солдата перед тем, как он грохнулся на пол.
Ричард воспользовался открывшимся пространством для того, чтобы развернуться и вонзить свой меч в другого солдата, подбиравшегося сбоку.
Все люди, которые тайно собрались в тёмных коридорах, были опытными бойцами. Битва началась раньше, чем они планировали, зато теперь, когда она наступила, они сражались с дикой яростью.
Они не являлись солдатами регулярной армии Имперского Ордена, людьми, которые объединились ради славы и добычи. Это были профессиональные наёмники, хорошо обученные и тренированные люди, знающие своё дело.
Эти могучие воины были одеты, как минимум, в доспехи из прочной кожи. Некоторые дополнительно носили и кольчуги. У всех было искусно сработанное оружие.
Они сражались, совершая отточенные движения, чтобы прорвать линию обороны противника.
Фактически люди были захвачены врасплох и ошеломлены внезапно начавшимся нападением во тьме. Они были убеждены, что, тихо прокравшись во вражеский тыл, они благополучно спрятались.
В этот момент их охватил липкий страх неизвестного. Люди вдруг начали умирать, не понимая, почему и как это происходит.
Ричард воспользовался этим замешательством для того, чтобы прорваться через их ряды, как можно быстрее. Быть вовлечённым в рукопашную битву — самая последняя вещь, которую он хотел бы допустить. Его целью было стремительно проскочить, не вступая в сражение с врагом.
Всё, что он, Брюс и генерал Мейфферт могли сделать, имея в качестве эскорта Никки, Джиллиан и Эди, было без промедления проложить себе путь вперёд. Внутри дворца возможность Эди помочь им была сведена к минимуму. Это было серьёзной проблемой.
Затаившиеся в темноте войска Ордена, подвергнувшись неожиданному нападению, быстро пришли в себя и теперь находились в своей стихии — битве.
Это были люди, которых Орден обычно использовал, чтобы возглавить вторжение, подавить противника мощной атакой и порубить всех сопротивляющихся на куски.
К счастью, Ричард, Брюс и генерал Мейфферт не были вынуждены драться в одиночку. Кара сбивала любого человека, которого могла достать, и карабкалась через остальных, чтобы пресечь часть нападений на Ричарда.
Этим людям было привычно тяжеловооружённое сопротивление; они практически ничего не слышали про Морд-Сит. Они пытались увернуться от Кары только затем, чтобы увидеть возникшую рядом другую Морд-Сит, повергающую их на землю.
Ричард видел Бердину и Найду, ударяющих своими эйджилами по затылкам сражающихся, или втыкающих их в грудную клетку и проворачивающих, чтобы мгновенно убить. Все подвергшиеся их нападению кричали в муках.
Неподалёку Внутренняя Гвардия теснила солдат Имперского Ордена одновременно с двух сторон. Ричард видел генерала Тримака, ведущего своих людей в гущу битвы.
Внутренняя Гвардия была элитой элит, более чем равным противником для солдат Ордена не только по силе и мощи, но и по боевым навыкам. Войска Д`Хары состояли из закалённых в боях ветеранов, отлично знающих боевую тактику и снискавших себе репутацию свирепых и умелых воинов.
Несколько человек в тёмной кожаной броне, с лицами, искажёнными яростью и ненавистью, прорывались к Ричарду.
Прежде чем он смог подготовиться к защите, двое других огромных мужчин возникли справа от него, блокируя солдатам Ордена возможность добраться до Ричарда. Молниеносными выпадами локтей они разорвали шеи нападавших вместе с сонными артериями.
Прищурившись, Ричард понял, что это были Улик и Иган, два огромных блондина-телохранителя лорда Рала. Тёмные кожаные наплечники, пластины и ремни их униформы плотно облегали рельефные мускулы, словно вторая кожа.
В центре их нагрудников располагалась витиеватая литера «R» с двумя скрещёнными мечами под ней. Они носили большие металлические обручи чуть выше локтей, специально разработанные для ближнего боя. У обручей торчали острые выступы.
Вскоре вторгшимся солдатам стало ясно, что любой, кто столкнётся с Уликом и Иганом достаточно близко, не просто умрет, но умрет самым ужасным способом.
Другие отряды, хлынувшие из пролома в стене, были сражены заклинаниями, брошенными в них Натаном. Вспышки яркого света прорвались сквозь людей в кольчугах, неся с собой кусочки горячей стали, рикошетившие от стен, пола и потолка.
Это было беспощадное, методичное уничтожение солдат, не имевших шанса даже поднять свои мечи против тощего пророка перед тем, как они были разорваны на части заклинанием.
Генерал Мейфферт поднырнул под скрещенными топорами, пронося с собой сквозь дым Джиллиан, съёжившуюся под его прикрытием, и Эди, поддерживаемую им другой рукой.
Ричард заметил, что Эди была покрыта кровью.
Кара застыла на месте.
— Бенджамин?
— Да! Держи Эди!
— Я должна защищать лорда Рала.
— Делай, что тебе говорят! — прокричал он через шум битвы. — Помоги ей!
Ричард удивился, что Кара тут же оставила спор, чтобы забрать Эди из рук генерала Мейфферта. Тот схватил Джиллиан освободившейся рукой и оттащил её прочь от двух мужчин, возникших справа от него. Он быстро наклонился, пронзив одного из них.
Брюс находился прямо за ним, но быстро пригнулся и поэтому не оказался на пути генеральского клинка. Из этой низкой позиции Брюс рубанул второго нападавшего под колени.
Когда третий воин добрался до генерала, Иган обвил мускулистую руку вокруг его шеи и резко дернул. Человек обмяк. Иган отбросил его, как тряпичную куклу и немедленно устремился к другому солдату Ордена.
— Вернись! — крикнул генерал Мейфферт Каре, когда она повернулась, чтобы устремиться в гущу битвы.
— Я должна…
— Двигайся! — выкрикнул он, подтолкнув в спину. — Я сказал, двигайся!
— Натан! — проорал Ричард через шум и рёв, когда увидел шанс, который генерал Мейфферт только что предоставил пророку, вынудив Кару двинуться за собой. Когда тот обернулся на зов, Ричард указал на темный коридор, который генерал только что расчистил.
— Давай!
Натан понял и не стал терять ни мгновения. Он немедленно воздел руки. Свет разгорался между его ладонями. Огонь Волшебника родился из собравшегося света, мерцая и тускло озаряя сцену жестокой битвы.
Без промедления Натан направил Огонь Волшебника на врага.
Смертельный шар кипящего и пузырящегося жидкого света покатился прочь. Раскалённый добела ад разверзался по мере того, как шар с шипением рассекал воздух.
Даже через шум битвы, усиленный эхом каменных залов, Ричард мог слышать завывания, сопровождающие его в полёте к тёмному коридору, полному солдат Имперского Ордена, стремившихся ворваться во дворец и присоединиться к битве.
Огонь волшебника миновал коридор, порождая оранжево-красные отблески на белом мраморе. Одного только издаваемого им звука было достаточно, чтобы повергнуть людей в панику.
Это было ужасное зрелище. Огненная смерть прожигала живую плоть. Увеличивающийся шар жидкого огня катился по головам людей, изливая на них смерть до тех пор, пока всё это кувыркающееся инферно не лопнуло, превратившись в поток раскалённого света и огня, разом павший на ужаснувшуюся толпу людей.
Дикие крики агонии заглушили лязг оружия. Натан вызвал ещё один шар. Через мгновение он отправился следом.
Огненный шар нёсся вдоль по тёмному коридору, сотрясая стены и разбрасывая людей, разливая пламя и заставляя пылать всё вокруг.
Жидкий огонь был настолько цепкий и вязкий, настолько обжигающий, что свободно прокладывал себе путь через крепкую кожаную броню и прямо через кольчуги, доставая до тела, которое тоже начинало гореть.
Люди, охваченные огнём, раздирали на себе одежду, пытаясь сбить огонь, но терпели неудачу. Огонь волшебника прожигал до кости, прежде чем погаснуть.
Даже когда человек начинал лихорадочно скидывать занявшееся кожаное обмундирование, вязкий, жидкий огонь уже зацеплял кожу, и было слишком поздно. Сбросив одежду, люди начинали разрывать собственную плоть.
Лица окутались огнём. Ошеломлённые люди вдыхали кружащиеся всюду огни своими лёгкими. Вонь горящей плоти стояла неимоверной, их крики ужасали.
Люди, находившиеся в зале, знали, что больше никто не придёт им на помощь с тыла. Солдаты Внутренней Гвардии уже окружали их, поражая тех, кто не мог пошевелиться в давке, наступающей с обеих сторон.
У них не было иного выхода, кроме, как сражаться за жизнь. В этой битве пленных не брали.
Генерал Мейфферт разрубил человека от плеча. Брюс схватил рукоять меча обеими руками, чтобы воткнуть его в солдата, который свалился на пол возле его ног.
Когда другой человек с лицом, искаженным яростью и ненавистью, устремился к Ричарду, тот уклонился и ударил его мечом точно посередине его лица, чуть ниже глаз. Ричард выдернул меч, и человек упал на колени, вопя от ужаса.
Бердина, облачённая, как и все остальные Морд-Сит, в красную кожу, надавила эйджилом на затылок человека, добивая его.
Натан запустил очередной увеличивающийся, вращающийся и кувыркающийся шар огня волшебника вниз по коридору. Было страшно наблюдать, как безжалостное средоточение смерти захватывает толпу людей, пытающихся избежать его.
Люди предпринимали безумные попытки спастись от разгорающегося пламени. Но выхода не было. Они попались в ловушку не только из-за огня, но и от собственного большого количества. У них не было другого выбора, кроме, как кричать в муках и полном отчаянии, сгорая заживо.
Вихри огня врывались в их открытые от крика глотки. Ричард был уверен, что оставшиеся в арьергарде вынуждены будут прекратить атаку и предпринять попытку отступить в безопасные катакомбы.
Яростная битва закончилась в считанные минуты. Выжившим солдатам Имперского Ордена не давали пощады. Люди Внутренней Гвардии приканчивали последних из них.
Кара отпихнула только что убитого ей человека. Он упал навзничь с глухим стуком. Генерал Мейфферт находился поблизости. Она взглянула на него более сердито, чем на убитого.
— Что ты имеешь в виду, когда орёшь на меня, заставляя что-то делать?
— Это моя работа. Ты находилась на пути заклинания лорда Рала. Я должен был убрать тебя оттуда.
Кара возразила:
— Отлично, но мне плевать…
— У меня нет времени на дискуссию. — Его злость была не меньше. — Пока я командую, ты будешь делать то, что тебе говорят. Вот, как должно быть.
Кара хмуро посмотрела в коридор, где некоторые люди продолжали биться в конвульсиях, охваченные огнём. Обмундирование медленно догорало.
Ричард знал, что коридоры были заполнены слишком большим количеством людей, чтобы побороть их всех. Он пытался убрать генерала, Брюса, Джиллиан и Эди с пути, чтобы Натан смог воспользоваться огнём волшебника.
Генерал понял замысел Ричарда. Кара оказалась на пути. Будучи при исполнении, генерал не мог позволить кому-либо оспаривать его приказы — особенно в гуще сражения.
Как только Кара поняла правдивость его слов, она прекратила спор и немедленно присоединилась к Ричарду, пробиравшемуся по скользкому от крови полу к Никки, лежащей на спине около стены.
— Никки? — Ричард мягко подложил руку ей под шею. — Держись. Натан здесь.
Её глаза закатились, а сама она билась в судорогах. Ричард предположил, что Джегань пытался убить её, и только магия дворца ослабляла его усилия. Это обрекало её на медленную и мучительную смерть.
Он позвал:
— Натан! Ты нам нужен!
За поверженными телами солдат Имперского Ордена Ричард заметил Натана, стоящего рядом с кем-то на коленях. У Ричарда зародилось ужасное предчувствие, что он знает, кто это. Натан поднял глаза и грустно, беспомощно посмотрел на него.
— Никки, держись. Помощь уже близко. Я обещаю, что сниму с тебя ошейник. Держись. — Он схватил руку Кары и привлек к себе. — Оставайся с ней. Я не хочу, чтобы она почувствовала, будто рядом никого нет. Я не хочу, чтобы она сдалась.
Кара кивнула, её голубые глаза помутнели.
— Лорд Рал, я очень рада встрече с Вами.
Он положил руку ей на плечо, когда она встала.
— Я знаю. Хочу сказать, что тоже счастлив видеть тебя.
Ричард пробрался по телам мёртвых солдат Ордена, не теряя времени на то, чтобы найти свободную дорогу. Чувствовалась некая нереальность происходящего при взгляде на такое количество трупов, оторванных конечностей и голов, крови, осквернившей священные мраморные коридоры дворца.
Поспешно пробравшись через сплетенные тела, Ричард нашёл подтверждение своим страхам в лице Натана, стоящего на коленях рядом с Эди. Старая волшебница дышала с большим трудом.
Ричард опустился рядом с пророком.
— Натан, ты должен помочь ей.
Генерал Мейфферт и Джиллиан преклонили колени с другого бока старухи. Джиллиан подняла руку Эди и положила ей на грудь.
Натан пристально смотрел усталыми влажными глазами.
— Мне очень жаль, Ричард, но это может оказаться за пределами моих возможностей.
Ричард проглотил комок в горле и посмотрел на Эди. Она подняла на него свои полностью белые глаза, спокойные, несмотря на сильную боль.
— Эди, мы достигли цели. Твой план сработал. Мы выжили только благодаря тебе.
— Я быть очень рада, — она слегка улыбнулась. Но теперь ты обязан помочь Никки.
— Побеспокойся сейчас о себе.
Она сжала его руку, привлекая его поближе.
— Ты должен помочь ей. Моя задача быть выполнена. Она сейчас быть твой единственный шанс, сохранить всё, что нам дорого в этом мире.
— Но…
— Помогай Никки. Сейчас она быть твоя единственная надежда. Обещай мне, что ты поможешь ей.
Ричард кивнул и почувствовал слезу, стекающую по щеке.
— Я обещаю.
Она улыбнулась чуть шире, отчего морщинки покрыли её щёки.
Ричард не смог сдержать улыбку, поняв, что она только что сделала. Зедд однажды рассказал ему, что колдуньи никогда не говорят всего, что им известно, и разными способами убеждают согласиться с вещами, которые иначе ты не одобрил бы.
— Мне не нужны уловки волшебниц, чтобы сдержать своё обещание помочь Никки. Натан снимет с неё ошейник.
В то время, как она улыбалась Ричарду, он ощутил, что её рука немного сжалась.
— Я бы не была так уверена, Ричард. Ей нужна помощь, которую можешь дать только ты.
Ричард не знал, что он может сделать такого, на что не способен Натан. Даже если бы он умел пользоваться своим даром, он уже давно потерял всякую связь с ним. Когда глаза Эди мягко закрылись и Джиллиан начала плакать от тревоги, генерал Мейфферт обнял его за плечи.
— Лорд Рал! — Позвала Кара.
Ричард с Натаном обернулись, глядя на Морд-Сит, сгорбившуюся возле Никки.
— Поспешите!
— Держись, — прошептал Эди Натан.
Он прикоснулся пальцем к ее лбу. Эди глубоко вздохнула, её мышцы расслабились.
— Это поддержит её некоторое время, — доверительно сообщил Натан Ричарду. — Возможно, с помощью Сестёр я смогу сделать для неё немного больше.
Ричард кивнул, затем подхватил Натана под локоть и помог ему подняться на ноги. По пути к Никки они расталкивали сплетённые тела мертвецов. Большинство убитых являлись солдатами Имперского Ордена, но попадались и люди Внутренней Гвардии.
Никки выглядела ещё хуже, если это вообще было возможно. Невидимая сила сотрясала её в попытках выбить остатки жизни.
— Ты должен снять с неё ошейник, — сказал Ричард Натану. — Джегань использует Рада-Хань, чтобы управлять ей. Думаю, что сейчас он пытается убить её с его помощью.
Натан, подняв веко Никки, тут же оценил её состояние. Затем он протянул обе руки и наложил их на гладкий металлический ошейник, облегающий её шею. Закрыв глаза, он нахмурил брови в попытке призвать силу. Казалось, что весь воздух вокруг зажужжал и мягко завибрировал. Спустя мгновение эти ощущения угасли.
— Мне жаль, Ричард, — тихо сказал он, распрямляясь.
— Что значит «тебе жаль»? Он всё ещё заперт. Ты должен снять эту штуку, прежде чем она убьёт её.
Натан окинул взглядом убитых, его голубые глаза помутнели. Наконец его печальный взор обратился к Ричарду.
— Мне жаль, мой мальчик, но это не в моих силах.
— Неправда, — сказала Кара. — Ты можешь это сделать!
— Я бы сделал это, если бы мог, — потряс он головой с удручённым видом, — но я не могу. Ошейник удерживается обеими сторонами её дара. Я же владею только магией приращения.
Ричард не мог согласиться с этим.
— Дворец усиливает твои возможности. Ты — Лорд Рал. Здесь ты намного сильнее. У тебя много силы! Воспользуйся ею!
— Моя магия приращения усилена здесь. Но у меня нет магии ущерба, чтобы усиливать и её. Без магии ущерба, направленной против замка, я не могу ничего сделать.
— Ты должен пытаться!
Натан положил руку на плечо Ричарда.
— Я уже попытался. Моих возможностей недостаточно. Мне очень жаль. Боюсь, что я ничем не смогу помочь.
— Но если ты не сделаешь это, она умрёт.
Посмотрев в глаза Ричарду, Натан медленно кивнул:
— Я знаю.
Позади Натана возник генерал Мейфферт.
— Лорд Рал!
Натан с Ричардом обернулись на зов вдвоём.
Мгновение он колебался, переводя взгляд с одного на другого:
— Нам необходимо что-либо предпринять прежде, чем они смогут послать ещё людей в туннели. Не стоит говорить, как много солдат ещё остались там внизу, в других залах и комнатах, выжидая удобный момент для возобновления нападения. Мы должны действовать, немедленно.
— Очистить туннели, — приказал Ричард. Собственный голос показался ему пустым и безжизненным.
— Что? — Удивился Натан.
— Сперва очистить коридоры. Убедитесь, что там больше нет солдат Ордена. Затем воспользуйся огнем волшебника. Отправь его вниз по катакомбам. Катакомбы — место для мёртвых. Избавьте его от живых.
Натан кивнул:
— Сейчас я взгляну.
Ричард, крепко сжимая руку Никки, взглянул на высокого волшебника.
— Натан, там есть работа для тебя.
— Я могу удерживать любое их количество от попыток проникнуть сюда.
— Я позабочусь о Никки. Чем мы можем помочь ей?
Терзаясь собственной внутренней мукой, Натан посмотрел на Ричарда.
— Оставайся с ней, Ричард, пока она не уйдёт. Не оставляй её одну в последний миг. Это всё, что ты можешь сейчас сделать.
Отсалютовав, он повернулся и последовал за генералом Мейффертом.
Глава 44
Кара, сидевшая на корточках возле Ричарда, сочувственно положила руку ему на плечо, когда он склонился над Никки.
Ричард чувствовал себя умершим. Он бережно обнял Никки, не в состоянии предложить ей какую-либо реальную защиту, какое-либо спасение — неспособный предложить ей освобождение от притязаний Джеганя на её жизнь.
Вся цепочка событий, которые привели его к этой точке его жизни, казалось, навалилась на него. Независимо оттого, что он делал, сторонники Имперского Ордена непреклонно продвигали своё дело вперёд.
В своём фанатизме они были настроены стереть всю радость из жизни, удалить из неё всю ценность, обратить само существование в невыносимое страдание.
Посвящённые их бессмысленной вере в прекрасную вечную загробную жизнь, полученную через жертву этой жизни, последователи Ордена жаждали проследить, чтобы каждый, кто смел хотеть существовать лишь ради этой жизни, был подвергнут непомерным страданиям исключительно за их невыносимые греховные желания.
Ричард ненавидел их. Он ненавидел их неистово за весь вред, который они причиняли другим. Ему хотелось просто стереть их всех из мира жизни.
Никки, несмотря на то, что по большей части уже ни на что не реагировала, обхватила поплотнее рукой его шею, будто пытаясь успокоить его в его горе, будто намереваясь сказать ему, что всё в порядке, что она так же, как и те многие, кто боролся и умирал, чтобы защитить их видение жизни, право их любимым жить в безопасности от насилия, обрушившегося на них за простое желание быть свободными, скоро будет в вечном мире, где боль уже не сможет настигнуть её.
Даже притом, что он знал, что она, наконец, будет свободна от ужасного страдания, и будет вне досягаемости Джеганя, Ричард не мог перенести мысль о том, что она покинет мир живых.
В тот момент, Ричарду всё казалось бесполезным. Всё хорошее в жизни было методично разрушено людьми, которые страстно полагали, что их набожная цель в жизни состояла в том, чтобы убивать тех, кто не желает склонять голову и подчиняться верованиям Ордена.
Мир был во власти чрезвычайного безумия.
Так много людей уже погибло, и ещё так много погибнет. Ричард чувствовал, как будто он был подхвачен водоворотом, затягивающим его навечно в глубины отчаяния. Казалось, бессмысленной резне нет конца, нет никакого выхода из всего этого, кроме смерти.
И теперь Никки направлялась в это последнее путешествие.
Он просто хотел жить своей жизнью с женщиной, которую он любил, так же, как и многие другие. Вместо этого память Кэлен была у неё украдена, оставив её инструментом в руках тех, кто остро желал или вовлечь в свои верования каждого, или уничтожить их всех.
Хотя он, возможно, и помог Кэлен убежать на данный момент, солдаты Джеганя будут охотиться за ней. Никто из них никогда не успокоится. Если их никто не остановит, Орден заполучит Кэлен.
А сейчас они медленно отнимали жизнь у Никки.
Когда Ричард погрузился в себя, отстранился от всего, он почувствовал внезапный сильный, причиняющий боль, толчок внутри. На мгновение это ввергло его в странный и безмолвный мир мёртвых перед очередным падением во внутренний шторм.
Он не знал источник внутренней дезориентации, но внезапно он почувствовал, словно затерялся среди миллиона метеоров. И затем они все взорвались наружу откуда-то из непостижимых глубин его сущности.
Кара схватила его руку и потрясла его.
— Лорд Рал! Что случилось? Лорд Рал!
Он понял, что кричал. Он не мог остановить себя. Среди этого накала, его охватило понимание.
Внезапно он осознал и абсолютно не сомневался в причине этого ощущения. Он пробуждался.
Великолепная мощь того возрождения ошеломляла. Каждая нить его существа внезапно была охвачена огнём его оживления. В то же время, внутренность каждой косточки отдалась такой грандиозной болью, что он почти потерял сознание.
Он почувствовал, что неотъемлемая часть его я, что была с ним с рождения, вновь воспламенилась в нём, давая ему ощущение, что он снова обрёл свою целостность впервые с того момента, который, казалось, произошёл с вечность назад.
Это было так, словно он забыл, кем он был, чем он был, будто он заблудился, и это всё внезапно вернулось в один ослепляющий момент.
Его Дар вернулся. Он понятия не имел, почему или как, но он вернулся.
Единственное, что держало его в сознании, несмотря ни на что, держало его мысли сосредоточенными, был его кипящий гнев на тех, кто через самооправдание своих собственных искажённых верований вредил другим, убеждения которых отличались от их собственных.
В тот момент, как его испепеляющий гнев на всех тех, кто существовал, чтобы ненавидеть и причинять боль другим, снова потёк через ту всеобъемлющую связь с его Даром, он услышал металлический щелчок.
Никки задыхалась. Ричард, почти не осознающий, что происходило, понял, что она обхватила его руками и ловила ртом воздух, пытаясь отдышаться.
— Лорд Рал, — сказала Кара, тряся его, — Смотрите! Ошейник упал! И золотое кольцо, которое было в её губе, пропало.
Ричард отодвинулся, чтобы заглянуть в голубые глаза Никки. Она пристально смотрела на него. Рада-Хань развалился на части и лежал на полу под её шеей.
— Твой дар вернулся, — прошептала Никки, едва придя в сознание. — Я ощущаю его.
В нём не было ни капли сомнения, что это правда. Его дар по необъяснимым причинам вернулся.
Оглянувшись вокруг, он увидел лес ног. Солдаты Внутренней Гвардии с оружием в руках окружили его. Улик и Игань стояли между ними и Ричардом. Между Уликом и Иганем была стена красной кожи.
Ричард понял, что, когда острая боль взорвалась в нём, он кричал. Они вероятно думали, что его убивают.
— Ричард, — сказала Никки, привлекая его внимание. Её голос звучал чуть сильнее, чем слабый шёпот. — Ты сошёл с ума?
Она несколько раз была вынуждена заставить свои глаза открываться. Её брови были покрыты бисером капелек пота. Ричард знал, что она была измождена ужасным испытанием, и ей необходимо отдохнуть, чтобы окончательно поправиться. Но всё же, он был крайне воодушевлён, вновь увидев жизнь в её глазах.
— Что ты имеешь в виду?
— Зачем, ради всего святого, ты весь раскрасился этими красными символами?
Кара оглядела его.
— А мне нравится, как он выглядит.
Бердина кивнула сверху.
— И мне тоже. Отчасти напоминает нашу красную кожу, только без кожи.
— Ему очень идет, — согласилась Найда.
Даже несмотря на её недомогание, выражение лица Никки показало, что она не была удивлена.
— Где ты вообще научился это делать? Ты хоть отдаёшь себе отчёт в том, какую опасность представляют эти символы?
Ричард пожал плечами.
— Конечно. Иначе, зачем бы я, по-твоему, их нарисовал?
Никки сдалась, выглядя слишком слабой, чтобы спорить.
— Послушай меня, — сказала она. — Если я не… если что-нибудь… слушай — ты не можешь ничего говорить Кэлен о вас двоих.
Ричард нахмурился, наклонившись поближе, пытаясь расслышать её поотчётливее.
— О чём ты говоришь?
— Необходимо стерильное поле. Если что-нибудь со мной случится, если я не смогу тебе помочь, ты должен знать. Ты не можешь говорить ей о вас. Если ты расскажешь Кэлен о её прошлом с тобой, это не будет работать.
— Что не будет работать?
— Магия Одена. Если ты когда-нибудь получишь шанс призвать мощь Одена, то нужно стерильное поле, чтобы это сработало. Это означает, что Кэлен не должна иметь предварительных знаний о любви между вами, иначе воспоминания не смогут быть восстановлены. Если ты ей скажешь, она будет навсегда для тебя потеряна.
Ричард кивнул, не уверенный, о чём она говорила, но, тем не менее, чрезвычайно обеспокоенный. Он боялся, что Никки могла обезуметь из-за боли, причинённой ошейником.
Она действительно говорила бессмыслицу, но он знал, что это не подходящее место и время, чтобы вникать в суть этого. Прежде всего, она была нужна ему полностью поправившаяся и здравомыслящая.
— Ты слушаешь? — спросила она; её глаза медленно закрылись, когда она изо всех сил попыталась остаться в сознании.
Ричард не был уверен, получилось ли у него снять с неё ошейник вовремя. По крайней мере, он знал, что сейчас она ещё была не в себе.
— Да, всё хорошо. Я слушаю. Стерильное поле. Я понял. Теперь просто расслабься, пока мы не доставим тебя в такое место, где ты смогла бы отдохнуть. Тогда ты сможешь мне всё это объяснить. Теперь ты в безопасности.
Ричард встал, Кара и Бердина помогли Никки подняться.
— Ей нужно тихое место, где она сможет отдохнуть, — сказал он им.
Бердина обхватила Никки за талию.
— Я прослежу за этим, Лорд Рал.
Уже давно он не слышал, чтоб его называли «Лорд Рал». Неожиданно его сразила мысль, что Натан мог немного обидеться из-за того, что так внезапно был смещён со своей должности. Это было не первый раз, когда он был вынужден служить Лордом Ралом, защитником уз, только для того, чтобы Ричард вернулся и восстановил свой титул.
Прежде, чем он смог хорошенько об этом подумать, он услышал странный шум. Это было похоже на какой-то треск, возможно, на горение, сопровождаемое ударом. Как только мужчины вокруг расступились, чтобы пропустить Ричарда и Никки, он увидел, что к ним что-то приближается.
Взглянув во второй раз, Ричард не был уверен, что он увидел. Это походило на солдата Внутренней Гвардии, но с другой стороны и не походило. Униформа выглядела как-то нечётко.
Генерал Тримак, занятый помощью Ричарду, вытянул руку, отодвигая некоторых из его людей назад с дороги, чтобы позволить Ричарду пройти. Ричард, тем не менее, остановился. Он смотрел на солдата, неподалёку пробивающегося сквозь побоище.
У этого человека не было лица.
Первая мысль, которая пришла ему в голову, была, что возможно мужчина был ужасно обожжён, так что его лицо расплавилось.
Но его униформа не была повреждена, и его кожа вовсе не выглядела обожжённой или покрытой волдырями. Вместо этого она была гладкой и выглядящей вполне здоровой. По его походке не было похоже, что он был травмирован.
Но лица у него не было.
Там, где должны были находиться глаза, были только небольшие углубления в гладкой коже, и выше них намёк на надбровные дуги. Там, где должен был находиться нос, было только небольшое, вертикальное возвышение, лёгкий намёк на нос.
Рта не было вообще. Он выглядел, будто его лицо сделано из глины, но ещё не особо оформлено. Его руки тоже были недоделаны. Он не имел отдельных пальцев, кроме большого. Руки больше походили на рукавицы из плоти.
Его вид был настолько пугающим, что сразу становилось страшно смотреть.
Солдат Внутренней Гвардии, помогая раненному и видя только подобие гвардейской униформы, приближающееся сзади со стороны, выпрямился. Он немного повернулся, поднимая руку, будто прося, чтобы человек, которого он наблюдал периферийным зрением, остановился. Безликий человек подошел и коснулся руки солдата.
Лицо и руки солдата, почернели и потрескались, словно очень высокая температура мгновенно сделала его плоть хрупкой и покрывшейся чёрной коркой.
У него даже не было времени, чтобы закричать прежде, чем он обуглился до неузнаваемости. Он упал, ударившись о землю — это и было тем шумом, который слышал Ричард за мгновение до этого.
Внешний вид безликого человека стал более чётким. Его нос обозначился определённее. Он теперь имел намёк на прорезь для рта. Казалось, словно он вытянул очертания из жизни, которую он только что забрал.
В то же мгновение другие солдаты Внутренней Гвардии выступили перед приближающейся угрозой.
Безликий человек коснулся их, проходя через их защитную линию. Их лица также немедленно смялись в чёрные, сожжённые складки, которые больше даже не выглядели человеческими, и они безжизненно обрушились на землю.
— Зверь, — сказала Никки, находившаяся возле Ричарда. Он помогал держать её. Её рука была вокруг его плеча.
— Зверь, — снова прошептала она, немного громче, на случай, если он не услышал её в первый раз. — Твой дар вернулся. Зверь может найти тебя.
Генерал Тримак уже вёл полдюжины солдат к новой угрозе. Эта угроза продолжала надвигаться на Ричарда с абсолютным безразличием к мужчинам, мчащимся ему на встречу.
Генерал Тримак взревел от напряжения, мощно замахнувшись и со свистом опуская свой меч на приближающуюся угрозу. Человек не предпринимал никаких попыток уклониться от удара.
Меч вошёл ему в плечо на добрый фут, прямо около шеи, почти отрубая плечо от тела. Такая рана остановила бы любого. Любого живого.
Генерал, всё ещё не отпускавший мечь, мгновенно превратился в сморщенную, обугленную, потрескавшуюся кровавую массу, которая начала осыпаться. Генерал Тримак обрушился на землю, не успев даже вздрогнуть или закричать. За исключением униформы, его тело было неузнаваемо.
Безликий человек, чьё тело было всё ещё глубоко расколото мечом генерала, даже не споткнулся. Его лицо получило ещё более чёткие очертания. Теперь были заметны зачатки глаз, глядящих из углублений. На щеке появился намёк шрама, подобный тому, что был у генерала Тримака.
Лезвие меча, в том месте, где оно вошло в человека, начало дымиться, раскалившись добела, как будто его только что вынули из кузнечного горна; затем оба его конца повисли, расплавившись надвое и выпадая из его груди. Остриё ударилось о пол, за его спиной, а эфес меча упал и один раз подпрыгнул, шипя и дымя на ближайшее тело.
Солдаты бросились со всех направлений, чтобы остановить приближающуюся угрозу.
— Назад! — завопил Ричард. — Всем! Всем вернуться!
Одна из Морд-Сид обрушила свой Эйджил на нижнюю часть шеи человека. Она тут же опрокинулась, задымившись и превратившись в почерневший, обугленный труп.
То, что было только намёком на волосы зверя, превратилось в белокурые пряди, какие были у неё мгновение назад.
Наконец все остановились и затем побежали в обратном направлении, пытаясь окружить угрозу, в то же время, оставаясь вне пределов досягаемости.
Ричард схватил арбалет у соседнего солдата Внутренней Гвардии. Оружие уже было заряжено одной из смертельных стрел с красным оперением, которые Натан нашёл для них.
Как только человек с проявляющимся лицом целеустремлённо направился к нему, Ричард поднял арбалет и нажал на спуск.
Красно-оперённый болт врезался в центр груди. Человеко-зверь остановился. Его гладкая кожа начала чернеть и рассыпаться точно так же, как у людей, к которым он прикасался. Колени подогнулись, и зверь свалился дымящейся кучей, выглядя абсолютно так же, как те люди, которых он убил.
Однако, в отличие от других, он продолжал тлеть. Огня не было, но всё это, включая униформу, которая, как Ричард мог теперь видеть, не была фактически униформой из ткани, кожи, и брони, а являлась частью самого зверя, таяло и пузырилось.
Распадающаяся масса начала сгущаться в чернеющую материю. В то время, как все стояли ошеломленные и наблюдали, — это горело без пламени, высыхая, трескаясь и извиваясь, пока не остался один пепел.
— Ты использовал свой дар, — сказала Никки, её голова опустилась. — Он нашёл тебя.
Ричард кивнул.
— Бердина, пожалуйста, отведи Никки куда-нибудь, где она смогла бы немного отдохнуть.
Ричард надеялся, что она сможет выздороветь, что с ней всё будет в порядке. Он не просто заботился о ней, он нуждался в ней. Эди сказала, что Никки была его единственной надеждой.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:24 | Сообщение # 34 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 45
— Ай-яй-яй-яй. Как это глупо с твоей стороны.
Рэйчел подскочила и, не сдержав взвизга, развернулась на колючий тонкий голос. Немигающий пристальный взгляд выцветших бледно-голубых глаз прилип к ней. Это была Сикс.
Инстинкт Рэйчел требовал бежать от неё подальше, но она знала, что ничего хорошего из этого не выйдет — впереди был тупик пещеры, а Сикс перегородила выход, и потому сбежать было некуда. У Рэйчел был нож, но даже он неожиданно показался ей смехотворно жалким оружием.
То, что она предстала перед ней в полном одиночестве — один на один с этой ведьмой, напускало на неё страх ещё больший, по сравнению со всеми предыдущими случаями, которые приходили Рэйчел на память. Её чёрные волосы выглядели так, будто их соткали тысячи пауков «чёрная вдова».
Казалось, что её туго натянутая кожа должна вот-вот разорваться на шишковатых скулах. Её чёрное платье практически было невидимым в полумраке, заставляя при этом её бледное лицо и руки выглядеть так, будто они плавали сами по себе в мёртвой тишине пещеры.
Она скорее предпочла бы столкнуться с Призраками-кулдыками, чем встретиться с Сикс.
Рэйчел было интересно, как долго эта ведьма наблюдала за ней из-под покрова темноты. Она знала, что Сикс была способна передвигаться бесшумно, как змея, тем более, что ей не составляло труда двигаться в кромешной тьме. Рэйчел ничуть не удивилась бы, если бы увидела у той раздвоенный язык.
Рэйчел настолько глубоко погрузилась в работу, занимаясь рисунком Ричарда, что она не просто потеряла представление о времени — она, в какой-то степени, забылась о том, где находилась.
Она настолько увлеклась тем, что должна была сделать, что полностью забыла о мерах предосторожности. Она даже и представить не могла, что может так сильно увлечься чем-то.
Она почувствовала себя дурой, что позволила по небрежности допустить поймать себя из-за такой глупой ошибки. Чейз бы покачал головой от негодования по поводу такого позора и обязательно бы спросил её о том, внимала ли она тому, чему он её учил.
Но она так отчаянно желала уничтожить то, что было вытворено над Ричардом. Она понимала, что означало то, что было в центре одного из этих заклинаний. Она знала, насколько оно было ужасным. Она совершенно точно представляла, насколько беспомощным это могло заставить почувствовать тебя.
Она не желала, чтобы подобное давлело над Ричардом, и он был под властью этого заклинания дольше, чем она сможет оказаться рядом с этим заклинанием. Её переполняло желание помочь ему избавиться от власти этих зловещих рисунков.
Конечно, она понимала, что подвергает себя риску, но Ричард был её другом. Ричард помогал ей очень много раз, а потому она хотела ответить ему хотя бы одним.
Сикс поглядела в тьму в глубине пещеры, в тьму за масляной лампой, в тьму, где лежали кости Виолетты.
— Да, весьма остроумно.
Рэйчел сглотнула.
— Что?
— Я про способ, которым ты предала смерти старую королеву, — донеслось заискивающее шипение Сикс.
Рэйчел не смогла удержаться от того, чтобы сконфуженно не посмотреть через плечо.
— Старая королева? — она оглянулась обратно к ведьме. — Виолетта не была старой.
Сикс улыбнулась той улыбкой, от которой Рэйчел чуть не описалась от страха.
— В тот момент, когда смерть нашла её, она была стара настолько, насколько вообще было возможно, разве ты другого мнения?
Рэйчел и не пыталась разгадать загадку. Она даже боялась думать.
Сикс резко вышла на свет.
— А ты можешь предположить о своём возрасте прямо в этот момент, малютка?
— Я не знаю наверняка, — Рэйчел произнесла искренне настолько, насколько могла. Она сглотнула от накатившего ужаса. — Я сирота. Я не знаю сколько мне лет.
Рэйчел подумала о визите её мамы — если это действительно была её мама. Вспоминая об этом сейчас, в тот момент это не имело абсолютно никакого значения в отличие от текущего момента.
Ей стало интересно, почему мама оставила её сиротой? Если она действительно была её матерью, зачем ей понадобилось оставлять её совершенно одну?
Для чего ей понадобилось найти её посреди какого-то места в пути, и после этого опять оставить её? Когда она пришла к ней во время привала, Рэйчел показалось это совершенно естественным, но теперь Рэйчел не знала, что и думать.
Сикс всего лишь заулыбалась её ответу. Но эту улыбку нельзя было отнести к весёлым или радостным. Рэйчел не считала, что Сикс может озариться счастливой улыбкой — только хитрой, той, которая давала людям понять, что она задумала какие-то тёмные, колдовские вещи.
Ведьма нацелила длинный костистый палец на рисунок с Ричардом.
— На это ушло очень, очень много работы, ты ведь знаешь.
Рэйчел кивнула.
— Я знаю. Я была здесь, когда ты и Виолетта занимались этим.
— Вот-вот, — Сикс растягивала слова, пока она наблюдала за Рэйчел тем способом, которым паучиха наблюдает за мухой, жужжащей в её сети. — Конечно ты была, где ж ещё тебе быть?
Женщина ближе подобралась к рисунку.
— Вот здесь, — она помахала пальцем у одного из тех мест, которые изменила Рэйчел. — Как ты это сделала?
— Ну, вообще-то я запомнила то, что ты говорила Виолетте что-то про завершающие элементы, — Рэйчел не сказала, что она знала, каков был «завершающий элемент», но она знала. — Я помню, как ты говорила, как то соединение замыкало это посредством угла азимута на человека, чтобы позволить заклинанию определить его местонахождение и затем применить надлежащее раздробление. Я предположила, что это было основное назначение, главной частью всего этого. Я изменила относительность так, чтобы изменилась позиция связи с объектом.
Сикс, внимательно слушая, слегка кивнула.
— Таким образом, прерывая фундаментальную поддержку позиционной структуре, — Сикс рассуждала сама с собой. — Посмотри-ка, ну это же надо! — она глубокомысленно покачала головой, ещё пристальней посмотрев на рисунок. Она вернулась к Рэйчел, глядя на неё хмурым взглядом. — Ты не просто чрезвычайно талантлива, малютка, но и весьма изобретательна.
Рэйчел не думала, что ей нужно сказать спасибо. Сикс, несмотря на улыбку на её тонких губах, вряд ли была рада обнаружить все повреждения, что Рэйчел причинила этому рисунку — а Рэйчел прекрасно понимала, насколько действительно сильными были эти повреждения их рисунку.
Сикс ткнула костистым пальцем.
— Вот здесь. Почему ты добавила эту линию? Почему ты просто не стёрла соединение?
— Поскольку я пришла к выводу, что это всего лишь бы ослабило действие заклинания, сделай я это, — Рэйчел указала на несколько других элементов, — Вот здесь они также поддерживают главные элементы, потому если бы я просто стёрла, то соединение всё ещё удерживало бы связь. Насколько я могла вообразить, если бы я внесла эту поправку, то она как раз и переадресовала бы и упрочило эту связь, при этом, разрушая это заклинание, вместо того, чтобы просто ослабить.
Сикс покачала головой, соглашаясь в чём-то сама с собой.
— Какой хороший слух у тебя. Никогда не думала, что ребёнок сможет проникнуться такими вещами так быстро.
— И вовсе это не было быстро, — ответила Рэйчел. — Ты настойчиво продолжала твердить и повторять эти вещи Виолетте бесчисленное количество раз. Было бы довольно трудно не усвоить это спустя какое-то время.
Сикс хихикнула про себя.
— Да, она была полной тупицей, не так ли?
Рэйчел не ответила. Она не ощущала себя чересчур умной сейчас, поскольку дала себя застигнуть врасплох, да и вообще не считала.
Сикс, сложа руки, вышагивала перед огромным рисунком, осматривая творение рук Рэйчел. Она издавала какие-то неприятные звуки про себя, пока со всей тщательностью осматривала всё это. Рэйчел пришла в уныние, наблюдая за тем, как та точно следовала по тем коррективам, что внесла Рэйчел. Ведьма не пропустила ни одного.
— Весьма впечатлительно, — проговорила она, не оглядываясь назад. Она щёлкнула пальцами. — Ты полностью и безвозвратно уничтожила это, — Сикс обернулась к Рэйчел. — Ты разрушила заклинание полностью.
— Абсолютно не сожалею, что сделала это.
— Я и не надеялась, что ты будешь сожалеть, — вздохнула она. — Ну, ничего страшного на самом деле не произошло. Это послужит своему назначению. Полагаю, что никакой необходимости в этом заклинании больше нет.
Рэйчел была разочарована, услышав это.
— Никакой это не полный крах. — Сикс, оставаясь со сложенными руками, обратила свой хитрый взгляд на Рэйчел. — Я обеспечила себя новым художником. Причём, таким, который учится намного быстрее предыдущего. Ты очень здорово можешь пригодиться. Думаю, что я оставлю тебя в живых, пока, во всяком случае. Что ты скажешь на это?
Рэйчел набралась храбрости.
— Я не стану рисовать вещи, которые причиняют вред людям.
Улыбка вновь вернулась на её лицо, только ещё пошире.
— О, ну на это мы ещё поглядим.
Глава 46
Истощённая, Кэлен готова была свалиться со спины лошади. По неровной поступи взмыленной лошади она могла сказать, что та тоже была готова пасть. Тем не менее, её спаситель был готов загнать лошадь до смерти.
— Лошадь не сможет выдержать темп. Ты не думаешь, что нам надо остановиться?
— Нет, — бросил он через плечо.
В слабом свете предрассветного часа Кэлен смогла, наконец, разглядеть тёмные очертания начавших появляться деревьев. Для неё было облегчением понимать, что скоро они покинут открытые просторы равнины Азрита.
На равнине, как только взошло солнце, они были бы видны на мили вокруг в любом направлении. Она не знала — преследовали ли их, но даже если и нет, то здесь легко могли оказаться патрули, способные их засечь.
Однако она даже и не пыталась думать, что Джегань позволит им вот так просто взять и ускакать и не пошлёт никого вдогонку, чтобы выследить её. У него был какой-то великий план, включавший в себя месть, и он не собирался просто так от него отказаться.
Как только Сёстры исцелят его, он будет в ужасном настроении и переполнен решимостью во чтобы то ни стало вернуть её. Джегань не был человеком, готовым терпеть отказы в том, чего он хочет.
Да и Сёстры, без сомнения, будут преследовать её. Всё, что знала Кэлен, говорило ей о том, что они уже могут идти у неё по пятам. Даже не имея возможности обнаружить её и Самюэля, Сёстры могли использовать свою силу, чтобы выследить их.
Возможно, Самюэль поступал мудро, что не останавливался. Однако, загнав лошадь, они только подвергнут себя большей опасности.
Как она хотела, чтобы у них была ещё одна лошадь. Кэлен была убеждена, что тогда всё было бы проще. В конце концов, она была невидима для большинства людей в лагере. Она могла бы тихо сползти с лошади, когда они проезжали мимо других, и забрать ещё одну.
Самюэль был одет так же, как и другие — именно так он и проник в лагерь. Если бы он остановился, никто бы и бровью не повёл, а Кэлен они не видели. Она могла бы забрать ещё одну лошадь. Легко забрав нескольких, они получили бы возможность менять лошадей и двигаться быстрее, поддерживая их свежими.
Однако, Самюэль был непреклонен и она даже не стала и пытаться. Он думал, что риск и так слишком велик, и они теряют наилучший шанс, чтобы сбежать.
Учитывая, чем они рисковали, она полагала, что не может винить его в том, что он хочет убраться подальше, как можно быстрее.
Ей было интересно, почему она не была невидимой для Самюэля. Похоже, что он, так же, как и Ричард, пришёл в лагерь именно для того, чтобы помочь ей сбежать.
Кэлен было больно оттого, что Ричард не смог сбежать. Воспоминания о нём, лежащем там, на земле, неотступно преследовали её и разбивали ей сердце. Ей было стыдно из-за того, что она не осталась помочь ему. Даже сейчас, сильно напуганная, она чувствовала сильное желание вернуться. Невидимая, она могла бы что-нибудь сделать. Ей отчаянно хотелось попытаться.
Но причиной её боли был не только оставленный ею Ричард, но и Ники с Джиллиан. Ники уже пережила многое, и сейчас её дела могли стать ещё хуже, если только это было возможно. Джегань так же угрожал наказать Джиллиан, если Кэлен ещё хоть раз доставит ему неприятности или ослушается его приказов.
Она только надеялась, что, не имея возможности воздействовать непосредственно на неё, Джиллиан не будут бессмысленно мучить. Но как бы она не хотела остаться и помочь им, было что-то в приказе Ричарда Кэлен уходить, что заставило её сделать так, как он сказал.
Это выглядело так, как будто он отдал все, только бы увидеть, как она сбежала, и если бы она отбросила шанс, купленный им ценой своей жизни, то всё, сделанное им, обратилось бы в ничто. Это сделало бы бессмысленными все жертвы.
Она не могла припомнить, чтобы она хоть раз так переживала из-за чего-нибудь. Кэлен знала, что отношение Сестер к Ричарду далеко от хорошего. Да и солдаты жаждали его крови. Она думала — мёртв ли он уже… или его пытают.
Слёзы бежали по её щекам. Она не могла избавиться от мыслей о нём, и, думая о нём, она не могла остановить слёзы. Она просто не могла выкинуть из головы видение Ричарда, лежащего там на земле, беспомощным.
Что ещё хуже, она была так близка к тому, чтобы получить ответы. Она знала, что Ричард мог заполнить многие пробелы. Казалось, что он должен был знать про неё очень многое. Казалось, что он даже знает о Самюэле и об этом изумительном мече, который он нёс.
Она вспомнила, как Ричард кричал на Самюэля: «Самюэль! Ты идиот! Воспользуйся мечом и расколи ошейник на её шее!»
Эти слова до сих пор звенели в ушах Кэлен. Ни один меч не может разрезать металл. Но Ричард знал, что меч Самюэля мог.
Более того, это подсказало Кэлен, что Ричард думал про Самюэля. Это так же подсказало ей, что как бы плохо Ричард не думал об этом человеке, он настолько хотел увидеть её в безопасности, что был согласен на то, чтобы Самюэль помог ей сбежать.
— Что ты знаешь о Ричарде? — спросила она.
Некоторое время Самюэль скакал молча. Наконец он ответил.
— Ричард вор. Тот, кому ни за что нельзя доверять. Он вредит людям.
— Откуда ты знаешь его? — спросила она человека, вокруг которого были обхвачены её руки.
Он вполоборота оглянулся на неё через плечо.
— Сейчас не время обсуждать это, прекрасная леди.
* * *
Ричард, прикрываемый Морд-Сит, Уликом с Иганом и людьми из Первой Когорты, спешил к усыпальнице, ставшей брешью во дворец из катакомб, расположенных за ней.
С ним была Ники. Несмотря на то, что она до сих пор не до конца поправилась, она настояла на том, что будет рядом с ним. Ричард знал, что она беспокоится из-за того, что может вернуться зверь, и он не сможет остановить его без её помощи.
Она хотела быть рядом, чтобы помочь ему, если понадобится. Кара, хоть и беспокоилась о Никки, согласилась с её аргументами о безопасности Ричарда. Ники пообещала, что отдохнёт, как только Ричард всё осмотрит. Ричард думал, что её обещание отдохнуть останется несуществлённым, поскольку предполагал, что она может просто свалиться.
По мере того, как они шли по широким коридорам, они миновали бесчисленное количество сожжённых останков, застывших в гротескных позах. Белые мраморные стены несли опалённые отметины в местах, в которых ослеплённые горящие люди сталкивались с ними и оставляли свои отпечатки.
Эти закопчённые силуэты выглядели, как парад призраков, за исключением пятен крови, бывших молчаливым свидетельством того, что эти следы оставлены людьми, а не призраками.
В комнатах и боковых проходах Ричард видел ещё мёртвых солдат Имперского Ордена. Они использовали заблокированные коридоры, как скрытые плацдармы.
— Ты сдержал своё обещание, — Ники сказала усталым голосом не просто с благодарностью, но восхищением.
— Моё обещание?
Ники через силу улыбнулась.
— Ты обещал, что снимешь это с моей шеи. Когда ты это сказал, я тебе не поверила. Я не могла ответить, но я не верила, что ты сможешь.
— Лорд Рал всегда выполняет свои обещания, — сказала Бердина.
Ники улыбнулась, как могла.
— Я догадалась.
Натан, заметив их, когда они спускались по коридору, остановился на перекрёстке и подождал, пока они его не догонят. Он вышел из коридора справа.
Он был очень удивлен.
— Никки! Что произошло?
— Ричарду вернулся Дар. Он сумел снять ошейник с моей шеи.
— А потом появился зверь, — добавила Кара.
Брови Натана вытягивались по мере того, как он вглядывался в Ричарда.
— Зверь, идущий за тобой? И что с ним случилось?
— Лорд Рал выстрелил в него, — ответила Бердина, — Эти специальные болты для арбалетов, которые вы нашли, сработали.
— В этот раз, — прошептала Ники.
— Мне легче оттого, что прежде чем исчезнуть, стрелы сослужили службу, — сказал Натан, прислонив руку к голове Никки, — Я подумывал о подобном, — пробормотал он рассеяно, приподняв пальцами веки Ники. По мере того, как он всматривался в её глаза, из его горла раздался звук, сказавший что он не доволен увиденным. — Тебе надо отдохнуть, — произнёс он, наконец.
— Я знаю. Скоро.
— Что там с коридорами ниже? — Ричард спросил Натана.
— Мы как раз закончили их зачистку. Нашли несколько солдат Ордена, пытавшихся спрятаться. К счастью, у зоны, которую они перекрыли каменной плитой, не было другого прохода во дворец. Это был тупик.
— Тем лучше, — сказал Ричард.
Один из офицеров Первой Когорты высунулся из-за Натана.
— Мы уничтожили их всех. К счастью, во дворец их проникло не так много. Мы зачистили все на пути к погребальной комнате. Люди стоят здесь в ожидании нас.
— Я как раз хотел сделать так, как ты предложил, — добавил Натан. — И очистить от них катакомбы.
— Тогда нам надо обрушить несколько туннелей, чтобы убедиться, что никто больше не сможет пробраться, — Ричард знал, что вражеские солдаты были далеко не главной проблемой. Сёстры Тьмы, пробравшиеся во дворец, представляли бы намного худшую угрозу.
— Не уверена, что это возможно, — сказала Ники.
Ричард глянул на неё.
— Почему нет?
— Потому, что мы не знаем истинной протяженности этих катакомб. Мы можем отрезать тот участок, через который они проникли, но они могут пробраться через другой проход в каком-то абсолютно неизвестном нам месте. Эти туннели под нами могут тянуться на мили и мили. Мы совсем не знаем эту сеть.
Ричард вздохнул.
— Есть над чем поразмыслить.
Никто не стал спорить.
Когда они шли по коридору, отделанному белым мрамором, Ники бросила на Ричарда взгляд, который он узнал. Это был осуждающий взгляд учителя.
— Нам надо поговорить об этих нарисованных на тебе красных символах.
— Да, — неодобрительно заметил Натан, — Я бы тоже хотел поучаствовать в этом разговоре.
Ричард бросил взгляд на Ники.
— Хорошо. Раз уж мы хотим поговорить, то я хочу услышать всё о том, как ты ввела в игру от моего имени шкатулку Одена.
Ники слегка вздрогнула.
— Ах, об этом.
Ричард наклонился к ней.
— Ага, об этом.
— Ну, как ты уже сказал, нам надо об этом поговорить. Фактически, некоторые из символов, нарисованных на тебе, имеют прямое отношение к шкатулкам Одена.
Ричард совсем не был удивлён. Он знал, что некоторые из символов имели отношение к силе Одена. Он даже знал, что они значили. В конце концов, именно поэтому он изобразил их на себе и своих людях.
Ники указала.
— Вот. Здесь они проникли в могилы.
Войдя в простенькую комнату, Ричард оглянулся. Стены были исписаны словами на верхне-д`харианском, словами о похороненных давным-давно. Гроб был отброшен в сторону, открывая вид на идущую вниз лестницу.
Когда они спешили, возвращаясь во дворец через катакомбы, вокруг была кромешная тьма и Ричард не смог ничего разглядеть. Эдди вела их сквозь тьму. Ричард даже не знал где они были, когда пробирались во дворец.
Ники указала вниз, во тьму.
— Вот здесь Сёстры пробрались в первый раз.
— И они всё еще удерживают Энн, — добавил Натан, так же глянув вниз.
Ники заколебалась.
— Мне жаль, Натан. Я думала, ты уже знаешь.
Его взор потемнел.
— Знаю что?
Уронив взгляд, она сцепила руки перед собой.
— Энн убита.
На мгновение Натан застыл. Ричард тоже не знал о смерти Энн. Ему было страшно за Натана, потрясённого этой новостью. Ричард знал, насколько близки были Пророк и Аббатиса. То, что Энн погибла, казалось невероятным.
— Как? — Натан смог произнести лишь одно слово.
— Это произошло в тот последний раз, когда я и Энн спустились сюда. Мы были удивлены появлением трёх Сестёр. Они объединили свой дар и смогли использовать здесь свою силу. Энн была убита прежде, чем мы осознали, что они уже здесь. Джегань хотел захватить меня живой, иначе, я уверена, они с радостью убили бы и меня.
Ники мягко положила свою руку на руку пророка.
— Она совсем не успела почувствовать боли, Натан. Я думаю, она даже не осознала, как это произошло. Она умерла мгновенно. Она не мучилась.
Погрузившись в воспоминания, Натан рассеяно кивнул головой. Ричард положил руку на плечо пророка.
— Мне очень жаль.
Погружённый в мрачные размышления, Натан опустил брови. По железному отблеску в его взгляде, Ричард легко догадался, о чём размышлял пророк. Ричард подумал, что и он частенько размышлял о том же самом.
В неловкой тишине Ричард указал на открытый проход вниз.
— Думаю, нам надо убедиться, что там внизу больше никто не прячется.
— С радостью, — ответил Натан.
Меж его обращённых внутрь ладоней загорелся Огонь Волшебника. Яростный шар жидкого огня начал вращаться, отбрасывая по комнате яркий свет в ожидании исполнения своего назначения.
Натан склонился во тьму и освободил смертоносное пламя. Оно упало во тьму, яростно воя и освещая по ходу своего стремительного полёта резные каменные стены.
— После того, как оно сработает, — сказал Натан, — Я спущусь вниз и обрушу туннель, по которому они прошли, чтобы убедиться, что, по крайней мере, здесь они не смогут снова пройти.
— Я установлю несколько щитов магии Ущерба, чтобы убедиться, что они не смогут снова просто подкопаться, — предложила Ники.
Натан рассеянно кивнул головой, погрузившись в свои мысли.
— Лорд Рал, — тихо спросила Кара, — А что здесь делает Бенджамин?
Ричард глянул в коридор, в котором, терпеливо ожидая, стоял генерал.
— Не знаю. У него ещё не было времени рассказать мне.
Оставив пристально вглядывавшегося во тьму Натана наедине с его мыслями, Ричард с Ники и Карой зашли в комнату к ожидающему его генералу Мейфферту.
— Что ты здесь делаешь, Бенджамин? — спросила Кара, не дав Ричарду и шанса спросить первым. — Ты ведь должен сейчас быть в Древнем Мире, неся опустошение Ордену.
— Вот именно, — добавил Ричард, — Не то, чтобы я не ценю твою помощь, но почему ты здесь? Ты сказал, что хочешь доложить мне о некой проблеме, с которой вы столкнулись.
На мгновение генерал крепко сжал губы.
— Так точно, Лорд Рал. Мы столкнулись с большой проблемой.
— Большой проблемой? И что же это за большая проблема?
— Красная. С крыльями. И ведьмой-наездницей.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:26 | Сообщение # 35 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 47
Ричард, облокотившись о край стола, скользящим движением провёл пальцами по волосам, приглаживая их ото лба к затылку. Он устал до такой степени, что, лежащая перед ним книга, начала плыть перед глазами.
За последнее время ему пришлось проштудировать такое количество книг, что он давно потерял счёт времени, которое он провёл здесь с тех пор, как возвратился в Народный Дворец.
Состязание в Джа-Ла, постоянные мятежи, Кэлен, скрывшаяся с Самюэлем, возвращение во дворец, и, как результат, предстоящее сражение — всё это, казалось, произошло ещё в прошлой жизни.
С помощью Верны и нескольких других Сестёр, Натану удалось исцелить Эди. После того, как силы её восстановились, колдунья продолжала настаивать на том, чтобы ей позволили вновь отправиться в её уединенное путешествие.
Поскольку Эди, пребывая на территории Народного Дворца, была лишена возможности использовать свою магическую силу, то она в буквальном смысле ослепла, находясь здесь.
Ричард понимал, почему Эди хочет покинуть дворец, и он сомневался в том, что она, будучи опытной колдуньей, видела хотя бы одну вескую причину, чтобы оставаться долее здесь во дворце.
Ричард сам уже не был уверен, что вообще существуют причины, по которым стоит волноваться о будущем, где бы то ни было.
После того, как генерал Мейфферт рассказал Ричарду о женщине-ведьме на огромном красном драконе, которая охотится на д`харианские войска в Древнем Мире, то всё для него сразу же обратилось в очень мрачную перспективу событий.
Войско д`харианских солдат, отправленных в Древний Мир для того, чтобы исключить возможность пополнения армии Имперского Ордена в Новом Мире, сейчас лишь непосредственно сдерживало испепеляющие атаки Имперцев.
Ричард не знал, сколько времени ещё пройдёт, прежде, чем Орден наконец будет в состоянии подавить всё сопротивление против доктрин нового видения праведного человечества.
Генерал Мейфферт был уверен в успешности своего плана, основной задачей которого являлось уничтожить доступ к источнику пополнения сил Ордена, тем самым, подавив мощь Имперцев. И какое-то время это работало, и было достаточно эффективным.
Д`харианцы выслеживали и уничтожали караваны с пополнением прежде, чем они могли даже выехать из Древнего мира. Д`харианцы превратили области вербовки и тренировочные площадки Имперцев в голые пустоши с частоколом из голов убитых солдат.
На своём пути они разрушали амбары с продовольствием, уничтожали зерновые поля. Д`харианцы выслеживали и убивали людей, которые проповедовали мерзкие верования и убеждения Ордена.
А люди Древнего Мира постепенно начали осознавать горькую действительность жестокой войны, которую они стремились навязать всем во имя великого освобождения вероотступников от прежних устоев.
Их самодовольное злорадство над теми способами, которыми Имперские войска приносили свой «дар» язычникам на севере, склоняя к их повиновению, теперь обернулось в постоянные опасения и страх перед тем, что эти самые язычники будут платить им той же монетой, обрушивая на Древний Мир свою месть.
Толпы людей, проповедующих учение Ордена, теперь постоянно уменьшались. Были даже места, где вспыхивали массовые восстания против доктрин Ордена.
Джегань, однако, принял некоторые меры, чтобы противостоять подобным вспышкам. Во-первых, он отдал распоряжения властям на местах немедленно подавлять даже первые предпосылки мятежа.
Во-вторых, города, которые подозревались в благожелательном отношении к вопросам обретения человеческой свободы, были сожжены.
В-третьих, все жители подобных городов подверглись жестоким пыткам, выбивающим покаяние, и тысячи так называемых мятежников были отправлены на эшафот.
Подобные допросы членами правления Ордена влекли за собой ужасные последствия. Фактическая вина была для них лишь незначительным поводом для проведения этих допросов.
Наказание и использование авторитета властей — вот, что являлось настоящей целью, именно этого стремился добиться Орден. Таким образом, одного лишь подозрения в измене Ордену было достаточно, чтобы начинать осуществлять зверскую чистку изменников.
Напуганные подобной жестокостью люди быстро утихомирились и вновь уступили. Они снова стали покорными рабами, выполняющими приказы ненасытного Ордена, обеспечивая его солдат продовольствием и едой.
И это чувство страха быстро распространялось среди людей, все они опасались оказаться под подозрением в измене Ордену и немедленно покорялись. В результате, объёмы производимого продовольствия значительно возросли, тем самым, обеспечивая возможность снабжения армии Джеганя на севере.
Теперь для Ордена не составляло трудности отправить дополнительные караваны с необходимыми запасами пищи. Ввиду того, что территория Древнего Мира была достаточно обширной, эти массовые усилия обеспечивали постоянное и стабильное производство продовольствия.
Чего, отнюдь, нельзя было сказать относительно усилий войск д`харианцев по задержанию этих самых караванов из Древнего Мира, достаточно многим из них удавалось проходить мимо.
Ричард вспоминал о прибытии неожиданных караванов с ветчиной, что давало ему знать о том, что тактика генерала Мейфферта всё ещё продолжала работать, по крайней мере, сейчас.
Все эти возникающие проблемы были препятствиями, о которых войска д`харианцев сообщали на юг, осознавали их и принимали меры по их решению. Располагая достаточным количеством времени, д`харианцы могли скорректировать методы решения возникающих проблем.
И вот, какое решение было принято д`харианскими воинами: они стали подгонять свои планы под рамки возникающих обстоятельств. Враг вносил изменения — они должны были нанести встречный удар.
Последнее и самое важное, что предпринял Джегань, однако, было совершенно неожиданным. Он послал дракона и женщину-ведьму, которая по описаниям была похожа на Сикс, она охотилась за отрядами д`харианцев, которые следовали за караванами с продовольствием и обозами с пополнением.
Ричард по личному опыту знал, что находясь высоко в воздухе, было достаточно легко определить местонахождение войск и отрядов. Подобная тактика выслеживания была достаточно эффективной. А подкреплённая вдобавок талантом ведьмы, такая техника охоты несла с собой неминуемую смерть.
Эта оригинальная тактика Джеганя не просто уменьшила эффективность нападений в Древнем Мире, но она уничтожила большое количество отрядов д`харианцев, которые даже не успевали ничего предпринять.
Таким образом, достижение поставленной цели становилось неимоверно трудным для тех, кто ещё остался в живых и продолжал борьбу с Орденом.
Обладая постоянно пополняющимися запасами продовольствия и организовав воздушные атаки ведьмы на драконе, Джегань, наконец, вернулся, несмотря на большую ценность каждого живого солдата в его армии, и полученного продовольствия, он вернулся, чтобы сделать то, что должен: продолжить осаду Народного Дворца. И это было единственным, что имело значение для него сейчас.
Теперь казалось, что те, кто находится сейчас во дворце, будут, возможно, не в состоянии выдержать осаду.
Как только строительство насыпи завершится, и если врагу удастся обнаружить, какие-либо подземные ходы, чтобы также пробраться внутрь дворца, то легионы Имперцев сразу же смогут атаковать дворец и с вершины, и от основания.
Даже наличие насыпи, как таковой, тем не менее, было бы достаточным для достижения цели Джеганя. Однако, подобная осада всё равно обошлась бы достаточно дорогой ценой Имперскому Ордену, но Джегань особенно не заботился о том, сколькими жизнями солдат придётся пожертвовать. Он знал, что рано или поздно, он своего добьётся.
И когда это случится, а Ричард знал, что оно неизбежно произойдёт, смысл борьбы за свободу будет потерян. И всем им придёт конец.
Единственная надежда Ричарда сейчас состояла в том, чтобы отыскать способ каким-то образом использовать шкатулки Одена. Конечно, у него не было ни одной из шкатулок, но даже если бы он и обладал всеми тремя, он всё равно не представлял себе, как их можно использовать.
Сначала, ему всё же необходимо узнать, что с ними делать. И именно подобное знание теперь стало бы его лучшим оружием. А Ричард был настроен серьёзно и хотел предстать перед врагом во всеоружии.
Комната, в которой расположился Ричард с Никки, была личной библиотекой, в которой, по словам Бердины, находились запрещённые тома книг, предназначенных для чтения только самим Лордом Ралом.
Даркен Рал иногда просил Бердину помочь ему с переводом текстов с верхне-д`харианского, но она сказала Ричарду, что это происходило довольно редко, и она не часто посещала эту комнату.
Даркен Рал обычно посещал её один. Ричард и Никки решили, что личная библиотека Дома Ралов — отличное место для начала поисков.
Бердина искала во дворце ещё библиотеки, наряду с Верной и почти всеми её Сёстрами. Любая информация, которая возможно могла бы помочь, немедленно доносилась до Никки.
Она лично проверяла всё, что приносилось, чтобы определить то, на что Ричарду стоило бы взглянуть, и что бы его могло заинтересовать. Многие из наиболее опытных Сестёр оказались весьма полезными в поисках важных и ценных источников информации.
Никки держала людей на расстоянии, не подпуская их к Ричарду, чтобы он мог сконцентрироваться на чтении, и на огромном множестве вещей, которым она его сейчас обучала. В некоторой степени Ричард чувствовал себя отшельником.
Но, однако, это пребывание в тихом умиротворённом одиночестве позволяло ему по максимуму сконцентрироваться на предмете изучения, и это было единственным, в чём сейчас нуждался Ричард.
Низкие книжные стеллажи в личном хранилище были размещены вдоль богато облицованных панелями стен, оставляя центр открытым и свободным для размещения кушеток и стульев.
Всё это делало комнату более похожей на уединённый рабочий кабинет, нежели на библиотеку. Маленькие статуи украшали некоторые из верхних стеллажей, делая их более похожими на витрины, чем на книжные полки.
Ричард пока ещё не рисковал, подниматься вверх по узкой железной спиральной лестнице, ведущей к маленькому балкону на противоположной стене, в отличие от Никки. Пока он предавался чтению, она спускала книги, которые, по её мнению, были важны, и клала их к стопкам томов, лежащих в ожидании внимания Ричарда.
Хотя комната и не была похожа на одну из типичных библиотек, заполненных бесконечными рядами книг, но на аккуратных стеллажах хранилища располагались тысячи томов. Некоторые книги, которыми они интересовались в первую очередь, тем не менее, было трудно отыскать, они оказались редкостью, даже для этого места.
Однако, увесистый стол из красного дерева, за которым сидел Ричард, был выложен высокими стопками книг, принесёнными Никки. Находясь здесь внутри библиотеки, было трудно определить время суток: был ли это день или ночь. Тяжёлые, темно-синие бархатные драпированные шторы были задёрнуты.
Но даже если бы он их раздвинул, это не помогло бы, так как за ними была лишь деревянная обшивка. Занавески были предназначены только для того, чтобы создать иллюзию наличия оконных проёмов, для придания уюта и комфорта помещению.
Тем не менее, здесь было вполне достаточное количество ламп, наряду с камином. Они обволакивали комнату тёплым освещением, наполняя её приятной притягательной атмосферой, располагающей к длительному времяпрепровождению. Однако Ричарду так вовсе не казалось.
Они работали без остановки так долго, как это было возможно. Еда подавалась в таком режиме, что им не приходилось отрываться для трапезы. А когда у них уже не было сил продолжать чтение, и глаза невольно смыкались от усталости, им приходилось некоторое время поспать на кушетках.
Никки находилась всегда рядом с Ричардом, она сновала туда-сюда, пересекая тени и лучи света, отбрасываемые отражательными лампами, которые размещались на полированных, тёмно-коричневых и испещрённых белесыми прожилками мраморных столбах, равноудалённых друг от друга по всему периметру библиотеки.
Она снова и снова штудировала книги, выискивая на их страницах что-либо полезное, но, как правило, лишь ставила их обратно на стеллажи.
Ричарда охватывало неумолимое стремление вырваться наружу и начать действовать. Он отчаянно хотел отправиться на поиски Кэлен. Но Ричард прекрасно знал, что не всё для него было так просто.
Чтобы обрести реальный шанс догнать её, нужно как можно быстрее раскрыть тайну шкатулок Одена, чтобы с помощью высвобождённой магии, попытаться вернуть Кэлен в настоящее, если не будет уже слишком поздно вообще, что-либо предпринимать.
Ричард прекрасно осознавал, что в одиночку ему с этим не справиться. Никки, несомненно, беспрекословно согласилась стать его наставницей.
И первым, с чего она начала своё обучение, было постижение сложной теории неизведанного. Она хотела, чтобы Ричард имел как можно более полное представление о смысле магического.
Ричард, отнюдь, не был знатоком в вопросах, касаемо магии, он даже сам не понимал, как ему удавалось использовать свой дар. Никки старалась объяснить ему законы и принципы магии, в наиболее доступной для их понимания форме.
Сначала, ему было трудновато уловить суть. Он не мог понять, какого же вида ущерб может в реальности принести предусмотрительность в знании чего-то доселе неизведанного.
Никки же настаивала, что волшебники, создавшие магию Одена в противовес явлению заклинания Огненной Цепи, были убеждены, что эти самые имеющие эмоциональную основу предвидения, портили то, что было создано с помощью магии, и также, вредили действию даже самой магии Одена. Ричарда же терзали глубокие сомнения относительно этого.
Она рассказала ему, что Зедд был тем человеком, которому удалось объяснить ей то, что предусмотрительность относительно ещё несуществующего, отнюдь, не является голой теорией, но по-настоящему вредит магии.
Он сказал ей, что сам Ричард доказал это: ведь полюбив Кэлен, он получил иммунитет от её магии Исповедницы. Любые предвидения того, что могло бы произойти, забрали бы у Ричарда возможность преодоления возникшей перед ним проблемы с магией Исповедницы тогда, когда она впервые его коснулась, хоть и непреднамеренно, но всё же, могла бы подчинить его волю себе.
Хотя, сам Ричард никогда не открывал Никки своей тайны о том, как ему удаётся находить решение проблемы, Зедд всё же поведал ей, что Ричард никогда точно не знал о правильности своего выбора. Ведомый инстинктами, он не знал, к чему они его приведут, поэтому Никки поклялась Зедду не говорить об этом с Ричардом.
Зедд также сказал Никки, что Ричард сам давно нашёл ответ на главный вопрос в теории магии Одена — он прекрасно понимал, что предвидения могут исказить воздействие магии. И он доказал это, полюбив Кэлен несмотря ни на что.
Ричард слишком хорошо был осведомлён в вопросах, которые обсуждала с ним Никки. На всё у него был ответ, даже в случаях, когда сама она не знала детального объяснения предмета.
А так как он был первым, кому пришлось столкнуться с подобного рода вещами, он признавал всю сложность возникшей ситуации. Он знал, что даже толика сомнения в правильности своих действий относительно Исповедницы, могла бы провалить его план действий.
Кэлен же, в свою очередь, имей она предубеждения относительно его глубокого и сильного чувства к ней, могла бы запросто помешать воздействию магии Одена.
И это сейчас была не просто сухая теория, которую разработали волшебники создавшие магию Одена. Это была реальность: предусмотрительность могла исказить то, что ещё не произошло. А Ричард, стал единственным, кто уловил песчинку самой сути, просеяв её содержание через своё сердце.
Уверенный в своих чувствах, и полностью осознавая то, что он не может допустить, чтобы Кэлен узнала о его любви, он был связан по рукам и ногам. Однако эта проблема не имела особого для него значения. И он искренне надеялся, что она в скором времени должна всё же разрешиться. И ему было над чем серьёзно поразмыслить, прежде чем это произойдёт.
Итак, перечитав кое-какие тома из библиотеки и некоторые книги, найденные Сёстрами, относящиеся к далёким временам Великой войны, Никки могла теперь составить целую теорию, о даре Ричарда и о способах его использования.
По её мнению, то, что Ричард вырос, не имея ни малейшего представления о магии, и что якобы, из-за этого у него возникли трудности в управлении своим даром, не имело особого значения.
И, тем не менее, было очевидно то, что способности боевого мага по-настоящему имели кардинальные отличия от способностей колдуньи или обычного волшебника.
Сила Ричарда внезапно срабатывала, отнюдь, не сама по себе, объясняла Никки, но призывалась внутренними инстинктами самосохранения, подобно действию магии Меча Истины.
В этом случае Меч Истины мог выступать в каком-то роде примером того, как работают способности Ричарда, как мага. Меч действовал согласно с чувствами своего хозяина. Он бездействовал, когда его хозяин признавал перед собой друга, но если, хозяин видел врага — меч безжалостно разрубал его.
Меч срабатывал по принципу настоящего: здесь и сейчас. Если его хозяин был преисполнен чувством уверенности в правильности своих действий, то, моментально наливаясь магией, меч отвечал ему. И это являлось критическим моментом в принципе призыва, как магии меча, так и дара боевого мага.
Чувства, эмоции — являлись головным центром того, что испытывал человек, того, какой опыт он получил, наблюдая за действительностью жизни. И, собрав всё это воедино, он, руководствуясь собственным мировоззрением, инстинктивно выплёскивал их, через внутреннюю эмоциональную сущность.
Однако это не означало, что те, кто вершат правосудие, были правы. Так же, как и меч, его дар работал в соответствии с существующими ценностями его обладателя. Всё зависело от того, какие ценности перевесят. Ричард, сформировав в уме хорошо аргументированное оправдание своих действий, передавал своему эмоциональному восприятию высокоморальную ценность.
И именно поэтому было особенно важно выбрать правильного человека, назвав его Искателем истины, и вручить ему такое мощное оружие. Ведь этот человек должен был стать тем, кто получит право вершить правосудие, основываясь на известных только ему одному причинах.
Дар Ричарда, в такой же степени, как и меч, вызывался чувством гнева. Гнев был фактическим рефлексом и защищал его жизненные ценности, если, по его мнению, на них покушались. Поэтому, уникальный дар Ричарда, как короткий фитиль возгорался от искры гнева, подожжённой угрозой существующим жизненным ценностям: например, в случаях, когда опасность грозила тем, кого он любил, или же нависала над моральными устоями жизни вообще.
Никки сказала ему, что возможно он никогда не сможет научиться управлять своими способностями напрямую, как это делали остальные, обладающие даром. Она предполагала, что причиной тому было то, что дар боевого мага существенно отличался от других, и служил совершенно иным целям.
Это была способность, подобная дару целителя или пророка. Весь смысл был в том, что гнев Ричарда был ключевым элементом в способностях военного волшебника. В конце концов, война не начиналась лишь из-за наслаждения или жажды к завоеванию, но в ответ на угрозу ценностям.
Однако самым главным для Ричарда сейчас было как можно быстрее научиться использовать магию Одена, чтобы уничтожить заклинание Огненной Цепи.
Никки была потрясена, увидев анаграммы и символы, которыми Ричард разрисовал себя и своих людей. Она поняла, что он объединил традиционные элементы в абсолютно новые формы. Но она также хотела узнать, как ему удалось объединить все эти элементы, относящиеся исключительно к магии Одена.
Ричард объяснил, что он прибыл сюда, чтобы изучить в подробностях определённые составляющие заклинания, которые когда-то вырисовывал Даркен Рал, чтобы открыть шкатулки Одена. Ведь эти символы, к тому же, сопутствовали вызову его танца со смертью, а уж они были знакомы ему достаточно хорошо.
Так или иначе, все эти совпадения имели смысл быть. Зедд когда-то сказал Ричарду, что сила Одена — это сила самой сущности жизни. Пляска со смертью, подпитываемая Мечом Истины была ничем иным, как способностью, которая охраняла жизнь Лорда Рала. Магия Одена была создана из потоков жизненной силы, сплетающихся в защитную канву, ограждаясь от буйствующей энергии Огненной Цепи.
Таким образом, Меч Истины, дар боевого мага вкупе с силой Одена были неразрывно связаны между собой.
Размышляя об этих трёх составляющих, Ричард вспомнил о Первом Волшебнике Барахе, человеке, который тысячи лет назад написал для Ричарда книгу «Секреты Силы Боевого Мага».
Эта книга должна была помочь ему, в поисках, касающихся его дара мага. Но она до сих пор находилась в Тамаранге. Хотя Ричарду удалось её припрятать, когда он какое-то время был пленником Сикс.
Ричард знал, что Зедд отправился туда, чтобы попытаться отыскать перепрятанную книгу из священного хранилища. Ричард понял, что его дед преуспел в своих поисках, так как он вновь почувствовал присутствие своего дара.
Теперь, когда к Ричарду вновь возвратились его способности, он в одно мгновение, от первого и до последнего слова, вспомнил содержание «Книги Сочтённых Теней».
Никки была убеждена сама, и также убедила Ричарда, что та копия книги, которая была заучена им наизусть, возможно, являлась всего лишь подделкой, и с её помощью открыть правильную шкатулку Одена было невозможно.
Однако, у Никки не было сомнения в том, что даже ложная копия книги по большей части содержала достаточно информации, для того, чтобы сделать правильный выбор и, открыв шкатулку, завладеть магией Одена.
Ричард же выдвинул иную версию, предположив, что подделка, скорее всего, содержала в себе только само условие для сопряжения необходимых элементов, хаотично упоминающихся в ней. Но это, отнюдь, не значило, что в книге перечислялись неверные элементы, и её содержание, так или иначе, представлялось важным и значимым.
Исходя из этих соображений, Ричард читал Никки всю книгу целиком. И они отмечали для себя каждый важный элемент, описанный в книге. Если Ричард научится воспроизводить каждый из необходимых элементов, то, когда подлинник «Книги Сочтённых Теней» окажется у него на руках, Ричарду будет легко начать использовать эти составляющие компоненты, и ему останется, лишь выстроить их в правильном порядке, составив верную цепочку, следуя описаниям из подлинной копии.
Резюмировав всё это, теперь Никки знала, чему нужно обучать Ричарда. Да и сам он, по её мнению, уже достаточно далеко продвинулся в изучении символов. Он теперь был способен понять многие из ключевых составляющих. Ему удалось изучить огромный массив из основополагающих частей, действующих в форме заклинания. В итоге, он разрисовал ими всю свою команду, не забыв и про себя. Пляска со смертью уже давно научила его создавать основные фигуры, он вырисовывал их интуитивно.
Ричард прояснил для себя, что, по сути, создание рисунков-заклинаний по-настоящему расширяло не только значение самих символов, которые он использовал, изображая и танец со смертью, и танец клинка, и статую Сильной Духом. Все они были настолько различны и настолько же и похожи, и вселяли необходимость в действии во имя чувства жизни.
Для Ричарда было поразительным то, как все они вместе, являясь отдельными кусочками одной мозаики, складывались в единую перспективу, формируя законченную картинку. Пока он занимался изучением рисования заклинаний, Никки обучала его, и он не видел в этом ничего странного или сложного.
Для него это было естественным. Ведь Ричард и так уже знал символы. И он теперь явно узнавал в них уже не только танец со смертью, но также и движение клинка, как в яростной битве, так и в создании статуи Сильной духом.
Никки также являлась уникальной наставницей, так как понимала не только то, насколько хорошо Ричард знает о своих способностях, но как он их использует. Она уловила, как никто другой, его видение магии, как таковой. Она поняла, насколько концепция Ричарда отличалась от вековой мудрости других, и выступала им в противовес. Каким бы неординарным не было мировоззрение Ричарда, но оно было генератором её активности.
Никки тоже понимала его концепцию о творческом аспекте магического, как такового, и поэтому не вмешивалась в его действия, а наоборот направляла его на правильный путь к решению поставленной цели. Она не просто объединяла все известные ей аспекты для лучшего понимания, но, наоборот, пыталась опереться на то, что уже было знакомо ему, что отвечало его видению жизни.
Она интуитивно улавливала те моменты, которые он уже осознал самостоятельно, Никки не тратила времени зря, не акцентировала внимание на том, в чём он уже разобрался, и лишь только направляла его мысли в нужное русло, когда он действительно в этом нуждался.
Никки медленно подошла к столу.
— Как продвигаются твои дела? — спросила она.
Ричард, глубоко зевнув, ответил.
— Я больше не могу. Все перемешалось у меня в голове, как каша.
Никки рассеянно кивнула, читая какую-то книгу.
— Как ты думаешь, — спросила она, — Что это может значить, когда твой собственный ум начинает работать сам по себе, составляя ассоциации и строя связи, между тем, что ты уже знаешь и новыми знаниями.
— Да, такое случается, — кивнул Ричард.
Никки захлопнула книгу и бросила её на край стола.
— Я заметила некоторые важные вещи в ней. Тебе следует взглянуть.
— Я думаю, я уже не смогу выудить ничего стоящего из этой книги, — устало ответил Ричард.
— Отлично, — сказала она, и, указав на закреплённую в держателе ручку, продекламировала, — Тогда рисуй. Ты должен уметь нарисовать эти элементы из только что прочтённой тобой книги. Если настоящая «Книга Сочтённых Теней» содержит подобные изображения, тебе будет легче воспроизвести их, лишь взглянув на страницу подлинника.
Ричард хотел было поспорить с ней, сказать о том, как он устал, но тут же в его голове возникла мысль о Кэлен. Его усталость мгновенно испарилась. Кроме того, он был абсолютно солидарен с Никки в том, что её задача — быть его наставником, — и он должен стараться следовать её советам.
Никки была колдуньей с уникальными способностями и огромным опытом за плечами, которыми Зедд просто восторгался. Даже Верна удерживала его от комментариев в адрес Никки, заставляя его внимательно слушать её, поскольку Никки обладала большим опытом во многих сферах, в отличие от них. Ричард прекрасно знал, что она являлась его единственным шансом, найти то, что он ищет. И он ни за что не хотел её потерять.
Ричард пододвинул к себе лист бумаги и обмакнул перо в чернила. Он склонился поближе и начал чертить фигуры из раскрытой перед ним книги.
Сейчас оставалась одна большая проблема, решение которой они ещё не нашли, — действие волшебного песка. Согласно описаниям в «Книге Сочтённых теней», формы-заклинания были нужны для того чтобы открыть нужную шкатулку Одена, их нужно было нарисовать, используя волшебный песок. Никки сказала ему, что даже в выученной им фальшивой копии книги был упомянут волшебный песок, как средство для начертания заклинания. Без него все созданные заклинания не сработали бы.
Ричард сказал Никки, что, как только Даркен Рал открыл шкатулку Одена, пришла тьма и поглотила его. Она засосала за собой весь волшебный песок, использованный им для начертания заклинаний. После этого в Саду Жизни не осталось ничего от прежнего вычурного убранства. На том месте, где был насыпан волшебный песок теперь зияло огромное грязное пятно.
Никки оторвалась от очередного тома, который она наспех просматривала.
— Здесь есть кое-какая информация о Храме Ветров.
— Неужели? — сказал Ричард, прервав чтение.
Она кивнула.
— Знаешь, что ставит меня в тупик? Как всё-таки тебе удалось пересечь границу между мирами и добраться до мира мёртвых?
Это произошло во время вспышки молнии, и Ричард перешел границу, ступив на дорогу, ведущую к Храму ветров, а молния всё продолжала сверкать.
— Мне очень жаль, Никки, но я рассказал тебе всё, что знаю.
— Конечно, согласно твоей истории, и тому, что ты мне рассказал, основываясь на изученных тобою древних книгах, Храм Ветров был отправлен в подземный мир. А так как он был «изгнан» в целях самозащиты, то он должен был находиться где-нибудь далеко-далеко в той бескрайней вечной пустоте. Ведь цель заключалась в том, что бы Храм стал вне пределов досягаемости, чтобы добраться до него никто не мог.
Ричард возразил.
— Но он же находился прямо передо мной, мне необходимо было лишь создать нужные условия, чтобы его увидеть. И я точно знаю, что я сделал это и вошёл внутрь Храма.
Никки безучастно кивнула, и, не отрываясь от чтения, расхаживала туда-сюда. Наконец она остановилась, что-то её беспокоило.
— И всё-таки я не могу уловить смысла. Невозможно таким образом перейти границу между мирами и попасть к мёртвым. Пересечь пустоши подземного мира, это то же, что и пересечь океан. Это можно сравнить с прогулкой вдоль его береговой линии, когда ты, сделав лишь один шаг, сразу попадаешь на остров, расположенный на другом конце света, не утруждая себя длительным путешествием через водное пространство огромных размеров.
— А может быть Храм Ветров на самом деле расположен не так уж и далеко в подземном мире. Может быть, этот остров находится не где-то за океаном, а точь-в-точь рядом с берегом?
Никки помотала головой.
— Но это нелепо, думать так, основываясь лишь на твоих рассказах. Каждый источник твердит о том, что Храм Ветров был перемещён в безопасное место, и он был отправлен на край подземного мира, что было равнозначно тому, если бы он оказался на другом конце вселенной.
— Лорд Рал, — в дверном проёме возникла Кара.
— Что случилось, Кара, — в очередной раз, зевая, сказал Ричард.
— У меня тут кое-какие люди, которые желают встретиться с Вами.
Несмотря на то, как сильно Ричард хотел немного передохнуть, он всё же ни за что не хотел останавливаться. Ему было необходимо изучить все книги, и найти возможность спасти и вернуть Кэлен обратно.
— Хорошо, приведи их.
Вслед за Карой в комнату вошла группа из шести человек, одетых в древние белые одежды. Тусклое освещение в библиотеке делало плывущие белоснежные фигуры, похожими на добрых духов.
Все они остановились напротив массивного стола из красного дерева. Они с опаской смотрели на Ричарда, как будто бы он их собирался казнить, а не говорить с ними.
Ричард рассмотрел каждого из шести человек: пять мужчин и одна женщина, рядом с Карой, они предстали перед ним.
— Эти люди из персонала по обслуживанию склепа, — сказала Кара.
— Из персонала по обслуживанию склепа? — удивился Ричард.
— Да, Лорд Рал. Они присматривают за гробницами и всё такое.
Ричард снова посмотрел на их лица. Каждый из них избегал его взгляда и, молча, смотрел в пол.
— Да, я припоминаю некоторых из вас, когда я вернулся в первый раз, — сказал Ричард. — Это было, когда под стенами Дворца разразилась битва с Имперским Орденом.
Он даже не мог представить себе вновь тот ужасный беспорядок, который им пришлось убирать. Ричард распорядился выбросить все тела убитых имперских солдат за пределы плато. У него были тогда более важные задачи, о которых надо было беспокоиться, и они, отнюдь, не касались заботы об убитых.
Люди кивнули.
— Итак, что вы желаете мне рассказать?
Кара подняла руку вверх, прерывая его.
— Лорд Рал, они все немые.
Ричард, жестикулируя с пером в руке, откинулся на спинку кресла и произнес.
— Все?
Все шесть человек кивнули.
— Даркен Рал отрезал языки всему обслуживающему персоналу склепа, чтобы у них не было возможности высказать непристойности про его покойного отца.
Ричард тяжело вздохнул, услышав столь ошеломительную новость.
— Простите меня, за его жестокость. Если вам станет от этого легче, то я разделяю с вами все ваши чувства по отношению к этому человеку.
Кара хихикнула, осматривая этих шестерых.
— Я рассказала им, какую роль тебе пришлось сыграть в его смерти.
Шестеро служащих смущённо улыбнулись и закивали.
— Тогда, что же мы будем делать? Как я должен узнать то, о чём вы пришли меня известить? — спросил их Ричард.
Один из людей выдвинулся вперёд и осторожно положил обёрнутый в белоснежную материю свёрток на стол. Человек пододвинул его к Ричарду.
Когда Ричард потянулся за свертком, капля чернил упала с пера прямо на материю.
— Извините, — пробормотал он и отложил перо подальше.
Он пододвинул свернутую материю поближе. И посмотрел на шестерых людей.
— Итак, что же это?
Но ни один из них не сделал ни малейшего движения, чтобы дать объяснения. Ричард уставился на Кару.
— А они были так настойчивы, не правда ли?
Один из шестерки начал указывать на руки, изображая ими плоскость, как будто это страницы открывающейся книги. Он повторил так несколько раз и указал на Ричарда.
— Вы хотите, чтобы я это открыл?
Все шестеро кивнули.
Свёрток был настолько лёгким, что, казалось, он был пустым, но Ричард бережно начал его раскрывать на столе, осторожно развёртывая белоснежную ткань.
Когда Ричард, наконец, закончил этот процесс, то обнаружил, что в центре материи лежит одна единственная частичка белого песка.
Он резко поднял голову и спросил.
— Где же вы это взяли?
Все шестеро указали вниз.
— О, добрые духи, — прошептала Никки.
— Что? — воскликнула Кара, подойдя поближе, чтобы рассмотреть единственную частичку белого песка, лежащую в центре материи, — Что это такое?
Ричард пристально уставился на Морд-Сит.
— Это волшебный песок.
Служащий персонал гробниц, продолжая указывать вниз, хотели тем самым сказать, что обнаружили находку где-то в склепе. Магический песок имел особое призматическое свечение, но Ричард всё же был немного удивлён тем, что эти люди нашли лишь одну единственную песчинку.
— Можете ли вы мне показать то место, где вы обнаружили это?
Все шестеро решительно закивали.
Ричард бережно обернул материю вокруг песчинки волшебного песка. Он заметил, что на ткани было два пятна от чернил, так как когда он капнул ими на материю, она была обёрнута вокруг в два ряда.
Эти два пятна вновь объединились в одно, когда Ричард придал свёртку первоначальный вид. А когда он раскрывал материю, пятна вновь оказывались на противоположных сторонах.
Они его завораживали, он пристально смотрел на них и думал.
— Пойдёмте, — наконец очнулся Ричард, и, положив свёрток в карман, скомандовал. — Отведите меня туда.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:26 | Сообщение # 36 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 48
Ричард переступил через расплавленную белую каменную плиту и вошёл в гробницу Паниза Рала. Персонал по обслуживанию гробницы ждал снаружи в коридоре. Они убедили Ричарда войти в гробницу первым. Так как он являлся потомком рода Ралов, они не смели войти прежде него.
Ведь в этой гробнице, в конце концов, покоился его дед. Персоналом по обслуживанию гробницы на протяжении многих лет были люди, которые всегда жили и умирали, следуя непостижимым правилам каждого Лорда Рала, неизменно отдающего дань уважения своим предкам.
Ричард, тем не менее, всегда оказывал своё почтение лишь тем, кто того заслуживал. Паниз Рал же был тираном с немыслимыми амбициями к завоеванию мира, что не особенно его отличало от его сына — Даркена Рала.
Панизу Ралу, возможно, и не удалось провернуть такого большого количества злодеяний, которые совершил его сын. Но нельзя было сказать, что он не пытался.
В войне, которую Паниз Рал развязал против соседствующих земель, Зедд, будучи ещё молодым, был тем, кто возглавил свободный народ Срединных земель против агрессии Д`Харианской империи.
В итоге, Зедд, будучи Первым Волшебником, уничтожил Паниза Рала и воздвиг те самые границы, которые отгораживали Д`Харианскую Империю от Ричарда на протяжении большей части его жизни.
Даже учитывая то, что многие с удовольствием поддерживали жажду Паниза Рала к завоеваниям, Зедд, отнюдь, не хотел уничтожать весь народ Д`Хары.
Ведь многие д`харианцы, несмотря ни на что, оказались всего лишь жертвами господствующей тирании; они же не могли выбирать время и место для появления на свет, родившись в далеко неблагополучное время при господстве тирании.
И винить лишь только в этом их было бы неверным. Поэтому, вместо того, чтобы уничтожить всю Д`Хару, Зедд предпочёл воздвигнуть границы.
Он полагал, что оставить д`харианцев пожинать последствия собственных деяний, было наихудшим наказанием, которое он мог бы только обрушить на них.
Сложившаяся ситуация также ещё и предоставляла им шанс, чтобы решиться, и сделав выбор, попытаться изменить их жизненный уклад. Ведь с поднятыми границами, для Д`Хары теперь не представлялось возможным продолжать распространять свою агрессию против других народов.
И это было бы так, и Ричард всё ещё жил бы в далёкой Вестландии, если бы границы не пали.
Даркен Рал поспособствовал их разрушению, путешествуя через подземный мир, избегая тем самым непреодолимое препятствие. Но, если бы это не произошло, то Ричард никогда не встретился бы с Кэлен, которая привнесла в его жизнь значимость и важность бытия, стала смыслом его существования.
Ричард помнил когда, сразу же после того, как Даркен Рал открыл шкатулку Одена, и высвобожденная им сила Одена поглотила его, то один из служащих дворца подошёл к Зедду и сказал, что гробница Паниза Рала вдруг начала плавиться.
Зедд немедленно велел служащему взять определённого рода каменную плиту и запечатать ею вход в гробницу, пока угроза подобного разрушения ещё не успела распространиться по всей территории дворца.
Это временное приспособление из белого камня, закрывающее вход в гробницу, с тех пор по большей части расплавилось, и странное разрушение теперь принялось разъедать, ещё нетронутые плиты у входа.
Стены уже были деформированы. Будучи прежде ровными, сейчас из них торчали, выдаваясь вперёд, смещённые куски розового гранита. В коридоре снаружи, швы между потолком и стенами также начали расходиться под воздействием деформации во внутреннем помещении.
Если это разрушение не остановить немедленно, то уже несущие стены начнут искривляться, и до такой степени, пока вся конструкция дворца не начнёт плавиться изнутри, пожирая сама себя.
Ричард оглядывал всё вокруг, оценивая обстановку в гробнице. Свет от пятидесяти семи факелов, отражался от позолоченного гроба, стоящего на возвышении. Помещённый на пьедестал ровно по центру комнаты, гроб не только светился, но как-будто парил над мраморным полом.
Надписи были начертаны не только на гробе, но и выгравированы на гранитных стенах по всему периметру комнаты.
— Ненавижу розовый, — бормотала себе под нос Никки, окидывая взглядом, окружающие её полированные стены из розового гранита и сводчатый потолок.
— Есть какие-нибудь идеи, почему стены могли бы расплавляться? — спросил Ричард у Никки, когда она медленно обходила комнату, тщательно осматривая всё вокруг.
— Именно это действительно пугает меня, — ответила Никки.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Ричард, начав прочитывать выгравированные на гранитных панелях слова, написанные на верхне-д`харианском.
Никки продолжила.
— Верна сказала мне, что, когда я прибыла во дворец, именно перед тем, как меня схватили, когда я спустилась сюда с Энн, что я рассказала ей, что я знаю причину, по которой стены здесь плавятся.
Ричард посмотрел на Никки, оглянувшись через плечо.
— Итак, почему же они плавятся?
Никки выглядела странно смущённой и взволнованной.
— Я не знаю. Я не помню.
— Не помнишь… как такое, может быть? — возразил Ричард.
— Ричард, я действительно не знаю, с какой целью я спускалась сюда, или почему стены здесь подверглись столь странному разрушению. Я спросила Верну, возможно, она помнит что-либо из того, о чём я ей говорила. Но она ответила, что ничего подобного ей в голову не приходит.
Ричард слегка провёл пальцем по стенке гроба, в котором покоился его предок.
— Огненная Цепь.
Никки подняла взгляд, она выглядела теперь ещё более озабоченной происходящим.
— Ты на самом деле думаешь, что причина в этом?
— Ты ничего не помнишь о том, что здесь именно произошло, ведь так? — спросил её Ричард.
Никки помотала головой.
— Нет. Я не помню, что вообще когда-либо говорила Верне о том, что мне известна причина этих разрушений. Но, что ещё хуже — я не помню, что на самом деле когда-либо о ней знала. Как я могла забыть такое?
Ричард пристально всматривался в обеспокоенные голубые глаза Ники.
— Я не думаю, что ты смогла бы, если бы всё шло своим чередом.
Никки вздохнула.
— Ведь это может означать только то, что сфера действия заклинания Огненной Цепи увеличилась: теперь оно распространилось и на всё окружающее.
— Всеобъемлющее заражение, — чуть слышно произнёс Ричард.
— Если это действительно так, — заключила Никки, — То значит, что, независимо от того, с чем связаны происходящие здесь в гробнице метаморфозы, наша первостепенная задача заключается в том, чтобы полностью откатить назад действие заклинания Огненной Цепи. Вызванное Шимами заражение, поселившееся в магии, начало теперь поедать нашу память, чтобы не позволить нам его уничтожить.
Такое пугающее заключение, ввело Ричарда в некоторое замешательство. Тем не менее, он знал, что оно не лишено смысла.
Теперь он должен был беспокоиться не только о Джегане, который вот-вот ворвётся во дворец, но и о том, насколько глубокую брешь в заклинании Огненной Цепи это заражение может прогрызть, пытаясь избежать своего уничтожения.
Ведь магия неосознанно реагировала, ограждаясь от разрушающих её факторов, чтобы сохранить свою сущность. Что же касается Шимов, то уничтожение магии как раз было их работой, и то заражение, которое они оставили после своего пришествия, было их оружием к достижению наилучшего результата.
Вероятно, для магии подобные оборонительные меры были результатом работы Шимов. Подобно острым шипам кустарника, они защищали растение, и были его средством самообороны.
Но наличие шипов не означало, что растение способно сообразить о том, что нужно поразить любого, кто бы, ни приблизился; ведь шипы — просто его безусловные рефлексы, его способ выживания.
— Нам нужно полностью обратить вспять действие заклинания Огненной Цепи, пока не стало слишком поздно, — наконец произнёс Ричард, обращаясь к Никки. — И мы должны сделать это прежде, чем забудем, почему мы так решили. Я должен призвать силу магии Одена, чтобы суметь повернуть заклятие в обратную сторону.
— Ричард, но нам для этого нужны шкатулки Одена, — напомнила ему Никки.
— Действительно! Я даже знаю, где их можно достать: две находятся в лапах Джеганя, а третьей завладела Ведьма. И нам всего-навсего, каким-то образом, нужно просто собрать их все вместе.
— С тех пор, как Сикс стала выполнять распоряжения Джеганя, нападая на наши войска в Древнем Мире, — проговорила Никки, — Я думаю, что она всё же любезно поделится с ним последней из шкатулок.
Ричард снова провёл пальцем по надписи на гробу Паниза Рала.
— Я полагаю, ты права. Это — лишь вопрос времени, когда Джегань заполучит все три шкатулки, если, конечно, он уже это не сделал.
— Тем не менее, у нас есть кое-что, в чём они нуждаются, — сказала Никки.
— И что же это?
— Сад Жизни. После того, как я перевела «Книгу Жизни», я пришла сюда, чтобы посмотреть на него с совершенно другой стороны. Книга подтвердила некоторые из заключений, к которым я пришла раньше, когда в последний раз здесь была.
Сейчас я воспринимаю Сад Жизни через призму магии Одена. Я изучила и расположение самого помещения, и количество освещения в нём, и размещение углов комнаты по отношению к звёздам, используя карты звёздного неба, и то, каким образом солнце и луна пересекают его.
Я также проанализировала области в пределах комнаты, где магия Одена, могла бы быть призвана — оказалось, что они располагаются в определённом порядке, образуя в совокупности целый комплекс из множества составляющих элементов.
Ричард был заинтригован.
— Никки, ты хочешь сказать, что Сад Жизни на самом деле является основным элементом, чтобы открыть одну из шкатулок?
— Да. Сад Жизни был построен определённым образом, для обеспечения всех необходимых условий, контролируемых самим садом, чтобы высвободить магию Одена.
Ричард должен был ещё раз подумать над всем этим, прежде чем быть уверенным в том, что выводы Никки были верными.
— Ты хочешь сказать, что Джегань должен обязательно войти в эту комнату, чтобы открыть правильную шкатулку?
Никки пожала плечами.
— Если, конечно, он не захочет возвести свой собственный сад, подобный этому. Этот вариант я не исключаю, но, однако, все необходимые составные элементы собраны именно здесь — в Саду Жизни. Без них, скорее всего, ничего не выйдет. Воспроизведение подобной конструкции, станет довольно таки сложной задачей для реализации.
— Но это всё же возможно, ведь так?
— Ричард, Джеганю, во-первых, будут нужны оригинальные источники, по плану которых воздвигался Сад Жизни. Во-вторых, ему понадобится помощь не только колдуний, но и волшебников. А испытывая недостаток в необходимой информации, для самостоятельного решения столь сложной задачи, он должен будет изучить Сад Жизни изнутри. Единственное практическое решение для Джеганя состояло бы в том, чтобы продублировать то, что уже построено, где все необходимые условия были уже выполнены.
— Хорошо, Никки, если ему удастся, проникнуть сюда, чтобы всё самостоятельно изучить, так почему же ему тогда просто не воспользоваться Садом жизни.
Никки поравнялась взглядом с Искателем.
— Точно в яблочко, Ричард.
Ричард тяжело вздохнул, осознавая, насколько они с Никки были далеки от истинных намерений Джеганя.
— Теперь я понимаю, что это неудивительно, что он ещё до сих пор не попытался открыть шкатулки. Ведь сначала, ему нужно добраться сюда. Взятие Народного Дворца всегда было для него самой важной составляющей его плана. И на протяжении всего этого времени Джегань прекрасно знал, что ему нужно делать.
— Кажется, так и есть, — признала Никки.
Тут на входе возникла Бердина, она переступила через расплавленную арку и вошла в гробницу.
— Лорд Рал, вот вы где.
Ричард обернулся.
— В чём дело?
— Я нашла вот эту книгу, — сказала она, держа ее перед собой. Шагая через комнату, она размахивала томом, как будто это может разъяснить её слова, — Лорд Рал, книга написана на верхне-д`харианском. Когда я перевела кое-что и рассказала Верне про что здесь говорится, то она сказала мне немедленно принести эту книгу Вам.
Никки выхватила книгу у Бердины сразу, как только Морд-Сит вытянула руки вперёд. Сестра откинула обложку и начала штудировать текст.
— Так, о чём же эта книга? — спросил Ричард у Бердины.
— Она о народе Джиллиан. По крайней мере, о её предках из Каски.
— Снотворцы… — Никки шептала себе под нос, перелистывая страницы.
Ричард нахмурился.
— Что ты сказала?
— Никки права, — сказала Бердина. — Эта книга повествует о том, что люди Каски имели способность творить и насылать сновидения. Верна велела, чтобы я обязательно сказала Вам об этом.
— Хорошо, спасибо, — поблагодарил Ричард.
— Теперь мне нужно вернуться обратно, Лорд Рал. Есть некоторые другие книги, которые Верне нужно помочь перевести. И не забывайте, — сказала Бердина, оглянувшись, перед тем, как уйти, — Мне потребуется ещё немного времени, чтобы точно рассказать вам о вещах, которые я обнаружила, — это касается Бараха.
Ричард одобряюще закивал, улыбаясь Морд-Сит.
Никки заткнула книгу под мышку.
— Спасибо, Бердина. Как только мы закончим с этой книгой, мы приступим к изучению следующей.
Ричард мгновение наблюдал за удаляющейся из гробницы Бердиной. А затем начал водить пальцами по надписям, выгравированным на гранитных плитах.
— Это всё выглядит достаточно тревожным, Никки. Известна ли тебе истинная природа выведенных здесь заклинаний? Множество из элементов выглядят как будто бы знакомыми для меня.
— Они и должны, — ответила Никки. Она указала на одну из надписей на дальней стене. — Посмотри туда. Это послание от отца, описывающие его сыну процедуру прохождения в подземный мир и обратно.
— Ты думаешь, что Паниз Рал хотел передать Даркену Ралу своё знание, заключаемое в таинстве этих заклинаний, и поэтому он высек их на стенах этого склепа? — спросил Ричард.
— Нет, — возразила Никки, отрицательно мотая головой, — Я думаю, что эти заклинания передавались в Доме Ралов из поколения в поколение на протяжении многих веков. От отца к его отпрыску, обладающему даром — тому, кто станет следующим Лордом Ралом по праву наследия.
Ричард чувствовал себя обезоруженным.
— И как ты думаешь, сколько же лет этим надписям? И зачем это нужно передавать знание о том, как путешествовать между мирами?
— По составным конструкциям этих заклинаний и использованным в них словоформам, я могу предположить, что они появились на этих стенах, с того самого времени, когда была создана сама магия Одена. Я думаю, они также являются одними из необходимых составляющих для высвобождения силы Одена.
Глаза Ричарда округлились.
— Что? — вытаращился он на Никки.
Никки продолжила.
— Ну, во-первых, учитывая то, о чём повествуют книги, описывающие магию Одена, такие, как «Книга Жизни» и некоторые из тех о теории силы Одена, можно сделать вывод, что это одно из условий для призыва магии Ущерба, которое является ключом испепеления заклинания Огненной Цепи.
— Ты имеешь в виду избавление от проблем с воспоминаниями?
Никки кивнула.
— Ричард, почему все, кроме нас не помнят о существовании Кэлен? Почему она сама не знает, кто она есть? Почему мы не можем, используя наш с тобой дар, снять пелену заблуждения с людей, забывших Мать-Исповедницу? Почему с помощью наших способностей мы не можем возвратить им память о ней?
Теперь Ричард снова узнавал в ней прежнюю Никки — наставницу, заставляющую своего ученика самому найти ответ на поставленный вопрос. Ричарду такая техника подхода к решению проблемы была более чем знакома. Зедд применял её в отношении к внуку всю его сознательную жизнь.
— Ввиду того, что все воспоминания пропали. Нам нечего восстанавливать.
— И каким же образом они испарились? — спросила Никки, вопросительно изогнув бровь.
Ричард полагал, что это очевидно.
— Тут была применена магия Ущерба.
Никки продолжала вопросительно смотреть на него, в ожидании продолжения. Наконец волна понимания накатилась на него.
— Добрые духи, — прошептал Ричард, — Ведь магия Ущерба исходит из подземного мира, — он подошёл поближе к Никки, — Не хочешь ли ты сказать мне, что для призыва силы Одена, необходимо спуститься в преисподнюю, потому, как то, что было отнято магией Ущерба, можно вернуть обратно только там.
Никки продолжила мысль.
— Если воспоминания можно восстановить, то должно остаться центральное ядро сути, из которого можно вновь нарастить утерянное. Та память о Кэлен — она лишь у тебя в голове, не у неё, не у Зедда, и даже не у Кары. Это твоё сознание и ничьё больше… Память других — это то, что уже покинуло наш мир: её нет. По крайней мере, не здесь — в нашей реальности.
Ричард был настолько поражён, что был не в состоянии даже моргнуть.
— И это центральное ядро воспоминаний, украденных из сознания людей под воздействием заклинания Огненной Цепи, было извлечено магией Ущерба. И если так оно и есть, то единственным местом, где можно отыскать зародыши украденных воспоминаний, остаётся подземный мир.
Никки обвела пальцем вокруг одного из выражений на верхне-д`харианском, указывая на слова, высеченные на гранитной плите и гробу.
— «Книга Жизни», которую пришлось прочесть Даркену Ралу для того, чтобы ввести в игру шкатулки Одена, гласит, что частично сам процесс призыва магии Одена уходит в подземный мир.
— Но какие же воспоминания искал Даркен Рал, спускаясь туда? — возразил Ричард.
— Процедура призыва магии Одена прописана в деталях, шаг за шагом. Спускаясь в подземный мир, Даркен Рал всего лишь выполнял одно из предписаний, которое являлось очередным условием для вызова магии Одена. — Никки обвела рукой вокруг, показывая на стены с надписями. — Именно здесь высечен каждый шаг: каждое из требуемых условий.
— Никки, все эти упоминания говорят только о том, что необходимо просто спуститься в преисподнюю, и всё. Почему они не сообщают о необходимости столь необычного путешествия?
Никки парировала.
— А цель его лежит в намерении восстановить основное ядро воспоминаний. Но, к сожалению, магия сама не может знать, что именно необходимо, также как и ей неизвестен тот, на кого будут наложены чары Огненной Цепи. Ей известны лишь условия собственного высвобождения. И нигде не упоминается, что нужно делать, вступая в очередную стадию свершения вызова. Она — всего лишь инструмент для работы, выданный волшебнику, чтобы обратить вспять чары Огненной Цепи.
— Бердина была первой, кто показал мне «Книгу Жизни». Она знала, где её найти, потому что видела, как Даркен Рал внимательно её изучал, — сказала Сестра.
— Но он не пытался воскресить воспоминания, украденные чарами Огненной Цепи.
Никки пожала плечами.
— Ты прав, он хотел использовать силу Одена, чтобы заполучить абсолютное превосходство. Всё зависело от того, с какой целью впервые произвести ритуал нисхождения. Вероятно, Даркен Рал до конца не понимал настоящее предназначение путешествия в подземный мир. Наверное, он решил, что это лишь очередная ступень, на которую нужно взойти — просто часть сложного действа.
Ричард пальцами пригладил волосы.
— Кэлен рассказала мне, что была в подземном мире.
Никки его проигнорировала, она снова указывала на надписи.
— И всё это является составной частью этого действа.
— Но каким же образом, я смогу совершить подобные вещи?
— Если учитывать то, что здесь написано, ты не можешь сделать это самостоятельно. Ты нуждаешься в проводнике. Но не в обычном сопровождающем, а в таком человеке, которого ты сможешь склонить к подобному действию, и, дерзнув посетить подземный мир, убедишь его в том, что твоя жизнь — ничто, в сравнении великими целями путешествующего между мирами.
— Добрые духи, конечно, я могу поклясться собственной жизнью, ради этой возможности, — возбужденно произнёс Ричард.
Она кивнула и сразу же показала на одно место в надписи.
— Обрати внимание. Вот это заклинание, вызывающее проводника из мира мёртвых, который укажет необходимый тебе путь.
Раздосадованный не на шутку, Ричард ещё раз взглянул на высеченную надпись. Потом он указал на одно из выражений на верхне-д`харианском, оно находилось уже на следующей плите.
— Посмотри сюда, на эти изречения. Здесь говорится об использовании магического песка.
Никки согласилась.
— Да, действительно. Может нам лучше поинтересоваться у служащих гробницы, где они нашли ту песчинку, которая лежит у тебя в кармане?
Ричард, потрясённый теми вещами, о которых только что узнал, почти уже забыл, зачем они с Никки спустились сюда в гробницу.
— Ты права, — произнёс Ричард, подавая сигналы Каре, впустить в гробницу шестерых служащих в белоснежных одеждах.
Шестёрка торопливо последовала за Морд-Сит, подобно цыплятам пытающимся успеть за мамой клушей. Ричард терпеливо поджидал приближающийся выводок. И они, не заставили себя долго ждать, в мгновение оказавшись напротив ожидающего.
— Все вы оказали нам огромную услугу, обнаружив эту песчинку. Я благодарю вас за вашу внимательность.
По их светящимся от радости лицам, Ричард сделал вывод, что ни один Лорд Рал никогда, ни за что не благодарил их прежде.
Он мягко опустил ладонь на плечо единственной женщины из персонала гробницы.
— Вы можете мне показать, где вы нашли ту частицу песка, которую принесли мне?
Женщина оглянулась на остальных сотоварищей и упала на колени, перед золоченым гробом в центре помещения. Она показала на пол под одним из углов гроба, покоящемся на возвышающемся на несколько футов пьедестале. Она поманила пальцем Ричарда к себе.
Он опустился на колени рядом с ней, наклонил голову и заглянул под гроб, повторяя вслед за женщиной. Она заострила своё внимание на одном месте, где один из углов гроба отходил от дна.
Ричард постучал по углу костяшками пальцев. Из щели начал сыпаться песок, крошечные песчинки отскакивали от мраморного пола.
Ричард поднялся на ноги, довольный своей находкой, и одарил Никки удивлённым взглядом.
— Принеси мне твой топор, — позвал Ричард одного из стражников, стоявших в коридоре рядом с входом в гробницу.
Охранник из Дворцовой стражи быстро пронырнул через расплавленный вход и немедленно передал Ричарду свой топор.
Ричард с силой втиснул острие топора в узкий стык, соединяющий крышку с гробом. Он начал раскачивать лезвие туда-сюда, загоняя его глубже. Соорудив своеобразный рычаг из рукояти топора, Ричард продолжал им двигать, наконец, крышка поддалась, начала отходить и приподнялась.
Вместе с Никки, они подняли оторванный верх гроба. Когда Лорд Рал кивком подал сигнал, персонал гробницы вместе с охранником приняли на себя тяжесть крышки и перенесли её в сторону.
Внутри гроб был до краёв наполнен волшебным песком.
Ричард просто остолбенел, уставившись на гору песка. Свет факелов отражался от каждой отдельной песчинки, переливающейся неописуемым количеством оттенков, превращаясь в искрящийся цветовой поток сияния.
Ричард осторожно смахнул песок с покоящихся внизу останков тела. Там, закопанный в песок, лежал обугленный череп Паниза Рала, его деда, который, до сих пор хранил следы от Огня Волшебника Зедда, другого его деда, уничтожившего лежащего сейчас в гробу тирана.
Когда это произошло, несколько капель того живого пламени обрызгали молодого Даркена Рала, и породили в нём жгучую ненависть к Зедду, включая всех тех, кто стал в оппозицию к Дому Ралов.
— Ричард, теперь я поняла, почему это место расплавляется, — произнесла Никки, — всё вызвано ответной реакцией на магию Ущерба, с помощью которой пытались открыть шкатулки Одена. Это произошло наверху — прямо над нами — в Саду Жизни.
Ричард тщательно обдумал, сказанное Никки, и произнес.
— То есть, это равновесный ответ, той чужеродной силе, которая была здесь применена.
Кончиками пальцев Никки бережно подтолкнула выбившиеся песчинки обратно в гроб.
— Ты прав. Это самое надёжное место, которое удалось найти Даркену Ралу для хранения колдовского песка, ведь его ему нужно было много. Но, к сожалению, он умер прежде, чем смог воспользоваться этой заначкой, и все эти годы после его смерти, песок продолжал лежать здесь нетронутый.
Но вот, что интересно, он до сих пор остаётся раскалённым, продолжая излучать энергию ответной реакции. Поэтому-то комната и плавится. Это место не может выдерживать долее воздействие подобной атмосферы.
— Никки, только не говори мне, что Сад Жизни был построен так, что в состоянии выдержать такие энергетические явления.
Никки прищурилась и посмотрела на Ричарда так, как будто он только что выдвинул важное предположение, что «вода на самом деле мокрая».
— Ричард, ну конечно же!!!
— Тогда нам срочно нужно перенести это все наверх в Сад Жизни.
Никки кивнула, согласившись.
— Верна и её Сёстры могут сделать это, не без помощи Натана, конечно. Они смогут заставить гроб двигаться, не прилагая физической силы.
Она настойчиво сжала руку Ричарда, требуя безотлагательного подчинения.
— Теперь, когда мы разыскали волшебный песок для вычерчивания заклинаний, нам срочно необходимо продолжить наши с тобой занятия. Возможно, у нас осталось немного времени в запасе.
Ричард с уверенностью в глазах ответил ей.
— Я не возражаю. Пошли.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:30 | Сообщение # 37 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 49
— Я ничего не чувствую, — произнёс Ричард.
Посреди рассыпанного магического песка, который по наружному краю был окружён травой, лежал камень. Сидя скрестив ноги на клине этого камня, Ричард оглянулся на Никки, которая стояла позади и, сложив руки, следила за тем, как он выводит магические заклинания.
— Ты должен оставаться абсолютно бесстрастным. Ты строишь заклинания, а не занимаешься любовью с женщиной.
— О-ой. А я думал, что мне нужно… Ну, не знаю…
— Впасть в экстаз?
— Да нет же, я имею в виду проникнуться некой связью с моим Даром, каким-то видом нервного возбуждения или впасть в транс… или что-то ещё.
Её голубые глаза медленно разглядывали последние составные элементы.
— Некоторые люди любят примешивать в элементы эмоции во время прорисовок форм заклинаний, поскольку им нравится чувствовать порыв их сердечного биения, свои складки на напряжённом животе, или как бегают мурашки по коже — ну и прочие подобные ощущения — но в этом нет абсолютно никакой необходимости. Напыщенная театральность. Они считают, что должны стонать и раскачиваться, пока они занимаются этим.
Её глаза обратились на него, а брови изогнулись, выражая насмешку.
— Если хочешь, могу показать, как. Тогда эта наша затянувшаяся ночь может стать немного забавней.
Ричард понимал, что этой придирчивой методологией, она всего лишь пытается показать то, что у него выходит, заставляя его почувствовать всю глупость в подмешивании мелких предрассудков в те вещи, которым она пытается его научить.
Это был тот тип уроков, какой Зедд имел обыкновение использовать, тот вид уроков, которые вдалбливались и которые не смогли бы быть забытыми, как это часто случается с неопределёнными ответами.
— Некоторые люди предпочитают оставаться нагими всякий раз, когда они рисуют формы заклинаний, — добавила она.
— Ну, уж нет, спасибо. — Ричард прочистил горло. — Я могу обойтись без стонов, и своего сердцебиения, и мурашек на коже, и даже необходимости обнажаться, пока я буду рисовать.
— Я так и знала, что ты пойдёшь этим путём. Именно поэтому, я никогда не предлагала подобные дополнения к основам, — она жестом указала на рисунки на песке. — В любом случае, ты невольно ощущаешь что-нибудь, на что существенно влияет и твой Дар. Формы заклинаний исполняют своё предназначение, пока ты придаёшь им правильные элементы, в правильной очерёдности, добавляемые в нужной временной последовательности. Не беспокойся, ещё будут такие вещи, тем не менее, когда тебе придётся рисовать их абсолютно голым, — добавила она.
Ричард знал о тех формах заклинаний. Он не любил задерживаться на них больше, чем они того требовали.
Никки слегка вздёрнула головой, внимательно и критически разглядев угловатые сдвоенные линии, которые он выводил.
— Отчасти, как делать хлеб. Если ты добавляешь правильные ингредиенты, правильным способом, с тестом происходит то, что должно происходить. А то, что ты будешь трясти и перемешивать тесто — не поможет ему подняться или тем же самым не поможет испечься хлебу.
— Угу, — сказал Ричард, вернувшись к выведению рисунков пальцем по магическому песку и прорисовывая дугу вокруг угловатого элемента. — Точно так же, как хлеб. За исключением того, что если ты сделаешь это неправильно, это может убить тебя.
— Хорошо, пусть будет хлеб, который будем считать тем, что может убить тебя, — рассеянно пробормотала она, поглощённая тщательным наблюдением за его действиями и подалась вперёд так, словно помогала ему изогнуть линию правильно.
Никки представилась возможность перевоссоздать некоторые из тех элементов, что он сейчас выводил из книги, которую Бердина принесла им, когда они пребывали в гробнице Паниза Рала. Некоторые из форм заклинаний были разбиты на части и схематически представлены в книге.
Для других, знания Никки и опыт вносили неоценимый вклад, позволяя ей вывести некоторые из оставшихся частей, основываясь исключительно на текстовом описании. Таким образом, она смогла воссоздать всё необходимое.
Ричард переживал, что книга давала неполную иллюстрацию всего того, что было необходимо для действа и по поводу того, что Никки могла бы их вывести неправильно. Она дала понять ему, что у ни8х достаточно много вещей, как раз о которых действительно и нужно волноваться, но было кое-что особенное, что не относилось к этому роду переживаний.
Для Ричарда всё это было ещё и испытанием на практике, шансом воспользоваться теми вещами, которые он штудировал днём и ночью перед призывом, вызовом, который должен состояться, который перенесёт его в мир мёртвых. Конечно, у них нет шкатулок, но, как только шкатулки были введены в игру, появилось предостаточное количество подготовительных мероприятий и действий, которые могли осуществляться и без их наличия.
Те мероприятия, если учитывать, насколько они опасны, вовсе не были чем-то, чего Ричард ждал с нетерпением, но у него не было никакого выбора. Если он хочет вернуть Кэлен и, наряду с ней, всё остальное, чего он стремится достигнуть — то перед ним представали те вещи, которые он просто обязан был пройти, невзирая на то, насколько они страшили его.
По крайней мере, его благотворитель из древности, Первый Волшебник Барах, оставил множество ключей, чтобы помочь ему. Теперь, когда Ричард вновь воссоединился со своим Даром, он ещё и должен был вернуть книгу, которую оставил для него Барах — «Секреты Силы Боевого Мага». Если и существует тот момент, когда ему понадобится информация, изложенная в той книге, то теперь как раз был этот самый момент.
Книга, наряду с облачением боевого мага, большей частью которое также принадлежало Бараху, была спрятана в замке в Тамаранге, недалеко от дебрей. К сожалению, это было то самое место, где Ричард последний раз видел Сикс, как раз перед тем, как коммандер Карг захватил его и доставил в лагерь Имперского Ордена.
Тщательно выводя формы заклинания, Ричарду к тому же не терпелось побыстрей лишить императора сна, заставить его начать ощущать напряжение и растерянность. Слишком долго он питал в себе самоуверенность и убеждённость. Настало время, чтобы Джеганю начали являться кошмары.
Ричарду послышалось резкое карканье, донёсшееся из-за стеклянного купола над ними. Оглянувшись, он увидел, как Локи — ворон Джиллиан — взгромоздился на стеклянную раму и наблюдал за ними. Паря высоко в небе, ворон повсюду следовал за своим другом на всю жизнь, пока та была в плену, и устраивал себе пиры на обильных отходах, что были по всему лагерю. Было похоже, что Локи интересовался всем так, словно большинство вещей в жизни были ничем иным, как любопытным праздником.
Джиллиан знала, что Локи был там, но она никогда не подавала вида, избегая того, чтобы какой-нибудь из охранников Джеганя не запустил в птицу стрелой. Хотя Локи сам по себе был осторожной птицей, и казалось, исчезал всякий раз, когда кто-нибудь замечал его. Джиллиан рассказывала, что несколько раз, когда она выходила из палатки Джеганя, она видела, как ворон летал высоко над ней и выделывал трюки, хвастаясь перед ней.
Будучи пленницей Джеганя, Джиллиан, тем не менее, не приветствовала проделки её ворона. Она находилась в состоянии постоянного кошмара.
Несколько хлопьев снега начинали собираться по углам поверх стекла. На фоне ночного неба чёрная, как смоль, птица была практически невидима. Лишь временами можно было заметить, как его клюв и глаза давали блики света факелов, создавая эффект, что появился призрак и наблюдает за ними.
Время от времени ворон наклонял голову, словно он тоже оценивает утомительную работу Ричарда. Когда он размахивал своими крыльями, чтобы стимулировать свое хриплое карканье, проступавший время от времени лунный свет между несущимися облаками отражался от его глянцевых чёрных перьев.
Ворону не терпелось привнести свой вклад.
— Действительно ли ты готова? — спросил Ричард, сохраняя свою сосредоточенность, поскольку он чертил линию на магическом песке.
Джиллиан нервно кивнула. Всю свою жизнь она ждала этого мгновения.
Сидя по самому центру места, специально расчищенного для неё на магическом песке, со всеми этими прорисованными заклинаниями вокруг неё, она выглядела очень торжественной. Она знала, что именно эту цель преследовал её дедушка, когда избрал её, когда обучал её. Она была жрицей костей, предназначенной насылать сны, чтобы защищать своих людей.
Факелы, окружавшие песок в центре лужайки, мягко шипели. Их пламя медленно колыхалось в мёртво повисшем воздухе. Тёмная полоса, пересекавшая лицо Джиллиан и проходившая через её медно-красные глаза, была предназначена для того, чтобы сделать её невидимой для злых духов.
Как жрица костей, она теперь была на службе у Ричарда. Ричард, как Лорд Рал, был теперь тем самым предназначенным, кто должен помочь ей навеять сны. Это была древнейшая связь между их людьми, предназначенная для общей защиты. То, что они навеивали, однако, вовсе было не мечтами.
Они наводили кошмары.
Люди Джиллиан были из Каска. Она обучена быть рассказчиком — одной из тех, кого глубоко уважали за их знание древних времён и наследия её людей. Её дедушка по жизни был рассказчиком, тем, кто учил её старому знанию, знанию их прошлого. Когда-нибудь, то наследство передалось бы Джиллиан.
Её предки, добрые люди, наделённые магией, надеясь избежать конфликтов, обосновались в пустоши, в местах, на которые бы никто не посягнул, навеивали сны, дабы предотвратить потенциальные неприятности. Спустя время, когда наступили текущие события, они навеивали сны, пытаясь отразить наступление орды из Древнего Мира. В той Великой войне они претерпели неудачу и практически все были перебиты.
Ричард и Никки внимательно прислушивались к этому рассказу, ко всему, что Джиллиан знала о тех родовых временах. Связав эти сведения, книгу и его собственные знания значимой истории, Ричард, сложил все части воедино и получил картину произошедшего.
Большинство предков Джиллиан были убиты, но некоторая часть была захвачена и обращена новой цели волшебниками из Древнего Мира, которые жаждали получить их уникальные способности. Волшебники воспользовались теми захваченными людьми, как сырьём, чтобы создать новое оружие. Используя колдовство, волшебники получили из тех пленённых снотворцев людей, использовавшихся вовсе не для того, чтобы насылать сны. Их предназначение было вторгаться в сны.
Сейчас Джегань был единственным живым сноходцем, живой связью с Великой войной трёхтысячелетней давности, войны, которая вновь разожглась. Из того, что Ричард узнал, сноходец был вновь рождён в этом мире, поскольку вражеский шпион вошёл в Храм Ветров и вмешался в ту магию, что была изгнана. Волшебник Барах нашёл способ подстраховаться — он сделал так, что Ричард родится с обеими сторонами Дара, дабы противостоять этой угрозе. Люди Джиллиан происходили от тех же самых корней, что и Джегань. Его предки когда-то были снотворцами, как и Джиллиан.
Вот и теперь, Джиллиан в очередной раз предстояло, как жрице костей, выполнить своё предназначение снотворца, чтобы отразить захватчиков… лишь с одним исключением.
Возвращаясь к событиям той Великой Войны — предки Джиллиан потерпели поражение. Всё, что Джиллиан знала из тех упоминаний, говорилось о навевании грёз.
Ричард решил, что именно поэтому они, скорее всего, и потерпели поражение. Вместо этого, он задумал наслать кошмары.
— Ты сумела запечатлеть кошмары у себя в голове? — спросил он тихим голосом.
Медно-красные глаза Джиллиан распахнулись, проступив посреди чёрной прокрашенной полосы.
— Да, Отец Рал. Никогда прежде я не сталкивалась с кошмарами, пока не вернулись эти жестокие люди из Древнего Мира. У меня были только мечты. Даже не представляла, что такое кошмар на самом деле, — она сглотнула. — Теперь — я познала кошмары.
— Когда-нибудь, Джиллиан, — произнёс Ричард, согнувшись и рисуя символ звездообразного разрыва пред ней. — Я надеюсь, ты сможешь забыть, что такое кошмары, но пока мне очень нужно, чтобы ты сосредоточила своё внимание на них.
— Обещаю, Лорд Рал. Но я всего лишь девочка. Вы действительно верите, что я смогу навеять кошмары на всех тех людей?
Ричард пристально вгляделся в её глаза.
— Те люди пришли убить всё, что ты любишь. Ты вознесёшь кошмары в разуме, а Локи доставит их людям в лагере, что внизу — я прослежу за этим.
Никки присела на корточки рядом с Ричардом.
— Джиллиан, не пытайся представлять, сколько людей собралось там внизу. Это не имеет ровным счётом никакого значения. Правда-правда. Куда последует Локи, туда и доставятся твои сны. Пока он будет лететь над лагерем, кошмары будут литься с его чёрных, как самая глубокая ночь, крыльев подобно ледяному дождю. Может кому-то и удастся избежать его, но это не принципиально. Он обрушится на великое множество — вот только это, как раз, и нужно брать в расчёт.
Никки жестом указала на формы заклинания перед девочкой.
— Вот, что является средоточием силы, не ты. Эти заклинания проделают всю работу вселения в их умы кошмаров, не ты. Всё, что тебе нужно — думать о кошмарах. Посмотри вот сюда — на это заклинание, видишь? — спросила Никки, жестом показывая на непрерывную петлю, что сворачивалась в себя. — Эта часть бесконечно преумножает твой кошмар ещё и ещё.
— Но это походит на то, что мне нужно столько усилий, на которые я не способна.
С тонкой заверительной улыбкой, Ричард потянулся и обхватил руку Джиллиан.
— Именно я помогаю тебе вселить сны, помнишь? Тебе нужно всего лишь позаботиться, чтобы они появились в твоей голове, а я уж позабочусь, чтобы они дошли, куда нужно. Именно твои мысли вместе с моей силой довершат задуманное.
— Я вполне уверена, что представить кошмар для меня не составит труда, — тут она слегка улыбнулась, — А ваша уверенность, Лорд Рал, достаточно сильна. Я полагаю, это сработает, когда вы оба разнесёте это, как задумано. Теперь я понимаю, почему мне нужны были вы, чтобы я смогла вселить сны. Именно поэтому жрица костей должна была ждать вас, ожидая вашего возвращения.
Ричард похлопал её по руке.
— Ты должна запомнить ещё одну вещь, — когда Локи облетит весь лагерь, ты должна будешь направить его и посадить на палатку Джеганя. Мы хотим вселить кошмары как можно большему числу людей, но Джегань — должен оказаться в самом эпицентре тех кошмаров и оказаться во власти особенного сна, которым я хочу его замучить, и потому, когда я шепну тебе, что настало время Локи спуститься, — ты представишь Джеганя в его палатке. Вот это заклинание, — он указал, — Совершит это над тем, над кем взгромоздится Локи. Когда я дам знать тебе, — всё, что тебе нужно будет сделать, так это вспомнить Джеганя и Локи направится к его палатке.
Джиллиан кивнула.
— Я помню ту жуткую палатку, — её медно-красные глаза, заполнившись слезами, обратились на Никки. — И я более чем уверена, что достаточно хорошо познала те ужасы и кошмары, что творятся там.
Над их головами, наверху, каркнул Локи и замахал крыльями, выказывая нетерпеливость вылететь со своим грузом кошмаров.
Глава 50
Дженнсен скорчилась от боли, когда мускулистый охранник вывернул её руку, протолкивая вглубь шатра. Она споткнулась, но умудрилась удержаться на ногах.
От слепящего зимнего солнечного света, сопровождавшего их на протяжении всей поездки по раскинувшемуся лагерю, Дженнсен с трудом могла различить что-либо внутри. Ей пришлось прикрыть глаза рукой, пока они не привыкли к царившему в шатре полумраку. Неподалёку она заметила силуэты угловатых охранников.
Обернувшись на беспорядочные звуки позади неё, Дженнсен увидела таких же огромных охранников, подталкивающих вперёд Энсона, Оуэна и его жену, Мэрили, будто животных на убой. Она практически не виделась с ними в ходе их непродолжительной поездки на Север. Большую часть пути они проделали с кляпами во рту и повязками на глазах, причиняя отряду не более хлопот, чем остальной багаж вместе с провизией. Сердце Дженнсен сжалось от вида её друзей в лапах этих жестоких людей. Всё вокруг казалось наваждением.
С другой стороны большой комнаты Дженнсен увидела Императора Джеганя, трапезничающего за внушительным столом. Подобно священному алтарю, множество свечей по обеим сторонам стола освещало дальнюю часть комнаты. Вдоль дальней стены, за спиной Императора, в ожидании его распоряжений, выстроился целый ряд слуг. Стол ломился яствами, которых хватило бы на небольшой банкет. Однако Джегань ел в одиночестве.
Чёрные глаза Джеганя впились в Дженнсен, будто она была фазаном, которого тот собирался обезглавить, выпотрошить и поджарить в честь грандиозного пира. Вытянув руку, он пальцами поманил её к себе. Неверный свет свечей отражался в больших перстнях и инкрустированных драгоценными камнями цепочках, болтавшихся на шее у Джеганя.
Пройдя мимо озябших от страха Энсона, Оуэна и Мэрили, Дженнсен прошла по толстому ковру прямо к столу Императора. Горящие свечи освещали стол, забитый окороками, дичью, говядиной, самыми диковинными приправами.
Не сводя призрачных глаз с Дженнсен, Император пальцами одной руки скрутил грудку небольшой жареной птицы, держа бокал в другой. Он откусил большой кусок мяса, запив его красным вином из бокала. Дженнсен знала, что это было именно красное вино: из уголков рта Джеганя оно стекало прямо на его жилет из овечьей шерсти.
— Гляньте-ка, — опустив бокал на стол произнёс Император, — Кого мы снова видим! Уж не сама ли малышка, сестра Ричарда Рала, к нам пожаловала?
Последний раз, стоя перед столом Императора, Дженнсен была вместе с Себастьяном. Тогда она была гостем. Тогда она не знала, что её просто использовали. С тех пор ей на многое открыли глаза.
— Ты не голодна, дорогуша?
— Нет, — ответила умирающая от голода Дженнсен.
— Не нужно быть сноходцем, чтобы сказать, что ты врёшь, — Улыбнулся Джегань.
Дженнсен вздрогнула от его удара по столу. Все блюда подпрыгнули. Бутылки опрокинулись, а бокалы разлетелись на куски. Трое за её спиной ахнули от неожиданности.
— Не люблю, когда мне врут! — произнёс Император, поднимаясь.
Его внезапная ярость отдалась страхом в жилах Дженнсен. Вены выступили на лбу Джеганя. Его лицо побагровело. Она подумала, что умрёт на месте.
Перед тем, как ярость полностью овладеет им, в комнату проник пучок света. Вошли две женщины и внутри шатра снова воцарился полумрак.
Джегань переключил внимание на них:
— Улиция, Эрминия, что-нибудь известно о Никки?
Застигнутые врасплох женщины переглянулись.
— Улиция, я не слышу! Я не в настроении играться с вами!!!
— Ваше Превосходительство, к сожалению, о судьбе Никки нам пока ничего не известно, — женщина прокашлялась. — Ваше Превосходительство, позвольте поинтересоваться, какие причины у Вас есть, чтобы полагать, что Никки может быть жива?
Джегань немного поостыл и опустился в кресло, выделанное искусной резьбой:
— Да мне просто привидился сон о ней.
— Связь с её Рада-Ханем исчезла. Она не могла снять его без чьей-либо помощи. Должно быть, это был всего лишь сон.
— Она жива!
Сестра Улиция поёжилась:
— Конечно, Ваше Превосходительство. Вы знаете об этом лучше меня.
Джегань потёр лоб кончиками пальцев.
— Я что-то плохо сплю в последнее время. Мне уже надоело сидеть здесь и ждать хоть какого-нибудь продвижения. Строителей этой рампы пора бы уже высечь, чтоб впредь они были порасторопнее. А я-то думал, что наказаний за тот бунт будет достаточно, чтобы заставить их с большим трепетом относиться к своим обязанностям. В конце концов, это ведь пойдёт на пользу нашим планам. Может, если я прикончу пару слабаков, остальные поторопятся?
— Ваше Превосходительство, — произнесла Улиция, делая шаг вперёд, очевидно желая отвлечь его внимание от мрачных и жестоких мыслей. — Думаю, у нас есть кое-что способное поднять Вам настроение, что не заставит Вас усомниться в наших успехах.
Джегань насторожился. Затем поднял бокал и отхлебнул приличный глоток. Вернув бокал на место он схватил окорок с блюда, стоявшего по правую руку.
Отхватив кусок мяса, он жестом указал на Сестёр:
— О чём речь-то?
— Отряд доставивший Дженнсен, привёз с собой много книг. Одна из них… думаю, Вам самому стоит взглянуть.
Джегань, кажется, снова начинал злиться. Он рукой пригласил двух женщин подойти ближе.
Обе женщины сразу ринулись вперёд, как по команде. В руках Сестры Эрминии была книга, найденная в потайной комнате под усыпальницей. Дженнсен точно помнила, что видела, как её достали.
— «Книга Сочтённых Теней».
Джегань посмотрел на обеих женщин, затем опустил руки с одной стороны кресла. Слуга незамедлительно выступил вперёд и принялся тщательно вытирать руки Императора. Джегань кивнул головой в сторону стола и остальные слуги подтянулись к столу и начали уносить с него блюда и графины. После того, как они очистили стол от посуды, молоденькая девушка в более, чем откровенной одежде, поторопилась протереть стол и убраться прочь.
Пока слуга вытирал руки Джеганя, Сестра Эрминия положила перед Императором книгу. Он махнул слуге рукой и повернулся к книге. Придвинувшись, Джегань перевернул обложку книги и начал изучать текст на её страницах.
— Так, — начал он, слегка отстранившись от книги. — И что Вы думаете об этом? Это верная копия или как?
— Ваше Превосходительство, это не копия.
Джегань недовольно глянул из подлобья:
— Что значит «не копия»?
— Это подлинник, Ваше Превосходительство!
Джегань хлопнул ресницами в изумлении, будучи не уверенным в том, что правильно всё расслышал. Он откинулся в кресле и обратил свой взор к Сестре:
— Подлинник?
Сестра Улиция подошла поближе к столу и наклонившись перелистнула книгу на первую страницу:
— Взгляните на это, Ваше Превосходительство, — она указала в угол страницы. — Это авторская метка. Это печать специально создана с помощью магии для того, чтобы пометить оригинал.
— Ну и что? Может она поддельная!
Сестра Улиция замотала головой:
— Нет, Ваше Превосходительство. Это не так. Пророк ставит такую же печать, перед тем, как начать записывать свои пророчества для того, чтобы можно было определить, что это оригинал, что это его собственный труд, написанный его собственной рукой, а не подделка или копия.
— В Вашей библиотеке множество книг, содержащих пророчества, но за редким исключением, это копии, снятые с оригиналов. Да что и говорить, на большинстве тех книг вообще нет никаких меток. Просто иногда люди, снимающие копии, делают свои собственные метки с тем, чтобы можно было определить, кому принадлежит данная копия и чтобы убедиться в том, что их труд будет распознан именно, как копия, а не оригинал. Но печать на этой книге не может быть меткой, что ставят на копии. Это уникальная метка. Такая метка никогда не ставится на копии. Это — оригинал. Эта авторская метка оставлена в форме заклинания. С её помощью определяется оригинал. И я могу с уверенностью сказать, что эта книга — оригинал «Книги Сочтённых Теней», — она закрыла книгу и провела рукой по заглавию. — Видите? «Теней», а не «Тени». К тому же, на ней стоит авторская метка. Эта книга была спрятана за Великим Барьером и магическими щитами. Это — подлинник!
— А что насчёт остальных книг?
— Ни на одной из них нет такой метки. На них даже нет печатей тех, кто снимал копии. Да вообще, на них нет никаких меток. Остальные книги — лишь копии. А эта — оригинал.
На минуту Джегань задумался, положа руку на стол, постукивая по нему большим пальцем.
— Я всё равно не понимаю, почему эта книга не может быть ложной копией. Если люди делали подделки и хотели, чтобы они походили на оригинал, то они ведь могли поставить на них липовую метку. Так сказать, для идиотов.
— Технически, это возможно, но слишком много доказательств свидетельствует об обратном. Кроме того, что я уже рассказала, есть множество различных способов, позволяющих проверить подлинность метки автора. Именно для этого он и оставил её в форме заклинания: чтобы её истинность можно было проверить. Мы проделали несколько тестов метки и убедились в её подлинности. Также отмечу, что есть более сложные опознавательные сети, позволяющие протестировать авторскую метку.
Сестра Эрминия указала рукой на книгу:
— А ещё, Ваше Превосходительство обратите внимание на первые строки этой книги. Они говорят о возможности определения истинности с помощью Исповедницы.
Сестра Улиция нетерпеливо прокашлялась: зачем говорить то, о чём и так все знают? Она одарила Эрминию пронзительным взглядом перед тем, как начать:
— Ваше Превосходительство, мы имеем в виду, что в книге говорится об Исповеднице, которая может определить копию, но не оригинал. Поэтому мы не можем доверять ей в определении подлинника, потому что Исповедница не предназначена для этой цели. Если хотите, мы можем продолжать проверять книгу, но я уверена, это лишь очередной раз подтвердит то, о чём нам уже и так известно.
Джегань барабанил пальцами по столу.
— Где её нашли?
— В Бандакаре, Ваше Превосходительство.
— То есть, за магическими барьерами, разделявшими нас столько лет.
— Совершенно верно, — восхищённо произнесла Сестра Улиция. — Уже одно это является бесспорным свидетельством истинного происхождения этой книги!
— Почему?
— Если бы оригинал можно было определить с помощью магии, где бы Вы его спрятали?
— Конечно, за Великими барьерами, там, где нет магии… — резюмировал Джегань.
— Ваше Превосходительство, я не сомневаюсь, это — оригинал «Книги Сочтённых Теней».
Император взглянул на неё тёмными, как ночь глазами:
— Ты готова поплатиться жизнью за свои слова?!
— Да, Ваше Превосходительство, — не колеблясь, ответила Сестра Улиция.
* * *
Странный звук разбудил Дженнсен. Спросонья он показался ей похожим на отдалённые раскаты грома. Сначала она подумала, что это, должно быть, очередной кошмар, приснившийся Императору. Но, в действительности, звук исходил снаружи. Мужские голоса приказывали всем посторониться и убираться прочь с дороги. Теперь шум усилился, его звуки слышались уже совсем рядом.
У входа в шатёр Дженнсен заметила солдат, откидывающих занавесь. Она боялась даже пошевелиться. Это Джегань приказал ей оставаться на месте. Зная, как во мгновение ока он может рассвирепеть, Дженнсен не могла ослушаться его приказа.
Энсон вопросительно взглянул на неё. Дженнсен пожала плечами. Оуэн взял Мэрили за руку. Они явно были напуганы, и Дженнсен полностью разделяла их чувства.
Император поднялся из кресла, продолжая натягивать штанину. Он выглядел уставшим, будто с похмелья. Дженнсен знала, что причиной тому ночные кошмары, преследующие Императора и не дающие ему ночью покоя.
Он уже было раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг занавесь дверного проёма откинулась в сторону. Шатёр сразу наводнил шум с улицы.
Внутрь вошла хрупкая женщина. Среди всей этой суматохи она двигалась, как холодная скользкая змея. От одного её вида Дженнсен захотела спрятаться подальше.
Взгляд странной незнакомки привлекли четверо человек, прикованных к полу. Затем она обратила взгляд на Императора. Чёрное платье оттеняло её мертвенно-бледную кожу.
— О, Сикс! — воскликнул Джегань. — Позволь спросить, что это ты тут делаешь посреди ночи?
— Я здесь по твоему требованию, — почти с презрением в голосе произнесла женщина.
Император посмотрел на неё:
— Ну и?…
— А… дело в том, что я согласна добыть для тебя кое-что.
Она приподняла что-то из под руки. Дженнсен не могла разобрать, что же это было, потому что эта вещь была настолько чёрная, что её практически нельзя было разглядеть в окутанном дымом помещении на фоне чёрного одеянии незнакомки.
Увидев то, что достала Сикс, Император просиял.
Ничто не могло сравниться с цветом того, что было в руках у этой женщины, ни чёрные глаза Джеганя, ни чёрное платье Сикс. Даже безлунная ночь в пещере среди густых лесов была не такая чёрная, как этот странный предмет в руках Сикс. Дженнсен никогда не доводилось видеть что-то подобное этому раньше. На ум приходила лишь мысль о том, что, должно быть, такая чёрная темнота обволакивает человека, когда он умирает.
Джегань выглядел довольным. На его устах играла улыбка:
— Третья шкатулка…
Казалось, Сикс не разделяет его неожиданного хорошего настроения.
— Я выполнила своё обещание.
— Да, да, — только и вымолвил Джегань, аккуратно принимая шкатулку из её рук. — Да.
Император поставил иссиня чёрную шкатулку на сундук:
— Что ещё? — бросил он через плечо.
— Я так задала им жару, что они бросились врассыпную. Я уничтожила все их патрули, встретившиеся мне на пути. Тем самым, я расчистила дорогу для отрядов, следующих из Древнего мира и удостоверилась, что они могут двигаться беспрепятственно.
— Это хорошо, а то мы уже заждались.
— Гораздо лучше просто положить всему этому конец, — ответила Сикс. — Тебе, кстати, удалось найти настоящую копию «Книги Сочтённых Теней»?
— Нет, — Джегань расплылся в улыбке. — Я, кажется, заполучил оригинал!
Сикс одарила его долгим взглядом, будто оценивая насколько правдивы его слова либо просто, чтобы убедиться в том, что это не какие-то пьяные бредни.
— Думаешь, тебе удалось отыскать оригинал? — безрадостная улыбка осветила её узкие губы. — Так почему же ты просто не воспользуешься Исповедницей, чтоб это проверить?
— Видишь ли, у нас возникли небольшие проблемы… ей удалось удрать.
Что бы ни подумала Сикс, ни один мускул на её лице не выдал её мысли:
— Да, ну ладно. В любом случае, она бы не смогла очень помочь тебе.
— Могла, не могла. У меня с ней свои счёты! — Джегань потемнел. — А может ты сможешь найти её и вернуть мне обратно? Ты бы не была разочарована!
— Если хочешь, — пожала плечами Сикс. — А теперь, дай взглянуть на эту книженцию.
Джегань подошёл к сундуку, достал из него книгу и протянул её Сикс. Она подержала её, зажав между ладонями рук.
— Теперь дай другие.
Джегань подошёл к другому ящику сундука и извлёк ещё три книги, очень схожие с первой. Он разложил их на мраморной столешнице и придвинул масляную лампу поближе.
Сикс, со скрещенными на груди руками, подошла ближе к столу, рассматривая книги. Потом приложила кончики тонких пальцев к одной из книг. Затем к другой. Задержав руку над ней на мгновение, она перешла к третьей книге.
— Эти три были написаны позже, — произнесла она, указывая на лежащие перед собой книги. — Она достала оригинал, подержав его недолго в руке, перед тем, как положить его сверху трёх копий. — Сперва была написана ЭТА.
— Эта книга написана раньше остальных? Ты уверена?
— Конечно! Если это неверная копия и твои Сёстры откроют не ту шкатулку, то всё над чем я работала и планировала, пойдёт коту под хвост, а учитывая мою роль во всём этом, в этом случае я — труп.
— Ты всё же не ответила на мой вопрос.
Сикс пожала плечами:
— Я — колдунья. И у меня есть некоторые способности. И я могу сказать, что это — оригинал. Воспользуйся им. Открой нужную шкатулку и твои кошмары прекратятся.
Джегань поморщился при упоминании о преследующих его ночных кошмарах, но, в конце концов, улыбнулся:
— Приведи мне Исповедницу.
Сикс расплылась в понимающей улыбке:
— К балу всё готово, не хватает лишь Исповедницы?
— Сестра Улиция ещё говорит, что нам необходимо попасть в Сад Жизни.
— Из всех возможных вариантов, это — лучший. Советую тебе прислушаться к твоей Сестре.
— Да, да, знаю. К тому же, лишь она может открыть шкатулку, не без моего присутствия, конечно. И если что-то пойдёт не так, то ей крышка. Думаю, это в её же интересах, если она не хочет попасть в объятия Владетеля Подземного мира. Думаю, это и есть причина, из-за которой она хочет сделать это в Саду Жизни.
Сикс многозначительно взглянула на Дженнсен:
— Используй её. Это сестра Ричарда Рала. Как видишь, всё складывается не в его пользу. Её смерть поможет сохранить равновесие.
Джегань повернулся к Дженнсен:
— Ты думаешь, зачем она мне здесь понадобилась?
— Думала ты просто хочешь отомстить.
— Я хочу сломить всякое сопротивление воле Ордена. Если бы я хотел ей отомстить, она бы уже была в палатках для пыток и молила о смерти. Но она может принести Ордену больше пользы. Она поможет нашей общей цели — установить правление Ордена над всем миром, как и должно быть по праву.
— Не забывай, что в этом мире должен быть и мой «лакомый» кусочек.
Джегань благосклонно улыбнулся:
— Конечно, Сикс. Твои требования абсолютно приемлемы. На своём кусочке владений можешь делать, что хочешь, не забывая, естественно, о всеобъемлющем авторитете Имперского Ордена.
— Несомненно. И если жизнь его сестры не повлияет на Ричарда Рала, то можешь смело напомнить, что я с удовольствием сожгу его, всех его людей и все его войска.
Джеганю определённо понравилась идея:
— Отличная идея! Сикс, я сразу понял, что ты — отличный союзник!
— Если не возражаешь, Королева Сикс.
Джегань улыбнулся:
— Совсем нет. Я с удовольствием нарекаю тебя: Королева Сикс!
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:30 | Сообщение # 38 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 51
Сидя в темноте, прислонившись к каменной стене и засыпая время от времени, Рэйчел услышала звук за дверью камеры, который заставил её проснуться. Она выпрямилась, вслушиваясь. Рэйчел подумала, что это похоже на отдалённые шаги.
Она вновь откинулась на холодную каменную стену. Возможно, это была Сикс, пришедшая забрать её в пещеру, чтобы рисовать картины, вредящие людям. В пустой каменной комнате, лишённой какой либо мебели, было некуда бежать, негде спрятаться.
Рэйчел не знала, что делать, когда Сикс прикажет ей рисовать ужасные вещи, причиняющие людям страдания. Она не хотела этого делать, не хотела рисовать несущие вред невинным людям рисунки, но она также знала, что у ведьмы есть способы заставить её это сделать. Рэйчел боялась Сикс, боялась женщину, мучавшую её.
Во всём мире нет ничего более ужасного, чем быть наедине с кем-то, кто хочет причинить тебе боль и знает, что ты никак не можешь его остановить.
Она начала плакать, только лишь подумав о том, кто идёт сюда, представляя, что с ней сделает Сикс. Но она вытерла слезы и попыталась придумать что-нибудь, что угодно, что смогло бы ей помочь.
Прошло уже некоторое время с тех пор, как она видела ведьму в последний раз. Сейчас же это могла быть даже не Сикс — это мог быть один из охранников, несущий ей еду. Два стражника были из числа тех, кто служили ещё при Королеве Милене. Рэйчел не знала их имён, но она их раньше видела.
Были ещё другие люди, которых она не знала. Они были солдатами Имперского Ордена. Старые охранники никогда не вредили ей нарочно, но новые солдаты были другими. Они были похожи на дикарей. Когда они смотрели на неё, Рэйчел понимала, что они думают о том, чтобы сделать с ней невообразимо жуткие вещи. Эти люди не волновались, что кто-либо может их остановить, за исключением разве что Сикс. Они никогда не становились у неё на пути. Сикс игнорировала их, зная, что они уберутся с её дороги.
Эти мужчины смотрели на Рэйчел так, что пугали её до дрожи в поджилках. Рэйчел волновалась, что они схватят её одну, когда не будет Сикс чтобы держать их на расстоянии. Но мысли о Сикс, идущей чтобы мучить её, были ненамного приятней.
Рэйчел всегда ненавидела это, когда ещё была в замке во времена Королевы Милены. Она жила в страхе большую часть времени. И была голодна большую часть времени. Но сейчас всё было по-другому. Всё было хуже — хоть она никогда и не думала, что может быть хуже.
Она внимательно слушала приближающиеся шаги. Она поняла, что это не мужская поступь, а более лёгкая походка. Это были женские шаги. Это означало, что идёт Сикс. Это означало, что будет ужасный день. Сикс пообещала, что когда она вернётся, она заставит Рэйчел рисовать для неё.
Замок лязгнул после поворота ключа. Рэйчел вжалась в стену, желая убежать, но, зная, что она не может. Тяжёлая железная дверь скрипнула, открываясь. Свет лампы хлынул в каменную тюрьму Рэйчел. Несущий лампу силуэт скользнул внутрь. Рэйчел удивлённо моргнула, когда увидела улыбку.
Это была её мать.
Рэйчел стремительно вскочила. С текущими по её щекам слезами, она подбежала к женщине и обхватила руками её талию. Она чувствовала утешающие руки, нежно обнимающие её. Рэйчел зарыдала, радуясь неожиданным объятьям.
— Ну, успокойся, успокойся. Всё теперь будет хорошо, Рэйчел.
И Рэйчел знала, что так и будет. С появлением её матери, неожиданно всё встало на свои места. Страшные мужчины, ведьма — никто из них больше ничего не значил. Всё теперь в порядке.
— Спасибо за то, что пришла, — сказала она сквозь слёзы. — Я была так напугана.
Её мать присела, обнимая её крепче.
— Я вижу, ты воспользовалась тем, что я тебе дала в прошлый раз.
Рэйчел склонила голову на мамино плечо.
— Он спас меня. Он спас мою жизнь. Спасибо тебе.
Утешающая рука гладила её спину, мама нежно улыбнулась непринуждённому счастью Рэйчел. Рэйчел отстранилась.
— Мы должны уходить. До того, как эта ужасная ведьма вернётся, мы должны уйти. И тут ещё есть солдаты — злые солдаты. Ты должна не дать им увидеть тебя. Они могут сделать с тобой ужасные вещи.
Сияюще улыбаясь, мама пристально поглядела на неё.
— Мы сейчас в безопасности.
— Но мы должны уходить отсюда.
Все ещё улыбаясь, её мать кивнула.
— Да, должны. Но я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня.
Рэйчел прекратила плакать.
— Что угодно. Ты спасла мне жизнь. Тот мелок, что ты мне дала, спас меня от призраков-кулдыков. Они бы разорвали меня на части. То, что ты мне дала, спасло мою жизнь.
Её мама приложила руку к её щеке.
— Ты сама спасла свою жизнь, Рэйчел. Ты использовала свою голову и спасла свою жизнь. Я всего лишь немного помогла тебе, когда поняла, что тебе это понадобится.
— Но это была та помощь, в которой я нуждалась.
— Я очень рада, Рэйчел. Теперь же, мне нужна твоя помощь.
Рэйчел пожала плечами.
— Чем же я могу тебе помочь? Я ведь ещё небольшая, чтобы многое сделать.
Её мама улыбнулась во время паузы.
— Ты как раз походящего размера.
Рэйчел не могла представить себе, для чего же это она может быть походящего размера.
— Тогда, что же это?
Её мать подняла лампу и встала. Она взяла Рэйчел за руку.
— Пойдём. Я покажу тебе. Мне нужно, чтобы ты доставила очень важное послание для спасения другого человека.
Как только они двинулись в каменный коридор, лампа осветила пустое пространство. Охранников нигде не было видно.
Рэйчел понравилась мысль помочь кому-то ещё. Она знала, что значит бояться и нуждаться в помощи.
— Ты хочешь, чтобы я отнесла послание?
— Да, именно так. Я знаю, что ты храбрая, но ты не должна бояться того, что увидишь. Обещаю, там нечего бояться.
Пока они поспешно шли по коридорам, Рэйчел начала волноваться. Она знала, что её мама уже помогала ей раньше. И она хотела оказать ответную услугу.
Но всё это звучало пугающе. Когда человек говорит, что нечего страшиться, это означает, что бояться есть чего. Однако, всё это было не так страшно, как те мужчины со злыми взглядами, или как злая ведьма.
Чейз учил, что страх это нормально, но чтобы выжить и помочь себе, надо быть хозяином своего страха. Страх, как он всегда говорил, не может спасти тебя, в отличие от управления им.
Рэйчел подняла взгляд на свою прекрасную мать.
— И для кого это послание?
— Оно чтобы помочь другу. Ричарду.
— Ричарду Ралу? Ты знаешь Ричарда?
Её мама взглянула на неё.
— Ты знаешь его, и это главное. Ты же знаешь, что он пытается всем помочь.
Рэйчел кивнула.
— Я знаю.
— Хорошо, ему понадобится помощь. Я хочу, чтобы ты отнесла ему сообщение от меня, и узнала, можем ли чем-то ему помочь.
— Отлично, — сказала Рэйчел, — я с радостью ему помогу. Я люблю Ричарда.
Её мама кивнула.
— Хорошо. Он человек, заслуживающий твоей любви.
Она остановилась перед тяжелой дверью и мягко сжала руку Рэйчел.
— Не бойся сейчас, ладно?
Рэйчел уставилась на неё, чувствуя, что душа уходит в пятки.
— Ладно.
— Тут нечего бояться, обещаю. И я буду здесь рядом с тобой.
Рэйчел кивнула. Её мама распахнула дверь в холодный ночной воздух.
Рэйчел увидела через дверной проём, что уже взошла луна. До этого Рэйчел была в тёмной камере, и здесь был лишь свет от лампы, поэтому она могла хорошо видеть всё снаружи. Это было похоже на внутренний двор, ограждённый каменными стенами. Двор был достаточно велик не только для кустов, но и для деревьев.
Вместе они ступили в холодную темноту. Рэйчел окаменела, когда увидела пылающие зелёные глаза, уставившиеся на неё сверху вниз. У неё перехватило дыхание, не давая ей закричать.
Огромные крылья громко хлопнули, широко раскрываясь. Благодаря луне за крыльями, Рэйчел увидела пульсирующие вены на натянутой коже крыльев. Это был гар. Рэйчел поняла, что зверь в мгновение ока разорвёт их на части.
— Рэйчел, не бойся, — произнесла её мама нежным голосом.
Рэйчел не могла пошевелить ногами.
— Что?
— Это Гратч. Он друг Ричарда. — Она повернулась к смертоносному зверю и положила ладонь на его огромную мохнатую руку, успокаивая его. — Это ты, Гратч?
Его рот широко раскрылся. Большие клыки заблестели в свете лампы. Пар его дыхания свистел, проходя через эти клыки наружу в холодный воздух.
— Гррратч люююб Раааач-ааарг, — прорычало создание.
Рэйчел моргнула. Это было не совсем рычание. Оно звучало, как слова.
— Он только что сказал, что любит Ричарда?
Гратч утвердительно кивнул. Мать Рэйчел тоже кивнула.
— Правильно. Гратч любит Ричарда. Как и ты.
— Гррратч люююб Раааач-ааарг, — повторил зверь.
В этот раз Рэйчел лучше смогла понять сказанное Гратчем.
— Гратч здесь чтобы помочь Ричарду. Но ты тоже нам нужна.
Рэйчел, наконец, отвела глаза от огромного зверя, чтобы посмотреть на маму.
— Но что я могу? Я не такая большая как Гратч.
— Нет, не такая. Вот почему Гратч сможет тебя нести. А ты, в свою очередь, сможешь нести послание.
Глава 52
Потоки восходящие воздуха овеяли лицо Ричарда, стоявшего на узкой дороге, ведущей от Народного Дворца вниз к краю плато. Натан, встав с левой стороны от него, перегнулся через край, чтобы глянуть в недра крутой пропасти. Даже в такие моменты, как сейчас, пророк был одержим любопытством ребёнка. Ребёнок, которому было не менее тысячи лет от роду. Ричард предположил, что, оставаясь в заключении почти всю свою жизнь, он вполне мог остаться ребёнком.
Никки, расположившись справа от Ричарда, сохраняла спокойствие. Ричард не мог сказать, винил ли он её. Кара и Верна ждали позади него. Обе выглядели так, словно собирались сбросить кого-нибудь с края утёса. Ричард знал, что, несмотря на внешний вид, если кто-то и был действительно в состоянии выкинуть такую вещь, так это был Натан. С тех пор, как он узнал, что Энн убита, в нём кипела скрытая ярость. Ричард мог с лёгкостью понять этот безмолвный гнев.
Механизмы разводного моста заскрипели, загромыхали тяжёлые цепи, когда охранники вращали рычаг, чтобы опустить мост. Когда тяжёлые балки и доски начали медленно опускаться, Ричард, наконец, смог разглядеть лицо одинокого солдата, ожидавшего по другую сторону. Первое, что он увидел, — были тёмные глаза, ярко горящие по ту сторону пропасти.
Молодой человек был большим, только вступившим в расцвет своих сил, с массивной грудью и руками. Сальные пряди волос свисали на его могучие плечи. Похоже, он никогда в жизни не мылся. Ричард чувствовал его запах, доносившийся с того конца пропасти.
Похоже, что этот молодой человек уже начинал становиться замечательным скотом Имперского Ордена. Он был превосходным примером обычного солдата Ордена: высокомерный, распущенный головорез, молодой, управляемый своей жаждой и эмоциями, — и ни капельки не озабоченный тем ущербом и страданиями, которые он причинял, чтобы получить то, что хотел. Он был лишён милосердия, сострадания или сочувствия к тем, кого он заставил страдать. Их страдание ничего для него не значило. Он был полностью поглощён собой и предан только своим собственным желаниям, он был готов сделать всё, что угодно, чтобы удовлетворить их.
Он был типичным регулярным солдатом Имперского Ордена, судя по тем, которых видел Ричард.
Не задумывающийся о последствиях, он был юнцом, чьи мускулы развились не в пример его интеллекту, и поэтому он был только отдалённо знаком с понятием цивилизованности. И, что ещё хуже, это понятие не представляло для него никакого интереса, поскольку не предполагало немедленного вознаграждения за его поступки.
Он был выбран специально, чтобы передать сообщение. Он был напоминанием — всем своим диким видом — какого сорта люди поджидали их ниже на Равнине Азрит.
И всё же, этот индивидуум, стоящий там в одиночестве, в своих доспехах из тёмной кожи, ремнях, гвоздях, татуировках и поясах, заполненных грубым оружием, на самом деле, ничего не значил для Ордена. А вот в его разуме таился весьма значимый человек. Этим разумом завладел — взял под свой контроль и управление — сноходец, Император Джегань.
Император вышел на связь с помощью путевого дневника, который всё ещё был у Верны. Близнец того путевого дневника много лет находился у Энн, но теперь им завладела Сестра Улиция, а следовательно, и Джегань. Верна была полностью удивлена сообщением в дневнике. А Ричард нет. Он ожидал этого. Ведь это он был тем, кто попросил Верну проверить, нет ли сообщений в её путевом дневнике.
Джегань хотел встретиться. Он сказал, что придёт один, но для его собственной безопасности, в разуме одного из его людей. Он сказал, что Ричард может привести на эту встречу кого угодно, сколько угодно, хоть целую армию, если пожелает. Джегань едва ли волновался за жизнь солдата. Император сказал, что, даже если они решат убить этого солдата, ему всё равно.
Ричард знал не только из своего собственного опыта, но и из опыта Кэлен, что поймать сноходца в разуме другого человека было невозможно. Она рассказывала, что коснулась человека, захваченного Джеганем, своей силой, но даже притом, что на него эта сила подействовала, император смог легко избежать опасности. Несмотря на талантливых людей рядом с Ричардом, он не питал иллюзий, что кто-то из них мог быть в состоянии поймать сноходца.
Конечно, солдат бы умер. Но это было бы только жертвой, которую должен был принести человек для общего дела, и это было единственное, что заботило Джеганя.
Нет, люди, которых привёл с собой Ричард, не имели своей целью попробовать убить Джеганя через сознание его заместителя; Ричард знал лучше. Каждый из них был приведён по другим причинам.
Мост, наконец, опустился. Ричард уже дал команде моста и охране свои инструкции, поэтому, как только мост был опущен, он подал им сигнал, и они все покинули дорогу.
Как только команда и охранники удалились из зоны слышимости, Ричард пошёл через мост. Его окружение быстро последовало за ним. Мужчина на другой стороне постоял мгновение, заправив большие пальцы за пояс с оружием, затем начал продвигаться к середине моста и занял высокомерную позу.
Когда они остановились, тёмные глаза мужчины — тёмный взгляд Джеганя — обратился на Никки. В то время, как повелитель, глядящий теми глазами, был без сомнения сердит, сам молодой человек был весьма открыт своей жажде того, что он видел. Он не обращал внимания ни на кого, кроме белокурой женщины, стоящей перед ним в открытом чёрном платье. Вырез её платья был достаточно глубок, и мужчина весьма заинтересовался тем, что он видел.
— Что ты хочешь? — спросил Ричард деловым тоном.
Глаза человека устремились на Ричарда, но сразу же вернулись к Никки.
— Так, дорогая, — сказал глубокий голос. — Я вижу, ты сумела предать меня ещё раз.
Никки одарила его только безразличным взглядом.
— Ты сказал, что хотел встретиться со мной, — сказал Ричард, сохраняя спокойный голос. — Что же явилось для тебя настолько важным?
Высокомерный пристальный взгляд скользнул на Ричарда.
— Для меня это не столь важно, мальчик, как для тебя.
Ричард пожал плечами.
— Хорошо, для меня, и что тогда.
— Тебе небезразличны все эти люди позади тебя?
— Ты знаешь, что небезразличны, — сказал Ричард со вздохом. — Так что из этого?
— Ладно. Я собираюсь дать тебе шанс доказать это. Слушай внимательно, ибо я не в настроении обмениваться оскорблениями.
Ричард хотел спросить человека — Джеганя — хорошо ли он сегодня спал, но устоял против побуждения к сарказму. Они были там для другой цели.
— Тогда назови своё предложение.
Солдат поднял руку, достаточно коряво, как предположил Ричард, чтобы указать на дворец, возвышающийся позади них.
— У тебя там находятся несколько тысяч людей, ожидающих свою судьбу. Их судьба теперь полностью в твоих руках.
— Именно поэтому они называют меня Лордом Ралом.
— Хорошо, Лорд Рал, в то время, как ты защищаешь только себя, я представляю коллективную мудрость всех людей Ордена.
— Коллективную мудрость? — Ричард вновь должен был вынудить себя не сделать легкомысленное замечание.
— Коллективная мудрость — это то, что ведёт наших людей. Вместе, потому что нас большинство, мы мудрее, чем единицы.
Ричард смотрел вниз, ковыряя ноготь.
— Ну, вообще-то, я уже играл с коллективной мудростью твоей команды Джа-Ла и побил их, что с одной, что с другой стороны.
Мужчина поддался на полшага вперёд, словно собираясь напасть. Ричард стоял неподвижно, сложив руки, и, наконец, поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза Джеганю.
Человек остановился.
— Это был ты?
Ричард кивнул.
— Так, что за предложение?
— Когда мы войдём туда — а мы обязательно войдём — мужчинам вроде этого моего молодого солдата, стоящего перед тобой, гордости людей Старого Мира, пришедших сокрушить вероотступников Нового Мира, будет дана полная свобода. Я предоставлю твоему воображению сказать тебе, что такие мужчины сделают с прекрасными людьми во дворце.
— Я и так знаю, как гордость Ордена рассматривает невинных людей. Я уже видел результаты их коллективной мудрости. Мне нет необходимости применять воображение.
— Хорошо, если ты желаешь, чтобы это повторилось здесь, только в десятикратно худшем размере из-за того, что они разозлены твоим упрямым вызовом, и необходимостью находиться здесь, прокладывая себе дорогу внутрь, тогда, как ты не делаешь ничего. Они придут, они войдут и они выплеснут свою месть за всё, что ты сделал людям у них на родине.
— Я уже всё это знаю, — сказал Ричард. — Это довольно очевидно, в конце концов.
— Желал бы ты уберечь своих людей от этой боли?
— Ты знаешь, что да.
Человек немного выпрямился, выражая на лице улыбку Джеганя.
— А ты знаешь, что у меня твоя сестра Дженнсен?
Ричард удивлённо моргнул.
— Что?
— Дженнсен у меня. Вообще-то, она весьма хороша собой. Её привели обратно после того, как мы посетили кладбище в Бандакаре, чтобы выказать уважение покойному.
Ричард потерял ход мыслей Джеганя.
— Какому покойному?
— Да ведь Натану Ралу, конечно.
Глаза Ричарда медленно закрылись, когда он вспомнил это надгробие.
— Милостивые духи, — прошептал он себе.
— Выказывая уважение могиле Натана Рала, мои представители натолкнулись на самые интересные книги. Я полагаю, что об одной из них ты в особенности наслышан: «Книга Сочтённых Теней».
Ричард пристально посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Так вот, я уверен, что ты уже осведомлён о том, что существует пять копий этой книги. Фактически, я имею три из них. Из того, что сообщили мне мои хорошие Сёстры, ты запомнил ещё одну копию. Я не уверен, где находится пятая, но предполагаю, что она может быть в любом месте.
Всё дело в том, что это не имеет никакого значения. Понимаешь ли, «Книга Сочтённых Теней», которой я завладел, вместе с твоей красивой маленькой сестрёнкой и несколькими её друзьями, не копия.
Ричард озадаченно посмотрел на человека.
— Не копия? Тогда, что же это?
— Это — оригинал, — сказал Джегань своим глубоким голосом, выглядя весьма довольным собой. — Поскольку эта — оригинал, меня теперь не волнует, какая из этих пяти является одной истинной копией и какие четыре — ложными. Меня это больше не касается, поскольку я теперь имею оригинал.
Ричард вздохнул.
— Понятно.
— Помимо этого, у меня теперь также находятся все три шкатулки Одена. Мой друг Сикс была достаточно любезна и предоставила мне третью.
Темные глаза обратились на Никки.
— Она забрала её из Замка Волшебника. Спроси у Никки. К счастью, Никки оправилась от контакта с этой ведьмой. Я был бы очень недоволен, если бы она умерла.
Ричард снова сложил руки.
— Значит, «Книга Сочтённых Теней» у тебя, а теперь ещё и все три шкатулки Одена. Звучит так, будто ты крепко держишь Джа-Ла д`Йин в своих руках. Так чего же ты хочешь от меня?
Солдат предупреждающе покачал пальцем.
— Ты знаешь, чего я хочу, Ричард Рал. Я хочу попасть в Сад Жизни.
— Я уверен, что хочешь, но я не думаю, что было бы правильно с моей стороны, позволить этому случиться.
— Я предлагаю, чтобы ты подумал обо всех этих людях там и спросил себя, насколько правильным было бы для них, если бы ты не согласился. Видишь ли, мы собираемся войти. Вопрос только в том, когда, и что случится, если мы действительно войдём. Если ты вынудишь меня пробиваться внутрь самому, то, как я уже сказал, я должен буду позволить своим мужчинам выплеснуть их месть на каждом человеке внутри — каждом мужчине, женщине и ребёнке. Я ожидаю, что это будет ужасающим, выходящим за пределы их самого дикого воображения. Но, если вы сдадитесь…
— Сдадимся?! — крикнула Верна. — Ты что, из ума выжил?!
Ричард заставил её замолчать, слегка подтолкнув назад. Затем снова повернулся к Джеганю.
— Продолжай.
— Если вы сдадитесь, то я не буду вредить дворцу.
— Если мы решим сдаться, с какой стати тебе сохранять его? Я конечно надеюсь, что ты не ожидаешь, будто я полагаю, что в тебе есть необходимое благородство, чтобы соблюсти такую сделку.
— Ну, понимаешь ли, мы планировали построить великий дворец, который был бы штабом Имперского Ордена. Сам брат Нарев следил за этим проектом. Но ты положил конец мечте наших людей. Мы могли бы начать заново строить такой дворец… — человек сделал снисходительный жест. — Но для нас было бы намного более подходящим, учитывая то, что ты отобрал у нас дворец, взять твой и править из него, в назидание всем, кто посмеет бросить вызов Братству Ордена, что получается из таких глупых попыток. Это местонахождение Ордена явилось бы подтверждением всему. Конечно, после того, как ты станешь свидетелем открытия правильной шкатулки Одена, я буду вынужден казнить тебя.
— Разумеется, — сказал Ричард.
— Относительно быстрой смертью, но не слишком быстрой. Я хотел бы, чтобы ты заплатил за некоторые из твоих преступлений, в конце концов.
— Как трогательно.
— Да, но твои люди остались бы в живых. Разве ты не беспокоишься о них? Разве у тебя нет никакого сострадания? Они должны будут принять верования Ордена, которые являются, в конце концов, моральным законом Самого Создателя; но мои люди им докучать не будут.
— А это уже не очень трогательно, — сказал Ричард, стоя со всё ещё сложенными руками.
Солдат неуклюже пожал плечами, словно марионетка, которую потянули за нити.
— Ладно, это — твои единственные два выбора. Или я, в конечном счёте, пробью себе дорогу внутрь, пролив реку крови, позволяя моим людям делать то, что они хотят с твоими людьми и твоим дворцом, в то время, как мои Сёстры и я будем делать то, что нам нужно в Саду Жизни; или ты наконец приходишь в себя и позволяешь своим людям жить в мире, в то время, как мои Сёстры и я будем делать то, что нам нужно в Саду Жизни. В любом случае, я получу Сад Жизни в своё личное пользование. Единственный вопрос, насколько скоро, и сколько крови и страданий это будет стоить твоим людям.
— Ты никогда не сможешь войти. Ты думаешь, что войдёшь, но ты не сможешь. Эта ещё одна возможность, которую я должен рассматривать.
— Не совсем, — сказал Джегань, улыбнувшись через заместителя. — Видишь ли, у меня всегда есть запасной вариант в виде помощи Сикс. Ей не нужно ни с кем сражаться, чтобы попасть во дворец. Она может просто… забросить нас внутрь, как это и было. Кроме того, если уж быть совсем милосердным, я мог бы всегда забежать вперёд и сделать всё наилегчайшим путём, просто используя книгу по её прямому назначению — чтобы открыть правильную шкатулку.
— Тебе нужен Сад Жизни.
Мужчина сделал небрежный жест.
— Шкатулки были созданы до Сада Жизни. Ничто не указывает на то, что они должны быть открыты в подобном месте — сдерживающем поле — насколько мне объяснили Сёстры. Мои Сёстры, так же, как и Сикс, проинформировали меня, что, не смотря на то, что Сад Жизни был построен, как сдерживающее поле, специально для шкатулок Одена, они всё равно могут быть открыты непосредственно там, где они находятся.
Ричард впился взглядом в мужчину, стоящего перед ним.
— Без определённого сдерживающего поля, предлагаемого Садом Жизни, было бы чрезвычайно опасно пытаться открыть одну из шкатулок. Любое количество иначе несущественных ошибок имело бы шанс разрушить мир жизни.
Джегань снова улыбнулся очень злобной улыбкой.
— Этот мир, эта жизнь, являются переходными. Только следующий мир имеет значение. Разрушить этот мерзкий, жалкий мир, эту несчастную жизнь, было бы большим одолжением Создателю. Те из нас, кто служил Его делу через Братство Ордена, будут вознаграждены в той вечной загробной жизни. Те из вас, кто выступил против нас, попадут в вечную тьму под Владетелем. Прекращение существования этого жалкого мира с целью его спасения было бы благородным актом, достойным большой награды.
Так что, как видишь, Ричард Рал, в этом раунде Джа-Ла д`Йин, так или иначе, победа будет за мной. Я просто предоставляю тебе шанс выбрать, как ты хочешь, чтобы это закончилось.
Пока Ричард наблюдал за человеком, ветер пронёс мимо него пыльный лист. Он знал из того, что изучил, и из рассказанного Никки, что Джегань не блефует о том, что он способен открыть шкатулки вне Сада Жизни. Он также знал, насколько это было бы опасно. К сожалению, он также понимал, что Орден действительно не волновало, погибнет ли вся жизнь или нет. Они ценили смерть, а не жизнь. Даже если бы Ричарду удалось каким-то образом устранить Джеганя, в действительности это ничего бы не изменило. Он всего лишь формулировал верования Ордена, он не создавал их.
В конце концов, едва ли он был самой опасной частью Ордена. Опасными являлись жестокие верования, которые преподавало Братство. Джегань был просто скотом, который претворял в жизнь эти верования.
— Я не думаю, что могу прямо сейчас принять такое решение.
— Я понимаю. Я дам тебе некоторое время, чтобы обдумать это. Немного времени, чтобы пойти в залы дворца и посмотреть в глаза тех женщин и детей, о которых ты так заботишься.
Ричард кивнул.
— Это — одна из тех вещей, о которых я должен подумать. Нужно многое принять в расчёт. Это займёт время.
Человек улыбнулся.
— Конечно. Не торопись. Я даю тебе несколько недель. У тебя есть время до новолуния. — Мужчина начал отворачиваться прочь, но затем резко обернулся. — О, ещё одна вещь, — его тёмный взгляд скользнул к Никки. — Ты должен будешь отдать мне Никки, как часть сделки. Она принадлежит мне. Она должна вернуться.
— А что, если она не хочет возвращаться на твою сторону?
— Возможно, я неясно выразился. Не имеет значения, чего она хочет. Она должна быть возвращена мне. Это достаточно понятно?
— Да.
— Хорошо, — сказал он со снисходительной улыбкой. — Тогда завершим на этом наш разговор. Ты должен до новолуния отдать мне дворец и Никки.
Мужчина повернулся, чтобы оглядеть армию, расположившуюся ниже, затем тупо подошёл к краю досок и, не проронив ни слова, шагнул в пустоту. Он даже не кричал, падая сквозь восходящие потоки воздуха.
Джегань хотел только, чтобы Ричард понял, как мало его заботит жизнь, и как легко он может забрать её.
Верна и Кара начали выкрикивать возражения и сердитые замечания. Ричард поднял руку.
— Не сейчас. Я должен сделать кое-какие вещи.
Он подал сигнал команде моста.
— Поднять мост, — сказал он по дороге наверх, поравнявшись с ними, спускающимися обратно вниз.
Кулаки приветственно стукнули в сердце.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:33 | Сообщение # 39 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 53
При мерцающем свете факела, сосредоточившись и полностью погрузившись в работу, Ричард пальцем выводил следующий элемент на магическом песке. Сначала проговорив для уверенности слова про себя, он, наконец, взглянул на тёмные окна, потом начал шептать заклинания вслух на верхне-д`харианском.
Через передние окна, дальним уголком подсознания, он видел лунный свет. Лишь днём раньше, Джегань поставил ему условие до восхода новой луны сдать Дворец. Лунный свет день за днём будет убывать, пока они окончательно не погрузятся в полный мрак.
Ричард выслушал Верну, генерала Мейфферта и твёрдое мнение Кары, что они не собираются капитулировать. Верна считала, что, отдав дворец, они покажут тем самым, что преступные убеждения Джеганя верны, именно поэтому она предлагала бороться до последней капли крови; Генерал Мейфферт считал, что это не более, чем уловка Джеганя, и было бы глупо верить, что Джегань сдержит слово, а потому они никогда не сдадутся; Кара считала, что им всё равно суждено умереть, поэтому она предлагала забрать с собой как можно больше людей Джеганя, прежде чем расстаться с жизнью. Натан и Никки всего лишь выслушивали аргументы, так и не решив, что лучше — сдаться или сразиться.
Ричард обратил внимание, что все их идеи связаны с тем, как лучше расстаться со своей жизнью, а не на то, как выжить. Все они думали о проблеме, а не о её решении. Ричард знал, что есть лишь один единственный способ — добыть шкатулки Одена, но все остальные даже не хотели об этом слышать.
Мгновение за мгновением сквозь пальцы утекало драгоценное время. И Ричард понимал, что больше нет времени ждать. Он чувствовал сокрушительный груз ответственности, которую он должен был возложить на свои плечи. Именно тогда Ричард осознал, что времени действительно больше нет, готов он или нет, но пора приступать.
Он сохранял бесстрастность, произнося заклинания одно за другим, так же, как и бесстрастно выводил формы заклинаний. Его эмоции лишь исходили от переживаний за Кэлен, о людях, которые ему были дороги, и альтернативы, что он предоставит им.
Ричард должен был постоянно напоминать себе о том, что нельзя напрасно тратить время, позволяя себе думать о чём-либо лишнем, но вместо этого он должен, как можно выгоднее его использовать.
Сейчас у него не было в распоряжении ни шкатулок Одена, ни «Книги Сочтённых Теней», но, тем не менее, он знал из книг, которые они изучили с Никки, особенно «Книгу Жизни», которая давала знания, как правильно задействовать шкатулки Одена, что этот ритуал — необходимая составляющая для уничтожения заклинания Огненной Цепи. Противостояние этому заклятью было главной причиной, из-за чего были созданы эти шкатулки. Если Ричарду представится шанс воспользоваться ими, то он должен быть во всеоружии. Это была одна из тех вещей, в которых у него не было никакого выбора. Всё было просто — либо он сделает это, либо он никогда не откроет шкатулки.
Чем раньше он предпримет попытку, тем раньше они будут знать, сработает ли это. Либо он выживет, либо умрёт. Если он не уцелеет, то в этом случае у Никки, Натана и Верны будет больше времени для продумывания иного способа отвратить неотвратимое.
У императора было множество вариантов, у Ричарда — нет.
У Джеганя, открывшего шкатулки через Сестру Улицию, не было необходимости связывать себя с подземным миром. Сестра Улиция была Сестрой Тьмы. Она уже имела связь с подземным миром, необходимую, для использования магии Одена. Ричард же должен был создать свою собственную связь и найти способ достигнуть того, что было необходимо, чтобы заставить магию Одена уничтожить действие Огненной Цепи.
Заклинания, как говорила ему Никки, так же, как и формы заклинаний, были причиной и следствием. Ричард был надлежащим человеком, наделённым необходимой силой, чтобы изображать нужные заклинания и зачитывать вслух требуемый текст. Его дар дополнял то, что требовалось элементам заклятья, пока он выводил их на магическом песке. Причина и следствие — Никки уверяла его. Отстраниться от ощущений. Он считал, что Никки права. Они все полагались на её убеждения.
Натан, также надеялся на её правоту. Но больше всего Пророка беспокоила великая пустота и насколько близко они к ней подобрались.
Ричард помнил, как Уоррен всегда именовал шкатулки Одена «вратами». В то время, когда Ричард был во Дворце Пророков, Уоррен говорил, что если неправильно открыть шкатулки, то может нарушиться завеса, и Владетель подземного мира сможет пробраться в мир живых через открывшиеся врата. Поскольку шкатулки были пропуском для Владетеля в мир живых и помогали ему преодолеть завесу, то они были и одновременно вратами в мир мёртвых.
Но они могли быть и вратами для Великой пустоты, которую предрекал Натан.
С того самого момента, как Ричард начал заклинать, наступила важнейшая составляющая часть Одена, как такового. Ричард осознавал, что попытка путешествия в подземный мир может вполне увенчаться его собственной великой пустотой.
Ричард снова и снова вспоминал о том долгом разговоре с Натаном. Если Ричард всё сделает правильно этой ночью, то Натан ещё раз оказывался перед необходимостью занять место Лорда Рала. Они не могли позволить себе оставлять людей без Лорда Рала даже в течение короткого промежутка времени, если Ричард пропадёт. Он сказал пророку, что, если что-нибудь пойдёт не так, как надо, то Натан должен действовать по своему усмотрению.
И вот сейчас Ричард, будучи абсолютно нагим, сгладил рукой следующий участок, создавая поле, предрешающее основную идею. Он начал чертить сложные пентаграммы, исходящие из центра самой большой из них. Каждый из этих элементов по отдельности являли собой те или иные символы, которые он рисовал бесчисленные часы, практикуясь, на обычной бумаге. Никки следила за ним через плечо, когда он рисовал эти символы, направляя его каждое движение. Но теперь она не могла ему помочь. Ричард должен был сделать всё сам, без посторонней помощи. Он был тем, кого назвали игроком. Это должна была быть его собственная работа, затронутая исключительно его даром.
Факелы, чьё пламя плавно колыхалось в неподвижном воздухе, проливали свет на песок, отбрасывая искрящееся призматическое свечение. Те крошечные искорки переливчатого света были прекрасны. Они заставили его погрузиться в свой собственный мир. В некотором смысле, он действительно исчезал из этого мира.
Поскольку Ричард начал рисовать заключительные элементы, он максимально сконцентрировался на рисунке. Он сосредоточился исключительно на создании каждого составного элемента во время их прорисовки, внедряя их в общий смысл формы заклинания не просто абстрактно, но и материально. Когда Ричард изображал эти символы на себе и на игроках своей команды, он обнаружил, что вид тех элементов имел много общего с использованием его меча. Словно это были движения с мечом, ритмом, ходом действий.
Как только он разделался с этим, в довершение всего, теперь предстоял вызов вещей, собственно, из самого подземного мира, каждое заклинание из которых содержало элементы танца со смертью. Это как раз были те, что относились к точным элементам наносимым в определённое время, и должны были быть выполнены безупречно. По большей части, рисование заклинаний было воплощением танца со смертью.
Именно тем образом, которым он сражался с мечом в руках, чтобы остаться в живых, неся смерть тем, с кем он боролся, заклинания приближали его к грани между жизнью и смертью. Когда он боролся с мечом, он знал, что любая ошибка приведёт его к быстрой гибели. Движения, которые он делал с мечом, не только должны были быть правильными, но и их нужно было сделать точно в определённое время и должным образом. Выполнение изображения формы заклинания ничем не отличалось по сути. Каждое движение должно было быть выполнено исключительно точно. Любая ошибка привела бы к мгновенной смерти.
В то же время, это было некое возбуждающее событие. Он тренировался долгими часами. Он знал формы. Он наносил их на себя и на свою команду. Теперь он отдался движениям прорисовки форм, удар, сечение и укол — всё как бы в движении с постоянным неизбежным стремлением к появлению смерти, но избегая самой аннигиляции. Он забрался на самый краешек жизни, самую последнюю грань существования. Он двигался среди форм так, как будто двигался среди врагов, продвигался между смертью, что подкрадывалась к нему.
Сейчас он испытывал те же чувства, словно держал в руках Меч Истины. По сути, всё было схоже. С того первого дня, когда Зедд передал Ричарду Меч Истины через стол снаружи его дома, Ричард, на самом-то деле, уже был подготовлен к этому.
Он чувствовал, что пот капал с его лица, от усердия, с которым он работал. Он потерял чувство времени, вырисовывая каждую форму, прорабатывая каждый элемент, чтобы завершить и не позволить чему бы то ни было отвлечь его и совершить оплошность. Он был частью этого изображения. Он рисовал практически с тем же восприятием, с каким он вёл сражение мечом, когда он пользовался Мечом Истины. Даже напряжение его бровей было точно таким же. Он добавлял каждый элемент, наносил каждый штрих, каждую кривую с той же точностью, с какой он сёк своим мечом или с той точностью, когда резцом высекал скульптуру. Он применял то же самое мастерство, что при использовании клинка. Одновременно он и разрушал, и созидал.
И вот когда он, наконец, понял, что прорисовал каждый символ, завершил каждую форму заклинания, соединил все элементы, — он сел прямо. Он пристально осмотрел магический песок и, наконец, проникся полным ужасом того, что предстало пред ним. Он оглядел Сад Жизни. Он жаждал увидеть красоту перед тем, как столкнётся с миром мертвых.
Наконец, он сел скрестив ноги и положил свои руки на колени, развернув ладони кверху. Плавно опустил веки. Сделал глубокий вдох. Это был последний момент, когда он мог остановиться. Ещё миг и уже будет слишком поздно что-либо менять. Ричард поднял голову и открыл глаза.
На верхне-д`харианском он прошептал: «Приди ко мне!»
На мгновение стало очень тихо, в этой зловещей тишине он мог услышать лишь мягкое шипение факелов вокруг волшебного песка, как вдруг дикий рёв наполнил воздух и вздрогнула земля.
Из центра искрящегося белого песка, из центра форм заклинаний, начала возвышаться белая фигура, похожая на белый сгусток дыма. Извиваясь вокруг себя кружащей воронкой и вихрем, это нечто восходило из песка, вырисовывая вверх своё собственное заклинание. Пока оно восходило, поднимаясь всё выше, магический песок под ним раскрывал отверстие, позволяя мраку смерти внедрить зияющую пустоту в мир жизни.
Ричард наблюдал, как белое нечто, поднимаясь из пустоты, принимает очертания в виде фигуры в развевающейся белой мантии. Словно цветок, что стремится раскрыть свой бутон навстречу жизни и свету, фигура разводила руки до тех пор пока невесомая мантия не повисла в ниспадающих складках от широко расставленных рук. Фигура парила, зависнув над чёрной пустотой посреди колдовского песка. Ричард поднялся и встал перед ней.
— Благодарю тебя за твоё появление, Денна.
Она в ответ улыбнулась ему своей всё той же красивой, сияющей, но в то же время непомерно грустной улыбкой.
Поскольку Ричард внимательно смотрел на неё, она протянулась и коснулась его щеки. В этом прикосновении было столько любви, сколько Ричарду ещё не доводилось ощущать. В момент этого прикосновения он понял, что будет в полной безопасности с ней… в такой безопасности, какая может быть только в мире мёртвых.
Из тени деревьев, с того места где Ричард просил Никки ждать, она изумлённо наблюдала, как Ричард стоял перед мягким сиянием неземной фигуры. Она была невероятно великолепным созданием, духом совершенной чистоты и достоинства.
Никки почувствовала, как слёзы струятся по её щекам от созерцания доброго духа там впереди неё. Её сердце наполнилось радостью, и вместе с тем страхом за Ричарда, за то место, куда его уведёт этот дух.
Когда светящаяся фигура в белых одеяниях покровительственно обвила рукой Ричарда, отрывая его от мира жизни, Никки вышла вперёд на свет факелов. Её лоб покрылся бисеринками пота, пока она наблюдала, как сияющая фигура мягко спирально опускалась во тьму вместе с её погружением.
— Благополучного путешествия тебе мой друг, — шептала она, — Благополучного путешествия.
Но затем, прежде чем врата успели полностью закрыться, прежде чем искрящийся колдовской песок заживил свою рану, чёрная форма сгустилась в воздухе над ними. Это Нечто завихрив себя плотной воронкой, опустилось вслед за ними во мрак.
Зверя манило к Ричарду, когда он пользовался Даром, а теперь эта погоня продолжится внизу, в его собственной реальности.
Глава 54
Кэлен бросила ещё одну ветку в костёр. Искры поднимались в вечерний воздух, будто стремясь последовать за уходящими оранжево-красными сполохами западного неба, которые всё ещё было видно через голые ветки. Она поднесла руки к огню и задрожала, потерев их друг о друга. Это будет холодная ночь.
Легко снаряжённые, у них было лишь по одному одеялу. По крайней мере, у неё ещё был плащ. Но на холодной земле всю ночь можно провести без сна. А хвойных деревьев вокруг было полно, так что она нарезала несколько крупных веток для ночлега. Однако какими бы толстыми не были эти ветки, они плохо защищали от ветра. Но теперь, после того, как ночной ветер наконец-то затих, им больше не нужно было строить укрытие. Кэлен всего лишь хотела чем-нибудь перекусить и затем лечь спать.
А до того, как они разожгли костёр, она расставила силки, надеясь поймать кролика — даже если они и не поедят этой ночью, возможно, им больше повезёт утром перед уходом. Самюэль собрал большой запас дров для костра и разжёг огонь. После чего он ушёл на каменистый берег соседнего ручья, чтобы набрать воды.
Кэлен жутко устала и хотела есть. Запасы пищи, что они прихватили в лагере Имперского Ордена, подходили к концу — хоть они и не часто останавливались для еды или отдыха. Если они не поймают кролика, им придётся довольствоваться сухарями и вяленым мясом. Во всяком случае, это всё, что у них есть. Однако и это долго не продлится.
Самюэль не хотел останавливаться, чтобы попробовать добыть ещё еды. Казалось, он куда-то ужасно спешит. Они нашли несколько монет на дне перемётных сум, но, не желая рисковать, закупаясь в одном из небольших городков, мимо которых они проехали, Самюэль убедил её держаться подальше от других людей.
Он полагал, что солдаты Имперского Ордена будут за ними охотиться. И учитывая то, как сильно Джегань ненавидел её и как сильно он хотел отомстить, у Кэлен не было никаких аргументов против его уверенности. Несомненно, солдаты могли даже наступать им на пятки. Эта мысль заставила её задрожать ещё сильнее.
Когда Кэлен осведомилась у Самюэля, куда же они направляются, он промолчал, лишь указав на юго-запад. Он уверил её в том, что они направляются в безопасное место.
На деле же, он оказался очень странным спутником. Он мало говорил верхом на лошади и ещё меньше в лагере. Где бы они не остановились, Самюэль не осмеливался далеко отойти от неё. Она надеялась, что он лишь хотел защитить её, держать в безопасности, но это было больше похоже на слежку за своим призом. С тех пор, как он вызволил её из лагеря Ордена, Самюэль ни разу не пытался объяснить причины своих действий. Лишь раз, когда она надавила на него, он сообщил, что сделал это, чтобы помочь ей. На первый взгляд это звучало мило, однако, Самюэль так ей и не рассказал, откуда он её знает, или откуда он узнал про то, что она была в плену.
По тому, как он бросал на неё взгляды, когда думал, что она не видит, Кэлен сделала вывод, что он, возможно, просто застенчив. Если она надавливала на него по какому-либо вопросу, он вжимал голову плечи и согласно кивал. Иногда она чувствовала, что мучает беднягу своими расспросами, и тогда она оставляла его в покое. Только после этого он расслаблялся.
Она знала, что Самюэль околдован ею. Он часто, казалось, стремился сделать всё, чтобы доставить ей удовольствие. Иногда, нарезая колбасу, он давал ей один кусок за другим, пока девушка не говорила ему, что ей уже хватит и что он тоже должен поесть. А временами случалось, что, рассеянный из-за голода, он забывал поделиться с ней до тех пор, пока она не попросит.
Иногда, поднимая взгляд, она замечала, что он уставился на неё своими странными золотыми глазами. В такие моменты ей казалось, что она видит коварную гримасу вора. В такие моменты она не отпускала рукоятку ножа всё время, пока не ложилась спасть.
А временами, когда она пыталась задать ему вопросы, он выглядел слишком робким, чтобы даже посмотреть ей в глаза, не говоря уж о том, чтобы ответить. Он склонялся к костру, как будто надеялся стать невидимкой. Чаще всего Кэлен с трудом удавалось вытянуть из него лишь «да» или «нет». Однако его скрытность шла не от злобы, надменности или безразличия. И когда, наконец, с ним стало трудно общаться, и получаемые ответы стали бесполезны, она прекратила свои попытки.
Либо он был болезненно стеснителен, либо он что-то скрывал.
В эти длительные периоды молчания Кэлен возвращалась к мыслям о Ричарде. Она задавалась вопросом, жив ли ещё он или уже погиб. Она боялась, что знает ответ на этот вопрос, но не желала верить в неизбежность его смерти. Она всё ещё видела его перед своими глазами, то, как скользил его меч, то, как он сам двигался. Он столь многое сделал, чтобы помочь ей бежать. Она боялась, что он уже заплатил за это высшую цену.
Думая о Ричарде на свежем воздухе, Кэлен почувствовала, что дрожит не от холода. Эта ночь была странной. Что-то заставляло чувствовать её неправильность и пустоту. Казалось, мир стал даже более одиноким местом, чем обычно.
Это было то чувство, что беспокоило её больше всего — постоянная, растущая пустота, что она ощущала, ужасное одиночество изолированности от остального мира. Часть её жизни пропала, и, ко всему прочему, она не помнила, что это была за часть. Она даже не знала кто она такая, кроме того, что её имя Кэлен и что она Мать-Исповедница. Когда же она спросила Самюэля, кто такая Исповедница, он долгое время пристально смотрел на неё, а затем пожал плечами. Она ясно поняла, что он знает ответ, но не хочет говорить ей.
При гаснущем свете дня она подошла к изнурённому коню, который щипал пучки длинной травы. У них не было скребка для чистки шкуры, потому она начала похлопывать ладонью по огромному животному, стараясь таким образом почистить его, проверяя, нет ли у него ран или ссадин. Пальцами она убрала комья грязи с его ног, затем занялась его брюхом. Конь повернул к ней свою голову, наблюдая за тем, как она счищает засохшую грязь.
Ему нравилась её забота и мягкие прикосновения. Раньше его хозяевами были те, кто и сами не далеко ушли от зверей и кто ни с кем и никогда не обращались с добротой и уважением, а потому он знал ценность и того, и другого.
Когда она закончила чистить его копыта, она хорошенько почесала коня за ушами. Он мягко заржал, прижимая к ней свою голову. Кэлен улыбнулась и почесала его ещё, что доставило ему ещё больше удовольствия. Его большие глаза закрылись, он потонул в её ласке. Ей был ближе этот конь, чем Самюэль.
Для Самюэля же лошадь была всего лишь лошадью. Он спешил, и она позволяла ему покрывать большие расстояния. Кэлен так и не поняла, было ли у него куда стремиться, или же он просто старался отъехать от Имперского Ордена как можно дальше.
Однако с тех пор, как он выбрал неизменное направление, Кэлен поняла, что у него есть настоящая цель. В таком случае, у него была также причина туда очень сильно спешить. Но если у него была цель, и он так стремился к ней, то почему тогда он не желал рассказать ей, куда они едут?
Пока она чесала у коня за ушами, тот в благодарности прижал к ней свою голову ещё сильнее. Она улыбнулась тому, как просто конь дал ей понять, что хочет продолжения. Похоже на то, что он в неё влюбился.
Кэлен размышляла, а что если быть менее мягкой с Самюэлем. Это не значило быть с ним намеренно холодной, но с тех пор, как он растерял свою искренность — скорее даже стал скрытным — она решила довериться своим инстинктам и общаться с ним только по-деловому.
Сидя у костра на коленях и подкидывая в него ещё дрова, Кэлен услышала, как в спешке вернулся Самюэль. Она вновь проверила нож на поясе.
— Поймал одного, — выкрикнул он, как только подошёл к огню.
Он держал кролика за задние лапы. Она ещё никогда не видела Самюэля таким взволнованным. Наверное, он был очень голоден. Она присела назад, улыбаясь.
— Полагаю теперь у нас есть ужин.
Схватив в каждую руку по лапе, Самюэль поспешно разорвал кролика на две части. Кэлен даже вскочила от удивления, когда он положил истекающую кровью половину прямо перед ней. Самюэль присел рядом, наклонившись к огню, и начал жадно поглощать другую половину кролика.
Наблюдая за тем, как он ест сырую добычу, Кэлен изумлённо уставилась на него. Он оторвал зубами кусок шерсти и проглотил его. Затем он стал вгрызаться, хрустя костями. Кровь текла по его подбородку — а он уж начал есть внутренности.
От этого зрелища её начало мутить. Кэлен отвернулась и стала смотреть на огонь.
— Попробуй, — сказал Самюэль. — Это очень вкусно.
Кэлен подняла вторую половину и бросила ему.
— Я не очень-то хочу есть.
Самюэль не стал спорить. Он занялся её частью кролика.
Кэлен откинулась на спину, подложив седло под голову и разглядывая звёзды. Чтобы отвлечься от мыслей о Самюэле, она вновь стала думать о Ричарде, размышляя о том, кто же он на самом деле и что же его с ней связывало. Она вспоминала его манеру владения клинком. И во многом ей это напомнило её собственный стиль ведения боя. Она никак не могла вспомнить, кто научил её всему, что она знает. А пока Кэлен бродила в своём внутреннем мире, полном туманных размышлений, на небе неспешно всходила луна.
Она стала размышлять о том, стоит ли ей оставаться с Самюэлем. Он спас её жизнь, но только после подсказки, после того, как Ричард объяснил, что нужно сделать. Она полагала, что он, несомненно, заслужил её благодарность. Но зачем же ей оставаться с ним? Он не желал отвечать на её вопросы. И она не была перед ним в долгу за его упорную преданность. Кэлен полагала, что должна пойти своим путём.
Она вдруг поняла, что даже если оставит Самюэля и поедет своей дорогой, то куда же она направится без каких-либо знаний о себе? По дороге она видела леса и горы, но Кэлен не знала, где она находится. Она даже не знала, где выросла, где живет, к какому месту она принадлежит. Она не узнавала земли, по которым они ехали, и не могла вспомнить какие-либо города или деревни кроме тех, через которые она прошла вместе с поймавшими её Сёстрами. Она затерялась в мире, в котором никто не знал её, и который она не помнила сама.
Когда Кэлен заметила, что луна поднялась над вершинами деревьев, она бросила взгляд на Самюэля. Тот уже давным-давно закончил с едой.
Он полировал лежащий на коленях меч.
— Самюэль, — позвала она. Казалось, этим она вырвала его из транса. — Самюэль, мне нужно знать, куда мы направляемся.
— Туда, где мы будем в безопасности.
— Ты мне это уже говорил. Я поеду с тобой дальше, только если…
— Но ты должна! Должна ехать со мной! Прошу тебя!
Кэлен смутил такой всплеск эмоций. Его глаза были широко раскрыты, похоже, он был искренне встревожен.
— Почему же?
— Потому, что я отведу нас в безопасное место.
— Возможно, я сама смогу позаботиться о своей безопасности.
— Но я могу отвести тебя к тому, кто поможет тебе восстановить память.
Он завоевал её внимание. Она присела.
— Ты знаешь кого-то, кто может вернуть мне мои воспоминания?
Самюэль начал энергично кивать.
— И кто же это?
— Друг.
— И почему это я должна поверить, что ты говоришь правду?
Самюэль опустил взгляд на сияющий меч у него на коленях. Он провёл пальцем по всем его изгибам.
— Я — Искатель Истины. На тебя наложено заклинание, которое похитило твою память. А у меня есть друг, который может помочь тебе вернуть своё прошлое, вернуть себя.
Сердце Кэлен внезапно заколотилось от столь неожиданной перспективы восстановить её память. В мгновение ока все другие вопросы стали несущественны.
Никогда ещё Самюэль не говорил ей, что он Искатель Истины. Она не знала, кто такой Искатель Истины, но увидела слово «истина», вплетённое золотой проволокой в серебряный эфес меча. Похоже, этот титул давался только тем, кто с большой неохотой делились любой информацией.
— И когда мы встретим этого человека?
— Скоро. Она уже близко.
— И как ты это узнал?
Самюэль поднял взгляд. Его желтые глаза пристально смотрели на неё, в темноте похожие на лампы-близнецы.
— Я могу её чувствовать. Ты должна остаться, если хочешь вернуть своё прошлое.
Кэлен подумала о Ричарде с этими его странными символами, которыми он был весь разукрашен. Вот это бы то, что на самом деле интересовало её. Она страстно хотела узнать, что её связывает с этим сероглазым мужчиной.
* * *
Ричард понимал, что это был его единственный шанс. Тьма, с которой ничто не могло сравниться, окружала его со всех сторон. Она душила, ужасала и давила на него. Денна пыталась защитить его, но у неё не хватало сил даже для того, чтобы остановить это. И ни у кого бы не хватило.
— Ты не можешь, — услышал он, как голос Денны шепчет в его голове. — Это место — пустота. Ты не можешь так поступить.
Но Ричард знал, что это его единственный шанс.
— Я должен попробовать.
— Если ты это сделаешь, то станешь беззащитным перед этим местом. Ты будешь лишён своей защиты. Ты не сможешь больше здесь оставаться.
— Я выполню то, что должен.
— Но тогда ты не сможешь найти дорогу назад.
Ричард в муке закричал. Защитная созданная им структура заклинаний, была раздроблена. Тьма со всех сторон просачивалась и прорывалась к его жизненной силе. Это было место, не терпящее жизнь. Это было место, которое существовало, чтобы высасывать жизнь в тёмную бесконечность пустоты.
Зверь последовал за ним в пустоту Подземного Мира, и теперь Ричард был пойман в его владениях.
Возвращение назад теперь уже не волновало его. Эта возможность была уже потеряна. Его связь с точкой входа пропала, разбитая Зверем, когда он прорывался сквозь завесу защитных заклинаний. Больше не существовало пути назад в Сад Жизни, не было возможности найти что-либо в самом центре пустоты.
Теперь имело значение только бегство, спасение от Зверя.
Он был создан с помощью магии Ущерба и находился в мире магии Ущерба. Таким образом, Ричард был пойман в логове этого создания. В этом месте неоткуда было ждать помощи. Денна ничего не могла поделать с таким порождением магии в его собственной стихии.
И не было пути назад в Небесные Чертоги, где свод из камня был, как окно, сквозь которое было видно небо. Казалось, это было уже давным-давно, бесконечно далеко по ту сторону вечного небытия. Его связь с этими воспоминаниями затерялась где-то во тьме.
Когда он почувствовал, как мучительные когти смерти рвутся к нему, единственное, чего он хотел это вырваться. Его разум удерживал те существенные мотивы, за которыми он отправился в объятья смерти. А Зверь пытался вырвать их у него. Даже ценой своей жизни, Ричард должен был не дать этому случиться. Если он потеряет эти мимолётные воспоминания, тогда не станет и смысла возвращаться назад в мир жизни.
— Я должен сделать это, — воскликнул он, превозмогая оглушающую боль из-за того, что его душу разрывало на части.
Денна обвила его руками, отчаянно пытаясь защитить, но от смертельных объятий, в которые попал Ричард, не было никакой защиты. Она ничего не могла с этим поделать, несмотря на её стремление оградить его. Она была его защитником в этом мире, но только в качестве проводника, чтобы помочь ему найти искомое, удерживая его как можно дальше от опасностей, которые могли навеки утянуть его в тёмные глубины. Она не была защитой от порождений тьмы, и она не имела возможности остановить колдовскую тварь, которая даже не существовала.
— Я должен! — закричал он, зная, что нечего и пытаться.
Мерцающие слёзы покатились по прекрасному, сияющему лицу Денны.
— Если тебе это удастся, я не смогу защитить тебя.
— А если я не смогу, то, как ты думаешь, что станет со мной?
Она грустно улыбнулась.
— Ты здесь умрёшь.
— Тогда разве у меня есть выбор?
Она начала отплывать от него, и только рука ещё удерживала его.
— Нет, — произнёс её бархатный голос у него в голове. — Но я не смогу остаться с тобой, если ты это сделаешь.
Преодолевая скрутившую его боль от давления Зверя, Ричард сумел кивнуть.
— Я знаю, Денна. Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделала. Это был настоящий дар.
Её грустная улыбка всё расширялась по мере того, как она удалялась дальше.
— Для меня тоже, Ричард. Я люблю тебя.
Ричард ещё чувствовал её пальцы, прикасающиеся к нему. Он вновь кивнул ей.
— Так или иначе, ты навсегда останешься в моём сердце.
Он ощутил её поцелуй на своей щеке.
— Спасибо тебе, Ричард, прежде всего за это.
А затем она ушла.
После того, как она исчезла, и Ричард внезапно остался один в полной пустоте, со всех сторон охваченный одиночеством и темнотой, он высвободил магию Приращения против Зверя в мире, где она не могла существовать.
В это мгновение, когда само сердце пустоты сотряслось от появления магии Приращения, Зверь, не вынесший непримиримого столкновения между тем, что есть, и тем, чего нет, между миром живых и миром мёртвых, внезапно оказавшийся без какой-либо защиты от магии Приращения в мире магии Ущерба, прекратил своё существование сразу в обоих мирах.
А в это время Ричард ощутил оглушающий взрыв одновременно со всех сторон. Неожиданно он почувствовал землю у себя под ногами. Не сумев устоять, он рухнул посреди груды черепов. Дико разрисованные обнажённые мужчины сидели вокруг него.
Сотрясаясь от боли и шока, он ощутил на себе их успокаивающие, утешающие руки. Отовсюду доносились слова, которых он не понимал. Но он узнал их лица, как только увидел их. Он узнал своего друга Савидлина. А во главе их круга он заметил Птичьего Человека.
— Добро пожаловать в мир живых, Ричард-С-Характером, — произнёс знакомый голос. Это был Чандален.
Всё ещё задыхаясь, Ричард удивился зловещим лицам, что наблюдали за ним. Они были разукрашены дикими узорами из чёрной и белой глины. Внезапно он узнал эти символы. Когда он в первый раз пришёл к этим людям и попросил о сборище, он подумал, что чёрная и белая глина была просто случайными узорами. Теперь то он знал, что это не так. Они имели значение.
— Где я?
— Ты в доме духов, — произнёс Чандален глубоким, потусторонним голосом.
Мужчины вокруг, говорившие на их странном языке, были старейшинами Племени Тины. И это было их сборище. Ричард оглядел дом духов. Это была та деревня, где он женился на Кэлен. Именно здесь они провели свою первую брачную ночь. Мужчины помогли Ричарду подняться.
— Но что я здесь делаю? — спросил он Чандалена, всё ещё неуверенный в том, спит он или умер.
Мужчина повернулся к Птичьему Человеку. Они обменялись несколькими словами. Чандален вернулся обратно к Ричарду.
— Мы думали, ты знаешь, и сможешь рассказать нам. Нас попросили созвать для тебя сборище. Нам сообщили, что это вопрос жизни и смерти.
Осторожно отойдя от коллекции черепов предков, Ричард нахмурился.
— И кто это просил вас о сборище?
Чандален прочистил горло.
— Ну, сначала мы подумали, что это возможно дух.
— Дух, — пристально глядя на него, сказал Ричард.
Чандален кивнул.
— Но потом мы поняли, что это чужак.
Ричард наклонил к нему голову.
— Чужак?
— Она прилетела на звере, а затем… — Остановился он, когда увидел выражение лица Ричарда. — Пойдём, они тебе всё объяснят.
— Они?
— Да, чужаки. Пойдём.
— Но я обнажён.
Чандален кивнул.
— Мы знали, что ты появишься, и потому приготовили одежду для тебя. Пойдём, они здесь на улице, и ты сможешь пообщаться с чужаками. Они с нетерпением тебя ждут. Они боялись, что ты уже не появишься. Мы тебя тут ждали две ночи.
Ричард прикинул, что это могли быть Ники и возможно Натан. Кто кроме Никки столько знал, чтобы провернуть такое дело?
— Две ночи… — прошептал Ричард, которого вывели за дверь между старейшинами, которые прикасались к нему, похлопывали по плечу и тараторили приветствия. Несмотря на столь неожиданные обстоятельства, они были рады видеть его. Всё-таки он был одним из них, одним из людей Племени Тины.
На улице было темно. Ричард обратил внимание на узкий серп луны. Помощники дожидались старейшин с их одеждой. Один из них вручил Ричарду штаны, сделанные из оленьей кожи, и такую же куртку.
Как только Ричард оделся, группа людей провела по прямой в проход. Казалось, Ричард вернулся в прошлое. Он помнил эти ходы между хижинами.
Ричард жаждал увидеть Никки. Он не мог дождаться того, чтобы узнать что случилось, и откуда она узнала про то, как помочь ему спастись. Возможно, это пророк узнал, с какой проблемой он столкнётся, а она, должно быть, придумала способ его спасения, дав ему способ вернуться обратно в мир живых. Ему не терпелось сказать ей о том, что ему удалось сделать в Подземном мире.
Птичий Человек приобнял Ричарда за плечо и начал говорить слова, которых Ричард не понимал. Чандален ответил ему, а затем обратился к Ричарду.
— Птичий Человек хочет, чтобы ты знал, что он всю свою жизнь общался с духами предков, но он ещё никогда не видел, чтобы кто-то из наших людей возвращался из мира духов.
Ричард поднял свой взгляд на улыбающегося Птичьего Человека.
— Для меня это тоже в первый раз, — заверил он Чандалена.
Огромные костры горели в просторном центре деревни, освещая всех пришедших на пир. Дети бегали среди ног родителей, наслаждаясь празднеством. Люди собирались на возвышениях и возле них.
— Ричард! — закричала какая-то девочка.
Ричард обернулся на голос и увидел, как Рэйчел спрыгнула с возвышения и побежала к нему. Она тут же обхватила его руками. С тех пор, как он видел её в последний раз, она выросла на целую голову. Обнимая её, он не мог сдержать улыбку от радостной встречи.
Когда он поднял взгляд, Чейз тоже оказался рядом. По сравнению с Людьми Тины, Чейз был огромен, на его фоне они выглядели как дети.
— Чейз, а что ты тут делаешь?
Он скрестил руки, состроив несчастное лицо.
— Слишком невероятно. Ты мне не поверишь, если я расскажу.
Ричард бросил на него взгляд.
— Я только что вернулся из Подземного Мира. Уж вряд ли твоя история более невероятна.
Чейз задумался над этим.
— Возможно. Я был в лагере. Искал Рэйчел. И тут моя мать пришла ко мне.
— Твоя мать? Но она ведь умерла много лет назад.
Чейз поморщился, услышав то, о чём знал не хуже Ричарда.
— Вот это и должно было тебя заинтересовать.
— Ну, — произнёс Ричард, пытаясь разобраться в том, что же произошло на самом деле, — очевидно, это была не твоя мать. Ты не задумывался над тем, кто это мог быть на самом деле?
Всё ещё со сложенными руками, Чейз пожал плечами.
— Нет. — Уставился он во тьму. — Это был слишком волнующий момент. Жаль, тебя там не было.
— Могу себе представить, — согласился Ричард, — Она не сказала тебе, зачем пришла?
— Она сказала, что я должен прибыть сюда, как можно быстрее. Она сообщила, что Рэйчел будет здесь, и что тебе понадобится помощь.
Это ошеломило Ричарда.
— А она не сказала тебе, какого рода помощь мне потребуется?
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:34 | Сообщение # 40 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Чейз кивнул.
— Лошади. Быстрые лошади.
— Ко мне тоже приходила моя мама, — сообщила Рэйчел.
Ричард перевёл взгляд с девочки обратно на Чейза. Тот вновь пожал плечами, как бы говоря, что у него нет ответа.
— Твоя мама? — Ричард задал вопрос Рэйчел. — Ты имеешь в виду Эмму?
— Нет, не мою новую маму. Мою прежнюю мать. Та, что подарила мне жизнь.
Ричард уже и не знал что ответить.
— И что она хотела от тебя?
— Она сказала, что я должна помочь тебе, отправившись сюда. Она объяснила, что я должна сообщить всем этим людям, что ты в мире духов и что ты нуждаешься в сборище, чтобы попасть назад.
— Неужели? — было всё, что сумел промолвить Ричард.
Рэйчел кивнула.
— Она сказала, что я должна поторопиться, так как очень мало времени, а потому гар принёс меня сюда. Его имя Гратч. Он очень мил. Гратч дал мне знать, что он очень тебя любит. Но ему пришлось вернуться домой после того, как он принёс меня сюда.
Ричард уставился на неё в изумлении.
— Это было несколько дней назад, — сказал Чейз. — Мы дожидались тебя. Люди Тины сделали все приготовления к сборищу. И я привёл сюда трёх быстрых лошадей. Также мы собрали еды в дорогу. Теперь пора отправляться.
— Пора отправляться?
Чейз кивнул.
— Как бы мне здесь не нравилось, и поверь мне, нам есть о чём поговорить, но моя… мать сообщила, что ты будешь очень спешить в Тамаранг.
— Тамаранг, — повторил Ричард. — Зедд тоже собирался в Тамаранг.
И это ещё было не всё. Книга, которую Барах написал для Ричарда и спрятал три тысячи лет назад, также была там. Ричард нашёл эту книгу прямо перед тем, как его захватила Сикс. Книга «Секреты Силы Боевого Мага» была спрятана в каменной темнице Тамаранга.
И она нужна была ему сейчас, как никогда. Барах уже оказал им неоценимую помощь. В этой книге есть всё, что Ричарду было нужно, чтобы открыть шкатулку Одена.
— Тамаранг, — вновь произнёс Ричард, размышляя. — Именно там было заклинание, которое лишило меня дара.
Рэйчел кивнула.
— Я разобралась с ним.
Он удивлёно уставился на неё.
— Так это ты уничтожила заклинание?
Чейз взглянул на него.
— Как я уже упоминал, нам ещё многое нужно обсудить, но сейчас для этого не лучший момент. Как я слышал, ты очень спешишь. Ты должен успеть до новолуния.
Чувствуя, что погружается в ужас, Ричард бросил взгляд на серебряную луну.
— Я не успею вернуться в Народный Дворец до новой луны. Это слишком далеко.
— Ты же не едешь в Народный Дворец, — напомнил ему Чейз. — Ты направляешься в Тамаранг.
Ричард схватил Чейза за руку.
— Отведи меня скорее к лошадям. Время уходит.
Чейз кивнул.
— То же самое, сказала мне моя «мать».
Глава 55
Зедд вздрогнул от боли. Он услышал, что кто-то снова позвал его. Казалось, голос дрейфовал к нему из какого-то отдалённого мира. Он не хотел отвечать на зов, не хотел открывать глаза, не хотел полностью приходить в себя, чтобы почувствовать всю мощь удара осознания.
— Зедд, — вновь позвал голос.
Большая рука потрясла его, осторожно качнув его тело назад и вперёд. Зедд заставил свои глаза немного приоткрыться, прищуриваясь с полным страхом понимания. Рикка и Том, склонившиеся над ним, смотрели вниз, поглощённые беспокойством. Зедд заметил, что часть светлых волос Тома была смешана с запекшейся кровью.
— Зедд, ты в порядке?
Он понял, что это был голос Рикки. Он моргнул, пробуя определить, действительно ли каждая кость в его теле была сломана, или ему только так казалось. Опасение, скрывающееся в тенях его сознания шептало ему о том, что это могло бы быть концом всего.
Средняя часть его туловища болела. Именно туда попало заклинание Сикс.
Он чувствовал себя полным дураком. Оценив её ранее, он был готов. Он был уверен, что сможет противостоять способности этой женщины — и он бы смог, за исключением того, что она отрезала его от защиты некоей формой конструктивного заклинания, небольшим сюрпризом, который она нарисовала в пещерах, терпеливо ожидающим его прибытия, на случай, если он когда-либо решит вторгнуться в её владения. Даже несмотря на то, что он никогда не знал, что женщина-ведьма способна сделать такую вещь, он должен был принять во внимание эту возможность. Он должен был быть готов к западне.
Она была Ведьмой, а не колдуньей или волшебницей, и она знала, что, хотя она имела значительные собственные таланты, она была уязвима для некоторых вещей, которые мог сделать Зедд. Он показал некоторые из этих вещей там, в Замке Волшебника, препятствуя её попыткам убить его и остальных. Она извлекла урок из этого опыта и нашла способ создать противодействие — кое-что нехарактерное для ведьмы. Вообще-то, это было весьма блестяще, но непосредственно в данный момент он точно не был в настроении восхищаться её достижениями.
— Зедд, — сказала Рикка, — С тобой всё в порядке?
— Думаю, что да, — ответил он, справившись с собой. — А с вами?
Рикка крякнула с ноткой недовольства.
— Они определённо были к нам готовы. Всё, что она делала препятствовало мне остановить её.
— Ну, не расстраивайся, со мной она сделала то же самое.
— Когда вы оба находились без сознания, всех тех солдат было больше, чем я мог сдержать, — добавил Том. — Прости, Зедд, но я подвел вас, когда вы больше всего во мне нуждались. Я должен был быть сталью против стали для вас.
Зедд искоса посмотрел на мужчину.
— Не будь глупцом. Сталь имеет свои пределы. Именно моей задачей было не позволить нам быть застигнутыми таким способом. Я должен был это предусмотреть и быть готовым к этому.
— Я предполагаю, что все мы потерпели неудачу, — сказала Рикка.
— И что гораздо хуже, мы подвели Ричарда. Мы даже не попали в пещеру, чтобы помочь ему. Мы должны войти туда, чтобы разрушить это заклинание, закрывающее ему доступ к его дару.
— Теперь на это нет больших надежд, — сказала Рикка.
— Это мы ещё посмотрим, — проворчал Зедд. — По крайней мере, в настоящий момент мы, кажется, в безопасности.
— Если не считать то, что Сикс вернётся прикончить нас.
Зедд глянул на мужчину.
— Спасибо, утешил.
С помощью Рикки и Тома, потянувших его за руки, Зедд сел.
— В любом случае — где мы? — спросил он, озираясь по сторонам в тусклом освещении.
— В своего рода тюремной комнате, — сказал Том. — Стены полностью каменные, за исключением двери. Прихожая снаружи заполнена охранниками.
Она не была особо большой. На маленьком столе горела лампа. В комнате был только один стул. За исключением этого, она была пуста.
— Потолок — балки и доски, — осмотрелся Зедд. — Интересно, смогу ли я разрушить их своей силой достаточно, чтобы мы выскользнули отсюда.
С их помощью он неуверенно встал на ноги. Рикка поддержала его, когда он поднял руку, чтобы воспользоваться своим даром для обследования потолка.
— Чур меня, — пробормотал он. — Когда она использовала конструктивное заклинание, она также возвела некий барьер вокруг этой комнаты. Он препятствует мне разрушить это своим даром. Мы запечатаны внутри.
— Есть ещё кое-что, — сказал Том. — Охранники снаружи — главным образом солдаты Имперского Ордена. Похоже, что Сикс действует на стороне Джеганя.
Зедд поскрёб макушку.
— Прекрасно — это всё, что нам нужно.
— По крайней мере, она не убила нас, — предположил Том.
— Пока что, — добавила Рикка.
Зедд прищурился, ища что-то в потолке. Он указал пальцем:
— Что это?
— Что? — сказал Том сказал, глядя наверх.
— Вот это, там. На краю потолка, напротив стены. Там что-то втиснуто между той последней балкой и верхом стены.
Том поднял и перевернул стул, использовав его, чтобы достать тёмный узелок, скрытый в тени балки. Он дёргал его до тех пор, пока тот не свалился на пол. Некоторые из вещей, находившихся внутри рассыпались.
— Милостивые духи, — сказал Зедд, — Это сумка Ричарда.
Он узнал некоторые из вещей, которые выпали. Он наклонил сумку вправо, бегло осматривая одежду перед тем, как убрать её обратно.
Когда он поднял черную рубашку, украшенную золотом и вернул ее в сумку, он заметил книгу, лежащую на полу. Он поднял её, прищуриваясь в тусклом свете лампы.
— Что это за книга? — спросила Рикка.
Том наклонился поближе, чтобы посмотреть.
— Что там написано?
Зедд едва мог поверить своим глазам.
— Название гласит: «Секреты Силы Боевого Мага».
Рикка издала низкий свист.
— Я чувствую то же самое, — пробормотал Зедд, рассматривая переднюю и заднюю обложки. — Где, ради всего святого, Ричард раздобыл такую вещь? Это может быть бесценно.
— Что она говорит о его возможностях? — спросила Рикка, как будто стремясь посплетничать.
Зедд открыл обложку и перевернул страницу, затем другую. Он моргнул в удивлении.
— Милостивые духи… — изумлённо пробормотал он.
* * *
Никки подняла голову, когда заметила тень, заслонившую дверной проём. Это была Кара.
— Как твои дела? — спросила Морд-Сит тихим голосом, затерявшемся в мрачной комнате.
Взгляд Никки скользнул прочь и уставился в пустоту. Она действительно не могла счесть вопрос уместным. Она предположила, что Кара просто пыталась найти, что сказать, что-то, что отразило бы её подлинное беспокойство. Никки подумалось, что это так печально, что Морт-Сид наконец-то пришли к обладанию такими простыми, добрыми качествами, когда уже стало слишком поздно, чтобы это имело какое-то значение.
— Я уже не знаю, Кара.
— Ты выяснила, что пошло не так?
Никки взглянула вверх из обитого кожей стула, в котором она находилась.
— Что пошло не так? Разве это не достаточно очевидно?
Кара шагнула ближе и праздно погладила пальцем по другой стороне стола из красного дерева. В тускло освещенной библиотеке её красная кожа выделялась, как пятно крови.
— Но Лорд Рал найдёт путь назад.
Никки подумала, что это прозвучало скорее, как просьба, нежели, как утверждение.
— Кара, если бы Ричард мог вернуться, он вернулся бы десять дней назад, — сказала Никки подавленным голосом, не в силах солгать. Кара заслужила большее, чем сокрытие правды за обманом ложной надежды.
— Да, но возможно требуется больше времени, чем вы оба предполагали.
Никки хотелось бы, чтобы всё было так просто. Она встряхнула головой.
— Он должен был вернуться на следующее утро. А поскольку он не вернулся, это означает, что он не выжил, что он…
— Но он должен вернуться! — закричала Кара, перегнувшись через стол, не желая позволить Никки закончить такую мысль.
Никки мгновение смотрела на обеспокоенное лицо Кары. Но что она могла ей сказать? Как она могла объяснить такую вещь человеку, который действительно не понимал, что было во всё это вовлечено?
— Поверь мне, Кара, — сказала Ники, наконец. — Я хочу, чтобы он вернулся так же сильно, как и ты, но если бы он был в состоянии выжить после этого заклинания и путешествия в подземный мир, он должен был бы уже давно вернуться. Он не может оставаться там так долго.
— Почему?
— Можно сказать, что это схоже с нырянием на дно озера. Ты можешь задержать дыхание на какое-то время, но ты должна вынырнуть из воды в определённый момент. Если твоя нога зацепится на дне за корягу, то ты утонешь. Он не смог бы выжить там так долго. Так как он не вернулся, он должен был…
— Хорошо, но возможно он вынырнул где-то в другом месте. Возможно, он вынырнул вдохнуть воздух в другом месте.
Никки покачала головой.
— Представь, что озеро покрыто льдом. Отверстие, через которое он прошёл внутрь — это заклинание на магическом песке — и это единственный путь для возвращения. Шкатулки Одена — это врата. В этой части используются элементы Одена, элементы тех врат. Подземный мир — это просто пустота.
Она знала, что она запуталась, пытаясь объяснить это Каре. Ведь Никки не понимала полностью саму природу подземного мира.
— Давай просто скажем так, что, если бы он попробовал вынырнуть из-подо льда где-то в другом месте замерзшего озера, то он не смог бы прорваться. Ему необходимо вернуться через то отверстие, которое он прорубил, отверстие в подземный мир, которое он создал, через эти врата. Ты улавливаешь какой-нибудь смысл?
— В некотором роде, но это должно было сработать, — она указала на книги, лежащие открытыми на всей поверхности стола.
— Вы оба уже всё это выяснили. Даркен Рал проделал это. Нет никакой причины, чтобы это не сработало тем же образом. Нет никакой причины, чтобы это не сработало также для Ричарда.
Никки отвела взгляд от полных решимости синих глаз Кары.
— Есть.
Кара выпрямилась.
— Что ты имеешь в виду? Какая причина?
— Зверь.
Кара долгого смотрела на Никки.
— Зверь. Ты думаешь, зверь мог найти его там, в подземном мире?
Никки покачала головой.
— Нет. Зверь нашел его здесь, в этом мире, когда он рисовал заклинания. В тот момент, когда Ричард наконец прошёл во врата, которые он создал, зверь уже поджидал его и был готов. Он последовал за ним в подземный мир.
Лицо Кары выражало что-то между ужасом и яростью.
— Но он должен был бороться с ним.
Никки глянула из-под бровей.
— Как?
— Не знаю. Я вовсе не специалист по таким вещам.
— Так же, как и Ричард. В подземном мире это было бы по-другому, чем здесь. В прошлом он использовал свой меч или щиты, чтобы остановить его. Когда животное появилось в последний раз, он смог выстрелить в него одной из тех специальных стрел. А что бы он должен был сделать, чтобы сражаться с ним в подземном мире? Он вынужден был идти голым. У него не было никакого оружия, никакого способа драться с ним.
Ярость в выражении лица Кары взяла верх.
— Тогда, почему ты позволила ему идти?
— Он уже вошёл в подземный мир, когда я увидела зверя. Тот спустился вслед за ним. Не было просто никакого способа остановить зверя или даже предупредить Ричарда.
— Должен же был быть какой-то способ, которым бы ты смогла остановить его. — Никки настаивала.
— Ему было просто необходимо спуститься в подземный мир, если он хотел получить шанс использовать силу Одена. Не войдя туда, он не смог бы противодействовать Огненной Цепи, а если бы он не смог противодействовать Огненной Цепи, для нас всё было бы кончено. Кроме того, я не смогла бы остановить его, даже если бы захотела.
Кара принялась вышагивать перед столом.
— Но через несколько дней будет новолуние. Наше время подходит к концу. Должно быть что-то, что ты можешь попытаться предпринять. Должен быть шанс, что он всё ещё заперт там, задержав своё дыхание. Лорд Рал никогда бы не бросил нас. Лорд Рал боролся бы за нас до последнего вздоха.
Никки кивнула, обходя вокруг стола.
— Ты права. Я вернусь в Сад Жизни и попробую воспользоваться некоторыми призывающими заклинаниями.
Она знала, что это была глупая идея. Она знала, что такая вещь была не просто невозможна, но и являлась пустой тратой времени. Однако, она чувствовала, что должна была что-то сделать, или она сойдёт с ума, к тому же, это по крайней мере заставило бы Кару почувствовать себя лучше, пока не пришёл конец. Кроме того, что ещё можно было теперь сделать?
— Хорошая идея, — сказала Кара. — Сделай несколько призывающих заклинаний, пока не вытянешь обратно Лорда Рала.
Выйдя в прихожую, Никки увидела, что она в обоих направлениях перегорожена солдатами Внутренней Гвардии. Каждый из них был вооружён арбалетом с красно-оперенным болтом. Было похоже, что мужчины преднамеренно окружили область библиотеки.
Никки увидела белую макушку Натана, пробивающегося через плотную стену мужчин. Пророк наконец прошел через всех солдат. Заметив Никки, он немедленно направился к ней.
Его лицо выглядело более чем мрачным. От одного его взгляда у Никки пересохло во рту.
— Натан, что это? — спросила она, когда он резко остановился перед ней.
Его голубые глаза выглядели утомлёнными.
— Я сожалею, Никки, но это — единственный путь.
Никки моргнула в замешательстве. Она бросила краткий взгляд на солдат, стоящих плечом к плечу поперёк прихожей. Они тоже выглядели мрачными, находясь там.
— Что является единственным путём? — спросила она.
Он отвёл взгляд от её глаз, чтобы провести утомлённой рукой поперёк лица.
— Ричард и я имели серьёзный разговор прежде, чем он отбыл в это опасное путешествие. Он сказал мне, что, если он не сможет вернуться, я должен сделать то, что должно быть сделано, чтобы спасти людей, которые находятся здесь, от ужасов, которые Джегань может сотворить с ними. Пророчество говорит, что без Ричарда мы проиграем это заключительное сражение.
— Мы всегда это знали.
— Я знаю пару вещей о путешествии в подземный мир, Никки. Я знаком с формами заклинаний, которые он использовал. Я посещал Сад Жизни. Я изучил вещи, которые он сделал. Ричард сделал всё это правильно. Это должно было сработать.
— Зверь проследовал за ним в подземный мир, — сказала Кара.
Натан тяжело вздохнул, но он не выглядел слишком удивлённым.
— Я предполагал, что могло случиться что-то вроде этого. Дело в том, что я изучил приёмы, которыми пользовался Ричард.
Кара выглядела обнадёженной тем, что пророк мог предложить ответ, который не смогла найти Никки.
— Хорошо. Так ты выяснил способ вернуть его из подземного мира? Никки собиралась раскинуть призывающие сети. Возможно, ты смог бы помочь ей. Вы оба вместе…
Её голос затих. Натан не был в настроении воспринимать такую ерунду.
— Так не бывает, Кара. Мы не можем вернуть его из подземного мира по прошествии такого времени. Ричард для нас потерян.
Кара сморгнула слёзы, неспособная вынести такое заявление.
— Император собирается войти сюда, — сказал Натан. — Это только вопрос времени. Великая пустота вскоре опустится на нас. Всё, что мы можем сейчас сделать, это надеяться спасти как можно больше людей во дворце.
Никки провела пальцами по подбородку.
— Я понимаю.
— Единственный способ сделать это — отдать дворец, как только взойдёт новая луна — и сделать это тем образом, каким потребовал Джегань.
Никки сглотнула.
— Я не могу сказать, что знаю какой-либо другой способ, Натан.
— Я сожалею, Никки.
Его голос выразил, насколько искренними были его слова.
— Но я должен подготовить ещё множество вещей, поэтому я оказался перед необходимостью поместить тебя под арест и надёжно запереть до тех пор, пока с наступлением новолуния Джегань не придёт забрать тебя.
Никки почувствовала, как слеза скатилась по её щеке. Она переживала не за себя, а за потерю Ричарда для всех людей, которые нуждались в нём, чтобы изменить ход событий, сразиться в заключительном сражении, в конце концов, сделать то, что мог сделать только Ричард.
— Нет необходимости во всех этих охранниках с этими стрелами. — Она справилась со своим дрогнувшим голосом. — Я пойду сама.
Натан кивнул.
— Спасибо, что не усложняешь всё ещё больше.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:35 | Сообщение # 41 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 56
Вспышка ледяного страха заставила Кэлен проснуться. Она лежала слегка отвернувшись на правый бок, голова была полностью повёрнута вправо, подбородок опирался на подушку седельной сумки. Она осторожно осмотрелась сквозь почти сомкнутые веки. Предрассветные сумерки только-только начали озаряться, предвещая приближающийся рассвет.
Хотя она и не знала причины своего внезапного пробуждения, но скоро ей всё стало ясно. Краем глаза она заметила, что Самюэль был прямо сверху — он навис над ней. Сохраняя тишину, он затаился всего в нескольких дюймах, как горный лев, сосредоточенный на добыче. Он был совершенно обнажённым.
Кэлен была настолько ошеломлена, что на мгновение застыла от замешательства, задаваясь вопросом, проснулась ли она на самом деле или она оставалась во власти какого-то странного кошмарного сна. От неожиданной тревоги её дезориентация испарилась, и сработали инстинкты.
Никак внешне не выражая своё пробуждение, она очень медленно потянулась рукой к поясу, чтобы достать нож. Ножны отчасти были под ней, поскольку она лежала на правом боку. Ей нужно было протиснуть пальцы под себя и достать нож, и при этом не показать, что она проснулась. Она рассчитывала, что одеяло поможет скрыть движение руки.
Ножа там не было.
Надеясь что он по какой-то случайности выпал и лежит на земле поблизости, она незаметно посмотрела вниз. Но его не было и там. Пока она шарила под одеялом, пытаясь найти свой нож, она заметила неподалёку груду одежды Самюэля. Затем она увидела нож, брошенный поверх его одежды, чересчур далеко, вне досягаемости.
Ей стало отвратительно, когда она представила, как он украдкой сбрасывал с себя одежду и таращился на неё, пока она спала. Она была в шоке от мысли, что он подобрался близко и, наблюдая за ней и вынимая её нож, готовился заняться с ней непристойностями, а она, при этом, даже и не подозревала об этом. Наряду с потрясением, она сердилась на себя за то, что позволила ему зайти так далеко.
Хотя Самюэль и казался всегда робким и застенчивым, а временами ему не терпелось услужить, этот поступок её совсем не удивлял. Она очень хорошо помнила те моменты, когда ловила его взгляд на себе. Те взгляды всегда походили на выражение трусливой страсти, которую он никогда ничем иным и не выказывал. Она смерила свой гнев, устремив его на выживание.
Оставаясь в замешательстве и нерешительности, Самюэль, вместо решительной атаки, двигался крайне медленно, пядь за пядью занимая своё положение, подкрадываясь всё ближе. Очевидно, он хотел оказаться полностью над ней, а потом, когда почувствует, что подобрался достаточно близко и уверится, что она не сможет высвободиться, то силой завладеет ею и претворит в жизнь подлые мысли, которые всегда скрывались за его жёлто-золотистыми глазами.
Самюэль не был крупным человеком, но был мускулистым. Безусловно, он был сильнее. Не было никакого способа высвободиться без борьбы, а для схватки с ним её положение оставляло желать лучшего. На таком близком расстоянии она даже не сможет действенно врезать кулаком. В такой близости, без ножа, без кого-либо, кто бы смог придти к ней на помощь, слишком мало было надежды суметь отбиться от него.
Даже притом что он был значительно сильнее, и она спала, он всё же действовал настороженно. Он ошибся, решительно не выведя её из строя. И вопрос был вовсе не в недостатке возможностей или преимущества, а в недостатке храбрости. Единственным преимуществом в этот момент было то, что он не действовал стремительно, и что он не подозревал о её бодрствовании. Ей не хотелось упустить это преимущество. Когда она начнёт действовать, то неожиданность поможет даже уравновесить силы и даст ту возможность, которая не представится вновь.
В голове она стремительно перебрала возможные варианты. Оставалось только одно — ударить первой. И она должна сделать это рассчётливо.
Первое, что пришло на ум — двинуть коленом в то место, удар по которому доставит ему наибольшую боль, но если учесть, что она лежала на правом боку, а её ноги были обёрнуты одеялом, и ещё учитывая, что он, раположившись над ней, прижал это одеяло, то подобное действие окажется плохим вариантом первого удара.
Между тем, её левая рука была свободна и лежала, как раз, на одеяле. Похоже, это её лучшая возможность. Не дожидаясь, пока станет слишком поздно, она ударила сильно и быстро, столь же резко, как змея, пытаясь выбить ему глаз большим пальцем. Изо всех сил она давила на мягкую ткань его глаза.
Он вскрикнул от испуга, резко отдёрнув своё лицо назад и в сторону. Быстро очухавшись, он отшвырнул прочь вцепившуюся в его лицо руку. В тот же самый момент он навалился на неё всем своим весом, со свистом выдавливая весь воздух из её легких.
Но, прежде чем она смогла вдохнуть, он передавил рукой горло и обеими руками прижал её голову к земле, не давая ей перевести дыхание. Кэлен пиналась и выкручивалась из всех сил в попытке вывернуться. Но это было равносильно попытке высвободиться от медведя. Она никак не могла состязаться с его силой и весом, особенно в той уязвимой позиции, в которой она была. У неё не было никаких средств, чтобы скинуть его и никакого эффективного способа, чтобы ударить.
Кэлен вывернула голову подальше вправо, чтобы ослабить прямое давление его локтя на горло. Наконец, силой мышц своей шеи ей удалось высвободиться из-под критического давления настолько, что она смогла вдохнуть.
Пока она задыхалась от тщётных попыток набрать воздуха, её взгляд был устремлён на его одежду, лежавшую неподалёку. Она разглядела рукоять меча, торчащую прямо из-под его штанов. Она смогла увидеть свет ранней зари, ярко отсвечивающей золотое слово «Истина» на рукояти, обмотанной серебряной проволокой.
Кэлен отчаяно пыталась схватить рукоять меча. Ей не хватало совсем чуть-чуть, чтобы дотянуться до него пальцами. Она понимала, что, поскольку она лежала на земле и у неё нет полной свободы распоряжаться руками — даже если ей удастся завладеть им, — у неё не будет ни одного шанса вынуть лезвие из ножен и проткнуть Самюэля или хотя бы полоснуть. Она преследовала другую цель — просто схватить за рукоять и затем ударить его в лицо или голову. Меч был достаточно тяжёлым и мог нанести серьёзную травму. Хорошее попадание в нужное место, например в висок, может даже убить её насильника.
Вот только рукоять меча была вне досягаемости.
Пока она отчаянно извивалась, пытаясь дотянуться и достать меч, у Самюэля были затруднения с тем, чтобы завладеть ею. Одеяло мешало его похоти заполучить её. Навалившись поверх неё, чтобы удержать её внизу, он лишь усугубил его неприятное осложнение. Похоже, что он не продумал практическую сторону осуществления замысла. Ему весьма эффективно удавалось удерживать её внизу, и одеяло было тем инструментом, что позволяло ему держать её руки и ноги под контролем. И в тоже время, оно препятствовало ему добраться до окончательной цели.
Она понимала, что это будет продолжаться только до того момента, пока до него не дойдёт просто ударить её и лишить сознания.
Словно прочитав её мысли, она заметила замах правой руки. Она видела, как приближался его большой кулак. Пока его кулак летел к её лицу, она вложила всю свою силу, чтобы вывернуть своё тело и увернуться от удара.
Его кулак врезался в землю прямо за её головой. Её пальцы ощупью прочли золотую гравировку «Истина» на рукояти меча.
И тут мир, словно внезапно остановился. В одно мгновение её затопило понимание. Всё то понимание, что было для неё полностью утрачено, неожиданно вернулось к ней.
Она не вспомнила, кем она была, но она мгновенно вспомнила, чем она была.
Исповедницей.
Это было далеко от полного воссоединения со своим прошлым, но в этой нити изменений она поняла, что значит быть Исповедницей. Так долго это было полной тайной! Но теперь она не только вспомнила всё, что это означало, она чувствовала внутри неё правопо рождению на это, чувствовала его узы с ней.
Она всё ещё не знала, кем она была, кем была Кэлен Амнелл и она всё ещё не помнила ничего из своего прошлого, но она вспомнила, что это значило, быть Исповедницей.
Самюэль замахнулся рукой назад собираясь ударить её снова.
Кэлен прижала свою руку к его груди. Больше не ощущалось что это был сильный человек над ней, контролирующий её. Она больше не чувствовала ни паники, ни ярости. Она больше не боролась. Она чувствовала себя так, как будто она была лёгкой, как дыхание воздуха, и что у него больше не было никакой власти над ней.
Больше не было никакой безумной борьбы, никакого чувства отчаяния. Время было её. Не было никакой необходимости продумывать, оценивать, решать… Она полностью понимала и была уверена в своём следующем действии. Ей даже не нужно было обдумывать это.
У Кэлен не было необходимости для того, чтобы призвать её право по рождению, скорее перестать сдерживать его.
Она могла видеть его разъярённым, с сосредоточенным выражением, застывшим над ней. Его кулак оставался неподвижным в уже вечно расширяющейся искре времени, как это было бы до тех пор, пока это не было бы закончено.
Ей не надо было надеяться или ждать, или действовать. Она знала, что это время было её. Она знала, что должно будет произойти, почти так, будто это уже произошло.
Самюэль пришёл в лагерь Имперского Ордена, не для того, чтобы спасти её, но — по тем причинам, о которых она узнает прежде, чем с этим будет закончено — чтобы взять её в плен.
Он не был её спасителем. Это был враг.
Внутренняя мощь её власти, ледяной извивающейся силой выскальзывая из заточения, захватывала дух. Она выхлестнулась из глубоких скрытых глубин, покорно наводняя каждую крупицу её существа.
Время было её. Она смогла бы пересчитать каждую песчинку на его застывшем лице, если б ей того захотелось, и при этом он бы ни на дюйм не продвинулся в своём опрометчивом порыве ударить её.
Страх покинул её; на это место пришла невозмутимость намерения и контроль. Не было никакой ненависти; холодная оценка справедливости взяла верх.
В состоянии глубокого мира, рождённого от распоряжения своей собственной способностью, и через это своей собственной судьбой, у неё не было никакой ненависти, никакого гнева, никакого ужаса, никакого горя. Она видела правду такой, какой она была. Этот человек осудил себя сам. Он сделала выбор; теперь он должен был столкнуться с неизбежным следствием своего выбора. В этой бесконечно малой искре существования её ум был в пустоте, где бег всёпоглощающего времени казался приостановленным.
У него не было никакого шанса. Он был её. Даже притом, что у неё было всё время, которое она могла только захотеть, сомнения не существовало.
Кэлен отпустила свою силу.
Из самого её внутреннего существа эта власть стала всем. Беззвучный гром сотряс воздух, неповторимый, неистовый, и в течение этого момента, независимый.
Память об эффекте этого момента была островом здравомыслия для неё в тёмной реке её незнания самой себя.
Лицо Самюэля застыло, искривлённое ненавистью к той, кем он надеялся обладать.
Кэлен смотрела в его золотисто-жёлтые глаза, зная, что он видел только её беспощадные глаза.
В этом поворотном моменте его разум, тот кто он есть, кем он был, уже исчез.
Все деревья вокруг задрожали от сильного порыва удара в холодном раннем утреннем воздухе. Маленькие палочки и сухая кора слетели с ветвей и веток. Основательный удар воздуха поднял клубы пыли и грязи, всё вокруг этого неслось прочь в уже расширяющемся кругу.
Странные глаза Самюэля расширились.
— Хозяйка, — прошептал он, — Распоряжайтесь мной.
— Слезь с меня.
Он немедленно скатился прочь вниз, чтобы оказаться на коленях, его руки были сжаты вместе в просьбе, пока его пристальный взгляд оставался зафиксированным на ней.
Когда Кэлен села, она поняла, что меч был всё ещё сжат в её правой руке. Она отпустила его. Она не нуждалась ни в каком мече, чтобы иметь дело с Самюэлем.
Пока он замер в ожидании и глубоко обеспокоенный, Самюэль выглядел готовым разрыдаться.
— Пожалуйста… как я могу служить Вам?
Кэлен отбросила одеяло в сторону.
— Кто я?
— Кэлен Амнелл, Мать-Исповедница, — немедленно ответил он.
Кэлен достаточно давно это знала. На какое-то мгновение она задумалась.
— Где ты взял этот меч?
— Я украл его.
— Кто был прежним законным владельцем?
— Раньше или сейчас?
Она была немного смущена ответом.
— Раньше.
Самюэль потерял рассудок от вопроса. Он начал искренне плакать, выкручивая руки.
— Я не знаю его имени, Хозяйка. Я клянусь, я не знаю его имени. Я никогда не знал его имени, — он разрыдался. — Я так сожалею, Хозяйка, я не знаю, я не знаю, я клянусь, что я не знаю…
— Как ты отобрал это у него?
— Я подкрался и перерезал ему горло, пока он спал — но я клянусь, что я не знаю его имени.
Те, кого коснулась Исповедница, признавались без малейшего колебания во всём, что они сделали — во всём. Их единственным беспокойством был их постоянный, мучительный страх, что они не смогли бы понравиться женщине, которая коснулась их своей властью. Единственное оставшееся в них намерение было то, чтобы исполнять её пожелания.
— Ты убивал других людей?
Самюэль резко взглянул с неожиданной радостью оттого, что есть вопрос, на который он мог полностью ответить. Его лицо сияло от улыбки.
— О, да, Хозяйка. Многих. Пожалуйста, могу я убить кого-то для Вас? Любого. Только назовите их. Только скажите мне, кого я должен убить. Я сделаю это так быстро, как только возможно. Пожалуйста, Хозяйка, скажите мне, кого, я выполню Ваше пожелание и отправлю их Вам.
— Кому принадлежит меч теперь?
Он запнулся сменой темы.
— Он принадлежит Ричарду Ралу.
Признание не удивило Кэлен.
— Откуда Ричард Рал знает меня?
— Он — Ваш супруг.
Кэлен застыла в шоке от попытки осмыслить услышанное. Она моргнула, её мысли внезапно разбежались одновременно во всех направлениях.
— Что?
— Ричард Рал — Ваш супруг.
Её пристальный взгляд замер на продолжительное время — она была не в состоянии воспринять всё это в своём сознании. С одной стороны — был ошеломляющий шок. И в то же время, следуя её заключениям, это вполне могло быть правдой.
Поражённая Кэлен безмолвно продолжала стоять.
Выяснить, что она была замужем за Ричардом Ралом, было пугающим открытием. С другой стороны… её сердце наполнилось глубокой радостью. Она представила его серые глаза, подумала о том, как он смотрел на неё, и, похоже пугающая сторона этого откровения исчезала. Всё это выглядело так, как если бы все мечты, о которых она даже не осмеливалась подумать, только что сбылись.
Она почувствовала, как слеза скатилась по её щеке. Она смахнула её пальцами, но за ней быстро побежала следующая. Она почти ликующе засмеялась.
— Мой супруг?
Самюэль неистово закивал.
— Да-да, Хозяйка. Вы — Мать-Исповедница. Он — Лорд Рал. Он женат на Вас. Он — Ваш супруг.
Чувствуя, что дрожит, Кэлен попыталась собраться мыслями — вот только её разум отказывался подчиняться ей, словно в нём внезапно возникло изобилие одновременных мыслей, что они просто перемешались вместе в запутанный клубок.
Она внезапно вспомнила Ричарда, лежащего на земле в лагере Ордена, кричащего ей, чтобы она уходила прочь. В лучшем случае, Ричард был пленником Ордена, но более вероятно, что он был мёртв. Она только что узнала о своей связи с ним, и теперь он был потерян для неё.
Она почувствовала, как слеза скатилась по её щеке, но на сей раз за этим не стояло никакой радости, только ужас. Она наконец взяла себя в руки и сосредоточила своё внимание на мужчине на коленях перед нею.
— Куда ты вёл меня?
— В Тамаранг. К моей… моей другой хозяйке.
— Другой хозяйке?
Он поспешно кивнул.
— Сикс.
Она вспоминала, как Джегань говорил о ней. Кэлен нахмурилась.
— К ведьме?
Казалось, Самюэль боялся ответить, но он сделал это.
— Да, Хозяйка. Мне сказали привести Вас и передать Вас ей.
Она указала туда, где она спала.
— Она говорила тебе сделать это?
Ещё более неохотно, Самюэль облизал свои губы. Признание в убийстве было одно, но это было полностью другое.
— Я спросил, могу ли я иметь Вас, — пожаловался он. — Она сказала, что, если я захочу взять Вас, я могу, как мою награду за мою службу, но что я должен привести Вас ей живой.
— И что она хотела от меня?
— Я полагаю, что она хотела Вас, как средство для получения уступок при переговорах.
— С кем?
— Императором Джеганем.
— Но я была уже с Джеганем.
— Джегань ужасно хочет Вас. Она знает, насколько Вы ценны для него. Она хотела завладеть Вами, и затем выторговать Вас назад Джеганю взамен милостей для себя.
— Как далеко мы от Тамаранга, от ведьмы?
— Недалеко, — Самюэль указал на юго-запад. — Если мы не задержимся, мы можем добраться туда к концу завтрашнего дня, Хозяйка.
Кэлен внезапно почувствовала, что находиться так близко к женщине, столь сильной как эта, очень опасно. Никаких сомнений — ей нужно уходить из этой местности, или её местонахождение могли определить и без помощи Самюэля, тащившего её прямо к ногам Сикс.
— И с тех пор, как ты должен был вернуть меня завтра, ты знал, что твоё время со мной истечёт. Ты собирался изнасиловать меня.
Это был не вопрос, а утверждение факта.
Самюэль выкручивал свои руки, слезы текли вниз по его красному лицу.
— Да, Хозяйка, — в ужасающей тишине он ещё более обезумел, когда она пристально глядела вниз на него. Кэлен знала, что человек, которого коснулись, больше не был тем, кем он был, больше не имел того разума, который он когда-то имел. После этого он был полностью предан Исповеднице.
Ей пришло в голову, что что-то очень уж похожее на это было проделано с ней. Она задавалась вопросом, была ли её память столь же потеряна для неё, как прошлое Самюэля было теперь навсегда потеряно для него. Это была ужасающая мысль.
— Пожалуйста, Хозяйка… простите меня?
В затянущейся тишине он не мог вынести вину за свои намерения. Он начал истерично плакать, неспособный вынести осуждение в её глазах.
— Пожалуйста, Хозяйка, найдите милосердие для меня в Вашем сердце.
— Милосердие — это план для непредвиденных обстоятельств, выдуманный виновными для случая, когда они будут пойманы. Правосудие — сфера праведности. А это — недалеко от правосудия.
— Тогда, пожалуйста, Хозяйка, пожалуйста… простите меня?
Кэлен смотрела в его глаза, чтобы убедиться, что он не ошибётся в смысле её слов или намерений.
— Нет. Это было бы искажением понятия правосудия. Я не буду прощать тебя, ни сейчас, ни когда-нибудь — не из ненависти, но потому, что ты виноват в большем количестве преступлений, чем те, что против меня.
— Я знаю, но Вы могли бы простить мне мои преступления против Вас. Пожалуйста, Хозяйка, только эти. Простите мне только то, что я сделал Вам, и то, что я намеревался сделать Вам?
— Нет.
Сущность приговора выразилась в его глазах. Он задыхался в ужасе от осознания того, что его действия, его выбор, что сделаны им, были непоправимы. Он оставался равнодушным ко всем остальным своим преступлениям, но он чувствовал всю тяжесть ответственности за свои преступления против неё.
Пожалуй, он в первый раз в своей жизни понял, кем он действительно был — таким, каким она видела его. Самюэль задохнулся вновь, схватился за свою грудь и затем замертво рухнул набок.
Не теряя времени, Кэлен начала собирать свои вещи. Находясь в такой близости к ведьме, ей нужно было уходить так быстро, насколько только было возможно. Она не знала, куда пойдёт, но знала, куда ей идти не следует.
Внезапно она поняла, что она должна была побольше поразмыслить об этом и задать Самюэлю намного больше вопросов. Она позволила многим ответам ускользнуть сквозь её пальцы.
Известие о Ричарде — о Ричарде, приходящимся ей супругом, так запутало её мысли, что она просто не догадалась выяснить у Самюэля что-то ещё. Она внезапно почувствовала себя величайшей дурой оттого, что упустила такую бесценную возможность.
Что сделано, то сделано. Она должна была сконцентрироваться на том, что делать теперь. Она помчалась в тусклом, предрассветном свете, чтобы оседлать лошадь.
Она нашла лошадь на земле — мёртвой. Горло было перерезано. Сэмюэль, вероятно боясь, что она могла бы воспользоваться лошадью, чтобы так или иначе сбежать раньше, чем он смог бы завладеть ею — а потому перерезал горло бедного животного.
Без промедления она скатала в своё одеяло столько, сколько она могла унести и упаковала седельные сумки. Забросив их через плечо, она подняла Меч Истины с ножнами. С мечом в руке, Кэлен пошла прочь в противоположном к Тамарангу направлении.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:35 | Сообщение # 42 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 57
В сокрушённом одиночестве Кэлен брела на северо-восток. Она начала спрашивать себя, а зачем ей, собственно, беспокоиться? Какой был смысл бороться за свою жизнь, если не могло быть никакого будущего? Что за жизнь может быть без своего собственного мнения в мире, где будут править фанатичные верования Имперского Ордена — люди, которые определили своё существование, ненавистно избавляясь от тех, кто хотел жить и достигнуть чего-то для себя?
Они не собирались создавать или совершенствовать чего бы то ни было; им просто хотелось убивать каждого, кто занимался этим, — будто разрушая плодотворные достижения, они могли отменить реальность и жить жизнью, сотканной из одних пожеланий.
Все те, кто строил своё существование на этой жгучей ненависти к другим, душили всю радость в жизни, а по ходу и подавляли само существование жизни, как таковой. Было бы легко просто сдаться. Никого бы это не заботило. Никто не знал бы. Но это заботило бы её. Она знала бы. Реальность есть реальность. Это была единственная жизнь, которая у неё когда-либо будет. В конце концов, эта драгоценная жизнь была всем, что она имела, да и вообще каждый.
Это было до того, как Самюэль решил, как он будет жить своей жизнью, и он сделал свой выбор. Это было не менее верно и для неё. Она должна была максимально использовать то, что она имела в жизни, даже если её выбор был ограничен, и даже если эта самая жизнь должна была быть короткой.
Она шла не дольше часа, когда до неё начал доноситься отдалённый топот несущихся галопом копыт. Она остановилась, когда увидела, как лошади появились из-за полоски деревьев впереди. Они приближались прямо к ней.
Она оглядела долину, которую она пересекала. В мрачном свете свинцового неба она видела, что деревья, покрывающие предгорья с каждой стороны, были слишком далеко для того, чтобы она могла скрыться под их укрытием вовремя. Трава, давно ставшая бурой, поскольку приближалась зима, была приплющена ветрами и непогодой. Укрыться было негде.
Кроме того, было похоже, что её могли заметить. Даже если и нет, то с той скоростью, с какой приближались лошади, они скоро нагнали бы её, и нет никакой надежды перебежать линию их поля зрения и остаться не замеченной.
Она бросила седельную сумку на землю. Слабый ветер откинул её волосы назад на плечи, когда она схватила ножны меча в левую руку. Её единственным выбором было стоять и бороться.
Но тут она поняла, что она была невидима для большинства. Она почти вслух засмеялась от облегчения. Это был один из тех редких моментов, когда она была благодарна за то, что была невидимой. Она стояла на своей позиции, стараясь быть незаметной, надеясь на то, что наездники не увидят её и просто проедут мимо и уйдут.
Но в глубине сознания она помнила, как Самюэль говорил ей, что Джегань пошлёт людей за ними. У Джеганя были мужчины, которые могли видеть её. Если они были из таких, что ехали к ней, то ей надо будет сражаться.
На всякий случай, она оставила меч в ножнах, если наездники, которые смогут увидеть её, не проявят враждебность. Она хотела начинать сражение, только в крайнем случае, если не будет иного выбора. Она знала, что сможет вынуть меч мгновенно в случае необходимости. У неё было ещё два ножа, но она знала, что может обращаться и с мечом. Она не знала, где она научилась, но она знала, что она хорошо владела мечом.
Она вспомнила, как видела сражение Ричарда с клинком в руках. Она вспомнила свои размышления в то время о том, что это напоминало ей что-то из того, каким способом она сама вела сражение клинком. Ей стало интересно, — мог ли Ричард — её муж — быть тем, кто научил её так владеть мечом.
Спустя какое-то время она заметила, что, хотя лошадей было три, лишь на одной был наездник. Хорошая новость. Это выравнивает шансы.
Когда скакавшие галопом лошади приблизились к ней, — Кэлен, узнав наездника, пораженно застыла.
— Ричард!
Он спрыгнул с лошади прежде, чем та, заскользив, успела остановиться. Она фыркала и вскидывала головой. Все три лошади были взмылены и разгорячены.
— С тобой всё в порядке? — спросил он, метнувшись к ней.
— Да.
— Ты воспользовалась своей силой.
Она кивнула, неспособная отвести пристальный взгляд от его серых глаз.
— Как ты узнал?
— Думаю, почувствовал это, — он выглядел так, будто у него кружилась голова от волнения.
— Ты не можешь представить, как я рад видеть тебя!
Когда она пристально смотрела на него, ей было жаль, что она не могла вспомнить их прошлое, вспомнить всё, что они значили друг для друга.
— Я боялась, что ты мёртв. Я не хотела оставлять тебя там. Я так боялась, что ты… что тебя убьют.
Он стоял, пристально глядя на неё и, похоже, утратил дар речи. Она чувствовала, что, судя по внешнему представлению, в нём бурлили тысячи вещей и все рвались наружу первыми.
На Кэлен нахлынули воспоминания того, как он сражался, объявив войну, как и предвещала тогда Никки. Перед её глазами вновь открылась картина тех его движений, когда он словно просачивался сквозь других игроков в Джа-Ла, а потом и сквозь то нагромождение скотов, что рубили мечами и топорами, отчаянно пытаясь убить его.
Она помнила особенность, когда клинок выглядел его неотъемлемой частью, как продолжение его рук, как надстройка его сознания. В тот день она была зачарована, наблюдая, как он прокладывал себе дорогу к ней. Это было всё равно, что созерцать танец со смертью, где смерти не удавалось коснуться его.
Она протянула меч.
— Каждое оружие нуждается в хозяине.
У Ричарда пробилась тёплая улыбка, словно солнечный лучик в холодный, облачный день. Она согревала сердце. Какое-то время он пристально смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, затем осторожно взял оружие из её рук.
Наклонив голову, он продел перевязь на правое плечо так, чтобы меч расположился у левого бедра. Меч выглядел совсем естественно на нём, в отличие от того, как он смотрелся на Самюэле.
— Самюэль мёртв.
— Когда я почувствовал, что ты использовала свою силу, я так и подумал, — он положил левую ладонь на рукоять меча. — Благодарю добрых духов, он не успел ранить тебя.
— Он пытался. Именно поэтому он мёртв.
Ричард кивнул.
— Кэлен, я не могу объяснить всё это прямо сейчас, но произошло так много того, что…
— Ты упустил самое интересное.
— Интересное?
— Да. Самюэль признался. Он сказал мне, что мы женаты.
Ричард окаменел. Словно тень ужаса пробежала по его лицу.
Ей думалось, что, пожалуй, он заключит её в свои объятия и скажет ей, как он счастлив вернуть её обратно… но он всего лишь стоял там и выглядел так, словно боялся даже вздохнуть.
— Ну мы хотя бы любили друг-друга? — спросила она, пытаясь подтолкнуть его.
Его лицо побледнело.
— Кэлен, сейчас не время говорить об этом. У нас больше неприятностей, чем ты можешь себе представить. У меня нет времени, чтобы объяснять это, но…
— Значит, этим ты хочешь сказать, что мы не любили друг друга?
Она не ожидала этого. Она даже не предполагала такого. Внезапно ей стало трудно пользоваться голосом.
Она не могла понять, почему он просто стоял там, почему он не говорил ничего. Она предположила, что ему, видимо, и нечего сказать.
— Это было некое действо по-договорённости? — она сглотнула ком, подступивший к её горлу. — Мать-Исповедница, идущая замуж за Лорда Рала во имя блага их людей? Благоприятный союз. Или что в том же духе?
Теперь, после её града вопросов, Ричард выглядел более испуганным, чем Самюэль. Он прикусил нижнюю губу, пытаясь подыскать правильный ответ.
— Да будет тебе! — сказала Кэлен. — Ты не ранишь моих чувств. Я совершенно не помню те события. Ну так, почему это произошло? Всего лишь это было удобно и выгодно?
— Кэлен…
— Значит между нами не было никакой любви? Пожалуйста, Ричард, ответь!
— Видишь ли, Кэлен, всё гораздо сложнее, чем кажется. У меня есть обязательства.
Именно вот также и ответила Никки, когда Кэлен спросила, любила ли она Ричарда. Всё было намного сложнее, чем кажется. У неё были обязательства.
Кэлен удивилась, как она могла быть настолько слепа. Ведь как раз Никки та, кого он любит.
— Ты должна довериться мне, — осторожно начал он, когда ей ничего другого не оставалось, кроме как просто пристально смотреть на него. — Важные ценности под угрозой.
Она кивнула и, подавляя желание расплакаться, пыталась изобразить бесстрастное лицо и спрятаться под этой маской. В тот момент она не рисковала испытать свой голос. Она не понимала, с чего вдруг позволила своему сердцу обогнать рассудок. Она не знала, сможет ли устоять на ногах.
Ричард стиснул виски, прижав указательным и большим пальцами, какое-то время он пристально смотрел в землю.
— Кэлен… послушай меня. Я объясню тебе всё, абсолютно всё, я обещаю, но не могу этого сделать прямо сейчас. Пожалуйста, просто доверься мне.
В ней вспыхнуло желание спросить, почему она должна доверять человеку, который женился на ней не по любви, но в этот момент она не была уверена, что она будет в состоянии воспользоваться голосом.
— Пожалуйста, Кэлен, — повторил он. — Обещаю, что всё объясню, как только смогу, но прямо сейчас нам надо спешить в Тамаранг.
Она прочистила горло, наконец, совладав со своим голосом.
— Мы не можем идти туда. Самюэль сказал, что там Сикс.
Он кивнул, выслушав её.
— Я знаю. Но я должен попасть туда.
— Я не должна.
Он замер, пристально глядя на нее.
— Я не хочу, чтобы что-нибудь ещё случилось с тобой, — произнёс он, наконец. — Пожалуйста, тебе нужно пойти со мной. Я объясню позже. Я обещаю.
— И в чём смысл тянуть с объяснением?
— Потому, что мы рискуем умереть, если не поспешим. Джегань собирается открыть шкатулки Одена. Я должен попытаться остановить его.
Она не купилась на это оправдание. Если бы он хотел, он давно бы ответил ей.
— Я пойду с тобой, если ты ответишь на один вопрос. Ты любил меня, когда женился на мне?
Перед тем, как ответить, он пристально разглядывал её лицо и, наконец, тихим голосом заговорил.
— Для меня ты была именно тем человеком, на ком я мог жениться.
Кэлен проглотила боль, подавила плачь, что стремился вырваться. Она отвернулась, не желая, чтобы он увидел её слезы, и уставилась туда, где Самюэль хотел завладеть ею.
Уже давно миновало время сумерек, когда им, наконец, пришлось остановиться. Ричард хотел продолжать путь, но довольно лесистая, скалистая и далеко не гладкая местность вокруг них — линия горных хребтов — просто слишком предательское место, чтобы пробираться по ней в темноте. Только-только начала расти новая луна, и узкий полумесяц не изобиловал светом, который бы смог пробиться сквозь чёрный покров облаков. Даже тот скудный свет, который давали звёзды, был скрыт густыми облаками. Господствовал настолько совершенный мрак, что было просто невозможно продолжать путь.
Кэлен просто изнемогала от усталости, но когда занялся огонь от рогожего пуха над сухостоем, что наломал Ричард — она заметила, что его состояние было ещё хуже. Она озадачилась вопросом — а спал ли он вообще в последние дни. Разведя огонь, он забросил рыболовные лески и стал запасаться достаточным количеством дров, чтобы их хватило на всю холодную ночь. Под навесом скалы у них, по крайней мере, была хоть какая-то защита от пронизывающего ветра.
Кэлен постаралась как можно лучше позаботиться о лошадях и принесла им воды в холстяном ведре, что оказалось среди вещей Ричарда. Когда он покончил со сбором дров, он обнаружил несколько речных форелей на их рыболовной снасти. Она решила не докучать его расспросами о них обоих, и просто наблюдала, как он чистит рыбу и бросает требуху в огонь, чтобы не привлекать внимание животных запахом. Ей было невыносимо больно от получаемых ответов. Кроме того, он уже дал ответ на самый важный вопрос: она просто подходила ему в качестве супруги.
Ей было интересно, встречался ли хотя бы он с ней до того момента, прежде чем дал согласие на этот брак. Она представила, каким это, должно быть, было душераздирающим событием для Никки видеть, как человек, которого она любила, женится на ком-то ещё совсем не по романтичным, практичным мотивам.
Кэлен отринула эти мысли, что сводились к одному и тому же.
— Зачем мы идём в Тамаранг? — спросила она.
Ричард оторвал взгляд от рыбы, которую он чистил, и поднял глаза.
— Ну, давным-давно, в Великой войне, три тысячи лет назад, люди вели ту же самую битву, в которой теперь сражаемся и мы — война, чтобы защитить себя от тех, кто хочет уничтожить волшебство и любое проявление свободы.
— Люди, защищаясь от этой агрессии, насоздавали множество чрезвычайно ценных магических вещей, что создавались ими на протяжении многих столетий — и помещали эти вещи в то место, названное Храмом Ветров. Затем, чтобы подстраховаться от того, чтобы всё это не попало в руки врага, они перенесли храм в подземный мир.
— Они перенесли храм в мир мертвых?
Ричард кивнул и выложил несколько больших листьев.
— Во время войны волшебники с обеих сторон наколдовали ужасные орудия — созданные заклятиями и чем-то подобным. Но часть этого оружия была слеплена из людей. Именно так и появились Сноходцы. Они были созданы из людей, захваченных в Каска — предков Джиллиан.
— И тогда же была создана Огненная Цепь? — спросила она. — Во время той Великой войны?
— Ага, — подтвердил он, покрывая листья слоем глины. — Другие волшебники неустанно трудились над тем, чтобы противостоять вещам, что были созданы магией. Шкатулки Одена, например, были созданы во время той Великой войны, чтобы противостоять заклинанию Огненной Цепи.
— Я помню, как Сёстры обсуждали это с Джеганем.
— Ну, так вот, в целом — это весьма запутанная и сложная история, но смысл в том, что изменник по имени Лотрейн вошел в Храм Ветров, что был спрятан глубоко — в подземном мире. Он скрытно сотворил какие-то вещи, которые однажды должны будут стать основной причиной возникновения Ордена, когда наступит время их нового расцвета.
— Они думали, что война разгорится вновь?
— Всегда были, и всегда будут те, кого ведёт ненависть и кто захочет в своих невзгодах обвинить тех, кто счастлив, кто творит и созидает.
— И каков характер был у сотворённых Лотрейном вещей?
Ричард поднял глаза.
— Наряду с остальным, он устроил так, что Сноходец однажды снова явится в мир жизни. Джегань и есть этот Сноходец.
Ричард закончил обёртывать рыбу в листья и глину и положил небольшие свёртки в тлеющие угли на краю огня.
— После этого люди с нашей стороны послали Первого Волшебника в Храм Ветров. Его звали Барах. Он был боевым магом. В свою очередь, он устроил, что родится другой боевой маг и попытается остановить силы, пытающиеся ввергнуть человечество в эпоху мрака.
Кэлен подтянула колени наверх и укуталась в своё одеяло, чтобы согреться, пока она слушала эту историю.
— Ты подразумеваешь, что с того времени не было никаких боевых магов?
Ричард отрицательно покачал головой.
— Я — первый почти за три тысячи лет. Барах, тем не менее, сделал что-то в храме, чтобы гарантировать, что кто-то другой однажды родится, чтобы продолжить борьбу. Я — тот другой и родился потому, что Барах побеспокоился об этом тогда.
Понимая, что тот, кто должен будет родиться, ничего не будет знать о своих способностях, Барах вернулся и написал книгу с названием «Секреты Силы Боевого Мага». Он сделал так, что его жена, Магда Сирус, которую он безумно любил, унесла эту книгу подальше и припрятала её специально для меня. Он сделал всё возможное, чтобы удостовериться в том, что никто, кроме меня не заполучит эту книгу.
Когда Магда Сирус отправилась в то путешествие, чтобы спрятать «Секреты Силы Боевого Мага», Барах убил себя.
Кэлен была поражена, от этого известия.
— Но, с какой стати он так поступил? Если он любил Магду Сирус, то зачем он это сделал и оставил её совершенно одну?
Ричард глядел на колыхающиеся языки пламени.
— Мне кажется, он просто не мог больше терпеть бесчинства, боли и страданий войны, наряду с изменой и предательством, не говоря уже о впечатлениях после пребывания в подземном мире, — его глаза выглядели затравлено. — Я прошёл через завесу. Я могу понять, что побудило его так поступить.
Кэлен упёрла подбородок в колени.
— После времени, проведённого в лагере Ордена, полагаю, что и я понимаю, как человек может впасть в уныние из-за всего этого, — она просмотрела на него. — Значит, тебе нужна помощь этой книги, чтобы остановить Имперский Орден?
— Нужна. Я нашел её, но мне пришлось спрятать её снова, когда меня повели в лагерь Ордена. Чтобы спасти ее.
— Только не говори мне, что книга находится в Тамаранге.
Он улыбнулся.
— Зачем же ещё мы бы пошли туда?
Кэлен вздохнула. Теперь она могла понять, почему это было настолько важно. Она посмотрела в огонь, думая о Барахе.
— А что случилось потом с Магдой Сирус? Ты знаешь?
При помощи палки Ричард вытянул запечённую рыбу из огня. Он развернул её и попробовал ножом. Разглядев, что всё замечательно и она готова, он положил её перед ней.
— Поаккуратнее, она горячая.
Он вытащил другой запечённый свёрток.
— Знаешь, Магда Сирус была убита горем. После войны им надо было добиться правды от Лотрейна, изменника, который предал их. Волшебник того времени, Меррит, придумал способ сделать это.
Ричард какое-то время смотрел в огонь. Потом продолжил.
— Он создал Исповедницу, чтобы узнать правду.
Кэлен оторвалась от рыбы.
— В самом деле? Именно с того момента и появились Исповедницы? — когда он кивнул, она спросила, — Ты знаешь, кто была она?
— Магда Сирус. Она была настолько убита горем из-за смёрти мужа, что она добровольно вызвалась для этого эксперимента. Это было чрезвычайно опасно, но всё прошло, как было задумано. Было положено начало Исповедниц. Она была первой. Со временем, она влюбилась в Меррита и они поженились.
Единственное, что связывало Кэлен с её прошлым — так это то, что она знала, что она Исповедница. Теперь она узнала, откуда произошли Исповедницы. Они произошли от женщины, которая потеряла мужа, которого она любила.
Ричард поднял массивный кусок дерева и собирался бросить его в огонь, но в самый последний момент он остановился и покрутил его рукой, пристально разглядывая. В итоге, отложил его в сторону и бросил в огонь другие поленья.
— Тебе лучше немного поспать, — сказал он, когда они покончили с ужином. — Мне хотелось пуститься дальше сразу, как только будет достаточно света, чтобы видеть.
Кэлен могла сказать, что он был вымотан больше, чем она, и всё же она могла сказать, что что-то очень глубоко беспокоило его, потому не стала спорить. Она завернулась в своё одеяло и подобралась поближе к огню, чтобы оставаться в тепле.
Глянув на Ричарда, она заметила, что он всё ёще сидит перед огнём, уставившись на полено, которое он отложил в сторону чуть раньше. Ей казалось, что он скорее должен заинтересоваться своим мечом сейчас, когда он, наконец, получил его обратно.
Пробуждение Кэлен было мягким и спокойным. Было приятно почувствовать, что сегодня она проснулась не как днём раньше, с Самюэлем у изголовья. Она протёрла глаза и нашла Ричарда всё ещё сидевшего перед огнем. Вид у него был ужасный. Она просто даже не могла вообразить, какие мысли мелькали в его голове, с грузом обязательств на плечах, со всеми теми людьми, жизнь которых зависела от него.
— У меня есть кое-что, что я хотел бы тебе дать, — сказал он тихим голосом. И это было первое, что она услышала после того, как проснулась! Она почувствовала такое умиротворение!
Кэлен села, потягиваясь с минуту. Она заметила, что свет только-только зарождался на небе. Скоро им предстоит отправляться в дорогу.
— Ты это о чём? — спросила она, когда свернула своё одеяло и отложила его в сторону.
— Ты не обязана принимать её, но для меня это чрезвычайно важно, чтобы ты приняла её.
Он, наконец, оторвался от огня и посмотрел ей в глаза.
— Я знаю, что ты не понимаешь что с нами происходит, или даже кто ты, ещё много меньше, что ты делаешь здесь со мной. На этом свете нет ничего такого, чего бы я жаждал больше, чем всё, абсолютно всё объяснить тебе. Ты прошла через кошмар, и ты заслужила право знать всё, но я просто не могу рассказать тебе об этом прямо сейчас. Я просто прошу, чтобы ты доверяла мне.
Она отвела взгляд от его глаз. Ей было невыносимо смотреть в его глаза.
— А пока всё это будет тянуться, я бы хотел, чтобы у тебя было кое-что.
Кэлен сглотнула.
— Ты о чём?
Ричард повернулся на другую сторону и кое-что вытянул. В тусклом свете костра он протянул ей Её.
Это была статуэтка. Похожая на ту, что была у неё прежде, — статуя, которую она оставила в Саду Жизни, когда она забрала шкатулки для Сестёр.
Это была вырезанная фигура женщины с гордо выпрямленной спиной, гордо поднятой головой, с прижатыми по бокам стиснутыми руками. Она была воплощением духа, бросающей вызов силам, что пытались подчинить себе. Она была изваянием благородства и силы.
И вот теперь, пред ней предстала эта же фигура. Самая драгоценная вещь, которая у неё была, и с которой ей пришлось расстаться. Эта не была той же самой, и в то же время — это была она. Она помнила каждый изгиб, каждую деталь. Эта была она. Просто немного меньшая.
Она огляделась и повсюду на земле увидела деревянную стружку. Он провел ночь, вырезая её для неё.
— Её имя «Сильная Духом», проговорил он голосом, дрожащим от волнения. — Согласишься ли ты принять её из моих рук?
Кэлен благоговейно сняла её с его рук и, разрыдавшись, прижала к своему сердцу.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:36 | Сообщение # 43 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 58
— Прежде, чем начать войну, — произнёс Ричард почти шёпотом. — Я должен попасть в то место, где спрятал книгу. Она должна быть у меня, на случай если что-то пойдёт не так, как надо.
Кэлен вздохнула, оценив решимость в его глазах.
— Хорошо, но мне это не нравится. Кажется это просто ловушка. Как только мы войдём туда, мы обязательно попадёмся. Нам, вероятно, надо будет драться, чтобы выбраться.
— Если потребуется, то будем.
Кэлен вспомнила, как Ричард бился мечом — или броцем, если на то пошло. Но здесь всё было иначе.
— А если нас схватят здесь, ты думаешь, что твой меч будет достаточно хорош против ведьмы, которая может таиться где угодно?
Он отвёл взгляд от её глаз, чтобы снова проверить коридор.
— Мир близится к концу для очень многих добрых и хороших людей, которые любят жизнь и просто хотят прожить её. Включая тебя и меня. У меня нет никакого выбора. Я должен получить эту книгу.
Он выглянул, чтобы проверить другое направление до конца тускло освещённого коридора. Кэлен расслышала приближающееся эхо сапог патрулировавших солдат. Им удалось проскользнуть мимо всех, кто им попался до этого момента. Ричарду очень хорошо удавалось передвигаться по тёмным коридорам и не попадаться на глаза.
Они прижались спинами внутрь неглубокой тени, что была в нише углубления дверного проёма, пытаясь вжаться, насколько это было возможно. Четыре охранника, беседуя о женщинах в городе, обогнули ближайший угол и прошли, чересчур страстно хвастаясь своими победами, чтобы заметить Ричарда и Кэлен, скрывавшихся в тени дверного проёма. Кэлен, затаив дыхание, едва могла поверить, что их не заметили. Она продолжала напряжённо сжимать рукоятку своего ножа. Как только охранники повернули за дальний угол, Ричард схватил её за руку и потянул за собой в коридор.
Внизу другого тёмного коридора он внезапно остановился перед тяжелой дверью. На засове висел замок.
Ричард, уже с мечом в руке, просунул лезвие через засов. Плотно сжав губы, он напряжённо вывернул меч. С приглушенным металлическим треском замок разломился. Стальные куски заскакали по каменному полу. Кэлен вздрогнула от звука, уверенная, что на шум сбегутся охранники. Но ничего подобного они не расслышали.
Ричард скользнул в дверной проём.
— Зедд! — она услышала, как он позвал громким шёпотом.
Кэлен просунула голову в комнату. В маленькой каменной камере было три человека: старик со взъерошенными седыми волосами, крупный белоголовый мужчина и светловолосая женщина с единственной косой как у Морд-Сит.
— Ричард! — воскликнул старик. — Добрые Духи — ты жив!
Ричард приложив палец к своим губам, втянул Кэлен вслед за собой. Он тихо закрыл дверь. Все трое пленников в комнате выглядели усталыми и потрёпанными. Казалось, для них это было суровое заключение.
— Потише, — шепнул Ричард. — Повсюду вокруг охранники.
— Как, ради всего святого, ты узнал, что мы здесь? — прошептал старик.
— А я и не знал, — ответил Ричард.
— Ага. Ладно. Так. Мой мальчик, хочу тебе сказать, что у нас набралось полно вещей, которые…
— Зедд, помолчи и послушай меня.
У старика от неожиданности закрылся рот. Потом он показал пальцем.
— Как ты вернул свой меч?
— Кэлен его вернула мне.
Зедд нахмурил густые брови.
— Ты её видел?
Ричард кивнул. Он протянул свой меч.
— Возьмись за рукоять.
Зедд нахмурился ещё больше.
— Зачем это? Ричард, у нас полным полно гораздо более важных…
— Давай же! — рыкнул Ричард.
Зедд моргнул от подобной команды. Он выпрямился и сделал так, как просил Ричард.
И в тот же самый момент взгляд Зедда устремился на Кэлен. Его ореховые глаза словно озарились светом, когда они широко распахнулись.
— Добрые Духи… Кэлен, — выдохнул Зедд.
Пока Зедд застыл в шоке, Ричард протянул меч женщине. Она коснулась рукояти. Прозрение засветилось в её глазах, когда она уставилась на Кэлен, словно та просто взяла и внезапно, как по волшебству, появилась перед ней. Крупный мужчина, в свою очередь коснувшись рукояти, был удивлён не меньше.
— Я узнаю тебя! — сказал ей Зедд. — Я могу видеть тебя!
— Вы меня помните? — удивилась Кэлен.
Зедд покачал головой.
— Нет. Меч должно быть прервал саму природу воздействия Огненной Цепи. Это не помогло восстановить утраченную память — но исчезло само воздействие — эффект действия заклинания пропал. Я теперь вижу тебя. Я знаю, кто ты. Я не помню тебя, но я знаю тебя. Это скорее походит на то, как будто бы видеть лицо, которое ты знаешь, но не можешь вспомнить, откуда знаешь его.
— Со мной то же самое, — сказал крупный мужчина.
Женщина кивком подтвердила их заключения и для себя.
Зедд схватил рукав Ричарда.
— Нам нужно выбираться отсюда. Сикс вот-вот вернётся. Мы не должны позволить ей поймать нас здесь и попасть с ней в переделку. Она много больше, чем серьёзная проблема.
Ричард прошёл через комнату.
— Сначала я должен кое-что забрать.
— Книгу? — спросил Зедд.
Ричард замер и обернулся назад.
— Ты нашёл её?
— Должен сказать, что да. Где, ради всего святого, ты натолкнулся на эту вещь?
Ричард забрался на стул и сбросил пакет, втиснутый за балки.
— Первый Волшебник Барах…
— С той Великой войны? Тот самый Барах?
— Вот-вот, — Ричард спрыгнул вниз со стула. — Он написал книгу, а потом спрятал её, чтобы только я смог найти её. Именно он устроил всё так, что я родился с обеими сторонами дара, поскольку хотел помочь мне с моими способностями. У него была жена, Магда Сирус, спрятавшая книгу после того, как он вернулся из Храма Ветров. Это длинная история, но книга ожидала меня в течение трех тысяч лет.
Зедд казался ошеломлённым. Они собрались вокруг стола когда Ричард рылся в пакете, пока он не нашел книгу и не вытащил её. Он держал книгу так, чтобы Зедд видел.
— У меня были трудности — в тот момент я был отрезан от моего дара, потому и не смог её прочесть. Я разглядывал всего лишь пустые страницы. Я так и не выяснил, что Барах хотел поведать мне о моих способностях.
Зедд переглянулся с двумя другими пленниками.
— Ричард, мне нужно потолковать с тобой о том, что Барах оставил для тебя.
— Обязательно, только подожди минутку.
С каждой перелистываемой страницей, Ричард хмурился всё больше и больше.
— Она по-прежнему чистая, — он выглядел сконфуженным. — Зедд! Она по-прежнему пустая! Преграда с моим Даром сломлена — это я точно знаю. Но почему я по-прежнему ничего не вижу?
Зедд положил руку на плечо Ричарда.
— Потому, что она пустая.
— Для меня. Но ты сможешь прочесть её! — он повернул открытую книгу к старику. — О чём она говорит?
— Она пуста, — повторил Зедд. — В этой книге не написано ни строчки — вообще ничего нет в книге кроме пустых страниц, — только название на обложке.
Старик озадачил Ричарда.
— Что ты подразумеваешь под словами «она пустая»? Она не может быть пустой. Это, как предполагается, «Секреты Силы Боевого Мага»!
— Вот именно, — уже серьезным тоном произнёс Зедд.
Ричард выглядел убитым горем, сердитым и озадаченным одновременно.
— Я не понимаю.
— Волшебник Барах оставил тебе правило волшебника.
— Что за правило волшебника?
— Правило всех правил. Неписанное правило. Правило, невысказанное с начала времён.
Ричард запустил пальцы в волосы.
— У нас нет времени для загадок. Что он хотел, чтобы я знал? Что является правилом?!
Зедд пожал плечами.
— Понятия не имею. О нём никогда не говорилось и никогда не писалось. Но Барах хотел, чтобы ты знал, что это и есть тайна, как применить силу боевого мага. Единственный способ выразить это, удостовериться в том, что ты понял бы то, что он намеревался сказать тебе, состояло в том, чтобы дать тебе неисписанную книгу, чтобы показать неписаное правило.
— Ну и как предполагается, я должен воспользоваться им, если я не знаю, о чём речь?
— Этот вопрос адресовать ты можешь только себе самому, Ричард. Если ты тот, кого предполагал Барах, то ты и только ты сможешь воспользоваться тем, что он оставил тебе. Очевидно, он считал, что это исключительно важное и стоит всех тех злоключений, через которые он прошёл, а потому, — хочу сказать тебе, что это как раз то, в чём ты нуждаешься больше всего.
Ричард глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Кэлен чувствовала, что ей было так жаль его. Он выглядел, так словно попал в тупик. Он был на самой грани, чтобы не заплакать.
— Ой-ёй-ёй-ёй! Вот это да! Ну, надо же! — послышался голос сзади.
Все разом обернулись.
Тощая, словно тростинка, женщина в чёрном расплылась в хитрой улыбке. Её волосы были спутаны словно свитое чёрное гнездо. Из-за бескровности её плоти и выцветших глаз она выглядела практически как труп.
— Сикс… — выдохнул Зедд.
— Вы только посмотрите! Не Мать ли Исповедница собственной персоной к нам пожаловала! Ну, как императору не обрадоваться, когда я Ричарда Рала со всеми вместе доставлю ему, повязанных симпатичным бантиком.
Кэлен заметила, как Зедд зажал голову руками явно от боли. Он качнулся назад и рухнул на землю. По воздуху разнесся звон металла, когда Ричард извлёк свой меч. Он двинулся на женщину, но невидимая для Кэлен сила резко остановила его и отбросила назад. Меч загремел по каменному полу.
Женщина протянула тонкий палец к Кэлен.
— Нехорошая идея, Мать-Исповедница. Не то чтобы меня заботит, изжаришь ли ты свой собственный мозг, пытаясь обратить меня в месиво, но ты намного ценнее для меня живой.
Кэлен ощутила боль от невидимой силы, отшвырнувшей её назад, как и Ричарда. Истощающий приступ боли чем-то походил на боль от ошейника, но острее, глубоко проникая в её уши. Боль накатила такой немыслимой волной, что её рот непроизвольно открылся. Каждый из пятерых попятился и съёжился, зажимая свои уши от этой боли.
— Насколько всё упростилось! — самодовольно восхитилась Сикс, надвигаясь на них, как сама смерть.
— Сикс, — раздался строгий голос со стороны двери.
Сикс обернулась на голос, который она очевидно признала. И в тот же момент боль исчезла из головы Кэлен. Она заметила, что другие тоже оправились.
— Мама… — пролепетала Сикс, взволнованная и смущённая.
— Ты разочаровала меня, Сикс, — произнесла старуха, когда прошествовала внутрь комнаты. — Очень разочаровала меня.
Она была худой и очень походила на Сикс, но ссутулившейся от возраста. Её чёрные волосы почти так же обрамляли её лицо, но были прочерчены сединой. И глаза у неё были такого же блекло голубого цвета.
Сикс попятилась на несколько шагов.
— Но я, я…
— Что ты? — старуха задала вопрос злобным тоном, выражающим раздражение. Эта женщина являла собой повелительницу, которую абсолютно ничто не страшило, и меньше всего Сикс.
Сикс отступила ещё на шаг.
— Я не понимаю…
У Кэлен отвисла челюсть, когда она увидела как туго натянутая, бледная плоть лица Сикс и её руки начали двигаться, как будто закипая изнутри.
Сикс начала кричать от боли, её костистые руки ощупывали сползающую плоть с лица.
— Мать, что ты хочешь?!
— Ну, это совершенно понятно, — сказала старуха, подступая всё ближе к ведьме, в то время, как та отпрянула прочь. — Я хочу, чтобы ты умерла.
В этот момент, Сикс неистово затряслась всем телом, — её кожа вся дребезжала и была покрыта судорогой, выглядя так, словно она отделялась от бушующих мышц и сухожилий. Картина была такой, словно Сикс кипела изнутри.
Неожиданно, старуха схватила обвисшую кожу за шеей Сикс. Когда Сикс начала съёживаться к полу, старуха сделала мощный рывок.
Кожа, практически одним куском, сорвалась прямо с поражённой ведьмы. Она рухнула на каменный пол, окровавленной, неузнаваемой грудой, что прямо так и осталась в чёрном платье, как в мешке. Это было настолько отвратительное зрелище, какое только Кэлен могла себе представить.
Старуха, держа жалкие остатки кожи Сикс, улыбнулась им.
Все они застыли в шоке в тот момент, когда старуха словно замерцала, а её облик заколыхал и затрепетал. Кэлен изумлённо уставилась на неё. Никакая это была не старуха — на её месте стояла молодая и красивая женщина, с длинными волнистыми тёмно-рыжими волосами. Её серое, с разными оттенками, платье лишь слегка прикрывало её чувственную фигуру. Края воздушной ткани колыхались, словно от слабого ветерка.
— Шота… — выдохнул Ричард, улыбка прорезалась на его лице.
Она швырнула окровавленную кожу небрежной грудой, а потом улыбнулась застенчивой, поддразнивающей улыбкой, ступив вперёд и нежно приложив к его щеке другую руку. Кэлен почувствовала, как её собственное лицо залилось краской.
— Шота! Что ты делаешь здесь? — спросил Ричард.
— По всей видимости, спасаю твою шкуру, — она улыбнулась ещё шире, когда мельком взглянула на останки в чёрном платье. — Полагаю, вполне приемлемая плата для Сикс.
— Но, но… похоже, я не понимаю.
— Вот то же самое было и с Сикс, — продолжила Шота. — Она питала иллюзии, что я помчусь прочь с поджатым хвостом между ног, чтобы скрыться навсегда и дрожа от страха, что она сможет найти меня, — а потому она никак не ожидала визита своей матери. Подобной вещи не водилось среди её так или иначе значимых талантов или её ограниченного воображения с тех самых пор, как она утратила понимание ценности матери и никакого сочувствия к тем, у кого оно было. Она не могла вообразить силу и значение таких уз, вот потому-то эта связь и ослепила её. Её связь с матерью вызвала ненависть, обузданную страхом.
Кэлен почувствовала, что её лицо разгорелось ещё сильнее, пока она наблюдала за тем, как Шота пробежала вниз длинным покрытым лаком ногтём по переду рубашки Ричарда.
— Мне не по душе, когда кто-то берёт то, над чем я трудилась и создавала, — прошептала Шота Ричарду интимным голосом. — Она не имела никакого права на то, что принадлежало мне. Мне стоило больших усилий и времени вернуть обратно всё то, во что она погрузила свои вероломные щупальца на моей территории, но я справилась с этим.
— Мне кажется, что тут сокрыто нечто большее, чем это, Шота. Я думаю, что ты хотела нам всем помочь.
Шота шагнула в сторону, щёлкнув пальцами в подтверждении, когда она повернулась спиной к Ричарду.
— Шкатулки находятся в игре. Если Сёстры Тьмы откроют их, очень много людей, которые не сделали ничего плохого, погибнут. И я тоже буду брошена Владетелю, как кусок мяса.
Ричарду только и оставалось кивнуть на это откровение. Он нагнулся и поднял свой меч. Он протянул рукоять.
— Вот.
— Мой дорогой мальчик, у меня нет никакой надобности в мече.
Кэлен не помнила никого, у кого мог быть такой красивый, шелковистый голос. Шота вела себя так, словно считала, что больше никого нет в комнате. За исключением того краткого мига, когда она бросила быстрый, предупреждающий взгляд на Зедда, её миндалевидные глаза почти не отрывались от Ричарда.
— Просто ублажи меня и коснись его.
Всё её лицо смягчилось кокетливой улыбкой.
— Ну, раз ты так настаиваешь.
Её изящные пальцы обвились вокруг рукояти. Внезапно её глаза скосились, чтобы посмотреть на Кэлен, стоявшую прямо тут, рядом с ним.
— Меч прерывает происходящий в настоящее время эффект заклинания Огненной Цепи, — объяснил Ричард. — Он не в состоянии обратить действие заклинания, но позволяет тебе теперь видеть то, что перед тобой.
Её пристальный взгляд задержался на ней прежде, чем вернуться к Ричарду.
— Так и есть, — её голос стал серьезным. — Но прямо сейчас, тем не менее, каждый из нас в этой комнате, как никогда, близок к тому, что будет поглощён властью Одена и предан на всю вечность Владетелю смерти в подземном мире, — её пальцы коснулись лица Ричарда. — Как я говорила тебе прежде, ты должен помешать этому случиться.
— И как же я должен сделать это?
Шота бросила него бранящий взгляд.
— Нам уже довелось это обсудить ранее, Ричард. Ты — игрок. Тебе и вводить шкатулки в игру.
Ричард вздохнул.
— Мы на таком немысленном отдалении от шкатулок. Джегань введёт их игру задолго до того, как мы сможем вернуться.
Шота улыбнулась ему.
— У меня тут припасён способ, как тебе вернуться.
— Какой?
Шота указала пальцем в небо.
— Ты можешь полететь.
Ричард вскинул голову.
— Полететь?!
— Дракон, которого Сикс околдовала и использовала, — на крепостном валу.
— Дракон! — воскликнул Зедд. — Ты ждёшь, что Ричард полетит на драконе? Что за дракон?
— Сердитый.
— Сердитый? — переспросил Ричард.
— Боюсь, что я не очень хороша в роли матери дракона, но я приручила его, — Шота пожала плечами. — Немного, по крайней мере.
Все ждали Ричарда в коридоре, пока он быстро переодевался в одежду из своего пакета. Когда он появился, у Кэлен перехватило дыхание от созерцания того, кого она увидела.
Поверх чёрной рубашки была одета чёрная, открытая по бокам туника, украшенная странными символами, змеящимися вдоль широкой золотой ленты, полностью обегая вокруг её квадратной каймы. Широкий, многослойный кожаный пояс, покрытый ещё большим количеством эмблем, поддерживал великолепную тунику на его талии. Древняя, оснащённая кожей перевязь, держащая отделанные золотом и серебром ножны Меча Истины пересекала его правое плечо. На каждом запястье была широкая подбитая кожей серебряная лента, несущая соединённые кольца, внутри которых тоже были странные символы. Чёрные сапоги поверх его чёрных штанов также имели запонки, что окружались узорами. На широких плечах покоился плащ, который, казалось, был сделан из тканого золота.
Он выглядел так, как по представлению Кэлен и должен был выглядеть боевой маг. Он был достоин повелевать королями. Он выглядел, как Лорд Рал.
Теперь Кэлен без всяких затруднений могла понять, почему Никки была влюблена в него. Она была чуть ли не самой счастливейшей женщиной в мире. И она была к тому же той, кто был достоин этого человека.
— Давайте поспешим, — сказал он Шоте.
Шота, шествуя размеренным шагом вдоль по центру залов в своём просвечивающем сером платье, струившимся за ней, вела их через подсобные, неукрашенные переходы замка, которые словно опустели. Время от времени она делала взмах рукой по направлению к двери или проходу, будто удерживала любого от того, чтобы беспокоить их. Скорее всего, так оно и было, поскольку никто не задерживал маленькую компанию людей, спешащих по коридорам.
Они все остановились позади ведьмы, когда она, наконец, остановилась у тяжёлой дубовой двери. Она окинула всех взглядом, будто спрашивая, готовы ли они, затем откинула настежь тяжёлую дубовую дверь. Когда они вышли через дверь в пасмурный день, плащ Ричарда развевался позади. На крепостном валу они встретились лицом к лицу с огромным зверем с блестящей красной чешуёй и словно с лесом шипов на спине с чёрными наконечниками.
Рёв пламени пронёсся вдоль крепостного вала, расшвыривая землю и камешки во все стороны. Они все отпрянули назад.
— Это не Скарлет, — сказал Ричард. — Я думал, что речь шла о Скарлет.
— Ты знаком с драконом? — спросила Кэлен.
— Да, так же, как и ты, но не с этим. Этот побольше, и в целом выглядит гораздо норовистее.
Жара от клубящегося огня снова отбросила их назад. Шота, беспечно напевая приятную песню, нечаянно вышла вперёд. Огонь остановился. Дракон плавно опустил свою голову к ней, наклонив её в сторону, словно выражая любопытство. Пока Шота шептала что-то такое, чего Кэлен не могла расслышать, дракон мягко пофыркивал от удовольствия.
Шота, поглаживая пальцами под подбородком у дракона, повернулась обратно к ним.
— Ричард, давай же, поговори с этим симпатичным парнем.
Дракон издавал звуки, почти похожие на мурлыканье под её слова.
Ричард спешно вышел вперёд.
— У меня есть друг дракон, — обратился он к чудовищу. — Может, ты наслышан о ней. Её зовут Скарлет.
Массивное существо закинуло свою голову назад и выпустило столб пламени в небо. Его зубчатый хвост со свистом пронёсся вдоль крепостного вала, сбивая большие блоки сверху каменной стены.
Красная голова качнулась назад вниз. Он оскалился и рычал, демонстрируя злобно выглядевшие клыки.
— Скарлет — моя мать, — прорычал дракон.
Ричард выглядел приятно удивленным.
— Скарлет — твоя мать? Так ты Грегори?
Дракон потянулся ещё ближе, обнюхал Ричарда и нахмурился. Плащ Ричарда вздымался от каждого дуновения воздуха.
— Кто ты, человечек?
— Я — Ричард Рал. В последний раз, когда я видел тебя, ты был яйцом, — Ричард, как будто беседуя со старым другом, очертил половину круга своими руками. — Ты был вот таким большим.
— Ричард Рал, — Грегори усмехнулся и его враждебность улетучилась. — Моя мать рассказывала мне о тебе.
Ричард положил руку на морду Грегори. Его голос стал нежным, обеспокоенным.
— У неё всё хорошо? Магия слабеет. Я переживал, не навредило ли ей чем-нибудь это.
Грегори фыркнул клубом дыма.
— Она очень больна. Она становится с каждым днём слабее. Я более силён и всё ещё в состоянии летать. Я приношу ей еду, но ведьма препятствовала тому, чтобы я был в состоянии делать это. Я не знаю, как помочь ей. Я волнуюсь, что она будет потеряна для меня.
Ричард печально кивнул.
— Это — порча, которую шимы вызвали в этом мире. Эта порча разрушает всю магию.
Грегори кивнул своей огромной головой.
— Тогда красные драконы обречены.
— Как и все мы. Если я не смогу остановить эту порчу.
Большая голова вскинулась в сторону так, что Грегори мог всмотреться в Ричарда одним желтым глазом.
— Ты можешь сделать это?
— Возможно, но я ещё не уверен, как. Я знаю, что я должен добраться до Народного Дворца, там я и смогу попытаться.
— Народного Дворца? Где ждёт тёмная армия?
Ричард кивнул.
— Точно. Скорее всего, я единственный, кто сможет остановить эту порчу. Ты можешь помочь добраться нам туда?
— Я теперь свобрден. Свободный дракон не служит человеку.
— Я не прошу, чтобы ты был моим слугой, только отнёс нас к Д`Харе, так, чтобы я мог попытаться спасти всех нас, кто хочет жить свободно, включая тебя и твою мать.
Голова Грегори скользнула ближе к Зедду, Тому, и Рикке. Он быстро обдумал это, оглядываясь назад на Ричарда.
— Всех вас?
— Всех нас, — сказал Ричард. — Мне нужна помощь моих друзей. Именно это наш единственный шанс остановить все те ужасные вещи, которые собираются случиться.
Голова Грегори опустилась ближе, пока его морда не подтолкнула грудь Ричарда, оттолкнув его назад на полшага.
— Моя мать рассказывала мне историю о том, как ты спас меня, когда я был всего лишь яйцом. Если я сделаю это, то мы будем квиты.
— Квиты, — согласился Ричард.
Грегори распластал себя на крепостной стене так низко, насколько было возможно.
— Тогда в путь.
Ричард рассказал остальным, как взобраться и как держаться за шипы и выступы. Он поднялся первым, сев верхом на спину дракона у основания его длинной шеи, затем помог забраться Зедду, Тому и Рикки позади себя. Зедд без остановки бубнил себе под нос. Ричард попросил его прекратить браниться.
Кэлен была последней. Ричард наклонился вниз, взял её руку, и усадил прямо за собой. Пока она устраивалась поудобнее на спине дракона позади него, она заметила, что он вытащил белую ткань из своего кармана и разглядывал её.
Кэлен, обхватив его руками, шепнула ему в ухо.
— Я боюсь.
Он улыбнулся через плечо.
— У тебя кружится голова во время полёта на драконах, но ты не будешь разочарована. Просто держись покрепче и закрой глаза, если хочешь.
На неё произвело глубокое впечатление, как же было легко, если прижаться к нему вот так близко, и насколько нежным и непринуждённым он был с нею. Казалось, он оживал, когда она была рядом с ним.
— Что это у тебя? — спросила она, кивнув головой на белую ткань. На ней было чернильное пятно на одной стороне и точно такое другое, только на противоположной.
— Кое-что из прошлого, — сказал он несколько растерянно. Очевидно, он размышлял не над её вопросом. Он думал о белой ткани с двумя чернильными пятнами.
Он засунул ткань обратно в свой карман и посмотрел вниз на крепостную стену.
— Шота, ты с нами?
— Нет. Я возвращаюсь в Предел Агаден, к себе домой. Я буду ждать там конца, или тебя, помешавшего случится этому концу.
Ричард кивнул. Кэлен не считала, что он смотрел на всё уверенно.
— Спасибо тебе за всё, что ты сделала, Шота.
— Заставь меня гордиться тобой, Ричард.
Он быстро улыбнулся ей.
— Я приложу всё старание.
— Именно это должен сделать каждый из нас, — сказала она.
Ричард похлопал блестящую красную чешую дракона.
— Грегори, давай отправляться. У нас не так много времени.
Грегори выпустил короткий заряд пламени. Пока оно клубилось прочь в чёрном дыму, огромные крылья дракона поднялись в воздух и затем резко опустились с огромной, но все же изящной, силой. Кэлен почувствовала, что они поднялись в воздух. Ощущение было такое, словно её желудок перевернулся вверх тормашками.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:36 | Сообщение # 44 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 59
Пока они шли сквозь пустые, великолепные мраморные залы Народного Дворца, Ричард понял, куда все делись, потому, как он слышал тихое эхо распеваемых молитв, разносящееся по коридорам.
Магистр Рал ведёт нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Это было посвящение Лорду Ралу. Даже в такой момент, когда их мир был на краю гибели, все в Народном Дворце пошли на посвящение, услышав звон колокола. Он полагал, что настало время, когда эти люди больше всего нуждались в нём, и посвящение было их способом подтвердить свои узы. Или возможно это служило как напоминание об их части обязательств, и о том, что они должны были его защищать.
Магистр Рал ведёт нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Ричард подавил все чувства, порождённые мыслями о посвящении. Казалось, он жонглировал сразу тысячью мыслей одновременно. Он не знал, что делать. Несметное количество вопросов кружились в его голове, и среди их множества он никак не мог выделить важнейшие. Он не знал, с какого конца за это взяться.
Он чувствовал, что не годится на роль Лорда Рала. Однако он верил в то, что всё это множество проблем связаны друг с другом, что все они были частями одной и той же головоломки, и что если он сможет определить основу того, что так беспокоит его, то всё встанет на свои места.
Всё что ему было нужно это несколько лет на выяснение причин. Но ему бы ещё очень повезло, если у них осталось хотя бы пару часов в запасе.
И снова он заставил свой ум вернуться к насущным проблемам. Барах оставил ему сообщение в трёхтысячелетней книге, неписаное правило, и Ричард не представлял, что оно означало. Теперь, когда к нему вернулся его дар, он вновь мысленно пролистал «Книгу Сочтённых Теней», но, скорее всего, это была подделка. В то время, как у Джеганя был оригинал. И шкатулки.
Почему Исповедница была в центре всего этого? Было ли это потому, что Исповедница была центральной фигурой для шкатулок Одена, если использовалась одна из копий «Книги Сочтённых Теней»? Или это только его воображение? Может быть, он думал, что Исповедница является центральной фигурой только потому, что Кэлен была Исповедницей и была центром его жизни?
Любые мысли о Кэлен выбивали его из колеи и причиняли страдания. Необходимость молчать о том, что он так отчаянно желал рассказать ей, разбивала его сердце. Необходимость удерживаться от того, чтобы заключить её в свои объятья и поцеловать, убивала его. Обнять её покрепче — вот всё, о чём он мечтал.
Но он понимал, что если разрушит стерильное поле её разума, то будут потеряны все шансы восстановить с помощью магии Одена ту, кем она была прежде. Он должен был продолжать казаться сдержанным и рассеянным.
Но больше всего его пугала мысль о том, что поздно об этом заботиться, потому, как Самюэль уже мог нарушить стерильное поле.
Он чувствовал, что Кэлен идёт сбоку. Он узнавал звук её шагов, её запах, её присутствие. Он то переполнялся радостью оттого, что она вернулась, то ужасался предстоящей потере её. Он должен был прекратить думать о проблеме и сфокусироваться на решении. Он должен был найти ответ.
Если только он существовал, ответ.
Магистр Рал ведёт нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Если он не найдёт ответ, все эти люди умрут. Но как же ему это сделать?
Он вновь вернулся к мыслям о решении. Он должен был бы открыть шкатулку Одена, чтобы отменить весь нанесённый ущерб — это всё, что ему оставалось сделать. Если он этого не сделает, мир жизни, повреждённый Огненной Цепью и её последствиями, потеряет равновесие. Если не он откроет правильную шкатулку, то это сделают Сёстры Джеганя. Но он даже не знал, как открыть шкатулки, не говоря уже о том, что ими владел Джегань.
Ричард напомнил себе, что, по крайней мере, он успел сделать то, чтобы было необходимо сделать, для открытия правильной шкатулки. По крайней мере, ему удалось его путешествие сквозь завесу Подземного мира. И он сумел вернуть оттуда то, что необходимо. Это само по себе было загадкой, но он нашёл решение. Теперь магия шкатулок Одена была нужна для восстановления этого.
Кэлен приняла новую статуэтку Сильной Духом, которую он сделал. Он напомнил себе, что у него была та Исповедница, в которой он нуждался. Исповедница. Что-то было в этом неправильное, но он не мог понять, что именно.
Однако, он знал, что был единственный способ оказаться рядом со шкатулками Одена. Это был его единственный шанс — конечно, если он успеет найти решение прежде, чем Сестра Улиция откроет одну из них.
Когда он услышал шорох поспешных шагов, он поднял взгляд и увидел Верну с Натаном, спешащих к нему. Кара и генерал Мейфферт не отставали от них. Зедд, Том и Рикка держались с Ричардом.
Ричард остановился на мосту из прекрасного, испещрённого прожилками зелёного мрамора, который выходил на сквер для посвящения и соединял широкие залы, в то время, как Верна и Натан мчались наверх. Люди внизу стояли на коленях, прижавшись в молитве лбами к плитам пола. Они не подозревали о том, что он собирался сделать.
— Ричард! — прохрипела Верна, переводя дыхание.
— Рад снова тебя видеть, — сказал Натан Ричарду, также кивнув Зедду.
— Сикс больше не проблема, — сообщил Зедд пророку.
Натан вздохнул.
— Одной особой меньше, но боюсь, что их ещё слишком много.
Игнорируя высокого волшебника около нее, Верна настойчиво махнула своим путевым дневником Ричарду.
— Джегань говорит, что уже новолуние. Он требует твоего ответа. Он пишет, что если не ответишь ему, последствия тебе известны.
Ричард поглядел на Натана. Пророк выглядел более чем мрачным. Кара и генерал Мейфферт также выглядели напряжёнными. Они были беспомощными защитниками десятков тысяч людей, близких к своей гибели.
Тихое пение доносилось снизу.
Магистр Рал ведёт нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Ричард потёр лоб кончиками пальцев, сглотнув комок в горле. В силу многих причин у него не оставалось другого выбора. Он взглянул на Верну с угрожающей решимостью.
— Скажи Джеганю, что я согласен на его условия.
Верна покраснела.
— Ты согласен?
— О чём это вы говорите? — задала вопрос Кэлен, стоящая справа от него. Ричард сдержанно порадовался вернувшимся в её голос ноткам властности. Но он проигнорировал её и направился прямо к Верне.
С большим усилием Ричард смог контролировать свой голос.
— Сообщите ему, что я сдаюсь, как он этого и хотел. Я согласен на его условия.
— Ты серьёзно? — Верна зашлась в гневе. — Ты хочешь, чтобы я передала ему, что мы сдаёмся?
— Да.
— Что! — воскликнула Кэлен, дёрнув его за рукав рубашки, чтобы развернуть к себе. — Ты не можешь сдаться ему.
— Я должен. Это единственный способ уберечь всех этих людей там внизу от пыток и смерти. Если я сдам дворец, он сохранит им жизнь.
— И ты так просто собираешься поверить Джеганю на слово? — потребовала ответа Кэлен.
— У меня нет другого выбора. Это единственный путь.
— Ты привёл меня сюда, чтобы вернуть меня этому монстру? — зелёные глаза Кэлен наполнились слезами гнева и боли. — Именно поэтому ты искал меня?
Ричард отвёл взгляд. Он бы всё отдал, чтобы сказать ей о том, как сильно он её любит. Если он вскоре умрёт, ему бы хотелось, чтобы она знала о его истинных чувствах к ней, чтобы она знала, что он женился на ней не по обязанности, и что сейчас он не использует её, как сокровище при сдаче в плен. Его сердце обливалось кровью из-за того, что она так думала.
Но у него не было выбора. Если он исказит стерильное поле, тогда та Кэлен, что он знал, будет навсегда потеряна, конечно, если оно уже не было искажено Самюэлем, если она ещё не лишилась этого поля.
Ричард обратил своё внимание на нечто другое.
— А где Никки? — спросил он Натана.
— Заперта, как ты мне говорил, до тех пор, пока Джегань не заберёт её.
Кэлен обернулась к нему.
— А теперь ты к тому же отдаёшь женщину, которую любишь…
Ричард поднял руку, требуя тишины.
Он перестал сжимать челюсть, повернувшись к Верне.
— Делай, как я говорю. — Тон его голоса подчёркивал, что это приказ, не подлежащий обсуждению, и тем более, возражениям.
Пока все застыли в тишине, Ричард отправился прочь.
— Я буду ждать в Саду Жизни.
Ему нужно было поразмыслить. Только Кэлен последовала за ним.
Уже исчезающий дневной свет проникал через стекло над их головами. Это будет новолуние — самая тёмная ночь месяца. Ричард слышал, как говорили, что такая темнота приближала мир живых к Подземному миру.
Те часы, что прошли в ожидании, когда Джегань пройдёт через плато к Саду Жизни, Ричард расхаживал, глубоко погружённый в свои мысли, думая об этих двух мирах — мире живых и мире мёртвых.
Было во всём этом что-то такое, что никак не укладывалось в его голове. Он вновь прошёлся по «Книге Сочтённых Теней», которую давным-давно выучил наизусть, зная, что в ней, возможно, была некоторая ошибка, которая бы не позволила использовать мощь Одена, но также он знал, что в остальном книга была верна. Потребовалось бы изменить лишь одну деталь, чтобы копия стала ложной. Он знал, что в заученной им копии был изъян, но он не знал, как определить это отклонение от оригинала.
А вот у Джеганя был оригинал. Ему не нужно было заботиться об ошибках в его книге. Сестра Улиция при постоянном присутствии Джеганя в её разуме, просто прочтёт, а потому они будут использовать истинную версию книги. Вот почему им не нужна была Исповедница.
Он остановился перед Кэлен.
— Все копии «Книги Сочтённых Теней» должны быть проверены с помощью Исповедницы. Если бы у тебя был текст «Книги Сочтённых Теней», которую я мог бы процитировать, как ты думаешь, смогла бы ты указать на её подлинные части?
Кэлен, углубившаяся в свои мысли, подняла на Ричарда взгляд.
— Я задаю себе этот самый вопрос раз за разом. Прости, Ричард, но я просто не знаю, как. Очень жаль, что первая Исповедница — Магда Сирус — не оставила для меня книгу о том, как использовать мою силу, как это сделал для тебя её первый супруг.
Много полезного дала ему эта книга!
Ричард уныло вздохнул и продолжил расхаживать по Саду.
Он вернулся мыслями к книге, которую Барах так отчаянно хотел, чтобы он имел: «Секреты Силы Боевого Мага». Барах считал, что это было жизненно важно, чтобы у Ричарда была эта книга с неписаным правилом волшебника. Всё это было настолько странно, что Ричард был ошеломлён, не зная, что думать. С таким трудом он получил эту книгу. И, должно быть, ещё большие усилия потребовались со стороны Бараха, чтобы быть уверенным, что только Ричард сможет её найти.
Зачем же тогда оставлять ему пустую книгу? Если только это не говорило само за себя.
Ричард взглянул на своего молчаливого деда, сидящего у невысокой, увитой виноградной лозой стены. Зедд встретил его взгляд, но его печаль от неспособности помочь Ричарду была очевидна.
— Мне жаль, — сказала Кэлен.
Ричард оглянулся.
— Что?
— Мне жаль. Это должно быть ужасное решение. Я знаю, что ты всего лишь стараешься помешать скотам Джеганя всех здесь вырезать. Хотела бы я коснуться Джеганя моей властью Исповедницы.
Власть Исповедницы. Впервые появившаяся у Магды Сирус. У женщины, которая сначала была замужем за Барахом. Но ведь она была замужем за Барахом во время великой войны, прежде, чем стала Исповедницей…
— Добрые духи, — прошептал Ричард себе самому, поражённый вспышкой осознания.
Барах оставил Ричарду «Секреты Силы Боевого Мага», чтобы передать ему то, что он должен был узнать.
Это было именно то, что и сделал Барах. Он дал Ричарду правило, непроизносимое и неписаное с незапамятных времён.
В это мгновение, когда он, наконец, понял Секреты Силы Боевого Мага, остальные части головоломки сложились в единую картину, и он всё понял.
Он полностью понял всё это, как всё это работало, почему они сделали то, что они сделали, причины всех их действий.
Дрожащими пальцами он вытащил кусок белой ткани с двумя чернильными пятнами. Он развернул его и уставился на два пятна на противоположных сторонах.
— Я понял, — сказал он. — Добрые духи, теперь я понимаю, что должен сделать.
Кэлен наклонилась к нему, разглядывая кусок ткани.
— Понял что?
Ричард понял всё. Он неистово засмеялся. Он ухватил всю картину целиком.
Зедд наблюдал за ним, нахмуренно глядя на него. Зедд знал Ричарда достаточно хорошо, чтобы понять, что Ричард решил задачу. Когда Ричард поглядел на него, его дед слегка улыбнулся и кивнул гордый за него, хотя и понятия не имел о том, что узнал Ричард.
Все они подняли взор внезапно зашумевших людей, входящих в сад. Несколько солдат Первой Когорты, как они и были проинструктированы, уступили дорогу, не оказывая никакого сопротивления. Ричард заметил Джеганя во главе людской волны, вливающейся в двери. Сестра Улиция была справо от него. Другие Сёстры следовали позади, неся три шкатулки Одена. Тяжело вооружённые охранники, сапоги которых чеканили шаг, промаршировали в двустворчатые двери, рассеиваясь по саду, как тёмный поток.
Присутствие Джеганя, его вечно пылающая ненависть, не просто портила ауру Сада Жизни, но изменяла её.
Ричард улыбнулся про себя.
Взгляд чёрных глаз Джеганя остановился на Ричарде, пока император спускался по тропинке между деревьями, клумбами давным-давно умерших цветов и невысокими, покрытыми виноградной лозой стенами. Его личная охрана рассыпалась позади, продираясь сквозь кусты, когда они устанавливали защитный периметр.
У Джеганя на лице появилась снисходительная улыбка, после того, как он миновал волшебный песок и пересёк лужайку.
Его ненависть опережала его.
Сёстры установили три чёрные, как смоль, шкатулки на широкой гранитной плите, которую поддерживали два низких рифлёных пьедестала. Сестра Улиция не обращала внимания на людей в саду. Сосредоточенная на работе рук, она удостоила Ричарда лишь короткого взгляда, прежде чем установила книгу на гранитный алтарь прямо напротив шкатулок. Без всякой задержки она вскинула руку, зажигая огонь в углублении, добавив его свет к огню факелов.
Наступала ночь. Всходила новая луна. Тьма прибывала, тьма чернее, чем кто-либо когда-нибудь видел. Ричард узнал эту тьму. Он побывал в ней.
Джегань прошагал прямо к Ричарду, и встал напротив него, будто вызывая его на бой. Но Ричард даже не шелохнулся.
— Рад, что ты пришёл в чувство. — Его взгляд скользнул к Кэлен. Он наградил её похотливым взглядом. — И я очень рад, что ты привёл мне свою женщину. Я займусь ею позже. — Он взглянул обратно в глаза Ричарда. — Я уверен, тебе абсолютно не понравится то, что у меня на уме.
Ричард вернул ему его взгляд, но промолчал. Ему было нечего сказать.
Джегань, при всём его запугивающем присутствии, его полностью чёрных глазах, его бритой голове, и при том, как он выставлял напоказ свои мускулы, так же, как свои награбленные драгоценности, выглядел более чем усталым. Он выглядел измотанным. Ричард знал, что императору снились кошмары, и даже более того, преследующие сны о Никки. Он знал это потому, что они были теми снами и кошмарами, которые Ричард послал ему через Джиллиан, жрицу костей. Она — снотворец, происходившая от тех же людей, что и Джегань.
Император пронёсся туда, где Сестра Улиция стояла у волшебного песка в ожидании приказа.
— Чего ты ждёшь? Начинай. Чем скорее мы здесь закончим, тем скорее мы сможем подавить любое сопротивление правлению Ордена.
— Теперь я всё поняла, — прошептала сама себе стоящая поблизости Кэлен, так, будто тоже сделала важное открытие. — Теперь я поняла, кому это он хотел причинить боль через меня, и почему это было бы настолько ужасно.
Она глядела в глаза Ричарду с выражением внезапного понимания.
Ричард не мог дать себе отвлечься прямо сейчас. Он вновь обратил своё внимание на Сестёр. Ему всё ещё было нужно обдумать некоторые вещи до конца. Он должен был удостовериться, что всё это имело смысл, или иначе они все умрут — от его руки.
Несколько Сестёр встали на колени и начали выравнивать волшебный песок, готовясь. По тому, как они работали в команде, Ричард понял, что они уже изучили оригинал «Книги Сочтённых Теней» при подготовке и запомнили все процедуры и заклинания.
Он был удивлён, увидев, что все они начали чертить необходимые элементы. Он помнил эти элементы по «Книге Сочтённых Теней», которую заучил ещё будучи юношей. Он ожидал, что Сестра Улиция, которая ввела шкатулки в игру, будет в одиночку рисовать элементы, однако пока они работали, Сестра Улиция вместо этого ходила от одного символа к другому, завершая его черчение. Ричард понял, что это имело смысл; необходимо было, чтобы элементы были сделаны, а такой способ экономил много времени. Так как Сестра Улиция завершала каждый из элементов, Ричард догадался, что книга содержала особое требование к тому, чтобы тот, кто ввёл шкатулки в игру, был единственным, кто завершал каждое заклинание.
Она призывала магию Одена. Она была игроком. Тем не менее, Джегань управлял её разумом, и в конечном итоге, именно он будет управлять этой магией.
Ричард хорошо помнил, как долго заняло у Даркена Рала выполнение всех процедур. Судя по тому, каким способом это делали Сёстры, у них это отнимет гораздо меньше времени. Работая вместе, они могли разделить работу на множество более простых компонент.
Джегань шагнул обратно к Ричарду.
— Где Никки? — прорычал он, не спуская своих чёрных глаз.
Ричард как раз раздумывал, когда же Джегань задаст этот вопрос. Это произошло даже скорее, чем ожидал Ричард.
— Она арестована для тебя, как и было обещано.
На разъярённом выражении лица Джеганя появилась ухмылка.
— Жаль, что ты на самом деле не умеешь играть в Джа-Ла д`Ин.
— Я уже однажды победил тебя.
Усмешка Джеганя стала только шире.
— Нет, в конечном итоге.
Как только император нетерпеливо зашагал к ним, Сестра Улиция указала на некоторые элементы из книги, местами цитируя книгу, если требовалось. Ричард понимал элементы, что они чертили на песке. Это были элементы танца со смертью. Когда Даркен Рал впервые начертил их, они казались такими загадочными, но теперь их язык обрёл смысл.
С каждым моментом, Джегань становился всё более и более нетерпеливым.
И Ричард знал почему.
— Улиция, — наконец произнёс император, — я отправляюсь за Никки. Незачем мне здесь оставаться, пока ты работаешь. Я столь же хорошо могу видеть это сквозь твои глаза.
Сестра Улиция склонила голову.
— Да, Ваше Превосходительство.
Джегань обратил свой взор на Ричарда.
— Где она?
Ричард сделал знак одному из рядом стоящих офицеров Первой Когорты человеку, которого Ричард подготовил для этой цели. Здесь было всего лишь несколько человек из Первой Когорты, ожидавшие вместе с Ричардом прибытия Имперского Ордена. Они были там, чтобы охранять его до самого конца.
— Отведи императора к камере Никки, — приказал Ричард офицеру.
Солдат отсалютовал ему, приложив кулак к сердцу. Перед тем, как отправиться вслед за офицером, довольный Джегань повернулся назад к Ричарду.
— Похоже, ты вновь проигрываешь в заключительном этапе Джа-Ла д`Ин.
Ричард хотел бы ответить, что время ещё не закончилось, да и игра тоже была далека от завершения, но вместо этого он просто наблюдал, как мужчина ушёл, ожидая, когда начнётся настоящий кошмар.
Кэлен молча стояла на своём месте. Он почувствовал себя скованно, заметив, как она посмотрела на него.
Зедд и Натан, казалось, затерялись в своих мыслях. Верна выглядела сердитой и разочарованной больше, чем когда либо. Ричард не мог винить её. Кара стояла рядом с Бенджамином, удерживая его руку. Наряду с остальными, Джегань привёл Дженнсен в Сад Жизни. Его личные охранники удерживали её на другой стороне сада. Пристальный взгляд Тома не отрывался от неё. А она, в ответ, смотрела на него, не имея возможности сказать всё то, что она очевидно хотела передать.
Кара придвинулась ближе.
— Что бы не случилось, Лорд Рал, я с Вами до последнего вздоха.
Ричард ответил признательной улыбкой.
Стоящий неподалёку Зедд, кивнул, соглашаясь с Карой. Бенджамин слегка стукнул себя кулаком по сердцу. Даже Верна, наконец, улыбнулась и кивнула ему. Они все были с ним.
Находящаяся рядом Кэлен, прошептала.
— Ничего, если ты возьмёшь меня за руку?
Ричард даже не мог представить, как одиноко она должна была себя чувствовать в этот момент. С тяжёлым сердцем из-за того, что не мог ей ничего рассказать, он взял её за руку.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 16:37 | Сообщение # 45 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Глава 60
Никки сидела почти в кромешной темноте на скамье, высеченной из того же самого камня, что и стены. Дальняя комната, второго защитного уровня, находясь внутри полой цельной скалы, была запечатана щитами. Чтобы войти или выйти, нужно было преодолеть двойные железные двери, находящиеся по обе стороны помещения, также запечатанного заклинанием. Именно здесь содержались самые опасные заключённые: те, кто может управлять магией.
Нет смысла перечислять, сколько людей сидело в этой самой темнице, в ожидании приговора к смерти или чего-нибудь похуже. Никки расслышала шаги, доносившиеся из коридора снаружи с внешней стороны железных дверей. Кто-то приближался.
Она прекрасно понимала, что это только вопрос времени, когда этот кто-то придёт. Никки была в состоянии полной невозмутимости и спокойствия. Она знала, почему она сейчас здесь. Она знала, почему Ричард сказал Натану, запереть её в этой тюремной камере.
Она услышала, как раздался резкий металлический лязг отпираемого замка наружной двери, этот звук эхом пронёсся сквозь многочисленную сеть низких коридоров. Никки слышала, как кто-то ворчит, пытаясь побороть неподдающиеся двери, совершая серию сильных толчков, пытаясь провернуть двери на заржавевших тугих петлях, чтобы отворить их достаточно, чтобы протиснуться внутрь. Когда Никки заметила тени, откидываемые из раскрытых дверей в её камеру, она загасила лампу, стоящую рядом на каменной скамье, которая являлась плохим, хотя и единственным украшением в комнате.
Ключ скрипнул в замочной скважине и дверь в её темницу отворилась. После длительного пребывания в абсолютной тишине, этот скрипучий звук казался ей невыносимо громким и резал слух. Когда дверь в темницу раскрылась, свет от фонаря потоком залил помещение. Пыль от открывшейся ржавой двери стояла столбом и парила в воздухе на фоне режущего глаз жёлтого света.
Император Джегань немного пригнулся, перешагивая через высокий порог, и протиснулся в дверной проём.
Никки стояла.
Он был одет в свой безрукавный жилет, демонстрируя мускулистое тело. Его бритая голова блестела в свете фонаря — единственного прямого источника света, который он принёс с собой. Его чёрные глаза всецело чувствовали себя как будто бы дома, оказавшись здесь в кромешной мгле впадины в скале. Эти чёрные глаза просто засияли, когда он разглядел её. Никки была уверена, что должна спустить платье и оголиться до пояса, чтобы привлечь его внимание именно к этому. И уловка сработала.
— Дорогая, я всё время мечтал о тебе, ты мне снилась, — сказал он, решив, что его слова произведут должное впечатление на неё.
Джегань всегда был уверен, что его похоть говорит об особенных чувствах к ней, в то время, как его грубость или принуждение демонстрировали лишь то, насколько подавляюще привлекательной была для него Никки. Для неё же всё это доказывало безнравственную грубость его натуры.
Никки стояла невозмутимо, не говоря ни слова, она не позволила себе смутиться даже тогда, когда Джегань подошел к ней вплотную. Он обхватил своей мускулистой рукой её талию, и крепко прижал к себе, демонстрируя Никки свою власть и не поддающееся сомнению право обладать ей.
Никки совершенно не хотелось растягивать это «удовольствие», медлить было некогда.
Она совершенно естественным образом обвила его руками, изображая объятия, и безукоризненно быстро защелкнула Рада-Хань вокруг его бычьей шеи.
Он отшатнулся, сделав шаг назад. Он был ошеломлён.
Она знала, что теперь он может чувствовать силу ошейника, пронизывающую каждую частичку его существа.
— Что ты наделала? — спросил он с таким раздражением в голосе, охваченный ранее непознанной для него подавленностью. В таком ужасном состоянии она его никогда не видела.
У Никки не было особого желания обсуждать что-либо, поэтому она просто привела в действие силу ошейника, чтобы избежать дальнейших умозаключений Джеганя. Зная Императора достаточно хорошо, Никки могла достаточно уверенно предположить, что Сестра Улиция сейчас находится где-то наверху — в Саду Жизни — работая над проблемой с открытием правильной шкатулки Одена. И Никки, отнюдь, не хотела, что бы Сестра узнала о том, что только что случилось.
Джегань был в нетерпении, чтобы только добраться до Никки. Те кошмары, которые наслал на него Ричард, изматывали. Но сновидения про Никки превратились для него в навязчивую одержимость страстью к этой женщине, своего рода манию, которая медленно, но верно также стала для него невыносимой. Джегань всегда желал близости с ней, но после тех сновидений, которые придумал для него Ричард, Джегань не мог думать, ни о чём, кроме того, чтобы овладеть Никки.
Джегань даже хотел оставить Сестру Улицию и позволить ей свободно заниматься своей работой, лишь бы спуститься сюда вниз в подземелье, чтобы вновь овладеть Никки.
Это был небольшой подарок, о котором Ричард говорил ей. Когда Натан запер её в темнице, он объяснил суть плана Ричарда с его последним прощальным подарком для Никки, говоря с ней под защитой щитов, так, что никто из шпионов не мог их услышать. Ричард знал, что у них нет шанса спасти дворец, что они вынуждены, будут капитулировать. Он знал, что всем им суждено погибнуть. И единственным тем, что Ричард мог дать Никки, был Джегань.
Рада-Хань находился в темнице. Это был тот самый ошейник, который Энн оставила там, когда Натан арестовал её на некоторое время. Ошейник был той самой важной вещью, о которой Энн пыталась рассказать Никки, перед своей смертью.
Натан знал, что Рада-Хань находится в темнице, в защищённой магическими щитами комнате. Ричард хотел, чтобы Никки нашла его, тем самым, получив последний шанс для свершения правосудия над Джеганем Справедливым.
Ричард и не строил иллюзий, что таким образом он сможет разрушить силу Имперского Ордена. Слепое верование в правильность дисциплин Ордена существовало уже в сердцах миллионов людей. От Джеганя практически нечего не зависело. Всё это общее поглощающее марево могло взорваться и без его участия, само по себе.
Никки прекрасно всё понимала. Она выросла в свете учения Братства Ордена. Она знала, как они пытались выдать алхимию за добродетель, неправедные поступки за справедливость, смерть за самопожертвование.
Подобные верования рождались из преднамеренного отречения человека от своего собственного мышления, разрастаясь в его похотливой низменности, в достижении успеха без приложения каких-либо усилий. Такие убеждения были олицетворением ненависти ко всему положительному, к неприязни добродетели, к отрицательному восприятию всех личностных ценностей. И, в конечном счёте, то была ненависть к самому себе, к собственной жизни, к уникальному существованию. Всё порождало ненависть, восхваляя смерть, которая и была настоящим олицетворением зла.
Убив Джеганя, невозможно было спасти человечество от столь абсурдного фанатизма. Ведь верования Ордена не были управляемы, они не зависели от одного лишь лидера. Орден всё равно будет продолжать существовать, даже без Джеганя.
Покончив с Джеганем, они бы не остановили тех, кто ввёл шкатулки Одена в игру, не смогли бы изменить заклинание Огненной Цепи, не справились бы с заражением, оставленным Шимами, и конечно же, не покончили бы с многомиллионной армией, расположившейся вокруг дворца, ожидающей приказа к нападению, чтобы вновь и вновь проливать кровь, сеять разорение и опустошать. Они ничего не могли изменить, в сложившейся ситуации.
Но Ричард хотел отдать ей этот прощальный подарок, чтобы у неё появилась возможность свершить своё маленькое правосудие, перед тем, как её искорка жизни потухнет, перед тем, как все они погибнут, будучи повергнутыми Сёстрами Тьмы, призывающими силу Одена во имя армии Имперского Ордена, во имя верований его Братства.
И это было единственным способом для Ричарда отблагодарить Никки за всё, что она для него сделала, позволить ей насладиться возможностью, в каком-то смысле избавиться от чудовища — человека, который всегда ужасно и жестоко с ней обходился.
Никки переступила через высокий порог. Её пленник, будучи не в состоянии выказать свой протест, последовал вслед за ней. Несмотря на то, что её дар был ограничен стенами Народного Дворца, у неё было достаточно сил, чтобы легко воспользоваться уникальными свойствами Рада-Хань. Она могла даже заставить Джеганя кататься по полу в непреодолимой агонии, но Никки использовала силу ошейника только по необходимости — чтобы побороть нежелание своего пленника следовать её безмолвным указаниям.
Перед второй дверью снаружи стояли несколько офицеров из Дворцовой стражи, это были солдаты, которые привели Джеганя сюда вниз к темнице с его вознаграждением, они ждали. Переход был настолько низким и тесным, что воинам пришлось согнуться под низким потолком и выстроиться в шеренгу вплотную друг к другу, чтобы поместиться в столь узком пространстве.
Все они были шокированы, увидев, как Никки управляет действиями Императора.
Громила в военной форме, капитан тюремной стражи, также был вместе с остальными солдатами. Этот мужчина хорошо относился к Никки, отдавая приказы приносить ей всё, что бы она ни пожелала. И сейчас как раз был тот самый момент: она хотела получить то, что ей необходимо.
— Капитан Лернер, — сказала Никки, — Не будите ли вы, столь любезны, показать нам выход из этого лабиринта?
Он осмотрел мускулистого мужчину с ошейником, стоявшего позади неё, и, улыбнувшись, сказал.
— С превеликим удовольствием.
Побывав уже однажды в бесконечных коридорах дворца, поднимаясь наверх, Никки заставила Джеганя идти первым. Она вплотную следовала за ним, чтобы быть уверенной, что её пленник продолжает двигаться вперёд и ни с кем не разговаривает, никому не подаёт знаков. Нужно отметить, что он очень пытался справиться с обуздавшей его силой ошейника. Но его усилия были смехотворными, ведь Никки легко преодолевала все его попытки к сопротивлению, она подавляла всю его мощь и неистовство. Джегань был беспомощен и безволен, как марионетка.
Повсюду во дворце, солдаты Имперского Ордена кланялись Императору, когда он проходил мимо. Никки не позволила ему оказывать им знаки признания. Солдатам Ордена была привычна его высочайшая надменность, его безразличное отношение, поэтому они ничего не заподозрили, увидев его, проходящего рядом и не уделяющего никому и толики внимания.
Добраться до Сада жизни было не так-то легко. Дворец полностью весь был воздвигнут в форме уникального заклинания, созданного для того, чтобы преумножить силу дара Лорда Рала, тем самым, уменьшая силу дара всех остальных. Чтобы добраться до какого-нибудь места, нужно было курсировать между многочисленными переходами и коридорами, которые на самом деле являлись нескончаемыми элементами одного большого заклинания. Основополагающие линии формировали единое целое, соединяясь в длинных коридорах. Вспомогательные элементы образовывались в более маленьких холлах и залах.
От основания и до вершины — весь дворец был нескончаемым лабиринтом из переходов с колоннами, и залов с ограждающими их по периметру рядами статуй. По большей части интерьер дворца был исполнен из камня, великолепно высеченного, образовывая разнообразные и причудливые формы. Дворец, одновременно являясь формой заклинания и магией преумножения волшебства, был еще в каком-то роде городом, с улицами, и, с направленными по форме заклинания переходами и холлами.
Но чтобы попасть в определённое место, нужно было маневрировать по сложно-переплетённым линиям этого самого волшебного лабиринта. Поэтому путешествие по дворцу в любое место занимало достаточно продолжительное времени. Путь из подземелья наверх в Сад Жизни был ярким примером этому. Когда они проходили мимо помещений с застеклёнными крышами, Никки наблюдала, что небо тогда только начинало приобретать голубой оттенок, растворяя темноту ночи.
К тому времени, когда они дошли до того уровня дворца, где располагался сад, солнце уже поднялось над горизонтом. И первые тёплые лучики света уже пробивались внутрь помещения, через западные оконные проёмы, согревая своим природным теплом белые мраморные стены напротив.
Никки намеревалась войти в сад вместе с Джеганем, чтобы в последний раз увидеть Ричарда. Она поняла из кратких вопросов, что Ричарду каким-то образом удалось вернуться. Джегань, конечно же, не знал, как. Никки подумала, что сейчас это не имеет особого значения. Он вернулся, и она хотела увидеть его в последний раз, перед тем, как всё закончится. Она хотела, чтобы Ричард посмотрел на Джеганя и понял, что, в конце концов, император не будет с удовольствием пожинать страшные плоды, этой ужасно длинной войны, которую он развязал против всего сущего мира. После всего, что Ричард сделал, он заслужил узнать об этой маленькой, но всё-таки победе.
Когда они шли через двойные двери, входя в Сад Жизни, Никки могла увидеть сквозь деревья, как солнце уже касается алтаря. Полдюжины Сестёр Тьмы собрались вокруг Сестры Улиции. Она стояла перед тремя шкатулками.
Даже когда лучи солнечного света падали на шкатулки, это выглядело так, как будто три мёртвые чёрные дыры зияли в живом мире. Солнечный свет не мог отразиться от шкатулок. Они, напротив, словно пожирали его своим существом, забирая лучи вовнутрь бездонной пустоты — туда, откуда им никогда не вернуться.
Джегань изо всех сил пытался подойти поближе, пытался побороть контролирующий его ошейник, но всё тщётно. Никки держала его на одном месте, позади всех; там, где его охрана будет думать, что император просто желает наблюдать за происходящим и не хочет, чтобы его беспокоили.
Никки прекрасно осознавала, что может в один момент покончить с Джеганем. И когда тому придёт время, она так и сделает. Ни у кого не было ни малейшего шанса спасти Императора, даже если бы им было известно, что его жизни угрожает опасность. Джегань теперь принадлежал Никки, он был под её властью.
Никки могла видеть Ричарда в облачении боевого мага. Его вид заставлял её сердце биться чаще, вызывая душевную боль.
Кэлен, молча, стояла позади него. Если Ричард придерживался принципа стерильного поля, чтобы попытаться справиться с Огненной Цепью, значит, она даже не подозревала о тех чувствах, которые он к ней испытывает. Но сейчас всё выглядело так, как будто Ричарду никогда не представится подобная возможность, и Кэлен умрёт, так и не узнав всей правды.
Ричард заметил Никки. Он увидел Джеганя, стоящего впереди, и понял, что ей удалось использовать по назначению оставленный им подарок. Ричард одарил Никки едва заметной улыбкой.
Сестра Улиция указала на шкатулку, стоящую справа.
— Вот эта!
Остальные Сёстры просто засияли, довольные своим достижением. Сейчас у них имелась возможность передать силу Одена их Императору. Но они, к сожалению, не были в курсе того, что сам Император уже никогда не будет иметь возможности разделить с ними эту победу.
* * *
Сестра Улиция подняла крышку шкатулки, стоящей справа. Искрящийся золотой свет заструился изнутри, это было даже больше схоже с выливающейся из краёв жидкостью. Он полностью окутал собой Сестёр, которые стояли перед алтарем.
Все они улыбались, возбуждённые тем, что им только что удалось совершить, даже если это служило во благо Имперскому Ордену, а не им самим. Конечно же, они направили силу именно в это русло, даже не осознавая то, что Джегань уже не контролирует их сознание.
Если бы Никки сказала им об этом, тогда Сёстры открыли бы ворота, чтобы освободить Владетеля из Подземного мира. Выбор Никки состоял в том, чтобы позволить им отдать мир либо во власть Ордена, либо на попечение Владетеля.
Она прекрасно понимала, что выбор невелик, и выбрала меньшую из зол. В конце концов, жизнь под властью Имперского Ордена оставалась всё же жизнью. А если бы Сёстры Тьмы поступили бы, исходя из своих собственных интересов, жизнь в этом мире уже бы закончилась.
Никки не желала продолжать жить и видеть, что случится по наступлению новой эры, существующей лишь на ненависти и злобе.
Она подумала, что ей не придётся об этом беспокоиться. Она предположила, что её существование было лишь небольшим отрывком из настоящей жизни. Но Джегань умрет точно раньше неё. Никки была в этом абсолютно уверенна. Наконец-то справедливость навестит Джеганя Справедливого.
Но одна вещь, которую Никки до сих пор никак не могла понять, так это причину, по которой Ричард всё еще продолжал улыбаться.
Глава 61
Ричард наблюдал за тем, как золотистое сияние, исходящее из шкатулки Одена, подняло в воздух семерых Сестёр.
Кэлен ещё сильнее сжала руку Ричарда. Все, кто находился в Саду Жизни, взирали на происходящее с благоговением, перемешавшимся со страхом. Это выходило за границы восприятия: никто из них не видел ничего подобного и вряд ли когда-нибудь ещё увидит.
Ричард бросил взгляд на Никки. Она тоже была зачарована мерцающим светом, льющимся из шкатулки и окутывающим Сестёр. Джегань, стоявший рядом с ней не мог сдержать улыбки. Ричард же видел только металлический ошейник на его шее. Император знал, что теперь сила Одена на их стороне, даже если он не будет тому свидетелем. Он верил в то, что лишь это имеет теперь значение. Джегань до конца верил в правоту своего дела.
Сёстры, окутанные золотистым сиянием, с удовольствием купались в лучах магии Одена. Но это продолжалось недолго.
Парящие в воздухе Сёстры стали притягиваться друг к другу всё сильнее и сильнее. В янтарном свете они начали беспомощно кружиться над землей со всё увеличивавшейся скоростью. В комнате потемнело. Вспышки молний сотрясали воздух над головами нерадивых Сестёр. Некоторые из них, не выдержав истошно завопили.
Беззвучный гром сотряс воздух. Дрожь пробежала по земле. Магический песок, что был под ними, закружился вместе с окутывающим Сестёр светом. Искрящееся сияние слилось с танцующими молниями, наполнившими всю комнату, освещая Сестёр мерцающими вспышками.
— Что происходит?! — взмолилась Сестра Улиция.
Ричард отпустил руку Кэлен и подошёл к краю насыпи из магического песка, меняющего свою окраску с медового на янтарный, а затем далее на грязно-коричневый. Ричард почувствовал запах жжёного песка.
— Что происходит?! — С ужасом повторила Сестра Улиция, глядя на Ричарда.
— Ты читала «Книгу Жизни?» — тихо произнёс Ричард.
— Конечно! Её нужно использовать, чтобы ввести шкатулки Одена в игру. Мы все её читали! Мы в точности следовали всем формулам и инструкциям, что в ней написаны!!!
— Вы должно быть действительно в точности следовали инструкциям, изложенным в книге, но вам не было дела до её истинного значения. Вы прочли в ней то, что хотели прочесть: формулы и заклинания.
Раздался крик Сестёр: молнии пронзили воздух совсем рядом с их лицами.
— О чём это ты?! — В ярости выкрикнула Сестра Улиция.
Ричард сцепил руки за спиной:
— В самом начале книге, на её первой странице, вы не смогли увидеть самого главного, того, что было так важно. Это была не формула и даже не заклинание. Но это были именно самые первые слова «Книги Жизни». И они были первыми неспроста. Из-за своей надменности и неуёмной страсти получить желаемое вы проигнорировали их. Вводное слово «Книги Жизни» — это предупреждение для всех, кто её использует. Вот оно: «Все, пришедшие с ненавистью в сердце должны уйти, ибо в своей ненависти они лишь предают себя».
— О чём это ты? — спросила одна из Сестёр, не понявшая смысл того, что казалось для неё всего лишь каким-то мутным афоризмом.
— О книге, в которой говорится о том, как обращаться с магией Одена, «Книге Жизни» — главной книге, необходимой для её использования. Сила магии Одена безмерно опасна. Её создатели хотели защитить магию Одена. А наиболее опасные магические предметы всегда защищают их хранители, магические щиты или другие магические уловки.
Магия Одена была создана для того, чтобы уравновесить Огненную Цепь. Чтобы справиться со своим предназначением, она должна была обладать великой силой, что делает её очень опасной. Те, кто создали магию Одена придумали, потрясающую своей простотой уловку, предохраняющую эту силу от неправильного обращения. Помните: «Все, пришедшие с ненавистью в сердце должны уйти, ибо в своей ненависти они лишь предают себя»?
— Ну и что?! — послышался голос Сестры Улиции.
— А то, — произнёс Ричард, пожимая плечами, — что это смертельно опасное предупреждение, от которого нельзя было просто отмахнуться. Оно говорит о том, что ненависть запустит смертельную реакцию магии Одена. Если ты хочешь использовать её, чтобы причинить вред и принести зло, это означает, что ты человек с ненавистью в сердце. Лишь такой человек будет использовать магию Одена, чтобы причинить вред другим.
— Это какая-то бессмыслица!!! Как магия может наказать именно злого человека?! — Спросила Сестра. — Как ты можешь использовать магию Одена, чтобы остановить нас?! Ты ведь сам ненавидишь нас, ты используешь магию Одена из ненависти!!!
Ричард покачал головой:
— Ты путаешь ненависть со справедливостью. Уничтожение подобных тебе, несущих зло невинным людям, не совершается из ненависти, я делаю это из любви ко всем погибшим, всем тем, кому довелось испытать боль, все тем, кто не сделал никому ничего плохого. Из любви и уважения ко всем неповинным ни в чём людям. Стереть с лица земли таких, как ты — не ненависть. Это суровая справедливость, на которую Вы сами себя обрекли!
— Но мы не ненавидим! — произнесла другая Сестра. — Мы хотим избавить этот мир от варваров и грешников, которые в своём эгоизме заботятся и думают лишь о себе!
— Нет, — ответил Ричард. — Вы ненавидите тех, кому завидуете! Вы ненавидите их за то, что они счастливы!
— Но мы воспользовались «Книгой Сочтённых Теней»! — в отчаянии произнесла Сестра Улиция. — Мы в точности следовали её оригиналу! Это должно было сработать!
— Что ж, — Ричард прошёлся возле чернеющего магического песка. — Даже если опустить то, что Вы не обратили внимание на сказанное в «Книге Жизни», боюсь, вы снова допустили ошибку, полагаясь на помощь «Книги Сочтённых Теней».
— Но это настоящая книга! Это оригинал!
Ричард улыбнулся и покачал головой снова:
— Да, это оригинал очередной уловки. Разве вы опять не прочли её первые строки? В них также содержится важное предупреждение.
— Что за предупреждение?!
— Предупреждение об использовании Исповедницы.
— Но у нас ведь был оригинал! Помощь Исповедницы была нам не нужна!
— Предупреждение не говорит о том, что вам нужна была её помощь. Предупреждение — это просто упоминание об Исповеднице.
Зедд, не в силах больше сдерживаться, поднял руку:
— Ричард, во имя Создателя, о чём ты толкуешь?
Взглянув на деда, Ричард не мог не улыбнуться:
— Кто была первой Исповедницей?
— Магда Сиррус.
Ричард утвердительно кивнул:
— Да, женщина, бывшая женой Бараха на протяжении Великой войны. После окончания войны и создания Великиго Барьера, волшебники раскрыли, что преследуемый за то, что натворил в Храме Ветров, волшебник Лотэйн, оказался предателем. Чтобы узнать, каким образом он предал их, Волшебник Мэрит превратил Магду Сиррус в Исповедницу.
— Да, да, — подтвердил Зедд, кивая. — Ну и что же теперь?
— Шкатулки Одена были созданы на протяжении Великой войны. Первая Исповедница появилась лишь после её окончания. Как «Книга Сочтённых Теней» может быть ключом к шкатулкам Одена, если Исповедниц даже не было в планах, когда была создана магия Одена?
Зедд моргнул от удивления:
— «Книга Сочтённых Теней» не может быть ключом к открытию шкатулок Одена.
— Совершенно верно, — ответил Ричард. — Это был всего лишь трюк, чтобы защитить магию Одена от злоупотребления её силой. Использование этой книги, даже если это оригинал, просто убьёт тебя. «Книга Сочтённых Теней» не является ключом к открытию шкатулок и освобождения магии Одена.
Ричард повернулся к громыхающему адскому вихрю. Смесь теней, дыма и света кружилась со страшным рёвом. Землю сотрясла дрожь. Магический песок, ставший чёрным, как смоль, затягивался в этот бушующий вихрь. С нарастающим рокотом он вился над открывшейся пропастью. Звуки мира Живых и Подземного мира слились воедино в ужасающий, леденящий кровь вой.
Среди всего это вихря кружились Сёстры. То тут, то там из него беспорядочно показывались их руки и ноги. Крики Сестёр приглушались шумом, царившим вокруг.
Вдруг в центре всей вращающейся массы вспыхнула слепящая вспышка света. Из окна сверху, вниз в чёрную пропасть, пробились горячие белые лучи. Воздух в Саду Жизни раскалился, наполнился светом и пронзительными криками.
С глубоким рёвом потемневший магический песок под Сёстрами разверзся. Свет поглотил перепуганных женщин. На мгновение вихрь из света, чёрного песка и молний вытянулся, образовав колонну.
В этом диком танце, открывшаяся в Подземный мир бездна поглотила всех Сестёр. Но они всё ещё были живы. Они кричали от ужаса. Вспышка яркого, ослепляющего белого света осветила комнату, затем всё вокруг погрузилось во мрак, чернее смерти.
Когда постепенно свет начал возвращаться, в Саду Жизни воцарилась мёртвая тишина. Пропасти на земле больше не было. Как не было и магического песка. И Сестёр.
Личных телохранителей Джеганя тоже больше не было в Саду Жизни. Для них нахождение в нём было также фатально, как и для Сестёр Тьмы.
Император в ошейнике, теперь всецело контролируемый Никки, всё ещё был здесь. Его лицо до невозможности исказила смертельная злоба.
Солдаты Внутренней гвардии просочились сквозь двойные створки дверей Сада Жизни, чтобы защитить Лорда Рала.
— Закройте двери на засов, — приказал Ричард.
Солдаты поторопились последовать его приказу.
Ричард подошёл к алтарю и захлопнул открытую шкатулку Одена.
— О, это лишь мелочь, — Произнёс Джегань, ухмыляясь. — Ничего не значащий маленький успех. Но мы-то знаем, что он ничего не меняет!..
Когда он, издав утробный звук, запнулся, Ричард вытянул руку:
— Дай ему сказать, Никки.
Она заставила Императора выступить вперёд.
— Имперский Орден всё ещё здесь и скоро наши солдаты ворвутся сюда и разорвут вас всех на части, — начал Джегань. — Им не нужен я, чтобы продолжать бороться за наше общее правое дело. Орден очистит человечество от таких жалких, эгоистичных людишек, как вы. Наши цели не только моральные, это воля самого Создателя. Создатель на нашей стороне. Наша вера доказывает это.
— У Правды есть свои сторонники — это те, кто пытаются понять и осознать происходящее вокруг. У извращённых идей есть небольшая кучка яростных фанатиков, пытающихся насадить свою веру, вселяя страх в сердца людей с помощью насилия… с помощью веры. Незаменимые слуги такой веры — необузданные, жестокие войска. Не поддающаяся измерению жестокость и насилие могут быть только порождением веры, суть которой оправдывает такую бессмысленную жестокость. Такая вера призвана лишь для того, чтобы оправдать все эти бесчинства.
Джегань побагровел:
— Мы делаем то, что требует от нас Создатель. Преданность воле Создателя — вот правда, вот единственный моральный путь в жизни. Только неукоснительное следование нашим благочестивым обязанностям может спасти нас и даровать нам вечную жизнь. Мы заодно с самим Создателем, пуская кровь таким безбожникам, как Вы.
— Ты хоть сам слышишь, что за чушь ты несёшь?
— Ты — глупец! Одна наша вера уже доказывает, что правда на нашей стороне! Лишь мы будем щедро вознаграждены в другой жизни за нашу преданность Создателю! Мы его дети, и всегда будем жить в свете Его сияния!
Ричард вздохнул и покачал головой:
— Никогда не мог поверить в то, что взрослые люди могут в самом деле верить в такие глупости!
Джегань яростно скрипнул зубами.
— Убей меня! Я знаю, ты ненавидишь меня за то, что я честно, со всей душой выполняю свой долг во имя высшего блага всего человечества!
— Твоя роль на сцене этой жизни не так велика, как тебе кажется, — вступила в разговор Никки. — Тебе не носить тернового венка на голове: ты не погибнешь смертью великого мученика, твоя бесславная кончина не покроется налётом благоговения. Можешь не надеяться. Ты — никто. Ты просто умрешь и будешь погребён. И больше не будешь представлять угрозы для мирных, невинных людей. В будущем человечества для тебя нет места.
— Вы должны привселюдно отомстить мне, чтобы это видели все!
Ричард подошёл ближе к Императору:
— Ты ошибаешься. У людей найдётся множество дел поважнее, как обычно и бывает в жизни, не так ли? Но вот только до тебя им не будет дела. Ты будешь для них лишь пылью прошлого — своей жизнью ты не заслужил большего.
Джегань попытался дотянуться до Ричарда, но Никки мгновенно обуздала его, как дикое животное, воспользовавшись ошейником на шее Императора.
— Ты высокомерно полагаешь, что сам много лучше нас, но это не так. Ты тоже всего лишь ничтожное творение Создателя, которому он отвёл немного срока в этом гнусном мире. Ты такой же, как и мы, за исключением того, что ты не хочешь покаяться и преклониться перед Ним. Это всё из-за твоей ненависти. Да, да, из-за неё. Это всё из-за твоей ненависти к Ордену.
— Справедливость — не плод ненависти, это — ликование всего человечества! — Ричард положил руку на рукоять меча.
— Ты не можешь просто…
По сигналу Ричарда, Никки пропустила магический поток сквозь ошейник. Чёрные глаза Императора Джеганя широко распахнулись, когда он почувствовал, как смерть наполнила его пустую душонку. Не сделав больше ни вздоха, он замертво повалился лицом наземь.
Никки жестом указала на бездыханное тело Императора нескольким стражам Внутренней Гвардии:
— Кажется, скоро здесь будет и так достаточно трупов. Бросьте его в общую могилу с такими же отбросами, как и он.
Вот так больше и не стало Императора Джеганя, правителя Имперского Ордена. В точности так, как и говорил Ричард: без каких-либо пышных церемоний. Вот и пришёл конец «празднику» жестокости и унижения, пыткам и насильственному насаждению верований Ордена. Люди сами вольны выбирать, во что верить, а во что нет. Теперь для них нет преград. И это главное. А смерть Джеганя — незаметная капля в море, не более того.
|
|
| |
]
