|
"Черное Солнце"
|
|
|
Эдельвина |
Дата: Среда, 09 Май 2012, 18:44 | Сообщение # 16 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| – Что же вы задумали, негодяи? Наверняка что-то отвратительное…
– Помоги мне, пожалуйста… – раздался жалобный голос.
Мастер посмотрел вниз и испуганно отпрянул. В пол, по которому он ходил, были вмонтированы стеклянные колбы, и в каждой из них находился маленький человечек.
– Кто ты? – Франц наклонился к нему.
– Тень, – ответил человечек и засиял теплым желтым светом. – Разбей стекло, дай мне улететь.
– Тень? – недоверчиво спросил мужчина. Он не спешил помогать этому существу, опасаясь, что это может быть уловкой магов.
– Скажи, что с остальными? Они мертвы, да? Я их больше не чувствую.
– Не знаю.
– Помоги мне! Моя сила иссекает. Они забирают ее к себе. Что же ты медлишь? Ты не веришь мне? – В голосе человечка послышалось отчаяние. – Меня поймали на восходе, когда я устал и не мог сопротивляться. Заманили в бутылку… Я могу проникнуть сквозь что угодно, но это то, что вы называете стеклом. Проклятое место, проклятый материал! Дай мне улететь! Пожалуйста! Неужели у тебя совсем нет сердца?! – закричал он в ужасе и забился о стенку в истерике.
Мастер с размаху ударил кулаком о верх колбы, и шипы перчатки разбили стекло. Человечек радостно вскрикнул и сверкающим лучом вылетел оттуда.
– Я свободен! – закричал он. – Я буду жить! Спасибо тебе, человек!
Он вспыхнул голубым пламенем и исчез.
– Небесный ветер… – сказал Франц. – Ты не тень, ты – небесный ветер.
Этих мифических созданий редко кому удавалось увидеть. Во всяком случае, мастер рун не встречал за всю свою жизнь ни одного человека, которому бы посчастливилось с ними столкнуться. Небесными ветрами их называли за любовь к простору и высокую скорость перемещения. Словно золотые лучи, они снуют высоко в небе и по ночам их можно спутать с метеорами. О ветрах мало что известно. Зачем они существуют, откуда пришли и кто их предки – все это оставалось загадкой. Даже фейри ничего не знали о них или, что было более вероятным, не хотели говорить.
– Почему он назвал себя тенью? – удивленно покачал головой Франц. – Тень чего?
Как бы то ни было, но небесный ветер не вредил людям, и помочь ему было добрым делом. Мастер проверил остальные колбы, но там были лишь потухшие куски камня. Для этих пленников спасение прибыло слишком поздно.
Между тем у магов ситуация изменилась. Шар потемнел и опустился вниз. Один из хозяев пентаграммы повернул голову в сторону Франца и с удивлением воскликнул:
– Темный владыка! Кто посмел нам помешать?!
С виду они были все одинаковы, но мастер узнал Маркуса по голосу. Ну что ж, с этим магом у него были особые счеты. Франц не стал ждать в свой адрес какого-нибудь убийственного заклятия. Мастер сотворил вокруг себя защитную оболочку, которая действовала, пока он стоял на одном месте, и направил в Маркуса руну замедления.
– Нет! – закричал черный маг, активировав амулет, висящий на груди.
Руна уничтожила защиту амулета, и Маркус застыл в нелепой позе. Шар, над которым работали эти последователи Тьмы, раскололся на две равные половины, и мастер увидел внутри него безволосого, покрытого слизью демона, сидевшего среди человеческих останков. Демон был не до конца сформирован. У него были рудиментарные крылья, прилипшие к спине, словно грязные тряпки, и скрюченные лапы. Демон раскрыл полную клыков пасть и беззвучно закричал.
Франц содрогнулся от омерзения. Зачем только маги решили прибегнуть к помощи этих отвратительных созданий, сеющих смерть на своем пути? Неужели им мало собственного могущества?
– Слишком рано! Слишком рано! – закричал другой маг, кинувшийся к демону. – Не сейчас!
Демон уставился на него своими лимонно-желтыми глазами с черным вертикальным зрачком. Маг скривился и упал на колени. Его голова задрожала, он пытался отползти назад, но не мог.
– Нет, господин, нет! Не надо! – закричал он, извиваясь. – Я не виноват, господин! Пощадите!
Но демон заботился сейчас только о собственном благополучии. Ритуал был прерван, его тело не успело полностью переместиться в этот мир. Чтобы выжить, ему нужны были жизненные силы. А черный маг подходил для этих целей как нельзя лучше. Демон подтащил его поближе и, вонзив зубы в незащищенную шею, с урчанием перегрыз горло. Вопли мага прекратились, а демон мгновенно увеличился в размерах.
– Альфевулл! – В один голос закричали оставшиеся. – Не трогай нас! Лучше забери душу у человека, который осмелился помешать тебе. – И они указали на Франца.
– Только этого мне не хватало!
Если бы у мастера было время сокрушаться и жаловаться на жестокую судьбу, он бы не упустил случая сделать это. У черных магов хватило наглости и безумия – неизвестно чего больше – вызвать в этот мир самого Альфевулла – демона восьмого круга, который был помощником Марха Разрушителя. Альфевулл был самым могущественным из его вестников.
Демоны с нетерпением ждут, когда их призовут, обещая свершение всех надежд, торжество над врагами, абсолютную власть и прочее. Они никогда не отказываются помочь, но за свои услуги просят благополучие целого мира. Жизни других существ нужны им, чтобы насыщать собственного безжалостного бога времени, которому все равно, что пожирать – своих или чужих.
И вряд ли стоить обвинять во всех грехах демонов, служащих своему богу. Они такие же заложники рока, как и те, в чьи миры приходят. Если бы они не оказались под властью беспощадного деспота – бога времени, то их жизнь могла сложиться совсем иначе. Существо не может быть полным олицетворением добра или зла, и даже в демоне есть что-то светлое.
Да вот только узнать это никогда не удастся…
Франц понимал, что если он даст демону войти в полную силу, то его будет невозможно остановить. По сравнению с Альфевуллом даже черные маги не страшнее соломенных кукол, которых сжигают на празднике весны. Он должен остановить его любой ценой.
«Хорошо, что Раэн уже мертва. Меня некому будет оплакивать», – мелькнула в голове мастера кощунственная мысль. Он желал перемен, что сдвинули бы его жизнь с мертвой точки, и ради них пошел бы на все. Его душа просила покоя.
А в это время демон решил расправиться еще с одним магом. Повинуясь приказу, жертва обреченно поползла в его сторону. Сопротивляясь воле демона, маг нечаянно сорвал с себя маску. Под ней оказался гладкий череп, лишенный волос. Это было лицо мертвеца – бледные бескровные губы, едва заметные на фоне сухой желтой кожи. Зияющая дыра вместо носа, глаза, лишенные век. Распадающаяся плоть держалась только благодаря мощным заклятиям. Черный маг дорого заплатил за свое могущество.
– Помогите! – захрипел он из последних сил, когда лапа демона сжала его горло.
Но его друзья были заняты спасением своих собственных шкур. Альфевулл оторвал магу кисть и сожрал ее в мгновение ока. Франц не стал ждать продолжения этой жуткой трапезы и начертил руну.
Впоследствии он не раз вспоминал случившееся, но так и не мог понять, как ему удалось выжить в том кошмаре. Течение времени в пещере замедлилось до такой степени, что ему казалось, будто бы он существует отдельно от него. Все застыло – маги, демон, пламя, пляшущее на концах звезды, и только ему было позволено называть имена и чертить в воздухе знаки.
Францу снова попался на глаза Маркус. Мастер заморозил его и толкнул. Маг рассыпался от удара о камень на мелкие хрустящие кусочки. Теперь он никому не сможет навредить своей злобой и неуемной жаждой власти. Затем настала очередь остальных. Ни у кого из них не оказалось достаточной защиты от холода, и все они последовали вслед за Маркусом. Франц без всякой жалости бил по их замороженным телам, напоминая себе, скольких людей они замучили. Да разве только одних людей? А маленький народ? А гномы? Из стеклянных колб под ногами к нему взывали окаменевшие тельца небесных ветров, требовавших отмщения.
Нет, им не будет пощады. Предавшие собственный народ, они не заслуживают снисхождения. Пускай их черная душа отправляется к темному властелину, которому они исправно служили столько лет. Он найдет им применение. Пускай они отправляются в ад и страдают там так же, как страдали те, кому они устроили ад на земле.
Их тела были хрупки и крошились от прикосновений. Франц не успокоился до тех пор, пока не оставил от них одну пыль. Кровь ударила ему в голову, и сейчас он был готов выступить против тысячи черных магов, и пускай их возглавляет хоть сам Марх – ему все равно.
Боль, что так долго копилась в нем, нашла выход. До этого дня он не понимал, за что страдает, но теперь он может наконец отомстить за свои муки. Он избавит родной мир от демона, сделает доброе дело, и кому какое дело, что его смерть он посвятит Раэн. Священники учат, что во вселенной есть справедливость, есть равновесие. Он хорошо усвоил этот урок. Его равновесие таково – смерть за смерть. Пусть вселенная сама разбирается в причинах и следствиях, он же будет убивать и наслаждаться этим.
Тонкая грань, которая отделяла и сдерживала его, исчезла.
Мастер рун расхохотался как безумный и устремился к демону. Истерзанного, но еще живого мага он откинул в сторону. Сейчас его интересовал совсем другой противник. Мужчина всмотрелся в невидящие глаза демона – время по-прежнему было на стороне Франца, и опустил ему на голову кулак. Мастер в который раз пожалел, что у него нет с собой меча. Лучше было убить эту тварь, так и не прикоснувшись к ней.
За миг до удара демон повернул голову и вцепился зубами ему в руку. Мужчина вскрикнул от боли – зубы прошли сквозь металл перчатки и вонзились в незащищенную кисть. Он схватил демона за рог и, нагнув его голову, заставил разжать зубы. Использовать против демона руны, ввиду неизвестных последствий, мастер опасался.
Даже не успевший воплотиться до конца Альфевулл был очень силен. Удар ногой, пришедшийся в грудь Франца, заставил доспехи жалобно заскрипеть и погнуться. Демон прыгнул на него сверху, норовя добраться до шеи.
– Вложите это ему в пасть, – прошептал измученный голос справа от мастера.
Умирающий маг невредимой рукой протянул ему синий, пульсирующий изнутри круглый шарик, ранее висевший у него на шее. Франц узнал его – это был грозовой камень. Ему не хотелось принимать помощь от мага, но выбора не было. Мужчина схватил шарик и, призвав силу доспехов, ударил демона. Оглушенный, тот отлетел в сторону. Франц подбежал к нему и, сдавив шарик, запихнул демону в глотку. Тот невольно сглотнул и, осознав, что случилось, выпучил глаза от ужаса.
– Тебе конец, демон. Пришла пора убираться.
Внутри Альфевулла вспыхнула вспышка, затем еще одна. Он закричал от боли и ярости. Грозовой камень начал действовать. Франц хотел отбежать подальше, но не успел. Раздался оглушительный взрыв, разорвавший демона на части и приведший в движение своды пещеры. Пол заходил ходуном, поползли трещины, потолок стал рушиться, рассыпаясь на куски. Мастер рун, отброшенный взрывом, упал прямо на мага. На его спину упал обломок, затем еще один. Потом на Франца обрушился настоящий камнепад, вдавивший его в пол, и он потерял сознание.
Огни погасли, и в наступившей темноте стало тихо.
Комната была чистой и приятно пахла свежестью. Ей недоставало только окна, из которого виднелся бы кусочек синего неба. Но окна в ней не было. Гномы, живущие в толще гор, избегают окон в своих жилищах.
Он лежал на белой как снег простыне и смутно догадывался, что тени, стоящие рядом с постелью, реальны. Они не были призраками, решившими скрасить его одиночество. Некоторые из теней были ему знакомы, во всяком случае, ему хотелось так думать.
– Франц, вы нас слышите?
Мужчина все еще не может двигаться, но речь уже вернулась к нему.
– Да. И даже вижу, – ответил он хрипло. – Частично.
– Какое счастье! – Элейс всплеснула рукам и в порыве радости обняла Мантилия.
Она, конечно, хотела обнять Франца, но столь бурное проявление чувств могло навредить ему.
– Я ничего не помню. – Мастер рун облизал пересохшие губы. – Что со мной случилось?
– Это мы у вас хотели спросить. Кобольды пытались нам объяснить, но они такие путаники… – Глава Рода раздосадованно махнул рукой.
– Видимо, мне еще рано умирать. У судьбы другие планы насчет господина Франца. И другая смерть, – он слабо улыбнулся, – не столь героическая.
– О, вы уже шутите… Значит, все в порядке.
– Да, отойду в мир иной, будучи убит не в схватке с магами, а как-нибудь иначе. Более тривиально. – Слова, срывавшиеся с его губ, были тяжелыми, похожими на гладкие, медленно катящиеся морские валуны. – Но… что такое с моим телом? Я его совсем не чувствую. – Франц безуспешно пытался скрыть охватившую его тревогу.
– Вы живы – это главное, – ободряюще сказал Глава Рода.
– Несмотря на то что мы собирали вас практически по частям, – добавил Берез и тут же получил затрещину от Мантилия.
– Он хотел сказать, что вы сильно пострадали, но силы вернутся. Постепенно.
– Я буду ходить?
– Конечно.
Франц облегченно вздохнул. Он больше всего боялся навсегда остаться прикованным к постели. Для него, привыкшего к свободе и нигде не задерживающегося подолгу, это было бы хуже смерти.
– А как вы? Сражение…
– Мы победили. Потери есть, но ни одна война не обходится без них, – грустно вздохнул Глава Рода, вспоминая лица погибших горожан. – В последний момент нам помогли кобольды. После того как вы освободили их товарища, они выстроили для нас защитную стену. Когда маги были уничтожены, то их армия тут же разбежалась. Они не хотели сражаться с нами.
– Приятно слышать, что здесь воцарился мир, – сказал Франц и, помолчав немного, добавил: – Черные маги призвали Альфевулла. Вернее, они как раз помогали ему принять телесную форму, когда я появился.
– Как же вы с ними справились? – надтреснутым от волнения голосом спросил Мантилий.
Франц поведал о том, что произошло в зале с пентаграммой. Еще никогда его не слушали с таким вниманием. По окончании рассказа Мантилий смахнул со щеки скупую слезу и крепко пожал мастеру рун здоровую руку.
– Не хватит слов, чтобы описать нашу признательность. Я говорю от имени всех гномов Родгура. Вы рисковали своей жизнью, сражаясь с демоном, более того – своей бессмертной душой, и мы никогда не забудем это.
– Не стоит благодарности, – улыбнулся Франц. – Я сам не знаю, как мне это удалось, но готов сделать это снова. А что стало с волшебными доспехами?
– Они приняли основной удар на себя – на вашу спину обрушилось несколько тонн породы, и рассыпались в пыль, когда кобольды вытащили вас из-под обломков.
– Жаль. Они выручили меня в трудную минуту. – Мастер сделал знак девушке, и Элейс помогла ему напиться. – Что же достанется Эраю, когда вернется?
– Выкуем новые, не хуже старых, – махнул рукой Глава Рода. – Уверен, что он не обидится. Не знаю, как вы воспримете эту новость, но в образовавшейся неразберихе кобольды вытащили и мага, которого вы придавили своим телом. И эта тварь до сих пор жива. И быстро поправляется.
– Это после таких-то страшных ран… – пробормотал Берез.
– Вы сохранили ему жизнь? – удивился Франц. – Почему?
– Решили, что, возможно, он будет нам полезен. У магов накопилось немало секретов, и мы были бы не против, если бы он поделился ими перед кончиной. А убийство пленного – это ответственный шаг… – Гном пожал плечами. – Мы не хотели ничего предпринимать без вашего согласия.
– У него ведь нет кисти, да?
– Правой, – кивнул Мантилий. – Я думал, что ее оторвало во время взрыва.
– Это работа Альфевулла.
– Да, сложно было догадаться, что его руку откусил демон, – проворчал Берез. – Никогда бы не подумал, что он повернется против своих же.
– Они ему были больше не нужны. Если бы я пришел позже, то Альфевулл сожрал бы магов одного за другим. Возможно, он первоначально и собирался это сделать.
– Маги думали, что смогут его контролировать, использовать в своих интересах, но серьезно просчитались.
– Это же сам Альфевулл, а не какой-нибудь второсортный демон. Грозовой камень был для меня настоящей находкой. Не знаю, как бы иначе я расправился с ним. – Франц прочитал несколько раз подряд руну заживления и облегченно вздохнул. – Так намного лучше. А что с моей рукой?
Мужчина с неодобрением посмотрел на свою многострадальную конечность, основательно поврежденную зубами демона. Вены на ней вздулись, кожа вокруг места укуса покраснела и воспалилась.
– Мы опасались заражения крови, – признался Мантилий, – но теперь все в порядке. Лечение было своевременным. Правда, руку пришлось вскрывать и чистить изнутри. В ней засел осколок зуба. Его яд убил бы вас, не сделай мы этого.
– Мудрое решение, – кивнул Франц, рассматривая тонкий, еще свежий шрам, тянущийся от пальцев к запястью. Гномы не только отличные кузнецы и торговцы, но еще и лекари.
– Старались… – усмехнулся Мантилий, проследив за его взглядом. – Нельзя же позволить умереть герою, да еще после такой славной победы. Но мы утомили вас… – Он поднялся.
– Нет-нет, я еще о многом хочу спросить.
– Не спорьте. Я же вижу, что у вас уже закрываются глаза от усталости. Все знают, что сон – это лучшее лекарство, так не противьтесь же ему. Отдыхайте.
– Да. Я должен выздороветь, чтобы провести ритуал… Как Анна? Я совсем забыл о ней.
– В порядке. Сыта и довольна учиненным разгромом.
– Сыта?!
– Был момент, когда мы не досмотрели за ней, – нехотя ответил Берез. – И она напилась крови то ли тусклого гоблина, то ли еще кого-то. Но теперь ее не нужно кормить.
Франц кивнул и провалился в темную, покрытую густым туманом бездну сновидений.
Всю последующую неделю он не вставал с постели, несмотря на активное участие гномов в его лечении и действие собственных рун. Если бы дело ограничилось только переломами и ушибами, он был бы уже в отличной форме, но яд Альфевулла основательно подорвал его здоровье.
Все эти дни Элейс не отходила от него ни на шаг, исправно выполняя обязанности сиделки. Берез тоже частенько заходил к нему в комнату, но вскоре мастер понял, что виной тому не интерес к его персоне, а желание видеть медиума. Гном был явно неравнодушен к Элейс. Однажды он даже принес ей миниатюрную музыкальную шкатулку, сказав, что это дружеский подарок. Но его красноречивый взгляд говорил совсем о другом.
Франц, всякий раз глядя на эту шкатулку, испытывал укол ревности и сам удивлялся своим чувствам. Его раздражало, что Берез все время крутится вокруг Элейс и она совсем не против его ухаживаний. Девушка видела, какое воздействие оказывает на бедного гнома – тот бледнел и мялся при встрече с ней, и ей это нравилось. Суровый немолодой гном, у которого всегда наготове было крепкое слово или не менее крепкий кулак, таял под ее взглядом, путаясь в словах, как малое дитя.
Когда Берез опять принес очередной «дружеский подарок», мастер решил, что настала пора серьезно поговорить с девушкой на эту тему.
– Элейс, я хочу тебя спросить… – Он самостоятельно оделся, что для него было большим достижением, и сел на постели. – Ты уверена, что поступаешь правильно?
– Что вы имеете в виду?
– Не притворяйся. Только слепой этого не заметит, – проворчал мужчина. – Если ничего не изменится, то скоро наш общий друг, от которого ты так охотно принимаешь знаки внимания, попросит твоей руки. Нет, я ничего не имею против и не собираюсь лезть в твою личную жизнь, – добавил он поспешно, – но я обещал Джереми присматривать за тобой и не хочу, чтобы ты натворила глупостей.
– Какое вам до этого дело? – вспыхнула девушка. – Это же моя жизнь, верно?
– Это так, но в данный момент меня больше беспокоит Берез. Если ты относишься к нему несерьезно, то своим отказом разобьешь сердце.
– А может, серьезно? – с вызовом спросила она.
– И ты действительно согласишься стать его женой? – Он испытывающе посмотрел на девушку. – Стать женой гнома и всю жизнь провести в горном городе? Уверен, это не так уж плохо, тому немало примеров, но все же…
Она не выдержала и отвела взгляд.
– Вот видишь… Насколько я знаю, гномы очень щепетильны в подобных вопросах. Любовь у них одна, на всю жизнь. И спутницу жизни они выбирают всего раз, не то что люди… Не мучай его понапрасну, Элейс. Остановись, пока не поздно. Ты же знаешь, какой Берез вспыльчивый. Он может… Хм, повести себя неадекватно.
– Он ревнует вас ко мне, – заметила медиум. – Говорит, что я слишком много времени провожу здесь, что вы здоровы, как скала, и так далее.
– Я заметил, что его некоторые высказывания в мой адрес выходят за рамки приличий, но не держу на него зла. Чувства затуманивают рассудок, тем более что для ревности совершенно нет никаких оснований.
– В том-то все и дело, – с горечью сказала Элейс и скривилась. – К моему глубокому сожалению.
Она вскочила и, избегая протянутой руки Франца, выбежала из комнаты, хлопнув дверью. Мастер удивленно покачал головой.
Тем же вечером между Элейс и Березом состоялся серьезный разговор. Франц не присутствовал при нем и не знал, о чем они говорили, но сразу после него взбешенный гном отправился на дополнительное дежурство, а Элейс, отказавшись от ужина, заперлась у себя в комнате.
Тем не менее уже следующим утром все вернулось на круги своя. Берез был такой же хмурый и недовольный, но уже никому не собирался ломать кости. Гномы крайне вспыльчивы, но и так же отходчивы. Элейс после недавней ссоры выглядела невыспавшейся. Вместо того чтобы как обычно пообедать в компании Франца, она отправилась исследовать зеркальные пещеры. Ей вдруг захотелось осмотреть местные достопримечательности.
Мастер рун решил, что так даже лучше. Теперь он был предоставлен сам себе, и никто не следил за каждым его шагом. Франц решил воспользоваться этим и встретиться с черным магом, который ждал в своей камере справедливого суда.
Тюрьмы гномов – это обыкновенные подвалы. Там нет крыс, мокрых стен и гнилой соломы. Единственным отличием от подвала являются заложенные в стену куски особой красной глины, которая подавляет магию. Пленник, которого лишили всех его амулетов и связали, был размещен там с относительным комфортом. Он не выказывал никаких признаков агрессии, понимая, что его жизнь и без того висит на волоске.
Мастер был одним из немногих, кому Мантилий разрешил войти к магу. Франц приветливо кивнул охране, и гномы без лишних разговоров открыли перед ним дверь камеры. Помещение, в котором он оказался, было небольшим. Обстановка скудная – только табурет, кровать и светильник под самым потолком.
Франц постарался подавить волну неприязни, поднявшуюся в нем, когда он заметил сидящего на табурете мага. Он неотрывно смотрел в одну точку и поднял голову только тогда, когда мастер заговорил с ним.
– Это вы… – кивнул маг. – Тот самый человек, которого поймал Маркус. Я слышал от гномов много интересного… Вас зовут Франц, да?
– А как ваше имя?
– Тео. Это имя дала мне мать.
– Выходит, что мы уже встречались? – спросил мастер. – Обстоятельства встречи были неприятны, но это не важно.
– Неприятны для вас или для меня? Сейчас я нахожусь в худшем положении. Удивительно, но вы первый, кто поинтересовался моим именем. Гномы иначе, как тварь, меня и не называют.
– Зная имя, удобнее разговаривать.
– Несомненно. И когда меня убьют? – Маг хотел казаться спокойным, но Франц чувствовал его страх.
– Хм, я не знаю…
– Я думал, что вы пришли, дабы лично сообщить мне эту печальную новость. Но если это не так, то зачем же я вам понадобился? Боюсь, что сейчас от меня мало толку… – Он посмотрел на свою обезображенную руку и усмехнулся.
Маг был без маски, и Францу показалось, что улыбка скользнула по губам трупа. Выглядело это отвратительно. Каким-то непостижимым образом Тео угадал его мысли.
– Вам неприятно смотреть на меня? Это так, я выгляжу премерзко. В моих покоях не было зеркал, и не потому, что они забирают жизненную силу. Я не мог видеть, во что я превращаюсь, не мог видеть даже свою маску. Остальные относились к ней равнодушно, фактически не замечая ее, а мне она служила тягостным напоминанием о том, что скрыто под ней. – Он пожал плечами. – Не смотрите или вовсе натяните на мою голову мешок, если это вам так мешает. Не всякий захочет разговаривать с мертвым.
– Я видел вещи и более страшные, – ответил мастер, садясь на стул. – Ваша внутренняя сущность меня беспокоит больше, чем лицо.
– О, простите меня… Я удивительно невежлив, – спохватился маг. – Ведь вы спасли мне жизнь. Не знаю, правда, зачем… Но я никогда этого не забуду и благодарен вам за это.
– В вашем исполнении это звучит как угроза.
– Совсем нет. Да и о каких угрозах может идти речь в моем теперешнем положении? Гномы затягивают с казнью только потому, что никак не могут решить, как конкретно убить меня. Они жаждут придумать для меня самую мучительную смерть из всех возможных.
– Ошибаетесь. Им нужна справедливость, и только.
– Не думаю… В любом случае одно другому не мешает. Вот увидите: они еще сварят меня в кипящем масле. Хотя, возможно, это случится лишь после того, как вы покинете их.
– А с чего вы взяли, что я собираюсь уходить отсюда?
– Мастера рун нигде не задерживаются подолгу. И вы не являетесь исключением.
– Мне нужно, чтобы вы ответили на некоторые вопросы.
– Спрашивайте.
– Вы знаете, где мои вещи?
Тео удивленно посмотрел на него.
– О чем конкретно идет речь?
– Меня интересует книга, которую Маркус у меня отобрал.
– Ах, книга… Да-да, припоминаю. О тонкостях проведения ритуала под названием Черное солнце? Я ее читал. Книги, – маг грустно вздохнул, – всегда были моей слабостью. Именно из-за них я нахожусь сейчас здесь.
– Вы чернокнижник?
– Да. – Он кивнул. – Повелитель пыльных фолиантов… С малых лет читал все без разбора, и вот результат – темница, крах всех надежд и муки преисподней, что ждут мою неразумную душу.
– Вы пытаетесь меня разжалобить? Ничего не выйдет.
– Если я скажу, что переменил некоторые свои взгляды на жизнь, то вы мне, конечно, не поверите? Я принес много зла, не спорю. Но пока ты жив, всегда есть возможность повернуть назад. Только смерть подводит окончательную черту.
– Тео, к чему вы клоните? – Франц прищурился.
– Для меня настало время подумать о бессмертной душе. Раньше я считал, что душа – это мелочь и физическое существование намного важнее, поэтому пытался продлить его всевозможными способами. После смерти от нас уже ничего не зависит, а будучи хозяином своего тела, мы одновременно являемся и хозяевами своей судьбы. И чего я достиг? Ничего. Сам себе противен.
– Вы изменили взгляды, после того как вами чуть было не пообедал Альфевулл? – насмешливо спросил мастер.
– Именно. Его ядовитая пасть – очень весомый аргумент, вам так не кажется?
– Великолепно. – Франц щелкнул пальцами. – Передо мной сидит раскаявшийся чернокнижник. Редкое зрелище, поэтому я постараюсь запомнить все детали.
– Безусловно, вы считаете, что сейчас я сделаю все, для того чтобы спасти свою шкуру. На вашем месте я думал бы точно так же. Но мне и правда не хочется отправляться в ад. Я ошибся в выборе жизненного пути, но разве мимолетная человеческая жизнь может послужить причиной вечной расплаты для бессмертной души?
– Скажите мне, где книга, и покончим с этим.
– Я сделаю больше, – маг не сводил с Франца печального взгляда, – я скажу вам правду об этом ритуале. Того, чего нет в книге.
– Какую еще правду?
– Ритуал может провести только чародей вроде меня. Сила Разлома убьет вас, как только вы вступите в колдовской круг и начнете читать заклинание.
– И почему же об этом ничего не сказано в самой книге?
– Потому что ее писал черный маг, а для него это было само собой разумеющимся. С чего бы это он стал делать оговорки для других?
– И теперь вы хотите помочь мне провести ритуал, да? Я не так глуп, как вам хочется.
– Ничего я не хочу. Вы спасли мою жизнь, и я чувствую себя обязанным спасти вашу, поэтому предупреждаю о возможной опасности. Не ходите туда.
– Похоже, вы всерьез решили играть роль белого мага.
– Я стану им, хотя бы на те несколько дней, что мне остались. Книга лежит в сундуке в одной из моих комнат. – Он нахмурился, напрягая память. – Это большой сиреневый сундук с золотыми застежками. Он не защищен никакими заклятиями, там только замок, но его легко сбить топором гнома. Берите книгу и поступайте как хотите. Но я вас предупредил.
– Что вам еще известно? Расскажите мне, ведь с гномами вы разговаривать отказались.
– Нет. – Тео отрицательно покачал головой. – Я-то как раз говорил, но вот они не слушали. Только оскорбляли и вели себя, как и полагается победителям, заполучившим ненавистного врага. Меня уже брали в плен, так что я знаю, о чем говорю.
– Вы были в плену? И как же вам удалось ускользнуть?
– Подкупил охрану, – усмехнулся Тео. – Вы же понимаете, что у нас никогда не было недостатка в деньгах. Мы можем делать их прямо из воздуха.
– Иллюзия… – догадался мастер.
– Да. Стража, наверное, была очень удивлена, обнаружив в своих карманах мусор вместо причитающегося вознаграждения. Франц, – маг замялся, подбирая слова, – вы единственный, кто меня может выслушать. Если я скажу вам очень важную вещь, вы поможете мне?
– Нет.
– Но ведь вы даже не знаете, что я собираюсь вам сказать!
– Я не стану помогать вам ни в каком случае. Если вы действительно решили стать хорошим человеком, – Франц сделал ударение на слове «хорошим», – то ваша помощь будет бескорыстна.
Маг опустил голову, раздумывая.
– Ладно, вы правы. Не могу не признать, что в ваших словах есть смысл. Хм, возможно, это обернется против меня…
– Не тяните.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Среда, 09 Май 2012, 18:44 | Сообщение # 17 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| – Я знаю, где спрятаны узники, о которых вы не имеете ни малейшего представления. Это люди, которые за эти годы попадались в наши ловушки.
– Почему вы же раньше молчали?! – возмутился мастер. – Их надо спасать, пока не стало слишком поздно.
– Не волнуйтесь, им ничего не грозит, – пожал плечами маг. – Все они превращены в ледяные статуи, для которых время не имеет значения.
– Их можно оживить?
– Да. Но именно оживить, а не растопить. Если их нагреть, то они погибнут. Лед станет водой. Вы понимаете меня?
– Намекаете на то, что без вашей помощи не обойтись?
– Да.
– Вы затеяли это только для того, чтобы улучить удобный момент и сбежать, – полуутвердительно сказал Франц.
– Как вы себе это представляете? – удивился Тео. – Я ранен, обессилен. Даже в свои лучшие дни я не смог бы разделаться с сотней разъяренных гномов, которые будут держать нож у моего горла. Я скорее теоретик, чем практик.
– Но ведь вы собрались оживлять людей…
– Если вы мне позволите. С одной рукой это будет не так-то просто, но формулу я знаю наизусть. У меня всегда была хорошая память на тексты.
– Зачем вы превращали их в статуи? Что за странная прихоть?
– Это была идея Гарта. Он считал, что люди еще могут понадобиться, а кормить пленников, следить за ними было слишком хлопотно.
– Сколько же их там?
– Около двухсот. Точно не знаю. Немало, да?
– Мне кажется, что вы гордитесь своими преступлениями.
– Ловушки, в которых в качестве приманки используется искусная иллюзия и которая оставляет жертву невредимой, – это мое изобретение. Эта ловушка может поймать кого угодно, независимо от первоначальной цели. Я целый год усовершенствовал и без того сложнейшее заклинание. Это было трудное, но такое прекрасное время. – Маг мечтательно покачал головой. – Думаю, что ловушку можно использовать и в мирных целях. Для охоты на оборотней, например. Жаль, что все мои записи уничтожат… И новые не позволят сделать. Да и нечем мне больше писать. – Он с грустью посмотрел на обезображенную руку.
– Где стоят статуи?
– Там, куда до них не могли добраться кобольды. На дне озера.
– Я был там, но не видел никаких статуй. Да и не могли они там все поместиться.
– Вы были в озере? Хм, а вы уверены, что именно в том озере, о котором идет речь? Я знаю, что в этой части гор их по крайней мере пять.
Франц похолодел. Спасение кобольда, а вместе с ним и вся победа висела на волоске. Он по чистой случайности оказался в нужном месте.
– Почему вы так побледнели? Яд Альфевулла все еще отравляет вашу кровь? – Маг испытывающе посмотрел на него. – У этого демона очень ядовитая слюна. Чтобы не умереть, нужно есть как можно больше зелени: петрушки, укропа или в крайнем случае цветной капусты. Это помогает организму бороться с ядом.
– Что вы несете? – Мастер нахмурился. – Нашли о чем говорить! Расскажите, где находится это проклятое озеро, и я оставлю вас в покое.
– Вы не знаете, почему они меня все время связывают? – Тео с неодобрением посмотрел на веревки. – Гномам доставляет удовольствие проверять узлы, затягивать их покрепче. Показывать свою полную власть надо мной. Это наводит на определенные мысли. Я опасаюсь, что когда в Родгуре узнают об этих статуях, то гномы не выдержат и убьют меня прямо здесь, в камере. Разорвут на кусочки… Это станет последней каплей, переполнившей их чашу терпения. Франц, пожалуйста, не дайте им так поступить со мной. У меня еще осталось собственное достоинство, поэтому я не буду умолять вас продлить мне жизнь, рыдать и биться в истерике, но… – тут его голос задрожал, – я прошу лишь о небольшом снисхождении.
– Снисхождение? – холодно переспросил Франц. – Зачем же было затевать это бессмысленное кровопролитие?
– Из-за камня, что лежит у вас во внутреннем кармане. – Глаза Тео блеснули. – Да-да, я никогда не был глуп. Вы периодически подносите руку к карману, непроизвольно, конечно, проверяя его наличие. Боитесь потерять. Зачем было вообще брать камень, отправляясь на встречу со мной?
– Тео, вы много говорите. Слишком много.
– Не любите пустой болтовни? Я тоже не люблю. Но я нервничаю. Эти стены заставят нервничать кого угодно.
– Что вы собирались сделать с Ловцом Душ?
Маг крепко задумался, перед тем как ответить:
– У каждого из нас была своя цель. Мы договорились, что будем владеть им по очереди, но подозреваю, что если бы наш план удался, то в конечном итоге мы бы сами поубивали друг друга, борясь за обладание камнем. Лично мне он был нужен, чтобы вызвать могущественных магов прошлого и… – Его лицо на миг стало счастливым. – Прикоснуться к истокам мироздания, его самым сокровенным тайнам. Столько важного было потеряно в бесконечных войнах, что вел человек с другими народами и с собственными соплеменниками. Знаете, как бывает: открываешь книгу, а внутри нее только труха вместо страниц. Ни начала, ни конца не найти… Одни догадки. Приходится собирать знание по крупицам.
– И вы бы стали допрашивать умерших магов?
– Зачем допрашивать? Достаточно просто поговорить. Разве вам никогда не хотелось поговорить с кем-то, кто уже умер? Ловец Душ дал бы мне такую возможность. Да и маги, с которыми я хотел пообщаться, при жизни не отличались покладистым характером. Не думаю, что смерть их изменила. Как таких допрашивать? Это невозможно. Камень не дает полной власти – можно заставить говорить, но нельзя заставить сказать всю правду.
– Допустим, я вам верю. Но с теми силами, которые вы собрали под стенами Родгура, вы бы все равно одолели гномов. Одни големы стоят целой армии. Зачем затевать опасную игру и вызывать демона?
– Это была дополнительная страховка. На случай, если вернется Эрай. В нападении он был слаб, но его защитные заклинания – это… Как бы вам, человеку, не имеющего к магии отношения, это лучше объяснить. Представьте себе маленькую картинку с диагональю не шире пятнадцати – двадцати сантиметров. Вот вам обычное стандартное заклинание. А теперь представьте огромное полотно, на котором запечатлена батальная сцена с множеством действующих лиц, – это работа Эрая. Он никогда не повторялся. Это сильно затрудняло снятие его заклинаний. Фактически мы так и не разобрались до конца в его системе.
– Но Эрай не вернулся. Вам известно, что стало с волшебником?
– Не знаю. – Тео растерянно покачал головой. – Он не по нашей вине отсутствует, клянусь. Мы сами ожидали его возвращения, но там, наверху, что-то случилось, и это задержало Эрая.
– Тео, но ведь демон был вам нужен и для других целей. Альфевулл пообещал вам все земные и неземные блага, так?
– Инициатором вызова был Маркус, – нехотя ответил маг. – У него был мешочек с землей из мира Альфевулла, который он достал из гробницы одного могущественного колдуна. Но это не важно… Маркус бредил властью над миром. У него была какая-то травма в раннем детстве, я точно не знаю, какая именно, но это сильно отразилось на его дальнейшем поведении. Он так сильно хотел власти, что предстоящее кровопролитие его нисколько не пугало. Имея в союзниках столь сильного демона, он бы завоевал весь мир.
– Но зачем демон нужен был вам лично? – Франц испытывающе посмотрел на него.
– Мы договорились, что в новом государстве, построенном на обломках старого, я буду ведать всеми библиотеками, и ни одна книга или свиток не пройдет мимо меня.
– Поставить книги выше человеческой жизни – на это способен только черный маг.
Тео пожал плечами.
– Для меня это много значит. Чернокнижник есть чернокнижник.
– А почему другие маги согласились?
– По разным причинам. Карто, например, жутко ненавидел гномов и эльфов. Хотел уничтожить их всех до единого. Он, кстати, занимался у нас пытками. Даже по вольным меркам магов, Карто был не в себе.
– Да вы просто кучка сумасшедших, возомнивших о себе невесть что! – разозлился Франц. – Вызвали демона и посчитали, что все будет в порядке. А что он попросит взамен, вы не подумали?
– Наш мир, конечно. Но мы собирались пойти на обман и расторгнуть соглашение, когда больше не будем нуждаться в его услугах. Маркус придумал на этот счет какую-то хитрость. Голова у него в этом направлении хорошо работала.
Мастер глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Не стоило эмоциям давать власть над собой.
– Я ничего не понимаю. Почему же вы не вызвали демона сразу, а ждали столько времени, держа Родгур в осаде?
– Первоначально мы не собирались вызывать Альфевулла. Нам нужен был Ловец Душ, но Эрай позаботился о его защите. Потом Маркус обнаружил у одного путешественника календарь ночных эльфов и определил по нему наилучшее время для вызова демона. А дальше все завертелось, закрутилось… – Маг вздохнул. – Как же мне не хочется умирать. Странное дело – жизнь и смерть. Круговорот, из которого мы стремимся выбраться, но раз за разом нас затягивает обратно в центр.
– Или вам очень хочется убедить меня в своей безобидности, или вы действительно такой и есть. Интересуетесь книгами, знаниями… И даже власть для вас – это всего лишь возможность добыть новое знание. Ученый муж в чистом виде. Тео, неужели вам не приходило в голову попросить гномов одолжить вам Ловца Душ на время?
– Я не так наивен, как вы, и знаю, что они никогда не дали бы его мне. На моей душе стоит клеймо последователя Тьмы, гномы же не признают никаких компромиссов. Для них я – зло, и только.
– Их можно понять.
– Франц, вы же можете оказать влияние на Главу Рода. Помогите мне.
– Нет. – Мастер встал, отрицательно качнув головой.
– Какой же смысл было спасать мне жизнь?
– Это вышло случайно.
– Я не верю в случайности, – с жаром сказал Тео. – Судьба дает мне еще один шанс. Я могу все исправить. Вам обязательно нужно наказание? Оно уже свершилось. Мое увечье до конца дней будет напоминать мне об ошибке. Но дайте мне возможность стать на путь добра, чтобы показать всему миру, как я раскаиваюсь. – Маг замолчал на какое-то время. – Пленники находятся под водой в розовой пещере. Она должна быть хорошо известна гномам.
– Когда их привезут сюда, вы обязаны будете оживить несчастных людей.
– Конечно, я сделаю это.
Франц бросил задумчивый взгляд на мага и постучал в дверь. Стражники, зазвенев ключами, открыли ее, и он вышел из камеры.
Общественность Родгура сообщение о пленниках восприняла более спокойно, чем полагал Тео. У гномов было немало забот и кроме этого. Только-только отгорели погребальные костры и отзвучала похвала героям. Город, пострадавший во время нападения, нужно было отстраивать заново. Но, несмотря на это, жители были рады, что осада наконец-то закончилась и они вольны идти куда угодно. Мантилий отправил в ближайшие поселения гонцов, дабы объяснить тамошним правителям положение дел и извиниться за долгое молчание.
Вскоре ледяные статуи подняли со дна. Это были мужчины и женщины разных возрастов, которые имели неосторожность попасть в магические ловушки. Когда всех пленных ровными рядами расставили на площади перед Домом Собраний, то из тюрьмы под усиленным конвоем вывели мага. Оживление было решено провести в ночное время – когда гаснут светильники и добропорядочные гномы ложатся спать. Мантилий не хотел лишний раз нервировать жителей, показывая им виновника их несчастий.
Франц устроился на одной из ступеней, зорко следя за действиями мага. Он сомневался, что Тео станет рисковать своей жизнью, но все-таки решил подстраховаться. Однако маг вел себя безупречно. Дабы его внешность не шокировала окружающих, ему выдали простенькую серую маску, и Тео безропотно надел ее.
Чернокнижник подходил к статуям, касался их и что-то шептал. Когда маг оказался рядом с Францем, мастер попробовал разобрать слова заклинания, но не слишком преуспел. Те обрывки фраз, что он успел расслышать, тут же выветрились из его памяти.
Лед темнел, таял, постепенно превращаясь в человеческие тела. Это было настоящее чудо. Люди один за другим приходили в себя. Они зевали, словно после долгого сна, и недоуменно крутили головами, не понимая, что с ними происходит. Мантилий перехватил взгляд Франца и кивнул. К бывшим пленникам тотчас подскочили целители с одеялами. Этой ночью им предстояло провести разъяснительную работу среди двух сотен человек.
Освобождение изо льда заняло несколько часов. Когда подошел черед последней статуи, Тео едва стоял на ногах от усталости. Его тело била крупная дрожь, руки тряслись, несколько раз он спотыкался и падал. Мага увели обратно в камеру, но связывать не стали. Он повалился на кровать и забылся глубоким сном.
Площадь наполнилась гулом, многие спасенные отказывались верить в случившееся. Истории о черных магах и их злодеяниях были для них не более чем страшными сказками. Особенно возмущался крупный усатый мужчина. Мастер рун сразу распознал в нем Темного охотника и усмехнулся. Что же ловушка Тео могла использовать в качестве приманки, чтобы поймать такого, как он? Неужели голову дракона?
Франц уже собирался пойти к себе, как перед ним промелькнуло знакомое лицо и исчезло. Мастер остановился. Определенно он где-то видел этого человека раньше… Мужчина прошел вперед, ища его в толпе. Высокий блондин с печальными голубыми глазами зябко кутался в одеяло. Франц остановился перед ним, пытаясь вспомнить, где же он с ним встречался.
– Простите, вы не подскажите, почему ваше лицо мне знакомо?
– Не знаю, – нехотя ответил человек. – Я-то вижу вас впервые.
– Мое имя Франц.
– Вы местный? А я думал, что здесь только гномы… – Его взгляд упал на руки Франца. – Так вы мастер? Теперь все понятно. – Он устало опустился на землю.
– Вам плохо?
– Отнюдь, я чувствую себя хорошо, но у меня совсем нет сил. Сейчас меня сбил бы с ног и годовалый ребенок. Вы, наверное, не поверите, но когда-то я был крепким человеком. Это проклятое подземелье доконало меня. Кому только придет в голову селиться в пещерах?
– Гномам.
– Да, им. Простите, я не представился – Ганс.
– Ганс? – недоверчиво переспросил Франц и замер. – Неужели тот самый? Вы из Аурока, не так ли?
– Да, – кивнул мужчина. – Но откуда вы меня знаете?
– Видел вас на портрете. – Мастер радостно улыбнулся. – Какое счастье, что я вас отыскал. Вы же помните Магду, вашу невесту? Она до сих пор ждет вашего возвращения.
– Правда? – В глазах Ганса блеснула надежда. – Даже спустя столько лет она ждет меня? Я думал, что она уже вышла замуж.
– Магда будет счастлива встретиться с вами, поверьте.
– Тогда я должен как можно быстрее вернуться в Аурок. – Он решительно отбросил в сторону одеяло, но встать, несмотря на старание, так и не смог. – Вот только отдохну несколько минут, – добавил мужчина со вздохом, – и сразу пойду. Магов можно больше не бояться. Постойте-ка, – в его глазах зажегся огонек ревности, – а кем вы приходитесь Магде? Я не помню у нее ни одного родственника с таким именем.
– Потому что я ей не родственник. Я снимаю у нее комнату. Мне было необходимо жилье, и Магда любезно помогала мне.
– Снимаете за деньги?
– Конечно.
– Хм, ладно… Пропустим это. Расскажите, как она там без меня?
– Если вкратце, то Магда не поверила в вашу смерть. Раз нет тела, значит, вы до сих пор живы.
– Она была права. Трудно обсуждать личные вопросы с посторонним человеком, но скажите, Магда любит меня или… – Он замолчал и выразительно посмотрел на Франца.
– Уверен, что любит. Иначе с чего бы она до сих пор хранила ваш портрет?
– Бедняжка… Я разбил ей сердце. Если бы я мог вырваться отсюда, то обязательно вернулся к ней, но иногда обстоятельства сильнее нас. Магда – моя единственная любовь.
– Как вы попали к магам?
– Ну, – он немного побледнел и бросил испуганный взгляд на Франца, – вам известны обстоятельства моего исчезновения?
– В общих чертах.
– Когда я был на полпути к вершине, на рассвете с гор сошла лавина. Времени, чтобы уйти в сторону, у меня не было, и лавина накрыла меня. Это было ужасно. Огромная, несущаяся с бешеной скоростью стена снега, сбивающая с ног и пытающаяся раздавить вас. Осколок льда ударил меня по голове, и я потерял сознание. Когда я очнулся, то понял, что пропал. Кругом было темно и очень холодно. Я до такой степени замерз, что не чувствовал ни рук, ни ног. Снежная масса не давала мне вздохнуть, и я уже распрощался с жизнью. Не самые приятные воспоминания…
– Как же вы спаслись?
– Услышал пение птиц. Да-да, не смейтесь. Мне показалось, что я слышу их пение и, что самое удивительное, снег вокруг меня начал таять. Я ощутил на своем лице луч солнца и понял, что не умру. И еще чей-то голос очень красиво пел, – тут он сконфуженно покраснел, – какую-то чепуху о пыльных страницах, убегающих вдаль. А потом пришли маги. – Он нахмурился и замотал головой. – Не хочу вспоминать.
– Вы были рабом?
– Да. Пришлось. Они заковали меня, надели ошейник и заставляли выполнять разные поручения.
– Я тоже был. Но недолго. Мне удалось бежать.
Ганс с уважением посмотрел на Франца.
– Уверен, что это было нелегко. Вы могущественный мастер, раз смогли противостоять магам.
– О, побудьте здесь хоть пару дней, и вы услышите про меня много чего интересного, – усмехнулся Франц. – Только ради бога не верьте всему, что рассказывают жители Родгура. Гномы любят преувеличивать. – Он пожал ему руку. – Ганс, я рад за вас с Магдой. Когда будете в Ауроке, обязательно передайте ей от меня привет. Хотя нет, лучше ничего не говорите обо мне. Для ее же блага. Если пойдет слух, что я жив… Сильвестр наверняка примется вас допрашивать.
– При чем здесь какой-то Сильвестр? Разве вы не вернетесь туда вместе со мной? – непонимающе спросил Ганс.
– Нет, по другую сторону гор у меня есть дело. Я не могу вернуться, пока не разберусь с ним. Но вы должны будете молчать, что видели меня. Хорошо?
– Даю слово. И в горы я больше не пойду, – признался Ганс. – Никогда. Это они разлучили меня с невестой.
– Но у вас все-таки есть невеста, а значит, счастье рядом, поверьте мне. Вы оба живы, это самое главное, – уверенно сказал Франц.
Он передал Ганса в заботливые руки гномов, а сам отправился к Тео. Разговор с женихом Магды натолкнул его на определенные мысли, и ему было необходимо проверить их достоверность. Маг беспробудно спал в камере, и Францу пришлось приложить массу усилий, чтобы разбудить его. Тео вздрогнул и открыл глаза. Маска сползла набок, и он машинально поправил ее.
– Что уже? – хрипло спросил он. – Я больше не нужен, да? Палач заждался моего прихода?
– Оставьте палача в покое. Он тут ни при чем. Я пришел сюда не за этим.
– А… Это вы… – Маг не сразу узнал мастера. – Неужели нельзя было дать мне хоть немного отдохнуть, – жалобно простонал он. – От практической магии у меня всегда раскалывается голова. А я оживил двести человек. Вы только представьте себе – двести!
– Потом отдохнете.
– Вы еще скажите – на том свете, – проворчал Тео. – Любите черный юмор, да?
– Я разговаривал с одним из пленников.
– Ну и что с того? Даже если он назвал меня исчадием ада и обвинил во всех злодеяниях, меня это сейчас не волнует. – Маг бессильно повалился обратно. – Дайте мне поспать, умоляю.
– Это высокий мужчина, – продолжил Франц, не обращая внимания на его слова, – у него очень светлые, почти белые волосы. Зовут Ганс. Вы знаете, о ком я говорю?
Тео тяжело вздохнул, поняв, что мастер не уйдет, пока не добьется своего.
– Допустим, знаю. Но никогда нельзя исключать возможность того, что существуют и другие Гансы, о которых я не имею ни малейшего представления.
– Его накрыло лавиной, но он остался жив. Вам известно почему? Тео, не торопитесь с ответом. Возможно, от него будет зависеть ваша судьба.
– Я не знаю, что вам сказать, – пожал плечами маг. – Ганс оказался у нас давно. Я не помню всех подробностей.
– Вы поете?
– Иногда пою, для себя, – удивился маг. – У меня красивый, во всяком случае так говорят, голос. Но при чем тут это?
– Думаю, это вы не дали умереть Гансу. Прочитали заклинание тепла, что сопровождается иллюзией птичьего щебета, и вытащили его наружу.
– Откуда вы знаете об этом заклинании? Но раз знаете, то, выходит, вы не так просты, как кажетесь. – Тео задумался. – Да, все именно так и было: снег и слепящее глаза солнце. Я обходил свои любимые ловушки, когда услышал шум на поверхности. Это была лавина, но тогда я еще не знал об этом и решил на всякий случай проверить. Выбравшись наружу, меня так поразил открывшийся вид, что я забыл и о лавине, и о ловушках. Когда долго обитаешь в замкнутом пространстве, а потом вырываешься на простор, то обретенная свобода пьянит не хуже крепкого вина. По-моему, я тогда действительно запел от счастья. Удивлены?
– Немного.
– Это очень глупо для человека моего возраста и положения. Мне полагается быть угрюмым, мрачным, сгорбленным стариком, постоянно брюзжащим и испепеляющим города только потому, что у него с утра было плохое настроение.
– Вы очень точно описали портрет черного мага. Именно такими они и предстают в сказаниях.
– Я – черный маг, чернокнижник… Это мое прошлое и частично настоящее. У простых людей идет мороз по коже, когда они слышат обо мне. Но если не принимать во внимание мои знания, мое обезображенное тело, если все это вычесть из человека по имени Тео, то что останется? Останусь настоящий я, с достоинствами и недостатками, дурными привычками и, – он позволил себе легкий смешок, – пением.
– Вам уже не хочется спать?
– Разговор с вами придает сил. Так как я не считаю вас своим врагом, а отношусь как к интересному собеседнику, то сон может подождать. Все равно от него нет никакой пользы. Какая разница, как умирать – выспавшимся или нет?
– Почему вы помогли Гансу?
– Наверное, тут я должен был соврать, сказав, что хотел совершить доброе дело и все в таком духе. Но нет, – он покачал головой, – тогда мною руководило только любопытство. Научный интерес, так сказать… Мне хотелось узнать, что это за человек, откуда он взялся и как остался жив после схода лавины… Однако рассказ этого Ганса был более чем тривиален. – Тео пожал плечами. – Я погрузил его в глубокий сон, и он поведал мне историю своей жизни, но она оказалась скучна.
– И что вы сделали потом?
– Ну, убивать его было глупо, потому я отдал его Маркусу. Позже я еще несколько раз видел его в подземелье… Потом он был превращен в статую вместе с остальными. А почему вы сказали, что от ответа будет зависеть моя судьба? – Маг испытывающе посмотрел на Франца сквозь прорези маски. – Я провалил испытание или нет?
– Еще не знаю. Мне надо подумать.
– Снова неизвестность. – Тео вздохнул. – Что лучше: туманная неизвестность или мрачная неизбежность? Кстати, вы нашли книгу?
– Да, она уже у меня.
– Не хотите бросить эту затею? Нет? Жаль, жаль… Вы в самом расцвете лет и могли бы совершить множество славных дел. Представляете, сколько черных магов вы бы остановили на полпути, разрушив их планы?
– Как вы только можете иронизировать по этому поводу!
– Ничего другого не остается. – Он развел руками. – Вы уходите?
– Да, у меня много дел.
– Не ходите к Разлому – это глупо.
Франц ничего не ответил. Когда дверь камеры закрылась, он еще некоторое время стоял перед ней, чем вызвал недоуменные взгляды стражников. Гномы, поглаживая бороды, наблюдали за мастером, готовые в любой момент предложить свою помощь. Франц не понимал мага. Он не мог однозначно к нему относиться. По идее, он должен был чувствовать к нему ненависть, но ее-то как раз не было.
Тео производил впечатление сбившегося с пути грешника, а не закоренелого преступника. Стоит ли дать ему шанс, которого он так страстно желает? Ведь если мага казнят, то он так и не узнает правду. Возможно, Элейс поможет ему разобраться с этим.
Девушка была в своей комнате. Она сидела на кровати и перебирала разноцветные фигурки из стекла – один из подарков Береза. Услышав звук шагов, она подняла голову.
– Здравствуй. К тебе можно?
– Да. – Элейс сгребла фигурки в кучу, освобождая место для Франца.
– Грустишь?
– С чего вы взяли?
– Показалось. Ты все еще дуешься на меня?
– Нет. – Но ее тон говорил скорее об обратном.
– Я не хотел, чтобы ты поссорилась с Березом, – сказал мастер.
– Мы остались хорошими друзьями.
– И?
– Это тяжело. Родгур стал для нас тесен, кто-то должен уйти. И это, конечно же, буду я. И теперь я хочу знать, когда свершится это долгожданное событие? Магов ведь больше нет, а вы выглядите достаточно окрепшим.
– Скоро. Я заполучил книгу обратно, и нас больше ничто не держит. – Франц придвинулся к ней поближе. – Но мне нужна твоя помощь в одном щекотливом деле.
Девушка не сводила с него выжидающего взгляда.
– Некто утверждает, что Разлом убьет меня, как только я начну ритуал.
– Это правда? – встревожилась Элейс.
– Не знаю, – покачал головой Франц. – Источник этих сведений очень сомнительный. Собственно «некто» – это Тео, черный маг.
– Тогда ему точно нельзя верить, – уверенно сказала девушка. – Он – ужасное порождение Зла.
– Именно поэтому я и хочу, чтобы ты его проверила. Узнай, что им движет. Что таится в глубине его души.
– Вы действительно хотите этого? – жалобно спросила Элейс. – Ведь мне придется встретиться с этим монстром.
– Не бойся, я все время буду рядом. – Франц ободряюще обнял девушку за плечи.
Она сначала напряглась, а потом облегченно прижалась к нему.
– Понимаете, я все еще не могу забыть о том кошмаре. Что мне довелось почувствовать, будучи их пленницей, – прошептала она чуть слышно. – Должно быть, это останется со мной навсегда.
– Если не можешь забыть, значит, надо сделать так, чтобы плохие воспоминания растворились в море хороших.
– Легко сказать… Стоит только отвлечься, как Тьма опускается на тебя. «Тишина на пустой дороге дремлет, за спиной нет никого, впереди же – ничего. Опечаленная серебром, ночь внемлет, да слышна поступь невидимки – друга моего», – процитировала она строчки из известной поэмы Мака «Спутники».
– Ты настроена слишком пессимистично. Это не самое веселое произведение Мака. И не самый лучший перевод, – заметил Франц. – Мне, например, больше нравится другая часть: «Я тут буду недолго и сразу уйду, в те места, где лишь тени со мною идут. Я по узкой тропе в те места попаду, где людские года уж минут не прядут. Раз пройдусь, и трава скроет след навсегда, и уж если ушел – не вернусь никогда».
– У нас получается какой-то вечер поэзии… – ухмыльнулась Элейс. – Эти строчки любил повторять Джереми. Я часто слышала их от него.
– Меня волнуешь ты, а не Джереми. У тебя тонкая душевная организация, и я не хочу, чтобы ты пребывала в унынии, особенно после того, как нам удалось остаться в живых в том кошмарном месиве, именуемом битвой. Ведь это настоящее чудо, ты так не считаешь?
– Да, это чудо, – согласилась Элейс. – И оно было сделано вашими руками.
– Ой, прекрати мне льстить, – отмахнулся Франц. – Еще одной пространной речи на эту тему я не выдержу. Мне с лихвой хватило Мантилия.
– Вы очень скромный человек, – серьезно сказала девушка. – Другой бы наслаждался заслуженной славой, а вы прилагаете все усилия, чтобы остаться в стороне.
– И у меня это не очень-то хорошо получается, – сказал Франц, улыбнувшись. Он вспомнил, как при его появлении начинают светиться от радости лица гномов. – Хотя я очень не люблю шумиху.
– Обещаете, что не уйдете, пока я буду изучать мага? – спросила медиум.
– Обещаю. К тому же я не прошу тебя выворачивать мага наизнанку. Достаточно будет и поверхностного впечатления.
– Тогда пойдемте.
– Что? Прямо сейчас? Но ведь уже поздно.
– Неужели вы думаете, что я смогу спокойно заснуть, зная, что мне предстоит делать утром? Лучше уж сразу разобраться с проблемой. – Она собрала фигурки в коробку и положила ее на стол.
– Элейс, ты заслуживаешь большего, чем судьба матери семейства, – неожиданно вырвалось у Франца. – Тебе стоит увидеть весь мир, его красоту. Несмотря на опасность, таящуюся в нем, – он прекрасен. Признайся, ты же сама чувствуешь, что огонь, горящий в тебе, не удержат никакие стены. Ничего не бывает важнее духа свободы. Я много путешествовал и знаю, о чем говорю. Ты похожа на эти стекла, – он постучал по коробке, – можешь, в отличие от других людей, видеть мир под разным углом. Чуть повернись, и тебе откроются новые пространства, раскрашенные яркими красками.
– Франц, по-моему, вы не совсем выздоровели, – осторожно сказала девушка.
– Я говорю странные вещи?
– Странные – это еще мягко сказано.
– Талант медиума может стать спасением, а не наказанием. Когда мы вернемся, ты ни в коем случае не должна оставаться в поместье.
– И что же вы мне предлагаете? Переезжать из города в город подобно вам?
– А почему бы и нет? Думаешь, медиум твоего уровня не сможет заработать на кусок хлеба? Совсем не обязательно много работать, подрывая здоровье. И спешить, когда перед тобой лежит дорога длиною в жизнь, тоже не надо.
– Спать под кустом, голодать и дрожать от страха, слушая волчий вой? Заманчивое предложение, – улыбнулась девушка. – Я бы последовала вашему совету, но путешествие в одиночку теряет всякий смысл. Мне нужна компания. Вы бы, – она затаила дыхание, – пошли со мной?
– Да. А что в этом такого особенного? – Он пожал плечами. – Взял же я тебя с собой сюда.
– Франц… – Ее голос задрожал. – Зачем вы делаете это со мной? Жестоко с вашей стороны заводить подобные разговоры. Причиняете мне боль и словно не замечаете этого.
– Боль? Но я совершенно не хочу делать тебе больно.
– Вот видите, – с горечью сказала она, – я права, вы снова ничего не заметили. Или не хотите замечать.
Тут решимость покинула девушку. Она собралась уйти, но мастер задержал ее, схватив за руку.
– Элейс, – мягко сказал он. – Так объясни же наконец, что происходит? Или ты считаешь, что я не заслуживаю хотя бы объяснений?
– Я… не смею.
– Будет легче, если мы выясним все раз и навсегда. Перестанем блуждать в темноте и набивать шишки. И как мужчина я первым сделаю шаг навстречу. – Он заглянул ей в глаза. – Элейс, я желаю тебе только добра. Это чистая правда.
– Но вы не любите меня? – Ее голос задрожал, и на глазах навернулись слезы. – Я знаю, что это так. Вы любите другую.
– Люблю. – Франц погрустнел. – И буду любить до последнего вздоха. Если бы не ее смерть, сейчас мы были бы вместе. Но жизнь не стоит на месте… Окружающему миру все равно, живы мы или нет. Когда-нибудь, если захочешь, я расскажу тебе о ней.
– Вам без нее очень плохо?
– Безмерно.
– Мне жаль. – Она опустила глаза.
– Мне тоже.
– Наверное, мои проблемы по сравнению с вашей потерей кажутся пустяками. Мне стыдно, что я такая эгоистка…
– И с каких пор ты питаешь ко мне теплые чувства?
– Помните, я говорила, что предвидела ваш приход во сне? – Девушка склонила голову набок. – Любовь с первого взгляда – именно так, как пишут в глупых книгах.
– Любовь с первого взгляда, – повторил Франц.
– Вы сильно рассердились?
– Правильнее будет сказать – я в растерянности.
– Никогда не думала, что решусь произнести это, глядя вам в глаза, – добавила она тихо. – Это очень страшно, даже страшнее, чем лежать на жертвенном столе магов. Франц, я не хочу мешать вам.
– Ты мне не мешаешь. Напротив, твоя помощь неоценима. Кто знает, быть может, именно ты… вернешь меня в мир, полный ярких красок. Мне надоело видеть только в черно-белом цвете.
– Вы говорите серьезно? Это правда?
– Я же мастер рун, а мастера рун…
– Не могут лгать, – закончила за него Элейс.
– А зачем тебе нужен был Берез?
– Ох… От безысходности. И мне хотелось заставить вас ревновать. Все получилось ужасно глупо.
– Прежде всего это было нечестно по отношению к Березу.
– Я и сама это поняла. Но, клянусь, я не думала, что у него настолько серьезные намерения, – оправдывающимся тоном сказала Элейс.
– Если бы ты хоть немного имела представление о натуре гномов…
– Откуда мне было знать это? Я никогда с ними раньше не сталкивалась.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Среда, 09 Май 2012, 18:45 | Сообщение # 18 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| – Хорошо, что вы вовремя остановились.
– Когда я сказала Березу, что отношусь к нему как к другу, я боялась, что он убьет меня, – призналась Элейс. – Вы не поверите, но Берез голыми руками погнул кованую ножку табурета, настолько он рассвирепел.
– Он не ударил тебя? – встревоженно спросил Франц.
– Нет, что вы… Ничего такого он себе не позволял. Хотя ему, наверное, хотелось треснуть меня хорошенько, раз он схватился за табурет. Нет, он и пальцем меня не тронул. В тот момент я испугалась, что он захочет убить вас.
– Это не так-то легко сделать, – улыбнулся мастер. – Многие пытались, но ни у кого еще не получилось.
– Не смейтесь, – серьезно сказала Элейс. – Видели бы вы его глаза.
– Именно поэтому я беспокоился за тебя.
– Хорошо, что Берез отходчивый. Сегодня он поздоровался со мной как ни в чем не бывало.
– Отлично. Это означает, что мы распрощаемся с Родгуром будучи со всеми в хороших отношениях.
– А что насчет нас?
– Элейс, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, но не стоит торопить события. – Франц призвал на помощь всю свою деликатность. – Давай вернемся к этой теме, когда все закончится. Вдруг твое сердце украдет какой-нибудь златокудрый красавец?
– Вы же разговариваете с медиумом, – с укором сказала Элейс. – Я видела вас во сне. Думаете, это случайность?
– Я уже не верю в случайности. Но как бы там ни было, я надеюсь на лучшее, – он погладил ее по руке, – и никак иначе. Только будь осторожна в выражении своих чувств. Особенно при посторонних. – Мастер усмехнулся. – Джереми убьет меня, если узнает, что это все-таки случилось. – Заметив ее удивленный взгляд, Франц продолжил: – Он предупредил, чтобы я вел себя достойно и не пробовал воспользоваться твоей наивностью.
– Наивностью?! – Элейс с облегчением расхохоталась. – В таком случае он меня совсем не знает. Или я произвожу впечатление наивной простушки, оторванной от суровых реалий жизни?
– Так и есть, – признался Франц и быстро добавил: – Но это только первое впечатление.
– Давайте займемся делом, – сказала девушка. – Колдун уже заждался.
Мастер кивнул. Ему самому не хотелось затягивать этот нелегкий разговор.
Они отправились на нижний уровень, где была расположена тюрьма. У камеры мага произошла небольшая заминка со стражниками. Гномы не получали никаких распоряжений насчет Элейс и не хотели впускать ее. Францу пришлось призвать на помощь все свое красноречие, чтобы сломить упрямых стражей. Он заявил, что это необходимо для дела и он берет всю ответственность на себя. Гномы еще немного для приличия поворчали, прежде чем открыть дверь.
Тео спал. Снова. На этот раз он снял маску, и Элейс, увидев его лицо, испуганно вскрикнула и отвернулась.
– Какой ужас, – прошептала она. – Гадость-то какая! Настоящий живой мертвец.
– Не смотри.
– Не стану. – Она крепко зажмурилась. – Но мне нужно, чтобы он проснулся.
– Хорошо. – Мастер растолкал мага.
– Покой… – невнятно пробормотал Тео. – Где же ты? Нам снится, что мы хотим заснуть и увидеть сон о том, как нас оставляют в покое. О, у меня дама… А я даже не одет соответствующе.
– Надень маску и прекрати болтать, – грозно сказал Франц.
– Слушаю и повинуюсь. – В голосе мага послышалась убийственная ирония. – Что еще?
– Ничего. Просто сиди и молчи.
– Это легко. – Тео не сводил с Элейс глаз.
Девушка крепко схватила Франца за руку, до боли сжав кисть. Несколько секунд она стояла неподвижно, а затем сильно побледнела и стала стремительно падать на бок. Мастер в самый последний момент успел подхватить ее.
– Обильное сладкое питье – вот что ей нужно, – подал голос Тео. – У медиумов часты обмороки. Особенно тогда, когда они пытаются влезть в чужую голову.
Франц недобрым взглядом посмотрел на него, но ничего не сказал. Сейчас нужно было помочь Элейс. Она еще не до конца пришла в себя, но все же сумела самостоятельно дойти до двери. Оказавшись в коридоре, медиум, не обращая внимания на недоумевающие взгляды гномов, прижалась к Францу и устало вздохнула.
– Ну что? Если ты себя плохо чувствуешь, то лучше подняться в комнату.
– Все в порядке. – Она покачала головой. – Для меня это обычное дело.
Мастер подождал, пока она восстановит сбившееся дыхание и сможет нормально говорить.
– Пожалуй, нам действительно здесь нечего делать. Все-таки это тюрьма. – Девушка поежилась. – Конечно, общий эмоциональный фон здесь лучше, чем в зале для жертвоприношений, но я бы все равно предпочла сменить обстановку.
– Как насчет прогулки? Время позднее, но свежий воздух пойдет тебе на пользу.
– Он здесь везде свежий, – слабо улыбнулась Элейс. – Но я согласна.
Через десять минут они уже шли по направлению к Синему фонтану. Этот район города почти не пострадал во время нападения. Улицы были освещены мягким желтым светом ночных фонарей. Угловатые дома гномов отбрасывали на мостовую фиолетово-черные тени. Девушка избегала ступать на них, словно боялась утонуть в их чернильной глубине. Когда впереди забелел бортик фонтана, она спросила:
– Франц, какие цели вы преследовали, когда просили меня разобраться с магом? Для чего вам знать это?
– Как же я не люблю говорить правду, но приходится… Элейс, если Разлом и я несовместимы, то ритуал сможет провести он. Для этого и нужен черный маг.
– О нет… – горестно простонала она. – Только не говорите, что вы уже решили взять этого монстра с собой!
– Нет, не решил. Все будет зависеть от того, что ты скажешь. Тео уверял меня, что не желает бесконечных мучений после смерти. Он твердо намерен стать на путь добра.
– И вы ему верите?
– Я верю тебе. – Франц набрал пригоршню воды из фонтана и ополоснул ею лицо. – Остальное менее важно.
– Этот маг ни белый, ни черный. Он серый. Как стены, как эти камни под нашими ногами. Такое впечатление, что он еще не определился, кем хочет стать.
– Не так уж плохо. Я уверен, ты смогла бы распознать, если бы он был кровожадным маньяком.
– Он умен, но никто не может скрыть свои чувства от медиума.
– Даже я? – как бы невзначай спросил Франц.
– Вас я не проверяла, – сказала Элейс и покраснела.
Мастер сделал вид, что не заметил этого. Конечно, будучи влюблена в него, она не раз пыталась найти ответные чувства к ней самой, а вместо этого натыкалась на его боль – жгучую, лишающую последних сил.
– Нельзя брать с собой спутника, которому не доверяешь.
– Он пойдет в цепях, так же как и Анна. И когда я составлю его личную руну, то он окажется полностью под моим контролем. Конечно, я поступлю незаконно – он ведь все же человек, но я нарушу закон во имя благого дела. Не в первый раз.
– Знаете, столько хлопот из-за этого ритуала и из-за Анны, что просто диву даешься! – со злостью сказала Элейс и нахмурилась.
– Ты же прекрасно понимаешь, что если Анны не станет, то от этого прежде всего пострадает Аурок и его жители. Его самоуправление висит на волоске.
– И ради этого мы рискуем жизнью… Ради самоуправления.
– А я уже рад, что оказался замешан в это, – сказал Франц. – Родгур был спасен, демон лишен физического тела и отправлен обратно. А мы принимали во всем этом активное участие. Да-да, и ты тоже. Мне рассказали, как ты отважно косила ряды гоблинов. Что это было? Какая-то особенная ментальная атака?
– Сама не знаю. Это получилось случайно. Я очень испугалась и каким-то образом сумела передать им свой страх.
– Отличная работа, – одобрительно сказал Франц. – Если так и дальше пойдет, то ты смело сможешь пополнить ряды борцов за правое дело.
– Вы смеетесь надо мной? Гоблины очень примитивные создания, и только поэтому у меня хоть что-то получилось.
– Ты невредима, а они нет. Это самый сильный аргумент в твою пользу.
– Ну, если вы так считаете…
– Много чего произошло после нашего ухода из поместья. Важные вещи. Я узнал имя своего отца. – Франц задумался. – Где он сейчас? Блуждает по дорогам или сидит в чьей-то темнице?
– Кто же мог посадить его в темницу?
– Враги. Они есть у всех, даже у волшебников вроде него. Ведь ты всегда кому-то мешаешь… – Он покачал головой. – И нет ни одного человека на земле, чья бы смерть не доставила кому-нибудь радости. Но не будем об этом… Элейс, если ты чувствуешь в Тео скрытую угрозу, то он останется в этом городе и не покинет своей камеры до самой казни.
– Его казнят? – Девушка закусила губу. – И зачем только вы заставляете меня играть роль судьи? Сами придумайте, что с ним делать.
– Тогда его участь решена, – кивнул Франц. – Черному магу сполна воздастся за злодеяния.
Элейс скрестила руки на груди. Такой приговор ее явно не устраивал.
– Когда вы так говорите, то мне его становится жалко. Почему у него все еще нет кисти?
– Демон откусил. После такого ее нельзя ни восстановить, ни прирастить новую. Разве Мантилий тебе об этом не рассказывал?
– Нет, он меня щадит.
– Отправим Тео к Создателю, а он уж разберется, куда его определять – в ад или рай.
– Мне это не слишком по душе, – призналась девушка. – Все же он не настолько плох, как мне кажется. И мне все меньше нравится сама идея прибегать к этому подозрительному ритуалу. Вы подвергаете себя слишком большому риску.
– Я знал, на что шел. А вот тебе рисковать незачем.
– Тогда… – Она замолчала и вопросительно посмотрела на мастера. – Нас будет четверо? Маг знает о ваших планах?
– Нет, конечно.
– А Мантилий?
– Ты думаешь, он заупрямится и не отдаст пленника?
– Гномы слишком многим вам обязаны, но кто их поймет? – Она пожала плечами. – Возможно, это будет зависеть от того, что вы намерены сделать с Тео после ритуала. Вернете обратно в тюрьму?
– Так далеко мои мысли пока не простираются. Как бы то ни было – с магом или без оного, но завтра мы отправляемся в путь. И тебе снова придется терпеть присутствие Анны.
– Переживу, – пробормотала Элейс.
На городских часах раздался троекратный удар колокола. Его мелодичный звон прокатился по пустым притихшим улицам спящего города.
– Нам пора. – Франц сделал приглашающий жест, и они повернули обратно.
Туманную долину покинули четыре темных силуэта. Франц был несказанно рад чистому воздуху и теперь пристально вглядывался вдаль. Блуждание в молочном море в компании голодной вампирши и черного мага его нервировало. И хоть сила рун мастера еще ни разу не подводила, он предпочитал видеть, где они и что делают.
Путники приближались к конечной цели их путешествия. До Разлома оставалось всего несколько часов хода. Франц, подгоняемый нетерпением, шел все быстрее. Он не выпускал из рук книги и то и дело бросал хмурые взгляды в сторону Анны. Та в ответ смотрела на него с ненавистью и осыпала ругательствами. Тео же был кроток как ягненок и послушно выполнял все указания мастера. Дабы не шокировать Элейс, он снова был в маске и обычной черной мантии, которую ему вернули гномы.
Мантилий расстроился, узнав об отъезде Франца, и мастер не миновал короткого, но бурного прощания. У него до сих пор побаливала кисть от железного рукопожатия старика. Шумного застолья в свою честь, которыми так славятся гномы, Франц благополучно избежал только потому, что покинул Родгур тайно. Глава Рода отказался взять Ловца Душ обратно, объяснив, что его народу этот камень и так принес слишком много несчастий и, быть может, Франц найдет ему лучшее применение. А насчет черного мага Мантилий сказал так:
– Его жизнь целиком принадлежит вам. И если удастся использовать мага для добрых дел, то я буду только рад этому. Но будьте очень осторожны – вы хороший человек, а они славятся своим коварством. И запомните, никто вас не осудит, если вы избавите мир от его присутствия после завершения работы.
Франц тогда подумал, что у Мантилия слово «хороший» было почему-то приравнено к слову «доверчивый». Мастер рун же не считал себя таковым. Он сумел дожить до своих лет исключительно благодаря подозрительности.
Тео воспринял известие о его включении в команду спокойно, без лишних эмоций. Он согласно кивнул и со смешком сказал, что смерти придется немного подождать его прихода. Но позже Элейс, присутствовавшая при разговоре, шепнула Францу, что внутренне маг засветился от счастья. Радость, переполнявшую его, он не мог скрыть.
Тео, как и Анна, сейчас не был связан. Их обоих контролировал мастер с помощью личных рун. Руна мага была самой причудливой из виденных Францем ранее. Она была фиолетового цвета, и вся состояла из острых углов, колючая, словно морской еж.
Они взошли на пригорок, поросший пожухлой прошлогодней травой. Перед ними как на ладони лежала искомая долина. Гигантская изломанная трещина пересекала ее от края до края. Недалеко от центра трещины возвышалась скала с идеально плоской площадкой наверху.
– Это она? – Франц невольно поежился.
Место, полное исключительно серых и черных красок, наводило по меньшей мере тоску.
– Вы про скалу? – Тео встал рядом с ним. – Да, она – во всем своем пугающем великолепии. Премерзкое место, верно? Даже мне неуютно.
– А вам-то почему?
– Сам не знаю. Наверное, потому, что я никогда не был предан Злу до конца. Я хотел пользоваться теми благами, что оно дает, но все же не оправдывал убийств и пыток… – Он на миг задумался. – Нет, я их никогда не оправдывал.
– Еще скажите, что не принимали участия в ритуальных убийствах.
– Принимал. – Тео пожал плечами. – И даже сам их проводил. Особым жертвенным ножом вырезал сердце и клал его в каменную чашу.
– Кошмар…
– Но есть большая разница, как вырезать сердце – быстро, чтобы жертва не мучилась, или медленно, получая от этого удовольствие. – Глаза мага блеснули. – Последнего за мной не замечалось.
– Если вы вздумаете ослушаться меня, сделать что-то не так, то я убью вас, – холодно сказал Франц.
– И вас не будут терзать муки совести?
– Нет.
– Тогда какая между нами разница? – тихо спросил Тео. – Поменяйте местами ярлыки, и уже не разобрать, где мастер, а где черный маг, которого все ненавидят. Да и отчего меня ненавидят даже те, кому я не сделал ничего плохого? Дети, захлебываясь от плача, убегают с криками ужаса, едва заметив мою тень. Взрослые, вооружившись вилами, бросают грязью, и даже собаки, охваченные всеобщим безумием, скалят клыки и норовят накинуться. Вас когда-нибудь кусали собаки? Меня неоднократно. – Голос мага становился все тише. – Загнанный в глухой угол, ты понимаешь, что не такой, как другие. Тебе приходится скрываться, жить на чердаке или подвале, покидая свое убежище только по ночам. Только книги становятся твоими друзьями. С ними просто. Шелест страниц – это лучшие слова, что я когда-нибудь слышал… Книги тебя понимают, а ты понимаешь их. – Тео закрыл глаза, вспоминая.
Франц не сводил с него пристального взгляда, понимая, что сейчас маг откровенен как никогда. Элейс тихонько подошла ближе и вопросительно посмотрела на мастера. Она тоже заметила, что с Тео творится что-то неладное.
– Почему вы об этом заговорили?
– А? – Маг очнулся от забытья.
– Таким безрадостным было ваше детство?
– Нет, я было по-своему счастлив. Ведь книгам нет конца, их пишут быстрее, чем я успеваю читать. – Тео уже был не рад, что начал этот разговор. Он сжался под взглядом и, казалось, стал ниже на целую голову.
– Вы хитрите и уходите от ответа, – заключил Франц. – Не забывайте, что в моей власти заставить вас говорить правду.
– Зачем вам это? – сухо спросил маг. – Мы же взрослые люди. Считайте, что я ничего не говорил. То, что происходило тогда, не имеет никакого отношения ко дню сегодняшнему.
– Я так не считаю. – Франц, когда хотел, мог быть упрямым не хуже гнома.
– Ах так! – разозлился Тео. – Тогда знайте правду! – Он сорвал маску и сказал с яростью, указывая на свое безобразное лицо: – Это не результат занятия черной магией. Совсем нет! Я таким родился!!!
– Как такое возможно? – недоверчиво спросил Франц.
– О, очень просто! Моя мать, будучи беременна, хотела избавиться от нежеланного ребенка и по совету знахарки выпила какое-то ядовитое снадобье, настоенное на жабах. Но я оказался сильнее снадобья, поэтому поборол его и родился. – Он горько рассмеялся. – Маленький монстр. Вы не понимаете, что мне довелось испытать! В тихом городке вдруг появляется исчадие Тьмы – ребенок с лицом мертвеца. Отца я никогда не знал – мать была проституткой, а сама мать умерла от ужаса, как только взглянула на меня. До сих пор остается загадкой, отчего горожане не убили несчастного младенца.
– О господи! – воскликнула пораженная Элейс и в испуге прикрыла рот руками.
Тео тотчас повернулся к ней.
– Ну как? Не хотите бросить в меня камень, а? С самого рождения я расплачивался за то, чего не совершал. Моим единственным другом был слепой старик-нищий, которому было наплевать на мою внешность. Я приносил ему хлеб, и он был счастлив.
– Как же вы стали магом?
– Я был талантлив. Очень талантлив, – повторил маг. – Этого не скроешь, не спрячешь. И кто осудит меня за то, что, ощутив в себе силы изменить свою судьбу забитого униженного сироты, я изменил ее?
– У вас был небольшой выбор, – заметил мастер.
– Или они меня одолеют, или я их, – кивнул Тео. – Ребенком я жил в монастырском подвале и частенько по ночам пробирался в их библиотеку. Страсть к книгам у меня с детства. Они бескорыстно дарили мне то, чего не могли, не хотели подарить живые люди. В них было больше человеческого тепла, чем в сердцах жителей всего города. Ха-ха, вы смотрите на меня с таким видом, будто бы хотите понять.
– Я сам рос сиротой, – сказал Франц.
– Но вы же не были уродом. – Тео снова надел маску. – Поверьте, разница огромная. Как только я стал настоящим чернокнижником и у меня появились первые деньги, а с ними и власть, я понял, что за деньги можно купить всех и вся. Женщины ненавидели, боялись, но все равно делили со мной постель. Звон золотых монет делал меня красивейшим из смертных. Забавно, как их только не выворачивало от моего вида… Мужчины слушались, с поклоном исполняя любые приказы. В этих руках… В этой руке, – поправился маг, – была заключена огромная власть.
– Но вы на этом не остановились. Чего же не хватало?
– Когда я оставался наедине с самим собой, одиночество становилось моим палачом. Ведь вам известно, что это такое? Мое одиночество было окрашено в желтый цвет. Желтый – цвет золота и фальши, окружающей меня. От самого себя правду не скроешь, и постепенно я удалился от людей, оставил их за чертой. Только книги были со мной правдивы, поэтому я окончательно избрал их общество.
– А если бы вы встретили женщину, которая полюбила бы вас такого, какой вы есть, вы бы вернулись к нормальной жизни? – движимая любопытством поинтересовалась девушка.
– Я встречался с извращенными натурами, которым нравилось «любить» мертвеца, – сухо сказал маг. – Ничего хорошего в этом нет.
– Вы прекрасно понимаете, что я не об этом говорю, – отмахнулась Элейс. – Я имела в виду ваши внутренние качества. Характер и прочее.
– Никто никогда не любил меня за внутренние качества. Чтобы их разглядеть за отвратительным уродством, необходимо было колоссальное присутствие духа. И у меня, – добавил он ворчливо, – ужасный характер. Вы можете спросить, почему я принял темную сторону? В свое время Бог первый отказался от меня, а его извечный противник одарил силой и властью. И если бы не неизбежная расплата за эти дары, я никогда бы не покинул его сторону. Но страх перед смертью многое меняет.
– У души нет лица, – покачал головой Франц. – Духи могут принять любой облик.
– На это одна надежда. Хоть на том свете я побуду златокудрым красавцем. Ну, вы выяснили, что хотели? Довольны?
– Вполне. Я же должен знать, с кем имею дело. Только тогда я смогу вам доверять.
– Тогда перестаньте подавлять меня руной. Ладно, – маг махнул рукой, – какая разница? Все равно вы убьете меня, когда дело будет сделано. И я наконец стану тем, кем фактически являлся всю жизнь. Стоит ли об этом горевать…
– Я не говорил, что собираюсь убить вас, – сухо сказал Франц.
– А что еще можно сделать с пленным чернокнижником? – Тео развел руками. – Вариантов немного. Хотя вы вполне можете вернуть меня в Родгур. Но я бы предпочел смерть от вашей руки, чем от пламени. Гномы разжигают для таких целей огромные костры. Вы же можете приказать мне умереть, и я не смогу противиться воле мастера рун.
– Франц, но ты же не сделаешь этого! – воскликнула Элейс. – Это будет несправедливо.
Мастер не ответил. Вместо этого он начал спуск в долину.
– Вот видишь, – грустно сказал ей Тео, – когда мастер молчит, значит, он просто не может сказать правду.
– Франц замечательный человек, а не убийца, – убежденно сказала Элейс, чем немало развеселила мага.
– Видела бы ты его в зале вызова, – сквозь смех произнес он, – ты бы так не говорила. Он раскрошил моих товарищей в пыль. В мелкую такую…
Мастер сделал неуловимый взмах рукой, и маг тут же замолчал. Склонив голову, он пошел вслед за ним. Элейс нахмурилась, но ничего не сказала. Если Франц решил, что ей не стоит знать подробностей расправы над магами, значит, у него есть на то все основания.
Они опускались все ниже, приближаясь к жуткой трещине, разделившей землю надвое. Мелкие камешки уходили из-под ноги и с шумом ссыпались вниз, поднимая клубы пыли. В воздухе неприятно пахло жженой кожей и грязными тряпками. Франц, поморщившись, прикрыл нос рукавом.
– Чем скорее мы уйдем отсюда, тем лучше, – невнятно сказала Элейс, последовав его примеру. – Иначе я задохнусь.
Анна, на которую атмосфера Разлома оказывала все большее влияние, пошла медленнее. Затем она и вовсе остановилась. Упала на колени и дико расхохоталась. Мастер, обливаясь потом, обновил руну. Тяжелый, душный воздух долины вился вокруг него словно гигантская неповоротливая змея. Шея затекла, глаза воспалились.
Элейс было еще хуже: кровь стучала в ее висках барабанной дробью. Сердце сбилось с ритма – то неслось как бешеное, то испуганно замирало. Голову стянуло раскаленными обручами.
– Иди же! – воскликнул Франц, но вампирша только замотала головой. Она утратила речь, возвращаясь в животное состояние. – О господи! И нашла же время! Тебе осталось только взойти на скалу! Вставай!
Но его слова ни к чему не привели. Мастер сделал еще несколько попыток и признал свое поражение.
– Тео, помогите мне отнести ее.
– Как? У нас нет даже носилок.
– Возьмите ее за ноги, а я за руки. И мы затащим ее наверх. – Франц спрятал книгу за пазуху и решительно сжал кисти Анны. Она попробовала вырваться, но тщетно.
– Я не так уж и молод, – прокряхтел маг, поднимая вампиршу. – И не считаю, что физический труд – это благородно. Я всегда сознательно избегал его.
– Осторожно, ступеньки очень скользкие! – предупредила Элейс.
– Приму к сведению. Было бы глупо разбиться насмерть из-за каких-то ступенек.
Прямо в скале была вырублена лестница, дважды опоясывавшая ее и ведущая прямиком к вершине. Медиум пошла вслед за мужчинами и, поднявшись на несколько метров, глянула вниз. С другой стороны был насыпан небольшой холм из покрытых рыжей пылью человеческих костей. Девушка вздрогнула. Костей было много, не одна сотня людей нашла здесь свое последнее пристанище. Тускло поблескивал заржавленный панцирь, из которого все еще торчала стрела. Неподалеку лежали конский череп и остатки сбруи.
– Какое отвратительное место, – пробормотала она. – Если мы выберемся отсюда живыми, я чаще стану ходить в храм.
Тем временем Анну опустили на холодную гладкую поверхность. Мастер несколько раз топнул ногой по скале, будто лишний раз проверял ее на прочность. Затем Франц достал и принялся листать книгу, хотя знал ее содержание наизусть. Некоторые страницы слиплись и никак не желали отделяться друг от друга.
– Черное солнце, – пробормотал он, внимательно глядя себе под ноги.
Прямо в каменном полу был вырезан круг, от которого в разные стороны расходились стилизованные языки пламени. В круг был вписан треугольник, в его центре располагалось небольшое возвышение.
– Это и есть алтарь? – Мастер вопросительно посмотрел на мага. – Я думал, что он должен быть выше.
– Стерся от частого использования, – невозмутимо ответил Тео. – Как ступеньки.
– Я вижу, что вы неплохо себя чувствуете в этом мрачном месте, в отличие от нас.
– Это только так кажется, – уверил его маг. – Разлом хорош только для тех, в чьем сердце поселилась черная злоба. Он, – Тео развел руками, – питается негативными эмоциями. А если злости нет, то он начинает высасывать из человека жизненные силы не хуже, – легкий кивок в сторону Анны, – вампира. Но вы правы, наверное, мне действительно легче. Ведь я совсем недавно сошел с темного пути. Предлагаю начать ритуал, пока не стало слишком поздно.
– Анна теряет остатки разума, – встревоженно сказала Элейс. – Разлом сведет ее с ума.
– Поспешим, – согласился Франц.
Он нервничал и то и дело вытирал вспотевшие ладони о шершавую ткань плаща. Мужчины отнесли Анну на алтарь. Она не сопротивлялась и вообще не подавала никаких признаков жизни. Мастер налил масла в глубокие чаши на вершинах треугольника, вставил фитили и поджег.
– Вы мне доверяете? – Тео коснулся края маски. – От вашего ответа, – в его голосе послышались иронические нотки, – зависит жизнь девушек и конечный успех всего дела.
– Если с ними что-нибудь случится, вы не уйдете отсюда живым, – спокойно ответил Франц.
– Не об этом речь. Если вы не будете верить мне и в силу ритуала, то можете помешать душам. Мы вторгаемся в очень тонкие материи.
– В таком случае мой ответ – да. Доверяю.
– Отлично. А теперь позвольте мне дать вам несколько советов. – Маг снял маску и положил ее за чертой круга. – Снимите все металлические вещи и сложите их сюда.
– Зачем?
– Чтобы не получить ожоги, когда они начнут раскаляться добела. Здесь будет очень жарко. Вы раньше не задумывались, почему ритуал называется именно Черное солнце, а не как-то иначе? Ведь в магии нет случайных названий.
– Вы поэтому раздеваетесь? – Франц наблюдал, как Тео развязывает завязки мантии.
– Это приходится делать независимо от того, какой ритуал проводишь. В вашей книге, понятное дело, этого нет.
– Но ведь когда я застал вас за призыванием демона, вы были одеты!
– Тогда это было совсем другое дело. Все мы были мужского пола, и никто не приносился в жертву. – Тео уставился на него своими жуткими бесцветными глазами. – Желаете пройти подробный курс теории магии?
– Обойдусь. Постойте. – Франц положил руку ему на плечо. – Давайте сначала введем в транс Элейс, а уж потом будете…
– Как хотите… Но я согласен, что ей незачем видеть меня голым. Пощадим ее нежную психику.
– Я не стану с себя ничего снимать! – твердо сказала Элейс, скрестив руки на груди. – Нашли дурочку!
– Тебе и не придется, – проворчал маг. – Ты же всего лишь медиум – дорога между миром живых и миром мертвых.
Девушка нахмурилась, но промолчала.
– Что бы ни случилось, не выходите за черту, – предупредил Тео мастера. – Пока ритуал не завершен, за ней вас будет поджидать смерть.
– Я понимаю.
– Они могут давать ложные обещания или пугать… Темные силы идут на любые уловки, чтобы заполучить себе новую душу. Не поддавайтесь их уговорам. Стоит только разомкнуть круг, как все мы станем беззащитны.
Франц тяжело вздохнул. Маг говорил правду. Они вторгались туда, куда вторгаться не стоит. Живые в реальности мертвых грешников… В аду. Перевернутый мир, искаженный отчаянием и болью.
– Элейс, ты знаешь, что делать? – Мастер заглянул девушке в глаза.
– Да. – Она была совершенно спокойна. – Можете на меня положиться. Думаю, это будет быстро.
Девушка села возле Анны и, положив ей руку на лоб, закрыла глаза.
– Пожалуйста, не шумите, – попросила она и через пару секунд мягко опустилась на пол. Огоньки, трепетавшие в чашах, затрещали, и пламя стало чадить.
Франц понимающе переглянулся с Тео. Сознание медиума было уже далеко отсюда.
– Если вы верите в какого-нибудь бога – самое время ему помолиться, – сказал маг, аккуратно складывая мантию. – Восходящая луна только что соединилась с Колесом Счастья.
– А вы в бога верите? – Франц последовал совету и освободился от меча, кинжала, браслетов, даже от ремня с железной пряжкой. Он также разулся, вспомнив, чем подбиты его сапоги.
– Не задавайте глупых вопросов, – холодно ответил маг. – Конечно, верю. Но теплых чувств не питаю.
Тео похлопал по впалой груди, и на серой коже вдруг проступила его личная руна. Рисунок словно живой пульсировал, меняясь ежесекундно. Франц не верил своим глазам. Руна снова изменилась, и он потерял всякую власть над Тео.
– Как вы смогли?!.
– Тс-с, сейчас не время. – Маг предостерегающе поднес палец к губам. – У меня тоже есть свои маленькие тайны.
Он встал подле Анны, предварительно положив рядом пять темно-зеленых камешков, которые символизировали важнейшие части тела человека. Это должно было помочь установить связь между магом и вампиршей. Как только его холодные костлявые руки накрыли руку Элейс, что все еще касалась лба Анны, небо над скалой потемнело. Сверху опустилось густое темное облако, и где-то в толще камня невидимые часы начали свой отсчет.
Франц прислушался к зловещему тиканью, что с каждым разом становилось все громче, и похолодел от ужаса. Страх полностью завладел им, вытеснив остальные чувства. Ему стало все ясно. Правды и справедливости нет. В этом мире каждое деяние совершается во имя Зла и с его позволения. Люди рождаются для мучений, для смерти, для потерь, для того, чтобы совершать неизбежные ошибки и вечно расплачиваться за них. Нет спасения, от судьбы нельзя убежать, когда ты всего лишь спица в колесе Рока.
Тиканье участилось и внезапно зазвучало не в камне, а в его собственном теле.
Сердце мастера остановилось.
В фиолетовом тумане, что заполняет собой пространство, отчетливо слышен собачий лай. «Откуда здесь взяться собаке?» – мелькает в голове Франца мысль, но он сразу же забывает об этом. Он вообще ничего не помнит. У него нет ни прошлого, ни имени.
Ярко сияют в свете фиолетового солнца широкие лезвия ножей, с причудливыми рукоятками в виде голов младенцев. Младенцы, наглотавшись тумана, оживают и начинают шептать. Их язык для него чужой, он не понимает ни слова.
В голове шумит, словно после кувшина крепкого вина. А вот и само вино – разлитое в темные пузатые бутылки, запечатанные сургучом. Они стоят ровными рядами, и их шеренга скрывается в дымке.
Перед Францем возникает чаша с горстью праха на дне. Одна из бутылок, повинуясь неизвестной силе, приходит в движение, и чаша наполняется тягучим красным вином. Он уже где-то видел эту чашу, но где? Он протягивает руку, чтобы взять ее, но вино замерзает, а чаша рассыпается на куски. От ее осколков исходит свечение, окрашивающее все вокруг в синий цвет.
У мастера подкашиваются ноги, и он падает на колени. Грудь болит, он задыхается, но не может освободиться от давящей тяжести. Франц знает, что если прочитать молитву, то это пройдет и ему станет легче. Мужчина складывает руки, склоняет голову, но не может вспомнить ни одного слова. Глаза перестают различать окружающие предметы, он постепенно слепнет. Всего несколько слов к Богу – и он будет спасен, но молитва ускользает из его памяти. Грудь давит все сильнее. Из носа тонкой струйкой течет кровь и капает на землю. Его удел умереть здесь, в тумане.
Непрошеный странник в краю забвения должен погибнуть.
Синева светлеет. Франц слепыми глазами всматривается в небо, раскинувшееся под ногами. Его клонит в сон. Изнеможение завладевает телом, принуждая рухнуть вниз. Он падает в небо, и его наотмашь бьет холодными каплями. Рядом слышится злобный смех. Это сводит его с ума.
Да, его хотят лишить рассудка. Отнять то немногое, что у него осталось. Рассудок, здравый смысл – это тоненькая ниточка, дающая ему надежду на возвращение в реальность.
Туман становится зеленым, превращаясь в мириады полупрозрачных листьев. Мастер прозревает, и у него из глаз текут слезы радости. Они соленые, со странным привкусом меди. Франц полон сил, он может побежать вперед и спастись, оставив позади это страшное место. Он может обогнать кого и что угодно. Даже ветер. Мастер вскакивает и бежит, рассекая зеленое море тумана. При соприкосновении с ним листья обращаются в прах. Он должен найти выход из этого зеленого лабиринта или умереть. Другого быть не может.
Впереди виднеются ворота, обвитые виноградными лозами. Он ускоряет бег, но не приближается к своей цели. Смех невидимого существа опять звучит рядом с Францем. От этого ледяного смеха холод пробирает до костей. Мужчину начинает трясти лихорадка. Створки ворот распахиваются, и из них неторопливо выходит девушка.
– Засни, любимый, и ты познаешь всю прелесть смерти, – ласково говорит ему незнакомка.
Она необыкновенно красива. Ее кожа сияет золотом, словно она посланница самого солнца.
– Засни и ни о чем не волнуйся. Больше не надо принимать решения. За тебя решат другие. Быть мертвым – значит быть счастливым.
Желтая дымка окутывает мужчину.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Среда, 09 Май 2012, 18:45 | Сообщение # 19 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| – Вдохни полной грудью, – настаивает девушка, ослепляя его необыкновенной улыбкой. – Сделай свой выбор в пользу покоя и безмятежности.
Мастер знает, что ни в коем случае не должен вдыхать отравленный воздух. Он отворачивается от незнакомки. Его легкие разрываются от боли, а руки сжимаются на шее девушки. Он должен прекратить этот кошмар!
– Почему ты приходишь к нам? – шепчет она миллионами голосов. – Если не хочешь умирать, то тебе здесь не место. Отчего же ты сам только тлеешь, в надежде на тепло чужих сердец? Не хватает тепла? Так сгори!!! – Она вспыхивает и поджигает собой все вокруг.
От нестерпимого жара загораются даже облака. Желтые и оранжевые листья превращаются в огненный вихрь. Кожа на руках Франца обугливается и под ней проступает другая с многочисленными татуировками. Вглядываясь в них, он вспоминает свою прошлую жизнь. Языки пламени пляшут вокруг, и в них он видит лица умерших людей, которых он знал когда-то. Они страшно кричат, взывают к нему, протягивают бесплотные руки в надежде ухватиться и выбраться из этого вечного костра.
– Я не могу вам помочь! – Франц отпрыгивает прочь и вдруг замечает среди искаженных мукой лиц еще одно. Это Раэн. Она ждет его помощи.
– Спаси меня… – умоляюще шепчут ее губы. – Неужели ты хочешь, чтобы я страдала? Ведь это ты виноват в моей смерти, ты всегда знал это, только ты…
– Раэн! – Мужчина бросается к огню, но его останавливает чья-то рука, перегородившая дорогу.
– Еле успел! – проворчал Тео, оттаскивая Франца подальше от огня. – Я же предупреждал о коварстве злых сил. Вы чуть было не шагнули им прямо в пасть.
– Но ведь это… – Мастер растерянно оборачивается, чтобы посмотреть на пламя.
Лицо Раэн искажается, и она превращается в жуткую тварь с горящими красными глазами. Распахнув пасть, чудовище бросается на него, но внезапно останавливается, натолкнувшись на невидимую преграду. Разочарованно воя, тварь растворяется в черном тумане.
– А вы собирались провести ритуал самостоятельно… – покачал головой Тео.
На нем было роскошное, расшитое золотом одеяние мага и маска из тонкой кожи, имитирующая человеческое лицо.
– Я забыл все… Я не помнил, кто я такой. – Мастер с силой сжал его руку.
– Такое случается. С новичками. Но теперь-то вы в порядке?
– Да… – сказал Франц, немного помедлив. – Где мы?
– Сложно объяснить. Где-то между мирами. На темной стороне.
– А Элейс?
– Я как раз собирался заняться ее поисками. Нас разделило при входе. Она сильный медиум и должна откликнуться на мой зов.
– Вы странно выглядите.
– А вы бы предпочли, чтобы я разгуливал по межмирью голый? – рассмеялся маг. – Ну, уж нет…
– Почему здесь так жарко? – Пот градом катился с Франца.
Воздух раскалился до такой степени, что при каждом новом вздохе казалось, будто бы легкие пронзают тысячи лезвий.
– Это только начало, – мрачно сказал Тео. – Скоро мы окажемся в настоящем аду.
Маг закрыл глаза. Черный туман местами уплотнился и явил иллюзию векового леса. В наступившей тишине было слышно, как трещат поленья далекого костра и ухает филин. Ветви деревьев заскрипели от обрушившегося на них ветра.
– Элейс, вернись. Взываю к тебе через твое имя, взываю через нити, протянутые между реальностями. Подобно мосту, проложенному через вечность, ты соединяешь нас с миром живых. Где бы ты ни была, ответь мне.
Спустя пять минут девушка показалась из-за деревьев. На ее лице было написано задумчивое выражение. Похоже, она не до конца осознавала происходящее.
– Она настоящая? – с опаской спросил Франц.
– Да, – кивнул Тео. – Но поговорить с ней вы сейчас не сможете. Все, что она может в таком состоянии, – это привести нас к душе Анны. – Он повернулся к девушке: – Помнишь свое задание?
Она несколько раз медленно кивнула и показала куда-то в сторону. Туман задрожал и рассеялся. Деревья исчезли. Теперь перед ними были безумные нагромождения скал, покрытых изморозью. На одном из камней сидела Анна. Она выглядела как человек, без всяких признаков вампиризма. Настораживали только невероятная бледность и сочащаяся кровью рана, что зияла в центре груди. Анна взглянула в их сторону, но не узнала.
– Что происходит? – Франц не находил себе места.
– Это совсем не похоже на то, что было написано в книге, да? Так бывает. В этом месте нельзя быть ни в чем уверенным. Наши тела находятся на скале, подле Разлома, а души несутся сквозь новые и новые иллюзорные миры.
– Почему Анна ранена?
– Это, собственно, не она лично, а ее душа ранена, заключенная в этом куске ограниченного пространства. Чистилище, где она оказалась после того, как ее укусил вампир и она сама узнала вкус человеческой крови. Когда ее тело умрет и между ними оборвется всякая часть, то Анну отправят в другое место.
– Кто отправит? – с подозрением спросил мастер.
– Это просто такое выражение, – отмахнулся маг. – Она сама отправится туда, куда ей надлежит быть. Видите, она уже страдает из-за содеянного? – Тео посмотрел на него и нахмурился. – И зачем я с вами болтаю? Надо быстрее покончить с этим, пока за нас не взялись всерьез.
Маг начертил в воздухе знак смерти. Знак застыл, постепенно обретая твердую форму. Тео взял руку Элейс и заставил ее коснуться шероховатой поверхности знака.
– Найди мне того, кто любил эту душу больше всех на свете. Пускай он немедленно явится сюда.
Глаза медиума потемнели, теперь они были похожи на два бездонных колодца. Знак задрожал и рассыпался, став горсткой золотого песка. Выражение лица Элейс изменилось, и она заговорила хриплым мужским голосом, в котором Франц без труда узнал голос герцога:
– Кто и зачем меня беспокоит?
– Мое имя Тео. Я вызвал тебя сюда для того, чтобы ты сделал выбор. Согласен ли ты избавить свою дочь от мук и навечно поменяться с ней местами?
– Мою дочь?.. – Герцог был в смятении. – Где она?
Маг молча показал направление.
– О нет! Моя девочка! Почему они так жестоки с тобой?!
– Ее ожидает самый ужасный ад, какой можно предположить. Но ты все еще можешь ее спасти. Дашь ей шанс искупить прошлые ошибки, снова зажить обычной жизнью.
– Как мне это сделать?! – Герцог не спускал взгляда с недвижимой фигуры дочери.
– Просто займи ее место. Постой! – Тео остановил медиума. – Я должен предупредить тебя, что ты никогда не сможешь вернуться обратно. Дорога в рай будет закрыта. Расплачиваясь за ее грехи, ты вечно будешь страдать в аду.
– Но ведь вечно – это так долго… – Герцог быстро заморгал, избегая смотреть на мага. – Но она тоже будет страдать вечно… – Вессвильский не знал, как ему поступить. – Нет, это неправильно… – пробормотал он. – Неверно. Как я смогу быть спокоен, зная, что моя дочь находится в аду? Я ни в коем случае не должен оставлять ее одну. Спасибо, что дали нам еще один шанс, – поблагодарил герцог. – Я им воспользуюсь.
Медиум двинулся вперед и, пройдя через невидимую черту, раздвоился. Молодая девушка пошла направо, а величавый мужчина средних лет налево. Франц едва узнал в нем старика, с которым был знаком. Герцог подошел к дочери и, нежно поцеловав в лоб, взял на руки. Он отнес ее к медиуму и, поставив перед Элейс, аккуратно подтолкнул вперед, и они слились в единое целое. Элейс вздрогнула и непонимающе посмотрела на него.
– Папа? Это действительно ты? Что происходит?
– Все в порядке, моя девочка, теперь все в порядке. Возвращайся и живи долго и счастливо. Молись за своего отца, который любит тебя.
– Папа!!! – закричала Анна, но черная мгла уже поглотила ее.
– Обмен прошел успешно, – сказал Тео. – Жертва принята.
Герцог, опустив голову, занял свое место на камне.
– Я не жалею! – закричал он в свинцовое небо. – Слышите? Ни о чем не жалею!!!
Крик, многократно размноженный эхом, замер в отдалении. Стало необычайно тихо. И тут на герцога упал луч чистого теплого света. Он в отличие от окружающих иллюзий был реален. У мастера перехватило дыхание от восхищения. Этот луч являлся олицетворением всего доброго, что он видел, и того, что ему только предстояло увидеть.
Губы герцога растянулись в улыбке, и он стал таять, поглощаемый этим необыкновенным лучом.
– Надеюсь, мне это зачтется, – пробормотал Тео, вздыхая. – Держитесь, Франц. Мы возвращаемся.
Его слова были заглушены ревом пламени. Взметнулись ярко-красные языки, рассекая воздух словно кинжалы. Кольцо огня неумолимо сжималось. Мужчины закрыли лицо руками, но это не спасало от огня. Затрещали волосы, на коже проступили красные волдыри. Франц закричал от боли, а пламя только набирало силу.
– Солнце! Черное солнце! – выкрикнул маг. – Не дай ему испугать тебя. Оно питается твоим страхом!
– Тео, вытащите нас отсюда!
– Я не могу, должно пройти время.
Огромный шар, черный как сама ночь и бездонный как ночное небо, выплыл из огня и остановился в метре от них. Франц чувствовал, как шар дышит злобой и ненавистью. Это была его истинная натура, ведь он являл собой кусочек первозданной тьмы.
Мастер, опрокинутый волной ненависти, упал навзничь. Следом за ним рухнул маг. Тео держал его за кисть и, не переставая, что-то шептал. Франц различил, как маг произнес несколько раз имя Элейс. Шар стал набухать, увеличиваясь в размерах. В его сердцевине в тугой клубок сплелись жестокость и неотвратимость. Мастер уже не верил, что им повезет и они останутся живы. Что можно противопоставить этому олицетворению Зла?
– Удалось! – радостно воскликнул Тео и торжествующе рассмеялся.
Пламя вспыхнуло с новой силой, но его языки уже не могли до них дотянуться. Мужчины исчезли, покинув опасное место.
На каменной площадке, замерев в нелепых позах, лежали четыре человека. Фитили в чашах догорели, с их кончиков вился легкий серый дымок. Поднявшийся ветер засыпал мелким песком горячий пол.
Неожиданно один из мужчин открыл глаза и медленно, со стоном сел, держась за голову. Память медленно возвращалась к Францу. Он глубоко вздохнул и огляделся. С его телом было все в порядке. Ну, почти все в порядке – кое-где виднелись ожоги, но это сущие пустяки. Мастер хотел встать, но не смог – ноги не слушались. Франц подполз к лежащему близ него магу.
– Тео… – Он похлопал мага по руке. – Вы живы?
– Конечно, – ворчливо отозвался тот. – Что за глупый вопрос? Я даже успел проголодаться. Не отказался бы сейчас от жареной куропатки с приправами. Эх… Становится холодно. То пекло, то мороз… Где тут моя одежда? – Он закашлялся. – А, вот мантия… Целая и невредимая.
– Элейс, Анна, вы меня слышите? – Франц не на шутку разволновался.
– Со мной все в порядке. – Медиум встала и без всяких усилий направилась к нему. – О господи! Откуда эти ожоги?
– Ты ничего не помнишь?
– Нет. А что я должна помнить?
– Да, конечно… Я все время забываю, кто ты, – виновато улыбнулся Франц.
– У нас получилось или нет? Только не говорите, что мы проделали весь этот путь зря и Анна снова будет бросаться на нас.
В этот момент Анна, расслышав свое имя, приподнялась на локте и удивленно посмотрела на них.
– Что такое? А… Элейс, это ты… Но кто эти мужчины?
Медиум отвела взгляд.
– И что я здесь делаю? Какое неприятное место.
Франц, ища поддержки, посмотрел на мага, но тот только пожал плечами:
– Я свою работу сделал. Теперь вы возьмите на себя труд рассказать ей обо всем, что случилось после того, как в нее вонзились клыки вампира.
– Да, я это помню. – Лицо девушки исказилось гримасой ужаса. – На меня напало чудовище. Оно было как человек и зверь одновременно. Оно, – Анна всхлипнула, – убило мою служанку. Это ужасно. – На ее глаза навернулись слезы, и она горестно покачала головой. – Я пыталась скрыться от него, но упала, споткнувшись о поваленное дерево.
Мастер предпочел бы избежать объяснений, но понимал, что это вряд ли удастся. Если бы возможно было переложить тягостную обязанность на чужие плечи, он бы с радостью это сделал. Но это было нереально.
Сейчас Анна чрезвычайно напоминала Раэн. Это был настоящий человек, а не мерзкая пародия. Ее лицо было немного измученным и испуганным, но таким живым! Девушка имела при разговоре привычку немного склонять голову влево, точь-в-точь как Раэн. Франц смотрел на нее и никак не мог насмотреться. Элейс, почуяв неладное, подошла к нему сзади и осторожно взяла за руку.
– Франц, мы можем идти?
– Да, конечно. Давайте покинем эту долину. За ее пределами нам станет легче дышать.
Тео, дабы скрыть от Анны свою внешность, возился с завязками маски. Он не выносил, когда люди содрогались от омерзения, глядя на него, а уточненная и избалованная дочь герцога, конечно же, не только содрогнется, но еще и завопит. Или даже упадет в обморок.
– Я не против, – кивнул маг, покончивший с маской и теперь безуспешно натягивающий сапоги, кожа на которых от жара потрескалась и усохла. – Если, конечно, вы не хотите спасти еще кого-нибудь из ада.
– Кстати, а как быть с герцогом? Я так и не понял, что с ним произошло. Куда он исчез?
– Его забрали, – пожал плечами Тео. – Я на это и рассчитывал, но не хотел говорить раньше времени, чтобы не спугнуть удачу. Он пожертвовал собой, верно? А если ты пожертвовал вечностью – высшим даром, что может предложить существо вроде нас, то место тебе где?
– В раю, полагаю, – ответил мастер.
– Но это не значит, что он обязательно должен был туда попасть, – пожал плечами маг. – Просто в законах мироздания образовалась маленькая лазейка, как раз такого размера, чтобы в нее могла проскользнуть душа герцога.
– Я думал, что там действуют строгие законы.
– Эх, – маг махнул рукой, – если этот мир несовершенен, то с чего быть совершенным небу?
– Он не будет страдать в аду? – захлопала в ладоши Элейс. – Здорово! Я не знаю, как вам удалось это сделать, но новость, прямо скажем, приятная.
– О каком герцоге вы говорите? – с подозрением спросила Анна. – Неужели о моем отце?
– Не беспокойтесь, скоро вы все узнаете. Разговор будет долгим. Или недолгим, в зависимости от вашего желания. Но вы должны будете поверить каждому моему слову.
– С какой стати? – нахмурилась девушка. – Почему я вообще должна вас слушать? Вдруг вы мои похитители?
– А я тогда кто? – обиделась Элейс.
– А ты с ними заодно. Возможно даже, что меня украли с твоей помощью. И что вам в итоге нужно, выкуп? – Она сжала кулаки и топнула ножкой.
Тео не выдержал и расхохотался.
– Дурочка, – сквозь смех сказал он, – неужели ты действительно считаешь, что мастер рун, медиум и маг могут собраться вместе ради такой глупости, как деньги? Что есть золото? – Он взмахнул рукой, и на пол золотым дождем посыпались монеты. – Прах! Оно ничего не значит.
– Да как вы смеете! – возмутилась она и осеклась. – Мой Бог! Вы сказали маг? Эта маска, я знаю, кто ее обычно носит… Вы черный маг! Это место для жертвоприношения… Убийцы!
Анна взвизгнула от ужаса и бросилась бежать. Она неслась вперед, перепрыгивая через ступеньки.
– Остановите эту сумасшедшую, пока она не полезла, куда не следует, – посоветовал Тео.
Это оказалось не так-то легко. Страх придавал ей силы, а Франц был измучен после ритуала. К тому же он так и не успел обуться, а здешняя почва оставляла желать лучшего. Мастер бежал за ней, проклиная все на свете и молясь о том, чтобы не подвернуть или сломать ногу. Из всех возможных путей Анна выбрала наихудший и теперь неумолимо приближалась к Разлому. В голове Франца промелькнула картина падения девушки в бездонную пропасть, и это значительно прибавило ему прыти.
Он сделал отчаянный прыжок и схватил Анну за руку. До Разлома оставалось всего несколько метров. Анна завизжала и принялась вырываться.
– Прекрати сейчас же! – прохрипел мастер. Он не хотел делать ей больно, и она, пользуясь безнаказанностью, что есть силы била его ногами.
– Франц! Обездвижь ее! – закричала ему Элейс.
– А это идея… – обрадовался мастер. – Белльтейз!
Анна застыла в неестественной позе, свирепо вращая глазами.
– Вот и славно, – пробормотал Франц, переводя дух. – Ты же чуть было не разбилась. И мы не похитители, будь уверена. И уж точно не собираемся приносить тебя в жертву.
Он обхватил ее покрепче и понес обратно. Анна, несмотря на кажущуюся хрупкость, весила немало. Пот катился с мастера градом.
Они стали медленно двигаться к выходу из долины. Подъем давался тяжело. Франц перебирал в уме всевозможные руны облегчения веса, но не мог вспомнить ничего путного. С невероятным упорством он продолжал тащить девушку на себе и позволил остановиться только тогда, когда они вышли из долины, оставив Разлом позади.
– Господи, когда же я отдохну, – пробормотал он, выбирая место, куда можно поставить Анну.
– На том свете, – мрачно ответил подоспевший Тео. – А пока у меня есть к вам один вопрос.
– Давайте оставим все вопросы на потом, – жалобно попросил мастер.
– Я не двинусь с места, пока вы не ответите мне. – В голосе мага послышались упрямые нотки.
– Ну, раз все так серьезно, то спрашивайте. – Франц был не расположен к спорам.
– Как вы поступите со мной? – Тео буравил его взглядом. – Учтите, что снова принуждать себя руной я не позволю. Это омерзительно. Лучше смерть.
– Зачем вас к чему-то принуждать? – удивился мастер. – Вы больше мне не нужны.
– Вы прекрасно поняли, о чем я.
– Хм… да, я думаю, что понял. – Франц, одолеваемый сомнениями, медлил с ответом.
Стоит ли совершить акт доброй воли и отпустить мага или же убить, дабы он перестал творить зло навеки? Раскаялся ли Тео в своих поступках или же в глубине его сердца притаилась черная злоба на весь белый свет? Кто знает об этом наверняка, кроме самого мага? Они так хорошо умеют притворяться, что даже способности медиума здесь бесполезны. Франц боялся сделать неправильный выбор, откладывая принятие окончательного решения.
– Все ясно… – кивнул маг. – Можете ничего не говорить. Ваше затянувшееся молчание – уже достаточный ответ. Предпочитаете убить меня лично, в особо жестокой форме, или дадите мне выбрать смерть по своему вкусу? – Его слова были полны сарказма.
– Знаете что, Тео… Иди-ка вы!.. – Франц недоговорил. Больше всего ему хотелось крепко выругаться, но присутствие девушек мешало.
Вместо этого Франц поднял вещевой мешок мага, сунул его ему в руки.
– Отныне вы свободны и вольны в выборе пути. Отправляйтесь куда хотите – обратно в туннели, в серые пустоши, в Аурок или другой город – мне все равно. Но помните, если я услышу о том, что вы продолжаете творить безобразия, что ваши слова об исправлении оказались сказками, то я найду вас и поступлю с вами точно так же, как поступил с вашими товарищами.
– Я действительно могу уйти? – Удивление мага не знало пределов. Он был растерян. – Как же так? Моя казнь отменяется? Странно… Я до конца был уверен, что у вас договоренность с гномами. Нет, в самом деле, разве они могли отпустить меня просто так? О злопамятстве гномов ходят легенды. Они совершенно не умеют прощать своих врагов. Для них хороший враг – это мертвый враг, и с этим трудно поспорить.
– Мантилий оставил окончательное решение этого вопроса на мое усмотрение, – пожал плечами мастер. – Я лишь воспользовался данным шансом.
– Передать не могу, как меня это радует… – Тео вздохнул полной грудью. – Итак, жизнь снова начинается. Пожалуй, я пойду, пока вы не передумали. Скроюсь где-нибудь в лесных дебрях или в глубокой деревушке. Займусь совершенно новым для меня делом – буду усиленно творить добро. – Он дружески похлопал мастера по плечу. – Если наши дороги когда-нибудь пересекутся, то я буду рад вас видеть. И тебя тоже. – Он кивнул Элейс.
Затем маг закинул мешок на плечо и пошел прочь. Его походка была легкой, а шаг широким. Такой шаг бывает только у тех, кого не отягощают земные заботы. Францу даже показалось, будто бы Тео насвистывает веселую мелодию.
– Я рада, что вы оставили его в живых, – сказала Элейс.
– Правда?
– Если бы мы его хладнокровно убили, то стали бы не лучше черных магов. А Тео действительно может исправиться.
– Спасибо, ты сняла камень с моего сердца. Мне и самому претила мысль об убийстве, и потому я искал возможность оправдать его. Знаешь, когда мы оказались в мире духов, я совершенно потерял ориентацию. Жуткое место… – Он покачал головой. – А Тео спас мне жизнь.
– В таком случае вы квиты, – улыбнулась девушка.
– Да, мне тоже так кажется. – Франц следил за уменьшающейся фигурой мага, пока та не превратилась в черную точку.
– А тебе обязательно возвращать Анне подвижность? – Элейс критически посмотрела в ее сторону. – Она мне больше симпатична именно такая – молчаливая, спокойная. Никуда не бежит.
– Но не таскать же мне ее все время на себе! – возразил мастер. – До Аурока путь неблизкий. И потом, я не хочу обращаться с ней невежливо.
– Она пыталась выпить нашу кровь, разве это вежливо?
– Это было в прошлом, сама понимаешь. Анна не несет никакой ответственности за свои поступки в личине вампира.
– Наверное, я просто устала и поэтому немного раздражена. Предлагаю рассказать ей все до того, как вы отмените руну. Иначе беглянку снова придется ловить. А горы такие большие…
– Здравая идея, – согласился Франц. – Правда, боюсь, что убедить ее в том, что мы не собирались принести ее в жертву, будет совсем непросто.
– Какая разница, – пожала плечами медиум, – доставим ее обратно в поместье, и пусть убеждением занимается Джереми. У него всегда был хорошо подвешен язык. Тем более что он для Анны больший авторитет, чем я или вы…
– Знаешь, Элейс, это в самом деле уже не наши проблемы. – Он радостно рассмеялся. – Только теперь я понял, что мы сделали. Это невероятно! Никому нельзя рассказывать об этом, но, с другой стороны, нам никто и не поверит. Вампир, который снова стал человеком, – это небыль какая-то. Путь обратно кажется мне теперь таким легким, оттого что мы принесем в Аурок радостные вести. Анна вступит в права наследования, и Сильвестр сможет вздохнуть спокойно. А Ромм и Магда порадуются моему неожиданному воскрешению. Потом я куплю коня, выеду на дорогу и отправлюсь куда глаза глядят. Передо мной будут открыты бескрайние просторы всего мира… Кто знает, может, мне удастся отыскать отца?
Элейс грустно вздохнула и прошла вперед, чтобы мастер не мог видеть ее лица. Девушку волновало иное.
– Небыль или нет… – сказала она тихо. – Да вот только что изменится? Вы снова отправитесь в путешествие, а я останусь в поместье на положении прислуги. Нет, прислугой я уже быть не смогу. Это слишком унизительно…
В это время Франц, прокашлявшись, начал повествование. Он немного ослабил действие руны, и к Анне вернулась речь, но она не спешила ею воспользоваться. Рассказ об их приключениях занял без малого целых два часа. За все это время дочь герцога проявила похвальное благоразумие и ни разу не перебила мастера. Закусив губу, она слушала его с неослабевающим вниманием. Глаза Анны от удивления раскрывались все шире и шире. Она ничегошеньки не помнила о прошлом, и большим ударом для нее явилось не собственное превращение в вампира, а смерть Николаса Вессвильского.
– Неужели папа умер? – всхлипнула Анна. – По моей вине?
– Нет, ты здесь ни при чем. – Мастер решил махнуть рукой на формальности и обращался к будущей герцогине исключительно на «ты». – Это роковое стечение обстоятельств. И Николас сейчас в раю, так что тебе не стоит за него переживать. – Франц по вполне понятным причинам пропустил момент его убийства. – Подумай, какие перед тобой открываются перспективы! Ты станешь хозяйкой поместья, лесных угодий. Поедешь в столицу…
– И я смогу выйти замуж? – Ее слезы моментально высохли.
– Конечно. Твоей руки будут просить лучшие мужчины империи.
– Пока был жив папа, у меня не было ни одного друга. Его многие побаивались, хотя я и не понимаю почему.
– Он был чересчур строг с людьми. К тому же, раз ты его единственная дочь, он считал, что ты достойна самого лучшего. А такого человека не так-то легко найти.
– Это правда, – вздохнула девушка. – У меня всегда было самое лучшее. Папа следил за этим. Освободите меня, я обещаю, что больше не буду убегать.
– Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Тем более мы кратчайшим путем идем в Аурок, а ведь это и в твоих интересах, верно?
Франц убрал руну, и Анна обрадованно вздохнула. Осмотрев себя со всех сторон, она критически покачала головой. Ее наряд оставлял желать лучшего.
– Но как же я в таком виде появлюсь перед людьми? – Она развела руками. – У меня даже приличного плаща нет. И здесь холодно.
– Элейс, ты брала запасной?
– Он не запасной, а парадный. Этот плащ мне подарили гномы, – проворчала девушка. – И он мне очень дорог. Как память.
– Но я же могу замерзнуть! – топнула ногой Анна.
– Ладно, держи! – Медиум сунула ей в руки сверток. Это был роскошный, расшитый серебром плащ, невесомый как облако. – Только не порви его.
– Да, неплохая вещица… – с одобрением произнесла девушка, мгновенно закутавшись в него.
– В таком случае пойдемте. Впереди нас ждут туннели, их обитатели и еще много чего интересного. А в конце – горячая ванна и хороший обед из восьми перемен.
Мастер подтянул лямки мешка и бодро зашагал.
Возвращение заняло у них меньше времени, чем полагал Франц. На этот раз им не пришлось блуждать по незнакомым коридорам, не зная дороги, и спасать подгорный мир от черных магов. Единственным происшествием, случившимся за время пути, был обвал. Серые глыбы с грохотом перекрыли дорогу назад, но мастера это не опечалило. Никто из них не пострадал, и дорога вперед была открыта.
Они неоднократно встречали гномов из Родгура, и те просили Франца посидеть у их костра, дабы они имели возможность воздать ему заслуженные почести. Мастер отнекивался, объясняя отказ тем, что он очень спешит, но вот если бы у него было время, он обязательно остался бы с ними и так далее. Возможно, гномы и не верили его обещаниям, но по крайней мере не обижались. Кроме жителей Родгура им встретилось множество других существ, населяющих эти места. Освобожденные из-под власти магов, они тоже поспешили отблагодарить Франца и Элейс. Все на десятки километров вокруг знали о подвиге мастера рун.
Даже кобольды, туманными тенями неожиданно возникшие прямо из воздуха, выразили одобрение на свой, каверзный лад. Они вежливо поздоровались и вывалили перед мастером рун, с пожеланиями приятного аппетита и долгой жизни, толстых разноцветных слизней, что собрали накануне. Кстати, совершенно безобидных.
Анна при виде слизней упала в обморок, чем вызвала ликующий смех горных духов. Утонченной дочери герцога повезло, что она не слышала, какие шутки в ее адрес отпускали кобольды. Кроме того, духи вернули пряжку рудов, посчитав, что она по праву принадлежит Францу.
Мастеру, непривычному к вниманию, было не по себе. Он был поражен, когда услышал песни о великих деяниях, которые уже успели сложить барды гномов. Стоит ли говорить, что в песнях все было преувеличено до неузнаваемости. Франц выглядел в них по меньшей мере как великий колдун. Золотые доспехи сияли подобно тысячам солнц, пятеро магов были заменены несметными полчищами демонов, вампиров и личей. Барды с особым наслаждением занимались перечислением всех жутких тварей, с которыми расправлялся великий Франц – повелитель рун. Если так и дальше пойдет, то не исключено, что по прошествии времени он уподобится самым великим героям или даже станет одним из богов. У гномов, как известно, многочисленный пантеон и там всегда найдется место для еще одного.
Анна, наблюдая все эту возню, прониклась к Францу невольным уважением. И чем дальше они углублялись в подгорный мир, тем ее уважение росло. Мастеру оказывали почести и пытались одарить такими подарками, какие редко преподносят даже самому императору. Это были вещи, которые нельзя получить силой или купить в мире людей. Драгоценные камни наивысшего качества, волшебные поделки, произведения искусства. Франц вежливо, но твердо отказывался от всех предложенных подарков. Если бы он принял хоть один, то этим обидел бы остальных. Все же подарки унести на себе было невозможно. Да и что он стал бы с ними делать? У него даже не было дома, в котором можно было хранить эти сокровища.
Подгорные жители не обошли своим вниманием и Элейс. Девушка и краснела, и бледнела при виде всей этой красоты – ведь она никогда не видела ничего подобного, тем более и помыслить не могла, что это может стать ее собственностью, но тоже следовала примеру Франца и не приняла ни одного подарка, хотя ей очень хотелось.
С Анной отношения не сложились. Девушки почти не разговаривали. Для Анны Элейс по-прежнему оставалась сиротой, живущей в поместье из доброй воли. Ее заслуга в ритуале в расчет не бралась. Будущая герцогиня переключила все свое внимание на Франца, а Элейс была для нее чем-то вроде самодвижущейся повозки или прирученного зверька, обученного нести вещи.
Как-то раз во время очередного привала, когда Франц думал, что его спутницы спят, Анна вдруг выбралась из-под одеяла и села рядом с ним.
– Как дежурство?
– Все спокойно, – тихо ответил мастер.
– Зря вы не ложитесь. Ничего с нами не случится.
– Скорее всего ты права, но я не люблю нежданных гостей.
– Кто посмеет побеспокоить могущественного мастера Франца? – лукаво улыбнулась Анна, и его сердце забилось быстрее.
Когда она так улыбалась, то была неотличима от Раэн. Анна чувствовала, что имеет над Францем власть, и решила, что он не смог устоять перед ее редкостным очарованием. Откуда ей было знать, что сердце Франца бьется чаще, когда он на нее смотрит только потому, что вместо нее мужчина видит перед собой совсем другую женщину. Мастер знал, что, предаваясь иллюзиям, он губит себя, но, как и всякий обычный человек, не спешил с ними расставаться.
– Не надо так говорить, а то я загоржусь. А это добром не кончится.
– И что в этом плохого? – Брови Анны подернулись вверх.
– Это не для меня, вот и все. Знаешь, завтра трудный день – нам предстоит еще один большой, очень трудный переход… Ты не хочешь пойти спать?
– Каждый раз вы говорите, что завтра у нас большой и трудный переход, – усмехнулась девушка. – Но ничего из ряда вон выходящего не происходит. Я совершенно не устала. Кроме того, я бы хотела задать вам один вопрос.
– По поводу чего?
– Какие у вас планы на будущее?
– Я не знаю, – пожал плечами Франц. – Ничего конкретного. Предпочитаю не загадывать. Жизнь слишком часто преподносит нам сюрпризы.
– У вас нет семьи, дома…
– Нет, ты же знаешь.
– Тогда почему бы вам не остаться в поместье? Так как я теперь единственная хозяйка, то имею право приглашать любых гостей.
– Неожиданное предложение…
– Будете моим мастером рун. То есть официальным мастером рода Вессвильских. Я собираюсь поехать в столицу. Выйти в свет, так сказать. Мне будет необходим надежный друг, человек, которому можно было бы доверять.
– Да, тебе он там пригодится, – сказал Франц, наслышанный о столичных нравах и порядках. – Но с чего ты взяла, что им должен стать я? Есть же Джереми…
– Он глубокий старик и страшный брюзга, – отмахнулась Анна. – Я собираюсь веселиться, а не слушать бесконечные проповеди о том, как надо вести себя в приличном обществе. Понятие Джереми о благопристойности ужаснут любого. Он милый и добрый, но иногда с ним совершенно невозможно разговаривать.
– Хм…
– А вы симпатичный. – Она немного отдалилась от него, смерив оценивающим взглядом. – Статный. Кроме того, очень способный человек. Почему я не могу желать, чтобы вы стали моим спутником?
– Я тоже немолод.
– В самый раз. – Она снова улыбнулась и подмигнула ему.
Сердце Франца плавилось, словно кусочек масла, оставленный на солнце. Капли стекали прямо в душу и заполняли глубокие трещины.
– И все-таки. – Тут его горло сжал спазм и он закашлялся. – И все-таки, – повторил мастер, – я не думаю, что это хорошая идея. В императорском дворце, пронизанном кознями и интригами, мне будет слишком неуютно. Мастера рун не привыкли к такому…
– Вам не нравится тамошняя атмосфера? Ничего страшного. Можете жить в поместье. Уверяю, я позабочусь о том, чтобы там была самая благоприятная обстановка. Франц, не лишайте меня своего общества. Вы такой интересный человек, столько всего видели… Вы бы могли стать моим наставником. Или даже больше…
– О… То есть? Что значит «больше»?
– Прошу вас, не спешите с окончательным ответом. Вот когда мы вернемся в Аурок, тогда вы и скажете мне ваше решение.
Анна похлопала его по руке и как ни в чем не бывало отправилась спать. Франц же еще долго сидел, размышляя над ее словами.
Неужели девушка предлагает ему не только деловые отношения? Нет, это невозможно… Анна воспитана в строгости, о связи между ними не может быть и речи. Она просто хочет воспользоваться его опытом. Это нормально… Ведь девушка осталась совсем одна и нуждается в помощи. Джереми очень стар и может оставить этот мир в любую минуту. Тогда Анна станет легкой добычей для прожженных охотников за богатством. Ведь Вессвильские богаты, не так ли? Золото, земли, положение в обществе – все вместе это составит немалый приз удачливому игроку.
Ах, Франц, ты же сам не веришь в это… Сейчас тебе так хочется услышать от нее слова любви, что ты готов пойти наперекор здравому смыслу. Это становится опасным. Настоящая паранойя… Нельзя так далеко заходить, обманывать себя и Анну. И Элейс. Надеюсь, она не слышала наш разговор.
Мастер посмотрел в сторону девушки, но та лежала к нему спиной, и он не мог знать, спит она или бодрствует. Что же он ответит Анне?
Наступила долгожданная весна. И когда они выбрались из темных пещер навстречу яркому солнцу и свежему воздуху, то в полной мере ощутили это. Франц подставил лицо солнечным лучам и удовлетворенно вздохнул. В горах еще лежал снег, но вдалеке виднелись покрытые изумрудной травой долины.
– Красота-то какая… – вырвалось у Элейс. – Жаль, что я не умею рисовать. Я бы обязательно нарисовала нечто подобное.
– Давайте спускаться, – проворчала Анна, щурясь от холодного ветра. – Я хочу попасть домой уже к вечеру.
Мужчина пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. Пожав плечами, он первым начал спуск.
В поместье они добрались только глубокой ночью. Как и полагалось, его ворота уже были закрыты. Франц стучал, но охранник был или глухой, или крепко спал в своем домике, а скорее всего и то и другое вместе. Так ничего и не добившись, мастер, с разрешения Анны, превратил замок в труху, и они смогли двигаться дальше. Впереди их ожидала бурная встреча со старыми знакомыми.
То, что случилось на следующий день, было похоже на фантастическую феерию.
|
|
| |
|
Эдельвина |
Дата: Среда, 09 Май 2012, 18:46 | Сообщение # 20 |
|
Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа
Новые награды:
Сообщений: 2479
Магическая сила:
| Радость дворецкого не знала предела. Джереми перевернул все вверх дном. В коридорах развернули праздничные ковры и накрыли стол в главном банкетном зале, чтобы отпраздновать благополучное возвращение хозяйки. Усталость путников в расчет не бралась. С Джереми было невозможно спорить. Все бегали, суетились, с лиц людей не сходили радостные улыбки.
Через некоторое время из Аурока стали прибывать гости. Анна переоделась в свое самое шикарное платье, в надежде ослепить их красотой. Простым смертным, непосвященным в тайну, было решено не рассказывать о настоящей причине ее исчезновения. Наспех придумали историю о похищении бандитами, о том, как Франц шел по их следу и героически спас Анну. Элейс была отведена незначительная роль верного оруженосца.
Ромм покинул своих стариков и старушек и приехал, не зная, верить ли разносящимся со скоростью пожара слухам или нет. Когда же он увидел Франца живым и здоровым, то несказанно обрадовался. Мастер никогда бы в этом не признался, но он сильно расстроился, узнав о гибели Франца. А через час в поместье заглянула Магда с Гансом. Они не отходили друг от друга ни на шаг. Франц был рад услышать, что у них все замечательно и они скоро собираются пожениться.
– Мы и так слишком долго ждали, – со смехом сказала Магда, и ее круглое лицо сияло от счастья.
Ганс так и не рассказал ей о том, где и при каких обстоятельствах он встретил Франца. Он предпочитал забыть прошлое, полное ужасных воспоминаний. У него начиналась новая жизнь, а в ней не было места пещерам и магам.
К Сильвестру направили специального гонца, и императорский шпион, получив сообщение, не преминул явиться в кратчайшие сроки. Он смерил Франца многозначительным взглядом и сказал:
– И кого вы хотели обмануть? Я никогда не верил в вашу смерть.
– Вы думаете, это была плохая идея?
– Не знаю… Но зачем было скрывать от меня ваши намерения?
– Боюсь, что вы не поддержали бы мой план. Риск был слишком велик.
– Да, план был бредовый… – признался Сильвестр. – И что тут душой кривить, я бы не согласился с ним ни при каких обстоятельствах. Но победителей не судят.
– Я надеялся, что вы именно это скажете, – усмехнулся Франц. – Было бы неразумно иметь вас своим врагом.
– Судьба благоволит к вам. А я никогда не иду ей наперекор. А где та славная девушка, разделившая с тобой тяготы путешествия?
– Не знаю. – Мастер приподнялся на цыпочки и поискал ее среди гостей, но так и не обнаружил. – Наверное, ушла к себе. У нас был тяжелый день.
– А по Анне этого не скажешь. Она сверкает, как утренняя звезда. Вы рассказали ей правду об отце?
– Да.
– И как она восприняла эту новость?
Мастер пожал плечами.
– Ей его жаль, но не более того.
– В ее возрасте мы бываем легкомысленны. Но со временем понимаешь ценность родственных уз.
– Простите, но мне тоже нужно отдохнуть. Весь этот шум изрядно действует на нервы.
– Конечно, идите, – кивнул Сильвестр. – Но завтра, – он поднял указательный палец, – я буду ждать вас на этом самом месте. И вы мне подробно расскажете все, что с вами произошло.
– Лучше всего это будет сделать после завтрака. В непринужденной обстановке.
– Договорились.
Мастер рун вышел из зала, обошел стороной гурьбу веселящихся людей и поднялся наверх. Его спальня находилась в самом начале коридора, но он не пошел туда. Его душу терзало нехорошее предчувствие. Мужчина заглянул к Элейс, но ее в комнате не оказалось. У Франца не было сил и желания блуждать в ее поисках по огромному поместью, поэтому он прошептал руну.
Золотистая дорожка, видимая ему одному, пролегла от мастера к девушке. Сложенная из сотен мерцающих крупинок, она светилась в темноте. Руна привела его к чулану. Франц удивленно покачал головой и толкнул дверь. Он успел как раз вовремя. Элейс, стоя на шатком табурете, просовывала голову в петлю. Увидев мастера, она вздрогнула от неожиданности. Франц, бледный как полотно, не говоря ни слова, убрал веревку и снял ее с табурета.
– Зря вы пришли. – Элейс избегала смотреть на него.
– Ты в своем уме? – Он взорвался. – С какой стати ты вдруг решила свести счеты с жизнью?! Нет, ты точно ненормальная!
Мужчина схватил ее за плечи и встряхнул, желая вынудить Элейс посмотреть на него.
– Какая вам разница! – воскликнула она. – В этом мире ничто не имеет значения! Для чего мне жить?
– Как это для чего?!
Элейс безуспешно пыталась вырваться.
– И зачем вы только!.. У меня почти получилось, и если бы не вы…
– Ты хоть представляешь, что была на волоске от гибели? Едва не совершила самую большую ошибку в своей жизни.
– Какая ошибка? Я теперь точно знаю, что ад и рай существуют. Умерла бы, и все мои мучения закончились. Плохого я никому ничего не сделала, поэтому на рай могу рассчитывать.
– Вовсе нет, – глухо ответил Франц. – Души самоубийц попадают только в ад. Мне об этом сказал один священник.
– Неправда, я не верю. – Девушка горько заплакала.
– Ненормальная, – снова повторил Франц, но на этот раз мягче. – Он прижал ее к себе и, с ненавистью глядя на все еще раскачивающуюся веревку, тихо попросил: – Поговори со мной.
Рыдания Элейс только усилились. Мужчина вздохнул и, найдя второй табурет, сел на него, предварительно прикрыв дверь чулана.
– В чем же дело? Если тебя кто-то обидел, назови его имя, и я разорву его на части. Или… Ты обижена на меня?
Она отрицательно покачала головой.
– Учти, ты не уйдешь отсюда, пока я не буду уверен в том, что ты не собираешься повторить попытку. А убедить меня можно только в том случае, если ты расскажешь о причинах, побудивших тебя к самоубийству. И признаешь, что они не такие уж значительные, как ты их себе представляла.
– Хорошо вам рассуждать о причинах… – Она не договорила.
– Элейс, я желаю тебе добра. Еще совсем недавно все было в порядке. Отчего такие резкие перемены?
– Сегодня я окончательно поняла, что у меня нет никаких шансов.
Франц испытывающе посмотрел на нее.
– Да-да… По сравнению с Анной – я серое ничтожество. Она красива, обаятельна, богата… Что тут говорить? И ее наверняка не мучают кошмары по ночам, не мерещатся всякие духи, она не разговаривает с маленьким народом. Ее не называют странной и не шепчутся за спиной.
– Ты говоришь глупости. Анна – это Анна, а ты – это ты. Как вас можно сравнивать?
– Вот и я об этом, – кивнула девушка, и слезы снова потекли у нее из глаз.
– Ты не так меня поняла. Я хотел сказать, что вы совершенно разные люди. И дело не в богатстве или положении в обществе. Все люди равны.
– Да, – мрачно согласилась Элейс, – перед Господом. Вот к нему-то я и собиралась.
– Ты не права, – мягко сказал мастер. – У меня тоже нет ни денег, ни дома, ни замка, но я же не лезу из-за этого в петлю?
– Но ваш талант…
– Талант есть у всех! – отмахнулся Франц. – И твой ничуть не хуже моего! Вся наша затея была бы невозможна, если бы не ты. Мы бы ничего не смогли сделать без медиума.
– Но если я такая замечательная, то почему вы замираете, когда появляется Анна, а не я?! Вы же ее любите! И останетесь здесь, с ней!
– Ты слышала наш разговор? – сухо спросил Франц.
– Да.
– Тогда ты должна знать, что я еще не дал окончательного ответа.
– И так понятно, что вы выберете, – сказала Элейс. – А даже если вы и скажете, что не останетесь с Анной, с этой избалованной девчонкой, которая всегда получает то, что хочет, то лишь для того, чтобы я снова не пыталась убить себя. Это так унизительно…
– А тебе не угодишь… – Он покачал головой. – Получается какой-то замкнутый круг. Значит, всему виной Анна? Раз так, давай завтра же уедем отсюда.
– Вы серьезно?..
– Вполне. И перестань называть меня на «вы». После всего, что произошло, – это не слишком уместно. Если здесь есть дорогие для тебя вещи, то собери их, и мы уедем.
– Вы… То есть ты и я. Вдвоем?
– Да.
– Вы обманываете меня? – не веря, спросила девушка. – А как же Анна?
– А что с ней не так? Свою миссию я выполнил. Она жива-здорова и преисполнена планов. Меня здесь ничто не держит. Утром поговорю с Сильвестром – я уже обещал ему, попрощаюсь с Роммом, Магдой – и в путь. Купим пару лошадей, выедем на дорогу и будем наслаждаться весенними красотами природы.
– Какое счастье… Я об этом не могла даже мечтать. – Слезы Элейс тотчас высохли. – И куда мы направимся?
– В Таурин. Это для начала. Там мне нужно проведать старых знакомых… А потом не знаю. Перед нами будет лежать весь мир. Где сейчас мой отец неизвестно, так что поиски можно начинать с любого места. Надеюсь, он еще жив… – Мастер вздохнул.
– Конечно, мы найдем его, – убежденно сказала девушка. – Вы обязательно встретитесь.
– Да, будет занятно посмотреть на него после стольких лет разлуки… Нам есть что сказать друг другу.
– А ты уже сказал Анне о своем решении?
– Думаешь, стоит портить ей праздник?
– Стоит, – уверенно кивнула Элейс. – Она никогда не слышала слова «нет». Ей будет полезно.
– Я скажу утром, обещаю. После завтрака.
– Она никогда не встает раньше одиннадцати.
– В таком случае я оставлю ей записку. Напишу несколько слов: извинюсь за внезапное отбытие и пожелаю всего самого наилучшего. Записку передам через дворецкого. Джереми будет только рад узнать, что я уезжаю.
– А ты не бросишь меня здесь? Я проснусь утром, а ты исчезнешь, как мои видения.
Франц улыбнулся и покрепче обнял ее.
– Какая же ты все-таки недоверчивая… Ну когда я говорил неправду? Я не произнес ни одного слова лжи, с тех пор как стал подростком.
– Когда речь идет о чувствах, все остальное или забывается, или не принимается в расчет.
– Ты настолько сильно меня любишь? – покачал головой мастер.
– Жаль, что ты не можешь ответить мне тем же.
– Случись мне выбирать из всех девушек мира, я бы выбрал именно тебя.
– О, это уже очень много.
Мастер рун внимательно посмотрел на нее. Пелена спала с его глаз. Зачем ждать чуда, когда в нашей власти сотворить его своими руками? Счастье всегда рядом, стоит только замереть и прислушаться к его тихому шепоту.
– Интересно, что подумает Джереми, если застанет нас за этим?
– За чем застанет? – не поняла девушка.
Вместо ответа Франц поцеловал ее. Элейс замерла, и если бы он не поддерживал ее, то она бы упала.
– А теперь ты мне веришь? – спросил мужчина, отстраняясь.
– Теперь – да. Ох, – она перевела дыхание, – как же это здорово!
– Рад, что тебе понравилось.
– Еще бы! Я уже боялась, что ты никогда не осмелишься сделать это.
– Элейс, не надо меня дразнить.
– Прости, не могла удержаться.
– Эта ночь насыщена событиями… – Он снова поцеловал ее, на этот раз в щеку, и увлек за собой в направлении двери. – Теперь, если ты не против, нам обоим нужно отдохнуть.
– Сейчас? Отдыхать? Душа просит праздника!
– Ты серьезно? – с опаской спросил мастер.
– Нет, это была шутка. И конечно, глупая, как и все в моем исполнении.
– Не смей так больше говорить! – сказал Франц и добавил: – И думать. Смотри, я хотел показать тебе кое-что…
Он полез в карман курки и вынул оттуда пригоршню драгоценных камней.
– Ой, откуда у тебя столько?
– Я подозреваю, что это проделки кобольдов. Они не могли отпустить меня просто так. Все-таки нашли способ подложить подарок. Я обнаружил эти камни только на поверхности, – он усмехнулся, – я обменяю их у ювелира, и мы сможем купить на них лошадей и еще много чего полезного.
– Да, деньги не бывают лишними…
– При случае надо будет отблагодарить кобольдов. Они не такие уж и плохие. Если их не злить, конечно.
– Они не пожалели драгоценностей только потому, что ты сам от них отказывался. А вот если бы ты специально отправился в горы на поиски сокровищ…
– Но я же не сумасшедший, верно? Ну, может, совсем немножко. Целоваться в чулане как какой-то сопливый подросток, в мои-то годы – разве это нормально?
– У меня так легко и свободно на душе, как никогда раньше, – заметила Элейс. – Я хочу, чтобы так было всегда. Но ты прав, в чулане нам нечего делать. Пойдем выйдем в сад.
Теплый весенний воздух был наполнен цветочными ароматами. Было очень тихо, все звуки остались в доме. Ночное темное небо было чистым, без облаков. Высоко над землей висела полная луна и ярко сияла подобно праздничному серебряному блюду. Ровные ряды деревьев по обеим сторонам дорожки напоминали почетный караул, выстроенный, дабы охранять фонтан, расположенный в центре.
Франц взял Элейс за руку, и они медленно пошли вперед. Они не разговаривали. Девушка молчала оттого, что боялась спугнуть призрачное, такое хрупкое счастье, а мастер, потому что погрузился в собственные мысли. Он вспоминал Раэн и прощался с ней. Его поступок, его выбор не был предательством.
Наша жизнь состоит из страниц, и, переворачиваясь, они сгорают. Их легкий пепел разносит по миру вечный ветер, что дует с тех пор, как существует этот мир. Когда-нибудь в книге совсем не останется страниц, и ветер времени в последний раз закружит догоревшие остатки человеческой жизни. Но это будет потом, а сейчас не стоит оглядываться назад. Раэн – это прошлое. Она и сама была бы рада узнать, что он смирился с ее смертью. Хотя, возможно, она и так это знает. Когда имеешь дело с духами, ни в чем нельзя быть уверенным.
Их прогулка по саду затянулась до самого рассвета. Когда восточный край неба стал светлеть, Франц решительно повернул обратно. В их распоряжении было всего несколько часов сна.
Гости частично разъехались, частично были оставлены в поместье – благо, что комнат в нем было больше чем предостаточно. Уже было около десяти, но Анна, утомленная празднеством, и не думала вставать, поэтому завтракали без нее. Большинство гостей тоже не торопились покидать мягкие постели.
Сильвестр бросал на Франца красноречивые взгляды. Ему не терпелось узнать подробности путешествия. Мастер, которому кусок не лез в горло, ограничился одним чаем и, встав из-за стола, направился в библиотеку. Сильвестр тотчас последовал за ним. Они пробыли там около часа. Там же Франц написал Анне письмо, где объяснял причины своего отъезда и желал ей всяческих благ. Послание было выдержано в сугубо официальном тоне. Вручая его Джереми, мастер не мог не заметить, как по губам дворецкого скользнула довольная улыбка.
– Вы уезжаете? – Старик помахал сложенным конвертом.
– Да. Элейс едет со мной.
– Это хорошо, что вы решили не усугублять ситуацию.
Судя по всему, Джереми знал намного больше, чем ему следовало. Дворецкий достал из внутреннего кармана гербовую бумагу со знаком дома Вессвильских и протянул ее Францу.
– Что это?
– Плата. Наличные деньги в доме держать не принято. Если вы предъявите этот вексель в любом из отделений имперского банка, то получите хорошую сумму.
– Я не возьму его.
– Разве вам не нужны деньги? – Джереми был удивлен.
– Нет.
– Хм… Не верю.
В ответ Франц показал ему пригоршню драгоценных камней.
– Они настоящие?
– Да. Подарок кобольдов.
Дворецкий невольно отшатнулся. Он знал немало историй об этих своенравных обитателях гор, и их не стоило рассказывать на ночь детям.
– Думаю, вы нигде не пропадете, – сухо сказал он и кивнул, возвращаясь к полировке столового серебра.
Все это время Элейс бродила по дому, прощаясь с ним. Она чувствовала, что больше никогда не вернется сюда. Домовые оставили в укромном уголке кухни для нее прощальный подарок – засушенные хлебные колосья. Она бережно завернула их в платок и спрятала. Вещей, которые стоило забрать, у нее не было, ведь в доме ей ничего не принадлежало. Когда Франц, полностью одетый, с походным плащом и мечом у пояса встретил ее, Элейс без промедления отправилась с ним. Прошлое, с его горечью и разочарованием, оставалось позади.
Двое всадников остановились перед распахнутыми воротами кладбища. Девушка откинула капюшон и с тревогой посмотрела на мужчину.
– Франц, ты уверен, что это необходимо?
– Да, я должен это сделать. – Мастер спешился и привязал коня к ограде. – Подожди меня, я ненадолго.
Он пошел в глубь кладбища, к хорошо знакомой ему могиле. Здесь, к счастью, кроме него никого не было. Было бы совсем некстати встретить в такой момент кого-нибудь из знакомых. Мастер предпочитал одиночество.
Вот и холодная каменная плита, на которой выбито ее имя… Франц медленно опустился на колени и коснулся ее. За прошедшие месяцы ничего не изменилось.
– Как странно, – пробормотал он. – Моя любовь никуда не исчезла. Просто кусок сердца стал таким же твердым и холодным, как этот камень. И на нем тоже есть твое имя. Он останется там навсегда.
Мужчина немного помолчал, слушая шум ветра. Ждал ли он, что она ответит ему? Возможно, в глубине души он надеялся, что так и будет.
– Раэн, что бы ни случилось, как бы ни повернулась жизнь, я всегда буду благодарен тебя за то счастье, что ты мне подарила. Настоящая любовь не исчезает, а остается на небесах. Ее огненные строки может прочесть каждый. Раэн, не держи на меня зла. Господь – свидетель, я верил, что мы созданы друг для друга. Но не судьба… Прощай.
Мастер положил на плиту букетик ярко-голубых цветов. Это были нейцы. Он встал и постарался запомнить это место именно таким – тихим, безмятежным. Последний приют усталого путника. Когда-нибудь, после того как за его спиной останутся многие километры дорог, ему захочется отдохнуть и он найдет в земле, подобной этой, свое успокоение.
Мужчина пошел обратно. Элейс ободряюще сжала его руку. Франц кивнул, благодаря за поддержку. Запрыгнув на коня, он выехал на нем на дорогу, ведущую в Таурин.
В городе его ждала печальная новость. Этой зимой умер Бернар. Целитель отличался крепким здоровьем для своих лет, и его смерть была неожиданностью. Тем более что накануне не случилось ничего примечательного. Он проведал своих подопечных, поужинал, лег спать, а утром его нашли уже холодным.
Франц с горечью вспомнил слова Бернара о том, что они больше никогда не увидятся. Старик предчувствовал скорый конец. А теперь мастер не мог даже отдать дань памяти Бернару, придя на его могилу. Целитель завещал, чтобы его тело предали огню, по обычаю предков – выходцев с севера, а пепел развеяли по ветру.
Опечаленный мастер в раздумье замер перед домом Бернара и не спускал взгляда с его занавешенных окон. Туда так никто и не вселился.
– Он был твоим другом? – участливо спросила Элейс.
– Да. Бернар был хорошим человеком. Я бы хотел снова увидеть его. Отчего так получается, что стоит только покинуть хорошо знакомое тебе место, как оно тут же меняется? И почему-то не в лучшую сторону. – Франц вздохнул.
– Мы останемся здесь или поедем дальше?
– Я должен встретиться еще с одним человеком. Надеюсь, он будет рад меня видеть.
– А почему ты в этом сомневаешься? – встревожилась девушка.
– Раньше мы с ним плохо ладили. – Франц усмехнулся. – Видишь ли, он – священник. А священники никогда не любили таких, как я.
– Они и медиумов не очень-то любят, – заметила Элейс. – Поэтому, если ты не возражаешь, я с тобой не пойду.
– Как хочешь. Возле храма разбит красивый парк, ты можешь подождать меня там. Или, если хочешь, в той стороне, – он показал, – расположен большой рынок и куча лавок, которые открыты до заката солнца.
– Я подумаю, – задумчиво сказала Элейс. – Я действительно хотела кое-что купить. Но в любом случае, чтобы не искать друг друга, давай условимся встретиться возле храма. Ты говорил, что в Таурине всего одно святилище, так?
– Да, – кивнул мастер. – Отличный ориентир. Я пошел, а ты не забывай торговаться. Местные сразу же почувствуют, что ты приезжая, и захотят содрать с тебя три шкуры.
– Пусть только попробуют. Я сама с них шкуру сдеру, – пообещала Элейс и улыбнулась. – Неужели ты думаешь, что медиума смогут надуть какие-то торгаши? Я же сразу чувствую, когда товар не стоит тех денег, что за него просят.
– Поверь мне, товар никогда не стоит тех денег. В этом и заключается весь смысл торговли.
Элейс махнула рукой и ушла общаться с лавочниками Таурина. Франц направился к храму. Он шел быстро, скрыв лицо под капюшоном. Но это все равно не спасало – каждый пятый житель окликал его по имени и желал ему доброго здравия. Сохранить инкогнито не получилось.
Когда мастер приблизился к храму, оттуда выбежала толпа радостных детей от пяти до двенадцати лет. Они вихрем пронеслись мимо него, но он успел заметить, что в руках у них были различные музыкальные инструменты. Видимо, Римус не оставил попыток обучить их музыке.
Вслед за детьми показался и сам священник. Заметив незнакомого человека в черном плаще и при оружии, он насторожился, но, узнав Франца, широко улыбнулся и сделал шаг навстречу.
– Здравствуй. – Священник первый протянул ему руку. – Я молился за тебя.
– Твои молитвы помогли, – серьезно ответил Франц. – Не раз мне удавалось найти выход из безвыходных ситуаций.
– Ты так внезапно уехал после нашего разговора… Где ты пропадал?
– О, я совершил необыкновенное путешествие. Ты не поверишь, если я расскажу тебе. Даже несмотря на то, что я мастер рун.
– Почему же, – по губам священника снова пробежала улыбка, – поверю.
– Только учти, на этот раз это будет не исповедь, а дружеская беседа.
– Значит, я могу с чистой совестью разболтать ее содержание кому угодно, – заметил Римус. – Отлично. А то многие жалуются на то, что я – отвратительный собеседник.
– Конечно, ведь от тебя ждут сплетен. Ты знаешь тайные мысли каждого в этом городе.
– Не преувеличивай. Не все же приходят ко мне на исповедь. Ты хорошо выглядишь. – Римус отошел немного назад, оглядел его со всех сторон и одобрительно кивнул. – Поездка пошла тебе на пользу. Появился блеск в глазах, румянец…
– Римус, что ты такое говоришь! Какой румянец? Я взрослый мужчина, а не жаждущая выйти замуж девица.
– Мне виднее, – отозвался священник. – Кстати, да будет тебе известно, в подвале этого храма хранится недурное красное вино…
– Предлагаешь отметить нашу встречу?
– Символически.
– А как же твои прихожане?
– Я для них и так делаю больше, чем в моих силах. И для них, и для их детей. Должна же у священника быть хоть минутка свободного времени? Или час.
– Или два. Мой рассказ будет длинным, – сказал Франц.
– Какое коварство… – пробормотал священник. – Что поделать – два так два. Своего бравого скакуна можешь привязать вон к тому кустику.
Мастер рун последовал его совету. Животное посмотрело на него умными глазами, как бы говоря, я все равно не убегу, можешь не беспокоиться, и принялось щипать траву. Они вошли в святилище. На этот раз Франц не чувствовал того дискомфорта, что он испытывал при прошлом посещении. Римус, ловко проскользнув между беспорядочно расставленных лавок, проявил чудеса ловкости, не зацепившись ни за одну из них подолом рясы.
– Господи, прости мне этот бардак… – виновато пробормотал он. – Но когда пытаешься заниматься с детьми, твоя жизнь превращается в стихийное бедствие. Ничего не успеваешь.
– Но тебе же это нравится?
– Всегда мечтал властвовать над душами. Тем более детскими. – Римус скорчил гримасу. – Но, похоже, мне это не слишком удается.
– Твоя музыка замечательная.
– Скажешь тоже… Кстати, я все-таки закончил свое сочинение. Во всяком случае, я не желаю больше в нем ничего менять, дабы не испортить. Мне кажется, Раэн бы оно понравилось.
– Ты мне сыграешь?
– Обязательно, – кивнул священник. – Но сначала ты расскажешь мне свою историю.
Римус гостеприимно распахнул дверь, ведущую в его покои. В раскрытое окно, расположенное под самым потолком, влетела голубка и, сделав круг, спокойно уселась на раскрытую ладонь священника.
– Ты еще и птиц приручаешь, – удивился мастер.
– Я их иногда подкармливаю, – признался Римус. – Не обижаю. Вот они меня и навещают.
– Чем больше я тебя узнаю, тем больше мне кажется, что ты святой. Музыка, голуби… Любовь к ближним. Ты действительно человек?
– Ах, Франц, меня мучают те же демоны, что и остальных. – Римус отодвинул в сторону столик с бритвенными принадлежностями. – Присаживайся, а я пока схожу в подвал.
Нужно признать, что Франц отлично провел время. Вино, разлитое по старым бронзовым кубкам, было отменным, собеседник доброжелательным. Два с половиной часа пролетели незаметно. Римус слушал его рассказ, не прерывая. Только когда речь зашла о зверствах черных магов, его руки непроизвольно сложились в молитвенном жесте.
– Не переживай, теперь с магами покончено, – успокоил его Франц.
– Упокой Господь их душу и прости злодеяния. Это же надо было так ошибиться…
– Они долгое время держали в страхе целый край. И все из-за этого камня. – Он протянул священнику Ловца Душ.
– Поразительно, – Римус покачал головой, – как такой маленький камешек способен стать причиной стольких бед.
– Хорошо, что все уже закончилось. Я ввязался в противостояние магов и гномов помимо своей воли, но в итоге результат стоил потраченных усилий.
– Я рад, что ты узнал, кто твой отец.
– Да… Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Мой отец известный, в узких кругах, разумеется, волшебник. Мог ли я себе такое представить?
– Ты отправишься на его поиски?
– Конечно. Собственно, других дел у меня сейчас нет.
– Как ты думаешь, где он теперь?
– Эрай в плену. – Франц сжал кулаки. – Гномы были о нем очень хорошего мнения, а они не пускают слов на ветер. Они сказали, что волшебник обязательно вернулся бы обратно. А раз не вернулся – значит, его удерживают силой.
– Будь осторожен, Франц. Когда волшебники выясняют отношения, простым людям лучше держаться в стороне. Понимаю, остаться безучастным ты не имеешь права, но осторожность не повредит. Тем более если ты как две капли воды похож на отца. Твои возможные враги заметят тебя раньше, чем ты их. У них будет преимущество, право первого удара. А первый удар, нанесенный умелой рукой, чаще всего бывает и последним.
– Ты прав. Может, мне изменить внешность? Отпустить бороду, например?
– С другой стороны, сочувствующие Эраю, его старые друзья тоже могут узнать тебя и снабдить необходимой информацией. Помочь.
– Хм, – Франц задумался, – в таком случае ничего не буду менять. Никаких бород, а то еще Элейс разонравлюсь…
– Симпатичная девушка, да? – Римус лукаво усмехнулся, допивая вино.
– Если бы ты не был священником, я бы начал волноваться.
– Боюсь, успех у женщин – это не для меня. – Он со значением потеребил рукав рясы. – Впрочем, сам виноват. Раньше надо было об этом думать. Женщины, любовь… Нет, я не могу принадлежать одной женщине, когда в моей любви и понимании нуждаются столько людей. Быть священником очень тяжело, Франц. И дело даже не в сохранении тайны исповеди. Больше всего угнетает необходимость быть постоянным примером для всех. Я стараюсь, очень стараюсь…
– И тебе это удается.
– А наша с тобой размолвка?
– Я уже и забыл о ней.
– Рад это слышать. – Римус взял лютню, лежавшую на кровати, и провел по струнам. – Моя прощальная песнь…
Он принялся играть, закрыв глаза. Тонкими длинными пальцами священник бережно касался струн, и Франц не спускал глаз с его рук, завороженный чудесной мелодией. Музыкальный талант Римуса был от Бога.
Мастеру снова привиделось лесное озеро, в окружении вековых деревьев и зеленых полян. Солнце ласково сияло, небо было чистым, без единого облачка. В холодной, прозрачной как хрусталь воде плавали белые и желтые кувшинки. Римус заиграл быстрее, и легкий ветер пронесся над гладью озера. По воде прошла мелкая рябь, кувшинки закачались. Где-то вдалеке послышался счастливый смех, а священник продолжал перебирать струны. Озеро, лес и солнце будут вечно. Они будут, пока существует вселенная, а в ней есть эта мелодия и надежда.
Римус уже давно перестал играть, а Франц все еще сидел, не шевелясь и слушая отзвуки музыки. Теперь она звучала в его сердце.
– Ну как? – осторожно спросил священник.
– У меня нет слов. Римус, ты превзошел самого себя.
– Серьезно?
– Это великолепно. Более душевного прощания я никогда не слышал и думаю, что и не услышу. И почему в обычном куске дерева, – мастер прищурился и посмотрел на лютню, – скрыта столь невероятная сила? Скажи, ты никогда не играл Раэн?
– Нет.
– Зря. Если бы ты хоть раз сыграл нечто подобное, она бы полюбила тебя, невзирая на рясу и общественное мнение. Ни одна женщина не устоит перед такими мощными чарами.
– Именно этого я и боялся, – тихо сказал священник. – Поэтому и не играл.
Франц посмотрел в окно, за которым уже наступили сумерки.
– Римус, мне пора.
– Спасибо, что зашел. Когда следующий раз заглянешь в Таурин, я буду рад тебя видеть.
– Взаимно.
Священник проводил Франца до дверей храма. Невдалеке от входа, пиная камешки, со скучающим видом бродила Элейс. Купив все необходимое в лавках, она уже больше часа ждала мастера. Ее конь стоял рядом, лениво пощипывая траву.
– Это она? – спросил Римус.
– Да, – ответил Франц и почувствовал, что краснеет. – Совсем не похожа на Раэн, правда?
– Не похожа, – согласился священник. – Но ведь важен человек, а не его лицо. А у Элейс под милой внешностью скрыта добрая душа… Достойный выбор. Смотри не обижай ее. Если девушка разуверится в тебе, то последствия могут быть непоправимые.
– К чему ты клонишь?
– Ты старше и должен стать для нее наставником в этой сложной, полной противоречий жизни.
– Ох, Римус… Я так и знал, что мне не удастся избежать твоих нравоучений.
– Все-все… – Священник поднял руки. – Больше ни слова. А то ноги твоей больше не будет в этом храме… Удачного пути. – Он повернулся к входу.
– Куда ты? Я думал вас познакомить.
– Нет, не стоит этого делать. Молодая красивая девушка – это совсем не то, что надо видеть перед сном священнику. Отвлекает от молитвы… Ты меня понимаешь?
Франц кивнул.
– Будьте счастливы.
Римус бросил прощальный взгляд на друга и скрылся в храме. Мастер медленно спустился вниз.
– А я вас видела, – проворчала Элейс. – О чем это вы шептались как заговорщики?
– Хм, мы обсуждали тебя и пришли к выводу, что ты очень красивая, добрая, замечательная…
– А еще мастер… – Она покачала головой. – Это тебя священник врать научил?
– Нет, это чистая правда. – Франц поцеловал ее и запрыгнул на коня. – Не боишься ехать ночью?
– И ты спрашиваешь меня об этом после стольких дней, проведенных под землей? – Элейс рассмеялась. – После того, что довелось пережить, примитивная ночная прогулка меня уже не испугает. Тем более что со мной рядом ты. – Девушка поправила сумку и с легкостью вскочила в седло. За последнюю неделю она основательно поднаторела в верховой езде.
– Вот и славно. Именно это я и ожидал услышать. Хорошо, когда твоя спутница не жалуется на невыносимые условия и не называет тебя тираном.
Франц подмигнул Элейс, вызвал руну света и отправил огонек освещать им путь.
конец)))
|
|
| |
]
