|
Война мага "Том второй" " Миттельшпиль"
|
|
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:03 | Сообщение # 46 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Никто не заметил случившегося, точно Мегана, инквизитор и Мерон бесследно выпали из этого мира. Лекари по-прежнему суетились около Анэто, когда в шатёр милорда ректора осторожно вошёл не кто иной, как сам преподобный отец-экзекутор. Плащ на его плечах выглядел так, словно его срочно выдернули из какого-то сундука, где он хранился невесть сколько времени, шея замотана грубым толстым шарфом.
Этлау оставил за порогом пару дюжих инквизиторов, но в шатре Анэто одних только целителей толпилось не меньше десятка да ещё трое немолодых ордосских магов, ближайших помощников милорда ректора.
– Встань и иди, – негромко приказал инквизитор, нагибаясь к самому уху ректора.
– Преподобный отец, я вынужден просить вас не тревожить моего пациента… – Ксавьер не испытывал особенного пиетета перед всесильным инквизитором. Целитель исполняет свой долг у постели больного, и никакие «преподобия» не могут вставать у него на дороге.
Этлау вскинулся, в глазах инквизитора мелькнуло удивление. Анэто не подчинился его команде, а лекарь Ксавьер глядел на отца-экзекутора с откровенным отвращением.
– Встань и иди, – повторил Этлау, проигнорировав целителя.
Но за спиной Ксавьера уже стояли трое ордосских магов: Свелен, Манфред и Абасг, уцелевшие во всех перипетиях штурма Чёрной башни и последующей погони за Разрушителем. Ветераны. Их не испугаешь ни Спасителем, ни даже самой Западной Тьмой.
– Преподобный отец, настоятельно прошу вас удалиться, больному необходим покой, – пока ещё вежливо, но твёрдо заявил Ксавьер. – Почему милорд ректор должен встать и куда-то идти? В таком состоянии он и руки-то поднять не может!
Инквизитор, казалось, чего-то явно не понимал в происходящем. Он застыл словно в ступоре, точно никак не мог взять в толк, почему же его приказ не выполняется.
В этом, впрочем, он был не совсем прав. Анэто и в самом деле стал приподниматься, однако взор милорда ректора оставался мутным, голова бессильно болталась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы.
Трое ордосских магов быстро обменялись мрачными взглядами. И ответили.
Они были мастерами воздушной стихии, но сейчас прибегли к иным заклятьям.
Под ногами инквизитора пол внезапно размягчился, ковры расползались в стороны, точно живые, лопалась нижняя покровная ткань, обнажая каменистую промороженную землю. Воздух и Земля сочетаются не лучшим образом, но силы всем троим магам было не занимать. Чёрные губы со сладострастным чмоканьем втянули ноги растерянно взмахнувшего руками инквизитора, и в следующий миг он провалился по пояс.
Непобедимый, неуязвимый Этлау, с которым не смог справиться сам Разрушитель, погружался в разъявшуюся земную плоть; рот инквизитора приоткрылся, глаза широко расширились; он отчаянно дёрнулся, плащ распахнулся – надетая под плащ серая овчинная куртка была пробита на груди, и края разреза задубели от крови. Казалось, клинок должен был бы пронзить сердце, но Этлау жил и, по всему, умирать не собирался. Он явно не понимал, что происходит, почему его всегдашняя сила истаяла, но и остатки её делали инквизитора страшным противником. Уже провалившись по пояс, он упёрся руками в обнажившуюся землю – и потянул себя вверх, вытягивая ноги из каменного плена. Свелен что-то крикнул, махнул посохом – с его вершины сорвалась молния, классическое оружие мага Воздуха, на миг оплела инвизитора паутиной слепяще-белых росчерков – и угасла, оставив лишь дымящиеся следы на его плаще. Свелена согнуло от боли отката, а Этлау уже стоял на ногах. Выглядел он неважно, его шатало, однако отразить ещё одно нацеленное в него заклинание он сумел. Преподобного словно ураганом вышвырнуло из шатра, он пустился в бегство, однако он был жив, и это означало, что…
– Добейте его! – вдруг выкрикнул приподнявшийся на постели Анэто.
Трудно сказать, чего стоило милорду ректору это усилие. Лицо налилось тёмной кровью; глаза выкатывались из орбит, на губах проступила пена.
Растерянные лекари бросились к нему, но Манфред, Свелен и Абасг знали своё дело. Они очень хорошо помнили историю Эбенезера Джайлза. Тогда Белому Совету казалось необходимым во что бы то ни стало сохранить мир со святыми братьями. Возможно, маги допустили ошибку, возможно, роковую. Но сегодня они поняли, что пришла пора поквитаться за всё.
Вслед за бегущим инквизитором устремилась целая лавина молний. Остальные чародеи, и ордосские, и маги Волшебного Двора, завидев происходящее, мешкали недолго – Анэто с Меганой знали, кого взять в этот поход.
Этлау явно переоценил свои силы, явившись за лёгкой, как ему показалось, добычей – тяжелораненым, полубесчувственным ректором Ордосской Академии. И сейчас плащ за плечами бегущего инквизитора то и дело вспыхивал ослепительным пламенем, преподобного отца-экзекутора трижды сбивали с ног поднимавшиеся у него на пути големы из камня и земли; туча летающих ножей отметилась на лице Этлау тремя или четырьмя кровавыми росчерками, но не более! Самые убийственные, самые разрушительные заклятия магов в лучшем случае оставляли мелкие царапины на инквизиторе, на краткий миг воспламеняли одежду, тотчас же гаснувшую словно сама по себе, но сразить самого Этлау они не могли.
Из тьмы бежали немногочисленые инквизиторы, соратники преподобного, мелькнула выпущенная кем-то из них стрела, и один из магов упал, схватившись за пробитую грудь. Ярость многих чародеев обратилась против этой новой опасности, и тут оказалось, что неуязвимостью наделён только один отец Этлау. Остальных святых братьев в тот же миг смела настоящая волна, где воедино сплелись потоки ледяных игл и разящие молнии, пышущие жаром пламенные шары и дробящие кости валуны. Маги не рисковали. Они обрушили на врага то, в чём слыли особенно сильными, – буйство стихийной магии, и живым из инквизиторов не ушёл никто. Обугленные, раздавленные, разорванные в клочья тела расшвыряло далеко в стороны, защитники Этлау полегли единомоментно, все – за исключением самого преподобного. Отец-экзекутор улепётывал со всех ног, обретя поистине заячью прыть. Несколько последних огненных шаров пронеслись у него над головой – и святой отец, прыгнув в узкую расщелину, скрылся из виду.
Погоня, само собой, ничего не дала.
Растерянные, мрачные и злые, маги собирались обратно к шатру Анэто. Они прекрасно понимали, что сейчас здесь произошло. В один миг они превратились в отверженных, восстановивших против себя самую могущественную силу Эвиала (если не считать, само собой, Западной Тьмы или Империи Клешней).
В палатке же Ксавьер и его товарищи суетились вокруг мечущегося на постели Анэто. Казалось, маг прилагает поистине чудовищные усилия, чтобы только остаться в сознании.
И ему это удалось.
– Г-х-де-е… Мег-хана?..
Расторопные посыльные бросились на поиски – тщетно. Хозяйка Волшебного Двора исчезла, как в воду канула.
Целители воткнули в вены Анэто сразу три или четыре полые иголки, вливая в жилы какие-то блёкло опалесцирующие снадобья, из носа ректора струилась кровь, однако он каким-то чудом не впадал в беспамятство.
– Ищите… Мегану… Ищите… – повторял он раз за разом.
И раз за разом посыльные возвращались с неутешительными вестями.
Страшный шок же, однако, каким-то образом помог Анэто вырваться из тенет недуга.
– Это его либо убьёт, либо вытащит, – пробормотал сквозь стиснутые зубы взмокший целитель Ксавьер.
И похоже, что вытаскивало.
Во всяком случае, когда на небе разгорелось утро следующего дня, милорд ректор Анэто пребывал в здравом уме и твёрдой памяти, правда, не мог пока ходить, ну да это было и не нужно, хватало добровольных носильщиков.
Все инквизиторы погибли, Этлау, Мегана и ещё один чародей Волшебного Двора, Мерон, исчезли. С севера по-прежнему подтягивались войска, и Анэто не мог упустить такого шанса.
К тому времени в лагерь успело подойти едва ли шесть или семь тысяч ратников. Анэто, всё ещё возлежа на носилках, потребовал вынести себя к ним.
Свидетелей случившегося, могущих оспорить его слова, само собой, не было. Посланные по следу Этлау преследователи вернулись ни с чем, да и сам след вскоре затерялся, и никакие магические ухищрения не могли помочь. Равным образом поисковые партии не могли найти следа Меганы.
Пик Судеб мрачно нависал над ними крутыми неприступными склонами.
Речь Анэто перед собравшимися ратниками получилась горячей, хотя поневоле и не столь продолжительной, как рассчитывал чародей. Он держался на самом краю, держался, но этого оказалось недостаточно.
– Братья! – громко начал милорд ректор, несложное чародейство, поддерживаемое его сподвижниками, позволяло слышать его слова всем и каждому, как бы далеко они ни оказались. – Тяжек и непрост наш путь. Тьма хитра, и у неё бездна уловок. Даже самые верные не могут избегнуть её сетей. Мы одержали великую победу, мы разрушили Чёрную башню, презренный Разрушитель ударился в бега, словно трусливый заяц, но наш извечный враг нашёл себе новое оружие, ударил туда, где мы никак не ждали слабины и прорех. Тьма овладела преподобным отцом Этлау!
Ответом послужил многоголосый изумлённый гул. Преподобный Этлау? Не может того быть!.. Тот, кто бился грудь в грудь с самим Разрушителем и его драконом и едва не вышел победителем!.. Им овладела Тьма? Как? Почему? Отчего?..
Анэто знал, что они сейчас думали. Он старался ответить, говорил о безумии преподобного, набросившегося на своих же верных слуг, ордосских магов; говорил о святых братьях, подчинившихся приказу Тьмы и тоже напавших; магам ничего не оставалось, как защищаться. И теперь они все скорбят о невинноубиенных, и стенают, и возносят моления Спасителю, прося его принять в лоно своё заблудших чад; а творение Тьмы в облике и теле преподобного Этлау ускользнуло и сейчас, несомненно, уже замышляет следующий удар, ещё более страшный.
– И, может, – вдохновенно вещал Анэто, – Западная Тьма пыталась обмануть всех нас и на самом деле Разрушитель всё это время скрывался здесь, там, где его никто не подумал бы искать?! Что, если истинный Разрушитель сейчас пробирается тёмными равнинами Эгеста к Святому Городу, к Аркину, намереваясь, конечно же, предать его огню и мечу силой своего чародейства?..
Воины оторопело слушали могущественного мага. Да, имя Ордоса всегда внушало трепет, но сейчас, после всего того, что увидели ратники под Чёрной башней, поверить в то, что Тьма овладела преподобным отцом Этлау, было непросто. Растерянные, недоумевающие люди топтались на месте, слушая горячие, но не зажигающие речи ордосского мага.
И Анэто, опытный оратор, тотчас уловил это настроение толпы. «Их всех привела сюда Инквизиция, мы только помогали, – с горечью подумал он. – Для них это так, и они ничего не станут слушать. Всё, что я сейчас могу, – это сделать так, чтобы собранная армия не досталась бы никому – ни нам, ни Этлау, если это исчадие вновь вынырнет из небытия».
– Я знаю, вам трудно поверить моим словам! – набравшись сил, выкрикнул чародей. – Вы шли за преподобным Этлау, почитая его как исполненного святости и ведущего вас на доброе дело! Теперь ваша служба ему кончилась. Вы вольны разойтись по домам! Я не прошу вас присягать мне и идти на Аркин, хотя именно там, боюсь, попытается укрыться тварь Тьмы, вводя в заблуждение добрых и честных слуг Спасителя! Знаю, вы в замешательстве, вы растеряны. Так что же я могу предложить вам лучшего, кроме как разойтись по домам и дождаться вестей или вестников, коим вы поверите и за кем пойдёте, как шли за отцом Этлау к Чёрной башне?
Ответом ему послужил разноголосый нестройный гул. Святая Инквизиция была настолько озабочена своим непременным главенством в этом походе, что собранные со всего Эвиала полки не имели единого командования, отдельные отряды подчинялись только своим военачальникам. Сейчас здесь собрались далеко не все войска, что осаждали Чёрную башню, но первыми подошли самые сильные, стойкие и верные, как алебардисты и арбалетчики Лесных Кантонов, например.
И именно их командир первым вышел вперёд, едва Анэто сделал паузу.
Бородатый и коренастый, чем-то смахивавший на горного гнома, в начищенной до блеска, несмотря ни на что, кирасе, он поднёс к губам рог и звучно протрубил, требуя тишины. И, едва дождавшись её, заорал, надсаживаясь, так чтобы его услыхали бы все столпившиеся вокруг носилок с милордом ректором Ордосской Академии:
– А мы своё дело знаем! И магики никогда нас не обманывали! И людей не жгли по облыжным наговорам, да, вот так! И мы за вами, милорд Анэто, пойдём, потому как не знаю, что другие видели у Чёрной башни, а я так то, что неможно человеку святому исполнить! И потому пусть остальные как хотят, а мы с вами!
Людское скопище взорвалось криками. Лесные Кантоны славились своей непримиримостью и вольнодумностью. Инквизиторов там не слишком жаловали; да и некая деревушка Зеленухи оставила по себе долгую память, отлучённая от церкви и едва не погибшая вся, до последнего человека, кабы не тот, кого прозывали Разрушителем.
– Благодарю тебя, доблестный Аррат, – крикнул в ответ Анэто. – Благодарю за твой выбор, но хочу предупредить: исчадие тьмы могло опутать своими чарами многих простых слуг Спасителя, не исключено, что…
– А коли так, – проревел в ответ Аррат, – и того нужнее выжечь эту заразу железом калёным, покуда не расползлась! Меньше невинной крови потом лить придётся!
Возразить тут было нечего.
Однако, разумеется, далеко не все последовали примеру алебардистов. Многие начали расходиться прямо сейчас, не теряя времени, словно опасаясь, что кто-нибудь явится и задержит их.
Анэто не приказывал их останавливать.
Исчезновение Меганы мучило. Такого с Анэто не бывало и в молодости, милорд ректор даже не думал, что может так переживать. Тем не менее поиск ничего не дал, и Анэто, не колеблясь, повёл своё небольшое войско на юг, к аркинской границе. Несколько магов постарше и посолиднее были оставлены в лагере возле Пика Судеб и посланы навстречу всё ещё оттягивающимся от Чёрной башни войскам.
Остальные, не задерживаясь, маршировали на полдень. О том, что случилось с Меганой, Анэто старался даже не думать.
И, разумеется, несмотря на все усилия, нигде не нашлось никаких следов беглого инквизитора.
Никто не смог и понять его мотивов – кроме разве что самого ректора. Он догадывался, что, скорее всего, пока он лежал в беспамятстве, Мег попыталась что-то предпринять самостоятельно – возможно, испробовала простую сталь вместо неподействовавших заклинаний. Исчезновение ещё одного мага Волшебного Двора тоже свидетельствовало в пользу этой версии; и, похоже, Мег едва не добилась успеха, инквизитора небось защитила лишь Западная Тьма, и то слишком высокой ценой. Потому что Этлау явно явился за ним, Анэто, растратив силы, причём сам он об этом не догадывался. Его «Встань и иди!» таило в себе огромную силу, но недомогание его, ректора, неожиданным образом обернулось во спасение.
Разумеется, думал Анэто, с трудом поворачиваясь на бок в своём паланкине, Разрушитель, конечно же, не один. Может, их двое, а может, и больше. Тьма хитра; и если Анналы оказались неверны в этом важнейшем вопросе, кто знает, как это всё обстоит в действительности? Может, Разрушителей трое, четверо, пятеро? Может, кто-то из них собирает силы в Империи Клешней или где-то далеко на востоке, в Синь-И?
Невольно мысль милорда ректора всё чаще и чаще возвращались к незадачливому некроманту, сделавшемуся, как все полагали, Разрушителем. Может, он таковым и стал. А может, он лишь средство Западной Тьмы отвлечь внимание защитников Эвиала от истинного Разрушителя или Разрушителей? И точно так же, невольно, Анэто вспоминал об эльфах. Тёмные эльфы Нарна, Светлые – Вечного леса; неужели они окажутся в стороне, не вмешаются сейчас, когда всё оказалось куда сложнее, чем представлялось сначала?
Ни нарнийцы, ни подданные Вейде не прислали свои полки к Чёрной башне. Светлая королева Вечного леса и вовсе слыла неожиданной, но всё же союзницей Святой Инквизиции, тем удивительнее стало её решение. Может, этот «союз» только вынужденный? Может, сейчас можно уговорить капризную эльфийку на совместное выступление?..
Анэто самыми последними словами клял свою немощь, но поправлялся всё-таки медленно, несмотря на все усилия лекарей. Собранные в кулак маги Ордоса и Волшебного Двора окружали его носилки даже не тройным, а девятерным кольцом, мрачные и решительные. Они понимали, какой силе брошен вызов; и понимали, что победы можно добиться только стремительностью.
Однако очень быстро выяснилось, что вести расходятся куда скорее, чем казалось Анэто.
Из мрачной темноты под сплётшимися ветвями бесшумно вынырнули шестеро закутанных в плащи фигур – ни один дозорный маг не ощутил их появления. И уж конечно, никто не смог бы ожидать такой компании – трёх Тёмных эльфов-нарнийцев вкупе с тремя эльфами Вечного леса, якобы смертельного врага Нарна.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:03 | Сообщение # 47 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| – Приветствуем могущественного и многознающего милорда ректора Анэто, главу Белого Совета! – прозвучал мелодичный голос. Тонкая фигура отбросила плащ, дивные волосы разлились волной до самой земли.
– Ваше величество, королева Вейде. – Анэто как мог изобразил поклон. – Прошу прощения, что немощи…
– Ах, оставьте эту куртуазность, дорогой маг, – негромко рассмеялась эльфийка. – Мы дерзнули встать на пути у достославных чародеев, ибо события стали приобретать совершенно невероятный оборот…
– Да, мы объединились, – шагнул вперёд ещё один эльф, выше и шире в плечах, лицо разрисовано изломанными тёмно-зелёными линиями. – Милорд ректор не знает меня. Шоар из Нарна, имеющий власть говорить за всех, кто моей крови.
– Я очень рад, доблестный Шоар, хотя действительно не знаю…
– Зато знаете меня, милорд ректор! – прозвучал весёлый серебряный голосок, и возле носилок очутилась третья фигурка.
– А… Соэльди? – Ректор отличался хорошей памятью на лица.
– Так точно, милорд ректор, Соэльди из Нарна, окончившая Академию Высокого Волшебства в Ордосе, маг Земли, – низко поклонилась миниатюрная эльфийка.
– Не будем зря терять времени, – резко сказала Вейде, отбрасывал волосы назад. – Милорд ректор, мы… в некотором роде осведомлены о случившемся возле Пика Судеб. Не буду скрывать, мы все преследуем разные цели, но случилось так, что наши пути на время совпали.
– В том, чтобы остановить инквизитора Этлау?
Вейде загадочно усмехнулась.
– Мой дорогой милорд ректор, тот, кого ты называешь инквизитором Этлау, на самом деле – лишь крошечная песчинка в несущейся на нас пустынной буре, где миллиарды миллиардов таких. Он сейчас на распутье. Может, окажется Разрушителем, может, Мессией Последних Дней.
– Нам и одного-то Этлау многовато, никак справиться не можем, – мрачно отшутился Анэто. – А тут миллиард миллиардов! Да ещё не то Разрушителей, не то Мессий!
– Тем не менее это именно так, – без тени улыбки отвечала Вейде. – Иногда даже самые доблестные воители, самые искушённые маги вынуждены отступать перед слепой стихией. А надвигающаяся на нас стихия не слепа. К сожалению. Это страшная сила, но, к нашему счастью, управляемая. И я, и эльфы Нарна уже давно поняли, что шторм нельзя остановить, однако им можно управлять. Порою. Можно направить его туда, где он причинит как можно меньше вреда. Не говорю, что не причинит совсем, но… И мы приняли соответствующие меры. Интересно ли будет милорду ректору узнать, какие же именно?
Ошеломлённый Анэто только кивнул.
– Давайте присядем, – предложил Шоар. – Соэльди!
Юная эльфийка небрежно щёлкнула тонкими изящными пальчиками, и перед собравшимися появился неярко светящийся шар, источавший приятное тепло – неопаляющий жар большого костра.
Старшие из магов присоединились к узкому кругу; трое других эльфов, похоже, были телохранителями, они, напротив, отступили.
– Я уже давно поддерживала сношения с тем, что принято именовать Западной Тьмой, – совершенно спокойно, как о чём-то само собой разумеющемся, сообщила Вейде. – По многим причинам, главные из которых…
Милорд ректор Анэто не успел ни возмутиться, ни даже просто удивиться услышанному – третий из эльфов-нарнийцев внезапно оказался стоящим; никто даже не заметил, как он выпрямился. Беззвучно прыгнул в руку тонкий серебристый клинок с лучащейся лунной крестовиной; и, вытягивая меч, эльф бросил одно лишь слово, мгновенно понятое всеми: и эльфами, и людьми:
– Бреннер!..
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:04 | Сообщение # 48 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| Глава восьмая
Эвиал. Различные места
Отряд Клары Хюммель торопился по свежим следам армии Кэра Лаэды. Торопился, не щадя себя и не жалея ног; однако карлики явили поистине чудеса неутомимости. Впрочем, равно как и сам Кэр.
Вокруг растревоженным ульем шумел Мекамп. Скакали во все стороны верховые лёгкие гонцы; торопливо маршировали небольшие пешие отряды; время от времени проносились, тяжело разбрызгивая грязь, конные полусотни.
– И чего только суетятся? – с великолепным презрением заметила Тави Ниакрис. – Разрушитель уже скрылся; не пойму я, для кого стараются?..
– Для инквизиторов, дочка, – отозвался старый некромант. – Чтобы не заподозрили в «споспешествовании Тьме», само собой. Разрушит ли что-нибудь этот Разрушитель, нет ли – никому не ведомо; а серые братья – вот они, рядом.
Ниакрис хмыкнула.
– Тогда нам не с Кэром Лаэдой нужно разбираться, а с серыми!
– Ещё разберёмся, дочка, – вполголоса посулился Бельт. – Ещё разберёмся.
Маленькому отряду без особого труда удавалось оставаться незамеченным. Чёткий след поури вёл на север, слегка уклоняясь к востоку; Разрушитель направлялся к эгестской границе, норовя проскользнуть узким проходом между Вечным лесом и берегом моря. Дальнейшую его цель, по мнению всё того же Бельта, вычислить было несложно:
– Аркин. Если что-то и может его задержать, так это Святой Город. Мощью клириков нельзя пренебрегать. Иной цели в Эгесте и вокруг у Разрушителя нет.
Клара лишь ненадолго позволила отряду передохнуть возле разорённого и изрытого кладбища – опять же по просьбе Бельта. Пока остальные подкреплялись, старый некромант рыскал среди перевёрнутых могильных плит. Клара с некоторой ревностью призналась сама себе, что ничего не ощущает, кроме лишь слабого следа творившейся здесь волшбы.
– Костяные драконы, – сообщил спутникам заметно помрачневший Бельт, едва вернувшись с погоста. – Наш Кэр Лаэда подчинил себе девять костяных драконов. Третья стадия неупокоенности; и нужны поистине великие способности, подчёркиваю, не силы, а способности к тёмной магии, чтобы это стало возможным.
Клара нахмурилась. Ещё один кирпичик. Лишнее доказательство. Кэр действительно зашёл слишком далеко. Нет, нет, никаких разговоров! Отобрать Мечи и покончить с Западной Тьмой самим! А несносного мальчишку – честное слово, выпороть и отправить связанного к тётушке Аглае. Пусть она его воспитывает. Ему не помешает, раз творит такие глупости.
Вскоре Клара и её спутники достигли памятной речки Лоухи, где едва закончилась победная, как казалось, для мекампского ополчения битва.
– Ого, – вполголоса заметил Бельт, – они покончили с костяными драконами. Со всеми девятью. Магией крови…
Волшебница согласно кивнула. Это она чувствовала очень хорошо. Каждое из девяти жертвоприношений оставило глубокий след в незримых простому смертному областях. Инквизиция нашла действенное оружие против тварей Разрушителя.
– А он всё равно ведь ушёл, – хмуро напомнила Райна. – Обманул он их, похоже, обвёл вокруг пальца, как детей. Чудовищами прикрылся, а сам с полками карликов – в обход. Грамотно, Хель меня возьми! Я бы тоже так поступила. Драконов-то этих, что, можно ещё наделать. А вот живых он бережёт.
Ниакрис согласно кивнула.
– Он очень близко, – уронила она, зажмуриваясь и втягивая ноздрями воздух. – Чувствую его сейчас…
Все удивлённо воззрились на неё.
– Чувствую… словно саму себя, – с удивлением призналась дочь некроманта. – Когда шла… тогда, давным-давно…
– Он решил умереть, – эхом откликнулся вдруг Бельт. – Может, ещё даже сам об этом не знает. Но какова бы ни была его цель, он твёрдо уверен, что умрёт ради неё. Он опасен, госпожа Клара. Очень опасен.
– Сама знаю, – буркнула чародейка, но тут же одёрнула себя: – Прости, пожалуйста, господин Бельт. Мы так близко…
– Нельзя забывать про дракона, – напомнила практичная Райна.
– Я его возьму на себя, – вызвалась Тави. – Не впервой. Ещё в Мельине дело имела.
Ниакрис поглядела на названую сестру с известным уважением.
…Подобраться ближе к Кэру Лаэде, он же – Разрушитель, он же – некромант Неясыть, смогли только к утру. Обойти густо понатыканные под каждым кустом секреты поури удалось с трудом, Клара взмокла и едва волочила ноги, измученная откатом. Её отряд никого не убивал – она просто отводила глаза караульщикам.
Кэра они увидели внезапно. Остались позади последние дозоры, и Клара заметила его сидящим у костерка рядом с черноволосым смуглым юношей и совсем молоденькой девушкой с дивными, на зависть самой Кларе, жемчужными волосами. Юноша помешивал варево в котелке, девушка, задорно поблескивая глазками, отпускала не слишком пристойные такой юнице шуточки; сам Кэр оказался спиной к Кларе.
Отряд чародейки сгрудился у неё за спиной. Их погоня окончилась.
Клара колебалась. Она сурово корила себя за прошлое столкновение с Кэром; конечно, они могли обо всём договориться миром. Но сейчас… что он делает тут, во главе армии злобных карликов? Для чего создал и подчинил себе костяных драконов, созданий абсолютного, по мнению Клары, зла?
Что, если отрава успела проникнуть ещё глубже в его душу? И эти двое… мальчишка не внушал опасений, а вот девчонка… в ней явно крылось нечто, и это нечто очень не нравилось боевой чародейке. И где тот дракон, на котором она, Клара, видела Кэра Лаэду?.. Или?.. Клара с подозрением взглянула на жемчужноволосую девчонку, памятуя свой собственный опыт в пещерах Пика Судеб – встреча, о которой она изо всех сил старалась забыть. Во всяком случае, может, вступать в разговоры будет слишком рискованно. Во всяком случае – здесь.
Клара нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Никто не должен был ничего услыхать, её надёжно защищало испытанное заклинание, однако что-то сработало не так, как должно.
Разом случилось очень много событий, спрессовавшихся в исчезающе малый миг.
Первой успела жемчужноволосая. И, само собой, оказалась драконом – тем самым, серебристым, на котором Кэр носился в поднебесье. Горящие яростью глаза взглянули прямо в душу Кларе, с лёгкостью проникая сквозь все защитные заклятья и отводящие взор чары. Дракон изготовился к броску, одному-единственному, который станет и последним. Остановить его невозможно. Ну, или почти невозможно.
Кэр тоже вскочил на ноги. И в нём тоже вскипала сила, готовясь излиться уничтожительным заклятьем, да таким, что сделало бы честь самой главе Гильдии боевых магов.
У Клары не оставалось выбора. Вернее, так ей показалось в те мгновения.
Кэра – оглушить. Дракона – вывести из строя. В конце концов, сколько ей приходилось биться с такими вот небесными чудовищами в самых разных мирах!..
Однако и Тави оказалась не лыком шита. У неё тоже нашлось кое-что в рукаве, козырь, который не стыдно было выложить на стол.
Клара и Тави ударили одновременно. Их заклятья сплелись, сплавились воедино, принимая облик слепяще-белой молнии; но, само собой, это был всего лишь облик.
Множество белоснежных лезвий впилось в тело Кэра Лаэды, гася его собственное, готовое вот-вот вырваться заклинание; и ещё добрая половина настигла уже развернувшего крылья дракона, отбросила его на стволы вековых деревьев, вминая в них и оставляя недвижимым. Смуглый мальчишка остался невредим, однако он сейчас никого не интересовал.
Клара привыкла извлекать всё возможное из любого, неважно как случившегося исхода. Надо было убраться куда подальше от поури, потому что отводящее им глаза заклятье держалось на волоске.
– Друзья, быстро – берём Кэра! – скомандовала Клара.
Бесчувственному некроманту спутали руки и ноги – Ниакрис не забыла проследить, чтобы петли не пережали жилы, вызывая омертвление. Тави шагнула к также неподвижному дракону, однако очертания жемчужного тела дрогнули, окутываясь серебристой дымкой, и миг спустя там уже лежало тело знакомой девушки, из угла тонкого рта стекала пугающе-аккуратная струйка алой крови. Поднятый клинок выученицы Вольных приостановился, а в следующий миг она уже едва успела отбить нацеленную под рёбра сталь в руке смуглого мальчишки. Тави крутнулась, высоко вскидывая ногу, и, изгибаясь, словно натянутый лук, всадила носок сапога в висок мальчишке, так что тот мигом обмяк и повалился. Ниакрис оказалась рядом, поднося клинок к горлу жемчужноволосой девчонки.
– Оставь её, дочка, – вмешался Бельт. – Она нам не враг.
– Она охраняет Разрушителя, – заметила Ниакрис, правда без особой уверенности.
– Нам они не нужны. Только он. – Кивок в сторону неподвижного Кэра Лаэды. – Они лишь доблестно защищали своего друга. Нет нужды убивать их.
– Они ж ринутся за ним в погоню, едва очухаются! – проворчала Тави. Однако взглянула на бесчувственную жемчужноволосую девчонку и ощутила, что свирепая решимость тает, как свечной воск в пламени. Ученица Вольных умела видеть глубже, чем простая телесная оболочка, перед ней был не морок, не фальшивая маска – серебристая драконица действительно была прекрасна и чиста, в ней не было зла.
…Перспектива добивать бесчувственных совершенно не улыбалась Тави, и она с надеждой взглянула на Клару. Боевая чародейка энергично покачала головой, и мельинская воительница с облегчением спрятала оружие.
Райна уже нетерпеливо топталась на месте, закинув Кэра на могучее плечо, словно куль с мукой.
Тем же порядком, никого не потревожив и не возбудив ничьих подозрений, отряд Клары вместе со своей бесценной добычей выбрался из пробуждавшегося лагеря поури.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:04 | Сообщение # 49 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
– Ну, вот мы и на месте. – Мессир Архимаг позволил себе лёгкую улыбку удовлетворения. Они с Динтрой и Читающим достигли цели. За считаные мгновения оставили позади огромные расстояния, пройдя теми самыми тайными путями. Перед ними лежал Мекамп, где сейчас Клара Хюммель оказалась как никогда близко к заветной цели – Мечам. Игнациус имел все основания гордиться собой – все заклятья сработали безошибочно. Может статься, что резервный вариант с Сильвией всё-таки не понадобится; а может, и нет, в зависимости от того, сколько же именно крупной рыбы попадётся в его сети. И насколько крупна она окажется; равно как и сумеют ли сети выдержать последний отчаянный напор драгоценной добычи. Динтра… Динтра больше не волновал Игнациуса. Даже если помешанный на чести и достоинстве лекарь что-то заподозрил, план Игнациуса имел слишком много запасных вариантов с возвратом к основному, на случай, если что-то где-то сорвётся. Сейчас мессир Архимаг мог позволить себе роскошь побыть просто зрителем.
– Что мы станем делать, мессир? – напрямик спросил его Динтра, едва только угасли последние сполохи заклятья и два старых мага очутились в чаще мекампского леса.
– Если мои вычисления правильны, дорогой друг, Клара Хюммель сейчас как никогда близка к своей цели и…
– И наша задача была не дать ей её достичь, не так ли? – весьма непочтительно перебил Архимага старый целитель.
– Наша задача, дорогой друг, – мягко возразил Игнациус, – была и остаётся не допустить пагубных последствий оного достижения. Что, в свою очередь, оставляет нам известную свободу действий. Я бы не хотел причинять Кларе какой-либо вред. В конце концов, она ж из моих лучших учениц! Нет, просто набрасываться на неё из засады было бы… неэлегантно.
– Мессир, но не с вами ли мы вели речь о том, что Эвиал заслуживает спасения? – с ощутимым упрёком в голосе бросил Динтра. – И не вы ли, мессир, заверили меня, что, если у нас хватит времени…
– Совершенно верно, дорогой друг, и я отнюдь не собираюсь прохлаждаться здесь в теньке, ожидая исхода событий и ничего не делая, – заверил лекаря Игнациус. Интересно, почему Динтра стал терять терпение? Ему и впрямь настолько небезразлична судьба этого мирка? Или это отражение его истинных замыслов? Посмотрим, посмотрим…
– На самом же деле у нас две задачи, – вкрадчиво произнёс Архимаг. – Не только не дать неразумной Кларе овладеть Мечами; но и не допустить, чтобы артефакты такой чудовищной силы продолжали оставаться бесхозными. Вы знаете, дорогой друг, что я многие годы являюсь бессменным хранилищем собрания…
– Несомненно, несомненно, – опять перебил Динтра, похоже, вконец потеряв терпение. Игнациус усмехнулся про себя – цель стала очень, очень близка. – То есть мессир хочет просто забрать Мечи себе?
– Согласитесь, дорогой друг, что оставлять их и дальше непонятно в чьём владении было бы крайне неосмотрительно, не так ли?
Динтра вздохнул, кивая.
– Это и есть две наши задачи, мессир?
– О нет, дорогой друг, вовсе нет. Как я уже имел честь поведать вам, Клара заключила сделку с одним из Падших Богов. Эти боги готовы на всё, лишь бы заполучить свою силу обратно, и, если это случится, месть их будет страшна. Так вот, любезный мой Динтра, я хочу не только не допустить того, чтобы Мечи оказались в недостойных их мощи руках, но и чтобы угроза от Падшего Бога, додумавшегося пойти на сговор с Кларой Хюммель, была бы забыта навеки. Не на год, не на два – а пока стоит Упорядоченное и простирается бескрайняя Межреальность.
– Смелый план, мессир, – медленно и, как показалось Игнациусу, с невольным уважением произнёс Динтра. – Очень смелый, я бы сказал, дерзкий. Но отчего же не прибегнуть к помощи других магов Долины? Всей Гильдии боевых магов? Отчего столь благородная цель нуждается в такой секретности, в такой тайне, словно мы затеваем что-то предосудительное? Почему нельзя было с самого начала объяснить всё Кларе Хюммель, а не заставлять её метаться в полной уверенности, что в Долине она объявлена чуть ли не вне закона и заочно приговорена к изгнанию?
– Потому что, любезный Динтра, я знаю эту гордячку. – Игнациус внушительно поднял палец. – И потому, что я знаю, чего ожидать от Падшего. Он не должен ничего заподозрить! А я уверен, что у него есть способ следить за своей посланницей. Клара – прекрасная чародейка, один из лучших боевых магов, кого я знаю, но искусство лицедейства не принадлежит к числу её многочисленных талантов, не правда ли, дорогой друг?
– Мессир полагает, что Клара могла бы выдать?
– Не «могла бы», дорогой Динтра, а точно бы выдала! Непременно бы! Не забывайте, любезный друг, мы имеем дело с богом, хоть и бывшим.
Лекарь покачал головой. Особенно впечатлённым он не казался.
– Вам виднее, мессир. Но я должен сказать, что это… как бы выразиться…
– Плохо пахнет? Не стесняйтесь, друг мой, между друзьями не должно оставаться недопонимания. Что поделать, я очень хотел бы сохранить руки свои в первозданной чистоте, но когда столько поставлено на карту! Пусть на длани моей и появится… не знаю что, грязь или даже кровь, но будет достигнута достойная цель, такая, как устранение того же Падшего! Надеюсь, мудрость ваших лет, дорогой друг, позволит вам понять меня. Кристальная чистота принципов хороша для наивной девочки вроде Клары, но нам с вами – она непозволительна. Потому что на одной чаше весов – красивые слова; а на другой – жизни смертных, которых мы обязаны защищать, мы – сильнейшие маги Упорядоченного! – Игнациус перевёл дух, утёр пот со лба. – Простите меня, друг мой, я позволил себе прочувствованную речь… при всей своей нелюбви к оным.
Динтра молча кивнул. Надо сказать, достаточно неопределённо.
– Что ж, мессир, тогда я могу лишь спросить: чем смогу быть полезен?
– Давно бы так, дорогой друг, давно бы так. Итак, сейчас мы будем держаться поближе к Кларе и неотступно следить за ней. Боюсь, что ей потребуется наша помощь. Обладатель Мечей стал очень силён и, полагаю, совершенно не понимает, какая мощь оказалась в его распоряжении.
– И что же дальше, мессир?
– Я постараюсь, как говорил, оказать посильную помощь. Потом мы последуем за Кларой. И проследим, как она будет пытаться исполнить своё слово.
– А молодой Кэр Лаэда?
– О, с ним всё будет в порядке, не сомневаюсь. Он сильный мальчик. Как только он избавится от артефактов, он больше никого не будет интересовать. Сможете забрать его, мой старый друг, и делать с ним что хотите. Например, можете показательно выпороть. – Игнациус позволил себе лёгкую улыбку.
– Было б невредно, – проворчал Динтра.
– Тогда в путь, друг мой. В путь, и да помогут нам тени первых Четырёх Учителей!
– Да помогут, – подхватил и Динтра, но чуткому Игнациусу показалось, что старый лекарь прошептал и что-то ещё, как будто бы ещё два каких-то имени…
И подобно тому, как никто не заметил отряда Клары, никто не заметил и трёх путников, осторожно пробиравшихся следом через мекампские чащи.
Кларе действительно пришлось помочь. Игнациус Коппер был достаточно опытен, чтобы знать: чары таких драконов с налёту не одолеть даже лучшему из боевых магов. И потому мессир Архимаг, выждав момент, хладнокровно на неразличимую долю секунды привёл в действие свой негатор магии, почему заклятья Клары с Тави и оказались настолько разящими.
– Дело сделано, – удовлетворённо заметил Игнациус, досмотрев до конца сие впечатляющее действо. – Кажется, Кэра они бросать не намерены; это хорошо, это очень хорошо. Помните, друг мой, вы выражали опасение, что может пресечься один из самых старых родов Долины?.. Не сомневаюсь, что теперь Клара Хюммель сделает всё, чтобы доставить Кэра домой в целости и сохранности.
– Хотелось бы верить, – отрывисто бросил Динтра. – Я опасаюсь, что… что Клара со своей сорвиголовой-помощницей несколько переборщили.
– Не думаю, – тонко улыбнулся Игнациус. – Я попутно убрал кое-что из их заклинаний. Ни с Кэром, ни с его драконицей ничего особенного не случилось.
Динтра промолчал, только обменялся короткими взглядами с Читающим.
– Теперь нам остаётся досмотреть последний акт… – предвкушая, потянулся Игнациус. – Сейчас Клара овладеет Мечами, и тогда…
Они висели на хвосте отряда боевой чародейки, не давая той оторваться больше чем на полдня пути.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:04 | Сообщение # 50 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Сильвия оставалась в облике полярной совы всю ночь, до рассвета. Поутру она решила было сменить облик, прикрывшись отводящим глаза заклятьем, – это казалось безопасным, корабли неспешно шли на вёслах, магия больше не подгоняла их и не защищала от волн, впрочем, в спокойном Море Надежд этого и не требовалось.
Однако стоило ей едва лишь потянуться к заклинанию обратной трансформации, едва только затронуть чувствительные глубинные струны, как где-то внизу, под широкой кормовой надстройкой, эхом отозвался неслышимый для других колокол. Сова возмущённо взъерошила перья, но деваться было некуда – покой чудовищного флота охраняли чуткие и неусыпные стражи. Конечно, ближе к земле Сильвия не обратит на это внимания, в конце концов, главное – добраться до суши. Ведь, в конце концов, всё обстояло не так уж и плохо. Она жива, на свободе, при ней её чёрный фламберг… об утраченных артефактах Игнациуса она не жалела. Они не сильно помогли, как ей казалось, и, пожалуй, даже хорошо, что их теперь нет. Во всяком случае, Игнациусу будет не так просто выследить её (а что у старого лиса есть способы узнать, где точно находятся его любимые игрушки, Сильвия не сомневалась). Нет, она может полагаться только на чёрный меч, на фламберг, принадлежащий ей по праву крови; он спасал её столько раз, что Сильвия сбилась со счёту.
Полярной сове пришлось что было сил прижаться к мачте, уложив зачарованное оружие на поперечной рее. К счастью, стояло безветрие, вдобавок галера тащилась в середине флотилии, так что наверху отсутствовал даже вперёдсмотрящий.
Тихим вёсельным ходом эскадры Империи Клешней ещё долго влеклись бы до обитаемых земель, однако стоило им миновать узость пролива и маяк Кинта Дальнего окончательно скрылся из глаз, как по морю вновь прошла словно мгновенная судорога. Галеры снова ускорялись, их опять несла вперёд неведомая, но пугающе могущественная сила. Сила, с которой Сильвия никак не хотела бы встретиться лицом к лицу.
Флот устремился на запад, лишь самую малость уклоняясь к югу. Почти всё небо над морем затянули тучи, и, казалось, армада Империи Клешней ещё до боя завёрнута в серый погребальный саван. На палубах царило молчание; даже получившие отдых прикованные гребцы не дерзали переговариваться. Вода не плескалась под бортами; галеры двигались в торжественно-мрачной тишине, словно исполинская похоронная процессия. Куда они могут направляться, Сильвии оставалось только гадать. Но, во всяком случае, это был Старый Свет Эвиала, и у неё осталось там ещё немало дел.
Всё шло тихо и мирно, однако ближе к вечеру, когда впереди показалась земля, спокойная вода вокруг галер внезапно вспенилась, Сильвии пришлось изо всех сил вцепиться когтями в рею – громадный корабль словно наткнулся на мель. Вздыбившиеся из ниоткуда валы с рёвом ринулись на галеру, атакуя её со всех сторон, чего никогда не бывает при обычном шторме.
Сильвия понимала, что это – магическая атака. Кто-то изо всех сил стремился не допустить зелёные галеры к берегу; собственно говоря, самой Сильвии это не касалось, кому охота драться, пусть себе, а она…
Полярная сова приготовилась расправить крылья и в этот миг заметила, что на борта галер бросаются вовсе не волны – духи водной стихии, элементали, русалии, и вокруг флота Империи Клешней их собралось видимо-невидимо. «Наверное, защищаются маги Ордоса, – подумала Сильвия. – Пусть себе; мне же и лучше».
Огромная птица сорвалась с мачты, и на сей раз её заметили. Никто не крикнул, не подал сигнала; однако совсем рядом свистнула первая стрела, за ней – ещё две разом. Уклоняясь, Сильвия сильнее взмахнула крыльями, оставила позади «свою» галеру, другую, третью – всех их сейчас захлёстывали волны, вольно разгуливая по палубе, но, уже почти добравшись до крайних судов, она словно налетела на невидимую стену.
Кто-то очень могущественный воздвиг преграду вокруг имперского флота, создал настоящую ловушку, в которой оказалось множество чёрно-зелёных галер. Элементали крушили вёсла и снасти, ломали борта, бросались на суда всей массой, сталкивая корабли друг с другом. Несколько галер уже тонуло, быстро погружаясь под воду, а волны торопились смыть с обломков всё как живое, так и неживое, но способное двигаться.
Толпившиеся на обречённых кораблях воины Клешней, те самые, не мёртвые и не живые, встречали свой конец с редкостным стоицизмом. Никто не пытался спастись с кренящихся палуб, никто не цеплялся за обломки досок, не выгребал отчаянно против волны; прикованные гребцы отправлялись на дно вместе с кораблями, но их жалкие крики тонули в рёве разбушевавшейся стихии. Небо почернело, клубящиеся тучи сшиблись над терзаемым флотом, извергая из жирных подбрюший сверкающие россыпи молний. Рухнула одна мачта, рассечённая огненным мечом, за ней – другая. Мечущаяся Сильвия видела среди туч безумные лики сильфов – воздушных духов; несколько молний грянуло совсем рядом, чуть не задев её.
Однако на кораблях Империи Клешней тоже имелись могущественные чародеи. Волны разлетались облаками безвредных брызг, полузатопленные галеры с трудом, точно раненые киты, но поднимались из пенящегося хаоса, испуская, словно кровь, струи воды из вёсельных дыр; несколько русалий разъяло на части и обратило в облака пара.
Сильвия в слепом ужасе метнулась прямо на отрезавшую ей дорогу к спасению преграду. Её силы истаивали, она с трудом держалась в воздухе, что-то словно высасывало из неё кровь. Ещё немного – и она просто свалится в обезумевший океан, сгинув в бездонной пучине.
На лету гигантская сова извернулась, пытаясь когтями удержать чёрный меч за эфес. Волнистый клинок казался сейчас росчерком непроницаемого мрака, темнее неба, моря и даже смоляных корпусов галер; его остриё врезалось в невидимый барьер, Сильвия ощутила рвущую тело на части боль – однако преграда разъялась, и взъерошенная, мокрая до кончика хвоста птица оказалась на свободе. С чёрного фламберга потоками стекала вода – словно кровь неведомого врага. Сова едва-едва удерживалась в воздухе, она почти падала к пенным гребням, что уже тянулись к ней, словно жадные руки за добычей.
В глазах Сильвии всё помутилось, горькие слёзы обожгли бы глаза, умей совы плакать. Столько усилий – и всё зря! Она вырвалась из ловушки, но…
Тяжёлая птица камнем рухнула в воду, забилась, преображаясь обратно в человеческое существо, но…
Но под ней оказалась не развёрстая глубина, а лениво плещущие над гладким мрамором низкие, едва ли в ладонь высотой, волны. В воду уходили отполированные ступени, а над ними поднимался небольшой изящный храм, кажущийся сотканным из лунного света, воплотившегося в колонны и портики.
Над храмом ласково светило солнце, и нигде не было видно даже и следов разыгравшейся битвы. Море приглушённо урчало, лёгкий прибой осторожно касался поднимающихся лестниц, словно лаская древний неподатливый камень. И измученная, обессиленная Сильвия, полулёжа в воде, в недоумении глазела на открывшуюся ей красоту.
Она никогда не видела ничего подобного. Покой и умиротворение этого места обволакивали, словно вторая кожа, впитывались в неё, вымывая из души все накопленные горечь и злобу. Чёрный меч издал не слышимый ни для кого, кроме Сильвии, вопль – страшному оружию тут явно не нравилось.
Среди колонн из лунного камня виднелся тёмный прямоугольник входа. Как ни странно, темнота за ним отнюдь не казалась пугающей или злобной. Нет, тихая, уютная, домашняя темнота детской, которую Сильвия, как ей казалось, давно и напрочь вышвырнула из памяти, в тот самый день, когда исчезли её родители (вернее, мать), а она сама сделалась полноправным воином Красного Арка.
Сильвия осторожно поднялась. Её пошатывало, фламберг внезапно сделался неподъёмно тяжёлым; он-то, всегда лежавший в её руке, словно невесомая тростинка! Волоча оружие за собой по ступеням, Сильвия медленно шагнула к храму; и навстречу ей из темноты выступили двое, как показалось девушке, призраков.
Один выглядел настоящим чудовищем – крылатое создание с человеческими телом и головой. В руках чудовище сжимало два изогнутых меча. Другой – вернее, другая оказалась тонкой эльфийкой с простой деревянной флейтой.
И крылатый воин, и флейтистка смотрели на Сильвию с участием.
– Добро пожаловать в Храм Океанов, странница, – наконец мелодично произнесла эльфийка.
– Добро пожаловать, Сильвия, носительница чёрного меча! – подхватил и крылатый. – Хранитель хотел увидеть тебя. Элементали пока ещё сдерживают флот Империи Клешней, но долго им не выстоять.
– Русалии и сильфы, увы, подчиняются тому, кто сильнее, – вздохнула флейтистка. – Мы перехватили власть над ними у Западной Тьмы, но лишь на короткий срок. Идём же, у нас мало времени. Хранитель чуть замедлит его ход в Храме, но его власть небеспредельна, вдобавок очень много сил отняли стихийные духи.
Ошарашенная Сильвия молча подчинилась. Ей казалось, что эфес фламберга в её руке становится горячим, словно меч сунули в кузнечный горн.
– Идём же, не бойся. – Крылатый воин протянул ей руку – сейчас уже ничем не напоминавшую плоть призрака. Крепкая мужская рука, с отметками из заросших шрамов…
Сильвия хотела бросить «а я и не боюсь», но слова застряли у неё в горле. Она позволила эльфийке и крылатому подхватить себя под руки и ввести в тёмный портал.
* * *
Клара Хюммель имела все основания гордиться собой. Операция прошла без сучка и задоринки, несносный мальчишка Кэр – вот он, спутан для его же собственной безопасности. Просто удивительно, что их с Тави заклятья оказались настолько действенны! Драконы всегда и во всех мирах слыли упорными противниками, которых так просто не оглушить и не швырнуть о древесные стволы. Впрочем, всё хорошо, что хорошо кончается, и теперь она, Клара, стоит всего в полушаге от успеха. Окончательного успеха.
Мечи будут её. Западная Тьма не устоит против них, боевой маг по найму Клара Хюммель исполнит сперва одну свою клятву, а потом другую. Сейчас чародейке казалось, она в силах одна справиться не только с Западной Тьмой, но и вообще со всем злом в пределах Упорядоченного. «Ты опоздал, Игнациус, хитрый мессир Архимаг. Когда-то я восхищалась тобой, но ты всё равно опоздал. Мечи мои, и только мои. Слово боевого мага больше его жизни. А избыть Западную Тьму – такое дело стало б достойным венцом карьеры и для знаменитых магов времён расцвета моей Гильдии». Что будет потом с заключённой ею сделкой, Клара пока не думала. В конце концов, Падший, подписавшийся жутким, до сих пор наводящим ужас именем, всего лишь Падший. Который, несмотря на все красивые речи, сам бы овладел Мечами, если бы смог. Однако же не смог. Следовательно, и его силы небеспредельны.
Отряд Клары тоже изрядно приободрился, правда, некромант Бельт общей радости отчего-то не разделял, а всё больше крутился около спутанного Фесса, вызывая подозрительные взгляды Райны – а ну как решит освободить «собрата по ремеслу»? Ниакрис и Тави шептались, но всё больше о своём, девичьем – похоже, поверяли друг другу истории своих приключений.
Сам Кэр стараниями Клары оставался без сознания. Приложило его очень крепко, порой чародейка даже начинала волноваться, не останется ли каких-то скрытых повреждений. Когда Кэр оказался в Долине с жуткой раной на плече, которую с трудом залечил даже многомудрый Динтра, – это всё-таки было легче. По крайней мере, Клара видела, с чем имеет дело.
Так или иначе, они отдалились от войска поури на достаточное, по мнению Клары, расстояние. Чародейка сделала всё, чтобы сбить со следа возможную погоню, не пожалев ни сил, ни заклятий, терпя жестокую боль отката, но теперь надеялась, что им никто не помешает и этому сумасшедшему мальчишке никто не придёт на помощь в последний миг.
Отряд Клары расположился на живописной лужайке – когда-то молния сразила могучий бук, росший на самой вершине холма. Ствол рухнул, ломая и подминая молодую поросль, и эта рана в живом ковре леса так и не затянулась до конца.
– Остановимся здесь, – скомандовала Клара. – Райна, Тави… Мне потребуется ваша помощь. Ниакрис, достопочтенный Бельт, прошу вас взять на себя охрану. Мне нужно сосредоточиться.
Спутники чародейки согласно кивнули.
Яркое солнце светило прямо в лицо замершему на спине Кэру, однако ресницы его не дрожали, веки смежились крепко, а душа обреталась сейчас где-то очень далеко от тела.
Клара застыла, вглядываясь в знакомые черты, в то же время изрядно изменившиеся с момента их последней встречи. Щёки стали суше, резче выделялись скулы, у глаз залегли глубокие морщинки, губы утратили юношескую пухлость, истончились и обесцветились. От уха до уха тянулась полоса жёсткой щетины – порою Кэр ещё находил время бриться, но последний раз это случилось достаточно давно.
Но ничего – теперь она, Клара, сможет исполнить данное Аглае слово и вернуть заблудшего под её заботливый кров.
– А был такой милый ребёнок… – Райна словно подслушала мысли чародейки.
– Всё равно симпатичный, – не согласилась Тави. В отличие от Клары и Райны она смотрела на молодого некроманта с несколько иным, весьма отличным от их интересом.
Клара не обратила на это внимания, Райна же одарила молодую мельинскую воительницу тяжёлым взглядом истинной валькирии. Тави хмыкнула, однако глаз не отвела.
Все помыслы Клары в тот миг были лишь о Мечах. О них, и только о них. Кэр, конечно же, спрятал их, само собой, не в физическом пространстве. Иначе обратившиеся к ней давно заполучили б эти Мечи сами. Нет, тут что-то более хитрое…
Невольно Клара вспомнила Мельин, смертное поле, где обрывался след Кэра и начиналась тёмная дорога. Она привела прямо сюда, в закрытый мир Эвиала, откуда её отряд в первый раз вырвался лишь с огромным трудом и немалой ценой. Скорее всего, Мечи исчезли где-то между Мельином и Эвиалом, но, конечно, не просто в Межреальности. Дикий лес – не то место, где уважающий себя чародей устроит тайник. Но тогда где же?..
Погоди, сказала себе Клара. У Кэра совсем не было времени придумывать какое-то невероятное заклинание. Это что-то простое, очень простое, но наверняка не из того арсенала, что преподавался в Академии. Возможно, семейное наследство? Что-то из запасов Витара Лаэды?..
Куда может маг спрятать два могущественнейших артефакта, вдобавок скованных цепями неистребимой тяги к уничтожению друг друга, несмотря ни на что? Спрятать так, что Силы Упорядоченного впрямую не могут ничего добиться и прибегают к помощи наёмников?
После некоторого раздумья Клара призналась себе, что очутилась в тупике. Она сама попыталась бы создать своего рода капсулу, но в пределах мира, закрыв в ней Мечи так, чтобы их невозможно было нащупать никакими заклинаниями. «Впрочем, – оспорила она сама себя, – это только мне может так казаться. Это для меня и моих товарищей по Гильдии Мечи сделаются невидимыми. А вот для других охотников за ними… Схрон же Кэра никто так и не раскрыл».
И, может, не раскроет – подкатила неприятная мысль, но Клара тотчас отогнала её подальше. Раскроет, раскроет, конечно же, раскроет! В конце концов, кто он такой? Мальчишка-подросток, сбежавший из Академии в поисках приключений. Высшую трансфигурацию он благополучно прогулял; что за чары можно было бы применить?
Но вскоре Клара сдалась. Все приходившие в голову варианты пришлось забраковать – их проверка обошлась бы слишком дорого, да и оказалась бы небезопасна для Кэра, а она, Клара, всё-таки обещала доставить этого несносного мальчишку подруге Аглае в целости и сохранности.
Нет, ничего тут не придумаешь. Придётся вскрывать пареньку память. Дурное это дело и по этикету Долины магов запретное по отношению к своим, но что ж поделать, раз такие обстоятельства… Клара невольно даже оглянулась по сторонам – вдруг откуда ни возьмись вывалится мессир Архимаг собственной персоной. Но нет, откуда ж ему тут взяться, он остался там, в огне и пламени погибающей пирамиды, и неизвестно ещё, сумел ли выбраться.
Чародейка решительно тряхнула головой и взялась за дело.
Пробиться в сознание мага, даже если он без чувств, – непростая задача. И особенно если он таки без чувств. Маг сопротивляющийся, маг, воздвигающий барьеры, сам невольно помогает атакующему, показывая те направления, что считает уязвимыми, и прикрывает блоками. Когда же чародей в беспамятстве, читающему его память приходится пробираться вслепую, наугад отыскивая нужное.
Заклятья для чтения памяти не относились к числу запретных в Долине, но Клара использовала их считаные разы, и никогда по отношению к другому чародею. Колдуны обычных миров – те да, те становились её добычей, когда знаний, извлечённых из головы одного человека, хватало, чтобы без потерь выиграть битву, в которой иначе полегли бы многие тысячи.
Отзвучали первые такты заклинания, Клара привычно сморщилась и согнулась от настигшего отката; зажмурившись, чародейка увидела крутящиеся перед глазами серые воронки вихрей, всё остальное затягивала сплошная чернота.
Миг спустя воспоминания Кэра Лаэды, воина Серой Лиги Фесса, некроманта Неясыти, хлынули на Клару бурным потоком. Она видела их, словно вселившись в тело молодого некроманта; первое время эти сцены чередовались совершенно хаотично, без всякого порядка, и в основном Клара наблюдала события последних месяцев в Эвиале. Оно и понятно: до этой памяти дотянуться было проще всего, да Кэр её особенно и не скрывал.
Кое-какие сцены заставили Клару буйно вознегодовать (например, кошачий гримуар). Это и впрямь слишком сильно походило на привычки записного Разрушителя. От кое-каких целомудренная чародейка покраснела, как маков цвет (когда Фесс провёл свою единственную ночь с Рысью-первой); а одна заставила трепетать до глубин души.
Она увидела странный город у моря, охваченный дымом пожарищ, и чёрную тучу, нависшую над гаванью, заполненной чёрно-зелёными кораблями, она знала – из Империи Клешней. Туча содержала в себе злую и убийственную магию, магию Западной Тьмы, но при этом глаза Фесса, которыми сейчас смотрела и Клара, узрели в туче нечто совершенно немыслимое – её собственное, Клары Хюммель, лицо!
Волшебницу словно с размаху ударили под дых. Как так? Откуда? Почему? Её лицо – над гибнущим городом – в туче, в средоточии магии Империи Клешней? Нет, нет, не может быть, никогда!..
Она заставила себя вновь и вновь возвращаться к этому воспоминанию. Уговаривала себя, мол, ему всё привиделось, почудилось, намерещилось; но нет – некромант Неясыть пребывал тогда в здравом уме, правда, вот с его памятью что-то явно творилось не то, например, её, Клары, лицо он не узнал, оно лишь показалось ему «смутно знакомым». Однако это было её лицо, без сомнений.
Клара вспомнила и о мимолётном видении в Великой Пирамиде – тогда она видела себя, никаких сомнений. В чёрной туче над гибнущим городом, который, как она теперь знала, назывался Арвестом.
«Откуда я там могла взяться? Почему? Отчего?..» – терзалась Клара, на время забыв даже о главной цели своих разысканий. Империя Клешней… Западная Тьма…
Озарение ударило, словно жгучий хлыст. Ну, конечно. То, о чём она подозревала – и что давно и небезуспешно отгоняла от себя.
Крипта на далёком берегу. Сильвия. Разрубленная стальная плита с символом Спасителя.
И отражение Клары Хюммель в туче торжествующей Тьмы над городом.
Она сама открыла дорогу Западной Тьме на восток. Да, не её пальцы сжимали разрубившее скрижаль оружие; но она, Клара, привела сюда свой отряд. И она за него отвечала.
Чародейка чуть не впилась зубами себе в руку. Дура, дура набитая!.. Вот он, ответ, лежал всё это время на поверхности! Неудивительно, что Кэр повёл себя так… странно, когда они таки встретились.
Она видела гибель Арвеста. Видела сотворённый девушкой по имени Атлика катаклизм. Жизнь – теперь уже некроманта Фесса – разматывалась перед ней, мелькнули и исчезли маски (те самые), и вот наконец…
Кэр Лаэда понимал, какие силы устремятся в погоню за этими Мечами. И сам отсёк себе память, заставил себя забыть и дом, и родных, чтобы только эти силы, даже запытав его до смерти, ничего бы не добились.
Правда, его враги избрали другой путь, медленный, окольный, – и преуспели. Кэр Лаэда вспомнил и себя, и, к его собственному мгновенному ужасу, – Мечи. Без этого никакое чтение памяти ничего бы не дало.
Да, он сделал то, чего Клара бы постаралась избегнуть любой ценой. Тайник на самой неразличимой границе мира и Междумирья, там, где законы обеих реальностей причудливо сливаются, переходя одна в другую. Граница для смертных и бессмертных; тропа для наделённых искрой магии.
И некромант заклял Мечи своей собственной жизнью. Привязал себя к ним, щедро напоил кровью из незакрывшихся ран. На смертном поле под Мельином Фесс не только отводил глаза. Нет, он умирал по-настоящему, умирал… и умер.
Клара застыла в шоке. Как это так – «умер»? Может, ему просто показалось?..
Нет, не показалось. Мальчишка по имени Кэр Лаэда умер на истоптанном снегу Мельинской битвы, после того как там потерпели неудачу всё те же Сильвия вместе с Кицумом (вот и ещё одна загадка тебе, Клара, – что они там делали?!)…
Кэр Лаэда бестрепетно шагнул за край жизни.
Но… похоже… сам не знал, что делает. Или…
Да, Кэр должен был умереть. Запирая Мечи в ловушку, откуда на волю не вырвалась бы и малейшая их эманация, он не рассчитал своих сил и, запечатывая могущественные артефакты собственной кровью, провалился по ту сторону бытия. Его память сохранила некие следы этого, но на такой глубине, что сам Кэр никогда бы до них не добрался.
«Он умер на том поле, – со всевозрастающими ужасом и паникой думала Клара. – Вернее, на пути от него в Межреальность. Кэр, бедный мой мальчик, ты успел спрятать Мечи, успел заклясть их собственной жизнью, а потом…
А потом вмешались разом несколько могущественных сил».
Клара увидела шесть пар горящих ненавистью глаз. Устремлённые на существо Кэра Лаэды, распятое где-то между мирами. Клара чувствовала их ярость – вожделенная добыча ускользала, а похититель проваливался в смерть.
И они удержали его – остатками былого, поистине великого могущества. Удержали… и каким-то образом направили его падение к закрытому миру под названием Эвиал. Там они, как успела понять Клара, надеялись вырвать заветное знание.
Так появились маски. Их она видела тоже, полуэльф и смешной богатырь, надменная утончённость и простоватая сила… кого изображала эта пара, кого представляла? Кто их создал и послал? Те Шестеро? Возможно, если не хотели выдать своё присутствие. Или кто-то другой?.. За ними явно чувствовалась огромная мощь, но откуда она?..
Но не побоялся же Падший лично явиться к ней, Кларе, и преложить сделку!
«Не отвлекайся, – вынуждена была одёрнуть она себя. – Итак, Мечи…»
…Она натолкнулась на ледяную стену. Такое заклятье было не проломить никакому магу, наверное, спасовал бы даже Игнациус. Заклятье, созданное только жертвой заклинающего. Если бы кто-то другой, предположим, сумел бы вскрыть тайник, Кэр Лаэда мгновенно бы расстался с жизнью, но при этом захватил бы с собой в небытие и Мечи. Спущенные друг на друга, чудовищные артефакты уничтожили бы себя, равно как и посягнувшего на них.
Сплетённое Кэром заклятье внушало уважение. Нет, это уже не мальчик, не «непослушный ребёнок», как до сих пор свято верила душевная подружка Аглая. И, небо и бездна, как же достать эти самые Мечи?..
Клара закусила губу. Казалось, она знает всё. Тайник позволил бы Кэру в единый миг вызвать Мечи себе на помощь. Они преодолели бы пространство и время, их не сдержал бы даже окутывающий Эвиал непроницаемый занавес.
Что же, получается, все усилия напрасны? Кэр Лаэда обыграл её, опытную боевую чародейку, сражавшуюся в десятках, если не сотне, миров?
Способ должен найтись, твердила себе Клара. Способ разъять эти заклинания. Конечно, Шестеро… они ведь так и не решились использовать силу, оно и понятно, риск слишком велик даже для них. Впрочем, Падшим Богам нет смысла спешить: они пали, но не лишились бессмертия. Время для них совсем не то, что для магов, даже таких, как Игнациус. Шанс случайно потерять Мечи, если во вскрытии тайника произойдёт какой-либо сбой, представлялся Падшим куда более пугающим.
Как же распечатать это хранилище?.. Тянуться к нему оказалось необычайно трудно, и Клара могла это сделать, только пребывая в памяти Кэра; а удерживать два таких заклятья, да ещё в закрытом мире, – это было слишком даже для неё, чародейки Долины.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:05 | Сообщение # 51 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
«Кажется, она в тупике, – подумал Игнациус. – Плохо. Очень плохо. Нужно как-то подтолкнуть к правильному решению, и с этим-то я бы справился, но проклятый мальчишка, похоже, и впрямь задал непосильную задачу. Любой ребёнок сможет построить карточный домик; но потребуется умение настоящего мага, чтобы аккуратно поднять этот домик в воздух, заставить его отрастить крылья и порхать, как бабочка, да ещё и так, чтобы ни одна карта не шелохнулась бы и не тронулась с места».
Конечно, мессир Архимаг не упустил случая заглянуть Кларе в сознание. Всё шло, как и должно идти. Единственное, что смущало Игнациуса, – это сложность устроенного молодым чародеем тайника. Она и впрямь заслуживала уважения – неплохая работа даже для аспиранта Академии. Что уж говорить о сбежавшем недоучке! Но паренёк всё-таки допустил одну ошибку, свойственную именно молодости, – завязал всё на себя, на собственную жизнь, не понимая, что у тех, кто действительно решит идти до конца, хватит дерзости вырвать нужное. Обойти возведённые им преграды мог лишь очень опытный маг, причём только после того, как получит детальнейшую картину всех наложенных чар, что само по себе оказывалось непросто, – Клара Хюммель могла не увидеть всего, что требовалось для наложения контрзаклятия.
«А что у нас делает преславный Читающий? – мелькнула мысль. – Почему бы ему не?..»
– Досточтимый Динтра. – Всё-таки класс мессира Архимага сказывался. Он мог одновременно держать и сложное заклятье, и вести приятную светскую беседу. – Мы на самом пороге успеха. Но наш мальчик, Кэр, оказался шустрее, чем я рассчитывал. Его заклинание, охраняющее Мечи, весьма запутанно, вдобавок он в благородном порыве юного сердца замкнул его на себя, так что любое нарушение чар вызовет его смерть и катаклизм от столкновения Иммельсторна и Драгнира. Не мог бы я попросить о помощи нашего дорогого спутника?
Динтра, казалось, заколебался. Игнациусу почудилась лёгкая, почти неощутимая волна магии, прокатившаяся от старого целителя. Динтра словно обратился к кому-то, обратился вынужденно, используя достаточно сильное заклинание, могущее пробиться из закрытого мира, подобного Эвиалу. Но при этом чары были искусно приглушены, так что мессир Архимаг при всём опыте своих трёх тысяч лет не мог понять, что они содержат или куда направлены.
Миг спустя, не то решившись, не то получив ответ, Динтра с каменным лицом шагнул к Архимагу.
– Читающий поможет тебе.
Мессир Игнациус не сомневался, что Динтре вся эта затея чрезвычайно не нравится; но старый лекарь не стал возражать – почему, отчего?..
Их третий спутник, безголосое существо, способное общаться только с Динтрой на неведомом Игнациусу уровне, не пошевелилось. Однако в сознании Архимага вдруг ярко вспыхнули схемы, сцепки, скобы и прочие незримые элементы сложного заклинания – Читающий играючи раскладывал его на составные части, можно сказать преподносил Игнациусу на блюдечке, и мессиру Архимагу только и оставалось, что, придавив гордость, дать кое-какие подсказки ничего не подозревающей Кларе Хюммель…
* * *
Есть. Есть! Вот оно. Ну, конечно же, как она сразу не догадалась! Клара едва не подпрыгнула на месте. Заклятье Кэра – не из тех, что можно взломать силой. Его можно только обратить вспять. Зайти не со стороны живых, а по дороге мёртвых, ибо он был каким-то непостижимым образом и жив, и мёртв разом, когда творил вместилище для Алмазного и Деревянного Мечей.
«Это нелегко. И… где ж я это углядела-то?» – мимоходом удивилась собственной проницательности Клара, но времени предаваться раздумьям не было, и чародейка, несмотря на строжайший запрет, наложенный мессиром Игнациусом на некромантию в Долине, осторожно двинулась обходной дорогой, спускаясь с цветущего холма жизни в холодную серую мглу, за которой лежало неведомое, скрытое даже от самых опытных магов.
Ноги проваливались, вернее, Кларе это казалось. На самом деле она, конечно, не двигалась с места. Льющийся со всех сторон свет померк, но не наступило и благодатной тьмы, дарующей покой и отдохновение. Полусвет и полумрак, полуявь и полунавь, всё вместе – и всё порознь. Клара чувствовала, как под ногами разматывается невидимый волос, по которому ей предстояло пройти, не сорвавшись. Она шла – а в голове сами собой выстраивались схемы заклинаний, являясь невесть откуда; Клара не успевала дивиться собственной сообразительности. «Неужели это я настолько хорошо училась в Академии, что в нужный момент вспомнила всё услышанное на лекциях два с половиной столетия назад?..»
Ей становилось нечем дышать – и в памяти услужливо всплывали нужные заклинания преобразования материи. Под ногами истаивала опора – чары обращали физическое тело в дух и сразу же обратно, ибо тварный мир порою губителен для тонкой сущности призраков.
Когда же она поднялась обратно на астральный, не существующий ни в одном из миров Упорядоченного холм, перед ней голубым светом засверкала плавающая в «воздухе» сфера, а внутри неё просматривалось два вытянутых тёмных силуэта: Алмазный и Деревянный Мечи.
Клара сейчас тоже пребывала по ту сторону и жизни, и смерти. Она понятия не имела, что произошло с её настоящим телом там, под солнцем Эвиала. Может, ей и не удастся вернуться, но взять Мечи и остановить Западную Тьму было единственным способом исполнить её клятвы, ибо слово боевого мага… ну и так далее.
Однако она всё-таки добралась до них. Добралась до Мечей, хотя по-прежнему не понимала, как в совершенно обычном мирке могли появиться артефакты такой чудовищной мощи.
Теперь осталось только размонтировать ловушку. Клара чувствовала небывалый прилив вдохновения, самые сложные и ювелирные заклинания удавались с первого раза и безошибочно. Перебрасывая «смертные крючки» с Фесса на другие существа (какие именно, она не вникала; отчего-то в тот миг её совершенно не волновала участь тех несчастных), Клара мало-помалу убрала самые сильные «пружины».
Сияние ловушки угасло, Мечи по-прежнему плавали в пустоте, как и раньше, норовя столкнуться наконец друг с другом и выплеснуть скопленную за века ярость. Клара произнесла последние слова – и её пальцы сомкнулись на эфесах.
В следующий миг в глаза ей брызнуло солнце Эвиала. Боевая чародейка лежала на руках Райны, сжимая в руках Алмазный и Деревянный Мечи.
* * *
Мессир Архимаг Игнациус вытер честный трудовой пот со лба и низким поклоном поблагодарил Читающего. Без помощи этого загадочного существа ему нипочём не удалось бы добиться успеха столь малой кровью. Надо, обязательно надо разузнать всё, что можно, об этих существах и подружиться с ними!
Динтра стоял, скрестив руки на груди, и мрачно буравил Игнациуса тяжёлым взглядом.
– Ну вот и всё, дорогой друг (ссориться с лекарем всё ещё не время!), – точнее сказать, почти совсем всё. Мечи у Клары. Нам осталось сыграть последнюю сцену этого спектакля. После чего всё Упорядоченное окажется в куда большей безопасности, чем прежде.
– Не сомневаюсь, мессир, – отрывисто бросил Динтра. – Итак, Хюммель заполучила чудесное оружие, что дальше?
Мессир Архимаг загадочно улыбнулся.
– Немного терпения, дорогой друг, и вы всё увидите сами. Не хочу портить вам удовольствие.
* * *
Сильвия шагнула за порог Храма Океанов, и её тотчас охватил мягкий, спокойный полумрак, точно воды тёплого моря, которое ей случилось повидать лишь однажды, в единственное более-менее продолжительное возвращение отца. Крылатый воин и эльфийка-флейтистка осторожно отступили в стороны, оставляя Сильвию наедине с пространством храма. Небольшой, безо всякой вычурности и роскоши, он показался Сильвии просто бедным – никаких особенных украшений, лишь вдоль боковых стен тянулись ряды колонн. Впереди, у торца, на возвышении стоял изящный высокий треножник, на нём – дымящаяся лёгким, тотчас растворяющимся дымком чаша.
Возле чаши стоял… или нет, стояла? – Сильвия ошарашенно покрутила головой. Она не могла понять, мужчина перед ней или женщина, черты несомненно человеческого существа дрожали, размывались, изменялись – и так без конца. Всё казалось живым – свободные, ниспадающие до пола одеяния, волосы, кончики которых то касались щиколоток, то оборачивались колючей и короткой, в полпальца, порослью. Цвет их тоже всё время менялся, от снежной белизны до иссиня-чёрного, проходя все градации рыжего, русого, тёмного.
Сильвия невольно сглотнула. Чёрный Меч по-прежнему оттягивал руку мёртвой и нелепой железкой, из него словно ушла вся его злая мощь, столько раз спасавшая девушку.
– Приблизься, дорогая моя, – произнёс приятный и низкий женский голос. Сильвия робко приподняла глаза – преображения фигуры на время прекратились, сейчас перед ней застыла величественная жрица в тёмно-синем плаще, волнами скатывавшемся к золотистым сандалиям. Волосы стали цвета раскалённого песка, глаза – такие же. Маленький, твёрдо очерченный рот, высокие скулы и идеально прямой нос – Сильвия видела такие лица у старинных изваяний, когда на время затихли войны, а на престоле один за другим оказались подряд три Императора, питавших слабость к скульптуре.
Едва удерживая фламберг, Сильвия сделала несколько робких шажков к треножнику. От стоявшей там женщины исходила сила, спокойная и глубокая, как полуденное море, эта сила не нуждалась во внешних атрибутах могущества.
Женщина улыбнулась и в свою очередь шагнула навстречу Сильвии.
– Свой меч ты можешь положить. На него никто не покусится. Хотя это очень злое оружие, но…
– Это ещё и память. – Сильвия набралась смелости возразить. Женщина – Хранитель или Хранительница? – вновь улыбнулась.
– Знаю. Потому-то в твоих руках он творит не только зло. Пользуясь случаем, скажу тебе спасибо за Эгест. Я уже не могла предотвратить тот прорыв.
– Н-не стоит благодарности, – растерянно промямлила Сильвия.
– Стоит-стоит. – Хранительница (Сильвия решила пока именовать её именно так) положила на плечо девушке неожиданно тяжёлую, точно отлитую из чистого золота, ладонь. – Эвиал многим обязан тебе, Сильвия. Ты очутилась здесь не по своей воле, тебя толкнули честолюбие и горечь утраты. Я, признаться, боялась, что ты сразу же встанешь на Её сторону.
Пояснять, кто это, не требовалось.
– Но я… после того как ничего не вышло… приняла… поручение… – Сильвия покраснела до корней волос. Ей стало стыдно, как никогда в жизни, потому что она говорила с существом, не желавшим ничего для себя. Только для других.
– Ты приняла его, молодец. Ты поступила мудро. Я следила за тобой.
– Та кошка! – озарило Сильвию.
– Само собой, – улыбнулась её собеседница. – Я надеялась, что ты догадаешься. Ты очень, очень способная. Мир устроен настолько причудливо, что поступки, даже продиктованные мотивами, которые лично я бы не сочла достойными, сплошь и рядом оборачиваются своей противоположностью. В точности как с тобой.
– Но я же собиралась… добыть ещё крупинки, – дрожа всем телом, призналась Сильвия. Слёзы сдавливали горло, хотелось упасть на колени, зарыться лицом в это синее одеяние и плакать, плакать без конца над своей судьбой, над пропавшей мамой, над чудовищем-отцом, над дедом, тоже чудовищем, если разобраться, хотелось выплеснуть всю скопившуюся злобу, горечь, неверие, спесь, гордыню и прочее, что делало Сильвию нынешней Сильвией.
– Конечно, собиралась. На это тебя толкали уязвлённая гордость и пережитая боль. А что ты хотела сделать потом, дорогая? Ответь мне.
– Хранительница, ты… знаешь и так, – прошептала девушка, шмыгая носом.
– Знаю, – кивнула та. – Но, поверь мне, будет лучше, если ты проговоришь это вслух.
– Я хотела обрести силу. – У Сильвии по-прежнему хватало сил только на шёпот. – После этого, мне казалось, я вырвусь из этого мира, смогу занять достойное место… в Долине магов или в моём родном мире… я хотела унизить Клару Хюммель… и архимага Игнациуса… заставить их уважать меня…
– Не только, милая, – мягко покачала головой Хранительница.
– Н-не только, – призналась Сильвия. – Мечтала стать королевой. Королевой Долины магов. Игнациус рассчитывал на меня, но я смогла бы в нужный момент… может быть, даже больше, не королевой магов, а богиней, владычицей какого-нибудь мира… а их всех втоптать в грязь, увидеть, как они корчатся, униженные… наверное, больше всего хотела именно этого, а потом уже – власти и могущества…
– Ничего удивительного, ты честолюбива, а честолюбие – это прекрасно, когда находит себе достойную цель, – заметила Хранительница. – Не вижу ничего дурного в желании стать хорошей правительницей, справедливой, доброй и честной, примером для подданных, так чтобы они могли б сказать: «Королеве бы это не понравилось!» И такие слова в силах были бы остудить даже самые горячие головы. А про свой родной мир ты не вспоминала?
– Вспоминала, – кивнула Сильвия. – Но… мне он казался таким серым, таким скучным, а Долина магов…
– Расскажи мне о ней, – попросила Хранительница. – До меня доходили лишь смутные слухи.
Сильвия поспешно кивнула и пустилась описывать своё самое дивное воспоминание, когда девчонка из ничем не примечательного мирка очутилась в твердыне сильнейших магов великой совокупности миров. Хранительница время от времени кивала.
Удивительно, но Сильвия не чувствовала ни малейшей усталости, её не тянуло присесть, словно сам воздух Храма Океанов обладал целительным и восстанавливающим силы действием.
– Так я и думала, – резюмировала собеседница Сильвии, когда девушка закончила свой рассказ. – Этот Игнациус, кстати, сейчас здесь, в Эвиале, и я боюсь, что его намерения далеки от добрых. Мне кажется, тебе придётся встретить его лицом к лицу. Ведь ты именно этого хотела? После того, как соберёшь силу драконов?
Сильвия молча кивнула.
– Ты избавилась от артефактов Игнациуса, это правильно, – одобрительно проговорила Хранительница. – Не по своей воле, но это неважно. Магические предметы такой мощи знают только одного хозяина. Это непреложное правило. Они предали бы тебя, реши ты обратить их силу против самого Архимага. Уж в этом ты можешь мне поверить. У тебя сейчас две крупинки, но только от одного кристалла…
– Хозяйка… Хранительница… но кто нанял меня? Кто вручил мне флейту? Она обещала мне силу богини… это она придумала, не я… власть над мирами… Если это ты следила за мной в образе кошки, то кто же тогда?..
По тонким губам скользнула лёгкая улыбка.
– Дорогая моя, в этом мире сплелось в смертельной схватке множество сил. Но борются они не только и не столько за власть над Эвиалом – в противном случае они просто перегрызли б друг другу глотку и сильнейший завладел бы миром, несмотря на все мои усилия. К нашему – да-да, нашему, твоему и моему! – счастью, эти силы имеют множество других интересов. Эвиал – лишь одно из бесчисленных полей, на которых кипят их битвы. И потому намерения этих сил зачастую позволяют им вступать в различные альянсы, пусть и недолговечные, и непрочные, но всё-таки союзы. И не всегда все их деяния оказываются однозначным злом. Возьмём хотя бы твою миссию. Ты представляешь, кто – в точности! – дал её тебе?
– Представляю, – с трудом проговорила Сильвия. – В этом мире её называют Западной Тьмой.
Хранительница улыбнулась.
– Ошибаешься, моя дорогая. Та флейта, что тебе вручили, – разве это работа Тьмы? Разве ты не отличишь её подделку от того, в чём квинтэссенция природы? Нет, Сильвия. Тебя наняла Вейде, светлая королева эльфов из Вечного леса. И, признаюсь, наняла по моей просьбе. Ты вот не воспользовалась флейтой, а зря.
– Я… боялась… но почему нельзя было сказать?..
– Спроси лучше, почему у меня нет сил одним мановением руки избыть и саму Западную Тьму, и безумцев-инквизиторов, и вообще всё зло, творимое в Эвиале? – печально усмехнулась Хранительница. – Спроси, почему всё, что у меня есть, – этот тайный храм в сердце моря, чистой и неосквернённой стихии? Почему у меня нет армий, всех моих помощников здесь лишь двое, да и то попавших сюда только в самое последнее время?
– Я покорно вопрошаю премудрую Хранительницу обо всём этом. – Сильвия почтительно склонила голову.
– Те, кто послал меня сюда, кто очертил пределы моих сил, – вполголоса произнесла её собеседница, – объяснили мне всё очень чётко. Сила может сохранять чистоту, лишь оставаясь скрытой. Великий Закон Равновесия.
– Почему же Тьма не подчиняется ему? – искренне вознегодовала Сильвия.
– Есть старое изречение – в тот миг, когда Добро воспользуется арсеналом Зла, оно само сделается им. Закон Равновесия оберегает тех, кто стоит на страже естественного хода вещей, от этой ловушки.
– Прости, но я не понимаю тебя, о великая. – У Сильвии голова шла кругом. – Я всего лишь человек, обычная смертная девчонка. Какой же это закон равновесия, если Злу позволено всё, а тебе, сохраняющей мир, – ничего?
– Мне позволено многое, но иного сорта. У меня нет и не может быть многочисленных армий – лишь редкие спутники, благодаря особым качествам способные узреть Храм Океанов. К сожалению, они смертны, и не так давно я потеряла двоих, из самых лучших, и до сих пор не могу понять, что же с ними случилось, их нет ни среди мёртвых, ни среди живых… В основном я могу побуждать других выступить на защиту Эвиала, что я и делаю. Признаюсь, что разными методами. – По лицу Хранительницы прошла тень. – Иные из них противны мне самой, но мои желания тут ничего не значат. Эвиал должен жить. Просто жить, и нет смысла задавать вопросы: а достоин ли он этого? И вот поскольку ты, со своим чёрным мечом, оружием злым и кровожадным, выступила в Эгесте на защиту Эвиала, я решила предложить тебе сделку.
– Но… королева Вейде хотела девять крупинок для самой себя, верно?
– Я сказала, что она наняла тебя «по моей просьбе», хотя это не совсем верно, – призналась Хранительница. – Я подсказала ей идею, я навела её на мысль – и, поверь, это было непросто. Королева Вейде обладает собственной могучей магией, и пробиться сквозь её барьеры, не нарушая тот самый пресловутый закон… – Хранительница покачала головой. – Королева Вейде имела собственные виды на тебя. Только потому мне и удалось добиться успеха.
– Но я же могла потерпеть неудачу… – прошептала Сильвия. – И я добыла всего две крупинки…
– Для замыслов королевы Вейде это слишком мало, но для наших – вполне достаточно, – улыбнулась Хранительница. – Ты просто не успеешь завершить свою миссию, события набирают ход, а подобного исхода владычица эльфов не могла предвидеть. Я – другое дело. Я смогла. Но прежде, чем мы станем говорить о том, что же тебе теперь надо сделать, я полагаю, ты сама хочешь задать мне вопрос, и не один?
Сильвия кивнула.
– Кто ты, Хранительница? Человек?.. Впрочем, что я, конечно же, нет. Волшебница? Как ты появилась здесь, откуда?
Хранительница опять улыбнулась, кивнула.
– Нет ничего проще, дорогая. Тебе знакомы имена Новых Богов?
Сильвия ошарашенно покачала головой.
– Ты знаешь, что мир не один, что их – великое множество, объединённое исполинской совокупностью, именуемой Упорядоченным. Верно?
– Кицум мне рассказывал… – слабым голосом отозвалась девушка.
– Кицум, конечно, рассказывал. – В глубоких глазах играли весёлые искорки. – А ты не задумывалась над тем, кто правит всем Упорядоченным?
– Нет… потому что у нас в Мельине все поклонялись Спасителю, а о прочих богах давно забыли, если они когда-то и существовали…
– Спаситель не правит Упорядоченным. Он – великая тайна, перед которой отступают даже боги. Истинные боги, которых принято именовать Новыми. Их двое. Они называют себя братьями, хоть и не родственники по крови. Имена им – Хедин и Ракот. Сейчас не время долго повествовать о них, скажу лишь так – они постоянно сражаются с врагом более страшным, чем ты можешь себе представить, часть силы которого действует и у нас в Эвиале, на горе здесь живущим. Давным-давно моим домом был мир под названием Хьёрвард, о, то знаменитый мир! В нём разворачивались главные сражения войны, после которой Новые Боги обрели своё божественное могущество. В Хьёрварде – одном из немногих миров Упорядоченного – открыто поклонялись Хедину и Ракоту, возводили в их честь храмы…
– Ты была женщиной? Человеком? – внезапно озарило Сильвию.
– Я не была человеком, моя дорогая, – мягко улыбнулась Хранительница. – Ни человеком, ни эльфом, ни гномом или кем-либо ещё. Давным-давно, так давно, что никто и не вспомнит, я служила… одной богине.
– Жене Хедина или супруге Ракота? – деловито осведомилась Сильвия.
– Новые Боги не женаты, – усмехнулась Хранительница.
– Ка-а-ак интересно…
– Вот именно. Я служила Владычице Зелёного Мира, Ялини. Когда-то меня звали Наллика[9 - Смотри роман «Воин Великой Тьмы».]… Наллика, Дева Лесов…
Эти имена Сильвии ничего не говорили.
– И что же?
– После многих печальных событий… когда потребовались такие вот Хранительницы, Хедин призвал меня к себе. Мне… тогда было всё равно, что со мною случится. Он предложил – о да, он не приказывал, он редко отдаёт приказы! Я согласилась. Его сила изменила меня, облик и сущность Наллики остались лишь в самой глубине, и я пребываю в мужском обличье не меньше, чем в женском.
– Поэтому тебя называют и Хранителем?
– Именно так. Нельзя хранить, понимая лишь половину хранимого. Я должна была стать… и тем, и другим. Хотя, конечно, Наллика мне ближе, чем просто Хранитель. Ему я даже не придумала имени. Ответила ли я на твой вопрос?
– И да и нет, Нал… Хранительница.
– Само собой. Чтобы ответить полностью и со всеми деталями, потребовалась бы бездна времени. Его у нас нет. Я задержала флот Клешней, но это, как тебе уже сказали, ненадолго. Я догадываюсь, куда они нанесут удар. Тебе следует отправиться туда. Тебе, Чёрному Мечу и твоим крупинкам. Город под названием Ордос – Империя Клешней прознала, что сильнейших магов там нет, а кто остался, не способны защитить его. Прозвучит Колокол Моря… и ты окажешься там. Успеешь… приготовиться к отпору. Я надеюсь, ты не забыла, как сражалась в Эгесте, Сильвия. Если же ты сомневаешься насчёт награды… поверь, Новые Боги не забывают тех, кто им верно служит. И если тебя прельщает судьба воительницы, сражающейся рука об руку с ними, – ты на верной дороге. Игнациус сам падёт ниц перед тобой, если ты достигнешь успеха.
Но мешкать больше нельзя. Мне только сейчас представилась возможность поговорить с тобой, и я надеюсь, что ты вняла моим словам. Ты готова сразиться не за себя, не за свои власть и богатство, а за весь Эвиал, Сильвия?
Девушка глубоко вдохнула. И кивнула. Лицо Хранительницы прояснилось.
– Она согласна, друзья мои. Пусть прозвучит Колокол. Пусть это станет знаком для всех, кто на море и на суше сражается сейчас за то, чтобы этот мир жил.
Из полумрака возникли крылатый воин и эльфийка с флейтой, а прямо из пустоты посредине храма соткался громадный колокол, висящий безо всякой опоры. Спутники Хранительницы шагнули к нему, качнули неподъёмный на вид язык. И ударили – раз, другой, третий…
Густой и низкий глас Колокола Моря пронёсся по храму. Стены храма расступились, холодный и резкий ветер хлестнул Сильвию по лицу, а в следующий миг она уже очутилась на обнажённом чёрном камне Ордоса.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:06 | Сообщение # 52 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| Глава девятая
Эвиал. Мекамп, Эгест, Аркин
Фессу снились кошмарные сны. Настолько яркие и чёткие, что их впору было принять за происходящее на самом деле. Ему чудилось, что его вновь настигла Клара Хюммель и теперь читает длинные и нудные нотации о правилах поведения для воспитанных мальчиков, а в сторонке мается, хлопая пушистыми ресницами, какое-то эфирное существо в рюшечках, бантиках, кружевах и кринолинах, время от времени строя Фессу глазки; существо это, само собой, оказывалось Клариной троюродной племянницей.
Разумеется, подобные сны показались бы действительно «кошмарными» разве что Кэру Лаэде, первокурснику Академии магов Долины, но не некроманту Фессу, чьи руки, фигурально выражаясь, окрасились кровью до самых плеч. Но внутри, в душе у некроманта Фесса ни с того ни с сего возникла зияющая, сосущая пустота, словно он лишился чего-то необычайно, невероятно нужного, части самого себя, настолько важной, что теперь он словно бы становился совершенно другим человеком. Эта пустота подобно воронке втягивала в себя его силы, волю, даже само желание жить. Хотелось никогда не открывать глаза; к пустоте можно привыкнуть и успокаивать себя; а вот узнав, в чём причина этой пустоты…
Ни Рыси-первой, ни Рыси-драконицы в этих снах не было. Чередовались Клара с тётушкой Аглаей, мелькнули совершенно ужасные картины какого-то действа, где облачённый в дурацкое, чёрное с золотом торжественное одеяние Фесс под руку вёл к алтарю малого храма Спасителя именно то самое, хлопающее ресницами создание из бесчисленной когорты родственниц Клары Хюммель.
Но пустота разрасталась. Она стремительно пожирала ещё живые кусочки души, и в ней одно за другим тонули дорогие Фессу воспоминания: мама… отец… весёлые и живые, их дом, полный смехом и радостью. Почему у него не родилось ни братьев, ни сестёр? Было б о ком заботиться, в них жила бы кровь родителей; а так – действительно перекати-поле, вся суть которого – служить вечным ребёнком полубессмертной тётушке…
Фесс уже не спал, он балансировал на грани яви и дрёмы, но никак не находил в себе сил проснуться. Мало-помалу в сознание пробивалось, что стряслась беда, огромная и настоящая, считай, непоправимая; но вцепившиеся клешни сна не отпускали, впивались глубже, протыкая одежду и до крови царапая кожу.
И по-прежнему не проснуться.
…Но в какой-то миг сосущая, голодная пустота переросла самоё себя. Она выплеснулась за пределы Фесса, пошла по миру, как коса над травами, собирая обильную жатву. Она втягивала в себя всё и тянула это сквозь Фесса, и в тот миг, когда в этом потоке мелькнули жемчужные крылья драконицы Рыси, некромант наконец открыл глаза.
Над ним склонялась драконица. В своём человеческом облике, и шёлковые волосы мягкой речною волной плеснули Фессу в лицо.
Над плечом драконицы склонялся смуглый Фейруз, из-под криво наложенной повязки сочилась кровь.
– Ч-что?.. – только и смог прохрипеть Фесс.
– Пей, папа, – голосок Рыси срывался. Она поднесла к губам Фесса фляжку; вода оказалась ледяная, ломящая зубы. Некромант заставил себя приподняться – он лежал на собственном плаще, безоружный, но как будто бы целый и невредимый. Боли он не чувствовал, одну только пустоту внутри, ту самую, жуткую пустоту, пожиравшую всё и означавшую – Мечи!!!
Их не стало.
– Я расскажу тебе, папа, – опередила его Рыся. Драконицу тоже била крупная дрожь, однако она пока ещё сдерживалась. – Мы встретили… Клару Хюммель.
Фесс зарычал в бессильной ярости. Ну конечно же! Он ведь успел её узнать! Точно! Клара Хюммель, в своей безумной погоне за Мечами! Но… как же ей удалось?.. Неужто его схрон оказался настолько неудачен?
– Она выследила нас. И… одним заклятьем свалила и тебя, и меня. Не представляю себе, что это за чары, чтобы уложить меня в беспамятстве. Спасибо Фейрузу, выручил. – Рыся говорила быстро, захлёбываясь, веки подозрительно дрожали – казалось, она вот-вот расплачется. – Когда я очухалась, они тебя уже далеко унесли. Поури… думала, карлики с ума сойдут, друг друга перережут. Кое-как успокоила, полетела следом… с Фейрузом…
– Я думал, умру прямо там, у неё на спине, – вставил мальчишка.
– В общем, когда мы их нашли, было уже поздно. Я знала, что Мечи у них.
Фесс похолодел, представив себе жемчужного дракона, в слепой ярости кидающегося навстречу сплошной стене разящих заклятий. И одновременно ощутил, что пустота в душе вдруг стала меньше – пусть и могущественные, но мёртвые, как могли эти проклятые игрушки стоить жизни Рыси?!
– И что же вы? – обмирая, спросил он. Обмирал, даже видя перед собой как будто бы невредимую Рысю и, если и раненного, то легко, Фейруза.
– Мы… – очень по-взрослому усмехнулась драконица. – Они не дураки и не слабаки. Но слишком уж были уверены в себе. Думали, мы ещё долго проваляемся лапками кверху. А мы – на них! Подкрались и свалились! Они и очухаться не успели! Клара эта сильна, нечего сказать. От моего огня всех прикрыла, а вот тебя, пап, не успела. Я на неё кинулась и… ох… – Рысь внезапно побледнела и стала заваливаться на бок. Фейруз насилу успел подхватить её.
– Я её перевязал, великий мастер, там просто царапина, – суматошно зачастил он, надеясь, похоже, просто успокоить некроманта.
Оставленная остриём клинка рана, конечно же, не была царапиной. Рысь сумела её затянуть; и Фессу оставалось только гадать, чья же рука нанесла такой удар…
– Девчонка. Глаза злые. Глубокие, но злые. Наша, из Эвиала, – морщась от боли, пояснила пришедшая в себя Рыся. – Рубанула здорово, я и не думала, что так быстро может…
– Храм Мечей, – вдруг вставил Фейруз. – Великий Мастер, она из Храма Мечей, я точно знаю, я видел их в Эргри, ну, тогда, вы помните…
Фесс кивнул. Он помнил.
– Каким образом в компанию к Кларе Хюммель мог попасть кто-то из Храма?.. – не удержавшись, пробормотал он себе под нос.
– Только Воин Храма может пробить такую чешую, – убеждённо проговорил Фейруз.
Новая забота. Воины Храма заставили уважать себя.
– И что же было дальше?
– Дальше, пап? Да ничего. Самая-то их главная, Клара Хюммель, похоже, тогда ещё не очухалась от какого-то заклятья; но вот в руках у неё были два меча, которые… ох, не хотела бы я на них напороться! – честно призналась драконица. – Сила у них такая, что превозможет любую драконью магию. И никакая чешуя не спасёт.
– Тебя будто сейчас спасла, – проворчал Фесс.
– Если б обычный человек рубил – спасла б, – парировала Рыся. – Но кто-то из Храма… А вот от любого из этих Мечей спасения б не было, даже окажись они в руке ребёнка.
– Ну, так и что дальше?
– А дальше просто. Я… взъярилась. И… готова была уже огнём окатить, – смущённо призналась Рыся. – Сдержалась в последний момент, но они, похоже, меня поняли. Клара, ещё не до конца в себя пришедши, что-то сделала такое и открыла портал. Куда все и заскочили. Я к тому времени уже тебя, пап, когтями схватила. Вот и всё.
– Ещё огненный шар в тебя бросили, – напомнил Фейруз. – Такая, с двумя мечами.
– Угу, – кивнула Рысь. – Не наша. Хороша, всем хороша. Кинуть-то она кинула, да я увернулась. – Пустимся за ними в погоню, Великий Мастер? – Фейруз, похоже, совсем осмелел.
Фесс тяжело сел. Голова постепенно прояснялась. К плечу привалилась Рыся – ей тоже было несладко.
– Для начала займёмся твоей раной.
– Да затянула я её, пап, затянула, чесслово! Это ж не магическая рана, папа! Не как от молнии!
Но Фесс оставался непреклонен. Правда, ему пришлось убедиться, что Рыся и впрямь оставила от длинного разреза тонкий, в ниточку, багровый шрам. Драконица выбилась из сил, борясь с раной, но зато теперь снова могла летать.
– Что станем делать?.. – медленно повторил некромант, поднимая голову к небу. – Как давно это случилось, Рыся?
– Сутки минули, – отозвалась та, по-прежнему прижимаясь к его плечу.
– Их не догнать, – произнёс некто голосом Фесса. Кто-то холодный, рассудительный, каким и полагается быть некроманту. А не Кэр Лаэда, корчащийся от боли своей утраты.
– В этом мире хватает тайных путей, – кивнула Рыся. – Папа, драконы смогли бы сказать, куда они направились…
– Предлагаешь отправиться в гости к Сфайрату? Со всеми нашими поури?
– Н-нет, – смутилась драконица. – Они б подождали тут, а мы с тобой, папа, быстренько слетали б…
Фесс помолчал. Пустота от пропавших Мечей упрямо не сдавалась, но её всё-таки теснило другое. Тепло от плеча Рыси. Преданный взгляд Фейруза. И раскинувшийся, словно широко разметавшийся плащ, мир Эвиала. Который стоил того, чтобы во имя него жить, сражаться, убивать и умирать.
Потеряны бесценные сутки. Где сейчас Клара и компания – неведомо. В любом конце бескрайнего мира. Что станут делать дальше – неведомо такоже. Невольно Фесс вспомнил их безумную «беседу» с Кларой, когда Зверь рвался в Эвиал; что тогда говорила чародейка? Что найдёт этим Мечам «лучшее применение»? Это какое же? Для чего ей Мечи? С момента скавельской битвы минуло немало времени, а в Чёрной башне у Фесса постоянно находились иные заботы.
Но сейчас это даже не очень важно. Продолжат ли они свой поход на Аркин, если пропало то оружие, которым Фесс надеялся поразить Западную Тьму?
На первый взгляд продолжать начатое стало бы безумием. Аркинский ключ они могут и должны захватить – Мечи Фесс собирался приберечь до действительно последнего момента. Но потом?..
Или он найдёт другой способ борьбы – или будет бессмысленно терять время, гоняясь по Эвиалу за Кларой, которую ещё надо найти. А запаса практически не осталось, отец Этлау может в любой момент сделаться кем угодно, в том числе и Разрушителем – не зря ж Сущность так старательно спасала его в схватке у подножия Чёрной башни.
Ключ в Аркине запирал оба замка – и сдерживавший Сущность, и защищавший её. Задача его, Фесса, – «разобрать» этот механизм так, чтобы открыть себе дорогу, но при этом оставить в неприкосновенности весь остальной Эвиал. Для этого надо штурмовать Аркин… если не получится пробраться туда втайне и вступить в союз с преподобным отцом-экзекутором. До этого момента всё ясно. Но потом…
Может, Рыся не так уж и не права?.. Может, и впрямь прибегнуть к совету Сфайрата – для чего, верно, придётся явиться к нему лично?
Нет, без Мечей – никуда. Фесс наконец не выдержал, ударил кулаком в ладонь. Проклятая Клара!
– Ладно, дочка. Твоя взяла. Можешь летать?
– Спрашиваешь, папа! – просияла драконица.
– Тогда вразуми своих поури, чтобы сидели тут и носа не высовывали. Мы должны обернуться меньше чем за сутки.
– Обижаешь, пап! Я быстрее туда доберусь! – возмутилась Рысь.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:06 | Сообщение # 53 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Драконица сдержала слово. Жемчужное чудо рассекало воздух с такой быстротой, что никакая магия уже не могла полностью защитить Фесса от яростного напора ветра. Под крыльями проносился Эгест, леса, поля и городки сливались в нечто сплошное и неразличимое. И скоро, очень скоро на горизонте вздыбился исполинский Пик Судеб.
Рысь заложила широкий вираж, безошибочным драконьим чутьём отыскала какую-то неприметную щель на склоне и кинулась туда с высоты так, что Фесс невольно зажмурился, ожидая каждый миг неминуемого удара о скалу.
В узкой пещере драконица тем не менее не стала превращаться обратно в человека. Понеслась дальше, тем более что подземная полость очень быстро расширилась, Рыся свернула раз-другой в лабиринте тоннелей и внезапно низринулась по отвесно уходящей в глубину тёмной шахте. В свете она совершенно не нуждалась.
Безумный полёт, куда больше смахивавший на падение, показался Фессу бесконечным. Но вот драконица ловко перевернулась в воздухе (некроманта удержала на её спине только её же магия), опустилась на пол – и тотчас сменила облик, едва Фесс успел сам соскочить.
Они были в преддверии хранилища Кристалла Магии. Фесс мельком отметил, что здесь не так давно, похоже, случился обвал, который долго и упорно расчищали.
…В пещере Сфайрата ничто не изменилось. Да и что могло измениться здесь за истекшие дни, недели и месяцы? Драконы исчисляют время в совсем других категориях.
Ничего не случилось с Кристаллом, и дракон был всё тот же, возлежа на магическом камне. Сфайрат поднял тяжёлую голову, пылающие глаза ошеломлённо воззрились на очутившуюся возле его порога странную пару.
– Ты?! – проревел дракон, вздёргивая себя в воздух, и струя пламени опалила многострадальный свод пещеры. Правда, надо отдать ему должное – сразу же взял себя в руки. А видя, что Рысь пребывает в человеческой своей ипостаси, явно из вежливости тоже сменил обличье.
– Привет тебе, о Сфайрат. – Фесс поклонился. Драконица молча повторила его жест.
Сфайрат коротко кивнул, приближаясь. Его всегдашний багряный плащ стелился по камням, и колыхались перья в пышном плюмаже – дракон не позволял себе показаться без оружия и доспехов.
– Приветствую и я, хоть вы явились сюда незваными. У тебя, некромант, вообще такое свойство – ходить в гости без приглашения. О чём станем говорить?
– Ты считаешь, у нас не найдётся темы, о дракон? Как насчёт, например, Салладорца?
– Невежливо отвечать на вопрос вопросом, – хмыкнул Сфайрат.
– Не могу поверить, что могучий и многомудрый Сфайрат не знает, что творится сейчас на белом свете…
– Предположим, что знает, – перебил дракон. – И что из того? Пока что всё идёт, как и должно идти.
– Осмелюсь ли я узнать, что же именно?
– Ты-то, может, и осмелишься, – хмыкнул Сфайрат. – А вот стану ли я отвечать – уже другое дело. Улавливаешь разницу?
– Перестаньте играть словами! – не выдержав, вскинулась Рыся. – Пап, скажи ему. А ты, ты, Сфайрат… ты одной со мною крови – ответь!
Дракон вновь хмыкнул. На Рысю он если и глядел, то исключительно сквозь неё или поверх головы. Благо рост позволял.
– Благородный и многомудрый Сфайрат, мы действительно у точки, когда нельзя играть словами и пытаться что-то выгадать для себя. Война разразилась, и эта война – у самого твоего порога.
– Знаю, – перебил дракон. – Маги с инквизитором лазали сюда. Безо всякого результата, само собой, гномы дали им от ворот поворот, но с неупокоенными, надо признать, преподобный отец Этлау расправился весьма лихо. Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, некромант.
– Как насчёт того, что преграда, якобы защищающая Эвиал, на самом деле ещё и защищает саму Западную Тьму – от нас? – медленно закипая, проговорил Фесс. – Как насчёт того, что в Аркине скрыт некий «ключ» к защитной цепи? Как насчёт воскрешённого Салладорца, чья цель – победа Сущности и «избавление душ от бремени тел»? Как насчёт движущихся на Аркин птенцов Салладорца, наделённых им магическим даром, кой позволит без труда обратить город в руины? Как насчёт того, что погосты вовсю разупокаиваются уже и в тихом доселе Мекампе, а действующих некромантов на весь Эвиал, мягко говоря, недостает?! Как насчёт того, что начался последний отсчёт, что, как только Аркин падёт, Западную Тьму будет уже не остановить? Как насчёт того, что…
– Достаточно, – неожиданно мягко перебил разошедшегося Фесса дракон. – Право же, достаточно. Ты сказал, некромант, а я услышал. Теперь послушай сам.
– Всегда готов, – проворчал Фесс, пытаясь скрыть бьющую его дрожь. Рысь совсем по-детски вцепилась ему в ладонь.
– То, что ты сказал о Салладорце, не новость для тех, кто хранит Кристаллы. Мы почувствовали сотворённую великую магию. Ты прав, величайший Тёмный маг всех времён – на свободе, живёхонек и на сей раз горит рвением довести свой гениальный замысел всеобщего «освобождения» до конца. Но ты забыл и ещё кое-кого, некромант.
– Спаситель? – вырвалось у Фесса.
– Именно, – кивнул дракон, и в его глазах впервые мелькнула тревога. – Я ощущаю его шаги по небесным сферам. Вернее, Он хочет, чтобы мы его услыхали. Битва Сил очень близка, некромант. И близок час нашего освобождения.
– Что-что? – не понял Фесс.
– Час нашего освобождения, – спокойно повторил Сфайрат. – Драконы поставлены стеречь Кристаллы Магии, чтобы Эвиал продолжал выполнять свой долг. Не станет мира – не станет Кристаллов – Стражи получат свободу. Так сказано в додревнем договоре.
– Но как же?..
– Некромант, – перебил дракон, – я не хуже тебя понимаю опасность безумного Эвенгара. И если он станет угрожать Кристаллам – все Хранители как один выступят против него.
– А разве трансформа, отделение душ от тел, вам не угрожает?!
Дракон вновь позволил себе саркастическую усмешку.
– Составивший наш договор был очень мудр. Он всё предусмотрел, в том числе и случай, когда угроза Кристаллам окажется выше сил тех драконов, что защищают их. Тогда мы будем обязаны уничтожить их. Высвободить на волю всю их мощь, так, чтобы, погибая, Кристаллы прихватили с собой и покушающегося на них. Взрыв одного Кристалла разнёс в пыль всего лишь одну гору, пусть и очень большую. Взрыв восьми оставшихся обратит в пепел весь Эвиал.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – ужаснулась Рыся.
Дракон не удостоил дочь своего народа даже мимолётным взглядом.
– Есть высшая необходимость, некромант. Ты сам прекрасно знаешь – принцип меньшего зла. Уничтожив Кристаллы и, возможно, очень и очень многих простых, ни в чём не повинных обитателей Эвиала, мы одновременно устраним и угрозу великому множеству иных миров. Ибо тот, кто способен победить Хранителей, по определению не может остановиться только на одном мире. Договор чёток. Мы узнаем, когда этот пункт его вступит в силу. А свободу мы получим, только если сперва сделаем всё, чтобы это предотвратить.
– Так почему же?.. – опять не утерпела драконица.
– Общество людей не пошло тебе на пользу, Аэсоннэ, – ледяным голосом заметил Сфайрат, по-прежнему глядя поверх лица Рыси. – Молчи, пока говорят старшие и пока кто-то из них не задал тебе прямого вопроса. Иначе тебе придётся иметь дело со мной.
В голосе дракона послышалось нечто, заставившее Рысю тотчас же осечься и даже зажать рот ладошкой.
– В самом деле, многомудрый Сфайрат, если Сущность возьмёт верх, тем или иным способом…
– Глупец, – возвысил голос дракон. – Если Сущность возьмёт верх, мы уничтожим Кристаллы и получим свободу. Потому что это враг вне пределов наших сил. Особенно в союзе с Салладорцем.
– Но вы же защищали этот мир… – ошеломлённо пробормотал Фесс. – Мать Рыси погибла в битве с Червём…
– Червь был врагом, с которым мы могли справиться, – холодно проговорил Сфайрат. – Мы нарушили бы Договор.
– А мне казалось, что ты на моей стороне. – Некромант горько покачал головой.
– До определённой степени – да, несомненно, – кивнул дракон. – Всё просто – для моего народа честь много выше жизни. И мы, страстно мечтая о свободе, тем не менее не хотим и не можем получить её ценой поражения. Понимаешь, Кэр Лаэда? Мы примем её как неизбежное зло; но мы бы хотели её избегнуть. Гибель Кейден, твоей матери, – он впервые взглянул Рыси прямо в глаза, и гордая драконица вздрогнула, – была страшным горем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, некромант, что меня больше всего устраивал тот порядок вещей, что установился тут до твоего появления. Драконы несли свою стражу, изредка покидая свои пещеры для брачных игр, у них рождалось потомство, поколения Хранителей медленно сменяли друг друга; у нас была цель, великая цель, потому что драконам открыто: наша служба – лишь звено в великой цепи, удерживающей от падения в бездну не один, не два и даже не десять миров, а всё Упорядоченное. Когда появилась Западная Тьма, мы поняли, что конец неизбежен. Нам было горько, но мы свыклись с этой горечью. Вот почему в своё время тебя, Фесс, убеждали отказаться от некромантии. Не вцепись в тебя Западная Тьма, Эвиал продолжал бы жить, и наша служба длилась бы ещё много-много столетий. Да, не скрою: я мечтал о свободе, о полётах меж звёзд и миров, о пламенной купели огненных корон, о… о многом другом. Но это лишь мои мечты. Не все в моём племени их разделяют.
– Правильно ли я понял тебя, о дракон, – медленно и тоже с холодом произнёс Фесс, – что вы не станете сражаться против Западной Тьмы и Салладорца? Это что-то новое, признаюсь тебе. Доселе мне казалось, что сохранить этот мир и его Кристаллы – первейший долг крылатых Хранителей. И не ты ли говорил…
– Я много чего говорил, – перебил его Сфайрат. – А драться с Тьмой мы станем. Станем, но до определённого предела, – тут же уточнил он. – Я не зря упомянул, что гибель девятой хранительницы – это великая трагедия. Духи павших в бою драконов погибают вместе с ними. В то время как драконы, мирно смежившие очи на погребальном ложе в этой самой пещере, остаются с нами и с надеждой на перерождение. Мы не хотим вынужденной свободы, купленной унижением и поражением. Это для нас горше и мучительней самой страшной муки – ни у кого из живых существ совесть не ранит так больно, как у драконов. Но мы примем её, эту ублюдочную свободу, потому что она даст нам возможность жить – и готовить месть. Впрочем, даже отомстив, мы не обретём покоя. Мы будем долго, долго странствовать по Упорядоченному, отвергнутые сородичами, обречённые искать супругов только среди своих, как и сейчас, между прочим. И постоянно, ежесекундно, до самого последнего мига нашего бытия нас будет терзать мысль о неисполненном долге.
– Отказываясь от борьбы, о других вы при этом, конечно, не думаете?
– Мы – хранители Кристаллов, – отчеканил Сфайрат, сверкая глазами. – Нам нет дела до остальных рас. Заруби это, в конце концов, себе на носу, некромант. Я не стану больше опускаться до повторений.
– Не волнуйся, тебе не придётся. – Фесс с трудом сдерживал ярость. – Так что же, о великий дракон, мечтающий о свободе, хочешь ли ты сказать, что мы зря проделали весь этот путь сюда?!
– О нет. Ни в коем случае, – с чисто драконьим ехидством ухмыльнулся Сфайрат. – Ты ведь пришёл просить совета, так? А ведь возьми ты в своё время тот меч, что я тебе предлагал…
– То я бы уже давно его лишился, – перебил Фесс. – Кстати, тот меч – он ещё… доступен?
– Я бы солгал, сказав, что отдал его в другие руки, – кивнул Сфайрат. – Помнишь наш разговор, когда вы с раненой Аэсоннэ оказались здесь? Когда я сказал, что понял твой план? В этом смысле ничего не изменилось, Кэр. Сущность, как я говорил, ставит не на одного Разрушителя, и я не знаю в точности, как именно ты хотел это сделать…
– Хотел, обманно приняв силу Разрушителя, заставив Сущность раскрыться мне, нанести удар. Ты был прав, Сфайрат.
– В прошлый раз ты так и не сказал мне, чем же именно ты собираешься нанести этот удар, – припомнил дракон. – А сейчас я ощущаю в тебе пустоту и неуверенность. Раньше их не было. Что случилось?
Фесс и Рыся переглянулись.
– У меня было оружие против Западной Тьмы, – медленно сказал Фесс. – Оружие, вынесенное мной из другого мира. Оружие, за которым жадно охотятся такие силы, что… – Он махнул рукой. – Мощь этого оружия трудно представить даже тебе, мудрый Сфайрат.
– Почему же тогда ты допустил, что Салладорец воскрес?! – вскипел дракон.
– Потому что это оружие можно использовать только один раз. Я открыт перед тобой, Сфайрат. – Мало-помалу Фесс забывал добавлять «досточтимый» или «многомудрый», вспоминая, как запросто он говорил с драконом, когда они вместе склонялись над раненой Рысью-Аэсоннэ. – Ты знаешь, что мы сделали всё возможное. Однако потерпели неудачу.
– С этого и следовало начинать… – бросил Сфайрат.
– Прости. Тут ничего не сделаешь. Салладорец – достойный соперник.
– Я подтолкнул тебя к мысли о нём именно потому, что ещё надеялся: старый порядок вещей удастся сохранить, – после краткого молчания отозвался дракон.
– Салладорец – новый Разрушитель? Истинный Разрушитель? – вновь не утерпела Рыся, но на сей раз Сфайрат не стал упоминать об этикете. – А и папа, и Этлау – только для отвода глаз, верно?
– Не думаю, Аэсоннэ, – покачал головой Сфайрат. – Всё ещё сложнее, чем кажется даже мне. Салладорец – нечто совершенно новое. Он не станет предсказанным Разрушителем. Он станет совершенно иным, то есть тем самым, о чём ты говорил мне, Кэр. Разрушитель должен был, помимо всего прочего, обратить во прах сам этот мир, смести власти и троны – Салладорца же волнует только Аркин, после чего, как ему представляется, всё пойдёт само собой.
– Признаться, я зашёл в тупик – почему он тогда отправил против Аркина только птенцов? Почему не озаботился сам, если это настолько важно?
– Значит, он хотел уверить тебя, что это неважно на самом-то деле, – заметил дракон. – Он мог рассуждать именно так, как ты. Раз против Аркина отправлены какие-то там мальчишки и девчонки, это не может иметь никакого значения, а сам Салладорец просто отводит нам глаза.
– То есть на самом деле Аркин имеет значение?
Дракон покачал головой. Пышный плюмаж нелепо качнулся туда-сюда.
– А вот этого никто не знает, даже мы, Хранители. Храм Океанов, быть может, ответил бы тебе, но не я. В тайны Инквизиции проникнуть непросто. Но мы отвлеклись. Что же с тем оружием, которым ты рассчитывал поразить Сущность? Что с ним стало, раз теперь ты вспоминаешь о моём мече?
– Его похитили, – с трудом выдавил Фесс.
Дракон молча склонил голову набок, словно желая сказать: «Да как же так-то?!»
– Похитила некая Клара Хюммель… – Фесс ожидал, что сейчас придётся долго и нудно рассказывать, кто это такая, однако ничего этого не потребовалось.
– Я знаю её, – коротко отмолвил Сфайрат. – Мы виделись. Она… была здесь. Я, признаюсь, тогда сыграл не совсем… э-э-э… красиво. – Уточнять, в чём именно, ему явно не хотелось. – Она шла по твоим следам, Кэр, и, как я понимаю, по следам твоего оружия. Ну что ж… настырность в конце концов вознаграждена. – Дракон печально хмыкнул. – Можно только догадываться, что она с ними сделает… И о Мечах, Алмазном и Деревянном, я тоже знаю, Кэр. Прочёл о них в памяти Клары. Жаль… я использовал самое сильное средство, чтобы остановить её, не убивая.
– А почему, кстати? Если она так важна, почему же не убил? – в упор спросил Фесс.
– Не смог, – виновато развёл руками дракон. – Ведь я… как бы это сказать…
– Ты любил её, – вдруг произнесла Рыся. – Мама сказала мне так из моей крови.
По лицу Сфайрата прошла судорога.
– Кейден, – вымученно улыбнулся он, – всегда знала слишком много. Потому что любила совать свой нос…
– И мама тоже любила тебя, – спокойно докончила драконица Аэсоннэ. – Ты мог бы стать… моим…
– Погодите! Ничего не понимаю! – Фесс в отчаянии схватился за голову. – Кто кого любил?! Как дракон Сфайрат, не покидавший пределов Эвиала, мог любить Клару Хюммель, душевную подружку моей дражайшей тётушки Аглаи?!
Дракон тяжело вздохнул.
– Наступает время признаний, не так ли, Кэр?.. А ты удивишься, если я скажу, что бывал в вашей Долине? В другом обличье, под другим именем… А? Удивишься?
– Удивлюсь, – едва вымолвил некромант. – Как такое возможно? Эвиал – закрытый мир! Драконы никогда не покидали его!
– Иногда, – блёкло улыбнулся Сфайрат. – Иногда, при особом расположении звёзд и когда ещё был жив старший Хранитель того Кристалла, который они должны были унаследовать. И… если у них было на это желание. Потому что повидать Упорядоченное – а потом возвращаться и нести долгую, почти что вечную службу… не все хотели знать, что теряют. Далеко не все. Да и родители… – Он махнул рукой. – Одним словом, молодой дракон Сфайрат в один прекрасный день покинул родной Эвиал, оставил Пик Судеб, где пока ещё восседал на Кристалле Магии почтенный отец Сфайрата, – и отправился в странствие. Он прослышал о Долине – и ему захотелось испробовать иной жизни. Он воспользовался обликом и памятью погибшего чародея по имени Аветус Стайн. Это оказалось нетрудно, я случайно стал свидетелем его конца. Вобрал в себя его воспоминания. Похоронил… достойно. Правда, пришлось сделать так, чтобы тело не перенесло бы… э-э-э… эксгумации. В противном случае любой маг заметил бы следы моего, гм, вмешательства. Два года я любил Клару. Правда, в самой Долине почти не появлялся, когда понял, насколько могущественные чародеи её населяют. Архимаг Игнациус Коппер, в частности. Ему я на глаза не попадался.
Поражённый Фесс не знал, что сказать.
– А если бы ты не вернулся? Остался бы в Долине? Или просто отправился в любой другой мир?
– Тогда меня ждала бы очень печальная судьба, – холодно заметил дракон. – Такая, что всего мужества и стойкости моей расы не хватило бы, чтобы её принять или хотя бы достойно погибнуть. Те, кто ставил нас на стражу, знали своё дело.
– Кто же вас поставил?
– Об этом я не могу говорить, – отрезал Сфайрат.
– Мне интересно, как же вы вообще выживали – ведь Кристаллов всего девять… э-э-э, было девять, и насчитывалось девять хранителей. Вы все должны были стать кровными родственниками и…
– На нас не распространяются многие законы, коим подчинены смертные, – с горькой гордостью заметил дракон. – У нас не было постоянных семейных пар. Дракон и драконица встречались, зачинали дитя. Если рождался дракон, он переходил к отцу. Если драконица, то к матери. Инцесты, столь страшные с вашей точки зрения, – для нас совершенно обычное дело.
– Невероятно, – выдохнул Фесс. – Сфайрат, но почему же ты с самого начала…
– Так было нужно, – ледяным голосом отрезал дракон.
Помолчали.
– Полагаю, с признаниями и объяснениями закончено? – сухо поинтересовался Сфайрат. – Перейдём к более насущному?
– П-перейдём, – еле вымолвил некромант.
– Ты наверняка потерял след похитительницы Мечей, не так ли?
Фесс кивнул.
– Она вступила на тайные пути. Открыла портал и…
Дракон сумрачно кивнул, качнув плюмажем. – Мы можем постараться отыскать её. Тайные пути – не тайна для драконов. Только вот добираться тебе туда придётся самому, я боюсь.
– Если тайные пути не тайна для драконов…
– То это ещё не значит, что они могут вступать на них. Иначе всё оказалось бы гораздо проще. А так приходится полагаться исключительно на свои крылья.
Дракон повернулся к Кристаллу. Заклятья Фесс не уловил, настолько стремительно бросил его Сфайрат. Подземный зал озарило алое пламя, и некромант на миг увидел Клару, остальной её отряд – среди каких-то скал, уступы которых по-прежнему покрывал снег, а в тёмное небо над дальними горами поднимались густые султаны дыма.
– Ну и занесло ж их, – с оттенком удивления вполголоса отметил дракон. – Волчьи острова, вот так так! Сильно, видать, испугались. Я-то думал, окажутся самое дальнее где-то в Семиградье. Точнее, увы, не скажу – слишком много времени прошло.
– Волчьи острова, – опять вылезла Рыся. – Не так и далеко. И не такие они большие. Ничего страшного. Найдём их там.
– Аэсоннэ, не заставляй меня пожалеть о том, что вылечил тебя, дав возможность жить дальше столь непроходимо глупому дракону! – рыкнул Сфайрат. – И без Мечей Клара Хюммель – сильный противник. Она-то, уж ты мне поверь, имеет немалый опыт схваток с драконами. В разных мирах, при разных обстоятельствах, однако Хюммель неизменно выходила победительницей. Тебя едва не убила та молния…
– Ты знаешь, почему я была уязвима!
– А что изменится на этот раз? – едко заметил Сфайрат. – В одиночку Мечи у Клары тебе не отобрать.
– Это ещё почему?! – дерзко подбоченилась Рысь.
– Потому что она убьёт тебя одним ударом, – холодно бросил дракон. – И не станет церемониться. А если она и промахнётся – прирежут её спутники.
– А какие тут могут быть разговоры? Мы отправимся вместе, без Аэсоннэ мне не достичь Волчьих островов. Но… это займёт время. А армия поури стоит на границе Мекампа и Эгеста, и её каждый день могут обнаружить.
– Ты всё-таки хочешь брать Аркин? – поднял бровь дракон.
– Если это окажется единственным способом защитить его от птенцов, то да.
– А если потребуется встать под знамёна Инквизиции? – поддел Сфайрат.
– Не вижу ничего страшного, – пожал плечами Фесс. – Встанем. Если, конечно, не придётся их для этого сперва всех уложить, а потом соответственно разупокоить.
– Ну-ну, – неопределённо усмехнулся дракон.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:07 | Сообщение # 54 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Фесс хотел бы побывать и у Эйтери, Сотворяющей, но Рысь забеспокоилась – мол, она чувствует, что поури уже на грани. Без Ишхар они могут очень быстро впасть в полный хаос. Драконы создали себе почти идеальных слуг, но всё-таки не совсем идеальных. Нельзя было забывать и про птенцов – с каждым днём они всё ближе и ближе подходят к Аркину.
Рысь взмыла над ночными горами, и Пик Судеб как-то сразу провалился вниз, утопая в сгустившемся мраке. Драконица круто устремилась ввысь, в безоблачное чёрное небо, навстречу холодным и колючим звёздам. Эвиал под ними завернулся в покрывало сумеречных туманов; сплошной, неразличимый покров распростёрся над землёй, словно норовя укрыть её от любопытствующих ночных светил.
Поури встретили возлюбленную Ишхар восторженным рёвом. Не теряя ни минуты, Фесс двинул армию дальше на северо-запад, узким проходом между Вечным лесом и Морем Призраков. Заходить во владения Вейде он не решался.
Погоня продолжалась ещё пять дней. Неутомимые поури готовы были маршировать день и ночь, однако и им время от времени требовался отдых. Избегая дорог, трактов и большаков, Фесс кратчайшим путём двигался к Аркину.
Рысь без устали, забыв о ране, летала на разведку, сколько бы Фесс ни призывал её к осторожности; но пока что дерзкой драконице везло. Выяснилось, что мекампское ополчение всё-таки разобралось, что к чему, и сейчас вновь повисло на плечах арьергарда поури; какие-то одуревшие от собственной храбрости эгестские бароны полезли было с дружинами на передовой полк карликов, за что и поплатились, оставив почти сотню убитых и четыре знамени. Главные силы даже не успели подтянуться к полю боя, как всё кончилось.
Густонаселённая часть Эгеста, примыкавшая к Морю Призраков, стремительно пустела перед приближающимся войском некроманта. И это войско не убывало, оно росло. Правда, не так, как хотелось бы Фессу, но…
Сущность словно бы прознала об их столкновении с Кларой и утрате некромантом Мечей. Её сила внезапно полилась на запад всё расширяющимся потоком, и несчастный Эгест вновь, как и в прошлом, испытал на себе всю тяжесть Её удара.
Оживали кладбища. Полоса земли меж Нарном, Вечным лесом и Железным хребтом всегда почему-то отличалась особенной уязвимостью; и сейчас жители разбегались кто куда не только от страха перед карликами. У них появился ещё более беспощадный враг.
В старых сёлах поколения сменялись поколениями, ветшали и валились деревянные косые кресты над могилами, новые мёртвые ложились рядом с давно забытыми костями, и так длилось столетиями. Пожары обращали в ничто скромные церквушки, на их месте поднимались новые; но в земле копились и копились мертвецы, нагие костяки, очищенные от плоти.
Сейчас им пришёл час пробудиться.
…Как будто бы само присутствие некроманта понуждало мертвяков в бешенстве вырываться из своих укрывищ, набрасываясь на него со всех сторон…
Но на сей раз им противостоял совсем иной враг. Фесс хорошо запомнил свой опыт с костяными драконами. Не дожидаясь, пока погосты достигнут третьей степени разупокоенности, некромант, не маскируясь и не жалея сил, ставил мёртвых отряд за отрядом под свою команду.
Это были, мягко говоря, не первоклассные бойцы. Фесс самокритично признавал, что довести до ума настоящего боевого зомби у него не хватает умения. Костяные драконы рождались воинами. Простых мертвяков надлежало ими сделать. То, что выходило у некроманта, получалось медлительным и каким-то даже не сильно кровожадным, хотя верилось в это с трудом.
Поури соседство мертвецов ничуть не волновало – до тех пор, пока у них оставалась их Ишхар.
Рыся, несмотря на категорический запрет некроманта, один раз на свой страх и риск всё-таки слетала к Аркину – вернулась вся покрытая гарью.
Город приготовился к обороне. Преподобный Этлау лично обходит парапеты, ободряя несущих стражу. По словам драконицы, инквизитора где-то изрядно потрепало, он передвигался, опираясь на внушительный костыль. Со всех сторон к крепости стекаются и войска, и мирные жители – слухи о надвигающейся армии Разрушителя наводнили округу, и охваченные ужасом обитатели бежали, бросая всё нажитое.
Отыскала Рыся и птенцов. Во всеобщей суматохе эти, похоже, выиграли больше всех – пробирались глухим бездорожьем, не совались на большаки и тракты, стороной обходили баронские замки и все мало-мальски крупные поселения. Старшая явно берегла их силу, готовясь к одному-единственному и решительному удару. Однако в её осторожности таилась и слабость – путь птенцов ложился извилистыми петлями, в то время как Фесс, отбросив осторожность, вёл своих поури и зомби напролом. Страх расчищал им дорогу лучше, вернее и мечей, и колдовства.
Нельзя сказать, что дорога эта оказалась целиком и совершенно бескровной. То поури, то зомби «прихватывали» очутившегося у них на пути несчастного, не успевшего (или слишком спешившего) убраться у них с дороги. Карлики не занимались мучительством, никого не насиловали и не обирали – они просто и деловито умерщвляли свои жертвы (быстро и без всяких излишеств), после чего разделанные тела отправлялись в котлы. По слову Ишхар поури берегли свою ярость для Аркина.
Зомби не нуждались в еде. Фесс не раз и не два вспоминал тех, что встретились ему под Пиком Судеб, как будто бы наделённые собственным сознанием и даже потребностью в питании, но его неуклюжим созданиям было далеко до тех шедевров прикладной некромантии. Тем не менее зомби Фесса постепенно свирепели, хотя от них пока что можно было убежать, они не отличались настойчивостью «настоящих» неупокоенных. Они убивали, но всё ещё без должного «азарта», если это слово только вообще можно применить к поднятым из могил мертвецам.
Колонны неупокоенных растянулись на несколько лиг. Всё веселее пригревало весеннее солнце, однако всё живое, даже звери и птицы, спешило убраться с дороги армии мёртвых. С военной точки зрения длинные цепи зомби представляли собой отличную цель; казалось нетрудным ударить собранными в кулак тяжеловооружёнными всадниками, смять и растоптать гниющие тела копытами боевых коней, а тех, кто попытается сопротивляться, нанизать на длинные копья.
Один барон оказался настолько храбр и глуп, что попытался это проделать. Почти пять десятков всадников на добрых конях, закованных в железо, с гиканьем ударили прямо в середину тонкой цепочки мертвяков, вяло тащившихся под ненавистными для них полуденными лучами. Конные арбалетчики рыцарской свиты на ходу дали залп и спешились, торопясь перезарядить своё оружие, настолько тяжёлое и дальнобойное, что, сидя в седле, этого сделать было никак невозможно.
Иные из этих стрел пробили тела мёртвых насквозь, иные оторвали руку, несколько попали настолько удачно, что подрубили ноги. Зомби медленно повернулись навстречу угрозе, вытянули руки, где в прорехах сгнившей плоти виднелись кости, и потащились прямо на несущихся всадников.
Те сумели обуздать бесящихся от ужаса коней, не потеряли строй, и первый удар их был поистине великолепен. Пять десятков копий вонзились разом, словно направляемые одной рукой; острия сносили головы, дробили грудные клетки, иных мертвяков просто разрывало пополам; всадники громко пели гимны Спасителя, призывая Его благословить их оружие.
Громыхающий и лязгающий клин насквозь пробил редкий строй зомби, втоптал многих в дорожную грязь; однако к каждому из рыцарей, точно пиявки, прицепилось по мертвяку. Кто ногтями, кто зубами, они ухватились за что только могли, подтягиваясь всё выше, пока не схватились с закованными в броню наездниками врукопашную. Кто-то из рыцарей успел отбросить копьё и размахнуться мечом; но даже разрубленные пополам, так что нижняя часть торса и ноги остались на земле, неупокоенные не сдавались. Мёртвые пальцы с чудовищной силой сдавливали стальные шлемы, и железные их бока сходились так, что из смотровых щелей и дыхательных решёток выплёскивалось красно-серое месиво.
Люди падали, вставали на дыбы обезумевшие кони, несмотря на тяжесть навьюченных на них доспехов. Лихой прорыв мгновенно обернулся истреблением, полным и всеобщим. Мёртвые не брали пленных и не давали пощады.
Только один всадник сумел избегнуть общей участи. Бросив бесполезное копьё, он крутил вокруг себя полутораручный меч-бастард, с завидной ловкостью отрубая тянущиеся к нему руки мертвяков. Его громадный жеребец, храпя, ловко бил подступающих зомби копытами, так что те отлетали на два десятка шагов и тупо корчились в грязи, норовя подняться, несмотря на сломанные кости.
Однако мёртвые наступали, и их не пугали потери. Даже изломанные, с оторванными руками и ногами, они пытались хоть на зубах, но ползти в бой.
И, наверное, тут бы рыцарю и пришёл конец, но над полем боя внезапно мелькнули серебристо-жемчужные крылья; стремительный дракон камнем рухнул из серых туч, выставляя когти, каждый из которых мог насквозь пронизать любой доспех. Рыцарь заметил её слишком поздно, тяжёлый меч не успел подняться для защиты, однако дракон, вместо того чтобы сбросить незадачливого воителя с коня на поживу сгрудившимся вокруг неупокоенным, выдернул всадника из седла и легко взмыл с ним вверх, к плотным непроглядным облакам.
Рыцарь обмер, обвис в железных объятиях, меч вывалился из ослабевшей руки и рыбкой устремился к земле; однако дракон, пронесясь над побросавшими оружие арбалетчиками, швырнул рыцаря прямо у них на пути, после чего резко взмахнул крыльями, исчезая в сером мареве.
Неупокоенные уже вновь вытягивались неправильной, раздёрганной колонной, тащились по грязи, глубоко проваливаясь и оставляя лохмотья полуистлевших одеяний.
Нападавшие поняли намёк. Подоспевшие солдаты подняли под руки шатающегося рыцаря и повели прочь. Приступать к колонне больше никто не пытался.
Расстояние между птенцами и армией некроманта неуклонно сокращалось.
Ближе к Святой Области началась настоящая пустыня.
Нет, тут густо поднимались леса, тут расстилались ухоженные поля, с которых руки трудолюбивых пахарей вынесли столько валунов, что хватило бы на настоящую крепость, но людей здесь не осталось. Никого. Ушли все, не забыли ни псов, ни кошек – святые братья не оставляли страшному некромансеру никакой поживы.
…Аркин лежал в одном переходе от армии Фесса, но только в полудне пути – от отряда птенцов. И об их присутствии, похоже, ещё никто не знал.
– Надо попытаться их опередить. – Фесс стоял, закусив губу и вглядывался в темнеющий западный горизонт.
– Чего проще, пап, – летим! – тотчас откликнулась Рыся. Драконица была не дура насчёт подраться.
– Может, и полетим… только не туда.
– Уж не в Аркин ли, папа? – насмешливо прищурилась Рыся.
– Именно туда, – кивнул некромант.
– Пап, ты здоров? – после некоторого молчания ядовито осведомилась драконица. – В Аркин? А что там делать, прости, пожалуйста? Постучаться к преподобному отцу Этлау на кружку пива?
– Если ключом овладеют птенцы, всё пропало, – ровно проговорил Фесс. – Сейчас у нас ещё сохраняются шансы. Поэтому объединиться с Инквизицией против общего врага было бы естественно. Кажется, мы об этом уже говорили?
– Говорили-говорили, – буркнула драконица. – А я тоже говорила, что это безумие! Что Этлау не способен рассуждать, у него в голове одна только Сущность, он её кукла, марионетка, а остатки сознания, действующие, когда Она отпускает ниточки, способны только уничтожать всех, кто встанет против его «принципов». На компромиссы он не способен, он только и может, что…
– Поднимай своих поури, славная Ишхар, – усмехнувшись, перебил некромант. – Скажи им, что ночёвки сегодня не будет. Пообещай им битву. И… скажи, что они смогут сделать с пленными всё, что только захотят. Я знаю, это их подстегнёт.
– Это уж точно, – проворчала Рыся. Драконице не слишком понравилось услышанное, она старалась держать кровавые инстинкты поури в узде. – Ты уверен, папа, что это действительно необходимо?
– Им предстоит сломать птенцов. Их магию. Я не знаю, сколько карликов доживёт до рассвета. Давай, давай, дочка, торопись! Хорошо, если мы достанем их, когда ночь уже повернёт на последнюю треть.
Рыся молча поднялась и кивнула. Когда некромант переходил определённую грань, она никогда не спорила при всей своей норовистости.
Вскоре шеренги молчаливых поури вновь потекли сквозь одевающиеся мглою ночные леса. Неутомимые зомби тащились следом. Им было всё равно, за что и против кого сражаться, лишь бы убивать живых.
Фесс догадывался, что окрестности Аркина должны были быть нашпигованы прознатчиками и дозорными святых братьев; но, к сожалению, армия мёртвых не из тех, что умеет хорошо скрывать своё присутствие.
Приходилось идти напролом. Атаковать в лоб, против всех канонов Гильдии боевых магов. Когда-то Кэр Лаэда мечтал однажды войти в её собрание, в нарочито потрёпанной (а может, даже окровавленной!) одежде, с размаху брякнуть на стол какой-нибудь наиредчайший артефакт, о который сломали бы зубы все сильнейшие маги Гильдии, услыхать восторженно-завистливый шёпот за своей спиной… Детские мечты. Наивные и глупые настолько, что до сих пор стыдно их вспоминать.
…Древняя земля Аркина, Святой Области, испокон веку пребывавшая под властью Святого Престола, хранила в себе ещё больше мертвецов, чем недальний Эгест. В Эгесте зачастую усопшие отправлялись даже не на погост, а в ближайший овраг, когда не было сил или денег устраивать «нормальное» погребение. В Аркине же святые отцы всегда бдительно следили за правильностью ритуалов, и даже бездомные бродяги отправлялись к месту последнего приюта в пределах церковной ограды. Именно в Аркине, в восточных его пределах армия некроманта получила особенно весомое подкрепление.
Здесь, ближе к самому Святому Городу, не осталось уже дремучих лесов, только небольшие рощи и перелески, оставленные для охоты простолюдинам. К недальнему Морю Призраков сбегали короткие речки и речушки, на берегах которых раскинулись многочисленные селения, при каждом – большая церковь Спасителя, ну а вокруг церкви, само собой, освящённый погост.
Птенцы расположились на ночлег в густой роще, раскинувшейся на высоком правом берегу безымянного потока. На левом, откуда подходила армия некроманта, лежало село – сейчас пустое и мёртвое. Вокруг деревни – круг полей, обрамлённый низкими полосами ещё не успевшего подняться подлеска. Молодые сосенки и ёлочки стояли густо, и проскользнуть сквозь их ряды смог бы разве что дикий зверь. Поури не уступали в ловкости волкам и лисицам, однако слово «ловкость» было совершенно неприменимо к неупокоенным. Эти могли лишь ломиться по прямой, тупо атакуя препятствие в лоб по десять раз, прежде чем до них доходило, что преграду можно также обойти.
Нечего было и думать незаметно подобраться к птенцам с такой армией.
Глухой ночью, безлунной и беззвёздной, неупокоенные вступили в брошенное село. Их были сотни… тысячи… Немые ряды маршировали мимо наспех заколоченных домов. Людские жилища не интересовали мертвяков, они не были подвержены страсти к грабежам и разрушению, хотя, само собой, выполнили бы приказ некроманта стереть всю деревню с лица земли.
Сразу пять или шесть ниток неупокоенных разом достигли реки. Они развернулись широко, готовясь кольцом охватить рощу, где остановились птенцы.
Некоторое время тёмная стена леса на высоком закатном берегу оставалась неподвижна. Передовые десятки мертвяков неостановимо и бестрепетно шагали по дну, всё глубже погружаясь в воду. Вскоре поверхность реки сомкнулась над их головами, но мёртвые не нуждались в воздухе. Они шли и шли, не зная ни страха, ни сомнений, просто шли, потому что таков был приказ.
Встревоженно крикнула ночная птица, невесть как оставшаяся в этих местах. Ей немедленно откликнулось несколько других, и высокий лесистый берег без промедления и предупреждений изверг настоящий град огненных шаров, взрывавшихся с оглушительным грохотом, едва соприкасаясь с землёй или водой.
Занавес ночной тьмы словно сорвала чья-то великанская рука. Режущие глаз яростной белизной вспышки рассыпались по низкому левому берегу – словно настоящее поле цветущих астр. Взрывы размётывали прочно сложенные бревенчатые срубы, и двухобхватные потолочные балки-матицы взлетали в ночное небо на десятки локтей, рассыпая фейерверки пламенных искр. По тесовым крышам немедленно заплясали языки пламени, огонь быстро перекидывался со строения на строение, ничему не давая пощады.
Пламя – даже магическое – бессильно против настоящих неупокоенных, но творения некроманта Фесса, как уже говорилось, не обладали в полной степени неуязвимостью «истинных» мертвяков. Языки белого огня, шипя, треща и извиваясь, словно от боли, вгрызались в гнилую плоть наступающих зомби, те не поворачивали назад, но то у одного, то у другого стали отваливаться руки или ноги – там, где пламя добралось до суставов и где огненные клещи перекусывали давно мёртвые кости.
Упал один зомби, потом другой, ещё двое, пятого разнёс в клочья угодивший прямо в него огненный шар; живых солдат это вынудило бы остановиться и кинуться за укрытия, однако мёртвые страху не имут, и они продолжали наступать. Шеренга за шеренгой, ряд за рядом, они бестрепетно шли на несущийся им прямо в лица шквал истребительного огня; всё больше и больше их выходило на речной берег, спокойно вступая в кипящую, исходящую паром воду.
Магия не могла остановить неупокоенных. Возможно, великий маг ранга Фрегота Готлибского и нашёл бы решение, но птенцы знали только один способ борьбы с оказавшимися у них на дороге – полное уничтожение. А что подходит для этого лучше, чем огонь?..
Теперь уже кипела широкая полоса речных вод. Огонь бушевал на левом берегу, пожирая подмостки с привязанными лодками, склонившиеся над рекой ивы, какие-то сараи, изгороди, бани и вообще всё, что встречалось у него на пути. Неупокоенные бестрепетно шли сквозь пламя, меланхолически сбивая огненные языки голыми руками, погружались в реку, шагали по дну и всё тем же ровным шагом выходили на правый берег – прямо навстречу летящим сгусткам рвущего их на части магического огня. Мертвяки падали, однако новые и новые перешагивали через упавших и продолжали наступать. Очень скоро самые первые зомби, обожжённые, покрытые копотью, кое-где даже горящие, вступили в заросли.
– Время, – негромко произнёс Фесс, но находившаяся в доброй лиге от него драконица прекрасно его расслышала.
Поури заранее взяли рощу в клещи, для верности совершив дальний обход. Они ждали, пока птенцы не втянутся в рукопашную с мертвецами, после чего им следовало атаковать врага с тыла и флангов.
Жемчужная драконица белой звездой взмыла над озарёнными пожаром лесами, изогнулась в небе, готовая ринуться вниз, испуская поток собственного пламени, но – птенцы внезапно перестали сопротивляться. Перестали лететь огненные шары, зомби беспрепятственно перебирались через реку, и только перебравшийся на дальний конец села пожар говорил, что совсем недавно здесь кипел бой.
Фесс заскрипел зубами. Само собой, старая как мир идея – оставить заслон, имитирующий присутствие главных сил, который будет сражаться до последнего; но они же с Рысей специально проверили это! Все птенцы перед атакой находились там, в роще, они не могли никуда исчезнуть!
Поури обыскали злосчастный лесок вдоль и поперёк. Но ни подземных схронов, ни тайных ходов не обнаружили. Зомби убили двоих мальчишек, совсем юных – Фесс помнил их лица с церемонии «даров Салладорца».
Рядом опустилась разъярённая Рыся – драконица тут же бросилась на поиски, увы, оказавшиеся безрезультатными. Птенцы во главе со Старшей как сквозь землю провалились.
Пареньки отдали всю свою силу. До конца, до капли. И, похоже, Фесс догадывался, куда она ушла.
– Ясное дело, не на огненные шары, – ответил он на невысказанные вопросы вернувшейся в человеческий облик Рыси и Фейруза. – Они создали видимость того, что тут – все птенцы. Обдурили нас. И меня, и тебя. – Он кивнул драконице. – Вот это-то у них всё и сожрало. А огонь, пламя… так, ерунда. Что ж, будем знать.
– Они, должно быть, уже у Аркина, папа, – проговорила Рыся, остановившимся взглядом смотря в небо.
– Идём дальше, – непреклонно бросил некромант. – Заставь своих поури шевелиться, дочка. Если они ещё хотят лицезреть тебя – пусть возьмут ноги в руки. И нам не мешает сделать то же самое.
Оставив за спиной догорающее село, армия некроманта двинулась дальше.
До Святого Города оставалось всего ничего.
Непрерывный марш – теперь уже они двигались по главному тракту Святой Области, отбросив осторожность, и, когда небо запылало рассветом, Фесс увидел поднимающиеся в отдалении бесчисленные шпили аркинских соборов.
Они были у цели… и никаких признаков битвы.
Проклятие, где же птенцы?
Некромант взнуздал себя железной уздою, он гнал себя вперёд беспощаднее, чем любого из своих поури, он отбросил все мысли о Мечах, даже о дальнейшей судьбе Рыси. Он приготовился к битве с врагом, от которого он, Фесс, доселе терпел лишь поражения: ведь сколько раз они сходились с отцом-экзекутором лицом к лицу? И что из этого получилось?..
Но общее положение дел яснее не становилось. Отряд Старшей сгинул бесследно. И выходило, что если птенцов тут нет, никто не атакует Святой Город, то и ему, Фессу, тут делать вроде как нечего – не он ли сам говорил, что сохранение существующего порядка вещей вполне бы его устроило, до момента, когда он сможет вернуть себе Мечи?
И куда теперь? Повернуть? Распустить войско? Потратить бездну сил, чтобы загнать этих мертвяков обратно в могилы, которым они принадлежат?.. Фесс только покачал головой. Не сходившая последние дни с губ горькая усмешка грозила прирасти и сделаться постоянной.
Перед ним лежала аркинская крепость, город раскинулся в широкой дельте, оградив себя со всех сторон двойным кольцом стен. Даже отсюда, напрягая глаза, Фесс видел блеск стали на парапетах и в бойницах – на стенах густо стояли защитники. Аркин приготовился к отпору: заплоты в каналах подняты, внешнее кольцо рвов заполнено водой, убогие домишки вблизи от стен раскатаны по брёвнышку, на дальность полёта стрелы от башен – никаких укрытый, что оказалось нельзя разрушить – сожжено.
А где скрываются птенцы, Фесс по-прежнему не знал.
– Решили потратить кое-что из дарованного, – скрипел зубами Фесс, но делать было нечего. Птенцы, похоже, пребывали отлично осведомлёнными о погоне, но до поры до времени ничего не предпринимали. А когда они исчезли в виду самих аркинских стен, некромант поневоле задумался: а не входило ли и это в хитроумный план Салладорца? Может, они ждут, что их глупый преследователь ничтоже сумняшеся полезет на неприступные бастионы, так что им останется под шумок лишь забрать себе главный приз?..
«Но я же не стану атаковать Аркин, правда?..
…Но, с другой стороны, что мне делать? Стоять и ждать, когда птенцы окажут мне такую услугу? Им прятаться гораздо легче – их горстка по сравнению с тысячами поури и уже десятками тысяч зомби».
Пространство за чётким строем карликов кишмя кишело неупокоенными, кое-как сбившимися в большой квадрат. Кладбища восточного и южного Аркина отдали всех своих мертвецов, Фесс даже удивлялся, с какой лёгкостью ему удаётся подчинять себе беспокойные погосты. Наверное, попытайся он их уничтожить, ему пришлось бы несладко, но вот увеличение его и без того раздувшегося войска давалось почти без усилий, так что некромант стал не без оснований подозревать тут руку Сущности – что, если он невольно способствует какому-то из её бесчисленных планов? Или – планов Салладорца?..
И, сколько ни выжидай, необходимость заполучить ключ никуда не денется. Если этот артефакт поместится в нашейную ладанку, было б совсем хорошо. Когда он вернёт себе Мечи, достаточно будет всего лишь развязать тесёмку.
– Рыся, прикажи поури готовиться к штурму. Пусть рубят лестницы… Они сами знают, что делать. А нам надо пробраться в город. Найти, в конце концов, этот самый ключ! Может, и штурмовать-то не придётся…
– Может быть, мне, Великий Мастер? – осторожно предложил Фейруз. – В конце концов, я неплохо знаю и сам Аркин, и его подземелья. Я был там подпалачиком, помните?
– Такое разве забудешь, – проворчал некромант. Брать мальчишку с собой ему не хотелось, но, если судить с позиций холодной логики и целосообразности, не брать оказалось бы глупо – Фейруз на самом деле многое знал. – Ладно, пойдём все вместе. – Он критически оглядел своё одеяние, измаранное и порванное во множестве мест. – Жаль только, на клириков мы мало похожи.
– Понадеемся на темноту, – откликнулась Рыся. – Ну и на удачу, само собой. А ты, пап, знаешь, где искать этот самый ключ? Точно знаешь?
– Только то, что он где-то в катакомбах под кафедральным собором, – признался Фесс. Фейруз не сдержался – охнул.
– Там настоящие лабиринты, Великий Мастер. За год не обойдёшь.
– Значит, нам придётся проделать это за несколько часов, – отрубил некромант, прекращая спор. – Как стемнеет, летим, Рыся!
Драконица молча кивнула.
В ночной мгле, когда невозможно было различить собственную вытянутую руку, серебристый дракон осторожно оторвался от земли. На его спине замерли две человеческие фигуры. Могучие крылья упёрлись в воздух, Рысь вытянулась, стелясь по краю ночных туманов, то и дело с головой окунаясь в их холодное, влажное покрывало.
Описав широкую дугу, драконица пересекла береговую линию, углубляясь в тёмный простор Моря Призраков, жемчужные крылья почти касались гребней волн. Вскоре Рыся вновь повернула на запад, направляясь к аркинскому порту.
Святой Город раскинулся на берегах множества узких проток, образующих речную дельту, устье каждого перекрыто толстой железной решёткой. К одному из таких устьев и держала путь драконица.
Она давно уже приметила в море этот крошечный каменный островок, всего несколько шагов в поперечнике, обнажавшийся только во время отлива, как сейчас. Именно на нём и остались стоять некромант и Фейруз, а Рыся, уже в гордом одиночестве, продолжила свой полёт.
Стены Аркина ещё только грозили показаться на горизонте, а драконица сложила крылья и без всплеска погрузилась под воду. Взмахнула крыльями, устремляясь вперёд; в отличие от людей она могла подолгу не дышать.
Драконица всё рассчитала точно – старая, поросшая склизкими водорослями решётка была вделана в речное дно, но неглубоко. Хватило нескольких ударов могучими когтями, чтобы вырвать из донных креплений три прута и загнуть вверх их концы.
Дело было сделано. Рыся устремилась обратно.
Фесс и Фейруз ждали её, дрожа от холода. Хорошо ещё, что магия Рыси, та самая, что удерживала на её спине седоков в бушующих воздушных потоках, могла на короткое время защитить и от воды. Ненадолго, но могла.
…Купол продержался только несколько мгновений, но и их хватило драконице, чтобы змеёй проскользнуть в пролом. Берега реки тут густо покрывали лодочные сараи, подмостки, старые пристани и тому подобное; выход в море преграждала решётка, и узкий рукав дельты служил отстойником для бесчисленных судёнышек. Сейчас здесь было пустынно – все мужчины на стенах, да и как сюда проникнет враг?..
Некромант, Фейруз и Рыся (последняя – уже в человеческом облике) осторожно выбрались на берег. Драконица наколдовала себе наряд уличной оборвашки, настолько бесформенный и мешковатый, что нельзя было даже сказать, какого пола его обладатель. Жемчужные волосы скрылись под залатанным капюшоном; на вопросительный взгляд Фесса девочка-дракон лишь отрицательно покачала головой:
– Не могу пока ещё совсем становиться кем хочу. Только вот собою.
– Пойдёмте, Великий Мастер, пойдёмте, – торопил их Фейруз. У него бледность пробивалась даже сквозь природную смуглость щёк. – Я знаю вход. Я проведу.
– О, какое облегчение, – не преминула съязвить драконица. – А я-то боялась, что сейчас нам этот вход придётся самим искать. Неведомо как.
Фейруз только губу прикусил.
Трое на вымерших улицах Святого Города, несомненно, привлекли бы к себе внимание. Но, по счастью, Фейруз и впрямь знал дорогу.
– Сюда. – Они нырнули в ничем не примечательный глухой тупичок, заваленный мусором и прочей дрянью, и мальчишка уверенно толкнул узкую дверь в глухой стене. Внутри была тьма, воняло прогорклым, где-то совсем рядом бубнили голоса, но прямо от порога Фейруз шагнул вбок, в совсем уже непроглядный мрак, и потянул их в какую-то узкую щель, куда некромант едва втиснулся боком.
– Теперь вниз, – зашептал их провожатый.
В кирпичной стене нащупались железные скобы. Обдирая бока, Фесс начал спускаться – с полным впечатлением, что они лезут по старой дымовой трубе.
Вообще-то Фессу начинало казаться подозрительным, что вход в сокровенные подземелья не охранялся. Кто хочет – бери, спускайся, ищи! Для уличных мальчишек, что пролезут в любую щель, – одно удовольствие.
В душе некроманта шевельнулись тёмные мысли – липкие и мерзкие червячки. Сомнение, а когда сомневаешься в том, кто упорно зовёт тебя Великим Мастером, кто спасал тебе жизнь, эти червяки становятся поистине невыносимы.
Путь по подвалам сперва очень напоминал дорогу в Ордосе – только здесь она оказалась ещё более запутана, им то и дело приходилось протискиваться сквозь узкие щели в кирпичных стенах, спускаться по настоящим «шкуродёрам», тесным каменным колодцам; становилось заметно влажнее, под ногами захлюпало, зажурчала вода.
– Откуда ты всё это узнал, Фейруз? – глухо спросил некромант. – Эдакую дорогу и за целую жизнь не запомнишь.
– Очень жить хотелось, Великий Мастер. Тут и не такое в голову само запрыгнет, – отозвался мальчишка.
– Далеко ещё? – пропыхтела драконица. – Здесь всё такой магией пропитано, брр!
– Магия Спасителя, – пояснил Фейруз, хотя в его пояснениях едва ли кто-то нуждался.
– Так далеко или нет?!
– Не очень. Мы сейчас под рекой. Это самый широкий рукав. Собор на другом берегу. Его катакомбы куда глубже. Там особая земля. Говорят, камень.
– А ты там не был, что ли? – фыркнула Рысь.
– Не был. Туда… таких, как я, не пускали.
– Ладно, веди… прознатчик. – Драконица скорчила гримаску, однако Фесс внезапно вытянул руку. Фейруз и Рыся тотчас замерли.
Для некроманта угас свет факела, тьма надвинулась со всех сторон, однако в этой тьме, как они странно, он мог различить больше, чем при ярком солнце.
Над головой поднимались вверх четыре яруса подземелий, казавшихся в сплошном мраке фиолетовыми. Над ними возвышалась громадная, давящая махина собора, и Фесс ощутил, как действительно давит скопленная тут могучая магия Спасителя, – здесь было её сердце, её средоточие.
А вниз тянулся хаотический лабиринт каких-то узких извивающихся проходов, более напоминающий человеческий кишечник. Он уходил так глубоко, как только мог проникнуть этот новый взгляд Фесса, и растворялся в темноте, фиолетовое сливалось с чёрным.
На миг вспыхнула безумная надежда увидеть этот самый «ключ» здесь и сейчас, но, само собой, тщетно.
– Куда дальше, Фейруз?
– Прямо, Великий Мастер. Скоро будет первая дверь.
Он не ошибся.
Древняя, ржавая, склёпанная из грубооткованных пластов металла, она, казалось, пребывала здесь со времён сотворения мира. Замочной скважины не видно, очевидно, дверь открывал скрытый механизм.
Фесс едва собрался приступить к правильной осаде, вспоминая свои навыки воина Серой Лиги, когда за плечами что-то зашуршало, сдавленно охнул Фейруз.
– Дай-ка мне, папа, – коснулся сознания некроманта неслышимый голос Рыси. Фесс едва успел посторониться – рядом с ним пронёсся упругий кулак белого пламени, так не похожего на обычный драконий огонь.
Дверь сорвало с толстенных, намертво вделанных в дикий камень кладки петель. Она рухнула с грохотом и скрежетом, вполне способными безо всякой магии подъять целый погост.
– С ума сошла! – накинулся некромант на драконицу. – Сейчас сюда сбегутся…
– Никто не сбежится, пап, – уверенно парировала та, уже вернувшись в человеческий облик. – Здесь не ходили невесть сколько времени. Все – на стенах. Пока разберутся, пока соберутся, пока доберутся… – Она засмеялась. – А мы – р-раз! – и обратно.
Фесс только и мог покачать головой.
– Ты все двери так вышибать собралась?
– Нам нельзя терять времени, папа. А ты, – она вдруг повернулась к Фейрузу, – почему ничего про двери не сказал? Сколько там таких ещё?
– Ну всем ведь и так ясно, что без дверей никуда, – принялся оправдываться мальчишка.
– Хватит спорить, идёмте, – рыкнул Фесс.
Драконица, конечно, была не права. Они могли бы пробыть в подземельях сколько угодно, предоставив святым отцам лицезреть кошмарную армию Разрушителя, толкущуюся у самого их порога. Но теперь уже ничего не сделаешь. Остаётся рассчитывать только на быстроту.
Коридоры начали понижаться и ветвиться. Некромант всякий раз выбирал путь, ведущий вглубь. Пока ничего примечательного они так и не увидели – обычные сырые подземелья, ни тебе тайных камер, ни склепов – просто пробитые в камне ходы, ведущие в никуда. Зачем их проложили неведомые строители – Фесс понять не мог. Это не хранилища и даже не отнорки последней надежды – коридоры загибались в подобие громадной спирали, ввинчиваясь в неподатливое земное лоно.
Они шли, за спиной осталась, пожалуй, уже целая лига – и, казалось, так можно идти вечно, когда дорогу им преградила ещё одна дверь, по виду – точная копия первой.
Фесс опустил факел. Здесь явно никто не бывал последние лет сто, если не больше.
– Только без фокусов, Рыся! – строго предупредил он драконицу.
Фейруз отступил чуть назад, почти скрывшись в тени.
Некромант протянул руку, коснулся пальцами границы стали и камня – и дверь внезапно распахнулась ему навстречу.
На него обрушился леденящий неосязаемый поток силы, вымывавший его собственную магию. Во тьме перед ними вспыхнул свет.
– Я ждал тебя, некромант.
Он почти повторил слова Сущности, сказанные Той на пороге Чёрной башни, отец-экзекутор неведомого теперь ранга, преподобный Этлау, стоявший один посреди пустой каморы и в упор глядевший на Фесса.
– Я ждал тебя. Кажется, пришло время поговорить ещё раз. Ты пришёл сюда искать своих друзей? Орка, гнома и ту бешеную полуэльфку?
Фесс почувствовал, как сердце его перестаёт биться.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Суббота, 26 Окт 2013, 08:08 | Сообщение # 55 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| Интерлюдия III
Вечер потрясения
И вновь – высокий замок на красной скале, плывущий в пространстве. Замок, куда нет хода никому, кроме лишь двоих, зовущихся Новыми Богами. Забытые фигурки валяются на тавлейном столе кучей смешных игрушек. За высокими стрельчатыми окнами гаснет закат, со всех сторон подступает холодная ночь, и Хедин подбрасывает в камин самое обычное полено, кормя затухающий огонь.
– В Кирддине всё обернулось так, что хуже не придумаешь, – проговорил Ракот, отрывась от созерцания высыпавших на небе странных созвездий, не поймёшь, то ли обычного мира, то ли причудливо отражённых огней Межреальности, видимых лишь божественному взору.
– Куда уж хуже, – проворчал Хедин, ворочая угли почерневшей кочергой. – Сперва-то мы почти не встретили сопротивления. Гелерра и крылатые сбросили противника с прибрежья одним ударом. Потерь нет.
…А потом гномы вместе с эльфами прикрыли прорыв морматов, открывших дорогу к замку «властелина», однако он оказался пуст. Колдун, претендовавший на весь Кирддин, бежал, не оставив следа, и лучшие из лучших следопытов Хедина не смогли его отыскать.
А сам мир умирал, словно из него уходила жизненная сила. Людей косили неведомые болезни, и лекари только разводили руками, чтобы несколько дней спустя скончаться самим. Высыхали леса, и рыба в реках всплывала кверху брюхом, дикие звери сами шли на людские поселения, не боясь ни огня, ни железа.
Роженицы разрешались от бремени, но приносили только мёртвых младенцев. Матери, оставив беззаботно игравших на лужайке перед домом малышей, возвращались и находили одни высохшие трупики, словно несчастных убило палящее пустынное солнце. Сильные мужчины едва волочили ноги, у многих через поры кожи выступала кровь, и несколько часов спустя они расставались с жизнью в жутких мучениях.
Подмастерья Новых Богов ничего не могли сделать. Они столкнулись с какой-то совершенно новой магией, сродни вампирьей; сейчас к Кирддину спешили Эйвилль и её сородичи, однако Новые Боги уже понимали, что в этот мир им придётся отправляться самим.
– Как всегда, более чем не вовремя. Наш друг Игнациус наконец-то заполучил Мечи.
– Ну, пока что они ещё не у него, а у Клары Хюммель… – возразил Ракот.
– Ненадолго, брат, ненадолго, уверяю тебя.
– А я, Хедин, до сих пор не понимаю, почему ты допустил это. Более того, заставил Хагена ему помочь. Ведь Хаген мог бы спокойно…
– И мы никогда бы не узнали, кто стоит за спиной Игнациуса. С кем он сумел сторговаться? С компанией на «Я» или нашёл нанимателей посерьёзнее?
– Дальние? Спаситель? Слуги Неназываемого?
Хедин промолчал.
– Мы знаем с тобой все силы Упорядоченного наперечёт, – заволновался Ракот. – Кто ещё? Приверженцы Хаоса? Но они разбиты, им нечего предложить взамен, они…
Хедин резко вскинул подбородок, взглянул в глаза названому брату.
– Вспомни, кто нанял нас. И чем это кончилось для Молодых Богов, несмотря на всю их силу.
Ракот осёкся.
– Но не Четырёх…
– Ну, конечно, не он сам, – с досадой проговорил Ракот. – Помнишь его слова о том, что «нас выбрало само Упорядоченное»? Что, если оно решило, что наше время кончилось? Что, если оно вручает власть иному?
– Игнациусу-то? Этому… этому… – Ракот задохнулся от негодования.
– Чем мы были лучше, брат? Чем лучше был ты, подняв два восстания, и чем лучше был я, созидая Ночную Империю?
– Мы шли своим путём, – резко ответил Ракот. – И он привёл к успеху.
Хедин помолчал.
– Брат, ты бросил вызов непобедимой доселе силе и взял верх! – Ракот склонился над ним. – Ты ниспроверг Молодых Богов! Ты дал крови Упорядоченного вольно бежать по жилам! И не говори, что её пролилось слишком много!
– Пусть погибнет мир, но восторжествует справедливость, – вздохнул Хедин. – Раньше я не колебался, Ракот. Мы вцеплялись врагу в глотку и думали только о том, чтобы победить. А сейчас…
– Ты рассуждаешь о цене.
– Я рассуждаю о цене. Потому что долгие годы старался понять, чего же именно хотело от нас Упорядоченное.
– Ясное дело чего, – пожал могучими плечами Ракот. – Надо было справиться с Неназываемым. А кто мог сделать это лучше, нежели те, кто его вызвал?
– Но мы не справились с ним, – напомнил Хедин. – Мы только остановили его. Вернее сказать, приостановили. Он нашёл иной путь. Да, потери – относительно громадного Упорядоченного – ничтожны. Но что, если для Него, для всей великой совокупности миров это не так? Что, если Оно наметило других, кто будет способен уничтожить пожирающую пространство и время тварь? Сделать то, что не смогли мы?
– Хедин, друг мой, ты слишком много времени проводишь в своей башне, – нахмурился Ракот. – Строгий целибат плохо влияет на твой рассудок. Ну, сам подумай, подумай здраво. Как это может сделать Игнациус? Которому далеко до учеников наших учеников?
– Когда они были, – сухо ответил Хедин, поднимаясь. – Сейчас у нас одни подмастерья.
Ракот пожал плечами.
– И что с того, брат? Не рано ли ты записал Игнациуса в… э-э-э… Самые Новые Боги?
– Как бы поздно не оказалось, – признался Хедин. – Я не понимаю, что с Кирддином. Сейчас будет большая драка за Мельин и за Эвиал, но там всё понятно. Мы сделали всё, чтобы склонить чашу весов в нужную сторону, не преступая пресловутого Закона. А вот Кирддин…
– Тогда что же мы сидим здесь?
– Потому что я хочу услышать Демогоргона.
– Кого-кого? – Ракот изобразил крайнее удивление. – Его, если мне не изменяет память, не слышал никто и никогда.
– Судьба Упорядоченного – на переломе. Либо наш план сработает и мы сломаем хребет козлоногим, либо наступит вторая гибель богов. В такие моменты Демогоргон не может отмалчиваться.
– Что-то я не помню его речей в то время, когда мы с тобой становились богами, брат, – по-прежнему недоумевал Ракот.
Хедин досадливо тряхнул головой.
– Само собой, он никогда ничего не скажет словами. Но я жду знака… восприятия… видения… чего угодно. Великие Братья – по-прежнему наша самая большая загадка. В прошлый раз Упорядоченное передало свою волю через Духа Познания. Что-то подсказывает мне, что на сей раз посланцем станет Дух Соборной Души.
– Что-то подсказывает… – скривился Ракот. – Если богу подсказывает именно «что-то», пора бить тревогу.
– Хватит, – хлопнул себя по коленям Хедин, поднимаясь. – Наш фокус с Кирддином не удался. Нам пора в дорогу, брат. Бери меч потяжелее.
– Насчёт этого не сомневайся, – хмыкнул Ракот. – Надо полагать, отправляемся в Кирддин?
– И туда тоже. Однако не только туда.
– Ох уж эти мне твои тайные замыслы, Хедин…
…Над опустевшим замком, что возведён на красной скале, угас последний отблеск вечерний зари. Ещё никто не знал, что этот вечер с полным правом можно будет назвать вечером потрясения.
notes
Примечания
1
Подробнее см. роман «Дочь некроманта».
2
Подробнее см. роман «Одиночество мага».
3
Спутники Клары Хюммель ошиблись, посчитав, что столица Империи Клешней совсем не имеет стен. Укрепления имелись, но не везде.
4
Подробнее см. начало романа «Алмазный Меч, Деревянный Меч».
5
Примипил (от латинского primus pilus) – главный центурион когорты, первый помощник легата, командир первой, лучшей манипулы.
6
Cтарший.
7
Подробнее см. роман «Рождение мага», стр. 325–338.
8
Гуунх – новоинициированный вампир, ещё не способный к самостоятельному существованию или передаче вампирических качеств.
9
Смотри роман «Воин Великой Тьмы».
|
|
| |
]
