|
Кровавый_Барон |
Дата: Понедельник, 06 Фев 2012, 16:13 | Сообщение # 2 |
|
Суровый админ
Новые награды:
Сообщений: 9062
Магическая сила:
|
«Высокое, неестественно голубое зимнее небо, морозный воздух, который заставляет выдохнуть еще до конца вдоха и черные тени птиц, кружащих над морем, покрытым у берега вереницей серых льдин. Мир, где никогда не бывает лета. Мир, где весна так коротка, словно жизнь нежного цветка, показавшегося из-под снега. Зачем мы пришли в этот мир? Почему серыми тенями застыли на горизонте замерзшие корабли, который так никогда не причалили к берегу? Почему этот мир называют проклятым? И почему каждый, кто попал сюда, никогда не сможет уйти? Почему перевал нельзя перейти обратно? Почему нельзя выйти в море и плыть туда, откуда когда-то и пришли люди в Анналадор? Аннарадор. В переводе с древнего наречия означает «своя чужая земля». Своя, потому, как многие люди могут назвать ее своей родиной. Чужая, потому, как, когда мы пришли, здесь было все чужое, покинутое, словно вчера. Огромные города в горах. Дворцы и колоннады, террасы и балюстрады. Резные колонны с надписями на неведомом языке, книги, которые никто не сумел прочитать. Даже ткань сохранилась в вечной мерзлоте…»
Принцесса захлопнула книгу и бережно положила ее на столик. Она выглянула в окно и увидела замерзшие корабли на горизонте, белоснежное солнце в зените, и печаль ледяным обручем сковала ее сердце. Ей нужно еще что-то прочесть. Чтобы не думать.
Принцесса медленно встала, бросив взор на серое море, а потом коснулась единственной зеленой веточки, которая стояла в уютной нише ее комнаты. На ней набухли три бутона. Принцесса мысленно улыбнулась, представляя, каким цветом среди зимы расцветут ее цветы. Она отогревала семечко своим дыханием, поливала его теплой водой, искала ему уютное место, чтобы никакой сквозняк не потревожил зеленую поросль. И вот теперь они готовы порадовать ее своим цветением, словно дети. Но принцесса может их не увидеть. Потому, что сегодня она бросила вызов своему отцу, согласно древней традиции престолонаследия. Их двое. Наследников. Она и брат. Сводный. Но только принцесса сумела бросить вызов отцу. Иногда король сам выбирал наследника и «поддавался» ему. Отец ее не пощадит. Трон должен перейти сыну, а она - формальность, которую можно уничтожить прямо на Арене.
Ее учили с детства владеть мечом. Пируэты, вольты, балансировка - она не раз кружилась в танце смерти, и для нее этот танец не был последним. У принцессы было странное имя, которое означало «роза ветров» - Вейр. Вейр было немногим более двадцати. Ее мать была жрицей в Храме Священной Крови Двадцати Королей. А мать ее сводного брата была законной супругой короля. Так или иначе, кровь королей текла в ее жилах, что давало ей право занять престол.
Вейр никогда не видела своей матери, но она часто посещала Храм и молилась Двадцати Каменным Королям. Двадцать Королей символизировали двадцать месяцев в году, а огромные круглые окна в потолке символизировали две луны: Чарну и Индеву. Чарна покровительствовала темным ритуалам и магии смерти, а ее сестра Индева – свету и магии жизни. Вейр в день поединка пришла возложить дары на два пьедестала, ноувидела королевскую печать и золотую диадему. Индева ужа приняла дар. Чарна тоже приняла дар ее отца, поэтому Вейр медленно двигалась мимо застывших статуй из серого камня. Кто из них поможет? На алтарях лежали драгоценные камни, в золоченой посуде стояли изысканные яства. Все Короли приняли дар ее отца, а это означает, что исход предрешен. Только на одном алтаре было пусто.
Опрокинутый кувшин лежал на полу, золотые монеты были разбросаны. Кто не принял дар?
Король с закрытыми глазами, словно скульптор изобразил его скорбь. Его называли Зовастр, по крайней мере, он не считался «злым» богом, и Вейр вытащила из широкого рукава бутон белоснежного цветка и положила на пьедестал. Принцесса надрезала руку и выдавила несколько капель крови на лепесток. Кровь символизировала жизнь, а белоснежный лепесток – смерть и снег. Пусть она победит. Пусть станет королевой. И тогда, если ей это удастся, она построит Храм в честь его одного. Она будет молиться ему одному. Только ему.
Под замерзшим куполом вечности, на ледяной арене принцессу била мелкая дрожь. Она боялась. Не спала всю ночь. Напряжение царило в воздухе. Напряжение гудело в мече. И Вейр смотрела напряженно туда, откуда должен был выйти ее отец. Ее белоснежные доспехи были сделаны Мертвыми. Так называли тех, кто жил в этих городах до прихода ее народа. В арсенале сохранилось оружие, доспехи из белоснежного, похожего на снег со льдом, металла. Доспехи были легкие, как дерево, но прочные, как камень. И только Снежная сталь способна была пробить брешь в защищенном пластинами нагруднике. Принцесса дрожала, сжимая рукоять. Каждый вздох мог стать последним. На огромном витраже солнце отметило Время. Время битвы. Еще одно изобретение Мертвых. Солнечный луч скользил по витражу, и каждый миг был отмечен символом. Наступило время Йорлинг – Богини Милосердия и Прощения. Витраж состоял из двадцати символов. Каждый из них символизировал одного из богов, которые стояли в Зале Двадцати Каменных Королей. Йорлинг – странная. Она дарует милосердие после боли, она дарует утешение после поражения. И покой. После смерти. На лицо Вейр летели хлопья снега. Она принимала их холод, стараясь заморозить свое сердце. Сейчас на нее смотрят тысячи людей, пришедших увидеть, как вершатся судьбы. Верил ли в нее кто-то?
Принцесса зачерпнула горсть снега и сжала в перчатке. Он рассыпался и скользнул с порывом ветра серебристой пылью, унося с собой последние минуты покоя.
Толпа взревела. На арену вышел король. Он был совсем не стар. В отличие от принцессы на нем был плащ и шлем, увенчанный короной. Его голос равнодушно произнес:
- Приветствую тебя, дочь моя.
- Приветствую, отец, - сказала принцесса, сжимая рукоять клинка.
Глашатай зычным голосом, отражающийся эхом в разбитом куполе, произнес:
- Пусть судьба и Двадцать Каменных Королей-Богов рассудят Вас. Пусть прольется кровь недостойного. Пусть смерть станет утешением проигравшему. До последней капли крови и до последнего вздоха. Без правил и без пощады.
Король не нападал. Вейр тоже. Они стояли друг напротив друга в звенящем крике толпы.
- Право первого удара принадлежит вызвавшему, - сказал король, когда толпа успокоилась.
Вейр шагнула вперед, сделала замах. А потом резко упала на одно колено и ударила снизу.
Сталь ударилась о сталь. Удар заставил гудеть все тело. Король моментально блокировал, развязал сцепившиеся мечи и ударил в лицо принцессе. Она едва успела отклониться. На ее щеке выступила кровь. Ей стало страшно. По-настоящему страшно. Король обрушил на нее еще один удар сверху, но она ушла от него, едва соприкоснувшись своим клинком с клинком отца. И тут же нанесла свой удар. Он был нацелен в сердце. Но отец отбил его, заставив дочь отступить на шаг назад. Король моментально ударил с разворотом. Принцесса присела и выставила меч вперед, в надежде, что его технически сложный удар ослабит его бдительность. Но сама потеряла равновесие и зашаталась. Король ударил сверху, пытаясь повалить ее на снег, но она сдержала меч над головой. Ее руки слабели, и она понимала, что он просто пытается придавить ее к земле. Он усилил натиск, и Вейр решилась на отчаянный шаг. Она решила ударить его снизу, чтобы он потерял равновесие. Она бросилась вперед всем телом, пытаясь задеть короля плечом. Маневр почти сработал. По-крайней мере теперь она могла выпрямиться, чтобы нанести свой удар. Король на секунду потерял равновесие, и она ударила его ногой, в надежде, что он упадет, но король удержался и ударил в ответ. Принцесса упала, от неожиданности и боли. Отец просто ударил ее в солнечное сплетение, но не мечем, а шипованной тяжелой перчаткой. Она лежала на земле, пытаясь сохранить сознание и подняться, но король уже нависал над нею. Он обвел властным жестом толпу, давая знак замолчать. Неужели все это время толпа кричала? Почему в ее сознании была тишина.
Принцессе показалось, что это – нереально. Это происходит не с ней. И тут луч скользнул на другой знак. Знак Зовастра. И тут Вейр почувствовала, что время остановилось. Для всех. Только не для нее. Она видела искаженные лица толпы, застывшие фигуры, вставшие со своих мест амфитеатра, чтобы получше рассмотреть ее смерть. Король застыл, поняв руку в жесте триумфатора. Вейр шевельнула рукой и не стала терять время. Моментальный рывок, и из спины владыки вылезло окровавленное лезвие. Он рухнул на землю, и принцесса со страшным криком упала на него, продолжая сжимать лезвие, которым только что убила своего отца. Через несколько секунд она встала, опираясь на меч, и мутным взглядом обвела толпу, которая замолчала от неожиданности. А потом взрыв, оглушительный и звенящий в голове. Она подняла руку в приветственном жесте и упала на одно колено, пытаясь унять дрожь.
Когда Вейр очнулась, то почувствовала облегчение, словно после долгой болезни однажды, чудесным образом, просыпаешься здоровым. Она лежала в теплой и уютной комнате, а в полутьме горел очаг. Я смогла! Сумела! Я победила! Благодаря чуду! Благодаря Ему! Мысленно она представила его каменный образ и почувствовала, как горят ее щеки. Она разделит с ним свой триумф.
В комнату вошел ее брат. Он был высок и рыжеволос, как и отец. Он вежливо спросил:
- Как твое здоровье, сестрица?
- Спасибо за заботу, брат.
- Поправляйся скорее, ибо я вызываю тебя на битву. Я не хочу долго ждать. Ты же сама знаешь, что корона по праву – моя. Но ты всегда можешь отречься от нее. С позором недостойной.
Королева Вейр, медленно, обдумывая каждое слово, произнесла:
- Если у тебя, брат мой, не хватило мужества бросить вызов отцу, то теперь ты считаешь, что победить хрупкую женщину гораздо проще, чем опытного и закаленного в боях мужчину? Я сделаю все, чтобы такой трус, как ты, никогда не надел корону на голову. Как только я смогу держать в руках меч, я выйду на бой. С тобой. Трус.
И ее брат развернулся и вышел, а Вейр, обессилено упала в подушки, обдумывая предстоящую битву. Как только она смогла встать, королева отправилась в Храм Двадцати Королей-Богов.
- Зовастр… Почему именно на меня пала твоя милость? Почему мой путь оказался длиннее, чем я хотела? Почему я готова пройти его? Столько боли живет внутри меня. Столько ненависти и страха, что мне не с кем поделиться…. Мои страхи станут оружием против меня.
Девушка сидела у подножья статуи и плакала...
- Я приду к тебе потом. Когда мне будет тяжело.
И королева медленно покинула зал.
Через день она отправилась в Храм Двадцати Королей и увидела, как у подножья статуи сидит какая-то молодая, бедно одетая, девица, смиренно потупив взор. Ее губы шевелились в молитве, а на пьедестале лежали скудные дары. Глаза Вейр расширились от ужаса. Ее охватило чувство ревности. Королева едва держала себя в руках. Она быстрым шагом подошла к девице, схватив ее за руку, и дернула ее, поднимая с колен. Одним точным ударом, она выбила миску с какими-то кореньями из рук изумленной служанки. Девушка попыталась вырваться, что разозлило королеву, которая выхватила нож и поднесла его к лицу девушки:
- Еще раз ты подойдешь к нему, и я убью тебя! – прошипела королева, оттягивая волосы девушки назад.
А потом внезапно осознала весь ужас своего поступка. Медленно, словно борясь с наваждением, королева отпустила испуганную до смерти девушку, и присела на постамент. Откуда такая ярость? Откуда этот гнев? Почему она потеряла контроль над собою?
Закрыв лицо руками, она боролась с чувством всепоглощающего стыда. Никогда в жизни она так себя не вела. Что с нею случилось? Служанка не убежала, а осталась. Королева, внезапно выпрямилась, и приказала девушке следовать за нею.
- Кто ты? Кем работаешь? – спросила королева.
- Посудомойкой, миледи… - дрожащим голосом сказал девушка.
- Отныне ты будешь моей служанкой. Я… я… испытывала тебя. Ты оказалась сильнее, чем я думала, - королева врала уверенно, сама от себя не ожидая такого.
- Благодарю!
И девушка стала целовать те руки, которые чуть не лишили ее жизни в порыве страшной ревности.
Когда Вейр осталась одна, то взор ее пал на цветы… Осталось только два бутона. Один из них уже начал цвести. Бережно сорвав его, поцеловав лепесток, Вейр отнесла ее к статуе, и, поцеловав, положила к его ногам.
- Помоги мне. И тогда я отдам тебе свое сердце. Я буду поклоняться только тебе. Только тебе… Скорбящий Король.
Она уверенно встала, и вскорости весь дворец узнал, что королева приняла вызов брата.
Вейр стояла на арене, дрожа от нетерпения. Не было ни ужаса, ни волнения. Был азарт, который горел в ее глазах. Она уверенно смотрела на толпу, которая с нетерпением ждала начала новой битвы. Ее брат заметно нервничал.
- Нападай! – криво улыбнулась Вейр, очертя мечем линию защиты.
Ее брат бросился на нее нанося удар за ударом, которые она внимательно отбивала. Но брат не сдавался. Он бился отчаянно, надеясь напором сломить сопротивление. Он хрипло выдыхал, нанося преимущественно рубящие удары.
Меч коснулся ее руки едва-едва, так и не пробив кольчужной перчатки. Опасно! Его преимущество в физической силе, а ее преимущество в ловкости. Стоит избегать прямых ударов, которые способны сбить ее с ног. Королева постепенно замедлялась. Она чувствовала усталость, но не прекращала борьбы, поглядывая на витраж. Время Зовастра еще не наступило, поэтому она даже сделала вид, что почти выбилась из сил, вяло отбивая удары воодушевленного ее слабостью брата. Вейр готовилась нанести последний, смертоносный удар.
Как только луч показал, что время пришло, королева сосредоточилась и время остановилось. Снова. Вейр моментально выхватила меч застывшего брата, и, скрестив свои мечи, словно ножницы, отрезала ему голову. Этот прием в простонародье назывался «бабочкой». Голова покатилась, оставляя цепь багровых капель на снегу, а тело она прижала ногой, а потом с отвращение оттолкнула от себя. Толпа ревела и свистела. На ее окровавленное лицо падал снег, а королева улыбалась и кружилась в вихре белоснежных хлопьев. Она отбросила мечи и просто кружилась, подняв руки вверх, закрыв глаза от восторга и счастья.
«Зовастр! Зовастр! Я построю храмы по всей земле! Я буду просыпаться с твоим именем на устах! И засыпать с твоим именем на устах! Зовастр!»
- Зовастр,- шептала Королева, бросай взгляд с поволокой из-под тени черных ресниц. Ее грудь трепетала в черном кружеве корсета, а карминовые губы уже прикасались к белоснежному мрамору. Его губы были ледяными и неподвижными. Королева прикрыла глаза и склонила на бок голову. Несколько лет своего правления она выдыхала всю любовь и нежность, от которой по ее телу пробегала теплая волна, а вдыхала холод и равнодушие, которое заставляло ее сердце сжиматься от незримой боли. Он прижималась к мраморной груди статуи, ища любовь и защиту. Ее тоненькие ручки держали его мраморную руку, а она грезила наяву. Ее полуоткрытые губы шептали слова-заклинания, а на глазах выступали слезы бессилия и отчаяния.
Зовастр… Это имя клинком резало ее сердце. Это имя опустошало ее. Сколько любви живет в ее сердце. Сколько нерастраченной нежности… И все это она готова подарить ему. Королеве казалось, что мир состоит только из ее любви, и когда она плачет от бессилия, ее слезы скатываются звездами по ночному небу, ее сердце волнуется, словно ночное море, а душа трепещет, словно деревья в древних лесах. В ночное окно светили звезды, вплывали луны Чарна и Индева. Королева знала, что может пробыть здесь до тех пор, покуда обе луны не исчезнут с горизонта.
У подножья статуи лежали белоснежные лилии. И вдруг одна из лилий показалась королеве недостаточно белоснежной. Она взяла ее двумя пальцами и посмотрела на нее при свете лун. На ее нежных лепестках виднелись коричневые пятнышки, словно следы засохшей крови. Королева прикоснулась к ним пальчиком и швырнула ее на пол. Ее сердце было преисполнено гнева и ужаса…
- Я не виновата…. – шептала служанка, валяясь в ногах Королевы. Она целовала подол черного платья, но Королева смотрела на нее ледяным взглядом. Она взглянула в пустые глаза статуи и наклонилась к девочке.
- Конечно, ты не виновата… - вкрадчиво прошептала Королева, прижимая голову дрожащей девочки к груди, - Просто садовник принес не такие цветы… Конечно, ты не виновата… Просто ты не заметила… Замечталась и не заметила, что в корзине среди белоснежных лилий есть тигровая…
Королева поцеловала разгоряченный лоб испуганной девочки, и снова прижала ее к себе.
- Не плачь… Твои слезы мне не нужны… Просто замени лилию… Принеси мне белоснежную…
-Я могла ее убить. Но не убила. Любовь меняет мир. Значит, ей ничего не стоит изменить человека.
Во снах ей снились его руки, его дыхание, которое она ловила своими губами. Ей грезилось, что он ее любит… Ведь такая любовь достойна ответа?
Из ночи в ночь, ее сны повторялись, и Королева мечтательно обнимала подушку. Белые лилии устилали ее путь к нему. Нет в мире другого достойного ее милости и любви.
Утром она по обыкновению приходила к нему, приносила белый цветок из королевской оранжереи, и начинала решать дела государственной важности.
А вечером, Королева шептала ему на ухо то, что никогда не сказала бы вслух.
Иногда она плакала. Плакала горько. От бессилия и несправедливости. В такие моменты ей казалось, что мечта никогда не осуществится. Королева теряла веру, засыпая в слезах, чтобы наутро снова принести ему цветы, покуда однажды в ее голову не пришла безумная мысль.
***
Кровь медленно стекала по старинным барельефам, по мраморному полу. Обломки белоснежного камня крошились под ногами. А внутри из трещин в камне вытекала кровь. Белые лилии тонули в крови. На их белоснежных девственных лепестках застывали сочные, алые пятна. Черные кружевные витражи плавились в лучах багрового солнца… А в купол с фресками улетал вздох, похожий на стон, растворяясь в хрустальной вечности:
- Зовастр!
***
- Королева – безумна! Она оскверняет храм Двадцати Королей! Она приказала разбить все статуи, кроме одной!
- Они предали ее.
- Боги прокляли ее и отняли разум.
- Тише! Если она услышит, то убьет нас.
***
- Они – уже мертвы! Почему ты молчишь, любимый? Почему твои уста холодны? Почему ты молчишь? Они умирают одна за другой! Они живые внутри! Я вижу их кровь…. Значит, где-то под камнем застыло и твое сердце… Как мне заставить его биться?
***
- Вы обещали награду, если я найду способ. Я его нашел! Я расшифровал старинные рукописи и сумел расшифровать книгу о Королях. Но не всю. Всю нам и не нужно! Только способ, - хрипел старик, водя костлявым пальцем по пергаменту, - Положение звезд не имеет значения. Только час. Время. Кровь. Жреца или жрицы. И слова. Их нужно произнести как можно четче. Но главное – волшебный экстракт из трав….
- Я осыплю тебя золотом, если способ подействует. И убью, если ничего не получится, - равнодушно бросила королева, - Ты готов попробовать? Рискнуть? Оправдан ли риск с твоей стороны? Не нужно меня обманывать, как это делали до тебя.
- Простите, госпожа, я думаю, что я еще проверю разок… Долгих лет Вам, - спешно кланялся маг, пятясь к двери.
- Шарлатан, - с презрением подумала Королева.
За три года ее правления она наслушалась всякого. Нужно принести кровавую жертву, младенца, девственницу, агнца, натереть его специальной смесью, читать тысячи заклинаний, которые заклинатель, скорее все, придумал сам, окурить его травами, положить на алтарь человеческое сердце, чертить вокруг него странные круги с непонятными символами… Все это ей изрядно надоело.
Слишком много крови. Слишком много ошибок. И жертвами таких ошибок становились люди. Если посчитать всех убитых, то можно заполнить целую комнату от пола до потолка.
И теперь ценой ошибки стала жизнь самого шарлатана. Вейр была справедливой королевой.
Однажды королева проснулась среди ночи от страшной боли. Дрожа от волнения она долго пыталась уснуть, а потом, накинув мантию бросилась в Храм Двадцати Королей. Рядом со статуей Зовастра стояла женщина в черном одеянии. Она тихо говорила со статуей и статуя, по-видимому, ей отвечала.
У Вейр перехватило дыхание. Она слушала из темноты.
Женщина смотрела на статую без должного почтения.
- Брат мой, кровь со мною разделивший, скоро придет твой черед править. Скоро мир опять погрязнет в хаосе и смерти. Зачем тебе этот мир? Я знаю. Она верит в тебя. Но она не отдаст престол. Я не позволю тебе! Не позволю! Ты не достоин престола! Я? Я? Я не нарушила закон только потому, что те, кто их поддерживали, давно покоятся во льдах. Сейчас новые законы! Нет! Нет! Я не позволю тебе! Я готова даже убить ее, чтобы мир избежал страшной участи! Но сейчас ты беззащитный! Нас осталось только двое. Пусть я - твоя сестра по крови, но лучше, чтобы все было так, как есть! Прощай, Зовастр!
И она шагнула вперед, выставив руки. Королева бросилась к ней и схватила ее:
- Отпусти! Отпусти, девчонка! – кричала женщина из тьмы капюшона, - Ты не знаешь, с кем имеешь дело! У меня мало времени! Если я засну, то проснется он! Не дай ему проснуться!
- Нет! - кричала королева, вставая между статуей и женщиной.
- Опомнись, Вейр! – сказала женщина, сбрасывая капюшон. Она была молода и красива.
- Мое имя Йорлинг! - величественно сказала женщина, - Я одна из тех, кого вы считаете богами!
- Ты? Сумасшедшая! – истерично кричала королева, не давая ей прикоснуться к статуе.
- А ты не сумасшедшая? – глаза женщины блеснули зеленью, - Полюбить статую самого жестокого из Королей? Ты – не сумасшедшая? Если разговариваешь с ней каждый день?
- Где ты была, Йорлинг? – горько усмехнулась королева, глядя в глаза женщине, - Ждала, что меня убьют на Арене? Почему ты приняла дары короля?
- Моей статуи тут нет! Посмотри на постаменты! Нас не двадцать! Двадцать только спит! А один бодрствует! Я должна была занять престол, но я не хочу смертей! Я хочу покоя! Я жила жрицей при храме! Я была хранительницей традиций! Мне этого хватало! Я – не человек! Посмотри! Смотри, глупая смертная!
И богиня сбросила черную робу, Ее грудь, ее руки были покрыты чешуей, которая блестела в свете лампад.
- Смотри! Это тебя не убедило в том, что я – не человек! Я сама придумала такой костюм, в котором ходят все жрецы, чтобы сокрыть свое тело! Я слежу за этим миром, но не правлю. Мне не нужна власть! Я чувствую, что я не могу больше двигаться… Я чувствую, как застывает кровь в моих жилах! Из-за твоей глупости я потеряла столько времени!
- Почему ты не убила его раньше? – спросила королева, глядя, как женщина застывает, становясь белоснежной статуей.
- Я не могла убить того, кого называла своим братом…. Уничтожь его или жди, когда мир изменится навсегда…. Молись Северной Деве…. Молись Северной Деве…. На пороге смерти… Как давным –давно ей молился наш народ….
В Зале воцарилась тишина. Королева стояла в растерянности, глядя, как везде гаснут тусклые лампадки. И тут она почувствовала, как чьи-то руки обняли ее и у самого уха прошептал:
- Здравствуй, любимая…
Руки баюкали ее, и она чувствовала, как слезы текут по ее лицу. Она боялась обернуться. Она медленно протянула дрожащую руку, чтобы ощупать его лицо. Но так и не успела прикоснуться к его коже, как он резко развернул ее и при свете двух лун, Чарны и Индевы, она увидела прекрасное лицо с закрытыми глазами. А когда он открыл их, то ничего человеческого в них не было. Он улыбнулся рядом острых зубов, словно зубы хищного ящера. На полу, едва прикрытый плащом лежал его чешуйчатый хвост.
- Я так ждал этой секунды, любимая… - Зовастр снова улыбнулся.
Зовастр с молниеносной скоростью разбил статую Йорлинг. Ее голова лежала на куче окровавленных осколков и она смотрела на того, кого называла свои братом.
- Теперь я остался один.
- Зачем ты это сделал? - прошептала королева, прикасаясь к нему.
Он нежно поймал ее руки и поцеловал.
- Пойдем, любимая, я расскажу тебе то, о чем мечтали узнать все жрецы, молясь нам каждый день.
Он сидел в ее покоях, оглядывая их со всех сторон.
- У вас нет вкуса. Они вообще не королевские. Тем более, что здесь жарко. Почему вы так боитесь холода? Мы любим холод. Именно холод – это наша стихия. Давным – давно в этом мире жили драконы. Но была страшная война. Погибли все. И последний дракон призвал к своему смертному одру существ, похожих на вас. И тогда он разделил всю кровь свою между двадцатью одним достойными, на его взгляд воинами. Мы испили крови его и стали ему подобны. Он сказал, что отныне вверяет власть нам. И мы должны создать мир, новый мир, где две древних крови сливаются в одну. Нас называли Дракониды. Для нас нет ничего милее заснеженных просторов, белых горных шапок и холодных морей. Мы – Дракониды. Мы жили много тысячелетий. Мы правили по-очереди, как завещал нам Отец-Дракон. Но Северная Дева, узнав, что сделал Дракон, вызвала его на битву. Долго продолжалась битва девы с драконом, но не было в ней победителя. Северная Дева хотела уничтожить Драконидов и последнего Дракона. Она освобождала место для других. Древняя кровь должна уйти. А вместо нее должна была придти следующая, новая. Они умирали вместе на заснеженной вершине много тысячелетий, и своей последней песней она призвала в этот мир вас.
- Она пела древние песни на древнем языке, указывая звездами путь сюда. Но мы попали в ледяную ловушку. Северная Дева горит на небе звездой. Мы ее называем Фенельбрайт. Значит, наш род идет от рода Северной Девы, - сказала королева.
- Как бы вы ее не называли, она прокляла нас. И поклялась уничтожить всех Драконидов, чтобы очистить мир от мертвых кровей.
Зовастр улыбнулся и поцеловал королеву, которая почувствовала холод его рук и жар его дыхания:
- Я вызываю тебя, королева, завтра на арену. Защити свою корону. Защити свой народ. Если сможешь. Ведь именно так гласят ваши обычаи? Мы никогда не дрались за престол, но я не намерен отступить. Мы продолжим их битву. И пусть она окажется последней.
- Зачем? – прошептала королева, побледнев, - Я могу стать твоей женой, разделив с тобой власть…
- Я не хочу быть королем при королеве…. – сказал Зовастр, улыбаясь, - Но я хотел бы отблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня.
Он притянул ее к себе и, схватив за горло когтистой рукой, поцеловал ее:
- Я чувствую вкус твоих слез, королева… Я чувствую тепло твоего смертного тела… Ты ведь боялась остаться одна? Не так ли? Не об этом ли ты рассказывала мне, когда сидела у ног моих. Что ты шептала мне, целуя меня в губы? Теперь я могу ответить на поцелуй… Не бойся королева… Это кровь, - прошипел он, оставляя кровавый раны на ее теле, - Я не умею быть нежным… Это - всего лишь кровь… Которую ты обещала отдать мне…. Всю до капли…. Всю…. Я знаю все твои тайны и все твои страхи… Откройся мне, королева, стань моей… Перед битвой. До того момента, пока я не убью тебя… Нет ничего слаще поцелуя обреченной. Ты сама мечтала о любви. Ты сама умоляла меня… Я услышал твой зов, королева. Закрой глаза, королева…
Они стояли на Арене друг против друга. Простоволосая королева в белоснежной кольчуге с белоснежным мечом и Зовастр с двумя изогнутыми клинками.
Королева хрипло сказала:
- Нападай, раз ты вызвал меня…
Он шагнул к ней и ударил одновременно с двух сторон. Один удар Вейр отбила, а второй скользнул по ее панцирю.
«Он слишком быстр…» - промелькнуло в ее сознании, - «Молись Северной деве! Молись Северной деве! Как молились до тебя… »
Но Зовастр, играючи ударил ее, пробив ее кольчугу в районе плеча. Плеча, которое он вчера целовал. Кровь бурыми каплями потекла по боку и по левой руке. Она сразу упала на колени. Ее тошнило и сознание ее плыло:
- Северная дева, владычица снегов и королева льда. Ты привела нас в этот мир. Мы забыли тебя, проклиная за то, что ты подарила нам Землю Льда и Снега. Мы отреклись во имя других Богов. Не сохранилось ни одной молитвы, которая смогла бы призвать тебя… Но я прошу тебя.. Я не хочу его убивать, и умирать сама не хочу…
Внезапно задрожала земля, и витраж, отмеряющий время, рассыпался на тысячи кусочков, пуская луч белого света прямо в центр Арены. Зовастр отшатнулся от света, поднимая вихрь снега. Когда снег пал на землю, все увидели огромного Серого дракона.
-Я не позволю тебе победить, Зовастр. Ее благословение лежит на мне. Спустя столько веков нам суждено закончить чужую битву! Войну, которую мы не начинали.
Сияющий снежный меч устремился к драконьей груди. Один удар пробил его чешую. Когда королева была готова нанести смертельный удар, Дракон посмотрел ей в глаза:
Вейр вместо того, чтобы ударить, остановилась. Меч выпал из ее рук и она замерла.
И тогда дракон полыхнул на нее огнем, сквозь который она устремилась к нему, сгорая в его пламени. Пролилась кровь последнего Дракона…. Снег стал алым, и кровь их расцветала алыми цветами на снегу. В виде кровавых снежинок она летала в воздухе. И мир вокруг стал алым…
И сквозь снег и лед, в ветре и в снежном буране слышалась песня, на древнем языке. Она летела вместе с ветром туда, где рождалась снежная буря. Мир уже умер… Осталась только песня… И она была услышана.
|
|
| |
]
Зверюшки с таким богатым экстерьером и внутренним миром ну просто не могут быть миролюбивыми фиялками. 
Вторая Вице-Мисс Хогсмит 2012