Цикл драбблов, которые объединяет только то, что они - это глухой стон обращённый к прошлому, который вырывается из груди, когда больше нет сил кричать.

***

В прошлом году наша весна была холоднее: самым теплым в ней был ты, но она была дорога мне. Ты тогда почти всю зиму болел. Я сидела ночами у кровати и напевала что-то или рассказывала. Тебя мучил жар. Ты почти не мог спать, а врачи только разводили руками. Но ты ждал, ждал, когда закончится эта ужасная зима. Ты научил меня и вере, и надежде… Часто говорил, что, порой, одной любви бывает мало и прижимал мою холодную руку к своей пылающей голове.
И вот однажды утром ты спрашиваешь: 
- Какой сегодня день, любовь моя?
- 27 февраля, родной, - отвечаю я, грустно улыбаясь. 
- Уже почти весна, так почему же завывает ветер? – продолжаешь ты задавать вопросы.
- Всё потому, что эта юная девчонка так ветрена и непостоянна, - отвечаю я, играя по твоим правилам.
- Нет, такая весна мне не нравится, - хмуришься ты.
- А какая тебе нужна? – снова спрашиваю я, невольно улыбаясь.
- Похожая на тебя, - слышится ответ, теперь улыбаешься и ты. – Медовые волосы, тепло-карие глаза и холодные руки. Да, именно холодные… В твоих волосах запутается солнце, ты оживишь и отогреешь. И ты… ты постоянна, ты настоящая. Моя.
Я молчу и легонько касаюсь горячего лба и мокрых от пота волос, а ты продолжаешь:
- Помнишь, я как-то сказал, что хочу умереть в феврале?
- Да, - киваю я, и мое лицо непроизвольно мрачнеет.
- Так вот, помоги мне пережить его, этот февраль. Пусть моя весна придет на день раньше. Это всё, что мне нужно, чтобы снова захотеть жить…
Я обнимаю тебя своими всегда холодными руками. Ты прижимаешься ко мне и слушаешь всегда немного учащенный стук моего сердца, потом приподнимаешься на подушках, я помогаю тебе сесть и вглядываюсь в бледное лицо. Ты улыбаешься впервые за долгую зиму и торжественно произносишь:
- Вот и конец оцепенению. Моя весна со мной, я буду жить. 
Это странно, но уже через пару дней ты пошел на поправку. И, как только сошел снег, ты принес мне самые первые цветы. Их я никогда не забуду. Ты тогда еще сказал почему-то, что именно подснежникам самое место в венце на голове твоей весны.