Старый дом

Засохший букет, пыль на паркете,
Мутные стекла в сумрачном свете.
Скомканный плед, плюшевый мишка,
Давно позабытая детская книжка,
Грустно шуршащий бумажный листок.
А там, на полу, следы чьих-то ног:
Когда-то и кто-то случайно зашел,
Чуть -чуть постоял и дальше пошел.
Кто-то провел черту по стеклу.
Эту. Вот эту. И даже вон ту.
Прошлого вздохи - тихо, украдкой:
Когда-то ребята играли здесь в прятки.
Теперь тишина, пауки по углам,
Под полом живет мышей балаган.
В трубе проржавевшей стрекочет сверчок,
И в банке закрытой неживой мотылек.
Старый домишко, никому он не нужен,
Пеплом забвенья будто завьюжен.
И снится ему из прошло сон,
В нем он с семьей и теплом окружен.
Ярко сияют вечерние окна,
Доносится смех, задорно и звонко.
Дробно топочут детские ножки
И на крыльце умывается кошка...

Дом заскрипит, всплакнет штукатуркой,
В заброшенных комнатах сыро и гулко.
Пусто в подвале, сенях, чердаке,
Пусто и в старой, домьей душе.
Он одинок, заброшен давно.
Выросли дети и ушли из него.

Новогоднее

Год прошел, опять все снова,
Крики, гам и суета.
Тетка мчится за горошком:
-Берегись!
- Пошел ты на!..
- Эй, корова, осторожней!
- Что гребешь? Не все твое!
А она же хвать по роже:
- Прочь с дороги, дурачье!
- Что по списку? Мандарины?-
Шепчет дряхлый старичок,
Пару штук кладет в корзину,
Ведь придет к нему внучок.

За мясным прилавком свалка,
Маты, шум и тарарам:
- Сервелата дайте. Палку.
- Вы, мужчина, просто хам!
А он скалится довольно.
За свой пол ведь отомстил:
И «случайно» и пребольно
Ножку лапой отдавил.

Вот чуть дальше две старушки
Перекрыли весь проход.
Эти кумушки-болтушки
Не видались целый год.
Столько сплетен накопили,
Все - попробуй - расскажи!
Что дорогу перекрыли -
Не на МКАДЕ, потерпи.

Там девицы две подрались
За шампанское вино
Друг на дружку так ругались,
Будто с золотом оно.

Новый Год, конечно, праздник,
Все его, конечно, ждем.
Оливье нарежем тазик,
Водку в рюмочки нальем.
Стол ломится от изысков,
Ведь такой у нас народ:
Каждый праздник только с шиком!
Сколько сможет, все гребет.

Ну, подумаешь, что хамство
Розой пышною цветет,
Наругавшись, едет в кассу
Всем довольный мужичок.
Мы помянем год прошедший,
Новый встретим на «Ура!»
А о том, что было прежде
Позабудем. До утра.

[shadow=gray]Вежливость[/shadow]

Вежливость нынче стала не в моде.
Анахронизм, ни дать и ни взять.
Скажешь «спасибо» - смеются в народе:
«Шел бы на хрен, мать перемать».

Руку мужчина подаст на ступеньке –
Женщина смотрит с издевкой в глаза:
«Гулял бы ты лесом, да помаленьку,
Я замужняя дама. Я тебе не коза».

Вот как все просто, до глупого стало
Синоним у слова - обыденный флирт.
Быть Человеком не так уж и мало.
НО ЧЕЛОВЕЧНЫМИ БЫТЬ НАДЛЕЖИТ!

[shadow=gray]Нежность [/shadow]

«Мой Ангел- Хранитель, будь рядом со мною
Руку мне дай и, прошу, обними.
Мы вместе с тобой. Мы едины душою,
Прошу не покинь и во всем помоги».
Девчушкой молясь я смиренно просила
Со мною быть рядом, от бед сохранить.
То время прошло, и жизнь рассудила,
Что взрослым без Ангела легче прожить.
«Мой Ангел – Хранитель, я очень устала!»
Но ты, ведь, по-прежнему, рядом идешь?
Клянусь, моя вера в тебя не пропала,
И слово напутствия всегда мне шепнешь.
В девичестве, каюсь, тебя я забыла,
Но ты, так же верно, от горя хранил.
И пусть я обратное громко твердила,
Ты рядом со мной неустанно ходил.
«Мой Ангел- Хранитель, прошу я поддержки,
Целительной нежности каплю мне дай,
Сгустилось ненастье? Пустое… издержки
Ты беды, как прежде, крылом отгоняй.
Моя вера в тебя теперь нерушима
Ты рядом со мной и ты не предашь.
Прости мне все зло, что я допустила…»
Давно все простил? Может руку мне дашь?

Вторую ночь не сплю в тревоге
Опять сирена до утра.
Набатом бьют колокола.
И мысли обращаю к Богу.

Как Мать прошу я заступиться
Прошу уверенности дать!
Вот только где ее мне взять,
Когда бардак в стране творится?

Вы не сочтите, я не трушу!
И от того больнее мне,
Что я живу в такой стране,
Где за язык калечат душу.

Нас по сортам вдруг разделили:
Вот ты хороший, ты плохой.
И стал чужим кто был родной.
И дух единства погубили.

Мне не спокойно, право слово.
А дети спят в счастливом сне,
Не ведая, что там, извне,
Что больше нет пути иного...

Не сплю, молитвой охраняя,
Их чуткий сон и тех ребят,
Что на постах сейчас сидят,
За правду город защищая.

Стрельба на улицах утихла.
И в скорых раненых везут.
А Матеря домой их ждут,
Со стоном боли, тихим всхлипом.

Как тяжелы истории колеса.
Как сдвинуть их хотя б на пядь?
Чем смазать ей заржАвевшие оси,
Чтобы пустить ее вперед, не вспять?

Она питается не добрым делом,
Не по нутру духовная краса.
Ей пищей служит взорванное тело
Напитком - вечно горькая слеза.

И разойдется паводком стремнина,
От края в край кровавою рекой.
И лик судьбы, с улыбкою невинной,
Своей растопчет грубою стопой.

И вот тогда ее скрипучие колеса,
Завертят, закружат, а может и сомнут,
Свой урожай косою смерти скосят,
И всех к ответу строго призовут.

Кто "аз и "есмь" в ее жерновах?
И в ком горит божественный огонь?
Кто проплывет спокойно, как полова?
А кто не будет просто осторонь?

Как тяжелы истории колеса,
Чтоб сдвинуть их хотя б на пядь!
У нас потомки не об этом спросят.
А как мы пядь смогли ту отстоять

Донецк. 26 мая 2014

Гневное небо слезы роняет и прожигается молнией вкось.
Гневное небо будто бы знает, что испытать отчизне пришлось.
Слышится в нем ни тоска ни печаль, только вот этот рокочущий крик.
Тучи клубясь, уносятся в даль, и замирают, но только на миг.
Снова и снова в протесте сверкают, яростью все озаряя вокруг,
Снова и снова зарницей мелькают, в ночь отражая воинственный дух.
А на мосту ,недалеко, на въезде, взрывы, стрельба и кружится бой.
Небо с землею будто бы вместе стали единой, грозной семьей.
Ветром исхлестаны мокрые ветви, вхлест застрелили десяток ребят.
И панихиды скорбную песню им небеса в эту полночь творят.

Вот опять небеса рыдают
И шумят над полями дожди.
Ливни с грозами, будто играя,
Зажигают из молний огни.

И беснуется степь у порога
Клонит голову пьяный ковыль.
А за степью, видишь, дорога.
Что ведет в неизвестную быль.

Там сторонка, родимая, стонет,
Захлебнувшись в море крови.
Там от крика осипла с горя,
Мама дочь прижимая к груди.

Там мальчишка уже не плачет.
Он так быстро уже повзрослел.
И из жизненной этой задачки
Все уроки извлек, что сумел.

Он уже никогда не скажет,
Будто дело его - сторона.
Что бывают подарки вражьи,
Это понял мальчишка сполна.

Там старушка заплачет украдкой,
В ее жизни бывала война.
И теперь у иконы с лампадкой
Перекрестится, вздрогнув: она!

Расплескалась по кряжам Донбасса,
Развернулась и в даль и в ширь.
Своей темной, безумною массой
Порождая безумную быль.

Разрывая снарядами школы,
Детплощадки, больницы, сады,
Города превращая в горы
Из бетона, без света, воды.

Потому небеса и рыдают,
Что ни день, то опять дожди.
Небеса ведь прекрасно знают,
Что за степью нас ждет впереди.

В пыли, средь осколков, к груди прижимая,
Мать дочку качала, от горя рыдая.
Над городом дым от пожаров клубился,
Выстрел за выстрелом кругом ложился
Вот как воюют за страну олигархи,
За сланцевый газ и Европы подарки.
Вмиг полстраны сделав изгоями,
За русский язык объявив неугодными.
Мы проститутки, наркоманы, убийцы,
Даже не люди, а дань инквизиции.
Даже та девочка! Вам этого мало?
Всего лишь пять лет! А ее уж не стало.
С праздником светлым, Светлою Троицей
Так поздравляют те, кто Богу не молятся.