Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Страница 2

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:52 | Сообщение # 16

Княгиня де Веллар

Во время обучения ко мне и пришла идея попробовать один фокус. Поделившись своей затеей, я получила всеобщее одобрение — вроде бы такого здесь не делали. Для начала пришлось найти большой деревянный щит и нарисовать на нем фигуру человека. Бедные циркачи так и не поняли, почему я смеюсь, глядя на белые контуры тела — весьма похоже на рисунок на месте преступления. Когда четырехрукий приноровился, пришла моя очередь, и теперь стало не до смеха.
— Мики, будет лучше, если перед броском ты не будешь зажмуриваться!
— Вот честно — когда раньше кого убить надо было, так не волновался. А тут… вдруг тебя, глупышку, пораню.
Эх, все это выглядело бы куда интереснее, не будь я закутана в эти юбки и обряжена в дурацкий колпак. Можно было бы использовать хвост как дополнительный эффект. В общем, в моем воспаленном мозге начали раскладываться картины великого шоу. И дело дошло даже до того, что через полчаса тренировок на лисках я все же не выдержала и убежала переодеваться. Удобные узкие брючки и простая рубашка довольно плотно облегали тело, а выпущенный на свободу хвост не мог нарадоваться и весело махал из стороны в сторону.
— Лиса, прекращай это мельтешение, я сосредоточиться не могу, — ныл Мики. Угу, детина под два метра ростом с двумя парами рук и фигурой профессионального бодибилдера.
— Зато представь, как будут нервничать зрители. Тут главное — поймать ритм. Фарт, ты можешь нам подыграть?
Конечно же, он мог. Да еще как! Впервые за все время пребывания здесь я услышала такую великолепную музыку, что хотелось срочно записать ее и унести домой. Мой хвост пританцовывал вместе со всем телом, отчего Мики шипел еще больше — я же ни на минуту остановиться не могла.
— Мики, ну что ты нервничаешь? Успокойся! Или я сейчас еще придумаю колесо, которое будет крутиться вместе со мной. Как тебе идея попасть в движущуюся мишень?
Бедный гигант побледнел:
— Уберите от меня эту полоумную!
— Ну, нет уж! — возразила я, повиснув на одной из его четырех рук. — Вы в ответе за тех, кого приручили!
— И кто кого приручил, интересно? — подмигнул Фарт.
Я изобразила глубокую задумчивость с налетом стыда. Знать не знаю и нюхом не ведаю. И вообще, чисто мимо пробегала, хвостиком махнула… Хотя это уже другая сказка. Если бы в той истории мимо бежала лиса, то она бы не только яичко утащила, но и курочку. Потому что на таких бабку и дедку Гринписа не хватает — это как надо довести бедную птицу, чтобы она начала золотые яйца нести?! Нельзя же совсем без кальция.
Пока я размышляла о тяжелой судьбе Курочки Рябы, меня опустили на землю.
— Давай еще потренируемся, — посмотрел на меня Мики. — Завтра вечером представление, а у меня до сих пор руки трясутся.
Я кивнула и уже собралась возвращаться к своему щиту, когда мои уши словно по собственной воле развернулись в сторону, напоминая локаторы. Правое еще и слегка дернулось. На отдаленно знакомый голос я среагировала очень быстро — спрятавшись за спину Мики.
— Эй, Лиска, что случилось?
— Да тихо ты, — прошипела я.
— Ты кого испугалась-то?
— Тихо, говорят. Давай, боком, боком, к кибитке ближе.
Файта и Фарт, недоуменно наблюдавшие за нашим передвижением, решили сходить и проверить, что же могло так меня напугать. И думаю, навряд ли нашли что интересное — просто пара полукровок, гуляющих между шатрами и лотками готовящейся ярмарки.
Как им объяснишь, что некоторые знают меня еще со времен забега по Каменному Грифону, а остальные — по переходу через Сломай-хребет? И, думаю, все вместе имеют ко мне пару вопросов и большие претензии! У одних со мной смертельная вражда, у других на меня смертельная обида.
— Тебя напугала пара полукровок? — удивленно поднял светлые брови Фарт. И как догадался? — А там, кроме них, ничего любопытного не было, — хмыкнул он.
— Они работают на того извращенца, которого я… того.
— Полукровки? — Глаза у Микеля стали чуть ли не квадратные. — Тогда ты здорово попала, девочка.
— Знаю, — всхлипнула я. Еще как попала! — Я же вас предупреждала, связываться со мной не очень безопасно.
— Лис, ты веришь в богов? — приобняла меня за плечи Файта.
Угу, верю. Несколько дней назад получила от одного из них милую головомойку. Во время которой мне сообщили, какая я дура и откуда у меня растут руки. Наверное, мне не стоило дурачиться и отвечать, что, мол, ноги у меня вообще от ушей растут!
— Помнишь, мы тебе рассказывали про деревню, из которой ехали? Так вот — из нее две дороги, но, как назло, неожиданно вышедшая из берегов река утащила мост и нам пришлось делать крюк. Если бы не это, мы бы не встретились. Я гадалка и верю в фортуну и рок.
— Тяжелый? — хихикнула я.
— Что?
Звук металла стынет в жилах,
Кровь играет в ритме «рок».
Мы на этот свет родились,
Чтоб послушать песнь дорог.
-------------------------------------------------
Стихи Елены Михайленко.
-------------------------------------------------
Торжественное открытие ярмарки должно было пройти на главной площади. Там намечалось всеобщее веселье, народные гулянья и потехи — типа как у нас на Масленицу, только без медведей и снега. Я даже блины заметила. Правда, окружающие слегка растерялись, глядя, как я макаю их в сметану, тут так не принято.
Нас как потешников обязали присутствовать. Правда, не задарма — из казны выплатили деньги небольшие, но все же. Меня попросили постоять в сторонке и покамест не лезть. Я же только обрадовалась: набрала всяких вкусностей и сижу за столом, установленным как раз для особо оголодавших. Время от времени ко мне подбегает кто-то из наших со всякими вкусностями. Уж не знаю, кто и что им там сказал, но у цирковых вдруг стало считаться: дернуть меня за хвост — к удаче. А поскольку за просто так я это не позволю (хотя бы потому, что мне не очень-то хочется хвост из-под юбки светить), они откупаются.
Эх, скоро лопну!
— Ну, как ты, чудо в колпачке? — чмокнул меня в лоб Фарт. — Куда ты столько набрала?
— Меня угощают! А отказываться от еды — глупо, — надулась я, пододвигая к себе пирог с курицей. — Будешь половинку?
— Нельзя, еще по канату ходить.
— Боишься, тебя живот перевесит?
— А тебя твоя вредность не перевешивает?
— Наоборот! Не будь вредности, куда бы я сцеживала природный яд? У меня слюна ядовитая, я же хвиса.
— Ты давай потише, раз тебя ищут. Как бы не доложили.
— Ой, — опомнилась я, прижимая длинные ушки к голове.
Вроде никто особо не обращал на нас внимания, но мне здесь стало неуютно. И взгляды вроде как подозрительные, и голос чужой похож на злобный говор, и место неудачное — прямо на виду у всех.
Угу, и небо низкое, и ветер холодный, и мир… не тот!
Здравствуй, паранойя!
— Идем, — взял меня под локоток Фарт.
И тут, как назло, грянули фанфары. От неожиданности и порядком расстроенных нервов я подпрыгнула на месте и вцепилась в бедного парня мертвой хваткой.
Теперь выбраться будет сложнее, толпа гурьбой ринулась к центру площади, туда, где над головами простого люда возвышался пьедестал. Совсем недавно там танцевали гарные дивчины с румяными щеками и круглыми бедрами, которыми они непристойно навиливали. Если бы мне не сообщили, что эти юные горожанки — дочери купцов и местных аристократов, я бы приняла их за облагороженных работниц местного увеселительного заведения. Хотя, если оглядеться, в столице явный дефицит нормальных мужиков. Большинство сейчас или на заработках, каменья драгоценные добывают, или заняты подготовкой ярмарочного торга. И вообще, хороший мужчина всегда в дефиците был, так что тут хоть какого своими прелестями привлечь. Вот и стараются девочки вовсю, бедняжки. Тяжелая женская доля — или выходи замуж за молодого и красивого, но бедного, или за богатого, но старого.
Миры разные, а проблемы одинаковые.
Пока я размышляла о судьбе местных женщин, Фарт пытался пробиться сквозь толпу, таща меня, как паровозик. Я, словно маленький, но жутко упрямый вагончик, цеплялась за что попало и пробовала сопротивляться. И не оттого, что не понимала — надо срочно менять место обитания, а оттого, что интересно стало — куда же все торопятся. В моем маленьком подмосковном городке так бывает, когда на народное гулянье приезжает какой-то певец и все ломятся на него хоть глазком глянуть. Зачем? В далеком свете «звезды» не отогреться.
Наконец мы прижались к крайнему от площади дому, и я смогла расспросить Фарта:
— А куда все идут? Что там будет? Кто-то выступает, да?
— Глава графства должен официально открыть ярмарку.
— Так, а ну, пошли обратно, — потянула я его в сторону помоста.
Только такого не утащишь, он хоть и кажется худым, но жилистый, зараза. Уперся ногами, шипит, а с места не сдвинешь.
— Да нельзя тебе туда! — Резко дернув за руку, Фарт прижал меня к нагретому камню дома. — Посмотри, и так вся перемазалась. И натяни колпак нормально, а то ухо торчит!
Ухо действительно торчало, как маленькая пушистая антенка. Еще и дергалось, позволяя мне услышать очень многое.
— Там будет Нелли, понимаешь? Я должна его увидеть и убедиться, что он в безопасности. Пожалуйста, Фарт, мне это правда, очень нужно. Я же изведусь вся.
— Ну ладно. Идем.
— Куда?
— Наверх, разумеется! — улыбнулся он.
— Шо? Опять? — подражаю мультяшному Волку. — Нет, я не Лиска. Я кошка, гуляющая по крышам. С перспективой на роль Карлсона.
Но мои сетования на судьбу вечного бегуна по крышам никто не слушал. Фарт уже тянул меня за дом, ото всех подальше. Правда, и тут не очень-то… уединенно. Нравы у горожан, как я погляжу, свободные. Прямо как у покойного главы графства!
— Хватай меня за шею. Только сильно не дави.
— Как быстро я сегодня меняю роли. Слушай, Карлсончик, дорогой, ты одежду потом в платок заверни, что ли.
— Зачем? — не понял парень. Угу, я ведь при них еще не оборачивалась.
— Сейчас поймешь. Ух, что ж у них тут камни такие жесткие, — ругалась я, обернувшись. — Ну, чего стоишь, вытаскивай меня из этих тряпок! Осторожней, крылья! И нечего ходить по моему бедному хвосту. Думаешь, один раз оторвать не получилось, теперь есть возможность оттоптать? Нет, бусы оставь, они мне нравятся, очень уж подходят к цвету шерсти. Мамочка, дожили, я аксессуары подбираю даже не под цвет волос, а под шерсть! Дяденька дракон, заберите меня отсюдова!
Но Каю в этот момент было явно не до меня. Так что пришлось тяжко вздыхать и расправлять крылья. За эти несколько дней я как-то отвыкла от своего звериного облика. Хвост уже как родной, а вот к крыльям пришлось привыкать. Было такое ощущение, что я на них долго лежала и теперь их слегка покалывало.
М-дя, теперь будем знать, что оборачиваться надо почаще!
— Здорово!
Я подмигнула.
— Лезь давай. Я за тобой… прилечу.
На крышу мы забрались. И сразу же переместились на другую, немного левее, благо улицы узкие — Фарт перепрыгивал. А я легко планировала, заново привыкая к надежности воздуха под перьями.
— А вот и Нелли! — обрадовалась я, увидев, как он поднимается по лестнице.
Забавный такой, разряженный, как кукла. Бедный мальчик, жуткая духота, а он в неком подобии камзола, застегнутый на все пуговицы, да еще и плащ на плечах мехом отделан. На груди здоровенная подвеска в мою ладонь, судя по блеску — не стекляшками выложенная, а у самого воротника уже знакомая побрякушка, из-за которой мне чуть хвост не прищемили. Темные волосы свободной сияющей волной спадали вдоль лица. Красивый, слегка взволнованный, просто удивительно обаятельный. Людям он должен понравиться.
Нейллин протянул руку, помогая взобраться по лестнице… Нет, ну это все-таки не женщина! Такие заморенные цыплята продавались в советское время. Похоже, именно так выглядела Твигги. Тьфу, я, конечно, еще долго могу плеваться ядом, благо он у меня не переводится, но признаю — эта жердина мне не нравится хотя бы потому, что была женой маркграфа. Она вообще-то красивая. Просто плоская. Даже укусить не за что.
Вслед за ними прошли вооруженные люди в форме армии графства. А вот чуть в стороне, стараясь не светиться, встал Вареник собственной остроухой персоной.
Смотри, как старается, чтобы сходство с сыном в глаза не бросалось. Даже гриву свою в тугую косу забрал, выставляя напоказ нечеловечески длинные и, надо признать, несколько мясистые уши, скуластое, жесткое лицо без намека на эмоции. Сильное, красивое тело плотно обхватывают темные одежды, что делает его еще более похожим на хищника, нелюдя опасного и коварного. Белый с голубым подбоем плащ, накинутый на правое плечо, только номинально скрывал перевязь с оружием.
В лисьей груди страшно заныло, словно в легкие залили бензин и подожгли, — дышать стало практически невозможно, а глаза защипало. Хорошо, что лисы вроде как не плачут. А вот хвисы, как оказалось, очень даже.
— Эй, что с тобой, Лис? — дотронулся до моей головы Фарт.
— Переживу. Лучше накрой меня платком. Тут полно глазастых.
И самый глазастый делом занят — по толпе взглядом шарит.
Могу поспорить, запах осеннего леса сейчас чуть разбавлен ароматом костра. А еще у него была бессонная ночь, проведенная на ногах, — вон как переминается, видно, опять колено беспокоит. Дурной!
А я вообще больная на всю голову, раз жалею его!
Меж тем распорядитель, толстый мужичок в ярко-оранжевом костюме, начал зачитывать какой-то документ. Очень интересный, кстати. Оказывается, радеющий о своем народе маркграф Бартоломео, не смыкая глаз, не делая перерыва на завтрак, обед и туалет, заботится о родной земле, населении и прочем, прочем, прочем… В общем, как я поняла из длинной и витиеватой, словно плющ, опутавший мою любимую калину, речи, для народа вождь — живее всех живых. Просто дедушка Ленин какой-то!
— Я точно его прибила! — возмутилась я.
— Тихо ты. Я верю. Только зачем им скрывать это?
— Из-за Нелли, наверное. Ой, а кто это там?
Не отвлекись я от помоста, не заметила бы странное движение на другой крыше. Она была значительно выше, чем наша, но там явно кто-то был, зоркий хвисий глаз выцепил движение. В принципе ничего особенного… только я с минуту не могла оторвать взгляд от того места. И с каждой секундой внутри нарастало волнение. Шестое чувство заметно побеждало голос разума. И вообще, какой у меня разум? Я Лиса, и у меня инстинкты!
И они сейчас просто вопили об опасности.
Есть у меня одна черта — порой могу сорваться с места чуть ли не на полуслове. В какой-то момент что-то толкает под руку, требуя сделать. Ну а я девочка послушная.
Вот и сейчас бросилась туда, словно меня кто-то укусил. Или пинка дал. Вниз с крыши и бегом вокруг площади, путаясь под ногами, рискуя лапами, хвостом и всем остальным. Тут главное разгон взять и между ногами всяких там прохожих проскальзывать. Они-то почти ничего не замечают. Так, лисий хвост по ноге мазнул. И откуда посреди города лисы? Точно, пить надо меньше, чтобы всякая чепуха не мерещилась. Но это в следующий раз, сегодня-то праздник!

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:52 | Сообщение # 17

Княгиня де Веллар

О стену нужного дома я с разгона чуть не бухнулась головой. Вот бы было забавно, если бы среди толпы появилась голая рыжая девица! Такого шоу здесь еще не было. Аншлаг обеспечен!
Соседний домик — на этаж ниже, хоть и отделан более вычурно. Но для начала и это сойдет. Прыжок, раскрыть крылья, и неважно, что горожане смотрят, разинув рты, — у меня вконец распоясалось любопытство и жуткие звериные инстинкты. Встать на покатой крыше, просто каким-то чудом умудряясь удерживаться, не сползая вниз, и быть достаточно тихой для человеческих ушей. Я-то прекрасно слышала, как поскрипывает черепица под моими лапками. Как слышала и осторожное, ровное дыхание того, кто прятался на интересующей меня крыше. Вот он завозился. Дыхание стало спокойнее. Что-то едва слышно скрипнуло… Мои уши-локаторы дернулись.
Все. Ждать дальше совсем не хотелось. Еще один прыжок в никуда, раскрытые крылья и упрямый взмах. Тело подкинуло вверх и в сторону. Нужную!
Угу, значит, вот оно что? Лежим тут. Загораем? Только раздеться забыли. И зачем-то жуткую штучку обнимаем, нежнее и крепче, чем невесту в первую брачную ночь.
Дыхание у залегшего на позиции сбилось. Видно, услышал громкий звук моего приземления. Точнее прикрышения.
Времени катастрофически мало, я и так успела вцепиться в ногу стрелка за секунду до того, как он нажал на курок. Хотя, может, и не курок, я в арбалетах не разбираюсь. Свистнула стрела, рассекающая своим острым жалом воздух.
У-у, как хотелось проверить, не попала ли она в моего мальчика, почему-то я была уверена, что эта скотина целилась именно в Нелли. Но сейчас возможности все узнать не было. Потому что по морде ударили ногой, хорошо хоть, этот лошак брыкающийся предпочитал ходить на дело в мягких башмаках, а не в подкованных сапогах, которые носят большинство горожан. Я была просто вынуждена выпустить невкусную конечность. Дрянь какая, волосатая! Тьфу, рот, то есть пасть, полоскать замучаешься.
Мужик таки соизволил обернуться и даже вроде как нацелил на меня арбалет, по всей видимости, трехзарядный — еще два жала смотрели в мою сторону. Словно пытаясь их напугать, я ощерилась, обнажая свой арсенал колющего и кусающего оружия. Ага, так меня и испугались.
Удивились — это да, у киллера местного пошиба глазки на лоб полезли. Чем я и воспользовалась, кинувшись на держащую арбалет руку. Не дай бог, пульнет в меня, шкура все же не казенная.
Мужик взвыл и вцепился мне в холку, стараясь отодрать. Ага, раз двадцать! Я уже четко нацелилась на ужин из свежатины.
Если честно, похоже, у нас двоих от неожиданности мозги вообще набекрень встали. Ибо я злорадно сжимала челюсти и хлопала крыльями, лупя наемника перьями по морде. А он в этот момент пытался стряхнуть меня, шипя сквозь зубы ругательства. Хорошо хоть, игрушку свою опасную кинул, а я ее крылышком да хвостиком в сторону отодвинула.
Времени думать, где вообще стража и на кой сюда Вареник приперся, раз не может предусмотреть всяких подонков с арбалетами, не было. Была невкусная кровь во рту, неприятный хруст под зубами, болезненное натяжение шкуры…
А вот душить меня не надо было! Причем моими же бусами, будь они неладны! Так что в какой-то момент я ослабила хватку, шипя и задыхаясь. Самое ужасное — удавку стягивали сзади. Все, что я могла, — рваться и бестолково хлопать крыльями, рискуя поломать тонкие косточки. Этот бугай еще и на спину мне уселся, прижимая мешающиеся ему конечности к ровной поверхности крыши.
В глазах уже заплясали огненные спирали, когда нитка дареных бус не выдержала. Красивые, яркие камушки рассыпались вокруг, и с чего-то стало их очень жалко, ведь они так шли к моей рыжей шкурке!
Наемник тоже расстроился, о чем свидетельствовало грязное ругательство. Освободив мое маленькое хвисье тельце от своего центнера веса, он кинулся за арбалетом. Поднял его и, ухмыляясь, навел на меня.
К тому времени я вспомнила, как дышать, и даже начала подниматься, все же инстинкты самосохранения твердили, что сейчас не время для отдыха. И я им верила!
Попытка поймать его взгляд с треском провалилась, стрелок уже целился, сосредоточившись на кончике стрелы. И нет времени убежать. Вряд ли он промахнется, как Рей.
Я усмехнулась.
«Все время о тебе…»
В этом облике я вполне могу говорить как человек, но кричу неизменно как зверь. Вот и сейчас это напоминало скулеж раненой собаки. Скорее от страха… Потому как боль пришла только через несколько секунд.
Я с удивлением смотрела на красное пятно, расползающееся на белом мехе грудки. Потом глянула на чуть промазавшего наемника. Во второй раз за день! Это ж надо было такого неудачника нанять. Да еще и сам стрелу отхватить успел — вон кончик из груди торчит.
Мужик покачнулся, его заметно повело назад. Один неудачный шаг, маленький камушек моих счастливых бус…
— У тебя нет крыльев! — сообщила я на прощание.
Короткого взгляда на подиум хватило, чтобы понять — Нелли там уже нет. И это не прибавляло мне спокойствия.
Так… как там летают-то? Ух, как больно крылья раскрывать! Даже не представляю, чего мне будут стоить взмахи. Но надо. Оставаться здесь рискованно. Вареник, разумеется, не будет долго разбираться в случившемся и в мою сказочку о блондинистом боге и природных инстинктах ни за что не поверит. Скорее уж добьет на месте, по старой памяти.
Ой, мама, куда же меня так несет, чуть об очередную стенку головой не врезалась. А для меня это чревато. Итак, давай еще раз, Лиса, поднять-опустить. И вовсе не больно. Ведь правда?
Последнее, что я помню, как врезалась во что-то. Дальше темнота. Спасительница!

У Нейллина голубые глаза матери, и сейчас Рейвар был рад этому как никогда. Они приковывали внимание своим чистым светом, отвлекая от ненужного в данный момент сходства.
Но и не светить ушами, как однажды сказала Лиса, он не может. Конечно, Хельвин предлагал помощь, но в таком деле лучше проконтролировать все самому. Да и не хотелось Рейвару рисковать жизнью сына. А то, что риск есть, не вызывало сомнений. Как бы они не старались обезопаситься. Между гуляющими на площади пустили переодетых полукровок, из тех, кто больше всего похож на людей. Патрули обходили ближайшие дома, проверялась магическая напряженность района. Но он все равно хотел быть поближе к Нейллину.
И пусть для этого пришлось использовать одно из качеств вампира, лучше потерпеть ради жизни мальчишки и собственного спокойствия.
Которым, увы, даже не пахло.
Пахло… всем подряд. Пылью, поднимаемой тысячью ног, конским навозом, прогорклым маслом, подпаленным пером, пригоревшим пирогом, жутко несло перегаром и потом. Нос, который уже настроился на поиск опасности, отказался работать в такой ситуации, и очень скоро Рейвар был вынужден признать — он вообще не может уловить ни единого запаха. Что, явно, к счастью. И без того непросто стоять на этом солнцепеке, умудряясь одним глазом следить за проведением обряда, а другим — за происходящим на площади.
Галдящая толпа чуть затихла, когда Маришат взяла изящный кинжал и подошла к Нейллину.
Рейвар не доверял этой женщине. Более того, он ждал от нее подлянки. И первое, что он сделал, — проверил лезвие на яды. Клинок оказался чист, что не может не радовать. Хотя и расслабляться рано. У этой змеи всегда найдется лишний козырь в рукаве.
Графиня провела самым кончиком лезвия по открытой ладони Нейллина, а затем положила на нее кровавый камень. Мальчик сжал руку в кулак, и сквозь его пальцы потекли красные ручейки.
Молодец, не поморщился. Настоящим мужчиной растет!
Еще бы вот глупостей не говорил.
Теперь, по традиции, мальчик должен омыть руку в серебряной чаше, которую уже несла молоденькая девушка с русой косой до… аппетитной попки. А ничего так, фигурка ладная, бедра, грудь в наличии. Талия узенькая, щиколотки, выглядывающие из-под края юбки, тоже. Невинное личико взволнованно, а вот смотрящие на его сына глаза — порочные. Мальчишка даже чуть покраснел от такого занятного сочетания. Хотя что с него взять, если даже сам Рейвар порой с трудом сдерживался, когда ловил подобные взоры на себе. От такой же маленькой плутовки.
А вот от этих мыслей лучше сейчас избавиться. Не вовремя.
Жаль, что он раньше не видел во дворце эту русоволосую девчонку.
Хм, не видел…
Еще шаг — и он бы не успел ничего сделать. Но девчонку явно терзали сомнения, ноги ослабли от волнения, а пальцы начали слегка подрагивать, пуская рябь по воде. Так что ему удалось вовремя метнуть в нее заклинание, сбивая с ног и отбрасывая в сторону. Жидкость из чаши расплескалась по деревянным доскам, но на самом дне еще оставалось достаточно, чтобы распознать наличие яда. Рейвар снял одну из сережек и подвесил над водой. Серьга сделала пару проверочных кругов и окрасилась в сиреневый — яд медленного действия.
Подняв голову, полукровка кивнул своим ребятам, уже держащим перепуганную отравительницу под руки. Пусть забирают, разговаривать будем позже.
Кто-то из своих кинул ему флягу с водой, и он вылил ее на руку растерянному Нейллину.
— Иди доказывай свою принадлежность к роду и звание наследника.
Мальчик улыбнулся. И сделал несколько шагов вперед, замирая под взглядами толпы, обалдевшей от такого представления.
В тот же момент слух полукровки уловил свист, а вслед за ним и характерный чпок.
Неужели на сегодня еще не все?
Короткий болт торчал из досок подиума в полуметре от Нейллина. То есть… стрелок промазал?
Ухватив сына за шкирку и не особо заботясь о том, как это выглядит со стороны, просто спихнул его с помоста в руки Хельвина:
— Присмотрите за ним. Трое в охране, остальные за мной.
На одной из крыш явно происходила какая-то потасовка. И если слух его не обманывает, оттуда раздаются характерные хлопки… А неподалеку есть только одна крылатая дурища!
Да что же у них тут за площади такие огромные?! Время, которое пришлось потратить на путь, казалось вечностью.
В момент, когда пропал звук бьющихся крыльев, сердце болезненно вздрогнуло. На крыше показалась мужская фигура, целящаяся арбалетом куда-то в сторону. Спокойно наблюдать за этим Рейвар уже не смог и вырвал походный вариант самострела из рук оказавшегося рядом полукровки.
Ему даже нормально прицелиться не удалось. Болезненный визг резанул по нервам, не хуже чем каленый металл по плоти. Стрела сорвалась и ушла куда-то вверх.
Из-за этой хвостатой у него совсем никакой выдержки не осталось!
Фигура на крыше покачнулась и полетела вниз, на каменную мостовую центральной площади Илрх-Ина.

Когда Рейвар, наконец, добрался до места, крыша оказалась пуста.
— В доме пять трупов, у четырех колотые раны и только у одного стрела в сердце, — доложил ему Лизин. — Скорее всего, у нашего стрелка был напарник, сбежавший при первой возможности. Это наверняка его кровь, может, стрелок его ранил?
— Ранил. Но не напарника.
Слишком уж хорошо ему знаком запах этой крови.
— Опа! — заорал Гнерда. — Смотрите-ка, что я нашел! Ничего не напоминает?
В темной руке, покрытой змеиной чешуей, оказался зажат внушительный клок шерсти. Рыжий, с белым основанием. Теперь отпали все сомнения.
— И тут хвостатая побывала? — приподнял бровь блондин.
— А много ты знаешь рыжих, готовых порвать кого угодно за нашего мальчишку?
Рейвар распрямился, и побратимы тут же заткнулись. Глубоко втянув ноздрями воздух, он посмотрел в сторону:
— Необходимо найти ее. Потеряв столько крови, далеко эта птичка улететь не могла. Гнерда, возьми еще пятерых и за мной. Лизин, делай что хочешь, но достань мне второго. И осмотрите стрелка получше. Возможно, на нем было маскирующее заклинание.
— Да, лэй’тэ!

Он не собирался скрывать звуки своего приближения. Острый запах крови, пропитавший все вокруг, начинал сводить с ума, и Рейвару стоило немалых усилий заглушить разбуженные им же самим инстинкты и способности. Изголодавшаяся сущность довольно настойчиво требовала отдать ей владелицу столь соблазнительного букета ароматов.
— Что вам здесь нужно? — посмотрел на него четырехрукий шейхас. Вот уж кого он не думал встретить в этих землях — шейхасы жили на другом материке.
— Я пришел за хвисой.
— Зачем она вам?
— Забрать, — чуть склонил голову набок Рейвар.
— Не думаю, что она этого хочет.
— А ее никто и спрашивать не будет.
Короткий кивок — и гиганта скрутили трое его ребят. Да уж, удержать такого нелегко! Рейвар слегка улыбнулся.
В тесной кибитке пахло кровью и горящим маслом. А еще лекарственными травами. Но это сейчас навряд ли поможет. Потому как девушка умудрилась перекинуться, из-за чего раны сместились. Нет, она все-таки дура. Еще час — и ее даже с помощью магии не вытащить, не говоря уже о травках.
— Вы кто? — зашипела на него темноволосая девица, сидящая рядом с матрасом, на котором лежала Лиса.
— Если хотите, чтобы она выжила, не мешайте.
Подойдя к бледной как полотно девушке, он бегло осмотрел все еще кровоточащую рану на груди. Похоже, все-таки пробиты легкие.
— Стрелу кто вынимал?
— Не было стрелы, — насупилась циркачка.
— Значит, насквозь прошла.
Он осторожно просунул руку под спину хвисы, нащупывая прикрытую тканью ранку. От входной она оказалась ниже на полторы ладони. Рейвар никогда не был лекарем, и его заживляющая магия могла затянуть разве что банальную царапину, но тут надо действовать срочно, ибо другого выхода уже просто нет. В таком состоянии до толкового целителя ее просто не довезти.
— Добегалась, рыжая.
Его руки стали очень горячими. Прижав ими ранки, он чуть слышно зашептал слова старого заговора. Глупо, конечно, но это хоть немного увеличит силу воздействия.
— Держи ее, — приказал он циркачке, когда хвиса начала биться от боли.
А через полминуты он убрал руки, понимая — большего уже не сделать. Надо везти ее в городскую резиденцию.
— Где Онки? Конь, на котором она ездила.
— Там, на улице.
— Седлайте его. Надо отвезти Лису к целителю.
— А ты вообще ей кто? — сощурилась чернявая.
— Какое это сейчас имеет значение? Друг, враг… Хочешь помочь — делай, что говорят!
Циркачку как ветром сдуло.
А он снял плащ и осторожно завернул в него холодное тело девушки. Ему очень не нравилось, как она дышала — тяжело, неровно. Хотя, если повреждены легкие, в этом не было ничего удивительного.
— Лиска, только не смей умирать.
— И доставить тебе такое удовольствие?
Он усмехнулся. Если вредничает, значит, жить будет.
— Ну, уж нет. Так легко я тебе не дам отделаться. — Рейвар осторожно взял ее на руки, стараясь не затронуть рану на спине и вообще не надавливать на правую часть тела.
Она чуть застонала, прокусывая губу. Хм… как будто он не знал, каких усилий ей стоит не кричать от боли.
Из-под слипшихся ресниц на него глянули зелено-желтые глаза… и тут же закрылись.
Так будет лучше.
Хватит уже. Отбегалась. Пусть сидит под присмотром, не пропадая непонятно где или мешаясь под ногами. И ей безопасней, и ему спокойней.
Только как бы ее доставить во дворец так, чтобы Нейллин не узнал?
Ладно. Сейчас главное — довезти ее живой.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:58 | Сообщение # 18

Княгиня де Веллар

Глава 6. В ГЛАЗАХ ОБИДА, В РУКАХ УТЮГ

Бывает так, что человек и порядочный, и скромный, а вот не умеет этого показать.
Стенания королевского палача

Проснувшись, я долго лежала, пытаясь вспомнить произошедшее вчера.
Не то чтобы у меня был какой-то провал в памяти, вовсе нет. Но наличие спорных моментов присутствует. И вроде не пила. Зато ела много и вкусно.
А вот судя по сосущей пустоте в желудке и его тоскливому завыванию, все это давно переварилось. Неужели я вспоминаю не вчера, а позавчера?
Итак, на площади проходила гулянка. Мы с Фартом залегли на крыше. Потом я долго рассматривала Вареника, он хоть и сволочь, но, бесспорно, красив. Затем был забег по площади, снова крыша. Короткая потасовка со стрелком и боль в груди, для разнообразия не душевная. Помню ругающегося Фарта, загибающего такие выражения, что я даже очнулась. Выговорившись, он куда-то потащил меня. Дальше… кажется, Файта. Да, точно, Файта просила потерпеть.
Ой! Если память мне не изменяет с бурным воображением, то я слышала голос Вареника. Вроде именно это и заставило меня очнуться в очередной раз, дабы проверить — может быть, ушастый и правда где-то неподалеку ошивается.
Судя по всему, он не был моей галлюцинацией.
А это значит, мне снова не повезло.
Желая хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей, я занялась осмотром территории. Вроде комнатка светлая, на подвал не тянет. Стены беленые, потолки арочные и очень высокие. Из минусов — тяжелая деревянная дверь и решетки на единственном окне. Мебель представлена скудно. Всего лишь стол, стул и кровать, на которой я лежала. Но хоть на тюремную скамейку не похожа. Довольно широкая, мягкая, застелена желтоватой простыней из льна, который, как известно, особенно полезен болящим. На мне тоже рубашка из небеленого полотна. Настораживающая забота.
Минут через пять послышалось шарканье шагов. Дверь в белую комнату заскрипела, как несмазанная телега, и открылась, впуская высокую женщину. Я бы даже назвала ее бабушкой, но только что-то язык не поворачивается. Несмотря на заметные года, держалась она, как английская королева. Седенькая такая, шея морщинистая, а взгляд ястребиный — прямой, холодный.
Заберите меня отсюда! Я больше так не буду!
— Очнулась, — констатировала она.
Здоровенный охранник, вошедший вместе с ней, подставил стул к моей кровати, куда женщина поставила ларчик, который до этого держала в одной руке. Сама же старушенция уселась прямо на простыню, нагло отодвинув мои ноги.
— Ну-с, посмотрим, как протекает выздоровление?
Если дама имеет в виду собственное исцеление от маразма, то это случай клинический и лечению не подлежит. Потому что она повернулась ко мне спиной и полезла в свою шкатулку. Из которой тут же вылезли трубочки. Какие-то из металла, какие-то из дерева, вроде даже из камня были. Странные, в общем.
Женщина сжала мое запястье, совсем как наши врачи, считая пульс, и повела рукой над ларцом. Трубочки тут же задвигались вверх-вниз, пугая меня еще больше.
— Хорошо. Я бы даже сказала — отлично. Организм молодой, раны быстро затягиваются. Через пару дней бегать будешь.
— От кого?
— Ну, это уже тебе решать, — хитро посмотрела женщина. Что-то мне от ее взгляда захотелось под одеяло спрятаться.
Но вместо этого я предпочла удостовериться хотя бы в собственной целостности, так как сохранность все-таки под вопросом. На груди обнаружилась тугая повязка, слегка пахнущая травами. Где именно находится рана, я не знаю, не видела себя с ней в человеческом обличье, да и смотреть не очень хочется.
— Правда? Так быстро заживет?
— Я бы не сказала, что быстро. Регенерация у хвис не самая медленная, но и ничего хорошего я о ней сказать не могу. Во всяком случае, внутренние повреждения мне пришлось заращивать с помощью магии.
— Внутренние? — склонила я голову набок. — Это… Это что-то новенькое, — определилась с мыслью.
— Ничего. Все бывает в первый раз. Сейчас отдыхай. Тебе надо набираться сил, — начала закрывать ларчик дама.
— Для чего? И вообще, где я? И как сюда попала?
— Тихо, лисичка. Тебе вредно волноваться. Отдыхай.
Как же — отдыхай! Запихнули непонятно куда, еще и успокаивают.

В следующий раз я просыпалась дольше. Можно было еще поспать, мой организм просто требовал этого, но в глаза лезли назойливые лучики совсем разошедшегося солнца. У них тут, видите ли, конец весны! Жара — просто ужас, солнце палит. Я даже одеяло во сне скинула, хотя жутко мерзлявая, особенно когда сплю.
Потыкавшись носом в подушку, я прикрыла лицо хвостом, обретя таки желанную защиту от лучей. Но теперь маленькие белые волоски щекотали нос. Чихнув, я признала, что все — проснулась. У-у! А я так давно нормально не отсыпалась! То побеги, то работа уборщицей, то еще какое развлечение для бедной лентяйки.
Приоткрыв глаза, я потерла правый и зевнула. И только потом поняла, куда я, собственно, смотрю.
Из положения «эмбрион, обнимающий свой хвост» меня снесло, словно бумажку ураганом. Сон исчез с той же скоростью. Я забилась в угол между спинкой кровати и стеной, поджав ноги под себя и отгородившись подушкой. Хвост какое-то время еще пометался в поисках укрытия, а затем обернулся вокруг ног, спрятав свой кончик за моей спиной. Тоже, маленький, боится оторванным быть, мы друг к другу уже как-то привыкли!
Карие полуприкрытые глаза потемнели, будто я опять что-то натворила. От его взгляда по коже бегали просто полчища мурашек. Как вспомню, как вот так же сидела там, в камере, так выть хочется.
Попала ты опять, Лиска.
— Не лиса, а щенок какой-то. Разве что не скулишь.
Да у меня голос от страха отнялся, придурок!
— Могу спеть, — еле выжала я из себя.
Вареник заметно поморщился — видать, вспомнил мои музыкальные антиталанты.
— И чего ты дергаешься? Не съем я тебя.
А вот в этом у меня большие сомнения! Судя по взгляду — даже не подавится. Стоит тут, рассматривает бедную меня, словно кусок мяса на базаре. И не без аппетита, надо заметить, рассматривает.
— Желай я твоей смерти, оставил бы подыхать, а не тащил бы сюда через полгорода.
— За-зачем тогда? — Губы неимоверно дрожали.
Я не знала, чего он хочет, да и не верила ни единому слову. Но сейчас только этот интерес удерживал меня от истерики.
— Ты спасла жизнь Нейллина. Почему?
— Тебе все равно не понять, — скривила я губы, почувствовав, как жжет от слез глаза. Из-за этого ушастого предателя такой плаксой стала!
Вот мракобесы, в груди-то все как болит.
— Даже так?
А вот еще больше пугать не стоило. От такого взгляда у меня слезы пропали, во рту высохло, и, кажется, кровь в венах замерзла. У него ведь глаза покраснели, и вместо молочного шоколада сейчас там царит нечто, похожее на красное дерево. Нелюдь!
— Ну что ж, — продолжил он медленно, словно уверенный в себе хищник, подходя ко мне, — тогда ты останешься здесь, под присмотром. И объяснишь мне, чего же я такого не понимаю.
Чуть нагнувшись, он провел рукой по распушившемуся от страха хвосту. А я сидела, оцепенев, словно кролик перед удавом, и все крутила в голове дурацкую мысль: «Ну и кто из нас лиса?» Но она тут же пропала, стоило ему протянуть руку к моему лицу.
То, что я упорно пыталась увернуться от длинных цепких пальцев, осознала, только когда совсем завалилась на кровать. Правый бок стрельнуло болью, но обращать на это внимание, когда рядом такая большая и злобная опасность, глупо. Поэтому я просто всхлипнула, смешивая в одном звуке боль и страх.
Словно добившись своего, Рейвар распрямился, поглядывая на меня сверху вниз:
— Запомни, если причинишь Нейллину зло, я из тебя чучело сделаю.

— Ну и чем ты так запугал ребенка?
Рейвар чуть слышно застонал. Елна при желании из кого хочешь душу вынет, не говоря уже о словах и мыслях.
— Ничем.
— Что я слышу? Ты, Рейвар, решил мне соврать? И что мне с тобой после такого делать? Оттаскать за уши, как в детстве?
— Отстань от моих ушей, — зло прорычал он. — Ничего я ей не делал. Ну, может, слегка пригрозил. Ничего, эта рыжая зараза отряхнется и дальше пакостить пойдет.
Глаза Елны посветлели — верный признак злости.
Старую целительницу в их отряде боялись больше всего. А уж про ее авторитет можно и не говорить. Если воины доверяли своему лэй’тэ жизни, здоровье и честь, то для Елны оставляли тело и душу. И старая лэй’тэри крепко держала свои бразды правления.
Ох, а сколько сам Рейвар натерпелся от нее!
— Пойдет, — кивнула Елна. — Хвисы — они привычные. Вот только из-под кровати вылезет.
— И что она там делает?
— Прячется. От всех и каждого. Даже от еды отказывается. Еще раз скажи, что ты ее не пугал. Я наивная, я поверю.
— Нахваталась уже!
— Рейвар, ты проторчал у нее целый час, хотя я просила не утомлять мою пациентку. А после твоего ухода она обернулась и полезла под кровать. Это, по-твоему, нормально? Ей нельзя оборачиваться, я даже представить боюсь, что там может быть с ее легкими. Получается, весь мой трехчасовой труд насмарку.
Да уж, Елне стоило больших трудов вытащить эту хвостатую из-за черты. Ох, и ругалась же целительница, когда он принес ей едва живое тело, завернутое в окровавленный плащ. Видите ли, с такими ранами пациентку нельзя тревожить. А уж что она устроила, когда узнала, что девчонка оборачивалась!
— Давай я зайду попозже и вытащу ее?
— Никаких «попозже». Ты притащил ее на мою шею, ты и заботься. Я не люблю терять пациентов, сам знаешь.
Он встал. Рабочий стол едва ли не рушился под тяжестью бумаг с донесениями, но теперь Рейвару придется потратить драгоценное время на эту мелкую интриганку. Как будто ему и так мало. Все нервы истрепала, вертихвостка! То умирать собралась у него на руках, то умудрилась спать в его присутствии. А еще оборотень! Ну ладно звук открывающейся двери пропустила, но обоняние-то должно было ее поднять в первые две минуты. Потом еще эта истерика.
У дверей в комнату собралась целая толпа.
— Принес я ей ужин, как донна просила. Поставил на стол, смотрю — а на кровати никого. Испугался уж, что в дверь проскочила, когда я заходил, а потом глядь — хвост вроде торчит из-под кровати. Ну, полез туда — она пасть щерит, вот такие клыки! Уж я ей и кыс-кыс-кыс, и кутя-кутя-кутя…
— Ты бы еще цыпа-цыпа позвал! — заржали слушатели.
— Как мог, так и звал. Попытался даже вытащить, а она меня вот. — Один из служек, поставленных при целительнице, продемонстрировал перебинтованную руку. — Донна лекарь сказала, что долго заживать будет.
У Рейвара у самого до сих пор шрамы. Челюсть узкая, зубки маленькие… но вот парню чуть руку не откусила — это факт. Так что он впредь за своими руками будет следить. Пока она в звериной ипостаси.
— Ой, донна! — увидели их, наконец.
Елна поджала губы:
— А ну, все брысь!
Открыв дверь, она пропустила Рейвара внутрь и вошла следом:
— Девочка, Лисонька, вылезай оттуда.
Ответом Елне было глухое рычание.
Что неимоверно удивило целительницу, видно, раньше хвиса или молчала, или ругалась — это на нее больше похоже. Значит, нюх у Лиски все же есть.
Подойдя к кровати, он сел на корточки и заглянул под нее.
Хвиса забилась в угол, прижавшись к стене. Крылья сложены и прижаты к телу, лапы упираются в пол, словно готовится к прыжку, на носу образовались морщинки, клыки оскалены отнюдь не в приветственной улыбке. А в глазах столько злобы и паники, что в разумности этого существа нет никаких сомнений.
— И долго ты собираешься там просидеть?
Хвиса не ответила, только сильнее ощерилась.
— Значит, так, — строго начал он. Ругаться с ней бесполезно, но и ласке его она уже не поверит, так что лучше не раздражать этого перепуганного зверька. — Давай договоримся. Ты вылезаешь, ешь и слушаешься Елну. Я же через час приведу сюда Нейллина. Тебе же не хочется, чтобы он видел тебя в таком состоянии?
В зеленых глазах зажегся такой укор, что он не смог скрыть усмешки — попалась. Но стоило ему чуть расслабиться, как Лиса поджала уши и напряглась.
— Вылезу только после того, как Нелли придет. — С каждым сказанным словом в желтовато-зеленых глазах разливалась уверенность в себе. — Он меня и не такую видел, — чуть фыркнула она.
Это резонно, и для нее самое безопасное. Вот только такая предусмотрительность и недоверие совсем не радовали его.
— Договорились.
Выходя, Рейвар старался не смотреть на Елну. Старая лэй’тэри так просто от него не отстанет.

— Лиска?
Я поспешно, а оттого с еще большей неловкостью выбралась из-под кровати и бросилась к нему:
— Нелли!
Бедный мальчик едва устоял, когда в него с разбегу врезалась крылатая лисица. Будь он постарше да посильнее, можно было бы нагло забраться на ручки, но еще рановато. Это на Вареника я в свое время могла прыгнуть со спины. Угу… хорошее было время. Лиски тогда не мотались незнамо где, их никто не обижал, а порезанный пальчик считался смертельной раной и подлежал немедленному излечению. А один раз его даже поцеловали…
Эх, главное не попасть в тот же капкан, привязавшись к Нелли. Если и он предаст, я этого уже не выдержу.
Сейчас же Нелли встал на колени рядом со мной и крепко обнял так, что бедные хвисьи косточки затрещали. Но я ничего не имела против — соскучилась по этому шалопаю с легким налетом воспитания. А он еще так вкусно и знакомо пахнет, почти родным и близким… уютом и спокойствием. Не удержавшись, я лизнула его щеку, это, наверное, самый простой способ выразить мои чувства в звериной ипостаси.
Нелли, наконец, перестал терзать в руках мою шкуру и перья и посмотрел в… морду. Ну, нет уж, пусть будет моська, та хотя бы наглая и на слонов не прочь наехать.
— Ты где была? И как тут оказалась?
— Ну вот! А где же «как я рад тебя видеть»?
— Лиска, не вредничай!
— Как это? — округлила я глаза в притворном ужасе.
Он рассмеялся, гладя меня по дурной голове:
— Я действительно скучал! Тут, знаешь ли, одни зануды. Даже пошалить не с кем.
— Верю! — улыбнулась я в ответ и ткнулась носом ему в подмышку. Ты, главное, не обмани.
— Идем отсюда. А то эта часть дворца тоску нагоняет. Мне тут вывих вправляли. Бр-р!
Умеет парень поддержать. Вроде и не успокаивал, а мне как-то полегчало.
Нелли все же сделал героическую попытку и поднял мою немало весящую тушку. Правда, чуть не завалился вперед, перетянутый неловко раскрытыми крыльями. И наверняка бы расквасил себе нос да меня придавил, не придержи его за плечо Рейвар.
Я бросила на ушастого короткий взгляд.
Короткий, потому что не хотелось околеть на месте, до того у него глаза ледяные. Такое ощущение, что не будь здесь Нелли, меня бы голыми руками задушили — и никаких бус не надо.
Это меня так взбесило! Ну, я взяла и показала ему язык… почти сразу пряча мордочку на груди Нейллина. Еще и лапой ее прикрыла. Как говорится, чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитнее становится задница! Это вспомнилось, когда меня ощутимо дернули за хвост. Я спрятала хвост и прикрылась крыльями. Потом поняла — тут тоже есть за что подергать, и загрустила.
Нелли удивленно покосился сначала на задергавшуюся меня, потом на отца, который даже не скрывал усмешки. И, разумеется, ничего не понял. Я, признаться, тоже. Это вообще что такое было?
Моя новая комната порадовала размерами, шикарной обстановкой, а главное — отсутствием решеток на окнах. Сколько оптимизма мне это прибавило! Едва Нелли поставил меня на пол, я рванула к окну. Встав на задние лапки и упершись передними в подоконник, развела крылья в стороны и подставила мордочку легкому ветерку и свежему воздуху.
Свобода!
Здесь не так высоко, третий этаж всего, но до крыши далеко, да и под окнами симпатичная клумба с георгинами. Интересно, это специально?
— Лиск, ну хватит любоваться! Я же соскучился. Расскажи, куда ты от нас отправилась?
— Не буду ничего рассказывать при нем! — сверкнула я глазами в сторону Вареника.
— Тогда отправишься назад, — сложил он руки на груди.
— Рейвар! — встрял мальчишка. — Ну, за что ты с ней так?
— Есть за что.
И смотрит на меня, как будто действительно есть, и я об этом знаю. Прикинув все свои мелкие прегрешения, я пришла к выводу, что ничего не понимаю.
Хорошо, в комнату вошла та самая целительница и всех разогнала. Точнее даже не так — оставила родственничков в гостиной, потащив меня в спальню.
Комнатка оказалась меньше и куда уютнее. Хотя это можно смело списать на сбывшуюся мечту — огроменная кровать с витыми столбиками по краям. Стены отделаны светлым деревом и темной тканью с золотыми вензелями. Резной стульчик похож на кукольный, удивительно красивый и легкий. Прикроватный столик точно такой же, невесомый.
— Нравится? — совершенно невоспитанно крикнул Нелли из другой комнаты. — Это бывшая комната моей мамы. В доме полно гостей, — он все же сунул нос в дверную щель, — но эту комнату я никому не отдавал. А мама одобрит, если ты будешь жить здесь.
— Леди Даянира все же потрясающая женщина! — восхищенно призналась я. Время ревности давно прошло, и сейчас я могла только преклоняться перед ней. Настоящая аристократка и достойнейшая из женщин. Мне такой не быть, но коснуться этого величия очень приятно.
— Маме ты тоже нравишься.
— Она не сердилась на меня?
— Ну конечно нет, Лис. Отдыхай, а я распоряжусь об ужине.
Животик поддержал эту идею.
Елна опять провела на мне свои исследования с помощью трубочек, беззлобно обругала за глупость и строго-настрого запретила перекидываться, пока она не разрешит.
— Ну, как? — пристал к вышедшей целительнице Нелли.
— Пациент скорее жив, чем мертв, — призналась я, выходя из-за ее юбки. — Может, хоть на часик? Хоть на полчасика? Ну, хоть поесть? Я быстро ем, когда голодная, правда!
— Никаких оборотов.
Сев посреди комнаты, я закинула голову… и завыла!
А музыкально так получилось. Ну что за издевка судьбы — хоть какой-то голос только при вое прорезается.
— Это еще что такое? — удивилась целительница.
— Я есть хочу-у!
— Так кто тебе не дает?
— Никто!
— Лис, успокойся, — вмешался Нелли. — Скоро будем ужинать.
Я подошла к нему и, встав на задние лапы, передними уперлась в живот мальчишки. Он охнул, но устоял.
— Чем я, по-твоему, буду кушать? В лапках вилку не совсем удобно держать. А уж о том, чтобы лакать суп, вообще молчу!
— Наглость — второе счастье, — чуть слышно вздохнул Вареник. Ну, это, может, для других чуть слышно, а у меня уши сразу развернулись.
— Особенно, когда надо добыть первое! — бросила я в ответ. И начала перебирать лапками, как очень добрая, но очень голодная кошка. Нейллин поморщился, ведь когти-то я впускала в его живот.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:58 | Сообщение # 19

Княгиня де Веллар

— Никаких оборотов. Точка! — строго заявила старая карга. — Думаешь, я просто так в тебя столько труда и силы влила? Три часа возилась, плоть сращивала. Конечно, ты этого не видела. И как кровью плевалась — тоже не видела.
— Глупая хвиса, да ты вообще понимаешь, как это опасно для твоего здоровья?!
— Выкарабкалась бы как-нибудь. — Но, чувствуя за собой вину, все же прижала уши к голове и состроила самую стыдливую гримаску, какую только могла.
— Она еще и спорит! — покачала головой целительница. — Завтра утром я приду и проконтролирую оборот. Да и сегодня не смей сильно наедаться — а то плохо будет. И нервничать тебе тоже нельзя. Ты слышал меня, Рейвар?
Вареник, до этого тихо-мирно сидевший в кресле и помалкивающий, вроде вздрогнул. Темные глаза настороженно посмотрели на старую целительницу:
— Я сам разберусь, Елна.
— Как хочешь, лэй’тэ. Только больше не притаскивай ко мне ее чуть теплый трупик.
Женщина закрыла за собой дверь, а мы с Нелли перекинулись взглядами — впечатлились! Это ж надо так с Рейваром.
— Нейллин, ты не хочешь сходить проконтролировать приготовления к ужину?
— Если отсылаешь, говори прямо, — фыркнул мальчишка, осторожно беря меня за лапы и опуская на пол. Я тут же спряталась за его ноги.
— Придешь позже. Нам есть о чем поговорить. Наедине. Не правда ли, Лисавета?
Я раздраженно дернула хвостом.
— Правда. — Ну, очень недовольным голосом!
— Ты помнишь, что я тебе сказал у мамы? — посмотрел Нелли на отца. Тот коротко кивнул. — Я рядом, Лис.
Пока он был здесь, у меня была хоть какая-то защита, хоть крохи уверенности. Но стоило Нейллину уйти, как внутри укоренились страх и паника. Захотелось спрятаться подальше и просто уснуть. Чтобы проснуться дома, в своей любимой постельке, дивясь странному, страшному, волшебному сну.
А потом всю свою жизнь вспоминать странное видение, удивляясь, отчего так щемит сердце, почему воспоминания о кареглазом мужчине вызывают такую боль и при мысли о нем становится страшно… и сладко. Я не хочу, обретя крылья, так легко с ними расстаться. И однажды привязавшись… хотя кому я вру — однажды влюбившись в чужую маску, навсегда погубить свою жизнь. Уж лучше я вылечусь от этого сейчас, чем буду вечно носить занозу в сердце. Рискуя потерять себя.
Смотри на него, Лиска. Смотри и запоминай — можно любить героя, но не актера, маску, но не чудовище, носящее ее.
Так я и сделала: залезла на диван и уставилась на Рейвара, заново изучая давно знакомые черты. Странно, почему же я раньше этого не видела, не понимала, как сильно отличается тот Рейвар, что читал мне вслух книги, смотрел со мной на луну, таскал меня на плечах, от этого. Передо мной сидел холодный и совершенно чужой мужчина с жесткими чертами лица, недовольно поджатыми губами и напряженной складочкой между нахмуренными бровями. Неужели он может улыбаться подобно тому?
Сейчас я уже не боялась его, как всего пару часов назад. Тогда меня пугала та ненависть на знакомом лице и угроза в родных глазах. А теперь… все чужое.
Я бы хотела знать, в какой же момент умерла столь любимая мной роль.
Все же хорошо, что мне так и не дали перекинуться — лисья мордочка менее выразительная. Интересно, он понял, что минуту назад его похоронили?
— Ну? Ты хотел поговорить? Или ждешь, когда я умру от голода?
— Я жду, когда ты успокоишься и перестанешь смотреть на меня так, будто я убил и закопал всех твоих родственников.
— Ты себя настолько утруждать не стал бы. Копанием, — дернула я ухом. — Лучше бы дрова порубил. Челентано!
Он моей дурацкой улыбки не понял. Что просто неимоверно хорошо! Знал бы — взялся бы за лопату!
— Предлагаю заключить сделку, — Рейвар подался чуть вперед, упираясь локтями в колени. — Я хочу знать, что ты делала в графстве. И что собиралась делать. Все, что касается графства и Нейллина. В обмен на эту информацию могу пообещать тебе безопасность и защиту.
Вот мракобесы! Что бы я там ни говорила, но от такого прямого взгляда у меня застывает мозг, а сердце почти выпрыгивает из груди. Я вообще сообразить не могу, что он там говорит. И снова задаюсь вопросом — кто же из нас лиса? Гипнотизер!
— И почему я должна тебе верить?
— Можешь не верить.
Так, вроде сознание оттаяло. Теперь можно и подумать.
Рассказать, что я делала в графстве? Бегала! Ото всех. А в особенности от него. Хотя… поначалу за ним. Глазки строила и млела от каждого прикосновения. Дура наивная!
— Не могу, — повесила я голову.
— Что не можешь? Принять договор? Поверить?
— Тебе этого все равно не понять, Рейвар. Верить-то я могу. Кому-то другому. Но способен ли ты на это? У меня есть сомнения. Большие сомнения. Так к чему мне рассказывать то, во что ты заранее не поверишь? — Я устало легла. И трех минут не проговорили, а меня словно жевали. Левое крыло немного мешалось, пришлось его раскрыть, опустив до самого пола.
— Ты в этом так уверена? Мне будет интересно послушать такую… невероятную историю.
— Я хвиса, а не сказочница, — возмущенно приподняла я голову. — И вообще, может быть, начнем с того, в чем меня обвиняют? Что я такого сделала? Чтобы так со мной?..
— Ты появилась в самом защищенном месте графства из ниоткуда в тот момент, когда мы ждали шпионов. Хвиса посреди Наила! Это, по-твоему, не повод заподозрить тебя?
Мне так захотелось покрутить пальцем у виска, что я едва удержалась, дабы не продемонстрировать это на хвисий манер.
— А то, что я… мимо проходила, — это слишком сложно для вашего понимания?
— Ну да. В библиотеке сидела от тяги к знаниям. По замку шлялась чисто от нечего делать. Со всеми охранниками передружилась из любви к общению. А лаз вообще случайно нашла. Так?
А-а! Ну почему я не могу спокойно постучаться головой об стену? Уж очень хочется.
— Почти. Что я была должна делать, когда меня заперли в четырех стенах? Сидеть вышивать? Да не умею я! Догадались тоже — запереть хвису посреди леса в каменном замке. А потом удивляются, чего это я от них сбежать пыталась. У вас же такое гостеприимство было. За каждым шагом следят, в рот заглядывают. Туда не ходи, этого не делай.
Опять радуюсь, что не обернулась. Носилась бы кругами от таких нервов. А сейчас просто крыльями хлопаю, как рыжий вороненок. И страх сразу куда-то пропал, пока запал горит. Того гляди, взорвусь и выложу, откуда принесло такую бедовую меня.
Но нельзя.
Почему? Во-первых, это слишком похоже на откровенную ложь. Другой мир, мир автоматики и высоких технологий. Во-вторых, иномирцы со своими богами в свое время наделали здесь бед. Об этом я еще в замке слышала от менестреля, правда, в виде жутко заунывной баллады. Но мне хватило, там нас покрывали такими эпитетами — я всю ночь под кроватью просидела. Так что нет. Буду до конца изображать местную, просто разумом тронутую. Лучше казаться слабоумной, чем сильно мертвой.
Каким нереальным сейчас кажется тот, родной мир. Я уже успела пообвыкнуться здесь, сродниться с хвостом, полюбить крылья… и кое-кого, безжалостного ко мне. И теперь сама не знаю, что испытываю при мысли о возвращении — трепет надежды или страха.
— А как с тобой по-другому, если ты во все нос суешь? — меж тем продолжал негодовать псевдоэльф.
— Ну да… за это теперь убивают.
Ну вот. Вспышка снова сменилась бессилием.
— Никто бы тебя не убил. — Рейвар недовольно дернулся, потом откинулся в кресле и сцепил руки в замок. — Ночью напали на патруль из моих ребят. Их всех убили. О том, где они будут проезжать, не знал никто. А вот ты со своим длинным носом вполне могла пронюхать. К тому же тебя нашли в заброшенном лазе из замка. И куда ты ходила?
— Гулять, — выдохнула я.
— С кем?
— Одна.
— И поэтому там целая поляна затоптана оказалась…
— А вам никто не говорил, что некоторые… животные и прочие существа любят валяться на травке и греться? Я хвиса!
— Хвиса! — выплюнул он это слово. — Тогда почему ты не воспользовалась магией, чтобы освободиться от Бартоломео? Зачем было его убивать?
— Какой, к мракобесам, магией?
— Хвисьей, разумеется. Для чего я снял защиту с ошейника?
— Да не умею я ею пользоваться. Не умею! — вскочила я на лапы. — Меня летать-то нормально Юрик научил. Неужели ты за полторы декады этого так и не понял? Все, хватит, — замотала я головой. — Надоело. Что я здесь делаю? Охраняю Нейллина. Зачем? Потому что смогу вернуться домой только после того, как в графстве все успокоится. И я останусь здесь, пока это необходимо! — слаженно хлопнула крыльями. Вот так вот. — Ну и что смешного?
— Ты бы себя со стороны видела, защитница! Что ни история, то травма. Куда ни придешь — везде неприятности. Ты хотя бы понимаешь, во что влезла, дура малолетняя?
— Это я малолетняя?
— Сколько тебе лет? — насмешливо посмотрел на меня Рейвар.
— Двадцать два. — Ну вот, я теперь сама в себе сомневаюсь. Сволочь он все же.
— Сколько? — Судя по его выражению лица, я опять что-то отмочила.
— Оглох? Или это уже старческое?
— Лис, только честно ответь. Ты знаешь, во сколько у хвис наступает совершеннолетие?
Он бы еще спросил, много ли я вообще о хвисах знаю. Только то, что он сам рассказывал или в совершенно левых книгах прочитала. Там о возрасте не было ни слова.
— В двадцать пять. И после этого ты интересуешься, почему малолетняя?
— Ешкин кот!
Скульптурную композицию «Лиса в шоке» можно уносить.
Только потом я поняла, что это мне человеческих лет — двадцать два. А в хвисиных это, наверное, как-то по-другому. Ну вот, ввела ушастого в заблуждение. Но зато прикрыла свою полную неграмотность.
— Угу, маленьких обижать низя!
Видно, Рейвар даже подумать о таком не мог, вот поэтому и выглядел сейчас странно. Глаза остекленели, желваками играет, на щеках нездоровый румянец.
Э-э, что я такого ляпнула?
— Ну и что такого? — выпятила я грудь. Пусть только белый лисий воротничок. Хватит, навыпячивалась перед ним в свое время. Все равно не помогло, так что…
— Кто твоя мать?
— Ты еще спроси, кто мой дедушка по отцовской линии. Тебе-то какое дело? Я останусь здесь. С Нелли.
— Не зови ты его этим женским именем. Как простолюдинку.
— Могу назвать Чебуреком.
— Это что такое?
— Пирожок с мясом.
— Ты специально нарываешься?
— А ты специально уводишь разговор в сторону? Я остаюсь здесь.
— Завтра тебя отвезут в Каменный Грифон. Чтобы не мешалась. Окно в твоей комнате я зачаровал, так что пытаться улететь бесполезно.
— Ну, это мы еще посмотрим! — задрала я нос.

— Лис, ну еще кусочек.
— Мм…
— Ну, открывай ротик. Тебе надо кушать…
— Угу. Тогда я вырасту большой и всех съем!
Причем, зараза, так косится в его сторону, что можно не сомневаться, с кого начнет.
— Вот-вот, — увещевал мальчик, отщипывая от пирога новый кусочек. — Ешь!
— Эм, — жуя, кивнула Лиса.
Хвиса, конечно, удобно устроилась, положив передние лапы на колени Нейллина. Сам мальчишка, ничуть не чураясь, кормил рыжую вертихвостку то с вилочки, то с ложечки, а то просто руками. Оба выглядят такими счастливыми.
Кажется, они порой забывают о нем, сидящем в кресле неподалеку. Похожи на котят. Дети.
От одной этой мысли его выворачивало. Двадцать два… об этом даже думать страшно. По их исчислению, она едва ли не младше его сына.
Если наблюдать за поведением игривой, неугомонной Лиски, это порой заметно, правда, Рейвар долгое время списывал все странности на характер. А вот внешне она была уже взрослой девушкой, с развитой привлекательной фигурой и простоватым личиком, разве что хитрые глазки весьма запоминающиеся.
И смотрела она на него совсем по-взрослому, не скрывая желаний.
Раньше смотрела. Когда еще верила ему.
Рейвар устало потер висок. Третий день без нормального сна заметно сказывался на самочувствии. Действительно, что ли, стареет? Хм, да и колено некстати разнылось.
Точно, старик! А за девчонкой бегает, как молодой. Причем за несовершеннолетней девчонкой.
Он бывал в странах, где девочек выдавали замуж чуть ли не с двенадцати лет, а рожали они в четырнадцать. Бывал и в таких, где за совращение незамужней девушки казнили обоих. И вот дожил — сам чуть не стал растлителем. И все из-за этой рыжей заразы с лисьим хвостом.
В ее поведении все же слишком много странностей. Характер хвисы просматривается, но дикий, явно без соответствующего воспитания. Она ведь больше на человека похожа. Неужели выросла без родной матери, такой же хвостатой плутовки? Это вполне возможно, учитывая характер крылатых лисичек, — такие мало где приживаются. Они привлекают внимание и нередко наживают врагов, влекут к себе, вызывая яркие чувства. Вот и мотаются по свету, как перекати-поле.
Он встречал только одну оседлую хвису — хозяйку публичного дома в родном городке Лизина. Интересная была женщина. Рыжевато-каштановые волосы, такое же незамысловатое лицо, полноватая аппетитная фигурка, длинный хвост и забавные махровые ушки. Крикливая, сильная, удивительно чуткая. Прижилась она в том городе. И сколько бы кумушки ни судачили, ее уже никто бы не прогнал. Именно она столько рассказала Рейвару и Лизину о своем племени, сделав встречу с Юстифой более предсказуемой — он знал, чего ждать от хвостатой.
Вторую хвису вместе с третьей он встретил в одном из походов. Избушка глубоко в лесу стала тогда единственным местом, куда он смог отправить своего раненого друга. Живущая в ней хвиса без восторга приняла у себя мужчину… но больше не отдала. Насколько Рейвар знает, сейчас у них подрастает еще парочка лисят помимо той крошки, которая вечно всем мешалась под ногами.
Похожая на Лиску. Тоже рыжая.
Вообще дурная слава о хвисах пошла из-за черных. У этих хвостатых чем темнее цвет волос, тем больше агрессии и силы.
Так что четвертая была именно такой. Черной.
А вот пятая здесь сидит, с его сыном шутливо ругается. Нейллин лег на диван, а хвиса практически улеглась на него сверху, оставив лишь задние лапки и хвост прижиматься к его боку. Сразу видно, что не в первый раз они так валяются.
У него она никогда так не лежала. Хотя Нейллин еще и не может сажать хвису себе на колени, как делал сам Рейвар. Это, уже не говоря о ношении такого вот занятного воротника.
— Увидела, говоришь? — пристально посмотрел он на хвису, рассказывающую о том, как умудрилась получить стрелу в грудь.
— Ага, — кивнула она головой и еще хвостом подмахнула в подтверждение. А у самой глаза серьезные.
Вот всегда с ней так — не поймешь, где шутит, а где серьезно говорит. И не знаешь, с какого бока к ней подойти.
— А меня ты видела?
Что-то сообразив, Лиса чуть сощурилась и снова кивнула.
— Так-то выделываться! — не могла не поерничать она.
— Вазу видишь? — кивнул он на столик. — Опиши ее.
— Вазочка, одна штука. Из голубого стекла. Красивая, кстати, вазочка.
— Нейллин?
Мальчишка смерил взглядом хвису, еще раз бросил недоверчивый взгляд на столик и пожал плечами:
— Нет там никакой вазы.
— Есть. Я ее магией прикрыл. И на площади на мне магия была для отвода глаз. Вроде кто-то и стоял, но кто… Думаю, кроме хвисы, мало кто разобрал.
Она склонила голову набок. Потом отчего-то рассмеялась, уткнувшись носом в шею Нейллина.
— Ну, гламурный птеродактиль! Сам он убраться не мог. Тьфу, никому нет веры.
— Что случилось-то? — перепугался мальчишка.
Лиска уперлась ему в грудь передними лапами, переступая задними и ложась с другого бока Нейллина, так чтобы видеть Рейвара.
— Не хочу стать архангелом, — пояснила она не менее непонятной фразой. Потом посмотрела на Рейвара: — Что ты видел в хранилище теншуа?
— Старую рухлядь. И чашу.
— На стеллажах? Ясно. Увижу его — обязательно перья повыдергиваю. Я-то все видела. Все артефакты, прикрытые этой магией. Тьфу, а схватила этот топорик!
Рейвар вдруг вспомнил — а чашу-то он так и не отдал! В круговороте событий и Лискиных забегов это вообще выпало из его памяти. Где эта штуковина сейчас?
Если он правильно понял, рыжей чаша тоже приглянулась. Для него она почти бесполезна, да и для нее наверняка тоже. Так почему бы не обменять? Раз уж не получилось отправить ее в Каменный Грифон.
— Ой, я же совсем забыл тебе сказать! — хлопнул себя по лбу мальчик. — У нас тут во дворце гости. Государственные. Важные, — покосился он на отца. — В общем… Я им сказал, что у нас гостит дочка подруги моей мамы. И не надо на меня так смотреть, — рыкнул он в его сторону. — Нечего Лиске одной в комнате сидеть. Она не наказанная.
— Нейллин, мы договорились, она останется здесь только при условии, что ни во что не будет лезть. А как ты это представляешь во время приема? Рыжая обязательно куда-то сунет свой нос.
Лиска дернулась и вся как-то сжалась.
— Я обещаю хорошо себя вести. — Треугольные ушки чуть опустились, что означало высшую степень послушания. Но его на подобные хвисьи выкрутасы уже не поймать. Хватит и того, что она в замке вила из него веревки.
— Или ты остаешься здесь, в этой комнате, или я отправляю тебя в Каменный Грифон. Учти, в твоем положении это и так много. Не будь Нейллина, я отправил бы тебя в замок.
— Ой ли? — протянула эта зараза, поднимаясь на лапах. — Не будь Нелли, что бы ты со мной сделал?
Ей это действительно надо знать? И как она воспримет правду о его планах? Раньше была бы не против, а сейчас?
Его молчание и полуулыбку Лиса восприняла явно как-то по-своему. В зеленых глазищах зажегся страх.
— Сейчас глупо об этом говорить. — Да и думать тоже. Пока девушка так боится его, все фривольные мысли и тем более действия придется на время отложить. Как бы Лисавета не относилась к нему на самом деле, все попытки затащить ее в постель будут иметь заметный привкус насилия. А полукровке в какой-то степени хотелось доказать, насколько его вкусы разнятся с пристрастиями Бартоломео. — Мы заключили соглашение. Ты остаешься с Нейллином, но только до очередной своей выходки.
Лиса обреченно кивнула, утыкаясь носом в шею мальчишки. Который лежал, удивленно хлопая глазами.
Сам же Рейвар все никак не мог понять, какую же игру затеяла рыжая хвиса. И чья это вообще игра? Ладно, в то, что его отряд предала не она, полукровка поверил с большим удовольствием. Ему самому претила мысль, что хвостатая девчонка могла совершить подобное по собственной воле. Но и тут оставались сомнения. Во-первых, она могла это сделать неосознанно, а во-вторых… похоже, он питал слабость к этой рыжей хвисе. А ему не пристало вообще иметь слабости. Хватает и сына в качестве самой главной.
Как теперь разбираться во всей этой истории, зная, что сам заинтересован в признании невиновности хвисы? Ему же самому будет проще, если выяснится, что она попала в этот круговорот случайно. А что, если нет? И есть умысел? На это все и указывает. Несговорчивость Лисы, ее многочисленные тайны и странности, даже слова. Что означает: «Смогу вернуться домой, только после того как в графстве все успокоится»? Где ее дом? И какое отношение ко всему этому имеет Юстифа? Способна ли черная отдать своего лисенка людям? Способна ли играть своим несовершеннолетнем ребенком? Поставить на кон, используя как мелкую монетку? Юстифа могла.
Тогда есть еще один вопрос. Могла ли Лисавета пойти на подобное ради матери? По тому, как она кинулась спасать Нейллина, ясно — пошла бы. Глупая еще. Молодая.
Последнее его особенно злило. Как можно воспринимать ее как ребенка, когда она… вот такая? Внешне достаточно взрослая, чтобы свести с ума любого мужчину. С глазами, в которых раньше жило восхищение и совсем не детские желания.
И что ему теперь с ней делать?

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:59 | Сообщение # 20

Княгиня де Веллар

Глава 7. ДЕЛО ЖИТЕЙСКОЕ

Родители хотели, чтобы из меня вышел толк. Так и получилось… толк вышел, бестолочь осталась.
Из личных наблюдений

— Лисонька, девочка, как же я рада тебя видеть! А то у нас по замку такие слухи ходили, один страшнее другого.
— Ангела, — улыбнулась я.
Все! Как говорили у меня на родине: «И пусть весь мир подождет». Наши беседы с портнихой походили на бред двух сумасшедших. Она была одержима швейным делом и за красивый кусок ткани могла убить. А я всегда рада поделиться скудными знаниями с ближним своим. Вот и показала «храброй портняжке» пару новых видов швов из тех, что еще помню со времен школьных курсов по домоводству. После такого мне уже ни в чем не было отказа. Ангела даже придумала, как смастерить очень удобные дырочки для хвоста на юбке.
А какие шикарные вырезы она мне делала! Вроде и все приличия соблюдены, а все равно поначалу смущалась. Зато окружающим нравилось — так заглядывались, что на мой невразумительный лепет уже и внимания никто не обращал. Что мне только на руку. Как говорила сама Ангела: «Если есть что показать, то пусть все удавятся от зависти».
— И что говорят?
— Ужасы всякие. Страшные. Что тебя маркграф наш… того. Или что ты дел натворила — и деру. А некоторые вообще говаривали, будто рэ’Адхиль тебя до смерти замучил, — всхлипнула женщина. — Как же я рада, что с тобой все в порядке и ты целенькая, Лиска.
— Да все в порядке. Я с Нейллином была. Сначала в горы ездили, потом матушку его навестить, а затем уж сюда. Даже не было времени в замок заглянуть, повидаться.
— А что ж весточку не подала? Хорошо, я зеленое платье с собой взяла, потихоньку от этой мымры. Не дай богиня, увидит!
— Теперь она нам ничего не сделает. Разве что ядом обкапает, — заверила я портниху.
— Это верно. Против молодого графа и рэ’Адхиля она бессильна. А сейчас давай, что поскромнее подгоним.
С утра, не успела я проснуться, прибежал Нелли и выложил свой план по моему спасению. Я одобрила. Рискованно, конечно, но нам ли об этом думать.
Мы разворошили девичий гардероб его матери, что все еще хранился здесь. Нейллин выцепил лучшую портниху графини, которую вызвали из замка по требованию этой тощей курицы, и подговорил пару молоденьких служанок, польстившихся на хорошенькое личико и титул официального наследника.
Эх, я, оказывается, такое пропустила! Настоящее чудо и магию. Черный камень, обагренный кровью истинного наследника, меняет свой цвет. И сейчас на груди Нелли болталась интересная штучка с красным камешком посредине.
Но зато я снова с ним, моим Нелли, добрым мальчишкой… с нормальными ушами! Ой, как он ими гордится. Причем другим он не может об этом рассказать, сразу возникнет вопрос — а ему-то что до этого? Так этот мелкий пакостник доводит меня, дразнится и дергает за уши, пользуясь тем, что мне до него не дотянуться.
Так что припершийся Рейвар застал нас в довольно глупой ситуации.
Добравшись таки до Нелли, я обхватила его ногами за грудь, а руками тянула бедные органы слуха вверх, как делают это именинникам. Он ухохатывается, я не отступаю… В общем, весело, если учесть, что на мне только корсет и панталоны. Нелли этим удачно пользуется, щекоча мне пятки. Две хихикающие служанки и одна взрослая пышнотелая женщина несколько разбавляли картинку, но все же.
Такое вытянутое лицо я у Рейвара видела всего один раз, когда облизывала его губы в дурацкой попытке поцеловать.
— И чем вы тут занимаетесь?
— Лиску одеваем! — радостно отрапортовал Нелли.
— Это, называется, одеваете? — окинул он взглядом мои голые ноги, скрещенные на груди мальчика.
Ой, вот чему я тут порадовалась — это решению проблемы с эпиляцией. Потому как волоски на ногах и в других положенных местах хоть и были, но тоненькие и рыженькие, при загорелой коже почти незаметные. Внизу живота они сворачивались в такие милые колечки, что у меня бы просто бритва не поднялась на них.
— Ну, с чего-то надо начинать, — развела я руками, покрепче сжимая ноги, а то Нелли явно собрался воспользоваться ситуацией.
— Эй, — возмутился мальчишка, — ты мне спину сломаешь.
Я обняла его руками за шею и улыбнулась:
— Не сопротивляйся, погибнешь как герой, в женских объятиях.
Кажется, где-то скрипнули зубы.
— Нейллин, идем, — наконец выдал Рейвар. — У тебя полный дом гостей, которым надо оказывать внимание. А не здесь отсиживаться.
— Ой, ну пусть Маришат их развлекает, — буркнул Нелли, но начал подниматься.
Я же так и осталась сидеть на ковре, скрестив ноги, положив на них хвост. Мне в руки тут же попало интересное шитье, которое я и принялась изучать. Разговаривать с Рейваром мне не о чем. Мы заключили нечто вроде военного нейтралитета. И вовсе не мирились, потому как не ссорились. Он просто чуть-чуть меня предал, слегка помучил болью и лишь попытался убить. Это не ссора. Вместо ответа я порушила пару его планов, передружилась с половиной отряда, очаровала сына и бывшую любовницу. А! Еще спасла Нелли и злостно пробралась во дворец на ПМЖ. Мы не враги. Но уже никогда не будем друзьями.
— Лис, я постараюсь побыстрее, — Нелли нагнулся и чмокнул меня в макушку. Тоже довольно демонстративно. Что поделать, крепче всего нас связывает эта горючая смесь — любовь-ненависть к одному нелюдю.
Хотя… я же теперь тоже нелюдь! Хорошо, не нежить, а!
Хлопнувшая дверь привела меня в чувство, оторвав от пустого созерцания переплетенных нитей. Я удивленно осмотрелась.
— С рэ’Адхилем, значится, вы все же рассорились, — вздохнула Ангела. — Жалко! Мы уж так радовались, когда он с тобой смягчился. А как ты из замка ушла, опять стервецом порядочным стал.
— Так он им всегда был, — пожала я плечами и подмахнула хвостом.
Да, что-то у меня эта конечность своей жизнью зажила. Теперь вот еще и активно влезает в обсуждения, как будто что понимает! Эх, хорошо, не говорит, а то сколько бы могла растрепать.
— Какой мужчина! — наконец отошли от явления Вареника молоденькие служанки. Одной лет двадцать, другая чуть постарше… на пару месяцев. В общем, такие дурехи! Ну, прямо как я, когда в замок попала. Вот так же на него смотрела, наверное.
Я покачала головой и поймала чуть удивленный взгляд портнихи.
— Эту стадию мы уже прошли, — пожала я плечами. — И не дайте вам боги, девочки, пройти и все остальные. И вообще, — тут же сменила я тему, — мне так и сидеть тут полуголой?

Благодаря стараниям Ангелы и девочек к назначенному времени я была готова и чинно восседала в своей камере… пардон, в своей комнате, разглядывая картинки в книге и попивая чай. Меня одели в хорошенькое платьице лимонного цвета с бежевым кружевом. Рыжие волосы, которые я привыкла заплетать в пару неровных косиц, уложили на затылке в широкий и чуть сплюснутый пучок. Подкрашиваться я вообще не стала, хотя и любила рисовать себе стрелочки, делая глаза еще более похожими на лисьи. Сейчас же вся такая миленькая и степенная, я не привлекала особого внимания и выделялась разве что хвостом да махровыми ушками.
— Леди Лисавета, вы не против гостей? — сунул голову в комнату Нелли. Окинул меня любопытным взглядом, под которым я тут же подобралась, и, нагло ухмыляясь, продолжил: — Я решил, что побороть вашу скромность проще в хорошей компании.
Ну, заливает! Я просто обожаю этого мальчишку.
В комнату разом вломились пять человек. Кроме Нелли тут присутствовали еще два молодых паренька, все остальные — разодетые, как куклы, девушки. Я окинула их удивленным взглядом и смущенно улыбнулась:
— Доброго вам вечера.
Через час в моей не слишком большой гостиной было не протолкнуться. Откуда взялась половина присутствующих, я даже понять не могу. Еще совсем недавно две девицы рассказывали мне о новых веяниях в моде составления букета, а теперь пять раскрасавиц сидят на диванчике и щебечут о своем, о девичьем… о мужиках.
— А у вас они какие? — интересовались у меня кокетки.
Ах, ну да, я же, по легенде, та самая тетя из Бразилии, где много-много диких обезьян!
— Разные. Есть такие готы, они носят черное, красят глаза и волосы, любят черепа и кладбища.
— Некроманты, что ли? — Одна из девиц едва не рухнула в обморок.
— Ну да… наверное. Еще есть эмо. Они носят черно-розовое, слушают грустные песни и плачут. Еще есть байкеры. Они ездят на своих железных конях, слушают рок и металл, курят и пьют. Еще есть ботаны, они много учатся, носят очки и вечно попадают в странные ситуации. Есть менеджеры — вообще жулье. Не дайте вам боги нарваться на админа, бородатого, в растянутом свитере… И уж тем более на качка — гора мышц. Увы, — тяжело вздыхаю, — почти полностью бесполезная в семейной жизни. Ну, вы ведь меня поняли? — Судя по круглым глазам, поняли. А я продолжила: — Есть студенты… а они могут быть кем угодно из тех категорий, что я вам уже описала. Также встречаются очень красивые, ухоженные, нежные, заботливые… но, к сожалению, у них обычно уже есть свои мужчины. — Дружный девичий вздох. Видно, и в этом мире такие проблемы. — Из тех, кто постарше, есть крутые бизнесмены, рядовые винтики, есть лузеры. Ну и, конечно, мечта каждой девушки — олигархи.
— И как же вы там… в таких условиях? — прослезились девочки.
Я скорбно повесила голову:
— Тяжело. А знаете, в чем самая главная проблема всех женщин? Либо рыцарь на самом деле — конь, либо рядом с ним уже какая-нибудь лошадь.
Не знаю, что там девчонки вспомнили, но они дружно полезли в сумочки за батистовыми платками с четким намерением устроить оплакивание своей женской судьбы.
— Давайте поиграем? — предложила я, чтобы хоть как-то развеять обстановку. А то вон и мальчики загрустили. Один Нелли сидит, светится, как лампочка Ильича.
— Во что? Какие у вас игры в моде?
— Предлагаю в «чей туфля»!
— А это как?
В общем, я их научила. Девочки сначала вроде стеснялись показывать свои лодыжки, но потом вошли во вкус и смело натягивали на ноги мужские сапоги, доходящие им порой до колена. О том, как мило смотрелись мальчики в девичьих туфельках размера эдак тридцать пятого, даже говорить не будем. Потому что мы от такого долго за животы держались.
Дальше пошли фанты. Ну, Лиска, как самая талантливая и хитрая, взяла себе роль водящего. И присутствующие быстро оценили всю изощренность моей фантазии. Кукарекать и лаять слишком легко. Мы пошли другим путем. Шапок у нас было две, отдельно для мальчиков и для девочек. Одно задание на два фанта.
Правда, как раз перед этим я долго выясняла у Нелли, знает ли он расстановку сил в домах, чьих юных представителей мы тут развлекаем. Может, тут есть потенциальные парочки, чьи семьи не прочь породниться, или, наоборот, те, кого нельзя сводить ни за какие коврижки. Нелли закатил глаза и рассказал, как именно составляли списки приглашенных и сколько часов он потратил на изучение их родословных и политической обстановки. Я плюнула с досады — трепач растет, политик. Будет дольше разглагольствовать, чем просто ответит «да».
Так что Нейллина мы посадили за доставание фантов.
Предметом моей особой гордости стал тот факт, что все начали называть мальчика Нелли. Как оказалось, именно отец настаивал на его полном имени, у Рейвара с этим связан какой-то особый пунктик.
Итак, мои фанты отличались редким хулиганством. Хотя бы задание молодому человеку высунуться в окно и кукарекать, в тот момент, когда девушка сзади била его по попе подушкой. По моему мнению, это занятие понравилось обоим участникам. А уж как посмеялись остальные!
Другая пара развлекалась чаепитием — девушка поила парня из ложечки, зажатой у нее в зубах. Третья устроила шоу с переодеванием, меняясь одеждой с партнером. Хорошо, паренек оказался довольно субтильным и влез-таки в платье. Мы еще ему подложили в лиф батистовые платочки, так и не пропитанные слезами девушек, и вышло довольно занимательно, другие мальчики засмотрелись.
Молоденькие дурочки, конечно, расстроились из-за такого и хотели уже затребовать свои платочки назад для их немедленного заплакивания, но я их успокоила. Заявив, что истинная женщина — не в платье, а без него. Моя логика всем понравилась, и мир был восстановлен.
Следующим заданием было покатать девушку на закорках. Причем процесс осложнялся широким кринолином юной особы. Пока мы ее на эти закорки усадили, половина из присутствующих успели убедиться, что девушка — настоящая модница и богачка, так как панталончики у нее были просто загляденье, из тонкой ткани, с рюшами и шитьем. А несколько парней чуть не получили в глаз от «коняшки» за поддразнивания и насмешки в сторону его пары.
К тому времени комнаты оказалось мало, и мы заняли коридор. Через пять минут идея с «коняшками» выросла в совершенно отдельное развлечение, и по коридору носилась уже три наездницы с задранными платьями и улюлюкали, подгоняя своих скакунов. Мальчишки, понятное дело, начали соревноваться в скорости, девочки — болеть за своего. Очень скоро слуги перестали боязливо выглядывать из-за угла, а убежали подальше.
Последние фанты, для нас с Нелли, загадывали всем составом. И судя по блестящим глазам девочек — так легко мы не отделаемся. Впрочем, пятая точка, подсказывающая о приближении неприятностей, не обманула. Согласно заданию, мы с Нелли должны были изображать влюбленных и пантомимой разыграть представление, где кавалер клянется в любви и просит у своей дамы позволить поцеловать руку. Заговорщицки переглянувшись, мы согласились, для нас в подобном задании не было ничего жуткого.
Мальчишка картинно падал на колени, протягивал ко мне руки и дарил цветы из ближайшей вазочки, я же активно изображала стыд и кокетство. Окружающие нас парни подсказывали «бедному влюбленному», а девочки хихикали и жутко завидовали! Одним словом, мы повеселились.
Застали же нас в весьма неловкой позе.
— Эй, чего встал тут как ду… Ой!
Вот почему-то я сразу поняла — доигрались. Нет, мы этого и добивались в принципе, но сейчас вдруг стало так страшно, что хоть караул кричи и маскируйся под гостей, сбегая с родной территории. И судя по выражению глаз Нейллина — он думает о том же.
— И что тут происходит?
Уверившись в своих опасениях, хвост спрятался между складками юбки. Нелли посмотрел на это… и, по-видимому, жутко ему позавидовал.
— Мы тут… играли? — предположил он.
— Видел, — кивнул Вареник, застывший у дверей. Затем окинул взглядом задранные юбки «наездниц». — К сожалению, больше, чем мне позволяют приличия.
Теперь краснели наши мальчики. Сидящие на их спинах девочки уже давно превратились лицом в красные помидорки.
— Все по своим комнатам!
— Но… — попытался что-то вякнуть самый смелый. Зря он так, по тону же было слышно, что этот дядя шутить и уговаривать не будет. Сразу заметна привычка командовать. Наши генералы нервно курят в сторонке и записывают на диктофон.
— Все по своим комнатам, — повторил Рейвар. — И чтобы до ужина никого не видел!
Наших гостей едва ли не смело с мест. Кажется, даже строевым… бегом. Хитрец Нелли тоже под шумок хотел скрыться, оставив меня разбираться со своим грозным папашей, но тот быстро просек и рявкнул:
— Сидеть!

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:00 | Сообщение # 21

Княгиня де Веллар

Нелли плюхнулся обратно на мягкий пуфик, а я, от испуга споткнувшись, уселась к нему на колени. Вместе не так страшно, ведь правда?
То, что я сейчас испытывала, совсем не походило на вчерашний страх. Скорее напоминало трепет перед строгим учителем, который может выпороть в случае серьезной провинности. И я откуда-то точно знала, что меня не будут мучить, как раньше. Скорее перекинут через колено и отшлепают по хвостатой попе.
И что самое интересное, когда этот тип вот так стоит, сверкая слегка красноватыми глазами, моя попа… вроде даже и не против. Если нежно.
Я мысленно обозвала себя извращенкой и с трудом заставила оторвать взгляд от соблазнительной фигуры полукровки. Неужели опять на ту же блесну, как глупая рыбка, повелась? Хотя мне все же не в чем себя обвинять — Рейвар действительно хорош до дрожи в коленях. Вон наши девочки просто цепенеют от его взгляда, как мышки перед змеем.
Так, Лиска, выкидывай весь зоопарк из головы! Этот придурок собрался запереть тебя в четырех, пусть и хорошо отделанных, стенах. Он при первой же возможности пустит твою рыжую шкурку на шапку и варежки. А ты до сих пор как дурочка малолетняя слюни на него пускаешь. Хорош, конечно, но не про тебя, глупая ты лиса.
Когда все разошлись, я уже взяла себя в руки. Во всяком случае, меня перестало бросать из жара в холод и наоборот.
— Тебе там удобно сидеть? — усмехнулся Рейвар, глядя на нас с Нейллином.
Я кивнула. Нелли на всякий случай — тоже.
— И что вы тут устроили?
— Ты сам сказал, что Лиске отсюда выходить нельзя. Вот она и не выходила, — сразу решился выдать Нелли.
— Тогда вы собрали наследников крупнейших купеческих домов и устроили кавардак?
— Ага, — кивнула я. — Только они сами пришли. С Нелли. А он пришел меня навестить. Ты же сам его с утра выгнал.
— Так и знал, что спокойно все не обойдется, — Рейвар устало потер виски. — Хвиса, ну что же ты за тварь-то такая? Неужели так трудно посидеть три дня тихо? Что мне говорить крупнейшим купцам, если они спросят, что выделывали их детки?
— Рейвар, это была моя идея, — подал голос мальчишка, вставая. Меня он аккуратно пересадил на свое место.
— Молчи! С тобой, Нейллин, я поговорю позже. О том, как должен себя вести наследник и будущий маркграф.
— И я стану такой же черствой сволочью, как ты? — неожиданно огрызнулся мальчишка. — Последние полгода я только и делаю, что занимаюсь, учусь, стараюсь. И все ради того, чего я не хочу, что мне не нужно. Ты гоняешь меня, словно я тебе обязан. Но ведь это не так. У меня перед тобой нет долгов. Не хочу быть таким, как ты. Таким… мерзавцем и подонком. Ты…
Возможно, мне не стоило влезать. Но мальчишку уже заметно понесло. Боль, душащая его изнутри, наконец, нашла поддержку в моей рыжей особе и была готова выплеснуться наружу. Так что мне и решать эту проблему.
Встав между ними, я легонько сжала лицо мальчика в своих руках:
— Успокойся. Все хорошо, Нелли.
Немного гипноза… самую малость. Сейчас я уже научилась хоть как-то справляться с природным даром хвис и старалась мягко погасить волны гнева и боли, по недомыслию разбуженные его отцом и моим врагом.
Яростный блеск голубых глаз сменился тусклостью зачарованного. Я погладила его по щеке:
— Я с тобой, Нелли. Пойдем сегодня танцевать?
— Да, Лис. Все, можешь отпускать меня, я успокоился.
Осторожно выпустив его, я отошла чуть в сторону. Потом не удержалась и вцепилась в руку. И уже после этого посмотрела на «блудного папашу».
Если плохо его знать, то кажется, что подобная истерика сына нисколько не затронула чувств полукровки. Если знать хорошо, видны волнение и злость. Если знать немного с другой стороны, то в глубине красноватых глаз можно рассмотреть боль. И на какой-то краткий миг мне показалось нечестным выступать вдвоем против него. Вот только я для него все равно ничего не значу, а Нелли еще слишком молод и без поддержки сломается и склонится под давлением своего отца.
— Ты сам загнал себя в этот капкан, Рейвар.
Неужели я сказала это вслух? Ой… дурочка! Нашла, кого жалеть. Притом так очевидно.
Полукровка окинул меня тяжелым взглядом, буквально пригвоздившим к полу. А я еще раз убедилась — когда он напряжен или разгневан, от него начинает пахнуть костром. Лично на меня это действовало, как на любое другое лесное животное, — становилось жутко.
— Если девчонка тебе дорога, начинай слушать меня. Только в этом случае появится шанс спасти вас обоих и твою семью, Нейллин. Не забывай, твои сестры — возможные матери наследника титула маркграфа, а она, — кивнул он на меня, — убийца.
— На себя посмотри, — фыркнула я в ответ. — Я убила того, кто хотел сделать со мной такое, о чем нормальному человеку даже думать страшно. А за что ты хотел убить меня?
— Я никогда не собирался тебя убивать. — Рейвар развернулся и пошел к двери. — Раз уж ты ее всем продемонстрировал, приводи хвису с собой на ужин. Но только без ваших выкрутасов. Понятно?
— Вполне, — задрал нос Нейллин. И тяжело вздохнул, когда за Рейваром закрылась дверь: — Как же ты умудрился разрушить наши жизни одним своим появлением?
Подозреваю, что этот ушастый прекрасно все слышал.
Ну, так ему и надо. Я бы еще провернула и сольцой посыпала… если бы язык к небу не прилип, а горло не душили слезы.

Провинившиеся вели себя очень хорошо. Даже слишком. Старшее поколение просто диву давалось, наблюдая за помалкивающими детками. Обычно это такие неугомонные монстрики, способные разворошить любой деловой прием, а тут тишина и лишь чуть стыдливые, заговорщицкие перемигивания. Ох, как это напугало родителей!
Мы с Нелли тоже помалкивали. Мальчишка вообще перенервничал и едва не плакал, после того, как Рейвар ушел. Пришлось искать Елну, она сама предложила называть себя по имени, рассмеявшись на мое «тетенька», и просить дать успокоительное — еще раз воздействовать на него магией я не решилась.
А Варенику я за это отомщу! Так довести бедного мальчика. Он бы его еще ремнем отходил. В общем, мы дулись как мыши на крупу и демонстративно не смотрели в его сторону.
Но, если честно, Рейвара мне жалко. Ведь этот гад ушастый действительно привязан к сыну, возможно, даже любит его. Будь это не так, его гордость не вынесла бы тех обвинений, что бросал Нелли. А он смолчал.
Эх, сдается мне, Нелли не только внешностью в отца пошел, но и упрямством.
Интересно, Рейвар в юности был таким же очаровательным шалопаем?
И еще один вопрос — сколько ему вообще лет?
Надо потрясти Нелли или Даяниру. Хотя я тут пару знакомых цветных морд где-то видела. Вот и стребуем родословную их лэй’тэ.
Сказано — сделано. Дождавшись, когда зелененький, словно страдающий от морской болезни на прогулочной лодке в шторм, полукровка окажется в одиночестве, я осторожно подошла к нему с тыла… И заорала! Потому как сзади меня кто-то сцапал, едва не выкручивая руки. Я лягнулась, попала вероломному гаду по ноге. Он охнул и выругался.
Дурацкая затея оказалась. Двое разномастных скрутили меня и препроводили в кабинет к своему начальству. Угу, хотела Лиска узнать возраст и прочие интересности. Вот, получи первоисточник!
Рейвар как-то печально окинул всю эту композицию из двух здоровяков и маленькой, хвостатой и ну просто о-очень невинной меня, и обреченно спросил:
— Что она опять натворила?
— Не знаю, что она намеревалась сделать, но кралась к Мейку с таким видом, словно убить его хотела!
— Ничего я не хотела, — возмутилась я, хлопая глазами. — Точнее хотела… дорогу спросить.
Правду не скажу. Просто можете заново меня пытать.
Потому как запалиться на таком… Ох, Лиска, оторвут тебе хвост!
Рейвар поставил локоть на стол и положил на руку подбородок. Тяжко вздохнул и окинул меня взглядом… не из простых, я бы сказала. Что-то мне под ним так неуютно стало, прямо хоть с цветными ни расставайся.
— Сажайте ее сюда, будем разбираться.
Меня плюхнули в кресло, кивнули и намылились к двери. Честное слово — я едва их спинам в любви не призналась:
— Миленький ты мой, возьми меня с собой…
Широченные спины дрогнули под действием моего скулежа. Но, покосившись на начальство, ребятки все же покинули комнату. Я мысленно поскреблась в закрытую дверь и подавила сильное желание поджать ноги.
И вот как с ним разговаривать нормально, если меня трясет и знобит, то ли от страха, то ли от… В общем, плохо мне рядом с ним.
Особенно когда он сидит вот такой, весь замученный, глазами усталыми в самую душу смотрит. Обнять и заплакать, честное хвисье!
— Что мне с тобой делать, а?
И зараза ведь — смотрит так, словно у него на этот счет есть пара идей. Притом, судя по всему, несколько фривольного толка.

И вот что с ней делать? Сидит, смотрит жалостливо. А глаза испуганные… хитрые. Хвост тискает, как любимую игрушку. И куда только вся дерзость подевалась? Хорошенькая, так и хочется обнять и… и не только.
— Рассказывай, что еще ты затеяла.
— Ничего.
Ведь врет и не краснеет.
— Ты здесь всего третий день, причем целые сутки была без сознания. За это время успела покусать охрану, поставить на уши полдворца, разгромить целый этаж и подбить гостей на дикие игрища. Ну и что еще мне от тебя ждать?
Лиса пожала плечами, отрешенно перебирая в руках собственный мех. Это успокаивает, он знал на своем опыте. Одна из причин, почему ему так нравилась крылатая лисица. С ней было хорошо и спокойно.
Теперь же он сам запутался.
— Ну, заблудилась я немного, — насупилась девушка, не вынеся его пристального взгляда. Это хорошо, значит, где-то глубоко возможно наличие совести. Хотя бы спящей. — Правда!
Значит, врет, с такими честными глазами правду не говорят.
Выгнать ее, что ли? А то до добра этот разговор точно не доведет. Лиса нервничает и смотрит на него опасливо, как загнанный зверек. Вот уже и губы начала кусать, значит, чувствует за собой вину.
— Ну, чего ты смотришь на меня, словно и деть куда, не знаешь, и придушить жалко.
— Почему не знаю, куда деть? Отправлю в Каменный Грифон. Там сейчас спокойно. Можешь попинать тело Бартоломео, если захочешь.
Она поморщилась и брезгливо дернула ухом.
Маленький, глупый лисенок, влезший в чужие взрослые игры.
Испуганную зверюшку лучше привечать лаской, на которую он не способен. Так как же ему теперь возвращать себе это рыжее чудо с пушистым хвостом?
— Не поеду я туда.
— А кто же тебя спросит? — как можно мягче сказал он. — Там ты хотя бы не навредишь Нейллину.
— Я не наврежу ему вообще! — встрепенулась хвиса, поведясь, как глупый лисенок на кроличий хвостик.
— А твоя сегодняшняя выходка — это?..
— Ну, развлеклись ребята, что плохого?
— А то, что среди их родителей и, возможно, самих деток есть доносчики Авеорского и Роленского графов, об этом ты не думала?
Лиса моргнула, чуть виновато смотря на него. Конечно, не думала.
Вообще-то он сильно рискует. Но и упустить такой шанс решить сразу две проблемы он не хочет. И хвису к делу пристроить, и предателя вычислить. Да и третья, скрытая цель, не давала ему спокойно отказаться от своей затеи. Рейвару слишком хотелось заново приручить одичавшего зверька.
— А при чем здесь дети? — сощурилась Лисавета.
— Ну, мало ли что они могут узнать, шляясь с тобой по замку. И мало ли что ты можешь растрепать.
— Другого способа назвать меня дурой ты, разумеется, не нашел?
— Если мне понадобится, я назову тебя ею прямо. А пока ты только рискуешь жизнью Нейллина. Ну и своей. Если кто-то из них догадается, что рыжая хвиса знает больше, чем они могут себе представить…
— Я не подумала об этом, — скорбно опустила она голову, поглядывая на него из-под ресниц. Ну и как тут верить в ее искренность? — К тому же ни о каких доносчиках я не знала. И вообще, зачем это таким богатым купцам?
Рейвар откинулся в кресле, повел плечами. Левое отдалось болью в мышцах.
Эх, как бы еще уговорить Лису не только помочь разобраться с проблемой соглядатая, но и массаж ему сделать. Ручки у нее — мягкие и нежные, но с такой хваткой, что он в свое время не сомневался, оставляя девушку с Бартоломео.
Глупо было так просчитаться. Но кто же знал, что хвиса, опутавшая и очаровавшая весь замок, окажется такой слабой. Без магии, без способности себя защитить, с недоразвитыми крыльями.
Откуда же могло взяться такое непрокое чудо?
— Как зачем? Понижение пограничных пошлин да и цен на вывозимые драгоценные камни. Бартоломео их в свое время здорово задрал. Купцов подобное не может не огорчать. Мелкие камни они всегда купят в нижних графствах, а вот по-настоящему большие и красивые добывают именно здесь. Некоторым торговцам будет выгодно получить особые привилегии при правильном исходе назревающей войны.
— А правильный — это когда Сенданского графства вообще не будет? — Дождавшись его кивка, Лиса поджала губы и хмыкнула: — Здесь их не в чем упрекнуть. Рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. Да и нелюди тоже, — загадочно улыбаясь, добавила она. — Думаю, обещанные привилегии станут большим подспорьем, чтобы подняться над своими коллегами и конкурентами. Это так?
— Знаешь, где находится королевство Лорния?
— Единственное, кроме графств, человеческое государство на материке, — довольно кивнула Лиса. Потом хитро сощурилась: — Оно ведь имеет выход к морю?
— Верно. Большинство присутствующих здесь — купцы из Лорнии. Они всегда соперничали с малочисленным купечеством самого графства. Лорнийские ведут торг в своем королевстве с заезжими купцами, сенданские пересекают страну фей и выходят к морю через их порты.
— Феи держат свои порты? Как, у них вроде только девочки рождаются? Сестры по несчастью, — тяжко вздохнула Лиска.
— Но ведь рождаются, — усмехнулся Рейвар.
Хитрые глазки округлились. А вот щеки заалели. Смешная…
— Понятно. То есть этим купцам есть ради чего стараться. Но что они могут узнать тут?
— Ну, например, насколько слухи о смерти Бартоломео, маркграфа Сенданского, правдивы. Или как обстоят дела в его армии, насколько она готова к приближающейся войне.
— Угу, или чего ты тут забыл, — тихо добавила эта вертихвостка, заинтересованно рассматривая лепнину на потолке.
— Это им уже неинтересно — я встречался с правителями тех графств, когда намеревался решить дело… малой кровью.
— Они знают про Нелли, да? — Лиска погрустнела. — Поэтому и пытаются убить. Там, на крыше…
— Это были не их наемники. Они пытались убить Нейллина медленным ядом. А вот стрелка подослал кто-то другой.
— Кто?
— Это уже мое дело — выяснить.
— А какое тогда мое? — навострила ушки хитрая бестия.
— У меня будет к тебе просьба. Если уж ты так хочешь остаться здесь и помочь сохранить жизнь Нейллина, то должна немного поучаствовать.
— В чем?
И сколько сразу недоверия.
— Я хочу знать, кто из купцов играет против нас. Но сделать это необходимо незаметно для остальных, незачем разрушать и без того хрупкие отношения. Я проверил — они не знают о твоей второй ипостаси. Во всяком случае, те, кто не имеет никаких близких дел с правительством двух графств.
— А они, значит, имеют? Почему?
— Потому что любовница маркграфа Авеорского — хвиса.
Лисавета прикрыла глаза, пытаясь спрятаться. Но Рейвар слишком внимательно наблюдал за ней, отслеживая каждое движение в попытке поймать или хотя бы понять это странное существо с хвостиком. Сейчас же ее нижняя губа чуть заметно дрогнула.
— Понятно, — тихо сказала она. — Ты счи… считал, что я с ней как-то связана?
Голос ее слегка дрожал. А вот взгляд внимательный, настойчивый.
— Считал, — кивнул он. Ведь действительно так — в прошедшем времени.
— И что ты теперь хочешь от меня?
— Всего лишь попросить сыграть маленькую роль. Тебе это должно понравиться, ты же любишь развлекаться.
Рейвар улыбнулся. А уж как ему-то должно понравиться.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:00 | Сообщение # 22

Княгиня де Веллар

Нос жалко. И как только кошки умудряются открывать им дверь?
Ох, хоть оборачивайся в человека и пинай дверь ногой! Вот удивятся присутствующие нагой девице с хвостом. Причем к хвосту уже как-то привыкли. Сегодня днем со мной все здороваются, желают приятно провести время, некоторые даже намекают на свою кандидатуру в качестве партнера для разных приятностей. Вот вам, делать мне нечего, кроме как шашни заводить. Ученая уже. Попробовала, так мне чуть шею не свернули.
Рейвар, зараза такая, еще и издевается надо мной, бедненькой, маленькой и зашуганной. С чего он поперся вчера меня провожать? Я и так, пока сидела у него в кабинете, чуть инфаркт не заработала, наряду с косоглазием и истерией, потому как постоянно приходилось следить за ним, много думать и дергаться от каждого движения или слова. Кто его знает, нелюдя ушастого.
А потом проводить меня вздумал, нелюдь бессердечный. А сам улыбается: «Боюсь, как бы через пять минут тебя обратно не привели… заплутавшую».
Нужны мне были его полукровки, как собаке пятая нога или девице лисий хвост.
Наше взаимное недоверие настойчиво заставляло коситься друг на друга во время всего пути до моей комнаты. И, судя по его взглядам, мне бы так легко не отделаться, если бы не дежуривший у моей двери Нелли. Эти два упрямца обменялись взглядами и разошлись. Мальчишку я успешно затолкала в комнату, а Рейвара послала куда подальше, сказав что-то типа: «Не смею вас больше отвлекать». Угу, я все же благовоспитанная девушка двадцать первого века, начитавшаяся в свое время исторических романов. Тут главное — интонация. Так вот, голосовой посыл был довольно конкретен: «За что покусан, туда и топай».
Надеюсь, сегодня мне за это мстить не будут.
Как жаль, что в детстве мне не пришлось играть в шпионов. Так уж сложилась — богатая фантазия вкупе с натурой заводилы требовала реализации. Даже пресловутые «казаки-разбойники» у нас превращались во что-то странное, называемое мной «Секретными материалами». Да-да, инопланетные монстры удирают, оставляя за собой метки слизи на земле, а отважные агенты ФБР их ловят.
Эх, как бы мне сейчас пригодилась невозмутимость Скалли… Но я была всего лишь Лиской и поэтому жутко волновалась.
Даже не представляю, что делать в этом логове заговоров… угу, и разврата.
Если отбросить всех тех, кто почему-то запал на мой хвост, наслушавшись россказней о хвисах, в данном кабинете весь разврат для меня представлен в виде одной чрезвычайно симпатичной ушастой физиономии. И это не говоря уже обо всем к ней прилагающемся. В частности мощное мускулистое тело, широкая грудь, обалденный торс, длинные ноги… и причина моих красных щек и стыдливо опущенных глаз — бедра и соблазнительный зад. Ох, и как я на такое покусилась и покусалась?
Помотав ушастой головой, я поскреблась в дверь, даже показательно тявкнула. Потом зло глянула на стражника, стоящего неподалеку и наблюдавшего за творимым мною беспределом:
— Ну что смотришь, остолоп, помоги открыть!
Видно, от шока он выполнил просьбу, потянув на себя нужную дверь.
Сунув мордочку в образовавшуюся щель, я оглядела собравшихся за большим овальным столом и прижала уши — все смотрели на меня. Сглотнув, я медленно втянула себя в комнату. Еще раз огляделась. И чуть цокая когтями о начищенный паркетный пол, бодренько пробежалась до противоположной стены. Рейвар нашелся по запаху. Осенний лес, мокрая земля, разомлевшие на последнем солнышке деревья, пожухлая трава и острый запах опавших листьев.
Пока я с удовольствием принюхивалась, меня подло ухватили за шкирку и приподняли. Поджав лапки, я попыталась поджать и хвост, но эта метелка отказалась слушаться, свешиваясь под собственной тяжестью до пола. Когда же меня выпустили, я оказалась сидящей на коленях Рейвара.
— Извините господа. Можем продолжать.
Мне на голову буквально плюхнулась тяжелая рука, сдерживая все порывы возмутиться такому подлому и вольному обращению.
— Забавная у вас домашняя зверушка, рэ’Адхиль.
— И что же в ней забавного? — хмыкнул Рейвар, лениво поглаживая меня между ушами. Паразит! Движения такие, что и не ухватишь, а то полруки откусила бы от злости.
— Вы настолько увлекаетесь лисами? — Вот в этом голосе уже звучит издевка.
— Мне нравятся диковинки. Но разве это имеет какое-то значение? — усмехнулся Рейвар. — Мы вроде обсуждаем ситуацию в графстве, а не мои пристрастия.
— Рэ’Адхиль, приносим извинения за наш интерес к вашей жизни, в том числе и личной, но он далек от праздности, — посмотрел на Рейвара крепкий мужчина с седыми бакенбардами.
— Графства лихорадит, — подхватил его сосед. — Назревает война. И до вашего здесь появления мы не были уверены, что Бартоломео Сендан сможет сохранить целостность своих владений, не говоря уже об удержании власти. Он не лучший правитель, а его единственный наследник — мальчишка-полукровка. Потом появляетесь вы и начинаете заправлять делами графства. На каком основании, думаю, все понимают, не маленькие. Но вот насколько вам можно доверять, это еще вопрос.
— Я действую в интересах Нейллина и Сенданского графства. Больше вам не над чем задумываться в этой ситуации.
Слова Рейвара вызывали во мне два противоположных желания: с одной стороны, я восхищалась такой выдержкой, наглостью и жестким тоном, а с другой — за то же самое хочется его покусать. Можно быть уверенной, равнодушных здесь нет. Равнодушным к такой заразе, как Вареник, быть практически невозможно.
— И мы должны верить на слово тому, о ком ничего не знаем? — Это уже другой купец — здоровенный мужик, похожий на медведя телосложением и бурыми патлами волос, оставляющих на лице лишь небольшой пятачок загорелой кожи. Только у него глаза были ярко-синие. Интересная животинка!
Не следовало мне так пристально рассматривать его — мужик дернул кустистыми бровями. Пришлось состроить самый невинный взгляд без проблеска интеллекта. Угу, я же совсем глупая кошка… то есть Лиска.
— Какие у нас гарантии, что вы заинтересованы в спасении Сенданского графства? В кризисной ситуации вы вполне можете забрать Нейллина.
Рейвар вздохнул. Движения его руки на моей бедной шкуре стали более сложными, словно каракули на бумаге. А вот живот, в который я упираюсь крылом, напрягся.
— Примете ли вы в качестве аргумента заявление, что сохранение целостности графства требуется ради спасения жизни Нейллина как возможного наследника моего рода?
Это уже не лапша, это спагетти! Ну ладно я — у меня уши в любой ипостаси завидной величины, а этим куда лапшу развешивать? Я ощутила навязчивое желание помотать головой, надеясь и макаронные изделия с ушей стрясти, и уложить все сказанное Рейваром в своей неразумной черепушке.
— Даже так? — задумались купцы.
И чего я такого важного не поняла? То есть если Вареник не спасет графство для Нелли, то жизни мальчика может что-то угрожать? Так это и ежу понятно. Но при чем тут его род? Кажется, кто-то говорил мне, что Рейвар младший брат их правителя. Тьфу ты, принц тоже нашелся, чтоб его конь затоптал! А если так, то Нейллин — не последний в списке претендентов на трон. Понятно… что ничего не понятно.
Надо будет разузнать. Только не таким способом, каким пыталась выяснить возраст этого нелюдя!
— Так что вы понимаете — для меня невыгоден любой исход, кроме сохранения целостности Сенданского графства. На этом, я думаю, закончим обсуждение не по теме. — Пальцы Рейвара застыли… а потом переместились к моему уху. Все! Теперь от меня ничего приличного в плане помощи не добиться. Ну, разве не скотина он после этого?
— Разумеется, — чуть улыбнулся купец в красивом камзоле цвета сливы. — Новые условия нас вполне устроят. В последнее время торговля с Сенданским графством становилась все менее прибыльной, причем для обеих сторон. Рад, что вы, наконец, это поняли.
Пальцы Вареника на мгновение сбились с выбранного ритма поглаживания, от которого я уже начала выпадать в астрал.
— Только не говорите, что вы совсем ничего не получаете. — Голос у него насмешливый, но я-то слышу недовольные нотки. — Разве вы не остались не просто крупнейшими, а едва ли не единственными купцами, торгующими с Сенданским графством?
Ага, поймал их Рейвар. И правильно, нечего на нас наезжать.
Я довольно махнула хвостом, который спадал до самого пола. Тело уютно и знакомо устроилось на коленях Рейвара, только крылья мешаются, упираясь в живот полукровки. Конечно, в том, чтобы повернуться к врагу спиной, нет ничего хорошего, но он один, а этих заседателей много. К тому же, если что, я ему самое дорогое откушу, в крайнем случае, поцарапаю. Так не доставайся же ты никому! Да-да, я мстительная и злобная.
Эх, ну как же хорошо, когда за ушком чешут и между крылышками. До туда не достаю при всем желании.
— Надеюсь, с вашим… подопечным будет также приятно и интересно работать, как с вами, — улыбнулся мужик-медведь.
— Давайте, наконец, перейдем к обсуждению договора! — Мелкий неприятный старикашка затряс бумагами.
— С радостью, — хмыкнул Рейвар, подсовывая руку мне под голову, чтобы почесать еще и шейку. Я протестующе дернула хвостом, но разве его это остановит? А вот у меня глаза против воли закрываются от удовольствия.
Ведь прекрасно знаю, что он специально — давно уже выведал все мои слабые места, но не могу сопротивляться и чуть запрокидываю голову, тая от таких ласк. Когда-то они было единственным, что я могла получить от остроухого, и теперь напоминали сладкий яд, разлагающий всю решимость. Как же хочется зажмуриться и представить хоть на мгновение, что мы снова в небольшой уютной гостиной с горящим камином, а в окно светят три луны. Услышать шелест книги, которую читает Рей. Заблудиться в аромате осеннего леса. Забыть. Хоть на мгновение… вновь поверить этим рукам.
Вот только не судьба.
Я мотнула головой, отодвигая его пальцы. Красивые. На подушечке указательного пальца пристроилась маленькая родинка. Знаю. Как и причину, по которой он предпочитал держать меня в виде домашней зверушки. Пушистую лису намного легче приучать к рукам, не рискуя ими.
— Если вы со всем согласны, то новые пошлины введем через неделю, к окончанию ярмарки. Как только вы подпишете соглашение, на пограничные посты поступят необходимые распоряжения.
Все остальное для меня уже не имело никакого интереса, так что деловые речи я с чистой душой пропустила. Не женская это тема.
Женщина вообще-то — гений экономики, но только на вверенной ей территории. Наши женщины умудряются на невысокие заработки мужа содержать дом, откладывать на приданое детям, копить себе на шубу, а мужу — на новый галстук. И это притом, что благоверные этих фей домоводства умудряются еще и заначки прятать! Правда, их дражайшие супруги все равно знают тысячу и один способ вычислить место закладки стратегического запаса. Например, как в анекдоте, посреди ночи заорать: «Пожар!» и проследить, куда муж первым делом метнется. Короче, наша русская женщина непобедима в своих талантах.
В чувство меня привел голос Рейвара:
— Пирожок, иди прогуляйся, пока мы будем документы подписывать.
Как он меня назвал? Вот паршивец, и лыбится довольно! Ну, Вареник, ты у меня попляшешь за такое унижение.
Я сверкнула глазами и приготовилась слезть с его коленей, впившись когтями. Рейвар дернулся, но промолчал — бережет репутацию. Что мне только на руку, точнее на лапу. Изобразив из себя приличную, послушную зверушку, я посидела на полу, а затем полезла под стол.
Ну что ж, поддерживаю распространенное мнение, что мужская обувь может очень многое поведать о своем хозяине. У кого удобные растасканные башмаки, у кого высокие подкованные сапоги, у кого узкие ботинки с золочеными пряжками, у кого в пыли, у кого блестят как зеркало. Да и запах! Точно могу сказать, что вон те ноги побывали в конюшне, а вон те и без навоза пахнут не очень приятно.
А уж чего тут только не насмотришься — вон тот наверняка давно не мылся, весь исчесался. У другого длинный белый волос к штанам прилип… и я ни о чем плохом даже не думала. Еще один — явно плохой танцор, потому как ему вечно что-то между ног мешает. Эх, мужчины!
Я уже хотела вылезать, когда один тип дернулся и от него пошел наистраннейший запах. Нет, совсем не мужской, более тонкий, с примесью феромонов… но у меня от него шерсть дыбом встала и клыки сами собой оскалились. Дома я так реагировала на духи типа «Ландыш серебристый» или «Сирень», потому как они не пахнут, а воняют. Вот и сейчас все во мне просто перевернулось от неправильности этого запаха.
Если моя догадка верна, то мы нашли любителя экзотики и хвостатых барышень. Только как бы теперь удостовериться? Запомнить, а потом поприжать в уголке и вытрясти всю правду? Или же заняться им прямо здесь?
Вот мракобесы, этот запах так и щекочет в носу, не отделаться!
Я принялась чесать нос лапкой, пытаясь избавиться от этой жуткой навязчивости, трясти головой и даже, кажется, хлопать крыльями. Как будто мне под нос сунули аммиак, смешанный с «Шанель № 5» и тем распроклятым ландышем. Отвратительно. Фу!
— Эй, ты чего тут устроила?
Обернувшись, я посмотрела на Рейвара, заглядывающего под стол. Длинная прядь волос цвета крепкого кофе свисает едва ли не до пола, в глазах возмущение напополам с… надеждой?
Лежа на пузе, я подползла к нему, так что нос едва не тыкался в его лоб.
— А как пахнут хвисы? — Стараюсь говорить как можно тише.
— Вкусно, — улыбнулся он.
Нет, вкусным запах не был.
Судя по смешинкам в глазах, Рейвар забавляется, наблюдая за моей растерянной мордашкой. За нос его, что ли, укусить? Склонив голову набок, я начала примериваться, а то совсем откушу от избытка чувств, мне тогда тоже что-нибудь оторвут — или хвост, или сразу голову дурную.
Видимо, догадавшись о моих каннибальских намерениях, Рейвар сдался:
— Нормально пахнут. И действительно вкусно. Но только тебе этот запах не должен понравиться. Ты что-то подобное унюхала? Запомнишь, от кого?
Я хотела, было ткнуть во владельца потертых, но очень чистых башмаков, но мне не дали этого сделать.
— Рэ’Адхиль, что вы там потеряли?
— Совесть, — зло рявкнула я. И тут же прикрыла глаза лапкой. Язык мой — враг общий.
Рейвар вздохнул и щелкнул меня по носу.
А я вильнула хвостом. Ну что ж, раз меня поймали на честном слове (да-да, именно так — ведь я не соврала!), пусть сами и расплачиваются. Нельзя же вечно охотиться на бедную хвису, иногда и ей стоит отточить свои ловчие навыки.
Мазнув Вареника по лицу кончиком хвоста, я выскочила из-под стола и, раскрыв крылья, в мгновение ока оказалась наверху. Усевшись на столешнице, осмотрела ошарашенных купчиков. Правда, у медведя глаза смеются, словно он все знал и раньше, а теперь забавляется. А у нашего вонючки глаза квадратные.
Я же подняла лапку и, выпустив на одном из пальцев коготь, начала отсчитывать:
— Эники-бэники, ели вареники. — Вот черт, даже не подгадывала, а попала все равно на Рейвара. И пусть мне потом говорят, что это не судьба! — Эники-бэники, бамс! — Палец уткнулся в медведя. — Давайте еще раз?
Я вздохнула, припомнив еще одну детскую считалочку:
На златом крыльце сидели:
Царь, царевич, король, королевич,
Сапожник, портной,
Кто ты будешь такой?
Выбирай поскорей,
Не задерживай
Добрых и честных людей!
Ой, как я это верно! Прямо-таки в точку… вернее в человечка.
— Это он? — недобро оглядел данного субъекта Рейвар.
— Ага! Скупердяй жуткий, могу поспорить на свой собственный хвост! И сластолюбец приличный!
— Лис, тебя не заносит?
— Нет. Если этот гад задумывал против Нелли плохое, я сама ему глотку перегрызу. Это я себя защитить не могу, а за мальчика любого покусаю! — Тут я не выдержала и чихнула. — Да уберите у него эту вонючку! А то я уже мечтаю о насморке.
— Может, сходишь Нейллина навестить, а? — посмотрел на меня Рейвар. — Мы тут сами разберемся. А тебе, наверное, уже к приему надо готовиться.
Я фыркнула и хлопнула крыльями:
— Вот и помогай тебе. Как был сволочью неблагодарной, так и остался.
Ну и пока меня за такое на воротник не пустили, по-быстрому смоталась. Шкура дороже пустых слов.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:01 | Сообщение # 23

Княгиня де Веллар

Глава 8. НЕ ВСЕ ЛИСЕ МАСЛЕНИЦА

За женщиной остается последнее слово в любом споре. Всякое слово, сказанное мужчиной после этого, является началом нового спора.
Из протокола допроса Синей Бороды

Ну, наконец-то не чье-то платье, а мое, личное!
— Как тебе?
Пальцы погладили изумрудный шелк, обтягивающий тело.
— Отлично! Спасибо, Ангела! — улыбнулась я и, повиснув у портнихи на шее, поцеловала в щеку. — Мне безумно нравится.
Еще бы! Платье не отличалось шиком и богатством, зато великолепно сидело на моей фигуре, подчеркивая все достоинства и скрывая недостатки. А уж как удобно было сделана дырочка для хвоста, прямо под заниженной линией талии. И цвет тоже не подкачал — темно-зеленый, переливчатый. Глубокий вырез и рукава три четверти отделаны золотистыми осенними листочками из тафты. Остальным украшением служили рыжие волосы, ниспадающие на полуобнаженные плечи, и мой хвост.
Правда, на шею так и просилась какая-нибудь побрякушка или хотя бы просто цепочка, но единственную приличную вещь у меня забрал Нелли. А попросить что-то взамен, даже на один вечер, у меня язык не повернулся. Я и так должна мальчишке за приют. С ним мне спокойнее. Он не позволит меня обидеть. Сильно. А уж нападки Рейвара я потерплю. Тут ведь главное — самой голову не потерять.
— Сейчас я тебе еще немного тут затяну. Вот, теперь смотри, какая талия тонюсенькая стала.
— Ага. Но может, я все-таки подышу?
Ангела чуть ослабила шнуровку, и я удовлетворенно вздохнула. Пусть талия не в рюмочку, зато мне уютно и удобно. Я и туфли себе по этому принципу выбрала. Зачем каблуки, тонкие, как ножка бокала? Трех сантиметров, по-моему, вполне достаточно.
— Ну, где же Нелли? — волновалась я, чуть пританцовывая на месте.
Если быть честной, от волнения меня даже подташнивало. А вдруг сделаю что-то не то, или упаду, или платье мое не понравится, или я сама? Да и язык мой, как сегодня стало известно, — общий враг. Хотелось снять платье, залезть на кровать и зарыться в одеяло.
— А ну, не раскисай. Нелли — умный мальчик, он тебя не оставит. Давай я тебе лучше румяна наложу, а то ты бледненькая сегодня.
— Нет. Хватит с меня косметики. Ну, где же Нелли?!
Как по заказу в дверь постучали. Я, было, обрадовалась, но потом поняла, что мальчишка не станет стучаться, чай, не чужой.
Ангела, которую я просила помочь мне с этим приемом, зычно крикнула:
— Да входи уж! Ой…
Еще какое «ой». Они, конечно, похожи, но спутать отца с сыном невозможно. И дело не только в пресловутых ушах и юношеской фигуре Нейллина. Причина скорее в их энергетике. Если к Нелли хочется прислониться, чтобы получить поддержку и поддержать его самого, то при виде этого нелюдя появляется желание спрятаться ему за спину — все лучше, чем стоять лицом к лицу.
— Что ты тут забыл? — нахмурилась я. А то стоит, молча рассматривает меня с ленивым интересом, словно экскурсант в двадцатом зале Третьяковки.
— Тебя. Нейллин сопровождает свою тетку, графиню Маришат. А судя по твоей сегодняшней выходке, за тобой нужен глаз да глаз.
Я скривилась. Желание забраться в постель и никуда не ходить усилилось. Но подводить Нелли тоже не хотелось, а ведь он меня так просил поддержать его. Для юного наследника прием — тоже дело нелегкое.
Подходить к Рейвару очень не хотелось, но я это сделала. Хорошо хоть здесь не принято подавать даме руку при ходьбе. Разве что на ступеньках длинные платья требовали соблюдения этого правила. Прикасаться к Рейвару нежелательно. Мало мне панического страха, особенно без прикрытия Нелли и лисьей шкуры, так я еще и не знаю, как сама отреагирую на подобный контакт. Лучше на него не смотреть. Хватило и беглого взгляда, чтобы понять — присутствие Рейвара рядом будет смертельным для моей выдержки.
Он был одет в белое. Разве тут еще нужны какие-то объяснения?
— Если что-нибудь выкинешь — придушу, — бросил он уже перед выходом в большой зал. Я кивнула. Совершенно серьезно.
Ой, мамочка, сколько здесь народу! Я туда не пойду-у. Там люди в шикарных костюмах, блестят драгоценностями, дамы обмахиваются веерами, мужчины крутят усы и поглядывают на декольте своих собеседниц. Там начищенный паркет и одуряющий запах духов и вина. Там строгие оценивающие взгляды и надменность в позах. Косметика и кружева, прячущие истинные эмоции. Я же там буду как белая ворона! Точнее рыжая лиса на псарне.
— Может, ты меня отпустишь?
Только тут я поняла, что мертвой хваткой вцепилась в руку Рейвара, словно утопающий — в кусок пенопласта.
Эх, с Нелли мне было бы куда спокойней. Он мог меня подстраховать, а этот будет следить за каждой ошибкой. Только усугубляя дело. Так что надо побыстрее найти мальчика и отбить у этой курицы-гриль. Надеюсь, это позволительно. Не следят же здесь, кто с кем ходит?
— И чего ты так перепугалась? — испытующе посмотрел на меня Рейвар, затягивая назад, в небольшую комнатку перед лестницей. — Волкодавов дразнила, в обрыв прыгала, на здоровенного мужика со своими клыками полезла, а тут перепугалась.
— Тогда я рисковала собой, своей жизнью. А не честью. Тем более честью Нелли. Меня считают его гостьей. Я же никогда не была на таких мероприятиях, вдруг сделаю что не так. Каменный Грифон — совсем другое дело, там мне были все знакомы, а тут… Кто знает, понравлюсь ли я им.
— Ты хвиса, ты не можешь не нравиться.
— И поэтому все вокруг так стремятся меня прибить! — развела я руками. — Ну, спасибо! От большой любви, наверное. Просто Кармен себя чувствую!
— Прибить тебя хотят за излишне любопытный нос, — щелкнул Рейвар меня по вышеозначенному. — Веди себя естественно, тебе многое спишут как хвисе. Главное — никому не хами и постарайся удержаться от своих дурацких шуточек. Все поняла?
Я кивнула и выпустила свой хвост, который до этого терзала в руках. Это так успокаивает! Потом опомнилась и схватила Рейвара, намылившегося к гостям, за рукав:
— Последний вопрос можно?
— Совсем последний? — Ну и какого черта он так улыбается? У меня же коленки подкашиваются. Улыбающийся Рейвар, одетый в белое, — это для моих нервов чересчур.
— Нет, в данный момент. Как я выгляжу?
— Привычно наглой. Идем же, нам уже давно стоило появиться, это может вызвать подозрения.
— Чихать мне на подозрения. Сейчас начну громко жаловаться, что у тебя случился острый приступ несварения желудка, поэтому мы и задержались. И вообще, неужели так сложно ответить?
Меня окинули быстрым взглядом, задержавшимся на груди. Вырез платья хоть и был довольно глубок, но это эффектно скрывали лепестки полупрозрачной тафты, переливающейся зелено-золотыми искрами. Так что тут Рейвару не к чему придраться.
— Хорошо ты выглядишь. Когда только успела.
— Еще в Каменном Грифоне, — пожала я плечами. М-да, лучше бы Вареник молчал, теперь я заподозрила худшее: видимо, мое платье мало того, что отвратительное, так еще и сидит, как стринги на бегемоте.
— Ну и чего ты опять расстроилась?
— Да ничего. Из меня аристократка, как из индюка — перелетная птица. Сразу понятно, что бедная родственница, взявшаяся неизвестно откуда. Ладно, идем.
— А ну, стой, — схватил он меня за предплечье. — Действительно, это никуда не годится.
И пока я стояла, с удивлением наблюдая за действиями Рейвара, он вытащил из-под узкого воротника длинную цепочку с овальным кулоном. Подвеску полукровка убрал, а цепочку протянул мне. Красивая, не простого плетения, а крученая, звенья вроде мелкие, но в три ряда. Затем Рейвар расстался с одной из своих сережек. Даже нет, это больше напоминало клипсу, треугольную, размером с мой ноготь. Посередине оказался вставлен камень, вроде прозрачный, но в моих руках поменявший цвет на зеленый.
— Это притус. Он один стоит многих побрякушек. Надевай.
Сейчас я решила не возражать, хотя понимала, что цепочка мне слишком велика — бывшая сережка затерялась где-то в вырезе платья.
— Ну почему с тобой не бывает легко? — вздохнул Рейвар, доставая потерянную драгоценность.
От его прикосновения к груди по телу пошла дрожь, к щекам прилила кровь. А уж когда этот нелюдь начал что-то крутить с цепочкой, оборачивая ее вокруг моей шеи, притом едва ощутимо дотрагиваясь до горящей кожи… В общем, сволочь он нехорошая. Ведь прекрасно знает, как я к нему относилась, мне всегда казалось глупым прятать свой непраздный интерес.
Вот теперь получай мечту идиотки в непосредственной близости от себя.
Кулон же действительно пришелся очень кстати. На двойной цепочке он свисал чуть ниже яремной впадины, очень органично вписываясь в мой наряд и подчеркивая его скромность и особый шик простоты, которая так дорога мне в этих зеленых оковах.
— Теперь готова?
Я кивнула. Теперь — хоть в клетку со львами! Хотя… мне как хвисе львы предпочтительней!

А все оказалось не так страшно, как я предполагала. Хотя тут надо признать заслугу Рейвара, который по каким-то своим, глубоко непонятным причинам, опекал меня не хуже Нейллина. Сейчас рядом с Рейваром я испытывала то же чувство защищенности, что когда-то позволило мне довериться этому мужчине, привязаться к нему.
Мальчишку я видела лишь мельком. Его сопровождала тщедушная вешалка, окинувшая меня презрительным ненавидящим взглядом. Зато на Вареника она смотрела со знатным аппетитом. Я прямо пожалела бедняжку, жуткая у нее диета. На мои слезливые просьбы: «Ну, можно я ей хоть булочку дам? Жа-алко тетю!» — Рейвар закатил глаза и фыркнул.
Сам же Нелли только и успел, что тихо прошептать: «Извини», бросая зашуганные взгляды на отца. Видать, не все так просто.
Пока я чего не натворила и не совратила Нелли на очередную шалость, Рейвар ухватил меня за локоток и потащил подальше от злобной худосочной мегеры и мальчика. Можно было и посопротивляться, но мне и самой не хотелось находиться рядом с этой женщиной, руки которой похожи на куриные лапки. Как с такими руками можно жить? А как такими руками нянчить ребенка? Или ласкать мужчину?
Рейвар от подобных рассуждений чуть не поперхнулся и посоветовал мне прикрыть ротик, пока я не оповестила всех, какими руками кого стоит ласкать. Свои я в этот момент прятала за спиной, считая, что они тоже далеки от совершенства — пальчики у меня не короткие, но и не музыкальные, а ладошка вообще не по-женски широкая. И коготки: не смотри, что маленькие и невинно-розовые — располосовать морду или спину, в зависимости от обстоятельств, вполне смогут.
А вот у леди Даяниры ручки ладные, ладошки узкие, пальчики ровные, ноготки блестящие. Эх, и сама она очень красивая.
Я покосилась на Вареника, идущего рядом. И как он мог проворонить такую женщину? Она же мало того, что красива, так еще и добрая да умная. И такая теплая. Мужчины все же круглые дураки.
Мы еще немного потолкались в зале, попивая какой-то напиток из высоких бокалов. Рейвар то и дело останавливался рядом с кем-нибудь, беседовал, но было заметно, что он здесь такой же чужак, как и я. Только у него были изысканные манеры и какой-то шарм, чисто мужской, который проявился именно сейчас. Он даже улыбался. И иногда делал это так, что у меня сердце екало. Еще совсем недавно, живя в замке и лишь подозревая об истинной сущности этого мужчины, я бы многое отдала за такую улыбку, подаренную мне. Сейчас же она раздавалась всем дамам подряд. Я же чувствовала себя совершенно лишней. Зачем мне таскаться за Рейваром хвостом, наблюдая, как этот нелюдь действует на женщин? Да они от его сдержанности, соблазнительных улыбок и теплых глаз чуть ли не штабелями укладывались!
Обидно. Просто обидно. Неужели я когда-то выглядела такой же дурочкой, не сводящей с Рейвара томных глаз?
— Леди Лисавета, вы совсем заскучали. Как ваш кавалер мог оставить такую милую спутницу без внимания?
Здоровенный черноволосый мужчина сграбастал мою ручку, смотрящуюся в его огромной ладони просто образцом изящества и миниатюрности, и поднес к своим губам.
— Добрый вечер, — сказала я, не найдя ничего лучшего.
— Виделись уже, — хохотнул он. — Должен признать, вы очаровательны в обеих ипостасях.
Я польщенно раскраснелась. Все же нечасто мне тут приятное говорят, обычно ругают, а то и обзовут как.
— И не напоминайте. Некрасиво получилось. Меня иногда заносит, особенно в звериной ипостаси.
Тут Рейвар распрощался с одной из мадемуазелек и повернулся к нам. Окинув медведеподобного купца пристальным взглядом патологоанатома, он сказал:
— О своей спутнице я позабочусь сам.
— Да уж вижу, как вы заботитесь, рэ’Адхиль. Кто вам вообще оборотня доверил? Разве нас можно держать на поводке?
— Нас? Вы — оборотень? — улыбнулась я. Это просто здорово — встретить настоящего оборотня, хоть кого-то, подобного такой недоделке, как я.
— Да, — кивнул он и пристально посмотрел на Рейвара. Потом перевел взгляд на меня и улыбнулся, показывая крепкие зубы: — А ты не поняла, маленькая лисичка?
— Вы мне показались похожим на медведя… а подумать у меня и времени не было.
— Ну, не медведь, а барг. Мамка моя как-то погуляла с одним заезжим моряком — с кем не бывает. Да ты не смущайся, мы, жители портового города Крайна, люди простые. Да и нелюди тоже.
— Я запомню. — Если в том городе такие жители, как этот чернобородый, можно рассмотреть это место в качестве приюта для одной хвисы.
Хотя о чем я? Однажды это закончится, и я вернусь домой. Вот только сегодня эта мысль не принесла радости. За несколько дней я перестала быть всеми гонимой хвисой, обрела хоть какое-то подобие постоянства, защиты и друзей.
Эх, жаль, Рейвар так и не позволил отослать весточку Файте и циркачам.
— Позвольте представиться очаровательной леди, — меж тем слегка поклонился оборотень. — Арентий Малки, но друзья обычно зовут меня просто Малки-барг. Буду рад услышать это имя и из уст такой прелестной особы.
— А вы льстец, Малки-барг, — разулыбалась я.
— Ни в коей мере! Мой бездельник рассказал, какой дым коромыслом ты подняла, давненько я так не смеялся. Это ж надо было такое учинить с этими малолетними шалопаями!
— Я старалась… ой, то есть мне очень стыдно!
— Верю, — рассмеялся здоровяк.
— Господин Арентий, у вас какое-то конкретное дело? — зло посмотрел на мужчину Рейвар.
— Конечно! Мой сын намеревался пригласить леди Лисавету на танец, но вы, рэ’Адхиль, так активно отпугиваете всех, кто желает уделить диковинной гостье внимание, что это показалось Питину практически невозможным. Молодой он еще. Но парень хороший, не сомневайтесь, леди. Я его и ремнем учил и работой. А уж мать его и на репетиторах настаивала. Так что он парень обходительный, можете не беспокоиться.
— Какие беспокойства, с Питином-то я уже знакома. Чудесный юноша, — улыбнулась я, благодарная этому человеку за то, что вытянул меня из глухой покорности случаю и воле Рейвара. Ну а этот ушастый еще поплатится — надо же было так ловко воспользоваться моими страхами.
Он еще, оказывается, и мстительный!
— Буду рада принять его предложение, если он все же осуществит свои намерения и отважится пригласить меня. — Тут я вспомнила об одной значительной помехе. — Конечно, если мой спутник соизволит не гавкать, — чуть слышно добавила я, скосив глаза на Рейвара. Надеюсь, его высочество Ушастость все расслышал.
Тот смерил меня убийственным взглядом и процедил:
— Ну, пусть попробует.
Питин, высокий худющий парень лет восемнадцати, заметив подмигивание отца, весь засиял. Оставив собеседников, он ринулся к нам, едва ли не сбивая всех на своем пути, неловко принося извинения и ошарашивая гостей счастливой улыбкой.
Как же это приятно, когда кто-то так желает твоего общества. Как хорошо быть нужной, а не зверьком на коротком поводке.
Юноша учтиво склонился, бросая на Рейвара настороженный взгляд.
— Рэ’Адхиль, позвольте вам представить моего сына, Питина. Леди Лисавете его уже представил молодой наследник маркграфа.
— Я помню, — глухо отозвался Вареник. — Кажется, именно этот юноша изображал из себя милую лошадку.
Питин покраснел, что выглядело до того мило, что я не удержалась.
— Да, лошадка действительно была очень славной, — улыбнулась я юноше. — И вообще мы неплохо развлекались… пока кое-кто не появился.
— Этому кое-кому кое-кто рыжий обещал вести себя прилично, — огрызнулся Рейвар.
— У кое-кого ушастого вообще совести нету, и ничего, живет! — завелась я.
— Зато есть разум, позволяющий не собирать на свой хвост все неприятности в округе. И не искать приключения на эти самые уши, — сверкнул глазами Рейвар, широко раздувая ноздри и кипятясь, словно чайник.
Мы уже начали привлекать ненужное внимание, люди с интересом оборачивались на наш маленький скандальчик, вспыхнувший на пустом месте. Сидя в комнате без свидетелей, мы можем нормально разговаривать, болезненно и изящно кидаясь шпильками. А сейчас завелись так, что дым коромыслом. Никогда не видела Рейвара в таком откровенно неспокойном состоянии. Может, у него того… весеннее обострение?
Но, судя по красным отсветам в карих глазах, скорее кровожадность проснулась. Хотя раньше я не замечала, чтобы по ночам он выл на луну или с большим аппетитом косился на мою шею, все больше в вырез платья заглядывал. А ведь во время моего пребывания в Каменном Грифоне мы с ним частенько засиживались глубоко за полночь.
Хотя… с ним ли?
— Да вы, господин Рейваринесиан, их себе уже нашли, — рассмеялся Малки-барг, посматривая на меня. — Питин, а ты чего замолчал?
— Э-э… Леди Лисавета, можно вас пригласить на танец? — опять покраснел юноша.
Я чуть насмешливо скосила глаза на стоящего рядом мужчину.
Крепко сцепив челюсть, так что и крокодил удавился бы от зависти, Рейвар кивнул.
Разрешение было получено, и нас с Питином унесло подальше от этого строгого дяди с хищными карими глазами.

Она положила руку на локоть этого мальчишки и послушно пошла за ним. А Рейвар едва не взвыл, как сторожевой пес, у которого из-под носа увели сладкую косточку.
— Только не срывайте злость на моем сыне, — насмешливо и в то же время серьезно посмотрел на него оборотень. — Вы сами не смогли ее удержать.
Еще раз поклонившись, барг пошел прочь.
Рейвар же совладал с первым яростным порывом немедленно вернуть себе рыжую прохвостку и поднялся на одну из галерей, с трех сторон обрамлявших большой зал для танцев. Отсюда как нельзя лучше видна яркая макушка сбежавшей девчонки, кружащей в танце со своим юным кавалером.
Ему такой искренней счастливой улыбки, которой она сейчас попусту разбрасывалась, давно не доставалось.
А ведь сегодняшний вечер обещал принести такие щедрые плоды!
Для начала удалось отвоевать у Нейллина его очаровательную рыжую подружку, которую тот упрямо желал вести на бал. Рейвару даже пришлось выдвинуть мальчишке ультиматум — или Нейллин идет со своей теткой, или Лисавета останется запертой в комнате. А перед этим пришлось пережить фырканье Маришат, не питавшей особого желания появляться на приеме с мальчишкой — она метила на место рядом с его отцом, что не устраивало Рейвара. У него были собственные планы на сегодняшний вечер и, как он надеялся, ночь.
Но это все стоило того. Смущенная, чуть испуганная Лиска — это такая редкость! Вот только ее покорность и мрачность Рейвару совсем не пришлись по вкусу. Все же эту женщину он ценил за иное.
Она ему нравилась такая — танцующая бранль, веселая, улыбающаяся, с забавным рыжим хвостом. А с недавних пор это чудесное существо, радующее окружающих своим неподдельным весельем и блеском зеленых глаз, словно выцвело. Замкнутая, грустная, зашуганная. Признаться, это немало удивило Рейвара, привыкшего видеть Лиску совсем другой, причем в любых обстоятельствах.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:03 | Сообщение # 24

Княгиня де Веллар

Хвиса, как всегда, взмахом рыжего хвоста разрушила его планы. Рейвар ожидал, что в толпе незнакомых, чужих людей она проникнется к нему доверием, а вместо этого получил притихшего зверька, который совершенно не торопился искать у него поддержки. Лиска даже не думала проявлять хоть какие-то признаки ревности, когда он нарочито флиртовал со всеми этими разряженными девицами. Словно он ей безразличен, хотя Рейвар знал, что это не так.
Она ведь по-прежнему реагирует на его прикосновения, все так же заливаясь румянцем, не в силах сдержать участившееся дыхание. Правда, взгляд становится затравленно-больным. Но если она до сих пор неравнодушна к нему, значит, не все потеряно, верно?
— Ну, наконец-то! Я уже совсем утратил надежду выудить тебя из залы, — усмехнулся его друг Хельвин, осторожно подкравшись сзади. Рейвар почувствовал его, но реагировать не стал, хотя в первую секунду, еще до момента узнавания своего заместителя, напрягся и незаметно для всех скользнул пальцами к кинжалу, скрытому под одеждой.
— Я был немного занят.
— Да уж понял. Кружил головы местным барышням. Да от Лисаветы всех отпугивал. Что ж ты так недосмотрел? — кивнул Хельвин на танцующую в кругу девчонку.
— Пусть развлекается, — ухмыльнулся Рейвар. — Пока глупости не делает.
— Лиса мне не кажется способной на глупости. На пакости и хулиганство — может быть, но, по моему наблюдению, это довольно здравомыслящая девица. Особенно на фоне некоторых пустоголовых девчонок ее возраста.
— Мы сейчас точно об одной хвисе говорим?
— Вот и я смотрю на тебя и думаю об этом. Не забывай, сколько дней я наблюдал за ней. И ничего ужасного не заметил. Как большинство хвис, она довольно легкомысленна, но не глупа. Правда, чересчур доверчива, сразу видно, что до тебя ее никто не трогал. — Увидев, как Рейвар приподнял бровь, его друг пояснил: — Ребята мне рассказали, какую охоту ты на нее вел. И не надо так угрожающе смотреть. Они просто сопоставили разговоры внутри моей группы со своими представлениями о хвостатой и пришли выяснить, что я знаю по этому поводу. Представь мое удивление от подобных вопросов! Мы ничуть не сомневались в Лисавете. У них с Нелли такие теплые отношения. Да и колечко твое у нее на шее болталось, кому попало ты бы его не дал. Ребятам она вообще сразу понравилась, не чета твоим обычным девкам. Мягонькая, ласковая, а если кого отвадить от подсматривания надо — быстро дубиной отходит!
— Ты меня искал, чтобы поговорить о хвисе, или есть какие сведения поважнее? — наконец не выдержал Рейвар.
— Тебя сразу всем обрадовать или ты хочешь еще немного повеселиться?
— Выкладывай. Все равно планы на сегодня уже порушены.
— Того, второго, мы так и не нашли, — тряхнул головой Хельвин. — Даже с заклинаниями поиска.
— Этого следовало ожидать. Что-то еще?
— Похоже, мы выяснили, кто передавал информацию из замка. И это не Лиска.
Ему бы стоило встретить это заявление со спокойным лицом, но вздох облегчения сдержать не удалось. Хельвин чуть заметно дернул уголком губ, не желая ставить своего друга и командира в еще более неловкое положение.
— Что же касается нее… Мы вообще ничего не нашли. Появилась словно из ниоткуда. Никто нигде ее до этого не видел. Ты можешь считаться первым.
— Это все?
— А тебе не хватило? Мне не жалко — добавлю! На границу стягиваются войска. По нашим сведениям, нападение планируется через два дня после окончания ярмарки. Дают чужакам убраться. Добренькие какие.
— Графствам невыгодно отпугивать торговцев своими разборками.
— Распоряжения?
— Моих ребят оставь в столице, надо сохранить иллюзию неподготовленности. Всех остальных стягивай к границам. Через три дня они должны быть готовы к небольшой вылазке.
— А регулярная армия?
— Я переговорю с их главнокомандующим, пусть начинает готовиться. Но их пока не трогаем, будут только под ногами мешаться. Мне нужен один, мощный удар, желательно без жертв с нашей стороны. Все понятно?
— Ага, — ухмыльнулся друг, глаза которого уже загорелись в предвкушении.
— Что касается доносчика… Он знает, что его вычислили?
— Надеюсь, нет, иначе грош нам цена.
— Проследите за ним. И при первой попытке сдать информацию задерживайте. Желательно со вторым лицом.
— А что будем делать с напарником Лискиной жертвы?
— Ищите. Достаньте хоть из пустыни. Я хочу знать имя заказчика. И еще одно: отработайте-ка эту сушеную воблу.
— Кого? — округлил глаза Хельвин.
— Графиню Маришат. От Лиски дурных слов нахватался.
— Ну, эта может! Она как приложит. Хорошая девочка. Ты все же подумай, возможно, пора освободить Елну от статуса лэй’тэри. Ей бы внуков воспитывать, а не нас, охламонов великовозрастных!
— Ты на что намекаешь? — зло сощурился Рейвар, и без того поняв, куда клонит друг.
— На то, что тебе жениться пора!
— Хельвин, давай раз и навсегда закроем тему? Ты и сам прекрасно знаешь мое положение. — Он оперся руками о холодный мрамор, пустым взглядом скользя по танцующим парам. — Еще раз перенести все то, на что пришлось пойти ради спасения жизни Нейллина, я не хочу. Как и обрекать любимую женщину на бездетность. Жениться же только ради лэй’тэри… это очень жестоко.
— А оставлять нас без нее — это очень по-доброму, да? Ну, подумай, Рейвар, что с тобой было бы, если бы не Елна? И что было бы со всеми нами, если бы не она. Да и тебе жена не помешает. Остепенишься, перестанешь пугать благородные семейства с подрастающими дочерьми своей остроухой персоной.
— Да чего ты-то к моим ушам прицепился? И вообще, я сам разберусь.
— Разбирайся. Только помни — хвису твой братец примет куда спокойнее, чем человеческую невестку.
Но Рейвар привычно пропустил это мимо ушей.
И чего они все к ним цепляются? Нормальные уши. Наследство деда, вампира. К сожалению, не единственное. Кровь по отцовской линии вообще говорила в нем довольно уверенно, что в его положении было скорее недостатком.
Он вспомнил, как из-за этих самых ушей Лиска поначалу приняла его за эльфа, и улыбнулся. Более глупого предположения он в жизни не слышал. В нем даже капли эльфийской крови нет. И не надо. Кое-что от этих блондинистых неженок есть у Лизина, но гены сказались лишь на его внешности, но никак не на магических способностях и силе. И вообще, полукровки у эльфов редкость. Это и последний деревенский увалень знает.
И только рыжая хвиса, похоже, не имеет об этом никакого понятия!
И как такое возможно? Где ее растили, в полной глуши? Да еще, судя по всему, люди воспитывали.
— Пойду вытаскивать это чудо рыжее. А то совсем молодежь развратит, — вздохнул он.
— Хе-хе, лучше бы тебя совратила, да?

В нашу сторону, словно айсберг в океане, двигался Рейвар.
Довольно высокий, широкоплечий, облаченный в безупречно белое… Но не это заставляло людей и нелюдей расступаться перед ним. Я склонна сваливать столь яркий эффект на откровенно хищническое выражение лица полукровки. С таким наглым, самоуверенным пофигизмом гуляет по саванне лев.
Ну, или бабуин.
Я скользнула языком по пересохшим губам, тянущимся в издевательской улыбке, и тут же отвернулась, дабы не смущаться и хоть немного успокоиться.
— Какой мужчина! — восхищенно выдохнула Дэниз, дочка одного из местных.
— Нравится? Забирай! Тебе ленточкой его повязать?
Девочка непонимающе хлопнула длинными ресничками, а я нервно дернула хвостом.
— Веселого вечера, господа, прекрасные леди, — согнулся Рейвар в легком поклоне. Его пальцы едва ощутимо пробежали по моей спине, рождая внутреннюю дрожь. — Позвольте, я украду у вашего милого общества свою даму.
— Мы не вправе отказывать леди Лисавете в ее желаниях.
Это Питин набрался достаточно храбрости. С ним мы танцевали бранль, и именно он позвал меня сюда, подальше от холодного полукровки. Так что, по их правилам, парень в какой-то степени ответственен за меня и должен вернуть Рейвару целой и невредимой. Чужая дама — это не носовой платок, который после использования можно не отдавать. Не правила, а договоры аренды просто. Куда я попала и где мои тапочки?!
Интересно, а что Вареник сделает, если я не захочу с ним пойти?
Но узнать мне так и не дали. Видно, уловив ехидство, он склонился к моему нестандартному уху и выдохнул одно-единственное слово. И я не берусь сказать, от чего именно у меня ослабли колени — от интонации, от теплого дыхания или от значения короткого: «Проголодалась?»
Дважды спрашивать меня не пришлось.
Оказывается, я такая продажная! Помани меня косточкой — прибегу.
— Куда мы идем? — дернула я Рейвара за рукав.
— Скоро гостей пригласят к столу, я не хочу искать тебя в начавшейся суете. Нейллин проинструктировал, как молодой аристократке следует вести себя за столом? А то у тебя глаза такие голодные, я начинаю опасаться худшего.
— Будешь вредничать, покусаю тебя вместо ножки ягненка, — пригрозила я.
В ответ Рейвар улыбнулся, заставляя глаза окружающих дам вспыхнуть порочным светом, и обнял меня одной рукой за талию. По их дурацким правилам, такая фамильярность между мужчиной и женщиной, пришедшими вместе, считалась нормальной. Во всяком случае, обнимающихся парочек я сегодня перевидала более чем достаточно. Так что и мне пришлось терпеть, мечтая повторить свой опыт покусания Варениковой задницы. Тем более что в белых брюках она, должно быть, выглядит очень аппетитно.
— Ладно, разберемся по ходу трапезы. Ты, главное, на еду сразу не налетай, а уж там следи за мной, и все пройдет гладко. Будь осторожна, я тебя очень прошу.
Я фыркнула. Нашел кому говорить — у меня ведь сначала хвост делает, а потом голова думает. Рейвар понимающе ухмыльнулся… и показалось ли мне, что на миг его уже привычно холодные глаза потеплели?
Эх, когда кажется, креститься надо!
Остальной путь до Нелли и его тощей спутницы мы проделали молча, лишь время от времени подозрительно переглядываясь. Графиня смотрела на меня недовольно и презрительно. Особенно ей не понравился глубокий вырез, слегка прикрытый полупрозрачной тканью, и почему-то рука Вареника, пристроившаяся на моей талии. Нет, мне это самой не по нутру (уж больно оно все заходится в жарких спазмах), но я вот так злобно глазами по этому поводу не сверкаю и зубами не скриплю. А могла бы!
Заметив друг друга, мы с Нелли радостно переглянулись. Но не успели и парой слов перекинуться, как эта жертва кефирно-селедочной диеты впилась взглядом в мое лицо и, внимательно следя за реакцией, сказала:
— Какой у вас миленький наряд, леди Лисавета. Чудесная ткань, дорогая. Уж я-то в этом разбираюсь, лет пять назад заказывала такую же на занавески в замок.
Если честно, я сперва обалдела. Ничего себе приласкала! Но уже через секунду побледневшие щеки обдала жаркая волна гнева.
Многого я не просила, просто одно платье, свое, личное. Не переделанное из чьего-то старого, пусть великолепно сохранившегося, но поношенного. Это платье сшито по моим меркам, на моих глазах. И точно не из занавески. Ткань действительно недешевая, просто графине цвет не подошел, она в нем дохлой курицей смотрелась бы. Ангела не решилась выкинуть отрез, на который впоследствии великолепно легло лекало платья.
Мое! Никому не дам портить!
— Ой, пять лет назад я еще такой мелкой была! — восторженно пролепетала я. — И как давно вы ведете хозяйство? Наверное, это непросто — десятилетиями присматривать за такими потрясающими местами.
Тетка открыла рот, но сказать ничего не смогла. Видно, я по больному ударила. Эта Маришат — женщина красивая, но возраст, вопреки всем ее стараниям и ухищрениям, очень заметен. Хотя, надо признаться, живи она в моем мире, имела бы большую популярность. У нас таких ядовитых и даже стервозных дамочек любят. Тут, видно, тоже.
А вот рядом с леди Даянирой она смотрелась бы сущим убожеством. И это меня радовало. Вареник в свое время был совершенно прав.
И словно в назидание себе, я представила Даяниру под руку с Рейваром. Темноволосые, статные, благородные, они были бы замечательной парой.
Так что, Лиска, тебе никакой вырез не поможет, хоть до пупа его делай.
Стоило мне отвлечься на нерадостные мысли, очнулась Маришат:
— Рэ’Адхиль, может быть, пригласите меня на танец?
— Не думаю, что в данный момент это уместно, графиня.
— Уместно, до моего распоряжения к столу все равно не позовут.
Это вешалка решила Вареника шантажировать, что ли? И чем, едой!
Хотя я бы не против вытолкать их. У меня уже желудок сводит от голода.
Вареник меж тем бросил на графиню такой взгляд, что та побелела, словно на ней не было слоя пудры. Но ему все равно пришлось с ней танцевать. Кивнув, он выпустил меня из своей хватки, напоследок проведя рукой по самым кончикам мягкой шерстки хвоста. Меня словно током ударило!
Проводив отца с теткой взглядом, Нелли подобрался поближе и заговорщицки склонился к моему острому уху:
— Лис, мне с тобой посоветоваться надо.
Это что-то новенькое. Обычно со мной не советуются, а обсуждают планы диверсий. А тут… да еще с такой миной серьезной. Прямо, даже страшно.
— Что случилось, Нелли? — заглянула я ему в лицо.
— В общем… Я все думал… Вот… Я решил поговорить с Рейваром.
— По поводу? — напряглась я. Одно это имя заставляет мой хвост метаться из стороны в сторону, а спину — покрываться мурашками. А уж про то, что внизу живота возникает довольно приятная жаркая тяжесть, вообще молчу.
— Пусть, наконец, признает меня сыном или чапает из графства. А то взялся неизвестно кто, неизвестно откуда и командует тут. Тебя вон до чего довел. Ведь ты не оставишь меня, правда?
— Нелли, но разве это умно? Может, отложить все до более удобного случая? Вот закончится это смутное время, тогда можно будет и вопросы компрометирующие задавать. Этот сухарь вполне может глазами сверкнуть, забрать своих полукровок и отправиться домой. Просто из вредности характера.
— Вот и пусть отправляется. Зачем мне такой отец? А, Лис? Это, конечно, просто — дождаться, когда он всех разгонит, когда я стану ему должен. Тогда мне по-любому придется считаться с ним. Не хочу потом, хочу сейчас, устал я.
— Мой мальчик, — дотронулась я до его щеки.
— Я уже давно не маленький! Я взрослый мужчина, — пылко заявил он, убирая мою руку от своего лица, но не отпуская. — Я не хочу быть трусом, который прикрылся другими в момент опасности. Спросить его позже может каждый. А я хочу сейчас. Лис, ну неужели я неправ?
— Ты прав. Просто мне все равно страшно за тебя. Будь, пожалуйста, осторожней в словах. Рейвар тоже не железный, доведешь его до бешенства, нам обоим несдобровать. На клочки порвет! — продолжала пугать я.
Если быть честной — мальчик меня приятно удивил. Отважный!
— Так ты будешь со мной? — искренне и светло улыбнулся Нелли, сжимая мою руку у своей груди. Ну, чистый ангел, если не знать его коварных мыслей. И все же умный, весь в папочку.
Который не нашел лучшего времени для своего возвращения.
— И куда ты зовешь эту вертихвостку?
Нелли удивленно икнул и сжал мою руку еще сильнее, так, что даже косточки захрустели. Все же кровь нелюдя в нем начинает сказываться.
Хотя я его понимаю — попасть под такой пристальный взгляд очень неприятно. Я даже ушки поприжала и хвост между складками юбки запрятала. Во избежание отрывания!
— Как куда? — зло фыркнула я. — Есть! Точнее сесть с нами за столом рядом.
Похоже, Рейвар мне нисколько не поверил. Ну и пусть, я уже к этому привыкла. Зато он довольно строго глянул на Маришат, потирающую запястье. Та ответила испуганным, непонимающим взглядом. Потом проморгалась и, обернувшись куда-то в сторону, кивнула.
Мужчина с посохом в руке громко стукнул им об пол и чинно поклонился гостям. Те навострились, словно голодные кошки у черного хода общественной столовой. Да уж, правильно меня Вареник выцепил, иначе затоптали бы!
Сделав маленькую рокировку, этот остроухий интриган посадил меня между собой и графиней, занимавшей место во главе стола рядом с Нелли. Садист! Мне же так кусок в горло не полезет.
Заметив, как я мнусь и нерадостно кошусь на эту грымзу, Рейвар чуть склонился к моему уху и прошептал:
— Пусть слюной изойдет, будет чем стрелы смазывать вместо яда.
Я хихикнула и удивленно покосилась на Вареника — умеет же нормальным быть, так чего выделывается?
Но еще большим шоком для меня стало его дальнейшее поведение. Вежливый, предупредительный, чуткий… Что-то я отвыкла от такого Рейвара. Настолько, что хвост опять начал искать убежище, чувствуя неприятности на то место, откуда растет.
Ох, наелась я, кажется, на три дня вперед! Если мне еще раз кто скажет, что во время светских приемов много кушать было не принято, то с удовольствием пожелаю ему вот так же «недоедать». По совету Вареника от каждой порции я пробовала совсем понемногу, только чтобы отведать, все же раньше разносолами меня не особо баловали и даже в замке кормили куда более скромно. Тут же явно решили добыть ценную пушнину самым приятным для зверя образом, в смысле — я едва не лопнула от переедания!
И что самое интересное — народ вокруг продолжал есть, в то время как я тяжело откинулась на спинку стула, рассматривая свой животик, заметно выпирающий даже в утянутом платье.
— А я говорил тебе — не спеши!
— Между прочим, я сегодня первый раз кушаю… после завтрака.
— С вашей фигурой, милочка, и завтракать надо через день.
Нет, я ее таки придушу, если найду у этой змеюки шею.
— Мою фигуру даже ночные набеги на кухню не испортят, — задорно пожала я плечами и потянулась к очередной вкуснятине на столе. — Слава всем богам, мощами, которым лишь бинтов и не хватает, мне не быть.
— Зачем бинты? — влез Нелли, пока графинюшка хлопала глазами.
— Как зачем? Во что у вас тут мумий заматывают?
Мальчишка склонил голову над тарелкой, прикрыл лицо челкой, но плечи его так откровенно подрагивали, что смех разобрал даже меня. Пришлось срочно положить в рот острый маринованный овощ, напоминавший одновременно и оливку и мелкий патиссон. Сидящая по другую сторону стола дамочка с параметрами «сто двадцать на сто двадцать на сто двадцать» отвернулась в сторону и прикрыла рот салфеткой, но вот довольный блеск в глазах скрыть куда сложнее.
Состроив личико по типу: «А я что? А я ничего!», повернулась к Рейвару, уже не зная, чего от него ожидать.
Правда, вместо того чтобы прочитать нотацию о поведении приличной леди, меня взяли за руку и очень осторожно поцеловали пальцы.
— А? — наконец очнулась я, когда поняла, что он еще что-то и сказал.
— На этом материке мумифицируют покойников только пустынные жители, — как ни в чем не бывало, продолжил он. — Правда, в бинты не заворачивают, просто на какое-то время закапывают в раскаленный песок. Если человек был очень уважаемый, то его останкам нередко поклоняются, отводят в доме отдельную комнату для такого тела. Если же он был преступником, частенько бросают просто так, на поживу зверям и пескам.
— А с простыми тогда как? Там же, в песках забывают? — заинтересовалась я.
— Почему в песках? Для этого есть специальный общественный мавзолей, у каждой семьи свое отдельное место для усопших.
— Вот как? — задумалась я. Где-то подобное я уже слышала. Кажется, в одной из познавательных программ, там, на Земле. — И эти семьи, они навещают своих… предков?
— Раз в цикл в поселениях пустынников проходят шумные празднества по этому случаю. Мумии выносят на свет, одевают, кормят, развлекают, обязательно рассказывают все новости и сплетни. То есть общаются с ними, как с живыми.
— Это, должно быть, забавно, мумия-то ответить не может, — усмехнулась я. — С советами не полезет. А зачем они так делают?
— Подумай сама, — коварно ухмыльнулся Вареник.
Какое-то время я действительно размышляла. Затем обругала себя недоучкой и выдала:

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:04 | Сообщение # 25

Княгиня де Веллар

— Раз это их предки, то они должны благоволить к своим потомкам. А мертвым легче договориться с богами или встать на защиту… в таких эфирных гранях. Стало быть, живые просто ищут заступничества. Так?
— Почти верно. Но не у богов. У этих существ один бог — пустыня.
— А они отдают ему на какое-то время тело своего предка, — улыбнулась я своей догадливости.
— Да. Примитивные верования. А знаешь, что самое интересное? — чуть склонился он ко мне, словно желая поделиться великой тайной. — Это действует.
Неудивительно. В этом волшебном мире!
— А бинты?
— Бинты используют в другой стране, далеко за океаном. Там мумии специально готовят к погребению, и в основном так хоронят благородных людей, правителей, жрецов.
— А как? Вытаскивают внутренности и раскладывают по сосудам? — загорелась я.
— Точно! Откуда ты…
— Сударь, — перебили Рейвара на полуслове, — я все понимаю, вам с вашей дамой тема весьма интересна. Но пожалейте окружающих вас людей.
И, правда, окружающие отнюдь не отличались румянцем и были скорее похожи на молодые зеленые яблочки.
— Извините, — пробормотала я, утыкаясь взглядом в тарелку. Щеки мои полыхали.
Вот уж нашли, о чем поговорить за столом во время приема. Да еще и… Я умудрилась настолько заболтаться, что забыла, с кем разбираю такие тонкие темы, как мумифицирование. Совсем мозги мне запудрил. То кусачий волк, то сторожевой пес, то… лектор с канала Дискавери.
Я не хочу с ним говорить, не говоря уже о доверии. Но вот меня просто раздирает от желания выяснить, а не строят ли те мумификаторы пирамиды и не поклоняются ли богу Ра! Знает, зараза, к чему я неравнодушна, в замке он мне частенько книжки с легендами и сказками читал. Покусать его за такое мало!
Сидеть молча невыносимо, а раз Рейвар сейчас такой разговорчивый…
— Так чем все закончилось? — покосилась я на него.
— Закончилось? — мотнул головой он.
— Со шпиеном вашим. Его… Что вы с ним сделали? — чуть испуганно втянула я голову в плечи. Ой, зря начала этот разговор.
— Ничего не сделали, — ядовито ухмыльнулся Рейвар, даже не заметив, как я съежилась от дурных воспоминаний. — Он уважаемый, богатый купец, чей авторитет прикрывает многие его нелицеприятные делишки.
— Ну да… таким можно многое из того, за что других на цепь сажают.
Вот который раз замечаю: миры разные — условия одинаковые!
— Ну не мог же я его пытать прямо при всех, — окрысился Вареник, до побелевших пальцев сжимая в руке столовый нож. — Следовало прижать купца где-нибудь в укромном месте, тогда можно было бы побеседовать с ним обстоятельно, но ты нам такого шанса не дала, раскрыв карты перед теми, кому о раскладе и знать не надобно.
— Как у тебя все время ловко выходит — я еще и виновата получаюсь.
— А ну сидеть! — схватил меня за руку Рейвар, не давая уйти. — Нашла время обижаться. — У него даже шепот получался на диво злым. На нас начали коситься, ожидая очередной гадости. — Этот скупердяй все равно не жилец. Думаешь, другие купцы простят ему вот такую попытку обойти их? Могу поспорить, он даже до дома не доедет. Расплата его настигнет. Можешь уточнить у отца своего нового дружка — барга.
Отвернувшись от него и наклонив голову, я пожалела, что не могу спрятать лицо за плотной завесой собственных волос, заколотых сейчас на затылке. Но так хоть гости не видят всех чувств, которые я совсем не умею скрывать. Нелли поймет, а до графини мне нет дела.
Когда рука, до боли сжимавшая мое запястье, расслабилась, я понадеялась на свободу и возможность уйти. Но излишняя наивность меня не раз еще погубит. Теплые пальцы осторожно погладили ладонь, вызывая мурашки по спине и сладкое, ноющее чувство в груди. И когда эта странная ласка прекратилась, я не знала, радоваться или требовать продолжения.
Ох, и глупая же ты, Лиска! Просто курица недобитая. Носишься по двору, врезаясь во что ни попадя, — и не сдохла еще, и головы уже нет.
Когда мы встали из-за стола, я так и не смогла выбрать — прибить Вареника на месте или сначала поговорить.
Почти сразу меня утащил Нелли, прикрывшись приглашением на танец. Но тут и ежику понятно: в таком состоянии я даже ходить быстро не могу, животик не позволяет, не то что танцевать. В итоге мальчишка притащил меня в небольшую комнатку, выполненную в лимонных тонах. Обстановка показалась мне весьма интересной: изящный комод, пара миниатюрных столиков, годящихся только на роль подставок для вазы, мягкий ковер овальной формы посредине комнаты, на нем диванчик столь хрупкий, что я побоялась на него садиться, и два кресла, также не внушающие доверия. На стенах милые картины. Очень спокойная атмосфера.
— Я послал за Рейваром. Придет, и мы с ним поговорим.
— Не мы, а ты, — поправила я его, терзая в руках собственный хвост.
— А?
Все понятно, мальчик на взводе — вон как глазки блестят. Да и губы уже давно искусаны. Бедный мой. Непросто ему было принять это решение, а уж каким кругом ада покажется сам разговор!
— Нелли? — позвала я его. — Ты помнишь, как мы танцевали с тобой у костра? Как думаешь, такое еще повторится?
— Конечно, повторится! Только радостно, а не как тогда.
— Так улыбнись. Если все получится, ты, наконец, избавишься от своей тоски.
— Избавишься от него, как же, — пробурчал Нелли.
— Ой, что-то мне подсказывает, что избавиться от него ты уже пытался. Но от таких, как этот, легко не отделаться. Он не Вареник, а Репейник!
— А за что ты его Вареником зовешь?
— Так он Рейвари… кто-то там. В общем, Рей с вареньем.
— Ну и логика!
— У самого лучше, что ли? Нашел время, когда такие дела творить!
Не стоило напоминать мальчишке о предстоящем разговоре, тот сразу скуксился и принялся кусать губы.
— Кстати, а как от меня пахнет? — решила я отвлечь его.
— Чего? — не понял он.
— Унюхала я тут запах один, ну до того противный, словно потная торговка рыбой на себя флакон дешевых духов вылила. А мне сказали — это запах хвисы. Неужели я так же воняю?!
— Вроде не замечал. Но сейчас понюхаем, долго, что ли! — Нелли склонился к моей шее и громко втянул воздух носом. — Не воняешь — это точно. Вполне приятный запах, чем-то на смолу сосновую похож. Травами пахнет, но это наверняка мыло, я не очень хорошо в запахах разбираюсь. Но что-то еще есть, такие знакомые нотки. Дай догадаюсь! — продолжил он обнюхивание, приятно щекоча мне кожу своим дыханием.
Тут дверная ручка заскрипела, заворочался механизм. Так что картина Варенику предстала более чем живописная — обнюхивание хвисы.
Сказать, что лицо у Рейвара было недовольное, это ничего не сказать. Лично я его таким не видела… да, как раз со времен подвалов Каменного Грифона. Такое ощущение, будто у него на любимой мозоли тарантеллу станцевали. Закрывающаяся за ним дверь прозвучала нашим похоронным набатом. Мы с Нелли вздрогнули. Я покосилась на окно — жалко, не проверила высоту. Но если что, перекидываюсь и сваливаю отсюда, попадать этому садисту под горячую руку очень не хочется.
— Ну и что вы тут делаете?
— Я… Мы…
Похоже, Нелли совсем не готов к серьезному разговору.
— Нам уже и обсудить ничего нельзя, — громко фыркнула я, чуть отодвигаясь от мальчишки. А то мне еще и за совращение малолетних попадет.
— И что же вы такое обсуждали? Может, и мне стоит поучаствовать? — Рейвар сделал несколько шагов вперед, и мне сразу как-то перехотелось с ним разговаривать. Опять поймали лисичку на месте ничегонеделания. Натворить, что ли, чего, чтобы не так обидно было, когда ругают?
— Мы… тут… — начал оправдываться Нелли. — А чего эта сорока сушеная к Лиске все цепляется?
— Только не говорите, что обсуждали план очередной диверсии, — посмотрел он почему-то на меня.
— От пары невинных шуток еще никто не умирал. — Интересно, под этим диванчиком достаточно места, чтобы спрятать свой хвостатый зад?
Хотя Нелли приходится еще хуже. Было заметно, как он пытается выдавить из себя какие-то слова, но те липли к языку, не давая открыть рот. Пришлось подтолкнуть их ударом локтя в живот. Мальчик шумно выдохнул и выпалил:
— Мне это надоело! Или ты делаешь официальное заявление, или выметайся из графства! Вот… Да…
При последних словах мальчик явно перепугался сам себя, пару раз сменил цвет лица. А потом и вовсе подхватился и выскочил из комнаты.
Рейвар непонимающе проводил его взглядом:
— О чем он?
Меня разбирал смех, до того дурацким было выражение его лица. Он, кажется, и сам все понял, но признаваться в этом совсем не хотел. Ради удовольствия увидеть искреннее недоумение в глазах этого упертого нелюдя я готова многое стерпеть и даже разъяснить:
— Это он так попросил тебя прекратить валять дурака и признаться ему в ваших кровных связях. Отец ты ему или служба благотворительности по помощи бедствующим графствам?
Как же мне нравится эта вытянутая физиономия!
— Он знает?
— Нет, он слепой и в зеркало ни разу не смотрелся. Да вас рядом ставить необязательно, вы так похожи, что в полутьме спутать можно. Все отличие в возрасте, ушах и совести — у мальчика она все еще значится в наличии. Тогда как у некоторых занесена в графу «пропито», — пробурчала я себе под нос.
К этому моменту Рейвар уже успокоился. И, к моему неудовольствию, начал размышлять вслух:
— И что же его подвигло на такой шаг? Полгода он молчал, а тут вдруг разошелся, то скандал мне закатит, то угрожает, а теперь еще и это. Все началось с твоим появлением. Задурила мальчишке голову, хвостатая, — сделал он несколько шагов ко мне.
А я вдруг осознала, что комнатка маленькая, от главной залы находится далеко, и никто мне тут не поможет. Пришлось отступать так, чтобы между нами хоть диван был, все же препятствие. Да и вазочка вон та не совсем уж хрупкой выглядит.
— Нечего на меня все грехи сваливать!
— До тебя он таким не был, — зло рыкнул этот тип.
— Откуда тебе знать, каким он был? Привык с солдатами своими общаться, вот ничего и не видел. А он живой. Ему внимание нужно, а не муштра.
— Конечно. И ты ему это внимание предоставила, не так ли, хвиса?
— А ты меня крыльями и хвостом не попрекай. Мой вид хоть опознать можно. — Я вовремя прикусила язычок, понимая, что за любое оскорбление неизвестных предков меня вообще порвут на воротник и рукавички.
Так, по стенке я добралась и до вазочки. Что теперь с ней делать?
Прикрыв ее спиной, осторожно сняла с полки и спрятала, надеясь в случае опасности применить по непрямому назначению, как швырятельно-отбивательный снаряд.
— Ты с ним хоть говорить-то нормально пробовал, папаша? Нелли далеко не дурак, все прекрасно видит и понимает, а ты полгода в чужого, но на диво доброго дядю играешь.
— Я сам разберусь со своим сыном. И если еще раз замечу тебя рядом с ним…
— Ну и что ты сделаешь? В подвалы меня спровадишь?
— Придумаю, — как-то по-особому усмехнулся этот тип, поднимая глаза.
Так, откуда он их поднял? Я глянула вниз… и залилась румянцем. От участившегося порывистого дыхания грудь в вырезе платья довольно волнительно колыхалась, что уже никакими рюшечками не скрыть. И какой черт меня дернул заказать такой непрактичный наряд? Хотя вот этот черт и дернул, который в декольте, кажется, что-то потерял.
Ну что за наглость — говорить о таких серьезных вещах, разглядывая мою грудь!
— Вот и придумывай, как с сыном объясняться… А я, пожалуй, пойду.
Дабы хоть ненадолго отвлечь Рейвара, пришлось запустить в него вазочкой. Жаль — я к ней почти привыкла. Правда, это не очень помогло: когда до двери оставалась пара шагов, меня поймали, довольно грубо схватив за руку и прижав к себе.
— Попалась, рыжая, — выдохнул Рейвар мне в затылок. По телу тут же побежали мурашки, а ноги начали предательски дрожать. — Ну что же такое? Куда ни сунешься — везде твой хвост мелькает. И везде после тебя, Лиса, неприятности. Даже здесь успела дел натворить. — По моему уху прошелся влажный кончик языка. — Глупенькая, во что же ты влезла?
От сочетания глухого, проникновенного голоса, теплого дыхания и странных прикосновений языка и губ я совсем перестала хоть что-то понимать. Это было о-очень приятно, только как-то неожиданно. Я вообще-то ждала, что меня на месте придушат, а не облизывать начнут. Откуда такая дурацкая привычка — тискать бедную Лису? Я же не железная. В глазах уже круги, губы дрожат, а по телу жар так и бьет. Этот садист еще и кусаться начал! Видно, ему мои уши приглянулись, по холодцу, небось, заскучал.
Вопрос на засыпку: сколько эльфийских ушей требуется на три литра холодца?
Боги, о чем думаю! Меня собственный враг соблазняет, а я о еде.
И успешно, кстати, соблазняет. В его руках я плавилась, наполняясь жаром от одной мысли, что рядом столь желанный мужчина. А уж о том, как мне это нравилось, и говорить нечего. Особенно когда вот так мочку посасывает, просто с ума можно сойти. Эх, сдались ему мои уши, свои-то всего чуть короче. Хотя, надо признать, его интересовали не только уши. Прижимая меня к себе одной рукой, второй он вполне свободно прогулялся по моему телу, уделив отдельное внимание злополучному декольте.
— Мой Лисенок. Как же я соскучился по тебе.
На длинные уши так удобно лапшу вешать, да? Черта с два я тебя еще раз послушаю.
Осторожно выпутав хвост из складок юбки, потерлась им о ноги Рейвара. Все выше и выше. Пока он не охнул и не начал дышать тяжелее. Так-то лучше, не одной мне мучиться!
Да, надо признать, как ни сладко таять в таких знакомых, теплых руках полукровки, но и голову на плечах тоже надо иметь. И однажды наколовшись, не лезть в ту же заводь. Хватит с меня его сладких речей и доверительного взгляда. Один раз Рейвар доказал, как мало для него значат дружественные чувства и мимолетные связи. Не хочу попасться вновь.
Подбадривая себя, таким образом, и стараясь не провалиться в сладкую, чувственную негу, я подняла свободную руку, запуская пальцы в его жесткие волосы. Покорно запрокинула голову, позволяя покрывать поцелуями плечи. И пока он не заметил, лизнула кончики пальцев. Все остальное — дело техники: обнять его за шею и с нажимом, резко дернуть, оставляя на коже три царапины.
Рейвар зашипел и схватился рукой за поцарапанную шею, второй продолжая сжимать мое плечо, сколько ни дергайся — не вывернуться. Нет, конечно, можно поступить, как истинное дитя свободы и отгрызть лапу… нагло держащую меня, но как-то жалко… свои зубки, которые пересчитают в случае попытки выкинуть подобный номер. Так что я попросту заскулила.
— Ты что творишь, дурная?
— А ты чего? Совсем обалдел, да? Нечего руки распускать, — фыркнула я. Потом покраснела: — И не только руки.
Поднимать на него глаза я остерегалась. Не совсем уверена в их выражении.
— Почему бы и нет? — Рейвар подтянул меня к себе ближе. — Раньше ты не была против, скорее уж наоборот. — Убрав руку от шеи, он посмотрел на свои окровавленные пальцы и, кажется, понял, насколько сильно попал. Ну да, язычок у меня ядовитый не только на словах. — Что, нашла себе покровителя помоложе да поглупее?
На мгновение я опешила. Интересно, он это серьезно?
— Нет, того, кто не воспользуется первым удобным случаем, чтобы избавиться от меня!
— Если бы я хотел избавиться от тебя, за этим дело бы не стало. Дура, ты хоть знаешь, чего мне стоило удерживать Бартоломео столько времени?
— А просто отпустить меня было бы не легче? Не пришлось бы столько стараться, изображать из себя ельхвя добренького. И вообще — руки убери! — оскалилась я.
Карие глаза в который раз за этот вечер заледенели, на лице заходили желваки, а кончик носа заострился. И я поняла — или отпустит (хотя скорее вышвырнет, но нам и то хлеб), или пришибет на месте. Страшно!
Так что во избежание убиения невинной хвисы пришлось плутовать. Медленно, опасаясь, как бы мне чего не оторвали, я подняла руку и слегка коснулась лица Рейвара, той складочки, что идет от носа до уголков губ. Он чуть заметно вздрогнул, настороженно, словно я могу его обидеть, наблюдая за мной. Пальцы прочертили короткую линию до подбородка. Всегда удивлялась, насколько живым делают эти складочки надменное красивое лицо нелюдя. Морщинки на лбу, около уголков глаз и на переносице неизменно умиляли меня, заставляя сердце гореть в груди. Они неплохо оттеняли нечеловеческие уши и безупречность линий самого лица.
Вот и сейчас чуть совсем из реальности не вывели.
Я поймала себя на том, что глажу этого невыносимого нелюдя по щеке, в то время как сама уже вовсю прижимаюсь к нему телом. Глаза у него оттаяли и теперь смотрят растерянно и пылко.
А вот хватку он не ослабил, все так же болезненно сжимает мое бедное плечо. Но стоило мне чуть дернуться, рука его расслабилась и заскользила к многострадальному вырезу платья.
Все, решено, больше никаких декольте, буду одежду под горло носить.
Ну и пока он не опомнился…
Лиска хвостиком махнула, из вражьих объятий выскользнула и была такова!

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:11 | Сообщение # 26

Княгиня де Веллар

Глава 9. ДЬЯВОЛ ПОТИРАЕТ РУКИ ХВОСТОМ

Женская логика — это твердая уверенность в том, что любую объективную реальность можно преодолеть желанием.
Фея-крестная

Он решительно не понимал, как такое возможно. То плавится в его руках, как льдинка в натопленной печи, то испуганно шарахается, то ласкает, то царапается. И как она вообще могла уйти, после того как смотрела на него такими глазами?
Зарычав так, что перепугал какую-то парочку, явно ищущую уединения, Рейвар продолжил свой бег по коридорам дворца. Нет, шагом это уже нельзя было назвать, да и не способен он медленно ходить в данный момент. Как говорила Лиса — сейчас пар из ушей повалит. Вот уж правда. Рейвару казалось, еще немного — и он кого-нибудь порвет. Перед глазами так и стояла сцена срывания платья с хвостатой плутовки.
Тут он вспомнил, как Лиска заставила его «в целях эксперимента» дергать ее за хвост, и остановился. Неожиданно это показалось очень странным и важным. Как будто кто-то разорвал книгу на клочки, а он нашел кусочек нужной ему страницы. Только куда его приладить? Как понять?
Играет с ним, как лиса с крольчонком. А он и сам не знает, куда себя деть. Хочется, чтобы рыжая бестия была рядом с ним, такая же веселая, как раньше, нежная, ласковая… и в то же время Рейвару чудится опасность в подобной близости. Ничего хорошего от вертлявых девок ждать не стоит. Такие вот с виду простушки и доводят мужчин до преступлений и загробной черты.
Всю душу истрепала, мелкая пакость!
Рейвар вошел в залу, где играла музыка и пары выводили замысловатые танцевальные фигуры, уже не в том бешенстве, с каким покидал маленькую гостиную, а наполненный каким-то отрешенным гневом, свившим в груди гнездо. Люди и некоторые нелюди, продолжавшие веселиться, шестым чувством ощущали его потревоженную внутреннюю сущность и отходили с дороги.
Бросив взгляд в одно из зеркал, которыми щедро украсили залу, чтобы зрительно увеличить пространство и устроить потайные ниши для милых шалостей, Рейвар усмехнулся — Лиска неплохо постаралась над его внешностью: растрепала тщательно зачесанные назад волосы, исполосовала шею, обагрив кровью воротник белой рубашки, зажгла лихорадочный румянец на смуглых щеках. Одним усилием мысли он прикрыл царапины и пятна иллюзией, способной обмануть людей и большинство нелюдей в этом зале. А вот с волосами поступил иначе — запустил в них пятерню и хорошенько взлохматил, отчего некоторые пряди упали на лицо, скрыв столь спорные уши. Да и легкие морочные краски тоже снял. Это хвиса умудряется видеть его таким, каков он есть, а вот большинство присутствующих даже не подумали бы искать сходство между Рейваром и молодым графом.
Последний вовсю флиртовал с какой-то блондиночкой. Заметив в толпе своего отца, он округлил лазоревые глаза и дал деру. Глупый мальчишка, бежит от того, чего сам и добивался. Похоже, за эти полгода Рейвару так и не удалось избавить его от жуткой привычки прятаться за женские юбки. Раньше чуть что — сразу к матери бежал, теперь вот Лису подставляет. Интересно, он хоть подумал о том, что ни Даянире, ни хвостатой не доставляет никакого удовольствия общаться с отцом этого дурачка?
Рейвар сделал чуть заметный кивок ближайшему полукровке, и тот, бросив свою даму, отправился вылавливать мальчишку, взяв себе в помощь еще пару таких же бедолаг, в вихре танцев и женского внимания давно позабывших свой долг и миссию. И уже через несколько минут загнанный Нейллин угодил как раз в его руки, просто вылетев из-за колонны. Схватив мальчишку едва ли не за шкирку, Рейвар потянул его в сторону небольшого подиума, в то время как музыкантам затыкали трубы и укоризненно стучали по рукам.
— Прошу минуту внимания! — громко рявкнул он, дожидаясь, когда к нему повернутся лица многочисленных приглашенных на этот балаган. — Я, лэй’тэ Рейваринесиан Илисса рэ’Адхиль, хочу сделать заявление и признать Нейллина, графа Сенданского, своим сыном.
Мальчишка рядом с ним удивленно прихрюкнул и обвис. Сам напросился. О том, как трудно им теперь будет находиться рядом друг с другом, он, разумеется, не подумал. И рыжая не подумала.
В зале зашумели, переваривая эту информацию. Если раньше простые люди считали, что Сенданский маркграф нанял полукровок, то теперь многим стали понятны истинные причины появления отряда с далеких земель. А уж чего они напридумывают!.. Лучше сразу развеять все подозрения.
— Как известно, Нейллин — сын графини Даяниры, чистокровного человека, поэтому не может наследовать от меня ни силу, ни титул. Но вот без помощи и опеки с моей стороны он никогда не останется.
Рейвар широко улыбнулся, демонстрируя клыки.
Затем стащил с подиума по-прежнему безвольного мальчишку и увел подальше от толпы. Поставил напротив себя и положил руки ему на плечи. Нейллин чуть присел, видно, ноги и, правда, его не держали.
— Завтра с самого утра я уезжаю.
— Куда?
— На границу. Ты остаешься здесь.
— Почему? — сразу возмутился парнишка.
— А кто будет защищать город и своих подданных?
— Как будто я что-то могу! Рей… — Нейллин запнулся и с интересом (да и не без доли ехидства) посмотрел на него: — И как мне теперь тебя называть? Папочкой?
Рейвар собрал всю волю в кулак, пообещав себе потом отомстить одной зубастой хвисе за развращение сына.
— Как раньше звал, так и зови. Отчим тебе этого не простит. Ондрий и так меня терпеть не может.
— Хорошо. Но может, я все-таки поеду с тобой?
— Об этом не может быть и речи. А будешь спорить, отправлю в Каменный Грифон вместе с Лиской. — Заметив, как глаза Нейллина вспыхнули, он продолжил: — А сейчас ты присмотришь за ней. От Лисаветы можно много чего ожидать, вечно она везде сует свой любопытный нос.
С этим поспорить было нельзя. Нейллин неприятно поморщился, верно, понимая всю важность данного заявления.
— Кстати, где эта вертихвостка?
— Я думал… ты ее, случаем, не придушил?
— Тебя-то не было рядом, не так ли?
— Я… — Мальчик залился румянцем.
Оставив сына размышлять над своим поведением, Рейвар отправился прямиком в уютную комнатку хвисы. В зале ее не было, это он уже понял. Да и навряд ли после такого она вернулась.
При мысли о «таком» на губах появилась чуть заметная улыбка, а ноги сами понесли в сторону «лисьей норы». У него действительно слишком мало времени, чтобы ждать пока хвиса наиграется в невинную дурочку. Хвостатая к нему далеко не равнодушна, сколько бы ни пыталась показать иное. И даже возраст тут не помеха — Лиса сумела доказать свою взрослость. Наверняка ее воспитывали люди, у которых, возможно, были и свои дети, раз она так ведет себя. А уж то, что он может быть у нее первым, вообще казалось бредовой мыслью.
Поймав себя на очередном витке самовнушения и усыпления совести, он чуть слышно выругался. Из-за этой девицы совсем с ума сошел.
Все тело приятно ныло в предвкушении удовольствия. Слишком давно у него не было женщины, в то время как рыжая хвиса продолжала будоражить воображение, заставляя его кровь разносить по телу горячую слабость. Лукавство хвостатой и злило и заставляло наслаждаться игрой. И ведь с первого взгляда дура дурой, наивная, как овечка, но ведь умудряется такое проворачивать да и его за нос водить. Женщины!
Когда на стук никто не открыл, Рейвар нахмурился и попытался отпереть внутренний замок с помощью магии. Что самое интересное, щелчка задвижки он не услышал, но ручка двери спокойно поддалась, стоило попытаться ее повернуть.
— Лисавета? — позвал он в темноту. Впрочем, его глаза засветились желтоватым светом — наследие матери, — позволяя разглядеть комнату.
Пусто… только кровью пахнет!
Лишь сделав несколько шагов внутрь, он понял, что этот запах никак не может принадлежать хвисе, их кровь слаще для его обострившейся звериной половины, они ведь самки даже по самой своей природе. Так что он погасил в себе первые признаки страха и спокойно огляделся.
Женское тело лежало на полу, скрытое от вошедшего столиком. Из груди торчали колечки ножниц, а на ковре темнело пятно крови.
Достав убранный ранее кулон, Рейвар сдвинул одну из четырех пластинок и произнес:
— Хельвин, возьми пару ребят и Лизина и топайте в комнату Лисаветы. Только тихо.
Вот и развлекся! Все у этой Лисы не как у людей или нелюдей. Ее даже соблазнить нормально не получается. Когда ты не можешь — она само очарование и податливость, как только ты свободен — когтями и гадостями отвадит.
К приходу ребят он уже успел обследовать комнату — хвисы тут не было.
— Что у тебя случилось? Будем девицу воровать? — завалился в гостиную растрепанный Хельвин. Но стоило ему сделать несколько шагов вглубь, как он заметил, над чем склонился его друг, и попритих. — Так, Гайдик, встань в конце коридора. Закрывайте дверь. Маил, охраняешь ее, как собственную ложку!
— Когда? — посмотрел Рейвар на Лизина, уже водящего руками над телом.
— Примерно через полчаса после ужина, — полуэльф нахмурился, — с того времени я как раз Лису больше не видел.
— Это сделала не она, — встал Рейвар.
— С чего ты так решил? — сощурился Хельвин.
Рейвар мог бы найти причину засомневаться в себе и своих доводах, но на этот раз он решил поверить хвостатой без ее оправданий. Хотя бы потому, что ему надоело искать обвинения против нее.
— Лиса была привязана к этой женщине. Портниха специально для нее платье шила.
— Рейвар… понимаешь, тут такое дело… тот предатель, который в прошлый раз выдал сведения по отряду, как раз эта женщина — портниха Ангела. И, стало быть, именно из-за нее Лисе так досталось от тебя тогда.
Его посетило настойчивое желание схватиться за голову. А лучше побиться ею об стену по примеру Лиски.
— Обыщите комнату портнихи, если хотите, можете перевернуть там все, главное — найти хоть какую-то зацепку. И хорошенько проверьте все следы здесь.
Распоряжения он отдавал из небольшой уютной спаленки, отданной Лисе на растерзание. Во всяком случае, рыжие тонкие волоски из ее хвисьей шкуры уже плотно обосновались на покрывале и занавесях, вот горничные обрадуются! Вроде бы ничего не пропало, все, как и при хозяйке, раскидано, на постели, словно непотребствами занимались, и если бы рыжая не была у него под присмотром весь вечер, этот факт мог вызвать довольно неприятное чувство. А так он лишь усмехнулся. Под кроватью обнаружилась пустая тарелка, измазанная сладким соусом, и один белый чулок с кокетливой красной ленточкой на подвязке. Мысок столь деликатной детали дамского туалета оказался испачкан, словно кто-то догадался походить в этом невесомом шелке по грязному полу. И почему он не сомневался, что эта маленькая нахалка вполне способна на подобное отношение к дорогой вещи, в то время как над своим довольно милым, но простоватым платьем тряслась так, что даже ни разу не обкапала, хотя в замке он не раз советовал Лиске надеть слюнявчик.
Хотя ее ножки в подобных чулочках должны выглядеть просто изумительно!
— Ты еще в карман его сунь, — усмехнулся Хельвин, стоящий в дверях. — Вижу, серьезно тебе эта хвиса голову заморочила.
Рейвар искоса глянул на друга, но тот лишь сильнее оскалился.
— Она была здесь уже после. И явно решила сделать еще одну глупость. Туфли, — пояснил Рейвар, кивнув в сторону. — В этих она была на балу, в них удобно танцевать, но никак не убегать. Да еще и в пятнах крови.

Передав с помощью слуги записку для Нелли, я со всех ног кинулась на конюшню. Делать-то все равно нечего. Как оказалось, сколько головой ни бейся, только шишка растет и никакого оборота. Нет, этот ушастый таки нарывается на повторное покусание. Кому еще придет в голову лишать меня хвисьей привилегии.
После всего произошедшего платье казалось не просто неудобным и малоприспособленным к нормальной жизни, но и колючим, словно «злая» шерсть. Кто бы знал, насколько мне не терпится стащить его с себя.
Нелли появился довольно быстро, чего я от него не ожидала. Мне даже не удалось нормально поразмыслить о происходящем. А ведь было над чем!
— Лис? — тихо позвал он.
— Чего орешь? — вылезла я из пустого денника.
Мальчишка оглядел меня с ног до головы и хмыкнул:
— Ну и во что ты опять влезла, Лиска?
— Я не виновата! Правда!
Побледнев, Нелли уставился на меня и мой подол в темных пятнах.
— Доигралась. Я еще надеялся, что ты опять с Рейваром поскандалила, не зря он такой злющий был.
От этой новости стало только хуже. Нет, мстить мне таким способом он навряд ли будет — не в его правилах и характере… если я правильно знаю этого полукровку, в чем нет никакой уверенности. А вот обвинить меня только потому, что способна на такое, — запросто.
— Ты принес то, что просила?
— Конечно. Правда, это мои вещи, первое, что успел схватить.
— Какая разница, главное, хвост куда-то деть. Ты знаешь, как еще можно выйти из этого дворца? — с надеждой глянула я на Нелли и начала примериваться к штанам. Ну-с, где тут у нас будет хвост?
— Вообще-то сейчас даже мышиные норы полукровки охраняют. Может, отсидишься?
— Угу, в камере временного содержания. Или в клетке таксидермиста.
— Откуда такие странные мысли? — глянул на меня мальчик, седлая уже знакомого жеребца.
— Так я с твоим отцом неплохо знакома… разносторонне так, — добавила я.
Как спрятать хвост под широкими брюками я, наконец, придумала — привяжу его к ноге с помощью подвязок для чулок. Но вот как проделать это, даже не представляю, хвост-то можно освободить, только сняв платье!
Шнуровка на спине плохо поддавалась, да и я не акробатка, руки себе выворачивать. Пришлось звать на помощь:
— Развяжи, пожалуйста!
Послышались легкие шаги. Но вот только вместо мягких пальцев Нейллина меня коснулись сильные, шершавые руки, от которых по телу вмиг разлилась слабость… и в то же время обдало холодком. Слишком хорошо я помнила эти прикосновения.
— Я бы предпочел услышать такое предложение в спальне, а не на конюшне.
Несмотря на интимный полушепот, эти слова заставили меня испуганно сглотнуть и шарахнуться в сторону. Лошадка, в денник которой я так неожиданно заглянула, всхрапнула и, косясь одним глазом на меня, другим на Рейвара, встала поперек, как статуя, даже хвостом не дергает. Нет, ошиблась, хвостом она ошпарила подошедшего ближе полукровку.
— Х-хорошая лошадка, — поблагодарила я свою заступницу.
— Во-первых, это племенной жеребец, которого Бартоломео подарили пару месяцев назад, — породу улучшать. Во-вторых, ты бы с чарами поосторожнее, а то за лошадку тебя, дурочку хвостатую, примут.
Теперь я смотрела на своего «защитника» куда более опасливо:
— Боюсь, с ним легче договориться, чем с тобой.
— А ты попробуй, может, и получится, — усмехнулся Рейвар. — Вылезай оттуда.
— Где Нелли? — пропустила я его слова мимо ушей.
— Тут! — раздалось страдальческое. — А еще отец… Можно было как-то понежнее?
— Нечего было мух ловить, лягушонок. Если я мог подойти к тебе незамеченным, значит, и кто-то другой сможет.
— Это нечестно! Я был не готов, — послышалось шуршание сена и слабые стоны. Видно, неплохо его Вареник отоварил. — Фу, мне теперь полночи в ванной отмокать придется!
— Мне бы твои проблемы! — обреченно протянула я. Эх, лучше ванна, чем разборки с кареглазым полукровкой.
— Сначала разберись с теми, которые сама создала, потом о чужих мечтай.
— А может, не надо? — с надеждой посмотрела я на Рейвара, активно хлопая глазами и улыбаясь, как дурочка.
— Иди сюда, — протянул он руку, которую тут же попытался укусить злющий жеребец.
Правда, животинка неправильно оценил противника — тот увернулся, похлопав коня по морде. Судя по задумчивому виду коня, тяжесть руки тот оценил.
— Никто тебя, рыжую, не обидит. Если ты, конечно, не виновата.
Я и без того знала, что упираться бесполезно — меня уже поймали. Но тут появился измазанный Нелли, и мне пришлось сдаваться. Мальчишке следовало немедленно вымыться, потому как разило от него!..
Кстати, пока мы шли обратно в жилые комнаты, выяснилось, что Рейвар еще не совсем ополоумел, чтобы бить собственного отпрыска, и мальчишка, пока его не спровадили отмываться, все допытывался, как же новообретенному отцу удалось отключить сознание Нелли, уложив ротозея на кучу грязного сена. Но Вареник стоически хранил секреты, также отказываясь сказать, как нашел меня. И уж тем более молчал о способе, которым блокировал мой оборот. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, — подвеска, висящая на моей груди, еще более непростая, чем я могла предполагать, принимая такой подарочек.
Помучившись немного с мудреным замком, я, наконец, сняла цепочку и отдала в хозяйские руки, при этом гордо задрав нос, дескать, мне чужого не надо. Рейвар посмотрел на меня так, будто сейчас этой же цепочкой и задушит. И чего ему опять не нравится?
Заходить в свою комнату ну очень не хотелось, страх спину так и ласкает своей холодной рукой. Правда, в компании полукровок было уже не так жутко, как в первый раз.
— Ну, ты расскажешь, что тут произошло? — сложив руки на груди, посмотрел на меня Рейвар.
— Расскажу. Зная твои методы, молчать уж точно не буду, — не могла не поддеть я. Сев на пуфик перед большим зеркалом, как можно дальше от тела бедной женщины, начала рассказ. Он вышел коротким до неприличия: — Когда я вернулась, то была так зла, что, ничего и никого не замечая, вбежала в комнату. Ориентируюсь я здесь еще плохо, шла на ощупь. Вот и споткнулась о… нее. Испугавшись, я сбежала. Все.
— Ты ушла сразу?
— Нет. Я как-то умудрилась в лужу крови наступить, да еще и платье запачкала. Переодеваться времени не было, а вот переобуться успела. И только потом я ушла.
— А чего испугалась-то? — посмотрел на меня Лизин, которого я знала еще с горных приключений.
— Как чего? Того, что я снова окажусь без вины виноватой. Это, знаете ли, старая схема — кто первый под руку попал, тот и виновник. Ау меня хвост длинный, за него ловить удобно, — насупилась я, пряча глаза за этим самым меховым помелом.
— Хвост долог, ум…
— Кхе-кхе, — напомнила я о своем присутствии неизвестному типу с растрепанной шевелюрой. Нет, я его помнила, но вот с именем и прочим у меня проблемы. К тому же он никогда в моих поклонниках не ходил, все время держался в стороне, вот я и не разобралась, кто такой и можно ли с ним дело иметь. Видно, зря.
Он усмехнулся и пристально, так что я снова перепугалась, посмотрел на меня:
— Значит, ты уверяешь, что когда пришла, она уже была мертва?
— Я не делала этого.
Да уж, поверят они, пожалуй. Хорошо еще, сразу в подземелье не утащили да Нелли знает, что я вляпалась в очередную неприятность, не бросит… Хотя опытным путем было доказано — некоторым друзьям лучше не верить. К тому же в этой семейке!
— Никто тебя не обвиняет, — легонько коснулся моего плеча Рейвар, чем удивил до онемения.
— Да? Не обвиняем? — В зеленоватых глазах полукровки с всклокоченной шевелюрой было нечто такое, отчего по моим щекам начал растекаться румянец.
— В течение часа после ужина Лисавета была под присмотром. Сначала с Нейллином, потом со мной.
Убить его мало, защитничек! Это ж надо такое про меня сказать! Куда бы мне спрятаться от этих насмешливых, всепонимающих взглядов, которыми смотрели на меня присутствующие мужчины. Где тут ближайшая стенка, пойду головой постучусь. А потом возьму что-нибудь тяжелое и постукаю Вареника, чтобы впредь за словами следил.
— А у вас тут практикуется кастрация… языка? — добавила я чуть позже, когда народ оценил и прочувствовал.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:12 | Сообщение # 27

Княгиня де Веллар

Мужчины как-то автоматически прикрыли ладонями самое дорогое. Футболисты, чтоб у них ширинка не расстегнулась в самый ответственный момент!
— Потом ты удивляешься и называешь меня неблагодарной сволочью. Я, между прочим, правду сказал. А мог бы и промолчать. Зачем же я тебе буду нужен без… языка.
— Все! Где здесь были ножницы?
— Ты мне и с ним не очень-то нужен, — пробурчала я.
И сама удивилась, как неубедительно звучит мой голос.
Да с таким придыханием надо кричать: «Ну, возьми же меня!» Интересно, это кто-нибудь заметил?
Поднимать глаза и проверять я не стала.
Вместо этого отвернулась. Раз моя невиновность доказана, да не кем попало, а самим Рейваром, то можно передохнуть в преддверии новой гадости, подкинутой мне этим дурацким миром, его ненормальными жителями и богом-раздолбаем.
Хотя… законы жизни в обоих мирах весьма схожи, и если в первое время я считала, что попала в фэнтезийную сказку, где эльфы добрые и заботливые, люди суровые и теплые, то сейчас уже не знаю, что и думать. Все три раза перевернулось с ног на голову и наоборот. Впрочем, это же совершенно нормально — белое и черное в чистом виде существует только на зебре, в обычной же жизни смешивается, как заблагорассудится. Например, Рейвар — та еще скотина… по отношению ко мне. А сына любит и заботится о нем, не жалея себя, своего авторитета и армии.
Вот и получается — полосочка белая, полосочка черная, полосочка белая, полосочка черная, а потом жо… жесткий хвост.
Я сидела на низком пуфике, поджав под себя ноги. Зеленая ткань платья свешивалась с одной стороны, выставляя ножки в тонких белых чулочках и туфлях на низком каблуке на всеобщее обозрение. Но если честно, мне не было до этого дела. Я смотрела в большое зеркало, как в телевизор.
И происходящее в нем казалось мне чем-то уж совсем нереальным.
На переднем плане сидела странная девица с рыжими, уже порядком растрепавшимися волосами, из-под которых торчали кончики неприлично длинных, заостренных ушей с беличьими кисточками. На ее коленях лежал пушистый лисий хвост с едва подрагивающим ухоженным белым кончиком.
Но это лишь первый план. Второй показался мне куда интересней, как в любимых мной детективных сериалах, где следствия велись с помощью новых достижений науки и криминалистики. Женщина лежала на полу, странно раскинув руки. Ее юбка немного задралась, демонстрируя самый краешек панталон. Каштановые волосы, когда-то явно собранные в высокую, тугую прическу, сейчас оказались растрепанными. Каре-зеленые глаза остекленели. Из груди торчит рукоятка ножниц, над которыми в прямом смысле слова колдовала пара нелюдей.
Тут картинка смазалась… Или это поплыло у меня в глазах?
Помрачнение усилилось, и отражение исказилось, оставляя лишь передний план…
Я склонила голову набок, наблюдая за своим зеркальным отражением. Молодая женщина в золотой курточке и джинсах. Рыжие волосы собраны в хвост, привычно съехавший на правый бок. В ушах поблескивают вензелями любимые сережки. Такое привычное лицо, хитрая улыбка, зелено-желтые глаза, скрытые за стеклышками очков. Из-под воротника куртки выбивается левый наушник.
Перед глазами снова поплыло. Я чуть качнулась, для уверенности упираясь в пуфик рукой.
Подняла взгляд на гладкую, чуть дрожащую поверхность зеркала. Наваждение прошло. Там сидела все та же рыжая хвиса с потерянным взглядом. За ее спиной пара нелюдей суетилась возле тела мертвой Ангелы. И лишь один застыл, впившись взглядом в то же стекло, что и я. Огромные карие глаза, напоминающие капли молочного шоколада.
Как я любила эти глаза — переменчивые, злые, ласковые. Но они были здесь, в этом мире.
Комната снова поплыла. Руки ослабли, и я начала медленно сползать… куда-то.

Очнулась я, уже лежа на кровати. Под нос совали жуткую вонючку, но не угадали с моими реакциями, и от резкого взмаха руки склянка покатилась по полу.
— Очнулась твоя хвостатая, — хмыкнула леди Елна. — И сразу буянить. Что с этих хвис взять.
Не успела старуха закончить свою отповедь, как в комнату буквально ворвался Рейвар и, подойдя к постели, склонился надо мной:
— Лис?
У него было такое серьезное выражение лица, что я просто не удержалась. Резко бросилась вперед и щелкнула зубами прямо перед его носом. В первые секунды у него округлились глаза, но, к моей радости, душить меня на месте никто не стал. Вместо этого Рейвар улыбнулся, да так, что я даже хихикать перестала от шока. Давненько не видела у него такой искренней светлой улыбки.
Раньше он частенько смеялся вместе со мной. Но ведь раньше была всего лишь маска… или нет?
— Ну и что с этой неженкой? — Вареник распрямился и теперь разглядывал Елну.
Что не могло не послужить поводом для облегченного вздоха.
— Переутомление, — пожала она плечами. — И без меня очнулась бы. Чего было панику разводить, спрашивается.
— Ты все равно сюда шла, так что не ворчи.
— Зачем тогда меня пугали? Сначала прибежали, говорят: «Надо труп осмотреть». А потом ты с горящими глазами на меня кидаешься и тянешь к Лисе. Дурак, — шлепнула она его по заду, отчего я чуть снова сознание не потеряла, — так меня перепугал, я же сразу не поняла, что она живая, просто малахольная! Так, показывайте, где ваш труп.
Тело ей показали без дальнейших проволочек типа обморочной хвисы.
Вообще-то после всего произошедшего мне стоило забраться под кровать и не вылезать оттуда, пока полукровки не найдут настоящего убийцу или, по крайней мере, не унесут Ангелу из моей комнаты. Но любопытство оказалось сильнее любой осторожности, и я высунула нос из комнаты, едва меня оставили одну.
Гнев и страх давно прошли, оставив после себя щемящую тоску. Присев рядом с телом портнихи, я бережно провела рукой по ее блестящим волосам. Несмотря ни на что, мне было жалко ее. Так странно: я одновременно обижена и чувствую горечь от еще одного предательства, но смерть… Кто-то злой внутри меня шепчет: «Слишком легкая смерть». И ему вторит другой голос: «Все ошибаются. А смерть — слишком жестокая плата». Как странно переплетаются чувства…
Интересно, а каково было Ангеле, зная, через какие испытания мне пришлось пройти по ее вине, спокойно смеяться над нашими с Нелли выходками, между тем расставляя выточки платья?
Я коснулась его зеленой ткани.
Значит, откупилась?
Встав, я вытерла руки о подол (а мама раньше удивлялась, почему домашние брюки и халаты у меня так специфично рвутся). Ангела хотя бы извинилась и попыталась загладить вину.
— Ты знаешь, что это была она, верно?
Подошел он очень тихо, я его почувствовала только благодаря запаху.
— Знаю. Она письмо мне написала.
— И где оно?
— Сожгла. — Я скосила на него глаза, так и не решившись посмотреть прямо. — Откуда я знала, поверите ли вы в мою невиновность. И не станет ли письмо лишь еще одним доказательством моего неслыханного коварства. Ну и способности поднять ножницы на бедную, беззащитную женщину, сделавшую мне столько добра, что шкура чудом цела осталась.
— Как она у тебя с таким языком цела, вот что интересно! — чуть улыбнулся Рейвар. — Что еще было в том письме?
Я фыркнула и отвернулась. Мне не хотелось пересказывать ему все. Извинения Ангелы, которая, видите ли, даже не подумала, что подозрения падут на кого-то другого. Ее уверения в нежных чувствах и искренних переживаниях. Тем более я не буду говорить о причинах, толкнувших портниху на такое дело. Ну, кроме тех великолепных камешков, которыми ей заплатили. О том, что Ангела сегодня ночью собиралась бежать, они наверняка и сами догадались. Сюда она пришла, чтобы оставить прощальное письмо. Лучше бы ушла тихо.
— Ты бы ее простила, расскажи она тебе обо всем лично?
Странный вопрос.
— Нет. Я много чего могу простить. Но не предательство.
Ах, вот оно что, поняла я. Только ему-то это зачем?
Хорошо, Елна вовремя влезла и прогнала меня отдыхать, иначе бы я не удержалась и ляпнула лишнее.
Меня отправили к Нелли, он все равно свежевымытый больше никуда не пойдет, а мне нужна компания и охрана. Притом Рейвар казался таким недовольным, что мне захотелось переехать к Нелли на пожизненное обитание, лишь бы его отец еще побесился — опасно, но душу греет. Доводы типа того, что мы весь горный путь спали в обнимку, кажется, вообще едва не вывели его из себя, как ни странно. Лизин хитро улыбался, но почему-то помалкивал о том, что по ночам я превращалась в крылатую лису, которая и места занимает меньше, и греет лучше.
Скучающий Нелли был только рад моей компании. Мы попросили принести нам в комнату всякой вкуснятины, чтобы не так обидно было. С тортиком жизнь по-любому слаще будет.
Я, наконец, смогла стянуть с себя это проклятое платье. Нелли, знавший, насколько оно мне было дорого, смотрел удивленно. Как ему объяснить, что я не люблю подачки, что такой ценой оно мне не нужно? Тем более в зверином теле гораздо комфортнее и отчего-то чувствую себя в большей безопасности.
Сидя на широком подоконнике, мы смотрели на празднично украшенный сад. Сотни фонариков из металла и радужной слюды озаряли магическим светом небольшую аллею, заканчивающуюся круглой площадкой с фонтаном в центре. По плитам, осыпанным разноцветной каменной крошкой, прогуливались парочки. Даже отсюда я видела шикарные платья и слышала шелест юбок прекрасных дам. Праздник продолжается.
Эх, с каким удовольствием я бы и сама побегала по этим полутемным аллеям. А ведь можно было затеять потрясающую игру в салочки. Или в «догони меня кирпич», вспомнила я о Варенике.
Нелли рассказал, каким образом обзавелся отцом, я старалась помалкивать и думала о произошедшем. Особенно о зачарованном зеркале. Что это было — лишь игра моего воображения, стертая грань или призыв вернуться домой?
Ответить на этот мог только Кай, но взбалмошного божества поблизости не наблюдалось. Вот засада!
Хочу ли я домой? Когда сидишь вот так, в теплой комнате, рядом с Нелли, вроде бы и здесь неплохо. Там, около окровавленной Ангелы, читая злосчастное письмо, я бы многое отдала за возможность вернуться в свой мир. И только посмотрев в карие глаза полукровки, стало понятно — ни здесь, ни там мне не будет покоя. Дома я изведу себя сожалениями о потерянных возможностях, тут — и надеяться ни на что не смею. Мне уже определенно указали на место, которое я могу занять в его жизни. Где-то между головной болью и развлечением на одну ночь.
— Не грусти, Лисочка. Все образуется. Неужто полукровки какого-то убийцу не найдут?
— Кстати, а Вареник кто? Я его эльфом раньше называла. Из-за ушей.
— Догадалась тоже. Судя по тому, что мне рассказывали, по отцу у него сильная ветвь истинных вампиров. Вроде бы какой-то знатный клыкастый в свое время не от той потомство завел, а детишки не захотели участи отщепенцев, смотались в степи и организовали первый город полукровок. С тех пор линия вампиров у их правителей считается чуть ли не главной. И уши у него вампирьи, не тонкие и длинные, больше твоих, а помясистей.
— А мать? — продолжала любопытствовать я.
— Не знаю. Мне рассказали только об этом. Рейвар, хоть и лэй’тэ, но королевских кровей. А я — его сын.
— Почему «хоть»?
— Так лэй’тэ у них не имеет никаких прав на трон. Это мне разъяснили.
— А это лэй’тэ что означает? — допытывалась я.
— Лис, ты у него самого спросила бы, а? Меня, знаешь ли, тоже не во все посвящают. — Похоже, такое обращение с собой мальчишке не очень нравилось, и он дулся на всех подряд. Но вскоре оттаял и начал делиться соображениями: — Вообще лэй’тэ у некоторых рас называют полководцев или командира личной гвардии правителя. И со временем я остановился на втором варианте. Только вот странная у него гвардия — по кустам шныряют, во все дыры носы суют. При этом не повелительская, а его личная. В общем, если я правильно понял, они занимаются поиском полукровок в других странах и их изъятием.
— Зачем?
— Повышают этот… прирост населения. Да и о таких же, как они, заботятся.
— Ой, как все сложно, — уткнулась я носом ему под коленку.
Нейллин потрепал меня между ушками.
Тут раздался стук в дверь и донесся голос служанки, принесшей нам угощение. Мальчик лихо соскочил с подоконника и пошел открывать. Не желая оставаться одна и надеясь поскорее сунуть нос во все тарелочки, отхватив себе самое вкусное, я потрусила за ним, стараясь особо не мешаться под ногами.
Засмотревшись на молоденькую симпатичную служанку, Нейллин распахнул дверь на всю, делая широкий приглашающий жест. Хорошо хоть я смотрела не на ее личико, а на желанный поднос, который уж слишком дрожал в руках девицы. Так что когда она с шумом полетела вперед, гремя посудой и визжа, особого удивления я не испытала. Нелли тоже успел сделать пару шагов назад, так что блеснувший металл его даже не задел.
Мужик, ввалившийся в комнату, оказался высоким, худым, но заметно гибким, как змея. У меня промелькнула ассоциация с ниндзя. В одной его руке был зажат длинный тонкий меч, а во второй — кинжал.
Пнув перепуганную служанку сапогом, он заставил ее лежать, а сам тем временем закрыл нам путь к отступлению.
Убить Нелли не дам!
Именно с этой мыслью я и кинулась на руку нападавшего. Правда, у него тоже реакция нехилая, чуть крылья мне не оттяпал!
— Убери свою шавку или девке конец!
Кто тут шавка?!
Но противиться я не стала, уж слишком угрожающе блестел клинок, направленный в спину лежащей служанке.
— Где рыжая девчонка? — рыкнул ниндзя, оглядываясь.
О! Меня за меня не признали. Если тут, конечно, нет еще одной рыжей дурищи.
— В спальне, — кивнул мальчишка на дверь. А сам семафорит, мол, беги отсюда.
Нет уж, чтобы мне этот поганец парня попортил? Я ради его спасения столько старалась. Нам теперь только выиграть войну — и вот он, мой обратный билет до дому!
— Зови сюда!
— Нет, — нахмурился Нелли. Дурачок безоружный.
— Ну, как хочешь, — оскалились кривые черные зубы.
Мерзавец ткнул распростершуюся на полу девушку кончиком меча, отчего та взвизгнула и, кажется, потеряла сознание. Нелли же схватил первое, что попалось под руку, и кинул. «Гость» одним взмахом меча превратил вазочку в мелкое крошево и, противно улыбнувшись, пошел к мальчику. Тут уж меня удержать не удалось. Прыгнув из-за спины Нелли, я впилась в… куда дотянулась — туда и впилась, сжимая зубы до предела. А что? Он удачно так встал, ноги на ширине плеч, кусай не хочу!
Мужчина (что уже сомнительно) взвыл так, что уши заложило. Испугавшись этого звука, я сжала челюсти еще сильнее.
Оторвалась же, только когда меня тюкнули по голове кулаком. Потому как лисьей челюстью кусать за такие места еще как-то можно, а вот так — не очень. Все же человеческие зубы, которые появились после случайного оборота, не предназначены для нанесения тяжелых травм. Я свалилась на пол, а рядом, согнувшись, визжал убивец.
— Нелли, быстро за отцом!
Тот вроде дернулся бежать, потом головой покрутил. Пришлось обозвать его упрямым бараном и гнать чуть ли не пинками. Если этот гад охотится за Нелли, мальчишке нечего тут делать — с Рейваром ему будет куда безопасней. А мне спокойней.
Вытолкав свое сокровище, я сдернула с окна занавеску, чтобы хоть во что-то завернуться. Витой шнурок был заготовлен, чтобы связать бандюгу.
Подходить хоть и к покусанному, но все еще опасному мужику, я опасалась. Так что, приготовив веревку, подкрадывалась сзади. Он стоял на коленях и, держась за поруганное место, подвывал. Но стоило мне накинуть ему на плечи веревку, подскочил, аки молодой горный козел, пытаясь сбросить путы. Тут я догадалась, что неплохо было бы его оглушить перед связыванием. Только поздно опомнилась, объект моей внеплановой охоты вознамерился отомстить за возможное оскопление. Я, держащаяся за концы веревки, полетела ему на спину. Не ожидавший такой подлости бандит снова согнулся… что-то там себе прищемив. Взвыли мы вместе — я от страха и неожиданности, он от боли.
То, что происходило дальше, напоминало страшный сон или кадры из плохой комедии. Ну, честно, сама не поняла, как это произошло, но встав на четыре кости, мужик лихо проскакал круг, а я, лежащая у него на спине, мертвой хваткой вцепилась в веревку, сползшую ему на шею.
Не знаю, до чего бы это все дошло, если бы предприимчивый убийца не решил взбрыкнуть, заваливаясь на спину и подминая меня под себя. Испуганно крякнув, я больше не смогла издавать приличных звуков — грудную клетку словно трехпудовой гирей придавили. Да еще и руку правую зажал меж нами, шкаф без ключика. От шока я сделала первое, что пришло в голову. А так как кислород в мозг уже не поступал, впилась зубами в шею, наверняка не мытую. Эх, придется зубы чистить минут пять.
К сожалению, нормально укусить не удалось: решив вцепиться в плоть поглубже, я чуть ослабила хватку, и мои зубы соскользнули на шнурок от занавесей, все еще болтающийся на шее мужика. Поначалу я расстроилась. Но потом бросила свои глупости с кусанием и потянула за конец веревки.
Мужик захрипел и предпочел скатиться с такого нелюбезного «матраса». Чему тот был бесконечно рад! И пока бандюга пытался очухаться от тесного общения с полоумной хвисой, я попятилась.
Чуть оклемавшийся ниндзя с гнилыми зубами вновь показал мне свою зловонную улыбку и довольно живенько для его состояния пополз за мной. Тут же получил пяткой в нос, но поползновений не оставил. Даже умудрился схватить меня за ногу, потянув к себе, явно не чтобы в трепетных чувствах изъясниться. Я взвыла, съездила в побитое лицо уже другой пяткой и предприняла попытку к бегству.
Которое едва не провалилось. Вредный тип не желал со мной прощаться и ухватился за кончик занавески, в которую я замоталась. Обратный процесс занял удивительно мало времени — выскользнув из тряпки, я бросилась прочь.
И именно в этот момент двери вынесло.
— Рей! — обрадовалась я, со всего маху налетев на полукровку.
Надо было видеть его глаза, блестевшие на вытянутом лице. Правда, удивление никак не мешало ему крепко прижать меня к себе, чему я отнюдь не противилась. Даже наоборот — ткнулась носом в плечо, понимая, что теперь нечего бояться. Если он здесь, значит, с Нелли все в порядке.
— Ну вот, цела твоя Лиска и даже уже раздета, — хохотнул все тот же всклокоченный тип. — А ты боялся! Ее так просто не обидишь. Скорее она обидит — мало не покажется.
Ой, я ж действительно слегка одета… в свой собственный хвост. Как стыдно!
Пока мне не вернули законную занавеску, Рейвар не возражал против использования его в качестве ширмы, и даже закутал в собственный пиджак, когда меня начало нервно трясти. Ой, зря он это сделал, потрясающий аромат мужского тела, исходящий от ткани, и вид высокой фигуры ушастого соблазна, затянутого в белые одежды, действовали на меня не лучшим образом. А когда он задом поворачивается, вообще лучше не смотреть.
Да, лучше не смотреть, а облапать…
Так, пошлые мысли, а ну, прочь!
— Лис, это ты его так отделала? — склонился над бандюгой один из полукровок, имя которого я забыла. Много их, а памяти у меня мало. — Нехило мужика поваляла… слабая женщина.
— А он… а у меня… — задыхалась я от возмущения, стараясь припомнить свои травмы. — А у меня синяк, вот! — сунула Рейвару под нос свою руку. Где на самом деле стояло лиловое пятнышко, даже, кажется, им же и оставленное.
— Да, действительно синяк. Аж с целую монетку!
Трое полукровок заржали, косясь в мою сторону. А уж когда выяснилось, за какую часть тела я его покусала, кроме шеи, вообще едва унялись.
— Да уж, молодец девочка. Нашла слабое место у наемного убийцы… и покусала так, что он сам забыл о своих талантах. Нет, ты как хочешь, Рейвар, но такая находчивая девочка в Империи лишней не будет.
Я похлопала глазами, переведя взгляд с всклокоченного полукровки — кстати, надо таки узнать, как его зовут, — на Вареника. Это они о чем?

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:13 | Сообщение # 28

Княгиня де Веллар

Напавшего на нас скрутили с помощью того же шнурка от занавесок, служанку привели в чувство и отправили к Елне залечивать проткнутое плечо. Меня отсадили подальше и сунули в руки плошку с орешками в меду. Заботливые!
— Кто тебе приказал убить Нейллина? — начали допрашивать бандюгу, не сходя с места.
Мужик оценил недобрые лица полукровок, их здоровенные фигуры, внушительный арсенал, скосил глаза на меня, от такого внимания переставшей хрумкать орешками. И заговорил.
— Не мальчишку. Сначала нам заказали его, — кивнул потерпевший на Рейвара. Тот удивленно приподнял брови. — А потом, когда Коляна прихлопнули…
— Кого? — подавилась я.
— Колян, напарник мой и лучший друг, которого ты, зараза рыжая, порешила. — Он хотел сплюнуть, но и одного взгляда на паркет хватило, чтобы оценить втык, который можно отхватить. — Короче, я был только рад, когда мне еще и за эту приплатили. Ой, дураки! — схватился он за голову, вырывая куцые волосенки. — Знали же, что с бабами связываться — себе дороже! Так нет, на куш повелись.
— Так это что, выходит, — почесала я нос, косо смотря на Рейвара, — это я тебя на крыше спасала? Убиться веником!
Вот когда понимаешь всю несправедливость устройства мира. Все могло быть так хорошо, не ввяжись я в очередную историю! Хотя… удивительно, но сейчас я не особо жалею. Прихлопни его эти друганы, мне бы ничего не осталось. А сейчас я могу потрепать ему нервы в силу своих скромных возможностей.
Подойдя, Вареник легонько постучал мне по лбу:
— А то, что тебя хотели убить, это, значит, нормально?
— Так я привыкла. За последнее время кто меня только не хотел убить. Этот хоть вроде за дело. А не просто потому, что не то подумалось, — пробурчала я, утыкаясь взглядом в значительно опустевшую плошку.
— И кого же так достала наша скромная Лисонька, — усмехаясь, продолжили допытываться у напавшего, — что за нее даже накинули сверху?
— Баба какая-то. Точнее первоначально это был мужик. Но потом, когда Коляна угрохали, я к нему метнулся, за отступными. Нам же пообещали, что все шито-крыто будет, амулетики навесили. А он мне — типа ничего не знает, был только посредником. Я ему нож к горлу, говорю — показывай, кто знает и платить будет. Он мне начал тереть, типа заказчик тот — птица высокого полета, но если я проберусь на сегодняшнюю гулянку, мне на нее укажут. Ну, я и пошел. Тетка та в кустах спряталась и еще долго лапшу мне на уши вешала, типа, не она это, да оболгали ее родимую. Потом вроде подобралась и говорит: «Заплачу всю сумму и еще сверху накину, если девку хвостатую, что напарника твоего порешила, на тот свет спровадишь».
— Да не трогала я его, — возмутилась я. — Ну, покусала слегка. А чего он… Молчу, молчу.
Какие тут все нелюбезные.
— Я согласился, — продолжил рассказ бандит и мой несостоявшийся убийца. — Деньги нелишние. Причем такие! Она мне сперва какую-то побрякушку сунуть хотела, типа за дурака приняла, скажет потом, что украл, меня и порешат. За деньгами ее послал. Велел там же, где и толковали, под кустом в мешке оставить. Вот так все и было. Кто ж знал, что эта в зверюгу зубастую перекидываться умеет. Я же ее тогда на крыше не видал. Только шум и слышал. А она меня… чуть не лишила, — всхлипнул он.
Мужчины, присутствующие в комнате, совершенно искренне ему посочувствовали, смотря на меня с таким осуждением во взгляде.
— Значит, заказчицу ты не видел? — строго глянул на него Рейвар.
— Не видел, любым богом клянусь!
— А портниху за что убил?
— Какую портниху?
Тут за дверью, которая и так держалась кое-как, послышались ругань и голоса.
— Как хозяйка этого дома я хочу знать, что тут происходит. Что за странные слухи, будто кого-то убили? Вы обязаны меня пропустить!
Заслышав этот голос, покусанный встрепенулся, а Рейвар сделал всего одно движение, которое я поняла правильно и, о чудо, беспрекословно послушалась, нырнув в спальню.
— Маришат, бесценная, что ты тут делаешь? — насмешливо спросил ее Рейвар, закрывая побитого мужика своей спиной.
— Среди гостей ходят странные слухи, а я даже не знаю, как на них отвечать. Потрудись объяснить мне, что происходит в моем доме.
— У тебя не дом, Маришат, а какой-то бандитский притон. Ты, похоже, даже своего мужа переплюнула. При нем если и убивали, то тихо, по подвалам и тайным комнатам.
Даже отсюда я слышала, как возмущенно зашипела эта змеюка. Кобра-переросток! Очки свои раздувает! А главное — было бы чего раздувать, там первый обвисший, после такого экстремального похудания.
— Что произошло?
— Да как тебе сказать… — Тут Рейвар просто отошел в сторону, демонстрируя побитого бандита.
— Это кто?
— Не узнаешь?
— Ее голос, точно ее был! — тут же спохватился мужик, вытирая закровоточивший нос.
Маришат побледнела. Судя по ее виду, она прекрасно знает, о чем речь.
Дальше все завертелось с поражающей скоростью и, главное, ловкостью. Я даже начала понимать, что со мной в свое время обошлись… нет, не мягко, просто по-другому. Здесь давили скорее психологически.
Нанятого ею бандита посадили прямо на пол, к стеночке, поставив над ним пару нелюдей. Саму Маришат определили в кресло, оставив под чутким надзором всклокоченного Хельвина, как его назвал Рейвар. Сам же лэй’тэ распорядился привести пару человек из знати как свидетелей, проверить Нейллина, запертого где-то в комнатах, послал проверить схрон, куда спрятали деньги за хвисью шкурку, а также осмотреть комнату графини на предмет всяких интересностей.
Я же изнывала от любопытства. И только обещание отшлепать меня по заднице, если сунусь, останавливало почище любых замков.
Правда, чую, не избежать мне сегодня рукоприкладства. Наверное, не стоило шипеть в ответ: «А это уже домогательство». Эх, и не поймешь, отчего Вареник пятнами пошел, то ли от стыда, то ли от злости. Я же не виновата, что вечно не то думаю.
Хотя тут, разумеется, он сам виноват. Встал передо мной, воротник на рубашке расстегнут, контрастируя своей белизной с загорелой кожей груди, рукава по локоть закатаны. Еще и глазами на меня так строго сверкает. А я и не знаю — то ли смеяться, то ли целоваться лезть.
Рейвар как-то горько усмехнулся и покачал головой.
Наскоро пересказав суть дела пришедшим свидетелям, которых оказалось целых пятеро, приступили к допросу. Если бы ткань занавески так плотно не обматывала бедра, я бы хвостом уже весь пол вымела от любопытства.
— Ну что, Маришат, — спокойно заговорил Рейвар, — сама нам все расскажешь или тебя заставить?
— Как ты смеешь, наглый выродок, угрожать мне в моем же доме!
— Это уже не твой дом. — Голос полукровки можно было бы назвать ласковым, подобным тому, каким разговаривают с детьми, вот только под мягким бархатом скрывалась сталь. — Титул маркграфа в ближайшее время перейдет к Нейллину, и ты станешь просто содержанкой, дальней родственницей с минимальными отступными. Только почему ты решила убить меня?
— Надо больно было, — фыркнула она.
— Как я понимаю, по доброй воле говорить ты не хочешь? Хорошо. Лисенок, иди сюда.
— Что?
Я не вышла, я выскочила! Потом вспомнила классическое сказочное:
— Щас как выскочу, щас как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!
Сказать, что присутствующие были шокированы, это ничего не сказать… Наверное, не стоило скалиться и демонстрировать когти. Поэтому я мигом потупилась, прикидываясь милой и хорошей девочкой.
— А чего он меня лисенком обзывает!
— Зато тебя не пришлось звать дважды. Можешь применить чары, чтобы она заговорила? У нас мало времени. Да и тащить в подвалы графиню — не самая хорошая идея.
Если бы он хоть на мгновение отвел взгляд, показав слабину, я бы отказалась или взбрыкнула — почему это меня было можно, а ее нет? Но Рейвар оказался столь уверен в себе и своих действиях, что я кивнула:
— Попробовать могу. Но гарантировать ничего не буду. Если у нее мозг оплавится, я не виновата.
Сложнее всего, оказалось, подойти к ней. Маришат окидывала меня таким презрительными ледяными взглядами, что мне действительно становилось холодно. Даже поймать ее забегавший взгляд оказалось легче, чем вынести его. Тут, оказалось, достаточно назвать ее тощей шпалой. Почему именно шпалой, не знаю, вот так подумалось, да и слово такое, в этом мире явно принято за ругательство, потому как глаза графинюшки полезли на лоб.
Тут-то я и поймала их ошалелый взгляд и… все. Контакт установлен. Теперь надо только подтолкнуть Маришат к рассказу.
— Так зачем, графиня? У тебя же было все.
— У меня… у меня все отняли…
— И ты решила отомстить? Ну же, — чуть добавила я меда в голос, — неужели мы не узнаем о твоей горькой судьбе и гениальном плане?
Как выяснилось, самомнения Маришат было не занимать. А сейчас, когда что-то в ее мозгах сдвинулось благодаря моим хвисьим чарам, ее просто разобрало с кем-то поговорить об этом. Досталось опять мне.
— Это все из-за него… Когда эта дурища Даянира отбила его у меня, я не особо расстроилась. В Остаре было много молодых красивых наследников благородных родов, готовых кинуть к моим ногам свои богатства и царства. Да и репутация у него была такая, что ни одна приличная девушка не связалась бы. Когда я обнаружила пропажу амулета, блокирующего любое противозачаточное заклинание, сразу поняла, что к чему. О богатстве Даяниры у нас ходили легенды, так что идея прокатиться к ней на родину мне понравилась. Особенно зная ее маленькую тайну. Вот только она не стала скрывать свою беременность. Даже письма драгоценному любовничку отправила, курица наивная. Я их, разумеется, перехватила. Пусть со своим деревенщиной живет, образец благородства!
— Ближе к делу, — разозлилась я. Наезды на леди Даяниру мне очень не нравились. — Зачем ты хотела убить Рейвара?
— Угу, и зачем я его тогда спасла? Надо же было так промахнуться.
— Он мешал мне. Не успел объявиться, уже начал устанавливать свои порядки, командовал, словно в своих казармах. Из-за него убили Бартоломео, когда он был так нужен, а потом еще и мне угрожал. Даже оборотниху свою во дворец притащил.
Не знаю даже, чему больше удивляться, ее словам или тому, что эта рафинированная графиня от злости начинает так активно слюной брызгать. Хотя, скорее всего, меня поразило это нелепое «оборотниха».
Вот странно, до сих пор не воспринимаю себя как нелюдя. Ну, вторая ипостась в виде забавной зверюшки, ну хвост, уши ненормальной формы… Если забудусь, могу и кресло поднять вместе с графиней. Но ведь это ни о чем не говорит, да?
— Ты убила моего мужа, — продолжала брызгать ядом эта змеюка. — Ты, подлая тварь!
— А я должна была свесить лапки и позволить убить себя, так, что ли? — Моему возмущению не было предела. В том, что произошло с ее мужем, я просто не чувствовала себя виноватой, хоть ты тресни. После всего, что о нем узнала, даже жалости не осталось. Только гадливое чувство, словно я испачкалась об этого человека.
Меня одернули и заставили продолжать допрос. Потому как стоило мне потерять концентрацию — графиня ожила и забегала глазками. Эх, ну и будет же у меня голова после этого болеть!
— Итак, то что Ва… — Я покосилась в сторону и исправилась: — То, что рэ’Адхиль такой плохой и не желал укладываться к тебе под каблук… Господа, что вы на меня так смотрите? Ну, у вас и мысли! Графиня, — повернулась я к присутствующим хвостом, — почему вы решили устранить его сейчас, когда на носу крупные разборки с недружественными государствами, а у вас, извините за прямоту, ни армии, ни мозгов? Почему сейчас, а не после того, как он выиграет эту войну?
— Я испугалась. Рейвар пригрозил, что убьет меня, если… Мне ничего не оставалось. — Маришат всхлипнула и начала рассказывать: — Бартоломео не хотел отдавать власть этому мальчишке. То, что будет после него, моего мужа мало волновало, но соглашение, на котором настоял Рейвар, взамен помощи его жутко раздражало.
— Сразу после разрешения конфликта с графствами Бартоломео должен был сложить полномочия в пользу Нейллина, — пояснил Вареник. Сам он стоял поодаль, вцепившись в краешек стола до побелевших пальцев и борозд на дереве. Злое, чуть брезгливое лицо близко не напоминает ту холодную гримасу, с какой он смотрел на меня тогда в подвале замка на скалах. Прищуренные глаза опять горят красноватым огнем, челюсть сжата, под верхней губой заметны клыки… Вся поза — словно натянутая струна, словно стойка дикого волка, готовящегося броситься.
Эх, хорошо, тут народу много, иначе я бы точно не удержалась и, обернувшись, на люстру залезла… или за спину ему спряталась. Его сейчас даже красивым не назовешь, скорее уж наоборот. При этом было в Рейваре что-то такое, от чего у меня перехватывало дыхание вовсе не от страха. Глубоко внутри… жаркое, тянуще-сладкое чувство, не имеющее ничего общего с обычными плотскими потребностями. И это не пугает меня, скорее успокаивает.
Что-то подсказывает — это правильно. Мне нечего его бояться. Сейчас, когда он едва сдерживает свой гнев, обращенной против Маришат. Против женщины, которую я уже начала тихо ненавидеть.
Отвести от него взгляд — почти невозможная задача, для выполнения которой пришлось призвать все свое благоразумие.
— Тогда Бартоломео это и придумал. Он хотел убить Рейвара после того, как он уйдет. На Сломай-хребте часто бывают обвалы, да и пустыня — место отнюдь не спокойное. В крайнем случае, можно было устроить маленькое кораблекрушение. Мой муж пошел бы на все ради своей власти, тут уж не до подсчета затрат. Через пару лет мальчишка мог заболеть или шею во время охоты сломать, что тут такого, аристократы тоже иногда случайно умирают во цвете лет.
Все, сейчас здесь кто-то умрет на заре маразма. Судя по тому, что клыки теперь весьма явственно выглядывают из-за губ, а запах костра стал очевиднее, могут появиться трупы.
Пришлось бочком подкрадываться к не на шутку заведенному Рейвару, чего он все равно не заметил. Я же растерялась — и что с ним теперь делать? Когда у меня дома коты бесились и цапались друг с другом, каждого требовалось пожалеть. Унижать жалостью Рейвара как-то не хотелось, да и не требовалось ему это, а вот слегка погладить можно. Как кота своего, по спинке.
О, подействовало! И глаза такие же, как у Толстика, когда его в бочку с водой окунаешь. Пришлось срочно отдергивать руку, чтобы не поцарапал. Лапку мою, правда, поймали.
— Не делай так больше. И вообще, не подходи ко мне пока я в таком состоянии.
Этот шепот едва слышен, но он пробирает до костей. Похоже, я чудом избежала участи быть попросту придушенной.
На мою дурацкую улыбочку Рейвар ответил хмурым взглядом.
И так всегда — хочешь как лучше, получается… крайне редко.
— Но до этого Бартоломео заставил меня забеременеть. Ему было не особо важно, от кого, лишь бы был ребенок. А потом… эта хвостатая шавка загрызла его! Оставив меня одну! И что мне было делать? Рейвар угрожал, что убьет меня, если узнает о беременности, но я уже ничего не могла сделать. Да и не хотела — с ребенком от маркграфа я могла оставить себе вольную обеспеченную жизнь. Или, в крайнем случае, затребовать у Нейллина отступные и уехать на родину, все равно в такой дыре никакого толку от этих блестящих камушков, что бисер перед свиньями. Там бы мои родственнички оценили, какой богатой я стала.
— Опусти лирику и свои несбыточные мечты, — осадил ее Хельвин. — Значит, ты решила убить нашего лэй’тэ прежде, чем он узнает о твоем положении? А о том, что армию будет некому вести, ты подумала?
— Сами бы разобрались, кому что вести. Ради сына бывшего господина.
Все присутствующие полукровки как-то странно ухмыльнулись. А я подумала, что господином их лэй’тэ назвать сложно. Они о Варенике разве что не с придыханием говорят и преданы, как не каждая собака хозяину.
— Я даже с Нейллином смогла бы договориться без этого, — кивнула она на заметно успокоившегося Рейвара. — Он молодой, соблазнить его не составило бы труда. Не знаю, откуда Зиги взял этих идиотов. Один с крыши свалился, другого девка повязала.
— Лиска тебе чем помешала?
— Слишком много хвостом мела, — фыркнула графиня. Ну, я поняла, что она имела в виду, а вот для мужчин пришлось разъяснять: — Не успела здесь появиться, Нейллин перед ней уже на задних лапках ходит, да и весь двор словно по линейке выстроился, только и слышу, какая эта леди Лисавета добрая, нежная да милая. — Лицо Маришат исказилось злобой, так что теперь она действительно напоминала крысу.
— Женщины, — закатил глаза Хельвин. — Нашла к кому ревновать. Она — хвиса! А тут даже к полукровкам относятся, как к иноземным, но людям. А у нее целый отряд по струнке ходил, пылинки с нее сдувал. Хе-хе, наши ребята чуть ли горную дорогу не вымели, чтобы Лисонька, не дайте боги, ноженьки не наколола. А тут какой-то дворец. Половина гостей только и говорят, будто Лиска невеста Нелли, которую ему отец родной из-за границы привез.
Вот это да!
А смеющийся Хельвин продолжал вываливать на нас последние дворцовые сплетни:
— А вторая половина в это время уверяет, что она его мачеха.
Вот когда горят обыкновенные уши, это неприятно, когда же такие десятисантиметровые лопухи — невыносимо. Особенно под пристальными взглядами.
— Значит, можно считать это личной неприязнью, — Рейвар, как ни в чем не бывало, продолжал рассматривать графиню. Затем перевел взгляд на покрасневшую меня и ухмыльнулся так, что я начала резко бледнеть. — Глубоко личной. Скажи мне, Маришат, как ты догадалась, кто сшил платье для той, кого ты считала соперницей?
— А что там догадываться, как будто я не узнаю швы Ангелы, — высокомерно повела носом графиня.
— Швы у нее действительно великолепны, — подтвердила я. — Нитку не перетянет, ткань вся так ровненько ложится, а сами стежки аккуратненькие, чистенькие, никогда не натрут и движения не сковывают. Такие портнихи на вес золота… или камней. Знаешь, кто-то из великих однажды сказал: «Подруга отбила у нее мужа и портниху. Последнее она не могла простить». Я даже не подруга…
— Маришат, как же ты так умудрилась, а?
— Туда ей и дорога! Я эту дуру вытащила из таких трущоб, что от воспоминаний мутит, работу дала. А она с этой дешевой девкой связалась. Говорит — есть с чем работать, а на тебя, хозяюшка, только перевод ткани, трубой сшивай и рюшами отделывай. Мерзавка! Заскучала она, тварь такая. Творить ей, видите ли, охота, а не старые лекала мучить. Не зря мне так не хотелось отпускать ее на этот смотр моды, что в Остаре злосчастном проходил. Как оттуда вернулась, все с дурными глазами: то служанке какой платье пошьет, мол, руку набивает, то мне начинает чушь нести.
— Скучно ей стало одно и то же делать, она ведь действительно талантливой была. А ты на других не позволяла работать, даже платье той служанки в клочки разорвала… накануне свадьбы. Да избила так, что та едва жива осталась. Ангела мне рассказывала, — пожала я плечами. — Меня-то ты за хвост оттаскать не могла, так? А с Ангелой отношения выяснять тут же отправилась.
— Она сама виновата, наглая паршивка. Отговариваться начала, оскорблять. Ножницы сами под руку подвернулись. Ангела еще и смеется, правильно говорит, тебя Лиса вешалкой звала. Тут я не выдержала. Хотя по-хорошему надо было дружкам Бартоломео отдать на развлечение, они давно к ней руки тянули, да я не позволяла.
Вот это меня поразило даже больше, чем весь рассказ. Маришат совсем не жалела о содеянном. Даже, наоборот, рассказывала как о подвиге.
— Ну вот, я же тебе говорил, что ножницами только бабы и орудуют, а ты не верил, — развел руками всклокоченный Хельвин, смотря на Рейвара. — Все рыжую выгораживал. Как будто тут дурных баб больше нет.
— Я считал Маришат более умной. Она могла бы за собой и убрать, наверняка не впервой.
— Не успела, — опустила голову графиня. — У меня все платье в крови было, пришлось срочно переодеваться. Сначала-то я обрадовалась, что никого из этих приживал-служанок нет рядом, а потом поняла, что даже и людей верных позвать побыстрее не смогу. Я понадеялась, что никто не заметит, девка ваша танцами занята. Но спускаясь в залу, чуть на нее не наткнулась, когда та в комнаты возвращалась.
Ну что тут сказать — на редкость предприимчивая женщина, у которой костью в горле встала моя рыжая персона. Наверное, Кай знал, куда посылать такую саботажницу, как я. Вроде ничего особого и не делала, зато столько всего вокруг накрутили, что сами пауки и запутались.

За эти сутки я так устала, что на скрип двери даже ухом не повела. Только поглубже запрятала мордочку, надеясь на плохую память хозяина комнаты.
Угу, наивность — неизлечимая болезнь.
— Ты знаешь, что твои звериные инстинкты не воспринимают меня как потенциальную опасность?
На почесывание за ушком я ответила, оскалив клыки, сил на хоть какое-то приличное рычание уже не было. Да и не хочется мне с ним спорить. Голова так трещала, что даже думать больно.
Пока Рейвар разбирался с графиней, меня отправили к нему в комнату во избежание влипания в еще какую историю, так сказать. Я подобную заботу не оценила и, едва оклемавшись, перекинулась в звериное тело.
Комнату ему отдали хоть и одну, но довольно большую, с камином, широкой кроватью и письменным столом прямо перед окном. Уютненько. И помещение уже успело пропитаться его запахом, что действовало на меня уж слишком опасным образом. Накидав на один из диванов побольше подушек, я залегла в этом теплом гнездышке, блаженно морщась от мысли, что сейчас посплю.
Вот только сон не шел.
Осторожно проследив за тем, как Вареник раздевается, в самый пикантный момент я не выдержала… и зажмурилась. Такое моя неокрепшая психика могла не выдержать.
Еще полчаса мы дружно изображали крепкий сон. Потом я проиграла…

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:15 | Сообщение # 29

Княгиня де Веллар

Глава 10. МЫ ПОЙДЕМ ДРУГИМ ПУТЕМ!

Если женщина не сдается — она побеждает. Если сдается — диктует условия победителю.
Карел Чапек

Вроде бы еще секунду назад я караулила объект своей извращенной любви, внимательно вслушиваясь в каждое его движение, в шелест льняного белья и мирное дыхание. Судя же по ощущениям, которые редко подводят звериный организм, прошло уже несколько часов. Да и в комнате присутствует кто-то лишний.
Так что ничего удивительного в моей реакции нет. И вообще, не покусала — и ладно.
— Ты видел — она меня чуть без пальцев не оставила?! — возмутился Хельвин.
— Говорил тебе — не лезь к ней. Пусть спит. А то еще без чего-нибудь оставит. — Сказано это было таким тоном, что я сразу поняла, на что намекает Рейвар, возившийся в данный момент с одеждой. — Не забывай — у этой заразы слюна ядовитая, лечить замучаешься.
— Хе-хе, я-то думаю, чего у тебя вся шея до сих пор исполосована, а это, стало быть, она тебя приласкала.
— Если кое-кто не заткнется, я его так приласкаю — мало не покажется, — прорычала я, закапываясь в подушки.
— А я за руки подержу, — мрачно добавил Рейвар, натягивая брюки на то, о чем я даже думать стесняюсь.
Это я уже подсмотрела в щелочку между подушками. Благодаря тяжелым портьерам в комнате царил приятный полумрак, при котором смуглая кожа выглядела потрясающе красивой. Ноги у Рейвара что надо… а остальное прикрыла черная рубашка.
— Она там всю ночь спала? — донесся до меня едва слышный шепот, который мои лисьи уши, однако, четко уловили. Особенно хорошо различимо раздраженное сопение. — Да я перстень проиграл Лизину.
— Спорили? Вот я матери расскажу, на что вы меня подбиваете.
— Она рада будет! Нам такой специалист пригодится. Ты видел, как она эту графиню сломала? Та пела, как заведенная.
— А ты видел, в каком состоянии я Лиску потом уносил? Не ты один впечатлился, но эта хвиса… не знаю, как тебе это объяснить. Что-то с ней не так.
Они еще какое-то время возились, а когда я уже начала дремать, дернули меня за хвост.
— Из комнаты ни ногой, ни лапой, ни крылом, ни тем более носом. Увижу твой рыжий хвост за пределами этой комнаты — посажу на цепь.
— Угу, на хлеб и воду, — зевнула я, широко раскрывая пасть.
Но стоило Рейвару отвернуться и пойти к двери, ухватила одну из подушек зубами и метнула во вредного полукровку. Что удивительно — попала. Причем чуть пониже спины, по многострадальному месту. Не дожидаясь мести, я взвизгнула от страха и полезла поглубже в гору подушек, прячась от большого, опасного, но очень соблазнительного мужчины.
Но кротом мне не быть, к тому же пытаться рыть диванную обивку не было смысла. Послышался протяжный стон рвущейся под когтями ткани, но и она не удержала, когда меня схватили за шкуру и куда-то закинули.
— Спи и не возникай, — хмыкнул Рейвар. — И еще — не смей лазить по моим вещам. Это может быть опасно для твоего любопытного носа.
Довольные полукровки ушли, а я обнаружила себя на кровати.
А что, тут мягче и удобнее, чем на диванчике, — есть куда крылья приткнуть, они мне вечно мешаются. Да и пахнет… как же здесь пахнет! Его волосами, его кожей, его телом…
Лиска, ты влюбленная кошка, разомлевшая на солнышке.

— Сколько можно спать?
Я повела ухом. Ходят тут разные. Хотя… запах еды приятно щекотал ноздри. Подождав немного, желудок самолично отправился будить мозг, отчего меня слегка затошнило. Продрав глаза и потерев мордочку лапой, я с интересом стала наблюдать, как пухленькая женщина в форме прислуги расставляет на круглом резном столике тарелочки и стаканчики. К ароматам добавилась визуальная картинка, и есть захотелось еще сильнее.
— Завтракай, — заявил Вареник, усаживаясь за свой огромный письменный стол. — Через час мы выезжаем.
— Куда? — опустила я уши.
— Официально — в Каменный Грифон. И не морщись так, сперва дослушай. Отправитесь в замок на пару с Нейллином. Я приставлю к вам охрану, и вы будете под присмотром и в безопасности, пока мы не разберемся с этой войной. Осталось только написать приглашение Даянире, пусть возьмет дочерей и присоединится к вам. Скучно не будет.
— Я туда не поеду!
— Тебя никто не спрашивает. Без своей рыжей подружки Нейллин отказывается покидать столицу. А жизнью сына я рисковать не намерен.
— А моей психикой, значит, можно?
Рейвар, наконец, оторвался от бумаг и поднял на меня взгляд шоколадно-коричневых глаз:
— Странная ты, Лисавета. О собственном племени ничего не знаешь, ведешь себя… как человек. Да и говоришь в такой же манере. А уж о твоем отражении в зеркалах я вообще молчу.
— Нормальное отражение, — насупилась я. Потом заметила, каким маниакальным блеском загорелись его глаза, и поняла — надо врать. Причем красиво и витиевато, чтобы ложь была совсем уж бредовой. — И вообще, не знаю, как это получилось. Сидела, никого не трогала, починяла при… То есть просто подумала, что всего этого могло бы не быть, если бы я была простым человеком. Ну, покусали бы маркграфские песики, ну посидела бы на дереве — все легче. Дуру девку вы бы бесы знает за кого не приняли, а в хвису за хвост вцепились. И вообще, не будь я хвисой… осталась бы дома. Пусть не летала бы, но и от всех подряд бы не бегала. — Так, давим на жалость: — Тут, куда ни придешь, ничего хорошего не услышишь, все только о воротнике и думают. А я жить хочу, между прочим. Вот и подумала, лучше мне человеком быть. Тут зеркало и начало хулиганить. Может, оно какое волшебное было, а? — с надеждой посмотрела я на задумчивого Вареника.
— Я проверял — простое зеркало.
Эх, жаль, что в этом виде плечами не пожмешь — только крыльями помахать можно.
— И вообще, чего ты мне зубы заговариваешь? — Встав на задние лапки, передними я оперлась о край крепкого деревянного стола и заглянула в бесстыжие варениковские глаза. Зря! Чуть не поплыла от легкой насмешки цвета молочного шоколада. — Никуда я не поеду, слышишь?
— Не глухой. Вот только если ты не поедешь, мне придется запереть тебя подальше и поглубже. Будешь с Маришат через стенку перестукиваться. Такое времяпрепровождение тебе больше нравится? Чего скалишься? Находиться без присмотра я тебе не позволю. Это слишком опасно… для окружающих. — Он нагнулся над столом, едва ли не ложась на него. И прошептал мне в мордочку: — Особенно зная твою тягу к приключениям на свою хвостатость.
— Сейчас нос откушу, — пригрозила я.
— Ты и без того оставила на мне достаточно меток, Лисенок. Посмотри вон туда, — кивнул он в сторону. — Узнаешь эту милую безделушку?
Я скосила глаза, но потом вздрогнула и, кажется, даже улыбнулась, свесив набок язык. На одной из полок с книгами стояла красная чаша, поддерживаемая тремя летучими мышками.
— Моя пре-элесть!
Все, теперь из меня можно вить веревки любой длины и расцветки.
— Я отдам ее тебе, если ты не будешь упрямиться и поедешь с Нейллином в замок.
— Да хоть на край света! — закивала я.
Рейвар нахмурился, наверняка прикидывая, как далеко мог на самом деле меня послать.
— Забирай. Но только своими руками, — ухмыльнулся он.
Чашу я, конечно же, достала. Но и Рейвар знатно развлекся, наблюдая за мной, пока я искала, где бы перекинуться, так чтобы не засветиться, а потом куталась в одеяло. А уж когда пыталась дотянуться до высокой полочки, вообще смеялся в голос. Но едва я вцепилась в чашу с довольным видом золотодобытчика, отхватившего огромный самородок, поинтересовался:
— И стоило это таких выкрутасов, если вчера сама же на мне голая висла? Ладно, одевайся, вещи на том диване, и завтракай. Время поджимает.
Он вернулся к своим письмам, а я изобразила послушную девочку. Одежда была из той, что мне Ангела подгоняла, — удобный костюмчик для верховой езды, как она его назвала. Для меня это просто тройка — шерстяные бриджи, жилет и курточка, все в коричнево-зеленую клетку. Рубашку принесли тоже весьма щегольскую — шелковую, цвета темного шоколада, с широкими рукавами и высокими, до самого локтя, манжетами, расшитыми, как и воротник, осенними листьями и цветами. С минуту я рассматривала эту прелесть, а потом осторожно надела поверх той маечки, которая здесь вместо нижнего белья.
Однако у меня тут же возникла проблема — самой ряд мелких пуговичек на манжетах было не застегнуть. Повздыхав немножко, пошла к Рейвару, который упорно делал вид, что до моих выкрутасов и восхищенных визгов ему нет никакого дела.
— Пожа-алуйста, — попросила я, протягивая руки.
Вареник вздохнул, отложил перо и на удивление ловко застегнул все пуговички.
— Спасибо!
Но так легко меня не отпустили. Рейвар сжал запястья, рассматривая занятную вязь вышивки на ткани. У меня от такого контакта мурашки по спине побежали. А если вспомнить, на что способны эти пальцы…
— Чья это вещь?
— Не знаю. В первый раз вижу. Я и вышивать не умею, — засопела я. Угу, у меня вообще руки не из того места растут, так что рукоделие — такая же несбыточная мечта, как и пение.
Он кивнул и отпустил мои руки.
Передернув плечами от такого непонятного поведения, я выкинула произошедшее из головы и занялась своей обновкой. А именно развела руки и помахала ими, наблюдая, как ткань красивыми складками падает вниз. Покрутилась перед зеркалом и даже сделала несколько танцевальных па. Здорово! Правда, опять испачкала белые гольфы, носясь по полу, но что поделать — люблю ходить босиком. Хорошо хоть брюки надела — а то могла бы и забыть про них.
Пока я завтракала, не знала, чем любоваться — собственным нарядом или драгоценной чашей. Даже присутствие Вареника, рассматривающего меня, как зверушку в зоопарке, не смущало. Пусть любуется, особенно когда я хорошо выгляжу. Через какое-то время затекла нога, которую я по привычке поджала под себя. Растирая сведенную мышцу, заметила пристальный взгляд, от которого вдоль позвоночника к самому хвосту пробежали мурашки.
— Ну и чего уставился?
— Думаю.
Я скептически фыркнула. А Рейвар продолжил:
— У меня было столько женщин, и ни к одной не влекло так, как к тебе, дурище малолетней. Это божественная кара за грехи, что ли?
Какое-то время я сидела, не в силах что-либо сказать. Да что там сказать — я даже думать боялась. Просто прокручивала в уме его слова, ища подвох. Мне бы, конечно, хотелось быть для Рейвара чем-то иным, нежели просто занозой в интимном месте, но после того, как он столь ловко сыграл роль друга, его искренность вызывает большие сомнения. Очень страшно оказаться снова обманутой.
В итоге я так ничего и не поняла. Просто помотала головой и тихо сказала:
— Это неудачная попытка меня обидеть.
К моей радости, Рейвар не успел и рта раскрыть для очередной глупости. В комнату ворвался радостный вихрь, налетевший на меня и существенно потрепавший:
— Лиска!
— Отпусти меня, полоумный, — хрипела я в крепких объятиях Нелли. — Ты чего?
— Рад. Знаешь, как я боялся, что тебя пустили на шапку! Пока мне не поручили собрать твои вещи, даже не верил, что с тобой все в порядке. Думал, опять у Елны отлеживаешься.
— Ну и зачем ты его привел? — Это уже хмурый Рейвар вошедшему Хельвину.
— Мы помешали чему-то интересному?
И вот почему смешинки в голосе этого полукровки перепугали меня больше, чем слова его командира? И убедили тоже.
— Смотри, что я тебе принес, — между тем продолжал заливаться соловьем мальчик, совсем не обращая внимания на старших. — Бусики.
Разноцветные бусины, нанизанные на длинную нитку, мне очень понравились. Через минуту я уже забыла о полукровках и демонстрировала Нелли чашу и восхитившую меня вышивку, игнорируя хмурый взгляд его отца.
— Это мама прислала, — улыбнулся мальчик. — Вчера ко мне приходил посыльный от нее, но я забыл тебе передать. Видишь — вышивала тоже она. Красиво, правда?
— Еще бы! Леди Даянира… она просто удивительная.

— А может, я так, своим ходом, а?
— Бегом за лошадьми, что ли? — приподнял брови Хельвин.
— Нет, на крылышках. Ну, как там поется: «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк…» — изобразила я.
Видно, бабочка в моем исполнении вышла малоубедительной — меня попросту закинули в седло, в котором я неудобно раскорячилась и еще долго пыталась устроиться поудобнее, вслух мечтая о мягком кресле, при этом ничуть не стесняясь целой толпы наблюдающих — за последнее время я привыкла к публике и возмущалась больше для нее. Да так активно, что очень скоро спутники начали жалеть меня и негодовать, мол, с какой стати благородная девица должна натирать мозоль на изнеженном месте и трясти своими прелестями в седле. Вообще-то выражались они иначе, но сводилось все к этому.
По официальной версии, в сопровождении группы охраны мы с Нейллином едем навестить его дядюшку, который в последнее время настолько занемог, что не смог посетить ярмарку. Рейвар еще и подтрунивает: «На него зараза напала».
Далеко за пределами городских стен к нам присоединились остальные полукровки, находившиеся в столице. Получился довольно приличный отряд. У меня вообще с глазомером проблема, но думаю, здесь не меньше трех десятков разномастных мужиков, с которыми я бы побоялась встретиться в другом месте, — сразу понятно, пацифистов и гринписовцев среди них нет. Хорошо хоть большинство знакомы еще по горному переходу. Все свои, можно сказать.
Мне отдали уже проверенного коня. Онки знал, насколько плохо его дурная рыжая наездница сидит в седле, так что особо не тряс. Все же умение договариваться с животными весьма полезно… чтобы творить мелкие пакости. Мне, например, было очень интересно, почему шахматный конь ходит буквой «Г». Я решила посмотреть, как это выглядит в реальных условиях. А то, что сбился строй и кто-то чуть из седла не вылетел, это уже так… маленькая месть за утреннюю побудку.
Правда, после этого Онки взяли под контроль, а мне велели отдыхать. Поводья прицепил к своему седлу Хельвин, тем самым, лишив меня хоть какого-то шанса на приятную прогулку.
Еще бы, от городских стен и тем более дворца, сверкающего позолотой и чадящего свечами, меня уже тошнило. Хотелось свободы, открытых пространств, легкого ветерка, играющего в перьях золотисто-белых крыльев. А тут оборачиваться запретили, на коня посадили и руль отобрали!
Даже единственная отрада, на которую я возлагала столько надежд, и та повернулась ко мне задом. Радостный, как щенок, которого выпустили из загона поиграть, Нелли ехал рядом с отцом, то и дело преданно заглядывая ему в лицо. Первое время это меня настолько бесило, что я едва сдерживалась, чтобы не сказать гадость. Мой мальчик, который столько времени скрашивал невеселые дни, поддерживал и заботился, который стал мне так дорог, — отвернулся, найдя себе нового друга. Или же я была для него просто отдушиной?..
Неизвестно, сколько еще я бы предавалась этим недобрым размышлениям, но Хельвин в какой-то момент поравнялся с Рейваром, чтобы уточнить дорогу. И мне удалось рассмотреть довольное лицо Нейллина, светящееся от счастья.
— Хочешь — садись ко мне, — предложил он, улыбаясь. — Облокотишься на меня спиной, полегче будет. А то тебя вперед перевешивает!
Ну что с мальчишки взять? А вот с какой стати полукровки довольно улыбаются, непонятно.
Вместо того чтобы пререкаться, я выпятила грудь вперед, хорошенько ее осмотрела и выдала:
— Скорее уравновешивает… — Немного помолчала, а потом встала на стремена, демонстрируя: — Хвост!
Который, кстати, я постоянно отсиживала. Но, честное слово, это сущая мелочь по сравнению с тем, что мне приходилось испытывать, когда каждый проезжающий мимо так и норовил дернуть за него, мирно лежащий на моих коленях.
Еще я вдоволь насмотрелась на местный быт. Наш отряд двигался по основной дороге в сторону замка, вдоль которой стояло несколько деревень. К моему удивлению, они оказались очень чистенькими, без тех нелицеприятных ужасов, которые так любят описывать в наших с Каем любимых книгах фэнтези. Никаких забулдыг вокруг и грязных луж с крутобокими свиньями. Опрятные домики, стоявшие довольно далеко друг от друга, каждый с садом и огородом, в это время года радующим взор разве что редиской и луковыми стрелками. Чистые (насколько это возможно в таком возрасте) детки спокойно бегали по улице, беспородные псы лениво смотрели нам вслед. Кое-где на лавочках сидели старушки, куда же без них. На шум из дома выглядывали женщины в разноцветных сарафанах.
В одном из таких теремков мы и остановились — напиться и просто отдохнуть. Большинство полукровок расположились в саду, а мы с Нейллином пошли в дом. Там нам предложили квас, пироги и ту самую редиску. Но пока я выбирала самый вкусный пирожок, пытаясь отличить капустную начинку, которую просто терпеть не могу, от творожной и мясной, все съели без меня.
— Можно подумать, ее не кормили! — возмутился Хельвин, когда я во всеуслышание заявила, что они проглоты.
— У меня растущий организм, мне витамины нужны!
— Кто?
— Вот! Не знаешь, неуч, не говори.
Через полчаса, поблагодарив хозяев, мы двинулись в путь. На прощание полненькая женщина всучила мне полотенце, в которое были завернуты редиска и пирожки. Думаю, столь бурного выражения радости еще никто в своей жизни не видел. Даже Вареник улыбнулся, наблюдая, как я прыгаю и обнимаю добрую тетеньку.
Пока я держала свое богатство, решая дилемму, как бы и узелок не отдавать, и умудриться с занятыми руками на коня залезть, меня в седло опять-таки забросили. Я была совсем не против помощи, но для проформы решила осадить наглеца, облапавшего мою попу, и вдарила по загребущим ручонкам хвостом. Вообще-то не особенно сильно, все равно, что моих котов веником гонять — не больно, но обидно. Только месть за это была страшной — меня схватили за кончик пятой конечности и, слегка сжав, резко провели против шерсти. Я в седле подпрыгнула, как от разряда током. Чуть всю свою редиску не растеряла!
А Вареник довольно ухмыляется. Вот уж действительно: сделал гадость — себе радость. Как все-таки неприятно быть по ту сторону пакости.
Всю дорогу мне приходилось игнорировать присутствие Рейвара. Я избегала не только смотреть на него, но даже думать о нем. Стоит мыслям коснуться этого ушастого интригана, как они мигом сворачивают не в ту сторону, а в груди поселяется огненный ежик, колющий меня изнутри, душащий, недовольно фырчащий. Из-за этого я злилась на себя, влюбленную курицу, и на него — зловредного типа, который выражается какими-то непонятными словами, порождая тем самым совершенно ненужные надежды.
Ух, как меня это бесило! Его, видите ли, ко мне тянет… тянет его. Как же хотелось головой стукнуться! Я не понимаю, что может означать эта фраза, насколько его ко мне тянет, зачем, как давно? И вообще, почему мне кажется, что он сам недоволен этой тягой?
Я, допустим, тоже знаю, что есть всякую дрянь быстрого приготовления из разряда «просто добавь воды» жутко вредно. Но иногда дома, когда никого нет, завариваю себе макарошки и быстренько съедаю, наслаждаясь каждым сантиметром этих мучных кудрей. Потом тщательно проветриваю помещение и несколько раз проверяю, не забыла ли выбросить упаковку. Не дайте боги, родительница обнаружит — крику поднимется! Не преминет напомнить, что у меня больной желудок, и вообще: «Как ты можешь есть эту дрянь?! Лучше бы нормальных макарон наварила. С сыром и котлеткой».
Вот честно, чувствую себя этими самыми макарошками. Вроде питаться ими вредно и несолидно, но иногда так тянет на эту гадость!..
Скотина!
Вот под такие мысли я и грызла редиску, прибрав пирожки подальше, — еще пригодятся. После этого меня буквально накрыло хорошее расположение духа, отчего потянуло на разговоры. Так как ближе всех оказался Хельвин, он и попал под раздачу:
— Странное село, чистенькое такое. Я думала, тут поля должны быть повсюду, а не леса.
Он посмотрел на меня, как на букашку неразумную, что к хвосту его коня прицепилась:
— Зачем им поля? Эта страна богата за счет своих самоцветных копей. Драгоценности буквально у них под ногами валяются. Горный хребет, что на северо-западе, богат самородками, но очень неприступен. Ты-то по его краю ходила, а дальше начинается сплошной мрак, одни скалы да обрывы. Но с моря как раз к хребту через пустыню несутся облака, полные воды, они-то и проливаются над холодными скалами, а затем, вымывая драгоценности, наполняют десятки рек долины графства. Так что простой люд здесь живет не сельским хозяйством, а добычей самоцветов. Несколько месяцев мужской работы обеспечивают семью на целый год. Поэтому и огороды у них маленькие.
— И поэтому зарятся на графство все, кто ни попадя!
— Куда же без этого. Раньше тут армия была что надо! Наемники многих рас не гнушались служить в графстве за хорошую плату, дорожили местом, особых безобразий тут не наблюдалось. Поэтому люди так спокойно относятся к инородцам — вроде как защитники привычные. Прежний же маркграф жадный был, платить не хотел, вот все наемники и ушли. А люди разве много навоюют?

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар

Послать сову

Лиственница, ус снежного барса, 12,5 дюймов

Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 20:16 | Сообщение # 30

Княгиня де Веллар

Тут меня заела обида:
— Почему ты так пренебрежительно говоришь о людях?
— Глупая ты все же. Ничего против людей я не имею. У меня приемная мать наполовину человек.
— Приемная мать?
— Елна, вторая жена моего отца. Она меня фактически вырастила. Точно также, как и Рейвара. Волчица, мать его, до сих пор детей боится. Она же телохранительницей была, когда они с Бинориантием познакомились, так ею и осталась.
— С кем? — До сих пор не понимаю — как они это вообще выговаривают?
— Бинориантий — отец Рейвара, наш предыдущий правитель. Ты вообще ничего не знаешь?
— О чем? — невинно похлопала я глазами. Может, просветят меня, гастролершу приблудную.
— Нет, а потом они удивляются, чего это у них Лиска как дикая! — Хельвин всплеснул руками. — Если хочешь, я расскажу, как мы докатились до жизни такой.
— Какой?
— Да вот такой, что мотаемся боги знают, где ради единственного сына нашего лэй’тэ, когда можно было бы просто взять мальца за шкирку и притащить к нам.
— Тогда рассказывай, мне уже интересно.
— Заварил всю кашу еще Бинориантий, когда в довольно преклонном возрасте повстречал Ядвигу, молодую телохранительницу из клана Волков. До сих пор не понимаю, что она в нем нашла, — с некоторой ревностью заявил Хельвин, мерно покачиваясь в седле. У меня, надо признать, уже спина начала ныть. — Но тайно встречались они около трех лет. Его старший сын, Октинхейм, никогда не одобрял этой связи, но спорить с правителем не мог. Для нас слово нашего владыки — закон, не подлежащий обсуждению. Рождение второго принца стало для Октинхейма ударом. Видишь ли, у нашего нынешнего правителя три дочери и ни одного сына. Его жена потеряла возможность иметь детей, а пойти на измену он не хочет, говорит, чтит брачные обеты… на папочку своего намекает, до сих пор в обиде, что после двадцати лет траура тот якобы предал его мать, связавшись с волчицей. Так или иначе, но Октинхейму оставалось только ждать внуков. В то время как его брат подрастал, а отец вовсе не собирался скрывать незаконнорожденного сына — наоборот, открыто восхищался талантами мальчика.
— А волчица? Он на ней так и не женился?
— Нет. Ядвига была против, она не любит быть второй. Очередной, — хмыкнул полукровка. — В то время никто еще не думал, что у них так мало времени. Когда Рейвару не исполнилось и пяти лет, его отец скоропостижно скончался. В ночь погребения Ядвига забрала сына из дворца и сбежала в родной клан. Как показало время, у нее были основания опасаться. Только через три года, когда у Октинхейма появился внук и наследник, настало затишье. Тогда мой отец, верный друг и соратник Бинориантия, отослал в клан Волков послание, в котором просил Ядвигу вернуться и привезти с собой сына. Он обещал ему защиту Двора.
— Что за Двор? Ты же говорил, слово правителя — закон. А защищать надо было от него.
— Двор — это особое место в нашей стране. Когда-то он стоял на краю столицы — большой деревянный терем с тем самым двором, который и дал название всему посаду. Во Дворе ведутся тренировки, проводятся наборы в армию и просто играют дети-полукровки. Там стоят казармы гвардии лэй’тэ. А в тереме живет он сам. В нашей стране авторитет лэй’тэ сравним разве что с могуществом владыки.
— Подожди, так твой отец был лэй’тэ?
— Почему «был»? Это же не титул. Он и остается лэй’тэ. Просто с приставкой «старший». Мой отец уже в том возрасте, когда по заморским странам особо не побегаешь, но занудства и язвительности для муштровки молодежи — хоть отбавляй. И пока мы здесь — он там. Но не в этом суть, — потряс головой Хельвин. И без того неидеальная прическа превратилась в растрепанную метелку.
Не удержавшись, я схватила его за прядку, упавшую на плечо. Волосы у полукровки оказались жесткими, как проволока, неудивительно, что торчат в разные стороны.
— Да, все оборотни одинаковые — любят шерсть. Ядвига меня тоже за волосы таскает частенько, — пояснил он. — Мне тогда лет шестнадцать было, но я хорошо помню, как она появилась во Дворе. Вошла в главные ворота, лицо наглое, гордое… а у самой колени дрожат и разве что хвост не поджимает. Да и то лишь из-за отсутствия такового в человеческой ипостаси. Мальчишка за ней волчонком насупленным по пятам идет, из-под челки на всех как зверь загнанный зыркает. Сразу стало понятно, что надо их из логова оборотничьего забирать, ничего хорошего там нет для такой семейки. Отец взял Рейвара под свою опеку. Ядвига тоже у нас осталась.
— А этот ваш… правитель который, — не смогла выговорить я имя, — он так просто позволил им остаться?
— На тот момент у него не было выбора. Стороны вроде как бы примирились. Мой отец назвал Рейвара своим преемником, а по нашим правилам, лэй’тэ не может претендовать на трон, это совсем другая ветвь власти.
— В обход собственных детей?
— Хе-хе! Да я когда узнал, радовался больше всех. Только представлю, какая на нем лежит ответственность, сразу плохо становится. Меня за эти полгода, что Рейвар в графстве торчит, так измочалили — жду, не дождусь его возвращения. Ноэль у нас в мать пошел — тоже лекарь отменный, жаль терять такой талант, когда он еще в будущем пригодится. Отец настаивает, чтобы это был последний поход Елны. Она с нами вообще-то пошла только ради сына Рейвара, а застряла на все полгода, — Хельвин закусил сорванную травинку. — Так или иначе, пока Рейвар был ребенком, его старший брат вроде как вел себя спокойно. Но чем старше парень становился, тем ярче проступали в нем черты вампиров, их предков по отцовской линии. Сейчас Рейвар очень не любит пользоваться магией, хотя именно вампирская дается ему лучше всего. Если поставить рядом Октинхейма и Рейвара, уже по внешности становится понятно, что один — политик, а другой — воин. Но так сложилось, что последним народ доверяет больше. А тут Рейвар увлекся моей младшей сестрой, родители даже хотели их поженить, чтобы породниться еще ближе. Но насколько бы это укрепило позиции Рейвара как будущего лэй’тэ, настолько бы пошатнуло уверенность в себе Октинхейма.
— Но почему? Разве Рейвар не перестал быть опасен?
— Рейвар предан своей стране и заветам отцов. Время в клане Волков научило его ценить стаю. Своих он никогда не предаст и не оставит. И порвет любого, посмевшего обидеть его подданных. За это Рейваринесиана очень любят и ценят в народе. Но он принц, и его дети могут быть претендентами на трон. Дети, а не внуки, понимаешь?
— Угу.
Раньше я относилась к его монаршему высочеству скептически, скорее даже насмешливо — тоже мне, принц выискался! А оказывается, они не только изнеженными красавчиками на белых конях бывают, но и вот такими здоровенными ширококостными мужчинами на вороных жеребцах.
Как-то незаметно мы с Хельвином приотстали от основной группы. Немного подумав, я поделилась с ним пирожком, он со мной — травяным настоем, сваренным Елной на дорогу. День выдался жаркий, воздух плавился, земля была раскаленной, так что освежающий напиток пришелся как нельзя кстати. Скинув куртку, я жалела, что не могу избавиться от чего-нибудь еще, поскольку это могло грозить приключениями на мой многострадальный хвост.
А вот полукровки хвостов не имели, поэтому смело раздевались, смущая обнаженными руками и торсами, видневшимися из-под распахнутых рубах. Лично у меня возникло ощущение, что я попала на конкурс «Мистер Вселенная» или в эротическую мечту полоумной озабоченной маньячки. Потому как меня окружали мужчины с такими телами, что дух перехватывало.
Вот только через пару минут задыхаться надоело. Все равно ведь не пощупать, тогда чего переживаю? Нет, конечно, с чисто эстетической точки зрения все очень занимательно. Но, по моей версии, это все равно, что попасть в кондитерский цех — сначала голова кругом от ароматов, а потом даже слегка подташнивает.
При этой мысли я усмехнулась — подташнивать должно бы после общения с этим «сладким». Да и на солененькое тянуть.
— Значит, Нелли может быть в опасности?
— Нет, пока Нейллин здесь, у себя на родине, он в безопасности. К тому же его мать — человек, а это редко усиливает природные способности. Но все равно опасность сохраняется… Именно поэтому так важно, чтобы он занял положенное ему место. Отослав письмо не самому Рейвару, а его брату, Бартоломео едва не погубил своего племянника. Но на самом деле Октинхейму совсем не хочется иметь такого врага, как любимый народом лэй’тэ. И он простил Рейвару нарушение запрета, взяв с него обещание позаботиться о будущем мальчика в его родном графстве. Это понятно?
— Да. Ты упомянул о нарушении запрета. Какого запрета?
— Рейвар — верный пес своей страны. Меньше всего он хочет смуты. Если у него родится сын, достойный права занять престол, есть риск разлада в государстве. Октинхейм может предложить своего внука, а Рейваринесиан — сына. По нашим правилам престолонаследия, трон занимает сильнейший из представителей одной ветви. Октинхейм, опасаясь, что у его брата может родиться достойный сын, наложил на него запрет. Если у Рейвара рождается сын, он должен убить его собственной рукой, дабы избежать проблем в будущем.
— И Рейвар на такое согласился?
Не могу поверить, что такое вообще возможно! Как это — согласиться убить своего ребенка? Неужели Рейвар действительно способен на такое… убить Нелли, например?
— Я же говорил — Рейвар очень принципиальный. Он знает, что подвергнет страну опасности, если станет отцом. — Хельвин помотал головой. Жесткие волосы прилипли к загорелой мокрой коже на его шее. Он пах, как летний ветер, — свежестью, сеном и легким ароматом лесного пожара, и к этому добавлялся весьма специфичный мужской запах. — Дураком был тогда. И сейчас такой же дурак. Уперся, что не хочет рисковать, и хоть шею сверни.
Наша страна стала для него домом, как и для многих полукровок, собранных лэй’тэ по всему миру. Рейвар и Ядвига никогда не рассказывают о своей жизни в землях клана оборотней. Но и без того понятно — им пришлось несладко. Волки довольно суровы к сородичам. В общем… — Рука полукровки опять оказалась в волосах. Так вот почему он всегда такой всклокоченный! — Рейвар согласился. Ядвига его в тот день чуть собственными руками не придушила, хорошо, Елна спасла. Женщины быстро поняли, чего будет стоить ему такое соглашение. Мудрые наши. Ну, догадаешься? Рейвар говорит, что ты сообразительная, Лисичка.
А я усмехнулась — какой занятный комплимент от моего врага.
Именно, он для меня все еще враг. Потому что… если не враг, то кто? Сладкая мечта или горькая явь? Друг или предатель? Любимый или ненавистный? Мое проклятие в этом мире. Здесь я все выдержу… кроме него. Что бы мне ни довелось испытать — Рейвар был самым страшным и бесценным опытом в моей жизни. В обеих жизнях.
— Дети по заказу не делаются, — горько усмехнулась я, все это время размышлявшая совсем о другом. Точнее, все о нем же.
— Молодая ты еще. Наша лэй’тэри смотрела глубже.
— Кто такая лэй’тэри? Вы так Елну называете, кажется?
Хельвин довольно сощурился, словно ждал этого вопроса. Может, и в самом деле ждал. Хотя все это выглядит ну очень странно, с чего бы полукровке так откровенничать со мной, а?
— Лэй’тэри — это жена лэй’тэ. Для тех, кто оказывается во Дворе, она становится… Говорят, моя мама любила печь пироги. Вставала на рассвете и замешивала тесто. А потом делала вкусные пироги с разными начинками. Она происходила из простой семьи народа тирсинэ. Поэтому считала незазорным для себя готовить на целую ораву малышни и гвардейских молодчиков. А это сотни две ртов, — гордо вздернул он нос. Это почему-то меня умиляло. Приятно, когда кто-то говорит о матери с такой гордостью и теплотой. — О ее выпечке до сих пор вспоминают. Как и о ласковых руках, способных усмирить даже самого дикого воспитанника, о добрых глазах, смотревших на мир открыто и с нежностью, об улыбке, согревавшей всех и каждого. Через несколько лет после ее смерти гвардия настояла на том, что отцу надо заняться поиском подходящей лэй’тэри. Нам без нее тяжело, холодно как-то. Еще через год во Двор, нагло распахнув двери, заявилась Елна. Она сказала, что пришла к нам за своей дочерью, которую мы забрали. Когда ей рассказали, откуда вытащили малютку, Елна долго плакала. Она была талантливой целительницей-полукровкой и работала при каком-то храме. Когда девушка забеременела и родила, от ребенка избавились, а ей сказали, что младенца отдадут в доброе семейство, если целительница продолжит свою работу во благо храма. В четыре года Ринэ носили на руках, она даже ходить нормально не умела. А сейчас в такую деваху вымахала, — усмехнулся он, — что нас гоняет. Отец ее приставил за казармами следить, вот удружил! Тогда же крохой была. Елна, как узнала, что ее дитя пропало, — любителей посудачить всегда навалом, — сбежала из храма и непонятными нам путями нашла Двор. И через полгода стала моей приемной матерью и лэй’тэри.
— Короче, Склифосовский! Эта ваша лэй’тэри — та, кто за порядком следит?
— Хе-хе, иди это Елне скажи, вот она посмеется. Лэй’тэ — спасает наши жизни, а лэй’тэри — лечит наши души.
— Ну да, мне она шкуру хорошо залечила. Даже шрамы убрала. Вот! — Я хотела показать свою руку, когда-то исполосованную когтями грифона, но забыла о наглухо застегнутых манжетах. Пришлось тянуть в сторону воротник, демонстрируя чистую кожу над ключицей, где оставил отметину маркграф.
— Это она умеет! А ты это, застегивайся давай. Не дайте боги, Рейвар увидит.
— Пф! Боялись мы того бурундучка!
— Ты-то, может, и не боишься, а вот мне и так предстоит лекция о семейных ценностях и волчатах.
— Ой, а у тебя дома собачки?
— Лис, у меня дома дети от оборотня. Они довольно лихо перекидываются, поэтому Рейвар их волчатами зовет.
— Извини, — изобразила я вселенское раскаяние. И тут же поморщилась — спина нещадно ныла.
— Потерпи немного — судя по картам, скоро поворот к замку. Там и расстанемся. Вы с охраной поедете в Каменный Грифон, и ты сможешь перебраться в седло Нелли без риска услышать зубной скрежет.
— Тогда надо срочно перебираться к Нелли. Мне-то ладно, потерплю и скрежет, зато кое-кто зубы сточит!
— Даже не надейся! — рассмеялся Хельвин. — Они у Рейвара крепкие. Да и вообще, навряд ли позволит такое. Хе-хе, в последнее время мой друг открывается мне с новой стороны. Ни разу не видел, как он сходит с ума от ревности, пока ты ему не попалась.
Я не попалась, я попала! Причем глобально.
Несколько минут мы молчали. Я пила отвар и думала, куда бы окунуть голову, потому как у меня по шее уже пот ручьями тек. О чем думал Хельвин, не знаю. Но в итоге он выдал:
— Лис, я так и не понял, какого беса между вами происходит. Елна, мудрая женщина, попросила меня не вмешиваться, а просто рассказать тебе все это. Но запомни, хвостатая, если ты причинишь ему боль, придушу собственными руками.
Ой, что-то мне сразу так прохладно стало! Даже озноб появился.
— У него всегда было много женщин, — продолжал говорить Хельвин, все так же упрямо глядя перед собой. — Если мы где-то надолго задерживались, обязательно появлялась та, в чьих объятиях он мог хоть ненадолго забыться. Я даже не знаю, понимает ли сам Рейвар, зачем это делает, раз за разом уходя раньше, чем успевает привязаться. А ты… не отталкивай его, очень прошу! Если уж он выбрал тебя, не отталкивай.
И почему я опять чувствую себя теми макаронами?.. Пришел, заварил, съел, ушел.
— Может, мне еще и довериться ему, а? Хельвин, ты целый час мне по ушам ездил только для того, чтобы я твоего обожаемого Рейвара пожалела, да? Потому что он сирый и убогий? Черта с два! Он меня не пожалел в свое время, так почему я должна его жалеть?
Хельвин схватил меня за руку, заставив посмотреть на себя:
— Почему? Хотя бы потому, что ты его любишь.
— Себя я люблю больше! Отпусти меня, — дернула я руку. Потерев запястье, заметила: — Вот уж не думала, что все полукровки такие двуличные сволочи. Хоть какое-то постоянство в мире! А я еще как дура с ним пирожками делилась.
Последнее меня почему-то особенно задевало. Я ему, можно сказать, самое дорогое, а он мне час езды по ушам и синяки. В который раз убеждаюсь, что Дарвин ошибся лишь в одном: от обезьяны, а в частности от павиана, произошел только мужчина!
— Ну, чего надулась? Не хотел я тебя обижать. Но и смотреть на то, что ты с ним творишь, мне не очень нравится.
— Я творю? — Вот это наглость!
— А кто же еще? Сколько он вчера с тобой носился? И с убийством этим, и с покушением. А ты ему хоть спасибо сказала? Могла бы и отблагодарить.
— И помочь тебе выиграть пари? Ну, нет уж. Теперь я чисто из вредности обязана тебе насолить хоть в чем-то, — развеселилась я, наблюдая, как у полукровки вытягивается морда лица. Мне от такого даже на душе полегчало. Приятно вернуть себе привычное хулиганское амплуа. — Так что следующее мое: «Иди куда подальше со своими неприличными намерениями» — я посвящаю тебе!
Звук скрежетания зубов вскоре станет для меня уже привычным. Неплохая музыка.
— Ты… ты…
Вот только ничего стоящего Хельвин так и не успел придумать. Развернув коня, к нам направился Рейвар собственной остроухой персоной.
Значит, вампир с оборотнем, да?
Сейчас я была так зла на Рейвара, на Хельвина и даже на саму себя, что ничего не боялась. Наоборот, мне нестерпимо захотелось сделать им побольнее. Особенно этому злобному типу, который держит меня за кошку, с которой можно запросто общаться по типу: «Киса-киса… брысь под лавку!»
— Ну и что вы не поделили?
— У меня спина от седла болит и пониже нее — тоже. Я вообще хвост имею в виду, но то самое, о чем вы подумали, устало не меньше. А эта редиска, — ткнула я пальцем в Хельвина, пораженного такой наглостью, — не разрешает мне к Нелли перебраться.
— Почему? — Рейвар пристроил своего коня справа от моего Онки.
Меня это несколько взволновало. Во всяком случае, я поймала себя на том, что малость задыхаюсь. Легко говорить, когда он далеко. А вот стоит ему появиться, у меня мысли из головы сразу выветриваются и остается только просить саму себя: «Лиска, хватит пялиться, куда не следует!»
Я пожала плечами:
— Странный он у вас. О зубах твоих беспокоился. У тебя с ними проблемы? — попыталась я заглянуть ему в рот. Ой, нет! Это была плохая идея — сразу проснулись пошлые мысли. Пришлось спешно прятать бесстыжие глаза.
— Проблемы будут у одного пустозвона, — грозно посмотрел Вареник на моего обидчика.
Я удивленно приподняла брови и тоже посмотрела на Хельвина, чтобы, пока Рейвар не видит, показать этому нехорошему типу язык. Будет знать, как обижать невинную лисичку.

Лиса снова приподнялась в седле, перекидывая длинный рыжий хвост на другую сторону. Густой мех закрыл от взора Рейвара бедра девушки, сжимающие бока жеребца, но то, как она выгибалась в этот момент, сторицей окупало отсутствие обзора. К тому же скоро она опять перекинет хвост, и покажутся стройные ножки, туго обтянутые тканью.
Хельвин перехватил его взгляд и усмехнулся, на что Рейвар едва заметно пожал плечами. Посмотреть-то есть на что!
И почему она такая упрямая? Не может простить, не хочет понять, не желает верить. Как будто сама поступила бы иначе в его ситуации. Разве она бы пожалела того, кто мог подставить ее обожаемого Нелли?
Странно все обернулось. Когда-то он ненавидел ее, насколько мужчина вообще может ненавидеть такое слабое существо, — за невинное личико, за пылкие взгляды и нежную улыбку, которые так ловко прятали подлость, погубившую его друзей. Ведь он действительно готов был убить хвису. Теперь же ненавидит она.
Еще через пять минут недовольного ерзанья в седле, в котором она и без того неважно держалась, Лиска покрутила головой и фыркнула:
— Ну и долго вы меня сторожить будете? Никуда я не сбегу, честное хвисье! У меня даже перекидываться не получается. — Чуть покраснев, она пояснила: — Я пробовала, когда в прошлый раз в кустики ходила. Чуть лоб себе не расшибла!
— С такой-то блокировкой могла и на хвостатую попу попадать с тем же успехом, — хохотнул Хельвин, прежде чем Рейвар успел заткнуть его чересчур болтливый рот.
— Что?
Теперь Хельвин точно попал. Причем вместе со своим другом, на которого вздумал кидать удивленные взгляды. Лиска тут же поняла, что ее водят за хвост, и рассердилась:
— Как это — блокировка? Рейвар, что ты на меня еще навесил, а?
— Прежде чем обвинять, сначала докажи, — щелкнул он ее по носу. Все же девчонка хороша, когда злится.
— Тогда что? — надулась она еще сильнее.
— Вышивка, — подсказал Хельвин. — В следующий раз будешь думать, прежде чем все подряд на себя напяливать.
— Вышивка? Нелли, мать твою… — заорала эта пакостница, фыркнула и закончила: —…надо поблагодарить! Отпустите меня, я проведу с этим шутником разъяснительные побои!
Держать ее никто не стал.
— Как она вообще может управлять своим жеребцом, если у нее коленки при езде болтаются? — озадачился Хельвин, в то время как Рейвар раздумывал, а не воспользовалась ли Лиска первым удобным случаем, чтобы избавиться от его компании.
— Что ты хочешь от хвисы? Она с ним договаривается.
— Я думал, ты поняла! — Это где-то впереди оправдывался Нейллин. Судя по сдавленности голоса, ему таки досталось. — Поэтому так и радовалась.
— А о том, что мне может просто понравиться вышивка, ты не думал? Или это вообще слишком сложный для тебя процесс?
Конечно, он не думал. Мальчишка слишком мало общался с женщинами и еще не понимает их. А уж о том, что хвиса в принципе любит тряпки, даже не догадывался. Молодой он еще, эгоистичный щенок.

Тот, кто ищет, тот всегда найдет. Особенно если знает то, что он ищет...
Клан Веллар