|
Лисий хвост, или По наглой рыжей моське
|
|
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:16 | Сообщение # 1 |
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Лисий хвост, или По наглой рыжей моське
Светлана Жданова, 2011 г.
Аннотация: Говорят, нет хуже врага, чем бывший друг, а я лукаво промолчу. Говорят, чудес уже не случается и боги — лишь миф, а я поспорю. Говорят, лисы не летают, а у девиц не бывает хвостов. Это вы просто хвис не видели! У меня-то точно все не как у людей, я же тут самая рыжая!
Что-то правил Антигона - Вторник, 13 Дек 2011, 19:19 |
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:28 | Сообщение # 2 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Благодарю Никольскую Еву, без которой эта история не была бы написана, и Михайленко Елену — за терпение, веру и дружбу.
Автор
Если что-то можно сделать неправильно, этот человек так и сделает!
Закон Мерфи
Пролог
— Ты уже взрослый, сын. Пора тебе найти свое место в мире. Мы с матерью… ну уж извини, мы с твоей матерью вечные, как и любой из нас, так что на наследство можешь не рассчитывать. Как и на помощь — учись своей головой думать. Да-да. — Мужчина с руками настоящего кузнеца чужих судеб повернулся к жене. — Сколько можно с ним носиться? Избаловала мальчишку!
Беловолосый паренек усмехнулся столь демонстративно, что грозному богу ничего не оставалось, кроме как махнуть рукой — особого почтения в своем младшем сыне он никогда не замечал. Мальчишка, конечно, жуткий безобразник и хулиган, но зато в нем нет той особой жестокости и злобы, как в его старшем брате Ятеке, который ради лишней деревеньки, поставившей ему идола, родню продаст. А этот… просто раздолбай безалаберный, но младшенький и любимый. Мать вон души в нем не чает, так бы и держала возле своей юбки, если бы он сам был способен усидеть на одном месте. Но нет, мальчишка вечно во что-то влезает и вытворяет немыслимое.
Этому шалопаю пора преподать урок. Боги они или нет?! Сколько можно на родительской шее сидеть?! Пора уже и своим умом пожить.
К тому же пришло время обрести имя. А то так безымянным и развеется в конце времен.
Ах, если бы они знали, каким послушным, но ленивым окажется их сынок…
Люблю свою работу. Ведение кулинарной странички в одном из женских журналов — дело хоть не самое прибыльное, но интересное, а главное — не занимает много времени. Можно в постели поваляться подольше, после того как накануне всю ночь просидела за компьютером.
Сова — это диагноз. Рыжая сова — приговор.
Но сегодня мне в очередной раз не дали нормально побездельничать — позвонили из редакции, попросили забрать письма от читателей. На дворе двадцать первый век, а некоторые не знают, что такое электронная почта. А ведь день так хорошо начинался! По случаю теплой погоды я собиралась взять свою лохматую собаку Ксю и сходить в лес на прогулку, благо до старого бора рукой подать.
В итоге же я попросту попала. Но обо всем по порядку.
Путь от дома до редакции занял тридцать пять минут. За это время я успела прослушать в плеере половину любимой подборки. Хорошо сегодня на улице плюс, пусть и всего один градус выше нуля. Так что я надела любимую курточку золотистого цвета и обычные джинсы, проигнорировав поднадоевшую за зиму шапку и оставив волосы болтаться шикарным рыжим хвостом, за который меня и прозвали Лисаветой, хотя в паспорте значится строгое — Елизавета.
Немного пританцовывая, я прошла под окнами дома, рискуя поймать сосульку на свою — надо признать, дурную — голову. На этот раз повезло, хотя без казуса все равно не обошлось. Как еще назвать обнаруженный мной в одном из сугробов огромный лакированный розовый рояль? Эх, говорила мама: «Меньше по ночам за компьютером сиди»; говорил папа: «Хватит свое фэнтези читать». Дожили!
К счастью, из сугроба вылез здоровый мужик и принялся обвязывать рояль веревкой, а то я чуть не поверила в высшие силы и все такое… Да и занозы-бабульки, отирающиеся возле подъезда, подтвердили реальность происходящего:
— Так ведь он своей полюбовнице аж две квартиры купил! Она у него артистка, вон на роялиях играть с утра до вечера будет. А нам тепереча куды? Как начнет свою музыку бабахать — ни сириалу глянуть, ни шоу какого. Совсем со свету сживают. Ух, ворье!
Живое воображение, закаленное российскими реалиями и любимым фэнтези, мигом нарисовало мне высокую белокурую девицу с пустым взглядом куклы Барби. А кто еще мог так испохабить инструмент? Это же надо — розовый! Хорошо, что не в стразах.
Усмехнувшись, я открыла дверь в здание времен Саввы Морозова и скрылась в недрах редакции. Впрочем, здесь пробыла недолго: никого из дружественной мне компании девочек не было, а лишний раз светиться перед главредом совсем не хотелось. Как говорится: «Поближе к кухне, подальше от начальства».
Лучше бы я свою вертлявую попу у кондиционера подольше погрела, честное лисье!
Обратный путь проходил по тому же маршруту. В наушниках звучала «Кай» — одна из моих любимых песен, самая загадочная. Для меня ее мелодия — это волшебство, которого так не хватает в жизни. Это мой сон, мой полет. Полет дракона.
На улице продолжался цирк с роялем — теперь его на веревках поднимали до балкона два дюжих молодца. Можно было бы понаблюдать за представлением и пополнить свой лексикон цветастыми выражениями, которыми грузчики сопровождали работу, но на улице после жаркого помещения меня слегка знобило — по календарю все же март, а не долгожданное лето, — и я поспешила уйти. А дабы сократить путь, решила опять прошмыгнуть вдоль стены.
И почему меня никто не остановил?
Когда половина пути была уже пройдена, я услышала за спиной особо смачный матюг, на который просто не могла не обернуться. Оказалось, один из рабочих поскользнулся на льду и упал. Но орал совсем другой, причем орал он на меня. А где веревка?..
«Если даже рояль приткнулся в сугробе, ему все равно придется сыграть», — пришла запоздалая мысль.
Прощальный музыкальный грохот упавшего рояля я запомнила на всю свою жизнь. На диво короткую…
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:30 | Сообщение # 3 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Глава 1. ОХОТА НА ЛИСКУ
Русский человек славится умением находить выход из самых сложных ситуаций. Но более всего славится умением находить туда вход…
Из мемуаров трех богатырей
Сердце стучало очень быстро. Удар, удар, удар, удар… едва не вырываясь из груди!
Не люблю бегать. Просто терпеть ненавижу. Мой организм не приспособлен к этому. Он привык к неге и плавности движений. К невысоким каблукам. К удобной одежде… А не к гонке с препятствиями через лес. Это же все ноги переломать можно!
К тому же выяснилось, у меня их легкий… переизбыток. Долго мне не удавалось понять, почему загребаю лишней парой при беге. А уж когда дошло (это произошло не сразу, все же спросонья я жуткий тормоз), моя попа сама собой села на мягкую зеленую травку.
Осмотр, ощупывание, подергивание и даже пощипывание (как лучший способ проснуться, наконец, и перестать глючить) показали — назвать меня человеком уже нельзя. Скорее я похожа на лису. Рыжую и крылатую.
Э-э-э! Зачем же понимать все так буквально?!
Не знаю, как долго я бы продолжала сидеть, разглядывая себя, если бы не вновь нахлынувшее чувство опасности, с которым я и проснулась совсем недавно. То, что заставило бежать мой ленивый и чужой организм. Только теперь, когда сердце перестало так отчаянно стучать о ребра, отдаваясь в ушах барабанной дробью, можно было услышать далекий собачий лай и звуки труб.
Трубы, собаки… лиса. Мама!
После этой мысли я послала все человеческое в себе куда подальше и понеслась еще быстрее.
Не зря, ой не зря в Англии так борются за введение запрета на лисью охоту. Это же жуть просто. Бедное животное загоняется собаками, травится, и оно сходит с ума от страха и дикой гонки. И вот теперь мне пришлось почувствовать все это на своей рыжей шкуре.
Раз уж настоящих лис вылавливают, то такой непонятице, как я, тем более далеко не убежать. Лететь на своих крыльях (вообще откуда у лисы крылья? Радиация?) не получалось, только зря махала ими. Так что итог был таков: меня окружила свора собак, брызжущих слюной. Притом собачки эти были… наши ротвейлеры и доберманы нервно курят в сторонке и спешно отращивают хохолки, чтобы их хоть на должность диванных украшений взяли. Это же просто кошмар, а не псы — здоровенные, поджарые, мускулы перекатываются. А челюсть! Тираннозавр рекс удавился бы от зависти! О безумных глазах вообще говорить не хочу. Кроме того, от «песиков» несло такой агрессией и жаждой крови, что я совсем сбрендила от страха.
Поджав хвост, я щерила мелкие клычки и шипела… Кажется, это продолжалось вечность. Ужас погони, страх не смерти (слишком это все напоминало сон), а боли.
И тут появился ОН. Именно так — большими буквами.
В первую минуту я вообще не понимала, что происходит. Меня взяли за шкирку и куда-то потащили. Сил на сопротивление уже не было, так что я мягким кулем повисла в чужих руках.
— Сэр, что вы делаете?!
— Идиоты. Смотреть надо, кого травите! Леди, вы в порядке?
Не знаю, кого он тут ледей назвал, но я приоткрыла один глаз и глянула на спасителя.
Мужчина был, бесспорно, красив — правильные черты лица, каштановые, чуть волнистые волосы, заостренные уши, широкие плечи. Но меня покорили его глаза цвета кофе, теплые и одновременно бодрящие. Будь я сейчас человеком, просто не удержалась бы от улыбки. Какой потрясающий… эльф?
Тут все желание любоваться остроухим субъектом умчалось в прекрасное далеко. Если это эльф… то куда я попала?
Но, кажется, от меня тут тоже ждали ответа. А я развалилась на коленях этого нелюдя, как кошка домашняя, и разве что не урчала от удовольствия.
— Совсем сбрендил? Конечно, не в порядке — меня чуть не съели! — И чуть тише: — Нервы лечить замучаюсь. — И еще тише: — Ваши.
— Знал я, что хвисы — на редкость вредные особы, но такую встречаю впервые, — усмехнулся эльф. — Не бойся. Тебя больше никто не тронет.
— Еще бы! — осмелела я. — Вам, извергам, шкура целая нужна!
Кареглазый усмехнулся и, стянув плащ, начал осторожно укутывать меня. Если честно, это было нелишним — от нервного озноба я едва язык не прикусывала.
Со мной с детства так: стоит перенервничать — сразу в сон клонит. Говорят, защитная реакция организма. А по мне — еще один повод подрыхнуть. Так что пока охотничий отряд возвращался домой, я успела немного вздремнуть, как это умеют животные, — одними глазами. Уши продолжали бодрствовать и ловить каждый звук.
Например, я узнала, что типа, на чьем седле я соизволила разложить свой лисий зад, зовут Рейваринесиан рэ’Адхиль. Правда, имя я тут же забыла, как обычно, запомнив только Рея и варенье. А еще — что он гость во владениях какого-то маркграфа. Выяснились и другие занимательные детали.
К моей радости, кто-то из сопровождения начал расспрашивать эльфа о невиданном звере, и ушастый снова назвал меня хвисой. И рассказал, что есть такая редкостная раса, сплошь состоящая из женщин-лисиц. Своих земель у них нет, вот и бродят где придется. И судя по голосу, не очень-то здесь этих хвис любят, скорее терпят, пока в чужой «курятник» не влезут.
Эх, если бы не повернутость на фэнтези, я бы давно сбрендила от происходящего. А сейчас лишь дремлю в объятиях красавца-эльфа.
Кстати, от него вкусно пахло. Я оценила. Запах осени. Даже нет — осеннего леса. Люблю, когда от мужчин вкусно пахнет. Чтобы укусить захотелось. И я говорю не про запах дорогого одеколона или сигарет, как пишут в дамских романах. Просто некоторые мужчины так пахнут… а обоняние у меня всегда было хорошее. А если прибавить остроту звериного нюха… В общем, я сейчас пребывала в состоянии блаженного голода. То есть очень хотелось кого-то укусить. Желательно за филейную часть. Кстати, еще не оцененную мной. «Надо будет примериться», — решила я и нервно захихикала.
— Леди, вам плохо? — осведомился эльф, когда я начала ощутимо подрагивать от смеха.
Я приоткрыла глаза. Изображать спящую все равно не было никакого смысла.
— А куда вы меня везете? — задала я встречный вопрос.
— В замок маркграфа, который и организовал охоту. Но не пугайтесь, леди, Бартоломео будет рад еще одной гостье. К тому же столь необычной.
— И зачем мне к нему? — насторожилась я.
Рука, удерживающая меня от падения со спины лошади, чуть сжалась. Мне явно дали понять, что сбежать не удастся.
— Он захочет лично извиниться перед вами, леди… Леди?
— Лисавета, — представилась я уже привычным ником. Все же полувиртуальная жизнь брала свое, скоро собственное имя в паспорте буду смотреть. — Можно просто Лиса.
— Хм… — протянул он скептически. Под взглядом этих карих глаза и расплавиться недолго.
— Ну что вы на меня так смотрите? У моей матушки на редкость скупая фантазия. — Повозившись, я удобно устроила голову на его удачно подставленном локте. А то она у меня все время съезжала куда-то и уши мешались.
Дурацкая ситуация. Тут такой мужчина, а я… лиса с крыльями. Вижу, мое «везение» продолжает работать и в этом мире…
В этом мире?!
Несколько пораженный моей наглостью, эльф, наконец, опомнился и представился сам:
— Рейваринесиан Илисса рэ’Адхиль.
Я честно попыталась еще раз запомнить. Рей — запомнила. Дальше идет варенье. И… зияющая дыра в моей пустой голове.
Интересно, а какая мимика у лисьей моськи, раз эльф улыбнулся и добавил:
— Для вас просто Рейвар.
— Уже лучше.
Он снова улыбнулся… и почесал меня за ухом.
Мм, а это все же приятно.
Замок оказался впечатляющим. Серая громадина стояла на высокой, практически отвесной скале, местами поросшей небольшими цепкими деревцами. Кладка кирпича сливалась с камнем скалы, так что я не могла понять, где кончается одно и начинается другое. Возникало ощущение, будто замок вырос по воле обладателя чудной фантазии. Четыре нижние выступающие башни и три высокие внутренние еще больше подчеркивали неприступность строения.
И откуда у меня это острое предчувствие открытой дверцы мышеловки? Точнее лисоловки.
По крутой дороге мы поднялись наверх и оказались в небольшом дворе, где меня очень осторожно поставили на землю. Правда, уже после того, как за нашими спинами закрылись обитые железом ворота.
М-да, Лиска, ты попала!
Мотнув головой, я прогнала навязчивое желание постучаться ею о стенку. Думаю, если на лису с крыльями народ так косится, то на чокнутую зверушку вообще собак натравят. Подумают — бешеная.
Рядом почти бесшумно спрыгнул с лошади эльф. Попытка сдержаться и не вздрогнуть провалилась. Я даже ухом повела. Могу поспорить — до встречи со мной Рейвар был уверен в своей полной неслышимости. Хотя для нежных лисьих ушек топал почти как слон.
Еще во время дороги и притворного сна я успела проверить все свои конечности. Чуть поводила крыльями, подразнила бегущих за лошадьми собак кончиком хвоста. Так что сейчас новое тело достаточно освоено, чтобы можно было смело двигаться.
Провожая в большую уютную комнату, отданную в мое распоряжение, Рейвар галантно пригласил меня на ужин, где обещал представить маркграфу. Правда, просил прийти в человеческом обличье. Объяснять ему всю сложность ситуации я не стала. Если что — попросить о помощь всегда успею, а вот выдавать свои слабости первому встречному понравившемуся мужику — глупо.
Хотя, надо признать, он был хорош. Безупречные манеры в нем удивительно сочетались с непринужденностью в поведении. Аристократические черты лица, фигурой тоже не разочаровал: широкоплечий, без эльфийской худобы, подтянутый, с рельефными мышцами, особо заметными в узком охотничьем костюме. Рост я, к сожалению, нормально оценить не смогла — все же непривычно смотреть на всех настолько снизу вверх. А вот то место, за которое собиралась покусать, очень даже оценила. И уверилась в своем желании обязательно сделать это… если меня кормить не будут.
Я даже подумывала изменить своим принципам и влюбиться. Но привычка быть благоразумной взяла свое. Сначала решила приглядеться получше, что за тип этот Рейвар, а уж потом решать, надо оно или нет. Хотя он мне сразу понравился, что уж тут лукавить.
Но в данный момент меня интересует, где я. В сказку попала или в одну из легенд про отважных воительниц и магинь? Угу, которые все могут и всех мочат. Жаль только, я на таких совсем не похожа, даже драться не умею. Мое оружие — слово и Гугл. Ну и наивная улыбочка, с помощью которой можно добиться куда большего, нежели используя хрестоматийный лом.
В комнате обнаружилось большое зеркало, и я, наконец, смогла себя рассмотреть. Ну что я могу сказать — самая обычная лиса, разве что чуть более крупных размеров. Это, не считая крыльев за спиной. Красивые! Вроде бы рыжие, а на самых кончиках беленькие. Мордашка округлая, но хи-итрая. Глаза зелено-желтые, как и в человеческом облике. А у обычных лис они карие. Да еще и хвост гораздо пушистее, чем у простых лисиц. Не на один воротник хватит.
Милая животинка получилась.
Вот только… как же я за стол да с лапами? Меня же не пустят. А кушать, надо признаться, очень хочется.
Желаю стать человеком!
С этой мыслью я долбанулась головой о стекло, есть у меня такая привычка — в минуты отчаяния помогает вернуть мозги на место.
За этим делом меня и застала вошедшая в комнату девушка, судя по всему, служанка. Зрелище так ее удивило, что она застыла с открытым ртом.
— Леди, что вы делаете?
— Э-э! — почесала я кончик носа. — Ну…
И растерянно перевела взгляд на свои пальцы. Пальцы! Они у меня были. Глянула в зеркало — и нос тоже нормальный.
Это что, выходит, чтобы стать человеком, мне надо об зеркало головой постучаться? Теперь понятно, почему хвис считают чокнутыми. А вы попробуйте постоянно головой обо что-нибудь стучаться и при этом оставаться нормальной.
Я встала и посмотрела на себя. Как и ожидалось, ни намека на одежду. Черты лица вроде бы остались прежними. Во всяком случае, свои глаза и губы я узнала. Правда, фигурка стала несколько тоньше — все же лисьи пропорции отличаются от пропорций потомка сибиряка, коим я являлась. Хорошо хоть совсем тощей не стала, тело оказалось довольно мягким и упитанным. Жаль только, кое-где прибавилось, и это я не про грудь, там и так все в порядке. Хвост, как оказалось, и не думал пропадать, все так же напрашиваясь на воротник. Да и ухи выросли. Это уже не изящные эльфийские ушки, а безобразие какое-то! Мочки маленькие — крупные серьги не выдержат, а верхний хрящик вытянут едва ли не до макушки. Да еще и кончики покрыты мягкой рыжевато-коричневой шерсткой. О кисточках вообще молчу. Безобразие просто!
Зато осталась грива волос ниже лопаток, моя гордость и краса. И цвет стал ярко-рыжий, насыщенный. Действительно лиса!
Или как они меня там назвали? Хвиса, кажется? Ничего так зверушка, жить можно.
«Хорошо хоть не слоник», — попыталась я себя подбодрить.
— Ты уверен?
Рейвар вытянул длинные ноги и задумчиво посмотрел на танцующий в камине огонь. Дрова слуга положил хорошие, сухие. Да и маркграф не скупился, приказав рубить ирины, деревья немалой ценности. При горении они источали приятный аромат и создавали особый магический фон, накрывающий комнату подобием антимагического полога.
— Мы три дня прочесывали твои владения, разыскивая лазутчика, о котором нам так вовремя сообщили. Но обнаружили только возникшую из ниоткуда хвису.
— Так зачем ты притащил ее в мой замок? Мог бы сразу написать Юстифе о капитуляции, меньше бы времени потратили с ее шпионками, — развел руками маркграф, с издевкой глядя на ненавистного типа в соседнем кресле.
— Не спеши с выводами, — чуть заметно ухмыльнулся тот. — Врага выгодно держать на виду. Если лисица — тот самый шпион, у нас появится шанс получить информацию, не тратя лишних сил.
— Значит, ты все еще не уверен, — с заметным удовольствием произнес маркграф Сендан.
Рейвар едва удержался, чтобы не поморщиться:
— У меня достаточно фактов для подозрений. Но недостаточно для обвинений. Странно — хвиса появилась посреди графства, словно из ниоткуда. И это при том, что границу охраняют твои лучшие люди, — не удержался от шпильки он. — Да и само присутствие хвисы… В данных обстоятельствах все выглядит слишком подозрительно. На этом материке крайне редко встречались такие оборотни. Кроме той самой, разумеется. Хвисы — слабые маги, если вообще наделены хоть каким-то даром. Зато обладают природным обаянием и чарами. И мы уже имели несчастье убедиться в их силе.
— Вижу, ты тоже попал на крючок.
— Род Адхилей нечувствителен к подобным чарам. — Мужчина снял с брюк тонкий рыжий волосок и задумчиво покрутил меж пальцев. Во всей этой истории с крылатой лисицей ему определенно что-то не нравилось, но вот что именно? — Я предлагаю присмотреться к ней получше. И как только девица выдаст себя, приступить к более детальным расспросам.
— Почему не сейчас? — хищно сощурился маркграф.
— Пусть немного расслабится. Почувствует свободу. Возможно, тогда она выведет нас на нечто большее. Или на кого-то.
— Она хотя бы красива?
Рейвар пожал плечами:
— Не имею понятия. Но хвисы редко бывают по-настоящему красивы. Им достаточно их магии. Будь осторожен, Бартоломео. Я постараюсь как можно быстрее изготовить обереги от чар хвисы, но сейчас вы — открытая мишень.
— Добрый вечер!
Если честно, среди всей этой богатой обстановки мне было довольно неловко. Подобные интерьеры я видела только на экскурсиях в Питере и по телевизору. А уж об искусстве держать себя в приличном обществе вообще могла лишь догадываться. Но, по моему мнению, скромность вполне могла скрыть неловкость и отсутствие знаний.
— Добрый вечер, леди.
Несколько мужчин как по команде вскочили на ноги, во все глаза рассматривая бывшую лису. Меня такое внимание смутило, на щеках разлился румянец. Хорошо, что в большой комнате находился Рейвар, который и спас положение, а то я уже было, вознамерилась ковырять пол мыском туфли.
— Лисавета?
— Да, — нерешительно улыбнулась я, глядя в лицо своего недавнего знакомого. — Неужели настолько изменилась?
— Разве что немного подросли. — Эльф осмотрел меня с ног до головы, отчего дыхание перехватило. — Позвольте познакомить вас с хозяином замка и земель, на которых мы так удачно поохотились. Маркграф Бартоломео Сендан.
Мужчина лет эдак сорока слегка поклонился:
— Рад приветствовать вас, леди Лисавета.
Дальше мне еще кого-то представляли, но я по своей глупой привычке опять не запоминала имена. Да и не до того было. Приходилось постоянно поддерживать образ скромной девочки, знающей, как вести себя в приличном обществе. А так как я таковой отродясь не была, приходилось туго. Спасали только горы перечитанных книг и сладенькая улыбочка.
Следующий час вообще прошел, как тарантелла на раскаленных углях. Меня расспрашивали, а я ловко пыталась не обжечься, выводя ровный рисунок танца, быстро-быстро перебирая образы и мысли. Старалась перескочить с рискованных тем на личности окружающих или же льстила, прикрываясь все той же скромностью. В результате даже не смогла сносно поесть да и вымоталась жутко. Хорошо хоть словесные баталии не в новинку, не зря на форумах ночи напролет сидела, иначе бы пришлось несладко. Ведь мне до сих пор неизвестно, где я!
В конце вечера маркграф пригласил меня погостить у него в замке. Соблазнившись возможностью побольше узнать о мире, в который попала, я согласилась. Хотя себе все же врать не стоило: немалую роль в принятии решения сыграл Рейвар, в лице которого я нашла молчаливую поддержку. Его тут, как видно, уважают, что мне, при правильном раскладе, будет на руку.
Вот гадство, только этого не хватало для полного комплекта глупостей и проблем. Очень надеюсь, что моей привычной осторожности хватит, дабы не увлечься ушастым.
Хотя, что касается ушей — мои-то не лучше. Даже длинней!
Подумав об этом, я уже совершенно искренне улыбнулась, чем ввела большинство присутствующих в легкое оцепенение.
Неужели у них тут женщины никогда не улыбаются?
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:32 | Сообщение # 4 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| — Лиса, привет!
— Тш-ш!
Альдоф скосил на меня глаза, придавая лицу равнодушное выражение. Я, прижимаясь к стене небольшой дозорной башни, облегченно вздохнула — этот стражничек на редкость умный и не сдаст. Видно, заскучал в одиночестве службу нести.
— Опять, что ли, от рэ’Адхиля прячешься?
— Ага. Не видно его там?
— Как же, вон носится по двору. Что опять натворила?
— Почему сразу «натворила»? Кто же знал, что ваши собачки такие нервные? Я ведь только мимо прошла… раз десять. А они лай-вой подняли. И вообще, если маркграф знает, что у него песики такие дикие, чего им загон получше не сделает? Эти зверюги умудрились брусья своей оградки перегрызть.
— А я думаю, что там грохотало! Это ты с песиками нашими развлекалась? Дурочка, как они тебя не подрали!
Сама удивляюсь. Все, чего я хотела, — опробовать свои способности на гончих псах. Могу же я влиять на лошадей и кошек, даже с не блещущей умом посудомойкой Агафьей договориться сумела, а эти монстрики волчьей наружности словно совсем безмозглые. С ними говорить без толку. А у лисьей ипостаси возможностей больше. Хотя собаки меня терпеть не могут, когда я и в человеческом теле (относительно человеческом).
— Смотри, Лиса, доиграешься.
Я фыркнула, носом залезая в мешок с продуктами, — стражники на башнях всегда берут с собой еду. Проголодаться здесь немудрено, а пожуешь — и внимательности прибавится. Сам Альдоф смотрел на такие вольности очень даже благосклонно. Охранники замка, как и большинство слуг, меня любили.
— Наскучат сэру Сендану твои шуточки да безобразия — выставит. И это в лучшем случае, а то еще собак спустит.
Я кивнула уже серьезней. К словам Альдофа лучше прислушаться, дурного не посоветует и лишний раз стращать не будет. Хотя я и без него осознавала всю шаткость своего положения. И сколько бы меня ни называли леди, никого это не обманывало.
Причем я не уверена, что могу так запросто покинуть замок, и это хуже всего. Через несколько дней после появления здесь мне захотелось прогуляться по лесу, но в ответ на столь малую просьбу от маркграфа повеяло такой злобой, что я даже поперхнулась. Рейвар ответил лишь твердое «нет», но выражение лица и вмиг похолодевшие глаза сказали мне куда больше.
С того самого момента я до конца осознала, насколько все плохо, и начала искать выход из создавшейся ситуации.
Для начала перезнакомилась со всеми обитателями замка. Даже не самыми разумными, включая летучих мышей и дуру Агафью, все норовившую отчекрыжить мне хвост. Она, видите ли, женщина деревенская, привыкла лис да рыжих девок кочергой гонять. Но повару, низкорослому толстому мужичку, настолько приглянулась вечно голодная девица, разбирающаяся в тонкостях кухонного искусства, что он строго-настрого запретил меня обижать, и бабище пришлось смириться.
О моей страсти поесть на ночь в замке знали все. Надо было видеть лицо Рейвара, когда он обнаружил меня на кухне. Это произошло в первую ночь пребывания здесь, после голодного ужина. Когда весь замок спал и видел десятый сон, я вышла из комнаты и, полагаясь на свое звериное чутье, прокралась на кухню. Но не успела и бутерброд нормально откусить, только зубы в него запустила, как здоровенная дверь, открывающаяся в оба направления, распахнулась, являя пред мои перепуганные очи злого и всклокоченного Рейвара. О том, какая картина предстала перед ним, я даже вспоминать стесняюсь. Растрепанная рыжая девица в одной ночной сорочке (то, что они тут зовут ночной сорочкой, больше на строгое платье походит), сидящая прямо на огромном столе, заставленном разной снедью. Пришлось рассказывать, как вредно моему растущему организму (в прямом смысле слова: то мелкая зверушка, а то взрослая девица) голодать и что такое хорошее питание. Это не три зернышка за ужином.
Рейвар отложил зажатую в руках железку и сел рядом, отняв уже надкусанный бутерброд.
Я же сделала вид, что следить за гостями — это нормально.
Да и вообще Рейвару много чего с рук сходило. Я к нему питала такую огромную слабость, что иногда коленки от одного взгляда карих глаз подкашивались. Без дружеской поддержки эльфа я бы с ума сошла от происходящего. Чужой мир, заведомо опасное место, люди и пара виденных мною нелюдей. Куда я попала?
Кстати, ответ на этот вопрос нашелся в библиотеке, в виде потрепанной карты мира. На ней довольно схематично были изображены четыре материка. Наш называется Наил и, согласно карте, напоминает обрезанную снизу Африку. Правда, пустыни занимали меньшую территорию, чем в земной Африке. Как раз между двумя такими пустынями и спрятались три графства. Ничего не скажешь: направо пойдешь — в пустыню безжизненную попадешь, налево пойдешь — в лучшем случае на верблюдах покатаешься. А вот если пойти прямо, можно упереться в неприступные скалы, покрытые вечными ледниками, дающими жизнь этому оазису. Вниз по течению рек раскинулись дикие топи и озера, непригодные для жизни людей. Обитали там, если верить подписям на карте, чучвындры.
Мне так понравилось это название, что я пристала к Рейвару с расспросами. После моего непродолжительного нытья и заглядывания в глаза он сдался и рассказал много интересного. Например, что…
Ой, вот помяни черта! Точнее, эльфа!
— Лиса!
Я прижала уши к голове и вытащила мордочку из мешка, заискивающе глядя в сторону поднимающегося по лестнице Рейвара. Карие глаза потемнели, меж бровей залегла морщинка недовольства. Все, сушите весла — на меня злится!
— Вот ты и попалась, рыжая бестия. Что мне опять маркграфу говорить? Я уже не знаю, как извиняться за твое поведение.
Ну, если сразу за шкирку не оттаскал, значит, жить можно.
— Скажи, что много нервничать — вредно.
— Он уже седеть начал!
— Ему пойдут благородные седины. Некоторых мужчин это так красит!
— Лиса!
Я улыбнулась, насколько это позволяла звериная мимика, и, резко вскочив на лапы, в два прыжка спрыгнула с башни. Там уже дело техники — раскрыть крылья и спланировать чуть ниже. Летать на них невозможно, а вот плавно спускаться — вполне.
Меня выловили примерно через полчаса. Рейвар, злой, как гончие после часа общения со мной, подхватил меня за шкирку и поднял над землей.
— Попалась, которая кусалась!
— Клевета! — прохрипела я, поджимая хвост.
— Да неужто? — продемонстрировал он следы на своей руке. Это я его вчера во сне цапнула.
Ну… чтобы исключить все недоразумения… Я спала, привычно притулившись на коленях эльфа, в то время как он что-то читал. Не знаю, с чего мне вдруг пригрезилась опасность, но страх накатил с такой силой, что я вцепилась в первое попавшееся. К сожалению, это оказалась рука Рейвара. Я еще долго извинялась и делала умильную мордашку, только бы он простил меня. Кареглазый красавец, конечно, покочевряжился, как я понимаю, только из природной вредности. На мое предложение оказать первую помощь он вполне ожидаемо ответил отказом, замотав ранки платком.
Я заметила, что Вареник, как я его называла, вообще предпочитал общаться именно с лисицей, держа меня то ли за домашнего зверька, то ли за забавную игрушку. Он позволял себе довольно беспардонно меня тискать как заблагорассудится. Но, несмотря на все выкрутасы, мне нравилось нежиться в руках этого мужчины. Пусть даже в виде лисы, раз я ему как женщина не нравлюсь.
— Зачем ты опять их дразнила? Они ведь могут тебя порвать, дурочка!
Я довольно улыбнулась. Беспокоится!
— Милорд, не ругайте Лису. Она ведь не со зла, а от характера. — Стражники, охранявшие до этого крепостную стену, жалостливо смотрели на нас. Лисицу им было жалко.
— Вам эта девица скоро на шею сядет, а вы и рады.
— Одну уже заняла — вашу, — пошутил кто-то из стражников и тут же спрятался за спины остальных.
Рейвар сверкнул потемневшими глазами и закинул меня на плечо. Я привычно перебралась к нему на загривок, свесив одно крыло вдоль спины, а хвост как раз до… немногим ниже ремня.
Говоря о надежном мужском плече, чаще всего женщина имеет в виду его шею.
Со стороны стены грянул откровенный гогот, а эльф дернул меня за хвост и прошипел:
— Молчи, воротник!
Все закончилось внезапно.
Накануне мне удалось уговорить обнаглевшего кухонного любимца Варфоломея, огромного полосатого котяру, показать свои тайные тропки. Не зря Агафья его полотенцем гоняет и бабником зовет, хотя в замке нет ни одной кошки. Вот и вывел Вафя меня к тайному лазу. Вообще их было несколько и не такие уж они были секретные, но именно у этого хромала защита — лаз спокойно пропускал некрупных зверушек. Так что, пусть ползком, волоча за собой довольно объемные крылья, но выбраться я смогла. Да и на поверхность лаз выходил далеко от стены, прямо возле ручья, где я вдоволь напилась воды и повалялась на ароматной травке.
Свобода! Наконец-то. Больше не свербит под лопатками от подозрительных взглядов, нет пристального внимания, никто ничего от меня не ждет. Осталась только я и просторы зеленых земель, затесавшихся между двумя пустынями и горным хребтом. Можно идти, куда пожелаю… Но я не пойду. Разведала обстановку — и хватит пока. Надо возвращаться в замок, там меня ждут. Рейвар обещал почитать сборник сказок и легенд местного пригорья.
Пока я возвращалась, мурлыкала под нос песенку, слова которой вспоминала весь день. Это стало моим хобби — собирать частички воспоминаний о прошлой жизни. В основном это были песни и стихи. К сожалению, голос в новом теле я не приобрела, да и слух остался как после самбы пары медведей. Но ведь это мелочи для того, кто жить не может без музыки. Хоть моя любовь к ней и осталась неразделенной. А еще были танцы. В этом уж я могла себе не отказывать, все-таки с новым телом и звериной легкостью танцы давались куда лучше. Особенно когда я знала, что на меня смотрит Рейвар.
Чувство опасности появилось только через час. Я испуганно прижалась к одной из стен, ощущая, как холодеют лапы. Магия замка вмиг как-то напряглась…
А потом был удар. Один, короткий. Словно током шибануло. Взвизгнув, я потеряла сознание. Кажется, где-то лаяли собаки…
— Там что-то есть!
— Ага. Подожди, сейчас посветим.
— Вот мракобесы! Отбой, ложная тревога. Это, кажись, Лиска опять залезла куда не надо.
— Точно, Лиса!
Рейваринесиан подошел к лежащей на полу лисице:
— Ну, вот и попалась, рыжая.
Схватив лису за шкирку, он сунул обмякшее тельце в заранее приготовленный мешок. Правда, с крыльями пришлось повозиться, они не желали так легко влезать. Чтобы пресечь любые возражения со стороны сопровождавших стражников, оказалось достаточно одного холодного взгляда, наткнувшись на который мужчины сразу вспомнили, кто перед ними стоит, отрезвляя свой разум от чар хвисы. Правильно, им не стоило забываться. Это перед Лисой он мог разыгрывать из себя добродушного эльфа, а им вовсе не стоило забываться.
Жестом велев стражникам оставаться на месте, он направился в одну из камер подвала. Там вытряхнул хвису из мешка и затянул на ней ошейник.
Теперь стоит объяснить своим бойцам, которым не терпелось порвать виновницу, почему пока этого делать нельзя.
Просыпалась я очень тяжело. Так, словно накануне вкалывала, а спать легла только несколько часов назад. Организм противился такому, но какое-то настойчивое чувство говорило — лучше открыть глаза.
Зрение упорно отказывалось подчиняться, выдавая какую-то околесицу. Право, сначала я подумала, что еще не проснулась и это страшный сон. Дурной. Наверное, я приложилась головой… хотя, судя по тянущей тяжести сзади, крылья еще при мне. Мой организм, как и у всех хвис, довольно устойчив к воздействию ядов, так что видеть галлюцинации под воздействием отравы я тоже не могу. Тогда откуда эти грубые каменные стены, откуда цепи и прочие железки? Вывод крутился на задворках разума, сдерживаемый от прорыва только моим упрямством. Ну не может же такого быть на самом деле? Или может? Я что, действительно в…
Нет!!!
Прикрыв глаза лапами, я зашептала:
— Мне снится. Мне снится! Снится! Пресветлые боги, пусть я проснусь в своей постели, пожалуйста! Я брошу заниматься всякой дурью. Я стану хорошей девочкой. Пожалуйста. Ну, хотите, я выйду замуж?! Мне больше нечего вам пообещать. Неужели вам жалко? Я выкину компьютер, перестану язвить и начну прикидываться нормальной. Только не надо меня закидывать еще куда-то. Верните меня домой!
— Прекрати скулить.
Я вскинула голову.
А лучше бы приложилась ею об стену посильней, дабы вырубиться и не видеть.
Не видеть холодных карих глаз.
Как этот цвет может быть ледяным? Как? Таким, чтобы промораживало тело до самых костей, чтобы застучавшее быстрее сердце вдруг практически остановилось. Как можно так измениться, что я едва узнаю это лицо?
Интересно, лисы умеют плакать? А то мне очень хочется…
— Что случилось, Рейвар?
Молчание. Ледяное. И этот ненавидящий взгляд.
Смотреть на него не было сил. Я и без того чувствовала каждым волоском гнев и лютую ненависть.
Прикрыв глаза, я какое-то время просто лежала. Умеют лисы плакать или нет, но мне не хотелось, чтобы он видел. Через несколько минут (когда во мне начали появляться дырки, протертые чьим-то чересчур назойливым взглядом) я резко вскочила и дернулась в сторону, проверяя натяжение своего поводка. Мало того, что на меня ошейник надели, так еще и как бешеную псину на цепь посадили.
Теперь понимаю, каково собакам, — просто жуть. Я фыркала и тихо поскуливала, испытывая цепь на прочность. А заодно и свою шею.
Сумасшествие схлынуло так же резко, как и накатило, оставив меня растерянно сидеть посреди каменного мешка. Я не понимала, что происходит, теряясь в догадках. К сожалению, единственный, кто мог объяснить, стоял грозным монументом. А в карих прищуренных глазах не было жизни, только смертельный холод.
Кажется, сюда кто-то шел. Подушечками лап я чувствовала слабое вибрирование пола, которое не различил бы даже эльф.
Р-р, ушастый, я до тебя еще доберусь!
Так, Лисочка, возьми себя в руки… то есть в лапы. Впереди еще разбор полетов, причем твоих.
Наконец дверь распахнулась, впуская злющего маркграфа и пару здоровенных лбов, обвешанных железом, — нашим металлистам такое и не снилось. Особенно меня порадовал пирсинг всех частей тела (хи-хи, интересно, действительно всех?). Не знаю, как эти качки истолковали мой заинтересованный взгляд, но они сделали попытку покраснеть, что при зеленоватом оттенке их кожи выглядело словно переизбыток хлорофилла в растительном организме. Забавно! Тот, который вошел последним, даже споткнулся.
Рейвар недовольно засопел.
— А чего она так смотрит? — возмутился зелененький. Бушрут, блин!
— А чего вы тут такие ходите? — не удержалась я. Знала, что влипла по самую хвостатую задницу, но не подразнить эти злобные морды не могла. Особенно Вареника. — Приличную девицу смущаете. — Подперев голову лапой, я делано вздохнула, выдавая самым томным голосом, на который только была способна: — Всегда любила мужчин в теле. Да с широкими плечами…
Наконец глаза Рея оттаяли. Теперь в них царило пламя. И читалось сильное желание меня придушить. Чем он и занялся. Быстро подошел ко мне и, схватив за ошейник, подтащил к стене и приложил об нее головой.
Сдержать обращение я оказалась не в силах. Короткая жаркая вспышка в теле — и шею стянул ошейник, явно не предназначенный для человеческих размеров.
Горло сдавило словно тисками. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Да что там — казалось, позвоночник начал крошиться. Хрипя, я каталась по полу и расцарапывала кожу ногами, силясь снять с себя удавку. Не знаю точно, сколько продолжалась эта пытка. Лишенная воздуха, я едва не сошла с ума, а через какое-то время начала терять сознание. Только тогда ошейник ослабили…
Очнулась я уже прикованной к стене наручниками. Хорошо хоть не подвешенной — это было бы невыносимой пыткой. Едва придя в себя, я поспешно прикрыла все самое сокровенное хвостом. А то не нравится мне, как загорелись глазки вон того Бушрута. Невольно порадуешься наличию шикарного мехового веника. Хотя… судя по лицам присутствующих, быть ему воротником.
А дальше начался кошмар. Мне задавали такие вопросы, на которые я даже не знала, что ответить.
— Как ты узнала о маршруте отряда?
— Какого?
— Кто выдал тебе информацию?
— О чем?
— Кому ты ее передала?
— А?
— Что ты делала в замке?
— Э-э… какого числа, не уточните? А то долго перечислять.
— Кто тебя подослал?
Мне бы знать! Придушила бы за такое чувство юмора.
— Что еще ты должна была узнать?
— Все. Я же тут в первый раз.
— О чем еще ты успела донести?
— Кому?
— Что было в той тетради?
Этот вопрос вообще озадачил. В тетрадь с белыми шелковистыми листами я вписывала стихи и песни моего мира. Иногда еще рисовала, вспоминая былые навыки. Записывала какие-то детали, касающиеся этого мира: названия важных географических объектов, расы, имена. Там же столько всего!
А они думают, что я туда записывала? И вообще, за кого меня принимают? Неужели узнали, что я, по сути, иномирянка? Ой, не надо! А вдруг они таких дурех на ужин кушают — в этом-то я до сих пор не разобралась. Все не знала, как к «другу» своему с таким вопросом подойти.
— Любовные послания, — заявила я, кокетливо помахивая ресницами. — А что, тебе ни одного не досталось?
О! Наглый ушастый предатель начал выходить из себя! Лиска, поздравляю. Тебя сейчас точно придушат.
Но душить меня никто не стал. Рейвар просто сделал пасс рукой, и тело скрутило от боли.
Я ненавижу боль. Я не переношу боль. Я ее боюсь. Я благодарю всех богов, что моя смерть была такой: одно мгновение, грохот погибающего вместе со мной рояля… и тишина. Я за эвтаназию, а из способов самоубийства предпочитаю пулю в висок. Боль — это маленькая смерть. Только хуже.
А этот гад… Да сразу по всему телу. Ведь знал эту мою слабость. Сам лечил порезанную лапу.
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:33 | Сообщение # 5 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Меня окатили холодной водой из ведра, чтобы привести в чувство. Очнуться самостоятельно я была не в состоянии. Привалившись к стене, сидела и ощущала, как боль медленно отпускает тело. Хорошо, что вода скрывает дорожки слез.
— Ну что, готова говорить? — присел на корточки Рейвар.
— А ты сволочь, Вареник, — усмехнулась я. — А еще эльф.
Он пугающе рассмеялся:
— А ты действительно считала меня эльфом?
— А разве нет? Укуси тебя комар, как можно развести столько рас? Бабушка, а почему у тебя такие большие уши? А зубы? Проредить бы их, а!
— Ну, попробуй, Лисенок, — сказал Рейвар очень тихо, практически интимным полушепотом. — Хм, мне интересно, почему ты соврала, назвавшись чужим именем?
— Оно мое. И попробуй со мной поспорить.
— Не слишком ли громкие слова? — Указательным пальцем псевдоэльф коснулся моей чуть распухшей прокушенной нижней губы. Карие глаза слегка потеплели. — Ты же только себе хуже делаешь своим упрямством. Пойми, тот, кто послал тебя сюда, знал, насколько это опасно. Тебя банально бросили в пекло.
— А тебе не кажется, что соблазнять меня как-то уже поздно? — внимательно посмотрела я на руку, поглаживающую мою шею и медленно сползающую к груди.
— Да? А почему же ты так реагируешь? — улыбнулся Рейвар. Довольно и очень опасно.
Щеки еще сильнее запылали.
— Ну, так я в шоке. Думала, ты совсем отмороженный. Или извращенец какой, раз лису девке предпочитал. Как видно, не зря думала.
И чтобы окончательно добить, пощекотала его лицо кончиком пушистого хвоста, открывая как раз ту часть своего тела, к которой он подбирался рукой.
Кто же знал, что это на него так подействует… Чуть зубы мне не выбил, гад. Где я тут дантиста возьму? Если по выходу из каземата он мне еще понадобится…
— Рэ’Адхиль, я же просил не портить ей шкуру, — отреагировал маркграф, о котором мы благополучно забыли. Да, нам вдвоем всегда было лучше, чем в компании третьих лиц.
— Все еще желаете поиметь ее? Попробуйте.
— Ты со своими ребятами развлечешься с ней после меня.
У-у, вот этого не надо!
Наверное, организм хвис устроен как-то ненормально, но все остальное слилось для меня в поток боли, чужих слов и моего сумасшествия. Мне казалось, что я вновь слышу любимые песни. Музыку родного мира. Кажется, что-то мурлыкала в те моменты, когда боль немного отпускала. Ни голоса, ни слуха. Для кого это было большей пыткой — для меня или для несчастных слушателей?
Очнулась я в какой-то комнате. Обстановка богатая. А вот лежу я почему-то на полу. Нет, ну никакого воспитания. Как можно девушку — и на пол?! А вдруг я простужусь? Или еще чего подцеплю? Здесь же хоть и чисто, но явно не с хлоркой вымыто или хотя бы с порошком. Иначе бы так не воняло.
Эх, средневековье. Что с них взять!
Я попробовала перевернуться, но тут же услышала предупредительное рычание. Понятно, что за вонь уловил мой нос, — псы! Сторожа, чтоб их заяц покусал! Сидят вон, зубы нечищеные скалят. Монстры кариозные. Глаза ненавистью так и пылают.
Осмотр из-под ресниц показал — по ходу дела, это комната маркграфа. Я как-то пыталась сунуть сюда свой лисий нос, но охрана меня быстро развернула. Состроив недовольную гримасу, я заявила: «Не очень-то и хотелось», хотя этими тайнами они только аппетит разожгли. Пару дней я придумывала, как проникнуть в вожделенное помещение и пошурудить там. Желательно без подробного осмотра постели и прощупывания ее своим задом. А то этот старый развратник не раз руки тянул к самому дорогому. Мне даже пришлось жаловаться Рейвару. Уже на следующий день маркграф только сальными глазками лупал, не распуская руки и пошловатый язык.
Вот. Дорвалась ты, Лиса. Осматривайся!
Что сказать — видно мало. А поменять позу мешают проклятущие псы и собственные ноги-руки, мало того что связанные, так еще и соединенные с ошейником короткой веревкой.
Ну, вас, решила я. Голова раскалывается неимоверно. А еще придумывать, как выбираться из той за… из той непростой ситуации, в которой я по самый хвост. Так что я осторожно подтянула колени к животу и накрылась хвостом, убирая его подальше от настороженно рычащих псов. Немного саднят ссадины на шее, но ничего страшного — затянутся через несколько часов.
А вот вывернутая душа еще поболит.
Все же уши у меня не зря лисьи — шаги я почувствовала задолго до того, как открылась дверь. Даже могла сказать, кто идет: тяжелые грузные шаги принадлежали маркграфу, едва слышные — псевдоэльфу. Р-р-р!
Мне стоило немалых усилий расслабиться и притвориться спящей, зная, что рядом этот мерзавец. Ведь я действительно считала его другом. И даже всерьез задумывалась о большем. Так… успокойся, Лиска. Вдох, выдох. Вот так. Расслабься. Это всего лишь сон. Дурной сон. Даже не твой. Только не выдай себя. Вдох, выдох.
Дверь открылась, впуская сначала маркграфа, а потом облаянного собаками эльфа. Тьфу ты, неэльфа. Не знаю, что он сделал, но псы жалобно заскулили и заныкались под стол. Авторитет!
Маркгаф рассмеялся:
— От тебя до сих пор лисой несет.
— Весь замок ею провонял.
Вдох, выдох…
— Вы нашли, куда вел тот лаз?
— Да. Мои ребята обследовали все вокруг.
— И?.. — нетерпеливо поторопил маркграф.
— Ничего особенного. Только примятая трава на лесной полянке.
— Примятая? Рэ’Адхиль, почему мне приходится вытаскивать из тебя все клещами?
Потому что он подозревает, что я не сплю. Уверена в этом.
— Там явно кто-то валялся, — сдался Рейвар.
— Значит, наша скромница Лисавета не так уж и целомудренна! — обрадовался хозяин комнаты.
А я чуть не рассмеялась. Меня скромницей назвали!
И судя по булькающим звукам, Рейвар тоже пытается сдержать смех. Если вспомнить, что я из чисто садистских побуждений надевала платья с таким вырезом, что слюной захлебывался даже камердинер, которому лет сто в обед исполнилось… Ну, я же не виновата, что здешняя портниха (на самом деле выписанная женой маркграфа откуда-то издалека), увидев мои формы, вознамерилась отомстить своей нынешней хозяйке, вобле маринованной. Вот я и довыпендривалась на свою голову и другие части тела!
Маркграф тоже, видно, вспомнил — очень уж нетерпеливо засопел.
Вдох, выдох.
— Я не стал сообщать вам преждевременно лишь потому, что мои маги не нашли присутствия кого-то еще, кроме Лисы. А чары, с помощью которых можно скрыть подобное, стоят очень недешево. Или этот второй имеет довольно высокий ранг и прекрасно обеспечен, или он хороший маг.
Ой-ой, что я слышу! Тебе не нравится, что еще кто-то трогал твою зверушку? От дрогнувшего голоса Рейвара по телу разлилась сладкая патока злорадства. Так тебе.
— В любом случае, — а голос-то увереннее стал, словно ушастый что-то задумал, — надо узнать, с кем она встречалась. Может быть, на этот вопрос Лиса сама ответит. Раз подельник так просто ее подставил.
Рейвар, ты ошибся. Никто, кроме тебя, меня не подставлял.
Вдох, выдох!
— Я хочу, чтобы мой маг осмотрел девчонку. На ней должны остаться следы их встречи. Да и допросить ее еще раз не помешает, с учетом новых сведений.
— Ну, уж нет, рэ’ Адхиль. У вас было время. И ничего интереснее странных песен вы от нее не добились. С лисицей разберетесь позже. А сейчас иди и найди этого типа. Для чего ты здесь?
От Рейвара пошла такая волна недовольства, я едва не вскочила — так велико оказалось желание спрятаться подальше. Благо злился он не на меня.
— Хорошо, — спокойно заявил Рейвар. — Но только не забывайте, Сендан, она оборотень, а оборотни куда сильнее, нежели кажутся на первый взгляд. Хорошенько держите вашу жертву. Или вы займете ее место.
Псевдоэльф ушел.
Я продолжала мелко дрожать от холода его голоса. Пожалуй, боль сейчас сильнее, чем когда я была в подвалах замка. Оставил… Он меня все-таки оставил.
Вдох, выдох!!!
— Мы только немного развлечемся!
— Может, лучше поскучаем? — предложила я, косясь на тонкий изогнутый нож в руках садиста.
Ничего себе оскал у этого маньяка. А утверждал, что чистокровный человек. Слюни чуть не капают. Ох, не зря я его стороной обходила. Хотя у Рейвара вообще на коленях спала, а он подлецом и предателем оказался.
От этой мысли сердце кольнуло. Да уж, предательство всегда было для меня самым болезненным.
Такое острое лезвие поначалу было удивительно ласковым. Просто холодное прикосновение. И только когда разрез набух кровью, появилась боль. Такая же холодная и острая. Из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался болезненный вой. Засучив ногами, привязанными к торчащему из пола кольцу, я какое-то время билась в агонии, но быстро успокоилась — от этого только больнее. Теперь просто сопела и пыталась унять нервную дрожь.
— Упрямая? — недобро оскалился маркграф.
Точно маньяк, вон слюни текут.
Пока этот подонок выбирал новое лезвие из целого арсенала, я лишь настороженно рычала, а уж когда двинулся с одним из них ко мне…
Забилась будто бешеная. До ломоты в суставах, до содранной с запястий кожи, как последняя истеричка. Только бы этот тип с длинным стилетом не подходил. В углу выли псы, давно почувствовавшие запах крови и страха. Проклятые шавки! Демонов маньяк! И трижды проклятый ублюдок Рейвар!
Когда рука маркграфа поползла вверх по моей ноге, волна жара и ненависти окончательно затопила разум.
Уж не знаю, как это получилось, возможно, псевдоэльф прав — оборотни сильнее людей, особенно в такие моменты. Но факт остается фактом: кольцо, на котором были подвешены мои кандалы, вылетело из стены. По инерции руки махнули вперед, заехав этому садисту прямо в лоб нехилой цепью да плюс кольцо. Схватившись руками за голову, он упал на задницу и заскулил не хуже его шавок. Ненавижу!
Подстегиваемая этим чувством и инстинктом самосохранения, я схватила оброненный стилет. Будет чем ковырять кандалы. Нащупав самое слабое колечко, соединяющее объемную цепь и мой ошейник, вставила в него ножичек. И так, одной рукой натягивая цепь, а другой выворачивая звено, продолжила добывать свободу.
К тому моменту, когда кольцо поддалось, очнулся маркграф и, отняв руки от окровавленного лба, глянул в мою сторону безумными глазами. Подхватив длинный тесак, этот садист-любитель кинулся на меня. После всех потрясений бегать я не могла, а вот увернуться — запросто, с лисьей-то ловкостью. Цепью кандалов поймала прямой и довольно опасный удар длинным кинжалом. Маньяк тоже не растерялся: провернув оружие и зафиксировав между звеньями, дернул на себя, отчего я полетела вперед. Потом был сильный удар по лицу, сбивший меня с ног.
Навалившись сверху, маркграф попытался завершить начатое. Только и я сдаваться не собиралась. Какое-то время мы боролись, пока мне под руку не попал злосчастный стилет. Я не преминула им воспользоваться, вонзив клинок в шею маркграфа.
Мне, правда, не хотелось его убивать. Может, только совсем немного… Так получилось.
Несколько раз дернувшись в конвульсиях, Бартоломео куклой упал на меня.
Перепуганный разум метался между намерением впасть в панику и желанием побыстрее сбежать отсюда. Через какое-то время последнее одержало верх. Сбросив с себя тело маркграфа, я подползла к кольцу, вмурованному в пол.
М-да… Нужен волшебный ключик от моей свободы. Так что пришлось обыскать маркграфа, вытряхнув из его карманов много добра. Заодно и какую-то симпатичную побрякушку нашла. Миленькую. Мне всегда нравились серебряные изделия в стиле модерн.
Наконец я оказалась свободна от оков. Надо сматываться!
Пока я решала, куда бежать… открылась дверь. Пыточная пряталась за огромным камином, так что вошедшему потребовалось сделать несколько шагов, чтобы увидеть картину маслом — перемазанная в крови девица и труп у ее ног.
А ты ожидал, что все будет с точностью до наоборот? И незачем делать такие глаза — ишь, в пол-лица! Ошалелые, словно ему дракон на ногу наступил.
Сердце застучало быстро-быстро, едва не разрываясь от страха.
Отмерли мы одновременно: Рейвар только дернулся в мою сторону, ну а я бросилась прочь. Единственным выходом для меня стало окно, о косяк которого я привычно приложилась головой.
— Стой!
Он это серьезно? Да меня сейчас никакими уговорами не остановишь. Уж если я плюнула на высоту маркграфских апартаментов, то не тебе, Вареник, меня удерживать.
Раскрыв крылья, я прыгнула вниз. Короткий полет — и жесткое падение на брусчатку. Страх подгонял получше любой плети: прихрамывая на ушибленную лапу, я предпочла побыстрее скрыться, чем сесть и начать скулить.
Но куда я сбегу из закрытого замка? Особенно когда меня начнут искать?
От такого привычного стуканья головой об стену меня удержало только действие оборота.
Интересно, вроде на мне заговоренный ошейник и я не должна превращаться. Тогда как же это произошло?..
Забившись в дальний угол какого-то помещения, я перевела дух и стала развлекать себя разными мыслями типа предыдущей или совсем уж дикой: «Рейвар — скотина, пусть попадется он мне!» И если еще тут посижу — точно попадется, только скорее не он мне, а я ему. Вывод — пора уносить хвост.
Встав на нетвердые лапы, я потрусила поближе к кухне. И вовсе не для того, чтобы поесть, хотя это тоже не помешало бы. Просто там можно спрятаться и там тепло. Хорошее место. В нашем мире это так естественно — дружеские посиделки на кухне, разговоры за жизнь, кипящий чайник, рюмки, лимончик колечками на блюдце, клеенчатая скатерть, мерный звук телевизора на заднем фоне, урчание кошки. Тепло родной души рядом.
От этих мыслей я остановилась. Не хочу туда идти.
Ну что за характер дурацкий — то хочу, то не хочу…
Интуиция — великая сила. Пока я мялась в нерешительности, послышались шаги… тяжелые, бряцающие. Мне едва удалось спрятаться, когда в холл, соединяющий кухню и малую столовую, ввалились двое здоровенных мужиков, явно не пацифистов по натуре. Один бросился прямо на кухню, а второй начал обход этого помещения. Я в ужасе прижала уши, поджала хвост, да еще и глаза лапой прикрыла. Типа я вас не вижу — и вы меня не видьте. Спряталась-то не так уж хорошо, между ящиками с какими-то корнеплодами. Их, наверное, на завтра приготовили. Кто-то очень неряшливый поставил неровно, пирамидкой, получилась норка, не очень заметная со стороны. Но вдруг найдут?!
От страха мне заложило уши, и о появлении третьего я узнала, только когда из кухни вылетел краснокожий большеглазый мужик и заорал во всю глотку:
— Нет никого!
— Ты еще весь замок разбуди своими криками. Поищем эту заразу вместе, — прошипел знакомый голос. Быстро, предатель ушастый, сориентировался!
— Но, лэй’тэ, разве это не поможет нам найти ее быстрее?
— Никто не должен знать, что рыжая сбежала. Поищите у тайных ходов — раз она нашла один, значит, и о других знает.
Типы умчались, словно им перца под хвост сыпанули. А Рейвар остался стоять посреди помещения.
— Лиса! — негромко позвал он.
Я сжалась в комок и обнажила клыки в беззвучном оскале.
— Глупая, ты хотя бы понимаешь, что наделала? Бартоломео был извращенцем и дураком, но он сдерживал возможную войну. А ты лишила графства мира. — Псевдоэльф невесело рассмеялся. — Надо же, он пережил столько покушений, а его убила девчонка, не умеющая держать оружие. Ты, Лисавета, прекращай эти игры. Здесь тебе не лес. И спрятаться некуда. Не заставляй меня пользоваться магией, чтобы тебя найти. Вылезай. И я сделаю все, чтобы тебя спасти.
К этому времени я уже не только увидела его высокую фигуру, но и успела примериться и даже порассуждать. Ведь если не сейчас, то уже никогда. Это стоило любого риска. К тому же я обещала. Так давно хотелось… Ну что ж, Вареник, последние слова были лишними, ты подписал приговор своему заду.
Резкий прыжок — и я остервенело вцепилась зубами в столь неблагоразумно подставленную филейную часть. А что, как поется в одной песне: «Любовь повернулась ко мне задом!» И зря! Зубы я сжала так сильно, наверное, кусок мяса выдрала. Еще и головой покрутила, как шавка, вцепившаяся в кость.
Уж теперь замок точно проснулся! Ушастый так орал — у меня уши заложило!
Выпустив, наконец, свою жертву, я рванула прочь. И пока Вареник растерянно моргал глазами и хватался руками за покусанное место, подсекла его, ткнув носом под правое колено. Ведь не только он меня все это время изучал, но и я его. Могу поклясться, мало кто знал, что у кареглазого нелюдя проблемка с этой ногой. Шрам я лично видела, а также знала о болях в плохую погоду. Ничего удивительного в том, что «мистера Совершенство» подкосил один-единственный удар. И упал он удачно — назад. Ровнехонько.
Пробежав чуть вперед, я обернулась и изобразила смех собаки из фильма «Маска». Глумливый до жути. А если прибавить еще и соленый вкус крови во рту — так хорошо я себя почти сутки не чувствовала! Еще и по полу пошаркала лапами, как мой кот, когда за собой убирает.
За взгляд, посланный Рейваром мне вслед, вообще можно полмира отдать. Такая смесь боли, злости и восхищения!
— За все, за все тебя благодарю я! — дерзко бросила я, перед тем как скрыться в неизвестном даже мне направлении.
Дальнейшее походило на дешевый боевик с элементами фэнтези. Я бегала по крышам, за мной кто-то гонялся. Даже рассказывать не стоит. Все закончилось на памятной крыше, где пост нес Альдоф. На нее я спрыгнула с другой, спланировав на крыльях.
— Лиса? — удивился старый знакомый. — Что ты… Так это из-за тебя весь замок на ушах стоит!
— Попить есть? — просипела я, пытаясь отдышаться.
— Так пить или есть? — усмехнулся он и потянулся к фляге.
Лапами мне было ее не взять, так что пришлось перекидываться. Альдоф, правда, смутился, увидев обнаженную девицу вместо привычной лисы, но быстро сориентировался и скинул плащ. Усевшись прямо на пол, я припала к горлышку фляги. Щека и грудь болели, напоминая о свежих порезах. Голова кружилась. И устала очень.
— Что случилось, девонька? — присел на корточки Альдоф. — Ходят у нас тут слухи, один страшнее другого.
— Что случилось… Самой бы кто сказал. Чего ко мне вдруг привязались? В чем обвинили? Доигралась. Надо было сматываться отсюда. А мне все сказочки подавай. Дура!
— А что рэ’Адхиль? Неужели он не встал на твою защиту?
Я фыркнула, теребя пальцами рыжую гриву:
— Пошел он ко всем мракобесам! Ваш рэ’Адхиль… сволочь! Ненавижу его!
Небо постепенно светлело, а я сидела в предутренней прохладе и едва сдерживала слезы.
Какая длинная, мучительная ночь.
Нагретая осенним солнцем лесная подстилка, запекшаяся смола на вековом стволе… Мне всегда нравился этот запах, рождавший в груди тепло. Но сейчас, когда к нему примешался дым близкого пожара, впору забиться в угол и заскулить от страха. Что, впрочем, я почти и делала.
— Набегалась? — раздался знакомый голос.
— Рэ’Адхиль, что происходит? Лисавета в чем-то провинилась? — встал на мою защиту стражник.
— Это не твое дело, Альдоф. Уйди прочь. Она сама знает, что натворила.
— Она еще совсем девчонка, все шалит.
— Я бы не назвал это шалостью. Из-за этой гадины вырезали четверть моего отряда. Она разрушила все, что мы пытались сохранить последние полгода. Уничтожила прежнее Сенданское графство.
— Лиса?
— Хочу домой.
Оборот, как всегда, произошел быстро. Ну и лисьи реакции не подкачали. Рейвар едва успел вскинуть арбалет, когда я вскочила на стену. Стрела прошла очень близко, но он всего лишь предупреждал. Только здесь меня ждала худшая участь, чем просто смерть. Так что прыжок я сделала спокойно.
Если лисе даны крылья, значит, это для чего-то нужно. И пусть полет больше походит на медленное падение. Там меня никто не ждет, но там свобода. Эфемерная, обманчивая. Там чужой мир, не мои правила. Там неизвестность.
Но там нет другого напоминания о предательстве, кроме меня самой.
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:36 | Сообщение # 6 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Глава 2. А НУ-КА, ДЕВОЧКИ!
Почему, когда ты беседуешь с Богом, это называется молитвой, а когда Бог с тобой — шизофренией?
Из рассуждений пациента некоей больницы
— Ой, лисичка! Бабуля, иди скорей сюда!
— Отойди от нее, Васятка. Вдруг бешеная. Потыкай-ка моей клюкой — живая? Вот мамка твоя обрадуется воротнику.
— Я те потыкаю! — возмутилась я такому обращению и даже открыла глаз.
Малец, уже тянущий ко мне палку, закричал и спрятался за бабкину юбку. Старушка же пошамкала губами и недовольно заключила:
— Живая.
Разумеется. Такую заразу, как я, непросто пришибить. Только… ой, кажется, я себе что-то сломала!
Боль безжалостно порвала мягкое покрывало сна, заставив открыть глаза и закричать. Отступала же она медленно, лениво. Будь моя воля — пинками бы погнала… но она это, похоже, знала и только дразнилась.
— Выпей, полегчает.
Сказали негромко и, не дожидаясь реакции, влили мне в пасть что-то кислое и тягучее, как кисель.
— Давай попробуем еще раз, только ты крыло-то расслабь.
Наверное, самое странное для человека — это ощущение, что тебя дергают за хвост. Ведь хвоста у человека отродясь не было. Когда подобное «повезло» испытать мне, в первый момент в адрес неких ушастиков полетели жуткие возмущения на грани «после такого надо жениться», а уж потом я прислушалась к своему организму и неведомым доселе ощущениям. В целях эксперимента даже пришлось заставить ошарашенного Рейвара повторить действие. Не то что я извращенка какая, но больно любопытно. Чем-то похоже на ощущение, возникающее, когда дергают за ногу, только в данном случае проходящее через все тело, все же хвост — это продолжение позвоночника.
Но вот дерганье за крылья уже не заказывали!
И нечего так обиженно сверкать на меня глазками. Дергают тут. Чуть все перья не выдернули вместе с костями.
Нет, понимаю, что мне сустав вправляли, но больно ведь!
Так что покусание конечностей молодой девицы, считаю, частично обоснованным. Хотя мне стыдно… наверное.
Девушка ругнулась себе под нос, а потом испуганно покосилась в сторону:
— Простите, настоятельница.
— Промой рану, слюна хвисы ядовита. А я пока этой займусь. — Ко мне подошла женщина лет сорока и сунула под нос деревяшку: — На-ка, закуси.
Еще один рывок… и деревяшка раскрошилась мелкими щепками, которые пришлось тут же сплевывать, чтобы не задохнуться.
— Вот и все. Остальное мы вроде уже обработали. — Меня погладили между ушами. — Лежи теперь, отдыхай.
— Где я? — Любопытство прорезалось первым.
— В храме богини-матери. Тебя деревенские принесли.
— Ну да, это многое объясняет. Сильно я упа… полетала?
Падение плохо запомнилось. Все произошло так быстро, а закончилось так больно. Оба крыла вывихнула, лапу сломала. Но страх перед замком и его обитателями оказался столь велик, что поначалу я этого даже не заметила, желая только одного — оказаться как можно дальше от этого места.
Интересно, и куда же я убежала?
— Жить будешь. Через пару дней даже бегать начнешь, если меня станешь слушаться. Я Олта, настоятельница храма.
— Лисавета… чудо с перьями, — представилась я.
Женщина улыбнулась. На вид ей было лет сорок, лицо серое, уставшее, на дне глаз тоска, а вот руки молодые. Волосы у нее красивые, пшеничные, по плечам рассыпаны, сдерживаемые только широкой лентой поперек лба. Ростом невысокая, даже я, наверное, повыше буду, худая и хрупкая.
— Как же ты так сподобилась… полетать? Чуть совсем без крыльев не осталась. Такие травмы долго заживают, и еще неизвестно, сможешь ли летать дальше.
— Не до крыльев было, шкуру бы сохранить целой! — Я села на деревянном столе и огляделась. Похоже, комнатка активно использовалась как медицинский кабинет. Вон на полочках какие-то баночки лубковые да бутыли из темного стекла. А на столике сложенные стопкой полотенца и медный тазик. За моей спиной к стене прикручена перекладина. Странно!
— Что, ты тут еще ни разу не была? Ну да, по виду совсем молоденькая. Хотя с нынешними нравами…
— Где не была? — Ой, неужто к таксидермистам попала?
— Не была, значит, еще будешь. Это родильная комната. А ты давай слезай со скамьи, от шерсти отмывать замучаемся.
Олта, хоть и прикидывалась строгой, помогла мне слезть и даже посоветовала, как лапу держать, чтобы ходить не больно было. За дверью оказался коридорчик.
— Тут у нас кухня, тут кельи прислужниц, сюда ходить не вздумай, — наставляла меня женщина.
— А что там? — принюхалась я.
Из-за закрытой двери ощутимо тянуло сыростью и квашеной капусткой. Рот сразу наполнился слюной, намекая, что желудок тоже скоро присоединится к требованию банальному, но важному — пожрать.
— Вот любопытная! Никак за это тебе крылышки-то подрезали? Чего скуксилась? Ладно, не буду спрашивать, захочешь — сама расскажешь. А это и есть наш храм, — распахнула Олта передо мной двери.
— Ох!
Пока я была в дальних, жилых комнатах храма, даже не осознавала, куда, собственно, попала, зато сейчас восхищенно прижала уши и довольно некультурно раззявила пасть. Главная зала казалась просто огромной. С высокого аркообразного потолка спускались, образуя своеобразный шатер, изумрудные отрезы ткани, в этой обстановке больше напоминающие ленты. Да и все стены оказались драпированы шелком, скользким и блестящим, — словно роскошный наряд на бежевом теле камня. Обстановка дополнялась многочисленными вазами с цветами и круглыми медными гравированными бляшками, развешанными на цепях между белыми, в красную жилку колоннами.
Но истинным украшением храма был вовсе не его праздничный яркий наряд, а белая статуя, установленная в нефе. Она изображала красивую пышнотелую женщину с округлым выпирающим животиком, волосы ее блестели позолотой, глаза сияли голубыми самоцветами, а коралловые губы ласково улыбались. Наверняка сама статуя выполнена в виде обнаженной фигуры, раз одета в настоящее платье, вышитое диковинными орнаментами. На шее, руках и даже на босых ногах надето множество украшений, от деревянных бус до драгоценных колье. Такие же висели и на специальных чугунных подставках, увенчанных казанами с другими украшениями типа браслетов или серег. Прекрасная богиня держала чашу, похожую на перевернутый щит, в которой полыхал огонь, бросавший живые тени на лицо и глаза скульптуры.
— Зачем столько? — посмотрела я на настоятельницу.
— Это традиция. Как только женщине становится известно о зачатии, муж покупает ей всевозможные украшения, желательно звенящие, — усмехнулась она. — Беременная носит их, пока не разродится. Именно по звону младенец узнает свою мать. После совершения ритуала мать отдает все украшения богине, оставляя ребенку лишь одно: дочке — для приданого, сыну — для подарка невесте.
— А что за ритуал? — спросила я, меж тем сунув нос в один из напольных кувшинов. Звук голоса исказился настолько, что я испуганно взвизгнула и подпрыгнула, наступив на больную лапу.
— Вон видишь алтарь?
Шагах в десяти слева от статуи действительно стояла широкая каменюка, от которой едва ощутимо тянуло кровью. Ой, что они тут с детьми делают?
— Чего перепугалась? Туда младенчиков кладут и родовик, что после рождения выходит. Затем последок в угоду богине отдают. — Олта кивнула на горящую чашу, — он свое уже сделал. Эх, правда, кто-то слух пустил, а мы теперь мучаемся — что не декада, то происшествие. Да супружники тут дитя пытаются зачать, — пояснила она с усталым вздохом. — Говорят, если не сразу, то вскоре обязательно богиня им пошлет ребеночка. Охальники! Мы сюда младенчиков, а они безобразничают!
У настоятельницы было такое серьезное, оскорбленное лицо, что я даже хихикать не стала, просто пробормотала:
— Значит, действует. Рано или поздно.
Пока я обнюхивала статую, в двери храма постучали. Почти в тот же момент из хозяйственной части храма выскочила девушка, прежде вправлявшая мне крыло:
— Настоятельница, там… там люди маркграфа. С этими псами мерзкими.
Я испуганно вздрогнула и начала затравленно оглядываться, ища хотя бы мышиную норку, в которую можно забиться. От страха чего только не сделаешь! Хорошо хоть настоятельница оказалась женщиной умной да жалостливой, схватила мечущуюся меня за шкипок и посадила в нишу под алтарем, между полотенцами и пеленками, стыдливо прикрытыми расшитой шелковой занавесочкой. И правильно — это дела мирские, зачем прихожанам о них знать.
Едва двери раскрылись, настоятельница подняла руку и неожиданно громким голосом произнесла:
— Оставьте собак за пределами храма. В этих стенах не место грешным тварям, не знающим верности и долга материнского.
Услышав чужой голос, гончие подняли вой, едва не хрипя от ярости. Затем взвизгнули и притихли, лишь время от времени обиженно поскуливая. У кого-то жесткая рука… Узнаю.
Вареник вошел в храм словно не в божественное пристанище, а в дом своего должника — размашистым уверенным шагом, деловито, ничуть не восхищаясь окружающей обстановкой, оглянулся, ища, что бы такого изъять. Вот только все впечатление смазывал видок этого изверга. Волосы взъерошены, будто с лошади сполз и головой по подлеску прочертил. «Я упала с сеновала, тормозила чем попало!» Одежда грязная, больше похожая на тот костюмчик, в котором он меня на охоте выловил. Уши у этого псевдоэльфа хоть и остались длинными, но теперь были все в колечках и с какими-то странными висюльками. Глаза — они и так давно на тепло не щедрые, а теперь вообще хоть баню после них растапливай и отогревайся. А если присмотреться, видно, что он припадает на одну ногу, видать, не прошел даром мой укус и удар. Могу собой гордиться!
— Кто вы и что вам нужно в храме богини-матери?
Этот бесподобный хищник, умело прячущийся под личиной дружелюбного пса, усмехнулся:
— А если я ее о милости пришел молить?
— Такие, как вы, не молят даже богов, предпочитая брать сами. И именно поэтому вам ничего не дают.
Ох, как она его! Только бы Рейвар теперь не осерчал и чего не выкинул… Хотя не верится мне, что его так легко можно вывести из себя. Уж я в свое время приложила все силы, чтобы найти грань его терпения. И таки нашла ее на свою хвостатость. Теперь бы еще понять, что это было.
Но Рейвар на удивление миролюбиво принял поведение Олты, все так же нахально улыбаясь, словно и не собирался опровергать смелые слова.
— Так вы зашли поговорить со мной о Божественном провидении или у вас есть другое дело? — Женщина едва заметно повела плечами, выдавая напряженность.
— Мы ищем преступницу-оборотня. Может, ваши прихожане или храмовницы видели крылатую лису или рыжую девицу с лисьим хвостом?
— Оборотней в этих краях давно не бывало. Раньше. Как только полукровки появились в наших землях, стало беспокойней. Хотя мы и раньше за своих дочерей боялись. — Лицо настоятельницы сквозь ажурное шитье мне не видно, а вот ощутимо дрогнувший голос очень даже слышно. — Дайте угадаю: девица молодая, норовистая, с фигуркой ладной — все, как он любит.
Мне показалось, или Рейвар действительно на пару секунд виновато опустил глаза?
— Мы ищем ее не поэтому. Она подозревается в воровстве. Втерлась в доверие и обворовала хозяев. Вещицу одну ценную стянула. Смотрите поосторожнее, эта плутовка еще и не на такое способна.
Ничего себе! Да я самая честная лиса на свете! И серьезно — ничего ни у кого не сперла. Ну, пирожок с кухни, книжку из библиотеки, ни о каких там драго… хотя на шее точно что-то висит.
— Даже если она здесь появится, вряд ли мы ее выдадим гончим маркграфа. А сейчас уходите отсюда.
— Прогоняете? Разве богиня-мать не принимает молитвы любого, вне зависимости от его расы и божественных покровителей? И вы, настоятельница храма, указываете на двери тому, кому есть о чем попросить богиню?
С этими словами Рейвар обогнул замершую женщину и, подойдя к статуе, с большим, надо признать, трудом встал на одно колено. По лицу было видно — жутко хотелось выругаться. Но я не зря уважала этого нелюдя за выдержку — смолчал, только морщинки меж бровей и у губ залегли глубже. Одну руку он сжал в кулак, большим пальцем внутрь, а второй провел над постаментом статуи.
-------------------------------------------------
Зажатый в кулаке большой палец символизирует ребенка в чреве. При молитве всебогине женщины прикладывают палец к животу, а мужчины — к паху. — Здесь и далее примеч. авт.
-------------------------------------------------
— Милостивая всебогиня, дай мне терпения…
Ой, а я думала он сейчас затянет: «Смерти прошу у тебя! Не откажи мне, богиня, ведь не для себя прошу».
— …и сил закончить начатое. А также ума отсидеться во время бури в теплом местечке — одной рыжей прохвостке.
Хорошо, вокруг мягкие полотенца — челюсть отпала без громких звуков.
Вставая, Рейвар напоминал старого дедка: одной рукой уперся в помост, другой держался пониже поясницы. Но стоило ему распрямиться, сразу стала видна ширь в плечах, горделивая посадка головы и что-то такое неуловимо притягательное, заставлявшее меня буквально сохнуть по нему. Сейчас я прекрасно понимаю — он мне враг, но у моего врага такая харизма… и задница!
Псевдоэльф снял с пальца кольцо и положил в чашу.
— Теперь я готов покинуть храм.
Рейвар стоял ко мне спиной, зато я видела, как расширились глаза и заалели щеки настоятельницы. Ну да, этот гад умеет так смотреть…
Перевести дух я смогла, только когда Рейвар ушел. Буря внутри начала успокаиваться, распадаясь на противоречивые чувства. Ненависть и тоска, гнев и страх, злорадство и жалость. И много боли. Пока он был рядом, я и дышать нормально боялась, думать боялась, чувствовать. Иначе неизвестно, что могла бы сотворить. Выскочила бы и попыталась надкусить все, что мне так и не дали «съесть»? Или просто расплакалась бы в голос, выдавая убежище дурной хвисы? После короткой вспышки боли и ярости меня одолела усталость. Внутри стало пусто, и только прибой упрямо бился о голые камни души. Жаль, сердцу еще долго стучать, прежде чем настанет момент, когда острые прибрежные камни отточатся до круглой, бархатистой на ощупь гальки. Надеюсь, время лечит даже в этом мире.
— Вы с ним знакомы? — Олта отдернула занавеску и посмотрела на мою скуксившуюся мордочку. — Видно, близко знакомы. Пойдем, я тебя накормлю.
Вот от этого я никогда не отказывалась!
На ужин в храме были вареные плоды, похожие на картошку. Одна из прислужниц их еще и маслицем с укропом сдобрила — ой вкуснотища! Также на стол выставили первый зеленый лучок, сыр, похожий на брынзу, и напоследок — курочку!
— Лиса курице не враг, а рьяная поклонница! — облизнулась я, разглядывая угощение.
Молодые прислужницы улыбнулись, а вот их старшая дородная товарка нахмурилась:
— За стол с лапами не пущу!
И как мне кушать прикажете? На полу, остатки из мисочки? А оборачиваться настоятельница запретила.
— А давайте мы ей на кусочки все поделим и на тарелку уложим, — заступилась за меня русоволосая красавица. Вторая, чернокудрая молчунья, кивнула.
Толстуха махнула рукой, и молодые женщины споро разделали курицу, положив мне на тарелку сочные кусочки белого мяса. Крылышки достались Олте, по лапке — двум молодкам, а остальной костяк взялась обсасывать старшая.
Есть я старалась очень аккуратно и, кажется, даже нигде не насорила. Видя такое усердие, женщины разулыбались.
— Так, значит, ты из замка сбежала? — так просто, словно о погоде, спросила Олта. Я от неожиданности даже подавилась куском.
— С чего вы взяли?
— Так откуда ты еще могла так «полететь»? Поблизости никаких других высоких строений, кроме Каменного Грифона, нет. Да и гончих маркграфа ни с кем не спутаешь, у пустынников перекупил, они для них слишком злые были. Но не бойся, у нас ты в безопасности. Не сунется он сюда больше. Никогда! — Это настоятельница говорила, крепко сжимая руку своей чернявой ученицы.
— Выходит, он не в первый раз… так.
— Бартоломео Сендан всегда любил сомнительные забавы. Для него и его припевал лучшим развлечением считается затравить человека. Поймают девчонку какую, и давай ее по лесам гонять, пока не выдохнется, а там… — Женщина опустила голову. — А как прокляли его, совсем озверел.
— Прокляли?
— Ты не знаешь? Это случилось около трех лет назад. Настоятельницей тогда была Аурелия — очень сильная жрица, каких мертвячков у богини вымаливала, каких деток вылечивала… А тут в храм вбегает девчонка полуголая, вся в крови, за ней Бартоломео со сворой на конях. Настоятельницу чуть плетью не ударили. И глядя на перепуганную девушку, Аурелия поняла, что чаша терпения переполнена. В общем, прокляла она его, мужское бессилие наслала. Видно, не простила богиня ему грехов, вняла мольбам своей жрицы. В тот день Бартоломео убрался из храма, оставив нам Ниссу, — погладила она молчаливую брюнетку. — Вернулся через трое суток, забрал Аурелию. И больше мы ее не видели.
Никогда не умела говорить правильные слова в такие моменты. «Сочувствую» больше похоже на обман, «очень жаль» — так глупо. Ну что тут можно сказать?
— А после этого он вообще стал как животное. Стольких девок из ближайших деревень замучил до смерти. Хотели мы как лучше… но таких в клетку надо сажать, от людей подальше.
— Вы не бойтесь, — неожиданно для себя сказала я, — никого он больше не тронет.
— Рэ’Адхиль! — подбежал к Рейвару молодой паренек, судя по одеждам — лакей. — Тут… в общем…
— Отдышись сначала, — слегка улыбнулся полукровка.
— Там… графиня приехала.
Улыбка так и сползла с губ.
— А этой мегере что тут надо?! Вот… — Хорошо, парнишка ничего не понял из его долгой витиеватой речи. Рано ему такие слова знать. — Давно она здесь?
— Так с полудня будет.
Прикинув расстояние от Илрх-Ин, столицы графства, до Каменного Грифона, Рейвар разозлился еще сильнее. Значит, гулящей гарпии кто-то уже доложил.
Что-то правил Антигона - Вторник, 13 Дек 2011, 19:37 |
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:38 | Сообщение # 7 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| — Ямин, — позвал он одного из своих. — Возьми Ирепа и найдите мне эту крысу. Чтобы из замка больше ни одного слуха не просочилось. Головой отвечаешь.
Воин кивнул и тут же умчался на поиски мага. Пусть ищут. Может, что-то дельное найдут. И даже если не найдут — хоть отвлекутся. Все же потеря четырех бойцов сильно ударила по всей команде. И ведь до чего глупая смерть, словно парни были не из личной гвардии, а из городской стражи.
— Приветствую, графиня, — как можно более официальным тоном произнес Рейвар, заходя в печально известные покои маркграфа.
— Наконец хоть кто-то сможет объяснить мне происходящее, — кивнула графиня на тело мужа, лежащее на постели. На лице — ни капли скорби. А Бартоломео бы по ней убивался.
— Идемте в кабинет, там магическая защита лучше.
Не то чтобы ему было неприятно находиться рядом с трупом, — Рейвар мог бы спокойно отужинать здесь и уснуть, подвинув остывшее тело. В жизни и не такое бывало. Просто небольшой закуток прямо за камином и не смытая с пола кровь навевали не лучшие воспоминания.
В кабинете он занял уже привычное кресло, предварительно подложив под себя подушечку — сидеть было все еще очень больно. А вот женщина опустилась в кресло напротив, проигнорировав место покойного мужа. Томно вздохнув, Маришат попыталась колыхнуть отсутствующими формами.
На самом деле ни у кого не повернулся бы язык назвать ее некрасивой. Большие серые глаза с поволокой, чувственная линия губ, четкие скулы. Темные волосы богато украшены лентами и заколками. Конечно, не первая красавица графства, но удивляться количеству ее любовников не приходилось. Одно в ней смущало — чрезмерная худоба. Маришат никогда не была пышкой, но в последнее время в погоне за молодостью и красотой вообще извела себя. Торчащие ключицы и цыплячья шейка не вызывали в Рейваре никакого аппетита. А если еще вспомнить о вате и других подкладках в лифе этой женщины… В общем, рэ’Адхиль никогда не входил в число мужчин, бросавшихся на кости.
Его всегда интересовало, почему Бартоломео боготворил свою тощую стерву-жену, а вот мучить и истязать предпочитал хорошеньких молодых девушек в теле, да еще и особо заводился от их девственности. Хотя Лису не назовешь невинной. Только иногда у нее был такой беззащитный вид, что одних это заставляло расправлять плечи и брать над девицей опеку, а других — желать власти над ней.
Обаяние хвисы явно не рассчитано на извращенцев и маньяков.
— Может, теперь ты расскажешь, что здесь произошло? — вывел его из воспоминаний голос Маришат.
— Ты и так все видела. Бартоломео мертв. Я постарался это скрыть, но, судя по твоему появлению здесь, долго от наших врагов такое шило в мешке не утаить.
— Я не спрашиваю тебя, когда все станет известно Авеорскому и Роленскому графствам, — нахмурилась женщина. — До меня дошли такие странные известия, что я жду от тебя оправданий.
— Жди, — усмехнулся мужчина. — Кто ж тебе мешает.
Маришат недовольно поджала губы.
— Рейвар, я просто хочу знать, что случилось с моим мужем, — попробовала она зайти с другой стороны. И, возможно, иной поверил бы в ее игру, но для рэ’Адхиля Маришат никогда не будет скорбящей женой.
— Его убили.
— Это я знаю, — начала беситься графиня.
— Вот мне интересно, откуда, — чуть слышно пробормотал он. Все же двое суток без сна здорово вымотали его. А тут еще эта! Главное, чтобы к нему в постель опять не полезла. А то пока вытолкаешь ее оттуда, уже совсем ничего не надо будет.
— По замку ходят странные слухи, будто виновница — одна из его… девок. Это правда?
— Надо было раньше думать, когда он только начал девок портить. Я его предупреждал, что связываться с оборотнем себе дороже выйдет. Какой бы хрупкой она ни выглядела, хвиса не человек. Не думал же он, что ему всегда все будет сходить с рук? Сколько подобное могло продолжаться?
Глаза графини блеснули весьма недобро:
— Так, значит, ты все подстроил? Неужели не мог подождать еще немного? Все и так твоему ублюдку доста…
Она не успела договорить — на цыплячьей шее сомкнулась его рука. Тонкую кожу резанула пара когтей.
— Мне плевать на ваше графство, своих земель хватает. И здесь я только из-за него. А ты запомни раз и навсегда: попытаешься навредить мальчишке — не проживешь и часа.
Отпустив перепуганную женщину, Рейвар подошел к бару и налил два бокала вина, один из которых подал графине. Пить на голодный желудок — вообще-то не лучшая идея, но ему необходимо расслабиться. Хорошо хоть здесь же нашлись маленькие засахаренные фрукты с терпким привкусом цитруса. Уже что-то.
— Не буду скрывать — зная, насколько хвиса может быть опасна, я разрешил Бартоломео забрать ее.
— Зачем?
— А тебе самой нравилось, что творил твой муж? — чуть подался вперед Рейвар. — Он ведь еще ни разу не получал достойный отпор. Все эти сельские дурочки боялись его до темноты в глазах. Оборотни же слишком свободолюбивы и готовы драться до конца. Есть цели, ради которых они отдадут жизнь, а есть и такие цели, ради которых пожертвуют самым дорогим — честью.
Полукровка усмехнулся, показывая пару удлинившихся клыков. Дождавшись, пока зрачки графини максимально расширятся от страха, он снова откинулся в кресле. Повел плечами. И только через несколько секунд понял, почему ему так неуютно в этом кресле — не хватает привычной тяжести на коленях.
— Так или иначе, но маркграф мертв. И это грозит нам близкой войной.
Женщина фыркнула:
— Война грозит нам который год. Когда прибудет караван?
Рейвар ненадолго задумался. Не так давно корабли из родной Империи подошли к западным берегам Наила, расположенного юго-восточнее материка Тэрнен. Судя по донесениям, его гвардия удачно прошла почти через весь Феилхоф, страну фей. Теперь отряду предстоит пересечь пустыню. Только времени нет. Здесь выход один — попросить правительницу фей перебросить его бойцов ближе к переходу Сломай-хребет, по которому до Сенданского графства можно добраться в два раза быстрее, чем караваном через пустыню.
Вообще-то горный переход от Лорнии, королевства людей, до трех графств назывался Ироагаоап. Но стоит пройти по нему всего один раз, сразу понимаешь — это именно Сломай-хребет. Еще не было случая, чтобы караван прошел совсем без потерь. И вот теперь как подумаешь… Если в его отряде после перехода окажется больше трех раненых, Хельвину не поздоровится. Элитные бойцы!
Еще и феи могут потребовать откуп отнюдь не золотом.
Но переход через Сломай-хребет сэкономит целую декаду.
На темном небе уже взошла Села, посеребрив чудесный пейзаж за окном. Раньше Рейвар не задумывался, насколько красивы эти места, не до того было. Но не так давно его буквально заставили оглянуться вокруг, на миг забыв о долге.
Это было полдекады назад, когда он задержался, разбирая тревожные донесения с границ графства. Войдя в комнату, где они обычно проводили вечера, Рейвар застал лишь пустоту, озаренную горящим камином и небесными светилами — фиолетовой Амитой и серебряной Селой. Тогда Рейвар решил, что хвостатой просто надоело его ждать или, быть может, она нашла другое развлечение. Сев в кресло, он почти сразу заметил, что привычный вид из окна изменился. Как ни странно, но каменный грифон, сидящий на крыше соседней башни, подрос. И только выглянув в окно, он понял, что это хвиса, усевшаяся статуе на голову, так напугала его. Сначала напряжение ушло, но как только он понял, куда забралась эта сумасшедшая, внутри все сжалось.
— Лиска, ты совсем чокнулась? А ну, слезай оттуда.
Она повернула к нему голову и, кажется, улыбнулась.
— Рей… — Это был едва ли не единственный раз, когда он позволил ей такую вольность с именем. — Смотри, какая красота.
Осторожно встав на подоконник, он уцепился руками за карниз крыши и, подтянувшись, перелез на нее, затем обошел угол, чтобы оказаться почти у самой башенки, имевшей чисто декоративное значение. Перепрыгнул на нее и забрался на спину грифону.
— Показушник, — фыркнула Лиса.
— Сама позвала смотреть.
А смотреть-то было на что! Долину равномерно заливали светом оба ночных светила. Темное небо сплошь усыпано бриллиантами звезд. Под ногами шумит бескрайний лес. А на самом горизонте серебряной лентой извивается река. И ветер, едва касающийся щек.
— Действительно красиво.
Лиса обернулась и вновь счастливо улыбнулась. Почти одними глазами, но это и так очень заметно.
— В такие минуты я безумно жалею, что не умею петь. Такое можно описать только музыкой. Ни красками, ни словами. Лишь интонациями. Лишь звуком. Музыкой души. — Она вновь задрала голову, глядя на небо. — Расскажи мне, почему их три.
Он уселся поудобнее и поведал легенду, которую рассказывали у него в племени.
— В древности жил один молодой вож… владыка, — поправился Рейвар. — И задумал он жениться, негоже холостым ходить, да и о наследнике надо позаботиться. Из каждого племени выбрали самую красивую девушку и отправили на смотрины. Первой прибыла Амита, и владыка был так поражен ее красотой, что не захотел больше ни на кого смотреть, но советники уговорили его оценить и других претенденток, все же не птичку на базаре выбирает, а жену. И дабы не потерять благосклонность девицы, он поселил ее в аметистовом дворце. Второй прибыла светловолосая Села… и тоже понравилась владыке, так что он не смог выбрать между двумя красавицами. Новую невесту он поселил в серебряном дворце. Третьей прибыла Нея. И что произошло дальше, догадалась? Этой девице был дарован лазоревый дворец. Прошел год, потом другой, но правитель по-прежнему не мог выбрать, кто из трех красавиц ему милее, приходя то к одной, то к другой, то к третьей. Но от слухов никуда не деться, и когда девицы поняли, в какой ситуации оказались, прокрались ночью в покои любимого мужчины и во имя всебогини потребовали сейчас, в данную минуту решить, кто ему дороже. — Рейвар не удержался и провел рукой по взлохмаченному хвосту. — Он не смог. А наутро не нашли ни девиц, ни дворцов. Они исчезли, словно их никогда и не было. Ночью же взошли три светила: аметистовая Амита, серебряная Села и лазоревая Нея.
— А что же тот владыка?
— Кому нужен владыка, который не может принять решение? — ухмыльнулся Рейвар. — Он лишился всего, как лишился и невест. С тех пор влюбленные смотрят на ночное небо и просят о взаимности тех, кто так и не узнал настоящей любви.
Он с трудом проглотил ком в горле, думая о том, насколько сильна магия ночи. Ведь сейчас почти нестерпимо хотелось обнять теплое, податливое женское тело и уткнуться носом в мягкие рыжие локоны. Только тогда навряд ли он выпустит ее из объятий этой ночью.
Словно почувствовав тоскливые, но такие ядовито-сладкие мысли, Лиса повернула голову и посмотрела на него. К своему удивлению, Рейвар заметил в зеленых мерцающих глазах слезы.
Они проводили Амиту, а затем вернулись каждый в свою комнату. И Рейвар был благодарен хвисе за то, что она так и не обернулась человеком. Устоять против искушения попробовать горячее женское тело на этот раз у него бы не получилось.
Не стоило отвлекаться на приятные, хоть и несколько колющие воспоминания. Уловив перемену в настроении собеседника, Маришат подошла сзади, прильнула к спине и жарко дунула в заостренное ухо.
— Маришат, я хотел предупредить тебя. Если станет известно о беременности графини Сендан, то ребенок, скорее всего, не выживет. Как и его мать. Ты меня поняла? — улыбнулся он, чувствуя, как деревенеет ее тело. Значит, такая мысль Маришат посещала.
— Как ты смеешь?..
— Легко. Не смей ставить преграды на пути Нейллина. — Отцепив от себя похолодевшие руки, он отошел от коварной женщины. Она и в юности была излишне расчетливой, но замужество за таким человеком, как Бартоломео, избаловало ее безнаказанностью. Маришат на многое пойдет ради сохранения своего положения.
И все же ей не откажешь в уме, изворотливости и каком-то особом чутье, благодаря которому она решилась покинуть родной дом и уехать на другой материк вслед за перспективным молодым человеком, впоследствии ставшим маркграфом. Богатая, красивая. Живи и радуйся. Только вот кто же знал, что муж окажется извращенцем и кутилой. Жену он обожал и ложился к ней в постель, как к богине, но это не мешало ему изливать всю свою темную похоть на простых крестьянок и горожанок. Потом пришла новая проблема — проклятие. Старая жрица вложила в него весь свой гнев и метания неупокоенных душ погубленных женщин. Она весьма радикально лишила его потомства, отсушив все мужские органы. Только это еще больше озлобило Сендана.
Все бы ничего, и с этим можно жить. Вот только… до того момента графиня как-то не позаботилась о наследнике. В чем сейчас глубоко раскаивалась.
Вообще-то у Бартоломео был старший брат, которого растили как будущего маркграфа, — Олеф. А также младшая сестра — Даянира. Когда их родители умерли, Олеф отправил скорбящую сестру в один из самых уважаемых институтов для молодых девиц, находящийся на дальнем континенте — Остара. Там юная Даянира и познакомилась с Маришат, которую, в свою очередь, заприметил Бартоломео, когда навещал сестричку.
Через год Олеф погиб в ходе очередной стычки на границе, и его место занял Бартоломео. Он же решил вернуть сестру домой, заодно пригласив погостить ее хорошенькую подругу.
Вот только Даянира вместе с подругой привезла еще кое-кого. Через восемь месяцев она разродилась мальчиком.
Бартоломео и здесь нашел выгоду для себя. По ранее оговоренному политическому браку за девушкой должны были дать богатое приданое, но в этом случае маркграф с легкостью сплавил сестру небогатому купцу, отделавшись лишь десятой частью положенного.
О сестре и незаконнорожденном племяннике Бартоломео вспомнил, только когда графство оказалось на пороге войны. Он и так был слишком жадным и недальновидным правителем, так еще и наследником не успел обзавестись, что пошатнуло его власть. А это недопустимо, когда под боком такие соседи, как Авеорское и Роленское графства. Их правители не раз зарились на изобильные земли географически более удачно расположенного Сенданского графства. Текущие с гор реки щедро несли в своих водах не только жизнь, но и богатство. Здесь попадались самоцветы редкой величины и окраса. И чем дальше от гор, тем их, понятное дело, меньше. Так что больше всех на драгоценных камнях нажилось именно Сенданское графство.
Без наследника и поддержки Бартоломео было не выжить. Так что вспомнили о племяннике, которому на тот момент не исполнилось и шестнадцати лет. Хотя потенциал уже был виден. Умный и сообразительный, юноша радовал своих учителей. Есть чем гордиться.
Вот только эта скотина Бартоломео взял да помер, когда вражеские войска только и ждут возможности напасть! Графство, ослабленное сменой правителей, еще более лакомый кусок. Народ в растерянности, армия еще не присягнула наследнику, дурацкие предрассудки, что малолетний правитель — к беде… Да и роль регента еще не определена. Идеальной помощницей стала бы Даянира, но упрямая женщина отказывалась вмешиваться в политику. Как же не вовремя этот ублюдок решил поиграть с судьбой!
В итоге ни маркграфа, ни хвисы.
— Никто не должен знать, что твой муж умер. Это наш единственный шанс выиграть время.
Когда Маришат ушла, Рейвар позволил себе тяжело упасть в кресло… чтобы почти сразу подскочить! Совсем забыл.
Сказать, что задница болела, значит, сильно преуменьшить. И ведь никакие заклинания не действовали. Видите ли, у этой заразы рыжей слюна мало того, что ядовита, так еще и как антимагическое средство действует.
Снова усевшись в кресле, Рейвар поводил плечами, пытаясь хоть немного согнать напряжение. Запустил руку в густую спутанную шевелюру, вытряхнув из нее всю лесную грязь.
Теперь бы решить, что сделать в первую очередь — принять ванну, поесть, наконец, или связаться с феями.
Интересно, как они отреагируют на ночную побудку?
Рейвар злорадно улыбнулся, представив все те «нежные» слова, которыми покроет его правительница фей, стерва Илизиана. И как она будет выглядеть спросонья в своем пеньюарчике на «босу грудь». Одно плохо: вытянутая из постели, недовольная и, возможно, неудовлетворенная женщина — хуже разъяренного дракона. Так что малой кровью и… иной жидкостью во благо королевства фей он не отделается. Вот почему у этих стерв мелких только женщины рождаются?! Давно бы научились своих мужчин делать — меньше проблем было бы.
Придется ждать утра. А пока — ванна и еда. Лучше — все сразу. И пусть разбудят парочку прислужниц. Ему не помешает массаж. И вообще, надо же как-то до утра не уснуть. Вот и пусть развлекают. Рейвар может позволить себе немного расслабиться. В конце концов, из-за этой наглой рыжей девки у него уже довольно давно никого не было. У хвис же нюх, как у ищеек.
Чуть улыбнувшись, Рейвар потер палец, на котором не хватало одного из колец. Все не так плохо, как могло быть. Но и до конца дело не доведено. Остались сущие мелочи — выиграть в чужой войне. Позаботиться о сыне. И… вернуть себе рыжую заразу.
С Илизианой они познакомились полгода назад, когда полукровка только шел в Сенданское графство. Фея тогда здорово обломалась, не получив от него положенное количество маленьких феек, соответствующее количеству перепорченных им девиц. С годами Рейвар стал умнее.
Как и ожидалось, крылатая стерва не преминула отомстить и потребовала очень многого. Целых пятерых бойцов его маленькой армии. Да там каждый — на вес золота! Хорошо хоть вовремя одумалась… и запросила нечто странное. Ей нужен был артефакт, хранящийся у теншуа, живущего в скалах недалеко от графства.
Немного удивленный, Рейвар дал согласие, но только если она пообещает переправить его людей прямо сейчас. Илизиана, конечно же, начала вредничать и торговаться. Именно в этот момент в серебряном зеркале, через которое они говорили, позади самой феи нарисовался красивый голубоглазый блондин, при виде которого у полукровки мурашки пошли по коже.
— Позволь ему, дорогая. И пусть ответит собственной свободой за невыполненное поручение.
— Если ваше задание действительно выполнимо! — насторожился Рейвар.
— Можешь не сомневаться! — улыбнулся блондин. Затем посмотрел на него, словно и не было серебра зеркал. — С этим справится и маленькая зверушка. С кровавым камнем на груди.
Внутри все похолодело….
Но это от его личных переживаний. А вот почему зеркало покрылось инеем?
Следующая ночь прошла без происшествий. Спать с больными крыльями и лапой очень неудобно, но зато — на мягком одеяле, постеленном на большом сундуке в комнате настоятельницы. И никаких тебе казематов и маньяков в округе. Иногда мне даже было страшно поверить своим воспоминаниям, хотелось признать их страшным сном… вот только боль в конечностях быстро отрезвляла.
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:38 | Сообщение # 8 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Проспала я чуть ли до полудня. Затем храмовницы осмотрели мою лапу, проверили лубок и дали выпить горький, но жутко полезный отварчик. Женщинам было очень жаль маленькую раненую лисичку, которую я активно из себя изображала, благо играть-то особо не приходилось.
А через несколько часов в храме поднялся переполох — привезли роженицу, у которой уже отошли воды. Как я поняла, большинство местных женщин предпочитали рожать именно здесь, под покровительством богини-матери и с квалифицированной помощью жриц, которые в этом случае выступали повитухами. Я же оказалась не у дел, и меня попросту послали погулять. Можно, конечно, было и обидеться за такую формулировку, но что-то и самой не хочется видеть этот жуткий процесс. Рано еще.
Я решила прогуляться до ближайшего лесочка. И воздух свежий, и до ветру давно пора, да и поразмыслить надо над сложившейся ситуацией.
Новый мир, приключения… Да пошли они все куда подальше! Больше всего в жизни я ценю спокойствие и свободу. А какой тут покой? Если только вечный. Да и то не факт. Один раз уже не получилось: то ли рояль оказался со странностями, то ли у кого-то шуточки такие дикие. Засунуть меня, великую лентяйку и эгоистку, в мир, где ни минуты не обходится без приключений!
Вот и опять, стоило чуть отвлечься, развалившись на невысокой горке, как уже кто-то приперся.
Прямо напротив меня завис дракон. Синий, весь в инее. Нет, со временем ко всему начинаешь относиться философски. Типа — ну дракон, ну синий, ну появился, ну смотрит, и что из этого? Не мешает — и ладно.
— И где только твое любопытство?
— По дороге потеряла.
Дракон усмехнулся:
— Ничего не хочешь спросить?
— Конечно, хочу. Ты долго здесь висеть собираешься? Такой вид закрыл.
Дракон как-то весь подобрался… и сел рядом со мной статным молодым мужчиной. Это, надо признать, произвело на меня впечатление. Интересно посмотреть, как на самом деле происходит то, о чем многократно читала в книгах. Резко стало холодно, но лишь на одно мгновение превращения. Дракон не исчез, а просто свернулся внутрь, ушел, как туман, в человека. Очень интересно!
— Вообще-то я могу сделать это и мгновенно. Так, что ты даже не поймешь, — широко улыбнулся блондин. То-то я их так не люблю. Пакостливые они все.
— Еще один показушник на мою голову.
— Ну, — блондин задумчиво почесал бровь, — вроде так положено.
— Кем положено?
— Вами же, людьми. Как вы там в своих книжках пишете… А я вроде добрый маг в этой истории.
Чем дольше перевоплотившийся дракоша говорил, тем с большим подозрением я на него смотрела. Если этот красавчик сейчас еще начнет петь о великой цели или о чем-то подобном — покусаю, опыт уже имеется.
— Ты, случаем, фэнтези не перечитал?
— Перечитал, — повесил он голову. Белые, как поземка, волосы упали ему на колени. — У меня тетка в вашем мире есть. Вот она мне как-то и подкинула пару этих ваших книжек фэнтези. Сказала, чтобы я изучил, какими нас хотят люди видеть. Все эти мифы да и другие научные труды у меня ну совсем не шли, скучные они. Ну что интересного в том, скольких чужих жен соблазнил Зевс и скольких лопухов обдурил Локи? Глупо все это. А уж какие люди имена нам придумывают! Я когда узнал, как на самом деле Кошу зовут — три дня над ним издевался. Это же надо — Кецалькоатль, язык сломаешь! А у вас в книжках все так интересно, приключения там, юмор…
— В общем, ты подсел на фэнтези. — Я сочувственно вздохнула. — Сама такая же.
— А я знаю. Именно поэтому я тебя и вытащил сюда.
— Как? Так это ты? — даже вскочила я.
— Ага, — озорно улыбнулось это блондинистое чудо. — Понимаешь, я божество молодое и еще не очень сильное. А у нас принято примерно в этом возрасте… А некоторые и раньше созревают, — добавил он, и я поняла — как раз у большинства все происходит раньше, а мое блондинистое горе — лентяй первостатейный. — Так вот, в этом возрасте принято обзаводиться собственной паствой, которая и будет тебе поклоняться. Нам это просто физически необходимо. И чтобы я поднаторел в божественном деле, дальний родственник поручил мне разобраться с происходящим в графствах. А так как мы не имеем права влиять на ход событий слишком явно, мне пришлось вытягивать тебя, как существо совершенно постороннее и незаинтересованное.
— Но я-то что могу сделать? — растерялась я от такого поворота дел. — Надо было какого-нибудь Валуева вытягивать. Или спецназовца. Я же просто бесполезное существо! У меня до того руки не оттуда растут, что мама мне даже грядки полоть не разрешает — боится, как бы я чего не повыдирала.
— При чем тут сила? Для этого полукровки есть. Мне нужна лисья хитрость и ловкость, дабы незаметно контролировать происходящее. Нельзя засвечивать мое вмешательство, понимаешь? Сейчас твоя задача — вытянуть графство из назревающей войны. И позаботиться о наследнике графа.
— Да его детей надо было в младенчестве утопить, — зло фыркнула я. — Наплодили извращенцев и дегенератов.
Меня от отвращения даже передернуло. Как вспомню этого маньяка, в горле ком встает. И не от испуга, а от жгучей ненависти. Сколько жертв было до меня — истерзанных, замученных, возможно, уже мертвых? А ведь у них были надежды, была целая жизнь впереди.
Помотав головой, я отогнала едкие мысли. В этом мире все как в моем, на своей шкурке убедилась. Где власть, там и безнаказанность.
— Это очень необычный мальчик. Думаю, он тебе понравится не меньше, чем его отец. — Увидев, как я брезгливо поморщилась, дракон хохотнул. — Сейчас ты должна достать одну штучку — древний артефакт, который уже много лет хранит у себя старый теншуа. Крылатый живет в горах. Старая игрушка смертных может спасти Сенданское графство во время войны.
— Почему я должна что-то делать?
Он провел рукой по моему хвосту, отчего тот тут же покрылся инеем.
— Если ты не справишься, я отошлю тебя в твой мир.
— А если справлюсь?
— Окажешься в своем мире за несколько секунд до того момента, когда я тебя оттуда забрал. И ты получишь шанс выжить.
— Жестоко! — Я села, оборачивая мокрый хвост вокруг лап. — И как я, по-твоему, должна лезть в горы с переломанными крыльями? Они и так не очень-то летучие.
Дракоша закатил глаза:
— Вот как ты думаешь, что драконов держит в воздухе? Крылья, что ли?
— Ну… — окинула я его взглядом, — судя по тебе — раздутое самомнение!
Поддразнивать дракона в образе симпатичного блондина мне было совсем не страшно. Наверное, потому, что на мои слова он отозвался шпилькой не хуже:
— Ну, тогда ты должна летать, словно воздушный шарик.
Мы какое-то время переглядывались, а потом дружно рассмеялись. С драконом, оказалось, неожиданно приятно разговаривать. Как со старым знакомым. Внутри росло и ширилось чувство родства, которое не могли остановить даже блондинистость и божественность собеседника. Ох, два лентяя и раздолбая — сила по большей части разрушительная.
— В полете для тебя важнее магия. Хвисы в основном летают благодаря ей. Раскрой крылья.
Я подчинилась. Внутри что-то хрустнуло, и былая скованность в костях прошла — значит, зажило.
— Ты должна захотеть, — продолжал инструктировать дракон, — почувствовать воздух под своими крыльями, принять полет.
— Эх! Слушай, может, ты ко мне какую-нибудь Динь-Динь приставишь, а?
— У тебя вечно все проблемы из-за лени.
Прикрыв глаза, я какое-то время еще заставляла себя думать, как учил дракон.
— И долго мне медитировать?
— Пока не состаришься. Ты крыльями помахать не пробовала? — усмехнулся он.
Ну да! Опять я жду сказку, где и «по щучьему велению», и «волшебное колечко», и «трое из ларца». Короче, где делать ничего не надо.
От активного махания крыльями меня, понятное дело, приподняло, но стоило мне подумать о воздухе под крыльями и чуть расслабиться — я снова рухнула на землю. И неудачно так, как раз головой приложилась.
Вот только, в отличие от дракона, я оказалась не очень готова к обороту и осталась сидеть на травке голой девицей.
Рассмеявшись, он потрепал меня по спутанным волосам:
— Не расстраивайся, потом еще потренируешься. Мне пора. — Он встал и сделал шаг в пропасть… чтобы через секунду повиснуть в воздухе синим, покрытым инеем и настом драконом. Длинное змеиное тело извивалось, держась в воздухе каким-то непонятным для меня образом. Ледяной — только почему-то рядом с ним мне было тепло. — Не отчаивайся, Елизавета. Все в твоих руках!
— Постараюсь. Дракон, а имя у тебя есть?
— Сколько угодно. Выбирай, какое понравится.
— Тогда я буду звать тебя Кай.
Он улыбнулся, вмиг рассыпавшись на тысячу снежинок.
Ну, если днем в лесу вполне нормально и нагой прогуливаться, то к вечеру это просто мука. Повылезали странные мушки, похожие на результат любви слепня и комара. Размером они с первого, но вот хоботок — от последнего. А жалят, как оба сразу. Больно! Да еще и кусты тут разные, палки. В общем, к храму я выбралась злая и недовольная.
Теперь понятно, почему у Вареника был такой вид — навряд ли он в седле сидел, с покусанным-то задом. А взявшие след гончие хозяев ждать не будут. Вот и проперся ушастик сквозь лесной бурелом.
Эта мысль принесла облегчение.
В храме, конечно, ахнули, когда к ним ввалилась злющая, грязная и чешущаяся девица, но быстро признали — суть не спрячешь. Тут же начали греть в печи воду и наполнять бадью — отмывать эту чушку. Да и порезы на груди пришлось заново лечить.
Пока я отмокала, пытаясь не мешать Олте промывать и прочесывать мои спутанные волосы, решила кое-что прояснить.
— Настоятельница, расскажите мне, пожалуйста, о богах. — В замке я читала о местных верованиях (книга — что-то типа хрестоматии для самых маленьких), но местный пантеон так разительно отличался от нашего, что хотелось уточнить несколько моментов. — Почему в таком большом мире всего одна вера? Богов-то много, а никто не ссорится, чей важнее.
— Несколько сотен лет назад наш мир пытались захватить чужие боги. Мы выиграли битву, но многие жители погибли. Тогда богиня-мать и бог-отец, чьи истинные имена могут произносить только жрецы, взяли разоренные земли под свою опеку. Но они не могли присматривать за всем миром сразу и, дабы избежать беззакония, повелели каждому народу выбрать покровителя из числа своих детей и родичей. Так и повелось с тех пор.
— То есть… вы не отрицаете существования чужих богов?
— Зачем? — нахмурилась Олта. — Они едины в своем служении народу и подчинении божественной паре. Правда, бывает, ссорятся между собой из-за территорий влияния. Но это не наше дело.
— А как же храм?..
— Храмы богине-матери стоят повсюду. В храмах богу-отцу охотники просят о добыче, крестьяне — о хорошем урожае, камнедобытчики — об удаче, воины — о сохранении жизни. — Настоятельница в очередной раз больно дернула волосы гребнем. — Небесная Мельница не должна останавливаться даже на миг.
— Небесная Мельница?
— Об этом мало кто знает, но мы, жрецы, называем так весь процесс божественного управления. Своими молитвами, своей верой все живые существа вырабатывают манну, которая собирается в Небесной Мельнице. Именно ею и питаются боги. Таким образом, они служат нам, а мы — им.
— А если появляется молодой бог?
— То ему потребуется собрать свою паству. До этого он будет слаб.
Эх, значит, мало того что мне достался блондин-раздолбай, так еще и малахольный. Нет, Лиска, это, похоже, судьба.
— И что, они прямо вот так могут делать людям добро?
Олта каркающе рассмеялась, и слышались мне в этом смехе непролитые слезы.
— Добро, девочка, никто особо делать не спешит. Боги тоже на все силы расходуют. Но они умеют такое, за что ни один маг не возьмется. Вот только за свои чудеса много требуют.
— У вас тоже что-то требовали? — повернулась я лицом к настоятельнице.
— Нет. Просто… — Олта поджала губы. — Если женщина не может принести мужу ребенка, говорят, что она избрана богиней-матерью в качестве своей жрицы. Ты видела Осинку? Красавица-девка! Но вот муж ее, богатый мужчина в летах, нагулявшись, решил — пора ему наследничка завести. Взял девицу-красавицу в жены, год прожил, а потом в храм отвел — не понесла она от него. А то, что ей семнадцатый годок только шел, не подумал. Некоторые мужья так по несколько жен успевают сменить, пока одна какая не догадается на стороне ребеночка прижить. Никто ведь не признается, что сам не дюж, на женщин грешат.
Я потерлась щекой об ее руку. Теперь понятно, почему Олта относится к своим девочкам, как к дочерям. И откуда столько тепла и горечи в этой маленькой женщине?
Так, надо отвлечь ее от грустных мыслей!
— Настоятельница, — сильно растягивая гласные, прогнусила я, — а вы не знаете, отсюда до гор далеко?
— Зачем тебе горы? Не налеталась?
— Надо. Говорят там тен… Теншуа живет. — Ну и название! — Мне к нему надо.
— Живет. Но путь к нему не из легких. В горах опасно, то обвалы, то расщелины бездонные, то грифоны. А у тебя крылья не летают.
— Да уж как-нибудь, — махнула я рукой. — Двум смертям не бывать, а одной… мне достаточно!
Разбудили меня непростительно рано, солнышко еще даже не проснулось. На западе разгорался первый свет, а роса на траву пока не выпала. Олта посадила меня завтракать, а сама провела краткий инструктаж, перебирая содержимое сумы:
— Здесь рубашка и штаны. В них я полночи дырочку для хвоста обшивала. Сюда кладу маленький бурдюк с водой, в горах полно речушек, но мало ли! Тут пирожки и мясо вяленое, кушай понемногу, а то надолго не хватит. Здесь масло лечебное, царапины смазывать. Тут травки — заваривай, если простудишься или занеможешь. Вроде не тяжело будет. Ой, соль забыла! Она всегда пригодится. И запомни — тропки выбирай хоженые, по заросшим не ходи, скорее всего, там или завал, или размыло вешними водами с ледников.
Олта говорила еще что-то, а я встала, подошла к ней сзади и обняла, потираясь щекой о ее плечо:
— Спасибо вам.
Мне многое хотелось сказать… За все поблагодарить. Храмовницы не только спасли мою жизнь в новом мире, они спасли мою веру в людей, спасли мою душу. Что бы стало с глупой, наивной Лисичкой, верившей в сказки, если бы не эти женщины? Что бы от меня осталось? Усталая, злая на весь мир, новый и такой непонятный, лелеющая свою ненависть, взошедшую на почве, подготовленной к любви… Вот только улыбка и забота могут творить чудеса. А я всю жизнь с удовольствием подставляла свою буйную рыжую головушку к протянутой руке, ожидая не удара, а ласки. Уже в который раз поплатилась за это, но вновь и вновь меня заставляют верить в лучшее. И если однажды не получилось, это не значит, что теперь так будет всегда.
Рейвар же… можно считать — мне просто не повезло. Глупо было думать, что он — мой идеальный мужчина. Ведь даже в сказке не все так просто.
Ох, сколько еще мне оплакивать потерю такого друга, как он?
— Не горюй, Лисавета, понапрасну, — похлопала меня по руке Олта. — Жизнь еще до конца не прожита. Там, глядишь, и наладится. Лучше на-ка. Вчера церемонию проводила, вспомнила.
На ладошку легло тяжелое мужское кольцо, внутрь которого оказалось вложено мягкое перышко с подпушка — белесое, с рыжей окаемочкой. Так вот зачем он устроил этот цирк, всего-то из-за перышка! И, выходит… знал, что я в храме.
У-у! Сколько еще этот ушастый Вареник нервы мотать мне будет? Мало я его покусала, ох мало! Надо было ради справедливости спереди кусать.
Попрощавшись с женщинами храма, я перекинулась крылатой лисицей и, помахивая хвостом, ушла в рассвет. Правда, через несколько секунд Олта прочла маленькую нотацию на тему абсолютного топографического кретинизма глупых девиц хвисьей породы, и мне пришлось, стыдливо прижав ушки, разворачиваться на север. Такую картинку поломали. Зато время сэкономили.
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:41 | Сообщение # 9 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Глава 3. ВСЁ ВЫШЕ И ВЫШЕ…
Искала маленький и аленький — нашла большого и волосатого.
Из дневника Настеньки
Если поначалу настроение было бодрое, можно сказать боевое, то к вечеру я загрустила. Топаешь тут, бесы знают куда, да еще (не могу себе этого простить) по заданию блондинки. То есть блондина. Кошмар! И если мои забеги по замку можно списать на временное помутнение рассудка в связи с ожившей сказкой, то нынешнее поведение объясняется только одним — глупостью.
Источник нашей мудрости — наш опыт. Источник нашего опыта — наша глупость.
Исходя из этого, я — гений!
Долго ли, коротко… В общем, описывать всю дорогу едва ли не скучнее, чем проходить. Каждое утро я просыпалась, как на «любимую» работу — с мыслью: «А не пошло ли оно все…» Но потом мне вспоминался Кай, и приходилось вставать. С драконами лучше не спорить. Он вон какой, а я маленькая, хрупкая… ага, нежная и безобидная.
Горы как-то навеяли мысли о Высоцком, и я горланила его знаменитую песню, убеждая себя, что это в последний раз. И даже если друг неожиданно предложит, пошлю его в степь, зайцев ловить. Потому как это не друг, а садюга!
Так что я едва не заорала от радости, когда учуяла донесшийся откуда-то запах дома и пищи. Кажется, жарили мясо… а мне давно и безнадежно хотелось есть. Да только все более или менее съедобное уже давно слопала, не на мышек же охотиться.
Небольшой домик приткнулся на каменном уступе, словно опенок на стволе. Только мне туда никак не добраться. Да и обрадуются ли хозяева гостям? И не в гастрономическом смысле, случаем?
Но ароматный дымок сделал свое дело.
— Кто в теремочке живет? Кто в… гм… высоком живет?
Опять меня на сказки потянуло.
На пороге показался невысокий, щуплый… ангел? Похож, только крылья розовые почему-то. Гламурненько!
— А кто тут шатается?
— Лиска! — скромненько помахала я хвостом.
Крылатый заметил меня и нахмурился:
— Ну и что тебе надо?
— Э нет, дяденька! Вы сначала меня накормите, напоите, бань… ну ладно, можно без баньки — и так вся шея в мыле. Спать уложить не забудьте! А уж потом допытывайтесь! Никакой культуры, — фыркнула я. Вот только как бы меня этот крылатый дед-яга в печку не запихал за подобные слова. Как-то даже страшно.
Бедный ангел. У него глаза на лоб полезли. Но ничего — мужчинка хоть с виду и хлипкий, зато морально устойчивый. Бровью повел так деловито и сказал:
— Милости прошу, госпожа хвиса.
— А у вас тут никакого моста не предусмотрено?
Ангел, собравшийся было вернуться в дом, остановился:
— Крылья тебе зачем?
— Как зачем? Для красоты! — развела я свое богатство в стороны. А размах-то у меня ого-го! Чисто орел — жаль, что не летаю. Можно было бы провести бомбардировку сверху на одну наглую ушастую личность.
— Так и быть, лисица, заходи.
Вот тебе и «повернись к лесу задом, ко мне передом»!
Вся проблема-то была в страхе. Раньше я и выше прыгала и планировала на своих куцых крыльях, но сейчас цель казалась слишком малых размеров, на уступе едва ли развернуться можно. За ним сразу приткнулось это гнездо розового ангела. И куда тут прыгать? Если я на уступ не попаду, то путь мне один — вниз, туда, где едва виднелись каменные пики.
Помахав крыльями, я разогнала пыль и смешно чихнула. Ну не могу я на них летать. Не мо-гу!
Но делать было нечего. Взяв для разбега с десяток метров, я все же прыгнула. Правда, крылья раскрылись на полную только в воздухе, иначе боялась скорость не набрать и попросту не допрыгнуть.
В первую секунду по нервам ударил страх, и я неловко забила крыльями, как в другом случае замахала бы руками. Но этим сделала только хуже — меня повело в сторону. Тут уж стало не до паники, пришлось как-то выравниваться. К моей гордости, даже чуть приподняться получилось, как раз чтобы выровняться до нужной высоты.
Правда, задние лапы вместе с обожаемым задом и тяжелым хвостом все же немного не дотянули. Заверещав, словно побитая собака, я попыталась удержаться на уступе, впившись когтями в твердый камень и бестолково намахивая крыльями. Хорошо хоть, у Деда-яги совесть проснулась — он меня за шкирку вволок целиком.
Да, действительно для красоты!
Скромная невинная лисья улыбка из положения «здравствуй, земля-матушка», должно быть, сработала. Крылатый вздохнул и кивнул в сторону домишка.
Оказалось, что хрупкое строение — это всего лишь ширма для отвода глаз. Через небольшой туннель мы вышли в просто фантастические хоромы. Как я поняла, странная конструкция нависла над пропастью с той стороны скалы. Надо как минимум обойти эти непролазные пики, чтобы увидеть хрупкое и легкое строение, словно парящее в открытом небе. Здесь даже окон как таковых не было. Как и стен. Только пол и крыша, соединенные столбами-подпорками. Просто одна большая комната!
Подходить к краю я опасалась. Даже после сытного ужина, которым угостил меня теншуа, так и не набралась смелости.
Кстати, теншуа — это раса. Звали крылатого Оюррином. Мне, конечно, сразу захотелось переименовать его в Юрку, но ангелок оказался резко против, даже пригрозил выкинуть из дома прямо в пропасть. Я скептически посмотрела на него. Теншуа выглядел, как подросток лет четырнадцати, причем очень тощий. Эдакий цыпленочек с тонкими костями, розовыми крыльями и волосами. Что только подчеркивалось невысоким ростом и какой-то птичьей грацией, немного резковатой. Правда, характер у него неангельский. По вредности этот тип легко мог меня переплюнуть. Уважаю!
Мне же на время ужина пришлось возвращать себе вид, близкий к человеческому. Видите ли, Юрка не потерпел бы за столом животное. После ужина организм потянуло в сон. Я хотела, было перекинуться в крылатую лисицу, все же более подходящий образ для этого гнезда, но Оюррин насмешливо склонил голову набок:
— Да не бойся, никто тебя тут не съест. Обещаю — пока ты в моем доме, ты в безопасности.
— Угу. А вон там твой дом кончается и начинается пропасть, — ткнула я в сторону. Куда ни глянь — почти везде она, родная, открытая всем ветрам.
Хотя ветра я тут особого не чувствовала.
Ну да ладно, Юрчик меня все же уболтал не менять ипостась. Местечко я себе приготовила подальше от опасного обрыва, поближе к единственной каменной стене. Только проспала совсем недолго: слегка отдохнув, организм вдруг вспомнил о чувстве самосохранения и ударился в панику. То ему ветер задувает, то балки скрипят, то кричит кто-то так страшно! В общем, пришлось лезть в сумку и вытаскивать успокоительное. Благо храмовницы сунули — сказали, для пообщавшихся со мной.
А пока сон не пришел, я рассматривала колечко, болтающееся на нитке, собранной Олтой из мелких бусин. Простой золотой ободок с печаткой в виде головы волка и крыла летучей мыши. Гравировка очень четкая. Все детальки мелкие, но в свете двух лун и миллиардов звезд видна каждая черточка.
Разумеется, мысли как-то сами перетекли к этому ушастому предателю. Так тоскливо мне вдруг стало, хоть волком вой. И хуже всего от осознания — я продолжала скучать по нему. Знала, что сволочь… и все равно…
Дурацкая женская натура. Мы любим мерзавцев, ценим ушедших, привязываемся к непостоянному. Сердце женщины — загадка, прежде всего для нее самой.
— Ну, так зачем ты пришла? — спросил крылатый за утренней чашкой ароматного напитка. Из моих запасов, между прочим! Ту бурду, похожую на переваренный жженый кофе, я пить отказалась, достала травяной сбор. Общеукрепляющий.
— А что, просто так зайти не могла?
— В эти горы просто так никто не ходит. Опасно слишком. — Он чинно сдул белесый парок над блюдцем и глянул поверх него. — Так что тебе нужно, Лиса?
— Смотря что у тебя есть, — насупилась я. Дракон ведь не объяснил, что это за артефакт такой. Вот я впросак попаду, если у теншуа их несколько.
— У меня много чего есть, — нагло улыбнулась эта ошибка Сергея Зверева.
Я засопела, потому как сказать было нечего.
— А что у тебя есть взамен?
И снова молчание.
— Зачем же ты пришла, если не знаешь, что тебе нужно и на что это обменять?
— Меня как послали, так я и пришла!
— Кто послал?
— Раздолбай один.
Юрчик помолчал и с заметной ленцой завернул кусок мяса и зелень в сухую пресную лепешку — точно такой я уже несколько минут давилась. А сразу показать нельзя было? Нравится ему меня дурой выставлять!
— Давай так — я разрешу тебе забрать одну вещь из моей коллекции, любую, какую захочешь, но ты взамен кое-что сделаешь для меня.
— Что? — напряглась я.
Он снова фыркнул:
— Нужна ты мне была, корова! Есть у меня работка. Не скажу, что непыльная, зато как раз для таких недалеких умом, как ты.
— Слышь, Юрик, еще раз скажешь что-то в этом роде — и быть тебе не ангелом крылатым, а курицей щипаной. Все понятно?
Глаза его нехорошо блеснули:
— А ты не забываешься?
— Всему есть границы. Оскорблять себя я не дам. Понимай это как хочешь, герой анимашки!
Хорошо хоть ангелок не понял, кем я его обозвала. А спросить гордость явно не позволила, вон лоб морщил.
Кстати, задание оказалось, мягко говоря, очень грязным. В прямом смысле слова! В горе у пернатого обнаружилась пещерка с наваленной прямо на пол рухлядью. Чего тут только не было — от старых полусгнивших стульев до вазочек из тонкого фарфора. И все это в таком жутком состоянии, что даже я, существо, не сильно отличающееся чистоплотностью, пришла в культурный шок.
— Вот, — сказал Юрик. — Уберешься здесь, все по местам расставишь, что надо — вымоешь, что выбросить — только посоветовавшись со мной. Понятно, Лиска?
Я ничего не ответила — стояла в тихой панике от объемов работ. Так меня не подставляли даже в школе на сельхозраскопках, в простонародье именуемых «картошкой». Там хоть выделили делянку и работай «от сих и до обеда», не особо контролируя скорость и производительность труда. А тут же все надо разгрести! Для такой лентяйки — хуже наказания за грехи не придумать.
— Может, это таки ад? — взмолилась я. А потом опомнилась: — Если это ад, то с обществом мне не повезло.
Для начала я решила выкинуть все не подлежащее восстановлению. Но так как некоторые вещи просто отказывались поддаваться определению без помывки, пришлось брать у Оюррина тазик с водой и тряпочку. Как пролетел день, я особо и не заметила. Это место напоминало очень грязный запущенный музей с кучей интересного, непонятного барахла. Мне всегда нравилось ходить по местам типа бабушкиного чердака, пусть там и хранилась только совковая рухлядь, доски и козлиные шкуры. Зато всегда можно было помечтать, спуская свою фантазию на тормозах. Жаль только, что мой строгий дед быстро выгонял шалившую детвору. И вот теперь я получила полную свободу и целый ангелов чердачок на растерзание моей теперь уже больной фантазии.
Чего тут только не было! Первый час я как заведенная носилась из угла в угол, рассматривая все самое занятное. Потом поняла, что такими темпами ничего не сделаю, и начала разбор бардака.
Когда пришел Юрик, у одной из стен высилась целая куча вещей на выброс, а все более-менее нормальное валялось разбросанное по полу. Он склонился над кучей, что-то там поворошил и кивнул:
— Вроде ничего хорошего не выкинула.
— А ты чего ожидал? У такой жмотки, как я, ничего просто так не выкидывается.
Вообще-то даже для меня собственный энтузиазм стал неожиданностью. Дома уборкой я занималась только из-под палки, да и то до конца ничего не доделывала. Хотя бывали моменты особого вдохновения, во время которых я двигала мебель и выкидывала залежи старых вещей. Вот только такое обычно длилось не дольше пары часов. А тут несколько дней практически не вылезала из завалов полузаброшенного хранилища.
Пещера оказалась кладезем диковинок и настоящих произведений искусства. Чего только стоили драгоценные украшения, сделанные столь искусной рукой, что даже я, не падкая на камни и металл, не могла сдержать вздох восхищения при виде тонких золотых завитков или блеска многогранных каменьев. А какие тут хранились книги! Мне даже в страшном сне не могли присниться такие талмуды, написанные превосходным каллиграфическим почерком. Написанные, не напечатанные! Притом некоторые могли смело претендовать на звание советской энциклопедии «Все в одной». Передвигала я эту «книжку-малютку» только волоком. И до чего же великолепными оказались изделия из цветного стекла и металла — изящные вазочки и пиалы, кубки и масляные светильники! Но покорила меня небольшая круглая чаша из красного стекла, которую поддерживали три медных летучих мышки. Она была столь… нет, не красива, скорее завораживающе прекрасна, что я не могла оторвать от нее глаз и с полчаса сидела, крутя в руках это чудо.
В голове даже зародилась одна мыслишка — по-тихому спрятать вещицу в своей суме. Этот ангелок неощипанный время от времени куда-то улетал, и возможность была… Но только здравый смысл мне подсказывал — Юрик не так глуп и обязательно все проверит.
Конечно, можно было взять чашу как плату за мои услуги поломойки, музейщика и уборщицы в одной хвисе. Вот только я уже нашла то, что просил дракон. Вернее, подозревала, что это именно оно.
Едва ли не треть всей коллекции, собранной этим клептоманом, составляло оружие. Да еще какое — ни одного банального клинка, ни одной заржавевшей секиры или копья, ни одной подгнившей стрелы. А красивые какие… Остро заточенная сталь всегда привлекала мое внимание. Помнится, в тульском музее дольше всего я простояла именно в зале холодного оружия. Здесь же мне позволили дотронуться до прохладного металла, впитывающего мое тепло, словно земля — кровь. Правда, и этого хватало. Вида крови, я имею в виду. Некоторые клинки словно специально подставлялись под руку острыми лезвиями. Как я там без пальцев не осталась, вообще не понимаю.
И только одно оружие всегда оставалось ледяным. Моих знаний не хватило, чтобы с ходу определить, что это — топор или секира, но, полазив в книгах, я остановилась на первом варианте. Недлинное черное древко и блестящая начищенная сталь, соединившись вместе, образовали совершенство. Никогда не думала, что в столь тяжелом на первый взгляд экземпляре могут скрываться изящество форм и легкость в использовании. А главное, у самого лезвия имелось украшение в виде дракона, да и сам металл оказался очень холодным.
В общем, я влюбилась в вещь и готова была признать себя фетишисткой.
Даже в две вещи.
Эх!
Кстати, Юрик оказался не таким уж и сволочным, каким себя воображал. Мало того, что кормил-поил, так еще и летать учил. Но безуспешно, страх высоты оказался во мне сильнее. Оюррин ругался страшно, называл меня бестолочью. Только ничего не помогало.
К полудню третьего дня я закончила разбор завалов и позвала ангелочка принять работу. Походив между стеллажами и сундуками, он довольно кивнул:
— Ты решила, что возьмешь?
Я скользнула взглядом по красной чаше, обреченно вздохнула и потянулась рукой к черному древку топорика.
— И почему я не удивлен, — протянул теншуа.
— Так ты мне его отдашь? И отпустишь?
— Почему нет? Мы заключили договор.
Я улыбнулась. А потом нагло повисла на шее Юрика. Точнее… в общем, ангел едва не получил перелом ребер.
— Фу, какая ты пыльная! Иди искупайся перед ужином.
Идея мне понравилась. Горная речушка протекала совсем недалеко от скалы, в которой обосновался теншуа. Пришлось снова прыгать через ту пропасть, но после уроков Юрика это уже не представляло сложности. Вода здесь холодная и, похоже, минеральная. С такой не то что бальзама, верного спутника девушки двадцать первого века, даже шампуня не надо. Освежившись, я села на берегу и принялась расчесывать влажные волосы. Они упрямо свивались в кольца, но сейчас мне не хотелось противиться этому. Мне было лет шестнадцать, когда каштановый цвет густых волос, обрезанных в длинное каре, начал раздражать. Коробочка краски оттенка «тициан» решила проблему. А я слушала Милен Фармер и читала свои первые книги фэнтези.
Дочиталась, блин, рыжая!
Раньше были только волосы, а теперь и хвост!
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:42 | Сообщение # 10 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Оставив локоны досушиваться на вечернем солнышке, я снова полезла в воду. Еще во время помывки мне удалось найти маленький самоцвет, вот и решила порыскать.
Графство вообще славилось богатствами. Тут никогда не было голода, даже в самые неурожайные времена. Тишь и благодать, если не брать в расчет алчных соседей и собственного маркграфа. А ведь, по рассказам, услышанным мной еще в замке, когда-то здесь было единое королевство, впоследствии поделенное между тремя братьями-наследниками. Люди любят делить, а не делиться.
Странный звук поначалу не привлек моего внимания, и только осознав, что он вообще-то лишний в этом месте, я подняла голову и навострила длинные махровые ушки. Точно — шаги! Камешки падали из-под неумелых ног. Профессионалы по горам так точно не ходят. Значит, чужаки.
Накинув кусок холщовой ткани, заменявший мне халат, я осторожно стала красться в сторону, откуда доносился подозрительный шум.
Чем хороша эта местность, так это обилием камешков размера XXL. За такими не только крылатая лиса спрятаться может, но и хвостатая девица с чуткими ушками и любопытным носом, любящим соваться куда не надо. Но сегодня, как ни странно, нос был прав — о таких «гостях» лучше заранее знать, чем нежданно-негаданно попасть в горячие вражеские объятия.
И вообще, какого беса их в горы потянуло? А маньяка-садиста кто закапывать будет? Я, если честно, сама бы не отказалась, заодно и колышек в грудь вбила бы, чтобы точно не встал, упырь титулованный, но ямки копать — мужская работа. Вот и положили бы своего маркграфа в уютный мини-домик на одного и закопали, роняя скупую мужскую слезу. А не бегали тут, душу не травили…
Зелень среди голых скал всегда радует, но только не в виде чьей-то знакомой болезненной морды! Если среди этих качков спрятался и кареглазый ушастик, то меня сегодня от расстройства точно кошмары мучить будут. И удачно, если без эротических вкраплений. Хотя сон явно отменяется — опять со всех лап и крыльев удирать придется. Охотнички!
Тут тип в капюшоне поднял голову и вроде прислушался.
Р-рейвар-р!
Подавив в себе желание броситься вниз, туда, где карабкался в гору небольшой отряд, я осторожно поспешила прочь.
Босые ноги ступали бесшумно, но имелись и недостатки — например, мелкие острые камешки, впивающиеся в чувствительные стопы. Точно не знаю, чем я выдала себя, порывистым вздохом от очередного болезненного укола или же я от рождения слоник…
— Эй, кто там? А ну, стоять!
Ага! Разбежались! Я, может, и веду себя порой, как дурочка, но на самоубийцу не тяну.
Так что быстренько-быстренько за другой камешек и отсюда подальше. Уж больно у этого путника голос недовольный.
Вот… Приличных слов не хватает. До очередной вершины оставалось совсем немного, а там едва заметной тропкой чуть вниз и влево, к уступчику над обрывом. Но тут, согласно закону подлости, возникла очередная проблема — метров десять безупречно ровного камня… даже спрятаться негде!
Ну что ж, я маленькая мстительная хвиса и сейчас буду творить большой бам!
Упершись ногами в один из камней, я изо всех сил попыталась его столкнуть. Спину царапали острые осколки, но мне просто необходимо скинуть эту пакость!
Камень поддался где-то через полминуты упорных стараний, я едва успела нырнуть за соседний. А вот валун покатился под откос, собирая целую компанию размером поменьше. Внизу послышались крики радости совершенно нецензурного содержания. Какая песня для моего больного самолюбия!
Осторожно выглянув из-за камня, я убедилась, что все слишком заняты: кто подниманием себя любимого, кто бегом с препятствиями от расплющивания, кто вообще предпочел схорониться за ближайшими валунами. И только одна скотина стоит и нагло буравит взглядом мою защиту, которая кажется прозрачной, словно стекло. Учуял все-таки!
Ну что ж, терять время — глупо. Пусть пока отвлечется на спасение своих людей, а я воспользуюсь форой!
До вершины я добежала на одном дыхании, будто на крыльях взлетела! И уже там поддалась искушению оглянуться. Стоит, смотрит! В руке что-то сверкает огнями, не иначе как магия. Ну, кинь, попробуй. Я от тебя другого и не жду. Что еще ты мне можешь сделать? Разве может стать больнее?
Слишком далеко, выражения его лица не видно, хотя я готова многое отдать, чтобы заглянуть в карие, похожие на темный янтарь глаза, и узнать, что он чувствует в этот момент.
До пятачка перед обрывом я добежала еще быстрее. И уже крылатой лисицей перелетела на противоположную сторону.
— Оюррин! — закричала я, пробегая по узкому невысокому коридору.
— Ты чего орешь, словно химеру увидела? — возник он у самого выхода.
— Там… там… В общем, мне уходить пора. Гости должны уступать место друг другу.
Лицо ангелка изменилось, он будто постарел за секунду. Точнее повзрослел, сейчас ему можно было дать и лет тридцать.
— Собирай свои вещи! И немного еды. Только лишнего не клади, тебе еще свой заработок нести.
Я кивнула.
Сборы были недолгими. Чего, собственно, мне собирать-то. Пару мешочков с травами я выложила — оставлю Юрику, на чай. Все-таки он хорошо меня принял. Во всяком случае, собаками не травил, приютил, кормил, можно сказать, работу дал. И вообще — по-человечески отнесся. Не то, что эти извращенцы!
— Жди здесь. И тихо, поняла?
Я кивнула. Еще как поняла.
Оюррин перешел в бутафорский домик и закрыл каменный коридор большим камнем. Как это удается тощему ангелку, ума не приложу. Я же прильнула ухом к щелке, готовясь слушать.
— Кто вы и что вам надо в этих скалах?
Ох, какой у этого героя анимашки голос-то серьезный. Я под впечатлением.
— Приветствую вас! — Ответы, правда, тут плохо слышно, все же расстояние большое. — Мое имя Рейваринесиан Илисса рэ’Адхиль.
— Слушаю вас. — Ага, Юрик представляться не стал. И правильно. У этого ушастого типа пунктик на имена.
— Мы пришли к вам, владыка неба, за артефактом, что хранится в ваших руках.
— Значит, артефакт нужен? — задумчиво произнес Оюррин. — И зачем же он вам?
— Он станет платой Илизиане, королеве фей, за ее помощь.
Интересно — врет? И что там за Анька такая, а?
— Что вы готовы отдать взамен? — снова начал допытываться теншуа.
— По цене артефакта и дадим. Сколько вы хотите?
— Я никогда не отдаю вещи, которые не признали хозяина в новом владельце. Вам придется самому выбрать. Там уж и решим с ценой. Прошу в гости!
Прямо-таки шерстью на загривке чувствую пакостную улыбочку Оюррина.
— Из чего выбирать? — через какое-то время раздался насмешливый голос Рейвара. Притом значительно ближе. — Только вот тут нет ничего магического, не так ли? Зато есть потайная дверь!
Меня от нее как ветром сдуло. Влетев в главный домик, я от страха пробежала пару кругов и только потом начала думать. И, прежде всего, обезопасила себя, как могла — на крышу залезла, благо не так это и сложно. Главное теперь — сильно не плеваться при появлении этого предателя.
Но, судя по звукам, они еще и в хранилище зашли. В мое чисто прибранное хранилище. Ненавижу!
— Рейваринесиан… — Как только Оюррин умудряется так легко это имечко выговаривать? — Вы уверены, что это именно то, что вам нужно?
— Да. Уверен. К тому же я знаю, для чего используется эта чаша.
Как-то неожиданно много чувств в таком привычном голосе. Слишком много какой-то незнакомой мне горечи.
И что за чашу он имеет в виду?
— Поставьте ее на стол. Пожалуйста, Рейвар.
— Откуда?.. Все-таки она здесь, да?
— Лиса? Лисавета, посмотри, что выбрал твой гость.
Смотреть? Да я и так знала! Я чувствовала… Мою чашечку, с моими мышками! Осталось только в припадке шипеть — моя прелес-сть!
Если я спущусь — Вареник не будет мешкать и быстро повяжет. Если не спущусь, заберут красную чашу. Да и меня все равно выловят, он ведь знает, что я где-то недалеко.
Выбор! Тяжкое бремя.
Я встала и медленно пошла к краю крыши.
— Ты куда собралась, дурная? — быстро оценил обстановку Оюррин.
— Отсюда подальше! То, что мне надо, я взяла. А чаша… приятно из нее отравиться!
Как же на краю страшно! Меня сразу начало мутить от открывшихся высот. Боги, я просто сумасшедшая.
— Лиса, спускайся. Я не трону тебя.
Отошла от края:
— А я все еще доверчивая дура! Оюррин, спасибо за приют.
— Куда… с Ледяным-то?!
Но было уже поздно! Разбежавшись, я прыгнула.
Побеждая собственный страх высоты, собственные предрассудки.
Я не дома! Здесь магия важнее физики. А мечта важнее реальности.
Летать? Мечта полететь свойственна человеку. Даже тому, кто очень боится высоты. Даже тому, кто врет, утверждая, что ему этого не надо. Мы рождены мечтателями. И пусть я расплатилась за исполнение своего самого заветного желания телом лисы — это стоило того. Стоило!
— Поняла, наконец? — Рядом появился ангел с огромными розовыми крыльями и смешинками в лиловых глазах.
Я просто рискнула.
— Куда ты теперь?
— Вернусь в графство.
— Лети налево — там есть переход. Частенько караваны попадаются. Но будь осторожна. Лети как можно ниже и короткими перелетами — в этих скалах водятся грифоны.
— Знаю. Мм… а что это была за чаша?
— Чаша, созданная вампирами для вампиров. Она способна увеличить их силу. Знаешь, это странно, что вы выбрали ее вместе.
— Плевать! Пока, Юрик, — помахала я лапкой.
Он осторожно сложил крылья и посмотрел на темноволосого полукровку, все еще следящего за рыжей вертихвосткой.
Гибкий, сильный, крылатый теншуа не хотел бы встретить на пути такого зверя в качестве противника. Тут даже крылья не спасут. Никогда не знаешь, чего ожидать от полукровки. К тому же от лэй’тэ. А судя по одной из серег в заостренном ухе, это именно он.
Интересно, Лисавета сама-то понимает, с кем связалась?
— Летает! — неожиданно произнес Рейваринесиан.
— Конечно! — с гордостью согласился Оюррин. Потом нахмурился и еще раз глянул на гостя: — Что же вы ей такого сделали, что ей легче побороть собственные страхи и полететь, чем встретиться с вами?
— Это не ваше дело, — недовольно рыкнул тот.
Теншуа пожал плечами. Рассеянно провел пальцами по ободку чаши красного стекла. Подергал за веревочки на холщовых мешочках с травами.
Он жил здесь столько времени, сколько мало кто вообще живет на этом свете. И примерно раз в цикл появлялись те, кому от него что-то было нужно. Разных просителей он повидал. Разные вещи они у него брали, и те всегда возвращались. Но каждый новый гость был неповторим и дорог хозяину диковинок.
Вот и к хвисе за несколько дней крылатый успел привыкнуть.
А ведь ночью Оюррин столько хотел рассказать ей. О мире.
— У нее были какие-то проблемы с полетом?
— Да.
Бросив горсть равнинных трав в небольшой глиняный чайник, Оюррин залил их горячей водой и вдохнул первый, свежий аромат.
— Крылья уже зажили? — снова поразил гость старого теншуа. Что за глупые вопросы?
Он уже хотел спросить, что имеет в виду этот странный полукровка, когда и сам все понял.
— Когда хвиса пришла ко мне, ее крылья были целы. Но напоминали балласт. Девочка не умела летать.
— Как такое возможно?
— Первые полеты совершать очень страшно. Особенно когда рядом нет никого, кто поддержит и поймет. — Оюррин с любопытством глянул на гостя: — Раз вы с ней знакомы, может, удовлетворите мое любопытство и расскажете, откуда в этих землях хвиса, едва отпраздновавшая свое совершеннолетие?
Теншуа понравилось, как сначала лицо лэй’тэ вытянулось, а потом словно замерзло. Неужели полукровка не понял, что хвостатая чуть ли не подросток, по их меркам. Но если Оюррин прав, то все может оказаться даже сложнее.
Долго ли, коротко… Но тут скорее долго и муторно.
Очень скоро крылья начало ломить с непривычки. Все же не такая я маленькая. Мышцы устроили мне форменный протест, обвиняя в истязании. А я вообще не представляла, что в крыльях есть мышцы!
Уже через час мое лисье тельце лежало на камешке и постанывало. Подлые пернатые предатели растянулись тут же. Охлаждались! Впрочем, как и язык, прикушенный не менее пяти раз от усердия и просто по невнимательности.
Меня довольно быстро начал смаривать сон, так что пришлось подыскивать укрытие на ночь. Оюррин прав — в горах надо быть настороже. Видела я местных грифонов, больше не хочется. Эти пташки не то, что глупую Лиску, корову дойную утащат. А мне моя шкура как-то особо дорога. Все же первая приличная шубка. Раньше, в той жизни, у меня была искусственная, рыже-желтая.
Ладно, воспоминания отложим на потом. У меня в том мире много чего было… и много чего не было. Например, крыльев!
Собрать их оказалось просто непосильной задачей, пришлось осторожно волочить за собой, пока поблизости не нашлась небольшая расщелина в камне. Туда-то я и заползла, готовясь ко сну. Вредные крылья послужили неплохим одеялом, а собственный хвост — подушкой. Все же спать в лисьем теле намного удобнее. Помнится, раньше я завидовала своим котам, хорошо им: свернулся в клубочек — и постель готова.
Снова свободна. И умею летать теперь не только во сне.
А еще видела некогда дорогого мне мужчину.
Сейчас я уже не испытывала той лютой злобы, как в первое время. Так уж устроена. Осталась лишь глубокая обида на предательство. И зарубка на память — этот псевдоэльф опасен для меня. Смертельно опасен. Лучше держаться от него подальше.
Поутру крылья уже не просто напоминали о своем существовании — они просто воевали со мной! Болели, кажется, даже перья! Мышцы продолжали выть, требуя массажа и отдыха. Кости им активно поддакивали.
Кое-как собрав свое нежданное богатство, я, кряхтя, словно старая бабка, потопала в гору. Надеюсь, грифоны поостерегутся связываться с таким заведомо ядовитым ужином.
Мои мечты оказались напрасными.
Самое обидное — тут даже не спрячешься, и глупая лисица с усталыми, перетружденными крыльями — слишком легкая добыча. Так что я приняла решение, показавшееся мне правильным. Благо камня в округе много — есть обо что головой стукаться. Теперь крылья не помеха.
Я наскоро натянула на себя рубаху и схватила единственное достойное оружие помимо собственных зубов. Рукоять Ледяного удобно легла в руку, даря призрачную уверенность в себе. Ну и пусть я не умею им пользоваться, зато не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидающе кружащих надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!
Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде было спрятаться, а чуть дальше виднелась каменная гряда.
Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили-таки сделать пробное нападение, которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае, маникюрчик пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!
Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Именно так можно было понять их клекот.
Вот теперь я по-настоящему испугалась!
И рванула подальше. Что самое интересное — раньше терпеть не могла бегать, теперь только этим и занимаюсь.
Птицы падали на меня одна за одной, норовя впиться когтями поглубже. Уже через минуту левая рука покрылась глубокими ранами, но это мелочь. Грифоны метили в живот, но я пока что удачно отмахивалась холодным серебристым лезвием. Достанься мне меч, такого эффекта не получилось бы. Вот только силы как-то очень быстро кончались.
Воробышек с подпорченным маникюром вгрызся когтями в ключицу, отчего меня стрелой пронзила боль. Не эта ли стрела так точно воткнулась грифону прямо в глаз? Хотя у моей не было оперения и древка. Упав бездыханной, птица подмяла меня, и без того едва державшуюся на ногах, под себя.
Но и отсюда я заметила, как с гряды спустились пятеро мужчин. К моему облегчению, всего лишь люди. Отчего-то не хотелось попадаться на глаза Варенику в таком плачевном виде. Без слез не взглянешь, называется. В одной подранной рубахе, залитая собственной кровью, растрепанная, жалкая. Нет, не дождется!
Когда меня вытащили из-под перекормленной бройлерной курицы, я еще была в сознании. Заботливые руки завернули в плащ, поднесли к губам флягу. Кажется, люди что-то говорили. Но отставший в дороге шок догнал, наконец, глупую хвису и теперь по-свойски завладевал телом и сознанием. Сильно трясло. Мысли путались.
Меня взяли на руки и куда-то понесли. Сквозь вату шока прорывались голоса, просящие еще немного потерпеть.
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:43 | Сообщение # 11 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| А я вдруг поняла, как устала за последнее время.
Подняла взгляд и улыбнулась тому, кто так бережно и уверенно нес меня от трупов птиц. Каменное лицо мужчины приобрело довольно глупое выражение. Спаситель даже споткнулся. Все же обаяние хвис действует особо сильно в моменты опасности.
На какое-то время я опять ушла в бессознательное состояние и вынырнула из него, уже лежа на одеяле. Рядом суетились люди и переступали с ноги на ногу кони. Руку безумно жгло, явно кто-то лечить пытался.
— Ну, как она?
— Нейллин, уйди. Что ты мешаешься, а?
— Мне же интересно. Ты будешь зашивать?
— Делать мне нечего! Это же оборотень — сама затянет свои раны. Через недельку-другую даже шрамов не останется. Смотри-ка, — хмыкнул лекарь, — очнулась. Эй, красавица, тебя звать-то как?
Я попыталась открыть глаза. Они не сразу, но подчинились.
— Л-л… Лиса.
— Повезло тебе, Лиса. Не угляди мы грифонов, совсем бы порвали. Ты чего одна в горах делаешь?
Так я и сказала! Что сначала местную шишку к праотцам отправила, потом сволочь ушастую покусала, а еще… в общем, есть чем гордится.
— За травами редкими ходила. Заблудилась.
— За травами? — удивился все тот же любопытный мужчина. — Так какие же в этих горах травы?
— Лечебные. Особые! Для настоятельницы Олты.
Здоровенный мужик, похожий на былинного богатыря, недоверчиво нахмурился. А вот сидящий рядом парнишка рассматривал меня, как какую-то диковинку. Особенно ему приглянулись мои ножки, провокационно выглядывающие из-под плаща. Он, конечно, пытался хоть как-то замаскировать свой интерес, прикрыв блестящие любопытные глаза длинной неровной челкой, но хвису не обманешь.
— А вы кто такие? — испуганно подтянула я ноги, разом сжимаясь. Кто знает, кто тут расхаживает в горах. — На добрых странников тоже не очень похожи.
Скорее похожи на злых странников. Четыре амбалоподобных мужика в боевой амуниции. С ними не самый щуплый парень лет восемнадцати. И лошадей очень уж много. Даже если представить, что по одной сменной на попу.
Ой, мамочка, куда же я опять с разбегу влипла!
— Мы караван встречаем, что по Сломай-хребту идет. К вечеру уже должны быть здесь. Ты, девка, не бойся, — серьезно посмотрел на меня богатырь, — мы тебя не обидим, покуда ты ничего плохого не натворила. Нейллин, прекрати так пристально рассматривать девушку. Это неприлично.
— Извините, — промямлил он. Потом встрепенулся и куда-то умчался. Странный!
— Мальчишка еще, — улыбнулся богатырь. — Шестнадцатый идет. Надо бы тебе что из одежды подыскать. Ты все же девица симпатичная, нечего моих ребят распускать. Им только дай волю — так и будут глазеть. Даже воды не принесут! — прикрикнул он погромче, отчего двое сразу же подхватили бурдюки и рванули в сторону.
Я рассмеялась. Надо же, какие исполнительные ребятки! А по ним и не скажешь, что могут слушаться кого-то. Хотя такого не послушайся попробуй. Богатырь напоминал Илью Муромца. Огромный мужик в кольчуге, которую можно смело надеть на любого из коней. Борода, как у наших попов посолиднее, — окладистая, кучерявая. И глаза — добрые, насмешливые.
— Вот, держи!
О, кажется, малолетний развратник вернулся. Я повернулась к нему.
А лучше бы ослепла!
Приятный овал лица, прямой нос, брови вразлет, голубые глаза. Красивый парень. Очень красивый.
— Это моя, — сунул он мне в руки какую-то тряпку. — Остальные тебе очень велики будут. — Заметив мой удивленный взгляд, парнишка чуть усмехнулся и опустил взгляд.
Отчего все сомнения пропали. Только эти глаза да непокорная челка отличали его от… Рейваринесиана Илисса рэ’Адхиль. Сколько еще ты будешь преследовать меня?! Даже сейчас, так далеко от тебя, я вижу знакомые черты в чужом мальчишке. Обманулась? Или все же не зря?..
— Спасибо. — Я заставила себя улыбнуться и посмотреть на скомканную ткань. Рубашка. Простая белая рубашка. Только ткань явно очень хорошая и по вороту расшита нежно-зелеными лепестками и голубыми цветочками.
Паренек недовольно поджал губы. Словно я ему плохое сделала.
Дабы скрыть неловкость, пришлось лезть за лечебным маслом, что Олта дала. Раны все же надо заживлять. Мажусь, а сама вся дрожу. И мысли путаются. Надо же было так!
— Ты… — Богатырь пожевал губами. — Ты это… не смотри, что он маркграфский наследник. Нейллин — хороший паренек.
Все! Теперь можно идти топиться. Потому что жить в таких условиях не представляется возможным.
Эх, только жаль — негде. А пока до ближайшей лужи доберусь, передумаю.
Через несколько часов к уже разбитому лагерю подтянулась группа воинов. Такой разношерстной компании я, надо признать, никогда не видела. Тут были и зеленомордые, и краснощекие, и здоровые громилы, и худенькие изящные существа. Увидев их, я икнула и попыталась спрятаться подальше. Такая компания не для маленькой рыженькой наивной хвисы. Мое смятение вроде бы осталось незамеченным, ведь к тому моменту я уже перекинулась в свой звериный вид, хватит окружающим на поминутно вытягивающееся личико любоваться. У меня же все эмоции крупными буквами на лбу написаны.
Вот и богатырь тот, назвавшийся Яроком, решил, что мое удивление при виде Нейллина было вызвано узнаванием. Правильный вывод. Только я в мальчишке определила не графскую кровушку, а… в общем, родство с тем гадом.
Вот интересно, если мальчишка — наследник маркграфа, то кем он приходится Варенику? Или наша тощая графинюшка на сторону любила ходить да деток оттуда притаскивать? Тогда как он мог стать наследником? Ну не верю я, что сходство никто не подметил.
Хотя… Когда Нел вот так смотрит своими голубыми глазами и улыбается, не так уж и похож. Только когда серьезным становится. У него и черты лица помягче. Правда, подбородок такой же упрямый.
Парень поймал на себе мой любопытный взгляд и снова ухмыльнулся:
— Да не съем я тебя. У нас за грядой три грифона еще валяются. Мяса для всего отряда хватит.
— Лисы шкурой ценны, а не мясом, — едко парировала я. Все же странно разговаривать с ним. Да еще и любопытно до жути.
— Шкура — это да! Замечательная. Мне как раз зимняя шапка нужна.
Посмотрев на растерянное выражение моей морды, паренек рассмеялся.
— Ну вот, одному на воротник, другому на шапку. А мне что?
— Извини, дурацкая шутка. Тебе, наверное, такими уже надоели. А… можно крылья погладить?
Ну что с ним поделать. Сидит такой весь невинный аки младенчик, глазками любопытными сверкает. А они у него красивые — как незабудки.
— Только, чур, перья не дергать!
— Даже не думал. Если только немного… на подушку, — подмигнул он.
Я улыбнулась, как могла.
Лед тронулся, господа заседатели!
— Ничего у вас тут зверушки водятся! Малец, твоя хвостатая?
Бедные мои глазки. Сегодня им как-то уж очень активно приходится выпучиваться. Вот теперь на этого, чешуйчатого.
Мужчина, приложивший Нейллина по плечу, напоминал ящерицу-переростка. Большие, на пол-лица, серо-желтые глазищи, лишь мелкий холмик на месте носа и безгубый рот. Вместо волос — желто-красный гребень. Но хвоста не было, как ни странно.
— У тебя от холода, что ли, мозги уснули? — вышел из-за его спины новый персонаж — высокий светловолосый мужчина смазливой наружности. — Это не зверушка. Это хвиса. Оборотень такой. Точнее, такая. Эх, у нас в городе хвиса жила, — закатил глаза этот тип, — дом развлечений держала. Сколько мужиков из семьи поуводила! А с виду такая была… и нечего особенного вроде. Разве что хвостатая.
И так мне обидно стало за весь женский род да за хвису ту невинную (мало того, что жизнь в таком месте принудила обитать, так еще и эпитетами нехорошими награждают всякие тут мимоходящие), что я не выдержала:
— Нормального мужика не уведешь. А того, который ушел, и не удержать было. Да это и не нужно. Вы, мужики, как… дождик: придет, пошумит, а уйдет — только щеки мокрые и приплод оставит.
И пока окружающие хлопали глазами, блондин заржал:
— Точно, хвиса. С той тоже старались не спорить. Не язык, а змеиное жало.
Я с удовольствием продемонстрировала длинный розовый язычок. Ходят тут всякие.
— И откуда у вас такое сокровище? — улыбнулся ящер, трепля меня между ушами.
— А куда ж в горы — и без крылатой? — влез в разговор Ярок, телохранитель будущего маркграфа. — С высоты-то лучше видно.
Я слегка офигела. И пока богатырь оттаскивал странную парочку от нас с Нейллином, пыталась понять — это что такое было, а?
— Так надо, — тихо шепнул парень, подсаживаясь ко мне поближе. — Нам наврать ты можешь что угодно, а вот с ними это не пройдет. Не знаю, что ты тут делаешь, но колечко лучше спрячь, как бы полукровки не начали допытываться, откуда у тебя вещичка Рейвара.
Вот дурочка рыжая, совсем про него забыла! А мальчишка с охраной, значит, догадались, чья подачка у меня на шее камнем висит. Только опять не так поняли.
Вздохнув, Нейллин помог мне снять с шеи бусы и какое-то время тайком рассматривал печатку. А взгляд такой, будто вот-вот расплачется. Неужели и мальчишку этот гад бессердечный обидеть успел? Я же ткнула лбом его под локоть и улыбнулась, как могла. Нейллин растянул губы в ответ… И стало понятно, что дело наше — труба.
— А кто они? — решила я отвлечь мальчишку от неприятных мыслей.
— Ты сама не знаешь, с кем связалась? Вот дурища! Они должны защитить Сенданское графство в назревающей войне. Дядя оказался не готов к ней, вот и пришлось помощи просить.
— У кого? — Если бы существовали лисы-блондинки, у них было бы такое дурацкое выражение морды.
— Как тебе объяснить… Я так понимаю, ты не из графств. На западе от нашего Наила, по ту сторону Тритонова океана, есть материк Тэрнен. На нем и находятся земли полукровок. Они, — кивнул он на разношерстных воинов, — оттуда. Большинство рас плохо относятся к своим полукровкам, вот они и создали отдельное государство.
Судя по тем картам, что мне доводилось видеть в замке маркграфа, расстояние не маленькое. Так какого беса?
— Их привел лэй’тэ полукровок. Говорят, он чем-то обязан моему дяде, вот и платит долг собственной гвардией.
— Нехило задолжал! Это и есть гвардия?
— Большая ее часть.
Что-то меня настораживало. Было в его словах такое… В общем, я ничего не понимала, и голова моя сейчас напоминала кипящий котел. Вроде что-то булькает, а с мыслями никак не соберусь.
— А меньшая где? — резонно спросила я, перебирая лапками. Думать помогает.
— В графстве уже. С лэй’тэ своим, — пожал мальчишка плечами.
Мы сидели почти у самого костра. Отблески пламени играли на хорошеньком лице, высвечивая аристократический профиль и золотя длинную челку. Нейллин сейчас совсем не походил на того, кого я боялась и по кому необъяснимо скучала. Ни на одного из них. Лишь запах похожий.
Я положила голову ему на колено. Мальчишка вроде и не заметил, как начал поглаживать мою густую шерстку. Главное, чтобы за уши не трепал.
— Не думала, что наследником этого вашего маркграфа, — не смогла я скрыть брезгливости, — может быть такой… милый мальчик.
— Я не мальчик! — встрепенулся Нейллин. — Мне уже скоро шестнадцать.
— Да? А я думала, уже лет восемнадцать.
— Ну, — зарделся он, — я с детства рослым был. О том, что мама — сестра нашего маркграфа, я узнал от нее лет в четырнадцать. Когда тот приехал и начал требовать меня к себе в наследники. До этого я и знать ничего не знал. Конечно, мама никогда не скрывала, что… что она меня на стороне прижила. А отец всегда говорил — главное, кто вырастил и любовь в ребенка вложил, а не тот, кто… соблазнил и кинул.
Вот оно, значит, как? Значит, он сын сестры маркграфа. Тогда Рейвар ему… отец? Здорово! Выходит, этот ушастый предатель и тут успел дров наломать.
В моем сердце потеплело от нахлынувшей нежности.
Словно общая тоска связала с этим мальчишкой, который изо всех сил старается казаться взрослее.
— Не переживай так. Твой отец прав.
— Надо оно мне было, переживать! — насупился он.
— Вот и не стоит. — Я исподлобья посмотрела на расстроенное лицо Нейллина. Мальчишка он все же. Вроде и выглядит уже довольно взрослым, но в глазах тоска и детская открытость. Кто же перед хвисой будет так выворачивать душу? Я же из него сейчас все дворцовые тайны вытянуть способна. Но не буду. — Кто тут говорил о еде?
— Сейчас все устроим, — спохватился он.
А я улыбнулась.
Как только стемнело, уставшие от тяжелого перехода люди и нелюди решили развлечь себя неизвестно откуда взявшимся алкоголем и песнями. Вот тут-то я и поплыла. Ведь страсть как песни и музыку люблю. А если еще и в такой компании нервощипательной…
В общем, я решила — раз умудрилась так влипнуть, надо оторваться по полной. Чтобы запомнили. Все равно, рано или поздно, весть о моем пребывании под опекой его же гвардии дойдет до Рейвара. И о том, что я с его сыном посекретничала, — тоже. Так чего стесняться? Пусть запомнят меня не перепуганной крылатой лисичкой, а смелой девушкой, способной улыбаться и танцевать после того, что сотворил со мной их любимой лэй’тэ.
А для начала лучше переодеться.
Позаимствовав у Нела все ту же рубашечку темно-зеленого цвета, я подхватила свои трофейные штаны и сапоги, чтобы скрыться в кустах и камнях подальше от лагеря — а то мотаются тут разные. Мне моя честь все-таки дорога.
Вернулась я уже рыжеволосой девицей, кокетливо помахивающей пушистым хвостом. А что? Мне можно. Я девушка свободная, отношениями не обремененная. И если раньше мне все были побоку, — да и зачем смотреть по сторонам, когда рядом воплощение всех самых смелых девичьих мечтаний, — то осознание нелепости моих фантазий дает свободу действий. И действительно, раз кареглазый идеал оказался такой скотиной, то почему я-то должна страдать? Поменяем идеал, и дело с концом!
Так, где-то тут был довольно симпатичный блондинчик…
Эх, Лиска, главное — вовремя унести свой хвост.
Блондин с тонким бледным лицом терзал струны какой-то забавной гитарки. Подняв темные глаза, он окинул меня любопытным взглядом:
— О, хвиса! Не желаешь подпеть усталому воину и барду?
— У меня ни голоса, ни слуха, — скорбно развела я руками.
— Как это? Я думал, у хвис должен быть отличный слух.
— Так я и не глухая. Вон у тебя инструмент расстроенный, это я слышу. Но вот петь меня лучше не заставлять. Пожалей уж товарищей, они тоже устали. Ты лучше сам спой, а я послушаю.
Светловолосый Лизин хмыкнул и затянул легкую песенку с нехитрым мотивчиком. В груди как-то сразу потеплело. Потом он заиграл что-то веселое, и я не смогла усидеть на месте. Сегодня я буду петь и танцевать, как будто никто не слышит и никто не видит. После двух дней безумного напряжения я подобна бутылке шампанского, которую мало того, что нагрели, так еще и потрясли. И вот теперь кисловато-сладкие брызги летят в разные стороны, падая сверкающими капельками на окружающих.
В какой-то момент я ухватила за руку Нела и потащила танцевать с собой.
— Я не умею! — завопил он, впрочем, не очень сопротивляясь.
— Ну а кто тут умеет, — подмигнула я.
— Эй, парень, не теряйся! Тебя такая девушка танцевать тянет, а ты сопротивляешься! — крикнул кто-то со стороны.
Нейллин покраснел и сжал мою руку в своей.
Правильно, мальчик. Почему-то сейчас я уверена — он знает ту общую тайну, соединяющую нас. Голубые глаза сверкают, отражая пламя костров и свет ночных светил.
Окружающие видят в чужом мальчишке знакомые черты. А ты боишься выдать себя, боишься, что они поймут. Я не знаю, зачем ты прикидываешься глупым недорослем, зачем скрываешься от него. Но сегодня мне хочется тебе помочь. Так что танцуй со мной. И, закрыв глаза, забудь о мире, забудь обо всех. Лишь музыка и чужой голос, переплетающийся с мелодией. Лишь ритм и ночь.
И рыжий лисий хвост…
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:45 | Сообщение # 12 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Глава 4. САМЫЙ ИСКРЕННИЙ СМЕХ — ЗЛОРАДНЫЙ
Докопался до истины? Попробуй теперь выбраться из ямы…
Налоговый инспектор
— Ну, наконец-то!
Я с любопытством подняла взгляд, осматривая женщину, которую обнимал Нелли.
Действительно очень красивая, как он и говорил. Высокая, статная дама лет эдак тридцати — даже не поверишь, что у нее такой взрослый сын. Черные волосы забраны в строгую прическу, на щеках играет румянец, а кожа такая, какой в нашем мире и не увидишь, — гладкая, тонкая, розоватая. Представляю, как прелестна она была в юности, если сейчас так ослепительно хороша.
— О, у нас гости! — наконец заметила она нас с Яроком.
Как я попала в святая святых, сама не понимаю. Через два дня после знакомства отряд вышел из гор, как-то медленно сошедших на нет, и вернулся на луга и в леса Сенданского графства. Я сделала попытку скрыться в неизвестном направлении, но Нелли строго погрозил мне пальчиком и приволок обратно. Сказал — я просто обязана у него погостить.
В общем, меня уговорили. Точнее, нагло соблазнили… и даже не тем, чем пытались. От одной мысли, что я могу увидеть мать Нейллина, у меня шкура вставала дыбом, а уши дергались. Любопытство, как говорится, не грех, а статья в УК. Вот я и повелась на такую великолепную возможность.
И сейчас ругаю себя на чем свет стоит. Потому как леди Даянира настолько красива, что я чувствую себя жуткой дурой.
— Мама, познакомься, это Лисавета. А это моя мама, леди Даянира. Лиска, да не стой ты там, как неродная. Проходи! Ма, у нас есть что поесть?
Нелли уже убежал в дом, а я все так же растерянно стояла у крыльца и задумчиво рассматривала палисадник. Угу, ромашки там, розочки. Миленько. Окопаться, что ли, прямо здесь от смущения?
— Лисавета, проходите в дом. Мы всегда рады гостям. Особенно гостям сына.
У нее еще и ангельский характер. Попрошу веревку с мылом и смотаюсь подальше. Нечего расстраивать добропорядочное семейство трупиком наивной хвисы.
— Пошли, пошли, — подтолкнул меня Ярок.
Мы разместились на большой кухне, где толстенькая, пышущая уютом тетка накрыла нам стол разными вкусностями, непрестанно треплясь о каких-то мелочах и целуя Нелли в макушку. Тот отмахивался и недовольно кривил губы. Я же, вымыв руки, приткнулась на самом краешке широкой деревянной скамьи. Подальше от леди Даяниры, севшей рядом с сыном.
Вот когда они так сидят, он вроде на нее похож. Особенно голубыми глазами. И светлой открытой улыбкой. И ушами! Как меня умиляет этот факт — у Нелли практически нормальные человеческие ушки. Очень миленькие, на мой взгляд.
Раз уж самой с ушами не повезло, хоть за других порадуюсь.
Пока мы с Нелли усиленно питались, Ярок рассказывал о поездке. Причем история моего появления оказалась любопытна даже для меня.
— А потом налетели эти грифоны. Лиске вон всю руку порвали. Она им, правда, тоже не постеснялась ответить. Смелая девочка. Мы этих пташек быстро завалили и заодно сварили, не пропадать же добру. Они по вкусу между курицей и свининой. Ну, встали на стоянку. А к вечеру и отряд подтянулся.
Вот не пойму я, то ли мое обаяние на этого тяжелоатлета воздействует так ударно, то ли здесь что-то не так?
Судя по взглядам леди, которыми она одаривала нашу троицу, — ей тоже не очень понятно.
— Ма, — невинно, аки ангел, захлопал глазами Нелли, — ты не против, если Лиска у нас пару дней поживет? Нельзя ее раненую отпускать. К тому же одну. А там как раз придет время возвращаться в столицу.
— Конечно, не против, — улыбнулась та.
— Спасибо, леди Даянира. — Я скромно опустила взор.
— Было бы за что. Я доверяю чутью своего сына, он не приведет в дом плохого человека.
— Но я не человек. Я хвиса.
— Да хоть русалка.
Нелли кивнул:
— А еще… ма, у тебя нет ничего, во что Лиса могла бы переодеться?
— Дайте попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде, — хихикнула я.
— Конечно, найдем что-нибудь подходящее, — улыбнулась в ответ женщина. — Но сначала я вас всех отмою. Сейчас придет Ондрий и натаскает воды. А вы пока отдыхайте.
— Ну и долго мы еще будем отца ждать? — наморщил нос мальчишка. — Сами натаскаем. Не маленькие.
Мы с леди Даянирой переглянулись, пряча совершенно одинаковые улыбки.
Накупавшись, я переоделась в простое, но крайне удобное платье. В комнате, которую мне выделила леди Даянира, уже вовсю кипела работа — сама хозяйка, похожая на нее мелкая егоза и еще одна девушка лет двадцати разбирали кучу шмотья, сваленного на кровати. Рядом на столике лежали ножницы и целая коробка всевозможных ниток, ленточек, тесемочек и прочей ерунды, столь милой женскому сердцу. Посмотрев на замотанное вокруг моей головы полотенце, они потупили удивленные взгляды.
В общем, следующие часа полтора мы развлекались чем-то напоминающим детскую игру для девочек «Одень Лиску». То есть на меня примеряли, что ни попадя, спорили, снимали, снова надевали, что-то делали, опять надевали, снимали…. И так до бесконечности. Женщины получали удовольствие от этого занятия, и только я, стоя на табуретке в одной маленькой сорочке и шортиках, которые здесь вместо нижнего белья, упорно мечтала скрыться в неизвестном направлении.
В итоге мне достались мягонькие штанишки из тонкой замши цвета молочного шоколада, удобные темно-зеленые шароварчики, а еще целая куча блузок и даже кожаная курточка. Но отдельное спасибо за то чудо, в которое я вцепилась сразу, едва заметив. Это оказался корсет с удобной передней шнуровкой. Что самое интересное, он великолепно держал грудь — неплохая замена современного земного белья — и при этом вполне позволял дышать и даже активно двигаться.
— Откуда у вас такая прелесть?
Моему восторгу просто не было предела.
— В юности я была большой модницей и любила побаловать себя необычными вещичками, — заявила леди Даянира, чуть краснея. — В графствах, конечно, в таком было не походить. А вот в Остаре, где я училась в институте благородных девиц, это было последним писком моды.
— Из всех писков моды белые тапки — самый последний, — холодно заявила я, слезая с табурета. — Мне хочется отдохнуть. Давайте продолжим завтра.
— Конечно, Лисавета, — погрустнела графиня. — Я… я чем-то обидела тебя?
— Нет, что вы. Усталость последних дней, наверное, сказывается.
Женщины подобрали все то, что не подошло и оказалось недомерено, и вышли из комнатки. А я стянула проклятый корсет и все остальное и завернулась в простыню.
Слезы из глаз покатились сами собой. Но у меня даже сил не было их сдерживать. Просто сидела, обхватив себя за плечи, и тихо роняла соленые капельки на белый хлопок.
До чего же абсурдная ситуация. Находиться в доме его бывшей женщины, матери его сына, улыбаться, принимать ее старую одежду, которой, возможно, касались его руки, и понимать, что у меня всего этого никогда не будет.
И эта прекрасная женщина, похожая на ангела милосердия, и обаятельный мальчишка, они были отвергнуты им. И я… жестоко выкинута из его бытия, лишенная права даже на жизнь. Недостаточно хороша.
Однажды я попыталась поцеловать его… вот только кто бы мне позволил. Это ведь не входило в его планы. Да неужели он так разборчив, что не мог немного потерпеть поцелуи ненавистной ему дуры, отважившейся привязаться, поверить в сказку?! И в него.
Хватит, хватит, хватит думать о нем. Хватит терзаться о том, кого никогда и не было. Лишь маска друга, сброшенная в первый же удобный момент.
А она была мне так дорога. И ты, Рейвар, был мне дорог.
Я крепче сжала свои плечи и заскулила:
Мне было больно, было сладко
Смотреть в глаза твои и петь,
О счастье быть домашней шавкой,
Что ты привык во мне терпеть.
-------------------------------------------------
Стихи Елены Михайленко.
-------------------------------------------------
Поверх моих рук, судорожно стискивающих плечи, легли чужие, теплые и очень красивые. Длинные музыкальные пальчики — рядом с моими, совершенно обычными да еще и с пообкусанными ногтями.
— Успокойся, девочка. Тш-ш, ты в безопасности, здесь никто не причинит тебе зла.
— Я бы не зарекалась.
— Кто тебя обидел? — заглянула мне в глаза леди Даянира.
— Жизнь. На всю голову.
— А ну прекрати так говорить! Ты умненькая девочка, я же вижу. Но, наверное, доверчивая. Тебе кто-то сделал плохо? Расскажи — может, я помогу.
— Не хочу, — упрямо тряхнула я рыжей гривой, стараясь отвернуться.
Вместо того чтобы попытаться развернуть меня к себе, графиня осторожно дотронулась до левого плеча.
— Это ведь не от когтей грифона? — спросила она, пробегая пальцами по полоске розовой кожи от ключицы и до плеча. — Тебя мой брат обидел?
— Не больше, чем я его, леди. Ваш брат мертв.
Она глубоко вздохнула:
— Этого следовало ожидать. Доигрался. Наши женщины очень мягкие и нежные. Но ведь ты сильная, правда? Иначе бы мой сын так не восхищался тобой. Он рассказывал мне, что впервые увидел женщину, которая не бежит от опасности, а поворачивается к ней лицом.
Я рассмеялась:
— В последнее время я только и делаю, что бегу. Отовсюду. Прочь.
Мелкий озноб перешел в тяжелую, липкую дрожь. Закутавшись в одеяло, я легла на постель, поджав под себя ноги и хвост. Почему-то именно его тепло было для меня сейчас важнее всего. Воплощение всех бед.
— Оставайся у нас. Здесь тебе некого бояться.
— Это вам только кажется, — неприятно усмехнулась я.
А леди Даянира, сидящая рядом и поглаживающая меня поверх одеяла, поджала губы:
— В эти дни столько суеты. Я еще по наивности надеялась, что все из-за ярмарки. Но ведь нельзя вечно обманывать саму себя. И если Бартоломео мертв, то… нас ждет война. Хорошо, что люди Рейвара успели подойти, — натужно улыбнулась она.
Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Да, его отряд где-то в графстве — веселые, сильные, смертельно опасные парни. И сам Рейвар недалеко. А я рядом с женщиной, родившей ему сына.
По щеке скатилась слезинка, которую я так хотела скрыть.
Рука Даяниры застыла на моем предплечье:
— Минувшие полторы декады он не вылезал из Каменного Грифона, словно привязанный. Отправил Нейллина к нам, а сам лишь пару раз появился, хотя обычно пытается каждую секунду свободного времени провести с ним. А потом начал носиться как ужаленный по всему графству. Ты… — Ее голос сорвался. — Ты была там в это время?
Что я могу сказать? Нелли повезло с матерью — умная женщина.
Я просто кивнула, пряча лицо в складках одеяла.
К моей радости, леди больше не стала ничего говорить, только сидела рядом и гладила меня по волосам. Потом она дала мне стакан теплого молока с медом, словно знала, что я люблю и то и другое, особенно вместе. Уложив меня обратно в постель, Даянира осторожно накрыла одеялом съежившееся от внутреннего холода тельце и, продолжая гладить по голове и плечам, начала что-то напевать.
Совсем разомлев, я довольно быстро уснула.
Даянира налила в мою большую кружку чая и пододвинула поближе тарелку с вкусным рассыпчатым печеньем. Мы обе давно ждали этого разговора, но то страшились, то были заняты, то рядом в самый неподходящий момент кто-то оказывался. Зато теперь, когда пригляделись друг к другу и успели почувствовать доверие и некое соучастие, говорить будет легче.
— Я выросла в графстве и никогда не покидала его пределов, — начала рассказывать Даянира. — Но мой старший брат Олеф хотел, чтобы я посмотрела свет, вот и отослал меня в этот институт. Там было весело, но эта гонка за самыми красивыми и именитыми кавалерами, которой развлекались воспитанницы, меня слегка раздражала. Поэтому я и подружилась с Маришат. Она казалась спокойной, уверенной в себе и никогда не бегала за мужчинами, они сами падали к ее ногам. Но только один не поддался. Маришат очень злилась, грозясь, что этот бесчувственный мужлан за все поплатится. Однажды она уговорила меня пойти на прием, где должен был присутствовать предмет ее вожделения. К тому же светский раут проходил в институте искусств — пропустить такое, имея приглашение на руках? Да ни за что! Я летела как птица. Но именно там и случилось непоправимое — мы встретились. Объект желания Маришат и ее единственная подруга. Рейвар понравился мне сразу. Такой спокойный, безумно красивый, образованный и какой-то… совершенно иной. Он интересовался искусством, спокойно разговаривал с теми, с кем я боялась дышать одним воздухом. А как он умеет петь, если его уговорить… В общем, я влюбилась с первого взгляда. Что самое удивительное, Рейвар не оттолкнул меня, как всех остальных дурочек. — Даянира нервно сжала в руках вышитую лебедями салфетку. — Я до сих пор не знаю, любил ли он меня хотя бы на каплю крови. Но и того, что было, мне достаточно. Такое случается только раз в жизни. Головокружительный роман, от которого за спиной растут крылья, а на губах не угасает улыбка. — Похоже, те воспоминания даже сейчас грели ее сердце. — А потом брат погиб, и меня в срочном порядке отправили домой. Это была наша последняя ночь с Рейваром, и я решила забрать хотя бы частичку своей первой любви. И увезла с собой Нейллина. Наверное, с моей стороны это было очень глупо и наивно. Но жалеть не о чем. У меня потрясающий сын. В нем есть то, что я так любила в Рейваре. И у меня есть муж, с которым иначе мне бы не быть. Я вполне довольна своей жизнью и тем, как распорядилась ею судьба.
— Рейвар знал о сыне?
— Я отправила ему письмо, как только точно узнала о беременности, извинялась за свою женскую глупость. Потом было письмо, когда сын родился. И когда ему исполнилось десять — тоже. Как оказалось, письма по непонятным для меня причинам так и не дошли до адресата. — Уголок губ леди Даяниры нервно дернулся, но и без того было видно, как горьки ей эти мысли. — Бартоломео всегда знал, кто отец Нейллина. Маришат быстро выложила свою версию: якобы к ней сватался младший брат правителя полукровок, а я отбила его, затащив в постель и надеясь удержать ребенком. В общем, цену себе набивала, смешивая меня с грязью. Братец всегда со мной не ладил и был рад выдать чуть ли не за первого встречного. Хорошо, им оказался Ондрий, — ласково улыбнулась она. — Когда в графстве настали трудные времена, Бартоломео что-то там разузнал и написал письмо старшему брату Рейвара. Тот, конечно, взбесился — у полукровок не принято бросать своих детей — и в наказание велел Рейвару заняться не только сыном, но и местом его проживания, то есть графством.
Леди Даянира налила мне чаю и подложила на тарелку еще печенья. Ой, я даже не заметила, сколько печенек сгрызла на нервной почве!
— Помню, когда Рейвар впервые появился в этом доме, — продолжила леди рассказ, — я думала, он взглядом все испепелит. За пятнадцать-то лет сильно изменился — уже не молодой аристократ, а полноценный лэй’тэ. Но до сих пор невообразимо хорош, этого не скрыть. Я потом замучилась уверять Ондрия, что люблю его одного и никуда не уйду, — лукаво улыбнулась Даянира. — Было бы к кому! Иногда мне кажется, что Рейвар способен нормально общаться только с Нейллином — привязался он к сыну. Правда, услышав однажды, как Нел шипит в адрес настоящего отца, Рейвар запретил говорить ему правду. Да разве шило в мешке утаишь? Но и признать Рейвара отцом для Нела означает отречься от собственных слов. А он гордый. Да еще и боится, что Рейвар тогда перестанет с ним так возиться. Вот и ходят как два дурака.
Я хмыкнула — еще каких дурака!
Что-то правил Антигона - Вторник, 13 Дек 2011, 19:48 |
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:46 | Сообщение # 13 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| — Мне и одного взгляда на Нелли хватило. Правда, я еще какое-то время выясняла, кем именно они друг другу приходятся.
— А мне и одного этого имени — Нелли…
— Я думала, как сократить его имя. А то «Нея» я бы постоянно пыталась переделать в «Рея». Помнится, ушастого жутко бесило, когда я его так называла!
— А ты его так называла? — округлила глаза леди.
— Бывало. Один раз меня чуть не придушили, во второй — я успела скрыться прежде, чем он понял, ну а в третий — просто не дотянулся. Про Вареника вообще молчу.
— Про что?
— У меня дурная привычка — давать всем подряд сокращенные имена или клички. Вот и его я нарекла Вареником. Правда, я была уже ученой и называла его так только на расстоянии. И после этого весь день отсиживалась в тихом уголочке.
— И он тебя прощал?
— Не прощал. Один раз чуть не затискал до полусмерти. Вот вы не были в звериной шкуре и не поймете, что это такое, когда вас мнут и дергают за все подряд. — Я улыбнулась — весело было.
Было… Теперь же мне хорошо и уютно в доме его бывшей возлюбленной. Вот до чего дошла!
— Ли-и-и-ис?!
— Ох, неужели опять? — обернулась я к маленькой егозе, дочери леди Даяниры.
— Ага! — радостно затрясла она головой. — Лис, ну слазай, а?
Наигранно вздохнув, я отправилась доставать котенка с крыши. Подозрение, что детки просто-напросто забрасывают его туда, переросло в уверенность. Бедная животинка! Но малышам так нравится смотреть, как я залезаю на крышу и ношусь по ней за мелким прохиндеем, что отказать им невозможно.
У Даяниры замечательная семья: заботливый и любящий муж, взрослеющий сын и две крошки-дочери. Ну и как бонус — красивый коттедж, которому могут позавидовать не только наши рублевские жители, но и английские сэры. Два этажа, но до чего уютные и удобные! В общем, идеально-показательная семья.
Если бы не Вареник. Он, как призрак, нависал над семейством и до своего появления во плоти. А уж сейчас! Нейллин дома бывает очень редко, а приезжает в основном вместе с ушастым предателем. Что, разумеется, не нравится мужу Даяниры. Ондрий в такие дни старается с головой уйти в работу и порой даже дома не ночует. Девочки же относятся к Рейвару, как к красивому, но опасному зверю — издали понаблюдать любят, но подойти и тем более заговорить даже не пытаются. И только бедняжка Даянира старается как-то лавировать. Она же не может не видеться с сыном, да и к Рейвару у нее присутствует непонятная мне нежность.
Достав котенка, я сообщила девочкам, что раз ему так нравится на крыше, значит, пора уже самому учиться слезать. Те скуксились. Пришлось срочно придумывать другую игру. Да еще и пригласить соседских ребят — чем нас больше, тем лучше. Что самое удивительное — в нашей игре решили поучаствовать не только малыши типа сестричек Нелли, но и его одногодки.
Сначала мы играли в прятки, места здесь достаточно. Потом решили поиграть в жмурки. Нелли заявил, что если не узнаешь имени пойманного, ты обязан его поцеловать. В щечку, разумеется. Вот только почему водящей постоянно была я, интересно? Не потому ли, что никого, кроме представителей гостеприимного семейства, больше не знаю? Хотя мне не жалко, а мальчишки разве что не светились от подобного.
Солнце начинало тихонечко спускаться к горизонту, из дома вкусно тянуло жареным мясом и пирогом. У меня слегка урчало в животе — намек, что пора бы переместиться к кухне поближе. Даянира уже звала нас переодеваться к ужину, но мы с Нелли выпросили еще десять минут на игры. Но ведь этим нельзя оправдать мою дальнейшую невнимательность. Пригрелась и расслабилась, растяпа рыжая!
Притаившись за кустами, я даже не дышала, пытаясь своими чувствительными ушами различить малейший звук, который выдаст мне последнего на сегодня пойманного и зверски зацелованного. Повязка на глазах совсем не мешала, наоборот — остальные чувства только обострялись. И вот интересно, как я умудрилась спутать тихие шаги с шагами ребенка? И еще долго удивлялась, почему там, где, по моим расчетам, должны быть плечи малыша, оказался ремень?
— Попались! — вскрикнула я, прежде чем поняла — что-то не то.
«Не то» удивленно дернулось. Так тихо умеет ходить Нелли, да и запах его вроде. Зато у мальчишки нет таких рельефных мышц на животе. И ростом он чуть выше меня. Хвост, который тоже решил поучаствовать в опознавании, сообщил, что у пойманного длинные ноги и… В общем, я поняла, что влипла как никогда.
Судя по тому, что объект так и не соизволил двинуться, можно представить, в каком он пребывал шоке. Значит, будем добивать. Когда мне еще представится возможность?!
И, встав на мысочки, лизнула Рейвара в щеку. Он, наконец, задышал. Очень глубоко!
С места я сорвалась даже раньше, чем стянула с глаз повязку.
— Нелли, прикрой меня! — И пока еще не успела скрыться в недрах дома, стоя на крыльце, оглянулась. Кинжал, блестевший в его руке, мне не очень понравился, зато взгляд пришелся по душе. Подмигнула: — Ты водишь!
— Лиса, — окрикнула меня Даянира, когда я уже взлетала по лестнице на второй этаж. — Может быть, вы все же договоритесь?
— Даже не собираюсь. Извините, мне пора. Загостилась я у вас.
— Но куда ты на ночь глядя?
— Куда угодно, пока меня не прибили! — Это, уже собирая вещи.
Короткого взгляда в окно достаточно, чтобы определить — Рейвар пришел не один, с ним минимум пятеро нелюдей. И что ему тут понадобилось, а?
Собрав сумку, я осторожно открыла дверь, прислушиваясь. Ругаются. Выскользнув, подошла к самой лестнице и встала за углом, скрываясь ото всех.
— Запомни раз и навсегда: тронешь ее — я с тобой вообще разговаривать не буду. — Ну ничего себе, Нелли загнул.
— Нейллин, уйди. — Да, я слишком поздно узнала, что он умеет так говорить. Гоня стада мурашек по спине и вышибая не только дух, но и мысли.
— Я не дам тебе обидеть ее.
— Даже так, мальчик? Не думал, что ты столь легко купишься на магическое очарование хвисы. Знаешь, если она постарается, ты кинешься с оружием и на меня, и на мать с сестрами.
Ой, правда, что ли? Какие интересные подробности о самой себе узнаю.
Так, хватит слушать, хлопая ушами. Все равно не Дамбо, не взлетишь. А убираться отсюда как-то надо.
Вся эта сцена с лестницей живо напомнила мне один фильм — незабвенный «Один дома», да продлятся его дни в прокате. Теперь только найти что-нибудь потяжелее и убрать с траектории Нелли. С первым я легко разобралась — в небольшом холле у лестницы стояло несколько напольных ваз и небольшой столик. А вот с мальчишкой…
— Лиса ни в чем не виновата, — продолжал гнуть свою линию он. — Этого урода давно надо было прирезать, надоело терпеть его бесчинства. А ты…
Не стоило мне рассказывать эту историю впечатлительному Нейллину. Я попыталась смягчить факты, касающиеся его отца, не упомянув о темном подземелье и боли, причиняемой руками, от которых когда-то желала ласк. Но и этого мальчишке хватило, чтобы разозлиться.
А Варенику теперь точно есть за что меня ненавидеть. Без претензий!
— Конечно, не виновата. Убила единственного, кто своим существованием сдерживал войну. Ты знаешь, сколько теперь может погибнуть?
— Лучше бы он ее убил, да? — презрительно кивнул мальчик.
Вот и мне тоже интересно.
— Нейллин, я обещаю, что не причиню ей вреда, если она отдаст кровавый камень. А ты не знал, что твоя безгрешная Лиса его стащила?
Ну не стащила, а захватила с собой. Кстати, где тот камушек? Ах, вот он, в кармашке сумы. Ладно, надоело слушать.
— Этот, что ли? — вышла я из своего укрытия, помахивая побрякушкой.
Картина маслом: середину лестницы перегородил Нейллин, у ее подножия — Рейвар, рядом с ним, вцепившись в руку, стоит перепуганная леди Даянира. Как бы этих двух наседок разогнать?
Вареник окинул меня острым, тяжелым взглядом, словно прямо здесь задушить хотел.
— Только давай без этого вранья, будто ты меня так легко отпустишь и все такое. От излишней наивности меня лечили весьма радикальными методами. Нелли, отойди.
— Что? — удивился мальчишка, оглядываясь.
— Нелли, прошу тебя. Иди… котят погоняй. Придурок! Чего ты глаза вылупил? Топай отсюда. Прошу тебя, это наши с Вареником разборки.
Так… мальчишка вроде просек, куда его посылают. А вот Рейвар разозлился. Ишь ты, кипит, аки самовар. Главное, чтобы не начал осознавать, какую чушь я несла.
Мальчишка еще и фыркнул обиженно, типа злые вы, уйду я от вас! Но не сдержался, проходя мимо родного отца, сжал его рукав:
— Если ты еще раз сделаешь ей больно, я тебе этого точно не прощу.
Я самодовольно улыбнулась, глядя, как на красивом лице ходят желваки.
— Неужели так неприятно, что мальчишка знает, какая ты скотина?
И почти сразу развернулась и схватила первую вазу. От нее он уклонился. До второй мне — три быстрых шага. Почти сразу, не разбирая, метнула ее в сторону лестницы и, даже не проверив результат, бросилась к столику. Опрокинув его кверху ножками, подтащила к лестнице. Рейвару до верха осталось всего ничего… Пришлось поторопиться. Скользя, столик начал путешествие вниз.
Вот только Рей — не киношный увалень-грабитель, а этот… лэй’тэ, воин. Вот и перепрыгнул через мою ловушку.
И как назло, швырнуть больше нечего.
Вскрикнув, я бросилась в свою комнату и заперла дверь. Еще и комод пододвинула. С дури-то силы много.
— Открывай, рыжая!
— Делать мне нечего, — буркнула я под нос, перекидывая ноги через подоконник.
Примерившись, прыгнула прямо на вьющийся плющ, под которым скрывалась старая лестница. Видно, когда-то ее здесь оставили, а растение приспособило для себя. Хозяева не против, со стороны красиво смотрится и вид не портит. Да и лестница тут нужна — как раз над этой, пологой частью крыши высится каминная труба, которая вечно забивается всякой дрянью.
Откинув лестницу на землю, я не удержалась и, перегнувшись через край, глянула в собственное окно. Из которого, как по заказу, высунулась темная макушка, причем столь забавно ушастая, что я не смогла сдержать смешок.
— Спускайся.
— Ага, лови.
— А если поймаю?
— Сколько самомнения! Сначала поймай.
— Уж не меньше, чем у тебя.
А дальше этот ушастый сделал то, чего я от него не ожидала — встал на подоконник и прыгнул, цепляясь руками за крышу.
Наличие рядом ренегата не вписывалось в мой план. Он должен был застрять в доме, а не показывать чудеса эквилибристики. И как я умудрилась забыть о его нечеловеческой силе и способностях? Сама же видела, как этот спайдермен из окна за мной лазил в прошлый раз. Вот дура, балбеска рыжая!
Рейвар уже подтянулся довольно высоко и повис на локтях, когда я опомнилась и опрометью кинулась к нему:
— Помочь?
Карие, похожие на шоколадные капли, глаза удивленно расширились. Какой недоверчивый, а? И умный, зараза. Вон как уголок губ нервно задергался, просек, что не с помощью к нему крадусь… как лисица к курятнику. Петух, блин.
Я нагнулась, заглядывая в глаза. Затем перевела взгляд на плотно сжатые губы. И с чего же ты вдруг задышал как паровоз? И дернулся, пытаясь подняться на крышу? Надоело висеть овощем над землей? Сам решил свою участь.
Схватив его за плечи, я быстро прижалась к жестким губам, которые давно уже хотела поцеловать. Но пока он их так сжимает, по-настоящему не получится. Пришлось лизнуть, чтобы хоть как-то почувствовать вкус.
— А теперь, милый, ну-ка, брысь отсюда!
Изо всех сил оттолкнув его плечи, я еще успела разглядеть такой… интересный взгляд. Он что, действительно решил, что мне нравится целовать собственного врага? Не сейчас — у меня на повестке дня побег.
И надеюсь, Даянира простит меня за розы.
Махнув на прощание кончиком хвоста, я рванула на другой край крыши, поближе к конюшне. Нелли, умница-мальчик, уже поджидал меня.
— Прыгай давай, — протянул он руки.
Это со второго этажа? Я не Рейвар, на супермена не похожа. Наверняка он отделается ранами на спине, оставленными шипами роз. Уж я этого гада успела изучить достаточно — непробиваемый! А у меня косточки родные и ломать их как-то не тянет!
— Лиска, хватит строить из себя непонятно кого. Прыгай, я поймаю.
Эх, была не была!
И, правда, поймал. Но не слишком удачно — всем телом.
— Ты как? — посмотрела я под себя.
— Жив, — прохрипел Нелли. — Только встань с меня.
Опаньки! Я, похоже, умудрилась не только дух из него выбить, но и нос ему расквасить. Красавец. Герой.
Перекатившись на траву, я поспешно сняла с шеи побрякушку с нужным камешком и нацепила на мальчишку:
— Держи. Наверняка он зачем-то нужен. Иначе твой папочка не устраивал бы таких гонок.
— Угу, — кивнул мальчишка, еще не придя в себя. — Лошадь серая… запряжена уже… Быстрее!
— Я поняла. Спасибо, что поверил в меня, Нелли.
Сегодня у меня какой-то день поцелуев просто. Вот и мальчишка дождался своего — по-родственному, в щечку. Он сразу раскраснелся, как-то стыдливо и в то же время нежно глядя на меня.
Потрепав его по каштановым локонам, я кинулась за лошадкой.
И только у конюшни поняла — даже не представляю, как на них ездить. Все предыдущие дни я попросту летала — разрабатывая крылья и привыкая к этому странному занятию. А сейчас-то мне что делать? Отсюда даже не взлетишь — быстро стрелой снимут.
Заглянув в лошадиную морду, я осторожно спросила:
— Ты… быстро бегаешь?
От лошади пришла волна негодования. И картинка: кусты… какие-то поля… взгляд в сторону на отстающих товарок… ветер, путающийся в гриве…
Ух, отвыкла я общаться с животными.
— Тогда давай знакомиться — Лиса. Ты можешь увезти меня отсюда, да побыстрее?
Лошадка снова раздраженно фыркнула.
— Ну, ты же такая красива… красивый! Такой быстрый! Что тебе стоит? Пожалуйста!
Коняга мотнула головой. Одобрительно так.
Я уже залезала в седло, когда за сарай, который здесь именовался конюшней, зашел мужчина.
— Вот она где! Попал… Лиса?
— Попал ты, Вайшви, — сладко улыбнулась я, заглядывая ему в глаза. Теперь, судя по тому, что я узнала, главное — удержать контакт. — Ты же не обидишь меня? — Добавляем в голос теплоты, словно со старым другом говорим. — Это же я, Лиса. Помнишь, как ты стерег мою порцию ужина, пока я бегала перекидываться? — А теперь немного женских чар: — Ты такой милый, Вайшви. Пойдем прокатимся на лошадях. Идем! — Шаг, еще шаг. Он начинает отступать. Смотрит, словно обухом приложенный. Такой забавный.
Так вот оно, значит, как. А то столько времени мучилась с этим хвисиным даром.
Стараясь не отрывать от него взгляда, я разместилась в неудобном седле. Подчиняясь только одному ему ведомому знаку, коняга двинулась в сторону, выезжая из укрытия.
А у дома уже аншлаг. Нелли, утирающий кровь, льющуюся из носа, хлопочущая над ним Даянира, а рядом потрепанный и злющий Рейвар. Вид он имел потрясающий — весь поцарапанный, в порванной одежде и злой — просто загляденье! Такого самодовольства я давненько не чувствовала.
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:47 | Сообщение # 14 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| — Малыш, — чуть склонилась я к уху коня, — а давай драпанем отсюда побыстрее. Пока меня не порвали на шапку и воротник! — И уже громко, для любезной публики: — Ну и кто тут не умеет держать слово? Хотите, угадаю с одной попытки?
Рейвар откровенно зашипел. Только он вроде сыну обещал, а опускаться ниже плинтуса ой как неохота! И даже пристальный взгляд мне за спину, с откровенным приказом поймать нахалку, ничего не дал. Бедняга Вайшви сейчас в неадеквате.
Я довольно улыбнулась:
— Леди Даянира, извините за погром. И спасибо вам за все. Нелли — ты чудо! Под кроватью для тебя подарок.
Тут лошадь решила, что хватит с нас пустого трепа, и, мотнувшись, словно пьяная, взяла низкий старт. Я испуганно взвизгнула и, вцепившись во все, что попало под руку, прижалась к лошадиной шее, молясь всем богам разом.
Всего остального уже не видела, потому как от страха не могла открыть глаза и тем более отцепить руки.
— Итак, мне кто-нибудь объяснит, что она тут делала?
— До твоего появления была водящей в жмурках, — насмешливо посмотрел на него Нейллин. Похоже, общение с рыжей плутовкой сказалось на его характере не лучшим образом.
Хотя… надо еще выяснить, что она ему наплела. Раньше мальчик не стал бы так с ним разговаривать. Рейваринесиан всегда пытался стать Нейллину другом и наставником, завоевать доверие. И он привык к уважительному, чуть восхищенному взгляду, а не опасному блеску глаз дикого волка, как тогда на лестнице. И уж тем более не к этому — насмешливому и практически издевательскому.
— А что же она здесь делала?
— Тебе какое дело? Это наш дом, кого хотим, того и приглашаем.
У Рейвара все внутри заледенело от холодного, ядовитого голоса собственного сына. Но уже через несколько секунд ледяная корка обрушилась под натиском гнева и ярости.
Побледневшая Даянира вцепилась в руку сына и поспешно сказала:
— Лиса была нашей гостьей.
— Это я понял. Как она сюда попала? — сложил он руки на груди, смотря на Нейллина.
— Может, пройдем в дом и там поговорим? — умоляюще глянула на него женщина. — Нелли, — она слегка усмехнулась каким-то своим мыслям, — тебе не помешает переодеться, посмотри — всю рубашку закапал кровью.
Рейвар чуть заметно поморщился. Нейллин повторил гримасу с почти филигранной точностью. Но спорить с Даянирой никто не стал.
Хозяйка дома быстро отдала распоряжение позаботиться о сыне и утянула самого Рейвара в уютную маленькую гостиную. И только сейчас, когда Даянира немного расслабилась, стало понятно, каких усилий ей стоит сдерживать беспокойство и… гнев? Если уж она оставалась спокойной, когда полгода назад он заявился сюда, разрываемый такими противоречивыми чувствами, что даже его ребята боялись лишнее слово сказать, то чего сейчас-то нервничает?
Рейвар откинулся в кресле… чтобы тут же подскочить. Проклятье! Ну почему после этой рыжей плутовки он каждый раз остается с травмами? То укусит, то камнепад устроит, теперь вот вообще чуть не убила. Хм, пожалуй, это была одна из самых занятных попыток прикончить его, а их за всю жизнь было немало!
— Мне и тебя следовало отправить переодеться. Да и раны неплохо бы обработать. Но я хотела поговорить с тобой в отсутствие сына.
— Не стоит беспокоиться. Раны быстро затянутся. — Конечно, это же не укусы хвисы.
— Зачем ты приехал? Мы же договаривались, что Нейллин побудет еще несколько дней дома и ты встретишь его на пути к Илрх-Ин. Случилось что-то еще?
— Можешь списать это на мои предчувствия. Которые не подвели. Так что здесь делала эта рыжая?
— Гостила у Нелли, — Даянира поджала губы. — Радовалась каждой спокойной минутке, когда не надо куда-то бежать и постоянно быть начеку. Отогревалась душой, понимаешь? Смеялась, дурачилась… отъедалась. — Сказано все это было с таким упреком, словно он лично морил хвостатую голодом.
— Поесть для нее — святое!
— Тебе лучше знать, у нас она всего третий день жила. Что ты так удивленно смотришь? Раньше я могла много чего простить тебе, закрывая глаза и на скверный характер, и на необщительность, и на эти вечные секреты. Глупо было питать какие-то иллюзии.
— А сейчас, значит, не питаешь? — нагнулся он, опираясь о колени.
Даянира помотала головой.
Он до сих пор не мог поверить, что человеческая женщина может быть так красива в ее возрасте, с тремя детьми и непростой судьбой. Даже в свои девятнадцать она не выглядела столь… удивительно прекрасной. Тогда это была милая девушка с живыми глазами и искренностью во взгляде и речах. Сейчас же перед ним умная красивая женщина с открытым сердцем.
Ядовитая усмешка лишь на миг легла на его губы, погаснув вместе со вспышкой горечи. Ведь эта женщина могла стать его женой. Могла…
— Ты ведь не зря отослала Нейллина? Так говори!
— Не зря. Нейллин очень привязался к девочке. Я лишь раз видела в его глазах такое восхищение кем-то. Так он смотрел на тебя. Сам уже попробовал наших женщин — они все мягкие да слабые, разморенные сытой жизнью графства. А эта клыки щерит. Теперь подумай, что происходит с Нелли, если он видит, что вы с Лисой… так откровенно враждуете? И что будет, если он узнает, насколько это непростая вражда. Ты хочешь вызвать у сына ненависть?
— Разумеется, нет, — фыркнул Рейвар. Ему не хотелось затрагивать эту тему, но пришлось. Иначе потом могут возникнуть ненужные недосказанности и подозрения. — Что значит «непростая вражда»?
— Рейвар, не надо делать вид, что ты не понял. Я в это не поверю. Будь девочка тебе безразлична, ее давно бы не стало, ведь так? Или бы братец замучил, или бы ты ее догнал. Я не верю, что эта неловкая девчонка столько раз ускользала от тебя. Словно песок сквозь расставленные пальцы. По тому, как ты с ней играешь, сразу понятно, что у тебя в предках был оборотень. Жестокие звериные игры. Знаешь, я раньше считала чудовищем своего брата. — Даянира отвернулась, но едва уловимый соленый запах слезинок выдавал ее. — И… можешь называть меня кем угодно, но я не расстроилась, когда узнала о его смерти. Несмотря ни на что. Это безумие прекратилось. Но объясни мне… объясни, как ты мог причинять боль… ей? Как вообще можно было додуматься пытать подобное существо?
— Что она тебе рассказывала? — Рейвар не собирался прятать взгляд и скрывать собственные мечущиеся чувства.
— Об этом? Почти ничего. Сказала, что однажды очнулась в каком-то подземелье, что ее спрашивали непонятно о чем, потом отдали Бартоломео. Я бы и так догадалась, что ее не просто «спрашивали», все же не сельская дурочка. Лисавета мало рассказывала, больше плакала. Мне кажется, она только в тот момент и осознала, что же с ней произошло, словно сама поверить боялась. Сказочница наивная. Но одна фраза просто душу мне вывернула. Лиса сказала, что у тебя были ледяные глаза. Причем сказала так, будто страшнее ничего в жизни не видела. Скажи, ты, правда, причинил ей боль?
— Правда. — К чему отпираться. — И сделаю вновь, лишь бы узнать истину.
Даянира подняла на него удивленные, покрасневшие от слез глаза. А Рейвар скривил губы в довольно жалкой попытке усмехнуться.
— Я лэй’тэ, Даянира. Во многих странах этот титул носит тот, в чьих руках сосредоточена армия. А у полукровок всегда все гораздо сложнее. Мое основное занятие — спасать тех, кого хотят лишить жизни только потому, что их кровь нечиста. Ездить по миру вместе со своей гвардией, вместе с теми самыми ребятами, что пришли сейчас к вам на помощь, доверять им. Знаешь, большинство из них такие же найденыши, четвертые дети в семье. У нас принято четвертым ребенком брать кого-то из найденышей. Они вырастают в тепле домашнего очага, окруженные любовью приемных родителей. А потом снова приходят к лэй’тэ. Не потому, что их кто-то принуждает, а по зову сердца. Эти ребята хорошо понимают, ради чего мы рискуем, влезая в чужие страны, чужие разборки, чужие судьбы. С половиной из них я вырос, а другую половину собирал по всему миру. Они доверяют мне, они пришли со мной. А потом четверых убили. Подло и без затей, расстреляв из засады. Я бы самолично прикончил рыжую, если бы это могло вернуть их.
— Но ее-то за что?
— Никогда не думал, что кто-то из полукровок станет обвинять девушку за то, что она родилась хвисой.
— Как это? Хвост стал чем-то предосудительным?
— Знаешь, ваши предки установили просто потрясающий контроль своих границ. Что очень верно со стороны экономики — контрабандистов и нелегальных добытчиков нигде не любят. Вот только в этом случае контроль сработал в другую сторону. Я узнавал — за последний месяц, равно как и за последние несколько лет, территорию Сенданского графства не пересекала ни одна хвиса. Так откуда же взяться этой? Сломай-хребет и караванный путь охраняются очень строго, там ее даже крылья не спасли бы — попутчики выдадут, а без них она не выдержала бы перехода. Так что у нас остается?
— Границы с Авеорским и Роленским графствами, — обреченно вздохнула женщина.
— Правильный вывод. Я задам тебе еще один вопрос. Ты знаешь повадки лис, обычных лис? А главное — их семейный уклад? Он очень похож на хвисий. Эти рыжие плутовки — великолепные матери. За своего щенка они любого порвут, на любые жертвы пойдут. Но только пока тот не вырастет. Хвисы по достижении детьми совершеннолетия нередко стараются избавиться от своего потомства — срабатывает инстинкт защиты собственной территории. Но они все же не звери, к тому же родители и дети — не чужие друг другу. Нередко две хвисы, старая и молодая, могут ужиться на одной территории. Особенно если молодая — такая несамостоятельная, как Лисавета. Она совсем недавно стала совершеннолетней. А теперь вспомни, Даянира, откуда ты вообще знаешь о хвисах.
Женщина вздрогнула, прикрывая рот руками:
— Юстифа!
Рейвар кивнул. Ему самому эти умозаключения не очень-то нравились. Вот только это и не обязано быть ему по душе.
— Но как же… как Лиса могла?
— Я очень надеюсь, эта глупышка просто не понимала, что делала. Видно, ее послали к этому теншуа за артефактом, необходимым в войне против Сенданского графства. А по дороге она попала к нам. И тут умудрилась натворить дел.
— Это неправда!
Рейвар оглянулся. Мальчишка растет просто на глазах. Уже научился бесшумно подкрадываться.
— Артефакт теншуа? Держи!
В деревянный пол вонзилось острое лезвие изящного боевого топора, больше похожего на мудреную игрушку или настенное украшение. Вот если бы лезвие так легко не раздвинуло древесные слои и не заморозило пятачок в трех шагах вокруг — он бы в это поверил.
Артефактное оружие.
— Лиска его мне оставила. Вот, с запиской.
«Нелли, я буду рядом. Не скучай.
Вареник, ты скотина!»
Потом шло много зачеркиваний, судя по всему — нелестные высказывания о его личности.
— Я тебя предупредил, — сложив руки на груди, тихо и беззлобно, но очень серьезно сказал Нейллин, — обидишь Лису — я тебя больше не знаю. И вообще, не порть мне невесту.
— Что? — удивилась его мать.
— Я, может, решил на ней жениться. Будет у нас хвостатая графиня. Если я правильно понимаю, хвисы медленно стареют, и через несколько лет она будет все такой же юной.
Рейвар прикрыл глаза и усмехнулся:
— Тогда тебе придется менять основные правила наследования. От большинства рас, и уж тем более от людей, у хвис рождаются лишь такие же хвостатые девочки. И никакого наследника для тебя.
— Не имею ничего против девочек. Ты, наверное, забыл — у меня две сестры.
Стоило бы сказать, что для Лисы Нейллин всегда оставался живым напоминанием о его отце, о Рейваре. Вот только… совсем не хотелось быть пойманным на ревности. Да и скажи он подобное, тут же возникнет вопрос — а с чего она будет вспоминать тебя? Да и упоминать об их внешней схожести тоже не стоит.
И вообще, с чего Рейвар себя накручивает? Судя по блеску голубых глаз, мальчишка нашел в нем слабость и теперь с удовольствием дразнит. Лиска для него — такое же средство достижения цели, как и остальные полукровки, на похвалу которых Нейллин активно набивается. Мальчишка пытается любым способом привлечь его внимание.
Глупый Лисенок, опять ты поверила не тому, кому надо.
Положение, как ни странно, спас Ондрий, муж Даяниры, заглянувший в маленькую гостиную.
— Примчался? — хмыкнул он, даже не думая здороваться. Их отношения давно напоминали враждебный нейтралитет. — Нейллин, ты не знаешь, куда из стойла делся Онки?
— Э-э… — покраснел мальчишка. — Я его Лиске отдал.
— А куда она поехала на нем?
— Пора бы мне заняться ужином, — среагировала Даянира, вставая. — Идем, Ондрий, пусть побеседуют.
— Только не говори, — насмешливо посмотрел Рейвар на сына, когда его мать увела пышущего негодованием Ондрия, — что отдал этой вертихвостке лучшего коня отчима.
— Он самый быстрый, — насупился Нейллин.
— Рассказывай, как она оказалась здесь.
История выглядела более чем странной. Мало того что, сбежав от него из гнезда теншуа, Лисавета попала в руки Нейллина, так еще и его отряд ничего не доложил о рыжей девке, сопровождающей их.
Вообще-то Рейвар специально отослал мальчишку подальше, под защиту своих людей и прочь от границ графств. Сейчас он совсем не уверен, что слух о смерти маркграфа не дошел до врагов, а это грозит опасностью прежде всего Нейллину как наследнику. Сам Рейвар вернулся в Каменный Грифон, куда за последнее время стекалась вся информация разведки и доклады приграничных патрулей. Там же он и дождался подхода своей гвардии. До того, как они начнут усиленную работу, им бы не помешало встретиться со своим лэй’тэ, живым и здоровым. Разве что чересчур нервным. Но причины этого — целых две — они уже знали.
По поводу первой… Хельвин, его лучший друг и заместитель, признал, что Нейллин — отличный мальчишка. Таким сыном стоит гордиться. А по поводу второй почему-то промолчал. Неужели чары?
И как девчонке удалось стать такой головной болью? Он даже спокойно с сыном теперь пообщаться не может. Приехал, чтобы побыть с ним в тишине и без посторонних, а тут эта. Со своими поцелуями. Самое ужасное то, что с каждым днем, каждым новым фактом ситуация с рыжей хвисой только ухудшается, запутываясь, как клубок ниток в неумелых руках, заодно втягивая все большее количество участников и чувств.
Надо же ей было влезть в эту историю! Ведь ни ума, чтобы тихо-мирно отсидеться в стороночке, ни способности себя защитить.
Он чуть заметно улыбнулся. Вот так и живет, как сегодня. Подбирается к опасности с закрытыми глазами, и пока противник приходит в себя от подобной наглости, выкидывает какой-нибудь фортель и убегает. Оставляя в душе двоякое чувство. Хочется и сжать ее покрепче, и вновь дать ускользнуть. Хочется придушить и в то же время — поцеловать.
Во всяком случае — до равнодушия ох как далеко!
|
|
| |
|
Антигона |
Дата: Вторник, 13 Дек 2011, 19:49 | Сообщение # 15 |
|
Княгиня де Веллар
Новые награды:
Сообщений: 3079
Магическая сила:
| Глава 5. КУДА ПРИЕХАЛ ЦИРК
Счастье — это когда тебя понимают. Несчастье — когда тебя раскусили.
Золушка — третьему орешку
— Моя голова! Дайте мне топор!
Но вместо искомого и, надо признать, очень желанного мне на лоб прилетела влажная, приятно холодная тряпица.
— Оклемалась?
— Вроде бы да. Эй, ты как?
Мне бы определиться, кем я являюсь, а уж потом над такими сложными вопросами думать.
Кто подселил мне в голову бешеного дятла? Просто Вуди какой-то!
Схватившись за голову, я просто взвыла. Кажется, она сейчас лопнет, словно уроненный наземь арбуз.
Меня тут же перевернули и, крепко прижав к полу, влили горькую гадость в рот.
— Вот так, умничка. Раз болит, то лучше поспать. А то смотри, опять кровь носом пошла.
Я вырубилась и больше ничего не слышала. И это к лучшему.
— Ну вот… ехали мы из Олушек, деревни той, как слышим — конь где-то ржет. И так, словно зовет, понимаешь? Мы и решили узнать. Любопытно же, — чуть смущенно улыбнулась девушка. — Смотрим, на полянке конь стоит, а рядом человек лежит. Думали — ты раненая, ан нет, только носом кровь. Одежда на тебе дорогая, нездешняя, конь породистый. А когда Фарт начал тебя поднимать, чтобы в кибитку отнести, мы хвост обнаружили. — Девушка улыбнулась, отчего на ее щечках образовались премиленькие ямочки. — Еще решили, что это к твоей одежде прилипло, и дернули. А ты брату ка-ак под дых дашь! Он вместе с тобой на руках так наземь и сел.
— Ой, как нехорошо! — застыдилась я. — Это, наверное, рефлекс.
— Да ничего, забавно получилось. Мы тебя сюда принесли. Ты полночи то стонала, то бредила. Обезболивающее мы тебе сразу дали, а вот что болит именно голова, долго не понимали.
У-у! Правильно Кай сказал — нечего было вот так без тренировки использовать способности.
Девушка посмотрела на меня, явно ожидая объяснения. Но как ей рассказать о ругающемся драконе, который назвал меня трижды остолопкой, я не знаю. Мало того, что взяла у теншуа не ту вещь, так еще и юному маркграфу успела сплавить. Ну и переусердствовала с гипнозом. Как сказал Кай — чуть мозг бедному нелюдю не сварила. Он нескоро теперь оклемается.
Очнулась же я в обществе бродячих артистов, что гнали свои кибитки в сторону столицы графства.
— Эх, зря вы польстились на хорошую одежду и коня. Это все не мое. А я… вообще вне закона, — тихонечко сказала я, опуская ресницы.
— Да не бойся, мы, бродячие, тоже не без греха. Кто ж еще пойдет на эту дорогу. Ой, я забыла представиться, меня Файтой зовут. А вон его, — ткнула она в спину сидящего на козлах, — Микель.
Мужчина обернулся и отсалютовал мне… второй правой рукой. Потому что был четырехруким здоровяком.
— Но мы его зовем просто Мики. Что ты смеешься?
— Да уж, мышоночек! — хихикала я. — Не обращай внимания. Это нервное.
— С моим братом я тебя познакомлю позже. Он уехал в город, устроить все к нашему приезду. Его Фартом зовут. Мы вообще только недавно присоединились к этой труппе. Так что и сами не очень-то близко знакомы друг с другом. Но они не выдадут. Нас-то не выдали, — подмигнула темноволосая красавица.
Надо признать, рядом со мной сидела девушка просто удивительной внешности. Черные волосы густой волной рассыпались по плечам, каре-зеленые глаза искрились смехом даже сейчас, а уж об алых губках и нежнейшей загорелой коже и говорить нечего. Одета она была в широкую рубаху с резинкой на месте проймы, так что круглые плечики периодически оголялись, красный жилет да разноцветную юбку. На руках и ногах — многочисленные браслеты и колечки, шею отягощают крупные бусы, в ушах покачиваются круглые серьги. В общем, очень колоритная особа.
— А вы… тоже что-то совершили?
— Ой, да сущая мелочь. Мики вон увели.
— От кого?
— Понимаешь, он был рабом одного крупного вельможи. Но жил как свободный, никто его особо не ограничивал. Правда, пока Мики со мной не связался, — покраснела девушка. — Мы в одном большом городе с Фартом представления давали. А в дом того вельможи нас частенько приглашали, понравилась я, видите ли, этому борову престарелому. А Микель… умеют некоторые мужчины так смотреть, что мурашки по телу приятненькие бегают. Вот и этот такой — смотрел, говорил вежливо, помогал, если что нужно, но даже пальцем не тронул. Как-то так получилось, — Фата покраснела еще гуще, — что я замуж за него вышла. На одном из приемов, где мы с Фартом выступали, вельможа подсуетился — типа развлечение для публики. Опомниться не успели — нас уже перед богиней-матерью поставили. Мы-то с Фартом даже не знали, что по их законам жена раба становится рабыней. Ночью тот урод пришел права свои предъявлять. И еще очень удивлялся, отчего такой покорный и добродушный Микель его по макушке отоварил.
— А нечего к чужим женам приставать! — вмешался в монолог четырехрукий.
— Вот! — приподняла палец Файта. А потом повисла на шее Микеля. — Видишь, какой мне муж попался. После этого нам пришлось бежать. Сели на первый попавшийся корабль и сюда перебрались. Тут, говорят, человеческих земель хоть и мало, но они богатые. Да и конкурентов не особо много. А ты что натворила такого?
Отвечать неблагодарностью мне не хотелось. И я решила рассказать хоть полуправду:
— Понимаешь, местный правитель…
— Маньяк, извращенец и дегенерат — нас предупреждали, когда в труппу брали. Чтобы я не очень-то высовывалась при нем. Эта труппа не первый год ездит на местную ярмарку.
— Вот теперь тебе нечего бояться. Я его слегка того… прибила.
— Бывает! — отозвался Мики. — Таких и убить не страшно.
— Страшно, еще как страшно! Но выбора у меня не было, правда, — всхлипнула я. Вспоминать до сих пор тяжело. — А мне очень надо в город. Там будет Нелли, ему грозит опасность.
— А этот Нелли — он кто? Твой мужчина? — лукаво глянула на меня Файта.
— Нет. Друг. — Угу, а еще на мне висит божественное задание.
— Если тебя ищут, лисичка, то на воротах обязательно досмотр устроят. Так что Файте лучше тебя переодеть по-нашему. — Последнее слово он произнес с явным удовольствием.
— Точно! Возьмем тебя в труппу! — улыбнулась девушка. — Только кем? А что ты делать умеешь?
Я задумчиво потерла кончик носа:
— Ничего.
— А разве так бывает?
Я решительно кивнула. Бывает. Лень, помноженная на природную безрукость, дает жуткий результат. Хотя можно сказать и по-другому — я умею все, но понемногу. И явно не способна ходить по канату и метать ножи. Да и кроликов из шляпы не смогу вытаскивать из-за природной жалости к животным — у него же ушки, ему же больно.
— О! Придумала. Не зря же я в театральный кружок ходила, а? Можно сделать из меня клоуна. И маскировка, и без дела сидеть не буду.
— А кто это, клоуны?
— Ну… актеры такие, которые всех смешат. С разукрашенными лицами и в странных ярких костюмах.
— На шутов похоже.
— Ну да. Значит, я буду первым клоуном. Ну а быть шутом мне не привыкать. Только нужен костюм и грим.
После двух часов примерки я выбилась из сил, а Файта светилась задором. Ей понравились мои пробные шуточки и демонстрация навыков жонглирования на клоунский манер. То есть я и так этого не умею, а если к кривым рукам прибавить ужимки и прибаутки, получалось вполне сносно для клоуна. Меня обрядили в пышную юбку в двадцать слоев, разноцветных и с какими-то невообразимыми рюшами, кофточку с рукавами-фонариками, перчатки с отрезанными пальцами и разноцветные полосатые чулки.
Плюс огромные башмаки не на ту ногу. На голову нацепили длинный, ниже попы, колпак — красный, весь в бубенчиках и разноцветных помпонах. Под него удачно спряталась не только грива волос, но и примечательные кончики ушей.
Лицо мне тоже знатно разрисовали. Белая пудра, розовые щеки, красные губы в два раза больше, чем настоящие, глаза в вечном подмигивании — один расчерчен вертикальной полосочкой, а другой вытянут до виска. Какие-то значки на лице, чтобы все сразу поняли, что костюм — шутовской. А то в этом мире столько рас, что иногда не поймешь, кто перед тобой — актер или чужак. Без подобных рун на лице уже не смешно.
Самой себе я напоминала чудаковатую Красную Шапочку, папой которой был гном из «Белоснежки». А что, вполне вероятно!
Да и коня моего, дареного, тоже маскировать пришлось. Он красавец статный, по словам Мики — породистых кровей. Дорогой, наверное. Правда, это не уберегло его от яркой попоны и пинеточек на длинные стройные ноги. Ох, и возмущался же он при переодевании!
Недалеко от города к нам присоединился светловолосый парень в ярком, бросающемся в глаза костюме. На меня он смотрел так, словно я опять успела набедокурить.
— Так надо, потом объясню, — схватила его за руку Файта. — Лис, познакомься, это мой брат, Фарт. А это Лисавета.
Я выудила из-под юбки хвост и помахала самым его кончиком.
Парень слегка покраснел и улыбнулся:
— Привет!
Вот, теперь я верю, что они брат и сестра. А то были сомнения. Улыбаются они одинаково, так, что солнышко затмевают.
Фарт взял гитару и полез на крышу кибитки. И уже оттуда подал мне руку:
— Иди сюда. Посмотришь на город сверху.
Мики легко подсадил меня, закинув на самую крышу. Здорово!
Город с высоты фургона циркачей смотрелся просто удивительно. Хотя для меня все удивительно в этом мире. Я даже нормальной деревни не видела. Просто наивная селянка, как выражается Нелли.
Эх, мне еще этого обалдуя искать.
В этот раз нормально поговорить с драконом не удалось. Отчасти из-за моей головной боли, отчасти из-за его спешки. Главное, что мне сообщили о покушении на Нейллина.
Первое представление было дано незамедлительно. В городе, как оказалось, предусмотрена огромная рыночная площадь. Место для нас, странствующих актеров, нашлось прямо посредине.
Из кибиток тут же посыпались цирковые с песнями-плясками и какими-то штуками в руках. Фарт тоже подскочил с места и начал раздеваться.
— Присмотришь? — отдал он мне одежду, оставшись в узких лосинах и широком кушаке. — Только никуда не слезай отсюда, ладно? Если они тебя так переодели и перекрасили, значит, были причины.
— Ну не могу же я просто так сидеть!
— А что ты умеешь?
— Ничего! — Хорошо, под слоем грима не видно, как я покраснела. Надеюсь, что не видно. Очень надеюсь.
Спрыгнув, он закинул ко мне здоровенный бубен, похожий на шаманский. Да еще и с лентами и колокольчиками. Веселенький такой.
— С этим обращаться все умеют. Или учатся уметь.
— Спасибо, — улыбнулась я, провожая фигурку парня любопытным взглядом.
Есть на что посмотреть. Хотя бы на ноги — длинные, с рельефными мышцами, но совсем не голенастые, как у наших современных качков, скорее спортивные. Бедра и талия узкие, а вот грудь, наоборот, широкая, сильная. В общем, я не удивилась, когда он с деланной легкостью залез на столб и принял стойку на одной руке. Акробат.
Вокруг уже творилось нечто. Сразу вспомнился любимый фильм моей мамы — «Девчата». Так что первые минуты я просто пялилась на все происходящее, потихоньку заряжаясь этим лихим безумием. Потом начала отбивать ритм на бубне, а очень скоро и сама приплясывала.
— Эй, девка, — позвал меня кто-то из толпы, — а ты чего просто в бубен бьешь? Спрыгивай, покажи свои умения. Может, и я монетку какую мелкую кину.
— А чего мелкую-то? Или у тебя, дядя, все того… мелкое? Кидай крупную, вдруг вырастет!
Толпа заржала, а я подмигнула и ударила в бубен погромче, тряханула его в руке позвонче.
— Чего ж не поешь, плясунья? — решили попытать меня на язвительность.
— Да от моего голоса даже петухи несутся, козлы доятся. Боюсь, как бы и вы, дяденька, чего не учудили. А то вон живот какой круглый, вдруг родите!
— И откуда такая язва взялась?
— Ой, люди добрые, просветите наивного, откуда дети берутся! А то он же не знает и не попробует!
В общем, мне было весело. Остальным тоже.
Правда, к тому моменту, когда актеры попрыгали в свои кибитки и быстренько отправились за город на ночлег, моя голова снова превратилась в пульсирующий шарик на шейке. Соображалось как-то совсем с трудом.
— Тебе снова плохо? — уселась рядом со мной Файта.
— Переволновалась, наверное. Ох, — потерла я виски. — И перемагичила.
— Это заметно. Никогда не видела, чтобы народ так веселился. Значит, твоих рук дело?
— Скорее моей дурной головы и хвоста, который вечно ищет для себя приключений.
Что-то горячее и странное появилась над верхней губой, и я приложила к лицу тыльную сторону ладони. Рука окрасилась кровью.
— Опять!
— Ты, главное, не бойся, — уговаривал меня Мики. Конечно, больше для себя.
— А я и не боюсь.
Чего тут бояться, когда в тебя летят десятки кинжалов?
Мы все утро думали, чем же меня занять, раз уж я попала к циркачам. Будь это другое место, то хвостатая девица со смазливой мордашкой, а именно так и сказал Мики, сошла бы за диковинку сама по себе. Это, уже не говоря о летающей лисице. Но сейчас мне лучше не светить ни крылья, ни хвост. Так что мне хором начали перечислять, чему такому интересно-профессиональному могут научить. Ну что сказать — петь и играть я не умею и отказываюсь категорически, ибо пацифистка! Да и жить хочется, а за такие песни меня вообще придушат. Жонглировать каждый дурак может… кроме такой рыжей дурочки, как я. Попытка пройти по натянутой веревке закончилась парой царапин на Фарте, в которого я вцепилась, словно кошка, которую держат над водой. После банального «мостика» еще полчаса растирала поясницу, с ужасом вспоминая, как меня пытались вернуть в нормальное положение. Ну а доверять огонь мне уже никто не отважился.
Осталось два пути — подлизаться к жутко благородному коню Нелли и уговорить его побыть моим дрессированным животным или таки уговорить Мики показать мне, как метать кинжалы.
Хвисы-то глазастые, тут даже мои родные минус два на оба глаза были не помехой. Да и с координацией у меня обстоит неплохо. На будущее задел, опять же — все не такой беспомощной буду, а то сейчас мое главное оружие — это челюсть в звериной ипостаси! Все задницы не перекусаешь, некоторые хотелось бы попросту надрать.
Правда, не стоило последнее говорить вслух. От любопытства глаза у народа загорелись. Еле удалось их отвлечь от болезненной темы.
|
|
| |
]
