Пятое Правило Волшебника, или Дух огня - Страница 4

[

]

Страница 4 из 4 « 1 2 3 4
Модератор форума: Хмурая_сова

Пабы Хогсмита » Паб "ТРИ МЕТЛЫ" » ВОЛШЕБНАЯ БИБЛИОТЕКА » Пятое Правило Волшебника, или Дух огня (Терри Гудкайнд)

Пятое Правило Волшебника, или Дух огня

Эдельвина

Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 00:19 | Сообщение # 46

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Беата сидела возле тела Несана, забрызганная его мозгами, в луже его крови.
— Почему? — только и смогла выдавить она.
Бугай продолжал ухмыляться.
— Ну, теперь, когда вы все проголосовали, император Джеган вносит решающий голос.
— Что тут у тебя? — поинтересовался один из новоприбывших, спешиваясь.
— Несколько вполне миленьких девушек.
— Ну, так не убивай их всех, — весело порекомендовал всадник. — Я их предпочитаю тепленькими, способными двигаться.
Чужаки расхохотались. Беата, всхлипывая, отползала от бугая, отталкиваясь каблуками.
— Об этом мече я кое-что слышал. Я отвезу его полковнику Стейну. Он будет рад подарить его императору.
Беата увидела, как один из чужаков, забравшись к Домини Диртх, небрежно разоружил Эстеллу с Эммелин, которые тщетно пытались оборонять пост. Эммелин хотела было сбежать, спрыгнула вниз и сломала ногу. Один из чужаков сгреб ее за рыжие волосы и поволок к казарме, как куренка.
Эстеллу же чужак принялся целовать, не обращая ни малейшего внимания, что она колотит его кулаками: видимо, считал ее сопротивление забавным. Повсюду спешивались солдаты в темных кожаных доспехах, перетянутых шипастыми ремнями и портупеями, в кольчугах и шкурах. Все с огромными мечами, кистенями, булавами. Другие с радостными воплями носились на лошадях кругами вокруг Домини Диртх.
Когда чужаки повернулись, услышав возобновившиеся крики Эммелин и смех ее захватчика, чья-то рука схватила сзади Беату за ворот и поволокла на заднице спиной вперед.
— Давай шевелись, пока еще можешь! — тихо прорычала из-за спины Беаты женщина в красном.
Пока чужаки смотрели в другую сторону, Беата, подстегиваемая страхом, подхватилась и понеслась следом за женщиной. Они нырнули в высокую траву и припали к земле.
— Прекрати реветь! — приказала женщина. — Немедленно, иначе нас схватят.
Беата заставила себя замолчать, но слез остановить не могла. Только что уничтожили все ее отделение, кроме Эстеллы с Эммелин, которых захватили в плен.
Несан, дурачок Несан погиб, спасая ей жизнь. Она тихо всхлипнула.
— Если не заткнешься, я тебе сама глотку перережу!
Беата прикусила губу. Она всегда умела сдержать слезы. Но никогда это не было так трудно, как сейчас.
— Простите! — всхлипнула Беата.
— Я только что спасла твой жирок от огня. Взамен хотя бы не пытайся помочь им нас поймать.
Женщина посмотрела, как чужак с Мечом Истины уносится прочь в направлении Ферфилда, и выругалась сквозь зубы.
— Почему вы только утащили меня? — с горькой злостью спросила Беата. — Почему хотя бы не попытались убить кого-нибудь из них?
— А кто, по-твоему, вот это сделал? — махнула рукой женщина. — Кто, по-твоему, прикрывал тебе спину? Один из твоих игрушечных солдатиков?
Беата поглядела, куда указывает женщина, и увидела то, чего не заметила прежде. Там и сям валялись мертвые вражеские солдаты. Она снова посмотрела в голубые глаза женщины.
— Идиотка! — буркнула женщина.
— Вы так говорите, будто это моя вина, будто вы меня ненавидите!
— Потому что ты дура и есть! — Она указала на всадников. — Три человека запросто смели твой пост, даже при этом не запыхавшись.
— Но… Они застали нас врасплох!
— Ты что думаешь, это игра? Ты даже недостаточно сообразительна, чтобы понять, что ты всего лишь простофиля! Эти ваши, которые у власти, накачали вас ложной храбростью и отправили умирать. Ясно как день, что ты и этого не понимаешь. Да сотня таких, как ты, сопляков не справится даже с одним из этих солдат! Это войска Имперского Ордена.
— А если они лишь…
— Ты думаешь, противник будет играть по вашим правилам? Реальность только что стоила жизни этим юнцам, а мертвым девочкам повезло гораздо больше, чем уцелевшим, это я тебе гарантирую!
Беата была в таком ужасе, что не могла вымолвить ни слова.
Женщина несколько смягчилась.
— Ну, это не все по твоей вине. Видимо, ты слишком молода, чтобы разбираться во всем этом, знать кое-что о жизненных реалиях. От тебя нельзя ждать, что ты разберешься, где истина, где ложь. Тебе только кажется, что ты это умеешь.
— Почему вам так нужен этот меч?
— Потому что он принадлежит Магистру Ралу. Он послал меня за ним.
— Почему вы спасли меня?
Женщина посмотрела на Беату. В этих холодных расчетливых голубых глазах не было ни крупицы страха.
— Наверное, потому что когда-то я тоже была глупенькой молоденькой девочкой, которую взяли в плен нехорошие люди.
— Что они с вами сделали?
Женщина мрачно усмехнулась:
— Они сделали из меня то, что я есть: Морд-Сит. Тебе бы так не повезло. Эти молодцы куда как хуже справляются с тем, за что берутся.
Беата отродясь не слышала ни о каких Морд-Сит. Но тут их внимание привлекли раздававшиеся от Домини Диртх крики Эстеллы.
— Мне нужно ехать за мечом. Рекомендую тебе драпать отсюда.
— Возьмите меня с собой.
— Нет. Пользы от тебя никакой, будешь только задерживать меня.
Беата понимала жуткую правду ее слов.
— И что же мне делать?
— Уноси отсюда свою задницу, пока эти парни не добрались до нее, иначе крепко пожалеешь.
— Пожалуйста, помогите мне спасти Эстеллу с Эммелин! — попросила Беата. На глаза ее снова навернулись слезы.
Женщина, сжав губы, некоторое время размышляла.
— Вот эту! — наконец ответила она, с холодной решимостью, указав на Эстеллу. — Уезжая отсюда, я помогу тебе выручить вот эту. А уж как вы будете удирать — дело ваше.
Беата видела, как хохочущий мужик лапал за грудь пытавшуюся отбиться Эстеллу. Беата знала, каково ей.
— Но мы должны спасти и Эммелин! — Она кивнула в сторону казармы, куда уволокли хакенку.
— У той сломана нога. Ты не сможешь ее увести. Из-за нее вас поймают.
— Но она…
— Забудь о ней. Что ты станешь делать? Потащишь ее на себе? Прекрати изображать наивное дитятко. Подумай своей головешкой. Хочешь попытаться удрать вместе с этой вот или хочешь, чтобы тебя наверняка поймали, если попытаешься спасти обеих? Мне некогда. Решай быстрей.
Беата старалась не слышать доносившихся из казармы воплей. Ей не хотелось оказаться там же с этими мужиками. Одного из них она уже имела «удовольствие» попробовать.
— Тогда вот эту. Пошли! — решительно заявила Беата.
— Молодец, чадушко.
Беата знала, что женщина специально так ее называет, чтобы поставить на место, чтобы она слушалась, чтобы спасти ей жизнь.
— А теперь слушай и делай в точности как я скажу. Я не уверена, что у тебя получится, но это твой единственный шанс.
Отчаянно желая сбежать от этого кошмара, Беата закивала.
— Я поднимусь наверх и прикончу мужика. И позабочусь, чтобы у вас было хотя бы по лошади на нос. Пока ты хватаешь лошадей, я отошлю девчонку вниз. Сажай ее на лошадь и валите отсюда, не останавливаясь ни при каких обстоятельствах.
Женщина указала на простиравшиеся за Домини Диртх степи.
— Просто убирайтесь подальше от Андерита, в любую другую страну Срединных Земель.
— А как вы помешаете им поймать нас?
— А кто сказал, что помешаю? Вы просто прыгаете на лошадей и несетесь прочь, спасая свою шкуру. Все, что я могу, — это обеспечить вам фору. — Женщина погрозила Беате пальцем. — Если по какой-то причине она не спустится вниз или не влезет на лошадь, ты ее бросишь и сбежишь одна!
Беата, полностью отупевшая от ужаса, кивнула. Ей просто хотелось убраться отсюда. Больше ничего. Только спастись. Она схватила незнакомку за красный кожаный рукав.
— Меня зовут Беата.
— Рада за тебя. Двинули.
Женщина вскочила и, пригнувшись, побежала. Беата последовала за ней, подражая ее низкой стойке. Женщина подскочила к стоявшему у них на пути солдату и сбила его сзади подсечкой. Как только он грохнулся на спину, женщина мгновенно обрушилась на него, сокрушив локтем гортань. Еще два быстрых удара заткнули его.
— Как вы это сделали? — ошарашенно спросила Беата.
Женщина быстро пихнула Беату в густую траву возле солдата.
— Годы учебы. Убивать — моя профессия. — Она снова оглядела Домини Диртх. — Жди здесь, считая до десяти, затем следуй за мной. Считай медленно.
Не дожидаясь ответа, она понеслась очертя голову. Несколько солдат смотрели на нее, не понимая, что происходит, поскольку она не пыталась убежать, а неслась прямо в центр их группы. Женщина проскользнула между мчащимися вокруг Домини Диртх лошадьми с орущими и визжащими всадниками.
У лежавшего подле Беаты солдата из носа пузырилась кровь. Наверное, он захлебывался, лежа на спине.
Державший Эстеллу имперец обернулся. Женщина в красном вырвала из зажима било. Удерживавшие его доски, сломавшись, добавили инерции, и Беата услышала, как раскололся череп солдата, когда било обрушилось ему на голову. Как раз в этот момент девушка досчитала до десяти. Имперец перевалился через перила и рухнул вниз под копыта лошадей.
Беата, не помня себя от страха, вскочила и понеслась.
Женщина могучим взмахом занесла било и ударила в Домини Диртх.
От низкого гула сотряслась земля. Звук был таким сильным, что Беате казалось, будто у нее зубы выскакивают и разваливается череп.
Всадники перед Домини Диртх заорали. Заржали их лошади. Крики почти мгновенно смолкли — люди и животные разлетелись в кровавые клочья. Другие всадники, по-прежнему скачущие вокруг Домини Диртх, не смогли остановить лошадей. И вылетели за безопасную линию на смерть.
Беата неслась со всех ног, хотя ей казалось, что от чудовищного звона у нее суставы разваливаются.
Размахивая билом, женщина сшибла всадников с коней, а потом схватила Эстеллу за руку и практически скинула ее вниз по ступенькам, пока Беата ловила поводья двух испуганных лошадей.
Солдаты пребывали в полной панике. Они не знали, как поведет себя Домини Диртх, не зазвонит ли он снова и не убьет ли их всех? Беата схватила растерянную и до смерти перепуганную Эстеллу за руку.
Женщина в красном прямо с перил прыгнула на спину всаднику. В руке она по-прежнему сжимала горлышко разбитой черной бутылки. Схватив всадника за талию, она вогнала «розочку» ему в глаза. Тот с воплем упал с коня.
Женщина мгновенно перескочила в седло и схватила поводья. Подскакав к загнанной лошади, на которой приехала сюда, она сорвала с нее седельные сумки, с яростным криком пришпорила коня и понеслась во весь опор в направлении Ферфилда.
— В седло! — рявкнула Беата ничего не понимающей Эстелле.
К счастью, андерка поняла главное: ей подвернулся шанс удрать. Она мгновенно вскочила в седло.
Солдаты тем временем понеслись вслед за женщиной в красном. Беата не была всадницей, но знала, что нужно делать. Она ударила пятками по конским бокам. Эстелла сделала то же самое.
Обе девушки, хакенка и андерка, понеслись во всю прыть, спеша унести ноги.
— Куда мы едем, сержант? — крикнула Эстелла.
Беата понятия не имела куда. Она просто спасалась.
Ей хотелось скинуть форму. Бертран Шанбор снова сыграл с ней жестокую шутку.
— Никакой я не сержант! — прокричала в ответ Беата. По щекам ее струились слезы. — Я просто Беата. Такая же дура, как и ты, Эстелла.
Она очень жалела, что не поблагодарила женщину в красном за то, что та спасла им жизнь.
Глава 65
Далтон поднял взгляд и увидел вплывавшую в его кабинет Хильдемару. На ней было довольно откровенное платье из золотистого атласа, отделанное кружевом, будто кого-то здесь могли заинтересовать ее прелести.
Далтон поднялся из-за своего нового, очень дорогого стола. В свое время он и помыслить не мог, что такая роскошь окажется в его распоряжении.
— Хильдемара, рад, что ты нашла время зайти.
Она улыбнулась, глядя на него, как гончая на еду. Обойдя стол, она подошла к Далтону и уперлась задом о край так, чтобы оказаться с Далтоном чуть ли не нос к носу.
— Далтон, в этом наряде ты просто великолепен! Новый? Наверняка. — Она пробежала пальцами по расшитому рукаву. — И в кабинете ты тоже хорошо смотришься. Гораздо лучше, чем мой ничтожный супруг. Ты привнес сюда… стиль.
— Благодарю, Хильдемара. Должен сказать, что ты тоже выглядишь потрясающе.
Ее улыбка стала шире. Только он не мог понять — от искреннего ли удовольствия, или издевательски. С тех пор, как старый Суверен внезапно преставился, она не больно-то стеснялась демонстрировать Далтону свое восхищение. Но с другой стороны, Далтон достаточно хорошо ее знал, чтобы не подставлять ей спину, фигурально выражаясь. Он никак не мог решить, действительно ли она дружелюбна, или прячет за спиной топор палача. Но в любом случае предпочитал оставаться настороже.
— В городе подсчет голосов закончен, и с периферии результаты тоже поступают.
Далтон подумал, что теперь понимает причину ее улыбки и знает результаты голосования. Впрочем, в некоторых вещах никогда нельзя быть уверенным.
— Ну и как же ответили добрые граждане Андерита на предложение Магистра Рала присоединиться к нему?
— Боюсь, Магистр Рал нас не устроит, Далтон.
На его лице начала вырисовываться неуверенная улыбка.
— Правда? И насколько убедительно? Если отказ недостаточно мощный, Магистр Рал может посчитать, что у него есть повод настаивать на своем.
Хильдемара лукаво пожала плечами.
— Жители города, естественно, не верят Магистру Ралу. Семеро из десяти отказали ему в доверии.
Далтон откинул голову, закрыл глаза и облегченно вздохнул.
— Спасибо, Хильдемара, — ухмыльнулся он. — А остальные?
— Результаты только начали поступать. Солдатам нужно время, чтобы доскакать сюда…
— Но на данном этапе? Как идут дела в целом?
Она поводила пальцем по крышке стола.
— Удивительно.
Далтон озадачился:
— Удивительно? Это как?
И тут она подняла сияющее лицо:
— В худшем раскладе только трое из четырех проголосовали так, как нужно нам. В некоторых местах восемь-девять из десяти проголосовали против Магистра Рала.
Прижав руку к груди, Далтон испустил еще один облегченный вздох.
— Я примерно так и предполагал, но в таком деле никогда нельзя сказать наверняка.
— Просто поразительно, Далтон! Ты чудо! — Она взмахнула рукой. — И даже не понадобилось ничего фальсифицировать. Только представь!
Далтон восторженно потряс кулаками.
— Благодарю, Хильдемара! Спасибо за новости. А теперь извини, я хочу немедленно пойти сообщить Терезе. Я был так занят, что почти не видел ее последние недели. Она будет очень рада таким новостям.
Он было двинулся к двери, но Хильдемара уперла палец ему в грудь. В ее улыбке снова появилось что-то хищное.
— Уверена, что Тереза уже в курсе.
— А кто мог ей сообщить раньше, чем мне? — нахмурился Далтон.
— Бертран.
— Бертран? С чего это он станет сообщать Терезе такого рода новости?
Хильдемара жеманно улыбнулась:
— Ах, ну ты же знаешь, каким болтливым становится Бертран, когда находится между ног женщины, которую считает привлекательной.
Далтон застыл. В голове забили тревожные колокола. Он начал припоминать, как редко видел Терезу с тех пор, как Бертран стал Сувереном. Вспомнил, как восторженно Тереза относилась к персоне Суверена. Вспомнил, как она провела всю ночь в молитвах после встречи с прежним Сувереном. И с каким восторгом смотрела на Бертрана, когда Сувереном стал он.
Усилием воли Далтон заставил себя остановиться. Такого рода размышления — враг, разъедающий изнутри. Наверняка Хильдемара, зная, насколько он занят в последнее время, просто решила учинить ему неприятности или припугнуть. Очень на нее похоже.
— Это вовсе не смешно, Хильдемара.
Хлопнув рукой по столу, она наклонилась к нему и провела пальцем по скуле.
— А я тебя и не смешу.
Далтон молча стоял, стараясь избежать неверного шага, пока не выяснит все досконально. Это вполне может быть одной из ее мерзких шуточек, просто для того, чтобы рассорить его с Тэсс и подтолкнуть в ее, Хильдемары, объятия. Или она что-то не так поняла. Но Далтон отлично знал: в таких вещах Хильдемара никогда не ошибалась. У нее свои источники, не менее надежные, чем у самого Далтона.
— Хильдемара, не думаю, что тебе следует распространять клеветнические слухи.
— Это не слухи, мой дорогой Далтон, а голые факты. Я видела твою жену выходящей из его комнаты.
— Ты же знаешь Терезу. Она любит молиться…
— Я слышала, как Бертран хвастался Стейну, что заполучил ее.
— Что?! — Далтон едва не отшатнулся.
На лице Хильдемары расплылась ядовитая улыбка.
— Исходя из того, что Бертран рассказывает Стейну, она очень раскрепощенная куртизанка и обожает изображать скверную девочку в его кровати.
Далтон почувствовал, как к лицу горячей волной хлынула кровь. И подумал, не убить ли Хильдемару прямо на месте. Коснувшись пальцами рукояти меча, он всерьез взвесил эту мысль, но в конечном итоге полностью овладел собой, хотя и чувствовал, как подрагивают колени.
— Я просто подумала, что тебе нужно об этом знать, Далтон, — добавила она. — Мне показалось это весьма печальным: мой муж пользует твою жену, а ты ничего об этом не знаешь. Это может оказаться… неловко. Ты по незнанию мог бы невольно попасть в затруднительное положение.
— Почему, Хильдемара? — только и прошептал Далтон. — Почему ты так этому радуешься?
И тут наконец ее улыбка расцвела искренним удовольствием.
— Да потому, что я ненавидела твою самодовольную гордыню по поводу ваших обетов верности! Ненавидела то, как ты смотрел на всех свысока, считая себя со своей женой лучше всех остальных!
Чудовищным усилием воли Далтон сдержался. Во время судебных процессов он всегда мог заставить себя расчетливо и хладнокровно мыслить, чтобы найти наилучший выход из положения.
Сейчас он с жесткой решимостью сделал то же самое.
— Спасибо за информацию, Хильдемара. Это действительно могло создать некоторые затруднения.
— Сделай мне одолжение, Далтон, — не устраивай из этого трагедию. У тебя есть все поводы быть довольным. Мы ведь с тобой о Суверене толкуем. В конце концов, для любого мужчины большая честь — предоставить свою жену такой уважаемой и почитаемой особе, как Суверен Андерита. Отныне все будут любить и уважать тебя еще больше за то, что твоя жена помогает Суверену снимать напряжение, вызванное его высочайшей миссией. Тебе следовало бы догадаться, Далтон. Ты же сам сотворил из него то, чем он стал: представителя Создателя в этом мире. Твоя жена лишь верная подданная. — Хильдемара хихикнула. — Ну просто очень верная, судя по тому, что я слышала. Н-да, с такой женщиной состязаться трудновато. — Наклонившись, она поцеловала его в ухо. — Но я бы охотно попыталась, Далтон, солнышко. — Хильдемара выпрямилась и пристально поглядела ему в глаза. — Ты меня всегда привлекал. Ты самый опасный и непредсказуемый мужчина из всех, кого я знала, а мне попадались весьма качественные образцы.
Уже от двери она обернулась снова:
— Когда ты смиришься, Далтон, то поймешь, что все пустяки. Вот увидишь. Да, помнишь, ты сам мне как-то сказал, что, если решишь нарушить свои обеты, я буду первой, к кому ты придешь? Не забудь, ты обещал.
Далтон остался один в своем кабинете. Мысли его неслись галопом. Он пытался сообразить, что же ему делать.

Кэлен положила Ричарду руки на плечи и прижалась к уху щекой. Это было приятно, хотя и отвлекало. Она поцеловала его в висок.
— Как дела?
Ричард, зевнув, потянулся, размышляя, с чего начать.
— Этот малый был крепко не в себе.
— То есть?
— Переводить осталось еще много, но я уже примерно представляю, как было дело. — Ричард потер глаза. — Этого типа отправили сюда изгнать шимов. Он приезжает, досконально изучает проблему и находит простое решение. Волшебники в замке сочли это просто гениальным, о чем ему и сообщили.
— Он наверняка был горд похвалой, — сказала Кэлен, явно подразумевая обратное.
Ричард уловил иронию и согласился с ее оценкой.
— Ты права. Здесь он об этом не пишет, но из того, что мы читали прежде, я понял его образ мыслей. Он не гордился собой за то, что понял, а презирал тех, кто не смог понять.
— Итак, он нашел решение. И что дальше? — поинтересовалась Кэлен.
— Они велели ему немедленно заняться этим. Похоже, у них возникли из-за шимов те же неприятности, что и у нас, и они хотели, чтобы угрозе был немедленно положен конец. Андер жалуется, что раз уж у них хватило здравого смысла послать его сюда, то им заодно уж следовало бы прекратить указывать, что ему делать.
— Не самый лучший способ обращения с руководством в замке.
— Они умоляли его остановить шимов, потому что гибли люди. Судя по всему, они достаточно хорошо знали этого малого, чтобы не прибегать к угрозам. Во всяком случае, пока шла война. Итак, они попросили Андера все сделать так, как он сочтет нужным, но только пусть будет любезен поторопиться, чтобы избавить людей от страшной угрозы. Андер был весьма доволен этим посланием, однако незамедлительно воспользовался им как дубинкой и начал читать нотации волшебникам в замке.
— На тему?
Ричард взъерошил пятерней волосы. Было довольно трудно облечь в слова то, что имел в виду Андер.
— Еще много не переведено. Медленно идет. Но я сомневаюсь, что в этой книжке сказано, как изгнать шимов. У Йозефа Андера просто не тот склад ума, чтобы это записать.
Кэлен выпрямилась и встала перед Ричардом спиной к столу.
— Да ладно тебе, Ричард! — скрестила она руки на груди. — Я тебя слишком хорошо знаю. О чем ты умалчиваешь? — Ричард встал и, сжав пальцами виски, повернулся к ней спиной. — Ричард, ты что, мне не доверяешь?
Он мгновенно обернулся и взял Кэлен за руку.
— Нет-нет, что ты! Просто дело в том, что кое в чем из того, что он говорит, я не могу разобраться, где кончается истина и начинается безумие Йозефа Андера. Это выходит за всякие рамки того, о чем я когда-либо слышал, чему меня учили или чему я верю о магии.
Кэлен встревожилась. Ричард подумал, что напрасно ее пугает, и попытался объяснить.
— Йозеф Андер, — начал он, — считал себя лучше других волшебников.
— Нам это уже известно.
— Да, но вполне возможно, что он был прав.
— Что?!
— Иногда в безумии кроется гениальность, Кэлен. И я не знаю, где проходит граница. С одной стороны, то, что я слабо разбираюсь в магии, это слабость, но с другой стороны, это означает, что я не ограничен рамками прописных истин, как те волшебники из замка, и поэтому в отличие от них вижу правильность его слов. Видишь ли, Йозеф Андер рассматривал магию не как набор требований — взять щепотку того, это слово повторить трижды, вращаясь кругом на левой ноге, и все такое прочее. Он считал магию разновидностью искусства — способом самовыражения.
— Не понимаю, — нахмурилась Кэлен. — Либо ты произносишь заклинание так, как надо, либо оно не срабатывает. Как я вызываю мою силу прикосновением. Или как мы призвали шимов, выполнив определенные требования и заставив работать магию.
Ричард понимал, что с ее магическими способностями, с ее подготовкой и тем, чему ее учили, у нее возникнут те же трудности, что и у волшебников прошлого. И ощутил всплеск раздражения, как наверняка в свое время ощутил и Йозеф Андер. И в этом он тоже понимал Андера — понимал то раздражение, которое испытываешь, когда люди начинают говорить тебе частности по вопросу, в котором ты разбираешься куда лучше, но никак не можешь заставить их понять абстрактную концепцию всей картины в целом, которая лежит у них прямо перед носом.
И как когда-то Йозеф Андер, Ричард решил попытаться объяснить еще раз.
— Да, знаю и не говорю, что это не действует, но он считал, что это не все, а есть нечто большее. Что магию можно поднять на более высокий уровень — на порядок выше того, на каком пользуются даром большинство волшебников.
Теперь Кэлен совсем помрачнела.
— Ричард, это безумие.
— Не думаю. — Он взял дорожный журнал. — Тут есть ответ на какой-то не связанный с шимами вопрос, заданный из замка, но ты должна его услышать, чтобы понять образ мыслей Йозефа Андера. «Волшебник, который не может действительно уничтожать, не может и действительно творить», — прочел он основную мысль и постучал по журналу. — Он говорит о волшебнике, который, как и нынешние, обладает лишь Магией Приращения. Как Зедд. Андер даже не считает, что человек обладает волшебным даром, если он не владеет обеими сторонами магии. Он считает такого человека всего лишь аберрацией и беспомощно никчемным.
«Волшебник должен знать самого себя, — продолжил чтение Ричард, — иначе рискует творить неверное волшебство, которое вредит его собственной доброй воле». Это он говорит о том, что созидательный аспект магии вне ее структуры. «Магия усиливает страсти, и не только лишь такие, как радость, но и разрушительные страсти тоже, которые в конечном счете могут перерасти в одержимость и стать совершенно невыносимыми, если их не выплескивать».
— Похоже на то, что он пытается оправдать свои разрушительные наклонности, — заметила Кэлен.
— Не думаю. Я считаю, что он говорит о чем-то более значительном, о более высоком равновесии, чем принято считать.
Кэлен помотала головой, явно не улавливая то, что было совершенно ясно Ричарду, но он не видел способа ей растолковать, а потому продолжил чтение.
— А вот это важно. «Воображение — вот что делает волшебника великим, ибо благодаря ему он может выйти за рамки традиций и за пределы структуры того, что существует ныне, в более высокую область творения самой ткани магии».
— Так ты об этом толковал? Когда говорил, что он считал магию видом искусства? Способом самовыражения? Будто он сам Создатель — ткет полотно магии из ничего?
— Совершенно верно. Но послушай вот что. По-моему, это самое важное из того, что сказал Йозеф Андер. Когда шимы перестали творить зло, другие волшебники осторожно поинтересовались у Андера, что именно он сделал. Их слова так и дышат тревогой. И вот что он ответил на вопрос о том, что он сделал с шимами: «Благодать может покориться изобретательному заклинанию».
Кэлен потерла плечи, явно встревоженная этими словами.
— Добрые духи, что это могло значить?
— Мне кажется, он что-то изобрел, — наклонился к ней Ричард, — новую магию, выходящую за рамки изначального заклинания, призвавшего шимов в этот мир. Магию, которая одновременно и решала задачу, и удовлетворяла его собственные интересы. Иными словами, Йозеф Андер стал творцом.
Кэлен широко распахнула глаза. Ричард знал, что она осмысливает степень отклонения от нормы того, с чем они имеют дело. С сумасшедшим, который в конечном итоге обрушил шимов им на голову.
— Мир разлетается вдребезги, — прошептала она еле слышно, — а ты говоришь о том, что Йозеф Андер использовал магию как вид искусства?
— Я просто передаю тебе то, что написал этот человек. — Ричард перевернул последнюю страницу. — Предыдущее я пропустил. Хотел посмотреть его самое последнее послание в замок.
Ричард еще раз перечитал древнед’харианский текст, чтобы убедиться, что перевел правильно, а затем зачитал вслух слова Йозефа Андера.
— «Под конец я пришел к выводу, что должен отринуть и Создателя, и Владетеля. И создал собственное творение, собственное возрождение и смерть, и этим своим деянием навсегда защитил мой народ. Итак, прощайте, ибо я упокою мою душу в тревожных водах и таким образом буду вечно присматривать за тем, что так тщательно соткал и что отныне в полной безопасности и неизменно». — Ричард поднял глаза: — Видишь? Ты поняла? — И увидел, что она ничего не понимает. — Кэлен, я не думаю, что он изгнал шимов, как должен был. Вместо этого он использовал их в личных целях.
— Использовал? — Она сморщила нос. — Для чего можно использовать шимов?
— Домини Диртх.
— Что?! — Кэлен сжала пальцами переносицу. — Тогда как же мы ухитрились выполнить столь четко очерченные жесткие условия и неумышленно призвать их? Такого рода конструкция в точности соответствует той, за рамки которой, как ты говоришь, вышел Йозеф Андер — или считал, что вышел.
Именно этого аргумента Ричард и ждал.
— Все дело в равновесии. Разве не видишь? Магия должна уравновешиваться. Чтобы сделать что-то созидательное, он должен был уравновесить это чем-то несозидательным, причем по очень жесткой формуле. И жесткость требований к заклинанию по высвобождению шимов сама по себе подтверждает созидательность того, что он сотворил.
Ричард достаточно хорошо знал жену, чтобы видеть: она не согласна с ним, но не в настроении спорить.
— Так как же нам тогда изгнать шимов? — лишь спросила она.
Ричард покачал головой, признавая полное поражение.
— Не знаю. И боюсь, что ответа на этот вопрос не существует. Волшебники — современники Йозефа Андера — тоже злились на него. И в конечном итоге просто решили считать эту страну потерянной. Я начинаю верить, что Йозеф Андер состряпал несокрушимую магию внутри неразрешимой головоломки.
Кэлен взяла книгу у него из рук, закрыла и положила на столик.
— Ричард, по-моему, ты тоже немножко спятил, читая бредни этого психа. Магия действует совсем не так.
Именно это и говорили волшебники в замке Йозефу Андеру — что он не сможет перестроить и контролировать элемент, изначально неконтролируемый. Однако Кэлен Ричард этого не сказал. Она не готова думать о магии в таких понятиях.
Как и все другие волшебники.
Йозефу Андеру совсем не понравилось то, что его идеи отвергли на корню, отсюда и его последнее прости.
Кэлен обвила руками его шею.
— Извини. Я знаю, ты делаешь все, что можешь. Я просто нервничаю. Скоро должны сообщить результаты голосования.
— Кэлен, — обнял ее за талию Ричард, — люди увидят правду. Должны увидеть.
— Ричард, — прошептала она, опустив взгляд, — давай займемся любовью.
— Здесь? Сейчас?
— Мы можем завязать полог. Хотя все равно никто сюда без разрешения не войдет. — Она улыбнулась. — Обещаю вести себя тихо и не смущать тебя. — Она приподняла ему подбородок. — И ничего не скажу твоей второй жене.
Последняя реплика вызвала мимолетную улыбку.
— Кэлен, мы не можем.
— Ну, а я бы смогла. Спорим, я и тебя могу заставить передумать?
Ричард приподнял маленький темный камешек, висящий у нее на шее.
— Кэлен, магия исчезла. Эта штука не сработает.
— Знаю. Потому и хочу. — Она уцепилась за его рубашку. — Ричард, мне наплевать. Ну, сделаем мы ребенка. И что из этого?
— Сама знаешь, что из этого.
— Ричард, разве это будет так уж плохо? Разве? — Ее зеленые глаза наполнились слезами. — Разве будет плохо, если у нас с тобой будет ребенок?
— Нет-нет, Кэлен! Конечно же, нет! Дело не в этом. Ты же знаешь, что мне бы очень хотелось. Но сейчас мы не можем себе этого позволить. Нам не по силам высматривать Шоту в каждом углу, поджидающую удобного момента, чтобы выполнить обещание. Мы не можем позволить себе отвлекаться от наших обязанностей.
— Наших обязанностей… А как насчет нас? Насчет наших желаний?
Ричард отвернулся.
— Кэлен, ты действительно хочешь принести ребенка в этот мир? В безумие этого мира? В мир, где разгуливают шимы и маячит чудовищная война?
— А если я скажу «да»?
Ричард снова поглядел на нее и улыбнулся. Он видел, что только расстраивает ее. Наверное, то, что Дю Шайю ждет ребенка, вызывает у Кэлен желание завести собственного.
— Кэлен, если ты хочешь, то я согласен. Хорошо? В любой момент, как захочешь, мы так и сделаем. А с Шотой я разберусь. Но сейчас… Не могли бы мы подождать, пока не увидим, будет ли вообще существовать мир живых — или мир, где существует свобода, — в который мы можем принести наше дитя?
Она наконец улыбнулась.
— Конечно. Ты прав, Ричард. Я просто… замечталась. Нам нужно разобраться с шимами, Имперским Орденом…
Ричард обнял ее и привлек к себе, и тут снаружи раздался голос капитана Мейферта.
— Вот видишь? — шепнул Ричард.
Кэлен улыбнулась.
— Да, капитан, войдите.
Офицер нехотя вошел в палатку, тщательно избегая смотреть Ричарду в глаза.
— В чем дело, капитан?
— Э-э… Магистр Рал, Мать-Исповедница… Голоса в Ферфилде подсчитаны. Наши солдаты вернулись с результатами по стране. Но еще не все, — быстро добавил он. — Большинство еще не вернулись. На обратную дорогу им требуется несколько дней.
— Ну и какие же результаты, капитан?
Офицер протянул листок. Ричард прочитал — и недоуменно замер.
— Семь из десяти против нас, — прошептал он.
Кэлен ласково забрала у него бумагу и заглянула в нее. Затем молча положила на стол.
— Ладно, — кивнул он, — мы знаем, что в городе они распространяли всю эту ложь. По стране результаты будут иными.
— Ричард, — шепнула Кэлен, — они распространили эту же ложь по всей стране.
— Но мы ведь разговаривали с людьми! Проводили с ними много времени. — Ричард повернулся к капитану Мейферту. — Какие результаты с периферии?
— Ну…
— Какие результаты в этом местечке, как его… Вестбрук! — прищелкнул пальцами Ричард. — Где мы осматривали вещи Йозефа Андера. Какие результаты в Вестбруке? Оттуда вести есть?
Офицер отступил на шаг.
— Да, Магистр Рал.
— Ну и?..
— Ричард, — тронула его за руку Кэлен, — капитан на нашей стороне.
Сжав виски, Ричард сделал глубокий вдох.
— Каковы результаты голосования в Вестбруке, капитан?
Капитан, чуть побледнев, откашлялся.
— Девять из десяти против нас, Магистр Рал.

Ричард ошарашенно уставился на него. Он ведь разговаривал с этими людьми! Некоторых помнил по именам, помнил их чудесных детишек.
Ричарду показалось, что земля ушла у него из-под ног и он проваливается в какое-то безумие. Он не спал ночами, стараясь помочь этим людям получить право жить так, как они хотят, сохранить свободу. А они отринули ее.
— Ричард, — с мягким сочувствием сказала Кэлен, — это не твоя вина. Они внушили этим людям ложь. Запугали их.
— Но… — растерянно повел рукой Ричард. — Я ведь разговаривал с ними, объяснял, что это ради них самих, ради их же будущего, ради свободы их детей…
— Я знаю, Ричард.
Капитан Мейферт неловко переминался с ноги на ногу. Кэлен жестом отпустила его. Офицер поклонился и тихо попятился из палатки.
— Пойду прогуляюсь, — шепотом проговорил Ричард. — Мне нужно побыть одному. — Он махнул на одеяла. — Ложись без меня.
И ушел один во тьму.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 00:22 | Сообщение # 47

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава 66
Он спокойно отпустил на этот вечер женщину, вытиравшую пыль, закрыл за ней дверь и прошел в спальню. Услышав его шаги, Тереза обернулась.
— Далтон! — заулыбалась она. — Это ты, милый!
— Тэсс.
Он тысячи раз прокручивал в уме ситуацию и в конце концов придумал, где сможет спокойно разговаривать с Тэсс, будучи уверенным, что совладает с собой.
Он обязан держать себя в руках.
— Я не ждала тебя так рано.
— Тэсс, я кое-что слышал.
Она сидела у зеркала, расчесывая свои прекрасные волосы.
— Правда? Что-то интересное?
— Да так. Я слышал, будто ты согреваешь постель Суверена. Это правда?
Далтон знал, что это чистая правда. Чтобы выяснить все наверняка, он задействовал все нити своей паутины.
Тереза перестала причесываться и уставилась на его отражение в зеркале. На ее лице промелькнули смешанные чувства. В конечном итоге победил вызов.
— Далтон, он ведь не какой-то там простой мужчина. Это Суверен. — Тереза встала и повернулась к нему, не уверенная в его реакции. — Выше него только Создатель.
— Могу я поинтересоваться, как это произошло?
— Бертран сказал, что Создатель говорил с ним. — Ее взгляд устремился в пространство. — И Создатель сказал Бертрану, что из-за того, что я верна тебе и никогда не была с другим мужчиной, и из-за того, что ты верен мне, Создатель избрал меня, чтобы я стала той, кто облегчает земные тяготы Бертрана.
Ее взгляд снова сфокусировался на нем.
— Так что, как видишь, Далтон, это и для тебя награда тоже. За твою верность мне.
— Да, уж это-то я вижу, — с трудом проговорил Далтон.
— Бертран говорит, что это моя святая обязанность.
— Святая обязанность.
— Когда я с ним, это как… Не знаю… Это нечто особенное. Помогать Суверену в этом мире — не только обязанность, но и большая честь. Подумать только, я помогаю ему снимать чудовищное напряжение, в котором он пребывает как Суверен. Это ведь чудовищная ответственность — быть Сувереном, Далтон!
— Ты права, — кивнул Далтон.
Видя, что он не сердится и не намерен устраивать скандал, Тереза подошла ближе.
— Далтон, я по-прежнему тебя очень люблю.
— Рад это слышать, Тэсс. Именно это меня больше всего и беспокоило. Я боялся, что утратил твою любовь.
— Да нет же, глупенький! — Она схватила его за плечи. — Я по-прежнему тебя люблю! Но Суверен призвал меня. Ты должен это понимать. Он нуждается во мне.
Далтон сглотнул комок.
— Конечно, дорогая. Но мы можем… Мы можем по-прежнему… Мы можем спать вместе?
— Ах, Далтон, ну конечно же, можем! Так вот что тебя тревожит? Что я не найду для тебя времени? Далтон, я люблю тебя и буду всегда тебя хотеть.
— Отлично, — кивнул он. — Просто здорово.
— Пойдем в постель, любовь моя, и я покажу тебе. Возможно, ты теперь даже сочтешь меня более привлекательной. И, Далтон, это большая честь — быть с Сувереном. Все будут еще больше уважать тебя.
— Уверен, что ты права.
— Тогда пошли в постель. — Она поцеловала его в щеку. — Позволь мне показать тебе, каким счастливым я могу сделать тебя!
Далтон потер лоб.
— Мне бы очень этого хотелось, солнышко, честное слово, но меня ждет уйма срочных дел. Голосование только что закончилось…
— Знаю. Бертран мне сказал.
— Бертран?
Она кивнула:
— Суверен, дурачок! Он мне сказал. Я так тобой горжусь, Далтон! Я знаю, что ты принимал в этом участие. Это не только Бертрана работа. Я знаю, что ты приложил руку к его победе.
— Отчасти. Очень любезно со стороны Суверена обратить внимание на мой скромный вклад.
— Он очень высоко о тебе отзывается, Далтон.
— Счастлив это слышать. — Далтон откашлялся. — Э-э… послушай, Тэсс, мне нужно… нужно возвращаться к… к работе. Меня ждут срочные дела.
— Мне тебя подождать?
— Нет-нет, дорогая! — Он махнул рукой. — Я должен съездить в Ферфилд по одному делу.
— Сейчас? На ночь глядя?
— Да.
— Далтон, тебе не следует так много работать! Пообещай мне побольше времени уделять себе самому! Я беспокоюсь о тебе.
— Не стоит. Со мной все в порядке.
Она улыбнулась самой соблазнительной улыбкой:
— Пообещай, что найдешь время заняться со мной любовью!
Далтон улыбнулся в ответ:
— Ну конечно, обещаю! — Он поцеловал ее в щеку. — Спокойной ночи, дорогая!

Державшая склянку женщина нахмурилась:
— Я вас знаю?
— Нет. — Кэлен отвернулась, чтобы лицо оставалось в тени. — Это маловероятно. Я издалека. И приехала в Ферфилд специально за этим.
На Кэлен была простая одежда, в которую она облачалась во время поездок, а голову покрывала шаль, скрывающая длинные волосы. Она сразу надела шаль, как только отошла подальше от лагеря. Ричард отсутствовал, и солдаты настаивали, что будут сопровождать ее на прогулке. Кэлен приказала им оставить ее в покое и возвращаться на посты.
На Кару такой приказ не произвел бы ни малейшего впечатления. Кара бы его просто-напросто проигнорировала. Солдаты не были столь бесстрашны, или столь нахальны, или столь умны, как Кара.
— Что ж, я все понимаю, милая моя, — вздохнула знахарка. — Немало женщин приезжает за такого рода вещами.
Она протянула закупоренную склянку, явно желая сначала получить деньги. Кэлен вручила ей золотой соверен.
— Сдачи не надо. Взамен я жду от вас молчания.
— Я все понимаю, — наклонила голову женщина. — Благодарю вас, дорогая. Вы очень щедры. Благодарю.
Кэлен взяла склянку и зажала в руке, глядя сквозь матовое стекло на прозрачную жидкость внутри сосуда. И сообразив, что другую руку прижимает к животу, уронила ее вдоль тела.
— Теперь вот что. Поскольку я только что ее сделала, она сохранит свое действие до утра, — указала женщина на плохо сделанную склянку. — Вы можете принять ее в любой момент, но если проволыните до утра, то она скорее всего станет недостаточно сильной. Я бы посоветовала принять сегодня вечером, перед сном.
— Это больно?
Женщина озабоченно нахмурилась.
— Не больнее, чем обычные месячные, милочка. На таком маленьком сроке… Просто начнется кровотечение, так что будьте к этому готовы.
Кэлен хотела узнать, будет ли больно ребенку, но не могла заставить себя повторить вопрос.
— Просто выпейте все до дна, — продолжила женщина. — Вкус не такой уж противный, но можете при желании запить чаем.
— Спасибо.
Кэлен повернулась к двери.
— Подождите! — окликнула женщина. Она подошла и взяла Кэлен за руку. — Мне очень жаль, милая моя. Но вы еще молоды и сможете завести другого.
Кэлен вдруг пришла в голову страшная мысль.
— А это не повлияет на мою способность…
— Нет-нет, милая! Совсем нет. С вами будет все хорошо.
— Спасибо, — снова поблагодарила Кэлен, шагнув к двери. Ей вдруг захотелось побыстрее убраться из этого маленького домика и оказаться в темноте, наедине с собой. Она очень боялась, что сейчас расплачется.
Женщина схватила Кэлен за руку и повернула к себе лицом.
— Обычно я не читаю нотаций молодым женщинам, потому что, когда они приходят ко мне, время для нотаций уже давно миновало, но я надеюсь, что ты выйдешь замуж, милочка. Я помогаю, когда во мне нуждаются, но я бы предпочла помочь тебе родить ребенка, а не избавляться от него, право слово!
— Я думаю так же, — кивнула Кэлен. — Спасибо.
На улицах Ферфилда было темно, но еще попадались кое-где редкие прохожие, спешившие по своим делам. Кэлен знала: как только сюда придет Имперский Орден, всем их делам настанет конец.
Однако сейчас это ее не слишком волновало.
Кэлен решила, что выпьет зелье до возвращения в лагерь. Она боялась, что Ричард обнаружит склянку и придется все ему объяснять. Ричард ни за что не позволил бы ей сделать это, но поскольку он и понятия не имел о ее состоянии, то она не смогла выяснить его истинные желания и чаяния.
И он совершенно прав. Они должны заботиться обо всех людях и не вправе допустить, чтобы их личные трудности приносили зло другим. Шота непременно сдержит слово, и тогда они не смогут выполнить свой долг. Так что она все решила правильно.
Выходя из города, она увидела едущего верхом Далтона Кэмпбелла и свернула на темную улицу. Он всегда казался ей очень собранным человеком. Но сейчас, когда он проезжал мимо, Кэлен показалось, что он пребывает в несколько странном состоянии. Непонятно, что ему понадобилось в этой части города, пользующейся весьма дурной славой.
Кэлен подождала, пока Кэмпбелл проедет, и двинулась дальше.
Дойдя до дороги, что вела к поместью министра, неподалеку от которого стоял лагерь д’харианцев, она увидела, как вдалеке блеснула освещенная луной крыша кареты. Карета была еще далеко, но Кэлен все равно сошла с дороги. Ей не хотелось ни с кем встречаться, особенно с тем, кто может ее узнать.
Кэлен зашагала по полю. От горечи во рту ее почти тошнило. По щекам струились тихие слезы. Отойдя от дороги, она не выдержала и упала на колени, дав волю рыданиям.
Глядя на зажатую в руке склянку, на поверхности которой отражалась луна, она не могла припомнить, чтобы когда-либо в жизни чувствовала себя такой несчастной. Всхлипнув, Кэлен вытерла слезы. Надо быть мужественной, ведь она делает это ради общего блага. Безусловно. Именно так.
Кэлен вынула крышку и выронила ее на землю. Затем подняла склянку, пытаясь разглядеть содержимое в тусклом свете луны. Прижала руку к их ребенку. Ее ребенку. Ребенку Ричарда.
Глотая слезы, она поднесла склянку к губам и замерла, стараясь успокоить дыхание. Ей не хотелось набрать жидкость в рот, а потом оказаться неспособной ее проглотить.
Кэлен опустила склянку и снова поглядела на нее в лунном свете и подумала обо всем, что эта склянка означала.
А затем опрокинула ее, вылив все содержимое на землю.
И мгновенно испытала громадное облегчение. Будто к ней вернулись жизнь и надежда.
Когда она поднялась на ноги, от слез остались лишь воспоминания, сухие полосы на щеках. Кэлен облегченно и радостно улыбнулась. Их ребенок жив!
Она зашвырнула пустую склянку в поле. И тут увидела среди пшеницы наблюдающего за ней мужчину. Кэлен замерла.
Мужчина направился к ней — быстро и целеустремленно. Кэлен огляделась по сторонам и увидела других, тоже направлявшихся к ней. А сзади их было еще больше. Все молодые парни, и все рыжие.
Не дожидаясь, пока дело обернется совсем плохо, Кэлен побежала к лагерю.
Вместо того чтобы попытаться проскользнуть между ними, она помчалась прямо на одного из парней. Тот присел, растопырив руки. Кэлен налетела на него и схватила за руку. Заглянув ему в глаза, она узнала гонца по имени Роули. Без всяких мысленных усилий она мгновенно выпустила свою силу, ожидая, что беззвучный гром поразит нападавшего.
И тут же, когда ничего не произошло, осознала, что из-за шимов ее магия исчезла. Она, как обычно, чувствовала магию внутри себя, но… магия исчезла.
И в этот же миг — миг осознания и неудачи — она вдруг ощутила воздействие чужой магии, мощным потоком вползавшей в нее, как гадюка в нору, и столь же смертоносной.
Кэлен мгновенно снова вытянула руку, но поняла, что безнадежно опоздала. Ее уже зажали с боков, а сзади подбегали остальные.
Прошло всего мгновение, как она в первый раз схватила Роули и выпустила его. И за это мгновение Кэлен приняла единственное решение. Выбора не было: сражаться или умереть.
Кэлен пнула под ребра парня справа и услышала треск сломавшейся под ударом каблука кости. Парень с глухим всхлипом рухнул на землю. Двинув со всей силы Роули коленом в живот, она вцепилась в глаза тому, что слева.
Впереди образовался проход. Кэлен ринулась туда — и тут же остановилась: сзади ее схватили за волосы. Подавшись назад, она ударила нападавшего локтем в ребро.
И это был последний удар, который ей удалось нанести. Они схватили ее за руки. Чей-то кулак впечатался ей в живот. И Кэлен поняла: этот удар сотворил с ней что-то ужасное. Затем последовал удар в лицо, еще один… Она начала терять сознание. Не могла вдохнуть. Потеряла ориентацию.
Кэлен попыталась прикрыть лицо, но они крепко держали ей руки. Она ахнула, когда кулаки снова обрушились ей на живот. Другие били ее по голове. Кэлен пыталась сглотнуть кровь, чтобы не захлебнуться. Она слышала, как мальчишки рычали, словно свора псов. Они кряхтели от усилий. Осознавая собственную беспомощность, Кэлен запаниковала.
Удары сыпались на нее градом. Кэлен обмякла. Боль была страшной. Мальчишки швырнули ее на землю, и тьма, похожая на саму смерть, поглотила ее.
А потом боль куда-то ушла, и Кэлен объяло благодатное спокойствие Света.

Ричард рассеянно брел по освещенному луной полю. Все так запуталось. У него было такое чувство, будто на него обрушилась гора и не дает дышать. Он не знал, что делать. Шимы, Имперский Орден — все идет наперекосяк.
И при этом все зависят от него, знают они это или нет. Жители Срединных Земель рассчитывают на него в борьбе с Имперским Орденом. Д’харианцы зависят от него как от правителя. Все и вся находятся в опасности из-за шимов, а шимы день ото дня становятся все сильнее.
И — будто этого мало! — еще и результат голосования. После стольких трудов и жертв, на которые он пошел ради жителей Андерита, они отвергли его.
Но хуже всего, что они с Кэлен должны в первую очередь думать обо всем этом, а не о ребенке. Ричард охотно выступил бы против Шоты, если бы Кэлен на это пошла. Он знал, какие опасности может принести с собой ребенок, но охотно сразился бы за их с Кэлен право жить так, как они хотят. Но как можно думать о ребенке сейчас, когда и шимы, и Джеган безжалостно обрушились на мир? Добавлять ко всему этому еще и Шоту — чистой воды безумие. Кэлен тоже это понимает, но Ричард знал, насколько ей тяжело всю жизнь в первую очередь думать о долге.
А если они не сделают свое дело, не выполнят долг, весь мир окажется повергнут в пучину тирании Джегана, окажется порабощенным. Если, конечно, шимы не угробят его первыми. В первую очередь нужно покончить с шимами. В появлении шимов виноват лишь он, Ричард, и никто другой. Ему их и изгонять.
Но все равно, даже если он и додумается, что же все-таки сотворил Йозеф Андер, им придется для начала разобраться с Джеганом, а уж потом думать о ребенке. Кэлен это поняла. Ричард возблагодарил добрых духов за то единственно хорошее, что у него есть в жизни: за Кэлен.
Занятый своими мыслями, Ричард и не заметил, что уже почти добрел до Ферфилда. Нужно возвращаться. Кэлен будет беспокоиться. Он ведь ушел уже довольно давно. Ричард не хотел ее волновать. Ей и так хватает причин для беспокойства. Он надеялся, что Кэлен не очень переживает из-за того, что они сейчас не могут позволить себе ребенка.
Повернув обратно, Ричард вдруг что-то услышал. Он насторожился, прислушался. Звук был странным. Походил на приглушенные удары.
Ни секунды не колеблясь, Ричард помчался на звук. Приблизившись, он понял, что слышит тяжелое дыхание и кряхтение нескольких человек.
Ричард обрушился на них — на группу мужчин, избивавших кого-то, лежащего на земле. Схватив одного за волосы, он отшвырнул его назад. И увидел распростертое окровавленное тело.
Парни били несчастного до смерти.
Ричард узнал того, что схватил. Один из гонцов. Роули, кажется. Глаза у парня были совершенно безумные.
Роули, узнав в свою очередь Ричарда, мгновенно вцепился ему в глотку с воплем:
— Взять его!
Ричард обвил Роули за шею, схватил за подбородок и резко рванул голову назад, ломая шею. Роули рухнул на землю безвольной кучей.
На Ричарда бросился второй. И этот рывок был его самой большой ошибкой. Ричард впечатал ребро ладони прямо ему в лицо.
Мальчишка еще валился на Роули, а Ричард уже схватил за рыжие патлы следующего, согнул вниз и влепил коленом в подбородок. Парень со сломанной челюстью завалился на спину.
Теперь они уже все насели на Ричарда, и он понял, что вполне может скоро свалиться рядом с тем, первым, телом. Его преимущество было в том, что мальчишки уже устали, но не следовало забывать, что они значительно превосходят его численностью и опьянены кровью.
Когда парни уже почти обрушились на Ричарда, они вдруг заметили что-то и кинулись врассыпную. Ричард резко обернулся — и увидел выскочивших из тьмы мечников бака-тау-мана. Мечи рассекали ночной воздух.
Телохранители последовали за ним, когда он в одиночестве отправился на прогулку, а он и не подозревал об их присутствии. Бака-тау-мана погнались за мальчишками, а Ричард опустился на колени возле распростертого на примятых колосьях тела.
Кто бы это ни был, этот человек был мертв.
Ричард встал, с сожалением вздохнув. Он посмотрел на страшное месиво, еще совсем недавно бывшее человеком. Судя по всему, смерть этого несчастного была ужасной.
Окажись он ближе, услышь раньше, Ричард мог бы помешать этому. Внезапно ему стало невмоготу смотреть на окровавленные останки, и он, повернувшись, зашагал прочь.
Прошел несколько шагов — и замер. Затем обернулся, посмотрел на тело и скривился. А потом подумал: а если бы это был кто-то, кто ему дорог? Разве не захотел бы он, чтобы кто-то, кто оказался поблизости, сделал бы хоть что-нибудь? Сейчас только он может помочь, если, конечно, может. Пожалуй, стоит попробовать. Человек все равно мертв, терять уже нечего.
Ричард бегом вернулся к окровавленному телу и опустился на колени. Он даже не мог определить, мужчина это или женщина, но, поскольку человек был в брюках, Ричард решил, что все же мужчина. Подсунув руку под шею несчастного, Ричард стер кровь с вздутых разбитых губ и прижался к ним своими губами.
Он помнил, что делала с ним Денна, когда он почти умирал. И помнил, как Кара делала это с Дю Шайю.
Он вдохнул дыхание жизни в безвольное тело. Приподнялся, слушая, как воздух выходит из легких. Снова вдул воздух, и снова, и снова…
Прошло лишь несколько минут, но Ричарду казалось, что он уже годами стоит на коленях возле тела, вдыхая в него воздух, вопреки всему надеясь, что душа несчастного еще здесь. Ричард молил добрых духов о помощи.
Ему так хотелось, чтобы из его опыта общения с Денной он вынес что-то хорошее! Он знал: Денна хотела, чтобы ее наследием была жизнь. Кара уже вернула к жизни Дю Шайю, доказав, что Морд-Сит способны не только убивать.
Ричард снова горячо взмолился добрым духам, взывая о помощи, прося их оставить душу этого человека здесь, не забирать ее себе.
И с тихим всхлипом жизнь вернулась.
Кто-то приближался. Ричард поднял голову и увидел двоих возвращавшихся рысцой мечников. Не было нужды спрашивать о результатах. Эти мальчишки больше никогда не будут по ночам убивать людей.
Приближался и кто-то еще. Пожилой господин в темной одежде. Он двигался с испуганной поспешностью.
При виде тела мужчина поник.
— О Создатель, неужели снова!
— Снова? — переспросил Ричард.
Мужчина, будто не слыша Ричарда, упал на колени, взял окровавленную руку и прижал к щеке.
— Хвала Создателю, — прошептал он и глянул на Ричарда. — У меня там экипаж, вон там, на дороге. Помогите мне донести этого несчастного до экипажа, мы отвезем его ко мне домой.
— Куда? — спросил Ричард.
— В Ферфилд, — ответил мужчина, наблюдая, как мечники осторожно и бережно поднимают тело.
— Что ж, — кивнул Ричард, стирая с губ кровь, — пожалуй, это ближе, чем лагерь моих солдат.
Ричард вознамерился помочь мужчине подняться, но тот отказался принять протянутую руку.
— Значит, вы Магистр Рал?
Ричард кивнул. Мужчина встал и пожал ему руку.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, Магистр Рал. Жаль, что при таких печальных обстоятельствах. Меня зовут Эдвин Уинтроп.
Ричард потряс протянутую руку.
— Очень приятно, мастер Уинтроп.
— Зовите меня Эдвин. — Он схватил Ричарда за плечи. — Лорд Рал, это просто ужасно! Моя любимая жена Клодина…
Он расплакался. Ричард бережно держал его за руки.
— Мою любимую жену Клодину убили точно так же. Забили до смерти в стороне от дороги.
— Мне очень жаль, — ответил Ричард.
— Позвольте мне помочь этому несчастному. Моей Клодине никто не помог, как вы помогли этому человеку. Пожалуйста, лорд Рал, позвольте мне помочь.
— Просто Ричард, Эдвин. И я охотно приму вашу помощь.
Ричард смотрел, как Джиаан с мечниками осторожно грузят человека в экипаж.
— Пусть трое из вас поедут с Эдвином. Мы не знаем, кто за этим стоит, и не можем быть уверены, что они не попытаются снова.
— Никого не осталось, чтобы сообщить о неудаче, — заметил Джиаан.
— Все равно рано или поздно они узнают. — Ричард повернулся к Эдвину: — Вы не должны говорить о случившемся никому, иначе окажетесь в опасности. Они могут прийти, чтобы довершить начатое.
Эдвин, кивая, залез в экипаж.
— У меня есть целитель, старинный друг, которому можно доверять.
Ричард с двумя мечмастерами молча пошли по пустынной дороге к лагерю.
Когда они вернулись, лагерь уже почти весь спал. Ричард был не в настроении беседовать с офицерами или часовыми. Он размышлял о Йозефе Андере и шимах.
Кэлен в палатке не было. Наверное, пошла к Дю Шайю. В последнее время Дю Шайю стала ценить общество Кэлен — успокаивающее присутствие другой женщины. Совсем скоро должен был появиться на свет ее ребенок.
Ричард прихватил путевой дневник Йозефа Андера и лампу и пошел в другую палатку, где обычно проходили совещания. Он хотел еще поработать над переводом, но не желал мешать Кэлен спать, когда она вернется. Ричард знал: если он останется работать в их палатке, Кэлен наверняка захочет посидеть с ним. А в этом нет никакой необходимости.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 00:22 | Сообщение # 48

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава 67
Ричард как раз размышлял над запутанным и сложным переводом, пытаясь продраться сквозь лабиринт возможных значений, когда в палатку проскользнул Джиаан. Солдаты попросили бы разрешения войти. Мечмастера пребывали в полной уверенности, что у них есть право ходить куда им вздумается.
— Кахарин, ты должен пойти со мной. Меня прислала Дю Шайю.
— Ребенок?! — мгновенно вскочил Ричард. — Начались роды? Я позову Кэлен. Пошли.
— Нет, — уперся ему в грудь рукой Джиаан. — Не твой ребенок. Она послала меня за тобой и велела привести только тебя.
— Она не хочет, чтобы я привел Кэлен?
— Нет, Кахарин. Пожалуйста, ты должен сделать то, о чем тебя просит наша мудрая женщина, твоя жена.
Никогда еще Ричард не видел в темных глазах Джиаана столь озабоченного выражения. Он всегда больше походил на камень с мечом. Ричард жестом предложил Джиаану идти вперед.
К его удивлению, время уже близилось к рассвету. Оказывается, он проработал всю ночь напролет. Ричард понадеялся, что Кэлен спит. А ежели нет, то устроит ему разнос за то, что он так и не прилег.
У Джиаана стояли наготове две оседланные лошади. Ричард несказанно изумился. Этот парень скорее побежит, чем поедет верхом, если только Дю Шайю не прикажет. А этого не может быть, потому что не может быть никогда.
— Что происходит? Я думал, Дю Шайю меня ждет. — Ричард кивнул на палатку Дю Шайю.
Джиаан вскочил в седло.
— Она в городе.
— Что она забыла в Ферфилде? Не думаю, что там безопасно для нее после того, как они настроили всех против нас.
— Пожалуйста, Кахарин. Умоляю, поедем со мной, и быстро.
Ричард взлетел на коня.
— Конечно. Извини, Джиаан. Поехали.
Ричард начал беспокоиться, что у Дю Шайю уже возникли неприятности с жителями Ферфилда. Они отлично знали, что она пришла с Ричардом и Кэлен. И знали, что она — жена Ричарда.
Он пришпорил коня. От волнения у него подвело живот.

Дверь укрытого за деревьями дома отворилась. Оттуда выглянул Эдвин. Ричард немного успокоился. Наверное, тот человек, которого они спасли, умирает, и они хотели, чтобы он успел к нему, пока тот еще не умер, поскольку Ричард умел возвращать дыхание жизни.
Ричард не понимал, что тут делает Дю Шайю, но предполагал, что она, возможно, чувствует некую общность с умирающим, поскольку ее тоже вернули к жизни таким же образом.
Эдвин, озабоченный и испуганный, провел их по коридору и хорошо обставленным комнатам в глубь большого дома. В доме ощущалась какая-то пустота, тишина и печаль. Ричард подумал, что это вполне естественно, ведь жену Эдвина убили.
Они дошли до комнаты в конце короткого тускло освещенного коридора. Дверь в комнату была закрыта. Джиаан тихонько постучал, а затем увел куда-то унылого Эдвина.
Прежде чем уйти, Эдвин схватил Ричарда за рукав:
— Если что-то понадобится, Ричард, я тут.
Ричард кивнул, и Эдвин позволил Джиаану увести себя. Дверь открылась. Из комнаты выглянула Дю Шайю. Увидев Ричарда, она вышла в коридор и, упершись рукой ему в грудь, заставила попятиться. Затем затворила за собой дверь.
— Ричард, ты должен меня выслушать. — Она продолжала удерживать его. — Выслушай очень внимательно и обещай не сходить с ума.
— Сходить с ума? С чего вдруг?
— Пожалуйста, Ричард, это важно. Ты должен меня выслушать и сделать так, как я скажу. Обещай.
Ричард почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
— Обещаю, Дю Шайю, — кивнул он. — В чем дело?
Она подошла ближе. Продолжая упираться ладонью ему в грудь, Дю Шайю взяла другой рукой его за плечо.
— Ричард, тот человек, которого ты нашел… Это Кэлен.
— Ерунда! Кэлен я бы узнал.
На глазах Дю Шайю блеснули слезы.
— Ричард, пожалуйста! Я не знаю, выживет ли она. Ты вернул ее к жизни, но я не знаю… Я хотела, чтобы ты пришел.
Ричард с трудом смог вдохнуть.
— Но… — В голове царила пустота. — Но я бы узнал. Дю Шайю, ты наверняка ошиблась. Кэлен я бы непременно узнал.
Дю Шайю сжала ему руку.
— Я и сама не узнала, пока мы не смыли…
Ричард рванулся к двери. Дю Шайю оттолкнула его.
— Ты обещал. Обещал выслушать.
Ричард едва слышал ее. Мысли разбежались. Он видел лишь лежащее в поле искалеченное окровавленное тело и не мог заставить себя поверить, что это была Кэлен.
Ричард вцепился пятерней в волосы.
— Пожалуйста, Дю Шайю, не делай со мной этого. — Каждое слово давалось ему с трудом. — Не делай этого. Пожалуйста!
Она встряхнула его.
— Ты должен быть сильным, иначе у нее не останется ни единого шанса. И пожалуйста, не злись на меня.
— Что тебе надо? Говори. Говори, Дю Шайю! — По его щекам струились слезы. — Пожалуйста, скажи, что тебе нужно.
— Мне нужно, чтобы ты меня выслушал. Ты слышишь?
Ричард кивнул. Он не понимал толком, о чем она просит, но все равно кивнул. Его мысли неслись галопом. Он может исцелить Кэлен. У него есть магия.
Исцеляет Магия Приращения.
Шимы забрали Магию Приращения.
Дю Шайю снова встряхнула его.
— Ричард!
— Извини. Что? Я слушаю.
Дю Шайю больше не смогла выдержать его взгляда.
— Она потеряла ребенка.
Ричард моргнул.
— Тогда ты ошиблась. Это не может быть Кэлен.
Дю Шайю, глядя в пол, набрала побольше воздуха.
— Кэлен была беременна. Она сама сказала мне об этом, когда мы были в том месте, где ты читал об этом Андере.
— В Вестбруке?
Дю Шайю кивнула.
— Там, до того, как вы с ней уехали одни к горному озеру, она мне сказала. И взяла с меня слово, что я тебе не скажу. Лишь сказала, что это долгая история. Полагаю, что сейчас ты имеешь право знать.
«Она потеряла ребенка».
Ричард осел на пол. Дю Шайю обнимала его, а он сотрясался от рыданий.
— Ричард, мне понятна твоя боль, но слезами горю не поможешь.
Ричард наконец заставил себя успокоиться. Прислонившись к стене, он отрешенно ждал, когда Дю Шайю скажет ему, что он может сделать.
— Ты должен остановить шимов.
— Что?! — Он вскочил на ноги.
— Если к тебе вернется магия, ты сможешь исцелить ее.
Все резко встало на место. Он должен изгнать шимов. Только и всего. Лишь изгнать шимов, а потом вылечить Кэлен.
— Ричард, когда мы были в том городе, Кэлен сказала мне, что носит дитя… — Слова «носит дитя» буквально хлестанули его. Он осознал, что Кэлен ждала ребенка, а он и не подозревал об этом, а теперь это дитя уже мертво. — …Вестбрук… Ричард, да слушай же! Когда мы там были, местные жители рассказывали, что был ужасный ветер, ливень и пожар, уничтожившие практически все, что принадлежало тому человеку.
— Да, и полагаю, это были шимы.
— Они ненавидят его. И в твоем сердце должна быть такая же ненависть к шимам, чтобы ты смог их победить. Тогда твоя магия к тебе вернется, и ты сможешь исцелить Кэлен.
Мысли Ричарда неслись галопом. Шимы ненавидят Йозефа Андера. Почему? Уж точно не за то, что этот человек изгнал их, — он этого не делал. Вместо этого он поработил шимов и заставил служить ему. И Домини Диртх каким-то образом связаны с тем, что сотворил Андер.
Когда Ричард с Кэлен освободили шимов, те воспользовались свободой, чтобы выместить свой гнев на принадлежавших Андеру вещах. Но почему на тех, что в Вестбруке, а не тех, что хранятся в библиотеке поместья министра культуры?
Слова Йозефа Андера гремели в мозгу Ричарда.
Под конец я пришел к выводу, что должен отринуть и Создателя, и Владетеля. И создал собственное творение, собственное возрождение и смерть, и этим своим деянием навсегда защитил мой народ. Итак, прощайте, ибо я упокою мою душу в тревожных водах и таким образом буду вечно присматривать за тем, что так тщательно соткал и что отныне в полной безопасности и неизменно.
Тревожные воды!
Наконец-то Ричард все понял.
— Мне надо идти. Дю Шайю, мне надо идти. — Ричард схватил ее за плечи. — Пожалуйста, не дай ей умереть до моего возвращения. Обязательно!
— Ричард, мы сделаем все, что сможем. Даю тебе слово как твоя жена.
— Эдвин!!!
Уинтроп мгновенно возник в коридоре.
— Да, Ричард? Что я могу сделать? Говори.
— Можешь укрыть этих людей в твоем доме? Моя жена… — Ричард судорожно сглотнул, стараясь не терять самообладания. — Можешь оставить у себя Кэлен? И Дю Шайю с ее пятью мечниками?
— Дом большой, — широко повел рукой Эдвин. — Комнат тут полно. Никто не узнает, что они здесь. У меня осталось мало друзей, но остались лишь те, которым я доверил бы и собственную жизнь.
— Спасибо, Эдвин, — пожал андерцу руку Ричард. — Когда я вернусь, тебе лучше будет покинуть дом.
— Что?! Почему?!
— Имперский Орден на подходе.
— Разве ты не остановишь его?
— Каким образом? — развел руками Ричард. — Более того — чего ради? Эти люди отвергли предоставленный мною шанс. Эдвин, они убили твою жену так же, как попытались убить мою. И ты хочешь, чтобы ради сохранения их благополучия я жертвовал хорошими людьми?
Эдвин поник.
— Да нет, конечно. Но есть и такие среди нас, кто был на твоей стороне, Ричард! Некоторые пытались…
— Знаю. Поэтому-то и предупреждаю тебя. Скажи своим друзьям, чтобы убирались отсюда, пока возможно. Своих солдат я отошлю нынче же. Имперский Орден будет здесь недели через две.
— Как долго ты будешь отсутствовать?
— Не больше десяти дней. Мне нужно в горы, к пустоши над долиной Нариф.
— Мерзкое местечко.
— Ты даже представить себе не можешь насколько, — кивнул Ричард.
— Мы позаботимся о Матери-Исповеднице, сделаем все, что в наших силах.
— Эдвин, у тебя есть бочки?
Андерец нахмурился:
— Да, в подвале.
— Наполни их водой. И запасись продовольствием прямо сейчас. Через несколько дней вода и все, что произрастает, может оказаться вредным для здоровья.
— Это почему?
— Джеган идет сюда за продовольствием, — скрипнул зубами Ричард. — Ну так я обеспечу ему в лучшем случае несварение желудка!
— Ричард, — мягко обратилась к нему Дю Шайю, заглядывая в глаза. — Не уверена… Но, может, ты захочешь до отъезда повидать Кэлен?
Ричард полностью овладел собой.
— Да, конечно!

Всю дорогу до лагеря Ричард мчался галопом. Там он мог взять свежую лошадь. Влетев в лагерь, он подумал в первый момент, что капитан Мейферт объявил тревогу. Караул был удвоен и расположен дальше, чем обычно. Должно быть, прослышали от бака-тау-мана о том, что случилось.
Ричард надеялся, что капитан не спросит о Кэлен. Он сильно сомневался, что сможет держать себя в руках, если придется рассказывать офицеру, в каком она состоянии.
Даже зная, что перед ним Кэлен, Ричард едва ее узнал.
Зрелище было совершенно жуткое. У него сердце оборвалось. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким и не испытывал такой муки.
Но вместо того, чтобы предаться отчаянию, Ричард огромным усилием воли настроил себя на решение предстоящей задачи. Если он хочет помочь Кэлен, он должен сейчас выбросить ее из головы. Он понимал, что это невозможно, но все же пытался думать о Йозефе Андере и о том, что следует делать.
Он должен исцелить Кэлен. Он готов на все, чтобы уменьшить ее страдания. К счастью, Кэлен пока без сознания.
Ричард приблизительно понял, что именно сотворил Йозеф Андер, но не имел ни малейшего представления, как с этим бороться. Впрочем, у него есть несколько дней на размышления, пока он будет добираться до места.
Ричард по-прежнему владел Магией Ущерба. Ему уже приходилось ею пользоваться, и он кое-что знал о ней. Натан, Пророк и родственник Ричарда, когда-то сказал, что дар Ричарда отличается от волшебного дара других волшебников, потому что он боевой чародей. Магия Ричарда срабатывает при необходимости и призывает ее гнев.
Необходимость возникла.
А ярости хватило бы на десятерых.
Тут его осенило — это ведь частично отвечает тому, как Йозеф Андер описывает то, что он сделал! Он создал то, что было ему необходимо. Ричарду очень хотелось бы знать, чем это озарение способно ему помочь.
Когда Ричард спрыгнул с коня, капитан Мейферт прижал кулак к сердцу.
— Мне нужна свежая лошадь, капитан. А вообще-то лучше три. Мне нужно ехать. — Ричард потер лоб, пытаясь сосредоточиться. — Сворачивайте лагерь и, как только вернутся те, кто наблюдал за голосованием, немедленно уходите из Андерита.
— И куда, позвольте спросить, мы направляемся, Магистр Рал?
— Вы с вашими людьми возвращаетесь к генералу Райбиху. Я с вами не поеду.
Ричард направился собирать их с Кэлен вещи. Капитан проследовал за ним, по ходу дела отдав нескольким солдатам приказ подготовить для Магистра Рала трех лошадей и припасы. Ричард сказал одному из солдат, что ему нужны наиболее пригодные для долгой и трудной скачки кони. Солдат умчался выполнять приказ.
Ричард нырнул в палатку, капитан остался ждать снаружи. Ричард принялся быстро собирать вещи. Когда он взял белое платье Матери-Исповедницы, у него затряслись руки, и он рухнул на колени, охваченный горем. Будучи один в палатке, он взмолился добрым духам, как никогда горячо моля их о помощи. Взамен он обещал им все что угодно. Вспомнив, что единственное, что он может сделать, чтобы исцелить Кэлен, — это изгнать шимов, Ричард поспешил закончить сборы.
Снаружи, где только-только забрезжил рассвет, его уже ждали оседланные лошади.
— Капитан, я хочу, чтобы вы как можно быстрее возвращались к генералу Райбиху.
— А как же Домини Диртх? Мне кажется, у нас могут возникнуть сложности, учитывая донесения об этих особых андерских частях. Удастся ли нам спокойно проехать мимо Домини Диртх?
— Нет. Исходя из донесения, я подозреваю, что эти «особые части» — не что иное, как солдаты Имперского Ордена. И думаю, что они захватят Домини Диртх, чтобы не дать подойти армии Райбиха. С этого момента вы должны считать, что находитесь на вражеской территории. И вам приказ бежать. Если кто-то попытается вас остановить, уничтожьте и двигайтесь дальше. Если солдаты Ордена, как я подозреваю, захватят Домини Диртх, мы можем воспользоваться их малочисленностью. Они будут слишком рассредоточенны, чтобы оказать сопротивление. Предположим, Имперский Орден завладел Домини Диртх. Предпримите кавалерийскую атаку и прорвитесь через их линию. Поскольку Домини Диртх будут у них в руках, имперцы скорее всего не станут оказывать сопротивления, считая, что смогут убить вас, как только вы пересечете границу.
Капитан был явно встревожен.
— Значит… Вы считаете, что к тому моменту уже справитесь с этими каменными монстрами, Магистр Рал? Разрушите их магию?
— Надеюсь. Но могу и не успеть. На этот случай пусть все заткнут уши воском и ватой или тряпицей. Заткните уши как следует, чтобы не слышать ни звука, пока не скроетесь за горизонтом.
— Вы хотите сказать, что это защитит нас?
— Да.
Ричард полагал, что понял, как действует Домини Диртх. Дю Шайю говорила, что, когда тонула, слышала колокола смерти. Йозефу Андеру нужен был способ контролировать и фокусировать убийственную силу шимов. И он решил задачу, создав Домини Диртх.
— Домини Диртх имеют форму колокола. И сделано это по одной простой причине — чтобы их слышали. А если вы их не услышите, то и не пострадаете.
Капитан кашлянул.
— Магистр Рал, я ни в коей мере не сомневаюсь в ваших магических познаниях, но разве можно так вот запросто справиться с оружием такой разрушительной силы?
— Такое уже случалось прежде, насколько я понимаю. Полагаю, что в свое время хакенцы, завоевавшие когда-то эту страну, тоже додумались до этого и спокойно прошли.
— Но, Магистр Рал…
— Капитан, я сражаюсь магией против магии. Верьте мне. Это сработает. Я доверяю вам в обычном сражении, так доверяйте мне в делах магических.
— Слушаюсь, Магистр Рал!
— Как только прорветесь, отправляйтесь прямиком к генералу Райбиху. Это важно! Передайте ему мой приказ отойти.
— Что?! Теперь, когда у вас есть способ пройти мимо Домини Диртх, вы не хотите им воспользоваться?
— Домини Диртх будут уничтожены. Я не могу допустить, чтобы Джеган спрятался за ними, но и не хочу, чтобы наша армия сюда шла. Джеган идет сюда ради продовольствия для своей армии. А я рассчитываю испортить кое-что из еды. Передайте генералу мой приказ: защищать проходы в Срединные Земли. Здесь, на равнинах, у него нет ни малейшего шанса устоять против Ордена. У него лучше получится удерживать Джегана от продвижения в глубь Срединных Земель, если наши войска будут вести сражение по нашему сценарию, а не Джегана.
— Да, Магистр. Мудрый совет.
— Не сомневаюсь. Совет-то генерала Райбиха. А еще я рассчитываю несколько уменьшить численность имперских войск. Скажите генералу, чтобы пользовался скрытностью своей армии.
— А вы, Магистр Рал? Где ему вас искать?
— Скажите ему, чтобы беспокоился о своих солдатах, а не обо мне. Я… Я не знаю точно, где буду. Райбих знает, что нужно делать. Поэтому он и генерал. Он лучше меня разбирается в военном деле. Это важно! — Ричард поднял палец, подчеркивая свои слова. — Следуйте моему приказу. И Райбих тоже пусть ему следует. Народ Андерита сделал свой выбор. И я не хочу, чтобы хоть один из моих солдат шевельнул пальцем в их защиту. Не желаю, чтобы хоть один из моих воинов пролил кровь за этих людей! Ясно? Ни один!
Капитан побледнел и отступил на полшага.
— Ни. Единой. Капли. Нашей. Крови, — чуть ли не по слогам выговорил Ричард.
— Слушаюсь, Магистр! Я в точности передам генералу ваши слова.
— Мой приказ. — Ричард вскочил в седло. — И я не шучу. Вы все — отличные парни, капитан Мейферт. И я хочу, чтобы в один прекрасный день вы вернулись к вашим семьям. А не гибли ни за грош.
Капитан отсалютовал, прижав кулак к сердцу.
— Мы тоже на это искренне надеемся, Магистр Рал!
Ричард отсалютовал в ответ и поскакал прочь из лагеря. Он ехал выполнять свой последний долг.

Глава 68
— Солнышко, я дома, — крикнул Далтон в сторону спальни. До этого он прислал наверх бутылку вина и любимое блюдо Терезы — кролика в красном винном соусе. Мастер Драммонд был весьма счастлив, что, выполнив это необычное требование, имеет шанс сохранить работу.
По всей комнате горят ароматические свечи, занавески опущены, прислуга вся отослана.
Хозяин с хозяйкой хотят побыть вдвоем.
Тереза встретила его в дверях спальни с бокалом вина в руке. На губах ее сияла улыбка.
— Ах, милый, я так рада, что тебе удалось сегодня прийти домой пораньше! Я весь день этого ждала!
— Я тоже, — одарил он жену самой неотразимой своей улыбкой.
Она лукаво поглядела на Далтона:
— Я так жажду доказать тебе, как сильно тебя люблю… как благодарна за то, что ты с таким пониманием отнесся к моему долгу перед Сувереном!
Далтон стянул шелковое платье с ее плеч, целуя нежную кожу. Когда он начал целовать ей шею, Тереза засмеялась и слабо попыталась уменьшить его рвение.
— Далтон, не хочешь немного вина? — прижалась она к его щеке.
— Я хочу тебя, — страстно прорычал он. — Прошло так много времени!
— Да, Далтон, я тоже ужасно по тебе соскучилась.
— Ну так докажи, — подначил он.
Он снова принялся ее целовать, и Тереза вновь засмеялась.
— Господи, да что это на тебя нашло, Далтон? — простонала она. — Что бы это ни было, мне нравится!
— Тэсс, завтра у меня тоже свободный день. Я хочу любить тебя всю ночь и весь завтрашний день.
Продолжая ласкать ее, Далтон потихоньку подталкивал жену к огромной кровати с металлическими стойками, похожими на колонны перед Комитетом Культурного Согласия. К кровати, принадлежавшей министру культуры, как и все остальное в этих роскошных покоях.
Когда-то подобная роскошь доставила бы ему огромное удовольствие. Удовольствие от того, что ему удалось совершить и каких высот он достиг.
— Далтон, пожалуйста, не огорчайся, но завтра днем меня ждет Бертран.
Пожав плечами, Далтон нежно уложил ее в постель.
— Ну, у нас остается ночь и утро, верно?
— Конечно, милый, — просияла она. — Ночь и утро. Ах, Далтон, как я рада, что ты понимаешь, насколько Суверен нуждается во мне!
— Ну конечно же, любовь моя. Может, тебе это покажется странным, но я нахожу это… возбуждающим.
— Правда? — Она плотоядно улыбнулась. — Мне нравится. Что тебя это возбуждает, я хотела сказать.
Расстегнув ей платье, Далтон припал губами к обнаженной груди. Тереза смотрела на него сияющими глазами. Далтон поднял голову, чтобы перевести дыхание.
— Знать, что сам Суверен избрал мою жену, мою прекрасную Терезу, да еще по прямому указанию Создателя, — это величайшая честь, которой только может удостоиться настоящий андерский мужчина, истинный гражданин своей страны.
— Далтон, — выговорила Тереза, задыхаясь от его поцелуев и ласк, — я никогда тебя таким не видела! — Она прижала его крепче. — Мне нравится. Очень нравится! Иди ко мне, я покажу тебе, как сильно мне это нравится!
Прежде чем выполнить обещанное, она чуть отстранилась.
— Далтон, Бертран тоже доволен. Он сказал, что ему понравилось твое поведение. И что он тоже находит это возбуждающим.
— Все мы нуждаемся в том, чтобы наш Суверен вел нас в светлое будущее и нес нам слово Создателя. Я рад, что ты можешь помочь нашему Суверену справляться с невзгодами этой жизни.
Она уже едва соображала.
— Да, Далтон, так и есть. Правда. Это так… так… Ну, не знаю… Так чудесно иметь столь высокое предназначение.
— Почему бы тебе не рассказать мне об этом, солнышко, пока мы занимаемся любовью? Мне бы хотелось услышать все в подробностях.
— Ах, Далтон, как здорово!

После бурной ночи с Тэсс Далтон дал себе пару дней отдыха. То, что между ними произошло, он прежде счел бы чем-то потрясающим. Прежде это послужило бы источником радости.
Однако после столь незабываемого опыта ему требовалось на несколько дней лишить себя общества Тэсс, чтобы оказаться в состоянии повышенной возбудимости и осуществить то, что предстояло осуществить.
Коридор, где располагались его покои и кабинеты, был пуст. Бертран находился в противоположном крыле с Тэсс, снимал напряжение. Далтон позаботился, чтобы его визит точно совпал по времени с визитом Терезы к Бертрану. Мысли об этом помогут ему сосредоточиться на предстоящем.
Бертран с Хильдемарой позаботились, чтобы как можно реже встречаться друг с другом. И то, что их покои располагались в противоположных крыльях дома, немало тому способствовало.
Впрочем, изредка Хильдемара заглядывала в гости к мужу. О шумных семейных разборках среди слуг ходили легенды. Однажды Бертран даже щеголял роскошным синяком под глазом. Как правило, он ловко увертывался от тех предметов, что Хильдемара швыряла ему в голову, но в тот раз супруга застала его врасплох.
Отчасти из-за популярности Хильдемары, но главным образом из-за ее опасных связей, Бертран не осмеливался противостоять своей жене, противоречить или расстаться с ней. Супруга предупредила, что лучше ему молить Создателя, чтобы она внезапно не умерла естественной — или какой другой — смертью, дабы его собственное здоровье потом тоже резко не пошатнулось.
От такой угрозы Бертран не мог легко отмахнуться, так что по большей части он просто тщательно избегал супругу. Однако время от времени врожденная склонность к риску заставляла его отпускать неудачные шуточки или совершать непродуманные поступки, и вот тогда Хильдемара решительно отправлялась на его поиски. Не имело никакого значения, где он в тот момент находился — в постели, в уборной или на встрече с богатыми пекарями. Как правило, Бертран старался избегать неприятностей, соблюдая осторожность, но все же иногда ухитрялся вызвать ее гнев.
Такого рода взаимоотношения длились годами, плодом их стала дочь, на которую обоим супругам было глубоко наплевать. Далтон недавно видел девчонку, когда ее забрали из закрытой школы, чтобы она стояла с родителями во время публичных обращений к народу, в которых расписывались чудовищные методы правления жуткого Магистра Рала и Матери-Исповедницы.
Теперь Магистра Рала народ отверг. А Мать-Исповедница… Ну, Далтон не знал в точности, что с ней, но был почти полностью уверен, что она мертва. Это обошлось Далтону в потерю нескольких хороших парней, но на войне потери неизбежны. Если понадобится, он легко найдет им замену.
Серин Раяк тоже мертв. Какая-то ужасная инфекция превратила его слепое лицо в гниющую кашу. Впрочем, Далтон не мог сказать, что смерть этого типа сильно его расстроила. Скорбящие последователи фанатика сообщили, что умирал он долго и мучительно. Нет, Далтон вовсе не был этим огорчен.
Хильдемара сама открыла дверь. Хороший признак, подумал он. На ней было более откровенное, чем обычно, платье. Еще один хороший признак, решил Далтон, поскольку она знала, что он придет.
— Далтон, как любезно с твоей стороны попросить о визите! Я давно думаю о том, как ты там один, и мне кажется, нам пора поговорить. Ну и как ты поживаешь с тех пор, как твоя жена служит нашему Суверену?
— Приспособился, — пожал он плечами.
Хильдемара улыбнулась, как кошка, завидевшая мышь.
— А!.. И как тебе подарки?
— Благодарю тебя. За… Могу я войти?
Она распахнула дверь шире. Далтон вошел и оглядел царящую здесь вопиющую роскошь. Он еще ни разу не был в личных покоях Суверена и его жены.
Конечно, Тереза там бывала частенько и описывала покои Бертрана весьма подробно.
— Что ты там начал говорить? О том, что ты мне благодарен? За что?
Далтон заложил руки за спину.
— За то, что открыла мне глаза. — Улыбнувшись, он указал на дверь. — И свою дверь, позволю себе добавить.
Хильдемара вежливо засмеялась.
— Иногда я открываю свою дверь красивым мужчинам. И, бывает, нахожу это… приятным опытом.
Далтон подошел к ней и глядя прямо в глаза, поцеловал руку. Он считал этот жест чудовищно искусственным, но Хильдемара отреагировала так, будто приняла все за чистую монету. Будто ей приятно такое проявление уважения.
Далтон тщательно изучил ее жизнь. Он задействовал для этого всех, кто был ему хоть чем-то обязан, и прибегнул к прямым угрозам и даже назначил кое-кого на высокую должность. И теперь он точно знал, что ей нравится, а что нет. Он знал, что Хильдемаре не нравятся агрессивные любовники. Она предпочитает молодых и нежных. И обожает, когда к ней относятся с огромным пиететом.
Она любит, чтобы ей поклонялись.
Далтон подошел к этому визиту как к грандиозному пиру, на котором одна перемена следует за другой в определенной последовательности и сопровождается соответствующими развлечениями. Так, имея конкретный план, ему было легче действовать.
— Госпожа моя, я опасаюсь вести себя столь смело с женщиной вашего положения, но должен быть честным.
Хильдемара подошла к инкрустированному золотом и серебром столику. Взяв с серебряного подноса бутылку, она налила себе рома. Не спрашивая, плеснула во второй стакан и с улыбкой протянула Далтону.
— Пожалуйста, Далтон. Мы давно знакомы. И твоя честность для меня важна. В конце концов, я ведь была честна с тобой насчет твоей жены.
— Да, была, — кивнул он.
Сделав глоток, она положила руку ему на плечо.
— И ты все еще страдаешь из-за этого? Или научился принимать жизнь такой, как она есть?
— Должен признаться, Хильдемара, мне было… одиноко. Моя жена так часто… занята. Никогда не думал, что у меня окажется столь занятая жена.
Хильдемара сочувственно улыбнулась.
— Бедненький! Я знаю, каково тебе. Мой муж тоже частенько занят.
Далтон отвернулся, как бы засмущавшись.
— Поскольку моя жена больше не связана нашими обетами, я обнаружил, что у меня есть… потребности, которые она не может удовлетворить. Стыдно признаться, но я совершенно неопытен в такого рода делах. Полагаю, большинство мужчин легко бы освоились с этим. Я — нет.
Она подошла к нему сзади и прошептала на ухо:
— Продолжай. Я слушаю. Не стесняйся. Мы ведь старые друзья.
Он повернулся к ней лицом, с деланным восхищением разглядывая не слишком пышный бюст, который сама Хильдемара считала весьма аппетитным.
— Поскольку моя жена более не хранит данные ею обеты, будучи призванной к Суверену, я не вижу, почему должен хранить свои. Особенно когда у меня есть… потребности.
— Ну конечно же, не должен!
— А ты как-то говорила, чтобы я пришел в первую очередь к тебе, если что-то изменится с моими брачными обетами. Так вот, если тебя это еще интересует, то все изменилось.
В ответ она поцеловала его. И это оказалось не так противно, как он думал. Закрыв глаза, Далтон даже смог получить некоторое удовольствие.
Он несколько удивился, когда Хильдемара тут же перешла к более конкретным действиям. Хотя в конечном итоге какая разница? Раз она хочет приступить к делу немедленно, он не возражает.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 00:24 | Сообщение # 49

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

Глава 69
Высокогорье над долиной Нариф оказалось именно таким малоприятным местечком, как и представлял себе Ричард, — мертвая пустошь, пронизывающий ветер, взметающий тучи грязной пыли.
Следовало ожидать, что Йозеф Андер изберет себе нечто подобное.
Горы, окружавшие мертвое озеро, тоже были мертвы. Скалистые, темно-бурые, лишенные каких-либо признаков жизни, со снежными вершинами. Тысячи сбегающих со склонов ручейков сверкали на солнце, как клыки.
Прямо напротив пустоши зеленели кусты пака, очень похожие на водяные лилии, плавающие на широкой, затерявшейся среди гор водной глади.
Лошадей Ричард оставил ниже и остаток пути прошел пешком по обнаруженной им узкой тропинке, ведущей вверх прямо к озеру. Лошадей он привязал некрепко и расседлал, чтобы, если он не вернется, животные могли сами освободиться и уйти.
Единственное, что толкало его вперед, это неизбывная любовь к Кэлен. Он должен изгнать шимов, восстановить магию и вылечить Кэлен. Это — его единственная цель. И вот теперь он стоял на голой земле у ядовитых вод, твердо зная, что надо делать.
Он должен переиграть, превзойти Йозефа Андера.
Не было никаких ключей к разрешению задачи с шимами, не было никакого решения. И не имелось никаких ответов, ждущих, когда их отыщут. Йозеф Андер не оставил ни единой прорехи в ткани своей магии.
Единственный шанс — сделать то, чего Йозеф Андер никак не мог ожидать. Ричард достаточно хорошо изучил этого человека, чтобы понять образ его мыслей. Он знал, во что верил Андер и что, по мнению древнего чародея, должны были предпринять люди. Для успешного завершения этой истории Ричард не должен делать то, на что рассчитывал Андер. Он сделает то, к чему Йозеф Андер подталкивал волшебников, но чего они так и не поняли.
Ричард надеялся, что ему хватит сил довести все до конца. Он скакал целые дни напролет, меняя лошадей, чтобы те не выдохлись и смогли потом отвезти его назад. А ночами шел пешком, пока ноги несли.
Он безмерно устал и надеялся только, что продержится еще чуть-чуть. Ради Кэлен.
Из отделанного золотом кошеля на поясе Ричард достал белый колдовской песок и начал аккуратно рисовать им Благодать. Начав с обозначавших магию лучей, он рисовал ее строго в обратном порядке от того, что показывал Зедд. Стоя в центре, Ричард проводил линии внутрь, к себе.
Затем нарисовал звезду, изображавшую Создателя, потом круг жизни и квадрат завесы и в последнюю очередь внешний круг, обозначавший начало потустороннего мира.
Как говорил Йозеф Андер, воображение — вот что делает волшебника великим, ибо лишь обладающий воображением способен выйти за рамки традиций.
Благодать может покориться изобретательному заклинанию.
Ричард рассчитывал на большее. Гораздо большее.
Стоя в центре Благодати, Ричард воздел кулаки к небу.
— Реехани! Сентраши! Вази! Я призываю вас!
Он знал, что им нужно. Йозеф Андер рассказал ему.
— Реехани! Сентраши! Вази! Я призываю вас и предлагаю вам мою душу!
Поднялся ветер, вскипели волны. Вода начала двигаться словно по своей воле. Летящий над водой ветер превратился в ревущее пламя.
Они надвигались.
Ричард, вне себя от злости и отчаяния, поднял руки, направив кулаки к той стороне озера, где оно перетекало за скалистый кряж и стекало в долину Нариф. Он полностью сосредоточился на той точке озера.
С помощью ярости и отчаяния он призвал другую сторону своего волшебного дара — Магию Ущерба, темную магию потустороннего мира, вечной тьмы смерти.
Черные молнии, сорвавшись с кулаков, переплелись в ревущую спираль уничтожения, сфокусированную отчаянием и подстегиваемую яростью.
Гора в конце озера взорвалась и рассыпалась на куски. В мгновение ока нижний берег озера исчез. Разрушительная сила Магии Ущерба разнесла его в пыль.
С оглушительным ревом озеро стало опустошаться.
Вода устремилась вниз, словно подталкивая сама себя. Островки пака крутились в водоворотах, оторванные от дна. Огромный поток ядовитой воды несся к обрыву.
Летящий через озеро огонь, стелющийся над водой ветер и сама полоска воды, приблизившись к Ричарду, замедлили ход. Это была сама суть шимов, их воплощение в этом мире.
— Ко мне! — приказал Ричард. — Я предлагаю вам мою душу.
Шимы начали кружить вокруг него, и Ричард достал что-то из кошеля на поясе.
Над обнажившимся грязным илистым дном ядовитого озера, прямо у водопада, что-то замерцало. И начало концентрироваться, принимая форму в мире живых. В воздухе над водой появилась колеблющаяся фигура в балахоне.
Над озером из пара и мерцающего света образовалась фигура старика. Старика, испытывающего сильную боль.
Ричард снова поднял кулаки:
— Реехани! Сентраши! Вази! Ко мне!
И они послушались. Вокруг Ричарда закрутилась субстанция смерти. Ричард, стоя среди страшного водоворота, с трудом выдерживал напор. Ничего более мерзкого он отродясь не испытывал.
Шимы звали его соблазнительными голосами потустороннего мира. Ричард не останавливал их. Лишь улыбнулся их призывам.
Он дал им приблизиться, этим похитителям душ.
А затем поднял руку и указал:
— Ваш хозяин!
Шимы взревели от ярости. Они узнали того, кто стоял перед ними.
— Вот он, рабы. Ваш хозяин.
— Кто призвал меня? — разнесся над водой голос.
— Ричард Рал, потомок Альрика! Я тот, кто стал твоим хозяином, Йозеф Андер.
— Ты нашел меня в моем убежище! Ты — первый, кому это удалось. Хвалю.
— А я отправляю тебя, Йозеф Андер, в положенное тебе после смерти место, куда должны уходить все, когда срок их пребывания в мире живых приходит к концу!
— Найти меня — одно дело, потревожить — совсем другое. Но вот приказывать мне — и вовсе третье. В тебе нет силы совершить подобное. Ты даже представить себе не можешь, что я способен создать!
— Нет есть! — прокричал Ричард, перекрывая грохот водопада. — Вода, услышь меня! Воздух, увидь то, что я показываю тебе! Огонь, почувствуй истину моих слов!
Шимы вокруг него кружились и вертелись, стремясь получить то, что он им предложил.
Ричард снова поднял руку.
— Вот ваш хозяин! Тот, кто вынуждал вас выполнять его волю вместо вашей. Вот его душа, стоит обнаженная перед вами.
Призрак Йозефа Андера озабоченно нахмурился.
— Что ты творишь? Чего, по-твоему, ты этим добьешься?
— Истины, Йозеф Андер. Я избавляю тебя от лживого существования.
Ричард простер к призраку Андера руку, в которой удерживал то, что сохраняло равновесие, — черный колдовской песок, и раскрыл ладонь. И заставил пробежать между песчинками черную молнию.
— Вот он, Реехани. Услышь его. Вот он, Вази. Увидь его. Вот он, Сентраши. Почувствуй его через мое прикосновение.
Йозеф Андер попытался призвать собственную магию, но он сам запер себя в другом мире. В мире, что сам сотворил. Он не мог выйти из этого мира. Но Ричард, призвавший дух Андера, мог проникнуть туда.
— А теперь, мои шимы, выбор за вами! Моя душа или его. Человека, не захотевшего после смерти уйти в мир мертвых. Человека, который, вместо того чтобы уйти к вашему хозяину в Подземный мир, стал вашим хозяином в мире живых, где держал вас в рабстве все это время. Или моя душа, человека, стоящего вот здесь, в центре Благодати, где я привяжу вас к себе и вы станете служить мне в этом мире так же, как служили ему. Выбирайте: отмщение или новое рабство.
— Он лжет! — закричал призрак Андера.
Вьющиеся вокруг Ричарда шимы сделали выбор. Они поняли истинность того, что сказал им Ричард. И устремились по созданному Ричардом мосту между миром живых и убежищем Андера.
И земля содрогнулась.
Промчавшись по мосту с яростным ревом, шимы схватили дух Йозефа Андера и утащили с собой в мир, из которого явились. Они забрали его домой.
В это мгновение, которое, казалось, длится вечность, завеса между мирами приоткрылась. В этот миг соприкоснулись жизнь и смерть.
А потом повисла тишина. Ричард вытянул перед собой руки — кажется, цел.
И только тут он осознал до конца то, что сейчас совершил. Он сотворил магию. Исправил то, что Йозеф Андер по недоразумению испортил.
Теперь надо возвращаться к Кэлен. Если она еще жива. Усилием воли Ричард подавил эту мысль. Конечно же, она жива!

Зедд, охнув, открыл глаза. Было темно. Он потянулся, наткнулся на каменную стену — и поковылял к свету. И звукам.
Он снова находится в своем теле. Он больше не ворон. Непонятно, как такое могло произойти, но это так. Зедд посмотрел на свои руки. Руки, а не крылья с перышками.
Его душа вернулась на место!
Упав на колени, Зедд заплакал от облегчения. Потеря души оказалась чем-то совершенно ужасным, такого он не ожидал. Хотя и готовился к худшему.
Лишившись души, он каким-то образом вселился в ворона. Зедд слегка просветлел. Интересный опыт! Ни одному волшебнику еще не удавалось вселиться в животное. А оказывается, для этого нужно всего лишь расстаться с душой.
И Зедд тут же решил, что одного раза ему более чем достаточно.
Зедд зашагал к свету и ревущему шуму водопада. Он вспомнил, где находится. Добравшись до уступа, старый волшебник нырнул в озеро и поплыл к противоположному берегу.
Выйдя из воды, Зедд машинально провел рукой по одежде, чтобы высушить ее.
И только тут понял, что магия к нему вернулась. Вернулось его могущество, вернулся волшебный дар!
Зедд оглянулся на звук и увидел свою лошадку. Паучиха ткнулась в него мордой.
Ухмыльнувшись, Зедд погладил знакомый мягкий нос.
— Паучиха, девочка! Рад тебя видеть, подружка! Очень рад!
Паучиха довольно всхрапнула, тоже радуясь встрече.
Седло и свои вещи Зедд нашел там же, где оставил. Просто из удовольствия, что снова способен творить волшебство, он заставил попону и седло самих взлететь на спину Паучихе. Кобылка сочла это интересным — молодчага, отличная лошадка!
Услышав вверху какой-то шум, Зедд задрал голову. По склону горы с грохотом что-то стекало. Вода. По какой-то причине озеро прорвало, и все его воды устремились вниз.
Зедд мигом вскочил в седло.
— Пора отсюда убегать, девочка!
И Паучиха не подкачала.

Едва Далтон вернулся в свой кабинет, как — буквально следом за ним — кто-то вошел. Стейн. Имперец обернулся, чтобы закрыть дверь. Далтон бросил взгляд на подол его плаща и увидел свежий скальп.
Подойдя к боковому столу, Далтон налил себе воды. У него был жар и немного кружилась голова. Что ж, этого следовало ожидать.
— Что тебе нужно, Стейн?
— Просто визит вежливости.
— А! — Далтон отпил воды.
— Неплохой кабинет ты себе отхватил.
Кабинет действительно был хорош. Все здесь самое лучшее. Единственная вещь, которую Далтон перенес сюда из прежнего кабинета, — серебряная подставка для меча. Она ему нравилась, он взял ее с собой. Как будто что-то вспоминая, Далтон коснулся эфеса.
— Что ж, ты это заслужил, — добавил Стейн. — Безусловно, заслужил. Хотя и для себя самого ты тоже неплохо постарался. Для себя и своей жены.
— Новый меч, Стейн? — кивком указал Далтон. — Несколько вычурный для тебя, по-моему.
Имперцу, похоже, понравилось, что Далтон заметил обнову.
— Это вот, — он подцепил меч за гарду и вытащил на несколько дюймов из ножен, — Меч Истины. Настоящий меч, который носит Искатель.
Далтона как-то совсем не порадовала мысль, что меч оказался в руках такого типа, как Стейн.
— И откуда он у тебя?
— Один из моих людей принес. Не обошлось, правда, без кучи хлопот.
— Да ну? — спросил Далтон, изображая заинтересованность.
— Пока они тащили меч ко мне, попутно захватили Морд-Сит. Настоящий Меч Истины и настоящая Морд-Сит! Только представь!
— Впечатляет. Император будет доволен.
— Непременно. Да, он будет доволен, когда я вручу ему меч. Кстати, новости, что он от тебя получил, ему тоже понравились. Нанести столь сокрушительное поражение Магистру Ралу — это что-то! Скоро уже наша армия будет здесь, и мы его схватим. А Мать-Исповедницу ты еще не нашел?
— Нет. — Далтон отпил еще воды. — Но с тем заклятием, что наложила на нее сестра Пантея, вряд ли у нее есть шанс выкарабкаться. Судя по сбитым костяшкам на пальцах моих парней, они свое дело сделали. — Помолчав, Далтон продолжил, не поднимая глаза: — Во всяком случае, неплохо преуспели, пока их не застигли на месте и не убили. Нет, этой встречи Мать-Исповедница не пережила. А если и жива, то я скоро об этом узнаю. Если же умерла, — Далтон пожал плечами, — можем ее тела никогда и не найти. — Далтон прислонился к столу. — Когда Джеган будет здесь?
— Скоро. Возможно, через неделю. А авангард чуть раньше. Ему не терпится поскорее обосноваться в вашем красивом городе.
Далтон почесал лоб. Его ждали дела. Хотя в общем-то это не имело значения.
— Ладно, на случай если понадоблюсь, я поблизости, — сообщил Стейн и направился к выходу. У двери он повернулся: — Да, Далтон, Бертран сказал мне, что ты отнесся с пониманием к нему и твоей жене.
— А почему нет? — дернул плечом Далтон. — Она всего лишь женщина. Достаточно щелкнуть пальцами, и ко мне их сбежится дюжина. Это не то, с чем нужно строить из себя собственника.
Стейн казался искренне довольным.
— Хорошо, что ты взялся за ум. Имперский Орден тебе подойдет. У нас насчет женщин собственнические настроения не в чести.
Далтон пытался сообразить, где могла укрыться Мать-Исповедница.
— Ну, значит, Орден мне понравится. Я и сам такие взгляды не одобряю.
Стейн поскреб щетинистый подбородок.
— Я рад, что ты так к этому относишься, Далтон. А коль уж на то пошло, то хочу тебя поздравить — ты выбрал в жены отличную шлюшку.
Далтон, собравшийся уже было заняться бумагами, напрягся:
— Что, прости?
— Ну, Бертран… он время от времени мне ее уступает. Он постоянно хвастался ею и захотел, чтобы я тоже ее отведал. Ей он свещал, будто Создатель хочет, чтобы она меня ублажала. И должен тебе сказать, она весьма горячая штучка.
Стейн повернулся к двери.
— Погоди минутку, Стейн, — окликнул его Далтон.
— Ну, что еще? — обернулся имперец.
Меч Далтона свистнул и распорол Стейну живот прямо под ремнем. Далтон нанес удар аккуратно, чтобы не рассечь все, а лишь вскрыть брюшину настолько, чтобы кишки вывалились под ноги имперца.
Стейн охнул, раскрыл рот и выпученными глазами уставился на пол. Затем поднял взгляд на Далтона и рухнул на колени. Стон перешел в хрип.
— Знаешь, — меланхолично сообщил Далтон, — как выяснилось, я все же собственник. Благодари добрых духов, что твоя смерть оказалась быстрой.
Стейн повалился на бок. Далтон перешагнул через него, зайдя имперцу за спину.
— Но именно потому, что умрешь ты быстро, мне бы не хотелось, чтобы ты считал, будто хоть что-то упустил или что я невнимательно отнесся к твоему визиту.
Далтон сгреб в кулак сальную шевелюру Стейна. Взрезав мечом кожу на лбу имперца, он уперся ногой ему в спину и содрал скальп.
Затем обошел кругом и показал пронзительно визжащему Стейну:
— А это тебе за Франку, кстати сказать. Просто чтобы ты знал.
Стейн корчился на полу среди шевелящихся кишок. Из его головы ручьем текла кровь. Далтон небрежно подошел к двери и открыл ее, довольный, что новый парень, несмотря на доносившиеся из кабинета вопли, не посмел зайти без разрешения.
— Фил, загляни сюда вместе с Грегори.
— Да, министр Кэмпбелл?
— Фил, Стейн тут пачкает мой кабинет. Пожалуйста, помоги ему выйти.
— Хорошо, министр Кэмпбелл.
— И я не хочу, чтобы он испортил ковры. — Далтон, взяв со стола какую-то бумагу, посмотрел на воющего на полу имперца. — Подтащите его сюда и выкиньте в окно.
Глава 70
Ричард с грохотом вломился в дверь. Он увидел здесь множество народу, но направился прямиком к Кэлен.
— Ричард, погоди, — перехватил его Джиаан.
— Ну, что еще? В чем дело? Как она?
— Жива. Кризис миновал.
У Ричарда от облегчения чуть не подкосились ноги. Он почувствовал, как по щеке текут слезы, но тут же взял себя в руки. Он настолько устал, что соображал с трудом. Идя сюда, он не смог даже повернуть ручку двери, но и остановиться тоже не смог.
— Теперь я сумею ее вылечить. Мое могущество вернулось.
Ричард двинулся по коридору, но Джиаан снова схватил его за руку.
— Знаю. К Дю Шайю магия вернулась тоже. И сначала ты должен поговорить с ней.
— С ней я поговорю потом. В первую очередь надо исцелить Кэлен.
— Нет! — прокричал Джиаан прямо Ричарду в лицо.
От изумления Ричард замер.
— Но почему? В чем дело?
— Дю Шайю говорит, что теперь ей известно, зачем она пришла к тебе. Дю Шайю говорит, что, пока ты не переговоришь с ней, мы не должны подпускать тебя к Кэлен. Она заставила меня поклясться, что я не подпущу тебя к Кэлен, даже если для этого придется пустить в ход меч. Пожалуйста, Кахарин, не принуждай меня. Умоляю.
Ричард сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Ладно, раз уж это так важно… Где Дю Шайю?
Джиаан провел Ричарда по коридору до комнаты, соседней с той, где лежала Кэлен.
Дю Шайю с младенцем на руках сидела на стуле. Увидев Ричарда, она просияла. Опустившись перед женщиной на колени, Ричард посмотрел на сладко посапывающий сверток у нее в руках.
— Дю Шайю, — прошептал он, — какой он красивый!
— У тебя дочь, муж мой.
Ричард, занятый совсем другими мыслями, на сей раз не стал спорить с Дю Шайю. Не важно, чья это дочь. Не сейчас.
— Я назвала ее Карой в честь той, что спасла нам жизнь.
— Кара будет довольна, — кивнул Ричард.
Дю Шайю положила руку ему на плечо.
— Ричард, ты здоров? Ты выглядишь так, будто побывал в мире мертвых.
— Некоторым образом так оно и было, — слабо улыбнулся он. — Джиаан сказал, твой магический дар вернулся.
— Да, — кивнула она. — И ты должен мне верить. Мой дар позволяет чувствовать заклинания и останавливать их действие.
— Дю Шайю, я должен исцелить Кэлен.
— Нет, не должен.
Ричард взъерошил волосы.
— Дю Шайю, я знаю, ты хочешь помочь, но твои слова — безумие.
Она сгребла его за ворот:
— Слушай меня, Ричард. Я пришла к тебе с вполне определенной целью. И теперь я знаю, что это за цель. Я пришла, чтобы помочь тебе избежать боли от потери Кэлен. На нее наложено скрытое заклятие. И если ты попытаешься исцелить ее с помощью магии, то это заклятие проснется и ее убьет. Это сделали для того, чтобы она наверняка погибла.
Ричард, стараясь сохранять спокойствие, облизнул губы.
— Но ты же можешь обезвредить заклинание. Сестра Верна сказала мне об этом, когда мы с тобой впервые повстречались. Дю Шайю, ты можешь обезвредить это заклятие, а потом я ее исцелю.
Дю Шайю твердо смотрела ему в глаза.
— Нет. Послушай меня. Ты не хочешь меня понять, а слышишь только то, что хочешь услышать. Послушай, что это за заклинание. Это заклинание сотворено той магией, перед которой мое волшебство бессильно. Я не могу его рассеять, как обычное заклинание. Оно сидит в Кэлен словно зубец рыболовного крючка. Твоя исцеляющая магия запустит его, ты убьешь Кэлен. Слышишь, Ричард? Если ты коснешься ее магией, ты убьешь ее!
— И что же нам тогда делать? — Ричард сжал пальцами виски.
— Она еще жива. А раз она до сих пор жива, значит, сумеет выкарабкаться. Ты должен позаботиться о ней. Она должна выздороветь без магического вмешательства. Как только ей станет лучше, заклинание рассеется, как в рыбе растворяется крючок. Оно исчезнет еще до того, как Кэлен оправится окончательно, но к тому времени ей твоя магия уже не потребуется.
— Ладно, — кивнул Ричард. — Спасибо тебе, Дю Шайю. Большое тебе спасибо за… за все.
Дю Шайю обняла его, потянувшись через лежащего на ее коленях младенца.
— Но нам нужно убираться отсюда, — быстро проговорил Ричард. — Орден будет здесь с минуты на минуту. Мы должны уехать из Андерита.
— Этот человек, Эдвин, он хороший. Он предоставил фургон, чтобы ты мог увезти Кэлен.
— Как она? В сознании?
— Когда как. Мы ее немножко покормили, дали воды, напоили кое-какими травяными настоями. Ричард, она сильно покалечена, но жива. И думаю, со временем она поправится полностью. Я действительно так считаю.
Дю Шайю встала, не выпуская из рук новорожденную дочку, и повела Ричарда в соседнюю комнату. Ричард был совершенно вымотан, но сердце колотилось с такой силой, что он чувствовал себя более чем живым. И настолько беспомощным, что позволил Дю Шайю тащить себя за руку.
Занавески в комнате были приспущены, и там царил полумрак. Кэлен лежала на спине, укрытая простынями до самого подбородка.
Ричард заглянул в родное лицо и не узнал его. От представившегося ему зрелища у него оборвалось дыхание и пришлось собрать волю в кулак, чтобы не рухнуть на колени. И не разрыдаться.
Кэлен была без сознания. Ричард ласково взял ее безвольную руку, но Кэлен не реагировала.
Дю Шайю встала с другой стороны кровати.
Ричард кивнул, Дю Шайю поняла и улыбнулась его предложению. Наклонившись, она осторожно положила крошку Кару на сгиб руки Кэлен. Малышка, не просыпаясь, засопела.
Кэлен пошевелилась. Ее рука приобняла ребенка, на губах появилась слабая улыбка.
И эта улыбка была единственным, что Ричард узнал от прежней Кэлен.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Эдельвина

Дата: Воскресенье, 29 Апр 2012, 00:25 | Сообщение # 50

Клан Эсте/Герцогиня Дювернуа

* * *
Устроив Мать-Исповедницу поудобнее в специальном экипаже, раздобытом Эдвином Уинтропом, они вывели карету с каретного двора на утренний свет. Человек по фамилии Линскотт, бывший когда-то одним из Директоров и по-прежнему остававшийся другом Эдвина, помог сделать крышу для экипажа и укрепить рессоры, чтобы езда была мягче. Линскотт с Эдвином входили в группу, оказывавшую сопротивление коррумпированному правительству Андерита. Как выяснилось, безуспешное. И теперь, по настоянию Ричарда, они тоже собирались покинуть страну. Их было немного, таких людей, но хоть кто-то мог еще спастись.
Возле дома, в тени вишни, их поджидал Далтон Кэмпбелл.
Ричард мгновенно напрягся, готовый к драке. Однако Кэмпбелл, судя по всему, вовсе не собирался сражаться.
— Магистр Рал, я пришел проводить вас и Мать-Исповедницу.
Ричард удивленно посмотрел на него:
— Откуда вы узнали, что мы здесь?
— Это моя работа, Магистр Рал, — улыбнулся андерец. — Знать что и как. Во всяком случае, была.
Линскотт, казалось, готов был вцепиться непрошеному визитеру в глотку. Эдвин тоже жаждал крови.
Далтону же, похоже, было на все наплевать. Ричард мотнул головой, и Джиаан с Дю Шайю оттеснили всех назад. Учитывая, что мечники остались на месте, этот одинокий андерец их не очень беспокоил.
— Знаете, Магистр Рал, мне думается, что в другое время и в другом месте мы с вами могли бы стать друзьями.
— Вряд ли, — отрезал Ричард.
— А может, и нет, — пожал плечами андерец. Он достал из-под мышки свернутый плед. — Я принес это, на случай если вашей жене станет холодно.
Ричард никак не мог понять этого человека и что ему нужно. Далтон положил одеяло в угол экипажа. Ричард понимал, что Далтон при желании мог учинить им немалые неприятности, значит, он пришел не за этим.
— Я просто хотел пожелать вам удачи. Надеюсь, Мать-Исповедница скоро поправится. Срединные Земли нуждаются в ней. Она хорошая женщина. И мне очень жаль, что я попытался ее убить.
— Что вы сказали?!
Кэмпбелл посмотрел Ричарду прямо в глаза:
— Это я послал тех парней. И если ваша магия вернулась, лорд Рал, то, пожалуйста, не пытайтесь с ее помощью исцелить вашу жену. Сестра Тьмы наложила на нее заклятие, которое убьет ее темной стороной магии, если попытаться ее исцелить с помощью волшебства. Вы должны предоставить ей выздоравливать самой.
Ричард понимал, что должен прикончить этого человека прямо на месте, но по какой-то причине просто стоял и слушал его признания.
— Если хотите убить меня — пожалуйста, не смущайтесь. Мне в общем-то наплевать.
— О чем это вы?
— У вас есть любящая жена. Дорожите ею.
— А ваша жена?
— Ну, вообще-то, боюсь, ей уже не оправиться, — пожал плечами Далтон.
— Да что вы несете?! — нахмурился Ричард.
— Среди проституток Ферфилда бродит мерзкая болезнь. Каким-то образом моя жена, Суверен, его супруга и я сам подцепили ее. Все мы уже больны. Большая неудача. Очень неприятная смерть, как мне говорили. Бедный Суверен безутешен и все время рыдает. Учитывая, что именно этого он и боялся больше всего на свете, ему следовало бы быть поосторожней в выборе партнерш. И Домини Диртх, как я слышал, рассыпались в пыль. Так что, похоже, вся наша работа пошла псу под хвост. Полагаю, император Джеган, когда прибудет, окажется весьма недоволен.
— Можно надеяться, — хмыкнул Ричард.
— Что ж, — улыбнулся Далтон. — Меня ждут дела, если, конечно, вы не намерены меня прикончить.
— Когда-то одна мудрая женщина сказала мне, — улыбнулся Ричард, — что люди — добровольные приспешники тирании. Именно они и позволяют появляться таким, как вы. Я намерен сделать самое худшее, что можно сделать вам и вашему народу. То, что сделал бы с вами мой дед. Я предоставлю всем вам самим пожинать жуткие плоды ваших собственных действий.

Все тело Энн затекло так, что она боялась остаться на всю жизнь калекой, не способной сделать и шага. Сундук, в котором она лежала, швыряло от тряски по всему фургону, и от этого было еще хуже.
Энн не сомневалась: если в ближайшее время ее отсюда не выпустят, она сойдет с ума.
Словно в ответ на ее молитвы фургон замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Энн облегченно вздохнула. Она чуть не плакала от боли, ей отшибло бока, а оковы на руках и ногах не давали возможности хоть как-то держаться.
Энн услышала, как снимают замок. Крышка сундука распахнулась, впуская прохладный ночной воздух. Аббатиса сделала глубокий вздох, наслаждаясь свежестью.
Крышка сундука упала на дно фургона. Сестра Алессандра заглянула в сундук. Энн подняла голову, но больше никого не увидела. Фургон стоял на узенькой улочке, почти пустынной. Мимо проковыляла какая-то старуха, но она даже не посмотрела в их сторону.
— Что происходит, Алессандра? — нахмурилась Энн.
Сестра Алессандра сложила руки в молитве.
— Аббатиса, пожалуйста, я хочу вернуться к Свету!
Энн моргнула.
— Где мы?
— В городе, куда направлялся император. Называется Ферфилд. Я убедила возницу дать мне править фургоном.
— Убедила? Каким образом?
— Дубинкой.
Брови Энн поползли вверх.
— Поня-ятно.
— Ну а потом — я ведь так плохо ориентируюсь — мы отстали от каравана, ну и, похоже, заблудились.
— Как не повезло!
— По-моему, остается либо поискать какие-нибудь имперские части и сдаться, либо вернуться к Свету.
— Ты серьезно, Алессандра?
Сестра Алессандра опустилась перед фургоном на колени. Энн продолжала восседать в сундуке, скованная по рукам и ногам.
— Пожалуйста, Создатель, — начала сестра Алессандра.
Энн слушала, как сестра выплескивает все, что накопилось у нее на душе. В конце Алессандра поцеловала кольцо на пальце. Энн затаила дыхание, ожидая, что вот сейчас Алессандру за измену Владетелю поразит гром.
Ничего не произошло. Алессандра улыбнулась Энн.
— Аббатиса, я чувствую это! Я могу…
Она поперхнулась, глаза ее вылезли из орбит.
— Алессандра! — наклонилась к ней Энн. — Это Джеган? Это Джеган в твоем разуме?
Алессандра с огромным трудом кивнула.
— Поклянись в верности Ричарду! Поклянись всем сердцем! Это единственное, что избавит тебя от сноходца!
Рухнув на землю, сестра Алессандра забилась в конвульсиях, бормоча слова, разобрать которых Энн не могла.
Наконец она затихла, с облегчением переводя дух. Потом села и заглянула в фургон.
— Сработало! Аббатиса, это сработало! — Она схватилась за голову. — Джеган ушел из моего сознания. Ой, хвала Создателю! Хвала Создателю!
— Как насчет того, чтобы сперва снять с меня эти штуковины, а помолиться уже потом?
Сестра Алессандра поспешила на помощь. И вскоре Энн оказалась свободной от оков и еще и исцеленной. Впервые, как ей казалось, за века она вновь могла касаться своего волшебного дара.
Женщины впрягли лошадей. Энн не испытывала такой радости уже много лет. Обеим не терпелось убраться подальше от армии Имперского Ордена.
Проезжая по городу, они попали на площадь, где толпились люди со свечами в руках.
Энн, свесившись с лошади, поинтересовалась у одной из женщин, что происходит.
— Это бдение при свечах по имя мира.
— Что?! — непонимающе переспросила Энн.
— Бдение при свечах во имя мира. Мы все собрались тут, чтобы указать входящим в город солдатам лучший путь, показать им, что народ желает мира.
— На вашем месте, — сердито сверкнула глазами Энн, — я бы поискала подходящую нору, потому что эти солдаты в мир не верят.
Женщина улыбнулась многострадальной улыбкой:
— Когда они увидят, что мы все тут собрались во имя мира, то поймут, что мы слишком могучая сила, чтобы нас можно было победить злом и ненавистью.
— Давай-ка убираться отсюда, — дернула Энн Алессандру за рукав. — Здесь сейчас начнется кровавая баня.
— Но, аббатиса, эти люди в опасности! Вы ведь знаете, что солдаты Ордена сделают с ними. Женщины… Вы же знаете, что будет с женщинами. А всех мужчин, что попытаются сопротивляться, перебьют!
— Не сомневаюсь, — кивнула Энн. — Но мы ничего не можем с этим поделать. Они получат мир. Мертвецы упокоятся с миром. А выжившие тоже получат мир. В рабстве.
Они покинули площадь как раз вовремя. Когда прибыли солдаты, все оказалось куда хуже, чем думала Энн. Вопли еще долго доносились им вслед. Крики мужчин и детей смолкли довольно быстро. А вот крики девушек и женщин только начинались.
Когда они наконец выбрались из города, Энн спросила:
— Я говорила тебе, что надо уничтожить всех сестер Света, которые не захотели убежать. Ты выполнила мое пожелание, прежде чем бежать со мной, сестра?
Сестра Алессандра смотрела прямо перед собой.
— Нет, аббатиса.
— Алессандра, ты же знаешь, что это необходимо!
— Я хочу вернуться к Свету Создателя. И не могла отнять жизнь у Его творений.
— Да, но из-за того, что эти немногие остались жить, погибнет гораздо больше народа. И сестру Тьмы это вполне бы устроило. Как я могу верить, что ты говоришь правду?
— Потому что я не убила сестер. Оставайся я по-прежнему сестрой Тьмы, я бы их убила. Я говорю правду.
Было бы чудесно, если бы сестра Алессандра вернулась к Свету. Такого никогда прежде не случалось. Алессандра может оказаться бесценным источником информации.
— Или это показывает, что ты лжешь и по-прежнему верна Владетелю.
— Аббатиса, я помогла вам бежать. Почему вы не верите мне?!
Энн посмотрела на скачущую рядом женщину. Они ехали среди полей, направляясь в неизвестное.
— После той лжи, что ты говорила прежде, я теперь никогда не смогу полностью верить и доверять тебе, Алессандра. Таково проклятие лжецов, сестра. Ежели ты водрузил себе на голову корону лжеца, ты, конечно, можешь ее потом снять, но след от нее останется навсегда.

Ричард обернулся на стук копыт. Шагая рядом с экипажем, он заглянул внутрь, посмотреть, как Кэлен. Кэлен спала или, возможно, пребывала без сознания. Что ж, по крайней мере теперь ее лицо стало хоть немного узнаваемым.
Топот приближался. Ричард снова оглянулся — и мгновенно узнал всадника в красном. Кара подъехала к нему, соскочила с седла и пошла рядом, ведя лошадь в поводу. Ее лицо украшал синяк.
— Мне пришлось довольно долго вас догонять, лорд Рал. Куда это вы направляетесь?
— Домой.
— Домой?
— Совершенно верно. Домой.
Кара поглядела вперед.
— А где этот дом?
— В Хартленде. А может, мы поедем на запад, в горы. Там есть красивые места, которые я всегда хотел показать Кэлен.
Кара ничего не ответила и некоторое время шла молча. Ее лошадь неспешно шагала следом.
— Лорд Рал, а как со всем остальным? С Д’Харой, Срединными Землями? С людьми?
— А что с ними?
— Ну, они же будут вас ждать.
— Я им не нужен. Я ухожу.
— Как вы можете говорить такое, Магистр Рал?!
— Я нарушил все известные мне правила волшебника. Я… — И замолчал. Ему было все равно.
— А где Дю Шайю? — спросила Кара.
— Я отослал ее домой, к ее народу. Ее задача выполнена. — Ричард покосился на Морд-Сит. — У нее родился ребенок. Красивая девочка. Она назвала ее Карой, в честь тебя.
— Ну, тогда я рада, что она не страшненькая, — просияла Кара. — Некоторые младенцы довольно уродливы, знаете.
— Ну, так эта просто красотка.
— Она похожа на вас, лорд Рал?
— Нет! — Ричард одарил Морд-Сит суровым взглядом.
Кара заглянула в экипаж. Светлая коса скользнула на плечо.
— Что случилось с Матерью-Исповедницей?
— Я чуть было не позволил ее убить.
Кара ничего не сказала.
— Я слышал, тебя поймали. С тобой все в порядке? — спросил он.
— Они оказались дураками. — Кара перебросила косу на спину. — Не забрали мой эйджил. Когда вы вернули магию, я заставила их всех проклясть своих матерей за то, что те вообще когда-то повстречались с их отцами.
Ричард улыбнулся. Вот теперь это была знакомая ему Кара.
— А потом я их убила, — добавила она.
Кара протянула горлышко разбитой бутылки, на которой все еще сохранилась золотая филигранная крышка.
— Магистр Рал, я не справилась. Я не разбила ее вашим мечом. Но… но в конечном итоге я сумела сделать так, чтобы эту черную бутылку разбили Мечом Истины. — Она остановилась. В голубых глазах блестели слезы. — Простите, Магистр Рал. Я не справилась. Я очень старалась, клянусь вам, но у меня не вышло.
Тут Ричард тоже остановился и обнял Морд-Сит.
— Нет, Кара, у тебя все получилось. Благодаря тому, что бутылку разбили мечом, нам удалось вернуть магию.
— Правда?
Он кивнул, глядя ей в глаза.
— Правда. Ты все сделала правильно, Кара. Я горжусь тобой.
И они пошли дальше.
— Ну и далеко ли до дома, лорд Рал?
Ричард некоторое время размышлял.
— Ну, вообще-то я считаю, что Кэлен — моя семья, а значит, дом везде, где бы мы с ней ни оказались. Пока я с Кэлен, я дома. Все кончено, Кара. Ты теперь можешь ехать домой. Я тебя отпускаю.
Она остановилась. Ричард продолжал идти.
— Но у меня нет семьи. Все умерли.
Ричард оглянулся и посмотрел на Морд-Сит. Она стояла на дороге и казалась одинокой, как никогда.
Вернувшись, Ричард обнял ее за плечи и повел с собой.
— Мы — твоя семья, Кара. Кэлен и я. Мы любим тебя. Так что, как мне кажется, тебе следует ехать с нами.
Похоже, ее это устроило.
— А там, дома, будут люди, которых надо убить?
— Не думаю, — улыбнулся Ричард.
— Тогда зачем нам туда ехать?
Ричард лишь улыбнулся в ответ, и она продолжила:
— Я думала, вы хотите завоевать весь мир. И ждала, когда вы станете тираном. И считаю, что вам так и следует поступить. Мать-Исповедница со мной бы согласилась. Так что нас двое против одного. Мы выиграли.
— Мир меня не хочет. Они проголосовали и сказали «нет».
— Голосование! Так вот в чем беда!
— Я не хочу проходить через это снова.
Кара некоторое время молча шагала рядом, потом сказала:
— А знаете, они вас найдут. Все. Д’харианцы связаны с вами узами. Вы — Магистр Рал. Вас отыщут.
— Может, и да. А может, и нет.
— Ричард? — послышался тихий голос.
Ричард подошел к экипажу.
Кэлен проснулась. Он взял ее за руку.
— Кто там? — спросила она.
— Всего лишь я, — всунула голову Кара. — Пришлось вернуться. Видишь, что с тобой приключается без моего присмотра?
Кэлен слабо улыбнулась. Выпустив ладонь Ричарда, она взяла руку Кары.
— Хорошо, что ты дома, — прошептала она.
— Лорд Рал говорит, что я спасла магию! Можешь себе представить? И о чем я только думала?! У меня был такой шанс раз и навсегда избавиться от магии, а я ее спасла!
Кэлен снова улыбнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ричард.
— Ужасно.
— Не так уж плохо ты и выглядишь, — сообщила Кара. — Со мной бывало похуже.
— Ты поправишься. — Ричард нежно гладил ей руку. — Обещаю. А волшебники всегда выполняют свои обещания.
— Холодно, — пожаловалась Кэлен. Ее зубы начали постукивать.
Ричард увидел плед, что пристроил в углу Далтон Кэмпбелл. Он потянул его.
Из свертка выпал Меч Истины.
Ричард застыл.
— Похоже, меч тоже вернулся домой, — прокомментировала Кара.
— Похоже, да.

Примечания

1
Перевод И. Дугиной.

Подпись

Самый счастливый человек, это тот, который попав в прошлое, ничего не стал бы там менять!

Ива и перо Пегаса, 14 дюймов

Страница 4 из 4
«
1
2
3
4