|
Враг неведом
|
|
|
|
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:38 | Сообщение # 3 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| Ник Перумов
Враг неведом
Таков тот бой: -
Когда, на гнет восставши,
С тиранами толпа ведет борьбу, -
Когда, как пламя молний заблиставши,
Умы людей на суд зовут судьбу, -
Когда отродья гидры суеверья
Теснят сердца, уставшие от лжи, -
Когда свой страх в улыбке лицемерья,
Скрывают притеснители-ханжи -
Змея с Орлом тогда во мгле эфира Встречаются -
дрожат основы мира!
ПЕРСИ ВИШИ ШЕЛЛИ
Поэма “Возмущение Ислама” Песнь 1, стих XXXIIL (пер. К. Д. Бальмонта)
Such is the conflict — when mankind doth strive
With its oppressors in a strife of blood,
Or when free thoughts, like lightings, are alive;
And in each bosom of the multitude
Justice and truth, with custom's hydra brood,
Wage silent war; — when priests and kings dissemble
In smiles of frowns their fierce disquetitude
When round pure hearts, a host of hopes assemble,
The Snake and Eagle meet — the world's foundations tremble!
PERCY BYSSHE SHELLEY The Revolt Of Islam, Canto 1, XXXIIL
Не верю Солнцу, не верю Луне -
Они просто крышки на дырах в Ад;
И пусть говорят, что Дьявол во мне -
Пусть; он мне и друг, и брат!
ПРОЛОГ
“Все мы есть дети Великого Духа. Он создал наш мирг и всех нас, и кланы, чтобы в правде и праведности жили мы здесь, совершенствуясь и ожидая того дня, когда придут за нами Летучие Корабли и отвезут туда, где Великий Дух изложит нам наш долг. И в милости и доброте своей дал он нам мудрых Учителей. И первым из них был Исса, Великий Учитель, коему открылось все”.
— Джей!!! — заорал Твердислав, едва не бросившись вперед, в затопивший зал огненный вихрь, где исчезла фигурка девушки. В полу, где только что стояла Джейана, зияла округлая дыра с рваными краями, и больше ничего.
— Джей!!! — Твердислав рухнул на пол, чуть не последовав за Ворожеей.
Ничего. Темнота. Тишина. Пустота.
— Джей! Джей… Джей…
— Надо идти дальше, — негромко проговорила ламия по имени Ольтея. — Ей ты уже не поможешь.
Твердислава пришлось поднимать. Сам он встать не мог.
— Пошли. — Голос его был тверд и сух. — Джей погибла, чтобы мы могли пройти. Чтобы вытащили Лиззи, чтобы жил клан.
* * *
“Ну, я и полетела. Это ж надо! И где это я? Я… я что-то сделала, да? И… перенеслась?”
“Да, — ответил неслышимый голос, поразительно напомнивший Ивана. — Перенеслась. А теперь смотри и решай!”
Джейана прижала пальцы к вискам. Ломающая незнакомая боль… стоп, а откуда я знаю, что вот эта штука называется мониторами
Широко раскрытыми глазами Ворожея смотрела на плоское серое зеркало, послушно отражавшее исцарапанную и закопченную физиономию самой Джейаны.
“Да я же все это знаю! Ну да, конечно!..”
Новые слова укладывались, точно бревна ладно пригнанного сруба.
Комната была не слишком большой. С экранами по стенам, от пола до потолка. С непонятными панелями перед ними, усаженными длинными рядами пестрых кнопок. Три диковинной формы черных кресла. И еще много разного добра.
“Где я? Я ведь потянулась к Силе… воззвала к Силе… даже не к Великому Духу… я… я хотела очнуться там…”
И ты, похоже, очнулась.
Руки сами подвинули кресло. Пальцы легли на клавиатуру. Попробуем…
Джейана действовала по наитию, безошибочно выбирая, на что нужно нажать и что нужно сделать.
Она хотела видеть. Она хотела понять, что же здесь происходит.
Экраны послушно осветились.
“Переход на ручное управление требует введения защитного кода, подтверждающего вашу принадлежность к персоналу категории “А”, осуществляющего управление воспитательным процессом в кланах…”
Вот как? Интересно! Значит, надо быть Учителем, чтобы управлять всей этой мерзостью? И ты, железячка, еще требуешь какой-то там код от меня, Джейаны Неистовой? Ну, я тебе сейчас покажу…
И она показала. Показала всю свою новообретенную мощь.
Не так уж трудно оказалось вычислить путь слабых токов под серыми панелями. Не так уж сложно оказалось разобраться, какую комбинацию цифр ждет от нее мертвая машина. Джейана могла бы легко справиться… но вместо этого предпочла ударить по электронному замку всей Силой.
— Центр ручного распределения магической энергии активирован, — произнес приятный женский голос.
Ручного распределения? Магической энергии? Что за ерунда?
— В подотчетном секторе заклятий, требующих санкции, одиннадцать… Дать развертку?
— Дать! — немедленно отозвалась Джейана.
Экраны засветились. Ничего необычного. Бытовые сценки различных кланов. Близких соседей, судя по всему. Ой, клан Мануэла!
На экране худенькая девчушка, закусив губу, поднимала руку, а перед ней с глухим ревом, расплескивая землю, поднималась косматая тварь.
Смертное заклятие! Ну же, дуреха, быстрее!
Но почему так медленно?
— Требуется подтверждение… или переход в автоматический режим…
Мамочка, да что же это? Разрешения на заклятия?!
— Переход в автоматический режим! — чужие слова на удивление легко срывались с языка.
— Принято. Подача энергии с восьмого генератора. Внимание. Ситуация под контролем, но требуется вмешательство наставников…
Все поплыло у Джейаны перед глазами.
Да. Именно так, и никак иначе. Разрешения на заклятия. Энергия с генератора. Санкция наставников. Все яснее ясного.
Перед глазами сами собой стали развертываться пути Силы. А начинались они все от чудовищных машин, там, глубоко под землей. Увидала Джейана и хозяев. Их дома и лаборатории.
Порт, откуда уходили в небо Летучие Корабли.
И нигде — ни малейшего следа Великого Духа.
“Я потребую вас к ответу, — на удивление спокойно подумала Джейана. — И сделаю это очень быстро. А начну с главного затейника. Сила, которую Учителя называют динамической структурой, способна в один миг перенести куда угодно”.
Она сосредоточилась, пытаясь нащупать Звёздный Порт, и начала перемещение.
* * *
— Все пропало, ваше превосходительство… Они прошли. Генераторы защитных систем разрушены. Джейана в локальном распределительном центре и уже наверняка задает вопросы. Идут сигналы, что она расшифровывает кодовые последовательности…
Невысокий человек с мятым серым лицом, кого клан Твердиславичей знал как Учителя, со стоном обхватил голову руками. В забитой народом кабине штатного коптера царила страшная тишина.
— Они забрали Лиззи…
— Безумцы, девчонка же смертельно больна!..
— С этого дня я склонен верить, что они способны оживлять мертвых, господин генерал…
— Где, черт возьми, Летучий Корабль?..
— На глиссаде спуска. Как только они появятся на поверхности…
— Мы, похоже, не успеваем…
День уже истекал, истаивал, серые струйки полумрака, точно змейки, скользили меж скал. Раздался резкий свист, и с небес камнем рухнул Летучий Корабль. Больше всего он напоминал здоровенную птицу в оперенье и с крыльями.
— Ой… — вырвалось у Лиззи.
А голос, претендовавший на то, чтобы говорить от лица Великого Духа, уже вещал мерными, торжественными фразами, в которые Твердислав даже не очень и вслушивался, потому что в них были лишь ложь и пустота.
— …Так взойди же, и я вознесу тебя к самому престолу Великого Духа… — проникновенно вещал Корабль.
Раньше это стало бы великой радостью. А сейчас вождь клана ощущал лишь отвращение и усталость.
— Я должен вернуться в клан! — И откуда только силы взялись?
— Но Великий Дух призывает тебя!.. А твои друзья доберутся домой сами.
* * *
— Господи, он, кажется, упирается!
— Хватит церемониться, Эйб, применяйте захват! И гипнообработку!
— Но тогда уж лучше убить!.. Он же станет идиотом!..
— Не станет. Эксперимент удался, вы забыли об этом, Эйбрахам?! Действуйте, черт вас возьми!..
* * *
Неведомая Сила стиснула Твердислава, скрутила в три погибели, потащив в раскрывшееся нутро Летучего Корабля. Головная боль навалилась и отступила, стоило ему неосознанно пустить в ход одно из заклятий исцеления.
Однако вместе с болью из души уходил и гнев.
Твердислав боролся. Он цеплялся за остатки ярости, точно утопающий — за ветку. И выдерживал!..
В нутро корабля его все-таки затянуло. Он ещё успел броситься на стену с кулаками, когда внезапно навалившаяся тяжесть прижала его к полу.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:40 | Сообщение # 4 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛЕСНАЯ ВЕДЬМА
Из аппаратной Джейана успела убраться лишь чудом. Перед глазами ещё стояло дивное видение — порт, из которого уходят к неведомым пределам звёздные корабли, куда она так стремилась, — когда обострившиеся чувства вовремя подали сигнал опасности. Бежать! Бежать, сейчас здесь будет огонь!..
Пол под ногами содрогался, предвещая скорый конец; однако в этом таилось и спасение. Последние остатки Силы, уходящие из этих проклятых мест, подхватили Джейану, закружили и понесли.
Трудно сказать, через что она прошла. Не тоннели, не воздушные пути, не морские глубины — все вместе, невероятное, невозможное, вывернутое наизнанку чрево мира, не иначе. То, что видели глаза Джейаны в эти короткие мгновения, невозможно описать словами — пока невозможно. Она крепко надеялась, что со временем найдёт ответы на всё.
Когда магический вихрь стих, когда истаяла последняя капля Силы и остановился безумный лет, оказалось, что Джейана лежит в глубокой яме под корнями старого копьероста, наполовину засыпанная песком и мелким лесным сором. Заплечный мешок потерялся в схватке. И лишь на поясе остался чудом уцелевший в кутерьме короткий нож.
Здесь было утро. “Кто знает, может, полёт сквозь пространство показался мгновенным лишь мне? — подумалось Джейане. — А на самом деле прошли недели и месяцы”?
Она протянула руку, сорвала лист копьероста, пожевала и, скривившись, выплюнула. Горечь ранней осени. Лето миновало. Идёт первая неделя Золотого Месяца. Урожай убран, наступает пора больших ярмарок. Когда листья облетят окончательно, наступит время великих охот. Лесные кланы будут заготавливать мясо на зиму. А мудрые Учителя — помогать им…
Мудрые Учителя… У Джейаны вырвался стон. Всё так запуталось… Ещё недавно верилось, что каждое слово Учителей — истина, и она убила бы всякого осмелившегося усомниться в этом.
…Жизнь Лесных кланов протекала в постоянной суровой борьбе. Главными врагами были Ведуны — могучие чародеи, которым повиновались многие злобные существа. Кланы же состояли из ребят не старше восемнадцати лет. В свой срок за каждым из них должен был явиться Летучий Корабль и вознести к престолу Великого Духа, где нужно было держать ответ за содеянное, ведь вся жизнь до этого — не более чем ниспосланное тебе Великим Духом, Всеотцом, испытание.
Никто не мог усомниться в существовании Великого Духа и магии, ибо она составляла основу жизни. Колдовать умели все без исключения члены кланов. Правда, эти способности проявлялись у них в различной мере — традиционно более сильно у девочек. И потому кланы управлялись вождём и главной Ворожеей. Баланс сил помогал поддерживать спокойствие…
…Клан, во главе которого стояли Твердислав и Джейана Неистовая, слыл одним из сильнейших. Здесь чтили Учителей; блюли законы Великого Духа; и всё, казалось бы, шло по заведённому порядку, когда в один из дней Твердислав наткнулся на свежий след Ведуньи. Вместе со старшими начал погоню.
Только теперь Джейана уверилась до конца, что всё это не было случайным. Если бы не Ведунья, если бы не нападение на посёлок Твердиславичей неведомого подземного зверя, может, и не заболела бы Лиззи, в свои пять лет одна из сильнейших Ворожей клана, а не утащи ее загадочная летающая тварь, Твердиславу с Джейаной, может, и не понадобилось бы покидать родовичей и отправляться на поиски девочки, исполняя Долг Крови. Если бы да кабы…
Сложись всё иначе, может, Джейана не сидела бы сейчас одна в этой песчаной яме с горечью от листьев осеннего копьероста во рту и сотней вопросов, разрывающих мозг.
Ей никогда не забыть увиденного — там, в аппаратной (чужое слово так чётко уложилось в голове, что стало страшно), за считанные мгновения до того, как огненный смерч ворвался внутрь. Она видела… видела тех, кого не без оснований сочла хозяевами этого мира, который, как ей казалось, всегда принадлежал Лесным, Морским и Горным кланам.
Она разглядела не так много. Но и представшего перед её глазами хватило с лихвой. В те секунды она не успела ничего осознать — понимание приходило лишь сейчас.
Итак, под землёй — источники Силы. Каждое заклятие, даже самое малое, питается этой Силой, без неё оно — ничто. Кто управляет этой Силой — тот владеет миром. Откуда взялась Сила и действительно ли именно Учителя полностью и самовластно распоряжаются ею?
Чёрный Иван — Иван Разлогов (странное, непривычное имя), лишённый клана и отринутый другими Учителями наставник, уверял, что это правда. Но он умер. А мы прошли дальше. При таком могуществе Учителям ничего бы не стоило остановить нас. Испепелить на месте. Они этого не сделали — значит, Сила не подчиняется им? Или они просто не хотят её применять?
Однако это абсурд. Учителя, сколько Джейана помнила, почти не пользовались магией, только чтобы лечить или совсем уж в крайних случаях. Зато Ведуны без магии не продержались бы и дня. Их Сила — она что, другая? Берётся ли она из того же источника или нет? Кто наши враги, кто не пускал нас на зачарованный Остров?
Но самое главное — Джейана вдруг с ужасом поняла, что нет никакой связи между Учителем и теми, кого она видела сквозь магическое стекло в аппаратной. Формально — нет. Она стала свидетелем, как, скрытая от глаз родовичей, совсем рядом, по соседству, не спеша работает чудовищная и непонятная машина — но не более.
И вот сознание, пасуя перед последним, невозможным выбором, начало трусливо корчиться, пытаясь придумать хоть какие-то отговорки. В тот миг Джейане они не показались весьма убедительными.
Воля Великого Духа непознаваема. Он поселил нас, своих детей, в этом мире, но никогда не говорил, что мы в этом мире одни. Кто знает, в чём состоял Его замысел? Быть может, он включал в себя и всех тех, кого она увидела?
…Но кто тогда был нашим врагом? Исса, Великий Учитель? Мы ни разу не увидели его. Нас пытались остановить — но был ли это именно он?
…Конечно, самое простое — побывать там, откуда стартуют Летучие Корабли, но вот только где искать это место?..
С непроглядного дна поднимались новые вопросы, каждый — колючий и болезненный. Девушка соединяла разрозненные обрывки, стараясь составить хоть сколько-нибудь внятную картину.
Она устала, она чувствовала себя донельзя измученной и разбитой. Хотелось не шевелясь сидеть в уютной яме, долго-долго, а ещё лучше — заснуть, с тем чтобы проснуться уже в клане…
Нет!
— И это говоришь ты, Джейана Неистовая?! — прошипела она самой себе. — Не поверю, что ты предпочтёшь ничего не знать! Здесь — тайна, здесь — ключи к Силе, и ты не отступишься!..
Про Твердислава, Чаруса, Лиззи и всех прочих она вспомнила с изрядным запозданием — и даже с некоторым удивлением. “Что? Я всё ещё думаю о них? Я, стоящая на пороге величайших тайн этого мира?.. Да, интересно, выбрались они оттуда… или нет… “Великий Дух, да ведь мне всё равно!” — внезапно поняла Джейана. Что-то надломилось в ней, что-то сгорело в тот миг, когда она, объятая пламенем, падала вниз, во тьму. Что именно? И почему? Кто ответит теперь…
Она испугалась. “Твердь, Твердь, да что же это такое?! Что со мной? Я отпила из запретной чаши? Наверное, да”. — Джейана не умела лгать себе.
Отпила. Полную меру. Когда там, в сплетении огненных вихрей, поняла, что может подчинить себе великую, необоримую Силу. И после этого всё, всё, всё, бывшее в прошлом, внезапно поблекло, точно стираная — перестираная ткань.
“Меня сейчас занимаю только я, — подумала Джейана. — Я, и больше никто…”
Странно, но от этой мысли вдруг стало легче — словно призналась себе и выбросила беспокоящее из головы.
* * *
Девушка выбралась из ямы. Её окружал привычный, как будто бы ничуть не изменившийся лес. Спокойный и вроде даже безопасный.
“Ты свободна, Джей, — подумала она. — Свободна ото всего. Обязанностей, привязанностей, друзей, подруг, ответственности — всего, абсолютно всего. А Сила? Твоя Сила осталась с тобой?..”
Замирая, она прислушалась к себе. Нет. Ничего необычного. Да, она могла бы хоть сейчас сотворить своё привычное огненное заклятие, метнуть расщепляющую деревья молнию…
Старый копьерост разнесло в щепки. Удар оказался настолько силён, резок и неожиданен, что сама Джейана едва удержалась на ногах. Молния обратила крепкое дерево в груду мелких обломков, разлетевшихся настолько быстро, что напором воздуха сбило занявшееся было пламя.
Да, обычные её способности, способности сильной Ворожеи, не пострадали. Но в какое сравнение шли они с той Сверхсилой, с теми сверхвозможностями, что испытала она на Острове Магов, повелевая потоками истребительного пламени, перед которыми её нынешняя молния была не более чем тонкой лучинкой перед всеуничтожающим лесным пожаром?
Вывод напрашивался сам собой: надо держаться поближе к источникам Силы, к тем самым генераторам (память услужливо подсказала нужное слово), что прячутся на самых нижних, запретных уровнях. Там очень, очень, очень опасно — но иного выхода нет. Только там, внизу, она сможет узнать правду. Как жаль, что она валялась без чувств, когда Чёрный Иван уводил их в свои .подземелья!..
Однако же надо двигаться. Надо отыскать убежище, хотя бы и временное, ведь не за горами холода…
“Ты что?! — изумилась она самой себе. — Какие холода? Надо вернуться в клан! Или… или на этот самый Остров Магов! Ведь там остались наши!”
“Не глупи, девчонка, — ответила она. — Скорее всего их уже нет в живых. Неужели ты думаешь, что они сумели выжить без тебя? Ведь это ты прикрывала их всю дорогу!”
Сердце заныло. Точнее, оно должно было бы заныть. Невесть что случилось со спутниками, с самым дорогим из всех людей — Твердиславом, но… Боль в сердце шла от ума, не от души. Сердце болело, потому что должно было болеть. Когда-то, в незапамятном прошлом, оно крепко запомнило, так должно быть. И теперь просто повторяло затверженное.
“Они не могли спастись, — пришла холодная, как зимний лёд на Ветёле, мысль. — Они не могли спастись, а значит — нечего и думать о возвращении. Точнее, я, конечно же, вернусь… чтобы отомстить. Но это случится ещё не завтра. Мне нужна Сила! Много, много Силы, чтобы понять до конца, что же тут творится. И чтобы вернуть все долги!”
Однако эти прекрасные намерения для своего исполнения требовали сущей малости — еды и питья. А для начала необходимо хотя бы просто понять, куда её занесло?
Определиться со сторонами света не заняло много времени. Так… Север, юг, восток, запад. Куда?
Увы, способности Ворожеи, пусть даже и искусной, не позволяли ей воспарить над лесом подобно птице. Пришлось вскарабкиваться на дерево.
Джейана поднималась, пока ствол не начал опасно гнуться под её тяжестью.
Ничего. Лишь где-то далеко-далеко на юго-востоке плыла, паря над самым горизонтом, синяя изломанная черта незнакомых гор.
Чужое. Всё чужое. Деревья, правда, те же, что и дома, но это ещё ни о чем не говорит. Такие же точно могли расти и возле самого дома, и в тысяче поприщ от него. Обнадёживало лишь одно — там, на юго-востоке, среди лесной зелени как будто мелькнул голубой речной росчерк. Во всех остальных направлениях — на север ли, на восток или на запад — тянулся один беспросветный лес.
Джейане ничего не оставалось, как избрать юго-восточную дорогу.
Она двинулась в путь, всё ещё наполовину оглушённая, ещё не до конца осознавшая, что же произошло. Она ещё не ощутила пустоту рядом с собой. Одиночество казалось естественным.
* * *
Как ни странно, безумный план Чёрного Ивана удался полностью.
Они мчались над водной гладью, возвращаясь обратно в клан Твердиславичей. Шестеро начали поход, теперь осталось лишь двое. Да ещё Лиззи.
— Ну вот, Буян, — прекрасная ламия невесело усмехнулась. — Дело мы сделали. Девчонку вернём… подбросим потихоньку. Если только она не умрёт раньше. Не зря ведь её на этот остров потащили…
Лиззи и в самом деле выглядела неважно — бледная, глаза и щёки запали, волосы сухие и ломкие, худая.
Буян отмалчивался. Он всё ещё не пришёл в себя после острова, правда, так и не понял толком, что же там произошло; удивлялся он и отсутствию тех летучих тварей, одна из которых утащила девочку.
— Ну, чего молчишь? — напирала Ольтея. — Чего замер?..
С трудом освобождаясь от привычной уже немоты, Буян помотал головой.
— Так а что говорить… Твердислав Долг Крови выполнил — вот она, Лиззи… Теперь её — домой вернуть… Ты всё правильно сказала… Чего ж мне повторять-то? А коль не выживет — знать, на то Великого Духа воля…
Буян отвечал, почти не думая. Да, грело, да, сладко потянуло где-то там, глубоко внутри — а ведь за мной она шла! меня спасала! не бросила, несмотря ни на что, но при всём при том надо было сперва разобраться в себе. Что делать дальше ему, Буяну? Великий Дух сохранил ему жизнь. Великий Дух подсказал Дело, которое нужно исполнить. Твердислав, наверное, теперь уже подле Всеотца — смотрит оттуда, с высоты, строго и взыскующе. Предвидел Буян и этот взгляд, и эту сосущую тревогу внутри себя: “Как справлюсь? Искуплю ли?”
Молчали оба.
“Нет, к эльфам я не пойду, — думал Буян, уже почти забыв об Ольтее, глядя в истончившееся личико Лиззи. — Не пойду. А надо, как и хотел… клан оборонять, чудищ выслеживать… Великий Дух на тебя смотрит, так уж не подведи его следующий раз!”
Были дни, когда хотелось наложить на себя руки — корил себя, что струсил, столкнувшись с никогда раньше не виданной тварью, убившей и сожравшей друзей Буяна, что стал эдаким чудовищем после экспериментов Ведуна Дромока… Выдержал. Потом жил надеждой — вот доберусь до эльфов, они помогут вернуть прежний облик, возвратиться в клан… Надо было пережить разочарование, прошагать рядом с Твердиславом и Джейаной весь путь, чтобы понять — его считают погибшим в бою, даже в мыслях не допускают, что Буян, славный парень, мог испугаться, согнуться, бежать, и, поняв всё это, здесь, в летящей над водами дивной машине, решить наконец — ты нужен клану такой, какой есть.
Мнилось: “Всё это кончится”. Грезилось: “Буду таким, как прежде”.
Ерунда.
Никогда не стать тебе прежним, никогда не избыть пьянящего чувства Обладания Силой, когда убивал тех, кто решил иссушить землю. И, излечи тебя эльфы — не стало ли бы это ещё горшей мукой?..
Не сомневайся в Великом Духе. Сомневайся в тех, кто толкует тебе Его волю. Но, когда ты сам понял и сердцем принял Его призыв, — никакие слова тебя не остановят.
Порой целые дни проходят в томительной мозговой пустоте. Кружишь, кружишь, без толку и без исходу; а порой всё в единые мгновения становится чётко, просто и ясно. И тогда понимаешь — сам Великий Дух осенил тебя, придав силу твоим размышлениям, и ты знаешь, что явившееся тебе -истина.
За каждое из таких мгновений не жаль и жизнь отдать.
Ольтея заметила, подошла, коснувшись грубой броневой чешуи тонкой нежной ручкой. Дитя Ведунов, она владела многими странными дарами.
— Придумал? — тихонько спросила она, прижимаясь плотнее. — Придумал что-то?
Без усилий держа невесомое тело Лиззи страшной лапой, человекозверь легко опустил другую на плечо ламии. Глаза его странно светились.
— Придумал, — легко ответил он.
— Разрешите доложить, ваше превосходительство?
— Да уж чего там… и так всё ясно. Ладно, докладывайте.
— Защитные системы госпитального комплекса полностью деактивированы. Степень физического уничтожения — тридцать один процент. Степень интеллектуального подавления управляющих контуров — шестьдесят шесть процентов… Восстановление, по предварительным подсчётам, займёт…
— Хватит, лейтенант. Его высокопревосходительство может быть доволен. Ему нужны были впечатляющие демонстрации — ну так вот вам, пожалуйста, куда уж ярче. Голыми руками поворачивать поток перегретой плазмы! Ладонью отражать лазерные лучи! Дыханием гасить объёмные взрывы! А ведь они сделали всё это…
— Так точно, ваше…
— Ступайте, лейтенант. Представьте мне подробную опись разрушений. Расшифруйте памятные регистры — пусть эксперты прикинут возможный уровень мобилизации энергии противодействия… А, вот и вы, Эйб! Ну, как вам это зрелище?
— Поражаюсь вашему спокойствию, Алонсо. После всего случившегося…
— Мне следовало бы застрелиться? Возможно, вы правы, Эйб. И, знаете, мне нравится, что вы хотя бы сейчас нашли в себе силы нарушить субординацию.
— При чём тут субординация, при чём?! Вот, смотрите — следы проникновения к распределительному центру! Она уже знает. И если не всё, то многое.
— Всегда можно списать непонятное на волю Великого Духа, наставник Эйбрахам.
— Джейана — умная девочка. Вдобавок… с этими столь желанными для стратегов сверхвозможностями. Она всегда умела смотреть сквозь и вглубь. Я знаю, что она не отступит.
— Значит, наша охота продолжится.
— Но как? И чем? Солдат практически не осталось. Вновь применять блокаду?
— Да, если другого выхода не будет. Только на сей раз осуществить отключение в куда более широких масштабах. До тех пор, пока её не возьмём. А кланам мы объясним, что совершён очень тяжкий грех против Всеотца. Очень тяжкий. И, пока отступница не будет схвачена, — магия не возвратится. Ведунам прикажем свернуть активность до минимума, ограничившись только необходимой самозащитой. А без магии Джейане долго не продержаться. Что же касается остальных и Лиззи… Девчонка так и так была обречена: лейкоз. Моя воля — я бы дал умирать таким без всяких “похищений” и прочей чешуи. Кому предназначено — пусть мрёт, если нет иного выхода. Посмотрим. Если они вернутся в клан — то главное предстоит сделать вам, Эйбрахам…
— Почему я всегда должен затыкать не по моей вине возникшие дыры?!
— Эйб, вы слишком взволнованы случившимся, и потому я прощаю вам слишком вольное обращение с моим генеральским званием и лацканами моего мундира. Да уберите же наконец руки!..
— Прошу простить меня, ваше превосходительство…
— Так-то оно лучше, наставник Эйбрахам. Я понимаю, вы были взволнованы… Вполне понятная и даже где-то оправданная реакция, ученики все-таки…
— Могу лишь вновь выразить своё восхищение вашим спокойствием. Если мне не изменяет память, вы говорили, будто его высокопревосходительство велит расстрелять нас с вами, если мы допустим исход, подобный сегодняшнему?
— Верно, говорил. И вновь повторю. Выбор у нас с вами невелик — либо попытаться исправить содеянное, либо застрелиться самим. Второй исход от нас не уйдёт; я хочу до конца использовать возможности первого, если вы понимаете, о чём я, Эйбрахам.
— Вы полагаете, мы сумеем…
— Время предположений кончилось, наставник Эйбрахам. Либо мы, либо нас. Вспомните клан Лайка-и-Ли, который пришлось накрыть бомбовым ковром… Адъютант! Подготовьте мой приказ о переходе на режим “Экстра” в планетарном… да, да, вы не ослышались! — в планетарном масштабе. Блокирование всякой магической активности. Гномам, эльфам, Ведунам — приказ свернуть всякую деятельность до особого распоряжения. Всем наставникам — приказ немедля отправиться в кланы с разъяснением текущего момента… Как только будет готово, дайте мне на подпись. Чего вы мнётесь? Что там у вас?
— Данные радиоперехвата… Депеша его превосходительства генерала — от — экологии Корнблата его высокопревосходительству господину верховному координатору Исайе Гинзбургу…
— Та-ак… Ну, после такого количества должностных преступлений нам с вами уже ничего не страшно. И что же там пишет этот надутый хлыщ?
— Осмелюсь доложить, господин генерал, критикует ваши действия в начальной стадии операции “Кольцо”… “Необратимые экологические последствия… фатальное воздействие на экосистемы среднего звена… полная — простите, ваше превосходительство, — полная некомпетентность… неуважение… применение силы…”
— А что там насчёт выводов? Риторику его можете опустить.
— Просит… гм… просит… о вашем смещении, господин генерал.
— Благодарю вас, Михаэль. Вы свободны. Ну, как вам этот опус, Эйб?
— Не вижу смысла придавать ему особое внимание, ваше превосходительство. Если мы сумеем выправить положение, на донос Корнблата никто не обратит внимания, если же провалимся — всё будет решено и так.
— Логично, Эйбрахам. Ну а теперь за дело. Если мне не изменяет память, в своё время вы пытались заставить клан Твердиславичей под водительством новой Ворожеи Фатимы начать охоту за нашей парочкой? И, насколько я помню, вполне безуспешно?
— Так точно, ваше превосходительство. Клан так и не сдвинулся с места. Хотя… Фатима, как мне казалось, была готова исполнить веление…
— Значит, она вовремя сообразила, что клан к подобному ещё не готов. Умная девочка. Вы сделали правильный выбор, наставник Эйбрахам, примите мои поздравления. Однако теперь положение дел, как вы понимаете, кардинально изменилось. После всех чудес, что мы видели на этом острове, боюсь, нам окажется не под силу взять Неистовую без помощи кланов. Не только Твердиславичей — вообще всех кланов континента. Михаэль! Михаэль!!
— Прибыл по вашему…
— Михаэль, распорядитесь, пожалуйста, — пусть шифровальщики повозятся с блоком памяти этого контрольного поста.
— Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, — вся информация уничтожена, я уже имел честь докладывать об этом вашему…
— Пусть поищут тени файлов. Говорят, если поверх ничего не записывалось…
— Так точно, вас понял, господин генерал!..
— Хороший он мальчик, Эйбрахам, чёткий и исполнительный. Мне с большим трудом удалось отстоять его от фронта… Ах, если бы все тут были такими!
— Осмелюсь спросить, к чему это, ваше превосходительство?
— К тому, что от кланов нам сейчас нужна именно такая исполнительность, Эйбрахам. Не знаю, как мы её добьёмся, но добиться надо. Иначе… У вас есть пистолет, друг мой?
— Пистолет?.. Зачем?..
— А из чего же вы тогда намерены стреляться?
— Гм… Я, по правде говоря…
— Запросите арсенал, вам доставят. Отличный “блитзард-бульдог” шестидесятого калибра. Гарантированно снесёт полчерепа.
— Ох… ваше превосходительство… я бы предпочёл пока не думать о таком…
— Когда здесь появятся коммандос его высокопревосходительства, полагаю, мы с вами не успеем даже намылить верёвку.
* * *
Клан Твердиславичей только-только начал приходить в себя, переводя дух после всего случившегося. Уход вождя и главной Ворожеи; схватка на Пэковом Холме с чудищами Ведунов, переход всей власти к Фатиме — было от чего голове пойти кругом!
Но, благодарение Всеотцу, мало-помалу жизнь налаживалась. Нежданно-негаданно присмирели Ведуны — то ли их действительно сильно потрепали, то ли сами вражины решили выждать, но так или иначе на северных рубежах клана царили мир и покой.
Сам же клан, напротив, кипел. Далеко не всем пришлась по нраву тяжёленькая ручка новой Ворожеи. Уж слишком круто взялась Фатима за наведение своих порядков — и откуда только прыть такая взялась? При Твердиславе-то небось у Джейаны в первых подружках ходила, а теперь что ни день костерит прежнюю Ворожею во все корки — мол, и тут не так, и это неправильно.
Власть в клане разом оказалась в девичьих руках. Раньше даже Джейана остерегалась совать нос в мужские дела — там управлялся Твердислав, — а теперь за всем следила сама Фатима. Мальчишек и юношей она во всеуслышание называла мохноумными глупцами, кои если и могут мыслить, так лишь о том, как увильнуть от работ (кто помладше) или куда сунуть свою болтающуюся между ног снасть (те, кто постарше). А раз так, обо всём должны позаботиться те, кто поумнее, — то есть она сама, Фатима, и её ближние подружки.
Старший Десяток смотрел на всё это и скрипел зубами.
Справедливости ради надо сказать, что и не всем девушкам клана пришлись по душе новые порядки. Не всем — но многим.
— Парни? — презрительно бросала порой Сигрид, ставшая правой рукой Фатимы. — Да что они могут? Разве что защитить, коли нужда припрёт или наша собственная магия подкачает. Знаешь, для чего сторожевых псов держат? Вот так и тут надо. Пусть нас слушают: а если беда случится, то клан защищают. Мы куда лучше их управимся! Да и то сказать — раньше кто лечил? Кто травничал? Кто роды принимал? Кто с маленькими возился или с неведомцами? Кто кашеварил? Кто ткал? Не мы ли?..
— А кто на охоту ходил? Дома строил? Кто обувку тачал? Кто кожи выделывал? Кто с Ведунами грудь на грудь сражался? — упрямо опустив голову, возражала разгорячившейся Сигрид тихая, незаметная обычно Файлинь. — Да и то сказать — разве те же старшие у котлов не стояли? В большой мясоед — забыла, что ли?
Разговор этот шёл без посторонних, в бывшем домике Джейаны, ныне занятом Фатимой. Главная Ворожея клана слушала спорщиц, недовольно хмуря брови. Чепуху эта Файлинь несёт, каждому понятно — мужчины для того и созданы Всеотцом, чтобы справлять всю тяжёлую, грязную и кровавую работу. Что ж тут удивительного?..
— Погоди, Фай. Никто ж не говорит, что совсем они не нужны. Но разве станешь ты спрашивать совета у караульной собаки? У тяглового вола? У быка безмозглого, что коров на лугу покрывает? Разве станешь их в дом вводить, к столу сажать, по серьезному с ними разговаривать? Каждому — своё, я так понимаю. Парни как свою работу справляли, так пусть и справляют — а вот думать теперь мы, девчонки, станем!
— И что надумали? — не сдавалась упорная Файлинь. Никто и помыслить не мог, что у мягкой доброй няньки неведомцев голос, оказывается, может наполняться сталью. — Чего такого придумали сногсшибательного? Как на том же поле вчетверо толстяков больше вырастить? Как корове помочь разродиться иначе, чем это Джиг делает? Как лес валить не так, как Дим валит? Или как с неведомцами управляться, чтобы меньше плакали, меньше маму звали?! А, Фатима?! Молчишь!..
За такие речи эту проклятую Файлинь следовало бы вздуть как следует — прямо здесь, сор во двор не вынося, — но, как ни крути, неведомцев меньше не становится, а никто лучше её, Файлинь, с ними справиться не может… Ладно, пожалеем на первый раз.
Неведомцами в клане звали малышей, которые появлялись неизвестно откуда с памятью, как жёлтый лист бумаги, испуганные и не приспособленные к жизни. Возни с ними бывало гораздо больше, чем со своими младенцами, но Файлинь как-то удавалось и покормить их, и успокоить, и обучить самому необходимому на первых порах, пока не станут самостоятельнее.
— Парни теперь своё место знают. Раньше они по дурости только и делали, что нас во всякие передряги впутывали. Тот же Твердислав… — Файлинь нахмурилась, Ирка-травница смущённо кашлянула, и Фатима поняла, что взяла слишком круто — сгинувшего вождя почитали героем, и рановато ещё было объяснять, что не храбрость проявил он, а несусветную глупость, но… но отступать было уже некуда.
— Да, да, тот же Твердислав! — Фатима возвысила голос. Сейчас ей самой уже казалось странным и стыдным, что в те дни она могла плакать вместе с Джейаной, выбиваясь из сил, чтобы помочь подруге. Вот дура-то была… — Твердислав тот же — зачем за Ведуньей увязался? Гнали своего папридоя — и гнали бы дальше! Так нет, пошёл следом, соседей, мол, предупредить; ничего не добился, сам чуть не погиб, пятерых из своего десятка потерял… А потом и зверь этот подземный явился, мало что весь клан не сожрал! Небось из-за того, что Твердислав ту Ведунью убил… А чтоб того зверя остановить, пришлось Лиззи -несмышлёнку в дело вводить; если б не сообразила я тогда, так небось и не сидели б мы все здесь. Так что, получается, весь этот дурацкий Долг Крови Твердислав сам на свои плечи и взвалил. Был бы умнее — никуда б и идти не пришлось. Нет уж, пусть Дим и дальше лес валит, пусть Джиг и дальше скотину пользует — только думать за них я… то есть мы теперь станем. Понятно тебе это, подруга, или нет?!
— Я пойду, пожалуй, — Файлинь невозмутимо поднялась. — К малышам пойду… небось опять все там рёвом ревут.
И вышла, не попрощавшись, даже не кивнув никому.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:43 | Сообщение # 5 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Для остатков Твердиславова Старшего Десятка настали дурные времена. И не только потому, что внезапно окрутевшая после исчезновения Джейаны её былая подружка всё взяла в свои руки; хотя с этим мириться — тоже невеликая радость. Клан всё увереннее разделялся на два враждующих лагеря — и чем дальше, тем глубже становилась эта пропасть.
— Дура она, что ли, Фатима эта?! — шипел сквозь зубы неугомонный Джиг. Трое друзей, Джиг, Лев и Дим, последние выжившие из соратников Твердислава, с утра наряжены были мстительной Ворожеей таскать воду в каменную цистерну, обновляя запас (Твердислав всё собирался сделать её проточной, да так и не дошли руки), и в домик травниц, и в её, Фатимы, собственное жилище.
— Дура, дура, как есть дура, — пыхтел Лев, подныривая под коромысло.
Дим, как всегда, работал молча, избегая лишних слов. Да и что тут говорить? Беды шли сплошной полосой. Распадались пары, ссорились даже те, кто уже год или два оставался вместе. Кое-кто из парней пустил в ход кулаки — но тут девчоночье племя немедленно показало, что в магии оно всё ещё сильнее. На шум завязавшейся драки прибежала Фатима с Линдой и Олесей; зачинщиков скрутили, а потом выпороли на виду у всего клана, невзирая на то, что тем парням уже стукнуло четырнадцать.
Дим аккуратно опорожнил оба ведра в распахнутую каменную глотку цистерны. Внешне он оставался прежним — невозмутимым, меланхоличным и молчаливым, хотя внутри всё кипело. И было от чего — вчера он насмерть поссорился с Хайди: просто взял за плечи и встряхнул как следует, стоило той в очередной раз пройтись по “мальчишеской глупости” да вякнуть нечто вроде “ну, теперь-то Фати ума вам прибавит…”
— Заткнись, — очень холодно и очень спокойно сказал он, глядя прямо в испуганно округлившиеся глаза девчонки, в те самые глаза, что столько раз закрывались в сладкой истоме, когда головка Хайди поудобнее пристраивалась к Димову плечу. — Заткнись… и чтобы я от тебя такого больше не слышал. Поняла?
И ещё разок встряхнул, для верности, да так, что у несчастной клацнули зубы. Потом оттолкнул, повернулся спиной и, посвистывая, принялся за работу — резать из хорошо высушенного белого бруска ладную деревянную ложку.
— Да ты что?! Ты что?! — взвизгнула Хайди, едва опомнившись. — Ты что это руки-то распускаешь? Думаешь, управы на тебя нет?..
— Прежде я сам из клана уйду, — спокойно обронил Дим. Кривой ножик в его руке мягко скользил по бруску; наземь падала белая ароматная стружка.
Хайди уже занесла руку, намереваясь вкатить своему забывшемуся благоверному добрую оплеуху (а чего он! Теперь не прежнее время, нечего задираться!), однако в этот миг Дим оторвался от работы, кратко взглянув в глаза бывшей подружке.
“Только попробуй, — сказал этот взгляд. — Только попробуй”.
Хайди невольно попятилась. Ей было пятнадцать, она навидалась всякого — горела в лесном пожаре, тонула в болотах, дралась с Ведунами, ловила и жгла ламий вместе с Джейаной — однако только теперь поняла, что такое смерть.
Именно она, старая Тётка-Смерть, смотрела на неё сейчас из окон холодных глаз Дима. И девчонка, вместо того чтобы сказать: “Слушай, чего это с нами? Совсем взбесились мы с тобой, что ли?”, не нашла ничего лучшего, как броситься к Фатиме…
Главная Ворожея не замедлила явиться. Вместе с ней пожаловал и весь её Старший Десяток, включая и неугомонную Гилви.
Неизвестно, что было бы с этой рыжей шустрой девчонкой, останься Джейана дома. Уж очень не по нраву пришлась ей своенравная и сильная в магии Гилви. На пятки стала наступать главной Ворожее клана. Но последней каплей все же оказалась пощёчина. В схватке с подземным зверем Джейана, истратив всю свою энергию, упала в обморок. Гилви, чтобы вернуть её в сознание, закатила Неистовой такую оплеуху, что не только мигом вылечила её, но и нажила себе смертельного врага в лице главной Ворожеи. Теперь, при Фатиме, Гилви чувствовала себя, не сравнить, вольготнее. В силу вошла. Без неё не принималось ни одного серьёзного решения.
Дим всё так же сидел на бревне, терпеливо стругая брусок-заготовку. Гневные тирады Фатимы он выслушал молча, не подняв головы от работы; а когда наконец поднял, черноволосая волшебница мгновенно поперхнулась собственной злостью.
В руках Дима удобно устроился небольшой изогнутый ножичек, острый, словно та самая бритва, коими скоблили себе щёки старшие из парней. Напружиненные пальцы готовы были в любой миг метнуть оружие — а все в клане Твердиславичей знали, что никто, и даже сам вождь, не одолеет Дима, если придётся состязаться в бросании ножей.
И точно так же, как и Хайди, Фатима осеклась. Всегда чудовищно, неправдоподобно спокойный Дим взорвался первым; взорвался первым, хотя сам ни на кого не кидался, а всего лишь спокойно сидел, вырезая ложку.
— Воду носить будете, — нашла в себе силы Фатима. — Чтобы впредь неповадно было…
Дим встал, повернулся к девчонкам спиной и, лишь отойдя шагов на пять, соизволил обернуться и небрежно кивнуть — мол, слышал я тебя.
Не стал ни упираться, ни отлынивать.
Когда носишь воду, мысли, точно по заказу, становятся короткими и чёткими. Где же, возьми меня Ведуны, мы так ошпарились? Где допустили ошибку? Были ли не правы Твердислав с Джейаной, покинув клан на скромную, верную, надёжную Фатиму — не разглядев, что скрывается в этой незаметной тихоне… Хотя нет, едва ли Фатима сама об этом догадывалась… Власть опаляет словно молния. Дим знал — каждый из Старшего Десятка хоть раз да командовал достаточно крупным отрядом, когда твоё слово — непререкаемый закон и ты вправе своей рукой казнить ослушника на месте. Такое из души вдруг лезть начинает — сам пугаешься…
Клан разделившийся есть клан погибший. И не важно, где пролегла граница. Достаточно того, что она есть. И уничтожить эту границу можно лишь двумя способами — если одна часть противостоящих покоряется другой… или если враждующие разом, вместе, отказываются от борьбы.
Судя по всему, Фатима ни от чего отказываться не собиралась.
Оставался также и третий путь, самый, пожалуй, лёгкий.
Бегство.
Вольные города на Светлой, где нет жёсткой власти вождей и Ворожей. Там свои беды, свои закорюки, однако нет такого, что брат встаёт на брата… или, точнее, брат на сестру.
Но это — решение труса. А трусом Дим никогда не был. Он не умел произносить красивые слова, он просто знал, что скорее даст Ведунам растерзать себя, чем откажется от схватки с Фатимой. Но — не такой, как это видится тому же Джигу. Тот, кипя от ярости, уже предлагал подстеречь главную Ворожею на узкой дороженьке, и…
— Клан спасать надо! — рычал он в ответ на укоры Льва и скептическое покачивание головой Дима. — А что с нами будет — уже не важно! Лишь бы Твердиславичи уцелели!
— А что, если Учителя весь клан… того? По другим разбросают? — разлепил тогда губы Дим, и Джиг как-то разом весь сник и поутих.
— Надо разобраться, — наступая на горло собственной гордости, заставил тогда себя сказать Дим, — может, для всего клана это как раз и лучше?..
Джиг со Львом чуть не отколотили приятеля.
Разобрались.
Нет, не хорошо это для клана. Ссоры вспыхивали теперь уже по каждому пустяку. Думали не об охоте, не о Ведунах — о том, как побольнее уязвить противную сторону. Теперь уже и речи не могло быть о клановых праздниках, даже День Урожая парни и девчонки отмечали сами по себе. Главной Ворожее подчинялись крайне неохотно, порученное исполняли спустя рукава, абы как. И, понятное дело, лучше от этого не становилось. Зима ещё не пала, а запасов — кособрюх наплакал. Отправляясь на охоту, ребята радовались возможности оказаться “на воле” — и Ведун с ней, добычей!
О ни в чём не повинных малышах-несмышлёнышах, ничего не знавших обо всех этих распрях, по молодой жестокости никто не думал.
Был, однако, и четвёртый путь. Самый опасный из всех. И самый невозможный.
— …Хорош! — объявил Джиг, заглянув в цистерну. — Хватит, а то через край польётся.
Он терпеть не мог делать зряшной работы.
Сели перевести дух прямо под каменным боком резервуара. Несмотря на холодный осенний ветерок, распахнули рубахи — взмокли, таская здоровенные вёдра.
Дим шевельнул пальцами — надо поговорить. Нечего зря сотрясать воздух, когда можно обойтись коротким жестом. Повинуясь ему, Джиг со Львом мигом перешли на неслышимую иным речь.
:Начинаем сегодня. Вечером. Возьмём Фатиму и…:
:Ур-р-р-я!!!: — завопил Джиг.
:Не “урря”, а слушай. Вечером, когда они с Мосластым купаться пойдут. На обратном пути. За третьим поворотом, там, где тесные камни…:
:И шею свернём!:
:.Дурак, я тебе её сперва сам сверну! Слушай, что Дим говорит!: — вмешался Лев.
:О-ох… Может, лучше самим со скал прыгнуть?!: — Джиг даже схватился за голову.
:Прыгай, если охота. Я предпочту по-иному, если уж Всеотец так судил.:
:Да ты, Дим, верно, ума лишился — у главной Ворожеи, да Ключ-Камень!..: — усомнился и рассудительный Лев.
:Если всё по-умному сделаем — то сил наших как раз и хватит. Что касается магии, Фатима любого из нас на обе лопатки положит и глазом не моргнёт, и с двумя легко справится… а вот когда трое, да ещё и внезапно… шанс есть. А если нет — то только бежать. Междуусобицу в клане затевать и впрямь последнее дело. А с Ключ-Камнем мы Фатиму заставим эти глупости бросить. Ведун с ней, пусть остаётся главной Ворожеей, но вождем — ни за что!:
:Но, Дим… кто же тогда?: — В мыслях Льва звучало сомнение.
:Вождя выкликнет Мужской Круг. Забыл ?:
:Да ведь так никто никогда не делал!:
:Ну и что? Никто не делал — а мы сделаем! Тому, что Учитель говорит, это не прекословит — верно я говорю?..:
* * *
Учитель появился в клане ближе к вечеру — и вновь совершенно неожиданно. Просто перед стеной, защищавшей вход в скальное кольцо, внезапно, словно бы из ничего, возникла знакомая фигура в знаменитой широкополой шляпе. Стража из парней — Фатима решила, что отныне мальчишки и девчонки станут нести дозор особо, — так и обмерла.
— Ну, как тут у нас дела? — весело поинтересовался Учитель, однако примчавшийся к воротам одним из первых Дим заметил, что пальцы у наставника ощутимо дрожат.
В сопровождении Фатимы Учитель долго обходил клан. Кое-кому влетело за немытые руки и шеи — для иных мальчишек эта немытость стала знаменем борьбы, — а потом Учитель закрылся с Фатимой и ее подружками, посулившись обратиться ко всему клану позже.
Дим решил, что с их “операцией” стоит погодить.
Наставник провёл в домике главной Ворожеи непривычно много времени, а когда вся компания наконец появилась на крыльце, девчонки казались перепуганными до полусмерти. Учитель же, напротив, держался очень спокойно.
— Чада мои! — начал он, оглядывая собравшихся Твердиславичей. — Чада мои, я пришёл возвестить, что наступают тяжкие времена.
По толпе пронёсся вздох. По общему мнению, тяжкие времена уже давно наступили.
— Я уже говорил вам об этом, чада мои, — продолжал Учитель. — Но в тот раз нам удалось отвести беду… а на сей — уже нет. Несчастья грядут… и немалые, но погодите опускать голову! Хотя не могу не напомнить — я просил в своё время вас помешать Джейане и Твердиславу… вы не послушались. И в конце концов ваш вождь…
Наставник сделал паузу. У всего клана пресеклось дыхание. Кулаки Дима свело судорогой; казалось, зажатое древко сейчас искрошится в труху.
— В конце концов он искупил содеянное им, и Всеотец, простив заблуждавшегося, дозволил ему подняться на Летучем Корабле.
Новый всеобщий вздох, на сей раз — облегчения. Правда, кое-кто в толпе зашмыгал носом — многие надеялись, что вождь, настоящий вождь, всё-таки вернётся и наведёт здесь порядок.
— Однако ваша Ворожея, Джейана Неистовая… — голос Учителя отвердел, — Джейана Неистовая отвергла всё и вся, вступив на путь бессмысленных разрушений…
Твердиславичи замерли. Джейана Неистовая?
— …Убийств, — твёрдо закончил Учитель. — Она вступила в сговор с отвратительными Ведунами, дабы вредить всем, кто живёт под покровительством Великого Духа. Конклавом Учителей она проклята. Проклята — это много больше, чем изгнана. Отныне убить её — святой долг и обязанность всех истинно верующих и верных Всеотцу. Отныне не может быть никаких отговорок. Она более не член клана, Великий Дух отъял от неё свою охраняющую длань. По смерти её ждёт ужасная кара. Зная это, отступница стремится причинить как можно больше зла, пока эта земля ещё носит её. Все кланы, все до одного, получили строгую волю Всеотца — найти предательницу и покончить с ней. И особая роль отводится клану Твердиславичей — раз уж отступница принадлежала когда-то к нему. Вам предстоит обшарить всё вокруг, вплоть до владений Ведунов, и если именовавшаяся Джейаной попадёт к вам в руки — немедля передать её нам, смиренным слугам Великого Духа. Всё ли понятно, чада мои? Не таится ли в чьём-нибудь сердце сомнение, не точит ли кого червь неуверенности? Вам нужно знать, что содеяла Неистовая? Извольте, вечером, когда стемнеет, вам будет явлено видение. И тогда, полагаю, у вас исчезнут последние сомнения.
* * *
Клан жужжал, точно растревоженное осиное гнездо. Однако даже небывалые новости не смогли пригасить взаимной вражды — даже на краткое время. Учитель о чём-то совещался с Фатимой; а Дим, Джиг и Лев, собравшись вместе, дружно решили — как бы там ни было, задумку свою они осуществят. Не сейчас, так завтра. Не вечно же станет сидеть здесь наставник!
— Интересно, — промолвил Лев. — Он что же, ничего не видит? Считает, что всё так и должно быть?
— Да ему наверняка ничего ещё не сказали! — тотчас вмешался неугомонный Джиг. — Ключ — Камень он Фатиме отдал, потому что уж больно на нас рассердился. Слушайте, а может, лучше не Фатиму вязать, а Учителю всё рассказать, а?..
Лев хмыкнул, Дим ограничился тем, что презрительно скривил губы.
— А если он тебе скажет, что, мол, и это от Великого Духа?.. — возразил Лев.
— Ну… ну а если и в самом деле так? — Джиг понизил голос. В глазах его читался явный страх. — Если Великий Дух так и в самом деле решил?
— Нет! — не выдержал Дим. Даже его, всегдашнего молчуна, на сей раз пробрало. — Великий Дух — он справедлив. И кто, как не он, заповедал, чтобы в клане двое правили? А Учитель, когда у Чаруса Ключ-Камень отбирал, — он разве с Всеотцом советовался? Молитву возносил? Обряды творил очистительные? Нет ведь! Сам же ты, Джиг, верно сказал — Фатиме Ключ-Камень отдал, потому что уж больно рассердился. Фатима… она ведь всегда такая тихая была, удобная… Вот и отдал. А она эвон как всё повернула! Палец дай — по самое плечо отхватит! А разве Учителя когда своё слово меняли? Да ни в жисть! Что, не так, скажете?! — и умолк, словно удивившись собственной длинной тираде.
Всё грозило увязнуть в бесконечной перепалке на тему, что может дозволять Великий Дух и чего не может, однако как раз в этот миг Дим и заметил вдалеке фигурку главной Ворожеи, что в одиночестве брела по тропе к горячей купели, устав, видимо, говорить даже с наставником…
Они ещё ничего не знали из того, что поведал потрясённой Фатиме суровый Учитель. Впрочем, всё равно. Они бы не отступили и тогда.
Трое парней неслышными тенями скользнули следом. Сомнения и колебания остались позади. Теперь все как на опасной охоте — либо ты зверя, либо он тебя. Джигу и Льву отводилась роль застрельщиков, в то время как Дим должен был нанести главный удар.
Фатима скрылась за поворотом.
Несколько мгновений спустя возле той же каменной глыбы в три погибели скорчились трое заговорщиков.
: Сейчас. Или никогда.: — Дим очень надеялся, что их не сможет засечь даже Учитель.
— Собираетесь подглядывать за Вождь-Ворожеей? — внезапно раздался ехидный голос. Джиг едва не лишился чувств. Учитель стоял, прищурившись глядя на парней.
— Вот ещё! Поди, у нас в клане и попригожее есть! — как ни в чём не бывало ответил Дим, поражаясь тому, как у него ещё не отсох язык за такие речи и такой тон.
— А если попригожее есть — так давайте-ка отсюда! — голос Учителя посуровел. — И быстро, пока я не рассердился по-настоящему!
Делать было нечего. Один Дим поколебался несколько мгновений — но что значили эти его колебания?..
* * *
Джейана шла на юго-восток. Ночью, по расположению звёзд, она сумела понять — и то лишь очень приблизительно, — что её забросило куда-то довольно далеко на юг, привычные созвездия оказались смещены к полуночной стороне. Делать было нечего, она по-прежнему пробиралась на юго-восток, хотя следовало, конечно же, забирать севернее. Но без Силы — многое ли она может?
Всё сильнее терзал голод. В клане охотой занимались исключительно мальчишки, женской половине Твердиславичей хватало иных забот. Конечно, любая соплячка, окажись одна, сумела бы подстрелить птицу, однако здешний лес словно бы вымер. Тут не водилось ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых. Одни мрачные деревья тянулись бесконечными унылыми рядами, словно воины, охраняющие эту потайную землю.
Излишне говорить, что Джейана нигде не видела и малейшего людского следа.
“Куда я иду? Зачем? День за днём, день за днём, а леса всё такие же пустые. Даже корешков погрызть — и тех здесь нет. Что ж это за проклятое место такое? Как меня сюда занесло? И, может, я оказалась-то на границе, а сейчас тащусь, как дура, в самую глубь? Может, надо было повернуть с самого начала?”
Однако она твёрдо знала, что плутать — это верная гибель. Единственный шанс — идти строго вперёд, никуда не сворачивая, может, у реки в лесу появится хоть что-нибудь съедобное…
Однако обманула и река. Над ней склонялись гигантские сосны — однако сами они коренились на голом песке. Тёмная вода неспешно катилась по нагому руслу, и даже на дне ничего не росло — даже самой завалящей подводной травки. И, как и в лесу, — ничего живого. Словно явился какой-то неимоверно могучий злой волшебник и одним мановением руки покончил со всем, что живёт, растёт и дышит в этих краях.
Джейана выдержала без воды четыре дня — оставшейся магии хватило, чтобы выжимать драгоценные капли из расщеплённых стволов, — но теперь, несмотря на всю жажду, пить из мёртвой реки она не решилась. Лучше она ещё потерпит.
До смерти не хотелось и входить в тёмную воду, и девушка, не скупясь, сбила молнией толстенное дерево, так что ствол рухнул поперёк речного русла. Она не заботилась о том, чтобы скрыть свои действия. Любое столкновение может дать информацию — то, в чём она нуждалась сейчас больше, чем даже в пище и нормальной воде. Её выследят? Пусть, рано или поздно это всё равно случится. А в руки к ним (правда, непонятно ещё, к кому именно) она живой всё равно не дастся.
О том, что будет дальше, она не думала. Вернуться в клан? Продолжать поиски там, внизу, где живёт истинная Сила? Или… попытаться пробиться к сказочно прекрасному Звёздному Порту, откуда уходят к престолу Великого Духа Летающие Корабли? Она не могла сделать выбор.
Тёмный поток остался позади. Медленно, очень медленно приближались далёкие горы. Леса оставались мертвы по-прежнему, и, поразмыслив, Джейана решила .вернуться к реке — должна же она куда-то впадать! — и по ней выйти к, быть может, обитаемым местам. Иного шанса у неё просто не было.
Несколько раз она пыталась дотянуться до Фатимы — да только куда там! До подруги — сотни и тысячи поприщ, один Великий Дух ведает, сколько…
* * *
— Похоже, нам удалось засечь её, ваше превосходительство.
— Вот как? Мои поздравления, Михаэль! Каким же образом?
— По косвенным данным, господин генерал. Её магия — назовём это так — стала очень странна и не поддаётся обнаружению традиционными средствами, однако энергию она для этого черпает там же, где и всегда, и вот, проследив тысячи и тысячи векторов, мы нашли один… очень странный… в районе Нового Строительства.
— Вот это да… как же её туда занесло?
— Не могу знать, ваше превосходительство. Математики, группа Эрнста, прикинули энергию переноса… говорят, получается нечто чудовищное…
— Ладно, об этом позже. Меня уже ничто не удивляет, когда речь заходит об этой девчонке… Так где же она сейчас?
— Позвольте продемонстрировать… Цепь отслеженных точек, где она применяла особо мощные, приравненные к боевым заклятия, пролегает вот так…
— К Двадцать первой речке… через неё… и дальше… а потом…
— Потом вниз по течению. Судя по всему, она надеется выйти к океану. Оно и понятно — в районе стройки кормиться нечем. Просто удивительно, что она ещё не протянула ноги…
— Скажите спасибо, адъютант, что она не свернула всем нам головы.
— Прошу прощения, ваше превосходительство, но при том расходе сил, коих требует управление магией…
— Не исключено, что она наловчилась есть кору. Повторяю, Михаэль, к Джейане нельзя подходить с обычными мерками. После всего того, что она вытворила на Острове… Ну а конкретно — у вас есть какие-нибудь соображения?
— А… э-э-э… прошу прощения, ваше превосходительство, я ещё не думал об этом… расчётчики выдали схему, и я сразу же побежал к вам на доклад…
— Хорошо, Михаэль. Хорошо. Вы можете идти. Передайте связистам, пусть соединят меня с Эйбрахамом… и остальными членами Конклава. Нам надо решить, как поступать дальше.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:44 | Сообщение # 6 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Справа от Джейаны бесшумно — ни всплеска, ни звука — струилась неживая река. Девушка лежала на спине, закинув руки за голову. Голодные боли в животе утихли несколько дней назад — тело, похоже, смирилось с уготовленным.
Каждое утро оказывалось холоднее предыдущего. Несмотря на то, что края эти находились много южнее владений клана Твердиславичей, здесь тоже бывали зимы. Пусть не столь суровые, как в полуночных землях, — но для оставшейся с пустыми руками, в одной лёгкой дорожной куртке и таких же штанах Джейаны этого бы хватило. Пока что приходилось, растрачивая последнюю магию, разжигать костры, хотя огонь и дым могли привлечь к ней внимание врагов. Сейчас, впрочем, девушке было уже всё равно. Она не могла ни зазимовать в этих местах, ни идти дальше. Дневные переходы мало-помалу сокращались, пока Неистовая не поняла — всё, больше поприща ей от рассвета до заката не одолеть.
И тогда она решила остановиться.
Оказалось, что умирать от голода куда мучительнее, чем это описывали истории Учителя. Если бы не полученная закалка, она, наверное, просто сошла бы с ума.
Возле правой руки стоял сплетённый из полос коры туесок. На дне поблескивала мутная влага — то, что Джейане удалось волшебством выжать из странных, полуживых деревьев. Как ни странно, пить не хотелось вовсе. Впрочем, ей уже давно ничего не хотелось. Желудок сжался до такой степени, что, наверное, можно было прощупать через него позвоночник.
Она умирала и знала это.
Неведомый враг всё-таки отомстил за поражение на Острове.
Что ж, она честно дралась. Лёгкой окажется её дорога к чертогу Великого Духа. А там… там, наверное, уже ждёт не дождётся Твердь. Едва ли кому-нибудь удалось вырваться из огненной западни, когда она, Джейана, провалилась сквозь предательский пол…
Жаль, что всё так бездарно кончилось. Жаль, до нетекущих уже слез жаль Чёрного Ивана, так и не успевшего выдать главную тайну этого жуткого мира, тайну его глубин, которую он, конечно же, знал досконально. Она, Джейана Неистовая, смогла лишь чуть-чуть приподнять завесу этой тайны. Хотелось, чтобы начатое ею довершили другие. Проклятие, под рукой ни одного магического создания, нет даже этих безмозглых фей — некого зачаровать и послать с весточкой к верной Фати. Некого послать… и, значит, всё напрасно. Они проиграли.
С запёкшихся губ сорвался звериный вой. Веки задрожали, глаза защипало — но из них так и не выкатилось ни одной слезинки. Тело тратило жалкие капли воды на более существенное.
Вот она лежит здесь, сильная Ворожея из славного клана Твердиславичей по имени Джейана, по прозванию Неистовая, державшая в железном кулаке без малого пять сотен родовичей. Лежит, издыхая, как последняя тварь, не имея сил даже на то, чтобы самой вскрыть себе вены. А в это самое время там, внизу, под ней, под земными пластами — реки, озёра, моря Настоящей, Истинной Силы, с которой она, Джейана, способна обращать во прах горные хребты и океаны в иссушенные пустыни. Казалось бы, так просто — протяни руку и возьми… зачерпни, сколько душеньке угодно. Но нет… она не умеет… не может… чего-то ей не хватает…
Она плакала беззвучно и бесслёзно, только едва заметно вздрагивали исхудавшие плечи. Перед внутренним взором вновь послушно разворачивалась картина подземного царства, где — она не сомневалась — удалось бы отыскать и еду, и нормальное питьё…
Кажется, у неё не осталось никакого иного шанса. Всё, что ещё задержалось в иссохшем теле, все силы следовало потратить на прорыв вниз — Джейана не сомневалась, под мёртвыми лесами залегает такая же точно подземная страна, что укрыла в своё время их с Чёрным Иваном. Жаль, что она лежала тогда без сознания на плече великана, не видела, как именно он находил вход в подземелье… ну ничего, она либо почует его, этот вход, что называется нутром, — или останется валяться здесь, пока её полуразложившийся труп не уйдёт под снег, — если, конечно, в здешних краях вообще случается снег.
* * *
— Смотри внимательно, она где-то здесь.
— Что, сенсоры опять отказали?
— Ну да. И, говорят, со спутников её тоже не видно.
— А вот такого, по-моему, не бывает. Мистика, да и только. Окурок и то засечь можно!..
— Да говорят же тебе — она какая-то особенная.
— Да уж, особенная… У меня дружок в Арриоле служил… Так они его на мелкие кусочки…
— Вот и я про то же. Так что не зевай. Жрать здесь нечего, высоколобые из штаба говорили — она ослабеть должна…
— Как же, ослабеет она тебе, держи карман шире… Ведьма Лесная!
— Ведьма не ведьма, а приказ есть приказ. Алонсо с тебя подписку взял? Вот и с меня тоже. А я на фронт как-то не слишком рвусь. Слышал последние сводки? В столице ещё два квартала Умникам отдали. Здание Совета теперь под прямым огнём.
— Так ведь было уже… с полгода назад. Отогнали.
— А вот обратно вернулись. С чего и начиналось.
— А стреляют там сейчас, ты не знаешь?
— Я слышал, что нет. Вроде бы и боя большого не было. Перерезали коммуникации.
— Ох, не продержатся… Скорее бы уж тут хоть что-нибудь получилось!
— Получится. Я уверен. Раз эта девка такое откалывает.
— Стой! Стой! Смотри! Вон там… дым!
— Поворот! Живее! Центр, я — Полсотни пятый! Квадрат бэ-шесть, вижу дым!.. Повторяю, квадрат бэ-шесть! Дым в квадрате!.. Что?.. Вас понял, есть ничего не предпринимать!
— Неужто нашли?!
— Похоже. Сюда летит весь штаб…
* * *
Далеко-далеко, возле самого горизонта, в небе сверкнула быстрая искорка. Джейана увидела её не то что сквозь деревья, а даже сквозь плотно сомкнутые веки. Чужие взгляды коснулись дыма её костерка… так и знала, что нельзя было его разводить…
“Кажется, это всё. Сейчас ко мне пожалуют гости, — вяло подумала она, не сделав даже попытки пошевелиться. Точно ненасытная ночная пиявка, голод высосал все силы. Неожиданно Джейане сделалось всё равно. Будь что будет.
Теперь на очертания паутины уходящих в глубь земли коридоров и ярусов наложилась ещё одна — медленно вырастающие в очень далёком небе тёмные силуэты мёртвых огромных птиц, таких же, как и принёсшая их всех на Остров Магов.
Она чувствовала разумы летевших к ней. Чужие. Очень чужие. Наверное, она легче смогла бы понять помыслы Учителя Иссы или даже самого Всеотца, но не этих существ, что так упорно разыскивали её по неживым пространствам этих пустых лесов. Что-то снуло шевельнулось в дальнем уголке сознания — “бежать… спасаться… это враги… чтобы жил клан… чтобы…”
Нет. Когда-то столь много значившие слова превращались в пустые звуки наподобие высохших шкурок, что сбрасывают весной после линьки длинные пятнистые змеи. Ничего уже не надо. Не надо. Не на-а-а-до…
И тем не менее пальцы вдруг судорожно заскребли по сухой земле. Заскребли против собственной Джейаниной воли. Лабиринты внизу полыхнули алым — словно призывая поверить, спуститься, войти в них. А вместе с приближением чёрного роя мёртвых машин нарастал и катящийся перед ними ужас, опрокидывая заслоны мужества. Наверное, это боролось то, что некогда составляло суть Джейаны, по праву носившей второе имя — Неистовая.
“Может, ещё не поздно?!.”
Она заставила себя потянуться к туеску. Глоток… другой… зеленоватая жижа имела совершенно отвратительный вкус, однако сил как будто бы прибавилось — разумеется, иллюзия, ничего больше, но разве не на иллюзиях строится вся жизнь кланов в стране разрешённого волшебства?..
Пальцы по-прежнему скребли сухую землю. И одновременно Джейана постаралась как можно ярче представить себе — её тело медленно, точно в морские волны, погружается, погружается, погружается… земляные пласты расходятся, освобождая ей путь… она уходит всё глубже и глубже…
В левом боку вспыхнула боль, словно по рёбрам прошлась лапа кособрюха. Джейана лишь зажмурилась ещё крепче. Ей показалось — тоннели придвинулись… Она боялась открыть глаза. Дневной, видимый даже сквозь плотно зажмуренные веки свет медленно угасал, и это — хотелось ей верить — означает, что чародейство удалось.
— Зафиксирован сильный воронковидный выплеск, координаты: квадрат бэ-шесть, подквадрат…
— Установлено взаимодействие с базовым узлом динамической структуры . . .
— Предпринята попытка прямого воздействия на энергонесущие контуры…
— Внимание! Опасная перегрузка контрольных цепей в квадрантном узле!.. Запрет автоматического контроля снят! Запрет системы самосохранения снят!.. Запрет локального компьютера. . . тоже снят! . .
— Всем постам! Возможно неконтролируемое истечение энергии в квадрате бэ-шесть! Всему персоналу немедленно покинуть поверхность! Аварийным группам на танках начать движение к эпицентру!
— Ваше превосходительство…
— Да, да, Михаэль, я вижу. Наша красавица сообразила наконец, что на поверхности ей делать нечего, и пытается уйти вниз. Способ, конечно, варварский…
— Если там сейчас будет выброс…
— О нет, не надейтесь, она не поджарится. К великому моему прискорбию. Не из таковских. Полагаю, что она вынесет даже конвертор… здесь, на планете.
— А в других местах?
— Вот именно поэтому его высокопревосходительство верховный координатор так жаждет лично с ней увидеться… Что там у Эйбрахама? Есть ответ?
— Так точно. Наставник клана ТД-81 вылетел два -часа назад. Через тридцать семь минут ожидается его прибытие в точку встречи.
— Очень хорошо. Рапорт энергетиков получен?
— Так точно. Снижение энергоподачи в континентальную динамическую сеть до уровня поддержания минимальной эксплуатационной готовности должно завершиться через тридцать четыре часа с минутами.
— Очень хорошо. Больше никаких локальных блокад. Сразу — и на всю глубину.
— Докладывает Кристоферсон: группа захвата вышла в район ожидания. Готовы к началу акции по счёту “ноль”.
— Не слишком там геройствуйте, Крис. Помните, что стало с Арриолом.
— Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство, личный состав уведомлен обо всём.
— Крис, вы начнёте действовать не раньше, чем полностью будет блокирована динамическая структура. То есть через тридцать четыре часа. Так что разрешаю посадку и отдых. В районе ожидания, само собой.
— Уж больно долго ждать, ваше превосходительство…
— Прошлый раз уже поспешили. Кровью умылись так, что до смерти не забудем. Вы что, к Великому Духу собрались раньше времени?
— Никак нет, но…
— Никаких но! Приказы здесь отдаю я!
— Так точно, ваше превосходительство…
— Сообщение от криптографов, господин генерал. По поводу файловых теней в основной памяти компьютера на контрольном посту…
— Я ещё не совсем в маразме, Михаэль, не надо напоминать мне то, о чём я не прошу. Я отлично всё помню.
— Виноват, ваше…
— Извинения опустим. Что они там раскопали? Доложите экстрактно, у меня нет времени разбираться в их сверхнаучной галиматье…
— Согласно логфайлам, способы, коими Джейана Неистовая воздействует на энергосистемы, не могут быть алгоритмизированы ни в одной из известных систем счисления. Только путём ввода принципиально новых функций…
— Это можете пропустить. Выводы?
— Проект можно считать удавшимся, ваше превосходительство.
— Тьфу! Это я и так знал, много раньше их всех. Никакого толку от этих яйцеголовых. И почему только его высокопревосходительство не отправит их всех поголовно на передовую?.. Что это с вами, Михаэль?
— Прошу простить меня, ваше превосходительство… Вот я умом понимаю, что эксперимент удался… Проект дал выход… вроде б надо радоваться, а я… У меня друг погиб, вместе с Арриолом…
— Сочувствую, Михаэль… И — понимаю вас. Слишком уж… неожидан оказался этот заветный результат. Кстати, я жду сообщений о том, как поживает вторая половина этой парочки, а именно вождь Твердислав.
* * *
Влекомая неведомыми Буяну силами машина с лёгкостью пожирала расстояние. Лиззи беспечно дремала, уютно устроившись и опустив головку на плечо человекозверя. Царила тишина, лишь ветер пронзительно свистел в неплотно прикрытой двери.
Все слова уже отзвучали. Собственно говоря, Буян не придумал ничего сногсшибательного — просто объяснил Ольтее, что намерен, пока жив, оберегать рубежи клана, строго следя в то же время, чтобы никому не пришло в голову жечь подруг ламии на кострах.
— Ты хочешь остаться со мной? — выдохнул он напоследок, чувствуя, что броня его сейчас раскалится добела от смущения.
Ольтея опустила хорошенькую головку. Уголки её губ чуть дрогнули раз, другой, третий, точно не зная, расплыться ли в улыбке или, напротив, состроить саркастическую гримасу.
И, наконец:
— Хорошо.
* * *
Давно осталось позади море. Промелькнули синие прожилки рек и речушек, голубые разливы озёр. Машина уходила всё дальше и дальше на северо-восток, к коренным владениям клана Твердиславичей. Оставалось надеяться, что Иван запрограммировал её опуститься в каком-нибудь не слишком заметном месте. Иначе… Фатима, конечно, тихоня, но случая спалить ламию тоже не упустит. Не из растяп.
Вот как будто бы и Ветёла, вот и Пожарное Болото, а вот впереди и Змеиный Лес засинел. Вот Пэков Холм… неужто тут и опустимся?
Однако Иван, конечно же, подобно? ошибки не совершил. Владения Твердиславичей машина прошла на предельной скорости; а затем вдруг резко замерла в воздухе и быстро опустилась наземь.
Всё ещё держа на руках спящую Лиззи, Буян первым осторожно выбрался наружу.
Да, осень. Ольтея наверняка замёрзнет… да и Лиззи тоже. Скорее, скорее отнести девчонку в клан… а потом можно и о себе подумать.
Словно в ответ на мысли Буяна ламия зябко передёрнула оголёнными плечиками.
— Холодно, — пожаловалась она.
— Погоди, Лиззи подбросим — я зверя заломаю, шубу тебе справим, — пообещал Буян.
— Только смотри, побыстрее…
* * *
Понять, где они сели, оказалось нетрудно. Полдня пути от родных скал. По правую руку — Пожарное Болото, по левую — сухие увалы. Буян решил не рисковать; ни к чему раньше времени попадаться на глаза той же Фатиме. Главное — потихоньку подбросить Лиззи… хорошо бы успеть, пока она спит… и скрыться.
Ольтея вновь зябко повела плечами.
— Мы… мы ведь зимой никуда не ходим, — жалобно произнесла она — Многие так и вовсе засыпали до весны, до солнышка. Я-то, правда, не спала… но всё равно.
Буян кивнул.
— Ага, ага, вот только девчонку положим… пока не проснулась…
— “Не проснулась”? — внезапно передразнила Ольтея. — Ты что, совсем ослеп? Она без чувств… и очень, очень, очень больна. Я думала, ты видишь…
— Как без чувств? Как больна? — только и смог выдавить Буян.
Ольтея только поджала губы.
— Я эту хворь лечить не умею. Давай же, давай шевелись! Тут уж не до церемоний… живой бы донести…
— Погоди, ты что… хочешь прямо в клан с ней?! — Буян чуть не подпрыгнул.
— Если мы оставим её в лесу, она может умереть… — Наморщив загорелый лобик, Ольтея всматривалась в личико Лиззи. — Болезнь вырвалась наружу… а до этого пряталась… вот почему я её не сразу и заметила…
Она бормотала всё тише и тише, ладони ламии уже скользили над грудью девочки, словно пытаясь на ощупь отыскать камешек в мелком песке.
— Быстрее! — поторопила Ольтея. — Идём… идём прямо в клан. Другого выхода нет. Или весь наш поход окажется напрасным.
Ламия впервые произнесла слова “наш поход”. Это стоило запомнить, сказал себе Буян.
— А если…
— Но ведь ты не позволишь, правда? — Ольтея прижалась плечом к грубой чешуе своего спутника.
У Буяна было своё мнение на эту тему, однако он предпочёл не распространяться. Магия есть магия, победа над Середичами стоила недёшево. А здесь…
Однако он даже не замедлил шага. Если клану нужно — он схватится и с Фатимой, и со всеми прочими Ворожеями. Великий Дух вырвал его из объятий огненной смерти, провёл невредимым через неописуемые опасности, дав понять, что избранный Буяном путь — истинен. А раз так — что может заставить его повернуть?
Сухие увалы мало-помалу опускались, разглаживались, древесные стволы смыкались теснее, гуще становился подрост; над головами затанцевали крошечные молодые феечки, вспыхнула яркая радуга их тончайших, невидимых крыл. Ольтея подняла голову, коротко блеснула быстрая улыбка — и ламия вновь склонилась к бесчувственной девочке.
Вот и первая ограда, вот и первое поле… Буян осторожно раздвинул ветки. Осенний лес коварен, кажется, ты надёжно укрыт — ан нет, листвы почти не осталось и откуда ни возьмись может прилететь меткая стрела. Стрел Буян не боялся — не по ним его броня, — однако за стрелами могли последовать заклятия, что куда хуже.
Поле казалось пустым. Толстяки давно выкопаны… стоп! Как раз-таки и не выкопаны. Вернее, выкопаны, но не до конца. Не мало их так и осталось торчать, догнивая, в земле. Ботва растоптана, смята — словно прошёл прайд кособрюхов. Что-то плохо ты управляешься с делами, Фатима…
На не убранных до конца полях обязательно полагалась охрана. Хотя бы дозорные. Это Буян помнил крепко — однако на сей раз ни на самом поле, ни вокруг никого не оказалось.
— Буян! Пошли, нельзя мешкать!
Тонкой лесной перемычкой меж двух полей пробрались ближе к кольцу скал. Здесь уже чувствовалось пристальное внимание Ворожей клана, разлитое в воздухе, словно холодный колючий туман. Наполовину создание Ведунов, Буян ощущал это насторожённое внимание каждой броневой чешуйкой тела, каждой жилой и поджилкой.
— Сейчас нас наверняка засекут. Давай мне Лиззи и уходи. Я отнесу и приду за тобой.
Сейчас это было наиболее разумно, однако Ольтея неожиданно замотала головой:
— Нет… не оставляй меня… я пойду с тобой… Да и Лиззи не оставишь — сам смотри!
И в самом деле, руки ламии безостановочно двигались над телом Лиззи, и Буян вторым, дарованным Дромоком зрением, видел — именно эти движения ещё заставляют биться уже готовое замереть сердечко.
Они шли прямиком по непривычно пустой клановой дороге. Раньше, насколько мог припомнить Буян, народ вечно сновал по ней взад-вперед: к стадам, на дальние плантации, к порубкам, углежогным местам, или же к рыбным садкам на Ветёле. Осенью, в пору больших охот, по дороге чуть ли не весь световой день волокли туши добытого зверья. Девчонки добирали последние, поздние грибы; малыши таскали связки сизого мха, лишний раз проконопатить щели; осень всегда была порой больших работ перед суровой зимой. Однако сейчас дорога была пуста, совершенно пуста, и даже сторожевые вышки остались без всегдашних своих обитателей.
Этого Буян уже никак не мог уразуметь. В клане что-то стряслось? Голод? Или, может быть, мор, упаси нас, Великий Дух?
Не таясь, открыто, они шли давным-давно знакомыми поворотами. В груди больно трепыхалось сердце. Стало не хватать воздуха. Ещё бы, ведь он, Буян, не сомневался, что в этой жизни уже никогда здесь не очутится.
Ошибался.
Последний поворот. Здесь ведунскую тварь уже полагалось расстреливать из самострелов и поливать жидким колдовским огнём — если до этого не прикончили молниями.
— Что-то стряслось, — не таясь, в полный голос сказала Ольтея, благоразумно укрываясь за широкой спиной человекозверя.
Вход в скальное кольцо преграждала настоящая земляная стена с неширокими воротами и бревенчатыми башенками; она появилась недавно, свежеотёсанные брёвна ещё не успели, как следует потемнеть. На башенке торчала фигурка дозорного; однако при виде Буяна караульщик лишь истошно заверещал нечто вроде “спасите-помогите!” и сиганул вниз. Насторожённый самострел выплюнул здоровенную, в целую руку длиной, стрелу куда-то в белый свет, не целясь.
— Нам нужна Ворожея Фатима! — рявкнул во всю мощь лёгких Буян. Сейчас он уже не думал о том, опознают его голос или нет. Не до того. — Нам нужна Фатима! Здесь Лиззи! Она больна!
Никакого ответа. По лицу бесчувственной девочки
медленно расползалась смертельная бледность, дыхание стало почти неслышимым.
Буян шаг за шагом приближался к плотно закрытым воротам. Что случилось с кланом? Или это преславная Фатима тут до такого накомандовалась?
По всем правилам сейчас на стене уже должно было стоять самое меньшее три десятка парней и девчонок, наиболее искушённых в стрельбе и боевой магии. Буян ждал такой встречи, готовился отразить колдовскую атаку, а вместо этого…
— Надо показать им девчонку. — Буян поднял Лиззи над головой и снова воззвал: — Эй! Эге-гей! Дозорные! Есть кто из старших? Дим, Джиг, Лев? Фатима, Ирка-травница, Дженнифер, Сигрид, Файлинь? Да покажитесь же вы, ну хоть кто-нибудь!
Молчание. Острый слух Буяна позволял разобрать какое-то шебуршение за стеной, там кто-то как будто бы шептался — и всё. Крепость клана не собиралась ни нападать, ни защищаться.
“Они что, ждут, когда я полезу через стену?” — подумал Буян.
На башне никто не появлялся. Никто не пытался атаковать, сплести боевое заклятие или хотя бы метнуть копьё в дерзкое чудовище.
Буян и Ольтея, растерявшись, стояли перед молчащей стеной.
А у них на руках умирала Лиззи.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:45 | Сообщение # 7 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Когда наставник ушёл из клана, Фатима разошлась вовсю. Все обычные дела оказались заброшены. В селении остались лишь роженицы, да те, у кого малышам не исполнилось и месяца. Все прочие были двинуты на Большую Охоту. Слова Учителя о том, что магия иссякнет, что гнев Великого Духа закроет источники силы и его чадам придётся забыть о волшебстве до тех пор, пока Джейана — отступница не будет схвачена, — не прошли бесследно. Однако же Твердиславичи вновь разделились почти поровну — недолюбливавшие властную Джейану девчонки отнеслись к идее поимки с куда большим энтузиазмом, нежели парни, меньше сталкивавшиеся с властной подругой Твердислава. Кроме того, поскольку на необходимости облавы особо настаивала Фатима — бывшая первая Джейанина подружка, — то не обошлось без презрительных гримас и шёпотом бросаемого “предательница!” за спиной Ворожеи. Кроме того, раз за идею стояла Фатима, — то парни уже поэтому должны были упираться всеми силами.
Но с обладателем Ключ-Камня не больно-то поспоришь. Разве что навалиться всей гурьбой в тёмном углу и отобрать…
Дим, Джиг и Лев не отбросили свою идею, однако Фатиму словно кто-то предостерёг. Даже на купание она теперь ходила со всем Старшим Десятком. При Учителе друзья не рискнули привести замысел в исполнение — о чём теперь горько жалели. Им уже не раз приходилось ловить на себе очень-очень подозрительные взгляды той же Фатимы вкупе с Гилви, что уверенно выдвигалась в ее первые помощницы. Слова Учителя о необходимости поимки мятежной Ворожеи Гилви восприняла с настоящим восторгом, перещеголяв саму Фатиму.
Воспользовавшись тем, что Ведуны и впрямь отступили на север, Фатима подняла весь клан прочёсывать ближние и дальние леса. На угрюмые слова Дима, волей-неволей оказавшегося в роли предводителя мужской половины клана, слова о том, что упускается золотое охотничье время, Фатима ответила лишь, что если Великому Духу неугодна смерть его возлюбленных чад, он найдёт способ дать им пропитание, если же, напротив, Всеотцу угодно стереть их с лица земли и заменить новым поколением — то уж ничего не поделаешь, надо собраться всем кланом и вознести Смертную молитву.
Покинуты оказались ближние и дальние дозорные посты. Сам посёлок охраняли едва ли пять-шесть умеющих наводить самострел или сплести боевое заклинание. Даже Файлинь — под страхом изгнания — оторвали от несчастных неведомцев, послав в цепь рядовой досмотрщицей.
Ходили широкими кругами, от одного края принадлежавших клану земель до другого. Никто, само собой, не знал, здесь ли Джейана или, может, за тысячу тысяч поприщ отсюда — но это Фатиму и не волновало. Учитель сказал — надо, и, значит, они обшарят каждый кустик в своих лесах, чтобы честно потом ответить на строгий вопрос Всеотца “что содеяли вы для поимки отступницы?!”.
Девчонки, особенно из свиты Фатимы, и в самом деле старались как могли. Понимали — обратно дороги нет, вернётся Неистовая, так спросит, что пух-перо до самого Змеиного Холма полетит. Парни, напротив, глядели вполглаза, слушали вполуха — мол, не указ нам эта Фатима. Хотя слова Учителя о бедах действительно напугали, и изрядно.
— Стойте! — Фатима резко вскинула руку и замерла, прислушиваясь. Несколько мгновений простояла зажмурив глаза, а потом так же резко рубанула поднятой ладонью.
— Возвращаемся! Ведунская тварь у ворот! Олеся, Линда, Гилви, Салли! За мной!
Заклятие мгновенного перемещения с места на место, одно из величайших заклятий, было даровано Фатиме Учителем без обязательной для прочих защиты. Правда, эта штука требовала уймы сил, вдобавок перенестись можно было лишь в строго определённые места — например, из леса к посёлку. Учитель строго предупредил, что очень скоро этот праздник жизни кончится — как только Всеотец окончательно замкнёт золотым ключом подземные источники Силы; но пока ещё чары эти действовали. Чем Фатима и не преминула воспользоваться.
Они вынырнули из тьмы краткого небытия в полусотне шагов от возведённой Землеройным Червём стены.
…Тварь Ведунов и в самом деле стояла, бессмысленно пялясь на запертые ворота. А вместе с ним…
— Ламия! — азартно заверещала Гилви. За серовато-зелёной, бугристой от мышц спиной чудовища и впрямь пряталось тоненькое существо в вызывающе коротком и не по времени года легком платьице.
— Девчонки, все вместе, сеть!..
И тут чудовище повернулось.
Кто-то рядом с Фатимой беспомощно пискнул. И было отчего.
Потому что чудные золотистые волосы Лиззи с их единственным, неповторимым отливом все узнали тотчас же.
— Великий Дух! — вырвалось у Олеси.
Фатима что было силы вонзила ногти в собственные ладони. Боль помогает преодолеть вражьи мороки; однако на сей раз, даже подкреплённое заклятием, вернейшее средство дало сбой. Чары не рассеялись, на руках твари по-прежнему лежала девочка, а не мшистое полено или ещё что похуже.
Заклятие ловчей сети распадалось, так и не успев набрать нужную мощь.
И тут тварь Ведунов заговорила. Голос показался Фатиме странно-знакомым, хотя кого он ей напоминал, она вспомнить так и не смогла.
— Твердислав исполнил Долг Крови! — не без мрачной торжественности возвестило чудовище. — Он спас Лиззи… и вот она здесь.
У Фатимы язык присох к нёбу. Пожалуй, впервые она не нашлась что сказать. Девчонка на руках говорящего зверя точно была Лиззи… тут её, опытную Ворожею, не обманешь. Но… само это чудище… ламия… неужто Твердислав спелся с Ведунами. Да как же тогда Великий Дух мог призвать его к себе?!
— Лиззи… она очень больна, — продолжало тем временем чудовище. Дрожащая ламия пряталась у него за спиной. — Ещё немного, и… спасите её, — зверь опустил ребёнка наземь. Не поворачиваясь к Ворожеям спиной, начал медленно отступать к ближайшим зарослям.
Гилви атаковала внезапно и резко, в лучшем стиле Неистовой Джейаны. Голубая молния вспорола прозрачный осенний аэр; она лопнула с оглушительным грохотом, однако тварь успела в последний момент пригнуться. Все видели, как капли голубого огня скатывались по чешуйчатой броне, не причиняя заметного вреда.
— Гилви! — вскрик Фатимы хлестнул, точно кнут. Как она смела — начать без команды главной Ворожеи клана?!
Тварь Ведунов уже вскочила на ноги. Подхватив на руки ламию, она на удивление шустро рванулась прочь. Девочка с разметавшимися золотыми волосами неподвижно лежала на земле, точно брошенная игрушка.
Всё это было слишком невероятно, чтобы оказаться правдой. Кто знает, может, под истинной личиной несчастной Лиззи прячется теперь жуткий монстр, сотворённый на погибель всего клана? Не лучше ли его уничтожить прямо сейчас, даже и не приближаясь?
— Фатима, уйдёт! — простонала Гилви, приседая и зажимая руки коленками от нетерпения пустить в ход ещё что-нибудь из своего богатого арсенала.
Чудовище явно не собиралось принимать бой. Улепётывало во все лопатки; расстояние увеличивалось с каждым мигом, однако Гилви, не утерпев, вновь метнула вслед любимое свое копьё, всё сотканное из чистого, невероятно горячего пламени — им девчонка пробивала навылет гранитные глыбы в полтора обхвата, — и на сей раз попала.
Зверя швырнуло вперёд, словно в него угодила не струя огня, а тяжёлое катапультное ядро. Он с треском проломил целую просеку в молодой поросли игольников; упал, перекувырнулся через голову, однако ж с поразительной ловкостью вскочил, вновь подхватил ламию на руки — и был таков.
С лёгким треском занялись кусты.
Не обращая внимания на разгорающийся пожар (в случае надобности — моментом дождь вызовем, да такой, что любое пламя вмиг собьём), Фатима и её свита осторожно, мелкими шажками начали приближаться к неподвижной Лиззи — или, точнее, к тому неведомому, что как две капли воды походило на пропавшую малышку.
— Осторожнее! — пресекла возможную самодеятельность Фатима. — Кто без меня хоть самую малость сколдует — руки-ноги повыдергаю. Тебя, Гилви, это особенно касается. Ещё раз ссамовольничаешь… — И кроткая, тихая Фати сунула девчонке под нос маленький, но крепкий кулачок.
Круг Ворожей склонился над лежащей девочкой. Да, плоха, да, очень плоха… но как знать, не уловка ли это? Не западня ли?
Первой, как ни странно, преодолела страх именно Линда.
— Фати, нет тут подвоха… Духом Великим клянусь! — она вцепилась в локоть Ворожее. — Ну хочешь, я сама её понесу?!
Позволить какой-то там Линде перещеголять смелостью её, Фатиму?! Да никогда!
— Не вздумай! — стали в этих словах хватило бы, наверное, на сотню добрых мечей.
— Да она ж умирает, Фати!
— Сама вижу, — проворчала Ворожея.
Проклятые чары наконец-то возымели действие. По заветам Великого Духа, у Ведунов нет таких заклинаний, которые нельзя было б осилить противоклятиями. Перед Фатимой и в самом деле лежала Лиззи… без чувств, едва живая и притом стремительно теряющая последние капли Дара Всеотца.
Линда подхватила девочку на руки.
— Ворота открыть! — зычно скомандовала Фатима. Смешно — раньше никто в целом клане и помыслить не мог, что подруга Джейаны способна на такое.
И закрутилось. Подозрения Вождь-Ворожеи никуда не исчезли, лишь на время отступили в тень. Пусть этой с неба свалившейся Лиззи сперва займутся травницы… если, конечно, они ещё могут хоть что-то сделать с этим полутрупом. Прошлый раз они вдвоём с Джейаной почти вытащили Лиззи из чертогов Великого Духа; вытащили, но, видать, хворь так до конца и не изгнали — девчонка умирает, ясно как день. И непохоже, чтобы её в плену особенно мучили… больше на болезнь смахивает…
По счастью, травницы никуда не ходили, оставались в посёлке при малышах и роженицах — этих последних, что ни месяц, всё больше и больше. Хорошо.
Растёт клан — под твоей, Фатима, рукой растёт! Есть от чего возгордиться.
Ирка вскинулась тотчас, помчалась разводить свои умопомрачительные отвары; несколько капель чёрной как смоль настойки, осторожно добытой из запылённой заветной бутыли “на самый крайний случай”, мигом прогнали с лица Лиззи смертельную бледность, девочка задышала ровнее. Ирка же, облегчённо вздохнув, заметалась по комнате, точно дикая кошка, с неподражаемой меткостью выхватывая нужные ей пучки трав из густо покрывавшего стены ковра сухих растений.
Фатима прищурилась. Что-то не припоминала она этой тёмной бутылочки… да и прошлый раз, когда спасали всё ту же Лиззи, Ирка это снадобье не доставала.
Словно прочитав мысли Фати (а может, и прочитав; травницы, они на всякое способны), Ирка повернула голову:
— Прошлый раз много хуже было. Душа уходила. С полдороги вернули. А теперь нет. Средство же это такое, что при душе уходящей лучше и не пробовать — только конец убыстришь… Да ты что, Фати, сама не чувствуешь? — напоследок удивилась травница.
Фатима отмолчалась. В самом деле странно… раньше она много занималась как раз целительством, не травничала, а именно исцеляла, врачевала… и умела с полувзгляда распознать любую мыслимую и немыслимую хворь. А теперь… раньше, в суматохе повседневных дел, внимание не слишком обращала, только теперь заметила, что видит лишь общую тёмную ауру нездоровья, беды, близкой смерти, и больше — ничего. Деталей, мелочей, из которых и складывался талант целителя, она различить уже не могла.
Зато молнии научилась метать почти как сама Джейана…
Фатима тряхнула головой, отгоняя не слишком приятные мысли. Склонилась над Лиззи, напряглась до рези в глазах, пытаясь вернуть то странное состояние проникновения в чужое, когда мало кто мог поименовать беду точнее её, Фатимы. И никто, кроме одной лишь Джейаны, не мог превзойти её в искусстве врачевания.
На сей раз удалось — но с болью и хрипом.
Скопления призрачного зелёного гноя в жилах вместо здоровой крови. Тонкие отравленные нити, тянущиеся в мозг. И слабое трепетание уже готового остановиться сердца.
Та, прежняя Фатима уже давно бы хлопотала вместе с девчонками. Та, прежняя Фатима уже давно бы боролась за жизнь чудесным образом вернувшейся Лиззи, потому что — правы и Твердислав, и Джейана — в кланах не рождалось ещё столь сильной Ворожеи, способной приказывать морям и звёздам.
Однако новая Фатима думала не только об этом. В голову отчего-то лезли совсем неподходящие на первый взгляд мысли.
Не разгневается ли Учитель.
Не навлечёт ли она на клан новой беды.
И, наконец, совсем уж неожиданно — не станет ли эта Лиззи помехой ей, Фатиме?
Джейана, наверное, уже отвесила бы ей звонкую оплеуху, чтобы только привести в чувство. “Сдурела, подруга моя?! Да пока Лиззи в полную силу войдёт, мы с тобой обе уже у Великого Духа все ягодники объедим!”
И всё-таки… Кто знает, насколько велик дар Всеотца этой девчонке? Она уже справилась там, где спасовала знаменитая боевая магия Джейаны. Один Великий Дух ведает, что будет дальше. И это странное появление… Твари Ведунов… зверь и ламия… Что не устаёт повторять наш Учитель? Горе тому, кто словом перемолвится с Ведунами. Горе принявшему от них хлеб, горе испившему от них воды, даже если умираешь от жажды. Может, клану было послано испытание? Может, следовало оставить… — Фатима запнулась, не зная, как же назвать Лиззи, — следовало оставить это лежать где лежало!?
Она почти не помогала травницам. Сигрид и Линда пару раз вопросительно взглянули — Фатима сделала вид, что не замечает. Впрочем, она видела, что здесь сейчас справятся и без неё. Однако не потому, что целительницы и травницы оказались настолько искусны — на помощь им пришла новая, неведомая сила, словно бы Лиззи, чувствуя помощь клана, сама рванулась навстречу спасителям, всеми силами разрывая стянувшую горло смертельную петлю. И, похоже, это ей удалось.
* * *
Когда Джейана открыла наконец глаза, вокруг царил один лишь мрак. Полный, абсолютный мрак, без малейших проблесков света.
Подземелья. Мёртвые подземелья, где, как и на поверхности, в помине нет ничего живого. Откуда здесь взяться свету или тем симпатичным светящимся улиткам, прикормленным Чёрным Иваном? С чего она, Джейана, вдруг решила, что сможет найти спасение здесь? Просто умирать теперь придётся не на поверхности, а в норе, вот и вся разница.
Чародейство отняло остатки сил. Рука Джейаны всё ещё сжимала туесок — однако в нём не осталось ни капли воды. И где её взять здесь, в глухих тоннелях? На что она рассчитывала, прорываясь сюда? Что её не найдут? Ну так и не надо, она умрёт сама. И притом очень скоро…
Однако волшебство, высосав последние силы, сделало и доброе дело — начисто лишило Джейану ощущения телесных мук. Казалось, плоть её просто растворилась в чёрном море разлитого вокруг мрака, оставив бодрствовать одну лишь нагую душу. Девушка не чувствовала ни рук, ни ног, не могла сказать, сидит она, стоит или лежит. Впрочем, стоять она уже и так не могла; едва бы получилось и сидеть.
И всё-таки даже здесь, в первозданной тьме, ощущалось некое движение, чуть заметный ток воздуха; откуда-то снизу шла лёгкая дрожь, неведомо чем ощущаемая — ведь спины у Джейаны сейчас не было…
Она нагнула голову к туеску. Мокрый край ещё хранил следы влаги; губы прильнули к коре, всасывая, вбирая малейшие частицы животворного сока; Джейана не чувствовала ни голода, ни жажды, но вода волшебным образом придавала сил. У Ворожеи оставался последний шанс — дотянуться до Силы. Иначе — смерть.
Казалось, она окончательно рассталась с телом. Нечто тонкое, неовеществленное, но хранящее в себе то, что было сутью Джейаны, медленно двинулось вниз, без помех одолевая сопротивление косных пластов земной тверди. Там, глубоко — глубоко, должна быть Сила. Её просто не может не оказаться там. Раз в этих тоннелях хоть что-то движется, значит, без Силы не обошлось. Джейана старалась не думать о том, что движение воздуха могло означать лишь простой сквозняк, открытый ход на поверхность, а дрожь — не более чем… не более чем… Джейана сама не знала. Очень хотелось верить, что под ней, в глубинах, прячется именно та мощь, обладать которой она так жаждала. Жаждала, наверное, даже сильнее, чем хотела жить. Потому что именно сейчас, на самой грани бытия, она, смотрясь в саму себя, понимала, что жизнь без Силы для неё — ничто, одна пустая тень. Наверное, поэтому она так спокойно отнеслась и к перспективе умереть здесь. Зачем ей жить, если она не найдёт доступа к Силе?
…Сперва это казалось лишь лёгким ветерком чуть теплее окружающего воздуха. Потом ощущение усилилось, тёплый ветер заметно погорячел, напитываясь жаром. По всему нечувствующемуся телу побежали легионы крошечных колючих муравьев, а сухие глаза свело спазмом от желания заплакать и отсутствия слез. Джейана почувствовала Силу. Она была очень груба, эта Сила, дика и первородна. Мало похожа на ту, что Ворожее довелось испробовать на Острове Магов (так до сих пор и непонятно каких). Там — мягкая, изощрённая, многоликая, управляющая ордами слуг Сила. Здесь — сплошной поток; его хотелось сравнить с горным водопадом, но от такой мысли вновь безумно начала мучить жажда, и Джейана поспешно выбросила образ из головы.
Клокоча и негодуя, Сила разливалась по телу. И — плоть начала повиноваться. Сейчас… сейчас… сейчас она, Джейана, окончательно придёт в себя и пойдёт… пойдёт вниз.
* * *
— Рад приветствовать вас, Эйб. Как дела в клане?
— Благодарю вас, ваше превосходительство, на редкость благополучно для этих недобрых дней. Клан полностью под контролем. Фатима оказалась очень удачным выбором. Она сосредоточила всю власть в своих руках…
— Фатима? Постойте-постойте… кажется, я видел фото… такая маленькая, чернявая, по прозвищу Сто косичек?
— Так точно. У вашего превосходительства отличная память.
— Прекратите отпускать мне комплименты, Эйб, я ведь не девушка. Вас уже ввели в курс дела?
— Да. Михаэль был настолько любезен, что…
— Понятно. Тогда я хотел бы услышать ваши предложения.
— Насколько я понимаю, ваше превосходительство, визуального наблюдения за местом локализации Джейаны не ведётся?
— У меня есть аэромобильная группа в пределах радиуса прямой видимости, однако риск…
— Простите, что перебиваю, но мне казалось бы разумным войти в односторонний оптический контакт. Никто не знает, что она может сейчас выкинуть.
— Никто не знает, как она выдержала такое время на Стройке без еды и воды, Эйб. Но это так, к слову. Очевидно, сей homo novus организован, если можно так выразиться, по принципу mens sana in corpore sano, хотя в данном случае зависимость скорее обратная.
— Вы совершенно правы, ваше…
— К делу, Эйб. Что вы предлагаете, кроме визуального контакта?
— Разрешите вопрос, ваше превосходительство? Со спутника её видно?
— Видно. Пять минут назад был доклад… Эй, что там такое?!
— Ваше превосходительство! Доклад… мобильной группы… они взяли на себя смелость… посредством длиннофокусной оптики… без применения активных средств…
— Я вас когда-нибудь расстреляю, Михаэль, за неумение докладывать коротко, ясно и чётко. Что произошло?
— Джейаны Неистовой нет на поверхности планеты!
— Запросите спутник. Быстро!
— Осмелюсь доложить, я уже это сделал. Исчезла из поля зрения детекторов всех типов сорок семь секунд назад.
— Ушла в коммуникационные шахты, ваше превосходительство, я не сомневаюсь…
— Естественно. Хотел бы я только знать, как нам её оттуда теперь выкуривать.
— Через полтора дня генераторы будут полностью переведены на холостой ход, ваше превосходительство. Девчонке ничего не останется, кроме как подняться на поверхность.
— Если до этого она не скакнёт куда-нибудь за тридевять земель.
— Осмелюсь заметить, господин генерал…
— Что, Михаэль?
— На сей раз ей не удастся уйти так просто, ваше превосходительство. Вычислительный комплекс Стройки как раз и запрограммирован отслеживать несанкционированные перемещения посредством динамической структуры с установлением координат точки выхода с точностью до сантиметров.
— Чёрт возьми! Militavi non sine gloria! Меня бы устроили и километры!..
— Нет проблем, ваше превосходительство.
— Так, с этим ясно. Что вы предполагаете сделать сейчас, Эйб?
— Выдвинуть в район ожидания группу захвата и параллельно попытаться вступить в переговоры.
— В переговоры? Но как? Кроме того, Джейана уже слишком много знает — или догадывается. Вы хотя бы приблизительно представляете, наставник Эйбрахам, как именно следует говорить с ней?
— Осмелюсь предположить, что да, ваше превосходительство. Я намерен сказать ей всё… или почти всё.
— Вы с ума сошли, Эйб! Вы представляете, что будет? Нет-нет, я категорически запрещаю!
— Но, ваше превосходительство, она и в самом деле незаурядная личность, она тотчас почувствует обман!
— А не надо её обманывать. Что нам нужно? Либо отправить её на корабле… куда следует, пред светлые очи его высокопревосходительства верховного координатора, либо…
— А вы уверены, господин генерал, что Джейана не станет опасна… там! Твердислав ушёл, ничего не зная… или зная слишком мало. Джейана — случай другой. Совсем другой. Её нужно либо убедить, либо уничтожить — третьего не дано. Она по праву носит прозвище Неистовая, она не успокоится, пока не разберётся во всём до конца… Она моя лучшая ученица. Она не повернёт назад, если только её не убьют.
— Очень хорошо, Эйб. А теперь прикиньте — вы сообщаете ей… всё, что сочтёте нужным сообщить, и что ей тогда делать? Стать подопытным кроликом? Или…
— А какие указания дал на её счёт его высокопревосходительство?
— Указание одно. Она готова взойти на Летучий Корабль.
— Гм… это и так всем известно!
— Правильно. Указания его высокопревосходительства отличаются необычной расплывчатостью. И, признаться, я понимаю причины этой расплывчатости. Едва ли даже верховный координатор в полной мере знает, что мы станем делать, если Проект удастся. Не исключено… гм… что Джейана — так сказать, пробный шар, первый тест, на котором будет в полной мере проверена вся идеология Проекта. Ведь все предыдущие случаи… Ну, вы сами знаете.
— Да уж… весёлого мало, ваше…
— То-то и оно, что мало. Конечно, наилучший исход — это Летучий Корабль… но при том условии, что девушка… как бы это выразиться… по-прежнему лояльна по отношению к Великому Духу.
— Я теряю нить ваших рассуждений, ваше превосходительство…
— Когда они ещё только прорывались к Острову, наша задача представлялась мне более простой. Сейчас она выглядит практически неразрешимой. Как говорится, — nec plus ultra. Мы не можем выпустить отсюда потенциально опасного человека, да ещё наделённого сверхвозможностями. Что, если она примет сторону Умников? Такое исключить тоже нельзя. Мы не знаем, насколько деформирована её психика. Не исключено, что даже и Великий Дух для неё не авторитет.
— Осмелюсь заметить, ваше превосходительство, что без непосредственного контакта с Джейаной нам не найти ответа на эти загадки. Мы вынуждены действовать вслепую, без возможности прогнозировать последствия… Я продолжаю настаивать на переговорах.
— Станет ли она ещё с вами разговаривать?..
— Надеюсь, что да.
— Хорошо! Тогда, раз она ушла в коммуникации… Михаэль! Узнайте, не было ли переноса!.. Мы будем ждать. И следить. Если она не уберётся отсюда в ближайшие полтора дня — мы её возьмём. Тогда вы с ней поговорите.
— Осмелюсь возразить, ваше превосходительство. Я считаю более рациональным вступить в контакт до применения силовых методов.
— Что ж, если нам удастся точно определить её местонахождение…
Сила. Сила. Сила. Поток грубой, обжигающей силы. Вернувшееся ощущение тела. Вернувшиеся чувства, нормальный слух, зрение, осязание. Джейана вновь стала сама собой, а не бесплотным призраком.
Правда, вернулись и приглушённые было голод и жажда. Сила давала возможность пока не обращать на них внимания. Но такое продлится недолго. Скоро, очень скоро ей, Джейане, придётся позаботиться о себе… или проститься с жизнью. Сила выжигала последнее, ещё таившееся в глубине мышц и костей.
Девушка судорожно пыталась вспомнить суть колдовства Чёрного Ивана. Того колдовства, что помогало в один миг очутиться за тысячи поприщ от того места, где ты только что стояла. В этом теперь был её единственный шанс. Может, там, внизу, она и смогла бы отыскать еду — но сколько на это потребовалось бы времени?..
“Да нет, ты что? Какая там еда? Здесь же всё такое… такое… ну, словно Великий Дух сюда только мимоходом заглянул, а доделать решил в следующий раз. Откуда взяться пище в мёртвых тоннелях? И Сила здесь совсем не такая, как на Острове…”
Значит, выход только один. Вспомнить, во что бы то ни стало вспомнить хотя бы малейшую деталь Иванова чародейства. И — прочь отсюда! Куда угодно… Впрочем, нет. Джейана подозревала, что система этих тоннелей может тянуться и под морским дном — что делать там бывшей Ворожее? Нет, нет, надо… надо вернуться в клан. Один Великий Дух знает как — но сейчас это неважно. Она либо отыщет способ, либо погибнет. Опьянение Силой опасно — подсказывал инстинкт волшебницы. Скоро ты не сможешь даже моргнуть.
Джейана встала, даже не опираясь о стену, — впечатляющий трюк для только что умиравшей от голода. Глаза оставались закрыты, да и на что смотреть в полном мраке? Тёплая, нежная, обманчиво-ласковая Сила разливалась по телу, изгоняя последние следы слабости. На время Джейана вновь стала прежней — ну разве что несколько исхудавшей. Сейчас она вновь готова была к бою — с любым противником.
Однако знала она и то, что продлится эдакая благость очень недолго. Так умирающий огонь вспыхивает ярко за миг до того, как погаснуть окончательно.
Джейана Неистовая стояла посреди моря тьмы. Снизу могучими толчками пробивалась Сила. Сейчас, сейчас… ещё немного, и она будет готова. Нечего даже и пытаться что-то вспомнить — память не сохранила и малейших намёков на колдовство Чёрного Ивана. Значит, нужно действовать ей самой.
Многие из высших заклятий строились на принципе подобия — грубо говоря, для того, чтобы вызвать огонь, иногда требовалось всего лишь представить его себе. Такой способ считался уделом скучающих виртуозов, у которых слишком много сил и слишком много времени, в бою такое не применишь, — но сейчас, за неимением лучшего, Джейане оставалось только это.
Она сосредоточилась. Прочь всё лишнее, прочь все страхи, тревоги, неуверенность; она должна убедить себя, что стоит возле родных скал клана… возле приметной белой прожилки, рассекшей поверхность камня справа от ворот…
Горячо-горячо вдруг стало в груди. Очень горячо. Так, что невозможно терпеть. Боли не было, один испепеляющий жар. Джейане казалось, что даже мрак вокруг не? утратил свою первозданность, что вокруг её ног всклубилась темно — багровая туча слепой мощи, готовой и крушить всё вокруг, и, бережно подхватив свою повелительницу, нежно нести её, повинуясь приказу, на незримых, но очень сильных руках…
* * *
— Ваше превосходительство!.. Она начала перенос!..
— Не. Может. Быть! Не может быть, Михаэль!..
— Радарная группа… “кроты”… зафиксировали сверхвысокую концентрацию энергии… вот здесь… в сочетании со снятой защитой это грозит привести…
— Отключайте ближайший генератор, немедленно! Передайте механикам…
— Начальник генераторной секции Култхард на связи, ваше превосходительство…
— Вилли, рубите канаты. Немедленно остановите генератор! Иначе и от вас, и от тех, кто сейчас на поверхности, ничего не останется! Это приказ!
— Вашепрльство, генератор будет уничтожен внезапной остановкой! Только поэтапный сброс нагрузки…
— Нечего не знаю. Отключайте! Всю ответственность я беру на себя. Сейчас у вас будет письменный приказ — а теперь отключайте!
— Слушаюсь…
— Михаэль, пусть все, кто сейчас на земле и у кого рядом флаеры, немедленно взлетают. Передай захват-группе приказ выйти из района ожидания и двигаться… передай координаты энергетической аномалии. Да скорее же, чтобы тебя Умники забрали!
* * *
Это было как удар хлыста — даже не розги, а настоящего хлыста, что способен рассечь тело до кости. Только что вливавшийся в Джейану поток Силы внезапно и резко оборвался. Оборвался совсем, напрочь, и последние капли мощи, достигшие Ворожеи, обожгли, точно кипящая сталь.
Кажется, она закричала, раздирая грудь отчаянной предсмертной конвульсией. Она не хотела умирать! Не хотела! Что бы там ни говорили о Великом Духе, она не хотела!
Ноги подкашивались, однако рассудок, прежде чем его погасили ужас и боль, успел отдать последний приказ, и накопленная Сила, точно согнутое до земли молодое гибкое дерево, швырнула Джейану вперёд, в темноту и неизвестность.
Последнее, что она ощутила, — тело словно бы размазалось на сотни, если не на тысячи поприщ, стало длинным-предлинным, точно сказочные Мировые Змеи, о которых рассказывал когда-то Учитель…
* * *
— Перенос!..
— Вектор одиннадцать шестьдесят девять… Характер поляризации эллиптический…
— Мощность вторичного излучения составила 5G по шкале Фромюра…
— Генератор остановлен… обмотки горят… применяем пенотушение… отвожу людей… Култхард.
— Наблюдаются спонтанные выбросы энергии по всей территории строительства, роза векторов следующая…
— Разрушение третьего слоя динамической структуры, степень поражения девяносто три процента…
— На поверхности в квадрате бэ-шесть быстро формируется фронт лесного пожара, направление — северо-северо-восток, скорость распространения приблизительно сорок километров в час… высота пламени до пятидесяти метров… Сами не верим, но своими глазами видим!..
— Разрушения в сети контрольных постов — шестьдесят процентов… Управление вторым и первым слоями динамической структуры потеряно…
— Внимание, штаб! По месту первичной локализации энергии наблюдаю мощный взрыв… сейсмографы показывают двенадцать по Рихтеру… Столб дыма до облаков… Мощность взрывного устройства не менее десяти мегатонн в тротиловом эквиваленте…
— Болван, какие там тротиловые эквиваленты!..
— Успокойтесь, ваше превосходительство, умоляю вас… Не волнуйтесь… мы вычислим координаты переброски, я же вам говорил…
— Михаэль! Сжечь один генератор ещё допустимо — но не могу же я обесточить всю планету!.. Давайте, давайте ваших расчётчиков! Мне нужны координаты точки выхода! Кристоферсон!.. Да, да, операция здесь отменяется. Прогревайте двигатели — я хочу, чтобы вы стартовали немедленно, как только у нас появятся координаты…
— Отдать приказ готовить штаб к перебазированию, ваше превосходительство?
— Да, Михаэль. Я хочу держаться поближе к месту событий…
— Виноват, господин генерал, — доклад расчётной группы…
— Ваше превосходительство, на связи Стуруа. К сожалению, из-за больших помех…
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. Уж не хотите ли вы сказать…
— Никак нет, господин генерал. Просто мы можем дать координаты с точностью лишь только до пяти километров…
— Неважно, дьявол, неважно! Цифры!
— 55°08' северной широты и 45° 11' восточной долготы, ваше превосходительство. Угловые секунды определить не представлялось возможным, ошибка на данной широте в одну угловую минуту как раз и составляет примерно пять километров…
— Ваше превосходительство, но это… это окрестности посёлка Твердиславичей!
— Не может быть, Эйб! Вот так удача…
— Удача? Я бы так не сказал…
— Почему? Не вы ли уверяли меня, что Фатима не подведёт? Крис, вы приняли данные?
— Так точно. Разрешите старт, ваше превосходительство?
— Старт разрешаю. После прибытия на место действуйте по обстановке. Помните, что, если вы возьмёте эту девчонку мёртвой, никто не наложит на вас взыскания…
— Вас понял, господин генерал, запускаю ускорители…
— Виноват, ваше превосходительство…
— А, Эйб! Тот-то я удивлялся, что вы всё молчите…
— Разрешите мне отправиться с Кристоферсоном, господин генерал.
— Это ещё зачем?! Чтобы ваша Неистовая вам же и выпустила кишки?
— Я надеюсь на контакт. Нам нужна информация, ваше превосходительство. Даже, быть может, больше, чем решение судьбы самой Джейаны. Что, если за ней последуют новые?..
— Стоп! Я вас понял. Крис! Крис, задержите взлёт. Возьмёте с собой моё доверенное лицо, старшего наставника Эйбрахама Гиггу.
— Слушаюсь. Но только пусть поторопится! Мы стартуем через 15 минут.
— Держите постоянную связь, Эйб. Михаэль! Мобильный интерком! Наденьте, Эйб. Если и впрямь дойдёт до контакта — не скупитесь, говорите, говорите как можно больше, важно будет каждое слово!..
— Вас понял, ваше превосходительство.
— Да, и ещё одно. Дайте с орбитальной тарелки остронаправленный луч на клан Твердиславичей. Пусть у них это время магия действует. Если Неистовая и в самом деле окажется там — пусть Фатима тратит время на поиски, а не на борьбу за хлеб насущный…
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:48 | Сообщение # 8 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Джейана открыла глаза.
Свет. Свет. Свет. Целые моря света, безжалостно терзающего успевшие привыкнуть к темноте глаза. Она ничего не видела, но уже по тому, что появился этот свет, девушка поняла — ворожба удалась.
Удалась! В груди словно бы взорвалась молния. Она сумела! Она подчинила себе колдовство Чёрного Ивана! И без всяких изощрённых заклятий! Она лишь представила себе перенос — и вот он вам, пожалуйста!
Сейчас она не обращала внимания на слабость. Пусть её. Главное — она вырвалась из мёртвой страны и сейчас, хочется верить, где-то возле родного клана.
Наконец боль в глазах утихла. Замирая, Джейана подняла веки.
Нет. Она не рядом с кланом. Кругом лес… хотя… стой… Ба, да это ж Ветёла! Точно! И приметный копьерост… а вон остатки рыбьего садка… она не так чтобы очень близко от скал — десятка два поприщ, если по прямой, — но что такое, если разобраться, два десятка поприщ! Силы ещё есть. Сейчас она возьмёт левее, выйдет на дорогу, и…
Она оттолкнулась от ствола. Ноги не сгибались, ступая бесшумно и мягко, точно у той, прежней Джейаны. Она дойдёт, не может не дойти, встретит Фатиму… А потом всё будет хорошо.
Неразлучная троица, Дим, Джиг и Лев, лениво брела берегом Ветёлы. Парни были почти безоружны — если не считать коротких лесных ножей на поясах. Не слишком доверяя друзьям, Вождь-Ворожея Фатима уже давно позаботилась отобрать у них и боевые луки, и копья с железными насадками. Мечи отнять не решилась, но мечи, почти что ритуальное оружие, доставалось только в случае крайней опасности.
Следом за ними шли пятеро девушек. Эти в отличие от Дима и компании вооружились до зубов. Копья, самострелы, а самое главное — магия. Дим спиной чувствовал, как дрожит воздух, в любой миг готовый взорваться смертоносной волшбой.
Это было странно. Когда явившийся без зова Учитель сказал, что по великой милости Всеотца колдовская сила ещё на какое-то время задержится в ближних окрестностях их клана, Дим не поверил. Однако это оказалось правдой. В дне пути от скал не действовало ни одно даже самое простенькое заклятие. А в клане — всё как обычно, малыши в своих играх оживляли деревянных зверюшек…
Самым скверным оказалось то, что сегодня с ними увязалась Гилви. Эта участвовала в розысках прямо с каким-то остервенением. Если бы не она, парни, случись что, сумели бы повязать девичью стражу. Но против Гилви не больно-то попрёшь. Пигалица пигалицей, а колдует так, что небу жарко становится.
Кажется, первой насторожилась как раз та самая Гилви. У неё первосортный нюх на ворожбу. Вот и теперь — внезапно застыла, напряглась, вытянула тонкую шею, смешно закрутила головой, словно птичка-свистунок весной, в пору брачных игр. Остальные девчонки сгрудились вокруг неё, мгновенно образуя круг, готовые и наступать, и обороняться.
Сделав вид, будто ничего не заметили, Дим, Джиг и Лев продолжали брести себе вперёд. Охотничье чутьё подсказывало Диму, что опасности нет; а девчоночьих дел он последнее время на дух не переносил.
Джиг едва удержался от крика, увидев впереди в нескольких шагах Джейану Неистовую. Худая, измождённая до предела, она стояла, тяжело опираясь о ствол копьероста, и блаженно улыбалась, как может улыбаться только абсолютно, до невозможности счастливый человек. Глаза её были закрыты.
Прежде чем она смогла поднять шум, Дим в прыжке опрокинул её на землю. Настолько быстро и ловко, что друзья только и успели разинуть рты.
— Джей, — прямо-таки с невероятной для него горячностью зашептал парень, — Джей, лежи и не двигайся, это я, Дим, я тебе всё объясню, лежи и не двигайся, Джей!..
Повернувшись к Джигу и Льву, он скорчил самую зверскую физиономию, какую только мог, и пару раз махнул в сторону свободной рукой. Мол, уходите, быстро! И Гилви за собой уводите!..
Про них не зря говорили — понимают друг друга с полувздоха. Не требовалось спорить, не требовалось ничего объяснять. Если о чём-либо просит Дим — делай не спрашивая. Потом всё узнаешь.
Лев взял левее — в сторону от русла Ветёлы, немного, чтобы сзади ничего не заподозрили, но в самый раз, чтобы Дим и Джей остались незамеченными.
— Там уже ходили, — услышал Дим слова Льва. — А вот на тех пригорках, левее, — ещё нет…
Все уже давно привыкли, что Дим открывает рот только в самых крайних случаях, даже когда пользуется мыслью вместо слова. То, что заговорил Лев, а не признанный вожак неразлучной троицы, никого не удивило. И никому даже в голову не могло прийти, что Диму вдруг взбредёт в голову подольше задержаться на одном месте…
Густые заросли скрыли то, что впереди осталось лишь двое юношей, а не трое. Гилви некоторое время подозрительно повертела головой, однако мало-помалу успокоилась. Всяко бывает. Опасности нет. Её бы она почуяла. Быть может, как раз и наступают те времена, о которых предупреждал Учитель, когда магия откажет — до тех пор, пока не будет схвачена Джейана — отступница.
* * *
Джейана лежала не двигаясь и лишь глядя на Дима широко раскрытыми безумными глазами. Где она странствовала? Что ей пришлось вытерпеть? Как случилось, что Лиззи освобождена и подброшена в клан, а былая главная Ворожея сделалась, похоже, самым страшным врагом Учителей, хуже самого злобного Ведуна?..
— Джей. Слушай меня внимательно, — еле слышно хрипел Дим прямо в ухо девушке. — Ты понимаешь меня?
Лёгкий кивок головы, в глубине больших глаз медленно-медленно разгорается знакомый огонь Джейаны Неистовой.
— Тогда слушай и запоминай. В клане дела плохи. Тебя разыскивают Учителя. Велено схватить во что бы то ни стало. Фатима стала и вождём, и Ворожеей…
Нетерпеливый кивок, словно говорящий: “Знаю! Дальше!”
— Так вот, она поклялась Великим Духом, что, если ты только объявишься на этих землях, тебя немедля схватят. Ты объявлена отступницей. Ты вне закона. Так сказал Учитель. Ни один клан не даст тебе убежища. Нам грозят великими бедами. Говорят, что не станет магии… Так что тебе надо где-то спрятаться.
— Я… еды… — еле слышно прошелестели запёкшиеся губы.
— Ой прости. — Дим рванул завязки котомки, сорвал с пояса долблёнку. — Ешь, пей… только ни слова мыслями — тут рядом Гилви, она тебя ненавидит люто, а мыслеречь чувствует, наверное, лучше самой Фатимы…
— Поняла… — пальцы Джейаны уже ломали толстые ломти печёных толстяков. — Говори… дальше… — Она припала к горлышку долблёнки.
— Вся власть в клане ныне у Фатимы, — продолжал хрипеть Дим. — Она всем заправляет… всеми командует. Парни… в загоне… Любое слово соплячки — приказ… Крепко злы все, того и гляди пойдут стенка на стенку… в память о Твердиславе ещё держимся. Кончать надо с этим… и поскорее. На тебя вся надежда. Мы в боевой магии не так сильны.
Джейана прикрыла глаза. Никогда прежде она не ела с таким зверским аппетитом. Она знала, что после долгого поста нельзя накидываться на еду, надо привыкать к пище постепенно — и заставила себя оторваться от трапезы, съев едва один ломоть. Ничего. Теперь наверстает.
Зато в воде она себе не отказывала.
Мало-помалу голова прояснялась. Гибельная слабость отступала. Сила иссушила девушку, однако теперь всё будет в порядке. Может быть, именно поэтому, из-за крайней степени истощения, она и восприняла услышанное от Дима так спокойно.
Ах, Фати, Фати, подружка Фати! С какой же охотой ты сдала меня… Джейана не слишком удивлялась — всегда, даже в её девчоночью пору, находились любительницы понаушничать. Вождю ли, главной Ворожее или даже Учителю. Но Фатима оставила их всех далеко позади. “А ведь она и в самом деле схватила бы меня, — мелькнула мысль. — Схватила, пока я едва стою от слабости и не могу даже запалить лучинку. А потом отдала бы Учителям… Интересно, зачем я им понадобилась, если не они стоят за всеми этими островами магов и тому подобным?”
— Надо тебя спрятать, — шептал тем временем парень. — Отлежишься, отъешься… а потом Фатиме как следует выдашь. По первое число! Чтобы и как зовут её забыла!
“Да, наверное. Наверное, я сумею с ней справиться, несмотря на то, что Фатима ныне владеет Ключ-Камнем, а я ещё не знаю, сумею ли подчинить Силу, находясь здесь, наверху, а не в подземельях. Но всё равно. Клан на неё не оставлю. Не оставлю ни за что, слышите?! Этому не бывать. Никогда!”…
…Сказать “мы тебя спрячем”, как известно, намного легче, чем сделать. Чтобы его не хватились из-за долгого отсутствия, Дим шагал широким мерным шагом, то и дело подхватывая мгновенно выбивавшуюся из сил Джей на руки. Она не сопротивлялась, лишь — память о Твердиславе! — старалась не прижиматься слишком плотно. Отчего-то это казалось постыдным, грязным, нехорошим — хотя тот же Дим совсем недавно попросту лежал на ней, прижимая к земле.
Они шли на северо-восток, куда не столь часто забредали охотничьи экспедиции Твердиславичей. Правда, неугомонная Фатима гоняла народ по десять раз проверять одно и то же место, приговаривая — мол, ещё вчера не было, а сегодня, глядишь, появится. Да и зима на носу, холода, метели. В шалаше не перезимуешь. Надо уходить на юг, неожиданно всплыло в голове. Надо уходить на юг… начинать оттуда. Но пока что надо поставить Джей на ноги.
Все их прошлые ссоры и раздоры мгновенно оказались преданы забвению. Сейчас главное — спасти клан, пока распря не стала всеобщей. Потому что тогда вмешаются Учителя… и кто знает, останется ли от Твердиславичей хотя бы одно лишь имя.
* * *
Буян закончил строить шалаш. Собственно говоря, “шалашом” это основательное сооружение назвать можно было лишь с изрядной натяжкой, просто уж так само выговаривается. Да и то сказать — что же это за дом, возведённый без топора, без пилы, без иной плотничьей снасти? Пусть даже углы — на могучих глыбах, пусть стены — из брёвен чуть ли не в обхват толщиной, пусть крыша крыта дёрном — всё равно. Стволы не ошкурены, комли выставили на всеобщее обозрение растопырку щепы, оставшейся, когда Буян лапами ломал толстенные стволы. Кое-где торчали даже корни.
Окна пришлось мало что не прогрызать. Очаг он сложил из дикого камня; после того, как с Буяна сошло семь потов, удалось устроить нормально тянущий дымоход.
Не жалея себя, ладил лежаки, полки (появится ведь в конце концов, что на них ставить!), мастерил посуду, плёл корзины и вообще делал всю ту немереную прорву дел, что бывает всегда при поставлении нового дома.
Он почти всё время молчал. Говорить стало не с кем. Ольтея который уже день лежала без сознания. Молния этой проклятой соплячки Гилви — да поразит её Великий Дух бесплодием, чтобы никто из парней на неё даже и не покосился! — всё-таки сделала своё чёрное дело.
На безупречном теле ламии не осталось ни единой раны. Она дышала медленно и мерно — однако Буян готов бы поклясться, что дыхание это с каждым днём становится всё слабее и слабее.
Буян ухаживал за ней как мог. Близились холода, нужно было укрытие — и он затеял строительство. Выбрал самое глухое место, надеясь, что уж тут точно не найдут; но, помимо этого, не жалея сил, таскал дёрн, вознамерившись обложить им не только крышу, но и стены, так, чтобы со стороны шалаш походил бы на обычный холм, каких немало в здешних лесах.
Что случилось с Лиззи, что вообще происходит в клане, он не знал. Пару раз, отправляясь на охоту (он отпаивал Ольтею горячим мясным бульоном, свято веруя, что это поможет одолеть любую хворь), Буян сталкивался с Твердиславичами. Была пора больших осенних облав, однако сородичи если на кого-то и охотились, то явно не на обычного промыслового зверя. Скорее они кого-то ловили… уж не его ли?
Он боялся схватки, боялся, как бы вновь не пришлось убивать или хотя бы ранить своих, однако всё обошлось. Незамеченным он возвращался назад, свежевал дичину, варил мясо в большом каменном котле (счастливая находка, что бы он без неё делал!), поил бесчувственную Ольтею… а потом долго сидел возле неё, глядя на замершее лицо и едва-едва заметно подрагивающие ресницы. С каждым днём они подрагивали всё реже и всё слабее…
Сегодня день оказался и вовсе дурным. Губы ламии так и не открылись, когда Буян поднёс к ним сплетённую из коры плошку с горячим, дымящимся варевом.
И тогда он испугался. Испугался даже сильнее, чем в тот проклятый день, когда они со Ставичем и Стойко нарвались в лесу на серую боевую копию Творителя Дромока.
Он уже знал, что такое одиночество. И, видит простивший его Великий Дух, второй раз он ни за что бы не остался один. Тогда он этого не понимал. Цена, заплаченная за осознание этого, была непомерно высокой.
Он растерянно поставил плошку на камни. Раньше он надеялся, что всё наладится, что в один прекрасный день Ольтея придёт в себя; гнал прочь чёрные мысли, а вот теперь понял — как и Лиззи, ламия медленно умирает. И есть только одна сила, способная её спасти.
Великий Дух? О нет, конечно же, нет! Всеотцу нет дела до ведунских тварей. Для него они все на одно лицо. Вседержитель лишь терпит их, посланных для испытания твёрдости и праведности Его детей. Значит — надо вновь идти… к Творителю Дромоку. Просить. Невесть как, но просить. Отчего-то Буян не сомневался, что Дромока едва ли тронет смерть какой-то там ламии. Для Творителя все они были не более чем “копиями”, созданными для определённой цели. Захочет ли он лечить Ольтею? Ведь заставить его нельзя. Никакими силами…
Что будет с ним самим, перебившим немало созданий того же самого Творителя, Буян даже и не подумал.
Сказано — сделано. Завернул бесчувственную ламию в кособрюхову шкуру, легко, точно перышко, закинул на плечо, подпёр дверь “шалаша” колом и пустился в дорогу.
Он рассчитывал добраться до Змеиного Холма самое большее за три полных дня пути.
* * *
К полному удивлению Фатимы, Лиззи медленно, но верно выкарабкивалась. Куда-то бесследно исчез зелёный призрачный гной, заполнявший жилы вместо простой, здоровой крови, щёки приобрели обычный цвет, девчушка пришла в себя.
И оказалось, что она ничего, ну просто ничегошеньки не помнит. Как Фатима ни билась, ни расспросы, ни даже заклятия так ничего и не дали. Похоже, чья-то сила полностью стёрла у Лиззи все воспоминания. Надежды Вождь-Ворожеи вызнать хоть что-нибудь о загадочных злых волшебниках так и остались надеждами.
Тем временем клан продолжал ретиво прочёсывать окрестные леса. Точнее, ретивость он проявлял лишь в её, Фатимы, сообщениях Учителю; сама же Вождь-Ворожея понимала, что несколько кривит душой. Старалась лишь примерно четвёртая часть, в основном девчонки постарше; остальные же лишь, как говорится, отбывали наряд.
Вызывала подозрения и неразлучная троица — Дим, Джиг и Лев. Дим повадился куда-то исчезать, да так ловко, что выследить его не удалось и самой Фатиме. Парень мастерски уходил от преследования; а если вместе с ним отправлялись человек тридцать, то он просто не делал попыток скрыться. Однако людей не хватало, и Фатиме скрепя сердце приходилось мириться с отлучками Дима.
Вождь-Ворожея присматривалась к нему особенно пристально ещё и потому, что, если бы не Учитель, — Ключ-Камень после осуждения Чаруса и гибели Кукача достался бы ему, Диму. Кто знает, не задумал ли длинный, тощий молчальник какие-нибудь козни? Не готовит ли втихомолку ловушки?
Впрочем, вскоре объяснение этим отлучкам нашлось. В клане стало плохо с мясом — из-за облавы на Джейану оказались заброшены всегдашние осенние охоты, — и тут Дим открыто, ни от кого не скрываясь, явился после очередного своего исчезновения в клан, сгибаясь под тяжестью туши молодого оленя. Молча подошёл к дверям домика Фатимы, молча сбросил груз на крылечко, молча кивнул подбежавшим девчонкам — разделайте, мол.
— А у самого — ручки отсохнут? — подбоченилась Викки, одна из помощниц Фатимы по части запасов. С недавних пор (и с лёгкой руки Фатимы, скажем прямо) вся не просто тяжёлая, а и почему-либо неприятная работа оказалась переложена на плечи юношей. Раньше мужским делом было добыть — разделывали и запасали мясо впрок куда более сведущие в травах девчонки.
Дим медленно поднял голову, прямо взглянул Викки в глаза, усмехнулся, ничего не сказал и прошёл прочь.
— Эй! — крикнула девушка. — Забыл своё место, что ли?! Быстро давай шкуру снимай!
Это оказалось ошибкой. Когда Дим повернулся, малоподвижное его лицо, на котором почти никогда не отражалось никаких чувств, было совершенно белым от бешенства. Он не носил боевого меча, но копьё с железным навершием уже смотрело Викки в живот. Глаза Дима сузились, он качнулся, потёк вперёд мягким охотничьим шагом, каким привык подкрадываться к жертве, так, чтобы даже чуткое ухо осторожного зверя не уловило и малейшего шороха.
“ — Эй, эй, ты чего? — только и успела пискнуть Викки. В следующий миг тяжёлое древко крутнулось с неожиданной быстротой, подсекло ей ноги, и девушка, охнув, плюхнулась прямо на задницу.
Кое-кто из мальчишек помладше прыснул.
— Что здесь происходит? — вихрем вылетела из-за спин Гилви, рыжие волосы растрепались по ветру — так бежала. — Что случилось? Викки! Дим! В чём дело?!
Парень не удостоил её ответом. Нарочито медленно закинул копьё на плечо и процедил сквозь зубы, обращаясь ко всё ещё сидевшей Викки.
— Я своё дело сделал. Зверя выследил. Подстерёг. Добыл. Принёс. Дальше пусть другие постараются. Мясо-то небось все жрать станете, — он обвёл толпу недобрым взглядом.
— Забываешься, ты! — взвизгнула Гилви, вскидывая руки для заклятия.
Однако парень оказался скорее. Не меняя выражения лица, он резко крутнулся, и тупой конец древка врезался аккуратно в середину лба Гилви. Дим бил, конечно, не в полную силу — иначе девчонка в тот же миг отправилась бы к Великому Духу, — и потому юную Ворожею лишь отбросило и сшибло с ног.
Гилви самым постыдным образом разревелась.
— Всем понятно? — Дим вновь оглядел толпу. Оглядел настолько нехорошим взглядом, что вся девчоночья половина тотчас брызнула наутёк, громко призывая Фатиму.
Вождь-Ворожея не замедлила появиться.
Гилви лежала ничком и бурно, самозабвенно рыдала. Викки сидела, с ужасом уставившись на Дима, который вторично, всё тем же неспешным движением, поднимал копьё.
Едва взглянув на лицо Дима, Фатима сообразила, что дело плохо. Когда человек так смотрит, он уже не испугается ни смерти, ни суда, ни даже изгнания.
Школа Джейаны всё же не прошла совсем бесследно.
— Так. Все спокойно. — Фатима старалась напустить в голос побольше холода. Пальцы торопливо вытащили из поясного кармана Ключ-Камень — на тот случай, если Дим наделает глупостей. — Что произошло?
Дим равнодушно опёрся о копьё. Викки на всякий случай отползла подальше, не обращая внимания на высоко задравшуюся юбку.
— Я зверя добыл, — скучающим голосом сообщил парень. — Вели, чтобы разделали, Фатима. Стухнет иначе.
— А сам что, не мог? — ядовито осведомилась Вождь-Ворожея.
— С зари ноги по чащобе ломал. Выслеживал. Подкрадывался. Потом тушу назад пер. И я ещё и разделывать должен?
— Да. А как иначе?
— Как раньше было. Парни охотятся, девчонки добычу уряжают.
— Ты прежние времена тут не вспоминай! — вспылила Фатима. — Ишь, белоручка выискался! Шерсть поднимать вздумал?! А ну живо за работу!
— Я свою работу сделал, — Дим цедил слова медленно и лениво, в обычной своей манере. — Завтра снова за мясом пойду. Интересно, чем ты клан по зиме кормить станешь, Фатима…
— Великий Дух не даст пропасть своим верным слугам! — со страстью выкрикнула Фатима. Глаза её расширились, рот некрасиво искривился; истовость веры не красит, тем более молоденькую девчонку.
— Только лучше, чтобы кладовые были полны, — упрямо сказал Дим. — Завтра я пойду на охоту… мы пойдём втроём. А Джейану ловите сами. У нас есть дела поважнее.
Он повернулся к Фатиме спиной, и в тот же миг давно уже пришедшая в себя Гилви остервенело всадила ему между лопаток магический заряд.
* * *
Сперва Дим приходил часто. Приносил еду, то немногое, что удавалось стащить из клана. Рассказы его, поневоле краткие, становились всё мрачнее. Фатима обезумела. Она ведёт клан к голодной смерти. В то, что Великий Дух спасёт и сохранит Твердиславичей, Дим не верил ни на грош. Великий Дух помогает тем, кто сам себе помогает. Он тебе еду не разжуёт и в рот не засунет. Он зверя посылает, пролётную птицу, рыбу в садки на Ветёле, урожай на поля. А уж как ты этим распорядишься — не его дело. Хочешь зимой от голода подыхать — подыхай, никто слова не скажет. Твоя вольная во всём воля!
А потом Дим исчез. Его не было день, два, три… Джейана поняла — что-то случилось. Не иначе, в открытую схлестнулся с Фатимой, и… Если у Ворожеи в руках Ключ-Камень, она на многое способна.
На третий день Джейана, чувствуя странную, неведомую ранее сосущую тоску в сердце, осторожно разожгла на камне поминальный огонёк. Точно такие же огоньки отгорели в своё время по Стойко, Ставичу, близнецам, Чарусу, Кукачу… и по Буяну тоже… Великий Дух, сколько же народу полегло за эти страшные месяцы! А теперь наверняка ещё и Дим…
…Они никогда с ним особенно не ладили — молчаливый и упрямый, парень признавал над собой только одну власть — Твердислава. У Джейаны же, однако, хватило ума не оттачивать на нём коготки.
И вот его нет. Конечно, могло произойти всё, что угодно — например, не было возможности уйти из клана по причине очередной дурости Фатимы, — но Джей не дала увлечь себя ложной надеждой. Дим пришёл бы непременно. Днём ли, ночью — неважно. И если он не появляется — значит, уже на пути в чертоги Великого Духа.
И тем не менее главное он сделал. Она пришла в себя. И хотя до прежней Джейаны было ещё далеко, Ворожея уже не падала на каждом шагу. Не падала, несмотря на то, что вся её Сила иссякла.
Как она пережила первые часы после этого — страшно даже вспоминать. Кажется, выла и каталась по земле точно раненая маха. Чудом не наложила на себя руки — спас всё тот же Дим, принёсший весть, что в клане и в ближайших окрестностях волшебство по-прежнему в силе. Передал он и слова Учителя о великой милости Всеотца.
— Это неспроста, Дим, — хриплым от ещё не высохших слез голосом проговорила Джей. — Неспроста, ох, неспроста, чует моё сердце!..
Однако что именно “неспроста”, в тот раз так и не сказала… а другого случая, как оказалось, больше и не было.
Едва оправившись от первого шока, потребовала, чтобы Дим помог ей подобраться как можно ближе к клану. Парень долго упирался и сдался, лишь когда она сказала, что без этого не укоротишь Фатиму.
Да, она ощутила знакомое тепло и расползающееся
по коже лёгкое покалывание, когда они подошли к скалам на треть дня пути. Для опытной Ворожеи не составило труда проследить путь Силы — она лилась с небес. Узкой струйкой, пробивая облака и толщи аэра… но откуда? Ведь там, наверху, — только обиталища Великого Духа?
Сила, шедшая сверху, почти ничем не отличалась от той, что довелось хлебнуть там, внизу, разве что — разве что эта казалась какой-то тонкой, хлипкой, “несытной”, как наконец сумела подобрать определение Джейана. Той, глубинной Силой, могли управлять многие… в том числе и враги. Так зачем же Великому Духу делать исключение для одного только клана Твердиславичей? Уж не потому ли, что она, Джейана, сейчас здесь?..
…На третий день после исчезновения Дима она отправилась на охоту. Все скудные припасы закончились, предстояла новая голодовка — а на носу уже была зима. Зиму надо проводить либо на юге, либо под надёжной кровлей. Юг отменялся сразу и категорически — возможно, там и удалось бы протянуть до весны, но что за это время случилось бы с родным кланом? Кроме того, на юге, попадись она в руки тамошних племён, разговор вышел бы короткий — в один миг предстала бы перед Великим Духом. Она же теперь отступница, самая опасная тварь во всём мире, опаснее даже Ведунов… Лесная Ведьма, как, по словам Дима, прозвал её Учитель.
Нет, она останется здесь. Поскольку тут с небес льётся хоть и слабый, но всё же ручеёк истинной Силы и поскольку в родном клане чудит спятившая Фатима, она, Джейана Неистовая, останется здесь, доколь возможно. Если ей не удастся спасти клан, то тогда и жить незачем.
Однако справиться с Фатимой, за которой, оказывается, стоит Учитель, которая владеет Ключ-Камнем, далеко не так просто. Без Силы не обойтись. Лучше всего, конечно, использовать не ту жидкую небесную струйку, а необоримые подземные потоки; однако Джейана ясно видела и чувствовала, что глубинные реки пересохли, словно кто-то возвёл на их пути непроницаемую запруду. Кто? И зачем? Великий Дух?
Но… неужто Ему, Великому Духу, настолько важна она, Джейана Неистовая? И если Он на самом деле всеведущ — как же может Он не знать её, Джейаны, мыслей и намерений? Что такого она сделала? Убивала? Так ведь в бою. И откуда ей было знать, что те тогдашние враги — Его избранные слуги, если Он и впрямь прогневался на неё за те схватки? Так за что её карать? За непослушание? Но… непослушание случалось и раньше, и в других кланах… и так сурово не карали, если, конечно, не считать клан Чёрного Ивана.
Непослушание… непослушание… Но разве ж нужны Ему покорные во всём куклы? И почему, если уж на то пошло, нельзя было освобождать Лиззи? Да. я сама, я, Джейана, была против. Но всё-таки: почему это преступление? До сего времени Великий Дух не был щедр на бессмысленные запреты.
От мыслей начинала трещать и кружиться голова. Усилием воли Джейана заставила себя сосредоточиться на охоте.
Дим притащил ей добрый самострел, длинный нож, вдоволь стрел. И осенью леса были полны зверем, однако Джейане пришлось попотеть, прежде чем она сбила двух лесных малышек-косуль.
Возвращалась она кружным путём — “по лесу обратно той же дорогой не ходят!”, звенел в ушах голос Твердислава. Хотя — ох и удивился бы вождь, походив по нынешнему лесу! Из него словно бы ушла жизнь. Нет, зверей, птиц, поздних осенних летунов-насекомых хватало, а вот иных обитателей, что черпали жизнь в магии, почти не стало. Вернее даже сказать, совсем не стало. Или запрет Великого Духа на колдовство коснулся и их?
И потому так удивилась Джейана, заметив ясный, хорошо заметный след, от которого отдавало Ведуньим чародейством.
Волшебство! Здесь! Откуда? Да ещё… да ещё такие знакомые отпечатки!.. Не может быть! Не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
Кажется, она даже подпрыгнула и совершенно неприлично взвизгнула. А потом рванулась следом за обладателем этих знакомых лап.
— Итак, затишье.
— Так точно, ваше превосходительство.
— Докладывайте, Эйб, что вы предприняли? Сенсоры по-прежнему не показывают цели… не знаю уж почему. Генераторы-то остановлены!
— Осмелюсь напомнить вашему превосходительству, что…
— Ну да, да, по моему приказу энергия подаётся узким лучом с орбиты. Но в пределах круга, где волшебство всё ещё разрешено, Джейаны, насколько я понимаю, нет.
— Так точно. Фатима прочесала эти места вдоль и поперёк. Коллега Феличе поднял на поиски клан Середичей — у них с Твердиславичами давняя вражда, они откликнулись очень охотно, — но выходного следа так и не обнаружили. Наша беглянка где-то здесь, рядом, и я не сомневаюсь, что со дня на день её обнаружат — ну хотя бы просто наткнутся. Когда лес сутки за сутками прочёсывают без малого четыре сотни человек, рано или поздно они её найдут.
— Мне бы вашу уверенность. Его высокопревосходительство уже справлялся о Джейане.
—О…
— Не бойтесь, Эйб, не бойтесь. Я спросил его… о тех словах, помните — “эти смогут”? И знаете, что он мне ответил? Что я всё неправильно понял, что он имел в виду лишь то, что они точно окажутся устойчивы к соблазнам Умников… ну, словом, повторил всё то, что говорил и в первые дни Проекта “Вера”.
— У меня нет слов, ваше превосходительство…
— У меня тоже. Но это неважно. Как бы то ни было, экзекуция пока откладывается. Его высокопревосходительство даже доволен, что Джейана… гм… ускользнула. Потери в людях списаны.
— Я потрясён…
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:48 | Сообщение # 9 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Когда Дим открыл глаза, вокруг стояла тьма. Всё тело пылало от неведомой, незнакомой доселе боли; из точки откуда-то между лопаток по спине разбегались колючие, жгучие волны. Дим попытался пошевелиться — и понял, что крепко-накрепко связан, точно оглушённый хряк — кособрюх, предназначенный улучшить породу домашнего скота.
“Великий Дух, чем же это меня?” — подумал он.
Боль не только не отступала, но, напротив, усиливалась. Лоб парня покрылся потом, он до хруста стиснул зубы, чтобы не застонать.
— Гляди, Гилви, очнулся, — сказал чей-то знакомый голос совсем рядом. Кажется, голос Файлинь. — Твоё счастье… кто ж с живым-то родовичем так… — в словах девушки сквозила открытая неприязнь.
— А ты не задирайся тут, — последовал заносчивый ответ, и Дим, как бы ни было больно, удивился — чтобы раньше тринадцатилетние соплячки, пусть даже ловко выучившиеся ворожить, смели так обращаться к старшим?! — Не задирайся, поняла, а то Фатима всё узнает!..
— И что она мне сделает? — холодно поинтересовалась невидимая Фай.
— Увидишь тогда, да поздно будет!
— Ну так и иди к ней. А мне недосуг. Если ты Дима от последствий своей молнии лечить не будешь, я это сделаю!
— А вот и не сделаешь! Не сделаешь! Фати что сказала? Чтобы только в себя пришёл, ясно?!
— Дура ты, Гилви, прости меня, Дух Великий, — спокойно ответила Файлинь. — Раньше я думала — зря тебя Джейана задевает. А теперь вижу — тебя не то что задевать, тебя пороть надо было каждый день. Утром и вечером. Тогда бы, глядишь, и поумнела. А так… силы много, а голова дурная. И не зыркай на меня своими глазищами! Не испугаешь.
— Ах ты!.. — пронзительно взвизгнула Гилви. Правая рука Фатимы уже успела привыкнуть, что ей не осмеливаются перечить даже старшие девушки, которым через полгода — год и на Летучий Корабль пора будет всходить.
Дим услышал какую-то возню, потом приглушённый писк и звонкий шлепок, словно кто-то отвесил кому-то смачную оплеуху. В следующий миг воздух застонал и загудел, щёку юноши на миг окатило жаром… а потом раздался по-прежнему спокойный голос Фай.
— Ну что, помогла тебе твоя молния? Такое я отобью, не сомневайся, Гилви. А выдрать я тебя ещё выдеру. Насчёт этого тоже не сомневайся. Неделю на задницу сесть не сможешь. А теперь пошла вон, соплячка!
Несколько мгновений царила громкая тишина. Слышно было тяжёлое сопение Гилви. Точно кособрюх, вдруг подумалось Диму.
— Очнулся? — спросил голос Файлинь, на сей раз обращённый к Диму. — Крепко она тебя, паршивка… Ну ничего, главное теперь — лежать тихо и не вставать. Тогда всё пройдёт. И зрение вернётся.
— Фай… точно вернётся? — прохрипел парень.
— Точно, точно, не сомневайся. Я хоть и не считаюсь ни лекаркой, ни травницей, а в этих делах тоже кое-что смыслю. С малышами — неведомцами только так и можно.
— А… Фатима…
— Фати сошла с ума, — девушка понизила голос. — Она больна, и притом сильно. Сперва эта дурацкая идея девичьего превосходства… которая вот-вот обернётся кровью, потом охота за Джейаной… Далеко не все думают так, как Гилви. С этой рыжей какой спрос — Неистовую она ненавидит люто. Насчёт остальных можно и нужно думать. А тебе Фатима ничего не сделает. Она, видите ли, решила снова воззвать к Учителю… чтобы тебя судили.
Несмотря на всю храбрость, Дима прошиб страх. Стать изгоем! Чтобы любой мог невозбранно убить его!..
— Судить… нет! Лучше… пусть уж сразу, — выдавил юноша.
— Не дури! — строго, точно на одного из своих питомцев, прикрикнула Фай. — Не дури! Я тебе так скажу… — теперь она шептала, так что почти ничего и не было слышно, — я тебе скажу, что не все и Учителя понимают. И в историю с Джейаной не слишком верят. Я вот, например, не верю. А ты?..
— А я… я её видел, Джейану… — вырвалось у Дима. Файлинь мгновенно зажала ему рот ладошкой.
— Молчи! Молчи! Всех погубишь! — горячо зашептала она в самое ухо раненого. — Я так и знала, так и знала… ты её нашёл! Ну и что? Говори скорее, но только тихо! Совсем тихо! Так, чтобы и щелкунчик пролётный ничего бы не разобрал!
— Она… никакая не злодейка, Фай… Не знаю, почему Учитель так сказал… Очень измучена, истощена… она умирала от голода, когда я её нашёл… Таскал ей еду. Шалаш сделал… Оружия какого — никакого принёс… Послушай… я долго был… долго тут провалялся?
— Долго. Сегодня уже четвёртый день.
— Ох!..
— Дим, скажи мне, где она! Скажи, Великим Духом клянусь, что скорее умру, чем выдам это!
— Фай…
— Понимаю, боишься. Я бы на твоём месте тоже боялась. Но иного выхода нет. Она ведь умрёт там, ты понимаешь, Дим?!
— Я ей… самострел оставил…
— Самострел оставил! — злым шёпотом передразнила его Файлинь. — Да Джей уже забыла, когда в последний раз охотилась! Не дело главной Ворожеи по болотам за птицей скакать! Она из этого самострела только твою башку глупую прострелить и сумеет!..
— Но… что же… было… делать?!
— Что делать… Гм… да, ты прав, извини меня… это я не подумавши… Ладно, Дим, хватит болтать, скажи мне, где она! Если сейчас выйду, может, до темноты успею…
Дим как мог подробно описал дорогу к шалашу.
— Далеко… — призадумалась Файлинь. — Далеко, но ничего не поделаешь. Ежели бегом, то и впрямь успею… Ладно, ты лежи. Явится Фатима — не перечь, упрямство своё спрячь! А то… кто их с Гилви, бешеную парочку, знает…
Она вскочила — воздух упруго толкнул Дима в щёку. Хлопнула дверь. Юноша вздохнул. Ему оставалось только ждать.
* * *
Невысокая, неприметная Файлинь без помех выбралась за ворота клана. Девичья стража в воротах неприязненно покосилась, но не остановила.
“До чего дожили! Твердиславичи друг на друга дикими махами смотрят! — сокрушалась Фай, торопливо семеня узкой тропкой. — Эвон Мариха — раньше мало что в глаза не смотрела, а теперь гляньте на неё — “мы, мол, с Гилви за нашу Вождь — Ворожею горой, всех парней-козлов надо как следует прижать, они, тупицы, только и могут, что…”. Великий Дух, я в её годы и слов-то таких не знала, и думала, что все детишки, как и неведомцы, прямо из руки Всеотца приходят… Наперекосяк всё пошло в клане, шиворот-навыворот, и кто знает, как теперь всё исправишь? Даже если Джей вернётся… даже если Фатиму одолеет… За Вождь-Ворожеей немало родичей пойдёт… Что ж, братскую кровь проливать, со своими, как с Ведунами, драться?!”
Солнце уже успело опуститься довольно-таки низко, ещё немного — и деревья скроют его. Переводя дух, Файлинь остановилась на крохотной полянке перед вознёсшимся на два человеческих роста буреломом.
— Джей! Джей, это я, Файлинь! Я принесла поесть!
Молчание. Что ж, верно. Кто знает, может, всё это — ловушка Фатимы.
Фай осторожно подобралась поближе к зарослям. Пожухлые стебли скоронога, застывшая, точно воины в строю, поросль лесной красавки… Растения, используемые травницами для усиления способности повелевать магией и в то же время мешающие ту же магию распознать. Дим не мог выбрать места лучше. Пока не пролезешь в сам шалаш, ничего не узнаешь.
Согнувшись в три погибели, Фатима нырнула в некое подобие лаза.
Искать по непроходимому бурелому пришлось долго. Шалаш был искусно спрятан, однако, когда Файлинь в конце концов на него наткнулась (ей показалось, что чисто случайно), девушку ждало разочарование — укрывище Джейаны пустовало.
“Великий Дух, да куда же она могла деться? На охоту пошла? Да, наверное, ничего другого не придумаешь…” Поразмыслив несколько мгновений, Файлинь оставила принесённую снедь, быстро начертила рядом свою Руну и заторопилась прочь. Надо во что бы то ни стало успеть в клан до темноты…
* * *
Тот, за кем гналась Джейана, шёл небыстро. Отпечатки лап казались непривычно глубокими даже на сухой земле — так, словно идущий нёс на себе ещё груз. Нёс очень осторожно, обходя буреломы и завалы; но, с другой стороны, строго придерживался раз взятого направления. Направление это очень не нравилось Джейане — прямиком к Змеиному Холму! — однако теперь она могла срезать углы, мало-помалу нагоняя.
Наконец она увидела.
За сухим увалом начиналась очередная полоса болот. По пробитой во мхах стёжке медленно шагал Бу. На руках у него лежала… ну да, Ольтея!
Джейана замерла, точно налетев на незримую стену. Ольтея!.. Вот уж кого она хотела бы встретить меньше всего. Нельзя сказать, что нынешняя Джейана ненавидела ламий так же глупо и пламенно, как раньше, но…
Человекозверь, разумеется, тотчас ощутил её присутствие. Резко повернулся, чуть не выронив свою драгоценную ношу.
“Великий Дух, как же я рада его видеть, — в смятении вдруг подумала Джейана. — И его, и… страшно признаться… и Ольтею тоже!”
Бу широко осклабился, показывая жуткие клыки. Очевидно, это должно было означать радостную улыбку. Приподнял ламию (да она вроде как без чувств, что ли?) и дёрнул головой — мол, подходи, махнуть тебе не могу, видишь, все четыре руки заняты.
Джейана спустилась в болото. Слабость всё-таки чувствовалась, нечего и думать сейчас о схватке с той же Фатимой…
— Привет! Привет, Бу! — И почти сразу из самого сердца рванулась та самая, только что пришедшая на ум фраза: — Как я рада тебя видеть!..
Бу растерянно заморгал, как-то неловко дёрнул уродливой башкой, отворачиваясь и пряча глаза. Джейане на миг показалось, что он вот-вот расплачется… но нет, создатели Бу предусмотрительно лишили его способности проливать слезы. Вместо этого лишь быстро-быстро затряс головой, точно говоря — и я, и я, и я тоже!
— Что с ней? — рука Джейаны донельзя естественным жестом легла на могучее предплечье человекозверя. И вновь поразилась сама себе. Спросила не про Лиззи, не про то, удалось ли донести её до клана, спросила о ламии, той самой ламии, на которую раньше и смотреть не могла!
Спросила и тут же обругала себя — как он ей ответит?
Бу вновь ухмыльнулся, потом состроил жутковатую гримасу — мол, плохо.
— А куда же ты её?
Махнул рукой на северо-запад.
— К… к Ведунам, что ли? — Джейана невольно понизила голос. Кивок.
— Не боишься?
Бу равнодушно пожал плечами. Дескать, никакой разницы, раз надо, так надо, выбирать не приходится.
— Поня-а-атно… А Лиззи? Что с Лиззи? Донесли?
Кивнул не без гордости.
— Уф… — рука Джейаны сама собой прижалась к сердцу извечным женским жестом облегчения. — Хвала Великому Духу! Жива?
Бу вновь утвердительно склонил голову.
— Здорова?.. Нет? Сильно больна?.. Проклятие… Сумеют ли вытащить… Ох, в клане надо быть, а не по лесам бегать! Ты знаешь, что с остальными?..
Помнила, помнила то звенящее равнодушие, что навалилось после упоения Силой! И сейчас — о Твердиславе почти не думала. Отчего-то сердце было спокойно, словно знало наперёд что-то, успокаивало без слов, одним потаённым знанием… А сейчас — ёкнуло разом, заныло, засвербило внутри, и по бедру поползли мурашки, точно вспомнив крепкую, уверенную в себе, взбугрённую мозолями ладонь вождя.
Но Бу надо было задавать чёткие вопросы, такие, чтобы можно было ответить “да” или “нет”.
— Твердислав… — набрала воздуху в лёгкие. Не сразу удалось и выговорить: — Твердислав — жив?
Бу медленно, торжественно кивнул.
— Где он? Здесь, в клане? “Нет”.
— Где-то поблизости?
“Нет”. И — палец Бу поднимается кверху, указывая на небо.
— Что, там? — охнула Джейана, разом почувствовав, как задрожали колени. — Жив — и там? Ушёл…
“Ушёл на Летучем Корабле, — вдруг родилась холодная, трезвая мысль. — Ушёл… ушёл без меня. А ведь поклялся… мол, умру, но без тебя не пойду…”
Стой, но ведь… кто знает, как это было на самом деле?
— Он… — ох, как трудно выговариваются слова! — Он пошёл туда сам? Или… или насильно?
Бу сперва покачал головой, потом кивнул, и Джейана поняла, что вот-вот разревётся. Куда подевалась та зацикленная, не видящая ничего, кроме Силы, Ворожея? Обычная девчонка, не чующая ног под собой от счастья, — ОН не бросил, не предал, его, оказывается, увели насильно…
Бу взглянул в лицо бесчувственной Ольтеи и тотчас посерьёзнел. Вздохнул, покачал головой — мне, мол, надо идти. Ты со мной?
— Нет, Бу, куда ж мне вместе с тобой к Ведунам, — вздохнула Джейана.
Неожиданно человекозверь, ловко перехватив тело ламии одной лапой, второй потянул Неистовую за собой.
— Стой… ты что?!
Бу досадливо дёрнул подбородком. Мол, не трепыхайся.
И точно — отпустил, едва только они выбрались на следующий увал. А там, осторожно опустив Ольтею на мягкий мох, принялся ловко рисовать какой-то план. Джейана вгляделась — Великий Дух, да ведь это окрестности клана! И притом не так уж далеко от её шалаша…
И тут Бу удивил её ещё раз. Закончив набросок, он изобразил на нём жирный крест, а чуть ниже вывел: “Мой дом. Иди туда”.
— Ты умеешь писать? — поразилась Джейана. Бу кивнул, как показалось Ворожее, не без досады.
— Там настоящий дом? Так, что можно и зимой?..
“Да”.
“А ведь это выход, — смятенно подумала девушка. — Едва ли меня там найдут…”
— А ты вернёшься туда?
Бу ответил сложной комбинацией гримас и жестов, которую можно было примерно истолковать как “если получится — то да”.
— Хорошо, — медленно сказала Джейана. — Изгоям лучше держаться вместе… Но, Бу, послушай, можно я взгляну на Ольтею? Может, смогу помочь…
…И оказалось, что смогла бы. След Гилвиной боевой магии она узнала тотчас, с полувзгляда. Сильна стала девчонка, сильна и бьёт на удивление метко. Да, с привычной Силой Джейана справилась бы с последствиями удара без особого труда, а сейчас непонятно, что и делать. Как всякая Ворожея, Джейана умела травничать, но на этот раз Ольтее не помогли бы никакие травы. Только волшебство. Высокое волшебство. Собственно говоря, нечего было даже и смотреть. Зная Гилви, она, Джейана, вполне могла представить себе последствия.
Бу напряжённо ловил каждое движение Джейаниных рук.
— Ничего не выйдет, Бу, — вздохнула девушка. Сейчас ламия для неё ничем не отличалась от любой другой девчонки из клана. Человекозверь дёрнулся, глаза его потускнели. — Ничего не выйдет. Мне нужна Сила… а вот её-то и…
“Почему же тогда Ведуны не нападут? — вдруг мелькнуло в голове. — Такой удобный момент. Клан сейчас всё равно что беззащитен. Копьями много не навоюешь…”
Бу меж тем скорчил гримасу и вновь поднял Ольтею на руки. Джейана понимала его. Последний шанс — там. Иначе ламию будет уже не остановить… на пути к чертогам Великого Духа, привычно закончила девушка мысль и невольно даже вздрогнула: “Да что это со мной? Думаю о ведунской твари как об истинном чаде Всеотца!”
Ну, так что же ты сделаешь, Джейана Неистовая, лесной изгой? Куда пойдёшь теперь? Обратно, назад в укрывище, ждать невесть чего, предоставив Бу возиться с умирающей ламией? Или ты, как встарь, пойдёшь в Неведомое, туда, к Лысому Лесу и Змеиному Холму, потому что чувствуешь — сидя на месте, лишённая Силы, ты всё равно ничего не добьёшься?
— Погоди, Бу. Я с тобой и дальше. Глаза человекозверя стали как плошки. Он яростно замотал головой. Нельзя, мол, нельзя!
— Нельзя? Это почему ж? Мне ведь теперь бояться уже нечего. Так что я пойду, и нечего на меня так лыбиться! — сердито буркнула Джейана, отчего-то стыдясь собственного порыва. — Сказала — пойду, значит, пойду. Может, пригожусь.
“А кроме того, едва ли Учителю придёт в голову искать меня там!”
Дорога до Лысого Леса недальняя, много на себе тащить не надо. Да и кто знает, придётся ли возвращаться?
Девушка и разумный зверь шли рядом, как всегда, молча. Молчали и окрестные чащобы — опустевшие, мёртвые, непривычно, невозможно тихие. Куда-то подевались даже летунки-щелкунчики.
Ночь путники провели в густом буреломе, а наутро перед ними во всей зловещей своей красе предстал Лысый Лес.
* * *
— Ничего не понимаю, Эйб. А вы?
— Виноват, ваше превосходительство, но вынужден признать, что…
— Эйб, вы когда-нибудь доведёте меня своей лексикой до белого каления! Неужели трудно ответить по-человечески?.. Итак, что мы имеем? Достославная Джейана Неистовая таинственным образом исчезла где-то в районе обитания своего собственного клана, в районе, где который уже день продолжаются усиленные поиски. Это наводит на некоторые размышления…
— О нет, нет, ваше превосходительство! Уверяю вас, поиски ведутся очень тщательно. Фатима знает своё дело. Народ у неё не отлынивает. К тому же у Джейаны хватало недоброжелателей.
— А почему тогда ничего не видно на снимках с орбиты? Оптики уверяли меня, что их камерам никакие леса не помеха. И это действительно так! Я со счёта сбился — столько там кособрюхов! Всех видно. А её — нет. Вот как такое можно объяснить?! Может, она вообще невидима и все старания вашей Фатимы — впустую?
— Но, ваше превосходительство, признание такого факта означает опровержение фундаментальных законов природы… А поскольку яблоки всё ещё падают вниз, а не взлетают вверх, гиперприводы и подпространственные маяки работают нормально, перебоев в надпространственной связи не наблюдается, нам остаётся признать, что Неистовая ушла в коммуникации.
— В коммуникации… что ей там делать? Генераторы заглушены.
— Может… акт отчаяния?
— Она не слишком похожа на истеричку.
— Да, но отключение энергии должно было вызвать жестокий психологический шок типа того, что происходит с уже ушедшими. На этом фоне возможно всё, что угодно, в том числе и суицидальные проявления.
— Ещё никто не сопротивлялся так упорно, как Джейана. У неё сердце из камня, простите за банальное сравнение, Эйб. Я не верю, что она могла покончить с собой. Не из таких. Скорее уж она постарается добраться до вас… а, вы вздрогнули, мой добрый друг! — и умереть, запустив зубы вам в горло… Впрочем, выбирать нам особенно не из чего. Передайте Фатиме — поиски продолжать. Я отправлю группу захвата пошарить по коммуникациям, хотя в зоне подачи энергии с орбитальной тарелки это может быть равносильно потере всех людей. Но надо рискнуть. Мне страшно даже подумать, на что окажется способна Неистовая, когда нам придётся вновь запустить генераторы, — не можем же мы вечно сидеть без энергии! На кой чёрт тогда весь Проект?
— Вы правы, ваше превосходительство. Надвигается зима. Без запуска климатизаторов…
— Вот именно. Ах эти мне проектировщики! Всё пытались сэкономить, всё пытались выгадать — копеечку тут, фартинг там, пфенниг сям.,. И вот вам результат!
— Но, господин генерал, в тогдашних условиях крайней нехватки ресурсов монтировать вторую глобальную энергосистему…
— Не обращайте внимания, Эйб, это так, старческое брюзжание. Значит, резюмирую, нам осталось только одно — ждать, пока Джей сама проявит себя, и обшаривать тоннели. Последним я займусь лично, а вы, Эйб, передайте Михаэлю мой приказ — посадить на невидимость Джейаны всех аналитиков. Пусть яйцеголовые отрабатывают свои пайки. Всё. Свободны…
* * *
Целый день после стычки Файлинь и Гилви к Диму никто не заходил. Даже воды не дали. Он вытерпел, решил не унижаться, подействовало, и на следующий день к нему заявилась сама Фатима.
Остановилась возле дверей и долго смотрела, брезгливо поджав губы. Дим равнодушно поднял глаза разок и тотчас же отвернулся. Невыносимо хотелось пить.
— Валяешься, — холодно произнесла Фатима. — Валяешься грудой мяса, тупой козёл. Такой же, как и все вы, парни…
Дим ничего не ответил. Слова звучали где-то далеко-далеко; и какое ему дело до них?..
— Тебя будут судить, — напыщенно проговорила Фатима. — И приговорят к изгнанию. А потом ты попадёшь на Суд наставников.
— Фатима… а скажи… ты всё ещё с Дэвидом спишь… или сучком себя удовлетворяешь? — прохрипел в ответ пленник.
Ответом был яростный удар в рёбра — да такой, что пресеклось дыхание и глаза застлало оранжевой пеленой. Он забился, судорожно хватая воздух.
— Ну ничего, — прошипела Фатима, наклоняясь к самому лицу парня. — Выйди только из клана… после приговора…
Повернулась и, мало что не вышибив плечом дверь, вылетела прочь.
Вот так. Милая, тихая, добрая Фатима. Чувствительная, глаза всегда на мокром месте. Верная. И пикнуть не смевшая при Джейане. Врачевательница. Боевые заклятия — ни-ни, разве что в обморок от них не падала. Никогда за ней ненависти к парням никто не замечал. А вот поди ж ты…
Воды Диму принесли только к ночи, когда он уже готов был зубами перегрызть вену — лишь бы смочить губы.
Вместе с водоносами появилась Файлинь. Правда, не одна. За спиной у неё маячили Линда и Гилви. Оно и понятно — с каждой из них поодиночке неуступчивая девушка бы справилась, а вот когда они вдвоём…
Файлинь молча и ловко занялась Димом.
Берегись. Ты оскорбил Фатиму. Она замышляет убийство.:
:Я знаю.: — В мыслеречи слова выговаривались ловко и складно, куда лучше, чем запёкшимися, искусанными губами. — :Я знаю. Она мне сама сказала. Мол, сперва меня изгонят, а потом, после приговора…:
:И Учитель её не урезонивает…: — скорбно вздохнула Фай. — :Не знаю, что с ним сделалось… не знаю. Закон не блюдёт. Справедливость не справляет. Ходит и ходит по клану, с самого утра, как появился… ни на кого не взглянет, ни с кем, кроме Фатимы, и словом не перемолвится. Словно беда какая… хотя окрест магии не стало, куда уж больше! Только у нас пока заклятия и действуют. Середичи уже больных да раненых понесли. Йот Петера гонцы явились… А тебе я вот чего скажу — бежать надо. Учителю сейчас не до тебя… да, да, я сама всю ночь проревела, когда он от меня отмахнулся, слушать не стал. Так что ты уходи, не мешкай. Я к Джей-аниному шалашу ходила, но её саму не застала. Может, на охоте она была. Туда иди. Джейану найди. Без её магии Фатиму не угомонить. А ежели не угомонить… то, будь уверен, скоро она родовичей и смертью казнить начнёт.:
:Да как же… да что ж это…:
:Никто не знает, Дим. Никто. Не одна я так думаю, но все, с кем ни поговоришь, одно твердят: рухнуло всё, смешалось, перевернулось, куда ж Великий Учитель Исса глядит, почему непотребства Фатимы и её присных терпит?!.. И нет ответа. Что-то страшное, верно, стряслось. Такое страшное, что нам с тобой про такое лучше и не думать. О другом забота должна быть — чтобы в клане вновь мир и лад настали. И чтобы Фатима прежней стала. Её ж все любили, ту Фатиму…:
: И сейчас любят… те, кто её милостью тяжёлую работу на других свалил.:
:Отольётся нам ещё это! Ох, как отольётся! Запасов, считай, никаких. Я Учителю сказала, а он — ничего, мол, ничего, твоё дело — Великого Духа почитать и слушать, а уж он позаботится, чтобы Его верные слуги ни в чём недостатка не знали! Ох, ох, что-то не верится… Всеотец, Он, конечно, милостив, но что-то не припомню я еды, с неба падающей. Ну всё, управилась я. Теперь, если ничего не случится, завтра встанешь как новенький.:
:Слушай… а ты не боишься при этих такое говорить?: — спохватился вдруг Дим. Файлинь и бровью не повела:
:При этих? Нет. Им моего Неслышимого Слова вовек не переломить.:
И ушла. А Дим остался лежать, слушая собственное тело, радуясь мало-помалу отступающей слабости, и пока даже не думал, что станет делать завтра, в день, когда Фатима посулилась отправить его прямиком к Всеотцу.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:49 | Сообщение # 10 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Лысый Лес. Вот он, вечное пугало, всегдашний страх клана. Бу глядел на него равнодушно — пристально: верно, чему ему там удивляться. Джейана же, никогда не забредавшая дальше Пожарного Болота, невольно ожидала узреть нечто совершенно кошмарное, едва лишь ступив на край ведунских владений. Однако всё оказалось не так. Лес как лес. Такого уж особенного ничего и нету. Даже обидно.
Она уже собиралась двинуться дальше, когда Бу внезапно схватил её за предплечье — крепко, до боли.
И внезапно заговорил.
Неимоверно знакомым голосом.
Голосом, который, по мысли Джейаны, мог звучать сейчас только в чертогах Великого Духа.
“Не может быть! Это… это всё ведунские уловки!” — в отчаянии завопил рассудок.
— Тебе нельзя туда идти, — пристально глядя в глаза Ворожее, сказал человекозверь голосом мёртвого Буяна.
— Тебе нельзя. Я думал… я надеялся… — он произносил слова чисто, без всякого труда и совсем не походил на разомкнувшего уста впервые за много месяцев. — Думал, ты повернёшь. Если ты попадёшь на Змеиный Холм, с тобой сделают то же, что и со мной!
Великие Силы! О, Всеотец-Создатель, Великий Дух, защити и оборони! Буян! Буян во плоти и совсем даже не мёртвый!.. Так вот, значит, что с тобой случилось!.. Ставич и Стойко погибли, а тебя, несчастного, конечно же, скрутили и чарами превратили в это жуткое чудище! Понятно, почему ты готов драться и умирать за ламию… Наверное, она была единственной, с кем ты мог поговорить. Однако почему же молчал, почему не открылся нам с Твердиславом раньше?!
На миг, на краткий миг Джейана смогла заглянуть в сердце человекозверя, и… о, нет, нет, ей не открылись все глубины его памяти, просто она вдруг уверовала, что это — не ведунская подделка, а Буян, самый настоящий Буян, только изуродованный, изувеченный безумным колдовством.
И — не выдержала. Глаза защипало; Джейана вдруг всхлипнула и бросилась на шею Буяну, царапая щёки об острые края чешуйчатых грудных пластин. Громадная лапа, вооружённая смертоносными когтями, осторожно легла девушке на талию, несмело и бережно привлекая ещё ближе.
Обнялись, разрыдались, успокоились, вытерли слезы и замерли, глядя друг на друга.
Велик был соблазн тут же начать теребить и расспрашивать чудом обретённого сородича, однако Буян предостерегающе поднял руку.
— После, Джей, после. Не сейчас. Тебе надо повернуть. Что, если они схватят тебя и превратят в такое же чудище?
— Не превратят, — уверенно бросила Джейана. — Не чувствуешь — магии-то не осталось? Ни одно заклятие не действует. А сдается мне, что всё волшебство здесь, и у нас, и у Ведунов, — из одного источника. Так что я не боюсь. Да и потом, Бу… прости, уже привыкла так тебя звать, ничего? — потом, нам с тобой в лесу делать по большому счёту нечего. Только свои шкуры спасать. А я, я хочу дознаться. До всего, что здесь происходит. Кто украл Лиззи, с кем мы дрались на острове, кто и почему охотился за нами… Ты, наверное, тоже можешь немало мне рассказать! Но — всё это потом. Сперва — Ольтея.
Джейана не стала спрашивать беднягу, почему же он не открылся раньше. Кто бы ему поверил! Это ведь она только теперь, искупавшись в огненном горниле истинной Силы, может обходиться порой вообще без всякого волшебства. А явись такой зверёк к воротам клана, что бы с ним сделали? Ну вот то-то же.
После боя на Острове Магов с Джейаной случалось всякое, и она тоже становилась всякой. То, наслаждаясь в потоке Силы, она чувствовала себя завоевательницей, покорительницей, мстительницей, готовой ради власти схватиться с кем угодно и уже почти забывшей, кто такой Твердислав; то всё внезапно возвращалось, и она, стискивая зубы, убеждала себя, что осталось потерпеть совсем — совсем недолго и за ней тоже придёт Летучий Корабль, а потом они встретятся с Твердиславом и всё станет очень-очень хорошо…
Сейчас настало время как раз второго состояния. Собственно говоря, когда схлынуло опьянение, то, первое, помрачающее сознание, почти и не возвращалось. Но… но… как забыть упоение Силой, восторг обладания властью и мощью, превосходящие всякое воображение?..
Как бы то ни было, сидеть на месте нельзя. Нужно действовать. Но, быть может, сперва следовало бы справиться с Фатимой? Дим сказал, что в самом клане
магия ещё действует, Ключ — Камень не утратил силы. Тогда… тогда остаётся только свернуть зарвавшейся подруженьке шею. Или предложить сделать это Буяну, например.
Ой нет, нет, только не Буяну! Ему и без того несладко, не хватало ещё и собственных родовичей убивать. Нет. Верх надо взять самой, другими бойцами не прикрываясь. Тогда, и только тогда ты по праву вернёшь себе власть над кланом.
Но для этого нужна Сила. Истинная Сила, что покинула сейчас мир. Жалкие крохи остались в клане Твердиславичей. Зачем? Для чего? Уж не оттого ли, что кому-то нужно, чтобы Ключ-Камень в руках Фатимы смог бы всегда дать отпор ей, беглой Ворожее Джейане Неистовой?..
…Они долго простояли на краю Лысого Леса, пока Джейана наконец не убедила Бу.
— В крайнем случае на когти твои надеюсь, — мрачно пошутила она. — Если деваться станет некуда… убей меня, Бу, ладно? Не дай им взять меня живой!
Тот дёрнулся, с ужасом покосившись на Ворожею.
— Да ладно тебе. Не дойдёт до такого, я верю.
И они пошли дальше.
“Безумие, безумие, — твердила про себя девушка, пробираясь следом за Буяном извилистой полузаросшей тропкой. — Безумие”. Но в безумном положении, как говаривал Учитель, хороши только безумные шаги. Клану не выжить, если враг не перестанет быть чем-то неведомым, смутным, неуловимым; он, враг, должен стать таким же понятным и осязаемым, как те же Ведуны — кстати, необъяснимо присмиревшие, по словам всё того же Дима. И чтобы явить клану этого врага, она и должна пройти всеми, даже самыми чёрными путями. А Ведуны — они и есть Ведуны. Старый враг. Но сейчас, судя по всему, почти беспомощный. Их главное оружие — магия; а как умеет драться Буян, она, Джейана, знает, и притом очень хорошо. Тут, кстати, на подходе и ещё одна очень интересная мыслишка — если у Ведунов нет магии, чем они смогут помочь Ольтее? Но Буяну об этом пока говорить не нужно, ох, совсем даже не нужно…
Миновав Лысый Лес (Джейана почти и не смотрела по сторонам), путники достигли Змеиного Холма. Буян остановился, глаза его странно остекленели, края рта подёргивались от ярости.
— Вот он, — прошептал человекозверь. — Ух, гады!..
— Гады-то они гады, — сквозь зубы негромко отозвалась Джейана, — да только ты сам подумай — без этого тела тебя бы уже сто раз убили…
Буян несколько диковато воззрился на девушку — что, мол, несешь?
— Да пусть бы убили, — наконец выдавил он. — Все лучше, чем так-то…
— Ох, подивился бы Твердь, на тебя глядючи! — покачала головой Джейана. — Ты ведь, Бу, считай, один из последних остался. Старшего Десятка больше нет, сам Твердь… — она с усилием оборвала себя, на миг прикрыла глаза ладонью, судорожно вздохнула, однако, справившись с собой, через секунду вновь говорила по-прежнему: уверенно и твердо. — Да, да, подивился бы! Раз уж такая беда приключилась, то, пока исправить нельзя, надо пользоваться! Что я, не помню, как ты сражался?
— Ага, пользоваться, — проворчал Буян. — Вот сама бы и пользовалась. А мне уже давно тошно. Кабы не милость Великого Духа…
— Это какая же? — тотчас заинтересовалась Джейана.
Буян принялся рассказывать. О том, как увидел странных людей над разорванным холмом; сверкающая пирамидка; волны боли, едва не сжёгшей его мозг; катящаяся на юг волна стремительного увядания, иссыхания, умирания; и его, Буяна, мысль о том, что Великий Дух посылает ему последнее испытание.
Джейана с досады даже стукнула себе по коленке. Проклятие! Это она должна была оказаться там, чтобы увидеть всё собственными глазами! Перед мысленным взором все ещё стояли напичканные машинами подземелья; там, где по металлическим жилам бежит жгучая невидимая кровь замурованных чудовищ; описания Буяна как нельзя лучше совпадали с тем, что увидели её собственные глаза.
На время она даже заколебалась. Может, всё-таки не лезть на рожон в ведунье логово, а вернуться в клан?
По словам Дима — да и по рассказу того же Бу, — там все ещё действуют кое-какие заклятия, там отчего-то сохранилась Сила… Может, использовать её? Исцелить Ольтею, и…
За этим “исцелить Ольтею” зияла черная пустота.
Нет. Ей надо идти вперед, а не назад. Поворачивать поздно. Её уже столько раз пытались убить, что теперь бояться совершенно нечего. Она на правильном пути — иначе её точно оставили б в покое. И её деяния не прогневали Великого Духа — ведь, будь это так, жизнь её пресеклась бы с единым вздохом.
Она пойдёт дальше. Если Силы лишены и Ведуны… что ж, она сможет поговорить и с ними. Потому что у них, у людей и Ведунов, может появиться общий враг.
— Идём, — сказала она человекозверю. — Идём. Я… мне тут пришло на ум, что едва ли мы найдём помощь и там… но всё равно идём.
Буян коротко и резко кивнул, вновь поднял ламию на руки и зашагал вперёд.
На Змеиный Холм.
* * *
О многом, ох, о многом ещё хотелось поговорить с нежданно объявившимся родичем Джейане! Вспомнилась загадочная встреча с эльфами, толковавшими нечто вроде того, что Буян-де не прочь остаться тут с ними… Вспомнилось и загадочное исчезновение — на месте схватки не нашли никаких его следов, он тогда пропал, точно воспарив в небеса. Конечно, хотелось побольше узнать и о Ведунах, и о ламии… Но всё это потом. Потом. Расспросы подождут. Сейчас у несчастного оставалась одна только мысль — донести Ольтею до обиталища Ведунов да слабая надежда, что там помогут. Когда родович в таком состоянии, спрашивать его бессмысленно. Так что подождём.
* * *
Наутро к Диму ввалилась целая толпа. Впереди всех — Фатима, всему клану хозяйка; Линда, Гилви, Олеся — её ближние; нынешняя свита Фатимы. Фай-линь видно не было.
За ночь Дим окончательно оправился. И хотя руки оставались связаны, он смотрел на сгрудившихся девчонок весело и совсем без страха.
— Вставай давай, — распорядилась Фатима. — Вставай. Учитель тебя уже ждёт.
Равнодушно глядя в сторону, Дим поднялся. Не противясь, вышел на свет. Над кланом замерло не по-осеннему яркое солнце; родовичи клубились на площади, точно растревоженные лесные пчёлы.
Учитель тоже был здесь. Ходил взад-вперед возле Кострового Дерева, словно поджидающий толстую древесную мышь леодавр. На Дима Учитель бросил лишь один короткий взгляд, и тот вдруг понял, что наставнику нет никакого дела до заблудшего чада — мысли Учителя занимало нечто тайное, недоступное простым обитателям лесов.
Когда появилась Фатима, Дим невольно подумал, что девушка отнюдь не выглядит торжествующей победительницей. Скорее наоборот, Фатима казалась растерянной. Оно и понятно — толпа приглушённо гудела десятками голосов, но было не заметно, чтобы клан Твердиславичей дружно требовал смерти Дима.
Здесь сейчас будет кровь, внезапно понял он. Много крови. Зоркий глаз охотника сразу приметил слишком много заострённых колов в руках парней; они явно собирались отбить осуждённого. Невольно Дим повернулся к Фатиме. Неужто она ничего не замечает и не чувствует?
Фатима нервничала и, как показалось Диму, чего-то боялась. Гилви и Линда за её спиной напряжённо шептались, а сама Вождь-Ворожея тщетно пыталась согнать с лица предательскую бледность. Она поняла, что ещё немного — ив клане вспыхнет братоубийственная смута.
Меж тем Учитель неожиданно замер, как-то неуловимо повел плечами, словно сбрасывая груз иных забот, и в свою очередь обратился к Фатиме.
— Начинаем!.. О, поистине, настали чёрные времена. — Голос Учителя возвысился и окреп, захватывая всё пространство внутри скального кольца. — Верные и преданные, покорные слову Всеотца один за другим встают на стезю порока!.. Творят непотребство, затевая ссоры и свары между своими, не подчиняясь Вождь-Ворожее, являя собой причину и начало кровавых склок…
* * *
Учитель говорил как всегда. И ошибался. Потому что как всегда сейчас ни действовать, ни даже думать было уже нельзя. Фатима не принадлежала к дурам -мужененавистницам, грезящим одной только властью и жаждущим только её. Она если и впала во временное ослепление, то до конца не ослепла. Куда лучше, чем кто бы то ни было, лучше даже, чем Джейана Неистовая, она умела слушать клан. Недаром в былые дни Фати считалась самой внимательной исповедницей, и никто не умел так ловко погасить готовую вот-вот разгореться ссору.
Сейчас голос клана был голосом тяжелобольного, одержимого буйством. Вот-вот рухнет последняя утлая запруда, и давно копившаяся ненависть выплеснется огневеющим потоком; и тогда скалы потемнеют от крови. Как обычно, было две группы зачинщиков с обеих сторон; остальные же, подавляющее большинство, отнюдь не горели желанием драться, но если свара всё-таки начнется, они тоже не останутся в стороне — хотя бы потому, что остающиеся в стороне как раз и погибают чаще всех.
Среди толпы мрачных, неумело прячущих за спинами заострённые колы юношей стояла Файлинь, тонкая, прямая, напряжённая до последнего предела; Фатима тотчас почувствовала заклятие былой подруги. Та изо всех сил пыталась сдержать мутную ярость готовых сражаться за Дима.
“Всеотец! — ужаснулась вдруг Фатима. — Ну почему же так получилось? Ведь Дим виноват, виноват по всем законам и уложениям, он ударил девчонку… и Викки, и Гилви… Раньше никто и пальцем бы не пошевелил, чтобы защитить его! А теперь?.. Но я ведь не виновата! Не виновата! Эти парни — придурки… править должны мы, девушки, потому что мы способны думать о чём-то ином, кроме охоты и удовольствий… это же так естественно…”
Да, девчоночья часть кланов всегда была хранительницей всей небогатой истории рода детей Великого Духа. Травничая и кухарничая, леча больных и рожая, именно старшие девушки передавали младшим правдивые знания, обмениваясь ими при необходимости и с другими кланами. Парни же признавали только охоту и войну, право же, не слишком отличающиеся друг от друга. Им не было дела, отваром из каких трав отпаивают их, измученных, вернувшихся из очередного рейда против Ведунов. Секрет отвара знали девчонки. Поэтому семена, щедро брошенные Фатимой, нашли плодородную почву. Но яд возросших из них побегов готов был отравить сейчас весь клан.
Ключ-Камень предостерегающе потеплел.
Что делать тебе, Ворожея Фатима? Ты безоглядно веришь Учителю… но сейчас здравый смысл подсказывает тебе, что история с Димом может кончиться совсем не так, как того желает наставник.
* * *
— Генерал, ситуация угрожающая. Генерал!..
— Успокойтесь, Эйбрахам. Что там у вас в клане и чем, собственно говоря, я тут могу помочь?
— Клан на грани войны. Сторонники нынешней Вождь-Ворожеи Фатимы и их противники готовы вот-вот вцепиться друг другу в глотки. Это, несомненно, негативно повлияет на эффективность розыскных мероприятий.
— Эйб, что случилось? Ведь вы же сами неоднократно убеждали меня в том, что…
— Да, всё верно, Фатима решительными мерами склонила на свою сторону весь цвет Ворожей клана, недовольных деспотичной Джейаной и своим приниженным положением, не отвечающим их высоким магическим способностям. Однако мы не учли два фактора…
— Эйб, мы не на Конклаве. Вы потребовали экстренной связи. Зачем?
— Ваше превосходительство, удержать клан под контролем прежними методами считаю невозможным. В этой связи прошу…
— Опять категория “игрек”?
— Да, ваше превосходительство.
— Охо-хо… Эйб, у меня и так проблем выше головы. Его высокопревосходительство настойчиво интересуется судьбой Джейаны. Кроме того, у нас ещё добрых три сотни кланов на обоих континентах. А получается, что мы зациклились на Твердиславичах… Нет, Эйб, я не стану разогревать генераторы ради только одного впечатляющего действа. Ищите выход из ситуации, вы же их наставник, чёрт побери! Уступите в чём-то в конце концов… Ну, мне что, учить многоопытного Учителя?
— Уступки резко и негативно скажутся на эффективности поисков…
— Я больше верю в группы захвата. При отключённой энергии…
— Но если столкновение произойдёт под облучаемой территорией?
— Отключить луч с тарелки можно за четверть секунды. Как только пройдёт сигнал обнаружения. Так что ищите компромисс, Эйб. Мой вам настоятельный совет. Все. Alonso out.
* * *
Джейана взирала на Змеиный Холм, точно военачальник, готовящий свою армию к штурму. Она видела то же самое, что и Буян несколько месяцев назад. Те же уродливые бревенчатые срубы, обращённые к югу, где стерегла врага стража Пэкова Холма; те же странные, ни на что не похожие строения из тёмного блестящего стекла; однако на сей раз здесь всё казалось пустым и вымершим. Нигде ни единого живого существа. Тропинки даже начали зарастать живучей лесной травкой-неудержкой, той самой, что удлиняется на ладонь за ночь, если только не выполоть корни.
В то время как Джейана с изумлением глазела на открывшийся её взору вид, Буян зря времени не терял, пристально изучая как раз ту самую неудержку, поднявшуюся по краям приведшей путников на Змеиный Холм тропки. Неудержка казалась совсем свежей. Дня четыре, как её перестали дергать. И это значит… Точнее, в людском клане это значило бы, что стряслась беда, раз Ворожея никого не послала неудержку тягать…
— Идём, Джей, — не таясь, в голос позвал спутницу Бу. — Идём, я так думаю, нет здесь никого…
“Силы здесь нет тоже”, — едва не откликнулась Джейана, сама с трудом одолевая разочарование. Пока шли сюда, не могла не надеяться — у Ведунов-то Сила точно есть… только спрятана она, не сразу найдёшь… Оказалось, зря надеялась.
— Идём, идём, — настаивал Буян.
Они успели миновать целую вереницу строений, когда Джейана внезапно ощутила за спиной чьё-то движение. Именно движение, не взгляд, как обычно. В тот же миг обернулся и Буян; свисавшая рука Ольтеи безжизненно мотнулась.
Опираясь о косяк дверного проёма и молча глядя на них, во всём своём ужасном великолепии стоял Ведун. Громадного роста, весь закованный в серую броню; две пары могучих рук-лап, увенчанных убийственными веерами когтей. Джейана сдавленно охнула; руки её сами собой сложились в форму атакующего заклятия… и тут же она бессильно уронила их. Ни одно заклятие здесь не действовало.
К полному её изумлению, Буян отнюдь не казался испуганным. Напротив, он шагнул вперёд, держа на руках бесчувственное тело Ольтеи и чуть ли не умоляюще протягивая её чудовищу.
— Что ж, это интересно, — слабо, едва различимо прошипело чудище. Только теперь Джейана поняла, что тварь едва стоит, судорожно цепляясь за край тёмного проема. Громадные колени заметно дрожали, готовые вот-вот подкоситься.
— Творитель Дромок, — голос Буяна срывался. — Я пришёл к тебе с просьбой… Ты, наверное, уже знаешь с какой… Прошу тебя… спаси её. Если хочешь, возьми мою жизнь… или вообще сделай со мной что хочешь. — Последние слова он вытолкнул из себя, точно неподъёмные глыбы.
— Интерес-с-сно… — по-прежнему еле слышно проговорил Дромок. — Как интере-с-с-сно… А, вот и ты, Джейана из клана Твердиславичей, по прозванию Неистовая, вот и ты, о могучий враг мой! Было интересно бороться… И ты, Буян… ты нашёл странное применение моему дару…
— Творитель! — На уродливой морде человекозверя обрисовалась гротескная маска страдания. — Творитель, я в твоей власти. Но… спаси её! Прошу! Умоляю!..
И, не выпуская тела л амии, Буян рухнул на колени.
— Эта архаичная форма преклонения не вызывает у меня никаких эмоций, — прошелестело в ответ, и Джейана невольно поймала себя на мысли, что примерно такими же словами любил уснащать свою речь и Учитель. — Однако твои чувства я понимаю. И они мне приятны. Да-да, о Неистовая, они мне приятны. Ведуны тоже способны испытывать радость. Удивительно, да?.. Но я спешу разочаровать тебя, о творение моих рук, — здесь я бессилен. Ты видишь — здесь всё вымерло? Только у меня и осталось немного сил, чтобы выйти навстречу таким знатным гостям. Разве ты не чувствуешь ПУСТОТУ, ты, могучая Ворожея?
— Ч-чувствую, — запинаясь, пролепетала Джейана. Говорить с Ведуном — тут у кого хочешь затрясутся поджилки.
— Я ничем не могу помочь тебе, — повторил Дромок. — И мне неведомо, почему твои силы не убавились… почему ты остался прежним, в то время как все мои боевые копии не могут шевельнуть и пальцем… Но на этот вопрос я получу ответ позже. А вам…
— Скажи, ты знаешь, где Сила? — вдруг медленно проговорила Джейана.
— Знаю. Внизу. Там, под самыми глубинными из глубинных тоннелей. Наши туда не заходили. Там — смерть. А мы, Ведуны, тоже хотим жить… по крайней мере некоторые из нас. Там жилище Силы. А несколько дней назад эта Сила умерла… или, скорее, уснула.
— А можно ли… разбудить её? — Джейана замерла в ожидании ответа.
— Нет информации. Но можно предпринять попытку.
— И тогда… — в свою очередь замер Буян.
— И тогда я смогу излечить твою Ольтею. А пока вы будете ходить, пусть она останется здесь.
— Джей. Мы идём. — Буян не колебался ни секунды.
Дромок пристально поглядел на него.
— Вход в тоннель вон там. Спускайтесь вниз всеми возможными путями. Но прежде я бы хотел услышать твою историю, Буян… Она подарила бы мне пищу для размышлений… ничего иного мне не остаётся.
— Погоди! — внезапно вмешалась Джейана. — Д… Дромок… — Нелегко было выговорить имя того, кто испокон веку считался лютым врагом! — А ты не знаешь… кто управляет Силой? Кто сделал так, что она исчезла?
На уродливой морде чудища появилось нечто вроде ехидной улыбки.
— Не скажу.
— Погоди! — отчаянно выкрикнула Джейана. Это чудовище знало, явно точно знало — и отказывалось ответить! — Погоди! Скажи мне!.. Умоляю!..
Невыразительные глаза Дромока на сей раз показались ей изумлёнными.
— Сказать тебе?.. — Он словно бы раздумывал. — Ты умоляешь?.. Семантика и значение этого слова мне знакомы… Но… Сказать тебе… Нет.
— Да почему же?! — прижимая руки к груди, выкрикнула Джейана.
— Потому что… потому что… — голос Дромока странно изменился, словно вместо него готовился заговорить тот, другой, холодный и безликий, не имеющий даже такого, пусть и уродливого, тела. Тот самый, что потребовал от Джейаны допуск.
— Задача не имеет решения, — внезапно пробормотал Ведун. — Неразрешима в текущих этических координатах.
Повернулся спиной к ошарашенным Джейане и Буяну, а в следующий миг их взорам предстала сплошная , без малейших признаков двери, тёмная поверхность стены.
Буян ринулся было вперед, ударился о преграду всем телом — и покатился по земле. Рыча, вскочил, готовый повторить попытку, и тут Джейана повисла у него на плече.
— Не надо! Бу, да остановись же!..
* * *
…Они оставили Ольтею возле дома Дромока. Вход в тоннель отыскали сразу — широкий, он зиял в склоне холма точно жадно разинутый рот. В чёрную пасть ныряла хорошо заметная утоптанная тропа — правда, и она уже поросла по обочинам неудержкой.
На сборы и приготовления им осталось совсем мало времени. Спасибо Диму, успел притащить из клана всё самое необходимое. Наспех заготовив некое подобие факелов, Буян и Джейана нырнули в тёмное чрево земли. Их путь лежал вниз. Туда, к Силе.
Голоса Твердиславичей сливались в ровный, однако далеко не спокойный гул. Дим, по-прежнему связанный, стоял в середине широкого круга. Справа от него застыл чем-то чрезвычайно раздосадованный Учитель, слева — Фатима со свитой. И все медлили, словно ожидая чего-то. Учитель казался полностью погрузившимся в себя; Фатима же явно ждала его слова.
Наконец Учитель соблаговолил оторваться от своих размышлений. Поднял голову. Коротко и остро взглянул на Фатиму — так, что та даже вздрогнула. Дим уловил стремительно пронёсшиеся отзвуки мыслеречи — наставник и Ворожея быстро обменялись фразами — однако разобрать, о чем они, парень, конечно, не смог.
Зато округлившиеся глаза Фатимы говорили лучше любых слов.
Девчонки из свиты тревожно зашептались, не слишком доверяя, как видно, даже мыслеречи.
Наконец Фатима шагнула вперёд.
— Твердиславичи!.. Сегодня мы судим…
Дим опустил голову. Отчего-то ему вдруг стало всё равно. Быстрая мыслеречь Учителя… изумление во взгляде Фати… Нет, будет не так, как он ожидал и к чему готовился.
А Фатима всё говорила и говорила, точно надеясь заворожить окруживший её народ. Когда рядом Учитель — её никто не дерзнет прервать. Напоминала о тяжёлых временах. Толковала о преданности клана заветам Всеотца, Великого Духа. Коротко прошлась и по отступнице Джейане…
Словом, упомянула всё, что только могла упомянуть.
Народ внимал. Сперва внимательно. Потом уже не столь. Негодование сменялось скукой. Для чего она повторяет всем известные вещи?..
Шло время, а Фатима даже и близко не подошла к тому, ради чего вокруг неё собрался весь клан, — к суду над Димом.
Малыши в первых рядах совсем измучились. Кое-кто, не выдерживая, стал усаживаться наземь. Многие, постепенно замерзая, всё откровеннее выражали нетерпение — ну чего она тянет, чего?!..
Только теперь Дим обратил внимание, что сама Фатима и её свита одеты куда теплее других.
Будь здесь Джейана или Твердислав, они мигом раскусили бы несложную игру. Однако здесь был только Дим, да ещё Джиг, да ещё Лев — хорошие, славные парни, но, увы, ни один из них не мог сравняться с ушедшим на Летучем Корабле вождём. Иначе они бы не бездействовали.
И когда речь наконец дошла до Дима, многие, слишком многие уже изрядно подрастеряли и злость, и азарт, и боевой задор.
— Так, ну и про Дима теперь, — быстрой скороговоркой, как о чём-то незначительном, бросила Фатима. — Он ударил двух сородичей… первым… тех, кто слабее его… оружием… за такое дело, думаю, надо, чтобы посидел бы он седмицу взаперти на варёных толстяках да воде. Приговорите, клан?
Ответом был нестройный, растерянный хор. Не мощный гул негодования, а именно рыхлая волна разрозненных выкриков. Многие сочли, что наказание более чем мягко, и устраивать по этому поводу потасовку совсем не стоит. Дим видел, как вскинулся было горячий Джиг и как уже сам Лев схватил друга за плечо, что-то быстро втолковывая шёпотом.
Сам же осуждённый не знал, радоваться ему или грустить. С одной стороны, хорошо, что серьёзного наказания не последовало, но, с другой, неужто он, Дим, согласится с ИХ правом судить себя?
“Но всё же ты ударил их. И должен отвечать.
Да разве ж мне такое взбрело бы в голову при прежнем-то вожде?
При прежнем, при новом — какая разница?..”
Самокопание Дима прервала подошедшая девичья стража во главе с Гилви. Девчонка смотрела так, что, казалось, прочная, шитая коротким мехом наружу охотничья куртка парня вот-вот задымится и вспыхнет.
Дима отвели в стоявший на отшибе кособокий домишко, где и заперли, оставив его в обществе крохотной печурки да невысокой поленницы дров.
“Что с Джейаной? Где она? Жива ли?.. И как теперь отыскать её? Стыд и позор, что приходится просить её о помощи, но… что же ещё я могу сделать? Проклятие, кто бы мог подумать, что девчоночье превосходство в волшбе обернётся эдаким непотребством!”
Не пользуясь чародейством, словно отныне и вовек сотворение заклятия становилось недостойным мужчины, Дим высек искру на тщательно приготовленный трут. Вскоре в печке уже весело трещал огонь, а узник сидел, положив подбородок на прижатые к груди колени, и неотрывно смотрел на пляшущее пламя. Больше ему ничего не оставалось делать.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:50 | Сообщение # 11 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
— Первый, Первый, я — Орион. Вышел на исходные позиции, начинаю прочёсывание по большой дуге обходного концентратора первого яруса. Напряжённость поля — следовая, магическая активность — ноль.
— Первый — Ориону, принято. Особое внимание заухам и западкам. Не концентрируйтесь на узлах, нам сейчас главное — отыскать хоть малейший след. Как поняли?
— Орион — Первому, понял вас хорошо. Продолжаю движение Конец связи.
— Первый, я — Антарес. Двигаюсь по левому магистральному рукаву фертилизирующей сети. Никаких следов Джейаны не обнаружено. Продолжаю поиск.
— Понял тебя, Антарес. Когда будете проходить около путевой отметки 47-881, усильте бдительность. Самая близкая к поверхности точка. Возможен прорыв.
— Принято.
— Какие ещё новости, Михаэль? Есть что-нибудь от наставника Эйбрахама?
— Так точно, ваше превосходительство. Сообщает, что всё прошло успешно, клан остаётся под контролем. Однако наземно-поисковые работы придётся практически свернуть. Не более тридцати человеко-выходов в день.
— Н-да. Меньше чем ничего. Ну да пусть его. Главное — что не возникло междоусобицы… Знаете, Михаэль, а вам не кажется странным, что, несмотря на все усилия, нам так и не удалось найти беглянку?
— Осмелюсь заметить…
— Не тянитесь вы так, это ж я просто размышляю вслух. Мы знаем, что Джейана оказалась невдалеке от собственного клана. Мы знаем, что её нет в клане, и скорее всего — нет и в ближайших подземельях. Точка входа не фиксируется, если, конечно, эта чертовка ещё не научилась входить в динамическую систему, не оставляя следов.
— А если…
— А если научилась, значит, мы имеем дело с полубогиней. И впору не гоняться за ней, а строить храм, воскурять фимиам и совершать иные, столь же отвратительные современному образованному человеку действия. Я предпочитаю не придерживаться данной гипотезы. Нет, мне кажется, что её вообще нет в подземельях под кланом.
— Но где же она тогда?
— Посмотрите на карту, Михаэль. Мы с вами лезем из кожи вон, стращаем ужасными карами расчетчиков, недоумеваем по поводу молчания приборов… А в то же самое время совершенно открытая точка входа имеет место быть совсем неподалеку. Вот здесь, чуть севернее самого клана.
— Виноват, ваше превосходительство, но… Точка 14-12, на местном жаргоне…
— Правильно, Змеиный Холм.
— Неужто Джейана могла отправиться туда? Ведь согласно её воззрениям — это верная смерть!
— Джей всегда была умненькой девочкой. Она могла и сообразить, что отсутствие Силы, как они это называют, скажется не только на кланах. Но и на их врагах. Вот в чём беда. Признаться, мы зря упустили это из виду. Как и ту парочку, унёсшую Лиззи.
— Какие будут приказания, ваше превосходительство?
— Передайте Кристоферсону, чтобы отправил одну из групп к точке 14-12. Лучше всего Антарес, они ближе всего.
— Так точно. Осмелюсь заметить, что, быть может, стоит перебросить…
— Конечно. Лучше всего отправить туда всех людей Кристоферсона. А ещё лучше автоматы резерва. Но… сперва надо исключить уход в наиболее близких областях. Это всё, Михаэль. Выполняйте!
* * *
Тоннель наклонно вёл вниз. Низкий, полуосыпавшийся, без малейших признаков крепи. Напрягая память, Джейана старалась вспомнить, как это выглядело во время их блужданий по подземельям в компании с Чёрным Иваном, — однако здесь слишком многое казалось таким же, как и в приснопамятных мёртвых тоннелях далеко отсюда, где она умирала от голода и жажды. Вокруг — непроглядная, плотная тьма; свет факелов с трудом прорывается сквозь неё. По стенам не ползают улитки, которых можно было бы заставить светиться; но самое главное — Джейана не ощущала пространства, не ощущала бесконечной, уходящей вниз сети переходов и шахт; чувство было такое, словно она стоит где-нибудь в Гостевом Гроте клана Мануэла, куда, помнится, тоже надо было пробираться длинным и низким ходом.
Потрескивал факел. Пламя горело ровно, никуда не отклоняясь, — в пещере не было сквозняков, впереди путников не ждал выход.
“Шахта. Нам нужна шахта. По ней — вниз. Вниз. Навстречу обитающему там. Я должна вновь оказаться там… в этом диком и непонятном мире, в котором я — безъязыкая, где я не знаю имен и названий, но где я… где я могу всё!”
Вскоре тоннель начал ветвиться. Джейана помнила рассказ Твердислава о тех тварях, что обитают в подземельях, и потому даже с некоторым испугом вглядывалась в низкие тёмные арки — однако они оставались безжизненными, ни шороха, ни движения, ни огонька.
Неожиданно Буян остановился.
:Там кто-то есть. Точно. Живой.: — Человекозверь пригнулся, точно готовясь к прыжку. Рыжие блики весело заиграли на бесшумно выпущенных когтях.
Они замерли. Джейана как могла напряглась, пытаясь уловить хотя бы слабый отзвук или ощутить чужое присутствие так, как она, бывало, чувствовала в лесу зверя или Ведуна.
Ничего. Без Силы она не может ничего. Хозяева Силы превратили Ворожею Джейану Неистовую в самую обычную девчонку, ну разве что покрепче и порешительнее остальных. Её, безраздельно уверенную в том, что магия у неё в крови!
:Прошли: — с облегчением просигналил Буян. — 'Мимо протопали.:
:Люди? Или…:
:Не знаю. Живое что-то. И опасное. А больше ничего не понял.:
:Так нечего тогда и болтать!: — рассердилась Джейана. — :Вот засекут нас сейчас — тогда узнаешь…:
Буян поспешил умолкнуть.
Ведущий под уклон тоннель вывел их к первой настоящей развилке. Справа и слева виднелись два совершенно одинаковых хода, какой выбрать? Пробовали поднести факел — пламя горело по-прежнему ровно. Буян долго стоял на самом разветвлении, шумно шмыгал носом, точно стараясь почуять хоть что-то. Стоял-
стоял, сопел-сопел, однако в конце концов разочарованно махнул лапой и сел на корточки возле стены.
:Ничего. Совсем одинаковые.:
Буян скривился — мыслеречь давалась ему с большим трудом.
:Ну, раз одинаковые, то и куда идти, тоже всё равно.: — решительно отрубила Джейана.
Не колеблясь она повернула направо. Даже под землёй ей удавалось не терять направления; и сейчас она инстинктивно стремилась уйти как можно дальше от клана. Мало ли что…
:3десь можно плутать вечно: — не слишком оптимистически проворчал Буян. Джейана не ответила — спутник её был совершенно прав. Спускаясь вниз, она надеялась… трудно даже сказать, на что она надеялась. Наверное, на себя, на свою “избранность”, на то, что Сила — или хотя бы её дремлющие остатки! — всё же не оставит её, поможет найти дорогу. Всё оказалось не так. Дороги не было. По паутине подземных ходов и впрямь можно было странствовать всю жизнь. А здесь вдобавок ко всему не было ни воды, ни пищи.
“Если мы не найдём Силу, придётся возвращаться, — старалась думать Джейана с показным бесстрастием. — Но возвращаться — куда? И, главное, зачем? У Фатимы — Ключ-Камень. Правда, в клане действуют заклятия, и можно было б попытаться… если бы я не знала, какой стала теперь подружка Фати. Впрочем, если не останется другой надежды…”
Однако она тотчас же оспорила саму себя.
“Но если за Фатимой стоят Учителя? Что ты сделаешь тогда? Бросишься на виду у всех вниз головой со скалы?”
“Если это всё, что я смогу сделать для клана, — брошусь!”
Несколько мгновений Джейана не без некоего жертвенного упоения представляла себе эту картину — распростёртое тело… столпившиеся вокруг Твердиславичи… стон и плач… раскаяние той же Фатимы… разумеется, она, Джейана, при этом не погибла до конца, а смотрела на всё как бы со стороны, прежде чем воспарить к престолу Великого Духа…
Потом ей стало стыдно, Хорошо сочинять такое капризной девчонке, крутящей хвостом перед кавалерами, но не ей, Джейане Неистовой, покорившей и подчинившей себе Силу на Острове Магов! Нет, нет, нет, она будет, она должна жить! Рано или поздно магия вернётся… не может же Великий Дух вечно гневаться на своих детей!
Стоп. А с чего ты взяла, что закрыть врата Силе может только Великий Дух, и никто другой? Учителя, действующие Его именем, тоже способны на многое. Не исключено, что…
Однако тут она вновь сворачивала на проложенную Иваном столбовую дорогу, простую и ясную — во всём виноваты Учителя. Простота злила, не давала покоя — уже давно Джейана привыкла, что простые решения только на первый взгляд кажутся наилучшими. Когда всё слишком просто, жди подвоха.
Ох, ох, как же это, оказывается, тяжко — оказаться без Силы, без изначально дарованной тебе магии! Джейана остановилась, прижавшись плечом к неподвижной и мёртвой стене тоннеля. Сразу вспомнилось, как Иван вытягивал земную жилу, пробивая путь наверх. Тогда в земной плоти всё жило, текло, трепетало, содрогалось, прокладывало себе дорогу; теперь же вокруг всё оставалось недвижно и мертво.
Интересно, отстранено подумала девушка, а те… страшные… что жили в глубинах шахт, — они тоже уснули? Или?.. А, впрочем, чего гадать — отсюда всё равно ничего не почувствуешь. Во рту — противная сухость; даже когда Джейана умирала от жажды в опустевших тоннелях под безжизненными лесами, этой сухости не было. В груди настойчиво стучали злые молоточки — без магии ты ничто… ничто… ничто… Найди Силу, иначе ты не сможешь жить. Ты так и так не сможешь остаться прежней, ты, зачерпнувшая и отпившая из Чаши Могущества, — и потому твоя потеря особенно мучительна. Кто-то изобрёл поистине изощрённую пытку, словно в тех страшных историях Учителя, — сперва дать отведать терпкого напитка Власти, а потом внезапно и резко лишить его. Наверное, так должны чувствовать себя те несчастные, что остаются без дурман-травы, подумала Ворожея. Учителя всех без исключения кланов пуще огня и внутренних распрей боялись этой заразы; и на памяти Лесных кланов был лишь один случай, когда парнишку приговорили к изгнанию и принудительному лечению за пристрастие к сладким видениям, что вызывал вдыхаемый дым тлеющих листьев дурмана. В свой клан он больше не вернулся, и среди старших шёпотом передавались жуткие истории о его участи. В своём клане Джейана не допускала подобного, но вот в других — нет-нет да случалось. И тогда Ворожеям приходилось самим бороться с этой напастью, поминутно трясясь, что наставник всё же дознается…
Да, обладание Силой подобно этому дурману, смогла признаться себе Джейана. Она хотела подумать ещё о чём-то столь же правильном, но… тут её вновь затопили пьянящие воспоминания.
Море огня, и в самом сердце пламенного шторма — она, Джейана Неистовая, повелевающая, властвующая над испепеляющими потоками, Джейана Непобедимая, Джейана Неуязвимая, Джейана Великая! Что, что, что во всём мире сравнится с этим?.. Чувства? То, что связывает с Твердиславом или что могло бы связывать с другим, возникни у неё такое желание? Нет. Ей нужно всё. Без обладания Силой ничто не сможет заполнить пустоту сердца… ничто. Но без всего остального, неожиданно для самой себя закончила она, и Сила не даст ожидаемого.
Не даст, не даст, не даст… Она перекатывала внутри себя эти слова, точно малышня перекатывает камушки на берегу Ветёлы. Она действительно не понимала…
…В себя её привел только чувствительный рывок за плечо. Над ней нависал Буян — пасть оскалена, глаза горят зелёным огнём.
А лиц их касалось слабое, едва ощутимое дуновение. Навстречу им по тоннелю дул лёгкий ветерок, такой, что не сразу и ощутишь. Однако даже этого слабого движения в недвижном воздухе тоннеля хватило, чтобы понять — шахта близко. Еле-еле слышимый странный запах, запах металла и смерти, тот самый, что поднимался от обитающих внизу тварей и который Джейана запомнила во время пути с Иваном. Она не могла ошибиться.
Однако Буян встревожился не только поэтому, точнее говоря, совсем даже не поэтому. Не доверяя даже мыслеречи, он провёл лапой перед грудью старым охотничьим жестом — “впереди засада”.
* * *
— Первый, я — Антарес. Инфракрасники нашли их след. Движутся в направлении основного колодца 45GF. Перекрываю возможные пути отхода. Прошу подкрепление.
— Антарес, я — Первый. Орион сейчас же двинется к вам. Постарайтесь ничего не предпринимать. Ставка слишком высока. Каков ваш прогноз их действий?
— Коммуникационная сеть в районе точки 14-12 развита слабо. Считаю, что при отсутствии каких бы то ни было опознавательных знаков они шли просто наугад. У колодца они остановятся. Это узел локальной сети, там восемь разноуровневых выходов… Я поставил людей там. Полагаю, Джейана выйдет к шахте и там остановится. Ей нужно время, чтобы разобраться в ситуации…
— Всё ясно, благодарю вас, Антарес. Михаэль, переключите меня на Кристоферсона… Крис? Ты слышал?
— Так точно, господин генерал. Веду Орион и весь резерв к колодцу 45GF. Полагаю, мы возьмём их без проблем.
— Вы что, забыли пословицу о том, когда надо хвалиться?..
— Никак нет, ваше превосходительство, но сейчас у Джейаны нет магии.
— Вашими б устами, Крис… Ладно, конец связи. Михаэль! Кто у нас курировал квадрат в районе точки 14-12?
— Старший психотехник Валери Сайон, вашепрльство…
— Пусть немедленно отправляется туда. Я должен знать, как Джейана прошла через Змеиный Холм!
— Будет исполнено.
— И ещё. Передайте Эйбрахаму, что он нужен мне здесь. И тоже немедленно!
— Эйб? Это вы? Вы это, говорю?! Дьявол, Михаэль, опять помехи…
— Без стабилизирующего поля, ваше превосходительство, связь подвержена влиянию случайно флюктуирующих факторов…
— Да я совсем не вам в упрёк… ага, наконец. Хоть что-то слышно. Эйб, вы нужны мне здесь. Кажется, мы окружили беглянку. Будет лучше, если первым её встретите вы.
— Понял вас… понял… прошу…
— Они возле колодца 45GF, подтягивайтесь туда. Я посылаю наземную команду, ребята снимут блокировку люков. Всё понятно? Быстрее!..
* * *
Сколько же мы ещё будем так стоять, подумала Джейана, нервно облизывая губы. Чего мы ждём? Там, впереди, засада… но и стоя здесь, мы ничего не добьёмся. Ох, Твердь, Твердь, вот когда нужен твой совет… Конечно, куда тут Буяну что-то придумать. Эвон даже Ведунам ухитрился в руки попасться.
Притаившись в крошечной нише, Джейана и Буян ждали. Факел был погашен, путников окутывала тьма. Глухая, абсолютная тьма без малейшего проблеска. Не доносилось ни звука, не изменился и едва заметный чужой запах, приносимый лёгким ветром. Девушка по-прежнему не могла взять в толк, как Буяну удалось почуять засаду.
А тот стоял, замерев точно глыба, — и ни слова, ни мысли. Буян словно слился с землёй, сам превратившись в уродливый отвалившийся от стены пласт. И когда плечо девушки вздрагивало уж слишком нетерпеливо, осторожно, чуть-чуть касался её локтя холодными изгибами стальных когтей, точно успокаивая.
— …Так всё-таки… нам что тут, вечность стоять?!.. — Джейане всегда претило бездействие. — Чего мы тут выстоим? Вперёд надо идти!.. Или… или, скажем, назад.
А потом впереди внезапно замаячил свет.
Это было настолько дико и неожиданно, что Джейана едва не вскрикнула. Мотающееся из стороны в сторону пятно бледного света, точь-в-точь как от живого фонаря, где в прозрачном рыбьем пузыре толкутся пойманные светящиеся жуки. Такие фонари были в ходу, пользовались ими и Твердиславичи.
Послышалось шарканье, неразборчивое кряхтенье; идущий, похоже, совершенно не прятался — или старался показать, что не прячется. Пятно света приближалось; некто с фонарём двигался от вожделенной шахты. Двигался, покряхтывая, судя по звукам, ощупывая перед собой дорогу посохом.
О Великий Дух, в смятении вдруг подумала Джейана. Не может быть. А вдруг это…
— Да куда же они делись, безобразники… — проворчал во мраке тоннеля бесплотный голос. Человек с фонарём, остановился, словно озираясь по сторонам. Лампа мотнулась из стороны в сторону.
Пальцы Буяна сжались на локте девушки.
Навстречу им шёл невесть откуда взявшийся здесь Учитель.
Были мгновения, когда Джейана готова была убить его при первой же встрече. Однако та ярость мало-помалу прошла, растворилась где-то во время странствий, встали вопросы, спасительные для старого, привычного мирка главной Ворожеи клана Твердиславичей… И вот уже казавшееся прямым, ясным и очевидным вдруг затуманивается, а руки, уже приготовившиеся убивать, вдруг сами собой складываются в некрепко затверженное приветствие, почтительное и покорное.
Рядом беззвучно напрягся Буян. Хотя вот уж кому ничто не грозит, так это ему, вдруг подумалось Джейане. Интересно, а почему он с самого начала не пошёл к Учителям?..
— Джей! Джей, девочка моя! — Учитель стоял на одном месте и, приподняв фонарь, заглядывал в какой-то узкий отнорок, бравший начало где-то под верхним сводом тоннеля. — Джей, отзовись, ты здесь? Это я, я, Учитель! Джей, ты ведь где-то поблизости! Отзовись, Джей, тут опасное место, нам надо скорее выбираться отсюда! — голос его узнаваемо дрогнул, как и всегда, если Учителю приходилось говорить о чём-то страшном, грозящем смертями.
“Проще всего отступить, — мелькнуло в голове Ворожеи. Уйти, пока дорога свободна. А там… глядишь, найдём и другую шахту. Главное — не паниковать и не дать себя обнаружить. Едва ли Учителю понравятся мои поиски Силы… А раз так — назад, Буян, назад!”
Однако они опоздали.
Там, позади, тоже послышались шаги. Затаившиеся там не скрывались, даже напротив — старались обнаружить своё присутствие.
— Они уже здесь! — неожиданно высоким фальцетом выкрикнул Учитель. — Я слышу их шаги: я чую их смрадные души! Они пришли за тобой, дочь моя, пришли пожрать тебя, поглотить, сделать одной из них!.. Берегись!.. Беги от них, они — смерть, они хуже смерти!..
“Когда дело плохо, так не орут”, — вдруг вспомнила Джейана спокойный и чуть насмешливый голос Твердислава.
Конечно!.. Как она могла не догадаться!.. Мысли вспыхивали и гасли стремительными ночными зарницами. Буян неотрывно смотрел ей в глаза; и взгляд этот девушка чувствовала даже в совершенном мраке. “Приказывай, — говорил этот взгляд. — Приказывай, одно твоё слово, и…”
Джейана потянула человекозверя за собой. Они отступят. Встречаться с Учителем ей совсем не хотелось. Она помнила силу его слов, мастерство убеждения… и сейчас, как бы ни тянул её простой и привычный мир, где всё ясно и понятно, кто враг, а кто друг, она не могла, не желала, чтобы её убеждали. Она сама убедится во всём.
Жизнь в Лесных кланах учила в случае необходимости красться бесшумнее дикой тростниковой кошки. Две тени скользнули вдоль стены тоннеля, сливаясь с чернотой, неотличимые от окутавшей их тьмы, — ни дать ни взять два творения злой ведунской магии. В отношении одного это было справедливо полностью; вторая уже сама не знала, на чьей она стороне, кроме клана и своей собственной.
Учитель продолжал тревожно взывать к Джейане, фонарь его беспокойно мотался туда-сюда; в той же стороне, куда крались сейчас Твердислав и Джейана, всё оставалось тихо и мертво. Сейчас, сейчас… они минуют опасное место, ускользнут, скроются в бесконечной паутине ходов, отыщут другие колодцы… быть может, там повезёт больше.
Лёгкий, наилегчайший, на самом пределе слуха шорох наверху…
…Буян каким-то чудом успел отшвырнуть её в сторону, так что Джейана со всего размаху врезалась в мягкую земляную стену. Сверху, из мрака, бесшумно упала невидимая тонкая сеть; миг спустя ячейки её затрещали под напором когтей человекозверя. И тотчас же вспыхнул свет. Джейана невольно зажмурилась, ослеплённая этой неистовой яркостью, жгучим потоком, что, казалось, давил и прижимал её к земле.
С противоположной стороны тоннеля, там, где не было Учителя, появились тёмные безликие фигуры; в ярком, светившем им в спины свете они казались совершенно чёрными. Движения охотников — быстрые, слитные, неразличимые — напоминали змеиные. Лица их скрывали плотные тёмные маски. Они осторожно приближались к бьющемуся в сети Буяну.
Рука Джейаны вытащила из-за пояса длинный боевой нож, тот самый, что принёс ей Дим. Добрая сталь Горных кланов, доброе остриё, не раз пившее вражью кровь, когда с ведуньими тварями дело доходило до рукопашной. Сейчас!..
Дико рыча, Буян что было сил рвал опутавшую его паутину, но тончайшие нити не поддавались. Всей его исполинской силы, дарованной Дромоком, не хватило на то, чтобы порвать путы. И Джейана не стала тратить последние секунды драгоценной свободы на безнадёжное.
Она прыгнула на тех, кто приближался. Позади что-то кричал Учитель. Похоже, никто не обратил внимания на бессильно привалившуюся к стене девушку. Люди в чёрном смотрели на бьющегося в сетях Буяна; клинок Джейаны ударил в горло ближайшему, тот попытался защититься, но Лесная Ведьма оказалась слишком быстра. Лезвие с неожиданным скрежетом скользнуло по краю чёрного одеяния, в следующий миг разорвало менее прочную сетку, что защищала шею, и выставило остриё с другой стороны, насквозь пробив мягкую плоть.
Человек (или очень похожее на него существо) не успел даже вскрикнуть.
Клинок словно сам собой оказался в руке Джейаны, она прыгнула вторично… однако на сей раз её прыжка ждали. Нацеленный в горло врагу кинжал отлетел в сторону, а сам враг каким-то лёгким небрежно-презрительным движением заломил девушке руку так, что у Джейаны от боли разом подкосились ноги; её швырнули на пол, мгновенно сковав чем-то руки за спиной.
— Вот и всё, — прогнусавил над ней мерзкий голос, впору лишь чудищу Ведунов или им самим.
Задыхающаяся от боли и ярости Джейана оказалась лежащей лицом вниз на земляном полу тоннеля. Рядом ещё рычал и трепыхался Буян, но и его участь была решена — никто из охотников не собирался лезть под его когти. Сеть стягивалась всё туже и туже сама собой.
— А ты, оказывается, далеко не так и крута, достопочтенная Джейана, — вновь прогнусил тот же голос. — Что ж, это была славная охота… Теперь мы поджарим всю вашу троицу. Смотри!..
Джейану схватили за волосы, заставив приподнять голову.
В круге света появился упирающийся Учитель, руки заломлены, по бокам — двое молодцов в чёрном, лица под масками.
— Ха-ха-ха! — грянул со всех сторон многоголосый хохот. — То-то будет славная пирушка! Со старика навар невелик, зато эта парочка ох и мясиста!.. Добрая охота! Добрая добыча!..
От удивления Джейана на миг даже позабыла о боли. Так это что же получается, Учитель их тут вовсе не ловил?..
— А ну вставай, мясо, — её пнули в бок. — Вставай, вставай, нечего разлеживаться. Дальше пойдёшь ножками.
— Не пойду!.. — гордость опередила все прочие чувства.
— Не ерепенься, дура. Пойдёшь как миленькая. -
Вражий голос выговаривал слова правильно, но с каким-то гнусным пришёптыванием и причмокиванием. — Покажите-ка ей наш залом. Должно понравиться.
В следующий миг от боли в выкрученной руке Джейана едва не лишилась сознания. Попробовала брыкнуть ногой, но тут же получила такой удар в рёбра, что едва смогла отдышаться.
— Дочка… не противься! — со страданием в голосе выкрикнул Учитель. — Ничего не сделаешь… подчинись… иначе они замучат тебя прямо здесь!.. Да и нас всех в придачу!.. Подчинись, может, потом ещё будет шанс!..
Со всех сторон грянул громовой хохот — уродливый, отвратительный, похожий на кваканье болотных обитатели.
— Смотрите, какие смелые!.. У них ещё будет шанс!.. Да, да, конечно, будет — попасть к нам на вертела! Из тебя, старик, мы сварим суп — ты небось костлявый, иначе и не прожевать, — а вот эту милашечку, пожалуй, зажарим!..
Джейана чувствовала, что покрывается липкой испариной ужаса. Они попали в руки к людоедам? Но Учитель никогда не говорил о таком…
Наконец поимщикам наскучило изощряться в остроумии. Пленников — Джейану и Буяна — поставили на ноги, пинками заставив идти. Повели их назад, туда, по старым следам Ворожеи и человекозверя. Некоторое время спустя миновали развилку и двинулись дальше по уходящему влево тоннелю.
— Ваше превосходительство, на связи Кристоферсон. Операция завершена успешно. Обе птички взяты… Господин генерал! Вы слышите меня? Алло, алло, штаб! Приём!..
— Всё в порядке, Крис, я просто не мог поверить своим ушам. Неуловимая Джейана…
— В надёжных наручниках.
— Как приятно слышать!.. А её спутник?
— С ним несколько сложнее. Очень силён и аномально агрессивен. Пока приходится держать в коконе. Очевидно, умиротворим уже здесь, на базе.
— Ну что же… примите мои поздравления, Крис. Личный состав подразделения будет представлен к наградам и поощрён материально.
— Рады стараться, ваше превосходительство!
— Всё, Крис. Доставьте их куда следует и можете отдыхать. Конец связи.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:50 | Сообщение # 12 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
С самого утра Файлинь не находила себе места. Забот полон рот, крутись не перекрутись, всего не переделаешь — а сегодня что-то всё из рук валится. Малыши ревут, то к одному подойди, то к другому, а перед глазами — совсем иное.
Главная Ворожея клана Твердиславичей Джейана Неистовая.
Раньше они никогда не были особенно близки. Файлинь неплохо разбиралась в магии, и в мирной, и в боевой, но зато напрочь была лишена честолюбия и напористости. Ещё более скромная и молчаливая, чем тогдашняя Фатима, Файлинь нашла отраду и отдохновение, возясь с малышами — неведомцами. При случае она могла и врачевать, и травничать, но всё же главным делом оставались те беспомощные малыши, что, словно грибы после дождя, нежданно появлялись в окрестностях клана. Джейана занималась своим, Фай — своим; ни та, ни другая не соперничали и, за редким исключением, почти не сотрудничали.
Однако когда власть в клане попала к внезапно и на первый взгляд необъяснимо преобразившейся Фатиме, Файлинь сразу и бесповоротно встала на сторону бывшей Ворожеи. Как могла, она утишала страсти, не давая разгораться гибельным ссорам, изо всех сил пытаясь удерживать шаткое, вот-вот грозящее рухнуть равновесие. После принесённого Димом известия о том, что Джейана не сгинула, что она нашлась, Файлинь и вовсе потеряла покой. Найти её! Найти и вернуть в клан! Потому что ещё немного — и Твердиславичи пойдут друг на друга, одни — с мечами и копьями, другие — с не менее убийственными заклятиями…
Однако уже нашедшаяся было Джей вновь исчезла. Обязанности — ревущие, ничего не понимающие в происходящем неведомцы — держали Файлинь крепче самых надёжных пут. Она не могла покинуть клан, отправившись на поиски. Дим сидел взаперти, за его друзьями Фатима учредила строгий и постоянный надзор, остальные парни, по мысли Фай, для такого ответственного дела не годились.
Девушка ещё колебалась, не в силах принять никакого решения, однако в этот день всё стало совсем плохо. Тревога, что называется, поедом ела Файлинь изнутри, не давая ни мгновения покоя. Джей в беде, Джей в беде! — молотами стучало в ушах.
В том, что это предчувствие явилось, для Файлинь не было ничего странного. В клане по-прежнему действовала магия, хотя и далеко не так сильно, как раньше, а девушка всегда очень остро ощущала грозящую другим опасность, тем более если перед этим долго думала о ком-то определённом. Сейчас таким “определённым” стала Джейана.
Сжав кулачки, Файлинь стояла возле самых ворот клана. Туда! Туда! Джей попала в беду!.. Но… это далеко… и там не оказаться в один миг — заклятие перемещения известно одной Фатиме.
На сердце стало совсем тяжело. Перед мысленным взором проплывали какие-то мрачные своды подземелий, и сама Джейана в окружении безликих серых фигур, что немилосердно волокли её куда-то, грубо заломив руки за спину.
Но что толку в бессильной тревоге, если ничем не можешь помочь?..
Несколько мгновений Файлинь как будто бы колебалась. А потом вдруг решительно закусила губу и твёрдым шагом направилась к домику травниц, где хозяйничала Ирка (подружка, хоть и не слишком близкая) и где Фатима до сих пор держала медленно выздоравливавшую Лиззи.
— Ой, это ты, Фай, привет, что не заглядываешь? — Как всегда, Ирка суетилась вокруг булькавшего на небольшом огне чёрного котелка, где парилось какое-то густое, остро пахнущее варево. В углу, на лежаке, прикрытая тканым одеялом, дремала Лиззи, на подушке
рядом с головой девочки примостилась любимая тряпичная кукла. Кукла ворочалась и забавно пыхтела во сне.
— Смотри, Лизёныш игрушку оживила, сама заснула, а кукле хоть бы что, — с улыбкой прошептала Ирка, кивая в сторону спящей маленькой волшебницы. — Вот силища, да? Нам бы такую…
— Ага, — напряжённо кивнула Фай, сбрасывая кожушок, — в доме было жарко натоплено. — Ага, нам бы всем… Слушай, Ир, я к тебе по делу.
— По делу? — тотчас насторожилась низенькая травница. — Из малышей кто-то заболел?..
— Да не-ет, малышня в порядке… чего с ними будет… — махнула рукой Фай. — У меня другое… Совсем.
Файлинь совершенно не умела обманывать. Иногда, если припрёт, могла она и проявить твёрдость, и дать отпор любому, однако когда дело доходило до вранья — тут она была последней.
— Иркин, разбуди Лиззи. Можешь? Мне поговорить с ней надо.
— Лиззи? — изумилась травница. — Зачем это, только заснул ребёнок…
— Ир. Нужно. Очень. Для всего клана нужно, — Фай умоляюще прижала руки к груди.
— Так ты скажи толком, зачем? — Ирка начинала сердиться.
— Джейана в беде, — одними губами произнесла гостья. — И, думаю я, если ей кто и может помочь, так это только Лиззи. Разреши, а?
— Фатима нас прибьёт, — травница боязливо покосилась на дверь.
— Ир, если мы Фатиме укорота не дадим, клан очень скоро кровью умоется, да так, что никаким Ведунам и не снилось. А укорот дать одна Джей и может, понимаешь? Или ты думаешь, парни без конца терпеть будут? Уже сейчас бунт затевают!
— Великий Дух! — испуганно охнула Ирка. — Слушай, боюсь я…
Файлинь внезапно встала. Боль в сердце сделалась почти нестерпимой, а это значило, что с Джей совсем плохо.
— Эй, ты чего? Фай! Как смерть бледная! Что с тобой?! — переполошилась хозяйка.
— Что, что! Ничего! — процедила сквозь зубы гостья. — Плохо! И ещё хуже сделается, если ты у меня поперёк дороги встанешь! — Она резко встала. Голова внезапно закружилась, Файлинь тяжело оперлась на стол. Не обращая больше внимания на растерявшуюся Ирку, подсела к спящей Лиззи и осторожно потрясла её за плечо.
По тоннелям их вели бесконечно долго. Сворачивали то вправо, то влево, шагали то вверх, то вниз; сперва Джейане показалось, что она чувствует пробуждение Силы; её живительный поток шёл откуда-то сверху, однако пленившие их тоже оказались не дураками и тотчас свернули в боковой отнорок. Девушка слышала, как предводитель людоедов выговаривал проводнику:
— С ума сошёл… куда завёл, тут же магия действует!..
Очевидно, они оказались на дальних подступах к клану, где уже начинало работать волшебство, неведомо как уцелевшее во владениях Твердиславичей.
Мало-помалу бдительность стражей слабела, и Учитель, которого поначалу вели отдельно, не подпуская к двум другим пленникам, в конце концов очутился совсем рядом с Джейаной.
— Вот видишь, к чему привело твоё упрямство, — шёпотом укорил он её. — Угодили в переделку… не знаю теперь, как и выбираться. Только и осталось, что молить Великого Духа… глядишь, Он поможет.
Джейана отмалчивалась. Простенький приём, Учителем же и внушённый, — слушай, когда тебе говорят. А наставник, словно и не предстояло ему быть сваренным в супе, принялся распекать свою непослушную ученицу, методично припоминая ей все грехи, начиная с самовольного оставления клана.
— …Что вот нам теперь делать? — Он в упор посмотрел на девушку; правда, глаза он отвёл как-то уж чересчур поспешно.
— Драться, — коротко ответила Джейана — всё, что пришло ей в тот миг на ум. Она чувствовала себя совсем сбитой с толку: Учитель пришёл ей на помощь… хотел спасти… что же получается?!
— Драться… Не успеешь оглянуться, как угодишь на вертел, — жизнерадостно посулил Учитель. — Осталось только одно — молить Всеотца, чтобы он вернул мне силу… хотя бы на время. Но едва ли Он станет стараться для отступницы. — Тут он посмотрел на невольно смутившуюся девушку более внимательно и на сей раз уже не отвёл взгляда. — Нужно покаяться и попросить Его прощения, Джей… Искренне покаяться, рассказать Ему всё… Я знаю, что тебя искушал некто, именовавшийся Чёрным Иваном, — Великий Дух открыл мне это в своей неизречимой милости. Покайся в этом, открой мне содержимое прельстительных его речений, и тогда Великий Дух, быть может, склонит слух к нашим молитвам. Иначе… — наставник безнадёжно покачал головой, — иначе никакой надежды.
— Но… — Джейана что было сил боролась с предательской слабостью. Так хотелось поверить! Поверить во всё, что говорит Учитель! Разве не выручал он клан раньше, разве не приходил на помощь, стоило его только позвать?! И потом… похоже, что иной надежды у них уже не осталось. Без магии они не в силах бороться. Значит…
У Буяна вырвалось глухое рычание. Джей мимоходом скосила глаза — её спутник вновь изображал дикого зверя. Судя по всему, Буяна тоже не радовала перспектива, как говорил Учитель, удариться в раскаяния и покаяния.
Девушка ничего не ответила наставнику. Опустила голову, изо всех сил борясь с подступающими слезами, — они, проклятые, упорно не хотели слушаться её гордого сердца.
Тем временем тоннель вывел отряд людоедов и их пленников в просторную круглую пещеру. Раздались команды, враги начали располагаться на отдых. Пленников поместили всех вместе, приставив трёх стражей, однако те занялись какой-то своей игрой с несколькими катающимися костяшками и не слишком обращали внимание на вверенных их попечению.
Учитель привалился плечом к Джейане; девушка неосознанно попыталась отодвинуться. Плечо старика казалось горячим и отчего-то оставляло ощущение липкости, однако с другой стороны Ворожею подпирал показавшийся сперва таким удобным выступ стены. Деваться было некуда; а вкрадчивый голос всё лился и лился, упрямо лез в уши, проникая в сознание…
Учитель произносил, наверное, свою самую лучшую речь.
— Вы совершили ошибку в самом начале, покинув клан, — журчал и журчал он подозрительно спокойным для их положения голосом. — Нельзя было этого делать, ни в коем случае нельзя! Вы дерзко попрали законы Великого Духа, вы бросили доверившихся вам; но этого мало, вы пошли дальше, и вот итог — мы все в плену, и спасти нас может лишь чудо!.. — Он трагически понизил голос. — Покайся, Джей, пока ещё не поздно, покайся, я приму твою исповедь, и тогда… Великий Дух простит тебя, вернёт остальным кланам магию, а ты, быть может, взойдёшь на Летучий Корабль, если таково будет Его соизволение… взойдёшь, как Твердислав.
Ох как хотелось повернуться, прижаться лбом к этому знакомому плащу, облегчить душу, выплакаться, выкричаться, до дна выплеснув наболевшее! Но — руки, ладони, кожа, пальцы, вся плоть Джейаны помнила, каково это — повелевать огненной стихией, круша и выжигая всё встающее у тебя на дороге. Такое не забывается. Такое неспособна вытравить из души, наверное, даже сама Смерть. И к Престолу Великого Духа Джейана пойдёт, скорбя об одном — об утраченной власти. Нет, она ничего не станет говорить. Если пути её суждено прерваться здесь — что ж, она постарается умереть сражаясь. Хорошо бы проделать это вместе с Буяном. Тем более что есть их немедленно никто, похоже, не собирается.
Правда, можно начать спрашивать Учителя. Пытаться узнать, кто всё-таки украл Лиззи; что за люди нападали на них во время пути; кто такой на самом деле Чёрный Иван и в чём его преступления… Хотя какое это теперь имеет значение? Всё равно они скоро… — сознание упорно отказывалось произнести слово “умрут”. Слишком это страшно. До сих пор, несмотря на всё пережитое.
— Ну, что же ты молчишь? — не отставал Учитель. — Ты не поняла ещё, что это наша последняя надежда?
— А ну потише там, старик! — лениво процедил кто-то из стражей, не отрываясь от игры, — видимо, решил хотя бы формально исполнить свои обязанности. Правда, никаких иных действий не предпринял.
— Учитель… Я хотела бы узнать…
— Что, дитя моё? С радостью отвечу тебе на все вопросы, если только смогу, но умоляю — не здесь и не сейчас! Если мы спасёмся… если Великому Духу будет угодно вызволить нас — тогда пожалуйста, я всецело твой. Но сейчас…
— А я хочу сейчас, — заупрямилась Ворожея. Учитель сделал попытку сокрушённо всплеснуть связанными руками.
— Джей! Ну о чём ты?! Опомнись, прошу тебя! Если ты расхотела жить сама, пожалей хотя бы меня! Мне кажется, я ещё пригожусь твоему родному клану! Скорее, не тяни, девочка!
— Только если вы мне кое-что скажете…
— О Великий Дух! — простонал старик. — За что ты караешь меня столь сурово!.. О чём ты хочешь спросить меня, несносная?
Джейана тотчас же выпалила весь список.
— Ух ты… — вырвалось у наставника. — Я попытаюсь, Джей, но и ты, в свою очередь, обещай мне свою исповедь! И притом немедленно! Иначе… — он нервно покосился на толпившихся в отдалении людоедов.
— Так всё-таки? — напирала Джейана. Кажется, это последняя возможность заглушить в себе неотвратимо копящийся ужас перед готовящимся.
— Я уже говорил тебе, — Учитель несколько раз облизнул пересохшие губы, — Лиззи украли служители Чёрных Колдунов…
— Почему же вы их не уничтожите?
— Дитя моё, по тем же причинам, что и Ведунов, — они существуют, потому что таково желание Великого Духа, ясно выраженное им через Иссу, а кроме того, многажды подтверждённое в откровениях. Ведуны,
Колдуны и… и вот эти, схватившие нас, — посланы нам в испытание…
Ничего нового Джейана не услышала.
— Значит ли это, что нам нельзя было сражаться с Чёрными Колдунами?
— Нет, конечно же, нет… Но… видишь ли… Лиззи была очень, очень больна… я надеялся вернуться с необходимыми средствами и излечить её, однако Колдуны оказались быстрее.
— Зачем им нужна была Лиззи?
— Воистину Всеотец не открыл сего своему скромному служителю…
— Хорошо, — напирала Джейана. — А кто тогда пытался напасть на нас? С кем мы сражались по пути?
— Воинство Колдунов, похитивших малышку, — не моргнув глазом тотчас же выдал старик.
Джейана прикусила губу. Да… хорошие ответы.
— Учитель, вы сказали, что Всеотец гневается на меня. Он отнял у кланов магию. Однако я видела, что лишились силы и Ведуны…
— Всеотец нежно любит Своих детей, даже нарушающих Его установления. Поэтому Он не до конца отъял свою охранительную длань от Лесных кланов, не дав Ведунам творить невозбранное зло. Подумай, что случилось бы, сохрани Ведуны всю присущую им мощь!
Бойко. С таким не сразу и поспоришь. Но… Джейана помнила взгляд Дромока. Сейчас ей казалось, что с чудищем вполне можно было б договориться… Разграничить владения… Может, даже выплачивать дань, если они в ней нуждаются… Он не казался кровожадным злодеем, этот Дромок. Отнюдь не казался.
Оставался последний вопрос. Уже произнесённый в самом начале.
— Если по дороге мы сражались с воинством Чёрных Колдунов, за что же на нас гневается Великий Дух?
— За то, что вы бросили клан и внимали лживым словам Чёрного Ивана! Кстати, а что он всё-таки вам говорил?..
Джейана замолчала, опустив голову. Всё это так стройно… так просто… поневоле начинаешь сомневаться. Она даже не стала спрашивать об увиденном под землёй. Ответ Учителя она знала уже сейчас. “Сложны и неисповедимы пути Великого Духа”. Более чем удобно.
Более чем. Слишком удобно для правды.
* * *
Лиззи сладко потянулась, просыпаясь. Файлинь со страхом смотрела на девочку — сможет ли, сумеет ли исполнить то небывалое, что только и может ещё спасти Джейану? Рядом дрожала Ирка, но это и понятно — травница как огня боялась Фатимы, боялась и того пуще, поскольку в былые дни они оставались на равных и не раз спорили чуть не до драки — Ирка не считала Фати выше себя во врачевании.
— Лиззи. Лиззи, маленькая, помоги нам, а? Очень-очень нужно!
Девочку никогда не надо было упрашивать или уговаривать. Едва ли среди малышей клана нашёлся бы кто-то сговорчивей Лиззи.
— Помочь? Ой, а чем? Тётя Фай, а я уже поправляюсь! Честное слово! Скоро гулять можно будет? — Она приподнялась.
— Скоро, родная моя, скоро. Только вот сейчас нам помоги, ладно? Надо нам тете Джейане помочь…
— Ой, а как?
Файлинь вздохнула. Она действовала наобум, да и кто мог подсказать сейчас хоть что-нибудь?
— Ей нужна наша сила. Ты сможешь?..
Нелегко втолковать такой крохе, что нужно сделать, Файлинь приготовилась к долгим объяснениям, однако Лиззи поняла всё на удивление быстро.
— Тяжело-о, — озабоченно протянула она с недетской серьёзностью. — Но я попробую.
Фатима понятия не имела, как у Лиззи может такое получиться. Но если не выйдет у неё — то уж и ни у кого больше.
Лиззи села, тихонько вздохнула, крепко зажмурилась… и вдруг протянула ручонку кому-то невидимому.
— На… на, возьми, у меня ещё есть, — словно делилась игрушками.
— Ой, мамочка… — вырвалось у Ирки. Травница почти рухнула на низкий табурет.
В чём состояло колдовство Лиззи, девушки так и не поняли. Однако обе внезапно увидели перед собой низкий чёрный свод какого-то подземелья, и — бессильно привалившуюся к стене Джейану. А рядом с ней… нет, невозможно поверить… Учитель?!
* * *
Это было как касание прохладного ручья в знойный день или, наоборот, тепла костра посреди зимней стужи. Нечто давным-давно-ожидаемое, нечто, без чего невозможно жить. Джейана поперхнулась на полуслове. Всё прочее потеряло сейчас для неё значение. Точно во сне она услыхала голосок Лиззи — словно песня пичужки в весеннем лесу.
“На… возьми… у меня ещё есть…”
Тонкая струйка Силы скользила по самому дну сознания, и Джейана припала к ней, как умирающий от жажды. Да… да… да!
Однако это не осталось незамеченным. Лицо Учителя внезапно дёрнулось, глаза полезли на лоб.
— Откуда?.. — только и смог прохрипеть он.
Джейана начала медленно приподниматься. В такие мгновения воин чувствует себя неуязвимым, и враги “бегут одного его лика”.
Руки девушки были скованы, ручеёк Силы едва-едва журчал по незримым камням, однако и этого хватило с избытком. Умение пришло как будто бы ниоткуда, схватка на Острове Магов сама подсказывала нужное. За спиной что-то негромко щёлкнуло, металл соскользнул с запястий.
— Бежим!..
Из-за пут Буян мог лишь идти, да и то лишь мелкими шажками, однако рванулся за Джейаной он так, словно в былые времена за подраненным кособрюхом, пока лакомая добыча не ушла в густой подрост на краю болота.
Уже на бегу Джейана дотянулась до стягивающих лодыжки человекозверя верёвок и одним усилием мысли обратила их в пепел.
Людоеды с воплями ринулись в погоню. Вместе с ними, спотыкаясь, — Учитель.
“Проклятие! Но не оставлять же его на съедение…” — мелькнула мысль.
Разъять оковы было делом одного мига. Странно, однако враги не обратили на старика никакого внимания. Казалось, им вообще всё равно, угодит он к ним в суп или нет.
Прежде чем преследователи настигли их, Джейана низким огненным клинком рассекла стягивающую Буяна паутину, про себя поражаясь лёгкости, с какой ей повиновалась Сила. Заклятия превратились в мгновенно выстраиваемые цепочки образов, слова почти не требовались.
Буян с рёвом содрал с себя последние остатки пут. Блеснули готовые к бою когти; на миг опередив родовича, Джейана метнула в гущу нападающих сплетённый из огненных сгустков шар — обычное своё оружие. Шар, конечно, получился слабее обычного, но и этого хватило. Серые фигуры разбросало в разные стороны; одного, самого неудачливого, Буян наколол на когти — стремительным, неуловимым движением.
Эти двое быстро приобретали сноровку убивать себе подобных.
Рядом вдруг оказался стонущий Учитель.
— Назад! — крикнула Джейана наступающим. — Ещё шагнёте — всех спалю!
Между ладоней у неё уже зрел второй огненный шар.
Из большой пещеры прямо в глаза бил яркий свет, хорошо ещё, что тоннель начал сворачивать. Буян, Учитель и Джейана пятились; людоеды медленно наступали, но ни те, ни другие не решались сблизиться для решающей схватки.
* * *
— Сэр! Сэр! Кристоферсон на связи! У них беда!..
— О Господи, ну что там ещё?..
— Джейана освободилась.
— Что?! Не может…
— Виноват, ваше превосходительство. Может и даже уже.
— Бросьте эти ваши претензии на остроумие, Михаэль!.. Дайте мне Криса.
— Ваше превосходительство. Они смогли освободиться. Не знаю как, похоже, ожила магия. Имею потери в людях, есть убитые и раненые. Прошу вашей санкции для ведения огня на поражение. Если у этой чертовки в руках волшебство…
— Прекратите панику, Кристоферсон. Эйбрахам с ними?
—Да.
— Тогда ничего не предпринимайте. Ведите преследование, не давайте им оторваться. Берегите людей. Сделайте вид, что вам позарез нужен именно Эйбрахам, отнюдь не Джейана и не её спутник. Всё ясно? О причинах случившегося поговорим позже. Действуйте!..
— Ситуация под контролем, ваше превосходительство. Судя по карте, Джейана будет медленно отступать к колодцу 45GF, больше там нет ответвлений. Осмелюсь посоветовать…
— И без вас знаю, адъютант. Какие есть соображения по поводу того, откуда у Джейаны взялась магия?
— Гм…
— Вот что, Михаэль. Бережёного, как известно, его высокопревосходительство бережёт. Передайте Ормузду, пусть отключит луч.
— Слушаюсь.
— И дайте мне снова Кристоферсона. Крис!.. Крис, ничего не предпринимайте. Оттесняйте её к колодцу, а часть людей пошлите на поверхность. Пусть зайдут сверху. Всё ясно? И помните, стрелять только в самом крайнем случае! Я отключаю тарелку, действие магии сейчас прекратится, так что ждите. Берегите людей. Всё ясно?
— Так точно, выполняю.
* * *
Джейана и Буян медленно пятились, не давая врагам в сером приблизиться. Ни те, ни другие не пускали в ход оружия, словно ждали чего-то.
Рядом тащился и хныкал Учитель. Джейана старательно пропускала мимо ушей его бормотание.
Броситься в бой? Но Силы мало, очень мало; чтобы лепить огненные шары молний один за одним, её всё-таки не хватает. А без магии их сомнут в секунду, и даже несравненные когти Буяна задержат врага на несколько мгновений, не больше. Что делать? Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?
А внизу, под ногами, уходила в неведомые бездны многослойная паутина тоннелей. Всё было на месте. Магия вернулась.
“Дура, у тебя же в руках Сила! Неужели ты только и можешь, что плеваться огнём, словно какая-нибудь безмозглая саламандра?!”
Джейана никогда не думала, что способна на такое. Ударить не всесокрушающим тараном, а тонкой иглой отточенного клинка точно по слабым точкам. На миг она замерла, подняв руки и запрокинув голову. Свод… тёмный земляной свод кажется несокрушимым, и мощи, чтобы обрушить его целиком, не хватит… но вот если кольнуть здесь, здесь и здесь…
Дальнейшее заняло долю секунды. Прежде чем испуганно взвизгнувший Учитель повис у неё на плечах, прежде чем люди в сером успели дотянуться до неё, волосяной пламенный росчерк мазнул по верху тоннеля, земля неожиданно вспыхнула… а потом её массы с глухим грохотом осели, погребая под собой первые ряды наступающих и отделив от остальных Джейану со спутниками надёжным, непреодолимым заслоном.
Всё тотчас же погрузилось в первобытный, непроницаемый мрак.
А магия внезапно исчезла, словно никогда её и не было.
— Вот так, — непослушными губами проговорила девушка. Руки её тряслись. Отчего-то содеянное повергло в шок едва ли не больший, чем дуэль с огненной смертью там, на Острове Магов.
— Джей, Джей, Джей, что же ты наделала… — Трясущиеся пальцы Учителя цеплялись за её плечо, дёргались, срывались и цеплялись вновь.
— Что я наделала? — мгновенно ощерилась Джейана. — Нас бы сожрали иначе! Идём, надо выбираться отсюда…
Придвинулся громко сопящий Буян — сопел он, по-видимому, только для того, чтобы дать знать, где находится. Наверное, решил, что при Учителе лучше вновь притвориться немым.
— Идёмте, — скомандовала девушка. — Учитель! Вы знаете дорогу?
— Смотря куда…— слабым голосом отозвался тот.
— Мне надо к шахте, — твёрдо заявила Джейана. Время ожиданий и увёрток прошло. На миг обретённая и вновь утраченная Сила терзала хуже жажды, хуже жары и мороза, сильнее горечи утрат, сильнее обиды поражения, вновь вытесняя всё прочее вон из сознания. Твердислав? Кто такой Твердислав?..
…Она доберётся до магии или погибнет. Жить без этого — горькая мука, ничего не бывает горше.
— К шахте?.. Зачем?.. — шелестел Учитель. — Нам надо наверх, надо выбираться отсюда… тебе надо предстать перед…
— Ни перед кем я не хочу представать! — взорвалась девушка. — Всё! Хватит! Напредставалась! Теперь сделаю то, что решила!.. А потом и клану смогу помочь. Всё! Идём!..
— Ты бросаешь вызов слуге Великого Духа? — в панике, совсем не величественно, а вовсе даже жалко, с привзвизгом, заверещал Учитель, точно кутёнок, которому отдавили хвост.
— Я брошу вызов кому угодно! — выкрикнула Джейана. И точно — в этот миг она готова была сойтись в единоборстве даже с самим Великим Духом.
— Страшное проклятие и ужасная кара ожидают тебя… — забубнил было наставник, но тут Джейана просто на ощупь сгребла его за складки плаща и что было сил встряхнула.
— Молчи! — она уже позабыла про “вы”. — Молчи! Одно моё слово — и тебя не защитит даже Всеотец! Бу! Возьми его, пощекочи ему шейку и, если он дёрнется, прикончи на месте! Показывай дорогу, почтенный, если хочешь жить! — Последнее, разумеется, относилось к оторопевшему Учителю.
Буян придвинулся тёплой, душащей массой. Легко сграбастал Учителя; когти человекозверя сомкнулись на горле старика. Более никаких слов не потребовалось.
— А я-то шёл тебя спасти… — собрав остатки мужества, прохрипел наставник, однако тут когти несколько сошлись и его речь прервалась, утонув в неразборчивом бульканье.
По залитому тьмой тоннелю пришлось двигаться на ощупь. Хорошо ещё, что земля под ногами была ровной.
Вперёд, вперёд, скорее вперёд! Пока те, за спиной, не оправились, не сообразили, что надо делать… Кстати, как попал сюда Учитель? Он-то шёл нам навстречу? Так что, быть может, — даже наверняка — есть и ещё ходы, ведущие к шахте. Людоеды могут и сообразить, как выбраться на поверхность… Впрочем, будем надеяться, что на подобные рассуждения их головы не слишком способны.
Шагай, шагай, шагай. Вот правая рука провалилась в пустоту — это значит, что мы миновали развилку. Теперь — по левому тоннелю. И ходу, ходу, ходу!..
— Ваше превосходительство. Здесь Кристоферсон. Они снова ушли. Обрушили свод. И ушли. У меня трое попали под обвал. Гипоксия. Контузии. Вывожу людей на поверхность. Идём к сорок пятому колодцу. Надеюсь успеть.
— О-о-ох… Ещё немного, Крис, и я прикажу открыть огонь. Я начинаю сомневаться, что мы её вообще когда-нибудь возьмём. Эта погоня… мне кажется, начинает терять смысл… Медики на месте?
— Да, ваше превосходительство.
— А наставник Эйбрахам?
— Остался с ними, господин генерал.
— Поня-а-тно… Ну что ж, вы всё решили правильно… Действуйте по обстановке, Крис, и помните — резервов у меня больше нет. Послать вам на помощь некого, разве что штабную обслугу.
— Постараемся справиться своими силами, ваше превосходительство.
— Конец связи, Крис… Михаэль!.. Михаэль!!.. Кликните кого-нибудь из врачей… что-то у меня с сердцем неладно…
* * *
Лиззи вновь сладко посапывала, отвернувшись к стене и свернувшись в комочек под одеялом. На подушке рядом с девочкой по-прежнему лежала любимая кукла, однако она больше не вздыхала и не ворочалась, повторяя движения хозяйки. Магия иссякла. Похоже, Великий Дух решил распространить свой запрет и на доселе хранимый клан Твердиславичей.
— Ой-ой-ой… — Ирка сидела, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. — Ой, ну точно дознается… Ой, да это небось из-за нас… Ой, Фай, да что же теперь будет?..
— Ничего не будет! — жёстко отрубила та. — Главное — язык за зубами держи. Я нутром чую — Джей мы если и не вытащили, то по крайней мере помогли…
Наверное, их в тот день хранил дух Чёрного Ивана. До самого жерла шахты Джейана и Бу добрались без всяких приключений. Учитель время от времени начинал слабо трепыхаться, однако жалкие эти попытки немедленно пресекались, стоило Буяну чуть-чуть пошевелить когтями. Преследователей слышно не было.
В шахте было не так темно, однако наверху виднелась дыра в кровле; через неё лился слабый свет. Похоже, наступил вечер, однако даже в слабых закатных лучах, чей неверный отсвет проник в подземелья, можно было различить карниз, опоясывающий по периметру бездонное жерло, тонкие перильца и тёмные провалы ходов на противоположной стороне шахты.
Из снаряжения у Джейаны не осталось ровным счётом ничего; нож отняли, заплечный мешок, где был припасён моток верёвки, сняли ещё в пещере. Голые руки — делай что хочешь.
Джейана перевесилась через перила. Нет… нет… нет, ничего не чувствуется. Если что-то и было там, на самом дне, — оно ничем себя не обнаруживало. Но всё равно — другого выхода нет. Она должна попасть туда… потому что наверху надежды нет совсем. На неё теперь точно ополчатся и Учителя — разве простят ей такое обращение с наставником её собственного клана?
Смотри, смотри, смотри пристальнее… Ага! Что это у нас там?
Внизу, уже на самом пределе зрения, смутно виднелся второй карниз, примерно в двух человеческих ростах ниже того, где стояла девушка.
В минуты опасности бывает так, что нужные решения сами вспрыгивают в голову. Вот и сейчас:
— Бу, оставь его! Перила ломай!.. Опускай шест!.. Теперь держи крепче! Я спускаюсь!..
— Останови-и-ись! — завопил Учитель. — Прокля-ну-у-у!..
Несколько месяцев назад от этого крика у Джейаны, наверное, отнялись бы ноги. Теперь же она лишь сплюнула.
Спуститься по шесту было делом нескольких секунд.
Второй, нижний, карниз ничем не отличался от первого. Разве что темнотой.
— Спускайтесь, наставник! — окликнула старика Джейана. — Что вы на нас сердитесь, мы ж вас как-никак у людоедов отбили… Ещё б немного, и точно к ним в котёл бы попали!
Ответа не последовало. Вместо него раздалась какая-то возня, сопение, кряхтенье, затем отчаянное “я же упаду!”, и Учитель съехал по шесту прямо в руки своей недавней ученицы.
Под тяжестью Буяна шест жалобно затрещал, однако выдержал.
— Вот таким порядком, — бросила Джейана, когда они миновали третий карниз.
Глубоко? Неважно! Сколько бы ни было — одолеем. Сейчас она не чувствовала ни голода, ни обычной жажды. Их заменила жажда иная — жажда Силы. Скорее, скорее, скорее вниз! Высоко над головами осталась дыра в крыше шахты, дыра, очень не нравившаяся Джейане. Если людоеды хорошо знают дорогу, чего им стоит промчаться поверху и спуститься следом?..
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:51 | Сообщение # 13 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
— На связи Кристоферсон. Мы на месте. Начинаем спуск. ИК-детекторы показывают след. Они ушли вниз по стволу коммуникационника.
— Быстрее, Крис, быстрее! Я боюсь даже и думать, что случится, если вы не успеете!
— Но с ними наставник Эйбрахам. Он может помешать…
— Сомневаюсь. Полагаю, он взят в заложники.
— Будет приказ освободить?
— Нет. Для Джейаны он обуза. Так что, напротив, нужно молиться, чтобы она его не бросила. И помните — его высокопревосходительству господину верховному координатору живой нужна именно Джейана Неистовая, а не… а не наставник Эйбрахам. Отчего вы замолчали, Крис? Что-то неясно?
— Гхм… виноват, ваше превосходительство. Всё ясно. На сей раз я её не упущу.
— Да уж, постарайтесь, Крис. Конечно, я не верю, что она сможет запустить хоть что-нибудь, даже если доберётся до низа, но… Лучше не рисковать.
— Так точно. Разрешите закончить сеанс?
— Разрешаю. Удачи, Крис.
* * *
Когда сверху прокатилась волна серого неяркого света, Джейана поняла — их настигают. Погоня не заплутала, не сбилась с дороги, она деловито отыскала выход шахты на поверхность и теперь торопилась следом. Ну что ж… тем хуже для них.
— Бу. Пришло время…
Человекозверь коротко взглянул на девушку и кивнул. Да, всё правильно. Они будут драться.
Очень быстро стало ясно, что соперничать с преследователями в быстроте не приходится. У них были длинные верёвки, и они скользили по ним вниз с ловкостью лесных зверей. К тому времени как погоня поравнялась с беглецами, Джейана оставила за спиной добрый десяток карнизов.
Тёмные фигуры замелькали на противоположной стороне шахты. Благоразумные, они держались подальше от когтей Буяна. Взлетели к плечам короткие чёрные штуковины, очень похожие на те, что изрыгали свистящую смерть, когда Твердислав, Буян и Джейана прорывались сквозь ряды воинства Чёрных Колдунов, а Иван прикрывал их отход.
Буян одним движением толкнул Джейану назад, во тьму какого-то коридора, ринувшись по узкому карнизу навстречу атакующим. Сверху по верёвкам уже скользили следующие, причём скользили как-то очень странно — руки их при этом оставались свободны.
И тотчас вокруг чёрных дул заплясали быстрые пламенные венчики. Земля возле самой головы Джейаны брызнула небольшим фонтанчиком. Знакомое дело… Оружие врагов питалось той же самой Силой. Лишившись её, изрыгающие огонь устройства превращались в никчёмные железяки. А это — это тот же самый лук, или самострел, только похитрее…
Учитель валялся грудой грязного тряпья на земле, закрыв голову руками и тихо завывая.
Джейана видела, как дёрнулся, однако не остановился задетый вражьим оружием Буян, как мелькнула его чудовищная лапа, погружаясь в горло неосторожному противнику; в следующий миг рядом с Джейаной шлёпнулось нечто продолговатое, чёрное, горячее, остро пахнущее разогретым металлом.
Руки опередили сознание. Подхватить… вскинуть… пальцы сами нашли легко поддавшийся крючок, и отвратительное устройство плюнуло горячим градом. Ему было всё равно, в кого стрелять. Оно мечтало только убивать, и ничего больше.
Два тела мешками обвисли на канатах, отчего-то не сорвавшись вниз. Буян с рёвом швырнул через перила третьего, однако и сам человекозверь уже еле держался на ногах. Сверху хлестал гибельный незримый ливень, и не было Силы, чтобы поставить надёжный щит…
— Беги, Джей! — простонал Буян. Схватился за перила — и сполз вниз, растянувшись на узком карнизе. — Беги-и-и!..
Бежать? Нет. Здесь некуда бежать. Нет дороги для отступления. Блуждать в тёмных тоннелях?.. Да ей просто не дадут уйти. А чужое оружие в руках дёрнулось в последний раз и замерло, опустошённое.
Некуда бежать. Да и незачем. Этим тварям она живой не дастся. Радости им она не доставит.
“Холодное спокойствие и бесстрашие. Чёрная бездна, гробница Силы, ты ждёшь меня. И я иду. Я слышу твой зов. Вперёд!”
Она закричала и невидяще ринулась вперёд, прямо на ограждающие провал перила. Воздух вокруг пел и звенел от смерти, однако она, Джейана Неистовая, оказалась сильнее. Она уже ничего не боялась.
Перемахнула через жердь, на ускользающе краткий миг зависла в воздухе — и беззвучно, словно подбитая птица, канула в слепую глубину.
— Дже-е-е-ей!..
Проломив последним усилием преграду, следом за ней вниз тяжело рухнул израненный Буян.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:51 | Сообщение # 14 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТАМ, ЗА НЕБОМ
…Он не помнил, что было с ним, когда неведомая сила втянула его внутрь проклятой машины. Он не мог сопротивляться. Всё, что он имел и умел, оказалось бесполезным. Можно выть, можно кататься по серому полу — ничто не поможет. Ты в клетке, ты заперт. И это, значит, называется Летучий Корабль? Но разве Великий Дух нуждается в грубой силе, чтобы призвать к себе одного из собственных чад? Нет, конечно же, нет! Когда схлынуло первое отчаяние, Твердислав смог осмотреться. Правда, оказалось, что смотреть-то как раз и не на что. Серо справа, серо слева, серо вверху, серо внизу. Серо со всех сторон. И так же серо, тяжко и безрадостно внутри. Да, он смог, он выполнил Долг Крови, он освободил Лиззи… но вот донесут ли её до клана Бу с Ольтеей? Не окажется ли всё напрасным?.. Перед глазами до сих пор стоял алый берег, распластавшаяся на песке дивная железная птица, спустившаяся за ним с небес… Как он мечтал в своё время об этом! Оказаться подле самого Великого Духа! Взглянуть в Его бездонные очи, “вместившие всю мудрость и всю боль мира”, как любил повторять Учитель…
Куда всё это пропало? Почему он сидит, скорчившись в углу, уронив голову в ладони, с трудом сдерживая постыдные слезы? Ведь даже с друзьями он расстался ненадолго! Там, в Чертогах, его будут ждать встречи с теми, кто погиб, не дождавшись своего Дня, там он встретится с Джейаной — быть может, поглощённая огненной пастью, она уже ожидает его?.. И сердится, что его нет так долго, что он не радуется предстоящей встрече?..
Твердь тяжко вздохнул. “Прости меня, Великий Дух. Прости. Я должен был это сделать… Вождь из Вождей и Воин из Воинов, ты, наверное, поймёшь меня. Как же так — бросить крошечную малышку, и пальцем не пошевелив, чтобы попытаться выручить! Знаю, знаю, “клан без тебя мог погибнуть”. Но что же это за клан — и что же я за вождь, — если без меня он обречён на погибель? Тогда, наверное, тянуть и в самом деле нельзя. Пусть каждый встретит свою Судьбу. Но встретит не с покорно опущенными руками!”
Тишина. Откуда-то издалека доносился еле слышный, приглушённый гул. Стена едва заметно подрагивала. Больше ничего не менялось.
Как ни взвинчен он был, как ни разгорячён схваткой, однако мало-помалу начинал успокаиваться. Жизнь в кланах приучала переносить удары Судьбы, не опуская головы. Заполненная пламенем пропасть поглотила Джейану… но, как бы то ни было, они ведь всё равно ещё встретятся. Там, у Престола Великого Духа. Что бы ни случилось. Старая, привычная жизнь осталась позади. Летучий Корабль нёс его в неведомое, навстречу самому важному событию всей его жизни и навстречу тому, что последует за ним. Можно было гадать до бесконечности — но ведь всякий знает, пути Всеотца неисповедимы. Никто никогда, даже Учитель, даже Исса, Наставник наставников, не сможет сказать, что ждёт тебя за Небом. Иная жизнь — или вечная Тьма, в которой навсегда тонут согрешившие против Его установлений? Если это правда, ему, Твердиславу, несдобровать. Уж он-то, похоже, нарушил все установления, какие только мог.
А Летучий Корабль, чуть подрагивая, всё нёс его дальше и дальше. Жаль, что здесь нет окон, что нельзя в последний раз посмотреть на родной мир с высоты. Остаётся только ждать — кто знает, сколько? По этому поводу, кстати, — неплохо было бы поесть.
Стыдись! — попытался он одёрнуть сам себя. — Стыдись! Готовишься предстать… а сам думаешь о жратве!
Однако это помогло слабо. Живот бурчал что было сил, словно решив отыграться за долгую и вынужденную покорность, — в дороге, как известно, ели что попало, а зачастую и вовсе постились.
Некоторое время Твердислав убил, борясь с этой стыдобой. Пока что — надо признаться — Полёт На Летучем Корабле, о котором в кланах ходило столько придумок, его разочаровывал. Сидишь в слепой коробке, точно пойманная малышней землеройка. Ничего не видишь, ничего (почти) не слышишь, ничего (почти) не чувствуешь. Ничего не изменяется. Ходишь по полу, как по земле, не трясёт, не качает. Всё слишком деловито и буднично. Не так, нет, совсем не так рисовался ему этот миг…
Но что толку роптать на Им решённое? Уж Летучие-то Корабли, не сомневался вождь, это точно — деяние Великого Духа. А всё прочее… Многие могут святым именем прикрываться: пользуясь Его несказанной добротой и всепрощением…
А как же клан Хорса? Или прав Чёрный Иван, и не Всеотца длань поразила их?..
Чем больше времени проходило с того дня, как Твердислав познакомился с Чёрным Иваном, наставником-изгоем, тем сильнее убеждался, что встреча та — вещая. Жаль только, пробыли вместе недолго. А теперь и спросить будет не у кого. Разве у самого Великого Духа? Но не станешь же у него выяснять, зачем-де в глубине земли вырыты тоннели, кто такие Чёрные Колдуны с Острова Магов и почему так верилось во всё, что говорил Иван, хотя это было совершенно не то, чему учил родовичей Учитель. Да и ответит ли Великий Дух? Смешно.
Твердислав ни на миг не верил, что Лиззи похитили, потому что на это-де, мол, была воля Всеотца. Не верю! Великий Дух благ… по крайней мере в это хочется верить.
А потом внезапно раздался громкий и неприятный лязг пополам с шипением. Корабль ощутимо встряхнуло.
От неожиданности Твердислав замер, не зная, что делать. Руки сами собой сложились в один из охранных знаков — как будто бы подействовало, тряска разом прекратилась. Неведомые твари за стеной пошипели ещё немного в бессильной ярости и тоже умолкли.
Сердце вдруг заколотилось часто-часто. Сейчас… сейчас… Сейчас!!!
Серую поверхность стены рассекла чёрная отвесная трещина. Открылся проход — освещённый тусклыми огнями, вдаль тянулся длинный коридор. Это явно было сделано руками людей — идеально правильные углы, на стенах — крупные непонятные знаки, и сами стены тоже не гладкие, а все в каких-то мелких выступах, нишах, видны дверцы, круглые и прямоугольные, перемигиваются огоньки…
Стой. Да стой же!.. Нога Твердислава замерла над порогом.
“Ты забыл?! Именно так всё выглядело в подземельях Острова Магов!”
Он замер. Разум привычно потянулся к надёжным, испытанным боевым заклятиям — напрасно. Мысль встретила одну лишь пустоту.
“Но кто тебе сказал, как всё должно быть возле Его престола? Сколько ты будешь стоять здесь — вечность? Нет, надо идти…”
Он осторожно двинулся вперёд, то и дело невольно сбиваясь на мягкую, крадущуюся охотничью походку, глаза и уши наготове.
За стенами шла какая-то своя, особая жизнь, большей частью, правда, не слишком приятно звучащая — чмоканье, погромыхивание, высокое гудение, иногда какие-то всхлипы, точно там рыдал настоящий кособрюх. Время от времени что-то начинало лязгать, точно кто-то с силой лупил друг о друга двумя здоровенными железяками.
Наконец коридор завернул. Аккуратно пройдя поворот по внешней дуге, Твердислав оказался в небольшой, очень светлой комнате без окон. Панели на потолке сияли белым огнём. А посредине, возле здоровенного белого же стола, уставленного какими-то замысловатыми штуковинами, нетерпеливо покачиваясь с пятки на каблук, Твердислава ждал высокий черноволосый человек в странном одеянии.
Блистающе — коричневатое, оно обтягивало его с ног до головы, и юноша нигде не видел ни швов, ни застёжек. На вид незнакомец казался ровесником Чёрного Ивана и даже чуть-чуть походил на того лицом — такое же жёсткое, решительное выражение тёмных глаз; такой же выпяченный подбородок, даже застарелый шрам на левом виске был похож. Руки незнакомец держал за спиной, и Твердислав тотчас же насторожился. В кланах это было не принято. Встретившись с кем-либо на тракте или на лесной тропе, полагалось дать понять, что не питаешь вражды, а значит — держать ладони на виду.
— Привет, Твердь, — поздоровался незнакомец. Он старался, чтобы голос его звучал спокойно и дружелюбно, однако глаза подвели. Там стояли страх и недоверие.
Но откуда могут взяться страх и недоверие здесь, возле самых Чертогов?..
— Мне поручено встретить тебя. Можешь называть меня Александром… Ну, может, всё-таки поздороваемся?
Твердислав шагнул вперёд. Готовый в любой момент к отпору, протянул раскрытую ладонь. Он ругал себя за эти постыдные предосторожности, но сделать с собой ничего не мог.
— Не доверяешь мне — и правильно, — назвавшийся Александром попытался не упустить инициативу. — Верно. Здесь никому доверять нельзя…
“Сейчас скажет — даже собственной тени…”
— … даже собственной тени, — с оттенком напыщенности закончил человек, и Твердислав с трудом удержался от улыбки. Мысленно он процитировал одно из любимейших выражений Учителя. — Ну, что же ты молчишь? У тебя ведь, наверное, масса вопросов.
— Что с моими… с Джейаной… с Лиззи? Александр удивлённо поднял красивые брови.
— Друг мой, но откуда ж мне знать? Информации не поступало. Кроме того, прими мой искренний и совершенно бесплатный (“это как?” — не понял юноша) совет — оставь свою прошлую жизнь в прошлом. Перед тобой совершенно новый путь. Куда труднее и опаснее. Где тебе преградят дорогу не какие-то там Ведуны, с коими можно вполне управиться немудрёным колом.
Понимаешь? Я рад бы ответить тебе, но… — он развёл руками.
— Но нам говорили… — От волнения голос у Твердислава сорвался. — Нам говорили, что, возносясь на Летучем Корабле к Престолу Великого Духа, мы встретимся с теми, кто не дожил до этого дня, кто погиб, сражаясь с Ведунами…
— Одним словом, ты хочешь спросить — жива ли твоя Джей? Этой информацией я владею. Она жива, и это всё, что мне дозволено открыть тебе, — заторопился собеседник Твердислава, видя, как вспыхнули глаза юноши, а на губах уже затрепетали десятки иных вопросов.
Голова у Твердислава внезапно закружилась. Она жива! Джей жива! Ну конечно, как он мог сомневаться! Конечно же, такая Ворожея, как она, не может поддаться какому-то там пламени! Великий Дух, как сразу стало жарко!.. И., как в груди-то щемит!.. А глаза? Глаза?! Что это — слезы наворачиваются?!..
Стыдясь, юноша отвернулся. Александр деликатно отвёл взгляд.
— Да, да, она жива. Утешься этим, вождь Твердислав. Утешься, но в то же время помни — ваши судьбы пока что разделились, и сойдутся ли они ещё — ведает один Великий Дух. Ну а теперь пойдём. Тебе предстоит долгая дорога. Очень долгая.
— К-куда?
— О! — похожий на Чёрного Ивана человек улыбнулся одними губами. Глаза его остались холодны. — Очень, очень далеко. Туда, за небо.
— Н-но…
— Ты предстанешь перед Ним, — голос торжественно зазвенел. — Это случится совсем скоро. Сегодня… ночью. А наутро ты отправишься дальше.
— А что же это за место? Как оно называется? Я думал…
— Разве наставник не объяснил тебе? Это — дом меж землёй и небом, место, откуда уходят к дальним мирам звёздные корабли… Разве тебе не рассказывали о множественности звёзд, планет, обитаемых миров?
— К-конечно… — Твердислав как мог боролся с постыдным заиканием, вдруг привязавшимся к нему.
— Тогда ты всё поймёшь. Тебе предстоит проделать невообразимо далёкий путь, пройти сквозь исподнее пространства, сквозь его мягкое, потайное подбрюшье. Всеотец проведёт тебя тайными тропами звёздной страны, и дальше… дальше всё уже будет зависеть от тебя.
— Но что это будет? И что мне там делать?.. Александр внезапно и резко взглянул в лицо Твердиславу.
— То же, что и здесь. Биться с врагами Великого Духа!..
…Короче и яснее сказать было нельзя.
* * *
Его долго вели по коридорам, странным коридорам, где за серыми, изукрашенными приборами стенами текли ощутимые струйки Силы. Даже он, не слишком способный к магии, чувствовал их, а уж как развернулась бы здесь Джейана!.. Вместе с Александром они шли бесконечными переходами Звёздного Дома, Преддверия Дорог, как ещё порой называли это место. Им встречалось немало людей, все почтительно кланялись Александру и ещё — каждый стремился улыбнуться или хотя бы одобрительно кивнуть ему, Твердиславу, а лучше — и то и другое вместе. К удивлению своему, Твердислав совсем не видел молодых лиц. Александр казался едва ли не самым юным. Остальные — куда старше; немало встречалось и настоящих стариков вроде Учителя.
Странными были и взгляды. За дружелюбием прятались страх и непонятная, робкая надежда. Причём боялись отнюдь не его, Твердислава. Страх казался становым хребтом этих людей, всё вокруг воспринималось ими через этот страх — хотя то, чего (или кого) они боялись, явно было очень далеко. Люди выросли с этим страхом, они сроднились с ним, и Твердиславу вдруг начало казаться, что страх — это всё, что здесь есть. Страх — первопричина всему. И его путешествию тоже. Сказал ведь Александр о “врагах Великого Духа”! И, конечно же, сказал не случайно. Неужто и здесь, за небом, тоже есть свои Ведуны?.. Жаль, жаль, что нет здесь Джей — порой она любила повоевать. Когда нет угрозы клану.
— Куда мы идём?
— Подобрать тебе новую одежду. Нет-нет, не беспокойся, меч останется при тебе. А потом, когда ты поешь, я проведу тебя по всему Звёздному Дому. Покажу, где и что, познакомлю с его обитателями. Ты посмотришь на свой мир… сверху, из-за неба. Потом поспишь — если, конечно, сумеешь заснуть перед встречей с Великим. Ну а уж что скажет тебе Он, — Александр развёл руками, — поистине неведомо никому. Его речи ты передашь мне. В зависимости от этого я распоряжусь, чтобы тебе приготовили новый корабль — он понесет тебя дальше. Всё понятно?..
Звёздный Дом оказался поистине огромен, однако переходы его отнюдь не казались запутанными. Напротив, всё было очень легко запомнить. Яркие указатели на стенах — знакомые буквы, складывающиеся в не слишком понятные слова типа “навигаторская”, “первое машинное отделение”, “второе машинное отделение”, “рекреационная зона”, “общий узел связи”…
Потом был небольшой тесный закуток, где Александр достал из открывшейся в стене ниши тугой свёрток одежды, — она оказалась нежно-солнечного цвета, такого Твердислав не видел ни на ком из встреченных в Звёздном Доме.
— Конечно, — заметил Александр, видя удивление юноши. — Ты ведь не просто один из нас, чтящих заветы Всеотца. Ты — из числа его избранных чад. Отсюда — и твой особый цвет. Всё очень просто.
Новая одежда прилегла к телу точно вторая кожа. Она вообще почти не чувствовалась. Слева на поясе имелись застёжки для ножен; Твердислав не замедлил повесить меч на место. Как-то неловко было всё время таскать его в руках.
— Ну вот, теперь ты готов, — Александр критически оглядел парня. — Пойдём, тебе надо перекусить…
В Звёздном Доме таилось немало чудес. Твердислав чувствовал — его поводырь ожидает от него, вождя Лесного клана, широко разинутого рта, вылупленных глаз и тому подобного. Как бы не так. Машинами его не удивить. Он же чувствует текучий бег Силы… и может лишь скрипеть зубами, что Сила эта ему неподвластна. Правда, в ней он и не слишком нуждался. Это — удел Ворожей. Ему вполне хватит тех старых, надёжных заклятий и наговоров, что никогда не подводили его в дальних и опасных экспедициях там, внизу. Не подведут они и здесь, он не сомневался. Ведь ближе к небу — ближе к Великому Духу, разве не так? Так что не надо стараться, проводник. Я не испугаюсь и не рухну на колени перед твоими мёртвыми монстрами. Я знаю — мудрость Великого Духа безгранична, и он не напрасно лишил нас всего этого, желая, чтобы мы стали сильными, способными обходиться без всего этого.
— Я ведь могу спрашивать?..
— Конечно, вождь Твердислав.
— Кем построено всё это? — юноша обвёл рукой вокруг себя. — Кто создал всё это?
— Кто создал? — Александр весело поднял тонкие брови. — Создали люди. Разве ты ещё этого не понял? Разве наставник не рассказывал тебе о храмах? Считай Звёздный Дом ещё одним храмом, правда, не совсем обычным. Мы ведь сейчас высоко-высоко над твоим миром, вождь Твердислав. Плывём в пустоте, и вокруг нас нет сейчас ничего…
Да, об этом Учитель говорил. Что ж его, Твердислава, тут держат за полного дурачка?
— Я знаю, как всё устроено, — набычился он.
— Извини меня, — тотчас одёрнулся Александр. — Извини. Конечно, ты знаешь. И, я полагаю, этим твои вопросы не исчерпываются?
“Говорить ему о Чёрном Иване или нет? Хотя, собственно говоря, почему бы и не сказать — если Великий Дух ведает все дела мои с первого до последнего вздоха, и если Он решил, что я всё-таки достоин вступить на Летучий Корабль, — какой смысл скрытничать? Не умею я этого и не люблю. Лучше уж напрямик, всё как есть”.
— Расскажи мне о мире, откуда ты пришёл… откуда пришли вы все. Можешь?
— Ты держишься молодцом, — одобрительно кивнул Александр, однако глаза его странно похолодели, а левый уголок рта нервно дрогнул — собеседник Твердислава заметно волновался и даже не слишком пытался это скрывать. — Ты держишься молодцом и задаёшь правильные вопросы. Но, помысли сам, — как расскажу я тебе о громадном мире, мире, раскинувшемся далеко-далеко по звёздным пределам, мире, где сотни планет, сотни солнц? Разве ты сможешь рассказать мне о своём собственном мире? Да так, чтобы я всё понял? А, Твердислав? Что мне делать? С чего начать? — Александр откинулся на спинку сплетённого из тонкой волосяной сетки кресла, как поименовалось оное седалище.
— Отчего же? — удивился юноша. — Спроси — я расскажу. Это же очень просто. Начать с кланов. Какие они, сколько, как живут, как управляются, как воюют. Про леса наши. Про зверей, про охоту, про Ведунов. Долго говорить не придётся, ежели про самую суть сказать.
— Про самую суть… — Александр опустил глаза. Пальцы задумчиво барабанили по поверхности стола, до невозможности гладкой и блестящей. Чтобы добиться такой чистоты, надо много дней тупо тереть камень полировальной шкуркой, до крови стирая ладони. Но здесь-то, понятно, ничего никому стирать не придётся. На то машины имеются.
— Про самую суть… Ну, если угодно, слушай. Суть такая. У нас война.
— С кем? — непроизвольно вырвалось у Твердислава.
— Везде есть свои Ведуны, — Александр криво и некрасиво дёрнул ртом. — Везде. Только у нас они называются Умниками.
— Умниками? — удивился парень.
— Да-да, именно так. Умниками.
— Но… кто они? — первоначальный вопрос был уже забыт. Война и враг — что ещё нужно молодому?
Праведная война и донельзя отвратный, не имеющий никакого морального права существовать враг. Тогда всё становится ясно, чётко и понятно.
— Не знаю, — собеседник покачал головой. — Не могу тебе ответить ничего, кроме… кроме лишь того, что они тоже дети… дети Великого Духа, как и все мы.
— А почему не можешь ответить? Вот про Ведунов я столько могу порассказать!..
— Верно, — через силу улыбнулся Александр. В глазах его застыл лёд, и Твердиславу казалось, что вот-вот, один неверный шаг, и он сам провалится в убийственно холодную, тёмную воду мрачной и страшной тайны, от которой его старательно пытаются уберечь. — Верно, Ведунов ты видел в лицо, дрался с ними… У Умников же масса обличий. И имён тоже масса, и способов, которыми они сражаются. А вот цели их ничем не отличаются от ведуньих — мы, люди, должны исчезнуть. Уйти с этой земли, освободив её для новых хозяев…
— Погоди! — встрепенулся Твердислав. — Когда я дерусь с саламандрой, или с кособрюхом, или ещё с кем, — он передо мной, я его вижу. И могу рассказать другим. Ау вас…
— У нас всё гораздо сложнее, вождь Твердислав. Намного сложнее. Война — слово короткое, а вмещает в себя так много! — Александр с усилием потёр лоб, словно это могло помочь. — Ты задаёшь неудобные вопросы, но это и хорошо. Ты всё поймёшь сам. Ну так вот, мы воюем как будто бы сами с собой. С зеркальным… ты ведь знаешь, что это такое?., с собственным зеркальным отражением. Нет никаких чудовищ, вождь Твердислав. Ты встречаешь друга, старого друга, с которым вместе учился, которого знаешь много солнечных кругов, — а он вдруг поворачивается и всаживает тебе нож в сердце. То, с чем ты работал, внезапно оказывается под контролем совершенно иной, чуждой тебе силы, и твои собственные творения, неживые, механические, вдруг начинают гоняться за тобой следом. Ох, прости, мне не хватает слов… Видишь ли, наша жизнь сильно отличается от вашей, многих терминов ты просто не знаешь…
— Но что такое термин, Учитель нам говорил, — пробурчал юноша.
— Да?.. Ну и очень хорошо… Я постараюсь объяснить. Наши города разделены — в большинство мест там мы не можем и сунуться, в лучшем случае это означает медленную и мучительную смерть…
— Смерть есть врата к иному, лучшему, — пожал плечами Твердислав. — Умирая, а тем паче погибая в бою за Его дело, ты попадаешь прямо к Нему в чертоги…
Он осёкся, потому что Александр смотрел на него совершенно дикими глазами, разом утратив всю выдержку и лоск. Так смотрят на сморозившего невероятную, невообразимую глупость, — и парень тоже застыл, недоумённо глядя на остолбеневшего человека.
— Да-да, прости… — смешался Александр, отводя взгляд. — Прости меня, пожалуйста… я не… Ну, в общем, я лучше продолжу.
— Так вы их что, совсем не видите?
— Н-ну… нет. Не совсем так. Видим, конечно же, и сдерживаем.
— Что-то я совсем ничего не понял, — признался Твердислав. У него и в самом деле ум заходил за разум, как любил говаривать Учитель.
— Это ничего, — ободряюще заметил собеседник. — Так происходит со всеми. Не надо пугаться собственного непонимания: это лишь свидетельство твоей чистоты. Великий Дух просветит тебя. Кроме того, тебе предстоит самому увидеть этого врага… и в открытую сразиться с ним. Это великая честь! — заторопился Александр, видя недоумение юноши. — Впрочем, не стану говорить за Него. Ты всё увидишь сам.
— Но… что это за враги? Зеркальное отражение, сказал ты? Но как можно воевать с отражением? Неужто вы не видите их лиц, не можете схватиться в открытую?
— Не видим и не можем, — последовал ответ. — Пойми, вождь Твердислав, — привычного тебе врага там не будет. Мы со всей нашей мощью, что позволяет… гм… помогать Великому Духу в многотрудном деле зажигания и гашения звёзд, — мы бессильны. Мы ещё можем кое-как сдерживать их натиск… но сами перейти в наступление не в силах.
— Так куда же наступать, если вы их не видите? Александр сокрушённо развёл руками.
— Мы рассчитываем на тебя. На тебя и твоих сородичей. Вы — любимые дети Всеотца, вам, и только вам, может он даровать победу. Мы, наверное, недостойны…
— Если вы недостойны… — начал было Твердислав.
— Нет-нет, я совсем не то хотел сказать, — заторопился говоривший. — Конечно, если мы прогневали Его, спасти нас не может уже ничто… но Он благословил вас, ваши кланы… Он не отверз от нас свой лик… в вас Он даровал нам надежду…
— А остальные? — задал наконец юноша давно вертевшийся на языке вопрос. — Не первый год наши уходят на Летучих Кораблях… И что же? Они преуспели?
Гладкое лицо Александра внезапно помрачнело, лоб пересекли морщины; он опустил голову, пальцы нервно забарабанили по столу.
— Сказать по правде, из них мало кто преуспел, — нехотя проговорил он. — Мне горько признаваться тебе в этом… но у нас не принято лгать и скрывать правду, как бы горька она ни была. Многие погибли сразу, в первых же боях. Многие… многие не выдержали. Усомнились. Усомнились, и Всеотец… лишил их Силы. Они стали самыми обычными людьми. Понимаешь? Дарованная Всеотцом мощь ушла, растаяла бесследно, словно её никогда и не было. Подобное пережили немногие… — мрачно закончил Александр. Взгляд его при этом блуждал, старательно избегая встречи со взором Твердислава. — Но, — голос собеседника отвердел, — я надеюсь, что тебя Всеотец не оставит. Будь праведен и чист, следуй Его предначертаниям, сражайся с Его врагами так же, как ты бился внизу.
— Мы пошли против Учителя, — с сумрачной откровенностью вдруг произнёс юноша. Ему не нравился этот разговор — непонятно отчего, но не нравился, и чем дальше, тем сильнее. Слишком уж уверенно вещал от имени Великого Духа этот человек… слишком уж много мёртвых машин находилось тут в подчинении людей (а зачем машины, если есть магия?), и Сила, уж очень похожая на покорённую Джейаной, текла здесь по незримым жилам за серой оболочкой тонких стен. С некоторых пор Твердислав не слишком доверял таким вещам. Сказать по правде, совсем не доверял.
Человек по имени Александр молча и выжидательно смотрел на юношу. На лице его не отразилось никаких чувств, ни удивления, ни тем более гнева.
— Мы пошли против предначертанного наставником . Пошли освобождать…
— Я знаю, — мягко проговорил Александр, чуть привставая и кладя руку Твердиславу на плечо. — Мне ведомы твои деяния и твои сомнения. Великий Дух открыл мне всё это, готовя к встрече с тобой. Но… тебе нечего страшиться встречи с Ним. Ведь иначе, гневайся Он, никакой Летучий Корабль не спустился бы с небес за тобой. Он простил тебе содеянное. Но…
—Но?
— Остальное Он сокрыл от меня, — вздохнул Александр. — Он скажет тебе об этом сам, своими устами, не чужими… Спрашивай ещё, вождь Твердислав. Я отвечу на все твои вопросы, если только смогу. О твоей миссии, правда, я ничего не знаю. Это осталось тайной даже для меня. Хотя… о, если бы Он разрешил тебе хоть чуть-чуть задержаться здесь! Тогда, быть может, ты смог бы отправиться дальше со своей подругой… Но — умолкаю. Мои недостойные уста и так изрекли слишком много. Ты должен спрашивать, а я — отвечать…
Твердислав помолчал, пытаясь успокоить мысли. Вели они себя, надо сказать, весьма неподобающим образом. Спросить… о чём? Что ещё может сказать ему этот человек с холёным ложно спокойным лицом? Ближний слуга Великого Духа… Но если он, Твердислав, избран и отмечен, если Всеотец простил ему весь поход за Лиззи, — тогда чего ему бояться и скрытничать? Почему бы и в самом деле не спросить напрямую — о Чёрном Иване, о погибшем клане Хорса… Чему быть, того не миновать. Но негоже уходить из родного мира, оставив позади вопросы.
— Я хотел бы узнать… почему погиб клан Хорса? Если, конечно, тебе это открыто, — он твёрдо взглянул в глаза собеседнику.
Александр не отвёл взгляда.
— Я думал, тебе известно, — спокойно ответил он. — Или ты хочешь проверить, не отличается ли известное мне от рассказанного тебе Учителем? Не отличается, вождь Твердислав, отнюдь не отличается. Они согрешили против заповедей Великого Духа. И он покарал их. Как согрешили, в чём покарал — мне неведомо. — Он едва заметно усмехнулся. — Прости, если я разочаровал тебя. Но…
— Я понял! — это получилось чуть резче, чем хотелось. Твердиславу — вождю не раз приходилось вести переговоры с теми же Середичами, владеть лицом он умел и знал, как это важно — не выдавать собственных чувств.
— Тогда скажи — а что ты вообще знаешь про нас, про кланы? Можешь ответить, кто украл Лиззи? Где — точно! — сейчас Джейана? Что происходит в моём клане? Можешь? А?
Александр некоторое время молчал, поджав губы и рассматривая собственные ногти, неправдоподобно чистые и ровные.
— Не злись, вождь Твердислав. Здесь, в Звёздном Доме, нет места низким чувствам. Подумай, тебе остались считанные часы до лицезрения Великого Духа… а ты всё ещё не очистил мысли от суетного. На эти твои вопросы я ответа дать не могу. От меня это слишком далеко. Я не знаю, кто такая Лиззи. Я не знаю о ней ничего, кроме одного лишь короткого имени. Мне известно о похищении…
— Кто её украл? Кому принадлежит остров посреди моря, где мы нашли её? Кому служит летучее чудище, едва не отправившее меня к Всеотцу раньше времени? Ты сказал — тебе ведомо о совершённом мной!..
— Тобой! — с нажимом в голосе прервал юношу Александр. — Тобой, а не вокруг тебя. Есть разница, ты не думаешь?
— Короче — обо всём этом я ничего не узнаю, — теперь пора криво усмехаться настала уже Твердиславу.
— Нет, отчего же, — возразил собеседник. — Узнаешь. Если на то будет соизволение…
— Великого Духа! — почти выкрикнул юноша.
— Правильно, — невозмутимо кивнул человек напротив.
|
|
| |
|
AlienVS |
Дата: Понедельник, 28 Окт 2013, 19:53 | Сообщение # 15 |
|
Архимаг
Новые награды:
Сообщений: 490
Магическая сила:
| * * *
Александр отвёл его в Комнату Размышлений, как пышно именовалась тесная каморка с жёстким полом и без всякой обстановки. Правда, отсутствие оной искупало громадное, во всю стену, окно, настоящая дверь в чёрную беспредельность, заполненную мириадами звёзд. Знакомый рисунок созвездий — Дерево, Дева, Копьё; только теперь нижнюю четверть неба занимал громадный голубой диск, весь подёрнутый лоскутьями сероватого одеяла.
— Твой мир, вождь Твердислав, — негромко произнёс Александр, остановившись у порога. — Посмотри на него. Вспомни всё случившееся с тобой. Предстоящая ночь — самая главная в твоей жизни… И кто знает, выпадет ли тебе счастье пережить подобное ещё раз. Оставайся здесь. Когда настанет время, тебя проводят. Прощай. — И, не дожидаясь ответа, провожатый Твердислава исчез. Дверной проём заполнила серая мгла; наступила мёртвая тишина, когда слышен ток крови в ушах.
Комната Размышлений. Да, ему есть о чём подумать. Или… уже не о чем, и всё, что случится с ним дальше, предрешено окончательно и бесповоротно?..
Он честно старался успокоиться, “освободить мысли от суетного” — правда, получалось плохо. Он ждал… чего он ждал? Невероятного, немыслимого, невозможного, чего не опишешь никакими словами и после чего дорога только одна — в Его длань, распасться на мельчайшие частицы и вновь быть собранному, уже новым существом из Его замысла. Чертоги Великого Духа! Сколько шептались и спорили о них! До хрипоты, а случалось, что и до драки… И вот он здесь. За небом. На пороге тайны. И видит — Звёздный Дом, творение рук человеческих. Преддверие — или?..
Нить рассуждений ускользала, точно стремительная подкаменная водяная змейка. Это злило, это не давало покоя — в клане вождь привык, что все мысли были, как правило, чёткие, определённые, и, если размышлять, непременно придёшь к правильному выводу, то есть выводу, от которого всем будет хорошо. А здесь… Почему этот Александр так уверенно и даже буднично говорит о Всеотце? Или он настолько близок к Нему, что беседы с Ним — обычное дело?
Юноше наскучило сидеть взаперти. Грандиозный вид, открывавшийся из окна, занимать перестал — ну, пустота, ну, чёрная… ну и что? Пустота, она пустота и есть. И этот голубой диск внизу, родной мир, — что в нём такого уж интересного? Чередование синих, коричневатых и серых пятен — вот и всё. Другое дело, предстань ему, Твердиславу, уходящие в бесконечность невообразимые ярусы Его твердыни, господствующей над всем Сущим!
Каморку свою он покинул беспрепятственно. Никто не держал его под замком, никто не ограничивал его свободы. Однако, уходя, парень не забыл наложить простенькое заклятие Порога — оно не остановит незваного гостя, но по крайней мере, вернувшись, он, Твердислав, будет знать, что к нему заходили.
Это заклятие требовало и кое-чего ещё, кроме Силы и воли. Например, тонкую нить, что укладывается в пыль перед самым порогом; пыли тут не было, как, впрочем, и порога, и все попытки выдернуть нитку из собственной одежды провалились. Неведомая ткань не поддавалась даже мечу. Остриё скользило по гладкой блестящей поверхности, не оставляя ни малейших следов.
Ну и дела. Эх, нам бы такое… когда за Ведуньей шли. Небось и близнецы бы тогда уцелели… и вообще всё по-иному пошло…
И вновь остро шевельнулось внутри — Учителя, служители Всеотца, сидят на таком богатстве… на такой мощи… и не могут (или не хотят?) поделиться даже и крохами. А ведь имей он, Твердислав, хоть малую толику того, что довелось увидеть, — Змеиный Холм утонул бы в крови, а Лысый Лес выжгли бы до последней головешки. И зажил бы клан спокойно…
Разумеется, он помнил — Ведуны попущением Всеотца оставлены для испытания избранным Его детям, дабы не отверзали истинный путь, дабы закаляли дух и тело, дабы… дабы… дабы…
Всё так. И… всё не так. Неправильно. Как неправильны холёные пальцы Учителя. И нежные, не знающие мозолей руки Александра, беспокойные руки, выдающие постоянный страх своего обладателя.
Покончив с заклятием, Твердислав осторожно двинулся по пустынному коридору. Куда? Он и сам не знал. Куда вынесут ноги. Он не крался, не прятался, он просто медленно шёл, полузакрыв глаза. Эх, эх, Лиззи бы сюда… или даже рыжую Гилви… Они здорово умели чувствовать Силу… ну, или, уж конечно, Джей. Хотя нет, она тотчас ринулась бы разбираться — что, где, откуда, куда и как. Твердислав хоть и не так остро, но тоже ощущал чуткую дрёму гигантской, непредставимой Силы, затаившейся где-то далеко под ногами. Правда, чувствовал он её плохо, куда хуже, чем, скажем, дома. И это казалось странным — ведь ближе к Небу значит ближе к Великому Духу…
Биения Силы короткими волнами накатывались со всех сторон. Сперва казалось — никто и никогда не разберётся в этом хитросплетении, даже если собрать тут всех без исключения Ворожей всех без исключения кланов.
Коридор вывел к громадному купольному залу. Сверху нависала чернота вечной ночи, истыканная, точно шкура взятого на охоте зверя, огоньками-стрелами неведомых охотников. Крышу было не разглядеть.
В этом зале народу оказалось чуть больше. И вновь Твердиславу досталось лишь несколько спокойно-доброжелательных, но лишённых назойливого любопытства взглядов. Немолодые большей частью люди тихо переговаривались, стоя небольшими группами или устроившись на длинных сероватых скамьях, свернувшихся разорванными кольцами, точно змеи, ловящие свой хвост.
Здесь было тихо и скучно. Бесцельно обогнув зал, поглазев на развешанные по стенам большие картины (и ничего не поняв, ибо собой они являли безумную смесь изломанных разноцветных линий и пятен), Твердислав вышел в другую галерею, с прозрачной крышей. Побрёл дальше.
Отсюда он смог разглядеть малую часть Звёздного Дома. Испещрённая какими-то многоугольными выступами и впадинами, серая, чуть заметно скруглённая
стена уходила далеко вверх и вниз, насколько мог окинуть взор. С одного бока открывалась чёрная пустота — с другой воздвигалась серая громада Дома. И ничего больше.
Чёрное и серое. Молчаливые, измотанные постоянным страхом люди, у которых сил хватает только на тихие разговоры. Проходя по залу, Твердислав вновь ощутил их постоянный давящий страх. Страх этот имел имя. Смешное, совсем не подходящее для смертельной угрозы всему их существованию — Умники.
“Умники — враги Всеотца? И я должен сразиться с ними? Но если Ведуны — это ниспосланное нам испытание, то почему же Великий Дух не уничтожит настоящих врагов? Или… как там говорил Иван? Люди жили неправедно, и Всеотец создал мир кланов, потому что только мы можем… ну и так далее. Совсем запутываюсь. Так что же тогда, мы и есть то самое оружие, кое Он приуготовил, дабы поразить Его врагов?”
Твердислав чувствовал — ещё немного, и он окончательно перестанет хоть как-то разбираться в происходящем. Новые, совершенно необычные вопросы. На которые нет ответов, кроме одного, до боли знакомого, о неисповедимости путей Великого Духа.
…Он бродил по бесконечным лабиринтам Звёздного Дома, пока не начали ныть уставшие ноги, — у него, привыкшего отмерять за день сколько один Великий Дух ведает поприщ! Казалось, здесь не существует времени. Всё тот же мягкий свет заполнял коридоры и залы, всё те же люди неслышно передвигались по ним, занятые какими-то своими непонятными делами, всё так же, ровно и неизменно, билось в глубинах Дома Сердце Великой Силы.
Всё вокруг — ровно и неизменно. Сколько таких, как он, Твердислав, уже пришло сюда? И почему Всеотец потом отвернулся от них? Вроде бы ничего и не скрывал Александр, отделывался словами о незнании да ссылался на Великого Духа — а в то же самое время чудилась парню здесь какая-то мрачная тайна, укрытая множеством только на первый взгляд призрачных покровов, как та крепость на Острове Магов.
Ночь! Ну когда же здесь ночь? Похоже, лишь когда сам от усталости свалишься. Обладая острым чувством времени, Твердислав на сей раз не мог понять, сколько же длились его блуждания. И когда он совсем было собрался прилечь прямо тут, на полу очередного коридора, глазам его внезапно предстали знакомые очертания Комнаты Размышлений.
“Это я круга такого дал, что ли? — удивился юноша. — Лихо! А как тут моё заклятие?”
— Нагулялся? — Александр шагнул из-за угла. Как он ухитрился спрятаться в крошечной каморке, Твердислав не понял, да и едва ли бы смог от усталости. — Вот и хорошо. Входи. Твоё время близится…
Заклятие Порога было мертво. Твердислав мысленно потянулся к нему и раз, и другой, и третий — безрезультатно. Шагнул внутрь — и ничего не почувствовал. Казалось, что ничего и не делал, не накладывал никаких чар, а ведь на такую волшбу способен был и семилетний малец.
Неробкого десятка, Твердислав ощутил, что по спине его продрал лютый холод. И разум послушно принялся выдумывать заклинания…
Правда, это не слишком помогло. Он не мог ошибиться, Дом был пронизан Силой — так почему же его чары не действуют?
Александр шагнул ближе, пытливо вгляделся в глаза.
— Ты долго ходил, — заметил он как бы вскользь. — Видел что-нибудь интересное?
Однако собеседник из Твердислава был сейчас никакой.
— Ничего я не видел, — не слишком вежливо буркнул он, мало что не отталкивая своего поводыря плечом. — Скучный у вас здесь народ — поговорить и то не получилось.
— А о чём же тебе говорить с ними, друг мой? — негромко рассмеялся собеседник. Они стояли лицом к лицу посредине каморки. — Они занимаются тем, что ухаживают за Домом. Ты и твои дела их не касаются. Каждый занимается своим. Разве это не естественно, как ты полагаешь?
— Ничего я не полагаю, а только у нас в кланах гостя бы не так встретили, — упорствовал Твердислав.
— Вот! Вот именно! — обрадовано подхватил Александр. — Потому что вы — избранные Его дети. О чём я тебе всё время и толкую. По сути дела это, — он широко повёл рукой вокруг себя, — и все мы, здесь находящиеся, — существует лишь постольку, поскольку нужны вам. Вот и всё. Дело, ради которого ты покинул свой клан, ждёт тебя не здесь. Тебе вот-вот предстоит встреча с Ним… разговор с Ним, и путь твой тебе откроется. Я пришёл сюда на всякий случай… вдруг потребуется помощь?
— Спасибо, — буркнул парень. Никакая помощь ему, разумеется, не требовалась. Хотелось, чтобы этот докучливый человек поскорее ушёл… Чудное дело — ему предстоял разговор с Великим Духом, со Всеотцом, а он, Твердислав, отчего-то отнюдь не радовался, не трепетал и не страшился. Словно… словно первое разочарование оказалось настолько сильно, что затмило всё остальное. Он и впрямь ждал сверкающих чертогов, чудес Иномирья. А увидел однообразные серые коридоры да тихих пожилых людей с источенными страхом душами.
За спиной Твердислава не было опыта, раз ступившие на Летучие Корабли не возвращались, кланы сами только-только начинали создавать свои, деликатно предложенные Учителями праздники, обряды и обычаи. Опереться было не на что. Память хранила воспоминания о схватках с Ведунами, о повседневной жизни клана, о Долге Крови — сейчас ничто из этого помочь не могло.
И перед самой важной… нет, даже не встречей, перед тем, что раз и навсегда изменит его судьбу, Твердислав не чувствовал ни волнения, ни подъёма. Только смутная, неясная злость. Всё, всё, всё шло совсем не так, как он себе представлял.
И заклятие не сработало…
Александр ещё произнёс несколько пустых, ничего не значащих фраз и наконец исчез. Твердислав так и не понял, зачем приходил этот человек.
Вот он снова сидит, тупо уставившись в стену. Сидит и думает почему-то только над тем, что отказала привычная магия, словно на свете нет ничего важнее этого.
Потом началось ожидание. Томительное и пустое, словно перед неизбежной болью. Краем сознания Твердислав чувствовал, как слабеют биения Силы, как замирают её волны вокруг Комнаты Размышлений; тишина сгущалась, словно ночная тьма — медленно, исподволь, но — неотвратимо.
Великому Духу должно внимать в молчании.
…Он не заметил, как стены комнаты бесшумно исчезли, растворившись в неярком сером свечении. Наверное, тут крылся какой-то секрет, — и Твердислав, подняв глаза, вдруг обнаружил, что находится в середине абсолютно пустого пространства — плавает, точно в воде. Мгновение острой и неизбежной паники — а потом он увидел неторопливо приближающуюся к нему человеческую фигуру.
Она двигалась по незримой дороге, опираясь на длинный посох на манер того, что носили Учителя. Невысокая, совсем не величественная и не грозная. Твердислав впился в неё взглядом, вернее сказать — это она приковала к себе его взор.
Он почувствовал, как кружится голова, и серый мир начинает всё быстрее и быстрее крутиться перед глазами. По замкнувшей его в себе исполинской скорлупе внезапно зазмеились полыхающие огнём трещины; медленно и бесшумно гигантские пласты серого начали обваливаться куда-то наружу, открывая глазам дивное буйство красок и пространств.
Вот тут и в самом деле стоило забыть обо всём. Не плоская чёрная пустота с холодной россыпью звёзд — а великое сопряжение исполинских взаимопроникающих сфер, прозрачных и чистых, точно сказочный хрусталь, нежно-голубых, словно драгоценный гномий камень, добываемый Горными кланами, угрожающе-чёрных, словно шкура пещерной паучихи; светло-травянистые, как Первый Венок, что девчонки плетут по весне; и ещё много-много разных, кои и сравнить-то оказалось не с чем.
Сферы уходили в бесконечность, и тем не менее Твердислав непостижимым образом видел их все, всю исполинскую совокупность, усеянную многоцветными огнями звёзд — ярко-жёлтыми, алыми, голубыми, красными и белыми, настолько чистыми, что свет их резал глаза. В эти мгновения взгляд парня проникал до головокружительных глубин, до той самой Границы, страшной Границы, за пределами которой — вечное, неизбывное, неизменное Ничто, всепоглощающая бездна, из коей в своё время вышло всё Сущее.
— Нравится, вождь Твердислав? — Голос раскатился от края до края Пределов, отразился от Границы и победным молотом грянул со всех сторон. — Нравится ли тебе, о вождь, сын мой?
Фигура с посохом внезапно начала расти, исчез посох, исчез тёмный покров; взорам Твердислава предстал великан с могучим телом бойца, с мрачным и суровым лицом, изборождённым шрамами, с полуобнажённым, перевитым мышцами торсом. Длинные волосы, чуть тронутые на висках сединой, падали до плеч. У левого бедра в простой ременной петле висел клинок — точная копия принадлежавшего Твердиславу.
Гость оказался одет почти так же, как одевались в кланах — ноги босы, простые холщовые порты грубого сукна подпоясаны ремнём кожи кособрюха, на могучие плечи небрежно наброшена безрукавка.
— Вот и пришёл твой час, — прогремело вокруг.
Наверное, следовало бы преклонить колено, как наставлял Учитель, — но юношу словно бы парализовало. Всё, что он мог, — это неотрывно смотреть в горящие, лишённые зрачков и радужной оболочки глаза, заполненные яростным белым пламенем.
Всеотец. Вот Он.
— Давай поговорим, — великан уменьшался, одновременно приближаясь. Не прошло и секунды, как рядом с Твердиславом оказался могучий, высокорослый, но отнюдь не достающий головой звёзд воин. Из глаз исчез белый огонь, они становились человеческими…
— Нам надо поговорить на равных, — прозвучало в тишине. — Ну? Что же ты молчишь?
Только теперь, пересилив себя, Твердислав преклонил колено. Под ногами ощущалась незримая, но прочная твердь.
— Встань, сын мой.
Юноша повиновался — бездумно, не рассуждая.
— Твой путь в клане окончен. Я посылаю тебя спасти тех, кто слаб, кто недалёк и разъедаем сомнениями вкупе с неверием. — Всеотец не терял времени даром. — Отправляйся, через бездны пространства, за дальние звёздные реки, туда, где среди каменных городов льётся кровь тех моих чад, что не могут защитить себя сами. Обрати веру в оружие! Пусть она станет разящим клинком, и помни, что, когда ты будешь разить — рази от Моего имени и с Моим благословением. Ибо те, кого ты послан защищать, хоть и огорчают меня своими грехами и неверием, но всё же они Мои дети и я не могу бросить их на произвол судьбы. Ты и твои братья — Моя карающая длань. Не желаю быть пастырем, не желаю, чтобы слабые привыкали к тому, что Моя защита вечно распростёрта над ними; ты и тебе подобные, в ком сильна Вера, станут их Щитом и Мечом. Я знаю, ты непокорен, привык искать свои пути, — сурово сжатые губы на миг дрогнули в усмешке. — Что ж, я люблю дерзких! Но умей и держать ответ за содеянное. Среди поражённых смертью, среди павших от твоей руки были и невинные. За это ты заслуживаешь наказания.
Твердислав слушал — слушал так, что, похоже, у него вообще перестало биться сердце и пресеклось дыхание.
— Ты будешь во всём повиноваться моим слугам здесь, в Звёздном Доме. Внимай словам назвавшегося Александром, он распорядится твоей дальнейшей судьбой. И помни — когда окажешься в мире, что нуждается в твоей защите, пуще всего береги Веру! Ибо без Веры в Меня ты — даже меньше, чем ничто. Ты понял? — Голос Всеотца вновь загремел, проносясь над бесчисленными звёздами. — Ответь мне! Я должен слышать тебя!..
.. Сухой язык с усилием выдавливал слова из окостеневшего рта.
— Я понял тебя, Отец.
— Разрешаю спрашивать, — милостиво кивнул воин.
— Великий… Всеотец… — о чём же спросить? Столько вопросов, столько больных, не дающих покоя вопросов — и все вдруг разом куда-то делись, точно и не было их никогда, и сомнений тоже не было… И вдруг, как молния во тьме, единственное, что осталось, причина всему, камешек, сорвавший лавину: — Всеотец, кто украл Лиззи?
Творцы Сущего не удивляются, это ясно.
— Я отвечу тебе, — прогремел чудовищный голос, нет, не голос даже — а Глас. — Отвечу. В схватке с подземным чудищем Лиззи получила незримую, но смертельную рану. Ей, невинной, предстояли долгие и ужасные мучения. Не Мне, создателю Небес и Тверди, менять собственные же установления. Она должна была умереть, как умирает в свой срок всё живое, как в свой срок умру и я сам, и тогда из волн Хаоса явится новый Творец, дабы священный огонь разума никогда не угас бы в просторах Вселенной. Ради прекращения её мучений она и была перенесена в особое место, где специальные слуги Мои должны были облегчить, насколько возможно, её участь. Ты вырвал её из их рук.
Юноша похолодел, перед глазами всё померкло.
— Я не корю тебя, — продолжал Всеотец. — Долг Крови — великий долг. Не терзайся — я позабочусь о малышке, хотя и не дано мне повернуть время вспять. Тебя же ждёт дорога. Ну а теперь — прощай! И помни — повинуйся моим слугам, среди коих Учителя возвышены наипаче!..
…Всеотец уходил медленно и торжественно, в распахнувшиеся небеса, в льющееся оттуда золотое сияние, сквозь проход в бесчисленных сферах, куда-то за грань мира, к дальнему пределу, к самой Границе… Твердислав следил за Ним, не в силах оторвать взгляд. Сколько длилось… видение? разговор? наставление?.. Он не знал.
Вокруг него медленно собиралась обратно серая скорлупа. Гасли огни чудесных сфер; исчезали звёзды, что куда красивее и величественнее тех, что ему дано было видеть обычным взором через окна Звёздного Дома.
Он застонал от боли. Нет, нет, только не это! Он согласен на всё, лишь бы увидеть это чудо ещё раз!..
…Скорлупа неумолимо сдвигалась. Схлопывались трещины, точно звериные пасти, а потом через серую мглу проступили очертания стен. Твердислав сидел на полу Комнаты Размышлений, а рядом с ним тихонько голубел небольшой, с фалангу указательного пальца, кристалл, на верхней плоской грани поражённый юноша увидел вырезанный прямо в камне портрет — лицо того самого воина, в облике которого оказалось благоугодно явиться Великому Духу. Кристалл мягко светился; парень бросился на него, точно змея к добыче.
Это у него отнимут только после смерти.
Шумело в голове, ломило виски; в горле пересохло, мучительно хотелось пить.
Он выбрался из каморки. Машинально проверил заклятие — мертво. Как наложил его, так и всё. Хотя едва ли простенькое волшебство смогло бы сказать ему — у тебя в гостях был сам Великий Дух!..
С Александром они столкнулись за первым же поворотом. Казалось, этот человек вообще никогда не отходит далеко от Твердислава.
— Хочешь соку? — Александр вполне буднично и спокойно протянул Твердиславу прозрачную кружку с жёлтой жидкостью. — Выпей. Я знаю, каково говорить с Ним…
— Он сказал мне… что ты укажешь мне путь.
— Укажу, укажу, конечно же, укажу! Тем более что шагать вместе со мной тебе осталось совсем немного. А потом ещё один Летучий Корабль… и всё. Там тебя встретят. И что делать, тоже скажут. Погуляй пока, я скоро тебя найду. Сможешь поесть на дорогу…
|
|
| |
]
