Гарри Поттер: Враг внутри

[

]

Страница 1 из 2 1 2 »
Модератор форума: Чернокнижница

Гарри Поттер: Враг внутри (джен, PG-13, макси в процессе перевода)

Гарри Поттер: Враг внутри

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 15:32 | Сообщение # 1

Горожанин

Переводчики: Улауг , Natt, Allay
Беты: Gwarthy гамма , Z-I бета
Источник: www.fanfiction.net/s/3417954/1/Harry_Potter_and_the_Enemy_Within
Автор: Theowyn of HPG
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU/General/Angst/Adventure
Размер: Макси
Статус: В процессе
Саммари: После смерти Сириуса Гарри Поттеру предстоит вернуться в Хогвартс на шестой курс. Вот только проблема мысленной связи с Темным Лордом никуда не исчезла и стала еще острее. И помочь в ее разрешении может только учитель зелий, получивший еще больше причин ненавидеть Золотого Мальчика...
Учитываются первые 5 книг.
Предуп-ние: насилие/жестокость, AU.
От автора: Фик уже пытались переводить, но переводчик успел перевести около трети фика, после чего перевод замерз. Найти и почитать тот перевод вы, конечно, можете, но мы будем переводить заново, с первых глав. Согласие автора и предыдущего переводчика получено. Главы в оригинале очень объемные, порой больше авторского листа каждая, делить их, как делал предыдущий переводчик, я не хочу, поэтому обновления будут нечастые, но объемные. Надеюсь, перевод понравится.

Пролог
Глава 1. Лето
Глава 2. Снова в школу
Глава 3. Окклюменция и легилименция
Глава 4. Любовь и ненависть
Глава 5. Рождество в "Норе"
Глава 6. Защита от темных искусств
Глава 7. Зелья
Глава 8. Полет

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Что-то правил Allay - Вторник, 06 Мар 2012, 16:41

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 15:33 | Сообщение # 2

Горожанин

Пролог

В середине лета Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс, как обычно, почти опустела.

Минерва МакГонагалл быстро шла безлюдными коридорами в подземелья, которые даже в разгар лета были по-зимнему холодными и сырыми. Женщина поежилась и плотнее запахнула мантию. В гнетущей тишине ее шаги гулко отражались от стен. Если замок казался временно необитаемым, то подземелья — заброшенными. Даже призраки, казалось, избегали появляться в них летом. Но МакГонагалл знала, что здесь был один человек, который нисколько не тяготился одиночеством этого места. Она остановилась перед массивной дверью и коротко постучала.

— Войдите, — последовал приглушенный ответ.

Распахнув дверь, МакГонагалл обнаружила Северуса Снейпа, который внимательно вглядывался в зелье, кипящее в его котле.

— Северус, я как раз собиралась составлять списки классов на будущий учебный год. Я не вижу имени мистера Поттера в списках твоих шестикурсников.

— Правильно, его там нет, — сказал Снейп, записывая что-то в блокноте и даже не взглянув на коллегу.

— Могу ли я узнать, почему? — сухо поинтересовалась МакГонагалл.

Зельевар убавил огонь под котлом и развернулся к ней.

— Я принимаю только самых способных студентов в мои классы уровня ТРИТОН, — сказал он спокойно. — Мистер Поттер к таковым не относится.

— Он получил «Превосходно» по зельеварению на экзамене СОВ.

— Как бы то ни было, его не будет в моем классе.

Два преподавателя вперились друг в друга взглядами в безмолвном противостоянии. Наконец профессор трансфигурации заговорила с плохо скрываемой яростью.

— Северус, я смотрю сквозь пальцы, когда ты запугиваешь моих студентов, но если ты думаешь, что я буду стоять в стороне и позволю тебе разрушить будущее мистера Поттера из злости, ты глубоко ошибаешься.

— Как я вижу, знаменитое обаяние Поттера, наконец, очаровало тебя,— издевательски протянул Снейп.

— Не надо оскорблений, — отрезала МакГонагалл. — Мальчик заслужил право учиться Высшим зельям. У тебя нет оснований для его исключения.

— Я удивлен, что он желает продолжить занятия в моем классе, учитывая его обычно ужасные результаты, — презрительно сказал Снейп.

— Он хочет быть аврором, и тебе прекрасно известно, что для этого требуется зельеварение уровня ТРИТОН.

— Аврор, — зельевар усмехнулся. — Естественно. Казалось бы, он уже достаточно боролся с темными магами, но, я полагаю, соблазн славы и известности слишком велик. Минерва, почему бы тебе не оказать услугу всем нам, посоветовав Поттеру профессионально заняться квиддичем? Конечно, это дало бы ему достаточно фанатов, внимание которых так тешит его эго.

— Это то, что ты действительно думаешь о мальчике, Северус? Он эгоист? Разве не приходило тебе в голову, что Поттер, возможно, вполне резонно решил, что, только став аврором, он сможет остаться в живых?

— Однако его отца это не спасло.

Глаза МакГонагалл вспыхнули, губы сжались в тонкую линию.

— Я дала мистеру Поттеру обещание сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему стать аврором, и я намерена сдержать свое слово.

— К сожалению, решать, кого я стану учить, не в твоей компетенции, — отрезал зельевар.

Декан Гриффиндора слегка улыбнулась.

— Нет, но как заместитель директора школы, я могу очень усложнить твою жизнь, и ты это знаешь. Поттер уйдет всего лишь через два года. А я останусь. Ты действительно хочешь сделать меня своим врагом?

Снейп прищурился, пристально глядя на свою собеседницу.

— Прекрасно, — сказал он, — я приму мистера Поттера на шестой курс. Но если он не сможет соответствовать моим требованиям, я его выгоню.

МакГонагалл вздохнула, зная, что это было лучшее, чего она могла добиться от Снейпа.

— Хорошо, — сказала она, но, уходя, остановилась в дверях.

— Знаешь, Северус, — произнесла женщина, оглянувшись, — я думаю, ты мог бы узнать мальчика гораздо лучше.

Она вышла из кабинета, оставив нахмурившегося мастера зелий в одиночестве.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 15:50 | Сообщение # 3

Горожанин

Глава 1. Лето

Гарри направил палочку на бледного молодого человека, скорчившегося у его ног.
— Crucio! — прошипел он.
Юноша кричал и катался по земле. Гарри почувствовал, как его губы скривились в усмешке, и неохотно опустил палочку.
— Может быть, теперь ты скажешь мне то, что мне нужно, — голос звучал низко и угрожающе.
— Пожалуйста! — всхлипывал парень. — Я не знаю, где он, я клянусь, я сказал бы вам, если бы знал! Пожалуйста! Я говорю правду!
Гарри посмотрел в глаза своей жертвы, и понял, что это правда. Придурок ничего не знает.
— Превосходно, — сказал Гарри. — Я тебе верю.
Он снова направил палочку на дрожащее существо:
— Avada Kedavra!
Зеленый свет заклинания ударил юношу в грудь. Тот упал на спину и затих, в остекленевших глазах застыл ужас.
Гарри вскочил в постели, задыхаясь. Он понятия не имел, кем был этот человек, но точно знал, что где-то далеко Волдеморт только что убил его. Включив ночник, Гарри принялся мерить шагами комнату.
Со дня окончания семестра прошло всего три недели, но это лето уже обещало стать худшим в жизни Гарри. В прошлом году он кусал локти от досады из-за отсутствия информации о темном волшебнике. Только теперь он понял, какое это было счастье. Бойся своих желаний! Они могут исполниться! — уныло подумал он.
После того, как возвращение Волдеморта стало достоянием общественности, Пожиратели Смерти начали активные действия. «Ежедневный пророк» почти каждый день сообщал о пытках, убийствах и исчезновении людей. Вряд ли хоть одна ночь обходилась без Черной Метки в небе. Но для того, чтобы быть в курсе событий, Гарри не нуждался в «Ежедневном пророке». Мысленная связь с монстром позволяла наблюдать все ужасы из первого ряда.
Более чем когда-либо Гарри сейчас сожалел, что не старался на уроках окклюменции в предыдущем семестре. Тогда ему катастрофически не хватало информации, и он не хотел блокировать ее единственный источник. Однако наблюдая возрождение организации Пожирателей Смерти, он понял, почему Дамблдор считал, что продолжение этих видений — плохая идея. Гарри казалось, что он сходит с ума.
Я больше не могу так. Я должен что-то сделать, — отчаянно думал Гарри. Он мог бы написать Дамблдору, но вряд ли это поможет, ведь пока он на Прайвет-драйв, директор ничего не может сделать. Ничем не помогут и Рон, Гермиона, или Люпин — те люди, к которым он мог бы обратиться за помощью. При мысли о Сириусе в груди знакомо заныло. Гарри знал, что крестный также был бы бессилен, однако с ним было бы спокойнее.
Смерть Сириуса оставила огромную рану в душе Гарри, и он не знал, как ее исцелить. Только Сириус стал настоящей семьей для него, семьей, которой у мальчика никогда не было, в которой о нем заботились. Конечно, у Гарри было много близких друзей, но почему-то это совсем не то же самое, хотя он не мог объяснить, почему. Действительно, никакой другой взрослый не уделял ему столь пристального внимания и не оказывал такой безусловной поддержки, как Сириус. Никто больше не вел себя с ним по-отечески. Почти шестнадцатилетний юноша был зол от осознания, насколько он все еще нуждается в этом.
Гарри покачал головой, прогоняя грустные мысли. Нет смысла хандрить. Его родители и Сириус умерли, поэтому нужно просто стать самостоятельным и срочно найти способ контролировать свои видения. Три месяца окклюменции со Снейпом! Конечно, хоть что-то полезное должно было остаться в голове. Юноша вспомнил, что говорил ему профессор. Очистите ваш разум. Контролируйте эмоции. Хотя, занимаясь со Снейпом, Гарри обнаружил, что это было легче сказать, чем сделать, сейчас он должен был хотя бы попробовать.
Гарри сел на край кровати и закрыл глаза, попытавшись расслабиться и ни о чем не думать. Он старался делать медленные глубокие вдохи. Сосредоточьтесь на дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Через несколько минут Гарри открыл глаза. Он чувствовал себя спокойнее, но был не вполне уверен, что это поможет избавиться от видений. Увы, сейчас он не мог сделать большего. Гарри лег в постель, выключил свет и еще раз сосредоточился на дыхании. К счастью, его сон больше не был нарушен ни видениями, ни кошмарами.
Утром Гарри поднялся, как обычно, в половине шестого, и приступил к выполнению заданий тети Петунии. К полудню он прополол клумбы и вымыл окна. Затем, сделав себе бутерброд, Гарри ушел в спальню, чтобы заняться домашней работой. Впрочем, большую часть этого задания он определил себе сам.
Когда прошел шок от осознания того, что, согласно пророчеству, он должен убить Волдеморта или погибнуть от его руки, Гарри стал прилежно оттачивать свои навыки защиты. Он гордился всем, чему научился вместе со своими товарищами на занятиях Армии Дамблдора, однако этого было недостаточно для успешной борьбы с Волдемортом. Гарри знал, что только везение помогло ему избежать смерти в прошлых встречах с темным магом. Раз уж он решил сражаться, для победы в следующий раз ему потребуется нечто большее, чем просто удача.
В первую неделю каникул Гарри написал Люпину с просьбой прислать ему книги по ЗОТИ. Ремус ответил практически сразу, подарив огромный том «Полный курс проклятий и контрпроклятий» авторства Беатрис Арронби.
Гарри был поражен тем, как много существовало различных проклятий, особенно продвинутого уровня. Многие из них помогли бы ему месяц назад, во время сражения с Пожирателями Смерти в Министерстве Магии. Другие настолько очевидно относились к Темной магии, что от них по коже начинали бегать мурашки. Борясь с отвращением, вызываемым некоторыми иллюстрациями в огромной книге, он постарался выучить многие проклятия и контрпроклятия, которые могли оказаться полезными. К тому же, он практиковался.
Гарри знал, что только теории заклинаний ему не хватит, и был полон решимости оттачивать свои рефлексы, чтобы действовать не задумываясь. Разумеется, он не колдовал. После того, как прошлым летом его едва не исключили, мальчик тщательно следил за тем, чтобы не применять магию на каникулах. Для этого он припас ветку, оставшуюся от обрезки деревьев в саду Десли, и сделал из нее грубое подобие палочки, которым и размахивал в своих воображаемых дуэлях с Волдемортом и Пожирателями. Вероятно, он слишком усердно тренировался в тот день, потому что в эту ночь, несмотря на занятия окклюменцией перед сном, видения вернулись.
Гарри тихо скользил по земле, любуясь искрами, рвавшимися в ночное небо из охваченного огнем дома. Фигуры в темных мантиях и масках обступили старика и старушку — их, очевидно, уже пытали, но они все еще смотрели на противников с вызовом. Он даже повел языком от удовольствия, когда приблизился к ним и ощутил привкус крови в воздухе.
— Вы не вернетесь к аврорам, — произнес Пожиратель. — К тому времени, как мы закончим, ни одного из них не останется в живых.
Старики с вызовом смотрели на Пожирателей Смерти, но Гарри чувствовал пьянящий запах их страха. Он приблизился к ним и ощутил прилив ужаса, вызванный его появлением. Тогда он чуть подался назад и тут же атаковал.
Когда Гарри проснулся после наполненной видениями ночи, все пережитые им ужасы стояли перед глазами. Его настроение не улучшилось с приходом «Ежедневного пророка». Заголовок гласил «Пожиратели Смерти бежали из Азкабана!», а в статье подробно описывался побег Пожирателей Смерти, захваченных месяц назад в Министерстве Магии.
Гарри выругался. Конечно, он ожидал этого, но новость вызвала раздражение, особенно то, что Люциус Малфой теперь на свободе. Он наслаждался мыслью о Малфое в Азкабане. Хуже всего, что этот побег, несомненно, повлечет за собой новые нападения, которые он будет вынужден наблюдать во сне, будучи не в силах их предотвратить. Гарри передернуло, и он начал просматривать газету в надежде найти что-то, что поможет ему отвлечься от видений.
Он листал ее, пока не дошел до редакционной страницы. Она была почти столь же удручающей, как и новости о побеге Пожирателей Смерти. Авторы большинства колонок, едва не заламывая руки, кто прямо, кто обиняком, взывали к нему о помощи.
«Мальчик-Который-Выжил, ускользнувший от Сами-Знаете-Кого уже не один, а целых четыре раза…», «Молодой человек, который дает нам надежду…», «Он уже победил Сами-Знаете-Кого однажды. Он может сделать это снова!»
Единственное противоположное мнение принадлежало Эвериллу Пемброку. Он был главным редактором «Ежедневного пророка» и, казалось, не испытывал к Гарри ничего, кроме презрения.
«Любого волшебника, считающего, что какой-то мальчишка может победить Того-Кого-Нельзя-Называть, нужно отправить в госпиталь Святого Мунго!».
Гарри не был уверен, какое из этих суждений тревожило его больше, и со злостью отбросил газету в сторону. Вдруг он почувствовал, что больше не может находиться в запертой комнате, поскольку стены давят на него. Мальчик натянул футболку и джинсы и спустился вниз. Тетя Петуния пыталась остановить его, чтобы вручить список домашних дел, но он окинул ее безразличным взглядом и вышел из дома. Утро было прекрасным, но Гарри не замечал этого. У него не было определенной цели, так что он просто шел, как будто увеличение расстояния до дома номер четыре на Прайвет-драйв каким-то образом уменьшало видения, тревожившие его ум.
Было уже поздно, когда Гарри вернулся домой, и он даже не открыл книгу по защите от темных сил. Вместо этого он потратил остаток вечера на занятия окклюменцией. По его мнению, успокаиваться и очищать разум получалось уже лучше, хотя он все еще сомневался, что это действительно может помочь контролировать видения. Гарри не верил, что Снейп мог научить его чему-нибудь полезному. Тем не менее, упражняться было не лишним, и у него все равно не было других идей для блокирования его мысленной связи с Волдемортом. Мальчик засиделся допоздна, но, наконец, обреченно заполз под одеяло. Он заснул почти сразу и провел ночь без видений, хотя ему приснился кошмар о том, как Сириус падал в завесу в Отделе Тайн, что, учитывая все обстоятельства, было не намного лучше.
Через три недели, за завтраком, дядя Вернон получил письмо в аккуратном голубом конверте. Десли как раз открыл его, когда Гарри спустился к завтраку.
— Посмотри, Петуния, — сказал он, передав письмо жене. — Мы выиграли в лотерею. Мы выиграли!
Тетя Петуния слегка нахмурилась.
— Я не помню, чтобы мы участвовали в лотерее.
— Тем не менее, — пробормотал Вернон, жуя кусок колбасы, — мы выиграли ужин на троих сегодня вечером в «Chez Vous». Это вроде бы французский ресторанчик возле цирка Ромни?
— Да, — глаза тети Петунии загорелись при мысли об изысканных блюдах. — И очень неплохой, как я слышала.
Они оба обернулись на Гарри, равнодушно наблюдавшего за разговором.
— Слушай, мальчишка! — предупредил дядя Вернон, размахивая вилкой. — Мы уйдем только на несколько часов, и я не хочу, чтобы тут творились какие-нибудь странные дела, пока нас не будет. Ты меня понимаешь?
— Я не разрушу дом в ваше отсутствие, — сказал Гарри, вгрызаясь в тост.
— Я не хочу, чтобы тут болтались такие, как ты, — проревел дядя Вернон, и его подбородок затрясся от гнева.
— Не волнуйтесь. Я не знаю никого, кто хотел бы приехать сюда. — Гарри не скрывал своего презрения.
— Ты должен быть благодарен, что ты здесь! — заорал дядя Вернон, багровея. — Ты еще имеешь наглость задирать нос перед порядочными людьми!
— Сожалею, — совершенно неискренне отозвался Гарри. Он дожевал последний тост, поднялся и ушел, оставив дядю Вернона выпускать пар в одиночестве.
Вернувшись в свою комнату, Гарри размышлял, будучи не в силах решить, заняться ли изучением проклятий или окклюменцией. Он вздохнул, так как не был уверен, что хорошо усвоит хоть что-то. Вернувшись на насест, Хедвиг мягко заухала. Мальчик нежно погладил ее, но это не помогло ему избавиться от уныния.
Он лежал на своей кровати, уныло глядя в потолок, когда беспокойный совенок влетел в открытое окно и начал кружить по комнате. Гарри не сдержался и улыбнулся, узнав сову Рона, Боровутку, хотя Хедвиг была крайне возмущена его прибытием. Она села на насест, пока Гарри ловил крошечную птицу с несоразмерно большим свертком. Гарри открыл первое письмо, в котором оказалась поздравительная открытка. В ней говорилось:
С днем рождения, Гарри!
Надеюсь, магглы не совсем сволочи? У нас в Норе все тихо, потому что Фред и Джордж свалили! Зато они так классно управляются в своем магазине на Диагон-аллее, что даже ма махнула рукой и признала, что это лучшее занятие для них. Они шлют тебе в подарок свое последнее изобретение. Сможешь испробовать его на Дадли, прикольно? Джинни тоже послала тебе что-то, но скрывает от меня, что. Ох уж эти девчонки!
Я уверен, ты уже читал газеты, так что я не буду занудствовать, как все серьезно. Там многое преуменьшено, но Сами-Знаете-… Волдеморт пугает всех. На самом деле, все фигня! У нас все хорошо, так что не дергайся. Береги себя!
Рон.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Что-то правил Allay - Вторник, 06 Мар 2012, 16:03

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 15:52 | Сообщение # 4

Горожанин

Гарри медленно выдохнул. Рон, возможно, хотел обнадежить его, разрядить напряжение, но Гарри слишком хорошо знал, насколько серьезны нападения Пожирателей Смерти. Он был защищен от опасности, которую несет Волдеморт, здесь, в маггловском мире, особенно на Прайвет-драйв, где Волдеморт не мог добраться до него. Но должно быть, для Рона и его семьи было ужасно находиться в самом пекле, тем более, что симпатия Уизли к магглам и магглорожденным не была секретом. Гарри почувствовал, как его желудок скрутило от страха, и сжал в кулаке письмо Рона, зная, что на этот раз его лучший друг, вероятно, в большей опасности, чем он сам.
Боровутка закричал и ущипнул Гарри за ухо. Гарри угостил нервного совенка, а затем обратил внимание на посылку. Рон, вполне предсказуемо, подарил ему книгу о квиддиче. Близнецы прислали пакет «Всекрасочного Драже Уизли» — разноцветных мармеладных горошин, которые на неопределенный срок окрашивали того, кто их ел, в такой же цвет. Гарри усмехнулся при мысли о том, как Дадли позеленеет.
Подарок Джинни был в небольшой коробочке, завернутой в простую оберточную бумагу. Гарри открыл ее и увидел оловянный талисман на цепочке. Он был сделан в виде головы собаки, которая казалась странно знакомой. Краткая записка от Джинни гласила:
Он всегда будет с тобой.
Гарри перевел взгляд с записки на талисман. Он вынул его из коробочки, осторожно положил на ладонь и стал тихо водить пальцем по вытравленному на металле рисунку. Через некоторое время Гарри глубоко вздохнул, вытер глаза рукавом, застегнул цепочку на шее и засунул подвеску за пазуху.
Остальные подарки он спрятал под половицу, рядом с книгой о древней магии, которую прислала ему Гермиона несколько дней назад. Затем нацарапал отдельные благодарственные письма Рону, Джинни и близнецам, и отправил с Боровуткой. Наконец, он сел писать письмо Гермионе. Это было нелегко, он не хотел, чтобы девушка беспокоилась о нем, как он о Роне. Тем не менее, ему хотелось бы знать, если Гермионе известно что-то, чего он сам не знает.
Привет, Гермиона!
Еще раз спасибо за подарок на день рождения. Боров прилетал сюда из Норы. Рон пишет, что у них довольно спокойно, но я задаюсь вопросом, не слышала ли ты что-нибудь от них о Волдеморте. Рон не говорит всего, и я немного волнуюсь.
Гарри.
Так будет лучше, — подумал он. Пусть она считает, что он просто чувствует себя покинутым. Он привязал письмо к лапке Хедвиг, и она вылетела в окно.
Десли уехали на ужин в шесть часов, мрачно напомнив Гарри, чтобы он ничего не натворил, пока их не будет дома. Гарри задумался, не залепить ли жевательной резинкой все замочные скважины, как когда-то сделал Пивз, но решил, что овчинка выделки не стоит. Он потратил вечер на изучение проклятий и контрпроклятий на диване в гостиной, а перед сном выполнил упражнения по окклюменции.
В эту ночь у него не было ужасных видений, не было даже кошмаров о смерти Сириуса. Вместо этого он увидел во сне окрестности и знакомый до тошноты уличный пейзаж, который наблюдал каждое лето.
Было темно и холодно. Уличные фонари освещали опустевшие улицы и фасады домов. Он подошел к перекрестку с улицей Магнолий, прошел мимо детской площадки и остановился на углу Прайвет-драйв. Он посмотрел на дом номер четыре, но движение слева привлекло его внимание. Из тени вышла мрачная фигура. Одетый в черное человек молча подошел к нему так тихо, будто аппарировал, но Гарри не чувствовал страха. Когда человек заговорил, мальчик почувствовал радостное предвкушение.
— Все готово, мой Лорд, — тихо сказал Люциус Малфой. — Дом окружен. На этот раз мальчишка не сбежит.
Гарри улыбнулся.
— Хорошо, Люциус, — прошипел он вкрадчиво. — Очень хорошо. Пора избавиться от Гарри Поттера.
Мальчик открыл глаза, слишком испуганный, чтобы закричать. Он был уверен, что только что увиденное им не было сном. Волдеморт шел за ним сюда. Гарри вскочил с кровати, схватил очки и палочку. Его шрам уже пульсировал болью. Гарри выбежал из своей комнаты в коридор.
— Проснись! — отчаянно застучал он в дверь комнаты Дадли. То же самое он повторил и у двери комнаты тети Петунии и дяди Вернона.
— Проснитесь! Вы должны уйти из дома!
Ответа не было, и Гарри распахнул дверь. Комната была пуста, кровать, очевидно, не расстилалась. Гарри нахмурился и побежал в комнату Дадли — тоже пусто. Где они были? Они уехали на ужин в ресторан, но, безусловно, уже должны были вернуться.
Где бы ни были его родственники, их явно не было в доме. Гарри понял это, проверив все комнаты и обнаружив, что они пусты. Он прислонился к стене в коридоре, чувствуя облегчение от того, что, по крайней мере, Десли не придется столкнуться с Волдемортом.
Тень мелькнула в окне гостиной, и Гарри сильнее стиснул в руке палочку. Во рту пересохло. Он на цыпочках подошел к окну и выглянул в просвет между шторами. В сумерках были едва различимы две темные фигуры, притаившиеся в тени по обе стороны сада. Юноша отошел от окна, почти не дыша, и прокрался на кухню. Так незаметно, как только было можно, он выглянул в окно, и увидел еще троих человек. Содрогаясь, Гарри перевел дыхание и отступил в коридор, где снова прислонился к стене. Итак, это правда. Пожиратели были здесь, а дом стал ловушкой.
Но как такое могло случиться? Его враг не должен был суметь обнаружить его благодаря защите родственной крови. Очевидно, он нашел способ обойти это, — с горечью подумал Гарри. Тем не менее, он знал, что за домом наблюдает Орден Феникса. Кто-то, наверняка, видел Волдеморта с Пожирателями Смерти и послал за помощью. Если только Волдеморт не убил их прежде, чем они успели поднять тревогу, — скептически заметил он. Люциус Малфой из видения не казался озабоченным тем, что его могут поймать, как, впрочем, и его хозяин.
«И один должен умереть от руки другого...» — вспомнил Гарри слова пророчества. Если ему предназначено убить Волдеморта или умереть от его руки, Гарри знал, какой исход наиболее вероятен в данный момент. Волдеморт и Пожиратели Смерти окружили его, а он стоял здесь один, безоружный, босиком и в пижаме.
Ну, нет, так просто он им не дастся. Гарри вернулся назад в прихожую и встал так, чтобы ему было хорошо видно входную дверь, и в то же время слышно, если кто-то пойдет через кухню. Он до предела обострил все свои чувства, чтобы не пропустить ни единого звука или движения с улицы. Затем он услышал звук неторопливых размеренных шагов: на дорожке, ведущей к дому… на ступеньках… у входной двери. Сердце мальчика то бешено колотилось, то пропускало удар. Шаги смолкли. Внезапно, к ужасу Гарри, дверь сорвало с петель. Борясь с паникой, он бросился на кухню, в то время как неестественно высокий и худой человек перешагнул порог дома номер четыре на Прайвет-драйв. В темноте Гарри задел стол и опрокинул стул.
— Гарри, — от голоса Волдеморта мальчик похолодел. – Нет смысла бежать. Лучше встретиться со мной лицом к лицу и умереть, как подобает мужчине.
Мальчик слышал, как Волдеморт шел по прихожей. Толчком он распахнул дверь на задний двор, а затем быстро и тихо прошмыгнул через столовую назад в гостиную. Украдкой пробравшись в коридор, он услышал, как Волдеморт через заднюю дверь зовет Пожирателей. Беззвучно скользнув мимо остатков входной двери, мальчик поднялся вверх по лестнице. Он добрался до своей комнаты, когда услышал, что его преследователь вернулся в прихожую.
— Я знаю, ты наверху, Гарри! Тебе некуда бежать.
Больше не имело смысла таиться. Он рывком распахнул окно и взобрался на подоконник. На лестнице послышались быстро приближающиеся шаги, и мальчик обреченно посмотрел по сторонам, ища путь к спасению. Над его головой поднимался крутой скат крыши, но там не за что было ухватиться, кроме водосточного желоба, при этом мальчик не был уверен в том, что он выдержит его вес. Он искал, за что бы зацепиться, когда скорее почувствовал, чем услышал, что за его спиной кто-то есть. Обернувшись, он увидел Волдеморта. Тот стоял на пороге спальни, нацелив на Гарри свою палочку.
Инстинкт выживания взял верх. Гарри качнулся влево и повис, зацепившись за крышу в тот самый момент, как позади него ударил зеленый луч. Мальчик вскарабкался на крышу над своим окном и стал ждать. Мгновение спустя из окна под ним высунулась уродливая голова.
— Stupefy! — завопил Гарри, но Волдеморт, видимо, ожидавший этого, успел отпрыгнуть назад. Гарри услышал его холодный надтреснутый смех.
— Хорошо, Гарри, в самом деле, хорошо сделано. Но ты не можешь победить.
Внезапно часть крыши рядом с Гарри взорвалась. Он потерял равновесие и упал, заскользив вниз. Перевалившись через край, он машинально ухватился за выступ. Острые края впились в ладони, ноги болтались в воздухе, а палочка была где-то там, внизу, в кустах гортензии. Гарри слышал, как туда кто-то бежит. Пожиратели смерти! На секунду он закрыл глаза, смирившись со своей участью, а потом посмотрел на улыбающегося монстра. Волдеморт поднял свою палочку, но в это самое мгновение по крыше пронеслись две серые тени и с шипением вцепились в него. Волдеморт выругался и отбросил кошек.
— Гарри, — позвал голос снизу.
Он посмотрел вниз и изумился, увидев стоящего под окном Ремуса Люпина.
— Прыгай, Гарри, прыгай!
Он отцепился от крыши и свалился прямо в кусты. Люпин попытался поставить его на ноги, но он, сопротивляясь, что-то ощупью искал на земле вокруг себя.
— Мне надо найти палочку, я уронил ее.
Волдеморт успешно отбил кошачью атаку, но теперь во дворе появились еще люди, присоединившиеся к сражению. Красные и зеленые искры выписывали дуги над головой, тогда как Гарри с Люпином продолжали шарить в темноте в поисках палочки.
— Но это же смешно, — наконец одумался Люпин. — Accio палочка!
Палочка немедленно вылетела из ближайшего куста, и мальчик с благодарностью схватил ее.
— Пошли, — сказал старший волшебник, подталкивая Гарри перед собой. Они побежали, пригнувшись к земле, стараясь держаться ближе к дому, потом скользнули за угол, где уже не было видно развернувшуюся во дворе яростную битву. Люпин остановился и поднял ржавую банку.
— Это портал, — пояснил Ремус, — держись.
Ошеломленный Гарри взялся за ручку, а Люпин с силой надавил какую-то кнопку.
— Муравьед! — выкрикнул он, и Гарри почувствовал неприятный рывок в области живота – портал сработал. Через мгновение они очутились в грязноватом сквере возле дома номер двенадцать на площади Гриммо.
— Пошли, Гарри, — сказал Люпин.
Но тот медлил. Он не был здесь с тех пор, как погиб Сириус, и не был уверен, что сможет сейчас справиться со своими воспоминаниями. Люпин все понял. Он положил руку ему на плечо.
— Пойдем, Гарри, — мягко позвал он. — Сириус хотел бы знать, что ты здесь в безопасности. Кроме того, ты ведь не можешь вернуться в Литтл Уиннинг, думаю, это ясно?
Гарри кивнул и следом за ним вошел в дом. Внутри все было точно так, как он помнил. Портрет миссис Блэк по-прежнему висел в холле напротив входной двери, и мальчик, стараясь не разбудить ее, прошел за Люпином на кухню. От нахлынувших воспоминаний перехватило горло, он постарался отогнать их от себя.
— Орден по-прежнему использует этот дом как штаб?
— Да, — ответил Люпин. – Сириус оставил его мне, поэтому мы продолжаем собираться здесь, так как это самое безопасное место, каким мы располагаем.
Он помедлил, потом неуверенно продолжил.
— Сириус хотел оставить его тебе, но подумал, что ты этого не захочешь, учитывая всю историю рода Блэк.
Гарри снова кивнул.
— Я рад, что он достался тебе. Это правильно. Я не знал бы, что с ним делать.
Он замолк, и Люпин озабоченно нахмурился.
— Может, принести тебе чего-нибудь? Чаю хочешь?
— Нет, профессор, спасибо.
— Я больше не твой профессор, Гарри, так что зови меня по имени, пожалуйста.
— Хорошо, Ремус, — Гарри чуть улыбнулся. — Послушай, мне нужно найти тетю и дядю. Они уходили обедать, но уже пару часов как должны были вернуться, и я не знаю, где они.
— Не беспокойся, с ними все в порядке.
— Почему ты так в этом уверен? — нахмурился Гарри.
— Мы, э… устроили им нечто вроде приключения в дороге, — произнес Ремус немного виновато.
— Что?
— Это мы организовали им приглашение на обед этим вечером. Затем мы наложили Confundus на их машину, чтобы они были не в состоянии найти дорогу домой, — Ремус не смог сдержать усмешки. — Всю ночь кружили в поисках дома.
Гарри уставился на своего бывшего учителя и почувствовал, как у него зашевелились волосы.
— Так значит, вам было известно, что произойдет?
— Да. Мы получили сообщение о том, что Волдеморт собирается этой ночью прийти за тобой.
— И ВЫ НЕ ПРЕДУПРЕДИЛИ МЕНЯ? — взорвался Гарри.
— Мы не могли.
— Почему? Вам же хватило времени на то, чтобы убрать с дороги тетушку, дядю и Дадли?
— Это выглядело бы слишком подозрительно. Волдеморт должен был думать, что сможет застать тебя врасплох, иначе мы подвергли бы опасности наш источник информации.
— Меня едва не убили! — зло отрезал Гарри.
Ремус дернулся.
— Это моя вина, — сказал он. — Мы были уверены, что, когда Волдеморт придет, ты будешь спать, а не стоять в прихожей. Я аппарировал в твою спальню как раз перед тем, как он высадил входную дверь. У меня чуть сердце не оборвалось, когда я обнаружил, что ты уже спустился вниз. Когда я услышал, что ты открываешь дверь на кухне, я подумал, что ты хочешь бежать через нее, и аппарировал на задний двор.
Люпин сделал паузу, сокрушенно покачав головой:
— Мне пришлось затаиться и позволить остальным орденцам, которые уже были во дворе, действовать без меня. К тому времени, как я разобрался в происходящем, и вернулся к входу, ты уже висел, зацепившись за крышу. Слава Богу, Минерва подоспела.
— Вы имеете в виду профессора МакГонагалл?
Ремус улыбнулся.
— Ну да, она и кот Арабеллы Фигг, мистер Тибль. Вдвоем им удалось отвлечь Волдеморта как раз настолько, чтобы мы успели вытащить тебя оттуда.
Гарри оторопел от мысли о том, что яростно шипящий мохнатый клубок, атаковавший Волдеморта, на самом деле был его чопорной деканшей, но заставил себя вернуться к разговору.
— Откуда вам было известно, что они придут этой ночью? — спросил юноша, подозревая, что уже знает ответ на свой вопрос.
— Уверен, Гарри, что ты знаешь, от кого мы получаем информацию о Волдеморте и Пожирателях.
— Снейп! — Презрительно сказал Гарри. — Ну, тогда не удивительно, что меня чуть не убили. Странно, что он вообще побеспокоился о том, чтобы предупредить вас.
— Гарри! — Ремус остолбенел от услышанного, но Гарри это не остановило.
— Он ненавидит меня, Ремус, и никогда не упустит случая показать это! Это по его вине погиб Сириус, и я уверен, что ему плевать на это. Поверь, если бы выбор был за ним, я бы тоже был уже мертв!
Ремус побледнел, но прежде, чем смог заговорить, знакомый бесстрастный голос протянул:
— Ваша благодарность просто неподражаема, Поттер, — в дверях стоял Снейп. В его голосе, как всегда, звучала нотка сарказма. — Учитывая, что я рисковал своей жизнью, чтобы спасти вашу, не стану комментировать услышанное.
Гарри медленно повернулся к учителю зельеварения.
— Как бы вы ни рисковали, вы делали это не для меня, так что не думайте, что облагодетельствовали меня, уж я-то лучше знаю.
— Вы ничего не знаете. И слишком самонадеянны для того, чтобы понять это.
— Меня чуть не убили сегодня в доме, где, как считалось, ваш Темный Лорд не может до меня добраться. Если вы так хорошо все знаете, объясните мне, как ему это удалось?
— Ваша кровь, Поттер. Она лежит в основе той магии, которая защищала вас в доме сестры вашей матери. Никто, в ком нет хоть капли вашей крови, не смог бы войти туда, чтобы причинить вам вред. Но в Темном Лорде, как вы, должно быть, помните, течет ваша кровь.
Гарри вспомнил, как на кладбище его привязали к надгробию, чтобы Волдеморт смог возродиться, вспомнил, как Хвост взял кинжал и порезал ему руку.
— Это произошло больше года назад, — сказал Гарри, — почему же ему понадобилось столько времени, чтобы схватить меня?
— Вы уехали от вашей тетки прошлым августом, примерно через два месяца после его возвращения. В то время он был еще слишком слаб, его силы только восстанавливались, к тому же он знал, что вас охраняет Орден. Ему пришлось выжидать до тех пор, пока он не стал абсолютно уверен в том, что победит.
— Почему бы вам было не рассказать мне об этом? — спросил Гарри, не в силах унять нервную дрожь.
Снейп слегка поколебался, потом продолжил:
— Это стало ясно не сразу, он только на днях понял, как можно обойти защиту вашего дома.
— В самом деле? Уверены? А может, вы просто не хотели, чтобы я узнал об этом?
— Если бы я хотел вашей смерти, Поттер, вы сейчас не стояли бы здесь.
— Так, хватит, — Ремус встал между ними. – Гарри, уже поздно, иди спать. Очевидно, ты не совсем ясно мыслишь после сегодняшних событий.
Гарри хотел возразить, но взгляд Люпина остановил его.
— Я сказал, иди спать, — тихо повторил оборотень, и Гарри понял, что сейчас с ним лучше не спорить.
— Хорошо!
Гордо вскинув голову, мальчик вышел из кухни и поднялся по лестнице. Он нашел ту комнату, в которой останавливался в прошлом году, и бросился на кровать. Вскоре он услышал внизу тихие голоса, потом до него донесся звук хлопнувшей входной двери. Через пару минут в дверь его комнаты постучали.
На мгновение Гарри хотел притвориться спящим, но подумал, что это было бы трусостью.
— Войдите, — крикнул он.
Ремус вошел к нему с видом отца, готового вернуть заблудшее чадо на путь истинный. Но не гнев был в его глазах, а разочарование. У Гарри перехватило горло.
— Ну, — сказал Ремус, — ты не хотел бы объясниться?
— А что объяснять?
Ремус вздохнул и сел на край кровати.
— Гарри, я знаю, что Северус Снейп тебе несимпатичен. Как и мне. Но зачем ты злишь его? Ты не умер бы, если б вел себя повежливее. Ведь он действительно очень рисковал, чтобы спасти твою жизнь.
— Он сделал это для Дамблдора и для Ордена, а не для меня.
— Какая разница? Ты жив, и он не заслуживает того, чтобы его оскорбляли.
— Он-то никогда не переживает из-за того, что оскорбляет других, ему это нравится!
— Ты хочешь опуститься до его уровня?
— Это он виноват в смерти Сириуса.
— Идет война, Гарри. Люди погибают. В этом нет ничьей вины.
— Может, ты и смог простить его, а я нет!
Повисла долгая пауза. Ремус печально взглянул на Гарри.
— Я знаю, что не смогу переубедить тебя. Я и Сириуса никогда не мог изменить, хотя, видит Бог, пытался. Но я надеялся, что его гибель сможет чему-то научить тебя. Тебе стоит как следует подумать о том, сколько еще жизней ты собираешься принести в жертву своей ненависти.
Ремус поднялся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Гарри вернулся в кровать, но успокоиться не получалось. Он метался и ворочался до тех пор, пока, наконец, не забылся тревожным сном. В этом сне было множество людей в масках, и звенел жестокий, надтреснутый смех.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 15:52 | Сообщение # 5

Горожанин

Когда на следующий день Гарри проснулся, солнце было уже высоко. Он лежал и думал о том, что произошло вчера ночью. Он размышлял, вернулись ли тетя Петуния и дядя Вернон домой, и увидит ли он их снова когда-нибудь. Правда, он легко обошелся бы без этого и, в любом случае, он вряд ли сможет снова появиться на Прайвет-драйв.
Из задумчивости его вывело громкое урчание в животе. Пришлось встать и спуститься вниз в поисках завтрака. В доме было совсем тихо. Казалось, все еще спят. Гарри понял, что он даже не знает, есть ли в доме еще кто-нибудь кроме него и Ремуса.
Добравшись до кухни, он обнаружил Люпина, склонившегося над кастрюлей, в которой что-то варилось. От поднимавшегося аромата в животе у Гарри заурчало еще громче.
— А, Гарри, я уж думал, что ты проспишь и второй завтрак.
— А который час?
— Почти полдень. Ты выспался?
— Вполне, — честно ответил Гарри, подозревая, что Ремусу это, похоже, не удалось. Он выглядел осунувшимся, однако о вчерашней ссоре Гарри со Снейпом больше не вспоминал.
— Садись, — пригласил Люпин, — ты, наверное, проголодался.
Он придвинул мальчику большую тарелку с супом собственного приготовления и блюдо бутербродов.
— Как вкусно! — восхитился Гарри, налегая на еду. — Я не знал, что ты умеешь готовить.
— Чему только не научат годы одиночества, иной раз сам удивляюсь, — улыбнулся Ремус, подсаживаясь к нему. — Сириус называл это моим самым большим вкладом в дело Ордена.
Он натянуто улыбнулся, бросив на Гарри тревожный взгляд.
— Все в порядке, Ремус, я вовсе не против того, чтобы ты говорил о нем. Это помогает мне, правда.
— Ты знаешь, Гарри, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе, только скажи.
— Я знаю.
Гарри сглотнул ком в горле и сменил тему разговора.
— Здесь живет еще кто-нибудь?
— Сейчас нет. Утром заходил Мундугнус, принес твои вещи. Кстати, Отдел Магических Катастроф проделал блестящую работу: восстановил дом, вернул на место дверь и стер память всем соседям. Твои родственники никогда не узнают, что что-то случилось. Мы оставили им записку о том, что ты приедешь к ним только через год, но они могут с тобой связаться.
— Думаю, они только обрадуются моему отсутствию. А Рон и Гермиона не собираются переселиться сюда?
— Позже, ближе к началу занятий. Сюда может приезжать и уезжать кто угодно, так что не беспокойся, ты не застрял здесь только со мной.
— С тобой как минимум в тысячу раз лучше, чем с Десли, тут и говорить не о чем.
Ремус рассмеялся.
— Кстати, к обеду приедет Тонкс, — сказал он. — Она останется на ночь и если тебе что-нибудь понадобится, можешь обращаться к ней. Она готовит не так хорошо, как я, но, думаю, вы все равно поладите.
— Ты не останешься здесь?
Люпин слегка смутился, потом улыбнулся.
— Сегодня полнолуние, Гарри.
Гарри покраснел.
— Извини, я забыл.
— Тебе и не нужно помнить, — Ремус снова слабо улыбнулся. — В отличие от меня большинство людей не обращает внимания на фазы луны, так что сегодня ночью я буду у себя в кабинете.
— Ты пьешь Антиликантропное зелье?
— Да. Так как активность Пожирателей за последнюю пару месяцев возросла, Дамблдор считает, что я не могу каждый раз выходить из строя на несколько дней.
— А кто его готовит?
— Твой любимый учитель зелий, естественно, — Люпин озорно улыбнулся.
— Снейп?
— Не говори с таким ужасом, Гарри. Он один из лучших зельеваров. К тому же он член Ордена, что позволяет избежать лишних вопросов.
— Ты доверяешь ему?
— Конечно, почему нет? — Ремус встал из-за стола. — Теперь послушай меня. Не беспокойся ни о чем, постарайся отдохнуть, чувствуй себя как дома. Я буду занят большую часть дня, но если тебе что-нибудь понадобится, зови меня.
Гарри не понравилось, что Ремусу приходится полагаться на Снейпа и его Антиликантропное зелье, но было ясно, что Люпин больше не собирается это обсуждать. Гарри проводил его взглядом до библиотеки и вернулся в спальню, прихватив свои вещи, сваленные в холле.
Он с радостью обнаружил, что Мундугнус Флетчер забрал из его комнаты у Десли все, включая спрятанные под половицей подарки. Он втащил чемоданы в свою комнату и занимался их разборкой до тех пор, пока Ремус не постучал к нему.
— Гарри, я ухожу к себе на всю ночь.
— Может, тебе что-то нужно?
— Нет, все в порядке, увидимся утром.
Гарри еще какое-то время занимался своими делами, пока снизу не раздался страшный грохот. Он пошел на шум падающей посуды и обнаружил на кухне Тонкс, стоящую на четвереньках перед буфетом, в который она зарылась с головой.
— Привет, Тонкс!
— Привет, Гарри! Как ты думаешь, где Ремус держит большие кастрюли?
— Ох, не знаю.
— Я хочу сварить спагетти, но нашла только сотейники.
В это время зазвонил входной колокольчик.
— Кто-то должен прийти? — удивился Гарри.
Тонкс пожала плечами.
— Возможно. Никогда не знаешь, кто заглянет сюда.
Она вновь принялась рыться в шкафу, а Гарри пошел открывать дверь. К его удивлению и радости, это была миссис Уизли.
— Гарри, дорогой, как ты? — она крепко обняла его и поцеловала в щеку.
— В порядке, — сказал Гарри. — А мы вас не ждали. Что-то случилось?
— Нет-нет, все хорошо. Я на минутку. Я просто зашла убедиться, что ты ни в чем не нуждаешься, ну, по поводу полнолуния и того ужаса, которого ты натерпелся прошлой ночью.
— Ты случайно не знаешь, где у Ремуса стоят большие кастрюли? — донесся голос Тонкс.
Пока миссис Уизли шла за ним на кухню, Гарри объяснил ей, что Тонкс хочет приготовить ужин. Миссис Уизли взглянула на учиненный разгром и взяла готовку на себя. Пока она хлопотала у плиты, Гарри с Тонкс накрывали на стол и беседовали. Магорадио было включено, и Гарри вдруг услышал, как в эфире прозвучало его собственное имя.
— Итак, мистер Пемброк, — говорил диктор, — вы не верите в то, что Гарри Поттер — это достойный ответ на возвращение Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут?
— Конечно, нет, — произнес Пемброк с той самоуверенностью, какую Гарри и ожидал услышать. — Величайшие волшебники нашего времени не смогли победить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Смешно думать, что это сможет сделать какой-то мальчишка.
— Но Гарри Поттер вовсе не «какой-то». Он — Мальчик-Который-Выжил, и за последние годы ему неоднократно удавалось ускользнуть от Сами-Знаете-Кого.
— Ему просто везло, к тому же ему наверняка помогали. Но сейчас, когда Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вновь обрел свою силу, речь идет лишь о том, сколько времени понадобится…
Миссис Уизли выключила радио.
— Какой вздор! Не нашли ничего лучше, чем сидеть и болтать о том, о чем они сами ничего не знают! Гарри, дорогой, не обращай внимания.
Гарри кивнул, слабо улыбнувшись в ответ. На кухне повисла гнетущая тишина. Однако вскоре ужин был готов. Гарри и Тонкс собрались подкрепиться, но миссис Уизли отказалась присоединиться к ним.
— Я приготовила печенье, — сказала она, собирая вещи, — его осталось только поставить в духовку.
— Вы уходите? — спросил Гарри.
— Боюсь, что мне уже пора домой, к Артуру и детям. Но мы все очень скоро увидимся. Отдыхай, Гарри! Ты в безопасности.
Миссис Уизли обняла его, улыбнулась напоследок и ушла, а на Гарри вдруг навалилось чувство бесконечного одиночества.
Он старался не впадать в уныние, пока они с Тонкс сметали со стола ужин, и она рассказывала ему о последних операциях Ордена, по крайней мере, о тех, которые не были секретными. Они оказались вовсе не такими впечатляющими, как думал Гарри. Большинство было связано с выявлением Пожирателей Смерти и их сторонников. Это, конечно, была необходимая работа, но орденцы никого не спасали, а Гарри надеялся, что позже будет заниматься именно этим.
Гарри вежливо слушал, но если прошлым летом он вникал в каждую деталь и стремился любым способом участвовать в делах Ордена, то сейчас обнаружил, что ему все равно. Вечером он лег спать пораньше, устав не столько физически, сколько эмоционально.
На следующее утро Гарри разбудило солнце, бившее прямо в окно. День выдался прекрасный, но и это не подняло настроение. Он валялся в постели, а в его ушах звучал голос Эверелла Пемброка: «Величайшие волшебники нашего времени не смогли победить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. Смешно думать, что это сможет сделать какой-то мальчишка».
Пемброк отвратителен, но он прав, — это действительно смешно. Если такой могущественный волшебник, как Дамблдор, не смог победить Волдеморта, что мог сделать он, Гарри? Непрошеные воспоминания о том, что случилось на Прайвет-драйв, пришли на ум вместе с обреченной уверенностью в том, что он умрет от руки Волдеморта, не сумев его остановить.
Гарри выбрался из кровати и спустился вниз, надеясь, что физическое движение поможет упрятать мысли в какой-нибудь укромный уголок сознания. На кухне он обнаружил Люпина, пьющего чай. Тот выглядел бледным и усталым, но вполне невредимым.
— Доброе утро, Гарри. С днем рождения тебя!
Гарри вздрогнул. Он совсем позабыл о том, что сегодня у него день рождения.
— Спасибо, Ремус. Как ты?
— Лучше, чем выгляжу. Садись, я сделаю тебе завтрак.
— Я и сам в состоянии.
— Глупости, ведь это твой день рождения!
Пока Гарри накрывал на стол, Ремус готовил. Несмотря на то, что тот старался не подавать виду, Гарри заметил, что оборотню все-таки нездоровится.
— Ешь, потом оденешься, — сказал Люпин, когда они завтракали. — Сегодня пойдем на Диагон-аллею. Утром сова принесла список со всем необходимым для шестого курса.
Ремус протянул мальчику плотный лист бумаги. В нем было только два новых учебника для шестого курса — «Заклинания» и «Продвинутая трансфигурация».
— Тебе пришло еще кое-что, — оборотень достал официальный конверт из Министерства Образования.
У Гарри ёкнуло сердце. Должно быть, это результаты его СОВ. Он взял письмо, сделал глубокий вдох и вскрыл конверт.
«Уважаемый мистер Поттер!
Рады сообщить Вам, что Вы набрали следующие проходные баллы по предметам уровня СОВ для обучения на шестом курсе:
Астрономия — Удовлетворительно
Уход за магическими животными — Удовлетворительно
Заклинания — Выше ожидаемого
Защита от темных искусств — Превосходно
Гербология — Удовлетворительно
История магии — Удовлетворительно
Зельеварение — Превосходно
Трансфигурация — Выше ожидаемого
С уважением,
Адальберт Данс,
Отдел образования»
Гарри облегченно выдохнул. На самом деле, он переживал только из-за последних двух предметов. Ему было необходимо попасть на продвинутый курс как зельеварения, так и трансфигурации, если он собирался стать аврором; при этом и МакГонагалл, и Снейп требовали только высшие оценки для зачисления на свой предмет. Особенно его беспокоила оценка по зельеварению. Получалось, что без ходящего по классу и отвлекающего его своими замечаниями Снейпа ему удалось отлично справиться с заданием.
— Хорошие новости? — поинтересовался Люпин.
Гарри заулыбался и показал ему письмо.
— Прекрасно, Гарри! Отличная работа! Я бы сказал, это повод для двойного праздника. Как ты думаешь, после того, как мы купим все для школы, не посидеть ли нам у Флориана Фортескью, заказав самое большое мороженое, какое у него только есть?
— Здорово! — восторженно согласился Гарри. Прогулка была именно тем, что ему сейчас требовалось. Проглотив последний кусок, он оделся, и они отправились в соседнее кафе, откуда перенеслись на Диагон-аллею.
Гарри не потребовалось много времени, чтобы приобрести все необходимое для школы. Он делал это уже несколько лет подряд и хорошо знал, что ему нужно и где это можно найти. Он посмеивался над малышами-первоклашками, которые впервые совершали путешествие по Диагон-аллее. Они замирали у каждой витрины и широко открытыми глазами смотрели на выставленные чудеса, пока родители тщетно пытались сдвинуть их с места.
Конечно, краем глаза он видел, что Ремус неважно себя чувствует. Сначала он сомневался в том, что тот сможет выдержать такое путешествие сразу после полнолуния. Также он беспокоился, что его бывшему учителю будет неинтересно покупать все эти перья и пергаменты, но тот, казалось, получал удовольствие, следуя за Гарри из магазина в магазин, рассматривая все с неподдельным интересом и весело болтая то о квиддиче, то о наступающем учебном годе.
«Должно быть, он очень одинок, — впервые подумал Гарри. — Наверное, он скучает по Сириусу еще больше, чем я».
— Думаю, это все, — сказал Гарри Ремусу, когда они вышли от Флориша и Блоттса.
— А ингредиенты для зелий?
— У меня нет перечня.
Ремус немного нахмурился.
— Ну, ничего, полагаю, ты сможешь купить все, что необходимо, в Хогсмиде. А сейчас мы отправимся в самый новый магазин на Диагон-аллее.
Гарри широко улыбнулся. Он точно знал, что имеет в виду Ремус.
Магазин «Всевозможных Волшебных Вредилок» братьев Уизли, находившийся в доме номер девяносто три, представлял собой зрелище, на которое стоило посмотреть! Само здание постоянно меняло цвет: из оранжевого оно вдруг становилось фиолетовым, потом болотным, переливаясь практически всеми известными и неизвестными Гарри красками. Из окна на втором этаже высовывался огромный язык, вдруг начинавший плеваться в прохожих, а внутри что-то постоянно лязгало, бренчало, стучало, звенело, гремело и взрывалось. Гарри и Ремус с улыбкой переглянулись и вошли в магазин.
Фред и Джордж Уизли стояли в окружении полудюжины восхищенных ребят, в которых Гарри смутно узнал учеников Хогвартса, поскольку все они были младше него и не из Гриффиндора.
— Итак, это именно то, что вам нужно для нарушения всевозможных запретов в замке, — говорил Фред, указывая на нечто, похожее на шоколадную плитку в руке Джорджа, — Хрустелка-Хамелеон, одна из наших последних разработок. Джордж, не будешь ли ты так добр показать нам, как она действует?
Джордж лучезарно улыбнулся и откусил от плитки маленький кусочек, после чего постепенно растворился в воздухе, сливаясь с висевшими за его спиной полками.
— Как видите, она работает как Дезиллюминационные Чары. Одна плитка гарантирует вам двадцать минут почти невидимого состояния. Конечно, вам не следует сразу съедать ее целиком — маленького кусочка вполне достаточно, чтобы проскользнуть через холл.
Двое мальчишек позади группы обменялись быстрыми взглядами.
— Нам дюжину, — сказал один из них, в то время как второй выворачивал карманы в поисках денег.
— И еще коробку «Отсутствующего Чая», — добавил его товарищ по нарушению дисциплины.
— Превосходный выбор, джентльмены! Не сворачивайте с избранного пути! — сказал Джордж, снова становясь видимым. — Все, кто хочет совершить покупки, подходите, пожалуйста, к центральному прилавку. Не забудьте, что для вашего удобства у нас есть каталоги.
Стайка учеников проследовала за ним к кассе.
— Гарри! — воскликнул Фред, увидев Гарри и Ремуса. — Добро пожаловать в магазин «Всевозможных Волшебных Вредилок»! Мы рады, что вы заглянули к нам. Ремус, как ты?
— Хорошо, — Люпин пожал руку Фреду. — Гарри только что приехал, чтобы провести у нас остаток лета, вот я и подумал, что стоит привести его сюда.
— Фред, это просто великолепно! — воскликнул Гарри.
— Ну, всем этим мы обязаны тебе, дружище.
— Ничем вы мне не обязаны!
— Нам ничего не удалось бы сделать без тебя. Ты же нас финансировал.
— Это верно, — сказал Ремус с веселым огоньком в глазах. — Я кое-что слышал об этом. Должен сказать, ты умеешь делать хорошие вложения.
— Я просто дал денег, — сказал Гарри, чувствуя себя неловко. — Фред и Джордж — вот кто гении.
— Гении? — переспросил Джордж, который присоединился к ним, проводив к выходу учеников, нагруженных покупками. — Я только что слышал, как кто-то назвал нас гениями, Фред?
— В самом деле, Джордж! Гарри всегда отличался исключительной проницательностью, в отличие от наших преподавателей. К тебе это не относится, Ремус!
— Я и не принял это на свой счет, — ответил он с тихим смешком.
Дверь в магазин открылась, и человек, приблизительно ровесник Люпина, вошел внутрь, стирая каким-то обрывком огромный плевок с плеча своей роскошной мантии.
— Могу я помочь вам, сэр? — спросил Джордж.
— Нет, спасибо — сказал незнакомец, едва взглянув на него. Вместо этого он направился к Гарри и Ремусу.
— Мистер Поттер, не так ли? Гарри Поттер? — поинтересовался человек и представился. — Эверелл Пемброк, «Ежедневный пророк».
Гарри нахмурился. Меньше всего ему хотелось беседовать с журналистом, особенно с Пемброком.
— С тех пор, как вы приняли участие в тех драматических событиях, и возвестили миру о возвращении Сами-Знаете-Кого, все только о вас и говорят, мистер Поттер, — продолжал Пемброк. — Однако до сих пор вы были крайне необщительны. Я надеялся узнать, что вы думаете о том, что весь магический мир ждет от вас руководства.
— Я думаю, люди просто напуганы, вот и все. А если кому-то нужно, чтобы ими руководили, пусть обращаются в Хогвартс, к профессору Дамблдору. Больше я ничего не могу предложить.
— Стало быть, все слухи о том, что вы лично противостоите Сами-Знаете-Кому, беспочвенны?
— Почти каждый противостоит Волдеморту, — сказал Гарри. Он почувствовал удовлетворение, увидев, как побледнел Пемброк, услышав имя Волдеморта. Однако это не остановило журналиста.
— Так значит, вы не боитесь его?
— Нет, не боюсь.
— Это говорит о том, что вы либо очень отважны, либо очень глупы, мистер Поттер, особенно учитывая недавние события.
Пемброк любезно улыбался, но его глаза оставались ледяными. Гарри не смог бы объяснить, как он это понял, но теперь он был абсолютно уверен: Пемброк — Пожиратель Смерти.
— Я все еще жив, — сказал Гарри осторожно. — И вы можете сказать … — Гарри сделал паузу, бросив взгляд на его левую руку, — можете передать, что я собираюсь жить дальше.
Выражение лица Пемброка ничуть не изменилось, только стало жестче, и Гарри понял: его слова услышаны.
Ремус подался вперед.
— Думаю, достаточно вопросов на сегодня.
— А вы кто? — спросил Пемброк, даже не пытаясь скрыть пренебрежение.
— Друг, — ответил Гарри, опередив Люпина.
— Мы тоже, — присоединился Джордж, дружеским жестом положив руку на плечо Пемброка.
— А это как раз наш магазин, — добавил Фред, кладя свою руку на другое плечо репортера.
— А так как мы считаем, что клиент всегда прав… — продолжил Джордж, отводя журналиста от Гарри и направляя его к выходу.
— …Поскольку вы так ничего и не купили у нас, мы думаем, что вам пора уходить, — закончил Фред.
Приблизившись к двери, они так подтолкнули Пемброка, что тот едва удержался на ногах.
— И не приходите к нам больше, — с вежливой улыбкой сказал Джордж, захлопывая дверь за разъяренным журналистом.
— Какой мерзавец! — возмутился Фред.
— Отец рассказал нам, что произошло в доме твоих родственников, — сказал Джордж с несвойственной для него серьезностью. — Мы уверены, ты в безопасности с Ремусом.
— Но если тебе что-нибудь понадобится, — сказал Фред тем же серьезным тоном.
— Что бы то ни было, — добавил Джордж.
— Ты только дай нам знать, и мы будем иметь это в виду, — закончил Фред.
Гарри улыбнулся близнецам.
— Вы лучше берегите себя.
Фред и Джордж весело улыбнулись.
— Не беспокойся о нас, Гарри, — сказал Фред.
— О да! Мы крупные специалисты по самозащите, — подытожил Джордж.
Выйдя из магазина близнецов, верный своему обещанию Люпин повел Гарри в кафе Флориана Фортескью и купил ему самое большое мороженое, украшенное фруктами, орешками и политое сиропом. Гарри осилил только полпорции, прежде чем его слегка замутило. На площадь Гриммо они вернулись к концу дня. Он поднялся к себе и только закончил укладывать купленное для школы в чемодан, как его позвал Ремус.
— Гарри, не поможешь мне в библиотеке? На минутку!
— Иду! — отозвался он, спускаясь вниз и открывая дверь. — Что делать, Ремус?
— Сюрприз!!!
От неожиданности Гарри чуть не подпрыгнул. В комнате было полно народу, все аплодировали и улыбались ему. Мистер и миссис Уизли прибыли вместе с Роном и Джинни, Фред и Джордж стояли рядом с Гермионой, за ней он увидел Моуди, Тонкс и других членов Ордена, которых он едва знал. Гермиона и Рон подошли к нему.
— С днем рождения, Гарри, — сказала Гермиона, крепко обнимая его.
— Что все это значит? — спросил Гарри, обретая, наконец, дар речи.
— Это вечеринка, идиот! А ты что подумал? — сказал Рон, хлопнув его по плечу. – Пошли, там подарки, пирог и вообще полно всякой еды.
Гарри позволил втащить себя в комнату. Рон оказался прав. Здесь были горы всего самого вкусного и чудесный пирог, испеченный миссис Уизли. А еще там было столько подарков, сколько Гарри никогда не получал. Но самым замечательным было то, что с ним были его друзья. Вне всякого сомнения, это был самый лучший день рождения в его жизни.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:05 | Сообщение # 6

Горожанин

Глава 2. Снова в школу

Следующие недели прошли спокойно, по крайней мере, настолько, насколько могла быть спокойной жизнь в доме номер двенадцать на площади Гриммо. Члены Ордена приходили и уходили в любое время дня и ночи, но Гарри не пытался узнать, о чем говорилось на закрытых собраниях в библиотеке. После смерти Сириуса он потерял всякое желание знать тайны Ордена. Его это совсем не волновало. Кроме того, видения открывали даже больше, чем ему хотелось знать.
Гарри проводил много времени за уроками в своей комнате. Если ему было скучно или одиноко, он спускался на кухню, где Ремус или другие члены Ордена составляли ему компанию. Все, кроме Снейпа, разумеется, который появлялся там слишком часто. Но, если не считать пары неприязненных взглядов, учитель зельеварения полностью игнорировал Гарри, что очень устраивало мальчика.
На последней неделе августа приехали Рон, Джинни и Гермиона. Гарри был в восторге. Он не видел друзей со своего дня рождения и, хотя они постоянно переписывались, ему их не хватало. К тому же он очень беспокоился. До сих пор Гарри никому не рассказывал подробности своего разговора с Дамблдором в конце прошлого семестра, и в частности, о пророчестве. Знание, что ему суждено убить Волдеморта или быть убитым им, тяготило Гарри, и он не хотел перекладывать эту ношу на плечи друзей. Неудобно было также обсуждать содержание видений. Разумеется, мальчик между делом упомянул, что они продолжаются, но не сказал, насколько кошмарным стало происходящее. Вместо этого он отложил заботы и наслаждался общением с друзьями.
Наконец настал день возвращения в Хогвартс. Ремус самым строгим профессорским тоном велел упаковать вещи накануне вечером, что они и сделали. Или, по крайней мере, думали, что сделали. Тем не менее, в последнюю минуту оказалось забыто столько мелочей, что они едва не опоздали.
— Вы четверо, собираетесь опоздать на поезд? — раздраженно прикрикнул Ремус — Гарри, Рон, быстро давайте сюда чемоданы! Гермиона, пожалуйста, сними Косолапсуса со шторы в библиотеке! Пора идти!
Дети спустились по лестнице, стуча чемоданами и громко топая ногами. Аластор Моуди, Тонкс и Мундугнус Флетчер ждали внизу вместе с Ремусом, чтобы проводить их на Хогвартс-экспресс. Им, наконец, удалось собрать багаж и отыскать все личные вещи, загадочным образом потерянные накануне.
Путь до вокзала прошел без осложнений, и вскоре они стояли на платформе девять и три четверти. Гарри с друзьями сели в поезд и помахали на прощание взрослым, когда Хогвартс-экспресс тронулся в путь. Большая часть купе была уже занята, но, примерно в середине вагона, они наткнулись на одиноко сидящих Невилла и Луну. Гарри сразу понял, почему никто не присоединился к ним. Невиллова Мимблус мимблетония сильно выросла за лето и заняла все сиденье. Казалось, она раскачивалась и напевала сама по себе, и у Гарри возникло неприятное чувство, что растение смотрит на него.
— Привет, Невилл, Луна! Не возражаете, если мы сядем с вами? — спросила Джинни, заталкивая свой чемодан в купе.
— О, привет, входите, — ответил Невилл, и все расселись по местам. Гарри отодвинулся от растения так далеко, как только было возможно, и заметил, что Рон и Гермиона последовали его примеру, но Джинни, похоже, была не против такого соседства. Компания болтала о летних событиях, но Гарри притих, не желая говорить о нападении на Прайвет Драйв.
Речь зашла о школе, и Рон обеспокоенно сказал:
— Я надеюсь, что у нас будет достойный учитель по защите в этом году.
— Вероятно, он будет достойным. Его зовут Комин Райан, — ответила Луна. — Он выпускник Хогвартса, но последние два десятилетия путешествовал по континенту.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.
— Отец услышал об этом от коллеги, когда мы были в Швеции в прошлом месяце. Папа иногда работал с Райаном.
— Это обнадеживает, — скептически заметил Рон, и Джинни пнула его по ноге.
— Я уверена, он будет отличным учителем, — сказала она.
— Интересно, на каком факультете Хогвартса он учился? — спросил Невилл.
— Слизерин, — ответила Луна, не отрываясь от «Придиры».
— Ты, должно быть, шутишь! — воскликнул Рон. — Учитель защиты — слизеринец? Дамблдор сошел с ума?
— Ну, он вряд ли будет хуже Амбридж, — пожала плечами Гермиона.
— Нет, зато он будет вроде Снейпа. И это именно тогда, когда я, наконец, избавился от этого мерзавца!
— Я думаю, у Дамблдора не было особого выбора, — сказала Джинни. — Кажется, никто не рвется на эту должность.
— Да, но теперь, когда Сами-Знаете-Кто вернулся, можно было найти кого-нибудь получше, — сказал Рон.
— А вдруг он окажется хорошим? — обнадеживающе спросила Гермиона.
— Да, а вдруг я получу в наследство миллион галеонов? — усмехнулся Рон.
Прибыв на станцию, они пересели в запряженные фестралами кареты и добрались до замка. Сортировочная Шляпа снова пела о необходимости единства между факультетами, затем последовало распределение новичков. Когда сортировка завершилась, Дамблдор встал для приветственной речи.
— Наступили трудные времена. Нет никакого смысла делать вид, будто опасности не существует. На самом деле, это было бы серьезной ошибкой. Однако будьте уверены, что в Хогвартсе вы в безопасности от любой внешней угрозы. И, конечно же, наш новый учитель Защиты от Темных Искусств сделает все возможное, чтобы научить вас противостоять опасности и за стенами школы. Для меня большая честь представить вам профессора Комина Райана.
Красивый мужчина лет пятидесяти поднялся с места и изящно поклонился сперва Дамблдору, затем собравшимся студентам. На нем была темно-зеленая с серебром мантия и слизеринский шарф вокруг шеи. У мужчины были короткие каштановые волосы, мушкетерская бородка и теплая открытая улыбка. В голубых глазах мерцали веселые искорки, и Гарри пришлось признать, что на первый взгляд профессор производил впечатление приятного человека. Кроме того, хорошим знаком можно было считать неприязненные взгляды, которые Снейп бросал на нового преподавателя.
Когда вежливые аплодисменты стихли, Дамблдор продолжил.
— Вы убедитесь, что профессор Райан — исключительно квалифицированный преподаватель, и я надеюсь, что все вы будете прилежными учениками. Теперь, я полагаю, пришло время ужина.
Тарелки с едой мгновенно появилась на столах, и студенты принялись за еду и разговоры. Когда праздник закончился, студенты разошлись по спальням, чтобы приготовиться ко сну. Перед сном Гарри выполнил упражнения по окклюменции. Вряд ли они помогали уберечься от видений, но после таких тренировок он определенно лучше спал.
Следующим утром за завтраком МакГонагалл раздала студентам их расписания.
— Поттер, я полагаю, летом вы получили неполный список необходимого, — сказала она, протягивая Гарри еще один лист бумаги в дополнение к его расписанию. — Вот правильный список.
Гарри посмотрел на список и замер.
— Список ингредиентов для зельеварения? — он просмотрел длинный список. — У меня их нет.
— Я так и подумала, — сказала МакГонагалл. — Вот учебник.
Она достала толстую книгу и протянула ее Гарри.
— Составьте список необходимых вам ингридиентов, я отправлю заказ в Хогсмид. Вы, очевидно, не читали учебник, поэтому я ожидаю, что вы сегодня проштудируете эту книгу.
МакГонагалл пошла дальше, оставив Гарри озадаченно смотреть на «Продвинутое Зельеварение» Эйнсворта Чистовара.
— Ты не сделал домашнюю работу по зельям? — Гермиона была в шоке.
Гарри нахмурился.
— Я забыл, что было что-то задано.
— Держу пари, что Снейп не забыл, — сказал Рон. — Он потребует ее с тебя, даже не сомневайся.
— Это я знаю, — согласился Гарри. — Когда первый урок зельеварения?
— Завтра утром, — ответила Гермиона.
— По крайней мере, у меня есть немного времени. Что у нас сегодня?
— Посмотрим, — Гермиона взглянула в расписание и нахмурилась. — Сдвоенная защита со слизеринцами.
— Что? — не поверил Рон, впервые заглядывая в свой листок. — Не может быть!
— Тем не менее, это так, — сказала Гермиона.
— Отлично, я хочу посмотреть, каким окажется Райан, — сказал Гарри, взглянув на преподавательский стол, где новый профессор защиты дружески беседовал с профессором Спраут.
— Да, но защита со слизеринцами! — отозвался Рон. — Это будет похуже, чем зелья с ними!
— Нет, не будет, — спокойно произнес Гарри. Он пристально смотрел на стол Слизерина в другом конце Большого зала, и, в частности, на Малфоя. — Мы дрались с Пожирателями Смерти, так что мы сможем защититься от всего, что слизеринцы направят против нас.
— Э-э, да, пожалуй, ты прав, — голос Рона звучал не слишком уверенно.
Гриффиндорцы быстро доели завтрак, чтобы пораньше придти в класс ЗОТИ. Вскоре подтянулись и слизеринцы. Две группы студентов расселись по разные стороны кабинета и ненавидяще смотрели друг на друга, ожидая профессора Райана. Атмосфера в классе мгновенно накалилась.
— Ну как, Поттер, — глумился Малфой. — Хорошо провел лето? Как чувствуют себя твои родичи-магглы?
— Отлично, как ни жаль тебе это слышать.
— Ну, вероятно, это ненадолго. Знаешь ли, иногда бывают трагические случайности…
У Гарри засосало под ложечкой, но он удержал лицо.
— Нет, если твой отец приложил к этому руку. Он запорол уже вторую попытку убить меня. Думаю, Волдеморта это не слишком обрадовало.
Малфой побледнел от ярости.
— Я сам убью тебя, Поттер!
Гарри улыбнулся.
— Нет, ты не сможешь, но я жду не дождусь твоих попыток. С прошлого лета, когда я сражался с твоим отцом, у меня не было случая проклясть кого-нибудь. Будет интересно посмотреть, дерешься ли ты также паршиво, как он.
Малфой мгновенно вскочил на ноги и вытащил палочку, но Гарри оказался быстрее, и уже направлял свою палочку в грудь блондина. Остальные гриффиндорцы и слизеринцы вскочили с мест, целясь друг в друга.
— Ах, как приятно наблюдать такой энтузиазм студентов! — одобрительно заметил Райан, входя в класс. — Однако сейчас не слишком подходящий момент, — добавил он, проходя между рядов нацеленных палочек. Дойдя до учительского места, он присел на угол стола, радостно потирая руки. В его глазах плясали веселые искорки.
— Ну, чему мы научились сейчас?
Студенты, все еще стоя с палочками наготове, оглядывались в растерянности.
— Никто не знает? Никогда не позволяйте спровоцировать себя! Это один из самых важных уроков, которые нам предстоит усвоить в этом классе. Мистер Малфой, так как вы позволили мистеру Поттеру спровоцировать вас, я снимаю пять баллов со Слизерина.
— Что? — возмущение Малфоя не уступало его удивлению.
— Любой, кто позволит спровоцировать себя в этом классе, будет оштрафован. Не волнуйтесь, Малфой, я уверен, что вы не останетесь единственным. Теперь все садитесь и начнем.
Студенты вернулись на свои места.
— Я уверен, что вам всем интересно, почему я решил проводить совместные уроки для ваших факультетов в этом году, — начал Райан. — К этому моменту вы все знаете немало проклятий и контрпроклятий. Два ваши факультета, по тем или иным причинам, особенно продвинуты в этом отношении, и некоторые из вас мерились силами даже со взрослыми волшебниками. Так что овладение большим количеством проклятий не слишком улучшит ваши способности.
Тем не менее, зачастую поединки выигрываются или проигрываются отнюдь не за счет знания проклятий. Победитель определяется здесь. — Райан постучал по лбу. — Это состязание умов, поймите. Поэтому самоконтроль — первый, и, возможно, самый тяжелый урок, который нам необходимо выучить. Когда вы позволяете гневу или любой другой эмоции взять верх над разумом, вы даете преимущество противнику. Если же вы научитесь не реагировать друг на друга, у вас будет больше самообладания, чем у большинства волшебников.
И последнее. Я здесь, чтобы научить вас всех защищаться от темных искусств. Мне все равно, кто ваши родители, сколько у вас денег и на каком вы факультете. Меня также не волнуют ваши дела вне школы. Я буду судить о вас только по вашей работе на моих уроках, и я буду относиться ко всем одинаково.
Я делаю это не из альтруизма, а потому, что на протяжении многих лет убеждался: потакание мелким предубеждениям — один из самых распространенных способов недооценить противника. Люди, которые так делают, — дураки, а дураки всегда выбрасывают свою жизнь на ветер. Сделайте себе одолжение — не будьте одним из них. Теперь соберите свои вещи и следуйте за мной.
Райан повел удивленных студентов из замка вниз к озеру.
— Что вы думаете о Райане? — спросил Невилл, догоняя Рона и Гарри.
— Не знаю, — сказал Рон. — Он, конечно, не то, на что я надеялся, но любой, кто снимает баллы с Малфоя, уже не может быть плохим.
— Ну, если он собирается преподавать нам психологию поединка, это должно быть увлекательно, — сказала Гермиона взволнованно. — Я читала кое-что по этому вопросу…
— А я просто хочу, чтобы он научил нас эффективно драться, — прервал Гарри. — Мы воюем, и меня не интересует теория.
Они пришли к озеру, и Райан быстро хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание класса.
— Здесь мы будем проводить наши занятия, независимо от погоды. Каждый выберет соперника с другого факультета, и мы будем тренироваться. Сегодня только заклятия. Не проклятия. Я хочу оценить ваш уровень. И конечно, я не хочу, чтобы вы проклинали друг друга.
Мистер Малфой, мистер Поттер, если вы на мгновение перестанете сверлить друг друга взглядами, я бы хотел обратить ваше внимание на то, что я не хочу, чтобы кто-то оказался в больничном крыле в мой первый учебный день, тем более, на моем самом первом уроке. Вряд ли это прибавит мне расположения директора. Следовательно, если любой из вас применит нечто более опасное, чем летучемышиный сглаз, вы потеряете пятьдесят баллов и получите неделю отработок. Вы меня поняли, господа?
Гарри и Малфой все еще пристально смотрели друг на друга, но согласно кивнули.
— Это также касается всех, — сказал Райан. — Начинаем.
Студенты сражались, пока один из пары не был выведен из строя, на что, как правило, требовалось всего несколько минут. После того, как все поединки были завершены, Райан избавил пострадавших от наихудших последствий проклятий, все поменяли противников и начали снова. Те студенты, которые уже не могли драться, просто наблюдали. Поединки продолжались до конца урока. К тому времени, как Райан, наконец, остановил бои, все, кроме Гарри, были задеты, по меньшей мере, одним заклятием. Хотя Райан залечил большинство последствий, все были грязные и уставшие, хотя, в основном, в приподнятом настроении.
Райан отпустил студентов, и они толпой отправились в замок. По дороге они не ругались — часы жестоких поединков, казалось, временно устранили необходимость в словесных нападках. Войдя в холл, они столкнулись с профессором Снейпом, который неодобрительно посмотрел на их перепачканную и помятую одежду.
— Что случилось?
— Урок защиты, сэр, — ответила Панси Паркинсон. — Поединки у озера.
Снейп осуждающе смотрел на них.
— Тогда идите и приведите себя в порядок, все. Вы не можете прийти на обед в таком виде.
Студенты что-то пробормотали в знак согласия и разошлись: слизеринцы проследовали в подземелья, а гриффиндорцы направились к лестнице.
— Мистер Поттер, — холодный голос Снейпа остановил Гарри. — Как так получилось, что вы, кажется, единственный, кто не измазан, в отличие от ваших одноклассников?
Гарри выдержал взгляд Снейпа и ответил:
— Я выиграл все свои поединки, сэр, — он продолжал смотреть в глаза Снейпу, ожидая, что профессор найдет повод придраться к нему.
Но видимо Снейп так и не нашел, потому что все, что он сказал, было: «Понятно», после чего отвернулся.
Гриффиндорцы-шестикурсники умылись, почистили одежду и вернулись в Большой зал на обед. Джинни подсела к ним.
— Так, как было на защите? Райан такой же гад, как и Снейп?
— О, пожалуйста, не спрашивай! — с чувством сказал Гарри.
— Он замечательный! — сказал Рон. — Я думаю, что он лучший учитель ЗОТИ, который у нас был!
Гарри вздохнул.
— Он трещит о том, какой Райан великий, с тех пор, как урок закончился. Мы едва заставили его замолчать.
— Но он слизеринец, — удивилась Джинни.
— Ну, он не такой, как они! — с энтузиазмом начал Рон, — по крайней мере, он не поступает, как любой из тех слизеринцев, которых я встречал. Он и Снейп отличаются как день и ночь. Он даже вычел баллы с Малфоя!
— Ну, как я вижу, теперь он твой любимый учитель, — рассмеялась Джинни.
— Я серьезно. Подожди до своего урока. Ты поймешь, что я имею в виду.
Во вторник утром у шестикурсников были зелья. Гарри отдал бы все, чтобы иметь возможность бросить уроки Снейпа, как это сделал Рон. Снейп был последним человеком, с которым Гарри хотел проводить время. Но ему нужен был ТРИТОН по зельям, если он собирался стать аврором, так что после завтрака они с Гермионой направились в подземелья.
Первое, что заметил Гарри — что в классе были не только гриффиндорцы и слизеринцы, как было в предыдущие годы, но и студенты из Райвенкло и Хаффлпаффа. Малфой тоже присутствовал, но, к счастью, Крэбба и Гойла не было.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:06 | Сообщение # 7

Горожанин

Снейп вошел своей обычной быстрой походкой и встал перед учениками.
— К началу следующего года половины из вас уже не будет, — начал он. — Я терплю бездарную работу и лень младших студентов, потому что у меня нет выбора, но я не собираюсь спускать их с рук здесь. Я выгоню всех, кто не приложит достаточно старания. Если вы не готовы упорно работать, уходите сейчас, дверь там.
Никто не вышел. Никто даже не дышал.
— Нет? Тогда начнем. — Снейп медленно шел по проходу и говорил.
— Сегодня вы будете варить Перечное зелье, — объявил он. — Рецепт на странице сорок три. Откройте книги и начинайте.
Гарри начал было открывать свой учебник, но Снейп положил на нее руку, остановив его.
— Не вы, мистер Поттер, — протянул Снейп. — Мне говорили, вы стремитесь стать аврором. Так что, я подготовил вам индивидуальное задание, немного более подходящее для вашей будущей работы.
Снейп ухмыльнулся Гарри, поднял флакон с фиолетовой жидкостью и обратился к классу.
— Это яд Круциатус, о котором вы все должны были прочесть на каникулах.
Гарри не читал, но понадеялся, что это не имеет значения. Снейп, тем временем, продолжал.
— Хотя действие этого яда далеко не так интенсивно, как проклятие Cruciatus, основная его функция заключается в причинении длительной боли, которая постепенно обостряется, пока жертва не теряет сознание. Противоядие довольно простое. Любой четверокурсник может сварить его в нормальных условиях, но для аврора условия бывают только полевыми.
Гарри нервно сглотнул. Он понял, куда клонит Снейп.
— Одна из основных причин, по которым в подготовке авроров требуется зельеварение, — возможность помочь самому себе. Как правило, гораздо быстрее сварить зелье на месте, чем где-то достать его. Особенно это относится к зельям, которые не хранятся долго, таким, как противоядие к яду Круциатус. Зачастую жизнь аврора зависит от уровня его квалификации в зельеварении.
— Таким образом, — сказал Снейп, вновь обернувшись к Гарри, — мы увидим, насколько сильно вы хотите спасти свою жизнь. Яд Круциатус действует относительно медленно. Боль не становится непереносимой по крайней мере час. У вас будет время сварить противоядие.
— Я не буду это пить! — Гарри вызывающе смотрел на Снейпа.
Снейп встретил его взгляд и произнес совершенно спокойно:
— Пейте, или вы никогда больше не переступите порог этого класса.
У него не было выбора. Выпить яд или потерять всякую надежду стать аврором. В любом случае, Снейп выигрывал, и мальчик знал это. Гарри ненавидел своего учителя. Кинув на профессора последний дерзкий взгляд, он схватил флакон и залпом проглотил содержимое.
Снейп снова усмехнулся, затем повернулся к сидевшей рядом с Гарри Гермионе, в ужасе смотрящей на них.
— Мисс Грейнджер, сегодня вы пересядете назад, чтобы не отвлекать мистера Поттера.
— Но профессор, — начала было протестовать она.
— О, мы можем подождать сколько угодно, пока вы спорите! — сказал Снейп, отвратительно улыбаясь.
Гарри в отчаянии посмотрел на Гермиону и покачал головой. Он уже ощущал действие яда, и остро чувствовал каждую потерянную секунду. Гермиона поняла. Бросив на него сочувственный взгляд, она схватила свои книги и направилась к задней парте.
— Теперь, мистер Поттер, вы можете начинать.
Презрительно усмехнувшись, Снейп отвернулся, и Гарри начал работу над противоядием. Зелье не было сложным, однако требовалось тщательно отмерять ингредиенты, прежде чем положить их в котел. Гарри торопился, как мог, понимая, что время работает против него.
К сожалению, несмотря на утверждение Снейпа, что яд Круциатус действовует медленно, боль возникла практически мгновенно. Гарри и прежде приходилось испытывать мучения, так что пока это было не так плохо по сравнению с тем, что ему довелось пережить, но действие яда постоянно, неумолимо усиливалось.
То, что началось с тупой боли в животе, быстро перешло в судороги, распространившиеся от паха до груди. Острая резь пронзила плечо Гарри, дыхание перехватило. Он попытался сосредоточиться на зелье, но это было бесполезно. Сосредоточиться и думать не получалось. Он знал, что противоядие не было трудным в приготовлении, но также понимал, что наверняка сделал ошибку. Дрожащей рукой он вытер пот со лба.
— Какие-то проблемы, Поттер? — самодовольно промурлыкал Снейп прямо в ухо. Гарри стиснул зубы, но ничего не сказал.
— Явно что-то не так, — продолжал Снейп, с пренебрежением заглядывая в котел. Он вытащил из кармана флакон и показал его Гарри. — Противоядие должно быть зеленого цвета, а не желтого. В самом деле, Поттер, я был уверен, что даже вы сможете справиться с таким простым зельем.
— Я не думаю, что даже авроры смогут приготовить с первого раза зелье, когда они отравлены, — возразил Гарри, ощущая, как особо острая боль вспарывает его живот.
— Оправдания не спасут вам жизнь, Поттер, — глумился Снейп.
— Да заткнетесь вы наконец?! — прорычал Гарри.
— Что вы сказали? — обманчиво мягко спросил Снейп, но в его тоне звучала смертельная угроза.
Гарри повернулся к учителю зелий. Слишком много бессонных ночей, наполненных кошмарами, вынудили его закричать это, а ненависть и боль уничтожили всякую мысль об осмотрительности.
— Я сказал, заткнись!
Весь класс уставился на Гарри в шоке.
— Ну, Поттер, ваша глупость, кажется, равна вашей грубости, — глаза Снейпа сузились от гнева. — Совершенно очевидно, что вы не будете больше заниматься в моем классе!
— А я и не нуждаюсь в вашем обучении! Только маньяк травит своих учеников!
— Я собирался дать вам противоядие, так как вы, очевидно, не в состоянии сварить его! Но, возможно, вы предпочитаете страдать от последствий вашей неудачи?
Гарри потянулся за флаконом, который держал Снейп. Тот хотел убрать его, но Поттер оказался быстрее, и схватился за горлышко флакона. Снейп, однако, был сильнее, и крепко держал противоядие. В ярости Гарри дернул так сильно, как только мог, флакон выскочил из рук, пролетел через весь класс и разбился о каменный пол.
В классе повисла абсолютная тишина.
— Это, мистер Поттер, — медленно произнес Снейп, — было невероятно глупо.
Он перевел взгляд с разбитого флакона на остальных студентов, которые в шоке и неверии уставились на Гарри.
— Так, все быстро продолжают работать, — прикрикнул он, схватил Гарри за руку и потащил его к двери. — Малейший беспорядок в мое отсутствие, и весь класс получит отработку.
В последний раз хмуро глянув на учеников, он вытолкнул Гарри из класса.
— От вас одни неприятности, Поттер, — выговаривал Снейп, таща Гарри вниз по коридорам.
— Я ни в чем не виноват! Это вы решили отравить меня!
— Теперь это уже не имеет значения. Вопрос в том, что делать с вами.
— Просто дайте мне противоядие, а потом, ладно, наказывайте!
Снейп остановился, швырнул Гарри к стене и впился в него яростным взглядом.
— Больше нет противоядия, Поттер! И времени на его приготовление тоже нет! Яд начнет действовать менее чем через час.
Гарри изумленно уставился на учителя зельеварения, не будучи в состоянии поверить услышанному. «Этого не может быть»! — в отчаянии думал он.
Внимание Снейпа привлекла следующая по коридору дверь, на которой не было таблички.
— Покажите мне вашу палочку, — сказал он вдруг.
Гарри автоматически вынул палочку из кармана. Снейп ловко выхватил ее из его рук и сунул к себе в карман.
— Отдайте палочку, — опешил Гарри.
— Поверьте, Поттер, она вам не понадобится.
Снейп оттащил его от стены, открыл дверь и втолкнул в крохотную комнатенку, оказавшуюся кладовкой для метел.
— Что вы делаете? — в недоумении воскликнул Гарри.
— Оставайтесь здесь, — сказал Снейп, делая шаг назад, чтобы закрыть дверь.
Гарри мог испытывать сильную боль, но его реакция была отточена годами игры в квиддич. Он подскочил к двери, встал, не давая закрыть ее, и схватил Снейпа за руку.
— Вы не можете бросить меня здесь!
— Сейчас это самое подходящее для вас место. Я не собираюсь тащить вас через весь замок в больничное крыло, где мадам Помфри все равно ничем не сможет вам помочь.
Снейп вновь толкнул Гарри, и тот, споткнувшись, влетел в кладовку, где стояли швабры и ведра. Дверь со стуком захлопнулась, и он услышал, как Снейп произнес Запирающее заклинание.
— Подождите! — крикнул Гарри, бросаясь на дверь, но та не поддавалась. — Профессор, пожалуйста! Не оставляйте меня здесь! Вы не можете так поступить!
— Перестаньте вопить, Поттер, — раздраженно сказал Снейп.
Потом Гарри услышал, как его учитель наложил Заглушающие чары, и все окутала мертвая тишина. Он сполз на пол и прислонился к двери словно оглушенный. Даже зная, что профессор зельеварения ненавидит его, он не мог поверить в то, что Снейп был настолько жесток, чтобы бросить его умирать здесь, в темной кладовке, в полном одиночестве. Острая боль разрезала живот, и Гарри завалился на бок, ловя ртом воздух. У него было такое ощущение, словно каждый мускул его тела был растянут до предела, и он задумался, сколько боли он сможет выдержать до того, как потеряет сознание. Прижавшись лбом к холодному каменному полу, он пытался получить хотя бы временное облегчение. Он стонал и теперь даже радовался тому, что никто не слышит его предсмертных мучений.
По крайней мере, теперь можно было больше не беспокоиться ни о Волдеморте, ни о своих видениях. Теперь он сможет увидеть Сириуса, родителей. И потом, разве Дамблдор не говорил, что смерть — всего лишь новое большое приключение? Но ни одна из этих мыслей не могла отогнать холодный ужас, сжимавший его сердце.
Гарри стиснул зубы от боли, быстро переходившей в агонию. Это был конец, он знал это. Снейп сказал, что ему осталось меньше часа, но время, казалось, остановилось в этой тесной каморке, где он мучился и корчился от все нарастающей боли, уже едва замечая ведра, швабры и метлы, о которые бился. Его одежда смялась и намокла от пота, но у него не хватало сил, чтобы привести ее в порядок. Он осознавал, что кричит, но это уже не заботило его, и он уже не боялся умереть: теперь он на это надеялся. Наконец, его отчаянная борьба сменилась конвульсиями, судорогами, и мальчик потерял сознание.
— Поттер, вставайте!
Он почувствовал, как кто-то трясет его, и открыл глаза. Около него на коленях стоял Снейп.
— Вы не можете лежать здесь весь день. Поднимайтесь.
Гарри смотрел на него с удивлением, размышляя, может ли это быть странным предсмертным видением.
— Поттер, вы слышите меня?
Он кивнул, все еще уверенный в том, что происходящее ему, должно быть, снится.
Снейп вздохнул, обхватил его руками и посадил.
Свет, хлынувший в темную кладовку через открывшуюся дверь, заставил Гарри зажмуриться. Страшная боль отступила, но тело все еще ломило. Что ж, раз болит, значит, он еще жив?
— Вы сделали противоядие?
— Нет, — нахмурился Снейп, — я уже говорил вам, что на его приготовление нет времени.
— Тогда почему я еще жив?
— Что?
— Почему я жив?
Страшная догадка мелькнула в глазах профессора, раздражение исчезло.
— Поттер, вы прочитали хоть что-нибудь из того, что было задано на лето? Яд Круциатус не смертелен. Он предназначен для пыток, а не для убийства! Надеюсь, вы не решили, что я оставил вас здесь умирать?
Гарри ничего не ответил, потому что именно так он и подумал.
Снейп качнул головой.
— Я столько раз спасал вашу бесполезную жизнь, — сказал он с какой-то брезгливостью. — Когда вы, наконец, перестанете подозревать меня в том, что я только и жду случая, чтобы убить вас?
— Вы только что отравили меня и заперли в кладовке! Что я, по-вашему, должен был думать? Пытки как-то не прибавляют доверия!
— Я вовсе не собирался заходить так далеко.
— Конечно, вы просто хотели унизить меня перед всеми! — Гарри задохнулся от обиды. — Хотели вынудить меня сделать что-нибудь такое, что дало бы вам право вышвырнуть меня из класса! Когда вы собирались дать мне противоядие, профессор? Хотели заставить меня умолять вас? Долго же вам пришлось бы ждать, потому что я скорей бы умер, чем сделал это!
Они сердито смотрели друг на друга, потом Гарри снова заговорил.
— А моя палочка, зачем вы ее забрали?
— Чтобы она случайно не сломалась, пока вы тут метались.
Снейп достал палочку и протянул ее Гарри.
— Мне она, естественно, не нужна. Так как вы, совершенно очевидно, не выполнили за лето ни единого домашнего задания, я сказал бы, что вы заслужили тот страх, который пережили сегодня утром. А теперь — выметайтесь отсюда!
Не нуждаясь в повторении приглашения, Гарри выскочил из кладовки и бросился к лестнице. Профессор окликнул его.
— Поттер!
Он обернулся. Взгляд Снейпа был холоден, а от его слов по телу пробежал озноб.
— Если я когда-нибудь захочу вас убить, вы об этом даже не узнаете.
Резко развернувшись, профессор зашагал по коридору.
— Гарри, — спросила Гермиона, когда они все вместе собрались за обеденным столом в Большом зале, — где ты был? Мадам Помфри сказала, что ты к ней не приходил.
— Гермиона рассказала нам, что сотворил Снейп, — добавил Рон. — Я считаю, что его надо уволить, а еще лучше, заставить его самого выпить какое-нибудь его пойло.
— Куда он тебя увел? — не успокаивалась Гермиона.
— Запер в кладовке с метлами возле своего кабинета, — сухо ответил Гарри.
— Что? — поперхнулся Рон, забрызгав тыквенным соком стол. — Что он сделал?
Гарри вздохнул.
— Он забрал мою палочку, запер меня в кладовке и наложил Заглушающие чары, чтобы меня не было слышно.
Рон и Гермиона изумленно уставились на него. Потом Рон вскочил и, стиснув зубы, с ненавистью посмотрел в сторону преподавательского стола, где сидел Снейп.
— Сядь, Рон, — прошептала Гермиона, дергая его за рукав.
— Я сейчас его убью!
— Ты не сделаешь этого. Рон, это не смешно.
— Еще как сделаю! Это ему даром не пройдет! Мне надоело видеть, как он обращается с Гарри и со всеми нами, да еще удовольствие от этого получает!
— Мне тоже не нравится все это, Рон, но Гермиона права: ты не можешь убить его здесь, при всех, не будь дураком. А если попытаешься, тебя исключат из школы к его же радости.
Тяжело дыша, Рон сел на место.
— Когда-нибудь я его обязательно убью, клянусь.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:07 | Сообщение # 8

Горожанин

Прошло несколько недель, и Гарри к своему удивлению обнаружил, что стал отставать почти по всем предметам. Несмотря на постоянные занятия окклюменцией, видения не прекращались, как и вызываемые ими кошмары. Чуть ли не каждую ночь он просыпался в холодном поту от ужаса. Понимая, что мешает Рону, Дину, Симусу и Невиллу, иногда мальчик просто не ложился спать, чтобы не будить однокурсников своими криками. В результате он все больше уставал, все труднее стало сосредоточиваться на уроках, а профессора все чаще и чаще стали посматривать на него с разной степенью озабоченности и недоумения.
Хуже всего дело обстояло с зельеварением, поскольку оно требовало точности и аккуратности, на что мальчик в последнее время редко был способен. Снейп, конечно, смаковал его затруднения, делая всеобщим достоянием каждый новый промах, но даже он время от времени бросал на Гарри озадаченные взгляды. Во всяком случае, он больше не пытался отравить Поттера, вероятно исчерпав весь запас жестокости. Было очевидно, что, зайдя слишком далеко, учитель теперь хочет исправить создавшуюся ситуацию. Беспокоило его и то, что сказал бы Дамблдор, если бы ему стало известно о попытке отравления ученика Хогвартса, которого после этого еще и заперли в кладовке. Правда, самого Гарри это мало волновало, раз Снейп более-менее оставил его в покое.
С гербологией и уходом за магическими существами было проще, они требовали действий, а не умственного напряжения. С чарами тоже так или иначе можно было справиться.
Что до истории магии, которая и так-то всегда наводила сон, то сейчас он был уже просто не в состоянии не спать на ней. Его сил хватало только на первые лекции, а потом они словно куда-то улетучивались. Одно время Рон старался будить его, но Гарри все равно снова задремывал, и его друг оставил эти попытки. Более того, впервые за шесть лет обучения Гарри поймал себя на том, что с нетерпением ожидает лекций по истории магии, сожалея, что их читают всего лишь два раза в неделю. В эти дни он приходил в класс пораньше, усаживался в заднем ряду и часто засыпал еще до того, как профессор Биннс начинал свой рассказ. После пары недель Поттера уже никто не трогал, а если он вдруг начинал храпеть, Гермиона просто накладывала на него Чары Тишины.
Другое дело трансфигурация. Здесь недостаточно было просто прочитать учебник, чтобы наверстать пропущенное на лекции. На занятиях требовалось выполнять практические работы, а он чаще всего не мог сконцентрироваться.
Сегодня, например, следовало трансфигурировать подушку, сшитую из блестящей набивной ткани, разрисованной птицами и цветами, в кота. В результате его манипуляций у подушки появился хвост, четыре лапы и два глаза, пристально смотревших на него из-под бахромы. Потом она вдруг спрыгнула со стола и стремглав понеслась через весь класс.
— Эй, вернись! — крикнул Гарри, бросаясь за ней.
Профессор МакГонагалл ловко поймала это, легким взмахом палочки снова превратила в простую подушку и протянула Гарри.
— Мистер Поттер, это не самая лучшая из ваших работ.
— Да, профессор, извините.
Он вздохнул, вернулся на свое место и без какого бы то ни было энтузиазма уставился на свою подушку. Напротив него сидела Гермиона, поглаживая симпатичного чеширского кота, чей мех слегка напоминал затейливый узор подушки. Кот терся головой о ее руку и громко мурлыкал.
— Ты мой хороший, ты мой миленький, — ворковала она.
Гарри глянул на них с завистью и сжал голову руками. «Сосредоточься, — сказал он себе, — тебе нужно собраться».
— Поттер!
Он распахнул глаза. Его голова покоилась на подушке, которая, как он рассеянно отметил, оказалась очень удобной. К несчастью, в этот же самый момент он обнаружил, что рядом с его столом стоит весьма раздосадованная профессор МакГонагалл.
— Уж если вы решили спать на ней, возможно, вам следовало бы трансфигурировать ее в кровать!
— Простите, профессор, — огорчился Гарри. Он выпрямился и посмотрел по сторонам, пытаясь понять, сколько еще человек слышали разговор. К счастью, большинство не обратило на них никакого внимания.
— Мистер Поттер, я хочу, чтобы вы зашли ко мне после занятий. Если вы, конечно, не заснете до этого.
— Да, профессор, — ответил он, тоскливо подумав, что только отработки ему сейчас и не хватает.
Вскоре занятия закончились, и Гарри отправился вслед за МакГонагалл в ее кабинет.
— Мистер Поттер! За все годы преподавания еще ни один ученик не засыпал на моих уроках. Что случилось?
— Ничего, профессор, все в порядке, просто я немного устал — не выспался этой ночью. Полагаю, я должен быть наказан?
МакГонаггал внимательно посмотрела на него: бледный, изможденный, под глазами темные круги.
— У вас и в самом деле нездоровый вид. Хорошо, отправляйтесь к мадам Помфри, пусть она даст вам Перечное Зелье. И, ради Бога, Поттер, отдохните хотя бы немного.
— Спасибо, профессор, я так и сделаю.
Гарри вышел из кабинета, радуясь, что не получил отработку, но в больничное крыло не пошел: он уже пробовал Перечное зелье и знал, что оно не поможет.
Он промучился всю гербологию, с трудом написал эссе по зельям, радуясь, что ему удалось проскочить их, и, наконец, отправился на обед с Роном и Гермионой. Едва они уселись за стол, как пришла запыхавшаяся, сияющая Джинни с остальными пятикурсниками. Она подсела к Гермионе.
— Посмотрели бы вы, как мы сегодня на Защите отделали этих слизеринцев, — сказала она, счастливо улыбаясь. — Мы разбились на команды по четыре человека с каждой стороны и две их команды сбросили прямо в озеро!
Гарри взглянул на слизеринский стол, где угрюмо сидели злые пятикурсники. Он здорово засомневался в том, захотят ли они вообще пойти на следующие лекции.
В отношении профессора Райана Рон оказался прав. Подавляющее большинство учащихся на шестом–седьмом курсах сошлись во мнении, что после Люпина он — лучший преподаватель Защиты. И если некоторых все еще настораживал тот факт, что Защиту от Темных Искусств преподает выходец из Слизерина, остальные нисколько не волновались об этом, радуясь, что у них такой опытный учитель.
Что было странно, так это вялая реакция самих слизеринцев. Они совершенно равнодушно относились к преподавателю ЗОТИ, и, кажется, Гарри догадывался, почему. Снейп! Ни для кого не было секретом, что он сам очень хотел занять эту должность и потому с разной степенью презрения относился ко всем прежним преподавателям, однако это не шло ни в какое сравнение с той ненавистью, которую он открыто выказывал по отношению к Райану. Даже Ремус Люпин не вызывал у него подобных эмоций. Райан же, напротив, обращался со Снейпом очень любезно, даже по-дружески. Вместе с тем однажды Гарри заметил, как его широкая улыбка стала откровенно хищной, когда он смотрел на учителя зелий. Во всяком случае, что бы там на самом деле ни происходило между двумя профессорами, слизеринцы, казалось, мудро решили не принимать ничью сторону.
Как раз в это время за преподавательским столом появился Райан. По своему обыкновению он выглядел так, словно был на вершине блаженства. Что-то прошептав МакГонагалл, отчего та восхищенно улыбнулась ему, он улыбнулся ей в ответ и сел. Снейп стал похож на змею, приготовившуюся к броску на свою жертву.
— Как ты думаешь, он действительно может убить Райана? — нервно спросил Невилл.
— Конечно, нет! — ответила Гермиона. — В любом случае Дамблдор навряд ли даст ему место преподавателя Защиты.
— Это не из-за Защиты, — авторитетно заявила Джинни. — Я как-то случайно услышала разговор нескольких слизеринцев, так вот: Райан хочет стать деканом Слизерина.
— Ты шутишь, — сказал Гарри, — он здесь всего лишь месяц!
— Ну, — возразила Джинни, — слизеринцы известны своими амбициями.
— Знаешь, — жуя, проговорил Рон, — это не самое худшее, что может сделать Дамблдор.
— Он не поступит так, — возразила Гермиона. — У Снейпа и стаж больше, и факультет он возглавляет уже много лет. Отстранение от должности декана оскорбит его сильнее, чем даже увольнение.
— Понятное дело, — откликнулся Рон, — только Райан был бы примерно в тысячу раз лучшим деканом, чем Снейп. Мы хотим, чтобы все факультеты дружно работали вместе, или нет? Потом, может, это вдохновило бы его остаться здесь дольше, чем на год. Я так считаю, раз Райан этого хочет, значит, Дамблдор должен сделать его деканом, а Снейп, если ему это не нравится, может собирать вещички.
Гарри не мог не согласиться с этим и весь обед только и думал о том, как было бы здорово, если бы поблизости не было Снейпа.
К началу занятий по защите он уже всерьез размышлял, могут ли они что-нибудь сделать, чтобы убедить Дамблдора назначить деканом Слизерина Райана, раз уж единственным возражением против этого является то, что Драко Малфой относится к нему с явным пренебрежением.
— Мистер Малфой, — обратился Райан к слизеринцу, когда они вместе с Гарри отрабатывали защиту и нападение. — Вам никогда не победить Поттера в прямой атаке, он быстрее вас. Вам следует придумать что-то, что застанет его врасплох.
— Я сам знаю, что мне делать, — огрызнулся Малфой.
Райан пожал плечами и отошел в сторону. Драко свирепо смотрел на Гарри.
— Spicula!
Тот ловко увернулся от заклинания и в свою очередь крикнул:
— Expelliarmus!
Палочку выбило из рук Драко. Гарри торжествующе улыбнулся, а слизеринец вспыхнул от досады и злости.
— Крайне сожалею, но я предупреждал вас именно об этом, — сухо прокомментировал Райан.
Малфой набросился на учителя.
— Вы называете себя слизеринцем? — кричал он. — Вам следовало бы помогать нам, а вы вместо этого высмеиваете все, что бы мы ни делали! Поттер самый лучший, да? Самый быстрый, самый умный! Может, на самом деле вы — гриффиндорец?
— Я не гриффиндорец, мистер Малфой, — спокойно ответил Райан, — но я и не профессор Снейп. Я предпочитаю учить, а не прикрывать слабости своих учеников. Вы никогда ничему не научитесь, если никто не будет говорить вам о ваших ошибках. Я не собираюсь попусту тратить ни свое, ни ваше время.
— А мне и не нужна защита от Темных Искусств, — усмехнулся Малфой.
— Почему, мистер Малфой? Потому что ваш отец — Пожиратель Смерти?
Все замерли. Такое оскорбление можно было бросить друг другу в коридоре, но чтобы учитель высказался со столь обескураживающей прямотой, да еще на занятиях, это было просто шоком.
Райан оглядел учеников. Его брови взметнулись вверх от изумления.
— Да полно вам! Мы ведь не собираемся заниматься всей этой чепухой, не так ли? Я считаю, что если о чем-то умалчивают, значит, именно это следует сказать вслух. — Он повернулся к Малфою.
— Меня совершенно не заботит, кому именно вы преданы, мистер Малфой, но не обманывайтесь насчет того, что этого достаточно, чтобы сделать вас лучшим. Нет ничего более опасного, чем высокомерие. И запомните: то, в чем вы сделаете себе поблажку, ваш враг не преминет использовать против вас.
Райан заговорил громче, обращаясь ко всем.
— В самом скором времени мы узнаем, чему каждый из вас смог научиться на наших занятиях. Я разговаривал с директором, и он разрешил нам через две недели провести школьный чемпионат по ЗОТИ.
Невилл поднял руку.
— Это будет как тот дуэльный клуб, который существовал в школе четыре года назад?
Райан улыбнулся.
— Это не просто демонстрация поединков, а настоящие соревнования, мистер Лонгботтом, так что это может показаться вам несколько жестоким.
Чемпионат должен был состояться во вторую субботу октября на поле для квиддича. Для тех, кто не принимал в нем участия, вокруг соорудили открытые трибуны для наилучшего обзора.
Правила были просты. Все участники разбивались на пары. Победивший в паре выходил в следующий раунд, и так до тех пор, пока не останется лишь двое участников. Поединок между ними и определит победителя. Ограничений было всего два: нельзя было использовать Непростительные заклинания, а также заклинания, которые могут привести к смерти или увечью. Все остальное допускалось.
Наибольшую выгоду из этого, само собой, извлекли слизеринцы, использовавшие разные хитрые приемы для достижения победы, однако знаменитая гриффиндорская отвага уравняла их шансы.
В самом начале в пары вставали ученики с разных факультетов, но это продолжалось недолго. По мере того, как выбывало все больше и больше участников, уже близкие друзья выбивали друг друга из соревнований. Джинни очень гордилась тем, что одержала верх над Роном, при этом Рон заявлял, что она, как его сестра, имела явное преимущество. Гермиона победила Невилла и Симуса, ее победил Гарри. Драко победил Джинни, использовав против нее не очень честный прием, так что Гермионе пришлось держать Рона, чтобы тот не вмешался в их поединок. В финал вышли Малфой и Поттер, легко победивший своих противников. Глядя на слизеринца, Гарри понимал, что он пойдет на все ради того, чтобы выиграть, но решил, что ни за что не допустит этого.
Они стояли друг против друга в ожидании начала. Вдруг позади Гарри раздался громкий взрыв, и он бросился к стоявшей за его спиной группке слизеринцев, чтобы посмотреть, что случилось, но тут же осознал свою ошибку.
— Reducto! — крикнул Малфой.
У Гарри не было времени, чтобы отразить заклинание, поэтому он просто бросился на землю, и оно пролетело мимо. Перекатившись, он увидел, что Драко вновь нацелил на него свою палочку.
— Relashio!
— Protego!
В последний момент Гарри удалось отразить заклятие Малфоя и ответить своим.
— Diffindo! — закричал он.
Мантию блондина рассекло спереди, что застало его врасплох.
— Expelliarmus! — заорал Гарри, и палочка Малфоя вылетела из его рук.
Гарри вскочил на ноги и направил палочку на Драко, стиснувшего зубы в бессильной ярости.
— Когда-нибудь, Поттер, мы подкараулим тебя, — сказал он. — Ты не можешь все время быть начеку.
Он ушел с поля как раз в тот момент, когда к Гарри подошел Райан.
— Отлично, Поттер! — сказал он. — Я не встречал еще ни одного человека вашего возраста, который бы сражался лучше вас.
— Спасибо, сэр.
— Его умения достаточно для того, чтобы справиться со сверстником, — раздался знакомый насмешливый голос.
Обернувшись, Гарри увидел Снейпа, с усмешкой смотрящего на него.
— Думаете, вы сможете на равных состязаться со взрослыми?
Гарри стиснул зубы.
— Мне уже приходилось сражаться с ними.
— Ну да, только здесь у вас не будет возможности сбежать.
Поборов искушение запустить в Снейпа каким-нибудь заклинанием, Гарри заставил свой голос звучать ровно.
— Не думаю, чтобы в этом была необходимость.
Глаза Снейпа опасно блеснули, он шагнул ближе.
— Ну, так давайте выясним это, если хотите.
— С удовольствием!
— Если вы это серьезно, — небрежно заметил Райан тоном, средним между опасением и предвкушением развлечения, — то должен напомнить вам: никаких Непростительных или смертельных заклинаний.
— Естественно, — проворковал Снейп.
— Идет! — отозвался Гарри.
При этом ни тот, ни другой даже не обернулись на Райана. Их взгляды были прикованы друг к другу, а исходившая от них ненависть была такой силы, что, казалось, до нее можно было дотронуться.
Райан вздохнул.
— Итак, займите ваши места. Профессор Снейп, с вашего позволения! — Он взял Гарри за руку, повернул к себе, заставив, наконец, оторвать взгляд от учителя зельеварения и отвел в сторонку.
— Поттер, ваш противник не дилетант! — прошептал он ему на ухо. — Будьте начеку, и, ради Мерлина, не дайте ему спровоцировать себя!
— Постараюсь, сэр.
Вернувшись к Снейпу, который был готов к поединку и выглядел гораздо более спокойным и уверенным, чем он сам, Гарри кивнул в знак того, что он тоже готов.
Райан подал сигнал.
«Reducto», которое бросил Снейп, было такой силы, что Гарри показалось, будто он столкнулся с автобусом — совершенно ошеломленный, он пролетел почти половину поля, дыхание сбилось.
— Spicula! — произнес Снейп.
Гарри понимал, что не сможет отразить заклинание, но его реакция все еще была превосходной. Он откатился в сторону в тот самый миг, как серебряная стрела заклинания ударила туда, где он только что лежал.
— Помнится, вы говорили, что не собираетесь бежать, — съязвил Снейп.
— Relashio! — Гарри с силой бросил свое заклятие, но Снейп только отмахнулся от него легким движением палочки.
— Жалкое зрелище. И это все, на что вы способны?
Гарри не ответил, но колкость Снейпа дала ему время, чтобы вскочить на ноги. Снейп усмехнулся при виде взмокшего, взъерошенного парня и снова атаковал.
— Reducto!
На этот раз Гарри был готов.
— Protego!
Несмотря на то, что он ощутил всю силу заклинания, выставленные им щитовые чары смогли отразить его, и оно рикошетом полетело в Снейпа.
— Murus! — заклятие было остановлено легким взмахом кисти.
— Diffindo! Stupefy! — быстро прокричал Гарри оба заклинания.
Снейп легко блокировал их, но это не позволило ему атаковать самому, на что и рассчитывал Гарри. Все свои силы он вложил в третье заклинание.
— Inflictum! — прокричал он, и невидимый сгусток энергии обрушился на защитное поле Снейпа, прогнув его. Застигнутый врасплох учитель зельеварения, задохнувшись, упал на песок, покрывавший квиддичное поле. Теперь уже Гарри холодно улыбался, пока Снейп, разъяренно глядя на него, вставал на ноги.
Они кружили, выискивая малейшую слабость, стараясь предугадать следующее движение противника, атакуя, защищаясь, делая ложные выпады. Еще никогда в жизни Гарри не был настолько сосредоточен. Он даже не замечал, как пот ручьями стекал по его спине. Затаив дыхание, он ни на минуту не сводил глаз со Снейпа, двигаясь с ним в каком-то подобии танца. По мере того, как они все лучше узнавали стиль и приемы друг друга, заклинания вылетали все быстрее и быстрее.
— Turbo! — Гарри подхватило вихрем, пронесло через все поле и бросило на землю. Он сжался в комочек.
— Onis! — огромные градины сорвались с кончика его палочки и со свистом понеслись в Снейпа.
— Declino! — ледяной поток разделился надвое и пролетел мимо, не причинив тому никакого вреда.
— Relashio! — крикнул Гарри.
— Spicula! — в этот же момент прокричал Снейп.
Заклинания столкнулись на полпути и рикошетом полетели в зрителей. Ученики с визгом отскочили в сторону, при этом пихая и отталкивая друг друга, чтобы ничего не пропустить. Но ни Снейп, ни Гарри ничего этого даже не заметили, настолько они были поглощены поединком.
— Murus! — крикнул Снейп.
— Prote… — Гарри не договорил, сообразив, что Снейп применил защитные чары, но не понимая, почему он это сделал, ведь Гарри не атаковал его. Минутное замешательство привело к тому, что он заколебался. Снейп рассчитывал на это.
— Expelliarmus! — крикнул он.
Защитные чары опоздали всего на мгновение. Палочка вылетела из рук Гарри, а сам он упал на кучу песка. Он помотал головой, приходя в себя, сел и увидел, что палочка Снейпа нацелена ему в грудь, тогда как его собственная палочка лежит в другой руке профессора.
— Вас легко сбить с толку, Поттер, — сказал он. — Вам никогда не победить в настоящем поединке.
Гарри в гневе сжал кулаки и вдруг обнаружил, что они полны песка. Не раздумывая, он швырнул его. Мелкие песчинки полетели в лицо Снейпу, и тот задохнулся от боли и неожиданности, потеряв на время возможность видеть. Не дожидаясь, пока он придет в себя, Гарри собрал все свои силы и бросился на него, думая только об одном. Он вцепился в свою палочку, и в результате они оба растянулись на земле. Выхватив палочку, Гарри мгновенно приставил ее к горлу профессора.
— Я еще не проиграл, — сказал он, тяжело дыша.
На мгновение глаза Снейпа расширились от изумления, затем он с чудовищной силой схватил Гарри за воротник. По его взгляду тот понял, что профессор сейчас придушит его на месте. Неподдельный страх охватил Гарри, и он сильнее вдавил кончик палочки в его шею.
— Я сделаю это. Клянусь, сделаю.
Но хватка Снейпа не ослабла. Напротив, он рванул Гарри еще ближе к себе, так, что их лица почти соприкасались.
— Вперед!
Мгновение они сверлили друг друга ненавидящими взглядами, пока Гарри лихорадочно пытался найти заклинание, которое на таком близком расстоянии не повредило бы ему самому.
— Довольно!
Они вздрогнули и посмотрели вверх — над ними возвышалась разгневанная профессор МакГонаггал.
— Сейчас же вставайте, вы оба! — скомандовала она.
Гарри выкарабкался и встал на ноги. Когда Снейп поднялся таким же образом, ему удалось сохранить лишь немного больше достоинства.
— Отвратительно, что, устроив этот спектакль в попытке потешить собственное себялюбие, вы чуть не покалечили других учеников. — МакГонаггал была смертельно бледна. — Я прекращаю эту псевдозаконную драку, устроенную вами на глазах у всей школы.
Гарри взглянул на трибуны и с огорчением увидел потрясенные лица зрителей.
— Поттер, немедленно отправляйтесь к своим товарищам.
Он хотел было извиниться, но МакГонаггал подняла руку.
— Ни слова, Поттер. Ступайте.
Вздохнув, он пошел с поля.
— Вы тоже помолчите, Северус, — сказала она, когда Гарри уже не мог их слышать. — Я просто потрясена! Вы уже не шестнадцатилетний подросток, бросающий заклинания в Джеймса Поттера! Вы — преподаватель, ну так и ведите себя соответственно!
Снейп сложил на груди руки и свирепо смотрел на МакГонаггал, которая отвечала ему не менее злым взглядом.
— Но Поттер атаковал меня самым нечестным образом, — зло сказал он. — Именно он…
— Так делает не только Поттер, так что даже не предлагайте снять хоть один балл с Гриффиндора, — перебила его МакГонаггал. — С самого начала было ясно, что ни один из вас не собирается соблюдать никаких правил.
— Но это не дает ему права шельмовать!
— Он не шельмовал, Снейп, он просто сменил тактику, — любезно сказал Райан, присоединяясь к их разговору. В отличие от МакГонаггал, он выглядел вполне довольным. — Моим единственным условием был запрет на применение Непростительных и опасных для жизни заклинаний. Я не верю в то, что большинство правил соблюдается. В конце концов, это не имеет никакого отношения к реальной жизни! Пожиратели Смерти не будут сражаться по правилам.
— Это школа, профессор Райан, — возразила МакГонаггал, — и вседозволенность здесь абсолютно недопустима!
— Чепуха, — все так же дружелюбно сказал Райан. — Сегодня каждый ученик и большинство преподавателей получили бесценный урок. Никогда не сдаваться! Делать все возможное, чтобы победить, а если не можешь одержать верх, значит, добейся ничьей. Я не мог и мечтать о лучшем наглядном примере, — он широко улыбнулся Снейпу, который лишь сердито нахмурился в ответ.
— Тем не менее, — настаивала МакГонаггал, — если вы собираетесь устроить еще что-нибудь подобное, необходимо ввести более строгие правила.
— Как скажете, профессор, — легко согласился Райан. — Я тоже так считаю.
Он кивнул обоим профессорам и удалился.
— Не дуйся, Северус, — сказала успокоившаяся МакГонаггал, ровно улыбаясь. — Поттер победил тебя честно, и ты знаешь об этом.
— Он не победил меня, — возмутился Снейп.
— Боюсь, что остальные не согласятся с тобой, — она кивнула в сторону участников соревнований, к которым присоединился Райан. Вокруг Поттера собралось множество людей, совершенно очевидно поздравлявших его с победой. Снейп скривился. День, когда Поттер покинет школу, будет самым счастливым в его жизни.
Казалось, что ученики, окружившие Гарри, не смогли бы выглядеть более счастливыми, даже если бы он только что победил самого Волдеморта. Не только участники соревнований, но и большинство зрителей, за явным исключением слизеринцев, старались пожать ему руку и поздравить его.
— Это необходимо отметить, — сказал Рон, хлопая Гарри по спине. — Вечером мы устроим веселую вечеринку в нашей гостиной.
Гарри улыбнулся ему, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, к ним обратился Райан.
— Итак, что вы поняли сегодня?
— Снейп не такой уж крутой, как он о себе думает, — немедленно отозвался Рон. Со всех сторон послышался одобрительный гомон.
Райан ничего не ответил, продолжая смотреть на Гарри.
— Мистер Поттер, как бы вы описали стиль профессора Снейпа, в котором он вел поединок, если сравнить его с вашими школьными товарищами?
Прежде чем ответить, Гарри на мгновение задумался. Райан часто просил их анализировать поединки друг друга, и сейчас он понимал, что многое в манере Снейпа восхищало его и было полезным.
— Он знает гораздо больше заклинаний, чем любой из нас, — заговорил он. — Я понятия не имел, что именно он может использовать против меня в следующий момент. Потом, он намного сильнее меня. Его заклинания, которые я отразил бы от любого другого человека, сбивали меня с ног. Еще он проделывает все невероятно быстро, мне с трудом удавалось следить за ним.
— Тогда почему же вы смогли одолеть его?
— Потому что Гарри — лучше всех! — воскликнул Дин под всеобщие одобрительные возгласы.
Райан не отрывал взгляда от Гарри, и он понял, что профессор имеет в виду не только манеру ведения поединка.
— Мне повезло, — честно сказал он, — победить должен был профессор Снейп.
— Тогда почему он не победил? Когда везет одному, это, как правило, означает, что другой совершил ошибку. В чем же была его ошибка?
— Он не думал, что я могу победить его, — быстро ответил Гарри, чуть улыбнувшись. — Когда он отобрал мою палочку, ему следовало послать в меня заклинание, а он вместо этого стоял и говорил, дав мне возможность атаковать себя.
Райан одобрительно улыбнулся.
— Отлично, Поттер! Вот чему вы все должны были сегодня научиться. Превосходный пример того, о чем я говорил вам на нашем первом занятии. Ваш внутренний настрой по меньшей мере так же важен, как манера сражаться. Вы абсолютно правы, мистер Поттер. Вы хороший боец, но вы еще не можете быть достойным противником профессору Снейпу. Просто он недооценил вас. Он хотел преподать вам урок. Вы хотели победить его.
Райан оглядел собравшихся вокруг него учеников и улыбнулся.
— Ну, а теперь идите праздновать, вы заслужили это.
Все стали расходиться, но Райан задержал Гарри.
— Я хотел бы вам кое-что сказать.
— Слушаю вас, профессор.
— Постарайтесь на какое-то время не попадаться лишний раз на глаза профессору Снейпу, — тихо сказал Райан. — Этот человек не любит проигрывать.
Гарри кивнул.
— Спасибо, профессор, я постараюсь.
Вслед за остальными он отправился в замок, где гриффиндорцы договорились устроить в общей гостиной зажигательную вечеринку. Но как бы счастлив он ни был, у него из головы не шло предостережение Райана, и он все время спрашивал себя, не слишком ли дорого ему придется заплатить за свою победу.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:15 | Сообщение # 9

Горожанин

Глава 3. Окклюменция и легилименция

Гарри не составило труда избегать Снейпа несколько следующих дней. Учитель зелий, видимо, укрылся в подземельях, залечивая уязвленное самолюбие и вынашивая планы мести, в чем Гарри был абсолютно уверен. Его бурное воображение рисовало множество болезненных и унизительных способов, которыми может воспользоваться Снейп, чтобы отомстить. Нисколько не помогало и то, что вся школа, казалось, говорила о его поединке с зельеваром, да еще кто-нибудь регулярно останавливал его в коридоре, чтобы поздравить с победой, отчего настроение Гарри становилось все хуже и хуже.
К утру вторника он смирился с судьбой, будучи уверен, что уже сегодня все разрешится, и только гадал, окажется ли он в итоге в больничном крыле или его выставят на посмешище перед всей школой еще до полудня. Он занял свое место в классе зельеварения с еще большим страхом, чем обычно.
— Сегодня мы будет варить Кровоостанавливающее зелье, — сказал Снейп, едва войдя в класс. — Все нужные ингредиенты на столах. Рецепт в учебнике. Начали.
Снейп не смотрел на Гарри, так или иначе терпя его присутствие, и мальчик искренне надеялся, что учитель и дальше будет его игнорировать. Он склонился над своим котлом и занялся зельем, стараясь быть как можно незаметнее. Работая в тишине вместе с остальным классом, он только позволил себе слегка расслабиться, как вдруг понял, что что-то не так. Его зелье было того же кроваво-красного цвета, что и у всех, но гораздо больше пенилось. Он попытался уменьшить огонь под котлом, но зелье забурлило еще сильнее. Затем оно внезапно взорвалось, забрызгав все вокруг. Находящиеся поблизости одноклассники отпрыгнули в сторону, но основной удар принял на себя Гарри. Он стоял, ошеломленный, покрытый брызгами красной жидкости, которая залила учебник и теперь капала со стола.
— Так, так, так, Поттер, — усмехнулся Снейп, подходя к месту катастрофы. —Похоже, вы как всегда неспособны сварить зелье. Это будет стоить вам двадцати баллов с Гриффиндора и отработки.
Гарри не ответил. Он смертельно побледнел и невидящим взглядом уставился на растекающуюся на полу кроваво-красную лужу.
Владелец книжного магазина был стар и слаб, но он не выказал страха, когда Пожиратели Смерти вытащили его из постели в жилой комнате его магазинчика. Гарри скользил среди полок с книгами и наблюдал. Из обрывков разговора он понял, что пожилой маг бросил вызов Волдеморту, за что и должен понести наказание. Гарри наблюдал, как пытали старика и громили его владение. Наконец, Пожиратели вытащили свою жертву на улицу и привязали перед разрушенным магазином.
Один из них вышел вперед и Гарри узнал голос Беллатрикс Лестрейндж.
— Ты послужишь примером для всех, кто осмелится противостоять Темному Лорду!
Направив палочку на старика, она произнесла незнакомое заклинание. Десятки крошечных, острых, как бритва кусочков металла сорвались с конца палочки и полетели в него. Они разрезали кожу на открытых участках и вспарывали ткань ночной рубашки, добираясь до нетронутой плоти. Сотни мелких ран появились на всем его теле, руки, ноги и лицо покрылись кровью. Он стонал и корчился в агонии, но металлические занозы все продолжали впиваться в него. Гарри ощутил на языке привкус крови, стекающей на мостовую сначала каплями, затем сплошным потоком, который иссяк только тогда, когда кровь иссякла в жилах теперь уже мертвого человека. Кап, кап, кап…
— Поттер? Поттер!
Гарри очнулся и посмотрел на Снейпа. Их взгляды встретились, и в этот момент к горлу мальчика подступила тошнота. Он не мог дышать, надо было немедленно выйти из класса. Молча протиснувшись мимо Снейпа, он побежал к двери.
— Поттер, вернитесь немедленно!
Не обращая внимания на окрик профессора, он распахнул дверь, вылетел в холодный пустой коридор и прислонился к стене, прижавшись вспотевшими ладонями к камню и глотая холодный влажный воздух. Он закрыл глаза, надеясь успокоить колотящееся сердце и избавиться от воспоминаний о крови и смерти.
На плечо мальчика опустилась рука, и он увидел Снейпа, смотрящего на него с ужасом.
— Поттер, что с вами? — требовательно спросил Снейп.
— Профессор, извините. Мне плохо, правда, мне… — Гарри запнулся, почувствовав, что если учитель потребует доказательств, его может стошнить прямо на профессорскую мантию. Но Снейп смотрел внимательно и, казалось, верил.
— Отправляйтесь в Больничное крыло, мадам Помфри вас осмотрит.
— Да, сэр, — Гарри оттолкнулся от стены, и ему удалось пройти по коридору, почти не шатаясь. Он не пошел к мадам Помфри, поскольку не смог бы объяснить медсестре, что случилось. Вместо этого он отправился в свою спальню, где свернулся калачиком на постели и лежал так, пока не перестал дрожать.
Он пропустил чары, зная, что от него все равно не будет толку на уроке, и не желая давать одноклассникам еще больше пищи для слухов. И так ученики, наверное, уже обсуждали его утренний побег с зелий. Вместо этого Гарри просидел за учебниками, пока с занятий не вернулся Рон.
— Вот ты где! — воскликнул он. — Что случилось?
—Мне нездоровится, просто нужно было полежать.
Рон нахмурился, явно не поверив его лжи, но не зная, стоит ли продолжать дальше.
—А на обед ты пойдешь? Ты же знаешь, как беспокоится Гермиона.
Гарри почувствовал угрызения совести: он не хотел волновать друзей.
— Да, уже иду, — ответил он и спустился в гостиную, где их уже ждала Гермиона.
— Гарри, ты как? — встревоженно спросила она.
— Все нормально, — ответил он, оглядываясь вокруг, не наблюдает ли кто за ними. — Я просто приболел, совсем немного. Уже все прошло.
— Я поняла, почему твое зелье взорвалось, — продолжала Гермиона. — Кто-то добавил порошок рога двурога в толченые когти гиппогрифа на твоем столе.
— Дайте я угадаю, кто бы это мог быть, — сказал Рон с отвращением. — Конечно же, Снейп.
— Тебе никогда не доказать этого, — возразила она. — Но я не могу представить, кому еще это могло понадобиться. Наверное, так он отомстил тебе за субботу.
— Неважно, — устало отозвался Гарри. — Если это худшее, что он мог сделать мне за это, то мне повезло. Пойдемте лучше обедать.
В Большом зале Гарри улыбался как ни в чем не бывало, а Рон и Гермиона делали вид, что верят, будто с ним не произошло ничего серьезнее расстройства желудка.
— После обеда мы в библиотеку, — сказал ему Рон.— Пойдешь?
Гарри заколебался. Обычно он с радостью шел вместе с ними куда угодно, чтобы хоть ненадолго забыть о своих проблемах, но сейчас Рон и Гермиона смотрели на него с плохо скрываемым беспокойством.
— Нет, мне нужно приготовить кое-что к уроку Хагрида. — Гарри встал. — Идите, увидимся позже.
Он улыбнулся им и вышел из зала.

В библиотеке было тихо. Рон и Гермиона сидели с раскрытыми учебниками, но их мысли были далеко от учебы.
— Рон, ты должен поговорить с ним, — настаивала Гермиона, отложив свою работу по чарам.
— Я пытался,— в отчаянии взмолился Рон, — ты же знаешь!
— Замечательно! Но он не может прогуливать уроки и целый день спать. Он запустит все предметы.
— Думаю, учеба его сейчас беспокоит меньше всего.
— Поэтому-то и нужно что-то предпринять!
— Мисс Грейнджер, мистер Уизли, — появившись из ниоткуда, обратился к ним Снейп. — Библиотека предназначена для занятий, а не для болтовни, и старосты должны подавать в этом пример. Думаю, вам лучше пойти со мной.
— Но, сэр, мы как раз занимаемся — запротестовала Гермиона.
Свирепый взгляд Снейпа заставил ее умолкнуть.
— Я сказал, идите за мной.
Рон и Гермиона собрали книги и покорно проследовали за Снейпом в свободный кабинет неподалеку. Они были готовы к тому, что получат отработку или как минимум потеряют баллы, не считая обычных оскорбительных комментариев, но когда Снейп закрыл дверь и обратился к ним, его слова застали их врасплох.
— Что происходит с мистером Поттером?
— Что? — переспросил Рон.
—У меня мало свободного времени, Уизли, постарайтесь быть внимательнее. Я спросил вас, что происходит с мистером Поттером.
— Эээ… Ничего, сэр! — промямлил Рон. Он прочистил горло. — Ну, вы знаете, я имею в виду, он немного рассеян, конечно. Ну, то есть, он много думает обо всех этих вещах про Сами-Знаете-Кого, вот и все. С тех пор, как Сириус, ну, то есть, вы же знаете, он немного расстроен этим…
Лицо Снейпа не изменилось, но в его спокойном голосе зазвучала явная угроза.
— Вы принимаете меня за дурака?
— Нет, сэр, конечно, нет! — сказал Рон.
— Хорошо. Итак, одно дело дремать на истории магии и совсем другое — заснуть на трансфигурации. Мысли Поттера постоянно в другом месте. Он едва способен сосредоточиться, чтобы справиться с чарами, не говоря уж о зельях.
— Конечно, это не ускользнуло от вашего внимания, мисс Грейнджер, учитывая, что именно ваши постоянные усилия не дают ему взорвать мой класс, — добавил Снейп, глядя на Гермиону.
— Это несколько серьезнее, чем «немного рассеян» и «немного расстроен». Меня мало заботит то, что Поттер отстает по всем предметам, но когда он дошел до такого состояния, что едва не упал в обморок на моем уроке, я чувствую себя обязанным вмешаться.
Рон повернулся к Гермионе.
— Он чуть не упал в обморок? Ты не говорила мне, что все так плохо.
Девушка бросила на Рона предостерегающий взгляд.
— Его просто затошнило, вот и все. Он слегка приболел.
— Мисс Грейнджер, я учитель зелий в этой школе и как минимум знаком с симптомами тошноты. Мистер Поттер не был болен, он был в шоке, и я хочу знать, почему.
Рон и Гермиона тревожно переглянулись, но ничего не сказали.
— Что ж, если для вас это предпочтительнее, я могу просто отчислить его со своего курса.
— Нет! — хором воскликнули гриффиндорцы.
— Пожалуйста, сэр, — взмолилась Гермиона. — Гарри нужно изучать зелья, нужно!
— Тогда ответьте на мой вопрос.
Гермиона прикусила губу.
— Мы обещали, что никому… — жалобно сказала она.
— Что?
Рон вздохнул.
— Он взял с нас обещание никому не рассказывать.
Мгновение Снейп смотрел на них, затем его губы презрительно скривились.
— Вашу верность непременно восславят на его похоронах, хотя я, признаться, думал, что благополучие вашего друга будет для вас важнее детских обещаний. Видимо, Поттеру не везет с друзьями так же, как с врагами.
Рон и Гермиона побледнели. Секунду они смотрели на Снейпа, затем Рон решился.
— Это все его сны, — начал он. — Хотя мне кажется, это больше похоже на видения.
— Вы знаете о них? — спросила Гермиона Снейпа.
— Кое-что.
— Гарри всегда снились кошмары, и шрам болел, — продолжал Рон, — но в этом году стало хуже, чем раньше. Он почти каждую ночь просыпается с криком, а иногда вообще не спит. Пару недель мы с Невиллом, Дином и Симусом по очереди бодрствуем, чтобы следить за ним. Потихоньку, конечно, чтобы он не заметил. Иногда он ждет, пока все заснут, потом спускается в гостиную и просто сидит там всю ночь, глядя в остывший камин.
— Он не говорит нам, что ему снится, сколько бы мы ни спрашивали, — вставила Гермиона. — Он просто продолжает повторять, что нам не о чем беспокоиться, и что он сам может справиться. Мы просили, чтобы он пошел к профессору Дамблдору, но он не хочет. Говорит, что никто не сможет ему помочь.
Гермиона поколебалась, прежде чем продолжить:
— Пожалуйста, профессор. Я знаю, вы недолюбливаете Гарри, но если вы только можете хоть чем-нибудь ему помочь, пожалуйста, сделайте это.
— Мисс Грейнджер, я пока не знаю, как помочь мистеру Поттеру, — тяжело вздохнул Снейп, — но будьте уверены, что он получит любую помощь, какую только может предоставить эта школа. Однако сейчас, я считаю, пришло время рассказать обо всем директору. Идемте со мной.
Рон и Гермиона кивнули и в сопровождении учителя зельеварения вышли из кабинета.

Гарри смертельно устал. Уроки с Хагридом всегда выматывали. Сегодня они изучали раздражаров, и бесконечный поток оскорблений, несшийся от них, переполнил чашу его терпения. Ему было легче задушить похожее на хорька существо, чем накормить его.
Он не разговаривал с Роном и Гермионой с обеда. Они чуть было не опоздали на занятия, а после уроков он не стал их ждать. Он был не в настроении, все, чего ему хотелось — завалиться на кровать до самого ужина.
— Не так быстро, дорогой, — остановила его Полная леди, когда он подошел к входу в гриффиндорскую башню, — тебя вызывает директор.
— Зачем? — удивился Гарри.
— Не знаю, кто я такая, чтобы мне знать? Но, кажется, это срочно, так что тебе лучше пойти прямо сейчас.
Гарри вздохнул. Срочный вызов к Дамблдору — это не к добру. По крайней мере, его хотя бы не вызвали с урока. Он оставил книги в гостиной и отправился в кабинет директора.
— Гарри Поттер пришел к директору, — сообщил он горгулье у входа. Ее глаза вспыхнули, и дверь распахнулась, открывая знакомую винтовую лестницу. Гарри ступил на нее, и весь путь наверх боролся с желанием повиснуть на перилах.
Дамблдор сидел за столом, но встал, чтобы поприветствовать Гарри.
— Ах, Гарри! Спасибо, что пришел! Надеюсь, я не слишком нарушил твои планы?
— Конечно, нет, сэр, — ответил Гарри, заметив беспокойство за теплым приветствием директора.
— Отлично! Присаживайся, Гарри. Хочешь мятных карамелек?
— Нет, спасибо, сэр. Что-то случилось?
— Профессор Снейп рассказал мне, что сегодня утром ты весьма неожиданно ушел с его урока, — мягко начал Дамблдор.
Гарри уже почти забыл свои утренние страхи. Ну, конечно, Снейп нажаловался на него Дамблдору, подумал он кисло, тем не менее почувствовав облегчение — по крайней мере, никто не умер.
— Я просто плохо себя чувствовал, сэр, — гладко лгал Гарри, — должно быть, съел что-нибудь за завтраком. Но уже все прошло.
— Профессор Снейп был абсолютно уверен, что это не просто недомогание.
— Значит, профессор ошибся, — холодно сказал Гарри. — Не вижу никакой причины для его беспокойства.
— Пока вы в Хогвартсе, в обязанности преподавателей входит не только обучение, но и забота об учениках.
— Не думаю, что профессор Снейп — тот, кто будет заботиться обо мне.
— Он не единственный из учителей, кто беспокоился о тебе в последнее время.
Дамблдор ждал ответа, но Гарри молчал. Когда директор заговорил снова, в его голосе звучало разочарование.
— Я надеялся, Гарри, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы поговорить со мной откровенно, но если есть кто-то другой, с кем ты предпочитаешь поделиться, просто скажи об этом.
— Я доверяю вам, сэр, — ответил Гарри, — и нет, нет никого другого, с кем я мог бы поговорить. На самом деле, просто не о чем говорить.
— Честно?
Гарри вздохнул.
— Это всего лишь сны. Они участились, поэтому я не высыпаюсь.
— А что случилось на зельях?
Гарри колебался, но проницательный взгляд Дамблдора не отрывался от него.
— Мы делали Кровоостанавливающее зелье, — сказал Гарри, во рту у него вдруг пересохло. — Мое зелье взорвалось и это напомнило мне…
Он отвел взгляд, снова почувствовав тошноту от этих воспоминаний. Дамблдор моментально оказался рядом, сжав его плечо
— И как часто у тебя бывают такие видения?
Лгать дальше не имело смысла.
— Как минимум раз в неделю, иногда чаще. Это гораздо хуже, чем в прошлом году, гораздо сильнее. Начиная с лета, они становятся все более отчетливыми. Я постоянно делал упражнения, как учил меня профессор Снейп, чтобы блокировать их; я старался, правда. Но, думаю, мне уже ничто не поможет.
Гарри покачал головой и продолжил:
— Наверное, я делал их неправильно. Ведь я действительно не обращал никакого внимания на наши занятия в прошлом году. Я так хотел побольше узнать о том, что же на самом деле происходит, что никогда по-настоящему и не пытался блокировать эти видения. А после того, как Сириус… — он сглотнул и подавленно закончил, — я не хочу больше видеть все это, но я не знаю, как от этого избавиться.
Директор на мгновение задумался.
— Как ты думаешь, Волдеморт знает о том, что с тобой происходит? Ты считаешь, это он посылает тебе эти видения?
Гарри покачал головой.
— Нет, не думаю. О чем-то из того, что я видел, я читал потом в «Ежедневном пророке», так что я точно знаю, что это было на самом деле, и это не похоже на то… на то, что я видел в прошлом семестре.
Дамблдор кивнул, но его ответ заставил Гарри насторожиться.
— Тебе надо возобновить занятия окклюменцией. Видения измучили тебя гораздо больше, чем я мог себе представить. Ты должен научиться контролировать свою связь с Волдемортом, иначе это погубит тебя.
Гарри колебался. Директор был прав, он понимал это. Слишком часто он стал просыпаться по ночам, весь в холодном поту от увиденного.
— А кто будет учить меня? — спросил он, тщетно пытаясь унять нервную дрожь.
Директор сделал вид, что не замечает его волнения.
— Полагаю, лучше всего будет вновь начать заниматься с профессором Снейпом.
— Но вы сказали, что было ошибкой поручить Снейпу заниматься со мной! Вы говорили, что вам следовало самому учить меня!
— Да, это было бы лучше. Но я не могу. А теперь, с учетом последствий твоего обучения окклюменции в прошлом семестре, у тебя, полагаю, просто нет иного выхода, кроме как возобновить занятия с профессором Снейпом.
— Последствия? — у Гарри резануло в груди. — Вы имеете в виду гибель Сириуса?
— Я имею в виду все, что произошло в результате твоих занятий с профессором Снейпом.
— Но чему такому может научить меня он, чему не можете научить вы?
— Говоря иначе, занятия с профессором Снейпом дадут тебе гораздо больше, чем занятия со мной. А то, чему ты будешь учиться, тебе действительно необходимо знать.
— Чему я буду учиться?
— Этого я не могу тебе сказать.
Гарри разочарованно вздохнул.
— Почему?
— Есть вещи, которые нельзя объяснить, поверь мне. Их следует открывать самому. И то, о чем я тебе говорю, является крайне важным, уверяю тебя.
— Раз вы так считаете, профессор, — мальчик понурился. — Только думаю, это будет пустая трата времени. Мне не кажется, что я хоть чему-нибудь научился у профессора Снейпа в прошлом семестре.
— А ты стремился к этому? — мягко спросил Дамблдор.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Гарри.
— Но ты ведь только что сам признал, что не пытался заниматься окклюменцией. Ни один даже самый лучший учитель не сможет научить тебя тому, чему ты сам не хочешь научиться. Уверен, что ты и со мной не продвинулся бы дальше, чем с профессором Снейпом. Даже если бы он не перестал заниматься с тобой, результат был бы точно таким же.
Дамблдор говорил тихо, ни в чем не обвиняя, но Гарри почувствовал угрызения совести. Результат был бы точно таким же. Сириус. Нет, это не его вина! Если бы Снейп не прервал тогда занятия… Но привычное оправдание на этот раз казалось неубедительным. Разве еще пара недель занятий изменила бы что-нибудь? Он почувствовал, как горечь подступила к горлу, понимая, что честный ответ был «нет».
— В том, что случилось, нет твоей вины, — мягко продолжал Дамблдор. — Но точно так же, как ты не должен обвинять себя, ты не должен обвинять и профессора Снейпа. Нелепые обиды вкупе c предвзятым отношением приводят только к горечи и страданиям. И если ты пока ничему не научился у своего учителя зельеварения, я хотел бы надеяться, что ты еще сделаешь это.
Гарри кивнул.
— Расскажи, как проходят тренировки по квиддичу?
— М-м-м… хорошо, сэр, — Гарри растерянно заморгал от такой резкой смены темы разговора.
— Я слышал, что мисс Белл идет по стопам мистера Вуда и мисс Джонсон, сурово обращаясь с вами на тренировках.
У Гарри только глаза округлились.
— Ну, да…
— Полагаешь, она чересчур сильно гоняет вас?
— Да нет, она права, — вздохнул он, — я и сам, наверное, делал бы то же самое. Нам обязательно надо все отрабатывать на тренировках, иначе мы не подготовимся к игре, хотя иногда нам действительно здорово достается.
— Абсолютно верно, — улыбнулся Дамблдор, — уверен, ты понимаешь, что этот принцип распространяется не только на квиддич. Мы на войне, и ты должен сделать все, от тебя зависящее, чтобы быть готовым к противостоянию с Волдемортом и его приспешниками, даже если для этого придется попадать в неприятные ситуации или иметь дело с неприятными людьми.
— Такими, как профессор Снейп, да?
— Возможно. Скажи, у кого ты лучше научишься играть в квиддич, у того, кто будет поддаваться тебе, или у того, кто приложит все свои силы, чтобы победить тебя?
— Я понимаю, о чем вы говорите, сэр. С профессором Снейпом мне будет труднее, чем с вами. Только после того, что произошло тогда, я не думаю, что он захочет учить меня.
— Ты удивишься, но сегодня утром он был совершенно искренне озабочен тем, что с тобой происходит.
Гарри недоверчиво нахмурился. Он никак не мог представить себе профессора Снейпа, переживающего из-за него.
— А если он откажется, вы будете заниматься со мной?
— Да, но должен предупредить тебя, что это произойдет только в самом крайнем случае, до которого, надеюсь, дело не дойдет. Уверен, ты сможешь уговорить профессора Снейпа возобновить ваши занятия.
— Я?! Я думал, это вы попросите его!
— Нет, Гарри, будет гораздо лучше, если инициатива будет исходить от тебя.
— Но он едва разговаривает со мной!
— Значит, тебе следует поговорить с ним.
— Но профессор…
— Гарри, ты оказывался лицом к лицу с Волдемортом, стало быть, ты в состоянии поговорить с профессором Снейпом.
К моменту возвращения в башню Гриффиндора Гарри был в самом мрачном расположении духа. «Прекрасно! — со злостью думал он. — Вдобавок ко всему, я еще должен идти и умолять Снейпа снова учить меня окклюменции».
Дамблдор, конечно, мог поверить в то, что Снейп беспокоился о нем, но самому-то Гарри лучше было знать. Даже если он согласится возобновить занятия, это только еще больше усложнит жизнь Гарри.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:16 | Сообщение # 10

Горожанин

Он вихрем пронесся через портретный зал, влетел в гостиную и бросился в одно из кресел у камина, возле которого занимались Рон и Гермиона. Друзья тревожно взглянули на него, но Гарри уже не обращал на это внимания.
— Ненавижу Снейпа! — выпалил он.
Его друзья быстро переглянулись.
— Что случилось? — спросила Гермиона.
Гарри встал и прошелся перед камином.
— Он ходил к Дамблдору из-за того, что я сегодня утром самовольно ушел с занятий. Полагаю, он сказал, что беспокоится обо мне, потому что теперь Дамблдор хочет, чтобы я снова начал заниматься с ним окклюменцией!
— Ну, это не такая уж плохая идея, — рискнул заметить Рон. — Ты плохо спишь, а остальное время словно витаешь где-то в облаках. С этим надо что-то делать, приятель.
— Не думаю, чтобы Снейп ходил к Дамблдору в каких-нибудь низких целях, — поддержала его Гермиона. — Мне кажется… Я хочу сказать, ты в самом деле ужасно выглядел утром, когда уходил из кабинета, и я думаю, он действительно был этим обеспокоен.
Гарри остановился, с раздражением посмотрев на своих друзей. Он-то ожидал, что они с негодованием встретят предложение директора.
— Значит, вы оба считаете эту идею хорошей? — зло спросил он.
— Я считаю, — Рон понизил голос до шепота, — что твои видения сведут тебя с ума, если не попытаться как-то прекратить их.
— И ты думаешь, что Снейп поможет мне в этом?
— Ну, во всяком случае, он отнесся к этому даже более серьезно, чем я могу тебе передать.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищурился Гарри.
Рон и Гермиона виновато переглянулись.
— Он же не идиот, — сказала Гермиона. — Он понял, что сегодня утром с тобой приключилось не просто недомогание. Он даже вытащил нас днем из библиотеки, чтобы поговорить о тебе.
— И вы все рассказали Снейпу? — с негодованием воскликнул он.
— У нас не было выбора, — Рон вскочил и встал вплотную к товарищу. — Иначе он выгнал бы тебя со своего курса.
— А я рада, что мы рассказали ему, — Гермиона тоже поднялась. — Я больше не могу выдержать это. И ты не можешь. Тебе нужна помощь.
— Но только не от Снейпа!
— Ну а Дамблдор считает, что так будет лучше, — возразил Рон.
— Он не знает всего, и он может ошибаться!
— Ты тоже можешь! — вспылила Гермиона. — Может быть, если бы ты в прошлом году прислушался к советам и серьезно занимался окклюменцией, то сейчас спал бы нормально ночью, а не на лекциях! Может быть, тогда этим утром тебе не стало бы плохо на зельях! Ты тоже не знаешь всего, Гарри, поэтому оставь это свое заносчивое упрямство! Мне плевать, насколько сильно ты ненавидишь Снейпа, но если он может помочь тебе, значит, ты, проклятый упрямец, позволишь ему сделать это!
В гостиной повисла мертвая тишина. Все взгляды были обращены на них. Рон даже открыл рот от неожиданности.
Гарри побледнел. Гермиона с вызовом смотрела на него, и мальчик опустил глаза.
— Ну что ж, раз, кажется, все знают, что именно будет лучше для меня, значит, у меня нет выбора.
Он развернулся, прошел через коридор с портретами и направился к кабинету Снейпа, с каждым шагом становясь все угрюмее. Остановившись перед запертой дверью, он сделал глубокий вдох и вдруг вспомнил дракона, с которым ему пришлось иметь дело три года назад на Турнире Трех Волшебников. Гарри покачал головой, слегка улыбнувшись. «Забавно, — подумал он, — Снейп для меня гораздо хуже того дракона».
Он решительно постучал в дверь, пока мужество не покинуло его, и услышал раздраженное «Войдите!».
Сделав еще один глубокий вдох, Гарри открыл дверь и вошел в кабинет. Снейп был занят проверкой эссе по зельям. Он поднял голову, и выражение его и так всегда недовольного лица стало еще более мрачным.
— Поттер, какого дьявола вам здесь нужно?
— Мне надо поговорить с вами, профессор.
— Вопросы лучше задавать в классе, а сейчас я занят, — он вновь склонился над лежавшими на его столе свитками.
— Это не про зелья, — запнулся Гарри, а потом выпалил. — Мне нужны уроки окклюменции.
Снейп посмотрел на него, откинулся на спинку кресла, и на его губах заиграла привычная насмешливая улыбка.
— В самом деле, мистер Поттер? — подчеркнуто учтиво проговорил он. — И сколько же бессонных ночей вам понадобилось, чтобы прийти к подобному заключению? Или хватило того, что утром вы едва не потеряли сознание на моем уроке?
Гарри стиснул зубы от злости, но когда он заговорил, его голос звучал почти так же ровно и серьезно, как голос Снейпа.
— Профессор Дамблдор настаивает, чтобы я вновь начал занятия, после того, как вы пожаловались ему, что сегодня я самовольно вышел из класса. Вы будете учить меня или нет?
Снейп подался вперед и посерьезнел.
— Почему я? Вы проявили полную беспечность в отношении этих видений. Если честно, я сомневаюсь в том, что вы вообще способны заниматься окклюменцией, Поттер. Она требует полной самоотдачи. Мне даже трудно вообразить, что вы вообще умеете учиться.
— Могу я тогда сказать директору, что вы отказываетесь?
— Если бы я хоть на минуту мог представить себе, что ваши намерения серьезны…
— А вы можете хоть на минуту представить, что я пришел бы сюда, если бы это было не так? — буркнул Гарри. — Послушайте, — процедил он сквозь зубы, — мне необходима ваша помощь. Этого достаточно
— Неужели? — слегка улыбнулся Снейп, явно наслаждаясь его унижением.
На мгновение Гарри захотелось стереть с его лица эту самодовольную улыбку каким-нибудь заклинанием, но профессор, должно быть, угадав его мысли, встал и обратился к нему.
— Вот что я вам скажу, Поттер. Учитывая сложившиеся обстоятельства, а также то, какие гибельные последствия имела ваша прошлогодняя неудача, я поговорю с директором от вашего имени. Уверен, мне удастся убедить его самому проводить с вами уроки.
Его улыбка стала самодовольной и снисходительной.
«Готов держать пари, — подумал Гарри, сощурившись, — ты не хочешь учить, поэтому думаешь спихнуть меня на Дамблдора, да еще представить это как свое благодеяние».
— На самом деле, сэр, я только что разговаривал с директором, и он сказал, что готов заниматься со мной, если вы откажетесь.
— Если он уже согласился учить вас, зачем вы пришли ко мне? — нахмурился Снейп.
— Я хочу, чтобы вы меня учили.
— Прошу прощения? — от удивления Снейп даже оставил свой обычный сарказм.
«Понятно»! — подумал Гарри, на этот раз улыбнувшись по-настоящему.
— Я сказал, что хочу, чтобы меня учили вы, сэр, а не профессор Дамблдор.
Снейп уставился на Гарри так, словно не совсем расслышал его. Несколько раз он открывал рот, порываясь что-то сказать, но каждый раз отказывался от своего намерения.
— Почему? — наконец выдавил профессор.
— Потому что вы ненавидите меня так же, как Волдеморт, а может, даже больше, — Гарри оперся о стол, не сводя с профессора ненавидящих глаз. — Если я собираюсь научиться бороться с ним, мне необходим учитель, который будет таким же безжалостным садистом, как он.
Гарри бросал оскорбления в лицо своему учителю, но хотя они все еще звенели в его ушах, он не мог до конца поверить, что только что действительно произнес все это. Он понимал, что зашел слишком далеко. Однако по лицу Снейпа невозможно было что-либо понять, а когда он заговорил, его голос прозвучал неожиданно спокойно.
— Понимаю.
Теперь уже Гарри остолбенел от удивления. Губы Снейпа дрогнули, и на секунду он подумал, что профессор прилагает усилия, чтобы не рассмеяться, однако в следующий же момент он увидел знакомую усмешку и понял, что это ему, конечно же, только показалось.
— Вы абсолютно правы, Поттер, — продолжал Снейп в своей обычной бесстрастной манере, подчеркнуто медленно выговаривая слова. — Вы меньше всего нуждаетесь в том, чтобы директор нянчился с вами. Признаться, не ожидал от вас такого понимания сути вещей. Полагаю, это с вами впервые.
— Означает ли это, что вы согласны обучать меня?
— Да, мистер Поттер, я буду заниматься с вами при двух условиях. Первое, вы должны будете прилагать к занятиям все свои усилия. Если я только заподозрю, что вы не стараетесь, я немедленно прекращу обучение. Это понятно?
Гарри кивнул. На этот раз он действительно собирался сделать все, что в его силах.
— Второе, вы никогда не будете называть Темного Лорда по имени в моем присутствии.
Должно быть, Гарри слишком скептически отреагировал на его слова, потому что профессор очень серьезно продолжил.
— Не знаю, позволит ли вам это понять ваша юношеская бравада, но у меня для этого есть свои основания. Или вы отнесетесь к ним с уважением, или мы на этом и закончим.
— Но я не собираюсь называть его «Сами-Знаете-Кто» и не думаю, что смогу искренне называть его «Темным Лордом».
— Меня мало заботит, как вы будете его называть при условии, что это не будет его собственное имя, — нетерпеливо заметил Снейп. — Такой дерзкий и непочтительный человек как вы, наверняка что-нибудь придумает.
— Ладно, придумаю что-нибудь, — согласился Гарри.
— Прекрасно. Придете сегодня вечером в семь часов. Посмотрим, запомнили вы хоть что-нибудь из того, чему я старался научить вас в прошлом году. И не опаздывайте.
Снейп вернулся к груде эссе, лежащей на его столе, а Гарри, поняв, что может идти, отправился назад в гриффиндорскую гостиную.

Северус Снейп расхаживал по кабинету. «Проклятый Альбус Дамблдор! — думал он. — Когда я только перестану недооценивать этого человека»?
Поттер отчаянно нуждался в занятиях окклюменцией. Он понял это, когда взглянул в полные ужаса глаза мальчишки и увидел в его воспоминаниях кровь и смерть. Оставшуюся часть утра он провел в попытках узнать что-нибудь о нем у своих коллег. «Да, в последнее время Поттер как-то странно ведет себя». «Да, он выглядит усталым, нервным, расстроенным». Но, казалось, никто не был этим встревожен.
«Неужели нужно, чтобы Темный Лорд полностью овладел душой парня, чтобы кто-нибудь заметил, что что-то не так, — зло думал он. — Ну почему на меня вечно сваливается обязанность присматривать за этим великовозрастным дитятей»?
К тому времени, как он вытащил Уизли и Грейнджер из библиотеки, ему нужно было просто подтверждение своих догадок, тем не менее, их признания заставили его похолодеть. Он был потрясен тем, что его друзья допустили, чтобы ситуация зашла так далеко. Грейнджер была достаточно разумна, уж она-то, по крайней мере, могла бы сообразить, насколько это опасно. Конечно, Поттер лгал им, говоря, что у него все в порядке. Как всегда чрезмерно самонадеян в своем стремлении справиться со всем самостоятельно.
Снейп фыркнул и упал в кресло. Он отвел Уизли и Грейнджер к директору, где они послушно повторили свой горестный рассказ. Дамблдор уверил их, что все будет хорошо, но как только они ушли, сразу заговорил о занятиях окклюменцией. Снейп ожидал этого и был, как ему казалось, готов к разговору, но он ошибся.
— Северус, — начал директор, — совершенно ясно, что Гарри уже не может выбирать, заниматься ему окклюменцией или нет, теперь это ему просто необходимо.
— Вне всякого сомнения, — согласился Снейп. — Я бы даже сказал, что требуется сделать все, чтобы он достиг в этом максимально возможных успехов.
— Что ты предлагаешь?
— Ну, раз мои усилия оказались тщетными, полагаю, вам следует самому заниматься с ним.
— Ты слишком строг к себе, Северус. Я уверен, что вина за прошлогоднюю неудачу лежит на Гарри, а не на тебе.
— Как бы то ни было, совершенно очевидно, что нам не удалось достичь взаимопонимания. Поэтому будет лучше, если с мальчиком станет заниматься человек, с которым он сможет работать.
Дамблдор мягко улыбнулся, в глазах вспыхнул огонек.
— Как приятно видеть, что ты так переживаешь за Гарри, Северус, — сказал он без тени сарказма. — Я согласен с тобой. Раз уж так получилось, лучше всего будет, если мальчик сам решит, с кем из нас он будет заниматься. Думаю, ты не станешь возражать.
Снейп с жаром согласился, будучи уверен, что Поттер скорее выпьет противоядие, приготовленное слизеринцем-четверокурсником, чем проведет в его обществе несколько лишних секунд. А теперь парень стоял здесь и вопреки здравому смыслу говорил, что именно с ним, Снейпом, он хочет заниматься окклюменцией. При этом неприкрытая ненависть, с которой Поттер смотрел на него, делала всю ситуацию настолько абсурдной, что ему с трудом удалось удержаться от смеха. Если бы была хоть какая-то возможность отказаться от занятий, он сделал бы это, но он дал Дамблдору слово и теперь не мог его нарушить.
По крайней мере, сейчас он не сомневался в искренности Поттера. В его удивленном взгляде, когда Снейп дал согласие заниматься с ним, не было и тени разочарования. Альбус, без сомнения, хорошо обработал мальчишку. Северус ни минуты не сомневался в том, что за всем этим стоит директор, хотя почему тот хотел, чтобы он занимался с Поттером, было выше его понимания. Ну, а влияние, которое Дамблдор имел на парня, было всем хорошо известно и, естественно, сыграло свою роль.
Однако, соглашаясь заниматься с ним, он шел на вполне реальный риск. Чем теснее он будет связан с Поттером, тем больше вероятность того, что Темный Лорд может обнаружить в памяти мальчишки, если вдруг решит заглянуть туда, что-нибудь не совсем подходящее. Снейпу было слишком хорошо известно, что в этом случае произойдет.
«И никому нет до этого дела, — с горечью подумал он. — Единственное, что имеет значение, это драгоценный Поттер».
Стук в дверь вывел его из задумчивости.
— Что? — рявкнул он, прежде чем сообразил, что это, должно быть, Поттер пришел на занятия в назначенное время.
Пауза затянулась, и Снейп уже решил, что человек за дверью, скорее всего, ретировался. Затем дверь открылась и действительно, в нее просунулась взъерошенная голова Поттера. К удовлетворению профессора, вид у него был такой, словно он сейчас сбежит.
— Профессор? — нерешительно спросил он.
— Вы уже должны были быть здесь, — резко ответил Снейп.
— Вы сказали, в семь часов, — запротестовал Поттер, целиком протискиваясь в дверь и закрывая ее за собой. — Часы только что пробили.
«Не такой уж он и робкий, с учетом всего, что произошло», — подумал Снейп.
— Тогда начнем. Я не собираюсь всю ночь возиться с вами.
Гарри встал возле стола напротив Снейпа. Казалось, каждый его нерв был натянут. Теперь, когда он принял решение заниматься окклюменцией с учителем зельеварения, он дал себе слово приложить все усилия, чтобы защититься от вторжений Снейпа в его разум. Ведь сейчас он действительно занимался, другое дело, что от этого его видения не стали реже. Он беспокоился о том, что так и не сможет заблокировать их, но выбросил эти мысли из головы, когда Снейп заговорил.
— Хорошо, Поттер, мы начнем постепенно, — он поднял палочку. — Legilimens.
Гарри собрался, приготовившись к тому, что сейчас на него хлынет поток воспоминаний, но ничего не произошло. Мгновение они смотрели друг на друга, затем профессор откашлялся.
— Ну, что ж, можно попробовать менее осторожно.
Он собрался и повторил.
— Legilimens.
На этот раз воспоминания пришли, но немедленно, словно яркая вспышка, сработала его решимость противостоять видениям.
— Нет!
Гарри не знал, сказал он это вслух, или только про себя, но эффект был мгновенным. Голова Снейпа дернулась, словно его толкнули. Профессор отступил на шаг, и воспоминания мигом исчезли из головы Гарри. Снейп восстановил равновесие и оценивающе прищурился.
— Ну, ладно, — сказал он самому себе, в третий раз поднимая палочку и пристально глядя на Гарри. Тот почти ощущал силу, которую на этот раз сконцентрировал профессор.
— Legilimens!
Воспоминания волной накрыли Гарри, и его унесло в прошлое.
Он мчался через парк, преследуемый Дадли и его бандой, и слышал как колотится его сердце… На восьмой день рождения Дадли Гарри, лежа в своем чулане под лестницей, слушал, как кузен и его друзья открывают подарки и объедаются тортом.
Прекрати! — в отчаянии приказал он себе.— Я никогда не смогу сразиться с Волдемортом, если не в состоянии противостоять Снейпу. Страх и гнев на собственную слабость слились в обжигающую белую ярость, всколыхнувшуюся в ответ на вторжение в его сознание. «Прочь»!
Вспышка силы, и Гарри смог вдохнуть: воспоминания неожиданно исчезли. Первым, что он смог осознать, было то, что он стоит на коленях, сотрясаемый крупной дрожью. Следующее, что он увидел, был согнувшийся профессор, неподвижно лежащий у противоположной стены.
Паника охватила Гарри, и он бросился к потерявшему сознание Снейпу. «Только не это!» Гарри с трудом сглотнул.
— Профессор? — позвал ученик, дотронувшись до его плеча, и с облегчением услышал слабый стон, когда Снейп пошевелился в ответ.
— С вами все в порядке, сэр? - начал Гарри, но замер, когда Снейп, придя в себя, посмотрел на него убийственным взглядом.
— Я прошу прощения. Я не хотел…
— Вы даже не пытались! — рявкнул Снейп.
— Что?
— Я думал, вы просто ленивы и бестолковы, — Снейп осторожно сел, — но, как видно, я слишком хорошо о вас думал. Скажите, Поттер, как долго вы собирались попусту тратить мое время? Вам больше нечем заняться?
Гарри в замешательстве слушал, как Снейп бредит. Инстинктивно он посмотрел на дверь, размышляя, не пора ли позвать мадам Помфри.
Снейп перехватил его взгляд и презрительно усмехнулся.
— Нет, Поттер, я еще не сошел с ума, хотя если кто и может довести меня до этого, так это вы.
Он встал и привел в порядок мантию.
— Итак, скажите мне, как получилось, что после месяцев безрезультатной работы вы вдруг оказались настолько продвинуты в Окклюменции?
Гарри был поражен.
— Но это не так. В смысле, я занимался тем, чему вы меня учили в прошлом году, но это не помогало. Видения стали даже более частыми, чем раньше, и я не знаю, как прекратить их.
Снейп хмуро и задумчиво смотрел на Гарри, потом, видимо, пришел к какому-то заключению.
— Я должен глубже заглянуть в ваше сознание, чтобы посмотреть, что это за видения.
— Зачем? — нервно спросил Гарри.
— Насколько мне известно, Темный Лорд пока не подозревает о вашем присутствии в его сознании. Вопрос: почему? Если я буду знать, что вы видели, это, возможно, прольет некоторый свет на загадку.
— Хорошо, — с неохотой согласился Гарри.
— Сейчас я буду вынужден использовать непрямую форму легилименции, — продолжил Снейп. — Это будет более глубокое, целенаправленное исследование. Оно довольно неприятно, но необходимо, и поэтому очень важно, чтобы вы сейчас не сопротивлялись мне. Чем лучше вы сможете открыть для меня свое сознание, тем легче будет нам обоим. Вы поняли?
Гарри кивнул, не совсем уверенный в том, что понял, и совершенно не в восторге от того, что Снейп будет копаться в его памяти.
— Сядьте, Поттер, — сказал Снейп. Он не поднял палочку, а просто посмотрел на Гарри пронизывающим взглядом, — Теперь смотрите мне в глаза и помните, что я пытаюсь найти ваши самые жуткие воспоминания о Темном Лорде.
Гарри не смог бы назвать ни одного воспоминания о Темном Лорде, которое не было бы жутким. С этой мыслью он и погрузился в воспоминания.
Дом был охвачен пламенем, а в ночном небе над ним полыхала Темная Метка. «Нет, пожалуйста, только не это»! — Гарри знал, чем закончится это видение. Ему до сих пор снились кошмары о матери с дочерью, лежащих бездыханными у его ног. — Пожалуйста, не надо, пожалуйста!
Гарри поднял палочку и указал на ребенка. Мать пронзительно кричала, а его сердце разрывал его собственный беззвучный крик.
Мальчика выбросило из воспоминаний обратно в кабинет Снейпа. Он стоял на четвереньках и его снова била дрожь. Гарри зажмурился, стараясь сдержать готовые хлынуть слезы.
— Поттер! — Это был голос Снейпа, но Гарри никогда не слышал в нем столько… чего? Потрясения? Гарри внутренне сжался. Ему вполне хватало того, что Рон и Гермиона бросали на него тревожные взгляды, когда думали, что он этого не замечает. Те, к счастью, немногие люди, которые знали о его видениях, смотрели на него либо с жалостью, либо со страхом. Но пока никто из них не знал, насколько на самом деле ужасно было то, что он испытывает. Снейп только что увидел один из наихудших эпизодов.
Гарри как мог собрался с силами и посмотрел на учителя. Снейп хмурился, но ужаса, который Гарри ожидал увидеть в его глазах, не было. Напротив, его взгляд был твердым, почти злым.
— Почему вы никому не рассказали об этом?
— Я не думал, что кто-то может мне помочь.
Снейп раздраженно покачал головой.
— Тогда, Поттер, вы заслужили те мучения, которые испытываете. Ждите здесь.
Он повернулся и исчез за боковой дверью. Оставшись один, Гарри сел на пол, прислонившись к столу, подтянул колени к подбородку и уставился в пустоту. Через несколько минут Снейп вернулся, неся какой-то бокал. Он протянул его Гарри.
— Вот, выпейте. Это должно помочь.
— Что это? — спросил Гарри, беря бокал.
— Мое собственное изобретение. Пейте, — определенно, это приказ.
Гарри не был в восторге от того, что ему придется пить зелье, принесенное Снейпом, тем более, какое-то неизвестное варево. К несчастью, у него не было возможности отказаться. Решив, что вряд ли учитель решится отравить студента в собственном кабинете, Гарри сделал глубокий вдох и осушил сосуд.
Эффект был потрясающим. Воспоминания поблекли, утихла боль в груди, прошла дрожь. Он еще не успокоился окончательно, но уже был в состоянии мыслить ясно.
Снейп усмехнулся, увидев изумление на его лице.
— А вы чего ожидали? — спросил он тоном, не оставлявшим никаких сомнений в том, что ему было прекрасно известно, о чем думал ученик.
Ответа не требовалось, и Гарри спросил:
— Это потрясающе, профессор! Что это было?
— Кое-что из того, что я всегда держу под рукой, — ответил Снейп, — К сожалению, пользоваться им нужно с осторожностью, нельзя принимать часто.
— А… — разочарованно протянул Гарри.
— Не волнуйтесь, мистер Поттер. Уверен, мы сможем избавиться от этих видений.
— Как?
— С практикой, конечно, — небрежно ответил Снейп.
Гарри почувствовал всплеск ярости.
— Я уже практиковался, — огрызнулся он, — Что я делал не так?
— Я не сказал, что вы что-то неправильно делали, Поттер. Вам просто нужно научиться лучше контролировать себя. Темный Лорд не знает о ваших видениях, так что непосредственной опасности нет. Имейте терпение.
— Терпение?! — Гарри вскочил на ноги. — Вы можете себе представить, что значит, смотреть его глазами? Ложиться в постель и знать, что увидишь новые ужасы, хуже прежних?
Он понимал, что не должен кричать на Снейпа, но не мог остановиться.
— Может быть, вы можете позволить себе роскошь быть терпеливым, профессор, а я нет!
Гарри умолк. Он стоял, уставившись на учителя, в ожидании, что сейчас его безо всяких церемоний вышвырнут вон, но Снейп по-прежнему спокойно смотрел на него.
— Вы не убивали их, вы знаете это, — сказал Снейп. — Это сделал он. Если вам нужно кого-то винить, обвиняйте его, а не себя.
Гарри ошарашено смотрел на профессора. Он открыл рот, чтобы сказать, что, конечно, он не убивал их. И он не винил себя — это все сделал Волдеморт. Но слова замерли на языке, потому что это было правдой. Он чувствовал себя убийцей. И не имело значения, что Волдеморт держал палочку. Он произносил слова. Он чувствовал силу, текущую по жилам, и какая-то его часть наслаждалась этим.
Гарри никогда не смел признаться в этом даже самому себе. Он хранил видения в тайне от лучших друзей, чтобы никто не мог увидеть его вину и его стыд. Но больше нельзя было это отрицать — Снейп знал.
Гарри не оглядываясь кинулся прочь из кабинета. Он даже не заметил, что Снейп не пытался остановить его.

Снейп пронесся через холл со своей привычной целеустремленностью. Было поздно, и студентов почти не встречалось. Те немногие, с кем ему довелось пересечься, торопливо убирались с его дороги, но он был слишком сосредоточен на своем, чтобы заметить это. Злость и негодование, которые он чувствовал немногим ранее, ушли, уступив место сильному беспокойству. Ситуация с Поттером была гораздо хуже, чем он думал.
Снейп дошел до кабинета Дамблдора и произнес пароль: «Пончики с джемом». Движущаяся лестница донесла его до директорских владений. Его не удивило то, что Дамблдор сидел за своим столом, и он не стал тратить время на вступления.
— Я не смогу сделать это, Альбус. Мальчишка нуждается в помощи, которую я не могу ему оказать.
— Северус, как это мило с твоей стороны, заглянуть ко мне. А то я уже сам собирался навестить тебя, чтобы спросить об успехах Гарри. Присаживайся. Могу я предложить тебе мятных карамелек?
— Нет, спасибо, — коротко ответил Снейп, отказываясь и от сладостей, и от предложения присесть. — Окклюменции будет недостаточно. Поттеру необходимо не теряя времени освоить и легилименцию.
— Да, я думал об этом, — согласился Дамблдор.
Снейп вспыхнул от раздражения.
— Тогда зачем вы послали его ко мне?
— Насколько я помню, мы пришли к соглашению, что Гарри сам выберет, с кем ему заниматься.
— Только не рассказывайте мне, что вы не приложили руку к этому выбору. Я не настолько глуп.
— Но почему ты решил, что выбор неправильный только из-за того, что Гарри нужно выучиться легилименции? Ты можешь научить его не хуже, чем я.
— Мои воспоминания не самое лучшее место для тренировок шестнадцатилетнего мальчишки. Навряд ли ему нужно больше пищи для кошмаров, чем та, что у него уже есть.
— Я полагаю, Северус, молодой человек более чем способен понять твои воспоминания.
— Я не хочу, чтобы он лез в мой разум!
— Понимаю, — сказал Дамблдор, и его тон посуровел, — Однако речь идет не о том, что ты хочешь, а о том, что необходимо.
— Вы осознаете риск?
— Да.
— Но это, естественно, не имеет значения, — с горечью сказал Снейп.
— Безусловно, имеет! — Дамблдор поднялся. — Но у меня есть заботы и кроме вас с Гарри. Есть Орден Феникса и Министерство, есть наши дела заграницей, полной информацией о которых владею я один. Ты всерьез хочешь, чтобы Волдеморт получил доступ к моей памяти?
Снейп тяжело вздохнул и рухнул в стоящее рядом кресло.
— Нет, конечно же, нет, — сказал он, сдаваясь.
Дамблдор обошел стол и положил руку на плечо младшего коллеги.
— Северус, я никогда не стал бы подвергать тебя риску или пренебрегать твоими чувствами, если бы в этом не было крайней необходимости. Ты единственный, кто может это сделать. Со временем, надеюсь, ты поймешь, что эта ноша не так страшна, как кажется.
—Неважно. Я переживал и худшее, чем Гарри Поттер. Раз вы требуете, я буду его учить.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:16 | Сообщение # 11

Горожанин

Гарри уклонился от расспросов Рона и Гермионы о своем первом уроке окклюменции и лег в постель сразу после возвращения в гриффиндорскую башню. Он не собирался спать, но видимо устал сильнее, чем думал, потому что быстро погрузился в сон. Впервые за несколько месяцев его не тревожили ни кошмары, ни видения, и следующим утром он проснулся отдохнувшим. Гарри мог только гадать, было ли это действием зелья, которое дал ему Снейп.
К сожалению, мысли о Снейпе немедленно испортили его хорошее настроение, вызвав тревогу. Вчера он умудрился дважды без разрешения уйти с его занятий, и было совершенно очевидно, что профессор навряд ли будет доволен этим. Гарри поморщился. Он должен извиниться и ему остается только надеяться, что Снейп не будет кричать на него слишком долго.
Гарри оделся и отправился на завтрак вместе с Роном и другими ребятами.
—Как ты, Гарри, хорошо спал? — спросил Симус.
— Да, отлично, — честно ответил он.
— Вот и хорошо, — с энтузиазмом отозвался Рон. — У нас утром защита. Не терпится узнать, что нам сегодня приготовил Райан.
— Не знаю, — протянул Дин. — По мне, так он иногда слишком много философствует.
— Наше отношение к Темным Искусствам так же важно, как и изучение заклинаний для защиты от них, — вставила Гермиона, вместе с Джинни присоединяясь к мальчикам. — Слишком легко подпасть под чье-либо влияние, стоит только утратить бдительность.
— Согласен, — неуверенно отозвался Дин.
Гарри улыбался, но улыбка вмиг исчезла с его лица, как только они спустились в главный холл, где вечным вестником неприятностей стоял Снейп. У Гарри возникло неприятное предчувствие, что тот дожидается именно его. Минуту спустя оно подтвердилось, когда Снейп поймал его взгляд, нетерпеливо вздернув бровь.
— Все хорошо, Гарри? — спросил Невилл, нервно глянув на Снейпа.
— Да, идите. Я догоню вас, — ответил Гарри. Мысленно готовя свои извинения, он направился к месту, где его ждал Снейп, но профессор не дал ему заговорить.
— Я буду ждать вас сегодня вечером, Поттер. Не опаздывайте.
Снейп быстро пошел прочь, не дожидаясь его ответа. Гарри посмотрел вслед черной фигуре, удалявшейся по коридору.«Да, сэр», — пробормотал он сам себе.

— Учитывая, что вы занимаетесь в моем классе для сдачи ТРИТОНов, мы вряд ли сможем оправдать ваше присутствие здесь необходимостью занятий с вами как с отстающим, — начал Снейп, когда Гарри появился в его кабинете тем же вечером. — Я также не могу назначать вам по четыре взыскания в неделю.
— Четыре раза в неделю?
— Да, Поттер. Я буду ждать вас здесь в это же время каждые понедельник, среду, пятницу и субботу. И не планируйте ничего на время после наших занятий. Вы будете не в том состоянии, чтобы заниматься еще чем-нибудь.
Гарри испуганно уставился на профессора, гадая, когда же ему теперь придется делать домашние задания.
— Уверяю вас, Поттер, что испытываю не большее желание находиться здесь, чем вы, но вам нужно многое усвоить, а времени на это, боюсь, слишком мало.
— Да, сэр.
— Что, однако, не решает проблему, под каким предлогом вы будете ходить на эти уроки.
— Что если для дополнительной работы по зельям? — Гарри тоже думал об этом.
— Даже мисс Грейнджер не получает от меня дополнительных заданий, Поттер. Никто не поверит, что я дал их вам.
— Не дополнительные задания, а дополнительная нагрузка, чтобы удержаться в классе. Всем прекрасно известно, что вы не довольны уровнем моих знаний и не хотите, чтобы я посещал ваши уроки, — сказал Гарри, не сумев скрыть горечь в голосе, — дополнительные занятия могут быть поводом, чтобы заставить меня уйти.
— И это мое искреннее желание, как видно, не имеет надежды на осуществление, — кисло заметил Снейп. — Что ж, прекрасно, пусть будет дополнительная работа. Теперь вернемся к нашим занятиям. Я говорил с директором, и он согласился, что одних уроков окклюменции будет недостаточно, чтобы прекратить видения, которые вас мучают.
— Почему нет, сэр? — спросил Гарри, нахмурившись, — Я думал, это поможет блокировать вторжение Вол… его в мою голову.
— Так и есть. К несчастью, окклюменция не защищает вас от проникновения в его сознание.
Кровь застыла в жилах Гарри, когда до него дошел смысл сказанного Снейпом.
— Что?
— Поттер, я не берусь утверждать, что понимаю уникальную связь между вами и Темным Лордом. Я знаю только то, что он не насылал на вас видения сознательно и что ему не известно о том, что вы их видите. Также я с трудом верю в то, что это он инициатор всего происходящего.
— Вы считаете, что я сам это делаю? — спросил Гарри, закипая от гнева. — Думаете, я хочу на это смотреть?
— Нет, но я уверен, что ваша связь почти автоматическая, и ваш спящий мозг слишком недисциплинирован, чтобы контролировать себя. Вспомните все, что вы знаете о легилименции, Поттер. В первую очередь ее используют для того, чтобы видеть мысли другого человека, что наиболее эффективно, когда жертва испытывает сильные эмоции. А теперь подумайте о природе своих видений. Вы можете проникнуть в мысли Темного Лорда именно в те моменты, когда он испытывает сильные чувства.
Гарри в отчаянии опустился на свой стул.
— И что мне теперь делать? Раз я уже пользуюсь легилименцией, чем мне поможет ее изучение?
— Окклюменция не позволяет другим проникнуть в ваше сознание или видеть определенные мысли. Легилименция — искусство контролировать свое собственное сознание, в том числе удерживать его от проникновения в чужое. Кроме того, легилименция значительно труднее для изучения и гораздо более опасна. Как правило, обучаться ей позволено только хорошо подготовленному совершеннолетнему магу. Это строго контролируется Министерством магии.
— А они знают, что вы собираетесь учить меня, сэр?
— Я думаю, что профессор Дамблдор может получить разрешение, если пожелает, — уклончиво ответил Снейп, — но мы же не хотим, чтобы о ваших тренировках стало всем известно? Надеюсь, вы это понимаете.
— Вы не хотите, чтобы он узнал?
— Совершенно верно.
Гарри кивнул.
— Что мне нужно делать?
— Встаньте и достаньте палочку.
Гарри так и сделал.
— Теперь вы должны сконцентрироваться на желании узнать, о чем я думаю.
— Я должен читать ваши мысли?
— Это очевидно, Поттер, — раздраженно ответил Снейп, — чьи же еще? Поверьте, меня это радует не больше, чем вас.
Гарри глубоко вздохнул.
— Хорошо, — сказал он так ровно, насколько мог.
— Прежде, чем мы начнем, уясните, что я жду от вас абсолютного благоразумия. Если вы скажете кому бы то ни было хоть слово о том, что увидите в этой комнате, вы сильно пожалеете об этом.
— Не нужно меня запугивать, профессор, — сказал Гарри, — я не собираюсь никому рассказывать о ваших воспоминаниях. Даю вам слово.
— Прекрасно, — кивнул Снейп. — Помните, как в прошлом году вы использовали Протего, чтобы защититься и оказались в моих воспоминаниях?
— Да, сэр.
— Начнем с того же самого, так вы сможете привыкнуть к ощущениям, которые возникнут при просмотре моих мыслей. Я использую Legilimens и хочу, чтобы вы не сопротивлялись мне, а с помощью Протего отразили заклинание обратно, как вы это уже делали. Попытайтесь расслабиться и используйте всю силу своего разума, чтобы проникнуть в мой.
Гарри кивнул, и Снейп поднял палочку.
— Legilimens!
Шестилетний Гарри лежал, плача, на матрасе в чулане под лестницей. Было темно и страшно… десятилетний Гарри стирал пыль с каминной полки, когда Дадли влетел в комнату. Он толкнул стол распахнувшейся дверью и сбил вазу с цветами.. Ваза разлетелась на осколки. Дадли перевел взгляд с нее на Гарри и нехорошо ухмыльнулся. «Мам, — крикнул он — Гарри разгрохал вазу!»
Воспоминания поблекли, становясь все прозрачнее. Их сменили другие, чужие, незнакомые. Следовать этим воспоминаниям было сложнее, так как он не знал, что будет дальше. Он также не знал, кто эти люди, хотя догадывался.
Темноволосая женщина тихо плакала, лежа на кровати, а маленький мальчик, не старше пяти лет, молча смотрел на нее из дверного проема… Мальчик, в котором Гарри уже мог узнать Снейпа, одиноко стоял на кладбище. Он был одет в хогвартскую мантию и ему было не больше одиннадцати. Он наклонился и положил маленький букетик цветов на могилу. Гарри прочел на надгробии: «Эйлин Снейп. 1926-1967». Снейп смотрел на могилу еще какое-то время, потом развернулся и пошел прочь… В Хогвартсе царила зима, и вся территория была усыпана снегом. Снейп вместе с одноклассниками пробирался сквозь глубокие сугробы перед теплицами. Выглядел он не старше, чем в прошлом воспоминании. Вдруг большой, мокрый снежок врезался ему в затылок. Он обернулся посмотреть, кто его кинул и получил другим снежком прямо в лицо. Нападавшими оказались двое мальчишек, ровесников Снейпа, одного из которых Гарри чуть было не принял за себя. Они, смеясь, бежали обратно к замку.
Воспоминания исчезли, и Гарри снова смотрел на профессора. Его голова раскалывалась.
— Вам нужно расслабиться, Поттер. Вы слишком напряжены.
Гарри глубоко вздохнул.
— Да, сэр.
— Попробуем еще раз, — Снейп снова поднял палочку.
— Это была могила вашей матери? — ляпнул Гарри, не подумав.
Профессор колебался.
— Да, Поттер. Она умерла, когда мне было семь. Теперь соберитесь и попробуем снова.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:17 | Сообщение # 12

Горожанин

Глава 4. Любовь и ненависть

N.B.: небечено, позже заменю на отбеченый вариант.

Следующие несколько недель стали едва ли не самыми несчастными в жизни Гарри. То пребывая в видениях, то погружаясь в память Снейпа, он, казалось, больше времени проводил в мыслях чужих людей, чем в собственных. Видения стали тяжелыми, как никогда, но гораздо больше его волновали воспоминания Снейпа, хотя он и сам не понимал, почему.
Ничего ужасного в них не было. Большинство эпизодов были вполне обыденными, но при их просмотре Гарри не мог избавиться от непреодолимого чувства одиночества. Детство Снейпа, насколько он понял, было беспросветно мрачным. У мальчика не было друзей, его отец был суров и сдержан в тех редких случаях, когда вообще был рядом. По большей части ребенок был предоставлен самому себе, и, похоже, проводил почти все время за изучением книг о темных искусствах.
В Хогвартсе он также оставался чужаком, даже среди однокурсников-слизеринцев. Среди немногих тех студентов, с которыми Снейп общался, Гарри узнавал будущих Пожирателей Смерти, но и они явно не считали его другом, а лишь признавали его полезность в качестве знатока темных искусств и зелий. Казалось, единственным студентом, обращавшим внимание на Снейпа, был Джеймс Поттер, поистине отравлявший его жизнь в Хогвартсе.
Гарри не встретил ничего столь же унизительного, как то, что он увидел в воспоминаниях профессора годом раньше, но, тем не менее, Джеймс (Гарри не мог воспринимать этого ребенка как своего отца), очевидно, использовал любую возможность, чтобы достать Снейпа. Конечно, тот наносил ответный удар, и мстил безжалостно, что отчасти успокаивало совесть Гарри, но он все равно знал, что не хотел бы дружить со своим отцом, учись они одновременно, и ненавидел Снейпа за это.
Хуже всего было то, что, несмотря на все его усилия, в изучении легилименции не наблюдалось никакого прогресса. Хотя он научился использовать Протего для просмотра воспоминаний Снейпа, заклинание Легилименс по-прежнему не выходило. Сколько бы он ни пытался очистить разум и сконцентрироваться, ничего не получалось. Гарри был разочарован и почти дошел до отчаяния. С каждой новой неудачей он все более убеждался, что не сможет добиться успеха. Не помогало и то, что Снейп, никогда не отличавшийся терпением, явно не знал, что делать. Досада сменилась раздражением, граничащим с яростью.
— Поттер, вы не стараетесь!
— Я пытаюсь, но я не знаю, как это сделать! — протестовал Гарри. Его собственные нервы тоже были изношены до предела.
— Но вы уже делали это! Вы применяли Протего, оно ничем не отличается.
— Конечно, отличается! Оно для обороны, а легилименция — это нападение, поэтому я не могу применять его!
— О, пожалуйста, только не говорите мне, что вам мешает ваша стеснительность! — рявкнул Снейп. — Я прекрасно знаю, что у вас нет уважения к моей личной жизни, особенно после вашей нескромной выходки в прошлом году. Может быть, вы просто боитесь, вот и все? Опасаетесь, трусите узнать, каким на самом деле был ваш отец?
Гарри побледнел от ярости. Кровь застучала в ушах, и он почувствовал абсолютную, кристалльную ненависть к человеку, стоявшему перед ним. Снейп заслужил все страдания и унижения, которые претерпел в жизни, и гораздо больше! Внезапно Гарри ощутил головокружение от того, что вдруг резко изменилось восприятие, и он очутился в разуме Снейпа. Вокруг него клубились воспоминания, но его гнев и ненависть отбрасывали их в сторону, как ненужный мусор. Тут он понял, что что-то сопротивляется его присутствию, пытается вытеснить его.
«Это Снейп» — понял Гарри с новым всплеском ненависти и ярости. Учитель думал, что может контролировать его, говорить, что ему следует делать, думать и чувствовать, какие воспоминания смотреть. Только не в этот раз!
«Убирайся с дороги!» — злобно подумал он. Сопротивление пало и Гарри ощутил вкус власти. Это было то же самое, что он чувствовал в видениях, когда Волдеморт поражал своих жертв. Это была власть над жизнью и смертью, власть убивать.
Гарри ахнул и отшатнулся, ухватившись за край стола, чтобы не упасть. Его связь с разумом Снейпа прервалась так же внезапно, как и началась, и Гарри чувствовал себя так, будто получил удар под дых. Но Снейпу, безусловно, было хуже.
Профессор стоял на коленях, дрожа всем телом. Дыхание было прерывистым, он прикрыл рукой глаза, очевидно, страдая от боли. Ярость и ненависть Гарри исчезли, сменившись ужасом от осознания того, что он только что сделал.
— Профессор? — начал Гарри, но остановился, увидев, как Снейп вздрогнул при звуке его голоса.
— Уйдите, Поттер, — сказал Снейп. — Просто уйдите сейчас.
Но мальчик будто остолбенел.
— Профессор, я… я не…
— Пошел вон!
Гарри выбежал из кабинета, и бежал без остановки до гриффиндорской башни. Он привалился к стене возле входа за портретом, и попытался успокоиться перед тем, как войти в гостиную, но тщетно. Он не знал, как ему удалось проникнуть в голову Снейпа без применения заклинаний, но в одном был абсолютно уверен. Если бы Снейп не разорвал связь, он убил бы своего профессора. Гарри знал это, и был уверен, что Снейп тоже знал.
Гарри закрыл глаза. Ему было настолько стыдно, что он даже не думал, что может испытывать что-либо подобное. Неужели я настолько ненавижу его? — удивлялся он. Конечно, Снейп делал все от него зависящее, чтобы осложнить жизнь Гарри. Он несомненно презирал его, а в этом году, в частности, безжалостно третировал мальчика на зельеварении. Он придирался, оскорблял, был несправедливым, но… достаточно ли этого, чтобы породить желание убить? Означает ли это, что я легко могу стать убийцей? — мальчик содрогнулся от этой мысли.
— Гарри, что с тобой? — открыв глаза, он увидел Джинни, озабоченно смотревшую на него.
— Все хорошо, — автоматически ответил он.
Джинни недоверчиво подняла бровь:
— Ты ужасно выглядишь.
— Я приду в себя. Занятие со Снейпом сегодня было очень тяжелым.
Джинни нахмурилась.
— Гарри, если Снейп плохо к тебе относится…
— Нет, — прервал Гарри, не желая перекладывать вину на учителя. — Просто обучение очень трудное, вот и все. Все будет в порядке.
— Надеюсь, — сказала Джинни, заходя в гостиную. — Завтра наша первая игра против Слизерина, так что тебе лучше отдохнуть.
— Хорошо, — пообещал Гарри. Но сколько он ни лежал в постели, сон не приходил. Как был он ни был измотан, он не мог прекратить вспоминать сцену в кабинете Снейпа. Лютая ненависть, которой он дал волю и которая едва не убила его учителя, наполняла его ужасом. Снейп, по крайней мере, знал, как защититься, но что, если бы он напал на кого-то другого? Гарри метался по постели, пока не начало светать. Он поднялся, оделся и вышел из башни, ни с кем не разговаривая.
Квиддичные матчи Гриффиндор-Слизерин всегда были напряженными и перед выходом на поле Гарри понял, что не готов к этому ни физически, ни морально. Он не спал, не ел, и впервые ему было все равно, выиграют они или проиграют. Слизеринцы не знали этого и потратили немало усилий, создавая ему помехи. Малфой все еще жаждал крови, и, очевидно, подговорил всю команду отомстить. Слизеринцы постоянно толкали Поттера. Бладжер за бладжером летели в него, и пару раз он всерьез задумался, а не стоит ли позволить смертоносным шарам попасть в цель? Один хороший удар по голове, и все его проблемы были бы разрешены. Но инстинкт самосохранения побеждал, и он уклонялся от мячей.
Между атаками слизеринцев, погруженный в свои печальные мысли, он не заметил появления снитча. К тому времени, как на трибунах поднялся рев, Малфой был уже на полпути к золотому шарику, и догнать его было невозможно. Помимо того матча, когда на поле появились дементоры, впервые за последние шесть лет Гарри не удалось поймать снитч. Даже слизеринцы удивлялись своей победе, а гриффиндорцы и вовсе были в шоке.
К счастью, остальные члены команды играли блестяще, Рон пропустил всего один мяч за игру, так что они не так уж сильно отстали по очкам. Приземлившись, команда стала считать, с каким перевесом им нужно выиграть следующую игру, чтобы выиграть у Слизерина квиддичный кубок.
— Все в порядке, Гарри, — сказала Джинни. — Было бы чудом поймать снитч под непрерывными атаками слизеринцев.
— Да, — поддержал Рон. — Не беспокойся. Мы выиграем кубок.
Гарри кивнул и выдавил из себя слабую улыбку. Независимо от того, что говорили друзья, он знал, что подвел команду. Однако, единственное, о чем он мог думать по дороге к замку, был урок у Снейпа этим вечером.
В течении дня Поттер все мрачнел и мрачнел. К счастью, все думали, что он расстроен из-за поражения в квиддиче. После нескольких бесплодных попыток поднять ему настроение, друзья оставили его в покое. Гарри пытался заниматься, но после того, как понял, что трижды прочитал одну и ту же страницу в учебнике по чарам, не поняв ни слова, решил, что это безнадежно и сдался. Он не мог больше усидеть на месте, и отправился гулять.
Вечерело. На улице было холодно и тени становились все длиннее. Гарри запахнул мантию и пошел к озеру. Найдя место, где сидел в июне после смерти Сириуса, он машинально потянулся за талисманом, подаренным Джинни. Горе уже притупилось, но он больше, чем когда-либо, хотел, чтобы Сириус был рядом. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким и отчаянно нуждался в ком-то, с кем он мог бы поговорить. Не было никого, кому он мог бы доверить свои страхи, как когда-то крестному.
Звезды уже взошли на небосвод, когда Гарри вернулся в замок. Он опоздал на ужин, но ему было все равно. Он быстро поел и отправился в кабинет Снейпа. Гарри не был уверен, что учитель зелий ждет его, но ведь Снейп не запрещал ему возвращаться, и мальчику некуда было больше пойти.
Войдя в кабинет, он обнаружил Снейпа, углубившегося в старинный том; на столе перед ним ждала своей очереди целая груда книг. Не решаясь присесть, Гарри неуверенно остановился у двери, готовый к тому, что учитель прогонит его.
— Проходите, мистер Поттер, — сказал Снейп, подняв на него глаза, — садитесь.
Казалось, он ничуть не был расстроен, напротив, его настроение было лучше, чем обычно, и взгляд не был враждебным. Гарри сел, по-прежнему напряженный, не зная, чего ожидать.
— Вы ужасно сыграли сегодня, — непринужденно заметил Снейп. — Как только вы могли позволить Малфою опередить вас?
Гарри моргнул. Утренний квиддичный матч, казался таким далеким, будто это было целую жизнь назад, и он не понимал, почему Снейп вспомнил о нем.
— Прошу прощения?
— Не то чтобы я не был доволен победой Слизерина, но было совершенно очевидно, что вы витали в облаках, и думали далеко не об игре.
— Я не спал прошлой ночью, — ответил Гарри.
— Я и не думал, что вы сможете спать, — тихо заметил Снейп. Несколько секунд он задумчиво смотрел на Гарри, а мальчик пытался побороть желание отвести взгляд.
— Поттер, есть причины, по которым обучение легилименции имеет столько ограничений, — заговорил профессор. — Это очень сложная магия, и, следовательно, опасная по своей природе. Инциденты, подобные случившемуся вчера вечером не редкость на ранних стадиях обучения. К сожалению, я недооценил интенсивность ваших эмоций. Это была моя ошибка, и я уверяю вас, этого больше не повторится. Поверьте, вы не единственный ученик, пытавшийся напасть на своего учителя легилименции.
Гарри уставился на Снейпа. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Перед ним был человек, никогда не прощавший даже мелкие огрехи, который с радостью наказывал за каждый, самый незначительный, проступок. Но теперь, когда Гарри совершил по-настоящему преступное действие, Снейп вел себя, будто это был всего лишь несчастный случай. Он представил дело вполне приемлемым и обычным, но Гарри знал, что это не так. Не могло быть так.
— Я едва не убил вас, — медленно произнес Гарри.
— Да. Но вы этого не сделали.
— Но я хотел! — все больше раздражаясь, закричал Гарри в лицо невозмутимого Снейпа. — Вы же знаете!
— Конечно, знаю, — нетерпеливо перебил Снейп. — Я видел ваши мысли, Поттер. Вряд ли они могли меня удивить, или вы думаете, полагаете, что мне неизвестно ваше ко мне отношение? Вы действительно думаете, что мне не все равно?
Я, конечно, мог бы и дальше наслаждаться вашим самообвинением, у нас нет на это времени. Что бы ни вообразил ваш переутомленный мозг, вы не сделали ничего, чтобы испытывать такое сокрушающее чувство вины, в которой, вы, кажется, вознамерились погрязнуть! Так что не ломайте руки из-за преступления, которое вы могли бы совершить, а также из-за того, что ваши мысли не так чисты и благородны, как вам бы того хотелось — избавьте меня от этого зрелища. Если это худшее, что вы можете откопать для самобичевания, не рассчитывайте на мое сочувствие.
Гарри не знал, как реагировать. Тем не менее, Снейп настаивал, что инцидент был не только нормальным, но несущественным, и его слова постепенно возымели свое действие. Впервые за прошедшие сутки Гарри смог подумать о практических последствиях случившегося.
— Вы сказали, что это опасно. А насколько? Может быть, вы и можете защититься, но что если я… я имею в виду, я не хочу напасть на кого-нибудь еще.
— Вы ведь не собираетесь нападать на кого-либо в замке, но если это вас беспокоит, то… — продолжил Снейп, — должен сказать, что активная практика настроила наши разумы друг на друга, поэтому я стал особенно уязвим для вас. У вас не получилось бы также эффективно атаковать кого-то другого. Кроме того, я сомневаюсь, что даже Малфой сможет спровоцировать вас настолько же эффективно, как это сделал я. Конечно, вам необходимо научиться лучше контролировать эмоции. Вот, возьмите, это должно помочь.
Снейп передал Гарри книгу, которую читал до того. Она называлась «Медитативные техники для ментальных искусств».
— Здесь объясняются различные методы, которые будут вам полезны для того, чтобы успокоить ваш разум и научиться контролировать его, — объяснил Снейп. — Я хочу, чтобы вы прочитали те разделы, которые я отметил, до следующего урока, чтобы быть готовым к практике. И вы должны понимать, Поттер, что хотя я могу направлять вас, вы сами должны учиться контролировать свой ум . Я не могу сделать это за вас.
Гарри кивнул, сжимая книгу и пытаясь сосредоточиться на инструкциях учителя.
— Да, сэр.
Снейп обошел вокруг стола, остановившись перед Гарри, и достал из кармана мантии флакон.
— Так как вы, что совершенно очевидно, не в состоянии сегодня заниматься, — продолжил он, — то я предлагаю вам принять зелье и немного поспать.
Гарри поднялся и взял у него зелье Сна-без-сновидений. Его явно отпустили, но он не мог двинуться с места, все еще пребывая в смятении и завидуя тому, насколько Снейп был уверен в себе. При других условиях Гарри, возможно, нашел бы его спокойную уверенность раздражающей или высокомерной, но сейчас он ощущал, будто это единственный клочок земли посреди бушующего моря.
Снейп вздохнул, видя явный ступор мальчика, положил руку на его плечо и решительно подтолкнул к двери.
— Поттер, хотя бы на этот раз сделайте, как я говорю. Спите, и я вам обещаю, что к утру вам станет лучше.
Раздраженный тон Снейпа был очевиден, но при этом рука, лежавшая на плече, ободряюще сжала его, когда в дверях Снейп повернулся к своему ученику. Гарри посмотрел в глаза профессора. Впервые за несколько месяцев он не чувствовал себя одиноким.
— Да, сэр.
Гарри покинул подземелья, обретя новую цель. Сейчас он сразу ляжет спать, а завтра займется изучением книги, которую дал Снейп. Однако его благие намерения пошли прахом, едва он вошел в гриффиндорскую гостиную и увидел, как Гермиона и Рон кричат друг на друга. Правда, гораздо больше, чем их ссора, его удивило то, что никто, казалось, не обращал на них никакого внимания.
— То, что я серьезно отношусь к своим занятиям, еще не дает тебе права на грязные намеки! — кричала Гермиона.
— А я ни на что не намекаю, — в свою очередь орал Рон. — Пожалуйста, встречайся с кем хочешь, хоть с чертом! Не удивительно, что он с Рейвенкло!
— Ты стал невыносим! — Гермиона бросилась к лестнице, ведущей в спальню девочек. Гарри заметил, что в ее глазах блеснули слезы.
— Что случилось? — спросил он.
Рон повернулся к нему с глуповатым видом.
— Рон вел себя, как мерзавец, это уже вошло у него в привычку, — отозвалась сидящая у камина Джинни, не отрывая глаз от книги.
— Ничего подобного! — запротестовал Рон. — Если она собирается все свое время проводить с Энтони Голдштейном, почему бы ей прямо не сказать, что они встречаются?
— Может быть, потому, что это не так? — ответила Джинни, по-прежнему не глядя на брата.
Рон фыркнул и взлетел по лестнице в спальню мальчиков. Когда он ушел, Джинни повернулась к Гарри.
— Если ты считаешь, что тебе здорово достается на занятиях со Снейпом, попробуй посидеть каждый вечер с этими двумя. Ты застал только конец, но, клянусь, они нас всех сведут с ума.
— А о чем это Рон? — спросил Гарри, усаживаясь напротив нее.
— У Гермионы и Энтони совместная курсовая работа по арифмантике, а Рон извелся от ревности, хотя, конечно, никогда не признается в этом! Правда, Гарри, ты бы поговорил с ним. По-моему, он просто спятил.
Гарри вздохнул. Только этого ему не хватало ко всем его проблемам. Но ведь Рон и Гермиона — его лучшие друзья.
— Ладно, обязательно поговорю.
Поднявшись в спальню он обнаружил, что Рон лежит на своей кровати и сверлит взглядом потолок. Гарри чувствовал себя слишком усталым, чтобы деликатничать.
— Рон, почему ты до сих пор не признался Гермионе, что она тебе нравится?
— Что?! — в ужасе посмотрел на него Рон.
— Но это же и так всем ясно, лучше уж вам объясниться, чем вечно ссориться.
Рон пристально посмотрел на Гарри, потом снова уставился в потолок.
— Я не могу.
— Почему?
— Потому. Просто не могу и все.
— Рон, но это ведь всего лишь Гермиона.
— Тебе легко говорить, — зло глянул на него Рон. — У тебя, небось, сердце не замирает каждый раз, когда она рядом. А что, если она относится ко мне по-другому? Вдруг она просто посмеется надо мной?
— Она не будет смеяться. А что, если ты ей тоже нравишься? Неужели ты не хочешь узнать?
— Конечно, хочу.
— Как же ты узнаешь, если до сих пор не поговорил с ней?
— Погоди-ка, — внезапно воодушевился Рон, — точно! Гарри, ты ведь можешь поговорить с ней обо мне!
— Нет! Ни в коем случае!
— Но Гарри, ты же можешь спросить у нее!
— Я не буду спрашивать у Гермионы, нравишься ты ей или нет.
— Ты прав. Надо будет попросить об этом Джинни.
— Рон, почему ты сам не можешь поговорить с ней?
— Потому что это — Гермиона, — сказал Рон таким тоном, как будто это все объясняло, только на Гарри его ответ не произвел никакого впечатления.
— Ну, пойми же, Гарри. Мы дружим с первого курса, мы вместе прошли через такое! Я не хочу разрушить все это. Если я ей не нравлюсь, я смогу выдержать это, но я не перенесу, если потеряю ее дружбу.
— Рон, я думаю, ты скорее потеряешь ее дружбу, если будешь постоянно грубить ей. Так не поступают с теми, кто тебе дорог.
Рон откинулся на подушку и жалобно вздохнул.
— Ты прав, я веду себя как последний гад!
— Это точно. Вот и попробуй все исправить. Хуже, чем есть, уже не будет.
Рон тяжело вздохнул и сел.
— Ладно, я сделаю это, — сказал он с таким видом, будто ему предстояло встретиться с дюжиной дементоров.
Гарри ободряюще улыбнулся другу, и тот вышел. Мальчик разделся и лег в кровать. Он был абсолютно измотан и начал было открывать флакончик, данный ему Снейпом, но передумал. После беседы с учителем он был в приподнятом настроении и был уверен, что сегодня кошмаров не будет. Осторожно поставив флакон в тумбочку на тот случай, если он еще понадобится, Гарри лег, закрыл глаза и постарался очистить разум. Через минуту он уже спал.

Рон ходил взад-вперед по гостиной. После его настойчивых просьб Джинни отправилась сказать Гермионе, что брат хочет поговорить с ней, однако прошло уже десять минут, а никто из них так и не появился. Рон уже начал думать, что никто не придет. Еще ни разу в жизни он так не волновался. Гарри с Джинни были правы, он действительно вел себя ужасно, и ему стало стыдно за то, как он обращался с Гермионой. Он не винил ее в том, что она не хочет с ним разговаривать, и не удивился бы, узнав, что только что сам разрушил их отношения. У него оборвалось сердце. Уже невозможно было надеяться на то, что она сможет относиться к нему по-прежнему. С какой стати? У нее на это больше не было никаких оснований.
Рон уже был готов сдаться и уйти к себе, когда на лестнице появилась Гермиона. Было заметно, что она недавно плакала, и он почувствовал угрызения совести. Он не стоит и ее мизинца. Она заслуживает лучшего, такого, как Энтони — остроумного, красивого, кто не станет постоянно орать на нее и заставлять ее плакать. Рон понимал, что не достоин ее дружбы, но был полон решимости заслужить ее. Он скажет ей всю правду о своих чувствах и стойко перенесет, если она ответит, что ее это не интересует. А потом, возможно, все опять пойдет своим чередом.
— Ты хотел видеть меня? — натянуто спросила Гермиона.
Рон кивнул.
— Может, выйдем куда-нибудь?
Она немного нахмурилась, потом пожала плечами:
— Ладно.
Они прошли через портретный холл, пользуясь тем, что как старосты имели относительную свободу передвижения по ночному замку, и вошли в ближайший класс.
— Так что же такое ты хочешь сказать мне, о чем не мог прокричать в присутствии всего факультета? — холодно спросила Гермиона.
— Я хотел извиниться за то, что сделал.
— Понятно. Значит, оскорблять меня при всех ты можешь, а извиниться при всех — никак, да?
— Нет, — подавленно сказал Рон. — Пожалуйста, Гермиона, я только не хочу, чтобы ты начала ненавидеть меня.
— Тогда почему ты так стараешься этого добиться?
— Потому что идиот! Я так боюсь потерять тебя, что просто схожу с ума. Гермиона, ты мой лучший друг, и я не хочу лишиться твоей дружбы.
Гермиона скептически посмотрела на него.
— Рон, ты в самом деле сумасшедший. Я вовсе не собираюсь прекращать нашу дружбу.
— Нет, это может произойти, — серьезно возразил Рон. — Однажды ты встретишь кого-то особенного, будешь заботиться о нем, и у тебя просто не останется времени на эту детскую дружбу.
— Этого никогда не будет! — запротестовала Гермиона.
— Обязательно случится, — голос Рона звучал спокойно и очень уверенно. Он набрал в грудь побольше воздуха.
— Гермиона, ты замечательная! Ты такая умная, такая красивая, такая отважная — настоящая львица! Ты не боишься отстаивать свое мнение и бороться за справедливость, даже если не обязана этого делать. Ты самый лучший человек из всех, кого я когда-либо знал, с тобой любой будет счастлив.
Рон не мог отвести взгляд. Его била нервная дрожь. Гермиона закусила губу, и его сердце пропустило удар. Наконец она заговорила дрогнувшим голосом.
— А ты, Рон? Ты не захочешь остаться со мной навсегда. У тебя прекрасное чувство юмора и очаровательная улыбка. В твоем присутствии все чувствуют себя непринужденно. А еще — ты самый надежный, добрый, заботливый. В целом мире нет никого, лучше тебя, с тобой любая будет счастлива. Когда-нибудь ты встретишь такую девушку, и у тебя уже не останется времени на меня.
Рон шагнул к ней.
— Клянусь, Гермиона, пока я жив, этого не будет!
Она говорила шепотом, но в ее голосе прозвучал вызов.
— Уверен?
— Да. Навсегда.
Гермиона в свою очередь придвинулась к нему на шаг.
— Насколько я понимаю, мы влюблены друг в друга, — сказала она, глядя прямо в его глаза.
— Похоже на то. У нас теперь все хорошо?
— Да!
Она стояла так близко, что Рон чувствовал ее дыхание. Горло перехватило, он весь напрягся, собираясь сделать следующий шаг, однако Гермиона опередила его — приблизившись, она поцеловала его в щеку.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:19 | Сообщение # 13

Горожанин

Гарри крепко спал, когда Рон растолкал его.
— Гарри, проснись, — потребовал друг.
Поттер резко сел.
— Что случилось? — с тревогой спросил он.
— Я все так и сделал! Прямо как ты сказал! Я все выяснил!
— Что? — Гарри понятия не имел, о чем говорил Рон.
— Гермиона! Я разговаривал с ней и сказал, что она мне нравится!
— Правда?
— Ага! Я понятия не имел, как это сделать, но она сама обо всем догадалась.
— Здорово, Рон, — с облегчением сказал Гарри, ложась обратно, и успокоившись, что ничего опасного не произошло.
— Похоже, это сработало. Кажется, я ей тоже нравлюсь.
— Потрясающе. — Гарри зевнул и закрыл глаза.
— Мы даже поцеловались!
Сон как рукой сняло.
— Ты поцеловал Гермиону? — спросил Гарри.
— Ага, м-м, э-э, вообще-то это она поцеловала меня. По-моему, это у нее был первый поцелуй. А после него, знаешь, нам было так приятно… обоим.
Спать расхотелось. Одно дело, советовать Рону признаться в своих чувствах Гермионе, и совсем другое — представить своих лучших друзей...
— Ты как, не против? — спросил Рон.
— Нет, что ты, конечно, нет. Это прекрасно! Просто я немного устал, вот и все. Я ведь почти не спал последнее время.
— Извини, друг, мне не следовало тебя будить.
— Все в порядке; рад, что у тебя все получилось. Это просто здорово: ты и Гермиона! Я говорил тебе, что все получится.
— Ага, спасибо тебе, ну, за все за это! В общем, теперь ты можешь спать.
Рон лег в кровать. Гарри задернул полог, откинулся на подушку и уставился в потолок. Сна не было ни в одном глазу. Он тяжело вздохнул. «Забавно!», — расстроено подумал он. Ему было необходимо выспаться и уж совсем не хотелось всю ночь лежать без сна, думая о Гермионе с Роном или о том, что у него самого — в этом семестре-то уж точно — нет никакого шанса даже думать о девушках, не то, что поцеловать какую-нибудь из них.
Перевернувшись, он как следует взбил подушку, чтобы было поудобнее, закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. «Я знаю, что могу сделать это», — думал он, стараясь очистить разум, потом стал дышать глубже и провалился в сон.

Утром он чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне. Ребята уже ушли, и Гарри был благодарен за то, что ему дали поспать, так как сон был для него сейчас важнее завтрака. Однако если он поторопится, то еще успеет спуститься в Большой зал и поесть.
Быстро одевшись, он побежал вниз по лестнице. Кое-кто из гриффиндорцев еще сидел за столом, в том числе и Рон с Гермионой, расположившиеся в сторонке. Гарри помедлил, вспомнив, что говорил ему Рон. Сначала он подумал, не приснилось ли ему это, однако первый же взгляд, брошенный на парочку, рассеял эти сомнения.
Они так смотрели друг на друга, что ему стало неловко. Пожалуй, если бы стены замка сейчас рухнули, они навряд ли заметили бы это. Остальные присутствующие с большим или меньшим успехом пытались сдержать смех. Джинни поймала взгляд Гарри и помахала ему рукой.
— Слышал новость, — спросила она, — или попробуешь отгадать?
— Вообще-то Рон уже рассказал мне обо всем прошлой ночью, — сказал Гарри, накладывая себе еду. — Так они что, действительно, э-э-э…
— Заболели? — предложил свою версию Симус. — Угу, я бы так и сказал. Рон не перестает улыбаться, а Гермиона все время хихикает. — Симус явно считал подобное преступное поведение неопровержимым свидетельством сумасшествия.
— Может быть, они хотя бы не будут ругаться? — с надеждой спросил Невилл.
— Трудно сказать, — ответил Дин. — Иногда люди начинают спорить еще больше, хотя в данном случае это вряд ли возможно.
— По крайней мере, за ними забавно наблюдать, — заметила Джинни. — Они, кажется, действительно влюблены друг в друга.
Все дружно закивали, за исключением Гарри, который ел молча. Ни Рон, ни Гермиона не заметили его, а ему почему-то было неудобно подойти к ним, хотя, конечно, было странно оставаться здесь и не обращать внимания друг на друга. Остальные гриффиндорцы начали выходить из зала, и он, быстро доев свой завтрак, присоединился к ним. Ему действительно было нужно прочитать книгу, которую дал Снейп, а с друзьями он мог поговорить и попозже.
Но после завтрака Рон с Гермионой задержались в гостиной только для того, чтобы собрать книги и уйти заниматься в библиотеку. Когда они выходили, Джинни насмешливо заметила, что не верит в это ни на йоту.
Гарри с головой погрузился в занятия: прочитал книгу Снейпа, сделал задание по защите, а к обеду почти закончил эссе по зельям. Однако когда он пришел обедать, ни Рон, ни Гермиона так и не появились, и он решил, что было бы глупо бродить тут в ожидании их прихода.

Дело шло к вечеру, когда все собирались в гостиной. Гарри уже сделал все свои задания и начал перечитывать данную Снейпом книгу, когда его друзья, наконец, вошли в гостиную.
— Привет, Гарри. Что читаешь? — спросила Гермиона.
— Это для Снейпа.
Ему хотелось остаться с ними наедине и рассказать о последних занятиях со Снейпом, о новой силе, которую он познал в себе, и о новых страхах, появившихся из-за этого. Ему не хватало юмора Рона и рассудительности Гермионы, чтобы обдумать последние события. Но Рон обнимал Гермиону за талию, и Гарри подумал, что это не самое подходящее время для обсуждения его проблем. Вместо этого он прервал свое чтение и они втроем присоединились к Джинни, игравшей с Дином в подрывного дурака.
Вечер прошел весело, а когда пришло время ложиться спать, разговор свернул на то, что было на уме у всех мальчишек.
— Ну, Рон, давай, колись, — сказал Дин, — какая она?
— Что ты имеешь в виду? — невинным тоном спросил Рон. — Ты же знаешь Гермиону.
— Но не так хорошо, как ты, — подначивал Дин.
Рон метнул на него уничтожающий взгляд.
— Мы просто поцеловались.
— Говорят, можно много сказать о девушке, судя по тому, как она целуется, — встрял Симус.
— Я и так хорошо знаю Гермиону, спасибо за беспокойство, — ответил Рон, забираясь в кровать.
— Да ладно тебе, Рон! — не унимался Дин. — Ты ведь не из тех, кто не рассказывает о своих девчонках!
— Спокойной ночи, — улыбнулся Рон и задернул занавеску.
— Ну и тип! — возмутился Дин и резко задернул свой полог. Остальные тоже стали укладываться спать.
Гарри тоже лег, но, в отличие от Дина, он был очень благодарен Рону за то, что тот не стал трепаться.
Следующая неделя оказалась непростой для Гарри. Несмотря на то, что он, Рон и Гермиона занимались своими обычными делами, их отношения все-таки изменились. Дело не в том, что теперь они не скрывали при нем своих нежных чувств, этого не было. Зато появилось что-то другое, неуловимое: случайное прикосновение, чуть меньшее, чем прежде, расстояние между ними, что-то очень личное в их улыбках, что не было предназначено для Гарри. В результате он чувствовал себя ужасно одиноко, а хуже всего было то, что его друзья, казалось, ничего не замечали.

Был субботний полдень, и Рон ждал Гермиону возле класса Арифмантики, в котором девушка проводила большую часть выходных, работая над совместным проектом. С тех пор, как две недели назад они официально начали встречаться, Рон взял за правило ждать подругу здесь. Двери открылись, и вышли несколько студентов. Энтони Голдштейн дружелюбно улыбнулся Рону, и тот умудрился ответить тем же, несмотря на всколыхнувшуюся ревность. В конце концов, вышла и Гермиона, нагруженная таким количеством книг, что хватило бы на небольшую библиотеку.
— Гермиона, что это? — спросил Рон.
— В основном — материалы для нашего проекта, — ответила та, пытаясь поправить сваливающуюся сумку и удержать стопку книг так, чтобы они уравновешивали друг друга. — Нам многое нужно было сделать сегодня. А остальное — для занятий с тобой и Гарри.
— Я думал, мы занимаемся только Чарами и Историей, — заметил Рон.
— Я предпочитаю быть готовой ко всему.
Рон покачал головой. Некоторые вещи не меняются.
— Давай я возьму что-нибудь, — сказал он, пытаясь взять стопку книг из рук девушки.
— Не надо, Рон, — запротестовала Гермиона, — я справлюсь.
— Конечно, справишься. Просто я не хочу выглядеть невоспитанным болваном, идя за тобой по замку налегке, — ответил Рон, отбирая у нее книги. — Это абсолютно эгоистичное желание.
Гермиона придвинулась ближе.
— Думаю, немного эгоизма я смогу пережить, — она легко коснулась его губ поцелуем. — Пойдем. Мы должны встретиться с Гарри в библиотеке.
Они спустились вниз и даже не заметили Гарри, который вошел в холл и остановился в паре шагов от них. Он смотрел им вслед, а когда друзья скрылись из виду, повернулся и направился обратно в Гриффиндорскую башню.
— Где ты был? — спросил Рон, когда тем же вечером на ужине они с Гермионой сели напротив Гарри. — Мы же хотели позаниматься в библиотеке?
— Я, наверное, забыл, — ответил Гарри. — Простите.
— Да все нормально, приятель, но ты пропустил краткий рассказ Гермионы о восстании великанов в 1390 году. Передай картошку, пожалуйста, — Рон повернулся к Гермионе. — Честное слово, не думаю, что без тебя я бы пережил уроки Бинса.
— Конечно, пережил бы. Честно говоря, ты знаешь предмет. Не понимаю, зачем тебе было слушать, как я бубнила об этом.
— Мне просто нравится слушать твой голос, — Рон придвинулся к девушке, — По сравнению с Биннсом, ты совсем не скучно рассказываешь.
— Если это комплимент, то очень жалкий, — сказала Гермиона, пытаясь выглядеть уязвленной. Рон усмехнулся.
— Похоже, я обязан найти способ исправить это?
Гермиона вздернула подбородок, но не смогла сдежать улыбки.
— Безусловно.
— Знаете, у меня занятие со Снейпом, так что я лучше пойду, — сказал Гарри, вставая из-за стола.
— Хорошо, увидимся позже, — машинально отозвался Рон, почти не глядя на него.
Гермиона только улыбнулась куда-то в его сторону, и Гарри, надувшись, пошел прочь. Предполагалось, что Рон и Гермиона его лучшие друзья, но сейчас они вообще перестали замечать его. Ему все чаще было неуютно в их обществе, хотя, разумеется, он не мог сказать им об этом.
Время урока еще не наступило, и Гарри отправился побродить по замку, пытаясь успокоиться, но настроение только ухудшилось. Он устал обходиться без свободного времени, устал от видений и ночных кошмаров, устал от всеобщих ожиданий, но больше всего он устал от того, что ему не с кем было поговорить.
Он всерьез подумывал написать Ремусу. Гарри был уверен, что старый друг отца ему посочувствовал бы, но Ремус наверняка был занят делами Ордена, так что ему хватало более важных забот. Кроме того, написать письмо — это не совсем то, что ему было нужно. Ему хотелось выговориться. Он больше не мог держать в себе свои переживания. Может Снейп и умел это делать, а вот у него не получалось.
В конце концов он направился в сторону подземелий. Гарри знал, что Снейп не обрадуется, но его это не заботило. Если Снейп вышвырнет его, будет неплохо — все равно эти уроки не очень-то помогают. В последние недели в деятельности Пожирателей наблюдалось некоторое затишье, что позволило Гарри отдохнуть от видений, но то немногое, что ему пришлось наблюдать, было, как и прежде, ужасным.
Гарри вошел в кабинет учителя зелий и сел на обычное место. Снейп взглянул на него из-за нагромождения исписанных свитков и нахмурился.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил он.
Гарри закатил глаза. За последние месяцы он научился немногому, зато Снейп довел до совершенства способность оценить его состояние одним беглым взглядом.
«Хотел бы я, чтобы мои друзья знали меня так же хорошо!» — зло подумал Гарри. Но вслух ответил только:
— Ничего, сэр. Со мной все в порядке.
Снейп отложил перо и раздраженно качнул головой.
— Поттер, вам еще раз напомнить, что контроль над вашими эмоциями – это первый шаг в освоении как оклюменции, так и легилименции?
— Я помню, сэр.
— Тогда объясните, зачем вы тратите мое время?
Выражение лица Снейпа было суровым, в его глазах не было и намека на сочувствие. Гарри ощутил знакомый всплеск ярости и вскочил на ноги.
— Прошу прощения, что потратил ваше время, профессор, — буркнул он раздраженно, и поспешил к выходу, пока Снейп не остановил его.
— Даже не пытайтесь выйти отсюда, Поттер, — произнес Снейп угрожающе тихим тоном.
Гарри оглянулся на профессора.
— Почему нет? Вы сказали, я трачу ваше время. Уверен, вы можете заняться чем-то более интересным. Сэр.
Снейп вышел из-за стола и подошел вплотную к Гарри.
— Сядьте.
Несколько мгновений Гарри пристально смотрел на учителя, потом тяжело опустился на стул, уставившись на бутыль с пометом летучих мышей, стоявшую на краю стола.
Снейп сложил руки на груди и сердито посмотрел на Гарри.
— Поттер, вы замкнуты и расстроены уже много дней. Это продолжается слишком долго. Что происходит?
— Ниче…
— И не говорите «ничего».
Гарри вздохнул и посмотрел на Снейпа.
— Ничего, в чем вы могли бы мне помочь.
Губы Снейпа изогнулись в усмешке.
— Помочь вам, Поттер? Не помню, чтобы я говорил о помощи. Просто я хочу, чтобы вы наконец-то поняли: если вы думаете, что можете приходить ко мне на занятия для того, чтобы хандрить здесь, вы глубоко ошибаетесь. Если вы собираетесь приносить свои личные проблемы с собой, вы должны мне о них рассказывать. Возможно, это подтолкнет вас в дальнейшем оставлять их за пределами класса.
Гарри уставился на Снейпа. Он что, серьезно? Гарри не собирался объяснять профессору все о Роне и Гермионе. Снейп не сможет понять. Кроме того, во всем мире не было менее способного на сочувствие человека.
— Вам действительно больше нечем заняться, кроме как мучиться из-за романтических отношений Уизли с Грейнджер? — спокойно спросил Снейп.
Гарри в изумлении распахнул глаза.
— Неужели вы думали, я не замечу? — продолжил Снейп с обычной презрительной усмешкой. — Они даже не пытаются это скрывать. И как долго вы собираетесь позволять подобной чепухе вас мучить?
— Это не чепуха, — запротестовал Гарри. — Они мои лучшие друзья и они смотрят сквозь меня, будто я больше не существую.
— А кто в этом виноват?
— Что?
— Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер не специально игнорируют вас. У них временное помрачение из-за гормонального взрыва. Безусловно, отвратительное, но не такое уж редкое явление в их возрасте. И это только ваш выбор — сбегать и замыкаться в себе. Что такого случилось этим вечером? Разве они отказались спуститься с вами к ужину? Честно говоря, если это так волнует вас, поговорите с ними, но прекратите скулить, как брошенный щенок, жалея себя. Вы не можете позволить себе роскошь потакать своим слабостям, и я устал мириться с этим!
Гарри в ступоре смотрел на Снейпа, гадая, беспокоился ли этот человек о ком-нибудь хоть раз в жизни. Вероятнее всего, нет.
— Извините, профессор, если мои проблемы вас раздражают, но не думаю, что я нуждаюсь ваших советах.
— Думаете, вы единственный человек из живущих, чью дружбу разрушил любовный роман? Или вы просто ревнуете, оттого что перестали быть центром их вселенной? — продолжал насмехаться Снейп.
— Я не ревную! — сердито ответил Гарри.
— Так и есть. Вы ревнуете к тому, что они имеют наглость быть счастливыми в тот момент, когда вы так несчастны, и что их жизнь не сводится только к тому, чтобы беспокоиться о вас.
Гарри вскочил на ноги.
— Это неправда!
— Неужели? — усмехнулся Снейп. — Тогда в чем проблема?
Поттер злобно смотрел на преподавателя. По правде говоря, этот человек был слишком близок к истине. Не один раз Гарри ревновал своих друзей, да и как же иначе? Но это было только малой частью всего. Мальчик не знал, как выразить свои ощущения, и чувство неудовлетворенности вплеснулось наружу.
— Поскольку у вас, профессор, нет друзей, сомневаюсь, что вы в состоянии понять, — холодно сказал Гарри.
— Понять что, Поттер? — спросил Снейп, подхватывая его тон. — Одиночество? Или вес бремени, которое нельзя ни с кем разделить?
Гарри застыл пораженный, его ярость уступила место какому-то непонятному страху. Снейп знал, что он испытывает. Более того, он понимал. Гарри не мог сказать точно, почему, но это его ужасно встревожило.
— Что же будет дальше, Поттер? — спросил Снейп. — Вы собираетесь упиваться жалостью к себе и позволите своим эмоциям управлять вами, или предпочтете их контролировать?
— У ведь меня нет выбора, сэр?
— Да, если вы хотите справиться с вашими видениями.
Гарри медленно кивнул.
— Хорошо. Давайте начнем.
Было очень поздно, когда Гарри наконец вернулся в Гриффиндорскую башню. Этим вечером Снейп был особенно жесток, и голова Гарри просто раскалывалась, но он не так уж плохо справился. Несомненно, он значительно продвинулся в Окклюменции. К сожалению, ему все еще не удавалось выбраться из памяти Снейпа во время сеансов Легилименции. С огромным облегчением он понял, что несмотря на упавшее настроение, он справился не хуже, чем обычно, и в нормальных обстоятельствах радовался бы, но этим вечером воспоминания о разговоре со Снейпом не отпускали его.
«Одиночество и вес бремени, которое нельзя ни с кем разделить». Нельзя было лучше подытожить то, что мучило его душу. Но как Снейп смог настолько точно определить его чувства, когда он сам был не способен на это? И почему никто другой даже не попытался это сделать?
Это было несправедливо. Единственный, кто смог понять, что ему приходится испытывать, был последним человеком, с которым он согласился бы обсуждать это. Снейп был холоден и неприступен как всегда. Почему это не мог оказаться кто-то, кто не усложнял бы его жизнь при любой возможности?
Гарри прогнал эти мысли. Хватит жалеть себя! Снейп был прав — это не поможет.
Рон и Гермиона еще не спали, когда он пришел в факультетскую гостиную. В последнее время они долго разговаривали здесь по вечерам. Гарри даже не узнал их, направившись к лестнице. Голос Рона, окликнувшего его, застал его врасплох.
— Гарри, дружище, у тебя все в порядке?
Гарри обернулся, готовый отмести все вопросы и идти спать, но слова Снейпа неожиданно всплыли в памяти. «Это только ваш выбор — сбегать и замыкаться в себе». Он посмотрел на друзей. Снейп был прав. Они не пытались причинить ему боль.
— Что-то не так? — спросила Гермиона.
Гарри подошел и сел напротив друзей.
— Да, — сказал он. — Я вел себя как последний придурок и прошу прощения.
— Что? — воскликнула Гермиона. — Ты вовсе не…
— Он самый, просто ты не заметила, — перебил ее Гарри. — Было очень трудно привыкнуть, что вы двое теперь вместе. Не то чтобы я не рад за вас, еще как рад! Но полагаю, я чувствую себя немного… лишним.
— Ох, Гарри! Мы вовсе не хотели, чтобы так думал, — Гермиона вздохнула. — Я признаю, что мы игнорировали тебя, но мы не знали, что это имеет для тебя значение.
— В каком смысле?
— Ты был как будто за тысячу миль от нас с самого лета, — ответил Рон. — Ты почти не разговаривал с нами, не хотел ничего рассказывать. Как будто ты в своем собственном мире и не желаешь никого туда впускать.
— Я знаю, ты просто не хочешь, чтобы мы за тебя беспокоились, — добавила Гермиона. — Но мы друзья, Гарри. Что бы ни волновало тебя, ты не сможешь скрывать это вечно.
— И если мы не обращаем на тебя внимания, просто скажи, что мы болваны, — вставил Рон. — Со всеми бывает.
Гарри рассмеялся.
— Ну, хорошо, так и сделаю, — сказал он. — И еще, мне действительно нужно поговорить с вами.
Он начал рассказ о своих уроках, о том вечере, когда он напал на Снейпа и о том, что, кажется, ему не удается контролировать собственное сознание. Рон и Гермиона слушали молча, пока Гарри не остановился.
— Я просто боюсь, что никогда не научусь этому, — закончил он.
— Конечно научишься, Гарри! — ответила Гермиона так уверенно, будто возможности провала даже не существовало, — легилименция — очень сложный раздел магии, а ты изучаешь ее совсем недавно. Дай себе немного времени.
— Кроме того, — добавил Рон, — если бы ты был действительно безнадежен, Снейп не стал бы возиться с тобой. Ты же знаешь, он не будет делать поблажек.
— Это точно, — согласился Гарри.
— Просто делай все что можешь, и все будет в порядке, — сказала Гермиона.
Гарри улыбался в ответ на ее пылкие подбадривания. Получив возможность высказаться о своих проблемах, он чувствовал себя гораздо лучше. Было похоже, словно с его плеч свалился тяжелый груз. Спать он пошел, чувствуя себя счастливее, чем все предыдущее время. Устроившись под одеялом, он снова вспомнил слова Снейпа. «Одиночество и вес бремени, которое нельзя ни с кем разделить». Ничего не могло быть хуже, и Гарри пообещал себе, что не попадется в ту же ловушку снова. Он вовсе не один. У него есть друзья, которые помогут ему нести эту ношу.
Гарри умиротворенно закрыл глаза, но потом снова распахнул их. Его посетила неожиданная мысль. Что делает Снейп, чтобы справиться со своим одиночеством и своей ношей? Гарри не мог представить себе, чтобы этот человек стал бы рассказывать свои сомнения и страхи другому, пусть даже Дамблдору. Но ведь Гарри знал, что они существуют. Иногда он почти мог чувствовать их, к тому же этим вечером Снейп слишком хорошо понимал его проблемы.
Гарри отогнал провокационные мысли прочь. Проблемы Снейпа его не касаются. Для беспокойства хватает и своих. Он снова закрыл глаза снова и расслабился, а вскоре уже мирно дремал.

С момента первого вторжения в память Снейпа, едва не приведшего к его смерти, прошел целый месяц. К счастью, подобное больше не повторялось, но Гарри быстро понял, что легилименция значительно труднее окклюменции.
— Поттер, одно дело — неловко барахтаться в чужих мыслях, — нетерпеливо втолковывал Снейп, — и совершенно другое — уметь тонко и изящно контролировать связь. Вам нужна абсолютная концентрация, совершенный контроль.
Сказать было легче, чем сделать. Изучить основы окклюменции оказалось довольно просто, как только Гарри постарался это сделать. По сравнению с ней, изучение легилименции шло медленно и утомительно. У Гарри больше не было сложностей с проникновением в сознание Снейпа, но когда он там оказывался, воспоминания кружили его в каком-то непонятном водовороте, и он был не в состоянии высвободиться. Хуже всего было то, что теперь Гарри знал об учителе зельеварения гораздо больше, чем когда-либо хотел узнать, и это сильно смущало. Естесственно, Снейп был не более счастлив от этой вынужденной откровенности, чем Гарри.
— Поттер, это просто невероятно! — жаловался учитель. — Вы сами посылаете заклинание! Как вы можете не контролировать его?
Слушая привычную критику, Гарри только вздыхал, изучая потолок из лежачего положения, в котором оказался, в очередной раз выброшенный из мыслей Снейпа.
— Профессор, вам не приходило в голову постелить в кабинете ковры? — спросил он, пытаясь избежать обсуждения своего последнего провала. Последовала пауза, во время которой Снейп, казалось, изучал его.
— Я варю зелья, мистер Поттер. Ковры были бы крайне непрактичны.
— Вы могли бы наколдовать несколько только на время наших уроков, — предложил Гарри, держась за живот и даже не пытаясь подняться. — Учитывая как часто я падаю на пол, это могло бы помочь. Люди начитают спрашивать, почему я все время в синяках.
— Можете сказать им, что занятия по зельям очень опасное дело. Собираетесь лежать так весь вечер?
— Не знаю, сэр. Собираетесь снова швырнуть меня на пол?
— Это, мистер Поттер, зависит исключительно от вас, — спокойно ответил Снейп, протягивая руку. Гарри взял ее и позволил Снейпу поставить себя на ноги.
— Поттер, в чем дело? — устало спросил Снейп. — Мои воспоминания настолько вас завораживают, что вы не можете оторваться? Я думал, что новизна уже стерлась к этому моменту.
— Я не знаю! — ответил Гарри с неудовлетворением в голосе. — Я просто не знаю, как выбраться.
Снейп вздохнул и потер глаза.
— Хорошо, — сказал он, — попробуем еще раз, готовы?
Они встали друг перед другом. Гарри сделал глубокий вдох и поднял палочку. «Legilimens!»
Он стоял на коленях на какой-то лесной поляне. Была ночь. Сбоку от него горел костер, бросая длинные тени на площадку, простиравшуюся перед ним. Он был окружен фигурами в длинных черных мантиях и серебряных масках — Пожиратели Смерти. Прямо перед ним стоял Волдеморт. Гарри не испытывал ужаса, только нервное ожидание.
— Северус! — обратился к нему Волдеморт, — для тебя наступило время занять свое место среди моих верных приверженцев. Ты готов?
— Готов, — он протянул обнаженную руку, и Волдеморт поднял палочку.
Гарри было довольно сложно отделить свои собственные эмоции от тех, что принадлежали Снейпу из воспоминания. Ужас и страх, покорность и согласие слились воедино в его голове. Затем Волдеморт кончиком своей палочки коснулся бледной чистой кожи предплечья, и все мысли исчезли в ослепительно жгучей боли, хуже которой Гарри не приходилось испытывать. Это была не просто физическая боль. Пытка, казалось, проникла в сознание, опутывая невидимыми узами его душу. Это была ошибка. Он не хотел, чтобы это с ним случилось, но не мог остановить происходящее. Он не мог кричать, не мог даже дышать. В какой-то момент Гарри понял, что умирает, и обрадовался долгожданному избавлению. Смерть была желанным выходом, гораздо лучше, чем рабство.
— Готово, — произнес Волдеморт холодным твердым голосом, прозвучавшим так, словно лязгнула захлопнувшаяся дверь.
— Поттер, Поттер, очнитесь!
Гарри открыл глаза. Он снова лежал на полу. Снейп стоял возле него на коленях и выглядел более потрясенным, чем когда-либо. Воспоминание о поляне промелькнуло в голове Гарри. Он издал полузадушенный всхлип, перекатился на живот и встал на колени, сжимая левое предплечье. Еще один звук — наполовину стон, наполовину рыдание —вырвался у него, и он рухнул бы снова, если бы Снейп не обхватил его сзади за плечи.
Гарри вырвало.
Когда рвотные позывы закончились, он закрыл глаза и обвис на Снейпе, слишком вымотанный, чтобы беспокоиться о том, что профессор может о нем подумать.
— Поттер, да что с вами такое?! Зачем вы это терпели?
— Я не знал, как это остановить, — тупо ответил Гарри, — я знаю, что должен был, но у меня не получилось, так что не надо снова говорить про это, ладно?
Последовала долгая неловкая пауза, затем Снейп сказал:
— Мне не следовало проводить вас через это. Я думал, что если воспоминание будет достаточно отвратительным, вы сможете вырваться.
Гарри посмотрел на Снейпа. Это было извинение? Потом до него дошел смысл сказанного.
— Вы можете контролировать то, что я вижу?
— Конечно, Поттер. В этом смысл окклюменции, если вы помните. Я могу увести вас от определенных воспоминаний и направить к другим.
Гарри отсутствующе кивнул.
— Теперь соберитесь, — сказал Снейп. — Это не реальность, это только воспоминание.
Гарри посмотрел в глаза учителю.
— Для вас это было по-настоящему, — прошептал он. На этот раз отвернулся Снейп, не выдержав его взгляда.
— Это было очень давно.
— Сколько вам было лет? — вопрос сорвался с губ до того, как Гарри понял, о чем спросил. Снейп немного помедлил, прежде чем ответить.
— Семнадцать.
Гарри пришлось снова справляться с тошнотой.
— Профессор, у вас еще осталось то зелье, что вы давали мне раньше? Боюсь, оно сегодня мне понадобится.
Снейп кивнул, молча поднялся и вышел. Гарри глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Его бросало в жар, и он был слишком измучен, чтобы встать с пола. Одна единственная мысль крутилась в его голове. Семнадцать. Он был только на год старше, чем я сейчас.
Снейп вернулся и молча протянул Гарри бокал. Тот взял его, выпил все и вернул, не глядя на профессора. Закрыв глаза, он позволил зелью подействовать. Было слышно, как Снейп опустился на стул перед ним, как прошептал очищающее заклинание, чтобы убрать с пола следы рвоты. Удивительно, но молчание между ними совсем не было неловким.
— Профессор, что, если я не смогу этому научиться? — спросил Гарри.
— Вы волшебник, мистер Поттер, вы научитесь. Просто одним это дается труднее, чем другим.
— Почему вы в этом так уверенны?
— Я знаю ваше сознание. Знаю, на что вы способны. Нет причин, почему вы бы не смогли это освоить.
Хотел бы Гарри быть настолько уверенным. Но если он так и не научится выходить из сознания, которое просматривает, к чему это может привести?
— Профессор, почему вы?.. — Гарри остановился. Он почувствовал, что задать вопрос, который его интересовал, было бы неуместно. Но Снейп угадал, что он хочет спросить.
— Почему я что, мистер Поттер? Почему я стал Пожирателем Смерти?
Гарри поднял глаза.
— Почему вы стали шпионом?
— Потому что это казалось правильным поступком.
— И только?
— А какая еще может быть причина? Почему вы делаете то, что делаете? Зачем идете трудным путем, когда рядом есть более простой?
— Чаще всего у меня нет выбора, — тихо ответил Гарри.
— Всегда есть выбор, Поттер, просто не всегда приятный. А сейчас вам стоит пойти спать.
— Да, сэр, — согласился Гарри, поднимаясь на ноги. — Доброй ночи, профессор.

Несколькими днями позже после ужина в гриффиндорскую гостиную вошла профессор МакГонагалл.
— Пожалуйста, прошу внимания. Те, кто собирается остаться в школе на Рождественские каникулы, поднимите руки.
Несколько студентов подняли руки, то же самое сделал и Гарри.
— Только не в этот раз, приятель, — сказал Рон, опуская его руку, — в этом году ты едешь в Нору на традиционное Рождество Уизли! Мама уже все уладила с Дамблдором.
— Правда? — спросил Гарри. — Почему ты мне не сказал?
— Ну, мы хотели быть уверены, что все получится, прежде чем что-то рассказывать, — ответил Рон. — Ведь ты хочешь поехать, правда?
— Не будь идиотом, Рон, — рассмеялся Гарри. — Конечно, хочу! Не могу дождаться!
— Замечательно! Гермиона тоже приедет, и даже Чарли вернется из Румынии! Не будет ничего сверх обычного, но мы всегда отлично проводим время.
— Звучит превосходно! — ответил Гарри. Перспектива провести Рождество с семьей Уизли здорово подняла ему настроение.

— Куда вы собираетесь? — Снейп пришел в ужас.
— К Рону на Рождество, — повторил Гарри, пораженный его реакцией.
— На две недели? — тон Снейпа не оставлял никаких сомнений, что он считает эту идею сумасшедшей.
— Это Рождество! Имею я право на праздник?!
— Ну, если для вас это важнее здравого рассудка!
— Я думаю, моему рассудку будет только лучше, если я ненадолго исчезну из школы. В любом случае, вы должны радоваться, что отдохнете от меня.
— Да, Поттер. Гораздо удобнее тратить мои вечера на вас во время учебного года, когда я должен еще и преподавать. Честное слово! Почему я вообще беспокоюсь о вас? Но, конечно, делайте, как вам нравится! Вы всегда так делаете. Есть ли смысл напоминать вам, что нужно тренироваться, пока вы будете в отъезде, или в вашем плотном расписании не найдется для этого времени?
— Я буду заниматься. Обещаю.
— Посмотрим, когда вернетесь.
Гарри покинул кабинет Снейпа и пошел по коридору в крайнем раздражении. Только из-за того, что у Снейпа нет нормальной жизни, он думает, что и у других ее тоже не должно быть?! Гарри заслужил этот праздник. Ему это нужно. И нет ни одной причины, почему он должен чувствовать себя виноватым.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:21 | Сообщение # 14

Горожанин

Глава 5. Рождество в "Норе"

N.B.: Дорогие читатели!
Мы, переводчики, знаем, как вы ждете обновлений "Врага внутри". К сожалению, нас трое, а гамма и бета - по одному человеку со своей загрузкой и обстоятельствами. Да, они много делают для фика и довольно много правят, поэтому обойтись без них, дорогих, мы не можем. Но у нас есть предложение: мы можем выкладывать неотгаммленые и неотбеченые главы, а потом заменять их на готовые. Конечно, качество перевода будет чуть хуже (сейчас в таком "сыром" виде мы на пробу выложили пятую главу), но вы получите довольно частые регулярные обновления и весь текст главы. Просим в комментариях высказаться за или против.
Мы всегда рады вашим комментарием, они вдохновляют нас на труд.
Ваши переводчики.

Наконец настало время отправляться на Рождественские каникулы. Все пребывали в отличном настроении, а Гарри и думать забыл о своих проблемах, в то время, как поезд увозил его, Рона, Гермиону и Джинни в Лондон, где мистер Уизли с женой встретили их на вокзале. Миссис Уизли по очереди обняла каждого из них. Затем все они втиснулись в машину, одолженную отцом Рона в Министерстве, и поехали в направлении Оттери-Сент-Кэчпоул.
Когда они подъехали к Норе, уже стемнело. В саду Фред и Джордж демонстрировали Чарли, вернувшемуся этим утром из Румынии, свои самые эффектные изобретения. Старший брат был под впечатлением предпринимательских талантов и успехов близнецов.
— Подумать только, а ведь мама не хотела, чтобы мы открывали магазинчик вредилок, — с невинным видом сказал Фред, убедившись, что мама слышит его слова.
— Ну, раз это приносит вам честный доход… — фыркнула миссис Уизли. — Было бы здорово, если бы вы хоть иногда бывали дома, вместо того чтобы болтаться там целыми днями. Честное слово, вы просто поселились в этом магазине.
— Мам, ты же знаешь, почему мы все время там, — сказал Джордж. — Нам с Фредом нужно обогнать конкурентов, а выкроить время для разработки новых товаров можно только после работы.
— Что ж, каждому свое, полагаю. Это ваше дело.
— Именно, и дело процветающее, — сказал Фред. — Мы наняли помощника на время праздников, но даже с ним едва справляемся с заказами.
— Думаешь, вам может понадобиться помощь летом? — спросил Рон. — За плату я готов наняться.
— А для чего тебе деньги, братишка? — спросил Фред.
— На какие-нибудь реликвии от «Палящих Пушек»? — предположил Джордж.
— Я понял, он хочет запастись полной коллекцией Волшебных Вредилок Уизли и думает, что получит скидку, если будет на нас работать, — подначил Фред.
— Да нет, он же понимает, что мы не будем настолько щедрыми, — вставил Джордж. — Знаешь, я думаю, что у него новое увлечение.
— Невозможно! — в притворном изумлении воскликнул Фред. — Это не может быть что-то кроме квиддича, я уверен!
— Еще как может! — настаивал Джордж. — Из достоверных источников мне стало известно, что малыш Ронни сражен в битве с прекрасным полом.
— Что?! Наш малютка-братец? — спросил Фред. — Ах, как быстро растут дети!
— Да заткнитесь, вы оба! — вспылил Рон.
— Ага, мы задели его за живое, — возликовал Джордж.
— Гермиона, неужели это правда? — спросил Фред. — Мы слышали, ты симпатизируешь этой несчастной пародии на парня.
— Ты всегда казалась такой умной девушкой, — добавил Джордж.
— Отстаньте от нее! — рассердился Рон. — Ладно, когда вы со мной ведете себя как придурки, но Гермиону-то оставьте в покое!
— Рон! — раздраженно вмешалась девушка.
— Что? Я же защищаю тебя!
Фред с Джорджем покатились со смеху.
— Черт побери, Рон, ну ты и разошелся! — откровенно веселился Фред.
— Послушай, приятель, — Джордж приобнял Рона за плечи, — дела обстоят вот каким образом. Гермиона нам все равно что сестра, уже с давних пор, если ты еще не заметил.
—Не говоря о том, что в будущем она может стать нашей невесткой, — подмигнул Фред.
— И мы оскорблены предположением, что нам не следует относиться к ней именно таким образом, — сказал Джордж.
— Только полный болван не заметит, что мы шутим, — многозначительно добавил Фред.
— Кроме того… — начал Джордж.
— Кроме того, — перебила его Гермиона, — рыцарство это, конечно, очень мило, но я и сама в состоянии справиться с этими двумя, если они уж слишком разойдутся, так что не надо меня защищать.
Рон как-то стушевался, а близнецы радостно заухмылялись.
— Вот видишь, — сказал Фред Рону, — Гермиона не возражает. А сейчас не пойти ли нам в дом посмотреть, что мама готовит на ужин?
— Пока мы ждем, можно рассказать несколько потрясающих историй, Фред, — предложил Джордж.
— Превосходная идея, Джордж! — согласился Фред. — Не говоря уж о том, что у нас есть очаровательные семейные фотографии, которые Гермиона просто обязана увидеть, прежде чем строить твердые планы на будущее.
Рон побледнел.
— Вы же не станете?..
— Рон, — с обидой в голосе, произнес Джордж, — как ты можешь спрашивать? Конечно, станем.
— Пойдем, Гермиона, милая,— Фред подал девушке руку.
— Мы все тебе расскажем о нашем маленьком братике.
Гермиона кинула на Рона озорной взгляд.
— Почему бы нет?
Они втроем, взявшись за руки, направились к дому, причем близнецы уже кормили девушку байками о младенческих годах Рона.
— Надо было остаться в школе, — простонал парень. — О чем я только думал?
— Все нормально, Рон, — сочувственно произнес Гарри. — Перестань. Пойдем в дом, посмотрим, чем все занимаются.

Следующие несколько дней были заняты бесконечными делами. Гарри, Гермиона, Рон и Джинни помогли миссис Уизли установить Рождественскую ель. Это было первое настоящее Рождество для Гарри, и все происходящее его очень увлекало. Мистер Уизли обрадовался его энтузиазму и, перебирая елочные украшения, пересказывал события прошлых рождественских праздников. Он даже показал Гарри, как создавать маленькие мерцающие огоньки на ветках. Елка получилась потрясающей, гораздо лучше, чем та блестящая искусственная подделка, которую Десли вытаскивали каждый год из подвала.
После этого все занялись работой по дому. Развешивали венки на окнах и омелу над дверными проемами, отчего с Рон периодически заливался румянцем.

Миссис Уизли взяла на себя уборку и готовку, что означало бесконечный поток пирожков и пудингов для друзей и родни. Чарли вызвался помочь и отвезти все это в деревню, чтобы отправить почтой, что вызвало облегчение у Гарри, который был уверен, что Эррол не переживет, если ему придется доставлять такое количество посылок.

Близнецы появлялись нечасто, слишком занятые в своем магазине в период рождественских распродаж. Но когда они приходили, то обычно скрывались в дальних уголках дома, о чем-то шепчась над семейными фотоальбомами. О своих планах они не рассказывали, но Гарри подозревал, что готовится какая-то каверза для Рона.

В рождественский сочельник приехал Билл вместе с Флер Делакур.
— Здг’аствуйте,— поприветствовала всех француженка, — Рон, ‘Арри. ‘Ада вас снова видеть.
Гарри обратил внимание, что, глядя на Рона, невозможно было представить, что еще пару лет назад он был страстно увлечен этой девушкой. Гермиона без сомнения тоже заметила это, потому что поздоровалась с Флер довольно тепло.
— Перси не приедет? — тихо спросил Гарри у друга.
— Нет, — тем же тоном ответил Рон. — Он все еще не общается с родителями. Слишком горд, чтобы признать, что совершил ошибку, поддерживая этого идиота Фаджа! Мама притворяется, что ей все равно, но я точно знаю, что это не так, особенно на Рождество, когда все собираются здесь. Ну, в этот раз он хотя бы не прислал обратно свой свитер, это уже что-то.
— Ужин готов, — позвала миссис Уизли.
Все поспешили на кухню, площадь которой по такому случаю немного увеличили, чтобы вместить всех желающих попробовать каждое из потрясающих блюд, приготовленных Молли, за одним столом.
К концу ужина Гарри не мог больше съесть ни кусочка. Он помог убрать со стола, а потом вышел в сад. Стояла ясная, холодная ночь. Сметя со скамейки снег, Гарри устроился на ней и стал смотреть на мерцающие над ним звезды. Из дома позади него доносились голоса и смех, и он не мог вспомнить, был ли он когда-либо настолько счастлив.
— Все в порядке?
Гарри вздрогнул. Он не слышал, как подошла Джинни.
— Да. Мне просто стало жарко, и я решил проветриться.
Девушка села рядом.
— Мне тоже нравится это место. Здесь так мирно. Легко забыть обо всех проблемах.
— Да, — согласился Гарри. — Кстати, как ты думаешь, что Фред и Джордж задумали сделать с теми старыми фотографиями?
— Не знаю, но это как-то связано с желанием подшутить над Роном. Они действительно устроили ему веселую жизнь.
—Да, но Гермионе это, кажется, нравится.
Джинни рассмеялась.
— Точно. Она говорит, что Рон заслужил это за то, что слишком опекал ее.
— Он серьезно влюбился, — улыбнулся Гарри.
— Тебя это не беспокоит?
— Нет, конечно, по-моему, это здорово.
— Я спрашиваю потому, что не так давно ты выглядел очень расстроенным.
— Ну, что-то похожее было, но сейчас все нормально. Кстати, с кем ты теперь встречаешься?
— Я сделала перерыв, — сказала Джинни. — С квиддичем и предстоящими СОВами у меня совершенно нет времени на парней.
Гарри кивнул. Он отлично понимал ее.
— А как ты? — спросила Джин. — Тебе кто-нибудь нравится?
— Я? — рассмеялся он. — У меня не было случая даже задуматься об этом. Кроме того, все свободное время я провожу со Снейпом.
Джинни поморщилась.
— Как все продвигается, кстати?
— Иногда мне кажется, что что-то получается, а иногда я уверен, что никогда не смогу справиться с этим.
— А сам Снейп? Наверное, ужасно учиться у него.
— Все не так плохо, — быстро ответил Гарри, не желая, чтобы Джинни начала его жалеть, в следующую же секунду осознав, что сказал правду.
— Поначалу было плохо, — парень заговорил спокойнее. Он никогда не задумывался раньше, на что похожи его уроки со Снейпом. — Но, думаю, мы притерлись друг к другу. В каком-то смысле…
Гарри оборвал себя, не уверенный, что ему следует высказать эту мысль до конца, но Джинни переспросила:
— Что — «в каком-то смысле»?
— Иногда с ним легче, чем с другими.
Джинни озадаченно посмотрела на него.
— Почему?
— Потому что мне не нужно притворяться, будто у меня все хорошо, когда это не так. Не нужно все объяснять. Есть некоторые вещи, о которых я не могу говорить, Джинни. Мне сейчас слишком тяжело и чем больше за меня волнуются, тем тяжелее становится. А Снейп меня не жалеет и не беспокоится обо мне.
Джинни задумчиво кивнула.
— Думаю, в этом есть смысл. Просто не забывай, что у тебя много друзей, Гарри, и мы всегда рядом, когда понадобимся.
— Я знаю, поверь мне, — улыбнулся он. Я очень благодарен за это. Не знаю, что бы я без вас делал. И я очень ценю, что твои родители пригласили меня на Рождество.
— Ты же знаешь, что ты для нас как член семьи. Мы бы и раньше пригласили тебя, если бы могли. В этом году мама просто насела на Дамблдора, настаивая, чтобы ты приехал. Она сказала, что было бы слишком бесчеловечно оставить тебя одного в школе.
— Думаю, «бесчеловечно» — это чересчур, — снова рассмеялся Гарри.
— Ну, мама, может быть, драматизирует, — Джинни тоже засмеялась,— но она права. На Рождество никто не должен оставаться в одиночестве.
Гарри бросил острый взгляд на девушку. Он понимал, что она имеет в виду его, но ее слова всколыхнули другие воспоминания.
— Хорошо, — сказал он. — Пойдем в дом.

Они обнаружили всех в гостиной, где Фред с Джорджем рассказывали что-то уморительное. Миссис Уизли просто сияла, не скрывая радости от того, что столько ее детей собралось дома.
Джинни хотела присоединиться к остальным, но остановилась, когда Гарри направился к лестнице.
— Куда ты?
— Я вернусь через минуту, — ответил он и поспешил наверх.
В комнате Рона он начал рыться в чемодане, пока не нашел кусок пергамента и перо, и уселся за письмо. Тут вышла заминка. Он понятия не имел, о чем писать. Вообще-то, ничего не заставляло его это делать, кроме мысли о том, что Джинни была права: никто не должен оставаться один в Рождество. Гарри слишком хорошо понимал, на что это похоже, вспоминая все те многочисленные дни наутро после праздника, когда Дадли открывал гору подарков, а он сидел, забытый всеми. Но теперь в его памяти были и другие рождественские дни — в доме без намека на праздник, лишенном любви и радости. Гарри тяжело вздохнул. Возможно, он об этом пожалеет, но сейчас его это мало волновало. Он начал писать.

Профессор!
Я просто хотел сказать, что устроился у Уизли. Я повторяю упражнения, которым вы меня научили, но это совсем по-другому, чем когда занимаешься с кем-то. Но, надеюсь, все получится. Увидимся в следующем семестре.
Гарри Поттер.
P.S.: Желаю вам Счастливого Рождества.

Гарри запечатал письмо, пока не успел передумать и подошел к Хедвиг, которая наблюдала за ним сверху, сидя на своей клетке.
— Пожалуйста, девочка, — сказал он, привязывая письмо к лапке совы, — нужно, чтобы завтра утром это было в Хогвартсе.
Сова ухнула в знак согласия и вылетела в окно.
Гарри посмотрел ей вслед и глубоко вздохнул. Его раздражала собственная глупость. Нет повода нервничать. Ведь это просто письмо. Он закрыл окно и спустился по лестнице. Мистер Уизли разносил эггног[1] и горячий сидр со специями, Гермиона увлеченно обсуждала с Биллом и Флер их работу, а потому Гарри присоединился к Рону и Джинни, игравшим в шахматы. Рону сложно было сконцентрироваться, так как Фред с Джорджем не оставляли его в покое.
— Ты часто играешь с Гермионой в шахматы, Рон? — с невинным видом спросил Фред, понизив голос так, что его было слышно только собравшимся у шахматной доски.
— Готов поспорить, они играют каждый день, — тихо промурлыкал Джордж. — И кто из вас выигрывает чаще? Или можно сказать, что вы заканчиваете вничью?
— Уверен, Гермиона отлично знакома с шахматной доской, — сказал Фред. — Спорим, тебе приходится быть в отличной форме, чтобы она не съела твоего короля.
— Да заткнитесь вы! — в бешенстве прошипел Рон.
— Шах и мат, — сказала Джинни.
— Что? — не веря своим глазам, Рон смотрел на доску, затем сердито взглянул на братьев. Близнецы только радостно усмехнулись.
— Почему бы нам не сыграть в подрывного дурака? — предложила Джинни.
— Да, давайте, будет весело,— согласился Гарри.
— Мы согласны, — отозвались Фред и Джордж.
Рон был готов наброситься на братьев прямо через стол, но подошла Гермиона.
— Не возражаете, если я тоже сыграю? — спросила она.
— Отличная идея, — быстро согласился Гарри. Девушка улыбнулась ему, и Гарри понял, что она слышала большую часть разговора между Роном и близнецами. До поздней ночи все болтали и играли в разные игры и, в конце концов, разошлись по комнатам.

Гарри проснулся от того, что кто-то стучал в дверь спальни. Он сел и потянулся за очками, когда Фред просунул голову в комнату.
— Эй, вы двое! Мы не собираемся ждать вас все утро! Вставайте, пора открывать подарки.

Гарри и Рона не нужно было упрашивать. Спрыгнув с кроватей, они вслед за Фредом спустились вниз, где вокруг Рождественской Ели уже начали собраться остальные члены семьи, одетые по-домашнему. Было прекрасное солнечное утро, а за окном был виден ослепительно белый снег и чистое синее небо. Мистер Уизли встал ближе всех к елке, просто сияя от радости. Гарри подумал, что тот не выглядел бы более счастливым, даже будь он маленьким ребенком, и даже если бы все подарки были предназначены ему.
— Счастливого Рождества! — пожелал мистер Уизли, сияя от удовольствия. Такое настроение было очень заразительным, и Гарри поймал себя на том, что он тоже радостно улыбается в предвкушении раздачи подарков.
Каждый получил по Уизли-свитеру. Флер привезла для всех французские пирожные, на которые было наложено заклинание Консервации, чтобы сохранить их свежими. Чарли подарил по драконьему зубу каждому, кроме миссис Уизли, которой достался замечательный румынский шарф. Близнецы подарили Гарри и Рону такое количество Волшебных Вредилок, что можно было разнести школу до основания, и мальчишки были счастливы, хотя миссис Уизли не очень-то обрадовалась. Мистер Уизли открыл подарок, полученный от близнецов, и с недоумением принялся его рассматривать.
— Хм… а что это такое? — наконец спросил он.
— Тостер, пап, — ответил Фред.
— Маггловское изобретение, — добавил Джордж.
Мистер Уизли просиял.
— На самом деле? — воскликнул он. — А как он работает? Ему нужно эклетричество?
Казалось, что вот сейчас он вскочит и убежит в свою мастерскую, но миссис Уизли его остановила.
— Артур, ты посмотришь эту вещь попозже! Еще не все подарки открыты.
— Конечно, Молли, — мистер Уизли неохотно отставил тостер в сторону, но Гарри успел заметить, как он тайком погладил подарок, прежде чем переключить внимание на елку.
— Открывай свой подарок, мам, — Джордж показал на большую коробку.
Миссис Уизли открыла ее и изумленно ахнула. Внутри оказалось несколько элегантных и, несомненно, дорогих мантий.
— Фред, Джордж, но это же так дорого!
— Вовсе нет, — откликнулся Фред. — Мы же говорили, что дела идут успешно.
— И нам все равно больше не на что тратить деньги, — добавил Джордж.
— Гермиона, это тебе, — продолжил Фред до того, как мама успела сказать еще что-нибудь.
Гермиона разорвала оберточную бумагу и обнаружила большой альбом ручной работы. Открыв его, она заулыбалась.
— Это потрясающе!
— Что это? — подозрительно спросил Рон.
— Это, братишка, вся твоя жизнь от рождения до настоящего времени, — ответил Джордж.
— ЧТО?!!
Отбросив кучу упаковочной бумаги и несколько коробок, Рон склонился над Гермионой, чтобы рассмотреть подарок. Издав потрясенный вопль, он попытался вырвать альбом из рук подруги.
— Рон, прекрати! — возмутилась Гермиона, крепко прижимая к себе альбом.
— Ты не можешь на это смотреть!
— Это мой подарок!
— Это мои фотографии!
Гарри тоже заглянул в альбом. На первой странице была фотография рыжеволосого малыша не старше шести месяцев. Он довольно агукал и сосал пальцы на ноге. Кроме того, он был совершенно голый. Гарри не смог удержаться от смеха.
— Отлично! А еще друг называется! — возмутился Рон.
— Рон Уизли! Прекрати немедленно! — рассердилась миссис Уизли, желая пресечь все споры. Между делом она тоже кинула взгляд в альбом.
— Ой, я не видела эту фотографию тысячу лет! — воскликнула она. — Какая прелесть! Артур, иди, взгляни.
Рон закрыл лицо руками и жалобно взвыл.
— Не волнуйся, Рон, — утешил его брат. — Там не только фотографии. Мы много чего туда вставили.
— Да, — добавил Джордж. — Мы даже нашли то стихотворение о плюшевом мишке, которое ты написал в шестилетнем возрасте.
— Молли, у нас еще остались неоткрытые подарки, — напомнил мистер Уизли своей жене, продолжающей улыбаться над фотографией младшего сына.
— Да, конечно, дорогой, — встрепенулась она. — Прошу прощения.
Послав Рону сочувствующую улыбку, миссис Уизли начала открывать оставшиеся подарки.

Рождественское утро в Хогвартсе все оставшиеся обитатели замка провели за столом в Большом Зале. Дамблдор был одет в необычную красную с золотом мантию, украшенную различными движущимися картинками с рождественскими сценками. В одной из них дети скатывались на салазках со снежной горки, в другой — открывали подарки под елкой, на правом рукаве — тихонько распевали рождественские гимны. Директор, казалось, был в восторге от своего одеяния и любезно беседовал со всеми подряд, включая двух благоговейно взирающих на него первогодков, которым он рассказывал старинную Рождественскую историю.

Профессор Спраут получила от дочери новый шарф и с гордостью демонстрировала его всем окружающим. Профессор МакГонагалл читала длинный свиток, присланный ее сестрой, и тихонько хихикала, а время от времени даже смеялась во весь голос.

— Ради бога, Минерва! — наконец раздраженно бросил Снейп. Он сидел справа от нее и хмурился над очередным номером «Дневного Пророка». — Я пытаюсь читать.
— Северус, может быть ты хоть один день проживешь без печальных новостей? — не менее язвительно, но не теряя при этом приподнятого настроения, ответила МакГонагалл. Вернувшись к письму, она продолжала посмеиваться. Снейп закатил глаза и закрылся развернутой газетой.
Тем временем белоснежная полярная сова грациозно приземлилась в центре стола. Все, кроме Северуса, посмотрели на нее. Сова прыгнула в сторону учителя зелий, распушила перья и негромко ухнула. Снейп ее проигнорировал. Птица наклонила голову, оскорбленная таким невниманием к великолепно проделанной работе, и ущипнула Северуса за палец.
— Ай!
Снейп дернулся и оторвался от газеты, чтобы встретить суровый взгляд совы.
— Что тебе нужно?
— Очевидно, чтобы ты забрал письмо, — сухо ответила МакГонагалл. — Или ты хочешь, чтобы за тебя это сделала я?
Снейп окинул коллегу недовольным взглядом и забрал у Хедвиг послание.
— Разве это не сова Поттера? — спросила Минерва, протягивая руку, чтобы погладить птицу.
— Она самая, — Дамблдор возник позади Снейпа и предложил сове кусочек тоста. — Привет, Хедвиг. Что тебя привело сюда в рождественское утро?
Вопрос был адресован сове, но все взгляды устремились к Снейпу, который прочел письмо, перевернул лист, проверяя его обратную сторону и, нахмурившись, еще раз перечитал написанное.
— Что-то случилось? — с улыбкой спросил Дамблдор, кинув взгляд на послание через плечо Северуса.
— Нет, — откликнулся Снейп. Он выглядел озадаченным.
— Тогда в чем же дело? — спросила МакГонагалл.
— Ни в чем, — Снейп с досадой посмотрел на нее. — Мальчишка ничего не написал.
— Он послал тебе чистый пергамент, Северус? Должно же там быть хоть что-нибудь.
— Ничего важного, — ответил Снейп с обычной усмешкой. Он бросил письмо МакГонагалл. Она подхватила его и прочитала. Что-то мелькнуло в ее глазах, но исчезло еще до того, как Северус смог определить, что это было. Когда Минерва обратилась к нему, она абсолютно владела своим голосом и не смотрела на него.
— Совершенно очевидно, что мистер Поттер нуждается в своего рода поддержке. Тебе следует немедленно написать ему.
— Это шутка? — удивился Снейп.
МакГонагалл посмотрела на него фирменным взглядом заместителя Директора.
— Это элементарная вежливость, Северус.
Рядом с локтем профессора зельеварения появилось перо и лист пергамента. Он поднял взгляд и увидел добродушно улыбающегося Дамблдора.
— Всегда ношу с собой, на всякий случай.
Северус взял пергамент и оглянулся на собравшихся за столом. С облегчением он увидел, что остальные учителя озадачены не меньше его. Тем временем МакГонагалл не сводила с него взгляд.
— Прекрасно. И что я должен ответить? Безумно счастлив, что вы мне написали? Продолжайте в том же духе?
— Если это лучшее, на что ты способен, — МакГонагалл проигнорировала его сарказм.
Профессор фыркнул и взялся за перо.

— Не стоит торопиться, Северус, — вмешался Дамблдор. — Хедвиг будет не против немного отдохнуть.
Он погладил птицу, которая нежно ущипнула его за палец.
— Не думаю, что Гарри с нетерпением ждет ответа. Он на каникулах, среди друзей. Я просто уверен, что мальчику есть чем заняться.
Снейп слегка нахмурился и снова кинул взгляд на послание Поттера, потом взглянул на выжидающие лица вокруг. Определенно, это было не лучшее место, чтобы заниматься перепиской. Собрав свои вещи, он поднялся.
— Хедвиг будет в моем кабинете, когда понадобится, — сказал Дамблдор.

Снейп вернулся в свой кабинет и перечитал письмо еще раз, хотя уже знал его наизусть. В этом не было никакого смысла. Дамблдор прав. У мальчишки полно своих дел, чтобы тратить время на письма в школу, особенно такие нелепые.
Не то что бы он сам был способен написать что-то лучшее, был вынужден признаться Снейп. Профессор не мог вспомнить, когда последний раз писал что-то кроме профессиональной корреспонденции. В этом он преуспел. В этом был смысл. Но бесцельное бумагомарание никогда не было его сильной стороной. Когда он пытался написать что-то в этом роде, его творения походили на… что-то напоминающее письмо Поттера, вымученное и неловкое. Что ж, он не собирается сдаваться. Минерва желает, чтобы он написал Поттеру ободряющее письмо, хорошо, мальчишке будет потом что вспомнить.

Это был идеальный день, лучший в жизни Гарри. После того, как все подарки были открыты, они отлично позавтракали и съели французские пирожные, привезенные Флер. Потом играли в квиддич и это даже смогло заставить Рона перестать думать о злополучном альбоме с фотографиями. Бил с Чарли летали великолепно, и игра оказалась не менее захватывающей, чем в школе. После обеда все устроились около камина и сражались в шахматы и в подрывного дурака. Каждый раз, как Гарри поворачивался к миссис Уизли, она предлагала ему что-нибудь вкусное, так что когда пришло время ужинать, он был наполовину сыт. Но что это был за ужин!

Стол был накрыт простой белой скатертью, уставленной праздничной едой. Тут была и индейка, определенно еще при жизни попавшая под чары Прожорливости, и невероятное количество выстроившихся в боевой порядок блюд, доверху заполненных всевозможными начинками, картошкой, рождественским пудингом и другой вкуснятиной.

Миссис Уизли надела новую мантию, подаренную близнецами, и выглядела просто прекрасно. Все говорили ей об этом, но Гарри заметил, как она покраснела, заметив восторженную улыбку мистера Уизли. Это напомнило Гарри тот взгляд, каким Рон иногда смотрел на Гермиону. Мистер Уизли поцеловал жену в щеку.
— С Рождеством, Молли, — сказал он нежно. Миссис Уизли вспыхнула, одарив мужа светлой улыбкой, а Гарри вдруг задумался, будет ли в его жизни человек, который будет так смотреть на него?
Чудесное мгновение промелькнуло, и все заняли свои места за столом, разговаривая и смеясь. Гарри был совершенно ошеломлен осознанием того, как ему повезло стать частью этой семьи, пусть даже только на время. После обеда он растянулся на кровати в комнате Рона. Он уже задремал, когда услышал стук в окно. Это была Хедвиг.
Гарри вскочил и впустил птицу. Она взгромоздилась на свою клетку и распушила перья. Гарри покормил сову и нахмурился, заметив письмо, которое она принесла. Он не ожидал, что Снейп напишет ему ответ! Медленно протянув руку, он взял у Хедвиг письмо и прочитал его.

Мистер Поттер!
Я безмерно благодарен Вам за пожелание счастливого Рождества, хотя на самом деле оно было значительно приятнее до того момента, как Ваша жалкая сова ущипнула меня. Я не виню птицу — она, несомненно, учится у хозяина. В следующий раз лучше сразу напишите, что у Вас на уме, а не несите бессмысленную чепуху. Даже у Вас хватит на это остроумия.
С. Снейп.
Да, и я уверен, что у Вас прекрасное Рождество.

Гарри уставился на письмо, потеряв дар речи. Снейп был просто невероятен! Ну, конечно, он не мог просто проигнорировать письмо Гарри или написать формальный ответ! Нет, профессор бросил оскорбление ему в лицо! Нет, такое нельзя оставить просто так, решил Гарри. Не только Снейп умеет оскорблять! Поттер схватил кусок пергамента и яростно застрочил, а затем повернулся к Хедвиг:
— Извини, девочка. Мне нужно, чтобы ты слетала еще разок.

На этот раз Хедвиг приземлилась не на столе. Вместо этого она уселась на спинку кресла Снейпа и громко заухала.
— Ты что, серьезно? — недоверчиво обратился он к сове.
В ответ она нетерпеливо протянула ему свою лапку. Нахмурившись, профессор отвязал записку и стал читать.
Уважаемый профессор Снейп!
Я заставил Хедвиг пообещать, что она больше не будет Вас щипать. Не хочу, чтобы она что-нибудь подцепила. Вы абсолютно правы: у меня было замечательное Рождество до тех самых пор, пока после обеда я не получил Ваше письмо. Извините за бессмысленную чепуху. Я просто хотел поздравить Вас с Рождеством, но боялся, что Вы за это свернете мне шею. Приятно знать, что на свете существуют предсказуемые вещи.
С уважением, Г. Поттер
Благодаря многолетнему самоконтролю, уже вошедшему в привычку, Снейп ничем не выказал своего удивления. Ну что ж, по крайней мере, Поттер оставил лицемерную любезность и вернулся к своему обычному хамству, на этот раз, пожалуй, даже превзойдя самого себя. Но Снейп, конечно, не спустит ему такую дерзость.
— Все в порядке, Северус? — тихо спросил Дамблдор.
— В полном, — отозвался Снейп, вынимая из кармана перо. Смахнув со стола записку Поттера, он начал что-то быстро писать, слегка улыбаясь, а закончив, привязал послание к лапке Хедвиг. Одарив его оценивающим взглядом, сова улетела.
— Что понадобилось Поттеру сегодня? — спросила МакГонагалл.
— Кое-какие инструкции, — любезно отозвался Снейп, — хотя я был уверен, что объяснил ему все предельно ясно. Не думаю, что он напишет еще раз.
Тем не менее, на следующее утро Хедвиг вернулась.
— Как видно, твоих объяснений не хватает, — заметила МакГонаггал, стараясь не рассмеяться при виде оцепеневшего Северуса. — С моими заданиями у мальчика никаких проблем нет.
Он зло глянул на нее, молча выхватил письмо у не менее раздраженной птицы, прочитал и швырнул его на стол.
— Парень стал абсолютно невыносим! Могу я отдохнуть от него хотя бы на каникулах!
— Возможно, Северус, он перестанет писать, если ты перестанешь отвечать ему, — высказался Дамблдор.
— Оставить за ним последнее слово? — Снейп был потрясен.
— Но о чем он, в конце концов, пишет? — спросила МакГонаггал, беря письмо.
— Это тебя не касается, — Снейп попытался забрать его, но Минерва держала письмо так, что он не мог до него дотянуться.
— Он учится на моем факультете, Северус, значит, касается.
Закончив чтение, она взглянула на Снейпа. Сложившаяся ситуация казалась ей одновременно и шокирующей и забавной, что невольно отразилось в ее взгляде. Молча вернув письмо, МакГонагалл сосредоточила все свое внимание исключительно на завтраке, не преминув заметить, что, раз ученик находится вне школы, нельзя ни назначить отработку, ни снять с факультета баллы.

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Allay

Дата: Вторник, 06 Мар 2012, 16:21 | Сообщение # 15

Горожанин

— Кому пишешь?
Гарри вздрогнул. Он был настолько погружен в сочинение своего последнего письма, что не заметил, как подошел Рон.
— Никому.
— Ты всю неделю ежедневно пишешь этому «никому» и думаешь, никто не видит, как Хедвиг постоянно летает туда-сюда?
— Просто я пишу в школу. Я, э-э, обещал профессору Снейпу сообщать ему, как продвигаются мои занятия.
— И как, все нормально, нет? — мгновенно насторожился Рон.
— Ну да, конечно. Просто я должен постоянно докладывать ему.
— Мог бы дать тебе немного расслабиться на каникулах.
Гарри взглянул на свою недописанную филиппику[2] и почувствовал угрызения совести.
— На самом деле это не занимает так уж много времени. Если честно, это была моя идея, — сказал он, что было недалеко от истины.
— Ладно, давай скорее, а то мама уже открыла сидр и скоро мы начнем встречать Новый год.
Гарри быстро дописал письмо и отправил Хедвиг в ее уже ставший привычным путь, а сам присоединился к остальным обитателям дома. Встреча Нового года началась как раз после полуночи и была отмечена несколькими самыми эффектными и оригинальными изобретениями Фреда и Джорджа, установленными в саду. Миссис Уизли высказала свое неодобрение, заявив, что близнецы только чудом не спалили дом, однако все остальные радовались, как дети. Примерно во втором часу ночи Рон с Гарри наконец-то отправились спать. Гарри юркнул под одеяло усталый, но счастливый, выключил свет и быстро заснул.

— Гарри, проснись!
Он распахнул глаза и увидел склонившегося над ним Рона, который тряс его за плечо.
— Гарри, что случилось?
Дрожащий, весь в испарине Гарри начал потихоньку успокаиваться, когда осмотрелся и сообразил, где находится.
— Ничего, все в порядке, — с трудом отозвался он и сел, обнаружив, что кроме него и Рона в комнате собрались Гермиона, Джинни и близнецы. «Неужели я так громко кричал», — удивился он.
— Тебе еще никогда не было так плохо, — мрачно сказал Рон.
— Да, согласился Гарри, — сегодня ночью Волдеморт превзошел самого себя.
Сжав голову руками, Гарри попытался заблокировать мысли. Персонал детского приюта понятия не имел о том, что произошло и, естественно, не имел никакой надежды на спасение. Пожиратели смерти убили всех, и у Гарри до сих пор стоял в ушах ужасный детский крик, эхом отдававшийся в голове.
Чья-то рука легла на его плечо. Подняв голову, он увидел Джинни. Она не сказала ни слова, но твердость и сострадание, отражавшиеся в ее взгляде, помогли Гарри немного справиться с овладевшим им ужасом.
— Проклятый Волдеморт со своими проклятыми Пожирателями! — воскликнул Рон. — Неужели никто ничего не может сделать, чтобы остановить их?
— Разве ты не слышал, — саркастически отозвался Фред, — нас собирается спасти Гарри.
— Не смешно! — резко бросила Джинни.
— Расскажи это «Ежедневному Пророку», — раздраженно сказал Джордж. — У них на все один ответ, что бы ни случилось.
— Папа говорит, что Министерство делает все, что в его силах, — разочарованно продолжал Фред, — но у них не хватает авроров, чтобы патрулировать.
— Плюс никто, естественно, не хочет связываться с Волдемортом, — добавил Джордж. — Многие слишком напуганы, чтобы бороться с ним.
— Но до тех пор, пока не смогут остановить Воледморта, тебе нужно найти какой-то способ блокировать эти видения, — строго сказала Гермиона. — Гарри, твои занятия с профессором Снейпом вообще дают хоть что-нибудь?
— Пока нет, — вздохнул Гарри, и вдруг у него оборвалось сердце. Снейп. Он ясно вспомнил, что написал своему учителю в последнем письме, и это явно не соответствовало моменту. Спрыгнув с кровати, он начал рыться в рюкзаке в поисках пергамента.
— Что ты делаешь? — спросил Рон.
— Мне надо написать Снейпу.
— Прямо сейчас? В два часа ночи?
— Знаю, но мне надо, чтобы оно попало в Хогвартс до того, как туда прилетит Хедвиг. Можно мне послать твоего Свина?
Рон посмотрел на Гарри как на сумасшедшего, но прежде, чем он смог что-нибудь выговорить, раздался голос Фреда.
— Вот это да! Это что, те самые послания, которыми вы со Снейпом обменивались все это время? — Фред с Джорджем склонились над открытым рюкзаком и читали письма.
— Отдайте! — Гарри попытался выхватить у них записки, но близнецы легко отодвинули его.
— Да ладно тебе, Гарри, не каждый день увидишь столько оскорбительных выражений, раздаваемых направо и налево, — сказал Джордж. — Очень впечатляет!
— О чем это вы? — Гермиона подошла поближе и взяла у Джорджа одно из писем. — Ты что, Гарри! Он же убьет тебя!
— Вовсе нет, — отозвался Джордж, — перечитай!
Гермиона вновь пробежала письмо глазами.
— О, Боже! С чего вообще все это началось?
Рон с Джинни, стоя за Гермионой и близнецами, тоже начали читать письма. Гарри вздохнул.
— Я написал Снейпу глупое письмо, и он, конечно, оскорбил меня в ответ. Тогда я разозлился и тоже ответил ему, а теперь уже, думаю, просто никто из нас не хочет отступить.
— Гарри, я не могу поверить, что ты писал весь этот бред профессору Снейпу, — в голосе Рона звучал благоговейный ужас.
— Да, — проговорил Фред, — кто бы мог подумать, что у него такое великолепное чувство юмора!
— Что? — не понял Гарри.
— Гарри, профессор Снейп уже давно прикончил бы тебя прямо здесь, если бы воспринял всерьез хоть что-нибудь из твоей писанины, — пояснил Джордж. — Он просто развлекается, понятное дело.
— Точно, — добавил Фред. — Все это просто потрясающе, Гарри, только ни один человек не стал бы писать подобным образом, если бы действительно был зол. Если честно, думаю, ты тоже не злишься на него, правда?
— Правда, — согласился Гарри, удивившись, что так оно и есть.
— Вот видишь! — сказал Джордж. — Слушай, Фред, у меня тут возникла одна идея насчет нового изобретения.
— Какого именно?
— «Ядовитая ручка-перо»! — с воодушевлением начал вещать Джордж. — «Оскорбляйте своих друзей в изысканных выражениях»!
— Здорово! У нас буду раскупать их тысячами! — подхватил Фред.
— Рад, что вам обоим это так понравилось, — перебил Гарри, — но, поверьте, будет совсем не до смеха, когда утром Снейп получит мое последнее письмо вместе с «Ежедневным Пророком»!
— Не горячись, — сказал Фред, — можешь взять нашего Меркурия, он поймает Хедвиг.
— Самая быстрая птица во всей Британии. Фирма гарантирует! — пообещал Джордж.
— Вы разрешаете мне взять вашего Меркурия?
— Нашему благодетелю и вдохновителю, обеспечившему нам новые доходы? — воскликнул Фред. — Безусловно!
— Давай, пиши свое письмо, а мы позаботимся о Меркурии, — сказал Джордж, и они вышли из комнаты, на ходу обсуждая хитросплетения чар, которые будет нужно наложить на перья.
Гарри уселся за письмо. Когда он закончил, вернулись близнецы, неся огромного красивого серого филина, преисполненного достоинства от осознания того, что он принадлежит Фреду и Джорджу Уизли. Пока Гарри привязывал свое послание, Джордж объяснял филину, что нужно делать.
— Вот какое дело, Мерк. Сова Гарри улетела в Хогвартс к профессору Снейпу часа три назад, и она далеко не копуша. Нам нужно, чтобы ты опередил ее. Сможешь, приятель?
Меркурий решительно ухнул и сорвался с места, почти сразу растворившись в ночном небе.

На первой странице «Ежедневного Пророка» напечатали изображение разрушенного приюта. Сам рассказ был предельно кратким, так как свидетелей почти не было, однако никто не сомневался, что это дело рук Пожирателей Смерти.
— Чудовищно, просто чудовищно! — восклицал профессор Флитвик.
— Самое ужасное из всего, что он сотворил в последнее время, — присоединилась мадам Помфри.
— Но зачем ему понадобилось убивать этих бедных детей? — спросила мадам Спраут. — Какая ему от этого польза?
— Они магглы, — сказала МакГонагалл, с трудом сдерживая ярость. — Для него этого достаточно.
— Уверен, что дело не только в этом, — печально произнес Дамблдор. — Думаю, таким образом он пытался предать забвению свое прошлое.
— Что ты имеешь в виду, Альбус? — спросила МакГонагалл.
— Навряд ли я ошибусь, предположив, что это был приют, в котором рос Том Риддл, — объяснил Дамблдор.
Снейп молчал, не обращая внимания на разговор. Сейчас его мысли были заняты только одним человеком, и он машинально поглядывал на потолочные балки, куда обычно прибывали совы. Нет, Снейп не думал, что сова Поттера доставит какую-нибудь полезную информацию: понятно, что он отправил ее перед тем, как лечь спать. Профессор хмурился. Сегодня утром ему было не до обмена колкостями. Как раз в это время в Большой зал спланировала сова, но это была не Хедвиг, а огромный серый филин, приземлившийся точно перед Снейпом. Все взгляды обратились на незнакомого посланца.
— Кажется, Северус, тебе стали писать больше, чем обычно, — прокомментировала МакГонаггал.
Снейп протянул руку за письмом, когда появилась Хедвиг и бесцеремонно уселась рядом с большой серой птицей. Обе совы пристально разглядывали друг друга, потом серая прыгнула ближе к Снейпу. Хедвиг растопорщила перья и тоже прыгнула поближе к нему.
— Тихо, вы обе! — шикнул Снейп. Птицы мгновенно замерли, и он, пользуясь случаем, забрал оба письма.
Первым он развернул письмо от серого филина и сразу узнал почерк Поттера.

Профессор!
Пожалуйста, не обращайте внимания на письмо, принесенное Хедвиг. Если вы получили «Ежедневный Пророк», то поймете, почему. Я знаю, вы скажете, что я уже должен был бы научиться блокировать эти видения, но я уже все перепробовал и теперь просто не знаю, что еще сделать. Вы были правы. Мне следовало остаться в школе. По крайней мере, там это стало привычным. Не нужно было приносить этот кошмар в Нору.
Я не буду надоедать вам пожеланием счастливого Нового года. Думаю, сейчас никто на это не надеется.
С уважением, Г.П.

Не говоря ни слова, Снейп протянул письмо МакГонагалл. Та, прочитав, в свою очередь передала его Дамблдору. Когда директор закончил чтение, МакГонагалл спросила:
— Альбус, может быть мне стоит забрать Поттера сюда?
— Нет, Минерва. Что бы ни думал сам Гарри, сейчас ему будет лучше рядом с друзьями. Пустынный замок не самое лучшее место для доведенного до отчаяния человека.
— Тогда напиши ему!
— Я считаю, Северус вполне в состоянии ответить на свои письма, — заметил Дамблдор.
Они взглянули на погруженного в свои мысли Снейпа, не выказывавшего ни малейшего признака того, что слышит их разговор. Он сидел, опустив голову, скрестив руки на груди. Его губы были твердо сжаты.
— Северус? — осторожно окликнул Дамблдор.
Снейп поднял глаза и вздохнул:
— Я позабочусь об этом, директор. Я уже обещал вам это.
Встав, он стремительно вышел из зала.

Гарри без особого энтузиазма принимал участие в новогодних празднествах. Они поиграли в квиддич, но даже это не отвлекло его от увиденного ночью. Ел он без особого аппетита, что заставило миссис Уизли опекать его еще больше, чем обычно. Однако на этот раз Гарри было не до еды. Он был удручен не только своими видениями. Ничуть не меньше его беспокоило то, что может ответить ему Снейп. Джордж с Фредом были правы. Гораздо проще было обмениваться колкостями с профессором, чем попытаться по-настоящему поговорить с ним.
Ближе к вечеру в кухонном окне наконец-то раздался легкий стук, возвестивший о возвращении Меркурия. Птица подлетела прямо к Гарри. Он взял письмо и начал читать. Все столпились вокруг него.

Поттер!
В какое бы замешательство ни приводили вас ваши сны, помните, что это только видения. Вы не можете влиять на события, свидетелем которых становитесь и потому не можете нести за них ответственность. Даже если бы вы совсем не спали этой ночью, нападение все равно состоялось бы. Однако, ради вашего же блага, необходимо свести эти видения к минимуму, и вы научитесь справляться с ними. Уж я об этом позабочусь, даю вам слово.
С.С.
P.S. Профессор МакГонагалл настояла на том, чтобы ваша сова переночевала в Хогвартсе, так как «она нуждается в отдыхе», которого давно не имела. Птица вернется к вам завтра вечером.

— Ой, как скучно, — с притворным разочарованием протянул Фред. — Он даже не написал тебе ни одной гадости.
Гарри никак не отреагировал на это замечание. Он с облегчением понял, что Снейп воспринял его письмо абсолютно серьезно и знал, что профессор был прав — он ничем не мог остановить нападение на приют. Однако последнее предложение привлекло его внимание и вселило надежду. «Уж я об этом позабочусь, даю вам слово». За последний месяц он успел многое узнать о Снейпе и был уверен, что этот человек никогда не дал бы свое слово, если бы не собирался сдержать его.
— Гарри, ты как? — спросила Джинни.
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Хорошо, теперь хорошо.

_____________________
1 Напиток на основе взбитых яиц с добавлением молока, коньяка или рома, сахара и специй. (прим. переводчика)
2 Фили́ппика - гневная обличительная речь. От названия речей древнегреческого оратора Демосфена против царя Филиппа Македонского. (прим. переводчика)

Подпись

"Curious how often you humans manage to obtain that which you do not want." (с)

Гарри Поттер: Враг внутри (джен, PG-13, макси в процессе перевода)

Страница 1 из 2
1
2
»