Тревожен шум днепровских синих плёс
И я хочу поговорить с тобой немного.
О том, что я, как брошенный тобою пёс,
Сижу, забытый, возле твоего порога.

А ты прельстилась красотой Европы,
Купилась на ее посулы и подачки.
Забыв свой род, историю и кто ты.
Напоминаешь мне шутовскую собачку.

А я, твой бывший верный гражданин,
Тобой был брошен, изгнан и ненужен.
Сказал в цилиндре и с сигарой господин,
Что я «блохастый» и, наверное, «простужен».

Что надо гнать меня в три шеи поскорее.
А лучше сразу взять, не медля, придушить.
А если сам уйду - не так уж велика потеря.
Останусь я - на цепь ведь можно посадить.

Одно забыла ты, страна когда-то мне родная,
Что верный пёс, хоть не казист бывает виду,
Всегда с отвагой ото всех очаг свой защищает,
И не прощает тех, кто предал и нанес обиду.

Письмо маме

Здравствуй, мама. Я скучаю,
Ведь пишу издалека.
Как ты, мама, поживаешь?
Как здоровье у тебя?
Я устроилась неплохо.
Тут покой и тишина.
Все же здесь мне одиноко.
Не хватает мне тебя.
Как там папа, брат, невестка?
Передай им мой привет.
Не скрывай, ответь мне честно,
У вас тихо, или нет?
В новостях тут передали,
Что за городом бои.
Наш поселок показали...
Боже, всем нам помоги!
А мальчишки, знаешь мама,
До черна уж загорели.
Как же детям мало надо,
Чтобы их глаза горели.
Только мне, вот почему-то,
Неспокойно на душе.
Ноет сердце тихо, глухо.
Хоть не плачется уже.
Я, ведь, мама, научилась
Улыбаться и шутить.
И с людьми я подружилась,
Стала в гости к ним ходить.
Есть, конечно, кто для сплетен
Спросят кто я и откуда.
Я не знаю, как ответить
Говорю им всем "Оттуда".
Как же им всем объяснить,
Глядя в жадные их лица,
Здесь неплохо все же жить.
Но ночами дом мне снится.
Ты прости, что так я скупо
Написала о себе.
Мне живется тут уютно.
И с надеждою в душе.
Только ты себя, родная,
Береги, прошу тебя!
Все, целую, обнимаю,
Жду ответного письма.

К нам на порог постучалась война.
И у брата в руках цевье автомата.
И мать у окошка рыдает одна,
Как будто она во всем виновата.
Соседи на улочке нашей в поселке,
Которую ночь сидят в погребах.
И вместо игрушек снарядов осколки,
В войнушку играют детишки в садах.
Такая вот сказка, история жизни,
Сегодня убили и мать и дитя.
Такую нам долю отмерили свыше,
Нас не жалея, ни в чем не щадя.

Будьте вы прокляты все,
Кто эту войну развязал!
Будьте вы прокляты те,
Кто приказы холуям давал!
Вы думали это так просто
Других обрекать на убой?
Вы думали это не больно,
Убийца ребенка – герой?
А знаете, как это сложно:
Жить и не жить, существовать?
А знаете, как невозможно
Каждую ночь смерть ожидать?
Нет, вы не знаете.
И не понимаете.
Представить не можете.
А мы так живем.
Мы выживаем.
Мы существуем.
И, поднимаясь, дальше идем!

От брата

Привет, сестренка, как дела?
Я буду в городе проездом.
И был бы рад, если бы смогла,
Меня увидеть в день отъезда…
Тогда бы мы поговорили,
И я тебя прижал к себе.
С тобой мы столько пережили,
Что не привидится во сне.
Ты знаешь ведь, какое дело
Нас искалечило в изломе.
Душа вся в шрамах, а не тело.
А я в морщинах и духовно болен.
Мне ночью сны такие снятся…
И мне их трудно рассказать.
Я умирал в них раз пятнадцать,
Друзья рвались меня спасать.
Я вновь и вновь лежу в окопе,
А за спиной такая тьма…
И две царапины на «броньке»
Им не хватило миллиметра два.
А ты, сестренка, на чужбине.
Не видишь ты отца и мать.
Ты стала беженкой отныне.
Тебе ж мальчишек поднимать.
Когда мы свидимся с тобою?
Как прежде вместе посидим.
Вина бутылочку откроем
И обо всем поговорим?
Когда-то это все же будет.
Пусть через год, хоть через два!
И искалеченные судьбы
Мы помянем. И ты и я.